1. 7,62
Рук рассказал ей, что две недели назад наблюдал, как среди бела дня, открыто, выгружается в Монровии партия нелегального оружия. За перевалкой на грузовики тридцати тонн патронов к АК-47 (а также ящиков с гранатометами) присматривал дилер на «рендж-ровере». Его взгляд то и дело задерживался на навигационной рубке, где затаился Рук. Проделав на судне весь путь от Риеки на Адриатике, он надеялся не вызвать подозрений, но, как только автоколонна тяжело двинулась с пристани и он спустился в кубрик, трое громил схватили его. С мешком на голове его больше часа везли до какой-то плантации среди холмов, где заперли в пустующем стойле на конюшне.
С наступлением ночи его, без капюшона, но в наручниках, вывели на лужайку, раскинувшуюся у желтого особняка. За столиком под гирляндами в форме красных перцев хлестал кайпиринью оружейный барон – в прошлом оперативник МИ-6 по имени или, во всяком случае, известный как Гордон МакКиннон. Рук решил помалкивать о том, много ли дало его расследование: что состояние бывший сотрудник британской разведки сколотил на поставках оружия африканским странам в обход эмбарго; что по кровавому потоку из Анголы, Руанды, Конго и, в последнее время, Судана можно выйти на загорелого рыжего пьянчугу.
– Падай, – кивнул тот на табурет. – Джеймисон Рук. Брось, ты в Хорватии еще по трапу топал – я уже знал, кто ты такой.
Рук молча сел.
– А я – Горди, – продолжил со смехом хозяин. – Хотя, сдается, это для тебя не новость, так?
Он подтолкнул по грубой столешнице бокал.
– Пей! Лучшая, блин, кайпиринья на весь гребаный континент. Кашаса с барменом ко мне с Бразилии летают.
Забыл, верно, по пьяни, что руки гостя стянуты за спиной.
– Читал твою писанину. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Молодца. Но Тони, мать его, Блэр? Аслан Масхадов? Да моим делам все твои басни о чечене чертовом и в долю не падают. Масхадов! Жалко не я продал гранату, которой его разорвало.
Он одним махом добил коктейль. Струйки с подбородка упали на рубашку от Эда Харди. Бармен тут же подал новую порцию.
– Давай, до дна! Выпей напоследок.
Он встал и навел на Рука самую большую из когда-либо тем виденных пушку – израильский «пустынный орел» пятидесятого калибра. Но, взяв прицел левее, выстрелил куда-то в темноту. За грохотом «орла» раздался свист, и яркая вспышка озарила округу застывшей молнией. Рук обернулся. Среди слепящего сияния он разглядел расставленные на столбиках изгороди фальшфейеры. МакКиннон выстрелил снова. Еще один магниевый факел с шипением унесся в поле, высветив разбегающихся лошадей и пару четвертых «гольфстримов» вдалеке.
Вскинув вверх кулаки, дилер исторг в небо Либерии боевой клич.
– Знаешь, что я люблю? – прохрипел он, осушив бокал. – Рулить по жизни. Чтоб ты знал, бабла у меня хватит страну себе купить. Ах да, хо-хо, уже купил! Ты в курсе, Рук, что мне дали, не поверишь – дипломатический иммунитет? Меня сделали здесь представителем какого-то дерьма. В натуре: делаю все, что хочу, а никто и пальцем тронуть меня не смеет.
Он приблизился, снова целясь в Рука:
– А если нос суют – вот что бывает.
Глядя в разверстую пасть дула, Рук произнес:
– На чем там я сюда приехал? На «рендж-ровере»? Пусть подгоняют. Думаю, мне пора.
Пистолет угрожающе дернулся.
– Убери ты этот пугач, все равно палить в меня не станешь.
– О как! И почему?
– Что в порту мешало – продырявить и за борт: плыви себе, Рук, на Канары? А ты затеял целое представление. Убьешь меня, и кто о Гордоне напишет? Ты ведь этого хочешь? Ну конечно. Зачем еще, как не на цитаты, выдавать: «рулить по жизни», «представитель какого-то дерьма»? Просто блеск! Плохой парень без фан-клуба – уже не круто, да? Нет, ты не убивать сюда меня тащил, а чтоб я сделал из тебя легенду.
2. A.N.
Открылась небольшая история.
За две недели до возвращения Джеймсон сел на сухогруз в Риеке и проплыл от адриатического взморья до западного побережья Африки, где в моровийском порту стал свидетелем бесстыднейшего попрания международных эмбарго: средь бела дня подручные одного дельца сгрузили на машины тридцать тон боеприпасов для АК-47, а оставшееся место заполнили гранатомётами. Всё это время главный воротила сидел в своём «рейндж-ровере» и сверлил глазами укрывавшую Рука корабельную навигационную вышку. Когда вереница тяжелогружёных машин покинула причал, журналист вернулся в каюту, где уже поджидали три головореза. Джеймсона запихнули в джип и с мешком на голове целый час куда-то везли. Потом, сняв мешок и защёлкнув за спиной наручники, бросили в пустой конюшне, на какой-то ферме, затерянной среди холмов.
В сумерках его вывели на большую лужайку возле усадьбы. Там, за садовым столиком, в свете праздничных гирлянд, напоминавших стручки красного перца, стаканами глушил кайпиринью бывший агент МИ-6, а нынче оружейный теневик Гордон Маккиннон (по крайней мере, сейчас его звали так). Напротив стоял пустой табурет. Рук решил не слишком откровенничать о посвящённости в дела хозяина: в размеры состояния, сколоченного ветераном британской разведки на контрабанде оружия; в длину и полноводность кровавых рек, текущих по Анголе, Руанде, Конго, а теперь ещё и Судану, исток которых — здесь, у ног рыжеволосого человека с привычным стаканом в загорелой ладони.
— Садитесь... Джеймсон Рук. Ой, да ладно. Вы ещё в хорватском порту были, а я уже всё знал.
Рук сел, но отвечать не спешил.
— Зовите меня Горди, — со смехом предложил мужчина и добавил: — Но ведь и вы моё имя знаете. А, любопытный вы мой?
Он двинул высокий стакан по грубой столешнице.
— Пейте. Лучшая, блядь, кайпиринья на всём этом Богом забытом континенте. Мне и барменов, и кашасу из самой Бразилии доставляют.
По пьяни он, должно быть, забыл, что в наручниках стакан не возьмёшь.
— Читал я ваши вещи. Боно, Мик Джагер... Билл Клинтон. Хорошо пишите. Вот только, блядь, разборчивость хромает. Тони Блэр? Аслан Масхадов? Что там за детский сад вы развели с занюханным чеченцем? Его обороты с моими рядом не валялись. Масхадов, надо же... Жаль, не я продал ту гранату, которой его подорвали.
Он залпом опорожнил стакан, часть пролилась на лицо и модную футболку с ярким замысловатым узором. Бармен тут же подставил новую порцию.
— Ну, до дна. Больше вам в этой жизни не нальют.
Маккиннон встал и навёл прямо на репортёра огромный пистолет — израильский «дезерт-игл» пятидесятого калибра. Но вдруг повернулся и выстрелил куда-то в темноту. За оглушающим грохотом последовало отдалённое шипение, а затем белая вспышка подобно застывшей молнии осветила лужайку. Джеймсон оглянулся. Вдоль периметра на каждом оградном столбике высилось по мишени: магниевые сигнальные шашки. Маккиннон выстрелил снова. Ещё один заряд, искрясь и шипя, отлетел в сторону пастбища, выхватывая из тьмы то разбегающихся в страхе лошадей, то маленький аэродром с силуэтами «Гольфстримов IV».
Торговец оружием воздел кулаки и прокричал в либерийское небо какой-то воинственный клич. Затем прикончил очередной стакан и прохрипел:
— Вот что мне нравится. Прыгать на краю пропасти. Вы знаете, что бабла у меня — на собственную страну хватит? — тут он рассмеялся: — Ой, забыл, одна ведь уже есть. Меня здесь наделили — не упадите со стула — дипломатической неприкосновенностью! Назначили министром какого-то дерьма собачьего. Честное слово. Могу делать что хочу — и никто меня пальцем не тронет.
Он опять поднял «дезерт-игл», подошёл ближе и навёл пистолет на Джеймсона.
— Вот что бывает, если совать нос в чужие дела.
Пленник посмотрел прямо в разверстое жерло и наконец ответил:
— На чём там меня привезли, на «рейндж-ровере»? Командуйте вашим лакеям подавать машину. Пожалуй, мне пора.
Маккиннон ткнул стволом прямо ему в лицо, но Рук даже не вздрогнул.
— Спрячьте уже вашу штуковину, не станете вы меня убивать.
— Да ну? Это почему же?
— Будь у вас серьёзные намерения, мой труп уже давно бы плыл к Канарским островам. Но кто поведает о вас миру? Вы ведь этого хотите? Ещё бы. Разыграли для меня такой спектакль. Подбросили парочку незабываемых цитат. «Прыгать на краю пропасти...» «Министр собачьего дерьма...» Блестяще. Я вас понимаю: тяжело быть отморозком без поклонников. Нет, не убивать меня сюда привезли: меня привезли, чтобы я превратил вас в легенду.
3. aah) karambola
Жара нарастает
Ричард Касл
И Рук рассказал ей, что двумя неделями ранее проделал на сухогрузе путь от Риеки на Адриатике до Монровии на западном побережье Африки, где собственными глазами наблюдал наглейшую, по его мнению, разгрузку нелегальной партии оружия средь бела дня. Торговец, под руководством которого ящики с гранатометами и тридцать тонн патронов для АК-47 грузили на пристани на заранее подогнанные грузовики, время от времени поглядывал из своего «Рэндж Ровера» на корабельную радиорубку, откуда Рук, стараясь не сильно светиться, украдкой следил за происходящим. Однако, когда тяжело груженный караван, рыча моторами, двинулся с пирса, а Рук спустился в кубрик, там его, как оказалось, уже поджидали трое торговцевых горилл. Его скрутили, надели на голову мешок, потом куда-то везли больше часа и в итоге доставили на плантацию среди холмов. Там мешок сняли, но зато надели наручники и заперли в пустое стойло на конюшне дожидаться своей дальнейшей участи.
Уже после наступления темноты его приволокли к желтой плантаторской усадьбе на огромную лужайку у дома, где за столом для пикников в свете карнавальных гирлянд с красными лампочками-перчиками глушил Кайпиринью (1) торговец оружием, бывший оперативник МИ-6 (2), известный под именем – или псевдонимом – Гордон Маккиннон. Рук решил пока не подавать виду, что собрал в ходе своего расследования изрядно информации и уже достаточно много знает о Маккинноне: бывший сотрудник британской секретной разведслужбы сколотил состояние на посредничестве в нелегальных поставках оружия подпадающим под эмбарго странам Африки, и реки крови, которые льются в Анголе, Руанде, Конго, а с недавнего времени и в Судане, ведут именно к этому пьяному загорелому рыжеволосому мужчине, перед которым он сейчас стоит.
- Садись, Джеймсон Рук, - махнул рукой тот в сторону деревянной табуретки по другую сторону столика. – Я тебя умоляю, я уже знал, кто ты есть, когда ты только поднимался по сходням в Хорватии.
Рук сел, но от ответной реплики воздержался.
- Можешь звать меня Горди.
И со смехом добавил:
- Но чую я, ты и без того прекрасно знаешь, кто я – или я не прав? - Маккиннон подтолкнул к Руку через грубо отесанную столешницу высокий стакан. - Пей, блин, у меня лучшая Кайпиринья на всем этом гребаном континенте. Специально вожу из Бразилии и бармена, и кашасу.
Возможно, хозяин забыл, будучи подшофе, что гость бокал взять не может – не дают наручники за спиной.
- Я читал все, что ты накропал. Неплохо. Про Боно и Мика Джаггера. Про Билла Клинтона. Молодец. Вот только я тебя спрашиваю – на хрена тебе сдался Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Это я делаю крутые дела, чеченец твой, про которого ты байки пишешь, передо мной пшик. Масхадов ему герой, блин! Эх, жалко, не у меня купили гранату, которой его грохнули.
Маккиннон взмахнул рукой со стаканом так, что капли попали на лицо и заляпали рубашку от Эда Харди. (3) Когда бармен заменил стакан на свежий, он продолжил:
- Ну все, давай до дна. Все-таки в последний раз пьешь.
После чего встал и направил на Рука пистолет самых что ни на есть внушительных габаритов - израильский «Пустынный орел» калибра 12,7 мм. (4) Однако вдруг повернулся на пятке, прицелился куда-то влево и пальнул в темноту. Сразу же за громоподобным выстрелом «Орла» что-то зашипело, и лужайку залил ослепительный белый свет, холодный как замороженная молния. Рук обернулся взглянуть. В ярком до рези в глазах освещении он увидел магниевые сигнальные шашки, закрепленные на столбах ограды вокруг огромной лужайки. Маккиннон выстрелил еще раз. Пуля попала в другую шашку, которая выплюнула сноп искр, занялась и с фуканьем и шипением выбросила над изгородью факел белого пламени, осветив пастбище, разбегающихся в страхе лошадей и в отдалении - пару «Гольфстримов IV» на летном поле. (5)
Торговец оружием погрозил обоими кулаками вверх и испустил в либерийское небо боевой клич. После чего опорожнил свой стакан и заявил охрипшим голосом:
- Знаешь, что мне нравится? Жить в ритме рока. Ты вообще знал, что у меня хватит бабок прикупить себе собственную страну? - Но тут же рассмеялся. – Хотя стой, я ж ее уже купил! Ты хоть знаешь, Рук, что мне тут дали? Готов услышать? Дипломатический иммунитет! Меня тут сделали министром какой-то херни. Серьезно. Делаю что хочу, и тронуть меня никто не моги.
Он снова ухватил «Пустынного орла», шагнул поближе и навел его на Рука.
– Вот что бывает, когда суешь нос не в свое дело.
Рук глянул прямо в зияющее черное дуло и сказал:
- На чем там меня сюда привезли – на «Ровере»? Велите халдею подогнать. Думаю, я уже могу ехать.
Маккиннон угрожающе повел пистолетом.
- Да уберите вы пушку, все равно ведь не будете в меня стрелять.
- Не буду? И с чего ты так решил?
- Потому что, если б собирались, то пристрелили бы меня еще в порту и сбросили в воду – плыть по морям - по волнам к Канарам. Потому что специально затеяли для меня весь этот… спектакль. Потому что, Гордон, если вы меня убьете, кто тогда напишет о вас? А вы хотите именно этого - разве нет? Еще как хотите. И уже постарались накидать мне крутых цитат. Как насчет: «Жить в ритме рока»? «Министр какой-то херни»? Блеск. Правда, трудно быть злодеем без фан-клуба? И привезли вы меня сюда не убивать; я здесь для того, чтобы превратить ваше имя в легенду.
Примечания:
1. Рецепт бразильского коктейля Кайпиринья: Кашаса (тот же ром, только в профиль) - 50 мл, лайм - 35 г, тростниковый сахарный песок - 5 г, лед дробленый - 200 г. Положи в стакан для виски порезанную половинку лайма и тростниковый сахарный песок 1 ч. ложку. Подави барным пестиком - мадлером. В случае чего можно ложкой. Заполни доверху молотым льдом. Налей 50 мл кашасы, размешай. Наслаждайся.
2. MИ-6 (англ. Military Intelligence, MI6) — государственный орган внешней разведки Великобритании.
3. Ed Hardy – бренд, который своим появлением обязан дизайнеру Кристиану Одижье (Christian Audigier), который в 2004 году решил использовать эскизы татуировок в качестве рисунков на одежде. Помог ему в этом известный американский татуировщик Дон Эд Хэрди (Don Ed Hardy). Сегодня одежда бренда Ed Hardy пользуется большой популярностью благодаря своей оригинальности и стильности.
4. http://ru.wikipedia.org/wiki/Desert_Eagle
5. http://ru.wikipedia.org/wiki/Gulfstream_IV
4. Abby
Рук рассказал ей, что пару недель назад прибыл на грузовом судне из хорватского порта Риека на западное побережье Африки, в Монровию, и прямо средь бела дня стал свидетелем разгрузки нелегального оружия. Дилер, который из навороченного внедорожника на причале наблюдал за перемещением в грузовики тридцати тонн магазинов к автоматам Калашникова и ящиков с взрывателями для гранат, все поглядывал на штурманскую рубку, где с умным видом околачивался Рук, стараясь не вызывать подозрений. Но когда колонна тронулась с причала, Рук имел неосторожность спуститься в отсек экипажа, и тут-то его повязали трое головорезов. Напялили на голову мешок, швырнули в машину и привезли на плантацию среди холмов, в часе с лишним езды от порта. Там мешок сняли, но заломили руки за спину, надели наручники и заперли в пустом стойле для лошадей.
Ближе к вечеру его отконвоировали на просторную лужайку перед желтым плантаторским домом. За столом для пикников, под гирляндой в форме перчиков чили, потягивал кайпиринью дилер, в котором Рук узнал бывшего сотрудника британской военной разведки MI-6 Гордона Мак-Киннона. Рук решил не признаваться, что знает о нем много интересного. Например, что бывший агент секретной службы сколотил огромное состояние, нелегально продавая оружие в африканские страны, в отношении которых действовало эмбарго, и что кровавый след из Анголы, Руанды, Конго, а с недавних пор еще и Судана, ведет к этому загорелому, рыжеволосому, сильно пьяному человеку.
– Присаживайся, Джеймсон Рук, – рыжий дилер жестом указал на деревянный стул напротив себя, – я вычислил тебя еще до отплытия из Хорватии.
Рук молча сел.
– Меня зовут Горди.
Он засмеялся и добавил:
– Но тебе ведь чертовски хорошо известно, кто я такой, правда, Рук?
Он толкнул по столу высокий стакан.
– Выпей, дружище. Перед тобой лучшая долбаная кайпиринья на всем этом долбаном континенте. Из настоящей бразильской кашасы, которую мне доставили из Бразилии вместе с барменом.
Похоже, Мак-Киннон уже хорошо набрался и не отдавал себе отчета, что руки гостя скованы за спиной, и тот при всем желании не может взять стакан.
– Я читал все твои опусы. Про Боно и Мика – неплохо, про Билла Клинтона – вообще бомба! Но на кой черт тебе понадобился этот мудак Тони Блэр? И какого хрена ты подрядился писать всю эту чушь про Аслана Масхадова? Я бы тебе рассказал куда больше интересного, чем этот грязный чеченец. Жалею, что не я продал гранату, которой его прикончили!
Рыжий снова опрокинул стакан в глотку, и часть жидкости пролилась на пеструю рубашку от Эда Харди. Бармен невозмутимо поставил перед ним новый коктейль, и он с пафосом продолжил:
– Пей, Рук! Это последняя выпивка в твоей жизни.
Он встал и прицелился в Рука из огромного пистолета. Это был мощнейший Пустынный Орел израильского производства, Рук раньше видел такие только в кино. Но дилер повернулся, отклонился немного в сторону и выстрелил в ночь. Рук оглянулся. Ослепительно-белая вспышка озарила столбы изгороди с прикрепленными к ним сигнальными ракетами, тянувшиеся по периметру лужайки. Гордон выстрелил еще раз. Он попал в другую ракету, которая с шипением и свистом перелетела через изгородь и упала на пастбище, осветив силуэты метнувшихся в сторону лошадей и парочку «Гольфстримов» вдалеке. Мак-Киннон поднял вверх сжатые кулаки, и черное либерийское небо огласил грозный боевой клич. Он опустошил свой стакан и хрипло прокаркал:
– Мне нравится брать от жизни все! У меня столько этих сраных денег, что я могу купить всю эту страну с потрохами!
Он расхохотался.
– В общем-то, я уже ее купил. Ты только подумай, Рук, мне предоставили – только не падай со стула – дипломатический иммунитет! Они назначили меня министром какого-то там дерьма. Серьезно. Я могу вытворять все, что захочу, и никакая сука не смеет меня даже пальцем тронуть.
Он поднял пистолет и снова прицелился в Рука.
– Вот как бывает, когда суешь нос в чужие дела.
Не отрывая взгляда от зияющего дула, Рук деланно беспечно спросил:
– Где эта колымага, на которой меня сюда доставили? Прикажи своему шоферу подать ее. Я, пожалуй, поеду. Дела, знаешь ли, Горди.
Мак-Киннон продолжал держать его на мушке.
– Убери пушку, ты ведь не собираешься меня убивать.
– Хм. А почему ты так в этом уверен?
– Потому, что ты мог сделать это еще в порту, и мой труп уже давно направлялся бы куда-нибудь в сторону Канарских островов. Потому, что ты разыграл здесь для меня целое представление. Потому что, если ты убьешь меня, то кто же расскажет миру твою историю, а, Гордон? Тебе ведь нужно от меня именно это. Ты даже подкинул мне парочку цитат: «люблю брать от жизни все», «министр какого-то там дерьма». Просто блеск! Я тебя понимаю. Тяжело быть крутым парнем и не иметь фан-клуба, да, Горди? Ты не собираешься меня убивать. Ты хочешь, чтобы я сделал тебя легендой.
5. Adriatic
Рук рассказал ей, как пару недель назад сел на торговое судно в Риеке, пересек Адриатику и прибыл на западное побережье Африки, в Монровию, где стал свидетелем того, как в наглую, средь бела дня, сбывают нелегальное оружие. Тридцать тонн патронов для Калашникова и целые ящики гранатометов перетаскивали в заранее подогнанные фуры; Рук притаился в капитанской рубке и очень старался не привлекать к себе внимание; поставщик наблюдал за погрузкой из Рэндж Ровера и то и дело поглядывал в сторону Рука. Только когда вся транспортная колонна угромыхала с пирса, Рук спустился в кубрик, где его тут же сцапали трое громил из охраны босса. Надели на голову мешок, засунули в машину и через час выгрузили на какой-то плантации. Там мешок сняли, но надели наручники и заперли в пустом стойле в конюшне.
А когда стемнело, отвели к Гордону Маккиннону, по крайней мере так называл себя бывший агент британской разведки, в настоящий момент потягивающий бразильский коктейль за неотесанным деревянным столом под живописными нитями ярко-красных гирлянд на лужайке перед домом. Рук смотрел на Маккиннона — рыжего, в стельку пьяного, обгоревшего на солнце типа — и старался ничем не выдать, как много о нем разузнал в ходе своего расследования: Маккиннон сколотил целое состояние на незаконном ввозе оружия в Африку, и реки крови в Анголе, Руанде, Конго, а теперь еще и Судане были на его совести.
— Ну садись, Джеймсон Рук, — сказал Маккиннон, указывая на деревянный табурет напротив себя. — Не выпендривайся, я тебя сразу раскусил, еще в Хорватии.
Рук сел, но не проронил ни слова.
— Можешь называть меня Горди, — хохотнул тот и добавил, — хотя, какого черта, ты мое имя и так знаешь, а? Верно говорю?
Он небрежно толкнул высокий стакан по направлению к Руку.
— Пей, на всем этом гребаном континенте черта с два ты найдешь такой коктейль. И бармена, и вино доставили из Бразилии!
Он явно был слишком пьян, чтобы заметить, что гость в наручниках, и вряд ли сможет принять стакан.
— А я твои статейки читаю. Нехило строчишь. Как их...Боно и Мик. Клинтон — вот это дело! Но Тони Блэр, мать его! А Масхадов? Все, что ты накатал про этого чертова чеченца — полная херня, вот я бы тебе подкинул материальчик! Тоже мне герой! Жаль, что он не на моей гранате подорвался!
Маккиннон запрокинул стакан, так что струйки потекли по подбородку на рубашку дизайна Эда Харди. Бармен подал новый коктель, Маккиннон продолжил:
— Ну давай, до дна. На посошок.
Потом встал и направил прямо на Рука внушительный 50-ти калиберный револьвер — израильский «пустынный орел». Затем неожиданно повернулся всем корпусом, взял прицел левее и пальнул в темноту. Громыхнул выстрел, после чего последовало шипение и лужайку залило белым светом, как от разряда молнии. Рук обернулся. В блекнувшем свете он разглядел столбики ограждения, а на них — магниевые факелы. Маккиннон выстрелил еще раз. Пуля попала в другой факел, тот вспыхнул и со свистом взвился в воздух, осветив пастбище, вспуганных лошадей и парочку «гольфстримов» вдалеке.
Торговец победно вскинул руки и, запрокинув голову в Либерийское небо, издал торжествующий вопль. Затем прикончил котейль и проговорил хриплым голосом:
— Знаешь, что я люблю? Рулить по жизни. Ты в курсе, что у меня до хрена денег? Я бы всю страну мог купить!
Он рассмеялся.
— Так уже купил! Ты в курсе, Рук, что мне дали — не падай только — дипломатическую неприкосновенность? Назначили меня министром над здешними дермократами. В натуре. Могу делать все, что вздумается, и никто меня пальцем не тронет.
Он шагнул к Руку и снова навел на него пистолет.
— Вот, что бывает, когда суешь свой нос, куда не следует.
Рук, не отводя глаз от черного отверстия дула, проговорил:
— На чем меня привезли, на Рэндж Ровере, кажется? Скажи лакею, пусть подает его обратно. Мне, пожалуй, пора.
Маккиннон угрожающе вздернул руку с револьвером.
— Да опусти эту чертову штуковину, все равно не выстрелишь.
— Да ладно? С чего ты взял?
— Во-первых, потому, что если бы хотел, застрелил бы еще в порту и я бы уже отдрейфовывал к Канарским островам. А ты закатил весь этот … цирк. И главное, потому что, если меня не будет, кто напишет твою историю, Гордон? Ты же этого добиваешься? Этого... Уже и цитаток мне подкинул — «рулить по жизни», «здешние дермократы». Великолепно! Обидно, наверно, такой редкой сволочи пропадать в беззвестности? Славы ты захотел, славы, вот зачем я тебе нужен!
6. Aelkris
Грач рассказал ей, что две недели назад приплыл на грузовом корабле из Риеки на западное побережье Африки, в Монровию, где своими глазами увидел, как среди бела дня разгружают контрабандное оружие. Торговец, который следил с пристани за тем, как тридцать тонн автоматов АК-47 и ящики с гранатомётами переносят в поджидающие неподалёку грузовики, всё поглядывал из своего рендж-ровера на навигационный мостик, где притаился Грач, старавшийся остаться незамеченным. Как только грохот машин стих вдали, Грач спустился в кубрик, где его схватили три головореза. Ему натянули на голову мешок и везли куда-то целый час, как потом оказалось - на плантацию, скрытую среди холмов. Мешок с него там сняли, но взамен заковали в наручники и бросили в пустое стойло, где Грач просидел до заката.
Когда стемнело, его отвели на просторную лужайку перед жёлтой усадьбой. Там за грубым деревянным столом сидел торговец оружием, бывший агент МИ-6 Гордон Маккиннон – по крайней мере, так он себя называл – попивая кайпиринью при свете фонариков в форме перцев чили. Грач решил молчать о том, что знал про Маккиннона из своего расследования. Например, что бывший агент британской разведки сколотил состояние, продавая купленное на "чёрном рынке" оружие африканским странам в обход эмбарго; что кровавый след из Анголы, Руанды, Конго и Судана тянулся к обгоревшему на солнце рыжеволосому пьянчуге, сидевшему прямо перед ним.
- Присаживайся, Джеймсон Грач, - сказал Маккинон, махнув на деревянный стул по другую сторону стола. - Да брось, я знал, кто ты, как только ты поднялся на борт в Хорватии.
Грач молча сел.
- Зови меня Горди. Хотя ты, поди, и так прекрасно знаешь, кто я, - хохотнул он. – Я прав? – Горди подтолкнул к нему стакан. – Пей, это лучшая кайпиринья на всём этом долбаном континенте. И бармена, и кашасу я привёз прямиком из Бразилии.
Возможно, Маккиннон был слишком пьян и не помнил, что у его гостя скованы руки за спиной, и он не может дотянуться до стакана.
- Я читал твою писанину. Не плохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отличная работа! И Тони Блэр в придачу? Чтоб я сдох! И Аслан Масхадов? Да со мной творились вещи и похлеще, чем та муть, которую ты накатал о треклятом чеченце. Ха, Масхадов! Жаль, не я продал гранату, которой его прикончили.
Горди опрокинул стакан, и часть выпивки пролилась ему на рубашку от Эда Харди. Как только бармен обновил коктейль, Маккиннон продолжил.
- Давай, пей до дна. Это твой последний стакан.
С этими словами он поднялся и наставил на него самый большой пистолет, который Грач когда-либо видел: израильский "Орел Пустыни" пятидесятого калибра. Но затем Маккиннон повернулся влево, прицелился и выстрелил в темноту. За громовым выстрелом из "Орла" последовало шипенье. Всё вокруг озарило ослепительное сияние, похожее на свет от молнии. Грач оглянулся. В ярком свете он разглядел магниевые факелы, расставленные вдоль ограждения на другом конце лужайки. Маккиннон выстрелил ещё раз. Пуля попала во второй факел, который загорелся и с шипеньем пронёсся над полем, выпуская столпы искр и освещая убегающих в панике лошадей и стоящие в отдалении самолёты "Гольфстрим VI".
Торговец оружием поднял кулаки и проорал боевой клич в африканское небо. Он осушил стакан и хрипло проговорил:
- Знаешь, что я люблю? Прожигать жизнь. Ты в курсе, что у меня хватит бабла, чтобы купить собственную страну? Постой, я же её и так купил! - захохотал он. - А ты знаешь, Грач, что мне дали - ты готов? - дипломатическую неприкосновенность! Меня сделали министром какой-то хрени. Серьёзно. Я могу делать, что вздумается, а меня никто и пальцем не тронет, – Маккинон поднял пистолет и подошёл ближе, снова наводя его на Грача. – Вот что бывает, когда лезешь не в своё дело.
- На чём там меня привезли? На рендж-ровере? - спросил Грач, не сводя глаз с дула. - Скажи, пусть его подгонят. Думаю, мне пора.
Маккиннон угрожающе дёрнул пушкой.
- Положи эту штуковину, ты меня не убьёшь.
- Нет? С чего ты взял?
- Ты убил бы меня ещё в порту и отправил мой труп дрейфовать на Канары. Но ты устроил всё это… шоу для меня. Ведь если ты меня убьёшь, кто расскажет твою историю, Горди? Ты ведь этого хочешь, так? Конечно, этого. И ты уже подкинул мне парочку отличных цитат. "Прожигать свою жизнь"? "Министр какой-то хрени"? Великолепно! Нелегко быть плохим парнем, у которого нет своего фан-клуба, да? Ты привёз меня сюда не для того, чтобы убить; ты привёз меня сюда, что я сделал из тебя легенду.
7. aeronwen
Рук рассказал ей, как две недели назад он был на западном побережье Африки, в Монровии, куда приплыл на товарном судне из адриатического городка Риеки. Там, на причале, средь бела дня он стал свидетелем наглой и неприкрытой отгрузки контрабандного оружия. Под присмотром главаря контрабандисты грузили в машины тонны снарядов АК-47 и ящики с гранатометами, а тот кидал быстрые взгляды из своего лендровера на навигационную палубу, где прятался Рук. Как только грузовики с шумом отъехали от пристани, Рук спустился вниз. В кубрике его уже ждали трое из шайки контрабандистов. Ему накинули на голову мешок и повезли куда-то далеко за холмы, на плантации. Там его заперли в пустой конюшне, одного, без мешка, но в наручниках.
Когда стемнело, его отвели к плантаторскому дому, где на широкой лужайке, освещенной причудливыми фонариками, был накрыт стол. За ним сидел бывший оперативный сотрудник британской разведки и большими глотками хлебал бразильский коктейль «Кайпиринья». Звали его Гордон Маккиннон (впрочем, имя это могло быть вымышленным). Рук сразу узнал его, хоть и не подал вида. Ему было хорошо известно, что этот прожженный солнцем, пьяный в доску рыжий мерзавец нажил себе целое состояние на нелегальной поставке оружия в страны Африки и стал косвенной причиной кровопролития в Анголе, Руанде, Конго и недавних конфликтов в Судане.
– Присаживайся, Джеймсон Рук! – Маккиннон указал на деревянный стул напротив. – Я ведь тебя еще тогда, в Хорватии, приметил.
Рук молча сел.
– Меня зовут Горди.– Маккиннон усмехнулся. – Хотя сдается мне, что ты это и так знаешь.
Он громко выругался и подтолкнул к Руку коктейль.
– На, пей! Самая лучшая «Кайпиринья» на всем континенте. И кашаса, и бармен – прямо из Бразилии.
Наручники не позволяли Руку дотянуться до бокала, но пьяному бандиту это в голову явно не приходило.
– Читал, читал твои вещи... Боно, Джаггер... Билл Клинтон. Круто! Но с Тони Блэром это ты, мать твою, перегнул! А Аслан Масхадов? Тебе что, кроме этого чеченца долбаного, писать больше не о ком? И где он теперь, твой Масхадов? Эх, жаль, не у меня ту гранату купили!
Он залпом опрокинул бокал, и жидкость пролилась у него изо рта на разрисованную футболку. Бармен тут же поставил ему новый коктейль.
– Ну, давай, выпьем. Для тебя эта будет последней.
Он вынул пистолет и навел его на Рука. Это был «пустынный орел» пятидесятого калибра – более массивного оружия Руку еще видеть не приходилось. Маккиннон помедлил, потом вдруг качнулся влево, прицелился куда-то в темноту и нажал на курок. «Орел» тяжело громыхнул и с треском выпустил в воздух струю ледяного пламени, на мгновение осветившую дом и лужайку. Рук смотрел, как над оградой вспыхивают и угасают раскаленные частицы магния. Маккиннон выстрелил снова. Пуля со свистом отскочила от ограды и исчезла в траве. При свете новой вспышки Рук успел разглядеть метнувшихся в испуге лошадей и два стоящих поодаль больших частных джета.
Подняв кулаки над головой, бывший разведчик издал победный клич, сотрясая ночной тропический воздух. Затем одним глотком прикончил коктейль и сипло произнес:
– Больше всего меня радует то, что я теперь сам себе хозяин. Хозяин собственной жизни! Ты знаешь, что я за свои бабки всю страну купить могу? Хотя постой-ка... – тут он расхохотался, – ведь я ее уже купил!! Слушай, Рук, они мне – нет, ты не поверишь – дипломатический иммунитет дали! Серьезно! Я у них теперь министр какой-то там культуры. Делаю, что хочу, и никто мне не мешает!
Он подошел ближе. Дуло «орла» уставилось Руку прямо в лицо.
– Теперь смотри, что бывает, когда суешь нос не в свои дела...
Даже не пошевельнувшись, Рук сказал:
– Подгоняй-ка сюда свой лендровер. Мне пора уезжать.
Пистолет в руке гангстера угрожающе дернулся.
– И можешь убрать свою чертову игрушку, – спокойно продолжал Рук. – Убивать ты меня все равно не собираешься.
– Это еще почему?
– Потому что убить меня ты мог еще там, в порту, если бы хотел. Меня сейчас уже давно несло бы течением к Канарским островам. Но вместо этого ты привез меня сюда и устроил целое представление. «Хозяин собственной жизни»... «Министр какой-то там культуры»... Неплохие цитаты! Что, Гордон, трудно быть кумиром без поклонников? И если ты меня сейчас убьешь, то кто о тебе напишет? Нет, этого ты делать не станешь. Ты хочешь, чтобы я тебя прославил.
8. airee
Рук рассказал ей о том, как две недели назад плыл на грузовом судне из Риеки, города на Адриатическом море, в Монровию, на Западноафриканский берег. Там он увидел, как средь бела дня происходила торговля нелегальным оружием. Торговец находился на верфи и следил за погрузкой в грузовики тридцати тонн патронов к АК-47 и ящиков с гранатами. Из своего «рэйнж ровера» он изредка поглядывал на навигационный радар корабля, где Рук прятался и до сих пор оставался незамеченным. Но после того, как конвой с грохотом покинул пирс, Рук спустился в свою каюту, где как раз и был схвачен тремя наемниками торговца. Ему на голову нацепили мешок и больше часа везли на плантацию в холмах. Там мешок сняли, но связали руки и заперли в пустом стойле для лошадей.
С наступлением ночи его забрали на большую поляну позади желтого дома-плантации. Там за столом для пикника сидел торговец оружием, бывший оперативник МИ-6 по имени Гордон Маккиннон (может, это и не настоящее его имя). Он пил кайпиринью*, а над ним светили фонарики в виде перчиков чили. Рук решил держать при себе всю информацию, которую он собрал о Маккинноне… что бывший британский разведчик копил нелегальное оружие, чтобы обеспечить им те народы Африки, которые не могли его достать из-за торговых запретов… что кровь лилась из Анголы, Руанды, Конго и теперь Судана, и была она на руках этого пьяного загорелого рыжеволосого мужчины, что находился перед Руком.
- Присядь, Джеймсон Рук,- сказал он и показал на деревянный стул на другом конце стола.- Да брось. Я знал, что это ты, когда ты только прибыл в Хорватию.
Рук сел, но отвечать на это не стал.
- Зови меня Горди.- Он засмеялся и добавил.- Но, по-моему, черт возьми, ты это и так знаешь, а? Ха, так я прав?
Он пустил в сторону Рука высокий стакан. Поверхность стола была неровной, но ничего не разлилось.
- Вот, глотни… это лучшая грёбанная кайпиринья на всем этом грёбанном континенте. И бармена, и кашасу я привез из Бразилии.
Видимо, он выпил слишком много и поэтому забыл, что руки его гостя были связаны и тот не сможет достать до стакана.
- Я читал всю твою дребедень. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошо поработал… Но, черт побери, Тони, мать его, Блэр? И Аслан Масхадов? Да я, черт возьми, уверен, что та ахинея, которую ты написал об этих чертовых чеченцах, ничто по сравнению с моими делами. Масхадов, ха! Единственное, о чем я сожалею,- ту гранату, которая убила его, продал не я.
Он опрокинул стакан, и часть содержимого потекла по лицу, замарав футболку Ed Hardy. Бармен налил новый стакан, а Маккиннон тем временем продолжил:
- Ну же, до дна. Это твоя последняя выпивка.
А затем он встал, направив на Рука самый большой пистолет, который тот когда-либо видел,- израильский Desert Eagle калибра .50. И тут же отклонил ствол левее, выстрелив в темноту ночи. Пистолет громогласно отозвался. Следом послышалось шипение, а пространство вокруг заполнилось ослепительно-белым сиянием, напоминавшим застывшую молнию. Рук обернулся. В слепящей яркости он различил, как магниевая вспышка летела над огромной поляной вдоль забора. Маккиннон выстрелил снова. Пуля превратилась в новую вспышку, которая будто ожила и с шипением и свистом отскочила от забора и унеслась на пастбище, освещая бегущих лошадей и пару самолетов «Гольфстрим IV», стоявших неподалеку.
Торговец оружием поднял вверх кулаки и воинственно заухал в либерийское небо. Он допил коктейль и сиплым голосом заговорил:
- Знаешь, что я люблю? Жить на полную катушку. Ты в курсе, что моих чертовых денег хватит на то, чтобы купить свою родину.- Он засмеялся.- Подожди-ка, я это уже сделал! Тебе сообщили, Рук, что мне дали – готов? – дипломатическую неприкосновенность? Они сделали меня министром хрен знает чего или что-то там в этом же роде. Серьезно. Я делаю что хочу и никто не может меня тронуть.
Он поднял пистолет и подошел к Руку, снова направив на него ствол.
- Вот что случается, когда ты лезешь туда, куда не надо.
Рук уставился в дуло пистолета и произнес:
- На чем меня сюда привезли? Случаем, не «рейнж ровер»? Скажи своим шестеркам, пусть пригоняют его. Думаю, я готов уехать.
Маккиннон дернул рукой, напомнив Руку о пистолете.
- Убери эту штуковину,- ты не будешь в меня стрелять.
- Нет? И отчего ты так думаешь?
- Потому, что если бы ты хотел этого, то сделал бы еще в порту. И несло бы меня течением к Канарским островам. Потому, что ты устроил это грёбанное шоу только ради меня. Потому, что если ты убьешь меня, то кто о тебе напишет, Гордон, а? Ты же именно это хочешь, не так ли? Конечно так. К тому же ты дал мне несколько хороших цитат: «жить на полную катушку», «министр хрен знает чего». Превосходно. Редко бывает, чтобы у плохого парня не было фан-клуба, ведь так? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить,– ты привез меня затем, чтобы я превратил тебя в легенду.
----
* Кайпиринья - бразильский алкогольный коктейль из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара. Кашаса - крепкий алкогольный напиток, сделанный из тростникового сахара.
9. Aleksandrovich
Heat Rises
(Richard Castle)
И стало жарко
(Ричард Касл)
Рук рассказал ей, что две недели назад он путешествовал на грузовом судне из Риеки, на Адриатике, в Монровию на западном побережье Африки и стал свидетелем того, что среди бела дня в открытую разгружали, как он считает, оружие с черного рынка. Сам торговец был на пристани и наблюдал за доставкой тридцати тонн боеприпасов для АК-47 плюс ящики с гранатометами, которые уже ждали грузовики. Он постоянно переводил взгляд со своего Рэндж Ровера вверх на судовую надстройку, где спрятался Рук. Как только колонна грузовиков с грохотом съехала с пирса, Рук спустился в каюту и тут же попал в руки головорезов торговца. Ему надели на голову капюшон и больше часа везли в горы на плантации. Там с него сняли мешок, но надели наручники и заперли в пустом стойле в сарае.
Когда настала ночь, его привели на большую лужайку возле желтого дома на плантации. За столом для пикника сидел сам торговец оружием, бывший агент МИ-6, у которого то ли оперативный псевдоним, то ли настоящее имя было Гордон Маккиннон. Он сидел под праздничными гирляндами, похожими на стручки перца чили и выпил уже немало бразильских коктейлей «Кайрипинкас». Рук решил ни в коем случае не показывать, что он уже многое узнал о Маккинноне... Что этот бывший агент британской разведки уже сколотил состояние, нарушив эмбарго ООН и став посредником на черном рынке оружия в Африке и что с этого пьяного загорелого человека с рыжими волосами, сидящего прямо перед ним, начинается кровавая река, пересекающая Анголу, Руанду, Конго, а с недавних пор и Судан.
Присядь, Джеймсон Рук, - предложил тот и указал на деревянный стул за столом. - Ну, давай. Я знал, что это ты, еще когда ты ступил на борт в Хорватии.
Рук сел, но ничего не сказал.
Зови меня Горди.
Затем он рассмеялся и добавил:
Но думаю, ты и так, черт побери, прекрасно знаешь, о чем я, так ведь? Что, я прав?
Он подтолкнул высокий стакан по грубой поверхности стола к Руку.
Пей, это лучший гребаный Кайрипинкас на всем этом чертовом континенте. Двух моих барменов и ром доставили прямо из Бразилии.
Может быть, он слишком пьян и не помнит, что руки его гостя скованы за спиной и он не может дотянуться до стакана.
Я читал всю твою писанину. Неплохо. Про Боноi и Микаii. Билла Клинтона. Здорово. Ну, слушай, а Тони, гребаный Блэр? А Аслан Масхадов? Зуб даю, что на самом деле об этом чертовом чеченце известно побольше, чем та чушь, что ты написал. Ха-ха, Масхадов! Жаль только, что это не я продал гранату, которая его убила.
Он залпом выпил коктейль и жидкость потекла по лицу на рубашку «Эд Харди»iii. Бармен поставил перед ним стакан со свежим напитком, и он продолжил: «А сейчас давай до дна. Это последний коктейль в твоей жизни».
Потом он встал и направил самый большой пистолет, который Рук в жизни видел, израильский «Пустынный Орел» 50-го калибра, прямо на него. Затем резко повернулся, целясь в кого-то слева и выстрелил в ночь. Сразу же после громоподобного выстрела «Орла» послышалось шипение и огненно-белое сияние замороженной молнией накрыло участок. Рук оглянулся. В обжигающем сиянии он различил ряд магниевых вспышек вдоль стоек забора, окружавшего огромный газон. Маккиннон снова выстрелил. Его пуля вызвала новую вспышку, которая распалась на жужжащие и шипящие искры. В их свете было видно, что ограда стала выгоном и по нему несутся лошади. Высветилась и пара бизнес-самолетов «Гольфстрим-4», стоящих в отдалении.
Торговец оружием махал кулаками в воздухе и воинственно вопил прямо в небо Либерии. Потом он допил свой коктейль и хриплым голосом произнес:
Знаешь, что я люблю? Раскачивать собственную жизнь. Ты знаешь, что у меня столько кровавых денег, что хватит купить всю страну? Он рассмеялся.
Нет, подожди, я ее уже купил! Ты знаешь, Рук, ты готов это знать? — что мне дали — дипломатическую неприкосновенность? Они сделали меня министром какого-то дерьма или чего-то еще. Вот так. Я делаю то, что хочу, и никто не может мне помешать.
Он поднял «Орел» и шагнул ближе, снова целясь в Рука.
- Вот что случается, когда суешь свой нос туда, куда не надо.
Рук пристально посмотрел прямо в направленное на него дуло и спросил:
В какой машине я сюда ехал, в Рэндж Ровере? Прикажите вашему лакею подать ее. Мне кажется, пора ехать.
Маккиннон вскинул на него руку с пистолетом.
Да уберите вы это к чертям, вы же не собираетесь меня пристрелить.
Разве? С чего ты взял?
С того, что вы бы сделали это еще в порту, и бросили бы меня плыть до Канарских островов. С того, что все это шоу... вы устроили для меня. С того, что если вы меня убьете, кто же напишет вашу историю, Гордон? Ведь вы этого от меня хотите, так ведь? Этого, конечно. Вы уже дали мне несколько великих цитат. «Раскачивать собственную жизнь», «министром какого-то дерьма»? Блестяще. Трудно быть плохим парнем и не завести фанатов, так ведь? Вы привезли меня сюда не для того, чтобы убить, а для того, чтобы сделать из вас легенду.
i Боно ( Пол Дэвид Хьюсон) — ирландский рок-музыкант, вокалист рок-группы U2.
ii Сэр Мик Джаггер — английский рок-музыкант, актер, продюсер, лидер группы The Rolling Stones.
iii Торговая марка по имени известного художника тату, чьи рисунки использованы на одежде; пользуется огромной популярностью среди американских звезд кино и спорта.
10. alison
Рук рассказал ей, как пару недель назад он прибыл на сухогрузе из Риеки, что на Адриатике, в Монровию – порт на западном побережье Африки. Там ему довелось наблюдать то, что он сперва посчитал наглой, средь бела дня, разгрузкой оружия для черного рынка. Дилер на пристани, отслеживающий переброску тридцати тонн патронов к АК-47 и ящиков с гранатометами в грузовики, косился из своего «рэндж ровера» на навигационную рубку, откуда Рук пытался незаметно всё рассмотреть. После того как грузовики уехали с пристани, Рук спустился было в кубрик, где тут же был схвачен тремя наемниками. Он провел больше часа с мешком на голове, пока его везли на плантацию в горах. Там мешок сняли, зато нацепили наручники и заперли в пустом стойле конюшни.
Уже в сумерках его привели на большую лужайку у желтой виллы, где за столиком под праздничными гирляндами в виде красных чилийских перчиков сидел и потягивал кайпиринью* оружейный барон, бывший оперативник МИ6 Гордон МакКиннон. По крайней мере, знали его под таким именем. Рук решил, что не стоит признаваться, как много ему известно про МакКиннона из своего расследования. Например, про то, что бывший сотрудник британской разведки нажил состояние, приторговывая оружием на черном рынке стран Африки, где оно было запрещено к ввозу…и про то, что реки крови, текущие в Анголе, Руанде, Конго и с недавнего времени в Судане, брали свое начало от этого пьяного загорелого человека с рыжими волосами, сидящего перед ним.
– Присаживайся, Джеймсон Рук, – сказал тот, указывая на деревянную табуретку напротив. – Не удивляйся, я знал, что это ты, еще когда ты садился на борт в Хорватии.
Рук сел, но продолжал молчать.
– Можешь звать меня Горди, – МакКиннон рассмеялся и добавил: – Хотя, думаю, тебе не надо представляться. Я прав?
Он приглашающе двинул высокий стакан по грубой столешнице.
– Выпей. Это лучшая, мать ее, кайпиринья, на всем этом, мать его, континенте. И бармена и кашасу** доставили из Бразилии.
Похоже, хозяин был слишком пьян, чтобы помнить, что руки гостя скованы за спиной.
– Я прочел всю твою писанину. Недурно. Про Боно и Мика…Про Билла Клинтона вообще отлично. Но что за Тони, гребаный, Блэр? И Аслан Масхадов? Да, черт возьми, я провернул гораздо больше, чем этот гребаный твой чеченец. Масхадов! Ха! Жалею только, что не я продал ту гранату, что его убила.
Он качнул стаканом на себя, и содержимое плеснуло ему в лицо, стекая на дизайнерскую футболку. Бармен тут же заменил стакан на новый, и МакКиннон продолжил:
– Ну, поднимай задницу. Это твоя последняя выпивка.
Он встал и наставил на Рука самую огромную пушку, какую Рук когда-либо видел – израильский Дезерт Игл пятидесятого калибра. Но затем крутнулся влево и пальнул в темноту. За громовым раскатом выстрела тут же что-то зашипело, и всё вокруг залило ослепительным белым сиянием. Рук обернулся – в режущем глаза свете он увидел сигнальные шашки, выстроенные вдоль столбов изгороди. МакКиннон выстрелил снова. Пуля ударила в другую шашку, поджигая ее и отправляя, шипящую, за ограду. Ее свет выхватил из тьмы убегающих лошадей и пару Гольфстримов IV, стоящих на взлетной полосе.
Оружейный барон воздел кулаки к небу Либерии и издал воинственный клич. Затем допил залпом коктейль и хрипло сказал:
– Знаешь, что мне нравится? Брать от жизни всё. У меня достаточно налички, чтобы купить себе страну, – он рассмеялся. – Хотя, что я говорю, я же уже купил! Ты вот знал, Рук, что у меня – ты сейчас упадешь – дипломатическая неприкосновенность? Они даже сделали меня министром чего-то там. Серьезно. Так что я делаю что хочу, и никто меня пальцем не тронет.
Он поднял Дезерт Игл и подошел ближе, опять направляя его на Рука.
– Вот что случается, если суешь свой нос куда не надо.
Рук уставился в зияющее дуло и, наконец, нарушил молчание:
– На чем там меня сюда привезли? На «рэндж ровере»? Скажи своим шестеркам, пусть подгонят его сюда. Думаю, мне пора.
МакКиннон угрожающе качнул пистолетом, но на Рука это не произвело никакого впечатления:
– Да убери ты эту чертову штуку, ты же не собираешься меня убивать.
– Не собираюсь? С чего ты взял?
– Потому что, если бы собирался, ты бы сделал это еще там, в порту, и пустил по течению к Канарским островам. Потому что ты тут целое шоу для меня устроил. Потому что, если ты меня пристрелишь, кто напишет про тебя, Гордон? Ты же этого хочешь, правда? Конечно, этого. Ты мне тут таких цитат подкинул: «брать от жизни всё», «министр чего-то там». Супер. Тяжело быть плохим парнем, никто по тебе не фанатеет, да? Ты меня сюда притащил не для того, чтоб убить. Ты притащил меня, чтобы я тебя прославил.
* Кайпири́нья (порт. Caipirinha) – бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара.
** Каша́са (порт. cachaça) – самогон из сахарного тростника.
11. Allay
Жара поднимается.
Ричард Касл.
Рук рассказал ей, что еще две недели назад он на грузовом судне отправился из Риджека, что на Адриатике, в Монровию на западное побережье Африки, где стал свидетелем, как при свете дня бесстыдно выгружали то, что, по его мнению, было ничем иным, как оружием с черного рынка. Торговец на пристани, отвечавший за благополучную доставку 30 тон автоматов Калашникова, плюс ящики с ракетами, ожидал завершения обмена и поглядывал из своего Рендж Ровера на навигационную рубку корабля, где, пытаясь остаться незамеченным, притаился Рук, .
После того как конвой загромыхал прочь от пирса, Рук спустился в свою каюту, но там его уже ждали трое наемников из ребят торговца. Ему на голову натянули мешок, и следующий час они ехали на плантацию, скрытую между холмами. Там мешок сняли, на Рука надели наручники и заперли в пустом лошадином стойле местной конюшни.
Ночью его вывели на лужайку позади желтого дома, где торговец оружием, известный в МИ-6 под именем Гордон МакКиннон – по крайней мере, он сам так себя называл, – сидел за столиком для пикника и потягивал Кайпиринья(1), а над ним на растяжках празднично горели лампочки в форме красных перцев чили. Рук решил не показывать, как много он уже разузнал о МакКинонне, о том, что бывший агент МИ-6 заработал кучу денег на черном рынке, продавая оружие африканским государствам, куда был запрещен ввоз этого товара, о том, что кровавый поток из Анголы, Руанды, Конго, а в последнее время и из Судана тек к этому пьяному обгоревшему под солнцем рыжеволосому человеку, сидящему прямо перед ним.
– Присаживайся, Джеймсон Рук, – сказал тот и показал на деревянный стул у стола. – Да ладно. Я знал, что это ты, ещё когда ты поднялся на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
– Зови меня Горди. – Он рассмеялся и добавил: – Но, думаю, это ты уже знаешь. Я прав?
Торговец толкнул по столу в его сторону высокий стакан.
– Выпей, это лучшая Кайпиринья на всем этом гребаном континенте. И мой бармен, и моя кашаса(2) из Бразилии.
Может, он был слишком пьян, чтобы помнить о том, что руки гостя скованы за спиной, и ему никак не взять стакан.
– Я читал все, что ты написал. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отлично сделано. Но Тони-чертов-Блер? Да ладно! И Аслан Масхадов? Я уж точно знаю больше, чем ты, судя по тому, какую чушь ты написал про чертова чеченца. Масхадов, ха! Одно жалко, не я продал гранату, что его убила.
Он опрокинул в себя стакан, и часть содержимого потекла по лицу и залила его рубашку от Эда Харди. Бармен подал ему новый стакан, и МакКиннон продолжил.
– Ну, давай, до дна. Это твоя последняя выпивка.
После чего он встал и направил на Рука пистолет, самый большой из тех, что Руку приходилось видеть за свою жизнь: 50-миллиметровый израильский Пустынный Орел. Двинув дулом, торговец прицелился чуть левее и выстрелил в темноту. Громкое эхо выстрела почти слилось с шипением и ослепительно-белой вспышкой, залившей территорию белым холодным светом. Рук оглянулся. В обжигающем блеске он увидел магнезиумные сигнальные огни, выставленные вдоль забора, окружающего большую лужайку. МакКиннон выстрелил снова. Пуля попала в другую сигналку, которая заискрилась, зашипела и засвистела, уходя в сторону пастбища, освещая убегающих лошадей и пару самолетов Гольфстрим 4, стоящих в отдалении.
Торговец потряс кулаками в воздухе и издал воинственный клич в либерийское небо. Прикончив выпивку, он хрипло сказал:
– Знаешь, что мне нравится? Жить без тормозов. У меня достаточно гребаных денег, чтобы купить себе собственную страну!
– он рассмеялся. – О, постой, я уже купил! Ты в курсе, Рук, что я получил – ты готов? – получил дипломатическую неприкосновенность! Они сделали меня министром какого-то местного дерма. Серьезно. Я творю что хочу, и никто меня не тронет.
Он взвел Пустынного Орла и шагнул ближе, снова целясь в Рука.
– Вот что случается, когда суешься, куда не следует.
Рук уставился в зияющее дуло и произнес:
– На чем меня сюда привезли, на Рендж Ровере? Скажи своему слуге пригнать его обратно. Я готов ехать.
МакКиннон угрожающе дернул пушкой.
– Положи эту штуку, ты не будешь в меня стрелять.
– Не буду? С чего ты взял?
– Потому что ты мог сделать это еще в порту и отправить меня плыть до Канарских островов своим ходом. Потому что ты устроил это… шоу ради меня. Потому что, если ты меня убьешь, кто напишет твою историю, Гордон? А ведь ты именно этого хочешь, не так ли? Ну конечно же. Ты даже цитатами меня снабдил. «Жить без тормозов»? «Министр какого-то местного дерьма»? Чудно. Грустно быть плохим парнем и не иметь своего фэн-клуба? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, а для того, чтобы я сделал тебя легендой.
_____________________________________________________________
(1) - Кайпири́нья (порт. Caipirinha) — популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара.
(2) - Каша́са (порт. cachaça) — крепкий алкогольный напиток, получаемый путём дистилляции чистого экстракта сахарного тростника (перегонка забродившего сока сахарного тростника). Крепость — 39—40 градусов.
12. Amor-amor
Рук рассказал ей, что за пару недель до этого ему довелось средь бела дня оказаться свидетелем доставки контрабандной партии оружия. Всё произошло на пути в столицу Либерии Монровию, куда он отплыл на грузовом корабле из хорватского города Риека. Нелегальный груз из комплектов автоматов АК-47 и ящиков с гранатомётами расторопно перенесли в ожидающие под парами грузовики. С пристани процесс контролировал оружейный барон, который через приоткрытое окно своего джипа неотрывно сверлил взглядом мачту с навигационными приборами, за которой затаился Рук. Когда оружейный конвой отбыл с пирса, Рук стал пробираться вниз к своей каюте. Тут-то его и скрутили трое молодчиков барона. Они набросили ему на голову мешок, отволокли в машину и около часа куда-то везли, пока не высадили на укрывшейся в горах плантации. Там его заперли в пустом сарае для лошадей, сняв мешок и заковав в наручники.
Когда стемнело, Рука вывели на большую лужайку перед жёлтой плантаторской усадьбой. Там, за столом для пикника, потягивая ромовый коктейль с дольками лайма, в свете гирлянд фонарей, похожих на красные перчики чили, восседал Гордон Маккинон (одному богу известно, так ли его звали на самом деле). Бывший агент МИ-6 занялся торговлей оружием. В ходе своего расследования Рук разузнал о нём кое-что, но решил не раскрывать все карты. Он выяснил, что бывший сотрудник британской разведки сколотил состояние, снабжая контрабандным оружием африканские страны в обход режима эмбарго; что кровавые следы вооружённых переворотов в Анголе, Руанде, Конго и, совсем недавно, в Судане ведут к этому подвыпившему, загорелому, рыжеволосому типу, развалившемуся сейчас перед ним.
– Садись, Джеймсон, – велел тот и указал на деревянный табурет напротив своего стола. – Хватит валять дурака. Я узнал тебя, едва ты ступил на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
– Зови меня Горди, – предложил Маккинон, а затем добавил с усмешкой: – Полагаю, что это для тебя не секрет, верно? Я угадал? – он подтолкнул к нему высокий стакан по грубой деревянной столешнице. – Промочи горло. В этой части света – это лучшая выпивка, чёрт возьми. Мой бармен и кашаса прибыли прямиком из Бразилии.
Казалось, он был настолько пьян, что забыл о том, что руки его гостя скованы за спиной, и тот не может взять стакан.
–Я читал все твои материалы. Недурно. Про Боно и Мика, да и про Билла Клинтона вышло отлично. Писать ты мастер. А вот историю с пронырливым Блэром и Масхадовым ты не дотянул. Зуб даю, там всё куда серьёзней твоих писулек об этом треклятом чеченце. Ха, жаль, что не я продал укокошившую его гранату!
Он залпом осушил свой стакан, при этом часть содержимого пролилась на его яркую майку с замысловатым узором. Бармен заменил стакан, и Маккинон продолжил:
– Это твой последний стаканчик, так что допивай до дна.
Затем он поднялся и наставил на Рука огромный пистолет. Таких больших стволов, как этот израильский «Орёл пустыни» 50-го калибра, ему ещё не доводилось видеть. Неожиданно Маккинон повернулся, прицелился куда-то влево и пальнул в темноту. Громоподобный звук выстрела сопровождался свистом и ослепительной белой вспышкой, озарившей окрестности холодным светом, словно от грозовой молнии. Рук обернулся, пытаясь разглядеть, что происходит позади него. В свете вспышки он увидел всполохи факелов, установленных вдоль столбов изгороди на другом конце большой лужайки. Маккинон выстрелил ещё раз. Его пуля сбила другой факел, разгоревшийся с шипением и искрами. Пламя, перекинувшееся с изгороди на траву, осветило скачущих прочь лошадей, испугавшихся звука выстрела, и пару лёгких двухмоторных самолётов, припаркованных в некотором отдалении.
Оружейный барон, сотрясая кулаками, издал победный клич в бездонное африканское небо. Допив свой коктейль, он хрипло произнёс:
– Знаешь, что мне по сердцу? Жить так, чтобы искры летели. Ты слышал, что чёртовых денег у меня столько, что могу себе даже страну купить? – он самодовольно усмехнулся. – Да что там, уже купил! Ты в курсе, Рук, что мне предоставили – смотри не упади – дипломатический иммунитет? Здесь я назначен министром дерьмохозяйства или чего-то там ещё. Вот так-то. Я неприкасаемый и делаю, что хочу.
Он приподнял пистолет и шагнул ближе, вновь взяв Рука на мушку.
– Когда суёшь свой нос не в своё дело, то вот что тебя ожидает.
Рук взглянул в зияющую пустоту дула и сказал:
– Неужели из-за этого мне пришлось тащиться в такую даль? Отдай пушку своему холую. Думаю, настало время поговорить серьёзно.
Маккинон угрожающе повёл рукой с пистолетом.
– Мои похороны не входят в твои планы, так что лучше убери чёртову пушку, – повторил Рук.
–Да ну? Это почему же?
–Да потому, что ты мог пристрелить меня ещё в порту и оставить моё тело дрейфовать к Канарам. Потому, что ты не стал бы разыгрывать здесь для меня целое представление. Потому, что если мне конец, то кто узнает о тебе, Гордон? Ведь тебе именно это от меня нужно, не так ли? Ну, конечно же. И ты уже даже подкинул мне парочку авторских фраз: «жить, чтоб искры летели», «министр дерьмохозяйства». Вот это эпитеты! Тяжко быть плохим парнем без толпы обожателей, верно? Ты притащил меня сюда не за тем, чтобы прикончить. Я должен сделать из тебя легенду – вот твой план.
13. amore
Напряженность растет
(Ричард Касл)
Рук рассказал ей, что две недели назад он приехал на грузовом судне из Риеки на Адриатике в Монровию на побережье Западной Африки. Там он стал невольным свидетелем того, что, пo его мнению, было бесстыдной разгрузкой «чернорыночного» оружия средь бела дня. Торговец с причала руководил перегрузкой тридцати тонн пуль для АК-47 и решетчатых коробок с гранатометами на ожидающие грузовики и время от времени посматривал из своего «Рэндж Ровера» на навигационную рубку судна, где прятался Рук, пытаясь быть незаметным. После того, как конвой потянулся с пирса, Рук спустился вниз в каюту экипажа, где его и схватили три мордоворота торговца. Они накинули ему на голову капюшон и возили около часа на машине, прежде чем привести на ферму в горах. Там они сняли мешок с его головы, надели наручники и оставили в лошадином стойле в закрытом пустом сарае.
Когда наступили сумерки, его вытащили на большую лужайку возле желтого деревенского дома. Там продавец оружия, бывший оперативник Ми-6, служебная кличка – или имя – Гордон Маккиннон сидел у столика для пикника, закидывая кайпиринью в лучах праздничных огней формы красного чили-перца. Рук решил не выдавать, как много он знает о Маккинноне из своего расследования...что бывший работник британской Секретной разведовательной службы сколотил состояние, продавая оружие странам Африки, попадающим под эмбарго...что потоки крови из Анголы, Руанды, Демократической Конго и, в последнее время, Судана ведут к пьяному, загорелому, рыжеватому человеку сидящему напротив.
– Присаживайся, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая на деревянный стул напротив. – О, прошу тебя. Я узнал тебя, еще когда ты садился на пароход в Хорватии.
Рук молча сел.
– Зови меня Горди, – он засмеялся и добавил, – но я полагаю, ты чертовски хорошо это сам знаешь, не так ли? Гм, я прав? – он подтолкнул высокий стакан чрез шершавый деревянный стол к нему. – Пей! Это лучшая чертова кайпиринья на всем чертовом континенте. Как мой бармен, так и кашаса – прилетели сюда из Бразилии.
Может быть, он был слишком пьян, чтобы помнить о том, что руки гостя все еще в наручниках за спиной и он не может дотянуться до стакана.
– Я читал всю твою стряпню. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошо сработано. Но, помилуй, где же Тони чертов Блэр? Аслан Масхадов? Я, черт побери, пережил больше, чем та ерунда, которую ты писал о проклятых чеченцах. Масхадов – ха! Жаль, что не я продал гранатомет, из которого его убили.
Он наклонил стакан и часть содержимого выплеснулась ему на лицо и рубашку «Эд Харди». Бармен заменил стакан, а он продолжил, – Эй, хватит! Это последний твой стакан.
Тогда он встал и направил прямо на Рука самый большой пистолет, который Рук когда-либо видел – израильский «Пустынный орел» с патроном калибра 0,50 миллиметров. Но вдруг повернулся, и, глядя влево, выстрелил в ночь. За громом «Орла» незамедлительно последовал свист и горяче-белое озарение наполнило землю светом застывшего огня. Рук повернулся, чтобы осмотреться вокруг. В высушенном блеске он мог видеть вспышки сигнальных шашек, расположенных вдоль заборных столбов по большой лужайке. Маккиннон выстрелил снова. Его пуля зажгла еще одну вспышку, которая блеснула и, раздраженно шипя и крутясь через забор в сторону луга, озарила бегущих лошадей и пару «Гольфстримов IV», припаркованных вдали.
Торговец оружием поднял кулаки и война вскрикнула в Либерийском небе. Он выпил свой стакан и сказал хриплым голосом:
– Знаешь, что я люблю? Раскачивать свою собственную жизнь. Ты знаешь, что у меня достаточно чертовой наличности, чтобы купить свою собственную страну? – он засмеялся. – О, черт! Я уже купил! Ты понимаешь, Рук, мне уже присвоена – ты готов это услышать? – дипломатическая неприкосновенность. Они здесь сделали меня министром чего-то-того-то. Правда! Я делаю, что хочу, и никто меня не смеет тронуть.
Он поднял «Пустынного орла» и подошел ближе, направляя его снова на Рука:
– Вот, что бывает, когда суешь свой нос куда не следует.
Рук глянул в зияющее дуло и спросил:
– Зачем я перся сюда в «Рэндж Ровере»? Прикажи своему камердинеру подогнать его обратно. Я готов отправляться отсюда.
Маккиннон дернул рукой, угрожая ему пистолетом.
– Убери эту проклятую штуку, ты не застрелишь меня.
– Нет? Почему ты так решил?
– Потому, что ты мог сделать это в порту и оставить мой труп дрейфовать к Канарским островам. Потому, что ты затеял весь этот спектакль... для меня. Потому, что если ты убьешь меня, кто расскажет твою историю, Гордон? Это ведь именно то, чего ты хочешь? Конечно же! И ты подкинул мне несколько замечательных цитат – «раскачивать свою жизнь», «министр чего-то-того-то». Блестяще! Трудно быть плохим парнем и не иметь поклонников, не так ли? Ты не привез меня сюда, чтобы убить, ты привез меня сюда, чтобы я сделал тебя легендой.
14. Angelina
Накал нарастает
(Ричард Кастл)
Рук рассказал ей, что 2 недели назад он на грузовом судне добрался из Риеки, что в Адриатическом море, в Монровию на западноафриканском побережье, где стал свидетелем, по его мнению, просто поражающей наглости контрабандистов с черного рынка, проводивших разгрузку оружия прямо при свете дня. Дилер, которому было поручено руководить перегрузкой 30 тонн АК-47 и ящиков с гранатометами на, уже ожидающие, грузовики, постоянно переводил взгляд с его рендж ровера на маяк, где схоронился Рук. Но после того как колонна грузовых машин проехала с грохотом по пирсу, Рук пошел в город, где был схвачен тремя головорезами дилера. Они набросили ему на голову мешок и везли больше часа на плантацию в горах. Там, сняв мешок, они надели на него наручники и оставили ждать, закрыв на конюшне.
Когда стемнело, его отвели на огромную поляну за желтым плантаторским домом, где дилер оружия, бывший агент МИ6 по имени Гордон МакКиннон, хотя имя могло быть и ненастоящим, сидел за летним столиком и потягивал кайпиринью под праздничными лампами в виде красного перца чили. Рук решил не показывать, как много он знает о МакКинноне из своего расследования … о том, что он – бывший британский агент Секретной разведывательной службы, сколотивший состояние поставкой оружия с черного рынка в страны Африки, на которые наложили эмбарго … о том, что реки крови из Анголы, Руанды, Конго и с недавних пор Судана могли привести к пьяному загорелому рыжеволосому человеку, сидящему прямо перед ним.
- Присаживайтесь, Джеймсон Рук. – сказал он и указал на деревянный стул напротив себя. – О, не стесняйтесь. Я знал о Вас еще тогда, когда Вы приземлились в Хорватии. Рук сел, не проронив ни слова. – Зовите меня Горди. – он рассмеялся и добавил, - Но я подразумеваю, Вы уже знаете об этом, не так ли? Я прав? Он толкнул ему высокий стакан через грубый деревянный стол. – Угощайтесь, эта чертова кайпиринья лучшая на всем этом дурацком континенте. И мой бармен, и кашаса прибыли прямо из Бразилии. – Возможно, он был слишком пьян, чтобы вспомнить, что руки его гостя были закованы в наручники за спиной, и он не мог дотянуться до стакана.
- Я читал все Ваши работы. Не плохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Блестяще. Но чертов Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Я ожидал куда большего от Вас, чем ту чепуху, которую Вы написали об этом чертовом чеченце. Масхадов, ха! Жаль только, что не я продал гранату, убившую его. Он опрокинул стакан и пролил немного коктейля на свою брендовую рубашку от Эда Харди. Его бармен заменил стакан, и он продолжил – Ну а теперь, до дна! Побалуйте себя напоследок.
Затем он встал, направив самую большую пушку, которую Рук видел в своей жизни, пистолет израильского производства “Дезерт игл” 50-го калибра, прямо на него. Но вдруг он повернулся, посмотрел влево и выстрелил в ночь. Выстрел “Игл” походил на удар грома, за которым незамедлительно последовали шипение и ярко-белая вспышка, озарившая землю холодным светом. Рук обернулся посмотреть, что там. Сквозь ослепляющий свет он смог разглядеть магниевые факелы, поставленные вдоль забора по другую сторону огромной лужайки. МакКиннон выстрелил вновь. За выстрелом последовала еще одна вспышка, которая пробудила все окружающее к жизни, пыхтя и шипя, вырвала забор из темноты, осветила убегающих лошадей и пару самолетов Гольфстрим IV, стоявших вдалеке.
Дилер, сотрясая своими кулаками воздух, издал боевой клич в либерийские небеса. Он осушил свой стакан и сказал охрипшим голосом:
- Знаешь, что я люблю? Встряхивать свою собственную жизнь. Ты знаешь, что у меня столько денег, что я мог бы купить свою страну? – он рассмеялся. – О, постой-ка, я ведь уже это сделал! А ты знаешь, Рук, что мне дали – ты готов это услышать? – дипломатический иммунитет? Они сделали меня министром какого-то дерьма, ну или еще чего-то. Честно. Я могу делать все, что захочу, и никто не смеет даже притронуться ко мне.
Он поднял “Дезерт игл” и подошел ближе, наведя его снова на Рука.
- Вот, что происходит, когда суешь свой нос туда, куда не звали.
Рук посмотрел в зияющее дуло пистолета и сказал:
- А на чем меня сюда привезли, на рендж ровере? Не может ли одна из твоих шестерок пригнать его сюда? Пожалуй, мне пора. – МакКиннон встряхнул рукой, угрожая ему пистолетом. – Да убери ты эту чертову пушку, ты все равно не собираешься меня убивать.
- Нет? С чего ты взял?
- Ты мог это сделать еще в порту и отправить меня на Канарские острова. Ты же устроил этот … спектакль для меня. Кроме того, если ты меня убьешь, кто напишет твою историю, Гордон? Именно этого ты хочешь, я прав? Конечно, прав. И ты дал мне парочку великолепных цитат. “Встряхивать жизнь”? “Министр какого-то дерьма”? Прекрасно сказано. Наверно, трудновато быть плохим мальчиком и не иметь фанатов? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, а для того, чтобы я сделал из тебя легенду.
15. Aniram
Heat Rises (Richard Castle)
Рик рассказал ей, как две недели назад он отправился в плавание на грузовом корабле из Рьеки, что на Адриатике, на западный берег Африки, в Монровию, где средь бела дня стал свидетелем разгрузки оружия с черного рынка. Разгрузку тридцати тон патронов для АК-47 и грузовика с гранатами контролировал дилер, попутно поглядывая из своего Ренж-Ровера за башней маяка, где прятался Рик. Рик спустился к своей каюте, когда конвой убрался с пристани, и тут же нарвался на троих молодчиков дилера. Они надели ему на голову мешок и больше часа везли на плантацию в горах. Там мешок сняли и заперли в наручниках в амбаре в пустом лошадином стойле.
С наступлением ночи Рика отвели на большую лужайку перед желтым домом в колонизаторском стиле. Там за столом для пикника, освещенный праздничными гирляндами фонариков в форме красных перчиков чили, надирался тростниковым коктейлем Кайпиринья торговец оружием, бывший агент МИ-6, которого звали (ну, по крайней мере, он себя так называл) Гордон Маккинон. Рик решил не показывать, как много он знает о Маккиноне в результате своего исследования … что бывший британский разведчик делает состояние, перепродавая оружие с черного рынка африканским странам, на которые наложено эмбарго. Что потоки крови из Анголы, Руанды, Конго, а в последнее время и Судана, возможно, ведут к этому пьяному, загорелому, рыжеволосому мужчине.
- Садитесь, Джеймсон Рик. – сказал Маккинон, показывая на деревянный стул напротив. - Да ладно, я узнал тебя еще когда ты сел на борт в Хорватии. Рик молча сел.
- Зови меня Горди. – он засмеялся и добавил – Догадываюсь, ты и так чертовски хорошо уже все знаешь. А, ведь я прав? – и плавно толкнул Рику высокий стакан через грубый деревянный стол. – Пей, это лучшая чертова Кайпиринья на этом, мать его, чертовом континенте. У меня и бармен и ром из Бразилии. - Возможно, он был слишком пьян, чтобы помнить, что руки его гостя скованы наручниками за спиной, и стакана ему не достать.
- Я читал всё, что ты написал. Неплохо. Боно и Мик, Билл Клинтон. Хорошая работа. Но Тони, черт его дери, Блэр? И Аслан Масхадов? Черт, да я уверен, даже у меня имеется побольше достижений, чем вся та фигня, что ты написал о проклятом чеченце. Масхадов, а? Жаль только, не я продал ту гранату, что убила его. – Он неловко наклонил стакан, коктейль выплеснулся и потек по лицу на футболку от Ed Hardy. Бармен поменял стакан на полный, и Маккинон продолжил – Ну а сейчас, до дна. Это твоя последняя выпивка.
Маккинон поднялся и направил самый большой из пистолетов, что Рик когда-либо видел, 50-миллиметровый Israeli Desert Eagle, прямо на него. Но вдруг повернулся налево, прицелился и выстрелил в ночь. Громовой раскат выстрела Desert Eagle сопровождался огненно-белой вспышкой, осветившей все вокруг с холодной яркостью молнии. Рик обернулся. В обжигающем блеске вспышки он увидел магниевые факелы на подпорках забора от края и до края большой лужайки. МакКиннон снова выстрелил. Еще одна искрящаяся вспышка с грохотом и шипением осветила загон, бегущих лошадей и пару двухмоторных самолетов Гольфстрим IV поодаль.
Военный дилер победно вскинул руки вверх и выкрикнул боевой клич в небо Либерии. Он допил свой стакан и сказал охрипшим голосом – Знаешь, что я люблю? Встряхнуть свою собственную жизнь. Ты знаешь, что у меня достаточно чертова бабла, чтобы купить мою собственную страну? – он засмеялся – Ой, погоди-ка, я уже сделал это! Ты в курсе, Рик, я получил – ты готов? – дипломатический иммунитет! Они сделали меня министром какого-то дерьма или что-то вроде этого. Правда. Я делаю что хочу, и никто меня не тронет.
Он поднял пистолет и подошел ближе, снова направив его на Рика. - Вот что происходит, когда суешься туда, куда не просят.
Рик уставился на зияющее дуло и сказал - На чем я сюда приехал, на Ренж-Ровере? Скажи своим лакеям подогнать его. Думаю, мне пора. – Маккиннон угрожающе ткнул пистолетом в сторону Рика - И убери свою чертову пушку, ты все равно не собираешься убивать меня.
- Да? С чего это ты взял?
- Потому что ты сделал бы это в порту и отправил тело в плавание к Канарским островам. Потому что ты устроил все это … шоу для меня. Потому что, если ты убьешь меня, кто напишет твою историю, Гордон? Это то, чего ты хочешь, так? Ну конечно! Ты набросаешь мне несколько великолепных цитат: «Встряхнуть свою жизнь? Министр дерьма?» Шикарно! Тяжко быть плохим парнем и не иметь своего фан-клуба, да? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, ты ведь хочешь, чтобы я сделал тебя легендой.
16. Anna
Жара усиливается.
Рук рассказал ей, что две недели назад он плыл на торговом судне из Риеки, в Адриатике, в Монровию вдоль Западного побережья Африки, где он стал свидетелем, как он полагал, разгрузки контрабандного оружия средь бела дня. Торговец, который был на пристани, чтобы контролировать перемещение тридцати тонн боевых АК-47 и контейнеров с гранатометами, которые еще ждали своей очереди в грузовиках, поглядывал из Рендж Ровера на навигационную вышку на корабле, где затаился Рук, стараясь не привлекать внимания. Но после того как конвой загромоздил оружием пристань, Рук спустился вниз в помещение для экипажа и был схвачен тремя головорезами торговца. Они надели ему на голову мешок и везли больше часа на плантацию, расположенную в горах. Там, они сняли мешок, надели на него наручники и заперли в пустом стойле на конюшне.
С наступлением ночи его привели на большую лужайку перед желтым домом в колониальном стиле, где торговец оружием, пользующийся или бывшим оперативным псевдонимом МИ6, или просто именем – Гордон МакКиннон, сидел за столом для пикника и смешивал Кайперинью под гирляндой из праздничных фонариков в форме красных перчиков чили. Рук решил не показывать, как много он знает о МакКинноне из своего расследования, … что бывший сотрудник британских спецслужб сделал себе состояние, поставляя контрабандное оружие в страны Африки, где действовал запрет на это, … что следы крови, которая текла в Анголе, Руанде, Конго, и, с недавнего времени, в Судане, могли вести к этому пьяному, обгоревшему на солнце, рыжеволосому человеку, сидевшему напротив него.
«Присаживайся, Джеймсон Рук», - сказал он и указал на деревянный табурет напротив стола. «Ну, давай же! Я знаю, что это ты садился на корабль в Хорватии". Рук сел, но ничего не говорил. «Зови меня Горди». Он улыбнулся и добавил: «Но, я уверен, что ты, черт возьми, уже прекрасно знаешь это, не так ли? Эй, я прав?» Он подвинул ему через стол из грубой необработанной древесины высокий стакан. «Выпей, это лучшая чертова Кайперинья на всем этом долбаном континенте. И мой бармен, и кашаса доставляются самолетом из Бразилии». Возможно, он был слишком пьян, чтобы помнить, что руки его гостя в наручниках, и он не может взять стакан.
«Я читал твою писанину. Неплохо. Боно и Мик. Бил Клинтон. Хорошо сделано. Но, послушай, Тони, мать его, Блэр? И Аслан Масхадов? В моей жизни, черт возьми, происходит много чего более интересного, чем та хрень, которую ты написал о гребанной Чечне. Масхадов, ха! Я сожалею только, что не я продал ту гранату, которая его убила". Он опрокинул свой стакан и забрызгал лицо и майку Эд Харди. Его бармен заменил стакан новым, и МакКиннон продолжил: «Ладно, теперь начистоту. Это твоя последняя выпивка".
Затем он встал, наставив на Рука самый большой пистолет, какой тот когда-либо видел, израильский «Дезерт Игл». 50й калибр, прямо на него. Затем он повернулся, целясь влево, и выстрелил в темноту. Грохот отдачи последовал незамедлительно, сопровождаемый шипением и опаляющей белой вспышкой света, который разлился по земле ослепительным сиянием молнии. Рук обернулся, чтобы посмотреть. В обжигающем блеске он мог видеть всполохи магния, протянувшиеся вдоль столбов ограждения на другой стороне огромной лужайки. МакКиннон выстрелил снова. Его пуля выбила новую вспышку, которая, ударившись об ограду на пастбище, заискрилась, пыхтя и шипя, и осветила пасущихся лошадей и пару Гольфстрим IV, стоящих в отдалении.
Торговец оружием поднял в воздух сжатые кулаки и выкрикнул боевой клич в небо Либерии. Он допил коктейль и сказал хриплым голосом: «Знаешь, что я люблю? Жизнь крутого парня. Ты знаешь, что у меня достаточно кровавых денег, чтобы купить свою собственную страну?» Он рассмеялся. «О, подожди, я это уже сделал! А как тебе это Рук, мне была дана – готов?! – дипломатическая неприкосновенность? Они сделали меня министром какого-то дерьма здесь. В самом деле. Я делаю, что хочу, и никто не может меня тронуть". Он поднял «Дезерт Игл» и подошел ближе, снова наводя его на Рука. «Вот, что случается, когда суешься не в свое дело".
Рук пристально посмотрел в его оскалившуюся морду и сказал: «На чем я приехал сюда, на Рендж Ровере? Твой слуга пригнал его обратно? Думаю, я готов ехать". МакКиннон резко поднял руку, угрожая ему пистолетом. «Опусти эту чертову штуку, ты не собираешься стрелять в меня".
«Нет? И что заставляет тебя думать так?»
«Ты отправишь меня обратно в порт и отпустишь на Канарские острова. Ты сыграл все это для меня. Если ты меня убьешь, то кто напишет твою историю, Горди? Это же то, чего ты хочешь, не так ли? Конечно, да. И ты сам намекнул мне. «Жизнь крутого парня»? «Министр какого-то дерьма»? Блестяще. Плохой парень должен иметь свой фан-клуб, так ведь? Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы я сделал тебя легендой".
17. Annu
Рук рассказал ей, как две недели назад он попал на грузовом судне из Риеки в Адриатике в Монровию на западном берегу Африки, где наблюдал то, что посчитал бесстыдной разгрузкой нелегального оружия средь бела дня. Торговец, руководя на причале передачей тридцати тонн боеприпасов для АК-47, а также ящиков с гранатометами, в ожидающие грузовики, поглядывал из своего Рэндж Ровера на навигационную башню корабля, где затаился Рук, стараясь не бросаться в глаза. После того, как конвой угромыхал с пристани, Рук спустился в жилой отсек, но только для того, чтобы быть схваченным тремя головорезами торговца. Они надели ему на голову мешок и отвезли на плантацию среди холмов в более чем часе езды. Там они сняли мешок, но надели наручники, закрыв в пустом стойле на конюшне.
На закате его отвели на огромную лужайку за желтым плантаторским домом, где торговец оружием, бывший оперативник МИ6 по имени (по крайней мере, пользующийся этим именем) Гордон МакКиннон, сидел за закусочным столиком, опрокидывая в себя кайпиринью в свете карнавальных фонариков в форме красных перчиков. Рук решил не выдавать, как много он разузнал о МакКинноне... что бывший британский разведчик скопил состояние, контролируя черный рынок оружия в попадающих под эмбарго африканских странах... что за реками крови в Анголе, Руанде, Конго, а с недавних пор и в Судане, стоит этот пьяный, обгорелый на солнце, рыжеволосый человек, сидящий сейчас перед ним.
— Присаживайся, Джеймсон Рук, — он указал на деревянный табурет напротив. — Да ладно. Я знал, что это ты еще когда ты садился на корабль в Хорватии.
Рук молча сел.
— Зови меня Горди, — он рассмеялся и добавил, — но ты наверняка уже знаешь это сам, не так ли? Ну? Я прав? — Он подтолкнул к нему по грубому столу высокий стакан. — Пей, это лучшая чертова кайпиринья на весь этот чертов континент. И мой бармен, и мой cachaça прилетели из Бразилии.
Возможно, он был слишком пьян, чтобы помнить, что руки его гостя связаны за спиной и он не может дотянуться до стакана.
— Я прочел всю твою писанину. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошая работа. Но блин, чертов Тони Блэр? И Аслан Масхадов? У меня тут происходит гораздо больше, чем тот вздор, что ты написал про долбаного чеченца. Масхадов, ха! Я жалею только о том, что не продал ту гранату, что его прикончила! — Он опрокинул свой стакан и часть содержимого стекла с лица прямо на рубашку от Ed Hardy. Бармен заменил стакан на новый, и он продолжил. — Эй, пей до дна! Это твоя последняя выпивка.
После этого он встал, тыча самым большим пистолетом, который Рук когда-либо видел — израильским «Пустынным орлом» пятидесятого калибра, — прямо в него. Но затем он развернулся влево и выстрелил в ночь. За громовым раскатом «Орла» немедленно последовали шипение и раскаленное сияние, которое наполнило все вокруг яркостью застывшей молнии. Рук повернулся. В опаляющем блеске он мог различить магниевые вспышки вдоль столбов изгороди на другой стороне огромной лужайки. МакКиннон выстрелил снова. Его пуля породила ещё одно пламя, которое, воодушевленно шипя и искрясь, перекинулось с изгороди на пастбище, осветив разбегающихся лошадей и пару «Гольфстримов IV», стоящих вдалеке.
Торговец оружием поднял оба кулака, и в либерийское небо унесся боевой клич. Он прикончил свою выпивку и сказал хриплым голосом:
— Знаешь, что я люблю? Устраивать себе встряску. Ты знал, что у меня достаточно бабла, чтобы купить себе страну? — Он опять рассмеялся. — О, постой, я уже купил! Ты в курсе, Рук, что я получил... Ты готов? ...дипломатическую неприкосновенность? Они сделали меня здесь министром какого-то дерьма или что-то в этом роде. Честно. Я делаю, что хочу, и никто не смеет меня и пальцем тронуть.
Он поднял своего «Пустынного орла» и подошел ближе, снова целясь в Рука.
— Вот что происходит, когда ты тычешь этим, куда не следует.
Рук уставился в зияющее дуло и сказал:
— Что это было, в чем я приехал сюда? Рэндж Ровер? Твой лакей уже отогнал его назад? Думаю, мне пора.
МакКиннон угрожающе повел пистолетом.
— Убери эту проклятую штуку, ты не собираешься в меня стрелять.
— Нет? С чего ты взял?
— С того, что ты бы сделал это еще в порту и отправил бы меня дрейфовать к Канарским островам. С того, что вместо этого ты устроил это... представление для меня. С того, что если ты убьешь меня, я не напишу твою историю, Гордон? Ведь это то, чего ты хочешь? Конечно. И ты дал мне несколько громких цитат. «Устраивать себе встряску»? «Министр какого-то дерьма»? Блестяще. Трудно быть плохим парнем без фан-клуба, правда? Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убить, а чтобы я сделал тебя легендой.
18. anzna
Heat Rises
(Richard Castle)
Рук поведал ей, как две недели назад на борту грузового судна прибыл из адриатического города Риеки в Монровию на западном побережье Африки и здесь воочию видел выгрузку нелегального оружия («наглую, средь бела дня»). Был на пристани и оружейный барон. Следя за тем, как в грузовики перекочевывает 30-тонная партия патронов для автомата Калашникова, а вместе с ней - гранатометы в ящиках, он то и дело поглядывал из своего Рэндж-Ровера вверх, на штурманскую рубку, где затаился, стараясь оставаться незамеченным, Рук. Но едва машины с грохотом отъехали от причала и Рук спустился в служебную каюту, его схватили три бандита. На голову накинули мешок, а потом дольше часа везли на плантацию в горах. Мешок здесь сняли, но зато нацепили наручники и оставили ждать, заперев в сарае, в пустом лошадином стойле.
Когда стало смеркаться, его вывели на огромное покрытое травой пространство, к дому с желтыми стенами; за садовым столом сидел бывший тайный агент MИ-6, звавшийся – или, во всяком случае, называвший себя – Гордон Маккиннон, и глушил кайпиринью под взвивающимися в небо праздничными огнями, похожими на красный перец чили.
Рук решил не показывать, как много ему удалось выяснить о Маккинноне… что бывший шпион британской спецслужбы озолотился, сбывая нелегальное оружие в африканские страны, поставки которым были официально запрещены… что у истоков кровавых рек в Анголе, Руанде, Конго, а с недавних пор – и Судане – стоит захмелевший, покрытый загаром человек с рыжими волосами, которого он видел сейчас прямо перед собой.
- Присаживайся, Джеймсон Рук, - сказал он, указав на деревянный табурет по другую сторону стола. – Да ладно, я знал о тебе, еще когда ты сел на корабль в Хорватии.
Рук опустился на табурет, но не отвечал.
- Зови меня Горди.
Маккиннон со смехом добавил:
- Да ты уже в курсе. Так ведь? Ну, я прав? – он подтолкнул к нему высокий стакан, стоящий на грубой деревянной столешнице. – Выпей, у меня лучшая гребаная кайпиринья на всем этом гребаном континенте. И бармена, и кашасу{1} привозят самолетом прямо из Бразилии.
Быть может, он выпил слишком много, чтобы сообразить: руки у гостя скованы за спиной и стакан ему не достать.
- Читал все твои опусы. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Прилично поработал. Но слушай, что еще за Тони, мать его, Блэр? Что за Аслан Масхадов? Да у меня есть дела и поважней того бреда, что ты насочинял про этого гребаного чеченца. Масхадов, как же. Жалею только, что не я продал гранату, которой его грохнули.
Стакан накренился назад, и напиток плеснул ему в лицо, стек на рубашку Ed Hardy{2}. Бармен принес новый, и Маккиннон скомандовал:
- Ну, отрывай задницу от стула – это твой последний стакан.
Он поднялся и наставил прямо на Рука пистолет - самый большой из всех, что тому доводилось видеть. Это был израильский «Пустынный орел» 50-го калибра. Но в последний момент повернулся, и отводя дуло влево, стал палить в ночь. Вслед за громоподобным звуком выстрела тотчас раздавался стрекот, и все вокруг озарял добела раскаленный всполох – ослепительный, словно ледяная молния. Рук оглянулся. В обжигающем сиянии он различал ряд магниевых вспышек вдоль забора на том конце огромного луга. Маккиннон выстрелил еще. От пули разгорелся новый всполох; со свистом он устремился за забор, в пастбище, освещая мчащихся прочь лошадей и два стоящих поодаль самолета «Гольфстрим IV».
Оружейный барон воздел сжатые в кулаки руки, и небо Либерии огласил его боевой клич. Осушив стакан, он хрипло произнес:
- Знаешь, что я люблю? Задать своей жизни трепку. Тебе удалось разнюхать, что у меня бабок хватит купить собственную страну? - Тут он рассмеялся. - Стоп-стоп. Да ведь уже купил! Мне, понимаешь ли, дали – приготовься! – дипломатическую неприкосновенность. Назначили министром какого-то там дерьма. Правда. Творю, что хочу, и никто не смеет тронуть.
Он взвел курок и шагнул ближе, снова наводя ствол на Рука.
- Вот что бывает, если лезешь куда не надо.
Рук пристально посмотрел в зияющее дуло и сказал:
- На чем это я сюда приехал, на Рэндж-Ровере? Пусть твой слуга отвезет меня обратно. Пожалуй, я готов.
Маккиннон угрожающе дернул пистолетом.
- Да спрячь же эту штуковину. Ты меня не застрелишь.
- Нет? С чего ты взял?
- С того, что ты бы сделал это еще в порту и пустил меня вплавь на Канарские острова. С того, что ты устроил такое… представление ради меня. С того, что если убьешь, кто запишет твою историю? Ведь ты этого добиваешься? Ясное дело. Ты уже снабдил меня парой шикарных цитат. «Задать жизни трепку»? «Министр какого-то там дерьма»? Блестяще. Тяжко плохому парню без фан-клуба. И привез ты меня сюда, не чтобы убить, а чтобы я сделал тебя легендой.
Сноски
{1} Кашаса - один из главных компонентов бразильского коктейля кайпиринья. Крепкий алкогольный напиток (около 40 градусов), получаемый перегонкой забродившего сока сахарного тростника.
{2} Ed Hardy – марка молодежной одежды и обуви. Отличается принтами в стиле американского художника и татуировщика Дона Эда Харди.
19. April
Рук рассказал ей, что две недели назад он добрался на сухогрузе из Риеки в Адриатике до Монровии на западе африканского побережья, где и стал свидетелем того, что он посчитал наглой нескрываемой выгрузкой контрабандного оружия. Торговец, следивший с причала за перегрузкой на грузовики тридцати тонн боеприпасов к АК-47 и ящиков с гранатомётами, то и дело поглядывал из своего Range Rover на наблюдательную вышку, где затаился, пытаясь остаться незамеченным, Рук. Но когда конвой свалил с пирса и Рук спустился к каюте, его и схватили трое головорезов торговца. Они накинули мешок на его голову и везли больше часа к плантации на холмах. Там они сняли мешок, но надели на него наручники, пока он ждал запертый в пустом стойле в конюшне.
Когда стемнело, его вывели на огромную лужайку за жёлтым особняком, где торговец оружием, бывший агент MI6, которого называли – или, по крайней мере, он сам называл себя так, - Гордоном МакКинноном, сидел за садовым столиком и жадно пил кайпиринью под гирляндами с лампочками в виде красных перчиков. Рук решил не открывать, насколько много он узнал о МакКинноне, пока искал о нём информацию… о том, что бывший британский шпион сколотил себе состояние торгуя на чёрном рынке оружия со странами, на которые наложено эмбарго… о том, что кровь, которая проливалась в Анголе, Руанде, Конго, а в последнее время и в Судане, могла привести к этому пьяному, обожжённому солнцем, рыжеволосому мужчине напротив него.
- Присаживайся, Джеймесон Рук, - начал торговец, указывая на деревянную лавку у стола. – Да ладно, я знал, кто ты, ещё когда ты садился на корабль в Хорватии.
Рук сел, но не говорил ни слова.
- Зови меня Горди.
Он засмеялся и добавил:
- Но мне кажется, ты чертовски хорошо знаешь это имя, а? Прав я? – он толкнул высокий стакан и тот скользнул по грубой древесине к Руку. – Допивай. Это, чёрт побери, лучшая кайпиринья на этом чёртовом континенте. Мой бармен и мой ром вывезены из Бразилии.
Возможно, МакКиннон был слишком пьян, чтобы помнить, что руки его гостя сомкнуты за спиной наручниками, и стакан он взять не мог.
- Я читал всю твою писанину. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Добротно. Но, слушай, ты серьёзно? Чёртов Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Я, на фиг, уверен, что подкинул побольше дровишек в эту чёртову Чечню, чем те задроты, о которых ты написал. Масхадов, как же! Жаль, что не я продал тот гранатомёт, из которого его убили.
Он поднёс стакан ко рту и часть коктейля, пробежав по его подбородку, попало на рубашку от Эда Харди. Бармен заменил стакан на новый, а торговец сказал:
- А теперь поднимай задницу. Это твоя последняя выпивка.
И тут он встал и направил самый большой пистолет, который Рук когда-либо видел, - Israeli Desert Eagle 50-ого калибра, прямо на него. Но потом МакКиннон резко повернулся, навёл прицел куда-то влево и выстрелил в ночь. Подобный раскату грома отчёт оружия последовал сразу: раздался свист, и раскалённое добела зарево наполнило окрестности. Яркое, как замороженная молния. Рук обернулся. В блеске опалённого воздуха он увидел всполохи магния, выстроившиеся вдоль столбов ограды, которая ограничивала огромную лужайку. МакКиннон выстрелил ещё раз. Пуля вызвала следующий всполох, она вспыхнула и просвистела, улетая за пределы ограды на пастбище, и осветила спасающихся бегством разбегающихся лошадей и пару самолётов Gulfstream IV, стоявших чуть поодаль.
Торговец оружием поднял вверх оба кулака и его воинственный клич полетел в небо Либерии. Он допил свой коктейль и произнёс охрипшим голосом:
- Знаешь, что я люблю? Рулить свою жизнь! Ты знаешь, что у меня достаточно бабок, чтобы купить собственную страну? – Тут он рассмеялся. – Стой-ка, да я же уже сделал это. Ты представляешь, Рук, мне дали – приготовься, - дипломатическую неприкосновенность. Они сделали меня министром какого-то говна или чего-то в этом роде. Я делаю, что хочу, и никто не может меня тронуть.
Он поднял Desert Eagle, подошёл к Руку и снова навёл на него пистолет.
- Вот, что происходит, когда лезешь, куда не надо.
Рук посмотрел на зевающую морду и сказал:
- В чём я сюда ехал, в Range Rover? Скажи своему парковщику, чтобы подогнал его сюда. Думаю, мне пора.
МакКиннон резко дёрнул рукой с пистолетом, припугивая Рука.
- Убери эту чёртову штуковину, ты не собираешься стрелять в меня.
- Да ладно? И почему же ты так думаешь?
- Потому что ты мог бы сделать это ещё в порту, и моё тело выплыло бы где-нибудь на Канарских островах. Потому что ты устроил… целое шоу для меня. Потому что если ты убьёшь меня, кто о тебе напишет, Гордон? Ведь ты этого хочешь, правда? Конечно, хочешь. И ты дал мне пару неплохих цитат. «Рулить свою жизнь»? «Министр какого-то говна»? Прекрасно. Тяжело быть плохим парнем без личного фан-клуба, да? Ты привёз меня сюда не для того, чтобы убить, а для того, чтобы я сделал из тебя легенду.
20. au+
Рук рассказал ей, как две недели назад приплыл на грузовом судне, вышедшем из Риеки на Адриатике, в Западную Африку. То, чему он стал свидетелем по прибытии в Монровию, проще всего было описать как «наглая разгрузка оружейной контрабанды прямо среди бела дня». Торговец оружием лично присутствовал на причале, наблюдая, как тридцать тонн патронов для АК-47 и ящики с гранатометами перегружают на грузовики. Он сидел в своем «Рейндж-Ровере» и все поглядывал в сторону рубки, где в это время притаился Рук, пытавшийся не вызывать лишних подозрений. Тем не менее, когда конвой с оружием загромыхал прочь от пирса и Рук решился спуститься в кубрик, его поджидали там три головореза из команды торговца. Натянув Руку на голову мешок, они отвезли его в поместье среди холмов. Дорога заняла не меньше часа, по приезде мешок с Рука сняли, но взамен надели наручники и заперли его на конюшне, приковав в пустом стойле.
Когда стемнело, его отвели на большую лужайку рядом с желтого цвета особняком. Торговец оружием, бывший оперативник МИ-6 по имени, – во всяком случае, известный под именем, – Гордон Маккиннон, восседал за переносным деревянным столиком под гирляндой из огоньков в форме острых перчиков, опрокидывая один бокал каирпиньи[1] за другим. Рук решил не афишировать, сколько всего он успел разузнать о Маккинноне; о том, как бывший британский разведчик сказочно разбогател, организуя контрабандные поставки оружия в находящиеся под международным эмбарго африканские страны; о том, что у истоков рек крови, льющейся в Анголе, Руанде, Конго, а в последнее время и в Судане, находился именно этот загорелый рыжеволосый выпивоха.
– Присаживайся, Джеймисон Рук, – предложил контрабандист, махнув рукой в сторону деревянного табурета напротив себя. – И не делай такое удивленное лицо. Мне доложили, что на корабле Рук собственной персоной, как только ты поднялся на борт в Хорватии.
Рук молча уселся на табурет.
– Зови меня Горди, – продолжил Маккиннон и с усмешкой добавил: - Хотя думается мне, ты прекрасно знаешь, как меня звать. Что, разве не так?
Он подтолкнул бокал в сторону Рука по шершавой поверхности стола.
– Выпей, это лучшая каирпинья на всем долбаном континенте. Мой бармен из Бразилии, и кашаса – оттуда же.
Похоже, Маккиннон был слишком навеселе, чтобы помнить, что руки у гостя скованы за спиной и бокал он взять не в состоянии.
– Я все твое читаю. У тебя недурно выходит. Боно, Мик Джаггер. Билл Клинтон. Высший класс! Только вот... Тони-мать-его-Блэр? Да еще и Аслан Масхадов? Черт побери, да я ворочаю делами куда серьезнее, чем вся та параша, которую ты написал об этом чечене. Ха, Масхадов! Жаль, не я продал гранату, которой его взорвали. – Маккиннон отхлебнул из бокала, да так неудачно, что часть содержимого выплеснулась ему в лицо и потекла на рубашку от Эда Харди. Он подождал, пока подскочивший бармен заберет полупустой бокал и заменит его полным, и потребовал: – Ну, давай, пей до дна! Ведь это твоя последняя в жизни выпивка!
Он вскочил из-за стола и направил на Рука самый большой пистолет из всех, что Рук когда-либо видел, израильский «Дезерт Игл» пятидесятого калибра. Потом вдруг резко развернулся влево, прицелился и выстрелил в темноту. Сразу же за громом выстрела послышалось шипение, и яркое белое сияние, подобное вспышке молнии, только растянутой во времени, залило все вокруг. Рук обернулся. В ослепительном свете он разглядел магниевые сигнальные огни, закрепленные на столбах ограды вокруг лужайки. Маккиннон выстрелил снова. Выпущенная им пуля поразила еще один сигнальный огонь, который, взвизгнув, ожил, рассыпался искрами и кувыркнулся со столба наружу в сторону пастбища, осветив разбегающихся во все стороны лошадей, а также два самолета «Гольфстрим IV», скромно припаркованных в сторонке.
Маккиннон торжествующе воздел кулаки и огласил небо Либерии воинственным кличем. Затем прикончил очередной коктейль и полусорванным голосом доверительно сообщил Руку: – Хочешь знать, чего мне нужно? Да просто жить на пределе, по-рок-н-ролльному! Денег-то у меня хватит, чтобы купить свою собственную страну. – Тут он расхохотался: – Погоди-ка, да я ведь вроде одну уже купил? Знаешь ли, Рук, только не падай со стула, – у меня нынче завелась дипломатическая неприкосновенность. Я произведен местными в министры по делам какой-то там хрени. Кроме шуток. Могу теперь делать, что захочу, и никто даже не вякнет.
Он поднял «Дезерт Игл», сделал шаг к Руку и снова прицелился: – И вот что я делаю с теми, кто сует нос, куда не следует...
Невозмутимо глядя внутрь огромного ствола, Рук поинтересовался: – На чем там я приехал? На «Рейндж-Ровере»? Ты бы распорядился, чтоб его подогнали сюда, а то мне, кажется, уже пора.
Маккиннон угрожающе дернул пистолетом в его сторону.
– Да убери уже свою чертову пушку, ты же все равно не собираешься в меня стрелять.
– Не собираюсь? С чего бы это ты взял?
– Потому что застрелить меня можно было еще в порту, и я бы уже давно плыл себе по течению в сторону Канар. Потому что ты устроил все это свое, эээ... шоу исключительно ради моей персоны. Потому что если ты убьешь меня, кто тогда напишет о тебе репортаж, Гордон? Тебе же нужно именно это? Ну конечно! Взять хотя бы изречения, которые ты заготовил для моей статьи! «Жить по-рок-н-ролльному», «министр по делам какой-то хрени»... Просто блеск! Ведь обидно же быть таким крутым и не иметь собственного фан-клуба? Так что я здесь не для того, чтобы умереть, а чтобы сделать из тебя легенду.
[1] Каирпинья – коктейль на основе бразильского рома, кашасы.
21. augustin_blade
Рук рассказал ей, что две недели тому назад он отправился на грузовом судне из Риеки (1), что на Адриатике, в Монровию (2) на Западно-Африканское побережье, где он стал свидетелем погрузки оружия с черного рынка, что, по его мнению, было верхом бесстыдства, средь бела-то дня. Дилер, который находился на причале, чтобы следить за процессом погрузки тридцати тонн патронов для АК-47(3), плюс ящиков с гранатометами на стоящие в ожидании грузовики, не переставал смотреть на навигационную башню корабля, где, стараясь не привлекать лишнего внимания, прятался Рук. Однако, как только конвой с шумом покинул причал, Рук спустился вниз к каютам экипажа, но там был схвачен тремя головорезами. Они накинули ему на голову мешок и около часа везли в сторону плантации на холмах. Затем они сняли мешок, но оставили руки скованными наручниками, пока он ждал взаперти в пустом стойле конюшни
С наступлением ночи его отвели на большую лужайку около желтого дома плантатора, где торговец оружием, бывший оперативник МИ6(4) по имени – или по крайней мере использовавший имя – Гордон МакКиннон, расположился за столом для пикника, выпивая уже далеко не первую Кайпиринью(5), сидя под гирляндой праздничных фонариков в форме перцев чили. Рук решил не показывать, как много он знает о МакКинноне благодаря проведенному расследованию…что бывший агент Британской разведки сколотил состояние на том, что торговал оружием на черном рынке в пользу стран Африки, на которые было наложено эмбарго…что кровь в Анголе, Рванде, Конго и совсем недавно в Судане ведет именно к этому пьяному, загорелому рыжеволосому мужчине прямо перед ним.
- Присаживайтесь, Джеймсон Рук, - сказал он и указал на деревянный стул у другого конца стола. – Ой, да брось. Я знал, кто ты, еще когда ты поднимался на борт в Хорватии. - Рук сел, но продолжал молчать. - Зови меня Горди, - рассмеялся МакКиннон и добавил: - но, полагаю, ты чертовски хорошо все это уже знаешь, не так ли? Хех, я прав? – он толкнул в его сторону стакан, проскользивший по грубой древесине стола. – Пей, это лучшая, мать ее, Кайпиринья на всем этом долбанном континенте. Мой бармен и мой ром оба прибыли из Бразилии.
Может быть, он был слишком пьян, чтобы помнить, что руки его гостя по-прежнему были скованы наручниками, и до стакана он не мог дотянуться.
- Я прочитал все твои материалы. Неплохо. Боно и Мик(6). Билл Клинтон. Хорошая работа. Но брось, Тони, мать его, Блэр(7)? И Аслан Масхадов(8)? Черт побери, я уверен, на деле там было все куда как круче, чем та чушь, которую ты написал про проклятого Чечена. Масхадов, ха! Я сожалею об одном – что не продал гранату, которая его убила. - Он опрокинул стакан, и часть напитка пролилась ему на лицо и рубашку от Эд Харди. Бармен заменил стакан на новый, и МакКиннон продолжил: - Хей, теперь до дна. Это твой последний напиток.
А затем он встал, наведя на Рука самый большой пистолет, который тот когда-либо видел - израильский «Дезерт Игл»(9) пятидесятого калибра. Но затем повернулся влево и выстрелил в ночь. За хлопком от выстрела тут же последовало шипение и раскаленный жар, заполнивший окружающее пространство яркостью замерзшей молнии. Рук обернулся, чтобы посмотреть, что происходит за его спиной. В обжигающем блеске он мог рассмотреть вспышки магния, выстраивающие линию вдоль постов у забора на противоположной стороне лужайки. МакКиннон выстрелил еще раз. За пулей последовала еще одна вспышка, которая, едва зародившись, с шипением и свистом осветила пастбище у ограждения, бегущих коней и пару «Гольфстримов IV» неподалеку.
Торговец оружием поднял кулаки вверх, и война издала клич в небо Либерии. Он прикончил свой напиток и сказал охрипшим голосом:
- Знаешь, что я люблю больше всего? Прожигать свою жизнь. Ты знал, что у меня хватит кровавой, мать ее, наличности, чтобы купить свою собственную страну? – Он рассмеялся. – О, подожди, я уже купил! Ты знаешь, Рук, что мне предоставили – ты готов? – дипломатическую неприкосновенность. Они сделали меня министром какого-то дерьма или типа того. Серьезно. Я могу делать, что хочу, и никто не смеет меня тронуть.
Он опять навел на Рука «Дезерт Игл» и подошел ближе, снова целясь в него.
- Вот что случается, когда суешь свой нос, куда не следует.
Рук уставился в дуло пистолета и сказал:
- На чем я сюда приехал, на «Рэйндж Ровере»? Скажите своему лакею, чтобы подогнал его обратно. Думаю, я готов ехать.
МакКиннон резко дернул рукой, угрожая ему пистолетом.
- Убери эту чертову штуку, ты не собираешься меня пристрелить.
- Нет? Почему ты так думаешь?
- Потому что иначе ты бы давно это сделал, еще в порту, и отправил бы мой труп плыть в сторону Канарских островов. Потому что ты устроил…все это шоу для меня. Потому что если ты меня убьешь, то кто тогда напишет твою историю, Гордон? Ты ведь этого хочешь, не так ли? Конечно хочешь. И ты подкинул мне несколько потрясающих цитат. «Прожигаю свою жизнь»? «Министр дерьма чего-то там»? Чудесно. Не так круто быть плохим парнем, когда нет своего фан-клуба, правда? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, ты привез меня сюда, чтобы я сделал из тебя легенду.
(1) Риека – город в Хорватии
(2) Монровия – столица Либерии
(3) АК-47 – автомат Калашникова, сконструирован в 1947 году Михаилом Калашниковым
(4) MИ-6 —государственный орган внешней разведки Великобритании.
(5) Кайпиринья — популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара.
(6) Боно и Мик – имеются в виду Боно — рок-музыкант, вокалист рок-группы U2, и Мик Джаггер, рок-музыкант, лидер группы The Rolling Stones.
(7) Тони Блэр — премьер-министр Великобритании с 1997 по 2007 гг.
(8) Аслан Масхадов — активный участник сепаратистского движения в Чечне (1990-е — 2000-е гг.). Руководил боевыми действиями сепаратистов против федеральных сил. Убит в 2005 году в результате спецоперации ФСБ.
(9) Дезерт Игл (англ. Desert Eagle, рус. Пустынный орел) - самозарядный пистолет большого калибра
(10) Гольфстрим IV — средний самолёт бизнес-класса.
22. Ayidana
Рук рассказал ей, что две недели назад, выйдя на грузовом корабле из Риеки, что на Адриатическом море, и приплыв на побережье Западной Африки, в Монровию, он оказался свидетелем того, как внаглую, прямо средь бела дня, с корабля сгружали контрабандное оружие. Оружейный делец, присматривающий с причала за тем, как тридцать тонн патронов для АК-47 и ящики с гранатометами перемещаются на стоящие неподалеку грузовики, то и дело косился из своего «рендж ровера» в сторону рулевой рубки, где притаился, пытаясь остаться незамеченным, Рук. Однако когда громыхающая автоколонна покинула причал и Рук спустился в свою каюту, там его скрутили трое прислужников дельца. На голову ему накинули мешок и потом около часа везли на какую-то плантацию на холмах. По прибытии на место мешок с него сняли, и, закованного в наручники, его заперли в пустом стойле конюшни.
С наступлением сумерек Рука привели на большую лужайку перед желтым домом, где под нарядной гирляндой ламп-перчинок чили за закусочным столиком сидел, потягивая «Кайперинью», оружейный делец, бывший агент секретной разведывательной службы Великобритании Гордон Мак-Киннон - так, во всяком случае, он себя называл. Сейчас Руку разумнее было бы скрыть, что после проведенного им расследования он отлично представляет, кто перед ним. Бывший агент СВР Великобритании сколотил свое состояние, выступая брокером на черном рынке оружия в африканских странах, и кровавые реки из Анголы, Руанды, Конго, а в недавнем прошлом и Судана, тянутся к этому рыжеволосому, загорелому, подвыпившему человеку.
- Присаживайся, Джеймсон Рук, - сказал Мак-Киннон и указал на стоящий с противоположной стороны столика деревянный стул. – Да ладно тебе! Ты только еще ступил на борт в Хорватии, а я уже все о тебе знал.
Не проронив ни слова, Рук опустился на стул.
- Зови меня Горди, - продолжил он и, ухмыльнувшись, добавил: - Хотя, черт тебя подери, думаю, ты прекрасно знаешь мое имя, – он подтолкнул по шершавой древесине стола в сторону Рука высокий стакан. – Пей. На всем этом богом забытом континенте не сыскать лучшей «Кайпериньи». И мой бармен, и кашаса - из самой Бразилии.
Видимо, Мак-Киннон был слишком пьян и забыл, что его визави закован в наручники и не может взять стакан.
- Я прочел всю твою писанину. Недурно. Боно и Мик. Билл Клинтон. Очень недурно. Кто там еще? Этот ублюдочный Тони Блэр. И Аслан Масхадов. О, бьюсь об заклад, мои проекты куда круче, чем вся та херня, что ты накропал про этого чеченишку. Подумаешь, Масхадов! Жаль только, что граната, которой его грохнули, - не моих рук дело.
Не рассчитав, Мак-Киннон слишком наклонил свой стакан, и часть коктейля выплеснулась ему на лицо и рубаху от «Эда Харди». Бармен тут же заменил стакан на полный.
- Давай до самого дна! Больше тебе пить не придется, - сказал Мак-Киннон, поднялся на ноги и направил на Рука огромный пистолет.
Это был израильский «пустынный орел» пятидесятого калибра - самый большой пистолет из всего, что Руку приходилось когда-либо видеть. Сместив ствол куда-то влево, Мак-Киннон прицелился и пальнул в ночь. За звуком выстрела тут же последовало шипение и, подобно застывшей молнии, землю озарило белое свечение. Рук оглянулся. В отблеске угасающего сияния он разглядел магниевые факелы, развешанные на столбах ограды в конце лужайки. Мак-Киннон снова нажал на курок. Пуля воспламенила очередной факел и он, шипя и дымясь, выгнулся в направлении пастбища, осветив бросившихся от испуга врассыпную лошадей и парочку припаркованных вдалеке самолетов «Гольфстрим-4».
Подняв сжатые кулаки и победоносно сотрясая ими воздух, Мак-Киннон огласил либерийское небо бравым кличем. Затем он залпом допил коктейль и хрипло произнес:
- Знаешь, что я люблю? Чувствовать себя хозяином жизни. Ты в курсе, что у меня достаточно бабла, чтобы купить себе целую страну? – он рассмеялся. – Хотя, кажется, я ее уже купил! Ты только вообрази, мне предоставили здесь дипломатическую неприкосновенность! Назначили меня советником по сам черт не разберет каким делам! Ей богу! Я делаю все, что мне заблагорассудится, и никто не смеет вмешиваться.
Он вскинул «орла», и, приблизившись к Руку, снова взял его на мушку.
- А вот что случается с теми, кто сует свой нос куда не следует.
Рук пристально взглянул на зияющее дуло и произнес:
- На чем вы меня сюда привезли? «Рендж ровер»? Так вот: пусть твоя шестерка подгоняет авто. Думаю, мне пора возвращаться.
Пистолет в руке Мак-Киннона угрожающе дернулся.
- Да убери ты эту чертову пушку – ты меня не убьешь.
- Это почему же?
- Да потому, что ты сделал бы это еще в порту, пустив меня в свободный дрейф до Канарских островов. А вместо этого ты сидишь и ломаешь здесь передо мной эту комедию. Потому что если ты меня убьешь, кто напишет твою историю? Признайся Гордон, ведь для этого я тебе понадобился? Это же очевидно! И ты походя уже подкинул мне парочку нетленных цитат: «чувствовать себя хозяином жизни», «советник по сам черт не разберет каким делам». Браво! Что, неприкольно быть крутым парнем и не иметь при этом фэн-клуба? Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убить, ты притащил меня, чтобы я создал тебе легенду.
23. baltaqay
Рук поведал ей, что за две недели до тех событий он отправился на грузовом судне из Риеки, что на Адриатике, в Монровию на побережье Западной Африки. По прибытии на корабле началась подозрительная возня; Рук понял, что при свете дня шла отгрузка контрабандного оружия. Перекупщик, наблюдавший с пристани, как на подогнанные грузовики складывали тридцать тонн патронов АК-47, плюс ящики с гранатометами, то и дело поглядывал из своего «Рендж Ровера» на мостик корабля, где притаился Рук, изо всех сил старающийся не привлекать к себе внимания. Как только бандиты уехали с причала и он вернулся к себе в жилой отсек, его схватили трое громил из свиты перекупщика. Они накинули ему на голову мешок и везли целый час куда-то, как оказалось — на виллу среди холмов. Там с него сняли мешок, но надели наручники и заперли в пустом стойле конюшни.
С наступлением темноты Рука отвели на луг перед желтым зданием виллы, где перекупщик оружия — бывший агент МИ-6, именующий себя Гордоном Маккинноном — восседал за дощатым столом под праздничными гирляндами в форме красных перчиков и хлестал кайпиринью. Рук решил помалкивать о том, как много разузнал о Маккинноне в своих поисках… Он знал, например, что бывший британский разведчик нажился на поставках оружия в бойкотируемые страны Африки… Что загорелые руки этого пьяного рыжего человека, сидящего прямо перед ним, были по локоть в крови жителей Анголы, Руанды, Конго, а с недавних пор еще и Судана.
— Садись, Джеймсон Рук, — сказал Маккиннон и махнул на скамью напротив себя. — Чего уставился? Я тебя заприметил еще в Хорватии, когда ты поднимался на борт.
Рук сел, но не проронил ни слова.
— Меня можешь звать Горди. Хотя зачем я представляюсь? Ты наверняка все про меня разнюхал! — Маккиннон захохотал, подтолкнул к Руку высокий стакан. — Выпей со мной. Это лучшая, мать ее, кайпиринья на всем, мать его, континенте. Мне и барменов, и кашасу привозят из самой Бразилии.
Быть может, он был слишком пьян и забыл, что руки его гостя застегнуты за спиной и он никак не может дотянуться до стакана.
— Прочел я твои почеркушки. Неплохо, да. Боно и Мик. Билл Клинтон. Сечешь фишку. Но Тони, мать его, Блэр? Ты не сдурел часом? А Аслан Масхадов? Да твои чеченцы по сравнению со мной — тьфу! Плюнуть и растереть! Масхадов, удивил! Об одном жалею: не я продал гранату, которой его подорвали. — Маккиннон опрокинул в себя стакан, и его содержимое выплеснулось и полилось с подбородка на футболку с принтом в виде татуировки. Бармен заменил пустой стакан на новый. — Не пьешь со мной? Ну давай, выпей перед смертью.
В следующее мгновенье он стоял, направив прямо на Рука самый большой пистолет, который тот видел в своей жизни — израильский «Дезерт Игл» пятидесятого калибра. Неожиданно Маккиннон взял левее и выстрелил в темноту. Пистолет издал раскат грома, за которым последовал тонкий свист, и земля озарилась белым светом, будто застывшей молнией. Рук обернулся назад. Он увидел нестерпимо яркие вспышки, лучами расходившиеся к столбам пересекающей луг изгороди. Маккиннон снова выстрелил. Пуля с воем и свистом прочертила еще одну вспышку, которая выхватила из темноты вспугнутых лошадей и пару самолетов «Гольфстрим IV», стоящих вдали.
Бандит задрал дуло к небу, и звуки войны загрохотали в небе Либерии. Угомонившись, он снова опорожнил стакан и прохрипел:
— Знаешь, что мне в кайф? Жить по полной программе. Бабла у меня столько, что я могу купить собственную страну с потрохами… Постой-ка, да ведь я уже купил! — он покатился со смеху. — Угадай, чем меня тут одарили на днях? Сдаешься? Дипломатическим иммунитетом! Меня назначили министром какой-то хрени. Нет, правда. Что хочу, то творю, и никто и пальцем меня не тронь.
Он вскинул свой «Дезерт Игл» и подошел ближе, снова наводя его на Рука.
— Вот что бывает, когда суешь свой нос, куда не положено.
Рук, пристально глядя на зияющее дуло, сказал:
— На чем ты меня сюда привез, на «Рендж Ровере»? Вели своим лакеям завести его. Пожалуй, мне пора.
Маккиннон угрожающе вскинул пистолет.
— И убери пушку. Ты не станешь стрелять.
— С чего это?
— Если бы хотел, ты бы застрелил меня еще в порту и отправил мой труп дрейфовать до Канар. И не стал бы устраивать весь этот… бенефис. Потому что убей ты меня — кто напишет твою историю, Гордон? Ты ведь этого от меня хочешь? Конечно, этого. Ты уже так и брызжешь цитатами. «Жить по полной программе», «министр какой-то хрени»… Блестяще. Плохому парню скучно без фан-клуба, а, Гордон? Нет, ты не хочешь меня убивать. Ты хочешь, чтобы я сделал из тебя легенду.
24. Beatrix
Heat Rises
(Richard Castle)
Рук рассказал ей, что две недели тому назад он на сухогрузе из Риеки с Адриатики дошел до Монровии на западно-африканском побережьи. Там, как он и рассчитывал, увидел среди бела дня, как черный рынок оружия принимал очередную партию товара. Ящики с автоматами Калашникова АК-47 и гранатометами. Партия весом в тридцать тонн. На судоверфи за переброской груза на ожидающие грузовики наблюдал сам торговец , сидя в Рендж Ровере и поглядывая на штурманскую рубку корабля, где прятался Рук. Как только колонна грузовиков прогрохотала, уезжая с пирса, Рук прокрался вниз, к своему кубрику. Но там его схватили. Три головореза из свиты торговца что-то нахлобучили на голову и где-то через час доставили на плантацию среди холмов. Там его заперли в конюшне, в пустом стойле, предварительно, как он и ожидал, сняли с головы мешок, но упаковали в «браслеты».
Когда стемнело, его привели на лужайку за большим домом желтого цвета. Там стоял стол для пикника и висела гирлянда огоньков в форме стручков перца чили. За столом, заливая в себя коктейли кайпиринья, сидел торговец оружием, Гордон МакКиннон. Так его называл или , по крайней мере, использовал это имя бывший агент отдела МИ-6. Рук решил скрыть, что он из своего источника знает о МакКинноне много чего .... что бывшему сотруднику британской разведки удалось собрать материал о поставках оружия, несмотря на эмбарго, на африканский континент ... что этот рыжий, загорелый, пьяный человек, сидящий здесь, виноват в том, что
в Анголе, Руанде, Конго и, с недавних пор, в Судане льется кровь.
- Садись, Джеймсон Рук, - МакКиннон указал на деревянный стул по другую сторону стола. - Да, брось. Ты в Хорватии на борт поднимался, а я о тебе уже знал.
Рук молча сел.
- Зови меня Горди, - хохотнул тот. - Хотя догадываюсь, черт побери, ты уже знаешь. как меня зовут? Ха, я прав?
По неровной поверхности стола он подтолкнул к Руку высокий стакан с выпивкой.
- Пей! Это лучший кайпиринья на всем этом гребаном материке. У меня кашаса и бармен из самой Бразилии.
Похоже в его хмельную голову даже не заглянула мысль, что руки у гостя некоторым образом заняты.
- Читал я все, что ты написал. Нормально. О Боно и Мике. О Билле Клинтоне. Все путем. Но не о Тони, гребаном Блэре, или Масхадове.
Об этом проклятом чеченце, черт побери, ты написал хрень. Ха, Масхадов. Жалею только, что не я продал гранату, прикончившую его.
Он плеснул выпивку себе в рот, струйка потекла с подбородка на его эксклюзивную футболку от Эда Харди. Бармен сразу же заменил пустой стакан на полный, и Горди продолжил:
- А теперь до дна. Это твоя последняя выпивка.
Он резко поднялся из-за стола. В руке у него оказался самый большой ствол. Рук такого никогда раньше не видел. Израильский “Пустынный орел” калибр .50, никак не меньше. И этот “орел”смотрел прямо на Рука.
Но МакКиннон повернулся влево, прицелился куда-то в ночь и выстрелил.
Тут же, с шипением и грохотом, последовал доклад от “орла”, и вспышка, раскаленная добела, залила весь участок около дома ярким застывшим светом. Рук, оглянувшись, в этом обжигающем блеске увидел , как пуля чиркнула по столбам ограждения, выбив ряд огоньков ярких, как вспышка магния. Пистолет снова плюнул огнем. Вызванная к жизни пуля со страшным свистом помчалась к забору, ударилась, и сноп искр осветил выгон за забором, разбегающихся лошадей и пару самолетов Гольфстрим IV, стоявших вдалеке.
Торговец оружием, вскинув к либерийскому небу кулаки, проорал боевой клич. А потом, проглотив очередную порцию коктейля, хрипло сказал :
- Знаешь, что мне по нраву? Быть хозяином жизни. У меня столько бабла, этого кровавого, что я могу купить собственную страну.
Он засмеялся.
- Да, ведь я уже сделал это! Прикинь, Рук, я получил - ты готов? - дипломатическую неприкосновенность! Они предложили мне пост министра какого-то дерьма или какой-то хрени. В натуре. Я делаю, что хочу, никто и пальцем не тронет.
Подойдя вплотную, он снова поднял ствол и навел его на Рука.
- И вот что случается с теми, кто сует свой нос не в свое дело.
Рук, глядя в зияющее дуло, произнес:
- Так, на чем меня сюда доставили, на Рендж Ровере? Пусть твой шофер подгонит тачку. Мне пора ехать. Да и ... - добавил Рук, увидев угрожающее покачивание пистолета, - убери эту чертову хреновину. Не будешь ты в меня стрелять.
- Да? И что заставляет тебя так думать?
- Ну, если бы хотел убить, то сделал бы это, там, в порту и отправил бы мой труп в плавание к Канарским островам. Потому что если ты меня убьешь, то кто напишет о тебе? А, Гордон? Ты устроил это... шоу для меня потому, что хочешь создать легенду о себе. Конечно, хочешь. Ну как же, быть крутым плохишом и не иметь фанклуба, зазорно, да? Так и есть. И ты дал мне блестящее название. Как там? “Министр дерьма - хозяин твоей жизни”! Да, ты притащил меня сюда не убивать, а убедить, чтобы я прославил тебя...
25. BerIII
Рук рассказал ей про вопиющий случай нелегальной торговли оружием средь бела дня, который ему довелось наблюдать две недели назад, на западном побережье Африки, а именно, в Монровии, куда он приплыл на сухогрузе из Риеки через Адриатическое море.
Рейндж Ровер оружейного барона был припаркован на пристани; сам он приглядывал за тем, как тридцать тонн АК-47 и несколько ящиков с гранатометами постепенно перемещаются из трюма в грузовики. Рук стоял на навигационной палубе и старался не привлекать внимания. Cудя по всему, не удалось: когда грузовики уехали, и Рук спустился в каюту, там его уже поджидали трое громил барона. Ему завязали глаза и затолкали в машину. Поездка длилась около часа. Потом повязку сняли, и Рук обнаружил, что они находятся на плантации среди холмов. На него надели наручники, завели в сарай и заперли в пустом стойле.
Когда стемнело, его отвели на поле за желтым домиком. Барон, бывший агент МИ-6 Гордон МакКиннон – если, конечно, это было его настоящее имя – сидел за деревянным столом, освещенным уличными фонариками в форме чили, и глушил кайпиринью. Рук уже многое знал о МакКинноне, но подумал, что не следует выкладывать все козыри сразу. Разведчик в отставке, сколотил капитал, незаконно продавая оружие Африканским государствам... С трудом верилось, что кровавые потоки из Анголы, Руанды, Конго, а с недавних пор и Судана, стекались к ногам этого обгоревшего рыжеволосого пьянчужки.
– Присядь, Джеймсон Рук, – хозяин указал гостю на табурет у противоположного края стола. – Удивлен? Брось, я узнал, кто ты такой еще в Хорватии, едва ты ступил на борт.
Рук молча сел.
– Ну а я Горди. Хотя ты, должно быть, знаешь это не хуже моего. Так ведь? – произнес он, ухмыляясь.
Высокий стакан скользнул по шершавой столешнице и оказался напротив Рука.
– Глотни-ка, кайпиринья – высший сорт, лучшая на всем этом дрянном континенте. И бармен, и кашаса – из Бразилии!
Похоже, он был чертовски пьян, и не осознавал, что собеседник в наручниках едва ли может стать собутыльником.
– Я перечитал всю твою писанину. Недурно. Боно и Мик. Билл Клинтон. Чудно. Но хренов Тони Блэр? Какого черта? А Аслан Масхадов? Да моя жизнь в сто раз интереснее, чем твоя книжонка о нем. Масхадов, надо же! Жаль, что не я продал гранату, на которой он подорвался.
Он опрокинул стакан в рот, часть коктейля попала на лицо и стекла на рокерскую футболку. Бармен незамедлительно подал следующую порцию.
– Ну что, до дна? В последний раз пьешь, как-никак.
Затем он встал, навел на Рука самый большой пистолет из тех, что тому доводилось видеть – Пустынный орел пятидесятого калибра – но выстрелил не в него, а левее, во тьму. Грохот выстрела тут же сменился шипением и ярким холодным светом, озарившим окрестности. Рук обернулся. В искрящемся сиянии он разглядел, что к столбам ограждения у края поля были прикреплены сигнальные ракеты. МакКиннон выстрелил снова. Пуля попала во вторую ракету, та взорвалась снопом искр и улетела в сторону пастбища, осветив разбегающихся лошадей и два самолета Гольфстрим IV, стоявших поодаль.
Барон вскинул кулаки к темному небу Либерии с победным кличем. Затем допил коктейль и прохрипел:
– Знаешь, что мне нужно? Чтобы жизнь бурлила. У меня ведь денег до черта, могу и страну себе купить.
На его лице вновь нарисовалась ухмылка.
– Постой-ка, да ведь я уже. Слыхал, Рук, мне дали дипломатическую неприкосновенность! Каково? Я теперь у них вроде министра по делам какой-то дряни. Кроме шуток. Могу делать что хочу, и ничего мне за это не будет.
Он зарядил пистолет и вновь направил его на Рука.
– Вот что получается, если лезть не в свое дело.
– На чем меня сюда притащили, на Рейндж Ровере? Так вели твоим людям подогнать его, кажется, мы закончили.
МакКиннон угрожающе потряс пистолетом.
– И пукалку свою убери, ты все равно меня не убьешь.
– Неужели? С чего такая уверенность?
– Ты мог сделать это еще в порту и отправить тело дрейфовать у Канарских островов. Вместо этого ты привез меня сюда и развел показуху. Убьешь меня, Гордон, – и некому будет сотворить миф о тебе. А ты ведь этого хочешь, я знаю. И пара отличных цитат у меня уже есть. «Чтобы жизнь бурлила»? «Министр по делам дряни»? Великолепно. Быть плохишом так скучно, если нет армии поклонников, правда? Поэтому ты и привез меня сюда: не чтобы завершить мою историю, но чтобы начать твою.
26. bookinist
Рук рассказал ей следующее. Две недели назад он сел на грузовой корабль в Риеке, чтобы отправиться в Западную Африку. Когда судно прибыло в Монровию, среди бела дня с него стали выгружать нелегальное оружие. На пристани ожидали грузовики, на которые были погружены ящики с патронами для автоматов AK-47 – в общей сложности тридцать тонн – и гранатометы. Наблюдавший за погрузкой дилер периодически поглядывал из своего внедорожника марки «Рендж-ровер» на навигационную башню, в которой укрывался Рук, стараясь не привлекать к себе внимания. После того как конвой ушел с пирса, Рук спустился в свой кубрик, где его уже поджидали телохранители дилера. Они накинули ему на голову мешок и бросили в машину. Спустя час с небольшим машина остановилась посреди плантации в горах. Там мешок с Рука сняли, надели на него наручники и заперли в пустой конюшне.
Когда стемнело, его отвели на большую лужайку рядом с желтым домом. Там, сидя за столом при свете фонариков, опрокидывал один за другим стаканы кайпириньи тот самый дилер – он же бывший агент МИ-6, известный под именем Гордон Маккиннон. Рук решил оставить при себе полученную им в ходе расследования информацию – о том, что бывший сотрудник британской разведки сколотил целое состояние на нелегальных поставках оружия в Африку и что кровопролития в Анголе, Руанде, Конго и Судане – дело рук сидящего перед ним рыжеволосого мужчины.
– Садись, Джеймсон Рук, – он указал на скамейку напротив. – Я узнал тебя еще в хорватском порту. – Рук сел, но продолжал молчать.
– Зови меня Горди. – Он рассмеялся и добавил:
– Черт возьми, ты ведь знаешь, как меня зовут? Я прав? – Он подтолкнул к нему стакан. – Пей, лучшая кайпиринья на всем континенте. И бармен, и кашаса прямиком из Бразилии. – Видимо, он был настолько пьян, что ему и в голову не пришло снять с гостя наручники.
– Я читаю все твои статьи. Ты неплохой журналист. Хорошо написал про Боно и Мика, про Билла Клинтона. Но Тони Блэр, мать твою! И Аслан Масхадов! По сравнению со мной этот чеченец просто молокосос. Жаль, не на моей гранате он подорвался. – Он потянул стакан к себе, и часть жидкости плеснула ему на лицо и рубашку. Бармен заменил стакан, и он продолжил. – А теперь до дна. В последний раз.
Гордон встал и направил на Рука огромный пистолет – «Израильский пустынный орел» 50-го калибра. Затем он повернулся налево, прицелился и выстрелил в темноту. За оглушительным выстрелом последовал свист, и ослепительный свет молнией озарил окрестности. Рук обернулся. В жгучем блеске он увидел, как вспышки магния засверкали вдоль столбов изгороди, окружавшей большую лужайку. Маккиннон выстрелил второй раз. Пуля снова высекла искру, и со свистом и шипением ударив о забор, отлетела рикошетом на пастбище. Лошади бросились врассыпную, и вспышка осветила припаркованные вдали самолеты «Гольфстрим IV».
Торговец оружием поднял руки к небу и издал боевой клич. Он допил свой коктейль и хриплым голосом сказал:
– Что ни говори, а жить надо на всю катушку. Вот я, например, могу свою страну с потрохами купить. – Он рассмеялся. – Погоди, так ведь купил уже! Ты в курсе, что мне предоставили дипломатическую неприкосновенность? Честное слово, назначили министром какой-то хрени. Выходит, я теперь что хочу, то и ворочу, и никто мне слова не скажет.
Он поднял пистолет и, подойдя ближе, снова навел его на Рука:
– Вот что бывает, когда суешь его, куда не надо.
Не отрывая глаз от дула пистолета, Рук медленно произнес:
– По-моему, я приехал сюда на «Рендж-ровере». Скажи своим людям, пусть подгонят машину. Я готов ехать. – Маккиннон угрожающе затряс пистолетом. – Убери свою дурацкую пушку, ты все равно в меня не выстрелишь.
– Неужели? С чего ты взял?
– Если бы ты хотел меня убить, то сделал бы это еще в порту, и тело мое уже плыло бы к Канарским берегам. А ты разыграл для меня целый спектакль. Убей ты меня, кто об этом напишет? Ты ведь ради этого все затеял? Даже подкинул мне пару цитат: «жить надо на всю катушку», «министр какой-то хрени». Какой смысл строить из себя плохого парня, если никто об этом не знает? Ты привез меня не для того чтобы убить – ты привез меня для того, чтобы я тебя прославил.
27. Bryukov V.
Перевод Bryukov V.
Страсти накаляются
Ричард Касл
Рук рассказал ей, как пару недель назад плавал на грузовом судне: из Риеки - хорватского порта на Адриатике - и до Монровии - столицы Либерии на западном берегу Африки. Там он видел как, никого не таясь, средь бела дня шла разгрузка нелегального оружия.
В ожидавшие машины с судна загрузили 30 тонн патронов к автомату АК-47 и еще ящики с гранатометами. За погрузкой на пристани наблюдал торговец оружием. Из своего «рейнджровера» он то и дело бросал подозрительные взгляды на ходовую рубку судна. Туда, где прятался Рук, не хотевший быть замеченным.
После того как охраняемая автоколонна с грохотом покинула пирс Рук спустился в кубрик. Где и был тут же схвачен тремя головорезами торговца. На его голову накинули какой-то мешок, а потом больше часа везли на плантацию в горы. Там мешок с него сняли, но надели наручники и оставили ждать, закрыв в пустом стойле конюшни.
С наступлением темноты Рука привели к большому газону перед желтым домом хозяина плантации. За столом для пикника его ждал торговец оружием. Сидя под гирляндой ламп в виде перца «чили», тот усердно поглощал крепкий коктейль «Кайпиринья». Это был бывший секретный агент британской разведслужбы МИ-6 Гордон Маккиннон - или по крайне мере так его теперь звали.
Рук решил скрыть от него, как много знает о Маккинноне из своего расследования… О том, как бывший агент МИ-6 сколотил себе состояние на теневом рынке оружия, как сбывал его в те африканские страны, против которых действовало эмбарго. Какими потоками крови - пролитой в Анголе, Руанде, Конго и недавно в Судане - замараны руки этого пьяного загорелого рыжего господина, сидевшего прямо перед ним.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал он, указав на деревянную табуретку по ту сторону стола. - Брось играть в молчанку, я знаю о тебе с того момента, как ты сел на борт в Хорватии.
Рук сел, продолжая молчать.
- Зови меня Горди, - представился он, засмеялся и добавил: - Но думаю, ты, черт возьми, это уже и так хорошо знаешь, не так ли? Ха, я прав?
Он подвинул к нему стакан по шершавому дереву стола:
- Пей! Это лучшее из всех дерьмовых «Кайпириньи» на этом дерьмовом континенте. И мой бармен, и моя кашаса* из Бразилии.
Видимо, Горди уже изрядно опьянел и не помнил, что руки его «гостя» были в наручниках за спиной, и до напитка тот не мог дотянуться.
- Я читал все твои статейки. Неплохо, о Боне и Мике, о Билле Клинтоне. Но зачем тебе этот дурацкий Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Черт возьми, со мной случалось больше, чем написано в твоей ерунде об этом гребаном чеченце. Масхадов, ха! Жаль, что не я продал убившую его гранату.
Торговец наклонил стакан назад, и часть напитка расплескалась на его лицо, красовавшееся на рубашке из коллекции знаменитого Эда Харди. Бармен заменил пролитый коктейль новым, а он продолжил:
- Пей до дна! Это последний стакан в твоей жизни!
А затем встал, направив огромный - такого Рук еще не видел! - израильский пистолет 50-го калибра «Пустынный орел», прямо на него. Но потом он повернулся и, целясь влево, начал стрелять в ночь.
Вслед за грохотом «Пустынного орла» раздалось шипение, и раскаленное добела свечение заполнило этот кусок либерийской земли ярким светом холодной молнии. Рук оглянулся, чтобы посмотреть, что происходит сзади. В обжигающем блеске он увидел магниевые вспышки, выстроившиеся вдоль столбов забора напротив большого газона.
Маккиннон выстрелил снова - пуля попала в другую вспышку. И та, разгоревшись, пыхтя и шипя, вылетела за забор на пастбище, осветив спасавшихся бегством лошадей и пару самолетов «Гольфстрим IV», стоявших вдали. Торговец оружием поднял кулаки и воинственно заулюлюкал, обращаясь к либерийскому небу, а потом, осушив стакан, прохрипел:
- Знаешь, что я люблю? Кайфовать от своей жизни! И у меня хватит изгаженного кровью бабла, чтобы купить с потрохами свою собственную страну!
Затем он засмеялся:
- Погоди, уже купил! Знаешь, Рук, мне уже дали - ты готов это услышать? - дипломатический иммунитет. Они меня назначили здесь посланником какого-то дерьма или чего-то еще. Да, я, правда, делаю то, что хочу, и никто не смеет мне мешать!
Он поднял пистолет, подошел ближе и вновь прицелился в Рука:
- Вот что случится, если будешь лезть туда, куда не просят.
Рук глянул в зияющее дуло и спросил:
- На чем это я добрался сюда? На «рейнджровере»? Скажи камердинеру пусть гонит его обратно. Я уже готов ехать.
Маккиннон резко двинул рукой, грозя ему пистолетом.
- Убери эту чертову пушку, ты ведь не будешь в меня стрелять.
- Почему не буду? Ты в этом уверен?
- Потому что убить и отправить меня плыть к Канарам ты мог бы еще в порту. Потому что вот этот дешевый цирк ты устроил для меня. Потому что, если ты меня убьешь, то кто напишет статейку о тебе, Гордон? Ты же ведь этого хочешь? Разве не так? Конечно, так! Ты ведь даже снабдил меня броскими цитатами: «Кайфовать от своей жизни», «Посланник какого-то дерьма». Отлично сказано! Трудно быть плохим парнем без толпы фанатов, не так ли? И притащил ты меня сюда не убивать, а делать из тебя легенду.
* Кашаса - бразильский крепкий алкогольный напиток из сахарного тростника, используемый для приготовления коктейля «Кайпиринья».
28. cherry plum
Рук рассказал ей, как пару недель назад, сев в Риеке на грузовое судно, перебрался с берегов Адриатики на западное побережье Африки, в Монровию, где стал свидетелем того, как с корабля средь бела дня выгружают нелегальную партию оружия. Оружейный барон, приехавший в порт, чтобы лично проследить за переносом тридцати тонн патронов для автоматов Калашникова и нескольких ящиков с гранатометами в стоящие на причале грузовики, без конца бросал взгляд из окна своего «рейнджровера» на вахтенную рубку, в которой затаился Рук, надеясь остаться незамеченным. Но как только колонна тяжело груженых машин с грохотом покинула пирс, журналиста, спустившегося в кубрик, схватили трое подручных барона. Они натянули ему на голову мешок, затолкнули в машину и повезли куда-то за город. Добравшись примерно через час до плантации на холмах, они сняли с пленника мешок, но нацепили на него наручники и заперли в пустой конюшне.
Уже в сумерках Рука отвели на большую лужайку рядом с желтым особняком, где, сидя за грубым деревянным столом под гирляндами из весело мигающих лампочек в виде красных перчиков, потягивал кайпиринью* оружейный барон, некий Гордон Маккиннон, хотя никто не знал, так ли на самом деле звали бывшего агента МИ-6. Рук предпочел умолчать, что ему немало удалось разузнать о Маккинноне: и то, что бывший сотрудник британской разведки сколотил огромное состояние, продавая нелегально, в обход эмбарго, оружие в страны Африки, и то, доля вины за кровопролитие в Анголе, Руанде, Конго и совсем недавно Судане лежала на сидящем сейчас перед ним пьяном рыжем типе с обгоревшим на солнце лицом.
- Ну что же, Джеймсон Рук, садись, - сказал он, кивая на деревянный табурет по другую сторону стола. – Давай, не тяни! Мне доложили о тебе сразу же, как только ты поднялся на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
- Можешь звать меня Горди. - Маккиннон ухмыльнулся и добавил: - Но ты, держу пари, уже знаешь, как меня зовут. Верно?
Он двинул к Руку по шероховатой поверхности стола высокий стакан.
- Попробуй, это лучшая кайпиринья на всем этом паршивом континенте. Кашасу** для нее мне доставляют на самолете прямиком из Бразилии. И бармен мой тоже оттуда.
Похоже, спиртное уже порядочно затуманило ему голову, если он забыл, что у его гостя скованы руки за спиной, и он не может взять свой стакан.
- Знаешь, я, бывает, почитываю твою писанину. В общем-то, не так уж плохо. И про Боно с Миком, и про Билла Клинтона. Складно написано, ничего не скажешь. Хотя про этого придурка Тони Блэра… Да и Аслана Масхадова… Черт, мне известно куда больше, чем весь тот бред, который ты написал об этом чеченском ублюдке. Масхадов, это ж надо! Эх, все-таки жаль, что это не я продал гранату, которая его убила.
В раздражении он пронес стакан мимо рта, и часть напитка стекла по подбородку на яркую дизайнерскую рубашку. Бармен мгновенно поставил перед ним новый коктейль, и Маккиннон продолжил:
- Ну, до дна! Пей-пей, это твой последний в жизни стакан.
После этих слов он встал и нацелил на журналиста огромный пистолет - израильский «дезерт-игл». Внезапно, резко развернувшись, Маккиннон направил оружие влево и пальнул в темноту. За оглушительным грохотом выстрела немедленно последовали шипение и белый отблеск, заливший окрестности ледяным сиянием. Рук обернулся. В ослепляющем ярком свете он увидел магниевые факелы, расставленные на столбах ограды на другом конце лужайки. Маккиннон выстрелил еще раз. Пуля попала в другой факел, который вспыхнул и, с треском разбрасывая искры, упал с ограды на выгон, осветив убегающих лошадей и два стоящих в отдалении самолета «гольфстрим-IV».
Барон вскинул руки к небу и издал торжествующий крик.
- Знаешь, что я по-настоящему люблю? - хрипло спросил он, осушив стакан. - Отрываться на всю катушку! У меня уже столько денег, что я могу купить целую страну. - Тут он загоготал: - Постой, да ведь я уже это сделал! Ты в курсе, Рук, что мне предоставили – смотри, не упади сейчас со стула! – дипломатическую неприкосновенность? Меня здесь назначили министром какой-то фигни. Серьезно! Я теперь делаю все, что хочу, и никто не может меня даже пальцем тронуть.
Новоявленный министр поднял «дезерт-игл» и, шагнув ближе, вновь нацелил его на Рука.
- Да, приятель, вот что случается с теми, кто сует свой нос в чужие дела.
- На чем меня сюда привезли? – спросил Рук, глядя в дуло пистолета. - На «рейнджровере»? Пусть твои шестерки пригонят его назад. Думаю, мне пора возвращаться.
Маккиннон угрожающе взмахнул оружием.
- И убери ты эту чертову штуку подальше, ты вовсе не собираешься меня убивать.
- Да ну? Это почему ты так решил?
- Если бы ты действительно хотел меня прикончить, то сделал бы это еще в порту, и мое тело унесло бы уже к Канарским островам. Но вместо этого ты устроил для меня целый спектакль. Да и вообще, если ты меня убьешь, кто поведает о тебе миру, Гордон? Не сомневаюсь, что ты мечтаешь именно об этом. А эти твои попытки блеснуть остроумием? «Отрываться на всю катушку», «министр какой-то фигни» - потрясающе! Прямо руки чешутся тебя процитировать. Понимаю, тебе обидно: такой крутой парень и надо же - совсем не кумир миллионов. Нет, ты привез меня сюда не для того, чтобы убить. Ты хочешь, чтобы я сотворил из тебя героя.
* Бразильский коктейль из кашасы, лаймов, сахара и льда.
** Бразильская тростниковая водка.
29. dalinina
Жара усиливается
Ричард Касл
Рук рассказывал ей об этом две недели тому назад. Из Риеки, порта в Адриатике, он на грузовом судне приплыл в Монровию, что на побережье Западной Африки. Там, по его словам, он видел, как средь бела дня нагло разгружали оружие с черного рынка. Торговец, который контролировал погрузку тридцати тон патронов для АК-47, a также ящиков с гранатометами на ожидающие на пристани грузовики, время от времени поглядывал из своего «Рейндж Ровера» на навигационную рубку судна, в которой притаился Рук. После того как автоколонна с грохотом отъехала от пристани, журналист спустился в кубрик, где его тотчас же схватили трое из головорезов торговца. Набросив ему на голову мешок, они больше часа везли его на плантацию, расположенную в горах. Там они сняли с Рука мешок, однако надели на него наручники на то время, пока он ждал, запертый в пустом стойле в конюшне.
С наступлением темноты его привели на большую лужайку позади желтого плантаторского дома, где за столиком для пикника под праздничными гирляндами в виде красного перца чили пил «Кайпиринью» торговец оружием, бывший агент МИ-6 по имени – ну или, по крайней мере, под именем – Гордон Маккиннон. Рук решил не раскрывать того, как много он узнал о Маккинноне в ходе своего расследования, а именно, что бывший агент Секретной разведывательной службы Британии скопил состояние, продавая оружие с черного рынка тем африканским странам, на которые распространялось эмбарго; что, может быть, по вине этого пьяного, загорелого, рыжеволосого человека, сидящего прямо перед ним, лилась кровь в Анголе, Руанде, Конго и совсем недавно в Судане.
«Присаживайтесь, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая на деревянный табурет по другую сторону стола. - Да бросьте вы. Я узнал вас еще тогда, когда вы садились на корабль в Хорватии». Рук молча сел. «Зовите меня Горди», - сказал он. Но тут же засмеялся и добавил: «Хотя вы ведь, наверно, и сами это прекрасно знаете. Ну так как? Я прав?» Он подвинул ему по шероховатой поверхности стола высокий бокал: «Пейте. Это, черт возьми, самая лучшая «Кайпиринья» на всем этом гребаном континенте. Мой бармен, так же как и моя кашаса , родом из Бразилии». Вероятно, он был слишком пьян, чтобы вспомнить, что руки гостя сзади были скованы наручниками, и он не мог взять свой бокал.
«Я читал все ваши статьи. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Молодец. Но, черт подери, Тони Блэр? А Аслан Масхадов? Я абсолютно уверен, что история моей жизни интереснее той чепухи, которую вы написали об этом чертовом чеченце. Масхадов, ха! Я жалею только о том, что не я продал ту гранату, которая его убила», - сказал он и залпом выпил свой бокал, при этом часть коктейля пролилась на его рубашку от Эда Харди. Бармен принес ему другой бокал, и он продолжил: «Ну, а теперь пейте до дна. В последний раз».
Тут он встал, целясь израильским «Дезерт Иглом» пятидесятого калибра прямо в него. Это был самый большой пистолет, который Рук когда-либо видел. Но потом он вдруг повернулся, целясь влево, и выстрелил в темноту. За громовым выстрелом «Игла» тотчас последовал свист, и раскаленный до бела свет озарил эти земли, как будто молния сверкнула и застыла в небе. Рук обернулся. В этом обжигающем свете он смог разглядеть магниевые факелы, выстроенные вдоль столбов ограждения по другую сторону большой лужайки. Маккиннон выстрелил снова. Когда, шипя и свистя, пуля отскочила от забора и вошла в пастбище, она произвела еще одну вспышку, и посыпались искры, освещая убегавших лошадей и пару самолетов «Гольфстрим IV», стоявших в отдалении.
Торговец оружием поднял вверх обе руки и издал в либерийское небо боевой клич. Он допил свой бокал и сказал хриплым голосом: «Знаете, что я люблю? Встряхивать свою жизнь. Знаете ли вы, что у меня столько денег, что я могу купить свою собственную страну?» Потом он засмеялся и добавил: «Постойте, я ведь уже это сделал! Известно ли вам, Рук, что я получил… вы готовы это услышать? …дипломатическую неприкосновенность? Меня назначили здесь министром какого-то дерьма. Это правда. Я делаю, что хочу, и никто меня не может тронуть».
Он поднял «Дезерт Игл» и подошел поближе, снова целясь им в Рука: «Вот что случается с теми, кто сует нос не в свои дела».
Рук пристально посмотрел в зияющее дуло пистолета и сказал: «На чем я сюда приехал? На «Рейндж Ровере»? Прикажите вашему служащему подогнать машину. Думаю, мне пора ехать». Маккиннон дернул рукой, угрожая ему пистолетом. «Уберите от меня эту чертову пушку, вы все равно не застрелите меня».
«Нет? Почему вы так думаете?»
«Потому что вы сделали бы это еще в порту и пустили бы мое тело плыть по течению к Канарским островам. Потому что вы устроили для меня все это… шоу. Потому что, если вы убьете меня, кто тогда напишет историю вашей жизни, Гордон? Вы ведь именно этого хотите, не так ли? Конечно, это так. Более того, вы предложили мне в качестве цитат несколько замечательных фраз. “Встряхивать свою жизнь”? “Министр какого-то дерьма”? Блестяще. Трудно быть плохим парнем и не иметь своего фан-клуба, не правда ли? Вы притащили меня сюда не для того, чтобы убить, вы притащили меня сюда для того, чтобы я сделал вас легендой».
30. Depressive Fish
Рук рассказал ей, как две недели назад он плыл на грузовом корабле по Адриатическому морю из Риеки в Монровию, что на Западноафриканском побережье, и стал свидетелем дерзкой незаконной выгрузки партии оружия. Торговец сидел на причале в своем Рэндж Ровере и следил за тем, как тридцать тонн магазинов для АК-47 и ящиков с гранатомётами погружают в подогнанные к пристани грузовики. А еще он смотрел, не отрываясь в рубку, где прятался Рук, стараясь быть незаметным. Но как только колонна грузовиков с грохотом укатила с пирса, а Рук спустился на палубу к экипажу, его тут же схватили три головореза, служивших торговцу. Они надели мешок ему на голову и целый час везли на плантацию в горах. Там они сняли с него мешок, зато надели наручники и оставили запертым в пустом стойле в конюшне.
Как только стемнело, его вывели на лужайку перед желтым фермерским домом. Торговец оружием – бывший оперативник СРС по имени – или, по меньшей мере, называющий себя Гордоном МакКинноном, попивал Кайпириньо, сидя за столом, освещенным уличными фонариками в виде перцев чили. Рук решил не подавать виду, сколько ему уже удалось узнать о МакКинноне в ходе расследования… например, то, что бывший сотрудник СРС сколотил состояние на незаконной продаже оружия в Африку… то, что кровавые следы из Анголы, Руанды, Конго и – совсем недавний – из Судана, ведут к этому пьяному загорелому рыжеволосому человеку, который сидит перед ним.
«Садись, Джеймсон Рук», - сказал тот, указывая на деревянную скамью, стоявшую у стола. «Да брось, я знал, что это ты, еще когда ты только приплыл в Хорватию». Рук сел, но промолчал. «Можешь называть меня Горди». Он засмеялся и добавил, «Хотя я уверен, что ты уже и это отлично знаешь, разве нет? Я прав, а?». Он подтолкнул Руку стакан по грубым доскам стола. «Угощайся, это, черт возьми, лучший Кайпириньо на всем этом проклятом континенте. И бармен и кашаса – все из Бразилии». Возможно, он был слишком пьян, чтобы помнить о том, что руки его гостя скованы за спиной, и он не может взять стакан.
«Я читал твои вещи. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Очень хорошо. Но что дальше, может быть, чертов Тони Блэр? Или Аслан Масхадов? Да в моей жизни больше интересного, чем вся эта чепуха в Чечне, про которую ты пишешь. Масхадов, ха! Жаль только, что это не я продал гранату, которая его прикончила». Он опрокинул стакан, чтобы допить, и коктейль пролился, стекая по его подбородку на футболку от Эда Харди. Бармен заменил опустевший стакан на полный, и он продолжил: «Эй, поторапливайся, это последняя выпивка в твоей жизни».
Он поднялся, прицеливаясь в Рука из самого большого пистолета, какой тот только видел в жизни – это был израильский Орел Пустыни 50 калибра. Но он вдруг развернулся, целясь влево, и выстрелил в темноту. Вслед за громоподобным выстрелом Орла сразу же раздалось шипение, и яркое белое сияние осветило землю, как застывшая вспышка молнии. Рук обернулся. В ослепляющем свете он увидел сигнальные ракеты, стоящие в ряд вдоль забора, перегородившего огромный газон. МакКиннон выстрелил снова. Пуля разбудила другую ракету, которая вспыхнула и, с шипением и свистом вертясь в воздухе, полетела на пастбище, освещая разбегающихся в панике лошадей, и несколько стоящих вдалеке Гольфстрим IV.*
Оружейный барон вскинул кулаки и издал боевой клич прямо в Либерийское небо. Он допил свой коктейль и хрипло сказал: «Знаешь, что я люблю? Быть хозяином своей жизни. Ты знал, что у меня достаточно бабла, чтобы купить собственную страну?» Он засмеялся. «Хотя постой, я ведь уже купил ее! Знаешь, что у меня есть, Рук – ты правда готов это услышать? – дипломатическая неприкосновенность?» Они сделали меня министром какой-то дыры здесь. Серьезно. Я делаю то, что я хочу, и никто меня не тронет.
Он поднял Орла Пустыни и шагнул вперед, снова целясь в Рука.
«Вот что бывает, когда кто-то лезет, куда не следует.»
Рук перевел взгляд на дуло и сказал: «В чем меня привезли сюда, в Рейндж Ровере? Прикажи своем шестеркам заводить его. Думаю, я уезжаю».
МакКиннон дернул рукой с пистолетом, чтобы пригрозить Руку.
«Убери эту чертову штуку, ты все равно меня не пристрелишь».
«Нет? С чего ты взял?»
«С того, что иначе ты пристрелил бы меня еще там, в порту, и бросил бы на корм рыбам. С того, что ты устроил для меня целое шоу. С того, что если ты убьешь меня, кто же тогда напишет о тебе, Гордон? Разве не этого ты хочешь? Конечно, этого. Ты даже говоришь заготовленными для меня цитатами. «Хозяин своей жизни»? «Министр какой-то дыры здесь»? Прекрасно. Наверное, тяжело быть плохим мальчиком, не имея при этом поклонников? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, ты привез меня сюда для того, чтобы я сделал тебя легендой».
* СРС – Секретная Разведывательная Служба
* Гольфстрим IV — турбовентиляторный двухмоторный средний самолёт бизнес-класса
31. Desert
Рук рассказал ей о событиях двухнедельной давности. Из Риеки, с побережья Адриатического моря, на грузовом судне он прибыл в Монровию, что на западном побережье Африки. Там он увидел своими глазами, как средь бела дня беззастенчиво выгружали нелегальное оружие. Торговец с причала руководил переправкой тридцати тонн патронов для автомата Калашникова и ящиков с гранатомётами в подогнанные грузовики; он то и дело посматривал из своего рендж ровера на рулевую рубку корабля, где притаился Рук, стараясь не привлекать внимания. Но когда колонна с тяжелым грохотом покинула пирс, Рук спустился в свой кубрик, и его тут же схватили трое громил торговца. Ему нахлобучили на голову мешок и где-то час везли до плантации на холмах. Там мешок с него сняли, но сковали наручниками и закрыли в пустом отсеке конюшни.
С наступлением темноты его привели на просторный газон перед желтой фазендой. За столом для пикника, под красным светом острых перчиков гирлянды, сидел тот самый торговец оружием, бывший разведчик МИ-6* по имени Гордон МакКиннон - возможно, оно было вымышленным, - и залпом опорожнял кайпириньи**. Рук решил не подавать вида, сколько всего ему известно о МакКинноне из своих расследований. Бывший агент британской секретной разведслужбы нажил баснословное состояние на продажах нелегального оружия в страны Африки с эмбарго на его поставки. И кровавый поток из Анголы, Руанды, Конго и, с недавних пор, Судана, ведет к сидящему прямо перед ним пьяному, обгоревшему на солнце рыжеволосому человеку.
- Присаживайся, Джеймсон Рук, - он указал на деревянный стул напротив себя. - Да брось, я об этом узнал, как только ты взошел на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
- Можешь звать меня "Горди", - сказал МакКиннон и рассмеялся. - Но ты же и так отлично знаешь? Я прав? - Он пододвинул Руку высокий стакан по шероховатой поверхности необработанного дерева. - Пей. Самая лучшая чертова кайпиринья на этом чертовом континенте. И бармена, и кашасу я выписал из Бразилии.
Возможно, он был настолько пьян, что позабыл: руки его гостя связаны за спиной и до стакана ему не дотянуться.
- Я читал все твои материалы. Нехиленько. Боно и Мик Джаггер. Билл Клинтон. Вот только нафига Тони Блэр, Аслан Масхадов? Да у меня тут реально круче, чем в написанной тобой хренотени о проклятых чеченцах. Масхадов, ха! Жаль, что не я продал гранату, укокошившую его, - он залпом опустошил стакан, и немного жидкости потекло вниз по подбородку, на брэндовую футболку от Эд Харди. Бармен заменил стакан на чистый. - Ну что, пей до дна. Наслаждайся в последний раз.
Потом он поднялся, направив пистолет прямо на Рука - самый большой, который Рук когда-либо видел, - израильский "пустынный орёл" 50-го калибра. Вдруг он резко качнул прицел влево и выстрелил в темноту. За громовым раскатом выстрела сразу же последовало шипение, и белые клубы раскаленного дыма растеклись по саду с яркостью застывшей молнии. Рук обернулся назад. В слепящем блеске он мог различить цепочку вспышек магния у столбов изгороди, находившейся напротив просторного газона. МакКиннон снова выстрелил. Пуля породила ещё одну вспышку, которая сердито заискрилась и с шипением устремилась через изгородь на пастбище, высветив испуганно убегающих лошадей и парочку припаркованных вдалеке самолетов "Гольфстрим IV"***.
Торговец оружием вскинул сжатые кулаки в воздух и издал боевой клич в либерийское небо. Затем, допив свой стакан до дна, прохрипел:
- Сказать тебе, что я обожаю? Быть творцом своей жизни. Ты знал, что моей гребаной налички хватит, чтобы купить свою собственную страну? - он расхохотался. - Стой-ка, а я уже купил! Ты представляешь, Рук, что я обладаю - не грохнись со стула - дипломатической неприкосновенностью? Меня сделали министром какого-то дерьма или ещё чего. Правда. Делаю, что пожелаю, и никто мне не указ.
Он снова поднял "пустынного орла" и подошёл ближе, опять нацелившись в Рука.
- Вот что происходит, когда суешь нос не в свое дело.
- На чём уж меня сюда привезли, на рендж ровере? - Рук уставился в черное зияющее дуло. - Прикажи своему лакею пригнать его. Думаю, с меня хватит.
МакКиннон резко повёл рукой, грозя ему пистолетом.
- Убери свою пушку, стрелять ты не станешь.
- Да ну? И почему же?
- Иначе ты бы прикончил меня ещё в порту и оставил бы нести течением к Канарским островам. Всё это представление ты устроил для меня. Если ты меня убьешь, кто тогда напишет о тебе, Гордон? Ведь ты же этого хочешь? Ну разумеется. Подкинул несколько превосходных цитат: "творец своей жизни", "министр какого-то дерьма". Гениально. Так трудно быть плохишом, когда никто тобой не восхищается, правда? Сюда ты меня притащил не для того, чтобы убить. А для того, чтобы я создал о тебе легенду.
* МИ-6 - секретная разведывательная служба Великобритании
** Кайпиринья - бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара.
*** "Гольфстрим IV" - турбовентиляторный двухмоторный средний самолёт бизнес-класса, разработанный компанией Gulfstream Aerospace Corporation.
32. dobromysl
Heat Rises
Richard Castle
Рук рассказал ей, что две недели тому назад он стал участником события, которое счёл яркой зарницей, полыхнувшей в закоулках чёрного рынка оружия. Тогда на торговом судне из Риеки, города на Адриатике, он прибыл в Монровию, расположенную на побережье Западной Африки. Дилер присутствовал на причале и следил за перегрузкой с борта корабля на транспортную колонну тридцати тонн патронов к автомату АК-47 и, сверх того, ящиков с гранатомётами. Он сидел в своем «Рэйндж Ровере» и беспрестанно поглядывал вверх на рулевую рубку, где тихо стоял Рук, стараясь быть не замеченным. Когда грузовики разъехались, Рук спустился в свою каюту; здесь трое из подручных дилера схватили его и накинули на голову мешок. Потом больше часа везли на плантацию в горы. Когда прибыли на место, мешок с него сняли, но надели наручники и заперли в пустовавшем стойле конюшни.
С наступлением ночи его привели на большую поляну перед жёлтым особняком. Оружейный контрабандист, бывший оперативник МИ-6 по имени - может быть, вымышленному - Гордон Маккиннон сидел за столом для пикника под праздничными гирляндами ламп в виде красного перца чили и стаканами вливал в себя Кайпиринью[1]. Рук решил не вспоминать всего того, что знал о нем из своих источников… что бывший агент британской разведки сколотил состояние, спекулируя на военных поставках в африканские страны, против которых было введено эмбарго… что этот пьяный, загорелый, рыжеволосый человек, сидящий прямо перед ним, наверняка, запачкан кровью, захлестнувшей Анголу, Руанду, республику Конго, Судан, наконец.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал Маккиннон и указал на деревянный стул с другой стороны стола. – Ну, садись. Я в курсе того, что именно ты зашёл на судно в Хорватии.
Рук молча сел.
- Зови меня Горди.
Потом он засмеялся и добавил:
- Но я так вижу, ты уже до хрена обо мне знаешь, не так? А, я прав?
Он двинул по грубой доске высокий стакан.
- Пей, это лучшая чёртова Кайпиринья на всем этом чёртовом континенте. И мой бармен, и моя кашаса[2] прилетели сюда из Бразилии.
Возможно, он был слишком пьян и не помнил, что руки его гостя скованы за спиной, и он не мог взять стакан.
- Я читаю всю твою чепуху. Не плохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошо. Но продолжим – Тони, будь он проклят, Блэр? И Аслан Масхадов? Да я наварил там дьявольски много больше того дерьма, что ты выдумал, когда писал о поганом чеченце. Масхадов, ха! Я жалею только о том, что не я продал гранату, которая убила его.
Он сильно наклонил стакан, и коктейль потек по лицу, потом на стильную рубаху от Эда Харди. Бармен заменил стакан, и Маккиннон продолжил:
- Эй, там, пьём до дна. Это твоя последняя выпивка.
Вдруг он встал и наставил на Рука самый большой пистолет из всех, которые тот видел, - израильский «Дезерт Игл» пятидесятого калибра. Но затем отвел руку влево и пальнул в темноту. Вслед за грохотом выстрела послышалось шипение, и всё вокруг озарилось белым раскалённым свечением застывшей молнии. Рук развернулся, чтобы посмотреть назад. В ярких отблесках он рассмотрел коробки с фейерверками, расставленные на столбах ограды, пересекающей поляну. Маккиннон выстрелил ещё раз. Пуля угодила в другой магниевый заряд: пыхтя и жужжа, он скатился со столба на землю, осветил уносящихся прочь лошадей и пару самолетов «Гольфстрим IV», припаркованных в отдалении.
Оружейный дилер вскинул кулаки вверх, - и тут уже сама война приветствовала либерийское небо. Он осушил стакан и сказал хриплым голосом:
- Знаешь, что я люблю? Бросать свою жизнь под откос. Ты знал, что у меня достаточно грязных монет, чтобы купить себе собственную страну?
Он рассмеялся.
- О! Погоди, уже купил! Тебе известно, Рук, что мне жаловали – ты не поверишь – дипломатическую неприкосновенность? Меня сделали министром какого-то дерьма собачьего. Честное слово. Я делаю, что хочу, и никто не смеет прикоснуться ко мне.
Он поднял пистолет, подошёл ближе и опять наставил его на Рука.
- Вот что получается, когда ты суёшь нос не в своё дело.
Рук заглянул в широкое отверстие дула и сказал:
- В какой машине я приехал? В «Рэйндж Ровере»? Пусть твои ребята подгонят ее. Думаю, мне пора.
Маккиннон дёрнул рукой, угрожая пистолетом.
- Убери эту чёртову пушку. Ты не убьёшь меня.
- Не убью? Почему ты так думаешь?
- Да потому, что ты сделал бы это ещё в порту, отправив меня по волнам на Канарские острова. Потому, что ты устраиваешь для меня этот… спектакль. Потому, что, если ты убьёшь меня, кто напишет о тебе, Гордон? А это как раз то, что ты хочешь, не так ли? Конечно, хочешь. И выдал мне несколько бессмертных фраз: «бросать жизнь под откос», «министр дерьма собачьего»? Превосходно. Дело – дрянь, когда ты плохой парень и не имеешь армию поклонников? Ты привез меня не для того, чтобы убить, - ты привез меня для того, чтобы я сделал тебя легендой.
[1] Кайпиринья (от порт. Caipirinha) - популярный в тропических странах коктейль на основе местной водки.
[2] Кашаса - тростниковая бразильская водка, креп. 40%. Используется в приготовлении традиционной Кайпириньи.
33. eme
Тем сильнее зной
Ричард Касл
Он рассказал ей, что две недели назад приплыл на грузовом судне из Риеки в Монровию и увидел (это его мнение) беззастенчивую выгрузку контрабандного оружия. Дилер, следивший за тем, как на подогнанные к причалу грузовики переносят ящики с гранатометами и тридцать тонн патронов для АК-47, постоянно переводил взгляд со своего «ренджровера» на рубку, где затаился Рук. Когда охрана тяжелой поступью ушла с пирса, Рук вернулся в кубрик, но стоило ему спуститься — и его схватили трое головорезов. Они накинули ему на голову мешок и больше часа везли по холмам на какую-то плантацию. Там, сняв мешок, они надели ему наручники и заперли на конюшне.
К концу дня его привели на лужайку у желтого плантаторского дома, где за уличным столом, под гирляндами из красных лампочек-перцев, накидывался кайпириньей [1] бывший агент МИ-6 [2] по имени (или известный под именем) Гордон Мак-Киннон. Рук многое знал из своих изысканий, но решил не подавать виду. А знал он, что бывший британский агент сделал состояние на контрабанде оружия в обход эмбарго… что у истоков тех кровавых рек, которые разлились в Анголе, Руанде, Конго, а с недавних пор и в Судане, стоял этот пьяный, обгоревший на солнце, рыжеволосый человек…
— Садись, Джеймсон Рук, — он указал на деревянный табурет против себя. — Ну, давай же. Я знал, кто ты такой, уже когда ты поднялся на борт в Хорватии.
Рук сел, но молчал.
— Зови меня Горди, — тут он рассмеялся и добавил: — Но, черт, я думаю, ты отлично знаешь, как меня зовут. Ведь правда?
Мак-Киннон толкнул стакан, и тот заскользил по грубому дереву столешницы.
— На, пей. Лучшая проклятая кайпиринья на всем этом проклятом континенте. И мой бармен, и моя кашаса приплыли сюда из Бразилии. [3]
Наверное, он был слишком пьян и не помнил, что руки у гостя зажаты в наручниках за спиной и дотянуться до стакана Рук не может.
— Я прочитал всё. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошая работа. Но, Тони, черт возьми, Блэр? И Алан Масхадов? Что за хрень ты написал? Да я больше знаю об этом проклятом чеченце! Масхадов, ха! Если о чем жалею, так о том, что снаряд, которым его убило, продал не я.
Он опрокинул еще стакан, и струйка сбежала по его лицу на рубашку Ed Hardy. Бармен поставил на стол новый коктейль, и Мак-Киннон продолжил:
— Теперь всё, пошли. Это была твоя последняя выпивка.
И он встал, направляя прямо на Рука Israeli Desert Eagle пятидесятого калибра [4], самый большой пистолет из тех, которые доводилось видеть журналисту, но затем развернулся, паля в ночное небо слева от себя. Вслед за раскатами выстрелов послышалось шипение, и все вокруг залил ослепительно-белый свет, яркий, как застывшая молния. Рук оглянулся. В воздухе над лужайкой среди нестерпимого блеска он мог различить светящиеся трассы. Мак-Киннон выстрелил снова. Пуля, бухая и свестя, промелькнула над забором, а новая вспышка осветила разбегающихся лошадей на пастбище и пару Gulfstream IV [5], стоящих поодаль.
Мак-Киннон вскинул вверх кулаки, и над Либерией раздался боевой клич. Дилер выпил еще и прохрипел:
— Знаешь, что я люблю? Я люблю зажечь. Ты знал, что на мои кровавые деньги можно купить целую страну?— Тут он расхохотался: — Постой-ка, да я же сделал это! Известно ли тебе, Рук, что мне предоставили — приготовься — дипломатический иммунитет? Меня назначили министром какого-то дерьма. Клянусь. Я делаю что хочу, и никто меня пальцем не тронет.
Он поднял пистолет и подошел ближе, снова целясь в Рука.
— Вот что бывает с теми, кто сует нос в чужие дела.
Рук, не отрываясь, смотрел в зияюшее дуло.
— Так на чем я сюда приехал, на «ренджровере»? Пусть твои люди подгонят его. Пожалуй, мне пора.
Мак-Киннон сделал резкий жест, пытаясь преградить Руку путь.
— Убери свою чертову игрушку. Ты не будешь в меня стрелять.
— Нет? Почему ты так думаешь?
— Потому что это можно было сделать там, в порту, и я бы плыл сейчас к Канарским островам. Потому что ты устроил для меня целое… шоу. Потому что, если ты убьешь меня, кто напишет твою историю, Гордон? Ты ведь этого хочешь? Конечно, этого. И ты подарил мне пару отличных фраз. «Я люблю зажечь»? «Министр какого-то дерьма»? Прекрасно. Трудно быть плохим парнем без собственного фан-клуба, да? Я здесь не для того, чтобы ты меня убил. Я здесь для того, чтобы ты стал легендой.
Примечания
1. Кайпиринья — бразильский коктейль из кашасы, лайма и тростникового сахара. Кашаса — продукт дистилляции экстракта сахарного тростника.
2. МИ-6 (англ. Military Intelligence, MI6), или Секретная разведывательная служба (англ. Secret Intelligence Service, SIS), — орган внешней разведки Великобритании.
3. См. прим. 1.
4. …пятидесятого калибра — предназначенный для патронов диаметром 0,5 дюйма (127 мм).
5. Gulfstream IV — модель самолета.
34. Emmet
Рук рассказал ей, что двумя неделями ранее он приплыл на грузовом судне из Адриатической Риеки в Монровию на западноафриканском побережье, где оказался свидетелем весьма дерзкой операции: при белом свете дня с корабля сгружали оружие для черного рынка. За перегрузкой тридцати тонн патронов к автоматам АК-47 и многочисленных ящиков с гранатометами с пристани наблюдал оружейный дилер. Он все поглядывал из своего «Рендж Ровера» на ходовую рубку, где, в надежде остаться незамеченным, прятался Рук. После того, как грузовики и машины охраны с ревом убрались с пирса, Рук спустился в кубрик, и был там немедленно схвачен тремя громилами. Ему надели мешок на голову и больше часа везли на плантацию в холмах. Там мешок с него сняли, но надели наручники и заперли в пустом лошадином стойле в конюшне.
С наступлением темноты его отвели на большую лужайку перед желтым особняком, где за столиком для пикника, под гирляндой фонарей в форме красных перчиков чили, потягивая кайпиринью, сидел оружейный дилер, бывший служащий MИ-6, по имени – или называвший себя так – Гордон МакКиннон. Рук решил, что не стоит обнаруживать того, как много он знает о нем из своих расследований… что бывший сотрудник британской разведслужбы нажил немалое состояние, поставляя оружие для черного рынка в те страны Африки, где на ввоз оружия наложено эмбарго… что реки крови, текущие в Анголе, Руанде, Конго, и, с недавних пор, Судане, берут начало из рук подвыпившего рыжего человека с загорелым лицом, сидящего перед ним.
— Присаживайся, Джеймсон Рук, — сказал дилер и указал на деревянный стул напротив себя. — А, ладно удивляться. Я тебя узнал еще когда ты садился на корабль в Хорватии.
Рук молча сел.
— Можешь звать меня Горди. — МакКиннон хохотнул и прибавил: — Но могу поспорить, тебе и так чертовски хорошо об этом известно. Что? Прав я? — Он подтолкнул к Руку высокий стакан по грубо обструганной деревянной столешнице. — На, выпей. Это лучшая долбаная кайпиринья на всем этом долбаном континенте. Бармена и кашасу мне доставили самолетом прямо из Бразилии.
Возможно, он уже слишком сильно напился и потому забыл, что руки его гостя скованы за спиной и он не сможет дотянуться до стакана.
— А я читал твою писанину. Неплохо. Боно и Мик, Билл Клинтон. Здорово сделано. Только вот Тони долбаный Блэр? Да ты чего? И Аслан Масхадов? Я уверен, в этой гребаной Чечне творится кое-что покруче той хренотени, которую ты там наворотил. Масхадов, ха! Жаль, не я продал ту гранату, что его прикончила.
Он слишком сильно наклонил стакан. Коктейль потек по его лицу и полился на футболку с изображением татуировки Эда Харди. Бармен забрал у МакКиннона стакан и сунул ему в руку новый. Дилер продолжил:
— Ну, давай. До дна. Учти, это твоя последняя выпивка.
Тут он поднялся, нацелив прямо на Рука самый большой из всех виденных им прежде пистолет — израильский «Пустынный орел» пятидесятого калибра. Но затем резко повернулся, направил ствол влево и спустил курок в темноту ночи. За грохотом выстрела «Орла» немедленно последовало громкое шипение и яркая белая вспышка, озарившая все вокруг холодным проблеском молнии. Рук обернулся посмотреть. В угасающем свете он разглядел сигнальные ракеты, закрепленные на столбах ограждения вокруг обширной лужайки. МакКиннон выстрелил снова. Его пуля попала еще в одну ракету. Та зажглась, фукнула и зашипела, и вылетела на пастбище, высветив бегущих лошадей и пару припаркованных неподалеку самолетов «Гольфстрим IV».
МакКиннон вскинул обе руки вверх и пистолет громыхнул в либерийское небо. Затем он опрокинул в себя все, что оставалось в стакане, и хрипло проговорил:
— Знаешь, что я люблю? Люблю добавить жизни блеска. Ты в курсе, что у меня хватит чертовой наличности, чтобы купить целую страну? — Он засмеялся. — Да погоди-ка, я ведь ее уже купил! Тебе известно, Рук, что мне дали — готов услышать? — дипломатическую неприкосновенность? Они меня тут сделали министром какого-то дерьма. Правда-правда. Делаю, что хочу, и никто меня не тронет.
Он снова нацелил пистолет на Рука и подошел к нему ближе.
— Вот что случается, когда суешь нос не в свое дело.
Рук, глядя в зияющее дуло пистолета, произнес:
— Что это была за машина, на которой я сюда прибыл? «Рендж Ровер»? Вели своим людям выводить ее из гаража. Думаю, мне пора ехать. — МакКиннон вскинул руку, снова угрожая ему пистолетом. — Да убери ты эту чертову штуковину, ты же не собираешься в меня стрелять.
— Не собираюсь? С чего ты взял?
— Если бы ты хотел меня убить, ты сделал бы это еще в порту и оставил бы мое тело дрейфовать к Канарским островам. А ты устраиваешь для меня это… показательное выступление. Если ты меня убьешь, Гордон, кто тогда напишет твою историю? А ты ведь этого хочешь, так ведь? Разумеется, этого. Ты даже успел снабдить меня чудными цитатами. «Добавить жизни блеска»? «Министр какого-то дерьма»? Отлично сказано. Скучновато быть плохим парнем без собственного фан-клуба, верно? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить. Ты привез меня сюда для того, чтобы я сделал тебя легендой.
35. Eris-sama
Рук рассказал, как две недели назад он плыл на грузовом судне из Риеки, что в Адриатике, в Монровию на западноафриканском побережье, где стал очевидцем открытой дневной отгрузки нелегального оружия. Дилер, наблюдавший с пристани за передачей тридцати тонн патронов к АК-47 и ящиков с гранатомётами в ожидающих отбытия грузовиках, беспрерывно бросал взгляды из своего внедорожника на навигационную рубку корабля, где скрывался Рук. Когда охрана с грохотом съехала с пирса, Рук спустился вниз к кубрику — прямо в руки трех поджидавших его громил. С мешком на голове его около часа везли куда-то вверх на плантацию. Там мешок сняли, но надели наручники и оставили ждать, заперев в пустом лошадином стойле.
Вечером его отвели на большую лужайку за жёлтым домом, где торговец оружием, бывший агент МИ-6 Гордон Маккиннон (или, по крайней мере, известный под этим именем), сидел за столом, глотая кайпиринью под гирляндами праздничных фонариков в форме красного перца чили. Рук решил не раскрывать, как много он знал о Маккинноне из своих изысканий… о том, что бывший агент британской секретной разведывательной службы сколотил состояние, нелегально поставляя оружие повстанцам в Африке… о том, что Ангола, Руанда, Конго (а с недавнего времени и Судан) тонут в крови с лёгкой руки этого пьяного загорелого рыжеволосого мужчины.
— Садись, Джеймсон Рук, — сказал он и указал на деревянный стул напротив. — Да ладно. Я знал о тебе ещё когда ты поднялся на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
— Называй меня Горди, — затем он засмеялся и добавил, — Хотя, думаю, ты уже сам прекрасно это знаешь, да? Я прав?
Высокий стакан заскользил по грубому дереву стола.
— Пей, это лучшая грёбаная кайпиринья на всём этом грёбаном континенте. И мой бармен и кашаса прилетели прямиком из Бразилии.
Наверное, он был слишком пьян, чтобы вспомнить о наручниках, удерживающих руки гостя сзади и не позволяющих ему дотянуться до стакана.
— Я читал все твои материалы. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошо сработано. Но слушай — Тони хренов Блэр? И Аслан Масхадов? Даже то, что знал я, было большей правдой, чем та ересь, которую ты написал о клятом чеченце. Масхадов, ха! Жаль, не я послал гранату, которая его убила.
Он опрокинул стакан, расплескав часть содержимого по лицу и рубашке Ed Hardy. Бармен обновил, и он продолжил:
— Давай, до дна. Это твоя последняя выпивка.
Маккиннон встал, целясь в Рука самым большим пистолетом из всех, что тот видел — Desert Eagle пятидесятого калибра. Но потом повернулся и выстрелил левее куда-то в ночь. За грохотом выстрела незамедлительно последовал свист и ослепительная вспышка, осветившая территорию с яркостью молнии. Рук оглянулся. В дымке были видны всполохи огней вдоль ограждения большой лужайки. Маккиннон снова выстрелил. Его пуля вызвала ещё одну вспышку, которая с сердитым шипением заискрилась, освещая убегающих лошадей и пару самолётов Gulfstream IV, припаркованных поодаль.
Оба кулака дилера вместе с воплем восторга вознеслись в либерийское небо. Он залпом глотнул алкоголь и просипел:
— Знаешь, что я люблю? Жить на всю катушку. Ты знал, что моего бабла хватит, чтобы купить страну? — Он рассмеялся.
— Хотя стой, я уже это сделал! Знаешь, Рук, что мне дали — ты готов? — дипломатический иммунитет! Они тут сделали меня министром какого-то дерьма. Правда. Делаю, что хочу, и никто не может мне ничего предъявить.
Он поднял пистолет и подошёл ближе, снова наведя его на Рука.
— Вот, что происходит, когда суёшься туда, куда не следует.
Рук пристально посмотрел в разверстое дуло и сказал:
— На чём я сюда приехал, на Рэйндж Ровере? Скажи своему парковщику его пригнать. Думаю, мне пора.
Маккиннон дёрнул рукой, пытаясь испугать Рука пистолетом.
— Убери эту чёртову штуковину. Ты не собираешься в меня стрелять.
— Нет? С чего бы это?
— Потому что ты сделал бы это ещё в порту, пустив мой труп в плавание до самых Канарских островов. Потому что ты устроил всё это… шоу для меня. Потому что если ты меня убьёшь, кто напишет твою историю, Гордон? Ведь ты этого хочешь, не так ли? Конечно, так. Поэтому ты подарил мне несколько потрясных цитат: «жить на всю катушку», «министр какого-то дерьма». Великолепно. Тяжело быть плохишом и не иметь фан-клуба, правда? Ты привёз меня сюда не для того, чтобы убить, ты привёз меня, чтобы стать легендой.
36. ermine
Рук рассказал ей о том, как две недели назад, приплыв на сухогрузе с берегов Адриатики, из Риеки, к берегам Западной Африки, в Монровию, он прямо средь бела дня стал свидетелем дерзкой, по его словам, выгрузки контрабандного оружия. Ящики с гранатометами и патронами для автомата Калашникова, около тридцати тонн, переносили в уже подготовленные машины. Дилер, наблюдавший за всем из припаркованного у причала «Рендж Ровера», не отрываясь следил за рубкой, где затаился Рук, пытаясь остаться незамеченным. Как только грузовики неуклюже отъехали от пристани и Рук стал спускаться к себе в каюту, его тут же схватили трое подосланных бандитов. На голову ему надели мешок, и примерно через час он оказался где-то на плантации в горах. Там мешок сняли, но заковали в наручники и оставили дожидаться в сарае, заперев в пустом стойле для лошадей.
Вечером его привели на огромную поляну напротив желтого дома, где стоял стол из грубого дерева, за которым под гирляндой из лампочек в форме красных перцев чили сидел дилер, один за одним осушая стаканы с кайпириньей. Это был бывший агент британской разведки МИ-6 Гордон Маккиннон. Именно под этим именем он, по крайней мере, был известен. Рук решил не подавать виду, как много он знает о нем из своего исследования: о том, что бывший шпион сколотил состояние, продавая контрабандное оружие в африканские страны, где введено эмбарго, и о том, что кровавые следы, тянущиеся из Анголы, Руанды, Конго, а теперь и Судана, ведут к этому загорелому рыжеволосому пьянице, сидящему прямо перед ним.
- Прошу, Джеймсон Рук, - пригласил он, указывая на деревянный табурет с противоположной стороны стола. – Да не робей. Я узнал тебя еще тогда, когда ты садился на корабль в Хорватии.
Рук опустился на табурет, не сказав ни слова.
- Зови меня Горди.
Он расхохотался и добавил:
- Да ты, черт возьми, уже в курсе, правда?
Он придвинул ему высокий стакан.
- Пей, на всем этом дрянном континентишке не сыщешь лучшей кайпириньи. Бармена и кашасу я прихватил с собой из Бразилии.
Он, видимо, был слишком пьян и не помнил, что его гость в наручниках и не может сам взять стакан.
- Я прочел все твои статейки. О Боно и Мике ты неплохо насочинял. Очень даже. И о Билле Клинтоне. Но вот что ты накропал о паршивце Тони Блэре? А об Аслане Масхадове? Я то бывал в переделках, это тебе не бредни о поганом чечене. Масхадов, тьфу ты! Жаль, не я продал гранату, которой его прикончило.
Он чересчур наклонил стакан, так что содержимое потекло с подбородка прямо на фирменную рубашку «Эд Харди». Бармен принес новый коктейль, и он продолжил:
- А теперь до дна! Это твой последний стакан.
Затем он встал и направил огроменный пистолет прямо на Рука. Такой пушки он еще никогда не видел. Это был израильский «Пустынный орел» пятидесятого калибра. Тут дилер резко развернулся, целясь влево, и выстрелил в ночной воздух. За оглушительным выстрелом тотчас послышалось шипение, и бело-огненное сияние озарило окружающее пространство, наполнив его ярчайшим, словно вспышка молнии, светом. Рук оглянулся. В этом обжигающем сиянии он заметил магниевые факелы, расставленные вдоль забора, пересекавшего поляну. Маккиннон снова выстрелил. Пуля подожгла еще один факел, искры от которого с пыхтением и свистом закружились, освещая разбегающих по пастбищу лошадей и несколько стоящих неподалеку самолетов «Гольфстрим IV».
Дилер воздел сжатые в кулаки руки, и либерийское небо огласилось его воинственным кличем. Покончив с напитком, он просипел:
- А знаешь, в чем настоящий кайф? Когда живешь на острие ножа. Можешь представить, что у меня хватит бабла купить себе целую страну?
Он разразился смехом.
- Да ведь я уже и купил! Знаешь, чем я теперь обзавелся? Только не упади, Рук. Дипломатическим иммунитетом! Мне здесь дали должность то ли посланника, то ли посранника. Без шуток. Делаю, что хочу, и никто мне не помеха.
Он поднял пистолет и подошел ближе, снова целясь в Рука.
- Вот что бывает, когда суешь его куда ни попадя.
Рук уставился в зияющее дуло и спросил:
- Так и ради чего меня сюда привезли в «Рендж Ровере»? Скажи своему слуге, чтобы подогнал машину. Кажется, я уже готов возвращаться.
Маккиннон резко дернул рукой, угрожая оружием.
- Да убери уже эту штуку. Ты все равно меня не застрелишь.
- Не застрелю? Почему это?
- Ты бы сделал это еще в порту, бросив тело дрейфовать к Канарским островам. Все это шоу ты устроил специально для меня. Если ты меня убьешь, то кто же о тебе напишет, Гордон? Ведь именно этого ты добиваешься, не так ли? Не юли. А какие глубокомысленные фразы ты мне подкинул! Как там было? Жить на острие ножа? Посранник? Как остроумно! Тяжко такому плохому парню без фан-клуба, верно? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, а для того, чтобы я сделал из тебя легенду.
37. Finita
Жара все сильнее
(Ричард Касл)
Рук поведал ей о том, как две недели назад, путешествуя на грузовом судне из Риеки, города на берегу Адриатического моря, в Монровию, что на Западном побережье Африки, он стал свидетелем события, которое он посчитал абсолютно наглой разгрузкой оружия с черного рынка прямо при свете дня. Дилер, находившийся на пристани для того, чтобы следить за погрузкой тридцати тонн патронов для АК-47 и ящиков с гранатометами на ожидающие грузовики, поглядывал из своего «Рэндж Ровера» на навигационную башню корабля, где, пытаясь остаться незамеченным, прятался Рук. Но после того, как конвой с грохотом отъехал с пирса, Рук спустился в свою каюту и тут же был схвачен тремя головорезов дилера. Они надели ему на голову мешок, а потом в течение часа везли его на плантацию в горах. Там с него сняли мешок, но взамен надели на него наручники и заперли «подождать» в хлеву, в пустующем загоне для лошадей.
Когда спустилась ночь, его отвели на огромную лужайку перед желтым домом хозяина плантации, где оружейный дилер, бывший сотрудник MI6 по имени – или, по крайней мере, использующий имя - Гордон Маккиннон, сидя за столом для пикника, попивал кайпиринью под гирляндами праздничных фонариков в форме красного перца чили. Рук решил ни в коем случае не допустить того, чтобы здесь узнали о том, как много он узнал о Маккинноне из своих расследований... О том, что бывший сотрудник британской разведки скопил себе состояние, брокерствуя на черном рынке поставки оружия в африканские страны, где на это было наложено эмбарго... О том, что поток крови из Анголы, Руанды, Конго и недавние события в Судане могли привести к этому захмелевшему загорелому рыжеволосому человеку, сидящему прямо перед ним.
- Присаживайтесь, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая на деревянный табурет по другую сторону стола. – Не удивляйтесь. Я знал, что это вы, когда вы сели в Хорватии.
Рук сел, но так ничего и не сказал.
- Можете звать меня Горди.
Затем он рассмеялся и добавил:
- Но мне кажется, вы об этом сами чертовски хорошо осведомлены, не так ли? Я прав?
Скользящим движением он придвинул к нему высокий стакан по необработанной древесине стола.
- Попробуйте, это лучшая гребаная кайпринья на всем этом гребаном континенте. Оба моих бармена и моя кашаса прибыли из Бразилии.
Вероятно, он был слишком пьян, чтобы вспомнить о том, что руки его гостя были скованы наручниками за спиной, и тот не мог дотянуться до стакана.
- Я прочел все ваши книжки. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отличная работа. Но зачем этот Тони гребаный Блэр? И Аслан Масхадов? Я чертовски уверен в том, что я куда интереснее, чем та ерунда, которую вы написали о проклятой Чечне. Масхадов, ха! Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не я продал ту гранату, что его убила.
Он наклонил свой стакан, и часть его содержимого, плеснув ему по лицу, пролилась на рубашку от Эда Харди. Бармен поставил перед ним новый стакан, и Маккиннон продолжил:
- Эй, до дна. Вы пьете последний раз.
А потом он встал и направил на Рука самый большой пистолет, который тот когда-либо видел. Это был израильский «Пустынный орел» 50-го калибра. Но тут он развернулся и, прицелившись куда-то влево, пальнул в ночь. Незамедлительно с шипением и раскаленным светом последовал громовой раскат «Орла», наполнивший окрестности отблеском замороженной молнии. Рук повернулся, чтобы посмотреть назад. В жгучем блеске он мог видеть вспышки магния, которые пронеслись вдоль столбов забора по огромной лужайке. Маккиннон выстрелил еще раз. Его пуля вызвала еще одну вспышку, которая, едва коснувшись забора на пастбище, с пыхтением и шипением породила рой искр, осветив бежавших лошадей и пару «Гольфстримов IV», стоящих вдалеке.
Торговец оружием поднял вверх кулаки и издал ликующий возглас прямо в либерийское небо. Прикончив свой напиток, он сказал хриплым голосом:
- Знаете, что я люблю? Хорошенько растрястись. Знаете, а ведь у меня есть достаточно чертовых денег для того, чтобы купить свою собственную страну.
Тут он рассмеялся.
- Ой, погодите-ка, а ведь я уже это сделал! Вы в курсе, Рук, что мне выдали – сейчас вы это услышите - дипломатический иммунитет? Меня сделали министром какого-то дерьма или еще чего-то в этом роде. Честно. Я делаю, что хочу, и никто не может прикоснуться ко мне.
Он поднял «Пустынного орла» и подошел ближе, снова нацелив его на Рука.
- Вот, что обычно происходит с теми, кто суется туда, куда не надо.
Рук же, пристально глядя в зияющее дуло, сказал:
- На чем я сюда добирался? На «Рэндж Ровере»? Попросите вашего лакея снова его подать. Думаю, мне пора.
Маккиннон сделал резкое движение рукой, в которой он держал пистолет, чтобы попугать Рука.
- Уберите подальше эту чертову пушку, вы в меня все равно не выстрелите.
- Нет? Почему вы так думаете?
- Потому что вы бы сделали это еще в порту, и я бы неспешно поплыл в сторону Канарских островов. Потому что вы устроили для меня это... шоу. Потому что, если вы убьете меня, то кто же еще напишет о вас книгу, Гордон? Ведь вы этого хотите, а? Конечно же, этого. Ведь вы даже выдали мне несколько великолепных фраз. Хорошенько растрястись? Министр какого-то дерьма? Блестяще. Трудно быть плохим мальчиком и не иметь фан-клуба, а? Вы привели меня сюда не для того, чтобы убить меня, вы привели меня сюда для того, чтобы я сделал вас легендой.
38. Gordy
Рук рассказал ей, что с ним случилось две недели назад. По пути из Риеки в Монровию, идя на грузовом судне из Адриатического моря на западноафриканское побережье, просто средь бела дня он стал свидетелем выгрузки нелегального оружия. Тридцать тонн патронов для автомата AK-47, не считая ящиков с гранатометами, которые в грузовиках ждали своей очереди, - за тем, как носили все это, следил с пристани торговец оружием.
Из своего Рендж Ровера он посматривал на ходовую рубку корабля, в которой притаился Рук.
На пирсе показалась охрана, и Рук предпочел меньшее из зол - спуститься в кубрики на растерзание к трем мордоворотам торговца оружием. Они накинули ему мешок на голову, и больше часа везли на плантацию в горы, где сняли мешок, надели наручники и заперли в пустой конюшне.
За желтым фермерским домом была большая лужайка, на которую его привели ночью. Там за раскладным столиком сидел бывший служащий внешней разведки, торговец оружием по имени - настоящему или вымышленному? - Гордон МакКиннон. Он похлебывал коктейль Кайпиринья в компании праздничных гирлянд в виде красных перцев.
Рук решил не скромничать. К чему скрывать, что благодаря своему расследованию он достаточно наслышан о МакКинноне: о том, что бывший агент Секретной разведывательной службы разжился, промышляя нелегальным оружием на черных рынках в странах Африки; о том, что к кровопролитиям в Анголе, Руанде, Конго, а недавно еще и в Судане может быть причастен этот пьяный, обгоревший, рыжий мужик напротив.
- Присаживайся, Джеймсон Рук, - сказал он и указал на деревянный табурет у стола. - Твое имя мне знакомо еще с тех пор, как ты поднялся на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
- А мое - Горди.
Он хихикнул и добавил:
- Сдается мне, ты уже в курсе, а?
Он отправил в сторону Рука высокий стакан, скользя им по грубому дереву.
- До дна! Это, чтоб ты знал, лучшая Кайпиринья на этом континенте! Мой бармен, и моя каншаса (1) - прямо из Бразилии!
Достать стакан гостю мешали наручники, но, видимо МакКиннон слишком окосел и этого не заметил.
- Я прочитал все твои писульки. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Славно. Но Тони Блер каким боком? И Аслан Масхадов? Что за бред о гребаных чеченцах? Масхадов, держите меня! Надо было пустить гранату, которая бы его прикончила!
Он опрокинул стакан и лицо над цветастой панковской футболкой обрызгалось. Бармен налил свежую порцию, и МакКиннон снова принялся за свое:
- Ну же! До дна свою последнюю!
Затем он поднялся и направил на Рука самый большой пистолет, который тот когда-либо видел - 50-калибровый Israeli Desert Eagle. Он крутанул им, прицелился влево и стрельнул в темноту.
Сразу за грохотом пушки последовало шипение и землю осветила белая вспышка. Рук обернулся. В ослепляющем свете на столбах забора вокруг лужайки можно было разглядеть языки пламени. МакКиннон выстрелил еще раз - и снова вспышка, искры, свист. Казалось, что забор сейчас сравняется с землей. Стало светло, как днем. Было видно убегающих лошадей и два Гольфстрима IV, припаркованных чуть дальше.
МакКиннон поднял кулаки в воздух и в небе Либерии разнесся боевой клич. Он осушил коктейль и прохрипел:
- Знаешь что мне по душе? Брать от жизни все! Да у меня кровавых денег хватит, чтоб собственную страну купить, прикинь.
Он захохотал.
- И я так и сделал! Ты в курсе, Рук, что мне дали - смотри не завались со стула- дипломатическую неприкосновенность? Меня сделали министром какого-то Говностерства. Я серьёзно. Делаю что вздумается, и никто не вправе меня трогать.
Он поднял пушку и шагнул ближе, снова направляя ее на Рука.
- Вот что бывает с теми, кто сует нос не в свое дело.
Рук заглянул в дуло и бросил:
- На чем меня сюда доставили, на Рендж Ровере? Попроси своего прислужника подать его сюда. Думаю, мне пора.
МакКиннон перегородил ему путь, угрожая пистолетом.
- Спрячь это барахло, ты же не собираешься в меня стрелять.
- С чего ты взял?
- А с того, что ты мог давно это сделать в порту, отправив мой труп в круиз в сторону Канарских островов. С того, что для меня ты поставил целый спектакль. Ты меня прикончишь, а кто напишет о тебе, Гордон? Ты же этого добиваешься? Конечно этого. Спасибо за заготовки, “министр говностерства”, который "берет от жизни все”. Блестяще. Обидно, что некому восхищаться твоими выходками? Ты приволок меня сюда не для того, чтобы убить, а для того, чтобы я сделал тебя легендой.______(1) Кашаса - крепкий спиртной напиток, получаемый из сахарного тростника
39. Green C Li
Рук рассказал ей, что две недели назад приплыл на грузовом судне с Адриатического побережья в Западную Африку, из Риеки в Монровию. Здесь, как он и предполагал, в ожидавшие на причале машины нагло, средь бела дня, погрузили доставленное оружие, – тридцать тонн патронов к автоматам Калашникова и ящики с гранатомётами. Торговец оружием контролировал работу, не выходя из «Рейндж-Ровера», и время от времени поглядывал на судовую навигационную башню, где прятался Рук. Когда колонна грузовиков с грохотом укатила, и Рук спустился в каюту, его уже поджидали трое подосланных громил, натянули мешок на голову, запихнули в машину и через час с лишним привезли на плантацию в холмистой местности. Мешок сняли, но руки сцепили за спиной наручниками, отвели в расположенную рядом конюшню и заперли в пустом лошадином стойле.
В сумерках его вывели на обширную поляну перед жёлтым плантаторским домом, где за столом для пикников, под карнавальными гирляндами красных лампочек в форме перчиков чили, восседал прокалённый солнцем рыжий мужчина, заливающий в себя «Кайпиринью» и уже изрядно пьяный. Это был не кто иной, как бывший сотрудник британской разведки Гордон Мак-Киннон, хотя поручиться за подлинность этого имени Рук бы не рискнул. Рук знал из своих расследований, что Мак-Киннон сколотил состояние на нелегальной торговле оружием, игнорируя запрет на его ввоз в Африку, и что проследить связь между этим человеком и кровью, льющейся в Анголе, Руанде, Конго, а теперь и в Судане не так уж сложно. Раскопал он также много других подробностей о его жизни, но решил сейчас об этом помалкивать.
- Садись, Джеймсон Рук, - произнёс Мак-Киннон и указал на деревянную скамью у противоположного края стола. – Я тебя приметил ещё в Хорватии, когда ты заявился на борт.
Рук молча сел.
- Можешь называть меня Горди, - засмеялся Мак-Киннон. – Ты ведь меня уже узнал, верно?
Он подтолкнул к Руку по грубой деревянной поверхности стола высокий стакан:
- Угощайся! Моя «Кайпиринья» - лучшая на всём этом грёбаном континенте. Мой бармен и моя кашаса доставлены прямым лётом из Бразилии.
Видимо, он был уже так пьян, что забыл про наручники.
- Я читал твою галиматью, - продолжал разглагольствовать Мак-Киннон, – есть кое-что приличное. Про Боно и Мика, например, про Билла Клинтона. Но послушай, на кой чёрт ты писал про Тони Блэра? А про Масхадова? Аслан Масхадов, ха! Да жизнь этого долбаного чеченца – ничто, мелочь по сравнению с моей. Жалко, что не я продал ту гранату, которая его грохнула!
Он опрокинул в себя очередную порцию коктейля, часть которого плеснулась ему на лицо и на рубашку от Эда Харди. Бармен подхватил пустой стакан и тут же заменил его полным.
- Ну, приятель, не теряй времени, пей до дна. Эта выпивка в твоей жизни последняя, - сказал Мак-Киннон.
После этих слов он встал, держа в руке огромный пистолет. С таким «монстром» Рук раньше не сталкивался, однако узнал его - израильский «пустынный орёл» пятидесятого калибра. Мак-Киннон направил его прямо на Рука, но потом вдруг крутнул, прицелился куда-то влево и нажал на курок. Выстрел громыхнул грозовым раскатом, послышалось шипение, и местность озарилась раскалённым светом, как от застывшей молнии. Обернувшись, Рук увидел на столбах забора, окружающего поляну, магниевые осветительные ракеты. Мак-Киннон пальнул ещё раз, в другую мишень, - пыхтение, шипение, искры, - и за забором высветилось пастбище, мчащиеся лошади и парочка «Гольфстримов-4», стоящих в отдалении.
Сжав кулаки, Мак-Киннон взметнул руки вверх, задрал голову и издал воинственный вопль в либерийское небо. Потом залпом осушил новый стакан и охрипшим голосом спросил:
- Знаешь, Рук, что я люблю?
И сам же ответил:
- Люблю вздёрнуть мою жизнь на дыбы! А сколько у меня денег, ты знаешь? Достаточно, чтобы купить всю мою страну!
Вдруг он расхохотался:
- Стоп! Да я ведь уже это сделал. У меня теперь, - приготовься, Рук, не падай, - дипломатическая неприкосновенность! Меня сделали министром какого-то дерьма или чего-то в этом роде. Ворочу, что хочу, и никто не смеет даже пальцем меня тронуть.
Он приблизился к Руку, прицелился ему в лицо из своего устрашающего оружия и сказал:
- Вот что случается с теми, кто суётся не в своё дело.
Рук внимательно посмотрел внутрь впечатляющего своими размерами дула.
- Так на чём меня сюда привезли, Гордон, - спросил он, - на «Рейндж-Ровере»? Спасибо за всё, но пожалуй, я уже слишком здесь задержался. Прикажи своему «валету» доставить меня обратно.
Мак-Киннон угрожающе дёрнул рукой с пистолетом.
- Да убери ты, наконец, свою чёртову «пукалку»! Ты вовсе не собираешься меня прикончить.
- Неужели? Почему ты так считаешь?
- Потому что ты мог расправиться со мной ещё в порту и отправить дрейфовать к Канарам. Потому что ты устроил для меня здесь целый спектакль. Потому что некому будет написать историю твоей жизни, Гордон, если ты меня пристрелишь. А ведь это именно то, что тебе нужно. Я прав? Ну, конечно! Ты даже дал мне готовые цитаты для будущей книги: «вздёрнуть жизнь на дыбы», «министр какого-то дерьма». Блестяще! Тебе обидно быть таким крутым и не иметь клуба фанатов. Ты притащил меня сюда не за тем, чтобы убить, а чтобы я сотворил из твоей жизни легенду.
40. GTO
Рук рассказал ей, как две недели назад прибыл на сухогрузе из Адриатической Риеки в Монровию, что на западном побережье Африки, где стал свидетелем того, как оружейные бароны средь бела дня вершат свои темные дела. Торговец у причала, следивший за погрузкой гранатометов и тридцати тон патронов для АК-47 на ожидавшие поблизости грузовики, неустанно поглядывал из своего «Рендж Ровера» на рулевую рубку, в которой невидимкой притаился Рук. Когда транспорт с грохотом покинул пирс, Рук спустился в кубрик, где его уже поджидали трое громил. На голову ему надели мешок, и добрый час трясли по холмам до плантации. Там с него сняли мешок, заковали в наручники и заперли в пустой конюшне.
В сумерках его вывели на огромную лужайку неподалеку от желтого хозяйского дома. На лужайке у столика для пикника, сидя под перцевидными гирляндами, потягивал кайпиринью сам оружейный барон – бывший оперативник МИ-6 по имени (или под псевдонимом) Гордон МакКиннон. Рук решил не подавать виду, что знает о темном прошлом МакКиннона… о том, что бывший сотрудник секретной службы британской разведки нажил состояние нелегальными поставками оружия в закрытые африканские страны… о том, что реки крови из Анголы, Руанды, Конго, а теперь еще и Судана стекаются к этому обгоревшему на солнце рыжеволосому пьянице, сидевшему перед ним.
- Присаживайтесь, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая на деревянный табурет по ту сторону стола. – Расслабьтесь, я узнал вас еще в Хорватии.
Рук молча присел.
- Меня зовут Горди.
Он рассмеялся и добавил:
- Но вы, черт возьми, и так это знаете. Я прав? – он пустил высокий стакан по шероховатой поверхности стола. – Выпейте. Это, бля, лучшая кайпиринья на всем этом сраном континенте. И бармена, и кашасу привезли из Бразилии.
Возможно, он перебрал и не заметил, что у гостя руки скованы наручниками за спиной, и взять стакан он просто не в состоянии.
- Я читал вашу писанину. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Одобряю. Но Тони, мать его, Блэр? Аслан Масхадов? У меня и то есть интереснее истории, чем ваша чушь про чертова чеченца. Масхадов, тьфу! Жаль, не я продал убившую его гранату.
Он опрокинул стакан, и немного напитка скатилось по его лицу на футболку от Эда Харди. Бармен подал новый стакан, и МакКиннон продолжил:
- Пей до дна. Это твой последний стакан.
Он встал, направив на Рука огромный 50-миллиметровый израильский «Дезерт Игл», затем отвел пистолет влево и выстрелил в ночь. За громовым раскатом незамедлительно последовали шипение и ослепительно-белое сияние, ледяной зарницей заполнившее лужайку. Рук обернулся. В ярком свете он смог различить сигнальные ракеты, выставленные в ряд у ограды на краю лужайки. МакКиннон снова выстрелил. Пуля сбила очередную ракету, подожгла ее, и та, пыхтя и шипя, перелетела через ограду на пастбище, осветив убегающих лошадей и парочку реактивных самолетов «Гольфстрим IV», стоявших вдали.
Торговец оружием вскинул руки вверх и огласил Либерийское небо боевым кличем. Затем одним глотком осушив стакан, он прохрипел:
- Хош знать, что я люблю? Хорошую встряску. Да я только за нал мог бы купить целую страну. – Он рассмеялся. – Хотя погодь, я ее уже купил! Рук, ты в курсе, что мне дали (только не падай) дипломатическую неприкосновенность? Они сделали меня министром какого-то гвна. Честно. Теперь мне все с рук сходит.
Он поднял «Дезерт Игл» и подошел к Руку, снова в него целясь.
- Вот что бывает, с теми, кто сует свой нос в чужие дела.
Рук, глядя прямо в отверстое дуло, сказал:
- На чем меня сюда привезли, на «Рендж Ровере»? Ваш холуй помыл его? А то мне уже пора.
МакКиннон дернул рукой, грозя пистолетом.
- Уберите эту хреновину, вы итак не будете стрелять в меня.
- Не буду? С чего ты взял?
- Иначе, меня б еще в порту пристрелили, отправив в плаванье до Канарских островов, а не устраивали все это... шоу. Если вы меня убьете, некому будет написать о вас, Гордон. Ведь именно этого вы и хотите? Ну, конечно же. Даже парочку афоризмов мне подкинули. «Хорошая встряска?» «Министр какого-то гвна?» Блестяще. Хреново быть плохишом без фан-клуба, да? Вы не убить меня хотите, вы хотите, чтобы я сделал вас легендой.
41. gvynevra
Рук рассказал ей, как две недели назад он приехал на грузовом судне из Риеки - крупного города Хорватии на побережье Адриатического моря - в Монровию – столицу Либерии на западном побережье Африки. Там, как ему показалось, он был свидетелем разгрузки партии нелегально привезенного оружия, совершаемой в открытую средь бела дня. Дилер лично контролировал погрузку тридцати тонн патронов для АК-47 и нескольких ящиков с гранатометами в грузовики, стоявшие неподалеку. Время от времени он поглядывал из своего Рэйндж Ровера в сторону навигационной вышки судна, где, стараясь быть незаметным, прятался Рук. После того как вся компания с жутким грохотом удалилась с пристани, Рук спустился в кубрик, однако там его уже ждали трое парней торговца оружием. Надев ему на голову мешок, они в течение часа возили его в машине, пока не привезли на плантацию где-то на холмах. Там мешок с него сняли и надели наручники, заперев в пустом стойле конюшни.
С наступлением сумерек его отвели на большую лужайку рядом с желтым домом плантатора, где торговец нелегальным оружием – в прошлом сотрудник военной контрразведки и сейчас известный под именем Гордон МакКиннон – потягивал за столом бразильскую кайпиринью (1) в свете гирлянды лампочек, похожих на стручки перца. Рук решил не выдавать того, как много ему известно о МакКинноне… О том, как бывший агент секретной разведывательной службы сколотил состояние на нелегальной продаже оружия в африканские страны… О том, что кровавый след из Анголы, Руанды, Республики Конго и после недавних столкновений в Судане тянется к этому рыжеволосому, обгоревшему на солнце, уже пьяному человеку.
«Садись, Джеймсон Рук», - он указал на деревянный стул напротив. «Ой, да перестань! Я узнал, кто ты такой, еще когда ты садился на судно в Хорватии». Рук сел, не произнеся ни слова. «Зови меня Горди». Рассмеявшись, он добавил: «Хотя, думаю, ты, черт возьми, и так прекрасно знаешь, как меня зовут, а? Ведь правда?» Он подвинул Руку стакан по шершавому дереву стола. «На, выпей, это лучшая гребанная кайпиринья на этом чертовом континенте. Бармен и кашаса (2) прямиком из Бразилии». Наверное, он был слишком пьян и не помнил, что его гость сидит в наручниках и не может дотянуться до стакана.
«Я прочитал все, что ты написал. Неплохо. Боно и Мик (3). Билл Клинтон. Хорошо. Но черт возьми, гребанный Тони Блэр? И Аслан Масхадов (4)? Да я проворачивал дела и покруче, чем та херня, которую ты написал о чеченце. Масхадов, ха! Жаль не я продал ту гранату, которая его прикончила». Допивая коктейль, он опрокинул стакан, и часть кайпириньи пролилась по лицу на рубашку от Эда Харди. Бармен налил ему еще, и он продолжил: «А теперь до дна! Это твой последний шанс выпить».
Он встал, нацелив на Рука самый большой пистолет, который тот видел в своей жизни, – израильского Пустынного Орла 50-того калибра. Но оглянувшись по сторонам, он прицелился куда-то влево и выстрелил в темноту ночи. За оглушительным звуком выстрела последовало шипение и окрестности озарило ослепительно-белое сияние, по яркости напоминавшее застывшую молнию. Рук осмотрелся вокруг. Сквозь нестерпимый блеск он различил полосы магния, осевшие на столбиках забора, пересекавшего лужайку. МакКиннон выстрелил снова. Из дула пистолета вырвалась еще одна вспышка. Она ожила и, шипя и фыркая, перелетела через забор на пастбище, освещая разбегающихся лошадей и пару припаркованных вдали самолетов Гольфстрим IV.
Вскинув кулаки, МакКиннон издал боевой клич в небо над Либерией. Затем прикончил оставшийся коктейль и прохрипел: "А знаешь, что я люблю больше всего? Прожигать жизнь. Ты знал, что у меня такая чертова куча денег, что я могу купить собственную страну?" Тут он рассмеялся. "О, погоди-ка, я уже ее купил! Ты в курсе, Рук, что я - готовься - получил дипломатическую неприкосновенность? Они меня сделали здесь министром какой-то там херни. Я серьезно. Делаю, что хочу, и никто меня и пальцем не тронет".
Он поднял Пустынного Орла и подошел ближе, снова целясь в Рука. "Вот что происходит, когда суешь свой нос, куда не надо".
Рук посмотрел прямо в дуло наставленного на него пистолета и спросил: "На чем меня сюда привезли? На Рэйндж Ровере? Скажи своим парням, чтобы подогнали его сюда. Думаю, я готов ехать". МакКиннон дернул рукой, угрожая ему пистолетом. "И убери уже эту штуку, ты все равно не собираешься пристрелить меня".
"Да? Это почему же?"
"Если бы ты хотел меня убить, ты бы это сделал еще в порту, и мое тело дрейфовало бы до Канарских островов. И потом ты устроил все это... шоу для меня. И если ты меня убьешь, кто тогда напишет о тебе, а, Гордон? Ты ведь этого хочешь? Ну конечно, этого. И ты уже подкинул мне парочку цитат. "Прожигать жизнь"? "Министр какой-то там херни"? Гениально. Трудно, наверное, быть плохим парнем без кучи поклонников? Ты меня сюда не убивать привез. Ты хочешь, чтобы я сделал из тебя легенду".
(1) Кайпиринья - популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара. (Здесь и далее примечание переводчика)
(2) Кашаса - крепкий алкогольный напиток, получаемый путём дистилляции чистого экстракта сахарного тростника (перегонка забродившего сока сахарного тростника). Крепость — 39—40 градусов.
(3) Боно (лат. Bono, настоящее имя Пол Дэвид Хьюсон) - ирландский рок-музыкант, солист группы U2. Мик Джаггер (полное имя Майкл Филипп Джаггер) - английский рок-музыкант, актер, продюсер, лидер группы Rolling Stones.
(4) Аслан (Халид) Алиевич Масхадов - активный участник сепаратистского движения в Чечне (1990-е — 2000-е гг.), военный и государственный деятель непризнанной Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ). В начале 1990-х участвовал в создании вооружённых сил ЧРИ и руководил боевыми действиями сепаратистов против федеральных сил; с января 1997 по март 2005 — президент ЧРИ. Убит 8 марта 2005 года в результате спецоперации ФСБ.
42. Halfen
Рук рассказал ей, как две недели назад приехал на грузовом судне из Риеки в Адриатическом море в Монровию на западноафриканском побережье и стал свидетелем того, что счел наглой, неприкрытой отгрузкой нелегального оружия. Торговец следил на причале за переправкой тридцати тонн магазинов для АК-47 и ящиков с гранатометами на грузовики, поглядывая из «Рендж-Ровера» на навигационную рубку корабля, где Рук старался слиться с местностью. Но когда конвой с громыханьем отъехал от пирса, Рук спустился в кубрик, и там его схватили три головореза торговца. Они натянули ему мешок на голову и везли более часа на плантацию на холмах. Здесь они сняли мешок, но надели наручники и оставили журналиста в пустом стойле в амбаре.
Когда стемнело, его отвели на лужайку рядом с желтой усадьбой, где торговец оружием, бывший оперативник МИ-6 по имени – или, по крайней мере, под именем Гордон Маккиннон, восседал за столом для пикников и поглощал коктейли «кайпиринья» под праздничными гирляндами фонарей в форме перца чили. Рук решил не показывать, как много он узнал из своего расследования: что бывший британский разведчик сколотил состояние на нелегальной торговле оружием с африканскими странами под эмбарго… Что реки крови в Анголе, Руанде, Конго, а сейчас и Судане берут начало у этого пьяного, обгоревшего на солнце рыжего человека.
– Присаживайся, Джеймсон Рук, – сказал он и махнул рукой на деревянный табурет по другую сторону стола. – Давай уже. Я тебя раскусил еще в Хорватии.
Рук сел, но промолчал.
– Зови меня Горди, - Маккиннон рассмеялся и добавил, – сдается мне, ты это и сам прекрасно знаешь, а? Я прав?
Он придвинул Рику высокий бокал по грубой деревянной столешнице.
– Пей. Это, черт возьми, лучшая кайпиринья на всем чертовом континенте. У меня и бармен, и кашаса прямиком из Бразилии.
Может, он был слишком пьян и не помнил, что у гостя руки скованы за спиной, и до стакана ему не дотянуться?
– Я читал все твои статьи. Неплохо. Боно и Мик Джаггер. Билл Клинтон. Прекрасная работа. Но какой к черту Тони Блэр? А Аслан Масхадов? Да я провернул намного больше дел, чем ты накарябал про чертова чеченца. Масхадов, ха! Я жалею только о том, что не я продал гранату, которая его угрохала, – он осушил бокал, и немного коктейля пролилось на футболку с рисунком. Бармен заменил бокал на полный, и Маккиннон продолжил. – Давай, до дна. Это твоя последняя выпивка.
А потом он встал и направил на Рука огромнейший пистолет, какой тот видел – израильский «Дезерт Игл» 50 калибра, но потом повернулся налево, прицелился, выпалил в ночную тьму. За громом выстрела последовало шипение, и ярко-белое зарево залило окрестности светом застывшей молнии. Рук обернулся. В обжигающем сиянии он увидел череду магниевых факелов вдоль столбов пересекающего луг забора. Маккиннон снова выстрелил. Пуля попала еще в один факел, который загорелся и с шипением спланировал на траву, осветив убегающих лошадей и пару двухмоторных самолетов «Гольфстрим IV».вдалеке.
Торговец оружием воздел кулаки к небу, и либерийский воздух огласился боевым кличем. Он залпом выпил коктейль и сказал хрипло:
- Знаешь, что мне нравится? Моя жизнь – мои правила. Ты в курсе, я, блин, так богат, что могу купить собственную страну, – и он расхохотался. – Минуточку, я уже купил страну! Знаешь, Рук, я получил – приготовься! – дипломатическую неприкосновенность. Меня сделали министром какой-то хрени здесь. Воистину. Твори что хочешь, никто и пальцем тронуть не посмеет.
Он поднял пистолет и шагнул ближе, снова нацеливаясь на Рука.
- Вот что бывает, когда суешь нос не в свое дело.
Глядя в широкое дуло, Рук произнес:
- На чем я сюда приехал, на «Рендж-Ровере»? Вели своему слуге подогнать его сюда. Думаю, мне пора идти, - Маккиннон дернул рукой, наводя пистолет. – И убери эту штуку, ты все равно не собираешься меня убивать.
- Разве? И с чего ты так решил?
- Потому что ты мог это сделать еще в порту и выкинуть меня в море курсом на Канары. Потому что ты устроил для меня все это… шоу. Потому что если ты меня застрелишь, то кто напишет твою историю, Гордон? Вот что тебе нужно, так? Так. И ты мне подарил несколько классных цитат. «Моя жизнь – мои правила». «Министр какой-то хрени». Здорово сказано. Грустно быть плохим парнем, когда у тебя нет клуба поклонников, правда? Ты притащил меня сюда не убить, а сделать из тебя легенду.
43. Happy kitten
Рук рассказал ей, что пару недель назад отплыл на грузовом корабле из Рийеки, пересек Адриатику и направился в Монровию на западноафриканском побережье, где стал свидетелем того, как торговцы оружием, открыто, среди бела дня выгружали свой товар. Дилер наблюдал с пристани, как тридцать тонн магазинов для АК-47 и ящиков с гранатометами перетаскивали в ожидающие грузовики, время от времени косясь из окна своего «Рендж-Ровера» на ходовую рубку, где прятался Рук, стараясь слиться с пейзажем. После того, как конвой убрался с причала, он спустился кубрик, где его тут же скрутили трое головорезов. Ему надели мешок на голову, и через час доставили на плантацию в горах. Мешок убрали, но нацепили наручники и заперли в конюшне, в пустом стойле.
Когда настал вечер, Рука отвели на огромную лужайку перед желтым плантаторским домом, где бывший оперативник МИ-6, а ныне торговец оружием по имени Гордон Маккиннон – по крайней мере, сейчас его звали именно так – расположился за столом для пикника, потягивая кайпиринью под праздничной гирляндой из лампочек в форме перца чили. Рук решил не показывать, как много знает о Маккинноне - агенте британской разведки, сколотившем огромное состояние, незаконно продавая оружие обложенным эмбарго африканским странам. Кровавый след из Анголы, Руанды, Конго а, в последнее время, из Судана тянулся к этому загорелому, пьяному человеку с копной рыжих волос, что стоял сейчас перед ним.
- Присаживайся, Джеймесон Рук, - пригласил Маккиннон, указывая на деревянную скамью напротив. – Да брось, я знал кто ты еще тогда, когда ты поднялся на борт в
Хорватии.
Рук сел, но промолчал.
- Зови меня Горди, - Маккиннон хохотнул и добавил: - Готов поспорить, ты и сам это знаешь.
Он подтолкнул стакан через грубо сколоченный стол:
- Пей. Лучшая кайпиринья на этом чертовом континенте. Ром прямиком из Бразилии и бармен оттуда же.
Похоже, он был слишком пьян и забыл, что руки гостя скованы за спиной и до стакана ему не дотянуться.
- Читал я твою писанину. Неплохо. Боно и Мик. Биллл Клинтон. Хорошо сработано. Но вот чертов Тони Блер. И Аслан Масхадов. Да я в сто раз интереснее, чем вся та чушь, которую ты написал о чертовом чеченце. Масхадов, ха! Жаль, не я продал гранатомет, из которого его прикончили.
Он запрокинул стакан, и коктейль потек по подбородку на рубашку от Ed Hardy. Бармен налил ему по новой и Маккиннон продолжил:
- До дна! Это твоя последняя выпивка.
Затем он поднялся и прицелился в Рука из самого большого пистолета, какой тот когда-либо видел – израильского «Пустынного орла». Пятидесятый калибр прямо у его носа. Маккинон отвел ствол влево и выстрелил в ночь. За грохотом выстрела последовало шипение, и вспышка ледяной молнии залила окрестности ослепительно-белым светом. Рук обернулся. В ярком свете ему удалось рассмотреть ряд магниевых факелов, расставленных вдоль забора, огораживающего лужайку. Маккиннон выстрелил еще раз, пуля ударила в следующий факел, тот вспыхнул и, шипя и рассыпая искры, перелетел через изгородь, на пастбище, осветив мечущихся в страхе лошадей и пару «Гольфстримов IV», припаркованных неподалеку.
Дилер воздел кулаки к либерийскому небу и издал боевой клич. Потом осушил стакан и сказал хриплым голосом.
- Знаешь, от чего я ловлю кайф? Люблю ходить по краю. Бабла у меня хватит, чтоб купить собственную страну, – тут он засмеялся. – Постой, а ведь уже купил. Они меня и дипломатической неприкосновенностью наделили – ты такое мог себе представить. Я тут министр черти - чего. Делаю что хочу – и никто меня пальцем не тронет.
Он поднял «орла» и, шагнув вперед, вновь прицелился в Рука:
- Вот что бывает, когда суешь нос не в свое дело.
Глядя прямо в зияющее дуло Рук спросил:
- На чем вы меня сюда привезли – на «Рендж-Ровере»? Надеюсь, твои парни приготовил его к обратной дороге. Я готов ехать.
Рука с пистолетом угрожающе дернулась.
- Убери к чертям эту штуку – ты не собираешься меня пристрелить.
- Да? С чего ты взял?
- Потому что если бы хотел – сделал это еще в порту и отправил в плавание к Канарским островам. Потому что устроил для меня это представление. Потому что если убьешь меня – кто напишет твою историю. Ты же этого хочешь, Гордон? Конечно. Ты уже подкинул мне пару эффектных высказываний. «Люблю ходить по краю», «министр черти - чего». Звучит! Скучно быть плохим парнем без толпы фанатов? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, а чтобы я сделал из тебя легенду.
44. Heat Rises
Heat Rises (Richard Castle)
Рук рассказал ей, что две недели тому назад добрался по Адриатике на грузовом судне от Риеки до Монровии на западном побережье Африки.
Там он и стал свидетелем дерзкой разгрузки контрабандной партии оружия средь бела дня. Контрабандист был на пристани. Он сидел в Рэндж Ровере и наблюдал, как на грузовики перетаскивают тридцать тонн патронов для автоматов Калашникова и ящики с гранатометами. Иногда он посматривал на навигационную рубку, в которой прятался Рук. Но вот конвой с пирса сняли, и Рук спустился в кубрики. Там его и повязали трое головорезов из шайки. Они нахлобучили ему что-то на голову и возили около часа по холмам. Добрались до плантации, сняли с головы мешок, но надели наручники и заперли в пустой конюшне, оставив томиться в ожидании.
Сгустились сумерки. Его вывели на большую лужайку перед пастбищным домиком, выкрашенным желтой краской. Перед ним предстал контрабандист – бывший агент Управления Военной Контрразведки Гордон Маккиннон – по крайней мере, так он себя называл. Он стоял у столика для пикника и разливал Кайпиринью. Над столом висела праздничная гирлянда с лампочками – ни дать, ни взять – чилийскими перцами.
Рук решил, что ни за что не выдаст себя, не выдаст, какими сведениями о Маккинноне он разжился. О том, что экс-агент британской спецразведки сколотил состояние на торговле контрабандным оружием населению Африки. О том, что пьяный, загорелый, рыжеволосый тип, стоящий прямо перед ним, был косвенной причиной кровопролитий в Анголе, Руанде, Конго, а теперь и в Судане.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал он, указав на деревянный стул у противоположной стороны стола.
- Давай начистоту. Я узнал тебя, когда ты садился на судно в Хорватии.
Рук сел, но сохранял молчание.
- Зови меня Горди. Да ты уж поди знаешь, как меня называют? Знаешь! – засмеявшись, добавил он и придвинул к нему стакан, вспахав им неотесанную древесину стола.
- Выпей! Это ж лучшая Кайпиринья на всем Континенте. Мой бармен и кашаса – из Бразилии.
Он был слишком пьян, чтобы помнить о том, что его гость в наручниках и не может дотянуться до стакана.
- Читал твою писанину. Неплохо! Боно и Мик. Бил Клинтон. Добро. Но Тони Блэр? Аслан Масхадов? Нашел, о ком писать! Я ж круче всех твоих выскочек из Чечни! Масхадов? - Ну не я продал для него ту хренову гранату!
Он запрокинул стакан, оросив остатками лицо и брендовую рубашку от Эда Харди. Бармен налил ему другой, и он продолжил:
- Эй, пошевеливай задницей! Это твоя последняя выпивка!
Он встал и направил на него дуло израильского «Пустынного Орла» пятидесятого калибра – большего по размеру пистолета Рук прежде еще не видел.
Он неожиданно повернулся, целясь влево, и выстрелил в темноту. Раскатистый рев «Орла» сменился шипением и белесым свечением, ослепившим окрестности яркой вспышкой. Рук повернулся назад. В угасающем сиянии отдельные искры взрывались и ручейками света стекали вдоль забора на лужайку. Маккиннон снова выстрелил. Пуля породила очередную вспышку. Ухая и шипя, она сползла по забору на пастбище, высветив испуганных лошадей и стоянку с двумя самолетами «Гольфстрим IV».
Контрабандист поднял руки, сжатые в кулаки, и огласил небо Либерии воинственным кличем.
Выпив до дна, он прохрипел:
- Ты знаешь, что мне нравится? Управлять своей жизнью! У меня дофига наличности, чтобы купить всю эту страну! – разразился он хохотом.
- Слушай, так я уже это сделал! Зацени-ка, Рук, у меня – дипломатическая неприкосновенность. Я тут министром заделался, ну, здешней землишки. Так и есть! Делаю, что хочу, и все сходит мне с рук.
Он подхватил «Пустынного Орла» и, снова целясь, приблизился к Руку.
- Вот что происходит, когда лезешь туда, куда тебя не просят!
Рук воззрился на зияющий оскал и произнес:
- Это ведь был Рэндж Ровер? На нем меня сюда привезли? Твой прислужник обратно его подогнал? Ну, тогда я готов к отъезду.
Маккиннон вскинул ружье.
- Убери-ка его подальше. Ты ведь не собираешься меня убивать?!
- Разве нет? С чего ты взял?
- Ты пристрелил бы меня в порту, сплавив мой труп на Канарские острова. Ты устроил это шоу для меня? Убьешь меня? – И кто тогда напишет о тебе, Гордон? Ты ведь этого хочешь? Вижу, что так. Даже подбросил мне несколько высокопарных цитат: «Управлять своей жизнью», «Министр здешней землишки». Сногсшибательно! Не круто быть плохим парнем, когда об этом никто не знает! Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убить, ты притащил меня сюда – чтоб в письменах тебя прославить!
45. Herundo
Рук рассказал ей, как две недели назад он плыл на грузовом судне по Адриатическому морю из Риеки в Моровию на западном побережье Африки, где, как и предполагал, стал свидетелем незаконной торговли оружием. Рук тайком следил за тем, как нагло, при свете дня с корабля на поджидавшие на причале грузовики перегружали 30 тонн патронов для АК-47 и ящики с гранатометами. Главный контрабандист сидел во внедорожнике и то и дело поглядывал на ходовую рубку, в которой прятался Рук. После того, как колонна грузовиков, громыхая, покинула пирс, Рук спустился в кубрик. Там-то бандиты его и схватили, надели на голову мешок, а затем около часа тащили за собой, пока не очутились на какой-то затерянной среди холмов плантации. Здесь мешок сняли, но надели наручники и бросили дожидаться в конюшне.
Когда стало смеркаться, Рука привели на большой луг рядом с желтым домом. Там, за раскладным столом, под праздничной гирляндой с лампочками-перчиками сидел бывший сотрудник британской разведки по имени Гордон МакКиннон, по крайней мере, он сам себя так называл. МакКиннон опрокидывал кайперинью [популярный бразильский коктейль, который состоит из алкогольного напитка, лайма, льда и тростникового сахара] стакан за стаканом. Рук решил не показывать, что ему удалось узнать об этом человеке… а он знал, что бывший разведчик скопил состояние, помогая поставлять оружие в страны Африки, в которых установлено эмбарго… Реки крови из Анголы, Руанды, Конго, а теперь и Судана текли к этому пьяному, загорелому, рыжеволосому мужчине.
- Садись, Джейсон Рук, - сказал он, указывая на табурет по другую сторону стола. - Не бойся. Я ведь знал о том, что ты сел на корабль в Хорватии.
Рук сел, но ничего не ответил.
- Зови меня Горди, - он рассмеялся и добавил, - только к чему я тут распинаюсь? Спорю, ты и так знаешь, как меня зовут. В точку? Вот, выпей!
Высокий стакан пролетел по неровной поверхности стола прямо к Руку.
- Отвечаю, это лучшая кайпиринья на всем долбанном материке. А мой бармен и моя кишаса [алкогольный напиток, основа для кайпириньи] прилетели прямо из Бразилии.
Скорей всего контрабандист был слишком пьян, чтобы понять, что его гость вряд ли сможет взять стакан скованными за спиной руками.
- Я читал твою писанину. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. То, что надо. Но Тони Блэр? Аслан Масхадов? О чем ты вообще думал, когда писал про этого проклятого чечена? Масхадов? Жалею, что не пульнул в него гранатой и не отправил на тот свет.
Он резко опрокинул содержимое стакана в рот, и часть жидкости потекла по лицу прямо на дорогую дизайнерскую рубашку.
Бармен наполнил стакан, и хозяин продолжил:
- Пей до дна. Последний раз пьешь.
Он встал, направляя на пленника Desert Eagle 50-го калибра, Рук никогда раньше не видел таких огромных пистолетов. Но внезапно Гордон повернулся налево и выстрелил в ночь. За раскатистым голосом Eagle тут же последовало шипение, и яркий холодный свет молнии озарил окрестности. В этом зареве вдоль забора, окружавшего луг, то и дело возникали магниевые вспышки. МакКиннон снова выстрелил. Ворча и шипя, родилась еще одна вспышка, забор не выдержал под ее натиском, и взору открылось пастбище, пара частных самолетов неподалеку и убегающие в свете взрыва лошади.
Главарь банды воздел руки к небу Либерии и издал воинственный клич. Потом он разделался с остатками выпивки и прохрипел:
- Знаешь, что я люблю? Люблю, когда потряхивает. Ты же знаешь, что моих грязных денег хватит, чтобы купить целую страну, - он рассмеялся. – Вообще-то я уже купил. Ты еще не в курсе, Рук? Серьезно? У меня теперь дипломатическая неприкосновенность. Они меня назначили каким-то фигнистром, ну или что-то типа того. Правда, теперь я могу делать все, что захочу, и никто меня пальцем не тронет.
Он снова достал Desert Eagle и, подойдя ближе, взял Рука на мушку:
- Вот, что бывает, когда лезешь не в свое дело.
Рук оторвал взгляд от зияющего дула и поинтересовался:
_ А где внедорожник на, котором меня привезли? Может, кто из твоих подгонит его? Думаю, мне пора.
МакКиннон погрозил ему пистолетом.
- Убери эту штуковину, ты все равно не собираешься в меня стрелять.
- Не собираюсь? С чего ты взял?
- С того, что ты мог сделать это еще там, в порту. Пустил бы бедного Рука в свободное плавание по морям-океанам. И всплыл бы я где-нибудь у Канарских островов. С того, что ты устроил это шоу… специально для меня. С того, что если ты меня убьешь, кто поведает миру о тебе, Гордон? А ведь это именно то, чего ты хочешь. Да, да. Ты хочешь, чтобы я цитировал тебя: «люблю, когда потряхивает», «фигнистр». Гениально. Как же, плохой парень и без фан-клуба? Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убить, а чтобы мир узнал о тебе.
46. Igor-SE
О том, что, проплыв на сухогрузе из хорватской Риджеки до расположенной на побережье Западной Африки Монровии, Рук стал свидетелем того, что он назвал постыдной приемо-передачей средь бела дня оружия, купленного на черном рынке, он сообщил ей две недели спустя. Ответственный за выгрузку на стоящие рядом грузовики ящиков с гранатометами и тридцатитонного контейнера с патронами для АК-47, дилер разглядывал из своего «Ленд ровера» судовую навигационную вышку, где, стараясь остаться незамеченным, прятался Рук. Но стоило охранникам неспешно покинуть пирс, как он тут же спустился к себе в каюту, где и был схвачен тремя работающими на дилера головорезами. Они набросили что-то напоминающее капюшон на голову задержанного, закрыв его лицо, и больше часа везли в машине к раскинутой на холмах плантации. Там импровизированную повязку на глаза с узника сняли, зато, надев наручники, заперли в незанятом стойле конюшни.
С наступлением сумерек, Рука привели на просторную лужайку перед выкрашенным в желтые тона домом, в каких обычно проживают плантаторам. Но особняк принадлежал торговцу оружием, бывшему сотруднику МИ-6(1), по имени (или под вымышленным именем) Гордон Маккиннон. Судя по содержимому стола, хозяин организовал что-то вроде пикника, на котором обильно баловал себя коктейлем кайпиринья(2) при алом свете напоминающих чилийский перец фонарей, гирляндами развешанных как на фиесте(3). Пленник решил не подавать виду, что ему многое известно о хозяине из собственного журналистского расследования: что тот - экс-агент британской секретной службы и, выступая как посредник, сколотил состояние на нелегальной торговле оружием со странами Африки, подпадающими под эмбарго; что реки крови тянутся от Анголы, Руанды, Конго, а еще недавно и Судана, к загорелому, рыжеволосому господину, от которого сейчас разило спиртным.
- Присаживайтесь, Джеймсон Рук, - он жестом указал на деревянный стул, приставленный к столу аккурат напротив своего. - Да бросьте вы! Я сразу вас узнал, когда вы еще поднимались по трапу в Хорватии.
Рук сел, держа рот на замке.
- Зовите меня Горди! - Маккиннон рассмеялся и добавил: - Хотя бьюсь об заклад: то, что я предпочитаю это обращение, вам и так хорошо известно! А, я не прав?
И он пододвинул высоченный бокал по шероховатой столешнице прямо к своему визави.
- Пейте. Лучшая кайпиринья - будь она неладна! - на всем этом долбанном континенте! И бармена, и кашасу(4) мне доставляют самолетом из Бразилии. – Возможно, Гордон изрядно надрался, потому что забыл, что Рук не мог принять угощение, поскольку руки у него до сих пор за спиной были скованны наручниками. - Читал я все, что вы там понаписали про Боно(5) и Мика Джаггера, и про Билла Клинитона тоже. Хорошая подборка! Но этот Тони, хренов, Блеер и Аслан Масхадов тут явно не вяжутся. Да я, провалиться мне на месте, достиг гораздо большего, чем вся эта чушь, что вы нагородили про чертового чеченца! Подумаешь, Масхадов! Жаль, не у меня купили ту роковую гранату!
Маккиннон опрокинул еще один бокал, часть содержимого которого пролилась мимо рта, закапав его стильную рубашку от «Эд Гарди»(6). Бармен сделал новый коктейль, и Гордон опять обратился к Руку:
- Что же вы? Давайте, залпом, до дна! Пьете ведь последний раз в жизни!
В этот момент дилер поднялся, наставив на своего гостя поневоле, пожалуй, самый большой из тех, что тому довелось видеть, пистолет - 50-ти миллиметровый «Изрейли Дэзерт Игл»; затем сделал поворот влево и, целясь куда-то в темноту, выстрелил. За свистящими пулями последовали режущие слух хлопки, и близлежащее пространство заполонили яркие, похожие на ветвистые молнии, вспышки. Рук развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы посмотреть, что происходит за его спиной, и, на дальнем краю широкой лужайки, сквозь великолепие обжигающего зарева, заметил ряд магниевых факелов, установленных параллельно столбам ограждения периметра. Мккиннон опять нажал на курок: его пуля поразила очередную цель. Породив целый фонтан искр, сбитая мишень, фыркая и дымясь, срикошетила дальше в траву, осветив лошадей и парочку стоящих поодаль «Гольфстримов четвертых»(7).
Стрелявший вскинул к небу Либерии сжатые в кулаки руки, издав при этом боевой клич; далее допил то, что оставалось у него в бокале, и охрипшим голосом произнес:
- А знаете, что я больше всего люблю? Крутые повороты судьбы! Вы не поверите, но у меня этих проклятых денег столько, что я мог бы купить с потрохами целую страну! - И тут Гордона опять разобрал смех. – Постойте-ка, уже купил! Представляете, мне была дана – готовы это переварить? – дипломатическая неприкосновенность! Они назначили меня министром какой-то хрени, я точно и не помню. Серьезно! Короче, я делаю, чего хочу, и никто не лезет в мои дела.
Он опять схватился за «Игл», подошел к Руку и снова направил на него пистолет.
- Вот что случается с теми, кто сует нос не в свои дела.
- Интересно, а на чем я сюда ехал - на «Рейндж ровере», небось? – спросил Рук, глядя в направленный на него ствол. – Да скажите вы своему человеку, чтобы снял с меня все это. Думаете, я уже готов бежать?
Угрожая пленнику оружием, Маккиннон резко дернул рукой, имитируя выстрел.
- И уберите вы эту чертову игрушку. Все равно ведь не станете меня убивать!
- Разве? Откуда такая уверенность?
- Потому что иначе меня пристрелили бы еще в порту и бросили б кормить акулам до самых Канарских островов. Потому что весь этот спектакль вы разыграли из-за меня. Если я буду мертв, кто же тогда напишет, Гордон, о ваших «подвигах»? А разве вам ни это нужно? Разумеется, именно это! И вы даже процитировали мне уже некоторые из ваших «великих» изречений: «люблю крутые повороты судьбы», «министр какой-то хрени», так ведь? Блестящий ход! Да, несправедливо, когда о таком крутом парне ничего не знают его потенциальные фанаты! Я правильно понял? Меня сюда притащили не для того, чтоб прикончить: я вам нужен, чтобы сделать из вас легенду!
(1) МИ-6 – секретная разведывательная служба. Государственный орган внешней разведки Великобритании.
(2) Кайпиринья – бразильский коктейль, смешанный из Кашасы, лайма и сахара, с добавлением льда.
(3) Фиеста – традиционный народный праздник, проводимый в странах Латинской Америки и Испании.
(4) Кашаса – крепкий алкогольный напиток.
(5) Боно (псевдоним) – лидер-вокалист известной ирландской рок-группы «Ю-2».
(6) «Эд Гарди» - американский бренд, создающий одежду, обувь и аксессуары.
(7) «Гольфстрим-4» - турбовентиляторный двухмоторный средний самолет бизнес-класса.
47. Inspiration
Восстание жары
(Ричард Касл)
Рук рассказал ей, что две недели назад он плыл на сухогрузе из Риеки (Адриатика) в Монровию, находящуюся на западном побережье Африки. Там Рук стал свидетелем, как он полагает, ничем не прикрытой разгрузки оружия, реализуемого на черном рынке. Дилер был в тот момент на пристани, чтобы контролировать погрузку в фуры тридцати тонн патронов АК-47 и ящиков с гранатомётами. В это время из своего Range Rover он поглядывал на рубку, где прятался Рук, пытаясь остаться незамеченным. После того, как колонна грузовых машин с грохотом покинула пирс, Рук спустился вниз, в кубрик. Как только он там оказался, его сразу же схватили трое дилерских головорезов. Они нахлобучили ему на голову мешок и силой запихнули в машину. Пробыв в пути чуть больше часа, они наконец подъехали к плантации, расположенной вблизи холмов. Громилы сняли с него мешок, надели наручники и заперли в конюшне.
С наступлением темноты Рука привели на большую лужайку перед домом, выкрашенным желтой краской. Там его поджидал торговец оружием, бывший агент М16 или, попросту, Гордон Маккиннен. Он сидел за закусочным столиком и пил залпом кайпиринью. Над головой у него красовалась гирлянда в форме красных перцев чили. Рук решил не подавать вида о том, как много он знает о Маккиннене из своего расследования. Он знает о том, что бывший сотрудник Секретной разведывательной службы сколотил состояние на торговле оружием на черном рынке, тем самым наложив запрет на ведение этого бизнеса самими государствами Африки. Он знает еще и о том, что причиной непрекращающегося потока крови, оставившей свои несмываемые, въевшиеся следы в Анголе, Руанде, Конго и Судане является этот загорелый, рыжий, подвыпивший человек, сидящий прямо перед ним.
- Садись, Джеймсон Рук, - произнёс Гордон, указав на деревянный стул, находящийся у другого края стола. –О, погоди. Я знал, что это был ты тогда, в Хорватии. Я видел тебя всходящим на борт.
Рук молчал.
- Зови меня Горди.
Посмеявшись, он добавил:
- Но ты, чёрт побери, это всё уже прекрасно знаешь, не так ли? Я прав?
Он пододвинул к нему фужер.
- Пей! Это, черт возьми, самая лучшая кайпиринья на этом чертовом континенте. И мой бармен, и моя кашаса приплыли сюда из Бразилии.
Возможно, он был слишком пьян, чтобы вспомнить о том, что руки его гостя были связаны и Рук не мог взять фужер.
- Я изучил все твои дела. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошо. Погоди. Тони Блэр. Какого черта? А Аслан Масхадов? Черта с два, я был уверен, что уродом, о котором ты писал, оказался этот чертов чеченец. Масхадов, ха! Я жалею только о том, что не я продал ту самую гранату, которая его прикончила.
Он осушил еще один бокал. Его бармен снова налил коктейль, и Гордон произнес:
- Ну, до дна! Это твой последний тост.
Затем он встал, направив прямо на Рука огромный пистолет, который тот когда-либо видел. Это был Пустынный орёл, 50 калибров. Но потом Маккиннен внезапно направил его влево и выстрелил в темноту. Раздался грохот, сопровождаемый свистом и ярким отблеском, осветившим землю озарением холодной вспышки. Рук обернулся, чтобы посмотреть назад. В ослепляющем блеске он смог разглядеть вспышки магния, образовавшие линию вдоль заборных столбов, пересекающих большую лужайку. Маккиннен выстрелил снова. Его пуля пустила новую свистящую вспышку. Она оттолкнулась от забора и осветила пастбище, убегающих лошадей и пару самолетов Гольфстрим IV, находящихся чуть поодаль.
Торговец оружием поднял обе руки в воздух и издал боевой клич, адресованный либерийскому небу. Он допил коктейль и хриплым голосом произнес:
- Знаешь ли ты, что я люблю? Зажигать свою жизнь! Знал ли ты, что у меня хватит этих чертовых денег на то, чтобы купить свою собственную страну?
Посмеявшись, он сказал:
- Погоди, я уже это сделал. Знаешь, Рук, я дал тебе – готов ли ты к этому? – дипломатическую неприкосновенность? Они сделали меня министром дерьма или чего-то в этом роде. Серьёзно. Я делаю то, что хочу и никто не может помешать мне.
Он снова взял пистолет и подошел ближе, направив его на Рука.
- Вот что происходит с теми, кто лезет не в свои дела.
Рук уставился в зияющее дуло и сказал:
- Так на чём я приехал сюда? На Range Rover? Скажи своему парковщику, чтобы тот подогнал его к выходу. Думаю, мне пора.
Маккиннен резко вскинул руку, угрожая ему пистолетом.
- Убери эту чёртову штуку, ты не прикончишь меня.
- Разве? Какого черта ты так думаешь?
- Потому что если ты бы хотел это сделать, то сделал бы еще тогда, в порту. Ты просто выделываешься передо мной. Если ты меня пристрелишь, то кто же тогда напишет твою историю, Гордон? Ты же этого хочешь, не так ли? Разумеется, хочешь. И ты просто привел меня в восторг своими высказываниями. «Зажигать жизнь»? «Министр дерьма»? Превосходно. Ведь трудно быть плохим парнем и не иметь своего фан-клуба, не правда ли? Ты привёз меня сюда не для того, чтобы застрелить, ты привез меня для того, чтобы я сделал тебя легендой.
48. Irina
Рук рассказал ей, что две недели назад он добрался на грузовом судне из порта Риека в Адриатическом море в Монровию на западноафриканском побережье. Там ему довелось увидеть, как он выразился, дерзкую выгрузку контрабандного оружия средь бела дня. Прямо с пристани торговец оружием наблюдал, как перегружали тридцать тонн патронов для АК 47 и ящики с гранатометами на заранее подогнанные грузовики. Из своего Рендж Ровера он то и дело поглядывал на судовую надстройку, где, пытаясь остаться незамеченным, прятался Рук.
Не раньше, чем грузовики с тяжелым грохотом покинули причал, Руку удалось спуститься в каютный отсек, где его тут же схватили головорезы торговца. Они натянули ему на голову мешок и больше часа везли куда-то на плантации в горы. Уже на месте с него сняли мешок, надели наручники и закрыли в пустом стойле в конюшне.
С наступлением ночи, его вытащили на огромную поляну перед колониальным особняком. За деревянным столом, освещенном праздничными гирляндами из лампочек в виде перца чили, сидел торговец оружием и закидывался Кайпириньей. Это был бывший агент МИ-5, известный под именем Гордон МакКиннон.
Рук решил не показывать, как много ему удалось узнать в ходе расследования. И то, что бывший агент Британской секретной разведки нажил целое состояние, продавая на черном рынке оружие африканским странам под ембарго; и то, что кровавый поток из Анголы, Руанды, Конго, а с недавнего времени, и Судана, ведет к этому, сидящему прямо перед ним, пьяному человеку с загоревшей кожей и рыжими волосами.
- Присаживайся, Джеймс Рук – произнес МакКиннон, указывая на деревянный стул напротив него, - Давай. Я знал, что это ты, как только ты сел на корабль в Хорватии.
Рук молча сел.
- Зови меня Горди, - усмехнулся МакКиннон, - хотя думаю, для тебя это уже не секрет, да? – он пустил высокий бокал по грубому дереву через стол, - на, глотни-ка, этот гребаный Кайпиринья лучший на всем этом вшивом континенте. У меня и бармен и кашаса прямо из Бразилии.
Он был, похоже, слишком пьян, чтобы помнить про наручники, которые мешали гостю дотянуться до бокала.
- Я читал все, что ты написал. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отлично сработано. Чего, правда, не скажешь о проходимце Тони Блэре! А Аслан Масхадов! Чтоб мне сдохнуть, если твоя писанина про этого чеченского ублюдка чего-то стоит. Готов поклясться мои сделки ему даже и не снились. Тоже мне, Масхадов! Жаль только, не моей гранатой его убили. - Он запрокинул бокал, струйки коктейля стекли по подбородку и заляпали брендовую футболку. Бармен поставил новый бокал, и МакКиннон продолжил, - А теперь, пей до дна. Это твоя последняя выпивка.
Он поднялся и навел на Рука самый большой пистолет, какой только тому доводилось видеть,– Израильский Пустынный Орел 50–того калибра. Но затем слегка сместил прицел влево и выстрелил в ночь. За оглушительным выстрелом последовало шипение, и ослепительная вспышка наполнила пространство холодным светом. Рук обернулся. Разлитое в небе сияние отразилось ярко белой полосой на столбцах забора вдоль границы огромного поместья. МакКиннон выстрелил снова. Последовала еще одна вспышка; вырвавшись на свободу, она с шипеньем и свистом отскочила от забора, осветив вскинувшихся лошадей на пастбище и пару частных самолетов, припаркованных в отдалении.
Торговец поднял над головой сжатые кулаки и издал в Либерийское небо яростный вопль! Опустошив свою выпивку, он прохрипел:
- Сказать, что я люблю? Прожигать жизнь. Ты знал, что у меня достаточно этого чертова бабла, чтобы купить себе собственную страну, – он рассмеялся, - ах да, я ведь уже купил. Не поверишь, Рук, у меня ведь есть, - готов? – дипломатический иммунитет. Я стал министром какой-то там фигни. Правда. Могу делать все, что захочу, и никто не тронет меня.
Он поднял пистолет и подошел ближе, снова целясь в Рука.
- Вот что случается, когда суешь нос, куда не следует.
Глядя прямо в направленное на него дуло Рук произнес:
- На чем это я сюда приехал? На Рендж Ровере? Скажи лакею подогнать машину. Думаю, мне пора ехать, - МакКиннон дернул рукой, угрожая ему оружием, - убери эту чертову пушку, ты не собираешься убивать меня.
- Нет? С чего это ты взял?
- Ты мог бы сделать это еще в порту и бросить меня дрейфовать к Канарским островам. Но вместо этого ты разыграл для меня целый спектакль. Потому что, если ты убьешь меня, некому будет написать твою историю, Гордон. А ты ведь этого хочешь, да? Ну чего же еще. Ты уже подкинул мне несколько замечательных цитат. «Прожигать жизнь», «Министр какой-то там фигни». Блестяще. Нелегко быть негодяем без толпы приверженцев, да? Ты привез меня сюда не затем, чтобы убить, а затем, чтобы я сотворил тебе легенду.
49. Japanese Greed Bird
Рук рассказал ей, что, прибыв две недели назад в Монровию на хорватском грузовом судне, он стал свидетелем отгрузки нелегальной партии боеприпасов. Тридцать тонн патронов для АК-47 и снаряды для противотанковых ружей средь бела дня беззастенчиво перекочевали в ожидавшие тут же грузовики. Дилер лично руководил операцией, сидя в огромном «Рейндж Ровере» и поглядывая в сторону Рука, который тайком наблюдал за происходящим с капитанского мостика. Когда конвой убрался с пристани, Рук спустился в каюту, где его и сцапали трое дилерских громил. С мешком на голове его засунули в машину и отвезли на ранчо в горах. Там мешок сняли, зато надели наручники и оставили ждать в пустом стойле.
Когда стемнело, его вывели на обширную лужайку перед домом, выкрашенным в желтый цвет. Дилер сидел за столом, стакан за стаканом поглощая кайпиринью; над головой у него висела гирлянда из красных лампочек в виде перчиков чили. Рук хорошо подготовился и многое знал об этом человеке. Гордон Маккиннон, бывший сотрудник британских спецслужб. Сделал состояние на нелегальной торговле оружием в обход международных санкций. Реки крови из Анголы, Руанды, Конго и Судана стекались к этому рыжеволосому, обожженному африканским солнцем пьянице.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал он. – Не стесняйся, я тебя еще в Хорватии засек.
Рук молча сел.
- Меня зовут Горди. Да ты, небось, в курсе, - с ухмылкой сказал Маккиннон и подвинул через стол второй стакан.
- Пей. Это лучшая кайпиринья на черномазом континенте. И кашаса, и бармен у меня настоящие, из Бразилии.
Гость был в наручниках, но хозяина это не смущало.
- Я читал твою писанину. И про Боно, и про Мика, и про Билла Клинтона. Все это хорошо, молодец. Но при чем тут эта сука Тони Блэр? Или Аслан Масхадов? Дерьмо! Из моей задницы воняет меньше, чем от этого чечена. Жаль, не моя граната его прикончила.
Стакан дрогнул в руке Маккиннона, и напиток замочил ему лицо и дорогую рубашку. Бармен поставил перед ним очередную порцию.
- Твое здоровье! Прощайся с жизнью.
Маккиннон поднялся и наставил на Рука громадный пистолет: израильский «Пустынный орел» 50-го калибра. Но вдруг прицелился и выстрелил гораздо левее. Раздался оглушительный звук выстрела, затем пронзительный свист – и лужайка озарилась ослепительно-белым светом. Рук обернулся и в сиянии небесного огня увидел, что на столбах ограды, окружавшей участок, укреплены сигнальные ракеты. Маккиннон выстрелил еще раз. Очередная ракета с шипением и треском взвилась в небо, освещая испуганных лошадей на пастбище и два легкомоторных самолета на стоянке неподалеку.
Потрясая кулаками в воздухе, дилер испустил воинственный клич. Затем осушил стакан и хрипло спросил:
- Знаешь, ради чего я живу? Ради драйва. Я мог бы всю страну купить с потрохами. И купил! – усмехнулся он. – У меня дипломатический иммунитет, понял? Потому что я министр какой-то шняги. Серьезно. Я неуязвим и делаю что хочу.
«Пустынный орел» снова уставился на Рука.
- Зря ты полез не в свое дело, - сказал Маккиннон.
Глядя в черный глазок пистолета, Рук произнес:
- Скажи человеку, пусть пригонит тачку, на которой меня привезли. «Рейндж Ровер», кажется? Я поеду.
Маккиннон приблизил пистолет к самому его лицу.
- Убери пушку. Все равно не выстрелишь.
- Почему нет?
- Ты мог бы еще на пристани меня прикончить и сплавить по течению на Канары. А ты устраиваешь все это шоу и разбрасываешься афоризмами: «жизнь ради драйва»! «министр какой-то шняги»! Ты не хочешь убивать меня, Гордон. Ты хочешь, чтобы я написал о тебе. Каждому крутому парню нужен свой фан-клуб. Ты жаждешь только одного: чтобы я сделал тебя легендой.
50. Julius
Рук рассказал ей, что ему пришлось пережить две недели назад. Он как раз перебрался на грузовом судне из Риеки через Адриатику в Монровию – на западное побережье Африки, где стал очевидцем выгрузки партии контрабандного оружия. При чем все действо происходило средь бела дня без всякого прикрытия. Рук спрятался в навигационной башне и наблюдал оттуда, стараясь не попасться на глаза торговцу, который следил за ходом погрузки на причале из своего рендж ровера. Вдоль причала выстроилась цепочка грузовиков – всего товару было тридцать тонн автоматов Калашникова, да ящики с гранатометами. Как только груженая колонна с грохотом выехала с пристани, Рук спустился в кубрик, где его тут же сцапали трое бандитов торговца. Ему на голову надели мешок и везли куда-то примерно час. На плантации средь зеленых холмов они сняли с него мешок, но надели наручники и заперли в пустой конюшне.
С наступлением темноты его перевели на большой газон рядом с желтым домиком, где торговец оружием, он же бывший агент секретной разведывательной службы, по имени Гордон МакКиннон, если это, конечно, его настоящее имя, сидел за закусочным столиком и потягивал кайпаринью. Над головой его висели гирлянды праздничных фонариков в форме перца чили. Рук решил не выдавать сразу, сколько он нарыл компромата на МакКиннона…о том, что бывший агент секретной разведывательной службы нажил состояние путем контрабанды оружия в страны Африки, на которые наложено эмбарго…что реки крови в Анголе, Руанде, Конго и совсем недавно в Судане – дело рук этого подвыпившего, рыжего типа, загоревшего под африканским солнцем.
- Садись, Джемсон Рук, - он указал ему на деревянную табуретку с другой стороны стола. – Думаешь, я не знал, что это ты сел на корабль в Хорватии? – Рук опустился на табуретку, но ничего не сказал. – Зови меня Горди. Он рассмеялся и добавил. – Держу пари, ты уже это знаешь. Я прав? – Он толкнул высокий бокал через стол к Руку. – Выпей-ка! Лучшая капринья на всем этом долбанном континенте. Я выписал из Бразилии кашасу с барменом в придачу. Наверное, он спьяну забыл, что его гость был в наручниках и не мог дотянуться до бокала.
- Я читал все твои статьи. Недурно. Ничего не имею против Боно и Мика, ну, еще Била Клинтона. Но насчет этого придурка Тони Блэра, ты извини. А Масхадов? Клянусь, я знаю больше об этих делишках, чем вся та чушь, которую ты нагородил про чеченца. Жаль только, что я не продал гранату по его душу. Он опрокинул в рот то, что осталось на дне его бокала. Часть жидкости полилась по подбородку прямо на рубашку от Эда Харди. Его бармен проворно заменил стакан. – Ну ладно. Нечего рассиживаться. Это последняя выпивка в твоей жизни.
Гордон встал и навел на Рука крупнокалиберный пистолет «Израильский пустынный орел». Но вдруг повернулся налево и выстрелил в ночную пустоту. Прозвучал громовой раскат, и в следующее мгновение земля со свистом озарилась белыми вспышками, словно яркая молния расколола небосвод. Рук обернулся. В ослепительном свете он увидел стройную линию магниевых факелов вдоль всей изгороди газона. МакКиннон выстрелил снова. Сверкнула еще одна вспышка и, шипя и фыркая, покатилась на пастбище, осветив убегающих лошадей и два самолета «Гольфстрим IV», припаркованных чуть поодаль.
Торговец оружием поднял вверх обе руки со сжатыми кулаками, и небо Либерии загрохотало от возобновившейся войны. Он допил свой бокал и сказал хриплым голосом. – Знаешь, что я люблю? Искушать свою судьбу. У меня бабок столько, что я могу купить свою страну. Он рассмеялся. – Погоди-ка, да я уже ее купил! Я еще тебе кое-что скажу, Рук – не знаю, готов ли ты к этому – мне дали дипломатический иммунитет. Я теперь министр какого-то там дерьма. Серьезно. Делаю теперь, что хочу, и никто мне не указ.
Он подошел ближе к Руку и снова навел на него «Орла». – Вот, что случается, когда суешь свой нос, куда не следует. Рук спокойно смотрел в зияющее дуло пистолета. – На чем я сюда приехал-то, на рендж ровере? Пусть твоя шестерка пригонит его обратно. Я уезжаю, понял? МакКиннон сделал резкое движение рукой в надежде припугнуть его пистолетом. – Убери-ка эту хреновину. Ты меня не застрелишь.
- Это еще почему?
- Ты бы сделал это еще в порту, и мой труп дрейфовал бы уже вдоль Канарских островов. Ты просто…меня разыгрываешь. Ведь если ты меня убьешь, кто же напишет о тебе, Гордон? Ты ведь этого хочешь? А чего же еще! У меня даже есть уже несколько твоих цитат. Как там, «искушать судьбу»? «министр какого-то там дерьма»? Блестяще. Наверно, трудно быть плохим парнем без собственного фан-клуба? Ты не убить меня сюда привез, а себя увековечить.
51. JUMA
JUMA
Рук расссказал ей, что две недели назад он отправился на грузовом судне из адриатической Риеки, в западно-африканскую Монровию и стал свидетелем, наглой, открытой разгрузки нелегального оружия. Торговец, находившийся на пристани и руководивший погрузкой тридцати тонн комплектующих к АК-47, и ящиков с гранатометами, неотрывно наблюдал из кабины своего Рейндж Ровера за навигационной вышкой, где, стараясь не привлекать внимания, скрывался Рук. Но после того, как охрана прогромыхав покинула пристань, Рук спустился вниз в помещение для экипажа и тут же был схвачен тремя головорезами торговца. На голову ему надели мешок и больше часа везли на плантацию, раскинувшуюся среди холмов. Здесь с него сняли мешок и надев, наручники, оставили ждать, запертого в пустом стойле в конюшне.
Когда наступили сумерки, его привели на большую лужайку возле желтого плантаторского дома, где под вереницей праздничного фейерверка, напоминающего красные перчики чили, потягивая Кайпиринью, за праздничным столом сидел торговец оружием Гордон Мак Киннон, бывший тайный агент Ми-6. Рук решил не выдавать секрет, как много он знал из своего расследования о Мак Кинноне…о том, что бывший агент Британской Службы Внешней Разведки стал успешным посредником на черном рынке оружия для воюющих стран Африки….что кровавые следы в Анголе, Руанде, Конго и теперь еще и в Судане, вели к этому пьяному, загорелому, рыжему человеку, сидящему перед ним.
- Присаживайся, Джеймсон Рук - сказал он, указав на деревянный стул с другой стороны стола.
- Ну, живей. Я тебя заметил, когда ты еще только вступил на борт судна в Хорватии.
Рук молча сел.
- Зови мне Горди, - и рассмеявшись, добавил – Но, подозреваю, что ты и так об этом чертовски хорошо осведомлен, не так ли?
Мак Киннон подвинул ему высокий стакан.
- Пей. Кайпиринья – лучшее из всей дряни, что есть на всем этом чертовом континенте. Мой бармен, и моя кашаса только на пути из Бразилии.
Он был наверно слишком пьян, чтобы понять, что наручники мешали его гостю взять стакан.
- Я читал твои статьи. Неплохо. О Боно и Мике. О Билле Клинтоне. Молодец. Но позволь! Этот чертов Тони Блэйр? И Аслан Масхадов? Я рассчитывал получить гораздо больше той чепухи, которую ты написал о проклятом чеченце. Эх! Сожалею лишь о том, что это не я продал тот гранатомет, что прикончил его. Он опрокинул стакан и несколько капель Кайпириньи потекли с лица на стильную рубашку от Эдда Харди. Бармен заменил стакан на другой, и он продолжил:
- Эй, пей до дна. Последний раз пьешь.
И с этими словами указал на большущий израильский пятидесятиколиберный «Пустынный орел», лежащий справа. Такого огромного пистолета Рук никогда не видел. Потом Мак Киннон повертел его, прицелился куда-то влево и выстрелил в темноту. За громоподобным звуком Орла тут же последовало шипение и раскаленный жар, наполнившие окрестности вспышкой холодной молнии. Рук оглянулся. В этом жгучем блеске он увидел магниевые вспышки, появившиеся вдоль столбов на той стороне большой поляны. Мак Киннон выстрелил снова. И вновь пуля своей вспышкой, оживившей все вокруг, с шипением пронзила забор и вышла на пастбише, осветив бегущих лошадей и пару, стоящих вдалеке Гольфстримов.
Торговец вскинул кулаки в воздух, изпустив в Либерийское небо вопль. Потом расправился со спиртным и сказал хриплым голосом:
- Знаешь, что я люблю? Шатание по жизни – вот это мое. Знаешь ли ты, что у меня достаточно кровавых денег, чтобы купить страну?
И рассмеялся:
- О! Да я уже купил! Знаешь ли ты, Рук, что мне дали дипломатический иммунитет? Представляешь? Меня сделали министром какого-то там дерьма. Я делаю то, что хочу, и никто не смеет трогать меня.
Он поднял пистолет и подошел ближе, направив его на Рука.
- Вот, что получается, когда суешь нос не в свое дело.
Рук посмотрел в зияющее отверстие дула и сказал:
- Что было в том Рейндж Ровере? Пусть служащий подгонит его сюда. И я уеду.
Мак Кинон сжал руку, угрожая пистолетом.
- Да уберите эту дрянь. Вы не выстрелите в меня.
- Нет? С чего бы это?
- Потому что вы сделали бы это еще в порту и оставили меня плыть к Канарским островам. Потому что вы устроили это шоу для меня. Потому что если вы убьете меня, кто напишет о вас, Гордон? Вы ведь хотите этого, не так ли? Естественно. А какими великими высказываниями вы меня обогатили - «Шатание по жизни», «Министр какого-то дерьма». Прелесть. Тяжело быть плохим мальчиком, не имея фанатов, не так ли? Не-е-т. Не для того вы притащили меня сюда, чтобы убить, а для того, чтобы я сделал вас легендой.
52. kdnastya
Heat Rises
Жара накаляется
Автор – Ричард Касл (Richard Castle)
Рук рассказал ей, как две недели назад – во время своего плавания на грузовом судне из Риеки, города на Адриатическом море, в Монровию, что на Западном побережье Африки, – он стал свидетелем «наглости средь бела дня», как он выразился о разгрузке оружия черного рынка. В тот момент на пристани был сам торговец, который контролировал процесс переноса тридцати тонн автоматов АК-47 и ящиков с гранатометами на поджидающие их грузовики. Сидя в Рэйнж Ровере, он то и дело поглядывал в сторону навигационной башни, где и скрывался Рук, чтобы его не заметили. После того как конвой с грохотом покинул пирс, Рук спустился в каюту для экипажа на своем корабле, но тут же был схвачен тремя головорезами. Они надели ему на голову капюшон и везли его в течение часа, как оказалось, на плантацию в горах. Уже на месте они сняли с него мешок, надели наручники и оставили его ждать в сарае, заперев в пустом стойле.
С наступлением ночи его отвели на большую лужайку рядом с желтым домом, где его уже ждал торговец оружием. Бывший сотрудник MI6 по имени (по крайней мере, он использовал это имя) Гордон Маккиннон сидел за столиком для пикника и потягивал Кайпериньо в лучах гирлянды, по форме напоминающей красный перец чили. Рук решил не упоминать, сколько всего он знает о Маккинноне из своего расследования… о том, что бывший британский шпион скопил состояние незаконной переправкой оружия в страны Африки… что за ним тянется кровавый след из Анголы, Руанды, Конго, и, по последним сведениям, из Судана. Сейчас этот пьяный, загорелый, рыжий мужчина стоял перед ним.
«Присаживайся, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая на деревянный табурет перед столом. - Ну же, не стоит удивляться. Я узнал тебя, когда ты поднялся на борт в Хорватии». Рук молча сел. «Позовите Горди». - Он засмеялся и добавил: - «Я думаю, что ты был чертовски хорошо обо всем осведомлен, не так ли? Ха, я ведь прав?» Он послал ему стакан через весь стол из необработанного дерева. «Пейте, это лучший Кайпериньо на этом гребаном континенте. Оба моих бармена, как и мой Кашаса, родом из Бразилии». Возможно, он был слишком пьян, чтобы вспомнить, что руки его гостя были за спиной застегнуты в наручники, и он просто не смог взять свой стакан.
«Я читал твои книги. Не плохо. Боно и Мик, Билл Клинтон. Отличная работа. Но неужели, и этот гребаный Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Я чертовски уверен, что по работе знаю намного больше, чем всю та чушь, которую ты написал об этом проклятом чеченце. Масхадов, ха! Сожалею только о том, что не я продал ту гранату, что его убила». Он наклонил стакан и коктейль расплескался по его лицу, а часть попала на его рубашку от Ed Hardy. Бармен заменил ему стакан, и он продолжил: «Ну же, пей до дна. Это твоя последняя выпивка».
Затем он встал и наставил прямо на Рука самый большой пистолет, который тот когда-либо видел. Это был израильский «Пустынный орел» 50-калибра. Внезапно он повернулся, прицелился влево и выпустил пулю в темноту. Грохот от выстрела «Орла» тут же сменился шипением и яркой вспышкой, которая осветила лужайку как свет застывшей молнии. Рук обернулся, чтобы увидеть, что происходит за его спиной. В жгучем блеске он смог разглядеть вспышки магния вдоль забора, проходящего по периметру всего газона. Маккиннон выстрелил еще раз. Последовала еще одна вспышка, которая привела все в движение: послышалось шипение и пыхтение, пуля задела ограду пастбища и осветила бежавших лошадей и пару Гольфстримов, припаркованных на расстоянии.
Торговец оружием поднял кулаки в воздух, и воинственный крик разорвал небо Либерии. Он допил свой стакан и сказал хриплым голосом: «Знаешь, что я люблю? Прожигать свою жизнь. Знаешь, у меня сейчас уже достаточно кровавых денег, чтобы купить родную страну?» - Он рассмеялся. – «Ой, подождите, да я уже это сделал! Знаешь, Рук, я получил - ты готов это услышать? - дипломатический иммунитет! Они сделали меня министром какого-то дерьма, ну или чего-то там. Честно. Я могу делать все, что захочу, и никто меня не тронет».
Он поднял пистолет и подошел ближе, направляя его опять на Рука:
- Вот что происходит, когда ты суешь свой нос туда, куда не надо.
Рук уставился на дуло оружия и сказал:
- И для этого ты привез меня сюда на Рэйндж Ровере? Попроси своего слугу пригнать его обратно. Думаю, я готов умереть. - Маккиннон отдернул руку и пригрозил ему пистолетом. – Да убери ты уже эту чертову вещь, ты не собираешься в меня стрелять.
- Нет? И что навело тебя на такую мысль?
- Во-первых, ты мог это сделать еще в порту, и мое тело бы уже плыло в направлении Канарских Островов. Потом ты устроил … все это шоу для меня. А также потому что, если ты меня убьешь, кто тогда напишет о тебе, Гордон? Ведь ты этого хочешь, не так ли? Разумеется, да. И я уже отметил в твоей речи несколько цитат. Прожигать свою жизнь? Министр какого-то дерьма? Восхитительно. Трудно быть плохишом и не иметь своего фан-клуба, не правда ли? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить. Ты привез меня сюда, чтобы стать легендой.
53. La Westa
Джеймсон Рук рассказал ей о своём путешествии из Адриатики на побережье Западной Африки. Две недели назад на борту грузового судна он добрался из Риеки в Монровию, где средь бела дня оказался на чёрном рынке оружия. Дилер на пристани следил, как на грузовики перекочёвывали примерно тридцать тонн «калашниковых», плюс контейнеры с гранатомётами, и всё время поглядывал из своего «рейндж ровера» в сторону навигационной башни, где притаился Рук, стараясь оставаться незамеченным. Когда грузовики отъехали от пирса, Рук спустился вниз и направился к себе в каюту, но тут его схватили трое громил из команды дилера. Больше часа его везли куда-то с завязанными глазами – как оказалось, на горную плантацию. По прибытии повязку сняли, зато надели наручники, отвели в конюшню и заперли в пустом стойле.
С наступлением ночи его доставили на просторную лужайку рядом с особняком песочного цвета. Бывший агент МИ6 Гордон Маккиннон – во всяком случае, под этим именем его знали – сидел за садовым столиком и вливал в себя кайпиринью. Иллюминация пылала над ним красными языками чилийских перцев. Рук решил придержать при себе информацию, которую накопал о Маккинноне – то, что бывший британский разведчик нажил состояние, торгуя оружием в Африке в обход эмбарго, что следы крови, текущей из Анголы, Руанды, Конго, а в последнее время и из Судана могли вести к этому загорелому рыжеволосому человеку, который сидел перед ним уже изрядно навеселе.
– Садись, Джеймсон Рук, – Маккиннон показал на деревянную скамью по другую сторону стола. – Да ладно, не удивляйся, я тебя ещё в Хорватии засёк, когда ты на борт поднялся.
Рук сел, но не сказал в ответ ни слова.
– Называй меня Горди, – ухмыльнулся рыжий. – Ты меня тоже давно вычислил. Я прав? – он передвинул высокий стакан через неструганный стол. – Пей. Самая лучшая кайпиринья во всей этой долбаной Африке. Кашасу я привожу из Бразилии, и бармен оттуда же.
Наверное, он был слишком пьян и не сообразил, что руки у гостя связаны за спиной и взять стакан он не может.
– Я прочитал всю твою писанину. Неплохо. Боно и Мик Джаггер. Билл Клинтон. Круто. А на подходе кто? Тони Бля… э-э… Тони Блэр? Аслан Масхадов? Это всё херня, что ты пишешь про чеченцев. Я бы тебе такого рассказал... Масхадов, ха! Жалко, не моей гранатой его прикончили!
Он опрокинул в рот стакан, капли стекли с подбородка на футболку с принтом от Эда Харди. Бармен тут же поставил перед ним новый.
– Ну, до дна. Твоя последняя выпивка, – сказал рыжий и навёл на Джеймсона ствол.
Это был самый большой пистолет, который Рук когда-либо видел. Израильский «дезерт игл» пятидесятого калибра. Маккиннон прицелился, затем резко развернулся влево и пальнул в ночь. Прогрохотал выстрел, тут же что-то зашипело и окрестности озарились так ярко, будто в небе застыла молния. Рук оглянулся и увидел в ослепительно белом свете стоящие по периметру ограждения ракеты. Маккиннон выстрелил ещё раз и вновь будто высек искру из другой осветительной ракеты. Она сработала с фырканьем и свистом, граница между тьмой и светом сдвинулась за ограждение, показались испуганные лошади и пара «гольфстримов» у взлётной полосы в отдалении.
Оружейный барон вскинул сжатые кулаки вверх и гикнул в либерийское небо. Затем залпом прикончил выпивку и хрипло заржал:
– Знаешь, что я люблю? Менять свою жизнь. А что, бабла немерено, захочу – куплю себе страну. Так за чем же дело? Пошёл и купил! Секи момент, Рук, они мне предоставили дипломатическую неприкосновенность! Я у них министр хер-знает-чего. Реально. Что хочу, то и ворочу, никто мне не указ.
Он подхватил «дезерт игл» и шагнул ближе, снова целясь в Рука.
– Вот что бывает с тем, кто суёт нос куда не надо.
Рук заглянул на самое дно ствола:
– На чём меня сюда привезли? На «рейндж ровере»? Скажи своим ребятам, пусть бензин дольют. Мне пора возвращаться.
Маккиннон резко вскинул пистолет.
– Пушку убери на хрен. Всё равно не выстрелишь.
– С чего ты взял?
– А не проще было избавиться от меня ещё в порту? Плыл бы мой труп сейчас по волнам, прямо на Канары. Вместо этого ты мне тут целый спектакль поставил. Если ты меня убьёшь, Гордон, кто о тебе напишет? А ты именно этого добиваешься. Уже и заголовки придумал. «Люблю менять свою жизнь»! «Министр хер-знает-чего»! Блестяще. Звезда преступного мира, а фан-клуба нет, как же так? Нет, ты меня сюда не убивать привёз. Я тебе нужен живой. Чтобы помог попасть на первую страницу обложки.
54. Lena
Рук поведал ей о том, что приключилось с ним две недели назад. Дело было в западноафриканском городе Монровия, куда он приплыл на грузовом судне из Риеки, что на Адриатике. Средь бела дня тридцать тонн патронов для АК-47 и ящики с гранатометами бесцеремонно перетаскивали в припаркованные на берегу грузовики. Оружейный воротила черного рынка следил за разгрузкой прямо из своего Рендж Ровера, то и дело поглядывая на командный мостик, откуда Рук, стараясь остаться незамеченным, наблюдал за происходящим. Когда на причале все стихло, неудачливый шпион спустился в кубрик, где его уже поджидали три головореза. Рука схватили, натянули на голову мешок, затолкали в машину и около часа везли на затерянную где-то в холмах плантацию. На месте мешок сняли, нацепили наручники, и бросили отдыхать в свободное стойло конюшни.
С наступлением темноты пленника отвели на просторный газон перед большим желтым домом, где, развалившись за столом для пикника, под сенью праздничных гирлянд из красных чилийских перчиков, экс-агент МИ-6 по имени (или под псевдонимом) Гордон Маккиннон закидывался коктейлями «Кайпиринья». Рук собрал о нем достаточно информации. Бывший агент британской разведки сколотил состояние на черном рынке, сбывая оружие в запрещенные для ввоза африканские страны... кровавый поток змейкой струился из Анголы, Руанды, Конго, а теперь и из Судана в руки сидящего напротив... не совсем трезвого, опаленного солнцем рыжеволосого мужчины. Рук решил до поры до времени делать вид, что ему ничего неизвестно.
— Садись, — хозяин указал на деревянный табурет, — Джеймсон. — Чего уставился? Да знаю я кто ты такой. Еще с самой Хорватии знаю.
Рук молча сел.
— Зови меня Горди. Аха-ха! — хохотнул торгаш. — Вот уж кому Америку открыл! Тебе ж мое имя не хуже меня известно. Скажешь нет?
Высокий коктейльный стакан проскользил по грубому дереву стола к Джеймсону.
— Пей! Это лучший «Кайпиринья» во всей чертовой Африке. Ром и бармен — прямиком из Бразилии.
Захмелевший хозяин, надо полагать, позабыл все правила гостеприимства, предлагая Джеймсону угоститься скованными за спиной руками.
— Я читал твою писанину. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Это ты молодец. Но какой, черт его дери, Тони Блер? А Масхадов? Курам на смех! Да чтоб ты знал, одна моя недоделанная история похлеще будет, чем вся та чушь, что ты накатал о проклятом чеченце. Алан Масхадов, блин! Жаль, что не я продал гранату, которой его прихлопнуло.
Он опрокинул в себя остатки коктейля, расплескивая и роняя капли на фирменную рубашку от Эда Харди. Бармен подлил еще.
— До дна! — поднял стакан дилер, — это твой последний, молись.
Приговорив коктейль, он поднялся и направил на Рука устрашающего размера ствол, — израильский «Пустынный орел» 50-го калибра; никогда прежде Джеймсон не видал таких гигантов. Внезапно экс-агент круто развернулся, прицелился куда-то влево и пальнул в темноту. Пустынный орел издал громогласный звук, сменившийся свистом, и местность вокруг озарилась белым светом, словно молния прорезала ночь. Рук осмотрелся. В угасающем всполохе он успел разглядеть магниевые факелы на опорах ограждения вдоль протяженного газона. Маккиннон выстрелил еще раз. Пуля с шипением и свистом прошла сквозь ограду и понеслась на пастбище; новая вспышка выхватила из темноты напуганных выстрелом убегающих лошадей и два самолета «Гольфстрим IV» вдали.
Торговец оружием поднял воинственно сжатые кулаки к либерийским небесам, проревел боевой клич и запил его еще одной дозой коктейля.
— А знаешь, что мне нравится больше всего? — спросил он Рука своим сиплым пропитым голосом. — Прокачивать свою жизнь. Если хочешь знать, у меня денег как грязи; могу страну купить, — осклабился делец. — Ах да, вылетело из головы, одна-то уже у меня в кармане. Да ты, Рук, видно, не в курсе? Так вот слушай. Я получил... — держись крепче, смотри со стула не грохнись, — я получил дипломатическую неприкосновенность! Назначили тут меня министром мудотени какой-то. Кроме шуток. Делаю что хочу, и никто пальцем не тронет.
Он достал пустынного орла и снова направил пушку на Рука.
— Вот что случается с теми, кто сует нос в чужие дела.
Глядя прямо в зияющее дуло пистолета, Рук равнодушно поинтересовался: — Я сюда вроде на Рендж Ровере приехал? Горди, распорядитесь-ка, чтоб его подогнали. Засиделся я у вас.
Маккиннон угрожающе приблизил ствол к лицу Рука.
— Да убери ты эту чертову штуку, все равно ведь не выстрелишь.
— Нет? Это почему же?
— Потому что иначе ты бы прикончил меня еще в порту, и бросил дрейфовать в сторону Канарских островов. Потому, что устроил все это... весь этот спектакль для меня. А еще потому, что если ты меня убьешь, кто напишет о тебе, а, Горди? Не этого ли тебе не хватает в твоей прекрасной жизни? Скажешь нет? Кстати, благодарю за отличные цитатки: «прокачивать жизнь», «министр мудотени»... Гениально. А что, несладко быть отрицательным героем, которого никто не любит? Так-то вот. Ты привез меня сюда не убить. Ты хочешь, чтобы я сделал тебя легендой.
55. Lerushon
Heat Rises (Richard Castle)
Рук рассказал ей, что две недели назад во время своего путешествия на грузовом корабле из Риеки (город на побережье Адриатического моря) в Монровию на Западно-Африканском побережье, он стал свидетелем, как он полагал, разгрузки нелегального оружия средь бела дня. Торговец занимался перевозкой 30 тон патронов для автоматов Калашникова АК-47 и ящиков с боеприпасами для ракет от причала до ожидающих погрузки грузовиков. При этом он постоянно косился то на свой Рэнж Ровер, то на смотровую корабельную вышку, где и прятался Рук, стараясь быть незамеченным. Когда колонна грузовиков заполнила весь причал, Рук спустился в свою каюту, но его тут же схватили трое охранников из банды торговца боеприпасами. Они набросили ему на голову мешок и везли где-то час в направлении плантаций вдоль холмов. Когда они приехали, головорезы сняли с него мешок, но оставили его связанным и заперли в пустом стойле конюшни.
Когда стемнело, его привели на большую поляну за желтым амбаром, где торговец оружием, полный тезка создателя секретно-разведывательной группы МИ-6 (англ. Military Intelligence, MI6) – или это был просто его псевдоним – Гордон МакКинон, ждал его за столом для пикника и залпом выпивал свой коктель Кайпиринья под гирляндами из праздничных огоньков в форме перчиков «чили». Рук сообразил, что им ни к чему знать, что он владеет существенной информацией о МакКиноне….что этот, так называемый, основатель Британской секретно-разведывательной группы (англ. Secret Intelligence Service, SIS) наладил успешные каналы сбыта на черном рынке оружия, отгружая его в страны Африки, где на ввоз оружия наложен запрет….. что реки крови из Анголы, Руанды, Конго и, в последнее время, Судана – дело рук этого пьяного, загорелого рыжего мужика, сидящего прямо перед ним.
«Присядь, Джеймсон Рук, - сказал он и указал на деревянный табурет возле стола. – Ой, ну ладно тебе. Я знаю, что это ты приплыл из Хорватии». Рук сел, но ничего не сказал. «Зови меня Горди.» Затем он рассмеялся и добавил: «Хотя ты наверняка прекрасно знаешь кто я, черт тебя возьми, да? Ну скажи, я прав?» Он пододвинул высокий стакан по неотесанному столу. «На, выпей. Это, блин, самая улетная Кайпиринья на этом чертовом континенте.Мой бармен и мой крепкий бразильский ром кашаса прилетели прямиком из Бразилии». Он был слишком пьян, чтобы помнить, что руки его гостя связаны, и я не могу взять стакан.
«Я читал твою писанину. Неплохо, неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Очень хорошо написано. Но, блин, чертов Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Да все и так понятно без того дерьма, которое ты накатал об этом чеченце. Масхадов, блин! Я вот только жалею, что не продал гранату, которая убила бы его.» Он выпил залпом и заляпал свою рубашку от «Ed Hardy». Его бармен заменил стакан на новый, и он продолжил: « А теперь, пей до дна. Это твоя последняя выпивка.»
Затем он встал, наставив на него самое большое ружье, которое только Рук видел в своей жизни, «Израильский пустынный орел». 50-ти калиберный ствол был направлен прямо на него. Но затем он развернулся, прицелился левее и выстрелил во тьму. За раскатистым выстрелом «орла» сразу же последовал свист, и раскаленный до бела ствол наполнил поляну ярким ледяным светом. Рук обернулся, чтобы посмотреть что происходит за его спиной. На выжженной гладкой земле он увидел пылающие факелы вдоль столбов ограды, пересекающих огромную поляну. МакКинон снова выстрелил. Снаряд зажегся еще одной вспышкой, которая искрясь и шипя разнесла ограду пастбища, освещая убегающих лошадей и пару самолетов «Гольфстрим 4», стоящих неподалеку.
Торговец оружием поднял обе руки вверх и издал боевой клич прямо в Либерийское небо. Он быстро разделался со своей выпивкой и сказал хриплым голосом: «Знаешь что я люблю? Жить на полную катушку. Да будет тебе известно, что у меня столько долбанных денег, что я могу купить себе целую страну». Он рассмеялся. «О, погоди-ка, я же уже ее купил! Ты офигеешь, Рук, но мне дали – ты готов это услышать? – мне дали дипломатическую неприкосновенность. Они назначили меня министром хрен пойми чего-то там. Честно тебе говорю. Я делаю все что хочу, и никто не может мне помешать.»
Он взял «Пустынного орла» и подошел ближе, снова направляя ствол на Рука. «Вот что бывает, когда суешь свой нос в чужое дело.»
Рук уставился в глубокое дуло и сказал: «На чем меня сюда привезли, на Рэнж Ровере? Скажи своим прихвостням, чтобы пригнали его. Мне пора уезжать.» МакКинон дернулся, как бы, угрожая выстрелить. «Брось эту хреновину, ты не собираешься меня убивать.»
«И почему же ты в этом так уверен?»
«Потому что ты бы уже давно пристрелил меня в порту и сплавил по морю прямо к Канарским островам. Потому что ты устроил это все …. шоу для меня. Потому что, если ты убьешь меня, то кто напишет твою историю, Гордон? Не этого ли ты хочешь, а? Конечно же. так и есть. И ты подкинул мне несколько великолепных цитат. «Жить на полную катушку»? Министр хрен пойми чего-то там?» Превосходно. Стремно быть плохим парнем и не иметь при этом собственного Фан-клуба, да? Ты не убивать меня сюда привез, ты привез меня сюда для того, чтобы я сделал тебя легендой.
56. Liberia
Рук рассказал ей, что две недели назад в Риеке он поднялся на борт грузового судна, которое следовало через Адриатическое море в Западную Африку. В конце путешествия, в Монровии, ему и довелось стать свидетелем того, как торговцы оружием, не таясь, при свете дня разгружали свой контрабандный товар. Дилер, стоявший на причале, наблюдал, как по сходням стаскивают коробки с патронами для АК-47 и гранатометами, и время от времени поглядывал на навигационную башню, где укрывался Рук. Тот уже было подумал, что ему удалось остаться незамеченным, но когда причал опустел, и он решил спуститься в свой кубрик, трое головорезов схватили его, натянули на голову мешок и затолкали в машину. После часа езды они прибыли на ферму в холмах. Здесь мешок наконец-то сняли, зато тут же заковали его в наручники и заперли в пустой конюшне, где он и просидел до самого вечера.
С наступлением темноты Рука вывели на просторную лужайку возле желтого плантаторского дома, освещенную множеством фонариков, красных и продолговатых, словно перцы чили. Торговец оружием, бывший оперативник британской разведки, зовущийся, или, точнее сказать, называющий себя Гордоном МакКинноном, сидел за столом и напивался кайпириньей. Рук решил не подавать вида, как много ему уже удалось разузнать про МакКиннона. Бывший офицер разведки сколотил состояние, выступая посредником при незаконной продаже оружия африканским государствам. Где бы ни проливалась кровь - в Анголе, Руанде, Конго или Судане – следы неизменно вели к этому загорелому рыжеволосому пьянчуге, находящемуся сейчас перед Руком.
- Садись, Джеймс Рук. – МакКиннон указал на деревянный стул, стоящий напротив него.
-Хорошь притворяться, я вычислил тебя еще в Хорватии.
Рук молча сел.
- А меня зовут Горди. – Торговец оружием засмеялся и добавил:
- Хотя это для тебя, скорее всего, ни хрена ни новость. Правда же? – Высокий стакан заскользил по грубой поверхности стола.
- Вот, пропусти-ка со мной рюмашку. Лучшая, мать ее, кайпиринья, на всем этом дерьмовом континете. А все потому, что они настоящие бразильцы – и мой бармен, и моя кашаса.
Очевидно, как следует набравшийся МакКиннон уже успел позабыть, что руки у его гостя были скованы за спиной.
- Читал я всю твою писанину. И про Боно, и про Мика. Про Билла Клинтона тоже. Неплохо, даже очень. Но зачем ты приплел туда Тони Блэра? И Аслана Масхадова? Эти твои чечены – просто сосунки, я такие дела проворачивал, что им и не снилось даже. Масхадов, ха! Жаль только, не я продал ту гранату, которая его прикончила.
Он так резко поставил стакан на стол, что брызги кайпириньи полетели на его дорогую рубашку.
Бармен проворно налил новую порцию, и Мак Киннон скомандовал:
- А ну веселей! До дна! Последний раз ведь пьешь.
С этими словами МакКиннон вытащил такой огромный пистолет, какого Руку еще не доводилось видеть - «Пустынный орел» .50 калибра, - навел его на пленника, и воздух огласил громкий выстрел. В последний момент он отвел оружие влево, и пуля не задела пленника. Рук обернулся. В раскаленном сиянии он увидел облака магния, клубящиеся вдоль забора. МакКиннон выстрелил снова – еще одна вспышка с треском и шипением озарила ночь. В отблесках выстрела, осветивших забор и пастбище, Рук увидел мчащихся прочь лошадей и несколько самолетов Гольфстрим IV, стоящих в отдалении.
Торговец оружием воздел руки к либерийскому небу и огласил воздух ликующим воплем.
Затем осушил еще один стакан и спросил хриплым голосом:
- Знаешь, что я по жизни делаю? Отжигаю по полной. А сколько у меня бабла - знаешь? Захочу - куплю эту чертову страну с потрохами! – Он зашелся смехом. – Постой-ка! Так ведь я и купил! Ты в курсе, Рук, что мне дали – ты сейчас упадешь! – дипломатическую неприкосновенность? Я у них теперь министр какой-то там фигни. Честное слово. Творю, что хочу, и никто меня не тронет.
МакКиннон вскинул пистолет и, шагнув к Руку, снова взял его на мушку.
- Вот что бывает с теми, кто сует нос в чужие дела.
Глядя в зияющее дуло, Рук проговорил:
- Какой марки была машина, в которой меня привезли? «Рэйнж Ровер», кажется? Скажите, чтобы ее подогнали к подъезду. Думаю, мне пора.
Рука, сжимающая пистолет, угрожающе дернулась.
- И уберите, наконец, проклятую пушку, вы не станете стрелять.
- Откуда такая уверенность?
- Оттуда, что если бы вы хотели меня убить, то сделали бы это еще в порту, и мой труп уже несло бы течением к Канарским островам. Оттуда, что вам зачем-то понадобился весь этот…спектакль. И оттуда, что если вы меня прикончите, то кто тогда напишет вашу историю, Гордон? Разве не это вам от меня нужно? Ну конечно! Ведь вы уже и цитат мне подбросили. «Отжигаю по полной»? «Министр какой-то там фигни»? Великолепно. Такой злодей - и без фанклуба? Непорядок. Нет, вы привезли меня сюда не затем, чтобы убить, а затем, чтобы я сотворил из вас легенду.
57. liliakot
Heat Rises
(Richard Castle)
Рук рассказал ей, что две недели назад прибыл грузовым судном из адриатического порта Риеки в западноафриканский порт Монровии. Там он стал свидетелем вопиющей разгрузки нелегального оружия средь бела дня. Оружейный дилер, наблюдавший за разгрузкой, сидел в припаркованном на причале Рэндж Ровере. В ожидавшие грузовики складывали тридцать тонн патронов к автоматам АК-47 и ящики с гранатометами. Дилер то и дело поглядывал на диспетчерскую башню, откуда Рук наблюдал за происходящим, стараясь оставаться незаметным. Но как только грузовики уехали и он спустился в кубрик разгруженного судна, его тут же схватили три головореза. С мешком на голове его около часа везли в машине. Когда они прибыли на какую-то ферму, стоявшую среди холмов, с него сняли мешок, приковали наручниками в стойле конюшни и оставили ждать.
Когда наступила ночь, его отвели на большой двор за желтым фермерским домом. Во дворе стоял садовый стол, над столом горела гирлянда с красными лампочками в виде стручков острого перца. За столом сидел оружейный дилер, он же – бывший агент британской секретной разведки Гордон Маккиннон. По крайней мере, так он себя называл. Маккиннон опустошал очередной стакан кайпириньи. Рук старался не думать о том, что ему известно о дилере. Например, о том, что бывший британский агент сколотил целое состояние на продаже нелегального оружия африканским странам, находящимся под эмбарго. Или о том, что кровавый след, тянувшийся от Анголы, Руанды, Конго и, с недавнего времени, Судана мог вполне привести к пьяному, обгоревшему на солнце рыжеволосому человеку, сидевшему перед ним.
«Садись, Джеймсон Рук, - сказал дилер, показывая на деревянную скамейку по другую сторону стола. – Да ладно тебе. Я знал, как тебя зовут, еще до того, как ты сел на борт в Хорватии». Рук сел, но продолжал молчать. «Можешь называть меня Горди, - засмеялся дилер. – Хотя, думаю, ты и так уже знаешь, правда?» Он придвинул к Руку большой стакан, стоявший на шереховатой деревянной поверхности стола: «Выпей. Это лучшая кайпиринья на всем этом гребаном континенте. И бармен, и кашаса прилетели из Бразилии». Похоже, сам он уже перебрал и не замечал, что скованный наручниками гость не может взять стакан.
«Я читал все твои статьи. Неплохо. Боно и Мик Джаггер. Билл Клинтон. Молодец! Но Тони Блэр? Аслан Масхадов? У меня тут намного больше дерьма, чем у этого гребаного чеченца. Масхадов! Подумаешь! Жаль только, что не я продал гранату, на которой его подорвали». Он хлебнул из стакана. Жидкость хлюпнулась ему в лицо и стекла на дорогую рубашку. Бармен принес новый коктейль. Гордон взял стакан: «Ну, до дна! Это последний коктейль в твоей жизни».
Он выпил, встал и навел на Рука пистолет. Такого большого пистолета Рук еще не видел. «Израильский пустынный орел» 50-го калибра, направленный прямо ему в лицо. Но дуло скользнуло влево и выстрелило в темноту. За раскатом грома немедленно последовало шипение и ослепительная вспышка, наполнившая двор горячим белым светом. Рук обернулся. В жарком блеске можно было увидеть, как яркие точки ложатся в ряд на заборе в дальнем конце двора. Маккиннон выстрелил снова. Пуля произвела новую вспышку, пробила с шипением забор и улетела в сторону поля, осветив убегающих лошадей и пару реактивных самолетов, припаркованных вдалеке.
Маккиннон поднял кулаки к либерийскому небу и издал воинственный клич. Потом допил содежимое стакана и хрипло сказал: «Знаешь, что я люблю? Играть с жизнью. Знаешь, что у меня хватит денег, чтобы купить собственную страну? – Он захохотал. – А, подожди, уже купил! Знаешь, что мне дали... Хорошо сидишь? Дипломатическую неприкосновенность! Меня сделали министром какой-то хрени в этой стране. Серьезно. Делаю, что хочу, и никто не может тронуть меня».
Он взвёл «пустынного орла» и подошел ближе, целясь в Рука снова: «Вот что бывает, когда суёшь нос не в свои дела».
Рук посмотрел в зияющее дуло и сказал: «На чём меня привезли? На Рэндж Ровере? Скажи шоферу, чтоб подогнал машину. Думаю, мне пора». Маккиннон угрожающе повел пистолетом. «Убери пушку. Ты всё равно не будешь в меня стрелять», - добавил Рук.
«Нет? Это почему же?» - спросил Маккиннон.
«Потому что ты мог убить меня еще в порту и оставить мое тело дрейфовать к Канарским островам. Потому что ты устроил целое... шоу для меня. Потому что, если ты убьешь меня, кто напишет твою историю, Гордон? Ты ведь этого хочешь? Конечно, этого. Ты уже дал мне пару эффектных фраз. «Играть с жизнью»! «Министр какой-то хрени»! Супер! Грустно плохому мальчику без фанатов? Ты привез меня сюда не убить. Ты привез меня сделать из тебя легенду».
58. MadBabysitter
"Растущий зной"
Ричард Касл.
Рук поведал ей, что две недели назад, во время своего вояжа на борту сухогруза из города Риека на берегах Адриатики в Монровию в Западной Африке, он невольно стал свидетелем транспортировки оружия, по его предположению, c черного рынка. Прямо средь бела дня. Дилер, с пристани контролирующий погрузку ящиков с гранатометами и тридцати тонн автоматов Калашникова в припаркованные фуры, сидел в своем Лэнд Ровере и, то и дело, бросал взгляд на мостик, откуда следил Рук, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Но после того как охранники сошли на пирс, Рук спустился в кубрик, где его схватили трое бандюг, накинули на голову мешок и целый час везли на плантацию в холмах. Там мешок с него сняли, но заковали в наручники и оставили ждать в стойле в закрытом хлеву.
Уже ночью его повели на задний двор коттеджа, где бывший агент МИ-6, а ныне торговец оружием, по имени Гордон МакКиннон, - по крайней мере, он так сам себя называл, - сидел за закусочным столиком и залпом, стакан за стаканом, опрокидывал коктейли под красным светом гирляндных лампочек в форме перчиков чили. Рук решил держать язык за зубами о том, как много он узнал про МакКиннона из своего расследования… что бывший британский разведчик сколотил состояние, поставляя оружие с подпольных рынков в африканские страны, куда его ввоз карается законом… что весь кровоток из Анголы, Руанды, Конго и, с недавнего времени, из Судана течет прямо к этому обгоревшему, рыжему пьянице, сидящему перед ним.
«Ну, присаживайся, Джеймсон Рук», - сказал МакКиннон, указав на деревянный табурет за столом. «Да ладно тебе, я с самого начала знал, что это ты в Хорватии поднялся на борт».
Рук молча сел.
«Зови меня Горди». Затем он рассмеялся и добавил: «Ну, я думаю, ты это и так уже понял, да, черт возьми? Я прав?». МакКиннон катнул по неровной столешнице высокий стакан с коктейлем: «На, выпей. Это лучшая, мать ее, Кайпиринья на всем этом вонючем континенте. И бармен, и ингредиенты - из Бразилии». Возможно, он был слишком пьян, чтобы вспомнить, что его гость скован по рукам за спиной и не может взять выпивку.
«Я читал всю твою писанину. Не плохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Очень неплохо. Но долбаный Тони Блэр? И Аслан Масхадов? У меня были дела куда поинтереснее, чем та мудятина, которую ты начиркал про этого убогого Чеченца. Масхадов, ха! Жалко только, что он не на моей гранате подорвался». МакКиннон осушил стакан, случайно залив весь подбородок и рубашку от Эд Харди. Бармен быстро обновил коктейль, и тот продолжил: «Ну а теперь, до дна! В последний же раз пьешь».
И тут он встал, направив на Рука пистолет - израильского «Пустынного орла» пятидесятого калибра. Рук никогда в своей жизни не видел такую громадину. Внезапно бандит отвернулся и, целясь влево, выстрелил в ночь. За раздавшимся грохотом сразу же последовали свист и белое сияние, осветившее все вокруг, словно свет застывшей молнии. Рук обернулся. В ослепляющем мерцании он увидел череду световых шашек, выстроенных вдоль изгороди на другом конце двора. МакКиннон снова выстрелил. Его пуля зажгла очередную шашку, которая сразу же, зашипев и заискрясь, ожила и упала с изгороди, освещая убегавших лошадей и парочку частных самолетов «Гольфстрим IV», стоявших вдалеке.
Торговец вскинул кулаки, и завопил в Либерийское небо, словно первобытный воин. Он снова разделался с коктейлем и хрипло сказал: «А знаешь, что мне нравится? Мне безумно нравится прожигать жизнь! Ты знал, что у меня столько гребаных денег, что я могу купить всю страну!». Затем он рассмеялся: «Подожди-ка, да я же ее уже купил! А ты в курсе, Рук, что они мне предоставили?... Готов?... Дипломатическую неприкосновенность! Меня сделали министром какой-то хрени или кем-то там еще. Нет, правда! Теперь я могу делать что захочу, и никто меня не тронет».
Он взял оружие и шагнул ближе, снова уставив его на Рука: «Вот что происходит, когда тычешь этим, где к такому не привыкли».
Рук уставился в дуло пистолета и сказал: «На чем я сюда приехал? На Лэнд Ровере? Пускай твой лакей заводит его, думаю, мне пора». МакКиннон угрожающе повел пистолетом. «И убери эту чертову штуковину от меня! Ты все равно меня не застрелишь».
«Нет? С чего это ты взял?»
«Да с того, что, будь иначе, ты бы прикончил меня еще в порту и скинул бы тело за борт, чтоб оно дрейфовало до самих Канарских островов. Потому что ты разыграл весь этот спектакль... для меня. И потому что если ты меня убьешь, то кто же обо всем будет писать? А, Гордон? Этого ты хочешь, не так ли? Конечно этого. И ты подкинул мне пару шикарных цитат… «Безумно нравится прожигать жизнь!», «Министр какой-то хрени». Блестяще! Не круто быть плохим мальчиком и не иметь клуба фанатов, правда? Ты меня сюда притащил не для того, чтобы убить. Ты меня сюда притащил для того, чтобы я сделал из тебя легенду».
59. mamayurka
Heat Rises
(Ричард Касл)
Рук сказал ей, что две недели назад он прибыл на грузовом корабле, который шёл из адриатической Риеки1 в Монровию2 на западноафриканском побережье, где стал свидетелем наглой акции по отгрузке оружия для черного рынка средь бела дня. Торговец, который стоял на причале и следил за перегрузкой тридцати тонн боекомплектов для АК-473 и ящиков с гранатомётами на грузовики, всё время бросал быстрые взгляды из своего Рендж Ровера в сторону капитанской вышки, где незаметно притаился Рук. И как только колонна тяжёлых грузовиков с грохотом покинула пирс, Рук спустился в свою каюту, где его тут же схватили трое головорезов, подосланных торговцем оружием. Они натянули ему на голову мешок, и примерно через час привезли на плантацию где-то в горах. Там с него сняли мешок, но тут же надели наручники и оставили ждать в пустом стойле на конюшне.
На закате его вывели на большую лужайку перед поместьем плантатора, стены которого были выкрашены в жёлтый цвет, там за столиком для пикника в свете праздничных фонарей, выполненных в виде красных перцев чили, поигрывая бокалом кайпириньи4, сидел тот самый торговец оружием - бывший сотрудник МИ 65, Гордон Маккиннон,- по крайней мере, так он себя называл. Рук решил не подавать вида, что он много знает о Маккинноне из своего расследования. А именно тот факт, что бывший секретный агент национальной безопасности Британии, сделавший состояние, будучи посредником на черном рынке оружия, поставляемого в страны Африки, кровавый след за которым тянется из Анголы, Руанды, Конго, а теперь и из Судана и пьяный, рыжеволосый человек с красным лицом, который сейчас сидит перед ним это дно лицо.
«Садись, Джейсон Рук», - сказал он, указывая на деревянный стул напротив. - «Да брось ты! Ты ещё только ступил на палубу корабля в Хорватии, а я уже знал, что это ты». Рук молча сел. «Зови меня Горди.» Тут он рассмеялся и добавил: «Готов поспорить, ты и так это знал, чёрт тебя побери. М-м-да, я же прав? » Он толкнул высокий стакан в сторону Рука. «Глотни, это лучшая чёртова кайпиринья на всём долбаном острове. А бармен, и кашаса6 приплыли из Бразилии». Наверное, он был слишком пьян, ведь забыл, что его гость сидит в наручниках и не может поднять стакан.
«Я читал твоё дело. Не дурно. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отличная работа. Но, чёрт возьми, долбаный Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Дьявол меня побери, да я уверен, что раскопал бы гораздо больше, чем та жалкая чепуха, что ты написал об этом проклятом чеченце. Масхадов, ага! Единственное о чём я жалею, что не я продал снаряд, который его прикончил». Маккиннон отхлебнул из своего стакана, и часть содержимого попала ему в лицо и на рубашку от Эда Харди. Его бармен тут же подал новую порцию, и он продолжил: «Ну, ты, пей до дна! Ты ведь пьёшь последний раз в жизни».
Затем он встал и направил на Рука самый большой пистолет, который тот когда либо видел – Израели Десерт Игл7. 50-ого калибра. Вдруг он резко развернулся влево и выстрелил в темноту. За оглушительным звуком последовало шипение и ярко-белая вспышка, напоминающая застывшую молнию. Рук обернулся. За вспышкой он увидел огненный след в направлении забора на противоположной стороне огромной лужайки. Маккиннон выстрелил ещё раз. Пуля вырвалась из дула со вспышкой и с характерным хлопком, которое издаёт пробка, вылетающая из бутылки, пробила изгородь и вылетела на пастбище, а огненные всполохи осветили перепуганных лошадей и пару стоящих неподалёку Гольфстримов IV .
Торговец оружием угрожающе вознёс оба кулака к небу и издал воинствующий крик. Он опустошил свой стакан и хриплым голосом произнёс: «Знаешь, что я люблю больше всего? Жить на полную катушку. У меня столько денег, что я могу купить целую страну». Потом он рассмеялся: «И я уже это сделал! Сечёшь, Рук, я даже получил политическую неприкосновенность! Они назначили меня каким-то министром. Серьёзно. Я могу делать, что захочу, мне никто не указ».
Он снова взял Израели Десерт Игл и подошёл ближе, наводя его на Рука: «А вот что бывает, когда суёшь нос в чужие дела».
Рук не сводил глаз с дула пистолета, и вдруг произнёс: «На чём это меня сюда привезли, кажется на Рендж Ровере? А твой прихвостень уже пригнал его обратно? По-моему мне пора». Маккиннон занёс руку с пистолетом над Руком. «Убери эту чёртову штуку. Ты же всё равно не выстрелишь».
«Да, ну! И почему это ты так решил?»
«Да потому, что ты сделал бы это ещё в порту и отправил бы мой труп плыть к Канарским островам. И потому, что ты устроил для меня весь этот спектакль. Если ты меня убьёшь, кто тогда поведает миру о тебе, Гордон. Тебе ведь это от меня нужно, так? Ну, разумеется! Ты ведь даже подкинул мне пару отличных идей: жить на полную катушку, какой-то министр! Снимаю шляпу! Это всё равно, что быть главарём бандитской шайки, в которой нет бандитов, так? Ты привёз меня сюда не для того, чтобы убить, а чтобы я состряпал тебе легенду».
___________________________________
Риека1 — город в Хорватии, третий по величине город страны. Находится в северной части Далмации рядом с полуостровом Истрия. Население 144 043 человек. 80 % населения — хорваты.
Монровия (Monrovia (англ., фр., нем.))2 — столица Республики Либерия, самый большой город страны. Монровия находится на побережье Атлантического океана в искусственной бухте на мысе Мезурадо в устье реки Сент-Пол на северо-западе Либерии.
АК-473 – 7,62-мм автомат Калашникова (АК) — автомат, принятый на вооружение в СССР в 1949 году; индекс ГРАУ — 56-А-212. Был сконструирован в 1947 году Михаилом Тимофеевичем Калашниковым, опытные экземпляры автомата назывались АК-47. В том же 1947 году по результатам сравнительных испытаний автомат был рекомендован для принятия на вооружение.
Кайпиринья (порт. Caipirinha)4 — популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы6, лайма, льда и тростникового сахара.
Сотрудник МИ 65 – Секретная разведывательная служба — государственный орган внешней разведки Великобритании. До принятия парламентом в 1994 году не имела никакой правовой базы для своего существования и деятельности, а само её существование не подтверждалось правительством Соединённого Королевства.
Каша́са (порт. cachaça)6 — крепкий алкогольный напиток, получаемый путём дистилляции чистого экстракта сахарного тростника (перегонка забродившего сока сахарного тростника). Крепость - 39-40 градусов.
Israeli Desert Eagle (рус. «Пустынный орёл»)7 — самозарядный пистолет большого калибра (до 12,7 мм). Позиционируется как охотничье оружие для гражданских лиц. Был разработан в 1983 году в США компанией Magnum Research с последующей доработкой израильской компанией Israel Military Industries. Производится в Израиле компанией Israel Military Industries. Благодаря своим габаритам и устрашающему виду часто используется в фильмах, в телевизионных постановках и в компьютерных играх.
Гольфстрим IV (англ. Gulfstream IV)8 — турбовентиляторный двухмоторный средний самолёт бизнес класса, разработанный компанией Гольфстрим аэроспейс Корпорейшн. Опытный экземпляр совершил первый полёт 19 сентября 1985 года.
60. marie pabst
Heat Rises
(Richard Castle)
Рук рассказал ей, как две недели назад он перебрался на грузовом судне из адриатической Риеки в Монровию на западном побережье Африки, где прямо средь бела дня стал свидетелем контрабанды оружия. «Ну и наглость!»— подумал Рук тогда. Тридцать тонн патронов для автомата Калашникова и ящики с гранатометами отправлялись в поджидающие грузовики. Дилер, следивший за погрузкой на пристани из окна «Рендж Ровера», то и дело поглядывал в сторону маяка, где Рук устроил себе наблюдательный пункт, стараясь оставаться незамеченным. После того, как колонна грузовиков с грохотом покинула пирс, стоило Руку вернуться в кубрик — на него налетели трое верзил. Ему надели мешок на голову и увезли на какую-то плантацию в горах, по времени более часа езды от города. Там с него сняли мешок, надели наручники и оставили дожидаться в пустом стойле конюшни.
Уже в сумерках Рука привели на огромную лужайку около большого дома желтого цвета. За столиком под гирляндами в форме перчиков чили пил одну кайпиринью за другой торговец оружием, бывший агент МИ-6 Гордон Маккиннон, если это было его настоящее имя. Рук решил молчать о том, сколько он знал о Маккинноне из своих поисков …
Как бывший агент СИС нажил состояние на нелегальной продаже оружия африканским странам, где действовало эмбарго на поставку оружия… И что реки крови из Анголы, Руанды, Конго и с недавних пор Судана текут к этому пьяному, обгоревшему на солнце, рыжеволосому мужчине, сидевшему против него.
- Садись, Джеймсон Рук, — сказал он, указывая на деревянный табурет с другой стороны стола. — Не стесняйся. Я знал, что ты приедешь. С той самой минуты, как ты сел на корабль в Хорватии.
Рук сел, но ничего не ответил.
Мужчина продолжил.— Зови меня Горди. — Затем со смехом добавил. — Твою мать, спорю, тебе давно известно, кто я. Ведь так?
Он подвинул Руку бокал по грубому дереву стола.— На, освежись! Это самая охрененная кайпиринья на всем долбаном континенте. Я привез бармена и кашасу из Бразилии.
Видимо, он был уже слишком пьян и забыл, что руки гостя скованы наручниками за спиной, и он не мог взять бокала.
- Я читал твои очерки. Не плохо. Боно и Мик Джаггер. Билл Клинтон. Похвально. Но, слушай, что за чушь про Тони Блэра? А Аслана Масхадова? Поверь мне, я знаю куда более интересные вещи, чем этот бред, который ты написал о долбаном чеченце. Н-да, Масхадов! Жаль только, не я продал гранату, которая его убила.— Он резко опрокинул бокал, так что содержимое оказалось у него на подбородке и закапало рубашку от «Ed Hardy».
Бармен подал ему новый коктейль, и он продолжил: — Ладно, хватит, — пей! Это твоя последняя выпивка.
С этими словами он встал и направил на Рука «пушку», израильский «Орел пустыни» пятидесятого калибра. Такого большого дула Рук никогда не видел. Вдруг мужчина дернул руку влево и выстрелил в темноту. Словно грянул гром, послышалось шипение, и пространство озарилось огненно-белой вспышкой, будто молнией. Рук обернулся. На столбах изгороди, отделяющей лужайку, он увидел ярко горящие факелы. Маккиннон выстрелил еще раз. Пуля зажгла еще один факел, который стал с шипением разгораться, освещая выгон за изгородью, убегающих лошадей и пару самолетов «Гольфстрим IV» в отдалении.
Торговец оружием вскинул оба кулака в воздух и кинул воинственный клич в небо Либерии. Одним махом прикончив свой коктейль, хриплым голосом он обратился к Руку:
— Знаешь, что я люблю? Сотрясать собственную жизнь. Представляешь, у меня до хрена денег, чтобы купить свою собственную страну. — Он рассмеялся.— О, постой, я уже это сделал! Рук ты в курсе? Внимательно слушаешь? Мне дали дипломатический иммунитет. Назначили советником посольства в этой стране по каким-то там паршивым делам. Без шуток. Я делаю, что хочу, никто меня и пальцем не тронет.
Он снова поднял «пушку», подошел поближе и наставил ее на Рука.— Вот что происходит, когда суешь нос, куда не надо.
Не сводя глаз с зияющего перед ним дула, Рук спросил: — На чем меня привезли сюда? На «ровере»? Скажи парковщику — пусть подгонит машину. Думаю, мне уже пора.— Маккинон затряс рукой, угрожая ему пистолетом.— Убери эту чертову штуку от моего лица. Ты все равно не убьешь меня.
-Да неужели? С чего бы это?
- А с того, что ты давно бы это сделал в порту и отправил бы меня в плавание на Канары. С того, что весь спектакль ты устроил для меня. С того, что если ты убьешь меня, кто напишет о тебе, а, Гордон? Ты ведь этого хочешь, правда? Ну, конечно. И все эти фразы: «сотрясать собственную жизнь», «советник по каким-то там паршивым делам». Отлично придумано. Тяжело быть плохим парнем и не иметь поклонников, да? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить. Ты хочешь, чтобы я сделал из тебя легенду.
МИ-6— (англ. Military Intelligence, MI6) — государственный орган внешней разведки Великобритании.
СИС— Секретная разведывательная служба (англ. Secret Intelligence Service, SIS),то же, что МИ-6.
Кайпиринья—популярный бразильский алкогольный коктейль.
Кашаса— крепкий алкогольный напиток из сахарного тростника.
61. Marra
Зной
Рук рассказал ей, что две недели назад он прошвырнулся на грузовом корабле от Риека в Адриатическом море до Монровии на западном побережье Африки, где был свидетелем того, среди бела дня как разгружали контрабандное оружие. Дилер, сидевший в Range Rover на причале и следящий за погрузкой в грузовики тридцати тонн ящиков с автоматами Калашникова и гранатометами, одним глазом следил за навигационной палубой, в которой, стараясь быть не заметным, прятался Рук. Как только конвой ушел с пирса, Рук спустился в свою каюту для членов экипажа, и его тут же схватили трое парней дилера. Они накинули мешок ему на голову и больше часа везли в поля на плантацию. Там они сняли мешок, нацепили наручники и заперли в пустом стойле конюшни.
К закату, его вывели на огромную лужайку к желтому дому, где был дилер оружия, бывший агент разведывательной службы МИ6 Гордон Маккиннон (по крайней мере именно это имя он использовал в последнее время). Он пил коктейль «Кайпиринья», сидя за столом под гирляндой огней в форме красных перцев чили. Рук решил не показывать, как много ему удалось выяснить о Маккинноне... бывший агент британской разведки сколотил состояние, продавая контрабандное оружие в те странны Африки, в которых это было незаконно...реки крови пролил в Анголе, Руанде, Конго, а в последнее время и в Судане этот пьяный, загорелый, рыжеволосый человек, сидящий напротив него.
- Присаживайся, Джеймсон Рук - сказал он, жестом указывая на деревянный стул напротив. - Ой, да ладно. Я узнал о тебе, как только ты пересек границу Хорватии.- Рук сел, но отвечать не стал. - Зови меня Горди, - он засмеялся и добавил – но я думаю, что ты чертовски хорошо знаешь, как меня зовут, да? Я прав?- Он плавно пододвинул к нему высокий стакан. - Выпей, этот грёбаный «Кайпиринья» лучший на этом грёбаном континенте. И мой бармен и мой ром приплыли из Бразилии.
Возможно, он был настолько пьян, что забыл о том, что руки его гостя за спиной скованны наручниками, и он не может дотянуться до стакана.
- Я читаю все, что ты пишешь. Неплохо. Боно и Мик. Бил Клинтон. Хорошая работа. Но, Тони, мать его, Блэр? И Аслан Масхадов? Я, блин, уверен, что сделал больше той фигни, что ты написал об этом грёбаном чеченце. Масхадов, ха! Я сожалею только о том, что не я продал гранату, которая его убила.- Он наклонил стакан, и коктейль пролился на его подбородок и рубашку от Эда Харди.
Бармен быстро заменил напиток, и он продолжил - А теперь до дна. Это твой последний стакан.
Затем он встал. Направил на Рука самый большой пистолет, какой он, когда либо видел, Израильский «пустынный орел» 50-го калибра. Но потом он повернулся, посмотрел налево и выстрелил в ночь. Грохот «орла» раздался сразу же после шипящей, горячей вспышки, которая озарила окрестности блеском холодного света. Рук обернулся. В обжигающем сиянии он увидел вспышки магния, которые выстроились вдоль столба ограды, стоявшей на краю огромной лужайки. Маккиннон выстрелил снова. Пуля вызвала новую вспышку, которая с безудержной силой, шипя и дымя, завалила ограду на пастбище, осветив спасающихся бегством лошадей и пару припаркованных неподалеку легкомоторных самолетов.
Торговец оружием издал боевой клич и пригрозил Либерийскому небу кулаками. Он прикончил свой коктейль и спросил хриплым голосом, - Знаешь, что я люблю? Делать свою жизнь безбашенной. Ты в курсе, что моих кровавых денег хватит, чтобы купить собственную страну? - Он засмеялся. - Эй, подожди, я уже ее купил! Рук, ты знаешь, что я присвоил? Ты готов это услышать? Дипломатическую неприкосновенность. Меня сделали министром какого-то дерьма или типа того. Правда. Я делаю, что хочу, а никто не может меня и пальцем тронуть».
Он поднял «пустынного орла» и шагнул ближе, снова целясь в Рука. - Вот что случается, если тыкать им куда попало.
Рук пристально посмотрел на его жабью морду и сказал - На чем меня сюда привезли? На Range Rover? Пусть твой парень притащит его обратно. Я думаю я готов ехать.
Маккиннон угрожающе дернул пистолет.
- Брось эту чертову штуку, ты не собираешься стрелять в меня.
- Нет? Почему ты так решил?
- Потому что ты мог бы сделать это раньше, в порту. Мог бы отправить мое тело дрейфовать к Карибским островам. Потому что ты устроил целое представление для меня. Потому что, если ты убьешь меня, кто напишет твою историю, Гордон? Вот что тебе нужно, да? Конечно, да. И ты дал мне несколько отличных цитат: «Делать свою жизнь безбашенной», «Министр какого-то дерьма». Восхитительно. Тяжело быть плохим парнем и не иметь поклонников, правда? Ты привез меня сюда не затем, чтобы убить, ты привез меня затем, чтобы я сделал тебя легендарным.
62. Metafraste
Heat Rises
(Richard Castle)
Рук сообщил ей, что две недели назад, прибыв на сухогрузе из Риеки в монровийский порт, увидел, как средь бела дня отгружается нелегальное оружие. Сидя во внедорожнике на пристани и, контролируя перемещение тридцати тонн товара – автоматы Калашникова и гранатометы – в грузовики, оружейный барон оглядывал навигационную мачту, из-за которой шпионил Рук. Когда по-медвежьи неуклюжие охранники ушли с пирса, Рук спустился в кубрик и был схвачен тремя головорезами барона. С мешком на голове он больше часа ехал на горную плантацию. Освободив от мешка, его заковали в наручники и заперли в пустом стойле.
Ночью его выволокли на огромную лужайку возле желтого хозяйского дома, где за раскладным столом, под карнавальными гирляндами из красных чилийских перчиков, сидел и глушил коктейль оружейный барон, он же бывший сотрудник МИ-6 под агентурной кличкой Гордон Макиннон. В ходе личного расследования Рук выяснил, что отставной британский разведчик нажил состояние на поставках вооружения в африканские страны с оружейным эмбарго. Кровопролития в Анголе, Руанде, Конго и недавно в Судане были на совести этого пьяного и загорелого рыжего.
– Садись, Джеймсон Рук, – сказал он, указывая на деревянный табурет через стол напротив. – И не прикидывайся. Мне донесли о тебе, как только ты отплыл из Хорватии.
Рук молча сел.
– Я Горди, – рассмеявшись, барон прибавил: – Хотя ты уже знаешь, как меня кличут, да?
Он плавно пододвинул к нему высокий бокал по неровной деревянной столешнице:
– Пей! Это лучшая «Кайпиринья» на здешнем континенте, чтоб он провалился. И бармен, и кашаса из Бразилии.
Перебрав с выпивкой, он, вероятно, забыл, что руки гостя скованы за спиной наручниками, поэтому бокал ему не взять.
– Я слежу за твоей писаниной. Неплохо сочиняешь. О Боно и Мике, о Билле Клинтоне – отлично. Но, какого хрена писать о Тони Блэре и Аслане Масхадове? Твою ахинею о треклятой Чечне даже читать лень. Жаль, что Масхадова прикончили не из моего гранатомета! – он опрокинул бокал в рот, расплескав коктейль на лицо и затейливую футболку. Бармен принес новую порцию алкоголя, и Гордон произнес: – Давай, выпьем! В последний раз.
Поднявшись, он навел на Рука «Пустынного орла». Вдруг повернувшись и, прицелившись куда-то влево, выстрелил в темноту. Сразу же раздался оглушительный хлопок и шипение, и землю осветила яркая зарница дульного пламени. Рук обернулся и сквозь слепящую вспышку разглядел заградительные огни по периметру забора вокруг огромной лужайки. Макиннон выстрелил снова. Шипящий сноп пламени осветил пастбище, убегающих лошадей и два самолета бизнес-класса.
Вскинув кулаки, оружейный барон воинственно выкрикнул в либерийское небо. Осушив бокал, хрипло произнес:
– Люблю острые ощущения. Ты в курсе, что моего бабла хватит на покупку страны? – он рассмеялся. – Ха! Я уже ее купил! Знаешь, мне дали... Готов услышать? У меня дипломатическая неприкосновенность. Я руковожу лажовым министерством. Ей-богу! Делаю, что хочу, и с меня взятки гладки.
Подняв пистолет, он подошел и снова навел его на Рука:
– Вот как бывает, если суешь нос не в свои дела.
Рук уставился в зияющее дуло и проговорил:
– Получается, я попусту проездил. Прикажи лакею подать машину. Думаю, мне пора сматываться.
Макиннон угрожающе взмахнул пистолетом.
– Убери от меня эту дрянь. Ведь ты не выстрелишь.
– Это почему же?
– Ты мог прикончить меня еще в порту и пустить по воде к Канарским островам. Выпендриваешься, вот и все. Если умру, о тебе никто не напишет, а ты норовишь попасть на страницы прессы. Непрозрачный намек я получил не зря. Стало быть, любишь острые ощущения? Руководишь лажовым министерством? Ах ты, боже мой! Непослушный мальчик заскучал без поклонников? Не убийства ради ты меня сюда притащил, а из желания прославиться.
63. mia_mia
Рук рассказал ей историю двухнедельной давности, когда на товарном судне плыл из адриатической Риеки к западному побережью Африки, в Монровию, где стал свидетелем разгрузки нелегальной партии оружия. Ящики с патронами к автомату АК-47, тридцать тонн. Плетеные корзины с гранатометами. Все это нагло, среди бела дня. Торговец на причале, сидя в шикарном «рейндж-ровере», отслеживал перевалку товара в грузовики и поглядывал на корабельную вышку, где в штурманской рубке притаился Рук, надеясь остаться незамеченным.
Рук дождался, когда затихнет грохот колонны грузовиков, спустился в кубрик… и был тут же схвачен. Трое бандитов закрыли ему голову капюшоном и отвезли на плантацию среди холмов. Ехали больше часа. На месте они сняли мешок, однако надели наручники и заперли Рука в конюшне, в пустующем стойле.
Ближе к ночи его вывели за желтый особняк, на широкую лужайку для пикника. За столиком, освещенным сверху рядами карнавальных фонарей в виде красных стручков перца, сидел торговец оружием и опрокидывал в себя кайпиринью, бокал за бокалом. Бывший агент британской разведки МИ-6, под именем Гордон Маккинон. Рук решил не показывать, как много узнал о Гордоне, расследуя его грязные делишки. О том, как бывший разведчик сколотил состояние, поставляя оружие в страны Африки – вопреки эмбарго. О том, что кровавый след из Анголы, Руанды, Конго, а недавно и Судана, возможно, тянется к человеку перед ним - пьяному, загорелому, с рыжеватой шевелюрой.
- Садись, Джеймсон Рук. - Торговец жестом указал на деревянный стул напротив. – Удивлен? Да ладно. Я узнал о тебе, когда ты взошел на борт в Хорватии.
Рук сел, храня молчание.
- Зови меня Горди.
Торговец засмеялся и добавил:
- Только сдается мне, ты и так уже знаешь это назубок. Что, в точку? - Он двинул высокий стакан по шершавым доскам в сторону Рука. – Выпей. Это лучшая, черт ее дери, кайпиринья на всем континенте, будь он проклят. Я выписал и бармена, и кашасу прямо из Бразилии.
Видно, Горди был уже изрядно пьян и забыл, что с руками за спиной и в наручниках гостю до стакана не добраться.
- Я читаю все твои статьи. Недурно. Скажем, Мик Джаггер и Боно, Билл Клинтон. Сработано на совесть. Ну а как же чертов Тони Блэйр? Да еще Аслан Масхадов? Слушай, что за ерунду ты там писал? У меня на этого чеченца досье куда подробней. Масхадов, ну-ну. Тот еще мерзавец. Разорвало гранатой, и поделом. Жаль только, что не я ее продал. – Он резко выпил, и коктейль с подбородка закапал на стильную рубашку от Харди.
Хозяин бара заменил бокал новой порцией, и Горди продолжил:
- Теперь давай, пей до дна. Это твой последний стакан.
Таких огромных пистолетов Рук еще не видел. Горди встал и направил на него израильский «пустынный орел» пятидесятого калибра. Внезапно он повернулся, целясь влево, и выстрелил в ночную тьму. «Ручная пушка» грохотнула, зашипели газы. Добела раскаленная вспышка озарила все вокруг, точно застывшая молния. Рук обернулся. В нестерпимо ярком свете он увидел забор через огромную лужайку. Вдоль столбов, сверкая, протянулись следы магния. Маккинон снова нажал на курок. Пуля породила новую вспышку. Та заискрила и, злобно шипя, срикошетила в загон, где метались лошади. Вдалеке на летном поле стояли два «гольфстрим-4».
Торговец оружием вскинул кулаки, и боевой клич вырвался из глотки в небо над Либерией. Он прикончил выпивку и хрипло сказал:
- Знаешь, что мне нравится больше всего на свете? Ставить свою жизнь на ребро. А знаешь, что могу купить эту страну с потрохами? Наличными. Кровавый бизнес дает сверхприбыль. – Он вдруг захохотал. – Постой, так я уже ее купил! Ты в курсе, Рук, что у меня – готов? – дипломатический иммунитет? Меня же здесь назначили министром. Уж поверь. Хрен, правда, знает, каких дел. Что хочу, то и ворочу, и никто меня не тронет.
Он сжал рукоятку «орла» и шагнул ближе, снова целясь в Рука.
- Вот что происходит, когда суешь свой нос, куда не следует.
Пристально глядя в зияющее дуло, Рук произнес:
- На чем это я сюда приехал, на «рейндж-ровере»? Прикажи «шестеркам» подогнать машину. Можно возвращаться, я готов.
Маккинон угрожающе ткнул пистолетом в его сторону.
- Убери эту чертову пушку, все равно в меня стрелять не будешь.
- Нет? С чего ты взял?
- С того, что пристукнуть мог еще в порту, и плыви, мертвый Джеймсон, до Канарских островов. С того, что для меня же и устроил … весь этот балаган. Если убьешь, кто напишет о тебе рассказ? А, Гордон? Вот чего ты жаждешь, разве нет? Сам вложил мне в уши громкие цитаты: «ставить жизнь на ребро», «министр дел, каких, хрен знает». Блестяще. Нелегко быть разбойником без фан-клуба, верно? Ты привез меня сюда не убивать, а сотворить из тебя героя-легенду.
64. Mikbike
Рук рассказал ей, что две недели назад он отправился на грузовом судне из адриатической Риеки в западно-африканскую Монровию, где стал свидетелем, как он полагал, наглой разгрузки нелегального оружия при свете дня.
Торговец, находившийся на причале и руководивший погрузкой 30 тонн боеприпасов для АК-47, а также ящиков с гранатометами, в ожидающие грузовики, поглядывал из своего Рэйндж Ровера на навигационную рубку корабля, где притаился Рук, старавшийся быть незамеченным.
После того, как охрана свалила с причала, Рук спустился вниз к кубрикам, но только для того, чтобы его схватили три головореза торговца.
Они одели ему на голову мешок и везли больше часа на плантацию среди холмов. Там с него сняли мешок, однако надели наручники, заперев в пустом стойле в конюшне.
В сумерках его вывели на большую лужайку рядом с желтым плантаторским домом, где торговец оружия, бывший агент MИ6 Гордон МакКиннон, или, по крайней мере человек, использующий это имя, сидел за закусочным столиком, попивая Кайпиринью под праздничной гирляндой в форме перчиков чили.
Рук решил не показывать, как много он разузнал о МакКинноне … о том,что бывший агент британской разведки сколотил состояние, организуя продажу нелегального оружия попадающим под эмбарго странами Африки… что реки крови в Анголе, Руанде, Конго, а в последнее время и в
Судане, могли привести к пьяному обгоревшему на солнце рыжеволосому человеку, сидящему напротив.
- Сядьте, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая на деревянный стул с другой стороны стола.
- Да ладно, я знал, что это ты, еще когда ты взошел на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
- Зови меня Горди, - рассмеявшись, он добавил, - наверняка ты уже знаешь это, не так ли? А? Я прав?
Он подтолкнул к нему по грубому столу высокий стакан .
- Выпей, это лучшая грёбаная Кайпиринья на всем этом грёбаном континенте. И мой бармен, и мой кашаса прилетели из Бразилии.
Может быть он был слишком пьян, чтобы вспомнить, что руки его гостя скованы наручниками за его спиной и он не может дотянуться до стакана.
- Я прочел всю твою писанину. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Молодец.Но, блин, грёбаный Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Да у меня тут такое творится! Не то, что та ерунда, которую ты написал об этом чертовом чеченце. Масхадов, ха! Жаль, что не я продал ту гранату, что прикончила его.
Он выпил залпом свой коктейль и часть содержимого стекла по его лицу на его рубашку от Эда Харди. Бармен заменил стакан на новый, и МакКиннен продолжил.
- А теперь - до дна. Это твоя последняя выпивка.
Затем он встал, направив самый большой револьвер, который когда-либо приходилось видеть Руку — израильский «Пустынный Орел» 50-го калибра —
прямо на него. Но затем он повернулся и, целясь влево, выстрелил в ночь.
Грохот «Орла» незамедлительно последовал за шипением и ярко-белым сиянием, заполнившим все кругом яркой вспышкой молнии.
Рук обернулся. В режущем глаза блеске он мог видеть магниевые вспышки вдоль столбов изгороди на другой стороне большой лужайки.
МакКиннон снова выстрелил.
Его пуля создала еще одно пламя, которое расцвело искрами, и, пыхтя и шипя, перекинулось с изгороди на пастбище, осветив спасающихся бегством лошадей и пару четвертых «Гольфстримов», стоящих вдалеке.
Торговец оружием воздел оба кулака в воздух и воинственно ухнул в либерийское небо.
Он покончил со своей выпивкой и сказал хриплым голосом.
- Знаешь, что я люблю? Устраивать себе встряску. Знаешь ли ты, что у меня достаточно бабла, чтобы купить себе собственную страну?
Затем он рассмеялся.
- О, постой, я уже купил! Ты в курсе, Рук, что я получил — ты готов? — дипломатическую неприкосновенность? Они сделали меня министром какой-то херни или что-то в этом роде. Честно. Я делаю, что захочу и никто не может меня и пальцем тронуть.
Он поднял своего «Пустынного Орла» и подошел ближе, снова наводя его на Рука.
- Вот что происходит, когда тычешь этим куда не следует.
Рук уставился на зияющее дуло и произнес.
- На чем это меня сюда привезли? На Рэйндж Ровере? Скажи своему слуге подать машину. Думаю, мне пора.
МакКиннон угрожающе повел револьвером.
- Убери эту проклятую штуку, ты не собираешься в меня стрелять.
- Нет? С чего ты взял?
- Потому что ты сделал бы это прямо в порту и оставил бы меня дрейфовать к Канарским островам. Потому что ты устроил для меня целое .… представление. Кто же напишет твою историю, Гордон, если ты убьешь меня? Ведь ты же этого хочешь, не так ли? Ну конечно этого. И ты дал
мне несколько прекрасных цитат.
«Устраивать себе встряску»? «Министр какой-то херни»? Превосходно.
Тяжко быть плохим парнем без собственного фан-клуба, не правда ли? Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убить, ты притащил меня сюда,
чтобы я сделал тебя легендой.
65. Mrs HOPe
Heat Rises (Richard Castle)
Рук рассказал ей, что две недели назад, он переправился на грузовом судне из Риеки, города расположенного на берегу адриатического моря, на западное побережье Африки, в Монровию.
В порту Монровии он стал свидетелем того, как прямо средь бела дня - неслыханная наглость! - разгружали огромную партию контрафактного оружия.
Тридцать тонн обойм для АК-47 и ящики с гранатометами выгружали на неподвижно стоящие грузовики. Процесс контролировал мужчина, сидящий в Рендж Ровере, неподалеку. Бандит, то и дело, бросал взгляды на мостик, где как раз в это время крутился Рук, изо всех сил стараясь не привлекать внимания.
Наконец, колонна грузовиков тронулась и медленно поползла вдоль пирса. Когда последняя из машин скрылась из виду, Рук рискнул спуститься в кубрик, где и был тут же схвачен тремя амбалами. Ему накинули мешок на голову, запихнули в машину и куда-то повезли. Примерно через час они остановились, его вытащили из машины, сняли мешок, и Рук увидел, что он находится на какой-то высокогорной плантации. Бандиты связали ему руки, и заперли в пустующем стойле конюшни.
Когда на землю опустились сумерки, Рук предстал перед человеком, называвшимся Гордоном МакКиноном. Бывший агент МИ 6, потягивал Кайпиринью за складным столиком, посреди роскошной поляны, залитой красным светом фонариков, выполненных в форме чилийских перцев. Неподалеку возвышался особняк из желтого камня.
Проведя небольшое расследование, Рук успел кое-что выяснить об этом человеке. Он знал, как бывший сотрудник британской разведки сколотил состояние. МакКинон продавал оружие и боеприпасы в Африку, странам, на которые было наложено оружейное эмбарго.
Руки этого загорелого рыжеволосого человека, что сидел сейчас перед ним, пьяный в стельку, были по локоть в крови, пролитой в Конго, Анголе, Руанде и, совсем недавно, в Судане.
Однако, сейчас, лучше было придержать язык.
- Ну что ж, Джеймсон Рук, садись, - проговорил МакКинон, указывая на деревянный стул напротив себя. - Типа, удивлен! Да брось! Ты еще и на корабль не сел, а я уже знал, кто к нам намылился.
Рук молча присел на предложенный стул.
- Гордон МакКинон, представился он. - Можно просто Горди, и добавил, усмехнувшись. - Ты, ведь, знаешь кто я такой, да?
Одно движение, и бокал с напитком, скользнув по деревянной столешнице, оказался напротив Рука.
- Попробуй. Лучшая, черт возьми, Кайпиринья на всем этом чертовом континенте! И кашасу и бармена мне доставили из Бразилии.
МакКинон как будто позабыл, что у Джеймсона связаны руки, и ему не дотянуться до стакана, а может попросту был слишком пьян.
- Я прочел все твои писульки. Неплохо.
- Боно и Мик, Билл Клинтон - без вопросов. Но этот идиот Тони Блэр? И придурок Аслан Мосхадов? Да я проворачивал дела в сто раз круче, чем та хрень, что ты написал об этом уроде. Подумаешь, Мосхадов! Жалко не я продал ту гранату, которая его прикончила.
Он залпом опрокинул бокал, облив себе лицо и футболку Ed Hardy. Бармен тотчас наполнил следующий и МакКинон рявкнул:
- Допивай, давай, по-быстрому! Это последний бокал в твоей жизни.
Он поднялся, и в следующую секунду в лицо Рука смотрел ствол "пустынного орла", пятидесятого калибра, самый большой пистолет, из тех, что ему доводилось видеть.
Неожиданно МакКинон крутанулся на месте, и, прицелившись куда-то влево, выстрелил в ночную тьму. За грохотом выстрела последовало шипение, свист и в то же мгновение вспышка белого пламени озарила окрестности с яркостью молнии. На мгновение стало светло как днем. Рук обернулся и успел разглядеть, что вдоль забора, окружавшего поляну, у каждого столба установлены сигнальные факелы.
МакКинон пальнул еще раз, взметнулись искры и еще один факел с шипением и свистом, крутясь, поднялся в воздух, осветив газон, мирно пасущихся коней и несколько самолетов Гольфстрим IV, стоящих неподалеку.
Оружейный барон, потрясая кулаками, кинул боевой клич в темное небо Либерии. Затем он поднял бокал и одним глотком прикончил напиток.
- Знаешь, что мне больше всего нравится, проговорил он, - Поднимать волну в этом море жизни.
- Ты даже не догадываешься сколько у меня бабла! Да я могу купить себе целую страну! Погоди-ка, вру, не могу купить, а..., - уже купил!
И он довольно расхохотался.
- Ну-ка, Рук, угадай, что я получил недавно? Ну? Только не упади со стула. Дипломатическую неприкосновенность! Меня здесь назначили министром какой-то там фигни. Ага. Это значит, что я могу делать все, что захочу, абсолютно все и мне за это ничего не будет.
С этими словами он вновь поднял пистолет, приблизился к Руку, и направил оружие прямо на него.
- Вот, что получается, когда суешься, куда не просят.
Задумчиво глядя прямо в зияющее дуло, Рук спросил:
- Слушай, а Рендж Ровер, на котором меня сюда привезли, еще не отогнали на стоянку? А то мне, пожалуй, пора.
МакКинон угрожающе взмахнул пистолетом.
- Да убери ты уже к чертям эту пушку. Все равно ведь не убьешь.
- Да? Интересно, почему же?
- Да потому, что, во-первых, это можно было сделать еще в порту, и мое бедное тело уже плыло бы сейчас к Канарским Островам, а во-вторых, ни к чему тогда было бы устраивать весь этот фейерверк. И, наконец, если ты меня убьешь, кто тогда о тебе напишет, Гордон? Ведь тебе же это нужно? Конечно это, что же еще. Ты даже подкинул мне парочку готовых цитат: "поднимать волну в этом море жизни", "министр какой-то там фигни". Гениально. Долго придумывал?
Что, Горди, тяжко быть мерзавцем ? И никто тобой не восхищается.
Ты притащил меня сюда, МакКинон, вовсе не для того, чтобы убить, а для того, чтобы я сделал из тебя живую легенду.
66. murzilka
Рук рассказал ей, как две недели назад отправился на грузовом судне из адриатической Риеки в западно-африканскую Монровию, где стал свидетелем наглой разгрузки нелегального оружия. Продавец, с пристани руководивший перевозкой 30 тонн боеприпасов для АК-47, а также ящиков противотанковых ружей, неотрывно наблюдал из своего Рендж Ровера за маяком, где притаился Рук. Когда охрана угромыхала с пристани, Рук, хотевший, чтобы его схватили три отморозка продавца, спустился к жилым помещениям. Ему накинули мешок на голову, и через час с лишним он уже был на плантации среди холмов. Здесь с него сняли мешок, надели наручники и оставили ждать в пустом стойле конюшни.
Когда наступила ночь, Рука вывели на большую лужайку напротив желтого плантаторского дома, где за закусочным столиком, опрокидывая кайпиринью под праздничной гирляндой в форме перчиков чили, сидел продавец оружия Гордон МакКиннон, бывший тайный агент MИ6, или просто человек, использующий это имя. Рук решил не раскрывать, как много узнал о МакКинноне благодаря своим поискам… что бывший агент британской разведки сколотил состояние, выступая посредником при поставке нелегального оружия в страны Африки, где действует эмбарго… что именно к этому пьяному, обгоревшему рыжеволосому мужчине могли вести кровавые следы из Анголы, Руанды, Конго, и даже Судана.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая на деревянный стул. - Да ладно, я понял, что это ты, когда увидел тебя на борту в Хорватии. - Рук молча сел. - Называй меня Горди. - он засмеялся и добавил: - Но я догадываюсь, что ты, черт возьми, знаешь, что я всё понял, да? Я прав? - он запустил фужер по неровному дереву в сторону Рука. - Выпей, это лучшая чертова кайпиринья на этом гребаном материке. Мой бармен и моя качаса оба прилетели из Бразилии. - возможно он был слишком пьян, чтобы помнить о наручниках на руках гостя, из-за которых тот не мог взять напиток.
- Я прочитал твою писанину. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отлично. Но слушай, чертов Тони Блер? И Аслан Масхадов? Твою мать, да у меня было больше похождений, чем у этого чеченца. Ха, Масхадов, чушь! Единственное, о чем сожалею – что не продал гранату, которая бы его убила.- он опрокинул фужер, и часть жидкости брызнула на рубашку от Эда Харди. Когда бармен принес свежий коктейль, МакКиннон продолжил, - Ну что, до дна? Это последний стакан в твоей жизни.
Затем он остановился и направил на Рука израильского «Пустынного орла» 50 калибра, самый большой пистолет, который тот когда-либо видел. Затем он обернулся, посмотрел налево, и выстрелил в темноту. За громогласным хлопком незамедлительно последовало шипение, и яркий белый свет озарил землю подобно молнии. Рук повернулся, чтобы увидеть след. В обжигающем блеске была заметна вспышка магния над столбами забора по ту сторону лужайки. МакКиннон выстрелил снова. Пуля cо вспышкой и свистом перекручиваясь перелетела через забор, озарив разбегающихся лошадей и пару стоящих вдалеке самолетов «Гольфстрим IV».
Продавец поднял руки в Либерийское небо и издал боевой клич, после чего быстро разделался с коктейлем и хриплым голосом сказал: - Знаешь, что я люблю? Встряхивать собственную жизнь. Ты в курсе, что у меня хватит кровавой валюты, чтобы купить мою страну? - он засмеялся. - Стой, да я уже сделал это! Рук, ты знаешь, что мне дали – погоди-ка! – дипломатический иммунитет? Они сделали меня министром какой-то ерунды или чего-то еще. Честно. Я делаю что хочу и никто не может меня тронуть.
Он поднял «Пустынного орла» и подошел ближе, снова наводя дуло на Рука. - Вот что случается, когда суешь нос, куда не следует.
Рук посмотрел в зияющее дуло и сказал: - На чем меня привезли сюда? На Рендж Ровере? Скажи своему слуге, чтобы подогнал его. Я готов вернуться. - МакКиннон с угрозой вскинул ружье. - Брось эту штуку, ты не собираешься убивать меня.
- Нет? Почему ты так думаешь?
- Потому что ты бы сделал это в порту, и мое тело выбросило бы куда-нибудь на Канарские острова. А ты устроил для меня все это….шоу. Потому что если ты меня убьешь, кто запишет твою историю, Гордон? Разве ты не этого хочешь? Конечно, этого. И ты уже дал мне несколько прекрасных цитат: «встряхнуть жизнь», «министр какой-то ерунды». Блестяще. Тяжело быть плохим мальчиком без своего фан-клуба. Ты привез меня сюда не чтобы убивать, ты хотел, чтобы я сделал тебя легендой.
67. Natascha Adler
Жара Поднимается (Ричард Касл)
Рук рассказал ей, как две недели назад, он переплывал на грузовом судне Адриатическое море, следуя из Риека в Монровию, что на Западном побережье Африки, где он стал свидетелем того, как он сам считал, дерзкой, ничем неприкрытой разгрузкой оружия черного рынка. Торговец оружием, находясь на пристани, наблюдал за транспортировкой 30 тонн боеприпасов для автоматов Калашникова, а также ящиков с ружейными гранатометами в стоящие наготове грузовики, постоянно поглядывая из своего Рэндж Ровера на навигационную башню судна, где притаился Рук, стараясь оставаться незамеченным. Но как только колонна с грохотом отъехала с пирса, Рук спустился к себе и тотчас был схвачен тремя головорезами торговца. Ему накинули на голову мешок, а затем больше часа везли на плантацию, что находилась на холмах. Там с него сняли мешок, надели наручники и заперли в пустом лошадином стойле.
С наступлением ночи его отвели на большой луг рядом с желтым домом на плантации, где торговец оружием, бывший сотрудник военной контрразведки по имени Гордон Маккиннон (так, по крайней мере, его называли) сидел за столиком для пикника и пил залпом кайпиринью под праздничными гирляндами в форме красного перца чили. Рук решил оставить при себе свои наблюдения касательно Маккиннона … о том, что он бывший сотрудник британской разведывательной службы скопил состояние, поставляя оружие с черного рынка в африканские страны, на которые наложено эмбарго … что следы крови, текущей из Анголы, Руанды, Конго, а недавно и из Судана, есть и на этом пьяном, загорелом, рыжеволосом человеке, который сидит прямо перед ним.
«Присаживайтесь, Джеймсон Рук», сказал он и указал на деревянный табурет напротив. «Да бросьте Вы! Мне известно, что это Вы сели на борт судна в Хорватии». Рук молча сел. «Зовите меня Горди». Он рассмеялся и добавил: «Я полагаю, что Вы меня уже чертовски хорошо знаете, не так ли? Что, я прав?» Скользящим движением по необработанной поверхности стола он подвинул Руку высокий бокал. «Пейте, это лучшая кайпиринья на всем этом гребанном континенте. И мой бармен, и моя cachaça [оригинальное название бразильского национального коктейля] прилетели прямо из Бразилии». Быть может, он был настолько пьян, что не вспомнил о том, что руки его гостя в наручниках, и он не может дотянуться до бокала.
«Я читал все Ваши статьи. Не плохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Вы молодец. Но этот гребанный Тони Блэр! Я Вас умоляю! А Аслан Масхадов? Да я уверен, что со мной происходило куда больше, чем тот вздор, который Вы написали об этой гребанной Чечне. Масхадов, ха! Я жалею только, что не я продал ту гранату, которая прикончила его». Он наклонил бокал, и часть его содержимого полилась на его лицо и рубашку от Ed Hardy. Бармен подал ему другой бокал, и он продолжил: «Ну! Пейте до дна! Это Ваш последний бокал».
А затем он встал, возводя прямо на Рука израильский «пустынный орел» пятидесятого калибра - самый большой пистолет, который тот когда-либо видел. Но вдруг он отклонил прицел влево и выстрелил во тьму. Выстрел «орла» прогремел, подобно раскату грома, и вслед за ним последовало шипение и раскаленный отблеск, яркостью молнии озаривший всю близлежащую территорию. Рук обернулся, чтобы взглянуть, что происходило за его спиной. В палящем блеске он увидел ровную линию магниевых факелов, проделанных выстрелом, вдоль столбов оградительного забора. Маккиннон выстрелил снова. За выпущенной пулей последовала еще одна вспышка, которая взывала к жизни, пыхтя и шипя, она пролетела сквозь забор на пастбище, освещая разбегающихся лошадей и пару, припаркованных в стороне, самолетов Гольфстрим IV.
Торговец оружием поднял кулаки в воздух и издал боевой клич в либерийское небо. Он расправился с содержимым своего бокала и сказал хриплым голосом: «Знаешь, что я люблю? Отжигать по жизни. Ты знал, что у меня достаточно запачканного кровью бабла, что я могу купить собственную страну?» Он рассмеялся. «Ой, погоди, я уже это сделал. А известно ли тебе, Рук, что у меня – приготовься это услышать – есть дипломатическая неприкосновенность. Меня здесь сделали министром какой-то хрени. Правда. Я могу делать, что хочу, и никто меня за это не тронет».
Он подобрал свой пистолет и снова направил его на Рука: «А вот, что случается, когда суешь свой нос не в свои дела».
Рук уставился в изумленную морду и сказал: «Меня же сюда привезли на Рейндж Ровере? Пусть Ваш парковщик пригонит его обратно. Думаю, что я готов ехать». Маккиннон сделал резкое движение рукой и начал запугивать Рука пистолетом. «Засуньте куда подальше эту чертову вещь, Вы не собираетесь в меня стрелять».
«Нет? Почему ты так думаешь?»
«Потому что Вы сделали бы это еще в порту и отправили мое тело в плавание к Канарским островам. И это все Вы устроили для меня… в показательных целях. А теперь, если Вы убьете меня, кто же напишет Вашу историю, Гордон? Вот, что Вам нужно, не так ли? Конечно, я прав. Вы даже подкинули мне несколько отличных цитат. «Отжигать по жизни»? «Министр какой-то хрени»? Великолепно. Трудно быть плохим парнем и не иметь своего фан-клуба, не так ли? Вы привезли меня сюда не затем, чтобы убить, а затем, чтобы я сделал Вас легендой».
68. nikitinalla
Смертельная жара
Рук рассказал ей, что пару недель назад он отправился на грузовом судне из хорватского порта Риека, на Адриатике, в Монровию - на западное побережье Африки, и там стал свидетелем дерзкой операции, которая происходила средь бела дня. Рок решил, что у него на глазах разгружали нелегальное оружие.
Дилер на пристани руководил перегрузкой 30 тонн боеприпасов для автоматов АК-47 и ящиков с гранатометами на грузовики, при этом, сидя в Рендж Ровере, он зорко наблюдал за мачтой локатора, где притаился Рук, старавшийся не привлечь внимания.
Когда шум шагов охранников, уходивших с пирса, стих, Рук спустился вниз к каютам, и тут-то три головореза из команды дилера его и схватили . Они накинули мешок ему на голову и через час с лишним привезли на какую-то плантацию среди холмов. Здесь с него сняли мешок, надели наручники и заперли в пустом стойле в конюшне.
Когда наступила ночь, Рука вывели на большую лужайку позади желтого плантаторского дома, где за закусочным столиком, потягивая Caipirinha* под светящейся гирляндой с фонариками , похожими на перчики чили, сидел продавец оружия, бывший тайный агент MИ6. Звали его (по крайней мере, он так представлялся), Гордон МакКиннон.
Рук решил умолчать, что он много чего узнал о МакКинноне благодаря своему расследованию… о том, что бывший агент британской разведки сколотил состояние, выступая посредником при поставке нелегального оружия в страны Африки, где на него наложено эмбарго… что следы кровавых событий в Анголе, Руанде, Конго, а в последнее время и в Судане, могли привести к подвыпившему, обгоревшему на солнце рыжеволосому мужчине, сидящему напротив.
«Ну, присаживайся, Джеймсон Рук», - сказал тот, махнув рукой на деревянный стул с другой стороны стола. «Да ладно, я уже знал, что это ты, когда ты поднялся на борт в Хорватии.» Рук молча сел.
«Зови меня Горди.» Он усмехнулся и добавил: «Да ты, надо полагать и сам уже об этом догадался?» Торговец передвинул по щербатому столу высокий бокал ближе к Руку. «Глотни - это самый крутой Caipirinha на всем дерьмовом континенте. У меня и бартендер и Caipirinha из Бразилии.» Хозяин был слишком пьян и забыл уже, что гость сидит в наручниках и не может взять бокал.
«Я почитываю твои статейки. Ну, не плохо. Боно и Мик, Билл Клинтон. Прилично написано. Но про Тони Блэйера никуда не годится. А про Аслана Масхадова? Я то знаю, что дела были покруче, чем та чепуха, которую ты написал о проклятом чеченце!»
«Масхадов, ха! Жаль, что не я продал ту гранату, которой его подорвали!». Он опрокинул стакан с коктейлем , брызги попали на лицо и скатились на его шикарную рубашку фирмы Эд Харди. Бармен наполнил еще один стакан и Горди произнес: «Ладно, завязываем. Это твоя последняя выпивка.»
Затем он встал и направил прямо на Рока пистолет – самый большой, который тот видел в своей жизни. Это был Israeli Desert Eagle** 50 калибра.
Вдруг Горди повернулся, целясь слева от Рока, и выстрелил в ночное небо. За грохотом выстрела сразу раздалось шипение, обдало жаром и жгуче-белой вспышкой осветило землю как молнией. Рок обернулся. В ярком свете он разглядел магниевые палочки, выстроившиеся в ряд у кольев ограды, пересекающей лужайку. Маккиннон выстрелил еще раз. Вторая вспышка со свистом выхватила из темноты забор вокруг пастбища, убегающих лошадей и пару небольших самолетов, стоящих поодаль.
Торговец оружием поднял вверх сжатые кулаки и проорал в Либерийское небо что-то типа боевого клича. Затем расправился с остатками выпивки и заявил хриплым голосом: «Знаешь, что я люблю на самом деле? Жить на всю катушку! А знаешь ли ты, что у меня есть чертова куча денег, чтобы купить себе целую страну?» И он засмеялся. «А, постой! Я ее уже купил! Знаешь, Рок, мне дали - можешь себе представить – дипломатический иммунитет? Они назначили меня министром какой-то здешней хрени. Правда. Я делаю, что хочу и никто не смеет меня тронуть.»
Он поднял свой пистолет, шагнул ближе и снова направил его на Рока. «Вот что бывает, если суешь свой нос в чужие дела.» Рок взглянул на зияющее дуло и спросил: «На чем я сюда приехал, на Рейндж Ровере? Прикажите его сюда подогнать. Думаю, мне пора ехать.» МакКиннон угрожающее дернул пистолет. «Да уберите вы эту чертову штуку, вы же не собираетесь меня прикончить!»
«Разве нет? А почему ты так думаешь?»
«Потому что если бы вы не взяли меня в порту, я бы отправился дальше, на Канарские острова. Потому что вы весь этот спектакль разыграли для меня. Потому что, если вы убьете меня, кто напишет вашу историю, Гордон? Вы ведь этого хотите, не так ли? Конечно так. Вас уже можно цитировать. "Жить на всю катушку? "Министр какой-то хрени? Блестяще. Нелегко это - быть плохим парнем и не иметь при этом фанатов! Вы привезли меня сюда, не для того чтобы убить, вы хотите, чтобы я превратил вас в легенду ".
*Caipirinha - Кайпири́нья— популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара
**«Israeli Desert Eagle»,— полуавтоматический пистолет большого калибра - Пустынный орёл
69. nordlicht
Рук рассказал, что две недели назад ему удалось попасть на судно, идущее по Адриатике из хорватской Риеки в Западную Африку. Там в порту Монровии он засветился на разгрузке оружия для черного рынка. Пока 30 тонн патронов для АК-47 и ящики с гранатометами перебрасывались в стоящие на пристани грузовики, торговец то и дело косился из своего "Рейндж Ровера" на рулевую рубку,в которой скрывался Рук. После того как колонна автомобилей с грохотом покинула пирс, трое головорезов скрутили Рука в каюте, натянули на голову мешок и больше часа везли на плантацию в горах. Там мешок сменили на наручники, и заперли пленника в пустой конюшне на скотном дворе.
Ночью его привели на просторную лужайку перед желтым домом в колониальном стиле, где оружейный барон, которого когда-то знали в МИ6 под именем Гордон МакКиннон, потягивал кайпиринью, раскинувшись за столиком для пикника под мерцающими огоньками гирлянд в виде жгучих перцев. Рук решил промолчать о том, сколько всего он накопал на бывшего британского силовика, а ныне одного из воротил на африканском рынке оружия,и о кровавом следе, который протянулся из Анголы, Конго, Руанды и с недавних пор еще и Судана за этим загорелым, рыжеволосым, а сейчас еще и изрядно пьяным типом .
- Садись, Рук, - сказал он и показал на деревянный табурет напротив. -И не прикидывайся. Я вычислил тебя еще в Хорватии.
Рук молча сел. - Можешь звать меня Горди, - тут он рассмеялся - Хотя и ты уже успел меня вычислить.
Признавайся...- И рыжий запустил высокий стакан по щербатой столешнице . -Пей! Это лучшая гребаная кайпиринья на этом гребаном континенте. Моих бармена и кашасу доставили прямиком из Бразилии.
Возможно он был слишком пьян, что бы помнить о том что руки его гостя все еще скованы за спиной и он не может поднять стакан.
- Читал я твои статьи. Не плохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Четко! Но Тони гребаный Блэр? И Аслан Масхадов? Ну как можно писать такую чушь про долбаного чечена! Масхадов, тьфу! Жалею что не я продал гранату, на которой он подорвался- МакКиннон опрокинул стакан в рот, и несколько капель упали на его футболку с узором от Эда Харди, бармен тут же налил свежей кайпириньи. -Теперь до дна. Ты пьешь последний раз.
И он навел на Рука здоровенный ствол израильского "Десерт Игл" пятидесятого калибра. Но потом отклонил дуло влево и пальнул в темноту. За грохотом выстрела послышалось шипение и яркое сияние озарило окрестности холодным светом. Рук обернулся и сквозь бьющее по глазам свечение разглядел вдоль ограды на границе лужайки череду сигнальных факелов . МакКиннон пальнул еще раз и новая вспышка всколыхнула тьму над забором, освещая уносящихся лошадей и два "Гольфстрим 4" вдалеке.
Оружейный барон вскинул руки в небо Либерии и разразился боевым кличем , потом прикончил еще один коктейль и хрипло сказал: - Знаешь что мне нравится? Зажигать по жизни! Ты понимаешь, у меня хватит вонючих денег что бы купить собственную страну!- тут он засмеялся - Ха, да я уже ее купил! Сейчас, приговотвься...Мне тут дали дипломатический иммунитет и сделали дерьмовым министром. Серьезно. Я делаю что хочу и ни одна дрянь не может меня тронуть.
Он поднял "Десерт Игл" и подошел ближе, снова наставляя его на Рука. - Знаешь что происходит с теми, кто лезет не в свое дело?
- Для этого я прокатился на твоем Рейндж Ровере? - спросил Рук глядя в зияющее дуло - Вели своему водителю подогнать его сюда. Думаю, мне пора.
Рука МакКиннона с пистолетом угрожающе вздрогнула.
-Убери эту чертову игрушку, ты же не собираешься меня пристрелить.
- С чего ты взял?
- Потому что ты мог сделать это еще в порту, и отправить меня в плаванье на Канары. Потому что ты приготовил...весь этот балаган для меня. Потому что если ты меня прикончишь, кто напишет твою историю, Гордон? Ты же так этого хочешь! О да! И ты уже подарил мне несколько дивных цитат: "зажигать по жизни" и "дерьмовый министр". Великолепно! Как трудно жить плохому парню без собственного фан-клуба, правда? Ты же привез меня не для того что бы убить, а для того что бы я сделал из тебя легенду.
70. october
Рук рассказал ей, что две недели назад плыл на грузовом судне по Адриатическому морю, из Риеки в Монровию, на западное побережье Африки. Там он стал свидетелем того, как среди белого дня, совершенно в открытую, выгружалось оружие для черного рынка. Торговец оружием тоже был на причале. Он наблюдал из своего «Рендж Ровера», как тридцать тонн боеприпасов для AK-47 и ящики с гранатометами переносили в грузовики, и то и дело поглядывал на мачту, где притаился Рук. Когда грузовики с грохотом покинули пристань, Рук спустился в кубрик, где его уже ждали трое головорезов. Ему надели мешок на голову и больше часа везли на плантацию на холмах. Там мешок с него сняли, но надели наручники и заперли в пустом стойле конюшни.
Поздно вечером его вывели на большую лужайку за желтым домом, где торговец оружием, бывший агент британской разведки МИ-6 или просто Гордон Маккиннон, сидел за деревянным столом и потягивал кайпиринью. Над его головой висели горящие гирлянды для фиесты с лампочками в форме красных перчиков чили. Рук решил молчать о том, что он выяснил о Маккинноне в ходе своего расследования. О том, что бывший сотрудник британской разведки нажился на сбыте оружия на черном рынке в странах Африки, в которых действует эмбарго. И о том, что вина за кровь, пролитую в Анголе, Руанде, Конго и недавно в Судане, возможно лежит на этом пьяном, обгоревшем на солнце, рыжеволосом человеке, что стоял перед ним.
— Присаживайся, Джеймсон Рук, — Маккинон показал рукой на деревянный стул напротив. — Да, не удивляйся, я знал, кто ты, еще когда ты забрался на судно в Хорватии.
Рук сел, не сказав ни слова.
— Можешь называть меня Горди, — он засмеялся и продолжил, — но думаю, для тебя это и так не новость, верно?
По неотесанной поверхности стола он пододвинул к Руку высокий стакан.
— Угощайся, лучшая чертова кайпиринья на этом чертовом континенте. И кашаса, и бармен у меня из Бразилии.
Наверно, он был слишком пьян и потому забыл, что руки его гостя скованы наручниками, так что до стакана тому никак не дотянуться.
— Я читал твои статейки. Неплохо написано. Боно и Мик. Билл Клинтон. Мне понравилось. Но Тони Блэр, черт возьми? Аслан Масхадов? Мне известно гораздо больше, чем та чепуха, что ты написал о проклятом чеченце. Масхадов, ну надо же, а! Жаль, что не я продал тот гранатомет, из которого его убили.
Он выпил стакан залпом так, что капли потекли по его подбородку на рубашку марки «Эд Харди». Бармен заменил пустой стакан на полный, и он продолжил:
— Ну а теперь, до дна! Это твоя последняя выпивка.
Затем Маккиннон поднялся и направил огромный пистолет, самый большой из тех, что Рук когда-либо видел, израильский «Пустынный орел» 50-го калибра, прямо на журналиста. Однако в следующую секунду Маккиннон слегка качнулся влево и выстрелил в ночь. За жутким грохотом последовал свист, и вспышка яркого белого света озарила все вокруг. Рук обернулся и увидел в этом свете изгородь, тянувшуюся вдоль просторной лужайки. Маккиннон выстрелил еще раз. На этот раз вспышка осветила лошадей, бегущих по пастбищу, и два самолета «Гольфстрим IV», стоявших вдалеке.
Торговец оружием вскинул кулаки вверх и победно закричал в небо Либерии. Затем, опустошив очередной стакан, он спросил хриплым голосом:
— Знаешь, что я люблю в жизни? Кураж, риск, адреналин! Слышал, что на свои кровавые деньги я смог купить целую страну?
Он рассмеялся.
— Да-да, это правда. Мне предоставили, приготовься… дипломатическую неприкосновенность! Назначили министром какого-то дерьма. Серьезно! Я могу делать, что хочу, и мне за это ничего не будет.
Маккиннон поднял пистолет, шагнул ближе и снова направил его на Рука.
— А вот что бывает, когда суешь нос в чужие дела.
Рук посмотрел прямо в зияющее дуло пистолета и заговорил:
— На чем меня сюда привезли, на «Рендж Ровере»? Скажи-ка своим людям подогнать его сюда. Что-то я у вас тут засиделся.
Маккиннон угрожающе ткнул пистолетом в Рука.
— Да убери ты свой проклятый пистолет, ты же не собираешься меня убивать.
— Ты так думаешь? Интересно, почему?
— Потому что ты мог сделать это еще в порту, и мое тело бы сейчас плыло в сторону Канарских островов. Потому что ты устроил все это... шоу для меня. Потому что, если ты сейчас убьешь меня, кто тогда напишет о тебе, Гордон? Ведь ты этого хочешь? Конечно, чего же еще! Даже подкинул мне пару неплохих цитат: «Кураж, риск, адреналин!», «…министр какого-то дерьма». По-моему, великолепно! Согласись, скучно быть плохим парнем и не иметь фан-клуба, правда? Ты ведь привез меня сюда не для того, чтоб убить. Ты привез меня, чтобы я сделал тебя легендой.
71. ox002
И услышала в ответ следующую историю. Две недели назад Рук добрался на грузовом судне из Адриатики к берегам Западной Африки. А вместе с ним - нелегально, вне всякого сомнения - проделали путь из хорватской Риеки в Монровию патроны к АК-47 (тридцать тонн) и ручные гранатометы в ящиках. В порту их уже поджидали машины. "Купец", наблюдавший за погрузкой товара, время от времени поглядывал то на свой лендровер, то на судовую РЛС, где притаился журналист. После того, как колонна грузовиков покинула пирс, Рук спустился в каюту, где его и скрутили "гориллы" купца. С мешком на голове он после часа езды оказался на ферме, затерянной среди холмов. Здесь мешок с него сняли, зато надели "браслеты" и ушли, оставив одного в запертом стойле на конюшне.
Когда стемнело, Рука вывели на большую лужайку перед выкрашенным в желтый цвет домом. Там, за дощатым столом, освещенный гирляндами фонариков, похожих на стручки красного перца, сидел с бокалом кайпириньи (явно не первым в тот вечер) сам купец - бывший сотрудник британской разведки, которого звали (во всяком случае он сам себя так называл) Гордон Маккиннон.
Рук не собирался выкладывать хозяину, как много узнал про него в ходе своего расследования.... Про состояние, которое бывший агент Сикрит Сервис сколотил, поставляя в обход международных соглашений оружие на африканский континент.... Про то, что в Анголе, Руанде, Конго, а недавно - в Судане кровь текла рекой по милости вот этого загорелого рыжеволосого любителя коктейлей.
- Присаживайся, Джеймсон Рук, - сказал тот и махнул рукой на табурет по другую сторону стола.
- Да, ладно. Кто ты такой я знал еще в Хорватии.
Рук, не проронив ни слова, уселся.
- Зови меня Горди, - хозяин рассмеялся и добавил:
- Хотя, держу пари, ты это и так знаешь? А? Верно?
И пустил Руку бокал по грубой столешнице.
- Угощайся. Это лучшая, задрибиття, кайпиринья на всем этом гребанном континенте. И бармен, и кашаса* у меня из Бразилии.
Потчуя гостя, он с пьяных глаз, видно, не заметил, что руки у того скованы за спиной.
- Читал я твои статейки. Неплохо. Поп-музыканты. Билл Клинтон. Молодцом. Но Тони, задрибиття, Блэр? И Аслан Масхадов? У меня, блин, дела посерьезнее той муры, что ты понаписал про этого чечена. Масхадов, ха! Жаль только - не я продал гранату, которой его пришили.
Хозяин вновь отхлебнул, и струйки коктейля брызнули на рубашку "от Харди". Получив от бармена свежий бокал, он добавил:
- Ну, пей до дна. В последний ведь раз, блин.
И с этими словами он встал и направил прямо в грудь Руку самый большой пистолет, который тот видал в своей жизни - израильский "дезерт"** пятидесятого калибра. Затем купец слегка сменил прицел и выстрелил куда-то влево, в ночную тьму. Раздался грохот, вслед за тем свист, а сноп огня озарил все кругом, точно застывшая молния. Рук оглянулся и увидел, как пуля высекает нестерпимо-яркие, точно блиц, потоки искр из столбов ограды. Маккиннон выстрелил вновь. Пуля с шипением и свистом унеслась в сторону пастбища, а новый сноп огня вырвал из темноты разбегавшихся лошадей и пару двухмоторных "гольфстримов" в отдалении.
Купец с ревом потряс кулаками, грозя либерийским небесам, потом залпом допил бокал и произнес хрипло:
- Знаешь, что мне по вкусу? Жить, танцуя рок-н-ролл***. А деньжат у меня столько, что могу купить страну со всеми потрохами.
Он рассмеялся.
- Да, что там - уже купил! Знаешь, Рук, мне недавно дали - держись крепче, а то упадешь - дипломатическую не прикосновенность! И сделали министром по какой-то хрени. Серьезно. Плевать я теперь хотел на все законы.
Затем он поднял дезерт и со словами: "Вот, что случается с теми, кто всюду сует свой нос" вновь направил его на Рука.
А тот, глядя в разверстое дуло, спросил:
- На чем это я сюда приехал? В лендровере? Пускай твой лакей подгонит его. Думаю, я видел уже достаточно.
Маккиннон изготовился к стрельбе.
- Да убери ты свою тарахтелку, все равно не убьешь.
- Да? Это почему же?
- Иначе ты убрал бы меня еще в порту и пустил бы вплавь добираться к Канарам. И не устроил бы весь этот, гм... спектакль в мою честь. И кто в таком случае станет твоим летописцем, Гордон? Ты ведь этого хочешь, верно? Ну, разумеется. И даже подкинул пару цитат. "Жить, танцуя рок-н-ролл"? "Министром по какой-то хрени"? Великолепно. Трудно быть злодеем, когда никто тобой не восторгается, да? Ты привез меня сюда не для того, чтоб убивать. Нет, я здесь для того, чтоб сделать из тебя легенду.
______
* Ром (португ.), входит в состав коктейля "кайпиринья".
** "Дезерт", "дигл" (сокр. от англ. 'Desert Eagle', букв. "Орел пустынь") - самозарядный пистолет калибра до 12,7мм. Использует принцип отвода пороховых газов, характерный для автоматических винтовок, чем и объясняются его габариты. Неудобен и ненадежен, но, благодаря своему устрашающему виду стал излюбленным оружием кинозлодеев в голливудских боевиках.
*** "Живу, танцуя рок-н-ролл" ('Rockin' My Life Away') - альбом певца Джерри Ли Льюиса, выпущенный в 1997.
72. Oyster
Рук поведал ей, как двумя неделями ранее фрахтовое судно доставило его из хорватской Риеки, на берегу Адриатического моря, к западноафриканскому побережью, в Монровию. Там, по его словам, он видел, как средь бела дня разгружали партию нелегального оружия. Владелец товара с пристани следил за перемещением из трюмов корабля десятков тонн патронов для автоматов АК-47 и ящиков с гранатометами на ожидающие неподалеку грузовики, мельком поглядывая из своего «Рейндж Ровера» на штурманскую рубку, где тихонько прятался Рук. Едва колонна машин с громыханием отъехала от пирса, Рук направился к себе в кубрик, где его тут же сцапали трое идиотского вида громил явно подосланных торговцем. Натянув ему холстину на голову, они больше часа катали журналиста на своем автомобиле, пока, наконец, не привезли в горы, на какую-то плантацию. С него стащили мешок и, сковав запястья, оставили дожидаться своей участи в пустой конюшне.
На закате Рука заставили почтить своим присутствием великолепную лужайку рядом с желтым плантаторским особняком. Там в багровом мареве, отбрасываемом гирляндой фонарей в виде красных перцев, за низким деревянным столиком, сидел и надирался «кайпириньей» прежде шпион из МИ-6, а ныне торговец оружием по имени, или якобы по имени, Гордон Маккинон. Рук счел за лучшее не выказывать своей осведомленности насчет Маккинона, а знал он немало. Например, что бывший агент британской секретной разведслужбы сколотил себе капитал на контрабандной торговле оружием с политически неблагонадежными африканскими странами, что из Анголы, Руанды, Конго, а теперь еще из Судана, к этому пьяному загорелому дьяволу с рыжими волосами текут настоящие реки крови…
― Присаживайся, Джеймсон Рук, ― начал Маккинон, указывая на деревянную скамейку у противоположного края стола. ― Хорош ломаться! Я приметил тебя еще в Хорватии, когда ты взошел на борт.
Рук молча сел.
― Зови меня Горди. ― Маккинон вдруг расхохотался и добавил: ― Но сдается мне, ты и так чертовски хорошо об этом знаешь? Я прав, а?
Он неаккуратно толкнул через стол высокий стакан с ромовым коктейлем:
― Пей… Черт побери… лучшей «кайпириньи» на этом долбаном куске суши тебе не сыскать. Кашасу для нее, кстати, вместе с барменом, мне доставили самолетом прямо из Бразилии.
Может статься, он слишком напился и запамятовал, что руки у гостя скованы за спиной, поэтому до стакана ему не дотянуться.
― Читал я твои писульки. Недурно… Статьи о Боно и Джагере… О Билле Клинтоне. Хорошо сработано!.. А дальше что? Гребаный Тони Блэр? Или Аслан Масхадов? Я в натуре охренел от того, что ты накропал о проклятом чеченце… Масхадов, надо же! Жаль только, не я продал его убийцам ту гранату.
Он опрокинул в себя пойло, некоторая часть которого пролилась ему на лицо и попала на жутковатого вида футболку от Эда Харди. Бармен заменил опустевший стакан, а Маккинон продолжил:
― Что же ты! Пей до дна! Напоследок.
Он встал, направив на собеседника израильский «Пустынный орел» пятидесятого калибра. Таких огромных пистолетов Рук, по его словам, в жизни не видел. В последнюю секунду Маккинон покачнулся, и выстрел пришелся чуть левее, в темноту. «Орел» сразу же откликнулся на нажатие курка, с шипением выплюнув сноп огня настолько ослепительный, словно поблизости ударила молния. Рук оглянулся. В предзакатном сумраке он увидел вдоль столбов окружающего лужайку забора короткие вспышки яркого света. Маккинон снова выстрелил. Пуля произвела еще один сноп искр и с глухим шорохом врезалась в ограду пастбища, озарив убегающих лошадей и пару оставленных поодаль небольших двухмоторных самолетов.
Торговец поднял кулаки к небу и одобрительно загоготал. Быстро разделавшись с очередным стаканом выпивки, он хрипло спросил:
― Знаешь, что я люблю?.. Иг…играть с огнем. Ты в курсе, что у меня денег куры не клюют, и я страну себе могу купить? ― Он захихикал: ― Э, да что там, уже купил! Известно ли тебе, Рук, что у меня... дипломатический иммунитет? Как тебе это? Меня сделали министром какой-то навозной кучи. Правда, правда! Делаю что хочу, а никто не смеет меня и пальцем тронуть.
Он вскинул пистолет и шагнул к Руку, снова беря его на мушку.
― Вот что бывает с людьми, которые суются куда не следует.
Глядя в зияющее дуло, Рук произнес:
― Я на чем сюда приехал, на «Рейндж Ровере»? Велите подать его к входу. Думаю, мне пора.
Пистолет в руке Маккинона угрожающе дернулся.
― Бросьте вы свою игрушку. Все равно в меня не выстрелите.
― Да ну? Откуда такая уверенность?
― Оттуда, что стрелять и пускать меня к берегам Канарских островов на корм рыбам, надо было еще в порту. Оттуда, что вы затеяли весь этот… балаган неспроста. Если меня не будет, кто тогда напишет о Гордоне? Ведь именно об этом вы мечтаете? Ну разумеется! Вы даже подсказали мне пару отличных заголовков. Как вам это - «Он играет с огнем», «Министр навозной кучи»? Гениально! Значит, не терпится заразить людей дурным примером? Так и есть - вы не убивать меня собрались, вы хотите, чтобы я сделал из вас героя.
73. Paulina
Рук рассказал ей о том, как две недели назад приплыл на грузовом судне с берегов Адриатического моря, а именно - из Риеки в Монровию, на западное побережье Африки, где и стал свидетелем наглой разгрузки нелегального оружия средь бела дня. Торговец был на пристани и лично наблюдал за переноской 30 тонн АК-47 и ящиков с гранатометами. Он ждал окончания погрузки и то и дело поглядывал из своего Рендж Ровера наверх, на судовую навигационную башню, в которой прятался Рук, стараясь не привлекать внимания.
Когда головорезы покинули порт, Рук спустился в свою каюту, где и был схвачен тремя работавшими на торговца громилами. Ему на голову надели мешок, а потом бросили в машину и больше часа везли на плантацию, затерянную среди холмов. Там мешок с него сняли, зато надели наручники и заперли в пустом лошадиное стойле.
С наступлением ночи Рука отвели на большую лужайку за желтым домом в колониальном стиле. Там торговец оружием, бывший член МИ6, известный как Гордон МакКиннон - по крайней мере, он пользовался именно этим именем - пил кайпиринью в ярко-красных как перцы чили лучах закатного солнца. Рук решил не показывать, как много он уже знает о МакКинноне. Ни то, что бывший британский служащий Секретной Разведывательной Службы скопил состояние, торгуя оружием на черном рынке, несмотря на эмбарго в странах Африки. Ни то, что из Анголы, Руанды, Конго и в особенности Судана потоки крови текли прямо к этому пьяному загорелому человеку с рыжими волосами, сидевшему сейчас напротив Рука.
- Можешь сесть, Джеймесон Рук, - сказал он и указал на деревянный стул на противоположном краю стола. - Ну, поживей. Я знаю, там, в Хорватии, это ведь был ты.
Рук сел, но не заговорил.
- Зови меня Горди, - рассмеялся он и добавил, - но я думаю, ты чертовски хорошо знаешь, что это не совсем так, правда? Ха, я прав?
Он подвинул высокий бокал по грубой поверхности стола поближе к Руку.
- Выпей, это лучшая чертова кайпиринья на целом чертовом континенте. Оба - и мой бармен, и моя кашаса - прилетели из Бразилии.
Вероятно, он был слишком пьян, чтобы вспомнить о том, что руки его гостя скованы наручниками и взять стакан тот не мог.
- Я прочитал все твои статьи. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Превосходно. А этот чертов Тони Блэр? А Аслан Масхадов? Я чертовски удивлен тем, что узнал больше чем ожидал из всей той хрени, которую ты написал про чёртовых чеченцев. Масхадов, ха! Вот только, к сожалению, это не я продал ту гранату, что убила его.
Он резко дернул бокал к себе, и часть напитка выплеснулась на его лицо и рубашку от Эда Харди. Бармен подал ему новый бокал, и МакКиннон продолжил:
- Давай, пей до дна. Это твой последний напиток.
А потом он встал и направил самый большой пистолет, который Рук когда-либо видел, Израильский Desert Eagle 50-го калибра, прямо на него. Затем вдруг развернулся влево, прицелился и выстрелил в ночь. Из пистолетного дула вырвалось шипение и раскаленный жар, затем последовал удар грома, и окружающее пространство осветила вспышка ледяной молнии. Рук обернулся. В жгучем блеске магниевых вспышек он увидел ряд ограждений и постов за большой лужайкой. МакКиннон выстрелил еще раз. Пуля породила новую вспышку, которая попала в забор на пастбище, осветив табун бегущих лошадей и пару стоящих в отдалении самолетов Гольфстрим IV.
Торговец оружием вздернул обе руки со сжатыми кулаками в воздух и воинственно прокричал что-то в либерийское небо. Потом прикончил свой напиток и сказал хриплым голосом:
- Знаешь, что я действительно люблю? Рок в моей собственной жизни. А знаешь, что у меня достаточно кровавых деньжат, чтобы купить собственную страну? - он рассмеялся. - Ах да, я же уже это сделал! Ты в курсе, Рук, что мне дали - готов услышать? - дипломатическую неприкосновенность! Они сделали меня министром здешнего дерьма. Нет, правда. Я делаю все, что хочу, и никто не может меня тронуть.
Он зарядил Desert Eagle и подошел поближе, снова направив пистолет на Рука.
- А вот это происходит, когда ты суешься в то, что тебя не касается.
Рук уставился в зияющее дуло и сказал:
- На чем я сюда ехал, на Рендж Ровере? Пусть твоя шестёрка подгонит его обратно. Пожалуй, я готов уехать отсюда.
МакКиннон дернул рукой, вскидывая пистолет.
- Положи эту чертову штуку, ты же не собираешься стрелять в меня.
- Нет? Что заставляет тебя так думать?
- Потому что ты бы мог сделать это еще в порту и отправить меня в плаванье к Канарским Островам. Потому что ты выкладываешь мне все это... показываешь. Кто напишет твою историю, если ты убьешь меня, Гордон? Ты ведь этого хочешь, не так ли? Конечно! И ты дал мне несколько потрясающих цитат. «Рок в моей жизни?» «Министр этого дерьма?» Блестяще. Трудно быть плохим мальчиком и не иметь фанклуба, не так ли? Ты притащил меня сюда не для того чтобы убить меня, а для того, чтобы я сделал тебя легендой.
74. Quen of Hearts
Рук рассказал ей об одном опасном приключении, которое ему пришлось пережить во время путешествия из Риеки 1 в Монровию2.. Это случилось две недели назад, он путешествовал на грузовом судне и стал невольным свидетелем невероятно дерзкой операции «черных дилеров». Контрабандисты разгружали свой товар – тридцать тонн патронов к автоматам АК-47 и ящики с гранатометами – совершенно не таясь, не удосужившись даже дождаться наступления темноты. Дилер, наблюдавший за разгрузкой из своего «Рендж Ровера», время от времени бросал настороженные взгляды на рулевую рубку, за которой прятался Рук. Когда «крутые парни», наконец, закончили свою работу, и причал опустел, Рук спустился вниз, в жилой отсек, где на него тотчас же набросились три головореза, люди «черного дилера». Они натянули ему на голову балахон и запихнули в автомобиль. Примерно через час автомобиль остановился у ворот плантации, расположенной высоко в горах. Похитители сняли с его головы балахон, надели наручники и заперли в конюшне. Потянулись долгие часы ожидания.
Ночью его вывели на просторную лужайку, за которой располагался канареечного цвета дом, где и проживал «черный дилер», бывший сотрудник MI6 3 по имени Гордон Маккиннон (по крайней мере, именно так он представился Руку). Сам хозяин сидел за маленьким раскладным столиком, потягивая кайпири́нью4, над его головой празднично сверкали гирлянды миниатюрных фонариков, по форме напоминающих стручки красного перца чили. Рук решил не подавать виду, что он уже проводил свое собственное журналистское расследование и успел узнать много интересного о Маккинноне. Он знал, например, что бывший офицер британской SIS5 сколотил свое состояние, продавая оружие в страны Африки, этот подпольный бизнес приносил фантастические доходы, ведь ООН наложила эмбарго на торговлю оружием с африканскими странами. Рук прекрасно понимал, что сидящий перед ним человек, этот уже изрядно захмелевший мужчина с копной рыжих волос и коричневым загаром, несет ответственность за те потоки крови, которые сейчас проливаются в Анголе, Руанде, Конго, а теперь и в Судане.
«Присаживайся, Джеймсон Рук», сказал хозяин ранчо и указал на деревянную скамеечку рядом со столиком. «Ну же, смелее. Как только ты поднялся на борт моего судна в Хорватии, я тотчас же догадался, с кем имею дело». Рук опустился на скамью, но не произнес ни слова. «Можешь называть меня Горди», ухмыльнулся хозяин и добавил, «хотя, как я догадываюсь, ты уже многое знаешь обо мне, в том числе и мое имя. Ну как, я угадал?» Он подвинул гостю высокий стакан с ароматным напитком. «Выпей эту чертову кайпиринью, она восхитительна, на этом поганом континенте тебе нигде больше не предложат ничего подобного. Мой бармен бразилец, и кашаса 6 мне тоже доставляют из Бразилии». По всей видимости, Маккиннон уже изрядно надрался и не замечал, что руки гостя скованы наручниками, и он не может дотянуться до стакана.
« Я читал твои статейки. Написано недурно. Боно и Мик 7. Билл Клинтон. Отличная работа. Продолжай в том же духе. Почему бы тебе не заняться этим проходимцем Тони Блэром? Но твоя статья про Аслана Масхадова меня разочаровала. Я уверен, у тебя припрятано кое-что погорячее, нечто гораздо более пикантное, чем та бредятина, которую ты сочинил об этих чертовых чеченцах. Масхадов, ха! Я до сих пор жалею, что тот гранатомет, который его прикончил, был не из моей партии». Стакан в его руках наклонился, и напиток пролился на фирменную рубашку с рисунками Эда Харди 8. В то же мгновение расторопный бармен поменял стаканы и поставил на стол свежую порцию кайпириньи. Маккиннон продолжал: «Ну же, дружище, смелее, опрокинь стаканчик. Это твой последний стакан, так что не мешкай».
Тут он поднялся на ноги, достал огромный 50-миллиметровый Desert Eagle 9 и прицелился прямо в Рука. Спустя мгновение Маккиннон покачнулся, сместив прицел влево, и выстрелил в воздух. Сверкнула молния, струя белого пламени взметнулась в небо, озаряя все вокруг холодным, пронзительно-ярким светом. Ослепленный потоками обжигающего света, Рук повернул голову и увидел, как по забору, отделяющему лужайку от пастбища, пробегают голубоватые сполохи, рисуя на нем затейливый узор. Прогремел еще один выстрел, и снова в небо взметнулась маленькая молния, с пронзительным шипением пронеслась по лужайке и умчалась в сторону близлежащего пастбища, отбрасывая сполохи света на перепуганных лошадей и два припаркованных на стоянке автомобиля Gulfstream IV.
Черный дилер победно вскинул руки и издал воинственный боевой клич, потрясший сонную тишину африканской ночи. Одним глотком он осушил свой стакан и прохрипел: «Знаешь, что мне по-настоящему нравится? Играть в русскую рулетку. Ставить на кон свою жизнь. У меня целая куча этих долбаных баксов, я мог бы купить с потрохами всю Британию, если бы только захотел, что ты на это скажешь?» Он рассмеялся. «Постой-ка, да я ведь уже купил ее! Мне предоставили – только не падай со стула – дипломатический иммунитет. Ты что-нибудь слышал об этом, Рук? Они сделали меня министром чего-то там. Это чистая правда, можешь мне верить. Я делаю то, что мне вздумается, и никто не смеет мне перечить».
Он схватил пистолет, подошел вплотную к своему пленнику и снова прицелился ему прямо в голову. «Вот так я расправляюсь с любопытными репортерами, которые суют свой нос, куда не следует».
Не отрывая глаз от зияющей бездны дула, Рук произнес: «Меня привезли сюда в автомобиле, если не ошибаюсь, это был «Рендж Ровер»? Прикажи своему человеку подогнать машину, уже поздно, мне пора возвращаться». Маккиннон взмахнул пистолетом. «Убери эту чертову пушку, ты ведь не собираешься меня убивать».
«В самом деле? Почему ты так решил?»
«Потому что если бы ты хотел меня убить, ты сделал бы это еще там, в порту. Твои молодчики сбросили бы мое тело в океан, и течение отнесло бы его куда-нибудь к Канарским Островам. Ты ведь организовал это шоу специально для меня. Если ты убьешь меня, кто поведает миру о твоем успехе, кто напишет твою историю, Гордон? Ведь ты хочешь славы, разве не так? Я угадал? Ну, конечно же! У тебя уже сложилась идея будущей книги, ты даже набросал для меня парочку афоризмов от «великого Горди». «Поставить свою жизнь на кон?» Министр «чего-то там»? Великолепно! Быть «плохим парнем» и не иметь своего собственного фан-клуба – это ведь так напрягает, правда, Горди? Ты ведь привез меня сюда не для того, чтобы убить, ты хочешь, чтобы я сделал тебя человеком-легендой».
1. Риека - город в Хорватии, третий по величине город страны. Город лежит при впадении речки Речины в Речский залив, являющийся частью залива Кварнер Адриатического моря. Эта река дала название городу — Rijeka на хорватском языке «река». Исторически и вплоть по сегодняшний день Риека — крупнейший хорватский порт, как грузовой, так и пассажирский.
2. Монровия - столица и крупнейший город Либерии. Этот город, расположенный в искусственной бухте в устье реки Сент-Пол, является единственным беспошлинным портом в Западной Африке. Монровия была основана в 1822 году освобожденными из рабства неграми, переселившимися из США (названа по имени тогдашнего президента Соединенных Штатов Джеймса Монро).
3. MI 6 - Секре́тная разве́дывательная слу́жба (англ. Secret Intelligence Service, SIS), MИ-6 (англ. Military Intelligence, MI6) —государственный орган внешней разведки Великобритании.
4. Кайпири́нья (порт. Caipirinha) — популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара.
5. см. прим. 3.
6. Кашаса (порт. cachaça) — крепкий алкогольный напиток, получаемый путём дистилляции чистого экстракта сахарного тростника (перегонка забродившего сока сахарного тростника). Крепость — 39—40 градусов.
7. Вероятно, речь идет о вокалисте группы Rolling Stones Мике Джаггере и вокалисте группы U2 Bono (настоящее имя Пол Хьюсон).
8. ed hardy (эд харди) - это популярная торговая марка, под которой производятся и продаются футболки, куртки, шорты, купальники, толстовки, и другая одежда, а также кеды, сапоги и обувь похожего типа, художественно оформленная рисунками и тату (tattoo) известного мастера татуировок - Дона Эд Харди (Don ed hardy). Don Ed Hardy родился в 1954 году в США и окончил институт искусств Сан-Франциско, после чего длительное время изучал искусство татуировки в Японии. В дальнейшем он и стал известен благодаря своим работам с добавлениям японского искусства татуировки. Общий стиль работ Эд Харди является смесью американского и восточного искусства.
9. Desert Eagle (рус. «Пустынный орёл») — самозарядный пистолет большого калибра. Позиционируется как охотничье оружие для гражданских лиц. Был разработан в 1983 году в США компанией Magnum Research с последующей доработкой израильской компанией Israel Military Industries. Производится в Израиле компанией Israel Military Industries.
75. Rookie
Рук рассказал ей, что пару недель назад он приплыл транспортом из Риеки в Монровию, из Адриатики на западное побережье Африки. И увидел то, что счёл наглой средь бела дня разгрузкой контрабандного оружия. Сидя в «рейндж-ровере», получатель лично наблюдал за перевалкой в подогнанные грузовики тридцати тонн патронов для АК-47 и ящиков с гранатомётами, и постоянно поглядывал наверх, в сторону навигационной рубки, где, стараясь не привлекать внимания, околачивался Рук. Однако, когда конвой отъехал и Рук спустился в кубрик, там поджидали трое головорезов. Ему натянули мешок на голову и везли больше часа до плантации в холмах. Там, сняв мешок и надев наручники, его закрыли в пустом стойле конюшни
.
Уже ночью его отвели на огромную поляну перед большим жёлтым домом, где за столиком под гирлядной красных перчиков-фонарей нагружался чёрными кайпириньями торговец оружием, бывший агент МИ-6, которого звали – или, по крайней мере, он так сам себя называл – Гордоном Мак-Кинноном. Рук решил помалкивать о том, что ему удалось разузнать о Мак-Кинноне: бывший британский разведчик сколотил состояние, поставляя в Африку оружие в обход всяческих эмбарго; следы потоков крови в Анголе, в Руанде, в Конго, и с недавних пор в Судане вели к этому рыжему, обожжёному солнцем пьяному.
- Присаживайся, Джеймсон Рук, - махнул рукой Мак-Киннон, указывая на деревянный табурет с другой стороны. – Да ладно! Я знал, кто ты, стоило тебе взойти на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
- Зови меня «Горди». – Он засмеялся. - Ты наверняка это уже знаешь, правда? Я угадал? – и, толкнув по грубой деревянной столешнице в сторону Рука высокий стакан, велел: - Пей, это лучшая кайрипинья на всём долбаном континенте. И кашаса, и бармен привезены из Бразилии.
Вероятно, он уже слишком наклюкался и запамятовал, что руки гостя скованы за спиной, стакана ему не достать.
- Я всё твоё читал. Недурно. Боно и Мик. Билл Клинтон. Здорово. Но на кой Тони Блэр? Или Аслан Масхадов? У меня уж точно есть что порассказать, не то что та фигня, что ты про чёртова чечена написал. Как же, Масхадов! Жалею только, что не я продал ту гранату, на которой он подорвался!
Коктейль из наклоненного стакана выплеснулся на лицо, потёк на футболку с Эдом Харди. Официант тут же заменил напиток новым, и пьяный заявил:
- Давай, опрокидывай. Твоя последняя выпивка.
А потом встал и направил прямо на Рука самый огромный из известных тому пистолетов, израильский «пустынный орёл» пятидесятого калибра. Но вдруг развернулся влево и пальнул в ночь. Сразу за громыханием пушки послышался свист и всё осветилось белым пламенем, ярким, как застывшая молния. Рук оглянулся. В ослепительном сиянии увидел, что на столбах ограды вокруг поляны висят магниевые ленты. Мак-Киннон опят выстрелил, пуля зажгла следующую ленту – та ожила, зашипела, закружилась, улетая с ограды в сторону пастбища, осветив убегающих коней и пару четвёртых «Гольфстримов» на стоянке вдали.
Торговец погрозил либерийскому небу поднятыми над головой кулакамаи и издал боевой клич. Прикончив коктейль, хрипло спросил:
- А знаешь, что я люблю? Сам заправлять своей жизнью. Ты знал, что у меня достанет денег с потрохами купить собственную страну? – Он рассмеялся. – Да постой, я ж уже купил! Знаешь ли ты, Рук, что мне дарована – приготовься! – дипломатическая неприкосновенность? Я министр какой-то хрени или кто-то там ещё. Честно. Делаю, что хочу, и никто меня пальцем не тронет.
Он шагнул ближе, снова наведя пушку на Рука:
- Вот что случается, когда лезешь, куда не следует.
- На чём меня сюда привезли, на «рейндж-ровере»? – сказал в ответ Рук, глядя в зияющее дуло. – Скажи шофёру, чтобы подгонял. Я готов ехать. – И добавил, когда Мак-Киннон ткнул в него пистолетом: - Убери эту чёртову штуку, ты же не собираешься стрелять.
- Не собираюсь? С чего ты взял?
- Потому что иначе ты пристрелил бы меня ещё в порту и бросил дрейфовать в сторону Канар. Потому что ты устроил... целое представление. Потому что если ты меня убьёшь, то кто напишет книгу о тебе, Гордон? Ведь ты же этого хочешь? Ну конечно! И у меня уже есть несколько фразочек: «заправлять своей жизнью», «министр какой-то хрени». Здорово! Трудно быть злодеем без поклонников, правда? Ты привёз меня сюда не убивать, а сотворить из тебя легенду.
76. rorschach
Рассказ Рука был о событиях двухнедельной давности. Грузовым судном, шедшим из Риеки, он прибыл с Адриатического побережья в западноафриканский порт Монровия, где стал свидетелем бесцеремонной разгрузки партии контрабандного, по его мнению, оружия. Хозяин, наблюдая из своего «рендж-ровера», как тридцать тонн патронов к АК-47 и ящики с гранатометами переносили в грузовики, время от времени, бросал взгляд на ходовую рубку, в которой притаился Рук, в надежде остаться незамеченным. Дождавшись, когда вооруженные охранники убрались с пирса, Рук спустился в свою каюту, где на него напали три амбала. На голову ему натянули мешок и затащили в машину. После более чем часовой езды Рук оказался на плантации в холмах. Мешок с него сняли, но нацепили наручники и заперли в пустом стойле конюшни.
С наступлением темноты Рука вывели на широкую лужайку позади желтого особняка, где за столом для пикников, освещенным красными фонариками в форме перчиков чили, поглощая кайпиринью, расположился хозяин, бывший сотрудник МИ-6, по-имени, или, по крайней мере, использующий имя Гордон Маккиннон. Рук решил не показывать, как много информации ему удалось раскопать,…Что бывший агент Британской Секретной Разведывательной Службы нажил своё состояние продажей контрабандного оружия в страны Африки, на которые наложено эмбарго…Что реки крови из Анголы, Руанды, Конго, а с недавних пор и Судана ведут к сидящему перед ним пьяному, обгоревшему на солнце, рыжеволосому человеку.
- Присаживайся, Джемисон Рук, - сказал он, указывая на деревянный табурет напротив. - Удивлён? Да ладно, я узнал о тебе, как только ты ступил на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
- Зови меня Горди. - Усмехнувшись, он добавил: - Готов поклясться, ты и так это знаешь. Ну, я прав? - Маккиннон подтолкнул к Руку высокий бокал.- Пей. Это лучшая кайпиринья на всем долбаном континенте. И мой бармен, и моя кашаса доставлены прямиком из Бразилии.
Возможно, хозяин был слишком пьян и забыл, что руки гостя за спиной - в наручниках, и он не может дотянуться до бокала.
-Я прочитал все твои статьи. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отлично сработано. Но засранец Тони Блэр? А Аслан Масхадов? У меня тут покруче дела творятся, чем вся эта ерунда, сочинённая о проклятом чечене. Масхадов, ха! Жаль, что не я продал гранату, которая прикончила его. - Он резко наклонил бокал, и часть коктейля попала ему на лицо и рубашку от Эд Харди. Бармен принёс новую порцию и Маккиннон продолжил:
- Эй, Рук, пей до дна. Это твой последний бокал.
В следующую секунду Маккиннон поднялся и наставил израильский «дэзерт игл» пятидесятого калибра, самый большой из всех виденных Руком пистолетов, прямо на него. Затем медленно отвёл руку влево и выстрелил в ночь. За грохотом выстрела мгновенно последовало шипение, и всполох белого пламени, с яркостью молнии, озарил лужайку. Рук обернулся. В ослепительном свете стали видны магниевые сигнальные ракеты, установленные вдоль забора. Маккиннон выстрелил снова. Пуля зацепила вторую ракету, которая со свистом и треском сорвалась с места и взвилась в небо, выхватив из темноты два самолёта «Гольфстрим IV» и лошадей, разбегающихся по пастбищу.
Потрясая кулаками над головой, торговец оружием послал боевой клич в небо Либерии. Опустошив бокал, он хрипло спросил:
- Знаешь, что я люблю? Раскачивать собственную жизнь. Тебе известно, что моих грязных денег хватит купить целую страну?- Маккиннон рассмеялся.- Рук, да я уже её купил! У меня дипломатическая неприкосновенность. Теперь я министр какого-то местного дерьма. Делаю, что хочу, и никто не смеет меня тронуть.
Подойдя ближе, он снова взял Рука на прицел:
- Вот что случается с теми, кто суётся не в свои дела.
Разглядывая черное дуло пистолета, Рук сказал:
- Кажется, меня привезли сюда в «рендж-ровере»? Так вот, пусть твой лакей подгонит его. Я думаю, мне пора.
Маккиннон угрожающе качнул пистолетом.
- Убери его, ты же не собираешься стрелять.
- С чего ты взял?
- Ты легко мог пристрелить меня ещё в порту, а труп мой дрейфовал бы сейчас у Канарских островов. Весь этот спектакль разыгран для меня. Если ты убьёшь меня, кто напишет твою историю, Гордон? Мне уже есть, что процитировать: «раскачивать собственную жизнь», «министр какого-то местного дерьма». Потрясающе. Согласись, уныло быть плохим парнем, не имея собственного фанклуба. Тебе не нужен мой труп, тебе нужна легенда, которую я могу создать.
77. Ryzhik
Heat Rises
(Ричард Касл)
Рук рассказал ей, как две недели назад отправился грузовым кораблем из Риеки на Адриатическом море в Монровию на западное побережье Африки, где, по его мнению, стал свидетелем наглой разгрузки среди бела дня нелегального оружия. Торговец, контролировавший с пристани спуск тридцати тон патронов к АК-47 и ящиков с гранатометами, то и дело бросал взгляды из своего Рендж Ровера на корабельную навигационную вышку, где притаился репортер в попытке остаться незамеченным. Но после того как автоколонна с грохотом выехала с пирса, Джеймсон спустился в свой кубрик и тут же был схвачен тремя головорезами. Ему натянули на голову мешок и больше часа везли к плантации на холмах. Там мешок сняли, но надели наручники, и Рук остался ждать, запертый в пустом стойле конюшни.
В сумерках его отвели на огромную лужайку перед желтым особняком, на которой под рядами гирлянд в форме стручков чили сидел за столом, заглатывая одну за одной кайпириньи, оружейный дилер, бывший агент МИ-6, под именем -- по крайней мере, которым он назывался, -- Гордон Маккинон. Рук решил не афишировать как много он успел разузнать: что бывший служащий британской разведки сколотил состояние на сбыте нелегальных боеприпасов африканским странам под эмбарго; что следы кровопролитий в Анголе, Руанде, Конго и недавно еще и в Судане ведут к пьяному рыжеволосому мужчине, находящемуся у него прямо перед глазами.
-- Садись, Джеймсон Рук, -- сказал тот и указал на деревянный табурет с противоположной стороны стола. -- Да брось! Я узнал тебя, как только ты взошел на борт в Хорватии.
Рук сел, ничего не ответив.
-- Зови меня Горди, -- он хохотнул и добавил. -- Но ты же и так это знаешь. Правда?
Маккинон запустил журналисту по шершавому дереву стола высокий стакан.
-- Пей-пей! Это самая охренительная кайпиринья на всем этом долбаном континенте. И кашака, и мой бармен привезены из Бразилии, -- похоже, оружейный дилер уже достаточно напился и забыл, что руки его гостя закованы в наручники за спиной, и он не может дотянуться до стакана.
-- Я читаю всю твою писанину. Недурно. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отлично. Но Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Да у меня поинтересней движуха, чем та лабуда, которую ты написал об этом гребаном чеченце. Масхадов, ха! Жаль только, что не я продал ту гранату, которая его прикончила. -- Он наклонил к себе коктейль, и часть его пролилась на лицо, а оттуда на рубашку от Ed Hardy. Бармен заменил стакан на новый, и Маккинон продолжил. -- Давай же, до дна! В последний раз пьешь.
И он встал, направив на Рука самый большой пистолет, который тот когда-либо видел, -- израильский Desert Eagle, 50-го калибра. Но затем повернулся, прицелился левее и пальнул в темноту. За громом выстрела Eagle мгновенно последовало шипение и слепящее белое сияние, которое заполнило пространство с яркостью застывшей молнии. Рук посмотрел назад. В обжигающем блеске он мог различить магниевые факелы, расставленные вдоль столбов ограды вокруг лужайки. Маккинон выстрелил еще раз. Пуля попала в другой факел, который со сверканием ожил, шипя и свистя сорвался с забора в сторону пастбища и осветил разбегающихся лошадей и пару самолетов Гольфстрим IV на стоянке в отдалении.
Дилер задрал вверх оба кулака и издал военный клич в ливийское небо. Он расправился с коктейлем и хрипло произнес:
-- Знаешь, что я люблю? Жить на полную. Ты знал, что я могу купить целую страну на свое бабло? -- Маккинон засмеялся. -- Подожди-ка, я уже купил! Ты в курсе, Рук, что мне дали -- приготовься! -- дипломатический иммунитет? Они назначили меня здесь министром какой-то хрени. Серьезно. Я делаю, что захочу, и никто не может меня тронуть.
Он достал Desert Eagle и, приблизившись на шаг, снова навел его на репортера.
-- Вот что происходит, если соваться не в свое дело.
Рук уставился в зияющее дуло и сказал:
-- В чем я сюда прибыл? В Рендж Ровере? Прикажи своему лакею подать его назад. Думаю, я готов отправиться.
Маккинон угрожающе дернул рукой с пистолетом.
-- Убери эту штуковину. Ты не собираешься в меня стрелять.
-- Да? Почему ты так думаешь?
-- Потому что ты бы сделал это еще в порту и бросил меня качаться на волнах до Канарских островов. Потому что ты устроил все это... представление для меня. Потому что если ты меня убьешь, кто же напишет твою историю, Гордон? Ты ведь этого хочешь, так? Конечно так. И цитат мне хороших надавал. «Жить на полную». «Министр какой-то хрени». Блестяще. Сложно быть отрицательным героем без поклонников, не правда ли? Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убить, -- чтобы я сделал тебя легендой.
78. Shooligan
Рук рассказал ей, как две недели назад приплыл на сухогрузе из Риеки в Монровию, где своими глазами видел разгрузку контрабандного оружия - в ожидающие на берегу фуры перенесли около тридцати тонн патронов для АК-47 и ящики с гранатометами. Торговец, контролировавший погрузку, время от времени поглядывал из своего Рейндж-ровера в сторону штурманской рубки, откуда, стараясь не привлекать к себе внимания, наблюдал Рук. После того, как грузовики уехали с пристани, Рук спустился в кубрик, где был схвачен тремя громилами, которые одели ему на голову мешок, бросили в машину и отвезли на затерянную в горах плантацию. Там мешок с него сняли, но сковали запястья наручниками и заперли в пустой конюшне.
Когда сгустились сумерки, Рука привели на большую лужайку перед желтым домом в колониальном стиле. За столиком для пикника, освещенным гирляндой с лампочками в виде перцев чили, расположился торговец оружием, бывший сотрудник МИ-6, известный под именем Гордон МакКиннон. Рук решил не показывать, как много ему удалось разузнать о МакКинноне, - например, что бывший британский разведчик нажил огромное состояние, провозя контрабандное оружие в страны Африки, на которые было наложено эмбарго; что кровавый след беспорядков в Анголе, Руанде, Конго, а недавно и в Судане, приводил к этому обгоревшему на солнце рыжему мужчине, который сидел перед ним со стаканом кайпириньи в руке.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал контрабандист и махнул рукой в сторону деревянного табурета, стоявшего напротив него. – Ой, да ладно. Я узнал, кто ты такой, в тот момент, как ты взошел на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
- Зови меня Горди.
Он рассмеялся и добавил:
- Полагаю, ты уже в курсе, как меня зовут. Так ведь?
МакКиннон взял стакан и пустил его к Руку по шершавой поверхности стола.
- Пей. Лучшая кайпиринья на всем этом сраном континенте. Кашаса, как и мой бармен, прибыли из Бразилии.
Возможно, контрабандист был пьян и не понимал, что наручники не позволяют его пленнику взять стакан.
- Я прочел все, что ты написал. Недурно. Боно, Мик. Бил Клинтон. Весьма недурно. Но, черт возьми, Тони Блэр? И Аслан Масхадов? У меня тут дела покруче той херни, которую ты написал про этого чеченца. Масхадов, ха! Жалко, что не я продал гранату, которая его убила.
МакКиннон сделал еще глоток, при этом часть коктейля выплеснулась на его лицо и байкерскую футболку. Бармен поставил перед британцем новый стакан.
- Давай, до дна. Последний раз пьешь.
Он встал и направил на Рука самый большой из всех пистолетов, которые тот когда-либо видел, израильский «Пустынный орел» 50-го калибра. Потом МакКиннон вдруг повернулся влево, прицелился и выпалил в темноту. Грохот выстрела мгновенно сменился шипением, и ослепительный, как застывшая молния, белый свет озарил все вокруг. Рук обернулся и увидел магниевые сигнальные ракеты, закрепленные на столбах окружающей территорию изгороди. МакКиннон выстрелил еще раз. Пуля пронзила другую ракету, та со свистом сорвалась с забора и унеслась на пастбище, освещая два самолета Гольфстрим IV, стоящих в отдалении, и лошадей, в панике скачущих прочь.
Контрабандист вскинул к либерийскому небу кулаки и издал боевой клич. Одним глотком осушив стакан, он хрипло сказал Руку:
- Знаешь, что мне нравится в этой жизни? Я жгу и заряжаю. У меня столько бабла, что я могу купить себе целую страну. – Он засмеялся. – Погоди-ка, я уже купил! Ты в курсе, что у меня здесь – ты только представь себе – дипломатическая неприкосновенность! Они назначили меня министром какого-то дерьма. Серьезно. Делаю, что хочу, и никто меня пальцем тронуть не может.
Он вскинул пистолет и подошел ближе, снова прицеливаясь в Рука:
- Вот что случается с тем, кто сует нос не в свое дело.
Рук посмотрел в зияющее дуло «Пустынного орла»:
- На чем меня сюда привезли, на Рейндж-ровере? Скажи своему шоферу, чтоб заводил его. Думаю, мне пора.
МакКиннон в ответ угрожающе повел пистолетом.
- Убери эту хреновину, ты все равно не станешь в меня стрелять.
- Да? Почему бы это?
- Потому что если бы ты этого хотел, то еще в порту меня бы пристрелили и скинули в море, дрейфовать на Канары. Потому что ты устроил для меня все это… представление. Потому что если ты убьешь меня, Гордон, то кто напишет о тебе книгу? Тебе ведь этого хочется, разве нет? Конечно, хочется. Ты уже подкинул мне пару отличных цитат. «Жгу и заряжаю», «министр какого-то дерьма». Шикарно! Как грустно быть плохим парнем, у которого нет своего фан-клуба, правда? Ты привез меня сюда не затем, чтобы убить, затем, чтобы я сделал из тебя легенду.
79. Slavik
(Ричард Касл)
Рук рассказал ей, что две недели назад он пришел на грузовом судне из Риеки на Адриатике в Монровию на Западном побережье Африки, где стал свидетелем наглой разгрузки средь бела дня нелегальной партии оружия. Торговец, который руководил на пристани передачей тридцати тонн патронов для АК-47, а также ящиков с гранатометами, в ожидании грузовиков поглядывал из своего Рейндж Ровера на навигационный мостик, где укрывался, пытаясь остаться незамеченным, Рук. После того, как колонна машин с грохотом покинула пирс, Рук спустился в свою каюту, где и был схвачен тремя головорезами дилера. Ему накинули мешок на голову и больше часа везли на плантацию в горах. Там мешок сняли, но надели наручники, заперев в пустой конюшне.
С наступлением темноты Рука доставили на большую поляну возле желтого домика плантации, где за столом для пикника, потягивая кайпиринью* под праздничными гирляндами с лампочками в форме красных острых перчиков, сидел тот самый торговец оружием, бывший сотрудник МИ-6, называвший себя Гордоном Маккинноном. Рук решил не раскрывать того, как много он знал о Маккинноне из своих расследований. О том, например, как бывший сотрудник британских спецслужб сколотил состояние, выступая посредником на черном рынке оружия в африканских странах. О том, что кровавые следы из Анголы, Руанды, Конго, а с недавнего времени и из Судана ведут к нетрезвому загорелому рыжеволосому типу, что сидит прямо напротив.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал тот, указывая на деревянный табурет по другую сторону стола. - Да-да, я знал, что это ты, еще когда ты поднимался на борт в Хорватии.
Рук сел, не говоря ни слова.
- Зови меня Горди, - продолжил Маккиннон, потом ухмыльнулся и добавил: - Но я думаю, ты и сам это прекрасно знаешь, не так ли? Или я неправ?
Он подтолкнул высокий стакан по грубо оструганным доскам стола.
- Пей, у меня лучшая кайпиринья на всем этом вонючем континенте. Мой бармен прямо из Бразилии, кашаса* тоже оттуда.
Похоже, он здорово набрался, если забыл, что руки гостя связаны за спиной и до стакана ему не дотянуться.
- Читал я все твои вещи. Неплохо. Боно и Мик Джагер. Билл Клинтон. Молодец! Это ладно, но Тони Блэр, мать его! И Аслан Масхадов. Чертовски уверен, у меня тут делишки покруче, чем в твоих байках об этой долбаной Чечне. Масхадов, ха! Жаль только, не я продал ту гранату, что его укокошила.
Он неловко наклонил свой стакан, и часть содержимого выплеснулась ему на лицо и рубашку от Эда Харди*. Бармен заменил стакан, и Горди продолжил:
- Ну давай, пей до дна! Это твоя последняя выпивка.
Потом встал, наставив прямо на него самый крупный пистолет из тех, что видал Рук, израильский Desert Eagle 50-го калибра. Но вдруг повернулся, прицелился куда-то влево и выстрелил в темноту. За громовым раскатом последовало шипение и раскаленный жар, который заполнил участок с яркостью застывшей молнии. Рук повернулся, чтобы посмотреть, что происходит позади него. В жгучем сиянии он разглядел магниевые вспышки вдоль столбов ограды за большим газоном. Маккиннон выстрелил еще раз. Его пуля вызвала новую вспышку, которая с грохотом и свистом оттенила забор на пастбище, освещая бегущих лошадей и пару припаркованных поодаль самолетов Gulfstream-IV.
Торговец оружием поднял кулаки в воздух, и воинственный клич огласил небо Либерии. Горди осушил свой стакан и сказал хриплым голосом:
- Знаешь, что я люблю? Вот такую обалденную жизнь. Тебе известно, что у меня хватит кровавых денег, чтобы купить всю страну? - Он хмыкнул, - Хотя погоди, я уже купил ее! Знаешь, Рук, что у меня есть?.. Готов, да? Дипломатический иммунитет! Они сделали меня министром какого-то там дерьма или типа того. Ага… Я делаю все, что хочу, и никто меня не тронет!
Он поднял свою пушку и подошел ближе, снова наведя ствол на Рука.
- Вот что случается, когда суют нос куда не следует!
Рук пристально поглядел прямо в зияющее дуло и сказал:
- На чем меня сюда привезли, на Рейндж Ровере? Попроси-ка своего лакея подогнать его. Кажется, мне пора ехать.
Маккиннон резко дернул рукой, угрожая ему оружием.
- Да убери ты эту штуковину подальше! Ты же не собираешься в меня стрелять.
- Не собираюсь? С чего ты это взял?
- Ты бы сделал это еще в порту и пустил бы меня плыть в сторону Канарских островов. Потому и разыграл все это шоу. Если ты убьешь меня, кто тогда напишет твою историю, а, Гордон? Ты ведь хочешь этого, не так ли? Конечно, хочешь. И пару фраз ты мне уже подкинул. Жизнь, говоришь, такую любишь? Министр какого-то там дерьма? Гениально! Как тяжело быть плохим мальчиком и не иметь поклонников, правда? Не для того ты притащил меня сюда, чтобы убить, ты привез меня сюда, чтобы я сделал из тебя легенду.
*Кайпиринья — популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара.
*Кашаса — крепкий алкогольный напиток, получаемый путём дистилляции чистого экстракта сахарного тростника.
*Эд Харди – торговая марка, созданная американским дизайнером Кристианом Одижье и названная в честь «крестного отца татуировки» Дона Эда Харди.
80. solid_snake
Heat Rises
(Richard Castle)
За две недели Рук говорил ей, что он приплыл на контейнеровозе из Риджеки, порт на Адриатике в Монровию, город на западноафриканском побережье, где сам своими глазами видел как отсвечивают медные лучи солнца на разгружаемых нелегальных стволах. Дилер, который стоял у пристани и руководил отгрузкой тридцати тонн пуль для АК-47 и деревянных ящиков с гранатометами, в поджидающие грузовики, переводил взгляд со своего Рендж Ровера на рулевую рубку, где пытаясь остаться незамеченным, затаился Рук. Но после того как конвой убрался с причала, не успел Рук спустился вниз к кубрику, его тут же подхватили три охранника дилера. Они завязали ему глаза и через час доставили на плантацию в холмах. Там они сняли повязку с глаз, но не наручники, и оставили его дожидаться своего часа, в пустом стойле для лошадей под замком.
К вечеру его вывезли на большое поле перед желтым домом в колониальном стиле, там, где торговец оружием, бывший сотрудник британской разведки MИ-6, которого звали или, как он сам предпочитал себя называть, Гордон МакКиннон, восседал во главе стола с закусками, потягивая коктейль Кайперинья под всполохами огней фиесты, сверкающих как плоды красного жгучего перца чили. Рук решил не выставлять всех своих знаний о МакКинноне… что бывший сотрудник британских спецслужб сколотил состояние, сбывая оружие на черном рынке эмбаргированных африканских стран… что потоки крови, лившиеся в Анголе, Руанде, Конго и с недавних пор в Судане, вели к рыжеволосому человеку с испитым и загорелым лицом.
– Садись, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая жестом на деревянный стул за столом. – Да, начнем. Я знаю, что это тебя ссадили в Хорватии.
Рук молча уселся за стол.
– Зови меня Горди – он рассмеялся и добавил, - Но думаю, мое имя тебе уже известно, не так ли? Я прав? – с этими словами он передвинул к себе высокий бокал по необструганной поверхности стола.
– Выпей, это лучший коктейль Кайперинья, который только можно приготовить на этом чертовом континенте. Мой бармен и кашаса бразильского происхождения.
Вероятно, он был слишком пьян, чтобы вспомнить, что руки его гостя сзади скованы наручниками и тот не может дотянуться до стакана.
– Я прочитал твой послужной список. Неплохо. Боно и Мик, Билл Клинтон. Хорошая работа. Но продолжим, Тони, черт его возьми, Блер? И Аслан Масхадов? Меня не волнует, что там понаписано об этом проклятом чеченце, Масхадове, хех! Сожалею лишь, что не продал гранату, которой его убили.
Он залпом выпил содержимое стакана, и капли коктейля стекли по лицу, запачкав рубашку с изображением татуировки в стиле Эда Харди. Бармен поставил новый коктейль, и он продолжил.
– Ну что, твоя песенка спета. Это твой последний стакан.
Он встал, нацелив на Рука самый большой пистолет из тех, что тому доводилось видеть – израильский «Орёл Пустыни» 50-ого калибра. Но затем он отвел дуло влево и выстрелил в ночную тьму. Вслед за шипением и белым огнем выстрела последовал громовой раскат, который озарил пространство ярким огнем морозного свечения. Рук обернулся. В опаленном блеске ему были видна полоска вспышек магния, простершаяся вдаль за столбиками забора вдоль поля. МакКиннон выстрелил опять. Новая пуля со вспышкой, подобной искорке пламени, шипя и свистя, перелетела через забор в пастбище, осветив разбегающихся лошадей и два самолета Гольфстрим IV, припаркованных в отдалении.
Торговец оружием вознес сжатые в кулаки руки и выкрикнул боевой клич в небо Либерии. Он одним махом выпил коктейль и сказал хриплым голосом: – Знаешь, что мне нравится? Рисковать жизнью. Тебе известно, что у меня достаточно этих грязных бабок, чтобы купить свою родину с потрохами? – Он рассмеялся – Да, постой, я так уже и сделал! Рук, скажу тебе по секрету, у меня есть – ты меня слышишь? – дипломатическая неприкосновенность! Они сделали меня министром какого-то треклятого министерства или чего-то в таком роде. Именно так. Я могу делать все, что хочу, и никто не посмеет тронуть меня даже пальцем.
Он взял в руки «Орёл Пустыни» и подошел ближе, опять наведя пистолет на Рука.
– Вот что случается, когда суешься не в свое дело.
Рук презрительно смотрел вдаль и сказал: – И ради этого вы привезли меня сюда? Положи свою пушку обратно. Подумаешь тоже, испугал.
МакКиннон грозно помахал пистолетом.
– Положи этот негодный пистолет на место, меня ты все равно не убьешь.
– Не убью? Почему ты так решил?
– Потому что ты уже мог бы это сделать там, в порту, и сбросил бы мой труп в море – к Канарским островам. Поскольку ты сделал все это… чтобы порисоваться. Поскольку, если ты меня прикончишь, кто напишет историю о тебе, Гордон? А ты хочешь именно этого? Конечно, хочешь. И ты дал мне несколько хороших образчиков твоего красноречия: «рисковать жизнью», «министр какого-то треклятого министерства»? Великолепно. Трудно быть плохим парнем и не иметь своего фан-клуба, разве не так? Ты привез меня сюда не затем, чтобы убить, ты привез меня, чтобы я написал о тебе легенду.
81. Spectator
Накал растет
(Ричард Кастл)
Рук говорил ей что двумя неделями раньше, он плыл на грузовом судн из Риеки, что Адриатическом море, в Монровию на западном берегу Африки. черных рук рынка..Агент, бывший на пристани для того чтобы курировать передачу тридцати тонн патронов для АК47, еще ящиков гранатометов, на ожидающие грузовики, продолжал поглядывать из своего Рэнж Ровера на навигационную башню корабля, где, стараясь не высовываться, скрывался Рук. Но после того как конвой свалил с пирса, Рук спустился в свои кубрики, чтобы быть тут же схваченным тремя головорезами агента. Они накинули колпак ему на голову, и в течении часа гнали на плантацию в горах. Добравшись, они сняли мешок, но надели наручники, пока он ждал, привязанный в пустом лошадином стойле в.хлеву.
С наступлением темноты его забрали на огромную поляну перед желтым садовым домом, где торговец оружием, бывший шпион MI6 с именем – или, по крайней мере, использующий имя - Гордон МакКиннон, был за закусочным столиком, залпом выпивая Кайпиринью, под лучами праздничных огней, оформленных связкой перца. Рук решил не притворяться по поводу того, сколько он узнал о МакКиннон’е из своего расследования… что бывший сотрудник британской секретной разведывательной служба скопил состояние продавая оружие на черном рынке попавшим под запрет африканским странам… что реки крови из Анголы, Руанды, Конго и, с недавних пор, Судана могли навести на след пьяного, загорелого рыжеволосого человека, сидящего прямо перед ним.
“Присядь, Джеймсон Рук” - сказал он и указал на деревянный стул по другую сторону стола. Ну же, давай. Я знал, что это ты когда ты взошел на борт в Хорватии. Рук сел, но промолчал. «Называй меня Горди». Потом он засмеялся, и добавил, «Но я думаю ты уже чертовски хорошо это знаешь, не так ли? Что, я прав? Он скользнул к нему по высокому стеклу поверх грубого бревна. «Допивай, это лучшая проклятая Кайпиринья на всем этом проклятом континенте. «И мой бармен и мой ром прилетели из Бразилии» Должно быть он был слишком пьян чтобы вспомнить что руки его гостя были закованы в наручники за спиной и тот не мог дотянуться до стакана.
Я читал весь Ваш хлам. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Вы молодец. Но что за Тони-твою-мать-Блэр? И Аслан Масхадов? Я уверен что у меня вышло бы лучше чем та чепуха что ты написал о проклятом чеченце. Масхаддов, ха! Сожалею только о том что я не продал гранату, которая убила его. Она опрокинул стакан и немного пролилось по лицу на его футболку с Эдом Харди. Его бармен обновил стакан, и он продолжил. Эй, давай. Пей. Это твой последний глоток.
После этого он встал, направив самый большой пистолет из всех, что видел Рук, израильский Пустынный Орел 50-го калибра, прямо на него. Но потом он закрутил барабан, указывая налево, стреляя в ночь. Громовой взрыв “Орла” последовал сразу за свистом и раскаленным добела вспышкой наполнившей окрестность с яркостью замороженной молнии. Рук повернулся посмотреть назад. В жгучем блеске были видны вспышки магния вдоль столбов, ограждающих огромную лужайку. МакКннон стрельнул еще раз. Его пуля высекла еще одну вспышку, которая возгорелась в жизнь, фырчащую и свистящую, так как превратила ограду в пастбище, осветив убегающих лошадей и пару припаркованных вдалеке Гольфстрим IV.
Торговец оружием поднял оба кулака в воздух и издал боевой клич в небо Либерии. Он прикончил свой напиток и сказал хриплым голосом: «Знаешь что я люблю? Раскачивать свою жизнь. Знаешь ли ты что у меня хватит кровавых денег чтобы купить себе собственную страну? И он засмеялся. О, подожди, я же уже купил. Знаешь ли ты, Рука, что я получил, ты готов к этому? - дипломатическую неприкосновенность? Они сделали меня министров какого-то дерьма или что-то в этом духе. Правда. Я делаю, что хочу и никто не может меня тронуть.»
Он поднял «Пустынный Орел» и шагнул вперед , снова прицелившись в Рука. Вот что происходит когда суешь нос куда не нужно.
Рук внимательно посмотрел на зияющее дуло и сказал, «Что я тут задрал, Рэндж Ровер? Пусть твои прислужники опустят его обратно. Думаю я готов идти. МакКиннон выбросил руку, чтобы пригрозить оружием. “Убери эту чертову штуку, ты не собираешься стрелять в меня.”
Нет? Что заставляет вас так думать?
Потому что вы бы это сделали, вернувшись в порт и оставив меня спускающей корабль на Канарские острова. Потому что вы устроили всё это… шоу ради меня. Так как - если вы убьете меня, кто напишет историю, Гордон? Вы же этого хотите? Конечно этого. И Вы дадите мне некоторые великие цитаты. . ‘Раскачивая твою жизнь’? ‘Посол какого-то дерьма? Гениально. Обидно же быть плохим парнем и не иметь фан клуб? Вы не привели меня сюда чтобы убить, вы привели меня сюда чтобы стать легендой.
82. Storyteller
Рук рассказал ей, как две недели назад он отплыл на грузовом судне из Риеки, расположенной на берегу Адриатического моря, в Монровию на западном побережье Африки, где у него на глазах прямо среди бела дня с борта судна выгрузили партию контрабандного оружия. Тридцать тонн боеприпасов для «АК-47», плюс ящики с гранатометами, были погружены на ждущие грузовики. Дилер, следивший за погрузкой из своего «Рендж Ровера», бросал подозрительные взгляды на навигационный мостик корабля, где, стараясь не привлекать внимания, обосновался Рук. После того как колонна автомобилей с грохотом покинула пирс, Рук спустился в кубрик, но там его уже поджидали трое бандитов из дилерской шайки. Они натянули ему на голову мешок, затолкали в машину и спустя час доставили на затерянную в холмах плантацию. Мешок с него сняли, но руки сковали наручниками и оставили ждать запертым в пустом лошадином стойле.
С наступлением сумерек его отвели на огромную лужайку перед желтым особняком, на которой расположился оружейный барон, бывший оперативник МИ-6 по имени – или по крайней мере известный под именем – Гордон Маккиннон. Он сидел за столиком под гирляндой из красных лампочек в форме чилийских перцев и глушил «Кайпиринью». Рук решил молчать обо всем, что узнал о Маккинноне во время своего расследования. О том, что бывший сотрудник британской разведки сколотил состояние на черном рынке, продавая оружие в африканские страны. Что реки крови в Анголе, Руанде, Конго, а с недавних пор и в Судане брали начало у ног пьяного, обгоревшего на солнце рыжего мужчины, сидящего перед ним.
– Присаживайся, Джеймсон Рук, – бросил тот и махнул рукой на деревянный стул по другую сторону стола: – Да ладно, я знал, кто ты такой, еще когда ты поднимался на борт в Хорватии.
Рук сел, но ничего не сказал.
– Зови меня Горди, – он рассмеялся и добавил: – Хотя ты же прекрасно знаешь, как меня зовут, так ведь? Я ведь прав?
Он подтолкнул в сторону Рука высокий стакан:
– Пей, это лучшая «Кайпиринья» на этом занюханном континенте. Мой бармен и моя кашаса прибыли прямиком из Бразилии.
Возможно, Маккиннон был слишком пьян и забыл, что руки гостя скованы за спиной и он не может притронуться к стакану.
– Я видел твои почеркушки. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Ты поработал на совесть. Но Тони Блэр, черт его задери? И Аслан Масхадов? Я проворачиваю дела посерьезнее той мелочевки, которую ты приписал гребаному чеченцу. Масхадов, ха! Жаль, что не я продал гранату, которой его ухлопали.
Он залпом опрокинул свой коктейль, расплескав часть жидкости себе на лицо и на рубашку «Эд Харди». Бармен заменил пустой стакан новым, и Маккиннон продолжил:
– А теперь давай, до дна! Это последнее, что ты выпьешь в своей жизни.
Торговец встал, направив на Рука самый большой пистолет из всех, что тот когда-либо видел, – израильский «Орел пустыни» пятидесятого калибра. Потом он резко отвел дуло в сторону и прицелился в темноту. За громовым раскатом выстрела последовало шипение и вспышка ослепительно-белого света, озарившая округу как разряд молнии. Рук обернулся посмотреть на происходящее за его спиной. В пронзительном сиянии он различил ряд магниевых факелов установленных вдоль забора вокруг огромной лужайки. Маккиннон выстрелил снова. Пуля попала в другой факел, и он с шипением и свистом разгорелся, поворачиваясь от изгороди к пастбищу и освещая перепуганных лошадей и два самолета «Гольфстрим IV», стоящих неподалеку.
Торговец оружием потряс кулаками в воздухе и торжествующе крикнул в либерийское небо. Он допил очередной коктейль и сказал хриплым голосом:
– Знаешь, что я люблю больше всего? Гнать по жизни без тормозов. Ты хоть осознаешь, что у меня достаточно бабла, чтобы купить себе целую страну? – он рассмеялся. – А, погоди-ка, я же ее уже купил! Рук, ты в курсе, что мне здесь дали – ни за что не поверишь! – дипломатическую неприкосновенность? Меня назначили главой какого-то убогого министерства в этой дыре. Серьезно. Я делаю, что хочу, и никто не смеет даже пикнуть.
Он поднял «Орла пустыни» и подошел ближе, снова наводя пистолет на Рука.
– Вот что случается с теми, кто лезет не в свое дело.
Рук уставился в зияющее дуло и произнес:
– На чем меня сюда привезли, на «Рендж Ровере»? Вели своим головорезам подогнать его обратно. Кажется, я уже готов ехать, – Маккиннон угрожающе помахал пистолетом у него перед носом. – Убери эту чертову штуковину, ты все равно не станешь в меня стрелять.
– Да ну? И почему ты так думаешь?
– Потому что ты мог пристрелить меня еще в порту и отправить мой труп плыть по волнам в сторону Канарских островов. Потому что ты устроил для меня это шоу с фейерверками. Потому что если ты меня убьешь, то кто напишет твою историю, Гордон? Ведь ты этого хочешь? Конечно же. И ты даже подкинул мне парочку красивых цитат. «Гнать по жизни без тормозов»? «Глава какого-то убогого министерства»? Отлично звучит. Плохо быть крутым парнем, когда о тебе никто не знает, да? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, ты привез меня сюда, чтобы я сложил о тебе легенду.
83. sunshine
Ричард Кастл Жара усиливается
Рук рассказал ей, как две недели назад, когда он плыл на грузовом судне из портового города Риека, по Адриатическому морю, в сторону Западноафриканского побережья в город Монровию, он вдруг оказался свидетелем, как ему показалось, самой дерзкой разгрузки оружия на черный рынок, потому что это происходило средь бела дня. Оружейный дилер наблюдал из своего Рейндж Ровера, с пристани, за разгрузкой тридцати тон автоматов Калашникова 47-го калибра, деревянных ящиков с гранатными пусковыми установками, в стоящие грузовики и бдел за навигационной вышкой на корабле, где прятался Рук. Как только конвоиры с грохотом промаршировали по причалу, Рук спустился в каюту экипажа, где трое головорезов схватили его. Они надели ему мешок на голову и примерно через час с небольшим, привезли его к плантациям на холмах. Там они сняли с него мешок, засунули в рот кляп, привязали в пустом стойле в конюшне и оставили дожидаться своей участи.
С наступлением ночи его притащили на большую лужайку за каучуковой плантацией, где оружейный дилер, а именно родоначальник поставки автоматической винтовки под названием М16, называющий себя Гордоном Маккиннон, сидел за столом, попивая Кайпиринхас1. Над ним висели веревки с праздничными лампочками в виде красного чилийского перца. Рук решил не показывать вида, что он его знает. Он сам выяснил… что он, основатель британской СИС2, сколотил состояние из брокерского вознаграждения, сбывая оружие на черном рынке для дальнейшего истребления Африканского населения…что реки крови из Анголы, Руанды, Конго, а также из Судана текут к этому загорелому, рыжеволосому пьяному мужчине, сидящему напротив него.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая пальцем через стол на деревянный табурет. - Перестань. Я же узнал тебя. Ты появился на борту в Хорватии. Рук молча сел на предложенное ему место. - Скажи мне Горди. Он засмеялся и добавил: - Я догадался. Тебе и в правду уже все известно, чертов ты сукин сын? А? Я прав? Он медленно пододвигал к нему высокий стакан по неровному деревянному столу. - Хлебни. Это лучший хренов Кайпиринхас на этом хреновом континенте. Что мой бармен, что этот ром приплыли из Бразилии. Возможно он был изрядно пьян, чтобы вспомнить, что руки его гостя были связаны сзади и он не мог взять стакан.
- Я читал всю твою писанину. Совсем ее дурно. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошо преподнес. Но как же это, хренов, Тони Блэр? А Аслан Машхадов? Я, черт побери, гораздо сильнее разошелся, чем вся та чепуха, которую ты написал об этой чертовой Чечне. Вот Машхадов. А! Об одном только сожалею, что не я послал ему гранату – убийцу. Он попытался хлебнуть ром из своего стакана, но все расплескал и на лицо, и на рубашку от Эда Харди. Его бразильский бармен заменил ему стакан на другой с новой порцией рома, и он продолжал: - Эй! Сейчас до дна. Ты пьешь в последний раз.
После этого он встал, показывая самый большой пистолет, которое когда-либо видел Рук, под названием «Израильский пустынный орел». Как раз 50 калибров. Он развернулся, прицелился куда-то влево и выстрелил в ночь. Грохочущий хлопок «Орла» со свистом последовал незамедлительно и раскаленный до бела блеск наполнил плантации ярким замороженным светом. Рук развернулся посмотреть. В обжигающем блеске он смог увидеть магниевые вспышки, появившиеся вдоль ограждаемых столбов по ту сторону большой лужайки. Маккиннон выстрелил снова. Пуля вновь вылетела. Невероятный блеск, освещающий всю твою жизнь, свист, передающийся от изгороди в пастбище, озарение светом бегающих лошадей и пары тяжелых реактивных самолетов Гольфстрим IV, севших вдали.
Оружейный дилер поднял кулаки в либерийское небо и закричал: - Ура. Он осушил стакан с ромом и сказал охрипшим голосом: - Ты вообще знаешь, что я люблю? Моя жизнь - это рок. Ты знаешь, что у меня достаточно кровавых денег, чтобы купить всю страну? - Он засмеялся. - Постой, я ее уже купил! А ты знаешь, Рук, мне дали…Ты готов это услышать? – Как насчет дипломатической неприкосновенности? Они сделают меня министром какого-нибудь дерьма. Честно, я делаю то, что я хочу, и никто не может меня остановить.
Он поднял «пустынного орла» и подошел поближе, наведя дуло пистолета прямо на него. - Вот, что случается с теми, кто сует свой нос не в свои дела.»
Рук уставился на все еще дымящееся дуло и сказал: - На чем это я прибыл сюда, не на Рейндж Ровере? Пусть твои люди подгонят его сюда. Пойми, я уже готов ехать. Маккинон вновь навел пистолет прямо на него. - Ты выбрось эту хрень из головы. Тебе меня не убить.»
- Не убить? Почему ты так думаешь?
- Потому что ты бы мог это сделать еще в порту, но ты ведь дал мне доплыть до Канарских островов. Потому что ты поставил цельный спектакль с моим участием. Потому что если бы ты убил меня, что бы ты написал, Гордон? Ты ведь именно этого хочешь, не так ли? Конечно, именно этого. И ты мне дал интересные идеи: «Жизнь – это рок, не так ли?» «А министр какого-нибудь дерьма?» Изумительно. Трудно быть плохим мальчиком и жить без поклонников, да? Нет, ты следишь за мной не для того, чтобы убить меня, ты следишь за мной, чтобы я сделал тебя легендой.
1 – кайпиринхас – бразильский алкогольный коктейль
2 - СИС - секретная разведывательная служба
84. Suto Rotsu
Ружья вздымайте
Рук рассказал ей, что две недели назад отплыл грузовым судном из Риеки, что у Адриатического моря, в Монровию, на западное побережье Африки.
Там он средь бела дня нашел подтверждение предполагаемой сделки на черном рынке оружия. Торговец на причале, который контролировал отгрузку тридцати тонн автоматов Калашникова и ящиков с противотанковыми ружьями, в ожидании грузовиков стоял у своего Ренж Ровера и поглядывал на маяк, где пытался как можно незаметнее спрятаться Рук. Когда конвой убрался с пирса, Рук спустился в жилое помещение, но там его уже поджидали трое головорезов, посланных торговцем. Они набросили ему на голову мешок и около часа везли к плантации на холмах. Там мешок сняли, но надели наручники и оставили ждать, заперев в пустой конюшне.
Когда начало смеркаться, Рука отвели на просторную лужайку перед желтым плантаторским домом. Там, под гирляндой в форме красных чилийских перчиков сидел и прихлёбывал Кайпиринью торговец оружием, а в прошлом сотрудник МИ-6, по имени — или под псевдонимом — Гордон Маккиннон. Рук решил не демонстрировать, сколько он узнал о Маккинноне из своего расследования. Что бывший британский разведчик сделал состояние на черном рынке, поставляя оружие в те африканские страны, куда его ввоз был запрещен. Что поток крови, захлестнувший Анголу, Руанду, Конго и не так давно Судан, вызван этим хмельным смуглым рыжеволосым мужчиной.
— Сядьте, Джеймсон Рук, — предложил он и указал на деревянный табурет с другой стороны стола. — Полноте вам. Я узнал вас, ещё когда вы были в Хорватии.
Рук сел, не ответив.
— Зовите меня Горди, — торговец рассмеялся и добавил: — Полагаю, впрочем, что вам и без того отлично это известно.
Через стол он подвинул к нему высокий стакан.
— Пейте, это, черт возьми, лучший Кайпиринья на всем этом проклятом материке. И бармена, и кашасу для него я привез из Бразилии.
Возможно, он выпил слишком много, чтобы помнить о скованных руках гостя и о том, что Рук не может поднять стакан.
— Я читал ваши работы. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отлично. Но постойте, неужто Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Я ожидал большего, чем то, что вы написали о проклятом чечене. Ха, Масхадов! Жаль, не моей гранатой его убило.
Он залпом опрокинул стакан, и выпивка полилась по его лицу, капая на рубашку от Эда Харди. Бармен плеснул в стакан новую порцию, и Гордон продолжил:
— Ну же, до дна. Не откажите себе в последнем стакане.
И он поднялся, наведя прямо на Рука крупнейший из виденных тем пистолетов: израильский «Пустынный Орёл» пятидесятого калибра. Но потом перевел ствол влево, прицелился и выстрелил в полумрак. Вспышка, осветившая все вокруг белым светом, подобным молнии, с шипением засвидетельствовала, что «Орёл» отозвался мгновенно. Рук обернулся. В ослепительном свете он увидел магнезийную полосу от выстрела, вдоль забора, окружающего лужайку. Маккиннон выстрелил снова. Пуля вызвала новую вспышку, которая выхватила из темноты загон с перепуганными лошадьми и два стоящих поодаль самолета «Гольфстрим IV».
Торговец оружием воздел кулаки в воздух и издал воинственный вопль в небо Либерии. Потом прикончил свой стакан и хрипло сказал:
— Знаете, что я люблю? Разнообразие в жизни. Представляете, у меня достаточно омытых кровью денег, чтобы купить собственную страну, — он фыркнул. — Ах, да, я ведь уже это сделал. Рук, вы слышали, что мне предоставили — не упадите со стула — дипломатическую неприкосновенность? Они назначили меня министром какого-то дерьма. Или что-то вроде. Честное слово. Я делаю, что пожелаю, и никто не в силах меня остановить.
Он поднял «Пустынного орла», шагнул ближе и снова навел его на Рука.
— И вот что бывает с теми, кто лезет не в свое дело.
Рук глянул в разверстый ствол и спросил:
— На чем меня сюда привезли? На Ренж Ровере? Пусть ваши шестерки готовятся ехать обратно. Думаю, мне пора.
Маккиннон погрозил ему вооруженной рукой.
— Уберите этот чертов ствол, вы же все равно не собираетесь в меня стрелять.
— Не собираюсь? И с чего вы это взяли?
— Потому что можно было ещё в порту отправить меня дрейфовать в сторону Канарских островов. Потому что вы устроили для меня... целое шоу. Потому что, убей вы меня, кто запишет вашу историю, Гордон? Вы же этого хотите? Ну разумеется. Вы даже позаботились о цитатах. «Разнообразие в жизни»? «Министр какого-то дерьма»? Прелестно. Тяжко быть мерзавцем без верных поклонников? Вы приволокли меня сюда не чтобы убить. Вы хотите стать легендой.
85. Tes
Рук сказал ей это две недели назад; он плыл на грузовом судне из Риеки
по Адриатическому морю в Монровию – столицу Либерии, находящуюся на побережье Западной Африки. Там он стал свидетелем отгрузки оружия с черного рынка среди бела дня, что он считал крайним проявлением наглости. Дилер, который должен был с причала наблюдать за отгрузкой тридцати тонн патронов для АК-47 , а также ящиков с гранатометами, в стоявшие грузовики, поглядывал из своего Range Rover на маяк, где прятался Рук, пытаясь быть незамеченным. Как только конвой грузовиков покинул пирс, Рук спустился вниз в жилое помещение, где его и схватили три наемника дилера. Больше часа они везли его, с мешком на голове, на какую-то плантацию в горах. Приехав на место, они сняли с него мешок, связали ему руки и заперли в пустой конюшне.
Как только наступил вечер, Рука отвели в большой двор позади виллы, выкрашенной в желтый цвет. За столиком для пикника, под светящимися гирляндами в форме красных перчиков чили, сидел продавец оружия, бывший агент МИ-6, по имени – или, по крайней мере, скрывавшийся под именем – Гордон Маккиннон, и опрокидывал одну за другой стопки с Кайпириньей . Рук решил не раскрывать секрет о том, как много он узнал о Маккинноне из своего расследования… что бывший служащий британской SIS накопил состояние, поставляя оружие с черного рынка государствам Африки, на которые распространяется запрет на ввоз оружия… что кровавые дороги из Анголы, Руанды, Конго и Судана могли привести к пьяному, обгоревшему, рыжеволосому мужчине напротив него.
«Присаживайтесь, Джеймсон Рук», - сказал он и указал на деревянный стул с другой стороны стола. «Ой, да ладно! Я знал, что это вы, когда вы сели на самолет в Хорватии». Рук сидел молча. «Зовите меня Горди». Он засмеялся и добавил: «Но думаю, вы, разумеется, уже и так это знаете, не так ли? Я прав?». Он подтолкнул высокий стакан с коктейлем поперек грубого деревянного стола в сторону Рука. «Пей! Это лучшая Кайпиринья на всем этом Богом забытом континенте. И мой бармен, и моя кашаса – оба из Бразилии». Он, возможно, был настолько пьян, что забыл, что руки его гостя были связаны у него за спиной, и он не мог дотянуться до стакана.
«Я читал все ваши статьи. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошая работа. Но Тони, мать его, Блэр? А Аслан Масхадов? Бьюсь об заклад, обо мне рассказ был бы гораздо интереснее того бреда, что вы написали про этого чеченца. Масхадова! Единственное, о чем я жалею, - это то, что не я продал ту гранату, которая прикончила его». Он опрокинул свой стакан, и по его лицу, вниз на футболку Ed Hardy, стекла Кайпиринья. Бармен заменил стакан на новый, и Горди продолжил: «Пей до дна. Это твой последний коктейль».
Он встал и направил самый большой пистолет, который когда-либо видел Рук, - израильский «Desert Eagle» 50-го калибра, прямо на журналиста. И тут он развернулся, прицелившись куда-то влево и выстрелив в ночную пустоту. Звук выстрела «Eagle» напоминал гром, за ним незамедлительно последовали свист и раскаленная добела вспышка, ярко осветившая землю, как молния. Рук оглянулся. Сквозь ослепительный свет он увидел тень, падающую от забора на большой газон. Маккиннон снова выстрелил. От его пули загорелась новая искра, пугая всё живое вокруг своим шипением и свистом, она закружилась в воздухе, освещая пастбище, убегающих лошадей и пару самолетов Гольфстрим IV, стоявших вдалеке.
Продавец оружия поднял вверх оба кулака и воинственно прокричал в небо Либерии. Он быстро выпил свой коктейль и прохрипел: «Знаете, что я люблю? Жить на полную катушку. Вы знали, что я невероятно богат и могу купить себе страну?» - Он засмеялся. – «Ой, подождите, я уже купил! Знаете ли вы, Рук, что мне дали – готовы это услышать? – дипломатический иммунитет? Они сделали меня министром какого-то там дерьма. Правда. Я делаю все, что хочу, и никто не может меня остановить».
Он поднял «Пустынного орла» и подошел ближе, снова наставляя пистолет на Рука. «Вот, что случается, когда ты тычешь его, куда не стоит».
Рук уставился на дуло пистолета и сказал: «На чем я сюда приехал, на Range Rover? Пусть ваш «лакей» подъедет сюда. Думаю, я готов ехать». Маккиннон резко отдернул руку, угрожая журналисту пистолетом. «Уберите эту чертову штуковину в сторону, вы не пристрелите меня».
«Нет? Почему вы так думаете?»
«Потому что вы бы сделали это еще там, в порту, и волны мое тело волнами отнесли бы к Канарским островам. Потому что вы разыграли все это… представление для меня. Потому что если вы убьете меня, кто напишет про вас, Гордон? Вот что вы хотите, не так ли? Конечно, так. И вы дали мне уже несколько отличных фраз: «Жить на полную катушку», «Министр какого-то там дерьма». Прекрасно. Трудно быть плохим парнем и не иметь фан-клуба, да? Вы привезли меня сюда не для того, чтобы убить. Вы привезли меня сюда, чтобы я сделал вас легендой».
Риека – город в Хорватии.
АК-47 – автомат Калашникова, сконструированный в 1947 году.
Кайпиринья - популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара.
SIS – Secret Intelligence Service (Секретная разведывательная служба).
Кашаса – бразильский ром.
Боно и Мик – имеется в виду солист группы U2 – Боно, и солист группы the Rolling Stones – Мик Джаггер.
86. The Shrine Maiden of Paradise
Рук рассказал ей, что две недели назад, на борту транспортного судна проделал путь из Риеки до Монровии. Там, на западном побережье Африки, по его словам, произошла вопиющая сделка по контрабанде оружия. Тридцать тонн амуниции для АК-47, а также гранатомёты перекочевали с корабля на грузовики. Рук наблюдал за происходящим из штурманской рубки, стараясь не попасться на глаза главарю контрабандистов. Тот следил за погрузкой, не выходя из своего «Ленд-Ровера», и то и дело поглядывал в сторону рубки. Когда вереница машин, наконец, покинула причал, Рук спустился в каюту, где его и схватили трое бандитов. Примерно через час, его, с мешком на голове, доставили на плантацию где-то в горах. Там Рука отвели на конюшню и заперли в стойле, предварительно заковав в наручники.
На закате его вывели во двор. У бунгало с жёлтыми стенами, за столиком для пикника, украшенным гирляндами с лампами в форме перчиков чили, хлебал кайпиринью (1) бывший сотрудник МИ6 (2), а ныне – торговец оружием. Звали его Гордон МакКиннон, хотя нельзя было поручиться, что это – его настоящее имя. Рук не стал распространяться о том, что было ему известно о МакКинноне. В частности, о том, что бывший разведчик нажил целое состояние, нелегально продавая оружие в африканские страны, находящиеся под международным эмбарго. Истоки кровопролития в Анголе, Руанде, Конго, а теперь и Судане уходили прямиком к этому подвыпившему, загорелому рыжеволосому человеку.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал МакКиннон, указывая на деревянную табуретку напротив. – И не притворяйся. Я ещё с Хорватии знал, что это ты.
Рук сел, но ничего не ответил.
- Можешь звать меня Горди, - добавил МакКиннон и рассмеялся. – Впрочем, думаю, моё имя тебе и так известно. Верно?
Он катнул высокий стакан в сторону Рука.
- Выпей. Лучшая грёбаная кайпиринья на этом грёбаном континенте. И бармен, и кашаса (3) – из самой Бразилии.
Возможно, по пьянке он забыл, что его гость находится в наручниках, и никак не может взять стакан.
- Я читал всю твою писанину. Неплохо. Боно и Мик (4). Билл Клинтон. Отлично! Но, чёрт побери, Тони, мать его, Блэр? И Аслан Масхадов? Уверен, обо мне можно написать куда больше, чем о треклятом чечене. Масхадов, ха! Жаль, не я продал ту гранату, которой его взорвали.
Он осушил стакан. Струйки кайпириньи пролились мимо рта, прямо на футболку от «Эда Харди» (5). Бармен тут же заменил пустой стакан на полный, и МакКиннон продолжил:
- Давай, пей до дна. Это последний стакан в твоей жизни.
Сказав это, МакКиннон поднялся, направив на Рука самый огромный пистолет, что он только видел – израильский «Пустынный орёл», калибра 12.7 миллиметра. Затем вдруг повернулся, посмотрел налево, и выстрелил в темноту. За громовым раскатом «Орла» последовал свист, и белая, яркая вспышка прочертила пространство, словно молния. Рук обернулся. В ослепляющем свете ему удалось разглядеть сигнальные шашки, составленные вдоль ограды на противоположном краю двора. МакКиннон выстрелил ещё раз. Пуля попала в одну из шашек, которая, сработав, с шумом и треском улетела в сторону пастбища, распугав лошадей, и осветив пару «Гольфстримов-IV” (6), стоявших поодаль.
Контрабандист, потрясая кулаками, издал боевой клич, обращённый в либерийское небо. Разобравшись с очередной порцией напитка, он хрипло сказал:
- Знаешь, что мне нравится? Жить на пределе. Ты знаешь, что у меня достаточно денег, чтобы купить целую страну?
Он захохотал.
- Постой, я ведь уже её купил! Рук, ты в курсе, что мне предоставили – только с табуретки не упади – дипломатическую неприкосновенность? Меня назначили министром какой-то херни. На полном серьёзе. Могу делать, что хочу, и никто мне не указ.
Он снова вытащил «Пустынного орла» и подошёл ближе, нацеливаясь на Рука.
- Вот что случается, когда суёшь нос не в своё дело.
Рук посмотрел в дуло пистолета и сказал:
- Меня на «Рейндж-Ровере» сюда привезли? Пусть твои подручные пригонят его. Думаю, мне пора.
В ответ МакКиннон угрожающе потряс пистолетом.
- Да убери уже пушку. Ты не собираешься меня убивать.
- И почему ты так считаешь?
- Если бы собирался, то сделал бы это прямо в порту, и отправил моё тело дрейфовать в направлении Канар. Ты устроил это…представление для меня. Убьёшь меня, и некому будет о тебе написать. Ты же этого хочешь? Вижу, что хочешь. Сколько прекрасных цитат ты мне дал! «Жить на пределе», «министр какой-то херни». Великолепно! Тяжело быть плохим парнем без фан-клуба, верно? Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убить. Ты хочешь с моей помощью стать знаменитым.
(1) Бразильский алкогольный коктейль
(2) Секретная разведывательная служба Великобритании
(3) Крепкий алкогольный напиток из сахарного тростника
(4) Боно – псевдоним Пола Дэвида Хьюсона, лидера рок-группы U2. Мик – Мик Джаггер, вокалист группы The Rolling Stones
(5) Линия одежды, в основу дизайна которой положены работы американского художника и мастера татуировок Эда Харди
(6) Американский двухмоторный самолёт бизнес-класса
87. totes cray-cray
Рук рассказал ей, что две недели назад с Адриатики, из Риеки, товарным судном добрался до западного побережья Африки, до Монровии, где стал свидетелем разгрузки партии нелегального оружия — бесцеремонной, средь бела дня. Дилер, присматривавший за передачей тридцати тонн патронов для АК-47 и гранатометов в ящиках, все время косился из своего «Рейндж-Ровера» на рубку судна, из которой за происходящим, стараясь остаться незамеченным, наблюдал Рук. После того как грузовики взревели моторами и колонной ушли с пирса, Рук спустился в свой кубрик, где его тут же схватили трое громил, подручных дилера. Ему натянули на голову мешок и куда-то повезли. Через час с небольшим они приехали на плантацию в горах. Там с Рика сняли мешок, надели наручники и заперли в пустой конюшне.
Когда стемнело, его вывели на лужайку перед желтым особняком, где за деревянным столом, празднично освещенным гирляндами в форме стручков красного перца, одну за другой хлестал кайпириньи человек, именовавший себя Гордоном Маккинноном. Рук решил не подавать виду, как много он знает об этом отставном агенте МИ-6. Свое состояние бывший британский разведчик нажил на продаже оружия в обход эмбарго в воюющие страны Африки — кровавые деньги из Анголы, Руанды, Конго, а теперь еще и из Судана, стекались в руки этого подвыпившего загорелого мужчины с рыжими волосами, сидевшего перед ним.
— Садись, Джеймсон Рук, — Маккиннон махнул рукой на скамью. — Не удивляйся, я знал о тебе всё уже когда ты садился на борт в Хорватии.
Рук молча сел напротив.
— Зови меня Горди, — продолжил Маккиннон, — хотя ты-то уж точно знаешь мое имя, правда? Ну, прав я?
Он толкнул высокий стакан по шершавому столу в сторону Рука.
— Пей. Это лучшая долбаная кайпиринья на всем этом долбаном континенте. Кашасу и бармена я из Бразилии притащил.
Он как-то забыл, что руки его гостя были скованы наручниками за спиной. А может, был слишком пьян, чтобы это заметить.
— Я читал все твои интервью со звездами. Неплохо! Боно, Мик Джаггер, Билл Клинтон. Молодец. Но дальше... Тони Блэр, этот придурок? А Масхадов? Да я тут покруче кашу завариваю, чем все эти чеченцы, на которых ты время тратишь!
Он опрокинул в себя очередной стакан, часть коктейля пролилась по подбородку на футболку с веселым принтом от Эда Харди.
Бармен поспешно заменил пустой стакан новым.
— Ну давай, до дна, — усмехнулся Маккиннон, — последний раз пьешь.
Он встал, и прямо перед глазами Рук увидел ствол пистолета, огромнее которого не бывает в мире: это был 12-миллиметровый израильский «Дезерт Игл».
Потом ствол дернулся чуть влево, и грохнул выстрел. За пушечным разрядом «Игла» тут же последовало шипение и ослепительная магниевая вспышка, заполнившая ночь холодным огнем застывшей молнии.
Рук обернулся и увидел ряд осветительных ракет, расставленных вдоль забора, который тянулся вокруг террасы. Маккиннон выстрелил снова, пуля ударила по другой ракете, та ожила, зашипела, сорвалась с забора и, рассыпая искры, поднялась над пастбищем, осветив напуганных лошадей и парочку «Гольфстримов», припаркованных на взлетке неподалеку.
Погрозив кулаками либерийскому небу, оружейный король огласил окрестности победным боевым кличем. Он опрокинул в себя остатки коктейля и охрипшим голосом выдохнул:
— Сказать, что мне нравится? Брать жизнь за задницу! Ты хоть знаешь, что денег этих долбаных у меня столько, что я целую страну могу себе купить?
Он захохотал.
— Совсем забыл, страну я купил уже! Знаешь, Рук, у меня ведь теперь — никогда не угадаешь что — дип-ло-ма-тическая непри-кос-но-венность! Они меня тут назначили министром какой-то хренотени. Честно. Делаю что хочу — и никто меня пальцем не тронет.
Глядя в черноту наставленного на него ствола, Рук спокойно сказал:
— На чем я сюда приехал — на Рейндж-Ровере? Скажи своему парковщику, чтоб сюда подогнал. Думаю, мне пора ехать.
Маккиннон дернул стволом возле его носа.
— Да убери эту чертову штуку, не будешь ты в меня стрелять, — добавил Рук.
— Не буду? Это почему же?
— Потому что если бы ты хотел, меня прикончили бы еще в порту, и сейчас мое тело тихо дрейфовало бы в сторону Канарских островов. И потому, что ты тут устроил весь этот спектакль специально для меня. Убьешь меня — кто о тебе напишет большую красивую историю, а, Гордон? Ты ведь этого хочешь, правда? Конечно правда. Ты уже и незабываемые реплики мне подарил. «Брать жизнь за задницу»! «Министр какой-то хренотени»! Великолепно! Я понимаю, трудно быть по-настоящему крутым парнем без фан-клуба. Так что ты меня сюда притащил не для того, чтобы убить. Ты привез меня сюда, чтобы я сделал из тебя легенду.
88. Vukul
Рук рассказал ей, что две недели назад он был в Риеке, на берегу Адриатического моря, и оттуда на грузовом судне отплыл в Западную Африку, в Монровию. Там он своими глазами наблюдал отгрузку контрабандного оружия — около тридцати тонн патронов для АК-47 плюс ящики с гранатометами. Все происходило средь бела дня, под присмотром торговца на «Рэйнж Ровере». Он то и дело поглядывал то на стоящие на пристани грузовики, то на корабельный мостик, где и притаился Рук в полной уверенности, что его не заметили. Однако, когда кортеж с грохотом убрался с причала и он спустился в кубрик, там его уже ждали трое мордоворотов. Они накинули ему на голову мешок и отвезли к холмам, на какую-то плантацию. Там мешок сняли, зато надели наручники — и заперли в пустое стойло на конюшне, дожидаться.
Смеркалось. Рука вывели на лужайку перед домом владельца. Там стоял раскладной стол, и за ним, под веселенькой гирляндой в виде стручков чили, пил коктейли сам торговец оружием, он же бывший агент МИ-6 по имени (хотя оно вполне могло быть ненастоящим) Гордон Маккиннон. Рук решил не подавать виду, что уже навел справки об этом Маккинноне... что ему известно, как бывший сотрудник Секретной разведывательной службы сколотил состояние на контрабанде оружия в закрытые для торговли африканские страны... и что у истоков кровавых рек в Анголе, Руанде, Конго и — с недавних пор — Судане стоит этот пьяный человек с обгоревшим лицом и рыжими волосами.
- А, Джеймсон Рук! Присаживайся, - произнес он, указывая на деревянный табурет. - Только не делай удивленное лицо. Не успел ты сесть в Хорватии, а я уже знал, что это ты.
Рук молча сел.
- Можешь звать меня Горди, - и, рассмеявшись, добавил: - Впрочем, ты наверняка и сам это прекрасно знаешь. Да? Угадал?
Маккиннон толкнул высокий бокал через шершавый стол к Руку.
- Вот, выпей. Это лучшая кайпиринья на всем гребаном континенте, чтоб ее. И бармен, и кашаса из самой Бразилии.
Возможно, он был слишком пьян и забыл, что со скованными за спиной руками гостю до бокала не дотянуться.
- Я читал твои статьи. Неплохо. Боно, Мик Джаггер, Билл Клинтон... Очень даже. Но Тони, мать его, Блэр? Аслан Масхадов? Чертов чеченец. Ты только посмотри, чем я ворочаю, - про него же писать стыдно! Масхадов, тьфу! Об одном жалею, что не моей гранатой его грохнули.
Он опрокинул бокал, пролив часть коктейля на футболку «Эд Харди». Бармен освежил, и Маккиннон продолжил:
- Ну же, до дна. Это твой последний бокал.
Он поднялся, и в лицо Руку уставился израильский «Дезерт Игл» 50-го калибра, самый большой пистолет, который он когда-либо видел. Вдруг Маккиннон развернулся влево и выстрелил в темноту. За грохотом выстрела последовало шипение, и лужайку залило ослепительно белым светом, словно от застывшей молнии. Обернувшись, Рук разглядел магниевые вспышки, закрепленные на заборных столбах вдоль лужайки. Маккиннон выстрелил еще раз. Пуля попала во вторую вспышку, та зашипела и со свистом отправилась на пастбище, осветив разбегающихся лошадей и два стоящих в отдалении самолета «Гольфстрим IV».
Торговец оружием поднял вверх кулаки и огласил либерийское небо боевым кличем, затем допил коктейль и хрипло сказал:
- Знаешь, в чем самый смак? Жить на полную катушку. Вот ты знал, что у меня хватает бабла, чтобы купить себе страну? - он рассмеялся. - Постой, я уже купил! Представляешь, Рук, мне дали — сядь, а то упадешь! - дипломатическую неприкосновенность! Я же теперь министр — чего-то там, какого-то местного дерьма. Правду говорю. Делаю, что хочу, а меня и пальцем нельзя трогать.
Он шагнул к Руку и снова наставил на него пистолет.
- Вот что случается, когда суешь нос, куда не следует.
Глядя прямо в зияющее дуло «Дезерт Игла», Рук сказал:
- В чем это меня привезли? В «Рэйнж Ровере»? Пусть твой лакей пригонит его сюда. Думаю, мне пора.
Маккиннон угрожающе дернул рукой.
- И убери уже эту дуру, ты ведь не хочешь меня пристрелить.
- С чего это ты взял?
- Потому что ты сделал бы это еще в порту и отправил бы меня дрейфовать к Канарским островам. Потому что все это... шоу ты устроил для меня. Потому что если ты меня убьешь, кто еще напишет о тебе, Гордон? Ведь тебе это нужно? Конечно, да. И у меня уже есть пара классных цитат: «Жить на полную катушку»? «Министр какого-то местного дерьма»? Красота. Что, тяжело быть плохим парнем и не иметь фан-клуба? Нет, ты привез меня сюда не убивать — ты хочешь, чтобы я тебя обессмертил.
89. Wenatchee
Рук рассказал ей, что две недели назад плыл на грузовом судне по Адриатике из Риеки на западное побережье Африки, в Монровию, где стал очевидцем дерзкой, по его мнению выходки: среди бела дня с борта судна полным ходом шла разгрузка нелегального оружия. Теневой делец, который находился на причале и наблюдал за разгрузкой тридцати тонн патронов для АК-47 и ящиков с гранатометами, то и дело поглядывал из своего «Рендж Ровера» на башню корабля, где притаился Рук. После того, как колонна груженых автомобилей отъехала от пирса, Рук спустился к себе в кубрик, где его и скрутили трое головорезов, посланных торговцем. Они накинули Руку мешок на голову и больше часа где-то колесили, пока не привезли его на плантацию в горах. Мешок с него сняли, но надели наручники и заперли в пустой конюшне.
Когда стемнело, Рука привели на огромную лужайку перед желтым особняком, где оружейный воротила, бывший сотрудник британской разведки по имени – или же взявший себе имя – Гордон МакКиннон, устроив пикник, опрокидывал бокалы кайпириньи, сидя за столом под праздничными лампочками в форме перца «чили». Рук решил притвориться, что с подробностями досье МакКиннона не знаком, и не знает, что бывший британский разведчик сколотил состояние на незаконной поставке оружия африканским странам, и что этот загорелый рыжеволосый пьяный мужчина имеет непосредственное отношение к кровопролитию в Анголе, Руанде, Конго, а с недавнего времени и в Судане.
- Прошу вас, Джеймсон Рук, - сказал МакКиннон, показывая на деревянную табуретку на другом конце стола. – Да бросьте. Я видел, как вы садились на корабль в Хорватии.
Рук молча опустился на табурет.
– Зовите меня Горди, - он засмеялся и добавил:
- Да вам и так, черт побери, хорошо известно, как меня зовут. Верно? Хм-м, или я ошибаюсь?
Он поставил бокал на неровную поверхность деревянного стола поближе к Руку.
– Пейте, пейте, на всем этом чертовом континенте лучше кайпириньи не сыщешь. Мне и барменов и кашасу поставляют из Бразилии.
МакКиннон был, видимо, слишком пьян и не замечал, что на госте надеты наручники, и до бокала ему не дотянуться.
- Я читал ваши статейки. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Складно. Но ради Бога, этот Тони, к чертям его собачьим, Блэр? Аслан Масхадов? Я, черт возьми, покруче буду, чем этот чеченский урод и вся ваша чушь о нем. Масхадов, ха! Жаль, что не я продал гранату, которая его разорвала.
Он запрокинул голову, чтобы осушить бокал, но содержимое пролилось ему на лицо и на рубашку Ed Hardy. Бармен поднес ему другой бокал со свежим напитком и МакКиннон продолжал: - Ну теперь давай, пей до дна. В последний раз ведь.
Он встал и направил прямо на Рука – такого огромного пистолета тот еще не видел - израильский «Дезерт Игл» пятидесятого калибра. Но потом вдруг повернулся, прицелился влево и спустил курок в темноту. Прогремел выстрел, сразу же послышалось шипение, и над усадьбой запылало раскаленное зарево. Рук обернулся. В ярком сиянии он увидел вспышки магния, которые побежали вверх по столбам ограды на противоположной стороне огромной лужайки. МакКиннон выстрелил опять. Вновь вспышка, зажглось пламя, затрещало, зашипело и, закружившись, перекинулись через ограду на пастбище, озаряя обратившихся в бегство лошадей и пару припаркованных в отдалении самолетов «Гольфстрим IV».
Торговец оружием поднял кулаки в либерийское небо и испустил боевой клич. Он прикончил коктейль и хрипло проговорил:
- Знаешь, что я люблю? Брать свое в этой жизни. Тебе известно, что у меня достаточно бабок, чтобы купить свою страну? - он засмеялся. - Постой, так я ее уже купил! Ты в курсе, Рук, что у меня – только не падай – дипломатическая неприкосновенность? Меня даже назначили министром какого-то там дерьма. Честно. Я делаю, что хочу, и никто меня не трогает.
Он поднял «Дезерт Игл» и, подходя ближе, опять наставил его на Рука. – Вот, что бывает, когда суешь свой нос, куда не следует.
Рук уставился на зияющее дуло пистолета и сказал:
- На чем это я ехал сюда, на «Рендж Ровере»? Пускай его прикатят. Мне пора обратно.
МакКиннон сделал резкое движение рукой, пригрозив ему пистолетом.
– Уберите свою пушку, вы не собираетесь меня убивать.
- Не собираюсь? С чего это ты решил?
- Потому что вы бы прикончили меня еще в порту и отправили бы в плавание до самых Канарских островов. Потому что весь этот спектакль был сыгран для меня. Потому что если вы меня убьете, кто о вас напишет, Гордон? Вы же именно этого хотите, ведь правда? Конечно! Вы и цитаты мне подкинули великолепные. «Брать свое в этой жизни»? «Министр какого-то там дерьма»? Гениально! Трудно быть мерзавцем и не иметь армии поклонников, не так ли? Вы меня сюда не убивать привезли, вы хотите, чтобы я из вас сделал легенду.
90. White Knight
Рук рассказал ей, что две недели назад он прибыл на сухогрузе из порта Риека, расположенного на Адриатике, в Монровию на западноафриканское побережье, где стал свидетелем того, что, по его мнению, было ни чем иным, как бесстыдной разгрузкой нелегального оружия среди белого дня. Торговец, который присматривал на пристани за перемещением на ожидающие грузовики тридцати тон патронов для автоматов Калашникова АК-47 и ящиков с гранатометами, время от времени поглядывал из своего «рейндж-ровера» на навигационный мостик корабля, где притаился Рук, пытаясь оставаться незамеченным. Когда автоколонна медленно покинула пирс, Рук спустился в кубрик – и оказался в руках трех головорезов. Они надели ему мешок на голову и больше часа везли на какую-то плантацию на холмах. Добравшись туда, они сняли с него мешок, но надели наручники и оставили ждать взаперти в пустом стойле конюшни.
С наступлением темноты его привели на большую лужайку возле желтого особняка, где торговец оружием, бывший оперативник МИ6 по имени – или, по крайнем мере, известный под именем – Гордон Маккиннон, сидел за столом и потягивал кайпиринью под праздничными гирляндами, плафоны которых своей формой напоминали красный чилийский перец. Рук решил не подавать вида, как много ему удалось узнать о Маккинноне… о том, что бывший сотрудник британской Секретной разведывательной службы сделал целое состояние на нелегальной продаже оружия африканским странам, на торговлю с которыми было введено эмбарго… о том, что кровавый след из Анголы, Руанды, Конго, а с недавнего времени и Судана вел к пьяному, загорелому, рыжеволосому мужчине, сидевшему прямо перед ним.
– Присаживайся, Джеймсон Рук, - сказал тот и жестом указал на деревянный табурет на противоположной стороне стола. – Эй, да ладно тебе! Я знал, что это ты, когда ты взошел на борт в Хорватии.
Рук сел, но ничего не ответил.
– Зови меня Горди.
Мужчина засмеялся и добавил:
– Хотя уверен, тебе это и так прекрасно известно, не так ли? Я прав? – Он подвинул высокий стакан по грубой поверхности деревянного стола к Руку. – Выпей! Это лучшая кайпиринья на всем этом гребаном континенте. Мой бармен и кашаса прибыли из Бразилии.
Возможно, он был слишком пьян и не помнил, что руки его гостя были в наручниках, застегнутых за спиной, и тот не мог дотянуться до стакана.
– Я читал все твои статьи. Не плохо. Боно и Мик. Бил Клинтон. Отлично. Но послушай, писать про чертового Тони Блэра? И Аслана Масхадова? Да у меня здесь дела покруче, чем та чушь, что ты писал про этого треклятого чечена. Подумаешь, Масхадов! Жалею только, что не я продал гранату, которая его прикончила. – Он наклонил свой стакан назад, и часть содержимого выплеснулась ему на лицо и на футболку с брендом «Эд Харди». Бармен подал ему новый стакан, и Маккиннон продолжил:
– Эй, а теперь до дна! Это твоя последняя выпивка.
Затем он встал и направил самый огромный пистолет, который Рук когда-либо видел – израильский «дезерт-игл» 50 калибра, прямо на него, но потом повернулся, целясь левее, и выстрелил в пустоту ночи. За громом выстрела тотчас же последовало шипение и ярко-белая вспышка, которая озарила окрестности подобно ледяной молнии. Рук оглянулся. Сквозь ослепительное сияние он смог рассмотреть цепочку магниевых вспышек вдоль столбов ограждения от края до края большой лужайки. Маккиннон выстрелил снова. За пулей последовала еще одна вспышка, которая словно ожила, с угрожающим шипением пролетела забор и устремилась в сторону пастбища, освещая убегающих лошадей и парочку самолетов «Гольфстрим IV», стоявших вдалеке.
Торговец оружием поднял кулаки вверх, и либерийские небеса огласились его боевым кличем. Он разом опорожнил свой стакан и спросил хриплым голосом:
– Знаешь, что я люблю? Жить на полную. А ты знаешь, что у меня денег столько, что хватит, чтобы купить себе собственную страну? – Затем он расхохотался. – Эй, погоди, я ведь уже это сделал! Ты в курсе, Рук, что мне дали – готов это услышать? – дипломатическую неприкосновенность? Они назначили меня здесь министром какой-то хрени. Правда. Я делаю, что хочу, и никто меня пальцем не тронет.
Он поднял «дезерт-игл» и приблизился, вновь направляя пистолет на Рука.
– Вот что бывает, когда встреваешь туда, куда не следовало.
Рук посмотрел на зияющее дуло пистолета и произнес:
– На чем я сюда приехал? На «рейндж-ровере»? Пусть лакей его приготовит. Думаю, что мне уже пора ехать.
Рука с пистолетом угрожающе дернулась.
– Убери эту чертову штуковину, ты ведь не собираешься в меня стрелять.
– Разве нет? С чего ты взял?
– Потому что ты бы это сделал еще в порту и бросил тело в море, чтобы его прибило течением к Канарским островам. Потому что ты организовал весь этот… спектакль для меня. Потому что если ты убьешь меня, то кто напишет о тебе, Гордон? Ты ведь этого хочешь, не так ли? Разумеется этого. А какие цитаты ты мне подбросил! «Жить на полную?» «Министр какой-то хрени?» Блестяще. Трудно быть плохим парнем и не иметь фан-клуба, не так ли? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, ты привез меня сюда, чтобы я сделал из тебя легенду.
91. _Daria_
Джеймсон Рук рассказал, что двумя неделями ранее прибыл на сухогрузе из средиземноморской Риеки в западноафриканскую Монровию. Там он и увидел, как проходит отгрузка оружия для черного рынка.
Среди бела дня тридцать тонн ящиков с гранатометами и патронами для АК-47 неспешно перемещались на грузовики под бдительным присмотром дилера. Не вылезая из “рейнж-ровера”, оружейный торговец то и дело бросал взгляд на ходовую рубку корабля, где затаился Рук. Когда колонна грузовиков с грохотом скрылась из виду, Джеймсон спустился в кубрик, и тут его схватили трое крепких ребят из банды дилера. Рука посадили в автомобиль и набросили на голову мешок. Через час машина остановилась на плантации среди холмов. Мешок с Джеймсона сняли, но надели наручники и заперли в пустом стойле на конюшне.
Когда сгустились сумерки, Рука вывели на большую лужайку позади желтого плантаторского дома. У стола под навесом из гирлянд красных фонариков стоял «оружейный барон», в прошлом оперативник МИ6 по имени – ну, или по крайней мере, известный под именем – Гордон Маккиннон и глотал кайпиринью стакан за стаканом. Рук решил не подавать виду, что за время расследования узнал о торговце немало. Например, что бывший сотрудник Секретной разведывательной службы Великобритании сколотил огромное состояние на перепродаже оружия в страны, на которые наложено эмбарго... Что загорелый рыжий мужчина, надирающийся в стельку на глазах у Рука, стоит у истока кровавой реки, залившей Анголу, Руанду, Конго и докатившейся до Судана.
– Садись, Джеймсон Рук, – сказал Маккиннон и указал на деревянный табурет у противоположного конца стола. – Ну, не прикидывайся. Я знал, что это ты, еще в Хорватии, когда тебя приняли на корабль.
Рук молча сел.
– Зови меня Горди, – дилер рассмеялся и добавил, – но ведь ты итак это знаешь, а?
Маккиннон пустил стакан с коктейлем по столу:
– Пей, лучшей кайпириньи на этом гребаном континенте не найти. И бармена, и кашасу я привез из Бразилии.
Возможно, из пьяного сознания ускользнула мысль о том, что собеседник в наручниках и дотянутся до стакана не может.
– Я прочел всю твою писанину. Про Джаггера и Боно – неплохо. Про Билла Клинтона – понравилось. Но что ты там нагнал про Тони, мать его, Блера? И про Аслана Масхадова? Уж я-то проворачиваю дела покрупнее, чем вся та хрень, которую ты приписал треклятому чеченцу. Масхадов, как же! Жаль только, что не я продал гранату, которая его убила, – оружейный дилер запрокинул стакан, ручейки жидкости потекли по лицу на футболку с принтом-татуировкой. Бармен заменил стакан, и Маккиннон продолжил:
– Пей до дна! Это твой последний глоток.
Торговец оружием встал, направив прямо на Рука самый большой из известных Джеймсону пистолетов – израильский «пустынный орел» пятидесятого калибра. Но вдруг Маккиннон повернулся, направил ствол левее и выстрелил в темноту. Мощно прогрохотал выстрел, затем неожиданно раздалось шипение и белое горячее сияние залило окрестности. Рук огляделся. В ослепляющем свете он разглядел сигнальные шашки, укрепленные на столбах изгороди, окружавшей луг. Маккиннон снова выстрелил. Пуля попала в другую шашку, которая заискрилась и со свистом завертелась по пастбищу, освещая разбегающихся лошадей и пару самолетов «гольфстрим IV», стоящих неподалеку.
Оружейный дилер воздел кулаки к либерийскому небу и издал боевой клич. Допив очередной коктейль, он прохрипел:
– А знаешь, с чего я тащусь? Никто мне не указ! На мои деньги можно купить хоть целую страну? – Маккиннон рассмеялся. – Хотя нет, я уже ее купил! Рук, ты в курсе, что мне предоставлен – кто бы мог подумать – дипломатический иммунитет? Я здесь числюсь министром какой-то херни. Честное слово. Делаю, что хочу, и никто меня пальцем тронуть не смеет.
Маккиннон поднял пистолет и, шагнув ближе, опять навел его на писателя.
– Вот что бывает, когда суешь нос, куда не следует.
Рук, не мигая, смотрел в зияющее дуло.
– На какой машине я приехал? На «рэнж-ровере»? Распорядись, чтобы его подогнали сюда. Думаю, мне пора.
Маккиннон угрожающе взмахнул пистолетом.
– Убери железку, ты в меня не выстрелишь.
– Да ладно. И почему же?
– Потому что иначе все было бы кончено еще в порту и мой труп уже плыл бы по течению к Канарским островам. Весь этот спектакль устроен специально для меня. Убьешь Джеймсона Рука, кто напишет биографию Гордона Маккиннона? Так вот что тебе нужно! Ну, конечно. Я уже запомнил несколько классных афоризмов. «Никто мне не указ»? «Министр какой-то херни»? Блестяще. Ах, как трудно быть злодеем без толпы восторженных поклонников. Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, а для того, чтобы я сделал тебя легендой.
92. Анна Спектор
Начинается жара
(Ричард Касл)
Рук рассказал ей, что две недели назад он переправлялся на торговом судне с берега Адриатики, из Риеки, в Монровию, на западноафриканское побережье, где стал свидетелем разгрузки партии контрабандного оружия – по его словам, наглой и неприкрытой. Дилер, наблюдавший за передачей на подогнанные заранее грузовики тридцати тонн патронов для автоматов Калашникова, а также ящиков с гранатометами, постоянно переводил взгляд со своего Рэндж Ровера на навигационную башню судна, где засел Рук, изо всех сил старавшийся оставаться незамеченным. Но после того, как грузчики покинули причал, а Рук спустился в свою каюту, его тут же схватили три головореза – подчиненных дельца. На голову Руку натянули мешок, а примерно через час его привезли на плантацию среди холмов. Там мешок с головы сняли, зато надели наручники и оставили ждать в пустом стойле запертой снаружи конюшни.
С наступлением сумерек его отвели на большую лужайку перед желтым плантаторским домом, где под гирляндами праздничных огоньков в форме перчиков чили за столиком для пикника сидел торговец оружием, бывший агент МИ-6 по имени Гордон Маккиннон (по крайней мере, именно этим именем он пользовался) и пил кайпиринью. Рук решил помалкивать о том, сколько он уже узнал о Маккинноне в ходе своих изысканий… о том, что бывший британский разведчик заработал состояние на продаже оружия африканским странам, находящимся под эмбарго… что за потоками крови, проливавшимися в Анголе, Руанде, а с недавних пор и в Судане, стоял этот пьяный, обожженный солнцем рыжий человек.
– Садись, Джеймесон Рук, – сказал он, указывая на деревянный табурет, стоявший с дугой стороны стола. – Да брось, я знал, что это ты, еще когда ты сел на корабль в Хорватии.
Рук сел, но продолжал молчать.
– Называй меня Горди, – Маккиннон рассмеялся и добавил: – но, я полагаю, ты и так прекрасно знаешь мое имя, не правда ли? – он подтолкнул высокий стакан по шершавой деревянной столешнице, поближе к Руку. – Пей, это лучшая кайпиринья на всем этом долбаном континенте. И мой бармен, и моя кашаса доставлены сюда прямо из Бразилии.
Возможно, он был слишком пьян, чтобы заметить, его гость, чьи руки были скованы за спиной, никак не смог бы взять стакан.
– Я прочитал все твои материалы. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Очень неплохо сработано. Но, мать твою, Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Мне уж точно есть чем заняться и без той чуши, которую ты написал про этого проклятого чеченца. Масхадов, а! Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не я продал ту гранату, которой его прикончили, – он опрокинул свой стакан, и часть коктейля, выплеснувшись на его лицо, стекла на рубашку от Эда Харди. Когда бармен заменил стакан на новый, МакКиннон продолжил: – Ну давай, до дна. Это твоя последняя выпивка.
Тут он встал и направил на Рука самый большой пистолет, который тот когда-либо видел – израильского «пустынного орла». Но потом он крутанулся влево и выстрелил куда-то в темноту. Сразу за громом выстрела последовало шипение, и белое сияние застывшей молнией осветило все вокруг. Рук обернулся – в ослепительно ярком свете он разглядел магниевые сигнальные ракеты, которые выстроились в ряд на столбах пересекавшего лужайку забора. Маккиннон снова выстрелил. Пуля подпалила еще одну ракету, и та с дымом и свистом взлетела с забора и, поднявшись над пастбищем, осветила разбегающихся лошадей и пару стоящих вдалеке «Гольфстримов IV».
Торговец оружием поднял кулаки к либерийскому небу и издал боевой клич. Он залпом допил свой коктейль и хрипло проговорил:
– Знаешь, что я обожаю? Самому перетряхивать собственную жизнь. Ты знал, что у меня достаточно денег, чтобы купить себе целую страну? – он засмеялся. – Постой, да я уже это сделал! Ты в курсе, Рук, что мне предоставили… ты хорошо сидишь? Мне предоставили дипломатическую неприкосновенность! Я тут у них министр какой-то хрени. В самом деле. Я могу делать, что хочу, и никто меня не тронет.
Он поднял «пустынного орла» и подошел поближе, снова направив оружие на Рука.
– Вот что бывает, когда суешься куда не надо.
– На чем я сюда приехал, на Рэндж Ровере? – спросил Рук, глядя прямо в зияющее дуло. – Скажи своему прислужнику, чтобы подогнал его. Думаю, я готов ехать. – Маккиннон потряс рукой, угрожая Руку пистолетом. – Убери эту чертову пушку, ты все равно меня не пристрелишь.
– Не пристрелю? Почему ты так думаешь?
– Потому что ты мог сделать это еще в порту, и отправить мой труп в плавание к Канарским островам. Потому что ты устроил это… представление специально для меня. Потому что если ты убьешь меня – кто напишет о тебе, Гордон? Ты же этого хочешь? Да, конечно, именно этого. И ты подарил мне несколько отличных цитат. «Перетряхивать собственную жизнь»? «Министр какой-то хрени»? Гениально. Сложновато быть плохим парнем без своего фан-клуба, а? И ты притащил меня сюда не чтобы убить, а чтобы я сделал из тебя легенду.
93. Архивариус
Ричард КАСЛ (Нью-Йорк, Нью-Йорк, США)
[НИККИ: ХИТ-
РОСТЬ –
ВТОРОЕ СЧАСТЬЕ]*
…По словам Рука, две битых недели назад, укрывшись на сухогрузе, он преодолел путь из Риеки на Адриатическом море до Монровии в Западной Африке. Как оказалось по прибытию, контрабандное оружие можно бессовестно разгружать даже при дневном свете. Не выходя из своего «рейндж-ровера», контроль над перемещением около тридцати тонн боеприпасов к АК-47 (и это не считая ящиков с гранатомётами) на ожидавшие в порту грузовики осуществлял местный дилер. Он не сводил глаз с навигационной рубки, над которой, пытаясь спрятаться, затаился Рук. Под громыхающие звуки автоколонны, отъезжавшей с пирса, Джеймсон спустился в кубрик, где и попал в руки троим мордоворотам, работавшим на африканского торговца оружием. Затем последовала часовая поездка с мешком на голове, в результате которой писатель оказался на плантации, затерявшейся где-то в предгорьях. Мешок с него сняли, но при этом заковали в наручники и оставили ждать в пустом стойле конюшни.
Ночью Рука отвели на огромную лужайку перед жёлтой усадьбой. За столом под праздничными огнями в виде красных перчинок чили расселся упомянутый выше дилер (в прошлом оперативник МИ-6, Гордон Мак-Киннон, если только это было его настоящее имя) и выпивал один стакан кайпириньи (1) за другим. Зачем вот такому знать, сколько всего известно о нём, бывшем сотруднике британской разведки, сколотившем состояние на контрабандной торговле оружием в африканских странах, попавших под действие эмбарго?.. Зачем ему знать, что реки крови, текущие из Анголы, Руанды, с берегов Конго, а в последнее время даже из Судана, берут начало в поместье загорелого рыжего алкоголика, уставившегося в этот момент на него, Джеймсона Рука?..
– Присаживайся, Джеймсон Рук, – хозяин махнул в сторону деревянного табурета с противоположной стороны стола. – Да брось. Я в курсе, что ты проник на борт ещё в Хорватии.
Рук молча сел.
– Можешь называть меня Горди, – и, рассмеявшись, Мак-Киннон добавил, – но, чёрт побери, думаю, тебе это уже известно. Правда? Что, я угадал?
Он толкнул высокий коктейльный стакан по шершавой столешнице в направлении Рука.
– Выпей. Блядь, ведь моя кайпиринья лучшая на всём этом грёбаном континенте! Барменов и кашасу мне завозят из самой Бразилии. – Наверное, он был слишком пьян и не понимал, что человеку с руками за спиной, да ещё и заключёнными в наручники, никак не дотянуться до посуды.
– Я все твои книги прочитал. Ты хорош. Боно и Мик. Билл Клинтон. Здесь ты постарался. Но, Боже мой, Тони, мать его, Блэр? И Аслан Масхадов? Чёрта с два… Уж в моей-то жизни движухи побольше… Что за хренотень ты вообще понаписывал об этом чечене?! Масхадов, а как же! Жаль вот, не я продал гранату, от которой он погиб (2). – Горди опрокинул стакан в рот, и кайпиринья потекла по его лицу и рубашке от Эда Харди (3).
Бармен обновил напиток, и Мак-Киннон закомандывал:
– До дна! Это твой последний коктейль.
Он встал и направил в лицо Джеймсона самый большой пистолет, который тому доводилось когда-либо видеть – израильский «Дезерт игл» пятидесятого калибра (4). Но вдруг развернулся влево и бахнул в куда-то в ночь. Вслед за громовым звуком выстрела что-то зашипело и залило газон отсветом раскалённой добела молнии, будто бы застывшей над их головами. Рук оглянулся. В разорвавшем темноту ночи свете он рассмотрел магниевые факелы, расставленные вокруг двора под опорами забора. Мак-Киннон снова выстрелил. Пуля попала в ещё один факел, который запыхтел-зашипел, разбрызгивая искры, и покатился по выгону, озаряя распуганных лошадей и пару четвёртых «гольфстримов» (5), стоявших поодаль.
Сжав кулаки, торговец оружием поднял руки к либерийскому небу и издал боевой клич. Он залпом опустошил стакан и спросил хрипло:
– Знаешь, что я люблю? Раскочегарить эту жизнь! Ты в курсе, что я могу купить себе целую страну за наличку? – Он рассмеялся. – Погодите, да я ведь уже купил! Ты только послушай, Рук! Мне подарили (готов?)… дипломатический иммунитет! Меня же здесь назначили министром чего-то там. Да чтоб мне сдохнуть! Я ведь творю что хочу, никто не смеет и пальцем меня тронуть.
Он снова поднял «Дезерт игл» и, подойдя поближе, направил его на Рука.
– Вот что бывает с теми, кто суёт свой нос куда ни попадя.
Джеймсон посмотрел в разверзнутое дуло этой крупнокалиберной махины:
– На чём там нас сюда везли? «Рейндж-ровере»? Значит, прикажите своему лакею подогнать его сюда. Думаю, мне пора. – Мак-Киннон вздрогнул и угрожающе повёл пистолетом. – Уберите вы своё оружие. Всё равно стрелять не будете.
– Нет? С чего ты взял?
– Да потому что могли это сделать ещё в порту, и теперь бы мой труп своим ходом добирался до Канарских островов. Потому что всё это… представление… вы разыграли только ради меня. Гордон, кто же поведает миру вашу историю как не я? Вам ведь хотелось бы именно этого, не правда ли? Конечно, хотелось бы. А какой текст! «Раскочегарить эту жизнь… Министр чего-то там…» Блестяще! Скажите, это правда очень сложно быть плохишом без своего фан-клуба? Меня же сюда привезли не убивать, а для того, чтобы лепить из вас легенду…
От переводчика:
* Хотя, согласно условиям конкурса, заглавие традиционно и не требует перевода, в данном случае захотелось что называется похулиганить – уж больно хитрая будет задача перед будущим толмачом, коему в переводе названий соответствующих романов «Heat Wave», «Naked Heat», «Heat Rises» и «Frozen Heat» придётся ломать голову с «говорящей» фамилией Никки Хита.
Примечания:
1 – Кайпири́нья (от порт. caipira, «деревенщина») – изобретённый в начале ХХ в., ныне национальный бразильский коктейль, изготовляемый из дистиллированного экстракта сахарного тростника (кашасы), лайма и тростникового сахара. Как правило, подаётся со льдом в низких круглых стаканах. Существует разновидность на основе водки – кайпироска / кайпиводка / кайпиродка.
2 – Мак-Киннон недостаточно хорошо информирован: согласно как официальным, так и неофициальным версиям, смерть Аслана Масхадова наступила в результате пистолетного выстрела, а вот неназванное взрывное устройство было использовано при штурме дома, в котором он находился.
3 – Яркие рубашки с броским рисунком, стилистически напоминающем цветную татуировку. Дон Эд Хáрди (Hardy, р. 1945, г. Ньюпорт-Бич, Орандж, Калифорния, США) – американский мастер татуировок, дизайнер одежды и обуви, знаток современного альтернативного искусства.
4 – «Дéзерт и́гл» (IMI Desert Eagle, англ. «орёл пустыни») 50-го калибра (12,7 мм) – и в самом деле, возможно, самый крупный современный серийно производимый автоматический пистолет. Разработан научно-исследовательским отделом корпорации «Магнум» (США) в 1979 – 1982 гг., определённое время изготовлялся также военпромом Израиля. Благодаря впечатляющему внешнему виду и размерам часто используется в кинематографе.
5 – «Гольфстри́м IV» (Gulfstream IV) – семейство трубовентиляторных 2-моторных самолётов бизнес-класса, разработанных в конце 1980-х гг. КБ «Гольфстрим аэроспейс» [точнее, «Галфстрим аэроспейс»] (США), часто используются государственными и коммерческими организациями для перевозки высокопоставленных лиц. Рассчитаны на 12 – 19 посадочных мест. Стоимость одного самолёта составляет 30 – 40 млн. дол. США в зависимости от конкретной модели и комплектации.
94. Брисоль
Рук рассказал ей, как во время путешествия на грузовом судне из Риджерки, расположенной в Адриатическом море, в Монровию на Западном побережье Африки, он стал свидетелем вопиющей по своей наглости разгрузки оружия с черного рынка – она проходила прямо при свете дня. В ожидании грузовика дилер следил за разгрузкой 30 тонн АК-47 и гранатометов с пристани. Из своего Рэндж Ровера он наблюдал за навигационной башней, где и скрывался Рук. Когда конвой прогрохотал по пирсу, он начал спускаться в свою каюту, но был пойман тремя головорезами дилера. Ему одели капюшон и около часа везли на плантацию в горах. Там мешок сняли, но руки сковали наручниками и заперли в пустом стойле в сарае.
С наступлением ночи его вытащили на огромную лужайку перед желтым домом, где находился торговец оружием, бывший сотрудник МИ6 по имени – возможно выдуманному – Гордон Мак Киннон. Он сидел за столиком для пикника, распивая Кайпиринью под праздничными гирляндами в форме красных перчиков чили. Рук решил не показывать, что он знает о МакКиноне из своих исследований… Знает, что бывший сотрудник Британской Секретной разведывательной службы скопил состояние, будучи посредником на черном рынке в странах Африки, где действовало эмбарго…. Знает, что поток крови из Анголы, Руанды, Конго и в последнее время Судана, был связан с пьяным загорелым рыжим мужчиной напротив.
– Присаживайтесь, Джеймс Рук, – он указал на деревянный табурет у стола, – ну же, я узнал вас еще в Ховатии.
Рук молча сел.
– Зовите меня Горди, – он рассмеялся и добавил, – но сдается мне, черт побери, вы это и так прекрасно знаете. Не так ли?
Он толкнул высокий стакан и тот заскользил по строительным материалам.
– Угощайся, это лучшая Кайпиринья на всем этом чертовом континенте. И мой бармен, и ром, оба родом из Бразилии. Возможно, он был слишком пьян, чтобы заметить, что руки гостя скованы наручниками и взять стакан тот не может
Я читал все ваши работы. Не плохо. Боно и Мик, Бил Клинтон. Молодец. Но чертов Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Черт возьми, я уверен, что узнал больше, чем планировал из вашей ерунды об этом чеченце. Масхадов, ха! Я жалею только об одном – что не продал убившую его бомбу. Он отбросил стакан, и напиток попал ему на лицо и на футболку марки Эд Харди. Бармен заменил стакан на новый и Гордон продолжил:
– Хей, выше нос! Это твоя последняя выпивка.
Затем он встал, указывая на Рука самым большим пистолетом, который тот когда-либо видел, израильским пустынным орлом пятидесятого калибра. Но затем он развернулся, прицелился куда-то влево и выстрелил в ночь. Гром отдачи последовал сразу же за шипением и ослепительно-белым светом, заполнившими пространство словно яркая молния. Рук оглянулся. В ослепляющем блеске он мог разглядеть магниевые вспышки вдоль столбов забора, опоясывающего огромную лужайку. МакКинон выстрел снова. Пуля попала в магниевую вспышку, вышла из штопора, а вспышка, пыхтя и шипя, осветила забор пастбища, убегающих лошадей и пару самолетов Гольфстрим IV стоящих недалеко.
Торговец оружием поднял кулаки и над небом Либерии раздался боевой клич. Он допил свой напиток и сказал хриплым голосом:
– Ты знаешь, что мне нравится? Раскачиваться по жизни. Знаешь ли ты, что у меня достаточно кровавых денег для покупки собственной страны? – он рассмеялся. – Ой, подожди, я уже это сделал! Ты знаешь, Рук, я получил – приготовься – дипломатическую неприкосновенность! Меня выбрали министром какого-то там дерьма. Это правда. Я делаю, что хочу, и никто и пальцем меня не тронет.
Он поднял пистолет и подошел ближе, наведя его на Рука снова:
– Вот что случается, когда суешь нос не в свое дело.
Рук уставился в зияющую морду и сказал:
– Вы о том, что я приехал сюда на Рейндж Ровере? Пусть ваш лакей приготовит его. Думаю, я готов ехать обратно.
МакКинон дернул рукой, угрожая Руку пистолетом.
– Бросьте, опустите, наконец, пистолет, вы не собираетесь в меня стрелять.
– Нет? С чего вы взяли?
– Потому что вы не сделали это в порту и оставили меня плывущем на Канары. Потому что устроили для меня это шоу. И если вы убьете меня, кто тогда напишет вашу историю, Гордон? Ведь именно этого вы от меня хотите, да? Конечно же, да. И вы дали мне столько цитат: « Раскачиваться по жизни», «министр какого-то там дерьма». Блестяще. Трудно быть плохим мальчиком без фан-клуба, да? Вы привели меня не убивать, вы привезли меня, чтобы я сделал из вас легенду.
95. Весна
Жара усиливается.
Рук рассказал ей, как две недели назад плыл на сухогрузе из Риеки на Адриатическом море в Монровию на побережье Западной Африки и там стал свидетелем наглой отгрузки «черного» оружия прямо средь бела дня. Перенос 30 тонн АК-47 и ящиков с гранатометами в ожидающие грузовики с причала контролировал дилер. Из своего Рейндж Ровера он поглядывал на навигационную рубку, где притаился Рук, стараясь оставаться незамеченным. Однако, после того как машины покинули пирс, Рук спустился в свой кубрик, как оказалось, для того, чтобы быть схваченным тремя головорезами. Они натянули мешок ему на голову и везли его около часа к плантации в горах. Там мешок сняли, но руки сковали наручниками и оставили ждать, запертым в пустом стойле конюшни.
Вечером его доставили на огромную лужайку перед домом, выкрашенным в желтый цвет. Там за столиком сидел торговец оружием, бывший агент службы внешней разведки Британии М16 Гордон МакКиннон (или это был псевдоним?). Он потягивал кайпиринью под светом праздничных фонариков, своей формой напоминавших красный перчик чили. Рук решил не открывать, как много он узнал о МакКинноне в своем расследовании: что бывший член британской ШИС сколотил состояние, выступая посредником в продаже «черного» оружия народам Африки, что кровь, текущая из Анголы, Руанды, Конго и, в последнее время, из Судана может привести прямо к этому пьяному, загоревшему, рыжеволосому парню, сидящему перед ним.
- Присаживайся, Джеймсон Рук, - сказал он и указал на деревянный табурет у столика. - Да ладно тебе. Я узнал тебя, когда ты взошел на корабль в Хорватии.
Рук сел, но говорить ничего не стал.
- Называй меня Горди, - он рассмеялся и добавил, - но я думаю, черт подери, тебе хорошо известно мое имя, да? Я прав?
Он толкнул высокий стакан по грубой деревянной поверхности стола к Руку.
- Выпей. Это лучшая чертова кайпиринья на всем этом чертовом континенте. Мой бармен и мой кашаса оба из Бразилии.
Возможно, он был слишком пьян, чтобы помнить, что руки его гостя скованны за спиной, и он не может дотянуться до стакана.
- Я читал все твои материалы. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отлично. Но чертов Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Я уверен, что у меня есть куда более интересные истории, чем та ерунда, которую ты написал об этом чеченце. Масхадов, ха! Об одном жалею, что не я продал гранату, которая убила его.
Он запрокинул стакан, и напиток расплескался ему на лицо и на рубашку от Эда Харди. Бармен принес свежий коктейль, и Гордон продолжил:
- А сейчас до дна. Это твой последний глоток.
Потом он поднялся и наставил самый большой пистолет, который Рук когда-либо видел («Израильский пустынный орел» пятидесятого калибра) прямо на него. Но затем повернулся и, целясь куда-то влево, стал стрелять в темноту. За грохотом от выстрела сразу же последовало шипящее, раскаленное добела сияние, наполнившее окружающее пространство ярким холодным светом. Рук огляделся. В сверкающем блеске была видна очередь магниевых вспышек вдоль столбиков забора, окружавшего лужайку. МакКиннон выстрелил снова. Пуля вылетела с очередной вспышкой и, шипя, перелетела через изгородь в сторону пастбища, освещая убегающих лошадей и пару четвертых Гольфстримов, припаркованных неподалеку.
Торговец оружием поднял сжатые в кулаки руки, и в либерийское небо понесся боевой клич. Он допил свой коктейль и прохрипел:
- Знаешь, что я люблю? Наслаждаться своей жизнью. Ты знал, что моих кровавых денег хватит, чтобы купить свою собственную страну?
Он рассмеялся. - Но погоди, я уже ее купил! Знаешь, Рук, мне дали (ты готов?) дипломатическую неприкосновенность. Они сделали меня министром какого-то дерьма. Правда. Я делаю, что хочу, и никто меня не трогает.
Он поднял «Орла» и подошел ближе, снова направляя его на Рука.
- Вот что происходит, когда ты суешь нос, куда не следует.
Рук уставился на зияющее дуло и сказал:
- Что за машина, на которой меня привезли сюда? Рэйндж Ровер? Твой лакей уже подогнал ее? Думаю, мне пора.
МакКиннон дернул рукой, чтобы пригрозить ему пистолетом.
- Убери эту штуку, ты не собираешься стрелять в меня.
-Нет? Почему ты так думаешь?
- Потому что ты бы сделал это еще там, в порту, и отправил бы меня в плаванье до Канарских островов. Потому что ты устроил все это шоу для меня. Потому что, если ты убьешь меня, кто напишет о тебе, Гордон? Вот чего ты хочешь, правда? Конечно. Ты даже подкинул мне несколько отличных цитат: «наслаждаться жизнью», «министр какого-то дерьма». Блестяще. Трудно быть плохим парнем без фан-клуба, да? Ты привез меня сюда не убить, ты привез меня, чтобы я сделал тебя легендой.
Кайпиринья - популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара.
ШИС – Шенгенская информационная система, общая база данных, в которую в рамках Шенгенского соглашения вносятся сведения о лицах, пребывание которых в этих странах (а, следовательно, выдача виз) нежелательны. Эта база данных формируется на основе сведений консульств и посольств, государственных служб стран Шенгенского соглашения.
Кашаса – бразильский ром.
96. Генрих
Heat Rises (Richard Castle)
Рук рассказал ей, что две недели назад он прибыл на западное побережье Африки с Адриатики, сел на грузовое судно в Риеке, и вот, он в Монровии. И попал, что называется, с корабля на бал: удалось увидеть самому, как тяжеленные ящики с гранатометами и патронами для АК-47 среди бела дня просто взяли да и перетащили с судна в грузовики, и дилер был тут же. Сидя в своем внедорожнике, он следил за погрузкой, поглядывая на навигационную вышку корабля, откуда и вел свое скрытое наблюдение Рук. Едва грузовики с грохотом покинули причал, Рук спустился в каюту, где его уже поджидали трое подосланных дилером громил. На голову Руку натянули мешок, втолкнули в машину, и через час, а то и больше, он оказался на затерянной среди холмов плантации. Здесь мешок с головы сняли, но зато надели наручники и заперли пока в амбаре, в пустующем лошадином стойле.
Когда стемнело, его повели за покрашенный в желтый цвет хозяйский дом. Там, на большой лужайке за столиком для пикников сидел бывший агент MI6 по имени Гордон МакКиннон, по крайней мере, под таким именем он был известен, и бокал за бокалом опрокидывал крепчайший коктейль Кайпиринья. Над его головой весело поблескивали гирлянды праздничных фонариков, похожих на стручки жгучего красного перца. Рук решил не говорить, как много он уже нарыл на МакКиннона.… И то, что бывший сотрудник разведки Ее Величества сколотил себе состояние на незаконных поставках оружия в те страны Африки, на торговлю с которыми наложено эмбарго.… И то, что в реках крови, проливаемых в военных конфликтах на территории Анголы, Руанды, Конго, а теперь еще и Судана, быть может, повинен и этот вот загорелый, рыжеволосый человек, пьяно развалившийся на стуле напротив.
«Присаживайся, Джеймсон Рук, — произнес МакКиннон и указал на стоящий по другую сторону стола деревянный табурет. — Да, ладно, расслабься. Ты в Хорватии на борт поднялся, а мне про тебя уже шепнули». Рук сел, но продолжал хранить молчание. «Можешь называть меня Горди, — милостиво разрешил МакКиннон, рассмеялся и добавил, — но, думаю, ты и сам это отлично знаешь, а? Что, прав я?» Он подвинул Руку бокал с коктейлем. «На, выпей. Это — самая лучшая чертова Кайпиринья на всем этом чертовом континенте. У меня все — и бармен, и кашаса — все настоящее, прямо из Бразилии». Видимо, он уже надрался до такой степени, что совершенно забыл про скованные за спиной руки собеседника. До своего бокала тому просто не дотянуться.
«А я ведь читал все, что ты там понаписал. Что ж, неплохо, совсем неплохо… Боно и Мик. Билл Клинтон. Отличная работа. А вот тут ты промахнулся.… Ну, с этим чертом, Тони Блэром. А Аслан Масхадов? Я ж столько знаю об этом чертовом чеченце, что ты! Как на духу, твои опусы о нем — ну, полный бред. Ха, Масхадов! Жаль, не я продал ту гранату, что ему досталась». Он не удержал бокал и плеснул коктейлем себе же в лицо и на цветастую рубашку от Эда Харди. Бармен тут же поменял бокал, и он продолжил: «Все. Теперь пьем до дна. Ты — в последний раз».
МакКиннон поднялся, в руке у него устрашающе блеснул знаменитый «Пустынный Орел», израильский Desert Eagle, самый большой пистолет, из всех, что Рук когда-либо видел. 50-й калибр, направлен прямо на него. Но вдруг МакКиннон взял влево, прицелился и принялся палить в темноту. Грохот, шипение, яростные вспышки огней, весь участок вокруг дома тут же расчертили холодные молнии. Рук оглянулся. В обжигающем глаза свете он смог разглядеть, как магниевые всполохи шли вдоль ограды через всю большую лужайку. МакКиннон выстрелил еще. Новая короткая вспышка, шипение, свист, отброшенный на пастбище кусок ограды, напуганные, спасающиеся бегством лошади и поодаль — пара легких самолетов бизнес-класса.
Дилер поднял вверх сжатые кулаки и плюнул победным воплем прямо в небо. Допил из бокала и хрипло спросил: «Сказать, что мне по сердцу? Расцвечивать свою жизнь. Тебе говорили, что у меня бабла столько, что я легко могу купить себе свое собственное государство? — тут он расхохотался. — Не, слушай, я ж его уже купил! Ты знаешь, Рук, мне ведь дали, ты только не падай, дипломатическую неприкосновенность! Я какой-то там долбаный министр чего-то с чем-то. Не вру. Что хочу, то и ворочу, и никто мне не указ».
Он поднял пистолет, шагнул ближе к Руку, снова прицелился: «Вот, что бывает, когда суешься, куда не следует».
Не отводя взгляда от наведенного на него оружия, Рук произнес: «На чем это я к тебе прикатил, на Рэйндж Ровере? Скажи, своим шестеркам, чтоб подогнали его сюда. Что-то засиделся я, поздно уже, домой пора». МакКиннон погрозил ему в ответ пистолетом. Но Рук продолжил, как ни в чем не бывало: «Да, убери ты уже свою пушку. Я знаю, что ты не собираешься меня убивать».
«Да? И с чего это ты так решил?»
«Да, с того, что ты сделал бы это еще в порту, и уплыл бы я бездыханный к Канарским островам. С того, что ты устроил весь этот … балаган специально для меня. С того, что, если ты убьешь меня, то кто же напишет о тебе, а, Гордон? Ведь ты этого жаждешь? Конечно, этого. Ты даже подкинул мне парочку великолепных цитат. Только послушай: «Расцвечивать свою жизнь. Министр чего-то с чем-то». Круто. Да, нелегко быть плохим парнем и не иметь своего фан-клуба. Ну, как тут не загрустить? Ты притащил меня сюда не убивать; я здесь, чтобы воспеть твои подвиги».
97. грачЪ
Рук рассказал ей, как две недели назад отправился в рейс на торговом судне из адриатического порта Риека в западноафриканскую Монровию, где стал свидетелем неприкрыто нахальной выгрузки тридцати тонн патронов АК-47 и ящиков с гранатомётами. За перемещением оружия в стоящие на пирсе грузовики следил авторитетный делец черного рынка, сидевший в роскошном «Рэндж Ровере» и поглядывавший на капитанский мостик, откуда Рук наблюдал, стараясь быть незамеченным. Когда автоколонна покинула пирс, Рук спустился в каюту, где его схватили три головореза, посланных торговцем. На голову Рука накинули мешком и через час привезли на плантацию, затерянную среди холмов. Там мешок сняли, но заковали в наручники и заперли в пустом стойле конюшни.
Ночью его привели на широкий газон у жёлтого особняка, там отставной оперативник МИ-6, а ныне торговец оружием, звавшийся, или, по крайней мере, использовавший имя Гордона МакКиннона, сидел за деревянным дачным столом под гирляндой из лампочек в виде перцев чили и потягивал кайпиринью. Рук решил умолчать о своём расследовании и не показывать, насколько осведомлён о МакКинноне, бывшем сотруднике британской контрразведки, сколотившем огромное состояние на поставках оружия в африканские страны, находящиеся под торговым эмбарго. Ангола, Руанда, Конго и недавно Судан – везде оставил свой кровавый след этот загорелый, рыжеволосый пьяница.
– Присаживайтесь, Джеймсон Рук, – мужчина жестом показал на скамью с другого края стола. – Да ладно. Я вас сразу узнал, ещё когда вы поднялись на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
– Зовите меня Горди, – продолжил мужчина и рассмеялся. – Но, чёрт возьми, думаю, мне не надо представляться. Не так ли? Ведь я прав? – Он подвинул высокий стакан по крепко сколоченной столешнице.
– Пейте, на всём этом чёртовом континенте только у меня самая адская кайпиринья. И мой бармен, и моя кашаса, оба прилетели из самой Бразилии.
Похоже, хозяин был слишком пьян и не видел, что гость скован наручниками за спиной, и не может взять стакан.
– Я читал вашу писанину, всю. Недурно. Боно и Мик. Билл Клинтон. Здорово. Но послушайте, этот вшивый Тони Блэр? Или Аслан Масхадов? Чушь собачья, уж я-то знаю поболе вашего об этом вонючем чеченце. Масхадов, ха! Жалею только, что не я продал гранату, которой его прикончили. – МакКиннон резко поднёс стакан ко рту, часть коктейля выплеснулась на лицо и стильную рубашку. Бармен тотчас поменял ему стакан на полный.
– Эй, до дна! Вы пьёте в последний раз.
А затем он встал и направил в Рука израильский «Пустынный орёл» 50-го калибра. Первый раз в своей жизни Рук видел такой огромный пистолет. Неожиданно МакКиннон развернулся влево, прицелился и выстрелил в ночную темень. Мгновенно за грохотом выстрела раздалось шипение, и полыхнул горячий белый свет, будто застывшая молния озарила всё вокруг. Рук оглянулся и увидел в опаляющем сиянии ряд магниевых зарядов, укреплённых поверх изгороди. МакКиннон снова выстрелил. Его меткая пуля воспламенила ещё один заряд, который, разбрасывая калёные искры, с треском и шипением покатился по траве, освещая убегающих лошадей и пару «Гольфстримов-четвертых», припаркованных в отдалении.
Торговец оружием взметнул кулаки и потряс ночное небо Либерии воинственным кличем. Затем он допил коктейль и хрипло спросил.
– Знаете, что мне больше всего по нраву? Нестись галопом по жизни. Вы в курсе, что я в состоянии купить мою родную страну с потрохами? – Он расхохотался. – Впрочем, стойте, я ведь её уже купил! Известно ли вам, Рук, что мне дали, – не падайте в обморок, – дипломатический иммунитет? Они сделали меня посланником или типа того в этом дерьмовнике. Честно. Что хочу, то и делаю, и никто меня не тронет.
Он снова направил пистолет в грудь Руку и шагнул ближе.
– Вот что может случиться, когда вы суёте нос, куда не следует.
Рук посмотрел в зияющее жерло пистолета и невозмутимо ответил.
– Так что, ради этого я приехал сюда на «Рэндж Ровере»? Велите вашему слуге подать автомобиль. Мне пора обратно. – МакКиннон угрожающе качнул пистолетом. – Уберите эту дурацкую игрушку, вы же не собираетесь стрелять в меня.
– Не собираюсь? Вы в этом уверены?
– Уверен, иначе вы пристрелили бы меня в порту и отправили дрейфовать к Канарским островам. Вы устроили… представление, чтобы меня впечатлить. Если меня убьёте, то кто вас прославит, Гордон? Разве вам не хочется славы? Конечно, хочется. И вы уже подкинули пару смачных идеек. Нестись галопом по жизни, а? Посланник в дерьмовнике. Тяжко быть всемирным злодеем без фан-клуба, согласны? Вы привезли меня сюда не для того, чтобы убить, я здесь, чтобы сотворить из вас легенду.
98. Игорь Терентьев
Жара нарастает
(Ричард Касл)
Рук поведал ей, что двумя неделями ранее он отправился на грузовом корабле из города Риека, что в Адриатике, в Монровию на Западноафриканском побережье, где оказался свидетелем того, как внаглую, средь бела дня, разгружали оружие с чёрного рынка. Торговец, который находился на пристани, чтобы проследить, как на ожидающие грузовики переносят тридцать тонн патронов для АК-47 и ящики с гранатомётами, продолжал поглядывать из своего «Рейндж Ровера» на навигационную башню корабля, где, стараясь не привлекать к себе внимания, притаился Рук. Но как только колонна прогромыхала с причала, Рук спустился в жилой отсек. Там его и схватили три головореза торговца. Они надели ему на голову мешок и больше часа везли на плантацию среди холмов. Там они мешок сняли, но связали ему руки и оставили ждать, заперев в конюшне в пустом лошадином стойле.
С приходом ночи его отвели на большую поляну рядом с жёлтым зданием плантации, где в лучах праздничных фонарей в форме красных перцев чили за столиком для пикника, опрокидывая в себя кайперинью, сидел торговец оружием, бывший оперативник МИ-6 по имени (по крайней мере, пользовавшийся именем) Гордон Маккиннон. Рук решил не выдавать того, что ему известно о Маккинноне из своего расследования… о том, что бывший член британской Секретной разведывательной службы сколотил состояние, продавая на черном рынке оружие в африканские страны, на которые наложено эмбарго… что этот пьяный загорелый рыжеволосый человек, находившийся прямо перед ним, был причиной потоков крови из Анголы, Руанды, Конго, а в последнее время и из Судана.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал он и указал на деревянный стул по другую сторону стола. – Да ладно. Я знал, что это ты, ещё когда ты поднялся на борт в Хорватии. – Рук молча сел. – Зови меня Горди.
Тут он засмеялся и добавил:
- Но я подозреваю, чёрт побери, что тебе это уже хорошо известно, не так ли? А? Я прав? – Он подвинул ему по столешнице высокий стакан. – Допивай, это лучшая кайперинья на всем этом долбаном континенте. У меня и бармен, и кашаса прибыли из Бразилии.
Наверное, он был уже слишком пьян и забыл, что руки его гостя связаны за спиной, и он не может взять стакан.
- Я прочитал всё, что ты написал. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошая работа. Но, блин, долбаный Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Да я уверен, что натворил дел больше, чем вся та хрень, которую ты написал об этом проклятом чеченце. Ха! Масхадов! Жаль только, что не я продал гранату, которой его убили.
Он уронил стакан, и часть содержимого пролилась на его рубашку «Эд Харди». Бармен заменил стакан на новый, и он продолжил:
– А теперь пей до дна. Это твоя последняя выпивка.
После этого он встал и направил на Рука самый большой пистолет из всех им когда-либо виденных, израильский «Пустынный орёл». И навёл 50-ый калибр прямо на него. Но потом взял чуть левее, прицелился и выстрелил в темноту. За громовым раскатом от «Орла» сразу же последовало шипение и раскалённое добела зарево, которое залило участок возле дома светом застывшей молнии. Рук обернулся и посмотрел. Сквозь ослепительный свет он увидел магниевые факелы, стоявшие в ряд вдоль столбов ограды на той стороне огромной поляны. Маккиннон выстрелил ещё раз. Пуля сбила ещё один факел, который взорвался тысячью искр, зашипел и засвистел, улетая с ограды на выгон, и осветил убегающих лошадей да пару припаркованных вдалеке «Гольфстримов IV».
Торговец поднял кулаки и издал в либерийское небо воинственный крик. Он прикончил выпивку и сказал хриплым голосом:
- Знаешь, что я люблю? Встряхивать свою жизнь. Ты знал, что у меня достаточно кровавых денег, чтобы купить себе страну? – Он засмеялся. – Хотя, погоди, я ведь уже купил! Ты в курсе, Рук, что мне дали (ты готов это услышать?) дипломатическую неприкосновенность? Меня здесь сделали министром какого-то дерьма или чего-то там ещё. Правда. Я делаю, что захочу, и никто меня не тронет.
Он поднял «Пустынного орла» и шагнул ближе, снова наводя его на Рука.
- Вот что бывает, когда суёшься, куда не следует.
Рук посмотрел в отверстие дула и сказал:
- На чём меня сюда привезли, на «Рейндж Ровере»? Твой лакей уже развернул его? Думаю, мне пора.
Маккиннон угрожающе ткнул пистолетом в его сторону.
- Убери эту чертову штуковину, ты же не собираешься в меня стрелять.
- Не собираюсь? С чего ты взял?
- Да потому что ты застрелил бы меня ещё в порту и бросил мой труп плыть к Канарским островам. Потому что ты разыграл тут для меня целое… представление. Потому что, если ты меня убьёшь, то кто тогда напишет твою историю, Гордон? Ты ведь этого хочешь, так? Конечно так. Ты уже дал мне некоторые великолепные цитаты. «Встряхивать свою жизнь»? «Министр какого-то дерьма»? Блестяще. Тяжело быть плохим парнем и не иметь при этом собственного фан-клуба, да? Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убить, ты притащил меня сюда, чтобы я сделал тебя легендой.
99. Крошка Ч
Рук рассказал ей, что две недели назад он сел на торговое судно в Адриатике, в городе Риека, и приехал на западное африканское побережье, в город Монровия, где стал свидетелем того, как нагло при свете дня отгружалось оружие с «черного рынка». Торговец оружием с причала следил за погрузкой ящиков с гранатами и тридцати тон патронов для автомата Калашникова-47. Ожидая пока загрузят грузовики, он поднял голову и посмотрел со своего «Рэндж Ровера» на навигационную башню для кораблей, откуда Рук, пытаясь остаться незамеченным, следил за происходящим. Когда автоколонна покинула причал, Рук пошел вниз в свой кубрик, но был схвачен тремя головорезами торговца. Его закрыли в багажнике и больше часа возили, пока не привезли на плантацию в горах. Там бедолагу вытащили, но тут же надели на него наручники и заперли в пустой конюшне на скотном дворе.
Когда наступил вечер, его отвели на огромную поляну, расположенную позади желтого колониального дома. Здесь под гирляндой из праздничных фонарей в виде красных чили-перцев сидел за столиком и пил кайпиринью торговец оружием, оперативное имя которого в спецразведке было Гордон МакКиннон (по меньшей мере, такое имя использовалось). Рук решил не раскрывать всего того, что он узнал о торговце… что бывший сотрудник секретной спецразведки Британии наладил крупные контрабандные поставки оружия, на ввоз которого в государствах Африки наложен запрет… что потоки крови в Анголе, Руанде, Конго, а в последнее время еще и в Судане, могут вывести на загорелого, рыжего, вдрызг пьяного мужчину, сидящего сейчас прямо перед ним.
- Присаживайся, Джеймсон Рук, - сказал он, указывая на деревянный табурет на другом конце стола. – И давай начистоту. Я знал о тебе, когда ты только высадился в Хорватии.
Рук сидел, не проронив ни слова.
- Можешь звать меня Горди, - тут торговец захохотал и добавил. – Хотя, черт возьми, думаю, ты это и так уже знаешь. Знаешь ведь? Я прав?
Он швырнул ему через весь стол высокий стакан.
- Выпей. Это лучшая кайпиринья на этом проклятом континенте. И бармена, и мою качасу доставили прямо из Бразилии.
Видимо, торговец был слишком пьян, чтобы понимать, что руки его гостя сцеплены за спиной наручниками, и он не может взять стакан.
- Я прочел список всех твоих людей. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Здорово! Но этот чертов ублюдок Тони Блэр?! А Аслан Масхадов?! Да, я, черт возьми, знаю больше той чуши, что ты написал об этом чертовом чеченце. Масхадов… Ха! Жалею лишь, что не я продал ту гранату, что прикончила его.
Он отбросил стакан. Ром вылился и забрызгал его рубашку с надписью Ed Hardy. Когда бармен заменил стакан, МакКиннон продолжил:
- Давай, до дна. Это твоя последняя выпивка.
Тут он встал, демонстрируя самый большой револьвер, который Рук когда-либо видел в своей жизни, - израильский «Пустынный орел». 50-тый калибр, нацеленный прямо на него. МакКиннон взвел курок, целясь влево, и выстрелил в ночь. Вслед за выстрелом «Орла» раздался хлопок, послышалось шипение, и белое зарево осветило все вокруг яркостью холодной молнии. Рук обернулся, чтобы посмотреть, что находится за его спиной. При ярком свете он смог разглядеть магниевые факелы, стоявшие у постов вдоль забора вокруг огромной поляны. МакКиннон снова выстрелил. Его пуля зажгла и пробудила к жизни другой факел, который, разгораясь и шипя, продвигался от забора к пастбищу, освещая убегающих лошадей и пару припаркованных вдали Гольфстримов IV.
Торговец, подняв оба кулака, издал военный клич в либерийское небо. Осушив свой стакан, он прохрипел:
- Знаешь, что я люблю? Менять свою жизнь. Ты ведь знаешь, что я достаточно расплатился кровью, чтобы купить свою собственную страну? – тут он засмеялся. – Постой, я ведь уже купил! Тебе известно, Рук, мне дали… Ты готов? Дипломатическую неприкосновенность! Они сделали меня здешним министром какого-то дерьма или что-то в этом духе. Правда-правда. Я делаю все, что хочу, и никто не может меня тронуть.
Он поднял пистолет и подошел ближе, снова целясь в Рука.
- Вот, что случается, когда ты лезешь туда, куда тебя не просят.
Рук, глядя в дуло пистолета, произнес:
- На чем меня сюда привезли? На Рэндж Ровере? Пусть твои прислужники пригонят его. Полагаю, я готов уже идти.
МакКиннон резко навел пистолет на него.
- Убери эту чертову штуку. Ты ведь не собираешься в меня стрелять.
- Неужели? Почему ты так решил?
- Потому что ты мог это сделать еще в порту и бросить дрейфовать до Канарских островов. Потому что ты устроил все это… представление для меня. Потому что если ты убьешь меня, Гордон, кто напишет о тебе? Ты ведь этого хочешь, не так ли? Конечно же так. И ты подкинул мне несколько замечательных тем. «Поменять жизнь», «Министр какого-то дерьма». Превосходно. Трудно быть плохим парнем и не иметь своих фанатов, не так ли? Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убить. Ты хочешь, чтобы я сделал из тебя легенду.
100. Маленький принц
Ричард Касл
«Становится жарче»
Рук рассказал ей: две недели назад он плыл на грузовом корабле из Риеки в Монровию, город на западном берегу Африки. Там он и увидел, как внаглую, при свете дня, выгружают нелегальное оружие. Под руководством владельца в кузовы грузовиков клали тридцать тонн патронов для АК-47, ставили ящики с гранатомётами. Рук затаился на смотровой башне, но торговец всё-таки поглядывал туда из окна своего Рендж Ровера. Когда машины с товаром уехали, Рук спустился в кубрик – и тут же был схвачен тремя наёмниками. Ему закрыли лицо и примерно через час привезли на какую-то плантацию, там сняли с головы мешок, сковали руки за спиной и заперли в незанятом стойле конюшни.
Когда стемнело, Рука притащили на участок у желтого особняка. Там, за деревянным столом, под гирляндой фонарей в форме перцев чили, сидел тот самый торговец оружием, он же бывший сотрудник СВР(1), по имени (или под именем) Гордон МакКиннон. Время от времени он, запрокидывая голову, отпивал из стакана кайпиринью(2). Рук решил не показывать, сколько знает о Гордоне -например, что экс-разведчик сколотил состояние, продавая африканцам нелегальное оружие в обход санкций. Что в Анголе, Руанде, Конго, недавно и в Судане – всюду лилась кровь, и следы её вели к этому загорелому человеку с рыжими волосами, сейчас сильно пьяному.
- Садись, Джеймсон Рук, - МакКиннон показал на стул напротив. – Без фокусов. Ты ещё только сел на корабль в Хорватии, а мне уже об этом сообщили. (Рук молча сел.) Зови меня Горди. А, да ты и так всё знаешь, правда? – выкрикнул он сквозь хохот. Потом подвинул вперёд стакан коктейля. – Пей. Лучшая кайпиринья во всей Африке. У меня и бариста, и кашаса(3) - из самой Бразилии!
Вероятно хозяин особняка был слишком пьян, чтобы упомнить: руки гостя скованы за спиной.
- Читал я твои писульки. Боно и Мик, Билл Клинтон – это всё хорошо. Но про Тони Блэра? Про Аслана Масхадова? У меня и то жизнь круче, чем у него. Масхадов! Жаль, не я продал ту гранатку, которая его укокошила!
Он запрокинул голову и глотнул коктейля, капли кайпириньи потекли по лицу на футболку от Эда Харди. Бариста поставил новый стакан, и Гордон изрёк:
- А теперь… пей до дна. В последний раз.
Он встал и направил на Рука возможно самый большой пистолет в мире – «Пустынный орёл» пятидесятого калибра. И… повернувшись налево, выстрелил в воздух. «Орёл» ответил хлопком, что-то зашипело, и над окрестностями разлилось ослепительно белое сияние, словно от застывшей молнии. Рук оглянулся. На другом конце участка, над забором, собрались в линию огоньки горящего магния. МакКиннон ещё раз нажал на курок. Пуля, вспыхнув, перелетела через забор на поле и осветила убегающих лошадей и два стоящих вдали самолёта марки Гольфстрим IV.
Гордон поднял кулаки и издал боевой клич. Допив коктейль, он хрипло зарычал:
- Знаешь, что я люблю? Трясти жизни нервы! У меня столько бабла, что можно купить страну! – Он вдруг рассмеялся. - Слышь, так ведь уже сделано! Не падай, Рук, - я получил дипломатический иммунитет! Стал здесь министром какой-то фигни… или ещё чего похлеще! Без шуток! Делаю что хочу, и хоть бы кто тронул!
Он опять взял пистолет, шагнул вперед и прицелился в Рука.
- Вот что бывает с теми, кто суётся куда не следует.
Рук взглянул в чёрное дуло.
- На чём я прибыл, на Рэндж Ровере? Пусть твои люди пригонят его сюда. Мне пора ехать обратно. (МакКиннон угрожающе вытянул руку с «Орлом».) Да ладно, опусти. Всё равно убивать меня не в твоих планах.
- Это ты из чего вывел?
- Иначе я получил бы пулю в лоб ещё там, в порту, и сейчас бы болтался в море где-то у Канар. А ты устроил тут… представление. И потом, если ты меня убьёшь, кто тогда о тебе что напишет? Ведь ты именно этого хочешь, так? Та-а-ак. Кстати, надо будет вставить пару твоих выраженьиц, типа «трясти жизни нервы» или «министр какой-то фигни». Признайся, неприятно же: такой крутой парень и ни одного поклонника! Тебе не нужна моя смерть, Гордон, тебе нужно, чтобы я сделал из тебя легенду.
1. СВР – (в Британии) Служба Внешней Разведки.
2. Кайпиринья – бразильский коктейль из кашасы, лимонных долек и сахара.
3. Кашаса – бразильский ром.
101. Марина Прокофьева
Накал.
(Ричард Касл)
Рук рассказал ей, как две недели назад он переправился на грузовом судне из Риеки, что у Адриатического моря, в Монровию, на восточное побережье Африки, где он стал свидетелем выгрузки контрабандного оружия прямо посреди бела дня. Сам торговец находился на пристани и, наблюдая за тем, как погружают 30 тонн боеприпасов для АК-47 и ящики с гранатометами в ожидающие на берегу грузовики, то и дело бросал беглый взгляд из своего Рэндж Ровера на навигационную рубку, где и притаился Рук, стараясь не привлекать внимания. Однако после того как колонна автомобилей неуклюже поползла с пирса и он спустился в свою каюту, где тут же был схвачен тремя громилами. Ему накинули мешок на голову и повезли на плантацию где-то на холмах. Через час они были на месте, и с его головы сняли мешок, но вместо этого надели на него наручники и оставили ждать запертым в пустом лошадином стойле.
С наступлением ночи его вывели на просторную лужайку перед желтым домом. Торговец оружием, бывший агент службы внешней разведки Великобритании по имени – или, по крайней мере, использовавший имя – Гордон МакКинон, сидел за садовым столиком под светящейся гирляндой в форме красных перцев чили, опрокидывая одну Кайпиринью за другой. Рук решил не показывать, что ему было известно о МакКиноне из проведенного им исследования. А известно ему было немало: он знал, что бывший сотрудник секретной разведывательной службы нажил состояние на нелегальной продаже оружия в страны Африки, где действовало эмбарго на его ввоз… Он знал, что река крови, текущая из Анголы, Руанды, Конго и с недавних пор Судана, вела к пьяному, обгоревшему на солнце рыжеволосому мужчине, сидевшему сейчас напротив него.
-Присаживайся, Джеймсон Рук, - произнес МакКинон, указывая на деревянный стул с другой стороны стола. – Ой, да не удивляйся! Я узнал о тебе, как только ты поднялся на борт в Кроатии.
Рук сел, но не ответил.
-Можешь звать меня Горди, - рассмеялся торговец. – Но, думаю, ты, черт возьми, давно уже знаешь мое имя, не так ли? Я прав?
Он прокатил стакан по грубой деревянной поверхности стола в сторону Рука.
-На, выпей. Это лучшая долбаная Кайпиринья на всем этом долбаном континенте! И мой бармен, и кашаса – из Бразилии.
Но Горди, похоже, был слишком пьян, чтобы помнить, что руки его гостя оставались скованными наручниками за спиной, и Рук никак не мог дотянуться до стакана.
-Я прочитал все твои книги, - продолжил МакКинон. - Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Хорошая работа. Но Тони, мать его, Блэр? Серьезно? И Аслан Масхадов? Да я, черт возьми, ожидал большего, чем эту чушь, что ты написал об этом чеченце. Масхадов, ха! Если я и жалею о чем-то в своей жизни, то только о том, что не продал ему гранату, от которой он бы сдох.
Тут он запрокинул голову и поднес ко рту стакан, и напиток потек по его лицу прямо на рубашку от Эда Харди. Бармен тут же подал ему другой стакан, и МакКинон снова приложился к напитку со словами: «Ну, давай, до дна! Это твой последний напиток!»
Затем он встал, направив огромнейший пистолет, что Рук когда либо видел, - израильский Пустынный Орел 50-го калибра - прямо на своего пленника. Но в последний момент МакКинон повернулся, отклонил ствол влево и выстрелил в темноту. Сразу за оглушительным хлопком выстрела последовало шипение, и ослепительная вспышка прорезала тьму, будто молния застыла в воздухе. Рук обернулся. В жгучем блеске и свечении он разглядел магниевые факелы, расставленные вдоль столбов ограждения, протянувшегося через поляну. МакКинон снова выстрелил. Следующий факел вспыхнул, задымился, зашипел и, вращаясь, унесся за изгородь на пастбище, осветив убегающих перепуганных лошадей и парочку частных самолетов модели «Гольфстрим IV», стоявших неподалеку.
Торговец оружием воздел оба кулака вверх, к Либерийскому небу, запрокинул голову и издал боевой клич. Затем он залпом прикончил очередной напиток и хрипло произнес:
-Знаешь, что я люблю? Прожигать свою жизнь. Ты знал, что у меня достаточно денег, чтобы купить свою родную страну?
Он рассмеялся.
-Ох, погоди, я же уже это сделал! И знаешь, что, Рук? Меня наделили – можешь себе представить? - дипломатической неприкосновенностью. Меня сделали министром какого-то дерьма или кем-то в этом роде. Серьезно. Я могу делать все, что захочу, и никто не может ничего мне сделать.
Он поднял руку с Пустынным Орлом, подошел поближе и снова прицелился в Рука.
-Вот что случается, когда суешь свой нос куда не просят.
Рук вгляделся в зияющее дуло пистолета и спокойно сказал:
-На чем я сюда приехал, на Рэндж Ровере? Скажи своей шестерке, чтобы пригнал его сюда. Думаю, я готов ехать.
МакКинон резко дернул рукой с пистолетом, чтобы запугать пленника, но тот лишь фыркнул:
-Убери эту чертову штуку, ты все равно не собираешься пристрелить меня.
-Не собираюсь? Что заставило тебя так думать?
-Потому что иначе ты бы сделал это еще там, в порту, и оставил бы мой труп плыть к Канарским Островам. Потому что ты устроил все это…все это шоу для меня. Потому что если ты убьешь меня, то кто напишет о тебе книгу, Гордон? Ты же этого хочешь, правда? Конечно же, именно этого. И ты выдал мне пару отличнейших цитат. «Прожигать свою жизнь»? «Министр какого-то дерьма»? Чудесно. Тяжело, наверное, быть плохим мальчиком и не иметь фан-клуба, ведь так? Ты притащил меня сюда не для того, чтобы убить, а для того, чтобы я сделал тебя легендой.
102. Маруся Трошкина
Жара усиливается
(Ричард Касл)
Рук рассказал ей, что две недели назад он прибыл на грузовом судне из Риеки, на Адриатическом море, в Монровию на Западное побережье Африки, где и стал свидетелем того, что он посчитал бесстыдной разгрузкой при свете дня оружия с черного рынка. Дилер, который был на пристани, чтобы контролировать погрузку тридцати тонн патронов для АК-47 и ящиков с гранатометами на ожидающие грузовики, поглядывал со своего Рендж Ровера на навигационную башню корабля, где прятался Рук, стараясь не привлекать внимания. Но после того, как конвой неуклюже удалился с пирса, Рук спустился вниз в свой кубрик только для того, чтобы быть схваченным там тремя головорезами дилера. Они натянули мешок ему на голову и больше часа везли его на плантацию в горах. Там они сняли мешок, но заковали его в наручники, пока он ждал, запертый в пустом лошадином стойле в конюшне.
С наступлением ночи его вывели на большую лужайку рядом с желтым плантаторским домом, где торговец оружием, бывший сотрудник MI6 по имени – или, по крайней мере, использующий это имя – Гордон Маккиннон, сидел за столом для пикника, поглощая Caipirinhas1 под гирляндами в форме красного перца чили. Рук решил не показывать, как много он знал о Маккинноне из своих исследований... о том, что бывший член британской SIS2 скопил состояние, поставляя оружие с черного рынка в страны Африки, находящиеся под действием эмбарго... что поток крови из Анголы, Руанды, Конго, а с недавних пор и Судана можно проследить до пьяного, опаленного солнцем, рыжеволосого человека прямо перед ним.
- Садись, Джеймсон Рук, - сказал он, и указал на деревянный табурет через стол. – Ой, да ладно. Я знал, что это ты, когда ты взошел на борт в Хорватии.
Рук сел, но не сказал ни слова.
– Зови меня Горди. – После этого он рассмеялся и добавил: - Но я полагаю, ты уже чертовски хорошо знаешь это, не так ли? Ха, я прав? – Он подтолкнул высокий стакан по поверхности из необработанного дерева по направлению к нему. – Пей, это лучшая гребаная Caipirinha на всем этом гребаном континенте. Мой бармен и моя cachaça3 на пару прилетели из Бразилии. - Может быть, он был слишком пьян, чтобы помнить о том, что руки его гостя были скованы сзади, и он не мог дотянуться до своего стакана.
- Я читал все твои вещи. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Молодец. Но блин, гребаный Тони Блэр? И Аслан Масхадов? Я, черт побери, уверен, что у меня происходит больше, чем та ерунда, что ты написал о проклятой Чечне. Масхадов, ха! Жалею только об одном – что не я продал гранату, которая его убила. – Он опрокинул свой стакан, и часть жидкости из него стекла по его лицу на его рубашку от Эда Харди. Его бармен заменил стакан свежим, и он продолжил: - Эй, пей до дна. Это твой последний напиток.
А потом он встал, направив самый большой пистолет из тех, что Рук когда-либо видел, израильский "Пустынный орел" 50-го калибра, прямо на него. Но потом он повернулся, прицелился влево и выстрелил в ночь. За громом выстрела "Орла" незамедлительно последовало шипение и раскаленное добела сияние, которое заполонило угодья яркостью холодной молнии. Рук обернулся, чтобы посмотреть назад. В жгучем блеске он мог видеть вспышки магния, выстроившиеся в линию вдоль опор забора через огромную лужайку. Маккиннон выстрелил еще раз. Его пуля высекла новую вспышку, которая вспыхнув, пыхтя и шипя, отскочила от забора на пастбище, осветив убегающих лошадей и парочку "Гольфстримов IV", припаркованных вдалеке.
Торговец оружием поднял кулаки в воздух и испустил боевой клич в небо Либерии. Он прикончил свой стакан и сказал хриплым голосом:
- Знаешь, что я люблю? Встряхивать свою собственную жизнь. Знаешь ли ты, что моих кровавых денег хватит на то, чтобы купить свою собственную страну? – Потом он засмеялся. – Ой, подожди, я уже это сделал! Знаешь ли ты, Рук, что я получил - ты готов? – дипломатический иммунитет? Они сделали меня здесь министром какого-то дерьма или чего-то там еще. Правда. Я делаю, что хочу, и никто не может тронуть меня.
Он поднял "Пустынного орла" и подошел ближе, вновь нацеливая его на Рука. – Вот, что происходит, когда суешься, куда не следует.
Рук уставился в зияющее дуло и сказал:
- На чем там я приехал сюда, на Рендж Ровере? Попросите вашего слугу подогнать его сюда. Думаю, я готов уехать.
Маккиннон отдернул руку, угрожая ему пистолетом.
- Уберите эту проклятую вещь, вы не собираетесь стрелять в меня.
- Нет? Что заставляет тебя так думать?
- Потому что вы бы сделали это еще там, в порту и оставили меня плыть до самых Канарских островов. Потому что вы устроили все это... шоу для меня. Потому что, если вы убьете меня, кто напишет вашу историю, Гордон? А это именно то, чего вы хотите, не так ли? Конечно, это так. И вы дали мне парочку шикарных цитат "Встряхнуть свою жизнь"? "Министр какого-то дерьма"? Блестяще. Трудно быть плохим мальчиком и не иметь своего фан-клуба, не так ли? Вы привели меня сюда не для того, чтобы убить, вы привели меня сюда, чтобы я сделал вас легендой.
1 Кайпири́нья (порт. Caipirinha) – популярный бразильский алкогольный коктейль.
2 SIS (сокр. от Secret Intelligence Service) – Секретная разведывательная служба (центральный орган британской разведки).
3Каша́са (порт. cachaça) — крепкий алкогольный напиток, получаемый путем дистилляции чистого экстракта сахарного тростника (перегонка забродившего сока сахарного тростника).
103. Нежная фиалка
Жара одолевает
(Ричард Касл)
Рук рассказал, как две недели назад отправился на грузовом судне из порта Риека, что на Адриатическом побережье, к берегам Западной Африки, в Монровию. По прибытии, прямо на его глазах развернулась вопиющая разгрузка нелегального оружия среди бела дня. Оружейный барон явился на пристань собственной персоной контролировать погрузку на фуры тридцати тонн патронов для автоматов АК-47 и ящиков с гранатометами. Восседая в Рэйндж Ровере, он то и дело посматривал на судовую навигационную башню, где Рук затаился по всем правилам конспирации. Дождавшись, пока груженая автоколонна с грохотом скроется из виду, горе-конспиратор спустился в свой кубрик, но лишь для того, чтобы угодить к трем головорезам из банды оружейного дилера. Ему водрузили мешок на голову и увезли на какую-то плантацию в горах в часе езды от порта. Здесь пленника заковали в наручники и бросили в пустующее стойло конюшни ожидать своей участи, любезно освободив от мешка.
Когда спустились сумерки, Рука отвели на широкую поляну, раскинувшуюся перед желтым плантаторским домом, где коротал вечер оружейный магнат - он же бывший секретный агент МИ-6, известный то ли под настоящим, то ли под вымышленным именем Гордон Маккиннон. Он сидел за столом в ореоле мерцающих гирлянд в виде перчиков чили и напивался как последний сапожник. Предпочитал он не абы что, а кайпиринью - бразильский коктейль с кашасой, лаймом, льдом и тростниковым сахаром. Детектив и вида не подал, насколько хорошо осведомлен о преступной деятельности Маккиннона. Он прекрасно знал, каким образом бывший оперативник Секретной разведывательной службы сколотил целое состояние на поставке нелегального оружия в африканские страны в обход действовавшего эмбарго. Ясно, куда вели пролившиеся реки крови в Анголе, Руанде, Конго и совсем недавно в Судане - к покрасневшему от южного солнца и чрезмерной выпивки рыжеволосому мужчине, сидевшему напротив.
- Располагайся, Джеймсон Рук, - произнес он, указывая на деревянную скамью на другом конце стола. – Не ломай комедию. Я пас тебя с той самой минуты, как ты сел на корабль в Хорватии.
Рук сел, но не проронил ни слова.
- Можешь звать меня Горди. Но сдается мне, представляться незачем, - добавил он, оскалившись. – Ну, я прав?
Он придвинул пленнику высокий бокал на другой конец шероховатого стола:
– Промочи горло. Лучшего пойла не найдешь во всей этой дыре под названием Африка. У меня и бармен, и кашаса прямиком из Бразилии. – Должно быть, криминальный воротила уже хватил лишку и выпустил из виду, что руки гостя скованы за спиной наручниками, и он не может взять стакан.
- Я читал твои опусы. Неплохо. Боно и Мик. Билл, мать его, Клинтон. Чисто сработано. Но Тони Блэр и Аслан Масхадов - полная лажа. Ни хрена подобного! Наш оборот с проклятой Чечней, куда больше, чем самые смелые предположения в твоих писульках. Жаль только, что я не продал Масхадову ту гранату, на которой он сам бы подорвался. – Резким движением он поднес ко рту стакан, от чего часть содержимого расплескалась на лицо и дизайнерскую рубашку от Эда Харди. Бармен освежил бокал, и преступник принялся за свое:
– Чего расселся? Выпей в последний раз.
Развенчанный секретный агент поднялся и направил на заложника самый большой пистолет, который Руку когда-либо доводилось видеть - 50-калиберный израильский «Пустынный орел». Но резко развернулся налево и пальнул в ночное небо. Вслед за рокотом выстрела послышалось шипение, и пронзительно белое сияние осветило землю, словно молния пробилась сквозь тучи. Рук обернулся назад, чтобы сориентироваться. В ослепительно ярком свете он рассмотрел магниевые сигнальные ракеты, сложенные рядами вдоль ограды лужайки. Маккиннон выстрелил опять. И снова сигнальный огонь прорезал темноту ночи, со свистом влетел на пастбище, озаряя спасающихся бегством лошадей и пару самолетов бизнес-класса «Гольфстрим IV» вдалеке.
Сотрясая кулаками воздух, бандит издал боевой клич в темноту либерийской ночи. Он залпом осушил стакан и прохрипел:
- Знаешь, что я больше всего люблю? Возвышаться над судьбой. Ты и понятия не имеешь, сколько у меня бабок. Да их хватит, чтобы купить собственную страну! – Потом загоготал. – Погоди, я уже купил. Ты в курсе о присвоении мне…сядь, а то упадешь… статуса дипломатической неприкосновенности?! Они сделали меня министром по какой-то хренотени. Серьезно. Теперь я могу вытворять такое... и на меня даже пикнуть никто не посмеет.
Предатель подошел вплотную к блюстителю закона и направил дуло «Пустынного орла»:
- Вот что бывает, когда суешь свой нос, куда не следует!
Рук, глядя прямо в физиономию Маккиннона, отчеканил:
- Что за цирк ты устроил? Везешь меня с комфортом в Рэйндж Ровере. Приказываешь своим шавкам, чтобы пылинки с меня сдували. По-моему, мне пора. – У преступника рот открылся от изумления. Он резко вскинул пистолет в тщетной попытке запугать стража порядка. – Опусти пушку, ты не будешь в меня стрелять.
- Не буду? С чего такая уверенность?
- Ты бы убил меня еще в порту, а труп сплавил в воду дрейфовать до Канарских островов. Зачем тогда все это… этот театр одного актера? Если ты убьешь меня, кто тогда напишет твою биографию, Гордон? Вот что тебе от меня надо, ведь так? Конечно так. К тому же выдал мне авансом пару великих цитат: «возвышаться над судьбой», «министр по какой-то хренотени». Впечатлен. Тяжко, наверное, быть злодеем без собственного фан-клуба? Нет, ты не будешь в меня стрелять. Я здесь, чтобы увековечить твое имя в легендах.
104. Нехороший человек
Рук рассказал ей, что две недели назад плавал грузовым судном в Монровию на побережье Западной Африки, из Риеки, что на побережье Адриатическом. В порту он стал очевидцем разгрузки прямо посреди белого дня, по-видимому, контрабандного оружия. Тридцать тонн патронов для автомата Калашникова, плюс ящики с гранатомётами. Торговец, что на причале следил за погрузкой в грузовики, всё поглядывал из своего люксового «Рейндж Ровера» в сторону навигационной рубки, откуда осторожно, стараясь не привлекать внимания, наблюдал Рук. Но после того как конвой, грохоча, пополз прочь, тот спустился в кубрик. В котором его тут же схватили трое громил, натянули на голову мешок и везли на машине более часа — на плантацию в холмах. Где мешок сняли, но надели наручники и заперли в пустом стойле конюшни.
С наступлением темноты его привели на просторную лужайку рядом с фермерским домом жёлтого цвета, где в освещении подсветки для фиесты в виде чилийского красного перца, свисающей с натянутых верёвок, стоял стол для пикника. А за столом напивался кайпириньей торговец с причала, бывший агент МИ-6, чьё имя (по крайней мере то, которым он сейчас пользуется) — Гордон Маккиннон. Рук решил не подавать вида о знакомстве с этим человеком из своих расследований... бывший агент британской секретной разведслужбы сколотил состояние, выступая посредником на чёрном рынке оружия с теми африканскими странами, на торговлю с которыми наложен запрет... эту кровавую жилу, тянущуюся из Анголы, Руанды, Конго, а с недавних пор и из Судана, можно отследить до загорелого, рыжеволосого и пьяного человека прямо перед ним.
— Присаживайся, Джеймсон Рук, — велел он, жестом указывая на деревянный стул напротив стола. — Ой, да ла-адно. Я узнал тебя, едва ты поднялся на борт в Хорватии. Садись давай, — Рук присел, но продолжал молчать. — Меня звать Горди, — Тут он рассмеялся, и добавил. — Но думается мне, об этом ты и так прекрасно знаешь, не так ли? Ну, я прав? — по необработанной древесине скользнул стакан бразильского коктейля. — Пей смело — это лучшая грёбаная кайпиринья на всём этом грёбаном континенте. У меня и бармен, и коктейли — всё из Бразилии! — быть может, бывший агент был слишком пьян и не помнил о наручниках на руках у его гостя за спиной — до стакана дотянуться он не мог.
— Читал все твои статьи. Неплохо. Те рокеры, Боно и Мик. Билл Клинтон. Очень неплохо. Но что за чёрт — какой-то нахрен Тони Блэр? Да этот Аслан Масхадов? Да я тебе говорю — у меня яйца покруче будут, чем у этого чёртова чечена из твоей статьи. Масхадов, ха! Жаль только — не я продал убившую его гранату, — торговец оружием наклонил поднятый стакан назад и пролил часть содержимого на свой портрет на майке от Эда Харди, знаменитого татуировщика. Бармен заменил стакан на полный, затем хозяин продолжил. — Ну а сейчас — до дна. Этот стакан в твоей жизни — последний.
И тут он встал, наставляя прямо на него самый здоровый пистолет из когда-либо виденных Руком — Израильский «Пустынный орёл» калибра 12,7 мм. Но затем пошатнулся, оружие повело левее — и выстрелило в ночь. За громом выстрела тут же последовало шипение и белое зарево, залившее окрестности ярким, словно от молнии, светом. Рук обернулся, и в обжигающе ярком свете сумел разглядеть магниевые всполохи, прильнувшие к столбам ограды на той стороне широкой лужайки. Маккиннон выстрелил вновь. Высекая к жизни новый всполох, пуля пробивает ограду и со свистом мчится вглубь пастбища, озаряя убегающих лошадей и пару стоящих в дали «Гольфстримов», самолётов бизнес-класса.
Торговец поднял кулаки в воздух и испустил боевой клич Либерийскому небу. И прохрипел, осушив свой коктейль — Знаешь, что я люблю? Зажигать мою жизнь на полную. Ты знал, у меня этих сраных денег хватит собственную страну купить? — Тут он засмеялся. — О, погоди, я же уже купил! Знал ли ты, Рук, что мне дарована — готов? — дипломатическая неприкосновенность! В этой стране меня назначили министром какой-то там хрени. Нет, правда. Я делаю, что хочу, и никто не может меня тронуть и пальцем.
Он поднял своего «Орла» и шагнул ближе, вновь наводя на скованного гостя пистолет. — Вот что случается, когда суёшь нос куда не следует.
Рук взглянул хорошенько в зияющее дуло пистолета, и произнёс. — На чём я там приехал, на «Рейндж Ровере»? Вели своему парковщику подогнать. Я намерен откланяться, — Маккиннон угрожающе дёрнул пистолетом. — Да убери эту хреновину, всё равно ведь убивать меня не собираешься.
— Не собираюсь? С чего ты взял?
— Иначе ты убил бы меня ещё в порту и скинул тело в плавание по течению к Канарским островам. Иначе ты не стал бы устраивать весь этот... спектакль. Иначе кто тогда напишет о тебе статьи, Гордон? Ведь этого ты хочешь, правда? Ну конечно этого. И даже выдал для меня пару великолепных цитат. «Зажигаешь свою жизнь на полную»? «Министр какой-то там хрени»? Замечательно. Тяжко же быть плохим парнем и при этом не иметь поклонников, верно? Ты ведь притащил меня сюда не убивать, ты притащил меня тебя прославить.
105. Рокэ Алва
И Рук рассказал, как две недели назад грузовое судно доставило его из хорватской Риеки на западное побережье Африки, в Монровию, где он стал свидетелем отгрузки нелегальной партии оружия; происходило все, по словам журналиста, с беспардонной наглостью прямо при свете дня. Контролировал передачу боеприпасов дилер, устроившийся в припаркованном на пирсе «Рэндж Ровере». И пока тридцать тонн патронов для АК-47 плюс ящики с гранатометами перетаскивались из трюма в грузовики, он то и дело поглядывал на корабельный навигационный мостик, где притаился Рук. Конспиратор, как оказалось, из Джеймсона вышел неважный. Когда автоколонна медленно поползла с пирса, он отправился вниз в свою каюту – и тут же попал в лапы трех присланных оружейным бароном головорезов. Его запихнули в машину, предварительно накинув на голову мешок, и отвезли на какую-то плантацию в холмах; дорога заняла больше часа. Там Рука оставили ждать своей участи запертым в пустом деннике на конюшне – уже без мешка, но зато в наручниках.
Стемнело, и журналиста отвели на огромную лужайку у большого желтого дома: здесь, под гирляндами из развешенных над столиком для пикника лампочек в виде красных перцев чили, накачивался «Кайпириньей»* бывший агент МИ-6, известный Руку под именем Гордона Маккиннона. Пленник решил не афишировать свою осведомленность, хотя раскопать ему удалось немало: и о том, что бывший сотрудник британской разведки сколотил неплохое состояние на запрещенных поставках оружия в кое-какие африканские страны; и о том, что кровавый след из Анголы, Руанды, Конго, Судана ведет именно к нему - этому пьяному загорелому рыжеволосому человеку.
- Садись, Джеймсон Рук, - Маккиннон ткнул пальцем в деревянную скамейку напротив себя. – Да ладно! Я тебя узнал еще в Хорватии, когда ты на корабль садился. – Журналист молча сел. – Зови меня Горди. - И, осклабившись, добавил. – Хотя ты, по ходу, уже и сам это знаешь. Что, не так?! – Он толкнул в сторону Рука высокий стакан. – Пей! Лучшая, мать твою, «Кайпиринья» на всем этом долбанном континенте! Кашаса и бармен у меня прямо из Бразилии! – Похоже, он был слишком пьян и не сообразил, что руки гостя скованы за спиной наручниками, так что до стакана тому не дотянуться.
- Читал я твою писанину. Ничего так. Боно и Мик... Билл Клинтон... Клево! Но дальше…! Придурок Тони Блэр? Или Аслан Масхадов? Что за хрень ты про него накропал?! Да у меня дело поставлено в сто раз круче, чем у этого вонючего чеченца! Тоже мне, Масхадов! Жалко только, что не я продал ту гранату, которой его взорвали! – Он опрокинул в себя коктейль, часть жидкости потекла по лицу и дальше – на футболку от Эда Харди. Бармен тут же заменил пустой стакан на полный. – Ну все, давай, до дна! Как-никак, твоя последняя доза!
Маккиннон поднялся и направил на Рука огромный – раньше пленнику таких и видеть-то не приходилось – пистолет, израильский «Дезерт Игл» пятидесятого калибра. Но в журналиста не выстрелил; качнулся в сторону, прицелился куда-то влево – и пальнул в темноту. «Игл» оглушительно грохнул, сзади тут же раздались свист и шипение, и всё вокруг, словно от затяжной вспышки молнии, залило ярким ослепительно-белым заревом. Рук оглянулся. В режущем глаза свете была видна вереница магниевых сигнальных ракет, выстроившихся вдоль идущей по периметру лужайки изгороди. Маккиннон снова выстрелил. Пуля попала в очередную ракету, та ожила, заискрилась, с сердитым шипением оторвалась от забора и, вращаясь, понеслась в сторону пастбища, выхватывая из темноты спасающихся бегством лошадей и парочку стоящих в стороне «Гольфстримов IV»**.
Потрясая вскинутыми кулаками, оружейный барон задрал голову, и либерийское небо огласил пронзительный боевой клич. В один присест разделавшись со своей выпивкой, Маккиннон снова заговорил; голос у него охрип:
- Знаешь, что мне в жизни нужно? Драйв, встряска! Ты в курсе, сколько у меня бабла?! Выше крыши! Я свою страну купить могу! – Он захохотал. – Ой, пардон, уже купил! Прикинь, Рук, мне дали – нет, ты прикинь! – дипломатическую неприкосновенность. Сделали меня каким-то дипломатическим представителем какой-то хрени. Реально! Делаю, что хочу, а меня никто и пальцем тронуть не может!
Он поднял пистолет, подошел ближе и вновь нацелил «Дезерт Игл» на Рука:
- Вот ведь как бывает, если совать нос не в свое дело.
Журналист внимательно глянул в зияющее дуло и заявил:
- На чем это меня сюда доставили? На «Рэндж Ровере»? Прикажи своему холую пригнать его назад. Думаю, я готов к отъезду. – Маккиннон угрожающе дернул рукой с пистолетом. – Да убери ты эту ерунду, все равно в меня не выстрелишь.
- Не выстрелю? С чего ты взял?!
- С того, что при желании ты пристрелил бы меня еще в порту, а труп сбросил бы в воду - дрейфовать на Канары. И с того шоу, которое ты тут для меня устроил… А еще с того, что если ты меня убьешь – кто тогда о тебе напишет, а, Гордон? Ты же именно этого хочешь, правда? Ну, конечно! Ты мне даже крутые маячки для цитирования подбросил. «Драйв и встряска»? «Какой-то дипломатический представитель какой-то хрени»? Ге-ни-ально! Что, без фан-клуба быть плохим мальчиком не в кайф, да? Ты меня сюда приволок не для того, чтобы убить, а для того, чтобы я сделал тебя легендой!
106. Русикова
Рук рассказал ей, что две недели назад прибыл в Монровию на грузовом корабле, идущем из Риеки, что на Адриатическом море, к побережью Западной Африки, где он мог воочию убедиться, как нагло работает черный рынок оружия. В порту без всякого стеснения с корабля выгрузили тридцать тонн патронов для АК-47 плюс несколько ящиков с гранатометами. Заказчик поглядывал из своего Рендж Ровера то на грузовики, стоящие в ожидании, то на рубку корабля, где притаился Рук. Вскоре грузовики заполонили весь причал, и Рук спустился в свою каюту, где и был схвачен тремя головорезами. Ему накинули мешок на голову, запихнули в машину и где-то через час выгрузили на какой-то плантации среди холмов. Мешок с него сняли, но надели наручники и заперли в пустом стойле конюшни.
Когда стемнело, его привели на просторную лужайку перед желтым особняком, там, за столиком для пикника под гирляндами в виде перчиков чили, попивая кайпиринью, сидел не кто иной, как Гордон МакКиннон, бывший агент британской разведки, а в настоящем – торговец оружием. Рук решил не выдавать совей осведомленности относительно этого человека, хотя из своего расследования знал – бывший агент МИ6 сколотил целое состояние, поставляя оружие странам третьего мира, и кровавый след, тянувшийся из Анголы, Руанды, Конго, а в последнее время и из Судана, мог бы привести прямо сюда – к этому рыжеволосому, обгоревшему на солнце, подвыпившему мужчине.
- Джемисон Рук! Присаживайся, не стесняйся, - он указал на деревянную скамейку возле стола. – Да ладно! Я уже знал про тебя, как только ты ступил на борт в Хорватии. – Рук сел, но продолжал молчать. – Можешь звать меня Горди, - МакКиннон рассмеялся и добавил, - черт, да ты же и сам прекрасно знаешь! А? Я ведь прав? – Он подтолкнул к Руку высокий стакан, с трудом проскользивший по деревянной поверхности стола. – Выпей! Эта лучшая чертова кайпиринья на этом чертовом континенте. У меня тут все бразильское – и кашаса, и мой бармен. – Он, вероятно, был слишком пьян, чтобы вспомнить, что руки гостя скованы за спиной и он не может дотянуться до стакана.
- Я прочёл все твои материалы. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Просто здорово. Но, черт возьми, Тони хренов Блэр? И Аслан Масхадов? Уж я бы точно предоставил историю получше, чем та бредятина, что ты написал про паршивого чеченца. Масхадов, надо же! Жаль только, не я отправил гранату, которая его прикончила. – Он отхлебнул из стакана, выплеснув половину содержимого себе на лицо и на фирменную рубашку "Эд Харди". Бармен подал ему новый стакан, и он продолжил. – Ну, пей до дна! Это твоя последняя выпивка!
С этими словами МакКиннон встал, поднял самый огромный ствол из всех, когда-либо виденных Руком – израильский Пустынный Орел пятидесятого калибра, и прицелился прямо в него. Однако в последний момент он отвел ствол влево и выстрелил в ночь. Орел ответил оглушительным залпом и белой вспышкой, сравнимой по яркости с молнией. Рук оглянулся. В угасающем свете он заметил сигнальные ракеты, стоявшие на столбах изгороди. МакКиннон выстрелил снова. Пуля попала в ракету, та ожила и с шипением и треском полетела в сторону пастбища, освещая испуганных лошадей и пару самолетов Гольфстрим Ивс, виднеющихся вдали.
МакКиннон вскинул вверх сжатые в кулаки руки, и его воинственный крик пронзил Либерийское небо. Он прикончил свою выпивку и просипел охрипшим голосом:
- Знаешь, что мне нравится? Быть хозяином жизни. Знаешь, сколько у меня денег? Черт, да я мог бы купить себе целую страну! – Он засмеялся. – Погоди-ка, да ведь я уже купил! А знаешь, что еще, Рук? Нет, ты не поверишь! Мне дали дипломатическую неприкосновенность! Назначили министром какого-то там дерьма или типа того. Нет, честное слово. Я могу делать всё, что захочу, и никто не посмеет меня тронуть.
Он сделал шаг по направлению к Руку и снова навел на него ствол:
- Вот, что происходит, когда суешь нос в чужие дела.
Рук взглянул в огромное дуло и спросил:
- На чем я сюда приехал? На Рендж Ровере? Вели своим шестеркам подогнать его, думаю, мне пора ехать. – МакКиннон угрожающе дернул пистолетом. – И убери эту чертову хреновину, раз всё равно не собираешься стрелять в меня.
- Да? С чего ты это взял?
- Иначе ты бы прикончил меня прямо там, в порту, и мой труп подплывал бы сейчас к Канарским островам. Иначе не стал бы устраивать всё это… шоу для меня. А если ты меня убьёшь, Гордон, кто же напишет о тебе историю? Ведь ты же этого хочешь? Конечно, чего же еще? И ты уже подарил мне несколько превосходных цитат. "Хозяин жизни"? "Министр какого-то там дерьма"? Блестяще! Ведь так тяжело быть плохим парнем и не завести фанклуб, правда? Ты не для того притащил меня сюда, чтобы убить, нет, ты привез меня сюда, чтобы я сделал тебя легендой.
107. Светлана
Рук рассказал ей, что две недели назад он отплыл на грузовом судне из Риеки1, через Адриатическое море, в столицу Либерии, Монровию, на западноафриканское побережье, где стал свидетелем, как он называл это, наглой передачи оружия с черного рынка средь бела дня. Торговец, который стоял на пристани и контролировал погрузку тридцати тонн комплектов АК-47 и ящиков с гранатометами в подогнанные грузовики, поглядывал из своего Рэндж Ровера2 на наблюдательную вышку корабля, где притаился Рук, который старался оставаться незамеченным. Но после того как колонна с грохотом укатила с причала, а Рук спустился на палубу, он тут же был схвачен тремя головорезами торговца. Они надели ему мешок на голову и везли около часа на плантацию в горах, там они сняли мешок, заковали его в наручники и заперли в пустом стойле конюшни.
Когда стемнело, Рука привели на большую лужайку рядом с желтым домом на плантации, где оружейный дилер, бывший агент МИ-63 по имени – или по крайней мере, известный под именем – Гордон МакКиннон сидел за столиком для пикника под гирляндами праздничных огней в форме красного перца чили и попивал очередной стакан кайпириньи4. Рук решил не показывать, насколько он осведомлен о МакКинноне из своего расследования... о том, что бывший агент британской SIS3 сколотил себе состояние торговлей оружием на черном рынке со странами Африки, на которые распространялось эмбарго... о том, что кровь струившаяся из Анголы, Руанды, Конго, а с недавних пор и из Судана могла быть делом рук пьяного, загорелого, рыжеволосого мужчины, сидевшего прямо перед ним.
– Присаживайтесь, Джеймсон Рук, – сказал Гордон и указал на деревянный стул с другой стороны стола. – Ой, да ладно вам. Я знал, что это вы, когда вы только сели на борт в Хорватии.
Рук сел, но продолжил молчать.
– Зови меня Горди, – затем он рассмеялся и добавил: – Но, я думаю, ты уже отлично знаешь это, не так ли? А? Я прав?
Он толкнул Руку высокий стакан, проехавшийся по шершавому дереву.
– Выпей, это лучшая чертова кайпиринья на всём этом чертовом континенте. И мой бармен и мой ром прибыли сюда из Бразилии.
Может быть, он был слишком пьян, чтобы вспомнить, что руки у его гостя были скованы наручниками сзади, и он не мог дотянуться до своего стакана.
– Я читал все твои работы. Не плохо. Боно5 и Мик6. Билл Клинтон. Очень хорошо. Но ты о чем, Тони хренов Блэр? И Аслан Масхадов7? У меня, черт возьми, есть кое-что поинтереснее, чем та чушь, что ты написал о чертовых чеченцах. Масхадов, ха! Единственное сожаление, что не я продал ту гранату, которая его убила.
Он залпом опрокинул стакан, и немного жидкости пролилось мимо рта на рубашку от Эд Харли. Бармен обновил стакан, и Гордон продолжил.
– Ну а теперь, до дна. Это твоя последняя выпивка.
Затем он встал, направляя самый большой пистолет, который Рук когда-либо видел, Израильский Пустынный Орел .50 калибра, прямо на него. Но вдруг Гордон развернулся влево, и выстрелил в ночь. Раздался грохот, Орел зашипел, и раскаленный добела жар наполнил плантации сиянием ледяной молнии. Рук обернулся. В обжигающем блеске вспышек магния он мог видеть выстроенные вдоль изгороди столбы на той стороне огромной лужайки. МакКиннон выстрелил снова. Его пуля вызвала еще одну вспышку света, которая разгорелась, пыхтя и шипя, живо пронеслась через изгородь на пастбище, освещая убегающих в страхе лошадей и пару оставленных на пути Гольфстрим IV8.
Оружейный дилер поднял обе руки в воздух и выкрикнул боевой клич в либерийское небо. Он допил свой напиток и сказал хриплым голосом:
– Знаешь, что мне нравиться? Прокачивать свою жизнь. Ты знаешь, что у меня достаточно кровавых денег, чтобы купить свою собственную страну? – затем он засмеялся. – О, подожди, я ведь уже это сделал! Ты в курсе, Рук, что мне дали – готов к этому? – дипломатическую неприкосновенность? Они сделали меня министром какого-то дерьма или что-то в этом роде. В самом деле. Я делаю всё, что захочу, и никто не может мне указывать.
Он поднял Пустынного Орла и подошел ближе, снова направляя его на Рука.
– Вот, что бывает, когда суешь нос, куда тебя не просят.
Рук посмотрел в зияющее дуло и сказал:
– Что это была за машина, на которой меня привезли сюда, Рэндж Ровер? Пусть твой служащий пригонит его. Думаю, я готов ехать.
МакКиннон дернул рукой, угрожая ему пистолетом.
– Убери эту чертову штуковину, ты не собираешься меня убивать.
– Нет? С чего ты так решил?
– Потому, что ты бы сделал это ещё там, в порту, и оставил бы меня дрейфовать к Канарским Островам. Потому, что ты устроил всё это... шоу для меня. Потому, что если ты меня убьешь, кто напишет твою историю, Гордон? Вот, чего ты хочешь, не так ли? Конечно, этого. И ты дал мне несколько замечательных цитат. «Прокачивать свою жизнь»? «Министр какого-то дерьма»? Блестяще. Трудно быть плохим парнем и не иметь фан клуба, да? Ты привез меня сюда не для того, чтобы убить, ты привез меня сюда, чтобы я сделал тебя легендой.
Комментарии переводчика
1 Риека – портовый город в Хорватии.
2 Рэндж Ровер – 5-местный полноразмерный внедорожник класса «люкс», производимый британской компанией Land Rover с 1970 года.
3 Секретная разведывательная служба (англ. Secret Intelligence Service, SIS), MИ-6 (англ. Military Intelligence, MI6) – государственный орган внешней разведки Великобритании.
4 Кайпири́нья – популярный бразильский алкогольный коктейль, который готовится из кашасы, лайма, льда и тростникового сахара. При отсутствии кашасы, её можно заменить ромом или водкой.
5 Боно (10 мая 1960) – ирландский рок-музыкант, вокалист рок-группы U2. Кроме музыкальной деятельности, Боно известен своей гуманитарной активностью в Африке.
6Сэр Мик Джаггер – английский рок-музыкант, актер, продюсер, лидер группы The Rolling Stones.
7 Аслан Алиевич Масхадов (21 сентября 1951 года – 8 марта 2005 года) – активный участник сепаратистского движения в Чечне, военный и государственный деятель. С января 1997 по март 2005 – президент Чеченской Республики. Убит в результате спецоперации ФСБ.
8 Гольфстрим IV – турбовентиляторный двухмоторный средний самолёт бизнес-класса, разработанный компанией Гольфстрим аэроспейс Корпорейшн.
108. Такса Черная
Хит восстает
(Ричард Касл)
Рук рассказал ей, что две недели назад он из Риеки, на Адриатическом море на грузовом корабле добрался до Монровии, на западном побережье Африки, где стал свидетелем того, как среди белого дня отгрузили партию оружия, поставляемого на черный рынок. Дилер, наблюдавший на причале за тем, как тридцать тонн обойм для АК-47 и ящики с гранатометами переносили на поджидавшие грузовики, то и дело поглядывал из своего «рендж ровера» в сторону навигационной башни судна, где прятался Рук, старавшийся остаться незамеченным. А когда автоколонна с грохотом уехала с пристани, Рук пошел к себе в кубрик, и тут же его схватили трое приспешников дилера. Ему надели мешок на голову и час с лишним везли. На плантации в горах, где Рук оказался, мешок с головы сняли, но надели наручники и заперли его в пустой конюшне.
Уже в сумерках его отвели на огромную лужайку возле желтого колониального особняка, где за садовым столом под гирляндами, похожими по форме на стручковый перец, распивал кайпиринью торговец оружием, бывший агент MI6 по имени — ну, по крайней мере, живущий под именем — Гордон Маккиннон. Рук решил не показывать, сколько всего он уже успел разузнать о Маккинноне... и о том, как бывший сотрудник британской разведки сколотил состояние, продавая оружие на черном рынке в страны Африки, на которые наложено эмбарго... и о том, что вина за реки крови, пролитые в Анголе, Руанде, Конго, а в последнее время и в Судане, лежит и на этом пьяном, загорелом рыжем типе, который сейчас сидит перед ним.
— Садись, Джеймсон Рук, — предложил он, указав на деревянную табуретку с другой стороны стола. — Ну ты даешь. Я тебя узнал еще в Хорватии, когда ты поднялся на борт. — Рук сидел молча. — Можешь называть меня Горди. — Тогда он рассмеялся и добавил, — Но, как я догадываюсь, ты это уже и без того отлично знаешь, да? Ага, я прав? — Он толчком отправил фужер по грубым доскам стола в сторону Рука. — Пей до дна, это, чтоб тебя, лучшая кайпиринья на всем этом гребаном континенте. А у меня и бармен, и кашаса1 привезены из Бразилии. — Возможно, он находился в степени опьянения, не позволяющей догадаться, что гость не может взять бокал, потому что руки у него скованы в наручниках за спиной.
— Я читал все твои книжки. Неплохо. Про Боно и Мика. Про Билла Клинтона. Ты молодец. Но, слушай, ты же и про Тони Блера, чтоб ему пусто было, написал? И про Аслана Масхадова? Да я уверен, что у меня тут дела поинтереснее, чем та чепуха, которую ты написал о том чертовом чеченце. Масхадов, ха-ха! Мне жаль, что не я продал ту гранату, на которой его подорвали. — Он наклонил свой фужер на себя, плеснув себе в лицо, так что коктейль закапал на его рубашку «Эд Харди». Его бармен поставил ему новый бокал, и он продолжил, — А теперь пей до дна. Пьешь в последний раз.
И он поднялся, наставив на Рука израильский «Десерт игл» .50, самый огромный пистолет, который доводилось видеть Руку. Но потом он повернулся, посмотрел налево и выстрелил в ночь. За оглушительным хлопком немедленно раздался шипящий свист, и все вокруг осветилось от ослепительно-белой вспышки, яркой, как молния. Рук обернулся. Он увидел, как от резкого света вспыхнул магний на столбах ограждения вдоль огромной лужайки. Маккинон снова выстрелил. Пуля вызвала еще одну вспышку и с шипением полетела над пастбищем, осветив несущихся прочь лошадей и пару стоявших вдалеке самолетов «Гольфстрим IV».
Торговец оружием поднял в воздух оба кулака и испустил в небо Либерии воинственный клич. Он допил свой фужер и заговорил хриплым голосом:
— Знаешь, что мне нравится? Я живу и не парюсь. А слыхал ли ты, что у меня хватит чертова бабла, чтобы купить себе собственную страну? — Тут он рассмеялся. — Ах забыл, я же ее уже купил! Ты в курсе, Рук, мне дали, послушай только, — дипломатическую неприкосновенность? Меня тут назначили министром какого-то говна. Правда. Творю что пожелаю, и никто меня и тронуть не может.
Он поднял «десерт игл» и шагнул ближе, снова направив ствол на Рука.
— Вот что бывает, когда суешься не в свое дело.
Рук в упор посмотрел на направленное на него дуло и сказал:
— На чем там меня сюда привезли, на «рендж ровере»? Скажи своему подручному подогнать машину сюда. Думаю, мне уже пора ехать. — МакКиннон резко дернул рукой, чтобы припугнуть пистолетом. — Убери эту чертову штуку, ты же не собираешься в меня стрелять.
— Не собираюсь? И почему это ты так решил?
— Потому что иначе ты сделал бы это еще там, в порту, и мой труп уже плыл бы в сторону Канарских островов. Потому что ты устроил для меня все это… представление. Ведь если ты убьешь меня, то кто же напишет о твоих похождениях, Гордон? Тебе же только этого и надо, верно? Ну конечно же. И ты подбросил мне фразы, из которых выйдут классные цитаты. «Живу не парясь», да? «Министр какого-то говна»? Великолепно. Трудно плохим мальчикам живется без восторженных поклонников, да? Ты привез меня не для того, чтобы убить, ты хочешь, чтобы я превратил тебя в легенду.
Примечания:
1 Бразильский ром
109. Татьяна Романенко
Рук рассказал ей, как две недели назад прибыл на грузовом судне из Риеки(1) на Адриатике, в Монровию(2) на западном побережье Африки. Там, среди бела дня, Рук стал, как он полагает, свидетелем бесстыдной поставки контрабандного оружия. На поджидавшие фургоны перегрузили тридцать тонн боеприпасов к автомату Калашникова плюс контейнеры с гранатометами. На пирсе, перекупщик, надзиравший из Рэндж Ровера за погрузкой, поднял взгляд на ходовую рубку, где Рук затаился, стараясь остаться незамеченным. Однако, едва колонна грузовиков с тяжелым грохотом съехала с пирса, и Рук спустился в каюту, его внезапно скрутили трое головорезов. Они одели ему на голову мешок и, около часа, везли на плантацию среди холмов. Там, сняв с пленника мешок, они все же сковали его наручниками и оставили ждать, заперев в пустой конюшне.
В сумерках, Рука привели на большую лужайку позади желтого фермерского дома. Торговец оружием, бывший оперативник, Гордон Маккиннон (по крайней мере, так он себя называл) потягивал «Кайпиринью»(3), сидя за садовым столиком под гирляндами фонариков в форме красных чилийских перчиков. Рук решил не подавать виду, как много он узнал о Маккинноне в ходе расследования. О том, что бывший агент британской разведки сколотил состояние на контрабанде оружия в Африканские страны, которым объявлено эмбарго и, что следы крови, пролитой в Анголе, Руанде, Конго и, совсем недавно, в Судане ведут к этому обожженному солнцем рыжему пьянице.
- Садитесь, Джеймсон Рук, - произнес торговец, указывая на деревянный табурет по другую сторону стола. – Да, бросьте. Я уже знал, кто вы такой, как только вы поднялись на борт в Хорватии.
Рук молча сел.
- Зови меня Горди, - засмеялся торговец и добавил – Да, ты ведь уже отлично это знаешь. Правда?
И по шершавой столешнице, он подвинул Руку высокий стакан.
- Пей. Это лучшая гребаная «Кайпиринья» на всем гребаном континенте. Мой бармен и моя кашаса(4), - доставлены прямиком из Бразилии.
Пожалуй, он был слишком пьян и, даже не вспомнил, что гость, со скованными за спиной руками, не сможет дотянуться до стакана.
- Я читал всю твою писанину. Неплохо. Боно и Мик(5). Бил Клинтон. Хорошая работа. Но, Тони, мать его… Блэр? А, Аслан Масхадов? Да я, на хрен, уверен, что узнал бы больше, если бы просто туда поехал, а не читал это фуфло про долбаных чеченцев. Масхадов, ха! Жалею только, что не моя граната его убила.
Он опрокинул остатки в рот, заляпав лицо и рубашку от Эда Хардли(6). Бармен подал новый стакан и Гордон продолжил:
- Ну, давай, до дна. Это - твоя последняя выпивка.
Поднявшись, он направил на Рука самый большой из всех пистолетов, которые тот когда-либо видел. Израильский «Дезерт Игл»(7) пятидесятого калибра. Но, затем, пошатнулся и, повернувшись влево, выстрелил в ночь. «Игл» ответил ударом грома и, тотчас, белое пламя с шипением захлестнуло окрестности сполохами ледяных молний. Рук оглянулся. В пылающем блеске он видел вспышки магнезии, струящиеся вдоль изгороди через большую лужайку.
Маккиннон выстрелил еще раз. Пуля породила новое пламя, которое сердито шипя и крутясь веретеном, проникло сквозь ограду и осветило разбегающихся по выгону лошадей, и пару «Гольфстримов IV»(8), припаркованных в отдалении.
Торговец оружием вскинул кулаки, и воинственный клич сотряс Либерийское небо. Он допил и сказал осипшим голосом:
- Знаешь, что я люблю? Задать жизни перцу. Тебе известно, что у меня хватит кровавых денег, чтобы купить собственную страну? - Он засмеялся. – Стой, да, я уже это сделал! Ты готов прозреть, Рук? Мне дали дипломатическую неприкосновенность! Они меня назначили министром какого-то там дерьма. Нет, правда. Я делаю - что хочу и, никто не может меня тронуть.
Он поднял оружие и шагнул ближе, снова направив его на Рука.
- Вот, что бывает, когда суешься, куда не надо.
Рук в упор посмотрел в зияющее дуло и произнес:
- На чем это меня привезли, на Рэндж Ровере? Пусть ваш лакей подгонит его. Думаю, я готов ехать.
Маккиннон угрожающе дернул рукой с пистолетом.
- Уберите эту адскую штуковину, вы все равно меня не убьете.
- Да? Почему ты так уверен?
- Потому, что вы могли это сделать еще в порту, бросив меня плыть к Канарским островам. Потому, что вы разыграли для меня это … представление. Потому, что если вы меня убьете, кто же тогда напишет вашу историю, Гордон? Вот, чего вы хотите, так ведь? Конечно, именно этого. Вы, даже, дали мне несколько зацепок. Задать жизни перцу? Министр какого-то там дерьма? Блестяще. Тяжелый случай, правда: быть таким плохим парнем и не иметь фан-клуба? Вы привезли меня не для того, чтобы убить, а чтоб я сделал из вас легенду.
Примечания:
1.Риека – приморский город в Республике Хорватия;
2.Монровия – столица Либерии;
3.«Кайпиринья» – бразильский коктейль из Кашасы, лайма, тростникового сахара и льда;
4.Кашаса – крепкий алкогольный напиток, получаемый путем перегонки забродившего сахарного тростника;
5.Боно – Пол Дэвид Хьюсон, ирландский рок-музыкант, вокалист группы U2; Мик – Майкл Филипп Джаггер лидер английской рок-группы The Rolling Stones;
6.Эд Хардли – американский бренд, создающий обувь, одежду и аксессуары. Назван в честь знаменитого татуировщика. Все вещи от Эда Хардли украшены принтами с избражением татуировок;
7.Дезерт Игл – самозарядный пистолет большого калибра. Создан в Америке, доработан в Израиле;
8. «Гольфстрим IV» – турбовентиляторный двухмоторный средний самолет бизнес-класса.
110. Эмили Эн
Рук рассказал ей, как за две недели до этого он сел на грузовое судно, идущее из Риеки в Монровию, которое перенесло его через Адриатику и высадило на западном берегу Африки, и что он собственными глазами видел, как среди бела дня выгружают контрабандное оружие. Дилер стоял на причале и наблюдал, как переносят на ждущие грузовики тонну автоматов Ак-47 и коробки с гранатами. Одновременно он поглядывал из окна своего Рэндж Ровера на мачту корабля, где, пытаясь остаться незамеченным, притаился Рук. Только когда тяжелые шаги охраны стихли, Рук спустился в каюты, но тут же был схвачен громилами дилера. Они натянули ему на голову мешок и больше часа вели на плантацию в холмах. Там они освободили его голову от мешка, но надели на руки наручники, и закрыли его в пустом стойле конюшни.
Когда наступила ночь, его привели на большую лужайку рядом с домом плантации. Здесь торговец оружием, бывший сотрудник британской разведки, который представлялся Гордоном Маккинноном, сидел за столиком для пикника в свете лампочек праздничной гирлянды в виде стручков красного перца, и налегал на кайпиринью. Рук решил не показывать, что он узнал о Маккинноне в результате своего расследования. А узнал он, что бывший служащий британской разведки сколотил приличное состояние, сбывая контрабандное оружие странам Африки, которым запретили торговать. И кровь, рекой текущая из Анголы, Руанды, Конго, а, с недавних пор, и Судана, - дело рук этого пьяного, сгоревшем под палящим солнцем, рыжего человека, который сидит прямо перед ним.
– Присядь, Джеймсон Рук, - произнес он и указал Руку на деревянный табурет у стола. - Да ладно, я ведь знал, что ты сел на корабль в Хорватии. Рук сел, но ничего не сказал. – Можешь звать меня Горди. - Затем он засмеялся, и добавил, - Хотя, я думаю, ты ведь уже и так в курсе? Ну что, я прав?
Гордон толкнул стакан, и тот скользнул к Руку по деревянной поверхности стола. – Выпей, это лучшая кайпиринья на всем этом чертовом континенте. И бармен, и кашаса – прямиком из Бразилии.
Может, он был так пьян и не помнил, что руки его гостя были закованы в наручники за спиной, и тот не может дотянуться до стакана.
- Я читал всю твою писанину. Не плохо. Про Боно и Мика, про Билла Клинтона – хорошая работа, но Тони Блэр? Брось. А Аслан Масхадов? У меня здесь и то больше движухи, чем у чертова чеченца, о котором ты написал. Масхадов! Единственное о чем я жалею, так это о том, что не я продал гранату, которая его прикончила. Его стакан наклонился вбок, и спиртное полилось по его лицу и футболке от Эда Харди. Бармен заменил пустой стакан полным, и Гордон продолжил: «Ну, до дна. Это твой последний тост».
Затем Гордон встал, направляя самый огромный ствол, который Рук когда-либо видел, «Пустынный орел» прямо на Рука. Но вдруг он повернулся, целясь куда-то влево, и выстрелил в темноту. Вслед за оглушительным выстрелом «Орла» раздалось шипение, и по поляне разлетелись искры, словно маленькие молнии. Рук оглянулся назад. В ослепительном сиянии он мог разглядеть столбы изгороди на другой стороне лужайки. Маккиннон выстрелил снова. Пуля высекла новое пламя, искры которого со свистом и шипеньем отскочили от изгороди и полетели в направлении пастбища, освещая несущихся лошадей и пару самолетов Гольфстрим IV, припаркованных вдалеке.
Дилер взметнул руки, сжатые в кулаки, в воздух и издал боевой клич в либерийское небо. Затем осушил свой стакан и сказал хриплым голосом: «Знаешь, что я люблю? Я люблю жить на полную катушку. Представь, моих денег хватило бы, чтобы купить свою страну. – Он засмеялся. – Погоди-ка, да я уже это сделал. А знаешь ли ты, Рук – приготовься это услышать – что у меня теперь дипломатическая неприкосновенность? Они назначили меня министром какого-то дерьма. Серьезно, я теперь могу делать, что хочу, и никто мне и слова не скажет».
Он снова взял пистолет и шагнул ближе, направляя его на Рука. – Вот, что случается, когда суешь свой нос в чужие дела.
Рук уставился в дуло и произнес: «На чем меня сюда привезли? На Рэндж Ровере? Скажи своим шестеркам подогнать его. Думаю, мне пора». Маккиннон угрожающе дернул пистолетом. “Убери эту треклятую штуковину, ты не собираешься стрелять в меня».
- Нет? Почему это?
- Потому что если бы ты хотел меня прикончить, сделал бы это еще в порту, и мое тело сейчас бы плыло в направлении Канарских Островов. Ты разыграл для меня это шоу. Если ты убьешь меня, кто напишет твою историю, Гордон? А ты ведь этого хочешь, разве не так? Конечно, так. Ты и цитаты хорошо подобрал: «жить на полную катушку», «министр какого-то дерьма». Восхитительно. Плохому парню без фан-клуба никуда. Гордон, ты привез меня сюда не чтобы убить, а чтобы я сделал тебя легендой.
111. Юрий Вернидуб
Рук рассказал ей, как две недели назад на сухогрузе, отплывшем из Риеки в Монровию, он добрался от Адриатики до западноафриканского побережья, где у него на глазах, средь бела дня и ничуть не стесняясь, с корабля переправили крупную партию контрабандного оружия. Торговец, который наблюдал с пристани за тем, как в поджидавших на берегу грузовиках исчезают 30 тонн патронов для АК-47 (не считая ящиков с гранатомётами), время от времени поглядывал из своего "Рэндж Ровера" на смотровую башню корабля, где затаился Рук. Тот старался не привлекать внимания, но стоило только спуститься к жилым отсекам - конвой к тому времени с грохотом покинул пирс, - как три наёмника набросили ему на голову мешок и затолкали в машину. Примерно час спустя они подъехали к плантации на холмах. Там, стянув с него чехол и защёлкнув за спиной наручники, Рука заперли в пустом конюшенном стойле.
Уже под вечер его привели к жёлтому особняку. Широкую лужайку перед домом освещали гирлянды праздничных фонарей в форме чилийских перцев. Под ними за дощатым столом для пикника, то и дело прикладываясь к стакану с кайпириньей, сидел торговец оружием, бывший оперативник МИ-6, которого звали (или, по крайней мере, знали под именем) Гордон МакКиннон. Рук решил придержать при себе результаты своих изысканий, из которых следовало, что бывший агент британской разведки нажил целое состояние на незаконных, в обход эмбарго, поставках оружия в Африку. Кровавый поток, тянувшийся из Анголы, Руанды, Конго (а с недавних пор и Судана), вёл к этому пьяному загорелому человеку с рыжими волосами, сидевшему прямо перед ним.
- Присядь, Джеймсон Рук, - заговорил тот, указав через стол на деревянную скамейку. - Да ну, брось! Ты ещё от Хорватии не отчалил, а я уже знал, кто ты такой.
Рук молча уселся на скамью.
- Зови меня Горди. Хотя ты ведь и так это знаешь, угадал?
Он со смешком подтолкнул к Руку стакан с коктейлем:
- Допивай, у меня лучшая кайпиринья на всём этом говёном материке. И бармен, и кашаса прямиком из Бразилии.
Может, он был слишком пьян, чтобы помнить про наручники, которые мешали его гостю взять стакан.
- А ты неплохо пишешь, стараюсь не пропускать. Боно и Мик. Билл Клинтон. Отличная работа. Но, бля, Тони Блэр? И Аслан Масхадов?! Да чеченцу до меня срать и срать, судя по твоим писулькам. Масхадов, ну! Жаль, что не я продал ту гранату, которой его пришили.
Он залпом опрокинул стакан, облив подбородок и заляпав рубашку "Эд Харди". Бармен заменил выпивку, и МакКиннон продолжил:
- Давай-ка до дна. Последний раз пьёшь.
С этими словами он поднялся и наставил на Рука самую огромную пушку, какую тому доводилось видеть, израильский "Дезерт Игл" пятидесятого калибра. А потом с разворота отвёл прицел влево и выстрелил в ночь. Грянул оглушительный хлопок, и ствол с шипением полыхнул раскалённым добела огнём, наполнившим воздух светом ледяной молнии. Рук обернулся. Вдоль столбов, державших ограду, в жгучем сиянии тянулась вереница магниевых вспышек. МакКиннон снова выстрелил. Пуля высекла ещё один сполох и, дымясь и шипя, срикошетила от забора в сторону пастбища, высветив убегающих лошадей и пару стоявших в отдалении "Гольфстримов".
Потрясая кулаками, торговец оружием отправил в небо Либерии боевой клич. А затем одним махом прикончил выпивку и хрипло сказал:
- Знаешь, что я люблю? Брать жизнь за яйца. У меня столько бабла, что можно купить собственную страну.
Он хохотнул:
- Хотя, подожди-ка, я ведь уже купил! А ты в курсе, что у меня теперь - только не падай - дипломатическая неприкосновенность? Назначили здесь министром какой-то байды. Серьёзно. Делай что хочешь, и никто тебя пальцем не тронет.
Он подошёл ближе и опять навёл "Дезерт Игл" на Рука.
- Вот что бывает, когда суёшься не в своё дело.
Рук заглянул в зияющее дуло и сказал:
- На чём я, кстати, сюда добрался, на "Рэндж Ровере"? Пусть твой парковщик подаёт машину, я готов ехать.
МакКиннон угрожающе тряхнул пистолетом.
- Да убери ты его, всё равно стрелять не будешь.
- Не буду? С чего ты взял?
- С того, что ты мог сделать это ещё в порту - и пустить меня по течению к Канарским островам. С того, что всё это... представление ты устроил ради меня. С того, что если ты убьёшь меня, Гордон, кто тогда напишет твою историю? А ты ведь этого хочешь? Ну, ещё бы. Пару отличных цитат я от тебя уже услышал. "Брать жизнь за яйца"? "Министр какой-то байды"? Просто блеск! Тяжело крутому парню без фэн-клуба, правда? Нет, ты привёз меня сюда не для того, чтобы убить, ты привёз меня для того, чтобы я сделал тебя легендой.
(112 - вне конкурса). SnK
Точка кипения
(Ричард Касл)
Рук рассказал ей, как две недели тому назад он добрался на грузовом корабле из Риеки, что находится на побережье Адриатического моря, до Монровии, находящейся на западном побережье Африки. Там он стал свидетелем того, как дерзко и нахально, средь бела дня, выгружали оружие, купленное на черном рынке. Торговец оружием был на верфи и следил за тем, как проходила погрузка 30 тонн патронов для АК-47 и ящиков с гранатомётами в уже готовые к отправке грузовики, да всё смотрел из своего Рейндж Ровера на навигационную башню, где, стараясь привлекать как можно меньше внимания, прятался Рук. Но сразу после того, как колонна машин с грохотом покинула пирс, Рук спустился и отправился в жилые отсеки, где его схватили трое головорезов того самого торговца оружием. Они накинули ему на голову мешок и больше часа везли его, пока не приехали на плантацию на холмах. Там мешок сняли, но надели на Рука наручники и заперли его в пустом стойле в конюшне.
С наступлением темноты Рука отвели на огромную лужайку, которая располагалась возле желтого дома. Там за столиком сидел тот самый торговец оружием , бывший сотрудник М-16, которого Рук знал под оперативным именем (именем, которое он, по крайне мере, использовал) Гордона МакКиннона. Гордон потягивал бразильский коктейль кайпиринья под светом гирлянд с лампочками в форме красных перчиков чили. Рук решил, что не будет выдавать, как много он знал о МакКинноне после своих розысков…что бывший агент британской разведки сколотил состояние, продавая оружие на чёрном рынке странам Африки, на торговлю с которыми было наложено эмбарго…что реки крови из Анголы, Руанды, Республики Конго и Судана текли прямо к ногам хмельного, загоревшего, рыжеволосого мужчины, сидевшего перед ним.
«Садись, Джеймсон Рук, – сказал он и указал на деревянный стул, стоявший с другой стороны стола. – Да брось ты, я прекрасно знал, что это был именно ты, с того момента как ты поднялся на борт в Хорватии». Рук сел, но не сказал ни слова.
«Зови меня Горди».
Затем торговец со смехом добавил: «Но я полагаю, что ты и сам прекрасно это знаешь, ведь так, да? Я прав, да?»
Он подтолкнул к нему бокал коктейля по неровному столу.
«Давай, выпей, это лучший, мать его, коктейль, на этом грёбанном континенте. И бармен, и ром кашаса прямиком из Бразилии».
Возможно, он был слишком пьян и забыл, что его гость в наручниках и не в состоянии взять стакан руками.
«Я прочитал всю ту фигню, что ты написал. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Прекрасно. Но брось – Тони, мать его, Блэр? И кто – Аслан Масхадов? У меня, чёрт побери, дела идут куда лучше, чем у этого чечена, о котором ты написал. Масхадов, ну да! Обидно только, что это не я продал гранату, которая его пришибла».
Он слегка наклонил на себя бокал, и часть коктейля пролилась ему на лицо, а затем и на его модную рубашку. Бармен дал ему новый бокал, и торговец оружием продолжил: «Ну, давай, до дна, ведь ты пьёшь в последний раз».
И вот он стоял перед Руком, направляя на него самый большой пистолет из всех, что тот когда-либо видел – израильский Дезерт Игл пятидесятого калибра. Но затем резко обернулся, глянул влево, и в ночи раздался выстрел. За раскатами грома от Дезерт Игла немедленно последовали шипение и раскаленное добела свечение, заполнившее всё в округе, подобно вспышке молнии, застывшей во мгле. Рук обернулся. В том обжигающем блеске он смог разглядеть огоньки магния, которые выстроились в ряд вдоль ограды по всей лужайке. МакКиннон выстрелил ещё раз. Его пуля попала ещё в один огонек, который загорелся жизнью и с шипением и гудением вылетел на пастбище, освещая убегавших лошадей и два самолета класса Гольфстрим IV вдалеке.
Торговец оружием вскинул руки в небо Либерии, издав боевой клич. Он добил свой коктейль и грубо сказал: «Знаешь, что я люблю? Рулить своей жизнью. Ты в курсе, что у меня хватит грёбанных денег, чтобы купить себе собственную страну?» Он рассмеялся. «Хотя погоди, я ведь уже купил! Рук, а ты знаешь, что в этой стране мне дали, - ну, готов? – дипломатическую неприкосновенность. Меня тут назначили министром какой-то фигни или что-то типа того. Серьёзно. Я делаю, что хочу, и никто не может меня даже пальцем тронуть».
Он вскинул Дезерт Игл и подошёл ближе к Руку, вновь направляя на того пистолет.
«Вот, что происходит, когда суёшь нос не в свои дела».
Рук долго смотрел в зияющее над ним дуло, а затем сказал: «На чём я сюда приехал, на Рейндж Ровере? Скажи своему прихвостню, чтобы он подогнал машину. Пожалуй, я могу уезжать».
МакКиннон стал размахивать перед ним пистолетом, грозясь пристрелить.
«И убери уже чёртов ствол, ты всё равно меня не убьёшь».
«Нет? С чего ты так решил?»
«Ведь ты бы сделал это ещё в порту и отправил бы меня на корм рыбам на Канарских Островах. Ведь ты устроил всё это…представление для меня. Ведь если ты убьёшь меня, то никого не будет, чтобы рассказать твою историю, да, Гордон? Именно этого ты добиваешься, не так ли? Да конечно так. Ты ещё и накидал мне прекрасных фраз на цитаты: «рулить своей жизнью», «министр какой-то фигни». Превосходно. Тяжело быть плохим парнем без фан-клуба, да? Ты привёл меня сюда не для того, чтобы убить. Ты привёл меня сюда для того, чтобы я сделал тебя легендой».
