пер. Алексея Круглова

Уолтер Йон Уильямс

Прапорщик Северин избегал встречаться взглядом с подчинёнными. Он сам втравил их в авантюру и понятия не имел, как из неё теперь выкарабкиваться.

Окошко кабины почти полностью покрылось скоплениями блестящих морозных игл, подсвеченных багровым сиянием Пасти - гигантского кольцевого облака сверхновой, нависшего над системой Протипана. Спасательная шлюпка, пришвартованная к железоникелевому астероиду номер 302948745AF, дрейфовала вместе с ним, удаляясь от входа в тоннель Протипан-два, который охранялся вражеской флотилией.

Основная проблема заключалась в том, что астероид 302948745AF удалялся от тоннеля далеко не так быстро, как хотелось бы. Прикажи Северин стартовать, корабли противника тут же засекли бы шлюпку и немедленно уничтожили бы её или захватили, тогда как бездействие грозило команде неминуемой смертью от голода, если прежде все просто-напросто не вымерзнут.

Вначале хитрый план командира казался верхом стратегической мысли. Когда "Корона", спасаясь от эскадры наксидов, проскользнула в звёздную систему, и капитан Мартинес предупредил о скором прибытии мятежников, Северин, отвечавший за работу ретрансляционной станции, первым делом использовал эффект прохождения массы, чтобы сместить вход в тоннель, и это было замечательно. В результате наксидские корабли, преследовавшие "Корону" на четверти световой скорости, проскочили мимо и оказались вынуждены потратить целые месяцы на экстренное торможение, чтобы вернуться обратно. Однако затем Северин, окрылённый успехом, уговорил свою команду из шести человек остаться в системе Протипана, чтобы наблюдать за передвижением вражеских сил и поставить в известность флот метрополии, когда тот, наконец, появится и вступит в битву.

Всё бы хорошо, но… флот так и не появился. Хотя, безусловно, он существовал, иначе зачем бы наксидам так упорно сидеть в необитаемой системе, блокируя единственный прямой путь из имперской столицы Заншаа к Феларусу, где размещался штаб Третьего флота? Если бы мятежники уже одержали победу, то давно ушли бы туда, где могут принести пользу… Между тем они продолжали выжидать, придерживаясь прежней орбиты вокруг красного карлика Протипана и старательно наполняя систему невиданным количеством ложных целей, призванных сбить с толку противника.

Северин же со своей командой оставался прикованным к блуждающей железной глыбе, максимально ограничив энергопотребление, чтобы вражеские датчики не уловили тепловой след. Людям приходилось кутаться в несколько слоёв одежды и вдобавок заворачиваться в серебристые одеяла с подогревом, уподобляясь ходячим палаткам. Дыхание вырывалось изо рта белым паром, иней покрывал стены и окна, окаймлял фальшивой сединой волосы и бороды.

Впрочем, до сих пор никто не жаловался и не предъявлял претензий, а время от времени слышались даже шутки, что при подобных обстоятельствах казалось совсем уж удивительным. Опять-таки, на шлюпке имелись тренажёры, библиотека и полный набор развлечений. Однако командиру было вполне достаточно собственных упрёков. Во-первых, он сам всё затеял, а кроме того не уделил достаточно внимания снабжению. Вначале казалось, что шестимесячных запасов хватит с головой, но теперь приходилось подумывать о сокращении пайков, а в таком случае недовольства уже не избежать.

Вот почему прапорщик Северин избегал смотреть в глаза своим людям, продолжая отсчитывать день за днём.

Флот империи всё не появлялся.

К сожалению - потому что у Северина было, что рассказать.

Разбитая эскадра снижала скорость, направив слепящие факелы двигателей в сторону столицы. Корпус "Бомбардировки Дели" содрогался и стонал под натиском тройной перегрузки. Временами скрип и вибрация в отсеках настолько усиливались, что женщина, носившая имя Кэролайн, леди Сула, невольно спрашивала себя, не развалится ли злополучный крейсер на куски. Впрочем, после стольких дней жёсткого торможения ей едва хватало сил об этом беспокоиться.

Сула не была новичком и привыкла к перегрузкам. Она прошла весь путь на борту "Неустрашимого" под командованием лорда капитана Ричарда Ли, когда два месяца назад тот присоединился к флоту метрополии и после изматывающей череды ускорений прорвался сквозь межпространственные тоннели в систему Магарии навстречу силам мятежных наксидов.

Враг, однако, поджидал в полной готовности, и в конце концов из всего экипажа "Неустрашимого" в живых осталась одна Сула, а тяжёлый крейсер "Бомбардировка Дели", спасший её катер из огненного хаоса поражения, пострадал настолько сильно, что представлялось чудом, как он вообще уцелел в битве.

Все шесть оставшихся кораблей практически лишились боеприпасов и драться не могли. Им оставалось лишь погасить скорость, пришвартоваться к кольцу Заншаа, приняв на борт запасы ракет и аннигиляционного топлива, а затем снова пройти через серию ускорений, набирая достаточную скорость для манёвра на случай появления врага. Это означало ещё месяцы и месяцы трёх - или даже четырёхкратных перегрузок, для Сулы эквивалентных тому, как если бы взрослый хорошо упитанный мужчина сел ей на грудь.

Завыла сирена, переборки корабля снова разразились стонами, и Сула с облегчением вздохнула, почувствовав, как невидимый седок встал и удалился. Обед! Целый благословенный час половинной гравитации - время, когда можно, наконец, потянуться и размять онемевшие узлы мышц. Потом придётся стоять вахту во вспомогательной рубке, теперь и единственной - с тех пор, как главная сгорела вместе с капитаном "Дели" и двумя лейтенантами.

Усталость давила на веки. Сула отстегнула ремни амортизационного кресла и поднялась на ноги, борясь с приступом головокружения: сердце вносило очередные коррективы в кровяное давление. Сорвав шлем компенсационного скафандра, она наконец-то вдохнула чистый воздух, не смешанный с испарениями тела. Покрутила головой, разминая затёкшую шею, и отодрала прилепленный за ухом пластырь с лекарством, которое помогало приспосабливаться к перегрузкам. Затем прикинула, хватит ли времени на душ, и решила, что хватит.

Натянув одолженный чистый комбинезон и сажая на шею очередной пластырь, девушка подошла к столу, когда команда уже заканчивала обедать. С тех пор как офицерская кают-компания осталась в разгерметизированной части корабля, а личные запасы пищи и напитков разлетелись на атомы, старшие члены экипажа питались вместе со срочнослужащими. Стюард подскочил с подносом - обед целиком состоял из разного рода лепёшек, в которые превращаются любые блюда за пять часов трёхкратной перегрузки.

Сула втянула носом выдохшийся аромат сплющенной овощной запеканки и отщипнула кусочек, запив столь же пресным напитком - стюард знал вкусы девушки и всегда подавал ей воду вместо вина и пива, обычных для офицеров.

Лорд лейтенант Джереми Фути сидел напротив. Его безукоризненно вычищенная тёмно-зелёная форма свидетельствовала об усердии слуг.

- Вы опоздали, - укоризненно заметил он.

- Я принимала душ, милорд, - шутливо поклонилась Сула. - Вам тоже стоило бы попробовать.

Это был явный поклёп, поскольку Фути едва ли нравилось нюхать собственный пот больше, чем ей, однако сидевший неподалёку Морген, временный командир корабля, не смог скрыть усмешки.

Красивое надменное лицо лейтенанта никак не отреагировало на колкость. Он лишь слегка искривил губы в хищной кошачьей ухмылке и небрежно произнёс:

- А я думал, вас задержало последнее сообщение от капитана Мартинеса…

У Сулы при этом имени сжалось сердце, но она постаралась не подать виду. Прежде чем удалось придумать ответ, в разговор вмешался командир:

- Мартинес? - переспросил он. - Тот самый, с "Короны"?

- Тот самый, - подтвердил Фути. В его ленивом аристократическом выговоре послышались ядовитые нотки, вдобавок он повысил голос - специально для соседнего стола, где сидели рекруты. - Капитан Мартинес чуть не каждый день шлёт письма нашей красавице, и она отвечает страстными посланиями, раскрывая перед ним глубины своего сердца. Так трогательно, настоящий романс в стиле дериву.

Глаза Моргена заблестели. Он с интересом взглянул на девушку.

- А, так вы с Мартинесом… э-э…

Интересно, почему это вдруг она должна смущаться? В конце концов, лорд Гарет Мартинес - один из немногих героев этой войны, да ещё оставшийся в живых, а таких вообще можно пересчитать по пальцам!

Сула доела последний кусок блинчатого рагу и по примеру лейтенанта заговорила громче:

- Мы с Мартинесом просто старые друзья, но лорд лейтенант Фути вечно придумывает любовные истории с моим участием. Очевидно, так он пытается объяснить, отчего я не сплю с ним.

На сей раз удар угодил в цель: у лейтенанта дёрнулось веко. Командир снова усмехнулся.

- Что ж, надеюсь, о нас вы говорите только хорошее, - проговорил он, обращаясь к Суле.

Пригвоздив Фути взглядом зелёных глаз, девушка ответила, в совершенстве имитируя его манеру растягивать слова:

- О большинстве из вас. - Она не спеша отпила глоток воды. - Кстати, интересно, а откуда лорду лейтенанту Фути известно о моей переписке?

- Я цензор, - с готовностью раскрыл тайну тот, сверкнув идеально ровными зубами, - так что поневоле наблюдаю все пылкие сцены из ваших видеосюжетов.

- У нас действует цензура? - подняла брови Сула, искренне изумляясь глупости ситуации. - Неужели вам больше нечем заняться?

И в самом деле, один из горстки выживших офицеров на полуразрушенном крейсере с оплавленной и открытой вакууму носовой частью мог бы найти себе работу посерьёзнее, чем совать нос в чужие письма.

Добродушное круглое лицо Моргена застыло, приняв официальное выражение.

- В настоящий момент, миледи, значение цензуры трудно переоценить. Информацию о том, что случилось на Магарии, следует скрывать.

Сула торопливо запила водой остаток очередного блина.

- Скрывать… от кого? - язвительно осведомилась она. - От врагов? Им прекрасно известно, что сорок восемь наших кораблей уничтожены, и осталось только шесть, считая наш крейсер, который не более чем развалина!

- Мы должны предотвратить панику среди гражданского населения, - торопливо объяснил Морген, понизив голос и оглядываясь на соседний стол.

- Ну конечно, - язвительно рассмеялась Сула, - как же можно допустить панику среди населения! Это может позволить себе далеко не каждый. - Она бросила взгляд на Фути. - Вот семья нашего уважаемого цензора наверняка уже в панике. Вся разница в том, что, в отличие от населения, паника достойных людей приносит прибыль! Их денежки сейчас так и крутятся на всех биржах, превращаясь во всякие, как их там… - она прищёлкнула пальцами, - конвертируемые товары, и переправляются в самые укромные уголки империи, чтобы ждать светлого часа. Глава семейства, небось, лично пакует чемоданы.

- Болезнь не позволяет моему дяде покидать резиденцию на Заншаа, - с достоинством возразил лейтенант.

- Ну, значит, сборами занимается его наследник. Вся эта цензура нужна для того, чтобы пэры могли сохранить монополию на информацию и выжить несмотря ни на что. А те, кто не принадлежит к высшему обществу, должны вкалывать как прежде, день за днём, умножая состояния пэров - до последней минуты, когда корабли наксидов обрушат на них аннигиляционные бомбы! Лишь тогда, возможно, населению будет разрешено заметить, что средства массовой информации не всегда придерживались истины.

- Миледи младший лейтенант… - Временный капитан заговорил почти шёпотом. - Думаю, это не самая подходящая тема для обеденного стола.

Сула насмешливо поклонилась.

- Как милорд пожелает…

Вероятно, семейство Моргена также имело шансы пережить трудные времена без особых потерь, чего нельзя было сказать о её собственном - по той причине, что его просто-напросто не существовало. Пэр, не имеющий ни капиталов, ни влияния - случай поистине беспрецедентный. Титул леди Сулы номинально означал главенство в клане, но никаким движимым или недвижимым имуществом она не располагала, за исключением скромного попечительского фонда, основанного друзьями покойного лорда Сулы. Будучи пэром, единственная представительница рода автоматически получала место в военной академии, однако не могла рассчитывать ни на чьё покровительство ни во флоте, ни за его пределами.

Тем не менее, как ни печально было её положение, оно предоставляло уникальную возможность взглянуть на верхушку общества изнутри. Пришельцы-шаа, покорив огнём и кровью терранцев, наксидов и другие виды, создали касту пэров в качестве посредника между собой и основной массой подданных. Теперь же, когда последний из великих господ перестал существовать, пэры оказались на самом верху - и за считанные месяцы привели империю к гражданской войне.

Удивительно, впрочем, что крах не случился раньше. Насколько Сула могла судить, действия класса, обладавшего монополией на власть и державшего в своих цепких пальцах весь хоть сколько-нибудь выгодный бизнес, оказались вполне ожидаемыми. Единственной преградой на пути неутолимой жадности пэров был легион справедливости, безжалостно уничтожавший каждого, кто в своём стремлении обогатиться выходил за установленные рамки, что, собственно, и произошло с покойными лордом и леди Сула.

Пэры руководствовались исключительно собственными интересами, в чём у Сулы не было никаких сомнений, однако говорить об этом вслух почему-то считалось неприличным.

Она выскребла из тарелки остатки сплющенной пищи и взглянула на нарукавный дисплей, прикидывая, есть ли время до вахты, чтобы просмотреть письма. Решив, что есть, девушка вернулась в свою каюту, первоначально принадлежавшую одному из погибших унтер-офицеров, где до сих пор оставались вещи покойного. Привычно щёлкнув тумблером, она поморщилась и отдёрнула руку. Ожидая, пока монитор включится, Сула внимательно осмотрела ярко-красный рубец на подушечке большого пальца. После битвы на Магарии во время срочных ремонтных работ она сильно обожглась, коснувшись раскалённой трубы, и, хотя рана почти зажила, при каждом неосторожном движении боль пронизывала всю руку.

Зажав большой палец в кулаке и работая указательным, Сула принялась пролистывать почтовое меню. Только одно сообщение, от капитан-лейтенанта лорда Гарета Мартинеса, шедшее три дня по лазерному лучу. Она открыла письмо.

"Ну вот… похоже, "Корона" завалила ещё одни учения…" - послышался знакомый голос.

Широкоплечая фигура капитана тяжело сгорбилась в кресле. Как и Сула, он переносил длительные многократные перегрузки, и накопившаяся усталость давала о себе знать. Зелёный мундир с расстёгнутой верхней пуговицей, выдвинутая нижняя челюсть, густые брови, смуглое лицо. Скрежещущий провинциальный акцент действовал на нервы.

Впервые они встретились ещё перед войной, пробыли вместе совсем недолго… и внезапно разбежались. По вине одной лишь Сулы: слишком уж она тогда распсиховалась, слишком запуталась в своих комплексах. Потом несколько месяцев скрывалась от него. Справиться с самодовольным снобом вроде Джереми Фути не составляло труда, Мартинес - совсем другое дело.

Если повезёт, и они снова окажутся вместе, то уже навсегда. Прежней ошибки она не повторит.

- Я сказал, от нуля-один-семь! - прорычал Мартинес. - Чем вы там занимаетесь, чёрт побери?

- Простите, милорд! - Пальцы подчинённых наперебой застучали по клавишам. - Ноль-один-семь, милорд!

- Разворот! Живо! - "Корона" уже немного опаздывала.

- Есть разворот, милорд! Новый курс - два-два-семь от нуля-один-семь.

- Ходовой отсек, приготовиться…

- Ракетные следы, милорд! - хором воскликнули оба наблюдателя. - Противник выпустил ракеты!

- Активировать защитные лазеры!

- Лазеры готовы, милорд каплей!

Мартинес снова чертыхнулся: вражеские ракеты заставили его забыть об очередном приказе. Он резко подался вперёд, амортизационные подвески взвизгнули.

- Двигатели! - крикнул он. - Зажигание! - И затем, вспомнив кое-что ещё, устало добавил: - Оружейный отсек, это учения.

Виртуальные дисплеи перед глазами медленно угасали, в душе нарастала свинцовая тяжесть от осознания провала. Мартинес обвёл взглядом рубку. Команда подавленно молчала, разделяя чувства командира.

Слишком много новичков. Две трети экипажа "Короны" провели на борту меньше месяца, и, несмотря на похвальное усердие, до совершенства им было далеко. Иногда Мартинесу казалось, что он справлялся бы даже лучше, имея в распоряжении лишь ту горстку людей, вместе с которой спас корабль от пленения в первые часы наксидского мятежа. Теперь, по прошествии времени, пережитое тогда напряжение, неизвестность, дикие перегрузки и ужас перед надвигавшимся роем вражеских ракет окрашивались памятью в тёплые ностальгические тона. В минуту реальной опасности он и его команда действовали блестяще, как одно целое - результат, который с тех пор ни разу не удалось повторить.

Старая команда вся оставалась на борту, однако обойтись только ею Мартинес, конечно же, не мог. Приходилось обучать новых людей, каждого своему делу, и действовать они должны были так, словно выполняли положенные обязанности долгие годы.

Под оболочкой компенсационного скафандра раздалось жужжание - заработали системы охлаждения, обдувая воздухом разгорячённое тело.

- Ладно, - проговорил Мартинес. - После ужина ещё одна тренировка, в 26:01 по судовому времени.

Несмотря на то, что команда, как и он сам, оставалась в противоперегрузочных костюмах, опущенные головы и плечи безошибочно выдавали общее уныние.

Откопав в компьютере руководство для старших офицеров, Мартинес вычитал формулу тренировок: похвала-коррекция-похвала. Вначале следует отметить успехи подчинённого, затем вздуть его как следует за ошибки, а потом снова похвалить - за исправление последних. В теперешней ситуации формула должна была звучать так:

1. Вы облажались меньше, чем в прошлый раз.

2. Вы всё-таки облажались.

3. Надеюсь, больше не облажаетесь.

Беда в том, что любой из подчинённых мог спросить: "А вы, милорд?"

Мартинес учился, как и все, с горечью отмечая, что собственные его успехи весьма скромны. Он и не предполагал, что военное дело в такой степени основано на импровизации.

В наушниках раздался почтительный голос младшего лейтенанта Вондерхейдте:

- Капитан Камарулла, милорд, по межсудовой связи. Похоже, предстоит разбор полётов.

Да, вот уж удовольствие… Камарулла, старший из капитанов Четырнадцатой лёгкой эскадры, по идее должен был ею командовать, если бы в своё время на него не возложили вину за сорванные учения. Обвинение исходило от самого Дофага, под чьим началом находились обе эскадры - лёгкая и тяжёлая, направлявшиеся теперь к Хон-бару. В результате Дофаг своей волей отстранил Камаруллу и поставил во главе лёгкой эскадры самого младшего из командиров судов, имевшихся в его распоряжении. А именно, капитан-лейтенанта Гарета Мартинеса.

Разумеется, Мартинес с готовностью принял пост, тем более, что, помимо прихоти начальника, некие скромные основания для такого назначения были: больше никто из капитанов не имел реального боевого опыта. Однако опыт Мартинеса состоял лишь в успешном угоне судна с Магарии и бегстве от превосходящих сил мятежников. Командование целой эскадрой было ему в новинку, и необходимыми для этого навыками приходилось, не щадя сил, овладевать на ходу.

К счастью, в ходе теперешнего задания шансы встретить противника практически равнялись нулю. Эскадры Дофага получили приказ отправиться с Заншаа на Хон-бар ещё до битвы при Магарии, а когда вести о поражении достигли столицы, поворачивать оказалось уже поздно. Достигнув места назначения, эскадры должны были развернуться вокруг солнца системы и двинуться назад, чтобы помочь в обороне Заншаа. Вот тогда боевые навыки и пригодятся экипажу "Короны".

А пока - разбор полётов и торжествующий Камарулла, экипаж которого выполнил все манёвры без сучка без задоринки.

- Пускай подождёт. - Не торопясь с ответом, Мартинес послал вызов своему первому лейтенанту во вспомогательную рубку. В то время, как сам он руководил виртуальными передвижениями эскадры в рамках учений, на заместителе лежала задача поддерживать постоянное ускорение в 2,3g на реальном маршруте, который вёл к межпространственному тоннелю и через него к Хон-бару.

- Далкейт на связи, - прошелестело в наушниках.

Тоненький, почти детский голосок принадлежал женщине средних лет с уже заметной сединой, что при первом знакомстве вызвало у Мартинеса немалое удивление. Леди Элисса Далкейт вошла в состав экипажа чуть больше месяца назад в числе новых офицеров, принятых на Заншаа. Такое медленное продвижение по службе обычно говорило либо о недостаточных способностях, либо об отсутствии высоких покровителей. Впрочем, особых упущений в подготовке старшего лейтенанта не обнаружилось. У неё скорее не хватало инициативы: Далкейт выполняла свои обязанности тщательно, но без особого энтузиазма, ни разу не предложив ничего нового, дельного, интересного. Мартинес предпочёл бы иметь заместителя помоложе и поэнергичнее, с которым мог бы разделить бремя руководства, однако если какие-то проблески вдохновения и имели место в душе леди Элиссы, за долгие годы флотской рутины от них не осталось и следа. В результате всё приходилось решать самому, и это было тягостно.

- Учения окончены, миледи, - объявил Мартинес. - Я принимаю командование кораблём.

- Есть, милорд каплей. Готова передать управление.

- Ждите. - Мартинес переключил связь на основную рубку. - Учения окончены, мы принимаем управление. - Его пальцы набрали код, и мониторы в рубке вновь стали показывать действительное положение корабля. - Вы свободны, - сообщил он Далкейт.

Офицеры принялись по очереди докладывать текущую информацию со своих мониторов. Командир вздохнул, преодолевая тяжесть двойной перегрузки. Теперь на очереди Камарулла и разбор полётов - никуда не денешься.

Вондерхейдте подключил межсудовую сеть, и Мартинес перевёл дисплей в виртуальный режим. Квадратное пространство рубки, заполненное фигурами в амортизационных креслах, исчезло, заслонённое резкими угловатыми чертами Камаруллы. К счастью, седовласый конкурент был не один - на связь уже успела выйти большая часть капитанов, включая самого лорда командующего Дофага. Он принадлежал к расе лайонов, нелетающих птиц ростом выше человека. Их пустотелые кости с трудом выдерживали тяжёлые перегрузки, однако мозг, унаследованный от предков, свободно кувыркавшихся в небе, отлично ориентировался в трёхмерном пространстве, что делало лайонов прирождёнными тактиками космических сражений.

По крайней мере, подумал Мартинес, присутствие враждебно настроенного командира удержит Камаруллу от излишних проявлений самодовольства.

- Милорды… - Мартинес поклонился собравшимся.

- Лорд капитан… - Дофаг приоткрыл хищный клюв, сверкнув острыми зубами.

Лайон был сравнительно молод для своего высокого ранга, о чём свидетельствовали тёмные перья по бокам приплюснутой макушки, которые в зрелом возрасте обычно выпадали. Говорил Дофаг сухо, деловым тоном, хоть и без особой резкости. Мартинес ни разу не встречался с командиром лично и плохо знал его характер, однако, судя по истории с Камаруллой, раздражать эту птицу было весьма опасно.

Лица капитанов одно за другим появились на виртуальном дисплее. Дофаг начал с перечисления манёвров, выполненных в ходе учений, затем перешёл к детальному разбору действий каждого корабля. "Короне" было указано на задержки в передаче приказов командования остальным кораблям лёгкой эскадры, а также неряшливое выполнение оных приказов.

- Да, милорд, - угрюмо кивнул Мартинес.

Оправдываться не имело смысла. В глазах Камаруллы сверкнул торжествующий огонёк - действия его корабля удостоились краткой похвалы.

Дофаг устраивал учения чуть не каждый день. Корабли шли тесным строем, связанные лучами коммуникационных лазеров, и выполняли заданные манёвры в едином виртуальном пространстве. Сценарии упражнений, прописанные в мельчайших деталях ещё тысячелетия назад, хранились в бездонных архивах флота. Лёгкая и тяжёлая эскадра то сражались друг с другом, то объединялись против общего виртуального врага, действиями которого управлял компьютер, а также участвовали в перестроениях в составе более крупных сил. Ни о какой самостоятельности не могло быть и речи: действия каждого корабля оценивались по точности выполнения приказов, а не по количеству уничтоженных "врагов". Выигрывала всегда та сторона, которой это предписывалось сценарием, тем самым демонстрируя превосходство правильной военной доктрины над тактиками менее правильными и менее доктринёрскими.

По оценкам, выставленным в ходе учений, "Корона" неизменно оказывалась в числе отстающих, и не занимала последнего места лишь потому, что уровень подготовки хромал у всех. Флотские манёвры вообще были делом непривычным и страшно неприятным - они заставляли офицеров демонстрировать реальные способности и отвлекали команду от важных обязанностей, таких как натирка полов, чистка медяшек и поддержание безукоризненного порядка в машинном отделении на случай инспекции. В армии, которая не воевала больше трёх тысяч лет, общественные заслуги приобрели чуть ли не большее значение, чем военные, и некоторые экипажи в составе двух эскадр Дофага прежде ни разу не участвовали в виртуальных учениях.

К счастью, командующий вовремя осознал, что война всё изменила, и твёрдо намеревался превратить своё соединение в реальную боевую силу. Хотя Мартинес и морщился, вспоминая о собственных успехах, такая решимость заслуживала лишь похвалы.

- Милорды, - произнёс Дофаг в заключение, обведя виртуальные лица присутствующих пристальным взглядом золотистых глаз, - я рад вам сообщить, что Совет правления флота наконец пошёл навстречу моим настойчивым требованиям, предоставив записи битвы при Магарии. Я намерен переслать их в зашифрованном виде на каждый из кораблей, находящихся под моим командованием. Для открытия файла потребуется капитанский ключ. Настоятельно советую вам просмотреть записи сначала лично и делиться информацией лишь с тщательно подобранными людьми, проявляя особую осторожность. - Полупрозрачные кожистые веки устало прикрыли круглые птичьи глаза. - Завтрашние учения будут проводиться из вспомогательных центров управления вашими первыми лейтенантами, а мы тем временем снова соберёмся и обсудим, какие уроки можно извлечь из этой битвы.

Мартинес нетерпеливо заёрзал. Правительство так и не признало официально поражения при Магарии, разразившись вместо этого громкими призывами Преодолеть кризис, Покончить с мятежными настроениями, Защитить Праксис и Настойчиво бороться за будущее империи, фиговым листком прикрывавшими явную панику. Мартинесу удалось всеми правдами и неправдами добиться от правления флота некоторых фактов, и цифры ужаснули его. Сорок восемь лучших кораблей флота обратились в радиоактивную пыль вместе с самим командующим! Как такое могло произойти?

Несколько часов спустя, распластавшись после ужина в койке под тяжестью возобновившегося ускорения, Мартинес включил дисплей над головой и своими глазами увидел страшную картину катастрофы. Бессчётные рои смертоносных ракет, ослепительные взрывы антиматерии, мгновенная гибель целых эскадр. Особо ценные записи были сделаны с борта катера, выпущенного одним из крейсеров авангарда для контроля над боевыми ракетами. Крошечному судёнышку удалось не только каким-то образом уцелеть в огне сражения, но и сохранить ракеты до конца, а затем успешно использовать против врага, уничтожив пять кораблей, преграждавших путь к отступлению остатков флота метрополии. Катер находился в идеальной позиции для наблюдения над ходом битвы: от яростной атаки второй крейсерской эскадры до бегства шести разбитых судов, оставшихся в живых.

Интересно, что чувствовала Кэролайн, леди Сула, при виде своих товарищей, шедших на верную смерть? Во всяком случае, она не растеряла свои навыки пилота…

"Сула! Это сделала Сула! Запомните моё имя!"

Торжествующий крик, прозвучавший в наушниках, заставил Мартинеса вздрогнуть. Теперь он понимал, что она чувствовала. Ярость, отчаяние, мучительную боль от потери. Ему захотелось обнять девушку, увлечь её куда-нибудь в спокойное место и там, в тишине, утешить, заставить забыть об ужасах смертельной битвы.

Смешно… Ведь он почти не знал её. А когда попытался хоть немного сблизиться, девушка его оттолкнула. Попросту говоря, сбежала.

Усилием воли Мартинес изгнал из головы мысли о Суле и вновь принялся просматривать запись. Раз за разом он следил за перестроениями эскадр, огненными следами ракет, ослепительными вспышками свирепого излучения. Потом, утвердившись в своих выводах, наклонился к нарукавному дисплею и вызвал единственного члена команды, которому полностью доверял.

- Алихан!

- Милорд? - прозвучал мгновенный ответ.

На гибком тканом экране высветилось суровое лицо с подкрученными усами и эспаньолкой, какие были в моде у старшин флота. Алихан вышел в отставку старшим оружейником, отслужив полных тридцать лет, и Мартинес взял его к себе ординарцем за мудрость и неоценимый опыт.

Одетый в противоперегрузочный костюм, Алихан растянулся на амортизационном ложе.

- Ты один? - спросил Мартинес.

- Я в оружейном отсеке, милорд, и готов к манёвру.

Мартинес чертыхнулся про себя, вспомнив, что сам назначил после ужина очередную тренировку. Посмотрев на часы, он обнаружил, что осталось всего несколько минут. С другой стороны, его участия, в общем-то, и не требовалось: руководить действиями команды могла и Далкейт из вспомогательной рубки, тем более, что завтра командовать предстояло как раз ей.

Он перевёл взгляд на Алихана.

- Я дам тебе посмотреть файл, только больше никому не показывай. Изучи внимательно и сделай выводы.

- Файл, милорд?

Мартинес объяснил, о чём шла речь. Алихан поднял брови.

- Есть, милорд.

Вызвав затем Далкейт, Мартинес дал ей задание:

- Выберите какой-нибудь из стандартных сценариев, где эскадры действуют друг против друга - то, что понравилось бы Дофагу. Натаскайте людей как следует, потому что завтра руководство манёврами ляжет на вас.

У заместителя, лишённого воображения, есть одно преимущество: его ничем нельзя удивить. Или, вернее, он всему удивляется одинаково.

- Есть, лорд каплей, - кивнула Далкейт.

Светящееся волокно нарукавного дисплея померкло, вернув себе привычный тёмно-зелёный цвет, и Мартинес с облегчением уронил руку на койку. В амортизационном кресле было бы, конечно, удобнее, но все они находились в публичных местах, а он предпочитал уединение собственной каюты. Остатки ужина ещё не убрали - дожидались нормальной гравитации, и от стола доносился аромат масла и томатного соуса. Приглушённый свет отражался от тёмной полировки деревянных панелей, покрывавших стены согласно вкусам бывшего капитана "Короны".

Фэйд Тарафа, ярый любитель футбола, даже корабль свой выкрасил в светло-зелёный цвет футбольного поля с белой разделительной полосой и изображениями мячей. Его каюту прежде украшали многочисленные спортивные трофеи, фотографии команд и знаменитых игроков, и даже пара старинных покрытых грязью бутс под стеклянным вакуумным колпаком.

В самом начале наксидского мятежа капитан Тарафа вместе со своей звёздной командой и большинством офицеров был захвачен в плен, после чего командование кораблём перешло к Мартинесу. Оставалось лишь надеяться, что Тарафу, где бы он теперь ни находился, утешает тот радостный факт, что в последние минуты свободы команда "Короны" разгромила "Бомбардировку Пекина" со счётом 4:1.

Фотографии и личные вещи Тарафы были давно убраны и переданы семье бывшего капитана, но у Мартинеса так и не нашлось времени чем-то их заменить. Голые стены, унылые и неуютные, оживлял лишь один памятный снимок, скопированный Алиханом из выпуска новостей и запечатлевший выступление Мартинеса перед собранием высшего законодательного органа империи - после награждения золотым шаром за спасение "Короны" от мятежников.

Высший пик в его карьере… С тех пор всё покатилось под гору.

Финальная картина битвы при Магарии застыла на дисплее над головой - абстрактное смешение лазерных вспышек, ракетных следов и цифр индикаторов скорости, затуманенное вспышками аннигиляционных взрывов. Мартинес отмотал время к началу сражения и снова пустил запись, но образ Кэролайн Сулы снова вторгся в его мысли, никак не давая сосредоточиться.

Нет ли нового послания от неё? Он проверил и действительно нашёл письмо, отправленное три дня назад и только что полученное. Дрожа от нетерпения, запустил файл… Ну, не глупо ли? Они ведь едва знакомы.

На экране возникло лицо Сулы. Он сделал секундную паузу, вновь оценив белоснежную, почти прозрачную кожу, золотистые волосы, изумрудно-зелёные глаза - элементы потрясающей красоты, лишь слегка подпорченной признаками утомления и испытываемых перегрузок. Впрочем, за чудесной внешностью скрывалась не менее примечательная личность: в этом году на лейтенантских экзаменах Сула опередила всех конкурентов, заняв первое место, а вскоре приняла участие в большом сражении, уничтожив пять вражеских кораблей.

Однако о внутренних её достоинствах Мартинес вовсе не думал. Он просто смотрел, и от одного взгляда сердце словно сжимала рука в бархатной перчатке.

Сула заговорила:

"Ещё девятнадцать дней ускорения, и мы достигнем… - Запись прервалась белой вспышкой, на экране застыла эмблема флота, что означало вмешательство цензора. Затем лицо девушки вновь появилось. - Все вымотались до предела. Даже мыться нет сил ни у кого, включая меня".

"Жаль, что тебе так не везёт с учениями. Сочувствую, натаскивать новую команду - совсем не подарок. - Она слегка улыбнулась, сверкнув белыми зубами. - Будь я рядом, с удовольствием помогла бы. - Улыбка растаяла, Сула пожала плечами. - Впрочем, думаю, ты и сам справишься. Искренне верю в твою способность заставить любого склониться перед твоей несокрушимой волей".

Ну что ж, подумал Мартинес, это хорошо. По крайней мере, можно надеяться, что хорошо.

Слова Сулы иногда звучали, на его вкус, слишком двусмысленно.

"И всё-таки, - продолжала она, - мало радости, когда каждый из капитанов мечтает занять твоё место и отслеживает малейшую твою оплошность. Надеюсь, у тебя на борту найдётся хоть несколько друзей".

Она слегка изменилась в лице, изящные черты застыли, словно на них легла маска.

"Кстати о друзьях: одному из наших старых знакомых поручена цензура личной корреспонденции. Я имею в виду младшего лейтенанта лорда Джереми Фути - полагаю, вы встречались ещё в его бытность кадетом. Так что, если какая-то часть моего послания окажется стёртой, вот как сейчас…"

Снова белая пустота с эмблемой флота. Мартинес расхохотался, представив, какие военные тайны в этот момент выбалтывает Сула. А может, непристойно проезжается по адресу своего начальства?

Долгая пауза закончилась, прекрасное лицо щелчком вернулось на экран.

"…то имей в виду, что это результат дружеского вмешательства. - С саркастической улыбкой Сула махнула рукой, прощаясь, и вдруг поморщилась. - Ожог уже лучше, - пояснила она, - спасибо, что спросил, но при резких движениях ещё чувствуется… чёрт".

Изображение исчезло, на экране повис оранжевый знак конца передачи.

Стало быть, Джереми Фути - тот самый блондинистый увалень, сынок богатых родителей, чья надменность и самоуверенность, впитанные с молоком матери, временами граничили с неповиновением начальству. Мартинесу он не понравился ещё в первую встречу, и последующее общение нисколько не улучшило их отношений.

Разумеется, кадету Фути, в отличие от простых смертных вроде Сулы, не пришлось забивать себе голову никакими экзаменами - это было ниже его достоинства. Дядя-яхтсмен, капитан "Бомбардировки Дели", просто-напросто взял его к себе лейтенантом, и нет сомнения, что последующие продвижения были не за горами благодаря многочисленным родственникам и друзьям во флоте. Само собой, гибель дяди вместе с половиной команды означала для Фути некоторую заминку в карьере, однако скорый закат его звезде безусловно не грозил. Пэры высокого ранга своих в беде не бросали.

Оставалось утешаться тем, что Сула тоже явно не слишком благоволила к белобрысому нахалу.

Вздохнув, Мартинес поместил послание Сулы в папку, которая открывалась только его личным капитанским ключом, затем дал команду на запись ответа. Постаравшись придать лицу непроницаемое "командирское" выражение, он взглянул в объектив камеры.

- Ты можешь представить, как я рад, что твоим цензором назначен именно лейтенант Фути. Разумеется, мои письма, как старшего по званию, он проверять не имеет права, разве что ты сама ему их покажешь… Даю тебе на это официальное разрешение. Как ты знаешь, на меня возложено командование эскадрой, которая направляется… - он сделал эффектную паузу, - на опасную миссию. Я только что просмотрел записи битвы при Магарии, включая сделанные с борта твоего катера. Поскольку в скором времени мне самому, возможно, предстоит вести в бой корабли, меня интересует твоя оценка этого сражения.

Во взгляде Мартинеса появилась суровость - как он надеялся, благородная.

- Пожалуйста, изучи как можно тщательней действия наших боевых соединений и их противников, а свои выводы сообщи мне. Можешь говорить всё, что думаешь, не опасаясь цензуры. Надеюсь, лейтенанту Фути станет ясно из этого послания, что от меня подробности битвы скрывать нет смысла. Я уже знаю, что все наши корабли, за исключением шести, были уничтожены, а "Бомбардировка Дели" потеряла капитана и получила значительные повреждения и теперь возвращается вместе с остатками флота на Заншаа, чтобы участвовать в обороне столицы.

- Иными словами, - добавил Мартинес, нахмурившись и стараясь говорить уверенней, - я надеюсь, что твой анализ сражения поможет выполнить нашу миссию, направленную на сохранение Праксиса и мира в империи. Конец сообщения.

Лейтенанту Фути придётся это проглотить, подумал он с мрачным удовлетворением.

Добавив файл письма в очередной пакет сообщений для лазерных передатчиков, Мартинес вновь вернул на дисплей битву при Магарии. Боевые суда метрополии снова двинулись навстречу гибели в адском хаосе разлетавшихся ракет и бешеных всплесков защитного огня. Эскадры одна за другой исчезали в ослепительных плазменных облаках взрывавшихся зарядов антиматерии.

Прозвучал сигнал вызова.

- Мартинес. Слушаю.

На связи был Алихан.

- Я сделал то, что вы просили, лорд каплей.

- Хорошо. Какие выводы?

- Мне неудобно говорить, милорд… - замялся ординарец.

Это было понятно. Трудно продержаться тридцать лет в оружейном отсеке, выкладывая офицерам в лицо всю правду-матку. Выскажись командир первым, Алихан просто-напросто высказал бы своё полное одобрение.

- Я очень нуждаюсь в твоих соображениях, - подбодрил слугу Мартинес.

Алихан помедлил ещё несколько секунд, потом, наконец, сдался.

- Хорошо, милорд. Сдаётся мне, что… думаю, эскадры наступали в слишком тесном строю, и слишком долго в нём оставались.

Мартинес удовлетворённо кивнул.

- Спасибо, Алихан. - И добавил: - Пожалуй, я с тобой соглашусь.

Полезно знать, что кто-то поддерживает твои выводы, даже если его не возьмёшь с собой на совет капитанов.

Отключив нарукавный дисплей, Мартинес снова принялся просматривать запись сражения. Корабли держались как можно ближе друг к другу, сохраняя оперативную связь и имея возможность сосредоточить защитный огонь на судах противника. Флотская военная доктрина предписывала, правда, вовремя рассредоточиться, чтобы не попасть под плотный ракетный залп, однако командиры до последнего избегали этого манёвра, боясь потерять контроль над эскадрой, а стало быть, и преимущество совместных действий. Сражаться в одиночку им было непривычно.

Младший командующий эскадрой Дофаг, а с ним и капитан-лейтенант Мартинес готовили свои команды именно к такой коллективной тактике. Между тем, в битве при Магарии она явилась основной причиной катастрофы.

Над этим стоило подумать.

Ступая на открытую террасу перед зданием парламента, лорд Мауриций Чен чувствовал нервное возбуждение. Он знал, что собирается получить взятку.

Лорд Роланд Мартинес ждал за столиком с чашкой кофе. Его густые чёрные волосы трепал порывистый ветер, наполненный сладким ароматом вьющихся цветов, густо покрывавших скалы внизу. Весна пришла в столицу рано, смягчив ужасы полной событиями зимы.

За стенами парламента маячили контуры Великого прибежища, гигантского куполообразного сооружения из гранита, откуда шаа тысячелетиями правили своей империей, и через ворота которого тело последнего из великих господ меньше года назад отправилось к Вечному пристанищу на другом конце Верхнего города. По ту сторону парапета увитые ползучими растениями утёсы спускались к нижнему городу. Внизу раскинулась сеть бульваров, проспектов, переулков и каналов, кишевших миллионами представителей всех разумных рас, покорённых в своё время шаа. Вдали на самом горизонте на фоне зеленоватого неба Заншаа вырисовывался изящный барочный силуэт башни Апсзипар, а над всем этим, выше даже Великого прибежища, мерцала грандиозная серебристая арка. Кольцо ускорителя опоясывало всю планету, оно служило гаванью для военного флота и гражданских судов, а также домом для тех миллионов обитателей столицы, что предпочли жить и работать над поверхностью планеты.

Заметив Чена, лорд Роланд поднялся навстречу. Он был выше и мощнее младшего брата, знаменитого капитана "Короны", однако напоминал его телосложением, с длинным торсом и руками при коротковатых ногах.

- Кофе, лорд Чен? - любезно предложил он. - Может быть, чаю? Или чего-нибудь покрепче?

Чен помедлил с ответом. Прямо над террасой возвышалась прозрачная стена парламента, где шло заседание. Любой из лордов-депутатов мог заметить беседующих внизу и задаться вопросом, какие общие дела заставили их встретиться.

В баре было бы куда меньше любопытных глаз.

- Вы не будете возражать, если мы переместимся под крышу? - спросил Чен. Он окинул взглядом террасу и поморщился, втянув голову в плечи, облачённые в бордовый депутатский мундир. - У меня не слишком приятные воспоминания об этом месте.

Несколько месяцев назад во время неудачной попытки переворота он и его коллеги в пылу драки оттеснили к парапету и сбросили в пропасть на камни сотни наксидских представителей. В будущем на этом месте предполагалось построить величественный монумент с изображением исторической сцены. В памяти Чена от того страшного дня остались лишь беспорядочные фрагменты, подобные острым осколкам разбитой стеклянной мозаики, прикосновение к которым вызывало боль.

- Да, конечно, - понимающе кивнул Роланд. - Наверное, мне не стоило предлагать террасу.

Провинциальный акцент у него чувствовался ещё резче, чем у брата, и Мауриций Чен невольно испытал раздражение от того, что собирается взять деньги у такого человека. Клан Ченов находился на самом верху правящей иерархии, а Мартинесы, хотя тоже были пэрами, явились со своими богатствами чёрт знает откуда. В правильно организованном обществе просить об одолжении пришлось бы Мартинесам, а не наоборот.

Сделав последний глоток кофе, лорд Роланд последовал за Ченом мимо вооружённого торминела, стоявшего у выхода с террасы. После мятежа здание парламента тщательно охранялось. Депутат и посетитель не спеша поднялись по длинной лестнице. Мягкий ковёр заглушал шаги.

- Надеюсь, леди Терза скоро оправится от своей потери, - вежливо проговорил Роланд.

- Спасибо, она справляется неплохо, - сухо ответил Чен.

Ему не слишком хотелось обсуждать с Мартинесом свои семейные дела. Едва ли этот человек когда-нибудь станет близким другом.

- Передайте ей мои искренние соболезнования.

- Спасибо.

Терза, дочь лорда Чена, потеряла жениха в битве при Магарии. С лордом Ричардом Ли они составляли очаровательную пару, вид которой неизменно согревал отцовское сердце, однако этот союз имел и другие преимущества. Клан Ли, хоть и уступавший в родовитости Ченам, в последние годы необычайно преуспевал. Гибель Ричарда была ещё одной неудачей, сделавшей необходимой сегодняшнюю встречу.

Высокие бронзовые двери с героическим барельефом в честь единства рас империи, вознесённых Праксисом, бесшумно распахнулись перед Ченом и его гостем. Войдя в холл, лорд Чен вздрогнул, заметив насекомоподобное существо в таком же, как у него, тёмно-красном мундире. Быстро перебирая четырьмя обутыми нижними конечностями и извиваясь всем телом, наксид проскользнул по блестящему каменному полу и исчез в ещё более величественных бронзовых дверях, ведущих в зал заседаний.

- Странно их снова видеть… - пробормотал Чен.

- Особенно наксидских депутатов, - отозвался Роланд, наблюдая, как двери захлопываются за кентаврообразной фигурой. - Я сначала думал, что вы их всех прикончили.

Лорд Чен беспокойно заморгал.

- Ну, не я лично… - заметил он, шагая вперёд. Каблуки его сапог, отделанных самоцветами, звонко цокали по гранитному полу. - Как оказалось, далеко не все из них участвовали в заговоре.

В это непросто было поверить, но восстало даже не большинство. Самозванный Комитет спасения Праксиса, созданный на Наксасе, родной планете наксидов, до последнего момента сообщал о своих планах лишь самым верным из сородичей. Добрая половина наксидских депутатов не имела понятия о задуманном мятеже и во время драки в парламенте осталась сидеть на местах или сбежала.

Некоторое время после восстания наксидов трудно было увидеть в публичном месте - казалось, одна шестая населения империи исчезла бесследно. Даже в кварталах, где они жили, все улицы вдруг опустели. Однако с течением времени, когда ажиотаж слегка утих, наксиды по одному, а затем и небольшими группами снова стали появляться.

- Мы решили вернуть кое-кого из их представителей, - объяснил лорд Чен. - Разумеется, лорд-председатель не допускает их к руководству комитетами и ни к каким делам, связанным с войной.

- Конечно, тут необходима осторожность, - согласился Роланд.

- Кстати, - продолжал лорд Чен, - они всегда стараются голосовать с большинством и то и дело передают патриотические петиции от своих избирателей.

- Хм… - Роланд задумчиво почесал подбородок. - Не представляю, как идут дела у их клиентов в теперешней обстановке.

- Да, им не позавидуешь. У парламента слишком много забот, чтобы обращать внимание ещё и на прошения наксидов. - Лорд Чен презрительно фыркнул. - Пройдут поколения, прежде чем кто-то поверит наксиду.

Они прошли через холл в депутатскую гостиную, мимо чёрной керамической стойки бара, отделанной полированным алюминием, и заняли кабинку с роскошными кожаными сиденьями, приспособленными к терранской анатомии. Роланд заказал ещё кофе, а лорд Чен - стакан минеральной воды.

- Рад вам сообщить, что ещё два корабля прошли через систему Хон-бара в безопасные районы, - начал Чен.

- Превосходно, - вежливо улыбнулся Роланд. - Договор аренды, разумеется, распространяется и на них.

- Разумеется, - кивнул его собеседник.

Начавшаяся война нанесла клану Ченов жестокий удар. Их родная планета и вся область, которую Мауриций Чен представлял в парламенте, вместе со всеми его клиентами и недвижимостью попала в руки мятежников. Прочая собственность Ченов, разбросанная по разным звёздным системам, теперь также контролировалась наксидами, в том числе и добрая половина грузовых судов, принадлежавших дочерним торговым компаниям. Большая часть оставшегося была сосредоточена на Хон Рейче, который в случае захвата Хон-бара, родной планеты лайонов, оказался бы отрезанным от империи.

Лорд Чен стоял перед угрозой разорения. К счастью, сейчас он разговаривал с человеком, который вызвался спасти его от финансовой катастрофы.

Лорд Роланд предложил взять в аренду корабли Ченов. Все корабли, включая те, что оказались в пространстве, захваченном наксидами. Договор, заключённый сроком на пять лет, в частности, освобождал Чена и его компании от любых штрафов за неисполнение обязательств вследствие войны или мятежа - иными словами, если торговые суда будут потеряны, уничтожены или конфискованы врагом. Клан Мартинесов брал на себя обязательство заплатить за них в любом случае. Страховку осуществляла компания с Ларедо, планеты Мартинесов.

Кроме того, лорд Роланд Мартинес - точнее, его отец, нынешний глава клана, - обязывался финансировать Ченов все пять последующих лет.

Что Мартинесы хотели получить взамен, было достаточно ясно. Лорд Чен входил в состав совета правления флота, который принимал все важнейшие решения по воинскому персоналу, поставкам, базам снабжения и военному строительству. Предприятия Ларедо уже получили один крупный контракт на постройку боевых кораблей взамен захваченных мятежниками, и Чен должен был обеспечить последующие. Расширение верфей и военных баз, дополнительные поставки, назначения на офицерские должности для своих людей и многое другое. Наконец, планировалось осуществить давнюю мечту Мартинесов - освоение под их покровительством двух планет, Чии и Холмии.

Лорд Чен был готов расплатиться. Нет ничего плохого в том, чтобы помочь друзьям. Никому не возбраняется сдавать в аренду свои торговые корабли. Новые контракты сделают флот сильнее в преддверии отчаянной войны. Почему бы не заняться освоением новых планет, даже несмотря на то, что такого не практиковалось уже больше тысячи лет, с тех пор, как энергия верховных правителей пошла на убыль.

Правда, стоит легиону справедливости узнать о сговоре, расследования не избежать, и последствия могут оказаться самыми тяжкими. Однако сыщики в последние месяцы были слишком заняты выявлением участников мятежа и их пособников, а детали военных контрактов защищались законами о государственной тайне, за исполнением которых сам же легион был обязан следить. Поэтому риск казался лорду Чену вполне оправданным.

- Я подготовил текст договора, - продолжал Роланд, - с названиями судов и оговоренными суммами. Желаете проверить?

- Да, пожалуйста.

Мартинес приподнял левую руку.

- Переслать на ваш дисплей, милорд?

- У меня нет нарукавного дисплея, - сказал Чен.

Такие вещи, возможно, были необходимы всяким мелким администраторам вроде офицеров флота и менеджеров в офисах, но у пэра высокого ранга выглядели вульгарно. Лорд Чен достал из внутреннего кармана записную книжку, щелчком выдвинул экран и зарегистрировал полученный файл.

Тем временем официант-крей подоспел с заказанными напитками. Над столиком поплыл аромат кофе.

- Ну что ж, думаю, проблем не будет, - сказал лорд Чен, пролистав документ. - Печатную копию доставят в вашу резиденцию завтра.

- Да, насчёт завтра… - вежливо улыбнулся Роланд. - Мы были бы счастливы видеть вас с леди Чен на торжественном приёме в честь дня рождения Випсании.

Лорд Чен подавил раздражение. Одно дело заключить с безродными выскочками сделку, и совсем другое - вращаться в их обществе. Тем не менее отвертеться от визита было нельзя.

- Конечно, - улыбнулся он в ответ. - Мы с удовольствием придём. Кстати, я давно хотел спросить… Какие необычные имена в вашей семье: Випсания, Роланд, Гарет, Семпрония… Это традиция клана Мартинесов, или они имеют какое-то особое значение?

Лорд Роланд усмехнулся.

- Наша матушка обожает любовные романы - вот и всё значение. Нас всех назвали в честь её любимых персонажей.

- Очаровательно.

- Вы считаете? - Роланд иронически поднял брови. - Ну что ж, мы вообще очаровательное семейство.

- О да! - с тонкой улыбкой подтвердил Чен. - Совершенно очаровательное.

- Кстати, - его собеседник вдруг посерьёзнел, - могу я ещё побеспокоить вас, попросив совета относительно семейных дел?

- Я к вашим услугам.

Оглядевшись с опаской, лорд Роланд наклонился вперёд и прошептал:

- Мой брат Гарет настаивает, чтобы наша семья покинула Заншаа. Вы входите в Совет правления флота и знакомы с планами передвижения войск. - Тёмно-карие глаза впились в лицо Чена. - Вы бы посоветовали то же самое?

Лорд Чен растерянно моргнул.

- Ваш брат… он как-то аргументирует свою точку зрения?

- Нет. Хотя, возможно, он считает поражение при Магарии достаточно очевидным доводом.

Что ж, не так плохо: по крайней мере, Гарет Мартинес не делится с родными военными секретами, иначе Ченам пришлось бы беспокоиться за конфиденциальность деловых переговоров с этими провинциалами.

- Я бы сказал, - тихо произнёс лорд Чен, помолчав, - что некоторые поводы для беспокойства имеются, однако об эвакуации думать пока рано.

Лорд Роланд мрачно кивнул.

- Спасибо, милорд.

- Не стоит благодарности.

Роланд снова подался вперёд и слегка дотронулся до руки Чена, заставив того вздрогнуть от неожиданности.

- Я понимаю, что вы не боитесь за себя, - произнёс он ещё тише, - но как человек рассудительный, не можете не тревожиться за судьбу своей семьи. Знайте, что если вдруг леди Чен и Терза пожелают покинуть Заншаа, они всегда будут желанными гостями в поместье моего отца на Ларедо и могут отправиться туда вместе с моими сёстрами на нашем корабле.

Будем надеяться, что до этого никогда не дойдёт, с ужасом подумал Чен и ответил с улыбкой:

- Очень любезно с вашей стороны, благодарю вас, но мой корабль уже стоит наготове.

- Ошибка нашего флота при Магарии, - начал капитан Камарулла, - состояла в том, что корабли наступали в недостаточно тесном строю и тем самым лишились возможности в достаточной степени сосредоточить защитный огонь.

Мартинес окинул взглядом присутствующих. Виртуальный зал заседаний в его сознании состоял из четырёх рядов по четыре лица в каждом, но в ноздрях стоял запах собственного немытого тела и изоляции вакуумного скафандра.

По птичьей физиономии Дофага, как и его лайонских капитанов, командовавших восемью судами тяжёлой эскадры, трудно было что-нибудь понять. Лица двоих даймонгов, как и всегда, вообще ничего не выражали. Однако четверо терранцев, казалось, восприняли приведённый аргумент всерьёз.

- Как близко, по вашему мнению, им следовало идти? - спросил один.

Мартинес снова оглядел шестнадцать виртуальных голов, плававших перед глазами, и, решившись, набрал в грудь воздуха.

- Со всем уважением, милорд, я позволю себе не согласиться. Мне кажется, что эскадры, напротив, рассредоточились слишком поздно.

В шестнадцати парах глаз загорелось любопытство, но ответил один Камарулла:

- Вы призываете к преждевременному разлёту? Это же приведёт к полной потере контроля над боевыми единицами!

- Я считаю, - возразил Мартинес, - что потеря контроля в результате мгновенной гибели всей эскадры гораздо опаснее. Если милорды капитаны согласятся уделить мне внимание, я готов привести некоторые аргументы…

На виртуальном экране появились избранные фрагменты битвы вместе с оценками количества запущенных ракет, эффективности лазерного огня и антипротонных лучей.

- Защитное боевое построение эффективно лишь до определённого момента, - продолжал он, - после чего система обороны катастрофически разрушается. Я ничего не могу пока строго доказать, но подозреваю, что взрывы антиматерии, сопровождаемые вспышками жёсткой радиации и плазменным экранированием, в конечном счёте полностью блокируют работу судовых датчиков, не давая возможности скоординировать оборону. - Он ещё раз прокрутил запись, останавливая её время от времени. - Обратите внимание, что в начале сражения потери с обеих сторон были почти равными, с одновременным уничтожением целых боевых соединений. Потом, когда погибло примерно по двадцать кораблей, начало ощущаться численное превосходство противника, и наступил перелом. Уничтожение пяти вражеских единиц леди Сулой оказалось единственной успешной атакой флота метрополии, в ходе которой наши корабли не пострадали.

Мартинес снова обвёл взглядом шестнадцать обращённых к нему лиц.

- Я делаю очевидный вывод, что наша стандартная тактика боя ведёт к равному ущербу для обеих сторон. К сожалению, противник имеет численный перевес, и я считаю, что такого стиля ведения войны мы себе позволить не можем.

Последовало долгое молчание, которое прервал звенящий голос одного из даймонгских капитанов из эскадры Мартинеса:

- Вы можете предложить другую тактику с учётом этого анализа?

- Боюсь, что нет, милорд, разве что попытаться рассредоточить корабли раньше.

Камарулла презрительно фыркнул - в наушниках это прозвучало как выстрел.

- Тоже мне, тактика! Разбежаться во все стороны и позволить, чтобы враг в тесном строю расстрелял одного за другим!

Мартинес ощутил дрожь разочарования. Он совсем не то хотел предложить, а теперь… Личная беседа была бы намного убедительнее.

- Я вовсе не предлагаю, чтобы наши корабли беспорядочно разлетелись по всему пространству, милорд капитан, - запальчиво возразил он.

- В случае же, если оба противника предпримут подобную тактику, - не обращая внимания, продолжал Камарулла, - сражение превратится в серию поединков, и вот тогда-то численное превосходство врага на самом деле скажется. То, что вы предлагаете, как раз в его интересах. - Он хитро усмехнулся. - Хотя, конечно, для тех, кому не даются манёвры в едином строю, такой вид боя безусловно предпочтительнее…

Мартинес сжал зубы. Ты за это заплатишь! Лица двух капитанов, что тоже числились в отстающих, словно в зеркале отразили его мысли. В виртуальном пространстве он не видел собственных рук, но чувствовал, как кулаки инстинктивно сжались.

- Наши предки понимали такие вещи лучше нас, - наставительно пропел один из даймонгов. - Нам следует довести до совершенства унаследованную от них тактику. Именно с её помощью они создали империю!

Выиграв одну-единственную войну, добавил про себя Мартинес.

Командующий Дофаг устремил на него пронзительные золотистые глаза.

- Как вы предложили бы решить указанную проблему, лорд капитан-лейтенант?

Мартинес ответил, тщательно подбирая слова:

- Мне кажется, нам следует расширить само понятие боевого порядка, милорд. В идеале корабли должны идти достаточно широким строем, чтобы их нельзя было уничтожить одним ракетным залпом, но при этом иметь возможность согласовывать боевые действия.

Камарулла снова оглушительно фыркнул, заставив Дофага вздрогнуть и гневно приподнять хохолок на голове. Затем Чохал, капитан флагмана тяжёлой эскадры, спросил:

- Но как же всё-таки решить проблему координации действий?

Как правило, связь между боевыми кораблями осуществлялась с помощью направленного лазерного луча, который один лишь может пробиться сквозь плазменный хвост работающего двигателя, а также имеет важное преимущество конфиденциальности. Радиосигналы противник мог легко перехватить, а на шифрование особо рассчитывать не приходилось, так как повстанцы использовали те же самые компьютеры.

- У меня есть кое-какие мысли, милорд, - ответил Мартинес, - но они ещё… не слишком созрели. Один вариант - это радиосвязь с надёжным шифром, другой предполагает, что после рассредоточения каждый корабль движется по заранее установленной траектории, что даёт возможность засечь его коммуникационным лазером…

Он видел своё поражение на лицах присутствующих - даже не терранцев. Идея была не только незрелой, но и слишком сложной. Сочетание - нарочно не придумаешь…

- Милорд командующий, - обратился он к Дофагу, - я прошу разрешения доработать свой анализ сражения и послать вам вместе с выводами, когда они… немного оформятся.

Презрительная усмешка на губах Камаруллы превратилась в откровенную ухмылку.

Дофаг кивнул.

- Разрешаю. Мой специалист по тактике рассмотрит ваш анализ и даст свою оценку.

- Благодарю вас, милорд.

Камарулла также кивнул.

- Рад, что вопрос решён, - заметил он. - Прежде чем изобретать новую тактическую систему, нужно хотя бы как следует изучить существующую.

Прочие участники совещания промолчали. Мартинес покинул виртуальный зал заседаний, ощущая бешеное желание заставить Камаруллу проглотить свою ухмылку.

Он пригласил своих трёх лейтенантов отобедать вместе в его каюте, потом, поразмыслив, послал приглашение и кадету Келли. Она была из старой команды "Короны" и проявила недюжинные способности в день мятежа, помогая спасти корабль от наксидских ракет.

Прежний капитан Тарафа пользовался услугами собственного шеф-повара, которого устроил на должность корабельного старшины и старательно ублажал всевозможными премиями, официальными и неофициальными. Однако, несмотря на военное положение, запрещавшее увольнения и отпуска, по прибытии на Заншаа повар предъявил врачебную справку о сердечной недостаточности, и Мартинесу волей-неволей пришлось его отпустить.

Место повара занял Алихан, который обслуживал Мартинеса ещё до войны. Сегодня, как всегда, он приготовил обед на одну персону, и не мог ничего изменить до наступления обеденного времени, когда ускорение снижалось до комфортных 0,7g, позволявших войти в камбуз. Его импровизация в последнюю минуту могла сильно уступать по качеству обычному обеду, поэтому Мартинес решил подправить впечатления гостей, приказав открыть две бутылки драгоценного вина, упакованного для него сёстрами ещё при назначении на "Корону".

- Приношу глубокие извинения, милорд каплей, за сегодняшние манёвры, - начала Далкейт, едва появившись в каюте. - Путаница с ремонтными роботами больше не повторится…

- Ничего страшного, - улыбнулся Мартинес. В глазах заместителя появилось удивление - наверное, впервые в жизни. - Глядите, что я вам покажу.

Он активировал настенный дисплей и прокрутил отрывки битвы при Магарии, наблюдая растущий ужас на лицах офицеров по мере того, как эскадры одна за другой тонули в слепящих волнах антиматерии.

- Наша тактика не работает, - прокомментировал он страшные кадры. - Самое большее, на что можно рассчитывать, это взаимное уничтожение. Лично меня оно никак не устраивает, даже если враг разделит мою судьбу.

Подчинённые были явно шокированы таким высказыванием. Капитан продолжал:

- Требуется совсем новый подход… - Он улыбнулся. - Лорд лейтенант Вондерхейдте, чего вы ждёте, бутылка рядом с вами.

- О! - Лейтенант принялся разливать вино по бокалам. - Прошу прощения, лорд каплей.

- Милорд! - Келли впилась в его лицо любопытными чёрными глазами. - Вы собираетесь изобрести новую тактическую схему? Прямо сейчас, за обедом?

Старший лейтенант Далкейт укоризненно поморщилась.

- Ну конечно, нет! - воскликнула она своим детским голоском. - Вы смеётесь?

Мартинес смущённо потёр руки.

- Ну… - начал он, - боюсь, что и в самом деле всех рассмешу, но именно это я и собираюсь сделать.

Далкейт во второй раз вытаращила глаза от удивления.

- Есть, милорд.

Мартинес поднял бокал.

- Поможем нашим мыслям!

Остальные последовали его примеру и выпили. Вондерхейдте с одобрением взглянул на свой бокал. Особо прочный хрусталь, устойчивый к многократным перегрузкам, искрился изысканным тёмно-красным сиянием.

- Отличный урожай, милорд, - заметил лейтенант с уважением.

Вондерхейдте, молодой худосочный блондин, был самым младшим из лейтенантов. Во время наксидского мятежа на Магарии, ещё кадетом, он немало способствовал успешному бегству "Короны", и Мартинес в новой должности добился для него повышения.

Вондерхейдте повертел бутылку в руках, разглядывая этикетку.

- Нам бы такого в кают-компанию, - вздохнул он.

Раздался общий гул одобрения. Мартинес покатал вино на языке и пожал плечами. Вино как вино.

- Я рад, что вам нравится, - улыбнулся он.

- Так что, разлетаться нужно раньше? - нетерпеливо спросила Келли, подтягивая манжеты на худых запястьях. - Вы это имели в виду?

- Вроде того, - ответил Мартинес и принялся излагать свои туманные соображения.

Келли внимательно слушала, склонив голову набок. Рослая и черноглазая девушка занимала должность пилота катера, а во время бегства от наксидов сидела за оружейным пультом. Впоследствии, стремясь хоть ненадолго забыть об изматывающей гонке с преследованием, они с капитаном позволили себе испытать вместе сладостные мгновения в кабинке для отдыха. Больше это ни разу не повторялось - здравый смысл вовремя возобладал, - но сожалеть о тех минутах Мартинесу, по крайней мере, в голову не приходило.

- Значит, не то чтобы совсем разлетаться, - понимающе кивнула Келли, - а просто рассредоточиться.

- Я ещё точно не знаю, - признался Мартинес. - Преимущество тесного строя терять не хотелось бы, но сводить сражение к отдельным поединкам тоже нельзя.

- Как же тогда согласовывать перестроения и манёвры? - продолжала удивляться Далкейт. - Вы сможете лишь догадываться, где находятся корабли, тем более невозможно точно нацелить лазеры связи. Если же использовать радио, его услышит враг и с помощью компьютера тут же разгадает шифр.

Мартинес ломал голову над этой проблемой с самого капитанского совета. До мятежа он специализировался в том числе и на военной связи, и решение уже брезжило в его мозгу.

- С радиосвязью больших проблем не будет, - ответил он. - Во-первых, каждый корабль, получив сообщение, повторит его для надёжности другим, чтобы никто не потерялся. Кроме того, можно использовать очень сложный шифр, обновляя его при каждом следующем сообщении. Если врагу и удастся его разгадать, он уже будет бесполезен, тем более, без ключа… Можно придумать и что-нибудь получше, но и этого хватит.

Пока офицеры размышляли над его словами, Алихан поставил на обеденный стол красного дерева, когда-то принадлежавший капитану Тарафе, первое блюдо своего импровизированного обеда: белые бобы на зеленовато-чёрном овощном пюре, приправленные для цвета кетчупом.

Могло быть и хуже, подумал Мартинес, вооружаясь вилкой.

- Как далеко в таком случае могут разлететься корабли? - спросил Вондерхейдте. - Наши командиры любят, чтобы развороты и смены курса производились без сучка без задоринки, строго одновременно. Едва ли нам удастся порадовать их при таком построении.

Да, пожалуй, убедить руководство в полезности новой тактики будет непросто.

- Милорд, - вступил в разговор Никкул Шанкарашарья, застенчиво глядя в бокал, - тут нужна формула… то есть, я хочу сказать, система математических уравнений, по которым можно рассчитать безопасное расстояние между судами.

Он говорил так тихо, что Мартинес едва различал слова. Черноволосый младший лейтенант с тонкими усиками и робкими манерами был возведён в чин меньше года назад и попал на "Корону" лишь в результате прямого вмешательства одного из главных патронов флота, входивших в Совет правления. В результате капитану пришлось возиться сразу с двумя юнцами, которые не имели никакого опыта, да ещё находились под началом безынициативной Далкейт, но лорда-патрона это нисколько не волновало.

Усугубляло ситуацию и то, что Шанкарашарья оказался возлюбленным Семпронии, младшей сестры Гарета, той самой, относительно которой у семьи имелись иные планы, во всяком случае, обручена она была совсем с другим человеком.

- Математические уравнения? Так, ну-ну… - подбодрил Мартинес молодого человека.

Шанкарашарья осторожно промокнул усики салфеткой.

- Мне представляется, что задача состоит из трёх частей, - проговорил он, по-прежнему едва слышно. - Поскольку нам известны характеристики наших защитных систем, и теперь имеется достаточно эмпирических данных о ракетной тактике противника, вполне можно рассчитать максимальную степень рассредоточения, при котором скоординированный лазерный и антипротонный огонь сохраняет свою эффективность при обороне.

Смущённо откашлявшись, лейтенант продолжал:

- Во-вторых, нужно знать, при каком расстоянии между кораблями теряет эффективность массированная атака - этот показатель, я полагаю, намного больше.

Он сделал глоток вина и снова поднёс ко рту салфетку.

- А третья часть задачи? - нетерпеливо спросил Мартинес.

- М-м… я забыл.

Шанкарашарья испуганно заморгал. В этот момент Алихан появился со вторым блюдом, состоявшим из кусочков плотного паштета в корочке желтоватого желе, с сильным печёночным ароматом. К блюду были поданы маринованные овощи и простые судовые галеты в жестяной коробке.

Когда гости потянулись к еде, Шанкарашарья вдруг спохватился:

- Нет, погодите, я вспомнил! Третий параметр связан с радиусом поражения залпа неприятельских ракет. Нужно рассчитать вероятность одновременного уничтожения более чем одного корабля, но это уже не так важно, как первые два параметра… - Он откашлялся. - Вообще, для каждого из них, наверное, можно вывести отдельное математическое выражение, зависящее от характеристик боевых судов, числа ракетных и лучевых установок и так далее. Так можно рассчитать оптимальную степень рассредоточения для отдельных эскадр и всего флота.

Мартинес задумчиво раскусил огурец. Подобные расчёты требовали решения систем уравнений с частными производными, которые он и сам проходил в академии, но помнил весьма смутно: в последующие годы требовалось лишь вводить числа в программу, остальное делал компьютер. Однако, к примеру, Вондерхейдте ещё недавно готовился к офицерским экзаменам, хотя после назначения в лейтенанты надобность в них и отпала. Келли также вовсю занималась, и сдать экзамен на чин ей помешала только война. Эти двое справятся с математической частью проблемы куда лучше, чем он сам и уж тем более Далкейт.

Вот пускай молодёжь и проявляет инициативу, надо лишь ненавязчиво направлять их.

Он переключил настенный дисплей в режим структурно-математического моделирования.

- Отлично, тогда начнём.

- Милорды, - произнесла младший командующий эскадрой Миши Чен. - Мои корабли прибыли в систему Заншаа и ждут ваших распоряжений.

При виде сестры лорд Мауриций Чен почувствовал, как цепкие пальцы страха слегка отпустили его сердце. Строго говоря, радоваться было нечему: эскадра леди Чен состояла всего из семи боевых судов, собранных из остатков четвёртого флота на Харзапиде. Наксидский мятеж там удалось подавить, но дорогой ценой, после отчаянной схватки, когда корабли палили друг по другу прямой наводкой из антипротонных излучателей. Миши Чен прибыла на Заншаа с такой небольшой эскадрой, потому что остальные уцелевшие суда стояли в ремонтных доках и могли простоять ещё месяцы.

Однако теперь, по крайней мере, у столицы было чем защищаться, кроме шести побитых кораблей, вернувшихся с Магарии, кучки катеров да наскоро переоборудованных торговых судов, которые и минуты не продержались бы против хорошо организованной атаки. Эскадра Ченов будет в состоянии хотя бы временно прикрыть Заншаа, пока остатки флота сбросят скорость, пришвартуются к кольцу и пополнят боезапас, а корабли Дофага, наконец, обогнут солнце Хон-бара и вернутся назад. Тогда в распоряжении парламента окажется двадцать восемь кораблей.

Самым страшным было то, что у наксидов после битвы при Магарии осталось по крайней мере тридцать пять боевых судов, а теперь, возможно, к ним присоединились ещё десять с отдалённой кольцевой станции на Комадоре. Кроме того, восемь, замеченные два месяца назад в системе Протипана, также могли направляться на Магарию. В таком случае враг обладал численным перевесом почти вдвое.

Лорд командующий Торк, председатель совета правления флота, поднялся с места, рассеянно отдирая от лица полоску гниющей кожи.

- Ответ на сообщение командира эскадры Чен, - сказал он, глядя в камеру. Голос даймонга прозвенел в тишине зала подобно колокольчикам, перебираемым ветром. - Леди комэскадрой, будьте добры установить орбитальную защиту вокруг Заншаа. Когда остальные силы войдут в систему, мы определим их позиции с учётом вашей.

Это не был диалог. Рапорту леди Чен потребовалось шесть часов, чтобы дойти до столицы, и ответ Торка она могла получить примерно через такое же время.

Председатель вежливо обратился к Чену:

- Вы желаете сказать что-нибудь сестре, милорд?

- Да, лорд командующий, благодарю вас.

Мауриций Чен поднялся, камера услужливо повернулась к нему.

- Добро пожаловать домой, Миши, - улыбнулся он. - Твоё прибытие весьма отрадно для всех нас. Мы счастливы тебя видеть. - И уже собираясь сесть, добавил: - Позже я пошлю тебе личное сообщение.

Тебе о многом ещё следует узнать, мысленно вздохнул он, вновь ощутив под собой мягкую кожу кресла.

Послание леди Чен пришло как раз во время заседания совета, заметно приподняв настроение присутствующих. Судя по всему, иррациональное облегчение испытал не только её брат.

Прежний спор, тем не менее, продолжался.

- Хон Рейч надо оборонять, - твёрдо произнесла леди Сейкиин. Её огромные глаза, приспособленные к ночному зрению, обходились в сумраке зала без обычных для торминелов тёмных очков.

- Мы не можем тратить силы на Хон Рейч в ущерб обороне Заншаа, - упрямо возразил Торк. - Столица для нас всё. Её судьба решит исход войны. Мы не можем её потерять.

Через стол донёсся запах разлагающейся плоти. Лорд Чен машинально понюхал флакончик с одеколоном, припасённый в рукаве.

- Всего два корабля, милорд! - настаивала леди Сейкиин. - Больше и не потребуется.

- Да, всего два, - поддержала её леди Сан-Торас, единственная лайонка в составе совета. - Рейч не сможет сохранить верность Праксису, если мы откажемся его защищать.

Бесполезно, с горечью подумал Чен. В начале войны он так же горячо требовал послать подкрепление на Хон-бар и расположенный за ним Хон Рейч, однако после битвы при Магарии… Теперь его мечты не простирались дальше вывоза тамошнего имущества. Торк прав: столица прежде всего.

Если Хон Рейч будет потерян, останутся шансы его вернуть, а потеря Заншаа означала бы конец всему.

Совет правления заседал в хорошо оборудованном уютном зале штаба. Мягкий свет, полированное дерево, безукоризненно вычищенный пушистый ковёр. Над головами собравшихся сияла схема империи, пересечённая цветными линиями, обозначавшими межпространственные тоннели. Хон-бар и Хон Рейч выделялись тревожно мерцающим зелёным цветом.

Это была не звёздная карта, поскольку взаимное расположение звёзд не имело особого значения. Тоннели связывали между собой самые разные точки вселенной, в том числе и такие дальние, определить координаты которых пока не представлялось возможным.

Возле Хон-бара открывались три тоннеля, один из которых вёл в четырнадцать систем Хон Рейча. Тот, кто контролировал Хон-бар, владел доступом и в Хон Рейч, где висела на волоске большая часть состояния лорда Чена.

В самом начале мятежа наксидов лорд Чен и его союзники настояли на том, чтобы послать Дофага на защиту Хон-бара, но теперь две его эскадры стали нужны здесь, в столице, и должны были, совершив крутой поворот вокруг главной звезды, срочно возвращаться домой.

- Времени у них мало, - озабоченно произнёс старший командующий флотом Торк. Он содрал с бледного лица полоску сухой кожи, покатал в пальцах и уронил на ковёр. - Враг может появиться раньше.

Пожилой даймонг стоял во главе совета девяти: четырёх гражданских депутатов парламента и пяти офицеров флота, как отставных, так и находящихся на действительной службе. Некоторые из офицеров также были депутатами.

- Мы можем приказать им увеличить скорость? - спросил один из штатских.

- Нет. Они и так делают всё, что могут. Организм лайонов не выдержит большего ускорения.

- Простите, милорд, - вмешался один из офицеров, - разве в лёгкой эскадре есть лайонские экипажи?

Недовольно помолчав, Торк был вынужден согласиться и отдал распоряжение, чтобы эскадра под командованием капитан-лейтенанта Мартинеса отделилась от тяжёлой эскадры Дофага и следовала на Заншаа с максимально возможной скоростью.

- После битвы вражеским кораблям нужно по крайней мере два месяца, чтобы затормозить, пришвартоваться к кольцу Магарии и заправиться, - сказал Торк. - Столько же времени они будут набирать боевую скорость и лишь потом направятся сюда, и то лишь, если пойдут в режиме предельной перегрузки - а команды у них и так находятся в крайней степени истощения - и решатся пополнять боезапас все одновременно, рискуя подвергнуться нашему рейду.

Обо всём этом члены совета прекрасно знали и могли с точностью до дня сказать, когда можно ожидать вражеской атаки, однако давно уже научились перебивать председателя, когда он пускался в разглагольствования. Поговорить даймонг любил, а любые помехи лишь подогревали его дидактический пыл и удлиняли речь. Даже странно, что даймонг с его музыкальной и певучей речью был способен говорить столь нудно и нравоучительно.

- Флот метрополии, - продолжал Торк, - также должен сбросить скорость и принять на борт боеприпасы, прежде чем начнёт ускоряться для выхода на боевую орбиту…

Только Торк, устало подумал лорд Чен, способен всерьёз называть шесть изуродованных полутрупов "флотом метрополии", ставя их на одну доску с боевой армадой Ярлата, отправленной на захват Магарии.

- Меня очень беспокоит состояние экипажей. - Лицо даймонга с его испуганным выражением, навечно застывшим в круглых глазах, на самом деле не могло выражать ни страха, ни беспокойства, ни какого-либо другого чувства, однако по звучанию голоса Чен понял, что тревога Торка не фальшива. - К тому времени, когда корабли смогут принять участие в обороне Заншаа, позади у них будет больше шести месяцев жёстких перегрузок. Физическое и нервное истощение может оказаться чрезмерным.

- Разве у нас есть выбор? - спросила леди Сан-Торас. - Вы же сами сказали: столицу надо отстоять.

- В нашем распоряжении достаточно кадров, чтобы экипировать флот заново, - возразил Торк. - Я предлагаю полностью сменить команды, как только корабли пришвартуются для пополнения боезапаса.

- Новые экипажи? - удивлённо вскинулся младший командующий флотом Пеццини. - У них же не будет времени, чтобы освоить управление кораблём!

- А учить будет некому! - поддержал его лорд депутат Монди, отставной капитан и второй торминел в составе совета. - Как можно лишать флот офицеров, имеющих боевой опыт!

Торк покачал головой.

- Тактика боя давно утверждена, и опыт не имеет почти никакого значения. Что касается офицеров, то все пэры равны между собой - и это, милорды, тоже часть нашей утверждённой доктрины. - Лорд Пеццини попытался перебить, но голос председателя зазвенел столь грозно, что младший по чину покорно замолк. - У новых экипажей будет целый месяц до предполагаемой атаки, чтобы освоиться на боевых постах! Кроме того, они получат предварительную подготовку на виртуальных имитаторах!

Несмотря на многочисленные возражения, Торк в конце концов сумел настоять на своём. Новые команды должны были быть сформированы на кольцевых станциях и немедленно начать виртуальные тренировки. Вопрос о назначении командиров также вызвал ожесточённые споры: у каждого из членов совета были в запасе свои кандидатуры на продвижение.

- Теперь мы должны назначить главнокомандующего обороной столицы, - объявил Торк. - Командующие эскадрами леди Чен и лорд Дофаг ещё молоды и не имеют опыта управления целым флотом. Нужен кто-то другой.

Проблема стояла остро: большинство опытных старших офицеров пали вместе с Ярлатом при Магарии. Кроме того, новым главнокомандующим должен был стать терранец, поскольку руководить ему пришлось бы с одного из выживших кораблей, а все они оказались терранскими. Опять-таки, каждый из присутствовавших рекомендовал своих кандидатов, и обсуждение зашло в тупик. Лорд Чен, воспользовавшись случаем, всё-таки предложил назначить свою сестру, но его никто не поддержал. После бурной дискуссии Торк отложил вопрос до следующего заседания.

- Если все пэры равны, - проворчал Пеццини, - то почему все назначения проходят с таким боем?

Совет перешёл к проблемам снабжения, предоставив лорду Чену шанс отработать деньги, полученные от Мартинесов. Одному из их клиентов-судовладельцев достался выгодный транспортный контракт, а заводы Ларедо получили заказ на поставку современной лазерной коммуникационной системы.

- Вы заметили, как много контрактов в последнее время уходят на Ларедо? - шепнул лорд Пеццини. - Я всегда считал, что там обитают одни лишь пастухи и лесорубы, а выходит, что это настоящий индустриальный центр!

- Правда? - поднял брови лорд Чен. - Я не обратил внимания.

"Так ты спрашиваешь, почему мы проиграли при Магарии? - Лицо Сулы на экране выглядело ещё более осунувшимся, чем в прошлый раз. Она едва дышала - перегрузка явно превышала трёхкратную. - Причин много. Во-первых, они хорошо подготовились и имели больше кораблей. Нас перехитрили… впрочем, Ярлата трудно за это винить - его план был наилучшим из возможных, учитывая имевшуюся информацию. - Девушка с трудом перевела дух, поморщившись от боли в сдавленной груди. - Главная причина в том, что мы слишком поздно рассредоточились… Им удавалось одним ударом уничтожать целые боевые соединения. Хотя тактика наксидов ничем не отличалась от нашей, всё решило численное превосходство - они могли позволить себе такие потери".

Мартинес оживился, услышав подтверждение своих выводов. Согласие собеседницы ему льстило. Интересно, с какой вдруг стати? Она всего лишь младший лейтенант…

Сула снова тяжело вздохнула, и он внезапно осознал, что старается дышать с ней в такт. Здесь, на "Короне", перегрузка была не меньшей, и Мартинес, так же, как и его собеседница, находился в амортизационном кресле.

Не можем быть вместе, так хотя бы страдаем одинаково, с удовольствием подумал он.

Новый вдох… Мартинес заметил озорной огонёк в её глазах. Сула продолжала:

"Недавно у нас в кают-компании зашёл разговор о цензуре - о том, что правительство скрывает информацию о Магарии. Я сказала тогда, что факты скрывают не от всех, а только от тех, кому их знать не положено. Если народ узнает, то начнёт действовать в своих собственных интересах, а не в интересах избранных, вот его и держат в неведении. - Она снова жадно глотнула воздуха. - Один из офицеров - не будем называть имён - возразил, что нельзя допускать паники среди гражданских, однако, мне кажется, не в панике дело. Гораздо страшнее то, что будет после паники, когда люди придут в себя и начнут думать. - Зелёные глаза девушки пристально взглянули в камеру. - Хотелось бы знать, что ты думаешь по этому поводу…"

Она мрачно усмехнулась и добавила:

"Интересно, что твой старый приятель лейтенант Фути оставит из моего письма, особенно из моих рассуждений о контроле над информацией и его целями… Впрочем, если вырежет, то этим лишь подтвердит мою правоту. - Её улыбка стала шире. - Ладно, буду ждать ответа. Расскажи, как пройдут следующие учения".

На дисплее вспыхнул оранжевый символ конца связи. Очевидно, цензор предпочёл опровергнуть антиправительственные измышления, оставив сообщение Сулы в целости.

Какая же она умница, с нежностью подумал Мартинес. Он перенёс файл в свою личную папку, продолжая размышлять о цензуре. В общем-то, обычное дело, и прежде ему не слишком часто приходилось об этом вспоминать, разве что как о досадной помехе, когда поступал приказ проверить почту кадетов.

Официальную цензуру он всегда рассматривал как своего рода игру. Власти наводят тень на плетень, а остальные увлечённо читают между строк, пытаясь разобраться, что же в действительности произошло. К примеру, призыв усилить внимание к государственным проектам мог означать, что сорваны сроки какого-то крупного строительства, а славословия в адрес чрезвычайных служб - крупную катастрофу, в ликвидации последствий которой эти службы задействованы. Похвалы отдельным министрам могли быть завуалированной критикой тех министров, чьи имена не упоминались, а критика заместителя крупного чиновника часто означала подкоп под его покровителя.

В этой информационной игре Мартинес считал себя экспертом, однако ни разу не задумывался, подобно Суле, о существовании каких-то стратегически целей: слишком уж непоследовательными выглядели действия цензоров. Иногда казалось, что они просто забавляются, вырезая фразы по случайному принципу, например, только те, где встречаются определённые слова, сами по себе вполне невинные.

Утверждение Сулы, что цензура имеет целью обеспечить монополию на правду для избранных, озадачило Мартинеса. Кто же эти избранные? С цензурой приходилось иметь дело всем и везде, даже в штабе командующего флотом Эндерби, все выступления которого просматривались. Получалось, что всей правды не знал вообще никто, и это, если вдуматься, было куда страшнее, чем теория Сулы о заговоре элиты.

Во всяком случае, подогнать под теорию заговора вчерашний разговор за завтраком с Элиссой Далкейт не взялся бы никто. Вначале обсуждались обычные судовые дела, затем, когда подали кофе, первый лейтенант, помявшись немного, начала:

- Вы знаете, в мои обязанности входит проверка переписки младшего командного состава…

Как и всякое дело, которым никому не хотелось заниматься, цензура на корабле в основном была обязанностью подчинённых. Младшие кадеты читали почту срочнослужащих, лейтенанты проверяли кадетов, а сама Далкейт - двух лейтенантов ниже её по рангу. Капитану оставалось лишь читать её собственные письма - задача нетрудная, поскольку в них содержались лишь однообразные, хоть и тёплые приветствия семье, оставшейся на Зарафане.

- Да? - подбодрил Мартинес. - Что-нибудь не так?

- Да особых проблем нет… - Далкейт задумчиво пожевала губами. - Дело в том, что у лейтенанта Вондерхейдте есть подруга на Заншаа… леди Мэри.

- Правда? Я не знал, - вежливо кивнул Мартинес. - Ну и что?

- Вондерхейдте и леди Мэри обмениваются видеозаписями… э-э… в высшей степени эротического характера. Они делятся различными фантазиями и… как бы это сказать… пытаются продемонстрировать их перед камерой.

Мартинес потянулся за чашечкой кофе.

- А вам с таким прежде не приходилось сталкиваться? - вскинул он брови.

Впервые попав на борт корабля ещё зелёным кадетом, он был глубоко шокирован порочностью и нездоровой фантазией людей, почту которых проверял, однако через месяц-другой службы настолько привык и очерствел душой, что перестал обращать внимание, став ходячей энциклопедией всевозможных извращений.

- М-м… не в этом дело, - вздохнула Далкейт. - Поражает количество. Они целые часы проводят за этим занятием, проявляя настоящие чудеса воображения. Не понимаю, откуда у Вондерхейдте столько энергии, тем более учитывая перегрузки. - Она мрачно покачала головой. - Такое усердие кажется мне нездоровым. Боюсь, не повредил бы он себе. Как вы думаете?

Мартинес поставил чашку и мысленно пролистал свою энциклопедию извращений.

- Они не практикуют, случайно, удушение?

Далкейт молча покачала головой.

- А связывание… э-э… жизненно важных органов?

Она задумалась.

- Разве что считать жизненно важными ноги и руки… фактически, одну руку. - Она подняла взгляд. - Вы не хотели бы сами просмотреть новый пакет исходящих сообщений?

Мартинесу пришлось объяснить своему заместителю, что как бы мало удовольствия ни доставляли ей эротические упражнения членов команды, его они привлекают ещё меньше.

- Мне нет дела до того, чем занимается младший лейтенант, лишь бы это было не в служебное время и не приводило к увечьям, - заключил он. - Вы ведь можете просматривать в ускоренном режиме, правда? Во всяком случае, едва ли Вондерхейдте разглашает во время своих развлечений какие-нибудь военные секреты… Или, если хотите, заставьте компьютер сделать текстовое описание и читайте его.

Далкейт вздохнула.

- Хорошо, милорд.

Не вешай нос, подумал он с усмешкой. Читать может быть куда интереснее. Фантазия в чистом виде, и нет необходимости любоваться телодвижениями Вондерхейдте.

После того разговора обычная флотская рутина показалась ещё более скучной.

Размышления Мартинеса прервал сигнал вызова. В наушниках послышался голос Вондерхейдте:

- Личное сообщение от командующего, милорд.

Хотя после вчерашней беседы с помощником голос лейтенанта поневоле наводил на игривые мысли, упоминание о начальстве мигом выбило всю чепуху из головы. Сразу вспомнился утренний манёвр, который "Корона" снова успешно завалила. Капитан подобрался.

- Я на связи, - отчеканил он и, встретив пронзительный взгляд Дофага, отрапортовал: - Капитан Мартинес слушает, милорд.

Остроконечные зубы огромной птицы клацнули.

- Я получил новый приказ от правления флота, лорд капитан. Вашей эскадре надлежит увеличить ускорение, отделиться от тяжёлой эскадры, войти в систему Хон-бара впереди нас и возвращаться на Заншаа с максимально возможной скоростью.

- Есть, милорд.

Мартинес давно ожидал подобного распоряжения. Появления врага у Хон-бара в скором времени не ожидалось, в то время как в столице каждый корабль был на счету. Мартинес и сам предложил бы разделиться, но молчал, опасаясь быть обвинённым в стремлении к независимому командованию… а также потому, что мысль о ещё более высоких перегрузках вызывала у него дрожь.

- Приступайте к исполнению немедленно, - продолжал Дофаг. - Официальный текст приказа поступит к вам, как только мой секретарь его напечатает. Желаю удачи!

- Спасибо, милорд.

Золотистый взгляд птицы немного смягчился.

- Я хочу, чтобы вы знали, капитан Мартинес, что у меня нет сожалений по поводу вашего назначения командиром эскадры.

Сердце Мартинеса подпрыгнуло в груди. Бремя сомнения, тяжкое, как мельничный жернов при двойной перегрузке, пёрышком слетело с его плеч.

- Благодарю вас, лорд командующий, - выдохнул он.

- Вам приходится иметь дело с необученной командой, которая, тем не менее, быстро набирает опыт под вашим руководством и со временем, я уверен, станет одной из лучших во флоте.

Нахлынувшая радость сковывала язык, но капитан всё-таки сумел выговорить:

- Я горжусь вашим доверием, милорд. Для меня большая честь служить под вашим началом. - В голове возникла новая мысль, Мартинес неловко откашлялся. - Милорд… возможно вы помните то совещание, когда… когда я высказал некоторые не до конца продуманные идеи относительно тактики боя…

Взгляд Дофага остался непроницаемым.

- Да, лорд капитан, - ответил он. - Прекрасно помню.

- С тех пор у меня было время… э-э… лучше сформулировать свои предложения…

Мартинес вкратце изложил попытку обосновать новые принципы боевого построения с помощью математики, не забыв отметить в заключение особый вклад младшего лейтенанта Шанкарашарьи.

- Вы делились информацией с Магарии с младшими офицерами? - немедленно отреагировал Дофаг.

Капитан смутился.

- М-м… да, милорд.

- Я сильно сомневаюсь в благоразумии такого шага. Вы же знаете, что нам предписано держать эти сведения под строгим контролем.

Кем предписано? Перед мысленным взором Мартинеса вновь возникло прекрасное лицо Сулы.

- Мои лейтенанты в высшей степени надёжны, милорд, - отчеканил он. Рядового Алихана лучше было не упоминать. - Я нисколько не сомневаюсь в их благоразумии.

- Это может подорвать их боевой дух, - возразил командующий. - Нам не нужны пораженческие настроения.

"Но ведь каждая собака знает, что при Магарии нас разделали!" - хотелось воскликнуть Мартинесу. Однако вслух он почтительно произнёс:

- Напротив, милорд, эта новость, как мне показалось, вдохновила их на новые успехи. Они поняли, насколько наши совместные усилия важны для победы.

Глаза Дофага впились в его лицо. После долгой изучающей паузы командующий сказал:

- Ну что ж, так или иначе, теперь уже поздно. Надеюсь, вы разъяснили подчинённым опасность распространения слухов.

- Конечно, милорд! - Капитан замялся. - Вы не хотели бы посмотреть формулы и выводы, милорд? Некоторые результаты представляются мне весьма интересными…

А выяснилось и впрямь много важного - в частности, эффективная дальность действия ракет оказалась куда меньше предполагаемой. Такого не ожидал даже Шанкарашарья, однако, судя по результатам анализа, при большой дальности выстрела, а значит, и долгом времени полёта ракеты защитные системы легко успевали засечь её и сбить. Наиболее эффективными оказались ракетные залпы с близкого расстояния, сопровождаемые облаком взорвавшейся антиматерии, которое ослепляло неприятельские датчики.

- Обязательно пришлите все выкладки, - благосклонно кивнул Дофаг, - я рассмотрю их вместе со своим специалистом по тактике.

- Есть, милорд.

Старательно обдумывая формулировки, Мартинес составил краткий обзор результатов для командующего и успел отправить его личным письмом как раз к тому моменту, когда пронзительная сирена возвестила о смене режима ускорения. Амортизационные подвески заскрипели, возвращаясь в нормальное положение, давление скафандра на тело ослабло. Лёгкие благодарно расширились, по телу прошла волна облегчения. Мартинес откинул лицевой щиток шлема и с удовольствием вдохнул прохладный стерильный воздух рубки.

Ровно двадцать шесть минут на душ, прогулку и еду при одном g, потом снова перегрузка, причём такая, о какой ещё никто на корабле не подозревает.

- Вондерхейдте! - позвал Мартинес.

- Да, милорд.

- Передайте общий приказ по эскадре. Нам предписано оторваться от тяжёлой эскадры и с максимальной скоростью возвращаться на Заншаа. Мы увеличим ускорение до 3,2g сразу по окончании перерыва, в 19:26.

- Есть, милорд.

Голос лейтенанта невольно дрогнул. Да уж, теперь он едва ли сможет с прежним удовольствием позировать перед камерой, подумал Мартинес, отодвигая в сторону контрольные дисплеи. Он наклонился в кресле, коснувшись ногами пола, отстегнул ремни и встал.

Кровь сразу ударила в голову, всё вокруг поплыло, пришлось некоторое время постоять неподвижно, опершись на подлокотник. Надо выпить воды или сока и ещё принять дополнительную дозу средства от перегрузок. Да, наступают тяжёлые времена, и командирские обязанности сильно потеряют в привлекательности.

Четыре часа спустя, во время ужина, от привлекательности не осталось и следа. Поступил личный вызов от капитана Камаруллы. Мартинес сидел в каюте, рассеянно перебирая судовые бумаги с бутербродом в руке. Возле стола на специальных амортизационных подставках возвышались два больших кубка, выигранных в своё время футбольной командой капитана Тарафы, рядом размещалась коллекция более скромных призов. Новый капитан за трофеями не гонялся - не осрамиться бы на завтрашних учениях, и то хорошо.

- Мартинес, - ответил он, включая дисплей.

На квадратном лице Камаруллы застыло напряжение, жёсткий взгляд был направлен за плечо собеседника.

- Капитан-лейтенант Мартинес, извините, что прервал вашу трапезу…

- Всё в порядке, лорд капитан. Чем могу быть полезен?

Мартинес не поднимал глаз от настольного дисплея с рапортом о замене турбонасоса в охлаждающем контуре двигателя. Предполагалось отключить всю линию на десять часов, пока дистанционно управляемые роботы справятся с заданием. Ручная замена заняла бы шесть часов, но команде пришлось бы покинуть амортизационные кресла. Подумав, Мартинес санкционировал дистанционную работу.

Теперь у "Короны" не оставалось возможности сбавить ускорение на целых шесть часов.

- Милорд капитан, - продолжал Камарулла, - могу я попросить вас разъяснить один вопрос?

Мартинес взглянул на следующий рапорт - о списании припасов, испорченных перегрузкой.

- Да, слушаю? - рассеянно спросил он.

- Мне хотелось бы знать, кто отдал приказ об отделении нашей лёгкой эскадры от тяжёлой под командованием Дофага?

- Совет правления флота, милорд.

- Не сам лорд командующий Дофаг?

- Нет, милорд.

Наступила пауза. Камарулла сухо кашлянул.

- В таком случае, лорд капитан-лейтенант, должен поставить вас в известность, что как старший по званию, я принимаю командование лёгкой эскадрой.

У Мартинеса застучало в ушах, но ему удалось быстро сориентироваться.

- Никоим образом, милорд.

- В настоящий момент мы напрямую подчинены правлению флота, - отчеканил Камарулла, - и уже не находимся под командованием лорда Дофага. Его приказ о вашем назначении потерял силу. В такой ситуации эскадрой должен управлять старший по званию, то есть я!

Мартинес обдумывал ответ, стараясь придать лицу выражение вежливого интереса. Взяв перо ввода данных, утвердил рапорт о списании, потом вывел на экран следующий…

- Совету правления флота прекрасно известно, - наконец сказал он, - что лёгкой эскадрой командую я. Приказ лорда Дофага никто не отменял, а потому всё остаётся как прежде.

Уголком глаза он следил за собеседником. Под седеющими усиками старшего капитана обозначились резкие складки.

- В отмене назначения нет необходимости! В отсутствие приказа вышестоящего офицера командование отдельным боевым соединением всегда принимает старший по званию.

- Такой приказ существует - приказ о моём назначении.

Камарулла явно прилагал усилия, чтобы казаться спокойным.

- Однако мы уже не подчинены командующему тяжёлой эскадрой и действуем самостоятельно. Приказы лорда Дофага больше не действуют.

Не действуют? До лайонской эскадры всего несколько световых секунд! Абсурд.

Мартинес глянул в камеру.

- Если вы настаиваете, - вежливо произнёс он, - мы можем обратиться за разъяснением к ближайшему вышестоящему офицеру.

- Мнение этого офицера, - не сдавался Камарулла, - больше не имеет значения! - Он глубоко вздохнул, стараясь подавить возбуждение, и даже сумел изобразить кривую улыбку. - Послушайте, милорд, - снова начал он, - вы же знаете не хуже меня, что приказ лорда Дофага был актом произвола, основанным на чистом предубеждении. У вас достаточно хлопот с новым экипажем - зачем брать на себя ещё и всю эскадру? - Дружелюбные нотки в голосе капитана отдавали фальшью. - Вы же не будете отрицать, что вам тяжело… Я не хочу сказать ничего плохого о ваших способностях, но мы с моей командой вместе уже два года, и я мог бы уделять командованию другими кораблями гораздо больше времени. Разве это не в интересах общего дела?

Мартинес задумчиво откусил от бутерброда, облизнулся, наслаждаясь вкусом горчицы. Камаруллу и в самом деле несправедливо обошли, и Мартинес перепрыгнул через его голову, будучи любимчиком начальства. Капитан старше по званию, опыта у него куда больше, и команда отлично вышколена…

И всё-таки, подумал Мартинес, есть одно "но".

Уж слишком надменно усмехался Камарулла, когда разбирались ошибки "Короны". А если вспомнить тот бред, что он нёс, когда обсуждали Магарию и предложение о новой тактике…

Кроме того, лорд Дофаг, судя по истории с тем же Камаруллой, хорошо помнил обиды. Если теперь взять и добровольно сдать командование, принятое по его приказу, да ещё человеку, которого он презирает, едва ли можно ожидать от лайона в будущем каких-либо милостей. Не простит.

Ну и, наконец… Мартинес снова взглянул на лицо собеседника. Мне он просто не нравится.

- Я не возражаю против того, чтобы передать вопрос на рассмотрение в высшую инстанцию, - твёрдо проговорил он, - но до тех пор, пока не поступит ответ, командование эскадрой останется в моих руках.

Вспышка гнева превратила улыбку Камаруллы в звериный оскал.

- Ну что ж, если вы настаиваете, милорд, - почти прорычал он, - я пошлю запрос в правление флота.

- Нет, милорд, не пошлёте, - спокойно ответил Мартинес. - Запрос пошлю я. Вам будет предоставлена копия… а также лорду Дофагу - для его архива.

Камарулла вспыхнул от бешенства.

- Я мог бы и просто так взять командование! Ставлю что угодно, большинство капитанов поддержали бы меня!

- Если только попробуете, Дофаг разнесёт вас на куски, - усмехнулся Мартинес. - Он совсем рядом, не забывайте.

Отключив связь, Мартинес надиктовал письмо, изложив в двух словах ситуацию, и переслал своему секретарю Сааведре для надлежащего оформления.

- Копии капитану Камарулле и лорду командующему Дофагу, - добавил он.

Сааведра кивнул с кислой миной. Не поймёшь его: то ли обижен за своего капитана, то ли за "Корону", то ли вообще недоволен всем на свете. Скорее всего, последнее.

Спустя несколько часов пришло сообщение, что эскадра Дофага временно сбрасывает ускорение, поскольку у капитана "Судьи Соломона" кровоизлияние в мозг - не выдержал многочасовых перегрузок. Такое случалось даже у зелёных новобранцев в расцвете сил, и Мартинес благодарил судьбу, что "Корона" пока избежала подобных неприятностей. В военное время несчастному капитану ничего хорошего не светило. Его, конечно, положили в лазарет и накачали лекарствами, но передышка не может быть сколько-нибудь долгой, и больной как минимум останется на всю жизнь калекой.

В результате через день с небольшим, когда "Корона" в составе лёгкой эскадры прошла через тоннель номер один в систему Хон-бара, восемь тяжёлых кораблей Дофага отставали от неё на двадцать световых минут. Мартинес пока оставался командиром: запрос правлению флота ещё до столицы не дошёл.

В системе Хон-бара всё было с виду нормально - местное правительство сохраняло лояльность, непосредственной угрозы со стороны неприятеля не наблюдалось. Торговля шла вяло, вблизи находилось лишь одно гражданское судно - грузовик "Клан Чен", направлявшийся к первому тоннелю на скорости в четыре десятых световой.

В системе имелся единственный военный корабль, тяжёлый крейсер, который, впрочем, стоял в доке на ремонте и мог вступить в строй не ранее, чем через месяц, а пока лишь создавал видимость.

Мартинес не собирался подходить близко к самой планете. Он планировал сложную серию манёвров вокруг главной звезды и трёх газовых гигантов, совместное поле тяготения которых должно было развернуть эскадру по крутой дуге и забросить обратно в те же межпространственные ворота на максимальной скорости.

Вся команда находилась на боевых постах, как и положено во время выполнения манёвра в военной обстановке. Подвеска капитанского кресла жалобно застонала, приняв на себя троекратный вес тела. Двигатели включились, выводя корабль на заданную траекторию - сначала к первой из самых тяжёлых планет системы. Тело зажало в стальные тиски. Мартинес скрипнул зубами, стараясь думать о чём-нибудь приятном.

Кэролайн Сула… Бледная, прозрачная кожа, лукавый изгиб губ, светящиеся изумруды глаз…

- Следы! - В наушниках зазвенел тревожный голос старшего оператора Трэйси. - Вспышки двигателей, лорд капитан! Шесть… нет, девять! Десять факелов у ворот номер два. Вражеские корабли, милорд!

Мартинес, поднатужившись, набрал в лёгкие очередную порцию воздуха.

Чёрт побери! Только этого не хватало.

Школа перевода В.Баканова