Перевод Лихачевой С.
Кирстен Миллер
КИКИ СТРАЙК
И
ГРОБНИЦА ИМПЕРАТРИЦЫ
Предисловие
Императрица-Предательница
Едва она прибыла верхом к вратам императорского
дворца, как тут же поползли слухи. Ее долгий путь начался далеко за пределами
великой стены, возводимой на западе. Принцессе варварского народа хунну, что
испокон веков воевал с Китаем, предстояло сочетаться браком с сыном императора.
При первом же взгляде на невесту большинство придворных сошлись на том, что мир
куплен слишком дорогой ценой.
Никто не дерзнул бы оспаривать красоту принцессы; но
насмешники вовсю потешались над ее круглыми щеками, разрумянившимися под ветрами
родины. Благородство ее происхождения не подвергалось сомнению, но всяк клеймил
презрением женщину, которая стреляла из лука дальше и точнее любого воина. Даже
дворцовая челядь, и та глумилась над верной служанкой принцессы, низкорожденной
варваркой, что не отходила от госпожи ни на шаг.
Сын императора от слухов и сплетен лишь отмахивался.
Он обожал свою дикарку-невесту, задаривал ее золотом, шелками и нефритом.
Разряженная в тяжелые платья – в таких верхом не очень-то поездишь! – она
красовалась перед двором, словно экзотическая зверушка из императорского
зоопарка. Со временем она и впрямь стала выглядеть в точности так, как подобает
китайской императрице. Но женщины, которым поручили наставить невесту в женских
добродетелях – в смирении, подобострастии и покорности, – знали: эту девушку не
укротить. Проще научить тигра ходить на цыпочках.
Ночью принцессе снился дом – пустыни, и пастбища, и
горы за пределами империи, бразды правления которой она в один прекрасный день
возьмет в свои руки. Наконец в отчаянии она обменяла свои наряды на простенькое
крестьянское платье и бежала из дворца. Они со служанкой радовались свободе
целых три дня, прежде чем их схватила стража на переправе через Желтую реку.
Старый император был мудр; он давно уже понял, что из
этой девчонки императрицы не получится. Слугам поручили подать на стол
отравленное мясо, так, чтобы на теле девушки не осталось никаких следов;
необходимо было скрыть убийство от наследника. Но принцесса не умерла. Она
погрузилась в сон – сон столь глубокий, что сердце билось едва неслышно.
Императорскому сыну сообщили, что принцесса скончалась
от лихорадки. Устроили пышные похороны; однако ж по дворцу опять поползли
слухи. Усопшую клеймили «Императрицей-Предательницей»; перешептывались, что
она-де была тайной шпионкой и теперь похоронена заживо в наказание за измену.
Верная служанка принцессы была бессильна доказать невиновность своей госпожи.
Все, что ей удалось – это подкупить стражу и пронести в склеп две вещицы. Свое
собственное изображение: крохотную статуэтку конной всадницы, дабы ей и дальше служить
госпоже в загробном мире. А еще – истину.
Служанка знала: со временем все тайное становится
явным.
Глава 1
Последнее предупреждение!
Прежде, чем мы начнем, а гляньте-ка по-быстрому в
окошко. Куда ваше окно выходит, это совершенно неважно, на людную ли улицу в
Калькутте или на торговый центр в Тексаркане. Где бы вы ни находились, у всех людей
найдется нечто общее. А именно: сокровенная тайна. Вон тот франтоватый
джентльмен при портфеле в свободное время «потрошит» счетчики на парковке. А
вон ту опрятную старушку на скамеечке в парке некогда называли Ужасом
Кливленда. Ну, шучу, шучу. Мне их секреты известны не больше, чем вам.
Собственно, в этом-то и дело. Чем черт не шутит.
Жизнь заготовила нам немало пренеприятных уроков. Не
стоит сушить хомячка в микроволновке. В резиновых шлепанцах на вечеринку не
ходят. Корочка на майонезе – не к добру. А девочке-детективу необходимо раз и
навсегда затвердить вот что: о тех, кого мы любим больше всего на свете, мы знаем
далеко не все. Даже если мы вместе прошли огонь, воду и медные трубы, даже если
не раз смотрели в лицо смерти, все равно между нами есть место тайнам.
К началу этой истории у меня было пять лучших подруг.
Я знала их экзотические хобби, опасные для здоровья аллергии, досье арестов и
любимые шампуни. Но я понятия не имела, что у двух моих подруг есть по тайне, причем
одна из этих тайн способна уничтожить нас всех.
* * *
Все началось в субботу в восемь часов утра.
Устроившись за кухонным столом, я читала книгу, наслаждаясь сбалансированным
завтраком в виде карамельного пудинга. И тут поднимаю глаза – а в дверях стоит
моя мама с газетой в руках. В тот день совесть моя была относительно чиста, но
при виде почтенной родительницы я аж взвизгнула. Короткие черные кудряшки
выбились из-под шпилек и обрамляли ее лицо точно облако токсичного дыма. Под
глазами – мешки, на ногах – разного цвета кроссовки.
– Что читаешь? – вопросила она непривычно казенным
голосом.
– «Фантомы, демоны и прочие ужасы ночи», – услужливо сообщила
я. – Под кроватью нашла, в гостевой комнате. А что это ты поднялась ни свет, ни
заря? – За все свои четырнадцать лет я ни разу не видела, чтобы в выходные мама
принимала вертикальное положение раньше полудня.
– Вчера в новостях показали один сюжет; я подумала,
тебе будет интересно, так что встала пораньше и сходила за газетой.
По пути к столу она привычно перешагнула через
рассыпавшуюся по полу стопку книжек. Неделей раньше, в результате якобы легкого
землетрясения (я-то знала, что это было!) обрушились высоченные горы книг, воздвигнутые
вдоль стен нашей квартиры. Однако о том, чтобы привести в порядок огромную и
весьма специфическую родительскую библиотеку, страшно было и помыслить; книги в
большинстве своем так и остались валяться там, где упали. Мать опустилась на
табуретку напротив и впилась в меня взглядом.
– И что же за сюжет? – осведомилась я, пытаясь
вспомнить, не натворила ли я чего-нибудь, что могло угодить в газеты. В среду я
помогла задержать эксгибициониста на Гранд-Сентрал*, но на новость дня оно не
особо тянет. И, насколько я знаю, источник землетрясения установить так и не
удалось. И вообще, я держалась тише воды, ниже травы.
---------------------------------------------------------
* Гранд-Сентрал – Большой центральный вокзал,
железнодорожный вокзал в Нью-Йорке.
---------------------------------------------------------
– Сама смотри. – Мама швырнула газету на стол. На первой
странице «Нью-Йорк пост» красовалась фотография молодого орангутанга в лиловых
шортах и с щипцами для салата в лапе. Я было расхохоталась, когда взгляд мой
упал на заголовок. «Опять Кики Страйк?» – вопрошала газета. От улыбки не
осталось и следа. Я подняла глаза на мать.
– Ну же, читай, – настаивала она. – Сама статья – на
третьей странице.
Под бдительным взором матушки я проглядела текст. А
произошло, как выяснилось, вот что. Накануне вечером в восемь некая дама именем
Мерилин Финчбек проснулась оттого, что в постель к ней заползла трехфутовая
игуана. Сосед, заслышав вопли перепуганной Мерилин, уже набирал 911*, когда
заглянул в детскую – и обнаружил, что его годовалый сын играет в «ку-ку» с
семейкой волосатоухих лемуров. Вскорости житель третьего этажа того же дома
выпрыгнул из окна спальни, столкнувшись лицом к лицу с орангутангом, чья
фотография ныне украшала первую страницу газеты. На тот момент никто из жильцов
дома номер 983 по Бродвею еще не заметил, что на шее у каждого из животных
привязано по записке.
----------------------------------------------------------------------
* Номер экстренного вызова.
-----------------------------------------------------------------------
Примчавшись на вызовы из дома Мерилин Финчбек,
полицейские быстро обнаружили источник беспорядков. Кто-то проник в зоомагазин
на первом этаже с помощью отмычки и выпустил животных на волю. Щенки ротвейлера
набивали пузики первосортной собачьей едой из пакетов. Полдюжины какаду и один
сквернослов-попугай пронзительно вопили со стропил. Но чем искать загадочного
благодетеля братьев наших меньших, полиция арестовала самого владельца
магазина. В глубине помещения, за потайной дверью, обнаружились клетки, по
большей части пустые. Внутри дрыхла накаченная снотворным парочка мишек-коала,
оба – слишком ошалевшие, чтобы присоединиться к всеобщему празднику. Вызвали
служителей зоопарка; те изловили лемуров и орангутанга (а заодно и молодого
ирбиса, который успел всласть поразвлечься: какой-то злополучный курьер удирал
от него аж тринадцать кварталов). Зоологи с первого взгляда опознали криминал:
все до одного животные, запертые в потайных клетках, принадлежали к исчезающим
видам. В Нью-Йорке таким не место. У каждого на шее крепилась записка: «Я хочу
домой».
«Нью-Йорк пост» предполагал, что тут приложила руку
Кики Страйк. Некий проживающий по соседству свидетель сообщил: за неделю до
того вокруг магазинчика ошивался бледного вида эльф в темных одеждах, вынюхивал
что-то да высматривал. (Не самое лестное описание Кики, но и от истины не то
чтобы далекое).
– Итак. Где ты была прошлой ночью, а, Ананка? –
вопросила мама.
– Здесь, – твердо
ответила я, радуясь, что можно говорить правду и ничего кроме правды. – А про
эту историю я вообще в первый раз слышу.
– Ты же дружишь с Кики Страйк. Она была у нас в
четверг, смотрела кун-фу-боевики в гостиной.
– Ну да. Так моей приятельнице еще пятнадцати нет, и
животный мир ее ну вот нисколечко не занимает. Мам, «Пост» просто норовит
продажи повысить. Всем хочется верить, что в Нью-Йорке разбушевалась малолетняя
виджиланте.
Мама фыркнула, точно разъяренный бык,
– Давай-ка расставим точки над i. Ты еще надеешься меня убедить, будто твоя подружка
никоим образом не помогала предотвратить скандальное похищение пару месяцев
назад?
– Мам, ну опять двадцать пять! Ты ж новости смотрела!
– напомнила я, на сей раз уклоняясь от истины. – Июньская история с Кики Страйк
– это просто «утка»! Девчонка, повсюду раструбившая, будто Кики спасла ее от
похитителей, бессовестно врала. Она все выдумала, лишь бы ее по телевизору
показали. Кто знает, где она Кикино имя-то взяла? Небось, из телефонной книги.
Мама откинулась на табуретке и, сощурившись, пепелила
меня взглядом. У нее на уме было еще кое-что, и я чуяла, что добра мне ждать не
приходится. Мыш опасливо высунулся из-под раковины, глянул на мамочку – и
опрометью кинулся обратно в убежище.
– Вчера звонила директриса Уикхем, – наконец
возвестила мама. – Преподаватель истории на тебя жалуется: ты на его уроках совершенно
невнимательна. Говорит, проспала всю лекцию, посвященную основанию Нью-Йорка.
Небось, уходя, даже слюни с парты не стерла. – Наконец-то я поняла, муха какой
породы ее укусила. Мои внешкольные развлечения тут вообще ни при чем. Я вольна переодеваться
в Чудо-женщину* и сражаться с силами зла – лишь бы училась на «хорошо» и
«отлично».
--------------СНОСКА------------------------------------------
* Чудо-женщина (Wonder Woman) – амазонка, наделенная сверхъестественными
способностями, персонаж популярных комиксов за авторством Уильяма М. Марстона,
а также телефильмов, снятых по их мотивам.
-----------------------------------------------------------------------
– К твоему сведению, я слюней не распускаю. Мистер
Дедли меня терпеть не может, потому что я знаю историю Нью-Йорка на порядок
лучше него. – Самодовольно? Но я нимало не преувеличивала. За два года я
перерыла всю внушительную родительскую библиотеку, поглощая книгу за книгой на
интересующую меня тему. Я знала, скольким злополучным рабочим стал могилой Бруклинский
мост, какие кладбища некогда поставляли городским студентам-медикам свеженькие
трупы для опытов, и где находится тайная подземная железная дорога, построенная
семейством Вандербильт для личного пользования. Да я бы сама могла вести этот
предмет – и уж верно, куда занимательнее мистера Дедли!
– Допустим, что и так, Ананка. Но мистер Дедли –
отнюдь не единственный, кто на тебя жалуется: ты ведь не только на истории
клюешь носом.
– А кто еще? – буркнула я, не слишком удивляясь тому,
что пижонская Аталантская школа для девочек кишмя кишит шпионами да
доносчиками.
– Неважно, – отрезала мама. – Дело в другом: занятия
начались каких-то три недели назад, а ты уже в неприятности влипла. Таких
табелей успеваемости, как в прошлом году, я больше не потерплю. Еще одна тройка
или двойка – и я отошлю тебя в школу-интернат. Ананка, я не шучу. А интернат я
подыщу подальше от цивилизации, так что тебе ничего другого не останется, как
только домашние задания делать.
– Запугиваешь, да? – Я нервно рассмеялась. Мама
никогда не угрожала мне прежде, и я не знала, принимать ли ее слова всерьез. Но
худшей судьбы, нежели изгнание из Манхаттана, я и представить себе не могла.
– Лучше тебе не проверять, на что я способна. И
настоятельно советую посвящать больше времени учебе и меньше болтаться по
улицам с подружками. Кое-кто из них к школе относится в высшей степени
несерьезно, а одна-две так вообще подозрительные личности. Вот взять Уну Вонг:
хоть бы раз в дверь постучалась, как полагается. Просто вскрывает замок
отмычкой и заходит, как к себе домой.
Я невольно поморщилась. Просила ведь Уну перестать
пользоваться отмычкой, но привычка, как говорится, вторая натура.
– Мои подруги гениальны! – жалобно воззвала я.
– Ни минуты не сомневаюсь. Они тебе, пожалуй, еще
помогут отыграть стипендию в техникум – любой, на твой выбор. – Мама поднялась
от стола. – Вы с Кики Страйк что-то затеваете, – предположила она. – А ваши
авантюры сказываются на твоих школьных занятиях. И я непременно выясню, что
происходит.
Мама вышла за дверь. Я скользнула взглядом по
развернутой газете. Если здесь замешана Кики, надо бы ей вести себя
поосмотрительнее.
* * *
Разумеется, мамочка не ошиблась. Мы с подругами и
впрямь кое-что затевали. Но даже если весь спектр возможностей представить в
виде многовариантного теста (Ананка и ее подозрительные подруги…а) тусуются с
радикально настроеннами борцами за права животных; б) нюхают клей, «забивая» на
домашние задания; в) подпали под влияние зловещего гипнотизера, поставщика
дешевой рабочей силы в «Макдональдс»; г) спасают город Нью-Йорк), моя почтенная
родительница в жизни не угадала бы правду. Подобно многим своим сверстникам,
она страдала от странной разновидности амнезии: напрочь не помнила, каково это
– быть молодым. Невзирая на все свои подозрения, она никогда бы не заставила
себя всерьез поверить, что группа четырнадцатилеток способна не только на
мелкие шалости.
Ну, раз уж мне приспичило излить душу, так и быть, открою
вам все как есть. В возрасте двенадцати лет я присоединилась к Иррегулярам,
отряду опальных герлскаутов во главе с Кики Страйк. У нас была потрясающая
общая тайна – одна на шестерых. Мы обнаружили громадный лабиринт заброшенных
коридоров и переходов под Нью-Йорком, построенный криминальным сообществом
более двухсот лет назад. Потайные входы в Город-Призрак таятся в цокольных
этажах банков, в подвалах бутиков и роскошных особняков по всему Манхаттану, и
тот, кому открыт доступ в кишащие крысами туннели, может с легкостью
неизъяснимой ограбить любое из зданий. Разумеется, Иррегуляры вовсе не
собирались набивать карманы чужим добром. Мы просто хотели сохранить туннели
для себя, «в собственную собственность». Но мы понимали: наша подземная игровая
площадка даром не достается. Чем позволить властям испортить нам игру, мы взяли
на себя полную ответственность за то, чтобы не допустить в Город-Призрак новое
поколение преступников.
И не без гордости замечу, преуспели. Однако, подобно
раздутым тушам гигантских кальмаров, что находят на побережье Новой Зеландии,
рано или поздно самые сокровенные тайны всплывают на поверхность. Шесть месяцев
спустя незаконченная карта Города-Тени попала в наихудшие руки, и кровожадные
родственнички Кики Страйк – злобная королева Покровии и ее нравственно
обделенная дочь пустили карту в ход, дабы уничтожить Кики. После того, как
Иррегуляры сорвали планы коварных убийц, Ливия и Сидония Галацины бежали в
Россию. Тем не менее, рано или поздно они вернутся – и, как мы знали, копия
карты осталась у них.
В ожидании следующего демарша Галацин Иррегуляры сложа
руки не сидели. В течение лета мы исследовали новые туннели и расширяли карту
Города-Призрака, по пути подбирая разнообразные сокровища (золотые монеты,
серебряные часы, невероятно ценные антикварные «ночные вазы»). Если тот или
иной вход подвергался риску быть обнаруженным, мы его либо заваливали, либо
расставляли ловушки. Утомительная работенка, что и говорить; а ведь трудились
мы, как правило, ночью, когда большинство девочек нашего возраста спали,
свернувшись калачиком, в своих уютных кроватках.
Мы надеялись закончить карту до начала учебного года,
то есть до сентября. Но к тому времени, как директриса Уикхем решила на меня
«настучать», у нас оставался еще один неисследованный туннель. И никакие угрозы
матушки не помешали бы мне довести дело до конца.
Не то, чтобы я не приняла ее предостережений близко к
сердцу. Как говорила моя приятельница Верушка, ежели даже тихий омут
всколыхнулся, так значит, пора призадуматься. Я даже попыталась взяться за
домашнее задание по геометрии, на которую давно рукой махнула. Но от математики
у меня всегда мысли разбредались в разные стороны, а как тут прикажешь сосредоточиться,
если наша квартира от пола до потолка завалена книгами на куда более интересные
темы (тут и затерянные цивилизации Южной Америки, и спектральный анализ
доисторических копролитов, и заговор MI5
против принцессы Дианы, и много чего еще). Заваривая себе крепкого кофе, я
углядела под пачкой сахарозаменителя книгу под названием «Отравительницы XVII века». Не в силах противиться искушению, я убедила
себя, что надо бы немного отдохнуть от цифр – и с головой погрузилась в историю
об алчной маркизе де Бринвильер*, которая перетравила половину родственников,
прежде чем окончила свои дни на костре. Когда я вновь подняла глаза, было уже
почти девять вечера. Проклиная собственную безалаберность, я торопливо натянула
черные джинсы и черную футболку. Книги – моя вечная слабость!
------------------------СНОСКА-----------------------------------------------–
* Мари-Мадлен-Маргарита
д’Обри, маркиза де Бринвильер (Marie-Madeleine-Marguerite
d'Aubray, Marquise de Brinvilliers, 1630
– 1676) – знаменитая французская отравительница; отравила, отца, брата и двух
сестер с целью унаследовать их состояние.
-------------------------------------------------------------------------
Я заперла дверь в спальню и проворно спустилась из
окна по пожарной лестнице. Сознаюсь, что для акробатических трюков в стиле
Женщины-кошки необходимости не возникало: мамы с папой и дома-то не было. Я так
убедительно изображала весь день прилежную ученицу, что родители решили
отпраздновать свой педагогический успех в ближайшем ресторанчике. По
возвращении они обнаружат на двери моей комнаты табличку «Делаю уроки; не
беспокоить!» – и внутрь ни за что не сунутся. Но поскольку мы с Кики Страйк
отправлялись на вечернее приключение (возможно, что для меня – последнее на
ближайшее время), выходить через парадную дверь я сочла недостойным.
* * *
Погода вот уже несколько недель стояла не по сезону
жаркая; в воздухе разливалась прогорклая вонь от мусорных баков. На затянутом
тучами небе посверкивали молнии: на город надвигалась гроза. По пути к
Мраморному кладбищу я считала крыс, что, заслышав мои шаги, ныряли в
водосточные трубы. Когда число их перевалило за сорок, я свернула на недлинный,
неосвещенный проезд под названием Джерси-стрит. Внезапно волосы у меня на
загривке зашевелились, а пальцы судорожно нащупали в кармане перцовый аэрозоль.
Я уже приготовилась к встрече с бандой драчливых хулиганов или, не приведи
Боже, с манхаттанским уличным грабителем. А вместо того оказалась лицом к лицу
с гигантским грызуном.
* * *
На стене здания была нарисована белка шести футов в
высоту – и взирала она на меня без особой приязни. Из-под кустистых бровей
посверкивали черные и блестящие бусинки-глазки, в зловещей ухмылке обнажились
острые зубы. В мясистой лапище белка держала плакат. Печатные буквы гласили:
«ВАШИ ДЕНЬГИ ПОМОГУТ ОСВОБОДИТЬ ЖИВОТНЫХ». Я непроизвольно оглянулась через
плечо, от души надеясь, что какая-нибудь живая белка из плоти и крови не
подстерегает сзади, дабы осуществить угрозу. Но аллея была пуста. Я протянула
руку и коснулась настенного изображения. Краска все еще влажная. Кто бы ни
нарисовал эту белку, закончил он работу совсем недавно.
В Нью-Йорке каждой ночью сотни художников крадутся
сквозь мрак, дабы оставить свой след на стенах города. Одни – подсевшие на
адреналин любители острых ощущений. Другим есть что сказать, и они жаждут
заставить мир слушать. Не приходилось сомневаться, что автор белки вдохновляем
высокой миссией; чего доброго, он-то и приложил руку к погрому в зоомагазине,
украсившему первую страницу «Нью-Йорк пост». Ясно одно: это не Кики Страйк.
Пусть Кики свободно владеет десятком иностранных языков и способна надрать
задницы парням в два раза крупнее себя, но она не сумеет даже
«палку-палку-огуречик» убедительно нарисовать. В городе завелся новый
виджиланте.
Теперь, когда непричастность Кики к освобождению
братьев наших меньших вполне подтвердилась, мне не терпелось рассказать ей про
белку. Я домчалась до Мраморного кладбища за три минуты и принялась нервно
расхаживать взад и вперед перед воротами, каждые несколько секунд поглядывая на
часы, словно изголодавшийся толстяк – на противень с шоколадными пирожными в
духовке. Пробило девять; от Кики – ни слова. В девять пятнадцать мимо проехал зоомагазинный
фургончик доставки с намалеванной на нем панкушной белкой. Белка держала в
лапах плакат: «ВЕРНИТЕ ИМ СВОБОДУ – А НЕ ТО ПОЖАЛЕЕТЕ». Интересно, о чем же это
нам придется пожалеть, задумалась я про себя. В небе зарокотало, точно в брюхе страдающего
запором великана. В девять тридцать я съежилась под навесом местного
похоронного бюро. С неба ливмя лило, и я уже не на шутку забеспокоилась. Кики
Страйк по праву гордилась своей пунктуальностью. Если она опаздывает – значит,
что-то наверняка случилось. Я позвонила ей на мобильник; ответа не было. В
девять сорок я словила такси и назвала водителю Кикин адрес.
Для тех, кто, чего доброго, сочтет меня паникершей, я
прилагаю краткий список лиц, жаждущих Кикиной смерти. За годы список заметно
подрос, но, учитывая, что на тот момент Кики еще до водительских прав не
доросла (хотя водить – водила), думаю, вы согласитесь, что перечень – впечатляющий.
1. Ливия
Галацина, королева Покровская (в изгнании). Властолюбивая монархиня с
нездоровой склонностью к безвкусным, аляповатым побрякушкам. Ради того, чтобы
взойти на трон крохотного европейского королевства Покровии, Ливия Галацина отравила
всю семью своей старшей сестры. Кики Страйк, злополучную племянницу Ливии,
спасла Верушка Козлова, офицер королевской гвардии. После того, как народ
Покровии выдворил Ливию восвояси, она перебралась в Нью-Йорк. Вскорости туда же
перебрались и Верушка с Кики, пылая жаждой мести.
2. Сидония
Галацина, принцесса Покровская. Дочь Ливии, моя бывшая соученица в
Аталантской школе для девочек, некогда – «самая популярная девочка Нью-Йорка»
по отзывам модных журналов. И она тоже попыталась однажды отправить Кики Страйк
на тот свет. Чтобы заманить Кики в ловушку, Принцесса похитила двух девочек,
родители которых имели доступ к опасной карте. Иррегуляры освободили
пострадавших, а Сидония с матерью бежали в Россию. Последний раз их видели за
партией в крокет в усадьбе знаменитого русского гангстера.
3. Сергей
Молотов. Продажный телохранитель в составе Покровской королевской гвардии,
правая рука Ливии, Молотов обвинил в убийстве родителей Кики Верушку Козлову,
вынудив Кики с Верушкой «уйти в подполье». Позже этот франтоватый
наемник-убийца прострелил Верушке ногу, пытаясь захватить Кики. И он тоже ушел
от заслуженного наказания.
4. Банда «Фу-цзянь»
в полном составе. Исследуя Город-Призрак, Иррегуляры обнаружили, что банда
китайских контрабандистов «Фу-цзянь» использовала тамошние помещения под тайные
склады. Мы дали знать в полицию, и в отместку за последовавшую облаву
«Фу-цзянь» с Принцессой объединили силы, дабы уничтожить Кики Страйк.
Большинство преступников угодили за решетку, но несколько человек до поры до
времени разгуливали на свободе.
5. Лестер Лю.
Таинственный главарь банды «Фу-цзянь»; по слухам, руководит ее деятельностью из
Шанхая.
6. Продавец
«хот-догов» на углу Четырнадцатой стрит и Шестой авеню. Скажем так: с тех
пор, как Кики сообщила о его деятельности в Министерство здравоохранения, я
«хот-догов» больше в рот не брала. В суд он не явился; разыскивается до сих пор
по многочисленным обвинениям в жестоком обращении с животными.
Когда королева, контрабандист и продавец «хот-догов» дружно
вознамерились тебя укокошить или захватить живьем, лучше не задерживаться на
одном месте подолгу. В июле Кики с Верушкой перебрались в новое жилье на Восемнадцатой
стрит. Это длинное, узкое одноэтажное здание некогда служило каретным сараем. С
тех пор, как два года назад Сергей Молотов выстрелил в Верушку, ее нога
постепенно утрачивала чувствительность, так что лестницы полностью исключались.
Летом Лус Лопес, гениальный механик Иррегуляров, потратила три недели на то,
чтобы изготовить уникальное инвалидное кресло для Верушки – в подарок на ее
шестидесятилетний юбилей. В законченном виде кресло было снабжено: сиденьем,
что при необходимости поднималось на три фута, рукой-роботом и маленькой
пушечкой, заряжаемой баллончиками со слезоточивым газом. По ночам, когда
движение в городе замирало, Верушка сломя голову носилась на своем кресле по
Седьмой авеню. Полицейский как-то замерил ей скорость: пятьдесят три мили в час
получилось. Верушка частенько похвалялась, что потрясенный блюститель порядка
даже забыл ей штрафную квитанцию выписать.
На Восемнадцатой стрит я вышла из такси – и нырнула в
реку дождевой воды, что струилась по тротуару. Сощурившись в свете уличных
фонарей, внимательно осмотрела нужное мне здание. Дома ли Верушка с Кики –
непонятно. Алчный плющ затянул два узких оконца, выходящих на улицу, и его
ненасытные усики уже тянулись к соседним зданиям. Я подошла к высоким
деревянным арочным дверям, запустила руку глубоко в заросли плюща и нажала на
потайной звонок. Никто не ответил. Я подождала, пока докучный прохожий не
завернул за угол, и полезла вверх по стене.
Если вы хоть сколько-то похожи на меня, вы, конечно
же, пересмотрели сотни фильмов, в которых герои взбираются по стенам с помощью
самых разнообразных вьющихся растений. Так я вам точно скажу: оно куда труднее,
нежели покажется со стороны, так что лучше даже и не пробуйте – разве что
спасая чью-то жизнь или удирая от карающей руки закона. Прежде чем я добралась
до края крыши, я раз пять съезжала обратно на землю, в процессе обдирая до
крови костяшки пальцев. Наконец я, подтянувшись, вскарабкалась наверх и
заглянула внутрь дома сквозь вделанный в крышу световой люк. Лампы горели, но
Верушки с Кики нигде не было. В доме царило недвижное безмолвие – точно в
кукольном домике мертвенькой девочки. Никаких следов борьбы я не заметила: на
первый взгляд, все на месте, все в порядке. На самом деле, беспокойство внушала
одна-единственная деталь. Посреди комнаты стояло пустое кресло Верушки.
Как бы мне ни хотелось подробно осмотреть место
событий, вламываться в дом Кики в отсутствие хозяев я не могла. Иррегуляры
несколько недель потратили на то, чтобы начинить здание западнями и ловушками
для защиты Кики. Тот, кто взломает световой люк, сей же миг окажется в облаке
веселящего газа и, неудержимо хихикая, сорвется с крыши вниз. Тот, кто
подступится к замку с отмычкой, угодит под перекрестные лазерные лучи и
поджарится заживо. Я присела на корточки – и обдумала перспективы. На самом
деле, оставалось мне только одно – подождать. Что меня совершенно не радовало.
Уже собираясь спускаться вниз по плющу, я оглядела
улицу – нет ли прохожих. В конце квартала маячила тощая, темная фигура – под
навесом, у кирпичной стены. Судя по позе и отсутствию зонтика, я решила было,
что одинокий прохожий остановился по нужде. Тут у меня завибрировал мобильник.
Я поспешно извлекла его из кармана, надеясь, что услышу голос Кики. Но нет: на
экране вспыхнул значок SMS-ки. Под
дождевыми разводами расплывчато замерцал текст. «Встречаемся завтра: 7-00 а.m., в «Толстяке Фрэнки». Уна.» Разочарованная, я
осторожно поползла вниз по стене. И лишь благополучно спустившись на тротуар, я
осознала, что меня, чего доброго, заметили. Я поспешила туда, где видела темную
фигуру. Незнакомец исчез, но оставил свой знак: со стены скалилась свирепого
вида шестифутовая белка с плакатом: «ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!»
КАК
ВЫГЛЯДЕТЬ ЗАГАДОЧНО
Что бы уж там ни говорили иные книги, для того, чтобы
время от времени насладиться увлекательным приключением, вам не нужны ни
магические способности, ни друзья-приятели в волшебном королевстве. Все, что
вам понадобится – это толика здравого смысла, да пара-тройка практических
советов. А на это есть я. Возможно, я не первая авантюристка мира, но уж то,
что я знаю, я переняла у лучших из лучших (и, кстати, подробнейшим образом все
записывала).
Начнем с чего-нибудь попроще. Как насчет поинтриговать
знакомых, вдохновить романистов, а возможно, что и стать живой легендой? Для
того, чтобы выглядеть загадочно, вам не понадобится ни криминальное пришлое, ни
опасный секрет, ни даже шинель.
Красноречивое
молчание
Если ты из тех, кто готов пересказать случайному
попутчику в подземке всю свою жизнь от начала и до конца, с нагнетанием
таинственности дела у тебя обстоят неважнецки. (Не переживай; возможно, твой
удел – блистательная карьера ведущей ток-шоу). Словесный понос с загадочностью,
увы, несовместим. Это вовсе не значит, что тебе надо стать угрюмым бирюком.
Просто держи рот на замке – и пусть люди занимаются любимым делом: говорят о себе.
Придумай
себе тайну
Выбери некую тему – и избегай ее в разговоре. Это
может быть что угодно: например, твоя работа (или профессия родителей), или
события летних каникул – или почему за тобой по пятам следует телохранитель.
Всякий раз, как кто-либо затронет эту тему, загадочно улыбнись – и переведи разговор
на другое.
Внешний
образ
Яркие цвета и короткие юбки/топы впечатления
загадочности не производят. То ли дело – одежды черные, облегающие, утонченные.
Также стоит обзавестись хотя бы одним возбуждающим любопытство предметом – и
всегда носить его при себе. Это совсем необязательно должна быть пара нунчаков:
старинный медальон, странный индийский браслет на предплечье или истрепанный
экземпляр «Интернешнл эффейрз»* подойдут как нельзя лучше.
-----------------СНОСКА---------------------------------------
*
«Интернешнл эффейрз» (International Affairs) – ведущий британский журнал, посвященный
международной политике; основан и издается Королевским институтом международных
отношений с 1924 года.
-----------------------------------------------------------
Шрамы
напоказ
Мало что интригует людей так, как шрамы. Если у тебя
шрам уже есть, считай, тебе повезло. Если нет – купи приличную имитацию в
театральном магазине. И снова повторюсь: лучше всего шрам вообще не обсуждать.
Любая ваша выдумка далеко уступит тому, что люди измыслят про себя сами.
Выбери сферу
компетенции
Пройди курс молодого взломщика. Научись заводить
машину без ключа зажигания. Займись карате; получи черный пояс. Досконально
изучи рынок ценных бумаг. Но только не вздумай похваляться своими познаниями на
каждом углу. Дождись хорошей возможности продемонстрировать свои способности –
то-то у всех челюсти отвалятся.
Научись
исчезать
Этот трюк куда проще, чем кажется. Ты всегда обедаешь
с приятелями в одном и том же месте? В один прекрасный день съешь свой
бутерброд с тунцом в какой-нибудь другой кафешке. Главное – никак не объясняй
свое отсутствие. В течение суток не отвечай на телефонные звонки и электронную
почту. Скажи, что была занята. Будучи
с друзьями, улучи минутку, когда никто не смотрит, и незаметно исчезни. Когда
спросят, куда ты пропала, скажи, что «были срочные дела».
Создай
тайное общество
Овладев искусством нагнетать атмосферу таинственности,
поделись сокровенным знанием с двумя-тремя подругами. Придумайте какое-нибудь
общее дело – будь то спасение бельчат или борьба за мировое господство – и
создайте свое собственное тайное общество. Можно даже опознавательный знак
придумать; только помни – для того, чтобы общество оставалось тайным, необходимо сохранить его В
ТАЙНЕ.
Глава 2
«Кто спал в моей постельке?»
Думается, я не погрешу против истины, если скажу, что
большинство четырнадцатилеток с криминальным стажем «Толстяка Фрэнки» обходили
бы за версту. Каждое утро в кафешку набивались десятки полицейских –
по-быстрому умять завтрак перед утренней сменой. Но за лето «Толстяк Фрэнки»
стал любимым пристанищем Уны. Какие бы уж противозаконные дела она ни вела,
вести их она предпочитала на публике. Она знала: бояться ей нечего. Завсегдатаям
кафешки даже в голову прийти не могло, что элегантная девочка-подросток с
кукольным личиком некогда промышляла подделкой документов и славилась на весь
Чайнатаун. Уна уверяла, что любит «ходить по острию бритвы», но я всегда
подозревала за ней слабость к полицейским.
Кафе оказалось битком набито. Пробираясь между
столиков, я гадала, что на сей раз задумала Уна. Годом раньше она открыла
эксклюзивный маникюрный салон «Золотой лотос»: туда толпой стекались богатые
клиентки – освежить педикюр и посплетничать с подругами. Невежественные
гордячки полагали, что работницы салона, молодые китаянки, по-английски вообще
не разумеют. Но, молча подрезая кутикулы и подравнивая ногти, сотрудницы Уны
тщательно записывали все разговоры. Уна себе небольшое состояние составила,
торгуя светскими секретами и конфиденциальной информацией о курсах акций, но
это не мешало ей активно искать все новые способы пополнить банковский счет.
Что именно Уна делала со своими деньгами, оставалось
неразрешимой загадкой для всех нас. Грубовато прямолинейная, она не стеснялась
сообщить во всеуслышание, что твой блеск для губ не идет к твоему цвету лица,
или что на лбу у тебя вот-вот вскочит здоровенный прыщ. Но при этом принципиально
отказывалась обсуждать свою личную жизнь. И хотя мы были знакомы с ней не
первый год, мы понятия не имели, где Уна живет и кто готовит ей завтрак. Моя первая
и единственная попытка удовлетворить свое любопытство закончилась бурным
выяснением отношений посреди Чайнатауна: Уна меня прищучила, когда я кралась за
ней до дома, замаскировавшись под нетипично молоденькую мешочницу. В конце
концов, я пообещала оставить ее в покое. Я знала: в один прекрасный день тайное
станет явным, а потерять подругу ради каких-то там секретов – оно того не
стоит.
* * *
Иррегуляров я обнаружила за столом в дальнем конце
«Толстяка Фрэнки», у самого туалета. Лус Лопес в сером рабочем комбинезоне
устроилась, закинув ноги в армейских ботинках на спинку соседнего стула. Нагнув
голову, она сосредоточенно вертела в руках свое последнее изобретение и
беззвучно ругалась на чем свет стоит. Ди-Ди Морлок, наш эксперт по химии,
болтала о чем-то с лысой кришнаиткой – не иначе, как Бетти Бент, мастерицей
перевоплощений. В то время как остальные девочки не обращали внимания на то,
что происходит вокруг, Уна откинулась к стене: ее свирепые черные глаза так и
впивались в каждого вновь вошедшего. Похоже, она считала секунды до начала
совещания. Заметив меня, она склонила голову набок и демонстративно скрестила
руки, требуя объяснений моему опозданию. Уна Вонг терпеть не могла, когда ее
заставляли ждать.
– Поверить не могу, что ты наконец-то добралась,
Фишбейн; cчастье-то какое! Уж не похитили
ли тебя по пути сюда инопланетяне? Или может, ты задержалась уморить очередного
туриста лекцией о закулисной истории Вашингтон-сквер-парк? – Уну хлебом не
корми, дай поскандалить, и в любое другое утро я бы в долгу не осталась. Но
сейчас я промолчала, спихнула ноги Лус со спинки стула и уселась напротив
Ди-Ди.
– Где Страйк? – осведомилась Уна.
– Боюсь, Кики не придет, – сообщила я.
Бетти закусила губу, пальцы Лус напряглись: мы все
приготовились к очередной вспышке.
– Что ты такое несешь? – прелестное личико Уны
исказилось от ярости. – Она должна
быть здесь, и точка. Когда кто-то из нас созывает общее собрание, прийти
обязаны все. Таково правило.
– Сбавь тон. Орать пока рановато. – Ди-Ди менее всех
прочих была склонна мириться с дурным настроением Уны. – Пусть Ананка
договорит, в кои-то веки.
Уна стиснула зубы с такой силой, что могла бы вилку
пополам перекусить.
– Кики пропала, – сообщила я. – Мы должны были
встретиться прошлой ночью на Мраморном кладбище, чтобы закончить карту. Она так
и не пришла.
– Небось, опять какой-нибудь зоомагазин громит, – отмахнулась
Лус, возвращаясь к своим железкам. – Газеты с утра никто не смотрел? Держу
пари, кто-нибудь наверняка заметил, как лепрехон-альбинос выпускал вчера ночью
на улицу очередную партию мартышек.
– Кики никаких животных не выпускала. Она не настолько
безответственна. Чудо, что никто из бедняжек под автобус не попал. – Добрая,
кроткая, доверчивая Бетти просто отказывалась верить, что Кики способна на
что-либо предосудительное. Ну да мы-то никаких иллюзий не питали!
– Порою я готова усомниться, что мы с одним и тем же
человеком общаемся, – фыркнула я. – Но на сей раз ты в кои-то веки права. Кики
к событиям в зоомагазине непричастна. Вы гигантских белок, часом, не видели?
– Мне попалась одна по дороге сюда, – кивнула Ди-Ди.
– При чем тут белки? – пожала плечами Лус.
– Я стопроцентно уверена: то же самый художник, что
рисует белок, выпустил и животных из зоомагазина. Сдается мне, прошлой ночью я
его приметила. Он малевал очередную белку напротив Кикиного дома.
– Стало быть, ты заходила к Кики? – уточнила Ди-Ди. –
А Верушка что говорит? Она знает, где ее подопечная?
– Верушка тоже пропала. И даже кресла с собой не
взяла.
На мгновение Иррегуляры потрясенно умолкли. Новость
стучала в висках, точно шар для боулинга – о стенки стиральной машины. Уна
тяжко вздохнула и закатила глаза.
– Вот и созывай тут общее собрание, – пробурчала она.
– Извини, если с очередным планом Быстрого Обогащения
придется слегка повременить. – Голос Ди-Ди набирал силу с каждым словом. – Ты
не находишь, что сейчас речь идет о вещах чуть-чуть
более важных?
– Орать пока рановато, – передразнила ее Уна. – Кики
вечно исчезает невесть куда. Это у нее хобби такое. В толк взять не могу, с
чего все так перепугались. Если я
однажды не приду на собрание, никто и ухом не поведет.
– Да, но тебя ведь не пытаются убить твои же
родственники, – запротестовала Бетти.
– Тебе-то откуда знать, лысая? – фыркнула Уна. –
Может, еще как пытаются.
– Ну и где же у нас ныне пребывает кровожадное
королевское семейство Покровии? – осведомилась Лус, возвращаясь к прежней теме.
– По-прежнему в России прячется?
– Мы не знаем, – посетовала я. – Ливия с Сидонией
бесследно исчезли два месяца назад. Из своих источников Верушка якобы знает,
что они покинули Санкт-Петербург, но на днях я подслушала один разговор – и теперь
вот думаю, что возможно, Принцесса с мамочкой все еще там.
– А не могли они за это время вернуться в Нью-Йорк? –
размышляла вслух Бетти. – Уна, в салоне ничего такого не говорили?
Уна поджала губы. Гнев ее уже улегся, теперь она
просто дулась.
– Вообще-то я последнее время туда нечасто заглядываю,
– наконец изволила ответить она. – Но Ливия с Сидонией – это темы
первостепенной важности. Будь хоть какие-то новости, мне бы тотчас же
позвонили.
– А не обыскать ли нам Кикин дом? – предложила Ди-Ди. –
Дайте нам пару часов, и мы с Лус заблокируем все ловушки.
– И все наши труды – коту под хвост? – простонала Лус.
– Да ладно вам, ребята, Уна права. Кики исчезает не в первый раз. И даже не в
пятый. Может, прежде, чем разбирать дом по камешку, подождем денек-другой?
– А ведь Лус, пожалуй, права, – кивнула Бетти. –
Завтра у нас еженедельное собрание. Если Кики опять не явится, что ж, тогда
влезем к ней в дом и поищем каких-нибудь улик.
– О’кей, – согласилась я, вставая от стола. – Если вы
все сошлись на том, чтобы подождать, значит, подождем. От души надеюсь, что мы
поступаем правильно.
– Ты уже уходишь? – удивилась Бетти.
– Займусь изысканиями. Если Ливия с Сидонией вернулись
в Нью-Йорк, возможно, в рубриках светской хроники попадется заметка-другая.
– Да, но Уна созвала общее собрание, а мы ее даже не
выслушали, – запротестовала Бетти. Уна не произнесла ни слова. Она просто
глядела прямо перед собою, словно мечтая провалиться сквозь землю.
– Извини, Уна, – обернулась к ней я. – Что ты хотела
обсудить?
– Неважно, – буркнула Уна.
– Ну пожааааалуйста, – взмолилась Бетти, пытаясь ее
улестить.
– Я подожду. Не так уж оно и существенно, – отрезала
Уна. А я внезапно засомневалась, а так ли это.
* * *
Той ночью погода резко испортилась. Даже при открытых
окнах в моей спальне припекало так, что хоть поросенка на вертеле жарь. Я
валялась на кровати в ночной рубашке, обмахиваясь «Дейли ньюс» точно веером.
Вернувшись домой с собрания, я прошерстила все нью-йоркские газеты до единой. О
Ливии или Сидонии Галацинах нигде не упоминалось ни словом. Темой дня стали
гигантские белки.
Словно доказывая городу, что с ними нельзя не
считаться, с утра спозаранку белки наводнили зоопарк Центрального парка и
освободили из клеток сотни животных. В 6:00 a.m. любитель
оздоровительного бега сообщил, что стая пингвинов завтракает рыбой на
Гарлем-Меер*. На крыльце роскошного особняка по Пятой авеню загорала анаконда:
на брюхе ее обозначилась выпуклость, по форме подозрительно напоминающая
пуделя. Разноцветные лягушки-древесницы облепили сосновые ветки, точно
рождественские украшения. Из зверей в зоопарке остались разве что гигантские
белки. Одна – та самая, что угодила на первую страницу «Нью-Йорк таймс» – была
намалевана на пластиковом айсберге в вольере белого медведя. Самого что ни на
есть бандитского вида белка с надписью: «ЧЕГО ПЯЛИШЬСЯ?»
-----------------СНОСКА-----------------------------------------–
* Гарлем-Меер (Harlem Meer, «Meer» по-голландски – «озеро») – озеро в северо-восточном
уголке Центрального парка.
-------------------------------------------------------------
Если верить газетам, на видеозаписи системы наблюдения
была зафиксирована некая неясная фигура, что прокралась мимо спящих охранников,
время от времени останавливаясь, чтобы показать задницу в объектив камер.
Поскольку лицо правонарушителя было умело замаскировано, а филейная часть ничем
особенным не отличалась, полиция не могла похвастаться никакими «наводками».
Установили слежку за зоомагазинами; допросили студентов художественных школ; но
виджиланте по-прежнему разгуливал на свободе. Весь Нью-Йорк с нетерпением ждал,
что же злоумышленник предпримет дальше.
По комнате пронесся порыв ветра, зашуршав разбросанными
по полу газетами. Я подставила взмокший лоб навстречу освежающему дуновению – и
вдруг… о ужас, с пожарной лестницы на меня глядело мертвенно-бледное лицо в
обрамлении растрепанных белых волос. Я в ужасе взвизгнула; физиономия
ухмыльнулась – и исчезла. Спустя несколько секунд дверь моей спальни
распахнулась – и внутрь просунулась отцовская голова. Как всегда, в очках.
– Жива? – поинтересовался он, обводя взглядом комнату.
– Да вроде. – Голова у меня слегка кружилась от
пережитого потрясения.
– Привидение увидела?
– Не, паука.
Мой отец защитил диссертацию по энтомологии – и потому
всей душой сочувствовал насекомым. Уж разумеется, возможности обличить
представителя класса паукообразных он не упустил.
– Отвратительные твари, – передернулся от отвращения
он. – А ты знаешь, что они растворяют внутренности своей жертвы, а потом
высасывают их, точно коктейльчик со льдом? Восьминогие серийные убийцы типа членистоногих,
вот кто они такие. Помни одно: ты – крупнее.
– Спасибо за совет, – хмыкнула я.
– Работа такая, – отозвался папа и, улыбаясь, прикрыл за
собою дверь.
Едва его шаги затихли в отдалении, я вылезла в окно на
пожарную лестницу. Кики Страйк ждала меня, прислонившись к стене; ее шикарный
черный наряд сливался с ночной мглой. На принцессу она не слишком-то походила;
порою можно было усомниться, а человек ли она вообще. Принятый во младенчестве
яд не убил Кики, но ее кожа и волосы сделались абсолютно бесцветны. А поскольку
одним из следствий отравления стала аллергия на большинство видов пищи, Кики не
суждено было вырасти выше пяти футов росту. В свои четырнадцать лет она изрядно
смахивала на существо из научно-фантастического фильма: странное, экзотическое,
сногсшибательно-красивое.
– Извини, что опоздала, – прошептала она. Даже в
темноте я видела: что-то не так. Ее льдисто-голубые глаза покраснели, щеки
запали еще глубже, волосы растрепаны – похоже, расческа не касалась их вот уже
много дней.
– Ровно сутки. Рекордное опоздание, что и говорить.
Где тебя носило? Я была уверена, что тебя похитили. Весь день пыталась
выяснить, где сейчас Ливия.
– Верушка заболела. Мне пришлось отвезти ее в
больницу.
– Верушка в больнице? Что с ней такое? Она поправится?
Можно ее навестить? – Вопросы сыпались без перерыва, точно выпущенные во все
стороны пули. Мир утратил четкость: к глазам подступили слезы. О такой опекунше
как Верушка я могла только мечтать: веселая, все-все понимает и с базукой
управляется «на ура». Кроме того, я знала, что именно Верушка уговорила Кики
пригласить меня в отряд Иррегуляров. Если бы не ее вмешательство, я бы, небось,
со скуки померла задолго до того, как перешла в среднюю школу.
– Верушка уже дома. С ней все хорошо. У нее с ногой
неладно было – той самой, что Сергей Молотов прострелил. Пару дней назад нога
вдруг посинела. Но теперь проблема под контролем. Вообще-то если Верушка
узнает, что я проболталась тебе, она меня со свету сживет. Она терпеть не
может, когда о ней беспокоятся. Крепкая старушка, что и говорить. Однажды на
моих глазах она своими руками зашила рану у себя на голове – с помощью самой
обыкновенной иголки и куска лески. Она еще нас всех переживет.
– Вот уж не удивлюсь, – фыркнула я. – А ты-то сама
как? Видок у тебя – точно тебя с головой в белила окунули. Ты, часом, ничего в
больнице не подцепила?
– Малая толика опасности – лучшее лекарство. Как
насчет докончить карту сегодня?
– Сегодня не могу. Некоторым, знаешь ли, с утра в
школу надо. Учителя наперебой жалуются, что я на уроках «отключаюсь».
– Может, мне с ними разобраться? – изогнула бровь
Кики. О том, что она имела в виду, я боялась и думать.
– С учителями я и сама справлюсь, – заверила я. – Но
мне правда позарез надо отдохнуть. Мама грозится отослать меня в интернат к
черту на кулички, если только мои оценки не улучшатся.
– Пойдем со мной нынче ночью, и обещаю тебе, что
завтра днем ты выспишься всласть.
– Да ну? И как же ты это устроишь?
– Сюрприз, сюрприз. И ровным счетом никаких
неприятностей.
– Да, но сегодня мне ужас как не хочется тащиться на
Мраморное кладбище, – взмолилась я. – Больно далеко и утомительно…
– Ты удивишься, но я и об этом подумала. – Кики
самодовольно ухмыльнулась. – Если оденешься по-быстрому, мы пройдем через вход
в особняке у Айрис. Ее родителей дома нет: ушли на вечеринку с коктейлями.
– А как же няня?
– А няня час назад заперлась в ванной, «уговорила»
бутылку столового хереса и распевает блюзы.
– Даже и не знаю, Кики.
Помрачнев, Кики отковырнула чешуйку краски с перил.
Невзирая на всю ее браваду, девочку что-то всерьез беспокоило.
– Ну ладно, твоя взяла, – фыркнула я. – Подожди, я надену
что-нибудь попрактичнее. Но изволь придумать стопроцентно надежный план, чтобы
спасти меня от завтрашней школы. – Уже из комнаты я высунулась в окно и вручила
ей первую страницу от «Нью-Йорк таймс». – Вот, почитай, пока ждешь.
– Ага, белок я видела, – подтвердила Кики. – Пока буянят
белки, по крайней мере, меня в
газетах не будет. Благодаря репортажу из зоопарка, на меня за весь день никто и
не взглянул. Эта задница на видеозаписи – явно мужская.
Я свесилась из окна.
– Боишься, что твои пятнадцать минут славы на исходе?
– Скорее, выдыхаю с облегчением, – поправила Кики. –
Еще пятнадцать минут вполне могли стоить мне жизни.
* * *
В июне Иррегуляры приняли в почетные члены
одиннадцатилетнюю Айрис Маклауд. Она не только спасла Кики жизнь, она еще и
раздобыла зловонное зелье, способное отпугнуть крыс-людоедов из
Города-Призрака. Без помощи Айрис мы бы в жизни не смогли продолжить наши
изыскания в подземельях, когда «Гамельнский Крысопуг» перестал действовать. Эти
хитроумные устройства, похожие на детскую дудочку-«казу», производили звуки,
для грызунов невыносимые. Поначалу «Крысопуги» творили чудеса: крыс в туннелях
осталось раз-два и обчелся, и те – глухие от рождения. Но спустя какое-то время
эта жалкая горстка превратилась в миллионную армию. Гигантские и свирепые
грызуны (при том тугие на ухо) возобновили охоту на незваных гостей: любой, кто
не воспользовался Айрисовым зельем, вскорости присоединялся к сотням
обглоданных скелетов, замусоривших переходы и комнаты Города-Призрака.
Черный мотороллер «Веспа» с ревом сорвался с места и
понесся к Бетюн-стрит. Я крепко зажмурилась и вцепилась в Кикину кожаную
куртку: разумеется, сбавлять скорость на повороте Кики не считала нужным. Мы
притормозили у богатого особняка; первое, что бросилось мне в глаза, это
логотип Иррегуляров, оттиснутый на тротуаре. Буквица i, стилизованная под фигурку девочки отмечала все
известные нам входы в подземные туннели. Под старым сундуком в подвале у Айрис
таился хитро замаскированный люк. Длинная проржавевшая лестница уводила в
потайную комнату на глубине семидесяти футов под уровнем улиц – на склад некоего
бутлегера* по имени Ангус Максвеган. Согласно «Городу Готхэму», путеводителю
девятнадцатого века по теневой стороне Нью-Йорка, в каждую бутылку Ангусового
виски добавлялась чуточка формальдегида, так что пойло «забирало» не по-детски.
Этот напиток пользовался особой популярностью в Городе-Призраке, что начинался
сразу за Ангусовой дверью.
---------------СНОСКА-----------------------------
* Бутлегер – торговец контрабандным или запрещенным к
продаже виски.
--------------------------------------------
Мы с Кики поднялись по ступенькам крыльца. Айрис
дежурила у окна; мы еще позвонить не успели, как дверь распахнулась и нашим
взглядам предстала крохотная светлокудрая девчушка в белом халате не по
размеру.
– Привет, Иррегуляры, – поздоровалась Айрис. Подобно
Кики, для своего возраста Айрис была сущей малявкой. А в отличие от Кики, еще и
обладала пухлыми розовыми щечками, – ни дать ни взять херувимчик! Кто только не
норовил ущипнуть девочку за эти щечки, ошибочно принимая ее за восьмилетку.
Мы проскользнули в дверь и вошли в прихожую, от пола
до потолка завешанную кошмарными масками и засушенными человеческими головами:
родители Айрис привозили такого рода трофеи из антопологических экспедиций.
– Чего это ты в лабораторном халате? –
полюбопытствовала Кики. – Только не говори, что снова проводишь эксперименты
над няней. Это, знаешь ли, запрещено законом.
Айрис хихикнула.
– Да просто снять позабыла. Это я к завтрашнему дню
репетирую.
– А что у нас завтра? – полюбопытствовала я. – Ты в
школьном спектакле играешь?
– Я готовлюсь к завтрашнему общему собранию, ты разве
забыла? – Я покачала головой, и Айрис обиженно нахмурилась. – Мы с Ди-Ди
представляем наше великое изобретение. Мы над ним все лето работали. Ну,
вспомнила?
У меня, конечно, напрочь из головы вылетело, о чем
идет речь, но я сочла разумным подыграть девочке.
– А, ты про презентацию! Ну конечно, мы все ее предвкушаем
с нетерпением.
– Она того стоит. Перед этим моим изобретением мой
репеллент против крыс – все равно что туалетная вода.
– Кстати, о репеллентах, – вспомнила Кики. – Нам на
сегодня понадобится еще пузырек. В прошлый раз у меня зелье некстати
закончилось, пришлось удирать со всех ног: две сотни крыс гнались за мной по
пятам, как будто я из марципана сделана. Кстати, хочешь с нами? Это Кики, по
обыкновению своему, своеобразно извинялась за то, что напрочь забыла про
Айрисову презентацию.
– Ужасно хочу, – вздохнула Айрис. – Но родители
вернутся с минуты на минуту. Кроме того, надо, чтобы завтра все прошло без
сучка, без задоринки. Если вам нужно еще зелья, в сундуке внизу есть запасной
флакон. Только когда уходить будете, вы, пожалуйста, потише. Прошлый раз, как
вы здесь были, мамочка испугалась, что к нам грабители вломились.
– Я прошу прощения, – покаялась Кики. – Уна на
лестнице споткнулась.
При упоминании имени Уны Айрис наморщила носик.
– Так это Уна
столько шуму подняла? Наша маленькая мисс Гений Преступного Мира?
– Слушайте, вы двое никак не можете поладить наконец?
– вздохнула Кики. – Эти ваши вечные перепалки начинают меня утомлять.
– Да я-то с ней готова поладить, – пожаловалась Айрис.
– Не моя вина, что Уна меня терпеть не может. В понедельник она сказала, что
если я так и не подрасту хотя бы чуточку, вы меня в цирк продадите.
– Ах, вот как? – Кики, похоже, не знала, смеяться тут
или негодовать.
– Оттого, что она дразнится, совсем не следует, что
Уна тебя терпеть не может, – заверила я девочку. – Уна нас всех подкалывает.
Иначе она просто не умеет. У нее, видишь ли, с социальными навыками бо-ольшие
проблемы.
– Проблемы там или не проблемы, только пусть лучше
остережется, – буркнула Айрис. – Или в один прекрасный день кто-нибудь
преподаст ей урок-другой хорошего тона.
Наверху хлопнула дверь – и дом огласили немузыкальные
вариации популярного хита «Эй, крутой парнище!»
– Нам пора, – прошептала Кики, увлекая меня по
направлению к подвалу. – До завтра, Айрис. А ежели вдруг однажды захочешь
поставить Уну на место – как говорится, ни в чем себе не отказывай!
– Спасибочки, – лукаво хихикнула Айрис. – Ловлю тебя
на слове.
* * *
Мы медленно спускались по лестнице, уводящей из
подвала Айрис в заброшенный город под Манхаттаном. С каждой ступенькой
температура понижалась. Оказавшись на самом дне я, ежась от холода, осветила
фонариком комнату, заставленную деревянными ящиками с контрабандным виски. Тут
же валялся обглоданный крысами скелет Ангуса Максвегана: челюсть отвисла в улыбчатом
оскале. Я развернула карту. Последний неисследованный туннель находился в
восточной части Города-Призрака, более чем в миле отсюда.
– Надо бы поторопиться, – напомнила я, зевая. – Дорога
нам предстоит неблизкая.
– Отлично. – До поры до времени Кики словно позабыла
обо всех своих бедах. – Я очень даже не прочь прогуляться.
Сразу за дверью начинался широкий, облицованный камнем
туннель. С одной стороны его загромождала гора щебня: последствия неудачного
взрыва двухгодовой давности, в результате которого Ди-Ди Морлок угодила в
больницу, а Кики пришлось «уйти в подполье». Но в другую сторону путь был
свободен. Из дыры в стене метнулась исполинская серая крыса – и исчезла в
темноте. Мы шли мимо дверей, за которыми таились заброшенные салуны, игорные
притоны, воровские вертепы, а повсюду вокруг слышался топоток миллионов
маленьких лапок. Благодаря репелленту Айрис крысы держались на почтительном
расстоянии, но мы обе знали: эти твари только и ждут своего часа.
Мы завернули за угол в знакомой части туннелей, на
глубине пятидесяти футов под криптами старого собора святого Патрика – и тут
Кики схватила меня за руку и прижала к губам палец. Прямо перед нами,
преграждая путь, обнаружилась распахнутая деревянная дверь. В первый момент у
меня мороз пробежал по коже: так бывает, если вы в один прекрасный день
возвращаетесь из школы домой и вдруг обнаруживаете, что книги стоят не в том
порядке, и покрывало на постели лежит изнанкой кверху. А когда я увидела
начертанный на двери знак, так едва не кинулась сломя голову к выходу. При том,
что каждую новую неисследованную комнату Иррегуляры считали подарком судьбы,
дверей, запертых снаружи и отмеченных одним-единственным красным крестом, мы
старательно избегали. Мы слишком хорошо знали, что обнаружим внутри. Кто бы уж
ни открыл эту дверь, он был не из наших.
Досчитав про себя до трех, мы с Кики метнулись к
проему и осветили помещение фонариками. Пол загромождали скелеты, некоторые –
по-прежнему одетые в истлевшие платья и тронутые молью костюмы. То были жители
Теневого Города – преступники, жулики и проходимцы, что отправились к праотцам,
когда по тайным туннелям Манхаттана пронеслась чума 1869 года. Те немногие,
кому удалось выжить, заперли больных и умирающих в комнатах, отмеченных красным
крестом. С помощью этой жестокой меры удалось не допустить распространения
эпидемии на поверхность, зато Город-Призрак погрузился в забвение на сотню лет
и более.
– Я никого не вижу, – сообщила я Кики, водя фонариком
взад и вперед. – А дверь не могла открыться сама собою?
– Не думаю, – покачала головой Кики, внимательно
изучив замок.
В луче фонарика я заметила какое-то движение – и вновь
похолодела от знакомого страха. Всякий раз, как я попадала в Город-Призрак, я
никак не могла избавиться от чувства, что по туннелям и по сей день бродят
ожившие мертвецы.
– Может, это кто-то из них открыл, – предположила я,
направляя луч на скелет в соломенном канотье. – Под рубашкой покойника
зашевелился бугорок – и медленно пополз наискосок через всю грудь. Из-под
воротника вынырнула крыса – и молнией пронеслась мимо нас, как если бы ее на
ужин позвали.
– Экая ты, Ананка, оптимистка, – пошутила Кики. –
Будем надеяться, что это призрак. Но ты
гляди в оба. Очень может быть, здесь и впрямь кто-то прячется. Ты за последние
несколько минут не заметила ничего странного?
Я покачала было головой – и вдруг сообразила, в чем
дело.
– Тихо стало, – сказала я. – Крыс больше не слышно.
– Вот именно, – кивнула Кики. – Это – первая крыса за
довольно долгое время. Прямо-таки начинаешь задумываться, куда это они все
подевались.
* * *
Последний неисследованный туннель Города-Призрака
змеился под Нижним Ист-Сайдом*. Его осыпающиеся кирпичные стены выглядели далеко
не так внушительно, как высокие сводчатые переходы в других частях города;
порою казалось, будто мы бредем по коридору заброшенной тюрьмы. Я производила
замеры и делала пометки в блокноте, а Кики тщательно осматривала комнаты у нас
на пути. По большей части помещения были пусты, хотя мы обнаружили и склад,
битком набитый бочонками с маринованными устрицами – этих запасов хватило бы,
чтобы прокормить небольшой городок в течение года (хотя я подозреваю, что
большинство жителей предпочли бы голодную смерть). К вящему нашему
разочарованию, ни одна из комнат не имела выхода на поверхность. Закончился
туннель тупиком – и простой деревянной дверью. И я уже забеспокоилась про себя,
что наша последняя экспедиция обернулась неудачей.
----------------СНОСКА-----------------------------------------
* Нижний Ист-Сайд – один из микрорайонов третьего
округа Манхаттана.
---------------------------------------------------------
В похожей на пещеру комнате за дверью обнаружилось
десять шатких кроватей, поставленных в ряд, и у дальней стены – массивный
гардероб. Девять постелей были застелены – простыни и шерстяные одеяла
аккуратно сложены и подоткнуты под матрас. Десятая же постель была смята,
простыни сбились в комок посреди кровати.
– «Кто спал в моей постельке?» – пошутила я, но Кики
прижалась ухом к стене у гардероба и внимания на меня не обращала. Я взяла с
туалетного столика старую книжку. На заглавной странице значилось: «Домоводство:
в помощь канадской хозяйке». Я полистала книгу, пробегая глазами главы,
предлагающие ценные советы по пошиву трусиков из джутовой ткани и приготовлению
сытного жаркого из лосятины.
– Эй, – окликнула меня Кики, – ты это слышишь?
– Что слышу? Неужто крысы вернулись?
– Нет, вроде как вода шумит, – промолвила она. – А помоги-ка
мне сдвинуть эту махину.
Совместными усилиями мы отодвинули тяжеленный шкаф от
стены. За ним обнаружился узкий туннель, под крутым углом уводивший на
поверхность – проползти по нему можно было разве что на четвереньках. Пустоту
заполнял рев воды.
– Так я и подозревала, – выдохнула Кики.
– Похоже, здесь опасно, – проговорила я, указывая
пальцем: доски потолка буквально прогибались под тяжестью земли. – Не думаю,
что стоит туда лезть прямо сейчас; пусть сперва Лус на него глянет. Своды того
и гляди обрушатся.
– Ты права. Я готова поклясться, что знаю, куда этот
туннель ведет. Это тайный ход к реке. Но от прогулки вон туда ты не
отвертишься. – И Кики подняла глаза к потолку. Там, прямо над нашими гловами,
зияло круглое отверстие в земле – выход из Города-Призрака.
В одной из кладовых мы отыскали лестницу и оттащили ее
в последнюю из комнат. В шахте обнаружились металлические ступеньки: они вели
высоко наверх, к люку. И хотя выходы из туннелей по большей части выглядели
одинаково, никогда нельзя было предугадать, куда они выведут. С равным успехом
можно было нежданно-негаданно оказаться на званом обеде мафиози, в тайном
сейфе, битком набитом драгоценностями, или столкнуться нос к носу с пит-бультерьером
какого-нибудь контрабандиста. Добравшись до последней ступеньки, Кики внимательно
прислушалась – и, наконец, откинула крышку люка и подтянулась наверх, в
темноту.
– Глазам своим не верю, – охнула она.
Я протиснулась в дыру и последовала за лучом фонарика,
что описывал круги по огромной комнате. Стены были расписаны изображениями
старинных зданий и пейзажами, испещренными пальмами. Пол обрамляли аккуратные
ряды деревянных скамей. В передней части помещения высился двухъярусный ковчег
– сплошь дерево и золото – украшенный двумя рыдающими львами.
– Как красиво! – прошептала Кики.
– Думается, я знаю, где мы.
– Похоже на храм.
– Это Белостокерская синагога, – просветила ее я. Ах,
будь тут мистер Дедли, дабы оценить глубину моих познаний! – Сто пятьдесят лет
назад она называлась церковью на Уиллет-стрит. Ходят слухи, что некогда она служила
одной из станций «Подземной железной дороги»*, но никаких доказательств тому
найти не удалось. Вплоть до сегодняшнего дня.
---------------------СНОСКА--------------------------------------–
* «Подземная железная дорога» – аболиционистская
организация, помогавшая беглым неграм-рабам добираться до свободных штатов или
Канады. Беглецов тайно переправляли от одной «станции» к другой.
-------------------------------------------------------------
– Значит, вот зачем там стоят кровати?
– Ну да, до Гражданской войны кто-то, по всей
видимости, прятал беглых рабов в Городе-Призраке и тайно переправлял их ночью к
лодочному причалу на реке.
– Надо же! – подивилась Кики. – Последний из
неисследованных туннелей – и что мы в нем обнаруживаем? В кои-то веки
Город-Призрак послужил благой цели! Просто-таки воскресает вера в человечество!
– Ты вообще представляешь себе, насколько это важно?
Люк, и комната, и десять коек – это все часть американской истории. Ничего
подобного нигде больше не сохранилось.
– И досадно, что никто, кроме нас, никогда о них не
узнает. – В темноте невозможно было разглядеть выражение лица Кики, однако
предостерегающую ноту в ее голосе я расслышала весьма отчетливо.
Мы вновь спустились в нижнюю комнату. Сердце мое
учащенно билось, в голове роились тысячи мыслей. Что, если бы исследователь,
обнаруживший гробницу короля Тутанхамона, вновь ее запечатал – чтобы находку
поглотила пустыня? Что, если бы путешественник, отыскавший таинственный город
Мачу-Пикчу, так и оставил его затерянным в облаках?
– Кики, присядь-ка на секундочку. Нам надо это
обсудить, – сказала я.
Изогнув бровь, Кики устроилась на краешке смятой
кровати. Внезапно она нахмурилась. И пошарила под простыней.
– Отложим лекцию на потом. Тут, в постели, что-то
есть, – сообщила она, аккуратно расправляя простыню. На матрас выпала крохотная
глиняная фигурка. Статуя всадницы в старинной китайской броне, верхом на
упитанной вороной лошадке. Вне всякого сомнения, эта скульптура была на порядок
древнее всего того, что мы до сих пор находили в Городе-Призраке.
– А что, часто ли «станции» «Подземной железной
дороги» украшались шедеврами древнекитайского искусства?
– Пожалуй, что и никогда, – признала я.
– Стало быть, твоя гипотеза о призраках не
подтверждается. Кто-то здесь побывал. Так что остается ответить на
один-единственный вопрос. – Кики недобро усмехнулась.
– Что за вопрос?
– Кто заглянет под кровать?
КАК
РАСПОЗНАТЬ ЧУЖОЕ ПРИСУТСТВИЕ?
Тебя беспокоит, что границы твоего личного
пространства нарушены, но денег на вооруженную охрану или лазерную установку у
тебя нет? Не волнуйся, тебе доступна дюжина иных возможностей. Нижеописанные
дешевые и вместе с тем эффективные охранные системы не только просигнализируют
о несанкционированном вторжении; многие еще и перепугают злоумышленника до
потери сознания, а то и штанов (что само по себе довольно забавно, если
наблюдать за происходящим в бинокль).
Дверные и
оконные контакты
Стоит открыть окно или дверь – и эти маленькие,
недорогие магнитные устройства подадут оглушительный звуковой сигнал тревоги. Продаются
в любом хозяйственном магазине; также подходят для комодов, футляров с
драгоценностями, сейфов – словом, для всего, что открывается и закрывается. (Внимание:
опытная взломщица наверняка отыщет в Интернете подсказки на предмет того, как
вывести такие штучки из строя).
Детекторы
движения
Хочешь верь, хочешь нет, но собственный детектор
движущихся объектов обойдется тебе чуть дороже двух билетов в кино. Установи
сенсорный датчик в нужном месте и жди, чтобы чужак прокрался к тебе в комнату,
пока ты увлеченно смотришь свой любимый кун-фу-боевик. Датчик подаст сигнал на
плату переносного приемника, а приемник предупредит тебя об опасности
пронзительным визгом или световой вспышкой. (Детекторы движения также могут
оказаться весьма полезны охотникам за привидениями.)
Магнитофон,
активируемый голосом
Два предыдущих приспособления прекрасно защитят твою
собственность, когда сама ты неподалеку. Но что, если тебе кажется, будто
кто-то роется в твоих вещах, когда тебя нет дома? Если ты не миллионерша и не
технический гений, способный самостоятельно установить электронную охранную
систему, я предложу тебе простейший магнитофон, активируемый голосом: запись
включится при первом же шорохе. Поймать проныру с поличным тебе не удастся, зато
у тебя будут веские доказательства незаконного вторжения.
Натяжное
заграждение
Если с наличностью у тебя не густо, или охранная
система требуется сию же минуту, устрой натяжное заграждение. Возьми леску и
натяни ее поперек входа или в любом другом нахоженном месте. (И непременно – на
высоте фута от пола.) Привяжи один конец лески к какому-нибудь предмету
меблировки, а второй конец – к пластмассовой чашечке. Наполни чашку водой и
поставь ее на газету. Если по приходе домой ты обнаружишь, что газета мокрая –
или вообще исчезла – можешь быть уверена: кто-то побывал у тебя в комнате.
(Предупреждение: этот трюк сработает только единожды).
Самодельная
сигнализация
Если руки у тебя золотые, и тебе требуется
сигнализация, способная произвести много шума, то, порывшись в сетях, ты
найдешь множество описаний всевозможных устройств, детали к которым наверняка
отыщутся в твоем же гараже.
Глава 3
Зелье Неотразимое
Назавтра, в восемь утра, я еле доползла до Аталантской
школы для девочек – частного учебного заведения в Верхнем Ист-Сайде*. В
священной обители знаний, как всегда, стоял гул тысячи приглушенных голосов.
-------------СНОСКА---------------------------------------
* Верхний Ист-Сайд – фешенебельный район Манхаттана,
протянувшийся от Пятьдесят девятой стрит до Девяносто шестой. Здесь живут самые
богатые люди Нью-Йорка.
-----------------------------------------------------
– Да она вся насквозь силиконовая!..
– Фиг с ней, с тюрягой; если к нам домой хоть раз позвонят
из полиции, судьба мне ночевать в картонной коробке на Первой авеню.
– А угадайте, кто ужинал с сами-знаете-чьим бойфрендом
в субботу?
– На выходных к нам в гости заглянул президент, так
вот, заходит он и говорит…
Хотя большинство моих богатеньких одноклассниц и
время-то не умели определять иначе как по электронным часам, все они блистали в
одном – в сплетнях и пересудах. По меньшей мере раз в год, обычно как следствие
какого-либо особенно гнусного слуха, вынудившего ученицу удариться в бега, кто-нибудь
из учителей брал на себя миссию объяснить нам, что сплетничать – гадко, мелочно
и вообще пустая трата времени. С первой частью я вполне готова согласиться;
вторая же крайне далека от истины. Сплетня – это всего-навсего информация в продуманной
упаковке, и может стать грозным орудием, если знать, как ею воспользоваться.
Случалось, один-единственный шопоток порождал революцию. Пустая болтовня
способна разорить знаменитую кинозвезду. И, как засвидетельствует вам любой
хороший детектив, случайно оброненная фраза может поспособствовать раскрытию
преступления.
Если имеешь дело со сплетниками, держи рот на замке.
Взахлеб пересказывать друг другу забористые байки – все равно, что плавать
нагишом в реке Гудзон. Очень забавно; до тех пор, пока не проснешься поутру с
пренеприятной сыпью в тех местах, где она особенно некстати. Мой опыт
подсказывает, что лучше наблюдать (и слушать) с некоторого расстояния, подавляя
желание включиться в беседу.
С тех пор, как в школе начались занятия, я повадилась
прохаживаться по коридорам, делая вид, что занята своими делами – а сама между
тем жадно ловила реявшие в воздухе обрывки информации. На протяжении многих
недель подряд самой животрепещущей темой была кузина Кики, Сидония Галацина, в
Аталанте известная под прозвищем Принцесса. Эта злобная и порочная богачка
королевских кровей верховодила в школе не первый год, когда, наконец, сама не оказалась
в центре грандиозного скандала. В июне четверо ее ближайших подружек были
арестованы по обвинению в похищении, а Принцесса исчезла прежде, чем полиция
успела задать ей вопрос-другой. Некоторые (и власти в том числе) считали
Принцессу невинной жертвой. Я принадлежала к тем немногим, кто знал доподлинно:
именно эта прелестница с черными как смоль волосами и золотистыми глазами
незримо руководила всем предприятием.
Похоже, в Аталантской школе всяк и каждый имел
собственную теорию насчет местонахождения Принцессы. В сентябре я подслушала,
как две младшеклашки наперебой рассказывали друг дружке, что Принцесса-де живет
в старинном замке в Альпах и тайно помолвлена с принцем Удером Лихтенштейнским
(то-то посмеялась над этой сказочкой Кики!) Позже я слышала, будто Дилан
Хэндуорти опознала Принцессу в японской рекламе про чистящее средство для
унитазов. (И хотя фотомодель просто-напросто походила на Принцессу внешне,
очень скоро во всех школьных туалетах поналепили цветных репродукций рекламы.)
Но самая многообещающая из теорий достоянием публики так и не стала. Алекс
Аптон уверяла, что столкнулась с Принцессой в зале Рубенса в
санкт-петербургском Эрмитаже. Алекс хвасталась, будто Сидония ей даже своего
спутника представила – Олега Волкова, русского гангстера, якобы одного из
десяти богатейших людей мира. Эта подробность меня мало заинтересовала. Что
привлекло мое внимание, так это дата. Если Алекс не соврала, то еще в августе
Принцесса с матерью по-прежнему находились в Санкт-Петербурге: месяц спустя
после того, как Иррегуляры потеряли их след. Больше недели я ходила за Алекс по
пятам, надеясь разжиться дополнительной информацией. Но в то утро я слишком
устала и не выспалась, чтобы играть в детектива. Лишь по чистой случайности мне
довелось пройти мимо, когда Алекс трепалась с подружкой напротив биологической
лаборатории.
– Белки на людей не нападают, – настаивала ее собеседница.
Я замешкалась и принялась сосредоточенно листать тетрадку. С каким нескрываемым
удовольствием я бы сообщила глупым девицам, что, пару минут порывшись в
Интернете, они бы с легкостью выяснили, что белки и впрямь порою склонны к агрессивному
поведению в отношении людей.
– Я рассказываю то, что своими ушами слышала, – твердила
Алекс. – И плевать хочу, веришь ты мне или нет.
К ним присоединилась третья одноклассница.
– О чем речь-то?
– Одна стипендиатка уверяет, будто вчера на нее напали
белки.
– Бе-е-елки? – недоверчиво протянула вновь пришедшая.
– Вот и я говорю, чушь, – фыркнула вторая школьница,
ободренная прибытием поддержки.
– Да нет, просто у приятеля моего брата белка вчера
цифровой плейер стибрила, – сообщила третья девочка.
– Вот видишь! – торжествующе подхватила Алекс.
– Ага, шел он себе из музея, решил срезать дорогу
через Центральный парк, и тут белка прыг с дерева прямо ему на голову. Цапнула
плейер – и шмыг в кусты, только ее и видели.
– Ну как белка может утащить плейер? – не поверила
скептически настроенная школьница.
– А парень рассказывал, белка была не из обычных.
Здоровенная такая, фута два длиной. Он обратился к полицейскому, но тот просто
посмеялся и велел сказать «нет» наркотикам… Эгей, что это за вонища-то?
– Где?
– Ты что, и впрямь ничего не чуешь? Разит, как от
биотуалета на конкурсе кулинаров.
Все принюхались: в воздухе и впрямь потянуло какой-то
пакостью. Вонь набирала силу и растекалась по школе. Сотни жеманных девиц
наморщили носики; в коридорах зазвенело дружное: «Фу-уу!»
– Внимание, внимание! – загремел из громкоговорителя
голос директрисы Уикхем. – Нам только что сообщили из санитарного управления: в
здании засорилась канализация, учащихся необходимо эвакуировать. Классы с
восьмого и ниже, постройтесь во дворе. Классы с девятого и выше распущены до
завтра.
Сотни учащихся разразились гнусаво-восторженными
восклицаниями. Кики Страйк сдержала слово.