«Экспрессивная конкретизация»

[vmb]

Помнится, Н. Л. Трауберг писала, что одним из недостатков эпохи постперестроечного переводческого бума был «оживляж» — украшение безжизненного синтаксиса и лексической бедности феней и вообще задиристыми словечками (Наталья Леонидовна сравнивала такой метод с маскировкой испорченности мяса большим количеством приправ). Не так давно также было выпущено несколько переводов классической и относительно современной литературы, к которым было предъявлено близкое по сути обвинение. И, казалось бы, всё ясно: есть стилистическое смирение и есть стилистический произвол. Но вот мне попалась интересная глава в монографии не кого-нибудь, а самого Я. И. Рецкера, в котором введены такие термины, как экспрессивная конкретизация и стилистическое согласование. И между смирением и произволом обрисовалось огромное поле неоднозначных ситуаций, эдакая чересполосица из опасных минных полей и вдохновляющих аэродромов.

Глава называется «Экспрессивно-стилистическая основа перевода», и особенно интересен в ней параграф 25. Я вырезал этот десяток страниц из всей книги, можно скачать только эту главу (в формате jpeg, всего 2,6 МБ).

Интересно мнение практиков относительно самих посылок. Также интересно, кто как определяет для себя границы: насколько можно поддаваться влиянию «широкого контекста», своему ощущению персонажей и ситуаций в подобных трансформациях.

[MrsDee]

Ответа тут может быть два:

1. Это вопрос переводческого самоопределения.
2. Зависит от контекста.

А если серьёзно: если неудачно и не к месту, то оживляж, а если удачно и к месту, то экспрессивная конкретизация и стилистическое согласование (спасибо вам, теперь буду знать, что это так называется). Но при этом сто раз было, что я показываю одну фразу двум коллегам из Школы, и одна говорит: "Блеск!", а другая: "Ну и пакость!"

[vmb]

*голосом Бендера из «Футурамы»* Так и знал, что всё сводится к человеческому фактору!

:) Большое спасибо за мнение, Екатерина Михайловна.

[MrsDee]

[vmb]

Просто это открывает широкие ворота для «произвола». И это слово опять-таки спорное: что для одних произвол, для других — творческая правда, что для одних переводческое смирение — для других языковое рабство и буквализм. Кто-то считает, что нужно больше доверять интуиции, кто-то — что следует держать себя в узде словарных толкований и стилистических помет. Я встречал самые разные аргументы, перед которыми просто руки опускаются: одни обвиняют переводчика в беспардонном произволе там, где мне видятся невинные (даже не-обходимые) трансформации, другие оправдываются творческим подходом там, где я вижу безжалостное разрушение оригинального образа. Поэтому, спрашивая, я не пытался добиться универсальной истины, мне правда была интересна шкала подходов.

[MrsDee]

Э... тогда может, просто не стоит читать, что пишут о переводах? Если, конечно, вы не пишете работу о классификации переводоведов.

[vmb]

Если бы дело было только в критике. Ну вот я читаю перевод «ВК» В. Муравьёва, сравниваю с оригиналом и порой подскакиваю от удовольствия, радостно не веря и удивляясь, что так, оказывается, можно. А потом приходит ко мне чёрный человек или мой внутренний Беликов, бубнит «ох, как бы чего не вышло» и пугает ответом на страшном переводческом суде (интересно, перед кем?). Хотя иногда мне понятен праведный гнев противников В. М., и мне тоже кажется, что его заносит, что не он кружится на орбите Толкина, а уже текст ВК переходит на орбиту притяжения переводчика. Или вот у Рецкера приведённый пример с разговором надзирателя и заключённого. По оригиналу мне представляется человек более сдержанный, не очерствевший, но и не поддавшийся противоположному влиянию среды. А по переводу он кажется более... облизанным тюрьмой, что ли. И жалко потерянных обертонов.

Наверное, это и правда безнадёжный разговор. Что-то вроде дискуссии «как писать стихи». М?