Статьи

1 A.Z.

Еще 150 лет назад, когда разгоревшиеся споры между Землей и Марсом чуть не привели к войне, колонизация внешних планет и освоение несметных залежей минеральных ресурсов Пояса казались несбыточной мечтой. Пришло время, и Соломон Эпштейн создал двигатель на ядерном топливе, установил его в кормовой части своей небольшой трехместной космической яхты и отправился бороздить просторы вселенной. Ему удалось разогнать корабль почти до скорости света, и даже сейчас через хороший телескоп еще видно, как его корабль постепенно поглощается темной материей космоса. Таких пышных и продолжительных похорон история человечества ее не знала. К счастью, его планам суждено было сбыться только виртуально. С помощью двигателя Эпштейна человечество колонизировало планеты, но далекие миры его изобретению не покорились.

Оснащенный по последнему слову грузопассажирский транспортный корабль Canterbury осуществлял перевозки внутри колонии, тяжелый на вид, но довольно просторный внутри, длиной семьсот пятьдесят и шириной двести пятьдесят метров он был похож на пожарный гидрант. Его можно было назвать кораблем надежды, когда он битком набивался людьми, продуктами, чертежами, оборудованием и резервуарами со свежим воздухом. Сейчас, на спутниках Сатурна расселились уже около двадцати миллионов человек. В свое время Canterbury доставил в этот уголок космоса около миллиона их прародителей. Сорок пять миллионов человек были доставлены на спутники Юпитера. На спутнике Урана, самом дальнем форпосте человеческой цивилизации, нашли приют пять тысяч Мормонов, потом они соорудили межгалактический корабль и отправились к далеким звездам и свободе, выразив этим свой протест относительно ограничений рождаемости.

Так началась эпоха колонизации Пояса.

Вербовщики людских ресурсов для колонии люди словоохотливые, и когда пребывали в нетрезвом состоянии, то клятвенно заверяли, что на Поясе обосновались уже сто миллионов человек, а по оценкам межпланетной переписи населения общее количество колонистов Пояса приближалось к пятидесяти миллионам. В любом случае такому количеству жителей нужно было много воды.

И вот транспорт Canterbury, как и десятки других кораблей такого же типа компании Pur’n’Kleen, специализирующейся на поставках воды колонистам, в очередной раз доставил на Пояс ледники, совершив виток через плотные кольца Сатурна, корабли будут выполнять свою миссию до тех пор, пока не отработают свой ресурс.

Джим Холден усмотрел в этом даже некоторую долю поэзии.

-Холден ?

Он повернулся к палубному ангару и увидел главного инженера Наоми Нагата, почти двухметрового роста, она была намного выше Холдена. Копна ее кудрявых волос, заколотая на затылке, приняла прическу в стиле блэк тэйл, а в выражении ее лица угадывалось что- то среднее между радостью и раздражением. У нее была уже привычка колониста при встрече поднимать вверх только руки и не поднимать плечи.

- Холден, ты слышишь меня или только таращишься в иллюминатор?

- У нас проблема,- сказал Холден. – А ты суперспец и сможешь ее устранить, даже если не хватает денег или запчастей.

Наоми рассмеялась.

- Значит, ты меня все-таки не слушал,- она сказала.

- Нет, не слушал.

- Давай сразу к делу. У борта Knight проблемы с выходом шасси в этой среде, и мне нужно будет заменить уплотнители. Проблема в этом?

- Я посоветуюсь с капитаном,- сказал Холден. – Когда у нас здесь работал шаттл в последний раз?

- Еще ни разу, но согласно инструкции в нашем распоряжении должен быть минимум один шаттл, который может работать в местных условиях.

- Я вас приветствую, босс! Это был Амос Бартон, ассистент Наоми, землянин по происхождению, его раскатистый голос заполнил весь отсек корабля. Он поднял свою тяжелую руку, но приветствие предназначалось только для Наоми. Амос должен был получить назначение на корабль Captain Mcdowell, туда же, на должность старшего помощника капитана, направлялся и Холден, но для Амоса Бартона непосредственным начальником была Наоми.

- Что случилось?- ответила криком Наоми.

- Кабель вышел из строя. Вы не могли бы на время закрепить тут одну чертовину, пока я не принесу запаску?

- Разговор окончен? Читалось в глазах Наоми, когда она посмотрела на Холдена. Он попрощался сквозь зубы, Наоми что-то в ответ буркнула, кивнула головой и стала удаляться, засаленный комбинезон только подчеркивал ее высокую и худощавую фигуру.

Семь лет Холден отдал военно-космическому флоту Земли, пять лет он проработал на гражданских космических линиях, и за все эти годы он так и не смог привыкнуть к этим невероятно высоким и худощавым жителям Пояса. Детство, проведенное в условиях гравитации, навсегда сформировало в нем специфическое отношение к жителям других миров.

Холден стоял у центрального лифта, панель опционного меню предлагала провести время с Аде Тукундо, искушаемый ее улыбкой и запахом волос, с ароматами пачули и ванили,
он скользил пальцем по клавиатуре, сделав все-таки выбор в пользу клавиши ‘госпиталь’. Сначала долг, удовольствия на втором плане.

Шед Гарви, техно-врач, склонился над своим лабораторным столом, пришивая ампутированную левую руку Камерону Пэю, когда вошел Холден. Месяцем раньше локоть Пэя испытал на себе всю тяжесть тридцати тонного блока со льдом, который двигался со скоростью пять миллиметров в секунду. Для людей, задействованных в опасных работах при нарезке и транспортировке льда в условиях невесомости, такие травмы были не редкость, и Пэю суждено было испытать на себе все тяготы профессии.
Холден стоял за Шедом Гарви и наблюдал, как техно-врач проводит биологическую очистку, вынимая одну за другой личинки из омертвевшей ткани.

- Что скажешь?- спросил Холден.

- Смотрится неплохо, сэр,- ответил Пэй. – Еще осталось немного нервов. Шед говорил мне, как он собирается приделать протез.

- Смею заверить, что в наших силах остановить процесс омертвления ткани,- сказал врач,- и имейте в виду, что до того, как мы доберемся до Цереры, у Пэя еще не будет значительных улучшений. Страховой полис Пэя, я проверил, покрывает весь длительный период пребывания в госпитале и включает имплантацию сенсоров давления, температуры и новейшего микропроцессора. Полный пакет. Протез практически невозможно будет отличить от своей руки. На внутренних планетах предоставляется услуга по полному восстановлению конечности, там применяют новый вид биогеля, но в данном случае медицинская страховка не покрывает всех затрат.

- К черту все эти внутренние планеты, к черту их замечательный гель. Меня вполне устроил бы протез, собранный здесь, на Поясе, а не всякая ерунда, которую те ублюдки выращивают у себя в лаборатории. Я не последний отморозок, чтобы носить их протез,- сказал Пэй. Затем он добавил,- Но только без обид, командир.

- Пустяки. Можешь радоваться, скоро тебе уже будут приделывать,- сказал Холден.

- Вы что-то недоговариваете,- со злой ухмылкой сказал Пэй. Услышав эти слова, Шэд покраснел.

- Парни, которым уже поставили протезы, рассказывали,- сказал Шед, избегая взгляда Холдена,- что потребуется некоторое время, протез должен стать частью организма, и не ощущаться инородным телом при нагрузке на руку.

Какое-то время Холден не мог из себя выдавить ни слова, а Шедом овладело чувство вины.

- Порядок,- заметил Холден. – А как себя ведет омертвевшая ткань?

- Инфекция еще есть,- сказал Шед. – Личинки блокируют весь очаг воспаления, мы начнем интенсивно подавлять патогенную флору только в случае распространения инфекции.

- Он будет готов к следующему рейсу? - спросил Холден.

Пэй насупился впервые.

- Да, черт возьми, я буду готов. Я всегда готов. Уж будьте уверены, сэр.

- Скорее всего, что будет,- сказал Шед. – В зависимости от того, как поведет себя протез. Если в этот рейс он не пойдет, то в следующий непременно.

- Да к черту все это,- сказал Пэй. – Я смогу пилить лед одной рукой лучше, чем половина всех этих придурков, которые собрались на этой посудине.

- Опять он за свое,- подумал Холден, с трудом сдерживая улыбку,- Все в порядке. Продолжайте.

Пэй что-то проворчал. Шед вытащил еще одну личинку. Холден направился обратно к лифту, на этот раз, он твердо знал, что делать.

2 Aaron

Пробуждение Левиафана.

Лет сто пятьдесят назад, когда территориальные разногласия между Землей и Марсом чуть было не привели к войне, Пояс астероидов представлял собой огромную кладовую минеральных ресурсов настолько далекую, что использовать ее было экономически нецелесообразно, а внешние планеты лежали за пределами самых невероятных мечтаний корпораций. Потом Соломон Эпштейн создал слегка модифицированный термоядерный ускоритель, установил на свою трехместную яхту и запустил его. И сейчас в мощный телескоп можно увидеть его корабль, летящий в большую пустоту почти со скоростью света. Самый подходящий и самый продолжительный погребальный обряд в истории человечества. К счастью он сохранил все свои чертежи на домашнем компьютере. Ускоритель Эпштейна не сделал звезды ближе, но открыл человечеству всю солнечную систему.

«Кентербери» представлял собой переоборудованный колониальный транспорт, по форме похожий на пожарный гидрант длиной семьсот пятьдесят и шириной двести пятьдесят метров с огромным пустым пространством внутри. Было время, когда его заполняли люди, припасы, схематика, машины, климатические купола и надежда. Только на лунах Сатурна теперь жили почти двадцать миллионов человек. «Кентербери» перевез туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов жили на лунах Юпитера. На одной из лун Урана крутилось около пяти тысяч человек – последний форпост человеческой цивилизации, по крайней мере до тех пор, пока мормоны не закончат свой корабль поколения и не направятся к звездам, освободившись от ограничения рождаемости.

А ведь был еще Пояс астероидов.

Выпивший вербовщик АВП, может откровенно сказать, что на Поясе – сотни миллионов человек. По словам переписчиков с внутренних планет – скорее пятьдесят миллионов. Как ни посмотри народу много и требуется огромное количество воды.

Так что теперь «Кентербери» и дюжины других кораблей флотилии «Пуер-н-Клин Ватер Компани» курсировали между изобильными кольцами Сатурна и Поясом, буксируя ледники, и так будет, пока не придет время их утилизировать.

По мнению Джима Холдена - довольно поэтично.

- Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась старший инженер Наоми Нагата. Ростом под два метра, с копной вьющихся волос собранной в черный хвост, казалось, - она одновременно и забавлялась, и была раздражена. И эта ее привычка жителей Пояса вместо пожимания плеч – встряхивать руками.

- Холден, ты меня вообще слушаешь, или просто пялишься в иллюминатор?

- Возникла проблема, - ответил Холден. – Но, поскольку ты очень, очень хороший специалист, ты все исправишь, даже не смотря на недостаток денег и запчастей.

Наоми засмеялась.

- В общем, ты не слушал.

- Не то, чтобы… нет.

- Ну, в любом случае, в принципе ты прав. Шасси «Рыцаря» развалится в атмосфере, если не заменить уплотнение. Мы с этим справимся?

- Я поговорю со стариком, - ответил Холден. – А когда мы в последний раз запускали шаттл в атмосферу?

- Никогда, но территории требуют от нас хотя бы одного атмосферного шаттла.

- Эй, босс! – прокричал через весь отсек Эмос Бартон, ассистент Наоми, родом с земли. Он махал мясистой рукой им обоим, но имел в виду, конечно Наоми. Да, он служил на корабле капитана Макдауэла, Холден был старшим помощником, но для Эмоса Бартона боссом была только Наоми.

- Что случилось? – прокричала в ответ Наоми.

- Пробитый кабель. Можешь подержать эту сволочь, пока я сбегаю за запасным?

Наоми посмотрела на Холдена, как бы спрашивая: «Мы закончили?». Он вскинул руку в саркастическом салюте, в ответ она фыркнула и пошла, покачивая головой, длинная и тощая в своем засаленном комбинезоне.

Семь лет в военном флоте Земли, пять лет работы в космосе с гражданскими, но он так и не мог привыкнуть к немыслимо тонким и вытянутым костям обитателей Пояса. Детство, проведенное в условиях гравитации, наложило отпечаток на его восприятие этого вопроса.

В кабине центрального лифта Холден на секунду занес палец над кнопкой навигационной палубы, представив себе Аде Таканбо, ее улыбку, голос, аромат пачули и ванили в ее волосах, но, вместо этого нажал на кнопку лазарета. Долг превыше всего.

Когда Холден вошел, Шэд Грэйви, медицинский техник, сгорбившись над лабораторным столом, колдовал над культей левой руки Кэмерона Паджа. Месяцем ранее тому зажала локоть тридцатитонная глыба льда, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду. Довольно обычная травма для людей, чья рискованная работа заключается в распиливании и перемещении айсбергов при нулевой гравитации, так что Падж воспринимал все произошедшее с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шэда посмотреть, как тот вытаскивает медицинскую личинку из омертвевших тканей.

- Каков вердикт? – спросил Холден.

- Все хорошо, сэр, - ответил Падж. – там еще сохранилось несколько нервных окончаний. Шэд как раз рассказывал, каким образом к ним можно будет подключить протез.

- Полагаю, мы можем держать некроз под контролем, - заметил медик, - и сделаем так, чтобы рана не зажила слишком сильно, пока не достигнем Цереры. Я проверил страховку, - Падж работает достаточно долго и получит протез с усиленной обратной связью, датчиками давления и температуры и программной начинкой, обеспечивающей точные движения. Полный пакет. Будет не хуже настоящей. Правда, на внутренних планетах изобрели новые биогели, которые могут заново отращивать конечности, но такие расходы у нас не заложены.

- На хрен этих Внутренних и их волшебное желе. Пусть у меня лучше будет хорошая, изготовленная на Поясе фальшивка, чем что-то, выращенное в их ублюдочных лабораториях. Боюсь - прицеплю эту руку и превращусь в мудака. – сообщил Падж. Потом добавил, - О, ну… не обижайтесь, офицер.

- Извинения приняты. Я рад, что с тобой все будет в порядке, - ответил Холден.

- Расскажи ему самое главное - произнес Падж с озорной ухмылкой. Шэд покраснел.

- Я, э-э… слышал от парней с такими же протезами, - пробормотал Шэд, избегая взгляда Холдена, - что пока идет период привыкания, когда гоняешь лысого – ощущения такие, будто тебе незнакомка наяривает.

Холден позволил этому сообщению на секунду повиснуть в воздухе, пока уши Шэда не побагровели.

- Приму к сведению, - прокомментировал он. – А что насчет некроза?

- Небольшая инфекция, - ответил Шэд. – Личинки держат ее под контролем, а вообще-то, воспаление в данном случае даже нам на руку, так что мы с ним не слишком боремся, если только оно не начинает распространяться.

- Он будет готов к новому рейсу? – спросил Холден.

Впервые Падж нахмурился.

- Дерьмо, да, я буду готов. Я всегда готов. Все для этого делаю, сэр.

- Возможно, - ответил Шэд. – Зависит от того, как протез приживется. Если не к нему, то к следующему.

- Нахрен, - запротестовал Падж. – Я могу дробить лед и одной рукой лучше, чем половина этих уродов, которых вы наняли.

- Опять-таки, приму к сведению, - выдавил улыбку Холден. – Продолжайте.

Падж фыркнул. Шэд вытянул еще одну личинку. Вернувшись к лифту, Холден на этот раз не колебался.

3 Ab Nacajama

Сто пятьдесят лет назад, когда Земля и Марс балансировали на грани между взаимным недовольством и полноценной войной, Пояс казался недостижимым, как горизонт, хранилищем несметных минеральных сокровищ, а внешние планеты не фигурировали даже в самых фантастических мечтах корпораций. В ту пору Соломон Эпштейн собрал свой немного усовершенствованный двигатель на ядерном синтезе, водрузил его на личную трехместную яхту и включил. В хороший телескоп вы и сейчас могли бы увидеть его корабль, направляющийся курсом на большую пустоту со скоростью, составляющей небольшой процент от скорости света. Таких шикарных, таких долгих похорон человечество еще не знало. К счастью, на его домашнем компьютере сохранились чертежи. Двигатель Эпштейна не дал людям звезд, но подарил им планеты.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину - слегка напоминающий пожарный гидрант - и заполненный по большей части пустотой, «Кентербери» был переоборудованным колониальным транспортом. Когда-то он ломился от народа, припасов, сборно-разборных конструкций, машин, жилых пузырей и надежд. Сейчас на лунах Сатурна живет чуть менее двадцати миллионов человек. В свое время «Кентербери» перевез туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов на луны Юпитера. На одном из спутников Урана обитало около пяти тысяч – самый дальний оплот человеческой цивилизации – по крайней мере, до того как мормоны достроили свой «корабль поколений» и отправились к звездам и свободе от ограничений на количество детей.

А потом был Пояс.

Если бы вы спросили подвыпившего и склонного к откровенности вербовщика ОПА, он мог бы сказать, что на Поясе живет миллионов сто. Переписчик с внутренних планет назвал бы цифру ближе к пятидесяти миллионам. Как не считай, население огромное, и воды для него требовалось не меряно.

И вот теперь «Кентербери», как и множество таких же транспортов, принадлежавших «Компании Чистой Воды», курсировали между благодатными кольцами Сатурна и Поясом, перевозя лед, пока не изнашивались до состояния металлолома.

Джим Холден видел в этом поэзию.

- Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Наоми Нагата, главный инженер, возвышалась над ним во весь свой без малого двухметровый рост. Ее темные вьющиеся волосы были собраны в хвост, а лицо выражало нечто среднее между удовлетворением и досадой. По привычке жителей Пояса она разводила руки, вместо того, чтобы пожимать плечами.

- Холден, вы слушаете или смотрите в окно?

- Возникла проблема, - сказал он, - а вы хороши, действительно хороши, настолько, что сможете решить ее без дополнительных вливаний.

Наоми рассмеялась.

- Значит, вы не слушали, - произнесла она.

- Не очень внимательно.

- Ну, во всяком случае, вы ухватили суть. Посадочные опоры «Рыцарей» не будут нормально работать в атмосфере, пока я не заменю уплотнители. Это годится в качестве проблемы?

- Я спрошу старика, - ответил Холден. – Напомните, когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но правила требуют иметь хотя бы одну машину, подготовленную для работы в таких условиях.

- Эй, босс! – Амос Бартон, землянин, помощник Наоми, кричал через весь отсек.

Он помахал им мясистой рукой, имея в виду только ее. Амос мог находиться на корабле капитана Макдауэлла, Холден мог быть хоть трижды должностным лицом, но в мире Амоса существовал только один начальник – Наоми.

- В чем дело? – крикнула она в ответ.

- Бракованный кабель. Вы не могли бы придержать эту маленькую сволочь, пока я возьму запасной?

Наоми посмотрела на Холдена с немым вопросом «мы закончили?» в глазах. Он вытянулся во фрунт и щелкнул каблуками. Наоми фыркнула. Уходя, она качала головой, высокая худая фигура в замасленном комбинезоне.

Семь лет в военном флоте Земли, пять лет работы в пространстве со штатскими, а он так и не смог привыкнуть к невероятно тощим и долговязым телам уроженцев Пояса. Детство, проведенное в нормальной гравитации, навсегда сформировало его восприятие.

В центральном лифте Холден на мгновение тронул кнопку навигационной палубы, соблазненный перспективой встретиться с Эйдой Тукунбо – увидеть ее улыбку, услышать ее голос, почувствовать аромат пачули с ванилью, которым пахли ее волосы, - но вместо этого нажал кнопку лазарета. Долг превыше всего.

Когда Холден вошел, Шэд Гарвей, медик-технолог, горбился над лабораторным столом, занимаясь очисткой того, что осталось от левой руки Камерона Пейджа. Месяцем ранее ее до локтя размозжило тридцатитонным куском льда, двигавшимся со скоростью пять миллиметров в секунду. С людьми, занимавшимися в невесомости опасной работой по резке и транспортировке ледяных блоков, такое случалось довольно часто, и Пейдж относился к этому с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шэда, наблюдая за тем, как техник выуживает из мертвой ткани медицинскую личинку.

- Что скажете? – спросил Джим.

- Выглядит неплохо, сэр, - ответил Пейдж. – У меня еще осталось пара нервов. Шэд уже рассказал, как будет ладить к ним протез.

- Будем надеяться, нам удастся держать некроз под контролем, - сказал медик, - и не давать руке полностью зажить до Цереры. Я проверил страховку, Пейдж проработал достаточно, чтобы получить протез с обратной силовой связью, датчиками давления и температуры, программным обеспечением для мелкой моторики. Полный пакет. Он будет почти так же хорош, как настоящая рука. На внутренних планетах используют новый биогель для регенерации конечностей, но наш бюджет не рассчитан на такие излишества.

- В задницу внутренников, в задницу их волшебное желе! Я скорее соглашусь на хорошую симуляцию, сделанную на Поясе, чем на один из тех ублюдков, что они выращивают в колбах. Стоит обзавестись их фантастической рукой, и ты наверняка превратишься в засранца, - сказал Пейдж, затем добавил. – Хм, без обид, сэр.

- Не берите в голову. Рад, что мы можем помочь вам решить эту проблему.

- Расскажи ему остальное, - произнес Пейдж, криво ухмыляясь.

Шэд покраснел.

- Я, э-э-э, слышал от других парней, которые носят протез, - мямлил Шэд глядя в пол, - по-видимому, во время привыкания есть момент, когда ощущения при работе такие же, как от мастурбации.

Холден молчал, а уши Шэда стремительно багровели.

- Интересно, - наконец сказал Джим. – А некроз?

- Там инфекция, - ответил Шэд. – Личинки сдерживают ее, а воспаление в данном случае даже к лучшему, так что, пока оно не распространяется, мы с ним не боремся.

- Он будет готов к следующему рейсу?

Пейдж, впервые за весь разговор, нахмурился.

- Да, черт возьми, я буду готов! Я всегда готов. Это именно то, что я всегда делаю, сэр.

- Возможно, - произнес Шэд. – Будет зависеть от того, как пройдет сращивание. Если не к этому рейсу, то к следующему.

- В задницу! – выругался Пейдж. – Я одной рукой смогу резать лед лучше, чем половина тех долбогребов, которых вы наняли на эту сучью работу.

- Хорошо, - сказал Холден, стараясь не улыбнуться. – Продолжайте!

Пейдж усмехнулся. Шэд вынул еще одну освободившуюся личинку. Джим вернулся к лифту, и в этот раз он не колебался.

4 Abraham Daniel_Leviathan Wakes

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за междоусобных разногласий жители Земли и Марса находились на грани войны, на Пояс Астероидов смотрели как на недосягаемый кладезь минералов, а внешние планеты были за пределом мечтаний Корпорации. Но так произошло, что некоего Соломона Эпштайна угораздило сконструировать небольшой термоядерный двигатель, приладить его к трехместной яхте, и запустить. Будь у вас телескоп, вы и сейчас бы увидели, как это судёнышко мчится с предельной скоростью света прямо во Вселенскую бездну. Пожалуй, что ни на есть самые шикарные и самые затянувшиеся похороны за всю историю существования человека. По счастливой случайности, чертежи на его домашнем компьютере сохранились. Но и с двигателем Эпштайна звезды для нас так и остались недосягаемыми, зато мы добрались до других планет.
Космический челнок Кентербери – три четверти километра в длину и четверть километра в ширину, не отличавшийся изящностью форм от пожарного крана, а внутри практически без оснащения – приспособили для перевозки грузов. В былые времена на нем переправляли людей, не забывавших прихватить с собой припасы, схемы, технику, емкости с кислородом, и надежду на лучшее. Теперь же более двадцати миллионов уже населяли спутники Сатурна. Кентербери доставил туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов обитает на спутниках Юпитера. На одном из спутников Урана проживает пять тысяч – на самой отдаленной точке человеческой цивилизации – по крайней мере, так было до тех пор, пока мормоны не соорудили космический ковчег и не устремились к звездам, а значит, и к свободе от запрета плодиться и размножаться.
Дошла очередь и до освоения Пояса Астероидов.
Если вы спросите подвыпивших, и потому бравирующих воинов Объединения Планет-Астероидов (ОПА), они ответят, что на Поясе проживает сто миллионов. Переписчик населения внутренних планет скажет, что только пятьдесят миллионов. И совсем не важно, чью сторону вы примите, вы сойдетесь на том, что население огромное и потребляет очень много воды. Именно поэтому Кентербери и еще дюжина таких же кораблей Компании по доставке Питьевой и Чистой Воды курсируют между многочисленными кольцами Сатурна и Поясом и перетаскивают глыбы льда; и будут летать, пока не разобьются вдребезги и не превратятся в груду металлолома.
Джим Холден считал это романтичным.
- Холден?
Он повернулся к ангарной палубе. Главный механик Наоми Нагата буквально нависала над ним. Ростом она была полных два метра, с черными вьющимися волосами, забранными на затылке в хвост. Во взгляде было не то удивление, не то раздражение. Пожимала она руками, а не плечами, впрочем, как и все, кто был рожден на Поясе.
- Холден, ты меня слушаешь или смотришь в иллюминатор?
- У нас затруднения, - сказал Холден. – Но ты свое дело знаешь, и отсутствие денег и материалов для тебя не помеха.
Наоми засмеялась.
- Значит, ты не слушал, - сказала она.
- Ну, не то чтобы совсем не слушал.
- Ну, суть ты все-таки уловил. Если я не заменю уплотнители, посадочное шасси «Рыцаря» в условиях атмосферы не сработает. Будет проблемой?
- Спрошу командира, - ответил Холден. Ну и когда мы пользовались шатлом в условиях атмосферы?
- Никогда, но по инструкции у нас должен быть хотя бы один такой шатл.
- Эй, начальник! – позвал Наоми её помощник-землянин Амос Бартон с другого уровня корабля. Он помахал им увесистой рукой. Обращался он к Наоми. Пускай Амос и служил на корабле капитана Макдауэла, а Холден был старшим помощником, но лично для него начальником была только Наоми.
- Кабель прохудился. Вы можете присмотреть за ним, пока я схожу за запаской?
Наоми посмотрела на Холдена вопрошающим взглядом: «Мы закончили?».
Усмехнувшись, он наскоро взял под козырек, а она фыркнула в ответ и, покачивая головой, удалилась, в грязной спецовке, подчеркивающей ее рост и худобу.
За семь лет службы в ВМС на земле и пять лет работы в космосе с гражданскими, но он никак не мог привыкнуть к вытянутому, тонкокостному, неправдоподобному скелету рожденных на Поясе. Детство, проведенному в условиях земного притяжения сформировало его взгляд на мир на всю оставшуюся жизнь.
В центральном подъемнике Холден хотел было нажать на кнопку навигационного отсека – он был совсем не прочь увидеться с Адой Тукунбой – увидеть ее улыбку, услышать ее голос, вдохнуть аромат пачули и ванили, исходящий от ее волос, но сдержался, и нажал кнопку лазарета. Долг превыше удовольствия.
Когда Холден вошел, он увидел фельдшера. Шед Гарви стоял, склонившись над процедурным столиком и обрабатывал культу левой руки Кэмерона Поя.
Месяц назад локоть Поя придавила тридцатитонная глыба льда, которую перемещали со скоростью пять миллиметров в секунду. Те, кто занимается порубкой айсбергов и погрузкой льда в условиях невесомости, считают такую травму обычным делом; и Пой отнесся к ней с покорностью профессионала. Холден встал позади Шеда и наблюдал, как фельдшер извлекает медицинскую личинку из омертвевшей ткани.
- Ну, как дела? – спросил Холден.
- Порядок, сэр, ответил Пой. Есть уцелевшие нервные окончания. Шед как раз рассказывал мне, как к ним протез прирастать будет.
- Полагаю, мы сможем держать некроз под контролем, - сказал врач, и задержать процесс выздоровления до прибытия на Цереру. Я проверил, страховка и длительность срока его трудового контракта дают Пою право на протез с датчиками тактильности, температуры и давления и с программным управлением. Полный комплект. Ничем не отличается от собственной руки. На внутренних планетах есть новый биогель для клонирования конечности, но он не входит в наш перечень лекарственных препаратов.
- Да провалиться этим Внутренним вместе с их чудодейственным О-гелем! Лучше уж добротный протез с Пояса, чем та фигня, которую эти недоумки выращивают в лабораториях. Того и гляди, их хваленая рука превратит тебя в идиота, сказал Пой. – Ну, к Вам это не относится, старпом, - добавил он.
- Не в обиде Просто рад, что с тобой будет все в порядке, - сказал Холден.
- Скажите ему об этом, - попросил Пой, сластолюбиво усмехнувшись. Шед покраснел.
- Ну, парни с такими протезами говорили мне, - сказал Шед, стараясь не встечаться с Холденом взглядом – по-видимому, нужно время, чтобы научиться использовать протез для плотского удовлетворения.
Холден сразу не ответил, тогда как Шед покраснел до ушей.
- Познавательно, - сказал наконец Холден. – А что с некрозом?
- Идет воспалительный процесс, - ответил Шед. – Личинки его сдерживают, к тому же воспаление в нашем случае можно рассматривать как фактор положительный. Мы его только сдерживаем при условии, что оно не начнет распространяться слишком быстро.
- Сможет ли он участвовать в ближайшей колке льда? – спросил Холден.
Пой нахмурился, впервые.
- Да говорят вам, я буду в порядке. Это моя работа, сэр.
- Возможно, сказал Шед. Зависит от того, как пойдет процесс вживления. Если не в этот раз, значит, в следующий.
- Да мне плевать, - ответил Пой. – Я могу колоть лед и одной рукой, и ловчее, чем половина придурков на этой долбаной посудине.
- Тоже познавательно, - сказал Холден, сдерживая улыбку. – Продолжайте.
Пой хмыкнул. Шед вытащил еще одну личинку. Холден вернулся к подъемнику На этот раз он не раздумывал.

5 airee

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за местнических разногласий Земля и Марс были на грани войны, пояс астероидов (или просто Пояс) и его гигантские залежи минеральных ресурсов находились вне досягаемости тогдашней экономики. Про дальние планеты и говорить нечего – они даже крупным корпорациям не снились. Затем Соломон Эпштейн построил небольшой термоядерный двигатель, установил его на своей небольшой яхте и запустил. В хороший телескоп можно и сейчас разглядеть «ракету», которая с почти световой скоростью направляется в далекое ничто. Самые лучшие и самые долгие похороны в истории человечества… К счастью, изобретатель оставил чертежи в своем домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не сделал звезды доступнее, но ближайшие планеты стали еще ближе.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину – по форме похож на пожарный гидрант – с большим количеством свободного пространства, «Кентербери» был переоборудованным транспортным кораблем для колоний. В свое время он был напичкан людьми, оборудованием, чертежами, техникой, сферами для жилья и надеждой. Сейчас на спутниках Сатурна проживает почти двадцать миллионов человек. Миллион их предков прибыл именно на «Кентербери». Сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. На одном спутнике Урана разместились пять тысяч человек – это была самая отдаленная колония людей до тех пор, пока мормоны не построили корабль поколений, чтобы направиться к звездам и праву рожать столько, сколько возможно.

И есть еще Пояс.

Если вы спросите рекрутеров из ОПА, когда те пьяны в стельку и открыты для общения, они ответят, что на Поясе живут сто миллионов. Переписчики с внутренних планет скажут, что число ближе к пятидесяти миллионам. Но, как ни посмотри, народу много, и всем нужна вода.

Поэтому в настоящий момент «Кентербери» и дюжина сестринских кораблей из компании «Свежечист», которая занимается водоснабжением, курсирует между красочными кольцами Сатурна и Поясом, тягая огромные массивы льда. И будет так до тех пор, пока время не превратит корабли в тлеющие останки.

Джим Холден узрел в этом поэтический подтекст.

- Холден?

Он развернулся к ангарной палубе. Над ним нависала Наоми Нагата, старший механик. Ростом она была под два метра, её копна курчавых волос была завязана в хвост, а выражение на лице застыло между удивлением и раздражением. Её, как и всех жителей Пояса, отличала привычка пожимать не плечами, а руками.

- Холден, ты слушаешь или пялишься в иллюминатор?

- Есть проблема,- начал Холден.- Но так как вы очень и очень хороший спец, вы можете решить её, хотя у вас нехватка денег или оборудования.

Наоми рассмеялась.

- Значит, ты не слушаешь,- заключила она.

- Не совсем… Нет.

- Ну, каким-то образом, но общую картину ты уловил верно. Шасси «Рыцаря» плохо сработают в условиях атмосферы, если только я не заменю сальники. С этим могут возникнуть проблемы?

- Я спрошу старика,- ответил Холден.- Но когда мы последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда. Однако по правилам должен быть по крайней мере один шаттл, пригодный для использования в атмосфере.

- Эй, босс!
Амос Бёртон, землянин и по совместительству ассистент Наоми, кричал с другого конца отсека. Он махал в их с Холденом сторону своей мясистой рукой, имея в виду именно Наоми. И пусть Амос находится на корабле Капитана Макдауэла; пусть Холден – старший помощник капитана. Но в мире Амоса Бёртона только Наоми является боссом.

- Что такое?- рявкнула в ответ Наоми.

- Кабель поврежден. Можете подержать эту мелкую фигню, чтобы он не двигался? А я поищу запасной.

Наоми посмотрела на Холдена так, что во взгляде читалось: «Мы с этим разобрались?» Тот шутливо отсалютовал. Наоми фыркнула и ушла, качая головой, высокая и худая в своем засаленном комбинезоне.

Семь лет, проведенных на флоте на Земле, пять лет в космосе с гражданскими, но Холден так и не привык к неправдоподобно длинным и тонким костям жителей Пояса. Детство в мире, где правила гравитация, навсегда изменило его видение мира.

У центрального лифта Холден на мгновение задержал палец над кнопкой «навигационная рубка» - его искушала возможность встречи с Адэ Тукунбо. Её улыбка… её голос… аромат ванили и пачули, исходящий от волос… Но вместо этого он направился в лазарет. Сначала дело – а потом можно и смело погулять.

Когда Холден вошел, он увидел, как инженер-медик Шед Гарви, наклонившись над операционным столом, промывал обрубок левой руки Кэмерона Паджа. За месяц до этого тридцатитонный кусок льда, двигавшийся со скоростью пять миллиметров в секунду, защемил Паджу локоть. Те, кто занимается рубкой и перемещением айсбергов в невесомости – опасная, по сути, работа – не считают такие травмы чем-то необычным, поэтому Падж, как профессионал, просто смирился с обстоятельствами. Холден выглянул из-за плеча Шеда. Тот как раз внедрял в мертвую ткань одну из своих лечебных личинок.

- Что нового?- поинтересовался Холден.

- Выглядит уже получше, сэр,- ответил Падж.- Часть нервов таки осталась. Шед как раз рассказывал мне, как будет сцеплять их с протезом.

- Если, конечно, мы сможем контролировать омертвение тканей,- сказал медик.- И если рука не заживет полностью до прилета на Цереру. Я изучил документацию – по контракту Падж будет здесь довольно долго. А там уже и подоспеет протез с обратной тактильной связью, датчиками давления и температуры и программным обеспечением для мелкой моторики. Всё в комплекте. Рука будет почти так же хороша, как настоящая. На внутренних планетах есть биогель, который позволяет восстановить конечность, но в бюджете медчасти это не прописано.

- На хрен этих внутряков и на хрен их волшебное желе. Я лучше буду носить подделку, изготовленную на Поясе, чем то, что выращивают те ублюдки в лаборатории. Только придурок захочет иметь изготовленную у них пародию на руку,- сказал Падж. И добавил: «Оу, эм-м… ничего личного, старпом».

- Всё в порядке. Я рад, что тебя подлатают,- ответил Холден.

- Скажи ему еще кое-что,- с хулиганской улыбкой промолвил Падж. Шед покраснел.

- Я… эм… слышал от ребят с такими же протезами,- говорил Шед, не поднимая глаз на Холдена.- По всей видимости, телу требуется некоторое время на то, чтобы научиться распознавать протез. В этот период, когда дрочишь, кажется, что дрочат тебе.

Холден позволил комментарию на секунду повиснуть в воздухе. Уши Шеда стали насыщенного малинового цвета.

- Будем знать,- сказал Холден.- А омертвение?

- Инфекция есть,- ответил Шед.- Но личинки держат её под контролем. Вообще, в нашем случае воспаление пошло бы ране на пользу. А пока инфекция не распространяется, можно особо не напрягаться.

- Он будет готов к ближайшему рейсу?- спросил Холден.

Падж, до этого беззаботный, нахмурился.

- Черт возьми, да, я буду готов. Я всегда готов. Я по-другому не умею, сэр.

- Возможно,- ответил Шед.- Все зависит от того, как будет приживаться протез. Не этот рейс – так следующий.

- Да ну на хрен,- воскликнул Падж.- Я одной рукой дроблю лёд лучше, чем половина работающих здесь имбецилов.

- И это я обязательно учту,- сдерживая ухмылку, сказал Холден.- Поправляйся.

Падж фыркнул. Шед вытащил из раны личинку. Холден же пошел обратно к лифту. На этот раз он не сомневался, что ему делать.

6 aldorus

Полтора столетия назад, когда из-за пустяковых разногласий между Землей и Марсом едва не вспыхнула война, люди не смели и мечтать о дальних планетах нашей Солнечной системы. Неисчерпаемым запасом полезных ископаемых в то время был Пояс астероидов, однако даже он находился так далеко, что добывать там ресурсы было невыгодно. И вот в один прекрасный день Соломон Эпштейн усовершенствовал термоядерный двигатель и установил его компактный вариант на корму своей трехместной яхты. Правда, запускать его не стоило: вместо прогулки по воде вышли самые необычные похороны за всю историю человечества. В хороший телескоп до сих пор можно разглядеть корабль, несущийся в пустоте с околосветовой скоростью. К счастью, все чертежи изобретателя сохранились на его домашнем компьютере, и хотя двигатель Эпштейна не смог подарить человечеству звезды, путь к другим планетам он все же открыл.

Кентербери – переоборудованный транспортный корабль колонистов – по форме больше всего напоминал семисотметровый пожарный гидрант в четверть километра диаметром. Огромное пустое пространство внутри него когда-то было под завязку забито людьми, припасами, схемами, механизмами, системами жизнеобеспечения и надеждами. В свое время Кентербери доставил без малого миллион человек на спутники Сатурна, теперь же их население выросло почти в двадцать раз, и еще сорок пять миллионов колонистов живет на лунах Юпитера. Самая дальняя база людей – около пяти тысяч поселенцев – находится на одном из спутников Урана. По крайней мере, она была самой дальней, пока мормоны, по горло сытые контролем рождаемости, не достроили свой космический ковчег и не отправились на нем к звездам.

Ну и, конечно же, Пояс.

Разогретый выпивкой вербовщик из Союза Дальних Планет может сказать, что на астероидах трудится сто миллионов человек. И хотя переписчик с Ближних назовет вдвое меньшую цифру, число поселенцев все равно огромно, и они нуждаются в колоссальном количестве воды.

Так что теперь Кентербери и десятки других кораблей, принадлежащих компании по доставке воды «Кристальный родник», обречены возить глыбы льда с изобильных колец Сатурна на Пояс, пока от старости не развалятся на куски.

Джим Холден видел в этом что-то поэтичное.

– Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над ним во весь свой двухметровый рост. Копна ее темных вьющихся волос была собрана в хвост на затылке, а на лице читались одновременно раздражение и веселье. Как все обитатели Пояса, она имела привычку пожимать не плечами, а руками.

– Холден, ты меня слушаешь или просто таращишься в окно?

– Возникли некоторые затруднения, – ответил тот. – Но ты первоклассный специалист, и поэтому смогла с ними разобраться даже несмотря на нехватку денег и ресурсов.

Наоми рассмеялась.

– Все-таки ты не слушал.

– По правде говоря, нет.

– Так или иначе, суть вопроса ты ухватил. Шасси «Рыцаря» могут не раскрыться в атмосфере, если не заменить уплотнители. Из-за этого будут проблемы?

– Надо спросить у старика, – пожал плечами Холден. – А когда мы в последний раз пользовались челноком в воздушном пространстве?

– Никогда, но по правилам нам необходим хотя бы один шаттл, пригодный для входа в атмосферу.

– Босс! – Из другого конца отсека махал здоровенной рукой землянин Амос Бертон, помощник Наоми. И крик, и жест предназначались главному инженеру: хоть Холден и был старшим офицером на корабле капитана Макдауэлла, в глазах Амоса единственным начальником была Наоми.

– Что случилось? – крикнула та в ответ.

– Трос порвался. Можешь подержать эту чертову штуковину? А то она отвалится, пока я ищу запасной.

Наоми вопросительно взглянула на Холдена, и тот насмешливо отдал честь, давая понять, что разговор окончен. Девушка фыркнула и, качая головой, направилась к своему помощнику. Холден проводил глазами ее длинную тонкую фигуру в засаленном комбинезоне.

Семь лет в земном флоте, пять лет работы с гражданскими в космосе, а он так и не смог привыкнуть к нескладному сложению жителей Пояса с их вытянутыми костями. Мир навсегда остался для него таким, каким он привык видеть его в детстве, проведенном на планете с нормальной гравитацией.

Войдя в главный лифт, Холден невольно задержал палец напротив кнопки навигационной палубы. Перед его мысленным взором предстала Эйд Такунбо – ее голос, улыбка, аромат волос… Поборов искушение, он нажал клавишу лазарета. Сперва работа.

Когда Холден вошел, медтехник Шед Гарви, склонившись над лабораторным столом, обрабатывал то, что осталось от левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад тридцатитонная ледяная глыба, двигаясь со скоростью пять миллиметров в секунду, размозжила тому локоть. Падж отнесся к случившемуся с профессиональным фатализмом: среди рабочих подобные травмы нередки. Все-таки вырубать и транспортировать айсберги в невесомости – опасное дело. Холден перегнулся через плечо Шеда, глядя, как тот выдергивает из мертвых тканей медицинскую личинку.

– Как дела?

– Вроде бы неплохо, сэр, – отозвался Падж. – Часть нервов сохранилось. Шед объяснял мне, как их подключат к протезу.

– Если мы сможем удержать под контролем некроз и не дать ране затянуться, пока не прибудем на Цереру, – уточнил медик. – Падж давно у нас работает, так что его страховка позволит взять максимальную комплектацию: с датчиками температуры и давления, обратной связью и хорошей моторикой. Словом, будет почти как настоящая рука. На Ближних планетах недавно сделали биогель, который может вырастить конечность заново, но в наш план медобслуживания он не входит.

– Пусть эти кретины с Ближних катятся к дьяволу вместе со своими волшебными соплями. По мне, так лучше хорошая искусственная рука, сделанная у нас на Поясе, чем всякая лабораторная дрянь. Стоит с ними связаться, сам станешь таким же ублюдком, – отрезал Падж. И тут же добавил: – Простите, офицер, не хотел вас обидеть.

– Все в порядке. Я рад, что мы сможем привести тебя в порядок, – ответил Холден.

– Расскажи ему остальное, док, – ухмыльнулся Падж. Шед залился краской.

– Ну, я как-то разговаривал с ребятами, которым поставили такие же протезы… – Медик старался не встречаться глазами с Холденом. – Похоже, есть определенный период, когда новая рука еще кажется чужой, и при онанизме возникают довольно своеобразные ощущения.

Холден помедлил с ответом, наблюдая, как у Шеда краснеют уши.

– Буду иметь в виду, – проговорил он наконец. – А что ты говорил про некроз?

– Небольшое заражение есть, но личинки пока с ним справляются. В данной ситуации воспаление даже полезно, поэтому мы не будем принимать серьезных мер, если только оно не начнет распространяться.

– Он успеет восстановиться до следующего рейса?

В первый раз за время их разговора Падж нахмурился.

– Еще как успею. Это моя работа, сэр. Я всегда к ней готов.

– Думаю, да, если ткани нормально срастутся с протезом, – согласился Шед. – В крайнем случае один полет пропустит.

– Еще чего! – разозлился Падж. – Да я одной рукой режу лед лучше, чем половина болванов на этом корыте.

– Это я тоже буду иметь в виду, – Холден с трудом удержался от улыбки. – Ладно, ребята, вольно. Можете продолжать.

Падж фыркнул, Шед выдернул еще одну личинку, а Холден снова вошел в лифт. И на этот раз он не колебался.

7 Alex

Пробуждение Левиафана
Сто пятьдесят лет назад, когда локальные столкновения между Землей и Марсом могли вылиться в полномасштабную войну, Главный Пояс был тем дальним пределом, который сосредоточил в себе огромные минеральные ресурсы, способные обеспечить жизненно необходимое экономическое превосходство над противником, а факт достижения внешних планет выходил за пределы самых дерзких мечтаний человечества. Затем Соломон Эпшайн построил свой компактный модифицированный двигатель реакции ядерного синтеза, прицепил его к борту своей яхты, рассчитанной на трех пассажиров, и запустил его на полную катушку. Пользуясь неплохим телескопом, вы все еще можете увидеть его корабль, идущий на минимальной световой скорости прямиком в бесконечную пустоту. Самая лучшая и самая долгая похоронная процессия за всю историю человечества. К счастью, он сохранил все расчеты на своем домашнем компьютере. И хоть при помощи двигателя Эпштайна человечеству так и не удалось достичь звезд, оно, несомненно, обрело планеты.
Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, грубой формы, напоминающий пожарный гидрант, по большей степени абсолютно пустой внутри – таким был «Кентербери», переоснащенный поселенческий корабль. В один прекрасный день его наполнили людьми, запасами, электронными схемами, техническими механизмами, сферами жизнеобеспечения и надеждой. Порядка двадцати миллионов людей населяет сейчас спутники Сатурна. Около миллиона их предков были доставлены туда на борту «Кентербери». Сорок пять миллионов живет на спутниках Юпитера. Один из спутников Урана может похвастаться пятью тысячами поселенцев, как самый дальний форпост человечества в Космосе, по крайней мере являвшийся таковым до того момента, как мормоны не закончили строительство своего «корабля для продолжения рода» и не направились на нем к звездам и свободе, прочь от ограничений рождаемости.
А еще был Главный Пояс.
Если бы вы спросили вербовщиков ОПА, когда те изрядно напьются и у них развяжется язык, то они вам, вероятно, заявили бы, что на Поясе на тот момент проживало около сотни миллионов людей. Спросили бы у работника службы переписи населения с внутренних планет, он ответил бы, что число приближалось к пятидесяти миллионам. С какой стороны не посмотри, получалось огромное число людей, нуждающихся в воде.
И с тех пор корабль «Кентербери» и десятки его собратьев, принадлежащих компании «Пьюр-н-Клин Вотер», занимающейся поставками воды, двигались, совершая петлю, от благодатных спутников Сатурна к Главному Поясу и обратно, буксируя на себе ледники, и они будут продолжать совершать этот маршрут ровно до тех пор, пока не превратятся в обломки, годные уйти лишь в утиль.
Джим Холден видел в этом нечто поэтичное.
– Холден?
Он обернулся, окинув взглядом складской отсек. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над ним. Она стояла в свои почти два метра роста, копна черных кудрявых волос была убрана в хвостик, а ее лицо выражало нечто среднее между удивлением и раздражением. Она обладала типичной манерой жителя Пояса пожимать как будто не плечами, а руками.
– Холден, ты меня слушаешь или просто пялишься в иллюминатор?
– Тут есть одна проблемка, – сказал Холден, – И так как ты очень, очень хороший профессионал, ты сможешь разобраться с ней, не имея при этом ни денег, ни ресурсов.
Наоми рассмеялась.
– Так значит ты все-таки не слушал меня, – сказала она.
– Сказать по правде, нет.
– Как бы то ни было, ты верно уловил суть дела. Шасси на «Рыцаре» не будут работать в атмосфере, пока мне не удастся заменить перемычку в креплении. Ты это имел в виду под «проблемкой»?
– Я спрошу у старика насчет запасных деталей, – ответил он, – И когда же в последний раз нам приходилось приземлять шаттл в атмосфере?
– Ни разу на моей памяти. Но по правилам у нас должен быть как минимум один работающий в атмосферных условиях корабль.
– Эй, босс! – прокричал с другого конца отсека Амос Бертон, ассистент Наоми, по происхождению землянин, размахивая своей мясистой рукой в их направлении. Под боссом он имел в виду Наоми. Амос был членом команды Макдауэла, Холден был старшим помощником командира корабля, но в мире Амоса Бертона только Наоми была боссом.
– В чем дело? – прокричала ему в ответ Наоми.
– Тут кабель не в порядке. Ты можешь подержать эту чертову хреновину, пока я не сбегаю за запаской?
Наоми взглянула на Холдена. В ее глазах читался вопрос: «Ну, мы разобрались?». Он шутливо отдал ей честь, на что она фыркнула, сдерживая смех, и быстро удалилась, покачивая головой, такая высокая и худая в своей засаленной спецовке.
Семь лет службы в земном флоте, пять лет гражданки в космосе, но он так и не смог привыкнуть к длинным, худым, совершенно непропорциональным фигурам жителей Пояса. Все-таки детство, проведенное в условиях нормальной гравитации, наложило отпечаток на то как он воспринимал вещи.
Стоя в кабине центрального лифта, Холден на секунду задержал свой палец у кнопки навигационного отсека и чуть было не поддался соблазну встретиться с Эйд Тукунбо – снова услышать ее голос, увидеть ее улыбку, почувствовать запах пачули и лаванды, которыми пахли ее волосы – но все-таки нажал на кнопку лазарета. Делу время, а потехе час.
Холден вошел как раз тогда, когда Шед Гарви, медицинский работник, сгорбился над операционным столом, обрабатывая культю Кэмерона Пэджа, которая еще недавно была его левой рукой. Месяц назад Пэдж получил по локтю блоком льда, весом в тридцать тонн, двигавшимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это была вполне обычная травма для тех, кто занимался столь опасной работой, как разрезание и транспортировка кусков льда в условиях невесомости, и Пэдж воспринимал всю ситуацию с фатализмом, присущим профессионалам. Холден заглянул через плечо Шеда, наблюдая, как врач выдергивает одну из медицинских личинок из мертвой ткани на руке.
– И каков будет приговор? – спросил Холден.
– Все не так уж и плохо, сэр, – ответил Пэдж, –Несколько нервных окончаний остались целы. Шед как раз рассказывал мне о том, как к ним будет подключен протез.
– При условии, что нам удастся приостановить отмирание тканей, – откликнулся медик, – и если, конечно, Пэдж не слишком быстро пойдет на поправку, пока мы не доберемся до Цереры. Я проверил его страховой полис. он работает на компанию достаточно долго, чтобы ему обеспечили протез с силовой обратной связью, сенсорами, реагирующими на изменения давления и температуры, оснащенный программным обеспечением, поддерживающим функцию мелкой моторики. Полный пакет. Протез будет также хорош, как настоящая рука. Ученые с внутренних планет разработали новый биогель, при помощи которого можно наращивать конечности, однако наша медицинская страховка не покрывает такие расходы.
– Черт подери этих внутрипланетников, и черт подери это их чудодейственное желе. Я лучше буду ходить со сделанной на Поясе искусственной граблей, чем испробую на себе то, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Кто знает, если нацепить на себя эту их гребаную руку, то может ты сразу превратишься в такого же кретина? – процедил Пэдж. А затем добавил:
– Ох… эм… без обид, шэф.
– Даже не думал принимать на свой счет. Просто рад, что мы скоро поднимем тебя на ноги, – ответил Холден.
– Расскажи ему еще кое-что, – сказал Пэдж, скабрезно ухмыльнувшись. Шед покраснел.
– Я… эм… слышал это от других парней, у которых есть протезы, – начал Шед, старательно избегая глаз Холдена, – По всей видимости существует период привыкания, когда пациент все еще пытается идентифицировать себя с протезом и тогда, онанируя, человек чувствует себя так, как будто кто-то другой дрочит ему.
Холден позволил этому комментарию зависнуть в воздухе на секунду, пока уши Шеда постепенно наливались малиновым цветом.
– Рад слышать, – ответил Холден, – А что же будем делать с процессом отмирания тканей?
– В рану занесена инфекция, – сказал Шед, – Личинки поддерживают стабильное состояние, а что касается воспаления, то в данной ситуации это даже хорошо, а потому мы не слишком сильно будем препятствовать этому, если, конечно, нагноение не станет распространятся на другие ткани.
– Он поправится к следующей вылазке? – спросил Холден.
В первый раз за все время разговора Пэдж нахмурился.
– Черт побери, да, я буду готов к следующему рейду. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.
– Возможно, он будет готов, – поправил его Шед, – Все зависит от того, как скоро он научится управляться с протезом. Если не в этот раз, то к следующей вылазке Пэдж точно встанет на ноги.
– Твою мать, – выругался Пэдж, – Да с одной рукой я буду рубить лед лучше доброй половины тех придурков, что работают на этой дерьмовой развалюхе.
– И снова, – сказал Холден, пытаясь подавить ухмылку, – рад слышать. Так держать.
Пэдж грубо рассмеялся. Шед выдернул очередную личинку. Холден пошел обратно к лифту, и на этот раз он не стал колебаться, выбирая отсек.

8 Alhena

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад, когда внутренние разногласия между Землёй и Марсом грозили войной, Пояс маячил далеко на горизонте потрясающего минерального богатства, не пригодный к жизни в имеющихся экономических условиях, а дальние планеты были за пределами любых, даже самых смелых и нереальных мечтаний. Потом Соломон Эпштейн построил свой маленький модифицированный ядерный двигатель, приделал его к корме своей трёхместной яхты и запустил. В сильный телескоп можно увидеть, как его корабль, идущий на скорости, граничащей со скоростью света, всё ещё держит курс в необъятную пустоту. Лучшие, длиннейшие похороны в истории человечества. К счастью, чертежи остались в его компьютере. Двигатель Эпштейна не подарил людям звёзды, зато он преподнёс им планеты.

В три четверти километра длиной, в четверть километра шириной – по форме похожий на пожарный гидрант – и по большей части пустой внутри, Кентербери был переоборудованным транспортом колонии. Когда-то он был укомплектован людьми, запасами, схемами, оборудованием, оболочками окружающей среды и надеждой. Чуть меньше двадцати миллионов человек проживали теперь на лунах Сатурна. Кентербери доставил туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов на лунах Юпитера. Пять тысяч приютила одна из лун Урана – самое отдалённое поселение человеческой цивилизации, по крайней мере, пока мормоны не закончат свой корабль поколения и не отправятся к звёздам и свободе от ограничений рождаемости.

И потом был ещё Пояс.

Если вы спросите вербовщиков из ОДН (отдел по делам населения), когда они пьяны и чувствуют себя значительными, они могут сказать, что в Поясе добрая сотня миллионов. По словам переписчика населения с внутренней планеты, цифра ближе к пятидесяти миллионам. С какой стороны ни взгляни, население огромно и требует много воды.

Поэтому сейчас Кентербери и дюжина таких же как он кораблей компании «Чисто свежая вода» наматывали круги от щедрых колец Сатурна до Пояса и обратно, буксируя ледники, и будут продолжать в том же духе, пока одряхлевшие, превратившиеся в металлолом корабли не развалятся окончательно.

Джим Холден усматривал в этом некую поэтичность.

- Холден?

Он вернулся обратно на ангарную палубу. Над ним нависла главный инженер Наоми Нагата. Она была почти два метра ростом, копна кудрявых чёрных волос собрана сзади в хвост, её лицо выражало удивление пополам с раздражением. Как и все люди Пояса, она имела привычку пожимать руками вместо плеч.

- Холден, ты вообще слушаешь, или просто пялишься в окно?

- Возникла проблема, - сказал Холден. – Но поскольку ты очень, очень хороша, то можешь устранить её, даже не имея достаточно денег или материалов.

Наоми рассмеялась.

- То есть ты не слушал, - заключила она.

- Не особо, нет.

- Ну, во всяком случае, ты уловил суть. Посадочный механизм «Рыцаря» не будет работать в атмосфере как следует, пока я не заменю прокладки. Это проблема?

- Я спрошу у старика, - ответил Холден. – А когда последний раз мы использовали челнок в атмосфере?

- Никогда, но по правилам у нас должен быть, по крайней мере, один атмосфероустойчивый челнок.

- Эй, босс! – крикул через весь отсек Амос Бёртон, родившийся на Земле ассистент Наоми, и махнул мясистой рукой в направлении собеседников. Он обращался к Наоми. Амос мог находиться на корабле капитана Макдауэла, и Холден мог быть старшим помощником капитана, но в мире Амоса Бёртона только Наоми была боссом.

- В чём дело? – крикнула в ответ Наоми.

- Испорченный кабель. Можешь подержать эту мелкую дрянь на месте, пока я принесу запасной?

Наоми посмотрела на Холдена, «Мы закончили с этим?» в её глазах. Он отвесил ей насмешливый поклон, она фыркнула и ушла, качая головой, высокая и тонкая фигура в засаленном комбинезоне.

Семь лет во флоте Земли, пять лет работы в космосе с гражданскими, а он так и не привык к длинным тонким невероятным силуэтам жителей Пояса. Детство, проведённое в гравитации, раз и навсегда определило его взгляд на вещи.

Войдя в центральный лифт, Холден задержал палец на кнопке навигационной палубы, влекомый мыслью об Аде Тукунбо – её улыбкой, голосом, ароматом пачули и ванили, исходящим от её волос, – но вместо этого нажал кнопку палубы, где находился лазарет. Сначала дела, потом личное.

Медик Шед Гарви, склонившись над лабораторным столом, обрабатывал обрубок левой руки Кэмерона Пэжа, когда Холден вошёл. Месяцем ранее по локтю Пэжа проехалась тридцатитонная глыба льда, скользившая со скоростью пять миллиметров в секунду. Подобные травмы были не редки среди людей, занимавшихся такой опасной работой как добыча и транспортировка айсбергов в невесомости, и Пэж воспринимал весь этот инцидент с фатализмом профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда, посмотреть как медик выдёргивал дезинфицирующих личинок из омертвевшей конечности.

- Что нового? – поинтересовался Холден.

- Выглядит довольно неплохо, сэр, - отозвался Пэж. – Даже несколько нервов ещё осталось. Шед рассказывал мне, как к ним можно будет подсоединить протез.

- При условии, что мы сможем удержать некроз под контролем, - уточнил медик, - и позаботимся о том, чтобы Пэж не сильно оправился, пока мы добираемся до Цереры. Я проверил правила страховки – Пэж работает здесь уже достаточно долго, чтобы получить её по полной: датчики давления и температуры, программа по мелкой моторике. Полный пакет. Эта штука будет почти как настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, который заново выращивает нужные части тела, но он не входит в наш план медицинского обеспечения.

- К чертям этих внутренних! И к чертям их желе. Уж лучше я буду ходить с хорошим протезом, сделанным в Поясе, чем с какой-то ерундой, которую эти идиоты выращивают у себя в лабораториях. Уже одна только примерка их чудо-руки, пожалуй, превратит тебя в кретина, - заявил Пэж. Потом добавил: - Оу, без обид, шеф».

- Не вопрос. Я рад, что тебя подлатают и вернут к нам, - ответил Холден.

- Скажи ему другое, - велел Пэж с недоброй улыбкой. Шед покраснел.

- Я, эм, слышал от других парней, у которых были протезы, - начал Шед, не встречаясь взглядом с Холденом. – По всей видимости, какое-то время протез воспринимается так, что когда мастурбируешь, кажется, будто это делает кто-то другой.

Холден позволил замечанию повиснуть в воздухе на секунду-другую, пока уши Шеда ярко алели.

- Приму к сведению, - наконец сказал Холден. – А что с некрозом?

- Есть небольшая инфекция, - ответил Шед. – Личинки держат её под контролем, а воспаление нам в данном случае на руку, так что мы не особо с ним боремся, пока оно не начало распространяться.

- Он будет готов к следующему выходу? – спросил Холден.

Впервые за весь разговор Пэж выглядел раздосадованным.

- Да, чёрт возьми, я буду готов! Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно, - сказал Шед. – Зависит от того, как пройдёт соединение. Если не к этому, то к следующему.

- Чёрт бы побрал всё это, - выругался Пэж. – Даже одной рукой я могу дробить лёд лучше, чем половина олухов на твоей посудине.

- Опять-таки, - сказал Холден, пряча усмешку, - приму к сведению. Продолжай в том же духе.

Пэж пренебрежительно фыркнул. Шед выдернул ещё одну личинку. Холден пошёл обратно к лифту, на этот раз не задерживаясь.

9 All in all

150 лет назад, когда из-за пограничных разногласий Земля и Марс стояли на пороге войны, Пояс астероидов (1) был далеким горизонтом безмятежности, неимоверных природных богатств, а внешние планеты(2) вообще казались чем-то нереальным и недостижимым. И вот тогда-то Соломон Эпштейн немного модифицировал свой вечный двигатель, взгромоздил его в заднюю часть трехместного космолета и просто нажал кнопку пуск. В хороший телескоп и сегодня можно увидеть его корабль, стремительно уносящийся в бесконечность на предельной скорости. Затянувшиеся навсегда, а потому лучшие похороны в истории человечества. К счастью, он оставил все чертежи и планы на своем домашнем компьютере. И хотя звезды не стали ближе, двигатель Эпштейна смог подарить людям планеты Солнечной системы.


750 метров в длину, 250 метров в ширину чем-то похожий на пожарный гидрант и абсолютно пустой внутри - Кентербери – переоснащенный транспортный корабль колонистов. Когда-то на нем прибыли люди с оборудованием, схемами, машинами, баллонами с воздухом и надеждой на лучшую жизнь. Теперь на спутниках Сатурна жили более 20 миллионов людей. Кентербери привез сюда почти миллион их предков.45 миллионов - на спутниках Юпитера. На одном из спутников Урана, самом далеком пристанище человеческой цивилизации, обитали еще 5 тысяч, во всяком случае, до тех пор, пока Мормоны не построят свой Ноев ковчег и не отправятся к звездам и свободе, забыв про все запреты и ограничения на продолжение рода.


Но вернемся к Поясу астероидов.


Агенты Содружества Внешних планет, особенно когда они навеселе, сказали бы, что на Поясе живут 100 миллионов. Хотя согласно данным переписи населения внутренних (3) планет их было около 50 миллионов. Так или иначе, население было огромным и нуждалось в больших количествах воды. Поэтому Кентербери и еще десятки таких же кораблей из компании « Чистейшая вода» курсировали от Колец Сатурна до Пояса и обратно, доставляя лед, до тех пор, пока не превращались в развалины.


Но и в такой работе была поэзия, по крайней мере, так думал Джим Холден.

-Холден?


Он обернулся. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над ним. Почти 2 метра ростом, вьющиеся, черные волосы плотно завязаны сзади в тугой хвост, на лице застыло не то удивление, не то раздражение. Каждый раз вместо того чтобы просто пожать плечами, она всплескивала руками, впрочем, как все уроженцы Пояса.


- Холден, ты меня слушаешь или просто пялишься в окно?
-Да, есть проблема, - сказал Холден,- но ты такая замечательная, что справишься с этим, несмотря на отсутствие денег и оборудования.
Наоми засмеялась.
- Итак, ты меня не слушал,- констатировала она.
-Нет, конечно.
- Хотя суть понял правильно. Неизвестно как поведет себя спускаемый аппарат «Рыцаря» в атмосфере, если не поменять изоляцию. Проблема в этом?
- Я спрошу у старика,- сказал Холден. Но разве мы когда-нибудь использовали челнок в атмосфере?
-Никогда, но согласно регламенту мы должны иметь хотя бы один челнок, способный выдержать влияние атмосферы.


- Эй, босс!- Амос Бертон, помощник Наоми, землянин по рождению, кричал с другого конца отсека. Он махал мясистой ладонью им обоим, но имел в виду Наоми. Капитана корабля звали МакДауэл, Холден работал помощником капитана, но в мире Амоса Бертона боссом могла быть только Наоми.


-Что случилось?- спросила Наоми
- Этот чертов кабель, можешь подержать здесь, пока я схожу за запасным?
Наоми красноречиво посмотрела на Холдена: «мы закончили?». Он усмехнулся и отдал ей честь, она фыркнула, встряхнула головой и направилась вперед, даже в старом засаленном комбинезоне она выглядела очень стройной и высокой.


7 лет в военно-морском флоте на Земле, 5 лет в космосе, но он так и не смог привыкнуть к тонким, стройным, непропорциональным телам уроженцев Пояса. Детство в гравитации наложило отпечаток на то, как он видел этот мир.


В главном лифте Холден слегка прикоснулся к кнопке отсека навигации и, преодолевая соблазн увидеть Эйд Тукунбо,ее улыбку, услышать ее голос, почувствовать аромат пачули и ванили от волос, все же нажал кнопку изолятора. Первым делом самолеты.


Врач Шед Гарви, склонившись над перевязочным столом, обрабатывал культю левой руки Камерона Пейджа, когда вошел Холден. Месяц назад Пейджу раздавило руку 30-тонной глыбой льда. Травма была абсолютно типичной среди людей, которые, рискуя здоровьем, разрезают и двигают огромные куски айсбергов, и Пейдж воспринял происшествие с ним как само собой разумеющееся. Холден склонился через плечо Шеда, чтобы посмотреть, как тот вытаскивает медицинскую личинку из мертвой ткани.

- Как дела?- просил Холден
-Все в порядке, сэр - ответил Пейдж,- даже кое-какие нервы остались. Шед рассказал мне, как протез будет присоединен сюда.
- При условии что, мы будем держать под контролем процесс некроза тканей,-ответил доктор,-и Пейдж не вылечится до того как мы прибудем на Цереру(4) . Я проверил полис. Пейжд сможет получить протез с обратной связью, сенсорными датчиками давления и температуры, хорошими двигательными функциями. Все в комплекте. Почти как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель, который позволяет восстанавливать конечности, но в нашу страховку это не включено.


-Пошли они к черту вместе со своим чудесным гелем. Уж лучше протез, сделанный на Поясе, чем дрянь, которую эти ублюдки вырастили в лабораториях.
Носить руку, сделанную там - полное дерьмо. – продолжал Пейдж, -ой, без обид, сэр!
- Не дождешься. Рад, что тебя немного подлатают.- сказал Холден.
-Пусть в другом месте подлатают, - ухмыльнулся Пейдж
Шед покраснел.
-Я разговаривал с людьми с такими же протезами, - Шед старался не смотреть на Холдена,- так вот, в какой-то период привыкаешь к протезу так, что даже во время мастурбации не чувствуешь разницы.
Комментарий повис в воздухе, Холден выдержал паузу ,уши доктора стали ярко-малиновыми.
-Замечательно,- Холден продолжил, - так что насчет некроза?
- Рана инфицирована, но с помощью личинок мы держим все под контролем. И воспаление нам на руку в данном случае, главное не перестараться.
- Он будет в порядке к следующему рейсу?- спросил Холден

Пейдж нахмурился
-Какого черта, конечно, буду в порядке, я всегда в порядке, ВСЕГДА, сэр!

-Возможно,- ответил Шед, - если швы заживут. Ну, если не к этому, то к следующему рейсу точно.
-Да пошел ты, - я могу рубить лед одной рукой лучше, чем половина скагов, которые здесь есть.
- Рад это слышать,- Холден подавил усмешку, - поправляйся

Пейдж недовольно фыркнул. Шед вытащил следующую личинку. Холден вернулся в лифт, на этот раз он не сомневался.



1. Пояс астероидов - область между орбитами Юпитера и Марса.
2. внешние планеты - Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун.
3. внутренние планеты- планеты земной группы: Меркурий, Венера, Земля, Марс
4. Церера - карликовая планета в Поясе астероидов

 

10 Alleta N

Пробуждение левиафана

Сто пятьдесят лет назад Земля уже успела испортить отношения с Марсом и готовилась к войне, а жителям Белта полеты на другие планеты только снились. Из-за недостатка минеральных ресурсов они сильно отстали в техническом развитии. Но в один прекрасный день Соломон Эпштейн запустил на своей яхте новый мини-двигатель. Через хороший телескоп до сих пор можно разглядеть его судно, умчавшееся в открытый космос почти со скоростью света. Получился самый оригинальный мавзолей в истории человечества. По счастью, изобретатель сохранил все схемы в домашнем компьютере. Возможно, двигатель Эпштейна не сделал людей счастливее, однако помог им решить «квартирный вопрос».

Космический транспортер «Кентербери» похож на гигантскую капсулу три четверти километра длиной и четверть шириной. Спроектированный как корабль для пассажирских перевозок, он почти пуст внутри: требовалось место для продуктов, техники, воздушных баллонов. Когда-то первые земляне со страхом и надеждой ступили на его борт. Впоследствии на одни только спутники Сатурна улетело около миллиона. Сейчас там проживает в двенадцать раз больше. Сорок пять миллионов рассредоточено вокруг Юпитера. Один из спутников Урана, вместивший всего пять тысяч, - самое дальнее поселение человеческой расы. По крайней мере, было таковым: потом мормоны соорудили себе звездолет и отправились созидать новый мир, не знающий законов об ограничении рождаемости.

Наконец, люди добрались и до Белта.

Если бы вы спросили у рекрутеров (естественно, пьяных и настроенных поболтать), они оценили бы число переехавших туда в сто миллионов. По данным переписи, на планете проживало пятьдесят миллионов землян. В любом случае, воды на всех не хватало. Так «Кентербери» с дюжиной подобных ему кораблей попал в собственность компании «Чистый источник». Доставляют ледники с изобильных колец Сатурна на Белт. Туда-сюда, туда-сюда, пока не окажутся на свалке.

Джим Холден находил в этом грустную поэзию жизни.

- Холден?

Он повернулся лицом к ангарной палубе. Над ним нависала Наоми Нагата, главный инженер: двухметрового роста, с копной вьющихся волос, которые она собирала сзади в черный хвост, и физиономией, выражающей нечто среднее между изумлением и раздражением. Как все жители Белта, эта дама имела привычку пожимать кистями рук вместо плеч.

- Холден, ты слушаешь или пялишься в окно?

- Возникла проблема. Запчастей нет, денег тоже. Но ты настоящий спец и знаешь, как устранить поломку без подобной ерунды, - резюмировал он.

Наоми засмеялась.

- Вижу, не слушал.

- Не правда.

- В любом случае, основную идею ты уловил. «Рыцарь» не годится для посадки в атмосфере, пока мы не заменим слой изоляции. Сможем достать материал?

- Проконсультируюсь со стариком. А когда этот челнок в последний раз попадал в атмосферу?

- Никогда. Но по правилам у нас должен быть хотя бы один адаптированный корабль.

- Эй, босс! - крикнул из соседнего отсека землянин Амос Бартон, ассистент Наоми. На корабле капитана Мак Доуэлла Холден вроде как числился старпомом. Однако в мире Амоса Бартона существовал только один босс - Наоми.

- Что там еще? – отозвалась она.

- Кабель не контачит. Придержишь эту хреновину, пока я сбегаю за запасным?

Наоми многозначительно посмотрела на Холдена. «Надеюсь, мы договорились?» - читалось в глазах. С явной насмешкой отдала честь, фыркнула и, покачивая головой, удалилась. Смахивает на гигантскую сельдь: в промасленном комбинезоне, длинная, тонкая.

Семь лет он провел в военно-морском флоте Земли и еще пять работал с гражданскими в космосе. Сталкиваться с жителями Белта раньше не доводилось. Нелегко привыкнуть к их пугалоподобным фигурам. Детство в условиях гравитации навсегда закрепило в сознании понятия о «нормальности».

В лифте Холден поднес палец к кнопке «Навигационный отсек» и на секунду замер, представляя себе Эйд Таканбо: ее улыбку, голос, запах ванили и пачули от волос. Потом нажал на «Лазарет». Делу время, потехе час.

За хирургическим столом сидел Кэмерон Паж. Доктор Шед Гэрви чистил ему рану на руке, вернее том обрубке, который от руки остался. В прошлом месяце локоть Пажа зажало тридцатитонной глыбой льда, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такого рода травмы не редкость в его профессии. Раскалывать и перемещать айсберги в условиях невесомости – опасная работа. Паж имел несчастье убедиться в этом на собственной шкуре. Холден заглянул Шеду через плечо: врач выковыривал опарышей (1) из омертвевших тканей.

- Прогресс есть?

- Выглядит получше, сэр, - ответил Паж. – Несколько нервов еще цело. Шед тут объяснял мне, как к ним подключат протез.

- Для начала надо остановить гангрену, - вмешался медик. - Пока мы не доберемся до Цереры, значительных улучшений не ждите. Я проверил страховку: стаж работы достаточно большой, Паж сможет получить аппарат с программным обеспечением мелкой моторики, мощной обратной связью, сенсорами давления и температуры. Полный пакет. Протез будет почти как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель для выращивания конечностей, но в перечень медицинских услуг по нашему полису он не входит.

- В гробу я видал придурков с внутренних планет и их чудо-кисель. Лучше хорошая культя, сколоченная на Белте, чем то, что эти ублюдки выращивают в своей лаборатории. Позволь им приделать тебе руку и не заметишь, как сам превратишься в осла! – вскипел Паж. Затем спохватился. – Э-э, командир, без обид!

- Все в порядке, - успокоил Холден. - Главное, тебя скоро починят.

- Расскажи ему еще кой-какую деталь, - Паж подмигнул доктору. Тот покраснел.

- Ну, я слышал... парни говорили, которым их поставили... – Шед избегал смотреть Холдену в глаза. – Должно быть, это временно, пока не произошла идентификация с протезом... но когда мастурбируешь, ощущения, будто тебе дрочат.

Холден помедлил с комментарием, наблюдая, как уши врача заливает краска.

- Отличная новость! А как быть с гангреной?

- Тут инфекция, - сказал Шед. – Личинки помогают держать ее под контролем, в данном случае воспаление – это плюс. Не будем слишком усердствовать, пока не начнет распространяться.

- Будет ли он годен к работе со следующей партией?

Паж впервые нахмурился.

- Мать вашу, конечно! Я всегда готов. Всю жизнь этим занимаюсь, сэр.

- Вероятность есть, - осторожно заметил Шед. – Посмотрим, как будут срастаться ткани. Может, один раз пропустит.

- В ..опу! Да я одной рукой наколю льда больше, чем полкоманды хлюпиков с этой посудины.

- Еще одна отличная новость, - прервал Холден, сдерживая улыбку, - Так держать!

Паж шумно выдохнул. Шед выудил еще одного опарыша. Холден вернулся в лифт, теперь уже без раздумий нажимая на кнопку.



1) Опарыш – личинка мясной мухи, которая питается несвежим мясом (в т.ч. разлагающимися тканями). Применяется в медицине для борьбы с омертвением и некрозом тканей.

11 Almagic

Левиафан Уэйкс

Сто пятьдесят лет назад, когда междоусобные распри между Землей и Марсом привели их на грань войны, Пояс был все еще дальним горизонтом, полный неисчислимых минеральных богатств для стабильного процветания, а дальние планеты были за гранью самых амбициозных корпоративных замыслов. Тогда же Соломон Эпштейн создал компактный ядерный двигатель, установил его на корме своей 3-местной яхты и включил. В хороший телескоп вы все еще можете видеть его корабль, несущийся на предельной скорости света прямо в великую пустоту. Лучшие, самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, он оставил свой план на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не приблизил человечество к звездам, но сделал ближе планеты.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, формой напоминающий пожарный гидрант и очень вместительный внутри, «Кентерберри» был переоборудованным колониальным транспортным кораблем. Когда-то он был укомплектован людьми, запасами, схемами, машинами, мобильными жилыми комплексами... и надеждой. Сейчас чуть меньше двадцати миллионов человек живет на лунах Сатурна. «Кентерберри» привез сюда около миллиона их предков. Сорок миллионов живут на лунах Юпитера. На единственной луне Урана компактно проживают почти пять тысяч. Это самый дальний форпост человеческой цивилизации, по крайней мере, пока мормоны не закончили свой корабль потомков и не направились к звездам и свободе, прочь от репродуктивных ограничений.

И еще был Пояс.

Если вы спросите рекрутеров ОРА, когда они напьются и станут откровенными, они могут сказать, что на Поясе обитает сотня миллионов. Спросите переписчика с внутренней планеты и он скажет, что примерно пятьдесят миллионов. Как бы то ни было, население было велико и всем была нужна вода.

Итак, «Кентерберри» и дюжина его братьев-кораблей компании Pur'n'Kleen Water (Чистейшая-и-Очищенная Вода) совершали регулярные рейсы от главных колец Сатурна к Поясу и возвращались, тащя за собой ледники, и будут совершать пока их не спасет разрушение.

Джим Холден чувствовать в этом некую поэзию.

Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над ним. Она была полных два метра ростом, грива кудрявых черных волос стянута в хвост, выражение лица наполовину веселое, наполовину раздраженное. У нее была «поясная» привычка жестикулировать руками вместо того, чтобы пожимать плечами.

Холден, вы слушаете или просто уставились в окно?

У нас проблема, - сказал Холден. - А так как вы действительно очень и очень хороши, то сможете ее решить даже при недостатке денег или запасов.

Наоми засмеялась.

Значит, вы не слушали, - заметила она.

Нет, действительно нет.

Ладно, имеете право. Посадочный механизм «Рыцаря» не работает должным образом в атмосфере, пока я не заменю изоляцию? Это проблема?

Я спрошу у старика, - сказал Холден. - Но когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?

Никогда, правила говорят, что нам нужен хотя бы один приспособленный к атмосфере шаттл.

Хей, босс, - звонко крикнул через весь отсек Амос Бертон, рожденный на Земле ассистент Наоми. Он махнул мясистой рукой в их направлении. Он имел в виду только Наоми. Амос мог быть капитаном корабля МакДауэлла, Холден мог быть старшим офицером, но боссом в глазах Амоса Бертона была только Наоми.

Что случилось? - крикнула в ответ Наоми.

Испорчен кабель. Можете придержать на месте эту маленькую дрянь, пока я достану запасную?

Наоми посмотрела на Холдена. В ее глазах читалось «Что мы тут делаем?». Он щелкнул шутливо отдавая честь и она фыркнула, и ушла качая головой. Высокая и тонкая в засаленном комбинезоне.

Семь лет в военно-морском флоте на Земле, пять лет в космосе с гражданскими, и он никогда не будет иметь такие длинные, тонкие, неправоподобные кости уроженцев Пояса. Детство, проведенное в гравитации, навсегда сформировало его облик и взгляды.

В основном лифте Холден задержал на мгновение палец над той кнопкой навигатора, которая искушала его образом Аде Тукундо - ее улыбка, ее голос, аромат пачули и ванили от ее волос - но он нажал на кнопку лазарета. Долг прежде всего.

Шед Гарвей, медтехник, склонился над лабораторным столом, обрабатывая культю левой руки Камерона Паджа, когда вошел Холден. Месяц назад Паджу размозжило локоть 35-тонным ледяным блоком, двигавшимся со скоростью 5 миллиметров в секунду. Это была нередкая травма среди людей, связанных с опасной работой разрезания и транспортировки в невесомости айсбергов, и Падж принял все со стойкостью профессионала. Холден наклонился над плечом Шеда, чтобы посмотреть как техник снимает медицинских личинок с омертвевшей ткани.

Каков приговор? - спросил Холден.

Выглядит неплохо, сэр, - ответил Падж. - У меня остались кое-какие нервы. Шед говорил, как подключить к ним протез.

В общем, мы держим некроз под контролем, - сказал медик. - И прошу учесть, что Падж выздоровеет не раньше, чем мы доберемся до Цереса. Я проверил страховку. Падж подписан на достаточно долгий срок, чтобы получить усиленную обратную связь, сенсоры давления и температуры, программное обеспечение мелкой моторики. Полный пакет. Она будет почти так же хороша, как настоящая. На внутренних планетах делают биогель, который восстанавливает конечность, но это не входит в наш медицинский план.

К черту внутренников, и к черту их волшебное желе. Я бы предпочел хороший протез, сделанный на Поясе, чем ту дрянь, что выращивают эти ублюдки в лабораториях. Одно только ношение этой пробирочной руки превращает тебя в мудака, - взорвался Падж. Потом добавил, - Э-э, без обид, офицер.

Ничего. Рад, что можем помочь тебе, - сказал Холден.

Расскажи ему остальное, - сказал Падж со злой усмешкой. Шед покраснел.

Э, я слышал от тех двух ребят, что получили их, - Шед избегал взгляда Холдена. - Якобы во время срастания протеза сильно снижается чувствительность, необходимая для выполнения ручной работы.

В воздухе повисло молчание, уши Шеда стали малиновыми.

Хорошо знать заранее, - сказал Холден. - А некроз?

Есть небольшая инфекция, - ответил Шед. - Личинки держат ее под контролем и данном случае воспаление на пользу, так как нам не приходится бороться с ее распространением.

Будет ли он готов к следующему рейсу? - спросил Холден.

Впервые Падж нахмурился.

Черт, конечно, я буду готов. Я всегда готов. Это то, что я делаю, сэр.

Возможно, - уклонился Шед. - Зависит от того, как срастется. Если не в этот раз,то на следующий.

К черту, - возмутился Падж. - Я одной рукой могу резать лед лучше, чем половина тех сосунков, которых ты набрал на берегу.

Еще одна хорошая новость, - усмехнулся Холден. - Держись.

Падж фыркнул. Шед снял еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и в этот раз он не колебался.
 

12 amenra

Левиафан Пробуждённый

Сто пятьдесят лет назад, во времена локальных разногласий между Землёй и Марсом, находившимися на грани войны, Пояс был недостижимым, как горизонт, громадным скоплением минеральных ресурсов, дотянуться к которым, при всём желании, не могли даже длиннющие руки финансовых воротил. Потому корпоративные боссы старались не портить себе жизнь мечтами о далёких планетах.


И кто знает, сколько еще оставаться этим планетам terra incognita, если бы однажды, Соломон Эпштейн не создал бы свой ускоритель. Не приделал бы его к корме своей трехместной яхты и не включил.


Что из всего этого получилось? Взгляните как-нибудь на ночное небо, и при условии, что с глазами у вас всё в порядке, а под рукой вдобавок пристойная оптика, вы и сейчас сможете разглядеть его крохотный кораблик, несущийся в пустоту со скоростью чуть менее скорости света. Лучшие и самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, все свои записи Соломон оставил на своём домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна, возможно, и не подарил людям звезд, зато открыл дорогу к планетам.


И если бы кто-нибудь достаточно сумасшедший решил бы запустить к ним пожарный гидрант, столь же огромный, сколь и неуклюжий, то имя этой семисотпятидесятиметровой громадине было бы «Кентербери». Когда-то, давным-давно, «Кентербери», был колониальным транспортом, и по палубам его ходили люди, хранилища были наполнены припасами, а воздух – надеждой.


Примерно двадцать миллионов человек обитало сейчас на лунах Сатурна. И это именно благодаря «Кентербери» почти миллион их предшественников оказался там. Сорок пять миллионов на лунах Юпитера. Пять тысяч на одной из лун Урана – самом дальнем форпосте цивилизации, по – крайней мере, до тех пор, пока Мормоны, достроив свой ковчег, не направились сквозь тернии к звездам и свободе от контроля над рождаемостью.


Ну а дальше…дальше был Пояс.


Случись вам встретить пьяных в стельку, а потому готовых почесать языком вербовщиков из Агентства Межзвездных Полётов, поинтересуйтесь, известно ли им точное число людей, живущих на Поясе, и в ответ услышите совсем уж нелепые байки о сотне миллионов.


Спросите переписчика с внутренних планет, и он снизит эту цифру до пятидесяти.


В любом случае, народу там было полно, и все нуждались в чистой воде.


Вот почему «Кентербери» и дюжина подобных ему кораблей из вододобывающей компании «Пьюр энд Клин» петляют сейчас от колец Сатурна к Поясу и обратно, волоча на прицепе здоровенные айсберги. Туда-сюда, туда-сюда, пока корпуса звездолётов не проржавеют от старости, превратившись в годный лишь для утилизации хлам.


Кто-то полагал это порядком вещей, слишком привычным, а потому не заслуживающим внимания, кто-то вовсе не считал нужным думать о подобной ерунде.


Джим Холден же находил это…немного поэтичным.


- Холден?


Джим обернулся. Наоми Нагата, главный инженер корабля, шагала к нему, стуча каблуками по палубе ангара. Ростом добрых два метра, с гривой иссиня-черных кучерявых волос, стянутых в тугой хвост. На лице смесь изумления и досады. А еще у нее, как и у всех обитателей Пояса, имелась забавная привычка пожимать не плечами, а руками.


- Холден, вы вообще слушаете меня или просто в окно пялитесь?


- Проблема есть – отозвался Джим, - даже и не отрицаю. Но поскольку ты очень, очень хороша в своём деле, ты разделаешься с ней в два счёта. И даже несмотря на то, что денег и припасов как обычно нет.


Наоми усмехнулась:


- Похоже все-таки не слушали.


- Да нет же, я весь внимание – запротестовал Холден.


- Чтож, каким-то образом основные права вы получили. Однако шасси «Рыцаря» долго в атмосфере не продержится, по-крайней мере до тех пор, пока я не заменю запоры. Это кажется вам достаточно серьезным?


- Я спрошу старика, - ответил Холден, - Но, если честно, скажи-ка лучше, когда в последний раз мы использовали шатл в атмосфере?


- Ни разу, - согласилась Наоми, - но в правилах ясно сказано, что нам необходим хотя бы один шатл, годный к полету в атмосфере.


- Эй, босс! – гаркнул через весь отсек Амос Бартон, помощник Наоми, родившийся на Земле. Хотя он махал своей мясистой рукой в направлении их обоих, Холден точно знал, что землянин имеет в виду Наоми. Возможно, Амос и был на корабле капитана МакДауэлла и, возможно, Холден был офицером. Вот только в своем мире, в обход всех уставов, Амос Бартон считал «боссом» одну лишь Наоми.


- В чём дело? – прокричала Наоми в ответ.


- Порченный кабель. Как насчет того, чтобы продержаться на этой гнилушке ещё чуток подольше, пока я не разживусь новым?


Наоми взглянула на Холдена. Уничижительное «У вас всё, сэр?» легко читалось во взгляде инженера. Холден щелкнул каблуками в полном сарказма салюте, на что Наоми только фыркнула и, покачав головой, пошла прочь. Джим проводил взглядом её тонкую, как жердь фигуру, затянутую в засаленную спецовку, и подумал, что за семь лет в земной пехоте, да за пять лет гражданки в космосе, так и не привык к нечеловеческой хрупкости обитателей Пояса.


Стоя в лифте, Холден на мгновенье задержал палец над кнопкой палубы навигации, искушаемый видением Ады Такунбо – её улыбки, голоса, аромата духов почули и ванили, который доносился от её волос – но вместо этого нажал кнопку лазарета. Сперва долг, потом развлечения.


Шэт Гарви, медицинский техник, сгорбившийся над лабораторным столом, не обратил ни малейшего внимания на вошедшего Холдена, копаясь в обрубке левой руки Камерона Пэя. Месяцем ранее тридцатитонный кусок льда, движущийся со скоростью пять миллиметров в секунду, раздавил бедняге Пэю локоть. Приятного мало, но, в общем, это был рядовой случай, по-крайней мере для тех, кто рисковал своей задницей, отрезая куски от плавающих в космическом океане айсбергов. Так что Пэй не особо переживал по поводу раненой руки, принимая всё случившееся с фатализмом истинного профессионала.


Холден заглянул медику за плечо, глядя, как он подцепил одну из целебных пиявок и оторвал присосавшуюся тварь от раны.


- Ну как ты? – спросил Холден обращаясь к лежащему на столе Пэю.


- Очень даже неплохо, сэр, - ответил тот, - парочка нервов у меня сохранилась. Док как раз рассказывал мне, как собирается приделывать к ним протез.


- При условии, что мы удержим омертвение под контролем, - отозвался Шэт, - но я бы не рекомендовал протезирование до тех пор пока мы не прибудем на Церес. Я проверил его страховой полис, и могу сказать, что Пэй проработал достаточно долго, чтобы рассчитывать на более чем приличный имплант. С датчиками давления, температуры, и с точной скоростью рефлекторных импульсов, что немаловажно. В общем, полный пакет. Когда приладим, Пэй едва ли сможет отличить его от настоящей руки. И кстати, на внешних планетах разработали новый биогель, который может восстановить конечность полностью. Тогда и необходимость в протезировании отпадёт. Правда наш страховой план его стоимость не покроет.


- К чёрту этих козлов, - заявил Пэй, - и к черту их волшебные сопли! Я лучше присобачу себе добротную поделку с Пояса, чем какую-нибудь херь, которую эти ублюдки выращивают в своих чанах. Сначала прицепляешь сраную руку, а потом и весь становишься засранцем! – он запнулся и виновато добавил, - Э-э, только без обид, сэр.


- Пустое, - отмахнулся Холден, - рад, что ты идешь на поправку.


- Эй, док, - оскалился Пэй заговорщицки, - расскажите ему, а?


Шед покраснел.


- Не знаю стоит ли… - начал он, стараясь не смотреть Холдену в глаза, - я в общем, хм, услышал от одних парней, перенесших протезирование, что в период, пока вы привыкаете к протезу ощущения от мастурбации таковы, будто за вас это делает грудастая цыпочка.
Холден позволил сомнительному замечанию на пару секунд повиснуть в воздухе, глядя как уши Шена постепенно становятся пунцовыми.


- Чтож, спасибо за информацию, - произнес Холден, - так, что там насчет омертвения?


- У него небольшая инфекция, пиявки пока сдерживают её распространение, и, должен заметить, что воспаление нам сейчас только на руку. Поэтому никаких кардинальных мер мы пока принимать не будем, если конечно заражение не начнет расползаться.


- Вы считаете он сможет буксировать? – спросил Холден.


Впервые за время разговора Пэй нахмурился.
- Да как пить дать, - заявил он, сверкая глазами, - Я всегда готов. Я своё дело знаю, сэр, будьте спок.


Холден перевёл взгляд на медика, ища более обоснованное подтверждение браваде Пэя.


- Возможно, - сказал Шэт, - всё зависит от того выдержат ли скобы.
Отвалиться одна - отваляться остальные. И тогда прощай конечность.


- Плевать! – Пэй был сама уверенность, - я и одной рукой могу распилить лед быстрее, чем половина этих педиков, которых вы тут за работяг держите.


- Приятно слышать, - Холден едва сдерживал улыбку, - ладно, Пэй, выздоравливай.


Пэй хмыкнул. Шэт оторвал очередную пиявку от края раны, а Холден направился к лифту.


И в этот раз, нисколько не сомневаясь какую кнопку нажмет.

13 Anavrin

Пробуждение левиафана


Полторы сотни лет назад, когда территориальные споры чуть не стали причиной войны между Землей и Марсом, Пояс астероидов считался недосягаемым источником невероятных минеральных богатств, освоить которые экономике того времени было не по силам, а о внешних планетах корпорации не смели даже мечтать. Потом Соломон Эпштейн построил небольшой модифицированный термоядерный двигатель, установил его на корму своей трехместной яхты и запустил. В хороший телескоп до сих пор можно разглядеть его корабль, летящий в бесконечную пустоту со скоростью, составляющей лишь незначительный процент от скорости света. Самые впечатляющие и долгие похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи в домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не привел людей к звездам, но подарил им планеты.


«Кентербери», переделанный транспортный корабль колоний, внешне походил на гигантский пожарный гидрант три четверти километра длиной, четверть километра шириной и почти полый внутри. Когда-то он нес в космос людей, запасы, микросхемы, оборудование, защитные коконы и надежду. Теперь на лунах Сатурна жили чуть меньше 20 миллионов человек. «Кентербери» переправил туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов обитали на лунах Юпитера. Одна из лун Урана могла похвастаться пятью тысячами жителей — самый дальний форпост человечества, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не достроят свой корабль поколения и не отправятся навстречу звездам и свободе от ограничения рождаемости.


И еще был Пояс.


Если расспросить подвыпивших, и потому словоохотливых рекрутеров Альянса Внешних Планет, они расскажут, что на Поясе живет сто миллионов человек. Спросите переписчика с внутренних планет, и окажется, что их пятьдесят миллионов. Как ни посмотри, население многочисленное и потребляет огромное количество воды.


Поэтому теперь «Кентербери» и десятки других таких же кораблей компании «Чистая и прозрачная вода» курсировали от щедрых колец Сатурна к Поясу и обратно, перевозя ледники, и так будет продолжаться, пока транспорты не превратятся в металлолом.
Джиму Холдену это казалось даже поэтичным.


– Холден?

Он обернулся к палубе ангара. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Почти два метра ростом, копна черных волнистых волос завязана на затылке в конский хвост, в глазах насмешка и одновременно легкое раздражение. У нее была присущая всем обитателям Пояса привычка, пожимая плечами, разводить в стороны руки.


— Холден, ты слушаешь или глазеешь в окно?


— Возникла проблема, — сказал Холден.— Но так как ты очень-очень хороший спец, то можешь ее исправить даже несмотря на нехватку денег или запчастей.


Наоми засмеялась.


– Так ты не слушал,— сказала она.


– Вообще-то, нет.


– Ну, суть ты уловил верно. Шасси «Рыцаря» нельзя выпускать в атмосфере пока я не заменю изоляцию. С этим будут проблемы?


— Я спрошу старика,— ответил Холден.— А когда в последний раз мы пилотировали шаттл в атмосфере?


– Никогда, но по инструкции у нас должен быть один пригодный для полетов в атмосфере шаттл.


– Эй, босс! – крикнул с другого конца палубы Эймос Бартон, землянин и помощник Наоми. Он махнул мясистой рукой в их сторону. Эймос обращался к Наоми. Пусть это корабль капитана МакДауэла; пусть Холден — старший помощник капитана, но Эймос считал боссом только Наоми.


– Что такое? – прокричала в ответ Наоми.


– Неисправный кабель. Можете подержать эту штуку на месте, пока я принесу запасной?


Наоми вопросительно взглянула на Холдена: «Мы закончили?». Он шутливо отдал честь, Наоми фыркнула и отошла, качая головой — высокая и худая фигура в засаленном рабочем комбинезоне.


Семь лет в морской пехоте на Земле, пять лет работы с гражданскими в космосе, а Холден все никак не мог привыкнуть к необычайной конституции высоких, худощавых уроженцев Пояса. Детство, проведенное при нормальной гравитации, навсегда наложило отпечаток на его мировосприятие.


У центрального лифта Холден на миг задержал палец на кнопке палубы навигации, соблазняемый мыслью о встрече с Адой Таканбо — её улыбка, её голос, аромат пачули и ванили, исходящий от её волос — но вместо палубы навигации нажал кнопку медблока. Сначала работа, потом удовольствия.


Когда Холден вошел, медтехник Шэд Гарви, склонившись над лабораторным столом, очищал обрубок левой руки Камерона Пажа. Месяц назад локоть Пажа зажало тридцатитонным блоком льда, смещающимся на пять миллиметров в секунду. Подобные травмы довольно часто встречаются у людей, занимающихся такой опасной работой, как разрезание и перемещение айсбергов при нулевой гравитации, и Паж воспринимал ситуацию с профессиональным спокойствием. Стоя за спиной Шэда, Холден наблюдал, как медтехник снял медицинскую личинку с мертвой плоти.


– Что скажешь? – спросил Холден.


– Выглядит неплохо, сэр, – ответил Паж. – Даже нервы кое-где остались целы. Шэд рассказывал, как к ним подключают протез.


– При условии, что мы сможем удержать процесс некроза под контролем, – сказал доктор.– И проследим, чтобы Паж не шел на поправку слишком быстро, пока мы не прибудем на Цереру. Я проверил страховой полис: Паж застрахован достаточно давно и может рассчитывать на протез с усилителем, датчиками давления и температуры и программами, управляющими мелкой моторикой. Полный комплект. Будет почти как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель, заново отращивающий конечность, но расходы на него не заложены в наш медицинский план.


– К черту внутряков и их чудо-желе. Уж лучше пусть будет хорошая подделка с Пояса, чем то, что эти ублюдки выращивают в лабораториях. Может, как только наденешь их замечательную руку, сразу превратишься в засранца, – сказал Паж. Затем добавил. – Э, гм, без обид, старпом.


– Без обид. Рад, что мы сможем тебя подлатать,– ответил Холден.


– Расскажи ему остальное, – проговорил Паж с хитрой усмешкой. Шэд покраснел.


– Я, э, слышал от парней с такими протезами,– начал доктор, не глядя Холдену в глаза, – очевидно, в течение какого-то периода, пока связь с протезом еще налаживается, ощущения при мастурбации такие, как будто тебе ее делает кто-то другой.


Холден позволил комментарию на мгновение повиснуть в воздухе, дождавшись, пока у Шэда покраснеют уши.


– Рад слышать, – сказал Холден.– А некроз?


– Там инфекция,– ответил Шэд.– Личинки держат процесс под контролем, а воспаление в нашем случае даже полезно, поэтому мы не слишком ему противодействуем, если инфекция не начинает распространяться.


– Он будет в форме к следующему рейсу?– спросил Холден.


Впервые Паж нахмурился.


– Черт, да. Я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.


– Возможно,– сказал Шэд, – зависит от того, как приживется протез. Если не к следующему, так через рейс.


– К черту, – выругался Паж.– Я могу пилить лед одной рукой лучше, чем половина сброда на этой посудине.


– Снова, – сказал Холден, пряча улыбку, – рад слышать. Так держать!


Паж фыркнул. Шэд подцепил еще одну личинку. Холден вернулся к лифту, и в этот раз он не колебался.


Наоми засмеялась.
– Так ты не слушал,— сказала она.
– Вообще-то, нет.
– Ну, суть ты уловил верно. Шасси «Рыцаря» нельзя выпускать в атмосфере пока я не заменю изоляцию. С этим будут проблемы?
— Я спрошу старика,— ответил Холден.— А когда в последний раз мы пилотировали шаттл в атмосфере?
– Никогда, но по инструкции у нас должен быть один пригодный для полетов в атмосфере шаттл.
– Эй, босс! – крикнул с другого конца палубы Эймос Бартон, землянин и помощник Наоми. Он махнул мясистой рукой в их сторону. Эймос обращался к Наоми. Пусть это корабль капитана МакДауэла; пусть Холден — старший помощник капитана, но Эймос считал боссом только Наоми.
– Что такое? – прокричала в ответ Наоми.
– Неисправный кабель. Можете подержать эту штуку на месте, пока я принесу запасной?

Наоми вопросительно взглянула на Холдена: «Мы закончили?». Он шутливо отдал честь, Наоми фыркнула и отошла, качая головой — высокая и худая фигура в засаленном рабочем комбинезоне.

Семь лет в морской пехоте на Земле, пять лет работы с гражданскими в космосе, а Холден все никак не мог привыкнуть к необычайной конституции высоких, худощавых уроженцев Пояса. Детство, проведенное при нормальной гравитации, навсегда наложило отпечаток на его мировосприятие.

У центрального лифта Холден на миг задержал палец на кнопке палубы навигации, соблазняемый мыслью о встрече с Адой Таканбо — её улыбка, её голос, аромат пачули и ванили, исходящий от её волос — но вместо палубы навигации нажал кнопку медблока. Сначала работа, потом удовольствия.

Когда Холден вошел, медтехник Шэд Гарви, склонившись над лабораторным столом, очищал обрубок левой руки Камерона Пажа. Месяц назад локоть Пажа зажало тридцатитонным блоком льда, смещающимся на пять миллиметров в секунду. Подобные травмы довольно часто встречаются у людей, занимающихся такой опасной работой, как разрезание и перемещение айсбергов при нулевой гравитации, и Паж воспринимал ситуацию с профессиональным спокойствием. Стоя за спиной Шэда, Холден наблюдал, как медтехник снял медицинскую личинку с мертвой плоти.
– Что скажешь? – спросил Холден.
– Выглядит неплохо, сэр, – ответил Паж. – Даже нервы кое-где остались целы. Шэд рассказывал, как к ним подключают протез.
– При условии, что мы сможем удержать процесс некроза под контролем, – сказал доктор.– И проследим, чтобы Паж не шел на поправку слишком быстро, пока мы не прибудем на Цереру. Я проверил страховой полис: Паж застрахован достаточно давно и может рассчитывать на протез с усилителем, датчиками давления и температуры и программами, управляющими мелкой моторикой. Полный комплект. Будет почти как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель, заново отращивающий конечность, но расходы на него не заложены в наш медицинский план.
– К черту внутряков и их чудо-желе. Уж лучше пусть будет хорошая подделка с Пояса, чем то, что эти ублюдки выращивают в лабораториях. Может, как только наденешь их замечательную руку, сразу превратишься в засранца, – сказал Паж. Затем добавил. – Э, гм, без обид, старпом.
– Без обид. Рад, что мы сможем тебя подлатать,– ответил Холден.
– Расскажи ему остальное, – проговорил Паж с хитрой усмешкой. Шэд покраснел.
– Я, э, слышал от парней с такими протезами,– начал доктор, не глядя Холдену в глаза, – очевидно, в течение какого-то периода, пока связь с протезом еще налаживается, ощущения при мастурбации такие, как будто тебе ее делает кто-то другой.

Холден позволил комментарию на мгновение повиснуть в воздухе, дождавшись, пока у Шэда покраснеют уши.
– Рад слышать, – сказал Холден.– А некроз?
– Там инфекция,– ответил Шэд.– Личинки держат процесс под контролем, а воспаление в нашем случае даже полезно, поэтому мы не слишком ему противодействуем, если инфекция не начинает распространяться.
– Он будет в форме к следующему рейсу?– спросил Холден.

Впервые Паж нахмурился.
– Черт, да. Я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.
– Возможно,– сказал Шэд, – зависит от того, как приживется протез. Если не к следующему, так через рейс.
– К черту, – выругался Паж.– Я могу пилить лед одной рукой лучше, чем половина сброда на этой посудине.
– Снова, – сказал Холден, пряча улыбку, – рад слышать. Так держать!

Паж фыркнул. Шэд подцепил еще одну личинку, а Холден вернулся к лифту, и в этот раз он не колебался.

14 Angry Witch

Пробуждение Левиафана


Сто пятьдесят лет назад, когда Земля и Марс были на грани войны из-за конфликта интересов, изобилие руды в Поясе Астероидов сулило огромные перспективы, а внешние планеты находились за гранью самых смелых мечтаний. В ту пору Соломон Эпштейн создал небольшой модифицированный термоядерный двигатель, поместил его в хвостовой части своего трехместного корабля, и запустил. В мощный телескоп вы и сейчас еще можете увидеть его корабль, проваливающийся в зияющую пустоту на скорости, приближающейся к световой. Самые лучшие и самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не подарил человечеству звезд, но приблизил планеты.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину и весьма вместительный, «Кентербери» напоминал пожарный гидрант. Он был переоборудован в колониальный транспорт и набит людьми, припасами, электрическими схемами, механизмами, микросферами и надеждой. Сейчас на спутниках Сатурна почти двадцать миллионов жителей. «Кентербери» перевез туда около миллиона их предшественников. Сорок пять миллионов обитает на спутниках Юпитера. Один из спутников Урана может похвастаться пятью тысячами населения. Это самый дальний форпост человеческой цивилизации, по крайней мере, пока мормоны не закончат создание своего корабля и не возьмут курс к звездам и неограниченному воспроизводству потомства.

А потом был Пояс.

Если вы спросите вербовщиков союза внешних планет, когда они напьются и у них развяжутся языки, то, возможно, они скажут, что в Поясе сто миллионов жителей. Спросите переписчиков внутренних планет – и услышите примерно о пятидесяти миллионах. Как ни крути, население огромное и нуждается в большом количестве воды.

Так что сейчас «Кентербери» и дюжины его собратьев из «Пур-эн-Клин Уотер Компани» петляют между Поясом и изобильными кольцами Сатурна, перевозя ледники, и будут петлять тех пор, пока не отправятся в утиль.

Джим Холден усматривал в этом некую поэзию.

– Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась старший механик Наоми Нагата. Под два метра ростом, копна черных вьющихся волос, собранная сзади в хвост, на лице смесь изумления и раздражения. И белтеранская* привычка разводить руками, а не пожимать плечами.

– Холден, вы слушаете или просто уставились в окно?

– Есть проблема, – сказал Холден. А поскольку вы очень и очень опытная, то можете решить ее, даже если у вас недостаточно денег или ресурсов.

Наоми рассмеялась.

– Значит, вы не слушали, – сказала она.

– По правде говоря, нет.

– Ну, вы ведь как-то получили основные права. Посадочные шасси «Найта» не подходят для атмосферы, пока я не заменю уплотнение. Это будет проблемой?

- Я спрошу старика, – сказал Холден. – Когда мы последний раз использовали шаттл в атмосфере?

– Никогда, но правила гласят, что нам нужен хотя бы один шаттл, пригодный для атмосферы.

– Эй, босс! – заорал через отсек землянин Амос Бертн, помощник Наоми, и взмахнул в их направлении мясистой рукой. Он имел в виду Наоми. Амос находился на корабле капитана Макдауэлла, Холден являлся старшим помощником капитана – но все это не имело никакого значения для Амоса Бертна. Боссом для него была только Наоми.

– В чем дело? – прокричала в ответ Наоми.

– Неисправный кабель. Можете подержать эту хреновину, пока я раздобуду запасной?

Наоми посмотрела на Холдена. «Мы закончили?» – спросила она взглядом. Он вытянулся и отдал ей иронический салют, она фыркнула и, уходя, покачала головой, – долговязая и худощавая, в засаленном комбинезоне.

Семь лет в военно-космическом флоте Земли, пять лет на гражданской службе в космосе, но он все никак не мог привыкнуть к невероятным, длинным, тонким костям белтеранцев. Детство в гравитации раз и навсегда определило для него как должно все выглядеть.

В центральном лифте Холден на миг задержал палец над кнопкой мостиковой палубы, – его влекло к Аде Тукундо – к ее улыбке, голосу, аромату пачули и ванили, исходящему от ее волос, – но вместо этого нажал кнопку лазарета. Делу время – потехе час.

Когда Холден вошел, медицинский техник Шед Гарви, сгорбившись над лабораторным столом, удалял омертвевшие ткани с культи левой руки Камерона Паджа. Месяцем ранее, тридцатитонная глыба льда, движущаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, размозжила локоть Паджа. Подобные травмы не были редкостью среди людей, занимающихся такой опасной работой, как резка и транспортировка айсбергов в невесомости, и Падж воспринял все с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда посмотреть, как техник выковыривает мушиную личинку из мертвой ткани.

–Ну, что скажешь? – спросил Холден.

– Выглядит неплохо, сэр, – откликнулся Падж. У меня еще сохранилось несколько нервов. Шед рассказывал мне, как будут подключать протез.

– Предположим, мы сможем остановить распространение некроза, – ответил техник, – и убедим Паджа не усердствовать с лечением, пока не достигнем Цереры. Я проверил страховку – по ее условиям, Падж имеет право на протез с обратной тактильной связью, датчиками давления и температуры и управлением тонкой моторикой. Полный пакет. Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, который заново выращивает конечность, но он не входит в нашу медицинскую страховку.

– Гребаные Внутренние и их гребаное волшебное желе! Лучше хорошая белтеранская подделка, чем то, что эти ублюдки выращивают в лабораториях. Одно ношение их хваленой руки уже может сделать тебя мудаком, – сказал Падж. Без обид, офицер, – добавил он.

– Все в порядке. Рад, что мы можем вернуть вас в строй, – сказал Холден.

– Расскажите ему об остальных мелочах, – грязно усмехнулся Падж. Шед покраснел.

– Э-э, я слышал от парней, которым их уже установили, – произнес Шед, избегая встречаться с Холденом взглядом. – Видимо, есть некий период, когда кажется, что это не вы мастурбируете, а кто-то вам в этом помогает.

Холден позволил замечанию на миг повиснуть в воздухе, и уши Шеда побагровели.

– Приятно слышать, – сказал Холден. – А некроз?

– Какая-то инфекция, – сказал Шед. – Личинки не дают ей распространяться, а воспаление в данном случае весьма полезно, поэтому, пока нет ухудшений, мы особо и не усердствуем.

– Он будет готов к следующему рейсу? - спросил Холден.

Падж в первый раз нахмурился.

– Черт возьми, конечно, буду. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

– Возможно, – ответил Шед. – В зависимости от того, как приживется. Если не к этому, то к следующему.

– Да пошло оно все! – воскликнул Падж. – Я и одной рукой смогу пилить лед лучше, чем половина уродов на вашей дерьмовой работе.

– Опять-таки приятно слышать – проговорил Холден, сдерживая усмешку. Продолжайте.

Падж фыркнул. Шед вытащил еще одну личинку. Холден пошел обратно к лифту и на этот раз не колебался.
_______
* Белтеранцами называют жителей Пояса Астероидов.

15 Anken

«Левиафан просыпается»


Сто пятьдесят лет ранее, когда по причине местечковых разногласий Земля и Марс находились на грани войны, Пояс был далёким горизонтом гигантских природных богатств вне экономически целесообразной досягаемости, а внешние планеты были за пределами даже самой нереалистичной корпоративной мечты. Затем Соломон Эпштейн сконструировал свой небольшой модифицированный термоядерный привод, прицепил его к корме своей трёхместной яхты и включил. При наличии хорошего телескопа всё еще можно увидеть, как его судно идёт на граничной в процентом отношении скорости света, устремляясь в большую пустоту. Самые лучшие и самые долгие похороны за всю историю человечества. К счастью, он оставил чертежи привода на своём домашнем компьютере. Привод Эпштейна не подарил человечеству звёзды, но он вручил ему планеты.

В три четверти километра длиной и в четверть километра шириной, грубой, как пожарный кран, формы и по большей части полый внутри, «Кентербери» представлял собой переоборудованное колониальное транспортное судно. Когда-то он был набит людьми, припасами, схемами, механизмами, пузырями окружающей среды и надеждой. Чуть менее двадцати миллионов людей проживает сейчас на спутниках Сатурна. "Кентербери» перевёз сюда около миллиона их предков. И сорок пять миллионов на спутники Юпитера. Одна луна Урана щеголяла пятью тысячами поселенцев, самая далёкая застава человеческой цивилизации, по крайней мере являвшаяся таковой до тех пор, пока мармоны не завершили корабль своего поколения и не направились к звёздам и свободе от ограничений в деторождении.

А затем был Пояс.

Если спросить у новобранцев «ОPA», когда они пьяны и пребывают в прекрасном настроении, то они могут сказать, что Пояс населяют сотни миллионов. Спросите у переписчика по внутренным планетам, будет около пятидесяти миллионов. Как ни посмотри, население было огромным и нуждалось в большом количестве воды.

И теперь «Кентербери» и дюжины родственных ему кораблей в Компании «Пур`н`Клин Вотер» совершают петлю от щедрых колец Сатурна до Пояса и обратно, перевозя ледники, и будут продолжать делать это, пока корабли от старости не превратятся в изношенные развалины.

Джим Холден видел в этом некоторую поэзию.

- Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Нам ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. В ней было почти два полных метра роста, охапка её кучерявых волос была забрана на макушке в чёрных хвост, а её лицо выражало что-то среднее между весельем и раздражением. Она отличалась присущей жителям Пояса привычкой вместо пожатия плечами разводить руками.

- Холден, ты слушаешь меня или просто таращишься в окно?

- Была поломка, - сказал Холден. - И так как ты супер-супер классный специалиаст, ты можешь её устранить, хотя у тебя нет ни достаточно денег, ни материалов.

Наоми засмеялась.

- Значит, ты не слушал, - сказала она.

- Вообще-то нет, не слушал.

- Ну что ж, в любой случае, главную мысль ты уловил. Посадочное шасси «Рыцаря» не будет в атмосфере нормально работать, пока я заменю прокладки. С этим будут сложности?

- Я спрошу у старика, - сказал Холден. - Но когда последний раз мы использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но по предписаниям нам нужен минимум один шаттл, дееспособный в атмосферных условиях.

- Эй, босс! - закричал через весь отсек Амос Бёртон, помощник Наоми, рождённый на Земле. Он замахал своей масястой рукой в их общем направлении. Он имел ввиду Наоми. Пусть Амос находится на корабле капитана МакДауэлла, пусть Холден является старшим помощником капитана, в мире Амоса Бёртона только один босс - Наоми.

- В чём дело? - закричала Наоми в ответ.

- Провод неисправен. Вы можете придержать этого мудака на месте, пока я принесу запасной?

Наоми посмотрела на Холдена, взглядом спрашивая, окончен ли разговор. Он саркастически отдал ей честь. Она хмыкнула и, качая головой, направилась прочь от него. Её силуэт в засаленном комбинезоне был высоким и худым.

Семь лет в военно-морском флоте Земли, пять лет работы в космосе со штатскими, а он так и не привык к этим длинным, узким, неправдоподобным фигурам жителей Пояса. Детство, проведённое в гравитации, навсегда сформировало его взгляд на вещи.

В центральном лифте Холден ненадолго задержал свой палец над кнопкой навигационной палубы, соблазнённый представлением себе Аде Тукунбо — её улыбки, её голоса, аромата пачули и ванили, который она использовала на волосах, - но вместо этого нажал на кнопку медпункта. Сначала служба, а потом развлечения.

Когда Холден вошёл, Шед Гарви, медтехник, сидел, сгорбившись над своим лабораторным столом, и очищал рану на культе левой руки Камерона Пая. Месяц назад Паю прижало локоть тридцатитонным блоком льда, двигающимся со скоростью пяти миллиметров в секунду. Такая травма не была необычной среди людей, занимающихся опасным ремеслом резки и транспортировки айсбергов в невесомости, и Пай смирился с происшедшим с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда, чтобы посмотреть, как техник выдёргивает медицинских личинок из мёртвой ткани.

- Что скажешь? - спросил Холден.

- Выглядит совсем неплохо, сэр, - сказал Пай. - У меня всё еще осталось несколько нервов. Шед мне как раз рассказывал, как к ним будет подвешиваться протез.

- При условии, что мы удержим под контролем некроз, - сказал медик, - и что у Пая не слишком всё заживёт до тех пор, пока мы вернёмся к Церере. Я проверил наш регламент, и Пай достаточно давно работает, чтобы получить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и сенсорно-моторным программным обеспечением. Полный пакет. Протез будет почти таким же хорошим, как настоящая рука. На внутренных планетах есть новый биогель, который приводит к росту новых конечностей, то он в наш план медицинского обеспечения не включён.

- Да пошли эти внутренники, и к чёрту это их волшебное желе. Пусть у меня лучше будет добротная подделка, сделанная на Поясе, чем что-то, что эти ублюдки выращивают в лабараториях. Да просто ношение этой их чудной руки может превратить человека в говнюка, - сказал Пай. Затем добавил: - Ой, то есть... Без обид, офицер.

- Никаких обид. Просто рад, что мы тебя починим, - сказал Холден.

- Скажи ему и про другое, - сказал Пай с шаловливой ухмылкой. Шед покраснел.

- Я, это, слышал от других ребят, у которых есть такие протезы, - сказал Шед, избегая смотреть Холдену в глаза. - Очевидно, есть определённый период во время формирования отожествления с протезом, когда при мастурбации кажется, что не ты сам, а кто-то другой удовлетворяет тебя руками.

Холден дал этому замечанию на секунду повиснуть в воздухе, в то время как у Шеда побагровели уши.

- Буду иметь ввиду, - сказал Холден. - А некроз?

- Есть небольшое заражение, - сказал Шед. - Личинки держат его под контролем, а воспаление, на самом деле, хорошая вещь в данном контексте, так что мы не будем особенно сильно бороться, только в случае, если заражение начнёт распространяться.

- Он будет готов к следующему рейсу? - спросил Холден.

В первый раз Пай поморщился.

- Чёрт возьми, да, я буду готов. Я всегда готов. Это же моя работа, сэр.

- Возможно, - сказал Шед. - Смотря, как соединитель возьмётся. Если не этот, так следующий.

- Да пошло оно всё, - сказал Пай. - Я могу дробить лёд одной рукой лучше, чем половина Ваших нариков на этом хреновом судне.

- Опять же, - сказал Холден, давя усмешку, - буду иметь ввиду. Держись.

Пай хмыкнул. Шед высвободил ещё одну личинку. Холден вернулся обратно в лифт и на этот раз уже не сомневался.

16 Annushka Swamp

Пробуждение левиафана

Полтора века назад, когда небольшие столкновения между Марсом и Землей были готовы перерасти в войну, колоссальные минеральные богатства Пояса были за границей возможной экономической досягаемости, а внешние планеты лежали за пределами даже самых смелых коллективных идей. Затем Соломон Эпштейн построил свой маленький модифицированный термоядерный привод, прицепил его к корме своей трехместной яхты и завел. В хороший телескоп все еще можно увидеть его корабль идущий на скорости близкой к скорости света в большую пустоту. Лучшие, самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи в своем домашнем компьютере. Привод Эпштейна не дал человеку звезды, но зато подарил планеты.

Три четверти километра длиной, четверть километра шириной, грубо сделанный в форме пожарного гидранта и, в основном, пустой внутри, «Кентербери» был переоборудованным колониальным транспортом. Однажды его наполнили людьми, провизией, схемами, машинами, климатическими пузырями и надеждой. Почти двадцать миллионов человек живет сейчас на лунах Сатурна. «Кентербери» доставил туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов на луны Юпитера. Одна из лун Урана приютила пять тысяч и стала самым дальним оплотом человеческой цивилизации, по крайней мере пока мормоны не закончили свой корабль поколений и не отправились к звездам и свободе от ограничения рождаемости.

А затем был Пояс.

Если бы вы спросили вербовщиков АВП*, когда они пьяны и открыты, они бы сказали, что в Поясе живет сто миллионов. Спросите переписчика с внутренних планет — там было почти пятьдесят миллионов. Куда бы вы не посмотрели, популяция была огромна и требовала много воды.

Так что теперь «Кентербери» и дюжина его кораблей-близнецов принадлежат компании «Чистая Вода» и курсируют от щедрых колец Сатурна до Пояса и обратно, буксируя ледники, что и будут делать до тех пор пока не превратятся в рухлядь.

Джим Холден видел в этом некую поэзию.

— Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над ним. Она была ростом почти два метра, её копна кудрявых волос была связана сзади в черный хвост, выражение на её лице граничило между изумлением и раздражением. У неё была привычка жителей Пояса пожимать руками, а не плечами.

— Холден, ты слушаешь или просто пялишься в окно?

— Была проблема, — ответил Холден, — но так как ты очень, очень хороша, ты смогла её устранить даже без достаточных денег и запасов.

Наоми засмеялась.

— Значит ты не слушал, — сказала она.

— Нет, не очень.

— Ну, как бы то ни было, суть ты уловил правильно. Посадочный двигатель «Рыцаря» не будет хорош в атмосфере, пока я не смогу заменить уплотнители. Это может стать проблемой?

— Я спрошу старика, — сказал Холден, — но когда мы в последний раз использовали шатл в атмосфере?

— Никогда, но устав требует наличия по крайней мере одного атмосферного шатла.

— Эй, босс! — Амос Бертон, рожденный на Земле помошник Наоми, заорал через пролет. Он махал одной мясистой рукой куда-то в их сторону. Он имел в виду Наоми. Амос мог быть на корабле капитана МакДаувелла, Холден мог быть старшим помощником, но в мире Амоса Бертона только Наоми была боссом.

— В чем дело? — прокричала Наоми в ответ.

— Плохой кабель. Можешь подержать этого мелкого прохвоста на месте, пока я достану запасной?

Наоми посмотрела на Холдена, взглядом спрашивая, закончили ли они. Он саркастически отсалютовал, и она фыркнула. Уходя она качала гововой, её тело длинное и тонкое в её засаленном комбенезоне.

Семь лет в земном флоте, пять лет работы в космосе с гражданскими, но он так и не привык к длинным, тонким, неправдоподобным костям жителей Пояса. Детство проведенное в гравитации навсегда определило его взгляды.

В центральном лифте Холден ненадолго задержал палец над кнопкой навигационной палубы, искушаемый перспективой Ады Тукунбо — её улыбкой, её голосом, запахом ванили и пачули на её волосах, но вместо этого нажал кнопку изолятора. Долг превыше всего.

Когда Холден вошел, Шед Гарвей, медицинский техник, стоял ссутулившись над своим лабораторным столом, очищащая обрубок руки Камерона Пажа. Месяцем ранее локоть Пажа прижало тридцатитонным блоком льда, движущимся со скоростью пять милиметров в секунду. Такая травма не была редкостью среди людей с опасной работой по обрезанию и перемещению айсбергов в невесомости, и Паж воспринял проишедшее с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда посмотреть, как техник выдергивает одну из медицинских личинок из мертвых тканей.

— Что скажешь? — спросил Холден.

— Выглядит очень неплохо, сэр, — ответил Паж. — У меня до сих пор есть несколько нервов. Шед как раз говорил мне, как протез сцепится с ними.

— Если мы сможем удержать некроз под контролем, — сказал медик, — и проследим, чтобы рана не зажила слишком сильно, пока мы не доберемся до Цереры. Я проверил полис, Паж здесь зарегестрирован достаточно долго, чтобы получить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и тонко-настраиваемым програмным обеспечением. Полный набор. Он будет почти так же хорош, как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель, который регенерирует конечность, но он не покрывается нашим медицинским планом.

— К черту внутренние и к черту их магическое желе. Я скорее буду рад хорошей поделке с Пояса, чем чему-то, что эти ублюдки растят в лаборатории. Да одно только ношение их модной руки наверняка делает тебя кретином, — сказал Паж, но затем добавил, — Ой, э, без обид, старпом.

— Никаких. Просто рад, что мы починим тебя, — сказал Холден.

— Расскажи ему остальное, — сказал Паж с хулиганской усмешкой. Шед покраснел.

— Я... э, слышал от других парней с таким протезом, — сказал Шед, избегая взгляда Холдена, — что есть период, пока устанавливается отождествление с протезом, когда мастурбация ощущается так, будто это делает кто-то другой.

Холден оставил комментарий повисеть в воздухе секунду, пока уши Шеда не стали багровыми.

— Буду знать, — сказал Холден, — А что насчет некроза?

— Есть небольшая инфекция, — сказал Шед. — Личинки держат её под контролем, и на самом деле, воспаление — хорошая вещь в этом контексте, так что мы не будем бороться с ним слишком усердно, если оно не начнет распространяться.

— Будет ли он готов к следующему рейсу? — спросил Холден.

Паж впервые нахмурился.

— Чёрт, да, я буду готов. Я всегда готов. Это то, что я делаю, сэр.

— Возможно, — сказал Шед, — зависит от того, как срастёться. Если не ближайший, так следующий.

— К черту это, — ответил Паж, — я одной рукой могу пилить лед лучше, чем половина укурков, которых вы держите на этой посудине.

— Опять же, — сказал Холден, подавляя усмешку, — буду знать. Продолжайте.

Паж фыркнул. Шед выдернул ещё одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз он не сомневался.


*АВП — Альянс Внешних Планет.

17 Anuta_R

Сто пятьдесят лет назад, когда незначительные разногласия между Землей и Марсом едва не переросли в войну, неисчерпаемым запасом полезных ископаемых был Пояс астероидов. Однако он находился так далеко, что разрабатывать эти ресурсы было экономически невыгодно. О дальних планетах Солнечной системы люди не смели даже и мечтать. Именно тогда Соломон Эпштейн, усовершенствовав термоядерный двигатель, установил его уменьшенную копию на своей трехместной яхте и запустил. Если приглядеться, то и сейчас можно увидеть эту яхту, летящую в пустоту почти со скоростью света. Получились, пожалуй, самые необычные похороны за всю историю человечества. К счастью, изобретатель оставил чертежи и схемы на своем компьютере. Его двигатель не подарил людям звезды, но позволил добраться до других планет.

Кентербери – переоборудованный колониальный транспорт длиной в три четверти километра и в четверть километра шириной, с большим количеством пустых отсеков. По форме корабль напоминал пожарный гидрант. В былые времена он был набит людьми, продовольствием, схемами, двигателями, системами жизнеобеспечения и надеждами. Когда-то Кентербери перевез почти миллион человек на спутники Сатурна, теперь их население увеличилось уже в двадцать раз. Плюс те, что живут на лунах Юпитера, а это - без малого сорок пять миллионов. На самом дальнем оплоте человеческой цивилизации – одном из спутников Урана – нашли свой дом пять тысяч поселенцев. По крайней мере, так было до тех пор, пока мормоны, по горло сытые демографическими запретами, не достроили свой корабль и не направились к звездам.

И, конечно же, Пояс.

Если спросить разгоряченных выпивкой вербовщиков с Дальних Планет, то они скажут, что население Пояса составляет сто миллионов человек. И даже если переписчики с Ближних сократят эту цифру вдвое, то это число все равно огромно. А всем этим миллионам требуется колоссальное количество пресной воды.

Так что теперь Кентербери и дюжины таких же кораблей, принадлежащих компании по доставке воды, обречены перевозить ледники с богатых колец Сатурна до Пояса, пока от времени совсем не развалятся.

Джим Холден видел в этом своеобразную поэзию.

- Холден?

Он развернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Она была под два метра ростом, копна ее черных кудрявых волосы была стянута в хвост. Вся ее поза выражала смесь раздражения и веселья. Она имела привычку, присущую всем жителям Пояса, пожимать руками, а не плечами.

- Холден, ты вообще меня слушаешь или только пялишься в окно?

- Возникли некоторые трудности, - ответил он. – Но ты великолепный специалист и сможешь с этим разобраться, несмотря на нехватку денег и ресурсов.

Наоми рассмеялась.

- Все-таки ты не слушал.

- Нет, если честно.

- В любом случае, суть ты уловил. Шасси «Рыцаря» могут не раскрыться при входе в атмосферу, если не поменять уплотнитель. Могут из-за этого быть проблемы?

- Я спрошу старика, - ответил Холден. - А когда вообще в последний раз мы использовали корабль в воздушном пространстве?

- Никогда, но правила требуют, чтобы у нас был хотя бы один такой шаттл.

- Босс! – через весь отсек заорал Амос Бартон и помахал в их сторону своей огромной рукой.

Землянин Амос Бартон был ассистентом Наоми. И обращался он, естественно, к ней. Хотя Холден и был старшим офицером на корабле капитана Мак Дауэлла, для Амоса боссом была только Наоми.

- Что? – прокричала она в ответ.

- Трос порвался. Можешь подержать эту штуковину, пока я ищу запасной?

Наоми вопросительно взглянула на Холдена. Тот насмешливо отдал ей честь в знак того, что их разговор окончен. Она фыркнула и, покачав головой, направилась к Амосу. Холден проводил глазами ее стройную высокую фигуру в засаленном рабочем комбинезоне.

За семь лет в военно-морском флоте Земли и пять лет работы в космосе с мирным населением он так и не смог привыкнуть к длинным, худым, невероятно костлявым обитателям Пояса. Детство, проведенное там, где существует понятие «гравитация», навсегда наложило отпечаток на его видение мира.

У главного лифта Холден на секунду задержал палец напротив кнопки навигационной рубки, борясь с желанием увидеть улыбку Эйды Такунбо, услышать ее голос и почувствовать аромат пачули и ванили, которым пахли ее волосы. Но, справившись с собой, все же нажал кнопку медпункта. Сначала дело.

Когда Холден вошел, Шэд Гарви, медицинский техник, стоял, сгорбившись над своим лабораторным столом, и обрабатывал то, что осталось от левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад его локоть раздробило тридцатитонной глыбой льда, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Среди рабочих, занимающихся таким опасным делом, как резка и транспортировка айсбергов в невесомости, это была не такая уж и редкая травма, и Падж воспринимал все это со стойкостью, присущей профессионалам. Холден заглянул Шеду через плечо, чтобы посмотреть, как врач снимает одну из медицинских личинок с мертвой ткани.

- Ну как там? – спросил Холден.

- Выглядит довольно неплохо, сэр, – доложил Падж. - Даже осталась пара нервных окончаний. Шэд объяснял мне, как к ним подключат протез.

- Да, но при условии, что мы сможем держать некроз под контролем, и рука не будет заживать слишком быстро, пока мы не доберемся до Цереры, – пояснил медтехник. - Я проверил страховку, Падж проработал здесь достаточно долго, чтобы получить протез с обратной связью, датчиками давления и температуры и хорошей моторикой. Одним словом, будет почти как настоящая рука. На Ближних планетах есть новый биогель, позволяющий вырастить конечность, но это не входит в наши условия медобслуживания.

- К черту их вместе с этим волшебным гелем. Уж лучше у меня будет прекрасная искусственная рука, сделанная в Поясе, чем что-либо, выращенное этими придурками в своих лабораториях. С ними только свяжись и станешь таким же законченным козлом, - рассердился Падж, но тут же добавил: - Не хотел вас обидеть, офицер.

- Не бери в голову. Я лишь рад, что мы сможем тебя подлатать, – успокоил его Холден.

- Скажи ему остальное, - ухмыльнулся Падж. Шэд залился краской.

- Ох, ну я слышал от других парней, которым уже поставили такой же протез, - промямлил Шэд, старясь не встречаться взглядом с Холденом. - Похоже, в то время пока вы еще не совсем привыкли к протезу, при онанизме создается ощущение, что кто-то это делает за вас.

Холден немного помедлил с ответом, наблюдая за тем, как у Шеда краснеют уши.

- Я это учту, - сказал Холден. – А что там с некрозом?

- Есть небольшое заражение, - начал рассказывать Шэд, - но личинки держат его под контролем. На самом деле, в данном случае воспаление нам на руку, так что мы не слишком с ним боремся, если только оно не начнет распространяться.

- Он будет готов к следующему рейсу?- спросил Холден.

Впервые за все время Падж нахмурился.

- Черт возьми, конечно, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно будет, - согласился Шэд. - Все зависит от того, как будет приживаться протез. Если не в этот, то в следующий раз точно.

- Черт, - ругнулся Падж. - Да я одной рукой могу переломать льда больше, чем половина идиотов на этой развалюхе.

- Это я тоже учту, - с трудом сдерживая улыбку, сказал Холден. – Ладно, ребята, продолжайте.

Падж фыркнул. Шэд снял еще одну личинку, а Холден направился обратно к лифту. В этот раз он не стал колебаться.

18 April

Пробуждение Левиафана.

Сто пятьдесят лет назад, когда непримиримые противники Земля и Марс стояли на пороге межпланетной войны - разработка полезных ископаемых на Поясе астероидов казалась недостижимой утопией, а полеты к звездам и вовсе сказочным сном. Именно тогда Соломон Эпштейн собрал небольшой термоядерный двигатель, установил его на корме своей яхты, с экипажем из трех человек на борту, и нажал кнопку «Пуск». В хороший телескоп вы и сейчас сможете наблюдать, как его лодка степенно удаляется в далекое ничто. Таких долгих, торжественных похорон история человечества еще не знала. К счастью все чертежи и схемы уцелели - изобретатель благоразумно сохранил их на своем компьютере. Двигатель Эпшетейна не подарил людям звезд, зато планеты Солнечной системы оказались в поле их досягаемости.

Три четверти километра в длину, четверть - в ширину, чем-то схожий с пожарным гидрантом - таким был «Кентербери» - переоборудованный колониальный транспортник, перевозивший по большей части вакуум в своих отсеках. А ведь когда-то он был до отказа заполнен людьми, провиантом, различными механизмами, капсулами с микроклиматом и надеждой. Почти двадцать миллионов человек населяют луны Сатурна сейчас. И миллион первых поселенцев Кентербери доставил туда на своем борту. Сорок пять миллионов разместились на спутниках Юпитера. Пять тысяч - на спутнике Урана - самом дальнем форпосте человеческой цивилизации, который удерживал пальму первенства до тех пор, пока мормоны не построили свой корабль, этакий Ноев ковчег, и не отправились на нем покорять звезды, подальше от всеобщего контроля над рождаемостью.

Тогда и настал час Пояса.

Спросите вербовщиков, которые спьяну любят чесать языками, и они скажут вам, что на Поясе живет сто миллионов человек. Спросите обычных внутрипланетных переписчиков - эти ответят скромнее: пятьдесят миллионов. Как бы там ни было, но население Солнечной системы с трудом поддавалось исчислению, и постоянно нуждалось в воде.

Поэтому Кентербери и его собратья из компании «Вода без примесей» бороздили пространство от покрытых ледниками колец Сатурна к Поясу и обратно, переправляя в грузовых отсеках огромные глыбы льда. Так есть и так будет до тех пор, пока корабли не отслужат свой срок, и не превратятся в груду металлолома.

Кто как, а Джим Холден усматривал в этом некую романтику.

- Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Главный инженер Наоми Нагата смотрела на него с высоты своего двухметрового роста. Копна черных вьющихся волос собрана в хвост, а выражение лица такое, словно она не знает - злиться ей или смеяться. Вместо того, чтобы пожать плечами, она, как типичный представитель Пояса, сжала ладони в кулаки.

- Холден, вы слушаете меня или просто глазеете в иллюминатор?

- У нас опять поломка, - отозвался он, - но поскольку вы прекрасный мастер своего дела, вы все почините, хотя ремонт не заложен в смету, да и деталей тоже нет.

Наоми рассмеялась.

- Ничего-то вы не слышали, - констатировала она.

- Сказать по правде – не слышал.

- Ну, суть уловили и то ладно. Посадочный механизм «Рыцаря» может не выдержать входа в атмосферу, если не заменить изоляцию. Можем мы это сделать?

- Спрошу старика, – ответил Холден. – Когда мы в последний раз спускали челнок в атмосферу?

- Никогда, но по уставу нам положено иметь в арсенале хотя бы один атмо-шаттл.

- Эй, босс! – завопил с другого конца бокса помощник Наоми - землянин Амос Бартон. Его мясистая рука указывала на них. Разумеется, он обращался к Наоми. Не важно, что капитаном корабля был Макдауэлл, не важно, что Холден здесь старший помощник. Амос Бартон признавал только одного босса - Наоми.

- Что случилось? – закричала она в ответ.

- Кабель вышел из строя. Можете подержать эту заразу, пока я не заменю его?

Наоми вопросительно посмотрела на Холдена. Тот насмешливо козырнул ей и она, качая головой, пошла прочь - долговязая и тонкая, в промасленном комбинезоне.

Семь лет - в военном флоте Земли, пять лет - в гражданском космическом флоте, а он так и не смог привыкнуть к ним – невероятно высоким и худым жителям Пояса, или как их еще называли - белтерианам. Сам он вырос на Земле, где все подчинено законам гравитации, и это наложило свой отпечаток на его восприятие мира.

Холден вошел в центральный лифт и легонько провел пальцем по кнопкам на панели. Он думал об Аде Тукамбо - ее улыбке, голосе, о нежном аромате ванили в ее волосах. Но чувство долга взяло верх, и он нажал на кнопку лазарета.

Корабельный медик, Чед Гарви обрабатывал культю левой руки Камерона Паджа, когда Холден возник на пороге. Месяц назад, локоть Паджа придавило тридцатитонной глыбой льда. Обычная травма среди тех, кто режет на куски огромные айсберги и грузит их на корабли в условиях невесомости. И Падж философски относился к таким издержкам своей профессии. Холден заглянул через плечо Чеда, и увидел, как тот вытягивает из раны лекарственную личинку.

- Что скажете? – спросил он.

- Выглядит не плохо, сэр, - ответил Падж. – У меня даже осталась пара нервных окончаний, для протеза в самый раз хватит.

- Думаю, с некрозом мы справимся, - сказал медик, - но до Цереры рана не заживет. Я проверил его страховой полис. У Паджа приличный стаж и ему полагается протез с обратной силовой установкой, датчиками давления, температуры и программой мелкой моторики. Полный комплект. Почти настоящая рука. На внутренних планетах есть биогель с помощью которого можно регенерировать конечность, но в нашем медицинском перечне он не значится.

- К черту планеты с их волшебным желе. По мне, так хороший белтерианский протез в сто раз лучше всяких лабораторных штучек этих внутрипланетных ублюдков. Попробуй отрасти их волшебную руку и мигом превратишься в такого же жлоба как все они там, - пробурчал Падж и добавил, - к вам это не относится, сэр, не обижайтесь.

- Да, я и не обижаюсь. Хорошо, что мы можем тебя подлатать, - ответил Холден.

- Скажите ему, пусть смотрит за что тянет, - оскалился Падж, а Чед залился краской.

- Я тут слышал от других парней, - начал он, стараясь не смотреть на Холдена, - что пока не сроднишься с протезом, то когда мастурбируешь чувство такое будто ты - это не ты.

Замечание Чеда так и осталось висеть в воздухе, пока его уши не приобрели багровый оттенок.

- Рад слышать, - наконец смилостивился над ним Холден. - Так что насчет некроза?

- В рану попала инфекция. Личинки борются с ней и на этом фоне воспаление хороший признак. Главное, чтобы заражение не пошло дальше.

- Он будет в форме к следующему рейсу?

Впервые за время их разговора Падж набычился.

- Само собой я буду в форме. Я всегда в форме, сэр.

- Может быть, - заметил в свою очередь Чед. - Посмотрим, как поведет себя протез. Если не подойдет один, попробуем другой.

- К черту все, - взорвался Падж. - Я одной правой могу резать лед лучше половины увальней на этой посудине.

- В самом деле? - усмехнулся Холден. – Прекрасная новость. Продолжайте в том же духе.

Падж фыркнул. Чед извлек новую личинку из раны. А Холден вернулся в лифт, и на этот раз он точно знал на какую кнопку нажмет.
 

19 Arunas

Полтора века тому назад положение до того накалилось, что Земля и Марс готовы были развязать войну из-за любой мелочи. В те времена Пояс с его необъятными ресурсами казался далеким воплощением вечного богатства, а о внешних планетах люди даже не мечтали. Тогда же Соломон Эпштейн переделал свой маленький ядерный двигатель, водрузил его на трехместную яхту, и запустил. В хороший телескоп и сейчас будет видно его корабль, что несется в великую бездну на невиданной доселе скорости. Это самые лучшие, самые длинные похороны за всю историю человечества. К счастью, на домашнем компьютере Эпштейна сохранились чертежи. Его двигатель не подарил людям звезд, но зато дал им планеты.


Корабль «Кентербери» имеет семьсот пятьдесят метров в длину, двести пятьдесят в ширину, и раньше служил для перевозки поселенцев. Снаружи он чем-то похож на пожарный кран, а внутри совершенно пустой. Когда-то здесь было полно людей, припасов, схем, машин, оборудования, и надежд. Сейчас на спутниках Сатурна живет почти двадцать миллионов человек. «Кентербери» привез туда около миллиона их предков. На спутниках Юпитера – сорок пять миллионов. Пять тысяч смельчаков поселились на одном из спутников Урана, на краю цивилизации. По крайней мере, так считалось до тех пор, пока Мормоны не достроили свой корабль, на котором и отправились покорять звезды, обретать свободу и размножаться без ограничений.


А потом настала эра Пояса.


Когда рекрутеры из Альянса внешних планет напиваются и начинают болтать лишнего, то от них можно узнать, будто на Поясе не меньше сотни миллионов людей. Спроси у переписчика, сколько народу на планетах земной системы – скажет пятьдесят миллионов. Как ни крути, а людей тьма, и воды им надо целую прорву.


Так что теперь «Кентербери» и еще с дюжину таких же кораблей из флота водяной компании «Пур’н’Клин» стали не более, чем звеньями одной длинной цепочки, и будут доставлять ледники с щедрых колец Сатурна на Пояс до тех пор, пока не развалятся от старости.


Джим Ходен считал, что в этом есть своя романтика.


- Холден?


Он снова повернулся в сторону ангарной палубы. Над ним возвышалась Наоми Нагата, их главный инженер. Почти два метра ростом, копна черных вьющихся волос затянута в тугой хвост на макушке, на лице – смесь удивления и злости. Как и все уроженцы Пояса, она имела привычку воздевать руки к небу, когда можно просто пожать плечами.


- Холден, ты меня слушаешь, или в окно пялишься?


- Есть проблема, - ответил Холден, – и ты настолько хороша, что справишься с ней, даже если не хватает денег или инструментов.


Наоми засмеялась.


- Значит, ты не слушал, - сказала она.


- Да нет, не совсем, то есть.


- Ну, общую суть ты уловил. Шасси «Рыцаря» нельзя использовать, пока я не заменю печати. Как думаешь, это проблема?


- Спрошу у главного, - сказал Холден, – А когда мы вообще последний раз им пользовались?


- Да никогда. Устав требует, чтобы у нас был хотя бы один годный шаттл.


- Эй, босс! – с другого конца ангара завопил помощник Наоми, землянин Амос Бёртон, и помахал им огромной рукой. Он обращался к Наоми. Амос мог находиться на корабле капитана МакДауэлла, Холден мог быть главнокомандующим, но для Амоса Бёртона единственным начальником была Наоми.


- В чем дело? – прокричала она в ответ.


- Канат паршивый. Ты не могла бы подстраховать тут, пока я сбегаю за деталью?


Наоми повернулась к Холдену с выражением ну-что-мы-закончили? на лице, фыркнула в ответ на его саркастичный салют и ушла, покачивая головой, неправдоподобно высокая и стройная в своей промасленной спецодежде.


За семь лет службы в земном флоте и за пять лет гражданской работы в космосе Холден так и не привык к виду рослых, худых, будто вытянутых жителей Пояса. Детство, проведенное на планете с гравитацией, навсегда изменило его взгляд на вещи.


Зайдя в главный лифт, он на секунду задержал палец над кнопкой навигационной палубы, соблазнившись желанием увидеть улыбку Эйд Тукунбо, услышать ее голос, почувствовать запах ванили и пачулей от ее волос, но вместо этого нажал кнопку изолятора. Работа прежде всего.


Шед Гарви, их врач, навис над столом, очищая рану на том месте, где должна была быть левая рука Кемерона Пэя. Месяц тому назад Пэю придавило локоть глыбой льда в тридцать тонн, которая к тому же еще и двигалась со скоростью пять миллиметров в секунду. Обычное дело среди тех, кто каждый день режет и переправляет айсберги в условиях невесомости, так что Пэй воспринимал происходящее со смирением профессионала. Заглянув Шеду через плечо, Холден наблюдал, как тот вытащил одну из медицинских личинок из мертвой ткани.


- Ну, как дела? – спросил Холден.


- Выглядит отлично, шеф, - ответил Пэй, - несколько нервов уцелело. Шед сейчас рассказывал, как он приделает мне протез.


- Если у нас получится остановить омертвение тканей, - добавил врач, – и если рана не успеет слишком сильно зарубцеваться до прибытия на Цереру. Я проверил документы, Пэй тут уже достаточно долго, чтобы получить протез с обратной силовой связью, датчиками давления и температуры, программами мелкой моторики. Полный фарш. Почти как живая рука. Еще на внутренних планетах есть новый биогель для регенерации тканей, но он не входит в наш медицинский план.


- К черту Внутренников, вместе с их волшебным желе. Я лучше буду ходить с хорошей подделкой с Пояса, чем нацеплю то, что эти ублюдки выращивают в своих пробирках. Уже только то, что ты носишь их навороченную руку, делает тебя полным засранцем – выпалил Пэй, и добавил:


- Ох, вы только не подумайте чего, шеф.


- Не собирался. Я рад, что ты снова будешь в форме, – ответил Холден.


- Скажи ему, - Пэй загадочно ухмыльнулся Шеду, и тот моментально покраснел до самых ушей.


- Я… это,… в общем, слышал от парней, у которых протез, - начал он, старательно избегая встречаться с Холденом глазами, - что первое время, ну, пока не привыкнешь полностью, то, когда мастурбируешь, кажется, будто это не ты вовсе, а кто-то другой.


Холден помолчал секунду, заставив уши Шеда пылать еще ярче.


- Это хорошо, - наконец, сказал он. – А что там с омертвением?


- Небольшое заражение, - ответил тот, - Личинки его сдерживают, и тут даже хорошо, что есть воспаление, так что будем продолжать в том же духе, если только зараза не начнет распространяться слишком быстро.


- Он будет готов к следующему рейсу?


Впервые за весь разговор Пэй стал серьезен:


- Черт возьми, да, я буду. Я всегда готов. Это моя работа, шеф.


- Скорее всего, да, - ответил Шед, - зависит от того, как приживется протез. Если не к следующему рейсу, то через один точно.


- Да к черту все, - вспылил Пэй, - я одной рукой буду работать лучше, чем половина тех болванов, что тут ошиваются.


- Это тоже хорошо, - сказал Холден, сдерживая улыбку, - так держать.


Пэй хмыкнул. Шед вытащил из раны еще одну личинку. Холден пошел обратно к лифту, и в этот раз уже не колебался.

20 Atemschaukel

Сто пятьдесят лет назад, когда экономические разногласия Земли и Марса чуть было не привели к войне, Белт был краем полным полезных ископаемых, слишком отдалённым для экономического использования; а доступ к внешним планетам мог претендовать на звание самой неосуществимой мечты многих корпораций. А потом Соломон Эпштейн сконструировал маленький усовершенствованный двигатель ядерного синтеза, установил его в хвосте своей яхточки с командой в три человека и включил своё изобретение. При хорошей видимости до сих пор можно заметить его корабль, удаляющийся с предельно близкой к скорости света скоростью в направлении огромной пустоты. Самые невероятные, самые длинные похороны в истории. К счастью, чертежи он сохранил в своём персональном компьютере. Двигатель Эпштейна не приблизил человечество к звёздам, но доставил на планеты.
Три четвёртых километра в длину, четверть километра в ширину, грубовато оформленный в виде пожарного крана и практически пустой внутри, «Кентербери» был переоборудованным перевозчиком грузов в колониях. Когда-то он был забит людьми, провиантом, чертежами, оборудованием, шарами с атмосферой и надеждой. Немногим меньше двадцати миллионов людей живут сейчас на лунах Сатурна. «Кентербери» доставил туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов на лунах Юпитера. На одной из лун Урана - самого отдалённого аванпоста человеческой цивилизации, по крайней мере до того момента, как мормоны не закончили свой корабль поколений и не отправились к звёздам и свободе от демографической политики, ограничивающей размножение, – проживает пять тысяч.
А потом Белт.
Спросите рекрутов ОПА, когда они выпьют и не прочь будут пооткровенничать, и они расскажут, что на Белте живёт около ста миллионов человек. Спросите переписчика с внутренних планет – почти пятьдесят миллионов. Но с какой точки зрения не смотри, населён Пояс густо, и всем на нём проживающим требуется вода.
Так что теперь «Кентербери» и множество её сестёр, принадлежащих «Пьюр’н’Клин Компани», доставляют ледники, курсируя по петле от больших колец Сатурна до Белта и обратно. И будут этим заниматься, пока не превратятся в развалины.
Джим Холден видел в этом своеобразную поэзию.
- Холден?
Он обернулся от иллюминатора. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над ним, как башня. В ней было почти два метра роста, копну чёрных кудрявых волос она стянула в хвост, а на её лице застыла смесь изумления и досады. Как и все жители Белта, она пожимала руками, а не плечами.
- Холден, ты слушаешь или просто глазеешь в иллюминатор?
- Есть проблема, - спохватился он. - И так как ты настоящий профи, ты можешь решить её, даже если у тебя недостаточно денег или запчастей.
Наоми расхохоталась.
- Итак, ты не слушал, - поняла она.
- Если честно, нет.
- Хорошо, повторю основное прямо сейчас. Посадочное устройство «Рыцаря» не будет хорошо функционировать в атмосфере, пока я не поменяю сальник. Это проблема?
- Спрошу старика, - ответил Холден. – А когда мы использовали шатл в атмосфере в последний раз?
- Никогда, но согласно правилам, у нас должен быть хотя бы один шатл, функционирующий в атмосфете.
- Эй, босс! – Амос Бёртон, рождённый на Земле ассистент Наоми, кричал через весь отсек, махая своей мясистой рукой. Обращался он только к Наоми: может, Амос и находился на корабле капитана МакДауэлла; может, Холден и был старшим офицером, - боссом Амос Бёртон считал только Наоми.
- Что случилось? – прокричала в ответ Наоми.
- Порвался кабель. Ты можешь подержать эту маленькую хрень, пока я сбегаю за новой?
Наоми посмотрела на Холдена – «Ну, мы договорились?» читалось в её взгляде. Он саркастично отсалютовал, она хмыкнула и убежала, качая головой. Он проводил взглядом её длинное тонкое тело в грязном комбинезоне.
Семь лет во флоте Земли, пять лет работы с гражданским населением в космосе, но он так и не привык к длинным, тонким, невероятным скелетам белтцев. Детство, проведённое в гравитации, навсегда сформировало его взгляд на вещи.
Зайдя в центральный лифт, Холден занёс было палец над кнопкой этажа Навигационного центра, искушаемый образом Ады Тукунбо – её улыбка, голос, аромат пачули и ванили, исходящий от её волос, – но нажал кнопку, ведущую в лазарет. Делу время…
Шед Гарви, медицинский техник, ссутулился над лабораторным столом, удаляя омертвевшие ткани руки Кэмерона Пайя, когда вошёл Холден. Месяцем раньше огромным блок льда, двигаясь со скоростью пять миллиметров в секунду, сдавил локоть Пайя. Эта травма распространена среди людей, режущих и передвигающих ледники в условиях невесомости, и Пай отнёсся к ней с фатализмом профессионала. Холден перегнулся через Шеда, чтобы посмотреть, как техник выдёргивал медицинские личинки из мёртвой ткани.
- Что скажешь? – спросил Холден.
- Выглядит неплохо, сэр, - ответил Пай. – У меня ещё осталось немного нервов. Шед как раз рассказывал, как к ним прикрепят протез.
- Но только если нам удастся держать некроз под контролем, - уточнил медик, - и если Пай не вылечится, пока мы долетим до Цереры. Я посмотрел правила: Пай здесь достаточно долго, чтобы получить протез с обратной связью по усилию, датчиками давления и температуры, софтом для мелкой моторики. Полная комплектация. Будет почти такой же хорошей, как настоящая. На внутренних планетах появился новый биогель, регенерирующий лимфу, но в нашу страховку такое не покрывает.
- К чёрту внутревиков и их магическое желе! Лучше уж отличный протез с Белта, чем то, что эти придурки выращивают в своих кабинетиках. Наденешь такую чудную руку и тут же, небось, в кретина превратишься¸ - выпалил Пай.
Потом добавил:
- Ой, э-э, без обид, сэр.
- Всё в порядке. Рад, что мы тебя подлатаем.
- Расскажи ему штуку, - с ухмылочкой произнёс Пай.
Шед смутился.
- Короче, я слышал от других ребят, которым приделали такие протезы, - начал он, избегая взгляда Холдена. – Видимо, вначале, когда идентификация с протезом только вырабатывается, кажется, что не мастурбируешь, а что кто-то тебе… помогает.
Холден помедлил секунду. Уши Шеда наливались малиновым цветом.
- Рад слышать, - наконец произнёс он. – А что с некрозом?
- Есть небольшая инфекция, - ответил Шед. – Личинки держат её под контролем, и прижигание огнём неплохо помогает, поэтому борьба с этим не потребует много сил, если только инфекция не начнёт распространяться.
- Он поправится до следующего раза? – уточнил Холден.
И в первый раз Пай похолодел:
- Вот дерьмо. Ну, конечно. Я всегда в порядке. Это моя работа, сэр.
- Возможно, - сказал Шед. – Смотря, как клеящее вещество схватится. Если не в этот раз, так в следующий.
- Чёрт, - выругался Пай. – Я могу копать лёд с одной рукой лучше, чем все эти нарки, которых вы подобрали.
- И вновь повторюсь, - произнёс Холден, сдерживая улыбку, - что рад это узнать. Поправляйся.
Пай фыркнул. Шед вытащил очередную личинку. Холден направился обратно к лифту и в этот раз он не раздумывал.





 

21 balto

Сто пятьдесят лет назад местнические разногласия между Землей и Марсом едва не привели к войне, гигантские запасы минеральных ресурсов оказались далеко за пределами зоны досягаемости Пояса(сноска 1), а внешние планеты и мечтать не могли об объединении. Именно тогда Соломон Эпштейн смастерил небольшой двигатель, работающий на основе реакции синтеза(сноска 2), приделал его к своей трехместной яхте и включил. В результате, вы могли бы лицезреть его судно мчащимся со скоростью, составляющей предельный процент от световой и достигающей своей кульминации в вечном небытие. Лучшие, самые продолжительные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи в своем компьютере. И пусть двигатель Эбштейна не подарил человечеству звезд, но зато позволил достигнуть планет.


Кантербери - переоборудованный колониальный транспортный корабль составлял три четверти километра в длину, четверть - в ширину. Его грубая форма чем-то напоминала пожарный гидрант. Забитый когда-то под завязку людьми, продовольствием, звездными картами, машинным оборудованием, куполообразными сооружениями с уникальными экосистемами в них и надеждой, сейчас он был практически пуст. В свое время Кантербери перевез на одни только луны Сатурна около миллиона человек и сейчас там насчитывается примерно двадцать миллионов их потомков. Луны Юпитера были заселены сорока пятью миллионами жителей. Спутник Урана с пятью тысячами колонистов на нем, долгое время считался самым отдаленным поселением человеческой цивилизации, но лишь до того момента, когда Мормоны сконструировали свой колонизационный корабль и направили его к звездам и свободе от ограничения деторождения.


А потом был Пояс.


Рекрутеры из СВП(сноска 3), будучи в изрядном подпитии, заявили бы вам, что в Поясе насчитывается около сотни миллионов жителей. Переписчик населения внутренних планет возразит, уменьшив это число вдвое. В любом случае, вполне очевидно, что всей этой огромной массе населения была нужна вода.


Именно с этой целью в настоящий момент Кантербери и его братья-близнецы из компании по очистке воды «Пар энд Клин» каботировали(сноска 4) между величественными кольцами Сатурна и Поясом, волоча за собой ледники. Пока обломки этих кораблей не попадут в утиль, они обречены заниматься транспортировкой огромных глыб льда.


Джим Холден находил во всем этом нечто поэтическое.


- Холден?


Он обернулся к ангару, и перед ним предстала главный инженер Наоми Нагата. Она была ростом под два метра, копна вьющихся волос стянута в хвост. В выражении её лица читалось нечто, граничащее с изумлением и раздражением. Она имела обыкновение выражать подобного рода эмоции, разводя руки в стороны, а не пожимая плечами. Типичная особенность жителей Пояса.


- Холден, ты меня слушаешь или просто таращишься в окно?


- Не все было гладко, - ответил Холден, - но, так как ты по настоящему хороша, то без труда сможешь все исправить, даже не имея достаточного количества денег и материалов.


Наоми рассмеялась.


- Поэтому ты и не слушал. - сказала она.


- Ничего подобного.


- Ладно, так или иначе, суть ты уловил. Шасси Рыцаря не будут нормально функционировать в атмосфере до тех пор, пока ты не сможешь произвести замену перемычек. С этим могут возникнуть трудности?


- Я спрошу старика. - сказал Холден. - Но когда в последний раз мы использовали челнок в атмосфере?


- Никогда, однако инструкции предписывают, что нам нужен по крайней мере один челнок, нормально функционирующий в атмосферной среде.


- Эй, босс! - Амос Бартон, ассистент Наоми, уроженец Земли, кричал через весь ангар, размахивая своей мясистой рукой в их направлении. Но этот жест предназначался только для Наоми. Амос мог быть членом экипажа корабля капитана Макдауэла, Холден мог быть старшим помощником, но в мире Амоса Бартона боссом могла быть только Наоми.


- Что стряслось? - крикнула в ответ Наоми.


- Кабель неисправен. Вы можете задержать этого жалкого ублюдка пока я не получу запасной?


Наоми взглянула на Холдена. "Ну что, приехали" - читалось в её глазах. Холден язвительно отдал честь, Наоми фыркнула и пошла прочь, качая головой. Ее высокий тонкий силуэт в грязном рабочем комбинезоне медленно удалялся от него.


За семь лет в военно-морском флоте на Земле и пять лет работы в космосе с гражданским населением Холден никак не мог привыкнуть к такому, кажущемуся неправдоподобным, телосложению жителей Пояса.


В центральном лифте Холден на миг задержал палец над кнопкой отсека навигации, всецело охваченный мыслями о Аде Тукундо. Ее улыбка, голос, волосы, благоухающие ароматами пачули(сноска 5) и ванили. Но сначала дело - потом удовольствие, и Холден нажал кнопку лазарета.


Когда он вышел из лифта, Шед Гарвей, медицинский техник, сгорбившись над лабораторным столом, удалял омертвевшие ткани с обрубка левой руки Кэмерона Пажа. Месяцем ранее тридцатитонная глыба льда, двигающаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, раздробила Пажу локоть. Среди людей, занимающихся транспортировкой ледников в невесомости, такое увечье не считалось чем-то из ряда вон выходящим, эта профессия на самом деле очень опасна. И Паж, как истинный профессионал, понимал и принимал эту опасность. Холден склонился над плечом Шеда, чтобы взглянуть, как тот извлекал медицинских пиявок из мертвой плоти.


- Ну, что скажете? - поинтересовался Холден.


- Выглядит вполне неплохо, - ответил Паж, - но осталось ещё несколько нервов. Шед как-раз рассказывал мне о том, как следует крепить протез.


- Если мои расчеты верны, мы можем контролировать омертвление, - пояснил медик, - но, будьте уверены, к тому моменту, когда мы достигнем Цереры, он не поправится. Я сверился с его медицинской страховкой. Паж здесь уже достаточно долго, чтобы получить протез с обратной связью, прецизионной моторикой и датчиками давления и температуры. Полный пакет. Протез будет почти как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель, который регенерирует конечность, но в наш бюджет это не входит.


- К черту внутренников и их волшебные штучки. Я предпочту качественную фальшивку, сделанную в Поясе, тому, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Одна только мысль о том, что у меня будет состряпанная ими рука, заставляет меня чувствовать себя кретином. - сказал Паж, а затем добавил: - Без обид.


- Я не в обиде. Просто радуйся тому, что мы собираемся привести тебя в порядок, - сказал Холден.


- Расскажи ему ещё кое-что, - оскалился Паж. Шед покраснел.


- Я слышал об этом от парней, которые подобрали его. - начал Шед, пряча глаза от Холдена. - По всей видимости будет период привыкания к протезу. Занимаясь даже самой мелкой ручной работой, Паж будет чувствовать сильнейшее давление на свои пальцы - словно их прижимают мощным прессом.


Холден на мгновение задержал руку в воздухе, давая понять своим жестом, что услышал достаточно. Уши Шеда приобрели малиновый оттенок.


- Полезная информация. - произнес Холден. - А что на счет омертвления?


- На лицо инфекция. - ответил Шед. - Пиявки сдерживают ее, и, как ни странно, в нашем случае, воспаление оказывает положительный эффект: нам нет нужды затрачивать большие усилия на борьбу с инфекцией, пока та не начнет активно распространяться.


- Он будет здоров к следующему вылету? - поинтересовался Холден.


Впервые за все время беседы Паж вспылил.


- Да, черт возьми. Я буду в полном порядке. Я всегда в порядке, сэр.


- Возможно, - промолвил Шед, - смотря как будет идти сращивание. Если не к этому вылету, то к следующему.


- Плевать, - взревел Паж, - я могу дробить чертов лед одной рукой лучше, чем половина тех салаг, которых ты сможешь заманить на это корыто.


- Приятно слышать, - сказал Холден, подавляя усмешку, - так держать.


Паж фыркнул. Шед выдернул очередную пиявку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз уже не колебался.




Сноски:
1 - имеется ввиду пояс астероидов между Марсом и Юпитером.

2 - реакция синтеза заключается в следующем: атомные ядра в результате применения некоторой силы сближаются настолько, чтобы силы, действующие на таких расстояниях, преобладали над силами отталкивания между одинаково заряженными ядрами, в результате чего формируется новое ядро. При создании нового ядра выделяется огромное количество энергии.

3 - союз внешних планет.

4 - каботажное плавание - в мореходстве: плавание коммерческого грузового или пассажирского судна между морскими портами одного и того же государства.

5 - вид кустарниковых тропических растений, широко используется в парфюмерной промышленности благодаря высокому содержанию летучих ароматных веществ.

22 Barney

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за территориальных споров Земля и Марс стояли на пороге войны, пояс астероидов с его минеральными богатствами казался недостижимым Колорадо, а об освоении внешних планет не могла даже мечтать ни одна корпорация. Затем Соломон Эпштайн соорудил свою версию термоядерного двигателя, водрузил его на трехместную яхту и запустил. Если у вас достаточно хороший телескоп, вы все еще можете разглядеть его корабль, со скоростью, близкой к световой, удаляющийся в великую пустоту, — самые впечатляющие и долгие похороны за всю историю человечества. К счастью, чертежи сохранились на домашнем компьютере незадачливого путешественника. Двигатель Эпштайна не приблизил к нам звезды, но зато человечество стало активно осваивать планеты.

Когда-то "Кентербери" была колониальным транспортным судном. Три четверти километра в длину и четверть в ширину, по форме больше всего напоминающая пожарный гидрант, в свои лучшие времена она была до отказа заполнена людьми, припасами, микросхемами, машинами, автономными системами жизнеобеспечения и надеждами. Почти миллион предков теперешних двадцати миллионов человек, обитающих на лунах Сатурна, прибыли именно на "Кентербери". Еще сорок пять миллионов живут на лунах Юпитера. На одном из спутников Урана насчитывается пять тысяч колонистов, и на сегодняшний день это аванпост цивилизации. По крайней мере, пока мормоны не достроили свой грандиозный корабль и в поисках свободы не отправились к звездам, где еще нет ограничений на деторождение.

И конечно, еще есть Пояс.
Вербовщики ОРД в приступе пьяной удали могут заявить, что население Пояса составляет сто миллионов человек. По данным переписи реальная цифра приближается к пятидесяти миллионам. В любом случае это огромное количество людей, которым нужно не менее огромное количество воды.

Поэтому теперь "Кентербери" и десятки подобных ей кораблей компании "Хрустальный источник" обречены курсировать между Поясом и Сатурном, доставляя драгоценные ледники с колец, пока сами не превратятся в металлолом.
Джиму Холдену это казалось поэтичным.

— Холден?
Снова обернувшись к грузовой палубе, он оказался лицом к лицу с главным инженером Наоми Нагатой, которая, похоже, не знала рассмеяться ей или рассердиться. Хотя "к лицу" было некоторой натяжкой из-за почти двухметрового роста Наоми. Привычка заменять своеобразным жестом рук обычное пожимание плечами выдавала уроженку Пояса в этой изящной девушке с копной вьющихся черных волос, в данный момент затянутых в хвост.
— Холден, ты слушаешь или просто засмотрелся в окно?
— Возникла проблема, но так как ты нечеловечески крута, ты сможешь с ней справиться, хотя для этого и не хватает денег и оборудования.
Наоми рассмеялась.
— Значит, ты не слышал ни слова.
— Честно? Нет.
— Тем не менее, общую суть ты уловил. Шасси "Рыцаря" не годится для работы в атмосфере. По крайней мере, пока мы не заменим заслонки. Это будет возможно сделать?
— Я спрошу старика. Но когда мы вообще использовали этот шаттл в атмосфере?
— Ни разу. Но по инструкции у нас должен быть хотя бы один, пригодный для атмосферных условий.
— Эй, босс! — их прервал вопль Амоса Бертона, помощника Наоми. Уроженец Земли энергично махал мясистой рукой в их сторону с другого конца отсека, но имел в виду именно главного инженера. Пусть капитан на корабле МакДавел, пусть Холден его старпом — для Амоса существует единственный босс — Наоми.
— В чем дело? — крикнула в ответ девушка.
— Испорченный кабель. Можешь подержать, пока я сгоняю за заменой?
Наоми с немым вопросом посмотрела на Холдена. Тот отдал шутливый салют, означающий конец разговора. Девушка фыркнула в ответ и, качая головой, пошла помогать Амосу. Холден проводил глазами ее точеную фигуру в засаленном комбинезоне.
Семь лет службы на флоте Земли, пять лет работы со штатскими — а он так и не привык к вытянутому, невероятно тонкокостному, изящному телосложению уроженцев Пояса. Земное притяжение, знакомое с детства, навсегда определило его взгляд на вещи.

В центральном лифте Холден на секунду задержал палец над кнопкой, означающей штурманский мостик. Там работала Ада Тукунбо. Ее улыбка, голос, соблазнительно пахнущие пачулями и ванилью волосы манили к себе, как магнит. Но он нажал кнопку лазарета — долг прежде всего.

Когда Холден вошел, медицинский техник Шед Гарви, сгорбившись над лабораторным столом, очищал рану на культе Камерона Паджа. Это было все, что осталось от левой руки бедолаги, после того как ее прижала тридцатитонная глыба льда, движущаяся на скорости пять миллиметров в секунду. Подобные травмы были обычным делом среди людей, занимающихся опасной работой по отсечению и перемещению айсбергов в невесомости, и Падж относился к своему увечью с профессиональным стоицизмом. Холден склонился над плечом Шеда, с интересом наблюдая за тем, как медик вытаскивает из раны одну из личинок, которые бодро пожирали мертвые ткани.
— Ну, какие новости? — поинтересовался Холден.
— Дела обстоят довольно неплохо, сэр, — ответил Падж. — У меня все еще осталось несколько живых нервов. Шед как раз рассказывал мне, как можно будет подсоединить к ним протез.
— Только если нам удастся держать под контролем некроз, — заговорил медик, — и если рана не заживет слишком сильно к моменту нашего прибытия в Цереру. Я сверился с нормативами: Падж проработал достаточно долго, так что ему положен протез с соматосенсорной системой, датчиками тепла и давления и поддержкой мелкой моторики. Словом, полный пакет. Будет почти как настоящая рука. На внутренних планетах разработали биогель, с помощью которого можно просто отрастить новую конечность, но этого наша страховка не покрывает.
— Ну и к черту этих внутренников с их волшебным желе. Лучше уж я буду носить добрый старый протез, сделанный в Поясе, чем пользоваться фиговинами из лабораторий этих гадов. Вдруг их отрощенная рука сделает меня такой же задницей, как они. — провозгласил Падж. Потом спохватился и добавил:
— Э, конечно, не хотел вас обидеть, сэр.
— Никаких обид. Рад, что тебя подлатают. — ответил Холден.
— Расскажи старпому про бонус, — сказал Падж с хулиганской ухмылкой. Шед покраснел.
— Я, ну, слышал, — пробормотал медик, не глядя на Холдена, — пока протез полностью не приживется, во время мастурбации кажется, что тебя ласкает кто-то другой.
За несколько секунд, пока Холден молчал, наслаждаясь моментом, уши Шеда приобрели пунцовый оттенок.
— Полезная информация, — заметил наконец старпом. — А как обстоят дела с некрозом?
— Есть воспаление, — заторопился Шед, — но с помощью личинок мы держим его под контролем. Вообще в этом случае оно нам даже скорее полезно, поэтому слишком сильно мы с ним бороться не будем, если инфекция не начнет распространяться.
— Он сможет отправиться в следующий рейс? — спросил Холден.
Впервые за время разговора Падж нахмурился.
— Еще бы я не смог, конечно, смогу! Я всегда готов работать, такой уж я человек, сэр.
— Возможно, — ответил Шед. — Зависит от того, как быстро приживется протез. Если не в этот рейс, так в следующий.
— Черт возьми! — возмутился Падж. — Да я одной рукой лучше работаю, чем половина раздолбаев на этой посудине.
— Опять же, — Холден сдержал улыбку, — очень полезная информация. Не буду вам мешать.
Падж фыркнул. Шед вытащил из раны еще одну личинку. Холден вернулся в лифт. На этот раз он уже не раздумывал.

23 Black_Dahlia

Пробуждение Левиафана.

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за местных разногласий между Землей и Марсом мир стоял на пороге войны, Пояс казался далеким горизонтом огромных минеральных недр, находившихся за пределами существовавшей экономической системы, и о внешних планетах человечеству не приходилось мечтать даже в самых нереалистичных грезах. Затем Соломон Эпштейн создал маленький модифицированный термоядерный двигатель, закрепил его на крыше своего трехместного корабля и запустил. В хороший телескоп все еще можно было видеть, как его корабль, двигаясь с досветовой скоростью, направляется в бескрайнюю пустошь. Похороны Эпштейна были самыми яркими и продолжительными за всю историю человечества. К счастью, он оставил все свои планы и чертежи на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал человечеству возможности достичь звезд, однако сделал планеты более досягаемыми.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину – напоминающий по форме пожарный гидрант – огромный и просторный внутри, Кентербери был переоборудованным колониальным кораблем. Когда-то он был полон людей, продовольствия, схем и чертежей, техники, капсул с образцами биосферы, и надежд. Сейчас на лунах Сатурна проживало почти двадцать миллионов человек. Кентербери перевез туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. Один спутник Урана, являющийся самым удаленным форпостом человеческой цивилизации, насчитывал пять тысяч человек, по крайней мере, до тех пор, пока Мормоны не закончили строительство своего корабля поколений и не направились к звездам и свободе, гонимые ограничениями на воспроизведение рода.

А затем человечество достигло Пояса.

Если бы вы спросили специалистов Альянса Внешних Планет по подбору кадров, когда они были пьяны и пребывали в прекрасном расположении духа, о численности населения, то они могли бы ответить, что на Поясе проживает сто миллионов человек. Спросите переписчика населения внутренних планет, и он скажет, что численность поселенцев близка к пятидесяти миллионам. Так или иначе, численность населения была высокой, и поселенцы нуждались в большом количестве воды.

Так что сейчас Кентербери и десятки подобных ему кораблей компании Чистая и Свежая Вода делали крюк от богатых минеральными ресурсами колец Сатурна к Поясу и обратно, буксируя огромные глыбы льда. Это продолжалось бы до тех пор, пока корабли не устарели и не превратились бы в бесполезные останки погибших транспортеров.

Джим Холден видел нечто прекрасное и поэтичное в таком течении событий.

-Холден?

Он обернулся в сторону ангарной палубы. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Она стояла во весь свой двухметровый рост, копна вьющихся волос была затянута в черный хвост, ее лицо выражало то ли удивление, то ли беспокойство. У Наоми была характерная черта поселенцев Пояса взмахивать руками вместо того, чтобы пожимать плечами.

-Холден, вы слушаете или просто смотрите в окно?

-У нас возникли неполадки, - начал Холден, – и так как вы по-настоящему хороший специалист, сможете устранить их, даже не имея на то достаточно денег или оснащения.

-Значит, вы не слушали, - усмехнулась Наоми.

-Нет, на самом деле нет.

- Ну, в любом случае, вы уловили суть. Посадочное шасси Найта не будет хорошо работать в плотных слоях атмосферы до тех пор, пока я не заменю уплотнители. Это не составит проблем?

- Я спрошу об этом командира, - ответил Холден. – А когда мы запускали шаттл в атмосферу последний раз?

- Еще ни разу, но согласно основным постановлениям нам необходим, по меньшей мере, один шаттл, способный летать в плотных слоях в атмосферы.

- Эй, босс! - крикнул из технического отсека Амос Бартон, уроженец Земли и помощник Наоми. Он указал своей мощной рукой в сторону Наоми и Холдена. Но имел в виду именно Наоми. Амос мог находиться на корабле капитана Макдауэлла, Холден мог быть старшим помощником, но в мире Амоса только Наоми была боссом.

- В чем дело? - откликнулась Наоми.

- Что-то не так с кабелем. Можете зафиксировать эту хреновину, пока я не заменю ее?

Наоми бросила взгляд на Холдена, словно спрашивая: «Мы все обсудили? ». Он лишь саркастично ухмыльнулся и отдал ей честь, на что она фыркнула и, покачав головой, покинула палубу. Даже в грязном, промасленном рабочем комбинезоне ее фигура казался высокой и хрупкой.

Проведя семь лет в военно-морском флоте Земли и проработав пять лет с гражданским населением других планет, Холден так и не привык к невероятно длинным и тонким костям жителей Пояса. Детство, проведенное в условиях земной гравитации, навсегда сформировало его мировосприятие.

У центрального лифта Холден на мгновение задержал палец над кнопкой навигационной палубы, его манила возможность снова увидеть Аде Тукумбо. Ее улыбка, голос, аромат пачули и ванили, исходивший от ее волос, искушали его. Но вместо этого Холден нажал кнопку лазарета. Чувство долго было выше его желаний.

Когда Холден вошел, Шед Гарви, врач-техник, склонился над рабочим столом, обрабатывая оставшуюся часть левой руки Пейджа Кэмерона. Месяцем ранее тридцатитонная глыба льда размозжила ему предплечье, двигаясь со скоростью пять миллиметров в секунду. Подобное ранение встречалось довольно часто среди людей, занимающихся такой опасной работой как рубка и транспортировка айсбергов в условиях невесомости, и Пейдж принимал все это с фатализмом профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда, чтобы посмотреть, как врач вытаскивает одну из медицинских личинок из омертвевшей ткани.

-Что скажете? – поинтересовался Холден.

-Кажется, все не так плохо, сэр, - начал Пейдж. – У меня все еще осталось несколько нервов. Шед рассказывал, как к ним должен крепиться протез.

- Я считаю, что мы сможем контролировать процесс некроза, - пояснил врач, - и я уверен, что рука Пейджа не успеет слишком сильно зажить к моменту, когда мы долетим до Цецеры. Я заглянул в страховой полис, Пейдж работает здесь уже достаточно давно, чтобы иметь право на получение протеза с обратной связью, датчикам давления и температуры и системой обеспечения отличных двигательных функций. Весь комплект. Протез будет практически таким же, как и настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель, способствующий регенерации конечностей, но в нашем плане медицинского обслуживания об этом ничего не сказано.


- К черту этих внутренних жителей и к черту их чудотворное желе. Я лучше буду носить подделку с Пояса, чем что-либо выращенное этими говнюками в лаборатории. Даже их умопомрачительная рука превращает вас в идиота, – высказал свое мнение Пейдж, но потом добавил: «Ох, без обид, капитан».

- Все в порядке. Я только рад, что мы сможем поставить вас на ноги, – отозвался Холден.

- Расскажите ему дальше, - насмешливо улыбнулся Пейдж. Шед покраснел от смущения.

- Я слышал, эм, от других парней, у которых уже есть такие протезы, - начал Шед, стараясь избегать взгляда Холдена, - что, несомненно, существует период привыкания к протезу, во время которого мастурбация по ощущениям очень напоминает женские мануальные ласки.

На несколько секунд этот комментарий повис в воздухе, Холден никак не отреагировал на него, в то время как уши Шеда густо покраснели.

-Полезная информация,- наконец заметил Холден: – А что с некрозом?

-В ране есть небольшая инфекция, - откликнулся Шед, - личинки держат ее под контролем, к тому же, в нашем случае воспаление не так уж и плохо, поэтому мы не собираемся слишком сильно ему препятствовать, но только если оно не станет распространяться дальше.

-Он поправится к следующей вахте? – поинтересовался Холден.

Впервые за весь разговор Пейдж недовольно нахмурил брови.

-Черт, да, я буду готов. Я всегда готов. Это то, чем я живу, сэр.

-Возможно, - пояснил Шед. - Все зависит от того, как будут срастаться кости. Если не к следующей, то к последующей вахте точно будете готовы.


-Да плевать я хотел на это, - отрезал Пейдж. – Я могу и одной рукой колоть лед в разы лучше, чем половина ваших слюнтяев на этом паршивом корабле.

-Опять же, - заметил Холден, пытаясь сдержать улыбку, - полезно было узнать. Продолжайте в том же духе.

Пейдж рассмеялся, а Шед вытащил из раны еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз уже не стал медлить.

 

24 Brienne

Полтора столетия назад, когда Земля и Марс, погрязшие в конфликтах, балансировали на грани войны, Пояс Астероидов (1) представлялся лишь далеким кладезем минеральных богатств, столь же несметных, сколь и недостижимых, а внешние планеты и вовсе лежали за гранью даже самых дерзких мечтаний. Все изменилось в одно мгновение, когда Соломон Эпштейн построил первый в мире компактный двигатель на основе холодного синтеза, водрузил его на корму своей трехместной яхты и скомандовал полный вперед. Если у вас есть мощный телескоп, вы и по сей день можете наблюдать, как его корабль, разогнавшийся почти до скорости света, рвется в зияющую пустоту. Ни разу до этого человечество не становилось свидетелем столь грандиозных похорон. По счастью, изобретатель не взял чертежи в свое последнее путешествие. Найденные на его домашнем компьютере, они хоть и не смогли открыть человеку путь к звездам, зато указали дорогу к планетам.


Три четверти километра в длину, одну в ширину, по форме напоминающий пожарный гидрант, «Кентербери» был довольно вместительным судном, ведь строился он для перевозки колонистов. До того как звездолет переоборудовали, он бороздил межпланетное пространство до отказа набитый переселенцами, картами, провизией, аппаратурой, измерительными приборами – и надеждой. Сегодня спутники Сатурна насчитывают почти двадцать миллионов жителей, а начиналось все с миллиона их предков, прилетевших на борту «Кентербери». Сорок пять миллионов колонистов нашли приют на орбите Юпитера. Пять тысяч смельчаков добрались даже до спутника Урана, превратив его в самый отдаленный форпост человеческой цивилизации, если, конечно, не брать в расчет мормонов, которые, достроив свой космический ковчег, взяли курс напрямую к звездам – подальше от Земли и репродуктивных ограничений.


Ну и разумеется, Пояс Астероидов.


Спроси любого кадровика из АВП (2), когда тот в подпитии и у него развязывается язык, и он поведает тебе, что население Пояса перевалило уже за сотню миллионов. Внутрипланетный переписчик скорее всего назовет в два раза меньшую цифру. Бесспорно одно: заселены Астероиды очень густо и воды им требуется немало.


Именно по этой причине «Кентербери» и десятки его звездных собратьев – транспортировщиков компании «Космическая Доставка Пресной Воды» - неустанно кружат между кольцами Сатурна и Поясом, буксируя ледяные глыбы, и не оставят свой маршрут, пока время не сотрет их в космическую пыль.


Джим Холден находил это по-своему романтичным.


- Холден?


Голос старшего инженера вернул его к реальности. Высоченная, без малого два метра ростом, с копной черных кудрей, собранных в хвост, Наоми Нагата буквально нависала над Холденом. Судя по выражению лица девушки, разговор одновременно и раздражал, и забавлял ее. Вместо того, чтобы пожать плечами, Наоми сжимала запястья - привычка, выдающая в ней уроженку Астероидов.


- Холден, ты меня слушаешь или ворон считаешь?


- Опять нарисовалась какая-то проблема. Денег и запчастей как всегда в обрез, но ты ведь у нас умница, настоящий профи – а значит, сможешь все уладить.


- Все-таки ворон считаешь, - рассмеялась Наоми.


- Признаюсь, отвлекся на секунду.


- Как бы там ни было, суть ты уловил. Шасси «Рыцаря» не годятся для посадки шаттла в атмосфере – пока я не заменю крепления. Для нас это критично?


- Надо будет спросить у старика, - пожал плечами Холден. – А когда мы в последний раз использовали «Рыцаря» в атмосфере?


- Никогда, - отрезала Наоми. – Но нам нужен шаттл, который может выдержать такие нагрузки. Хотя бы один.


- Эй, босс! – землянин Амос Бёртон, помощник старшего инженера, размахивал ручищами, глядя на них обоих, но Холден знал, что обращается здоровяк не к нему. Пусть капитаном судна был старик Макдауэлл, а его заместителем - Холден, это мало что значило для Амоса Бёртона. В его мире всем заправляла Наоми.


- Что случилось? – отозвалась старший инженер.


- Проблемы с кабелем. Ты не придержишь эту хреновину, пока я сбегаю за запасным?


Наоми вопросительно посмотрела на Холдена: «Все на сегодня?» - читалось в ее глазах. Помощник капитана в ответ шутливо отдал ей честь, на что девушка негадующе фыркнула и удалилась, качая на ходу головой. Холден проводил взглядом ее неправдоподобно тонкий долговязый силуэт в замасленном комбинезоне.


За семь лет в Земном Космофлоте и пять на гражданском корабле он так и не перестал поражаться неестественно вытянутым, худощавым фигурам тех, кто был рожден на астероидах. Трудно отказываться от привычных стереотипов, когда все детство провел в поле притяжения Земли.


Холден вошел в лифт и на миг замер в нерешительности. Может, подняться на навигационную палубу? Перед его глазами возник соблазнительный образ Эйд Таканбо – улыбка, голос, ванильный аромат ее волос… Поборов искушение, Холден надавил кнопку «лазарет». Работа прежде всего.


Шеда Гарви он застал склонившимся над лабораторным столом – медтехник очищал обрубок левой руки Кемерона Паджа от омертвевших тканей. Падж лишился руки по локоть месяц тому назад: печальный результат столкновения с тридцатитонной ледяной глыбой, движущейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Дробить на куски и буксировать айсберги Ноль-Джи – работа опасная, несчастные случаи здесь не редкость, и Падж, как истинный профессионал, быстро смирился со свой утратой. Заглянув Шеду через плечо, Холден наблюдал, как тот вытаскивает лечебную личинку из омертвевшей плоти.


- Что скажешь? – спросил Холден.


- Все замечательно, сэр, - ответил Падж. – Даже нервы кое-где уцелели. Шед как раз объяснял мне, как к ним будет крепиться протез.


- Если, конечно, справимся с некрозом, – охладил его пыл медтехник. – И Паджу понадобится время, чтобы оклематься - как раз до Цереры успеем долететь (3). Страховка покроет долгое пребывание на больничном, а значит, хватит времени на отличный протез: будут датчики температуры и давления, регулятор силового воздействия, словом, полный фарш. Чудо техники, считай, не хуже настоящей руки. На внутренних планетах Паджу могли бы нарастить конечность биогелем, но мы с нашей сметой такие расходы не потянем.


- Да пошли они на хрен со своим чудо-гелем! – вспылил Падж. – По мне, так добротный протез, сделанный на астероидах, в сто раз лучше, чем эта хрень из пробирки. Намажешься их говённым гелем, так и не заметишь, как сам станешь говнюком.


- Я…это…простите, если оскорбил вас, сэр! – спохватился вдруг он.


- Чепуха, - отмахнулся Холден. – Рад, что ты скоро станешь на ноги.


- Ты про остальное расскажи, – похотливо ухмыльнулся Падж.


Шед покраснел как рак.


- Ребята, у которых уже стоят такие протезы, - забормотал он, не глядя в глаза Холдену, - рассказывали, как проходит процесс идентификации с организмом. Говорят, первое время, когда...ну... удовлетворяешь себя, ощущения такие, словно своей собственной рукой работаешь.


Его слова повисли в воздухе, и пару секунд Холден наблюдал, как лицо медтехника из красного становится бордовым.


- Ну и отлично, - проронил он наконец. – А что с некрозом?


- Небольшое заражение есть, но личинки пока с ним справляются, а в случае Паджа воспаление – не самый плохой признак - если, конечно, распространяться не начнет, - так что мы пока не слишком беспокоимся.


- Он сможет участвовать в следующем рейсе?


Тут, в первый раз, лицо Паджа исказилось, словно от боли.


- Черт возьми, да! Смогу, сэр. Я всегда могу. Такая уж у меня работа.


- Может быть, - не стал спорить Шед. – Смотря как организм отреагирует на протез. Если не в этом, так в следующем точно.


- Черта с два! Я и однорукий смогу рубить лед лучше, чем половина говноработников с этой занюханной лоханки!


- Вот и прекрасно, - Холден сдерживал улыбку. – Что ж, не буду вам мешать.


Падж фыркнул. Медтехник выдернул еще одну личинку. Холден направился обратно к лифту, и в этот раз он не раздумывал.




(1) Пояс астероидов — область Солнечной системы, расположенная между орбитами Марса и Юпитера, являющаяся местом скопления множества объектов всевозможных размеров, называемых астероидами или малыми планетами.


(2) АВП – в данном тексте «Альянс Внешних Планет»


(3) Церера — карликовая планета в поясе астероидов внутри Солнечной системы. Самая близкая к Земле карликовая планета.










 

25 Candy47

Сто пятьдесят лет назад Земля и Марс окончательно рассорились и находились на грани войны. Кладезь минеральных богатств под названием Пояс астероидов была в ту пору экономически недоступна, а о покорении внешних планет корпорации не смели и мечтать. Тогда Соломон Эпстейн смастерил небольшой термоядерный двигатель, пристроил его на корме своей трехместной яхты, и отправился в путь... В хороший телескоп до сих пор видно, как его корабль почти со скоростью света устремляется в зияющую пустоту – самые пышные и затяжные похороны в истории. К счастью, он оставил чертежи в домашнем компьютере. Двигатель Эпстейна не приблизил людей к звездам, зато подарил им планеты.

«Кентербери», в прошлом колониальный транспорт, по форме напоминал пожарный кран – три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, и внутри был большей частью пуст. Когда-то он кишел людьми, ломился от снаряжения и продовольствия, был заполнен чертежами, оборудованием и экологическими пузырями; в нем царила надежда. Около миллиона человек высадил «Кентербери» на спутники Сатурна. Теперь там проживает почти двадцать миллионов их потомков. Сорок пять миллионов населяет спутники Юпитера. Один из спутников Урана приютил пять тысяч жителей, став крайним форпостом человеческой цивилизации – по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не построят свой корабль поколений и не отправятся к звездам, чтобы безнаказанно плодить там свое потомство.

И не забудьте про Пояс астероидов.

Когда вербовщики из OPA (Outer Planets Alliance – “Союз внешних планет”) напиваются, и в них просыпается дух завоевателей, они утверждают, что на Поясе проживает сто миллионов человек. Переписчики населения с внутренних планет называют цифру в пятьдесят миллионов. Так или иначе, народу много, и всем нужна вода.

И вот теперь «Кентербери» и десятки таких же кораблей из водопроводной компании «Пур-н-Клин» совершают регулярные рейсы на щедрые кольца Сатурна, чтобы привезти на Пояс ледники. Так будет продолжаться до тех пор, пока корабли не превратятся в старую рухлядь.

Джим Холден находил в этом нечто поэтичное.

– Холден!

Он повернулся к ангарной палубе. Главный инженер Наоми Нагата смотрела на него с высоты своего двухметрового роста. Копна ее черных вьющихся волос была собрана в хвост, лицо выражало то ли досаду, то ли недоумение. Как и все уроженцы Пояса, она пожимала не плечами, а руками.

– Холден, ты меня слушаешь или просто пялишься в окно?

– Что-то случилось, – сказал Холден. – А так как ты у нас умница, ты все исправишь, даже несмотря на нехватку денег и материалов.

Наоми рассмеялась.

– Выходит, ты меня не слушал, - сказала она.

– В общем-то, нет.

– Но ты уловил суть. Чтобы выпустить «Найт» в атмосферу, надо заменить уплотнители на шасси. Это возможно?

– Надо спросить у старика, - сказал Холден. – А когда мы в последний раз выпускали шаттл в атмосферу?

– Никогда, но начальство говорит, что нам нужен хотя бы один рабочий шаттл.

– Босс! – позвал из-за отсека Амос Бертон, помощник Наоми, уроженец Земли. Он помахал мясистой рукой в их сторону, имея в виду Наоми. Пускай корабль принадлежал капитану Макдауэллу, а Холден был старшим помощником командира – в мире Амоса Бертона боссом считалась только Наоми.

– В чем дело? – крикнула в ответ Наоми.

– Кабель неисправен. Вы не могли бы подержать эту хреновину, пока я принесу запасной?

Наоми взглянула на Холдена. В ее глазах читалось: «Вопросы есть?» Он ехидно отсалютовал, она фыркнула и пошла, качая головой. Засаленный комбинезон болтался на ее тощем и длинном теле.

Отслужив семь лет в военно-морском флоте Земли и пять лет проработав в космосе со штатскими, Холден так и не смог привыкнуть к длинным и неправдоподобно худым фигурам уроженцев Пояса астероидов. Он смотрел на все глазами человека, который провел детство в условиях силы тяжести.

У центрального лифта Холден замешкался перед кнопкой навигационной палубы – в его сознании всплыл соблазнительный образ Аде Тукунбо: ее улыбка, голос, аромат пачули с ванилью в волосах… – но потом все же нажал на кнопку лазарета. Делу время – потехе час.

Когда Холден вошел, лаборант Шед Гарви, склонившись над операционным столом, чистил обрубок руки Кэмерона Паджа. Месяц назад Падж придавил себе локоть глыбой льда весом в тридцать тонн, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такая травма не редкость среди людей, чья работа – разрезать и двигать айсберги в условиях невесомости, и Падж воспринял случившееся как неизбежность. Холден заглянул Шеду через плечо и увидел, как тот вытаскивает из мертвой ткани медицинскую личинку.

– Что скажешь? – спросил Холден.

– Не все так плохо, сэр, – ответил Падж. – Не все нервы повреждены. Шед рассказывал мне, как будет держаться протез.

– Наша задача – не допустить некроза, – сказал медик, – и попасть на Керес до того, как рана затянется. Я посмотрел страховку – Падж здесь уже давно, и вправе получить протез с датчиками обратной связи, давления и температуры, программами мелкой моторики. Полный набор. Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах появился новый биогель, который помогает отрастить конечность, но наша страховка его не покрывает.

– Да пошли они вместе со своим чудотворным гелем! Уж лучше мне поставят нашу добротную деревяшку, чем ту хрень, что растет у них в лаборатории. А то поставишь их хваленую руку – и превратишься в такого же козла. – сказал Падж. Потом добавил: – Не обижайтесь, командир.

– Да я и не обижаюсь. Рад, что мы сможем тебя починить, – ответил Холден.

– Скажи ему, – сказал Падж с хитрой улыбкой. Шед покраснел.

– Ну, мне тут ребята рассказали…– начал Шед, не глядя Холдену в глаза. – Пока организм не воспринимает протез как свой, во время мастурбации кажется, будто тебя ублажают.

Холден ответил не сразу. У Шеда уши стали пунцовыми.

– Ценные сведения. Так что там с некрозом?

– Инфекция присутствует, – ответил Шед. – Личинки не дают ей развиться, и воспаление в данной ситуации – хороший показатель. Пока оно не пошло дальше, нет нужды в крайних мерах.

– Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.

Падж впервые нахмурился.

– Разумеется, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

– Возможно, – ответил Шед. – Зависит от того, как приживется протез. Не полетит в этот рейс – полетит в следующий.

– Ни фига, – сказал Падж, – я и одной рукой могу дробить лед лучше половины здешней швали.

– Тоже ценные сведения, – сказал Холден, пряча улыбку. – Продолжайте.

Падж фыркнул. Шед вытащил очередную личинку. Холден пошел обратно к лифту, и на этот раз не колебался.
 

26 Cenzor

Пробуждение Левиафана
Сто пятьдесят лет назад церковные разногласия между Землей и Марсом грозили перерасти в войну, Пояс был чем-то далеким, очень богатым минералами, но недоступным для экономики, а внешние планеты не грезились людям даже в самых диких мечтах. Потом Соломон Эпштейн построил свой двигатель немного модифицированной конструкции, прикрепил его на заднюю стенку трехместной яхты и включил. В хороший телескоп вы смогли бы разглядеть его корабль, он улетал в пустоту, и его скорость приближалась к высоким долям от скорости света. Самые лучшие, самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал людям звезд, но до планет доставить смог.

«Кентербери» была модернизированным колониальным перевозчиком, три четверти километра длиной, четверть шириной и по большей части пустой внутри – она отдаленно напоминала пожарный гидрант. Однажды ее упаковали людьми, запасами, электросхемами, механизмами, пузырьковыми камерами и надеждой. Теперь на спутниках Сатурна жило почти двадцать миллионов людей. «Кентербери» перевезла туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. На одном спутнике Урана вращалось пять тысяч, это было самое далекое поселение человеческой цивилизации, пока мормоны не завершили постройки собственного корабля и не отправились к звездам и свободе от ограничений на число детей.

А затем настал черед Пояса.

Если бы вы спросили рекрутеров из ОПА, когда они пьяные с душой нараспашку, они бы, наверное, поведали, что на Поясе людей миллионов сто. Если обратиться к внтутрипланетному счетчику населения, он покажет около пятидесяти миллионов. Куда ни посмотри, везде население огромно и всем нужно много воды.

Поэтому «Кентербери» и дюжина ее сестер в «Пур-н-Клин Уотер Компани» совершали беспрерывные рейсы от щедрых колец Сатурна на Пояс и обратно, перетаскивая ледники, так это и будет продолжаться, пока корабли, со временем, не придут в негодность.

Джим Холден видел в этом своего рода поэзию.

- Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Перед ним стояла главный инженер Наоми Нагата. Почти два метра ростом, кудрявые волосы завязаны в тугой хвост, ее выражение лица напоминало нечто среднее между изумлением и раздражением. Наоми обладала уникальной манерой пожимать ладонями, а не плечами.

- Холден, вы слушаете или только пялитесь в окно?

- Возникла проблема, - сказал Холден, - а поскольку вы очень, очень хороши, вы можете устранить ее, хотя вам не хватает денег и снабжения.

Наоми рассмеялась.

- Значит, вы не слушали, - сказала она.

- Не внимательно, то есть нет.

- Что ж, во всяком случае, у вас есть необходимые полномочия. Шасси Рыцаря не слишком хороши в атмосфере, мне нужно сменить створки. Это будет проблематично?

- Я спрошу у капитана, - сказал Холден, - но когда мы в последний раз использовали космический корабль в атмосфере?

- Ни разу, но, согласно инструкциям, нам нужен корабль, приспособленный к атмосфере.

- Эй, босс! – крикнул с другого конца отсека Амос Бертон, человек с земли, ассистент Наоми. Он махнул толстой рукой. Это предназначалось ей. Эмос служил на корабле капитана Мак-Дауэлла; Холден числился старшим помощником; но в мире Эмоса Бертона боссом была только Наоми.

- В чем дело? – откликнулась Наоми.

- Кабель никуда не годится. Вы можете подержать эту фигню, пока я не достану запасной?

Наоми посмотрела на Холдена, «мы тут что подчиненные?» читалось в ее глазах. Старший помощник издевательски отсалютовал, она фыркнула и пошла прочь, качая головой, ее фигура выглядела высокой и тощей в засаленном комбинезоне.


За семь лет в земных военно-морских силах, пять лет работы в космосе с гражданскими, Холден так и не привык к длинным и тонким костям жителей Пояса. Детство, проведенное в условиях земной гравитации, навсегда наложило отпечаток на его взгляды.

У центрального лифта палец Холдена ненадолго задержался у кнопки, ведущей на мостик, офицер надеялся встретить там Эйд Таканбо – эту улыбку, голос, волосы с запахом пачули и ванили– но, вместо этого, нажал кнопку, ведущую в изолятор. Долг прежде всего.

Холден вошел в изолятор, медик Шед Гарви склонился над операционным столом и очищал обрубок левой руки Кэмерона Пэджа. Месяц назад, рука бедняги по локоть угодила под тридцатитонный блок льда, который двигался со скоростью пять миллиметров в секунду. Такое нередко случалось с людьми, занимавшимся опасной работой - разрезанием и передвижением айсбергов в условиях невесомости, Пэдж воспринял это с фатализмом профессионала. Из-за плеча Шеда Холден видел, как медик выдергивал целебную личинку из омертвевшей ткани.

- Что скажешь? - спросил Холден.

- Выглядит получше сэр, - сказал Пэдж, - у меня еще осталось несколько нервных окончаний. Шед как раз говорил мне, как на них закрепят протез.

- Если мы сможем и дальше держать омертвение под контролем, - сказал медик, - и обеспечим, чтобы рука Пэджа не зажила, до того как мы прибудем на Цереру. Я проверил страховой полис, он зарегистрирован достаточно давно, Пэдж может получить усиленную компенсацию: датчики давления и температуры, компьютерные программы с координацией. Полный пакет. Все будет, как настоящее. На внутренних планетах имеется новый биогель, с помощью него можно заново отрастить конечность, но он не предусмотрен в нашем медицинском плане.

- К черту Внутренних и их волшебный желатин. Я лучше получу хороший, построенный жителями Пояса, протез, чем то, что эти ублюдки вырастят в лаборатории. Одно только ношение их искусственной руки, наверное, превратит тебя в придурка, - сказал Пэдж. Затем добавил:
- О э, не в обиду офицер.

- Никаких обид. Рад, что нам удастся тебя починить, - сказал Холден.

- Скажи ему еще кое о чем, - сказал Пэдж со злорадной ухмылкой. Шед покраснел.

- Я слышал от других ребят, у которых как раз такие, - сказал Шед, не смотря в глаза Холдену, - нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к протезу вместо руки, в этом помогает занятие онанизмом.

Поначалу Холден никак не отреагировал, у Шеда покраснели уши.

- Буду знать, - сказал офицер, - а что с некрозом?

- Есть инфекция, - сказал Шед, - личинки держат ее под контролем, в такой ситуации воспаление и вправду не помешало бы, поэтому мы не боремся с нею, если она не начинает распространяться.

- Он будет готов к следующему полету? – спросил Холден.

Впервые Пэдж нахмурился.

- Черт возьми, да, я буду готов. Я всегда готов. Это так, сэр.

- Возможно, - сказал Шед, - зависит от того, как схватятся швы. Если не к этому рейсу, то к следующему точно.

- Черт побери, - сказал Пэдж, - я могу распиливать лед и одной рукой лучше, чем половина хлюпиков, что работают на этой суке.

- Опять – сказал Холден, сдерживая улыбку, - Буду знать. Продолжай.

Пэдж фыкнул. Шед достал еще одну личинку. Холден отправился обратно к лифту, на этот раз он не задержался.

27 Child

Полтора века назад острые территориальные споры привели Землю и Марс на грань войны, Белт тогда с его гигантскими запасами полезных ископаемых ещё оставался недосягаемым для загребущих лапок дельцов, а полёты к планетам внешних звездных систем казались людям чем-то даже более нереальным, чем самые безумные корпоративные мечты. А потом, Соломон Эпштейн создал свой знаменитый модифицированный фузио-движок и, оснастив им свою трехместную шлюпку, рванул на ней в никуда. Мощная оптика какое-то время позволяла видеть, что его судно шло со скоростью света, прежде чем растворилось в холодной пустоте глубинного космоса. Великолепнейшие и, безусловно, самые долгие похороны в истории человечества. По счастью, гений сохранил всё свои записи на домашнем терминале. И хотя Эпштейновский скачок так и не подарил людям звезды – это открытие позволило нам начать колонизацию планет.


Имея три четверти километра в длину и четверть в ширину, да ещё практически полый внутри, «Кентербери» – однажды переделанный под нужды переселенцев грузовой челнок – сильно смахивал на длиннющий пожарный гидрант. Когда-то давным-давно его трюмы набили оборудованием, микросхемами, симуляторами, кислородными баллонами и… надеждой. Теперь же население спутника Сатурна составляло двадцать миллионов человек. Причем около миллиона их предков, перевёз именно «Кентербери», как и сорок пять миллионов на спутники Юпитера. Самым отдалённым форпостом человечества некогда считалась одна из лун Урана, где нашли пристанище ёще пять тысяч колонистов. А потом «Мормонс» построили свой супер-пупер кораблик и двинули покорять просторы Дальнего космоса.


И нашли Белт.


Если, подгадав момент, подкатить к вербовщикам из OPA , когда те хорошо подшофе и готовы раскрыть душу, то вам бы сказали, что на Белте обитало миллионов сто. А вот если бы вы запросили данные внутренней переписи планеты, то цифра выглядела бы куда скромнее – в районе пятидесяти миллионов. Но, так или иначе, людей тут было полно, и всем им нужна была просто прорва воды.


Поэтому-то «Кентербери», как и десятки его собратьев из «Пур-энд-Клини Кампани», регулярно сновал от колец Сатурна до Белта и обратно с грузом ледяных глыб. Каждое судно работало на износ, оставаясь в строю до тех пор, пока не начинало, буквально, разваливаться на части.


Джим Холден усматривал в этом некую поэтичность.


– Холден?


Он обернулся. Сзади над ним нависла Наоми Негета, главный бортмеханик. Почти двухметровый рост, копна черных кудрявых волос стянутых в «конский хвост», выражение лица – что-то между весельем и досадой. Белтианка с забавной привычкой вместо традиционного пожатия плеч разводить руками.


– Холден, ты слушаешь меня или тупо пялишься в иллюминатор?


– Извини, задумался, – ответил Холден. – И потом, ты же у меня асс. Починишь что угодно, даже если у нас совсем нет денег или запчастей.


Наоми рассмеялась.


– Ну, точно не слушал.


– Каюсь, прости.


– Ладно, в любом случае суть ты уловил верно. Пока не сменю уплотнители, Найтову игрушку выпускать из ангара нельзя. С этим будут проблемы?


– Я спрошу у кэпа, – сказал Холден. – А мы хоть раз использовали шаттл в атмосфере?


– Никогда, но по правилам у нас должен быть хотя бы один исправный шаттл.


– Эй, босс! – разнёсся на всю ангарную палубу окрик Амоса Бертона, землянина и помощника Наоми. Пытаясь привлечь к себе внимание, тот махал в воздухе здоровенной ручищей. Причем, «семафорил» парень именно Наоми. Неважно, что капитаном на корабле был Макдауэлл, а Холден старшим офицером – в маленьком мирке Амоса Бертона боссом была одна лишь Наоми.


– Что там у тебя? – крикнула ему она.


– Кабель полетел. Вы не могли бы присмотреть за этой чёртовой хреновиной, пока я сгоняю за запасным?


Наоми вопросительно переглянулась с Холденом. Тот шутливо ей отсалютовал и она, весело фыркнув и мотнув головой, направилась прочь. Высоченная, тонкая фигурка в замасленном рабочем комбезе.


За всё семь лет службы в земном космофлоте и пять лет работы на гражданке, Джим так и не привык к неестественно вытянутому тонкокостному силуэту белтианцев. Чужеродная сила тяготения целиком перекраивала растущие детские организмы, навсегда меняя привычное строение костной системы.


В центральном лифте Холден задержал палец над кнопкой навигационной палубы, сопротивляясь соблазну навестить Эйду Тукунбо – увидеть её улыбку, услышать голос, вдохнуть знакомый запах шампуня с ароматом пачули – но потом, переборов себя, нажал кнопку медбокса. Сперва работа – потом удовольствие.


Войдя, Холден сразу же увидел Шеда Гарвея, медтехника. Тот сгорбился над лабораторным столом, аккуратно санируя культю левой руки Камерона Пэджа. Месяц назад Пэйджу придавило локоть тридцатитонной ледяной махиной, перемещавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Работа в открытом космосе была опасной – разрезать движущийся айсберг это вам не шутки. Такие травмы случались часто, и Пэйдж принял удар судьбы с фатализмом настоящего профи. Холден склонился над плечом Шеда, который как раз отщипнул для исследования кусочек омертвевшей плоти.


– Как дела? – спросил Холден.


– Могло быть и хуже, сэр, – ответил Пэйдж. – Некоторые нервные окончания уцелели. Шед уверяет, что сможет приделать к ним протез.


– Смогу, если удержу под контролем отмирание тканей, – согласился медик, – а поражённое место не зарубцуется, прежде чем мы доберёмся до Цереры. Я просмотрел полис Пэйджа. Такой старый работник как он, мог бы рассчитывать на современный нейробиопротез с датчиками давления, температуры и программным чипом мелкой моторики. В общем, полный пакет. Ничуть не хуже настоящей руки. На внутренних планетах(1) есть новая биомасса, из которой можно повторно вырастить утраченную конечность, вот только в нашу страховку такое не входит.


– Гадские земники и их чёртово волшебное «джелло». Я бы предпочёл старый добрый модульный имитатор с Белта, чем то, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Боюсь с как бы их навороченная дрянь не превратила меня в такую же ублюдочную задницу, – буркнул Пэйдж и тут же прибавил: – О, ммм, не в обиду будет сказано, офицер.


– Не загоняйся. Радовался бы лучше, что мы решили так основательно тебя подлатать, – сказал Холден.


– Давай, скажи ему про ложку дёгтя, – недобро усмехнувшись, бросил Пэйдж. Шед покраснел.


– Я… эмм… слышал от других парней, которые этим пользуются, – сказал Шед, пряча взгляд от Холдена. – На то, чтобы вернуться к прежней работе потребуется некоторое время. Протез нужно будет освоить, чтобы тот начал ощущаться как своя рука.


Холден намеренно помолчал, нагнетая паузу, пока уши Шеда не стали тёмно-красными.


– Полезная информация, – сказал Холден. – А что с некрозом?


– Есть небольшая инфекция, – ответил Шед. – Но всё под контролем. В нашем случае небольшое воспаление это даже хорошо, поэтому если оно только не пойдёт дальше, купировать его мы не будем.


– Он будет в норме к следующему рейсу? – спросил Холден.


Пэйдж впервые нахмурился.


– Чёрт, да, буду готов! Я всегда готов. Эта работа всё, что я умею делать, сэр.


– Вероятно, – ответил Шед. – В зависимости от того, как быстро восстановятся связи. Если не к этому, то к следующему.


– Да пошёл ты, – огрызнулся Пэйдж. – Я и одной рукой быстрее порублю чёртову ледышку, чем с этой дрянью управится половина из вас.


– О! – сказал Холден, подавив усмешку, – рад это слышать, удачи. Позаботься о нём.


Пэйдж фыркнул. Шед отщипнул ещё одну пробу. Холден вернулся к лифту и на сей раз сомнения его не мучили.


1) Планеты земной группы— 4 планеты Солнечной системы: Меркурий, Венера, Земля и Марс. По строению и составу к ним близки некоторые каменные астероиды, например, Веста.

28 Chocolate Chip Cookie

Сто пятьдесят лет назад, когда частые разногласия между Землей и Марсом готовы были вылиться в вооруженный конфликт, пояс астероидов был настоящим кладезем полезных ископаемых, тогда еще недосягаемым, а об исследованиях дальних планет промышленные корпорации не могли даже и мечтать. Но тут Соломон Эпштейн сконструировал усовершенствованный двигатель весьма скромных размеров, прицепил его к собственной трехместной яхте и нажал на «пуск». И по сей день в хороший телескоп можно разглядеть его корабль, на досветовой скорости плывущий в бесконечной пустоте. Человечество еще не знавало похорон лучше и продолжительнее. К счастью, все его проекты сохранились на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не вознес человека до звезд, но подарил ему планеты.


Три четверти километра в длину и четверть в ширину, «Кентербери» был переоборудованным колониальным транспортным судном, по форме напоминавшим пожарный гидрант, заполненный, главным образом, одним только воздухом. Когда-то он был забит людьми, продовольственными запасами, машинами и электроникой, экологическими капсулами и надеждами на лучшее, но те времена давно прошли. Чуть ли не двадцать миллионов людей теперь населяло луны Сатурна, и это было заслугой «Кентербери», перевезшего туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов жило на лунах Юпитера. На одной из лун Урана население насчитывало пять тысяч – самое далекое поселение человеческой цивилизации, по крайней мере, пока мормоны не достроили свой корабль поколений и не отправились навстречу звездам, подальше от ограничений на деторождение.


А еще был пояс астероидов.


Если напоить как следует вербовщика «Союза дальних планет», то он вам расскажет, что на поясе проживает сто миллионов. Расспросите чиновников, занимающихся переписью населения далеких планет, и вам назовут цифру ближе к пятидесяти миллионам. Как ни посмотри, а население огромное, и воды им нужно много.


И вот, «Кентербери» с дюжиной других кораблей, принадлежавших компании по водоснабжению «Хрустальные воды» мотались от богатых льдом колец Сатурна к поясу и обратно, таская гигантские ледники, и так будет продолжаться до тех пор, пока от кораблей не останется один металлолом.


Джим Холден видел в этом какой-то символизм.


- Холден?


Он повернулся к ангарной палубе. Над ним, точно башня, возвышалась старший инженер Нагата Наоми. В ней было почти два метра роста, увенчавшихся густой гривой черных волос, перехваченных на затылке и уложенных в «хвост». Она насмешливо улыбалась, но это выражение на ее лице уже было готово уступить место раздражению. Как и у всякого жителя пояса, у нее была привычка всплескивать руками вместо того, чтоб пожимать плечами.


- Холден, ты меня слушаешь или просто в окно пялишься?


- Что-то сломалось, - сказал Холден. – А раз ты такой хороший специалист, то ты сможешь со всем разобраться даже при том, что у нас нет денег и необходимых материалов.


Наоми рассмеялась.


- Значит, ты все-таки не слушал, - сказала она.


- Вообще-то нет.


- Ну, суть ты и так знаешь. Шасси «Рыцаря» не смогут нормально работать в атмосфере, пока я не заменю перемычки. Как ты думаешь, это нам не помешает?


- Я спрошу у старика, - ответил Холден. – А когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?


- Никогда, но по правилам нам нужно иметь хотя бы один корабль, способный работать в атмосфере.


- Эй, босс! – через весь отсек крикнул Амос Бёртон, помощник Наоми и уроженец Земли. Он помахал им мясистой ручищей. Обращался он к Наоми. Пусть капитан на корабле - МакДауэлл, а Холден – его старший помощник, но для Амоса Бёртона начальником была только Наоми.


- Что такое? – прокричала в ответ Наоми.


- Кабель поврежден. Можете зафиксировать пакостника, пока я схожу за запасным?


Наоми взглянула на Холдена. «Мы закончили?», - говорили ее глаза. Он насмешливо отдал ей честь, она фыркнула, покачав головой, и пошла прочь. В своем грязном рабочем комбинезоне она казалась еще тоньше и выше.


За все семь лет, проведенные в земном флоте, и пять – в космосе с гражданскими, Холден так и не привык к долговязым и неправдоподобно тонкокостным жителям пояса. Проведенное под влиянием гравитации детство сформировало его взгляды на жизнь.


У центрального лифта Холден на мгновение задержал палец над кнопкой, которая привела бы его на навигационную палубу – желание увидеть улыбку Аде Тукунбо, услышать ее голос, вдохнуть запах ванили и пачули, исходящий от ее волос, было велико, но вместо этого он нажал на «больничный отсек». Делу время, как говорится.


Шед Гарви, медик, как раз склонился над лабораторным столом, очищая мертвые ткани с культи, что когда-то была левой рукой Камерона Паджа. Месяцем раньше тридцатитонная глыба льда, движущаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, придавила ему руку по локоть. Подобная травма была нередка среди отважных трудяг, зарабатывающих на жизнь вырезанием и перемещением айсбергов в невесомости, и Падж смирился с судьбой, как и подобает настоящему профессионалу. Холден склонился над плечом Шеда, наблюдая за тем, как медик снимает лечебную личинку с омертвевшей ткани.


- Ну, каков прогноз? – спросил Холден.


- Ничего так себе, сэр, - сказал Падж. – Еще осталась пара нервов. Шед тут мне рассказывал о том, как к ним можно прицепить протез.


- Это при условии, что нам удастся сдержать некроз, - сказал медик, - и что рана не успеет зажить, пока мы не попадем на Цереру. Я сверился с контрактом: Падж поработал с нами достаточно, чтоб получить хороший протез, с обратной силовой связью, с датчиками давления и температуры и отличным программным обеспечением. Полный комплект, рука почти как настоящая. На внутренних планетах изобрели биогель, который выращивает новую конечность, но наша страховка этого не покрывает.


- Да пошли они вместе со своим чудотворным желе! Я скорей возьму старый добрый ширпотреб с пояса, чем любую дрянь, которую эти ублюдки выращивают в лабораториях. Стоит, наверное, только отрастить эту новомодную руку, как глядишь, и ты уже такой же придурок, как они, - сказал Падж. Подумав, он добавил: - И, это самое… без обид, старпом.


- Без обид. Я рад, что мы тебя вылечим, наконец, - сказал Холден.


- Расскажи ему, - сказал Падж с хулиганской усмешкой. Шед покраснел.


- Я… э-э… слышал от тех парней, которые ее уже получили, - сказал Шед, не встречаясь с Холденом взглядом. – Судя по всему, в период привыкания к протезу всякий раз, когда шкурку гоняешь, кажется, словно кто-то другой ублажает.


Холден специально не стал сразу реагировать на это замечание, и через секунду уши Шеда стали помидорно-красными.


- Отличная новость, - сказал Холден. – А что с омертвением?


- Инфекция есть, но незначительная, - сказал Шед.


– Личинки не дают ей распространиться. А вообще, в этом случае воспаление – это даже к лучшему, поэтому мы не пытаемся с ним бороться, пока все под контролем.


- Будет он готов к следующему рейсу? – спросил Холден.


В первый раз за весь разговор Падж нахмурился.


- Ещё бы, черт возьми. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.


- Возможно, - сказал Шед. - Посмотрим, как приживется протез. Если не к этому рейсу, так к следующему.


- Чушь собачья, - сказал Падж. – Я одной рукой могу рубить лед получше, чем половина наркош на этой развалюхе.


- И опять-таки, - сказал Холден, сдерживая улыбку, – отличная новость. Так держать.


Падж хмыкнул. Шед убрал еще одну личинку. Холден вернулся к лифту, но на этот раз мешкать он не стал.

29 Cle Elum

Пробуждение Левиафана

Двести пятьдесят лет назад, когда мелкие стычки между Землей и Марсом чуть не привели к войне, минеральные богатства Пояса астероидов были перспективой далекой и экономически невыгодной, а о внешних планетах крупные корпорации даже не смели мечтать. Потом Соломон Епштейн построил термоядерный двигатель, приладил его к своему трехместному кораблю и завел. Через хороший телескоп видно было, как корабль практически со скоростью света устремился в бездонную пустоту. Так долго и красиво человека в последний путь еще не провожали. К счастью, Эпштейн сохранил все чертежи в компьютере. К звездам он людей не доставил, но планеты они получили.

Переоборудованное транспортное судно “Кентербери” длиной в три четверти и шириной в четверть километра по форме напоминало пожарный гидрант и было практически пустым. А когда-то оно было вместилищем людей, продовольствия, чертежей, машин, экологических пузырей и надежд. Теперь спутники Сатурна населяло без малого двадцать миллионов человек. Их предки, числом около миллиона, прибыли сюда на “Кентербери”. Сорок пять миллионов обосновалось на лунах Юпитера. Пять тысяч - на спутнике Урана, который был самым дальним рубежом человеческой цивилизации, по крайней мере до тех пор, пока мормоны не построили корабль поколений и не устремились на нем к звездам, получив полную свободу воспроизводить себе подобных.

Еще был Пояс астероидов.

Если бы вы спросили, сколько народу жило на Поясе, разомлевший от выпивки агент из Союза внешних планет ответил бы: сто миллионов. Переписчик населения внутренних планет сказал бы, что около пятидесяти миллионов. В любом случае, такое огромное количество людей нуждалось в большом запасе воды.

И теперь “Кентербери” вместе с другими кораблями компании “Кристальная свежесть” до конца своих дней должен был перевозить лед, курсируя между гигантскими кольцами Сатурна и Поясом.

Джим Холден видел в этом особое предназначение.

- Холден?
Он повернулся к ангарной палубе. Над ним нависла Наоми Нагата, главный инженер. Ростом она была под два метра, с кудрявыми волосами, собранными в черный хвост, на лице - что-то среднее между изумлением и досадой. Как у всех жителей Пояса, у нее была привычка пожимать руками, а не плечами
- Холден, ты слушаешь или просто смотришь в окно?
- Возникли неполадки, - сказал Холден. - Но ты - специалист высшего класса, и все исправишь, даже если у тебя нет ни денег, ни материалов.
Наоми засмеялась.
- Значит, ты не слушал, - сказала она.
- Не-а.
- Что ж, по крайней мере, суть ты уловил. Посадочное устройство "Рыцаря" не будет работать в атмосфере, пока я не заменю герметизаторы. Что скажешь?
- Спрошу у старика, - ответил Холден. - А когда в последний раз мы запускали шаттл в атмосферу?
- Ни разу не запускали. Но по правилам, у нас должен быть хотя бы один корабль для таких полетов.
- Эй, босс! - с противоположной стороны ангара им махал мясистой рукой землянин Амос Бертон, помощник Наоми. Окликнул он именно ее. Неважно, что капитаном корабля был МакДауэл, а старшим помощником капитана - Холден, начальник у Амоса был один - Наоми.
- В чем дело? - прокричала она.
- Кабель плохой. Не подержишь вот эту хреновину, пока я достану другой?
Наоми бросила вопросительный взгляд на Холдена: “Все, что ли?” Он с насмешкой отдал честь, а она фыркнула и пошла, на ходу покачав головой. Холден посмотрел ей вслед: длинное, худое тело, облаченное в замасленный комбинезон.
Холден семь лет отслужил во флоте на Земле, пять лет - на гражданке в космосе, и привыкнуть к неправдоподобно вытянутым и тонким фигурам жителей Пояса так и не смог. Детство он провел в условиях притяжения, что навсегда отразилось на его взглядах.

Зайдя в центральный лифт, Холден на мгновение задержал палец на кнопке навигационной палубы, предвкушая встречу с Эйдой Тукунбой. Так хотелось увидеть ее улыбку, услышать ее голос и вдохнуть аромат ее волос - смесь пачули и ванили. Но он нажал кнопку больницы. Долг превыше личных интересов.

Холден застал медика Шеда Гарви за работой. Склонившись над столом, он очищал культю левой руки Камерона Паджа от мертвых тканей. Месяц назад тридцатитонная льдина, двигающаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, расплющила Паджу локоть. Среди тех, кто занимался этим опасным делом - в невесомости двигал ледяные глыбы - подобные травмы случались сплошь и рядом, и Падж относился к этому спокойно: чему быть, того не миновать. Холден заглянул Шеду через плечо и увидел, как он выдернул из раны личинку.

- Ну как? - спросил Холден.
- Все нормально, сэр, - сказал Падж. - Есть еще несколько нервных окончаний. Шед мне рассказал, как будет крепиться протез.
- Если только некроз дальше не пойдет, - сказал врач. - А еще надо постараться, чтобы рана не затянулась до приезда на Цереру. Я проверил, Падж проработал у нас достаточно долго, и страховка оплатит протез с силовой обратной связью, температурными датчиками и моторикой. Полный набор! Не хуже, чем настоящая рука. На внутренних планетах изобрели биогель, который позволяет отращивать новые руки-ноги. Но наша страховка это не покрывает.
- Да, пошли эти внутряки со своим волшебным желе! Пусть лучше наш, с Пояса, добротный протез, чем то, что эти сволочи выращивают у себя в лаборатории. Да от одной их руки уродом станешь, - сказал Падж. И добавил: - Гм-гм, только без обид, капитан!
- Я не обижаюсь. Рад, что ты в порядке, - ответил Холден.
- Есть еще кое-что, - сказал Падж с кривой улыбочкой. - Расскажи ему.

Шед покраснел.

- Парни с такими же протезами, - начал он, стараясь не смотреть Холдену в глаза, - говорили, что поначалу, пока привыкаешь, если мастурбировать, ощущение такое, будто тебя ублажает чья-то другая рука.

Холден не сразу ответил, а у Шеда даже уши побагровели.
- Будем знать, - сказал Холден. - А как насчет некроза?
- Есть небольшое заражение, - ответил Шед. - Обрабатываем личинками. Воспаление в нашей ситуации - хороший знак, так что особых усилий мы не прилагаем, если только инфекция не начнет распространяться.
- Он сможет поехать в следующий рейс? - спросил Холден.
Падж впервые за все время разговора нахмурился.

- Черт побери, а то нет! Я всегда готов. У меня работа такая, сэр.
- Возможно, - ответил Шед. - Все зависит от того, как будет заживать. Если не в следующий, то через рейс.
- Черта с два! - сказал Падж. - Да я и одной правой могу ворочать лед не хуже, чем половина этих ублюдков, которых вы там держите.
- И это учтем, - сказал Холден, подавляя улыбку. -Так держать!

Падж ухмыльнулся. Шед достал из раны еще одну личинку. А Холден направился к лифту и в этот раз без колебаний нажал кнопку навигационной палубы.

Пробуждение Левиафана


Полтора века назад, когда внутренние разногласия между Землёй и Марсом были готовы разразиться войной, Пояс с его огромными минеральными ресурсами находился за пределами возможности экономического освоения, а внешние планеты не вписывались даже в самую нереальную корпоративную мечту. Именно тогда Соломон Эпштейн построил маленький модифицированный термоядерный двигатель, приделал его к корме своей трёхместной космической яхты и нажал на «Пуск». В хороший телескоп вы и сейчас сможете увидеть его корабль, идущий на предельно возможной скорости, достижимой в глубоком вакууме. Самые лучшие и самые долгие похороны в истории человечества! К счастью, Соломон оставил чертежи в домашнем компьютере: вот так двигатель Эпштейна хоть и не дал человеку звёзды, но подарил ему планеты.


Три четверти километра в длину и четверть километра в ширину, смахивающий на пожарный гидрант и по большей части пустой внутри, Кентербери представлял собой переоборудованное колониальное транспортное судно. Когда-то оно было набито людьми, ресурсами, электроникой, механизмами, атмосферными куполами и — надеждой. Почти двадцать миллионов людей жило теперь на спутниках Сатурна. Кентербери перевёз туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов — на спутниках Юпитера. Один спутник Урана мог похвастать пятью тысячами, а это самый далёкий аванпост человеческой цивилизации, по крайней мере, пока мормоны не закончили свой корабль поколений и не направили его к звёздам, к свободному размножению.


Кроме того, был Пояс.


Если спросить благодушных от выпитого рекрутёров АВП, они могли бы сказать, что население Пояса насчитывало сто миллионов. По словам переписчика с внутренней планеты — почти пятьдесят миллионов. Но с какой стороны ни смотри, это население было огромным и нуждалось в большом количестве воды.


Так что теперь Кентербери и ещё дюжина кораблей, принадлежавших компании по доставке воды «Пьюр-н-Клин», курсировали от богатых сырьём колец Сатурна к Поясу и обратно, буксируя ледники, и были вынуждены продолжать курсировать до тех пор, пока их не спишут в утиль.


Джим Холден видел в этом некую поэзию.


— Холден?


Он обернулся к ангарной палубе. Главный Инженер Наоми Нагата нависала над ним. Почти два метра гордости и самоуверенности, копна кудрявых волос, убранных назад в чёрный хвост, выражение лица, застывшее между изумлением и раздражением. У неё была привычка жителя Пояса всплёскивать руками, вместо того, чтобы пожать плечами.


— Холден, вы слушаете или просто глазеете в окно?


— Вы как всегда нашли проблему, — сказал Холден. — Но так как мы действительно большие-пребольшие умнички, то сможем её исправить, несмотря на нехватку денег или материалов.


Наоми засмеялась.


— Значит, вы не слушали, — сказала она.


— По правде говоря, нет.


— Так или иначе, суть вы уловили правильно. Шасси Рыцаря не будет хорошо работать в атмосфере, пока я не заменю прокладки. Надеюсь, это не представит для вас сложности?


— Я спрошу старика, — сказал Холден. — Но когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?


— Никогда, однако правила гласят, что нам нужен по крайней мере один атмосферный корабль.


— Эй, босс! — завопил из отсека помощник Наоми, землянин Эймос Бартон. Он махал своей мясистой рукой в направлении их обоих. Но имел в виду Наоми. Эймос мог находиться на корабле капитана МакДауэла; Холден мог быть старшим помощником капитана; но в мире Эймоса Бартона боссом была только Наоми.


— Что случилось? — крикнула в ответ Наоми.


— Испорченный кабель. Не подержите эту штуковину на месте, пока я не принесу дополнительный?


Наоми посмотрела на Холдена, как бы говоря: «Мы разобрались?» Он отдал ей полный сарказма салют, она фыркнула, покачала головой и ушла, неся своё длинное тонкое тело в засаленном рабочем комбинезоне.


Семь лет службы в Земном военно-морском флоте, пять лет работы в космосе с гражданским населением, а он так и не привык к длинным, тонким до неправдоподобия костям Поясных. Детство, проведенное в условиях земной гравитации, навсегда сформировало его взгляды на жизнь.


В центральном лифте Холден на мгновение задержал палец над кнопкой навигационной палубы, искушаемый шансом встретиться с Эйд Таканбо — увидеть её улыбку, услышать её голос, почувствовать пачулиево-ванильный аромат её волос — но вместо этого нажал кнопку лазарета. Сначала долг, потом удовольствия.


Шед Гарви, медтехник, ссутулился над лабораторным столом, обрабатывая то, что осталось от левой руки Кэмерона Пэджа, когда вошел Холден. Месяцем ранее локоть Пэджа был раздавлен тридцатитонным блоком льда, двигавшимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это не было редкой травмой среди людей, чья опасная профессия предполагает резку и перемещение айсбергов в условиях невесомости, и Пэдж воспринимал случившиеся с фатализмом профессионала. Холден стал смотреть через плечо Шеда, как тот извлекает одну из медицинских личинок-некрофагов из мёртвой ткани.


— Что скажешь? — спросил Холден.


— Выглядит довольно хорошо, сэр, — сказал Пэдж. — У меня всё ещё есть пару нервов. Шед рассказывал о том, как к ним можно будет подключить протез.


— При условии, что сможем держать некроз под контролем, — заметил медик. — И убедимся, что Пэдж не слишком зарубцуется, прежде чем мы попадём на Цереру. Я проверил страховой полис — Пэдж зарегистрирован там на достаточно долгое время, чтобы получить протез с силовой обратной связью, сенсорами температуры и давления, и хорошим двигательным программным обеспечением. Полный набор. Он будет почти таким же, как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель, который выращивает конечность, но наш план медобеспечения на него не рассчитан.


— К чёрту Нутряков с их магическим студнем. Пусть лучше у меня будет добротная сработанная Поясными подделка, чем то, что выращивают те ублюдки в своих лабораториях. Поноси эту их навороченную руку — и сам превратишься в задницу с ручками, — не выдержал Пэдж. Затем добавил:


— Эээ… ммм… без обид, офицер.


— Никаких. Рад, что тебя починят, — ответил Холден.


— Скажи ему другую часть, — потребовал Пэдж со злой усмешкой. Шед покраснел.


— Я, ну, слышал это от других парней, которые получили протезы, — начал Шед, не встречаясь с Холденом глазами. — Вроде бы в тот период, пока ты ещё работаешь над отождествлением с протезом, при онанизме кажется, что, скажем так, «исполнителем» выступаешь не ты, а кто-то другой.


Холден позволил комментарию на секунду повиснуть в воздухе. Уши Шеда стали малиновыми.


— Рад знать, — сказал Холден. — А некроз?


— Есть небольшая инфекция, — пояснил Шед, — но личинки держат её под контролем, а воспаление в этом контексте — вещь скорее хорошая, так что мы не боремся с ней слишком усердно, пока она не начнет распространяться.


— Он будет готов к следующему полёту? — поинтересовался Холден.
Впервые Пэдж нахмурился.


— Чёрт, да, я буду готов. Я всегда готов. Быть готовым — моя работа, сэр.


— Возможно, — сказал Шед. — Зависит от того, как пойдет связь. Если и не к этому, то к следующему.


— Да пошло оно! — огрызнулся Пэдж. — Я и одноруким могу дробить лёд лучше, чем половина придурков в этой консервной банке.


— И снова, — Холден подавил усмешку, — рад знать. Продолжайте.


Пэдж презрительно хмыкнул. Шэд высвободил ещё одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз он не колебался.

30 Corvinus

Пробуждение Левиафана


Полтора века назад, когда внутренние разногласия между Землёй и Марсом были готовы разразиться войной, Пояс с его огромными минеральными ресурсами находился за пределами возможности экономического освоения, а внешние планеты не вписывались даже в самую нереальную корпоративную мечту. Именно тогда Соломон Эпштейн построил маленький модифицированный термоядерный двигатель, приделал его к корме своей трёхместной космической яхты и нажал на «Пуск». В хороший телескоп вы и сейчас сможете увидеть его корабль, идущий на предельно возможной скорости, достижимой в глубоком вакууме. Самые лучшие и самые долгие похороны в истории человечества! К счастью, Соломон оставил чертежи в домашнем компьютере: вот так двигатель Эпштейна хоть и не дал человеку звёзды, но подарил ему планеты.


Три четверти километра в длину и четверть километра в ширину, смахивающий на пожарный гидрант и по большей части пустой внутри, Кентербери представлял собой переоборудованное колониальное транспортное судно. Когда-то оно было набито людьми, ресурсами, электроникой, механизмами, атмосферными куполами и — надеждой. Почти двадцать миллионов людей жило теперь на спутниках Сатурна. Кентербери перевёз туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов — на спутниках Юпитера. Один спутник Урана мог похвастать пятью тысячами, а это самый далёкий аванпост человеческой цивилизации, по крайней мере, пока мормоны не закончили свой корабль поколений и не направили его к звёздам, к свободному размножению.


Кроме того, был Пояс.


Если спросить благодушных от выпитого рекрутёров АВП, они могли бы сказать, что население Пояса насчитывало сто миллионов. По словам переписчика с внутренней планеты — почти пятьдесят миллионов. Но с какой стороны ни смотри, это население было огромным и нуждалось в большом количестве воды.


Так что теперь Кентербери и ещё дюжина кораблей, принадлежавших компании по доставке воды «Пьюр-н-Клин», курсировали от богатых сырьём колец Сатурна к Поясу и обратно, буксируя ледники, и были вынуждены продолжать курсировать до тех пор, пока их не спишут в утиль.


Джим Холден видел в этом некую поэзию.


— Холден?


Он обернулся к ангарной палубе. Главный Инженер Наоми Нагата нависала над ним. Почти два метра гордости и самоуверенности, копна кудрявых волос, убранных назад в чёрный хвост, выражение лица, застывшее между изумлением и раздражением. У неё была привычка жителя Пояса всплёскивать руками, вместо того, чтобы пожать плечами.


— Холден, вы слушаете или просто глазеете в окно?


— Вы как всегда нашли проблему, — сказал Холден. — Но так как мы действительно большие-пребольшие умнички, то сможем её исправить, несмотря на нехватку денег или материалов.


Наоми засмеялась.


— Значит, вы не слушали, — сказала она.


— По правде говоря, нет.


— Так или иначе, суть вы уловили правильно. Шасси Рыцаря не будет хорошо работать в атмосфере, пока я не заменю прокладки. Надеюсь, это не представит для вас сложности?


— Я спрошу старика, — сказал Холден. — Но когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?


— Никогда, однако правила гласят, что нам нужен по крайней мере один атмосферный корабль.


— Эй, босс! — завопил из отсека помощник Наоми, землянин Эймос Бартон. Он махал своей мясистой рукой в направлении их обоих. Но имел в виду Наоми. Эймос мог находиться на корабле капитана МакДауэла; Холден мог быть старшим помощником капитана; но в мире Эймоса Бартона боссом была только Наоми.


— Что случилось? — крикнула в ответ Наоми.


— Испорченный кабель. Не подержите эту штуковину на месте, пока я не принесу дополнительный?


Наоми посмотрела на Холдена, как бы говоря: «Мы разобрались?» Он отдал ей полный сарказма салют, она фыркнула, покачала головой и ушла, неся своё длинное тонкое тело в засаленном рабочем комбинезоне.


Семь лет службы в Земном военно-морском флоте, пять лет работы в космосе с гражданским населением, а он так и не привык к длинным, тонким до неправдоподобия костям Поясных. Детство, проведенное в условиях земной гравитации, навсегда сформировало его взгляды на жизнь.


В центральном лифте Холден на мгновение задержал палец над кнопкой навигационной палубы, искушаемый шансом встретиться с Эйд Таканбо — увидеть её улыбку, услышать её голос, почувствовать пачулиево-ванильный аромат её волос — но вместо этого нажал кнопку лазарета. Сначала долг, потом удовольствия.


Шед Гарви, медтехник, ссутулился над лабораторным столом, обрабатывая то, что осталось от левой руки Кэмерона Пэджа, когда вошел Холден. Месяцем ранее локоть Пэджа был раздавлен тридцатитонным блоком льда, двигавшимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это не было редкой травмой среди людей, чья опасная профессия предполагает резку и перемещение айсбергов в условиях невесомости, и Пэдж воспринимал случившиеся с фатализмом профессионала. Холден стал смотреть через плечо Шеда, как тот извлекает одну из медицинских личинок-некрофагов из мёртвой ткани.


— Что скажешь? — спросил Холден.


— Выглядит довольно хорошо, сэр, — сказал Пэдж. — У меня всё ещё есть пару нервов. Шед рассказывал о том, как к ним можно будет подключить протез.


— При условии, что сможем держать некроз под контролем, — заметил медик. — И убедимся, что Пэдж не слишком зарубцуется, прежде чем мы попадём на Цереру. Я проверил страховой полис — Пэдж зарегистрирован там на достаточно долгое время, чтобы получить протез с силовой обратной связью, сенсорами температуры и давления, и хорошим двигательным программным обеспечением. Полный набор. Он будет почти таким же, как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель, который выращивает конечность, но наш план медобеспечения на него не рассчитан.


— К чёрту Нутряков с их магическим студнем. Пусть лучше у меня будет добротная сработанная Поясными подделка, чем то, что выращивают те ублюдки в своих лабораториях. Поноси эту их навороченную руку — и сам превратишься в задницу с ручками, — не выдержал Пэдж. Затем добавил:


— Эээ… ммм… без обид, офицер.


— Никаких. Рад, что тебя починят, — ответил Холден.


— Скажи ему другую часть, — потребовал Пэдж со злой усмешкой. Шед покраснел.


— Я, ну, слышал это от других парней, которые получили протезы, — начал Шед, не встречаясь с Холденом глазами. — Вроде бы в тот период, пока ты ещё работаешь над отождествлением с протезом, при онанизме кажется, что, скажем так, «исполнителем» выступаешь не ты, а кто-то другой.


Холден позволил комментарию на секунду повиснуть в воздухе. Уши Шеда стали малиновыми.


— Рад знать, — сказал Холден. — А некроз?


— Есть небольшая инфекция, — пояснил Шед, — но личинки держат её под контролем, а воспаление в этом контексте — вещь скорее хорошая, так что мы не боремся с ней слишком усердно, пока она не начнет распространяться.


— Он будет готов к следующему полёту? — поинтересовался Холден.
Впервые Пэдж нахмурился.


— Чёрт, да, я буду готов. Я всегда готов. Быть готовым — моя работа, сэр.


— Возможно, — сказал Шед. — Зависит от того, как пойдет связь. Если и не к этому, то к следующему.


— Да пошло оно! — огрызнулся Пэдж. — Я и одноруким могу дробить лёд лучше, чем половина придурков в этой консервной банке.


— И снова, — Холден подавил усмешку, — рад знать. Продолжайте.


Пэдж презрительно хмыкнул. Шэд высвободил ещё одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз он не колебался.

31 Cranberry

 

Левиафан пробуждается

Полтора столетия назад, когда местнические разногласия поставили Землю и Марс на грань войны, пояс астероидов, или Бельт, был дальним горизонтом огромных минеральных запасов. Но их разработка была экономически нецелесообразна, а уж о внешних планетах корпорации не могли и мечтать. Потом Соломон Эпштейн сконструировал новый термоядерный мини-двигатель, закрепил его на корме своей трёхместной яхты и включил зажигание… В хороший телескоп его до сих пор можно увидеть – кораблик, с почти световой скоростью стремящийся в большую бездну космоса. Самые великие и продолжительные похороны в истории человечества! К счастью, он сохранил чертежи дома на компьютере. Так двигатель Эпштейна, не дав роду людскому звёзды, приблизил планеты.

Три четверти километра в длину, четверть в ширину, похожий на пожарный гидрант благодаря округлым формам и в основном пустой внутри – так выглядит транспортный корабль «Кентербери», переоборудованный после заселения колоний. Тогда он был загружен людьми, продовольствием, электроникой, оборудованием, капсулами жизнеобеспечения – и надеждой. Немногим менее двадцати миллионов человек проживают сейчас на лунах Сатурна, и почти миллион их предков перевёз туда «Кентербери». Сорок пять миллионов – на лунах Юпитера. Одна из лун Урана пришлась по душе пяти тысячам – это самый дальний форпост человеческой цивилизации, по крайней мере до тех пор, пока мормоны не достроят свой ковчег и не отправятся к звёздам и к свободе, прочь от контроля за рождаемостью.

А затем судьбой корабля стал Бельт.

Спросите вербовщиков из СВП*, когда они напьются и не держат язык за зубами, и вам скажут, что на Бельте сто миллионов жителей. А переписчик населения с внутренней планеты назовёт число в пятьдесят миллионов. В любом случае такой прорве народа требуется много воды.

Итак, теперь «Кентербери» и дюжины её сестер по компании «Пэр и Клин, межпланетный водоканал» мотаются от богатых водой колец Сатурна на Бельт и обратно, перевозя ледники, и быть этому до тех пор, пока их не сдадут в утиль.

Джим Холден находил это в какой-то мере поэтичным.

– Холден!

Он повернулся к палубе ангара. Над ним каланчой возвышалась главный инженер Наоми Нагата – почти двухметрового роста, копна чёрных кудрей завязана сзади в хвост, на лице радость и в то же время досада. Она чуть приподняла и опустила руки – по бельтерской привычке это тоже самое, что пожать плечами.

– Холден, ты слушаешь или пялишься в окно?

– У нас проблема, – ответил Холден. – И ты можешь её уладить, даже если финансы поют романсы… и запасы поют романсы… потому что ты просто чудо как хороша!

Наоми улыбнулась.

– Ты всё-таки не слушал, – сказала она.

– Честно говоря, нет.

– Хорошо. Вот тебе и решать. Шасси «Рыцаря» не годятся для атмосферы, пока я не получу сменные изоляторы. Есть проблема?

– Я спрошу у старика, – сказал Холден. – Однако когда это мы использовали шаттл в атмосфере?

– Никогда. Но согласно инструкциям мы должны иметь как минимум один, для этого пригодный.

– Эй, босс! – раздался громкий голос с другого конца отсека. Ассистент Наоми, коренной землянин Эймос Бёртон, махал им своей мясистой рукой. Так он обращался к Наоми. Сам он мог быть одним из команды капитана Макдауэлла, Холден мог быть старшим помощником, но в мире Эймоса Бёртона только Наоми была боссом.

– В чём дело? – Наоми резко обернулась.

– Кабель плохой. Можешь подержать эту фигню, пока я принесу запасной?

Наоми посмотрела на Холдена с немым вопросом. Так мы договорились? Он скорчил рожу, причмокнув губами – и она фыркнула, тряхнула головой и ушла, высокая и тонкая, в промасленном комбинезоне.

Прослужив семь лет на Земле в военно-морском флоте и потом пять лет в космосе на гражданке, он так и не привык к невероятно высоким и тонким фигурам бельтериан. Детство, проведённое в условиях гравитации, формирует взгляды навсегда.

В центральном лифте Холден задержал палец над кнопкой навигационной палубы, представляя себе Аду Таканбо, её улыбку, голос, аромат пачули и ванили, исходящий от её волос – но всё же нажал на кнопку медотсека. Кончишь дело – гуляй смело.

Медик Шед Гарви, сгорбившись над лабораторным столом, обрабатывал культю левой руки Кэмерона Пэджа, когда Холден вошёл. Месяц назад локоть Пэджа зажало тридцатитонным блоком льда, двигавшимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Подобная травма не была редкой среди людей, занятых такой опасной работой, как вырубка и перемещение ледников в невесомости, и Пэдж воспринимал случившееся с фатализмом профессионала. Холден наклонился над головой Шеда, рассматривая, как медик выдергивает медицинскую личинку из мертвой ткани.

– О чём речь? – спросил Холден.

– Вот такая видуха, сэр,– сказал Пэдж. – До сих пор дрожь берёт. Шед только что рассказывал мне, как протезисты загонят сюда крюк.

– Мы предполагаем, что можем удерживать некроз под контролем, – сказал медик, – но ясно, что состояние Пэджа не особо улучшится до прибытия на Цереру. Я проверил полис. Пэдж получит протез с сильной обратной связью, датчиками температуры и давления, прецизионным двигателем и программным обеспечением. Всё согласно перечню, в полной комплектации. Рука будет не хуже настоящей. На внутренних планетах есть новый биогель, при помощи которого регенерируют конечности, но этого наша страховка не покрывает.

– Я скорее возьму хорошую поделку бельтерской сборки, чем всякую лабораторную хренотень этих долбаных внутренних с их долбаным волшебным джелло!** С их модной рукой походишь, а потом ещё дураком станешь, – выпалил Пэдж. – Вы это, не обижайтесь, старпом.

– Порядок. В самом деле рад, что мы делаем для тебя всё возможное, – сказал Холден.

– Расскажи ему что-нибудь другое, – буркнул Пэдж с недоброй ухмылкой. Шед покраснел.

– Я вот слышал от других парней, которым поставили такую же руку, – Шед говорил, не глядя Холдену в глаза, – что скорее всего в период привыкания к протезу даже мастурбация покажется работой.

Уши у Шеда стали пунцовыми, и Холден на мгновение оставил комментарий висеть в воздухе.

– Время покажет, – сказал он. – А как некроз?

– Есть некоторая инфекция, – ответил Шед. – Личинки держат её под контролем, а воспаление выглядит хорошо. В том смысле, что убойные средства не нужны, если оно не начинает распространяться.

– Он будет готов идти в ближайший рейс? – спросил Холден.

Пэдж в первый раз нахмурил брови.

– Блин, да буду я готов! Всегда готов! Это моя работа, сэр.

– Под вопросом, – сказал Шед. – Зависит от того, как пойдет процесс. Если не в этот, то в следующий.

– Да я могу хреначить лёд одной рукой лучше, чем половина придурков, которым это фуфло приделали!

– Повторяю, – Холден подавил усмешку, – время покажет. Продолжайте.

Пэдж фыркнул. Шед выдернул ещё одну личинку. Холден пошёл обратно к лифту, на этот раз не помедлив.


* СВП – Союз Внешних Планет.
** Джелло – товарный знак желе и муссов (как готовых, так и в порошке).

32 da_smart

Полторы сотни лет назад, когда Земля и Марс не сумели найти общий язык друг с другом и оказались в шаге от войны, освоение природных щедрот бескрайне далекого Пояса не сулило выгоды, как и путешествия на планеты за его пределами – такого корпорации не воображали даже в самых смелых мечтах. В ту самую пору Соломон Эпштейн усовершенствовал небольшой термоядерный мотор, который приладил к корме своей трехместной яхты и запустил. Да и сейчас, если повезет, можно увидеть, как его корабль едва ли не со скоростью света мчится в неоглядную даль. Пожалуй, за всю историю человечества никто не умирал так бесконечно долго и красиво. К счастью, на домашнем компьютере изобретателя сохранились чертежи. И хотя двигатель Эпштейна не помог человечеству приблизиться к звездам, зато другие планеты сделал вполне доступными.

«Кентербери» – переоборудованное транспортное судно площадью чуть менее двух гектаров для перевозки населения – по форме напоминал пожарный гидрант, внутреннее пространство которого по большей части пустовало. В прежние времена корабль был переполнен пассажирами, продовольственными припасами, техникой, схемами, атмосферными шарами и надеждами. Сейчас число людей, заселяющих спутники Сатурна, слегка не дотягивает до двадцати миллионов. Примерно миллион их предшественников прибыл туда на борту «Кентербери». Сорок пять миллионов обосновались на спутниках Юпитера. Домом для пяти тысяч человек стал один из спутников Урана – проникнуть так далеко ещё никому не удавалось, по крайне мере, до тех пор, пока мормоны не достроили ковчег для себя и своих потомков и не отправились прямо к звездам, подальше от политики ограничения рождаемости.

Да и Пояс перестал быть необитаемым.

Если разговориться с каким-нибудь подпившим кадровиком из Департамента по делам народонаселения, он наверняка сказал бы, что там живёт сто миллионов. Хотя, по словам переписчиков с внутренних планет, количество проживающих на астероидах вдвое меньше. Так или иначе, народа было предостаточно, а следовательно, и потребность в воде ощутимо возрастала.

В настоящее время «Кентербери» и множество таких же кораблей компании «Прозрачность чистой воды» отправлялись от громадных колец Сатурна к Поясу и возвращались обратно с глыбами льда на буксире, пока полностью не превращались в развалины.

Джим Холден находил в этом что-то чарующее.

– Холден?

Он перевел взгляд на ангарную палубу. Главный механик Наоми Нагата смотрела на него сверху вниз. Девушка стояла во весь свой почти двухметровый рост, с черными кудрявыми волосами, собранными на затылке в густой хвост, и, несмотря на улыбку, на ее лице выказывалось легкое недовольство. Она имела привычку, впрочем, как и многие уроженцы Пояса, разводить руками – это означало то же самое, что и пожатие плечами.

– Ты слушаешь или просто так в окно пялишься?

– У нас тут проблема, – отозвался Холден. – Но ты такая молодец, что сможешь всё починить, даже если нет ни денег, ни нужных инструментов.

Наоми засмеялась.

– Понятно, ты меня не слушал, – сказала она.

– Если честно, не особо.

– Ладно, в общих чертах ты и так всё знаешь. Шасси «Рыцаря» не будет работать в атмосфере, пока я не заменю затворы. Это создаст какие-либо трудности?

– Я спрошу у командира, – ответил Холден. – А когда мы последний раз летали на челноке в атмосфере?

– Никогда, но по уставу нам нужен хотя бы один корабль, способный к таким полетам.

– Начальник! – крикнул из отсека Эймос Бёртон, ассистент Наоми родом с Земли.

Мясистой рукой он помахал обоим. Хотя обращался он к Наоми. И неважно, что капитаном корабля был Макдауэлл, а старшим помощником – Холден, для Эймоса Бёртона только она могла отдавать приказы.

– Что такое? – откликнулась Наоми.

– Плохой кабель. Вы можете подержать тут этого маленького паршивца, а я достану запасной?

Во взгляде Наоми отчетливо читалось: «Разобрались?» В ответ на ироничное воинское приветствие старшего помощника долговязая девушка в перепачканном комбинезоне лишь хмыкнула, покачала головой и ушла.

За семь лет службы в морском флоте на Земле и за пять лет работы в космосе на гражданке он так и не смог привыкнуть к рослым, худощавым и нескладным фигурам выходцев с Пояса. Хорошо знакомая с детства сила тяжести заметно сказалась на его восприятии.

В центральном лифте Холден на мгновение поднял палец над кнопкой навигационной панели – уж больно хороша была Эйд Тукунбо, ее улыбка, голос, волосы, благоухающие ванилью и пачули, – однако первым делом он отправился в лазарет. Обязанности превыше всего.

Когда Холден зашел, медик Шед Гарви, согнувшись над лабораторным столом, обрабатывал рану, оставшуюся после ампутации левой руки Кэмерона Пая. Месяцем ранее медленно дрейфующая тридцатитонная льдина придавила несчастному локоть. Это было обычным случаем для смельчаков, промышляющих резкой и перемещением айсбергов в условиях невесомости, поэтому Пай смирился с утратой как с профессиональной неизбежностью. Холден взглянул через плечо Шеда, пока тот вытаскивал медицинскую личинку из омертвевшей ткани.

– Как ты? – спросил Холден.

– Вроде нормально, сэр, – сказал Пай. – Всё ещё немного на взводе. Шед сейчас говорил мне, как присобачить сюда протез.

– Если только сможем предотвратить некроз, – пояснил медик, – и убедимся, что рана не сильно затянется к тому времени, как мы доберемся до Цереры. Я посмотрел страховку Пая, его стаж позволяет получить протез с саморегуляцией физиологических процессов, датчиками давления, температуры и сенсорно-моторными функциями. Полный набор. Почти ничем не уступает настоящей руке. На внутренних планетах производится биогель, с помощью которого наращивают конечности, но наш план медицинского обслуживания этого не предусматривает.

– Да в жопу эти планетки с их волшебным холодцом. Уж лучше добротная фальшивка, сделанная на астероидах, чем непонятная херня из пробирки, выращенная этими говнюками. Только мудаки могут согласиться носить эту феерическую хрень вместо руки, – воскликнул Пай. Потом он поспешил добавить: – Ну, это, старпом, ничего личного.

– Всё в порядке. Рад, что ты скоро вернёшься в строй, – последовал ответ.

– Ты ему другое расскажи, – ехидно усмехнулся Пай.

Шед сконфузился.

– Я тут слышал от парней с такой же проблемой, – промямлил он, отводя взгляд от Холдена, – будто бы пока только привыкаешь к протезу, во время мастурбации возникает ощущение, что тебе это делает кто-то другой.

Откровение повисло в воздухе, заставив Шеда сгорать от стыда.

– Здорово, – наконец-то заговорил Холден. – А что с некрозом?

– Незначительное заражение, – сказал Шед. – Личинки не дают ему распространиться, да и в сложившейся ситуации воспаление не помешает, так что пока оно не растет, особо не о чем беспокоиться.

– Он будет готов к следующему рейсу? – поинтересовался Холден.

Впервые лицо Пая помрачнело.

– Да, бля, я буду готов. Я всегда готов. И это моя работа, сэр.

– Может быть, – ответил Шед. – Всё зависит от того, как приживется протез. Если не в этот раз, так в другой.

– Да ну нахрен! – запротестовал Пай. – Я и с одной рукой могу колоть лед лучше, чем половина придурков на этом корыте.

– Опять же, – произнес Холден, сдерживая ухмылку, – здорово. Продолжай в том же духе.

Пай слегка фыркнул. Шед высвободил очередную личинку. Холден вернулся к лифту, и теперь никаких сомнений не было.

33 El.f

Сто пятьдесят лет тому назад, когда свойские ссоры Марса и Земли переросли в угрожающее бряцание оружием, Пояс с его невероятным минеральным богатством казался миражом, недоступным для жадных дельцов, и ни одна корпорация не смела даже мечтать о внешних планетах. Однако Соломон Эпштейн создал модифицированный термоядерный двигатель, нахлобучил его на свой трехместный корабль и нажал заветную кнопочку. С хорошим телескопом и сейчас можно разглядеть удаляющееся суденышко – вон оно, ползет на субсветовой скорости, направляясь в Большое Черное Ничто. Самые пышные и затянувшиеся похороны в человеческой истории. И человечеству повезло, Эпштейн оставил чертежи двигателя на жестком диске своего домашнего компьютера. Конструктор не проложил дорогу к звездам, но смог-таки протоптать тропинку к планетам.


Космический корабль «Кентербери», похожий на пожарный гидрант, - три четверти километра в длину, четверть в ширину, почти пустой, - был до своего переоснащения колониальным транспортом. Когда-то его чрево заполняли люди, припасы, схемы, механизмы, купола-биосферы... и надежда. Теперь на спутниках Сатурна проживало около двадцати миллионов человек – в свое время «Кентербери» привез туда миллион их предков. Сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. Единственный спутник Урана мог похвастаться аж пятью тысячами человек. Это был последний рубеж цивилизации, по крайней мере, до тех пор, пока разгневанные законом об ограничении рождаемости мормоны не закончили свой первый корабль и не стартовали к звездам и свободе.


И был ведь Пояс.


Спросите любого подвыпившего корпоративного вербовщика, сколько там народу, и он ответит – сотня миллионов. Запросите сведения у переписчика-Внутренника – цифра уменьшится вдвое. С какой стороны не посмотри, людей много, и воды им нужно немало.


Так что «Кентербери» и дюжина его собратьев из семейства «Чистейшей Воды» сновали от богатых льдом колец Сатурна к планетам Пояса и обратно, транспортируя глыбы замерзшей воды, без отдыха, до последнего скрипа и превращения в груду металлолома.


Было в этом нечто поэтически-возвышенное...


- Холден?


Джим вернулся к действительности ангарной палубы. Главный инженер Наоми Нагата воздвиглась над ним, как башня. Ростом башня была метра под два, с кудрявым черным хвостом за плечами, и смотрела на него отчасти насмешливо, отчасти раздраженно. Как и все Внешники, вместо пожатия плеч она выразительно разводила руками.


- Холден, ты слушаешь или любуешься видом?


- Была проблема, - ответил он. – И поскольку ты весьма и весьма хороша в своем деле, то сможешь с ней справиться даже без дополнительных денежек или запчастей.


Наоми расхохоталась.


- Значит, ты не слушал.


- Ну... не совсем.


- Ладно, основные пункты ты, тем не менее, уловил. Посадочный механизм «Рыцаря» не сработает в атмосфере как надо, если я не поменяю изоляцию. Это может стать проблемой, а?


- Спрошу старика. А вообще, когда мы в последний раз использовали челнок в атмосфере?


- Да никогда. Просто по инструкции нужен хоть один устойчивый к атмосферному воздействию челнок.


- Эй, босс! – Амос Бертон, земнорожденный помощник инженера, орал через весь отсек. Да еще и махал мощной ручищей в их сторону. Он обращался к Наоми. Амос мог работать на корабле капитана Макдоуэлла, Холден мог быть старшим помощником этого капитана, но боссом для Бертона была только Наоми.


- Что? – проорала она в ответ.


- Кабель дрянь. Справитесь с этой заразой, пока я за другим сбегаю?


Наоми взглянула на Холдена. «Ну, мы уже все?» Он выдал насмешливый салют, она фыркнула и, покачивая головой, ушла. Жердь жердью, в этом замасленном рабочем комбинезоне...


Семь лет в земном военном флоте, пять годиков работы с гражданскими, а к длинным тощим Внешникам он так и не привык. Да, детство на планете с нормальным «джи» заставляет тебя смотреть на вещи под определенным углом.


В центральном лифте Холден задержал на мгновение палец над кнопкой «навигационная палуба», соблазнившись перспективой встречи с Эйди Таканбо, – улыбка, голос, сладкий аромат ванили и пачулей, исходящий от волос, – но нажал другую, «больница». Долг превыше утех.


Медицинский техник Шед Гарви склонился над операционным столом, очищая открытую культю левой руки Кэмерона Пая. Месяцем раньше тридцатитонный блок льда, двигавшийся со скоростью пять миллиметров в секунду, придавил локоть Кэма. Такое часто случается с людьми, чья работа – вырубать и передвигать глыбы при нулевом «джи», и Пай покорился судьбе, как и следует профессионалу. Холден перегнулся через плечо медтеха, чтобы понаблюдать за тем, как он вытащит из мертвой ткани одну из лечебных личинок.


- И каков вердикт? – спросил Холден.


- Неплохо выглядит, сэр, - ответил Пай. – Там еще парочка нервов жива. Шед мне рассказывал о том, как протез на них сядет.


- Будем исходить из того, что мы сможем держать процесс некроза тканей под контролем, - заговорил медик. – И удостоверимся, что волшебного исцеления не случится до прибытия на Церес. Я проверил страховой полис. Пай выплатил достаточно взносов, чтобы позволить себе протез с механизмом обратной тактильной связи, сенсорами давления и температуры и компьютерной координацией движения. Весь пакет. Так же хорош, как настоящая рука. Внутренние планеты производят биогель, при помощи которого конечность можно регенерировать, но это уже превышение страхового лимита.


- Имел я Внутренников, и чудо-желе заодно! Да я лучше возьму последнюю подделку у Внешников, чем хоть что-то из лаборатории недомерков. Как нарастишь ту непростую ручонку, так и станешь уродом, - отозвался Пай. – Хм... без обид, эспэ.


- Никаких обид. Рад, что ты скоро будешь как новенький, - ответил старший помощник.


- Валите все, чего там, - бросил Пай с ехидной усмешкой. Шед вспыхнул.


- Н-ну... видите ли, я слышал – от парней с той же травмой – о существовании... – Шед старательно избегал взгляда Холдена. - Некоторого периода адаптации организма к протезу, и в этот период мастурбация... э-э... словом, ощущение как от прикосновения партнера.


Холден позволил комментарию Шеда повиснуть в воздухе. Уши медика полыхнули огнем.


- Полезная информация, - произнес, наконец, старпом. – А некроз?


- В ране инфекция. Личинки ее сдерживают, и в данном случае воспаление даже идет на пользу, так что мы особо с ним не боремся – по крайней мере, пока очаг не разрастается.


- Он будет готов к ближайшему рейсу? – спросил Холден.


Пай впервые нахмурился.


- Провалиться мне на месте, если не буду! Я всегда готов. Работа – моя жизнь, сэр.


- Возможно, - протянул Шед. – Зависит от того, сколько времени уйдет на приживление. Если не к этому – к следующему.


- Имел я ваше приживление, - буркнул Пай. – Да я лед могу долбить с одной рукой получше, чем половина говнотрясов с этого недолюбленного корыта!


- Что ж, - Холден едва сдержал ухмылку. – Тоже полезная информация. Поправляйся.


Пай хрюкнул. Шед извлек очередную личинку. Холден вернулся в лифт, и на этот раз выбрал ту самую кнопку.

34 Epstein

LEVIATHAN WAKES

<Удалено модератором (дубль)>

35 Et Cetera

Leviathan Wakes

Сто пятьдесят лет тому назад, когда Земля и Марс находились на пороге войны из-за локальных разногласий, Пояс казался недостижимым источником неисчерпаемых минеральных ресурсов, а о далеких планетах никто не мог помыслить даже в самых смелых мечтах. Потом Соломон Эпштейн сконструировал маленький модифицированный термоядерный двигатель, прикрепил его к задней части трехместной яхты и включил. В мощный телескоп до сих пор можно видеть, как его корабль на скорости, граничащей со скоростью света, улетает все дальше и дальше в пустоту. Это были самые яркие, самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, планы и чертежи изобретателя остались на его домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не смог подарить людям звезды, но он отдал им во владение планеты.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину – по форме примерно как пожарный гидрант – и по большей части пустой внутри, «Кентербери» был переделанным транспортным судном колонистов. Когда-то давно на его борт погрузили людей, припасы, схемы, механизмы, пузыри с атмосферой и надежду. И вот теперь население спутников Сатурна составляет почти двадцать миллионов человек. «Кентербери» доставил сюда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов – население спутников Юпитера. Пять тысяч человек вращались на спутнике Урана, который был самым дальним поселением человеческой цивилизации до тех пор, пока мормоны не закончили строительство корабля поколения и не направились к звездам, где отсутствовал контроль рождаемости.

А дальше был Пояс.

Если спросить сотрудников Союза внешних планет, когда те напиваются и начинают откровенничать, они ответят, что Пояс населяют сто миллионов человек. По данным работника переписи населения внутренних планет – около пятидесяти миллионов. Как ни крути, количество жителей было огромным, как и их потребности в воде.

Потому теперь «Кентербери» и еще дюжина таких же кораблей из водной корпорации «Пьюр энд Клин» курсируют между плодородными кольцами Сатурна и Поясом и перевозят ледники. Они будут продолжать свое дело до тех пор, пока от них не останется голый остов.

Джиму Холдену это казалось поэтичным.

- Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась старший механик Наоми Нагата: почти двухметрового роста, копна вьющихся темных волос собрана в хвост, на лице смешанное выражение изумления и досады. Как и у жителей Пояса, у нее была привычка пожимать руками, а не плечами.

- Холден, ты меня слушаешь или просто пялишься в окно?

- Это, конечно, проблема, - сказал Холден, - но ты же лучшая и сможешь все уладить, даже несмотря на нехватку денег или припасов.

- Значит, все-таки не слушаешь, - рассмеялась Наоми.

- Ну, да.

- Что ж, в любом случае суть проблемы ты ухватил. Шасси «Рыцаря» не справятся с нагрузкой в атмосфере, если не заменить уплотнительные элементы. Это возможно?

- Я спрошу старика, - ответил Холден. – А когда в последний раз мы использовали шаттлы в атмосфере?

- Никогда, но по уставу нам нужен как минимум один такой.

- Эй, босс! – прокричал на весь отсек землянин Амос Бёртон, ассистент Наоми, помахав в их сторону мясистой рукой.

Конечно, он обращался к Наоми. То, что Амос находился на корабле капитана Макдауэла, а Холден был старшим помощником капитана, не значило ровным счетом ничего. В мире Амоса Бёртона боссом была только Наоми.

- В чем дело? – крикнула она в ответ.

- Кабель ни к черту. Можете подержать его, пока я принесу запасной?

Наоми взглянула на Холдена. «Мы все решили?» - читалось в ее глазах. Усмехнувшись, он отдал ей честь, на что она фыркнула и ушла, покачивая головой. Холден посмотрел вслед ее длинному и тонкому силуэту в засаленном комбинезоне.

Семь лет службы во флоте Земли, пять лет работы с гражданским населением в космосе, а он так и не привык к длинному, тонкому, невероятному строению тел жителей Пояса. Детство он провел в зоне гравитации, и это навсегда сформировало его взгляд на мир.

В центральном лифте Холден ненадолго задержал палец напротив кнопки с надписью: «Навигационная палуба», предвкушая встречу с Аде Тукунбо – ее улыбка, ее голос, ее волосы, пахнущие ванилью и пачули, – но вместо этого нажал на кнопку с надписью: «Изолятор». Долг превыше удовольствия.

Когда вошел Холден, медработник Шед Гарви, склонившись над столом, очищал от омертвевших тканей обрубок руки Кэмерона Паджа. Месяц назад локоть Паджа зажало тридцатитонным ледяным блоком, движущимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Травмы такого рода были обычным делом среди тех, кто резал и передвигал айсберги в невесомости, и Падж воспринял эту ситуацию с фатализмом, присущим профессионалу. Из-за плеча Шеда Холден стал наблюдать, как тот вытаскивает из мертвой плоти медицинскую личинку.

- Какие новости? – спросил Холден.

- Все не так уж плохо, сэр, - ответил Падж. – Несколько нервных окончаний удалось сохранить. Шед как раз объяснял мне, каким образом к ним будет крепиться протез.

- При условии, что мы сможем держать под контролем некроз тканей и удостовериться, что рана Паджа не зарастет окончательно до нашего прибытия на Цереру, - добавил медик. – Я сверился с правилами: Падж заключил с нами контракт достаточно давно, чтобы получить протез, оснащенный силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и мелкомоторными функциями. Полный комплект. Он будет почти неотличим от настоящей руки. Ученые внутренних планет изобрели новый биогель, с помощью которого можно отращивать конечности, но такая услуга не включена в нашу медицинскую страховку.

- К черту этих ученых и их волшебный гель. Лучше уж я буду носить качественный протез, сделанный на Поясе, чем то, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Стоит только надеть эту их необычную руку – наверняка тут же станешь придурком, - сказал Падж.

Потом он добавил:

- Ну… э-э-э… Без обид, командир.

- Никаких обид. Рад, что мы сможем поставить тебя на ноги, - ответил Холден.

- Расскажи ему до конца, - сказал Падж, злобно усмехнувшись.

Шед покраснел.

- Я… м-м-м… слышал от тех, у кого есть такие протезы, - сказал Шед, стараясь не смотреть на Холдена, - что во время периода адаптации мастурбация по ощущениям похожа на петтинг.

Этот комментарий повис в воздухе, и уши Шеда становились все более и более пунцовыми.

- Рад слышать, - немного помедлив, сказал Холден. – Что насчет некроза?

- Есть небольшое заражение, - ответил Шед. – Личинки держат его под контролем, и воспаление в данном случае нам только на руку. Если инфекция не начнет распространяться, нам не придется принимать дополнительных мер.

- Он будет в форме к ближайшему перелету? – спросил Холден.

Впервые за весь разговор Падж нахмурился:

- Черт, да, я буду в форме. Я всегда в форме. Это же моя работа, сэр.

- Возможно, - сказал Шед. – Все зависит от того, как будет проходить адаптация. Если уж не к этому, то к следующему.

- Да ни хрена! - сказал Падж. – Я даже с одной рукой могу дробить лед лучше, чем любой на этой посудине. Здесь мне никто и в подметки не годится!

- И снова рад слышать, - сказал Холден, сдерживая улыбку. – Продолжай в том же духе.

Падж фыркнул. Шед выдернул еще одну личинку. Холден вернулся обратно к лифту и на этот раз без колебаний нажал нужную кнопку.

36 Fabulator

Полтора века назад, когда мелкие стычки между Землёй и Марсом грозили вот-вот перерасти в масштабный вооружённый конфликт, Пояс был не более чем потенциальным источником несметных минеральных богатств, добраться до которых не было никакой возможности, а уж о том, чтобы попасть на внешние планеты, никто и мечтать не смел. Тогда-то Соломон Эпштейн сконструировал портативный усовершенствованный термоядерный двигатель, установил его на корме своей маленькой яхты и нажал «Пуск»… Глядя в достаточно мощный телескоп, всё ещё можно разглядеть его судёнышко, уносящееся в бескрайние просторы Вселенной на скорости в один-два процента от скорости света. Таких великолепных (и продолжительных) похорон не удостаивался ещё ни один житель Земли. К счастью, на компьютере изобретателя сохранились чертежи. Так двигатель Эпштейна, хоть и не помог человечеству достать звёзды с неба, позволил нам дотянуться до планет.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, слегка похожий на пожарную колонку снаружи и практически пустой внутри, «Кентербери» некогда перевозил первых поселенцев. Когда-то он был полон людей, припасов, схем, приборов, климатических капсул и надежд. А теперь на лунах Сатурна проживали уже почти двадцать миллионов человек. Кентербери доставил сюда около миллиона их предков. Двадцать пять миллионов населяли спутники Юпитера. Пять тысяч землян разместились на одной из лун Урана – дальше от родной планеты нам пока селиться не приходилось – разве что, мормоны побьют этот рекорд, когда построят свой «ковчег» и полетят на нём к далёким звёздам продолжать род человеческий вдали от земных условностей и ограничений.

И был ещё Пояс.

Подвыпивший и переполненный чувством собственной важности вербовщик из СВП, вероятно, сказал бы вам, что на Поясе живут сто миллионов человек. Переписчики с внутренних планет назвали бы число «пятьдесят миллионов». Как бы то ни было, Пояс был густо населён, и его жителям требовалось огромное количество воды.


И поэтому сегодня Кентербери и его собратья, принадлежащие компании «Чисто Свежая Вода», курсировали от богатых ледниками колец Сатурна к Поясу, буксируя огромные глыбы льда, и на этой работе им суждено было доживать свой век, постепенно ветшая.


Джим Холден видел в этом своеобразную романтику.


-Холден?


Он обернулся в сторону ангарной палубы. С высоты своего роста - без малого в два метра - на него смотрела главный инженер Наоми Нагата. Её пышные чёрные кудри были стянуты в хвост, а лицо выражало недоумение и раздражение одновременно. И ещё она слегка приподнимала кисти рук, вместо того, чтобы пожимать плечами – жестикуляция, характерная для обитателя Пояса.


-Холден, ты меня слушаешь, или просто глазеешь в иллюминатор?


-Там возникли какие-то неполадки, - ответил Холден, - но ты такой супер-пупер-классный специалист, что мигом всё исправишь, несмотря на то, что у нас нет ни денег, ни оборудования.




Наоми усмехнулась.


-Значит, ты ничего не слушал.


-Не-а, не слушал, - согласился Холден.


-Ну, суть ты всё равно правильно уловил. Шасси «Рыцаря» нельзя пользоваться в атмосфере, пока на них не заменят клапаны. Насколько сложно это организовать?


-Я поговорю со стариком, - ответил Холден. – Но когда это мы входили на «Рыцаре» в атмосферу?


-Никогда. Но наверху считают, что нужно иметь хотя бы один корабль, пригодный для атмосферы.


-Эй, командир! – с другой стороны грузового отсека раздался голос помощника Наоми Эймоса Бёртона, урождённого землянина. Мощной ручищей он взмахнул в сторону обоих, но имел в виду, конечно, Наоми. И неважно, что Эймос служил под началом капитана Мак Доуэлла, а Холден был страшим помощником командира – для Эймоса Бёртона единственным командиром была Наоми.


-Что там? - крикнула в ответ Наоми.


-Кабель накрылся. Придержишь здесь, пока я за другим сбегаю?


Наоми вопросительно посмотрела на Холдена. «У тебя всё?» - явственно читалось в её глазах. Холден насмешливо козырнул; Наоми фыркнула и, покачивая головой, удалилась. Облачённая в промасленный рабочий комбинезон, она выглядела неестественно высокой и тонкой.


Холден семь лет отслужил в военно-морском флоте на Земле и пять лет проработал в космосе среди гражданских, но его по-прежнему коробило от вида вытянутых, несуразных уроженцев Пояса. Он с детства привык видеть людей такими, какими их делает жизнь в условиях земной гравитации.


В кабине главного лифта Холден на секунду задержал палец возле кнопки «Навигационный мостик» – ему хотелось повидать Эди Тукунбо. Сразу вспомнились её улыбка, её голос, её волосы, пахнущие ванилью и пачули – но, собравшись с мыслями, Холден всё-таки нажал на другую кнопку – «Лазарет». Делу – время.


Шед Гарви, медицинский техник, склонился над операционным столом. Когда в лазарет вошёл Холден, Шед обрабатывал культю левой руки Кэмерона Пэджа. Месяцем ранее руку Пэджа раздавило ледяной глыбой весом в тридцать тон, летевшей со скоростью пять миллиметров в секунду. Такого рода травмы были обычным делом среди тех, кто посвятил себя опасной профессии – разрезать и буксировать айсберги в невесомости, поэтому Пэдж отнёсся к своей потере стоически и не делал из неё трагедии. Глядя Шеду через плечо, Холден наблюдал за тем, как медтехник извлекает из мёртвой ткани медицинскую личинку.


-Как у вас здесь дела? – спросил Холден.


-Нормально, сэр, - ответил Пэдж. – Осталось несколько нервных окончаний. Шед мне как раз сейчас объяснял, как к ней приделают имплантат.


-Если только мы сумеем остановить некроз, - добавил медтехник, - и не дадим руке зажить до того, как прибудем на Цереру. Я посмотрел его страховой полис – он уже достаточно давно у нас работает и имеет право на чувствительный имплантат с датчиками давления и температуры и мелкой моторикой. Полный набор. Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, с ним можно отрастить новую конечность, но этого наша страховка уже не покрывает.


-К чёрту эти планеты и к чёрту их чудо-слизь «Джелл-О». Лучше пусть у меня будет приличный протез, сделанный на Поясе, чем какая-то хрень из их уродской лаборатории. Отрастишь себе их руку – и превратишься в такого же мудака. – Тут Пэдж осекся и поспешно добавил:


-Эээ, вы, того, не обижайтесь, сэр.


-Забудь. Я рад, что мы тебя скоро починим, - ответил Холден.


-Расскажи ему! – Пэдж вдруг заговорщически ухмыльнулся. Шед слегка покраснел.


-Эмм,.. ну, я слышал это от ребят, которые носят такие протезы, - начал он, стараясь не встречаться глазами с Холденом. – По их словам, пока организм не привыкнет к протезу, то когда им дрочишь, кажется, будто у тебя отсасывают.


Холден дал этому замечанию повисеть в воздухе пару секунд, пока уши техника не стали ярко-малиновыми.


-Приму к сведению, - сказал он наконец. – А что насчёт некроза?


-Рана инфицирована,- ответил Шед, - но личинки не дают инфекции распространяться, а воспаление в нашей ситуации – это даже хорошо, поэтому мы не будем его слишком подавлять, если только оно не пойдёт дальше.


-Он сможет выйти в следующий рейс? – спросил Холден.


Пэдж впервые за всё время насупился.


-Да, чёрт возьми, смогу. Я всегда могу. Это моя работа, сэр.


-Всё может быть, - отозвался Шед. – Смотря как быстро приживётся. Если не в следующий рейс, то через один.


-Да хрень это всё! – взорвался Пэдж. – Я с одной рукой буду этот лёд колоть лучше, чем добрая половина клоунов на этом сраном корабле.


-Я это тоже приму к сведению, - ответил Холден, скрывая усмешку. – Продолжайте, я пойду.


Пэдж раздражённо хмыкнул. Шед вытащил пинцетом ещё одну личинку. Холден вернулся к главному лифту и на сей раз уже не колебался.


 

37 Fleur_dorange

Пробуждение Левиафана


Полторы сотни лет тому назад, когда из-за своих междоусобных разборок Земля и Марс оказались на грани войны, далёкий Пояс с его гигантскими запасами недр был недосягаем для промышленного освоения, а корпорации и мечтать не могли о внешних планетах. В те времена Соломон Эпштейн смастерил свой крохотный усовершенствованный термоядерный двигатель, приладил его к задку своей трёхместной гондолы и ударил по газам. Имей вы мощный телескоп, то могли бы узреть, как его кораблик, рассекая пространство почти со световой скоростью, несётся навстречу бездонной пустоте. Вот такие прекраснейшие и самые долгие за всю историю человечества похороны. К счастью, его разработки сохранились на его домашнем компьютере. С помощью двигателя Эпштейна человечество не добралось до звёзд, но заполучило планеты.


Угловатый как пожарный гидрант, практически пустой звездолёт «Кентербери», переоборудованный в грузовик для обслуживания колоний, был три четверти километра в длину и четверть километра в ширину. Когда-то он был под завязку набит людьми с их скарбом, схемами, оборудованием, надувными жилыми куполами и надеждами. Сейчас луны Сатурна обживают без малого двадцать миллионов человек. Грузовичок «Кентербери» доставил туда почти миллион их предков. На лунах Юпитера обосновались сорок пять миллионов. Одна из лун Урана, самый удалённый форпост человеческой цивилизации, стала приютом для пяти тысяч переселенцев, по крайней мере, до той поры, пока мормоны не достроили свой корабль поколений и не устремились к звёздам и свободе от запретов на кровосмешение.


А затем добрались и до Пояса.


Спроси вы вербовщиков Альянса внешних планет, когда они под хмельком и просто лопаются от собственной важности, то они бы просветили вас, что в Поясе живёт сто миллионов. Сотрудник внутрипланетной службы переписи поведал бы вам, что там почти пятьдесят миллионов. Как ни крути, целая куча народа и всем подавай воду.


Поэтому теперь грузовик «Кентербери», как и множество его собратьев, принадлежащих компании «Чистая Вода», облетает огромные кольца Сатурна до Пояса и обратно, доставляя глыбы льда, и так будет до тех пор, пока корабли не состарятся и не превратятся в утиль.


Джим Холден усматривал в этом некую поэтику.


– Холден?


Он вернулся на ангарную палубу. Перед ним возвышалась Наоми Нагата, главный бортинженер. На лице обладательницы почти двухметровой фигуры и вьющихся смоляных волос, собранных в тугой пучок, читалось что-то среднее между изумлением и раздражением. Как всякий житель Пояса, она имела привычку поводить руками, а не плечами.


– Холден, ты меня слушаешь или просто в иллюминатор глазеешь?

– Возникла проблема, – отозвался Холден. – А так как ты у нас большая умница, то сможешь всё починить даже при нехватке денег или материалов.


Наоми рассмеялась.


– Так ты не слушал, – констатировала она.


– Не то, чтобы нет.


– Ну, все же ты верно ухватил суть. Посадочные шасси «Рыцаря» не будут работать в атмосфере до тех пор, пока мне не удастся заменить изоляцию. Это создаст трудности?


– Спрошу у нашего старика, – пообещал Холден. – А когда мы использовали этот челнок в атмосфере в последний раз?


– Вообще-то ни разу, но как сказано в правилах, нам необходимо иметь хотя бы один такой.


– Салют, босс! – гаркнул с другого конца отсека землянин Амос Бартон, помощник Наоми. Он махнул своей ручищей куда-то в их направлении, обращаясь к Наоми. Хотя Амос Бартон и служил на корабле капитана Макдауэла, а Холден был старпомом, в мирке Амоса существовал только один босс – Наоми.


– Что стряслось? – отозвалась Наоми.


– Кабель повреждён. Можешь попридержать этого мелкого гада на месте, пока я схожу за запасным?


Наоми взглянула на Холдена, молчаливо вопрошая, закончен ли их разговор. Он шутливо отсалютовал, она фыркнула и её длинная, стройная фигура в промасленной спецовке поплыла прочь, покачивая головой.


За семь лет службы в военно-морском флоте Земли и пять лет работы в космосе на гражданке он так и не смог привыкнуть к длинным, стройным, удивительным фигурам жителей Пояса. Проведённое в условиях гравитации детство, навсегда наложило свой отпечаток на его восприятие.


У центрального лифта Холден на секунду коснулся кнопки навигационной палубы, поддавшись соблазнительной перспективе увидеть Ади Тукунбо с её улыбкой, голосом, волосами с ароматом пачули и ванили, но вместо этого выбрал кнопку лазарета. Долг превыше всего.

Корабельный врач Шед Гарвей склонился над своим лабораторным столом, колдуя над обрубком левой руки Кэмерона Паджа, когда вошёл Холден. За месяц до этого локоть Паджа пронзила тридцати тонная ледяная глыба на скорости пять миллиметров в секунду. Среди людей, занятых на опасной работе по разделке и перевозке ледяных глыб в условиях невесомости, это не было чем-то из ряда вон выходящим, и Падж воспринял всё случившееся с фатализмом истинного профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда и увидел, как тот извлекает одну из медицинских личинок из омертвевших тканей.


– Что слышно? – поинтересовался Холден.


– Всё выглядит довольно неплохо, сэр, – отозвался Падж. – У меня всё же сохранилось несколько нервов. Шед как раз рассказывал мне, как приладить к руке протез.


– Предположим, мы сможет держать некроз тканей под контролем, – подал голос врач, – и постараемся не переусердствовать с лечением Паджа до того, как прибудем на Церер. Я проверил условия страховки, Падж служит уже достаточно давно, чтобы рассчитывать на хороший протез с обратной связью по мышечному усилию, сенсорными датчиками давления и температуры, хорошим программным управлением. Полный пакет. Он будет почти также хорош, как настоящая рука. У внутренних планет есть новый биогель, который позволяет заново вырастить конечность, но его наша медицинская страховка не покрывает.


– Плевать на внутренние планеты и на их волшебную гелевую мазилку. Я предпочитаю добротную культяпку, сделанную в Поясе, тому, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Даже от одного ношения их опупенной руки можно превратиться в засранца,– взорвался Падж. – О, ну только без обид, начальник, – осёкся он.


– И в мыслях не было. Рад, что мы тебя подлатаем, – отозвался Холден.


– Скажи ему остальное, – попросил Падж с озорной ухмылкой. Шед покраснел.


– Я слышал от других парней, которым их установили, – начал Шед, избегая взгляда Холдена. – По-видимому, в течение определённого периода привыкания к протезу, при забавах со своим одноглазым удавом, чувствуешь себя так, как будто тебя женские ручки ласкают.


Холден выдержал секундную паузу, за время которой уши Шеда побагровели.


– Спасибо, что просветил, – сказал Холден. – А что насчёт некроза?


– Присутствует определённая инфекция, – начал Шед. – Личинки держат её под контролем, а восполение в нашем случае вещь даже полезная, поэтому мы сильно не налегаем с лекарствами, пока оно не начнёт распространяться.


– Он будет готов к следующему рейсу? – поинтересовался Холден.

Впервые за всё время Падж нахмурился.


– Чёрт побери, да. Обязательно буду. Всегда готов. Это моя работа, сэр.


– Возможно, – ответил Шед. – Зависит от того, как будет приживаться. Если не к этому, то к следующему рейсу будет в форме.


– Чёрт, я и однорукий могу управляться со льдом лучше тех идиотов, что вы понабрали на это корыто, – прорычал Падж.


– И опять,– сказал Холден, спрятав ухмылку, – спасибо, что просветил. Так держать.


Падж хрюкнул. Шед извлёк ещё одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на сей раз он не колебался.

38 flygvärdinna

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад, когда местнические разногласия между Землей и Марсом довели ситуация почти до военных действий, Главный Пояс казался недостижимым пластом колоссальных минеральных богатств за пределами продуктивной экономической досягаемости, а внешние планеты находились вне досягаемости даже для самых неправдоподобных коллективных фантазий. Затем, Соломон Эпштейн построил свой маленький модифицированный двигатель, работающий на основе синтеза, закрепил на трехместном корабле и запустил. С хорошим телескопом и по сей день можно разглядеть его судно, стремящееся в пустоту, на минимальной скорости, по сравнению скоростью света. Непревзойденная и самая долгая похоронная процессия в истории человечества. По счастливой случайности, все разработки остались в его домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал человечеству звезд, он предоставил им планеты.


Три четверти километра в длину, четверть - в ширину, чем-то похожий на пожарный гидрант, и почти пустой внутри, «Кантербери» представлял собой переоборудованный колониальный транспорт. В незапамятные времена он был набит людьми, запасами, электроникой, машинами, природными пузырями и надеждой. Сейчас чуть менее двадцати миллионов проживало на спутниках Сатурна. «Кантербери» перевоз туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов обитало на спутниках Юпитера. А один из спутников Урана, самый дальний аванпост человеческой цивилизации, населяло пять тысяч, по крайне мере до тех пор, пока мормоны не закончили свой корабль поколений и не отправились к звездам и свободе от ограничений рождаемости.


А затем был Главный Пояс.


Спросили бы рекрутеров по программе внешних планет, особенно разговорчивых в подпитии, они могли поведать, что на Поясе сто миллионов. Обратились бы с тем же вопросом к счетчику внутренних планет, цифра выросла бы почти до пятьдесят миллионов. Как ни крути, размер населения был впечатляющий, и всем нужна вода.


Теперь «Кантербери» с дюжиной подобных кораблей, работающих на Водную Компанию «Пур-н-Клин», бороздил вселенную между щедрыми кольцами Сатурна и Поясом и по обратному маршруту, перевозя ледники, и так будет, пока судна не превратятся в развалины.


Джим Холден видел в этом определенного рода поэзию.


-Холден?


Он повернулся к ангарной палубе. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над ним. Ростом почти два метра, копна кудрявых волос зачесана в тугой хвост, выражение лица – нечто среднее между изумлением и раздражением. Как все обитатели Пояса, по привычке, она пожимать руками, а не плечами.


- Холден, ты слушаешь или просто уставился в окно?


- Была некая проблема, - ответил Холден. – И поскольку ты очень, очень хороша, ты можешь её решить, даже при отсутствии достаточных средств или запасов.


Наоми рассмеялась.


- Ты не слушал, - сказала она.


- И правда, не слушал.


- Тем не менее, суть уловил. Шасси «Найта» не будет работать в атмосфере, пока не удалю перемычки. Это может стать проблемой?


- Я спрошу старика, - ответил Холден. – Когда же мы последний раз использовали корабль в атмосфере?


- Никогда, но по правилам, нужен хоть один челнок, способный работать в атмосферных условиях.


- Эй, Босс! - Амос Бертон, ассистен Наоми, уроженец Земли, кричал с другого конца отсека.


Он помахал мясистой рукой в их сторону. Но имел в виду, конечно, Наоми. Амос находился на корабле, где МакДауэл - капитан, а Холден - старший помощник, но в персональном мире Бертона только Наоми была боссом.


- В чем проблема? – прокричала в ответ Наоми.


- Плохой кабель. Можешь поддержать эту фигню, пока я сбегаю за запасным?


Наоми посмотрела на Холдена: «мы закончили?» - читалось в её взгляде. Он сделал знак приветствия, с долей сарказма, на что Наоми фыркнула и, потряхивая головой, удалилась - длинное худое тело в грязном комбинезоне.


Семь лет на флоте на Земле, пять лет работы в космосе с гражданскими, и он никак не мог привыкнуть к длинным, тонким, неправдоподобным костям обитателей Пояса. Детство, проведенное в условиях гравитации, сформировало его взгляд на окружающий мир, навсегда.


В главном лифте Холден несколько секунд подержал палец над кнопкой, ведущей на этаж навигационной палубы, соблазняемый перспективой взглянуть на Аде Тукунбо - увидеть её улыбку, услышать её голос, почувствовать запах средства с пачули и ванилью, которое она использовала для волос, – но вместо этого нажал совсем другую, чтобы попасть в лазарет. Долг превыше удовольствия.


Шед Гарвей, медицинский техник, согнувшись над лабораторным столом, удалял омертвевшие ткани на том, что осталось от левой руки Камерона Паджа, когда вошел Холден. Месяцем ранее локоть Паджа был раздавлен тридцатитонным блоком льда, летевшим со скоростью пять миллиметров в секунду. Нередкая травма среди людей с такой опасной работой, как разрезание и перемещение айсбергов в невесомости, поэтому Падж воспринимал все происходящее с фатализмом профессионала. Холден наклонился через плечо Шеда посмотреть, как тот вытаскивает одну из медицинских личинок из мертвой ткани.


- И как обстоят дела? – спросил Холден.


- Смотрится неплохо, сэр, - ответ Падж. – У меня осталась пара нервов. Шед рассказывал мне, как протез соединит их.


- Если мы сможем удержать под контролем некроз, - сказал медик, - и сделаем так, чтобы рана Паджа не зажила полностью, прежде чем доберемся до Цереры. Я проверил полис, Падж уже давно здесь, достаточно, чтобы получить протез с обратной силой, давлением и температурными датчиками, на неплохом программном обеспечение. Полный пакет. Также хорош, как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогел, позволяющий заново вырастить конечность, но наш полис это не покрывает.


- Идут они к черту, эти «внутренники», со своим волшебным желатином. Уж лучше пусть мне дадут отличную подделку с Пояса, фигню, которую эти скоты выращивают в лабораториях. Поносишь их фантастическую руку и превратишься в придурка, - выпалил Падж.
- Ой, без обид, Командир, - поспешно добавил он.


- Без обид. Рад слышать, что мы тебя починим, - ответил Холден.


- Расскажи ему другую штуку, - сказал Падж с ухмылкой. Шед покраснел.


- От других парней я слышал, - пробормотал Шед, стараясь не встречаться с Холденом взглядом. – Есть такой период, пока привыкаешь к протезу, когда мастурбация как раз кстати, подходящая «ручная» работенка.


Холден позволил этому комментарию повисеть в воздухе секунду, пока уши Шеда не залились малиновым цветом.


- Приятно слышать, - ответил он. – А что по поводу некроза?


- Там инфекция, - ответил Шед, - личинки держат её под контролем, ну и воспаление в данной ситуации не так уж плохо, в общем, мы боремся, но не сильно, только чтобы не распространялось.


- Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.


Первый раз за время всего разговора Падж нахмурился.


- Черт, конечно, я буду в норме. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.


- Возможно, сказал Шед. – Все зависит от того, как скрепится. Если не в этот рейс, значит, в следующий.


- К черту все, - огрызнулся Падж. – Я и так могу колоть лед, даже однорукий лучше, чем половина этих торчков.


- И снова, - ответил Холден, сдерживая улыбку, - приятно слышать. Так держать.


Падж фыркнул. Шед освободил еще одну личинку. Холден вернулся в лифт, и на этот раз у него не было сомнений.

39 foxy

Сто пятьдесят лет назад Земля и Марс стояли на грани войны из-за иерархических разногласий. В то время Главный пояс астероидов, чрезвычайно богатый полезными ископаемыми, был недосягаем по экономическим причинам, а освоение внешних планет оставалось просто запредельной мечтой.


Потом Соломон Эпштайн построил слегка модифицированный термоядерный двигатель, присобачил его на свою яхту и включил... В хороший телескоп все еще видно тот корабль, удаляющийся с минимальной скоростью света в никуда. Это лучшие и самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, в его домашнем компьютере остались чертежи. Двигатель Эпштайна не подарил человечеству звезды, а вот планеты предоставил.

«Кантенбери» - переоборудованный колониальный транспортный корабль, семьсот пятьдесят метров в длину и двести пятьдесят метров в ширину, просторный и, преимущественно, пустой внутри – имел резкие очертания и походил на пожарный гидрант. Когда-то это космическое судно было полно людей, продовольственных запасов, экологических куполов, оборудования, схем, чертежей и надежды. На лунах Сатурна сейчас живет чуть меньше 20 миллионов людей. Около миллиона их предков переправил туда «Кантенбери».

Сорок пять миллионов людей населяют луны Юпитера. Пять тысяч – одну из лун Урана, это самое отдаленное поселение человеческой цивилизации, во всяком случае, пока. Все может измениться, когда мормоны закончат корабль поколений и отправятся к звездам плодиться - размножаться без ограничений.

Еще есть Главный пояс астероидов. Агент АВП, если он будет пьян и несдержан, скажет, что на Поясе живет сто миллионов людей; в соответствии со статистикой внутренних планет – около пятидесяти. В любом случае, численность населения велика, и всем нужна вода.

Вот поэтому, «Кантенбери» и множество его братьев-кораблей водной компании «ПьюрэндКлин» доставляют с щедрых колец Сатурна огромные глыбы льда. Так они и будут курсировать до конца своих дней, пока не превратятся в груды металлолома.

Джим Холден видел в этом своего рода поэзию.

- Холден?

Джим снова повернулся лицом к ангарной палубе. С высоты почти двухметрового роста на него смотрела Наоми Нагата – главный инженер корабля. Копна черных кудрявых волос убрана в хвост; на лице - нечто среднее между лукавым весельем и раздражением. Она, как и все жители Пояса, имела привычку «пожимать» руками, а не плечами.

- Холден, ты слушаешь или так, в окно смотришь?

-Возникла проблема, но поскольку ты очень-очень хороший специалист, ты ее решишь, несмотря на нехватку денег или оборудования.

Наоми рассмеялась.

-Так значит, ты не слушал.

- Вообще-то нет, – признался Холден.

- В любом случае, суть ты ухватил верно. У «Найта» при использовании в атмосфере будут проблемы, если не заменим затворки шасси. Что скажешь?

- Поговорю со стариком, – ответил Холден. – А когда мы последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но по правилам у нас должен быть хотя бы один атмосферный шаттл.

- Эй, босс! – с другого конца отсека крикнул Амос Бертон и помахал рукой.

Амос, уроженец Земли, был ассистентом Наоми. Собственно это к ней он обращался. Может Бертон и летал на корабле под командованием Макдауэла, может Холден и был старшим помощником капитана, но для Амоса Бертона существовал только один босс – Наоми.

- В чем дело? – Наоми крикнула в ответ.

- Кабель поврежден. Придержи на месте эту хреновину, пока я схожу за запасным.
Наоми посмотрела на Холдена, в ее глазах вопрос: «Мы закончили?». Он отдал честь - наполнив жест сарказмом, она фыркнула от смеха, покачав головой, ушла; длинная и тонкая, в засаленном рабочем комбинезоне.

Семь лет службы на флоте Земли, пять лет работы в космосе на гражданских судах, а Холден так и не привык к неправдоподобно длинным и тонким телам жителей Пояса. Детство, проведенное в условиях гравитации, навсегда сформировало его видение мира.

У центрального лифта Холден столкнулся с искушением отправиться на навигационную палубу. Его манила Айда Тукумбо – улыбкой, голосом, волосами, которые пахли пачули и ванилью. После недолгого колебания старпом нажал кнопку лазарета. Первым делом - долг, девушки - потом.

Когда Холден вошел, медик Шед Гарви, склонившись над лабораторным столом, обрабатывал Камерону Пэджу культю, которая осталась от левой руки.
Месяцем раньше локоть Пэджа придавила тридцатитонная глыба льда, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду. Разрезать и двигать айсберги в условиях нулевой гравитации – опасная работа, и подобные травмы распространенны среди тех, кто ее выполняет. Поэтому Камерон принимал ситуацию с фатализмом профессионала.

Холден заглянул Шеду через плечо, и увидел, как тот отрывает опарыша от омертвевшей ткани.

- Что скажете? – спросил Холден.

- Выглядит довольно хорошо, сэр, – ответил Пэдж. – У меня сохранились нервные волокна. Шед как раз объяснял мне, как к ним будет подсоединяться протез.

- Да, при условии, что мы сможем держать некроз под контролем, – сказал медик, – также нельзя допустить полного заживления, пока не доберемся до Цереры. Я проверил, страховка Пэджа позволяет установить протез с устройством обратной связи, датчиками давления и температуры и с софтом для мелкой моторики. Полный комплект. Будет немногим хуже родной. На внутренних планетах используют новый биогель, благодаря которому отрастает новая конечность, но наша страховая программа это не покроет.

- К черту внутренние планеты, и к черту их волшебный Jell-O (1) . Лучше у меня будет добротный протез сделанный на Поясе, чем новомодная хрень, которую эти придурки выращивают в лаборатории. Небось, с такой рукой походишь, и сам в недоумка превратишься, – сказал Пэдж. Потом добавил, – э-э, без обид, старпом.

- Не обиделся. Рад, что мы тебя починим.

- Ну расскажи ему, – Пэдж с хулиганской улыбкой обратился к Шеду. Тот покраснел.

- Э-эм, я слышал от ребят, у которых такие протезы, - начал Шед, отводя глаза, - по-видимому, пока не наступит полная адаптация, когда дрочишь, ощущения такие, будто тебе кто-то другой передергивает.

Холден выдержал паузу в несколько секунд; за это время уши у Шеда сделались пунцовыми.

- Полезная информация, – наконец сказал он. – Ну а как некроз?

- Есть небольшая инфекция, – ответил медик. - Благодаря личинкотерапии мы держим ее под контролем. Вообще, воспаление, в данном случае, нам на руку, поэтому с лечением сильно не усердствуем; если конечно инфекция не пойдет дальше.

- Будет в строю к следующему рейсу? – спросил Холден.

Первый раз за все это время Пэдж нахмурился.

- Твою мать, конечно буду. Я всегда в строю. Я весь в этой работе, сэр.

- Вероятно, - сказал Шед. – Зависит от того, как пройдет адаптация. Если не к следующему, то через один.

- Черта с два! Да я и одной рукой лед пилю лучше, чем половина засранцев на этом дришпаке, – выпалил Пэдж.

- Повторюсь, - сказал Холден, сдерживая улыбку, - полезная информация. Так держать!

Пэдж гоготнул. Шед выдернул еще одного опарыша. Холден отправился к лифту. На этот раз он поддался соблазну.

(1) Jell-O - бренд под которым компания Kraft Foods выпускает ряд желатиновых десертов, среди которых есть фруктовые гели.





 

40 Freak

Leviathan Wakes


Полтора столетия назад, когда местнические разногласия между Землей и Марсом грозили перелиться в ожесточенную войну, Пояс являлся далеким рубежом колоссальных минеральных богатств вне экономической досягаемости, а внешние планеты – вне даже самой нереальной мечты о сотрудничестве. Именно тогда Соломон Эпштейн сконструировал свой небольшой модифицированный термоядерный привод, прицепил на корму своей трехместной яхты и запустил. С помощью хорошего телескопа все еще можно увидеть его одинокий корабль, мчащийся в просторы бесконечной пустоты на сотой процента скорости света. Самые выдающиеся и самые продолжительные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи на своем домашнем компьютере. Привод Эпштейна не приблизил людей к звездам, но даровал им планеты.


Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину – отдаленно напоминая по форме пожарный гидрант – и, по большому счету, полый внутри, Кентербери являлся переоснащенным колониальным транспортным судном. Когда-то оно было полно людей, продовольствия, диаграмм, машин, экологических куполов и надежд. В данный момент на спутниках Сатурна живет чуть меньше двадцати миллионов людей. Кентербери перевез туда добрый миллион их предков. На спутниках Юпитера обитает сорок пять миллионов. А спутник Урана насчитывает около пяти тысяч жильцов – самый дальний оплот человеческой цивилизации, правда, Мормоны, закончив свой корабль поколений, двинулись дальше к звездам и свободе от ограничений в воспроизводстве потомства.


А затем заселили Пояс.


Если спросить рекрутов СВП*, когда те в состоянии изрядного подпития и открыты для задушевных бесед, они могут рассказать, что на Поясе проживает сто миллионов человек. Спросите внутрийца из службы переписи, окажется, что всего пятьдесят миллионов. В любом случае, численность населения была громадной и требовала громадных объемов воды.


Так что Кентербери и десятки таких же водовозов из компании «Чистейшие Воды» совершали круговые рейсы от щедрых колец Сатурна до Пояса и обратно, транспортируя ледники, и вырывались из этой замкнутой петли, лишь когда корабль приходил в спасительный износ.


Джиму Холдену виделась в этом некая поэзия.


- Холден?


Он развернулся к ангарной палубе. Перед ним словно башня возвышалась Главный инженер Наоми Нагата. В ней было почти два метра роста. Копна черных вьющихся волос стягивалась в высокий хвост, а выражение лица представляло собой симбиоз раздражения и задора. А еще у нее была эта привычка жителей Пояса – пожимать руками, а не плечами.


- Холден, ты вообще слушаешь или только в окно таращишься?


- Что-то стряслось, - начал тот, - но так как ты у нас очень, очень хороший специалист, ты сможешь все подчинить, пусть у тебя и недостаточно денег и ресурсов.


Наоми засмеялась.


- Ты все-таки не слушал, - заключила она.


- По правде говоря, нет.


- Что ж, в любом случае, ты уловил суть. Посадочный механизм Рыцаря может шалить в атмосфере, если мы не поменяем затворы. Это реально устроить?


- Я спрошу старика, - ответил Холден. – А когда мы в последний раз выпускали челнок в атмосферу?


- Никогда, но по инструкции у нас должен иметься хотя бы один шаттл, способный войти в атмосферу.


- Эй, босс! – завопил с другого конца отсека Амос Бёртон, выросший на Земле помощник Наоми. Он помахал своей увесистой лапой в их направлении. Но подразумевал он Наоми. Может, он и находился на корабле капитана Макдауэла; может, Холден и был старшим помощником; но в личном мире Амоса Бёртона только Наоми была боссом.


- В чем дело? – прокричала она в ответ.


- Плохой кабель. Можешь подержать эту хрень, пока я сбегаю за другим?


Наоми взглянула на Холдена с немым вопросом в глазах «Мы договорились?». Он язвительно отдал ей честь, а она, фыркнув, покачала головой и направилась к Амосу. В сальном рабочем комбинезоне ее фигура казалось еще долговязей.


Не смотря на семь лет службы в земном флоте и пять лет работы в космосе с гражданскими, он все никак не мог привыкнуть к длинному, худощавому, неправдоподобному строению скелета жителей Пояса. Проведенное в условиях гравитации детство навсегда сформировало его взгляд на многие вещи.


Войдя в центральный подъемник, Холден на мгновение задержал палец над кнопкой навигационной палубы, искушаемый встречей с Адой Тукунбо – ее улыбкой, голосом, ароматом пачули и ванили, исходящим от ее волос – но нажал на кнопку лазарета. Долг превыше удовольствий.


Когда Холден вошел, медработник, Шед Гарви, согнувшись, стоял над своим лабораторным столом, удаляя остатки омертвелых тканей с обрубка левой руки Кэмерона Пажа. Около месяца назад тридцатитонная глыба льда, движущаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, придавила его локоть. Нарезка и перевозка айсбергов в условиях невесомости – весьма опасная работа, и люди нередко получали подобного рода травмы, поэтому Паж сносил издержки профессии, покорившись судьбе. Холден склонился над плечом Шеда, наблюдая, как тот выдергивает одну из медицинских личинок из мертвой ткани.


- Какие у вас тут дела? – поинтересовался он.


- Выглядит не так уж плохо, сэр, - ответил Паж. – У меня еще осталось несколько нервов. И Шед как раз рассказывал мне, каким образом к ним будет крепиться протез.


- При условии, что не допустим дальнейшего некроза тканей, - добавил медик, - и чересчур быстрого затягивания раны, пока не доберемся до Цереры. Я сверился с уставом, Паж довольно давно работает на нас, поэтому может получить протез с обратной силовой связью, датчиками давления и температуры и с отличной моторикой. В общем, полный пакет. Будет не хуже настоящей руки. На внутренних планетах, правда, создали биогель, способный вновь отращивать ампутированные конечности, но наша медицинская страховка его не перекрывает.


- К черту Внутрийцев вместе с их чудо-Джелло**. Я лучше буду носить хороший протез с Пояса, чем какую-нибудь дрянь, что эти ублюдки вырастили в своих лабораториях. Не удивлюсь, если всего лишь обладание их навороченной рукой превращает в такого же кретина, - заявил Паж. И спохватившись добавил: - Ой, это… без обид, старпом.


- Не переживай. Рад, что мы тебя подлатаем, - ответил Холден.


- Расскажи ему остальное, - губы Пажа растянулись в безнравственной ухмылке. Шед покраснел.


- Я, эм… слышал от парней с такими же протезами, - начал медик, старательно избегая взгляда Холдена. – Очевидно, существует некоторый период, во время которого все еще идет процесс отождествления с протезом, когда онанизм воспринимается как мастурбация посторонним человеком.


На мгновение замечание повисло в воздухе неловким грузом, а уши Шеда приобрели почти бордовый оттенок.


- Приятная новость, - прокомментировал Холден. – А что с некрозом?


- Остается небольшая инфекция, - ответил медик. – Личинки держат ее под контролем, и, если уж на то пошло, в данном случае воспаление нам на руку: не нужно бороться с ним, если только не начнет распространяться.


- Он будет готов к следующему рейсу? – поинтересовался Холден.


Вот теперь Паж нахмурился.


- Черт, да! Я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.


- Возможно, - произнес Шед. – Все зависит от того, как быстро пройдет отождествление. Если ни этот рейс, то точно следующий.


- К черту! – возмутился Паж. – Я и одной рукой могу дробить лед лучше, чем половина тех ушлепков, что работают на этой крошке.


- И снова, - начал Холден, стараясь не рассмеяться, - приятная новость. Продолжайте.


Паж лишь фыркнул, а Шед выдернул еще одну личинку. Холден вернулся к подъемнику и в этот раз он не колебался.

______________
* СВП - Союз Внешних Планет
** Джелло (амер. Jell-O) - фирменное название концентрата желе

41 Gistrion

Пробуждение Левиафана.

Сто пятьдесят лет назад, когда местнические разногласия между Землёй и Марсом привели мир на грань войны, Пояс казался недостижимым горизонтом колоссальных минеральных богатств, находящихся вне досягаемости любой жизнеспособной экономики, и о внешних планетах никто не смел и мечтать. Затем Соломон Эпштейн сконструировал свой небольшой модифицированный термоядерный двигатель, водрузил его на крышу трёхместной яхты, и запустил. В хороший телескоп до сих пор виден его корабль, идущий на предельно допустимой околосветовой скорости, устремляясь всё дальше в пустоту космической бездны. Это самые грандиозные и длительные похороны в истории человечества. К счастью, свои планы Эпштейн оставил на компьютере. Его ракетный двигатель не дал людям звёзды, но он сделал возможным межпланетные полёты.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину - напоминающий по форме пожарный гидрант - и по большей части пустой внутри, Кентербери был переоборудованным колониальным кораблём. Однажды, с людьми на борту, снабжённый припасами, чертежами, техникой и капсулами с образцами биосферы, он отправился в путь в надежде достигнуть цели. Всего около двадцати миллионов человек проживают на лунах Сатурна на данный момент. Кентербери перевёз туда почти миллион их предшественников. Сорок пять миллионов населяют спутники Юпитера. Одна из лун Урана щегольнула сорока пятью тысячами, являясь наиболее отдалённым аванпостом человеческой цивилизации. Во всяком случае, так было до тех пор, пока Мормоны не построили свой корабль поколений и не направили его к звёздам и свободе от ограничений рождаемости.

А потом был Пояс.

Если бы вы спросили наёмщиков АВП*, когда они были пьяны и пребывали в благодушном настроении, какова численность населения Пояса, они, возможно бы, сказали, сто миллионов. Поинтересуйтесь у внутреннего работника переписи населения планеты, и он ответит, ближе к пятидесяти миллионам. Но как бы то ни было, популяция была огромна и нуждалась в больших запасах воды.

Поэтому Кентербери и десятки подобных ему кораблей из компании по водоснабжению Пюр'н'Клин делают крюк от богатых ресурсами колец Сатурна до Пояса и обратно, транспортируя тонны льда. И так будет продолжаться до тех пор, пока грузовозы не превратятся в жалкий металлолом.

Джим Холден видел в этом нечто поэтичное.

- Холден?

Он обернулся к лётной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Она стояла почти во весь свой двухметровый рост, с убранной в чёрный хвост копной вьющихся волос и с неопределенным выражением лица, чем-то напоминающим гримасу изумления и раздражения одновременно. У неё была привычка многих обитателей Пояса стискивать руки, вместо того, чтобы пожимать плечами.

- Холден, вы слушаете или просто смотрите в окно?

- Возникла проблема, - отозвался Холден, - и от того, что вы действительно хороший спец, вы можете легко устранить её, даже не имея на то достаточно денег или оснащения.

Наоми рассмеялась.

- Так, значит, вы не слушали - заметила она.

- Не совсем, нет.

- Ну, как бы то ни было, вы уловили суть. Я не могу обеспечить нормальную работу посадочного шасси Рыцаря при входе в атмосферу, пока не будут заменены амортизирующие опоры. Это может создать определённые трудности?

- Я спрошу капитана, - задумчиво произнёс Холден. - Когда мы в последний раз использовали шаттл в плотных слоях атмосферы?

- Ни разу, но по уставу у нас должен быть хотя бы один шаттл с теплозащитным покрытием.

- Эй, Шеф! - прогремел из технического отсека голос землянина и подручного Наоми Амоса Бёртона. Он махнул своей мускулистой рукой в их сторону. Амос имел в виду Наоми. Он мог бы оказаться на корабле Капитана Макдоэлла, а Холден мог бы быть старшим помощником, но в мире Амоса Бёртона только Наоми была главной.

- Что случилось? - крикнула в ответ Наоми.

- Дрянной кабель. Ты не могла бы зафиксировать эту штуковину, пока я не схожу за новым?

Наоми взглянула на Холдена. «Итак, мы всё обсудили?» - читалось в её глазах. Он с саркастичной ухмылкой отдал ей честь, на что она фыркнула и ушла прочь, сердито тряхнув головой, высокая и стройная в своём промасленном комбинезоне.

Семь лет службы в военно-морском флоте Земли, пять лет работы в космосе с гражданским населением, но, как ни старался, Холден так и не смог привыкнуть (да и вряд ли когда-нибудь сможет) к непропорционально длинным и тонким костям жителей Пояса. Детство, проведённое в условиях земной гравитации, навсегда сформировало у него определённый взгляд на вещи.

У центрального лифта Холден на мгновение задержал палец над кнопкой навигационной палубы, искушаемый желанием встретиться с Аде Тукунбо. Её улыбка, голос, аромат пачули и ванили в волосах манили его. И всё же он нажал на кнопку лазарета. Служба превыше удовольствий.

Когда вошёл Холден, Шед Гарви, врач-техник, склонился над своим рабочим столом, очищая рану на том, что некогда было левой рукой Камерона Пейджа. Месяцем ранее, тридцатитонная глыба льда, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, раздавила предплечье Пейджа. В такой травме не было ничего сверхъестественного для представителей этой опасной профессии, чьей основной работой является рубка и транспортировка айсбергов в условиях невесомости. Поэтому к произошедшему Пейдж отнёсся философски, с фатализмом профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда, чтобы посмотреть, как тот извлекал из омертвевшей плоти одну из медицинских личинок.

- Ну что, как у нас дела? - спросил Холден.

- Я бы сказал, неплохо, сэр, - протянул Пейдж, - у меня ещё осталось несколько нервов. Шед рассказывал мне, как будет крепиться протез.

- Думаю, мы можем держать процесс некроза под контролем - начал медик, - и прилетим на Цереру раньше, чем его рука полностью успеет восстановиться. Я проверил страховой полис Пейджа, он проработал уже достаточно долго для того, чтобы получить интеллектуальный протез с устройством обратной связи, датчиками давления и температуры, а также современной биотехнической системой управления движениями звеньев. В общем, весь пакет. Этот протез ничем не хуже настоящей руки. На внутренних планетах есть совершенно новый биогель, стимулирующий регенерацию конечности, но он не предусмотрен в нашем плане медицинского обслуживания.

- К чёрту все эти внутренние планеты вместе с их паршивым «Джелл-О». Мне проще ходить с добротной подделкой с Пояса, чем с тем, что эти недоноски выращивают у себя в лаборатории. Вполне возможно, что с их чудо-рукой ты будешь выглядеть полным придурком, - пробурчал Пейдж. Спохватившись, он добавил: «Ой, только без обид, капитан».

- Всё нормально. Я рад, что мы сможем поставить тебя на ноги, - успокоил его Холден.

- Расскажи ему ещё кое-что, - ехидно ухмыльнувшись, напомнил Пейдж. Шед покраснел.

- Я слышал, эм, от других парней, у которых уже есть эти протезы, - начал Шед, не смотря в глаза Холдену, - что, в общем, существует период привыкания к протезу, и в это время ощущения от мастурбации очень похожи на то, как если бы тебя ласкал кто-то другой.

Комментарий повис в воздухе. На некоторое время воцарилась тишина. Уши Шеда стали пунцовыми. Холден молчал.

- Любопытно, - наконец произнёс Холден. - А что с некрозом?

- В рану занесена инфекция, - облегчённо подхватил Шед. - Личинки держат её под контролем, и сейчас, учитывая обстоятельства, воспаление нам на руку, поэтому пока что мы не собираемся интенсивно бороться с ним, только если оно не начнёт распространяться.

- Он поправиться к следующей вахте? - спросил Холден.

Первый раз за время всего разговора Пейдж нахмурился.

- Чёрт побери, я буду готов. Я всегда готов. Это моя жизнь, сэр. Это то, чем я занимаюсь, сэр.

- Возможно, - осторожно заметил Шед. - Всё зависит от того, как будут срастаться кости. Если ни к следующей, так к последующей оправится.

- Хрен с этим, - выпалил Пейдж. - Я и одной рукой могу рубить лёд лучше, чем добрая половина ваших хлюпиков на этой посудине.

- И снова, - сдерживая улыбку, сказал Холден, - полезно было узнать. Продолжайте в том же духе.

Пейдж хмыкнул. Шед вытащил ещё одну личинку. Холден направился обратно к лифтам, и на этот раз он не сомневался.

• АВП – альянс внешних планет

42 Giulia

Сто пятьдесят лет назад, когда Земля и Марс находились на грани войны из-за религиозных разногласий, Пояс являлся далеким огромным источником минеральных ресурсов, ещё не вовлеченных в экономику, а внешним планетам и не снилось исполнение всеобщей мечты. Но потом Соломон Эпштейн сконструировал маленький водородный двигатель, установил его на трехместную яхту и рванул в открытый океан. Вооружившись мощным телескопом, вы могли бы разглядеть, как его судно уносится со скоростью света навстречу океанским просторам – самые долгие и прекрасные похороны за всю историю человечества. К счастью, Эпштейн оставил все свои чертежи на компьютере, и подарил миру если не звезды, то, по крайней мере, новые планеты.


Так Кентербери переоборудовали под транспортное судно колонии. Три четверти километра в длину, четверть в ширину – похожий на просторный пожарный гидрант, когда-то он был набит людьми, материалами, оборудованием, пузырями с кислородом и… надеждами. Около двадцати миллионов человек жили в то время под лунами Сатурна. Почти миллион их предков ютился на Кентербери. Еще сорок пять миллионов – на лунах Юпитера. Луна Урана, самый дальний форпост человеческой цивилизации (по крайней мере, до момента, когда Мормоны достроили межзвездный корабль и отправились на поиски новых звезд и свободы подальше от запрета на размножение) вместила пять тысяч.

И, конечно же, Пояс.

Сколько людей обитало на Поясе? Пьяные и готовые разболтать все на свете наемники назвали бы цифру в сто миллионов. Переписчики населения – в два раза меньше. Куда бы ни падал глаз – все было перенаселено людьми, и эти люди хотели пить.
Потому-то Кентербери и еще с дюжину подобных кораблей Морской Компании Пер-эн-Клин были обречены перевозить ледники от колец Сатурна, богатых льдом, назад к Поясу и обратно до тех пор, пока время не оставило бы от них одни обломки.

Джим Холден видел в этом что-то поэтическое.

- Холден?

Джим повернулся спиной к ангарной палубе и увидел возвышающуюся над ним фигуру Наоми Нагата, главного инженера корабля. Ростом почти два метра, с шапкой кудрявых волос, собранных в хвост, она смотрела на него не то с раздражением, не то с интересом. Вместо того чтобы пожать плечами, как все обычные люди, она развела руками – как это делали на Поясе.

- Холден, вы меня слушаете или ворон считаете?

- Есть небольшая проблема – сказал он в ответ. Но вы работник хороший, вы сможете все починить без больших денежных и материальных затрат.

Наоми рассмеялась.

- Значит, все-таки не слушали меня – сказала она.

- Если честно, не совсем.

- Впрочем, вы имеете на это право. Шасси Рыцаря нормально не раскроются в атмосфере, пока я не раздобуду и не заменю уплотнители. С этим возникнут сложности?

- Я спрошу старика. Да и когда последний раз мы выпускали шасси в атмосфере?

- Пока ни разу. Но нам нужен по крайне мере один корабль, который бы там работал.

- Эй, шееф! - закричал Амос Бёртон, рожденный на Земле помощник Наоми. Он помахал своей большой ладонью обоим, но в том, что Амос обращался именно к Наоми, сомнений быть не могло. Он служил на корабле под руководством капитана Макдауэлла и старшего офицера Холдена, но Наоми – вот кого он по-настоящему считал начальником.

- Что случилось? - прокричала Наоми в ответ.

- Трос поврежден! Сможете проследить за ним, пока я не найду запасной?

Наоми посмотрела на Холдена, как бы спрашивая «С этим закончили?». Вместо ответа он шутливо отдал честь, она ухмыльнулась, и ее долговязая худая фигура в грязном комбинезоне, покачиваясь, удалилась.

Спустя семь лет после работы в морском флоте на Земле и пять лет в космосе с гражданскими, она так и не привыкла к своему длинному, худому телу - телу жителей Пояса. Гравитация, в которой прошло детство девушки, навсегда сформировала ее взгляд на вещи.

Холден добрался до центрального лифта, и, искушаемый мыслями об Эйд Тукунбо – о её голосе и улыбке, запахе пачули и ванили, которым благоухали ее волосы, - хотел было спуститься первую палубу, но вместо этого отправился в лазарет. Как говорится, первым делом самолеты.

Когда Холден вошел, медработник Шед Гарви склонилась над столом, пытаясь очистить рану на том, что когда-то было рукой Паджа. Месяц назад его локоть попал под тридцатипятитонную глыбу льда, двигающегося со скоростью пять миллиметром в секунду. На опасной работе по расколу и перемещению айсбергов такие случаи происходили сплошь и рядом, и Падж принял травму как неизбежность. Издержки профессии, так сказать. Холден заглянул через плечо Шед и увидел, как та вытаскивает из мертвой ткани опарыша.

- Ну, и каков диагноз? – спросил Холден.

- Вообще-то все не так уж и плохо, сэр - сказал Падж. Несколько нервов еще живы. Шед рассказывала, как к ним будет приживаться протез.

- Если конечно нам удастся сдержать омертвение тканей, - пояснила Шед, - и рана полностью не заживет до того, как мы окажемся на Церере. Я проверяла, по страховке Падж может получить протез с хорошими импульсными датчиками, сенсорами давления и температуры и приличным мотором. В общем, все как надо. Будет работать почти как настоящая рука. На внутренних планетах есть еще биогель, который ускоряет процесс срастания, но в нашем медицинском плане он пока не предусмотрен.

- Да черт с этими внутренними, и черт с их чудо-гелем. Уж лучше пусть у меня будет железяка с Пояса, чем дрянь, которую эти уроды выращивают в лаборатории - выпалил Падж. Затем, посмотрев на Холдена, добавил, - без обид, офицер.

- Какие обиды. Рад, что все улажено – ответил Холден.

- А расскажи ему еще одну вещь - хитро добавил Падж. Шед покраснела.

- Я слышала от ребят, которым уже ставили такие протезы… - Шед объясняла, стараясь не встретиться с Холденом взглядом – что на первых порах кажется будто рука чужая, например, когда … в общем, трогаешь себя.

Холден не сразу ответил, а девушка окончательно смутилась, и ее уши залились румянцем.

- Неплохо. А что с мертвыми клетками?

- Сейчас в организме идет воспалительный процесс, вызванный инфекцией. Она играет нам на руку: воспаление означает присутствие живых клеток. Так что пока личинки способны очищать рану и инфекция не распространяется дальше, мы ничего не предпринимаем.

- Что скажете, Падж будет готов выйти в следующий рейс? – поинтересовался Холден.

Впервые Падж нахмурился.

- Да, черт возьми, я буду готов! Я всегда готов. Это мое единственное занятие – быть готовым.

- Скорее всего, да – подтвердила Шед. – Все зависит от того, как протез приживется. Так что если не в этот раз, то в следующий.

- К черту протезы – отрезал Падж. Я могу жонглировать половиной глыб, которые есть на этой хреновине, и одной рукой.

- Неплохо - продолжил Холден, сдерживая улыбку – Рад это слышать. Так держать!

Падж ухмыльнулся. Шед вытащила еще одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз он уже не сомневался, на каком этаже выходить.

43 goffa2009

150 лет назад, когда личные разногласия между Землей и Марсом находились на грани войны, Белт был недосягаемой чертой экономической сферы огромных минеральных богатств, и другим планетам было далеко до достижения общей мечты. Тогда Соломон Эпштейн построил свое усовершенствованное управляющее мини-устройство, прикрепил его сзади к своему трехместному космическому кораблю и запустил. С хорошим телескопом можно до сих пор видеть его, проходящим с предельной процентной скоростью света и уносящимся в бесконечную пустоту. Лучшие, длиннейшие похороны в истории человечества. К счастью, он оставил свои разработки на домашнем компьютере. Управляющее устройство Эпштейна не привело человечество к звездам, но открыло планеты.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину – примерно в форме пожарного гидранта – и в основном пустой внутри, Кантерберри был переоборудованным межцивиливизационным транспортом. Когда-то он был переполнен людьми, оборудованием, схемами, машинами, кислородными пузырями и надеждой. Всего лишь 20 миллионов людей живут сейчас на спутниках Сатурна. Кантерберри переправил туда около миллиона их предков; 45 миллионов - на спутники Юпитера. Один из спутников Урана вместил 5 тысяч; это самый дальний аванпост человеческой цивилизации, по крайней мере, до тех пор, пока Мормоны не разрушили корабль поколений и не устремились к звездам и свободе от ограничения в произведении себе подобных.
И тогда возник Белт. Если вы поговорите с агентами OPA , когда они выпьют и у них развяжется язык, они могут сказать, что на Белте жили сотни миллионов людей. Спросите переписчика в системе – он ответит, было около 50 миллионов. Как ни крути, популяция была огромной и нуждалась в большом количестве воды. Итак, сейчас Кантерберри и похожие на нее корабли в Pur’n’Kleen Водной компании делают петлю от богатых льдом колец Сатурна к Белту и обратно, перевозя ледники. И это продлится до тех пор, пока корабли не состарятся до никчемных посудин.

Джим Холден видел в этом некоторую поэтичность.
– Холден?
Он обернулся назад. Главный Инженер Наоми Нагата возвышалась над ним. Она была почти двухметрового роста. Копна кудрявых волос была связана сзади в черный хвост. Наоми выглядела одновременно раздраженной и веселой. У нее была Белтовская привычка пожимать вместо плеч руками.
– Холден, ты слушаешь или только смотришь в окно?
– Была проблема, – сказал Холден. – И, потому как ты – настоящий мастер, то можешь исправить ее, даже если у тебя недостаточно денег или оборудования.
Наоми засмеялась.
- Итак, ты не слушал - сказала она.
-Нет, правда, нет.
- Что ж, во всяком случае, ты все верно понял. Приземляющий аппарат Найта не будет особенно хорош в атмосфере, пока мы не получим сменные прокладки. Это будет проблема?
- Я спрошу одного знающего человека», ответил Холден. - Но, когда мы в последний раз использовали шатл в атмосфере?
-Никогда, но по правилам нам нужен, по крайней мере, один атмосферо-действующий шатл
-Эй, Босс!- Амос Бертон, помощник Наоми с Земли, крикнул из перекрестного отсека. Он помахал им пухлой рукой, однако имел в виду Наоми. Вообще-то, на корабле МакДауэлла Холден был капитаном, но в своем мире Амос Бертон отводил роль босса исключительно для Наоми.
-Что случилось? - Крикнула Наоми через плечо.
- Плохой кабель. Ты не могла бы подержать эту чертовщину на месте пока я достаю запасной?
Наоми посмотрела на Холдена с вопросом в глазах: «Мы закончили?» Он саркастически щелкнул пальцами, и она фыркнула . Потряхивая головой при ходьбе, длинная тонкая фигура в засаленном комбинезоне удалилась .Отслужив семь лет в земном военно-морском флоте и пять лет проведя в космосе с гражданскими, Холден до сих пор не мог привыкнуть к длинным худым странным телам людей с Белта. Детство, проведенное в постоянной гравитации, сформировало образ, по которому он всегда представлял людей.

В центральном лифте Холден быстро скользнул пальцем по кнопке на навигационной панели, соблазненный образом Эды Тукунбы - ее улыбкой, голосом, духами, с запахом ванили и пачули, которые она использовала для волос - но надавил вместо этого на кнопку лазарета. Долг прежде удовольствия.

Когда Холден зашел, Шед Гарвери, бортовой врач, сгорбился над своим лабораторным столом, удаляя отмершие ткани на левой руке Камерона Пэджа. Месяц назад, Пэдж придавил свой локоть 30-тонным куском льда, движущимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это была нередкая травма среди людей, опасная работа которых состояла в том, чтобы перемещать в невесомости айсберги и Пэдж относился ко всему этому с профессиональным фатализмом. Холден заглянул из-за плеча Шеда, чтобы посмотреть, как врач вытащил медицинскую пиявку из мертвой ткани.

- Что скажешь? - спросил Холден
- Довольно неплохо, сэр - сказал Пэдж. - У меня все еще осталось немного нервишек. Шед говорил мне о том, как протезы прикрепятся к ним.
- Думаю, мы сможем контролировать процесс омертвения» - сказал врач. - Не стоит надеяться, что Пэдж поправится раньше, чем мы доберемся до Цереза. Я проверил список на получение сверхчувствительных протезов с датчиками давления, температуры и функцией естественного движения. Пэдж зарегистрирован там достаточно давно. Все включено. Протез будет так же хорош, как настоящая рука. На других планетах системы есть новый биогель, благодаря которому конечности вырастают заново, но данная процедура не входит в наш план лечения.
- Черт возьми этих межпланетников и их волшебный Джелли-О. Да пусть лучше у меня будет хорошая Белтовская подделка, чем хоть что-то из выращенного этими ублюдками в лаборатории. Сам факт использования их необыкновенной руки превращает тебя в дебила - резко ответил Пэдж. Затем добавил:
-Ой, ммм, без обид, сэр»
- Ничего. Просто будь счастлив, что мы собираемся вылечить тебя - ответил Холден.
- Скажи ему еще кое-что - злобно усмехнулся Пэдж.
Шед покраснел.
- Я, э, слышал от парней, которые получили их, -Шед говорил, стараясь не встретиться взглядом с Холденом. – По-видимому, есть период, в течение которого ты привыкаешь к протезу. В течение этого времени при ударении возникают такие же ощущения, как и при прикосновении руки.
Холден помолчал немного, пока уши Шеда краснели.
- Рад слышать, - сказал Холден, - А омертвение тканей?
- Это инфекция, - ответил Шед. - Пиявки держат её под контролем, и воспаление на самом деле хорошая вещь в данной ситуации: нам не слишком трудно будет бороться, если оно начнет распространяться.
- Будет ли Пэдж готов к следующему рейсу? - спросил Холден.
В первый миг Пэдж нахмурился.
- Черт, конечно, я буду готов. Я всегда готов. Это то, чем я живу, сэр.
- Возможно - ответил Шед. – Будет зависеть от того, как срастутся кости. Если не на этот раз, то в следующий.
- Чтоб его…- возмутился Пэдж. - Я могу резать лед одной рукой лучше, чем половина дураков, которые находятся на этой посудине.
- И опять, - сказал Холден, скрывая улыбку. - Рад слышать. Поправляйся.
Пэдж фыркнул. Шед вытянул еще одну личинку. Холден пошел обратно к лифту, и на этот раз он не сомневался.


 

44 Green C Li

Сто пятьдесят лет назад, когда территориальные споры между Землёй и Марсом чуть не закончились войной, об освоении Пояса астероидов с его богатейшими запасами полезных ископаемых, а тем более о полётах на внешние планеты можно было только мечтать. А потом, Соломон Эпштейн соорудил маленький ядерный двигатель, пристроил его к корме своей трёхместной яхты, рванул в великую пустоту, да там и остался! Даже сейчас через хорошую подзорную трубу можно разглядеть его посудину, движущуюся в никуда с субсветовой скоростью - самые выдающиеся и долгие похороны в истории человечества. К счастью, в его домашнем компъютере остались чертежи. Хоть двигатель Эпштейна и не помог добраться до звёзд, но Пояс и внешние планеты стали доступны.

Как раз тогда, «Кентербери», переоборудованный колониальный транспорт длиной в три четверти и шириной в четверть километра, почти пустой внутри и похожий по форме на пожарный гидрант, направили к спутникам Сатурна, нашпиговав его людьми, припасами, чертежами, схемами, механизмами, палатками жизнеобеспечения и надеждами. Он доставил туда почти миллион переселенцев. Теперь там живёт уже около 20 миллионов. На спутники Юпитера он перевёз 45 миллионов. А спутнику Урана достались 5 тысяч как самому отдалённому островку человеческой цивилизации. Во всяком случае, пока мормоны не достроили свой корабль и не устремились к звёздам и свободе от запрета на многожёнство.

Следующим заселили Пояс.

Мнения о количестве жителей на Поясе расходятся: вербовщики из Ассоциации Внешних Планет, подвыпив и разговорившись, называют цифру сто миллионов; специалист по переписи населения уменьшил бы это число вдвое; но в любом случае, население громадное, и ему требуется уйма воды.

Поэтому сейчас «Кентербери» и дюжина других однотипных посудин из компании «Чистая Вода» «колесят» туда-сюда, перевозя ледяные глыбы с колец Сатурна на безводный Пояс, и будут продолжать эту работу, пока не развалятся.

Джим Холден находил в этом своеобразную поэзию.

- Холден!

Он обернулся. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над ним как каланча - рост почти два метра, копна чёрных курчавых волос стянута сзади в хвост, лицо удивлённо-раздражённое - разводила руками характерным для поясников движением, заменяющим пожимание плечами у землян.

- Холден, вы меня слушаете или просто пялитесь в окно?

- Хм... я уловил, что у вас какая-то проблема, но вы очень-очень хороший специалист, способный устранить любую неполадку даже без денег и запчастей.

Польщённая Наоми засмеялась:

- Значит, всё-таки не слушали.

- Если честно - не особо.

- По крайней мере, основной смысл до вас дошёл. Шасси у «Рыцаря»не будут работать в атмосфере, пока я не заменю прокладки. Насколько это важно для нас?

- Я спрошу у Старика, - ответил Холден. - А когда мы использовали шатл в атмосфере в последний раз?

- Никогда. Но по инструкции у нас должен быть хотя бы один шатл, способный функционировать в атмосфере.

- Эй, босс!- крикнул из ангара Амос Бёртон, помощник Наоми, землянин, и помахал им мясистой рукой.

На корабле существовало начальство в лице капитана Мак-Даула и старшего помощника Джима Холдена, но Амос признавал своим боссом лишь Наоми.

- В чём дело? - отозвалась она.

- Чёртов повреждённый кабель. Не могли бы вы придержать этот кусок дерьма, пока я схожу за запасным?

Наоми посмотрела на Холдена, как бы спрашивая: «Мы всё с вами выяснили?» Он шутливо щёлкнул каблуками и отдал честь. Хмыкнув и покачав головой, она направилась к помощнику - высоченная, худющая, в засаленном комбинезоне.

Отслужив 7 лет в военно-морском флоте на Земле, Холден уже 5 лет работал на гражданке в космосе, но до сих пор не привык к длинным и почти бестелесным фигурам поясников. Большую часть жизни он провел на Земле, в условиях гравитации, и зто навсегда сформировало его взгляды на окружающее.

Пройдя в центральный лифт, Холден неуверенно задержал палец над кнопкой навигационной палубы, представляя себе Аду Тукунбо. Ему захотелось увидеть её улыбку, услышать голос, ощутить запах волос - смесь ванили и пачулей... Но... Он преодолел искушение и нажал кнопку медицинского отсека. Сначала - работа, а удовольствие потом!

В лазарете корабельный медик Шед Гарви обрабатывал культю левой руки Камерона Пажа, специалиста по разрезанию и перемещению айсбергов. Месяц назад ему ампутировали предплечье, разможжённое 30-тонной глыбой льда, двигавшейся со скоростью 5 миллиметров в секунду. Работа опасная, подобные травмы нередки, и Паж воспринимал ситуацию с фатализмом профессионала. Холден заглянул через плечо сгорбившегося над столом Шеда, понаблюдал, как он вытянул из раны медицинского опарыша, и спросил:

- Каков прогноз?

- Выглядит вполне прилично, сэр, - ответил Паж. - Сохранилось даже несколько нервов. Шед объяснил мне, как будет цепляться протез.

- Если нам удастся очистить рану от некротизированных тканей, - подхватил Шед, - и она не слишком затянется до того, как мы долетим до Цереры. Я проверил полис Шеда - срок его работы вполне позволяет рассчитывать на протез с сенсорами, регулирующими силу, давление, температуру, с программой мелкой моторики - полный комплект, будет почти как родная рука. Вообще-то, на внутренних планетах существует биогель, с помощью которого можно отрастить новую руку, но эта услуга слишком дорогая, страховка Шеда этого не покроет.

- Да пошли они к дьяволу, эти внутренние, с их гелями! - заявил Паж. - Лучше я буду носить протез, сделанный на Поясе, чем превращусь в дырку от задницы с каким-то дерьмом, придуманным этими засранцами в лаборатории. И потом, охнув, добавил:
- Только не примите это на свой счёт, старпом!

- Не приму. Рад, что вас подлатают.

- А скажи ему ещё про ту фигню, - ухмыльнулся Паж. Шед покраснел и проговорил, запинаясь и пряча глаза от Холдена:

- Я слышал от парней с отросшей рукой, что поначалу, когда к ней привыкаешь, ощущение при мастурбации такое, как будто тебя развлекает кто-то другой.

Слова повисли в воздухе. Холден не спешил отвечать, наблюдая, как даже уши Шеда наливаются краской. Наконец, он медленно произнёс:

- Полезная информация... Так что с некрозом?

- Кое-какой некроз есть, - с облегчением заговорил Шед, - но опарыши подъедают омертвевшие ткани, а воспаление в данном случае - вещь неплохая, бороться с ним не надо... если, конечно, не будет прогрессировать.

- Он будет готов к следующему рейсу?

Впервые за всё это время Паж нахмурился:

- Бляха муха! Конечно я буду готов! Я всегда готов! Это - моя работа, сэр.

- Скорее всего - да, - поддержал Шед, - всё зависит от того, как приладится протез. Ну, если не к следующему, то чуть позже.

- Чёрта с два! Да я могу пилить лёд одной рукой лучше, чем половина козлов, которых вы держите на этой посудине.

- Опять-таки, - сказал Холден, сдерживая улыбку, - полезная информация.

Паж фыркнул. Шед выдернул из раны ещё одного опарыша. А Холден направился к лифту, теперь в полной уверенности, на какую кнопку нажать.

45 Halfen

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за мелких раздоров Земля и Марс оказались на грани войны, Пояс был далекой, экономически недоступной сокровищницей минеральных ресурсов, а на внешние планеты не замахивались даже самые фантастичные коммерческие проекты. А потом Соломон Эпштейн слегка подправил двигатель на ядерном синтезе, прилепил его на трехместную яхту - и включил. В хороший телескоп вы бы смогли увидеть, как на максимально близкой к световой скорости его корабль удаляется в великую пустоту. Это были самые грандиозные и долгие похороны в истории человечества. К счастью, на его домашнем компьютере остались схемы. Двигатель Эпштейна не подарил человечеству звезд, зато обеспечил планетами.

"Кентербери" был переделан из колониального транспорта и смахивал на пожарный гидрант метров 750 в длину, четверть километра в ширину, к тому же почти полый. Когда-то его наполняли людьми, запасами, чертежами, машинами, климатическими куполами и надеждами. Сейчас на лунах Сатурна проживало чуть менее двадцати миллионов человек. "Кентербери" перевез туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов на лунах Юпитера. Пять тысяч населяло один из спутников Урана, самый дальний форпост человеческой цивилизации, по крайней мере до того, как мормоны доделали свой родовой корабль и устремились к звездам и свободе, прочь от ограничений рождаемости.

А еще был Пояс.

Если вы спросите вербовщиков Альянса внешних планет, когда они навеселе и склонны поболтать, они могут ответить, что на Поясе сто миллионов жителей. Спросите переписчика со внутренних планет, и он уточнит, что, скорее, данная цифра приближается к пятидесяти миллионам. Но как ни посмотри, это огромное население, и ему нужно огромное количество воды.

И вот "Кентербери" и подобные ему корабли компании "Пьюр-эн-Клин Уотер" мотались с Пояса к щедрым кольцам Сатурна за ледниками и обратно, пока не разваливались от старости.

Джим Холден полагал, что в этом есть своя поэзия.

- Эй, Холден!

Он обернулся к палубе ангара. Главный инженер Наоми Нагата с копной кудрявых черных волос, увязанных в хвост, возвышалась над ним с высоты своего почти двухметрового роста и казалась то ли удивленной, то ли раздраженной. По привычке жителей Пояса она пожимала не плечами, а лишь кистями рук.

- Холден, ты слушаешь или просто ворон считаешь?

- Есть проблема, - ответил он. - Но так как ты самый-самый лучший специалист, ты с ней справишься несмотря на недостаток денег или материалов.

наоми рассмеялась.

- Значит, ты не слушал.

- Ну, не совсем.

- В принципе, общий смысл ты угадал. Посадочный механизм "Найта" выйдет из строя в атмосфере, если я не заменю уплотнение. Это считать проблемой?

- Спрошу старика, - сказал Холден. - А когда вообще мы последний раз использовали челнок в воздухе?

- Никогда, но по правилам должен быть хоть один атмосферный челнок.

- Эй, босс! - Амос Бертон, уроженец Земли и помощник Наоми, кричал с другого конца платформы. Он махал мускулистой рукой в их направлении, имея в виду Наоми. Пусть Амос служил на корабле капитана Макдауэла, пусть Холден был старшим помощником, но для Эймоса Бертона босс - это только Наоми.

- В чем дело? - крикнула она в ответ.

- Провод сдох. Подержи засранца, пока я достану запасной!

Наоми взглянула на Холдена. В ее глазах читалось: "У тебя все?". Он саркастически отсалютовал ей, она фыркнула, покачала головой и ушла - высокая, тонкая фигура в промасленном комбинезоне.

За семь лет на флоте Земли и пять лет работы с гражданскими в космосе Холден так и не привык к длинным, тонким, невероятным костям жителей Пояса. Детство в зоне действия притяжения оставило вечный отпечаток на его восприятии мира.

В центральном лифте Холден на мгновение задержал палец на кнопке навигационной палубы, предвкушая встречу с Аде Тукунбо - ее улыбку, ее волосы с ароматом пачули и ванили - но вместо этого нажал кнопку лазарета. Сначала дело, потом потеха.

Когда Холден вошел, медтехник Шед Гарви горбился над операционным столом, обрабатывая культю левой руки Кэмерона Паджа. Месяцем ранее локоть Паджа придавило тридцатитонной глыбой льда со скоростью пять миллиметров в секунду. Не такая уж и редкость в опасной работе по нарезке и перемещению айсбергов в невесомости, и Падж воспринимал ситуацию с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда посмотреть, как тот выдергивает одну из лечебных личинок из мертвой ткани.

- Что скажешь? - спросил Холден.

- Неплохо, сэр, - ответил Падж. - У меня еще осталась пара нервов. Шед мне рассказывает, как прицепить к ним протез.

- При условии, что мы сможем контролировать некроз, - добавил врач, - и проследим, чтобы Падж не выздоровел совсем до прибытия на Цереру. Я проверил полис, Падж застрахован достаточно давно, чтобы получить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и программой мелкой моторики. Полный комплект. Работает не хуже настоящей. На внутренних планетах разработали новый биогель, который восстанавливает конечность, но его наша страховка не покрывает.

- К черту внутренних, к черту их волшебные желе. Для меня хорошая подделка с Пояса лучше, чем какая-нибудь их хрень из лаборатории. Да любой с этой извращенской граблей, поди, говнюком станет, - разошелся Падж, но затем добавил: - Это, без обид, старпом, ладно?

- Я не обиделся. Я просто рад, что мы тебя починим, - ответил Холден.

- Расскажи ему про еще про эту штуку, - ухмыльнулся Падж. Шед покраснел.

- Я... ну, слышал от ребят с таким протезом, - сказал Шед, не глядя в глаза Холдену. - Наверно, какое-то время все еще не отождествляшь себя с протезом и поэтому, когда дрочишь, чувствуешь, будто за тебя это делает кто-то другой.

Несколько секунд Холден молчал, пока уши Шеда не стали совсем алыми.

- Полезная информация, - заметил Холден. - А некроз?

- Есть инфекция, - ответил Шед. - Личинки останавливают ее, и в данном случае воспаление полезно, поэтому мы не слишком с ним боремся, если оно не распространяется.

- Он поправится к следующему рейсу? - поинтересовался Холден.

Падж впервые помрачнел.

- Да, черт возьми, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Скорее всего, - добавил Шед. - В зависимости от наладки связи с протезом, если не к этому рейсу, так к следующему.

- А вот фиг! - возразил Падж. - Я и с одной рукой могу раздолбать лед лучше, чем половина идиотов на этой посудине.

- Что ж, - сказал Холден, пряча улыбку, - это тоже полезная информация. Так держать.

Падж фыркнул. Шед выдернул еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и в этот раз уже не колебался.

46 Hedvika

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за мелких разногласий между Землей и Марсом готова была вот-вот разразиться война, Пояс казался лишь далеким горизонтом, хранящим колоссальные, но экономически недостижимые минеральные богатства, внешние же планеты были и вовсе за гранью самой невероятной коллективной мечты. А потом Соломон Эпстейн изобрел слегка усовершенствованный термоядерный двигатель, подсоединил его к корме своей трехместной яхты и включил. И даже теперь, имея хороший телескоп, можно увидеть, как этот корабль почти со скоростью света направляется в бесконечную пустоту. Лучшие и самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, его чертежи сохранились на домашнем компьютере. Не приблизив человечество к звездам, двигатель Эпстейна, однако, приблизил его к планетам.


Семьсот пятьдесят метров в длину, двести пятьдесят – в ширину, по форме слегка похожий на пожарный гидрант и почти пустой внутри, «Кентербери» представлял собой переоборудованный колониальный корабль. Однажды на него посадили людей вместе с припасами, схемами, оборудованием, домами-пузырями и надеждами. И теперь на спутниках Сатурна проживает почти двадцать миллионов человек. Их прародители, что-то около миллиона, прилетели сюда на «Кентербери». Сорок пять миллионов населяют спутники Юпитера. Пять тысяч насчитывается на одном из спутников Урана. Это самое отдаленное поселение человеческой цивилизации, по крайней мере, пока мормоны не закончат свой корабль поколений и не отправятся к звездам в поисках свободы от ограничений рождаемости.


А потом был Пояс.


Вербовщики из Союза внешних планет, будучи навеселе и в болтливом настроении, предполагали, что в районе Пояса проживает сто миллионов. По словам же переписчиков с внутренних планет, это число близилось к пятидесяти миллионам. В любом случае население было огромным, и требовалось много воды.


И сейчас «Кентербери» и еще десяток кораблей-собратьев, принадлежащих компании по доставке воды «ПьюрэнКлин», проделывали путь от известных своей щедростью колец Сатурна до Пояса и обратно. Они везли с собой ледники. И этой работой им предстояло заниматься до тех пор, пока бы они не превратились в утиль.


Джиму Холдену виделось в этом что-то поэтичное.


- Холден!


Он повернулся к ангарной палубе. Перед ним стояла начальник инженерной службы Наоми Нагата. Она была почти под два метра ростом, с кудрявыми черными волосами, убранными в хвост, и с лицом, выражавшим не то веселость, не то раздражение. За ней водилась типичная для всех жителей Пояса привычка пожимать руками, а не плечами.


- Холден, ты слушаешь или смотришь в окно?


- Проблема существует, - ответил Холден. – ¬Но ты справишься с ней даже несмотря на нехватку денег и прочих средств, ведь ты отлично знаешь свое дело.


- Все ясно, ты ничего не слушал, - рассмеялась Наоми.


- Кажется, и правда нет.


- Ну, в любом случае о главном ты знаешь. Шасси «Найта» не годится для работы в атмосфере, пока я не поменяю уплотнители. С этим будут проблемы?


- Я спрошу у старика, - ответил Холден. – А когда шаттл в последний раз был в атмосфере?


- Ни разу, но по инструкции у нас должен быть хотя бы один пригодный для полетов в атмосфере корабль.


- Послушай, Босс! – прокричал через весь отсек Эмос Бертон. Эмос родился на Земле и теперь был ассистентом Наоми. Мясистой рукой он махал в их сторону, имея в виду, однако, лишь Наоми. В его мирке только она могла быть боссом, несмотря на то, что капитаном корабля был МакДауэлл, а старшим помощником – Холден.


- В чем дело? – крикнула в ответ Наоми.


- Да кабель хреновый. Ты не могла бы подержать его тут, пока я не принесу запасной?


Наоми глянула на Холдена, и по ее глазам он понял, что разговор пора заканчивать. Он не без сарказма отдал честь, а она лишь фыркнула и тряхнула головой, после чего ее долговязая фигура в засаленном комбинезоне удалилась.


Проработав семь лет в военно-морских силах Земли, пять - в космосе со штатскими, Холден так и не смог привыкнуть к вытянутым, тонким, неправдоподобным костям жителей Пояса. Детство, проведенное там, где действовала сила гравитации, навсегда сформировало его взгляд на вещи.


Находясь у главного лифта, Холден на секунду было протянул руку к кнопке навигационной палубы, искушаемый представлениями об Эйд Тукунбо – об ее улыбке, голосе, аромате пачули и ванили в волосах – но вместо этого нажал кнопку лазарета. Долг выше удовольствия.


Когда Холден вошел, Шед Гарви, медтехник, стоял сгорбившись над лабораторным столом и обрабатывал культю левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад тридцатитонная глыба льда, мчавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, придавила ему руку в области локтя. Это была обычная травма среди людей, занимавшихся такой опасной работой, как разрезание и транспортировка айсбергов в условиях невесомости, поэтому Падж воспринимал все с чувством фатализма, присущего профессионалу. Холден склонился над плечом Шеда, чтобы посмотреть, как он достает из мертвой ткани личинку.


- Как обстоят дела? - спросил Холден.


- Все довольно неплохо, сэр, - ответил Падж. – Немного нервов у меня все-таки сохранилось. Шед рассказывал мне о том, как сюда будет крепиться протез.


- При условии, что мы сможем взять некроз под контроль, - отметил медик. - И главное, чтобы рана Паджа не зажила полностью, пока мы не пребудем на Цереру. Я проверил, что по страховому полису Падж может получить протез с устройством обратной связи, т.е. с сенсорами давления и температуры, а также с встроенными программами, обеспечивающими мелкую моторику. Короче, полный комплект. Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах используют биогель, регенерирующий конечности, но нашим медпланом это не предусмотрено.


- К черту внутренников, к черту их этот чудо-гель. Я скорее буду ходить с искусственной рукой, которую превосходно сконструировали в Поясе, чем возьму то, что эти мерзавцы вырастили у себя в лаборатории. С их волшебной рукой потом еще, пожалуй, и в задницу превратишься, - ответил Падж. – Ой, не хотел вас обидеть, старпом, - спохватился он.


- Я и не обиделся. Я рад, что вы вскоре будете в форме, - сказал Холден.


- Расскажи ему о другом, - продолжил Падж со странной ухмылкой. Лицо Шеда залила краска.


- Нуу, я слышал от других ребят, у которых есть протезы, - начал Шед, не глядя Холдену в глаза. – Кажется, существует период, пока тело все еще привыкает к протезу, когда при дрочке тебе кажется, что будто бы это не ты сам себе, а тебе кто-то.


На секунду комментарий повис в воздухе, и уши Шеда побагровели.


- Что ж, буду иметь в виду, - сказал Холден. – А что с некрозом?


- Есть инфекция, - ответил Шед. – Но личинки помогут взять ее под контроль, а воспаление в этом случае даже к лучшему, так что мы не будем с ним сильно бороться, если только оно не начнет распространяться.


- Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.


Впервые за все время Падж нахмурился.


- О, черт, ну конечно, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.


- Возможно, - ответил Шед. – Все зависит от того, как приживется. Если не в этот рейс, так в следующий.


- Твою мать, - процедил Падж. – Одной рукой я могу дробить лед лучше, чем все эти сукины дети вместе взятые.


- Ну, ладно. Буду иметь в виду, - заметил Холден, сдерживая ухмылку. – Не буду мешать.


Падж фыркнул. Шед вынул еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз уже не колебался.

47 hlamida

150 лет назад, когда из-за местнических разногласий Земля и Марс оказались на грани войны, Пояс, этот гигантский источник минеральных богатств, оказался практически за пределами досягаемости для тех, кто хотел их заполучить, а внешние планеты даже и во сне никому не снились. Тогда-то Соломон Эпштейн и собрал свой маленький ядерный реактор, поставил на трёхместный катер и завёл мотор. В хороший телескоп вы ещё сможете увидеть, как он почти со световой скоростью удаляется в направлении межзвёздного пространства. Что ж, это лучшие и самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, схемы реактора он оставил на своём домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна хотя и не подарил нам звёзды, но планеты приблизил к самому порогу.
Три четверти километра в длину, четверть в ширину, формой напоминающая пожарный кран и почти пустая внутри – такова была Кентерберри - корабль, переоборудованный из колониального транспорта. Когда-то, битком набитая людьми, продовольствием, всяческими схемами, машинами и приспособлениями, она несла в себе надежду. На лунах Сатурна уже живут чуть меньше 20 миллионов людей – это Кентерберри перевезла туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов человек населяют луны Юпитера, одну из лун Урана – всего пять тысяч, но это самый отдалённый островок человеческой цивилизации – по крайней мере, был, пока мормоны не закончили строить свой корабль-крепость и не отправились к звёздам в поисках свободы и подальше от ограничений на рождение детей.

А ещё был Пояс.
Если спросить подвыпившего и настроенного поболтать агента по кадрам OPA, он, пожалуй, скажет вам, что население Пояса составляет сто миллионов человек. Если же задать этот вопрос кому-нибудь из службы переписи населения с внутренних планет, его ответ будет ближе к пятидесяти миллионам. Но как ни посмотри, число огромное, и воды им там требуется невероятное количество.
Именно поэтому Кентерберри и ещё многие дюжины кораблей из компании «Чистая вода» сновали между процветающими кольцами Сатурна и Поясом, буксируя громадные куски льда, и этой работой им суждено было заниматься до тех самых пор, пока не превратятся в космический мусор.
Джиму Холдену это казалось даже поэтичным.
- Холден?
Высокая, почти два метра ростом, с копной курчавых чёрных волос, собранных на затылке в хвост,
Он повернулся к платформе ангара. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата.
сейчас она раздражённо, но и с интересом глядела на Холдена. У Наоми была свойственная
обитателям Пояса привычка всплёскивать руками там, где житель внутренних планет пожал бы
плечами.
- Холден, ты слушаешь или просто пялишься в окно?
- Возникла проблема, - сказал Джим, - и хотя денег и деталей у нас не хватает, ты, как прекрасный специалист, сумеешь всё уладить.
Наоми засмеялась.
Значит, не слушал, – сказала она.
- Нет, не слушал.
- В любом случае, основную идею ты уловил. Посадочный механизм «Рыцаря» не будет как следует работать в атмосфере, если не заменить перемычки. Это вызовет проблемы?
- Я спрошу у старика, - сказал Холден. – Но мы ведь не используем там шаттлы.
- Нет, но бюрократы заявили, что хотя бы один борт, способный входить в атмосферу, у нас должен быть.
- Эй, босс! – завопил через весь док Амос Бёртон, ассистент Наоми, родом с Земли, размахивая своей мясистой рукой. Хоть он и служил на корабле капитана МакДауэлла, а Холден был помощником командира, боссом для него оставалась только Наоми. Вот и сейчас Амос обращался к ней.
- Что такое?- крикнула Наоми.
- Кабель вышел из строя. Можешь подержать, пока я сбегаю за другим?
Наоми посмотрела на Холдена. «Мы закончили?» - читалось в её взгляде. Он отдал насмешливый салют, и она, фыркнув и покачивая головой, пошла прочь – длинный и тонкий силуэт в замасленном комбинезоне.
Семь лет Холден прослужил в земном военном флоте, ещё пять – в космосе на гражданском корабле, и так и не привык к длинным, неправдоподобно тонким обитателям Пояса. Детство, проведённое в мире гравитации, навсегда определило его образ мыслей.
Уже находясь в лифте, Холден подумал об Аде Тукунбо – вспомнил её улыбку, глаза, ванильный аромат волос - и чуть было не нажал кнопку навигационной палубы, но, помедлив, выбрал лазарет. Сначала долг, потом удовольствия.
Когда Холден вошёл, Шед Гарви, медицинский техник, склонившись над столом, осматривал культю левой руки Камерона Пажа. В прошлом месяце его локоть раздавила 30-тонная глыба льда, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду. Среди людей с его работой – Паж разрезал и транспортировал лёд в условиях невесомости – такие травмы были нередки, поэтому он принял случившееся с фатализмом профессионала. Холден склонился к плечу Шеда, чтобы поглядеть, как техник вытаскивает из мёртвой ткани какой-то медицинский инструмент.
- Что скажешь? – спросил он.
- Выглядит вполне неплохо, сэр. – сказал Паж. – У меня крепкие нервы. Шед как раз рассказывал, как к этой штуке будет крепиться протез.
- Говоря в общем, мы остановили некроз, – произнёс медик, - теперь надо приглядывать, чтобы культя не заросла, пока мы не доберёмся до Цереры. Я проверил полис: Паж служит у нас достаточно долго, чтобы рассчитывать на протез с усиленным механизмом обратной связи, сенсорами давления и температуры и поддержкой мелкой моторики. Одним словом, полный комплект. Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах, правда, недавно появился биогель, который может регенерировать конечность, но это не предусмотрено нашей медицинской страховкой.
- Да чёрт с ними, пусть катятся со своим чудо-гелем. По мне, лучше хороший протез с Пояса, чем рука, которую эти ублюдки с внутренних планет вырастят в своих лабораториях. Ещё, чего доброго, люди сторониться начнут. – сказал Паж. Потом спохватившись, добавил: - Ох, не хотел вас обидеть, сэр.
- Ничего. Рад, что тебя починят – сказал Холден.
- Расскажи ему остальное – ухмыльнулся Паж. Шед покраснел
- Я..эээ.., слышал от ребят, которые уже носят такие штуки, - сказал Шед, избегая встречаться взглядом с Холденом. – Организм проходит период адаптации, когда ещё не отлажена обратная связь с протезом - и если в это время заниматься мастурбацией, кажется, что это делает кто-то другой.
Холден позволил фразе на секунду повиснуть в воздухе – за это время уши Шеда приобрели малиновый оттенок.
- Очень рад, - сказал он. – А как некроз?
- Небольшая инфекция – ответил Шед. – Мы держим её под контролем, и воспаление в этом случае – даже хороший признак, так что, пока оно не начало распространяться, мы не слишком-то стараемся задавить его.
- Он будет готов к следующему старту? – спросил Холден.
Впервые за всё время Паж нахмурился.
- Да, чёрт побери, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.
- Возможно, - сказал Шед. – Смотря как примется протез. Если не в этот раз, то в следующий.
- Дерьмо, - произнёс Паж – Я смогу пилить лёд одной рукой лучше, чем половина придурков на вашей чёртовой посудине.
- И снова, - подавив, усмешку, сказал Холден – очень рад. Держись.
Паж фыркнул. Шед снова принялся копаться в его ране, а Холден вернулся к лифту, и на этот раз он не колебался.
 

48 Hornette

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за мелких вспыхивающих то тут, то там конфликтов Марс и Земля оказались на грани войны, а полет к поясу астероидов с его колоссальными природными ресурсами, казалось, не имел ни малейшего шанса на практическое осуществление, полет к внешним планетам и вовсе казался несбыточной мечтой. И тогда Соломон Эпштейн сконструировал новый небольшой реактивный двигатель, сунул его в свою трехместную яхту и включил его. И до сих пор при определенном ракурсе видно его корабль, мчащийся прямо в открытый космос со скоростью, близкой к скорости света. Вот уж поистине самые затянувшиеся и самые пышные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи на своем домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал людям звезд, зато подарил им планеты.

«Кентербери», напоминающий грубой формы пожарный гидрант длиной в семьсот пятьдесят метров и шириной в четверть километра, практически пустой внутри, был переоснащенным кораблем космической колонии. Когда-то он ломился от продовольствия, чертежей, техники, экодомов, был полон людей и их надежд. А теперь на спутниках Сатурна живет чуть менее двадцати миллионов человек. Когда-то давно «Кентербери» привез туда около миллиона их предков. Теперь на спутниках Юпитера живет уже сорок пять миллионов человек. А на одном из спутников Урана разместилось пять тысяч человек, и это был самый отдаленный уголок человеческой цивилизации, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не достроили свой корабль поколений и не отправились навстречу звездам и освобождению от ограничений рождаемости.

Но был еще и пояс астероидов.

Если спросить захмелевшего и словоохотливого рекрутера из Управления по связям с общественностью, сколько там народу, он, вероятно, ответит, что там уже около ста миллионов человек. Если спросить переписчика с планет земной группы, это число будет ближе к пятидесяти миллионам. Как бы там ни было, население было огромным, поэтому нужны были большие запасы воды.

И вот, теперь «Кентербери» и множество других кораблей похожего типа компании «Чистая и свежая вода» кружили от колец Сатурна до пояса астероидов и обратно, перевозя ледники – судьба, уготованная им до тех пор, пока они не превратятся в груду развалин.
Джим Холден находил в этом что-то поэтическое.
– Холден!
Он снова повернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась фигура главного инженера Наоми Нагата. Высокая, почти два метра ростом, с копной черных вьющихся волос, стянутых на затылке в хвост, она стояла напротив него с лицом, выражавшим нечто среднее между удивлением и раздражением. У нее была характерная для обитателей пояса привычка пожимать плечами, но не полностью – движение заканчивалось на уровне рук.
– Холден, ты слушаешь или просто таращишься в окно?
– У нас тут возникла небольшая проблемка, – отозвался Холден. – Но ты все починишь, я знаю, у тебя это ловко выходит, даже почти без денег и материалов.
Наоми засмеялась.
– Ясно, ты не слушал, – сказала она.
– Нет, наверное, не слушал.
– Понятно. Но ты, наверное, уже понял суть. Шасси «Паладина» не будут нормально работать в атмосфере, если не сменить на них прокладки. В этом все дело?
– Спрошу у кэпа, – ответил Холден. Но ты помнишь, чтобы мы хоть раз выводили этот челнок в атмосферу?
– Ни разу. Но по правилам у нас должен быть хоть один челнок, способный выйти в атмосферу.
– Эй, шеф! – кричал через весь отсек помощник Наоми землянин Амос Бёртон, махая мясистой рукой куда-то в их сторону. Шефом для него была Наоми. Несмотря на то, что Амос находился на корабле капитана Макдауэлла, чьим старшим помощником был Холден, начальника этот человек видел только в Наоми.
– В чем дело? – откликнулась Наоми.
– Кабель полетел. Можете подержать эту мелкую фитюльку вот здесь, пока я сбегаю за новым?
Наоми взглянула на Холдена, ее глаза будто спрашивали: «Ну что, все?». Холден с насмешкой козырнул, она фыркнула в ответ и, покачивая головой, удалилась, высокая и худощавая в своем засаленном комбинезоне.
За семь лет службы во флоте на Земле и еще пять лет работы с гражданскими в космосе он так и не смог привыкнуть к неестественно длинным и худым телам обитателей пояса. Детство под действием силы тяжести навсегда наложило отпечаток на его видение мира.
В центральном лифте палец Холдена на мгновенье завис над кнопкой отсека управления, куда его влекла перспектива увидеть Аиду Тукунбо, ее улыбку, услышать ее голос, почувствовать исходящий от ее волос аромат пачули с ванилью, но вместо этого он нажал на кнопку медпункта. Сначала дела. Развлечения потом.
Войдя, Холден увидел врача-лаборанта Шэда Гарви, склонившегося над столом лаборатории и обрабатывавшего культю левой руки Кэмерона Пая. Месяц назад его рука по локоть застряла в тридцатитонной глыбе льда, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это увечье нельзя было назвать нетипичным в среде людей с такой опасной работой, как резка и транспортировка льда в невесомости, и Пай воспринял потерю руки с каким-то профессиональным фатализмом. Холден глянул Шэду через плечо и увидел, как тот выдернул из омертвевших тканей руки Пая одну из специальных медицинских лечебных личинок.
– Как ты? – спросил Холден.
– Да вроде ничего, сэр, – ответил Пай. – Некоторые нервные окончания уцелели. Шэд мне тут рассказывал, как можно будет приладить протез.
– Все это при условии, что мы сможем сдержать некроз, и рука не сильно заживет до прилета на Цереру, – заявил врач. – Я выяснил, что Пай принят на корабль на достаточно долгий срок для того, чтобы получить по страховому полису протез с обратной связью по усилию, с датчиками давления, температуры и программами мелкой моторики. Полный комплект. Будет почти как настоящая. На планетах земной группы есть новый вид биогеля, который позволяет отрастить новую конечность, правда, наш страховой полис не предусматривает такого лечения.
– Да пошли они со своим биогелем! Пусть уж лучше у меня будет хороший протез с пояса, чем что-то выращенное в лабораториях этих уродов. Даже если ты просто носишь эту их навороченную руку, ты, наверное, сразу же превращаешься в придурка, – возразил Пай, затем добавив:
– Ой. Вы уж на меня не обижайтесь, сэр.
– Нет, я не обижаюсь. Я рад, что мы скоро поставим вас на ноги, – сказал Холден.
– Расскажи ему все, Шэд, – попросил Пай с развязной ухмылкой. Шэд залился краской.
– Я тут слышал от других ребят с протезами, – говорил Шэд, не глядя в глаза Холдену, – что… э-э-э... в общем, когда передергиваешь затвор в период привыкания к протезу, это воспринимается как мастурбация настоящей рукой.
Холден выдержал небольшую паузу, при этом уши у Шэда стали пунцовыми.
– Это хорошо, – проговорил Холден. – А некроз?
– Небольшое заражение осталось, – ответил Шэд. – Личинки позволяют сдерживать его, а с учетом ситуации некоторое воспаление – это даже хорошо, поэтому мы не будем слишком усердствовать, а просто не дадим ему распространяться.
– Будет ли он готов к следующей поездке? – осведомился Холден.
И тут Пай впервые нахмурился.
– Ясен пень, буду. Всегда готов. Это моя работа, сэр.
– Возможно, – согласился Шэд. – Это смотря как рука будет заживать. Если и не к этой, так к следующей.
– Чушь собачья! – возразил Пай. – Я и одной рукой могу дробить лед, причем гораздо лучше, чем большинство отморозков, которых сюда понабрали, двумя.
– Это тоже хорошо, – повторил Холден, сдерживая улыбку. – Так держать.
Пай хмыкнул, а Шэд выдернул еще одну личинку из его руки. Холден пошел обратно к лифту. На этот раз он не колебался.

49 Igor-SE

Пробуждение Левиафана.

150 лет назад, когда Земля и Марс из-за политических разногласий и в силу национального эгоизма балансировали на грани войны, Большой Пояс был лишь дальней границей разведанных несметных природных ресурсов, находясь вне зоны чьих-либо экономических интересов. О внешних планетах корпорации не могли даже мечтать. Потом Соломон Эпстейн построил небольшой усовершенствованный термоядерный двигатель, установил его в хвостовой части своей трехместной космической яхты и нажал кнопку «Пуск». Даже сейчас, вооружившись хорошей оптикой, можно увидеть, как корабль, на около световой скорости, по-прежнему удаляется в пустоту, работая на самом надежном и эффективном за всю историю человечества топливе. К счастью, чертежи и расчеты он оставил на своем домашнем компьютере. Двигатель Эпстейна не приблизил человечество к звездам, но он распахнул перед ним двери к богатству планет.

Три четверти километра в длину, четверть - в ширину, с огромным объемом внутреннего пространства, грубо напоминающий пожарный гидрант, «Кантербери» представлял собой переоборудованный транспорт колониального флота. Когда-то он был укомплектован машинами и документацией, оранжереями и провиантом, и также полными надежд людьми. На лунах Сатурна обитало ныне чуть меньше полутора миллионов человек, и почти миллион их предков был доставлен сюда на «Кантербери». Сорок миллионов жителей находились на спутниках Юпитера, а одна из лун Урана – самый дальний аванпост человеческой цивилизации - могла даже похвастаться пятью тысячами колонистов. Так было, по крайней мере, пока Мормоны не построили свой корабль поколений и не отправились в дальний космос, где не действовали законы об ограничении рождаемости.

А затем появился Большой пояс.

Любой вербовщик из отдела народонаселения, подогретый изрядной дозой спиртного, заверил бы вас в том, что там проживает не менее 100 000 000 человек. Спросите у сотрудника департамента переписи населения внутренних планет, и услышите примерно о 50 000 000. Как ни смотри, людей было много, и все они нуждались в больших запасах воды.

Поэтому в наши дни «Кантербери» с дюжиной однотипных судов из компании водоснабжения «Пёр эн клин» вычерчивают замкнутые траектории, буксируя ледяные глыбы из богатых водой колец Сатурна до самого Пояса и обратно. Похоже, так будет до тех пор, пока флот окончательно не состариться и не пойдет в утиль.

Во всем этом, по мнению Джима Холдена, была своя прелесть.

- Холден?

Он развернулся лицом к ангарной палубе: на него сверху смотрела главный инженер Наоми Нагата. Женщина была почти двухметрового роста, с копной черных вьющихся волос, сзади завязанных в косичку. В выражении ее лица было что-то среднее между недоумением и досадой, и вместо того, чтобы, подобно жителям Земли, пожать плечами, она, как и все обитатели Пояса, просто развела руки в стороны.

- Холден, ты слушаешь или просто смотришь в иллюминатор?

- У нас возникла одна проблема, - сказал Холден. - Но благодаря твоему высочайшему профессионализму, она тебе по плечу, даже при недостаточной финансовой и технической поддержке.

Женщину разобрал смех.

- Так ты не слушал, - сказала она.

- По правде говоря, да.

- Ладно, основные параметры у нас, так или иначе, в норме. А посадочное шасси «Рыцаря», пока я не заменю изоляцию, для атмосферы не годится. Это трудно сделать?

- Не знаю, попрошу старика, - пообещал Холден. – А когда мы в последний раз эксплуатировали челнок в атмосфере?

- Ни разу, но правила гласят: на борту должна находиться как минимум одна атмосферная шлюпка.

- Эй, босс, - позвали с противоположного конца отсека. Это был помощник Найоми уроженец Земли Амос Бартон. Мускулистой рукой он помахал в их сторону, пытаясь привлечь внимание женщины. Неважно, что капитаном числился Маккдауэлл, а вторым помощником - Холден: для Амоса единственным боссом была Найоми.

- В чем дело? – крикнула она в ответ.

- Тут кабель убитый. Можешь подержать эту фиговину на месте, пока я сбегаю за ЗИП-ом?

Найоми посмотрела на Холдена так, будто хотела сказать: вопросы еще есть? Он изобразил полный сарказма салют, и она, фыркнув в ответ и кивнув головой, направилась к выходу. Засаленный комбинезон лишь подчеркивал ее рост и стройную фигуру.

За семь лет службы в ВМС Земли и пятилетнюю гражданскую карьеру в космосе он так и не привык к невероятной худобе и рослости жителей Пояса. Его мироощущение сформировало детство, проведенное в условиях земной гравитации.

Возле центрального лифта Холден ненадолго задержал палец напротив транспаранта «Навигационная палуба». Перед глазами возник образ Аде Тукундо: ее улыбка, голос, резкий ванильный запах ее волос. Искушение зайти было велико, но вместо этого он нажал на кнопку «Лазарет». Работа - прежде всего, удовольствия – подождут!

Судовой врач Шед Гарви как раз склонился над лабораторным столом, удаляя обрубок левой руки Пажа, когда в дверях появился Холден. Месяц назад Паж придавил свой локоть летевшей на скорости 5-ть километров в час 30-тонной глыбой льда. Подобного рода происшествия не были редкостью среди тех, кто занимался опасной работой по резке и перемещению айсбергов в невесомости. Поэтому он отнесся ко всему случившемуся философски, как и подобает настоящему профессионалу. Холден наклонился, чтобы через плечо медика понаблюдать за процессом извлечения лекарственной личинки из мертвой ткани.

- Что новенького? – спросил второй помощник капитана.

- Я полон оптимизма, сэр, - ответил Паж. - Кое-какие нервные окончания все же сохранились. Шед как раз рассказывал мне, каким образом они будут использованы для будущего протеза.

- Это при условии, что удастся удержать под контролем процесс омертвления, - уточнил Гарви, - и не допустить полного затягивания раны до прибытия на Цереру. Я проверил его медицинский полис: у него здесь достаточно долгосрочный контракт, чтобы иметь конечность с силовой обратной связью, датчиками температуры и давления, и «софтом» для высокоточных электродвижков. В общем, полный фарш. Будет ничем не хуже настоящей. На внутренних планетах даже создали биогель, с помощью которого выращивают новые конечности; но в нашем бюджете такие расходы не предусмотрены.

- К дьяволу внутренние планеты, и туда же их волшебный гель! Уж лучше иметь качественную подделку местного исполнения, чем то, что эти ублюдки понавыращивали у себя в лабораториях. Даже одного вида этой новомодной ручонки хватит, чтобы вы выглядели со стороны как кретин, - выпалил Паж, потом добавил:
- О, извините, никого не хотел обидеть, старпом.

- Я не обижаюсь. Просто рад, что мы приведем-таки тебя в порядок, - ответил Холден.

- Расскажите ему остальное, - ехидно улыбаясь, обратился пострадавший к врачу, который тут же покраснел.

- Я слышал э… от ребят, которые такие носили, - начал Шед, стараясь не смотреть Холдену в глаза, - что, когда, по всем ощущениям, мастурбация похожа на работу руки, какое-то время, очевидно, вы все еще думаете, что это протез.

У медика успели побагроветь уши за ту секунду, что Холден медлил с ответом.

- Ценная информация, - наконец произнес гость. – Так что насчет омертвения?

- На лицо небольшая инфекция, - объяснил Шед. Наши личинки держат ее под контролем; а воспаление, на самом деле, в данной ситуации жизненно необходимо. Поэтому мы его особо и не сдерживаем, пока нет признаков явного ухудшения.

- Но для очередного рейса он будет готов? – спросил Холден.

Первый раз за весь разговор Паж нахмурился.

- Конечно, мать вашу. Я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Думаю, все зависит от того, как быстро схватится связующий материал, - уточнил доктор.

- Да пошло оно все, - вставил Паж, - я и одной рукой дроблю лед лучше, чем половина здешних похотливых самцов.

- И это тоже ценная информация, - с трудом сдерживая улыбку, заметил Холден.

Пострадавший недовольно фыркнул, медик извлек очередную личинку, а гость вернулся к лифту, и на этот раз уже не медлил с решением.

 

50 izabella

За 150 лет до того, как взаимные претензии землян и марсиан друг к другу чуть не привели к войне, пояс астероидов с его огромным запасом минералов, был вне практической досягаемости, а о том, чтобы долететь до внешних планет, невозможно было и мечтать. Тогда Соломон Эпштейн построил свой маленький атомный двигатель, водрузил его на судно, рассчитанное на трех членов экипажа, и привел его в движение. При хорошем увеличении можно было видеть, как корабль Эпштейна несется с предельной скоростью света, прокладывая путь в океанических просторах космоса. Самая длинная похоронная процессия в истории человечества. К счастью, он оставил свои разработки на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не приблизил человечество к звездам, но приблизил к планетам.

Три четверти километра в длину,четверть километра в ширину, в форме пожарного гидранта и полый внутри, корабль "Кентербери" был колониальным транспортным средством, оснащенным новой техникой. Однажды начав, он доставлял к месту назначения людей, продукты, схемы, машины, пузырьки с атмосферным воздухом, а также надежду. К настоящему моменту на лунах Сатурна уже проживает около 20 миллионов человек. Корабль "Кентербери" привез туда почти миллион их предков. 45 миллионов обитают на лунах Юпитера. Одна луна Урана вмещает 5 тысяч жителей, это самый дальний форпост человеческой цивилизации, по крайней мере был таковым, пока мормоны не соорудили свой корабль воспроизводства и не проложили его курс к звездам и свободе от запретов и ограничений рождаемости на Земле.

А затем был пояс астероидов.

Если вы спросите членов организации по подсчету народонаселения за пределами Земли, когда они пьяны, и у них развязываются языки, они скажут, что 100 миллионов людей проживают на маленьких планетах пояса астероидов. Задайте этот же вопрос переписчику населения на Земле, он ответит, что эта цифра приближается к 50 миллионам. В любом случае, внеземных обитателей очень много, и все они нуждаются в большом количестве воды.

Вот поэтому сейчас "Кентербери" и множество однотипных кораблей компании "Чистая вода" снуют от огромных колец Сатурна к поясу астероидов и обратно, доставляя глыбы льда, и они будут продолжать это дело, пока не превратятся в развалины, пригодные лишь для утилизации.

Романтик Джим Холден видел во всем этом красоту и поэзию.

- Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Она была почти двухметрового роста, сзади на голове колыхался хвостик черных кудрявых волос, на лице застыло выражение то ли удивления, то ли раздражения. У нее была привычка жителя пояса малых планет пожимать руками, а не плечами.

- Холден, ты слушаешь или просто пялишься в окно?

- Есть проблема,- сказал Холден.- А поскольку ты очень, очень толковая, ты сможешь справиться с ней, даже если у тебя не будет достаточно денег или подручных средств.

Наоми засмеялась.

- Итак, ты не слушал,- сказала она.

- Нет, конечно же, нет.

- Ну так вот, ввожу тебя в суть дела. Механизм приземления "Рыцаря" плохо работает в атмосфере, если не поменять изоляцию. Это сложно?

- Спрошу у старика,- был ответ Холдена.- Но когда в последний раз мы использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но инструкции обязывают нас иметь хотя бы один шаттл, пригодный к атмосфере.

- Эй, босс,- из отсека послышался голос рожденного на Земле Амоса Бартона, помощника Наоми. Он помахал своей пухлой рукой в их сторону. Говоря "босс", он имел ввиду Наоми. Неважно, находился ли Амос на борту корабля капитана Мак Дауэла, неважно, был ли Холден руководящим работником, для Амоса Бартона только Наоми была боссом.

- В чем дело? - слышен ответный крик Наоми.

- Плохой кабель. Ты можешь убрать этот конец, пока я поищу запаску?

Наоми посмотрела на Холдена. В глазах вопрос: "Мы закончили?" Он поспешно и насмешливо отсалютовал ей, и она фыркнула, удаляясь и покачивая головой, худощавая фигура в засаленном комбезе.

Семь лет в Вооруженных Силах Земли, пять лет работы на орбите с гражданскими лицами, а он так и не привык к тощим, до невозможности костлявым фигурам обитателей пояса малых планет. Детство, проведенное в условиях гравитации, сформировало образ его мысли.

У центрального лифта Холден задержал палец возле кнопки, ведущей к палубе наведения, соблазняясь перспективой увидеть Адэ Тукунбо, ее улыбка, голос, аромат пачули и ванили в волосах завораживали и притягивали к себе. Но все же он пересилил себя и нажал на кнопку, ведущую в лазарет. Дело прежде всего.

Шед Гарви, медработник, сгорбился над лабораторным столом и, когда Холден вошел в санчасть, занимался очищением культи левой руки Камерона Пэйджа. За месяц до этого Пэйдж наткнулся локтем на тридцатитонную глыбу льда, движущуюся со скоростью 5 мм в секунду. Это обычное повреждение для людей на такой опасной работе, как уборка айсбергов, и Пэйдж воспринимал все с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда, наблюдая, как он срывает одну из личинок с омертвевшей ткани.*

- Что скажешь? - раздался голос Холдена.

- Довольно неплохо, сэр,- ответил Пэйдж. - У меня еще осталось немного нервов. Шед как раз рассказывал мне, как прикрепить сюда протез.

- Положим, мы сможем удержать некроз под контролем,- начал медик. - Положим, рана Пэйджа не заживет до того, как мы доберемся до Цереры. Я проверил, Пэйдж работает у нас достаточно давно, чтобы получить протез, который невозможно было бы отличить от настоящей конечности. Чтобы в нем было все, весь пакет: движение пальцев, сгибание кисти и локтя, тонкие двигательные нервы, чувствительность к температуре и давлению. Жители внутренних планет производят биогель, который восстанавливает конечность, но мы им не пользуемся.

- К черту этих жителей, и к черту их магический гель. Я бы скорее приобрел хорошую фальшивку, сделанную обитателями пояса астероидов, чем то, что производят эти отщепенцы в своей лаборатории. С этой фантастической рукой станешь черти чем, просто "жопой с ручкой",- сказал Пэйдж. А затем добавил:"О нет, не обижайся, ха-ха".

- Нисколечки. Даже рад, что мы тебя отремонтируем,- был ответ Холдена.

- Скажи ему,- проговорил Пэйдж, злобно ухмыляясь. Шед покраснел.

- Ну вот, слышал я от других парней, у которых есть такие протезы,- начал Шед, избегая встречаться взглядом с Холденом. Понятно, что есть период привыкания к нему, и когда ты стучишь им, тебе кажется, что ты работаешь рукой.

Холден позволил этому комментарию повиснуть в воздухе на долю секунды, в то время, как уши Шеда стали малинового цвета.

- Рад слышать, сказал он. - А как же некроз?

- Есть инфекция. Личинки держат ее под контролем, и воспаление в этом смысле играет хорошую роль, не допуская отмирания, поэтому мы и не прикладываем особых усилий, если только некроз не начнет прогрессировать.

- Он будет в порядке к следующему рейсу?- спросил Холден.

Впервые Пэйдж нахмурился.

- Черт возьми, да, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно,- вмешался Шед.- Зависит от того, как приживется протез. Если не этот, так следующий.

- Черт побери,- опять не выдержал Пэйдж.- Я и однорукий могу трахать льдины лучше, чем половина дебилов на этой шлюхе.

- И снова,- промолвил Холден, подавляя ухмылку.- Рад слышать. Продолжай.

Пэйдж фыркнул. Шед освободил еще одну личинку.

Холден пошел обратно к лифту, и на этот раз он не колебался.

* В медицине: метод очищения раны личинками определенных насекомых.
 

51 J.Holden

Полтора века назад, когда из-за местнических свар Марс и Земля оказались на грани войны, Пояс воспринимался как далёкая и, увы, экономически недоступная кладезь минералов, а о внешних планетах мир бизнеса даже не мечтал. А потом Соломон Эпштейн приделал к корме трёхместной яхты маленький термоядерный двигатель собственной конструкции и отчалил. В мощный телескоп до сих пор можно разглядеть корабль, летящий в открытый космос почти на скорости света. Лучшие и самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, на домашнем компьютере изобретателя остались чертежи. И хотя звёзды людям по-прежнему недоступны, благодаря движку Эпштейна они получили планеты.

Напоминающий по форме пожарный гидрант «Кентербери» (три четверти километра в длину, четверть в ширину) внутри был почти пуст. Изначально его строили для перевозки колонизаторов; в своё время его заполняли люди, припасы, машины, схемы, герметичные камеры-пузыри и надежда.

Сейчас на лунах Сатурна обитало чуть меньше двадцати миллионов человек – «Кентербери» когда-то отволок туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов жили на лунах Юпитера. Пять тысяч на одной из лун Урана, самом дальнем форпосте человеческой цивилизации; по крайней мере, пока Мормоны не закончили пойстройку своего корабля поколений и не отправились к звёздам и свободе от ограничений плодиться.

А был ещё и Пояс.

Подвыпившие и оттого ставшие разговорчивыми вербовщики СВП скажут вам, что в нём живут сто миллионов. Демограф с внутренних планет ограничится пятьюдесятью миллионами. С какой стороны ни смотри, население Пояса огромно, и воды ему требуется много. И поэтому «Кентербери» и десятки его собратьев, корабли компании «Чистейшая вода», сновали между щедрыми кольцам Сатурна и Поясом, таская ледники, пока не превратятся в утиль. Джиму Холдену в этом даже чудилась некая поэзия.

- Холден!

Он отвернулся от окна к ангарной палубе. На него сверху вниз полунасмешливо-полусердито смотрела главный механик Наоми Нагата. Почти двухметрового роста, с собранной в хвост гривой чёрных вьющихся волос, она имела свойственную жителям Пояса привычку пожимать не плечами, а ладонями:

- Холден, ты слушаешь, что я говорю, или просто в окно пялишься?

- У нас проблемы, но, поскольку ты замечательный, изумительный спец, ты с ними справишься, несмотря на нехватку средств и запчастей.

- Значит, не слушал, - рассмеялась Наоми.

- Если честно – нет.

- Впрочем, суть ты изложил верно. Пока я не сумею заменить прокладки, на «Рыцаре» нельзя садиться в атмосфере. Это не вызовет проблем?

- Спрошу у кэпа. А когда мы в последний раз пользовались челноком в атмосфере?

- Никогда. Но по правилам положено иметь на борту хотя бы один пригодный для этого челнок.

- Эй, босс! – с противоположной стороный палубы им махал мясистой рукой Амос Бэртон, рождённый на Земле помощник главного механика Амос Бэртон. Обращался он к Наоми – других начальников для Амоса не существовало. Его не волновало, что капитаном корабля был Мак-Дауэлл, а его старшим помощником – Холден.

- В чём дело? – прокричала Наоми.

- Кабель надо менять. Можешь придержать эту фиговину, пока я достану запаску?

«Мы закончили?» - взглядом спросила Холдена Наоми и фыркнула, когда он насмешливо отсалютовал в ответ. Уходя, она качала головой – высокая тростинка в замасленном комбинезоне.

Семь лет на флоте Земли, ещё пять лет в космосе на гражданке, а Холден так и не смог привыкнуть к невозможным, длинным и тонким костям рождённых в Поясе. Проведённое в притяжении Земли детство навсегда определило его видение мира.

В центральном лифте рука Холдена сначала потянулась к кнопке навигационной палубы – его манила Аде Тукунбо, её улыбка, её голос, аромат пачули и ванили от её волос. Однако, поколебавшись секунду-другую, поехал он в лазарет – дело прежде всего.

Медтехник Шед Гарвей, склонившись над столом, чистил Кэмерону Паю культю левой руки. Паю месяц назад раздавил локоть тридцатитонный айсберг, скользивший со скоростью пять миллиметров в секунду. Среди тех, кто режет и двигает в невесомости ледяные глыбы, подобные травмы не редкость – работа опасная. Сам Пай отнёсся к происшествию с фатализмом профессионала.
Заглянув Шеду через плечо, Холден увидел, что тот вытаскивает из раны опарышей:

- Ну, что говорят?

- Вроде всё неплохо, сэр, - ответил Пай. – Кое-какие нервы у меня остались, Шед мне как раз объяснял, как к ним протез присобачат.

- Если нам удастся справиться с некрозом, и добиться, чтобы рана не зажила до конца, пока мы не доберёмся до Цереры, - уточнил Шед. – Я проверил: Пай работал достаточно долго, может рассчитывать на вариант с датчиками температуры, давления, с программой мелкой моторики – на полный комплект. Ничуть не хуже настоящей. На внутренних планетах конечности регенерируют с помощью биогеля, но наша страховка его не покрывает.

- Да пошли внутряки куда подальше со своими волшебным холодцом! Я лучше буду носить хорошую имитацию, сделанную в Поясе, чем какую-нибудь дрянь, выращенную в их лаборатории . А то мало ли, наденешь их чудо-юдо-руку, и станешь такой же сволочью, как они все.

Тут Пай посмотрел на Холдена и смутился:

- Ой, старпом, к вам это не относилось, не сердитесь.

- Да я не сержусь. Рад, что мы сможем привести тебя в порядок.

- Эй, расскажи ему о другом тоже, - ухмыльнулся Пай.

Шед покраснел, а потом объяснил, не поднимая глаз:

- Ну, я слышал от других, у кого такие же протезы, что его не сразу начинаешь воспринимать как часть себя. Поэтому первое время дрочишь будто не сам.

Холден тянул с ответом, пока уши Шеда не стали малиновыми:

- Спасибо за информацию. А что насчёт некроза?

- В рану попала инфекция, - сказал Шед. – Опарыши её сдерживают, а воспаление в нашем случае скорее плюс, поэтому с ним мы бороться не будем, если только распространяться не начнёт.

- На следующий рейс сможет выйти?

Пай тут же наконец посерьёзнел:

- Да, блин, смогу. Я всегда могу. Это моя работа, сэр.

- Вполне возможно, - сказал Шед. – Смотря как приживление пойдёт. Через рейс уж точно сможет.

- Ни хрена! – возмутился Пай. – Я и одной рукой управляюсь со льдом лучше половины дуриков на этом корыте.

- Ну что ж, ещё раз спасибо за информацию, - скрывая улыбку, проговорил Холден. – Не буду больше отвлекать.

Пай фыркнул. Шед вытянул ещё одну личинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз раздумывать не стал.
 

52 JuMa

Сто пятьдесят лет назад, когда местные разногласия поставили Землю и Марс на грань войны, Пояс среди обширного экономического пространства был далеким горизонтом огромных залежей природных ресурсов. О внешних планетах не думали даже в самых нереальных корпоративных мечтах. Соломон Эпштейн построил свой небольшой модифицированный реактивный двигатель, погрузил его на корму своей трехместной яхты и запустил. По возможности, еще можно было увидеть его корабль, движущийся на предельной скорости света, вонзаясь в большую пустоту. Самые лучшие, самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи на своем домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал человечеству звезд, но обеспечил его планетами.

Длиной в три четверти и шириной в четверть километра, грубой формы, похожий на пожарный гидрант – и почти пустой внутри, «Кентербери» был переоборудован под транспортный корабль. Однажды его загрузили людьми, оборудованием, картами, приборами, пузырьками с пробами окружающей среды. Только на лунах Сатурна отныне проживало около двадцати миллионов человек. «Кентербери» доставил туда почти миллион своих предков; сорок пять миллионов на луны Юпитера. Единственная луна Урана, самой далекой планеты человеческой цивилизации, вместила в себе пять тысяч, по крайне мере пока Мормоны не покончили со своим кораблем и не направились к звездам и свободе из-за ограничения продолжения рода.

А потом был Пояс.

Если вы спросите новопоселенцев, когда они в состоянии алкогольного возбуждения, наверняка услышите, что их на Поясе – сто миллионов. А спросите переписчиков, ответ будет – около пятидесяти миллионов. Как бы то ни было, население было огромным и нуждалось в большом количестве воды.

Вот почему «Кентербери» и еще дюжина таких же кораблей Компании Пуэрин Клин Уотер совершали серию полетов от знаменитых колец Сатурна к Поясу и обратно, перевозя ледники, и делали они это до тех пора, пока не превращались в обломки.

Джим Холден увидел в этом что-то поэтическое.

- Холден.

Он повернулся в сторону ангарной палубы. Над ним с выражением на лице чего-то среднего между изумлением и тревогой возвышался главный инженер - Наоми Нагата, женщина ростом метра два, с копной вьющихся волос, ниспадающих на черную талию. И еще у нее имелась привычка, свойственная Белтерам, пожимать руками, а не плечами.

- Холден, ты слушаешь или только пялишся в окно?

«У нас - проблема – ответил Холден – и поскольку ты в полном порядке, ты можешь зафиксировать это, даже если у тебя нет достаточно денег или средств».

Наоми рассмеялась.

- Так ты все-таки не слушал.

- Вообще-то нет.

- Ну так руководство у тебя. Посадочный механизм Найт в атмосфере не очень хорош, пока я не заменю. В этом проблема?

«Я спрошу старика – ответил Холден – но, когда мы в последний раз использовали в атмосфере шаттл?»

- Никогда. Но в руководстве говорится, что нам нужен, по крайней мере, один шаттл, способный летать в атмосфере.

«Привет, Босс!» - крикнул через отсек Амос Бартон, земной помощник Наоми и помахал в их направлении своей мясистой рукой. Он имел в виду Наоми. Амос мог быть членом экипажа корабля Капитана Макдауэла; Холден мог быть должностным лицом; но боссом в представлениях Амоса Бартона, могла быть только Наоми.

«Что случилось?» - откликнулась Наоми.

- Поврежден кабель. Попридержи этого сукиного сына на месте, пока я возьму запасной.

Наоми посмотрела на Холдена, и в ее глазах читалось - Нужно ли нам это делать? Он саркастически поприветствовал ее, и она фыркнула, и так запрокинула голову, как будто уходила. И ее тело – такое длинное и тонкое в толстом комбинезоне.

За семь лет службы в военно-морском флоте на Земле, пять лет работы в космосе с гражданскими, он так и не привык к неестественно длинным, тонким фигурам Белтеров. Детство, проведенное в гравитации, сформировало в нем свое видение вещей.

Возле центрального лифта Холден быстро занес палец над кнопкой навигационной палубы, в предвкушении увидеть Эйд Тукунбо – ее улыбку, голос, волосы, пахнущие пачули с ванилью – но вместо этого нажал кнопку лазарета. Работа – прежде всего, удовольствие подождет.

Когда Холден вошел, доктор Шед Гарви стоял, сгорбившись над лабораторным столом, и обрабатывал рану культи Камерона Пэджа. Месяцем ранее, локоть левой руки Пэджа напоролся на тридцатитонный блок льда, двигавшийся со скоростью пять миллиметров в секунду. Для людей, занятых опасной работой по резке и перемещению айсбергов в невесомости, это было необычное ранение, и потому Пэдж принял случившееся как издержку профессии. Холден выглянул из-за плеча Шеда, чтобы посмотреть, как врач срывал один из медицинских червей из мертвой ткани.

«О чем разговор?» - спросил Холден.

«Выглядит неплохо, сэр, - ответил Пэдж – Несколько нервных окончаний еще есть. Шед рассказывает мне о том, как подсоединить протез».

«Допустим, мы сможем удержать некроз под контролем, - сказал доктор – и убедимся, что Пэдж не выздоровеет, пока мы не достигнем Цереры. Я проверил страховой полис и в нем предписано, чтобы Пэдж достаточно долгое время носил этот протез с силовой обратной связью, давлением и датчиками температуры, программным обеспечением. Весь пакет. Он будет почти как настоящий. На внутренних планетах есть новый биогель, который наращивает конечности, но это не входит в наш медицинский план».

«Пошли к черту все эти внутренние планеты с их магическим Гелем-О. Я лучше бы предпочел хорошую подделку Белтера, чем то, что эти ублюдки выращивают в лаборатории. Уже только одно ношение их чудо-руки делает из вас идиота», - сказал Пэдж и затем добавил, «Уй, мм…без обид».

- Ничего еще не решено. Просто рад, что мы хотим, чтобы вас все устроило.

- Скажите ему что-то другое, - сказал Пэдж, слабо усмехаясь. Шед покраснел.

- Я слышал от других ребят, у которых это было. По-видимому, есть период, в течение которого привыкаешь к протезу, когда при ударе ты чувствуешь, как если бы сделал это рукой.

Говоря это, Шэд избегал глаза Холдена.

Комментарий Холдена на секунду повис в воздухе, тогда как уши Шэда стали малиновыми.

- Рад. А как же некроз?

- Есть инфекция. Черви держат ее под контролем и воспаление в такой ситуации действительно не так страшно, так что мы не будем особо вмешиваться, если только оно не начнет распространяться.

- Он готов для следующей этапа работы?

В первый раз Пэдж нахмурился.

- Да, черт возьми. Я буду готов. Я всегда готов. Я это и делаю, сэр.

- Наверно. Все зависит от того, как примется связка. Не эта, так другая.

- К черту. Я могу одной рукой переламывать лед лучше, чем половина наркоманов на этом вашем чертовом аппарате.

- Еще раз рад. Продолжайте.

Холден сказал это, подавляя усмешку.

Пэдж фыркнул. А Шэд освободил еще одного червя. Холден вернулся к лифту и на этот раз он не сомневался.

53 Kanreol

Пробуждение Левиафана.

Сто пятьдесят лет назад Земля и Марс были готовы вцепиться друг другу в глотку из-за религиозных разногласий. В то время залежи полезных ископаемых на поясе астероидов были вне пределов досягаемости человека, а проекты освоения внешних планет не рассматривались даже в самых смелых и безрассудных корпорациях. Но однажды Соломон Эпштейн собрал у себя в мастерской новый термоядерный двигатель, присобачил его к своему кораблику и нажал на кнопку «Пуск». Через хороший телескоп его корабль ещё можно было увидеть — он нёсся на околосветовой скорости куда-то в бесконечность. Лучшие похороны в истории человечества, и самые долгие к тому же. К счастью, схема двигателя осталась на домашнем компьютере изобретателя. На двигателях Эпштейна до других звёзд добраться было невозможно, но до других планет — запросто.

Корабль «Кентербери», переоснащённый колониальный транспортник, имел семьсот пятьдесят метров в длину, двести пятьдесят в ширину и формой напоминал гигантский пожарный гидрант. Когда-то на нём перевозили людей, продовольствие, чертежи, станки и надежду на лучшее будущее. Сейчас на спутниках Сатурна живёт около двадцати миллионов человек, и «Кентербери» перевёз сюда почти миллион их предков. На спутниках Юпитера живёт сорок пять миллионов человек, а на одном из спутников Урана — пять тысяч. Это самое удалённое от Солнца человеческое поселение, если не считать корабль-ковчег мормонов, на котором они отправились искать счастья у далёких звёзд, не желая подчиняться закону об ограничении продолжения рода.

Затем человечество начало обживать пояс астероидов.

Если хорошенько напоить какого-нибудь вербовщика СВП, он поведает вам, что сейчас на Поясе живёт сто миллионов человек. Демографы с внутренних планет назовут цифру в пятьдесят миллионов. Но что сто миллионов, что пятьдесят — это целая куча народу, и воды этой куче требуется немало. Вот и получилось так, что «Кентербери» вместе с десятками других транспортников перешел в руки поставщика воды «Пьюр-н-клин» и теперь курсировал между Поясом и кольцами Сатурна, перевозя глыбы льда для поселенцев. Водовозом этот корабль останется до тех пор, пока окончательно не превратится в груду металлолома.

Джим Холден понимал, что его ожидает примерно то же самое.

– Мистер Холден!

Джим отвернулся от окна. Старший инженер Наоми Нагата глядела на него с высоты своих двух метров. У Наоми длинные кудрявые чёрные волосы, которые она собирает в конский хвост, и типичная для всех жителей Пояса дурацкая привычка потирать руки, вместо того, чтобы пожимать плечами как все нормальные люди. Сейчас у неё на лице написано нечто среднее между весельем и раздражением.

– Мистер Холден, вы меня слушаете, или в окно смотрите?

– Да-да, слушаю, конечно. У нас опять какая-то проблема, средств для её решения у нас, как всегда, нет, но зато у нас есть вы, лучший наш инженер, и вы справитесь.

Наоми рассмеялась.

– Вы меня не слушали, – сказала она.

– Если честно, нет.

– Что ж, суть проблемы вы поняли. «Рыцаря» нельзя сажать в воздушном пространстве, нужно заменить створки отсеков посадочных опор.

– Я доложу капитану, – сказал Холден. – А нам вообще хоть раз приходилось сажать челнок в воздушном пространстве?

– Ни разу. Но по уставу нам положено иметь минимум один челнок, приспособленный для полётов в воздушном пространстве.

– Эй, босс! – крикнул Амос Бёртон с другого конца посадочной палубы, помахав рукой.

Бёртон родился на Земле и состоял в должности помощника Наоми. Сейчас он обращался именно к ней. Командиром корабля был капитан Макдауэлл, его старшим помощником — Джим Холден, но Амос Бёртон жил в своём собственном мире, где был только один «босс» – Наоми Нагата.

– Что случилось? – крикнула ему Наоми.

– Трос порвался! Придержи эту хренотень, я за запасным сбегаю!

Наоми бросила на Джима взгляд, говорящий «Ну всё, что ли?», и, когда Холден демонстративно взял под козырёк, фыркнула и направилась к Бёртону, одёргивая грязный комбинезон, висевший на ней как на вешалке.

Холден семь лет отслужил в земном флоте, пять лет проработал в космосе с гражданскими, но так и не привык к внешнему виду людей с Пояса. Слишком уж они высокие и худые. Сам-то он вырос на планете с нормальной силой тяжести.

Зайдя в кабину главного лифта, Холден некоторое время раздумывал, не зайти ли в навигаторскую рубку и повидаться с Адой Тукунбо. Увидеть её улыбку, услышать её голос, вдохнуть аромат её духов, пачули и ваниль... «Нет уж, сначала – дело», – решил Холден и нажал кнопку с надписью «Медицинский отсек».

Когда Холден вошёл в отсек, корабельный врач Шед Гарви как раз занимался своим пациентом, Камероном Пэджем, точнее тем, что осталось от его левой руки. Месяц назад кусок льда весом тридцать тонн раздавил Пэджу левое предплечье. Среди людей, которым приходится пилить и перетаскивать ледяные глыбы в невесомости, такая травма – далеко не редкость. Пэдж воспринял случившееся с чисто профессиональным фатализмом. Сейчас доктор Гарви снимал личинок с омертвевшей плоти.

– Ну, как самочувствие? – спросил Холден.

– Терпимо, сэр, – ответил Пэдж. – Знаете,там даже ещё несколько нервов осталось. Шед мне сказал, что протез как раз к ним и подсоединят.

– Это если мы сумеем сдержать омертвение тканей, – пояснил врач, – и если рана не затянется слишком сильно до возвращения на Цереру. Кстати, Пэдж проработал у нас достаточно долго, чтобы получить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и самой полной версией программного обеспечения. Протез высшего класса, никто и не отличит от настоящей руки. Правда, сейчас на внутренних планетах используют новый биогель, он позволяет отращивать потерянные конечности заново, но этого страховка уже не покроет.

– Да срал я на этих внутренников, – буркнул Пэдж, – пусть себе в задницу свой чудо-гель засунут. Я уж лучше возьму наш старый добрый протез, чем ту хрень, которую они у себя в пробирках выращивают. Пришьёшь себе их руку — и всё, уже стал таким же мудаком как они. Виноват сэр, простите, я не вас имел в виду, – поспешно добавил он.

– Проехали. Я рад, что всё обошлось, и что тебя поставят на ноги, – ответил Холден.

– Док, расскажи ему тот прикол, – сказал с ухмылкой Пэдж.

Шед залился краской.

– Эм... мне тут рассказывали, – начал он, не глядя Джиму в глаза, – ну, те, кто уже пользовался такими протезами... В общем, если в период адаптации протеза подрочить, то ощущения такие, как будто не ты дрочишь, а тебе дрочат.

Холден выдержал паузу, за время которой врач покраснел до ушей.

– Я это запомню, – сказал, наконец, Джим. - А что там с омертвением?

– Инфекция присутствует, – поспешно ответил Шед, – личинки помогают держать некроз под контролем. Что до воспаления, то оно в такой ситуации скорее желательно, поэтому мы его сдерживаем, но не лечим до конца.

– К следующему рейсу Пэдж будет готов вернуться к работе?

Пэдж недовольно нахмурился, впервые за всё время разговора.

– Как штык, сэр, – сказал он. – Вы же меня знаете, сэр, я всегда готов.

– Скорее всего да, -- подтвердил врач, – если не к следующему рейсу, то через рейс – обязательно.

– Да к следующему, бля буду! Сэр, я ж и одной рукой могу лёд пилить лучше чем половина недоносков на этом корыте!

Холден с трудом сдержал улыбку.

– И это я тоже запомню, – сказал он. – Так держать.

Пэдж фыркнул. Шед снял очередную личинку. Холден пошёл обратно к лифту, и на этот раз он нажал на кнопку навигаторской рубки, не раздумывая.






 

54 kati

150 лет назад, когда и так ограниченные отношения между Землей и Марсом находились на грани объявления войны, Пояс был все еще отдаленной перспективой огромного богатства полезных ископаемых за пределами возможностей экономики, а внешние планеты - за пределами казавшейся неосуществимой мечты о корпорации. Затем Соломон Ипстайн соорудил свой маленький модифицированный привод, приспособил его на киле своей трехместной яхты и привел его в действие. При хороших условиях все еще можно было видеть его корабль, двигавшийся на предельной скорости света, в направлении великой пустоты. Самые лучшие и самые длинные похороны за всю историю человечества.
750 км в длину, 250 м в ширину грубо очерченный и похожий на огненный гидрант – и, большей частью, полый изнутри, Кентербери являлся переоснащенным транспортом колонистов. Ранее он был заполнен людьми, продовольствием, приборами, схемами, баллонами с кислородом и надеждой. Менее 20 млн. людей населяли тогда луны Сатурна. Кентербери перевез около миллиона их предков туда. 45 млн. на лунах Юпитера. Одна из лун Урана разместила 500, будучи самым отдаленным поселением человеческой цивилизации, по крайней мере, пока Мормоны не завершили строительство своего корабля поколений и не направились к Звездам в поисках свободы от ограничений к деторождению.
А затем был пояс.
Если бы вы спросили рекрутов ОПА, в тот момент, когда они под мухой и не прочь поговорить, они могли бы сказать, что их была сотня миллионов в поясе. Спросите внутрипланетного переписчика, эта цифра была ближе к 50 млн. Куда бы вы ни посмотрели, везде было много людей, и им требовалось большое количество воды.
Так что теперь Кентербери и дюжины ее сестер-близнецов из компании Чистой Воды огибали многочисленные кольца Сатурна по направлению к Поясу и назад, таща за собой ледники, и так будет продолжаться до тех пор, пока корабли не превратятся в лом.
Джим Холден видел в этом что-то поэтичное.

- Холден?

Он повернулся спиной к платформе ангара. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Почти два метра высотой, копна кучерявых волос собрана в черный хвост, ее лицо выражало что-то среднее между удивлением и раздражением. У нее была белтеровская привычка пожимать руками, а не плечами.

- Холден, ты слушаешь или просто пялишься из окна?

- Там была одна проблема, - произнес Холден. - И потому, что ты действительно настоящий спец, ты можешь все исправить, даже при отсутствии денег или материалов.

Наоми засмеялась.

- Ты не услышал меня, - сказала она.

- Нет, действительно нет.

- Но суть ты тем не менее уловил правильно. Посадочное устройство Рыцаря не сработает в условиях атмосферы, пока я не заменю пломбы. Надеюсь, с этим не будет никаких проблем?

- Я спрошу у Старика,- сказал Холден. - А когда мы последний раз использовали Шаттл в атмосфере?

- Никогда, но военные утверждают, что нам нужен, по крайней мере, один Шаттл, приспособленный к условиям атмосферы.

- Привет, Босс, - Амос Бертон, землянин, помощник Наоми прокричал с той стороны залива. Он помахал своей внушительной рукой неопределенно в их направлении. Он обращался к Наоми. Амос мог быть капитаном корабля макДауэлла; Холден мог быть старшим помощником; но в глазах Амоса Бертона только Наоми была Боссом.

- В чем дело? - прокричала ему в ответ Наоми.

- Неисправный кабель. Ты не могла бы подержать эту чертову штуковину, пока я не достану другой?

Наоми взглянула на Холдена. Немой вопрос в ее глазах – «Мы закончили здесь?» Он иронично похлопал ее по плечу в знак прощания, и она хмыкнула, качая головой уже уходя, такая худая и длинная в своей замасленной форме.
Семь лет в морском флоте Земли, пять лет работы в космосе с гражданскими, а он так и не привык к невообразимо вытянутым, длинным, тонким костям белтеров. Детство, проведенное в условиях гравитации, навсегда сформировало его мировоззрение.
У центрального лифта Холден на секунду подержал палец над кнопкой навигационной палубы, предвкушая приятную перспективу увидеть Аде Тукунбо – ее улыбку, ее голос, ее волосы, пахнущие пачули и ванилью – но нажал вместо этого на кнопку изолятора. Сначала долг – затем удовольствия.
Когда Холден вошел, Шед Гарви, медицинский техник, стоял, сгорбившись над своим рабочим столом, и удалял омертвевшие части обрубка левой руки Камерона Паджа. Месяц назад плечо Паджа было придавлено 30-тонной глыбой льда, двигающейся со скоростью 5мм в секунду. Это было довольно распространенное увечье среди людей, которые разрезали и передвигали айсберги в невесомости и Падж воспринимал произошедшее с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда, чтобы посмотреть, как тот вынул одну из медицинских личинок из мертвой ткани.

- Ну как? - cпросил Холден.

- Довольно-таки неплохо, сэр, - сказал Падж. - У меня все еще осталось несколько нервных окончаний. Шед рассказывал мне, как протез прикрепится к ним.

- При условии, что мы сможем препятствовать процессу омертвения тканей, - заявил врач. - И Падж уж точно не поправится до нашего прибытия на Цереру. Я проверил полис, согласно его данным Падж проработал достаточно долго, чтобы получить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры, отличным обеспечением для моторики. Весь комплект. Он будет почти, как живая рука. Внутренние планеты разработали новый биогель, который регенерирует конечности, но его нет
в нашем плане медицинского обеспечения.

- К черту внутренников, и к черту их волшебный гель-шмель. Лучше я буду носить хорошую белтеровскую подделку, чем то, что эти негодяи выращивают в своей в своей лаборатории. Уже одно то, что ты носишь эту супер-руку, делает тебя придурком, - высказался Падж. - А, ммм, без обид, Хол.

- Конечно, без. Я рад, что ты поправишься, - ответил Холден.

- Расскажи ему кое-что еще, - заявил Падж с хитрой усмешкой. Шед залился краской.

- Я, ммм, слышал от парней, у которых они были, - пробормотал Шед, стараясь не смотреть Холдену в глаза. - Очевидно, есть период времени, в течение которого происходит установление
однородности с протезом, когда все, что остается – это мастурбировать.

Холден позволил высказыванию повиснуть в воздухе, в то время, как уши Шелдона покрылись густым румянцем.

- Полезная информация, - отреагировал Холден. - Как протекает процесс омертвения тканей?

- Инфекция в тканях присутствует, - ответил Шед. - Личинки контролируют ее, и, на самом деле, в данном случае воспаление даже полезно. Мы не стараемся бороться с ним, пока оно не начнет распространяться.

- Он будет готов для следующего рейда? - поинтересовался Холден.

Впервые за время разговора Падж нахмурился.

- Да, черт побери . Я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно, - согласился Шед. - Все зависит от того, как пойдет срастание. Если не этот рейд, тогда следующий.

- К черту, - заявил Падж. - Я могу распиливать лед одной рукой лучше, чем половина маменькиных сынков, которые у вас есть.

-И опять таки, - сказал Холден, пытаясь подавить усмешку, Приятно это слышать.

Падж фыркнул. Шед вынул еще одну личинку. Холден направился назад к лифту и на этот раз он больше не колебался.

 

55 Kimmeria

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад, когда выяснение отношений между Землёй и Марсом чуть не завершилось войной, экономически выгодные полёты к Поясу Астероидов, сулившему баснословные минеральные богатства, оставались далёкой перспективой, а о внешних планетах промышленные корпорации не грезили даже в самых смелых мечтах. Потом Соломон Эпштейн создал мини-модификацию плазменного двигателя, прицепил своё изобретение на корму трёхместной яхты и завёл. В сильный телескоп всё ещё можно увидеть, как его посудина несётся почти со скоростью света прямиком в огромное ничто. Устроил себе самые роскошные и самые долгие похороны в истории человечества. По счастью, на домашнем компьютере Эпштейн оставил чертежи. Конечно, звёзд он человечеству не подарил, зато преподнёс внешние планеты.

«Кентербери», переоборудованный из колониального транспортного судна и по большей части пустотелый, походил на пожарный гидрант длиной в три четверти километра, шириной в четверть. Когда-то он был полон людей, провизии, чертежей, всевозможных механизмов, куполов жизнеобеспечения и надежд. На спутниках Сатурна сейчас жило немногим меньше двадцати миллионов человек. «Кентербери» доставил туда около миллиона их пращуров. Сорок пять миллионов населяло луны Юпитера. Пять тысяч смогли адаптироваться на одном из спутников Урана, который оставался аванпостом человеческой цивилизации, по крайней мере пока мормоны, достроив корабль поколений, не отправились навстречу звёздам, прочь от Земли и ограничений на деторождение.

Ну и Пояс, само собой.

Спроси вы у подгулявшего вербовщика из Комитета по делам народонаселения, сколько миллионов на Поясе, он ответил бы, не скромничая: сто. А переписчик с внутренней планеты сказал бы: пятьдесят. Как ни крути, население было громадное, и ему требовались тонны воды.

Поэтому-то «Кентербери», как и десяткам других судов компании «Пюр энд Клин», предстояло курсировать, пока не превратится в груду металлолома, от благодатных сатурновых колец к Поясу, перетаскивая ледяные глыбы.

Джим Холден находил это даже поэтичным.

– Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Наоми Нагата, старший механик, возвышалась над ним. Ростом под два метра, копна кудрявых чёрных волос стянута на затылке косичкой. Судя по выражению лица, Наоми не знала, то ли рассердиться на Холдена, то ли посмеяться над ним. Сомневаясь, она, как и всякий житель Пояса, пожимала не плечами, а кистями рук.

– Холден, ты слушал меня или в окно глазел?

– Опять у нас какая-то проблема, – отозвался Холден. – Но поскольку ты великий спец, то всё починишь, несмотря на отсутствие денег и запчастей.

Наоми рассмеялась.

– Ясно, не слушал.

– Нет, признаюсь.

– Во всяком случае, суть ты уловил. Нужно заменить прокладки на шасси у «Найта», иначе они могут не сработать в условиях атмосферы. Проблема это, как по-твоему?

– Спрошу у командира. А мы хоть раз запускали шаттл в атмосфере?

– Ни разу, но по правилам хоть один пригодный для этого нужно иметь.

– Эй, босс! – Амос Бёртон, землянин и помощник Наоми, махал им пухлой рукой из другого конца отсека. Он имел в виду Наоми. Капитан Макдауэл мог сколько угодно командовать кораблём, а Холден сколько угодно быть его помощником – Амос других начальников, кроме Наоми, не признавал.

– Что там у тебя? – откликнулась Наоми.

– Кабель ни к чёрту. Подержишь эту хреновину, пока я схожу за другим?

Наоми посмотрела на Холдена. «Так мы договорились?» – спросила она взглядом. Холден, дурачась, вскинул руку к голове и отдал честь. Наоми фыркнула и пошла прочь, качая головой, – тонкая, длинная, в замасленном комбинезоне.

Семь лет Холден прослужил в военно-морском флоте на Земле, пять лет проработал в гражданской космической авиации, но так и не привык к неправдоподобно длинным и тонким телам жителей Пояса. Он родился и вырос в условиях силы тяжести, и это навсегда определило его представление о норме.

Подойдя к центральному лифту, Холден на мгновение поднес палец к кнопке штурманской палубы – мысль о встрече с Эйд Тукунбо, её улыбке, голосе, аромате ванили и пачули, исходившем от её волос, показалась такой соблазнительной, – но в итоге отправился в лазарет. Сначала дело.

В лазарете Холден застал фельдшера Шеда Гарви, который, склонившись над лабораторным столом, возился с обрубком левой руки Камерона Паджа. Месяц назад тридцатитонная ледяная глыба, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, отдавила Паджу руку. Работяги, что пилили и перетаскивали космические айсберги в условиях невесомости, постоянно подвергались опасности и нередко получали подобные травмы, поэтому Падж, как настоящий профессионал, отнёсся к происшествию философски. Холден глянул через плечо Шеда – тот как раз вытаскивал из омертвелой ткани медицинскую личинку.

– Как дела? – поинтересовался Холден.

– Не так уж плохо, сэр, – ответил Падж. – Парочка сухожилий у меня осталась. Шед сказал – к ним очень даже можно прикрутить протез.

– При условии, что нам удастся замедлить некроз и рана не зарубцуется, пока мы доберёмся до Цереры, – но об этом я позабочусь, – уточнил врач. – Падж уже давно работает в компании и – я проверил – вполне может получить по страховке отличный протез с силовой обратной связью, датчиками давления, температуры и программой для координации мелкой моторики. Полный комплект. Не хуже настоящей руки. На внутренних планетах сейчас уже регенерируют конечности с помощью нового биогеля, но в наш план медицинского обслуживания такое не входит.

– Пусть умники из Внутренностей катятся вместе со своим чудо-гелем. Скорее соглашусь на хорошую подделку с Пояса, а то, что они там в своих лабораториях выращивают, носить – да ни за что. Чего доброго с этой новомодной рукой таким же придурком, как они, станешь, – Падж запнулся. – Я не вас имел в виду, старпом.

– Я понял. Рад слышать, что тебя починят.

– Но это ещё не всё, так, Шед? – Падж лукаво усмехнулся. Шед покраснел.

– Ребята, у кого такие протезы, говорили, – начал он, не глядя Холдену в глаза, – что с этой рукой надо еще освоиться. Некоторое время она как не своя. До такой степени, что, пожалуй, хм, можно и перевозбудиться от собственного прикосновения.

Холден слегка помедлил с ответом, наблюдая, как у фельдшера пунцовеют уши. А потом сказал:

– Учту. А что с некрозом?

– Кой-какие процессы идут, – ответил Шед. – С помощью личинок удаётся их контролировать, а воспаление нам сейчас даже нужно, так что особенно вмешиваться не будем, если только оно не обострится.

– Как считаешь, сможет он работать к следующему рейсу? – спросил Холден.

На сей раз Падж нахмурился:

– Вот ещё! Конечно, смогу. Да я хоть сейчас могу. Я, сэр, своё дело знаю.

– Посмотрим, – ответил Шед. – Зависит от того, как срастаться будет. Хорошо, если сразу по всей поверхности схватится.

– Чушь, – отрезал Падж. – Да я лёд могу кромсать одной правой получше, чем половина недоумков, что у вас тут пашут.

– Опять же, – Холден сдержал улыбку, – учту. Ладно, продолжайте.

Падж фыркнул. Шед вытащил ещё одну личинку. Холден пошёл обратно к лифту и теперь уже не колебался.

56 krasnymi

Сто пятьдесят лет назад, когда местечковый конфликт между Землей и Марсом балансировал на грани войны, Пояс представлял собой отдаленный горизонт, обладающий невероятными природными богатствами, добыча которых, тем не менее, была бы экономически нецелесообразной, а уж покорение планет, расположенных вне Пояса, никто не мог представить себе даже в самых смелых фантазиях. А потом Соломон Эпштейн собрал небольшой модифицированный термоядерный двигатель, приладил его сзади к своей личной трехместной яхте и включил. Если у вас есть хороший мощный телескоп, вы и сейчас сможете увидеть его корабль, двигающийся в большую пустоту на невероятно низкой по сравнению со скоростью света скорости. Лучшие похороны в истории человечества, длиннейшие из длинных. К счастью, он оставил чертежи на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал человечеству звезды, но вручил ему планеты.

Три четверти километра в длину и четверть в ширину – грубо говоря, имеющий форму пожарного гидранта – и почти ничем не заполненный изнутри, «Кэнтербери» был переоборудованным колониальным транспортным кораблем. Когда-то на его борту было полным-полно людей, запасов, схем, машин, атмосферных куполов и надежды. Чуть меньше двадцати миллионов людей жили теперь на лунах Сатурна. «Кэнтербери» в свое время перевез туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов на лунах Юпитера. Одна луна Урана породила пять тысяч, и эта колония стала самым дальним форпостом человеческой цивилизации – и оставалась им по крайней мере до тех пор, пока мормоны не завершили постройку своего корабля поколений и не устремились к звездам и свободе от ограничений на размножение.

А еще был Пояс.

Если бы вы задали вопрос кому-нибудь из вербовщиков ОПА в момент, когда он был пьян и настроен оптимистично, он вполне мог бы сказать, что на Поясе проживает сто миллионов человек. Если бы вы спросили у переписчика с самой планеты, он скорее назвал бы цифру, близкую к 50 миллионам. В любом случае, население было весьма многочисленным и нуждалось в больших количествах воды.

И теперь «Кэнтербери» и десятки таких же космических кораблей, принадлежащих водной компании «Свежая и чистая», совершали круговые полеты от щедрых колец Сатурна к Поясу и обратно, таща за собой ледники. Это должно было продолжаться до тех пор, пока транспортные корабли не превратятся в металлолом.

Джим Холден видел во всем этом нечто поэтичное.


– Холден?


Он повернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась старший инженер Наоми Нагата. Она была почти двухметрового роста и имела типичную для жителей Пояса манеру пожимать руками, а не плечами. Сейчас ее волнистые темные волосы были собраны в хвост, а лицо выражало нечто среднее между изумлением и раздраженностью.


– Холден, ты слушаешь меня или просто таращишься в окно?


– У нас возникла проблема, – произнес Холден, – и, так как ты чертовски хороша, ты можешь с ней справиться, несмотря на отсутствие денег или необходимых материалов.


Наоми рассмеялась.


– Значит, ты не слушал, – сказала она.


– Если честно, нет.


– Ну, в любом случае у тебя получилось уловить суть. Посадочное устройство «Рыцаря» будет плохо вести себя в атмосфере, если я не смогу заменить пломбы. С этим будут какие-то сложности?


– Я спрошу у старика, – ответил Холден, – но скажи мне, когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?


– Никогда, но по правилам мы должны иметь как минимум один функционирующий в атмосфере шаттл.


– Эй, босс! – крикнул с противоположного конца отсека Амос Бёрт, рожденный на Земле ассистент Наоми. Он помахал им мясистой рукой. Конечно, он имел в виду Наоми. Пусть даже он находился на корабле капитана Макдауэлла, а Холден был старшим офицером, боссом в мире Амоса Бёрта была только Наоми.


– В чем дело? – прокричала она в ответ.


– Неисправный кабель. Можешь подержать этого мелкого негодяя, пока я не принесу запасной?


Наоми посмотрела на Холдена, как бы говоря взглядом: «Ну что, мы разобрались?». Он отдал ей насмешливый салют, и она, фыркнув и покачав головой, унесла свое длинное и тонкое тело, облаченное в засаленный комбинезон.


Холден семь лет служил в военно-морском флоте Земли, пять лет работал в космосе с гражданскими лицами, и все же до сих пор не привык к длинным, тонким, кажущимся невозможными костям жителей Пояса. Детство, проведенное в условиях гравитации, навсегда сформировало его взгляд на вещи.


В центральном лифте Холден ненадолго задержал палец над кнопкой навигационного отсека, искушаемый возможностью встретиться с Адой Тукунбо – увидеть ее улыбку, услышать ее голос, насладиться запахом ее волос с ноткой пачули и лаванды – но вместо этого нажал на кнопку изолятора. Делу время, потехе час.


Когда Холден вошел, медтехник Шед Гарви сгорбившись стоял над лабораторным столом, очищая от отмерших тканей то, что осталось от левой руки Кэмерона Паджа. Месяцем раньше тридцатитонный блок льда, движущийся на скорости пять миллиметров в секунду, раздробил Паджу локоть. Довольно распространенная травма для тех, кто занимается опасной работой по нарезке и перемещению айсбергов в невесомости, так что Падж относился к случившемуся со спокойным фатализмом профессионала. Холден нагнулся над плечом Шеда и увидел, как техник вырвал одну из медицинских личинок из мертвой ткани.


– Ну, как дела? – спросил Холден.


– Все не так уж плохо, сэр, – ответил Падж. – У меня сохранились некоторые нервы. Шед как раз рассказывал мне, как будет подключаться протез.


– Да, при условии, что мы сможем держать отмирание тканей под контролем, – сказал медик. – И сделаем все для того чтобы Падж не слишком уж сильно выздоровел до того как мы доберемся до Цереса. Я проверил условия страховки и выяснил, что Падж проработал здесь достаточно долго, чтобы получить протез с обратной связью усиления, сенсорами давления и температуры, с хорошим программным обеспечением для координации. Полный пакет. Будет почти как настоящая. На внутренних планетах есть биогель, который позволяет восстанавливать утраченные конечности, но наша страховка это не покрывает.


– К черту внутренних, и к черту их волшебное желе. Лучше уж пусть у меня будет отличная сделанная в Поясе искусственная рука, чем что-то, что эти ублюдки выращивают там в своих лабораториях! Я почти уверен, что даже те, кто просто носит эти их новомодные руки, превращаются в полных говнюков, – выпалил Падж, и быстро добавил, – Ой. Без обид, старший офицер.


– Все нормально. Я рад, что мы сможем привести тебя в порядок, – ответил Холден.


– Расскажи ему про остальное, – хитро улыбнулся Падж. Шед покраснел.


– Ну… Я слышал от других ребят, которым ставили эти протезы… – начал Шед, не глядя Холдену в глаза, – Есть период, когда организм еще только привыкает работать с протезом, и если дрочишь, такое ощущение, что это делает для тебя кто-то другой.


Холден помолчал несколько секунд, за которые уши Шеда успели залиться багровым цветом.


– Отличная новость, – сказал Холден. – Что насчет некроза?


– Инфекция есть, – ответил Шед, – но личинки держат ее под контролем, и в нашем случае воспаление даже хорошая вещь, поэтому мы не будем слишком усердно бороться с ним, если только оно не начнет распространяться.


– Он будет готов к работе в следующем рейсе? – спросил Холден.


Падж впервые за весь разговор нахмурился.


– Коню понятно, я буду готов. Я всегда готов. Это же моя работа, сэр.


– Возможно, – ответил Шед. – Зависит от того, как быстро приживется протез. Если не к этому рейсу, то к следующему.


– К черту, – сказал Падж. – Я и с одной рукой в состоянии резать лед лучше, чем половина идиотов на этом проклятом корабле.


– Что ж, – ответил Холден, подавляя усмешку, – рад это слышать. Продолжайте.


Падж фыркнул. Шед выдернул еще одну личинку. Холден вернулся в лифт, и в этот раз без сомнений нажал на желанную кнопку.

57 Levi_Athan

ПРОБУЖДЕНИЕ ЛЕВИАФАНА

Полтора века назад, когда из-за междоусобных распрей Земля и Марс оказались на грани войны, Пояс Астероидов был недостижимым кладезем бесценных полезных ископаемых, а уж о планетах вне Пояса даже не мечтали. Именно тогда Соломон Эпштейн изобрел небольшой двигатель, работавший на ядерной энергии, прикрепил его на корму своей трехместной яхты и завел. В окуляр сильного телескопа еще долго виднелся корабль, который, достигая скорости света, уносился во вселенскую пустоту. Самые длинные и зрелищные похороны в истории человечества. К счастью, в компьютере покойного отыскались чертежи. И пусть двигатель Эпштейна не достал человеку звезд с небес, зато приблизил планеты.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину – чем-то схожий с пожарным гидрантом – в основном полый внутри, Кентербери представлял собой оснащенный по последнему слову техники образец космолета для переселенцев. Некогда он был преисполнен людьми, запасами, схемами, машинами, искусственной атмосферой под куполообразными сводами... и надеждой. Нынче же население спутников Сатурна достигало двадцати миллионов человек. Почти миллион их предков прибыл туда на Кентербери. Сорок пять миллионов осели на спутниках Юпитера. Пять тысяч переселенцев добрались и до одного из спутников Урана, самого удаленного форпоста человеческой цивилизации. По крайней мере, таковым он являлся до тех пор, пока мормоны не достроили свой корабль нового поколения и не отправились к звездам в поисках новых земель, неподвластных законам о деторождаемости.

А потом добрались и до Пояса Астероидов.

Спросите кадровиков УСО (Управление по связям с общественностью), когда у них от горячительного развязывается язык, и они вам расскажут, что Пояс населен сотнями миллионов переселенцев. Спросите переписчика населения планет внутри Пояса Астероидов – и численность уменьшится до пятидесяти миллионов. Но как ни крути, жителей было много и все нуждались в большом количестве воды.

И вот Кентербери и десятки подобных ему кораблей Компании Водоснабжения Сведж-н-Чистинг курсировали между кольцами Сатурна, изобилующими ледниками, и Поясом Астероидов – так продолжалось, пока корабли не превращались в утлые, избитые волнами жизни, суденышка.

Во всем этом Джиму Холдену виделась некая поэзия.

- Холден?

Он обернулся к ангарному отсеку. Над ним возвышалась Наоми Нагата, главный инженер. Ростом под два метра, копна вьющихся черных волос укрощена в хвост на затылке, а на лице боролись удивление и раздражение. По обыкновению жителей Пояса она пожимала не плечами, а руками.

- Холден, вы меня слушаете или просто пялитесь в окно?

- Мы столкнулись с трудностью, - ответил Холден. – А поскольку вы мастер своего дела, вы можете устранить ее, даже не имея достаточно денег и ресурсов.

Наоми рассмеялась.

- Значит, вы все-таки не слушали – заметила она.

- Не совсем, нет.

- Ну что же, так или иначе, вы правильно уловили суть. Шасси «Рыцаря» не будут работать в атмосфере, пока не заменят уплотнители. Это сложно?

- Спрошу у старины, - ответил Холден. – А когда мы в последний раз запускали космолёт в атмосфере?

- Никогда. Но согласно правилам нужен, по крайней мере, один атмосфероустойчивый космолет.

- Эй, Шеф! – с другого конца отсека донесся крик Амоса Бертона, помощника Наоми и уроженца Земли. Он помахал мясистой ручищей в их направлении, подзывая Наоми. И пусть Амос работал на борту корабля капитана МакДауелла; и пусть Холден - старший помощник капитана; но в мире Амоса Бертона шефом была исключительно Наоми.

- В чем дело? – отозвалась Наоми.

- Кабель испортился. Можете придержать этого гаденыша на месте, пока я принесу запасной?

Наоми посмотрела на Холдена. В ее глазах светился немой вопрос: «Ну что, мы закончили?» Он язвительно отдал честь, Наоми фыркнула, и ее высокая точеная фигура, облаченная в рабочий комбинезон в масляных пятнах, удалилась, покачивая головой.

За семь лет службы в Земном флоте, за пять лет работы с гражданским населением в космосе он так и не привык к невероятно высоким и стройным телам жителей Пояса. Годы детства в условиях гравитации навсегда отразились на его мировоззрении.

В центральном лифте Холден поднес палец к кнопке отсека управления полетами, борясь с искушением увидеть Эйду Тукунбо – ее улыбку, голос, волосы, благоухающие пачули и ванилью, – но все же нажал кнопку больничного отсека. Долг превыше наслаждения.

Шед Гарви, младший врач, сгорбившись над лабораторным столом, очищал рану на культе левой руки Камерона Паджа, и тут вошел Холден. Месяц назад локоть Паджа пригвоздила тридцатитонная глыба льда, скользящая со скоростью пять миллиметров в секунду. Такое часто случалось с людьми, которым приходилось, рискуя жизнью, откалывать и перевозить айсберги в условиях невесомости, поэтому Падж воспринял травму стойко: от судьбы не уйдешь. Склонившись, Холден через плечо Шеда наблюдал, как тот выдернул одну из медицинских личинок из омертвевшей ткани.

- Как дела? – поинтересовался Холден.

- Довольно не плохо, сер, - ответил Падж. – Пока держусь. Шед рассказал мне, как будет крепиться протез.

- При условии, что мы сможем остановить процесс омертвения тканей, - заметил врач, - и убедимся, что рана Паджа не успеет зажить до прибытия на астероид Церера. Я сверился с уставом. Падж проработал здесь достаточно долго – он имеет право на прочный автоматический протез с сенсорами давления и температуры. Полный комплект. Протез почти не будет отличаться от настоящей руки. На внутренних планетах есть биогель, который запускает процесс регенерации конечности, но наша медицинская страховка такое не покрывает.

- К черту внутренние планеты, и к черту их волшебный джем. Уж лучше пусть мне приделают фальшивку, сделанную умельцами Пояса, чем штуковину, выращенную теми гаденышами в пробирке. Пришьют тебе «чудо-ручку» - и станешь похож на осла, - сказал Падж. И добавил, - А-а, э-э, без обид, шеф.

- Ладно, проехали. Рад, что мы сможем поставить тебя на ноги, - ответил Холден.

- Давай, расскажи-ка ему все, - подначил Падж, скабрезно улыбаясь. Шед зарделся.

- Мне, э-э, другие парни с протезами рассказывали, - начал Шед, избегая взгляда Холдена, - По всей видимости, во время привыкания к протезу в карманный бильярд искусственной рукой играть так же приятно, как и здоровой.

Слова повисли в воздухе...Холден повременил с ответом, пока уши Шеда не стали пунцовыми.

- Приятно слышать, - наконец заметил Холден. – А что с омертвением тканей?

- В рану попала инфекция, – ответил Шед. - Личинки прекрасно с ней справляются, а воспаление в нашем случае – хороший признак, поэтому не приходится особенно стараться, чтобы не допустить дальнейшего заражения.

- К следующему полету он будет в форме? – спросил Холден.

Впервые Падж нахмурился.

- Черт, да, я буду в форме. Я всегда в форме. Это моя работа, сер.

- Возможно, - заметил Шед. – Все зависит от того, насколько успешно пройдет крепление протеза. Если не в этот раз, так в следующий.

- К черту! – взорвался Падж. – Да я даже однорукий могу лучше дробить лед, чем половина сволочей на этом корыте.

- И снова, - подхватил Холден, скрывая улыбку, - приятно слышать. Продолжайте лечение.

Падж фыркнул. Шед освободил очередную личинку из недр раны. Холден вернулся к лифту – на этот раз он не раздумал дважды.

58 lilia100

Сто пятьдесят лет назад, когда местнические разногласия между Землей и Марсом были на грани войны Пояс или по-другому Белт манил за дальним горизонтом несметными богатствами минеральных ресурсов и был за пределами даже самых смелых мечтаний корпораций с внутренних планет. В это время Соломон Эпштейн создал маленький термоядерный двигатель, установил его на заднюю часть яхты, рассчитанной на трех человек, и включил его. С помощью хорошего телескопа вы можете еще разглядеть его корабль, летящий на скорости, близкой к предельному проценту скорости света, в бесконечность. Лучшие и самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил планы в своем домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал людям звезд, но он дал им путь к планетам.
Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, отдаленно напоминающий пожарный гидрант, имеющий много пустого пространства внутри, Кентербери был переоборудованным колониальным транспортом. В свое время, он был набит людьми, продовольствием, схемами, машинами, воздушными пузырями и надеждой. Сейчас на лунах Сатурна живут до двадцати миллионов человек. Кентербери перевез на них около миллиона их предков. Сорок пять миллионов на лунах Юпитера. На луне Урана проживают пять тысяч, это самый дальний форпост человеческой цивилизации, по крайней мере до тех пор, пока мормоны не завершат создание своего поколения кораблей и не устремятся к звездам и к свободе от ограничений в деторождении.
И затем был Пояс.
Если бы вы спросили рекрутеров из Бюро по делам народонаселения, когда они напьются и становятся откровенными, они могли сказать, что на Поясе живут около ста миллионов. А если спросить переписчика с внутренних планет, он указал бы примерно пятьдесят миллионов. Как бы вы не считали, это было огромное население и ему требовалось много воды
Итак, «Кентербери» и дюжина ее дочерних кораблей из компании «Чистая вода» делали петли от щедрых колец Сатурна до Пояса и назад, неся с собой захваченные ледники и будут это делать до тех пор, пока корабли не разрушатся от времени.
Джим Холден находил некий поэтический смысл во всем этом.
Он обернулся к ангарной палубе. Старший механик Наоми Нагата возвышалась над ним. Почти два метра ростом, копна кудрявых волос завязана сзади в хвост. На ее лице удивление мешалось с досадой. Она имела белтианскую привычку пожимать руками, а не плечами.
- Холден, ты слушаешь или в окно смотришь?
- Есть одна проблема, - сказал Холден. А так как ты очень и очень добра, ты сможешь решить ее, даже если у тебя мало денег или продовольствия.
Наоми засмеялась
- Получается, ты не слушал, - сказала она.
- Если честно, нет.
-Ладно, ты сейчас все поймешь. Шасси челнока плохо работают в атмосфере, надо поменять уплотнители. Это будет проблема?
-Я спрошу старика, - сказал Холден, - когда мы последний раз мы использовали челнок в атмосфере?
- Никогда, но по правилам, мы должны иметь хотя бы один челнок для использования в атмосфере.
- Эй,босс! - Атмос Бартон, землянин, помощник Наоми, кричал с другой стороны блока. Он махал мясистой рукой в их направлении. Он имел в виду Наоми. Атмос мог находиться на корабле капитана Макдауэлла; Холден мог быть старшим помощником; но в мире Атмоса Бартона только Наоми была боссом.
- В чем дело? – прокричала Наоми в ответ.
- Кабель неисправный. Можешь придержать этого засранца, пока я принесу запасной?”
Наоми посмотрела на Холдена с немым вопросом: мы закончили? Он шутливо отдал ей салют и она фыркнула, удаляясь и покачивая головой. Ее фигура в рабочем комбинезоне выглядела длинной и худой.
Семь лет в земном военно-морском флоте, пять лет работы в космосе со штатскими, но он никак не мог привыкнуть к неправдоподобно длинным и тонким белтианским костям. Детство проведенное в невесомости оставляет свои следы навсегда. В центральном лифте Холден быстро провел пальцами по кнопкам, соблазнившись мыслями об Аде Тукунбо, ее улыбке, голосе, пачулево-ванильном запахе ее волос, но вместо этого он нажал кнопку санитарного блока. Долг прежде удовольствия.
Когда Хлден вошел, Шед Гарви, медицинский техник, наклонившись над своим лабораторным столом, очищал культю левой руки Камерона Пая. Месяцем раньше локоть Пая был раздроблен тридцати тонным блоком льда, который двигался со скоростью пять миллиметров в секунду. Эта травма не была необычной у людей этой опасной профессии, которые резали и перемещали айсберги в невесомости. И Пай принимал ситуацию с фатализмом профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда, чтобы посмотреть, как тот вытаскивает медицинскую личинку из мертвой ткани.
- Как дела? – спросил Холден.
- Кажется, довольно хорошо, сэр,- ответил Пай. – У меня сохранилось несколько нервов. Шед как раз объяснял мне, как к ним будут присоединять протез.
- Если мы сможем держать некроз под контролем, - сказал медик,- и постараемся, чтобы культя не слишком зажила до того, как мы попадем на Цереру. Я проверил его страховой полис, Пай был подписан на него довольно долго, он сможет получить хороший протез с сенсорами давления и температуры, с программой мелкой моторики. Полный пакет. Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах есть биогель, который помогает вырастить конечности, но он не покрывается нашей медицинской страховкой.
- К черту внутренних и к черту их волшебное желе. Я бы лучше носил белтианскую подделку, чем то, что эти ублюдки выращивают в лабораториях. Даже если просто носить их руку, можно превратиться в мудака, - сказал Пай, и затем добавил - Ох, без обид, ладно?
- Все в порядке. Я рад, что мы вас скоро отремонтируем, - сказал Холден.
- Скажи ему, - сказал Пай с ехидной усмешкой. Шед покраснел.
- Я… слышал от других ребят, которые получили такие протезы, - промямлил Шед, не глядя Холдену в глаза, - есть определенный период, когда вы привыкаете к протезу, когда вы мастурбируете, кажется, что это вам делает кто-то другой.
Холден на секунду оставил комментарий висящим в воздухе, в то время как уши Шеда побагровели.
- Рад слышать, - сказал Холден, - а некроз?
- Есть небольшая инфекция, - сказал Шед, - личинки держат ее под контролем и воспаление сейчас нужно в нашей ситуации, поэтому мы и не боремся с ним слишком усердно до тех пор, пока оно не распространяется.
- Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.
Пай нахмурился первый раз за все время разговора.
- Черт! Конечно, я буду готов. Я всегда готов. Я этим и занимаюсь, сэр.
- Возможно, - сказал Шед, - Зависит, как будет держать крепление, не одно так другое.
- К черту, сказал Пай, - я могу резать лед одной рукой лучше, чем половина придурков на этом чертовом корабле.
- Опять началось, - сказал Холден, подавляя улыбку. – Рад слышать. Продолжайте.
Пай фыркнул. Шед выковырял еще одну личинку. Холден пошел обратно к лифту и на сей раз он уже не колебался.

59 lina_rabin

Сто пятьдесят лет назад Земля и Марс, погрязшие в распрях, находились на грани войны. В то время Пояс виделся далёким, как горизонт, пространством с богатейшими залежами полезных ископаемых, а Внешние планеты казались недосягаемыми даже в самых смелых мечтах. Потом Соломон Эпштейн построил маленький термоядерный двигатель, поместил его на киль своей трёхместной яхты – и запустил. С хорошим телескопом Вы до сих пор можете видеть его лодку, плывущую в гигантской космической пустоте. Это были самые лучшие – и длинные – похороны в истории человечества. К счастью, учёный оставил все чертежи на своём домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал человечеству звёзды, но приблизил к нему планеты.

«Кентербери» был переделанным колониальным транспортом. Длиной в три четверти километра, шириной в четверть километра, он напоминал пожарный гидрант снаружи и был почти пуст внутри. Однажды его снарядили людьми, запасами продовольствия, схемами, приборами, скафандрами – и надеждой. Почти двадцать миллионов человек живут сейчас на лунах Сатурна, и «Кентербери» перевёз туда около миллиона их предков. Население лун Юпитера составляет сорок пять миллионов, а одна из лун Урана может похвастать пятью сотнями – и это, к тому же, самое дальнее поселение человеческой цивилизации.

А потом появился Пояс.

Если спросить вербовщиков из СВП*, когда те выпили и расположены пооткровенничать, они, должно быть, скажут, что на Поясе сто миллионов жителей. Или – если верить данным переписчиков населения с Внутренних планет – около пятидесяти миллионов. В любом случае, популяция, как видите, велика – и нуждается в больших количествах воды.

Так что теперь «Кентербери» вместе с множеством подобных ему кораблей из компании "Прозрачная и Чистая Вода" перевозят глыбы льда: петляют от больших колец Сатурна к Поясу, а потом обратно – и так до тех пор, пока не превратятся в руины.

Джим Холден усматривал в этом нечто поэтичное.

– Холден?

Джим обернулся. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Рост почти два метра, копна чёрных кудрей собрана сзади в хвост, на лице – переход от веселья к раздражению. Она встряхивала руками, а не пожимала плечами – характерная для жителей Пояса привычка.

– Холден, Вы слушаете или просто сидите, уставившись в окно?

– Возникла какая-то проблема, – ответил Холден, – но так как Вы очень и очень умелы, то решите её, даже если на это не хватает денег или припасов.

Наоми рассмеялась.

–Таким образом, Вы не слушали.

– Нет, на самом деле, нет.

– Что ж, суть Вы уловили, тем не менее. Посадочный механизм «Рыцаря» не сможет работать в атмосфере, пока я не поменяю некоторые детали. Будет ли это проблемой?

– Спрошу у старика... Но когда мы последний раз использовали корабль в атмосфере?

– Никогда, хотя по инструкции у нас должен быть хотя бы один пригодный к атмосфере корабль.

– Эй, босс! – крикнул из соседнего отсека помещения Эймос Бёртон, родившийся на Земле помощник Наоми. Он махал рукой им обоим, но имел в виду только Наоми. Эймос мог находиться на корабле капитана МакДауэлла, Холден мог быть старшим помощником капитана, но в мире Эймоса Бёртона только Наоми была боссом.

– Что случилось? – прокричала она в ответ.

– Негодный кабель. Можете придержать этого маленького засранца на месте, пока я не возьму запасной?

«Мы закончили с этим?» – прочёл Холден в обращённом к нему взгляде Наоми. Джим шутливо салютовал в ответ, она усмехнулась и, покачивая головой, ушла. Её фигура в засаленной спецодежде была очень длинной и тонкой.

За плечами Холдена семь лет в Военно-Морском флоте Земли, пять лет гражданской службы в космосе, – а он всё никак не привыкнет к неправдоподобно длинным и тонким костям жителей Пояса. Детство, проведённое в условиях гравитации, определённым образом сформировало его взгляд на вещи – и этого не изменить.

У центрального лифта Холден слегка поколебался, соблазнённый видом Эйд Тукунбо – её улыбкой, голосом, запахом пачули и ванили, исходившим от её волос. Но потом всё-таки нажал кнопку с номером больничного этажа. Сперва дело.

Когда Холден вошёл в помещение, Шед Гэрви, медицинский техник, стоял, сгорбившись над лабораторным столом, и промывал обрубок левой руки Кэмерона Пэджа. Месяц назад ему придавило локоть тридцатитонной глыбой льда, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такое повреждение было нередким у людей с опасной работой по рубке и перемещению ледников в условиях невесомости, и Пэдж воспринимал его со свойственным профессионалу фатализмом. Холден перегнулся через плечо Шеда – взглянуть, как тот извлекает медицинскую личинку из омертвевшей ткани.

– Ну, как? – спросил Холден.

– Кажется, неплохо, сэр, – ответил Пэдж. – У меня всё ещё осталось несколько нервов. Шед рассказывал мне, как протез будет соединён с ними.

– Полагаю, мы сможем не допустить развитие некроза, – сказал медик. – И, должно быть, рука Кэмерона не заживёт полностью ко времени прибытия на Церес. Я проверил его страховой медицинский полис. Пэдж проработал достаточно долго, чтобы получить один из аппаратов. Силовая обратная связь, датчики давления и температуры, обеспечение мелкой моторики – полный набор. Искуственная рука будет так же хороша, как настоящая. На Внутренних планетах есть новый биогель, способный выращивать конечность, но он не покрывается нашей страховкой.

– Да к чёрту этих Внутренних! И к чёрту их волшебное желе! – крикнул Пэдж. – Пусть лучше у меня будет хороший протез, сделанный на Поясе, чем что-то, выращенное этими ублюдками в их лабораториях. Может, одно только ношение их роскошных рук способно превратить тебя в засранца... Ой... Эээ... Не в обиду, офицер...

– Да ничего. Рад, что скоро вылечим тебя.

– Расскажи ему остальное, - с ехидной ухмылкой произнёс Пэдж.

– Я... Эээ... Слышал это от других парней, – начал Шэд, избегая смотреть Холдену в глаза. – Очевидно, проходит какое-то время, пока организм окончательно не опознает протез. И до этого момента, когда мастурбируешь, кажется, будто тебе это делает кто-то другой...

Холден позволил фразе на секунду повиснуть в воздухе. Во время паузы уши Шеда побагровели.

– Рад слышать, – произнёс, наконец, Холден. – А что некроз?

– Есть небольшое инфицирование, но мы держим процесс под контролем с помощью личинок. Воспаление, на самом деле, хорошая вещь в этой ситуации, и нам не нужно усердствовать с его подавлением, если только оно не станет распространяться.

– Он будет готов к следующему полёту? – спросил Холден.

В первый раз за время разговора Пэдж нахмурился.

– Чёрт возьми, да, буду! Я буду готов. Я всегда готов. Это и есть моя работа, сэр.

– Возможно, – сказал Шэд. – Зависит от того, как будут срастаться кости. Если не в этот раз, так в следующий.

– К чёрту всё это! – воскликнул Пэдж. – Я могу рубить лёд одной рукой лучше, чем половина всех паршивцев на этом сучьем корабле, вместе взятых.

– И снова – рад слышать,– сказал Холден, сдерживая усмешку. – Что ж, продолжайте.

Пэдж усмехнулся. Шэд вытащил из его руки ещё одну личинку. Холден вернулся к лифту – и на этот раз уже не колебался.

----------------------

*СВП – Содружество Внешних Планет.

60 Lonedale

LEVIATHAN WAKES

Еще полтораста лет назад, когда междоусобные разборки Земли с Марсом чуть было не привели к большой войне, пределом мечтаний ресурсодобывающих корпораций был богатый минералами астероидный Пояс, а уж полеты к дальним планетам не снились даже самым отчаянным визионерам. И вот тогда Соломону Эпштейну пришло в голову слегка форсировать термоядерный движок, прицепить его на корму своей трехместной яхты и запустить... Более долгих и искрометных похорон человечество еще не видело. В хороший телескоп до сих пор можно разглядеть это новое небесное тело, плывущее с субсветовым ускорением в великую пустоту. К счастью, на домашнем компьютере Эпштейна сохранились чертежи и наработки, которые позволили построить двигатель, получивший его имя. Путь к звездам он, конечно, не открыл, но полеты в пределах Солнечной системы стали реальностью.
Больше всего «Кентербери» напоминал пожарный гидрант, только размером три четверти на четверть километра. Когда-то, в бытность колониальным транспортом, он был под завязку набит людьми, припасами, чертежами, приборами, биосферными пузырями и надеждами, теперь же — после переоснащения — по большей части пустовал. Именно «Кентербери» доставил первый миллион колонистов на луны Сатурна. Теперь там проживало около двадцати миллионов; на спутниках Юпитера и того больше — сорок пять. Даже на орбите Урана была колония с пятитысячным населением, к слову, самое дальнее человеческое поселение. Так было, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны, недовольные политикой ограничения рождаемости, не достроили свой космический ковчег и не отправились покорять другие звезды,
А еще были жители Пояса.
Сто миллионов — это если верить вербовщикам из Альянса Внешних планет, особенно когда алкоголь развяжет им язык и воображение. Нет, скорее, пятьдесят — возразит переписчик с Внутренних планет. В общем, как ни крути, людей много — а значит, и воды им нужно немало.
Так что теперь «Кентербери», один из сонма подобных судов на службе водной компании «Свеж-и-Чист», занимался доставкой ледников с колец Сатурна на Пояс. И продолжать ему тянуть эту лямку вплоть до списания в утиль.
Джим Холден видел в этом нечто по-своему прекрасное.
- Эй, Холден!
Он отвернулся от иллюминатора. Перед ним двухметровой каланчой высилась Наоми Нагата, главный механик. Непослушные кудри собраны в хвост, на лице — полураздраженная усмешка. Сказать «Не знаю» для нее значило развести руками, а не пожать плечами. Родом с Пояса, сразу видно.
- Ты слушаешь или в окно пялишься?
- У нас трудности, - ответил Холден. - Однако благодаря твоим выдающимся талантам их можно решить, даже несмотря на отсутствие денег и нужного оборудования.
Наоми рассмеялась.
- То есть, не слушаешь, - сказала она.
- Типа того.
- Ладно, суть ты уловил верно. В посадочном модуле Найта нужно менять герметизацию, иначе для полетов в атмосфере он не годится. С этим возникнут сложности?
- Спрошу у старика, - отозвался Холден. - А когда мы в последний раз выпускали челнок в атмосферу?
- Вообще ни разу. Но по инструкции на борту должен находиться рабочий посадочный модуль.
- Эй, босс! - донеслось с другого конца ангара.
Амос Бертон, землянин и напарник Наоми, махал мясистой рукой в их сторону, но обращался, конечно же, к ней. Да, Макдауэлл — капитан, да, Холден — старший помощник, но для Амоса начальником была Наоми и никто иной.
- Что такое? - крикнула Наоми.
- Кабель перебило. Можете покараулить этого засранца, пока я сбегаю за запасным?
Наоми снова посмотрела на Холдена, в ее взгляде читалось: «Ну что, решили?». Он деланно вытянулся и ответил: «Так точно!». Механик прыснула и, покачав головой, удалилась, похожая на длинный скелет, обтянутый замасленным комбинезоном.
Семь лет службы в земном флоте, пять лет работы в космосе с гражданскими — но он так и не смог привыкнуть к уроженцам Пояса, которых будто специально кто-то растянул и чуть было не порвал. Правду говорят, если с детства живешь с притяжением, то это навсегда.
Зайдя в главный лифт, Холден немного поколебался с выбором этажа. На навигационной палубе служила Адэ Тукунбо; от одной мысли о ее улыбке, голосе, волосах, пахнущих пачули и ванилью, у него напрягся низ живота. Но нажал он все равно на кнопку медотсека: сначала дело, утехи потом.
Фельдшер Шед Гарви трудился за своим лабораторным столом, очищая левую культю Кэмерона Пая от инородных тел. Месяц назад тот угодил локтем прямо под тридцатитонную глыбу льда, которую буксировали на скорости пять миллиметров в секунду. Перемещать и пилить айсберги в невесомости — опасная работенка, и такого рода травмы не редкость, так что Пай относился к ней философски и даже с юмором, как и подобает профессионалу. Склонившись за плечом Шеда, Холден смотрел, как фельдшер вытягивает лечебные личинки из мертвых тканей.
- Как дела? - спросил Холден.
- Лучше всех, сэр, - отозвался Пай. - Осталась еще пара нервов. Шед как раз объяснял, что и как с протезом.
- Это при условии, что мы сдержим некроз, - поправил медик, - и проследим, чтобы до прибытия на Цереру у Пая все не зажило. Я проверил по полису — Пай достаточно проработал здесь, чтобы оплатить протез с силовым контролем, датчиками давления, температуры и запрограммированной тонкой моторикой. Полный набор, короче. Будет почти как своя. Я слышал, на внутренних планетах синтезировали новый биогель, который позволяет регенерировать конечности, но наша страховка этого ни за что не покроет.
- Да и на хрен этих «внутренних» с их расчудесным желе! Я уж лучше надену добротную подделку с Пояса, чем то, что они вырастили в своих ублюдочных лабораториях. Знаю я их — стоит только попробовать, и сразу превратишься в такого же урода, как и они... - выпалил Пай и, помолчав, добавил: - Без обид, старпом.
- Проехали. Рад, что тебя подлатают, - сказал Холден.
- Во, во! Расскажи ему! - Пай с хулиганской ухмылкой обратился к Шеду.
- Ну, это, я, короче, слышал от ребят, кто уже устанавливал себе протезы, - начал медик, краснея и пряча глаза. - В общем, пока протез еще окончательно не прижился, уже можно онанировать, а ощущение — как будто это делает кто-то другой.
Холден не стал комментировать, и от повисшего молчания Шед покраснел до самых ушей.
- Хорошая штука, - сказал Холден. - А что некроз?
- Есть небольшое заражение, - ответил Шед. - Личинки держат его под контролем, и если воспаление не будет распространяться, то это даже хорошо. Пока волноваться не о чем.
- К следующему заходу будет готов?
Пай аж нахмурился.
- Еще бы, блин. Конечно, буду. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.
- Возможно, - поправил Шед. - Зависит от того, как быстро приживется протез. Я думаю, следующий все же придется пропустить.
- Да пошел ты, - проворчал Пай. - Я одной рукой могу дробить эти глыбы лучше, чем весь тот сброд, что трудится на этом корыте, вместе взятый.
- Ладно, - Холден изо всех сил старался выглядеть серьезно, - рад слышать. Продолжайте.
Пай гоготнул. Шед выдернул еще одну личинку. Холден вернулся в кабину лифта и на этот раз над выбором этажа не раздумывал.

61 Lora

Сто пятьдесят лет тому назад церковные разногласия поставили Землю и Марс на грань войны. Пояс оставался кладезем минеральных ресурсов, до которых экономика не могла дотянуть свои лапы. О других планетах в то время и не мечтали. Потом Соломон Эпштейн создал небольшой двигатель, работавший на основе ядерного синтеза, придел к трехместной яхте и запустил. И по сей день тот со скоростью света свободно бороздит просторы вселенской пустоты. Самые продолжительные и, пожалуй, лучшие похороны за всю историю человечества. К счастью, планы изобретателя сохранились на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна хоть и не открыл людям звезды, зато предоставил возможность увидеть другие планеты.

Космический корабль «Кэнтербэри» — переоборудованный транспорт колонии — семьсот пятьдесят метров в длину и двести пятьдесят метров в ширину, в форме огнетушителя и с огромным пространством внутри, когда-то наполненный людьми, провиантом, различными схемами, механизмами, кислородными баллонами и надеждой двинулся навстречу новой жизни. Около двадцати миллионов человек разместились на спутниках Сатурна («Кэнтербэри» в свое время перевез туда около миллиона человек, предков живущих ныне людей), сорок пять миллионов — на спутниках Юпитера, а на спутниках Урана — пять тысяч. Уран по праву считался самым далеким аванпостом человеческой цивилизации, до тех пор, пока многоженцы не построили корабль и не направились к звездам в надежде обрести свободу от ограничения деторождения. Участь заселения не миновала и Пояс. Если спросить у рекрутеров службы учета и контроля, особенно в моменты пьяного веселья и излишней болтливости, можно услышать, что на Поясе живет около ста миллионов человек, а служащий отдела переписи населения скажет, что не более пятидесяти миллионов. В любом случае, как видите, такое количество людей требует много воды. Для этого «Кэнтербэри» и дюжина подобных кораблей от компании по очищению воды постоянно курсируют от колец Сатурна и обратно до Пояса, перевозя лед, пока однажды не превратятся в рухлядь.
Джим Олден видел в этом некую гармонию.
— Олден!
Повернувшись к ангарной палубе, он увидел старшего механика корабля Наоми Нагату, которая возвышалась над ним с высоты двухметрового роста. Ее черные кудрявые волосы были завязаны в хвост, а лицо выражало нечто среднее между изумлением и раздражением. Как у всех жителей Пояса у нее была привычка странно двигать руками, а не пожимать плечами, как это делают в таких случаях другие люди.
Олден, слушаешь меня или смотришь в окно?
— Возникла проблема, и поскольку ты очень, очень, очень хороший мастер, ты легко справишься, даже если недостаточно денег и продовольствия.
Наоми засмеялась и произнесла:
— Похоже, ты вовсе меня не слушал.
— Не совсем.
— Ладно, ты уловил суть. У «Найта» при перемещении в атмосфере барахлит шасси, нужно заменить перемычки. Сможешь наладить?
—Спрошу у знающего человека, — спросил Олден. — Но когда же мы использовали космический корабль в атмосфере?
—Никогда, но по правилам должен быть хотя бы один корабль, способный перемещаться в атмосфере.
— Эй, босс! — закричал из отсека Эмос Бёртон, помощник Наоми, родившийся еще на планете Земля. Он помахал Наоми своей мясистой рукой. В его понимании боссом была только она, хотя Эмос был капитаном «Макдауэл», а Олден старшим помощником командира.
— В чем дело? — крикнула Наоми в ответ.
— Провод неисправен. Подержи эту чертову штуку, пока я достану запасной.
Наоми глянула на Олдена, в глазах читалось: «Мы с тобой закончили?».
Он насмешливо кивнул, а она фыркнула и пошла прочь, качая головой, стройная и высокая, в засаленном комбинезоне. Проведя семь лет на флоте и пять лет с гражданскими в открытом космосе, он никак не мог привыкнуть к высоким, худосочным жителям Пояса. Голодное детство навсегда оставило след в картине мира Олдена.
Стоя в центральном лифте, Олден чуть было не нажал на кнопку, ведущую к каюте управления, испытывая жгучее желание увидеть соблазнительную Аде Тукундо с очаровательной улыбкой и услышать ее нежный голос, почувствовать аромат пачули и ванили в волосах, но сдержался и нажал на кнопку, ведущую в лазарет. Сначала работа, потом удовольствие.
Когда вошел Олден, Шэд Карви, медицинский работник, согнувшись над столом, удалял омертвевшие ткани из обрубка ампутированной левой руки Камерона Пэджа. Месяц назад бедняге пробило локоть тридцатитонной глыбой льда, двигающейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Подобные происшествия не были редки среди людей опасной работы по дроблению и перемещению ледяных глыб в условиях невесомости. Пэдж принимал эту травму с фатализмом профессионала. Склонившись над плечом Шэда, Олден смотрел, как тот выдергивает медицинских личинок из мертвой плоти.
— Ну как дела? — спросил Олден.
— Выглядит нормально, сэр, — ответил Пэдж. — Рука не потеряла чувствительность. Шэд как раз рассказывал, как он прицепит ортопедический протез.
— Если нам удастся держать под контролем некроз, и ткани у Пэджа не зарубцуются до нашего прибытия на астероид Церера, я посмотрел в правилах, не на первом месте весьма внушительного списка для получения протеза с сенсорами давления и температуры, а также с силовой обратной связью, с отличным мотором. Полный комплект. Рука будет почти как прежняя. Жители внутренних планет солнечной системы создали новый биологический гель, который способствует выращиванию конечностей, но пока это не входит в наш медицинский план, — сказал доктор.
— Пусть идут ко всем чертям эти внутренники со своим магическим Джелло. Уж лучше буду с протезом, созданным поясниками, чем намажу на свое тело эту дрянь из лабораторий придурков. Сам потом чего доброго превращусь в идиота, — сказал Пэдж.
Потом добавил:
—Только без обид, старшина.
— Какие могут быть обиды? Рад, что тебя подлечат, — ответил Олден.
— Скажи ему еще кое-что, — сказал Пэдж со злобной ухмылкой.
Шэд побагровел от стыда.
— Я, ну, парни рассказывали, что когда им установили подобные протезы, — начал Шэд, от смущения отводя глаза от Олдена, — первое время, когда происходит привыкание к протезу, при рукоблудии ты чувствуешь то же, что при манипуляции рукой.
Комментарий Шэда повис в воздухе, а уши Шэда стали малиновыми.
— Приятная новость, — сказал Олден. — А что с некрозом?
— Инфекция присутствует, и личинки помогают с ней справиться, в этом случае воспаление — хороший знак, нам нет нужды слишком бороться, пока некроз не начнет распространяться.
— К следующему рейсу он уже будет готов? — спросил Олден.
Впервые Пэдж нахмурился.
— Да, черт возьми. Конечно. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.
— Возможно, — ответил доктор. — В зависимости от того, как скоро срастутся кости. Не в этот раз, так в следующий.
— Не согласен! — сказал Пэдж. — Я могу дробить лед и одной рукой, и получше тех придурков, которых вы набрали.
— Хорошо. Продолжай, — сказал Олден, едва сдерживаясь от усмешки.
Пэдж фыркнул, Шэд выдернул еще одну личинку, а Олден направился прямиком к лифту, на сей раз он не колебался.
 

62 Lucy

Leviathan Wakes
Сто пятьдесят лет назад, когда Марс с Землей из-за территориальных разногласий оказались на грани войны, Белт был еще весьма отдаленным будущим с его необъятными природными ресурсами, не говоря уже об их экономической пользе. Еще более призрачной мечтой представлялось освоение внешних планет. Потом Соломон Эпштейн создал свой модернизированный термоядерный ракетный двигатель, присобачил его к корме своей трехместной яхты и нажал кнопку «пуск». В мощный телескоп до сих пор можно было видеть, как его корабль уносится с запредельной скоростью света в большую пустоту. Самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, он оставил все схемы на своем домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не сорвал звезд с неба, но он подарил нам планеты.
Космический корабль Кентербери, по форме напоминающий огнетушитель, был три четверти километра в длину и четверть километра в ширину. Имея столько свободного пространства внутри, он был переоборудован в межзвездный колониальный транспорт. Однажды его заполнили люди вместе с продовольствием, схематическими планами, оборудованием, запасами воздуха и надеждой. Сейчас на спутниках Сатурна проживали чуть меньше двадцати миллионов человек. Кентербери доставил туда около миллиона наших предков. Сорок пять миллионов обосновались на спутниках Юпитера, а спутник Урана с пятью тысячами жителей был самым отдаленным населенным пунктом человеческой цивилизации. Во всяком случае, до того, как мормоны завершили строительство корабля своего поколения и отправились навстречу звездам и освоению новых пространств.
Потом пришел черед Белт.
Вербовщики Союза внешних планет, подвыпив и разоткровенничавшись, могли сболтнуть, что на Белт проживает сто миллионов человек. Спроси об этом переписчика населения внутренних планет, он назовет цифру пятьдесят миллионов. В любом случае, население было огромным и требовало больших объемов воды.
И вот Кентербери вместе с десятком однотипных кораблей компании водоснабжения «Пур энд клин» возили глыбы льда с богатых ими колец Сатурна на Белт, кружа по этому маршруту до полного износа и списания в утиль.
Джим Холден усматривал в этом даже что-то сродни поэзии.
- Холден?
Он повернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась Наоми Нагата, главный инженер. Под два метра ростом, с копной черных кудрей, стянутых сзади в хвост, она смотрела на него с видом, выражающим одновременно насмешку и раздражение. Как коренная жительница Белта, она имела привычку пожимать ладонями вместо плеч.
- Холден, ты меня слушаешь или просто пялишься в окно?
- Тут возникла одна проблема, - начал Холден. - И ты, как спец, решишь ее даже при отсутствии денег и расходных материалов.
Наоми рассмеялась.
- Так ты и впрямь не слушал, - не унималась она.
- Нет, не слушал.
- Ну, суть ты все-таки понял. Посадочное устройство Рыцаря не потянет в атмосфере. Нужно заменить уплотнители. Мы это можем сделать?
- Я спрошу капитана, - ответил Холден. – А когда это мы использовали этот корабль в атмосфере?
- Не использовали, но по правилам нам нужен как минимум один корабль для работы в атмосфере.
- Эй, босс! – заорал через пролет Эймос Бертон, ассистент Наоми, родившийся на Земле. Она махнул мясистой рукой в их сторону, имея ввиду Наоми. Даже на корабле капитана Макдауэла, где Холден был администратором, для Эймоса боссом была одна Наоми.
- В чем дело? - крикнула в ответ Наоми.
- Испорченный кабель. Ты можешь подержать эту тварь, пока я схожу за запасным?
Наоми вопросительно посмотрела на Холдена, мол, «мы уже закончили?». Он насмешливо отдал ей честь, на что она фыркнула и пошла прочь, покачивая головой. Холден смотрел вслед ее удалявшейся фигуре, такой длинной и худой в промасленном комбинезоне.
За семь лет в военно-морских силах Земли, и пять лет работы в космосе с гражданским населением он так и не смог привыкнуть к невероятно длинному и худому телосложению жителей Белта. Сказывалось детство, проведенное в условиях земного тяготения. Оно навечно сформировало его мировоззрение.
Очутившись в центральном лифте, Холден хотел было нажать кнопку навигационной палубы. Так велик был соблазн увидеть Эйд Тукунбо, ее улыбку, услышать ее голос, вдохнуть аромат с нотами пачули и ванили, исходящий от ее волос. Вместо этого он нажал кнопку медпункта. Сначала работа, потом удовольствие.
Войдя в лабораторию, Холден увидел Шеда Гарви, который, согнувшись над столом, удалял инородные тела из культи левой руки Камерона Паджа. Месяц назад тридцатитонная глыба льда пригвоздила Паджу локоть. Это была весьма распространенная травма среди людей этой опасной профессии, коей являлась колка и перемещение ледяных глыб, и Падж смотрел на все это с фатализмом, свойственным профессионалу.
- Какие новости? – спросил Холден
- Выглядит вполне сносно, - сказал Падж. – Там еще есть несколько нервов. Шед объясняет мне, как к ним можно будет присоединить протез.
- Предположим, мы контролируем развитие некроза, - начал лаборант, - и задерживаем полное заживление, пока не доберемся до Цереры. Я проверил полис. Падж достаточно давно здесь работает, и может получить протез с датчиками температуры, давления, обратной силовой связи и программой управления мелкой моторикой. Полный пакет. Будет почти как здоровая конечность. На внутренних планетах есть новый биогель, который отращивает новую конечность, но эта услуга не покрывается нашей страховкой.
- Да ну их вместе с их волшебным желе. По мне, так лучше хороший Белтовский протез, чем лабораторные изыскания этих недоумков. Да просто носить их чудесную руку для меня в падлу, - в сердцах заявил Падж. Потом поспешно добавил – Ой, командир, без обид, ладно?
- Какие там обиды. Я просто рад, что мы тебя починим, - успокоил его Холден.
- Ты еще скажи ему кое-что, - сказал Падж с озорной усмешкой. Шед покраснел.
- Я слышал от других парней с такими же протезами, - начал Шед, стараясь не смотреть Холдену в глаза. – Судя по всему, там есть такой период, когда только происходит привыкание к протезу, и мастурбация дает те же ощущения, что и со здоровой рукой.
Холден не сразу отреагировал на это замечание, отчего уши Шеда стали просто пунцовыми.
- Хорошая новость, - ответил Холден. – А как насчет некроза?
- Тут небольшая инфекция, - продолжал Шед. – Личинки контролируют ее, и в нашем случае воспаление только на пользу. Мы не будем особо его устранять, пока оно не начнет распространяться.
- Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден
Падж нахмурился, впервые за все это время.
- Да, черт возьми. Я буду готов. Я всегда готов. Я вам обещаю, сэр.
- Возможно, - сказал Шед. – Зависит от того, как приживется протез. Если не на этот рейс, то на следующий точно.
- Фигня! – вспылил Падж. – Я могу ворочать лед одной рукой лучше, чем пол-экипажа придурков на этой вшивой посудине.
- Еще одна хорошая новость – сказал Холден, подавив улыбку. – Продолжайте в том же духе.
Падж фыркнул, а Шед выдернул еще одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз нажал кнопку, не раздумывая.

63 M4/34

Левиафан пробуждается

Сто пятьдесят лет назад, когда локальные конфликты между Землёй и Марсом чуть было не привели к войне, Пояс астероидов– колоссальное минеральное богатство– был лишь смутно различим на горизонте и для полёта к нему требовались невообразимые ресурсы. О внешних же планетах членам корпорации не приходилось и мечтать. Но вот однажды Соломон Эпштейн сконструировал компактный гибридный привод, установил его в небольшую космическую яхту и привёл в действие. Вооружившись хорошей оптикой, и сегодня можно наблюдать его корабль: на скорости, ничтожно малой по сравнению со скоростью света, он движется в бесконечное ничто. Это самые великолепные, самые протяжённые похороны за всю историю человечества. К счастью, он сохранил чертежи на домашнем компьютере. Хотя звёзды и оставались ещё далеко, привод Эпштейна позволил человеку приблизиться к планетам.


Три четверти километра в длину и четверть в ширину, формой напоминающий пожарный гидрант и практически полый внутри, Кентербери стал для колонии усовершенствованным средством передвижения. Когда-то он был до отказа нагружен различными ресурсами, схемами, устройствами, пузырьками с кислородом и людьми, исполненными надеждой. Теперь на спутниках Сатурна жило лишь немногим меньше двадцати миллионов человек. Около миллиона их предков добрались туда на Кентербери. Население спутников Юпитера составляло сорок пять миллионов. На одном из спутников Урана, самом удалённом поселении человеческой цивилизации, жило пять тысяч. По крайней мере, так было до того, как мормоны завершили строительство корабля и, освободившись от ограничений, регулирующих деторождение, отправились к звёздам.


К тому же был ещё Пояс.


Если бы вы заговорили с подвыпившим, расположенным к беседе вербовщиком, он бы, пожалуй, сказал, что на Поясе живёт сто миллионов. Спросите у переписчика населения с внутренней планеты – окажется, что их было всего около пятидесяти миллионов. Но, в любом случае, население было многочисленным, и оно нуждались в большом количестве воды.


Поэтому Кентербери и десятки аналогичных кораблей компании «Пьюр–эн–Клин Уотер», двигались по петле от гигантских колец Сатурна к Поясу и обратно, буксируя ледники. Так продолжалось до их полного износа и превращения в груду металлолома.


Джим Хоулдэн видел в этом процессе некоторую долю поэзии.


– Хоулдэн?


Он очнулся на палубе ангара. Над ним возвышалась двухметровая фигура Наоми Нагаты, главного инженера корабля. Копна её чёрных волос была собрана в хвост, а лицо выражало нечто среднее между изумлением и раздражением. Как типичный житель Пояса, в знак недоумения она не поднимала плечи, а разводила руками.


– Хоулдэн, вы меня слушаете или вы просто разглядываете что-то в иллюминаторе?


– Возникла проблема, – отозвался он, – и, поскольку вы очень и очень хорошо разбираетесь в этом, вам не составит особого труда устранить её, несмотря на нехватку денег или ресурсов.


Наоми рассмеялась.


– Так, значит, вы меня не слушали, – сказала она.


– Нет, не совсем.


– В любом случае вы правильно уловили мысль. Посадочное устройство Найта не сможет функционировать в атмосфере как следует, пока я не переустановлю перемычки. Это вызовет трудности?


– Я спрошу у капитана, – ответил Хоулдэн. – Когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?


– Мы не использовали его. Но по правилам у нас должен быть хотя бы один шаттл, пригодный для атмосферы.


– Эй, Босс! – выкрикнул с другой стороны отсека Амос Бёртон, урождённый на Земле ассистент Наоми. Он помахал в их направлении мясистой рукой. Амос приветствовал своего патрона. Пусть он и находился на корабле капитана МакДауэлла, пусть Хоулдэн и был старшим помощником капитана, но в его представлении единственным боссом была Наоми.


– В чём дело? – крикнула ему в ответ Нагата.


– Кабель неисправен. Можете придержать маленького засранца, пока я поищу запасной?


Наоми вопросительно посмотрела на Хоулдэна. «Так мы закончили?» – читалось в её глазах. Он саркастично козырнул ей. Она недовольно хмыкнула и ушла, покачав головой; высокая худая фигура в замасленной спецодежде.


После семи лет службы на земном флоте и пяти лет работы с мирным населением в космосе он так и не смог свыкнуться с неестественно узкими и продолговатыми костями жителей Пояса. Детство, проведённое под действием силы тяжести, навсегда определило его отношение ко многому.


Возле центрального лифта палец Хоулдэна на мгновение застыл у кнопки навигационной палубы. Он вспомнил улыбку Эйд Тукумбо, её голос, ароматы пачули и ванили, которые распространялись от её волос, но всё же нажал кнопку изолятора. Сначала он должен был выполнить свой долг.


Когда Хоулдэн вошёл в изолятор, Шед Гарви, медтехник, стоял, согнувшись над операционным столом, и орудовал над тем, что осталось от левой руки Камерона Пэджа. Месяц назад локоть Пэджа придавил тридцатитонный кусок льда, двигавшийся со скоростью пять миллиметров в секунду. Среди людей, чья опасная работа заключалась в дроблении и транспортировке айсбергов в условиях невесомости, такое повреждение встречалось довольно часто, и Пэдж отнёсся к случившемуся с фатализмом профессионала. Хоулдэн склонился над плечом Шеда и стал следить за тем, как тот вытаскивал специальных личинок из мёртвых тканей.


– Как дела? – спросил Хоулдэн.


– Всё отлично, сэр, – ответил Пэдж. – У меня уцелело несколько нервных окончаний. Шед как раз рассказывал мне, как он собирается приделать к ней протез.


– Но это при условии, что мы сможем предотвратить дальнейшее отмирание тканей, – сказал медтехник, – и Пэдж не будет рваться в бой до прибытия на Цереру. Я уточнил данные и выяснил, что он работает здесь достаточно долго и ему положен протез с силовой обратной связью, оснащённый датчиками давления, температуры и сверхчувствительным софтом для приведения его в действие. В общем, полный набор. Он будет лишь немногим уступать настоящей руке. На внутренних планетах есть биогель, с помощью которого можно вырастить новую конечность, но наш план медобслуживания этого не предусматривает.


– К чёрту их, с внутренних планет, к чёрту их магическое «Джелло» (1). Я уж лучше буду ходить с добротной фальшивкой, состряпанной на Поясе, чем с тем, что эти ублюдки выращивают в своей лаборатории. Как по мне, так одна их расчудесная рука уже делает тебя говнюком, – сказал Пэдж. Он тяжело вздохнул и затем прибавил: – Без обид, босс.


– Не беспокойтесь. Я рад, что мы сможем вам помочь, – ответил Хоулдэн.


– Расскажи ему остальное, – сказал Пэдж, заговорщицки ухмыляясь. Шед залился краской.


– Я … слышал это от других с такими же штуками, – начал Шэд, стараясь не смотреть на Хоулдэна. – Похоже, что в течение какого-то времени, когда пациент ещё не до конца свыкся с протезом, когда дрочишь, кажется, что тебе дрочит кто-то ещё.


На секунду Хоулдэн воздержался от комментариев. У Шеда покраснели уши.


– Я приму это к сведению, – отозвался Хоулдэн. – А что насчёт некроза?


– Есть небольшая инфекция, – ответил Шед. – Но личинки позволяют держать её под контролем, и в этом отношении воспаление для нас, в общем-то, благоприятно, поэтому пока нет смысла принимать серьёзные меры.


– Он будет в порядке к следующему заданию? – спросил Хоулдэн.


Впервые за всё время их разговора Пэдж нахмурился:


– Чёрт возьми, ну, конечно, я буду в порядке. Я всегда в порядке. Именно так, сэр.


– Вероятно, – ответил Шед. – Это зависит от того как приживётся протез. Если не этот, так другой.


– Да, ну вас, – сказал Пэдж. – Я могу дробить лёд и одной рукой лучше, чем половина тех недоумков, которых вы набрали в свою сраную команду.


– Ну, вот, – произнёс Хоулдэн, едва сдерживая ухмылку. – Я приму это к сведению. Не буду вас больше отвлекать.


Пэдж недовольно хмыкнул. Шед вытянул из культи ещё одну личинку. Хоулдэн вернулся к лифту. На этот раз он уже не сомневался.




1. Товарный знак желе и муссов, благодаря популярности которого, «Джелло» – это ещё и универсальное название любого желатинового десерта в США и Канаде.
 

64 Masoquista

Сто пятьдесят лет назад, когда отношения Земли и Марса балансировали на грани междоусобицы, Пояс манил богатством ресурсов из-за границы экономической целесообразности, а внешние планеты оставались недостижимой мечтой капиталистов. Потом Соломон Эпштейн придумал компактный ядерный двигатель, приладил его к своей трехместной яхте и отправился в путь. Кораблик, несущийся в пустоту наперегонки с фотонами, и теперь видно в хорошую оптику. Похороны вышли самые долгие и торжественные в истории человечества. Человечеству, впрочем, повезло, — чертежи двигателя Эпштейна сохранились на его домашнем компьютере. Звезды остались недосягаемыми, но путь к планетам был открыт.

Переоборудованный колониальный корабль «Кентербери» похож на полый пожарный гидрант в семьсот пятьдесят метров длиной и двести пятьдесят — шириной. Когда-то его переполняли люди, техника, продовольствие, рекреационные капсулы, схемы — и мечты. Население лун Сатурна не дотягивает до двадцати миллионов. Их предки, меньше миллиона, прилетели сюда как раз на «Кентербери». Спутники Юпитера приютили примерно сорок пять миллионов. На одной из лун Урана пять тысяч жителей — сейчас это самый дальний оплот цивилизации в космосе. По крайней мере, пока мормоны не достроили корабль поколений и не улетели к звездам, прочь от пуританских запретов.

Есть люди и на Поясе.

Спроси нетрезвого вербовщика — и он хвастливо заявит, что на Поясе уже сто миллионов колонистов. Переписчики с внутренних планет поправят: скорее не сто, пятьдесят. Но как ни посмотри, население Пояса баснословно велико, и воды там требуется много.

Поэтому «Кентербери», как и десятки других кораблей компании «Чистая вода», буксирует на Пояс ледники из колец Сатурна, и будет делать это, пока совсем не изветшает и не развалится.

Джим Холден полагал это вполне романтичным.

— Холден?

Он обернулся. На ангарной палубе стояла Наоми Нагата, главный механик. Ростом под два метра, копна черных кудряшек зачесана в хвост, на лице — не то удивление, не то досада. Как и все жители Пояса, разводя руками в недоумении, она прижимала локти к телу.

— Холден, ты слушаешь, или в иллюминатор пялишься?

— У нас случилась неприятность, но несмотря на нехватку денег и запчастей ты все исправишь, ведь ты просто умница.

Наоми рассмеялась.

— Так ты ничего не слышал?

— Нет, если честно.

— Ладно, суть все равно верно уловил. Шасси «Рыцаря» не сработают в атмосфере, нужно менять уплотнители. Достаточно неприятно?

— Уточню у капитана, хотя что-то не припомню, чтобы мы вообще входили на шаттле в атмосферу.

— Мы и не входили, но по инструкции на этот случай на корабле должен быть хотя бы один рабочий шаттл.

— Эй, босс, — ассистент Наоми, землянин Амос Бартон махнул им ручищей из дальнего угла отсека. Звал Наоми. Пусть капитан корабля — МакДауэлл, пусть Холден — его старший помощник, — для Амоса Бартона нет босса кроме Наоми.

— В чем дело? — крикнула она в ответ.

— Тут кабель прохудился. Не придержите гаденыша, пока я за запасным сбегаю?

Наоми оглянулась на Холдена с немым вопросом: «Мы закончили?». Тот дурашливо отдал честь, она усмехнулась, укоризненно покачала головой и удалилась. В грязном рабочем комбинезоне ее фигура казалась особенно хрупкой и долговязой.

Ни за семь лет службы в военном флоте Земли, ни за пять лет работы с гражданскими в космосе Холден так и не смог привыкнуть к удлиненным, узким, словно искусственным скелетам жителей Пояса. Его мировоззрение сформировала гравитация, при которой он вырос.

Холден зашел в центральный лифт, на секунду задержал палец над кнопкой навигационной палубы — перспектива встречи с Аде Таканбо была очень соблазнительной, как и ее улыбка, голос и волосы с ароматом ванили и пачули, — но решительно нажал кнопку лазарета. Делу — время.

Холден застал Шеда Гарви, медтехника, склонившимся над столом. Он обрабатывал культю левой руки Кэмерона Пейджа. Месяц назад тридцатитонная ледяная глыба врезалась в локоть Пейджа на скорости пять миллиметров в секунду и размозжила его. Резка и транспортировка айсбергов в условиях нулевой гравитации — работа опасная, подобные травмы были обычным делом, и Пейдж относился к ситуации со смирением профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда и увидел, как тот вытаскивает из мертвой ткани медицинскую личинку.

— Как оно? — спросил Холден.

— Вполне, сэр, — отозвался Пейдж. — Сохранилось достаточно нервных окончаний. Шед как раз рассказывал, как к ним подключается протез.

— Полагаю, мы сможем контролировать глубину некроза, и не дадим ране зарубцеваться до остановки на Церере, — пояснил техник. — Я проверил условия страховки, срок контракта Пейджа дает ему право на протез с обратной связью, датчиками температуры и давления, функцией управления мелкой моторикой, — в общем, полный комплект. Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах разработали биогель, при помощи которого конечности можно отращивать заново, но он не входит в нашу страховую программу.

— В задницу внутренников вместе с их волшебным студнем. Лучше уж пусть у меня будет добротная поделка с Пояса, чем какое-нибудь гадство, которое они в пробирке вырастили. Может, от этой их новомодной руки и самому гадом стать можно, — проворчал Пейдж, и спохватился, — это, без обид, старпом.

— Ерунда. Рад, что ты поправишься.

— Шед, расскажи ему вторую причину, — ухмыльнулся Пейдж. Техник покраснел и потупился.

— В общем, парни, у которых уже есть такие протезы, говорят, что поначалу, пока он еще не полностью синхронизировался, играть в карманный бильярд так же приятно, как если бы твой кий был в чужих ручках.

Холден помолчал, наблюдая, как в свете последней фразы уши Шеда становятся малиновыми, и кивнул:

— Отрадно слышать. Что некроз?

— Рана инфицирована, но личинки сдерживают развитие некроза, а небольшое воспаление нам даже на руку, так что я не буду предпринимать ничего радикального, если не наступит ухудшения.

— Он не успеет прийти в форму к рейду?

Только теперь Пейдж нахмурился:

— Черта с два, не успею! Я всегда в форме, сэр, это ведь моя работа.

— Посмотрим еще, как все срастется, — одернул Шед. — Не к этому рейду, так к следующему.

— Да к дьяволу, — буркнул Пейдж, — я и одной рукой пилю лед лучше, чем половина дурил на вашей колымаге.

— Это, — Холден подавил усмешку, — тоже весьма отрадно слышать. Так держать!

Пейдж хмыкнул. Шед подцепил очередную личинку. Холден вернулся в лифт и уже без колебаний нажал нужную кнопку.

65 Miss Waits

Лефиафан Уэйкс

Около ста пятидесяти лет назад, в то время, когда мелочные разногласия между Венерой и Марсом чуть было не привели их к войне, Пояс казался богатейшим и практически недостижимым источником минеральных ресурсов, а внешние планеты были всего лишь несбыточной мечтой. Но потом Соломон Эпштейн усовершенствовал свой маленький термоядерный двигатель, установил его на свою трехместную яхту и запустил. При наличии хорошей оптической техники вы все еще можете увидеть его корабль, движущийся на максимальной световой скорости по направлению к большой пустоте… Самые лучшие, самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи двигателя на своем компьютере. И хотя Двигатель Эпштейна не подарил человечеству звезд, он открыл для него планеты.

Длиной в три четверти километра, шириной чуть больше двухсот метров, по форме напоминающий пожарный кран и полый внутри - Кентербери был переоборудованным колониальным кораблем. Когда он впервые отправился в путь, на его борту были не только люди, продовольствие, чертежи, оборудование, пузыри с воздухом, но и огромные надежды всего человечества. А теперь немногим меньше двадцати миллионов людей живут на лунах Сатурна. Именно Кентербери перевез туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов живут на лунах Юпитера. Последней была населена одна из лун Урана, самый дальний форпост человеческой цивилизации. Там проживало около пяти тысяч человек, по крайней мере пока целое поколение мормонов не завершило строительство своего корабля и не устремилось навстречу звездам и свободе от ограничений.

А затем настал час покорения Пояса.

Если вы спросите работников Департамента по делам населения, когда они немного выпьют и станут склонными к преувеличениям, сколько человек сейчас проживает на Поясе, они, возможно, назовут вам цифру в сто миллионов. А вот если вы спросите переписчика внутренних планет- то он ответит вам, что там проживает не более пятидесяти миллионов. Но, какая бы из этих цифр не была ближе к реальности, население Пояса было действительно огромным и требовало больших запасов воды.

Поэтому сейчас Кентербери и десятки подобных ему кораблей, принадлежащих вододобывающей компании « Пур энд клин», постоянно совершают полеты с богатых водными ресурсами колец Сатурна к Поясу и обратно, нагруженные глыбами льда. Они выполняют свою работу до тех пор, пока не становятся грудами бесполезного железа.

Джим Холден видел в этом своего рода поэзию.

-Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Перед ним стояла главный инженер Наоми Нагата. Она была ростом почти в два метра, копна черных вьющихся волос была стянута в тугой хвост, а ее лицо выражало нечто среднее между удивлением и раздражением. У нее, как и у всех жителей Пояса, была привычка пожимать руками, а не плечами.

-Холден, ты меня слушаешь или просто смотришь в окно?

- У нас возникла проблема,- сказал Холден.- Но так как ты по-настоящему хороша, ты можешь решить ее, даже если у нас не хватает денег или припасов.

Наоми рассмеялась.

- Значит, ты все-таки меня не слушал,- сказала она.

- Честно говоря, нет.

- Но основную идею ты все же уловил. Посадочный механизм «Найта» не будет работать в атмосфере, пока я не смогу заменить клапаны. Это проблема?

-Я спрошу у старика,- сказал Холден.- но когда в последний раз мы использовали шаттл в атмосфере?

- Вообще никогда, но согласно уставу, у нас должен быть хотя бы один шаттл для полетов в атмосфере.

- Привет, шеф!- прокричал с другого конца отсека Амос Бартон, ассистент Наоми, который родился на Земле. Он помахал им своей здоровенной рукой. Говоря «шеф», он имел в виду Наоми. Вообще-то, так как Амос работал на корабле капитана МакДауэлла, официально Холден был тут главным, но в представлении Амоса только Наоми могла быть шефом.

- Что случилось?- крикнула ему Наоми.

- Плохой кабель. Не могли бы вы подержать эту фигню, пока я схожу за запасным?

Наоми посмотрела на Холдена. В ее взгляде читался вопрос: « Мы закончили с этим разговором?». Он быстро и с некоторым сарказмом отсалютовал ей, в ответ она фыркнула, покачала головой и ушла, ее тело казалось очень длинным и тонким в этом грязном рабочем комбинезоне.

Семь лет он пробыл во флоте Земли, пять лет проработал в космосе с гражданскими, но так и не привык к неправдоподобно длинным и тонким костям жителей Пояса. Так как все детство он провел в условиях гравитации, такие тела все еще казались ему странными.

Зайдя в центральный лифт, Холден, зачарованный изображением Эйды Такунбо, едва не нажал на кнопку, ведущую в навигационный отсек. Он сразу вспомнил ее улыбку, голос и сладковатый аромат волос.Но вместо этого он поехал в медицинский отсек. Сначала работа, а потом удовольствия.

Когда Холден вошел в комнату, он увидел Шеда Гарви, местного медика, сгорбившегося над лабораторным столом, обрабатывая то, что осталось от левой руки Кэмерона Пажа. Месяц назад Пажу раздробило локоть тридцатитонной глыбой льда. Подобные ранения были не редкостью среди людей, занимающихся такой опасной работой: резать и передвигать гигантские горы льда в условиях невесомости, и поэтому Паж принимал все происходящее с фатализмом профессионала. Холден наблюдал через плечо Шеда, как тот выдергивал лечебных личинок из мертвой ткани руки Пажа.

- И каков прогноз?- спросил Холден.

- Дела идут неплохо,- сказал Паж.- Некоторые нервные окончания не повреждены. Шед как раз рассказывал мне, как мне будут прикреплять протез.

- Особенно если принять во внимание, что мы можем сдерживать процесс некроза,- сказал медик,- и сделать так, чтобы процесс заживления не закончился, прежде чем мы попадем на Церес. Я проверил его страховой полис и выяснил, что Паж сможет рассчитывать на полностью автоматический протез последней модели с датчиками температуры и давления. Полный комплект. Он будет почти так же хорош, как настоящая рука. На внутренних планетах недавно появился биогель, который позволяет регенерировать части тела, но, к сожалению, наш полис этого не покрывает.

- Да пошли эти Внутренники и их дурацкий гель! Пусть у меня лучше будет искусственная рука, сделанная на Поясе, чем то, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Само наличие их крутой руки уже превратит меня в придурка,- сказал Паж.- Без обид,- добавил он.

- И в мыслях не было. Просто рад, что ты идешь на поправку, сказал Холден.

-Расскажи ему все до конца,- сказал Паж со злой ухмылкой. Шед покраснел.

- Я, эм… слышал от других парней с такими протезами,- сказал Шед, стараясь не смотреть Холдену в глаза,- что существует период привыкания, во время которого работать почти невозможно- все равно что мастурбация вместо секса.

Холден никак не прокомментировал эти слова, а уши Шеда стали малиновыми.

- Рад слышать,- сказал Холден.- А что с некрозом?

- Небольшая инфекция есть,- ответил Шед.- Личинки помогают держать ее под контролем, да и вообще, воспаление в нашей ситуации не такая уж плохая вещь, поэтому не стоит трогать его, пока она не начала распространяться.

-Будет ли он готов к следующему полету?- спросил Холден.

Впервые Паж нахмурился.

- Конечно, твою мать, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

-Возможно,- сказал Шед.- все зависит от того, приживется ли протез. Если не будет готов этом полету, то к следующему наверняка.

- Хрень все это,- возразил Паж.- Я могу колоть лед одной рукой лучше, чем половина идиотов на этой гребаной посудине.

- И вновь,- сказал Холден, сдерживая ухмылку,- рад слышать. Продолжайте.

Паж фыркнул.Шед выдернул очередную личинку. Холден вернулся в лифт, и на этот раз он не колебался.



 

66 mm

Сто пятьдесят лет назад, когда провинциальные распри между Землёй и Марсом грозились перерасти в войну, манящий сказочными богатствами Пояс астероидов всё ещё был не по зубам вменяемым экономическим стратегиям, а о газовых гигантах за Поясом корпорации внутренних планет не дерзали и мечтать. Тогда-то Соломон Эпштейн что-то подправил в своём маленьком термоядерном двигателе, нахлобучил его на трёхместную яхту и дал по газам. В мощный телескоп ещё можно разглядеть корабль, плывущий на околосветовой скорости в царство большой пустоты. Не бывало ещё у человека столь красивой и продолжительной похоронной процессии.

К счастью, на домашнем компьютере остались чертежи. Звёзды двигатель Эпштейна людям не подарил — но подарил планеты.

Почти километр в длину, четверть километра в ширину, обделённый дизайнерской любовью и полный гулкой пустоты, ни дать ни взять огромный пожарный гидрант, «Кентербери» когда-то возил пассажиров колоний и продовольствие, чертежи и механизмы, атмосферные парники — и надежду. В своё время он подбросил до лун Сатурна около миллиона колонистов. Сейчас там осваиваются их внуки и правнуки, и их уже в двадцать раз больше. Сорок пять миллионов летают на орбитах Юпитера. И даже одна из лун Урана может похвастаться пятью тысячами пионеров, смотрящих в чужие галактики с фронтира человеческой цивилизации. Скоро мормоны достроят свой корабль, и он понесёт поколение за поколением навстречу звёздам и свободе деторождения.

И, конечно же, есть ещё Пояс.

Если вы подловите в баре вербовщика из АВП, в минуту вдохновенной откровенности он скажет вам о ста миллионах. Переписчик с внутренней планеты понизит цифру до пятидесяти. Как ни считай, этим миллионам нужно что-то пить.

И вот перекроенный «Кентербери» с десятками собратьев по судьбе возит теперь в трюмах ледяные горы во славу водоснабжающей компании «Пьюр энд Клин», наматывая круги между Поясом и хлебосольными кольцами Сатурна, пока старость не выбросит на берег жалким утильсырьём.

Будь Джим Холден поэтом, он бы посвятил этим кораблям стихи.

— Холден?

Кажется, он задумался. Реальность ангара обрела черты, как и внушительная двухметровая фигура старшего механика. Наоми Нагата забирала курчавые чёрные волосы в тугой хвост, и сейчас на её лице весёлая озадаченность боролась с легким раздражением. Она приподняла руки — жест, заменивший поясианам пожимание плечами.

— Холден, ты ещё слушаешь, или уже паришь за окном?

— Да-да, оно сломалось, — рискнул Холден, — но такой замечательный механик, как ты, легко всё починит даже без денег и запчастей.

Наоми рассмеялась.

— То есть, не слушаешь.

— Выходит, не очень.

— Ну, хоть суть угадал. Если не заменить «Копью» сальники на шасси, может забарахлить в атмосфере. Стоит заняться?

— Я спрошу у старика. А когда мы в последний раз выводили шаттл в атмосферу?

— Никогда. Но по правилам у нас должен быть хоть один работоспособный атмосферный челнок.

— Эй, начальник! — Эймос Бёртон, помощник Наоми, позвал с другого конца ангара. Землянин махал в их сторону мясистой рукой. Это он, конечно, Наоми. Пусть Эймос и служит на корабле капитана Макдауэлла, пусть здесь и стоит сейчас старший помощник Холден, во вселенной Бёртона начальник только один — Наоми.

— Чего тебе? — крикнула она в ответ.

— Тут кабель пробивает. Не придержишь эту хреновину, пока я не принесу запасной?

Наоми взглянула на Холдена, полуспрашивая, полуотпуская. Тот отсалютовал с серьёзной гримасой. Она фыркнула и удалилась, качая головой. Высокая тростинка в грязном рабочем комбинезоне.

Семь лет в ВМФ Земли, пять лет на гражданском флоте, а глаза его всё ещё отказывались верить в готический стан жителей Пояса. Проведите детство под гнётом тяготения, и некоторые стереотипы навсегда врастут вам в зрительный нерв.

Когда Холден выбирал кнопку в главном лифте, палец дрогнул над значком навигационного этажа. Он ведь может увидеть её прямо сейчас. Увидеть улыбку, услышать голос, вдохнуть тонкую смесь ароматов пачули с ванилью, неизменный запах волос Эйд Тукунбо. Холден отогнал видение и нажал кнопку лазарета. Кончишь дело, тогда и гуляй смело.

Шед Гарви, корабельный врач, сутулился над лабораторным столиком, очищая края того, что осталось от левой руки Камерона Паджа. Месяц назад осколок льда в тридцать тонн пригвоздил руку Паджа, а потом медленно отрезал её по локоть со скоростью пять миллиметров в секунду. Люди, отваживающиеся рубить айсберги и двигать ледяные куски в невесомости, всегда готовы к таким травмам, и Падж пережил свою с фатализмом профессионала. И теперь Холден наблюдал из-за плеча Шеда, как тот извлекает очередного опарыша из омертвевших тканей культи.

— Ну, как? — спросил он.

— Выглядит неплохо, — ответил Падж. — Часть нервов всё ещё жива. Шед мне тут рассказывал, как будут присоединять протез.

— Нужно только не давать некрозу прогрессировать, а Паджу поправляться слишком быстро до прибытия на Цереру, — приступил к докладу врач. — Я тут покопался в страховке: у него достаточно стажа, чтобы получить модель с силовой обратной связью, датчиками температуры и давления и чутко запрограммированной мускулатурой. Полный набор. Можно будет почти забыть, что она не настоящая. Лучше только регенерирующий конечности биогель, новинка с внутренних планет, но нашей медстраховки на него не хватит.

— В жопу твердотелых вместе с их волшебной размазнёй. Лучше уж добротный костыль, собранный на Поясе, чем то, что эти шельмы выращивают в своих пробирках, — бодрился Падж. — Сначала на тебе вырастет их чудо-рука, а потом в одно прекрасное утро проснёшься таким же, как они, говнюком... — Он вдруг осёкся, затих и добавил: — Прости, старпом... Я не о тебе.

— Я знаю. Рад, что мы тебя починим, — успокоил его Холден.

— Мне тут ребята с такими же штуками рассказывали, — сменил тему Шед, почему-то начиная краснеть и пряча глаза. — Есть промежуток времени... Пока ты ещё не воспринимаешь протез как часть себя... Тогда кажется, что тебе девушка дрочит...

Холден выдержал паузу, пока уши у Шеда не стали малиновыми.

— Спасибо, просветил... А что с некрозом? — пожалел он медика.

— Есть небольшое заражение, — затараторил Шед, — но личинки об этом позаботятся, да и воспаление нам сейчас на руку. Пока оно в границах допустимого, так что Бог с ним.

— Он хоть оклемается до следующего рейса? — спросил Холден.

Тут-то Падж и нахмурился.

— Без базара, старпом. Буду как штык. Ты же меня знаешь.

— Не исключено, — добавил от себя Шед. — Посмотрим, как будет срастаться. Если не к следующему, так через один.

— Хуй вам через один! Я и одной рукой справляюсь с ледорубом лучше, чем половина обормотов на этом корыте.

— И тебе спасибо, что просветил... — ответил Холден, пряча улыбку. — Ну, не унывай.

Падж только фыркнул. Шед вызволил ещё одну личинку. Когда Холден шёл к лифту, он уже не сомневался, куда поедет.

67 Mr. Torbins

Каких-нибудь сто пятьдесят лет назад, когда распри между Землей и Марсом грозили вылиться в междоусобную войну, Пояс казался недосягаемой природной сокровищницей, а внешние планеты не грезились корпорациям даже в самых смелых мечтах. И вот Соломон Эпштейн модифицирует небольшой термоядерный двигатель, водружает его к себе на яхту и поворачивает рычаг. В хороший телескоп до сих пор видно, как корабль горе-изобретателя несется в бесконечность – самые долгие и эффектные похороны в истории. К счастью, чертежи он хранил в домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал человечеству звезд, зато преподнес на блюдечке планеты.

Переоснащенный корабль-колония «Кентербери» слегка напоминал огромный пожарный гидрант размером три четверти на четверть километра. Теперь все эти площади большей частью пустовали, а когда-то корабль был полон людьми, сырьем, продовольствием, диаграммами, оборудованием, камерами жизни… и надеждой. На спутниках Сатурна жило без малого двадцать миллионов (их предков, почти миллион человек, когда-то перевез туда «Кентербери»), на спутниках Юпитера – сорок пять миллионов. Около пятидесяти тысяч обитало на одном из спутников Урана – самое дальнее поселение людей, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не достроят свой корабль поколений и не устремятся к звездам – прочь от ограничений на рождаемость.

Ну и, конечно, Пояс.

Если слегка подпоить вербовщика Альянса внешних планет, а потом спросить, сколько на Поясе жителей, он, наверное, скажет «сто миллионов». Статистик с внутренних планет назовет миллионов пятьдесят. В любом случае народу получается много, и всем нужна вода.

Потому-то «Кентербери» и другие корабли компании «Чистовода» курсируют от изобильных колец Сатурна к Поясу и обратно, добывая лед, и будет это продолжаться, пока не придет пора сдать их на металлолом.

Джиму Холдену виделось в этом нечто поэтическое.

- Холден!

Голос главного инженера Наоми Нагаты вернул его к действительности. Она нависала над Холденом с таким видом, словно не могла определиться, забавляет он ее или бесит. Ростом Наоми была под два метра, густые черные кудри собраны в хвост. Как все жители Пояса, она вздергивала не плечами, а ладонями.

- Холден, ты слушаешь или глазеешь в окно?

- Что-то там у тебя сломалось, - ответил он, - Но ты у нас такая умница, что справишься даже без денег и запчастей.

- То есть, ты не слушал, - рассмеялась Наоми.

- Вообще-то нет.

- Ну, суть ты уловил верно. Шасси «Рыцаря» не будет работать в атмосфере, если не сменить уплотнения. Это очень плохо?

- Надо спросить у старика. А мы вообще когда-нибудь использовали «Рыцаря»?

- Ни разу. Но по правилам у нас должен быть хотя бы один челнок, пригодный для работы в атмосфере.

- Эй, босс! – на другом конце отсека ассистент Наоми Эймос Бертон, землянин по происхождению, махал в их сторону мясистой рукой. Обращался он, конечно, к Наоми. Пусть Макдауэл – капитан корабля, а Холден – старший помощник, но для Эймоса Бертона боссом всегда будет только инженер Нагата.

- Что случилось? – прокричала Наоми в ответ.

- Да кабель, чтоб его! Не подержишь, пока я схожу за другим?

Наоми взглянула на Холдена, как бы говоря: «Ну что, могу я идти?». Он шутливо отсалютовал, в ответ она только фыркнула и, тряхнув головой, пошла прочь. В засаленном комбинезоне ее фигура казалась особенно длинной и тощей.

Семь лет на земном флоте, еще пять – в космосе, а он так и не привык к странным, тонким и длинным костям жителей Пояса. Удивительно, как детство по законам гравитации формирует вкусы на всю оставшуюся жизнь.

В центральном лифте Холден ненадолго задержал палец над кнопкой с надписью «навигационная палуба», мечтая об Эди Тукунбо – ее улыбке, голосе, аромате пачулей и ванили, исходящем от ее волос… но все-таки нажал кнопку лазарета. Долг – прежде всего, с удовольствиями придется подождать.

Медбрат Шед Гарви стоял, склонившись над Камероном Паджем, и очищал обрубок его левой руки. Месяц назад тридцатитонная глыба льда, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, придавила Паджу локоть – обычная травма среди резчиков льда в условиях невесомости, и Падж переносил страдания стоически. Холден перегнулся Шеду через плечо, наблюдая, как тот вытаскивает из омертвевших тканей медицинскую личинку.

- Ну как у нас дела?

- Да вроде ничего, - отозвался Падж. – Парочка нервов у меня еще осталась. Шед как раз объяснял, как к ним прицепят протез.

- Если, конечно, удастся остановить некроз, - уточнил Шед, - и не давать Паджу особо поправляться, пока не доберемся до Цереры. Я заглянул в правила: оказывается, Паджу за выслугу лет полагается модель с обратной силовой связью, датчиками давления и температуры и мелкой моторикой – в общем, полный набор, от настоящей почти не отличишь. На внутренних планетах новые части тела выращивают из какого-то биогеля, но в нашу страховку такое не входит.

- Да пошли эти внутренние вмести со своим сраным биожеле! Лучше уж ходить с протезом, но зато с Пояса. Мало ли что они там выращивают у себя в лаборатории? Поди поносишь такую штуковину и сам станешь придурком, - выпалил Падж и тут же спохватился и добавил: - Ох, блин… только без обид, сэр.

- Я и не обижаюсь, - ответил Холден. – Главное, что ты снова будешь как новенький.

- Расскажи ему, - ухмыльнулся Падж. Медбрат вспыхнул.

- Ребята с такими протезами рассказывают… в общем, похоже, руку начинаешь считать своей не сразу, - Шед упорно не смотрел на Холдена, - и когда мастурбируешь, кажется, что тебе это делает кто-то другой.

Холден выдержал паузу. Уши медика запылали.

- Буду иметь в виду, - сказал он наконец. – А что там с некрозом?

- Пошло заражение, но личинки пока справляются, - ответил Шед. – Вообще-то воспаление в данном случае – это даже хорошо. Так что пока оно не распространяется, мы особо ничего не предпринимаем.

- Будет он готов к следующему заходу? – спросил Холден.

В первый раз за время разговора Падж нахмурился.

- Усрусь, но буду! Да я всегда готов – работа у меня такая, сэр.

- Может быть, - ответил Шед, - смотря как приживется протез. Но если не к этому заходу, то к следующему точно.

- Мать вашу, - вырвалось у Паджа, - да я одной рукой больше льда нарублю, чем добрая половина сопляков на этой посудине.

- Опять же, буду иметь в виду, - Холден с трудом подавил улыбку. – Поправляйся, дружище!

Падж фыркнул. Шед отцепил очередную личинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз уже не колебался.

68 MsHemulen

Пробуждение гиганта

Сто пятьдесят лет назад, когда местечковые разборки между Землей и Марсом грозили вылиться в полномасштабную войну, Пояс Астероидов с его рудными залежами казался для задыхавшейся экономики недостижимым Клондайком, а внешние планеты - несбыточной голубой мечтой корпораций. Тогда Соломон Эпштейн и построил свой мини-привод на управляемом термояде, приладил его к личной трехместной космической яхте и нажал на гашетку. В хороший телескоп до сих пор можно наблюдать этот корабль, на субсветовой скорости летящий по курсу Земля - Открытый Космос. Ничего не скажешь, самые впечатляющие и продолжительные похороны в истории человечества. К счастью, изобретатель оставил чертежи на домашнем компьютере. Привод Эпштейна не приблизил человечество к звездам, но открыл ему дорогу к планетам.


Семьсот пятьдесят метров длину, четверть километра в ширину, изящество пожарного гидранта и масса свободного места внутри – позвольте представить: списанный колониальный транспорт "Кентербери" собственной персоной. В свое время, заселенный по завязку и битком набитый запчастями, чертежами, механизмами, индивидуальными модулями и надеждами, он завез миллион колонистов на луны Сатурна. Теперь там обитало без малого двадцать миллионов. Еще сорок пять - на спутниках Юпитера. Уран, с его лунами на пять тысяч колонистов каждая, считался самым дальним форпостом человечества, пока мормоны не построили свой ковчег и не отправились поближе к звездам и подальше от контроля за рождаемостью.


А потом был Пояс.


Спросите вербовщиков с внешних планет, и, расслабленные после выпивки, они скажут, что Астероиды населяют сто миллионов. Статистик с внутренних планет назовет цифру уже вполовину меньше. С какого конца не считай, население просто гигантское, а нехватка воды - колоссальная.


Теперь "Кентербери" и десятки его собратьев из компании "Свежая Чистая Вода" курсируют между богатыми льдом кольцами Сатурна и Поясом, перевозя гигантские айсберги, и будут заниматься этим, пока не обратятся в прах.


Джим Холден находил в этом нечто поэтичное.


- Холден?
Он обернулся к грузовой палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата, обладательница почти двухметрового роста и копны темных курчавых волос, собранных в хвост на затылке. Оживление на ее лице уже наполовину сменилось раздражением. По привычке обитателя астероидов она не пожимала плечами, а взмахивала руками.


- Холден, ты слушал меня или таращился в иллюминатор?
- У нас возникла проблема, - отозвался Холден. - А поскольку ты чертовски, просто чертовски хороша, то можешь справиться с ней даже без денег и запчастей.


Наоми рассмеялась.
- Похоже, что не слушал.
- Если честно, то нет.
- Ну, по крайней мере, суть ты уловил. Посадочная опора "Рыцаря" не раскроется при приземлении, если я не поменяю уплотнители. Как думаешь, чем нам это грозит?
- Спрошу старика. Когда мы последний раз пользовались челноком в атмосфере?
- Никогда, но техники считают, что нам нужен хотя бы один, способный там работать.


- Эй, босс! - из дальнего конца ангара раздался рев землянина Амоса Бертона, помощника Наоми. Приветственный взмах его мясистой лапы предназначался им обоим, но обращался он ислючительно к главному инженеру. Плевать, что командир корабля - МакДауэлл, что Холден - старший помощник; для Амоса существовал только один начальник - Наоми.


- Что случилось? - прокричала в ответ Наоми.
- Трос перетерся. Не подержите маленького засранца, пока я найду замену?


В глазах Наоми читалось "Ну, это все?". Он иронически отсалютовал, она фыркнула, покачала головой и удалилась, немыслимо тонкая и изящная в своем промасленном комбинезоне.


Семь лет на военном флоте Земли, пять - на гражданке в космосе, а он все никак не привыкнет к высоченным, хрупким, невозможным фигурам астероидников. Всему виной детство, проведенное в условиях земной гравитации.


В центральном лифте он занес было палец над кнопкой навигационной палубы: перед мысленным взором возник заманчивый образ Эйд Тукунбо - ее голос, улыбка, волосы, благоухающие пачулями и ванилью, - но вместо этого отправился в лазарет. Делу время.


Когда он вошел, медицинский техник Шед Гарви, согнувшись в три погибели над операционным столом, очищал от омертвевших тканей обрубок левой руки Кэмерона Пая. Месяцем ранее кусок льда тонн на тридцать протаранил локоть бедняги на скорости полсантиметра в секунду. Такие травмы - обычное дело для ребят, занятых в невесомости опасной работой резчиков льда и такелажников, и Пай воспринимал все с философским спокойствием профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда и стал наблюдать, как тот удаляет медицинских опарышей* из гноящейся раны на руке Кэмерона.


- Что скажете? - спросил Холден.
- Дела не так уж плохи, сэр - ответил Пай. - Кое-какая чувствительность еще имеется. Шед как раз расписывал, как мне приладят протез.

- Только при условии, что мы удержим некроз под контролем, - сказал медик. - И если Пай побережет себя до возвращения на Цереру. Я проверил его страховку. Он уже так давно ишачит на компанию, что может рассчитывать на мускульные усилители, температурные и осязательные сенсоры и в придачу специальное программное обеспечение для мелкой моторики. Короче, полный комплект. Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах, правда, появился биогель, который полностью регенерирует конечности, но наша страховка это не покрывает.

- К черту этих неженок с их супержеле. Пусть лучше мне поставят какую-нибудь самоделку с Астероидов, чем то, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Только напялишь их чудо-руку - сразу превратишься в такого же говнюка, - сказал Пай. - Ой, не в обиду Вам, старпом.

- Да ладно. Я рад, что дело идет на поправку, - ответил Холден.

- Скажи ему, - оскалился Пай. Шед вспыхнул.

- Эй, я слышал кое-что от ребят, у которых есть такие штуки, - начал Шед, старясь не смотреть на Холдена. - Похоже, когда к ней привыкаешь, дрочишь уже как родной.


За те несколько секунд, пока Холден собирался с ответом, уши Шеда стали ярко-малиновыми.


- Отлично, - выговорил Холден. - А некроз?

- Инфекцию мы точно не вылечили, - ответил Шед. - Распространяться ей не дают опарыши. Заражение в данном случае даже полезно, поэтому мы особенно с ним не боремся, только следим, чтобы не вышло из под контроля.

- Он придет в форму к следующему заходу? - спросил Холден.

Первый раз за все время Пай насупился.
- Блин, ясное дело, я буду в форме. Я всегда в форме, сэр.

- Возможно, - уточнил Шед. - Зависит от того, как будет заживать кость. Если не к этому, то к следующему.

- Едрена вошь, - возмутился Пай. - Да я и одной рукой режу лед лучше, чем добрая половина бездельников с этого корыта.

- Рад слышать, - сказал Холден, пряча улыбку. - Берегите себя.


Пай хмыкнул. Шед вытянул еще одного опарыша. Холден проследовал к лифту, на этот раз без задержки.




*Аналогия с медицинскими пиявками. Известно, что опарыши (личинки мух), поселяясь в инфицированных ранах, уничтожают мертвые ткани и гной, способствуя выздоровлению.

69 Nadezhda

Сто пятьдесят лет назад передряги между Землей и Марсом уже достигли апогея, рискуя перерасти в войну, Пояс астероидов, с его нескончаемыми запасами природных ресурсов, был так же далек и недоступен для экономики, как и линия горизонта, а планеты неземной группы казались лишь заоблачной мечтой. В те времена Соломон Эпштейн, усовершенствовав небольшой фузионный двигатель, приладил его на корму своей трехместной яхты и нажал на пуск. Даже по сей день в хороший телескоп можно наблюдать, как судно Эпштейна практически со скоростью света несется к неведомым далям. Самые небывалые и затяжные похороны в истории человечества. К счастью, в домашнем компьютере умельца остались чертежи. И хотя его двигатель так и не приблизил людей к звездам, но предоставил в их распоряжение планеты.

Кентербери - транспортный корабль, приспособленный для обслуживания поселений. Он напоминает пожарный гидрант размером семьсот пятьдесят на двести пятьдесят метров и практически пуст внутри. А когда-то он был полон: людьми, провиантом, конструкторскими проектами, техникой, капсулами, защищающими от вредного воздействия окружающей среды, и надеждами. На спутниках Сатурна сейчас насчитывается приблизительно двадцать миллионов жителей. Кентербери перевез туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов обитают на спутниках Юпитера. Спутник Урана козыряет пятью тысячами человек – это самые задворки людской цивилизации, по крайней мере, до той поры, пока мормоны не закончат построение судна во благо своих отпрысков и не отправятся к звездам, где смогут освободиться от запретов на деторождение.

И еще есть Пояс.

Если спросить разгоряченных спиртным вербовщиков из «Бюро по делам народонаселения», в ответ можно услышать, что на Поясе проживают сто миллионов. Переписчик населения с внутренней планеты даст цифру в два раза меньше. Так или иначе население огромно и требуется много воды.

Поэтому Кентербери и десятки подобных ему кораблей, состоящих на балансе водной компании «Пёр энд клин», бороздят просторы между многочисленными кольцами Сатурна и Поясом, перевозя ледяные глыбы, и будут этим заниматься до скончания своего века.

Джим Холден считал, что в этом есть нечто поэтичное.

- Холден?

Джим развернулся к ангарной палубе. Рядом с ним стояла Наоми Нагата, главный инженер. Высокорослая - почти под два метра, - с копной кудрявых, собранных в хвост черных волос и застывшим на лице выражением удивления и досады. Обитатели Пояса в знак недоумения не пожимали плечами, вместо этого они поднимали и опускали кисти рук, - у Наоми тоже была такая привычка.

- Так вы слушаете или пялитесь в окно?

- Вы обнаружили неисправность, - ответил Джим. – И с вашими золотыми руками устраните ее, даже если не хватит финансов или запчастей.

Наоми засмеялась:

- Все ясно, вы меня не слушали.

- Признаться, нет.

- В общем, все основные системы в порядке. Но если не заменить уплотнители, в условиях атмосферы может не сработать посадочный механизм «Рыцаря». Для вас это существенно?

- Я спрошу у шефа, - ответил Холден.- А разве мы когда-нибудь использовали шаттл в условиях атмосферы?

- Никогда, но правила предписывают иметь хотя бы один шаттл, пригодный для работы в атмосфере.

- Эй, командир! – прокричал с другой стороны пролета помощник Наоми Эймос Бертон, уроженец Земли. Он помахал пухлой рукой в их направлении. Но обращался явно к Наоми. Для Эймоса не имело никакого значения, что капитан корабля - Макдауэлл, что Холден – старший помощник, командиром в его понимании была только она одна.

- Что стряслось, - крикнула Наоми в ответ.

- Да кабель хреновый! Можете пока его зафиксировать, а я принесу запасной?

Наоми взглянула на Холдена: «мы ведь закончили?» - прочел он в ее глазах. В ответ Холден демонстративно козырнул. Наоми хмыкнула и, покачав головой, направилась к Эймосу. Одетая в засаленный комбинезон, со спины она напоминала глисту в скафандре.

Джим семь лет прослужил в военно-морских силах Земли, пять лет проработал в космосе с гражданским населением, но так и не смог привыкнуть к внешнему облику обитателей Пояса – они были невероятно высокими и худыми. Детство, проведенное в условиях гравитации, наложило свой отпечаток, навсегда привив Холдену определенные стереотипы.

Войдя в центральный лифт, Джим подумал об Эйд Тукунбо - ее улыбка, голос, исходящий от волос аромат пачули с ванилью. От этих мыслей его палец на какое-то мгновение невольно завис над кнопкой «навигационной палубы», но, поборов искушение, Холден нажал на «изолятор». Сначала работа, потом удовольствия.

Когда Холден вошел, специалист-медик Шед Гарви склонился над лабораторным столом - он чистил рану на левой культе Камерона Паджа. С месяц назад локоть Паджа придавило тридцатитонным блоком льда, движущимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такие травмы – не редкость у тех, чья работа – откалывать и транспортировать ледяные глыбы в условиях невесомости – довольно опасна, поэтому Камерон относился к случившемуся с присущим людям его профессии фатализмом. Джим заглянул через плечо Шеда, чтобы понаблюдать, как тот выуживает медицинскую личинку из омертвевшей ткани.

- Ну как тут у вас дела? – спросил Холден.

- Да кажись, все в порядке, сэр, - ответил Падж. – Есть еще порох в пороховницах! Шед только что рассказывал мне, как сюда будет крепиться протез.

- При условии, что удастся сдержать некроз, - добавил доктор, - и что рана не слишком затянется до нашего прибытия на Цереру. Я проверил, Падж достаточно долго проработал, поэтому по закону ему положен протез с силовой обратной связью, сенсорами давления, температуры и софтом, обеспечивающим прекрасную мелкую моторику. Протез – что надо! Он будет практически неотличим от настоящей руки. На внутренних планетах недавно разработали биогель, который позволяет вырастить конечность заново, но эта процедура не входит в стандартный медицинский пакет.

- А не пошли бы эти внутренние планеты вместе с их волшебным «Джелло»! По мне, так лучше сделанный на Поясе добротный протез, чем то, что эти сволочи растят в своих лабораториях. Только испробуй на себе их изобретение – и неизвестно еще, в кого превратишься! Ой, командир, только не обижайтесь!

- Да ладно, какие обиды! Хорошо, что удастся тебе помочь.

- Док, расскажите ему об остальном, - сказал Падж с озорной ухмылкой.

От смущения Шед залился румянцем.

- М-м, те, кто уже получал подобные протезы, говорят, – Шед старательно отводил в сторону взгляд, – что пока идет процесс привыкания, кажется, будто дрочишь не сам, а дрочат тебе.

Прежде, чем как-то отреагировать, Холден выдержал небольшую паузу, заставив Шеда покраснеть до самых ушей.

- Жизнеутверждающе! - наконец сказал он.- А что с некрозом?

- Есть небольшое заражение, - ответил Шед. - Личинки не дают ему распространяться, а в сложившихся обстоятельствах такое воспаление нам даже на руку. Поэтому мы особо не усердствуем; конечно, при условии, что инфекция не начнет усугубляться.

- Он будет готов к следующей поездке?

Впервые за все время разговора Падж насупился:

- Черт возьми, обязательно! Я всегда готов, сэр! Только этим и занимаюсь!

- Вполне вероятно, - ответил Шед.- Все зависит от того, как поведет себя связующая ткань. Но если не к следующей поездке, так через одну точно.

- Да какого хрена! – возмутился Падж. - Я и однорукий долблю лед лучше, чем добрая половина отморозков на этом чертовом корабле.

- И снова жизнеутверждающе! – сказал Холден, с трудом сдерживая улыбку. – Продолжай в том же духе!

Падж хмыкнул. Шед вынул из руки еще одну личинку. Холден направился к лифту – на этот раз он не колебался.

70 Natalia

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет тому назад, когда из-за разногласий небольшого масштаба Земля и Марс были на грани войны, у Пояса в перспективе были громадные минеральные богатства помимо видимых экономических достижений. Более отдаленные от Земли планеты были далеки от мечты о совместном сотрудничестве. Потом Соломон Эпштейн создал свое небольшое модифицированное устройство, которое надевалось на край его трёхместного корабля, и поворачивало его. Обладая большим кругозором, вы могли до сих пор видеть его корабль, парящий на пределе скорости света и направляющийся в пространство бесконечности. Лучшие, самые длинные проводы в истории человечества. К счастью, дома Соломон оставил планы своей машины на компьютере. Его устройство не открыло людям звёзды, но открыло людям планеты.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, по форме напоминающий огненный гидрант, в основном пустой внутри, Кентербери представлял собой переоборудованный колониальный транспорт. Однажды он заполнился людьми, припасами, графиками, пузырьками окружающей среды, и надеждой. В то время приблизительно около двадцати миллионов человек проживало на спутниках Сатурна. Кентербери тащил на себе около миллиона разных прототипов. Сорок пять миллионов проживало на спутниках Юпитера. Один спутник Урана вырастил пять тысяч видов, последующий аванпост человеческого населения, по крайней мере, до тех пор, пока Мормоны не построили свой корабль поколений и не направились к звёздам, и свободе от ограничения рождаемости.

И потом был Пояс.

Если бы вы спросили агентов управления по регулированию цен, когда они пьяны и необузданны, они могли бы сказать, что их сто миллионов на Поясе. А если вы спросите на планете у переписчика населения, он скажет, что где-то пятьдесят миллионов жителей. В любом случае, вы увидели бы, что население было огромным и нуждалось в большом количестве воды.

Итак, Кентербери, и дюжина его кораблей-сестёр из компании Чистой Прозрачной воды сделали петлю от обширных колец Сатурна к Поясу и дальним тянущимся ледникам, пока корабли еще не превратились в утилизированные отходы.

Джим Холден был очарован этим поэтическим видом.

- Холден?

Он вернулся к ангарному щиту. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над Холденом.
Она стояла почти два метра ростом, копна её тёмных кудрявых волос была собрана в хвост. Выражение её лица было наравне между удивлением и раздражением. Наоми имела те же привычки, что все на Поясе, пожимание руками, а не плечами.

- Холден, ты слушаешь меня или смотришь в окно?

- Там была проблема, - ответил Холден. - Так как ты такая умная, могла бы уладить её, даже если бы у тебя не было достаточно денег или материалов.

Наоми рассмеялась.

- Значит, вы не слушали меня, - сказала она.

- Нет, вообще-то нет.

- Ну, сейчас ты поймешь основные положения в любом случае. Устройство, на котором приземлится «Князь» не будет хорошо функционировать в воздухе, пока я не поменяю затворы. Это составит для нас проблему?

- Я спрошу у старика, - ответил Холден. - А когда мы последний раз использовали многоразовый космический корабль в атмосфере?

- Никогда, но диспетчеры говорят, что он нам нужен, по крайней мере, один приспособленный к атмосфере многоразовый космический корабль.

- Эй, босс! – завопил из-за угла Амос Бёртон, помощник Наоми, рожденный на Земле. Он замахал своей одно-метровой рукой, направленной на них. Он имел в виду Наоми. Амос мог быть капитаном на корабле Макдаулса, Холден – помощником капитана, но только Наоми могла быть лидером в сознании Амоса.

- В чем дело? – закричала в ответ Наоми.

- Плохой кабель, не могла бы ты подержать этот жалкий шнур, пока я не найду запасной.

Наоми взглянула на Холдена. «Нас уже вытесняют здесь?» - был вопрос в ёё глазах. Он саркастически улыбнулся. Она же, захохотала, покачивая своей головой. Её тонкая длинная фигура в засаленной спецодежде удалилась.

Несмотря на семь лет работы в военно-морском флоте Земли, пять лет работы с гражданскими, Холден никак не мог привыкнуть к невероятно тонким, длинным фигурам жителей Пояса. Детство, проведенное в опасности, очертило его взгляд на вещи навсегда.

В центральном лифте Холден держал свой палец чётко над кнопкой навигационного щита, хотя и находился под искушением от внешности Эд Тукунбо – её улыбки, голоса, аромата пачули и ванили от волос, но взамен этого нажал кнопку изолятора. Долг дороже удовольствия.

Врач Шед Гарвей стоял, склонившись над медицинским столом, и ампутировал конечность левой руки Камерона Пэя, когда внутрь зашел Холден. Месяцем ранее, Пэй проткнул свой локоть тридцати тонным блоком льда, двигаясь со скоростью, пять миллиметров в секунду. Это не было обычной травмой среди людей с опасной работой подрезания и перемещения льдов в невесомости, но Пэй принимал всё это с фатализмом профессионала. Холден наклонился над плечом Шеда, чтобы посмотреть, как доктор вытащит медицинские швы из поврежденной ткани.

- Ну, что слышно? - спросил Холден.

- Это выглядит довольно привлекательно, сэр, - сказал Пэй. - Я еще немного нервничаю. Шед только что рассказывал мне о том, как протез будет присоединен.

- Допустим, мы сможем контролировать процесс некроза, - сказал доктор, - и убедимся, что Пэй вылечится до тех пор, пока мы не доберемся до Цереры. Я проверил данные полиции, Пэй был зарегистрирован там достаточно длительное время, чтобы получить ответную помощь, чтобы ему измерили давление и поставили датчики температуры, надежные устройства программного обеспечения. Весь перечень. Это может оказаться первоклассной вещью. Внутренние планеты получат новый биогель, который будет восстанавливать конечности, но это не предусмотрено в нашем медицинском плане.

- Да пошли к чёрту эти внутренние планеты, и их магия желе. Я лучше буду носить подделку, сделанную на Поясе, чем что-то, что эти ублюдки произведут в своей лаборатории. «Просто ношение их воображаемой руки, возможно, превратит вас в придурка», - сказал Пэй. А потом добавил: «Ох, ах, никаких обид, управляющий делами».

- Ничего не решено. Просто радуйтесь тому, что мы собираемся вас лечить, - ответил Холден.

- Скажи ему ещё кое-что, - сказал Пэй со злой усмешкой. Шед покраснел.

- Ах, да, я слышал от тех людей, кто сталкивался с той же проблемой, - начал Шед, не встречаясь взглядом с Холденом. - Очевидно, в период пока не будет закончено вживление протеза, самоудовлетворение будет ощущаться как желание ручной работы.

Холден застыл в молчании на секунду. У Шеда побагровели уши.

- Полезно знать, - сказал Холден. – А некроз?

- Там какая-то инфекция, - сказал Шед.- Швы держат ее под контролем, и воспаление в этом случае даже хорошая вещь, следовательно, мы не будем бороться слишком активно, пока она не начнет распространяться.

- Он будет готов к дальнейшей работе? - спросил Холден.

- Это в первый раз, - нахмурился Пэй.

- Чёрт, да я буду готов. Я всегда готов. Это то, что я сделаю, сэр.

- Возможно, - ответил Шед. – В зависимости от того, как произойдет сращивание. Если это не поможет, позже будем пробовать что-нибудь другое.

- Да пошли бы вы, - кричал Пэй. – Лучше я буду дробить лёд одной рукой, чем этой культяпкой наполовину с героином.

- Опять-таки, - сказал Холден, подавляя улыбку, - хорошо бы знать. Продолжайте.

Пэй усмехнулся. Шед снял ещё один шов. Холден вернулся к лифту, и в этот раз он не колебался.





 

71 Nathella

Сто пятьдесят лет тому назад, во времена, когда из-за междоусобиц Земля и Марс стояли на пороге большой войны, когда несметные минеральные ресурсы Пояса были лишь отдаленной перспективой, еще недоступной для реальной экономики, а о внешних планетах не помышляли даже в самых смелых мечтах объединенного сознания. В эти времена Соломон Эпштайн сконструировал свой термоядерный мини-привод, приткнул его на корме своей трехместной яхты и повернул ключ зажигания. Какое-то время еще можно было различить его корабль, уносящийся в бескрайний Космос на скорости близкой к скорости света. В истории человечества это были самые лучшие и бесконечные похороны. К счастью, чертежи остались в его домашнем компьютере. Привод Эпштайна не привел человечество к звездам, но открыл ему путь к планетам.

Кентербери был переоборудован в транспорт, курсирующий между колониями. Три четверти километра в длину и четверть километра в ширину, очертаниями напоминающий пожарный гидрант, он по большей части перемещался порожняком. А были времена, когда он был битком забит людьми, всеми необходимыми запасами, схемами, установками, исследовательскими капсулами и надеждами. Сейчас чуть меньше двадцати миллионов человек жили на лунах Сатурна. Кентербери перевез туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов - жили на лунах Юпитера. На единственной луне Урана, самом удаленном форпосте человеческой цивилизации, по крайней мере, таким он считался, пока мормоны не закончили строительство своего корабля размножения и не отправились дальше к звездам и к свободе от ограничений деторождения, жила колония в пять тысяч человек.
А потом настали времена Пояса.
Спросите вербовщиков из ВПА, когда они напьются и их тянет поговорить, они расскажут, что число жителей на Поясе уже перевалило за сто миллионов. По данным же внутрипланетарных переписчиков, выходило, что численность населения скорее равнялась пятидесяти миллионам. Как ни крути, население было огромным и нуждалось в большом количестве воды.
Поэтому сейчас Кентербери и его собратья, принадлежащие компании «Чистая прозрачная Вода» ходили по кругу, перетаскивая ледники с щедрых колец Сатурна на Пояс и возвращаясь обратно, и так до тех пор, пока не одряхлеют и не превратятся в металлолом.
Джиму Холдену казалось, что в этом была какая-то романтика.
- Холден,
Окрик вернул его на ангарную палубу. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Ростом под два метра, с копной вьющихся черных волос, убранных назад в хвост, с выражением не то веселости, не то досады на лице. У нее была привычка, свойственная всем жителям Пояса, подергивать руками, вместо того, чтоб пожимать плечами.
- Холден, ты слушаешь или глазеешь в иллюминатор?
- Возникла какая-то проблема, - ответил Холден, - но, поскольку ты спец в своем деле, то сможешь ее решить, несмотря на недостаточное финансирование и снабжение.
Наоми рассмеялась.
- То есть, ты не слушал, - сказала она.
- Если честно, нет.
- Суть ты, тем не менее, уловил. Шасси Рыцаря не будут хорошо работать в атмосфере, если не заменить прокладки. А это чревато.
- Я спрошу у старика, - ответил Холден, - А когда мы последний раз пользовались челноком в атмосфере?
- Никогда, но по инструкции у нас должен быть как минимум один атмосферно-совместимый челнок.
- Эй босс! - крикнул из другой части отсека Эмос Бертон, помощник Наоми, урожденный землянин. Он махнул им толстой рукой. Но предназначалось приветствие исключительно Наоми. Даже если бы Эмос служил на корабле, пилотируемом капитаном МакДаулом, а Холден был бы там старшим помощником, все равно для Эмоса Бертона, не существовало бы другого босса кроме Наоми.
- В чем дело? Так же громко ответила Наоми.
- Кабель плохой. Ты можешь подержать эту херню, пока я не найду запасной?
Наоми посмотрела на Холдена, взглядом, который говорил: «надеюсь с тобой все решили?». Она козырнула не без сарказма, фыркнула и, покачивая головой, удалилась, унося свой вытянутый и худощавый силуэт в промасленном комбинезоне.
Даже после семи лет работы в Земном флоте, пяти лет - в гражданской астронавтике, он так и не смог привыкнуть к вытянутому, худощавому несуразному телосложению жителей Пояса. Детство, проведенное под притяжением Земли, навсегда сформировало его восприятие.
В центральном лифте, Холден скользнул пальцем по кнопке навигационной палубы, искушаемый образом Ады Тукунбо, ее улыбкой, голосом, духами с запахом пачулей и ванили, которыми пахли ее волосы, но вместо этого нажал на кнопку медпункта. Долг превыше удовольствия.
Шед Гарви, медицинский инженер, сгорбившись над своим лабораторным столом, очищал от омертвевших тканей обрубок левой руки Кэмерона Пэйя, когда вошел Холден. Месяцем ранее тридцати тонная глыба льда, на скорости пять миллиметров в секунду, придавила Пэйю руку в области локтя. Среди людей его опасной профессии, занятых вырубкой и транспортировкой айсбергов в невесомости, подобная травма была не редкость, и Пэй воспринимал происходящее с присущим истинному профессионалу фатализмом. Холден склонился над Шедом, пока тот выдергивал одну из медицинских личинок из мертвой ткани.
- Что скажешь? – спросил Холден.
- Кажется неплохо, сэр, - ответил Пэй. У меня еще осталась пара нервов. Шед мне как раз рассказывал, как протез будет к ним крепиться.
- Думаю, мы сможем контролировать распространение некроза, - сказал медик, - и сделать так, чтобы Пэй не пошел на поправку слишком быстрыми темпами до прибытия на Церес. Я проверил страховку, Пэй работает здесь достаточно давно, и имеет право на протез с силовой отдачей, датчиками давления и температуры, с программой тонкой двигательной деятельности. Все в комплексе. Будет почти так же хорош, как настоящая рука. На внутренних планетах имеется в распоряжении новый биогель, которой регенерирует конечность, но наша медицинская страховка этого не покрывает.
- К черту околоземлян и их Желе-О. Пусть лучше у меня будет добротный протез, произведенный на Поясе, чем что-то выращенное этими ублюдками в их лабораториях. Уже только от того, что ходишь с их супер рукой, можешь оказаться в жопе. После чего прибавил. « ой, не хотел тебя обидеть?»
- Я, не обижаюсь. Рад, что нам удастся тебя «подлатать», сказал Холден.
- Скажи ему и другую новость, - игриво ухмыльнулся Пэй. Шед покраснел от смущения.
- Я слышал от парней, с такими же протезами, - произнес Шед, избегая встретиться взглядом с Холденом. Похоже, какое-то время, пока идет идентификация протеза, ощущение от мастурбации такие же, как от мастурбации родной рукой.
Холден дал реплике повиснуть в воздухе на секунду, в это время уши Шэда побагровели.
- Хорошая новость, - сказал Холден, - А как некроз?
- Есть небольшая инфекция, - ответил Шед. Благодаря личинкам удается удерживать ее на одном уровне, и в данном контексте воспаление нам выгодно, поэтому мы не стараемся уж очень его побороть, пока оно не начало чересчур распространяться.
- К следующему походу он будет готов? – спросил Холден.
Впервые Пэй нахмурился.
- Блин, да, я буду готов, я всегда готов. Я смогу, сэр.
- Возможно, - сказал Шэд, - в зависимости от того, как пройдет сочленение. Если не с первой попытки, то со следующей.
- К черту, - воскликнул Пэй. Я могу крошить лед одной рукой лучше, чем половина этих отморозков, что находятся на этой кляче.
- И это, - сказал Холден, подавляя усмешку, - хорошая новость. Продолжайте.
Пэй фыркнул. Шед выташил еще одну личинку. Холден вернулся в лифт, и на этот раз он не сомневался, куда ехать.

72 NatiMoon

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за территориальных разногласий Земля и Марс находились на грани войны, Пояс был недоступным огромным источником минеральных ресурсов, путь до которого представлялся экономически нецелесообразным. А уж о внешних планетах никто и мечтать не мог. И тогда Соломон Эпштайн создал небольшой видоизмененный термоядерный двигатель, пристроил его к своей трехместной яхте и завел. Находясь в определенном месте, можно было видеть его яхту, несущуюся на скорости, близкой к скорости света, во внеземное пространство. Это были самые зрелищные и длинные похороны в истории человечества. К счастью, он сохранил планы своего изобретения на домашнем компьютере. Двигатель Эпштайна не достал до звезд, но доставил человека на внешние планеты.

«Кентербери» бел переоснащенным колониальным кораблем длиной 750 метров, шириной 250 метров, по форме он напоминал пожарный гидрант и был практически пустым внутри. Было время, когда он был загружен людьми, продовольствием, схемами, станками, специальными «пузырями» для комфортного проживания людей и надеждой. Сейчас на лунах Сатурна жило около двадцати миллионов человек. «Кентербери» перевез туда около миллиона их предшественников. На лунах Юпитера – около сорока пяти миллионов. На одной из лун Урана обитало пять тысяч, и это было самое отдаленное человеческое поселение, по крайней мере, пока мормоны не построили свой корабль поколений и не направились к звездам, чтобы никто не мешал им размножаться.

И, наконец, много людей жило на Поясе.

Если бы Вы спросили вербовщиков СВП (Союз внешних планет), когда они напьются и находятся в приподнятом настроении, они могли бы заявить, что на Поясе живет сто миллионов человек. Спросите переписчика населения с внутренней планеты, и он назовет цифру близкую к пятидесяти миллионам. Но как не крути, население не маленькое, и ему нужно было много воды.

Поэтому «Кентербери» и десятки аналогичных кораблей из компании доставки воды «Пур-н-Клин»* совершали рейсы от благодатных колец Сатурна до Пояса и обратно, перетаскивая ледники. И продолжалось это до тех пор, пока они не превращались в развалины.

Джим Холден видел в этом что-то поэтическое.

– Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Над ним, как башня, возвышалась Наоми Нагата, главный инженер. Она была ростом под два метра, копна черных вьющихся волос была затянута в хвост, выражение лица у нее была такое, как будто ее что-то развеселило и в то же время раздосадовало. У нее была привычка, как и у всех жителей Пояса, пожимать не плечами, а руками.

– Холден, Вы слушаете или просто смотрите в окно?

– Вы говорили о какой-то проблеме, – ответил Холден. – И поскольку Вы очень хороший специалист, Вы можете решить ее, даже при том, что не хватает денег и материалов.
Наоми засмеялась.

– Значит, Вы не слушали, – заключила она.

– На самом деле нет.

– Что ж, Вы, тем не менее, уловили суть проблемы. Посадочное устройство у «Найт» не сработает в атмосфере, пока я не заменю герметизирующие уплотнители. Это будет сложно сделать?

– Я спрошу у командира, – ответил Холден. – А когда мы использовали шаттл в атмосфере в последний раз?

– Никогда, но регулярные говорят, что нам нужен хотя бы один шаттл, годный для использования в атмосфере.

– Эй, босс! – прокричал с другой стороны пролета Амос Бёртон, ассистент Наоми, уроженец Земли. Он помахал рукой им всем, но имел в виду лишь Наоми. Даже при том, что Амос работал на корабле капитана МакДауэлла, а Холден был старшим помощником, в мире Амоса Бёртона единственным боссом была Наоми.

– Что такое? – прокричала ему в ответ Наоми.

– Неисправный кабель. Не могли бы Вы подержать этого гадёныша, пока я не принесу запаску?

Наоми посмотрела на Холдена, как бы спрашивая: «Мы закончили?» Саркастическим жестом он отдал честь, на что та фыркнула, покачала головой и пошла, длинная и тонкая в своем засаленном комбинезоне.

Прослужив семь лет в морском флоте на Земле, проработав пять лет в космосе с гражданскими, он не был привычен к невероятно длинным, тонким фигурам поясовчан. Он навсегда остался человеком из мира, где действуют законы притяжения.

У центрального лифта Холден ненадолго задержал палец у кнопки навигационной палубы, которая манила его образом Эди Тукунбо: ее улыбка, ее голос, аромат пачули и ванили на ее волосах, – но он нажал кнопку лазарета. Первым делом – долг, а уж потом приятное.

Когда Холден вошел, Шэд Гарви, медицинский работник среднего звена, стоял, склонившись над своим лабораторным столом, и удалял инородные тела из того, что осталось от левой руки Камерона Паджа. За месяц до этого Паджу зажало локоть тридцатитонной глыбой льда, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Для людей с опасной работой разрезания и перемещения айсбергов в условиях невесомости это была обычная травма, и Падж был профессионалом, работавшим с пылом фаталиста. Холден перегнулся через плечо Шэда, чтобы посмотреть, как медик достает одну из специальных личинок-чистильщиков из омертвевшей ткани.

– Что нового? – поинтересовался Холден.

– Кажется, все довольно хорошо, сэр, – ответил Падж. – У меня осталось еще несколько нервов. Шед тут объяснял мне, как протез будут подвешивать к ним.

– При условии, что мы сможем контролировать отмирание тканей, – добавил медик, – и рана не успеет затянуться, пока мы доставим Паджа на Цереру. Я проверил полис – Падж застрахован уже довольно давно, и ему могут дать протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и программным обеспечением для мелкой моторики. Полный пакет. Почти как настоящая рука. На внутренних планетах, конечно, есть новый биогель, который наращивает конечности, но он не входит в наше медицинское покрытие.

– К черту внутренние планеты и к черту их волшебное желе! Я лучше вставлю хороший протез, сделанный на Поясе, чем позволю намазать меня чем–то, что эти ублюдки выращивают в лаборатории. С их замечательной рукой самому можно стать придурком, – заключил Падж. Потом добавил, – О, чёрт! Без обид, старпом.

– Да брось ты. Я просто рад, что мы поправим тебя, – сказал Холден.

– Скажи ему остальное, – продолжил Падж с озорной ухмылкой. Шэд покраснел.

– Я, тут, слышал от ребят, которые заполучили их, – начал Шэд, не глядя на Холдена. – По всей видимости, на стадии, когда протез еще не прижился, можно мастурбировать, и тебе будет казаться, что за тебя это делает кто–то другой.

Холден не сразу ответил, переваривая услышанное. Шэд же покраснел до самых ушей.

– Буду знать, – сказал Холден. – А что насчет отмирания тканей?

– Есть заражение, – пояснил Шэд. – Личинки не дают ему развиться, и воспаление в данном случае даже хорошо, так что мы не будем прибегать к серьезным мерам, пока заражение не пойдет дальше.

– Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.

Падж впервые насупился.

– Я буду готов, черт побери! Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

– Возможно, – поправил его Шэд. – Все зависит от того, как приживется протез. Если не этот, то следующий.

– Да в гробу я видел все это! – запротестовал Падж. – Я одной рукой могу пилить лед лучше, чем половина тех придурков с Вашей телеги.

– Как я уже говорил, – сказал Холден, сдерживая ухмылку, – буду знать. Продолжайте.

Падж фыркнул. Шэд вытащил еще одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз у него не было никаких сомнений.


* Название компании переводится с английского как «чистый и свободный от примесей»

73 Neko

Полтора века назад экономическая ситуация в мире обострилась настолько, что Земля оказалась на грани войны с Марсом, и хотя все знали, что за пределами освоенного космического пространства – на Поясе и внешних планетах сокрыты огромные запасы минеральных залежей, добраться до них оставалось только мечтать. Потом Соломон Эпштейн произвел небольшую модификацию интеграционного двигателя, прикрепил его на корму своей трехместной яхты и нажал пуск. В хороший телескоп еще можно было наблюдать, как его корабль исчезает в космическом пространстве со скоростью, недалекой от скорости света. Самые долгие и самые шикарные похороны в истории человечества. К счастью, его чертежи сохранились на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не проложил человечеству дорогу к звездам, но позволил освоить всю Солнечную систему.
Представьте огромный пожарный гидрант, три четверти километра в длину, четверть в ширину, внутри практически пустой – так выглядел "Кентербери", переоборудованный из пассажирского, транспортный корабль. Когда-то он был переполнен людьми, машинами, приборами, запасами, защитными сферами и надеждой. Теперь на лунах Сатурна обитало почти двадцать миллионов людей. В свое время "Кентербери" переправил туда около миллиона их предков. На лунах Юпитера проживало сорок пять миллионов. Один из спутников Урана обзавелся пятью тысячами поселенцев и оставался самым дальним уголком человеческой цивилизации, пока мормоны не достроили свой родовой корабль и не отправили его к звездам, где ничто не помешает им плодиться и размножаться.
А потом был Пояс.
Если спросить вербовщиков из добывающих компаний, когда они навеселе и склонны к откровенности, они могут поведать, что на Поясе проживает около ста миллионов человек. А спросите тех, кто проводил последнюю перепись внутренних планет – там обитало миллионов пятьдесят. Куда не взгляни – популяция разрасталась и нуждалась в огромном количестве пресной воды.
И вот "Кентербери" вместе с десятками своих собратьев из компании, поставляющей "Кристально-чистую воду", курсировали между богатыми влагой кольцами Сатурна и Поясом, транспортируя ледяные глыбы. Круг за кругом, пока корабли не превращались в рухлядь и не начинали разваливаться на части.
Джим Холден видел в этом некую долю поэтичности.
- Холден?
Он обернулся. Главный инженер Наоми Нагата недоуменно взирала на него с высоты своего двухметрового роста. Высокая, с черными, собранными в хвост волосами, она не умела пожимать плечами – вместо этого поднимая руки, как это принято среди Поясовиков.
- Холден, ты меня слушаешь или просто таращишься в окно?
- Да, да, у нас проблема, - попытался резюмировать Холден. – И, как всегда, нет денег, нет запчастей, но ты супер-супер-профессионал и поэтому как-нибудь выкрутишься.
Наоми рассмеялась.
- Я так и знала – ты ничего не слышал.
- Ну, может, упустил кое-что.
- Ладно, основный смысл ты уловил. Посадочный механизм "Рыцаря" не будет работать в атмосфере, пока я не поменяю перемычки. Это считается проблемой?
- Спрошу у старика, - пообещал Холден. – А мы когда-нибудь использовали шаттл в атмосфере?
- Нет, но по правилам нам нужен хотя бы один для этого пригодный.
- Эй, босс! – раздался голос с другой стороны отсека. Уроженец Земли Эймос Бёртон, ассистент Наоми, махал им мускулистой рукой. Обращался он, разумеется, к Наоми. Да, кораблем командовал капитан Макдауэлл, да, Холден был старшим офицером, но в мире Эймоса Бёртона боссом считалась только Наоми.
- Что у тебя? – крикнула она в ответ.
- Перебитый кабель. Можешь подержать этого поганца, пока я найду запасной?
Наоми вопросительно взглянула на Холдена – убедиться, что разговор окончен. Он шутливо козырнул ей, она фыркнула и, качая головой, зашагала к Эймосу – высокая и тощая в своем засаленном комбинезоне.
Семь лет в Земном флоте, пять лет работы в космосе с гражданскими, но Холден так и не смог привыкнуть к длинным, худым, невероятно костлявым Поясовикам. Детство, проведенное в условиях нормальной гравитации, раз и навсегда сформировало его манеру восприятия.
В центральном лифте Холден подумал было посетить навигационную палубу, пообщаться с Адой Тукунбо – взглянуть на ее улыбку, услышать ее голос, почувствовать запах ванили и пачули от ее волос. Он уже поднес палец к кнопке, но передумал и нажал кнопку лазарета. Сперва дела, развлечения потом.
Зайдя в лазарет, Холден застал фельдшера Шеда Гарви за работой – тот склонился над лабораторным столом и обрабатывал остатки левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад Паджу не повезло – тридцатитонная глыба льда, двигаясь со скоростью пять миллиметров в секунду, раздробила ему локоть. Нередкая травма для рабочих, занимающихся нарезкой и перемещением льда в невесомости, и Падж воспринимал случившееся с профессиональным фатализмом. Холден наклонился над плечом Шеда – медик извлекал из мертвой ткани одну из медицинских личинок.
- Ну, как дела? – спросил Холден.
- Выглядит уже не так паршиво, сэр, - ответил Падж. – И пара нервов еще уцелела. Шед мне тут показывал, как будет крепиться протез.
- Если сможем держать некроз под контролем, - добавил медик, - и при условии, что заживление не пойдет слишком быстро. Успеть бы до Цереры, пока всё не срослось. Я посмотрел контракт – у Паджа всё в порядке, он получит отличный протез с функцией обратной связи, датчиками давления и температуры, с лучшим программным обеспечением. Полный комплект. Рука будет что надо, почти как настоящая. Правда, на внутренних планетах используют биогель, который может вырастить новую конечность, но это нашей страховкой не покрывается.
- Ну и черт с ними! Пошли они со своим волшебным гелем… Уж лучше хорошая подделка с Пояса, чем та дрянь, которую они выращивают в своих лабораториях. Сперва отрастишь руку, а потом не успеешь оглянуться, как превратишься в такую же задницу, как все они, - высказался Падж, потом задумался на секунду и добавил, – то есть… ну… я не имел в виду вас, сэр…
- Не бери в голову, - отмахнулся Холден. – Я рад, что мы сможем починить тебя.
- Расскажи ему остальное, - потребовал Падж, бесстыдно ухмыляясь. Шед моментально покраснел.
- Ну, я тут слышал кое-что… от ребят с такими протезами, - пробормотал Шед, стараясь не встречаться взглядом с Холденом. – В общем, пока связь не установилась как следует, рука-то вроде как и не совсем твоя… короче, мастурбировать – сплошное удовольствие.
Сие откровение повисло в воздухе несколько секунд, пока уши Шеда не приобрели малиновый оттенок.
- Это радует, - отозвался, наконец, Холден. – А что с некрозом?
- Небольшая инфекция, - пояснил Шед. – Личинки пока справляются, и воспаление нам, в общем-то, на руку, так что пока оно не пошло дальше, мы его и не трогаем.
- Он будет готов к следующему циклу? – поинтересовался Холден.
Впервые за время разговора Падж нахмурился.
- Какого черта? Я что, когда-то был не готов? Я всегда готов, сэр.
- Возможно, - допустил Шед. – Зависит от того, как быстро установится связь. Если не к этому циклу, то к следующему.
- Пошло оно всё! - не выдержал Падж. – Да я одной рукой управлюсь! И получше, чем половина недоумков на этом корыте.
- Бери больше, всех обставишь, - ответил Холден, едва сдерживая улыбку. – Так и продолжай.
Падж довольно фыркнул. Шед вытащил следующую личинку. Холден направился обратно к лифту, и на этот раз он не сомневался.

 

74 nente

Сто пятьдесят лет назад, когда соседские стычки между Марсом и Землёй едва не привели к войне, Пояс был далёкой сокровищницей полезных ископаемых, которые экономически невыгодно добывать, а о внешних планетах не мечтали даже самые безумные корпоративные прожектёры. Потом Соломон Эпштейн сконструировал новый компактный термоядерный двигатель, поставил на свою трёхместную яхту и запустил. В хороший телескоп до сих пор видно, как она мчится на субсветовой скорости в бесконечную пустоту. Самые торжественные и долгие похороны за всю историю человечества. К счастью, на его домашнем компьютере остались чертежи. Двигатель Эпштейна не открыл человеку путь к звёздам, но сделал доступными планеты.

«Кэнтербери» – три четверти километра в длину и четверть в ширину, по форме напоминает пожарный гидрант, а внутри в основном пустой – был переделан из транспортника колонистов. Когда-то его переполняли пассажиры, припасы, чертежи, техника, спасательные капсулы и надежды. На лунах Сатурна теперь жили чуть меньше двадцати миллионов человек, и почти миллион их предков перевёз туда «Кэнтербери». На лунах Юпитера – сорок пять миллионов. Пятью тысячами жителей могла похвастаться одна из лун Урана – самое дальнее поселение человечества. Во всяком случае, пока мормоны не завершили свой корабль поколений и не отправились в путь к звёздам и свободе от ограничений рождаемости.

И наконец, Пояс.

Если поговорить с агитаторами Альянса внешних планет, когда они хорошенько выпьют и будут в настроении похвастать, можно услышать, что на Поясе живут сто миллионов человек. Обратитесь к чиновнику-переписчику с внутренних планет, и окажется, что на самом деле цифра ближе к пятидесяти. Но кого ни спроси, население огромно и требует много воды.

Итак, «Кэнтербери» и его близнецы, принадлежащие компании «Кристально чистая вода», курсировали между неистощимыми кольцами Сатурна и Поясом, таская на буксире айсберги. И будут курсировать, пока совсем не развалятся.

Джим Холден считал, что в этом есть своя поэзия.

– Холден?

Он развернулся лицом к ангару. Главный инженер Наоми Нагата смотрела на него сверху вниз. Ростом она была почти два метра, копна чёрных кудрявых волос собрана в хвост, на лице досадливая улыбка. Как и все поясники, вместо пожатия плеч она разводила руками.

– Холден, ты меня слушаешь или просто смотришь в окно?

– У нас была проблема, – сказал Холден, – но ты настолько крута, что можешь всё наладить, даже с нехваткой денег и материалов.

Наоми рассмеялась.

– Значит, не слушал.

– Честно говоря, нет.

– Ну, ты почти угадал. Посадочное оборудование «Рыцаря» в атмосфере не пойдёт, пока я не смогу заменить изоляцию. Это как, сильно испортит жизнь?

– Спрошу у старика, – ответил Холден. – Но когда мы в последний раз садились в атмосферу?

– Пока ни разу. Но по уставу у нас должен быть атмосферный шаттл.

– Эй, босс! – прокричал через весь отсек землянин Амос Бёртон, помощник Наоми, размахивая мясистой рукой. Он обращался к Наоми. Пускай он служил на корабле капитана МакДауэлла, пускай Холден был на этом корабле старпомом – для Амоса лишь Наоми была боссом.

– Что такое? – крикнула Наоми в ответ.

– Кабель сдох. Подержишь эту хреновину, пока я достану другой?

Наоми вопросительно взглянула на Холдена, будто говоря: «всё у нас тут?» Он иронически отдал честь. Наоми хмыкнула, покачала головой и перешла на другую сторону отсека, такая тонкая и длинная в своём засаленном комбинезоне.

Семь лет службы в военном флоте Земли и пять в гражданском космофлоте, а он так и не привык к длинным, тонким, невозможным костям поясников. Детство в земной силе тяжести раз и навсегда сформировало его взгляд на мир.

У центрального лифта Холден на секунду потянулся к кнопке навигационной рубки, предвкушая общество Ады Тукунбо – улыбку, голос, запах пачули с ванилью от её волос, – но нажал на кнопку лазарета. Сперва долг, потом удовольствие.

Медтех Шед Гарви ссутулился над лабораторным столом, обрабатывая рану на месте оторванной руки Кэмерона Пажа. Месяц назад тридцатитонный кусок льда придавил локоть Пажа, двигаясь со скоростью пять миллиметров в секунду. На опасной работе по разрезанию и перемещению льда в невесомости такое случалось нередко, и Паж воспринимал случившееся с профессиональным фатализмом. Холден наклонился заглянуть через плечо Шеда; тот вынимал медицинскую личинку из омертвевшей ткани.

– Какие дела? – спросил Холден.

– Всё идёт хорошо, сэр, – сказал Паж. – Несколько нервов осталось на месте. Шед как раз рассказывал, как протез будет к ним подключаться.

– Если сможем контролировать некроз, – уточнил медик, – и всё не слишком сильно заживёт до прилёта на Цереру. Я проверил страховку: Паж подписан на неё уже столько времени, что ему полагается полный комплект: чувствительность, датчики давления и температуры, отличная моторика – не хуже настоящей руки. На внутренних планетах изобрели новый биогель, который может вырастить руку заново, но в нашу страховку это не входит.

– Пошли в жопу эти внутренники со своим волшебным желе. Лучше хороший протез, сделанный на Поясе, чем хрень, которую эти ботаники выращивают в своих лабах. Приделаешь себе эту их руку – сам станешь таким же придурком, – заявил Паж. Потом добавил:

– Это я не про тебя, старпом.

– Я так и понял. Рад, что тебя нам подлатают, – ответил Холден.

– Расскажи ему, – хитро ухмыльнулся Паж. Шед покраснел.

– Мне… э-э… рассказывали другие парни, у которых такие протезы, – сказал Шед, глядя мимо Холдена. – Говорят, пока не привыкнешь к новой руке, лучше лишний раз не дрочить – ощущения странные.

Холден выдержал паузу, пока Шед не побагровел до самых ушей.

– Да, это важно знать, – сказал Холден. – А что некроз?

– Инфекция есть, – объяснил Шед, – но личинки с ней борются, а небольшое воспаление сейчас даже хорошо. Так что пока мы только сдерживаем его.

– К следующему заходу он будет готов? – спросил Холден.

Паж нахмурился – впервые за весь разговор.

– Конечно, буду. Как всегда. Это моя _работа_, сэр.

– Скорее всего, – сказал Шед. – Посмотрим, как пойдёт заживление. Если и не к следующему, то через раз.

– Иди ты! – вмешался Паж. – Да я одной рукой лучше справлюсь, чем добрая половина сопляков, которых ты держишь на этой развалюхе.

– И это, – сдержал улыбку Холден, – мне важно знать. Так держать.

Паж фыркнул. Шед вытащил ещё одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз не колебался.

75 Nerungrinka

Зверь просыпается

Сто пятьдесят лет назад Марс и Земля находились в состоянии войны друг с другом. В те времена Белт казался огромным пространством, неиссякаемым источником разнообразных природных ресурсов. О том, чтобы попасть на другие планеты, и использовать эти богатства в своих экономических целях, человек мог только мечтать. Потом Соломон Эпштейн построил свой небольшой усовершенствованный термоядерный двигатель, установил его в задней части своего корабля, рассчитанного на трех человек, и запустил его. Имея хороший телескоп, можно было увидеть его корабль, который медленно направлялся по направлению к огромному пространству. Результатом этого эксперимента стали его похороны, никогда прежде в истории человечества не было таких пышных и продолжительных похорон. К счастью, он оставил чертежи на своем домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не смог подарить человечеству звезды, но зато подарил планеты.

750 метров длиной, 250 метров шириной, с шероховатой поверхностью, как у пожарного крана и почти пустой внутри, Кентербери мог вместить в себя целую колонию. Он мог вместить в себя людей, снаряжение¸ схемы, машины, растительный и животный мир, и Надежду. Таким образом, сегодня на спутниках Сатурна живет почти 20 миллионов людей. Кентербери отвез туда почти 1 миллион земных жителей. 45 миллионов живет на спутниках Юпитера. Единственный спутник Урана вмесил в себя 5000 людей, это самая дальняя точка человеческой цивилизации (по крайней мере, до того момента, пока Мормоны не закончат строительство своего космического корабля, цель которого - спасти человечество и подарить людям звезды, а также возможность размножаться столько, сколько они захотят).

А потом был Белт.

Если спросить сотрудников управления по регулированию цен, когда они были пьяны и чувствовали потребность в откровенном разговоре, они могли бы сказать, что в космосе находится около миллиона людей. Если задать этот вопрос сотрудникам органов по переписи населения, они назвали бы цифру 50 миллионов. В любом случае, цифра огромная, и такому количеству людей необходимы большие запасы воды.

Вот почему Кентербери и сотни других кораблей, построенных по такому же принципу в компании «Пьюр’н’Клин Вотер» использовали богатые кольца Сатурна при транспортировке глайзеров в Белт и обратно, и это продолжалось бы до тех пор, пока эти корабли не потерпели бы кораблекрушения.

Джим Голден считал, что это немного романтично.

- Голден?

Он повернулся спиной к ангару. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над ним. Она была почти два метра ростом, с копной черных вьющихся волос, собранных сзади в хвост. Выражение ее лица наполовину выражало досаду и раздражение, наполовину веселье. У нее была привычка характерная для всех членов Белта потирать руки, а не плечи.

- Голден, ты слушаешь, или смотришь в окно?

- У нас проблема, - сказал Голден – И так как ты гений, ты в состоянии решить ее самостоятельно, не прибегая к посторонней помощи и не прося ни у кого денег.

Наоми засмеялась.

- Ты не слушал, - сказала она.

- Ты права, на самом деле нет.

- Ну хорошо, по крайней мере ты уловил смысл. Шасси на Ните не будет исправно работать в воздушном пространстве, пока я не заменю замки. Это очень плохо?

- Я проконсультируюсь со старшим – сказал Голден, - Но когда в последний раз мы использовали шаттл в воздушном пространстве?

- Никогда, но данные говорят, что нам нужен, по крайней мере, один кабель, который может работать в воздушном пространстве.

- Привет, Босс! – прокричал Амос Бартон из-за бухты, помощник Наоми с Земли. Он взмахнул своей мясистой рукой по направлению к ним обоим. Но на самом деле он махал Наоми. Амос мог быть на корабле МакДовелла; Голден мог быть исполнительным офицером; но Амос Бартон подчинялся только Наоми.

- Что случилось? – Прокричала Наоми.

- Плохой провод. Ты не подержишь этого урода пока я достану запасной?

Наоми посмотрела на Голдена. «Неужели с нами все кончено?» – можно было прочитать в ее глазах. Он отсалютовал ей с язвительной насмешкой, она фыркнула. Она шла прочь, покачивая головой, ее фигура длинная и худая, в засаленной спецовке.

Он провел 7 лет в военно-морских войсках, 5 лет в космосе с гражданскими лицами, и так и не смог привыкнуть к длинным, тонким, неправдоподобным существам. Детство, проведенное в состоянии невесомости, навсегда изменило его взгляд на вещи.

В центральном лифте, Голдон долю секунды колебался, какую кнопку нажимать, его соблазняла мысль увидеть Айд Тукунбо – ее улыбка, ее голос, смешанный запах пачули с ванилью, которым пахли ее волосы – но вместо этого он нажал кнопку изолятора. Долг прежде удовольствия.

Когда Голден вошел в кабинет, Шед Гарви, медицинский работник, склонившись над столом¸ обрабатывал ампутированную левую руку Камерона Пая. Месяц назад на Пая упала тридцатитонная глыба льда, движущаяся со скоростью 5мм/сек и травмировала ему локоть. Для людей этой опасной профессии, целью которой было разрезать и передвинуть ледяные глыбы льда, такая рана считалась обычным явлением, поэтому Пай перенес операцию с героическим спокойствием. Голден облокотился на плечо Шеда, чтобы посмотреть, как сотрудник удаляет различные медицинские примочки из мертвой ткани.

- Каково заключение? – спросил Голден.

- Все довольно неплохо, сэр – сказал Пай. – Даже удалось сохранить несколько нервов. Шед рассказал мне как нервы и протез будут приспосабливаться друг к другу.

- Предположим, что можно держать некроз под контролем, – сказал медик – Предположим также, что Пай не слишком устанет к тому времени, когда мы доберемся до Цереры. Я проверил, для Пая уже давно заказан протез, который содержит информацию о своем владельце, информацию о его давлении, температуре, прекрасное программное обеспечение двигательного аппарата. Полный комплект. Он почти как настоящий. Внутренние планеты обладают новым биогенном, который позволяет тканям расти заново, но в нашем медицинском плане его нет.

- К черту внутренние планеты и их «Джелло». Лучше уж модернизированный протез, чем одна из тех штук, которые они создают в лаборатории. Может поехать крыша от одной только мысли, что ты носишь эту волшебную руку – сказал Пай. Потом он добавил – Без обид, хе-хе.

- Какие тут могут быть обиды. Самое главное чтобы ты был в порядке. – Сказал Голден.

- Расскажи ему про недостатки этой гениальной штуки. – Сказал Пай с язвительной усмешкой. Шед покраснел.

- Ну, я слышал это от других ребят, которые используют такой биоген, - сказал Шед, избегая смотреть в глаза Голдена, - Очевидно, пока он приспосабливается к своему хозяину, при мастурбации кажется, что все происходит на самом деле.

Голден позволил этому замечанию повиснуть в тишине на долю секунды, а у Шед в это время покраснели уши.

- Хорошо, что это мне известно – сказал Голден. – А некроз?

- Есть небольшая инфекция – сказал Шед – Магготы держат ее под контролем, и считается, что в этом контексте возбуждение положительно влияет на человека, поэтому мы не сильно боремся с ним, если только оно не слишком сильно.

- Он сможет принять участие в следующей экспедиции? – спросил Голден.

Впервые за все время Пай нахмурился.

- Черт побери, конечно смогу. Я всегда смогу. Это то, что я делаю, сэр.

- Возможно – сказал Шед. Зависит от того, как будет срастаться кость. В любом случае, если не эта экспедиция, так следующая.

- Черт побери, – сказал Пай – Я могу покорять льды с одной рукой лучше, чем половина отморозков на этом корабле.

- И все- таки – сказал Годлен – Хорошо, что мы все знаем. Продолжай.

Пай фыркнул. Шед удалил еще один тампон. Голден повернул обратно к лифту, и на этот раз не колебался.
 

76 neublau

Пробуждение Левиафана.

Сто пятьдесят лет назад, когда локальные конфликты между Землей и Марсом грозили перерасти в войну, разрабатывать громадные минеральные ресурсы Пояса было еще экономически нецелесообразно, а на внешние планеты корпорации не замахивались даже в самых смелых мечтах. Потом Соломон Эпштейн построил свой маленький модифицированный термоядерный реактор, прикрутил его к трехместному кораблику и включил рубильник. В хороший телескоп и сейчас еще можно разглядеть, как этот кораблик уходит в бесконечную даль почти со скоростью света. Самые длинные похороны за всю историю человечества. К счастью, он оставил чертежи в своем домашнем компьютере. Реактор Эпштейна не приблизил звезды, но дал возможность людям добраться до планет.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, формой похож на пожарный гидрант и в основном пустой внутри, «Кентербери» был переоборудован из транспортного корабля колонистов. Когда-то он перевозил людей, оборудование, чертежи, механизмы, образцы окружающей среды и надежду. Чуть меньше двадцати миллионов человек жило теперь на спутниках Сатурна, «Кентербери» переправил около миллиона их предков. Сорок пять миллионов – на спутниках Юпитера. Пять тысяч – на одном спутнике Урана, самом дальнем аванпосте человеческой цивилизации, по крайней мере, пока мормоны не построят себе космический ковчег и не направятся к звездам, туда, где нет никаких ограничений на деторождение.

А еще был Пояс.

Если спросить агентов из службы по вопросам народонаселения, когда они пьяны и несдержанны, они могут сказать, что в Поясе живет сотня миллионов. А переписчики населения с внутренних планет думают, что около пятидесяти миллионов. Но как ни считай, население огромно и нуждается в огромном количестве воды.

Так что теперь «Кентербери» и еще десятки подобных кораблей, принадлежащих компании «Чистовода», сновали от изобильных колец Сатурна к Поясу и обратно, перетаскивая глыбы льда, и так и будут перетаскивать, пока совсем не обветшают и не развалятся на части.

Джим Холден считал, что это даже поэтично.

– Холден!

Он обернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Без малого два метра ростом, копна черных курчавых волос собрана сзади в хвост, лицо выражает нечно среднее между удивлением и раздражением. У нее была привычка, свойственная жителям Пояса, взмахивать руками вместо того, чтобы пожать плечами.

– Холден, ты меня слушаешь или пялишься в окно?

– Это, конечно, серьезно, – ответил Холден. – Но ты же очень, очень хороший специалист и сможешь всё починить, даже если не хватает денег или запчастей.

Наоми рассмеялась.

– Значит, ты не слушал.

– Ну, нет, вообще-то.

– Ничего, основное ты понял верно. Посадочное устройство у «Рыцаря» плохо работает в атмосфере, нужно заменить клапаны. Это будет сложно?

– Спрошу у старика, – ответил Холден. – Но когда это мы в последний раз сажали шаттл в атмосфере?

– Никогда, но по инструкции у нас должен быть хотя бы один шаттл, пригодный для атмосферы.

– Эй, начальник! – проорал через весь отсек помощник Наоми Амос Бёртон, уроженец Земли, и замахал в их сторону здоровенной ручищей. Он обращался к Наоми. Пусть Амос работал на корабле капитана Макдауэлла, пусть Холден старший помощник, но в картине мира Амоса Бёртона начальником была только Наоми.

– Что случилось? – завопила в ответ Наоми.

– Кабель хреновый. Подержите-ка его здесь, пока я принесу запасной.

Наоми вопросительно взглянула на Холдена: «Мы договорились?» Он насмешливо отсалютовал ей, она фыркнула и ушла, качая головой, длинная, худая, в засаленном комбинезоне.

Семь лет в военном флоте Земли, пять лет в космосе на гражданской службе, а он так и не привык к немыслимым длинным и тощим фигурам обитателей Пояса. Его понятия навсегда определило детство, проведенное на планете с гравитацией.

В центральном лифте Холден на секунду поднес палец к кнопке навигационной палубы, его искушала мысль об Аде Тукунбо, ее улыбке, голосе, запахе ее волос – пачули и ваниль… Но вместо этого нажал кнопку лазарета. Сначала дело, потом удовольствие.

Когда Холден вошел, Шед Гарви, фельдшер, согнувшись над лабораторным столом, обрабатывал Кэмерону Пэджу рану на обрубке левой руки. Месяц назад Пэджу прижало локоть тридцатитонной глыбой льда, которая двигалась со скоростью пять миллиметров в секунду. В таком увечье не было ничего необычного, распиливать и перетаскивать айсберги в невесомости – опасная работа, и Пэдж принял случившееся с фатализмом профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда. Фельдшер вытаскивал медицинские личинки из омертвевших тканей.

– Что скажешь? – спросил Холден.

– Выглядит неплохо, сэр, – ответил Пэдж. – Сколько-то нервов у меня еще осталось. Шед мне тут рассказывал, как к ним можно подключить протез.

– Если сможем удержать некроз под контролем, – добавил фельдшер, – и если не заживет слишком сильно до того, как доберемся до Цереры. Я проверил страховку, Пэдж проработал здесь достаточно, чтобы поставить протез с обратной связью, датчиками температуры и давления, с программой для мелкой моторики. Полный пакет, почти как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель, который восстанавливает конечности, но наша страховка на это не тянет.

– В задницу внутренние планеты и в задницу их волшебное желе! Хорошая подделка с Пояса уж всяко лучше, чем то, что эти гаденыши выращивают в лаборатории. Только наденешь их фальшивую руку – и сам сразу станешь придурком, – сказал Пэдж. Потом добавил:

– Э… Это… Без обид, старпом.

– Всё нормально. Значит, скоро мы тебя починим, это хорошо, – ответил Холден.

– Скажи ему еще другое, – непристойно ухмыльнулся Пэдж. Шед зарумянился.

– Я тут… это… слышал от ребят, у которых есть такой протез, – сказал он, глядя в сторону, – вроде как есть период, пока еще только привыкаешь к протезу… Когда дрочишь, кажется, что тебе дрочит кто-то другой.

Холден выдержал секундную паузу, пока уши Шеда не стали пунцовыми.

–Хорошая новость. А что некроз?

– У него тут инфекция, – сказал Шед. – Личинки ее сдерживают, и воспаление очень кстати в такой ситуации, так что можно особо не стараться, пока некроз не распространяется.

– К следующему рейсу он будет готов? – спросил Холден.

Вот тут Пэдж наконец нахмурился.

– Да уж конечно, я буду готов. Я всегда готов. Работа у меня такая, сэр.

– Возможно, – сказал Шед. – Все зависит от того, как приживется протез. Если не в этот раз, то в следующий.

– Да пошло оно всё, – сказал Пэдж. – я одной рукой лучше могу пилить лед, чем половина уродов на этом корыте.

– И это тоже хорошая новость, – сказал Холден, сдержав улыбку. – Продолжайте.

Пэдж фыркнул. Шед вытащил очередную личинку. Холден вернулся в лифт и в этот раз уже без колебаний нажал кнопку.
 

77 O.K.

За сто пятьдесят лет до этих событий, когда Земля и Марс оказались на грани войны из-за взаимных эгоистических претензий, им по-прежнему только грезились природные богатства Пояса Астероидов, а об отдаленных планетах космическое сообщество не смело даже мечтать. Но вот однажды Соломон Эпштейн сконструировал маленький модифицированный двигатель на ядерном топливе, приладил его к собственному трехместному суденышку и включил зажигание. В хороший телескоп все еще можно было видеть его корабль, уносящийся в огромную пустоту со скоростью, близкой к скорости света. Самые достойные и долгие похороны в истории человечества. По счастью, он оставил все расчеты в домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не открыл людям путь к звездам, но отдал в их распоряжение отдаленные планеты.
Три четверти километра в длину и четверть в ширину, похожий на пожарный гидрант и почти пустой внутри, «Кентербери» представлял собой переоборудованный транспортный корабль колонистов. Бывали времена, когда его заполняли люди, продовольствие, документация, техника, камеры автономного жизнеобеспечения и надежда. Теперь почти двадцать миллионов человек жили на спутниках Сатурна, и именно «Кентербери» доставил туда около миллиона первых поселенцев. Сорок пять миллионов обитали на лунах Юпитера. И даже на одном из спутников Урана расселились пять тысяч человек - это был самый дальний форпост цивилизации, по крайней мере до тех пор, пока Мормоны не достроили свой корабль поколений и не устремились на нем к звездам, прочь от ограничений рождаемости.
Наконец стал доступным и Пояс.
Если бы вы спросили вербовщиков из ОРА1, когда они бывали навеселе и их распирало от эйфории, то в ответ могли услышать, что на Поясе проживает сто миллионов человек. Переписчик населения с центральных планет сказал бы, что около пятидесяти. Но, как ни крути, население было огромное и нуждалось в большом количестве воды.
Поэтому «Кентербери» и дюжина его собратьев, принадлежащих компании «Pur’n’Kleen Water»2, должны были, пока окончательно не разрушатся, возить и возить ледяные глыбы с щедрых колец Сатурна на обитаемые планеты Пояса.
Джим Холден видел в этом что-то романтическое.
- Холден?
Он обернулся к палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата: без малого два метра ростом, черный сноп вьющихся волос стянут на затылке, в глазах то ли усмешка, то ли досада. Как и все жители Пояса, она имела привычку выражать недоумение, не пожимая плечами, а вскидывая ладони.
- Холден, Вы слушаете или просто смотрите в окно?
- У нас что-то стряслось, но поскольку вы - суперкрутые ребята, то все обязательно почините, даже если не хватает денег и запчастей на складе, - отозвался Холден.
Наоми рассмеялась.
- Стало быть, Вы не слушали.
- Если честно - нет.
- Ну, основную идею Вы уловили. Посадочный механизм «Рыцаря» не сможет работать в атмосфере до тех пор, пока я не заменю сальники. С этим могут возникнуть сложности?
- Спрошу у старика. А когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?
- Никогда, но в правилах говорится, что мы должны иметь хотя бы один, пригодный для атмосферы.
- Эй, босс! – прокричал с противоположного конца отсека помощник Наоми, Амос Бартон, уроженец Земли. Он махнул мясистой ручищей куда-то в их сторону, но обращение относилось только к Наоми. Хотя Амос служил на корабле капитана Мак-Доуэлла, а Холден был старшим помощником капитана, для Амоса Бартона существовал только один начальник – Наоми.
- Что случилось? – крикнула она в ответ.
- Кабель плохой. Можете подержать эту чертову хреновину, пока я сбегаю за запасным?
Наоми посмотрела на Холдена, спрашивая взглядом: «Мы закончили?» Он насмешливо козырнул, она фыркнула и, качая головой, пошла прочь, длинная и худая в своем промасленном комбинезоне.
Отслужив семь лет во флоте на Земле и пять лет в космосе с гражданскими, он все никак не мог привыкнуть к долговязым и тощим фигурам жителей Пояса. Детство, проведенное в земной гравитации, навсегда сформировало его восприятие окружающего мира.
В центральном лифте Холден на секунду задержал палец возле кнопки навигационной палубы, представив себе Адэ Тукунбо – ее улыбку, голос, запах пачули и ванильной пудры, пропитавший ее волосы, но передумал и нажал кнопку «лазарет». Долг в первую очередь, все остальное – потом.
Когда Холден вошёл, Шед Гарви, специалист-медик, стоял, сгорбившись над лабораторным столом, и удалял Камерону Пажу омертвевшие ткани из обрубка левой руки. Месяц назад тридцатитонный блок льда, двигающийся со скоростью пять миллиметров в секунду, придавил Пажу локоть. Такая травма - не редкость у людей, выполняющих опасную работу по нарезанию и транспортировке айсбергов при нулевой гравитации, и Паж принял случившееся с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда и понаблюдал, как тот извлекает из мертвой ткани одну из медицинских личинок.
- Что скажете? – спросил Холден.
- Все хорошо, сэр, - ответил Паж. – Пока терплю. Шед мне рассказывал, как протез будет подсоединяться к этой штуке.
- При условии, что мы сможем удержать некроз под контролем, - сказал медик. – И если рана не слишком затянется до того момента, когда мы достигнем Цереса. Я проверил полис: Паж застрахован достаточно давно и может рассчитывать на протез, оснащенный обратной связью, датчиками давления и температуры и отличным программным обеспечением для моторики. Полный пакет. Протез будет почти как настоящая рука. Сейчас на центральных планетах появился новый био-гель, который регенерирует конечности, но наша страховка его не покрывает.
- К черту центральных вместе с их магическим «Jell-O»3! Предпочитаю нашу добротную подделку всем лабораторным чудесам этих подонков. А то отрастишь себе их волшебную руку и сам превратишься в кретина, - проворчал Паж.
И добавил:
- Эээ.., не хотел Вас обидеть, старпом.
- Не обидели. Рад, что у Вас все будет в порядке, - ответил Холден.
- Расскажите ему и вторую новость, - сказал Паж, похабно ухмыляясь. Шед покраснел.
- Я слышал от ребят, которые пользуются таким протезом, - Шед избегал смотреть Холдену в глаза. – По всей видимости, есть такой период в процессе идентификации протеза, когда во время мастурбации возникает полное ощущение, что рука – настоящая.
Холден оставил комментарий висеть в воздухе, пока уши Шеда не приобрели малиновый оттенок.
- Приятно слышать, - сказал Холден. – А некроз?
- Есть небольшая инфекция, - ответил Шед.- Личинки держат ее под контролем, и в этом смысле воспаление полезно, поэтому мы не слишком с ним боремся, пока оно не начинает распространяться дальше.
- Он будет готов к следующей перевозке? – спросил Холден.
Впервые за все время Паж помрачнел.
- Какого черта? Конечно, буду! Я всегда готов. Можете не сомневаться, сэр.
- Возможно, - ответил Шед. – Как пойдет. Если не к этой, то к следующей.
- Это уж дудки! – возмутился Паж. – Я и одной рукой колю лед лучше, чем половина торчков на этой сучей колымаге.
- Вдвойне приятно слышать, - сказал Холден, сдерживая улыбку. – Ну что ж, продолжайте.
Паж хохотнул. Шед извлек еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз уже не раздумывал.
1 Outer Planet Alliance (англ.) – Альянс Дальних Планет
2 Чистая натуральная вода (англ.)
3 Торговый знак пищевых желе и муссов

 

78 OK

Leviathan Wakes

Лет сто пятьдесят тому назад, когда из-за бесконечных ссор и размолвок Земля и Марс уже готовились к войне друг с другом, Белт с его колоссальными запасами полезных ископаемых все еще считался практически недосягаемым, и даже самые горячие головы не смели мечтать о планетах за пределами главного пояса астероидов. А потом Соломон Эпштейн усовершенствовал термодинамический привод, получив в результате небольшой и удобный в эксплуатации механизм, установил его на своей трехместной яхте и включил зажигание. Если у вас сильная оптика, то вы еще сможете разглядеть его судно, уходящее в безмолвную пустоту на околосветовой скорости. Самая достойная и самая долгая похоронная процессия в истории человечества. К счастью, чертежи остались в памяти его домашнего компьютера. Привод Эпштейна не подарил людям звезды, но зато преподнес им планеты прямо на блюдечке.

Семьсот пятьдесят метров в длину, двести пятьдесят метров в ширину, внешне смахивает на пожарный гидрант, и много свободного пространства внутри — вот как выглядит Кентербери, бывший корабль-колония. Когда-то он был наполнен людьми, запасами сырья и продовольствия, чертежами, механизмами, емкостями с земным климатом и надеждами на лучшую жизнь. На спутниках Сатурна сейчас живет без малого двадцать миллионов человек. Давным-давно именно Кентербери доставил туда почти миллион переселенцев — предков нынешних жителей планеты. На спутниках Юпитера — уже сорок пять миллионов. Самый дальний форпост человеческой цивилизации, спутник Урана, может похвастаться лишь пятью тысячью поселенцев. Но это лишь пока; скоро мормоны завершат строительство своего собственного корабля, который унесет прямо к звездам целое поколение молодых колонизаторов, прочь от Земли с ее строгими квотами на деторождение.

Да… А потом настал черед Белта.

Спросите у любого вербовщика из OPA, пока он под хмельком, и язык у него развязан, так, сколько же народа сейчас проживает на Белте, он тут же, не моргнув глазом, ответит: «Миллионов сто». А задайте тот же вопрос какому-нибудь переписчику народонаселения с внутреннего радиуса планет, и он вам скажет, что набирается почти пятьдесят миллионов человек. В общем, и так понятно: людей там много, и воды тоже надо немало.

Вот почему Кентербери и другие корабли космической флотилии компании «Pur’n’Kleen Water», наматывая бесконечные мили знакомого маршрута, перетаскивают с Сатурна на Белт глыбы льда. А потом выйдет кораблям срок их службы, и окажутся они на свалке списанные в утиль.

Впрочем, Джима Холдена это нисколько не тяготило, а наоборот, казалось поэтичным. Тянуло пофилософствовать…

«Холден?»

Он обернулся на голос, прозвучавший со стороны складских помещений. Прямо перед ним высилась грозная фигура старшего механика Наоми Нагата: рост под два метра, черные патлы забраны в хвост, и по выражению лица непонятно, то ли смеется, то ли раздражена. И, как у всех белтианцев, — чудная привычка поводить руками, а не плечами.

«Холден, ты меня слушаешь или так в окно пялишься?»
Он тут же нашелся: «Что-то там не заладилось, но ты у нас такая умница, что можешь быстренько все разрулить без шума, без пыли».

Наоми рассмеялась в ответ.

«Значит, все-таки не слушал», — подытожила она.

«Если честно, нет».

«Ну, самое-то главное ты уловил верно. В общем, при вхождении в атмосферу, у Найта не выпускаются шасси, придется менять сальники. Как, по-твоему, похоже это на «что-то там не заладилось»?»

«Спрошу у капитана. Но вспомни, когда в последний раз мы пользовались шаттлом в подобных случаях?»

«Ни разу, но согласно правилам, у нас должен быть в наличии хоть один шаттл, способный преодолевать слои атмосферы».

«Эй, босс!» — вопль было слышно издалека. Ну, конечно, — Амос Бертон собственной персоной, землянин и помощник Наоми. Вообще-то, он махал ручищей им обоим, но естественно, имел в виду только Наоми. Дело в том, что Амос мог находиться на борту корабля, где командиром был капитан МакДауэлл, а Холден — старпомом, но это все равно ничего не значило, для Амоса Бертона существовал один босс на свете — Наоми.

«Ну, что там еще?» — прокричала Наоми в ответ.

«Да, кабель, чтоб ему! Не могли бы вы придержать эту хреновину, пока я схожу за запаской?»

Наоми взглянула на Холдена, как бы говоря: «Так, а с тобой мы договорились?» Он шутливо отсалютовал в ответ; Наоми фыркнула и пошла прочь, покачивая головой, высоченная и такая худая в своем замасленном рабочем комбинезоне.

Семь лет Холден прослужил на Земле, в военно-морском флоте, пять лет — на гражданке в космосе, но так и не смог привыкнуть к пугающей худобе белтианцев. Что делать, детство прошло на Земле в условиях гравитации, и это навсегда сформировало его вкусы и привычки.

В лифте рука потянулась было к кнопке вызова штурманской палубы, уж очень ему хотелось увидеть Эйд Туканбо — ее улыбка, голос, любимые ею ароматы пачули и ванили невероятно волновали Холдена. Но он, поколебавшись немного, все-таки нажал кнопку больничного этажа. Дело прежде всего.

Холден зашел в процедурную, там врач-лаборант Шед Гарви, склонившись над столом, обрабатывал загноившуюся рану на культе левой руки Камерона Пэджа. Месяц тому назад тридцатитонная глыба льда на скорости пять миллиметров в секунду задела Пэджа, придавив ему локоть. Работа на вредном производстве, например, на резке и транспортировке ледяных айсбергов в условиях невесомости, часто сопровождается тяжелыми увечьями; Пэдж как раз рассуждал о роли злого рока в профессии. Холден заглянул через плечо врача, тот выдергивал из мертвых тканей специальных лечебных личинок.

«Ну, что? Как оно тут?» — спросил Холден.

«Да, вроде лучше, сэр, — откликнулся Пэдж. — Еще и нервишки кой-какие остались. Шед тут мне расписывал, как будет крепиться протез».

«Ну, это если удастся придержать развитие некроза, и рана не слишком затянется до Цереры, — пояснил врач. — Я проверил: полис у Пэджа позволяет поставить протез с принудительной обратной связью, датчиками давления и температуры, софтом для мелкой моторики. В общем, полный пакет. Протез будет такой, что от настоящей руки не отличишь. Во внутреннем радиусе можно найти биогель для наращивания новых конечностей, правда расходы на него страховка уже не покрывает».

«В гробу я видел этих умников с внутреннего радиуса вместе с их расчудесным джемом. Черт! Гелем! По мне так лучше добротный муляж, слепленный на Белте, чем то, что эти ублюдки химичат в своих лабораториях. Только нацепи на себя эту их навороченную руку и сразу же превратишься в придурка, — заворчал было Пэдж, но тут же поспешил добавить: — Без обид, командир».

«Да ладно. Я рад, что у тебя все в порядке», — успокоил его Холден.

«Слушай, ты ему лучше про эту фигню расскажи», — осклабился Пэдж. Шед густо покраснел.

«Я, я просто слышал от парней, у которых уже есть такие протезы, — промямлил Шед, старательно отводя взгляд. — Короче, пока идет процесс идентификационной настройки, и ты еще не привык к протезу, мастурбируешь, а ощущения такие, будто это кто-то другой ублажает тебя».

Холден не торопился с ответом, наблюдая, как уши Шеда становятся пунцовыми.

«Да? Порадовали, — наконец отреагировал Холден. — Ну, а что там с некрозом?»

«Есть небольшое заражение. Но личинки не дают ему развиваться, и в данной ситуации воспаление — это совсем даже неплохо, поэтому я и не назначаю никакого интенсивного курса лечения, пока инфекция не пойдет дальше», — пояснил Шед.

«Значит, он будет готов к следующему рейсу?» — уточнил Холден.

Впервые за эту встречу Пэдж нахмурился.

«Черт побери, конечно же, я буду готов. Я всегда готов. Вы ж меня знаете, сэр».

«Поживем, увидим. Как протез сядет... Не этот рейс, так следующий», — пожал плечами Шед.

«Да, к черту все это. Я и однорукий справлюсь со льдом лучше, чем половина всех тех придурков, что толчется здесь, на этой посудине», — взбунтовался Пэдж.

Холден попытался сдержать улыбку: «И опять порадовали. Молодцы. Ладно, продолжайте в том же духе».

Пэдж только фыркнул в ответ, а Шед снова склонился над раной, вытаскивая очередную личинку. Холден вернулся к лифту, и в этот раз он не колебался.

79 Olgasan

Сто пятьдесят лет назад, когда ничтожные разногласия привели Землю и Марс на грань войны, природные богатства Пояса астероидов были столь огромны, что существующая экономика не могла бы их освоить, а корпорации внешних планет не заглядывались на них даже в своих самых смелых мечтах. В то время Соломон Эпштейн соорудил небольшой двигатель смешанного типа, водрузил его на корме трёхместного корабля и завёл. В хороший телескоп до сих пор видно, как он летит со скоростью в долю процента от световой, направляясь в великую пустоту. Эти похороны стали самыми долгими и самыми прекрасными за всю историю. К счастью, в его домашнем компьютере сохранился чертёж: двигатель Эпштейна не помог человечеству достичь звёзд, но привёл его к планетам.

Грубо сколоченный и похожий на противопожарный космический корабль, Кентерберри имел семьсот пятьдесят метров в длину, двести пятьдесят в ширину и внушительное пространство внутри. Его переделали из транспорта для переселенцев. Когда-то в него набивались люди, припасы, проекты, техника, биосферные модули и надежды. Теперь на спутниках Сатурна живут уже около двадцати миллионов человек. Кентерберри перевёз сюда почти миллион их предков. На спутниках Юпитера сорок пять миллионов. Один спутник Урана кичился своим пятитысячным населением, будучи самым далёким аванпостом человеческой цивилизации, по крайней мере пока мормоны не создали свой корабль поколений и не отправились на нём к звёздам и свободе от ограничений рождаемости.

А затем настал черёд Пояса астероидов.

Если поспрашивать разгорячённых выпивкой вербовщиков из комитета по делам народонаселения, то они могли бы сказать, что на Поясе живёт сотня миллионов человек. Спроси переписчика населения какой-нибудь внутренней планеты, и окажется, что их около пятидесяти миллионов. Как ни посмотри, людей очень много, и всем им нужна вода.

По этой причине Кентерберри и множество таких же как он кораблей из компании «Чистая вода», поворачивая от огромных колец Сатурна, везут к Поясу ледяные глыбы. И так будет до тех пор, пока корабли не превратятся в металлолом.

Джим Холден видел в этом нечто поэтическое.

– Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. В ней было почти два метра роста; чёрные непослушные волосы были затянуты в хвост. Лицо выражало то ли изумление, то ли раздражение. Как все обитатели Пояса, она по привычке встряхивала руками, когда другие дёргают плечами.
– Холден, ты слушаешь меня или просто таращишься в окно?
– Были некоторые трудности , – сказал он, – но поскольку ты действительно очень и очень хороша, то ты сможешь всё исправить, даже не имея достаточно денег и припасов.
Наоми засмеялась.
– Так значит ты не слушал меня, – ответила она.
– Да, и правда не слушал.
– Что ж, как бы то ни было имеешь на то право. Посадочное устройство корабля «Витязь» не подойдёт для работы в атмосфере, пока его герметичные прокладки не будут заменены. Трудности в этом?
– Я спрошу нашего командира, – сказал Холден. – Только когда мы летали на этом корабле в атмосфере в последний раз?
– Никогда, но по правилам у нас должен быть хотя бы один такой, способный работать в воздушном пространстве.
– Эй, начальник! – крикнул из отсека родившийся на Земле помощник Наоми Амос Бёртон. Он махнул мускулистой рукой, казалось, им обоим, но обращался исключительно к ней: служи Амос у самого капитана Макдауэлла, или будь Холден хоть старпомом, в его мире начальником была только Наоми.
– В чём дело? – громко ответила она.
– Повреждён кабель. Ты можешь придержать эту штуковину, пока я не найду запасную?

Наоми вопросительно взглянула на Холдена. «На этом закончим?», – говорили её глаза. Он согнул руку в шутливом приветствии. Она засмеялась и, тряхнув головой, отошла прочь. Засаленная спецодежда болталась на её длинной и тонкой фигуре.

Прослужите семь лет в военно-морском флоте Земли, проработайте семь лет в космосе вместе с гражданскими – и вы уже никогда не привыкнете к неправдоподобно длинным и тонким костям жителей Пояса.

Оказавшись в центральном лифте, Холден быстро пробежался пальцами по панели управления. Указатель Эйды Тукунбо поманил его – он помнил её улыбку, голос, пряный запах волос,-- но всё-таки нажал на кнопку медицинского изолятора: служба превыше всего.

Когда Холден вошёл в изолятор, фельдшер Шед Гарви, нагнувшись над операционным столом, очищал культю левой руки Кэмерона Пэйджа. Месяцем ранее, так получилось, его локоть пригвоздило тридцатитонной льдиной, перемещавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Среди людей опасной работы, которые разрезали и буксировали лёд в невесомости, в такой травме не было ничего необычного, и Пэйдж воспринимал всё с фатализмом профессионала. Холден перегнулся через плечо Шеда, чтобы посмотреть, как тот вытаскивает из отмершей ткани целебных личинок – древний способ лечения прижился ещё с начала двадцатого века.
– Что скажешь?
– Совсем неплохо, сэр, – ответил Пэйдж. – У меня всё ещё осталось несколько нервных окончаний. Шед рассказывал мне, как к ним можно прицепить протез.
– Моё заключение таково: процесс отмирания под контролем, – сказал Шед, – и будь уверен, что до самой Цереры он не очень-то и вылечится. Я просмотрел наш страховой полис: Пэйдж вписан в него достаточно давно, чтобы получить протез с электрической обратной связью, датчиками давления и температуры и электронным двигательным нервом. Полный пакет. Протез будет почти как живая рука. На внутренних планетах есть новый биогель – он позволяет вырастить новую конечность, – но наша страховка его не покрывает.
– Да к чёрту их волшебный гель! Мне лучше наш протез, чем всё, что вырастили эти твари в своих мензурках! Я не какой-нибудь засранец, чтобы сделать себе фальшивую руку! – сказал Пэйдж, а потом добавил:
– О, командир! Только без обид.
– Не бери в голову. Главное, что мы скоро тебя поправим, – отозвался Холден.
– Есть ещё кое-что, скажи ему, – произнёс Пэйдж со злобной усмешкой, и Шед покраснел.
– Ах, да, я слышал от других парней, переживших такие же травмы, – начал фельдшер, пряча глаза от Холдена, – что, естественно, потребуется какое-то время, чтобы прочувствовать протез. Поначалу даже себя приласкать будет тяжким трудом...
Секунду Холден медлил с ответом, пока уши фельдшера не стали малиновыми.
– Приму к сведению, – ответил он. – А что с раной?
– Немного инфицирована, но личинки на страже. Вообще-то, в данном случае воспаление не повредит, поэтому не будем с ним бороться слишком рьяно, если оно не начнёт распространяться.
– К следующему рейсу сможет поправиться? – спросил Холден.
Пэйдж впервые нахмурился.
– Чёрт! Конечно, смогу! Я всё могу! Обещаю, сэр!
– Возможно, через один, если не к следующему. Всё будет зависеть от того, как поведёт себя кость, – сказал Шед.
– Да чепуха всё это! Я и с одной рукой могу ворочать льдинами лучше, чем половина тех придурков, которых вы набрали на эту посудину!
– И это приму к сведению, – пряча улыбку, произнёс Холден. – Так держать!

Пэйдж хмыкнул, Шед высвободил следующую личинку, а Холден вернулся к лифту – и на этот раз он не колебался.

80 Orenna

Сто пятьдесят лет назад, когда всевозможные мелочные конфликты между Землей и Марсом грозили перейти в настоящую войну, Пояс Астероидов – Бэльт казался далеким и недоступным источником гигантских ресурсов, а о Внешних планетах все боялись даже мечтать. Но потом Соломон Эпштейн смастерил свой новый двигатель «сверхжидкого синтеза», установил его на свой трехместный кораблик и нажал кнопку «Пуск». В хороший телескоп до сих пор можно разглядеть его, летящего почти со скоростью света, в дальних пределах космической бездны. Самые прекрасные и самые долгие похороны в истории человечества. Чертежи, к счастью, остались в его домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не подарил человечеству звезды, но открыл доступ к планетам.


«Кантербери» был переоборудованным кораблем поселенцев. По форме он напоминал пожарный гидрант три четверти километра длиной и четверть шириной, и весьма просторный внутри. Когда-то он был полон людьми, продовольствием, чертежами, машинами, куполами для выживания и надеждами на будущее. Почти двадцать миллионов человек жили теперь на спутниках Сатурна. Около миллиона их предков перевез туда именно «Кантербери». На спутниках Юпитера было уже сорок пять миллионов. А пять тысяч жителей были предметом гордости одного из спутников Урана - самого отдаленного поселения человеческой цивилизации. По крайней мере, пока мормоны не достроили свой «корабль поколений» и не полетели к звездам и к свободе от ограничения рождаемости.

А потом пришло время Бэльта.

Пьяные и потому откровенные вербовщики АВП могут заявить, что на Бэльте уже сто миллионов жителей. По данным переписчиков с Внутренних планет – около пятидесяти миллионов. В любом случае, население было многочисленным и нуждалось в большом количестве воды.

Поэтому «Кантербери» и множество кораблей того же типа из компании «Пур-н-Клин Уотер» постоянно мотались между богатыми льдом кольцами Сатурна и Бэльтом, притягивая за собой ледяные глыбы. И занимались этим, пока выработавшие свой ресурс корабли сами не превращались в глыбы утильсырья.

Джим Холден усматривал в этом некоторую символичность.

- Холден?

Он обернулся к ангарному отсеку – с высоты своего двухметрового роста на него иронично-раздраженно смотрела главный инженер Наоми Нагата. Гриву своих кудрявых темных волос она стянула на затылке в хвост. Как у всех Бэльтян, обычное пожимание плечами у нее превращалось в нелепые движения руками.

- Холден, ты слушаешь или глазеешь в иллюминатор?

- У нас проблема, - откликнулся Холден. – А поскольку ты весьма и весьма компетентна, то сможешь уладить ее, даже если у тебя нет достаточно денег или ресурсов.

Наоми засмеялась.
- Ты все-таки не слушал.

- По правде говоря - нет.

- Ну что ж, в любом случае, у тебя есть на это базовое гражданское право. Посадочный механизм «Найта» может не сработать в атмосфере, пока мне не удастся поменять заслонки. Эту проблему ты имеешь в виду?

- Надо посоветоваться с капитаном, - сказал Холден. – А когда мы в последний раз использовали «челнок» в атмосфере?

- Никогда, но по правилам нам нужен как минимум один атмосфероустойчивый «челнок».

- Босс! – помощник Наоми Амос Бартон, уроженец Земли, завопил с дальнего конца отсека, отчаянно размахивая в их сторону своей толстой рукой. Он звал Наоми. Командиром корабля был Капитан Макдауэл, Холден – старшим помощником, но Амос Бартон признавал своим боссом только Наоми.

- В чем дело? – закричала она.

- Кабель испорчен. Вы можете придержать здесь конец этого мерзавца, пока я не принесу запасной?

Наоми взглянула на Холдена. Ну что, мы закончили? – выражало ее лицо. Он саркастически кивнул, на что она фыркнула и, покачивая головой, ушла. Высокий и тонкий силуэт в засаленном рабочем комбинезоне.


За семь лет службы во флоте Земли и пять лет работы в космосе с поселенцами он так и не смог привыкнуть к долговязым и ненормально костлявым телам Бэльтян. Детство, проведенное в условиях гравитации, прочно сформировало взгляды на такие вещи.


В центральном лифте палец Холдена на секунду завис у кнопки отсека управления. Он задумался - не направиться ли к Аде Тукумбо. Увидеть ее улыбку, услышать голос, почувствовать пачульно-ванильный запах волос, но все-таки нажал кнопку медицинского отсека. Служба прежде всего.


Войдя в отсек, Холден увидел, что Шед Гарвей, медик-лаборант, сгорбившись над лабораторным столом, что-то удаляет с обрубка левой руки Камерона Пэджа. Месяц назад левый локоть Пэджа придавило тридцатитонным куском льда на скорости пять миллиметров в секунду. С людьми, чья опасная работа заключалась в нарезке и транспортировке льда в невесомости, это случалось довольно часто. И Пэдж принимал это с фатализмом профессионала. Заглянув через плечо Шэда, Холден увидел, как тот выдернул лечебную личинку из омертвевшей ткани.

- Ну что тут у вас новенького? – спросил Холден.

- Выглядит весьма неплохо, сэр, - сказал Пэдж. – Я до сих пор ее немного чувствую. Шэд рассказывал мне, как сюда присоединит протез.

- Если мы удержим некроз под контролем, - сказал медик, - и не дадим руке Пэджа слишком зарубцеваться до прибытия на Цереру. Я проверил страховой полис, и так как именно у Пэджа контракт заключен довольно давно, он может получить протез с датчиками давления и температуры, с усиленной ответной реакцией и «софтом» точных движений. Полный набор. Рука будет совсем как настоящая. У Внутренних планет есть новый биогель, из которого наращивают новую руку, но по нашей страховке его не получить.

- Черт побери этих ублюдков с Внутренних планет, черт побери их чудо-студень. Лучше какая-нибудь подделка от Бельтянина, чем дрянь, которую они наращивают в своей лаборатории. От их «волшебной» руки мигом сам превратишься в задницу, - сказал Пэдж, и тотчас добавил. - Ой, без обид, старпом.

- Ничего-ничего. Рад, что тебя починят, - сказал Холден.

- Расскажи ему еще кое-что об этом, - Пэдж гаденько ухмыльнулся. Шэд покраснел.

- Ну… я слышал от других ребят, которым это сделали, - сказал Шэд, избегая взгляда Холдена. – Совершенно точно, что когда вы еще только привыкаете к протезу, самоудовлетворение уже можете получить как от настоящей руки.

Холден промолчал, а уши Шэда стали малиновыми.

- Приятно слышать, - наконец сказал Холден. – А некроз?

- Личинки держат инфекцию под контролем, - сказал Шэд. – А воспаление на самом деле нам только на пользу, поэтому мы не сильно с ним боремся, пока инфекция не начинает распространяться.

- Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.

Пэдж впервые нахмурился.

- Да, черт возьми, буду готов. Я всегда готов. Это мое любимое занятие.

- Да, наверное, - ответил Шэд. – Зависит от того, как все приживется в месте соединения. Если не к этому, то к следующему.

- Черт, - сказал Пэдж. – Я и одной рукой справлюсь со льдом лучше, чем половина всех придурков на этом чертовом корабле.

- И вновь приятно слышать, - сказал Холдэн, сдерживая усмешку. - Продолжайте.

Пэдж фыркнул. Шэд выдернул еще одну личинку. Холдэн пошел обратно к лифту и уже не сомневался, куда направится.

81 Paulina

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад, когда отношения Земли и Марса из-за локальных конфликтов оказались на грани войны, Пояс казался далеким горизонтом огромного богатства минералов за пределами жизнеспособной экономической доступности, и внешние планеты оставались недосягаемыми даже в самых смелых фантазиях корпораций. А потом Соломон Эпштейн построил слегка модифицированный сращенный привод, установил его на борт своей трехместной яхты и нацелил ее вовне. С помощью хорошего электронно-лучевого телескопа можно было некоторое время наблюдать его корабль, идущий с околосветовой скоростью в большую пустоту. Это были самые долгие и грандиозные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил планы на своем домашнем компьютере. Привод Эпштейна хоть и не подарил человечеству звезды, но зато вручил планеты.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, напоминающий своей формой пожарный гидрант, а внутри по большей части пустой - Кентербери был переоснащенным колониальным транспортником. Когда-то он был набит людьми, припасами, схемами, машинами, климатическими пузырями и надеждой. Сейчас, внизу, на лунах Сатурна жило двадцать миллионов людей. Кентербери отбуксировал туда около миллиона их предков. Еще сорок пять миллионов - на луны Юпитера. Одна из лун Урана могла похвастаться пятью тысячами -дальнейший аванпост человеческой цивилизации, по крайней мере, пока Мормоны не закончили свой корабль поколений и не направились к звездам и свободе от ограничений рождаемости.

А потом шел Пояс.

Если спросить вербовщиков ОПА, когда те пьяны и готовы откровенничать, то они скажут, что в Поясе - сто миллионов. Спросить переписчика с внутренней планеты – и цифра будет ближе к пятидесяти миллионам. Но как ни посмотри – население огромно и нуждается в колоссальном количестве воды.

Так что теперь Кентербери и дюжина его кораблей-братишек из Водяной Компании Пур'н’Клина нарезают круги от щедрых колец Сатурна к Поясу, поставляя ледники, и так будет до тех пор, пока корабли не распадутся от старости на множество обломков.

Джим Холден видел в этом поэзию.

- Холден?

Он повернулся к навесной палубе. Над ним высилась ведущий инженер Наоми Нагата. Она стояла на высоте почти двух метров. Копна ее вьющихся волос связана в черный хвост. Выражение лица – нечто среднее между весельем и раздражением. У нее была привычка Поясовика пожимать руками вместо плечей.

- Холден, ты слушаешь или просто пялишься в окно?

- Да была одна проблемка, - ответил Холден. – И потому что вы правда, правда крутые, вы можете исправить ее, даже если вам не достаточно денег или припасов.

Наоми рассмеялась.

- В общем, ты не слушал, - сказала она.

- Ну, не совсем.

- Да ладно, в основном ты поступил правильно. Рыцарские шасси не станут полезными в атмосфере, пока я могу получить пломбы для замены. С этим будут проблемы?

- Я спрошу старика, - сказал Холден. – Но когда мы пользовались шаттлом в атмосфере в последний раз?

- Никогда, но заказчик говорит, что нам нужен хотя бы один атмо-адаптированный шаттл.

- Эй, Босс!

Амос Бертон, ассистент Наоми, уроженец Земли, кричал через всю бухту. Он махал мощной рукой в их общем направлении, но имел ввиду только Наоми. Амос мог работать на корабле Капитана МакДауэлла, а Холден мог быть здесь исполнительным офицером, но в мире Амоса Бертона боссом была только Наоми.

- В чем дело? – крикнула та в ответ.

- Плохой кабель. Ты не можешь подержать вот эту маленькую хрень на месте, пока я не доберусь до резервного?

Наоми взглянула на Холдена, как бы спрашивая: мы закончили? В ответ он насмешливо отсалютовал. Она фыркнула. Тряхнула головой, когда уходила. На ее длинное и тонкое тело надета засаленная спецовка.

Семь лет в военно-морском флоте Земли, пять лет работы в космосе с гражданскими, а он никак не привыкнет к неправдоподобно длинным и тонким костям уроженцев Пояса. Детство прошло при нормальной силе тяжести, и в его понимании всё навсегда останется таким.

У центрального лифта Холден провел пальцем по кнопке навигационной палубы, соблазненный перспективой встречи с Адой Тукунбо, ее улыбкой, голосом, запахом пачули и ванили от ее волос… но вместо этого нажал на кнопку лазарета. Долг прежде удовольствия.

Шед Гарви, медтехник, согнулся над лабораторным столом, обрабатывая культю левой руки Кемерона Пейджа. Холден подошел. Месяцем ранее локоть Пейджа застрял в тридцатитонной глыбе льда, двигающейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это не было редкой травмой среди тех, кто нарезает и транспортирует айсберги в невесомости – опасная работа - и Пейдж принял случившееся с фатализмом профессионала. Холден наклонился через плечо Шеда, чтобы пронаблюдать, как технолог оторвал одну из медицинских личинок от мертвых тканей.

- Что скажешь? – спросил Холден.

- Выглядит неплохо, сэр, - ответил Пейдж. – У меня еще осталось несколько нервов. Шед рассказал мне, как к ним подключается протез.

- Это если предположить, что мы сможем держать некроз под контролем, - пояснил медик, - и быть уверенными, что Пейдж выздоровеет до того, как мы подойдем к Церере. Я проверил страховой полис. Пейдж подписан достаточно долго, чтобы получить один из протезов с сильной обратной связью, датчиками давления и температуры и отличным софтом. Полный пакет. Почти как настоящая рука. У внутренних планет есть новый биогель, который выращивает конечность, но в нашу медицинскую страховку это не входит.

- Гребаные Внешники с их гребаным волшебным Желе. Я скорее соглашусь на хорошую подделку из Пояса, чем на то, что эти ублюдки выращивают у себя в лабораториях. Да просто нося их модную руку, можно превратиться в мудака, - сплюнул Пейдж.

И добавил:

- Ээ, гмм , не обижайся.

- Да ничего. Просто рад, что мы делаем все, чтобы вернуть тебя в строй, - ответил Холден.

- Расскажи-ка ему о другом, - сказал Пейдж, злорадно усмехнувшись.

Шед покраснел.

- Я, хмм, слышал кое-что от других парней, которые уже получили такие, - сказал он, стараясь не встречаться взглядом с Холденом. - По-видимому, есть период, когда ты еще подстраиваешься под протез. При сильном ударе ощущения будут как у настоящей руки.

Холден дал замечанию повиснуть в воздухе на секунду, пока уши Шеда не покраснели.

- Приятно слышать, - сказал Холден. – А некроз?

- Там какая-то инфекция, - ответил Шед. – Личинки держат всё под контролем, и воспаление в данном случае даже полезно, так что мы не будем принимать меры, пока некроз не начал распространяться.

- Он будет готов до следующего рейса? – спросил Холден.

Впервые за разговор Пейдж насупился:

- Да, черт возьми, я буду готов. Я вообще всегда готов. Я в порядке, сэр.

- Возможно, - сказал Шед. - Зависит от того, как приживется протез. Не сразу, так позже.

- Вашу мать! – рявкнул Пейдж. – Да я могу ломать лед одноруким лучше, чем половина скагов, которые у вас есть в этом дерьме.

- И это тоже, - сказал Холден, подавляя улыбку, - приятно слышать. Продолжай.

Пейдж фыркнул. Шед легко сорвал другую личинку. Холден направился обратно к лифту и на этот раз не колебался.

82 Paulus

Сто пятьдесят лет тому назад, в эпоху, когда соседские разногласия между Землей и Марсом чуть было не обернулись полномасштабной войной, Пояс Астероидов уже манил первопроходцев своими огромными залежами минералов. Однако добыча их в то время еще не стала экономически выгодной, а уж на внешние планеты корпорации пока не заглядывались даже в мечтах. А потом Соломон Эпштейн построил свой двигатель на модифицированном термоядерном синтезе, смонтировал его на собственном космокатере на три персоны и повернул стартовый ключ. Выхлоп от катера, удаляющегося в межзвездную пустоту со скоростью лишь на пару порядков ниже скорости света, все еще можно разглядеть в хороший телескоп. Самые пышные – и самые долгие – похороны в истории человечества. По счастью, на домашнем компьютере Соломона остались все чертежи. Пусть двигатель Эпштейна и не открыл людям дорогу к звездам, но планеты теперь оказались на расстоянии вытянутой руки.

Три четверти километра в длину, четверть в ширину, форма как у пожарного гидранта и по большей части вакуум внутри – знакомьтесь, бывший колониальный транспорт «Кентербери». А когда-то он бывал под завязку нагружен людьми, припасами, чертежами, оборудованием, гермокуполами... И надеждами. Лишь немногим меньше двадцати миллионов человек населяет сейчас спутники Сатурна, и почти миллион их предков прибыли туда на «Кентербери». В системе Юпитера живут все сорок пять миллионов. И пять тысяч на одной из лун Урана, на сегодняшний день это отдаленнейшая база человечества. Во всяком случае до тех пор, пока мормоны не достроили свой гигантский корабль, рассчитанный на полет в течение жизни нескольких поколений, и не отправились к звездам и к свободе от контроля за рождаемостью.

Но вернемся к Поясу.

Спроси вербовщиков из Ассоциации Внешних Планет, когда они хорошенько заложат за воротник и не прочь поболтать, и они оценят население Пояса в сотню миллионов. Задай тот же вопрос специалисту по демографии с внутренних планет, и он даст раза в два меньше. Но, так или иначе, это огромная прорва народу, и воды им тоже требуется прорва.

Поэтому нынешний удел «Кентербери», вместе с десятками других транспортов этого типа, принадлежащих компании «Чистейший источник» – таскать глыбы замерзшей воды размером с хороший ледник от щедрых на это добро колец Сатурна к Поясу до тех пор, пока корабль не рассыплется от старости.

Джим Холден находил в этом нечто поэтическое.

– Холден?

Холден снова повернулся в сторону ангара и обнаружил, что над ним во весь свой двухметровый рост возвышается главный инженер корабля Наоми Нагата. Копна вьющихся волос Наоми была перехвачена ленточкой на затылке, выражение лица – среднее между иронической улыбкой и гримаской обиды. Родом и привычками из Пояса, она всплеснула руками, хотя сам Холден на ее месте скорее пожал бы плечами.

– Холден, вы меня слушаете или просто таращитесь в иллюминатор?

– Возникли определенные сложности, – Холден сделал вид, что повторяет за Наоми, – но, поскольку вы по-настоящему ценный член экипажа, вы должны справиться с ними, невзирая на ограниченность бюджета и нехватку оборудования.

Наоми расхохоталась.

– То есть все-таки не слушали?

– По правде сказать, отвлекся.

– Ну, в основном-то все так и есть. Посадочное оборудование «Витязя» не выдержит атмосферный финиш, если мои люди не загерметизируют швы. Насколько это серьезно?

– Спрошу у Старика, – пообещал Холден. – Хотя я и не упомню, когда мы последний раз сажали челнок в атмосфере.

– Да никогда, – согласилась Наоми. – Но по кодексу нам положено иметь наготове как минимум один атмосферопригодный челнок.

– Эй, начальник! – заорал с другой стороны ангара Амос Бертон, подчиненный Наоми родом с Земли, и принялся размахивать своей лапищей, пытаясь привлечь внимание. Под начальником он имел в виду Наоми. Пусть он и находился на корабле Старика МакДауэлла, пусть Холден и был старшим помощником капитана, но начальство Амос признавал только в Наоми.

– Что случилось? – прокричала Наоми в ответ.

– Здесь трос перетерся! Не придержите эту хреновину, пока я сбегаю за новым?

Наоми повернулась к Холдену, спрашивая взглядом: «У вас все?». Холден, усмехнувшись, вскинул руку к воображаемому козырьку. Наоми фыркнула, повернулась и зашагала прочь, качая головой, тоненькая и хрупкая даже в мешковатом замасленном комбинезоне.

Семь лет в военном флоте Земли и еще пять – в гражданском космоходстве так и не помогли Холдену привыкнуть к длинным, тонким, невероятным скелетам Поясников. Детство, проведенное при земном тяготении, навеки определило его взгляд на норму.

В центральном лифте Холден занес было палец над кнопкой, ведущей в навигационный отсек, чуть не поддавшись искушению перспективой встречи с Адой Такунбо – ее улыбкой, ее голосом, смешанным ароматом пачулей и ванили от ее волос, – но вместо этого нажал кнопку лазарета. Делу время, потехе час.

Войдя в лазарет, Холден обнаружил медтехника Шеда Гарви склоненным над процедурным столом. Шед чистил рану, которой заканчивалась культя левой руки Кэмерона Пэджа. Месяц назад Пэджу расплющило локоть тридцатитонным ледяным блоком, двигавшимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Для рабочих, избравших опасную специальность разделки и перетаскивания айсбергов при нулевой гравитации, в подобной травме не было ничего необычного, и Пэдж воспринял ее с фатализмом настоящего профессионала. Глядя Шеду через плечо, Холден наблюдал, как техник вытягивает медицинского червя из омертвевшей плоти.

– И что говорит медицина? – поинтересовался Холден.

– Да вроде бы все в порядке, сэр, – отозвался Пэдж. – Большинство нервов уцелело. Шед мне вот только что объяснял, как к руке будут подключать протез.

– В предположении, что мы удержим некроз под контролем, ну и что заживление не пойдет слишком быстро, и мы успеем дойти до Цереры, – подтвердил медик. – Я посмотрел страховку Пэджа, с учетом выслуги лет ему полагается протез с обратной связью, датчиками осязания и программным обеспечением для мелкой моторики. Категория люкс, почти как настоящая рука! На внутренних планетах теперь появился такой биогель, чтобы просто отращивать конечности заново, но этого наша страховка не покрывает.

– Да пошли на хрен эти Внутренники со своими чудо-желе! Лучше уж механическая рука нашей Поясной сборки, чем уродство, которое эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Наденешь их руку, так поди сделаешься таким же мудаком, как они сами, – объявил Пэдж. И торопливо добавил: – Только не примите на свой счет, старпом.

– Так и быть, не стану, – успокоил его Холден. – Рад слышать, что нам удастся тебя починить.

– Расскажи еще про это самое, – с ехидной усмешкой потребовал Пэдж. Шед залился краской.

– Я, ну, это, слышал от ребят, которым сделали такие руки, – начал он, пряча глаза от Холдена. – Я так понял, пока ты еще не привык к протезу, то если дрочить, чувство такое, как будто это кто другой тебе...

Конец фразы повис в воздухе, и Холден намеренно сделал паузу, чтобы насладиться зрелищем того, как уши Шеда на глазах становятся малиновыми.

– Ну, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, – наконец прервал молчание Холден. – А что у нас с некрозом?

– Рана слегка инфицирована, – ухватился за возможность сменить тему Шед, – но черви продолжают ее чистить, а воспалительный процесс в наших обстоятельствах скорее к лучшему, поэтому мы стараемся особо не усердствовать. Во всяком случае, если инфекция вдруг не пойдет дальше.

– Ну и как, будет он в порядке к следующему рейсу? – спросил Холден.

Впервые с начала разговора по лицу Пэджа пробежала тень.

– Конечно, мать его, буду. Я всегда в порядке. Это моя работа, сэр.

– Вполне вероятно, – подтвердил Шед. – Главное для него – установить контроль над протезом. Если и не к следующему рейсу, то через один.

– Хрен там – через один! – возмутился Пэдж. – Да я одной рукой могу ворочать лед лучше, чем добрая половина торчков на нашей посудине!

– Опять-таки, никогда не знаешь, – повторил Холден, пряча улыбку. – Ну, не буду вам мешать.

Пэдж фыркнул. Шед вытянул очередного червя. Холден вернулся к лифту, и на этот раз уже не колебался с выбором кнопки.

83 Querist

«Пробуждение Левиафана» (фрагмент)

Сто пятьдесят лет назад, когда мелочные споры чуть было не привели к войне между Землёй и Марсом, Пояс всё ещё оставался манящим рубежом, где скрывались невиданные минеральные богатства – к сожалению, неподъёмные, если уж говорить про целесообразность их добычи. О внешних планетах тогда не помышляли даже самые авантюрные корпорации. Затем Соломон Эпштейн слегка модифицировал термоядерный двигатель, присобачил его к трёхместной яхте и стартовал на ней в космос. Мощные приборы ещё долгое время могли засечь этот кораблик, двигающийся на никчёмных скоростях навстречу неизвестному. Лучшие и самые продолжительные похороны в истории человечества. По счастливой случайности, все наработки изобретателя остались в его домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не смог подарить людям звёзды, зато как приблизил планеты.

Изрядно похожий на гидрант, «Кентербери», достигавший в длину семьсот пятьдесят метров и целой четверти километра в поперечнике, был переоборудован из колониального транспорта, а значит, отличался вместительностью. Когда-то его отсеки с избытком наполняли люди, припасы, планы, климатические купола и надежда. Сейчас на спутниках Сатурна проживает чуть менее двадцати миллионов человек. В своё время «Кентербери» доставил к этому гиганту около миллиона их предков. Ещё сорок пять миллионов обитают в окрестностях Юпитера. Одна из лун Урана могла похвастаться населением в пять тысяч человек, и это самый дальний аванпост земной цивилизации. По крайней мере, до тех пор, пока мормоны не закончат свой «ковчег» и не отправятся на нём восвояси к звёздам, подальше от жёстких законов о планировании семьи.

И снова-таки Пояс.

Спросите пьяного, а потому развязного вербовщика АВП, и, может быть, он вам ответит, что Пояс приютил целых сто миллионов человек. Клерк из статистического бюро внутренних планет Системы ограничится меньшей цифрой, миллионов в пятьдесят. Так или иначе, но этому муравейнику нужно много воды.

Гружённый айсбергами «Кентербери» – вместе с десятками однотипных суден, принадлежащих компании «ЭкоВода» – доживал свой век, курсируя между щедрыми кольцами Сатурна и Поясом астероидов.

Джим Холден даже находил в этом некую романтику.
– Холден?

Пришлось вернуться на эллинг-палубу, где его ждала почти двухметровая Наоми Нагата – главный инженер с кудрявой чёрной шевелюрой, стянутой в хвост на затылке, и взглядом, выражавшим нечто среднее между весёлым задором и раздражением. Как и любой другой уроженец Пояса, в чувствах вместо рук она разводила ладонями.

– Холден, ты слушаешь или просто пялишься в иллюминатор?
– У нас появилась проблема, – ответил он, – но ты хороший,.. нет,.. ты превосходный специалист и сможешь её решить даже со своим дефицитом средств и запчастей.
– Значит, ты не слушал, – рассмеялась Наоми.
– Да как-то не очень.
– Ну, общая картина тебе и так понятна. При полётах в атмосфере шасси «Рыцаря» будет мешать, по крайней мере, до смены гермовыводов. Как-нибудь переживём?
– Спрошу у старика, – ответил Холден. – Хотя напомни, когда мы в последний раз использовали челнок в атмосфере?
– Никогда. Но согласно инструкции, у нас должен быть в наличии хотя бы один аппарат, приспособленный к таким полётам.
– Эй, шеф! – с противоположного конца отсека отозвался землянин Амос Бёртон. Он помахал в их сторону мускулистой рукой, обращаясь, конечно же, к Наоми. Даже при здравствующем капитане Мак-Дауэлле и его заместителе Холдене в мире Амоса единственным начальником считалась именно она.
– Что такое? – прокричала в ответ Наоми.
– Чёртов кабель. Не попридержишь эту херовину, пока я сбегаю за запасным?

Наоми глянула на Холдена. «У тебя всё?» – прочитался в её глазах вопрос. Старпом с издёвкой отдал честь. В ответ женщина только фыркнула и покачала головой. Нагата ушла, и Джим не сразу отвёл взгляд от её долговязой фигуры в засаленной спецовке.

Семь лет службы на военном флоте Земли, пять лет работы в космосе с гражданскими, а он так и не привык к высокорослой, тонкокостной и невероятной породе коренных жителей Пояса. В детстве сила притяжения навсегда определила мировосприятие Холдена.

Перед центральным лифтом он замялся. Палец тянулся к кнопке, ведущей на навигационную палубу – искушение видеть улыбку Адé Тукунбо, слышать милый голос, чувствовать аромат пачули и ванили в её волосах казалось непреодолимым. Вот только отправиться пришлось сперва в лазарет. Делу время.

В санчасти над лабораторным столиком хлопотал медбрат Шед Гарви, он как раз подчищал культю, оставшуюся от левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад локоть Паджа попал под двигавшийся на скорости пять миллиметров в секунду тридцатитонный ледяной блок – типичная травма для человека, чьей опасной профессией стала вырубка и транспортировка айсбергов в условиях невесомости. Но Кэмерон был настоящим профессионалом и отнёсся к происшествию по-философски. Холден стоял над душой у медбрата и наблюдал, как тот вынимал из отмершей ткани очередную медицинскую личинку.

– Ну, что скажешь? – поинтересовался Холден.
– Да, так, более-менее, сэр, – ответил Падж. – Даже парочка нервов уцелела. Шед как раз мне рассказывал, что к ним можно будет подсоединить протез.
– Только если удéржим некроз от расползания, – отозвался медик, – да ещё рана не успеет полностью затянуться, пока не прибудем на Цереру. Я уже проверял полис: стаж Кэмерона даёт ему право рассчитывать на хороший протез с качественной обратной связью, сенсорами давления и температуры, софтом для тонкой моторики. Полный пакет. Будет почти как настоящая. На планетах внутренней Системы производят гель, регенерирующий конечности, но наша медицинская страховка его не покрывает.
– Да ссал я на всех этих внутренних с [i]ихним[/i] желе… По мне, так лучше уже ненастоящая рука, сделанная на астероидах, чем какая-нибудь лажа из пробирки, выращенная разными уродами. Вот согласись на эту липовую руку и сразу же станешь козлом, как и всякий землянин. – И вдруг добавил: – Извини, старпом, без обид.
– Забудь. Я просто хотел убедиться, что у вас здесь всё нормально, – улыбнулся Холден.
– Валяй, расскажи теперь и ему, – коварно ухмыльнулся Падж, вгоняя Гарви в краску.
– Э-э,.. ребята, у которых есть протезы, поговаривают, – начал было Шед, всячески избегая смотреть в глаза Холдену, – что в первое время, пока приживаются ткани, если дрочить, то впечатление такое, будто за тебя это делает кто-то другой.

Холден выдержал театральную паузу, за время которой уши Гарви стали пунцовыми.
– Приму к сведению, – проговорил старпом. – Что с некрозом?
– Инфекция попала, – ответил Шед. – Но ничего серьёзного. Личинки держат её под контролем. В нашем случае это даже хорошо, что пошёл воспалительный процесс, и поэтому мы только имитируем борьбу с ним. Главное – не дать ему набрать оборотов.
– К следующему рейсу очухается?

И вот Падж впервые нахмурился.
– Да, блин, очухаюсь. Я всегда очухиваюсь. Такая у меня [i]работа[/i], сэр.
– Возможно, – согласился Шед. – Зависит от того, как пойдёт дело с протезом. Не к следующему, так через один.
– Да ну вас нахрен, – взорвался Падж. – Я и одной рукой управляюсь с ледорубом лучше половины хлюпиков на этом корыте.
– Снова-таки, я приму это к сведению, – едва сдерживаясь, чтобы не улыбнуться, ответил Холден. – Продолжайте.

Падж хмыкнул, а Шед извлёк ещё одну личинку. Холден отправился назад к лифту, и в этот раз он уже не колебался.

84 Qwerple

Пробуждение Левиафана


Сто пятьдесят лет назад, когда из-за многочисленных мелких конфликтов Земля и Марс были на пороге войны, Пояс астероидов лишь виднелся человечеству отдаленным горизонтом громадных, бесчисленных минеральных запасов; о внешних же планетах в те времена не помышляли даже в самых смелых фантазиях. Тогда Соломон Эпштейн и разработал свой модифицированный водородный двигатель, прицепил его к трехместной яхте и завел. Если у вас есть хороший телескоп, то и сегодня можно разглядеть его яхту, на предельных световых скоростях летящую в бескрайнюю пустоту. Пожалуй, это самые замечательные и самые долгие похороны за всю историю человечества. К счастью для нас, на его домашнем компьютере остались кое-какие наработки. Двигатель Эпштейна, конечно, не открыл людям дороги к звездам, но позволил заселить планеты.


Шаттл Кентербери, семьсот пятьдесят метров в длину, двести пятьдесят в ширину, эдакий гигантский огнетушитель, пустой и просторный, был переоборудован под колониальное транспортное средство. И в одночасье его заполнили люди, прихватив с собой снаряжение, схемы, приборы, природные пузыри и, конечно же, надежду. Теперь на спутниках Сатурна живет почти двадцать миллионов человек. Когда-то именно на Кентербери сюда прилетело около миллиона их предков. Сорок пять миллионов заселяет спутники Юпитера. На одном из спутников Урана живет полмиллиона человек, и он был самой отдаленной провинцией человеческой цивилизации, по крайней мере, пока Мормоны не построили свой корабль и не направились навстречу звездам и свободе от ограничений на рождаемость.


А дальше - Пояс.


Если бы вы спросили у пьяного и не в меру общительного сотрудника Союза Внешних Планет о Поясе, он сказал бы вам, что там живет не меньше сотни миллионов человек. А переписчик с какой-нибудь внутренней планеты назвал бы вам цифру в пятьдесят миллионов. В общем, при любом раскладе, население огромное, и воды ему надо много.


Так вот теперь Кентербери вместе с дюжиной дочерних шаттлов вододобывающей компании Пьюр-н-Клин петляли по от колец Сатурна, богатых ледяными залежами, к Поясу и обратно; они обречены петлять так, перегоняя ледники, пока не превратятся в негодный металлолом.


Джим Холден считал, что в этом есть что-то поэтичное.


- Холден?


Он обернулся в сторону ангарной палубы. Над ним возвышалась старший инженер Наоми Нагата. Ростом она была около двух метров, копна ее черных кудрявых волос была завязана в хвост, а в выражении лица читалось что-то среднее между изумлением и досадой. А еще, как и у многих жителей Пояса, у нее была привычка пожимать руками, а не плечами.


- Холден, ты слушаешь или пялишься в окно?

- Ты говорила про какую-то проблему, - сказал Холден. - И про то, что ты очень-очень крутой спец, и все можешь исправить без денег и запчастей.


Наоми рассмеялась.


- Так значит, ты не слушал.


- Нет, не особо.


- Но суть ты понял. Посадочное устройство Витязя не будет функционировать в атмосфере, пока я не заменю герметики. Для нас это проблема?


- Я поговорю со стариком, - сказал Холден. - Но когда в последний раз мы использовали шаттл в атмосфере?


- Никогда, но в уставе сказано, что у нас должен быть хотя бы один такой шаттл.


- Эй, Босс! Это с того берега залива кричал Эймос Бертон, помощник Наоми. Он был родом с Земли. Он стоял и махал им огромной ручищей. Боссом он называл Наоми. Хоть он и служил на корабле капитана МакДауэла, и его старшим офицером был Холден, в реальности Эймоса Бертона единственным боссом была Наоми.


- Что случилось? Крикнула она в ответ.


- Кабель неисправный. Можешь подержать этого маленького засранца на месте, пока я схожу за запасным?


Наоми взглянула на Холдена, словно спрашивая "мы закончили?". Он шутливо отсалютовал, а она в ответ хмыкнула и, качая головой, пошла по своим делам, а он еще некоторое время смотрел на ее удаляющуюся длинную стройную фигуру, облаченную в засаленный комбинезон.


Семь лет во флоте на Земле, пять лет в космосе с гражданскими, а он так и не привык к длинным, тонким, несуразным фигурам жителей Пояса. Детство, проведенное в условиях гравитации, навсегда определило его взгляды на жизнь.


Стоя в центральном лифте, Холден некоторое время держал палец на кнопке "Навигация", думая об Адэ Тукунбо - о ее улыбке, голосе, пачули-ванильном аромате ее волос, - но все же нажал на кнопку "Лазарет". Сперва дела, потом радости.


Зайдя в лазарет, Холден увидел врача Шеда Гарви, который склонился над своим лабораторным столом, орудуя над обрубком левой руки Камерона Пэджа. За месяц до того Пэджу раздавил руку тридцатитонный блок льда, который двигался со скоростью пять миллиметров в секунду. Вполне рядовая травма для людей, чей род занятий - резать и перевозить ледяные глыбы, и Пэдж принял ее с пониманием профессионала. Холден склонился над плечом Шеда и наблюдал, как врач вытаскивал лечебную личинку из мертвой плоти.


- Что скажешь? Спросил Холден.


- Выглядит прекрасно, сэр, - ответил Пэдж. - Пара нервных окончаний еще у меня цела. Шед вот объяснял мне, как протез уцепится за них.


- Если мы и дальше сможем контролировать процесс отмирания ткани - сказал врач, - и если рана Пэджа не заживет слишком сильно к тому моменту, как мы доберемся до Цереры. Я сверился с нормативами, Пэдж работает достаточно давно, и ему полагается протез с обратной тактильной связью, сенсорами давления и температуры, поддержкой микромоторики. В общем, полный набор. Будет совсем как настоящая рука. На внутренних планетах используют специальный биогель, чтобы отрастить конечности, но в нашем лечебном плане он не предусмотрен.


- Да ну на хер этих шизиков с их волшебным желе. Лучше пусть у меня будет достойный агрегат с Пояса, чем дрянь, которую эти ублюдки выращивают в лабораториях. Стоит только нацепить их чудо-руку - станешь таким же засранцем, как они, - сказал Пэдж. А потом подумал и добавил:


- Ой, хм, без обид, старшина.


- Я не обижаюсь. Я рад, что мы сможем тебя починить, - сказал Холден.


- Скажи ему еще про протез - злобно ухмыльнулся Пэдж. Шед покраснел.


- Ну, мне ребята рассказывали, кому этот протез ставили, - начал Шед, стараясь не смотреть Холдену в глаза, - В общем, первое время ты еще воспринимаешь его как протез, а не собственную руку, поэтому, когда мастурбируешь, ощущения такие, будто кто-то берет у тебя в кулачок.


Холден выдержал небольшую паузу, наблюдая, как уши Шеда наливаются кровью.


- Рад слышать, - сказал Холден. - А что с некрозом?


- Есть небольшое заражение, - сказал Шед. - Но с помощью личинок мы держим его под контролем, и воспаление в данном случае - хорошая реакция, поскольку мы можем ориентироваться на нее и бороться с инфекцией по мере необходимости.


- Он поправится к следующему рейсу? - Спросил Холден.

Услышав эти слова, Пэдж впервые нахмурился.


- Бля, конечно я буду готов! Я всегда готов. Так точно, сэр.


- Возможно, - сказал Шед. - Зависит от того, как будет проходить вживание протеза. Если не к ближайшему рейсу, так к следующему.


- Да хер с ним, - сказал Пэдж. Я могу колоть лед и одной рукой лучше, чем добрая половина салаг, которые на тебя работают".


- Опять же, - сказал Холден, сдерживая ухмылку, - рад слышать. Поправляйся.


Пэдж фыркнул. Шед извлек еще одну личинку. Холден вернулся в лифт и на этот раз не раздумывал.

85 rabbit

Пробуждение Левиафана


Сто пятьдесят лет назад Земля и Марс находились на грани войны. В то время внешний пояс астероидов со своими богатейшими минеральными ресурсами был еще недосягаем для человечества. А полеты к так называемым внешним планетам казались несбыточной мечтой. И вот тогда Соломон Эпштейн сконструировал двигатель, который представлял собой небольшой термоядерный реактор. Установив его на своем трехместном космическом корабле, и нажав на «пуск» , он устремился в неизведанное… При хорошей видимости его корабль можно рассмотреть и сейчас – уносящимся на скорости света в безбрежные просторы Вселенной. Уникальнейшая в истории человечества похоронная процессия, побившая по своей продолжительности все рекорды. К счастью, чертежи остались на домашнем компьютере Эпштейна. Изобретение не приблизило человечество к звездам, но открыло доступ к внешним планетам.


«Кентербери» представлял собой переоборудованный транспортный корабль колонистов. Это была грубо очерченная конструкция длиной в три четверти и диаметром в одну четверть километра, внешне напоминающая пожарный гидрант. Когда-то нагруженный припасами, приборами и механизмами, он доставлял кислород, людей и надежду… Теперь он был почти пуст. Около миллиона людей перевез когда-то «Кентербери» на спутники Сатурна, население которых составляет сейчас почти двадцать миллионов человек. Что же касается спутников Юпитера – население их достигло сорока пяти миллионов! Самым дальним форпостом человеческой цивилизации считался один из спутников Урана с населением всего пять тысяч. Но все изменилось, когда мормоны, не желая мириться с законами, ограничивающими деторождение, завершили работу по созданию своего корабля, который унес их к далеким звездам, где они надеялись обрести полную свободу.


Однако, вернемся к внешнему поясу с его многочисленным населением.


Какой-нибудь подвыпивший агент из Федерации Внешних Планет в порыве чувств сказал бы, что на нем живет сто миллионов человек, по официальным же данным переписи населения численность его составляла около пятидесяти миллионов. Так или иначе, проблема доставки на Пояс воды оставалась актуальной.

Поскольку воды требовалось немало, множество кораблей компании Пьюр-н-Клин – таких, как «Кетербери», – курсировали от колец Сатурна к поясу астероидов, доставляя туда лед, которым щедро делилась с ними планета Сатурн. Так коротали свой век корабли, пока их не списывали по причине полного износа.

Все это трогало Джима Холдена и он предавался сентиментальности, когда вдруг кто-то позвал его по имени. Обернувшись в сторону палубы, на которой находились ангары, он увидел возвышающуюся над ним двухметровую фигуру старшего механика Наоми Нагата. Копна ее черных вьющихся волос была собрана в хвост на затылке. Лицо выражало изумление и досаду одновременно. У нее, как и у всех Белтеров, была привычка сжимать руки, когда нужно было бы пожать плечами.


– Холден, Вы слушаете или просто смотрите в окно?
– Есть проблема, – ответил Холден. – И только вы с вашим обаянием смогли бы решить ее.
Наоми рассмеялась.
– Значит, вы не слушали меня, – сказала она.
– Да, вы правы.
– Ну ладно. Проехали. По крайней мере, вы имеете на это право. Теперь о деле. «Рыцарь» не сможет выпустить свои шасси, пока я не заменю уплотнители. У нас будут проблемы?
– Я спрошу у старика, - сказал Холден. - Но когда последний раз мы использовали шатл в атмосфере?
– Никогда. Но нам нужен, по крайней мере, один такой челнок.


– Эй, босс! – это кричал через весь отсек помощник Наоми уроженец земли Амос Бертон. Он помахал своей мясистой рукой в их направлении. Боссом он называл Наоми. И хотя капитаном корабля, на котором он служил, был Макдауэл, а старшим помощником капитана – Холден, Бертон считал своим боссом только Наоми.


– В чем дело? – крикнула в ответ Наоми.
– Что-то не в порядке с кабелем. Не придержишь эту фиговину, пока я схожу за запасным?
Наоми вопросительно посмотрела на Холдена. В ответ он отдал ей честь. Она фыркнула – шутка удалась! Когда долговязая фигура Наоми в засаленном рабочем комбинезоне удалялась прочь, было видно, что она еще сдерживает смех.


Так как Холден семь лет прослужил на флоте на Земле и пять лет в космосе, перевозя гражданское население, он так и не смог привыкнуть к немыслимо худым и слишком высоким Белтерам. Выросший в условиях гравитации, он имел четко сформированные взгляды на вещи.


У центрального лифта Холден хотел нажать кнопку прогулочной палубы в надежде увидеться с Аду Тукунбо, – ее улыбка, голос, волосы пахнущие пачули и ванилью, сводили его с ума,- но вместо этого он нажал на кнопку лазарета. Долг превыше всего.


Когда Холден вошел, фельдшер Шед Гарви колдовал над культей левой руки Кэмерона Пая. Месяц назад его локоть придавило тридцатитонным блоком льда, движущимся со скоростью 5 миллиметров в секунду. Такое случалось с людьми этой опасной профессии – резчиками и транспортировщиками ледяных глыб. И Пай воспринял случившееся как должное. Холден заглянул через плечо Шеда, чтобы посмотреть, как тот извлекает медицинскую личинку из омертвевшей ткани пациента.

– Что скажешь? – спросил Холден.
– Все не так плохо, сэр, – сказал Пай. – Часть нервов остались неповрежденными. Шед объяснял мне, как к ним будет вживляться протез.
– При условии, что мы сможем остановить некроз тканей, – сказал фельдшер. – Будем надеяться, что у Пая не отрастет новая рука, прежде чем мы доберемся до Цереры. Я проверил его страховой полис и установил, что стаж его страховки достаточно большой, чтобы получить протез с обратной тактильной связью, датчиками давления и температуры и превосходным программным обеспечением. Весь пакет! Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах изобрели новый препарат – биогель. Если его использовать, то конечность отрастет вновь! Но наша медицина еще не достигла такого уровня.


– Да пошли бы эти «внутренние» куда подальше с их магическим желе! Я лучше буду носить хороший протез, изготовленный у нас, чем что-то выращенное этими ублюдками в лаборатории. Только кретин будет носить такую руку, – сказал Пай, затем добавил: Извините, конечно, за грубость.
– Да ничего, наоборот – буду рад, если мы решим твою проблему, – ответил Холден.


– Скажите это ему, – зло усмехнулся Пай. Шед покраснел и сказал, стараясь не встречаться глазами с Холденом: Я слышал, от тех, кто носит такие протезы, что, видимо, должно пройти какое-то время, чтобы к ним привыкнуть, только тогда сможешь мастурбировать, как своей рукой. На секунду его слова повисли в воздухе – только уши Шеда приобрели малиновый оттенок. Затем Холден произнес:
- Полезные сведения. Ну, а что с некрозом?
– Имеется инфицирование, ответил Шед. – Но мы используем медицинские личинки, и умеренное воспаление в такой ситуации допустимо.
– Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.
В первый раз за все время разговора Пай нахмурился.
- Черт! Я буду готов! Я всегда готов! Или это буду не я!
Шед не был так категоричен.
– Возможно, – сказал он, – это зависит от того, когда заживут швы. Если не в этот рейс, то в следующий.
– Чушь! – возмутился Пай, – я и одной рукой справлюсь с работой лучше, чем половина идиотов, которых вы держите на этом корабле.
– Рад слышать, – сказал в ответ Холден, сдерживая усмешку. – Так держать!
Пай фыркнул. Шед извлек очередную личинку. Холден вернулся к лифту и без колебаний нажал на кнопку.

86 raincheck

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад, когда локальные разногласия поставили Землю и Марс на грань войны, Пояс астероидов с его огромными запасами минералов казался недостижимым горизонтом, который экономически невозможно освоить, а о дальних планетах не могли мечтать даже самые смелые мечтатели из самых могущественных корпораций. Именно тогда человек по имени Соломон Эпштейн достроил маленький модифицированный двигатель на ядерном синтезе, приделал его к своей крохотной трехместной яхте – и нажал на кнопку. В хороший телескоп и сейчас можно увидеть его славный корабль, летящий почти со скоростью света в прекрасную пустоту; изобретатель устроил себе шикарные, самые продолжительные похороны в истории человечества. К счастью же для человечества, схемы остались на домашнем компьютере Эпштейна. Придуманный им двигатель, хоть и не дал людям звезд с неба, но открыл для них дорогу к планетам.

"Кэнтербери" когда-то был колониальным транспортным кораблем. Своими очертаниями он слегка походит на пожарный гидрант, но гидрант гигантский: три четверти километра в длину и четверть километра в ширину. В свое время обычным его грузом были припасы, документы, машины, модульные дома – и тысячи переселенцев с их надеждами. Именно "Кэнтербери" когда-то привез первый миллион человек на спутники Сатурна – и вот там почти двадцать миллионов их потомков, и сорок пять миллионов - на спутниках Юпитера. Пять тысяч колонистов уже и на одном из спутников Урана, который до сих пор оставался самым дальним форпостом человеческой цивилизации, по крайней мере до тех пор, пока мормоны не достроят свой "корабль поколений", чтоб отправиться к звездам, подальше от нынешних ограничений рождаемости.

А потом заселили и Пояс астероидов.

Рекрутер из "Службы заселения дальних планет", особенно если вы застанете его подвыпившим и в настроении похвастаться, скажет вам, что на Поясе живет сотня миллионов человек. А вот переписчик населения ближних планет скорее назовет цифру миллионов в пятьдесят. Но как ни взгляни, население огромное, и воды ему нужно много.

И вот поэтому "Кэнтербери", как и десятки таких же кораблей компании "Воды небесные", ходит теперь взад-вперед по одной и той же петле, притаскивая на Пояс айсберги с благодатных колец Сатурна. И продолжаться этому, покуда рабочие лошадки вроде "Кэнтербери" еще могут летать. Джиму Холдену удавалось найти в этом даже нечто поэтическое.

– Холден?

Он обернулся к грузовой палубе. Над ним возвышалась двухметровая фигура Наоми Нагаты, главного инженера корабля: кудрявые черные волосы в пучок, смесь веселья и раздражения на лице, и типичный для жителей Пояса забавный жест ладонями в ситуации, когда землянин пожал бы плечами.

– Холден, ты слышишь меня? Или ворон в иллюминаторе считаешь?

- Я понял, есть проблема, - ответил Холден. - Но ты лучший в мире инженер, и я знаю, что ты сумеешь решить ее, не имея для этого ни денег, ни техники.

Наоми засмеялась.
– Значит, ты меня не слушал.

- Ну если честно, нет, не слушал.

- Ладно, главное ты и так знаешь. Пока я не поменяю гермозатворы, “Рыцарь” не сможет выпустить шасси в атмосфере. Это большая проблема?

- Я спрошу старика, – пообещал Холден. – Но когда мы вообще-то в последний раз пользовались челноками в атмосфере?

- Пока никогда. Но инструкция требует, чтобы на борту был хотя бы один атмосферный челнок.

- Эй, босс! - крикнул c другого конца мостика Эймос Бартон, землянин-помощник Наоми, энергично замахав тяжелой рукой в их сторону. Он обращался, конечно же, к Наоми. Что с того, что Эймос находится на корабле капитана Макдауэлла? Что с того, что Холден здесь старший помощник? Для Эймоса здесь не было начальников кроме Наоми.

- Что случилось? - крикнула Наоми в ответ.

- Кабель накрылся! Можешь придержать эту поганую штуку, пока я за запасным сбегаю?

Наоми смотрела на Холдена, и во взгляде ее читался вопрос: "Это наконец уже все?"
С саркастически преувеличенной старательностью Холден отдал честь, и Наоми фыркнула, поворачиваясь своим худым и длинным телом в засаленном комбинезоне, чтоб уйти.

Семь лет во флоте на Земле и девять лет работы в космосе с гражданскими так и не научили Холдена перестать удивляться длинным и невозможно тонким фигурам жителей Пояса. Все-таки если все твое детство прошло в условиях гравитации, это заставляет смотреть на мир как-то по-особенному.

Зайдя в центральный лифт, Холден поднес было палец к кнопке штурманского мостика, невольно задумавшись о встрече с Аде Тукумбо, о ее улыбке, ее голосе, о нотках ванили и пачулей в запахе ее волос... Но вместо этого он спустился в лазарет. Работа прежде удовольствий.

Когда Холден вошел в лазарет, Шед Гарви, врач-техник, корпел над лабораторным столиком, обрабатывая то, что осталось от левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад Падж не уберег свой локоть от тридцатитонной глыбы льда, двигавшейся со скоростью полсантиметра в секунду.
Такое не было редкостью среди людей с опасной работой по обрезке и транспортировке айсбергов в невесомости, и Падж принимал то, что с ним случилось, с фатализмом настоящего профессионала.

Холден заглянул через плечо Шеда, и увидел, как медик вытаскивает очередного лечебного червяка из мертвых тканей вокруг раны.

- Ну как дела у вас? - поинтересовался Холден.

- Выглядит неплохо, сэр, - ответил пациент. - Пара нервов вроде пока еще есть. Шед тут мне рассказывал, какой он мне протез присобачить собирается.

- При условии, что удастся быстро остановить некроз, - добавил медик, - ну и еще хорошо бы рана не слишком затянулась, пока мы не долетим до Цереры. Я проверил страховку, Падж работает у нас достаточно долго, имеет право на протез с имитацией осязания, сенсорами давления и температуры, и с блоком тонкой моторики. В общем, все, что возможно, будет почти как настоящая рука. На ближних планетах, правда, недавно придумали биогель, который регенерирует конечности целиком... но по нашей страховке такое не оплатят.

- Да на фиг этих чертей ближнепланетных с их волшебными мармеладами, - живо вступил в обсуждение Падж. - Мне уж лучше честный протез, если он только сделан на Поясе, чем та пакость, которую эти ублюдки выращивают там в своих лабораториях. Пришьют к тебе свою руку поганую – станешь еще таким же засранцем, как они... Кхм, извините, старпом, не хотел ничего такого обидного...

- Я не обиделся. Рад, что можем вас подлечить, - улыбнулся Холден.

- Я тут это самое, слышал от парней с такими протезами, - тихо заговорил Падж, не глядя Холдену в глаза, - ну в общем, по первости, пока еще не особо привык к протезу, интересное получается ощущение, когда ты этим протезом себя это самое... Ну типа как будто это не ты сам себе, а прекрасная незнакомка, кхм...

Холден промолчал, наблюдая, как уши медицинского техника из обычных становятся пунцовыми в течение всего нескольких секунд.

- Спасибо за информацию, - прервал наконец паузу Холден. - А что там с некрозом?

- Есть небольшая инфекция, - отозвался Шед, - Червяки справляются. К тому же небольшое воспаление в нашей ситуации только помогает, поэтому мы просто следим, чтобы оно дальше не распространялось.

- К следующему рейсу он будет готов работать? - поинтересовался Холден.

Впервые за все время разговора Падж нахмурился.
- Да блин, еще бы не быть готовым. Буду. Я всегда готов. Такой уж я парень, сэр.

- Наверное да, - вздохнул Шед. - Зависит, конечно, от того, как быстро крепление прирастет. Ну если не к следующему рейсу, то через один рейс наверняка.

- Ну уж нет, к чертям собачьим, - повысил голос Падж, - Да я одной рукой рублю лучше, чем половина сброда на этой посудине двумя!

- Еще раз спасибо за информацию, - подавляя улыбку, сказал Холден. - Ну продолжайте.

Падж фыркнул. Шед вытащил из раны пинцетом еще одного червяка. Холден направился к лифту, и в этот раз уже не задумывался, на какую палубу ехать.

87 Ratatui

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад, когда Земля и Марс, казалось, вот-вот развяжут междоусобную войну, пояс астероидов с его колоссальными залежами ископаемых был недосягаемой мечтой. О Юпитере, Сатурне и других внешних планетах мировые корпорации не смели и мечтать. Но вскоре Соломон Эпштейн изобрел термоядерный двигатель новой конструкции, поставил на свою трехместную яхту, нажал «пуск»… В хороший телескоп до сих пор видно, как его корабль удаляется в великую пустоту со скоростью чуть ниже световой – самые долгие, самые славные похороны в истории человечества. К счастью, на домашнем компьютере изобретателя сохранились чертежи. Двигатель Эпштейна не открыл человеку дорогу к звездам, но подарил всю Солнечную систему.

Похожий на гигантский пожарный гидрант – три четверти километра в длину, четверть в ширину – и по большей части пустой внутри «Кентербери» когда-то был колониальным транспортом. Его чрево заполняли люди, запасы, чертежи, машины, обитаемые капсулы – и все это дышало надеждой. Миллион колонистов доставил «Кентербери» на спутники Сатурна – сегодня там живет почти двадцать миллионов их потомков. Еще сорок пять миллионов на лунах Юпитера. Наконец, пять тысяч на одном из спутников Урана были самым дальним форпостом цивилизации – по крайней мере до того момента, когда мормоны построили свой «ковчег поколений» и отправились к звездам и свободе, прочь от контроля рождаемости.

И еще был пояс астероидов.

Спросите у вербовщика на внешние планеты, когда после рюмки-другой у него развяжется язык – он скажет, что на Поясе сто миллионов жителей. Статистик с Марса или Земли назовет вдвое меньше – пятьдесят. Так или иначе, население было огромным и остро нуждалось в воде.

И теперь «Кентербери», как и десятки его братьев-близнецов из компании с говорящим названием «Водолей», рейс за рейсом буксировал айсберги от богатых льдом колец Сатурна к Поясу – и будет курсировать по тому же маршруту до скончания века, пока не развалится от старости.

Джиму Холдену это казалось в чем-то романтичным.

– Холден!

Он обернулся и вновь увидел перед собой ангарную палубу «Кентербери». Сверху вниз на него уставилась Наоми Нагата, старший бортинженер – высокая, под два метра, со стянутой в тугой хвост копной черных волос. Как и все уроженцы Пояса, она имела привычку поводить ладонями вместо того, чтобы пожимать плечами. Удивление на ее лице стремительно сменялось досадой.

– Холден, ты меня слушаешь или в окно пялишься?

– Ты говорила что-то о неполадках, – сказал Холден. – Но ты у нас такая умница, что все починишь, хотя ни денег на запчасти, ни самих запчастей у нас нет. Так?

Наоми рассмеялась.

– Так ты совсем не слушал, – сказала она.

– Не особенно.

– Ну в целом ты недалек от истины. У «Паладина» накрылся посадочный блок. Пока не заменим уплотнители, в атмосфере ему делать нечего. Вопрос решаемый?

– Ладно, спрошу старика, – кивнул Холден. – Хотя когда мы последний раз выпускали челнок в атмосфере?

– Никогда. Но по правилам у нас должен быть хотя бы один атмосферный челнок.

– Эй, босс! – донеслось с другого края ангара. Амос Бертон, помощник Наоми родом с Земли, махал им толстой ручищей. «Боссом» была Наоми: пусть главными на корабле считались капитан МакДауэлл и старший помощник Холден, Амоса Бертона они оба мало интересовали.

– Что там опять? – откликнулась Наоми.

– Кабель, мать его. Подержите, пока я за запаской сбегаю?

Наоми перевела взгляд на Холдена. «Мы договорились?» – прочел он в ее глазах и в ответ насмешливо отдал честь. Наоми фыркнула и, качая головой, пошла прочь – худая, долговязая фигура в засаленном комбинезоне.

За семь лет службы в военном космофлоте Земли и еще пять в гражданском Холден так и не привык к длинным, костлявым, попросту невозможным силуэтам жителей Пояса. Его детские годы прошли в нормальной гравитации, и он уже не умел смотреть на некоторые вещи по-другому.

Войдя в главный лифт, Холден на мгновение задержал палец над кнопкой мостика, вспомнив Адэ Тукунбо – ее голос, улыбку, пахнущие ванилью и маслом пачули волосы – но все же направился в лазарет. Сначала дела.

Корабельный врач-техник Шед Гарви, склонившись над столом, возился с обрубком, который когда-то был левой рукой Камерона Пяджа. Месяц назад Пяджу прижало локоть тридцатитонной глыбой льда, плывущей со скоростью полсантиметра в секунду. Вполне обычная травма среди людей его опасной профессии – тех, кто вручную режет и транспортирует айсберги в невесомости – и Пядж относился ко всему с фатализмом истинного профессионала. Холден заглянул медику через плечо и дождался, пока тот вытащит из мертвой ткани очередного «лечебного» червячка.

– Как у нас дела? – поинтересовался Холден.

– Лучше не бывает, сэр! – бодро отозвался Пядж. – Пара нервов еще цела. Мне тут Шед расписывает, как на них протез подцепят.

– Если некроз не выйдет из-под контроля, – добавил доктор. – И если Пядж не слишком поправится, пока мы идем к Церере. Я заглянул в страховку, Пяджу как давнему клиенту положен самый лучший протез – силовая обратная связь, датчики давления и температуры, софт для мелкой моторики... Весь набор. Будет почти как живая. Сейчас, правда, на центральных планетах есть биогель, который отращивает конечности заново, но в нашу страховку это не входит.

– Да пошли эти центряки вместе со своим чудо-вазелином, – презрительно бросил Пядж. – Вся эта хрень из их ублюдочных лабораторий не стоит одного протеза, сработанного на Поясе. Прирастят тебе такую руку – и сам небось станешь центряком, полным му... Э-э-э, не имел в виду вас, сэр! – добавил он, спохватившись.

– Без обид, – ответил Холден. – Рад, что тебя скоро подлатают.

– Кстати, док, повтори-ка главную новость! – Пядж блудливо заулыбался, а Шед залился краской.

– Ну-у, ребята с такими протезами говорили, – Шед старался не встречаться глазами с Холденом, – что поначалу, пока рука еще адаптируется, если решишь, так сказать, м-м-м, слегка передернуть, то это как будто вовсе и не ты. Вот.

Холден секунду помедлил с ответом, дождавшись, пока уши доктора окончательно запылают.

– Буду иметь в виду, –¬ сказал наконец Холден. – А что вы говорили про некроз?

– Есть инфекция, – с облегчением ответил Шед. – Но наши маленькие друзья, – он кивком указал на червячков, – помогают держать ее под контролем, тем более что в нашем случае воспаление даже на пользу. Так что пока инфекция не идет дальше, мы не слишком с ней боремся.

– Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.

Впервые за весь разговор Пядж помрачнел.

– Черт возьми, да, сэр! Я и сейчас готов. Хоть завтра за работу, сэр.

– Скорее всего, да, – ответил доктор. – Смотря как приживется. Если не к следующему рейсу, то через один точно.

– Чушь собачья, – снова встрял Пядж. – Я и одной рукой накромсаю льда больше, чем половина раздолбаев на этой посудине.

– Ну что ж, – Холден подавил улыбку, – и это тоже буду иметь в виду. Успехов.

Пядж фыркнул. Шед подцепил пинцетом нового червячка. Холден вернулся к лифту и, уже не колеблясь, нажал кнопку мостика.
 

88 Red Snapper

Сто пятьдесят лет назад, когда мелкие разногласия между Землей и Марсом едва не привели к войне, Пояс казался далеким горизонтом, за которым лежал источник невероятного богатства минералов, но который был вне какой-либо экономической досягаемости, а внешние планеты вообще лежали за пределами самых смелых корпоративных мечтаний. А затем Соломон Эпштейн собрал свой малоразмерный модифицированный термоядерный двигатель, прицепил его к своему трехместному кораблю и включил. Через хороший телескоп все еще можно увидеть его, летящего в бесконечную пустоту на скорости, близкой к скорости света. Он устроил себе красивейшие и длиннейшие похороны в истории человечества. К счастью, все чертежи остались на его домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не подарил человечеству звезды – он подарил человечеству планеты.

Переоборудованный колонистский транспортник «Кентербери» был три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, неказистым, как пожарный гидрант, и практически пустым внутри. Раньше он был полон людей, провианта, чертежей, машинерии, экопузырей и надежд. Сейчас на спутниках Сатурна жило около двадцати миллионов человек. «Кентербери» доставил сюда почти миллион их предков. На спутниках Юпитера – сорок пять миллионов. На одном из спутников Урана, самом отдаленном аванпосте человеческой цивилизации, жило пять тысяч. Он был самым отдаленным, по крайней мере, до тех пор, пока Мормоны не закончили свой корабль поколений и не отправились навстречу звездам и свободе, прочь от оков целомудрия.

Потом заселили Пояс.

Расспросите вербовщика Союза Внешних Планет, когда он выпил и жаждет общения, и он скажет вам, что на Поясе живет сто миллионов человек. Расспросите чиновника, ответственного за перепись населения внешних планет, и число будет ближе к пятидесяти миллионам. Как ни посмотри, население было огромным и нуждалось в большом количестве воды.

Поэтому сейчас «Кентербери» вместе с десятками других кораблей компании «Чистая вода» делали петлю, от щедрых колец Сатурна к Поясу и обратно, перевозя ледники, и так будет продолжаться до тех пор, пока корабли не превратятся в груды металлолома.

Джим Холден видел в этом романтику.

- Холден.

Он повернулся в сторону ангара. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата - почти два метра ростом, грива кучерявых волос собрана сзади в хвост, на лице выражение веселья, готовое перерасти в раздражение. Она, как и все жители Пояса, имела привычку пожимать руками, а не плечами.

- Холден, ты слушаешь или пялишься в окно?

- Что-то сломалось, - ответил Холден, - но ты настолько хороший специалист, что можешь все починить, даже если тебе не хватает денег или инструментов.

Наоми рассмеялась:

- Значит, не слушаешь.

- В общем, нет, не слушаю.

- Но ты все правильно понял. Шасси «Рыцаря» не сработают в атмосфере, если не заменить уплотнение. Можно это устроить?

- Я спрошу старика, ответил Холден. – А когда последний раз мы использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но по правилам на корабле должен быть хотя бы один шаттл, пригодный для работы в атмосфере.

- Эй, босс! – Амос Бертон, уроженец Земли, помощник Наоми, кричал через весь отсек. Он махал своей мясистой рукой в их направлении. Но имел в виду Наоми. Пусть главным на корабле и был капитан МакДауэлл, пусть Холден и был старшим помощником, но в мире Амоса Бертона боссом была только Наоми.

- В чем дело? – крикнула в ответ Наоми.

- Кабель отошел. Подержите его, блин, пожалуйста, пока я сбегаю за запасным.

Наоми взглянула на Холдена с немым вопросом «мы закончили?» Он дурашливо отдал честь, Наоми фыркнула, покачала головой и ушла, высокая и худая, одетая в промасленный комбинезон.

Даже после семи лет службы на флоте Земли и пяти лет работы на гражданском космическом флоте Холден так и не привык к вытянутым, тонким, неестественным фигурам жителей Пояса. Детство, проведенное в гравитации, навеки сформировало его взгляды на жизнь.

Стоя в главном лифте, Холден на краткий миг приложил палец к кнопке навигационной палубы, соблазненный перспективой увидеть Аде Тукунбо, ее улыбку, услышать ее голос, почувствовать запах ванили и экзотических цветов, исходящий от ее волос, но нажал на кнопку лазарета. Сначала дело, потом удовольствие.

Когда Холден вошел, медик Шед Гарви, склонившись над лабораторным столом, обрабатывал культю, что осталась от левой руки Кэмерона Пэджа. Месяц назад тридцатитонный блок льда, двигавшийся со скоростью пять миллиметров в секунду, придавил Пэджу локоть. Такие травмы нередки среди людей, чьей работой является резка и транспортировка айсбергов в нулевой гравитации, и Пэдж принял этот несчастный случай с фатализмом настоящего профессионала. Холден наклонился через плечо Шеда и смотрел, как тот вытаскивает лечебную личинку из мертвой ткани.

- Что нового? – спросил Холден.

- Вроде все нормально, сэр, - ответил Пэдж. – Там еще осталось несколько нервов. Шед рассказывал мне, как будет цеплять к ним протез.

- Если мы замедлим некроз, - добавил медик, - и не допустим, чтобы у Пэджа там все слишком хорошо зажило, пока мы не прибудем на Цереру, то – а я все проверил – он получит такую штуку с силовой обратной связью, датчиками температуры и давления и прошивкой тонкой моторики, ведь у него уже приличный стаж. Полный набор. Разницы не почувствуешь. На внутренних планетах появился новый биогель, в котором можно вырастить конечность, но наша страховка этого не покроет.

- К черту внутренних и к черту их волшебный студень! Я лучше возьму добрую искусственную руку с Пояса, чем то, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Походу только мудаки носят их чудо-руки, - выпалил Пэдж, и сразу добавил: - Ой, эм-м, без обид, старпом.

- Не бери в голову. В любом случае хорошо, что тебя скоро залатают, - ответил Холден.

- Расскажи ему, - Пэдж бесстыдно ухмыльнулся. Шед залился краской.

- Э-э-э, ребята с такими протезами рассказывали, - начал Шед, избегая встречаться глазами с Холденом. – Похоже, что есть такой период времени, пока тело еще не привыкло к новой руке, когда онанируешь, кажется, что это не ты, а тебе…

Холден некоторое время помедлил с ответом. Уши Шеда побагровели:

- Рад это слышать. А что с некрозом?

- Тут у нас небольшая инфекция, - сказал Шед, - но личинки ее сдерживают. И в таком случае, как ни удивительно, воспаление – хороший знак, так что мы особо с лечением не усердствуем, если только не будет ухудшения.

- Он будет готов к следующему заходу?

В первый раз Пэдж нахмурился:

- Да, черт возьми. Я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Может быть. Зависит от того, как все приживется. Если не к следующему, так через один, - предположил Шед.

- Бред! – влез Пэдж. – Да я и с одной рукой распилю эти айсберги лучше, чем половина всех уродов с этой жестянки.

- И снова, - ответил Холден, сдерживая улыбку, - рад слышать. Продолжайте.

Пэдж фыркнул. Шед вытащил из раны еще одну личинку. Холден пошел обратно к лифту и на этот раз он не сомневался насчет этажа.

89 Ryzhik

Пробуждение Левиафана.


Сто пятьдесят лет назад -- когда разногласия между Землей и Марсом грозили перерасти в войну -- Пояс с его огромными запасами полезных ископаемых находился за горизонтом денежной выгоды, а внешние планеты не входили даже в самые дерзкие мечты корпораций. Тогда Соломон Эпштейн создал уменьшенный термоядерный двигатель и, водрузив его на трёхместную яхту, запустил. Этот корабль, двигающийся едва не на скорости света в глубины космоса, всё ещё можно рассмотреть в хороший телескоп. Самые лучшие и затянутые похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи на своём компьютере. Двигатель Эпштейна звезд человечеству не подарил, но планеты приблизил.


Формой слегка похожий на пожарный гидрант, 750 метров в длину и 250 метров в поперечнике, практически полый, Кентербери до переоборудования служил колониальным транспортом. Когда-то он был набит людьми, продовольствием, схемами, механизмами, защитными пузырями и надеждами. Сейчас чуть меньше двадцати миллионов людей живут на спутниках Сатурна. Кентербери перевез туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. Достиг пяти тысяч один из спутников Урана -- самое отдаленное поселение человеческой цивилизации, по крайней мере, до того, как мормоны завершили строительство своего корабля поколений и отправились к звездам, где можно плодиться и размножаться без ограничений.


А ещё есть Пояс.


Если спросить специалистов по персоналу из АВП в тот момент, когда они пьяны и склонны к преувеличению, их оценка населения Пояса будет близка к ста миллионам. Спросить переписчиков с внутренних планет -- к пятидесяти миллионам. Как ни посмотри -- людей много, и им требуется большое количество воды.


Так что теперь Кентербери и еще двенадцать кораблей компании ЧистАква ходят в круговые рейсы от благодатных колец Сатурна к Поясу и назад, перетаскивая ледники, и будут продолжать ходить до тех пор, пока от старости не превратятся в груду металлолома.


Джим Холден усматривал в этом определённую иронию.


-- Холден!


Он повернулся к ангарной палубе. С высоты своего почти двухметрового роста на него смотрела Наоми Нагата, главный инженер. Копна ее кудрявых волос была собрана сзади в черный хвост, а на лице написано то ли недоумение, то ли недовольство. Ее привычка разводить руками вместо пожатия плечами выдавала в ней поясида.


-- Холден, ты слушаешь меня или просто смотришь в окно?


-- Возникли кое-какие сложности, - сказал Холден. -- Но ты очень умная и талантливая, поэтому сможешь с ними справиться, несмотря на нехватку денег и материалов.


Наоми засмеялась.


-- Значит, все-таки не слушал, -- сказала она.


-- Не очень.


-- Ладно, суть ты при этом уловил правильно. Шасси «Рыцаря» не пригодно к атмосфере -- нужно заменить уплотнители. С этим будут трудности?


-- Я спрошу у старика, -- ответил Холден. -- Но с каких это пор мы пользуемся шаттлом в атмосфере?


-- Не пользуемся. Но по правилам хотя бы один приспособленный к атмосфере шаттл должен быть на ходу.


-- Эй, босс! -- крикнул через весь отсек Амос Бертон, ассистент Наоми -- коренной землянин -- и помахал им мясистой рукой. Он обращался к Наоми. Может кораблем и управляет капитан Макдауэлл, может старшим помощником и является Холден, но в мире Амоса Бертона всем заправляет Наоми.


-- Что такое? -- прокричала она в ответ.


-- Кабель надломлен. Можешь придержать этого гаденыша на месте, пока я сбегаю за новым?


Наоми взглянула на Холдена с безмолвным вопросом в глазах «Мы закончили?» Он резким движением в шутку отдал честь, и когда Наоми, фыркнув от смеха, ушла, покачивая головой, проводил взглядом ее высокую, худую фигуру в замасленном комбинезоне.


Семь лет в Земном флоте, пять лет работы в космосе с гражданскими -- а он так и не привык к немыслимо длинным и тонким костям поясидов. На его восприятие навсегда наложило отпечаток детство, проведенное в условиях гравитации.


Возле главного лифта Холден ненадолго задержал палец над кнопкой штурманского отсека, манимый образом Эйд Тукунбо, -- ее улыбкой, ее голосом, запахом пачули и ванили в ее волосах, -- но вместо этого нажал кнопку медпункта. Делу время, потехе час.


Когда Холден вошел, Шед Гарви, фельдшер, склонившись над лабораторным столом, обрабатывал культю левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад Паджу придавила локоть тридцатитонная ледяная глыба, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду. На опасной работе по разрезанию и перемещению айсбергов в нулевой гравитации такие травмы -- не редкость, и Падж воспринимал произошедшее со стойкостью профессионала. Холден взглянул через его плечо на то, как фельдшер вытащил медицинского опарыша из омертвевшей ткани.


-- Как успехи? - спросил Холден.


-- Выглядит неплохо, сэр, -- ответил Падж. -- Несколько нервов еще осталось. Шед мне тут рассказывал, как сюда будет присоединяться протез.


-- При условии, что некроз не распространится, -- сказал медик, -- а рука не слишком заживет до того, как мы доберемся на Цереру. Я проверил страховой полис: Падж работает здесь достаточно давно, чтобы получить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и поддержкой мелкой моторики. Полный набор. Будет почти как настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, регенерирующий конечности, но он не входит в страховку.


-- К черту внутренцев вместе с их волшебным желе. Лучше у меня будет хорошая имитация, сделанная поясидами, чем что-либо из того, что эти ублюдки выращивают у себя в лаборатории. По-моему, стоит надеть эту их руку -- и ты сразу станешь сволочью. -- выругался Падж. И добавил, - Не в обиду, шеф.


-- Нисколько. Рад, что мы сможем привести тебя в порядок, -- ответил Холден.


-- И про другую штуку расскажи, -- сказал Падж, ухмыляясь. Шед покраснел.


-- Я, э-э-э, слышал от других ребят, кому их поставили, -- проговорил он, избегая взгляда Холдена, -- Судя по всему, в первое время, пока еще настраивается идентификация с протезом, когда дрочишь, ощущение, что тебе это делает девушка.


Пока реплика висела в воздухе, уши Шеда приобрели малиновый оттенок.


-- Возьму на заметку, -- произнес Холден. -- А что с некрозом?


-- Есть небольшое заражение -- ответил Шед. -- Опарыши справляются с ним, и воспаление в нашем случае -- это даже хорошо, так что мы не особо боремся с ним до тех пор, пока оно не начнет распространяться.


-- Он будет готов к следующей ходке? -- спросил Холден.


Впервые за разговор Падж нахмурился.


-- Да конечно я буду готов! Я всегда готов. Это же моя работа, сэр.


-- Возможно, -- ответил Шед. -- Зависит от того, как пойдет приживление. Если не к следующей, то через одну.


-- Черта с два, -- воскликнул Падж. -- Я и одной рукой могу таскать льдины лучше половины засранцев на этой посудине.


-- Опять-таки, -- подавив усмешку, произнес Холден, -- возьму на заметку. Так держать.


Падж фыркнул. Шед вытащил еще одного опарыша. Холден вернулся к лифту и на этот раз уже не колебался.

90 Salvia

Сто пятьдесят лет назад, когда Земля и Марс, увязнув в мелких распрях, едва не пошли друг на друга войной, освоение далекого, богатого природными ресурсами Пояса астероидов казалось смелой мечтой, а колонизация планет-гигантов* и вовсе отчаянной фантазией. Но однажды Соломон Эпштейн смастерил термоядерный моторчик, привертел его к корме своего катера и дал полный газ. Глядя в мощный телескоп, и сейчас можно наблюдать, как в пустоту Вселенной на запредельной скорости мчится его ракета. Никогда раньше история человечества не знала столь долгих и пышных похорон. К счастью, все чертежи ученого сохранились на его домашнем компьютере. И хотя двигатель Эпштейна не подарил потомкам далеких звезд, внешние планеты оказались в пределах досягаемости.

Кантербери, переоборудованный транспорт космических поселенцев, по форме напоминает пустотелый пожарный гидрант и впечатляет своими размерами: три четверти километра в длину и четверть в ширину. Когда-то его переполняли люди, машины, схемы, биошары , продукты и большие надежды. Теперь на спутниках Сатурна живет почти двадцать миллионов человек. Кантербери привез сюда около миллиона их предков. Население Юпитера составляет сорок пять миллионов. Спутник Урана с населением в пять тысяч человек считается самым отдаленным колониальным поселением. Ну, или считался, пока Мормоны, отказываясь мириться с ограничениями в рождаемости, не построили ракету и не умчались навстречу новым звездам и долгожданной свободе.

Многолюден и Пояс астероидов.

В непринужденной компании за кружкой пива агенты СВП по найму скажут, что на Поясе живет около ста миллионов человек. Официальная же перепись предоставляет иные данные: пятьдесят миллионов. Как бы то ни было, население космических колоний разрослось до предела, и всем была нужна вода.

Теперь Кантербери вместе с дюжиной таких же кораблей из компании «Чистые воды» летает с Пояса астероидов к щедрым кольцам Сатурна, возвращаясь обратно с ледниками на борту. И так будет продолжаться, пока легендарные колониальные звездолеты не превратятся в груду ненужных развалин.

Весьма романтичная перспектива с точки зрения Джима Холдена.

- Эй, Холден! – позвал женский голос.

Он обернулся к ангарной палубе. Перед ним, высокая как башня, стояла Наоми Нагата. Главный инженер корабля была почти два метра ростом, с темными, курчавыми волосами, затянутыми в хвост. В ее глазах читалось что-то среднее между досадой и умилением. Наоми развела руками в типичной манере поясовиков и сказала:

- Холден, ты меня слушаешь? Или в окно глазеешь?

- Э-э.. У нас была проблема… Но ты отличный специалист и легко с ней справилась, хотя у тебя не было ни денег, ни инструментов..

- Все понятно, ты не слушал, - смеясь, ответила Наоми.

- Ну, не совсем.

- В общем-то, суть ты уловил. Пока я не заменю сальники в шасси Найта, корабль будет непригоден для высадки в атмосфере. Ну что, будем менять?

- Спрошу у старика, - ответил Холден. – А когда мы использовали его в атмосфере последний раз?

- Собственно, в атмосфере мы его не использовали. Но по уставу положен хотя бы один атмо-звездолет.

- Босс! Эй, босс! – крикнул ассистент Наоми, землянин Эймос Бартон, махая им полной рукой с другого конца ангара. Он обращался к Наоми. Даже на корабле капитана МакДауэла, под командованием Холдена, для Эймоса существовал только один босс – мисс Нагата.

- Что у тебя? – откликнулась Наоми.

- Кабель! Ни к черту не годен! Вы тут приглядите, пока я за новым смотаюсь!?..

Наоми уставилась на Холдена с молчаливым вопросом: «Мы закончили?». Он насмешливо козырнул, она прыснула в ответ, и, покачав головой, удалилась. Холден проводил взглядом ее высокую, худощавую фигуру в засаленной спецовке.

Он отслужил семь лет в военно-морском флоте Земли и пять лет проработал в космосе, но вытянутое, костлявое телосложение поясовиков все также сильно его впечатляло. По-видимому, детство, проведенное в гравитационном поле Земли, навсегда наложило отпечаток на его мировосприятие.

У центрального лифта, поддавшись соблазну увидеть Аду Такунбо, Холден на секунду прикоснулся к кнопке «Навигационная платформа». Он живо представил себе ее улыбку, голос, аромат пачули с ванилью в ее волосах. Сдерживая порыв, он нажал кнопку «Госпиталь». Служба прежде всего.

Войдя в медицинский кабинет Холден увидел, как врач-лаборант Шэд Гарви, согнувшись над лабораторным столом, удалят омертвевшие ткани с обрубка руки Камерона Паджа. Месяц тому назад при транспортировке айсбергов, одна из льдин, двигаясь со скоростью пять миллиметров в секунду, придавил мужчине левый локоть. Среди людей, занятых распилкой и перевозкой льдов в невесомости, подобные травмы случались нередко, и Падж воспринимал свое увечье с неким фатализмом. Холден наклонился, через плечо доктора наблюдая, как тот вынимает стерильную личинку из культи пострадавшего.

- Ну, как рука? – спросил Холден.

- Не плохо, сэр, - ответил Падж. – Парочка нервов еще осталось. Шэд мне тут рассказывал, как будет крепиться протез.

- Ну, это только в том случае, если не усилится некроз, - сказал врач. – И если рана не заживет до полета на Цереру. Я тут проверил списки. Оказывается, Паджа поставили в очередь на протез. Биоэлектронная система управления, датчики силы сжатия и температуры, встроенный чип для мелкой моторики… В общем, полный набор. Прямо как настоящая рука. Кстати, на планетах земной группы с помощью нового биогеля наращивают конечности. Но это в страховку не входит.

- Да ну их к черту с этим гелем! Уж лучше хороший поясовский протез, чем эта дрянь из их лабораторий! С такой рукой будешь как полный идиот! - Падж взглянул на Холдена и быстро добавил. – Черт, без обид, сэр, ладно?!...

- Ладно. Рад за тебя - скоро будешь, как новенький.

- Шэд, что ты там еще говорил о протезе? - спросил Падж, озорно улыбаясь, в то время как молодой врач залился краской.

- Ну, это… ребята, у которых такие вот руки, рассказывали… - Шэд отвел глаза. - В общем, какое-то время, пока идет привыкание к протезу, когда онанируешь, кажется, что это кто-то тебе заряжает…

Наступила неловкая пауза, уши молодого врача побагровели.

- Спасибо за информацию, - сказал Холден. – Так, а с некрозом у нас что?

- Есть небольшое заражение, - ответил Шэд. – Но благодаря личинкам, оно под контролем. В принципе, воспаление для нас не так уж и плохо, поэтому мы больше ничего с ним делать не будем. Если оно не пойдет дальше, конечно.

- Ну а к следующему рейсу пациент будет готов? – поинтересовался Холден.

Впервые Падж нахмурился.

- Черт побери, конечно! Готов? - Всегда готов! Сэр, это моя работа!

- Скорее всего, да, - сказал Шед. – Конечно, все зависит от того, как пойдет сращивание с протезом. Ну, если этот рейс и пропустит, то на следующий точно попадет.

- Черт, да я одной рукой распиливаю льдины лучше, чем половина здешних придурков!

- Ну что ж, - сказал Холден, едва сдерживая улыбку, - Спасибо и за эту информацию. Ладно, давай! Так держать!

Падж фыркнул, врач вынул еще одну личинку, а Холден отправился к лифту и теперь он уже не колебался.

_______________________

* Планеты-гиганты – четыре планеты Солнечной системы: Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун; расположены за пределами кольца планет земной группы. Эти планеты также называют внешними или газовыми.
** Прозрачный пластиковый шар-сфера, наполненный воздухом.
*** Последователи мормонизма, крупнейшей ветви Движения святых последних дней.

 

91 Schatz

Левиафан просыпается

Полтора века назад, когда конфликт интересов Земли и Марса грозил перерасти в войну, Пояс - богатейшая кладовая полезных ископаемых - был пределом устремлений корпораций, а о внешних планетах они даже не мечтали. Потом Соломон Эпштейн модифицировал свой маленький термоядерный ускоритель, воткнул его в корму трехместной яхты и запустил. С помощью хорошего телескопа можно до сих пор наблюдать, как его корабль на предельной скорости несется в пустоте – самые лучшие, самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, в домашнем компьютере сохранились его чертежи. Ускоритель Эпштейна не приблизил людей к звездам, но дал им планеты.

Представьте себе огромный - три четверти километра в длину, четверть в ширину - пожарный гидрант. Примерно так выглядит транспортный корабль "Кентербери". Сейчас он переоборудован и почти пуст, а когда-то в него битком набивались колонисты со своим оборудованием, техникой, провиантом, всякой всячиной и, главное, с планами и надеждами. Сегодня на спутниках Сатурна живут почти двадцать миллионов человек. "Кентербери" доставил сюда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов населяют спутники Юпитера. Единственный спутник Урана принял пять тысяч – это был самый дальний аванпост человечества до тех самых пор, пока мормоны не построили межпланетный корабль и не отправились на нем к звездам и к неограниченной свободе продолжения рода.

…А там был Пояс.

Спросите вербовщиков ОРА, - когда вино развяжет им язык, они вам скажут, что на Поясе живут сто миллионов. Спросите переписчиков населения с внутренних планет – они скажут про пятьдесят миллионов. Как ни считай, в любом случае население Пояса многочисленно, и ему требуется много воды.

Вот почему "Кентербери" с дюжиной себе подобных из фирмы "Чистая вода" мотается от огромных колец Сатурна до Пояса и обратно, таская глыбы льда, - так им предстоит летать весь корабельный век до полного разрушения.

Джиму Холдену это казалось поэтичным.

- Холден!

Холден обернулся к ангарной палубе. Рядом по-прежнему возвышалась Наоми Нагата – старший механик. Росту в ней почти два метра, черные курчавые волосы стянуты в конский хвост, на лице – не то удивление, не то отчаяние. По привычке уроженцев Пояса она разводила руками там, где другие обычно пожимают плечами.

- Холден, ты меня слушаешь или просто пялишься в окно?

- Были неполадки, - сказал Холден. – И, только благодаря своим выдающимся способностям, ты, даже не имея достаточных средств и материалов, смогла все исправить.

- Ты меня совсем не слушал, - засмеялась Наоми.

- Не совсем…

- Ладно, главное ты уловил. Шасси "Рыцаря" будет плохо работать в атмосфере, из-за того, что я не успею заменить уплотнение. С этим будут сложности?

- Я спрошу старика, - ответил Холден. – Но когда это мы в последний раз пользовались шаттлом в атмосфере?

- Никогда, но в инструкции сказано, что у нас должен быть хотя бы один атмосферно-пригодный шаттл.

- Босс! – позвал с противоположного конца отсека помощник Наоми землянин Амос Бартон. Призывный взмах его мускулистой руки, направленный в их сторону, относился к Наоми. Плевать, что Амос служил на корабле капитана Макдауэлла, неважно, что Холден был старшим помощником командира, - в мире Амоса Бартона существовал один единственный босс – Наоми.

- Что там у тебя? – откликнулась Наоми.

- Обрыв в кабеле. Ты не могла бы подержать этого гада пока я ищу запасной?

Наоми посмотрела на Холдена. "Мы закончили?" – читалось в ее взгляде. Он иронично козырнул. Наоми фыркнула и удалилась, качая головой, - высокая и тонкая, в замасленном комбинезоне.
За семь лет в земном флоте, и пять лет в пассажирской космонавтике он так и не привык к невероятной рослости тонкокостных жителей Пояса. Детство, прошедшее под действием гравитации, навсегда сформировало его взгляды.

Войдя в центральный лифт, Холден потянул было палец к кнопке навигационной палубы, искушаемый образом Эйд Тукунбо – ее улыбкой, голосом, волосами, источающими аромат пачулей и ванили - но вместо этого нажал кнопку медпункта. Долг прежде всего, удовольствия подождут.

Когда Холден вошел, медтехник Шед Гарви, склонившись над лабораторным столом, обрабатывал культю левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад Паджу придавило локоть тридцатитонной глыбой льда, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это была довольно обычная травма среди тех, кто выполнял опасную работу, вырубая и перемещая айсберги в условиях невесомости, - Падж отнесся к ней с профессиональным фатализмом. Из-за плеча Шеда Холден понаблюдал, как тот извлекает медицинские личинки из омертвевших тканей.

- Ну, что тут у вас?

- Не так уж плохо, сэр, - ответил Падж. – У меня там еще осталась парочка нервов. Шед рассказал, как к этому делу будут прикреплять протез.

- Полагаю, что нам удалось локализовать некроз тканей, - сказал медтехник. – Заживление не должно произойти прежде, чем мы достигнем Цереры. Я проверил страховой полис – Падж подписал его достаточно давно, чтобы получить протез с усиленной обратной связью, датчиками давления и температуры и программируемой тонкой моторикой. Короче, полный комплект. Он почти ничем не отличается от настоящей руки. На внутренних планетах есть биогель для регенерации конечностей, но наша страховка его не покрывает.
- Плевать мне на Внутренних с их волшебным "Джелло"! По мне, так лучше иметь хороший протез, сделанный на Поясе, чем то, что эти мерзавцы выращивают в своих лабораториях! Нацепишь их волшебную руку и, чего доброго, окажешься в полном дерьме, - сказал Падж и тут же добавил: - Ох, ах, не примите за обиду СП (старший помощник).

- Я и не принял. Я рад, что ты вернешься к нам здоровым, - ответил Холден.

- Расскажи-ка, расскажи ему про остальное, - подмигнул Падж. Шед вспыхнул.

- Я слышал от парней, у которых есть такие протезы, - сказал он, стараясь не встречаться глазами с Холденом. – В период привыкания бывает, что, когда мастурбируешь, чувствуешь, будто это делает тебе кто-то другой…

Холден выдержал небольшую паузу, дождавшись, пока уши Шеда побагровели.

- Ценная информация, - сказал Холден. – А что с некрозом?

- Есть небольшая инфекция, - сказал Шед. – Личинки не дают ей распространиться. К тому же, в этом случае небольшое воспаление только на пользу.

- Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.

Падж насупился.

- Буду, черт побери! Я всегда готов! Вы же меня знаете, сэр!

- Возможно, - ответил Шед. – Смотря, как скоро произойдет совмещение. Если не к этому рейсу, то к следующему.

- К черту! – воскликнул Пай. – Я одной рукой могу рубить лед лучше, чем половина дармоедов на этой посудине!

- Тоже ценные сведения, - хмыкнул Холден. – Продолжай…

Падж фыркнул. Шед извлек еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз уже не колебался.

92 Selatyriaf

Полторы сотни лет тому назад Земля и Марс были на грани войны из-за внутренних разногласий, до Пояса с потрясающими минеральными богатствами было еще не добраться, а о внешних планетах и мечтать не приходилось. Потом Соломон Эпштейн построил модифицированный термоядерный двигатель и запустил его на своей яхте. В мощный телескоп можно было разглядеть судно, движущееся в большую пустоту на предельной скорости света, что представляло собой лучшую и самую длинную в истории человечества похоронную процессию. К счастью, чертежи двигателя остались на домашнем компьютере изобретателя. Пусть открытие Эпштейна и не достало звезд с неба, но планеты стали доступны.

Переоборудованный колониальный транспорт «Кентербери» формой напоминал гидрант, если можно представить себе гидрант три четверти километра длиной и четверть шириной. В один прекрасный день его заполнили люди, прихватив с собой припасы, чертежи оборудования, запчасти, фильтры для очистки воздуха и надежду. Сейчас на лунах Сатурна живет около двадцати миллионов человек, в то время как «Кентербери» привез лишь миллион их предков. Сорок пять миллионов поселенцев обитают на лунах Юпитера. На луне Урана их было тысяч пять. Это было наиболее отдаленное поселение человеческой цивилизации, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не построили свой корабль и не отправились к звездам за свободой размножения.

А потом было первое путешествие на Пояс.

Специалисты Отдела по делам народонаселения спьяну могли бы вам поведать, что на Поясе живет сто миллионов человек. По данным переписи населения внутренних планет - их численность составляла около пятидесяти миллионов. Как ни крути - это очень много, значит, требуется огромное количество воды.

И вот теперь «Кентербери» и десятки других кораблей-близнецов компании ПерэндКлин Уотер делают петлю от колец Сатурна, богатых льдом, до Пояса и обратно. Так они перевозят воду в замороженной форме и будут продолжать заниматься этим до тех пор, пока корабли не станут слишком старыми и аварийно опасными.

Джим Холден видел в этом своего рода поэзию.

- Холден?

Он обернулся в сторону ангара. Над ним возвышалась Наоми Нагата - главный инженер. Девушка была под два метра ростом, копна ее кучерявых черных волос собрана в хвост, лицо выражало что-то среднее между изумлением и раздражением. У нее была привычка поясцев пожимать руками вместо плеч.

- Холден, ты вообще слушаешь, или просто таращишься в окно?

- Появилась проблема, - ответил Холден. - А ты, как большой-пребольшой молодец, справишься без денег и запчастей.

Наоми рассмеялась.

- Значит, ты не слушал, - заключила она.

- Не совсем. Нет. Не слушал.

- Что ж, суть ты понял, так или иначе. Посадочное устройство Рыцаря в атмосфере может не сработать, если я не сменю прокладки. С этим возникнут проблемы?

- Спрошу старика, - сказал Холден. - А когда в последний раз мы использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но в руководстве сказано, что в наличии должен быть хотя бы один годный для работы в таких условиях.

- Эй, босс, - раздалось с другого конца платформы от Амоса Бартона, ассистента Наоми, уроженца Земли. Он помахал своей мясистой рукой в их направлении. Но этот жест предназначался Наоми. Амос мог находиться в подчинении капитана МакДоувелла, старшего помощника командира Холдена, но в его мире только Наоми являлась настоящим боссом.

- Что такое? - крикнула Наоми в ответ.

- Надо заменить кабель. Подержишь эту фиговину, пока я схожу за запасным?

Наоми подняла глаза на Холдена, в которых явно читалось «Мы закончили?». Он саркастически отдал честь, на что она, высокая и худющая, в засаленном комбинезоне, фыркнула и пошла прочь, покачивая головой.

Семь лет в военно-морском флоте Земли, пять лет работы в космосе с гражданскими, но он так никогда и не привык к неестественно высоким и худым поясцам. Детство, проведенное на Земле с ее гравитацией, навсегда сформировало его видение мира.

Возле центрального лифта Холден на мгновение задержал палец на кнопке вызова соответствующего отсека корабля, в надежде увидеть улыбку Аде Тукунбо, услышать ее голос, почувствовать запах пачули и ванили на ее волосах, но вместо этого отправился в лазарет. Делу время - потехе час.

Когда вошел Холден, медицинский техник, Шед Гарвей прочищал культю левой руки Камерона Пая, сгорбившись над лабораторным столом. Месяц назад тому пробило локоть тридцатитонной глыбой льда, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такие ранения вовсе не редкость для людей, занимающихся опасной работой по нарезке и транспортировке айсбергов в невесомости. Но Пай принял случившееся с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда, чтобы посмотреть, как техник выдергивает одну из медицинских личинок из мертвой ткани.

- Что скажешь? - поинтересовался Холден.

- Выглядит ничего, сэр, - отозвался Пай. - Несколько нервов еще осталось. Шед как раз трепался о том, как будет крепиться протез.

- Думаю, некроз тканей можно взять под контроль, - предположил врач, - и нужно позаботиться о том, чтобы рана Пая не зажила, пока мы не достигнем Цереры. Я проверил документы - Пай работает уже достаточно давно, чтобы иметь право на получение протеза с датчиками температуры и давления и с отличным программным обеспечением. Полный комплект. Почти ничем не будет уступать настоящей руке. На внутренних планетах, правда, есть новый биогель, который восстанавливает конечности, но наш медицинский план не покрывает такое лечение.

- Да пошли они, эти внутренники, вместе со своим волшебным Гелем-О. Пусть уж лучше у меня будет протез от поясцев, чем что-то, выращенное в лаборатории этими ублюдками. Их воображаемая конечность может сделать из тебя жопу с ручками, - выпалил Пай. А потом добавил: - Черт, ну не обижайся, начальник.

- Все в порядке. Рад, что мы сможем тебя починить, - ответил Холден.

- А как насчет… расскажи ему, - предложил Пай с коварной ухмылкой. Шед залился краской.

- Я, ммм… слышал от других парней, у которых есть такое, - смущенно ответил Шед, не глядя Холдену в глаза. - Будто первое время, когда еще привыкаешь к протезным штукам, ощущения от мастурбации - как от дрочева чужой рукой.

Холден выдержал небольшую паузу, пока уши Шеда не стали багрового цвета.

- Рад слышать, но как же некроз? - поинтересовался Холден.

- Есть инфекция, - пояснил Шед. - Личинки держат ее под контролем, а воспаление в этой ситуации - как раз то, что нам нужно, поэтому не будем слишком усердствовать, пока оно не начнет распространяться.

- К следующему рейсу он поправится? - спросил Холден.

Впервые Пай нахмурился.

- Черт! Я буду готов. Всегда готов. Это же моя работа, сэр.

- Возможно, - задумчиво ответил Шед. - Зависит от того, как пройдет сцепление с протезом. Если не к этому рейсу, то уж через один точно.

- Нафиг, - возмутился Пай. - Я могу справиться со льдом и одной рукой лучше, чем половина придурков на этом сраном корабле.

- И снова рад слышать, - едва сдерживая ухмылку, сообщил Холден. - Держись, парень.

Пай фыркнул. Шед отодрал еще одну лечинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз он уже не колебался в выборе кнопки.

93 Shtoltz

Полтора века тому назад, когда ничтожные разногласия между Землёй и Марсом грозили вспыхнуть войной, Белт казался лишь далёким горизонтом издали заманивая своими бесчисленными природными богатствами, несоразмерными достижениям экономики, запредельными для самой экономической науки. Планеты-гиганты во главе с Юпитером и вовсе лежали за гранью самой смелой, самой фантастической мечты, которую только могло себе позволить общество. Так продолжалось, до тех пор, пока Соломон Эпштейн не сконструировал уменьшенный и преобразованный термоядерный ракетный двигатель, втиснул его в заднюю стенку корпус своей трёхместной космической яхты и запустил её.
И если вам позволят оптические приборы, то вы и сейчас ещё сможете увидеть, как этот горе-корабль мчится со скоростью, максимально близкой к скорости света, прямиком в бесконечную пустоту.
Самое величественное и самое долгое похоронное зрелище в истории рода человеческого. К счастью, чертежи сохранились на домашнем компьютере Эпштейна. Его корабль не подарил человеку звёзд, но он приблизил к земле другие планеты.
С длиной в семьсот пятьдесят метров и шириной – в двести пятьдесят, большей частью полый внутри, по форме отдалённо напоминающий пожарный гидрант, «Кентербери» был модернизированным колониальным транспортом. Когда-то он был полон людей, припасов, эскизов, различной техники, прозрачных шаров-моделей окружающей среды и надежды. Только на спутниках Сатурна сейчас проживает около двадцати миллионов человек. Около миллиона их предков было некогда высажено кораблём «Кентербери». Население спутников Юпитера – сорок пять миллионов. На одном спутнике Урана было размещено пять тысяч жителей – он был самым отдалённым поселением человеческой цивилизации – по крайней мере, пока мормоны не достроили свой «Корабль поколений» и взяли курс на звёзды и свободу от ограничений деторождения.
И вот – о чудо! – им открылся Белт.
Дождитесь дня, когда рекрутеры министерства по делам народонаселения напьются и разоткровенничаются, спросите их, сколько людей проживало в то время на Белте, и они скажут вам: сто миллионов человек. Задайте этот же вопрос переписчикам планет Солнечной системы, и услышите в ответ: около пятидесяти миллионов. Так или иначе, население было колоссальным, и требовало невообразимых водных ресурсов.
Поэтому Кентербери вместе с дюжиной своих братьев-космических кораблей компании по водоснабжению «Пьюр‘н’клин» двигались по окружности от богатых льдом колец Сатурна до Белта и обратно, и так до тех пор, пока время не превратит их в груду металла, подлежащего утилизации.
Джим Холден находил в этом какую-то прелесть.
– Холден?
Он обернулся к ангарной палубе и увидел главный старший инженер Наоми Нагата высилась над ним. Она была под два метра ростом, копна кудрявых волос была собрана в пучок на затылке, а лицо выражало нечто среднее между изумлением и досадой. У неё была белтерская привычка пожимать руками, а не плечами.
– Холден, ты слушаешь или просто пялишься в окно?
– Ты сказала, перед нами стоит проблема, - ответил Холден. – Но благодаря своим невероятным способностям ты сможешь разрешить её, несмотря на то, что у тебя нет денег или экипировки.
Наоми рассмеялась.
– Значит, не слушаешь, – сказала она.
– Да, честно говоря, не очень.
– И всё же уловить смысл тебе удалось. Посадочный механизм «Рыцаря» не будет работать в атмосфере, пока я не смогу заменить гермоуплотнители. Это может нам помешать?
– Я спрошу старика, - проговорил Холден. – только скажи, когда в последний раз мы использовали челночный корабль в атмосфере?
– Никогда, но ведь в уставе сказано, что у нас должен быть по крайней мере атмосферо-восприимчивый челночный космический аппарат.
– Эй, босс! – послышался пронзительный крик из другого конца отсека. Это был Амос Бёртон, ассистент Наоми родом с Земли. Он помахал им своей мясистой рукой. Под боссом подразумевалась Наоми. Разумеется, кораблём управлял капитан МакДауэлл, ответственным руководителем на нём был Холден, но в мире Амоса Бёртона не было других боссов, кроме Наоми.
– В чём дело? – прокричала в ответ она.
– Троса не хватает. Ты не подержишь этого маленького паршивца, пока я принесу ещё?
Наоми взглянула на Холдена. В её глазах он прочёл вопрос: «могу я теперь идти?», насмешливо отдал честь, а она фыркнула в ответ. Уходя, она покачивала головой, и её высокая тонкая фигура в засаленном рабочем комбинезоне с каждой секундой становилась всё дальше.
После семи лет военной службы на Земле, а затем ещё пяти – мирной работы с людьми в космосе, Холден никак не мог привыкнуть к этим длинным, тонким, выглядевшим неправдоподобными костям жителей Белта. Он вырос среди силы притяжения, и поэтому никогда не мог бы взглянуть на мир иными глазами.
В кабине центрального лифта Холден резко поднёс палец к кнопке навигационной палубы – его манила Аде Тукунбо: её улыбка и голос, и аромат, исходивший от её волос, в котором перемешались пачули и ваниль. Однако он нажал на кнопку госпиталя. Служба – превыше всего.
Войдя в лабораторию, Холден увидел, как Шед Гарви, медтехник, согнувшись над столом, очищает от инородных тел обрубок левой руки Кэмерона Пэджа. Месяц назад Пэджу пробило руку тридцатитонной глыбой льда, движущегося со скоростью пять миллиметров в секунду. Подобные ранения не были редкостью среди коллег Кэмерона, которые, как и он, раскалывали и перемещали невесомые айсберги, и Пэдж принимал случившееся с фатализмом, присущим его профессии. Холден склонился над плечом Шеда, чтобы посмотреть, как тот выдёргивает из мёртвой ткани очередную личинку для очистки ран.
– Что скажешь? – спросил Холден.
– Выглядит неплохо, сэр, - ответил Пэдж. – у меня на руке ещё осталось немного нервов. Шед объясняет мне, каким образом протез будет висеть культяпке.
– При условии, что нам удастся контролировать омертвением тканей, - вставил медик, - а также убедиться, что Пэдж не пойдёт на поправку слишком быстро, пока мы не доберёмся до Цереры. В страховом полисе сказано, что стаж работы его достаточно велик, чтобы ему могли предоставить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и превосходно запрограммированными двигателями. Словом, всё, что нужно. Почти как настоящая рука. На планетах земной группы используют биогель, с помощью которого можно снова вырастить потерянную конечность, но он не предусмотрен нашим планом по медицинскому обслуживанию.
– Да пошли эти земляне со своим чудо-желе! Пусть лучше у меня будет хороший протез, сконструированный на Белте, чем какое-то дерьмо вроде того, что эти ублюдки выращивают у себя в лабораториях. Как бы не превратиться в мудилу с их волшебной рукой! – разразился ругательствами Пэдж. – только, это, без обид, ладно, милый?
– Вовсе нет – я рад, что мы скоро тебя починим – ответил Холден.
– Расскажи ему всё, - со злобной усмешкой процедил сквозь зубы Пэдж. Шэд покраснел.
– Я, как бы это сказать, слышал от ребят, у которых были такие протезы, - начал Шед, избегая встретиться взглядом с Холденом. – кажется, есть такой период, чтобы отождествлять себя с протезом – ты мастурбируешь им, и получаешь такие же ощущения, как если бы делал это своей рукой.
Комментарий Холдена по поводу услышанного завис в воздухе, в то время как уши Шеда багровели всё сильнее.
– Рад слышать, - проговорил наконец Холден. – а как обстоит с омертвением?
– Есть небольшая инфекция, - ответил Шед. – но личинки контролируют её, и к тому же в нашем случае, инфекция – это положительный фактор, так что мы не боремся с ней слишком ожесточённо – только следим, чтобы она не разрасталась.
– Он сможет снова отправиться в рейс? – спросил Холден.
Впервые за разговор, Пэдж нахмурил брови.
– Да, чёрт возьми, смогу. Я всегда могу. Это по моей части,сэр.
– Возможно, – сказал Шед. – зависит от того, как пройдёт процесс приживления. Не удастся в этот раз – так получится в следующий.
– К чёрту, - сказал Пэдж. – я и одной рукой расколю лёд лучше, чем их сраными спичками.
– Опять же, подавляя улыбку, сказал Холден, – рад слышать. Так держать.
Пэдж хмыкнул. Шед выдернул ещё одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз сомнений о маршруте у него не оставалось.

 

94 siddons

Сто пятьдесят лет назад местечковый конфликт между Марсом и Землей готов был перерасти в войну, а Пояс был всего лишь недостигаемым источником огромных запасов полезных ископаемых, и разработка дальних планет все еще оставалась самой смелой мечтой промышленных корпораций. Но тут Соломон Эпштеин сконструировал свой небольшой усовершенствованный синтезированный двигатель, присобачил его к трехместной яхте и нажал на запуск. И по сей день в хороший телескоп можно увидеть его корабль, что на предельной скорости света устремился в пустоту вселенной. Самые долгие и захватывающие похороны в истории человечества. К счастью, все его разработки сохранились на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не открыл людям галактику, но подарил планеты.

Три четверти километра в длину и четверть в ширину, «Кентербери» - переоборудованное, колониальное транспортное судно - по форме напоминало пожарный кран. Когда-то оно было забито людьми, продовольствием, машинами, схемами, экологическими капсулами и мечтами жителей, теперь же почти все помещения пустовали. На лунах Сатурна на данный момент проживало почти двадцать миллионов людей, и приблизительно миллион их предков попали туда через «Кентербери». Сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. Пять тысяч на луне Урана – самое дальнее зарегистрированное поселение человеческой цивилизации. По крайней мере, пока мормоны не закончили строительство своего флагмана и не отправились навстречу звездам и свободе, подальше от ограничений на деторождение.

А еще был Пояс Астероидов.

Любой вербовщик «Союза Дальних Планет» в пьяной беседе скажет, что на Поясе проживает сто миллионов. Счетчик переписи центральной планеты выдаст число в пятьдесят миллионов. Но с какой стороны не смотри, население было огромным, а потребность его в воде была не меньше.

Так что теперь «Кентербери» и еще с десяток сестринских кораблей компании водоснабжения «Пьюр энд Клиин» будут кружить, нагруженные льдом, между богатыми кольцами Сатурна и Поясом до тех пор, пока все суда не превратятся в жалкий утиль.

Джим Холден даже видел тут некий символизм.

- Холден?

Он оглянулся на палубу ангара. Наоми Нагата, главный инженер, взирала на него с почти двух метровой высоты своего роста; черный, густые, волнистые волосы были стянуты в хвост. На ее лице застыло выражение легкой досады и удивления. Как и всякий житель Пояса, в моменты раздражения она не пожимала плечами, а всплескивала руками.

- Холден, ты вообще слушаешь или просто в окно пялишься?

- Так… Что-то случилось. Но поскольку ты очень хороший специалист, то со всем разберешься, хоть у тебя и не хватает денег и материалов.

Наоми рассмеялась.

- Значит, не слушал, - сказала она.

- Нет, не особенно.

- Ну, суть ты ухватил. Шасси «Рыцаря» не станут нормально работать в атмосфере, пока я не заменю перемычки. С этим будут трудности?

- Я спрошу старика, - ответил Холден. – Когда мы в последний раз испытывали шаттл в атмосфере?

- Никогда. Но по правилам у нас должен быть хотя бы один транспорт для работы в воздушном пространстве.

- Эй, босс! – через весь отсек крикнул Амос Бертон, уроженец Земли и помощник Наоми. Он помахал мускулистой рукой в их сторону, но на самом деле обращался он лишь к Наоми. Может, Амос и служил на корабле капитана МакДауэлла, а Холден был старшим помощником командира, но в мире Амоса Бертона только Наоми была непререкаемым авторитетом.

- В чем дело? – крикнула она в ответ.

- Худой кабель. Можешь подержать засранца на месте, пока я сбегаю за запасным?

Наоми вопросительно взглянула на Холдена. Он язвительно отдал честь, она фыркнула и, покачивая головой, направилась прочь, долговязая и тонкая, в засаленной спецовке.

Семь лет на флоте Земли, пять лет работы с гражданскими в космосе, а он так и не привык к необычным, худощавым жителям Пояса. Детство, проведенное на планете со стандартной гравитацией, сильно повлияло на его видение мира.

В главном лифте Холден задержался возле кнопки для палубы навигаторов. Соблазн увидеть Эйд Таканбо, ее улыбку, услышать ее смех, ощутить запах пачули и ванили, исходящий от ее волос, был велик, но все же он отправился в лазарет. Сначала работа, потом развлечения.

Когда Холден вошел в комнату, Шед Гавей, медицинский работник, как раз склонился над столом, осматривая левую руку Камерона Паджи. Месяц назад тому придавило ее по локоть тридцати тонной глыбой льда, который двигался со скоростью пять миллиметров в секунду. Пришлось ампутировать. Подобные травмы не были редкостью среди людей, которые зарабатывали на жизнь, вырезая и передвигая айсберги. Падж неплохо справлялся со всем и, похоже, смирился с судьбой. Холден заглянул Шеду через плечо, тот снял медицинскую личинку с мертвой ткани.

- Какой прогноз? – спросил Холден.

- Похоже, все нормально, сэр, - ответил Падж. – Удалось сохранить парочку нервов. Шед мне тут как раз рассказывал, как к ним присоединят протез.

- Это если мы сможем сдержать некроз, - сказал медик, - и убедимся, что рана не заживет слишком сильно до тех пор, пока мы не достигнем Цереры. Я сверился с правилами, и он с нами достаточно давно, чтобы рассчитывать на хорошую вещь: силовая обратная связь, сенсоры давления и температуры, отличное программное обеспечение. Полный комплект, почти как настоящая. На центральных планетах используют новейшую разработку - биогель, который выращивает новую конечность, но наша страховка этого не покроет.

- Да пошли эти Центральшики и их волшебное желе. Уж лучше пусть будет старая добрая подделка с Пояса, чем то, что они растят в своих лабораториях. Наверное, стоит только приделать их руку, как превратишься в козла, - сказал Падж, затем подумав немного. – Э-э-э, без обид, старший помощник.

- Без обид. Просто рад, что скоро тебя подлатают, - сказал Холден.

- Расскажи ему, - сказал Падж с озорной улыбкой. Шед покраснел.

- Я слышал, говорят, что поначалу, пока еще привыкают к протезу, каждая дрочка – словно кто-то другой ублажает.

Слова повисли в воздухе, а Шед залился краской до корней волос.

- Здорово, - сказал Холден. – А что насчет некроза?

- Маленькая инфекция есть, - ответил медик. – Личинки с ней справляются. Вообще воспаление - это хороший знак в нашем случае, так, что пока инфекция не усилится, мы с ней не будем бороться.

- Он будет готов к следующему рейсу?

-Черт, конечно, буду. Я всегда готов. Вы меня знаете, сэр, - впервые за время разговора Падж нахмурился.

- Возможно, - ответил Шед. – Зависит от того, как приживется рука. Если не успеет к следующему рейсу, значит, к тому, что за ним.

- Да пошло оно! Я могу рубить лед одной рукой лучше, чем половина здешних наркош!

- Ну и здорово, - еле сдержал ухмылку Холден. – Продолжайте.

Падж хмыкнул. Шед снял еще одну личинку. А Джим направился к лифту, и на этот раз он без колебаний нажал на нужную кнопку.

95 sKarEd

Пробуждение Левиафана
Это произошло сотню и еще пятьдесят лет назад, когда местечковые распри были в самом разгаре, подходя уже к грани войны, Пояс, далекий источник практически неисчерпаемых минеральных богатств, находился за гранью разумных экономических вложений, а уж планеты за пределами системы были и вовсе недостижимой мечтой общества.

Именно тогда Соломон Эпштейн создал свою миниатюрную модификацию фузионного двигателя, прицепил его к яхте, рассчитанной на трех человек, и врубил на полную мощность. Если у вас в хозяйстве имеется хороший телескоп, то вы, несомненно, сможете разглядеть его кораблик, ползущий в сторону великой пустоты на предельной скорости света. Самые лучшие и самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, Соломон-таки оставил копию чертежей на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не принес людям звезд, но подарил планеты.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, издалека смахивающий на пожарный гидрант, полупустой внутри, Кентербери был, по сути, переоборудованным колониальным транспортником. Когда-то он был под завязку набит людьми, припасами, чертежами и схемами, механизмами, средообразующими установками и надеждой. Сейчас же на лунах Сатурна обитало чуть менее двадцати миллионов людей. Кентербери когда-то доставил сюда почти что миллион их предков. Сорок пять миллионов людей населяло луны Юпитера. Одну из лун Урана – почти пять тысяч, она была самым дальним форпостом человечества, ну, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не построили свой родовой корабль и не умчались к звездам, прочь от строгих рамок воспроизводства себе подобных.

А потом появился Пояс.

Если спросить рекрутеров действующей армии, подловив их в момент, когда они напьются и горят желанием поговорить, они скажут, что в Поясе живет сотня миллионов человек. Если спросить переписчика с одной из внутренних планет, они скажут, что там не больше пятидесяти миллионов. Но, с какой стороны ни посмотреть, все равно выходило много и всем этим людям требовалось очень много воды.

Так что сейчас Кентербери и десятки его собратьев, трудящихся на водяную корпорацию «Чистосвеж», нарезали круги от щедрых на влагу колец Юпитера до Пояса и обратно, перевозя куски льда. Им было суждено заниматься этим, пока не наступит пора окончательно сдать их в утиль.

Джим Холден находил в этом что-то возвышенное.

- Холден?

Джим обернулся к ангарной площадке, и над ним немедленно возвысилась старший инженер Наоми Нагата. В ней было почти два метра роста, свои густые черные кудри она забирала в тугой хвост, а лицо ее вечно выражало нечто среднее между раздражением и изумлением. Как истинный Поясник, она не пожимала плечами, а делала руками какое-то волнообразное движение.

- Холден, вы вообще меня слушаете, или глазеете в иллюминатор?

- Есть какая-то неполадка, - сказал Холден. - Но поскольку ты очень, очень хороший специалист, ты можешь справиться с ней даже в условиях недостатка средств и деталей.

Наоми рассмеялась.

- Так вы все-таки не слушали, - сказала она.

- Нет, на самом деле нет.

- Ну, суть вы все равно уловили правильно. Шасси Найта в атмосферных условиях будут непригодны, пока я не сменю перемычки. С этим можно что-нибудь сделать?

- Я спрошу старика, - сказал Холден. – Но когда мы последний раз использовали шаттл в условиях наличия атмосферы?

- Никогда, но вояки утверждают, что нам жизненно необходим хотя бы один атмосферный шаттл.

- Эй, босс! – через площадку донесся крик Амоса Бартона, землянина, помощника Наоми. Сейчас он активно махал довольно-таки накаченной рукой куда-то в их сторону. Ему нужна была Наоми. Амос, мог, конечно, находиться на судне капитана МакДауэлла, а Холден, мог, конечно, быть старшим помощником капитана, но в мире Амоса Бартона существовал только один босс – Наоми.

- Что стряслось? – отозвалась Наоми.

- Кабель хреновый попался. Не могли бы вы подержать этого стервеца на месте, пока я схожу за новым?

Наоми посмотрела на Холдена. В ее взгляде ясно читалось: «Мы здесь закончили?» Он шутливо отсалютовал ей, и она, фыркнув, покачала головой, прежде чем уйти: в этом заляпанном комбинезоне она казалась еще выше и стройнее.

Шесть лет в Земном военно-морском флоте, пять лет работы с гражданскими в космосе - а он все никак не мог привыкнуть к длинному, тонкому, абсолютно невероятному костяку поясников. Детство, проведенное в условиях нормальной гравитации навсегда изменяет восприятие.

В центральном лифте Холден на мгновение задержал палец над кнопкой, ведущей на навигационную палубу, соблазняемый перспективой снова увидеть улыбку Адэ Тукунбо услышать ее голос, насладиться ароматом ванили и пачули на ее волосах… Но вместо этого он направился в больничное крыло. Долг прежде всего.

Когда он вошел в помещение, то увидел Шеда Гарви, медмеханика, который сгорбился над лабораторным столом, разбирая остатки левой руки Камерона Пажа. Месяц назад Пажу раздробило локоть тридцатитонным куском льда, летевшим со скоростью пять миллиметров в секунду. Подобного рода травмы были нередки среди рабочих, нарезающих и ворочающих куски льда в условиях нулевой гравитации, так что Паж воспринимал процесс с фатализмом истинного профессионала. Холден наклонился посмотреть, как техник вытаскивает одну из медицинских пиявок из мертвой ткани.

- Каков ваш прогноз? – поинтересовался Холден.

- Довольно хороший, сэр, - ответил Паж. – У меня даже уцелели некоторые нервы. Шед тут как раз рассказывал мне, как будет крепиться протез.

- При условии, что нам удастся контролировать процесс некроза и что рука не слишком-то заживет до Цереса. Я проверил его полис, Паж проработал здесь достаточно долго, чтобы получить протез с контролем усилия, датчиками движения, температуры и хорошо отлаженным движком. Полный пакет. Почти как настоящая. На внутренних планетах создали новый биогель для регенерации тканей, но наша страховка его не покрывает.


- К черту внутренников, и к черту их волшебное желе. Лучше уж пускай у меня будет годный протез, собранный поясниками, чем что-то, выращенное ими. Наверное, одно то, что ты носишь их протез, превращает тебя в заносчивую задницу, – заявил Паж. И добавил: - О, без обид, офицер.

- Без обид. Рад, что сможем поставить тебя на ноги, – сказал Холден.

- Скажи ему все, - вдруг осклабился Паж. Шед покраснел.

- Я, это, слышал от других парней, которым поставили эту модель, - произнес Шед, стараясь не встречаться взглядом с Холденом. – В период, когда протез еще подстраивается под пользователя, дрочка ощущается так, будто тебе «протянули руку помощи».

Комментарий повис в воздухе. Холден помолчал, наблюдая за медленно багровеющими ушами Шеда.

- Полезная информация, - наконец ответил он. – А некроз?

- Там небольшое заражение, пиявки успешно сдерживают его, а воспаление в данном случае даже полезно, так что мы не очень-то пролечиваем его, пока оно не распространяется дальше.

- Он будет готов к следующему вылету? – поинтересовался Холден.

Паж нахмурился, впервые за все это время.

- Черт побери, да. Я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно, – сказал Шед. – Зависит от скорости установления связи. Если не в этот раз, так в следующий точно.

- К черту, - отозвался Паж. – Я одной рукой справлюсь со льдом лучше, чем половина сброда на этой посудине.

- И снова, - сказал Холден, давя ухмылку, - полезная информация. Продолжай в том же духе.

Паж фыркнул. Шед достал очередную пиявку. Холден направился обратно к лифту, и в этот раз он не мешкал.

96 Snarky Fellow

Сто пятьдесят лет назад, когда местечковые разногласия между Марсом и Землёй едва не разожгли войну, об освоении богатого ресурсами пояса астероидов можно было только мечтать, а уж о внешних планетах, находящися за его пределами, не заикались даже внутри крупнейших корпораций. Но однажды Соломон Эпштайн слегка модифицировал термоядерный двигатель, установил его на своей трёхместной яхте и взмыл в небо. Вооружитесь хорошим телескопом, и даже сейчас вы разглядите, как со скоростью на ничтожные доли процента меньшей световой несётся корабль Эпштайна в бескрайнюю космическую бездну, в последний путь, длиннейший и величайший за всю историю человечества. К счастью, чертежи изобретатель оставил на домашнем компьютере. Новый двигатель хотя и не проложил дорогу к звёздам, зато подарил людям дальние планеты.

В три четверти километра длиной, четверть шириной, полый внутри и похожий грубой формой на пожарную колонку, «Кентербери» раньше был транспортным кораблём переселенцев. Когда-то он вёз продовольствие, машины, чертежи, защитные оболочки будущих городов и окрылённых надеждой людей. Сейчас на Сатурне и спутниках живёт чуть меньше двадцати миллионов человек – «Кентерберри» доставил почти миллион их предков на планету . Сорок пять миллионов заняли Юпитер. Один из спутников Урана принял пять тысяч колонистов и стал самым дальним оплотом цивилизации, по-крайней мере, до тех пор, пока мормоны не достроили свой межзвёздный ковчег и не отправились к звёздам, чтобы обрести свободу деторождения.

А потом люди стали селиться на Пояс. Поинтересуйтесь у вербовщика Союза внешних планет, когда алкоголь развяжет ему язык, и вы узнаете, что на Поясе сто миллионов жителей. Переписчик населения внутренних планет ответит, что нет: скорее, миллионов пятьдесят. Но как бы то ни было, людей на астероидах много, и всем им нужна вода.

Так что сейчас «Кентербери» и десятки других кораблей компании «Чистая вода» бороздят космос, доставляя на Пояс ледники с неоскудевающих колец Сатурна. Рейс на планету, рейс обратно, и так, пока время не превратит корабли в груду металлолома. «Поэзия!», – думалось Джиму Холдену.
- Холден?
Джим обернулся к ангарной палубе. Над ним нависла двухметровая фигура старшего механика Наоми Нагаты. Её тёмные неопрятные волосы были стянуты в хвост, на лице читалась смесь веселья и досады, и, подобно другим жителям Пояса, девушка никогда не пожимала плечами, а разводила вместо этого руки в стороны.
- Холден, ты слушаешь или засмотрелся в иллюминатор?
- Ты сказала, что возникли какие-то затруднения, но ты у нас умница и всё уладила. Даже нехватка денег и оборудования тебе не помешали.
Наоми рассмеялась:
¬- Значит, ты всё пропустил мимо ушей.
- Ну да, отвлёкся.
- В целом ты угадал. Шасси «Рыцаря» не заработают в атмосфере – нужно, чтобы сначала заменили уплотнение. У нас не будет никаких сложностей с заменой?
- Надо бы у старика спросить, - ответил Холден. - А разве мы используем «Рыцаря» в атмосфере?
- Нет, но таков регламент: нам нужен хотя бы один челнок, пригодный для работы в воздушном пространстве.
- Эй, командир! – раздался крик выходца с Земли Амоса Бёртона, помощника Наоми. Он помахал толстой рукой куда-то в направлении Холдена и его собеседницы, но обращался Амос исключительно к девушке. Пускай капитан корабля – Макдоуэлл, а Холден – его старший помощник, в мире Бёртона одна только Наоми была командиром.
- Что стрялось? - отозвалась старший механик.
- Кабель хреновый. Подержишь его, а я запасной притащу?
Наоми взглянула на Холдена, словно спрашивая: «Мы закончили?». Старпом шутливо откозырнул, и девушка, фыркнув, пошла прочь. В который раз офицер поразился скрытой под замусоленной спецовкой высокой и худощавой её фигуре. Сказывалось, что детство Холден провёл в условиях нормального тяготения: даже за семь лет в земном военно-космическом флоте и пять лет в гражданском он так и не смог привыкнуть к неестественно длинным и тонким костям обитателей Пояса.

Войдя в главный лифт, Холден замечтался об Оди Тукунбо, вспомнил её улыбку, голос, волосы, пахнущие ванилью и пачули, и на мгновение задержал палец на кнопке навигационной палубы, но, решив всё-таки, что работа прежде всего, отправился в медотсек.

В лазарете над лабораторным столом скрючился медик Шед Гарви, обрабатывая культю на месте левой руки Кэмерона Пэджа. Месяц назад руку рабочего до локтя сплющило тридцатитонной ледяной глыбой, движущейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Подобное случалось не так уж и редко (рубить лёд и таскать в невесомости айсберги – опасная работа), и Кэмерон, как настоящий профессионал, отнёсся к травме с философским спокойствием. Стоя за спиной Шеда, Холден наблюдал, как врач выдёргивает медицинских личинок из омертвевшей ткани.

– Ну как ты? – поинтересовался Холден.
– Отлично, сэр, – ответил Пэдж. – Нервные волокна у меня ещё остались, и Шед говорит, что скоро можно приделать протез.
– При условии, что мы сможем контроллировать некроз, – уточнил медик, – и если рана не срастётся до конца, когда корабль прибудет на Цереру. Я перечитал страховой договор: Пэдж работает у нас уже долго, и ему оплатят протез. Хороший протез: с силовой обратной связью, датчиками температуры и давления, в комплекте с программой, реализующей мелкую моторику. Рука выйдет что надо. На внутренних планетах, конечно, недавно появилась новинка: гель, с помощью которого можно вырастить настоящую конечность, но страховка, увы, не покрывает...
– Да пошли они, ваши внутренние планеты со всеми своими гелями и шампунями в придачу! Пусть лучше у меня будет железка, но изготовленная на Поясе, чем какая-то хреновина с Марса или Земли. Чтобы я, как идиот, ходил с супер-пупер рукой, сделанной этими придурками?! Дудки! – выпалил Пэдж и спустя мгновение добавил, – Я, надеюсь, не обидел вас, старпом?
– Ни капли. Рад, что у тебя всё хорошо.
– А теперь, Шед, расскажи-ка самое интересное, – ухмыльнулся Пэдж.
– Ах да, – медик покраснел от смущения, – я слышал от людей, которым заменили руку на протез, –Шед старательно избегал взгляда Холдена. – Так вот, пока длится период привыкания к новой руке... Короче, когда передёргиваешь, кажется, будто кто-то другой тебе дрочит.

Холден насладился затянувшейся паузой, наблюдая как уши медика приобретают пунцовый оттенок:

– Рад за Пэджа. Ты ещё упоминал некроз?
– Осталась инфекция, – ответил Шед. – Но личинки с ней справляются, а воспаление нам даже на руку – так что мы не торопимся: следим только, чтобы заражение не распространялось дальше.
– А к следующему полёту он сможет работать?

Впервые за весь разговор Пэдж нахмурился:
– Я-то не смогу? Хоть сейчас, сэр!
– Возможно, – протянул Шед, – Смотря как кость срастётся с протезом. Но если не в ближайший рейс, то к следующему уж точно.
– Вы охренели! – выругался Пэдж. – Я и одной рукой справлюсь с ледышками почище любого молокососа на этой посудине.
– И снова – как бальзам на душу, – Холден с трудом сдерживал улыбку. – Так держать.

Пэдж хмыкнул. Шед вытащил ещё одну личинку, а Холден вернулся в лифт. На этот раз он точно знал, куда поедет.

97 Sofia

Сто пятьдесят лет тому назад, когда местечковые разногласия между Землей и Марсом достигли градуса войны, Белт находился где-то на краю невообразимого минерального изобилия за пределами всякой экономической досягаемости, а дальние планеты были вообще немыслимой мечтой корпораций. Потом Соломон Эпштейн построил ядерный мини-синтезатор, приделал его к корме своей трехместной яхты и запустил. В хороший телескоп до сих пор можно увидеть его корабль, двигающийся на нижнем пределе скорости света в бесконечное никуда. Самые прекрасные и продолжительные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил все чертежи на домашнем компьютере. Синтезатор Эпштейна не подарил человечеству звезды, но перенес его на другие планеты.

Три четверти километра в длину и четверть километра в ширину, по форме отдаленно напоминающий пожарный гидрант и по большей части пустой внутри, Кентербери был переоснащенным транспортным кораблем для колониальных поселений. Когда-то его внутренности были полны людьми, продовольствием, электронными платами, техникой, климатическими пузырями и надеждой. Сейчас на спутниках Сатурна проживало чуть менее двадцати миллионов человек. Кентербери перетащил сюда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов - на спутниках Юпитера. На спутнике Урана, самом дальнем аванпосте человеческой цивилизации, резвились пять тысяч поселенцев, во всяком случае до тех пор, пока мормоны не завершили строительство своего «племенного» корабля и не отправились к звездам и свободе прочь от ограничений на рождаемость.

Был еще и Белт.

Если разговорить вербовщиков из агенства ОПА, когда они выпьют и у них развяжется язык, они могут сказать вам, что на Белте проживает сто миллионов. Спросите у переписчиков со внутренней планеты и они ответят вам, что их около пятидесяти миллионов. Как бы то ни было, население было велико и нуждалось в большом количестве воды.

Сейчас Кентербери с дюжиной однотипных кораблей из Компании «Кристаллы свежей воды» курсировали между богатыми на замерзшую воду кольцами Сатурна и Белтом, перетаскивая туда ледники, и они не собирались останавливаться до тех пор, пока со временем не превратятся в развалины.

Джим Холден находил этот факт достойным пера поэта.

- Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Над ним колонной возвышалась Наоми Нагата, главный инженер. Она стояла в свой полный двухметровый рост, копна ее кудрявых волос была собрана в хвост на затылке, она имела немного удивленный, немного раздраженный вид. У нее была белтовская привычка разводить руками, когда другие на ее месте пожали бы плечами.

- Холден, ты слушаешь меня или просто смотришь в окно?

- Была неполадка, - сказал Холден. – А поскольку ты по-настоящему молодец, ты можешь устранить ее, даже если у тебя нет в достатке ни денег, ни материалов.

Наоми засмеялась.

- Ясно, что ты меня не слушал, - сказала она.

- Нет, не слушал.

- Но ты почти угадал. Посадочное шасси Рыцаря ненадежно в атмосфере, пока я не поменяю прокладки. Это создаст нам трудности?

- Я спрошу у старика, - ответил Холден. – А когда мы в последний раз использовали челнок в атмосфере?

- Никогда, но согласно уставу мы должны иметь хотя бы один атмосферный челнок.

- Эй, босс! – через отсек прокричал Амос Бертон, ассистент Наоми, землянин по рождению. Он помахал мясистой рукой в их направлении. Но его приветствие предназначалось только Наоми. Это ничего, что Амос служил на корабле капитана МакДоуэлла, а Холден был заместителем командира, в мире Амоса Бертона только Наоми являлась боссом.

- Что случилось? – прокричала в ответ Наоми.

- Поврежденный кабель. Ты можешь зафиксировать эту хреновину, пока я запчасти поставлю?

Наоми взглянула на Холдена, в ее глазах читался вопрос: «Продолжим потом?» Быстрым движением руки, в котором чувствовался сарказм, он отдал честь, она фыркнула и пошла от него, покачивая головой, тонкая и длинная в своем засаленном комбинезоне.

Семь лет на корабле с Земли, пять лет работы в космосе со штатскими, но он так и не привык к длинным, тонким, нереальным фигурам белтовцев. Детство, проведенное в гравитации, навсегда определило его восприятие вещей.

В центральном лифте Холден ненадолго задержал палец на кнопке Навигационной палубы, искушаемый всплывшим в памяти образом Эйд Тукунбо – ее улыбка, ее голос, аромат пачули и ванили ее волос – но потом решительно нажал кнопку Изолятора. Долг прежде удовольствия.

Когда Холден вошел, лаборант Шед Гарвей, согнувшись над лабораторным столом, обрабатывал культю левой руки Камерона Пажа. Месяц назад Пажу раздробило локоть тридцатитонной глыбой льда, двигавшейся на скорости пять миллиметров в секунду. Это было обычным делом среди людей, занятых на опасной работе по нарезке и транспортировке айсбергов при нулевой гравитации, и Паж воспринимал случившееся с фатализмом профессионала. Холден посмотрел через плечо Шеда и увидел, как лаборант убирал медицинскую личинку с отмершей ткани культи.

- Каков приговор? – спросил Холден.

- Неплохой, сэр, - ответил Паж, - у меня еще остались нервные окончания. Шед рассказал мне, как будет крепиться протез.

- При условии, что мы сдержим некроз, – сказал медик, - и сделаем так, чтобы рана не зажила раньше, чем мы доберемся до Цереры. Я проверил страховку, по ней Паж может получить протез с силовой отдачей, сенсорами давления и температуры, программным обеспечением для микромотора. Полный пакет. Он будет почти так же хорош, как настоящая рука. На внутренних планетах используют новый биогель, который позволяет выращивать конечность, но это не входит в наш страховой план.

- К дьяволу внутренних вместе с их волшебным Гелем-О. Тому, что выращивают эти сволочи в своих лабораториях, я предпочитаю доброкачественную белтовскую подделку. Эта их новомодная рука может ввергнуть вас в такую задницу! – сказал Паж. И потом добавил:

- Эй-эй, без обид, Зам!

- Все в порядке. Я рад, что тебя починили. – ответил Холден.

- Расскажи ему все до конца. – злобно ухмыльнулся Паж. Шед покраснел.

- Мне говорили другие ребята, у которых есть такие протезы. – начал Шед, избегая смотреть Холдену в глаза. – Очевидно, что пока идет процесс привыкания к протезу, неудобно дрочить.

Холден выдержал паузу, наблюдая, как уши Шеда стали малиновыми.

- Приму к сведению, - сказал Холден. – А с некрозом как?

- Есть небольшая инфекция, - ответил Шед. – Личинки держут ее под контролем и воспаление на самом деле является хорошим признаком в этом контексте, поэтому мы не будем сильно упираться, пока оно не начнет распространяться.

- Он будет готов к следующему забегу? – спросил Холден.

Паж впервые за весь разговор нахмурился.

- Какого хрена! Конечно, я буду готов. Я всегда готов. Я только этим и занимаюсь, сэр.

- Скорее всего, да. – сказал Шед. – Все зависит от того, как связки заживут. Если не в этот раз, так в следующий.

- К черту! – сказал Паж. – Я могу рубить лед одной рукой лучше, чем половина всех ваших придурков на этой курве.

- Ну что ж, - начал Холден, сдерживая улыбку, - и это приму к сведению. Продолжайте.

Паж фыркнул. Шед вытянул еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и на это раз уже не колебался.

98 solid_snake

Левиафан пробуждается

Сто пятьдесят лет тому назад, когда из-за пустых разногласий Земля и Марс оказались на грани войны, Пояс был далеким горизонтом огромных минеральных богатств за пределами целесообразной, экономически выгодной доступности, и внешние планеты оставалась за гранью самых смелых и несбыточных корпоративных мечтаний. Потом Соломон Эпштейн построил маленький модернизированный термоядерный двигатель, приделал его к корме своей трехместной яхты и повернул ключ на старт. В хороший телескоп по-прежнему можно разглядеть его корабль, летящий со скоростью немногим меньше световой, направляясь в великую пустоту. Самые торжественные и долгие похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи в своем домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не подарил людям звёзд, но преподнес им планеты.

Длиной в семьсот пятьдесят метров и шириной в пятьсот – своими грубыми формами, напоминающими огнетушитель и с большими пустыми помещениями внутри – Кентербери был переоснащенным транспортом колонистов. Когда-то он был набит людьми, продовольствием, картами, машинами, автономными шлюпками и надеждой. Почти двадцать миллионов человек сегодня живут на планетах Сатурна. Около миллиона их предков отправились туда на Кентербери. Сорок пять миллионов - на лунах Юпитера. Пять тысяч вращались на луне Урана, самом далеком форпосте человеческой цивилизации, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не закончили свой ковчег и не устремились к звёздам и свободе беспрепятственно плодиться и размножаться.

А потом был Пояс.

Если спросить новобранцев Альянса Внешних Планет, когда они пьяны и им море по колено, они, вероятно, скажут, что на Поясе живут сто миллионов человек. Спросите переписчика внутренних планет, он ответит, что их около пятидесяти миллионов. В любом случае, как бы то ни было, население было многочисленным и нуждалось в большом количестве воды.

И вот сейчас Кентербери с дюжиной еще таких же кораблей компании «Чистая и прозрачная вода» курсировал по орбите от богатых колец Сатурна к Поясу и обратно, перевозя ледники, и так будет до тех пор, пока корабли не превратятся в утиль.

Джиму Холдену в этом виделась какая-то поэзия.

«Холден?»

Он обернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. В ней было почти два метра роста, копна ее курчавых волос сзади завивалась в черную косу, лицо выражало смесь удивления и досады. По привычке обитателей Пояса она пожимала не плечами, а руками.

«Холден, ты слушаешь или просто уставился в окно?»

«Была одна проблема, - ответил Холден, - А поскольку ты очень и очень умна, ты сможешь ее устранить, даже если тебе не хватает денег или еды».

Наоми рассмеялась.

«Так ты не слушал», - сказала она.

«Нет, конечно, нет».

«Хорошо, в любом случае, ты прекрасно поймешь, в чем дело. Шасси Найта не очень хорошо будет работать в атмосфере, пока я не переставлю заклепки. В чем проблема?»

«Я спрошу старика, - сказал Холден. - Но когда мы пользовались атмосферным шаттлом последний раз?»

«Ни разу, но солдаты говорят, что нам нужен один шаттл, способный работать в атмосфере».

«Эй, Босс!» - кричал с конца отсека Амос Бертон, помощник Наоми, уроженец Земли. Он помахал мясистой рукой. Он имел в виду Наоми. Амос мог подчиняться командиру корабля, капитану Мак-Доуэллу; Холден мог быть старшим помощником, но в глазах Амоса Бертона единственным начальником была Наоми.

«В чем дело?» - прокричала Наоми.

«Плохая связь. Можешь поставить этого засранца на место, пока я не получу запчасти?»

Наоми посмотрела на Холдена. Все мы здесь сделали? – читалось в ее глазах. Быстрым движением руки он саркастически взял под козырек, и она фыркнула, покачав головой, и пошла прочь - длинная и тонкая фигура в замасленном комбинезоне.

За семь лет на военно-морском флоте и за пять лет гражданской службы в космосе, он никак не мог забыть долговязых, фантастически тонкокостных обитателей Пояса. Его представления о вещах сформировались в детстве, проведенном в условиях земного притяжения.

В центральном лифте, Холден коротко погладил кнопку навигационной палубы, соблазнившись образом Аде Тукунбо – ее улыбка, ее голос, аромат пачули и ванили ее волос, но прежде он нажал кнопку лазарета. Дело прежде всего.

Когда Холден вошел, хирург Шед Гарви, склонившись над операционным столом, вычищал культю левой руки Кэмерона Паджа. За месяц до этого, Падж раздробил локоть тридцатитонным куском льда, падающего со скоростью три миллиметра в секунду. Такой несчастный случай был нередок среди людей, занятых опасной работой резки и доставки айсбергов в условиях невесомости, и Падж отнесся к событию с фатализмом профессионала. Холден заглянул за плечо Шеда, чтобы посмотреть, как хирург вытаскивает одну личинку из омертвевшей ткани.

«Что скажешь?» - спросил Холден.

«Все выглядит очень неплохо, сэр, - сказал Падж. – У меня еще остались кое-какие нервы. Шед сказал мне, что можно будет поставить протез».

«Даже если нам удастся остановить процесс разложения тканей, - сказал доктор. – Можно быть уверенным, что Паджу не станет гораздо лучше до тех пор, пока мы не долетим до Цереры. Я проверил медицинскую страховку, и ее достаточно, чтобы оплатить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры на высокотехнологичном программном обеспечении. Полный комплект. Что настоящая рука, что протез – практически одинаково хороши. У внутренних планет есть новый биогель, запускающий регенерацию новой руки, но он не входит в наш план лечения».

«К черту внутренних жителей, к черту их чудодейственное желе. Я предпочел бы хороший отечественный протез, чем то, что выращивают эти мудаки в своих лабораториях. Походи с их чудо-рукой, так, вероятно, сам станешь ублюдком», - выругался Падж. Потом он добавил: «Эх, не обижайтесь, шеф».

«Пустяки. Радуйтесь, что мы приведем вас в порядок», - сказал Холден.

«Расскажи ему еще историю», - сказал Падж, язвительно ухмыляясь. Шед покраснел.

«Да, я слышал от других парней, которым поставили протез, - произнес Шед, избегая смотреть в глаза Холдена, - По-видимому, нужно время, чтобы привыкнуть к протезу и мастурбировать, как своей собственной рукой».

Пока Холден медлил, и слова повисали в воздухе, уши Шеда делались пунцовыми.

«Рад слышать, - нарушил молчание Холден. – А некроз?»

«Занесена кое-какая инфекция, - ответил Шед. – Личинки не дают ей развиваться, и воспаление в этих условиях, в принципе, штука хорошая, поэтому нам не нужно прилагать слишком много усилий, до тех пор пока оно не начнет распространяться».

«Он сможет отправиться в следующий рейс?», - спросил Холден.

Падж впервые содрогнулся.

«Черт возьми, да. Я буду готов. Я всегда готов. Это то, чем я собственно занимаюсь, сэр».

«Возможно, – сказал Шед. - Зависит от того, как встанет протез. Если один не подойдет, поставим другой».

«Пошло оно все на хрен, - сказал Падж. – Одной рукой я перетащу кусок льда лучше, чем этим крюком, который вы мне прицепите».

«Опять, - сказал Холден, подавив усмешку, - Рад был узнать. Продолжайте».

Падж хмыкнул. Шед выдернул еще одну личинку из раны. Холден отправился обратно к лифту, и на этот раз он не колебался.

99 starfish

Еще сто пятьдесят лет назад, когда из-за мелких территориальных споров Земля и Марс оказались на пороге войны, освоение Пояса астероидов, этой кладези полезных ископаемых, казалось трудновыполнимым замыслом. Покорение внешних планет – несбыточной мечтой. Но вскоре Соломон Эпштейн усовершенствовал ракетный двигатель, а результат своих трудов установил в корме трехместной яхты, на которой отправился в испытательный полет. Эту яхту можно видеть и по сей день через хороший телескоп: она уносит Эпштейна все дальше в открытый космос с улиточной – если сравнивать со световой – скоростью. Словно в затянувшемся на века похоронном обряде, самом торжественном за всю историю человечества.

К счастью, на домашнем компьютере ученого сохранились все чертежи. Двигатель Эпштейна не приблизил людей к звездам, но отдал в их распоряжение Солнечную систему.

Длиной в три четверти километра, шириной в четверть, по форме похожий на пожарный гидрант, но заполненный в основном пустотой – таков был «Кентербери», бывший колониальный транспорт. В свое время он перевез множество людей, припасов и оборудования для космических поселений; на его борту к новым домам летели тысячи мигрантов, бурлила жизнь и кипела надежда. Теперь на спутниках Сатурна обитает почти двадцать миллионов – а когда-то «Кентербери» доставил туда около миллиона их предков. На лунах Юпитера человечество обосновалось еще прочнее: сорок пять миллионов жителей. И пять тысяч на одном из спутников Урана, который считался самым дальним аванпостом цивилизации, пока мормоны не построили «корабль века», на котором всей общиной улетели к звездам, на поиски земель, где рождаемости не нужно будет вести строгий учет.

А еще были жители Пояса.

Если отыскать в кабачке специалиста из УДВП и поинтересоваться, сколько миллионов проживает на Поясе, он просветит вас, что не менее ста. Если узнавать из первых рук, у агентов по переписи, они назовут цифры поближе к пятидесяти. Словом, с какой стороны ни взглянуть, Пояс был густо заселен, а значит, там требовалось много воды. Вот почему «Кентербери» и десятки подобных ему судов компании «Пюр-эн-Клин Вотер» теперь неустанно курсировали одним и тем же маршрутом, доставляя на Пояс ледяные глыбы с колец Сатурна. И так будет продолжаться до тех пор, пока время не превратит корабли в космические обломки.

По мнению Джима Холдена, в этом была своя романтика.

– Холден!

Пришлось повернуться лицом к ангарной палубе. Прямо над ним нависла главный инженер Наоми Нагата: рост – полных два метра, копна курчавых черных волос собрана в хвост, а на лице смесь досады и веселья. Как и всем поясовым, ей было свойственно передергивать не плечами, а предплечьями.

– Ты меня слушал или космосом любовался?

– Ты сказала, у нас неприятности, – быстро ответил Холден, – и ты их уладишь даже при теперешней нехватке ресурсов, потому что ты – профи.

Наоми рассмеялась.

– Все-таки не слушал.

– По правде – нет.

– Но суть угадал. У «Рыцаря» неполадки с шасси. Его нельзя приземлять в атмосфере, пока не заменим крепления. Это считается за «неприятность»?

– Уточню у шефа. А этот шаттл у нас хоть раз был в атмосфере?

– Ни разу, но по правилам хотя бы один должен быть готов.

– Эй, босс!

С другого конца палубы им помахал мясистой ладонью Амос Бертон, уроженец Земли и ближайший помощник Наоми. К ней и относилась реплика. Неважно, что фамилия капитана – МакДауэлл, а Холден является его старшим помощником: Амос Бертон никогда не признает своим начальником кого-либо, кроме Наоми.

– Что там такое? – крикнула она в ответ.

– Да кабель дрянной. Подержите эту штуковину, пока я схожу за запасным?

Наоми повернулась к Холдену, в ее взгляде читалось: «Вопросов больше нет?» Холден отсалютовал ей с усмешкой, на что она, хмыкнув, покачала головой и удалилась; из-за роста и худобы ее фигура в промасленном комбинезоне казалась гротескной.

За семь лет службы на земных кораблях и пять на космических Холден так и привык к своеобразному строению поясовых с их тонкими, удлиненными костями. Его детство прошло на Земле, и гравитация во всех смыслах определила угол, под которым он смотрел на мир.

В кабине центрального лифта Холден задержал было руку у кнопки «Навигационный отсек» – в воображении вставал образ Адэ Такунбо, ее голос, улыбка, аромат ее волос – но пересилил себя и отправился на больничный этаж. Сначала долг, удовольствия потом.

В лазарете Шед Гарви, корабельный врач, сгорбился над медицинским столом, обрабатывая то, что осталось от левой руки Кэмерона Пая. Месяц назад Паю сильно не повезло: во время работы ему придавила предплечье тридцатитонная ледяная глыба. Откалывать и перетаскивать куски парящих айсбергов – опасный труд, и среди тех, кто им занимается, подобные травмы не редкость. Так что к своей беде Пай отнесся с фатализмом, отличавшим истинных профессионалов.

Подойдя ближе, Холден заглянул через плечо Шеду и пронаблюдал, как тот отрывает от раны одну из личинок*.

– Как обстоят дела?

– На вид неплохо, сэр, – отвечал Пай. – У меня там живые нервы еще есть. Шед вот рассказывал о протезе и как его будут туда прилаживать.

– Это если мы предотвратим распространение некроза, – кивнул врач. – и в тоже время не дадим ране затянуться до прибытия на Цереру. Я сверился с полисом Пая: он уже сейчас имеет право на управляемый протез с тактильными и тепловыми датчиками и функциями мелкой моторики. Так что рука будет почти как настоящая. Насколько я знаю, на ближних планетах разработали биогель, который отращивает конечности заново, но такая операция не покроется его страховкой.

– Да к чертям собачьим ближних с их чудо-гелями! По мне, так добротная фальшивка с Пояса лучше всей этой мути, которую они в лабораториях понавыращивали. Рука из желе! Я бы чувствовал себя уродцем каким-то, – спохватившись, Пай добавил, – э-э… не в обиду вам, сэр.

– И не думаю обижаться. Главное, что ты скоро будешь в форме, – ответил на это Холден.

– Ты не все рассказал, – Пай обернулся к врачу с гаденькой ухмылкой. Шед залился краской.

– Я… э-э… Те, кто носит протез, упоминали кое-что, – начал он, избегая смотреть Холдену в глаза. – По-видимому, есть некий период адаптации, когда организм еще не привык к искусственной руке, и прикосновения к собственному телу воспринимаются… ну, как касания другого человека.

Холден помедлил с ответом, пока уши Шеда не стали совершенно красными.

– Очень хорошо. Что там с некрозом?

– Есть небольшое заражение, – ответил Шед. – С помощью личинок мы сдержим некроз, и пока воспалительный процесс служит нашим целям, мы просто следим, чтобы он не начал распространяться.

– Пай будет готов к следующему рейсу?

Впервые за весь разговор Пай нахмурился.

– Что за вопрос, конечно, буду. Я и сейчас готов. Только и делаю, что готовлюсь, сэр.

– Возможно, будет, – поразмыслив, сказал Шед. – Все зависит от того, как приживется протез, а может быть, его придется и заменить…

– К дьяволу! Я и одной рукой натаскаю больше льда, чем все бездельники на этой скорлупке.

– Хорошо, хорошо – проговорил Холден, пряча усмешку. – Поправляйся.

Пай фыркнул. Шед оторвал от раны еще одну личинку. Холден же направился к лифту, и в этот раз, не колеблясь, нажал заветную кнопку.




* В хирургии живые стерильные личинки могут использоваться для очищения сложных ран: поглощая частицы омертвевших тканей. они тем самым выполняют функцию скальпеля.

100 Sten

Сто пятьдесят лет назад, когда местечковые противоречия между Землей и Марсом едва не привели к войне, Пояс астероидов только маячил на горизонте источником несметных минеральных богатств, размеры которых не укладывались в масштабы любой экономики, а освоение Внешних планет не могло привидеться и в самых смелых мечтах. И тут появился Соломон Эпштейн со своим слегка доработанным термоядерным движком, приладил его на корме трехместной яхты, врубил пуск и был таков. В хороший телескоп и сейчас можно видеть его корабль, на субсветовой скорости улетающий в Большую Пустоту. Человечество еще не знало столь продолжительных похорон. К счастью, на домашнем компьютере Эпштейна остались чертежи. Его двигатель не привел человечество к звездам, но он дал им планеты.
Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, по форме напоминающий пожарный гидрант, и в основном пустой внутри, «Кентербери» был переделанным колониальным транспортом. Когда-то он был набит людьми, расходными материалами, машинами и механизмами, разными колбами для жизнеобеспечения и… надеждой. Сейчас на спутниках Сатурна живет двадцать миллионов человек. Почти миллион их предков доставил сюда «Кентербери». Сорок пять миллионов обитают на лунах Юпитера. На единственном спутнике Урана - еще пять тысяч жителей. Это самый дальний форпост человеческой цивилизации, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не закончат свой корабль «Поколение» и не направятся к звездам, не ограниченные краткостью человеческой жизни.
А потом был Пояс Астероидов.
Спросите подвыпившего рекрутера Лиги Внешних Планет, пребывающего в хорошем расположении духа, и он может прихвастнуть вам, что на Поясе живут сто миллионов. Переписчик с Внутренних планет назовет вдвое меньшую цифру, но как бы то ни было, эта уйма народу нуждается в огромном количестве воды.
И теперь «Кентербери», как и его братья, десятки кораблей водной компании Пур-энд-Клин, курсируют от богатых водой колец Сатурна к Поясу и обратно, буксируя айсберги, и будут курсировать до тех пор, пока не состарятся и не отправятся на свалку.
Джиму Холдену виделось в этом что-то романтическое.
- Холден!
Он повернулся к палубе ангара. Над ним всеми двумя метрами роста возвышалась Главный инженер Наоми Нагата. Копна ее вьющихся волос была схвачена в черный хвост, лицо выражало что-то между весельем и раздражением. Как у всех жителей Пояса, у нее была привычка не пожимать плечами в знак удивления, а разводить руками.
- Холден, вы меня слушаете или просто в окно пялитесь?
- У нас проблемы, - ответил Джим, - А так как вы хороший, даже очень хороший специалист, вы можете их решить, не дожидаясь денег или поставок.
Наоми рассмеялась.
- Вы все-таки не слушали, - сказала она.
- Ну… Не совсем.
- Но, во всяком случае, вы в курсе. Спускаемый аппарат «Рыцарь» не сможет работать в атмосфере, пока я не заменю уплотнения. Это серьезная проблема?
- Я поспрашиваю стариков, - сказал Холден. - А когда мы в последний раз входили на нем в атмосферу?
- Никогда, но по правилам нам необходимо иметь хотя бы один корабль, способный садиться в атмосфере.
- Эй, босс! – загремел на весь ангар голос Амоса Бартона, уроженца Земли и помощника Наоми. Махая здоровенной ручищей в направлении обоих, он, конечно, имел в виду Наоми. Амос мог служить на корабле «Капитан Макдауэлл», Холден мог быть офицером, но боссом в понимании Амоса могла быть лишь Наоми.
- В чем дело? – прокричала она в ответ.
- Плохой кабель. Вы не подержите эту маленькую хреновину, пока я за запасным сбегаю?
Наоми взглянула на Холдена, В ее глазах был вопрос: «Сделаем?»
Тот щелкнул каблуками и иронично отдал честь. Наоми фыркнула, покачала головой и удалилась, тощая и высокая, в промасленном комбинезоне.
Семь лет в земном военном флоте, еще пять лет работы в космосе с гражданскими лицами, но Холден никак не мог привыкнуть к длинным и невероятно тонким костям уроженцев Пояса. Детство, проведенное в силе тяготения, навсегда заставило его видеть людей такими, как он привык.
В кабине центрального лифта Холден легонько тронул пальцем кнопку палубы навигации, представив Аду Тукунбо, ее улыбку, голос, аромат пачули и ванили, который источали ее волосы, но все же нажал кнопку лазарета. Делу время, потехе час!
Медицинский техник Шед Гарви сгорбился над лабораторным столом, колдуя над культей левой руки Паджа Камерона. Месяц назад Паджу придавило локоть тридцатитонной глыбой льда, движущейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Травматизм не был редкостью среди людей с такой опасной работой, как резка и перемещение в невесомости айсбергов, и Падж все случившееся воспринимал с фатализмом профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда, наблюдая, как медик вытаскивает медицинскую личинку из омертвевших тканей.
- Что скажете? - спросил Холден.
- Все не так уж и плохо, сэр, - ответил Падж. - Несколько нервов сохранилось, и Шед обещает подцепить к ним протез.
Если, конечно, с некрозом справимся, - сказал медик, - а Падж сам не поправится, пока мы доберемся до Цереры. Я проверил его полис, Камерон работает достаточно долго, чтобы получить протез c обратной связью, датчиками давления, температуры и программой тонкой моторики. Полный пакет. Это будет почти настоящая рука. Правда, на Внутренних планетах проявился новый биогель для восстановления конечностей, но в нашу медицинскую страховку это не входит.
- К черту Внутренних! В гробу я видал их долбаный гель! По мне, так лучше пусть на Поясе сделают поддельную руку, чем эти ублюдки вырастят ее в своей лаборатории. Да чтобы я как мудак носил их руку! - вспылил Падж, и добавил:
- О, простите, офицер, не обижайтесь!
- Да какие там обиды! Я рад, что мы с вами определились, - сказал Холден.
- А теперь расскажи ему, что мне рассказывал! - буркнул Падж с недоброй усмешкой. Шед покраснел.
- Я как-то слышал от тех, кому уже поставили это, - смущенно сказал Шед, не глядя на Холдена, - похоже, есть такой период, пока организм еще не привык к протезу, когда… ну, когда дрочишь сам, а чувствуешь, как будто это кто-то другой тебе делает...
Холден на секунду задержался с ответом, и уши Шеда побагровели.
- Полезная информация, - хмыкнул Холден. – А что там с некрозом?
- Какая-то инфекция, - сказал Шед. Мы держим ее под контролем при помощи личинок. Воспаление в данном случае вещь неплохая. Если бы оно не началось, организм бы так не сопротивлялся.
- Он будет готов к следующему рейсу? - спросил Холден.
В первый раз Падж нахмурился.
- А хрена ли мне? Я-то готов, я всегда готов. Именно так, сэр!
- Возможно, - сказал Шед. – Это зависит от того, как связь с нервами наладится. Не к этому рейсу, так к следующему…
Иди ты к черту, - ругнулся Падж, - Да я и с одной рукой могу лед ворочать лучше, чем половина этих ублюдков!
- Ну что ж, - сказал Холден, подавляя улыбку, - приятно было слышать. Продолжайте.
Падж фыркнул. Шед вытащил еще одну личинку. Холден вернулся в лифт, и на этот раз он не сомневался, какую кнопку нажать.

101 T39

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет тому назад, когда Земля и Марс, переполняемые взаимными противоречиями, балансировали на грани войны, Пояс Астероидов казался экономически недосягаемой мечтой о несметных рудных богатствах, а освоение внешних планет не входило даже в самые дерзкие корпоративные планы. Именно тогда Соломон Эпштейн собрал свой небольшой термоядерный двигатель, водрузил его на корму трехместной яхты и запустил. С хорошей оптикой, и сегодня можно видеть его корабль, несущийся в космическую бездну быстрее скорости света, - лучшие, самые долгие проводы в истории человечества. К счастью, в его домашнем компьютере сохранились схемы. Двигатель Эпштейна не приблизил человека к звездам, но подарил ему планеты.


Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину - по форме напоминающий огнетушитель – и практически пустой внутри, "Кентербери" был переоборудован в колониальное транспортное судно. Однажды его загрузили людьми, продовольствием, чертежами, техникой, мыльными пузырями и - надеждой. Теперь уже на спутниках Сатурна жили почти 20 миллионов человек, и около миллиона их предшественников в свое время доставил туда "Кентербери". Еще сорок пять миллионов – на лунах Юпитера. Пять тысяч человек принял один из спутников Урана, самый отдаленный форпост человеческой цивилизации, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны ни достроили свой корабль поколений, на котором устремились к звездам в поисках свободы воспроизводства.


А потом был Пояс.


Если бы вы задали вопрос агентам Департамента здравоохранения и социальных служб, когда они навеселе и в добром расположении духа, возможно, вам бы ответили, что на Поясе проживают сто миллионов человек. Со слов переписчика населения внутренних планет - скорее, около пятидесяти. Так или иначе, это была огромная популяция, которой требовалось много воды.


И теперь "Кентербери" и десятки других кораблей аналогичного класса, принадлежавшие компании по доставке воды "Пур-н-Клин", буксировали лед, огибая петлю, от широких колец Сатурна к станциям Пояса и обратно. И так в течение всего срока службы, до списания в металлолом.


Джим Холден находил в этом некую романтику.


- Холден?


Он обернулся к ангарному отсеку - ростом под два метра, с копной вьющихся черных волос, собранных в хвост на затылке, позади него возвышалась старший инженер Наоми Нагата. В ее взгляде – недоумение и раздражение. Как уроженка Пояса она имела характерную привычку приподнимать руки в тех случаях, когда земляне обычно пожимают плечами.


- Холден, ты слушаешь или в окно глазеешь?


- Возникла проблема, - ответил Холден. – Но ты у нас просто молодец, можешь решить ее даже без дополнительных средств и оборудования.


Наоми рассмеялась.


- Значит, ты все-таки не слушал, - сказала она.


- Не совсем.


- Ну, по крайней мере, суть проблемы ты уловил. Посадочное шасси "Витязя" не сработает в атмосфере, если не заменить уплотнители. Что скажешь?


- Поговорю с кэпом, - ответил Холден. – А когда мы последний раз использовали челнок в атмосфере?


- Ни разу, но, по инструкции, у нас должен быть хотя бы один атмосферный шаттл.


- Привет, босс! – Амос Бертон, уроженец Земли и помощник Наоми, гаркнул из противоположного угла отсека, махнув в нашу сторону своей здоровенной ручищей. Он имел в виду Наоми. Амос, может, и находился на корабле командира МакДауэлла, где Холден был старшим помощником, но его боссом была только Наоми.


- В чем дело? – крикнула она в ответ.


- Неисправный кабель. Можешь подержать этого маленького засранца, пока я найду запасной?


Наоми посмотрела на Холдена. "Принято к исполнению?" – читалось в ее взгляде. Он, не скрывая сарказма, вскинул руку к виску, на что она недовольно хмыкнула и, качая головой, удалилась – длинная и худощавая, в засаленном комбинезоне.


Семь лет службы в военно-воздушном флоте Земли, пять лет в космосе с гражданскими - он никак не мог привыкнуть к невероятно долговязой и хрупкой комплекции астероидян. Детские годы, проведенные в условиях гравитации, раз и навсегда сформировали его мироощущение.


У центрального лифта Холден едва не нажал на кнопку навигационной палубы, увлекаемый мыслями об Эйд Тукунбо – ее улыбкой и голосом, ароматом пачулей и ванили в волосах – но все же выбрал палубу медблока. Сначала работа.



Шед Гарви, фельдшер-лаборант, согнувшись над процедурным столиком, обрабатывал культю левой руки Камерона Паджа, когда вошел Холден. Месяцем раньше локоть Паджа пропорола тридцатитонная глыба льда, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такая травма считалась обычным делом у тех, кто выполнял эту опасную работу - резал и перемещал айсберги в условиях невесомости, - и Падж относился к случившемуся с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда, наблюдая как тот вытаскивает из мертвых тканей культи одну из личинок для заживления ран.


- Как дела? – спросил Холден.


- Весьма не плохо, сэр, - ответил Падж. – Держусь. Мне тут Шед рассказывает, как будет крепиться протез к этой штуковине.


- Полагаю, мы сможем держать некроз под контролем, - добавил лаборант, - и проследим, чтобы рана не слишком зарубцевалась до нашего прибытия на Цереру. Я проверил его медицинский полис: Падж уже давно работает в компании и может позволить себе протез с устройством обратной связи, датчиками давления и температуры, системой сенсорного управления. Полная комплектация. Такой протез практически не уступает здоровой руке. На внутренних планетах есть новейший биогель для восстановления утраченной конечности, но нашей страховкой он не покрывается.


- Мать их, этих выродков с внутренних планет, с их чудодейственным Желе. По мне, так лучше хорошая подделка с Пояса, чем какая-то дрянь, которую эти ублюдки выращивают в своей лаборатории. Где гарантия, что их искусственно выращенная рука не превратит тебя в полного придурка? – заявил Падж, а потом добавил: "О, извините, без обид, старпом."


- Все в порядке. Я действительно рад, что ты у нас идешь на поправку, - ответил Холден.


- Расскажи-ка ему еще кое-что, - ухмыляясь, попросил Падж лаборанта. Тот покраснел от смущения.


- Ну… я слышал от парней, у которых эти штуковины, - Шед избегал взгляда Холдена, - что, вроде бы, существует определенный период адаптации, и если попробуешь мастурбировать, то не почувствуешь разницы между протезом и здоровой рукой.


Холден выждал паузу… У Шеда уши стали пунцовыми.


- Хорошо, - сказал Холден. – А некроз?


- Есть инфекция, - ответил Шед. – Личинки держат ее под контролем. В данном случае воспаление нам на руку, так что мы не очень активно с ним боремся, пока нет ухудшения.


- Он будет готов к следующему рейсу? – спросил Холден.


Впервые за все время Падж недовольно нахмурился:


- Да, мать твою, я буду готов. Я всегда готов. Только этим и занимаюсь, сэр.


- Возможно, - ответил Шед. – Посмотрим, как поведет себя связующий материал. Так что, если не в этот раз, то в следующий.


- К черту! – сказал Падж. – Да я одной рукой накрошу льда больше, чем половина ваших кретинов на этой дерьмовой посудине.


- Я понял, - ответил Холден, подавляя ухмылку. – Хорошо. Продолжайте.


Падж хмыкнул. Шед вытащил еще одну личинку. Холден вернулся к лифту, и в этот раз он уже не сомневался.

 

102 Tao

Leviathan Wakes

Сто пятьдесят лет назад, когда разногласия между Землей и Марсом чуть не привели к войне, Пояс астероидов казался недоступной сокровищницей, полной полезных ископаемых, дотянуться до которой не было никакой экономической возможности, а о внешних планетах не смели мечтать даже самые нереалистичные корпорации. А потом Соломон Эпштейн переделал маленький термоядерный двигатель, присобачил к своей трехместной яхте и включил его. В хороший телескоп вы все еще можете увидеть его корабль — со скоростью, близкой к скорости света, он удаляется в великую пустоту. Самые лучшие и самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, в его домашнем компьютере остались чертежи. Двигатель Эпштейна не смог подарить людям звезды, но отдал им во владение планеты.

Три четверти километра в длину, четверть в ширину, формой слегка похож на пожарный гидрант, а внутри много пустого места — «Кентербери» был переделан из транспорта колонистов. Когда-то он был забит под завязку людьми, припасами, схемами, машинами, жилыми куполами и надеждами. Теперь на спутниках Сатурна живет почти двадцать миллионов людей. Миллион их предков привез туда «Кентербери». Сорок пять миллионов — на лунах Юпитера. На одном из спутников Урана — пять тысяч, аванпост человеческой цивилизации, по крайней мере, пока мормоны не достроили свой корабль поколений и не отправились к звездам и свободе — и подальше от ограничений рождаемости.
И, разумеется, Пояс астероидов.

Если спросить вербовщика АВП, когда он пьян и общителен, он скажет, что там живет сто миллионов человек. Спроси бюрократа с внутренней планеты — и цифра будет ближе к пятидесяти миллионам. Как ни верти, народу там много, и всем нужна вода.

И теперь «Кентербери» и ему подобные из Пур-н-Клин Вотер Компани крутились между щедрыми кольцами Сатурна и Поясом, перетаскивая льдины, и заниматься им этим, пока вконец не развалятся.

Джим Холден находил в этом нечто поэтическое.

— Холден?

Он повернулся. Над ним возвышалась Наоми Нагата, главный инженер. В ней было полных два метра роста, копну кудрявых черных волос она собирала в хвост, а на лице у нее улыбка боролась с раздражением. Наоми не пожимала плечами, а поднимала руки — привычка обитателей Пояса.

— Холден, ты меня слушаешь или в окно пялишься?

— У нас проблема, — ответил Холден. — Но ты так хороша в своем деле, что сможешь с ней разобраться, несмотря на нехватку денег или запасов.

Наоми рассмеялась:

— Значит, не слушал.

— Да вообще-то нет.

— Ну, главное ты ухватил. Если не заменить уплотнители, у «Рыцаря» в атмосфере будет плохо работать посадочный механизм. С этим будут трудности?

— Спрошу старика. Но когда это мы использовали его в атмосфере?

— Никогда, но по правилам у нас должен быть хотя бы один пригодный для этого шаттл.

— Эй, Босс! — закричал с другого конца ангарной палубы Эймос Бертон, землерожденный помощник инженера, и помахал мясистой рукой в их направлении. Ему нужна была Наоми. Пусть он работал на корабле Макдауэлла, пусть Холден был старшим по должности, но в мире Эймоса Бертона был только один босс — Наоми.

— Что тебе? — откликнулась она.

— Плохой кабель. Можешь придержать этого засранца, пока я достану запасной?

Наоми вопросительно посмотрела на Холдена: «Мы закончили?» Он насмешливо отдал ей честь. Уходя, она фыркнула и покачала головой, ее фигура в замасленном комбинезоне была длинной и тонкой.

Семь лет в земном флоте, пять лет работы в космосе на гражданке — а он так и не привык к длинным, невероятно тонким костям обитателей Пояса. Детство, проведенное в земном притяжении, навсегда сформировало его взгляд на мир.

В центральном лифте Холден задержал было палец над кнопкой навигационной — его влекла туда Аде Тукунбо: ее улыбка, голос, запах пачули и ванили от ее волос — но вместо этого отправился в лазарет. Сначала дела, потом удовольствия.

Когда Холден вошел, медик Шэд Гарви, согнувшись над лабораторным столом, очищал культю левой руки Кэмерона Пэджа. Месяц назад Пэджу прижало руку тридцатитонным блоком льда, двигавшимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Для рабочих, разрезающих и передвигающих айсберги в невесомости, это было обычным делом, и Пэдж воспринял все с фатализмом профессионала. Холден посмотрел через плечо Шэда, как тот выдернул из мертвой ткани одну из медицинских личинок.

— Что скажешь?

— Все идет хорошо, сэр, — ответил Пэдж. — У меня еще осталась парочка нервов. Шэд рассказывал мне, как они прицепят к ним протез.

— Если мы сможем удержать некроз под контролем, — добавил медик. — И не дадим ране слишком заживать до прибытия на Цереру. Я проверил, Пэдж тут достаточно долго, и может получить протез с силовой обратной связью, сенсорами давления и температуры, и с мелкой моторикой. По высшему разряду. Будет почти как настоящая. На внутренних планетах появился биогель, который заново отращивает конечности, но у нас такого не предусмотрено.

— Да нахрен планетников и их волшебное желе. Мне уж лучше хорошую подделку из Пояса, чем то, что эти уроды понавыращивали в лаборатории. Наверно, только наденешь их чудо-ручку — сразу придурком станешь, — заметил Пэдж. — Э, не в обиду вам будь сказано.

— Ерунда. Рад слышать, что мы тебя починим, — ответил Холден.

— Скажи ему про другое, — Пэдж ухмыльнулся.

Шэд покраснел:

— Я, эээ, слышал от парней с протезами, — пробормотал Шэд, пряча от Холдена глаза. — Очевидно, в период установления контакта с протезом, когда дрочишь, возникает ощущение, что это чужая рука.

Холден позволил словам повисеть в воздухе, пока уши Шэда не стали малиновыми.

— Здорово. А некроз?

— Есть инфекция. Личинки сдерживают ее, а в данных обстоятельствах воспаление даже к лучшему, так что мы не особо стараемся, просто не даем ей распространиться.

— Он будет готов к следующему рейсу?

Пэдж в первый раз нахмурился.

— Да черт, буду. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

— Наверно, — ответил Шэд. — Зависит от того, как установится связь. Если не к этому, то через рейс.

— Да пошел ты. Я и одной рукой управлюсь со льдом лучше, чем половина тех уродов, которых вы приволокли.

— Опять же, здорово. Так держать.

Пэдж фыркнул. Шэд выдернул еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз не колебался.
 

103 Tatiana

Пробуждение Левиафана

Полтора века назад, когда из-за недалеких разногласий Земля и Марс были на гране войны, Пояс астероидов считался заоблачной мечтой с огромным количеством минеральных ресурсов находящихся за гранью понимания человеческих экономических достижений, а представление об отдаленных планетах больше походили на сны. Затем Соломон Эпштейн соорудил свой маленький термоядерный реактор и, водрузив его на палубу своей трехместной яхты, запустил. С помощью хорошего телескопа вы все еще можете рассмотреть его корабль, передвигающийся с несущественной долей скорости света, направляющийся в глубины пустоты. Самые долгие и роскошные похороны в истории человечества. К счастью он оставил схемы проекта на своем компьютере. Реактор Эпштейна не смог подарить людям звезды, но он смог доставить их к другим планетам.

Три четверти километров в длину и четверть в ширину - по форме больше напоминающий огнетушитель- с пустующим пространством внутри, Кентербери был переоборудованным транспортом для колоний. Когда-то он был битком набит людьми, припасами, схемами, механизмами, пузырьками с кислородом, и надеждой. Около 20 миллионов человек живут на спутниках Юпитера. Кентербери транспортировал более миллиона их предшественников. 45 миллионов на спутниках Юпитера. 5 тысяч на спутнике Урана, самом отдаленном поселении человеческой цивилизации, во всяком случае до того как Мормоны достроили свой межзвездный ковчег и отправились к звездам, к свободе подальше от ограничений своего рождения.

И вот наконец-то Пояс.

Если вы спросите сотрудников ОПА, изрядно выпивших и полных энтузиазма, они наверняка скажут, что на Поясе их боле ста миллионов. По счетчика внутренней планеты, около 50 миллионов. С какой стороны не посмотреть, население огромное и ему требуется громадное количество воды.

Сейчас Кентербери и множество других однотипных кораблей из водопроводной компании « Пьюр эн Клин» совершают мертвую петлю от богатых колец Сатурна к станциям Пояса астероидов и обратно, перетаскивая ледники, и будут продолжать, пока корабли не превратятся в бесполезные развалины.

Джим Холден даже видел в этом какую-то романтику.

« Холден?»

Он обернулся в сторону ангарной палубы. Старший механик Наоми Нагата стояла перед ним. Она была около 2 метров роста, ее копна черных кудрявых волос была забрана в хвост, а выражение ее лица было чем-то между удивлением и раздражением. У нее была привычка всех людей на Поясе, пожимать руками вместо плеч.

« Холден, вы слушаете или только пялитесь в окно?»

« Есть проблема», - сказал Холден.- « А так как вы очень, очень хороший работник, то устраните ее, даже не имея достаточно денег и припасов.

Наоми засмеялась.

« Значит, не слушал», - сказала она.
« По правде говоря, нет».

« Так или иначе у вас есть на это право. Шасси Найта непригодны для использования в атмосфере, до тех пор пока я не смогу заменить уплотнители. Это вызовет проблему?»

« Я спрошу старика», ответил Холден. « Но когда последний раз мы использовали шаттл в атмосфере?»

« Никогда, но заказчики сказали, что им необходим хотя бы один шаттл, способный передвигаться в атмосфере».

« Босс!»,- Амос Бартон, смертный помощник Наоми, окликнул ее с мостика. Он махнул мясистой рукой в их сторону. Он имел в виду Наоми. Амос мог находиться на корабле капитана МакДауэлла; Холден мог быть старшим помощником командира, но в мире Амоса Бартона только Наоми было боссом.

« Что случилось?»- крикнула Наоми в ответ.

« Идиотский канат. Не могли бы вы подержать этого проказника пока я не поставлю запаску?»

Наоми посмотрела на Холдена, с вопросом, Надеюсь мы закончили?, в глазах. Он с насмешкой отдал честь, она фыркнув, качая головой, развернулась и ушла прочь, демонстрируя изящное телосложения в засаленном комбинезоне.

Семь лет в Земном флоте, пять лет работы с гражданским население, но он все еще не привык к изящному неправдоподобному телосложению людей, живущих на Поясе. Детство, проведенное в гравитации, изменило его видение навсегда.

В центральном лифте, Холден занес палец на кнопку, ведущую к навигационной палубе привлеченный образом Эдды Такунбо- ее улыбка, ее голос, запах пачули и ванили от ее волос- но вместо этого нажал на кнопку ведущую в лазарет. Работа, прежде всего.

Шэд Гарви, медик, стоял, сгорбившись над своим операционным столом, удаляя остатки левой руки Пэджа, когда вошел Холден. Месяц назад локоть Пэджа придавило тридцати тонным ледяным блоком, движущимся со скоростью 5 миллиметров в секунду. Это было обычной травмой для людей с такой опасной профессии как гранение и перемещение невесомых айсбергов, и Пэдж подошел к делу со всем профессионализмом. Холден заглянул Шэду через плечо, чтобы посмотреть как медик выдергивает одну из медицинских личинок из отмершей ткани.

«И как оно?»- спросил Холден.

« Выглядит довольно неплохо, сэр», ответил Пэдж, «Все еще осталось несколько нервов. Шед как раз объяснял мне как будет подключаться протез».

« При условии, что мы сможем остановить омертвление клеток»,- сказал медик, « и будем уверенны, что рука не заживет до того как мы прибудем на Цереру. Я проверил страховой полис, и Пэдж давно зарегистрирован, чтобы получить поддержку довольно быстро, датчики давления и температуры, настроенное двигательное обеспечение. Целый набор. Она будет так же хороша как и настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, с помощью которого можно заново отрастить конечность, но к сожалению мы не сможем покрыть такие расходы.

« К черту Внутренних, к черту их волшебный Гель-О. Я лучше приму то, что изобрели наши Поясники, чем что-то из того что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Возможно, выращенная с их помощью рука сразу же превратит тебя в кретина».- сказал Пэдж, а затем добавил « Оу, э, без обид, босс».

« Без обид. Я лишь рад, что мы сможем подлатать тебя», сказал Холден.

« Расскажи ему остальное», сказал Пэдж с ухмылкой. Шэд покраснел.

« Я, э, слышал от других, у кого они уже есть», сказал Шед, стараясь не смотреть на Холдена. « Вероятно, какое-то время, пока ты настраиваешь связь с протезом, и снова управлять рукой».

Холден позволил комментарию зависнуть в воздухе, пока уши Шэда не побагровели.

« Хорошо», сказал Холден. « А омертвение?»

« Есть небольшое заражение», ответил Шед. « Но личинки держат его под контролем, а воспаление даже довольно не плохо в нашем положении, так что мы не будем усердно с ним бороться, пока оно не начнет распространяться».

« Будет ли он готов к следующей транспортировке?»,- спросил Холден.

Пэдж нахмурил брови.

« Черт, да, я буду готов. Я всегда готов. Это то, что я делаю, сэр».

« Возможно»,- сказал Шед. « Зависит от того, как приживется связь. Если не подойдет один, подберем другой».

« К черту это»,- крикнул Пэдж. « Я могу дробить лед одной рукой куда лучше чем все эти идиоты на твоем корабле».

« И снова»,- ответил Холден, сдерживая улыбку. « Рад слышать. Продолжайте».

Пэдж фыркнул. Шед выдернул еще одну личинку. Холден пошел обратно к лифту и в этот раз он не колебался.

Пробуждение Левиафана

Полтора века назад, когда из-за недалеких разногласий Земля и Марс были на гране войны, Пояс астероидов считался заоблачной мечтой с огромным количеством минеральных ресурсов находящихся за гранью понимания человеческих экономических достижений, а представление об отдаленных планетах больше походили на сны. Затем Соломон Эпштейн соорудил свой маленький термоядерный реактор и, водрузив его на палубу своей трехместной яхты, запустил. С помощью хорошего телескопа вы все еще можете рассмотреть его корабль, передвигающийся с несущественной долей скорости света, направляющийся в глубины пустоты. Самые долгие и роскошные похороны в истории человечества. К счастью он оставил схемы проекта на своем компьютере. Реактор Эпштейна не смог подарить людям звезды, но он смог доставить их к другим планетам.

Три четверти километров в длину и четверть в ширину - по форме больше напоминающий огнетушитель- с пустующим пространством внутри, Кентербери был переоборудованным транспортом для колоний. Когда-то он был битком набит людьми, припасами, схемами, механизмами, пузырьками с кислородом, и надеждой. Около 20 миллионов человек живут на спутниках Юпитера. Кентербери транспортировал более миллиона их предшественников. 45 миллионов на спутниках Юпитера. 5 тысяч на спутнике Урана, самом отдаленном поселении человеческой цивилизации, во всяком случае до того как Мормоны достроили свой межзвездный ковчег и отправились к звездам, к свободе подальше от ограничений своего рождения.

И вот наконец-то Пояс.

Если вы спросите сотрудников ОПА, изрядно выпивших и полных энтузиазма, они наверняка скажут, что на Поясе их боле ста миллионов. По счетчика внутренней планеты, около 50 миллионов. С какой стороны не посмотреть, население огромное и ему требуется громадное количество воды.

Сейчас Кентербери и множество других однотипных кораблей из водопроводной компании « Пьюр эн Клин» совершают мертвую петлю от богатых колец Сатурна к станциям Пояса астероидов и обратно, перетаскивая ледники, и будут продолжать, пока корабли не превратятся в бесполезные развалины.

Джим Холден даже видел в этом какую-то романтику.

« Холден?»

Он обернулся в сторону ангарной палубы. Старший механик Наоми Нагата стояла перед ним. Она была около 2 метров роста, ее копна черных кудрявых волос была забрана в хвост, а выражение ее лица было чем-то между удивлением и раздражением. У нее была привычка всех людей на Поясе, пожимать руками вместо плеч.

« Холден, вы слушаете или только пялитесь в окно?»

« Есть проблема», - сказал Холден.- « А так как вы очень, очень хороший работник, то устраните ее, даже не имея достаточно денег и припасов.

Наоми засмеялась.

« Значит, не слушал», - сказала она.
« По правде говоря, нет».

« Так или иначе у вас есть на это право. Шасси Найта непригодны для использования в атмосфере, до тех пор пока я не смогу заменить уплотнители. Это вызовет проблему?»

« Я спрошу старика», ответил Холден. « Но когда последний раз мы использовали шаттл в атмосфере?»

« Никогда, но заказчики сказали, что им необходим хотя бы один шаттл, способный передвигаться в атмосфере».

« Босс!»,- Амос Бартон, смертный помощник Наоми, окликнул ее с мостика. Он махнул мясистой рукой в их сторону. Он имел в виду Наоми. Амос мог находиться на корабле капитана МакДауэлла; Холден мог быть старшим помощником командира, но в мире Амоса Бартона только Наоми было боссом.

« Что случилось?»- крикнула Наоми в ответ.

« Идиотский канат. Не могли бы вы подержать этого проказника пока я не поставлю запаску?»

Наоми посмотрела на Холдена, с вопросом, Надеюсь мы закончили?, в глазах. Он с насмешкой отдал честь, она фыркнув, качая головой, развернулась и ушла прочь, демонстрируя изящное телосложения в засаленном комбинезоне.

Семь лет в Земном флоте, пять лет работы с гражданским население, но он все еще не привык к изящному неправдоподобному телосложению людей, живущих на Поясе. Детство, проведенное в гравитации, изменило его видение навсегда.

В центральном лифте, Холден занес палец на кнопку, ведущую к навигационной палубе привлеченный образом Эдды Такунбо- ее улыбка, ее голос, запах пачули и ванили от ее волос- но вместо этого нажал на кнопку ведущую в лазарет. Работа, прежде всего.

Шэд Гарви, медик, стоял, сгорбившись над своим операционным столом, удаляя остатки левой руки Пэджа, когда вошел Холден. Месяц назад локоть Пэджа придавило тридцати тонным ледяным блоком, движущимся со скоростью 5 миллиметров в секунду. Это было обычной травмой для людей с такой опасной профессии как гранение и перемещение невесомых айсбергов, и Пэдж подошел к делу со всем профессионализмом. Холден заглянул Шэду через плечо, чтобы посмотреть как медик выдергивает одну из медицинских личинок из отмершей ткани.

«И как оно?»- спросил Холден.

« Выглядит довольно неплохо, сэр», ответил Пэдж, «Все еще осталось несколько нервов. Шед как раз объяснял мне как будет подключаться протез».

« При условии, что мы сможем остановить омертвление клеток»,- сказал медик, « и будем уверенны, что рука не заживет до того как мы прибудем на Цереру. Я проверил страховой полис, и Пэдж давно зарегистрирован, чтобы получить поддержку довольно быстро, датчики давления и температуры, настроенное двигательное обеспечение. Целый набор. Она будет так же хороша как и настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, с помощью которого можно заново отрастить конечность, но к сожалению мы не сможем покрыть такие расходы.

« К черту Внутренних, к черту их волшебный Гель-О. Я лучше приму то, что изобрели наши Поясники, чем что-то из того что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Возможно, выращенная с их помощью рука сразу же превратит тебя в кретина».- сказал Пэдж, а затем добавил « Оу, э, без обид, босс».

« Без обид. Я лишь рад, что мы сможем подлатать тебя», сказал Холден.

« Расскажи ему остальное», сказал Пэдж с ухмылкой. Шэд покраснел.

« Я, э, слышал от других, у кого они уже есть», сказал Шед, стараясь не смотреть на Холдена. « Вероятно, какое-то время, пока ты настраиваешь связь с протезом, и снова управлять рукой».

Холден позволил комментарию зависнуть в воздухе, пока уши Шэда не побагровели.

« Хорошо», сказал Холден. « А омертвение?»

« Есть небольшое заражение», ответил Шед. « Но личинки держат его под контролем, а воспаление даже довольно не плохо в нашем положении, так что мы не будем усердно с ним бороться, пока оно не начнет распространяться».

« Будет ли он готов к следующей транспортировке?»,- спросил Холден.

Пэдж нахмурил брови.

« Черт, да, я буду готов. Я всегда готов. Это то, что я делаю, сэр».

« Возможно»,- сказал Шед. « Зависит от того, как приживется связь. Если не подойдет один, подберем другой».

« К черту это»,- крикнул Пэдж. « Я могу дробить лед одной рукой куда лучше чем все эти идиоты на твоем корабле».

« И снова»,- ответил Холден, сдерживая улыбку. « Рад слышать. Продолжайте».

Пэдж фыркнул. Шед выдернул еще одну личинку. Холден пошел обратно к лифту и в этот раз он не колебался.
 

104 The Witch of Kabuki District

Полтора века назад, когда мелкие неурядицы едва не привели к войне между Землёй и Марсом, минеральные богатства Пояса (1) считались недосягаемыми для человека, а о планетах, расположенных за его пределами, не могли мечтать даже руководители крупнейших корпораций. Именно тогда Соломон Эпстейн сконструировал свой улучшенный ракетный двигатель, присобачил его на космический трёхместный катер и запустил. Если найдёте телескоп помощнее, вы и сейчас сможете увидеть его корабль, с черепашьей (по космическим меркам) скоростью движущийся в неизвестность. Такие вот долгие похороны – уж точно лучшие в истории человечества. К счастью, на домашнем компьютере Эпстейна остались его чертежи. Нельзя сказать, что «Двигатель Эпстейна» позволил людям дотянуться до звёзд, но планеты он им подарил.

«Кентербери», переоборудованный транспортный корабль, по форме напоминал пожарный гидрант размером семьсот пятьдесят на двести пятьдесят метров. Когда-то он был полон людей, а грузовые отсеки забиты припасами, геокуполами и прочими агрегатами – этакий корабль надежды. Около двадцати миллионов человек, ныне населяющих спутники Сатурна, были потомками колонистов, прибывших туда на «Кентербери». На спутниках Юпитера проживало сорок пять миллионов. Пять тысяч обосновались на одном из спутников Урана, ставшим самым дальним аванпостом цивилизации. Точнее, являвшимся таковым до того дня, когда мормоны снарядили свой межзвёздный ковчег и отправились на нём туда, где не существует запретов на половое размножение.

Но вернёмся к Поясу.

Какой-нибудь склонный к преувеличениям и выпивке менеджер АВП (2) сказал бы вам, что население Пояса – сто миллионов человек. По данным бюро переписи населения внутренних планет (3) – около пятидесяти миллионов. В любом случае, население было огромным, и запасы воды ему требовались соответствующие.

Именно по этой причине «Кентербери», как и десятки таких же кораблей компании «Чист-и-Свеж», был вынужден теперь курсировать между кольцами Сатурна и Поясом, перевозя ледниковую воду, до тех пор, пока не превратится в груду металлолома.

Джим Холден считал это в какой-то мере романтичным.

- Холден?

Он повернулся в сторону ангара. Старший инженер Наоми Нагата смотрела на него с высоты всего своего двухметрового роста. Её тёмные вьющиеся волосы были собраны в хвост, а лицо выражало нечто среднее между удивлением и раздражением. Как и многие жители Пояса, она обычно разводила руками вместо того, чтобы пожимать плечами.

- Холден, ты слушаешь, или витаешь в облаках?

- У тебя возникли какие-то проблемы, - сказал Холден, - но ты такой крутой специалист, что можешь всё исправить, не имея на это средств и необходимых материалов.

Наоми рассмеялась.

- Понятно. Витаешь в облаках.

- Да, вроде того.

- Ладно, суть тебе ясна. В атмосфере у «Рыцаря» могут возникнуть неполадки с шасси, пока я не поменяю крепления. Можно с этим что-то сделать?

- Я поговорю со стариком, - ответил Холден. – Когда мы последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но в требованиях сказано, что мы должны иметь на борту хотя бы один атмосферный шаттл.

- Босс! – раздался голос Эмоса Бертона, землянина, ассистента Наоми. Подняв вверх свою мясистую лапищу, он махал им с противоположной стороны ангара. «Босс» относилось к Наоми. Она была единственной, кому подчинялся Эмос Бертон, несмотря на то, что кораблём командовал капитан МакДауэлл, а Холден был его старшим помощником.

- Чего тебе? – крикнула Наоми в ответ.

- Плохой кабель. Подержите засранца, пока я не принесу запасной?

Наоми посмотрела на Холдена, всем видом вопрошая, может ли она идти. Он показно отсалютовал, и Наоми, хмыкнув, удалилась, качая на ходу головой. Холден проводил взглядом её высокую, худощавую фигуру в засаленном комбинезоне.

Он никак не мог привыкнуть к такому телосложению уроженцев Пояса, даже после семи лет службы в военном флоте Земли и ещё пяти в гражданском. Детство Холдена прошло в условиях нормального притяжения, и с тех пор его восприятие окружающего мира оставалось неизменным.

Подойдя к центральному лифту, Холден хотел было нажать кнопку навигационного мостика, но, немного пораздумав, решил сначала заглянуть в лазарет. Какой бы заманчивой ни казалась возможность лишний раз услышать голос Аде Тукунбо, с её очаровательной улыбкой и волосами, пахнущими ванилью и пачулями (4), работа сейчас была важнее.

Первым, кого Холден увидел, войдя в лазарет, был Шед Гарви, лаборант. Склонившись над столом, он колдовал над обрубком руки Кэмерона Пейджа. Месяц назад руку Пейджа прищемило тридцатитонной глыбой льда, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Распиливать и сортировать такие глыбы в условиях невесомости – опасная работа, и подобные травмы были порой неизбежны. Пейдж прекрасно это осознавал. Холден выглянул из-за спины Шеда, чтобы посмотреть, как тот вытаскивает личинок (5) из омертвевшей ткани.

- Как дела? – спросил Холден.

- Неплохо, сэр, - ответил Пейдж. – Нервные окончания остались целы. Шед как раз объяснял мне, как будет устанавливаться протез.

- Будет, если мы сможем остановить распространение гангрены, - сказал лаборант, - и если рана полностью не зарубцуется прежде, чем мы прибудем на Цереру. Я сверился с протоколом, у Пейджа достаточный стаж, чтобы получить протез, который будет себя вести как настоящая рука. Температурные сенсоры, датчики давления, программа координации мускульных движений. Все доступные опции. Лучший вариант, если не считать разработанный на внутренних планетах биогель, который позволяет заново вырастить потерянную конечность. Наша страховка его не покрывает.

- К чёрту этих Внутренних, вместе с их волшебным желе. Качественная имитация, сделанная на Поясе, куда лучше, чем то, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Нормальный человек с этой их рукой, небось, сразу в заносчивого мудака превращается, - проворчал Пейдж. После чего, спохватившись, добавил. – Без обид, начальник.

- Конечно. Я рад, что с тобой всё будет в порядке, – ответил Холден.

- Расскажи ему ещё кое-что, - с ухмылкой обратился Пейдж к Шеду. Тот смутился.

- Ну, я слышал это от ребят, которые получали такие протезы, - отводя взгляд, пробормотал лаборант. – Вроде бы, если ты захочешь подрочить, когда ещё не привык к протезу, то ощущения будут, словно другой человек твою ракету полирует.

Холден выдержал паузу, в то время как Шед покраснел уже до кончиков ушей.

- Буду иметь в виду. А что ты говорил про гангрену?

- В рану попала инфекция, - сказал Шед. – Личинки не дают ей распространиться, и небольшое воспаление в нашем случае даже на пользу, так что пока всё под контролем.

- Он будет готов к ближайшему рейсу? – спросил Холден.

Пейдж нахмурился, впервые за весь разговор.

- Буду, мать вашу. Быть всегда готовым – моя работа, сэр.

- Наверное, - ответил Шед. – Если протез быстро приживётся. Пусть не к ближайшему рейсу, но к следующему точно.

- Да пошёл ты, - сказал Пейдж. – Я и одной рукой могу кромсать лёд лучше, чем добрая половина тех разгильдяев, что работают на этой развалюхе.

Холден едва сдержал усмешку.

- Это я тоже буду иметь в виду. Можете продолжать процедуру.

Пейдж хмыкнул. Шед вытащил из раны очередную личинку. Холден направился обратно к лифту, на этот раз не раздумывая.


(1) Пояс астероидов – область Солнечной системы, расположенная между орбитами Марса и Юпитера.
(2) АВП – Альянс Внешних Планет. Внешние планеты - планеты Солнечной системы, обращающиеся за пределами орбиты Марса (Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун).
(3) Внутренние планеты – Меркурий, Венера, Земля и Марс.
(4) Пачули – духи из эфирного масла, добываемого из листьев и веток одноименного растения.
(5) Личинкотерапия – метод очистки ран с помощью специально выращенных личинок мух.

105 Tinger

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за междоусобных распрей Земля и Марс стояли на грани войны, минеральное изобилие пояса астероидов казалось столь далеким горизонтом, что за его экономическое освоение едва ли стоило бороться, а внешние планеты не упоминались даже в самых смелых проектах корпораций. Именно в то время Соломон Эпштейн собрал небольшую модификацию термоядерного двигателя, приладил эту штуку к корме своей трехместной яхты и запустил. Хороший телескоп и много лет спустя позволил бы посмотреть на его суденышко, стремительно летящее в бесконечную пустоту. Это было самое длительное и эффектное самоубийство в истории человечества. К счастью, на его домашнем компьютере остались чертежи. И если двигатель Эпштейна не подарил человечеству звезды, то, по крайней мере, вручил планеты.

Три четверти километра в длину и четверть в ширину, «Кентербери» был переоборудованным колониальным транспортником, очертаниями отдаленно напоминавшим пожарный гидрант. Большую часть его отсеков занимала пустота. Когда-то он был нашпигован людьми, припасами, схемами, роботами, капсулами с биосферой и надеждой. На спутники Сатурна «Кентербери» когда-то перетащил около миллиона человек, теперь же там было почти двадцать миллионов. На спутниках Юпитера – еще сорок пять миллионов. Пять тысяч вращалось на одном из спутников Урана, самом дальнем аванпосте человечества. По крайней мере, так его называли до тех пор, пока мормоны не завершили свой звездолет и не устремились в глубины вселенной к свободе от ограничений на деторождение.

А еще был Пояс.

Если бы вы спросили рекрутов ОПА, когда они пьяны и несдержанны на язык, они сказали бы вам, что в Поясе – сто миллионов. Спроси вы на внутренней планете у переписчика населения, и цифра оказалась бы ближе к пятидесяти миллионам. Как ни посмотри, население было значительным и нуждалось в массе воды.

Так и вышло, что «Кентербери» и дюжина его собратьев из водоснабжающей компании «Криста-и-Чиста» делали рейды от щедрых колец Сатурна к Поясу и обратно, перетаскивая куски льда, и намеревались продолжать это занятие до тех пор, пока не превратятся в груду металлолома.

Джим Холден находил это поэтичным.

– Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась Наоми Нагата, главный инженер. В ней было почти два метра росту, вьющиеся волосы убраны назад в черный хвост, на лице нечто среднее между удивлением и раздражением. У нее, как и у всех Поясных, была привычка разводить руками вместо того, чтобы пожимать плечами.

– Холден, ты меня слушаешь, или в иллюминатор таращишься?

– Была одна проблема, – сказал Холден, – но поскольку ты чертовски хороша, ты сможешь с ней разобраться, хотя тебе и не хватает ни денег, ни ресурсов.

– Так ты не слушал, – рассмеялась Наоми.

– Не очень.

– Ну, во всяком случае, суть ты уловил. Шасси «Рыцаря» не будет вести себя в атмосфере как надо, пока я не заменю затворы. Это будет проблемой?

– Я спрошу у старика, – ответил Холден. – А когда в последний раз этот челнок был в атмосфере?

– Никогда, но реги говорят, что нам нужен хотя бы один челнок, способный в нее войти.

– Эй, босс! – заорал через весь отсек Эймос Бертон, выросший на Земле помощник Наоми. Он помахал своей мясистой рукой в их сторону. В том, что Эймос обращался к Наоми, сомнений не было. Хотя он и работал на корабле капитана Макдауэла, а Холден был старшим помощником, в мире Эймоса Бертона боссом была только Наоми.

– В чем дело? – крикнула в ответ Наоми.

– Дурной кабель. Можешь подержать этого сучонка на месте, пока я не принесу запасной?

Наоми вопросительно взглянула Холдена: «Мы закончили?» В ответ он насмешливо отсалютовал. Наоми фыркнула и, качая головой, ушла, стройная и тонкокостная в своем замасленном комбинезоне.

За спиной было семь лет во флоте Земли, пять лет работы в космосе с гражданскими, а Холден все никак не мог привыкнуть к неправдоподобно длинным и тонким телам Поясных. Детство, отягощенное гравитацией, навсегда сформировало призму, через которую он видел мир.

В центральном лифте Холден на секунду задержал свой палец над кнопкой навигационной палубы, прельщенный возможностью встретиться с Эйдой Такунбо, ее улыбкой, голосом, ароматами пачули и ванили в ее волосах, но нажал на кнопку больничного отсека. Делу время, потехе час.

Когда Холден вошел, мед-техник Шед Гарви, согнувшись над операционным столом, занимался обрубком левой руки Кемерона Паджа. Месяцем раньше локоть Паджа был расплющен тридцатитонным куском льда, двигавшимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это была не самая необычная травма среди людей, занятых такой опасной работой как разрезание и перетаскивание айсбергов в невесомости, и Падж воспринимал происходящее с равнодушием профессионала. Холден заглянул за плечо Шеда, чтобы посмотреть, как техник выдергивает из отмерших тканей одну из санитарных личинок.

–Что нового? – спросил Холден.

– Вроде все хорошо, сэр, – ответил Падж. – У меня еще осталось несколько нервов. Шед как раз рассказывал, как их будут подключать к протезу.

– При условии, что мы сможем сдержать некроз под контролем, – добавил медик, – и добиться того, чтобы рана не затянулась окончательно, пока мы не доберемся до Цереры. Я проверил страховку, и Падж подписан на нее достаточно давно, чтобы получить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и прошивкой для тонкой моторики. Полный комплект. Будет почти как настоящая рука. На внутренних планетах есть биогель, который заново выращивает конечность, но он не покрывается нашей страховкой.

– К черту этих Внутряков, и к черту их волшебный Гель-О. Уж лучше у меня будет добротная склепанная Поясными подделка, чем что-либо, выращенное в лабораториях этих ублюдков. Возможно, только ношение их чудо-руки превращает тебя в придурка, – сказал Падж.

Затем добавил:

– Эээ… Без обид, командир.

– Без обид, – ответил Холден. – Рад, что мы тебя скоро починим.

– Расскажи-ка ему еще кое-что, – предложил Падж Шеду с грязной ухмылкой. Тот смутился.

– Ну, я слыхал от одних парней, у которых они были, - сказал Шед, стараясь не встречаться с Холденом взглядом, – Видимо, есть некий период, в течение которого идет привыкание к протезу, когда мастурбация воспринимается так, как будто тебе кто-то дрочит.

Холден позволил словам повисеть в воздухе, пока уши Шеда не покраснели.

– Приятно слышать, – сказал он наконец. – А что с некрозом?

– Там инфекция, – ответил Шед. – Личинки держат ее под контролем, и вообще-то в данной ситуации воспаление нам на руку, так что мы собираемся не слишком с ним бороться, пока оно не начнет распространяться.

– Он будет готов к следующему запуску? – спросил Холден.

Падж впервые за разговор нахмурился.

– Да, черт возьми, я буду готов. Я всегда готов. Так я устроен, сэр.

– Возможно, – сказал Шед. – Зависит от того, как связки себя поведут. Не сейчас, так потом.

– И хрен с ними, – ответил Падж. – Я и с одной рукой могу дробить лед лучше, чем половина из тех слизняков, которых ты держишь на этой развалюхе.

– И снова, – сказал Холден, подавляя усмешку, – приятно слышать. Держись.

Падж фыркнул. Шед выдернул еще одну личинку. Холден вернулся в лифт, и на этот раз он не колебался.

106 TochKa

Сто пятьдесят лет назад во времена стародавних разногласий между Землей и Марсом, из-за которых планеты оказались на грани войны, Пояс был всего лишь призрачным и экономически невыгодным для освоения горизонтом невероятно богатых минеральных ресурсов, а планеты за Поясом – внешние планеты – были и вовсе за пределами самых смелых мечтаний даже крупных корпораций. А потом Соломон Эпштейн создал свой собственный небольшой модифицированный турбореактивный двигатель, прикрепил его сзади к трехместному судну, и запустил в космос. До сих пор в хорошую оптику можно увидеть его корабль, двигающийся в пустоту и неизвестность со скоростью в сто раз меньше скорости света. Величайшие похороны в истории человечества. К счастью, чертежи он оставил на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не подарил человечеству путь к звездам, но он сделал доступными планеты.

Три четверти километра длиной и четверть километра шириной, по форме отдаленно напоминающее пожарный гидрант, и практически пустое внутри, судно «Кантербери» использовалось для колонизации. Когда-то оно был переполнено людьми, провизией, схемами, машинами, атмосферными пузырьками и надеждами. Теперь на лунах Сатурна жили немногим меньше двадцати миллионов человек. Почти миллион их предков прибыли туда на «Кантербери». Сорок пять миллионов на лунах Юпитера. На луне Урана население достигло пяти тысяч, и это самое удаленное поселение человеческой цивилизации. По крайней мере, пока мормоны не закончили постройку своего корабля поколений и не отправились к звездам, в надежде избавиться от ограничений по рождаемости.

А потом был Пояс.

Спросите наемщиков Альянса Внешних Планет, когда они навеселе и склонны к преувеличению – и они скажут, что на Поясе живет сто миллионов человек. Спросите переписчика населения с внутренних планет, и он скорее назовет цифру около пятидесяти миллионов. Как ни крути, население огромно и постоянно нуждается в воде.
Вот почему теперь «Кантербери» и дюжины других кораблей, его собратьев из водоснабжающей компании «Пур-н-Клин», наматывают круги от обширных колец Сатурна к Поясу и обратно, заправляясь от ледников, пока не износятся до груды обломков.

Джим Холден находил это даже несколько поэтичным.

- Холден?

Он обернулся в сторону ангарной палубы. Над ним нависла фигура главного инженера Наоми Нагата. Ростом почти два метра, копна черных кудрявых волос собрана в хвост, на лице написана то ли усмешка, то ли раздражение. Как и все выходцы с Пояса, она пожимала не плечами, а руками.

- Холден, ты меня слушаешь или смотришь в окно?

- Была проблема, - сказал Холден, – И поскольку ты профи, ты можешь ее решить, даже не имея под рукой необходимых средств и деталей.

Наоми засмеялась.

- То есть, ты не слушал, - сказала она.

- Если честно, нет.

- Ну, собственно, суть ты уловил. Посадочный механизм «Найта» не будет работать в атмосферной среде, если я не заменю герметизацию. Это проблема?

- Спрошу старика, - ответил Холден. – Хотя когда мы вообще в последний раз пользовались челноком в атмосфере?

- Никогда. Но по регламенту у нас должен быть хотя бы один челнок, пригодный к использованию в атмосфере.

- Эй, Босс! – крикнул с другой стороны отсека Амос Бертон, помощник Наоми, землянин. Он помахал мощной мясистой рукой в направлении их обоих, имея в виду конечно Наоми. Может, Амос и находится на судне, командует которым капитан МакДауэл. Может, Холден и старший по рангу офицер. Но в глазах Амоса Бертона боссом была только Наоми.

- В чем дело? – крикнула в ответ Наоми.

- Кабель полетел. Можешь придержать эту хреновину, пока я принесу сменную деталь?

Наоми взглянула на Холдена, и в глазах читалось «Мы закончили?». Он насмешливо козырнул, отдавая ей честь, она усмехнулась, покачала головой и ушла, высокая и тонкая, в засаленном комбинезоне.

Семь лет в военно-морских силах, пять лет в космосе с гражданскими – а он так и не привык к телосложению выходцев из Пояса – какими неправдоподобно долговязыми и тонкими они казались. Его видение мира и понятия о нормальности раз и навсегда сформировались в детстве, проведенном в условиях гравитации.

В центральном лифте Холден на мгновение задержал палец над кнопкой навигационной палубы, так велик был соблазн увидеть Аде Тукунбо – ее улыбку, голос, запах ванили и пачули в волосах. Но вместо этого он нажал кнопку изолятора. Делу время, потехе час.

Шед Гарви, медтехник сгорбившись над столом, обрабатывал культю левой руки Камерона Паджа, когда вошел Холден. Месяц назад Паджу на локоть упал тридцатитонный блок льда, двигавшийся со скоростью пять миллиметров в секунду. Среди людей, занимающихся опасной работой по разрезке и перемещению айсбергов в невесомости, это обычная травма, и Падж принимал ее с фатализмом профессионала. Холден наблюдал из-за плеча Шеда, как он вытаскивает личинку из мертвой ткани.

- Что слышно? – спросил Холден.

- Кажется, все не так уж плохо, сэр, - ответил Падж. – У меня еще осталось несколько нервов. Шед мне тут как раз рассказывал, как присоединит к ним протез.

- Это при условии, что мы сможем держать некроз под контролем, - сказал врач, - чтобы рана не слишком затянулась, пока доберемся до Череса. Я сверился с правилами, Падж служит уже достаточно давно, так что сможет получить протез с контролем силы сжатия, сенсорами давления и температуры, программами мелкой моторики. Полный пакет. Будет почти, как настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, заново отращивающий конечность, но наш медицинский план такого не предусматривает.

- К черту внутренних, и их гребанное волшебное желе. Лучше добротная искусственная штука с Пояса, чем любая хрень, которую эти придурки выращивают в лабораториях. Можно стать засранцем, наверное, только от того, что будешь носить их крутую руку, - сказал Падж. И добавил – Без обид, Офицер.

- Без обид. Рад, что тебя вылечат, - ответил Холден.

- Расскажи ему и остальное, - криво усмехнулся Падж. Шед покраснел.

- Эээ… В общем… Другие ребята, с такими же протезами рассказывали, - начал Шед, избегая взгляда Холдена, - похоже, есть такой период, пока формируется связь с протезом… Когда онанируешь, кажется, будто тебя кто-то другой рукой удовлетворяет.
В воздухе на несколько секунд повисла тишина. У Шеда покраснели даже уши.

- Буду знать, - наконец сказал Холден. – А что с некрозом?

- Есть инфекция, - ответил Шед. – Держим ее под контролем с помощью личинок, и в нашем случае воспаление вообще-то нам на руку, так что мы не очень с ним боремся, если только не начнет распространяться.

- Он будет готов к следующему походу? – спросил Холден.

Впервые Падж нахмурился.

- Да, черт побери! Буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно, - сказал Шед. – Зависит от того, как заживут связи с протезом. Если не к этому, то к следующему точно.

- К черту, - сказал Падж. – Я даже с одной рукой смогу дробить лед лучше, чем добрая половина отморозков на этой громадине.

- Ага, - Холден едва сдерживал улыбку, - буду знать. Держись.

Падж фыркнул. Шед тем временем вытащил еще одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз уже не сомневался ни секунды.

107 tomtit

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет тому назад, когда борьба за ограниченные ресурсы поставила Землю и Марс на грань войны, Пояс только манил корпорации своими огромными запасами минералов, но ни одна экспедиция туда не была бы экономически рентабельной, a о планетах за его пределами никто не осмеливался помышлять даже в самых дерзких мечтах. Тогда Соломон Эпштейн собрал компактный модифицированный термоядерный двигатель, установил его на корме своей трехместной яхты и нажал пуск. Вооружившись хорошим телескопом, можно было еще увидеть его корабль, летящий практически со скоростью света в неизведанные просторы космоса. Это были самые помпезные, самые продолжительные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил свои чертежи на домашнем компьютере. И хотя двигатель Эпштейна не подарил человечеству звезды, он открыл доступ к планетам.

Судно «Кентербери» имело три четверти километра в длину и четверть километра в ширину и напоминало по форме пожарный гидрант. Корабль был переоборудованным транспортом для колонистов с большим количеством пустых отсеков внутри. Когда-то эти отсеки были переполнены людьми, продовольствием, чертежами, техникой, атмосферными пузырями и надеждами. Сейчас на лунах Сатурна жили немногим меньше двадцати миллионов человек. «Кентербери» доставил туда почти миллион их предков. Луны Юпитера населяли сорок пять миллионов человек. На одной из лун Урана проживали пять тысяч. Это был самый дальний форпост человечества, или, по крайней мере, он оставался таковым, пока мормоны не достроили свой корабль, расчитанный на несколько поколений, и не отправились к звездам и свободе от ограничений на деторождение.

А затем люди добрались до Пояса.

Когда вербовщикам из отдела народонаселения алкоголь развязывал языки, и им хотелось прихвастнуть, можно было услышать, что на Поясе проживают сто миллионов человек. По словам переписчиков населения с внутренних планет население приближалось к пятидесяти миллионам. Как бы там ни было, население было огромным и нуждалось в большом количестве воды.

Поэтому сейчас «Кентенбери» и еще десятки подобных кораблей из флота компании по водоснабжению «Pur’n’Kleen» совершали регулярные рейсы между изобилующими водой кольцами Сатурна и Поясом с грузом льда до тех пор, пока корабль за негодностью не сдавали в утиль.

Джим Холден чувствовал во всем этом некую романтику.

«Холден?»

Он обернулся и посмотрел на ангарную палубу. Сверху вниз на него смотрела главный инженер Наоми Нагата. Ростом она была почти целых два метра. Копна черных кудрявых волос была собрана сзади в хвост, на лице было выражение смешанного удивления и раздражения. Как у всех Поясовиков, у нее была привычка при удивлении пожимать руками, а не плечами.

«Холден, ты меня слушаешь или просто таращишься в окно?»

«У нас возникла проблема», - начал Холден. «Ты - наш лучший специалист, и ты сможешь ее устранить, хоть у нас и нет на это ни денег, ни ресурсов».

Наоми рассмеялась.

«Ты все-таки не слушал», – сказала она.

«Не слушал».

«Тем не менее, суть ты понял верно. В атмосфере у нашего «Рыцаря» могут возникнуть проблемы с посадочным шасси. Нужно заменить перемычки. Справишься?»

«Я посоветуюсь со стариком, - ответил Холден. - Что-то не припомню, когда мы в последний раз пользовались челноком в атмосфере».

«Ни разу, но по правилам на борту должен находиться хотя бы один челнок, пригодный для полетов в атмосфере».

«Эй, Босс!» - крикнул с другого конца ангара Амос Бертон, помощник Наоми, уроженец Земли. Он помахал в их сторону мощной рукой. Обращался он при этом к Наоми. Пусть
Амос и находился на корабле капитана МакДауэла, пусть Холден и был старшим помощником, но в представлении Амоса Бертона только Наоми была настоящим начальством.

«В чем дело?» - прокричала в ответ Наоми.

«Провод перегорел. Можете подержать эту штуковину, пока я схожу за запаской?»

Наоми посмотрела на Холдена. В ее взгляде читался немой вопрос: «Еще вопросы есть?» Он с язвительной церемониальностью отдал ей честь, а она фыркнула в ответ и ушла, качая головой. Он посмотрел ей вслед, и ее фигура в замасленном рабочем комбинезоне показалась ему очень длинной и худой.

За семь лет службы в военно-морском флоте на Земле и пять лет работы с гражданскими в космосе Холден так и не смог привыкнуть к длинным, худым, просто невероятным фигурам Поясовиков. Детство, проведенное на планете с гравитацией, навсегда наложило свой отпечаток на то, как он воспринимал жизнь.

У главного лифта Холден ненадолго заколебался, не нажать ли кнопку вызова навигационной палубы. Его искушала перспектива встречи с Адой Тубунко, возможность лицезреть ее улыбку, услышать ее голос, почувствовать аромат пачули с ванилью в ее волосах. Вместо этого он нажал кнопку вызова лазарета. Долг - прежде всего.

Шед Гарви, медтехник, склонился над своим лабораторным столом, обрабатывая обрубок левой руки Кэмерона Пажа, когда вошел Холден. Месяц назад Пажу раздавило локоть тридцатитонной глыбой льда, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это была распространенная травма среди людей, занимавшихся опасной работой по резке и транспортировке айсбергов в условиях нулевой гравитации. Холден из-за плеча Шеда стал наблюдать за тем, как техник вытащил очередного лечебного червяка из омертвевшей ткани.

«Как дела?» - спросил Холден.

«Дела просто замечательно, сэр, - ответил Паж. - Уцелело несколько нервных окончаний. Шед как раз мне рассказывал, как их подсоединят к протезу».

«Разумеется, если мы сможем предотвратить некроз, - сказал медик. - И позаботимся о том, чтобы Паж не слишком быстро выздоравливал, пока мы не доберемся до Цецеры. Я изучил условия полиса. Паж уже достаточно проработал в компании и имеет право на протез с обратной силовой связью, датчиками давления и температуры и программным обеспечением для тонкой настройки функций. Джентельменский набор. Ничем не уступает настоящей руке. А еще на внутренних планетах есть новый биогель, который регенирирует конечность, но наша медицинская страховка этого не покрывает».

«К черту этих Внутренников и к черту их волшебное желе. Лучше уж я буду ходить с добротным протезом, сделанным Поясовиками, чем с тем, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Тот, кто ходит с их чудесной рукой, сам становится засранцем, - сказал Паж, а потом добавил: - Гм, только без обид, старпом».

«А никто и не обижается. Рад, что тебя подлатают», - ответил Холден.

«Расскажи ему секрет», - попросил Паж с похотливой улыбкой. Шед залился краской.

«Ну, я слышал кое-что от ребят с протезами, - начал Холден, избегая встречаться взглядом с Холденом. - В общем, некоторое время, пока ты еще не освоился с протезом, дрочка по ощущениям очень похожа на хэндджоб».

Холден выдержал секундную паузу, а в это время Шед покраснел до ушей.

«Приятно слышать, - сказал Холден. - А как его некроз?»

«Инфекция еще есть, - ответил Шед. - Но червяки поддерживают чистоту, а воспаление в нашей ситуации даже на пользу, поэтому мы и не пытаемся ее вылечить, только следим за тем, чтобы она не распространялась».

«Он сможет быть в строю к следующему рейсу?» - спросил Холден.

Паж нахмурился в первый раз за время разговора.

«Черт побери, конечно, смогу. Я всегда готов быть в строю, как штык, сэр».

«Скорее всего, - ответил Шед. - Все будет зависеть от того насколько быстро приживется протез. Если и не к этому рейсу, то к следующему после него».

«Черта с два! - вставил Паж. - Я одной рукой могу нарезать больше льда, чем половина придурков на этом корыте вместе взятых».

«Что ж, - сказал Холден, сдерживая ухмылку, - приятно слышать. Так держать!»

Паж фыркнул. Шед вытащил еще одного червяка. Холден вернулся к лифту, и в этот раз он уже не колебался.
 

108 Tyroesse

Leviathan Wakes

Сто пятьдесят лет тому назад из-за мелких разногласий Земля и Марс оказались на пороге войны. Пояс астероидов, невероятно богатый полезными ископаемыми, казался тогда далеким, и был экономически недостижимым. Что уж говорить о внешних планетах, о которых не смели мечтать даже крупные корпорации. Именно в то время Соломон Эпштайн собрал небольшой термоядерный двигатель, прицепил его к своей яхте, вмещавшей человека три, не больше, и запустил его. Если найти хороший телескоп, то и сегодня можно увидеть его корабль, который ползет в огромное ничто. Самые длинные и незабываемые похороны за историю человечества. К счастью, все планы разработки он оставил на домашнем компьютере. Пусть Двигатель Эпштайна не подарил людям звезды, но до других планет мы добрались.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, неровно слепленный, словно пожарный гидрант и практически пустой внутри, «Кентербери» набили людьми, припасами, чертежами, приборами, пластиковыми пузырями и надеждой, и он стал главным транспортом колонизации. Теперь на лунах Сатурна насчитывалось порядка двадцати миллионов человек - с помощью «Кентербери» сюда перебрались почти миллион их предков. Сорок пять миллионов на лунах Юпитера. На единственной луне Урана - пять тысяч, и это последний аванпост человеческой цивилизации. По крайней мере, так было, пока мормоны не закончили свой корабль поколений, и не отправились к звездам ради свободы деторождения.

А потом добавился Пояс.

Если спросить сотрудника ОПА, когда он пьян и особо разговорчив, он ответит, что на Поясе сотня миллионов человек. Поинтересуйтесь у переписчика из внутренней системы, и цифра упадет до пятидесяти миллионов. Однако, как ни посмотри, но популяция была огромна, и ей требовалось много воды.

Так что теперь «Кентербери» и десяток дочерних кораблей, входящих в компанию «Читая питьевая вода», наматывали круги между Поясом и щедрыми на лед кольцами Сатурна, зная, что эти рейды будут продолжаться, пока корабли не превратятся в музейные экспонаты.

Джиму Холдену виделась в этом какая-то поэзия.

- Холден?

Он спустился на землю ангара. Рядом с ним возвышалась Наоми Нагата, главный инженер, - почти два метра ростом, копна кудрявых волос собрана в черный хвост, а на лице что-то среднее между изумлением и раздражением. Как у любого рожденного на Поясе, астерийца, у нее была привычка пожимать руками, а не плечами.

- Холден, ты меня слушаешь или просто пялишься из окна?

- Есть проблема, - откликнулся Холден, - и поскольку ты очень-очень хорошо в этом разбираешься, ты можешь все исправить, несмотря на то, что у тебя недостаточно денег и ресурсов.

Наоми рассмеялась.

- Значит, все-таки не слушал.

- Если честно, то нет.

- Впрочем, суть ты ухватил. Шасси «Рыцаря» нельзя использовать в атмосфере, пока я не проведу замену перемычки. С этим будут сложности?

- Я спрошу старика. А когда мы последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но по уставу нам нужен хотя бы один шаттл, функционирующий в атмосфере.

- Привет, босс! - прокричал через весь коридор Амос Бертон, ассистент Наоми с Земли. Он помахал нам пухлой рукой, хотя имел в виду он, конечно, Наоми. Несмотря на то, что Амос находился на корабле капитана МакДауэлла, а Холден был старшим помощником командира, в мире Амоса Бертона только Наоми могла считаться боссом.

- Что такое? - прокричала Наоми в ответ.

- Обрыв кабеля. Можете придержать этого негодяя на месте, пока я достану запасной?

Наоми вопросительно посмотрела на Холдена: «Мы все решили?» Он с сарказмом салютовал ей, и Наоми фыркнула и ушла, покачивая головой, пока Холден провожал взглядом ее длинную, тонкую фигуру в заляпанном маслом комбинезоне.

За семь лет службы в земном флоте и пять лет работы в космосе с гражданскими, он так и не привык к длинному, тонкому, неестественному строению астерийцев. Детство, проведенное под давлением силы тяжести, навсегда определило его представление о мире.

В центральном лифте Холден на секунду замешкался, раздумывая, не отправиться ли на навигационную палубу к Аде Тукунбо – ее улыбка, голос, аромат пачули и ванили в волосах… Но вместо этого он нажал кнопку и отправился в медпункт. Сначала служба.

Когда Холден вошел, Шед Гарви, медбрат, стоял, сгорбившись над хирургическим столом, и обрабатывал то, что осталось от левой руки Камерона Паджа. Месяц назад плечо Паджа прижало тридцатитонной глыбой льда, плывшей со скоростью пять миллиметров в секунду. Среди людей, которые занимались колкой и перевозкой айсбергов в невесомости, такие травмы не были редкостью, и Падж относился ко всему с фатализмом истинного профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда, чтобы посмотреть, как медбрат вытаскивает личинок из мертвой ткани.

- Что говорят? – поинтересовался Холден.

- Все не так плохо, сэр, - ответил Падж. – Есть уцелевшие нервы, а Шед все рассказывает, как приживется протез.

- При условии, что нам удастся сдержать некроз тканей, - сказал медик, - и если Падж не слишком поправится, к тому времени, как мы доберемся до Цереры. Я сверился с их требованиями, и Падж работает уже достаточно долго, чтобы получить хороший протез, с сенсорами температуры, давления, силовой обратной связью, и встроенными программами. Полный пакет. Будет почти как настоящая. На внутренних планетах используют биогель, из которого можно вырастить новую конечность, но наша страховка этого не покрывает.

- К черту внутренних, к черту их волшебное желе. Лучше у меня будет фейк, но от астерийцев, чем какая-нибудь ерунда, выращенная в лаборатории. Боюсь, одной такой руки достаточно, чтобы стать кретином, - выдал Падж. А потом добавил, - Только без обид, сэр.

- Проехали. Рад, что тебя залатают, - ответил Холден.

- Кстати, расскажи ему, - произнес Падж, ехидно улыбаясь. Шед вспыхнул.

- В общем, я слышал, от одного парня, которому такую ставили, - начал Шед, пряча глаза от Холдена. – Судя по всему, во время периода, когда пациент адаптируется к протезу, ощущения такие, словно от мастурбации.

Холден позволил этому замечанию повисеть в воздухе, пока уши Шеда не стали багрово-красными.

- Буду знать, - сказал он наконец. – А что с некрозом?

- Инфекция есть, но личинки не дают ей распространяться, а воспаление в нашей ситуации – это даже хорошо, так что пока оно не пойдет дальше, трогать мы его не будем.

- Он восстановится к следующему рейду? – спросил Холден.

Впервые за все время Падж нахмурился.

- Конечно буду, черт вас дери. Я всегда готов. Всегда, сэр.

- Возможно, - проговорил Шед. – Посмотрим, как схватятся кости. Если не после этой процедуры, так после следующей.

- Да пошло оно все, - снова нахмурился Падж. – Я и одной рукой рублю лед лучше, чем половина ваших наркоманов на корабле.

- И опять же, буду знать, - ответил Холден, сдерживая улыбку. – Продолжайте.

Падж фыркнул. Шед вытащил еще одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз уже не сомневался.

109 vagabond

Левиафан просыпается


Сто пятьдесят лет тому назад, когда местные разногласия между Землей и Марсом грозили перерасти в войну, Кольцо было далекой зоной огромных запасов минеральных ресурсов за пределами реальной досягаемости, а дальние планеты были даже за пределами самой нереальной мечты человека. В то время Соломон Эпштейн спроектировал и усовершенствовал свой небольшой интегрирующий привод, установил его на корме своей трехместной яхты и решил его испытать. В следующий момент, если бы у вас был хороший оптический прибор, вы могли бы еще увидеть его корабль, направлявшийся в бездну на скорости, граничащей со скоростью света. Самые лучшая и длинная заупокойная служба в истории человечества. К счастью, он оставил свои проекты на своем домашнем компьютере. Привод Эпштейна не подарил далеким звездам человека, но планеты от него он освободил.


Три четверти километра в длину, двести пятьдесят метров в ширину – грубо сляпанный подобно пожарному гидранту и по большей части пустой - Кантерберри был переделанным колониальным транспортом. Однажды его упаковали людьми, различными запасами, схемами, машинами, пространственными пузырями и надеждой. Это было как раз недалеко от спутников Сатурна, где сейчас проживало уже порядка двадцати миллионов человек. Кантерберри перевез на своем борту около миллиона их предков. Сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. На единственном спутнике Урана, наиболее отдаленном аванпосте человеческой цивилизации, находилось пять тысяч человек, по крайней мере до тех пор, пока мормоны не завершат строительство своего корабля и не уйдут в поисках звезд и свободы от ограничений на деторождение.


И было там Кольцо.


Если спросить вербовщика УПСО, когда он пьян и в прекрасном настроении, он, возможно, заявит, что на Кольце живет сто миллионов. А если попробуете узнать то же самое с помощью счетчика (используемого при переписи населения), то он покажет пятьдесят. Как ни крути, население было огромным и очень нуждалось в воде.
В настоящий же момент Кантерберри и дюжины ее сестер-кораблей, принадлежащих «Пурн и Клин Вотер Компани» курсировали от щедрых обручей Сатурна к Кольцу и обратно, буксируя ледники до тех пор, пока корабли не превращались в утиль.
Джим Холден видел в этом нечто поэтическое.


- Холден?
Он обернулся к ангарной палубе. Над ним нависала главный инженер Наоми Нагата. В ней было почти два полных метра роста, копна ее кудрявых волос была собрана сзади в черный хвостик, а ее лицо выражало нечто среднее между забавой и раздражением. У нее была привычка, присущая кольцовикам: вместо того, чтобы пожимать плечами, она пожимала обычно кистями рук.


- Холден, ты слушаешь, или просто смотришь в окно?

- Есть проблема,- промолвил Холден. - И раз ты очень, очень добра, ты можешь исправить ее даже при отсутствии достаточного количества денег или ресурсов.

Наоми прыснула.
- Так ты не слушал,- заключила она.

- Действительно не слушал.

- Ну, хорошо, в любом случае ты знаешь правила. Пока я не заменю изоляцию, шасси Рыцаря придется несладко в атмосфере. Ты это имел в виду под проблемой?

-Я спрошу старика,- ответил Холден. - Но когда в последний раз мы спускали челнок в атмосферу?

- Никогда, но правила требуют, чтобы в нашем распоряжении был, по крайней мере, один челнок, способный перемещаться в атмосфере.

- Эй, босс! - Это кричал с противоположного конца отсека Амос Бартон, землянин, помощник Наоми. Мясистой рукой он махал в направлении движения корабля. Амос обращался к Наоми. Вообще, Амос мог бы быть на корабле капитана МакДауэлла; Холден мог бы быть старшим помощником капитана; но для Амоса Бартона только Наоми была боссом.

- В чем дело? - отозвалась Наоми.

- Бракованный кабель. Ты не могла бы задержать этого маленького негодяя, пока я не достану запаску?
Наоми взглянула на Холдена; он прочитал в ее глазах: «Мы с тобой не закончили!» Он склонился в саркастическом поклоне, Наоми фыркнула и ушла, с усмешкой покачивая головой, высокая и худощавая, в своем засаленном рабочем комбинезоне.
Прослужив семь лет в военно-морских силах Земли, и пять лет на цивильной должности в космосе, он так и не привык к высокому, худому, немыслимому скелету кольцовиков. Тяжелое детство навсегда сформировало его мировоззрение.


В центральном лифте Холден задержал палец над панелью управления, привлеченный рекламкой Аде Тукуньбо – ее улыбка, голос, ее волосы, пахшие духами с пачулью и ванилью, – но взамен нажал кнопку лазарета. Долг превыше всего.
Когда он входил в лазарет, Шед Гарвей, медтехник, склонился над операционным столом, очищая обрубок левой руки Кэмерона Пая. Месяцем раньше Паю придавило локоть тридцатитонным блоком льда, секунду проходившим мимо в пяти миллиметрах. Такие травмы среди людей с опасной работой, как разрезка и перевозка айсбергов в условиях невесомости, были нередкими, и Пай принимал свою судьбу с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда, наблюдая, как тот выдергивает из мертвой ткани одну из медицинских личинок.


- Что нового? - поинтересовался Холден.

- Она выглядит прекрасно, сир, - выпалил Пай. - У меня все еще остается несколько нервов. Шед рассказывал мне, как присоединять к ним протез.

- Полагаю, мы можем держать некроз под контролем,- ответил медик,- но можете быть уверены, до нашего прибытия на Цереру на быструю поправку Паю рассчитывать не приходится. Я проверил его страховой полис. Пай нанимался на достаточно долгое время, чтобы получить протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры, неплохими программными средствами сопровождения моторов. Полный пакет. Он будет так же хорош, как настоящая рука. На внутренних планетах изобрели биогель, который способствует регенерации конечностей, но в наш план медицинского обеспечения он внесен не был.

- К черту внутренников, к черту их магические Джелло. Я скорее воспользуюсь хорошей подделкой кольцовиков, чем тем, что эти ублюдки выращивают в лабораториях. Жизнь с их модной лапой высшего качества превратит вас в жопу с ручками,- высказался Пай. Помолчав, он добавил: - Ой, только без обид, командир.

- Без проблем. Просто я рад, что мы тебя скоро починим,- ответил Холден.

- Расскажи ему все остальное,- ехидно ухмыльнулся Пай. Шед покраснел.

- Я слышал от других парней, которым доставались эти протезы,- начал Шед, избегая взгляда Холдена. - Очевидно, что будет период распознания протеза организмом, когда протез так и будет тянуть заняться мастурбацией.
Холден помолчал секунду, пока уши Шеда наливались краской.

- Хорошо,- ответил он. - А некроз?

- Какая-то инфекция,- сказал Шед. - Личинки держат ее под контролем, но воспаление- это действительно неплохо в этих обстоятельствах, поэтому мы пока не слишком пытаемся бороться с ней, если конечно она не начнет распространяться.

- Он будет работоспособен к следующему рейсу? - поинтересовался Холден.

В первый раз Пай нахмурился.

- Дерьмо… Да, конечно, я буду готов. Я всегда работоспособен. Это то, что я делаю, сир.

- Возможно,- ответил Шед. - Зависит от того, как срастется. Будет, если не к этому, то к следующему рейсу.

- Провались он к черту,- вставил Пай. - Я могу резать лед одной рукой лучше, чем половина идиотов, которым досталась эта дрянь.

- И это тоже,- Холден сдержал усмешку,- приятно слышать. - Продолжайте. Пай фыркнул. Шед выдернул следующую личинку. А Холден повернул обратно к лифту, и в этот раз он уже не колебался.

110 Velmista

Левиатан Вэйкс.

Сто пятьдесят лет назад, когда местнические разногласия между Землей и Марсом чуть было не привели к войне, Пояс астероидов представлялся несметным, но практически недостижимым минеральным богатством, а внешние планеты были за пределами даже самых нереалистичных мечтаний. Тогда Соломон Эпштейн немного модифицировал свой термоядерный двигатель, установил его на заднюю часть своей трехместной яхты и включил. При помощи хорошего телескопа Вы могли еще увидеть его корабль, направляющийся в так называемую большую пустоту почти со скоростью света. Так сильно и так долго еще не оплакивали никого в истории человечества. К счастью, он оставил записи о своих планах на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не позволил людям добраться до звезд, но открыл им доступ к планетам.

Три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, формой примерно как пожарный гидрант и изнутри почти полый, Кантербери был переоборудованным колониальным транспортом. Однажды его заполнили людьми, продовольствием, схемами, машинами, пузырями окружающей среды и надеждой. Сейчас на спутниках Сатурна живет чуть меньше двадцати миллионов людей. Кантербери доставил туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. На одном спутнике Урана - пять тысяч, это самый удаленный от Земли островок человеческой цивилизации, по крайней мере до тех пор пока мормоны не закончили строительство своего корабля поколений и не направились к звездам за свободой от ограничений количества детей.

И еще был Пояс.

Если б вы спросили рекрутов межпланетной службы, когда они пьяны и склонны все преувеличивать, то они сказали бы вам, что на Поясе живет около ста миллионов. Если б вы спросили экспертов с внутренних планет, то прозвучало бы число примерно в пятьдесят миллионов. С любой точки зрения, население было огромным, и ему требовалось много воды.

Поэтому в то время Кантербери и дюжина аналогичных кораблей из Пюр'н'Клин - компании по поставке воды летали петлей от неисчерпаемых колец Сатурна к Поясу и обратно, перевозя отделенные части ледника, до тех пор пока полностью не изнашивались.

Джим Холден видел в этом какую-то поэзию.

-Холден?

Он обернулся к панели управления. Фигура главного инженера Наоми Нагаты возвышалась над ним. Она была почти два метров ростом, ее черные кудрявые волосы были собраны в хвост на затылке, а лицо выражало нечто среднее между усмешкой и раздражением. Как у всех жителей Пояса у нее была привычка не пожимать плечами, а всплескивать руками.

-Холден, ты слушаешь или просто пялишься в окно?

-Имеется, - сказал Холден. – И так как ты действительно умна, ты можешь разобраться с ней, даже если у тебя недостаточно денег или оборудования.

Наоми рассмеялась:

-Так значит, ты не слушал.

-Да, на самом деле не слушал.

-Но ты уловил суть, тем не менее. Посадочный двигатель не будет работать в атмосфере до тех пор пока я не смогу заменить затворы. Это будет проблемой?

-Я спрошу старика, - ответил Холден, - А когда в последний раз мы использовали Шаттлы в атмосфере?

-Мы вообще не использовали, но те, кто совершает полеты регулярно, говорят, что нам необходим по крайней мере один Шаттл, пригодный для работы в атмосфере.

-Эй, Босс! – Амос Бертон, ассистент Наоми, уроженец Земли, заорал с другой стороны платформы. Он помахал мясистой рукой как будто им обоим. Но имел в виду он Наоми. Амос мог быть и на корабле капитана Макдауэла. Холден мог быть старшим помощником командира, но в мире Амоса Бертона только Наоми была боссом.

-В чем дело? - крикнула Наоми в ответ.

-Плохой кабель. Не можешь подержать эту мелкую дрянь на месте, пока я не получу запасной?

Наоми посмотрела на Холдена, в ее глазах был виден вопрос «Вот тут мы и попались?» Он саркастически взмахнул рукой, в ответ на что она фыркнула и, покачав головой, ушла, а он посмотрел на ее длинную и тонкую фигуру в заношенном рабочем комбинезоне.

Семь лет в земном военно-морском флоте, пять лет работы в космосе с гражданскими, и он все никак не мог привыкнуть к длинным неимоверно тонким костям жителей Пояса. Детство, проведенное на планете с сильной гравитацией, сформировало у него прочное понятие о гармонии.

У центрального лифта Холден задержал палец у кнопки, обозначавшей этаж, где находился пульт управления. Его тянуло увидеться с Аде Тукунбо – его манили ее улыбка, ее голос, ее волосы, сильно пахнущие ванильными духами… Но он нажал кнопку лазарета вместо этого. Долг прежде удовольствия.

Шед Гарвей, медик, перегнулся через свой лабораторный стол, оперируя обрубок левой руки Камерона Паджа, когда вошел Холден. Месяц назад локоть Паджа был раздавлен тридцатитонной глыбой льда, движущейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это была обычная травма для тех, кто работал с отделением и перемещением крупных кусков льда в невесомости, и Падж воспринял все это как неотъемлемую составляющую его профессии. Холден наклонился над плечом Шеда, чтоб посмотреть, как врач отрывает медицинскую пиявку от отмершей ткани.

-Что скажешь? – спросил Холден.

-Выглядит неплохо, сэр, - сказал Падж. У меня все еще сохранились несколько нервов. Шед говорил мне о том, что можно будет носить протез.

-В том случае, если нам удастся остановить некроз, - сказал врач. - И удостовериться, что Падж уже достаточно оправится, к тому времени как мы доберемся до Цереры. Я проверил полис - Падж был застрахован на достаточно долгий срок, чтоб получить протез с системой обратной связи, датчиками давления и температуры и программным обеспечением для осуществления точных движений. Полный комплект. Он будет почти такой же, как настоящая рука. На внутренних планетах есть новый биогель, с помощью которого можно вырастить новую конечность, но это не страховка этого не предусматривает.

-К черту Внутренщиков и к черту их волшебный Гель-О. Я бы лучше приобрел хороший протез, изготовленный на Поясе, чем эту мерзость, выращенную в лаборатории. Просто носить эту их чудо-руку – это примерно то же самое, что быть кретином, - сказал Падж. Затем он добавил:

-О, хм, без обид, да?

-Да ладно, рад, что ты скоро будешь в порядке, - произнес Холден.

-Скажи ему еще про другое, - попросил Падж с вредной ухмылкой. Шед вспыхнул.

-Я… эммм… слышал от других парней, у которых они были, - сказал Шед, не глядя в глаза Холдену, - сначала идет такой период, что когда мастурбируешь, то кажется, что тебя стимулирует партнер.

Холден позволил комментарию повисеть в воздухе секунду, пока уши Шеда не стали красными.

-Приму к сведению, - сказал Холден, - Ну а что некроз?

-Тут какая-то инфекция, - сказал Шед, - Пиявки не дают ей распространяться, и воспаление - это на самом деле полезный процесс в данной ситуации, поэтому мы его не устраняем, пока оно локализовано.

-Он будет в состоянии участвовать в ближайшем запуске?

Впервые Падж нахмурился.

-Да, черт возьми, я буду в состоянии. Я всегда в состоянии. Именно это является моей работой, сэр.

-Возможно, - сказал Шед. – В зависимости от того, как срастутся кости. Если не в ближайшем, то в следующем.

-К черту все, - сказал Падж. – Я могу ворочать лед одной рукой лучше, чем половина всех идиотов, которые у вас этим занимаются.

-И все-таки, - сказал Холден, подавив ухмылку, - Приму к сведению. Поправляйся.

Падж фыркнул. Шед оторвал еще одну пиявку. Холден подошел обратно к лифту, и в этот раз нажал кнопку без колебаний.

 

111 Veronika

Сто пятьдесят лет назад Земля и Марс, раздираемые внутренними противоречиями, находились на пороге войны. Освоение Пояса астероидов с его огромными залежами полезных ископаемых не представлялось экономически целесообразным и было задачей далекого будущего. Освоение же внешних планет представлялось невозможным даже в самых дерзких коллективных мечтаниях. Тогда Соломон Эпштейн построил небольшой модифицированный термоядерный двигатель, закрепил его на киле своей трехместной яхты и запустил. При хорошей видимости до сих пор можно разглядеть его лодку, которая с минимальной скоростью света удаляется в пустоту. Ярчайшие и самые длинные похороны в истории человечества... К счастью, на своем домашнем компьютере он оставил чертежи.

Двигатель Эпштейна не открыл людям звезды, зато предоставил в их распоряжение планеты.

750 метров в длину и 250 в ширину, снаружи неказистый, как пожарный кран, и с большими пустотами внутри, «Кентербери» представлял собой переоборудованный колониальный корабль. В один прекрасный день его заполнили люди, продовольствие, чертежи, техника, пузыри с регулируемым микроклиматом, и еще большие надежды. Почти двадцать миллионов человек поселилось на спутниках Сатурна. «Кентербери» перевез туда около миллиона своих прототипов. На спутниках Юпитера – сорок пять миллионов. Один только спутник Урана мог похвастаться пятью тысячами жителей, это был самый дальний форпост человеческой цивилизации, по крайней мере до тех пор, пока мормоны не достроили корабль нового поколения и не отправились к звездам и свободе от ограничения рождаемости.

Затем очередь дошла до Пояса астероидов.

Если вы спросите кадровиков из Управления по делам народонаселения, то выпив и разоткровенничавшись, они могут сказать вам, что на Поясе было около ста миллионов людей. Если спросить переписчиков населения внутренних планет, они назовут число поскромнее – около пятидесяти миллионов. Куда ни глянь, население громадное, и всем нужно много воды.
Поэтому теперь «Кентербери» и дюжина таких же кораблей из компании Pur’n’Kleen, управляющей водными ресурсами, курсируют от щедрых колец Сатурна к Поясу и обратно, перетаскивая ледники. И так будет продолжаться до тех пор, пока эти корабли, совсем изношенные, не спишут на металлолом.

Джиму Холдену это казалось очень поэтичным.

- Холден?
Он обернулся к ангарной палубе. Над ним нависла главный инженер Наоми Нагата. Почти два метра ростом, с копной черных кудрявых волос, убранных сзади в хвост, она стояла с выражением изумления, смешанного с раздражением. Как у многих на Поясе, у нее была привычка пожимать не плечами, а руками.
- Холден, ты слушаешь или просто в окно смотришь?
- Была одна проблема, - сказал Холден. – И поскольку ты очень-очень хорошая, тебе удалось ее разрешить, даже несмотря на недостаток денег или продовольствия.
Наоми рассмеялась.
- То есть ты не слушал, - заключила она.
- Ну да, не слушал.
- И тем не менее ты правильно уловил суть. Посадочный модуль «Рыцаря» не может сработать в атмосфере до тех пор, пока я не поменяю уплотнители. Это сложно сделать?
- Я спрошу старину командира, - ответил Холден. – А когда последний раз мы использовали шаттл в атмосфере?
- Никогда, но по правилам у нас должен быть как минимум один атмосферопригодный шаттл.
- Эй, босс! – крикнул через пролет Амос Бёртон, родившийся на Земле ассистент Наоми. Он неопределенно махнул своей ручищей в их направлении. Неважно, что командиром этого корабля был Мак Дауэлл, Холден был старшим помощником, - в мире Амоса Бёртона только Наоми считалась боссом.
- Что случилось? – в ответ крикнула Наоми.
- Трос никуда не годится. Ты не могла бы придержать этого маленького мерзавца, пока я не схожу за новым?
Наоми посмотрела на Холдена. «Мы здесь закончили?», - читалось в ее глазах. Он шутливо отсалютовал, она рассмеялась и ушла, все еще тряся головой, высокая и худая в своем замасленном комбинезоне.

Проработав семь лет военно-морском флоте Земли, пять лет в космосе с гражданским населением, он так и не смог привыкнуть к высоким, худым, неправдоподобным фигурам жителей Пояса. Детство, проведенное в условиях гравитации, навсегда изменило его взгляд на вещи.

Зайдя в центральный лифт, Холден поднес палец к кнопке навигационной палубы – он представил себе соблазнительную Адэ Тукунбо, ее улыбку, голос, аромат пачули и ванили, который исходит от ее волос, – но вместо этого нажал кнопку медпункта. Долг прежде всего, потом удовольствие.


Холден вошел в тот момент, когда Шид Гарвей, медтехник, согнувшись над своим лабораторным столом, промывал ампутированную левую руку Камерону Пажу. Месяц назад Пажу прижало локоть тридцатитонным блоком льда, который двигался со скоростью 5 миллиметров в секунду. Среди тех, кто занимается опасной работой фрезерования и перемещения айсбергов в невесомости, такая травма не редкость, и Паж воспринял это с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда, чтобы посмотреть, как техник вытаскивает из мертвой ткани одну из медицинских личинок.
- Как дела? – спросил Холден.
- Смотрится очень даже неплохо, сэр, – ответил Паж. – У меня даже нервы там остались. Шед вот объясняет, как сюда будет надеваться протез.
- Думаю, мы сможем держать омертвение тканей под контролем, - заметил медик, - и проследим, чтобы Паж продолжал лечение, пока мы не доберемся до Цереры. Я переговорил с полицией, и его отправили сюда надолго, так что мы сможем установить датчики силы, давления и температуры, программу разработки мелкой моторики. Полный комплект. Искусственная рука будет почти также хороша, как настоящая. У внутренних планет есть новый биогель, который регенерирует конечность, но он не входит в нашу аптечку.
- Шли бы они куда подальше, эти внутренники, вместе со своим чудо-желе. Я бы предпочел хорошую подделку с Пояса, чем то, что эти сволочи выращивают в своих лабораториях. Ходить с их разукрашенной рукой – все равно, что идиотом себя выставить, – прокомментировал Паж, тут же добавив. – Ой, гм, только без обид, сэр.
- Все в порядке. Рад, что мы поставим тебя на ноги, – сказал Холден.
- Расскажи ему. – Паж с ухмылкой обратился к Шеду. Тот покраснел.
- Ну, э-э, я слышал от ребят, которые носили протез, – процедил Шед, стараясь не встречаться взглядом с Холденом. – Очевидно, в течение некоторого времени ты отождествляешь себя с протезом и при мастурбации испытываешь то же самое, как если бы ты делал это собственной рукой.
Холден не ответил, и комментарий повис в воздухе, уши Шеда стали почти пунцовыми.
- Познавательно, - бросил Холден. – Так что с омертвением тканей?
- Занесена инфекция, - ответил Шед. – Личинки контролируют ее распространение, а воспаление в данном случае идет только на пользу, поэтому мы намеренно с ним не боремся, пока оно не начинает распространяться.
- Он поправится к следующему рейсу? – спросил Холден.
В первый раз за все это время Паж нахмурился.
- Да, черт возьми, я буду готов, я всегда готов. Именно этим я тут и занимаюсь, сэр.
- Может быть, - сказал Шед. – Зависит от того, как схватятся швы. Если не к ближайшему рейсу, то к следующему.
- Черт, - выругался Паж. – Да я одной рукой смогу дробить лед лучше, чем половина идиотов, которые у вас тут развелись.
- Опять же, познавательно, - Холден ухмыльнулся. – Дерзай!
Паж рассмеялся. Шед вытащил еще одну свободную личинку. Холден пошел назад к лифту. В этот раз он уже не сомневался.

112 ViperaBerus

Левиафан пробуждается.

Сто пятьдесят лет назад, когда местные споры между Землей и Марсом чуть не привели к войне, Пояс представлялся далеким горизонтом неисчерпаемого минерального изобилия за пределами реального экономического пространства, а о внешних планетах не мечтали даже самые смелые компании. Тогда Соломон Эпштейн внес в термоядерный двигатель некоторые изменения, прикрутил его к своей трехместной шлюпке и завел. В трубу с хорошим увеличением вы еще могли бы увидеть, как его корабль стремится в большую пустоту, чуть не добрав до скорости света. Лучшие и самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи на своем домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не подарил человечеству звезды, но приблизил планеты.

Три четверти километра в длину и четверть в ширину, напоминавший по форме пожарный гидрант, и по большей части пустой, «Кентербери» был переоборудованным транспортным кораблем-колонией. Когда-то он был полон людей, припасов, планов, машин, климатических установок и надежды. Сейчас на лунах Сатурна жило почти двадцать миллионов человек. «Кентербери» перевез туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов жило на лунах Юпитера. Пять тысяч – на одной из лун Урана, дальней заставе человеческой цивилизации, по крайней мере, до того, как мормоны построили свой корабль поколений и отправились к звездам и свободе от демографических ограничений.

И, наконец, был Пояс.

Если бы вы спросили подвыпивших и готовых к откровенности агентов по найму УПН(1), они бы сказали, что в Поясе жило сто миллионов. Переписчики внутренних планет назвали бы цифру в пятьдесят миллионов. С какой стороны ни посмотри, население было огромным и требовало много воды.

Так что теперь «Кентербери» вместе с дюжинами других кораблей компании «Вода: Кристально Чисто» курсировали от щедрых колец Сатурна к Поясу и обратно, перевозя ледники, и их не ожидало ничего другого вплоть до превращения их в груду лома.

Джим Холден находил в этом что-то поэтическое.

- Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Над ним нависала главный инженер Наоми Нагата. Ростом под два метра, копна черных кудрявых волос стянута в хвост, на лице – смесь веселья и раздражения. Она отличалась привычкой пожимать не плечами, а руками, свойственной жителям Пояса.

- Холден, ты слушаешь или просто пялишься в окно?

- Была проблема, - отозвался Холден. – Так как ты, в самом деле, очень хороша, ты с ней справилась, даже несмотря на нехватку денег и ресурсов.

Наоми рассмеялась.

- Итак, ты не слушал.

- Вообще-то, нет.

- Ну, ты в любом случае уловил основное. Шасси «Рыцаря» не будут полноценно работать в атмосфере, пока я не заменю крышки. Это проблема?

- Я спрошу старика, - ответил Холден. – Но когда мы последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но по правилам нам нужен хотя бы один шаттл, приспособленный к атмосферным условиям.

- Эй, начальник! –над отсеком разнесся голос Амоса Бартона, помощника Наоми, рожденного на Земле. Он помахал им мясистой рукой. Он имел в виду Наоми. Амос, конечно, входил в экипаж капитана Макдауэлла, а Холден был первым помощником, но в мире Амоса Бартона начальником была только Наоми.

- В чем дело? – прокричала в ответ Наоми.

- Поврежден кабель. Можете подержать эту мелкую заразу на месте, пока я принесу замену?

Наоми бросила на Холдена взгляд, в котором читалось: «Мы закончили?» Он саркастично отсалютовал, и она фыркнула и пошла прочь, качая головой, худая и высокая в своем заляпанном маслом комбинезоне.

Он провел семь лет в военно-морском флоте на Земле, еще пять – работая в космосе с гражданскими, – но так и не привык к длинным, тонким, невероятным фигурам жителей Пояса. Детство, проведенное под силой притяжения, навсегда сформировало его мировоззрение.

В главном лифте Холден на минуту задержал палец над кнопкой навигационной палубы, думая об Эйд Таканбо, ее улыбке, ее голосе, аромате пачули и ванили, исходящем от ее волос, однако, не поддавшись искушению, нажал на кнопку медотсека. Дело прежде всего.

Шед Гарви, медтехник, ссутулилась над лабораторным столом, очищая культю левой руки Камерона Паджа, когда вошел Холден. Месяц назад руку Паджа по локоть зажало тридцатитонным куском льда, двигавшимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Довольно распространенное увечье среди людей, занятых на опасной работе разрезания и передвижения айсбергов при нулевой гравитации, и Падж воспринял все произошедшее с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шед, чтобы посмотреть, как техник выдергивала лечебных личинок из мертвой ткани.

- Каков вердикт? – поинтересовался Холден.

- Выглядит неплохо, сэр, - отозвался Падж. – Некоторые нервы еще остались. Шед как раз объясняла, как сюда встанет протез.

- Это если получится контролировать омертвение тканей, - проговорила медик, - и убедиться, что рука не заживет раньше, чем мы доберемся до Цереры. Я проверила страховку, Падж на службе достаточно давно, чтобы получить протез с отдачей, тепловыми сенсорами и сенсорами давления и неплохой моторикой. Полный набор. Рука будет почти как настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, который способствует регенерации конечностей, но наш медицинский план его не покрывает.

- К черту Внутренних и к черту их волшебное желе. Лучше пусть у меня будет сносная сделанная в Поясе подделка, чем то, что эти уроды выращивают в лабораториях. Само наличие их модной руки уже сделает меня придурком, - сказал Падж, а затем добавил. – Ой, без обид, старпом.

- Без обид. Я рад, что мы приведем Вас в порядок, - откликнулся Холден.

- Скажи ему и другое, - подначил Падж с озорной усмешкой. Шед покраснела.

- Я… вроде как… слышала это от других ребят с протезами, - начала Шед, избегая взглядом Холдена. – Похоже, какое-то время, пока строятся связи с протезом, мастурбация ощущается, как будто тебе дрочит кто-то другой.

Холден позволил фразе повиснуть в воздухе на пару секунд, дождавшись, пока уши Шед залила краска.

- Рад слышать, - ответил он, наконец. – А некроз?

- Попала какая-то инфекция, - сказала Шед. – Личинки контролируют омертвение, а воспаление, вообще-то, даже к лучшему, учитывая ситуацию, так что мы особенно с ним не боремся, если только оно не начнет распросраняться.

- Он будет готов к следующему заходу? – спросил Холден.

Впервые Падж нахмурился.

- Черт, да, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно, - кивнула Шед. – Зависит от того, насколько прочно установится связь. Если не к этому заходу, то точно к следующему.

- К черту это, - буркнул Падж. – Я могу колоть лед одной рукой лучше, чем половина этих остолопов, которых вы тут держите.

- Опять же, - подавил усмешку Холден, - рад слышать. Продолжайте.

Падж фыркнул. Шед выдернула очередную личинку. Холден вернулся к лифту, и на этот раз он не сомневался.

(1) Управление по проблемам населения

113 Voka

Сто пятьдесят лет назад, когда в силу местнических разногласий Земля и Марс стали на грань войны, Пояс оказался тем далеким горизонтом колоссальных запасов минеральных ресурсов недоступных бурлящей жизнью экономике, а само покорение внешних планет казалось в то время непреодолимой трудностью даже для самой фантастической корпоративной мечты. Соломон Эпстейн собрал небольшой модифицированный лучевой двигатель, умело приладил его на хвосте своей трехместной яхты, и затем стартовал. Даже в неплохой телескоп заметно как корабль несся на скорости близкой к световой, стремительно исчезая в бездонной пустоте. Самый впечатляющий и в одночасье самый продолжительный похорон в истории человечества. К счастью все свои намерения он выложил на домашнем компьютере. Двигатель Эпстейна не дал возможности людям добраться к звездам, но вполне годился для межпланетных перелетов.

Три четверти километра длинной и четверть километра шириной, посудина « Кентенбери», формой напоминающая пожарный гидрант, большей частью своей пустая внутри, служила переоборудованным транспортом для колонизации планет. В ту пору корабль изобиловал людьми, припасами, микроэлектронными устройствами, машинами, биопузырями и естественно чувствами надежды. Почти к двадцати миллионам приблизилась сейчас численность населения на спутниках Сатурна. «Кентенбери» транспортировал около миллиона своих потомков туда. Сорок пять миллионов жили на спутниках Юпитера. Лишь на одном спутнике Урана обитало пять тысяч – самый отдаленный аванпост человеческой цивилизации. По крайней мере, так считали, пока Мармоны не закончили строительство корабля поколений и не устремились к звездам навстречу абсолютной свободе в воспроизведении своего рода.

А дальше и сам Пояс.

Если спросить в осовелых от выпивки ВПС наемников о населении Пояса – возможно, услышите цифру примерно в сто миллионов. Попытаетесь разузнать у рядового переписчика внутренней планеты – численность не превысит и пятидесяти. Так или иначе, очевидно, население огромное и нуждалось в больших запасах воды.

И вот теперь «Кентенбери», как и десятки других сходных суден компании «Пьюр энд Клин Ватер Компании», курсируя по кругу между хранилищем огромных ресурсов кольцами Сатурна и Поясом, рутинно буксировали ледяные глыбы, мало-помалу превращаясь в никуда непригодные потрепанные корыта.

Джим Холден видел в этом даже некую поэзию.

–Холден?

Он повернулся в сторону ангарной палубы. Главный инженер Наоми Нагата возвысилась над ним. Она была где-то под два мера ростом со связанной сзади в хвостик копной вьющихся темных волос и разбавленным радостью и раздражением лицом. Имела и привичку Поясовиков вместо пожатия плеч делать этот жест руками.
¬¬
– Холден, ты слушаешь или просто таращишься в окно?
– Возникла неполадка,– отозвался Холден. – Я знаю, ты очень-очень хорошая и способна уладить эту проблему, даже если денег мало и снабжение скудное.
Наоми засмеялась.
– Ведь ты и не слушал,– заметила она
– Честно сказать, нет.

–Ну хорошо, но тебя же вроде инструктировали перед полетом и ты наверняка понимаешь какая незавидная участь ожидает шасси «Рыцаря» в атмосферных условиях эксплуатации пока я не поменяю сальники. Или думаешь поломка не серьезная?
– Спрошу у старика, – ответил Холден. – Но когда последний раз мы применяли шатл в атмосфере?
– Никогда, но согласно инструкциям нам надо, по крайней мере, один атмосферный шатл
– Эй, босс! – Амос Буртон, помощник Наоми, родом с планеты Земля, провопил на весь бокс и махнул своей мясистой рукой в их сторону. Он имел в виду Наоми. Пускай Амос вахтенный на корабле Капитана Макдовелла, пусть даже Холден в должности старшего помощника командира, но в мире Амоса Бартона лишь Наоми была боссом.
– Что случилось? – Наоми прокричала в ответ.
– Кабель испорченный. Можешь придержать этого уродца у себя пока я не найду новый?

Наоми взглянула на Холдена. «ну как, разобрались тут?»- её глаза говорили. Резким движением он язвительно козырнул, от чего она только решительно фыркнула всем своим длинным как жердь, облачённым в засаленный комбинезон, телом и удалилась, покачивая головой.

Семь лет закалки в военно-морском флоте на Земле, пять лет работы в космосе вместе со штатскими и все равно он никогда не мог свыкнуться с вытянутыми, необыкновенной худобы, туловищами Поясовиков. Но и детство само, проведенное в гравитации, навсегда сформировало манеру видеть все иначе.

В центральном лифте Холден держал палец занесенным над кнопкой навигационной палубы и заодно прельщался обликом Аде Тукундо, её улыбкой, исходившим из волос пачули-ванильным ароматом, но все же нажал кнопку лазарета. Долг первым делом, ну а потом женщины.

В тот момент, когда Холден вошел, доктор Шед Гарвей сидел, склонившись за столом в лаборатории, и удалял омертвевшую ткань с культи левой руки Камерона Пая. Месяцем ранее ледяная тридцатитонная глыба льда, двигаясь на скорости пять миллиметров в секунду, раздавила локоть Пая. Это была, чуть ли не обыденная травма среди людей занятых в этой рискованной работе по откалыванию и перемещению этих айсбергов в условиях нулевой гравитации. Пай же все это делал с профессиональным фатализмом. Холден наклонился над плечом Шеда чтобы посмотреть как он выдергивал одну с из лечебных личинок с омертвевшей ткани.

–Что скажешь? – спросил Холден.
–Довольно не плохо, сер, – Пай ответил. – Правда, несколько раз нервишки подводили. Вот Шед толкует как протез крепить будет мне.

–Разве только когда мы сможем приостановить дальнейшее омертвление тканей, – возразил доктор, – и убедится, не пошел ли Пай достаточно на поправку до отбытия на Цереру. Я просмотрел страховку и согласно подписанному здесь долгосрочному договору выходит, что Пай вполне имеет право на возмещение расходов по изготовлению и установке протеза с устройством обратной связи, датчиками силы схвата и температуры, программным обеспечением высокоточного электромеханического привода. В общем, весь пакет услуг. Лучше и не придумаешь. На внутренних планетах используют новый биогель для восстановления утраченной конечности. А это не входит в наш план медобеспечения.
–В задницу этих Внутренних, в задницу их волшебный кисель. Уж лучше иметь жульническое нутро Поясовиков чем то фуфло выращенное в лаборатории. С такой чудо-рукой я уже буду не я, а сплошная жопа с глазами, – выпалил Пай. А потом добавил.
– Ну…э-э, без обид только, старп.
–Все в порядке. Просто рад что мы собираемся подлатать тебя, – сказал Холден.
–Ты дальше ему расскажи, – злобно оскалившись, сказал Пай. Шед весь покраснел от смущения.
–Слышал я рассказы ребят, у которых такие протезы, – продолжил Шед, пряча глаза от Холдена, – что порой находишь, как вместо напрасного стремления прочувствовать протезом мастурбацию, кажется, вроде кто-то дрочит твой член.

Холден на миг было уклонился от комментария, как уши Шеда уже налились малиновым цветом.

–Стоит взять на заметку,– сказал Холден. – Что с некрозом?
–Есть инфекция, – Шед сказал. – Личинки успешно справляются с заражением. К тому же стабильно протекающая форма, весьма благоприятного в данном случае воспаления, позволяет нам не приступать к интенсивному лечению пока не станут очевидны признаки прогрессирования этого процесса
–К следующему рейсу он уже будет готов? – поинтересовался Холден
Впервые за время разговора Пай нахмурился.
–Черт, да буду я готов. Я всегда готовый. Не отступлюсь, сер
–Возможно,– сказал Шед. – Все зависит, как связки срастутся. Если не в следующий, так в другой раз полетит.
–Да пошло оно в задницу,– возмутился Пай. – Я могу колоть лёд и одной рукой гораздо круче половины всех твоих монстров занятых на этой помойке.
–Опять ты за своё,–сквозь зубы продавил Холден. Посмотрим, в общем. Продолжайте, не буду вам мешать.
Пай хмыкнул. Шед выдернул ещё одну личинку. Холден же вернулся в лифт и на этот раз уже действовал уверенно.

 

114 White Officer

Сто пятьдесят лет назад, когда эгоистичные интересы Земли и Марса чуть было не привели к войне, Пояс Астероидов с его огромными минеральными богатствами был еще очень далеко, где-то на экономическом горизонте, а об освоении внешних планет не могли даже мечтать крупнейшие корпорации. Но вот Соломон Эпштейн немного модифицировал термоядерный двигатель, установил его на корме своей трехместной космической яхты и отправился в путь. В хороший телескоп до сих пор можно было разглядеть его корабль, уходящий в великую бездну на ничтожной доле скорости света - лучшие и самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, ученый оставил все чертежи на домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал человечеству звезд, но положил к его ногам планеты.


Длиной в три четверти километра и шириной в одну четверть, напоминающий очертаниями пожарный гидрант, «Кентербери» был переоборудованным колонистским транспортом и внутри состоял большей частью из пустого пространства. Когда-то он был до отказа заполнен людьми, припасами, накопительными дисками с информацией, оборудованием, экосферами… и надеждой. Сейчас население спутников Сатурна приближалось к двадцати миллионам человек, и «Кентербери» в свое время перевез около миллиона их предков. Еще сорок пять миллионов проживало на лунах Юпитера. Население одного из спутников Урана насчитывало пять тысяч человек – самый дальний форпост человечества, если не считать огромного корабля, на котором мормоны устремились к звездам и свободе от ограничений рождаемости.


И, наконец, нельзя забывать о Поясе.


Переписчики, работающие на внутренние планеты, оценивали население Пояса в пятьдесят миллионов. Вербовщики Альянса Внешних Планет, немного выпившие и потому пребывающие в добром расположении духа, могли назвать вдвое большую цифру. В любом случае население Пояса было весьма большим и нуждалось в огромных объемах воды.


И теперь «Кентербери», как и десяткам его сородичей, принадлежащих компании «Чистейшая вода», до конца своих дней предстояло буксировать космические айсберги от щедрых колец Сатурна до поселений Пояса.


Джим Холден видел в такой судьбе нечто поэтическое.


- Холден?


Он повернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Почти два метра ростом, с копной черных вьющихся волос, завязанных в тугой хвост, Наоми имела обычную для жителей Пояса привычку вместо пожатия плечами поднимать вверх разведенные руки. На ее лице читалось нечто среднее между удивлением и раздражением.


- Холден, так ты слушаешь, или просто глазеешь в иллюминатор?


- Возникла какая-то проблема, - ответил Холден. – Но ты сможешь ее решить даже без денег и запасов, просто потому что ты очень хорошая, просто молодец.


Наоми рассмеялась.


- В общем, ты не слушал.


- Да, не так чтобы очень.


- Но суть ты уловил. Шасси «Рыцаря» не будет работать в атмосфере, пока мы не поменяем сальники. С этим могут быть трудности?


- Я спрошу старика, - сказал Холден. – А когда мы в последний раз применяли шаттл в атмосфере?


- Никогда, но хотя бы один атмосферный шаттл требуется по регламенту.


- Шеф! - прокричал с другой стороны ангара землянин Амос Бёртон, помощник Наоми, и помахал в их направлении мясистой рукой. Он обращался к Наоми. Для Амоса Бёртона шефом была только она, а не капитан Макдауэлл или Холден, исполнительный директор корабля.


- Что случилось? – прокричала Наоми в ответ.


- Кабель сломался. Подержишь этого паршивца в разъеме, пока я сбегаю за новым?


Наоми посмотрела на Холдена, как бы спрашивая: «Мы закончили?». Холден встал на вытяжку и шутливо отдал честь, она фыркнула и пошла прочь, в усмешке качая головой, высокая и тонкая в своем засаленном комбинезоне.


Прослужив семь лет в земном космофлоте и пять лет прорабав в космосе с гражданскими, он так и не привык к неправдоподобно высокому росту и хрупкому телосложению «поясников». Детство, проведенное в условиях земного притяжения, навсегда оставило отпечаток на его восприятии.


В центральном лифте Холден помедлил одно мгновенье, обуреваемый искушением прямо сейчас встретиться с Эйд Тукунбо – увидеть ее улыбку, услышать ее голос, ощутить тонкий аромат ее волос, пахнущих ванилью и пачули, - но устоял, и направил лифт не на навигационной палубу, а в лазарет. «Делу время, потехе час», - вспомнил он подходящую поговорку.


Когда Холден вошел в палату, медтехник Шед Гарви, склонившись над лабораторным столом, очищал культю левой руки Кэмерона Паджа от омертвевших тканей. Месяц назад локоть Паджа пронзил тридцатитонный блок льда, двигавшийся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такие увечья не были редкостью среди людей, занимавшихся опасным делом разрезания и перемещения нуль-гравитационных айсбергов, и Падж принимал случившееся с фатализмом профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда, чтобы посмотреть, как он удаляет медицинскую личинку из мертвой ткани.


- Что нового? – спросил Холден.


- Все складывается неплохо, сэр. – сказал Падж. – В руке еще осталось немного нервов. Шед мне тут рассказывал, как на них будет крепиться протез.


- Если только сможем удержать некроз под контролем, - заметил медик, - и сделать так, чтобы Падж не слишком поправился, пока мы доберемся до Цереры. Я посмотрел его полис. Падж делал выплаты достаточно долго и сможет позволить себе протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры, программной начинкой для тонкой моторики. Словом, полнофункциональный. Он будет почти как настоящая рука. Правда, сейчас внутренние планеты разработали новый биогель, который может вырастить конечность заново, но он не покрывается нашей страховкой.


-К чертям внутренников с их волшебным гелем! Уж лучше носить хорошую подделку, сработанную на Поясе, чем то, что эти ублюдки вырастят в лаборатории. Может одной их расчудесной руки хватит, чтобы превратиться в такого же кретина, как они, - сказал Падж и добавил, взглянув на Холдена. – Ой… только не обижайтесь, сэр.


- Нисколько. Просто рад, что мы тебя подлатаем, - ответил Холден.


- Расскажи ему ту байку, - сказал Падж с плутовской улыбкой. Шед покраснел.


- Я… хм… слышал от ребят, у которых такие же протезы, - начал Шед, стараясь не смотреть Холдену в глаза. – Вероятно, в течение некоторого времени, когда еще не полностью отождествляешь протез с собой, при мастурбации может казаться, что это делаешь не ты, а кто-то другой.


Шутка повисла в воздухе, и Шед густо покраснел.


- Полезная информация, - наконец нарушил молчание Холден. – А что с некрозом?


- Инфекция есть, но личинки ее сдерживают, а воспаление в нашем случае даже полезно. Мы пока боремся с ней вполсилы, если только она не начнет распространяться.


- Он будет готов к следующему рейсу?
Впервые за весь разговор Падж нахмурился:


- Да, черт возьми, буду. Я всегда готов. Такая уж у меня работа, сэр.


- Возможно, - сказал Шед. – В зависимости от того, как быстро установится связь между протезом и нервами. Если не к следующему, то через рейс.


- Да наплевать, - проворчал Падж. – Я и с одной рукой могу грузить лед лучше, чем половина дармоедов на вашей посудине.


- Опять за свое, - сказал Холден, сдерживая улыбку. – Это хорошо. Продолжайте.


Падж усмехнулся, Шед подцепил еще одну личинку, а Холден направился назад к лифту и в этот раз без промедления нажал нужную кнопку.

115 workaholic

Сто пятьдесят лет назад, когда раздел зон влияния между Землей и Марсом едва не привел к войне, Пояс маячил на горизонте недостижимой целью, дразнившей обещанием несметных минеральных богатств, а внешние планеты были за пределами даже самых смелых мечтаний коммерческих корпораций. А потом Соломон Эпстейн построил модифицированный термоядерный привод, установил эту штуковину на корме своей трехместной яхты и запустил ее. Его корабль, со скоростью света мчащийся в великую пустоту, все еще можно было разглядеть в хороший телескоп. Лучшие и самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, он оставил свои чертежи на домашнем компьютере. Получив привод Эпстейна, люди не стали ближе к звездам, но до планет теперь было рукой подать.

Длиной в три четверти километра и четверть километра шириной, очертаниями напоминавший пожарный гидрант и практически полый внутри, Кентербери был переоснащенным колониальным кораблем. Когда-то давно он был битком набит людьми, продовольствием, чертежами, оборудованием, биологическими образцами и надеждой. На спутниках Сатурна сейчас жили чуть меньше двадцати миллионов человек. Кентербери доставил туда их предков – всего около миллиона. Сорок пять миллионов разместились на спутниках Юпитера. Один из спутников Урана приютил пять тысяч человек, и это был последний форпост цивилизации, во всяком случае, до тех пор пока мормоны не закончили строительство своего корабля, рассчитанного на многие поколения пассажиров, и не направились к звездам, чтобы обрести свободу от ограничений по деторождению.

А еще был Пояс.

Если бы вы спросили подвыпившего и склонного пооткровенничать агента из ОДН*, то он, возможно, сказал бы, что на поясе живет сотня миллионов. А по словам какого-нибудь переписчика населения с внутренних планет, там было где-то около пятидесяти миллионов. Куда ни оглянись, людей было много, и всем нужна была вода.

И теперь Кентербери и десяток подобных ему кораблей из компании «Чисто-свежая вода» курсировали туда и обратно между щедрыми кольцами Сатурна и Поясом, перевозя глыбы льда. Так должно было продолжаться до тех пор, пока корабли не превратятся в развалины.

Джим Холден находил это поэтичным.

- Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Ростом почти в два метра, копна кудрявых волос собрана в черный хвост, на лице написано веселье пополам с раздражением. У нее, как и у всех жителей Пояса, была привычка пожимать не плечами, а ладонями.

- Холден, ты меня слушаешь или просто пялишься в окно?

- Возникла какая-то неполадка, - откликнулся Холден, - а поскольку ты у нас очень, очень крутой специалист, ты сможешь ее исправить, несмотря на то, что у тебя нет ни денег, ни оборудования.

Наоми рассмеялась.

- То есть ты меня не слушал?

- Нет, не слушал.

- Ну, суть дела ты все равно ухватил. Посадочное устройство Найта не будет работать в атмосфере, если я не смогу сменить прокладки. Это грозит нам неприятностями?

- Я спрошу у старика, - сказал Холден. - А когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Ни разу, но по технормам для этой цели нам нужен хотя бы один.

- Эй, босс! – крикнул с противоположной стороны отсека ассистент Наоми Амос Бертон, уроженец Земли. Он помахал им толстой ручищей. Говоря «босс», он имел в виду Наоми. Амос мог находиться на корабле капитана Макдауэлла, Холден мог быть старшим помощником, но в мире Амоса Бертона единственным начальником была Наоми.

- Что там у тебя? – крикнула Наоми.

- Бракованный кабель. Ты не могла бы придержать этого мелкого засранца на месте, пока я сбегаю за запасным?

Наоми вопросительно посмотрела на Холдена. Он насмешливо отсалютовал ей, а она фыркнула в ответ и ушла, качая головой, долговязая и худая, в перепачканном рабочем комбинезоне.

Семь лет в военном флоте Земли, пять лет работы на гражданских космических кораблях, а он так и не привык к длинным, тонким, нечеловеческим костям жителей Пояса. Детство, прошедшее в нормальной силе притяжения, навсегда сформировало его взгляды на окружающий мир.

В центральном лифте Холден на мгновенье потянулся к кнопке навигационной палубы, думая об Аде Тукунбо: о ее улыбке, голосе, волосах, пахнущих пачули и ванилью, – но вместо этого нажал кнопку медицинского отсека. Долг превыше развлечений.

Шед Гарви, медтехник, притулился за лабораторным столом, обрабатывая культю, которой заканчивалась левая рука Камерона Паджа. Месяц назад локоть Паджа прижало тридцатитонным блоком льда, движущимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такие травмы частенько случались с людьми, чья работа состояла в разрезании и передвижении айсбергов в условиях невесомости, и Падж воспринял произошедшее с фатализмом профессионала. Холден встал за спиной у Шеда, наблюдая как техник вытаскивает личинку медицинского некроеда из омертвевших тканей.

- Что скажешь? – спросил Холден.

- Все не так уж и плохо, сэр, - ответил Падж. – У меня там еще осталась парочка нервов. Шед рассказывал мне, как к ним будут цеплять протез.

- При условии, что мы сможем удержать некроз под контролем, - произнес медик, - и проследим, чтобы рана не слишком затянулась к тому времени, как мы доберемся до Цереры. Я проверил страховку: Падж проработал достаточно, чтобы получить протез с силовой обратной связью, сенсорами давления и температуры и программами поддержки мелкой моторики. Полный набор. Будет почти как настоящий. На внутренних планетах разработали новый биогель, который позволяет отращивать потерянные конечности, но это не включено в наш страховой план.

- Пусть внутренние идут в задницу вместе со своим супер-желе. Лучше уж я буду носить надежную, произведенную на Поясе железку, чем ту дрянь, которую эти уроды вырастили в лаборатории. С их волшебной граблей моргнуть не успеешь, как превратишься в такого же придурка, - заявил Падж. А через секунду добавил: - Э-э-э… не хотел вас обидеть, шеф.

- Я и не обиделся. Здорово, что тебя подлатают, - откликнулся Холден.

- Расскажи ему про остальное, - попросил Падж с широкой ухмылкой. Шед покраснел.

- Ну, я слышал это от других парней с такой же травмой, - начал Шед, стараясь не смотреть Холдену в глаза. – Судя по всему, в течение периода адаптации к протезу, во время мастурбации кажется, что рука – чужая.

Холден позволил этой реплике на мгновенье повиснуть в воздухе, наблюдая, как уши Шеда приобретают алый оттенок.

- Отрадно слышать, - сказал он. - А что с некрозом?

- Возникла инфекция. Личинки-некроеды не дают ей распространиться, а при нашем раскладе небольшое воспаление пойдет только на пользу, поэтому мы не слишком усердствуем с лечением.

- Он сможет выйти с нами в следующий рейс?

Падж нахмурился впервые с начала разговора.

- Да, черт побери, смогу. Я всегда готов выйти в рейс. Это моя работа, сэр.

- Возможно, - ответил Шед. – В зависимости от того, как пойдет процесс вживления. Если не в следующий рейс, то через один.

- Не пори чушь, - отрезал Падж. – Я могу дробить лед одной рукой лучше, чем большинство отбросов, которые работают на этом корыте.

- Опять же, - сказал Холден, спрятав ухмылку, - отрадно слышать. Продолжай в том же духе.

Падж фыркнул. Шед вытащил из раны еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз не стал колебаться, нажимая на кнопку.



* ОДН - Отдел по делам народонаселения

116 А. Фонина

Левиафан просыпается

Сто пятьдесят лет назад столкновения интересов Земли и Марса в сфере обеспечения сырьем постоянно приводили к конфликтам. Тогда Пояс астероидов казался недосягаемо далеким, добыча его полезных ископаемых считалась неосуществимым проектом, а разработки на планетах других звездных систем и вовсе были чем-то из области фантастики. Потом все изменилось - Соломон Эпштейн создал знаменитый портативный термоядерный двигатель, и, установив изобретение на задней корме своей трехместной яхточки, привел его в действие. В мощный телескоп силуэт его суденышка, парящего навстречу бесконечности почти на скорости света, видно до сих пор. Можно сказать, устроил себе лучшие похороны в истории человечества – во всяком случае, самые длинные. К счастью, все чертежи двигателя сохранились в домашнем компьютере Эпштейна. Нет, звезд человечеству он не подарил, но планеты стали доступными.

Космический челнок «Кентрбери», напоминающий своим видом огромный пожарный гидрант – семьсот метров в длину и двести пятьдесят в ширину, оснащенный по последнему слову техники, стал первым транспортным средством, доставившим землян к местам основания колоний. Казалось, он был не просто до отказа набит электроникой, запасами продовольствия и кислорода – он был преисполнен надежды, которую возлагали на него и смельчаки на борту, и те, кто провожал их в экспедицию. Сейчас на спутниках Сатурна насчитывается почти двадцать миллионов жителей. Все их предки – около миллиона человек, когда-то были доставлены на борту «Кентрбери».
Спутники Юпитера стали домом для сорока пяти миллионов землян. Один из спутников Урана приютил пятьсот тысяч - он считался самым удаленным форпостом нашей цивилизации, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не построили свой корабль «спасения рода», на котором устремились к звездам в поисках свободы деторождения – на Земле уже существовали законы, ограничивающие количество детей.


А потом начали осваивать Пояс астероидов.

Если застать специалистов Агентства по Динамике Народонаселения в состоянии изрядного подпития, когда душа просит размаха, и спросить их о численности населения Пояса, они наверняка скажут – сто миллионов. Служащие непосредственно в департаментах переписки населения планет Солнечной системы ответят – пятьдесят миллионов. В любом случае, цифры впечатляют, и всем этим людям нужна вода – много воды.


Так что теперь старушка «Кентрбери», как и десятки челноков-аналогов, принадлежавших компании «Чистая вода Анлимитед» осуществляет регулярные рейсы, доставляя лед, которым изобилуют кольца Сатурна, к Поясу астероидов – и за этим занятием когда-нибудь превратится в груду металлолома.

Эта мрачноватая мысль показалась Джиму Холдену поэтически-символичной.

–Холден! – Лирические размышления о ходе всемирной истории были прерваны главным инженером Найоми Нагатой. Почти два метра ростом, она была выше многих, в том числе и Джима. Копна волнистых черных волос, стянутая в пышный хвост, на лице обычное неопределенное выражение – то ли сейчас рассмеется, то ли разозлится. Как и все уроженцы Пояса, она обладала своеобразной мимикой и жестикуляцией.

– Холден, вы слушаете, что я говорю или в окно пялитесь?

– Выход из создавшейся ситуации, даже при недостатке средств и оборудования, – пробормотал Холден, – можете найти вы и только вы, потому что вы – лучшая из лучших.

Найоми рассмеялась.

– Понятно – ничего вы не слушаете.

– Да слушаю я, слушаю.

– Что ж, в общих чертах, так и есть. Посадочное устройство на «Витязе» может не сработать в условиях атмосферы. Нужно подстраховаться и заменить наши изоляционные клапаны. Как вы думаете – это возможно?

– Надо спросить старика, – Холден обдумывал варианты, – А когда мы в последний раз осуществляли стыковку в условиях атмосферы?
– В последний раз – никогда. Но согласно правилам хотя бы один челнок должен быть приспособлен к наличию атмосферы.

– Босс, у нас проблема! – раздался громовый голос с грузовой платформы. Амос Бёртон – помощник Найоми, из коренных землян, махнул в знак приветствия могучей лапой. Приветствие предназначалось исключительно ей. То, что капитаном корабля был Макдауэл, и то, что Холден был вторым человеком на судне, его мало волновало. Амос Бёртон признавал над собой только одного начальника – Найоми Нагату.
– Что там? – Наоми не уступала Бёртону по силе голосовых связок.
– Разрыв кабеля. Можете придержать эту старую калошу, пока не заменю?

Найоми окинула Холдена гневным взглядом, в котором явно читалось: «Ты ещё здесь?» Он картинно козырнул, сделав серьезное лицо, она усмехнулась в ответ и тоже вышла из ангара – неодобрительно качнув головой, статная, изящная даже в видавшем виды комбинезоне.

Отслужив в военно-морском флоте на Земле семь лет, Холден уже пятый год бороздил космос на гражданских судах, но все никак не мог привыкнуть, что люди, выросшие в невесомости – высокие, тонкокостные, так сильно отличаются от тех, чье детство прошло в условиях гравитации.
В лифте Холдену непроизвольно захотелось нажать кнопку навигационного отсека – оказаться рядом с Эйдой Тукунбо, увидеть ее неповторимую улыбку, услышать голос, почувствовать неуловимо ванильный аромат ее волос. Пересилив себя, Холден выбрал медпункт – сначала работа, все остальное – после.

Когда Холден вошел в перевязочную, Шед Гарви, бортовой медик, склонившись над хирургическим столом, осторожно обрабатывал рану. Кэмерон Паж потерял левую руку по локоть месяц назад – ее расплющило тридцатитонной глыбой льда, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такие травмы были нередки у людей его профессии – Паж занимался резкой айсбергов в открытом космосе и доставкой льда на борт – и к издержкам своей опасной профессии относился философски.
Холден подошел поближе к Шеду и тоже склонился над раной. Не особо приятная вещь – смотреть, как из нее извлекают личинок, питающихся отмершими тканями – но эти мелкие твари здорово ускоряют заживление.
– Как самочувствие? – спросил Холден.
– Смотреть уже не страшно, сэр, – ответил Паж. – Стараюсь не раскисать. Док говорит – поставят протез, и буду как новенький. Все расписывает мне его прелести.
– Все будет нормально – сейчас главное, чтобы не слишком зарубцевалось, пока доберемся до Цереры, – заговорил Шед. – Пажу повезло со страховкой – по его договору ему положен неплохой протез. Сенсорные датчики температуры и давления вживляются в нервную ткань культи. Софт микропроцессоров обеспечивает всю полноту тактильных ощущений, четко реагирует на нервные сигналы мозга. Владелец может выполнять любые тонкие операции. Короче, почти ни в чем не уступает потерянной руке. На планетах земной группы сейчас уже используют биогели, восстанавливающие ампутированные конечности – но это удовольствие в его страховку не входит.
– Тоже мне удовольствие! Понавыводят всякой дряни в своих наземных лабораториях – и ходи потом с лягушачьей лапой вместо руки! Нет уж, по мне лучше железяка. На астероидах они в этом деле продвинулись, – выпалил Паж и, спохватившись, добавил:
– Сэр, насчет землян – ничего личного.
– Все нормально. Главное, чтобы ты поправился.
– Док, а что там было про побочный эффект? – Паж знал, что вопрос вгонит Шеда в краску и довольно ухмыльнулся.
Тот, стараясь не встречаться взглядом с Холденом, объяснил.
–Ребята с протезами рассказывали. Есть такое дело. Видимо, пока идет привыкание к протезу. Ну, в общем, когда хочешь помочь себе сам, ну, помастурбировать, получается, вроде как тебе это кто другой делает.
Пока Холден обдумывал услышанное, Шед и вовсе покраснел до ушей.
– Вот оно что. Интересная информация, – наконец произнес он. – А с заживлением как – без осложнений?
– Локальная инфекция присутствует, но личинки с ней пока справляются, – Шед был явно рад сменить тему. – Небольшое воспаление нам сейчас даже полезно – препятствует рубцеванию. Конечно, если очаг увеличится, придется с этим бороться.

– В следующий рейс отправиться сможет? – поинтересовался Холден.

Паж не выдержал, вспылил.
– Говно вопрос! Конечно, смогу! Я хоть сейчас на смену! Это моя работа, сэр!
– Скорее всего, сможет, – ответил Шед. – Все зависит от того, как будет заживать кость. Конечно, не исключено, что один рейс пропустит.

- Да какого вообще…?! – закипел Паж. – Да я и с одной рукой кромсаю лед лучше, чем половина здоровых балбесов на этой развалине!
- Что ж, опять-таки интересная информация. – Холден едва сдержал ухмылку. – Ладно, счастливо оставаться, ребята.

Паж неопределенно хмыкнул. Шед вытащил еще одну личинку. Холден вышел, вызвал лифт и теперь с чувством выполненного долга нажал заветную кнопку.

117 Абракадабра

James Corey (общий псевдоним Дэниеля Абрахама и Тая Френка)

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад Земля и Марс балансировали на грани войны в результате внутренних конфликтов, колонии на Поясе астероидов еще не обеспечили себе экономическое процветание за счет разработки полезных ископаемых, внешние планеты были далеки от, казавшейся тогда, нереальной мечты об объединении. В то время Соломон Эпстейн построил малогабаритный, но усовершенствованный ионный двигатель, прикрепив его к корме трехместной космической яхты. Имея мощный телескоп, вы все еще можете увидеть его корабль, несущийся в необъятном пространстве на предельной скорости близкой к скорости света. Да, у этого изобретателя самые удивительные и самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи в своем домашнем компьютере. Правда, двигатель Эпстейна не был способен доставить человека к звездам, однако он использовался для полетов внутри солнечной системы.

Кентербери - модернизированный транспортный корабль для перевозки льда в космические колонии, проектируя его, инженеры не особо заботились об эстетической стороне дела, поэтому судно напоминает пустотелый пожарный гидрант, имеющий семьсот пятьдесят метров в длину и двести пятьдесят в ширину. Когда-то его загрузили людьми, продуктами, чертежами, оборудованием, воздухом и, конечно же, надеждой и он отправился в поисках счастья к внешним планетам. Сейчас почти двадцать миллионов людей образовали поселения на спутниках Сатурна. Кентербери перевез около миллиона из этих людей. Колонисты широко расселились на дальних планетах солнечной системы: сорок пять миллионов живут на кольцах Юпитера, пять тысяч жителей насчитывает один из спутников Урана. Когда-то это была самая отдаленная станция, заселенная человеком, пока мормоны не построили корабль –« питомник» и не устремились к звездам, свободные от ограничений в количестве жен.

Дальше - Пояс астероидов.

Если вы спросили бы рекрутов из СВП (Союза Внешних планет) за кружкой пива или чего-нибудь покрепче о количестве населения на Поясе астероидов, то они под действием алкоголя охотно рассказали бы, что там живут сто миллионов колонистов. Спросите ли вы переписчиков населения на внутренних планетах, то они ответят, что здесь насчитывалось почти пятьдесят миллионов жителей.

Теперь вы понимаете, что население было огромным и нуждалось в большом количестве воды.

Сейчас Кентербери и дюжина подобных ему ледовозов из компании «Чистая вода» совершают постоянные рейсы от колец Сатурна до Пояса астероидов и обратно, доставляя лед, до тех пор, пока эти космические трудяги, не отправятся на переплавку.

Джим Холден видел в этом романтику.

- Холден?
Он обернулся к ангару. Главный инженер Наоми Нагата склонилась над ним, она имела почти два метра роста, копна ее черных волнистых волос была собрана в хвост, лицо выражало одновременно и изумление, и досаду. Уроженцы Пояса немного отличались жестами, вот и сейчас она удивленно всматривалась в Холдена, подкрепляя свое удивление движением рук, нежели чем рожденный на Земле выразил бы это пожиманием плеч.

- Холден, ты меня слышишь?
- Есть одна проблема, - сказал Холден, - только ты сможешь ее уладить даже без денег или каких-либо причиндалов.
Наоми рассмеялась.
- А… вот почему ты меня не слышишь, - сказала она.
- Нет, ты не думай...

- Во всяком случае, ты получил необходимое оборудование. Правда, посадочный механизм, установленный на Рыцаре, не подойдет в условиях атмосферы, пока мне не удастся заменить затворы. Проблема в этом?

- Надо спросить у капитана, - сказал Холден, - когда мы в последний раз использовали шаттл в таких обстоятельствах?

- Никогда. Но в инструкции сказано, что у нас должен быть хотя бы один шаттл, работающий в атмосфере.

- Здорово, босс, - прокричал через отсек Амос Бартон, помощник Наоми с Земли.Он помахал мускулистой рукой в направлении Холдена и Наоми, хотя обращался только к Наоми. Если бы Амос и Джим оказались в одном экипаже во главе с капитаном Мак Дауэлом, то Холден был бы вторым человеком в команде, но в профессиональном мире Амоса Бартона только Наоми считалась боссом.

- Что случилось? – откликнулась Наоми.
- Все дело в том жалком придурке, который рядом с тобой. Пусть держится от меня подальше.

Наоми посмотрела на Холдена. «Во что мы здесь превратились?» - было в ее глазах. Он язвительно отдал честь, Наоми в ответ только фыркнула и ушла, на ходу покачивая головой, унося свое длинное и тонкое тело в видавшем виды комбинезоне.

Холден служил семь лет в военно - космической флоте Земли, потом еще пять работал с колонистами в разных точках солнечной системы, но он так и не привык к длинным, нереально тонким фигурам обитателей Пояса астероидов - гравитация придала его телу не только вес, но и наложила определенный строй мыслей.

Холден вошел в центральный лифт, мгновение в раздумье подержал палец у кнопки «центр управления», мечтая о встрече с Эйд Тукунбо: ему хотелось увидеть ее улыбку, услышать ее голос, почувствовать запах пачули с ванилью, исходящий от ее волос, но вместо этого он нажал на кнопку «медпункт», твердо решив, сначала - работа, а потом удовольствие.

Когда Холден вошел, то увидел фельдшера, Шеда Гарвея, который склонился над процедурным столиком. Медик очищал рану на культе левой руки Камерона Пея. Месяцем раньше Пею придавило локоть глыбой льда весом в тридцать тон, двигавшейся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это была обычная травма для людей, чья опасная профессия связана с нарезкой и транспортировкой ледяных айсбергов в условиях невесомости, поэтому он принимал свою травму как издержки профессии. Холден нагнулся над плечом Шеда, чтобы увидеть, как он вытаскивает одну из медицинских личинок из омертвевшей ткани в ране.

- Что скажешь? Как дела? - спросил Холден.
-Довольно неплохо, сэр, - сказал Пей, - Шед говорит, что у меня остались неповрежденные нервы, потом их можно будет соединить с протезом.

- Я думаю, что некроз мы остановили, - сказал медик – но, поверьте мне, состояние раны к моменту прилета на Цереру станет не намного лучше. Я все думаю о том, что делать дальше. Он не сможет долго протянуть без серьезной диагностики: нужны датчик давления и температуры, и другая компьютерная аппаратура – в общем, весь набор, которого у нас нет. Было бы здорово лететь к внутренним планетам, у них есть биогель, который способен наращивать конечности, но такой маршрут не совпадает с планами полетов.

- К черту всех врачей и их «чудодейственные» гелевые примочки. Я скорее соглашусь на искусственную клешню с Пояса, чем на какую-то дребедень, которую подонки на внутренних планетах выращивают в лабораториях. Как только я у меня появится эта искусственно-выращенная рука как, наверняка, я превращусь в полного кретина, - поговорил Пей. Затем он добавил:

- Ох, только без обид, старпом.

- Еще ничего не решено. Мой совет: успокойся, мы подумаем как «починить» твою руку, - сказал Холден.

- Скажи ему, то что ты мне говорил, - сказал Пей недобро ухмыляясь. Шед покраснел и замялся.

- Ну, я от парней слышал, что уже кого-то взяли на место Пея, - сказал Шед, не глядя в глаза Холдену, - вероятно, сейчас самое время, когда нужно определиться с протезом – все равно ты уже не сможешь заниматься этой работой, - быстро проговорил медик в сторону Пея.

Холден оставил без внимания слова Шеда, на мгновение воцарилась тишина, во время которой уши фельдшера стали пунцовыми.

- Хорошо, я поразмыслю над этим, - сказал Холден, - а что с некрозом?

- Есть участок инфекции, - ответил Шед, - но личинки пока справляются с ним, ну, и воспаление – это хороший признак в такой ситуации, поэтому пока оно не начнет распространяться дальше, не нужно особо беспокоиться.

- Он будет готов к следующему полету? – спросил Холден.
Пей недовольно пробурчал:
- Черт возьми! Я готов! Я всегда готов лететь. Я действительно сделаю это, сэр.
- Вероятно, - сказал Шед, - все зависит от протеза и, самое главное, как рука будет работать в нем.
- К черту все, - проворчал Пей, - я могу колоть лед одной рукой лучше, чем все слюнтяи, которых вы вербуете на эту дерьмовую работу.
- Ты опять за свое, - сказал Холден, сдерживая улыбку, - ну, ладно, продолжайте.

Пей недовольно засопел. Шед вытащил еще одну лечебную личинку. Холден вернулся к лифту, он уже не сомневался, как поступать дальше.







 

118 Айлин

Сто пятьдесят лет назад, когда территориальные споры между Землёй и Марсом поставили мир на грань войны, Пояс был далёким, недосягаемым по экономическим причинам кладезем минеральных богатств, а до внешних планет корпорации не дотягивались даже в самых смелых мечтах. Потом Соломон Эпштейн сконструировал небольшой модифицированный термоядерный двигатель, водрузил его на киль трёхместной яхты и запустил. В хороший телескоп до сих пор видно, как его корабль на ничтожных процентах от скорости света улетает в большую пустоту. Поистине, самые длинные и самые лучшие похороны за всю историю человечества. К счастью, он оставил чертежи на домашнем компьютере. И пусть двигатель Эпштейна не подарил людям звёзды, он сделал ближе планеты.


Транспортный корабль "Кэнтербери", длиной в три четверти и шириной в четверть километра – по форме почти как пожарный гидрант – раньше использовался для перевозки переселенцев. Сейчас он был почти пустой внутри, а когда-то в нём теснились люди, громоздились припасы, схемы, оборудование, жилые пузыри и витала надежда. Теперь на спутниках Сатурна жило чуть меньше двадцати миллионов человек. "Кэнтербери" перевёз туда почти миллион их предков. Сорок пять миллионов - на спутниках Юпитера. На одном из спутников Урана разместилось пять тысяч. Они были самым дальним форпостом человеческой цивилизации, пока мормоны не достроили корабль поколений и не отправились навстречу свободе и звёздам, прочь от ограничений, навязываемых креационистами.


А ещё был Пояс.


Если бы вы поговорили с вербовщиками из Бюро по делам народонаселения, когда алкоголь развяжет им язык, они бы сказали, что на Поясе живёт сто миллионов человек. Спросили бы переписчика с внутренних планет, и услышали бы: там, скорее, миллионов пятьдесят. Как ни крути, население Пояса было огромным, и ему требовалось много воды.


Так что теперь "Кэнтербери" и десятки других кораблей компании Pur’n’Kleen Water кружили от богатых водой колец Сатурна к Поясу и обратно, перевозя ледники до тех пор, пока корабли не разваливались от старости.


Было в этом что-то поэтичное, считал Джим Холден.


- Холден?


Он повернулся к амбарной палубе. Наоми Нагата, старший механик, смотрела на него с высоты своего роста - почти полных двух метров. Копна её тёмных вьющихся волос была собрана в тугой хвост, а лицо выражало что-то среднее между изумлением и раздражением. Наоми, как и все поясовики, не пожимала плечами – вместо этого она разводила руки.


- Холден, ты слушаешь или просто в окно таращишься?


- Что-то стряслось, - ответил Холден, - но, так как ты в своём деле очень, очень хороша, ты всё исправишь, несмотря на недостаток в деньгах или ресурсах.


Наоми рассмеялась.


- Так значит, не слушаешь, - произнесла она.


- Вообще-то нет.


- Ну, суть ты правильно уловил. Шасси "Рыцаря" может забарахлить в атмосфере, если только я не заменю уплотнитель. Будут возражения?


- Спрошу у старика, - ответил Холден. - Только когда это мы в последний раз пользовались шаттлом в атмосфере?


- Никогда, но по правилам у нас должен быть хотя бы один пригодный для этого шаттл.


- Эй, босс! - прокричал через весь отсек Амос Бёртон, ассистент-землянин Наоми. Он помахал в их сторону мясистой рукой. Обращался он к Наоми. Хотя Амос и работал на корабле капитана Макдауэлла, а Холден был старшим помощником, в мире Амоса Бёртона боссом могла быть только Наоми.


- В чём дело? – крикнула она ему в ответ.


- С кабелем беда. Не придержишь этого поганца, пока я принесу запасной?


Наоми взглянула на Холдена. В её глазах читалось: "Мы закончили?". Он с насмешливым видом отдал ей честь, а она фыркнула и ушла, качая головой, и Холден отметил, насколько же высокой и худой она казалась в своём испачканном маслом комбинезоне.


За семь лет службы в ВМФ Земли, пять лет работы в космосе с гражданскими, Холден всё никак не мог привыкнуть к тому, насколько у поясовиков неправдоподобно длинные и тонкие кости. Детство на планете, где действовала сила тяжести, навеки определило его взгляд на мир.


Возле центрального лифта Холден слегка коснулся кнопки штурманской рубки. Перед его мысленным взором промелькнул образ Эйд Тукунбо: её глаза, голос, аромат ванили и пачули, исходящий от волос, - но, вместо этого, нажал на кнопку медицинского отсека. Сперва - долг, удовольствие потом.


Когда Холден вошёл в отсек, инженер-медик Шед Гарви, склонившись над столом, обрабатывал то, что осталось от левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад льдина весом в тридцать тонн наехала на локоть Паджа со скоростью пять миллиметров в секунду. Среди людей, занятых на такой опасной работе, как рубка и перевозка ледников в невесомости, подобные травмы случались нередко, и Падж воспринимал случившееся как неизбежное зло своей профессии. Холден наклонился над плечом Паджа, чтобы посмотреть, как медик вытаскивает из омертвевшей ткани одну из лечебных личинок.


- Что говорят? - поинтересовался Холден.


- Выглядит неплохо, сэр, - ответил Падж. - У меня сохранилась пара нервов. Шед рассказывал, как будут подсоединять протез.


- Только если сможем сдержать некроз, - проговорил медик, - и сделаем так, чтобы Падж не совсем вылечился, пока доберёмся до Цереры. Я посмотрел его полис: Падж тут достаточно давно и может получить протез с обратной связью, датчиками давления и температуры, а ещё с ПО для тонкой моторики. Со всей начинкой. Будет почти как настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, которым наращивают конечность, но в нашу страховку он не входит.


- К чёрту внутренников, и к чёрту их чудо-желе. Лучше у меня будет добротная фальшивка с Пояса, чем та хрень, которую эти ублюдки выращивают в лабораториях. Только надень их навороченную руку, и станешь говнюком, - сказал Падж. И добавил:


- Эээ.. Без обид, помощник.


- Всё нормально. Я рад, что мы тебя подлатаем.


- Ты ему ещё про то скажи, - оскалился Падж. Шед покраснел.


- Я… э-э-э... слышал от других парней, которым их ставили, - проговорил Шед, не глядя Холдену в глаза. - Похоже, что какое-то время, пока привыкаешь к протезу, ощущения при мастурбации такие, будто тебе кто-то наяривает.


Последняя фраза повисла в воздухе, и Холден выждал секунду, пока уши Шеда не стали пунцовыми.


- Рад слышать, - произнёс Холден. - А что с некрозом?


- Есть небольшая инфекция, - сказал Шед. - Личинки её сдерживают, и в таких условиях даже хорошо, что есть воспаление, так что мы не будем с ним слишком сильно бороться, если только оно не пойдёт дальше.


- Он будет готов к следующему рейсу? - спросил Холден.


Падж впервые нахмурился.


- Да, чёрт побери, буду. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.


- Возможно, - сказа Шед. - Зависит от того, как протез приживётся на кости. Если не к этому рейсу, то к следующему.


- Хрен там, - бросил Падж. - Я одной рукой лучше пилю лёд, чем половина придурков, которых понабрали на это корыто.


- И снова, рад слышать, - сказал Холден, сдерживая ухмылку. - Так держать.


Падж фыркнул. Шед вытащил ещё одну личинку. Холден вернулся в лифт, и на этот раз не колебался.

119 Алан 2

Leviathan Wakes

Давным-давно люди считали пояс астероидов чем-то сродни Эльдорадо. Этот уголок Вселенной был сказочно богат минеральным сырьем, но добраться до него человечеству было явно не по зубам. Что уж тут говорить об удаленных планетах: их освоение было вообще из области фантастики, и ни одна даже самая могущественная корпорация на свете не отважилась бы на такое рискованное предприятие. Если кто не помнит, в те далекие времена, мелкие неурядицы едва не привели к настоящей войне между Землей и марсианскими колониями.

Все изменилось, когда Соломон Эпштейн создал уникальный термоядерный двигатель. Недолго думая, изобретатель установил его на трехместную шлюпку и вуаля – только его и видели. Нет, конечно, видеть его еще можно. Если вооружиться мощным телескопом, то всегда есть шанс разглядеть его посудину, которая на всех парах мчится в космические дали. Спросите, какую скорость развил его корабль? Несколько процентов от скорости света, но этого было вполне достаточно, чтобы устроить себе самые сногсшибательные похороны в истории человечества. Ну и, наверное, самые длинные. Хвала Создателю, чертежи двигателя Эпштейна сохранились, в результате чего человечество стало чуть ближе к звездам. Ну, может, к звездам ― это слишком сильно сказано… Лучше так: к отдельным планетам.

Бывший колониальный транспорт «Кентербери» своей формой напоминал пожарный гидрант. Корабль имел внушительные габариты – три четверти километра в длину и четверть километра в поперечнике. Раньше вместительные трюмы «Кентербери» перевозили людей, машины, климатические капсулы и прочие необходимые колонистам вещи. Но самой ценной вещью на борту корабля была надежда, которую корабль нес людям. В наши дни только в системе Сатурна проживает почти 20 миллионов человек, и «Кентербери» в свое время доставил не менее миллиона будущих сатурнианцев. А вот луны Юпитера облюбовали 45 миллионов человек.

Самым дальним форпостом человечества до недавнего времени была одна из лун Урана с населением в 5 тысяч колонистов. Правда, пальму первенства в этом вопросе могут отбить мормоны, наконец запустившие в космос свой корабль-долгострой и давно лелеявшие мечту вдали от земных порядков плодиться, как им заблагорассудится.

Но не будем отвлекаться от пояса астероидов.

Возьмем вербовщика из СВП. Стоит ему хорошенько принять на грудь и разоткровенничаться, как он вам обязательно поведает, что население пояса перевалило за 100 миллионов. Переписчик из Солнечной системы будет более осторожен в оценках и назовет вам вдвое меньшую цифру. В любом случае, население там солидное, а такому количеству людей надо много воды. А чтобы всю эту воду доставить, нужна целая флотилия таких вот «кентербери», которые челночат между Сатурном и поясом, перевозя куски ледника для компании «Чистое дело». Незавидная судьба у корабля, которому приходится пахать водовозом, пока он не превратится в груду утиля…

- Хотя что-то возвышенное в такой судьбе есть, - подумалось Джиму Холдену.

- Холден?

Холден обернулся в сторону ангарной палубы. Старший механик Наоми Нагата возвышалась над ним во весь свой почти двухметровый рост. У нее была копна вьющихся черных волос, собранных в косу. Сейчас ее лицо выражало смесь недоумения и досады. В характерной манере свойственной жителям пояса старший механик недоуменно развела руками в стороны.

- Холден, вы слушаете или любуетесь на звезды в иллюминатор?

- Вы говорили о возникшей проблеме, - Холден вернулся к реальности. – Но уверен, вы устраните любые неполадки, даже если мы сидим на мели, – вы ведь дока по части техники.

Наоми рассмеялась.

- Понятно, слушали вы не очень внимательно, - заметила она.

- Не особенно, если честно.

- Ну, суть вы уловили. Посадочное шасси «Рыцаря» не выдержит вхождения в атмосферу, если не заменить уплотнители. Мой вопрос – справимся ли мы без шаттла.

- Надо посоветоваться с капитаном, - сказал Холден. - А когда последний раз мы использовали шаттл при посадке?

- Да вообще ни разу, но по правилам на борту должен быть хотя бы один шаттл, пригодный для использования в атмосфере.

- Эй, босс! – заорал помощник главного механика Амос Бертон с другого конца палубы. Бертон, кстати, был уроженцем Земли. Свой окрик Бертон подкрепил взмахом увесистой руки. Взмах не был адресован кому-то конкретно, ибо в этом не было нужды. Боссом Бертон считал только своего непосредственного начальника – Наоми. И не важно, что главным на корабле был капитан Макдауэлл, а следующим по старшинству шел старпом Холден. В системе мироздания Амоса Бертона был только один непререкаемый авторитет, заслуживающий именоваться боссом, – Наоми Нагата.

- Что стряслось? – прокричала в ответ Наоми.

- Кабелю хана. Вы можете эту фиговину подержать, пока я сбегаю за новым?

Наоми взглянула на Холдена, и в ее взгляде красноречиво читалась тирада, типа: «У меня полно дел, надеюсь, мы со всем разобрались, да?». Холден ехидно взял под козырек. Наоми фыркнула, покачала головой, и ее худая высокая фигура в засаленном комбезе скрылась из виду.

- Забавно, 7 лет тянул лямку в земном флоте, 5 лет мотаюсь на гражданских судах, а к поясовикам так и не привык, - подумал Холден.

Уж больно не от мира сего выглядели их тела-тростиночки, сформированные низкой гравитацией пояса астероидов. Холден, детство которого прошло в привычной ему земной среде, на все смотрел с «геоцентрической» точки зрения.

В кабине центрального лифта палец Холдена невольно задержался у кнопки навигационной палубы. Перспектива заглянуть на огонек к Аде Тукунбо выглядела заманчиво. Ее обворожительная улыбка, волнующий голос, ее волосы, источающие аромат ванили и пачули – все это влекло Холдена. Но вместо этого он нажал кнопку лазарета. Решил придерживаться правила: кончил дело – гуляй смело.

Холден застал корабельного медика Шеда Гарви за работой. Тот как раз осматривал левую руку Камерона Паджа. Точнее то, что от нее осталось. Месяцем ранее локоть Паджа зажала ледяная глыба весом 30 тонн. Когда такую махину режут и грузят в условиях невесомости, то даже черепашья скорость груза может оказаться смертельно опасной. Травма, к слову, довольно типичная для людей той рисковой профессии, представителем которой являлся Падж. Впрочем, Падж воспринимал все произошедшее с ним со спокойствием настоящего профессионала.

Шед вынул плотоядную личинку из омертвевших тканей на культе Паджа. Доктор использовал личинки мух для очистки раны.

- Ну, чем порадуете? – спросил Холден.

- Жить буду, сэр, - заверил Падж. – Нервы перебиты. Правда, не все. Будет к чему приладить протез. А с протезом буду как новенький. Док обещал.

- Ну, при условии, что мы будем контролировать некротические процессы, - поправил Шед. – Кстати, и процесс выздоровления хорошо бы контролировать, пока мы доберемся до Цереры, а то страховка не покроет стоимости протеза. Я тут проверил его страховой полис. У него все ок, и можно рассчитывать на хорошее изделие. Как говорится, полный пакет: силовая обратная связь, датчики давления и температуры, программы управления микродвигателями. Такой протез будет почти как живая рука. У жителей внутренних планет есть новый биогель, который позволяет полностью регенерировать новую конечность, но такие операции наши страховки не покрывают.

- Пусть катятся к дьяволу со своим дурацким чудо-гелем! Я скорее соглашусь на старую добрую подделку от умельцев с пояса. В гробу я видел их лабораторную дрянь! Как подумаешь, что вместо моей клешни будет болтаться эта хрень, так себя перестаешь уважать. Земные выродки! – не выдержал Падж. Вспомнив, что Холден родом с Земли, Падж прибавил: «Виноват, сэр».

- Все в порядке. Приятно слышать, что тебя починят, - сказал Холден.

- Дальше будет еще приятнее, - ухмыльнулся Падж. – Давайте, расскажите ему, док.

Шед покраснел.

- Мне рассказывали другие парни… Ну, которые носили такие протезы, - начал Шед, старательно пряча глаза, - что у этих устройств… В общем, протез не сразу становится одним целым с пациентом и какой-то период функционирует как чужеродное тело. Так вот ребята, когда… мастурбировали, говорили, ощущение такое, будто тебя ублажает кто-то другой.

Холден выдержал секундную паузу, во время которой уши Шеда стали пунцовыми.

- Отличная новость, - заметил Холден. - Но давайте вернемся к состоянию больного.

- Воспалительный процесс носит локальный характер, - посерьезнел Шед. - Личинкотерапия помогает. В некотором смысле, воспаление даже полезно. В общем, мы не форсируем заживление раны, при условии, конечно, что рана не станет гноиться дальше.

- Он сможет выйти в следующий рейс? – спросил Холден.

Теперь Паджу стало явно не до шуток.

- Смогу, что за вопрос. Я всегда могу. Таков уж я по натуре, сэр!

- Может быть, - Шед был менее оптимистичен. – Зависит от того, насколько приработается протез. Через рейс точно сможет выйти.

- Чушь собачья! - воскликнул Падж. - Одной рукой я управлюсь со льдом лучше, чем половина здоровых засранцев на этом корыте.

- Еще одна отличная новость, - отметил Холден, стараясь не слишком ухмыляться. - Продолжайте в том же духе.

Падж осклабился. Шед вернулся к своим личинкам.

Когда Холден зашел в лифт, он без колебаний решил перейти ко второй части формулы «кончил дело - гуляй смело».


 

120 Асмодей

Пробуждение Левиафана

Полтора века назад, задолго до того, как разногласия между Землей и Марсом едва не вылились в войну, Пояс был всего лишь мечтой — далекой, недосягаемой, манящей: эдаким сказочным кладезем минеральных ресурсов. О полетах к планетам за пределами Солнечной системы тогда не помышляли даже самые могущественные корпорации. Потом Соломон Эпштейн сконструировал маленькую, усовершенствованную модель термоядерного двигателя, установил ее на свою космическую яхту и, взойдя на борт вместе с еще тремя людьми, привел ее в действие. Его судно до сих пор можно разглядеть в ночных небесах, если смотреть через достаточно мощный телескоп: оно по-прежнему там — уносится все дальше в космическую бездну на субсветовой скорости. Столь величественных и долгих похорон, пожалуй, не бывало за всю историю человечества.

К счастью, на личном компьютере Эпштейна сохранилось немало чертежей. Его двигатель так и не воплотил в жизнь мечту людей о полетах к далеким звездам, но зато открыл дорогу к освоению ближайших планет.

Прежде, до переоборудования, «Кентербери» представлял собой колониальный транспортировщик. Внешне он был похож на громадный пожарный насос — три четверти километра в длину, около четверти в ширину, — и практически пустой внутри.

В один прекрасный день на него погрузили людей, запасы воды и пищи, схемы, оборудование, капсулы изолированной среды — и благословили в добрый путь. Тогда «Кентербери» доставил на луны Сатурна почти миллион переселенцев. Сейчас там жило около двадцати миллионов человек. Сорок пять миллионов обитало на лунах Юпитера. Еще пять тысяч — на одной из лун Урана. Это была самая дальняя космическая застава человеческой цивилизации. По крайней мере, до тех пор, пока мормоны не достроили свой генерационный космический корабль и не устремились к звездам — прочь от законов, ограничивающих рождаемость.

А потом настала эпоха Пояса.

Если бы вам когда-нибудь посчастливилось застать вербовщиков из СВП [Союз Внешних Планет. В английском оригинале — OPA, Outer Planets Alliance (Прим. перев.)] в том особо благостном расположении духа, которое наступает после рюмочки-другой, они бы великодушно поведали вам, что в Поясе астероидов проживает сотня миллионов человек. Если бы вы спросили о том же у цензора, ведущего подсчет населения на планетах Солнечной системы, он назвал бы цифру ближе к пятидесяти миллионам. В любом случае, население Пояса было огромно и нуждалось в соответствующем количестве воды.

Сегодня «Кентербери» и десятки подобных ему кораблей, принадлежащих компании «Пьюр-энд-Клин Уотер», регулярно ходили по маршруту от богатых льдом колец Сатурна до Пояса — и обратно, доставляя в колонии горы ледяных глыб. Корабли исправно выполняли свое предназначение, — по крайней мере, пока могли летать.

Джим Холден видел в этом нечто поэтическое.

— Холден!

Он повернулся к ангарной палубе. Главный инженер Наоми Нагата взирала на него сверху вниз. Росту в ней было почти два метра, вьющиеся черные волосы были собраны сзади в хвост, а на лице читалось нечто среднее между игривостью и раздражением. Она развела руки в стороны: как и у всех жителей Пояса, у нее этот жест был равнозначен пожатию плечами.

— Холден, ты меня слушаешь или пялишься в иллюминатор?

— Возникла неполадка, — решил импровизировать Холден, — но ты — гениальнейший инженер во всей Вселенной, а значит, можешь устранить ее, несмотря даже на то, что у тебя нет для этого ни средств, ни нужного оборудования.

Наоми рассмеялась.

— Значит, все-таки не слушал.

— Честно говоря, нет.

— Что ж, во всяком случае, суть ты уловил верно. Мы вряд ли сможем использовать шасси «Рыцаря» в атмосфере, пока я не заменю изоляцию. Сойдет за неполадку?

— Я спрошу у старика, — сказал Холден. — Правда, не припомню, чтобы мы когда-нибудь работали с челноком в атмосфере.

— До сих пор и не работали. Но по правилам нам нужно иметь на борту хотя бы один челнок для таких работ.

— Эй, босс! — Тишину отсека разорвал зычный окрик Эймоса Бартона — помощника Наоми. Землянин махал им своей мясистой рукой. Боссом он звал Наоми. И не важно, что капитаном на этом корабле был МакДауэлл, а старпомом — Холден. В мире Эймоса Бартона боссом могла быть только она одна.

— В чем дело? — крикнула она в ответ.

— Проклятый кабель! Можешь придержать этого гаденыша, пока я схожу за запасным?

Наоми посмотрела на Холдена, будто спрашивая: «Мы с тобой закончили?». Тот шутливо отдал ей честь. Девушка фыркнула и, недовольно качая головой, двинулась прочь. Джим проводил взглядом ее высокую, стройную фигуру в засаленном комбинезоне.

Он прослужил семь лет во флоте Земли, потом еще пять — работая в космосе с гражданскими, но до сих пор так и не привык к длинным, поразительно тонким костям жителей Пояса. Детство, проведенное в условиях нормальной силы тяжести, навсегда определило его взгляды на вещи.

В центральном лифте Холден потянулся было к кнопке навигационной палубы: слишком уж силен был соблазн заглянуть к Эйде Тукунбо — увидеть ее улыбку, услышать голос, прикоснуться к ее волосам, пахнущим ванилью и пачули [Эфирное масло, получаемое из листьев тропического кустарника пачули (Прим. перев.)]. Однако он пересилил себя и нажал на кнопку лазарета. Первым делом — служба, а потом уж можно и расслабиться.

Когда Холден вошел, Шед Гарви, бортовой медик, склонившись над своим рабочим столом, обрабатывал культю, оставшуюся от левой руки Кэмерона Пэджа. За месяц до этого Пэджу придавило локоть тридцатитонным ледяным блоком, летевшим со скоростью пять миллиметров в секунду. Для людей его профессии это была самая заурядная травма: резать и буксировать космические айсберги в полной невесомости — работа опасная, так что Пэдж воспринимал случившееся с фатализмом профессионала. Холден заглянул Шеду через плечо: тот вынимал из омертвевшей плоти одну из своих медицинских личинок.

— Как у нас дела? — спросил Холден.

— Да вроде бы неплохо, сэр, — ответил Пэдж. — В руке уцелели кое-какие нервные окончания. Шед как раз рассказывал мне, как он собирается подключить к ним протез.

— Думаю, мы сможем контролировать процесс омертвения, — сообщил медик. — Так мы успеем добраться до Цереры прежде, чем Пэдж начнет восстанавливаться. Я проверил его страховой полис: он здесь работает достаточно долго, имеет право получить протез с полным набором функций — замером силы, датчиками давления и температуры, первоклассной двигательной системой. Ничуть не хуже настоящей руки. Я слышал, на внутренних планетах изобрели биогель, который позволяет заново отращивать потерянные конечности, но он, увы, не включен в наш медицинский план.

— Пускай запихнут свой чудо-гель себе сам знаешь куда! Уж лучше я буду носить качественную подделку, сделанную в Поясе, чем ту мерзость, которую внутренники выращивают у себя в лабораториях. Мне от одной только мысли об этом блевать охота! — заявил Пэдж и после короткой паузы добавил: — Уж простите за грубость.

— Да ничего. Главное — хоть как-нибудь тебя подлатать, — сказал Холден.

— Расскажи ему остальное, — со злой усмешкой кивнул Пэдж Шеду. Медик залился краской.

— Ну, я… гм… слышал от других ребят, которые носили эти протезы… — пробормотал Шед, стараясь не смотреть Холдену в глаза. — В общем, они рассказывали, что некоторое время, пока происходит привыкание к протезу, при… кхм… самоудовлетворении может возникнуть чувство, что это делает чужая рука.

Несколько секунд Холден ничего не отвечал, и уши Шеда побагровели от смущения.

— Что ж, я это учту, — наконец сказал Холден. — А как быть с некрозом?

— Я обнаружил некоторые признаки инфекции, — охотно сменил тему Шед, — но личинки ее сдерживают. В нашем случае воспаление — не самый скверный вариант, так что не будем лезть из кожи вон, если только оно не начнет распространяться.

— Так Пэдж сможет работать в следующую смену? — спросил Холден.

Первый раз за весь разговор Пэдж нахмурился.

— Да, чёрт подери, смогу! Я всё могу. Уж работа такая.

— Может быть, — пожал плечами Шед. — Зависит от того, как приживется протез. Если не в эту смену, то в следующую — точно.

— Чушь! — возразил Пэдж. — Я и с одной рукой могу колоть лед быстрее, чем добрая половина остолопов на нашей жестянке.

— Это я тоже учту, — сказал Холден, сдерживая улыбку. — Ладно, продолжайте, док.

Пэдж фыркнул. Шед извлек еще одну личинку. Холден вернулся к лифту, и на сей раз он уже не сомневался, куда направится.

121 Ассоль

Сто пятьдесят лет назад междоусобицы между Землёй и Марсом едва не привели к большой войне. Пояс астероидов с его огромными минеральными запасами оставался в ту пору едва досягаемым лакомым кусочком, а внешние планеты – и вовсе запредельной мечтой корпораций. Вот тогда-то Соломон Эпштейн и построил свой компактный термоядерный движок, приспособил к корме трехместной яхты и включил зажигание. В хороший телескоп до сих пор можно различить его скорлупку, разрезающую Великую пустоту почти со скоростью света. Самые долгие и почётные похороны в истории. По счастью, все планы изобретателя сохранились в его домашнем компьютере. Пускай двигатель Эпштейна и не подарил человечеству звёзды, зато помог освоить планеты.

Длиной в три четверти километра и в четверть шириной, «Кентербери» был переделан из транспорта колонистов и формой смахивал на пожарный гидрант. Свободного места внутри хватало. Когда-то он был битком набит людьми, припасами, машинами, технологиями – и надеждами. Почти двадцать миллионов жили теперь на спутниках Сатурна. Миллион их предков перевёз туда «Кентербери». На лунах Юпитера – сорок пять миллионов. Единственный спутник Урана насчитывал пять тысяч – самый дальний форпост человеческой цивилизации. До поры до времени, пока мормоны не построят свой ковчег и не отправятся к звёздам, где смогут плодиться и размножаться сколько душе угодно.

Жили люди и на Поясе астероидов.

Вербовщик Содружества внешних планет, находясь в блаженном подпитии, оценил бы их число в сто миллионов, а переписчик с планет внутренних – ближе к полусотне. Как бы там ни было, население росло, и всем требовалась вода.

Пришлось «Кентербери» и десяткам его близнецов из компании «Живительная влага» стать водовозами и таскать айсберги со щедрых колец Сатурна к станциям Пояса. Скрипеть теперь работягам до выхода на пенсию, пока не превратятся в жалкие развалины.

Джиму Холдену всё виделось в романтических красках.

- Холден?

Он обернулся в сторону ангарной палубы. Обзор преграждала фигура почти в два метра ростом. Наоми Нагата, старший инженер. Непослушные чёрные кудри собраны в пышный хвост, в глазах озорные искорки, смешанные с раздражением. Пожимая плечами, она вскинула руки – общая привычка всех "поясников".

- Холден, спуститесь с небес. Окно вот-вот покраснеет от вашего гипнотического взгляда.

- Да, тут призадумаешься, - ответил он, - но для таких профи, как вы, недостаток денег и припасов – пустяк…

Наоми рассмеялась.

- Вы не слушали, верно?

- С кем не бывает.

- Так или иначе, главное вы поняли. Шасси «Витязя» не будут работать в атмосфере, если не заменить уплотнители. Справимся?

- Узнаю у старика, - сказал Холден - Не припомню, чтобы челнок выводили в атмосферу.

- Да, но по нормативам нужен хотя бы один, способный перемещаться в воздушной среде.

- Эй, босс! - голос землянина Эймоса Бёртона, помощника Наоми, разнёсся по всему отсеку. Пухлая рука махала в их сторону, но обращался он только к главному инженеру. Пускай капитан на корабле Макдауэлл, а Холден - старший помощник, но в мире Эймоса «боссом» была одна Наоми.

- В чём дело? - отозвалась она.

- Кабель гнилой. Подержите гадёныша, пока я достану запасной?

Наоми взглянула на Холдена. «Мы с вами закончили?» - читалось в её глазах. Помощник капитана шутливо взял под козырёк. Она фыркнула, тряхнула головой и удалилась.

Он смотрел вслед длинной тонкой фигуре в перепачканном комбинезоне. Семь лет в военно-космических силах Земли и пять в гражданском флоте не помогли привыкнуть к своеобразному телосложению обитателей Пояса. Когда всё детство прошло при нормальной гравитации, изменить взгляды не так-то просто.

В главном лифте Холден на мгновение задержал палец над кнопкой штурманской палубы, борясь с искушением заглянуть к Эйде Тукунбо. Её обворожительная улыбка, голос, пряно-ванильный аромат волос… Всё же чувство долга взяло верх, и палец выбрал лазарет.

Медтехник Шед Гарви склонился над операционным столом, удаляя омертвевшие ткани с культи левой руки Кэмерона Паже. Месяц назад тридцатитонная глыба льда, двигаясь со скоростью пять миллиметров в секунду, расплющила бедолаге локоть. Вырубка и транспортировка этих махин в невесомости всегда связана с риском, и Паже принимал неизбежное со спокойствием профессионала.

Холден заглянул Шеду через плечо, наблюдая, как тот достает из раны медицинскую личинку.

- Как дела?

- Могло быть хуже, сэр, - проворчал Паже. - Даже нервы кой-где уцелели. Док мне тут растолковывал, как цепляют протез.

- Главное – удержать некроз под контролем и не дать ране слишком затянуться до прибытия на Цереру, - вставил Шед. - Страховку я проверил, Паже работает здесь достаточно, и вполне заслужил. Эта штука будет не хуже настоящей руки. Силовая обратная связь, датчики температуры и давления, цифровая моторика. Полный пакет функций. Конечно, на Внутренних планетах имеется специальный биогель для регенерации конечностей, но такое удовольствие нам не по карману.

- В гробу я видал всех внутренников с их чудо-гелями! - презрительно бросил Паже. - Уж лучше честный протез с Пояса, чем разные там фокусы из лаборатории. Только полный придурок… - Он осёкся. - Это самое… без обид, сэр.

- Ничего страшного, - улыбнулся Холден. - Очень рад, что сможем тебя починить.

- Выкладывай остальное, док. - Паже с ухмылкой подмигнул.

Шед залился краской.

- Ну, в общем… кое-кто из парней рассказывал, - пробормотал он, глядя в сторону, - что на первых порах, пока рука ещё не ощущается как своя, ею очень хорошо… э-э… мастурбировать.

Повисла неловкая пауза. Уши у Шеда сделались совсем пунцовыми.

- Рад за вас, - произнес, наконец, Холден - Так что там с некрозом?

- Инфекция есть, - доложил Шед. - но личинки справляются, и если дальше так пойдёт, можно не вмешиваться. Небольшое воспаление даже кстати.

- Он будет готов к очередному рейсу?

Ухмылка на лице Паже сменилась раздражением.

- О чём разговор! Я всегда готов, сэр. Пускай только кто посмеет вякнуть, что я не справляюсь с работой!

- Ладно, поглядим ещё на твои реакции, - примирительно сказал Шед. - Не теперь, так в следующий раз, лёд никуда не денется.

- Да я одной рукой ворочаю груз ловчее любого из здешних заморышей!

- Опять же, рад за тебя. - Холден еле сдержал улыбку. - Ну, продолжайте, не буду отвлекать.

Паже фыркнул. Шед подцепил очередную личинку.

Холден вернулся к лифту и нажал желанную кнопку. На этот раз – без колебаний.


 

122 Афина28

В те времена, когда из-за глупых амбиций Земля и Марс стояли на пороге войны, а это было лет за сто пятьдесят до великого события, Пояс с его умопомрачительными минеральными богатствами казался недостижимым, и все внешние планеты находились за пределами самых смелых человеческих мечтаний.


Затем некий Соломон Эпштейн создал миниатюрный термоядерный двигатель, приладил его на киль своей трехместной яхты и отправился в путь. Имея хороший телескоп, вы все еще можете увидеть его корабль, который на предельных показателях скорости света несется в великую пустоту. Более длинных и оригинальных похорон еще не было в истории человечества. К счастью, на домашнем компьютере изобретателя сохранились чертежи. И хотя двигатель Эпштейна не приблизил человечество к звездам, он даровал ему планеты!


Переоборудованный колонийский транспортник «Кентербери», три четверти километра в длину и четверть километра в ширину, своими грубыми очертаниями напоминал пожарный гидрант и был практически пустым внутри. Однажды его набили людьми, провизией, оборудованием, надувными домиками и надеждой. Он перевез на спутники Сатурна около миллиона человек. Вскоре там проживало двадцать миллионов их потомков. Еще сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. На спутнике Урана, самом отдаленном аванпосте человеческой цивилизации, обитало пять тысяч человек, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не соорудили свой космический ковчег и не взяли курс на звезды, где уже никто не мог покуситься на их право рожать столько детей, сколько захочется.


А потом был Пояс.


Рекрутеры из Комитета по делам населения, особенно, подвыпив и обретя воинственный настрой, утверждали, что на Поясе проживало сто миллионов человек. Переписчики населения с внутренних планет называли цифры в два раза меньше. Но, в любом случае, народу было уйма, и можно представить, сколько ему требовалось воды.


«Кентербери» и дюжина подобных кораблей, работающих на компанию «Чистая вода», без устали сновали от щедрых колец Сатурна к Поясу и обратно, таская ледники, и предначертано им было этим заниматься до самой отправки в утиль.


Джим Холден усматривал в этом нечто романтичное.


- Холден?


Он повернулся к ангарной палубе, и ему пришлось задрать голову, чтобы увидеть главного инженера Наоми Нагата, девицу почти двухметрового роста, с копной черных кудрявых волос, собранных в хвост, на лице которой было написано удивление, смешанное с раздражением. Как и все жители Пояса, она имела странную привычку пожимать не плечами, а кистями рук.


- Холден, ты слушаешь или пялишься в окно?


- Возникли сложности, – откликнулся Холден. – И только такой замечательный специалист как ты может с ними справиться, даже если денег или материалов в обрез.


Наоми расхохоталась.


- Ты все-таки не слушал!


- Не слушал, прости.


- Но суть, тем не менее, ты ухватил. Я беспокоюсь, как «Рыцарь» себя поведет в атмосфере, ведь уплотнители на шасси пока не получается заменить. Что думаешь по этому поводу?


- Я посоветуюсь со стариком, - ответил Холден. – Но что-то не припомню, когда мы в последний раз использовали челнок в атмосфере?


- Никогда не использовали, но ребята говорят, что нам нужен, по крайней мере, один челнок, способный там работать.


- Эй, босс! – заорал через пролет ассистент Наоми, уроженец Земли Амос Бертон. Он махал внушительной ручищей им обоим, но обращался к Наоми. Да, Амос мог находиться на корабле капитана Макдауэлла, да, Холден мог быть старшим офицером, но это ничего не значило - в мире Амоса Бертона только Наоми была боссом.


- Что случилось? – прокричала в ответ Наоми.


- С кабелем неполадки. Подержите-ка эту хреновину, пока я схожу за запаской.


Наоми посмотрела на Холдена. В ее глазах читалось: «Все, мы закончили?»


Он шутливо отдал ей честь, она фыркнула, тряхнула головой и пошла прочь. Холден проводил взглядом тонкую, вытянутую фигуру в промасленном комбинезоне.


Прослужив семь лет в военно-морском флоте Земли, затем проработав пять лет в космосе с гражданскими, он так и не привык к виду невероятно тонкокостных, длинных жителей Пояса. Как ни крути, а сложно поменять свое восприятие мира, когда ты еще с детства познал силу земного притяжения.


Зайдя в центральный лифт, Холден вдруг почувствовал страстное желание увидеть Ади Тукунбо. Он вспомнил ее улыбку, голос, аромат ванили и пачулей, исходивший от ее волос… Его палец на секунду задержался у кнопки верхней палубы, но затем он решительно нажал кнопку лазарета. Долг превыше всего.


В процедурной Холден увидел медтехника Шеда Гарви, который, согнувшись над лабораторным столом, колдовал над обрубком левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад в локоть Паджа со скоростью пять миллиметров в секунду вонзился тридцатитонный осколок льда. Такая травма была не столь уж редка среди тех, кто отважно рубил и передвигал в невесомости айсберги, поэтому Падж, как истинный профессионал, относился к случившемуся философски. Через плечо Шеда Холден попытался рассмотреть, как техник вытаскивает из отмершей ткани медицинских личинок.


- Что скажешь? – спросил Холден.


- Все не так уж плохо, сэр, – ответил Падж. – Некоторые нервы сохранились. Шед как раз объяснял мне, как будет крепиться протез.


- Для его установки надо держать некроз под контролем, – вмешался Шед, - И постараться, чтоб у Паджа все зажило до прибытия на Цереру. Он достаточно долго здесь проработал, поэтому по страховке ему положен протез с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и программным обеспечением для мелкой моторики. В общем, полный комплект. От настоящей руки и не отличишь. Кстати, на внутренних планетах разработали новый биогель, с помощью которого можно нарастить конечности. Жаль, что его еще не включили в наш медицинский план.


- К черту этих Внутряшек с их волшебным желе! – выругался Падж. – По мне лучше искусственный протез, но чтоб он был сделан на Поясе, а не какая-то дрянь из лабораторий этих ублюдков. С этой чудо-рукой будешь чувствовать себя полным идиотом. Только без обид, сэр.


- Какие тут обиды. Я рад, старик, что мы тебя починим.


- Скажи ему еще кое-что, - ухмыльнулся Падж. Шед покраснел.


- А, да. Ну, в общем… - начал он, избегая взгляда Холдена. - Я слышал от парней, у которых такие же протезы, что сначала бывает непривычно – соберешься, например, подрочить, и кажется, что не своя, а чужая рука тебя ублажает.


Холден помедлил с ответом лишь секунду, но уши Шеда успели стать малиновыми.


- Приму это к сведению. А что там с некрозом?


- Присутствует инфекция. С помощью личинок мы держим ее под контролем. Воспаление в такой ситуации даже весьма кстати. Мы не будем принимать каких-то специальных мер, при условии, конечно, что оно не начнет распространяться.


- Он будет готов к следующему рейсу?


Падж сдвинул брови.


- Черт вас дери, я буду готов! Я всегда готов. Это моя работа, сэр.


- Возможно, – ответил Шед. – Посмотрим, как протез приживется. Если не этот, так другой.


- Да пропади он пропадом! – вспылил Падж. – Я и одной рукой лучше лед рублю, чем все эти молокососы, которых вы набрали.


Холден подавил усмешку.


- И это приму к сведению. Продолжайте процедуру.


Падж хмыкнул. Шед вытащил еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз он не колебался.

123 Бог Безумия

Пятьдесят пять лет назад, когда раздоры между Землей и Марсом грозили закончиться войной, богатые залежи минералов на далеком Поясе были недосягаемы, а о планетах за его пределами не смели даже мечтать. Но затем Соломон Эпштейн построил модифицированный термоядерный двигатель, установил его на свою трехместную яхту и запустил на полную мощность. В хороший телескоп до сих пор видно, как его корабль несется в бездну почти со скоростью света. Самые продолжительные похороны в истории! К счастью, он сохранил чертежи на домашнем компьютере. Двигатели Эпштейна не подарили человечеству звёзды, зато сделали путешествия к планетам обычным делом.

Семьсот метров в длину и двести в ширину, похожий на пожарный гидрант, с громадными пустыми ангарами - Кентербери был переоборудованным транспортным кораблем для колоний. Некогда он был наполнен людьми, запасами воды и еды, схемами, механизмами, климатическими сферами и надеждой. Теперь на спутниках Сатурна проживают почти двадцать миллионов человек - Кентербери когда-то привез туда почти миллион их предков. На спутниках Юпитера живет сорок пять миллионов. Пять тысяч на спутнике Урана - последнем рубеже цивилизации; последнем до того, как мормоны закончили корабль поколений и отправились еще дальше — к звездам и свободе от ограничения рождаемости.

А дальше начинался астероидный Пояс.

Ребята из миграционной службы под градусом могли ляпнуть, что там живет аж сто миллионов. Переписчик населения назвал бы цифру пятьдесят. Как бы то ни было, число жителей Пояса было внушительным, и всем была нужна вода.

И теперь Кентербери с дюжиной других кораблей компании «Хрустальные воды» перевозят ледники по кругу от щедрых на замерзшую воду колец Сатурна к Поясу и обратно. И будут перевозить, пока однажды не превратятся в утиль.

Джим Холден даже находил в этом некую поэзию.

- Холден?

Он обернулся ко входу в ангар. Над ним возвышалась Наоми Нагата — главный инженер ростом два метра, с копной черных вьющихся волос, схваченных в хвост. Ее лицо выражало то ли раздражение, то ли веселье. Как и все жители Пояса, она обычно не пожимала плечами, а вскидывала руки.

- Холден, ты слушаешь или просто в окно уставился?

- Обнаружилась неполадка, - откликнулся Холден,- но ты у нас такой классный специалист, что решишь ее даже без денег и нужных материалов.

- Значит, не слушал, - рассмеялась Наоми.

- Не очень.

- Ну, главное ты угадал. В атмосфере у Рыцаря барахлит посадочный привод, надо сальники заменить. Что нам делать?

- Спрошу нашего старика, - ответил Холден. - Когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда. Но в записях сказано, что нам понадобится хотя бы один, работающий в таких условиях.

- Эй, босс! - позвал с дальнего конца отсека Эймос Бертон, землянин, помощник Наоми. Он помахал мускулистой рукой в их направлении. Так он обращался к Наоми. Может быть, МакДауэлл - капитан этого корабля, Холден - старший помощник, но для Эймоса Бертона босс все равно Наоми.

- Что такое? - крикнула она.

- Кабель дрянной. Вы не подержите эту хреновину, пока я запасной принесу?

Наоми взглянула на Холдена с немым вопросом - «Мы закончили?» Тот шутливо отдал честь, она фыркнула и ушла. Он проводил взглядом ее хрупкую долговязую фигуру в засаленном рабочем комбинезоне.

За семь лет службы на Земном флоте и пять лет работы в космосе с гражданскими Холден так и не привык к невероятно длинным и тонким костям Поясников. Детство на планете с высокой гравитацей оставило отпечаток на всю его жизнь.

У центрального лифта Холден помедлил над кнопкой навигационной палубы, вообразив Аду Тукунбо — ее улыбку, голос, аромат ванили и пачули от волос — но отправился в медотсек. Долг превыше удовольствий.

Когда Холден вошел, медик Шед Гарви занимался обрубком левой руки Камерона Паджа, сгорбившись над операционным столом. Месяц назад по руке бедняги проехалась тридцатитонная глыба льда. Обычная травма для рабочих, занятых резкой и погрузкой айсбергов в невесомости, и Падж смирился с ней с профессиональным фатализмом. Холден заглянул Шеду через плечо — тот как раз доставал очередную обеззараживающую личинку из омертвевшей ткани.

- Что скажешь? - спросил Холден.

- Все обошлось даже лучше, чем могло, сэр, - встрял Падж. - Кое-где даже нервы остались. Шед мне рассказывал, как будет крепиться протез.

- Думаю, с гангреной мы справляемся, - ответил медик. - Надеюсь, Падж не будет торопиться с полным выздоровлением, пока мы не доберемся до Цереры. За выслугу лет по полису ему положен протез с силомером, датчиками давления и температуры, с программным обеспечением для мелкой моторики. Полный набор. Почти, как настоящая рука. А на внутренних планетах придумали новый биогель, от которого рука отрастает заново. Но наша страховка такого не покрывает.

- Да пошли эти внутренники со своим чудо-йогуртом. Пусть у меня лучше будет Поясовская поделка, чем всё, что они там себе изобретают в лабораториях. Ихнюю модную руку поносишь — уже придурок, - разошелся Падж и тут же спохватился, - Ох, это я не про вас, сэр.

- Забудь. Главное, что ты поправишься, - ободрил его Холден.

- Давай, скажи ему, что еще эта штука умеет - ухмыльнулся Падж Шеду. Тот покраснел.

- Я...э-э... слышал от других парней с протезами, - смущенно сказал Шед, не поднимая глаз, - какое-то время, пока протез приживается, онанизм ощущается, как будто тебе помогают.

Повисло неловкое молчание, и Шед покраснел до ушей.

- Отличная новость, - наконец проронил Холден, - что с гангреной?

- Инфекция, конечно, попала, но личинки не дают ей развиться, а воспаление даже хороший знак. Так что никакого особого лечения, если хуже не станет.

- В следующий рейс сможет пойти?

Падж вдруг нахмурился:

- О черт, да хоть прямо сейчас. Сэр, это моя работа.

- Вероятно, сможет, - ответил Холдену Шед, - зависит, приживется ли новая рука. Не в этот, так в следующий.

- Черт подери, да я с одной рукой управлюсь со льдом лучше, чем все ваши торчки на этой посудине вместе взятые, - заорал Падж.

- Очень за тебя рад, - сказал Холден, едва не ухмыльнувшись. - Выздоравливай.

Падж фыркнул. Шед подцепил еще одну личинку из раны, а Холден вернулся в лифт, на этот раз не сомневаясь, куда он отправится дальше.

124 Бу Линь

Путь Левиафана

За полтора столетия до того, как пограничные споры землян и марсиан едва не привели к военным столкновениям, Бельт покоился удалённым космическим ярусом с необъятным запасом сырья, находящегося вне экономически обоснованной досягаемости, а планеты внешнего круга даже не рассматривались в дерзких планах наиболее предприимчивых компаний. Именно тогда Соломон Эпштейн слегка модифицировал фузионный двигатель, водрузил его на корме трехместной яхты и дал старт. В хороший телескоп всё ещё видно как со скоростью в незначительный процент от световой он удаляется к вечной пустоте. Лучшие и самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, он оставил чертежи на своём домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не приблизил звёзды, но сделал доступными планеты.

Транспорт «Кентербери», оборудованный под нужды переселенцев, напоминал гигантский пожарный гидрант в три четверти километра длинной и в четверть шириной. Идущий порожняком, он когда-то переполнялся пассажирами, снабжением, электроникой, машинами, механизмами, образцами экосистем и надеждой. Чуть менее двадцати миллионов людей населяют луны Сатурна. Они потомки того миллиона, доставленных сюда на «Кентербери». Сорок пять миллионов заселили спутники Юпитера. Пять тысяч осели на единственной луне Урана, считавшейся наиболее удалённым форпостом цивилизации, по крайней мере до того, как мормоны не построили свой собственный корабль и не отправились дальше к звёздам и к свободе от ограничений в деторождении.

А затем явился миру Бельт.

Спросите вербовщиков АВП*, когда они крепко выпьют и разговорятся, скорей всего услышите, что на Бельте проживают сто миллионов человек. Переписчик с планет внутреннего круга подправит счёт до пятидесяти миллионов. Как не крути, население огромно и ему требуется вода.

Ныне «Кентербери» среди десятков ему подобных кораблей служит водовозом от компании «Пур-н-Клин»** на круговом маршруте от обширных колец Сатурна к Бельту, откуда обречён буксировать ледниковые глыбы, пока не перейдёт в разряд списанного утиля.

Джиму Холдену в судьбе «Кентербери» виделась некоторая эпичность.

– Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Оттуда нависла почти двухметровая Наоми Нагата, старший механик. Привычка поднимать руки, вместо пожимания плечами, выдавала в ней бельтианку. Её густые кудри были связаны в плотную копну на спине, а на лице играло что-то среднее между изумлением и досадой.

– Холден, ты слушаешь или таращишься в иллюминатор?

– Слушаю, что есть проблема, и пусть не хватает ни фондов, ни снабжения, ты сможешь её решить, потому что ты хороший, очень хороший механик.

– Значит, ты не слушал, – рассмеялась Наоми.

– Ну, нет, не совсем так.

– Ладно, суть ты уловил. Панцирные спусковые шасси откажут в атмосфере, если я не заменю сальники. С этим что делать?

– Спрошу капитана, – пообещал Холден. – А когда в последний раз мы пользовались челноками в атмосфере?

– Никогда, но в инструкции сказано, что нам требуется хотя бы один челнок атмосферного типа.

– Эй, босс! – крикнул из противоположного отсека Амос Бёртон и замахал им ручищей. Подразумевалась Наоми. Родившийся на Земле Бёртон был её помощником. Пусть этим кораблём командует капитан МакДоуэлл, пусть Холден – старший офицер, но боссом Амос Бёртон признавал только Наоми.

– Что тебе? – крикнула Наоми в ответ.

– Обрыв кабеля. Подержи-ка эту хреновинку за кончик, я принесу запаску.

Наоми посмотрела на Холдена. «Ну что, всё?» – читалось в её глазах. Холден насмешливо щёлкнул каблуками, Наоми фыркнула, и пошла прочь, качая головой. Замасленный комбинезон плотно обтягивал её вытянутую фигуру.

Семь лет в эскадре землян, пять лет работы на гражданке, но привычка к длинным, худым, тонкокостным бельтийцам так и не появилась. Детство в гравитационном поле Земли сформировало восприятие действительности навсегда.

Войдя в центральный лифт, Холден задержал палец над кнопкой ходового мостика, его томило искушением снова увидеть улыбку Эйди Тукунбо, услышать её голос, ощутить запах ванили с пачулями, исходящий от её волос, но, сдержавшись, он нажал кнопку лазарета. Служба прежде соблазнов.

Холден вошел в перевязочную, где судовой фельдшер Шед Гарви, горбясь над операционным столом, кропотливо очищал культю левой руки Кэмерона Пэджа. Месяц назад тридцатитонный блок льда, движущийся со скоростью пять миллиметров в секунду, расплющил Пэджу локоть. Такие травмы нередки среди рабочих, занятых в невесомости разделкой и перемещением льдин, поэтому Пэдж воспринял случившееся с фатализмом профессионала. Холден посмотрел через плечо Шеда и увидел медицинского опарыша, которого фельдшер вынул пинцетом из омертвелой ткани культи.

– Ну и как? – поинтересовался Холден.

– Совсем неплохо, сэр, – ответил Пэдж. – Кой-какие нервы сохранились. Шед растолковал, как протез подсоединяется к ним.

– При условии, если не дадим развиться некрозу, но при этом рана не зарубцуется до прибытия на Цереру, – объяснил фельдшер. – Я глянул медстраховку, по выслуге Пэджу полагается протез с тягами обратной связи, сенсорами температуры и давления и программируемой моторикой. Полное страховое покрытие. Протез почти как живая рука. На внутренних планетах разработали биогель, позволяющий отрастить конечность заново, к сожалению, нашим медицинским полисом такое не предусмотрено.

– Внутряки – дерьмо с их чудесно-трахнутым био-желе. По мне, пусть лучше искусственная клешня от Бельтийцев, чем эта хрень, выращенная лабораторными крысами у Внутренних, – пробурчал Пэдж и добавил. – Без обид, командир.

– Обиды нет. Лишь рад, что ты поправляешься, – ответил Холден.

– Скажи-ка ему про это, – подмигнул Пэдж. Шед покраснел.

– Ну, я слышал от тех, кто протезировался раньше, – продолжил Шед, отводя взгляд от Холдена, – что, пока протезы не приживались до полной идентификации, ребятам казалось, что не сам онанируешь, а тебе дрочит кто-то посторонний.

Холден задержался с ответом на секунду, в то время как уши Шеда стали пунцовыми.

– Хорошая новость, – сказал Холден. – А что с некрозом?

– Рана инфицирована, – признался Шед. – Спасибо опарышам, они справляются. Само по себе воспаление в данном случае хороший признак, более сильные средства не требуются, если только заражение не пойдёт дальше.

– Будет ли он готов к следующему рейсу? – уточнил Холден.

Пэдж нахмурился. Впервые.

– Вопрос – дерьмо. Буду. Я всегда готов. Таков уж я, сэр.

– Вполне возможно, – подтвердил Шед. – Зависит от того, приживётся ли протез. Если не сейчас, то следующий рейс наверняка.

– А хрена ли, – возмутился Пэдж. – Я одной рукой нарублю льда больше, чем половина доходяг на вашей грёбаной посудине.

– Хорошая новость, – повторил Холден с усмешкой. – Не буду вам мешать.

Пэдж фыркнул, а Шед вынул очередного опарыша. Холден вошел в лифт, на этот раз не колеблясь в выборе кнопки.

------------
*) АВП – Ассоциация Внешних Планет
**) В оригинале Pur’n’Kleen, что образовано от английского “Pure and Clean” – чистый и прозрачный.

125 В. Одолей

Пробуждение Левиафана

Лет полтораста назад (Земля и Марс как раз стояли на пороге войны из-за каких-то мелких разногласий) разрабатывать богатые месторождения далекого Пояса астероидов* было еще невыгодно, а внешние планеты** для рода людского были недосягаемой мечтой. Но в один прекрасный день некто Соломон Эпштейн слегка модифицировал термоядерный двигатель, водрузил его на корму трехместной космической яхты и отправился в полет. Возьмите хороший телескоп – и непременно увидите его корабль, летящий в неизвестность почти со скоростью света. Самые долгие и прекрасные похороны в истории человечества. К счастью, на компьютере автора остались чертежи. Мечты о звездах так и остались мечтами, но благодаря «двигателю Эпштейна» в Солнечной системе не осталось неизведанных уголков.

750 метров в длину и 250 в ширину – по форме, ни дать, ни взять, огнетушитель, и практически полый внутри – вот он каков, «Кентербери», бывший корабль переселенцев. Его отсеки когда-то были забиты провиантом, схемами, оборудованием, куполами-экосистемами и, конечно, людьми, которых объединяла надежда. В свое время «Кентербери» доставил на спутники Сатурна около миллиона землян. А сегодня там живут двадцать миллионов их потомков. Сорок пять миллионов населяют спутники Юпитера. О пяти тысячах поселенцев гордо сообщал далекий спутник Урана, считавшийся последним оплотом цивилизации, пока мормоны не соорудили корабль поколений и не сбежали от ограничений рождаемости к звездам.

С переселений и началась история Пояса.

Если застать вербовщиков СВП (Союза внешних планет) в настроении веселом и не совсем трезвом, они заявят, что на Поясе живет сто миллионов человек. Переписчик какой-нибудь внутренней планеты*** назовет цифру в пятьдесят миллионов. Словом, как ни крути, население огромно и нуждается в большом количестве воды.

И вот «Кентербери» и десятки однотипных судов, принадлежащих водоснабжающей компании «Чистомоинг», мотаются от богатых ледниками колец Сатурна к Поясу и обратно, и так будет до тех пор, пока корабли не настигнет спасительная старость.

«А в этом есть своя поэзия», - размышлял Джим Холден.

- Холден!

Оклик заставил его вернуться к происходящему на ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата – двухметровая дылда с копной вьющихся иссиня-черных волос, стянутых в хвост. Выражение удивления на ее лице постепенно сменялось раздражением. Как и все уроженцы Пояса, выражая недоумение, она поднимала не плечи, а ладони.

- Холден, ты слушаешь или в иллюминатор пялишься?

- Согласен, проблема серьезная, - торопливо заговорил Холден. – Но так как ты супер-профи, то все разрулишь даже при отсутствии денег или запчастей.

Наоми рассмеялась.

- Значит, ты не слушал.

- Вообще-то нет.

- Имеешь право, конечно. Так вот, «Найт» не сможет выпустить посадочное шасси в атмосфере, пока мы не заменим все уплотнители. Как тебе проблемка?

- Я спрошу старика, - ответил Холден. – Ты мне лучше скажи, когда мы в последний раз запускали челнок в атмосфере?

- Никогда, но инструкции предписывают, что у нас должен быть хотя бы один челнок для полетов в атмосфере.

- Эй, босс! - завопил через пролет уроженец Земли Амос Бертон, помощник Наоми, и помахал им пухлой рукой. Обращение адресовалось Наоми. Что с того, что командует кораблем капитан МакДауэлл, а Холден – помощник капитана? В мире Амоса Бартона есть только один босс – Наоми.

- В чем дело? – прокричала в ответ Наоми.

- Кабель порвался. Можешь подержать эту хреновину, пока я принесу запасной?

Наоми вопросительно посмотрела на Холдена: «Мы закончили?» Он шутливо отдал ей честь. Она фыркнула и удалилась, покачивая головой, длинная и тощая в своем засаленном комбинезоне.

Семь лет на Земном флоте, пять лет в космосе на гражданке, а он никак не привыкнет к длинным, тонким и нелепым костям жителей Пояса. Детство, проведенное в гравитации, навсегда сформировало его представления о прекрасном.

В центральном лифте Холден слегка задержал палец на кнопке с надписью «Навигационная палуба», едва не поддавшись соблазну увидеть улыбку Ади Тукунбо, услышать ее голос, почувствовать ванильно-пачульный аромат ее волос. Но вместо этого нажал «Лазарет». Работа прежде всего.

Врач-лаборант Шед Гарви, склонившись над лабораторным столом, удалял омертвевшие ткани из обрубка левой руки Камерона Паджа. Месяцем ранее тридцатитонный блок льда на скорости пять миллиметров в секунду пронзил тому локтевой сустав. У людей столь опасной профессии, как резка и транспортировка g-ноль айсбергов, подобная травма была обычным делом, и Падж смотрел на нее по-философски. Холден встал за спиной медика, чтобы понаблюдать, как тот выдергивает медицинскую личинку из мертвой ткани.

- Ну как ты? - спросил Холден.

- Вроде неплохо, сэр, - ответил Падж. – Кое-какие нервы уцелели. Шед как раз рассказывал мне о том, как приделать к этому протез.

- Полагаю, мы сдержим некроз, - заговорил врач, - и постараемся, чтобы Падж не слишком поправился, прежде чем мы доберемся до Цереры. Я сверился с регламентом: долгосрочный контракт Паджа позволяет ему получить прибор с силовой обратной связью, датчиками давления и температуры и имитатором моторики. Полный фарш. Рука будет не хуже настоящей. На внутренних планетах есть новый биогель для наращивания конечностей, но он не предусмотрен в нашем медплане.

- Чертовы внутряки вместе с их треклятым чудо-желе. Лучше хорошая бутафория с Пояса, чем хрень, выращенная в лаборатории этими ублюдками. Если нацепить их распрекрасную руку, станешь таким же мудаком, не иначе, - проворчал Падж.
И тут же добавил:
– Э-э, я не вас имел в виду, шеф.

- А я и не обижаюсь. Рад, что ты идешь на поправку, - ответил Холден.

- Скажи ему еще кое-что, - на лице Паджа появилась озорная улыбка.

Шед залился румянцем.

- Я тут слышал от других ребят с протезами, - пробормотал он, пряча глаза. - По-видимому, есть период привыкания к протезу, когда, э-э, во время мастурбации кажется, будто это делает женщина.

Фраза повисла в воздухе. Уши фельдшера густо покраснели.

- Ну и прекрасно, - проговорил Холден. - А некроз?

- Есть инфекция, но личинки будут ее сдерживать. Воспаление в данном случае даже кстати. Активные меры будем принимать, только если оно начнет распространяться.

- Он будет готов к следующему рейсу? - спросил Холден.

Впервые за все время Падж нахмурился.

- Конечно, черт возьми. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно, - сказал Шед. – Все зависит от того, как приживется протез. Не этот, так следующий.

- Черт,- снова выругался Падж. - Я и одной рукой буду колоть лед лучше, чем половина придурков на этой посудине.

Пряча улыбку, Холден ответил:

- Рад слышать и это. Так держать.

Падж фыркнул. Шед выдернул еще одну личинку. Холден направился к лифту, и на этот раз не раздумывал.

*Пояс астероидов – область Солнечной системы, расположенная между орбитами Марса и Юпитера.
**Внешние планеты – планеты-гиганты: Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун.
***Внутренние планеты — планеты земной группы: Меркурий, Венера, Земля, Марс.

 

126 Васнецова

Полторы сотни лет назад, когда Земля и Марс из-за междоусобных разногласий были на пороге войны, Пояс астероидов казался недосягаемым горизонтом, в недрах которого таились колоссальные богатства. В то время о заселении дальних планет не помышляли даже завзятые фантазеры. Это потом Соломон Эпштейн доработал и собрал маленький двигатель на ядерном топливе, приделал его к своей трехместной яхте и взмыл ввысь. Вооружившись мощным телескопом, и сейчас еще можно наблюдать его корабль, устремленный в великую пустоту наперегонки со скоростью света. Самая долгая и красивая похоронная процессия за всю историю человечества. Хорошо, что на домашнем компьютере Соломона сохранились чертежи. Двигатель Эпштейна не приблизил человека к звездам, но до планет добраться помог.

Три четверти километра в длину, четверть - в ширину, почти пустой внутри, колониальный транспорт «Кентербери» по виду напоминал пожарный гидрант. Когда-то корабль был забит людьми и провизией, напичкан электроникой, оборудованием, гермопузырями и полон надежды. На спутниках Сатурна, куда «Кентербери» когда-то доставил миллион землян, сейчас жили порядка двадцати миллионов. На спутниках Юпитера – сорок пять. А самый дальний форпост человеческой цивилизации – спутник Урана – мог похвастаться лишь пятью тысячами, но это до тех пор, пока свой корабль не построили и не отправились на нем к звездам и свободе от ограничений на деторождение мормоны.

А потом люди добрались и до Пояса астероидов.

Вербовщики из Федерации Дальних Планет, склонны по пьяной лавочке приврать, что на Поясе уже миллионов сто народу. Но по данным переписи, там было вполовину меньше. Куда ни кинь взгляд – космос кишел людьми, и людям была нужна вода.

Поэтому теперь миссия «Кентербери» и десятка его собратьев заключалась в доставке льда с щедрых колец Сатурна на Пояс астероидов под эгидой Компании «Чистая вода». И пока от старости корабль не превратится в груду металлолома, он так и будет курсировать туда и обратно.

Для Джима Холдена это занятие было сродни искусству.

- Холден?

Он оторвал взгляд от окна. Над ним во весь свой двухметровый рост возвышалась старший инженер Наоми Нагата. Копна черных кудрей была стянута на затылке в хвост, а лицо выражало нечто среднее между удивлением и раздражением. Со свойственной уроженцам Пояса привычкой Наоми пожимала не плечами, а руками.

- Холден, ты слушаешь меня или пялишься в окно?

- Возникла проблема, - сказал Холден. – И только потому, что Вы – лучшая из лучших, Вы можете справиться, не имея необходимого оборудования и финансирования.

Наоми рассмеялась.

- Ничего ты не слушал, - сказала она.

- Вы правы, не слушал.

- Но суть угадал. Шасси «Найта» не будет работать в атмосфере, пока я не заменю изоляцию. Чем это грозит?

- Я спрошу у старика, - сказал Холден. – А когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но правилами предусмотрено, что у нас должен быть хотя бы один шаттл для работы в атмосфере.

- Эй, босс! – гаркнул из другого отсека Эймос Бертон, ассистент Наоми, землянин. Он помахал своей мощной лапой им обоим, но обращался только к Наоми. Пусть капитаном корабля был МакДауэлл, пусть Холден – старший помощник капитана, в мире Эймоса Бертона существовал только один командир – Наоми.

- Что там у тебя? – прокричала в ответ Наоми.

- Кабель поврежден. Подержи эту чертову штуковину, пока я достану запасной!

Наоми посмотрела на Холдена, в ее взгляде был вопрос: «Мы договорились?» В ответ Холден насмешливо отдал честь, Наоми фыркнула, покачала головой и пошла прочь, ни дать ни взять – двухметровый скелет в замасленном комбинезоне.

За семь лет в ВВС на Земле и вот уже пять лет гражданской службы в космосе, Холден постоянно имел дело с уроженцами Пояса, но по-прежнему удивлялся их росту и худобе. Детство, проведенное под воздействием земного притяжения, навсегда определило его мировосприятие.

Оказавшись в центральном лифте, Холден занес руку над панелью, сопротивляясь искушению нажать кнопку этажа, где работала Эйд Тукунбо, - он представил ее улыбку, голос и сладкий запах волос, – но всё-таки отправился в лазарет. Первым делом работа.

Когда Холден вошел, Шед Гарви, судовой врач, удалял омертвевшие ткани с обрубка левой руки Кэмерона Пажа. Месяц назад тридцатитонный кусок льда, двигаясь со скоростью пять миллиметров в секунду, по локоть отрезал руку Пажа. Нередкая травма среди тех, кто рубил и перемещал айсберги в невесомости. Паж это понимал, и принимал ситуацию, как настоящий профи, - с философским спокойствием. Заглянув Шеду через плечо, Холден увидел, что тот вытаскивал медицинскую личинку из поврежденной ткани.

- Как дела? – спросил Холден.

- Не так уж и плохо, сэр, - отозвался Паж. – У меня еще осталось несколько нервных окончаний, а Шед как раз объяснял мне, что к ним можно прикрепить протез.

- При условии, что удастся остановить некроз, - сказал доктор, - и что рана не затянется, пока мы не доберемся до Цереры. Я изучил порядок. Паж прослужил здесь довольно долго, и имеет право на хороший протез с устройством обратной связи, датчиками давления и температуры, с функцией мелкой моторики. Полный набор. Почти не будет отличаться от живой руки. На внутренних планетах есть биогель для наращивания конечности, но нашей программой медицинского обслуживания это не предусмотрено.

- Да к черту их с этим чудодейственным гелем. Лучше уж я буду носить протез, чем дерьмо, что эти козлы выращивают в своих лабораториях. Они и сами-то там все, как кое-что с ручками, - сказал Паж. Но осекся и добавил: - Ну, э-э, не хотел обидеть, старпом.

- Никаких обид. Рад, что есть способ помочь тебе, - ответил Холден.

- Док, говори, выкладывай всё, - сказал Паж, хитро улыбаясь. Шед покраснел.

- Я слышал от парней, которым уже сделали такие протезы, - заговорил Шед, стараясь не смотреть Холдену в глаза. – В тот период, пока протез еще не воспринимается, как собственная рука, от мастурбации ловишь настоящий кайф.

Повисла пауза, уши доктора залились краской.

- Хорошо, - сказал Холден. – А что с некрозом?

- Небольшая инфекция, - ответил Шед. – Ее удается контролировать с помощью личинок, но в данном случае незначительное воспаление только на пользу, поэтому мы пока не очень усердствуем.

- Мы можем на него рассчитывать к следующему рейсу? – спросил Холден.

Тут Паж впервые нахмурился.

- Да какие сомнения? Конечно, можете. Вы на меня всегда можете рассчитывать, сэр!

- Вполне вероятно, - ответил Шед. – Все зависит от того, как протез будет приживаться. Но если не к следующему рейсу, то через один точно.

- Черт побери, - разозлился Паж. – Да я могу и одной рукой рубить лед лучше любого в этой команде.

- Конечно же, - сказал Холден, сдерживая ухмылку, - хорошо. Продолжайте.

Паж фыркнул. Шед извлек еще одну личинку. А Холден направился к лифту, в этот раз он не колебался, выбирая этаж.
 

127 Гиллель

Сто пятьдесят лет назад, когда местечковые разногласия едва не привели к войне между Землей и Марсом, гигантские минеральные богатства Пояса казались недостижимым горизонтом; чтобы заполучить их, не хватило бы никаких экономических ресурсов, ну а путь к внешним планетам и вовсе был всеобщей несбыточной мечтой.

А потом Соломон Эпштейн собрал свой термоядерный мини-двигатель (1), водрузил его на киль трехместной яхты и нажал на пуск. И по сей день в мощный телескоп можно разглядеть его суденышко, несущееся в бездну на пределе скорости света. Самые лучшие, самые долгие похороны в истории рода людского. К счастью, он оставил наброски на домашнем компьютере. Проложить дорогу к звездам Двигатель Эпштейна не помог, но до ближайших планет теперь было рукой подать.

Три четверти километра в длину, четверть в ширину, изогнутый, словно пожарный кран и почти полый внутри, Кентербери служил в колонии перевозочным средством. Когда-то, еще до переоснащения, он был наполнен людьми, материалами, чертежами, техникой и бурлящей надеждой. Теперь на спутниках Сатурна жило до двадцати миллионов человек. Около миллиона их предков прибыло сюда на Кентербери. Сорок пять миллионов на спутниках Юпитера. На одном из спутников Урана ютилось пять тысяч – самый дальний рубеж земной цивилизации, разве что мормоны достроят свой корабль поколения и ринутся к звездам, где нет запретов на рождаемость.

А дальше начинался Пояс.

Агенты по набору в АСО (2) после пары стаканчиков, развязывающих языки, утверждали, что в Поясе живет сто миллионов. Местные переписчики называли числа в пределах пятидесяти. Но разница в цифрах роли не играла: население Пояса было гигантским, и ему требовалось много воды.

И вот теперь Кентербери и десятки кораблей его типа из водной компании «ЧисттА» (3) совершали витки через щедрые кольца Сатурна, буксируя ледники; так они и будут кружить, пока не превратятся в груды космического лома.

Джиму Холдену виделось в этом нечто поэтическое.

- Холден?

Он повернулся к ангарному отсеку. Над ним высилась Главный инженер Наоми Нагата. Почти два метра роста, курчавая грива собрана в черный хвост, на лице удивление вперемешку с раздражением. По привычке жителей Пояса, она пожимала не плечами, а руками.

- Холден, ты слушаешь, или в окно глазеешь?

- Есть проблема, - сказал Холден. – Но ты же ведь супер, супер профи, и ты сможешь справиться с ней, даже если у тебя не хватит денег или ресурсов.

Наоми рассмеялась.

- Так значит, ты не слушал?

- Вообще-то нет.

- Ну ладно, ты, в общем-то, верно все ухватил. Посадочное шасси Рыцаря может не сработать в атмосфере, пока я не заменю пломбы. Так в этом проблема?

- Спрошу у старика, - сказал Холден. – Но когда в последний раз мы запускали этот шаттл (4) в атмосферу?

- Никогда, но рабочие говорят, что нам нужен хотя бы один шаттл, выдерживающий атмосферу.

- Эй, босс! – заорал через весь отсек Амос Бертон, помощник Наоми из тех, что родились на Земле. Он махнул мясистой рукой в их сторону. Обращался он к Наоми. Неважно, что Амос работает на корабле капитана Макдауэла, а Холден – старший офицер. В мире Амоса Бертона был только один босс – Наоми.

- Что случилось? – крикнула Наоми в ответ.

- Кабель не контачит. Можешь попридержать эту дрянь, пока я запасной не притащу?

Наоми взглянула на Холдена с немым вопросом «Ну что, на этом все?». Он вскинул руку в издевательском салюте, она хмыкнула и развернулась, качая головой и унося прочь свое длинное тело в засаленной спецодежде.

Семь лет во флоте Земли, пять лет работы в космосе с гражданскими – нет, похоже, он так никогда и не привыкнет к тому, какие у обитателей Пояса невообразимо длинные и тонкие кости. Если провел детство в гравитации – всю жизнь будешь видеть вещи только так и не иначе.

Стоя у центрального лифта, Холден на мгновение задержал палец у кнопки навигационного отсека, сладостно представив Эйд Тукунбо – ее улыбку, голос, пачули-ванильный аромат ее волос, - но вместо этого нажал кнопку медпункта. Делу время, кайфу час.

Когда Холден вошел, медтехник Шед Гарвей сгорбился над столом, вычищая обрубок левой руки Кэмерона Пэджа. Месяцем ранее локоть Пэджа припечатало тридцатитонной глыбой льда, плывшей со скоростью пять миллиметров в секунду. Заурядное увечье для тех, кто с риском режет и перемещает айсберги в невесомости, и Пэдж пережил его с обреченностью профессионала. Холден наклонился через плечо Шеда, чтобы посмотреть, как тот выдергивает из омертвевшей плоти одну из медицинских личинок.

- Что говорят? – спросил Холден.

- Все не так уж и плохо, сэр, - ответил Пэдж. – Парочка нервов у меня еще осталась. Шэд как раз объяснял мне, как надо будет крепить протез.

- Предполагаю, что мы сможем держать некроз под контролем, - сказал медик, - и сделаем так, чтобы Пэдж не пошел на поправку до того, как мы прибудем на Цереру. Я проверил страховку, Пэдж там подписан на хороший протез - силовая обратная связь, датчики давления и температуры, программа для отличного мотора. Полный набор! Все будет как настоящее. На внутренних планетах есть еще новый биогель, который наращивает конечности, но это не входит в наше медобслуживание.

- К черту Внутренних, и к черту их волшебный студень. Да я лучше с местной липой ходить буду, чем то, что эти ублюдки растят у себя в лаборатории. Наденешь их фальшивую ручку – мудаком сделаешься! – сказал Пэдж. Затем добавил, - Без обид, господин офицер (5).

- Не вопрос. Я рад, что мы сможем тебя починить, - сказал Холден.

- Скажи ему про остальное, - произнес Пэдж с плутовской улыбкой. Шед зарделся.

- Я, эээ, я слышал от других ребят, которые носили эти протезы, - начал Шед, избегая взгляда Холдена. – Видимо, поначалу идет период, пока организм идентифицирует протез, и когда вы маструбируете, вам кажется, что за вас дрочит кто-то еще.

Холден взял паузу – фраза повисла в воздухе, и уши Шеда окрасились в цвет спелой малины.

- Приятно слышать, - произнес Холден. – А как некроз?

- Инфекция небольшая, - сказал Шед. – Личинки держат ее под контролем, а в нашей ситуации воспаление даже к лучшему. Так что начнем бороться с ней активнее, если только процесс пойдет дальше.

- Он будет готов для следующего запуска? – спросил Холден.

Пэдж в первый раз нахмурился.

- Какого черта? Я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно, - сказал Шед. - Посмотрим, как поведет себя связка. Не выйдет в этот раз, полетишь в следующий..

- Да пошло все в задницу! – проворчал Пэдж. - Я одной рукой могу ворочать лед лучше, чем половина этих придурков, которые у вас там на этой развалине.

- И это тоже приятно слышать, - произнес Холден, пряча улыбку. – Продолжайте.
Пэдж фыркнул. Шед выдернул еще одну личинку. Холден пошел назад к лифту, и на этот раз он не колебался.


Сноски

1 – fusion drive: у этого сочетания слишком много значений из области физики, но далее по тексту встречаются фразы fusion bomb, fusion warheads, это определенно ядерные бомбы и боеголовки. Так что скорее всего имеется в виду термоядерный двигатель.

2 – OPA – организация, члены которой играют ключевую роль в сюжете. По тексту аббревиатура не расшифровывается. Возможно, идет игра контраста: OPA – какое-нибудь безобидное название типа Office of Public Relations, а члены организации, напротив, зловещие убийцы. Посему перевел как АСО – Агентство по Связям с Общественностью.

3 - Pur’n’Kleen, намеренное искажение орфографии? Наверное, компанией по доставке воды руководили китайцы, которые до сих пор должным образом не выучили английский ))))

4 – видимо, в будущем времени сохранилась традиция называть корабли многоразового запуска шаттлами, как имя собственное ))))

5 - XO – Executive Officer, в морской военной терминологии Старший Офицер, герои часто обращаются к Холдену, используя это сокращение. Но для русского уха привычнее «Господин офицер».

128 Дарья Палтусёнок

Полтора века тому назад, когда конфликт шкурных интересов марсиан и землян был готов перерасти в войну, Пояс(1) был еще малодоступной зоной, разрабатывать богатейшие месторождения полезных ископаемых которой было нерентабельно, а уж об освоении внешних планет не мечтали даже самые рисковые дельцы. Но потом Соломон Эпштейн сконструировал ядерный двигатель по собственному проекту, пристроил его на свою трехместную яхту и запустил. В хороший телескоп и сейчас видно этот кораблик, несущийся в никуда почти со скоростью света. Самые долгие и красивые похороны в истории человечества. К счастью, в компьютере Эпштейна сохранились чертежи. Может, его двигатель и не вознес человечество к звездам, зато сделал досягаемыми планеты.


Будучи 750 метров в длину и 250 метров в диаметре, «Кентербери» напоминал по форме пожарный гидрант. Когда-то корабль служил для перевозки колонистов, и его ныне пустые помещения были забиты людьми, припасами, оборудованием, скафандрами и надеждами. Население спутников Сатурна теперь составляет чуть ли не 20 миллионов человек – «Кентербери» в свое время доставил туда около миллиона их предков. В окрестностях Юпитера живет уже 45 миллионов. Для 5 тысяч людей стала домом одна из лун Урана – дальше них поселятся разве что мормоны, стремящиеся к далеким звездам и свободе от контроля рождаемости на своем корабле поколений.(2)


Ну и, собственно, Пояс. Если спросить о его населении какого-нибудь вербовщика СВнешП(3), когда тот немного навеселе и переполнен амбициями, вам назовут цифру в сто миллионов человек. Переписчик с внутренних планет будет говорить, скорее, о пятидесяти миллионах. Как бы то ни было, людей там много, и всем им нужна вода. Вот почему «Кентербери», как и другим кораблям компании-поставщика «Чист-о-свеж», суждено было курсировать между нескудеющими ледяными кольцами Сатурна и Поясом, пока они не превратятся в металлолом.


Джим Холден считал это по-своему лиричным.


– Холден?
Он обернулся к ангарной палубе.(4) Над ним с высоты своих почти что двух метров роста нависала старший механик Наоми Нагата. На лице ее, обрамленном копной темных курчавых волос, собранных сзади в пучок, читалось нечто среднее между удивлением и раздражением. Как и большинство поясан, вместо того, чтобы пожать плечами, она разводила руками.
– Холден, ты вообще меня слушаешь или в окно пялишься?
– Ты сказала, что у нас поломка, но благодаря своей сверхкомпетентности ты можешь всё наладить даже при недостатке денег и запчастей.
– Значит, не слушал, – ответила Наоми, рассмеявшись.
– Ага, не особенно.
– Суть ты всё же уловил. Шасси «Рыцаря» не годится для выпуска в атмосфере, пока мы не заменим прокладки. Получится с этим разобраться?
– Я спрошу кэпа, – сказал Холден, – но разве челноку часто приходится летать в атмосфере?
– Еще не доводилось, но по правилам хотя бы один на корабле должен быть пригоден для этого.


– Эй, босс! – заорал с другого конца отсека Эймос Бертон, помощник Наоми родом с Земли, махая мускулистой ручищей в их сторону. Обращался он к Наоми. Пусть кораблем и командовал капитан Макдауэлл, а Холден был его старшим помощником, в представлении Эймоса Бертона боссом была одна Наоми.
– В чем дело? – крикнула она в ответ.
– Кабель шалит. Закрепите поганца, пока я новый не принесу?
Наоми глянула на Холдена, как бы спрашивая, стоит ли ей еще здесь оставаться. Тот насмешливо отдал подчиненной честь, на что она фыркнула и пошла прочь, качая головой, сидящей на упакованном в засаленный комбинезон вытянутом тонком теле. Семь лет службы в земном космофлоте, пять лет гражданских полетов, – а он так и не привык к невообразимой тонкокостности поясан. Сила тяготения, бывшая спутницей Холдена с самого детства, навсегда изменила его восприятие мира.


Зайдя в главный лифт, Холден потянулся было к кнопке навигационной палубы, соблазнившись перспективой встретить Эйд Таканбо – увидеть ее улыбку, услышать голос, вдохнуть ванильно-пачулевый аромат волос – но всё же выбрал пунктом назначения лазарет. Обязанности превыше всего.


Когда он вошел, Шед Гарви, медбрат, склоняясь над столом, санировал Кэмерону Пэджу культю левой руки. Месяц назад ее пригвоздило тридцатитонной ледяной глыбой, летящей на скорости пять миллиметров в секунду. Такие травмы не были редкостью среди самоотверженно трудящихся в невесомости добытчиков льда, так что матерый дробильщик Пэдж воспринял случившееся как неизбежное. Холден вытянул шею и через плечо Шеда смотрел, как тот отрывает от отмершей плоти одного из лечебных опарышей.(5)


– Ну как оно? – спросил старпом.
– Да вроде ничего, сэр, – ответил Пэдж, – пара нервов еще целы. Шед вот говорит, что они свяжут руку с протезом.
– Если мы сдержим некроз, – заметил медбрат, – и главное, чтобы рука не зажила полностью до нашего прибытия на Цереру. Я тут сверился с документами: стаж у Пэджа достаточно большой, чтобы обеспечить ему протез, дающий иллюзию прикосновения: с датчиками температуры и давления, с поддержкой мелкой моторики… Всё по высшему классу, в общем. Почти как настоящая будет. На внутренних планетах еще изобрели биогель, способствующий отрастанию конечности заново, но его наша страховка не покрывает.
– Да в задницу внутрячков с их волшебным желе. Лучше эрзац, честно сработанный поясанами, чем лабораторные поделки этих выродков. Наверняка и сам станешь козлом, приобретя их супер-пупер-руку, – завелся Пэдж. И тут же добавил: – Не обижайся уж, старпом.
– Не буду. Здорово, что тебя подлатают, – ответил Холден.
– Ты про то самое ему расскажи! – хулигански ухмыляясь, обратился Пэдж к Шеду. Тот залился краской.
– Я это… Слышал одну вещь от парней с такими протезами, – начал Шед, избегая встречаться взглядом с Холденом. – Вроде как поначалу, когда только привыкаешь, дрочка будто чужими руками получается.


Медик покраснел до самых ушей.
– Рад за них, – сказал после небольшой паузы Холден. – А что с некрозом?
– Есть легкое заражение. Но личинки сдерживают распространение инфекции, да и воспаление в данной ситуации даже хороший знак, так что не будем принимать дополнительных мер, если только не станет хуже.
– В следующий-то рейс он сможет пойти?
Впервые за все время разговора Пэдж нахмурился.
– Смогу, черт возьми. Чтоб я да не смог? Это моя работа, сэр.
– Может быть, – встрял Шед. – Зависит от того, как приживется протез. Не в этот, так в следующий.
– Да епт, – выругался Пэдж, – Я и с одной рукой буду дробить лед лучше половины уродов, нанятых на наше корыто.
– Опять же, – сказал Холден, стараясь сохранять серьезность, – рад за тебя. Ну, не буду вам мешать.
Пэдж хмыкнул. Шед высвободил очередного опарыша. Холден вновь вошел в лифт, и на этот раз не стал противиться зову своего сердца.


Примечания:
1) Главный пояс астероидов, разделяющий планеты Солнечной системы на две группы: внутренние (планеты земной группы – Меркурий, Венера, Земля и Марс) и внешние (газовые гиганты – Юпитер, Сатурн, Нептун и Уран)
2) Корабль, межзвездные путешествия на котором предполагают неоднократную смену поколений в течение полета из-за недостаточно высокой скорости движения
3) Союз внешних планет
4) Палуба, на которой размещаются летательные аппараты
5) Плотоядные личинки мясной мухи. Уничтожают омертвевшую ткань, не трогая здоровую, благодаря чему могут использоваться для очищения ран

129 Имя розы

Сто пятьдесят лет назад, когда локальные разногласия чуть не привели Землю и Марс к войне, пояс астероидов был богатейшей минеральной залежью, но разрабатывать это месторождение было экономически не выгодно, а о внешних планетах даже и не мечтали. Тогда-то Соломон Эпштейн и сконструировал модифицированный термоядерный двигатель, навесил его на свой трехместный кораблик и запустил. Раздобудьте телескоп получше и вы увидите этот корабль – он все еще несется в никуда практически со скоростью света. Таких продолжительных и величественных похорон в истории человечества еще не было. К счастью, на домашнем компьютере Эпштейна остались чертежи. Звезды благодаря ему нам, может быть, и не достались, но до планет мы добрались.


Три четверти километра на четверть, отдаленно напоминающий пожарный гидрант, внутри в основном полый, Кентербери в прошлом перевозил колонистов. В свое время он был полон людьми, припасами, оборудованием, атмосферными сферами и надеждой. На луны Сатурна он доставил чуть ли не миллион поселенцев, а теперь их там уже под двадцать миллионов. На спутники Юпитера Кентербери привез сорок пять миллионов. А один из спутников Урана приютил пять тысяч и стал самым отдаленным аванпостом человеческой цивилизации (ну, по крайней мере, был таковым, пока мормоны не закончили свой корабль и не отправились навстречу звездам и неограниченному деторождению).


А потом очередь дошла и до пояса астероидов.


Если подловить вербовщиков когда те набрались и благодушны, то они, вероятно, скажут, что в поясе сотня миллионов человек, переписчик населения внутренних планет добавит к этому числу еще пятьдесят миллионов. Как ни посмотри – уйма народа, и всем нужна вода.


Вот Кентербери с дюжиной других таких же кораблей компании «Кристально чистая питьевая вода» и мотаются теперь между кольцами Сатурна и поясом, таская за собой ледяные глыбы. И будут заниматься этим, пока не развалятся на части.



Джим Холден находил это поэтичным.

– Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Главный инженер Наоми Нагата, двух метровая великанша с копной черных кудрявых волос, собранных в хвостик, смотрела на него сверху вниз толи изумленно, толи раздраженно – не поймешь. Она, как и многие уроженцы пояса, обычно разводила руками, вместо того чтобы пожать плечами.


– Холден, ты слушаешь или пялишься в окно?


– У нас возникла проблема, – сказал Холден, – но поскольку ты чертовски хороша, тебе удалось все исправить, несмотря на недостаток средств и материалов.


Наоми рассмеялась.


– Так ты все-таки слушал.


– Если честно – нет.


– Ну, суть ты все же уловил. У нашего «Рыцаря» неполадки в шасси, пока я не заменю прокладки, при полетах в атмосфере не исключены сложности. Это критично?


– Я спрошу старика. Когда мы последний раз использовали шаттл в атмосфере?


– Ни разу. Но, согласно инструкции, у нас должен быть по крайней мере один пригодный для атмосферных полетов шаттл.


– Эй, босс! – позвал Наоми с другого конца отсека ее помощник Амос Бёртон. Обращался он именно к Наоми. Пусть МакДовел на этом корабле – капитан, а Холден – старший помощник, но для Бёртона «босс» – только она.


– Что там? – закричала в ответ Наоми.


– Кабель полетел. Не могла бы ты его закрепить, пока я сгоняю за запасным?


Наоми вопросительно взглянула на Холдена, молча спрашивая может ли она идти. Старший офицер язвительно отдал честь и Наоми, фыркнув и покачав головой, удалилась – высокая и худая, в засаленной спецовке.


Семь лет во флоте Земли, пять лет работы в космосе с гражданскими, а Холден так и не привык к удлиненным и утонченными пропорциям обитателей пояса. Он вырос при гравитации и только мир, определенной ею, казался ему естественным.


В центральном лифте Холден немного поколебался – его соблазняли мысли об Эйд Тюкюнбо, ах, ее улыбка, ее голос, тонкий аромат пачули и ванили… Но все же нажал на кнопку с надписью «лазарет». Делу – время, потехе – час.


Холден застал медика Шеда Гавея за очисткой культи Камерона Пая. Месяц назад 30-тонная глыба льда, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, размозжила тому левую руку. Для людей, работающих на нарезке и передвижении льда в невесомости, – травма обычная, и Пай воспринял случившиеся с невозмутимостью профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда, вытаскивающего медицинских личинок

– Что скажите? – спросил Холден.

– Все путем, сэр, – сказал Пай, – сохранилось несколько нервов, Шед объяснил мне, что протез должен с ними законтачить.


– При условии, что некроз не выйдет из-под контроля, – добавил медик, – и Пай подождет с дальнейшей поправкой до Цереры. Я заглянул в страховой полис – Пай работает у нас уже достаточно долго, чтобы укомплектовать его протез по полной программе: обратная связь, датчики давления и температуры, контроллеры мелкой моторики. Рука будет практически как настоящая. Ребята на внутренних планетах научились делать биогель, отращивающий конечности заново, но этого наша страховка не покроет.


– Хрен с этими внутрисистемными уродами, и с их волшебным желе, – сказал Пай. – Я лучше обзаведусь нормальной рукой, сработанной в поясе, чем какой-нибудь фигней, выращенной в их лабораториях. С этой их фантастической рукой и сам чего доброго станешь жопой с ручкой.

– Не примите на свой счет, сэр, – добавил он.


– И не думал. Рад, что мы тебя подлатаем, – ответил Холден.


– Об остальном ему расскажи, – попросил Пай, скабрезно ухмыляясь.


Шед покраснел:


– Я слышал от ребят с протезами, – сказал он, избегая взгляда Холдена, – что, вроде, на первых порах, пока только к нему привыкаешь, некоторое время, когда мастурбируешь кажется, что делаешь это не сам, а кто-то за тебя старается.


Холден выдержал паузу и, когда уши Шеда заалели, сказал:


– Любопытная информация. А что с некрозом?


– Ну, есть некоторое заражение, но личинки с ним справляются, а небольшое повышение температуры в данном случае только на пользу. Так что пока инфекция не распространяется – все в норме.


– К следующему рейсу он будет в форме? – спросил Холден.


Тут Пай первый раз нахмурился.


– Конечно буду, сэр. Я всегда в форме.


– Возможно, – ответил Шед, – это зависит от того, как приживится связка. Если с первого раза не получится, попробуем еще.


– Это все фигня. Я могу кромсать лед одной рукой лучше, чем половина недоумков на этой посудине – двумя.


– Приятно слышать, – сказал Холден, пряча улыбку. – Продолжайте в том же духе.


Пай фыркнул. Шед извлёк очередную личинку. Холден вернулся в лифт и на этот раз уже не колебался.

130 Кентербери

Пробуждение Левиафана

За полтора столетия до того, как Земля и Марс оказались на грани войны из-за мелочных склок, Пояс Астероидов был дальним рубежом, таившим несметные минеральные богатства, бесполезные для людей из-за своей недостижимости. Путешествия к внешним планетам казались тогда несбыточной мечтой даже главам Корпораций. Но затем Соломон Эпштейн немного усовершенствовал термоядерный ракетный двигатель, установил его на своей трехместной космояхте и нажал "старт". Его корабль, рассекающий пространство на околосветовой скорости, все еще можно было рассмотреть в хороший телескоп. Воистину, самые шикарные и долгие похороны за всю историю человечества! По счастью, ученый оставил все чертежи на своем домашнем компьютере. И хотя двигатель Эпштейна не приблизил людей к звездам, он помог им достичь планет.

В три четверти километра длинной и в четверть шириной, "Кентербери" был переоборудованным транспортником колонистов, грубо скроенным, как пожарный гидрант и почти пустым изнутри. Люди, припасы, снаряжение, техника, климат-капсулы и надежда — всего этого здесь раньше имелось в достатке. Без малого двадцать миллионов человек — столько теперь обитало на лунах Сатурна - и почти миллион их предков туда отвез "Кентербери". Сорок пять миллионов — на спутниках Юпитера, и даже на луне Урана очутилось пять тысяч любителей приключений. А ведь это был самый отдаленный форпост человеческой цивилизации, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не достроили свой корабль поколений и не отправились на нем к звездам и свободе от контроля рождаемости.

Был еще и Пояс Астероидов.

Разговорившийся по пьянке рекрутер из Союза Внешних Планет сказал бы, что на Поясе больше ста миллионов, а переписчик населения внутренних планет — что вполовину меньше. Как ни крути, цифра внушительная, и всем этим людям нужна была вода, много воды.

И вот "Кентербери", и десятки других транспортников водоснабжающей компании "Пьюр энд Клин"(1) доставляли глыбы льда с щедрых колец Сатурна к станциям Пояса. Туда и обратно, несчетное количество раз, до тех пор, пока корабли не превращались в полную рухлядь.

Джим Холден находил в этом что-то поэтическое.

- Холден? - раздалось рядом.
Вопрос вернул его на ангарную палубу. Над ним возвышалась Наоми Нагата, главный механик "Кентербери", - ростом под два метра, с копной черных кудрей, собранных сзади в хвост и смесью досады и удивления на лице. Свое недоумение она выражала в типичной для Белтеров(2) манере — не пожимала плечами, а разводила руками.

- Холден, ты слушаешь, или просто таращишься в люк?

Тот попытался сымпровизировать:
- У нас что-то сломалось, но ты ведь ас в своем деле и сможешь все починить, даже если нет денег и запчастей.

Наоми рассмеялась.
- Значит, не слушал, - констатировала она.

- По правде сказать, нет.

- Ладно, основное ты уловил. Шасси "Рыцаря" в атмосфере не будут работать как надо, пока я не заменю уплотнения. Это критично?

- Нужно у шефа спросить, - ответил Холден. - А когда мы в последний раз пользовались шаттлом в атмосфере?

- Да никогда, но по правилам у нас должен быть хотя бы один челнок, пригодный для полетов в атмосфере.

- Эй, босс! - заорал с другого конца отсека Амос Бёртон, землянин и подручный Наоми. Он махал им рукой, но обращался к Наоми: МакДауэлл мог быть капитаном, а Холден — старшим помощником, однако боссом он считал только ее.

- В чем дело? - прокричала в ответ Наоми.

- Битый кабель, чтоб его. Можешь придержать гадёныша, пока я принесу запасной?

Наоми обернулась к Холдену. "Мы закончили?" - читалось в ее глазах. Он насмешливо козырнул "боссу". Та фыркнула и, качая головой, направилась прочь, высокая и тонкая фигура в засаленном комбинезоне.

За семь лет флотской службы на Земле и пять лет полетов в космос с гражданскими Холден так и не смог привыкнуть к сложению Белтеров, обладавших невероятно тонкими и длинными костями. Детство при пониженной гравитации — вот, что навсегда меняло их облик.

В лифте Холден на мгновение задержал палец у кнопки навигационной палубы, борясь с искушением отправиться туда и увидеть Аду Тукунбо - ее улыбку, услышать ее голос, вдохнуть аромат пачули и ванили, исходивший от ее волос. Однако чувство долга возобладало, и он вдавил кнопку больничного отсека. Удовольствия могли подождать.

Зайдя в отсек, старпом увидел бортового медика Шеда Гарви. Тот склонился над лабораторным столом и обрабатывал левую руку Камерона Паджа, вернее то, что от нее осталось. Месяц назад локоть Паджа придавило 30-тонным куском льда, летевшим со скоростью 5 миллиметров в секунду. С теми, кто занимался таким опасным делом, как распил и транспортировка ледяных глыб в невесомости, подобное случалось нередко, и Падж воспринимал произошедшее с фатализмом профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда. Тот как раз снимал с омертвевших тканей одну из личинок, очищавших рану.

- Ну что, как дела? - спросил Холден.

- Всё путем, сэр, - откликнулся Падж. - Даже несколько нервов уцелело. Шед мне тут грузил про то, как будут подключать протез.

- Это при условии, что мы сможем сдерживать некроз, и рана не затянется до нашего возвращения на Цереру. Страховку я проверил, стаж у Паджа порядочный, так что протез должен быть отличным. С силовой обратной связью, датчиком надавливания, температурным сенсором и софтом для мелкой моторики. В общем, полный комплект. От настоящей руки почти не отличишь. Есть, конечно, еще вариант — на земных планетах применяют новый биогель, регенерирующий конечность, но наша медстраховка его не покрывает.

- Да на хрена мне эти земляне с их грёбанным чудо-гелем. Пусть уж лучше будет сделанная Белтерами штуковина, чем то, что эти говнюки выращивают в лаборатории. С их супер-пупер рукой еще сам превратишься в засранца. Ох, сэр, без обид, - запоздало спохватился Падж.

- Ничего, - отмахнулся Холден. - Скоро тебя "починят", и это главное.

- Давай, расскажи ему остальное, - со скабрезной ухмылкой подначил Падж.

Шед залился краской.
- Ну, я тут слышал от ребят, у которых такие протезы, — Шед говорил, стараясь не встречаться взглядом с Холденом. - Судя по всему, для адаптации к ним нужно время, и пока идет привыкание, ощущения при мастурбации такие, будто не сам онанируешь, а кто-то тебе помогает.

Фраза повисла в воздухе, и за то мгновенье, пока старпом молчал, уши медика стали совсем малиновыми.

- Учту на будущее, - произнес наконец Холден. - А что там с некрозом?

- Инфекция есть, но личинки помогают ее сдерживать,— принялся объяснять Шед. - Я бы сказал, в нашей ситуации воспаление даже к лучшему. В общем, пока не распространяется, ничего серьезного не предпринимаем.

-А к следующему рейсу он будет готов? - осведомился Холден.

Тут Падж впервые помрачнел.
- Буду, черт возьми! Я всегда готов. Потому что это моя работа, сэр.

- Возможно, — отозвался Шед. - Посмотрим, как протез приживется. Вот через рейс — точно.

- Хрена с два! - огрызнулся Падж. - Я и без руки управлюсь с глыбой, причем лучше, чем половина придурков на этом корыте.

- Тоже учту, — пряча усмешку повторил Холден. - Так держать!

Падж в ответ хмыкнул, а Шед достал из раны еще одну личинку.

Холден снова зашел в лифт. Нажимая кнопку, он теперь не сомневался.

Сноски:
(1)Pur’n’Kleen Water Company — "говорящее" название. Содержит имена основателей (также, как "Проктэр энд Гэмбл") и одновременно совпадает по звучанию с фразой pure and clean water - чистая питьевая вода.

(2) Белтеры (belters) - обитатели Пояса Астероидов, от английского The (asteroid) belt - Пояс астероидов

131 Крокус

Сто пятьдесят лет назад, когда разногласия между Землей и Марсом едва не привели к войне, Бельт с его несметными природными богатствами находился вне поля зрения, добраться до него было невозможно по экономическим причинам, а о более дальних планетах не помышляли даже в самых смелых коммерческих мечтах. Тогда Соломон Эпстейн и собрал свой слегка видоизмененный термоядерный реактор, который потом и привел в действие, поместив его на киле своей трехместной яхты. В хороший телескоп и по сей день можно увидеть, как судно на мизерной скорости, несопоставимой со скоростью света, двигается в безграничную пустоту. Это была самая лучшая и долгая похоронная процессия в истории человечества. К счастью, у себя дома на компьютере он оставил свои разработки. Двигатель Эпстейна не принес человечеству звезд, зато подарил ему планеты.

«Кантербюри» – оснащенное новой техникой колониальное транспортное средство, чем-то напоминающее пожарный кран, занимало три четверти километра в длину и четверть в ширину. Однажды его нагрузили людьми, продовольствием, чертежами, оборудованием, кислородными баллонами и надеждой. На спутниках Сатурна к тому времени жило чуть менее двадцати миллионов человек. Когда-то «Кантербюри» перевез туда почти миллион их прародителей. Еще сорок пять миллионов населяли спутники Юпитера. А один спутник Урана мог похвастаться пятью тысячами жителей. Он считался самым отдаленным поселением представителей человечества, по крайней мере до тех пор, пока мормоны не закончили постройку своего космического корабля и не отправились к звездам в поисках свободы от ограничений на размножение.
А потом был Бельт.
Спросите агентов ОПА, когда они пьяны и склонны к преувеличению, - и они скажут, что население Бельта составило сто миллионов человек. Местный переписчик даст вам цифру около пятидесяти миллионов. В любом случае, такое огромное население нуждалось в невероятном количестве воды.
Поэтому теперь «Кантербюри» среди дюжины других однотипных космических кораблей фирмы «Пюр-клин Уотер Компани» ходил кругами - от многочисленных колец Сатурна до Бельта и обратно, - перевозя глыбы льда. Предполагалось, что он не остановится, пока от старости не превратится в обломки.
Джим Голден видел в этом некий предсказуемый ритм.
– Голден?
Он снова повернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Рост почти два метра, копна чёрных кудрявых волос собрана в хвост, на лице - что-то среднее между изумлением и раздражением. Она имела привычку, присущую всем обитателям Бельта, всплескивать руками вместо того, чтобы пожимать плечами.
– Голден, ты меня слушаешь или в окно пялишься?
– Появилась проблема, – ответил Голден. – А так как ты у нас очень способная, то сможешь разрешить ее, несмотря на нехватку денег и ресурсов.
Наоми рассмеялась.
– Ты меня совсем не слушал, – произнесла она.
– Да, так и есть.
– Ну, основное ты, во всяком случае, понял. Механизм для посадки шаттла «Найт» не будет функционировать в атмосфере, пока не заменят герметику. Это очень плохо?
– Я у старика спрошу, – сказал Голден. – А когда мы в последний раз выводили шаттл в атмосферу?
– Пока ни разу, но устав требует, чтоб хотя бы один из них можно было вывести.
– Эй, босс! – крикнул из противоположного угла помещения землянин Амос Бёртон, помощник Наоми. Он помахал пухлой рукой в нашу строну, но обращался именно к ней. Амос работал на корабле капитана Макдоуэлла, Голден был старшим помощником командира, но в мире Амоса Бёртона боссом была только Наоми.
– Что случилось? – крикнула Наоми в ответ.
– Да этот гребаный кабель испорчен. Не придержите его, пока я сбегаю за новым?
Наоми посмотрела на Голдена, в ее взгляде читалось: «Ну что, мы закончили?». Он иронично отсалютовал, она фыркнула и, качая головой, пошла прочь. В засаленном рабочем комбинезоне она выглядела длинной и тощей.
За семь лет службы в земном флоте и пять лет работы в космосе с гражданскими он так и не привык к длинным, невероятно тонким костям выходцев с Бельта. Детство, проведенное в гравитации, навсегда сформировало его взгляды.
В центральном лифте Голден ненадолго задержал палец на панели навигации, искушаемый возможностью увидеть улыбку Ады Тукунбо, услышать ее голос, вдохнуть аромат её волос (ваниль и пачули), но нажал кнопку лазарета. Долг прежде удовольствия.

Когда Голден вошел, медицинский технолог, Шед Гарви, сгорбившись у лабораторного стола, вытаскивал из раны на левой руке Камеруна Пая инородный предмет. Месяц назад его локоть проколола трицатитонная глыба льда, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду. Это нередко случалось с теми, кто выполнял опасную работу по резке и перемещению находящихся в невесомости айсбергов, а Пай относился к делу с фатализмом истинного профессионала. Голден наклонился через плечо Шеда, наблюдая, как техник вытаскивает из отмерших тканей медицинские личинки.

– Какие прогнозы? – поинтересовался Голден.

– Выглядит неплохо, сэр, – ответил Пай. – У меня еще остался порох в пороховницах. Шед вот рассказывал мне, как будет устанавливать протез.

– Если получится держать некроз под контролем и рана Пая не успеет зажить, пока мы доберемся до Сиреса, – пояснил врач. – Я посмотрел условия. Пай записался уже достаточно давно, и поэтому может получить протез с силовой обратной связью, датчиками для определения температуры и давления, программным обеспечением с тонким управлением. Полная комплектация. Эта искусственная рука почти ничем не отличается от живой. На внутренних планетах системы есть биогель, позволяющий наращивать конечности, но в плане медицинского обеспечения такая помощь не предусмотрена.
– Да пошли они, эти гребаные внутрипланетники со своим чудо-гелем! Я предпочел бы хороший искусственный протез, произведенный на Бельте, всему, что эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Боюсь, прицепишь их крутую лапу и сразу в задницу превратишься, – сказал Пай, а затем добавил: – Без обид, командир.
– Да все в порядке. Я рад, что тебя починят, – ответил Голден.
– А теперь расскажи ему остальное, – попросил Пай, с хитрой усмешкой. Шед покраснел от смущения.
(Мои моральные принципы не позволяют мне работать с литературой, в которой используется непристойный язык. Брать подобные книги на официальный перевод я просто не стану, а в тестовом переводе считаю позволительным вырезать или адаптировать тексты совсем уж непристойного содержания.)
Голден немного помолчал, уши Шеда побагровели.
– Очень полезная информация, – наконец произнес Голден. – А с некрозом-то что?
– Есть небольшая инфекция, – ответил Шед. – Личинки держат состояние под контролем, в этом случае даже хорошо, что у него воспаление. Если оно не пойдет дальше, то мы и не станем особо напрягаться.
– А к проекту он в строю будет? – спросил Голден.
Пай впервые нахмурился.
– Ну, блин, конечно буду! Я всегда в строю. Мои принципы, сэр.
– Возможно, – ответил Шед. – Все зависит от того, как быстро срастется рука. На этот проект, может, и не успеет, а к следующему готов будет точно.
– Ни хрена подобного! – возразил Пай. – Я одной рукой лед быстрее перекидаю, чем половина ваших идиотов на этом дебильном суденышке.
– Опять же очень полезная информация, – произнес Голден, сдерживая ухмылку. – Так держать.
Пай прихрюкнул, Шед выдернул очередную личинку. Голден вернулся к лифту, но на этот раз раздумывать уже не стал.

132 ЛаРа

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за мелких разногласий Земля и Марс оказались на грани войны, Пояс астероидов с его колоссальными запасами минералов находился вне досягаемости даже самых крупных промышленных корпораций, а освоение внешних планет оставалось несбыточной мечтой. Но в один прекрасный день Соломон Эпштейн внес последние изменения в модифицированный им плазменный двигатель, втиснул его в кормовой отсек своей маленькой трехместной космояхты и нажал на кнопку. В хороший телескоп и сейчас можно было разглядеть крошечный кораблик, устремившийся в космическую пустоту со скоростью, предельно близкой к скорости света. Изобретатель устроил себе самые лучшие, самые продолжительные похороны в истории человечества. К счастью, в его домашнем компьютере сохранились чертежи. Двигатель Эпштейна не открыл людям пути к звездам, но подарил им планеты.

«Кентербери» представлял собой переделанный в ледовоз старый колониальный транспорт в форме пожарного крана, три четверти километра в длину и четверть в ширину, почти совсем пустой. А ведь когда-то, много лет назад, корабль был полон людей, продовольствия, схем, механизмов, экологических камер и надежд. Теперь на лунах Сатурна проживало почти двадцать миллионов человек, хотя в свое время «Кентербери» доставил туда всего около миллиона их предков. Сорока пяти миллионов достигало население лун Юпитера. А самым отдаленным постом человеческой цивилизации был спутник Урана, где жили всего каких-то пять тысяч человек, по крайней мере, до того как мормоны завершили строительство своего Корабля поколений и устремились к звездам и свободе от ограничений в деторождении.

Наступила эпоха Пояса.

Если поинтересоваться у работника переписи из Альянса внешних планет, который перебрал лишнего и склонен преувеличивать, он заявит, что население Пояса достигает ста миллионов человек. Переписчики внутренних планет назовут более скромные цифры, ближе к пятидесяти миллионам. Но, как ни крути, такая уйма народу не может обходиться без воды.

Поэтому сейчас «Кентербери» и десятки однотипных звездолетов из компании «Кристально чистая вода» курсировали между Поясом и щедрыми кольцами Сатурна, перевозя лед, и должны были продолжать этот нелегкий труд, пока не превратятся в утиль.

Джим Холден находил это весьма поэтичным.

– Холден!

Он повернулся в сторону ангарной палубы. С высоты двух метров своего роста на него смотрела главный инженер Наоми Нагата. Волнистая копна черных волос была собрана в конский хвост, а лицо выражало нечто среднее между удивлением и раздражением. У нее была нелепая привычка разводить руками, вместо того чтобы пожимать плечами, выдававшая коренного белтера.

– Холден, ты слушаешь или любуешься видами?

– Ты говорила о каких-то трудностях, – сказал Холден, – с которыми ты сможешь разобраться, хотя у нас не хватает средств и запчастей, потому что ты очень умная и сообразительная.

Наоми рассмеялась.

– Я так и знала, что ты не слушал.

– Вообще-то, нет.

– Но ты все равно уловил суть. Шасси «Найта» не будут выдвигаться при посадке в атмосфере, пока мы не поставим уплотнители. Это очень сложно?

– Я выясню у старика, – ответил Холден, – но на моей памяти мы ни разу не пользовались шаттлом в атмосфере.

– Мы-то не пользовались, но в правилах ясно написано, что у нас должен быть хотя бы один шаттл, способный приземлиться в атмосфере.

– Эй, шеф! – заорал из соседнего отсека землянин Амос Бартон, помощник Наоми.

Он помахал своей тяжелой рукой им двоим, но обращался, конечно же, к Наоми. Неважно, что Амос входил в экипаж корабля капитана Макдауэлла, а Холден был его старшим помощником. В мире Амоса Бартона шефом могла быть только Наоми.

– Что случилось? – прокричала в ответ Наоми.

– Кабель накрылся. Придержишь этого стервеца, пока я притащу запасной?

Наоми вопросительно взглянула на старпома. Холден шутливо отсалютовал, она фыркнула и удалилась, тряхнув своей роскошной гривой. Офицер проводил взглядом ее неимоверно тонкую, вытянутую фигуру в замасленном комбинезоне.

За семь лет службы в земном флоте и пять лет гражданской работы в космосе он так и не смог привыкнуть к продолговатым, узким, до невозможности вытянутым силуэтам колонистов. Детство в условиях земного притяжения навсегда наложило отпечаток на его восприятие мира.

В центральном лифте рука Холдена сама собой потянулась к кнопке навигационной палубы, так велико было искушение увидеть Аде Тукунбо. Он живо представил себе ее улыбку, голос и аромат пачулей и ванили, исходивший от ее волос, но все же передвинул палец на кнопку амбулатории. Дело есть дело.

Фельдшер Шед Гарви наклонился над столом и обрабатывал рану на культе левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад Паджу придавила руку глыба льда весом в тридцать тонн. Во время добычи льда в условиях микрогравитации такие травмы не были редкостью, и Падж отнесся к несчастью с присущим его опасной профессии фатализмом. Холден посмотрел через плечо Шеда, который вытащил из омертвевшей ткани медицинскую личинку.

– Ну, как? – спросил он.

– Неплохо, сэр, – отозвался Падж, – у меня там осталось несколько нервных окончаний. Шед мне тут растолковывал, как будет крепиться протез.

– Если мы сможем остановить некроз, – вмешался медик, – и рана не совсем заживет, пока мы доберемся до Цереры, он получит сенсорный протез с обратной связью по усилию, воссоздающий мелкую моторику. Полный комплект, рука будет почти как настоящая. Я проверил страховку – он работает достаточно долго. Правда, на внутренних планетах недавно изобрели биогель, который мог бы вырастить ему новую руку, но это не входит в страховой план.


– Да пошли они со своим волшебным гелем! – вскипел Падж, – я лучше буду ходить с протезом, честно сработанным белтерами, чем соглашусь на поддельную руку, которые эти ублюдки выращивают в своих лабораториях. Что, если их фальшивая рука превратит меня в первоклассного сукина сына? Без обид, старпом.

– Какие обиды, я рад, что ты идешь на поправку.

– Скажи ему и остальное, – цинично ухмыльнувшись, потребовал Падж.

Шед вспыхнул.

– Ну, я слышал от парней с такими протезами, – с трудом выговорил он, избегая смотреть Холдену в глаза, – что первое время, когда ты еще не привык к новой руке, при мастурбации возникает ощущение, что тебя ублажает кто-то другой.

Холден оставил это замечание без внимания. Уши медика покраснели еще сильнее.

– Это очень познавательно, – наконец, ответил офицер, – а что с некрозом?

– Рана инфицирована, личинки подавляют инфекцию, но в данном случае воспаление нам на руку, поэтому мы с ним не боремся, а только следим, чтобы оно не распространялось дальше.

– Он будет готов к следующей экспедиции? – поинтересовался Холден.

Впервые за все время разговора Падж нахмурился.

– Черт! Конечно, я буду готов, я всегда готов, ведь это моя работа.

– Не могу обещать, – возразил Шед, – но скорее к той, что после.

– Какого дьявола! – возмутился Падж, – Я могу рубить лед одной рукой лучше, чем половина собравшихся на этой дырявой калоше мудаков!

– Это тоже учтем, – пообещал Холден, пряча улыбку, – продолжайте.

Падж недовольно хрюкнул. Шед ухватил пинцетом еще одну личинку. Холден вернулся к лифту и на этот раз поехал прямо в навигаторскую.

133 Лора Палмер

Еще сто пятьдесят лет назад, когда ведомственные конфликты между Землей и Марсом близились к войне, Пояс казался далеким горизонтом огромных залежей минералов, недосягаемым для жизнеспособной экономики. Даже в самых смелых мечтах корпорации не могли представить себе, что доберутся до планет, лежащих за его пределами. Тогда Соломон Эпштейн сконструировал небольшой гибридный механизм, прикрепил его к корме своей трехместной яхты и отправился в путь. Вооружившись мощным телескопом, все еще можно было разглядеть этот корабль, мчавшийся со скоростью света в черную пустоту. Самые грандиозные похороны за всю историю человечества. К счастью, необходимые чертежи сохранились на его компьютере. Механизм Эпштейна не достал для людей звезду с неба, зато приблизил их к планетам.

Переоснащенный колониальный корабль «Кентербери» длиной в три четверти километра и шириной в километр напоминал пожарный шланг и был почти совсем пустым. Когда-то он переправлял на себе людей, технику, чертежи, машины, воздух и надежду. Теперь не многим менее двадцати миллионов человек населяли спутники Сатурна. Около миллиона их предков прибыли туда на борту «Кентербери». Сорок пять миллионов перебрались на спутники Юпитера. Спутник Урана, самое отдаленное человеческое поселение, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не достроили свой эпохальный корабль и не отправились навстречу звездам и неограниченной рождаемости, принял на себя пять тысяч.

И, конечно, Пояс.

Если спросить вербовщиков Союза Внешних Планет, когда они навеселе и расположены к беседе, они, возможно, скажут, что население Пояса составляет сто миллионов человек. Задайте тот же вопрос внутреннему переписчику – он ответит, что около пятидесяти миллионов. Как ни крути, народу было полным-полно, и всем требовалось немалое количество воды.

Поэтому теперь Кентербери и дюжина его собратьев-кораблей, принадлежавших компании «Чистая и свежая вода», мотались от щедрых колец Сатурна к Поясу, чтобы привезти оттуда ледники, и будут делать это до тех пор, пока не превратятся в безнадежную рухлядь.

Джим Голден видел в этом своеобразную романтику.

- Голден?

Он обернулся к ангарной палубе. Главный инженер Наоми Нагата смотрела на него с высоты своего почти двухметрового роста одновременно с удивлением и досадой, по старой поясской привычке пожимая руками вместо плеч. Копна ее кудрявых волос была собрана в хвост на затылке.

- Голден, ты меня слушаешь или просто в окно смотришь?

- У нас проблема, - ответил Голден, - и ты такая умница, что все уладишь, хотя нет ни денег, ни оборудования.

- Так значит, ты не слушал, - рассмеялась Наоми.

- Честно говоря, нет.

- Что ж, суть ты, тем не менее, уловил. Шасси «Рыцаря» не сработает в атмосфере, если не заменим сальники. Это будет трудно?

- Спрошу старика, - ответил Голден, - Но я что-то не припомню, когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, но по уставу у нас должен быть хотя бы один корабль, пригодный для атмосферных условий.

- Командир!- прокричал через весь отсек землянин Амос Бертон, помощник Наоми, и помахал им пухлой рукой. На самом деле только Наоми. Амосу было наплевать, что он служит на борту корабля Мак Дауелла и что Голден заместитель командира. Для него существовал только один начальник – Наоми.

- В чем дело? – крикнула Наоми.

- Кабель сгорел. Можете придержать эту фиговину, пока я схожу за запасным?

Наоми вопросительно посмотрела на Голдена. Тот шутливо козырнул. Девушка прыснула и покачала головой. Голден поглядел вслед ее высокой худенькой фигурке в засаленном комбинезоне.

Отслужив семь лет в земном флоте и проведя пять лет в космосе с гражданскими, он так и не привык к длинным и узким до невозможности костям поясцев. Детство, проведенное среди людей, навсегда повлияло на то, как он воспринимал окружающий мир.

У центрального лифта Голден на секунду задумался. Перед ним лежал соблазн подняться к Эйд Тукунбо. Ее улыбка, голос, запахи ванили и пачули исходившие от ее волос… Но он все же выбрал отсек лазарета. Дело – прежде всего.

Когда он вошел, доктор Шед Гарви как раз обрабатывал обрубок левой руки Камерона Пажа, склонившись над лабораторным столом. Месяц назад локоть Пажа придавила глыба льда весом в тридцать тонн, въехавшая в него на скорости пять миллиметров в секунду. Когда занимаешься опасным трудом откалывания и перевозки айсбергов в условиях невесомости, такие ранения – не редкость, и Паж воспринимал все произошедшее как неизбежную участь настоящего профи. Голден склонился над плечом Шеда, чтобы посмотреть, как тот вынимает личинки из мертвой ткани.

- Ну что, как тут дела?

- Неплохо, сэр, - ответил Паж, - у меня еще осталось несколько нервов. Шед как раз объяснял, как будет крепиться протез.

- При условии, что мы сможем сдержать некроз, - добавил врач, - и проследите, чтобы он не выздоровел полностью до того, как мы доберемся до Цереры. Я проверил в правилах: Паж работает уже достаточно долго, чтобы получить протез с обратным питанием, датчиками давления и температуры и программным обеспечением высшего класса. Полный комплект. Почти не отличишь от настоящей руки. На внутренних планетах используют биогель для восстановления конечностей, но его покупка не входит в нашу медицинскую смету.

- К черту внутренних! К черту их чудодейственное желе. Лучше уж у меня будет добрый поясский протез, чем то, что эти кретины намешали у себя в лабораториях. С их потрясающей рукой я бы, наверное, тоже стал придурком, – выпалил Паж, и тут же спохватился. – Ну да, это… без обид, командир.

- Все в порядке, я рад, что ты идешь на поправку, - ответил Голден.

- Скажи ему, - в глазах Пажа заблестели озорные огоньки. Шед залился краской.

- Ну, я слышал от других парней, - проговорил он, избегая взгляда Голдена, - какое-то время твое тело привыкает к протезу. Так вот, если в таком состоянии мастурбировать, чувствуешь, ну… как будто рука женская.

Голден выдержал многозначительную паузу. Шед был готов сгореть со стыда.

- Рад слышать, а что насчет некроза?

- В ране инфекция, - ответил Шед, - но личинки не дадут ей распространиться, и воспаление в этом случае нам на руку, поэтому, если состояние будет стабильным, мы не станем его лечить.

- Он будет готов к следующему рейсу?

Впервые Паж нахмурился.

- Черт побери, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно, - вынес свой вердикт доктор. - Все зависит от того, как пройдет сцепление. Если не к этому разу, так к следующему.

- Плевать, - возмутился Паж. - Я одной рукой надроблю больше льда, чем половина всех болванов, которых вы держите на этом корыте.

- Опять же рад слышать, - едва сдержал улыбку Голден. – Так держать!

Паж фыркнул. Шед вынул еще одну личинку. Голден направился к лифту, и на этот раз он не сомневался в выборе.

134 Майя

Полтора века назад разногласия между Землей и Марсом только угрожали перерасти в войну, Пояс астероидов - далекий мираж царства минералов - был совершенно недосягаем, а высадиться на более удаленных от Солнца планетах и вовсе казалось несбыточной мечтой. Тогда-то Соломон Эпштейн создал небольшой модифицированный реактивный двигатель, прицепил на корму трехместной яхты и запустил его. В хороший телескоп и сейчас виден корабль, на пределе скорости света стремительно удаляющийся в бескрайнюю пустоту Вселенной. Самый долгий последний путь за всю историю рода людского. По счастью, на домашнем компьютере гения сохранились чертежи. И хотя человечество не смогло дотянуться до звезд, с помощью двигателя Эпштейна люди освоили планеты галактики.


«Кентербери», три четверти километра в длину и четверть в ширину, по форме напоминающий пожарный насос, и, главным образом, вместительный внутри, был заново переоборудованным транспортным кораблем колонии первопроходцев. Когда-то на борту вместе с людьми, припасами, чертежами, техникой и баллонами, наполненными воздухом, он нес надежду на новое будущее. Теперь на спутниках Сатурна жило около двадцати миллионов человек. Почти миллион их предков доставил туда именно «Кентербери». Еще сорок пять миллионов обитало на спутниках Юпитера. Пять тысяч поселенцев на спутнике Урана считались самой дальней заставой человеческой цивилизации, по крайней мере, до тех пор, пока мормоны не закончили свой эпохальный корабль и не отправились навстречу звездам и свободе от перенаселения.


Добавьте к этому еще и жителей Пояса.


Если опросить вербовщиков Межпланетной Ассоциации, особенно подвыпивших и оттого несдержанных на язык, сложится впечатление, что на Поясе обитает сто миллионов человек. По словам переписчиков населения, эта цифра ближе к пятидесяти миллионам. Так или иначе, поселение внушительное, которому нужны огромные запасы воды.


Потому теперь «Кентербери» и десятки подобных судов компании «Чисто-чистая вода» перевозят ледники от огромных колец Сатурна к Поясу и будут курсировать туда и обратно, пока не превратятся в груду перерабатываемого вторсырья.


Джиму Холдену чудилась в этом особая лирика.


- Холден!


Он резко повернулся на ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нэгэта – брюнетка почти два метра ростом, с копной кудряшек, забранных в хвост, лицо выражает то ли удивление, то ли недовольство. У нее, как и у всех жителей Пояса, была привычка всплескивать руками вместо того, чтобы пожать плечами.


- Холден, вы меня слушаете или разглядываете иллюминатор?


- Возникла маленькая техническая неполадка, - начал Холден, – но вы с ней справитесь даже при недостатке средств или материалов, вы - настоящий профессионал.


Наоми рассмеялась.


- Значит, вы не слышали ни слова, - констатировала она.


- По правде говоря, нет.


- Ну, во всяком случае, главное вам известно. Посадочное устройство «Рыцаря» не пригодно для использования в атмосфере, пока не поменяют герметики. Это не слишком усложняет ситуацию?


- Спрошу у старика, - ответил Холден. - А разве раньше мы использовали шаттл в подобных условиях?


- Нет, но правительство уверено, что необходим хотя бы один шаттл, подходящий для работы в атмосфере.


- Начальник! – зычно крикнул помощник Наоми, землянин Амос Бертон с другого конца отсека. Он махал мясистой рукой в их сторону, но подразумевал исключительно Наоми. Пусть кораблем управлял капитан Макдауэл, пусть Холден был старшим помощником командира корабля, Амос признавал начальником только Наоми.


- В чем дело? – откликнулась она.


- Чертов кабель. Вы не поможете здесь, пока я сбегаю за запасным?


Наоми выразительно посмотрела на Холдена, молчаливо спрашивая «Мы разобрались?». Он шутливо отсалютовал, она хмыкнула и пошла, качая головой, при этом ее силуэт казался стройным даже в засаленном рабочем комбинезоне.


За семь лет службы во флоте Земли и пять лет работы в космосе с гражданскими Холден так и не привык к невероятно высоким и тонким фигурам уроженцев Пояса. Детство, проведенное в условиях земного притяжения, прочно сформировало его взгляд на мир.


Войдя в главный лифт, Холден задержал палец на кнопке навигационной палубы, соблазненный возможностью встречи с Эйд Туканбо — какая у нее улыбка, голос, волосы с ароматом пачули и ванили — но все же нажал кнопку лазарета. Сначала дело, развлечения потом.


Медик Шэт Гарви, склонившись над операционным столом, обрабатывал культю ампутированной левой руки Кэмерона Пэджа, когда вошел Холден. Месяц назад Пэдж размозжил локоть тридцатитонным куском льда, двигающимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такая рана - обычное дело среди людей, посвятивших себя опасному делу по дроблению и перемещению айсбергов в условиях невесомости, и Пэдж относился к этому со спокойствием профессионала. Заглянув через плечо Шэта, Холден увидел, как тот вытащил одну из медицинских личинок из омертвевшей ткани.


- Как идут дела? – осведомился Холден.


- Просто сказочно, сэр, - ответил Пэдж. – Уцелело несколько нервов. Шет как раз рассказывал, как к ним присобачат протез.


- При условии, что удастся сдерживать некроз, - добавил медик, - а Пэдж не выздоровеет еще до того, как мы доберемся до Цереры. Я посмотрел страховой полис, Пэдж проработал здесь достаточно для того, чтобы получить новую руку с отменной чувствительностью, датчиками давления и температуры, программным обеспечением мелкой моторики. В общем, все по высшему разряду. Будет почти так же хороша, как и настоящая. Правда, на малых планетах есть новый биогель, который заново восстанавливает конечность, но это не входит в страховку.


- К черту жителей этих планеток и к черту их волшебное Желе-O. Я скорее соглашусь на добротно сделанную пустышку с Пояса. А ерунда, что те недоумки выращивают в лаборатории, - только для кретинов, - высказался Пэдж. А потом запоздало добавил, - ну, то есть, без обид, лады?


- Никаких обид. Рад, что вас подлатают, - ответил Холден.


- Расскажите ему про побочный эффект, - ухмыльнулся Пэдж. Шэт покраснел.


- Я, ээ, слышал это от людей с таким же протезом, - сказал он, не глядя на Холдена. – Похоже, в начале периода адаптации достигать самоудовлетворения можно в буквальном смысле чужими руками.


Комментарий повис в воздухе на доли секунды, в течение которых уши Шэта стали пунцовыми.


- Славно, - произнес Холден. - А что насчет омертвления тканей?


- Есть заражение, - пояснил Шэт, – но личинки борются с ним, да и в данном случае воспаление даже неплохо, пока оно не начнет распространяться.


- Но Пэдж сможет восстановиться к следующему рейсу? – уточнил Холден.


Впервые за время разговора пострадавший нахмурился.


- Конечно, черт побери, я полечу. Могу хоть сейчас. Я всегда в строю, сэр.


- Возможно, – ответил Шэт. – Не получится в этот раз, полетит в другой. Зависит от того, как быстро приживется протез.


- Чушь, - начал кипятиться Пэдж. - Да я и одной рукой могу крошить лед получше доброй половины недоносков на этой посудине.


- Ну что ж, славно, - пряча усмешку, сказал Холден. – Продолжайте.


Пэдж фыркнул. Шэт вытащил еще одну личинку. А Холден зашагал обратно к лифту, и на этот раз он не колебался.

135 Максим Дубинский

Сто пятьдесят лет назад, когда местные противоречия поставили Землю и Марс на грань войны, Пояс Астероидов еще только манил перспективой громадных минеральных богатств, недосягаемых для рентабельной разработки, а внешних планет не достигали даже самые смелые мечты корпораций. Потом Соломон Эпштейн построил модифицированный термоядерный двигатель, приладил к хвосту своей трехместной яхты и включил. В хороший телескоп его корабль и сейчас можно видеть уходящим в бескрайнюю пустоту на скорости, близкой к световой. Без сомнения, лучшие и самые долгие похороны в истории человечества. К счастью, проект остался в его домашнем компьютере. Двигатель Эпштейна не подарил людям звезды, но он преподнес им планеты.

"Кентербери" был переоборудованным колониальным транспортом - формой напоминающий пожарный гидрант четверть километра в ширину и три четверти в длину, он был почти пуст. Когда-то его заполняли люди, припасы, пузыри жизнеобеспечения, планы и надежды. На спутниках Сатурна жило около двадцати миллионов человек. Почти миллион из числа их предков доставил туда "Кентербери". Население спутников Юпитера около сорока пяти миллионов. Одна из лун Урана кичилась своими пятью тысячами, и это был самый дальний аванпост человечества, по крайней мере, пока мормоны не достроили свой "корабль поколений" и не отправились на нем к звездам и свободе от ограничений рождаемости.

И еще был Пояс астероидов.

Если спросить рекрутёров Альянса внешних планет, когда они пьяны и расслаблены, они могут сказать, что в Поясе сто миллионов жителей. Переписчик населения с внутренних планет на тот же вопрос назовет цифру ближе к пятидесяти миллионам. Как ни посмотри, много народа, и ему требовалось много воды.

Поэтому теперь "Кентербери" и еще десяток однотипных судов компании Ясначистой воды накручивали витки между кольцами Сатурна и Поясом астероидов с грузом льда. Эта служба ожидала их до самой сдачи на слом.

Джим Холден видел в этом нечто поэтическое.

- Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась старший механик Наоми Нагата. Она достигала почти двух метров ростом, копна ее черных кудряшек была стянута в конский хвост, а лицо выражало нечто среднее между весельем и раздражением. И еще у нее была привычка всех астероидников пожимать не плечами, а руками.

- Холден, ты меня слушаешь, или просто так в окно пялишься?

- Была проблема, - предположил Холден, - но поскольку ты такой молодец, ты можешь с ней справиться, несмотря на нехватку денег и снабжения.

Наоми засмеялась.

- Короче ты не слушал, - сказала она.

- Ну хорошо, нет.

- Ладно, главное ты все же уловил. Посадочное шасси "Найта" нельзя использовать в атмосфере пока я не заменю уплотнения. Это может стать проблемой?

- Спрошу старика, - ответил Холден, - но когда мы в последний раз использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда, однако, правила требуют, чтобы хоть один был пригоден для атмосферных полетов.

- Эй, босс! - Амос Бёртон, заместитель Наоми родом с Земли, орал через весь отсек и махал толстой рукой в их сторону. Он обращался к Наоми. Пусть Амос служил на корабле капитана Макдауэлла, пусть Холден был здесь старшим помощником капитана, но в его личном мирке боссом являлась только Наоми.

- В чем дело? - закричала Наоми в ответ.

- Плохой кабель. Ты можешь закрепить стервеца, пока я найду запасной?

Наоми взглядом спросила Холдена "Мы закончили?", и он ответил насмешливым салютом. Она фыркнула, покачала головой и пошла прочь, высокая худая фигура в грязном комбинезоне.

Семь лет во флоте Земли, потом еще пять на гражданской работе в пространстве, а он так и не привык к длинным и тонким пропорциям астероидников. Его взгляд на вещи определило детство на планете с серьезной гравитацией.

В центральном лифте Холден секунду держал палец над кнопкой навигационной палубы, предвкушая перспективу встречи с Аде Тукунбо (Какая улыбка! Какой голос! И этот аромат ванили и пачули от ее волос...), но нажал вместо нее кнопку лазарета. Долг важнее удовольствий.

Когда Холден вошел, медицинский техник Шед Гарви, согнувшись над лабораторным столом, очищал обрубок левой руки Кэмерона Паджа. Месяцем раньше локоть Паджа придавило тридцатитонным блоком льда, движущимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Среди людей, вырезающих и двигающих ледяные глыбы в невесомости, это не было из ряда вон выходящей травмой, и Падж воспринял случившееся с профессиональным фатализмом. Холден склонился над плечом Шеда, чтобы рассмотреть, как техник извлекает одну из медицинских личинок из омертвевшей ткани.

- Как дела? - спросил он.

- Вроде неплохо, - ответил Падж, - у меня еще осталось несколько нервов. Шед объяснял мне, как прицепить к ним протез.

- Допустим, мы можем держать некроз под контролем, - сказал медик, - и обеспечим, чтобы рана не слишком затянулась, пока мы долетим до Цереры. Я проверил страховой полис, Падж работает здесь достаточно, чтобы получить протез с обратной связью по усилию, датчиками давления и температуры и с программами тонкой моторики. Полный комплект. Будет почти как настоящая. На внутренних планетах есть новый биогель, который может заново отрастить конечность, но этого наш план медобслуживания не покрывает.

- Шли бы на хрен нутряки с их волшебным желе. Лучше пусть у меня будет добрая астероидная железка, чем то, что эти ублюдки вырастят у себя в лаборатории. Может, я с этой их модной рукой и сам превращусь в такого же козла, - завелся Падж. - Ах ты, без обид, старпом.

- Ничего. Я рад, что твои дела идут на лад.

- Скажи ему и другую вещь, - Падж скорчил плутоватую гримасу. Шед покраснел.

- Я, гм, слышал от парней, которые ее получили, - заговорил Шед, отводя глаза. - Есть период, видимо, пока идет процесс распознания протеза... Когда дрочишь кажется, что это кто-то другой работает руками.

Холден выдержал паузу, пока уши Шеда не стали малиновыми.

- Рад слышать, - сказал он, - а что насчет некроза?

- Есть кое-какая инфекция, - ответил Шед, - личинки держат ее под контролем, воспаление в этом контексте, пожалуй, даже хороший знак, в общем, мы не будем слишком яро с ней бороться, если она не начнет распространяться.

- Он будет готов к следующему рейсу? - спросил Холден.

Падж в первый раз нахмурился.

- Чёрт, конечно, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.

- Возможно, - сказал Шед, - смотря как схватится соединение. Если не к ближайшему, то к следующему после него.

- Да чё за херня, - продолжал Падж, - я и с одной рукой могу пилить лёд лучше, чем половина придурков, которых вы подрядили на эту шабашку.

- Опять таки, - Холден подавил ухмылку, - рад это слышать. Продолжайте.

Падж фыркнул. Шед извлёк еще одну личинку. Холден вернулся в лифт и на этот раз он не колебался.

136 милый дворник

Сто пятьдесят лет назад, в те времена, когда споры о независимости колоний чуть не вылились в войну между Землей и Марсом, Пояс со всеми своими полезными ископаемыми был так далеко, что корпорации даже в самых смелых мечтах не замахивались на добычу руды на внешних планетах. А потом Соломон Эпштeйн, внеся парочку изменений в конструкцию, собрал небольшой термоядерный двигатель, прикрутил его на рассчитанную на троих космическую яхту и нажал на „старт“. И если вы посмотрите в хороший телескоп, вы и сейчас увидите, как на околосветовой скорости несется в далекое Ничто его кораблик. Лучшие похороны за всю историю человечества. И самые длинные. Все планы, к счастью, остались на его домашнем компьютере. И пусть двигатель Эпштейна не смог подарить человечеству звезды. Зато он дал нам планеты.

Семьсот пятьдесят метров в длину, двести пятьдесят – в ширину, пустой и гулкий, как огромный пожарный гидрант – именно так выглядел бывший колониальный транспорт „Кентербери“. Когда-то он был забит под завязку – люди, припасы, планы, механизмы, жилые купола для планет с враждебной атмосферой. Надежды.

Девятьсот с чем-то тысяч человек доверили свои жизни кораблю. Сейчас же на лунах Сатурна живет почти двадцать миллионов. Еще сорок пять миллионов на Юпитере. Даже одна из лун Урана может похвастаться пятью тысячами жителей – самый дальний рубеж человечества, по крайней мере до тех пор, пока мормоны не закончат строительство корабля-гиганта и не отправятся на нем далеко-далеко, в путешествие к звездам и свободе от любых ограничений на количество детей. В путешествие, закончить которое суждено их потомкам.

А еще Пояс.

Поймайте вербовщика от АВП за рюмкой чаю, когда душа его развернулась и готова на подвиги – и он вам скажет, что в Поясе сто миллионов человек. А вот в переписи населения, доступной на внутренних планетах, стоит совсем другая цифра. Примерно вдвое меньше.

Так или иначе - народу очень много. И каждому нужна вода.

Именно поэтому „Кентербери“ ( как и десяток таких же кораблей, принадлежащих компании по водообеспечению „Кристал-и-Чистофф“ ) летел к кольцам Сатурна, цеплял очередной ледяной астероид и буксировал его к Поясу. По кругу, по кругу, по кругу, до тех пор, пока не развалится от старости.

Было в этом, как казалось Джиму Холдену, нечто поэтическое.

- Холден?

Повернувшись к ангарной палубе, Джим взглянул на главного инженера, Наоми Нагату. Высоченная, под два метра, с собранными в хвост непослушными темными кудряшками, девушка смотрела на него сверху вниз с таким выражением, словно не знала, возмутиться или рассмеяться. Ладони метнулись вверх и снова вниз - у жителей Пояса этот жест означал то же, что пожимание плечами на внутренних планетах.

- Холден, ты меня вообще слушаешь или так, в окно смотришь?
- У нас что-то сломалось. Но ты большой, просто большущий молодец, так что скоро все заработает. И докупать ничего не надо, так?
- То есть ты не слушал, - Наоми все-таки рассмеялась.
- Честно говоря, нет.
- Ладно, в общем и целом ты прав. Пока не поменяю сальники, в атмосфере шасси на „Найте“ лучше не выпускать. Мы же можем подождать?
- Я спрошу Капитана. Только когда мы в последний раз выбирались на шаттле вне космоса?
- Никогда. Но ты же знаешь правила - нужен хотя бы один для полетов в атмосфере.
- Босс! – Бартон, помощник Нагаты с Земли, помахал им рукой с другого конца отсека. Поправочка: не им, ей. Землянин, конечно, работал на корабле капитана Макдауэлла, а Холден, конечно, старший помощник, но в мире Эймоса Бартона был только один босс - Наоми.
- Что там? – крикнула она в ответ.
- Кабель отходит. Придержите эту чертову железяку, пока я сбегаю за новым?
Наоми развернулась к Холдену – все, мол, поговорили? Тот насмешливо отдал честь и девушка, фыркнув, пошла к Эймосу. Джим смотрел вслед высокой тонкой фигурке в замасленной спецовке. Семь лет в земном флоте, еще пять здесь, на гражданской работе, а так и не привык к тому, какие у жителей Пояса странные вытянутые вверх тела. Все же детство на планете со стандартной силой тяжести навсегда определяет точку зрения на многие вещи.
В центральном лифте палец на секунду завис над кнопкой „навигационная палуба", и Холден подумал об Эйд Тукунбо - ее улыбке, голосе, аромате ванили и пачули от ее волос –, но все же выбрал медицинский отсек. Делу, как говорится, время.

В отсеке медтех Шэд Гарви стоял у лабораторного стола рядом с Кэмероном Пэйем, очищая края оставшейся после ампутации левой руки раны. Месяц назад тому не повезло – локоть зацепило тридцатитонным куском льда, дрейфующим со скоростью 5 миллиметров в секунду. Обычная, в общем, травма для человека, подрядившегося резать и буксировать в невесомости огромные ледяные глыбы и Пэй относился к случившемуся с фатализмом профессионала. Холден заглянул через плечо Шэда на вытянутую из омертвевших тканей медицинскую личинку:
- Как дела?
- Вроде неплохо, сэр , - посмотрел на него Пэй. – Парочка нервов осталась. Шэд как раз рассказывал, как можно будет вживить протез.
- Если, конечно, некроз не пойдет дальше, - подтвердил медтех, - и мы довезем Пэйя до Цереры до того, как рана заживет окончательно. Я проверил страховку. Кэмерон проработал достаточно долго, так что мы сможем заказать лучший из возможных протезов с правильным программным обеспечением – температурные датчики, координирование усилия, мелкая моторика. Все по высшему разряду, в общем. Рука получится почти как настоящая. На внутренних планетах используют, правда, биогель, в котором можно отрастить ткани и кости заново, но такие расходы страховка не покрывает.
- В задницу внутренников, и их супержеле тоже в задницу! Как по мне, так лучше хороший протез, собранный внешником, чем какая-то фигня, выращенная этими придурками в лабораториях. Получишь такую супер-пупер натуральную руку – и сам станешь таким же мудаком, как они! - взвился Пэй. – Эээ… это я не о вас, старпом.
- Я понял. Рад, что мы сможем тебе помочь.
Пэй вдруг ухмыльнулся:
- Эй, Шэд, а ты еще не все рассказал.
Медтех слегка покраснел.
- Я… гм… слышал пару раз кое-что от других пациентов, - начал он, старательно разглядывая рану. – Похоже, какое-то время, пока нервные связи между протезом и мозгом окончательно не установятся, при „передергивании затвора“ и не поймешь, твоя рука или чужая.

На пару секунд объяснение зависло в наступившей тишине.
- Буду знать, - пожалел наконец медтеха Холден, глядя на его порозовевшие уши. – Так что там с некрозом?
- Инфекция, конечно, есть. Но личинки убирают часть мертвых тканей, а в нашем случае легкое воспаление – как раз неплохо, так что если все будет по-прежнему, убиваться из-за чистоты раны нет смысла.
- А протез? К следующему полету успеете ?
Впервые за весь разговор Пэй нахмурился:
- Да как два пальца!.. А даже если и нет! Я и без руки... Это же моя работа, сэр.
- Скорее всего да, - кивнул Шэд. – Посмотрим, как быстро установятся связи. Если не к следующему, то через один – точно.
- Какое в задницу через один? Да я и с одной рукой смогу отколоть лед лучше, чем половина долбодятлов на этом корабле!
- Как я уже говорил, - Холден с трудом сдержал улыбку, – буду знать.
Пэй фыркнул. Шэд потянул очередную личинку. Холден вернулся к лифту и в этот раз уже не раздумывая отправился к навигаторам.

137 Печеньки исчезают в полдник

За сто пятьдесят лет до этого, когда разлад между Землей и Марсом грозил вылиться в конфликт, Пояс был лишь клондайком ресурсов, добыча которых рассматривалась в очень и очень далекой перспективе, а внешние планеты, если и рассматривались, то только в самых смелых мечтах промышленных гигантов. Затем случилось непредвиденное. Соломон Эпштейн сконструировал фузийонный двигатель, присобачил опытный образец к трехместному паруснику и запустил. Благо, что исследователь сохранил все чертежи на компьютере. Летучее судно, которое стало ему последним пристанищем, до сих пор бороздит на малых оборотах звездное пространство, попадая то и дело в объективы телескопов. Так «звездно» еще никто не умирал! Эпштейновский двигатель не открыл человечеству других систем, но подарил нашу.


Кентербери, огромный, без малого пятьдесят километров в длину, еще пятнадцать в ширину, напоминающий пожарный гидрант корабль, некогда использовался для транспортировки колонистов. В отсеках ныне пустых раньше перевозились жилые модули, продовольствие, оборудование и электросхемы, а по соседству жили люди и их мечты. Только на луны Сатурна Кентербери перевез порядка миллиона колонистов. Теперь там почти двадцать, и все - потомки тех первых переселенцев. На лунах Юпитера - пятьдесят пять миллионов, а одна из лун Урана является домом для пяти тысяч людей и по совместительству самым дальним аванпостом человеческой цивилизации, до тех пор, конечно, пока мормоны не построят межзвездный корабль и не распростятся с Землей и с ее ограничениями на рождаемость навсегда.


Затем колонизировали Пояс. Его уроженцев стали называть белтерами.


Сколько же их там сейчас? Согласно официальным данным – почти пятьдесят миллионов, неофициальным (нетрезвым и очень разговорчивым вербовщикам из ВПА) - сто. Как бы то ни было, цифра впечатляющая.


Обеспечивать Пояс водой призвана Пер-н-Клин вотер компани. Ей принадлежит Кентербери и еще десятки судов подобного типа. Они транспортируют и будут транспортировать, пока не развалятся на куски, ледники с колец Сатурна.


Старпому Кентербери такая жизнь даже нравилась.


- Холден?


Он обернулся. Главный инженер Наоми Нагата с высоты своего двухметрового роста смотрела на Джима сверху вниз. Ее черные кудрявые волосы были собраны за спиной. Вместо плеч она покачивала руками – привычка, присущая только белтерам.


- Вы слушаете или просто пялитесь в иллюминатор? Повторите, что я сказала.


- «Есть проблема, а средств нет, и только вы, Холден, - наша последняя надежда».


- Не слушаете, значит, - Наоми засмеялась.


- Не то чтобы не слушаю, но...


- Ладно. Смысл вы уловили правильно. Пока не починим гидравлику шасси, на нашем Рыцаре нельзя приземляться на планеты с атмосферой. Справитесь?


- Я поговорю со стариной МакДоулом, - сказал Джим. – Но что-то я не помню, чтобы мы садились на планеты с атмосферой.


- И не садились, но согласно правилам у нас должен быть хоть один атмошаттл.


- Эй, босс! – донеслось из другого конца отсека. Землянин Амос Бёртон, заместитель Наоми, помахал ей мясистой рукой. Неважно, что есть люди с должностью повыше главного инженера, все равно в мире Амоса один босс - она.


- В чем дело? - крикнула в ответ Наоми.


- В кабеле! Не отсоединяйте его, поганца, пока не принесу запасной.


Вместо «Мы закончили?» Нагато лишь кинула на Холдена вопросительный взгляд. Старпом картинно отдал честь, и Наоми, фыркнув, пошла вглубь отсека. Посаженная на высокий и тонкий каркас обтянутого в грязный комбинезон тела ее голова слегка покачивалась при ходьбе.


За двенадцать лет службы в космосе Джим так и не смог привыкнуть к каким-то неуклюже вытянутым фигурам белтеров. Детство, проведенное в гравитации, наложило вечный отпечаток на его восприятие мира.


На лифте старпом чуть было не уехал на навигационную палубу повидать Ади Тукунбо. Улыбчивая, с приятным голосом, она всегда брызгала волосы каким-то диковинным ароматом из смеси ванили и пачули, так его пленяющим. Холден вовремя спохватился, вспомнил о деле и спустился в лазарет.


Когда Джим вошел в отсек, Шед Гарви, склонившись над Кемероном Паджем, ковырялся в обрубке его левой руки. Месяц назад бедолаге защемило локоть тридцатитонной ползущей со скоростью пять миллиметров в секунду ледовой глыбой. Издержки профессии, что тут сказать. Опасное, однако, дело – двигать айсберги при нулевой гравитации. Мужчина недолго сокрушался, видимо, знал, что рано или поздно это случится.


Холден выглянул из-за спины медика и, увидев, что тот извлекает личинки из омертвевших тканей, кинул Паджу:


- Как оно, ничего?


- Все не так плохо, сэр, - начал Кемерон. - Нервные окончания не все, но парочка целы. К ним мне прицепят протез. Так Шед говорил.


- Да, если обуздаем некроз, который пожирает его руку, и если она не затянется кожей раньше нашего прибытия на Цереру, - не прерываясь, отозвался врач. - Страховка у Паджа длительная. Думаю, успеем заказать хороший протез с тактильной связью, датчиками давления и температуры, с поддержкой мелкой моторики. Не настоящая рука, конечно, но жить можно. Был вариант нарастить кисть биогелем, который изобрели внутрипланетники, но страховка эту процедуру не покроет.


- Пусть в душ сходят со своим гелем, засранцы! - взорвался Падж. - По мне лучше темные технологии белтеров, чем передовые - этих недоносков. Как бы ни запаршиветь от их чудо-изобретения.


И поняв, что сболтнул лишнего, украдкой взглянул на Джима.


- Без обид, сэр, вы хоть и с Земли, но сами все понимаете.


- Я спишу это на твой некроз, - блеснул глазами Холден и добавил уже ободряюще. – Выздоравливай. Пусть и залатанный, но ты нам нужен.


- Док, вы не все сказали, - скривил губы Падж.


Шед чуть пинцет не выронил.


- Да, тут такое дело, мне ребята говорили... - лицо Гарви налилось краской, но он, пряча глаза, продолжил. – Когда протез уже установлен, по ощущениям это вроде и рука, но еще, как бы, не своя, и если заниматься онанизмом, то...


- Я понял, - оборвал его Джим. Врач сделался еще пунцовей, даже уши покраснели. – Приму это к сведению. Так что там с некрозом?


- Внутрь попала инфекция, личинки с ней борются, но, учитывая ситуацию, воспаление весьма кстати, поэтому просто локализуем очаг.


- Он сможет выйти в следующий рейс? – старпом обязан был это знать.


Кемерон вмиг помрачнел.


- Черт, конечно, смогу! Я всегда могу. По-другому не умею, сэр.


- Не исключено. Все зависит от того, как скоро приживется искусственная рука. Если не в следующий, так через один, - дал прогноз корабельный врач.


- Бляха-муха, - досадливо протянул Падж. – Да, моя правая ценнее половины утырков, что на борту этой старой раздолбанной проститутки.


-Я приму и это, - Холден едва сдерживал смех. – К сведению.


Падж что-то пробурчал и отвернулся, недовольный ответом. Шед как ни в чем не бывало орудовал пинцетом.


- Не буду вам мешать, парни, - промолвил Джим и побрел к лифту. Где там кнопка навигационной палубы?

138 Полина Бакулина

Левиафан просыпается


Сто пятьдесят лет назад, когда отношения между Землёй и Марсом были на грани войны, Пояс стал оазисом несметных минеральных богатств, расположенным далеко за гранью досягаемости, а о других планетах даже не смели мечтать. И тогда Соломон Эпштейн построил модель термоядерного двигателя, который он установил на свою трехмачтовую яхту и завёл. Хорошо видно, как это судно движется со скоростью света, на пределе своих возможностей, устремляясь в пустоту. Пожалуй, это было бы лучшее крушение в истории человечества. К счастью, планы Эпштейна остались лишь в памяти компьютера. Двигатель Эпштейна не приблизил человечество к звёздам, но, зато, «подружил» его с планетами.


Семьсот пятьдесят метров в длину, двести пятьдесят в ширину, имеющий строгую форму гидранта и практически пустой изнутри, - Canterbury представлял собой переоборудованную машину для перевозки колоний. Однажды корабль набили людьми, продовольствием,схемами, техникой, сжатым воздухом и надеждой. К этому времени на спутниках Сатурна жило меньше двадцати миллионов человек. Canterbury привёз туда около миллиона их предков; сорок пять миллионов — на спутники Юпитера. На одном из спутников Урана, самом отдалённом форпосте человеческой цивилизации, проживало пять тысяч человек. До тех пор, по крайней мере, пока мормоны не завершили работу над кораблём века и устремились к звёздам и свободе, прочь от земных запретов.


А потом возник Пояс.


Сотрудники ОПА, будучи в нетрезвом виде, скажут, что на Поясе проживало сто миллионов человек. По данным переписчиков населения планеты, там насчитывалось около пятидесяти миллионов. Но, в любом случае, это была огромная популяция, требовавшая большое количество воды.


Canterbury и десятки дочерних кораблей компании Pur'n'Kleen Water проделали петлю от многочисленных колец Сатурна до Пояса и обратно, притягивая ледники. Они повторяли эту операцию до полного своего износа.


Джим Холден усмотрел в этом действе некую поэзию.


Холден?


Он пошёл назад, к ангару. Главный инженер Наоми Нагата возвышалась над ним. Почти два метра ростом, с копной вьющихся тёмных волос, стянутых на затылке в тугой хвост, она стояла с выражением удивления и раздражения. У неё была привычка Пояса пожимать руками, а не плечами, как это принято.


Холден, ты слушаешь или просто пялишься в окно?
Есть проблема, - ответил Холден. - А ты, несмотря на отсутствие нужных денег и оборудования, можешь её решить.


Наоми засмеялась.


Итак, ты не слушал, - сказала она.
Нет, не слушал.
В любом случае, суть ты уловил верно. Посадочный механизм Knight не совершенен для атмосферы, пока я не заменю затворы. Проблема в этом?
Я спрошу старика, - ответил Холден. - Но когда шаттл последний раз использовали в атмосфере?
Никогда, но правила требуют, что в наличии должен быть хотя бы один атмосферосовместимый космический корабль.
Эй, босс, - крикнул из отсека Амос Бёртон, земляк и помощник Наоми. Он махал своей мощной лапой в их направлении, обращаясь к Наоми. Амос мог находиться на корабле капитана МакДауэлла, Холден мог быть исполнительным служащим. Но босс в мире Бёртона был только один. Наоми.
В чём дело? - откликнулась Наоми.
Испорченный кабель. Можешь подержать эту чёртову штуковину, пока я достану запасной?


Наоми посмотрела на Холдена. В её глазах стоял вопрос: «Мы здесь закончили?». Холден ухмыльнулся, а она, фыркая и качая головой, стала уходить; её грязный комбинезон подчёркивал высокий и стройный силуэт.


Проработав семь лет в морском флоте на Земле, пять лет — в космосе с гражданскими, он так и не привык к невероятно длинным и тонким костям жителей Пояса. Детство, проведённое в гравитации, навсегда определило тип его мышления.


В центральном лифте Холден, следуя наставлениям Ады Тукунбо, её улыбке, голосу, аромату пачули и ванили, хранящемуся в волосах, вместо кнопки «навигаторской» нажал кнопку, ведущую в изолятор. Долг превыше удовольствия.


Когда Холден вошел, Шед Гарви, медицинский техник, навис над своим лабораторным столом, избавляя Кэмерона Пажа от остатка его левой руки. Месяцом раньше тридцатитонный блок льда, движущийся со скоростью пять миллиметров в секунду, придавил Пажу локоть. Это было вполне ординарное увечье для людей его опасной профессии (разрезание и перемещение 0-g ледяных глыб), и Паж принял произошедшее как свершившийся факт. Холден взглянул Шеду через плечо и увидел, как тот вытаскивает одну из медицинских личинок из мёртвой ткани.


Что нового? - спросил Холден.
Кажется, всё нормально, сэр, - ответил Паж. - У меня даже осталось несколько нервов. Шед рассказывал мне, как здесь устроится протез.
Некроз мы, безусловно, сможем держать под контролем, - прокомментировал медик, - но будьте уверены, Паж не поправится полностью до нашего прибытия на Цереру. Я проверил программу; Паж здесь надолго. Он успеет набрать сил, улучшить показатели давления и температуры, наладить свою двигательную активность. На планетах появился новый биогель, способствующий росту конечностей. Правда, его использование не входит в наш медицинский план.
К чёрту «планетян» и их гель. Я бы предпочёл быть уродом, живущим на Поясе, чем любым из тех гибридов, которых выращивают в лаборатории. Возможно, их забавные протезы могут превратить тебя в полнейшего тупицу, - сказал Паж. И добавил:
Только без обид, без обид, Холден.
Да всё в порядке, главное, что ты поправишься, - ответил Холден.
Повтори ему, пожалуйста, - оскалился Паж. Шед покраснел.
Я слышал это от парней, которые испробовали такое, - сказал Шед, избегая взгляда Холдена. - Вероятно, должно пройти время, пока ты привыкаешь к бесчувственному протезу и ручной работе.


Благодаря Холдену фраза на секунду зависла в воздухе; за это время уши Шеда уже окрасились в малиновый цвет.


Неплохо, - ответил Холден. - Что насчёт омертвения?
Занесена инфекция, - сказал Шед. - Личинки сдерживают её, и воспаление в данном случае нам только на руку. Итак, мы ничем не рискуем, если только оно не начнёт распространяться дальше.
Он будет в форме к следующему этапу? - поинтересовался Холден.


Впервые за этом время Паж нахмурился.


Вот чёрт, да, конечно, конечно, я буду готов. Я всегда готов. Я же на своём месте, сэр.
Вероятно, - ответил Шед. - Но зависит от того, как зарастут кости. Если не к этому, то к следующему — точно.
Чёрт, - заругался Паж. - Я разрублю лёд одной рукой лучше, чем половина здешних придурков.
Начинается, - сказал Холден, подавляя усмешку, - неплохо, продолжай в том же духе.


Паж заворчал недовольно. Шед вытащил очередную личинку, а Холден вернулся к лифту. На этот раз у него не было никаких сомнений.

139 Полтергейст

Пробуждение Левиафана


Сто пятьдесят лет назад, когда местные разногласия поставили Землю и Марс на грань войны, Пояс был далеким горизонтом немыслимых минеральных богатств, которые находились вне осуществимой досягаемости экономики, а отдаленные планеты – за пределами даже самых смелых мечтаний. А потом Соломон Эпстайн сконструировал чуточку усовершенствованный термоядерный двигатель, прицепил его к своей трехместной яхте и запустил. Вооружившись хорошим телескопом, вы все еще сможете увидеть, как его кораблик на скорости, весьма близкой к скорости света, направляется в безграничное ничто – самые лучшие, самые длинные похороны в истории человечества. К счастью, Эпстайн оставил планы на домашнем компьютере. Его двигатель не подарил людям звезды, но открыл им планеты.


«Кентербери» - три четверти километра в длину, четверть километра в ширину, формой приблизительно напоминающий пожарный гидрант и большей частью полый внутри – был переоборудованным колониальным кораблем. Когда-то его набили людьми, припасами, чертежами, механизмами, кислородом и надеждой, а теперь почти двадцать миллионов человек жили на лунах Сатурна. «Кентербери» принес туда на себе около миллиона их потомков. Сорок пять миллионов – на лунах Юпитера, и пять тысяч – на лунах Урана, самый отдаленный оплот человеческой цивилизации. По крайней мере, пока мормоны не завершили постройку межзвездного корабля и не направились к звездам и свободе, прочь от контроля рождаемости.


А потом был Пояс.


Спросите вербовщиков из Отдела по вопросам населения, когда они пьяны и несдержанны, и они, вероятно, скажут, что в Поясе проживает сотня миллионов. Спросите переписчика населения внутренних планет, и людей окажется примерно пятьдесят миллионов. С какой стороны не глянь, а популяция крупная и нуждается в больших запасах воды.


Именно поэтому теперь «Кентербери» и десятки ей подобных из компании «Пьюр-н-Клиар Уотер» курсировали от щедрых колец Сатурна к Поясу и обратно, перевозя ледники, и будут продолжать работу, пока не одряхлеют и не отправятся в утиль.


Джим Холден видел в этом некую поэтичность


- Холден?


Он развернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата – почти два метра ростом, копна черных кучеряшек собрана в хвост, на лице читается не то веселое изумление, не то раздражение. А еще у нее была, как у всех обитателей Пояса, привычка приподнимать руки вместо того, чтобы пожимать плечами.


- Холден, ты слушаешь или в окно таращишься?


- Была одна проблемка, - отозвался Холден. – А так как ты очень-очень хорошая, то можешь справиться с ней, хотя не хватает ни денег, ни сырья.


- Так ты все-таки не слушаешь, - рассмеялась Наоми.


- Нет, не слушаю.


- Тем не менее, основную мысль ты умудрился понять правильно. Посадочные устройства «Рыцаря» поведут себя в атмосфере неважно, если я не смогу заменить затворы. Будут проблемы?
- Спрошу у старика, - ответил Холден. – А когда мы использовали шаттл в атмосфере в последний раз?


- Никогда, но по правилам нам нужен хотя бы один шаттл, способный там работать.


- Эй, босс! – завопил с другого конца палубы Амос Бертон, помощник-землянин Наоми.


Он махал мясистой рукой в направлении Холдена и Наоми, обращаясь к последней. Да, Амос был на корабле капитана МакДовелла, да, Холден был старшим помощником, но в мире Амоса Бертона единственным боссом была Наоми.


- В чем дело? – крикнула она.


- Плохой кабель. Не подержишь этого мелкого мерзавца, пока я запасной достану?


«Мы закончили?» - взглядом спросила Наоми. Он шутливо отдал честь. Наоми фыркнула и ушла, покачивая головой. Фигура ее в перемазанном комбинезоне выглядела высокой и тощей.


Семь лет в Земном военно-морском флоте, пять лет работы в космосе с гражданскими, но Холден так и не привык к невероятно длинным и тонким костям жителей Пояса. Детство, проведенное при гравитации, навсегда сформировало его взгляд на окружающий мир.


Зайдя в центральный лифт, Холден ненадолго задержал палец над кнопкой навигационной палубы, соблазненный перспективой увидеться с Эди Тукумбо (улыбка, голос, пахнущие ванилью и пачули волосы), но вместо этого нажал кнопку лазарета. Прежде всего долг, а удовольствия – потом.


Когда он вошел, Шед Гарвей, медик, склонился над лабораторным столом, обрабатывая культю, оставшуюся от левой руки Кэмерона Пая. Месяцем раньше локоть Пая угодил под тридцатитонный блок льда, двигающийся со скоростью пять миллиметров в секунду. Среди людей, занятых опасной работой по распиливанию и транспортировке в невесомости ледяных глыб, подобная травма редкостью не была, и Пай воспринял случившееся со стоицизмом профессионала. Холден перегнулся через плечо Шеда посмотреть, как он вытаскивает из омертвевшей ткани одну из медицинских личинок.


- Как делишки? – поинтересовался он.


- Кажется, неплохо, сэр, - отозвался Пай. – Шед как раз рассказывает, как приспособить сюда протез.


- Если мы удержим под контролем некроз, - уточнил медик. – И убедимся, что Пай не слишком вылечится до того, как мы прибудем на Цереру. Я проверил страховой полис: Пай работает здесь достаточно долго, чтобы получить протез с силовой обратной связью, сенсорами давления и температуры и обеспечением мелкой моторики. Полный пакет. Рука будет почти так же хороша, как настоящая. На внутренних планетах, правда, появился новый биогель, который отращивает конечность заново, но наш медицинский план такие возможности не покрывает.


- А не пошли бы эти планеты в одно место вместе со своим волшебным желе. Я лучше соглашусь на качественный, сделанный на Поясе протез, чем на хоть что-то, выращенное этими ублюдками в лаборатории. Только прирастишь эту их супер-пупер руку, мигом станешь такой же задницей, - Пай осекся. – Ой…э…без обид, старпом.


- И не думал обижаться. Просто рад, что мы сможем тебя подлатать, - отозвался Холден.


- Расскажи ему еще, - добавил Пай с лукавой ухмылкой.


Шед покраснел и сказал, не встречаясь с Холденом взглядом:


- Я слыхал от других ребят, что в период, когда ты еще не привык к протезу, мастурбируешь, а кажется, будто дрочат тебе.


Холден секунду помолчал, а уши Шеда тем временем стали пунцовыми.


- Приятно слышать, - наконец, сказал он. – А что с некрозом?


- Инфекция остается, - ответил Шед. – Личинки держат ее под контролем, а воспаление в данной ситуации только на руку, так что мы не будем особо усердствовать, если она только не начнет распространяться.


- Но к следующему рейсу он будет в порядке?


Пай впервые нахмурился:


- Да, черт побери. Я буду готов. Я всегда готов. Это же моя работа, сэр.


- Скорее всего, - сказал Шед. – Смотря как пойдет связь. Если не к следующему, так через один.


- К черту, - перебил Пай. – Я одной рукой пилю лед лучше, чем половина идиотов, которых вы держите на этой развалине.


- И снова приятно слышать, - Холден подавил улыбку. – Продолжай в том же духе.


Пай фыркнул. Шед вытянул очередную личинку. А Холден вернулся в лифт и на этот раз уже не колебался.

140 Посторонним В

Сто пятьдесят лет назад, когда Земля и Марс были на грани войны из-за территориальных споров, минеральные ресурсы Пояса казались недостижимыми, не говоря уже о внешних планетах. А потом Соломон Эпштейн собрал свой миниатюрный гибридный двигатель, приладил его к трехместной яхте и включил зажигание. В хороший телескоп до сих пор видно, как его кораблик на огромной световой скорости несется в никуда – самые продолжительные похороны в истории человечества. К счастью, чертежи двигателя Эпштейна нашлись в его домашнем компьютере. Звезд с неба мы по-прежнему не хватаем, но планеты стали куда доступнее.
Восемьсот метров в длину, триста метров в ширину – бывший колониальный транспорт «Кентербери» по форме напоминал пожарный гидрант. Когда-то его просторные помещения были битком набиты людьми, материалами, приборами, чертежами и надеждами. В свое время «Кентербери» доставил на спутники Сатурна около миллиона переселенцев. Теперь там насчитывалось двадцать миллионов, а на лунах Юпитера – сорок пять. Еще пять тысяч приютил один из спутников Урана. Забраться дальше человечеству пока не удалось, хотя, по слухам, мормоны уже достраивают ковчег, который унесет их к звездам, прочь от ограничений рождаемости.
И кроме того, был Пояс.
Сотрудники ОПА, будучи навеселе и в хорошем расположении духа, сказали бы вам, что жителей Пояса не меньше ста миллионов. Перепись населения галактики насчитала пятьдесят миллионов. В общем, как ни крути, целая куча народу, и всем нужна вода.
Поэтому теперь «Кентербери» и сотни его собратьев, принадлежащих компании «Чистейшая вода», курсировали на Пояс и обратно, волоча за собой глыбы льда от щедрых колец Юпитера, и так будут носиться, пока не превратятся в металлолом.
И в этом есть своя романтика, думал Джим Холден.
- Холден?
Он обернулся. Главный инженер Наоми Нагата нависла над ним во весь свой двухметровый рост, не считая пучка черных курчавых волос на макушке. Она уже начинала сердиться. Как все уроженцы Пояса, она пожимала локтями, а не плечами.
- Холден, ты меня слушаешь или просто пялишься в окно?
- У нас какая-то проблема, - сказал Холден, - деталей нет и денег тоже нет, но ты придумала, что делать, потому что ты нереально крутая.
Наоми рассмеялась.
- Значит, не слушал!
- Боюсь, что нет.
- Ну, суть ты ухватил верно. Нам надо, чтобы шаттл быстро стал атмосферно устойчивым. Можно это сделать?
- Спрошу. А давно у нас шаттлы контактируют с атмосферой?
- Нормативы предписывают. Иметь хотя бы один атмосферно устойчивый шаттл.
- Эй, босс! – землянин Амос Бертон, адресуясь к Наоми через весь ангар, махал им рукой. Титул босса он берег для одной Наоми, не удостаивая им ни командира своего экипажа капитана Макдауэлла, ни Холдена, ни кого-либо еще.
- Что?
- Кабель ни к черту. Подержите эту хреновину, пока я найду запасной?
Наоми вопросительно посмотрела на Холдена: договорились? Холден взял под козырек, она фыркнула и удалилась, покачивая головой.
Глядя ей вслед, Холден думал, что за семь лет военной службы и пять лет работы в колониях он так и не привык к неправдоподобно тонким и длинным конечностям уроженцев Пояса. Мешало детство, проведенное в мире земного притяжения.
В центральном лифте Холден замешкался: по коридору шла Аде Такамбо, девушка с пленительной улыбкой, чарующим голосом и волосами, пахнущими пачули и ванилью, - но тут же отругал себя и решительно нажал на кнопку. Долг прежде всего.
Склонившись над столом, медицинский техник Шед Гарви обрабатывал то, что осталось от левой руки Камерона Паджа. Месяц тому назад тридцатитонная глыба льда, движущаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, защемила ему локоть. Падж отнесся к произошедшему с хладнокровием профессионала: такие травмы не редкость для работающих со льдом в условиях невесомости. Теперь Шед извлекал из мертвых тканей руки медицинских личинок. Холден подошел к ним сзади и наблюдал за операцией из-за плеча Шеда.
- Ну как?
- Неплохо, сэр. Часть нервов уцелела, - отозвался Падж. – Шед как раз говорил мне, что протез приживется отлично.
- Нужно только контролировать некроз, - пояснил медик, - и следить, чтобы рана не затянулась до прибытия на Цереру. Согласно полису, ему полагается полный комплект: с обратным приводом, датчиками температуры и давления и программным управлением. Не хуже настоящей. Внутренние планеты сейчас используют биогель для регенерации тканей, но в нашу страховку это не входит.
- К черту внутренние планеты и их вонючий гель. Хорошая подделка родом с Пояса в сто раз лучше того, что эти ублюдки выращивают в своих ублюдочных лабораториях. С их рукой небось весь в дерьмо превратишься, - заявил Падж. – О черт, шеф, без обид! Ничего личного.
- Да пошел ты, - ответил Холден. – Главное, выздоравливай.
Падж злобно улыбнулся.
- Скажи ему остальное.
Шед покраснел.
- Говорят, – начал он, не глядя на Холдена, - протез требует достаточно длительной адаптации. Первое время пальцем пошевелить трудно.
Холден выдержал паузу. Уши медработника стали пунцовыми.
- Окей, - сказал Холден. – А что насчет некроза?
- Небольшая инфекция. Мы контролируем ее с помощью личинок, но легкое воспаление нам даже на руку. Так что пока она не распространяется, мы ее не трогаем.
- Будет он готов к следующему рейсу?
Впервые Падж нахмурился.
- Железно, буду. Я всегда готов, сэр.
- Может быть, - сказал Шед. – Зависит от нагрузки на кость. Пропустит не больше одного рейса.
- Дерьмо, - сказал Падж. – Да я одной рукой тягаю лед лучше, чем половина тамошних подонков!
- Опять? – Холден подавил усмешку. - Ну окей. Так держать.
Падж оскалился в улыбке. Шед взялся за очередную личинку. Холден вошел в лифт и на этот раз не задерживался.

141 Туманность Андромеды

Пробуждение левиафана

Сто пятьдесят лет назад, когда из-за местнических конфликтов Земля и Марс были на грани войны, Пояс астероидов представлялся далеким горизонтом огромных и недосягаемых минеральных ресурсов. Об освоении внешних планет приходилось только мечтать, и эти мечты были самыми нереалистичными.

Но вот Соломон Эпштейн соорудил небольшой модифицированный термоядерный двигатель, установил его на трехместную яхту и привел механизм в действие. Вооружившись мощным телескопом, можно все еще видеть этот корабль, уносящийся со скоростью света в бесконечное пространство. Вот она, самая лучшая, самая долгая смерть за всю историю человечества. К счастью, Соломон сохранил на домашнем компьютере свои чертежи. Хотя звезды так и не упали к ногам человека, но благодаря двигателю Эпштейна планеты стали более доступными.

Модернизированный колониальный корабль «Кентербери» – три четверти километра в длину и четверть километра в ширину – по форме отдаленно напоминал пожарный гидрант. Внутри было практически пусто. А ведь когда-то он перевозил людей и продовольствие, компьютерную технику, различную аппаратуру и даже надежды на лучшее будущее. Чуть менее двадцати миллионов человек живут в настоящее время на спутниках Сатурна. Около миллиона их предков были транспортированы туда на «Кентербери». Это же судно доставило сорок пять миллионов человек на луны Юпитера. Один из спутников Урана, который является самым отдаленным поселением человеческой цивилизации, стал домом для пяти тысяч человек еще до того, как мормоны закончили строительство своего генерационного корабля и устремились к звездам и свободе, чтобы жить по своим неписаным законам.

А потом был заселен и Пояс астероидов.

Если улучить момент, когда агенты из управления по регулированию цен будут пьяны и словоохотливы, и спросить их о численности населения на Поясе астероидов, то те, вероятно, ответят, что там проживает сто миллионов человек. Если задать тот же вопрос переписчикам населения внутренних планет, то они назовут цифру вполовину меньше. В любом случае, становится очевидно, что такому огромному количеству людей необходимо много воды.

Вот почему «Кентербери» и несколько дюжин подобных кораблей от компании «Чистая и свежая вода» транспортировали глыбы льда из колец Сатурна на станции Пояса астероидов. Космические челноки курсировали туда-обратно до тех пор, пока не изнашивались, превращаясь в развалины.

Джим Холден находил в этом процессе нечто поэтичное.

– Холден?

Он обернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась Наоми Нагата, главный инженер. Она был около двух метров ростом, с копной черных вьющих волос, собранных сзади в хвост. На ее лице застыло выражение не то изумления, не то раздражения. У Наоми были привычка, свойственная жителям Пояса астероидов – недоумевая, она всплескивала руками вместо того, чтобы пожать плечами.

– Холден, ты меня слушаешь или просто таращишься в окно?

– Я знаю, у нас проблема, – произнес тот, – и поскольку ты – сама доброта, то можешь разрешить ее, даже если не хватает деньг и продовольствия.
Наоми рассмеялась.

– Значит ты меня не слушал, – сказала она.

– В общем-то нет.

– Ну, во всяком случае, основную идею ты уловил. Похоже, что «Найту» не избежать проблем с шасси при входе в атмосферу. Надо поменять уплотнения. Разве это не проблема?

– Спрошу у старика, – отозвался Холден. – Но скажи, когда в последний раз мы пользовались этим челноком в атмосфере?

– Никогда, но по всем правилам нам необходим, по крайней мере, один челнок, способный перемещаться в атмосфере.

– Эй, босс! – крикнул с дальнего конца отсека землянин Амос Бертон, помощник Наоми. Он помахал в сторону коллег своей пухлой рукой. Произнося слово «босс», Амос имел в виду Наоми. Возможно, Бертон и находился на корабле капитана МакДовелла с его старшим помощником Холденом, но в душе Амоса был только один босс – главный инженер корабля.

– Что произошло? – воскликнула Наоми.

– Кабель вышел из строя. Вы не могли бы подержать эту чертову штуковину, пока я раздобуду запасной?
Наоми бросила взгляд на Холдена. «Ты понимаешь, что мы попали?» –спрашивали ее глаза. Он шутливо раскланялся, а она насмешливо фыркнула и, покачивая головой, удалилась прочь, высокая и стройная, хотя и в засаленном рабочем комбинезоне.
За семь лет службы в земном военно-морском флоте и пять лет работы среди гражданского населения в космосе Холден так и не привык к такому невероятному телосложению, каким были наделены высокие и стройные жители Пояса астероидов. Детство, проведенное в среде, где действовал закон гравитации, в значительной степени повлияло на то, каким виделся ему мир.

У центрального лифта Холден на мгновение поднес палец к кнопке навигационной палубы – Аде Тукунбо так и манила его всем своим видом: улыбкой, голосом, волосами с ароматом пачули и ванили. Но все же Холден нажал на другую кнопку, на ту, которая отправляла лифт в медицинский изолятор. Долг для него был превыше всего.
Когда Холден вошел в медчасть, то застал фельдшера Шеда Гарвея за работой. Тот сгорбился над лабораторным столом, колдуя над обрубком левой руки Камерона Паджа. Месяц назад с Паджем произошел несчастный случай: его локоть был придавлен тридцатитонным ледяным блоком, движущимся со скоростью пять миллиметров в секунду. Такие травмы были обычным явлением среди тех, кто колол лед. Движущиеся в состоянии невесомости ледяные глыбы были опасны для жизни, и Падж воспринимал все происходящее с фатализмом профессионала. Холден склонился над плечом Шеда, наблюдая, как тот вытаскивает из отмершей ткани медицинских червей.

– Что нового? – спросил он.

– Все складывается просто замечательно, сэр, – ответил Падж, – у меня сохранилось несколько нервов. Шед рассказал мне, как будет прикрепляться протез.

– Полагаю, что можно держать процесс отмирания под контролем, – произнес фельдшер, – но имейте ввиду, пока мы не пребудем на Церер, полного выздоровления не наступит. Я проверил страховой полис, и выяснилось, что Падж имеет право на протез с устройством обратной связи, датчиками давления и температуры, а также со специальным программным обеспечением для сервоприводов. Сюда входит весь пакет услуг. Кажется, что лучше и быть не может. Кстати, на внутренних планетах изобрели новый биогель, который способствует тому, что ампутированная конечность вырастает заново, но нашей медицине это не доступно.

– К черту жителей внутренних планет вместе с их волшебным гелем! Для меня уж лучше подделка с Пояса астероидов, чем всякая лабораторная ерунда тех ублюдков! Возможно, я бы чувствовал себя полным придурком, если бы у меня отросла новая рука, – сказал Падж и затем добавил, – только без обиды, босс.

– Я и не думал обижаться. Просто рад тому, что тебе можно помочь, – промолвил Холден.

– Скажи ему еще кое-что, – Падж злобно ухмыльнулся. Шед смущенно покраснел.

– Ну, я слышал, как парни с ампутированными конечностями говорили, – сказал Шед, стараясь не встречаться взглядом с Холденом, – что носить протез – это то же, что онанировать вместо того, чтобы получать удовольствие от полноценного секса.

Холден на некоторое время потерял дар речи, а уши Шеда побагровели.

– Замечательно, – промолвил он наконец, – а как насчет некроза?

– Некроз тканей – характерный признак инфекции, – сказал Шед. – Черви контролируют этот процесс, и в некотором смысле воспаление даже полезно, поэтому мы не будем его снимать до тех пор, пока оно не начнет прогрессировать.

– Будет ли он готов к следующему полету? – спросил Холден.

Поначалу Падж нахмурился:

– Конечно, черт возьми, я буду готов! Я всегда готов! Ведь это – моя работа, сэр.

– Все может быть, – сказал Шед, – многое зависит от того, как приживется протез. Если первая попытка будет неудачной, то в следующий раз может и повезет.

– Черт побери! Да я могу и одной рукой колоть лед даже лучше, чем половина тех бестолочей, которые занимаются этой дерьмовой работенкой!

– Рад это слышать – сказал Холден, пряча усмешку, – Так держать!

Падж фыркнул в ответ. Шед извлек очередную личинку. Холден вернулся к лифту, на этот раз он уже не колебался.

142 Флеш-рояль

Полтора века тому назад, когда противостояние между Землей и Марсом грозило вылиться в ожесточенную борьбу, человечество грезило о внешних планетах, но даже пояс астероидов оставался для людей недостижимым горизонтом, притягивая их неиссякаемыми ресурсами.

И тогда Соломон Эпштейн сконструировал термоядерный двигатель, водрузил его в корму трехместной яхты и запустил. В телескоп и по сей день видно, как яхта на досветовой скорости удаляется в глубину вселенной. Ни до, ни после человечество не знало похорон грандиознее. К счастью, ученый сохранил результаты своих опытов в компьютере. Двигатель Эпштейна не подарил человечеству далеких галактик, зато значительно приблизил внешние планеты.

Корабль-колония «Кентербери», похожий на громадный пожарный гидрант, полый внутри, раскинулся на три четверти километра в длину и на четверть – в ширину, поражая мощью воображение. Однажды в него погрузили людей, технику, чертежи, экологические дома-пузыри и ресурсы. Человечество возлагало огромные надежды на «Кентербери», отправляя его к внешним планетам. В настоящее время на спутниках Сатурна проживает чуть менее двадцати миллионов человек, а когда-то «Кентербери» перевез туда около миллиона их предков. Сорок пять миллионов обитает на спутниках Юпитера. А один из спутников Урана, самое отдаленное поселение людей, может похвастаться только пятью тысячами, по крайней мере, пока мормоны не построили корабль поколений и не направились к звездам и свободе, прочь от ограничений, связанных с продолжением рода.

Наконец настала эра пояса.

Пьяные сотрудники службы по делам населения, пребывая в веселом настроении, поведали бы вам, что в настоящее время на астероидах пояса проживает сто миллионов человек. Но переписчики населения с внутренних планет возразили бы: не более пятидесяти. Как ни крути, человеческая популяция возрастала и требовала огромного количества воды. Поэтому «Кентербери» и другие суда компании «Пьюр-эн-Клин Уотер» перевозят ледники от плодородных колец Сатурна к станциям пояса и будут совершать регулярные рейсы до тех пор, пока корабли не превратятся в изношенные развалины.

Поэтичность происходящего завораживала Джима Холдена.

- Холден!

Он обернулся в сторону ангарной палубы. Над ним возвышалась Наоми Нагата, главный инженер корабля: ростом около двух метров, копна темных вьющихся волос убрана в хвост, на лице – смесь удивления и раздражения. Наоми пожимала руками вместо плеч, как любой уроженец пояса.

- Холден, ты меня слушаешь или пялишься в окно?

- У нас затруднения, – задумчиво проговорил Холден. – Но ты все уладишь, даже если тебе не хватит средств или денег, потому что ты настоящий спец.

Наоми рассмеялась:

- Одним словом, не слушал.

- Не совсем так.

- Но суть ты уловил. Шасси «Найта» не подготовлены к полету в атмосфере. Надо бы заменить уплотнители. Думаешь, не поможет?

- Я спрошу у шефа, – кивнул Холден. – Когда последний раз мы использовали шаттл в атмосфере?

- Никогда. Но хотя бы один шаттл, пригодный для таких полетов, по правилам у нас должен быть.

- Эй, босс! – прокричал из отсека фюзеляжа помощник Наоми, землянин Эймос Бертон. Он махнул им толстой рукой. Говоря «босс», он имел в виду Наоми. И пусть на корабле капитаном был МакДауэлл, а Холден – его старшим помощником, но в мирке Эймоса Бертона всем заправляла Наоми.

- Что случилось? – отозвалась Наоми.

- Трос порвался. Подержишь эту дрянь, пока ищу замену?

Наоми красноречиво взглянула на Холдена: «Надеюсь, мы закончили». Он злорадно отсалютовал ей в ответ, на что Наоми презрительно хмыкнула и, удаляясь, покачала головой. Холден посмотрел ей вслед: засаленный комбинезон на длинном, тощем теле. Холден посвятил семь лет военно-морским силам Земли, потом отработал пять лет в космосе с гражданскими, но привыкнуть к долговязым уроженцам пояса так и не смог. Детство, прожитое в условиях гравитации, навсегда изменило его представление обо всем на свете.

В центральном лифте Холден на мгновение замешкался, взволнованный воспоминаниями об Эйд Тукунбо: ее улыбка, голос, волосы, благоухающие ванилью и пачули. Но вместо навигационной рубки он направился в каюту-госпиталь – долг превыше всего.

Кода он вошел, техник-лаборант Шед Гарви, склонившись над столом, очищал рану на культе Кэмерона Пэя. Месяц назад тридцатитонная глыба льда, двигавшаяся со скоростью 5 мм/с, зажала ему левый локоть. К сожалению, такие ранения не редкость среди тех, кто транспортировал айсберги в условиях невесомости. Но Пэй, как истинный профессионал, мужественно принял беду. Холден перегнулся через плечо Шеда, наблюдая, как лаборант вытаскивает медицинскую личинку из мертвой плоти.

- Как у вас тут дела? – поинтересовался Холден.

- Неплохо, сэр, – ответил Пэй. – Уцелело несколько нервов. Шед объяснил мне, как компоненты простетической группы восстановят их.

- При условии, что мы сможем контролировать некроз тканей, - пояснил медик. – Главное, чтобы Пэй шел на поправку не слишком быстро, во всяком случае, пока не доберемся до Цереры. Я сверился со страховкой. Пэй уже долго работает на станции, так что мы сможем восстановить ему руку. Искусственная будет оснащена по последнему слову техники: термодатчики, технология обратной тактильной связи, датчики давления. Восстановим мелкую моторику пальцев. Мы предусмотрели все. Искусственная рука будет лучше родной. Кстати, на внутренних планетах изобрели биогель, с его помощью наращивают конечности. Только вот мы его еще не использовали…

- Да пошли они, – прервал его Пэй. – К черту супер-пупер желе. Лучше уж местную подделку, чем ту фигню, что вымучили в лабораториях эти недоноски. Еще стану из-за этой навороченной руки полным придурком, - проворчал Пэй, но вдруг осекся: - О…без обид, кэп.

- Пустяки. Рад, что ты скоро поправишься, – заверил его Холден.

- Расскажи ему подробности, - скривился Пэй в язвительной усмешке. Шед вспыхнул.

- Я..а..разговаривал с теми ребятами, которые уже прошли через эту процедуру, - взволнованно проговорил Шед, избегая взгляда Холдена. – Судя по всему, в тот момент, когда белки собственных тканей распознают компоненты простетической группы и создают с ними связи, чувствительность руки еще полностью не восстановлена и мастурбация воспринимается как ласки другого человека.

Холден молчал, а уши Шеда предательски горели.

- Ясно, – нарушил тишину Холден. – А что насчет некроза?

- Личинки контролируют инфекцию, - пояснил Шед. – Воспаление в данных обстоятельствах нам на руку. Не нужно прилагать много усилий, если только инфекция не начнет распространяться.

- Пэй будет готов к следующему рейсу? – уточнил Холден.

Внезапно Пэй нахмурился:

- Да, черт возьми. Конечно, буду. Я всегда готов. Сэр, это же моя работа.

- Возможно, - уклончиво заметил Шед. – Зависит от того, как установятся связи с простетической группой. Не в этот раз, так в следующий.

- Вот дерьмо! – взорвался Пэй. – Да я одной рукой лед дроблю лучше, чем половина тех кретинов, которые подвязались на это гребаное дельце.

- Ну, хорошо, - проговорил Холден, сдерживая ухмылку. – Продолжайте в том же духе.

Пэй лишь фыркнул в ответ, а Шед вынул следующую личинку из раны. Вернувшись в лифт, на этот раз Холден не колебался ни секунды.

143 Чудо в перьях

Полторы сотни лет назад, когда игры местных самолюбий поставили Землю и Марс на грань войны, корпорации обратили свой взор на Пояс Астероидов. Пояс и внешние планеты давно уже манили их гигантскими залежами минералов, но расстояния были огромны, а, значит, мечты несбыточны. Затем Соломон Эпштейн усовершенствовал термоядерный привод, поставил его на свою трехместную яхту и нажал кнопку «Пуск». В хороший телескоп до сих пор можно рассмотреть, как корабль, почти достигший светового предела, уносится в Великую Пустоту. Самые долгие, самые величественные похороны за всю писаную историю. К счастью, на домашнем компьютере Эпштейна сохранились чертежи и расчеты. Привод Эпштейна не приблизил человечество к звездам, но планеты – планеты стали доступнее.

Семьсот метров в длину, двести в ширину, по форме чем-то напоминающий пожарный гидрант, очень вместительный, транспорт «Кентербери» раньше перевозил колонистов. Помимо людей, его грузом становились запасы материалов и продовольствия, оборудование, климатические купола, проекты и, главное, надежда. На лунах Сатурна сейчас обитают почти двадцать миллионов человек. «Кентербери» доставил сюда примерно миллион их предков. Сорок пять миллионов на луны Юпитера. Один из спутников Урана принял пять тысяч переселенцев, – а это самый дальний форпост человеческой цивилизации (по крайней мере, пока возмущенные ограничениями деторождения мормоны не завершат строительство своего великого ковчега и не направят его к звездам и свободе).

А ведь был еще Пояс.

Если вам доведется встретить вербовщика АВП(1), когда он в подпитии и не прочь поболтать, - спросите его. Вероятно, он назовет цифру в сто миллионов человек. Спросите кого-то, кто имеет отношение к переписи населения на внутренних планетах, - и цифра упадет до пятидесяти. Кому бы вы ни поверили, речь все равно идет о гигантском количестве людей, нуждающихся в гигантском количестве воды.

Поэтому сейчас «Кентербери» и множество подобных ему транспортов компании «КлинВотер» загружали на кольцах Сатурна лёд и доставляли его в Пояс. Сатурн – Пояс – Сатурн, туда и обратно, пока корабль не развалится от старости, аминь.

Как это поэтично, подумал Джим Холден.

- Холден?

Он развернулся к ангарной палубе. Старший механик Наоми Нагата возвышалась над ним. Рост под два метра, копна черных кудрей собрана в хвост, гримаса – нечто среднее между радостью и раздражением. В случаях, когда земляне пожимают плечами, она разводила руки, - как многие обитатели Пояса.

- Холден, ты слушаешь или пялишься на обзорный экран?

- Допустим, возникла неполадка. И такой супер-экстра-специалист, как ты, может устранить ее даже без денег и материалов, ведь правда?

Наоми засмеялась.

- То есть ты не слушал.

- Ну…

- В общем-то, ты попал в точку. Тормозной механизм «Паладина» будет барахлить в атмосфере, пока мы не поменяем уплотнители. Сойдет за неполадку?

- Я доложу капитану, - ответил Холден. – Но что-то я не помню, чтобы мы использовали в атмосфере челноки.

- Мы и не использовали. Но по уставу у нас должен быть хотя бы один атмосферник.

- Алло, босс! – землянин Эймос Бертон, ассистент Наоми, завопил с противоположного конца площадки. Он махнул мускулистой рукой куда-то в их сторону. Бертон обращался к Наоми. Неважно, что они находились на корабле капитана МакДауэла; неважно, что Холден был старшим офицером. В мирке Эймоса Бёртона боссом могла считаться только Наоми.

- Что? – закричала она в ответ.

- Трос на ладан дышит. Можешь придержать эту фиговину, пока я сгоняю за запасным?

Наоми вопросительно глянула на Холдена. «Разговор ведь закончен?» - читалось в ее глазах. Он насмешливо козырнул, и она фыркнула, качнула головой и пошла прочь, - худощавая вытянутая фигура в засаленном комбинезоне.

Семь лет в Военно-воздушных частях Земли, пять лет космических полетов на гражданских судах, - а он так и не привык к длинному, тонкому, «неправильному» костяку обитателей Пояса. Детство, проведенное в гравитации, оставило отпечаток на всю жизнь.

Зайдя в кабину центрального лифта, Холден потянулся было к кнопке навигационной палубы, предвкушая встречу с Адой Тукунбо – ее улыбка, ее голос, пряный аромат ее волос, - но вместо этого нажал кнопку лазарета. Первым делом работа, удовольствие – потом.

Медтехник Шед Гарви склонился над лабораторным столом, обрабатывая культю левой руки Кэмерона Паджа. Месяц назад тридцатитонный «кирпич» льда, перемещаемый со скоростью пять миллиметров в секунду, задел локоть Паджа. Профессиональный риск и профессиональная травма для тех, кто в невесомости режет ледяные глыбы, и Падж отнесся к этому философски. Холден заглянул через плечо Шеда и увидел, как тот очищает рану, обирая медицинских личинок с омертвевших тканей.

- Как дела?

- Похоже, мне свезло, сэр. Сохранились нервные окончания. Шед говорит, что к ним можно приспособить протез.

- Это если удастся остановить некроз, - буркнул медик, - и если всё не зарубцуется до прибытия на Цереру. Я посмотрел страховку: Падж имеет право на хороший протез с настройкой координации и мышечных усилий, с датчиками температуры и давления. Полный набор. Рука будет действовать почти как настоящая. На внутренних планетах есть биогель, регенерирующий конечности, но это его полисом не покрывается.

- Насрать на внутренние планеты и на их чудо-гель тоже насрать! Пусть лучше у меня будет надежный, сработанный на Поясе протез, чем мерзость, которую эти скоты разводят в своих пробирках. Нет уж, в задницу такое счастье! - возмутился Падж. Потом посмотрел на Холдена и добавил. – Эээ…, ничего личного, офицер, без обид.

- Все в порядке. Я рад, что дела складываются так удачно.

- Давай-ка, расскажи ему, ну, ты знаешь, - Падж с ухмылочкой повернулся к Шеду. Тот покраснел.

- Ну…я слышал от тех, кому эти протезы уже ставили, - сказал он, отводя глаза. – Когда человек осваивает новую руку, наступает период… э…при занятии мастурбацией…здесь возникает проблема…получается интересный эффект….

Холден полюбовался багровыми ушами Шеда.

- Это радует. А что с некрозом?

- Там какая-то инфекция, - ответил Шед. Личинки не дают ей развиваться, и воспаление в общем-то хороший признак, организм борется. Поэтому, если не начнется абсцесс, мы давить воспаление не будем.

- К следующему рейсу он придет в форму? – спросил Холден.

Падж набычился:

- А то! Я всегда в форме, черт возьми! Всегда, сэр!

- Ну, может быть, - ответил Шед. – Смотря, как будет приживаться. Не к этому рейсу, так к следующему.

- Выкуси! – возмутился Падж. – Я и однорукий управлюсь лучше, чем половина уродов на этой драной лоханке!

- Опять же, - сказал Холден, подавив усмешку, - это радует. Ну, поправляйтесь.

Падж фыркнул. Шед снял еще одну личинку. Холден направился к лифту, и теперь он не колебался.

--------
(1) Альянс Внешних Планет

144 Щасвирнус

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад, когда Земля и Марс были на грани войны из-за своих мелких разногласий, о недоступных минеральных богатствах Пояса астероидов можно было только мечтать. А уж освоение планет, лежащих за ним, казалось попросту невозможным. Потом Соломон Эпштейн модифицировал реактивный двигатель, поставил его на свою маленькую яхту и включил. В хороший телескоп до сих пор можно увидеть этот корабль, мчащийся на скорости близкой к световой среди бесконечной пустоты: самые пышные и самые продолжительные похороны за всю историю человечества. К счастью, все планы сохранились на компьютере Эпштейна. Хотя его двигатель и не приблизил человечество к звездам, он проложил дорогу к планетам.

"Кентербери" - переоборудованный корабль колонистов. По форме напоминает пожарный гидрант, три четверти километра в длину, четверть в ширину и при этом практически пустой внутри. Когда-то он был весь заполнен людьми, продуктами, приборами, схемами, сферами для создания привычной окружающей среды и надеждой. Около двадцати миллионов человек населяют сейчас спутники Сатурна. Их предки прилетели туда на "Кентербери".
Сорок пять миллионов проживают на спутниках Юпитера. Одна луна Урана щеголяла пятью тысячами, и это был самый дальний форпост человеческой цивилизации, до тех пор пока мормоны не достроили свой корабль поколений и не отправились на нем к звездам и свободе от контроля над рождаемостью.

А еще есть Пояс.

Если спросить вербовщиков Союза Внешних планет, когда они навеселе, они, пожалуй, скажут, что в пределах Пояса живёт сто миллионов. Если спросить чиновника-переписчика с Внутренних планет, получится скорее пятьдесят миллионов. Как бы там ни было, популяция огромна и ей требуется много воды.

Так что сейчас "Кентербери" и множество аналогичных водовозных судов той же компании курсируют между изобильным кольцом Сатурна и Поясом, перевозя глыбы льда. И так будет продолжаться до тех пор, пока они не превратятся в металлолом.

Джим Холден видел в этом определённую поэзию.

- Холден?

Он повернулся к ангарной палубе. Над ним возвышалась главный инженер Наоми Нагата. Ростом два метра, кудрявые волосы собраны в хвост, на лице смесь веселья и досады. По обычной для всех Поясовиков привычке она никогда не пожимала плечами, а вместо этого делала то же движение руками.

- Холден, ты слушаешь или просто пялишься в окно?

- Ты говорила о какой-то проблеме. Ну и поскольку ты такой отличный специалист, ты можешь решить ее даже без достаточного финансирования и ресурсов.

Наоми рассмеялась.

- Все-таки ты не слушал.

- Нуу, в общем да.

- В любом случае, суть ты уловил верно. Шасси "Рыцаря" не будут нормально работать в атмосфере, пока мне не удастся поменять уплотнения. Это можно устроить?

- Я спрошу командира, - сказал Холден. - Но когда это мы использовали шаттлы в атмосфере?

- Никогда, но по уставу положено, чтоб хоть один для этого годился.

- Эй босс! - Амос Бартон, помощник Наоми родом с Земли, кричал с другого конца отсека и махал им рукой. Обращался он к Наоми. Вообще-то Амос находился на корабле капитана Макдауэлла, где Холден был вообще-то старшим помощником, но для Амоса только Наоми была Босс.

- В чём дело? - заорала в ответ Наоми.

- Поломка. Не подержишь этот гребаный провод на месте, пока я не найду запасной?

Наоми взглянула на Холдена, как бы спрашивая: "Мы договорились?" Он насмешливо отсалютовал. Наоми фыркнула и ушла, покачав головой. Она казалась непропорционально высокой и тощей в своем засаленном рабочем комбинезоне.

Семь лет во флоте Земли, ещё пять - с гражданскими в космосе, а он все никак не мог привыкнуть к этим неправдоподобно длинным и тонким фигурам Поясовиков. Детство на планете с нормальной гравитацией навсегда сформировало его взгляд на вещи.

В центральном лифте Холден задержал было палец над кнопкой палубы навигации, соблазнившись перспективой повидать Аде Тукунбо: увидеть ее улыбку, услышать голос, и этот запах духов - ваниль и пачули - от её волос... Но всё-таки сначала нажал кнопку лазарета. Дело прежде всего.

Когда Холден вошел, Шед Гарви, медик, как раз склонился над лабораторным столом, обрабатывая обрубок левой руки Паджа Кэмерона. Месяц назад Паджу раздробило локоть тридцатитонным куском льда, двигавшемся со скоростью пять миллиметров в час. Подобные травмы не были редкостью среди тех, кто выбрал опасную работу по распилу айсбергов в условиях невесомости, так что Падж воспринял случившееся с невозмутимостью профессионала. Холден заглянул через плечо Шеда, чтоб посмотреть, как тот вынимает медицинскую личинку из отмершей ткани.

- Как идут дела? - спросил он.

- Вполне себе, сэр, - ответил Падж, - у меня там еще осталось нервы. Шед как раз рассказывал, как будем присобачивать протез.

- В случае если мы возьмем некроз под контроль, - добавил Шед, - и проследим, чтоб рана не слишком зарубцевалась до Цереры, Падж сможет получить полный пакет. Я проверил по документам, он работает здесь достаточно долго для этого. Это будет почти как настоящая рука: силовые датчики, тактильные, температурные, мелкая моторика... На Внутренних планетах есть новый биогель, которым можно и новую отрастить, но наша страховка этого не покрывает.

- К черту внутренних вместе с их супер биожеле! Я уж лучше похожу со старой доброй железкой с Пояса, чем с чем-то, что эти ублюдки понавыращивали в своих лабораториях. Поносишь их руку, небось, и сам станешь таким же долбанутым... Ох, простите старпом, я не вас имел в виду, - закончил Падж.

- Ничего. Рад, что ты идешь на поправку.

- Расскажи ему остальное, - сказал Падж Шеду с озорной ухмылкой. Тот покраснел.

- Ээ, ну, в общем, я слышал от парней с такими протезами, - начал он, стараясь не смотреть Холдену в глаза, - что, вроде бы, в период, когда только привыкаешь к протезу, при маструбации кажется, что это не ты сам, а кто-то другой.

Холден позволил фразе повисеть в воздухе, пока уши Шеда окончательно не стали пунцовыми.

- Отличная новость, - сказал он. - А что там с некрозом?

- Инфекция, - ответил Шед. - Личинки держат ее под контролем, да и в данной ситуации воспаление это даже неплохо. Так что мы не слишком с ним боремся, пока оно не начало распространяться.

- Он сможет полететь в следующий рейс?

Впервые Падж нахмурился.

- Черт, да конечно смогу, сэр. Когда угодно. Это же моя работа.

- Возможно, - сказал Шед. - Зависит от того как будет страстаться. Если не в этот раз, то в следующий сможет.

- Херня, - сказал Падж, - я и одной рукой смогу лучше пластать лед, чем половина сопляков, что тут работают.

- И еще одна отличная новость, - сказал Холден, стараясь не улыбнуться. - Продолжайте.

Падж фыркнул. Шед вытащил еще одну личинку. Холден вернулся в лифт и на этот раз он уже не раздумывал.

145 Элена

Пробуждение Левиафана

Сто пятьдесят лет назад Земля и Марс еще не стояли на пороге войны из-за своих разногласий, а Белт была недосягаемой экономически благополучной, богатой природными ресурсами планетой. Даже планеты Юпитера, по сравнению с ней, были куда более реальной перспективой. Тогда же Соломон Эпштейн изобрел свой термоядерный двигатель, усовершенствовал его, и, разместив на задней корме своей яхты, рассчитанной на троих пассажиров, запустил. До сих пор с помощью хорошей оптики можно увидеть, как его корабль на скорости, близкой к скорости света, исчезает в глубине необъятной пустоты. Это самое лучшее и самое длинное погребение за всю историю человечества. К счастью, все чертежи изобретатель оставил дома, в своем компьютере. Двигатель Эпштейна не дал человечеству звезд, он приблизил планеты.


«Кентербери» - усовершенствованный транспорт поселенцев – был похож на почти полый внутри пожарный шланг, длиной три четверти километра и шириной – четверть. Он был полон людьми, провизией, схемами, машинами, пузырями с микроклиматом и надеждой. Сейчас около двадцати миллионов человек живут на лунах Сатурна. Корабль «Кентербери» доставил почти миллион их предков. Сорок пять миллионов с его помощью прибыли на луны Юпитера. На луне Урана жило пять тысяч отдаленных поселений человеческой цивилизации, во всяком случае, их было столько до тех пор, пока Мормоны не закончили строить корабль поколения и не устремились к звездам и неограниченному ничем деторождению.


Затем настал черед Белта.


Хорошо выпившие агенты Союза защиты личной информации разболтали бы, что белтийцев уже сто миллионов человек. Согласно переписи населения внутренних планет солнечной системы, их всего около пятидесяти миллионов. Как бы то ни было, но такому огромному количеству людей требуется очень много воды.
Поэтому теперь «Кентербери» и его дюжина «кораблей-братьев» из Компании «Мягкая и чистая вода» курсируют между большими кольцами Сатурна и Белтом, перевозя глыбы льда. И будут делать это до тех пор, пока от старости не разрушатся.
Джим Холден находил в этом нечто поэтичное.


- Холден!


Мужчина повернулся к ангарной палубе. Сейчас главный механик Наоми Нагата, чей рост был почти два метра, возвышалась над ним. Ее вьющиеся черные волосы были затянуты хвост, а ее лицо выражало то ли изумление, то ли досаду. У нее была привычка белтийцев: она сжимала руки вместо того, чтобы пожимать плечами.


- Холден, ты слушаешь меня или просто смотришь в окно?


- Проблема была, - произнес Холден. – Но ты хорошая, действительно, очень хорошая, и даже несмотря на то, что у тебя нет ни денег, ни помощи, ты смогла закрепиться.


Наоми засмеялась.


- Значит, ты не слушал, - сделала она вывод.


- Не совсем, да.


- Хорошо. В любом случае, у тебя есть на это право. Посадочное шасси «Рыцаря» барахлит в атмосфере, мне надо сменить уплотнитель. Это считается проблемой?


- Я спрошу стариков, - ответил Холден. – А когда мы последний раз пользовались шаттлом в воздухе?


- Никогда. Но по уставу у нас должен быть один воздушный шаттл.

- Эй, Босс! – прокричал из люка землянин Амос Бартон, помощник Наоми, махая им рукой. Обращался он к Наоми. Капитан корабля - Макдауэл, Холден - старший офицер корабельной службы, но настоящим боссом Амос считал только Наоми.


- Что случилось? – закричала в ответ Наоми.


- Плохой кабель. Ты можешь подержать эту хреновину, пока я поищу запаску?


Наоми посмотрела на Холдена, взглядом спрашивая разрешение. Он, шутя, отдал ей честь. Фыркнув, девушка пошла к отсеку. На ходу ее волосы покачивались. Весь в масляных пятнах комбинезон облегал ее длинное, стройное тело.


Холден семь лет состоял на службе Военно-морских сил на Земле, пять лет работал в космосе с поселенцами, но за все это время у него никогда не было такого длинного, стройного, необычного тела, как у бельтийцев. Детство, проведенное в гравитации, прочно сформировало его взгляд на вещи.


Зайдя в центральный лифт, Холден на минуту задержал палец над кнопкой на панели, засмотревшись на Аду Тукумбо. Ее улыбка, ее голос, ее пахнущие пачули и лавандой волосы. Он нажал на кнопку, чтобы спуститься в лазарет. Дело превыше всего, удовольствия подождут.


Медик Шэд Гарвей сидел, склонившись за своим лабораторным столом, и очищал культю – все, что осталось от левой руки Педж Камерон. Месяц назад тридцатитонная глыба льда, двигавшаяся со скоростью пять миллиметров в секунду, оторвала ему руку по локоть. Такие травмы не редки среди людей, чья опасная работа состоит в том, чтобы разрезать и сдвигать айсберги в невесомости, поэтому, будучи профессионалом, Педж воспринял свое увечье как нечто само собой разумеющееся. Холден облокотился на плечо Шэда, чтобы посмотреть, как доктор вынимает лечебные личинки из мертвой ткани.


- Ну, как дела? – поинтересовался Холден.


- Выглядит неплохо, - ответил Пэдж. – Пара нервов все еще осталась. Шэд рассказывал мне, как будут прикручивать протез.


- Думаю, с учетом того, что мы можем контролировать омертвление ткани, - начал объяснять доктор, - рана Пэдж не сильно затянется до нашего прибытия на Цереру. Я проверил по руководству, Пэдж достаточно долго служит здесь, чтобы установить ему датчики температуры и давления, систему обратной связи по усилению, программу точности движения. Короче, полный комплект. Это хорошая, стоящая вещь. На внутренних планетах разработали биогель, с его помощью конечности заново отрастают, но он не входит в нашу систему оказания медицинской помощи.


- Чертовы земляне с их гребаным «волшебным» средством, - выругался Пэдж. – Лучше у меня будет хорошая искусственная рука, сделанная на Белте, чем я использую что-то, что эти ублюдки вырастили в своих лабораториях. Их искусственные руки могут вылезти тебе боком. – Спохватившись, он добавил. – О, Холден, не обижайся.


- Все в порядке, - успокоил его старший офицер. – Я рад, что мы делаем все, чтобы ты поправился.


- Давай, скажи ему, - хитро улыбаясь, сказал Пэдж. Шэд покраснел.


- Э-э… ммм… Я тут слышал от других парней, у кого есть протезы, - промямлил Шэд, избегая смотреть в глаза Холдену. – Похоже, нужно время, чтобы привыкнуть к протезу и чувствовать что-нибудь во время мастурбации.


Холден промолчал. Фраза повисла в воздухе. Уши Шэда густо покраснели.


- Ценная информация, - прокомментировал Холден. – А что насчет омертвления ткани?


- Есть небольшая инфекция, - ответил Шэд. – Личинки под контролем, а воспаление в данном случае – вещь нужная. Так что ничего сложного не будет, может, только начнет разрастаться.


- Он будет готов к следующему рейду? – спросил Холден.


Первым отреагировал Пэдж. Насупившись, он сказал:


- Черт подери! Конечно, я буду готов. Я всегда готов. Это моя работа, сэр.


- Возможно, - уклонился от ответа Шэд. – Все зависит от того, насколько подойдет протез. Не этот, так другой.


- К черту, - рявкнул Пэдж. – Я и одной рукой смогу расправиться с глыбой льда лучше, чем половина ваших сосунков.


- Еще одна ценная информация, - заметил Холден, пряча улыбку. – Продолжайте.


Пэдж фыркнул. Шэд вытащил очередную личинку. Холден пошел обратно к лифту, и на сей раз он не сомневался.