Комментарии
Послесловие переводчика
"Книга джунглей", "Книга кладбищ"… Параллели с киплинговскими историями очевидны, да и сам Гейман их не скрывает: Оуэнсы - волчья семья, приютившая Маугли; упыри - Бандар-Логи; Слир напоминает Змеиный народ; ну, а Сайлес - Багира (как известно, в оригинале у Киплинга пантера мужского пола). Можно услышать отголоски и "Пака с холмов", и "Кима", и рассказов Р.Киплинга. Само имя главного героя наводит на мысли о еще более классических произведениях:
Славное имя мое ты, циклоп, любопытствуешь сведать,
С тем, чтоб, меня угостив, и обычный мне сделать подарок?
Я называюсь Никто; мне такое название дали
Мать и отец, и товарищи так все меня величают".
С злобной насмешкою мне отвечал людоед зверонравный:
"Знай же, Никто, мой любезный, что будешь ты самый последний
Съеден, когда я разделаюсь с прочими; вот мой подарок.
(Гомер. "Одиссея", пер. В.Жуковского)
Надо сказать, Гейман не раз переосмысливал известные литературные образы и сюжеты. Детские народные песенки уже звучали, скажем, в рассказе "Дело сорока семи сорок", лавкрафтовские мотивы - в "Особом шогготском", "Этюде в изумрудных тонах" и других произведениях. Классический сюжет о взрослении героя обыгрывался в романах "Задверье", "Звездная пыль", "Дети Ананси". Дружба с потусторонними существами - это трогательный "Октябрь в председательском кресле".
Вот и в "Книге кладбищ" эффектно сплетаются реальные исторические факты, персонажи собственных и чужих произведений и фантазии автора. (Здесь не могу не поблагодарить писательницу Н.Осояну за помощь с румынскими выражениями, критика и писателя М.Назаренко за рассказ о кельтском боге Кернунносе (рогатая буква "С" в могильнике), редактора этой книги за неизменную поддержку в ликвидации переводческих - не авторских, эти остались в целости и сохранности! - анахронизмов, ну и, конечно, самого автора, который терпеливо и быстро отвечал на все вопросы, даже если переводчик захотел уточнить ареал обитания таинственной полярной гадюки.)
Пожалуй, лишь у самых талантливых писателей подобная смесь становится настолько цельным произведением. Возможно, дело в особом качестве геймановской прозы: ритмичной, музыкальной и образной. Благодаря умелой недосказанности и оригинальным метафорам даже штампованные фигуры вампира или оборотня в исполнении Геймана оказываются куда ярче и симпатичнее всех своих литературных прототипов. Восхищает и писательская логика: практически все развешанные ружья успевают выстрелить, все обитатели старого кладбища играют важную для развития сюжета роль, а калейдоскоп имен, манер и цветистых выражений из девяти веков истории Англии кажется вполне реалистичным.
Подобную литературу (можно вспомнить не только "Гарри Поттера" Дж.Роулинг, но и "Темные начала" Ф.Пулмана, трилогию о Бартимеусе Дж.Страуда, "Артемиса Фаула" Й.Колфера и многое другое) западные критики нередко называют crossover (от англ. "переход" - детские произведения выходят за пределы возрастных рамок) или kidult (от англ. kid - "ребенок" и adult - "взрослый", адресованную современному поколению "не совсем повзрослевших взрослых"). Такие произведения многослойны: если "наивный читатель" будет в основном следить за приключениями героя, "вдумчивый" получит большее удовольствие от постмодернистской игры.
"Книга кладбищ" точно так же читается на разных уровнях, под разными углами, с разных точек зрения. И все же тем, кто возьмет в руки эту книгу, стоит хотя бы раз увидеть ее детскими глазами: усесться в мягкое кресло и под шум дождя перелистывать страницы светлой и грустной истории про мальчика, который вырос… Е.Мартинкевич |
