Перевод Оксаны Василенко

Крис Брэдфорд

ЮНЫЙ САМУРАЙ

Путь воина

Моему отцу посвящается

Благодарности

Я хотел бы поблагодарить людей, которые помогли мне создать "Путь воина": Чарли Вайни, моего агента, за то, что он с самого начала поддержал замысел книги и сделал все возможное, чтобы воплотить этот замысел в реальность; Сару Хью, моего редактора, за критику, безжалостную, как меч настоящего самурая, которая превратила рукопись в закаленную в схватках книгу; Пиппу Ле Кесн за квалифицированные советы и проницательные предложения во время редактирования; Тессу Гирван за ее неукротимость; общество Сасакава и Союз писателей за присуждение премии, позволившей мне совершить поездку в Японию для сбора информации в процессе написания книги; сэнсэя Акеми Соллоуэй за организацию замечательной и познавательной поездки в Японию - аригато годзаимасита; сотрудников издательства за их энтузиазм и трудолюбие; Стива Коули и всех сэнсэев в его Академии воинских искусств за то, что помогли мне получить черный пояс в тайдзюцу; Хироко Такаги за перевод японских фраз; Кэтрин Хэмингуэй за то, что поделилась со мной своими знаниями о Японии; Мэтта Боулда за тщательность; моих родителей за их неизменную поддержку и веру в меня; и мою жену Сару за то, что она стала моей первой читательницей!

Предупреждение: "Юный Самурай", хотя и основан на исторических событиях и упоминает реальные личности и места, является художественным произведением и всего лишь отражает дух эпохи, не претендуя на историческую точность.

Предупреждение: Не пытайтесь воспроизвести описанные в книге приемы без руководства опытного инструктора. Указанные техники могут оказаться чрезвычайно опасны и привести к летальному исходу. Ни автор, ни издательство не несут ответственности за травмы, полученные в результате попыток воспроизвести описанные в книге приемы.

Содержание

Пролог

1 Огненный шар

2 Марсовой

3 Между акулами и иезуитами

4 Страна Восходящего солнца

5 Тени в ночи

6 Лихорадка

7 Самурай

8 Офуро

9 Кимоно и палочки для еды

10 Абунай!

11 Сэнча

12 Поединок

13 Отец Люций

14 Послание

15 Ямато

16 Боккэн

17 Гайдзин

18 Победитель в трех схватках

19 Возвращение Масамото

20 Акико

21 Нитэн ити рю

22 Токайдо

23 Бутоку-дэн

24 Наставники

25 Сияющий

26 Победить меч

27 Стимул для тренировок

28 Дарума

29 Сэнсэй Кюдзо

30 Стрельба по мишеням

31 Война с Кадзуки

32 Ханами

33 Тарю-дзиай

34 Тайна Ямады

35 Замена

36 Демон и бабочка

37 Нефритовый меч

38 Водопад Отова-но-таки

39 Извинение

40 Путь воина

41 Гион Мацури

42 Докуган Рю

43 Кэндо - Путь меча

Словарь японских слов

Словарь морских терминов

Благодарности

Пролог - Масамото Тэнно

Япония, город Киото, август 1609 года

Мальчик резко открыл глаза.

И схватился за меч.

В комнате был кто-то чужой. Тэнно затаил дыхание. Глаза постепенно привыкали к темноте, и он настороженно вглядывался: не шелохнутся ли ночные тени. Никого не видно, только призрачный свет луны сочится сквозь полупрозрачные бумажные стены. Может, почудилось? Однако инстинкты самурая предупреждали об опасности…

Тэнно вслушивался изо всех сил: не выдаст ли себя незванный гость малейшим шорохом? Вишневые деревца в саду слегка шелестели под ветерком; как обычно, журчала струйка воды, вытекая из фонтанчика в прудике с рыбками, да где-то поблизости без умолку стрекотал сверчок. В доме царила полная тишина.

Напрасно он так встревожился. Наверное, просто злой ками* спать помешал…

*значения японских слов см. в конце книги (здесь и далее примечания переводчика)

Целый месяц весь клан Масамото гудел, как растревоженный улей: ходили слухи, что будет война. Поговаривали о каком-то восстании, и отца Тэнно вызвали, чтобы помочь навести порядок. Миру, которым наслаждалась Япония последние двенадцать лет, вот-вот придет конец, и люди боялись нового кровопролития. Тут волей-неволей встревожишься!

Тэнно расслабился, поудобнее устраиваясь на футоне - можно еще поспать. И вдруг сверчок застрекотал чуть громче. Мальчик сжал в ладони рукоять меча. Однажды отец сказал: "Самурай должен всегда доверять своим инстинктам", а сейчас инстинкты твердили об опасности.

Надо бы проверить, в чем дело.

Тэнно поднялся.

Из темноты вылетела серебристая звездочка.

Мальчик метнулся в сторону, но все же опоздал: сюрикэн порезал ему щеку и впился в изголовье постели - как раз там, где только что лежала голова. По лицу потекла горячая струйка крови. Вторая звездочка со стуком воткнулась в соломенные маты на полу. Тэнно одним движением вскочил на ноги и выставил перед собой меч.

Одетая в черное с головы до ног фигура выплыла из теней, как привидение.

Ниндзя! Ночной убийца!

Нарочито медленно, ниндзя вытащил из ножен смертоносный клинок - короткий, прямой, идеально приспособленный для колющих ударов и совсем не похожий на длинный и слегка изогнутый меч Тэнно.

Словно кобра, готовая к прыжку, ниндзя молча сделал шаг вперед, замахиваясь танто.

Предвосхищая атаку, Тэнно ударил мечом вниз, пытаясь разрубить нападающего пополам. Ниндзя легко ушел от клинка и, развернувшись вокруг свой оси, врезал мальчику пяткой в грудь.

От удара Тэнно вылетел сквозь затянутую бумагой дверь и грузно шлепнулся посреди внутреннего садика, хватая воздух ртом. В голове мутилось.

Ниндзя выпрыгнул сквозь пробитую дыру и, как кошка, приземлился рядом.

Тэнно попытался подняться и отбить атаку, но колени подгибались: ног он совсем не чувствовал. Хотел закричать, призывая на помощь, однако горло распухло и горело огнем - крики превратились в судорожные вздохи.

Фигура ниндзя то расплывалась, то снова обретала четкость, и наконец исчезла в клубах черного дыма.

В глазах потемнело. Тэнно понял, что сюрикэн был отравлен, и теперь яд растекался по телу, парализуя мышцу за мышцей. Мальчик беспомощно лежал, распростертый перед убийцей.

Ослепший, он прислушивался, ожидая приближения ниндзя. Ничего, кроме стрекота сверчков. Отец как-то говорил, что ниндзя подражают стрекотанию насекомых, чтобы незаметно подобраться к цели. Теперь понятно, как убийца проскользнул мимо охраны!

Зрение ненадолго вернулось, и в бледном свете месяца мальчик увидел закрытое маской лицо. Ниндзя нагнулся так близко, что донеслось его горячее дыхание - кислое и вонючее, как дешевое сакэ. Сквозь щель в капюшоне виднелся горящий ненавистью зеленый глаз.

- Это послание твоему папочке, - прошипел ниндзя.

Грудь вдруг кольнуло холодное лезвие.

Один резкий удар, и все тело обожгло нестерпимой болью…

А потом пустота…

Масамото Тэнно ушел в Вечное Ничто.

1. Огненный шар

Тихий океан, август 1611 года

Мальчик резко открыл глаза.

- Свистать всех наверх! - взревел боцман*. - Джек, тебя тоже касается!

* объяснения морских терминов см. в конце книги

Из темноты выплыло обветренное лицо боцмана, и мальчишка резво выскочил из раскачивающегося гамака, приземлившись на деревянный пол.

Для своих двенадцати лет Джек был высок, худощав и налит мускулами: два года в море даром не прошли. От матери ему досталась копна белокурых волос - густых и давно нечесанных. В ярко-голубых глазах горело упорство.

Уставшие от долгого плавания матросы "Александрии" тяжело слезали с коек и протискивались мимо Джека, торопясь выбраться на палубу. Джек виновато улыбнулся.

- А ну, пошевеливайся! - прорычал в ответ боцман.

Внезапно раздался оглушительный треск, деревянная обшивка протестующе заскрипела, и Джек полетел на пол. Крохотная масляная лампа, подвешенная под потолком, яростно закачалась.

Джек повалился на груду пустых бутылок из-под грога, которые разлетелись во все стороны. В полумраке кубрика еще несколько чумазых полуголодных матросов, спотыкаясь, протиснулись мимо. Джеку никак не удавалось подняться, и тут его ухватили за шиворот и поставили на ноги.

Гинзель!

Широкоплечий коротышка ухмыльнулся, показав неровный ряд сломанных зубов, которые делали его похожим на акулу. Вопреки суровому виду, к Джеку голландец относился по-доброму.

- Опять в шторм попали. Прямо-таки все врата ада распахнулись настежь! - заметил Гинзель. - Дуй-ка ты на бак, пока боцман с тебя шкуру не спустил!

Джек торопливо взлетел по трапу вслед за Гинзелем и остальными матросами - и оказался в самом центре бури.

В черных тучах грозно грохотало, и ворчание моряков мигом заглушил ветер, без умолку свистевший в снастях. Остро пахло морской солью, в лицо бил колючий ледяной дождь. Не успел Джек все это осознать, как корабль накрыла гигантская волна.

Под ногами вспенилось море, потоки воды потекли с палубы через шпигаты, и Джек мгновенно промок насквозь. Пока он лихорадочно глотал воздух, на корабль обрушился еще один ревущий вал. На этот раз Джек не устоял на ногах, и его едва не смыло: в самый последний момент он успел ухватиться за поручень.

Ночное небо прорезала ослепительная молния и ударила в грот-мачту. На секунду весь корабль засиял призрачным светом, и стало видно, что на трехмачтовом торговом судне царит полная неразбериха. Матросов раскидало по палубе, словно щепки. Группа моряков боролась с ветром, отчаянно пытаясь убрать грот, пока его не разорвало или, что еще хуже, пока не опрокинуло весь корабль.

На полуюте третий помощник, гигант семи футов ростом с огненно-рыжей бородой, повис на штурвале. Рядом стоял капитан Уоллес, суровым голосом выкрикивая команды, которых никто не слышал: ветер уносил слова прежде, чем они успевали долететь до чьих-нибудь ушей.

Кроме капитана и помощника на полуюте был еще один человек: могучий моряк высокого роста с каштановыми волосами, стянутыми на затылке ремешком - отец Джека, Джон Флетчер, штурман "Александрии". Он не отрывал глаз от горизонта, словно пытался пронзить взглядом бурю и высмотреть безопасный причал.

- Эй, вы! - Боцман показал на Джека, Гинзеля и пару других матросов. - А ну наверх! Отдать фор-марсель!

Матросы рванулись через главную палубу к фок-мачте. Неожиданно сверху на них обрушился огненный шар - он летел прямо на Джека.

- Берегись! - крикнул один из матросов.

Джек, уже побывавший за время путешествия в нескольких настоящих переделках, инстинктивно пригнулся. Его обожгло порывом горячего воздуха - огненный шар с воем пронесся мимо и упал на палубу. Вот только упал он совсем не так, как падает пушечное ядро: без ужасающего треска дерева, разбиваемого железом. Послышался глухой, безжизненный стук - будто тюк сукна уронили.

Чувствуя нарастающую тошноту, Джек неохотно опустил взгляд: никакое это не ядро. Перед ним лежал пылающий труп матроса, в которого ударила молния.

Джек ошеломленно замер, чувствуя, что его вот-вот вывернет наизнанку. Лицо мертвеца застыло в агонии и было обожжено до неузнаваемости.

- Пресвятая Богородица! - воскликнул Гинзель. - Неужто и небеса против нас!

Больше он ничего добавить не успел: волна перехлестнула через борт и смыла труп в море.

- Держись рядом со мной! - Гинзель схватил потрясенного мальчишку за руку и потянул к фок-мачте.

Джек не двинулся с места. В ноздрях все еще стоял запах обгорелого мяса - точно так же пахнет подгоревшая свинина на вертеле.

Разумеется, Джек не первый раз видел мертвеца - и вряд ли последний. Отец предупреждал, что пересечь два океана, Атлантический и Тихий, - опасное предприятие. Джек видел, как люди умирали от обморожения, цинги, тропической лихорадки, ножевых ранений и пушечных ядер. И все же близкое знакомство со смертью не делало ее менее ужасной.

- Идем! - поторопил Гинзель.

- Я просто помолился за него, - наконец ответил мальчик. Гинзель прав: надо идти вместе с ним к матросам, однако в этот момент потребность быть рядом с отцом перевесила чувство долга.

- Куда?! - завопил Гинзель, когда Джек рванулся к юту. - Ты нужен нам наверху!

Но Джек уже ничего не слышал, отчаянно пробивая дорогу к отцу сквозь штормовой ветер. Жестокая качка бросала корабль из стороны в сторону.

Едва он успел добраться до бизань-мачты, как "Александрию" накрыл новый гигантский вал. На этот раз Джека не только сбило с ног, но и протащило через всю палубу, до самого левого борта.

Корабль снова накренился, и Джека бросило за борт, в бурлящую черноту океана.

2. Марсовой

Вопреки ожиданиям, Джек не ухнул в пучину, а повис за бортом, прямо над беснующимися водами. Подняв взгляд, он увидел татуированную ручищу, клещами стискивающую его запястье. Якорь, выколотый на предплечье моряка, словно прогнулся от напряжения.

- Не бойся, малый, я тебя держу! - проворчал спаситель, и тут же новая волна захлестнула Джека.

Боцман выволок мальчика на палубу, чуть не вывихнув ему плечо, и тот обессиленно повалился под ноги своего спасителя, откашливая соленую воду.

- Ничего, выживешь. Ты прирожденный моряк, весь в отца, только немного притопленный, - ухмыльнулся боцман. - А теперь скажи мне, какого дьявола тебя понесло на ют?

- Я… бежал с поручением к отцу.

- Каким еще поручением? Я велел тебе оставаться на палубе! - заорал боцман. - Хоть ты и сынок штурмана, за неподчинение приказу я тебя все равно выпорю! Живо лезь на фок-мачту и распускай парус, не то отведаешь моей плетки!

- Сию минуту, боцман, - пробормотал Джек, поспешно бросаясь обратно к носу. Ему еще повезло. Плетка-девятихвостка была отнюдь не пустой угрозой: других матросов драли за гораздо меньшее.

И все же, добравшись до носа, Джек остановился в нерешительности: фок-мачта повыше шпиля церкви, а в бурю еще и ходуном ходит. Ледяные пальцы даже не чувствовали канатов, а мокрая насквозь, тяжелая одежда мешала двигаться. И чем дольше он будет стоять столбом, тем сильнее замерзнет и скоро вообще шевельнуться не сможет.

"Давай же, - подбодрил себя Джек. - Тебе ли бояться?"

В глубине души он знал, что боится. Честно говоря, все поджилки тряслись. За время долгого путешествия из Англии на "острова прянностей" Джек стал опытным марсовым: научился лазать на мачту, чинить паруса и распутывать канаты на головокружительной высоте и делал это едва ли не лучше всех, хотя не отличался ни особым бесстрашием, ни сноровкой - на самом деле его подгонял панический ужас.

Джек поднял взгляд на грозовое небо: клубящиеся вихри черных туч то и дело закрывали бледную луну. В темноте едва виднелись Гинзель и остальные матросы, вцепившиеся в ванты. Мачту так трясло, что моряки были похожи на яблоки, которые вот-вот попадают вниз.

В тот день, когда Джеку впервые пришлось лезть в "воронье гнездо", отец сказал: "Не бойся жизненных штормов: все мы должны научиться вести свой корабль сквозь бури".

Джек вспомнил, как новички пытались взобраться в бочку, прикрепленную на мачте: все как один или замирали на месте от ужаса, или их выворачивало наизнанку - прямо на стоявших под мачтой матросов. Когда подошла очередь Джека, мачта ходила ходуном: снасти дрожали от ветра не меньше, чем коленки мальчика от страха.

"Каждый раз, когда мы смотрим в лицо своему страху, мы становимся сильнее, смелее и увереннее в себе, - сказал отец, ободряюще стискивая плечи Джека. - Сын, я в тебя верю. Ты сможешь".

Слова отца придали Джеку сил: он полез вверх по канатам и не смотрел вниз, пока не перевалил через край корзины, где бояться было уже нечего. Измученный, но счастливый, Джек восторженно завопил и замахал отцу, который с такой высоты казался не больше муравья. Страх загнал Джека на самую верхушку мачты. А вот как слезать обратно - это уже другой вопрос…

Ухватившись за ванты, Джек полез вверх - пока не растерял остатки храбрости. Совсем скоро он втянулся в привычный ритм, и это его слегка успокоило. Проворно работая руками, он быстро набирал высоту и вскоре уже смотрел на вспененные гребни волн сверху вниз. Теперь ему угрожали не столько волны, сколько непрерывный ветер. Ледяные шквалы пытались оторвать мальчишку от канатов и унести в ночь, но Джек упрямо лез вверх - он и оглянуться не успел, как уже стоял рядом с Гинзелем на нок-рее.

- Джек! - закричал Гинзель. Вид у него был измученный, глаза налились кровью и запали. - Один из сезней запутался. Парус не распускается. Придется тебе залезть туда и распутать веревку.

Джек задрал голову и увидел толстый канат: подвешенный на нем блок опасно раскачивался.

- Да ты с ума сошел! Почему я? Почему не кто-то другой? - Джек кивнул на двух окаменевших от страха моряков, отчаянно вцепившихся в снасти.

- Уж извини, Джек, ты наш лучший марсовой.

- Это самоубийство! - запротестовал Джек.

- А кругосветное путешествие - по-твоему, что? И все же мы на него решились! - Гинзель попытался ободряюще улыбнуться, однако неровные как у акулы зубы придавали ему пугающий вид. - Без фор-марселя капитану корабль не спасти. Так что деваться некуда, надо лезть - причем именно тебе.

Джек понял, что выбирать не приходится.

- Ладно, только смотри, будь готов поймать меня.

- Поверь мне, братишка, уж я постараюсь. Привяжи вокруг пояса веревку, а я возьму другой конец. И ножик мой тоже захвати - пригодится канаты разрезать, чтобы высвободить сезень.

Джек привязался страховочной веревкой, зажал в зубах грубо сделанный нож и полез на стеньгу. На такой высоте снастей оставалось мало, и хвататься было почти не за что. Джек осторожно, со скоростью улитки, полз по рангоуту к запутавшемуся сезню, а ветер вцеплялся в него тысячами невидимых рук. Далеко внизу, на полуюте, Джек едва разглядел отца - и мог бы поклясться, что тот помахал ему.

- Берегись! - крикнул Гинзель.

Джек обернулся: оторвавшийся блок несло ветром прямо на него. Мальчик метнулся в сторону - и сорвался.

Уже падая, он сумел ухватиться за один из фалов. Руки заскользили, грубая пенька глубоко врезалась в ладони.

Джек повис, вцепившись в фал и словно летя по воздуху.

Море. Корабль. Парус. Небо. Все кружилось…

- Не бойся, я тебя держу! - закричал Гинзель, перекрывая шторм.

Потянув за страховочную веревку, перекинутую через стеньгу, Гинзель подтащил Джека выше. Мальчик подтянулся, обхватил ногами рангоут и вскарабкался на него. Несколько секунд Джек приходил в себя, со свистом втягивая воздух сквозь зубы - между которыми по-прежнему был зажат нож.

Когда боль в ободранных ладонях приутихла, Джек снова пополз по рангоуту. И вот уже запутавшийся сезень прямо перед носом. Джек взял нож и принялся пилить намокшую веревку. Однако лезвие оказалось тупым, и волокна поддавались с трудом. Пальцы промерзли до костей, а окровавленные ладони стали скользкими - того и гляди сорвешься. Порыв ветра оттолкнул Джека в сторону. Пытаясь сохранить равновесие, он не удержал в руках нож.

- Не-е-ет! - завопил Джек, безуспешно пытаясь подхватить падающее лезвие.

Совсем измученный, он повернул голову к Гинзелю.

- Я перепилил только половину каната! А теперь что делать?

Гинзель махнул рукой: возвращайся! Но тут очередным шквалом корабль тряхнуло так, будто он с размаху налетел на скалы. Мачта задрожала, и фор-марсель дернулся, потянув запутавшийся сезень. Наполовину перерезанный канат лопнул, парус раскрылся и, резко хлопнув, поймал ветер.

Корабль рванулся вперед.

Гинзель и остальные моряки завопили от радости, и такая неожиданная удача приободрила Джека.

Увы, радость оказалась недолгой: раскрывшийся парус притянул запутавшийся блок к мачте, тот оторвался и теперь камнем летел вниз - прямо на Джека.

И увернуться было невозможно.

- Прыгай! - закричал Гинзель.

3. Между акулами и иезуитами

Джек разжал руки и прыгнул, уходя от летящего на него блока. Гинзель изо всех сил вцепился в другой конец страховочной веревки, удерживая мальчика. Описав дугу, Джек влетел в снасти фок-мачты и ухватился за канаты.

Блок падал вниз, прямо на Гинзеля, однако угодил в стоявшего позади Сэма. Удар отбросил беднягу в море.

- Сэм!.. - завопил Джек, торопливо карабкаясь вниз по вантам, в надежде помочь товарищу.

Спрыгнув на палубу, Джек подбежал к поручню, но мог лишь беспомощно смотреть, как Сэм барахтается в гигантских волнах, пропадая и снова выныривая. Наконец он жалобно закричал и скрылся под водой.

Джек удрученно повернулся к подошедшему боцману.

- Ничего не поделать, - сказал боцман. - Помянешь его завтра утром - если мы сами до утра доживем.

Заметив отчаяние на лице мальчика, он немного смягчился.

- Ты молодчина, на мачте здорово справился. Ступай теперь к отцу - он у себя в каюте вместе с капитаном.

Джек рванулся к трапу - хорошо, что не надо торчать на палубе в такой шторм!

В брюхе корабля буря пугала не так сильно: сюда доносилось только приглушенное завывание. Джек пробрался на корму, в маленькую комнатку с низким потолком.

Отец склонился над столом, внимательно изучая карту.

- Штурман, ты должен нас отсюда вытащить! - рявкнул капитан, стукнув кулаком по столу. - Ты же сказал, что знаешь эти места! Обещал, что мы скоро доберемся до берега - а прошло уже две недели! Целых две недели, черт побери! На этой посудине я могу плыть в любой шторм, но надо же знать, куда плыть! А может, и нет никаких Японий? Может, все это враки? Проклятые португальцы выдумали их, чтобы нас погубить!

- Капитан, Япония существует на самом деле, - спокойно ответил отец. - Моя карта утверждает, что Японские острова находятся между тридцатью и сорока градусами северной широты. Согласно моим вычислениям, до берега осталось всего несколько лиг. Вот, посмотрите.

Джон Флетчер указал на грубо нарисованную карту в хорошо знакомой Джеку тетради с кожаным переплетом.

- Капитан, отсюда рукой подать до японского порта Тоба - вот здесь. Правда, мне говорили, что все это побережье кишит пиратами. Тоба не очень-то гостеприимный порт. Скорее всего, нас они тоже примут за пиратов. Хуже того, один штурман на острове Ява рассказывал, что здесь обосновались португальские иезуиты. Построили католическую церковь и заморочили головы местным жителям. Даже если мы доберемся до берега, нас прирежут как еретиков-протестантов!

Из глубины корабля донесся глухой удар, протестующе заскрипели шпангоуты: борт "Александрии" погладила огромная волна.

- Штурман, в такую бурю мы должны во что бы то ни стало добраться до берега. Если нам приходится выбирать, пойдем ли мы на корм акулам или попадем в лапы к иезуитам, то лично я предпочитаю святых отцов!

- Капитан, у меня есть предложение получше. В паре миль к югу от Тоба можно найти удобные бухты - безопасные, закрытые и достаточно уединенные, - хотя добраться до них нелегко: доступ преграждают опасные рифы.

Джек посмотрел на карту: отец показывал на маленькие ряды ломаных линий.

- И ты уверен, что сможешь нас туда провести?

- Если будет на то воля божья, то проведу.

Капитан собрался выйти из каюты и тут заметил Джека.

- Парень, молись, чтобы твой отец оказался прав: в его руках жизнь этого корабля вместе с экипажем.

Он поспешно вышел за дверь, оставив Джека наедине с отцом.

Джон аккуратно завернул тетрадь в пропитанную маслом клеенку. Подошел к стоявшему в углу рундуку и, приподняв тонкий тюфяк, спрятал тетрадь в потайной ящичек.

- Помни, Джек, это наш с тобой маленький секрет, - заговорщицки подмигнул отец, расправляя тюфяк. - Такие ценные карты нельзя оставлять на виду. Как только прознают, что мы доплыли до Японских островов, станет ясно, что у нас есть карта.

Мальчик промолчал, и Джон озабоченно посмотрел на него.

- С тобой все в порядке?

- Нам ведь до берега не добраться, верно? - прямо спросил Джек.

- Вот еще, непременно доберемся. - Отец притянул его к себе. - Ты же сумел поставить фор-марсель. С такими моряками, как ты, у нас обязательно все получится, - улыбнулся он.

Джек попытался улыбнуться в ответ, хотя в глубине души уже потерял надежду. И по-настоящему испугался - сильнее, чем когда висел на вантах. Еще никогда за время всего изнурительного путешествия его не охватывал такой ужас.

Отец наклонился, заглядывая сыну в глаза.

- Выше нос! У моря вздорный характер, но мне приходилось видеть бури гораздо хуже этой, и я все-таки выжил. И теперь мы тоже прорвемся.

По дороге на полуют Джек старался держаться поближе к отцу: его непоколебимое спокойствие давало надежду в самом безнадежном положении.

- Лучший способ надраить палубу - это попасть в хороший шторм! - пошутил отец, обращаясь к третьему помощнику, который все еще доблестно сражался со штурвалом. Раскрасневшееся от напряжения лицо горело так же ярко, как рыжая борода. - Держи курс на север-северо-запад. Имей в виду, впереди рифы. Пусть впередсмотрящие глядят в оба.

Вопреки убежденности отца, что они движутся в верном направлении, нигде не было ни малейшего признака земли, и волна за волной продолжали обрушиваться на "Александрию". Уверенность Джека в благополучном исходе вытекала вместе со струйкой песка в песочных часах.

Только после второй склянки послышался крик "Земля!". Весь экипаж охватила волна радости и облегчения. Почти полночи они сражались с бурей, а теперь появилась слабая надежда, что удастся переждать шторм за каким-нибудь мысом и спрятаться в бухте.

Однако вспыхнувшая было надежда быстро погасла.

- Рифы по правому борту! - закричал впередсмотрящий.

И тут же:

- Рифы по левому борту!

Отец Джека принялся отдавать указания третьему помощнику:

- Право руля! Так держать! Держать… держать… держать…

"Александрия" взмывала вверх и падала вниз, в бурлящие волны, обходя рифы и направляясь прямым курсом к темневшей на горизонте земле.

- Лево руля, лево руля! - завопил отец и сам бросился к штурвалу, навалившись на него всем телом.

Руль с усилием прорезал бурлящее море. Палуба угрожающе накренилась. Корабль развернуло… но было уже поздно. "Александрия" ударилась о риф. Штаг разорвался, и ослабевшая фок-мачта треснула, надломилась и упала.

- Руби снасти! - во все горло завопил капитан.

Матросы на палубе бросились рубить снасти топорами, высвобождая сломанную фок-мачту. Толку от этого не было: корпус явно получил пробоину.

"Александрия" шла на дно!

4. Страна Восходящего солнца

Ночь напролет, несмотря на явно безнадежное положение, экипаж "Александрии" отчаянно пытался удержать корабль на плаву. Трюм залило, и Джек наравне со всеми лихорадочно вычерпывал воду, а она все прибывала и вскоре поднялась до самого горла мальчика. Джек изо всех сил старался не удариться в панику. Пойти на дно, где крабы будут ползать по твоему безжизненному телу, выковыривая клещами невидящие глаза из глазниц - это худший кошмар любого моряка.

Четвертый раз за утро Джек свесился за борт, и его вывернуло наизнанку: лучше и не вспоминать, как соленая вода плескалась у самых губ… А потом, задерживая дыхание, продолжал работать помпой. Что еще оставалось делать? Они либо спасут корабль, либо пойдут с ним на дно.

Удача им улыбнулась: они все же добрались до бухты. Море заметно успокоилось, "Александрию" перестало валять, и вода быстро спала. Вынырнув наконец на поверхность в залитом водой трюме и услышав глухой стук брошенного якоря, Джек втянул в себя затхлый воздух с таким наслаждением, словно это был свежий горный ветер.

Теперь мальчик сидел на юте. От чистого морского воздуха в голове прояснилось, и тошнота отступила.

Джек смотрел, как волны лениво лижут корпус корабля. Вместо рева бури слышалась утренняя песня птиц, да иногда поскрипывали снасти. Вскоре из океана выплыл алый диск солнца - и осветил поразительное зрелище: "Александрия" стояла посреди живописного залива, защищенного от моря холмистым мысом. На холмах зеленели пышные кедры и сосны, на пляже золотился песок, а изумрудные воды залива кишели разноцветной рыбой.

На мысе что-то блестело под солнцем, и Джек взял подзорную трубу отца. В лесу стояло изысканное сооружение, словно выросшее прямо из скалы. Мальчик в жизни не видел ничего подобного.

Массивное каменное основание поддерживало ряды колонн из темно-красного дерева. Каждую колонну покрывали позолоченные изображения - что-то вроде драконов и странных знаков-завитушек. Над колоннами поднимались искусно сделанные черепичные крыши с загибающимися вверх уголками. Самую верхнюю крышу венчал тонкий шпиль из концентрических золотых колец. Перед зданием, прямо из земли, вырастал громадный камень; на нем тоже были вырезаны узоры из знаков.

Джек внимательно разглядывал узоры, пытаясь сообразить, что они могут обозначать, когда краем глаза заметил какое-то движение.

Рядом с огромным камнем стоял на привязи великолепный белый жеребец, а возле него - худенькая темноволосая девочка, едва достававшая макушкой до седла. Она казалась призраком: белоснежная кожа и длинные, ниже пояса, волосы цвета воронова крыла. Алое как кровь платье ярко горело в туманном свете утреннего солнца.

Джек застыл от изумления. Даже на таком расстоянии он чувствовал пристальный взгляд девочки. Помедлив в нерешительности, он приветственно помахал. Она не шевельнулась. Джек снова махнул рукой. На этот раз девочка чуть заметно поклонилась.

- Чудный денек! - воскликнули за спиной Джека. - Особенно после вчерашней бури.

Джек обернулся: отец восхищенно следил, как рубиново-красный диск солнца поднимается над океаном.

- Папа, смотри! - закричал Джек, показывая на девочку.

Отец перевел взгляд на мыс.

- Что, сынок, говорил же я тебе! Здесь полно золота! - Он притянул мальчика к себе. - Они даже храмы из золота строят…

- Да я не про храм! Смотри, девчонка и… - Девочка и лошадь исчезли, словно их ветром сдуло. Остался лишь громадный камень.

- Какая еще девчонка? Похоже, ты слишком долго не видел берега! - поддразнил отец с понимающей улыбкой - которая тут же исчезла, будто унесенная позабытым воспоминанием. - Куда дольше, чем следовало… - Он замолчал, уныло разглядывая холмы. - Не стоило мне брать тебя с собой. Глупо я поступил.

- Но я сам хотел! - Джек заглянул в глаза отцу.

- Твоя мать - пусть земля ей будет пухом - никогда бы этого не допустила. Она бы предпочла, чтобы ты остался дома с Джесс.

- Да ведь мама меня вообще никуда не отпускала - даже проходя через порт, заставляла держать ее за руку!

- И правильно делала! - улыбнулся отец. - Ты вечно ищешь приключений на свою голову. Прыгнул бы на корабль, отплывающий куда-нибудь в Африку, только бы мы тебя и видели!

Отец вдруг стиснул его в медвежьих объятиях.

- Ну а теперь вот до Японии добрался. И поверь мне, сынок, вчера ты показал, на что способен. Когда-нибудь из тебя получится отличный штурман.

Джек почувствовал, как отцовская гордость за него проникает в каждую клеточку тела. Он уткнулся отцу в грудь - так и бы стоял целую вечность!

- Если ты увидел кого-то на берегу, - продолжал отец, - то нам лучше держать ухо востро. Эти воды кишат вако.

- А кто такие вако? - спросил Джек, поднимая голову.

- Пираты. Да не какие-нибудь, а японские - опытные и безжалостные, - объяснил отец, внимательно осматриваясь по сторонам. - Они не задумываясь убивают всех подряд - испанцев, голландцев, португальцев и англичан. Именно они настоящее проклятие этих морей.

- И именно из-за них мы должны поторопиться с ремонтом "Александрии", - прервал подошедший сзади капитан. - Ну как, штурман, первый помощник доложил список повреждений?

- Так точно, - ответил отец, отходя вместе с капитаном к штурвалу. - Наши худшие опасения подтвердились.

Джек оставался поблизости, улавливая обрывки разговора и продолжая высматривать таинственную девочку на берегу.

- "Александрии" здорово досталось… - говорил отец. - Понадобится недели две, чтобы все залатать…

- "Александрия" должна быть на плаву к новолунию.

- Да ведь до него не больше недели! - запротестовал отец.

- Штурман, экипажу придется стоять двойные вахты, если мы не хотим разделить судьбу "Гвоздики"…

- …никого не осталось: всем головы отрубили…

Команда не очень-то обрадовалась, услышав, что придется стоять двойные вахты, однако никто не жаловался: слишком боялись боцмана и его плетки-девятихвостки. Следующие семь дней Джек вместе с остальными вкалывал как раб на галерах. Под жарким солнцем Японии пот тек с матросов ручьями.

Занимаясь починкой фока, Джек невольно то и дело поглядывал на храм: здание дрожало в жарком мареве и, казалось, парило над землей. Каждый день Джек высматривал девочку - и уже начал думать, что она и впрямь ему пригрезилась.

Возможно, отец прав: он слишком долго не видел берега.

- Мне это не нравится. Совсем не нравится, - пожаловался Гинзель, вырывая Джека из задумчивости. - Мы везем сукно, ценные породы дерева и ружья. Да любой пират, если он хоть чего-нибудь стоит, тут же поймет, что мы богатая добыча, которую можно взять голыми руками!

- Так ведь у нас больше сотни матросов, сэр, и пушка тоже есть, - заметил голландец Христиан - мальчик лет двенадцати, тихий, как мышка, и такой же маленький. - Разве им с нами справиться?

- Много ты понимаешь, малек! - недовольно рявкнул Пайпер, тощий и костлявый мужичонка, обтянутый прозрачной словно пергамент кожей. - Это же Япония! Японцы тебе не какие-нибудь голозадые и беззащитные дикари. Они драться горазды - настоящие головорезы! Ты о самураях слышал?

Христиан молча помотал головой.

- Говорят, что самураи - самые свирепые воины в мире. Только увидят тебя, - сразу зарежут!

Христиан в ужасе распахнул глаза. Джека и то в дрожь бросило, хотя он и знал, что Пайпер любит приврать.

Пайпер замолчал, разжигая маленькую глиняную трубку, и неторопливо затянулся. Матросы сбились вокруг него в кучку.

- Самураи самому дьяволу служат. Я слышал, что они рубят головы только за то, что ты им не достаточно низко поклонился.

Христиан ахнул. Несколько матросов расхохотались.

- Так что, парни, если встретите самурая, кланяйтесь как можно ниже - земные поклоны бейте!

- Хватит тебе, Пайпер! Нечего панику разводить! - рявкнул боцман, который стоял на юте, приглядывая за моряками. - А ну за работу! К рассвету корабль должен быть готов выйти в море.

- Есть, боцман! - хором ответили матросы, поспешно возвращаясь на места.

Ночью команда не находила себе места: по кораблю разнеслись слухи о самураях и вако, а дозорные заметили в лесу какое-то движение.

На следующий день все то и дело посматривали на берег и, хотя он оставался пустынным, работали с лихорадочной поспешностью.

Ремонт закончили, когда уже темнело. Боцман выстроил команду на палубе. Вместе с остальными, Джек тревожно ждал решения капитана.

- Молодцы, быстро управились, - сказал капитан Уоллес. - Если ветер будет попутный, то утром пойдем в Нагасаки - там нас ждут золотые горы! А сегодня всем выдать лишнюю кружку пива!

Команда дружно завопила от радости: капитан не часто расщедривался на лишнюю кружку. А когда крики затихли, послышался вопль дозорного с мачты:

- Корабль! Корабль!

Все как один повернулись и посмотрели на море.

Вдалеке виднелся зловещий силуэт корабля… с красным флагом пиратов-вако!

5. Тени в ночи

Серп убывающей луны совсем растаял, и непроглядная чернота ночи поглотила пиратский корабль.

Капитан удвоил дозоры на палубе, в кубрике тревожно перешептывались матросы. Выбившийся из сил Джек молча лежал на койке, бездумно уставившись на трепещущий огонек масляной лампы. В ее тусклом свете лица моряков выглядели изможденными и призрачными.

Потом он, должно быть, задремал, а открыв глаза, вдруг увидел, что лампа погасла. Что же его разбудило? В ночной тишине слышался лишь храп спящих. И все же Джек отчетливо ощущал неясную тревогу.

Он спрыгнул на пол и зашлепал вверх по трапу. На палубе тоже царила полная темнота - ни звездочки не видать. Джеку стало не по себе. Он пошел наощупь - и никого не встретил по дороге. От этого он встревожился еще больше.

Внезапно Джек налетел прямо на дозорного.

- Ах ты болван, дубина стоеросовая! - зарычал матрос. - Перепугал меня до смерти!

- Извини, Пайпер, - ответил Джек, заметив белую глиняную трубочку в зубах моряка. - А чего лампы-то не горят?

- Чтобы вако нас не увидели, дурья твоя голова! - грубо прошептал Пайпер, посасывая незажженную трубку. - А ты почему на палубе? Вот сейчас как дам по уху!

- Ну… не спалось мне.

- Не спалось ему… Нашел место для прогулок! Нам выдали ружья и сабли на случай атаки пиратов, так что вали отсюда. Не хотелось бы испортить твое хорошенькое личико.

Пайпер широко раздвинул губы в беззубой ухмылке и показал Джеку ржавый клинок. Джек не стал выяснять, пошутил Пайпер или всерьез пригрозил - лучше уж убраться подобру-поздорову.

Уже спускаясь по трапу, Джек бросил последний взгляд на Пайпера: тот перегнулся через борт, зажигая трубку. Табак засветился красным огоньком - единственная искорка в темноте.

И вдруг крохотный огонек исчез, заслоненный тенью. Послышался тихий вздох, трубка со стуком упала, и Пайпер беззвучно осел на палубу. Тень пролетела по воздуху - вверх, на ванты.

Ошеломленный Джек не мог даже закричать. Что это было?

Глаза уже привыкли к темноте, и он заметил тени, расползавшиеся по всему кораблю. Они приблизились к двум дозорным на баке, и те тоже упали. Самое странное, что все происходило в полной тишине.

И тут Джек понял: на них напали.

Он слетел вниз по трапу и побежал в каюту отца.

- Папа! - закричал он. - Пираты!

Джон Флетчер моментально вскочил с койки, подхватив саблю, кинжал и два пистолета. Он спал не раздеваясь, словно ждал беды, и теперь торопливо застегивал портупею. Кинжал и пистолеты он засунул за пояс.

- А почему дозорные молчат? - недовольно спросил отец.

- Так ведь нет дозорных! Убили их всех!

Джон на мгновение застыл на месте. Недоверчиво обернулся, но один взгляд на бледное лицо сына убедил его, что мальчик сказал правду. Отец вытащил кинжал и протянул его Джеку.

- Ни в коем случае не выходи из каюты, понял? Что бы ни случилось, сиди здесь!

Слишком ошеломленный происходящим, чтобы спорить, Джек послушно кивнул и взял из рук отца еще и ключ.

Джек впервые видел отца таким озабоченным. Проплывая мимо берегов Южной Америки и через печально известный Магелланов пролив, они вместе сражались с португальскими военными кораблями, и отец никогда не заставлял его запираться в каюте, позволяя быть рядом и перезаряжать пистолеты.

- Запрись и жди моего возвращения, - приказал отец, закрывая за собой дверь.

Было слышно, как он идет по коридору, выкрикивая приказы команде:

- Свистать всех наверх! Орудия к бою! Приготовиться к отражению абордажной атаки!

Джек запер дверь.

Не зная, что теперь делать, все еще с кинжалом в руках, он уселся на койку. По коридору забухали шаги: матросы выбегали на призыв отца.

Джек прислушивался изо всех сил, но слышал только поскрипывание досок: матросы осторожно обходили палубу. Кажется, они были в недоумении.

- А кто напал-то? - спросил один из матросов.

- Да вроде нет никого… - отозвался другой.

- Тихо! - приказал отец, и все замолчали.

Полная тишина действовала на нервы.

- Смотрите! - раздался голос Гинзеля. - Пайпер убит.

И тут началось черт знает что: грянул выстрел из пистолета, потом еще, раздались крики.

- Они на вантах! - заорал кто-то.

- Рука! Моя рука! Ой!.. - Вопли несчастного вдруг оборвались.

Зазвенели сабли, по палубе загрохотали шаги. Покряхтывая и чертыхаясь, моряки сошлись в рукопашной схватке с пиратами. Джек растерялся. Что делать: прятаться или драться?

Застонали раненые, но Джек все еще слышал, как отец созывает экипаж на полуют - по крайней мере, отец пока жив!

В дверь каюты чем-то ударили. Джек испуганно соскочил с койки. Дверная ручка задергалась, однако замок держал.

- Помогите! Помогите ради бога! Впустите меня! - отчаянно закричал тоненький голосок: в каюту ломился Христиан. - Нет! Нет! Пожалуйста, не надо…

Под дверью лихорадочно заскреблись. Что-то мягкое с негромким стуком упало на пол. Послышался жалобный стон.

Джек подбежал к дверям. Пальцы дрожали, и он уронил ключ, прежде чем сумел вставить его в замок. Трясущимися руками все же открыл дверь, держа наготове отцовский кинжал.

Христиан ввалился в каюту: в животе у него торчал короткий метательный нож. Теплая и липкая кровь залила пол.

Джек втащил друга в каюту и сорвал простыни с койки отца, чтобы остановить кровотечение. И тут услышал, как вскрикнул отец. Джек решил пока оставить Христиана в каюте и пошел навстречу теням, прячущимся в темноте.

6. Лихорадка

Джек закричал от невыносимой боли.

Еще не рассвело, но в темноте ослепительно вспыхнул белый свет.

Вокруг звучали чужие, непонятные голоса.

Над ним склонился какой-то мужчина - с лицом, наполовину покрытым оспинами и ужасными шрамами. Как ни странно, мужчина смотрел на Джека с искренней заботой. А потом протянул к нему руку.

У Джека вся рука, от кисти до плеча, вдруг словно пламенем вспыхнула. На лбу выступили крупные капли пота. Задыхаясь, он попытался вырваться из тисков нестерпимой боли, однако сознание стало расплываться, а тело точно повисло в воздухе над соломенным тюфяком…

Джек стоял на полуюте.

Отец что-то кричал. Вокруг, прямо друг на друге, лежали мертвые и умирающие моряки. Покрытый кровью, Джон Флетчер сражался как лев. Его окружили сразу пятеро нападающих - одетых с головы до ног в черное, только для глаз оставлена единственная прорезь. Джон крутил над головой шлюпочный якорь, не давая им подобраться.

Один из пиратов бросился на Джона.

Штурман резко ударил якорем вниз и попал в висок нападающему. Раздался тошнотворный треск… одна черная тень рухнула на палубу.

- Ну давайте же! - рявкнул отец. - Может, вы и привидения, но все-таки смертные, как все люди!

Еще двое призрачных воинов ринулись в атаку. Один был вооружен ужасающего вида лезвием на цепи, а другой быстро вращал две маленькие косы, однако им так и не удалось подойти поближе. Нападающие кружили вокруг Джона и ждали, когда он выбьется из сил.

Джек не мог двинуться с места: от страха ноги словно приросли к палубе. Он никогда в жизни не использовал нож в битве! Дрожащей рукой мальчик поднял отцовский кинжал, собираясь с духом, чтобы нанести удар.

И вдруг одна из теней бросила сверкнувшую в темноте звездочку…

Свет ослеплял. Джек прищурился на солнце. Он весь горел, в голове шумело. Тупая боль пульсировала в левой руке. Он лежал, не в силах пошевелиться, и смотрел на потолок из полированного кедра. Ведь это же не корабль…

Отец зарычал от боли и с отвращением вырвал из плеча металлическую звездочку. Из раны потекла тонкая струйка крови. Он засмеялся: да разве это оружие!

Однако сюрикэн бросили лишь для того, чтобы отвлечь внимание. Молчаливая тень спрыгнула с вант на палубу прямо за спиной Джона - словно паук, набрасывающийся на добычу.

Джек хотел закричать, но горло сдавило от страха.

Тень набросила на шею отца удавку и резко дернула. Джека охватило чувство беспомощности: врагов слишком много! А он всего лишь мальчишка. Разве может он спасти отца?

В полном отчаянии Джек завопил и храбро замахнулся отцовским кинжалом…

Джек повернул голову. Шея болела: мышцы затекли. Где это он? Что происходит?

Рядом с ним стояла на коленях маленькая, смутно знакомая женщина. Впрочем, трудно сказать наверняка: перед глазами все расплывалось.

- Мама? - позвал Джек.

Женщина придвинулась поближе. Да, наверное, это мама, ведь она всегда ухаживала за ним, когда он болел. Только как мама попала сюда?

- Ясундэ, гайдзин-сан*. - Женщина была одета во все белое. Она приложила прохладную мокрую ткань ко лбу Джека, и ее длинные черные волосы задели его щеку. Такие же пушистые, как у сестры… У Джесс тоже мягкие волосенки… но ведь Джесс в Англии… а эта женщина… нет, девочка… на ангела похожа… вся в белом… на небеса он попал, что ли?..

*Отдыхайте, господин чужеземец. (яп.)

На Джека снова навалилась тьма.

Единственный ярко-зеленый глаз призрачного воина светился злорадством: пальцы пирата сомкнулись на горле мальчика, медленно выдавливая из него жизнь.

Джек выронил кинжал, и тот стукнулся об палубу.

- Карта? - прошипел зеленоглазый, поворачиваясь к Джону Флетчеру.

Ошеломленный внезапным требованием, отец перестал сопротивляться удавке.

- Карта? - повторил пират, вытаскивая меч из ножен на спине и направляя его острый конец в грудь Джека.

- Оставьте его… он всего лишь мальчишка! - выдохнул отец, отбиваясь.

Глаза Джона Флетчера горели от ярости. Он извивался, пытаясь дотянуться до сына, но все напрасно. Державший его пират затянул удавку. Джон задохнулся и перестал вырываться, обмякнув, как тряпичная кукла.

- Каюта… мой стол… - прохрипел он. Вынул из кармана ключик и бросил его на палубу.

Зеленоглазый, похоже, не понял.

- В моей каюте. В письменном столе, - повторил Джон Флетчер, показывая сначала на ключ, а потом в направлении своей каюты.

Пират кивнул одному из своих, тот поднял ключ и исчез.

- А теперь отпусти моего сына, - взмолился отец.

Зеленоглазый хрипло засмеялся и занес меч для удара…

Джек закричал и резко открыл глаза. Лихорадочно огляделся. В углу комнаты мерцала одинокая свеча. Дверь скользнула в сторону, и появилась та самая девочка. Подошла и опустилась на колени рядом с ним.

- Ясундэ, гайдзин-сан*, - сказала она тем же самым тихим голоском, который запомнил Джек. Опять положила ему на лоб прохладный компресс и поправила подушки.

*Отдыхайте, господин чужеземец. (яп.)

- Что? Я… не понимаю, - заикаясь, пробормотал Джек. - Кто ты? Где мой отец?..

Смех не затихал.

Осознав, что зеленоглазый намерен убить Джека, Джон Флетчер взорвался от ярости. Резко закинув голову назад, он ударил державшего его пирата в лицо и сломал ему нос. И в отчаянной попытке спасти сына бросился к валявшемуся на палубе кинжалу, схватил его и воткнул в ногу зеленоглазому.

Тот зарычал от боли, не успев нанести смертельный удар. Джек почти без сознания повалился на палубу. Пират развернулся, отражая нападение, и с воинственным воплем "киай!" воткнул меч в грудь Джона.

7. Самурай

Безукоризненно чистый пол комнатки был покрыт прямоугольными ковриками из мягкой соломы. Бумажные стены смягчали солнечный свет, заставляя сам воздух странно сиять.

Джек лежал на толстом футоне, укрытый шелковым одеялом. Под шелковым одеялом он спал впервые в жизни; ткань щекотала кожу, точно тысячи мотыльков гладили его крылышками.

Он попытался сесть. После долгого путешествия по морю от неподвижности пола кружилась голова. Джек пошевелился, пытаясь удержать равновесие, и левую руку пронзила острая боль. Рука оказалась распухшей и синей - похоже, перелом. Причем кто-то уже успел наложить деревянную шину.

Что произошло?

В голове замелькали картинки: умирающий Христиан на пороге каюты; тени в ночи; убитые матросы "Александрии"; отец с удавкой на шее и тем не менее продолжающий сражаться; зеленоглазый пират вонзает меч в грудь отца…

Джеку казалось, будто он пролежал на залитой кровью палубе целую вечность. Решив, что он мертв, призрачные пираты пошли грабить корабль. Потом, словно вынырнув из глубины на поверхность, Джек услышал шепот отца:

- Джек… Джек… сынок…

Преодолевая слабость, Джек подполз к умирающему отцу.

- Джек… ты жив… - На окровавленных губах появилась слабая улыбка. - Карта… возьми… по ней доберешься обратно… домой…

Глаза отца погасли, и с губ сорвался последний вздох.

Пытаясь сдержать рыдания, Джек уткнулся отцу в грудь - словно утопающий, который хватается за страховочный канат.

Когда слезы наконец утихли, Джек понял, что остался совсем один - и в совершенно чужой стране. Единственной надеждой вернуться домой была карта.

Он побежал на нижнюю палубу. Пираты, занятые погрузкой на свой корабль ружей, золота и ценных пород дерева, его не заметили. Внизу Джеку пришлось перешагивать через мертвые тела, чтобы добраться до каюты отца, где лежал бездыханный Христиан.

В каюте все перевернули вверх дном: письменный стол разворочен, повсюду разбросаны бумаги. Джек подскочил к рундуку отца, отодвинул в сторону тюфяк и нажал на потайной рычажок. Слава богу! Карта, завернутая в клеенку, лежала на своем месте. Он сунул ее под рубаху и вылетел из каюты.

Джек почти добрался до трапа, когда чья-то рука схватила его за шиворот.

Из темноты вынырнуло измазанное лицо и расплылось в широкой ухмылке сумасшедшего, сверкнув неровными, как у акулы, зубами.

- Чтоб им сдохнуть! Но мы еще не сдались! - прошептал Гинзель, глядя на Джека безумными глазами. - Я поджег пороховой погреб. Ба-бах!

Гинзель всплеснул руками, изображая взрыв. Рассмеялся, потом застонал, и на его лице вспыхнуло удивление. Он повалился на пол: из спины торчал большой нож на цепи.

Джек поднял взгляд и увидел, как из теней появилась зловещая фигура. Единственный зеленый глаз злобно уставился на спрятанную под рубахой карту. Пират дернул цепь и вытащил нож, снова зажав его в руке. Джек развернулся и полетел вверх по трапу. Лишь бы успеть добраться до борта…

Чудовищный взрыв подкинул Джека в воздух, до самой нок-реи, и уронил вместе со всеми обломками в океан…

А потом… пустота…

Обжигающая боль.

Тьма.

Ослепительный свет.

Покрытое шрамами лицо мужчины.

Странные, незнакомые голоса.

Джек вдруг понял, что те же самые голоса слышатся за стеной комнаты. На мгновение он перестал дышать.

Пираты? Тогда почему он жив?

В углу комнаты Джек заметил свою одежду: аккуратно свернутые рубаху и штаны. А карты нет! Он с трудом встал на ноги и торопливо оделся. Подошел к противоположной стене в поисках двери - ничего, сплошные деревянные рамы, обтянутые бумагой.

Как же так? Даже дверной ручки нет!

И тут он вспомнил одно из лихорадочных видений: девочка вошла в комнату, сдвинув часть стены в сторону. Джек ухватился за деревянную раму, однако не смог удержаться на ногах, покачнулся - и пробил рукой тоненькую бумажную стенку. Разговор с другой стороны стенки внезапно затих.

Одна из панелей скользнула в сторону, и Джек отшатнулся, смущенный своей неуклюжестью.

На него недовольно смотрели круглолицая женщина средних лет и крепкий молодой человек с черными раскосыми глазами - он, очевидно, злился. За поясом у него были два меча: один похожий на кинжал, а другой длинный и слегка изогнутый. Мужчина шагнул вперед, стискивая в ладони рукоять длинного меча.

- Нани-о ситэру, гайдзин?*

*Что ты делаешь, чужак? (яп.)

- Извините… Не понимаю, - пробормотал Джек, испуганно отступая.

Женщина что-то убедительно сказала мужчине, но тот все равно держал руку на мече. Перепуганный Джек огляделся, пытаясь сбежать. Мужчина преграждал ему путь, наполовину вытащив меч из ножен. Джек посмотрел на сверкающее, острое, как бритва, лезвие, которое вот-вот отрубит ему голову. И тут вспомнил совет Пайпера: "Если встретите самурая, то кланяйтесь как можно ниже - земные поклоны бейте!"

Джек в жизни не видел самурая и тем не менее решил, что этот ужасный человек и есть самурай. Одет он был в черные штаны с золотистыми точками и что-то вроде рясы из белого шелка. Макушка выбрита, а оставшиеся по бокам и сзади черные волосы стянуты в узел. Вид суровый и непроницаемый - лицо настоящего воина. Такому человеку убить Джека все равно что на муравья наступить.

В избитом теле болел каждый мускул, однако Джек заставил себя поклониться, несмотря на боль. Увидев это, изумленный самурай отступил на шаг. А потом рассмеялся, и удивленный смешок перерос в безудержный хохот.