Статьи

1. Aaron

– И какого же черта тебе в Бирмингеме понадобилось? – поинтересовалась официантка.

Эта девчонка с волосами вишневого цвета не только знала, что такое кубинский эспрессо, но и – какая приятная неожиданность – умела его готовить. Поднеся чашечку к лицу, Ники с наслаждением вдохнула аромат крепкого сладкого кофе.

– Это ты у моей машины спроси, – сказала она. – Ей тут, видать, так понравилось, что она решила коньки отбросить.

Звали девчонку Дария Паркер (Ники невольно вспомнилась нью-йоркская писательница Дороти Паркер). Роста она была невысокого, хотя чуть повыше Ники. Лицо ее трудно было назвать красивым – слишком острыми казались скулы, да и шарма было в нем куда больше, чем банальной красоты.

– Ой, да ладно, – ответила Дария с легкой улыбкой. – Поверь, для того чтобы сдохнуть, можно найти место и получше.

Ники пила кофе мелкими глотками, и каждая клеточка усталого, затекшего в дороге тела наполнялась благостным теплом. Уже ради этого одного стоило остаться в живых.

Она была рада, что набрела на кофейню. Все остальное было закрыто в этом удивительном переулке. Свернув сюда, Ники даже слегка опешила: меньше всего ожидала она найти здесь пустынную улицу с мостовой и чугунными фонарями. Все это несло на себе печать анахронизма и напоминало покинутую съемочную площадку.

– Слушай, а как ты вообще в Бирмингем заехала? – спросила Дария.

На ее запястьях, словно причудливая татуировка, красовались частые фиолетовые рубцы – свидетельство близкого контакта кожи рук со сталью кофеварки.

– Господи помилуй! – Ники поставила чашку. – У вас что, карантин в городе? Могли бы хоть вывеску повесить.

– Вешали, да торговая палата сняла, – парировала Дария. На этот раз – даже без намека на улыбку.

– Ну ладно, ладно. Если честно, я еду по одному адресу.

Ники вытащила из кармана разноцветную брошюрку и, разгладив, положила на стойку бара. На глянцевой странице чернело объявление, гласившее:

НЕ ПРОПУСТИ! ПАРК «АВЕ МАРИЯ»!

ИЕРУСАЛИМ В МИНИАТЮРЕ –

ИСТОЧНИК ОЧАРОВАНИЯ И ВДОХНОВЕНИЯ!

Дария уставилась на брошюрку:

– Да ну на хрен! Ты это серьезно?

– Угу. – Ники чуть пожала плечами. – Серьезнее не бывает.

Брошюрку она отыскала в справочном бюро на въезде в Алабаму, среди рекламных проспектов и путеводителей. Набрав целый ворох со стеллажа возле уборной, она взяла пенопластовый стаканчик, плеснула себе бесплатной кофеиновой бурды и принялась за чтение.

Ее не прельстили ни парк «Маундвиль», хранящий «загадки далекого прошлого», ни «подземное царство» пещер Де Сото. Ники листала и отбрасывала брошюру за брошюрой, пока не перебрала все.

Оставалась одна – парк «Аве Мария». Последняя надежда на хоть какой-то ориентир. Миниатюрная копия Святого Града, над которой годами трудился монах-бенедиктинец, создавая ее из кусочков битого камня и прочего мусора... Ники стало любопытно.

– Ну и чудачка же вы, мисс Ки, – сказала Дария, бросив брошюрку.
 

2. Abby

– И зачем тебе вдруг понадобилось зависнуть в Бирмингеме? – подозрительно спросила девушка с ярко-красными волосами, которая удивила Ники вдвойне: она не только знала, что такое кубано (1), но и умела его приготовить.


Ники осторожно взяла маленькую чашечку и с наслаждением вдохнула бодрящий аромат.


– Это все моя машина, – ответила она, – ей почему-то захотелось испустить дух именно здесь.


Девушка, которую звали Дария Паркер (Ники сразу же вспомнилась писательница Дороти Паркер с ее блестящими остротами и едким юмором), едва заметно улыбнулась. Она была выше, чем Ники, но тоже не очень высокая, и ее нельзя было назвать хорошенькой: слишком резкие и выразительные черты лица не подходили под такое заурядное определение.


– Вот черт. Она выбрала адски неудачное место, чтобы сдохнуть.


Ники глотнула обжигающую жидкость, и по ее телу распространилось блаженное тепло, снимающее боль и дорожную усталость – заслуженная награда за то, что она выжила и каким-то чудом нашла эту кофейню, единственный открытый бар на этой странной улице. Ники повернула за угол и сначала даже испугалась: заблудившаяся во времени безлюдная булыжная мостовая с тусклыми фонарями не подавала никаких признаков жизни и больше походила на задник голливудской декорации, чем на обычную улицу, которую она ожидала увидеть.


– А за каким дьяволом тебя вообще сюда занесло?


Нежные запястья Дарии украшали бледно-розовые татуировки – знаки неосторожного обращения с капучинатором, выдающие принадлежность к доблестному племени бариста. Ники поставила чашку на стойку.


– Сама не знаю. Должно быть, я пропустила предупреждающие знаки.


– Ну да, их же снимает Торговая палата.


Теперь на лице девушки не было и тени улыбки.


– Ладно, признаюсь. Я просто ехала по путеводителю.


Ники выудила из кармана измятый цветной буклет и разгладила его на стойке. «ПОСЕТИТЕ Аве Мария Гротто! (2) – кричали жирные черные буквы на небесно-голубом глянцевом фоне, – Иерусалим в миниатюре – вдохновение и прикосновение к чуду!».


– Ты что, издеваешься? – возмутилась Дария и схватила брошюру.


Ники пожала плечами. – Вовсе нет, почему ты так решила?


Она и вправду нашла буклет на туристической остановке на границе штата. Ники сгребла с рекламной стойки рядом с уборными целую охапку проспектов и просмотрела их все, подкрепляя силы бесплатным кофе из одноразовой чашки, вкус которого полностью соответствовал цене. Она отвергла брошюры, которые рекламировали Пещерный парк Де Сото («Подземная страна чудес!») и Археологический парк Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого»). Буклет с Аве Мария Гротто оказался самым последним, и ее почему-то зацепила история чудаковатого монаха-бенедиктинца, посвятившего всю свою жизнь созданию миниатюрной копии священного города из камней и хлама.


– Нет, ты все-таки ненормальная, Ники Кай, – заявила Дария, возвращая буклет на стойку.



Кубано (1), или кофе по-кубински – очень крепкий и сладкий черный кофе с насыщенным вкусом и ароматом.

Аве Мария Гротто (2) – тематический парк в штате Алабама, в котором представлены миниатюрные копии наиболее значимых христианских памятников и святынь.
 

3. ABC

ABC


- Так почему, черт возьми, ты остановилась в Бирмингеме, - спросила девушка, девушка с волосами цвета вишни, удивившая ее не только тем, что она знает, что такое кофе по-кубински, но и действительно умеет его готовить. Ники поднесла чашечку кофе к ноздрям и вдохнула насыщенный аромат черного сладкого кофе.


- Об этом ты должна была бы спросить мою машину, - ответила Ники. - Моя машина, должно быть, решила, что это хорошее место, где можно намертво залечь.


Девушка, имя которой Дарья Паркер, напомнило Ники Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она оказалась выше Ники, но вряд ли была высокой. И лицо ее было слишком угловатым, чтобы его можно было назвать красивым, чересчур внушительным, простым и прямолинейным, чтобы быть привлекательным.


- Ерунда, - сказала она. - Я, черт возьми, уверена, что могла бы найти место получше, куда можно было бы убежать.


Ники отхлебнула немного кофе, и его тепло разошлось от горла до желудка, снимая боль и усталость дороги, как награда за то, что она еще жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное заведение, которое было открыто на этой странной улице. Ники повернула за угол, и сначала ее вид был сбивающим с толку, почти тревожным: газовые фонари и булыжники и все закрыто - специально созданный анахронизм, скорее место для голливудских съемок с натуры, чем улица, которую она ожидала здесь найти.


- Хорошо, так почему ты ехала через Бирмингем? -


Синевато-багровые розовые шрамы пересекали предплечья Дарьи. Это были сами за себя говорящие татуировки бариста (специалиста по приготовлению кофе), отмечавшие неосторожный и частый контакт мягкой плоти с рукояткой эспрессо машины.


- Фу ты, - сказала Ники, ставя свою чашку на стойку бара. - Должно быть, я пропустила знаки о карантине.


- Их сняла Торгово-промышленная палата. -


Но и на этот раз, не было даже намека на улыбку.


- Хорошо, я признаюсь. Я просто ехала по схеме. -


И она достала из кармана своей куртки мятый яркий цветной буклет, разгладив его на стойке бара. На буклете черным жирным шрифтом на голубом глянце было напечатано: «Посетите парк «Аве Мария Гротто!» и «Маленький Иерусалим вдохновение и чудо».


- Ты, чертовски весело смеешься надо мной, - сказала Дарья и взяла буклет со стойки бара.


Ники пожала плечами:


- Нет, боюсь, что это правда.


Она нашла буклет на гостеприимной заправочной станции, расположенной как раз по ту сторону границы штата. Ники взяла большую стопку буклетов с рекламного стеллажа рядом с туалетами, и просмотрела их пока пила кофе из пластикового стаканчика, который был бесплатным и потому имел такой же вкус. Она не стала брать буклеты, рекламирующие такие места как пещеры Де Сото («Подземный сказочный мир!») и Маундвилль («Тайны исчезнувшего прошлого!»). А вот буклет с «Аве Мария Гротто» был в самом низу стопки, и ей понравилась история о монахе-бенедиктинце, который посвятил всю свою жизнь созданию уменьшенной модели Святого города из кусочков камня и мусора.


- Ты, должно быть, странная девушка, Ники Ки, сказала Дарья и бросила буклет обратно на стойку бара.

 

4. Aces High

– И как тебя угораздило в Бирмингеме остановиться? – спросила девушка с волосами цвета вишни, знающая, на удивление, не только, что такое «кубано», но и как его готовить.

Ники подняла чашечку, вдохнула густой аромат черного сладкого кофе и тогда уже ответила:

– А спроси мою машину. Она здесь решила копыта отбросить – нашла, значит, место подходящим.

Дария Паркер – имя еще напомнило Ники о Дороти Паркер – слегка улыбнулась.

– Засада, – выразила она сочувствие. – Для того чтобы сдохнуть – не лучший выбор, по-любому.

Явно выше Ники ростом, но едва ли намного. Лицо с заостренными чертами слишком красиво, чтобы быть хорошеньким, напрочь лишенное миловидной прямолинейности и простоты.

Ники отхлебнула кубано, теплая волна покатилась вниз, только живым полагающейся наградой смывая ломоту и усталость долгой дороги. Хорошо хоть кофейню нашла, единственное, что еще работало на этой странной улице. Когда она свернула за угол, открывшийся вид поначалу сбил с толку, едва не испугал: булыжная мостовая, газовые фонари, запертые двери, анахронизм по расчету, какие-то голливудские декорации откуда ни возьмись.

– Ладно, а чего ради было сюда заезжать вообще?

Предплечья Дарии почерканы синевато-розовыми рубцами, неизменными татуировками бариста, отмечающими все случайные контакты с пароотводом эспрессо-машины.

– Фу ты! – Ники поставила чашку. – Я что, знаки карантина пропустила?

– Бизнес-климат портят – вот их и снимают, – сказала Дария, на сей раз без малейшего намека на улыбку.

– Признаться, я следовала указаниям пути, – Ники выудила из кармана куртки мятый цветистый буклет и разгладила его на барной стойке.

«ПОСЕТИТЕ Аве Мария Гротто! – повелевал жирный шрифт на голубом глянце. – Маленький Иерусалим – ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ И ВДОХНОВЛЯЮЩИЙ»

– Ты шутишь, что ли? – Дария подобрала буклет.

– Не-а, – пожала плечами Ники, – говорю как есть.

Она нашла его на приграничной остановке штата. Сгребла целую охапку с ячеек возле туалета и просмотрела за кофе в пластиковом стаканчике, бесплатном и столь же безвкусном. Брошюрки, рекламирующие места наподобие Де-Сото Кавернс («Волшебная подземная страна!») и Маундвиля («Тайны ушедших времен!»), она повыбрасывала. «Аве Мария Гротто» был самым нижним, последний шанс на подсказку направления, и рассказ о монахе-бенедиктинце, посвятившем жизнь возведению миниатюрной копии святого города из камешков и мусора, пришелся ей по душе.

– Странная ты подруга, Ники Кай, – произнесла Дария и бросила путеводитель обратно на стойку.

5. Aegis

Отрывок из романа "Silk" Кейтлин Кирнан

- Ты чего вдруг решила остановиться в Бирмингеме? – поинтересовалась барменша с волосами дивно вишневого цвета. Впрочем, куда более удивительным для Ники был тот факт, что девица не только слышала про кубано, но и знала, как его правильно приготовить. Приподняв чашку, Ники медленно втянула аромат сладкого черного кофе и ответила:

- Это мою тачку надо спросить. Похоже, ей показалось, что заглохнуть тут будет в самый раз.

Девица за стойкой лишь усмехнулась:

- Да, блин, можно было застрять и поудачней.

Ее звали Дарья Паркер (Ники сразу вспомнилась Дороти Паркер). Повыше Ники, хоть и не сказать, что высокая, с грубо очерченным и в то же время притягательным лицом, в котором не было ничего от примитивной женской симпатичности.

Ники глотнула кубано, чувствуя, как тепло медленно растекается по телу, успокаивая желудок, стирая дорожную усталость. Каждый глоток становился наградой и возвращением к жизни. Ей чертовски повезло с этой кофейней, ведь все остальные двери были закрыты намертво. Да и сама улица, куда Ники свернула, поначалу выглядела как декорация для старинного фильма: газовые фонари, булыжник… анахронизм какой-то, слишком уж неожиданно. Это сбивало с толку и настораживало.

- А как ты вообще заехала нашу дыру?

На внутренней стороне предплечий Дарьи красовались розовые полосы шрамов. Профессиональный татуаж бармена, так сказать, неизбежные следы от спешки при работе с кофеваркой, оставленные струей пара.

- Знаешь, я, похоже, пропустила знаки карантина, - выдала в ответ Ники, опустив чашку на стойку.

- Торговая Палата вечно их снимает, - без малейшего намека на улыбку парировала Дарья.

- Ну ладно, сдаюсь: я просто ехала, как вот тут написано, - Ники вытащила из кармана куртки измятый цветной буклет и разгладила его на барной стойке. Крупные черные заголовки на глянцевом голубом зазывали: "Приезжайте в Аве Мария Гротто! Иерусалим в миниатюре восхитит и вдохновит вас".

- Блин, ты издеваешься, что ли? – Дарья в недоумении взяла буклет в руки.

- Да нет, я серьезно, - пожав плечами, ответила Ники.

Буклет попался ей на гостевой стоянке сразу после въезда в штат. Она прихватила пачку рекламы со стенда в холле и села читать ее, потягивая из одноразового стаканчика тамошний кофе, бесплатный и безвкусный. Буклеты про пещеры Десото («Подземный мир сказок!») и Мондвиль («Тайны минувших дней!») как-то не впечатлили. Парк Аве Мария Гротто был в самом низу, последним вариантом маршрута, и история монаха-бенедиктинца, посвятившего свою жизнь созданию миниатюрных копий христианских святынь из осколков камня и строительного мусора, зацепила Ники.

- Ну, ты чокнутая, не иначе, Ники Ки, - покачала головой Дарья, бросив буклет обратно на стойку.

6. Aelkris

- Ну так и зачем ты остановилась в Бирмингеме? - спросила её девушка с волосами цвета вишни, которая, к удивлению Ники, не только знала, что такое кубинский кофе, но и как его готовить. Ники поднесла чашечку к носу, вдохнула густой пар, поднимавшийся от чёрного, сладкого напитка, и ответила:

- Лучше у моей машины спроси. Она решила, что лучше всего заглохнуть именно здесь.

Девушка, которую звали Дарья Паркер (Ники сразу вспомнилась поэтесса Дороти Паркер) слегка улыбнулась. Она была невысокого роста, хотя и повыше Ники, а её лицо было таким выразительным, что язык не поворачивался назвать её просто хорошенькой.

- Чёрт, если бы я решила отдать концы, то выбрала бы местечко получше, - сказала Дарья.

Ники отхлебнула кофе и почувствовала, как внутри разливается тепло, стирая усталость после долгого пути, будто бы в награду за то, что Ники еще жива. По-крайней мере, она нашла кофейню, единственное заведение, открытое на этой странной улице. Когда она повернула за угол, перед ней открылся сбивающий с толку, почти тревожный вид: газовые фонари, мостовая, закрытые магазины – нарочно созданный анахронизм, больше похожий на съемочную площадку в Голливуде, чем на улицу, которую Ники ожидала увидеть.

- И зачем же ты поехала через Бирмингем? – на запястьях Дарьи багровели шрамы от неосторожных и неизбежных контактов плоти с паровой насадкой кофеварки, словно профессиональные татуировки, выдающие в ней баристу.

- Бог ты мой, - ответила Ники, ставя чашку на стойку, - что-то я не заметила запрещающих знаков.

- Торговая палата их снимает, - на этот раз на лице Дарьи не было ни тени улыбки.

- Ладно, признаюсь. Я просто ехала по указателям, - Ники выудила из кармана яркий, хотя и порядком помятый буклет, и разгладила его на барной стойке. На глянцевом голубом фоне красовалась жирная надпись: "Посетите Аве Мария Гротто! Миниатюрный Иерусалим - источник вдохновения и восхищения".

- Ни фига себе, - сказала Дарья, беря в руки буклет. – Да ты шутишь!

- Нет, я серьёзно, - дернула плечом Ники.

Она нашла буклет на станции, когда въехала в штат; Ники тогда прихватила целую гору подобных брошюр со стойки возле туалета, и читала их, пока пила кофе из пластикового стаканчика - по вкусу сразу было понятно, что кофе бесплатный. Она забраковала буклеты, рекламирующие такие места, как пещеры де Сото ("Волшебное царство под землей") и Маундвиль ("Секреты утраченного прошлого"). Буклет "Аве Мария Гротто" лежал в самом низу - последний шанс решить, куда ехать; Ники заинтересовалась историей монаха-бенедиктинца, который всю свою жизнь строил макет Священного города из камней и мусора.

- Странная ты, должно быть, Ники Кай, - с этими словами Дарья бросила буклет обратно на стойку.

7. Alex

Шелк


Отрывок из романа Кэтлин Кирнан «Шелк»


– Какого черта ты остановилась в Бирмингеме? – бариста [1] с волосами вишневого цвета поражала не только своими познаниями в кубано [2], но и навыками его приготовления. Ники поднесла чашку к носу и вдохнула густой пар черного сладкого кофе:


– Спроси у моей тачки. Наверняка она сочла это место подходящим для того, чтоб отдать концы.


Дариа Паркер – чуть ли не Дороти Паркер [3] – едва заметно улыбнулась. Ростом чуть выше Ники, с выступающими скулами и широким подбородком, она не выглядела красавицей, но благодаря особому шарму, ее лицо казалось намного привлекательнее, чем заурядные смазливые мордашки.


– Вот дерьмо! – воскликнула Дариа. – Лучшего места, чтоб склеить ласты, и не придумаешь!


Ники отхлебнула кофе. От горла до самого желудка разлилось тепло, заглушающее усталость от долгой поездки, в награду за то, что она еще не отдала Богу душу. Во всяком случае, ей удалось разыскать кофейню, единственное работающее заведение на этой странной улице. Повернув за угол, девушка увидела неожиданное зрелище, которое поначалу обескуражило и вызвало легкую тревогу. Перед ней вдруг предстала картина из прошлого: газовое освещение, булыжная мостовая, безжизненные здания - все это походило скорее на голливудские декорации, чем на обычную улицу.


– Так почему тебя занесло именно в Бирмингем? – спросила Дария. Синевато-багровые шрамы на предплечьях выдавали ее профессию. Такие отметины появляются у баристов из-за небрежности и неминуемого контакта кожи с паром кофемашины эспрессо.


– Ну и дела! – произнесла Ники, ставя чашку на барную стойку. – Кажется, я не заметила знаки - предупреждения о карантине.


– Их постоянно снимают по распоряжению торговой палаты, - на этот раз на губах Дарии не было и тени улыбки.


– Ладно, раскрою карты. Я просто ехала по маршруту. Ники достала из кармана жакета яркую помятую брошюру и расправила ее на стойке.
На синем глянце выделялась кричащая черная надпись, выполненная жирным шрифтом: «Посетите Аве Мария Гротто! Иерусалим в миниатюре – вдохновляет и удивляет!»


– Что за гребаные шуточки! – Дариа взяла в руки книжицу.


Ники пожала плечами:
– Но я не шучу!


На границе штатов она заехала в сервисную зону. Там, невдалеке от уборных находились информационные стенды с брошюрами-путеводителями. Девушка нагребла их целую стопку, а потом просматривала, прихлебывая из пластикового стаканчика бесплатный кофе соответствующего вкуса. Она откинула DeSoto Caverns («Подземная волшебная страна!») и Moundville («Тайны исчезнувших цивилизаций!»). Брошюра Ave Maria Grotto, лежавшая в самом низу, давала последний шанс, чтобы выбрать что-нибудь стоящее. Ники заинтересовала история бенедиктинского монаха, который всю жизнь собирал модель святого города из кусочков камня и всякой рухляди.


– Похоже, у тебя с головой не в порядке, Ники Кай, – сказала Дариа, кинув брошюру на стойку.



1. Бариста (итал.- barista) — специалист по приготовлению кофе (в основном эспрессо).


2. Кубано — кофе по – кубински, разновидность эспрессо.


3. Дороти Паркер — известная американская писательница XX века.

8. Alexxuss

- Так какого черта вы остановились в Бирмингеме? - спросила девушка. Девушка с волосами цвета спелой вишни, которая не просто слышала о кубинском эспрессо, но и знала, как его варить. Ники поднесла чашку к лицу, вдохнула насыщенный аромат сладкого черного кофе и ответила:

- Об этом лучше спросить у моей машины, видимо, посчитавший Бирмингем подходящим местом, чтобы испустить дух.

На лице девушки с именем Дарья Паркер - напоминавшем Ники о Дороти Паркер - появилась легкая улыбка. Ростом она была выше Ники, и все же ее едва ли можно было считать высокой. Лицо слишком худое, но вместе с тем слишком привлекательное, чтобы называться просто милым.

Вот черт! - воскликнула она. - Будьте уверены, я бы предпочла застрять где получше.

Ники отпила кофе из чашечки. Сначала в горле, а потом и в животе разлилось приятное тепло - снимающее боль и усталость дороги - как награда за то, что она все еще жива. По крайней мере она нашла кофейню - единственное место, оказавшееся открытым на этой странной улице. Увиденное сбивало с толку. Повернув из-за угла, она почти лишилась дара речи - газовое освещение, вымощенная булыжником дорога и везде закрыто - нарочитый анахронизм, больше похожий на съемочную площадку голливудского фильма, чем на улицу, которую она рассчитывала здесь обнаружить.

- А почему вы вообще решили ехать через Бирмингем? Багрово-розовые шрамы покрывали предплечья девушки - этакие профессиональные татуировки баристы - неизбежно появляющиеся от неосторожного контакта нежной кожи и ручки подачи пара.

- Черт возьми! - сказала Ники, опуская чашку. - Должно быть, я не заметила табличек, предупреждавших о карантине.

Их снимают по указанию торговой палаты, - на этот раз без тени улыбки ответила Дарья.

- Хорошо, признаюсь, я ехала вот сюда"- порывшись в одном из карманов своей куртки, Ники вынула оттуда измятую красочную брошюру и принялась разглаживать ее на барной стойке. Надпись жирным черным шрифтом на глянцевом синем фоне приглашала: "Посетите парк Аве Мария Гротто! Иерусалим в миниатюре - удивляет и вдохновляет".

- Вы издеваетесь надо мной, да? - удивилась Дарья, взяв в руки брошюру.

Нeт, - пожала плечами Ники. Это чистая правда.

Она нашла эту брошюру в приграничном информационном туристическом центре, схватив целую пригоршню буклетов со стенда возле уборных. Ники читала их, потягивая бесплатный кофе с соответствующим вкусом из пластикового стаканчика. Ники отбросила брошюры, предлагающие посетить пещерный парк Де-Сото ("Сказочная страна под землей!"), археологический парк Маундвиль ("Секреты далекого прошлого!"). Проспект о парке Аве Мария Гротто был в самом низу - последний шанс в нужном направлении. Ее подкупила история бенедиктинкого ордена, посвятившего всю свою жизнь созданию миниатюрной копии святого города из кусочков камней и мусора.

- Вы странная девушка, Ники Ки,- сказала Дарья и бросила брошюру обратно на барную стойку.

9. Alice in Wonderland

– С чего вдруг ты решила остановиться в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета вишни. Было удивительно, что она не только имела понятие о кофе кубано, но даже знала, как он готовится. Ники поднесла чашку к лицу, вдохнула насыщенный аромат, поднимающийся от чёрного, сладкого кофе.

– Спроси лучше мою машину, – ответила Ники. – Ей почему-то взбрело в голову, что прекраснее места, чтобы окочуриться, не найти.

Девушка слегка улыбнулась. Выше ростом, но высокой тоже не назовёшь. Заострённые черты лица – не скажешь, что «симпатичная». Слишком нетривиально красивая, чтобы употребить в отношении её банальный эпитет «симпатичная». Она представилась Дарьей Паркер, и Ники тут же пришла на ум Дороти Паркер.

– Мда. Я уж точно нашла бы местечко получше.

Ники потягивала свой кофе. Горячая жидкость, как награда за то, что она всё ещё жива, растекалась по телу, снимая боль и усталость от дороги. Хорошо хоть, ей удалось обнаружить открытое кафе - единственное работающее заведение на этой странной улочке. Ранее, когда она завернула за угол, её взору открылась тревожная, дезориентирующая картина - газовые фонари, булыжники. Всё закрыто. Анахронизм, казавшийся ненастоящим, спланированным. Как будто она очутилась на съемочной площадке в Голливуде, а не на реальной улице.

– Ну ладно, а зачем ты вообще поехала через Бирмингем? – Багровые шрамы на руках Дарьи, - татуировки бариста, последствия неизбежного контакта нежной кожи и пара кофемашины эспрессо, - выдавали её профессию.

– Чёрт, – Ники поставила чашку на стол. – Не заметила, наверное, знаки карантина.

– Торговая палата их снимает. – На этот раз на лице девушки не было ни намёка на улыбку.

– Хорошо, признаюсь. Я просто следовала указаниям. – Ники извлекла из кармана куртки смятый, разноцветный глянцевый буклет, разгладила его рукой. «ПОСЕТИТЕ Аве Мария Гротто!» – призывал буклет. Жирным шрифтом чёрными буквами на синем фоне: «Иерусалим в миниатюре – ВДОХНОВЛЕНИЕ И ВОСТОРГ».

– Быть такого не может! – Дарья потянулась за буклетом.

Ники пожала плечами. – Ну отчего же, всё так и было.

Буклет Ники взяла в туристическом центре на въезде в штат. Схватив огромную пачку брошюр со стенда возле туалетов, она села пить кофе в пластиковом стаканчике, бесплатный, с соответствующим вкусом. Буклеты, в которых предлагалось посетить Пещеры Десото («Волшебный город под землёй») и Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого»), Ники даже читать не стала. В самом низу стопки лежала брошюра о парке Аве Мария Гротто - последняя надежда определить её дальнейший маршрут. История о монахе-бенедиктинце, который потратил всю жизнь, чтобы воссоздать миниатюру священного города из камней и разного мусора, потрясла Ники.

– Чудная ты, Ники Ки, – Дарья кинула буклет на стойку.

10. alison

– И какого ж черта тебя дернуло останавливаться в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета спелой вишни. Девушка, которая удивила ее – она не только знала, что такое кубинский эспрессо, но даже умела его готовить. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула густой аромат черного сладкого кофе.

– Об этом лучше спросить мою машину, – ответила она. – Тачка, похоже, решила, что здесь самое подходящее место, чтобы пасть замертво.

Девушка едва заметно улыбнулась. Ее звали Дария Паркер, что наводило Ники на мысли об известной писательнице Дороти Паркер. Она была выше Ники, но не высокой, а ее черты были слишком резкими, чтобы подходить под определение «хорошенькое личико». На самом деле, «хорошенькое» было слишком слабым и посредственным эпитетом для такого привлекательного лица.

– Вот гадство, – сказала она. – Да я стопроцентно уверена, что смогла бы найти для смерти место поприятнее.

Ники маленькими глотками пила свой эспрессо, чувствуя, как тепло разливается от горла к животу, утоляя дорожную усталость и боль – как некая награда за то, что еще жив. В конце концов, она же нашла эту кофейню – единственное, что работало на этой странной улице. Она повернула за угол и сперва растерялась и даже встревожилась: газовые фонари и булыжная мостовая, и все закрыто, как будто спроектированный анахронизм, больше похоже на голливудскую съемочную площадку, чем на то, что она ожидала здесь увидеть.

– Ну ладно, а зачем ты вообще ехала через Бирмингем? – Руки Дарии от кисти до локтя были исчерканы багрово-розовыми шрамами – своеобразными «татуировками» любого баристы, выдающими небрежный и неизбежный контакт нежной плоти и пара от кофеварки.

Ники хмыкнула и поставила чашку на стойку:

– Да там вроде никаких карантинных знаков не висело.

– Ну да, Торговая палата только и делает, что их снимает, - в этот раз на лице девушки не было даже намека на улыбку.

– Ладно, признаюсь. Я просто следовала указаниям, – Ники отыскала в кармане куртки мятый рекламный проспект, положила его на стойку и разгладила. «ПОСЕТИ Грот Святой Марии! – гласили жирные черные буквы на глянцевом синем фоне. – Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЛЯЕТ И ИЗУМЛЯЕТ»

– Ты прикалываешься, что ли? – Дария взяла листок со стойки.

Ники пожала плечами:

– Боюсь, что нет.

Она обнаружила эту листовку на первой же станции за границей штата. Просто загребла горсть проспектов со стеллажа около туалетов и читала их, пока пила кофе из пластикового стаканчика. Кофе был бесплатный, и вкус у него был соответствующий. Рекламы таких мест, как Пещеры ДеСото (Волшебное подземелье!) и Маундвилль (Секреты исчезнувшего прошлого!) ее не заинтересовали. Грот Святой Марии обнаружился в самом низу – последний шанс определиться с направлением – и ее зацепила история монаха-бенедиктинца, который положил свою жизнь на создание масштабной модели святого города из осколков камня и мусора.

– Да ты, похоже, странная штучка, Ники Кай, – проговорила Дария и бросила рекламку обратно на прилавок.

11. Amy Farrah Fowler

- Какого черта ты решила остановиться в Бирмингеме? – спросила бариста (1).

Эта девушка с копной вишневых волос здорово удивила Ники. Подумать только, она не просто знала, что такое кубинский эспрессо, но и смогла его приготовить. Ники поднесла чашку к губам и с наслаждением вдохнула аромат сладкого, крепкого кофе.

- Все дело в проклятой машине. Бирмингем, очевидно, показался ей самым подходящим местом, чтобы взять и заглохнуть прямо посреди дороги.

Девушка по имени Дарья Паркер – «Почти как Дороти Паркер» (2), - пронеслось в голове у Ники, - чуть заметно улыбнулась. Бариста была небольшого роста, хоть и выше, чем Ники, а лицо ее запоминалось с первого взгляда – слишком угловатое, чтобы назвать его хорошеньким, и в то же время слишком красивое, чтобы ограничиться таким плоским и банальным описанием.

- Вот черт, - сказала Ники. – Угораздило же меня застрять в этой дыре.

Она сделала глоток, и почувствовала, как тепло разливается по ее телу, смывая усталость и принося покой затекшим от долгой езды мышцам. Словно награда за то, что ей удалось остаться в живых.

Повезло ей все-таки, что она нашла открытую кофейню в этой глухомани. Когда Ники завернула за угол, и ей открылся вид на пустынную улицу, она была ошарашена, если не сказать испугана. Газовые фонари, булыжная мостовая и наглухо закрытые дома – как будто Ники неожиданно очутилась среди декораций исторического фильма или попала в прошлое.

- Как тебя вообще сюда занесло? – сине-багровые шрамы покрывали руки Дарьи, словно замысловатая татуировка. Ники догадалась, что это ожоги от парового крана эспрессо-машины – обычное дело для любого баристы.

- Сама не знаю, - Ники поставила чашку на стойку. – Не заметила, наверное, табличек «Карантин».

- Торговая палата постоянно их убирает. – В этот раз на лице Дарьи не было и тени улыбки.

- Ладно, раскрою секрет. Я хочу кое-где побывать. – Ники вытащила из кармана куртки смятый рекламный проспект, расправила его и положила на стойку. «Аве Мария Гротто – не проезжайте мимо!» - зазывали яркие буквы на глянцевой обложке. «Иерусалим в миниатюре – чарующий и вдохновляющий».

- Ты это серьезно? – Дарья недоверчиво взяла в руки пестрый буклет.

- Почему бы и нет, - пожала плечами Ники.

Брошюра случайно попалась ей на глаза, когда она сделала остановку на границе штата. Ники сгребла целую стопку бумажек с информационной стойки и разглядывала их, пока пила бесплатный кофе из пластикового стаканчика – та еще, надо сказать, гадость. Ники без всякого интереса листала брошюры с описанием достопримечательностей вроде пещер Де Сото («Чудеса подземного мира») и парка Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого»), пока в самом низу не наткнулась на рекламу Аве Мария Гротто – финальный пункт маршрута. История монаха-бенедиктинца, посвятившего свою жизнь изготовлению миниатюр христианских святынь из камней и всякого мусора, так поразила Ники, что она тут же захотела увидеть плоды его трудов собственными глазами.

- Странная ты девушка, Ники Кай, - сказала Дарья и бросила брошюру на стойку.

(1) Бариста – специалист по приготовлению кофе
(2) Дороти Паркер - американская писательница, известная своими остроумными и едкими высказываниями

12. Aqua

Паутина
(Кэтлин Кирнан)

- Так какого черта ты делаешь в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета спелой вишни, удивившая её не столько знанием того, что такое «Кубано»1, сколько умением его готовить. Ники поднесла чашку к лицу, наслаждаясь глубоким ароматом сладкого чёрного кофе.

- Тебе стоит спросить мою машину – похоже, она решила отбросить здесь копыта.

Девушка по имени Дарья Паркер – напоминает Дороти Паркер2 - слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но едва ли высокой, с лицом слишком худым, что бы считаться симпатичной, слишком прекрасным для такого простого и невыразительного слова.

- Хреново! – ответила Дарья. - Вздумай я помереть, выбрала бы место получше.

Ники сделала глоток - теплая волна прошла от горла к желудку, смягчая по дороге боль и усталость, будто в награду за то, что ты ещё жив. По крайней мере, ей удалось найти кофейню, единственное работающее заведение на этой странной улице. Ники повернула за угол, и поначалу была сбита с толку, почти встревожена: газовые фонари, булыжные мостовые и закрытые здания - спланированный анахронизм, больше похоже на голливудскую съемочную площадку, чем на улицу, которую ожидаешь найти в подобном месте.

- Ну ладно, а почему ты вообще ехала через Бирмингем? – Татуировки баристы покрывали предплечья синими воспаленными шрамами, отмечая небрежный и неминуемый контакт нежной плоти и механической руки эспрессо-машины.

- Бог ты мой! – Ники поставила чашку на стойку бара. – Наверно, я не заметила знак карантина.

- Торговая палата постановила снять их. - В этот раз на лице собеседницы не промелькнуло и тени улыбки.

- Хорошо, признаюсь! Я просто следовала инструкциям, - Ники вытащила из кармана куртки яркую мятую брошюру, разгладила её на стойке. «Посетите Аве Мария Горотто3! - призывал жирный чёрный шрифт на синем глянце. - Иерусалим в миниатюре – ИСПЫТАЙТЕ ИСТИННОЕ ИЗУМЛЕНИЕ И ВОСТОРГ!»

- Ты, мать твою, шутишь! – Дарья приподняла буклет.

Ники только пожала плечами:
– Боюсь, это чистая правда.

Она нашла брошюру в приёмной на границе штата, схватила целую пачку с рекламной стойки в комнате отдыха, пробежала глазами, отхлёбывая кофе из пластикового стаканчика - кофе был бесплатным и по вкусу полностью соответствовал цене. Предложения таких мест как «Пещеры де Сото4» («Волшебная страна под землей!»), Маундвиль5 («Секреты исчезнувшего прошлого!») были безжалостно отвергнуты. Буклет «Аве Мария Гротто» лежал в самом низу - последний шанс выбрать направление. К тому же, её зацепила история монаха-бенедиктинца, который провел всю жизнь, создавая масштабную модель святого города из кусочков камня и мусора.

- Пожалуй, ты действительно чудачка, Ники Ку! – Дарья вернула брошюру на стойку.

1. Кубано – кубинский эспрессо / кофе по-кубински.

2. Дороти Паркер (1893 —1967 гг.) — американская писательница и поэт еврейского происхождения, более известна своим едким юмором, остротами и проницательностью в отношении пороков городской жизни XX века.

3. Аве Мария Гротто – парк площадью в четыре акра (около 1, 6 гектара), на территории которого находятся 125 миниатюрных моделей, изображающих самые важные христианские святыни. Парк расположен в Кулмане, штат Алабама.

4. Пещеры де Сото – ряд геологических пещер, расположенных в Чилдесберге, штат Алабама. Являются популярной туристкой достопримечательностью.

5. Маундвиль – археологический парк, расположенный недалеко от города Таскалооса, штат Алабама. С одиннадцатого по шестнадцатый век территория Маундвиля являлась политическим и религиозным центром Миссисипской культуры коренного населения Америки.
 

13. Arguros

– Черт, приспичило же вам остановиться в Бирмингеме, - с досадой сказала девушка. Совсем юная, с волосами цвета спелой вишни, оказалось, она не только знает, что такое кубинский шот [1], но и умеет его приготовить. Ники поднесла дымящуюся чашку к губам и держала ее, вдыхая густой аромат сладкого черного кофе.


– Это вы машине моей скажите, – ответила Ники. – Похоже, ей у вас так понравилось, что она решила остаться и приказала долго жить.


Девушка усмехнулась. Дария Паркер – так ее звали, и, при знакомстве, Ники мимолетно вспомнила ее знаменитую однофамилицу Дороти [2]. Небольшого роста, хотя и повыше Ники, она была почти миловидной, – если бы не так резко очерченное лицо, куда более изысканное, чем все, что принято называть столь избитым и легковесным словом.


– Вот дерьмо, - проворчала она. – Уж я бы нашла местечко поприличней.


Прихлебывая кофе, Ники чувствовала, как разливающееся внутри тепло утоляет дорожную усталость и возвращает силы, будто в награду за то, что она все еще жива. Что ж, по крайней мере, ей повезло найти единственное кафе, еще открытое на этой странной улице. Завернув сюда, она, поначалу, смутилась, даже беспокойство кольнуло: булыжная мостовая, свет газовых фонарей, все двери кругом заперты – какой-то намеренный анахронизм, больше похожий на голливудскую декорацию, чем на улицу, которую думаешь здесь увидеть.


– Ну, допустим. Но почему вы не свернули на объездную дорогу? – Выше запястья руки Дарии были в хаотичных бледно-розовых шрамах. Красноречивые «татуировки» баристы – история о том, как наказана нежная плоть за каждое случайное и неизбежное прикосновение к раскаленному капучинатору.


– О, господи, - осенило Ники, и она опустила чашку на стойку бара. - Наверное, я не заметила карантинных предупреждений.


– Это все Торговая палата, – сказала Дария, сразу вдруг помрачнев.– Они постоянно убирают таблички.


– Ладно. Честно говоря, я ехала по путеводителю, – она достала из кармана своего пиджака помятую, цветную брошюру и разгладила ее на стойке. «ПРОВЕДИТЕ НЕЗАБЫВАЕМЫЙ ДЕНЬ в парке Аве Мария Гротто», – внушал безымянный гид жирным черным шрифтом на голубом глянцевом фоне. – «Иерусалим в миниатюре – ОЗАРЕНИЕ И ЧУДЕСА».


– Вы что, шутите? - изумилась Дария, беря в руки буклет.


Ники пожала плечами: – Даже не думала. Мне не до шуток.


Она нашла брошюру в киоске для туристов по эту сторону границы штата. Набрала целую пачку рекламных проспектов, расставленных на информационном стенде рядом с туалетами, и перечитала их, потягивая из пластикового стаканчика бесплатный и водянистый на вкус кофе. Один за другим отметая те, что зазывали в Пещеры Де Сото («Сказочная подземная страна!»), Археологический парк Маундвиль («Тайны канувших в лету времен!») или вроде того, она добралась до Аве Мария Гротто. Брошюра был в самом низу – последний шанс решить, в каком направлении двигаться дальше. К тому же, ее зацепила история о монахе-бенедиктинце, который всю жизнь строил макет священного города из осколков камня и всякого хлама.


– А вы чумовая дамочка, Ники Кай, – покачала головой Дария, небрежным движением возвращая брошюру на стойку.


[1] Кубинский шот – разновидность эспрессо, в приготовлении которого используется особый тростниковый сахар, придающий напитку специфический сладкий вкус.
[2] Дороти Паркер – известная американская писательница и поэтесса первой половины XX века.

14. Asea_Aranion

– Так какого чёрта ты застряла в Бирмингеме? – спросила девушка с вишнёво-красными волосами, удивительная девушка, которая не только знала, что такое кофе по-кубински, но и умела его приготовить. Ники подняла маленькую чашечку с дымящейся чёрной жидкостью и вдохнула крепкий, сладкий аромат.

– Это надо у моей машины спросить, – ответила Ники. – Ей, видно, тут понравилось, вот она и заглохла намертво.

Девушка по имени Дарья Паркер – почти как та писательница, Дороти Паркер, подумала Ники – слегка улыбнулась. Ростом она превосходила свою собеседницу, но её нельзя было назвать ни высокой, ни симпатичной: для такого лица с резкими, выразительными чертами это было бы слишком простое и банальное слово.

– Вот зараза, – произнесла девушка. – Могла бы выбрать местечко и получше.

Ники глотнула кофе, и тепло пролилось по горлу в желудок, смывая дорожную усталость. Всё-таки в жизни есть ещё положительные стороны. По крайней мере, на этой странной улице нашлась кофейня – она единственная была открыта. Повернув за угол, Ники в первый момент была сбита с толку, почти напугана: газовые фонари, булыжная мостовая, все двери заперты – словно декорация к голливудскому фильму, явный анахронизм, такого она никак не ожидала здесь увидеть.

– Как тебя вообще сюда занесло? – На руках Дарьи красовались багровые шрамы – следы от ожогов горячим паром из кофемашины, визитная карточка баристы*.
---- сноска ----
* Бариста (итал. barista) — специалист по приготовлению кофе.
------------

– А у вас тут что, карантин? – парировала Ники, опустив чашку на барную стойку. – Что-то я табличек не заметила.

– Торговая палата не даёт их ставить. – На этот раз без тени улыбки.

– Ладно, так и быть, скажу. Я просто еду по маршруту, – и Ники вытащила из кармана куртки помятую цветную брошюру, разгладила её на стойке. «Аве Мария Гротто – ЭТО НАДО ВИДЕТЬ!» – приказывали жирные чёрные буквы на глянцевом голубом фоне. «Иерусалим в миниатюре – УДИВИСЬ И ВДОХНОВИСЬ!»

– Очень смешно, – хмыкнула Дарья, беря в руки буклет.

Ники пожала плечами.

– Да нет. Так оно и есть.

Буклет попался ей на первой же станции сразу за границей штата. Ники сгребла с рекламной стойки у туалета целый ворох листовок и просмотрела их, цедя из пластикового стаканчика бесплатный кофе (вкус у него был соответствующий). Отвергнув пещеры ДеСото («Подземная сказка!») и Маундвиль («Загадки прошлых веков!»), она взяла последнюю рекламку. Аве Мария Гротто, маленькая копия Святого города, построенная монахом-бенедиктинцем из камней и мусора, – звучало заманчиво. В конце концов, ей нужен был хоть какой-то ориентир.

– Странная ты, Ники Кай, – сказала Дарья и бросила брошюру обратно на стойку.

15. Asterisk

Шёлк

– Итак, какого чёрта ты остановилась в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами тёмно-красного оттенка. Она удивила её тем, что знала не только что такое кофе по-кубински, но и умела готовить его. Ники поднесла кофейную чашечку к носу, вдохнула густой пар, поднимавшийся от черного сладкого напитка.
– Этот вопрос надо было задать моей машине, – ответила Ники. – Она, должно быть, решила, что это подходящее место для её хозяйки.
Дария Паркер – Ники вспомнила о Дороти Паркер – улыбнулась. Она была немного выше Ники, с чересчур заострёнными чертами лица, не позволявшими назвать её симпатичной, хотя она обладала красотой, не вязавшейся с таким простым и прямым понятием, как «симпатичная».
– Чёрт, – сказала она. – Я и сама знаю, что для поломки можно было выбрать местечко получше.
Ники маленькими глотками пила кофе по-кубински, согревая горло и желудок, и усталость от долгой дороги и истощение испарялись, словно в награду за то, она была ещё жива. Наконец-то она нашла кафе, единственное открытое кафе на этой странной улице. Она завернула за угол и сперва была сбита с толку и почувствовала почти тревогу при виде газовых ламп и булыжников, и не было открытых перспектив – продуманная картинка, пережиток старины, больше похожий на площадку для съёмки голливудского фильма, чем на улицу, которую она ожидала увидеть.
– А почему ты вообще проезжала Бирмингем? – на предплечье Дарии красовались бледно-розовые шрамы – следы татуировок. Они создавали небрежный и неизбежный контраст нежной кожи руки и рукоятки кофеварки.
– Ничего себе! – воскликнула Ники, ставя чашку с кофе на стойку. – Я, должно быть, пропустила объявление о карантине.
– Торговая палата продолжает свою подрывную деятельность.
На этот раз в её голосе не было и намёка на улыбку.
– Хорошо, сознаюсь. Я лишь следовала указателям, – и она извлекла из кармана куртки помятый, яркий буклет, разгладила его на поверхности барной стойки. «ВНИМАНИЕ – пещера святой Марии! – сообщалось в буклете жирным шрифтом чёрными чернилами, на глянцевой бумаге голубого цвета. – Маленький Иерусалим – вдохновит и изумит Вас».
– Должно быть, ты меня разыгрываешь, – сказала Дария, взяв буклет.
Ники пожала плечами.
– Нет. Боюсь, что это правда.
Она нашла буклет на станции на другой стороне государственной границы – схватила целую стопку буклетов с выставочного стеллажа возле комнаты отдыха – и прочитала их, потягивая пенопластовый бесплатный кофе. Она отложила буклеты, рекламирующие такие места, как пещеры де Сото («Подземная сказочная страна!») и Маундвиль («Тайны минувшего!»). Буклет про пещеры святой Марии лежал в самом низу стопки – последний шанс на её пути – и её зацепила история монаха-бенедиктинца, потратившего свою жизнь на создание масштабной модели святого города из камня и отходов.
– Похоже, что ты странная женщина, Ники Кай, – сказала Дария и бросила буклет на стойку бара.

16. Ave Maria

Silk
from Silk (Caitlin Kiernan)

- Так какого черта вы остановились в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами вишневого цвета, девушка, которая удивила ее не только тем, что знала, что такое кубинский эспрессо, но и довольно хорошо его готовила. Ники поднесла чашечку к носу, вдыхая богатый аромат черного сладкого кофе.

- Спроси у моей машины. Должно быть, она решила, что это неплохое место, чтобы сдохнуть.

Девушка, чье имя было Дарья Паркер, что напомнило Ники о Дороти Паркер, едва заметно улыбнулась. Она была выше Ники, но вряд ли ее можно было назвать высокой, а лицо было слишком угловатым, чтобы быть симпатичным, слишком статным, чтобы описать таким простым и незамысловатым определением как «симпатичное».

- Хреново, - ответила она. – Уверена, я бы нашла местечко получше, чтобы отъехать.

Ники глотнула своего кубинского кофе – приятное тепло медленно растеклось от горла к желудку, снимая дорожную усталость, как вознаграждение после выматывающего пути, – и почувствовала, что до сих пор жива. Хорошо хоть она набрела на кофейню – единственное место на этой странной улице, которое все еще работало. Она помнит, как завернула за угол, и в первое мгновение представшая перед глазами картина показалась дезориентирующей, даже тревожной: газовые фонари, дорожная галька и все закрыто – плановый пережиток прошлого, который ожидаешь увидеть на голливудской съемочной площадке, а не в центре города.

- И зачем вы вообще поехали через Бирмингем? – Предплечья Дарьи были покрыты ярко-багровыми пересекающимися шрамами – красноречивые отметины бариста, выдающие небрежный и порой неизбежный контакт нежной плоти с обжигающим рычагом кофе-машины.

- Ну, надо же, - хмыкнула Ники, опустив чашку на барную стойку. – Я, должно быть, не заметила знак карантина.

- Торговая палата постоянно его снимает. – На этот раз не было даже намека на улыбку.

- Ладно, каюсь. Я просто ехала по указателям, - и она вытащила помятую, броскую брошюру из кармана куртки и, положив на стойку, разгладила ладонью. «ПОСЕТИТЕ – Аве Мария Гротто!» гласил заголовок черным жирным шрифтом на глянцевом синем фоне. «Миниатюрный Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».

- Да, вы, блин, издеваетесь, - выдала Дарья и взяла брошюру. Ники пожала плечами.

- Неа. Боюсь, это чистая правда.

Брошюра попала ей в руки на вокзале, что у самой границы штата, она загребла целую кучу с рекламной стойки у туалета и просматривала их, потягивая бесплатный кофе со вкусом пластикового стаканчика, в котором он подавался. Она тут же забраковала брошюры, рекламирующие места вроде Пещер ДеСото («Подземная Сказка!») и Маундвиля («Секреты Исчезнувшего Прошлого!»). Аве Мария Гротто была в самом низу, последний шанс в выборе пути, и, к тому же, ее зацепила история о том, как монах-бенедиктинец посвятил всю свою жизнь созданию масштабной модели священного города из обломков камней и мусора.

- Чудная вы женщина, Ники Кай, - ответила Дарья и бросила брошюру обратно на стойку.

17. Ayidana

Шёлк (Кейтлин Кирнан)
- И с чего это вам вдруг взбрело остановиться в Бирмингеме? – спросила девица. Волосы у нее были темно-вишневого цвета, и она удивила Найки тем, что не только знала про кофе по-кубински, но и смогла его приготовить. Найки поднесла чашечку к носу и вдохнула густой аромат черного, сладкого кофе.

- Об этом лучше спросить у моей машины, - ответила она. – Именно здесь она почему-то решила, что - все, баста.

Девица слегка улыбнулась. Ее звали Дария Паркер, что ассоциировалось у Найки с Дороти Паркер. Дария была невысокой, но повыше Найки. Ее угловатое лицо отличалось не миловидностью, а именно красотой, которую никак не умалить до банальной миловидности.

- Черт! – сказала она. – Уж если б мне приспичило вырубиться, точно нашла бы местечко поприятнее.

Медленно потягивая кофе, Найки чувствовала, как каждая ее клеточка наполняется теплом, и - словно награда за то, что она все еще жива, - дорожное изнурение постепенно начинает улетучиваться. Свернув на эту странную улицу, она поначалу не на шутку растерялась: газовые фонари, булыжная мостовая – атрибуты ушедшей эпохи, и ни одного работающего заведения, будто бы ты не в реальности, а на съемочной площадке Голливуда. Но в конечном итоге она отыскала эту кофейню – на всей улице открытой оказалась только она.

- И все же интересно, что вас вынудило тащиться через Бирмингем? – предплечья Дарины пересекали бледно-розовые следы ожогов – предательское клеймо бариста, знак беспечности и неизбежного контакта нежной плоти с паровой трубкой кофемашины.

- Ой! – воскликнула Найки, ставя чашечку на стойку. – А я что, не заметила карантинной таблички с запретом на въезд?

- Торговая палата постоянно их демонтирует, - на этот раз на лице Дарии не было даже намека на улыбку.

- Ладно, сдаюсь. Я еду по путеводителю, - Найки выудила из кармана пиджака смятую, яркую брошюрку и, разглаживая, положила на стойку бара. «Посетите парк “Аве Мария Гротто”! - призывала надпись, выполненная черным жирным шрифтом по синему глянцу. - Изумительный и вдохновляющий “Иерусалим в миниатюре”».

- По-моему, вы меня дурачите, - сказала Дария, беря в руки брошюру.

- Даже и в мыслях не было, - пожала плечами Найки.

Найки подобрала этот проспект в информационном пункте для туристов, как только пересекла границу. Тогда, в поисках, куда бы податься, она сгребла с рекламной стойки в комнате отдыха целую пачку подобных брошюр и изучала их, пока тянула из пенопластового стаканчика бесплатный кофе с таким же бесплатным вкусом. Среди прочего там были и «Подземная сказочная страна» - парк-заповедник «Де Сото», и «Тайны исчезнувшего прошлого» - археологический парк «Маундвиль», но Найки отложила все это прочь. Проспект «Аве Мария Гротто» находился в самом низу – последний шанс на определенность, - и ее зацепила история бенедиктинского монаха, посвятившего жизнь созданию миниатюрной модели священного города из кусочков камня и всего, что попадалось под руку.

- Значит, вы таинственная женщина, Найки Кай, - сказала Дария и кинула брошюру назад на стойку.

18. Ballardite

- Так каким ветром тебя занесло в Бирмингэм? - сказала девушка с вишневыми волосами. Ники была не на шутку удивлена: девушка эта не только знала, что такое “кубано”, но и умела его готовить. Ники поднесла чашечку к самому носу и вдохнула аромат сладкого черного кофе.


- Это у моей машины надо спросить, - ответила Ники. - Наверное она решила, что сдохнуть лучше всего здесь.


Девушка еле заметно улыбнулась. Ее звали Дарья Паркер, почти как Дороти Паркер, подумала Ники. Она была выше Ники, но высокой ее не назовешь. Смазливой тоже: лицо скуластное, с резкими чертами, но в то же время очень красивое, чтобы описать его столь незамысловатым словом.


- Да уж, - сказала она. - Есть места и получше, где можно отбросить копыта.


Ники сделала глоток кофе и почувствовала, как по ее телу, от горла до живота, разливается тепло “кубано”, усмиряя боль и усталость после дороги, как будто в награду за то, что она все еще жива. Хорошо хоть, эта кофейня была открыта, одна на всей улице. Свернув сюда, Ники сначала не поняла, куда попала, ей даже стало не по себе: газовые фонари, булыжная мостовая, магазинчики, рестораны - все закрыто, какой-то пережиток старины, не улица, а голливудский павильон с декорациями.


- Ну хорошо, а почему ты вообще поехала через Бирмингэм?

Руки Дарьи от кисти до локтя были покрыты сеточкой лиловатых шрамов: татуировка “бариста”, обычная для тех, кто готовит кофе за стойкой бара, наносится на нежную плоть при неосторожном, но неизбежном соприкосновении с паровой трубкой кофемашины эспрессо.


- Господи, - сказала Ники, поставив чашечку на стойку бара. - У вас тут карантин что ли? А знаки где?


- Их Торговая палата все время снимает, - ответила Дарья на сей раз без тени улыбки.


- Ладно, так уж и быть, скажу. Вот куда я ехала,- Ники вытащила из кармана куртки смятую яркую рекламку, положила ее на стойку бара и разгладила. “Аве Мария Гротто. СПЕШИТЕ УВИДЕТЬ!” - призывали жирные черные буквы на голубом глянце. “Иерусалим в миниатюре - ЧУДЕСА ВДОХНОВЕНИЯ.”


- Да, брось лапшу вешать, - сказала Дарья и взяла в руки рекламку.


Ники пожала плечами. - А я и не вешаю. Я правду говорю.


Рекламку эту она нашла в туристическом центре на границе штата, сгребла целую пачку со стенда около туалетов и прочитала пока прихлебывала из пенопластового стаканчика бесплатный, и само собой, безвкусный кофе. Проспекты с Пещерами де Сото (“Подземная сказка!”) и Маундвилля (“Тайны исчезнувшего прошлого!”) она выбросила. Рекламка парка “Аве Мария Гротто” была последней в стопке - и последним шансом добраться хоть до какого-нибудь места, к тому же Ники очень увлек рассказ о монахе-бенедиктинце, который всю жизнь возводил из камешков и всякого мусора миниатюрную копию священного города.

- Ну, Ники Кай, у тебя точно не все дома, - сказала Дарья и бросила рекламку на стойку бара.

19. baltaqay

— Ну и какого черта вам понадобилось в Бирмингеме? — спросила барменша — девушка с вишневыми волосами, которая, к удивлению Ники, не только знала, что такое «кофе кубано», но и умела его готовить.

— Не мне, моей машине, — сказала Ники. Она поднесла чашку к носу, вдохнула ароматный пар, поднимавшийся от густого черного напитка.— Моей машине понадобилось испустить дух именно здесь.

Барменша (ее звали Дарья Паркер, что напоминало Ники о поэтессе Дороти Паркер) не сдержала усмешки:

— Вот ведь блин. Нашла где окочуриться.

Дарья была небольшого роста, хоть и выше Ники; ее нельзя было назвать хорошенькой, и не только из-за чрезмерной заостренности черт: язык не повернулся бы назвать просто «хорошеньким» такое волевое, внушительное лицо.

Ники пила кофе маленькими глотками, и тепло разливалось по ее телу, успокаивало мышцы, ноющие после дороги, напоминало о блаженстве жизни. Ники была рада, что ей удалось отыскать кофейню на этой странной улице. Здешний пейзаж обескуражил ее: газовые фонари, булыжная мостовая и сплошь запертые двери; вызывающий анахронизм, которому место в голливудских декорациях.

— А как вас вообще занесло в Бирмингем? — По рукам Дарьи змеились алые шрамы — клеймо неосторожного бариста, память об обжигающих прикосновениях паровой трубки эспрессо-машины.

— А что, — сказала Ники, ставя чашку на барную стойку, — я прозевала объявления о карантине?

— Комитет по торговле вечно их снимает. — На этот раз на лице девушки не было и тени улыбки.

— Ладно, выкладываю карты. Вот куда я еду. — Она пошарила в кармане жакета и бросила на барную стойку измятую яркую брошюру. «Грот Аве-Мария! СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ!» — призывала та жирными черными буквами на синем глянцевом фоне. «Иерусалим в миниатюре — ВОСТОРГ И ВДОХНОВЕНИЕ!»

— Это шутка, типа? — сказала Дарья, подбирая брошюру. Ники пожала плечами:

— Если бы.

Брошюру она нашла в экскурсионном центре на въезде в Алабаму. Она схватила целый ворох листовок с рекламной стойки и читала их, пока пила кофе из пенопластового стаканчика (кофе был бесплатным, и вкус был соответствующий). Брошюры, расхваливающие пещеры Де Сото («Подземная сказка!») и археологический парк Маундвиль («Тайны далекого прошлого!»), ее не заинтересовали. Реклама грота Аве-Мария была последней, выбора уже не оставалось. К тому же, Ники была очарована историей отшельника-бенедиктинца, всю жизнь строившего свой маленький священный град из мусора и камня.

— А ты дамочка с прибабахом, Ники Ки, — сказала Дарья и вернула брошюру.

20. Barista

— Так каким ветром тебя занесло в Бирмингем? — спросила у неё девчонка с волосами цвета вишни.


К удивлению Ники она не только знала, что такое настоящий кофе по-кубински, но и сумела его приготовить. Поднеся к носу крохотную кофейную чашку, она с наслаждением вдохнула ароматный пар чёрного напитка.


— У тачки моей спроси, — бросила Ники. — Она, видимо, решила, что это место как раз нам подходит, чтобы отдать концы.


На лице девчонки мелькнула едва заметная улыбка. Её звали Дариа Паркер, что напомнило Ники об её однофамилице Дороти. Она была маленького роста, но чуть повыше Ники. Несмотря на излишнюю угловатость, её лицо скорее можно было назвать красивым, чем просто симпатичным.


— Что за вздор, — не поверила Дариа. — Я бы точно нашла местечко получше, чтобы сыграть в ящик.


Ники прихлёбывала свой кофе, постепенно согреваясь. Все тяготы пути и усталость потихоньку отступали, как будто награждая её за то, что она всё ещё жива. По крайней мере, ей удалось найти эту кофейню. На этой странной улице она оказалась единственным открытым заведением. Когда она свернула за угол, это место с первых минут показалось ей обманчивым в своём спокойствии и даже немного зловещим. В свете фонарей на улице не было ни души. Всё было закрыто. Время как будто остановилось. Улица больше походила на декорации для съёмок какого-то голливудского фильма, а не на то, что она рассчитывала найти.


— Ну, так почему же ты решила поехать через Бирмингем?


Неизбежные издержки профессии бариста в виде заметных розовых шрамов на руках Дарии выдавали следы неосторожного соприкосновения нежной плоти с паровым краном кофемашины.


— Гм…— протянула Ники, поставив чашку на барную стойку. — Я, должно быть, проглядела предупреждающие знаки о карантине.


— Торговая палата всё время их снимает.


На этот раз на лице девчонки не было и намёка на улыбку.


— Ладно, каюсь. Я просто следовала указателям.


Покопавшись в кармане своей куртки, Ники достала помятую яркую брошюрку и разложила её на барной стойке. На синем глянце броским чёрным шрифтом значилось: «СПЕШИТЕ ПОСЕТИТЬ парк Аве Мария Гротто! Иерусалим в миниатюре — источник вдохновения и удивления».


— Что за чёртовы шуточки, — недоверчиво протянула Дариа, взяв брошюру со стойки.


— Я и не шучу, это правда — пожала плечами Ники.


Она нашла эту брошюрку в придорожном кемпинге на въезде в штат. Прихватив с собой несколько рекламных проспектов с газетной стойки у туалета, она бегло пролистала их, пока пила кофе из автомата. Вкус бесплатного напитка в пластиковом стаканчике оказался ожидаемо отвратительным. Ники пропустила проспекты типа «Пещеры Десото — сказочное подземелье!» и «Маундвиль — секреты исчезнувшего прошлого!». Брошюра про парк Аве Мария Гротто оказалась в самом конце, как последний шанс на пути. Её тронула история монаха-бенедиктинца, посвятившего всю жизнь строительству миниатюрной копии святого города из кусочков камня и мусора.


— Ну и странная ты особа, Ники Кай, — бросила Дариа, швырнув брошюру на стойку.

21. BBC

-Какого хрена ты тормознулась в Бирмингеме? – спросила девушка.

Девушка с волосами вишневого цвета, которая, на удивление, не только знала, что такое кубано, но и сумела его приготовить. Ники поднесла чашку к носу и вдохнула густой аромат черного сладкого кофе.

-Это все моя тачка, - ответила она, – решила, что здесь самое то место, чтобы заглохнуть.

Девушка, которую звали Дария Паркер, что навело Ники на мысль о Дороти Паркер, слегка усмехнулась.

Она была выше Ники, но не высокая, лицо слишком угловатое, чтобы назвать его привлекательным, слишком выразительное, чтобы казаться просто и заурядно симпатичным.

-Блин, - сказала Дария, – зуб даю, я нашла бы место получше, чтобы отбросить копыта.

Ники отхлебнула свой кубано и тепло прошло через горло в желудок, унимая дорожную ломоту и изнеможение - как награда за то, что ты продолжаешь жить. По крайней мере, она нашла кафе, единственное открытое заведение на этой странной улице. Она свернула за угол и с первого взгляда была сбита с толку, почти встревожена – газовые фонари, булыжная мостовая и все закрыто - какой-то нарочитый анахронизм, больше похожий на голливудскую декорацию, чем на улицу, которую она ожидала увидеть.

- Слушай, на фига ты ваще покатила через Бирмингем?

Ярко-розовые шрамы пересекали предплечья Дарии – выдающие в ней баристу татуировки – свидетельства неосторожного и неизбежного контакта живой плоти и паровых щупальцев кофеварки эспрессо.

- Ну надо же, - вздохнула Ники, ставя чашку на барную стойку, – проглядела карантинные знаки.

- Ага, наши торгаши их посбивали.

Это было сказано без всякого намека на улыбку.

- Ладно, признаюсь. Просто ехала как написано.

Ники вытащила из кармана куртки смятый яркий буклет, разгладила на стойке бара. “Посетите Аве Мария Гротто!” требовала жирная черная надпись на глянцевом голубом фоне -“Иерусалим в миниатюре – вдохновение и изумление”.

- Да ты мне яйца морочишь, - решила Дария, взяв брошюрку в руки.

Ники пожала плечами.

- Нет. Боюсь, это правда.

Она увидела буклеты в туристическом центре, сразу за границей штата. Сгребла целую пачку со стенда возле туалетов и просматривала, прихлебывая из пластикового стаканчика бесплатный кофе с соответствующим вкусом.

Рекламу мест вроде пещер ДеСото (“Сказочная подземная страна”) и Маундвиля (“Тайны исчезнувшей цивилизации”) Ники отбросила сразу. Тот, с Аве Мария Гротто, лежал в самом низу – последний шанс выбрать направление – и ее зацепила история бенедектинского монаха, который из камней и всякого хлама всю жизнь создавал макет святого города.

- А ты с загибонами, Ники Ку, - сказала Дария и кинула буклет на стойку.


Би́рмингем — крупнейший город американского штата Алабама.

Кофе по-кубински или кубано – вид эспрессо, который придумали на Кубе. Отличительная черта – сахар кладут не в готовый напиток, а добавляют при приготовлении.

Дороти Паркер (22 августа 1893 г. — 7 июня 1967 г.) — американская писательница и поэт, более известна своим едким юмором, остротами и проницательностью в отношении пороков городской жизни XX века.

Пещерный парк ДеСото - карстовые пещеры расположенные недалеко от Бирмингема.

Археологический парк Маундвиль — памятник крупнейшей индейской культуры, существовавшей на юго-востоке США в VIII—XVI вв около города Маундвиль в штате Алабама.

Аве Мария Гротто – парк площадью в четыре акра (около 1, 6 гектара), на территории которого находятся 125 миниатюрных моделей, изображающих самые важные христианские святыни. Расположен в Куллмане, штат Алабама.

Основал его и построил из строительных отходов монах Джозеф Зоэттл. Он посвятил своей работе почти 50 лет, из них в период с 1932 по 1961 год, до самой смерти, трудился практически без перерыва.

22. Beatrix

Silk

from Silk (Caitlin Kiernan)

- Ну, а в Бирмингеме чего ты остановилась? - спросила девушка. Эта девушка с волосами цвета спелой вишни удивила не только тем, что слышала о кубано, но и сумела приготовить этот восхитительный эспрессо по-кубински. Ники поднесла к лицу чашечку и вдохнула густой аромат черного сладкого кофе.
- А спроси мою тачку. Лучше места, чтобы сдохнуть, она не нашла, - буркнула в ответ Ники.
Девушка слегка улыбнулась. Звали ее Дариа Паркер. «Скорее всего, Дороти Паркер», - подумала Ники. Она была маленького роста, но повыше Ники. Высокие скулы немного портили её красивое лицо.
- Черт, я, конечно, нашла бы местечко получше, чтобы отдать концы, - сказала Дариа.
Ники сделала маленький глоток. Шарик тепла прокатился по горлу, соскользнул вниз, успокаивая и прогоняя боль и напряжение от дороги, даря удовольствие от того, что еще жива. По крайней мере, она нашла кафе, единственное, что было открыто на этой странной улице. Она свернула за угол и сперва немного растерялась. Открывшийся вид чуть встревожил её: булыжная мостовая, газовые фонари - как в прошлом веке, и к тому же все было закрыто. Голливудская декорация, а не городская улица, которую она ожидала увидеть.
- Ладно, а c чего ты вообще потащилась через Бирмингем?
На запястьях Дарии розовели шрамы, предательские тату баристы, след от неосторожных и неизбежных стычек незащищенной человеческой плоти и кофемашины, вооруженной горячим паром.
- Знаков запрещающих я и не заметила, - Ники поставила чашку на стойку.
Но Дариа даже не улыбнулась.
- Их постоянно сбивают эти, из торговой палаты.
- Ладно, каюсь. Я следовала указаниям.
Ники выгребла из кармана жакета скомканную цветную брошюру и разгладила ее на стойке. «Посетите Аве Мария Гротто, - с голубого глянца командовали большие черные буквы. - Иерусалим в миниатюре. Вдохновенное чудо.»
- Шутишь, наверное? - Дариа взяла брошюрку.
- Не-а, - мотнула головой Ники. - Боюсь, это правда.
Брошюру она взяла в местечке под названием «Добро пожаловать в Алабаму», на границе штата, где остановилась отдохнуть. Там, со стойки возле туалетов, она прихватила целую пачку рекламных проспектов и пролистала их , пока пила из пластикового стаканчика бесплатный совершенно безвкусный кофе. Брошюры, рекламирующие достопримечательности типа Пещеры ДеСото («Подземная сказка!») и Маундвиля («Секреты исчезающего прошлого»), она отбросила сразу. «Аве Мария Гротто» была самой-самой последней, и ее, Ники, зацепила история о монахе-бенедиктинце, который потратил свою жизнь на создание из обломков камней и мусора священного города в миниатюре.
- Чокнутая ты, Ники Кай, - сказала Дариа и бросила брошюру обратно на прилавок.

23. Black Cat

- Так какого черта вы остановились в Бирмингеме? – эта девица с вишневой шевелюрой удивила ее своей осведомленностью: она не просто знала, что такое эспрессо по-кубински, но и впрямь умела его готовить. Ники держала чашку у лица, вдыхая густой, мягкий аромат черного кофе.

- С этим лучше не ко мне, а к моей машине, - ответила Ники. – Судя по всему, она облюбовала здешние места, чтобы отбросить шины.

Губы девицы тронула улыбка. Ее имя, Дариа Паркер, будило ассоциации с Дороти Паркер. Невысокая, хоть и повыше Ники. Красоткой ее не назовешь: слишком худым было лицо с резкими чертами, слишком много в нем читалось характера и индивидуальности.

- Чушь собачья, - заявила девица, – чтобы откинуться, я стопудово нашла бы место получше.

Ники сделала глоток, и внутри разлилось тепло, смывая тяготы изнурительного пути, вознаграждая за то, что осталась в живых. Хорошо, что сыскалась хоть эта кофейня, единственное открытое заведение на такой несуразной улице. Стоило завернуть за угол, и взгляд обескуражено спотыкался о вселяющее смутную тревогу зрелище: газовое освещение, булыжная мостовая и наглухо запертые двери. Это походило на голливудскую декорацию, нарочитый анахронизм. Меньше всего Ники ожидала увидеть здесь что-либо подобное.

- Ну ладно, а как вы вообще умудрились въехать в Бирмингем? - Руки Дарии украшали сине-багровые шрамы, эти цеховые метки бариста, неизбежные следы легкомысленных контактов нежной плоти с горячими парами кофе-машины.

- Бог ты мой! – Ники опустила чашку на стойку. - Я, должно быть, пропустила знак карантинной зоны.

- Эти деятели из торговой палаты вечно их срывают. – На лице девушки не осталось и следа улыбки.

- Ладно, признаюсь: я просто следовала указаниям.

Вытащив из кармана мятый цветной проспект, Ники расправила его на стойке. «СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ: грот Аве Мария» - призывал жирный черный заголовок на синем глянце. «Маленький Иерусалим – ИСТОЧНИК ВДОХНОВЕНИЯ И НЕЗАБЫВАЕМЫХ ВПЕЧАТЛЕНИЙ».

- Это что, какой-то вонючий розыгрыш? – Дариа с отвращением подцепила листок.

Ники пожала плечами:

- Не-а. Боюсь, это чистая правда.

Она нашла этот проспект на перевалочной станции, расположенной сразу за границей штата. Захватила полную горсть рекламных листков со стеллажа у туалета и просмотрела их, прихлебывая из пластиковой чашки бесплатный кофе, вкус которого соответствовал стоимости. Отбросив все проспекты с рекламой достопримечательностей вроде пещер Ди Сото («Подземная Страна Чудес!») и Маундвилла (“Тайны ушедших времен!”), она взяла буклет с рекламой последней достопримечательности маршрута - грота Аве Мария, - и была захвачена историей о монахе-бенедиктинце, потратившем жизнь на создание макета Священного города из камешков и мусора.

- Да вы, по всему, просто чумовая дамочка, Ники Кай! – заметила Дариа, бросив проспект на барную стойку.

24. Bluemchen

- Что ты вообще забыла в Бирмингеме? - удивилась девушка. Необычная, с волосами красно-вишневого цвета, которая не только слышала о кофе по-кубински, но и умела приготовить его. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула интенсивный аромат сладкой черной гущи.

- Спроси у моей машины, - ответила она. - Вот уж кто не придумал лучшего места, чтобы заглохнуть.

Её собеседница слегка улыбнулась. Дарья Паркер - это имя невольно ассоциировалось у Ники с Дороти Паркер, писательницей-критиком середины двадцатого века. Дарья была выше Ники, хотя и не очень высокой, а её слишком угловатое лицо вряд ли считалось миловидным - подобная ему жёсткая красота недоступна для простеньких категорий обыденной миловидности.

- Блин, раз подыхать, я бы точно выбрала местечко получше, - заявила Дарья.

Ники отпила кофе, и теплая волна устремилась вниз, к желудку, а дорожная усталость и страдания отступали, словно награда за её существование им вопреки. Как же ей повезло найти это кафе, единственные открытые двери на этой странной улице. Свернув сюда, она поначалу растерялась, почти насторожилась. Газовые фонари, вымощенная булыжником дорога и всё кругом закрыто - намеренный анахронизм, скорее похожий на съемочные декорации Голливуда, чем на улицу, которую она ожидала увидеть.

- Кстати, а почему ты поехала через Бирмингем? - Руки Дарьи иссекали бледно-лиловые отметины - эти предательские татуировки работников кофеен, дань неосторожности при неизбежном контакте живой плоти с рычагом эспрессо-машины.

- Ах, да, - Ники поставила чашку на стойку бара. - Наверное, проглядела знаки о карантине.

- Торговая палата постоянно их убирает, - теперь уже без тени улыбки заметила Дарья.

- Ну хорошо, я просто следовала указателям, - Ники выудила из кармана куртки и расправила на стойке бара яркий измятый буклет. Жирным шрифтом на глянцевом голубом фоне красовался призыв: "Посетите грот Девы Марии! Иерусалим в миниатюре - чудо вдохновения!"

- Прикалываешься, что ли? - Дарья схватила буклет.

- Да нет, самая что ни на есть правда, - пожала плечами Ники.

Буклет она нашла на автостанции у границы Алабамы. Схватив несколько штук со стенда у туалетов, она изучала их, пока пила бесплатный и, как следствие, безвкусный кофе из пластикового стаканчика. Рекламу достопримечательностей вроде пещер ДеСото ("Подземная сказка!") и археологического парка Маундвиль ("Тайны исчезнувшей цивилизации!") она решительно забраковала. Грот Девы Марии попался ей в самом конце, последний шанс поехать хоть в каком-то направлении. Вдобавок её покорила история монаха-бенедиктинца, который всю свою жизнь создавал уменьшенную модель Священного города из частичек камня и мусора.

- Чудачка ты, Ники Кай, - заключила Дарья, кинув буклет обратно на стойку.

25. Charmaine

— Ну и какого чёрта тебя занесло в Бирмингем? — спросила девушка с волосами цвета спелой вишни, удивившая тем, что не только знала о кубано, но и в самом деле мастерски его готовила. Ники поднесла маленькую чашечку к носу и втянула густой пар ароматного черного кофе.

— Лучше спроси у моей машины, — усмехнулась Ники. — Видимо, она решила, что загнуться ей нужно именно здесь.

Девушка едва заметно улыбнулась. Ее имя, ¬Дария Паркер, напомнило Ники о Дороти Паркер. Хоть и выше Ники, Дария была невысокой, а лицо ее слишком угловатым, чтобы назвать симпатичным, но и слишком интересным, чтобы ему в принципе подходили такие бесцветные определения как симпатичное.

— Хреново, ¬— посочувствовала она. — Чертовски уверена, собираясь подохнуть, я б подыскала местечко получше.

Ники сделала маленький глоток кофе по-кубински. Тепло, разливаясь по телу, исцеляло усталость и ломоту с дороги — воздаяние за то, что она еще в мире живых. Во всяком случае, она нашла кафе — единственное работающее заведение на этой заброшенной улице. Свернув за угол, она сначала оторопела и даже встревожилась: газовые фонари, булыжная мостовая и тишина; навязчивый пережиток старины, больше смахивающий на голливудские съемочные павильоны, чем на улицу, которую она ожидала увидеть.


— Допустим, но зачем ты вообще поехала через Бирмингем? — предплечья Дарии украшали, выдавая в ней бариста, синевато-багровые рубцы — неизбежные отметины близкого беспечного соседства нежной плоти и парового крана эспрессо-машины.

— Бог ты мой, — буркнула Ники, возвращая чашку на барную стойку. — Я что, не заметила предупреждение о зоне карантина?

— Торговая палата постоянно снимает знаки, ¬— на этот раз не промелькнуло и тени улыбки.

— Ладно, сдаюсь. Я просто следовала инструкции, — выудив из кармана красочную брошюру, она разгладила ее на стойке. «ПОСЕТИТЕ Грот “Аве Мария”!» призывал заголовок жирными черными буквами на синей глянцевой бумаге. «Маленький Иерусалим. ЧУДО ОЗАРЕНИЯ».

— Мать твою, прикалываешься что ли? — не поверила Дария и подняла буклет.

Ники пожала плечами.
—Не, так и есть.

Она нашла брошюру на уютной заправочной станции сразу за границей штата. Схватив со стенда возле туалетов большую стопку листовок, она просмотрела их за бесплатным, а потому и безвкусным кофе в пластиковом стаканчике. Она сразу отбросила проспекты маршрутов вроде Пещер Де Сото («Волшебное подземелье!») и Маундвилля («Тайны Забытого Прошлого!»). Лежащая в самом низу брошюра Грота “Аве Мария” — последняя местная достопримечательность — зацепила ее историей о монахе бенедиктийского ордена, который посвятил свою жизнь созданию уменьшенной копии священного города из обломков камней и разного хламья.

— Ники Ки, ты очень странная дамочка, — произнесла Дария и швырнула листовку обратно на стойку.

26. cherry plum

– Ну и что ты делаешь в Бирмингеме? – спросила у Ники девушка с волосами вишнево-красного цвета, приятно удивившая ее тем, что не только слышала о кофе по-кубински, но и могла его приготовить. Ники держала в руках чашечку с дымящимся кофе и вдыхала его приятный аромат.

– Спроси лучше мою тачку, – вздохнула она. – Ей тут явно понравилось, раз она наотрез отказалась ехать дальше.

– Ну, вообще-то, есть местечки и получше этого, – усмехнулась стоявшая за стойкой девушка, которую звали Дарией Паркер. Невысокого роста, но все же выше Ники, она, несмотря на резковатые черты лица, была довольно красива, хотя и особенной, не кукольной красотой.

Ники сделала глоток сладкого черного кофе и почувствовала, как внутри нее разливается живительное тепло, снимая напряжение и усталость после долгой дороги. Просто чудо, что на этой странной улице, где ничего не работало, ей удалось наткнуться на открытую кофейню. Когда она завернула за угол, то поначалу даже слегка растерялась, увидев газовые фонари и булыжную мостовую. Все вокруг напоминало декорации, сооруженные для съемок исторического фильма.

– Ну а все-таки, как ты попала в Бирмингем?

Руки у Дарии были все в красноватых отметинах. Похоже, при варке эспрессо она не слишком-то осторожничала и постоянно обжигалась паром.

– Вот черт! – Ники поставила чашку на стойку. – Я что, прозевала на въезде в город объявление о карантине?

– Наверное, его опять убрали, чтобы не вредил местному бизнесу, – произнесла Дария совершенно серьезным тоном.

– Ладно, признаюсь, – сдалась Ники. – Я просто ехала, как указано здесь.

Она вытащила из кармана куртки измятый рекламный буклет и разгладила его на стойке. "Добро пожаловать в Аве Мария Гротто! – зазывали с глянцевых голубых страниц огромные буквы. – Иерусалим в миниатюре – незабываемые впечатления!"

– Ага! Так я тебе и поверила! – Дария взяла со стойки яркую книжицу.

– Но это правда, – пожала плечами Ники.

Этот буклет ей попался в информационном центре для туристов на границе штата. Она тогда набрала со стенда, расположенного рядом с туалетной комнатой, целую стопку красочных брошюрок и просмотрела их, потягивая из пластикового стаканчика отвратительный кофе, которым бесплатно угощали в центре. Она сразу отбрасывала проспекты, рекламирующие достопримечательности вроде пещерного парка Де-Сото ("Подземная страна чудес!") и археологического парка Маундвиль ("Тайны древних цивилизаций!"). В итоге она решила отправиться в парк "Аве Мария Гротто", о котором рассказывалось в самом последнем буклете. Чем-то ее зацепила история монаха-бенедиктинца, который потратил многие годы своей жизни на создание из небольших камней и самого разного хлама миниатюрных копий христианских святынь.

– Ну ты даешь, подруга! - хмыкнула Дария, бросая буклет обратно на стойку.

27. Cubano

- Какого дьявола ты остановилась в Бирмингеме? - спросила девушка с красновато-вишневыми волосами, которая, к удивлению Ники, не только слышала о кубинском эспрессо, но и умела его готовить.

Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула густой сладковато-кофейный пар.

- Спроси мою машину. Это ей вздумалось тут заглохнуть.

Девушка по имени Дарья Паркер (почти Дороти Паркер, отметила Ники) усмехнулась. Она была среднего роста, чуть повыше Ники. Скуластое лицо нельзя было назвать хорошеньким – игривое определение никак не вязалось со строгими благородными чертами.

- Да уж, нашла, где отрубиться, - сказала она. - Врагу не пожелаю тут застрять.

Ники отхлебнула “кубано”, и по телу стало медленно разливаться тепло, прогоняя дорожную усталость. Вот она, награда за выживание. Слава богу, тут обнаружилось это кафе – единственное открытое заведение на этой странной улице. Помнится, когда она завернула за угол, ей стало не по себе: газовые фонари, булыжная мостовая – сплошное ретро. И везде наглухо заперто; прямо не улица, а брошенная декорация для голливудского фильма.

- Как тебя вообще занесло в Бирмингем?

Руки Дарьи покрывали багровые полосы – пресловутые “татуировки бариста”. Одно неловкое движение, и струя горячего пара оставляет на нежной коже новую отметину.

Ники поставила чашку.

- Да вот, видимо пропустила предупреждение о карантине.

- Знаки демонтируют по приказу Торговой палаты, - без тени улыбки сказала Дарья.

- Ладно, признаюсь. Я ехала вот сюда.

Ники вытащила из кармана смятый рекламный проспект, пестрящий яркими красками, и разгладила на стойке. “Посетите грот “Аве Мария”! - призывал жирный черный шрифт на глянцево-синем фоне. - Иерусалим в миниатюре – КРАЙ ПРОЗРЕНИЙ И БЛАГОДАТИ.”

- Да ну, ты гонишь! - Дарья взяла проспект и стала недоверчиво вертеть в руках.

Ники пожала плечами.

- Не-а, точно тебе говорю.

Проспект она подобрала в туристическом центре у границы – не глядя захватила стопку на стенде у туалета и рассеянно перебирала, потягивая кофе из пластикового стаканчика кофе – бесплатный и соответственно, безвкусный. Рекламу всяких Пещер ДеСото (“Подземная сказка!”) и Маундвилль (“Тайны забытого прошлого!”) Ники сразу отложила. Буклет грота “Аве Мария” лежал в самом низу. Туда как раз было по пути; вдобавок ее зацепила история монаха-бенедиктинца, который всю жизнь создавал макет священного города из камешков и прочих обломков.

- Ну и чудачка же ты, Ники Кай, - Дарья небрежно бросила буклет на стойку.

28. Curious

Шёлк

Caitlin Kiernan

– Ну и с чего тебе приспичило остановиться в Бирмингеме? – поинтересовалась девушка; её волосы отливали вишневым, и она поражала тем, что не только знала о кубинском эспрессо, но и способна была его приготовить. Ники поднесла чашечку к лицу и вдохнула густой аромат, поднимавшийся от черного сладкого кофе.

– Спроси лучше у моей машины, – ответила Ники. – Она, видимо, решила, что здесь самое подходящее место, чтобы сломаться окончательно.

Девушка, чье имя было Дария Паркер – что вызывало у Ники ассоциации с Дороти Паркер – позволила себе легкую улыбку. Ростом повыше самой Ники, но высокой её не назовешь; с лицом слишком угловатым, чтобы считать его смазливым, и слишком ладным, чтобы сойти за нечто столь простое и невыразительное, как симпатичное.

– Дело дрянь, – подытожила она. – Я бы уж точно выбрала местечко получше, чтобы склеить ласты.

Ники смаковала свой кофе, и тепло растекалось от горла к животу, успокаивая боль и усталость от долгой дороги, словно поощряя за то, что она всё еще жива. Что ж, по крайней мере, она нашла кофейню – единственное, что было открыто на всей этой странной улице. Ники тогда повернула за угол, и открывшееся зрелище поначалу её обескуражило, даже слегка напугало: газовые фонари, булыжная кладка, кругом всё закрыто – воссозданная старина, больше подходящая декорациям Голливуда, чем настоящей улице, которую она ожидала встретить.

– Ну ладно, а зачем тебя вообще понесло через Бирмингем? – предплечья Дарии перечеркивали сизовато-розовые шрамы, предательские клейма бариста, говорящие о неосторожном и неизбежном контакте нежной плоти с паровой трубкой эспрессо-машины.

– О, прости, – отозвалась Ники, опуская чашку на столешницу. – Видимо, я пропустила знаки, запрещающие въезд сюда.

– Торговая палата постоянно их сносит, – на этот раз в голосе девушки не было и тени улыбки.

– Ладно, так и быть, признаюсь. Я просто искала одно место, – она выудила из кармана куртки помятый цветистый рекламный буклет и разгладила его на столешнице. «СПЕШИТЕ УВИДЕТЬ! Аве Мария Гротто! – кричали огромные жирные буквы на глянцевом синем. – Иерусалим в миниатюре – ОЗАРЕНИЕ И ВОСТОРГ».

– Нет, серьёзно, ты что, издеваешься? – фыркнула Дария, беря буклет в руки.

Ники пожала плечами.

– Увы. Боюсь, это правда.

Этот буклет она нашла на пропускном пункте у границы, разделяющей штаты; набрав целую пригоршню листовок с рекламного стенда, она просмотрела их, пока потягивала из пенопластового стаканчика бесплатный кофе с соответствующим вкусом. Брошюрки, зазывающие в такие места, как пещеры ДеСото («Подземная страна чудес!») и Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого!»), Ники выбросила. Буклет с рекламой Аве Мария Гротто оказался в самом низу стопки, и её захватила история монаха-бенедиктинца, посвятившего всю жизнь созданию миниатюрной модели священного города из камней и всякого мусора.

– Странная ты все-таки дамочка, Ники Ки, – заметила Дария и бросила рекламку обратно на барную стойку.

29. Deianira

Шёлк


Отрывок из романа «Шёлк» (Кэтлин Кирнан)


- Ну и нафига ты остановилась в Бирмингеме, – сказала девушка своей спутнице с вишнёвого цвета волосами, удивившей её не только тем фактом, что она знает про Кубинский кофе, но и действительно умеет его готовить. Ники поднесла кофейную чашечку к носу, вдыхая крепкий поднимающийся аромат чёрного, сладкого кофе.


- Это ты у моей машины спроси, - ответила Ники. – Должно быть, она решила, что это место как раз подходит для того, чтоб здесь сдохнуть.


Девушка по имени Дария Паркер, напомнившему Ники о Дороти Паркер , слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но не намного, лицо её было довольно острым, что бы его можно было назвать милым, слишком статным, что бы быть таким уж просто милым.


- Вот дерьмо, - сказала она. – Я-то смогла б найти местечко и получше, где сломаться, уж поверь мне.


Ники отхлебнула Кубинский кофе, и теплота разлилась от её горла к желудку, уняв дорожную усталость и изнеможение, словно награда за то, что она ещё способна стоять на ногах. В конце концов, она нашла кофейню, единственное, что было открыто на этой заброшенной улице. Свернув за угол, она сперва растерялась, даже начала беспокоиться: газовые огни, булыжная мостовая, но при этом всё было закрыто; задуманный анахронизм, скорее голливудские декорации, чем улица, которую она бы хотела здесь увидеть.


- Ладно, ну зачем ты вообще поехала через Бирмингем? – мертвенно-бледные розовые следы из-за лёгкого, но постоянного контакта мягкой кожи и паровой ручки эспрессо-машины отпечатались на предплечьях Дарии, обнажились татуировки, выдававшие в ней баристу.


- Да как так-то… - сказала Ники, поставив чашку на стойку. – Я, должно быть, пропустила запрещающие въезд знаки.


- Торгово-промышленная Палата убирает их, – в этот раз на лице Дарии не было даже намёка на улыбку.


- Ладно, я виновата. Но я следовала всем указателям, - тут она вытащила скомканную, яркую брошюру из кармана куртки и разгладила её на поверхности стойки. «ПОСМОТРИТЕ – Ave Maria Grotto!2» - восклицала она жирным чёрным шрифтом на глянцевом голубом фоне. «Маленький Иерусалим – ВДОХНОВИТЕСЬ И ИЗУМИТЕСЬ».


- Должно быть, ты меня разыгрываешь, - сказала Дария и взяла брошюру со стойки.


Ники пожала плечами.


- Неа. Я боюсь, всё так и есть.


Она нашла эту брошюру на станции при въезде, прямо по другую сторону государственной границы, схватила большую стопку с витрины у туалетов и просмотрела их глазами, потягивая бесплатный кофе из стирофомового стаканчика, да и по вкусу тоже стирофом напоминавшего. Она отбросила брошюры, рекламирующие места наподобие DeSoto Caverns3 («Подземная Сказка!») и Moundville4 («Тайны Забытого Прошлого!»). «Ave Maria Grotto» находилась в самом низу, и единственное, что её случайно зацепило, была история монаха-бенедиктинца, который провёл жизнь, создавая масштабную модель этого святого города из обломков камней и хлама.


- Странная ты женщина, Ники Кай, - сказала Дария и бросила брошюру назад на стойку.


1 Дороти Паркер (англ. Dorothy Parker, 22 августа 1893 г. — 7 июня 1967 г.) — американская писательница и поэт, известна своим едким юмором, остротами и проницательностью в отношении пороков городской жизни XX века.
2 Ave Maria Grotto – парк в городе Калман, штат Алабама, США; известен собранием миниатюрных репродукций самых известных религиозных сооружений мира.
3 DeSoto Caverns – название ряда пещер в Аппалачах.
4 Moundville - Археологический парк, памятник миссисипской культуры на реке Блэк-Уорриор в округе Хэйл, штат Алабама, США.

30. Depressivefish

«Так какого черта ты решила остановиться в Бирмингеме?», спросила девушка, эта девушка с волосами цвета вишни, которая, как выяснилось, к удивлению Ники, не только знала, что такое «кофе по-кубински», но еще и умела его приготовить.

«Это не я решила», - ответила Ники. «Это моя машина решила сломаться именно здесь»

Девушка чуть улыбнулась. Ее звали Дарья Паркер, и это напоминало Ники о Дороти Паркер. Она была выше, чем Ники, но все равно невысокая. Ее нельзя было назвать хорошенькой. «Хорошенькая» - было бы слишком простым и безыскусным определением красоты ее худого лица.

«Вот отстой,» - сказала она. «Я бы на ее месте испустила дух уж точно где-нибудь подальше отсюда»

Ники отхлебнула кофе и почувствовала, как тепло спускается по ее горлу вниз, в живот, и вся усталость после мучительной дороги покидает ее тело. Это чувство было словно награда за то, что она все это выдержала. По меньшей мере, ей удалось найти кофейню – единственное открытое заведение на этой странной улице. Когда она только свернула сюда, вид этой улицы поначалу сбил ее с толку и почти что обеспокоил: булыжная мостовая, газовые фонари, все двери закрыты – все будто специально построено в стиле ретро, больше похоже на голливудскую съемочную площадку, чем на улицу, которую она ожидала увидеть.

«А зачем тебе вообще было проезжать через Бирмингем?». Предплечья Дарьи были исчерчены лилово-розовыми шрамами – типичные метки, остающиеся после каждого неосторожного прикосновения к нагревательной трубке кофе-машины – отличительный знак барменов.

«Боже», сказала Ники, ставя кружку на стойку. «я, что, не заметила предупреждений о карантине?»

«Торговая Палата снимает их». Дарья произнесла это даже без намека на улыбку.

«Хорошо, признаю, я просто купилась на это», - Ники вынула из кармана куртки яркий измятый рекламный проспект, и разгладила его на барной стойке. «ПОСЕТИТЕ Пещеру Аве Мария!» - приказывали жирные черные буквы на ярко-синем фоне. «Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И УДИВЛЕНИЕ»

«Да ты шутишь, черт возьми!» - сказала Дарья, поднимая журнальчик с барной стойки.

Ники пожала плечами. «Да нет. Боюсь, что это правда»

Она нашла этот рекламный проспект еще на границе штата – на станции взяла их целую кучу с рекламного стенда рядом с уборными, и прочитала, пока пила бесплатный кофе, отдающий пластмассой – каким обычно и бывает бесплатный кофе. Она сразу откладывала в сторону проспекты, рекламировавшие места вроде «Пещер Де Сото» («Подземная страна фей!») или «Страны Холмов» («Секреты далекого прошлого!»). Реклама Пещеры Аве Мария была самой последней в стопке – и последним шансом выбрать место для поездки, к тому же, история бенедиктинского монаха, всю жизнь посвятившего созданию копии священного города из камешков и мусора, показалась ей интересной.

«Странная ты дамочка, Ники Ки», - заключила Дарья, бросая проспект обратно на стойку.

31. Deux

- Так чего ты вдруг застряла в Бирмингеме?- спросила девушка, та самая с волосами цвета вишни, которая удивила ее не только тем, что знала о существовании кубинского эспрессо, но и тем, что даже могла его правильно сварить. Ники поднесла чашку к лицу и вдохнула насыщенный аромат, поднимавшийся от сладкого черного кофе.

- Тачку мою спроси,- ответила Ники. - Похоже, она решила, что это неплохое местечко, чтобы загнуться.

Девушка, чье имя - Дариа Паркер - напомнило Ники Дороти Паркер, чуть улыбнулась. Выше Ники, сама по себе она была невысокой; ее нельзя было назвать милашкой: чересчур угловатое лицо, слишком привлекательное, чтобы подходило под такое простое и незамысловатое слово как «милое».

- Твою мать!- бросила она. - Я бы точно нашла дыру получше, чтобы сдохнуть.

Ники потягивала кофе, согреваясь его теплом, которое точно награда за выживание успокаивало боль и усталость от долгой дороги. Хотя бы ей повезло наткнуться на кофейню, единственное открытое место на этой чудной улочке. Она завернула за угол, и сначала зрелище сбило с толку, почти встревожило: газовые фонари, мощенный тротуар и запертые двери – рассчитанный анахронизм, скорее съемочная площадка в Голливуде, чем улица, которую она ожидала здесь увидеть.

- Ладно, так какого хрена ты вообще ехала через Бирмингем?- предплечья Дарии иссекали серовато-розовые шрамы, красноречивые отметины баристы, оставленные постоянным небрежным соприкосновением рук и капучинатора.

- Ну надо же!- сказала Ники, ставя чашку на барную стойку. - Видать, пропустила знаки карантина.

- Торговая палата вечно их убирает,- в этот раз на ее лице не было даже намека на улыбку.

- Так и быть, признаюсь. Я просто ехала по указателям,- Ники вытащила смятую цветастую брошюрку из кармана куртки и расправила ее на стойке. "Смотреть всем - Грот Аве Мария!" приказывала она жирным черным шрифтом на глянцевом синем фоне. "Иерусалим в миниатюре - вдохновение и чудо".

- Охренеть! Издеваешься?- выдала Дариа и подняла брошюру с бара.

Ники пожала плечами:

- Не. Боюсь, это правда.

Она нашла брошюру в информационном центре сразу за границей штата: нагребла целую стопку с выставочного стеллажа возле туалета и просмотрела, попивая из одноразового стакана бесплатное кофе, которое оставляло желать лучшего. Она отмела буклеты, рекламирующие места вроде пещер Де Сото, "подземной сказочной страны", и археологического парка Маундвиль, обещавшего раскрыть тайны давно исчезнувшего прошлого. Брошюра Грота Аве Мария лежала в самом низу стопки, оставалась последним шансом на маршрут, и девушку зацепила история монаха-бенедиктинца, который потратил всю свою жизнь, создавая из камешков и разного хлама модель святого города.

- А ты еще та оригиналка, Ники Ки,- сказала Дариа и бросила брошюру на барную стойку.

32. Diana

Кэтлин Кирнан
Шелк
(фрагмент из произведения)


- Ну и какого черта ты остановилась в Бирмингеме? - спросила девушка.

Эта юная особа с темно-красными волосами буквально сразила ее своими познаниями в приготовлении кубано. Никки поднесла чашку к носу и глубоко вдохнула аромат сладкого черного кофе.

- Знаешь, спроси лучше у моей машины, почему она решила откинуться именно здесь, - сказала Никки.

Дарья Паркер слегка улыбнулась. Она была очень похожа на Дороти Паркер, ростом выше, чем Никки, но едва-ли ее можно было назвать высокой, лицо худощавое. Словом, ничего особенного. Тем не менее, она обладала довольно-таки статной внешностью, не смотря на всю ее простоту и непосредственность.

- Ну и местечко, - сказала она.

Никки сделала глоток кофе. Ощущение разливающейся по телу теплоты вернуло ей на миг радость жизни. Хорошо хоть удалось найти единственно открытую на этой странной улице кофейню. Странной, потому что газовые фонари и булыжник, которые она увидела, завернув за угол, напоминали скорее декорации для голливудского фильма. Повсюду мертвая тишина. Да… это не то, что она искала. Такой вот анахронизм.

- Почему ты вообще решила ехать через Бирмингем?

Виртуозное обращение с Эспрессо-машиной придавало рукам Дарьи, украшенным татуировками бариста, еще большее очарование.

- Думаю, я пропустила знаки, оповещающие о карантине, - сказала Никки.

- Скорее, торговая палата уже успела снять их, - ответила Дарья без единого намека на улыбку.

- Да я всего лишь следовала указаниям путеводителя.

Никки вытащила из кармана куртки помятую яркую брошюру, разложила ее на барной стойке. Черным на голубом глянце было написано: «Аве Мария Гротто», «Иерусалим в Миниатюре – вдохновение и изумление».

- Шутишь, я надеюсь? – вскрикнула Дарья, схватив брошюру со стойки.

Никки пожала плечами.

- Боюсь, что нет.

Это была брошюра из той самой кипы с выставочного стеллажа долгожданной станции, которая находится как-раз на границе. Найдя буклеты возле уборных, она просмотрела их за чашкой дешевого во всех смыслах кофе. Рекламки с заголовками «Пещеры Де-Сото (Волшебное Подземелье)» и «Маундвиль (Тайны Исчезнувшего Прошлого)» Никки отбросила сразу же. Буклет с изображением «Аве Мария Гротто» лежал в самом низу, - единственный шанс не заблудиться. Кроме того, ее очень заинтересовала история бенедиктинского монаха, посвятившего свою жизнь созданию из камня и бетона масштабной модели священного города.

- Ты определенно странная девушка, Никки Кай, - сказала Дарья, швырнув обратно брошюру.
 

33. Domino

Шелк

- Итак, почему, черт возьми, вы оказались в Бирмингеме? – спросила девушка, девушка с волосами цвета вишни, которая удивила ее не только тем, что знала, что такое кофе по-кубински, но еще и на самом деле умела его готовить.

Ники поднесла кофейную чашечку к своим ноздрям и вдохнула аромат, поднимавшийся от черного сладкого кофе.

- Вам следует спросить мою машину, - сказала Ники. – Кажется, она решила, что это место как раз подходит для того, чтобы разбиться здесь насмерть.

Девушка, чье имя было Дариа Паркер, заставившее Ники вспомнить Дороти Паркер, слабо улыбнулась. Она была выше Ники, но не намного, а ее лицо было слишком угловатым, чтобы назвать его хорошеньким; гораздо привлекательнее все же быть не только прямой или честной, но еще и хорошенькой.

- Вздор, - сказала она. – Я уверена, что могла бы найти место получше, чтобы отдать концы.

Ники отпила свой кофе; тепло, распространившись из горла в желудок, облегчило боль и сняло усталость, подобно награде за то, что она все еще была жива. Во всяком случае, она нашла единственное кафе, которое было открыто на этой странной улице. Она повернула за угол, и зрелище сначала сбило ее с толку, почти встревожило: газовые лампы и булыжники; все закрыто – все это представляло собой анахронизм, больше похожий на голливудскую площадку, чем на улицу, которую она ожидала здесь найти.

- Ладно, и все же, зачем вы ехали через Бирмингем?

Синевато-багровые, розовые шрамы - предательские татуировки бариста - пересекали предплечья Дарии, словно знаки, отмечавшие неосторожность соприкосновения мягкой плоти с рычагом кофеварки.

- Вот здорово! – сказала Ники, ставя свою чашку на стойку. – Должно быть, я пропустила карантинные знаки.

- Торгово-промышленная палата не разрешает их ставить. – И в этот миг не было даже намека на улыбку.

- Хорошо, я признаюсь. Я только следовала указаниям, - и она вынула из кармана своего жакета смятую ярко-красочную брошюру и разгладила ее на поверхности барной стойки.

«Посмотрите Грот Аве Марии!» - призывал жирный черный отпечаток на голубом глянце. «Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И УДИВЛЕНИЕ».

- Проклятье, вы, должно быть, издеваетесь надо мной, - сказала Дариа и подбросила брошюру вверх.

Ники пожала плечами.

- Нет. Боюсь, это правда.

Она нашла брошюру на станции, как только пересекла границу штата, схватила большую пригоршню с подставки в комнате отдыха и просмотрела их, пока потягивала кофе из одноразового стаканчика; кофе был бесплатным и таким же вкусным, как этот. Она отбросила брошюры, рекламировавшие места, подобные Пещерам Де Сото («Подземная волшебная страна!») и Маундвилю («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Грот Аве Марии был той самой причиной, последним шансом в инструкции, и она должна была зацепиться за историю бенедиктинской монахини, которая посвятила всю свою жизнь созданию масштабной модели святого города из камней и мусора.

- Вы, должно быть, странная дама, Ники Кай, - сказала Дариа и бросила брошюру назад, на прилавок.

34. Don D.

from Silk (Caitlin Kiernan)
— Какого черта ты забыла в Бирмингеме? — поинтересовалась девушка с темно-красными волосами. К удивлению Ники она не только знала, что такое эспрессо по-кубински, но и умела его варить. Ники поднесла к лицу крошечную чашку и вдохнула обжигающий густой аромат черного сладкого кофе.

— Спроси об этом мою тачку, — ответила она. — Она выбрала это место своим последним пристанищем.
Девушка усмехнулась. Она представилась Дарьей Паркер, и Ники вдруг подумала о Дороти Паркер. Даже по сравнению с Ники Дарья не казалась высокой, ее широкое угловатое лицо едва ли можно было назвать миловидным, его грубоватая красота очаровывала гораздо сильнее, чем шаблонная смазливость.

— Я как-то не планировала окочуриться в такой дыре, — произнесла Ники.

Она отхлебнула кофе и ощутила, как тепло разлилось до самого желудка, утоляя боль и усталость, словно в награду за выживание после изнурительного путешествия. Ей повезло обнаружить работающее заведение, единственное на этой странной улице. Неожиданное зрелище, которое увидела Ники за углом, в первые секунды повергло ее в смятение и даже напугало: безжизненный пейзаж с газовыми фонарями и булыжной мостовой напоминал скорее исторические декорации на съемочной площадке какого-нибудь голливудского фильма, чем обычную городскую улицу.

— И все-таки, как это ты заехала в Бирмингем? — руки Дарьи были испещрены синевато-розовой паутиной шрамов — памятные отметины любого бармена, которые остаются после торопливых, но неизбежных прикосновений мягкой плоти к раскаленным частям кофемашины.

— Надо же, а я и не заметила предупреждения о карантине, — сказала Ники, поставив чашку.

— Их постоянно убирает Торговая палата, — ответила Дарья, на этот раз без тени улыбки.

— Ладно, признаюсь. Я ехала сюда, — Ники достала из кармана куртки изрядно помятый пестрый буклет и расправила его на барной стойке. «СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ! Грот Святой Марии!» — зазывали крупные черные буквы на синем глянцевом фоне. «Маленький Иерусалим! ЧУДЕСНОЕ ОЗАРЕНИЕ!»

— Это дурацкая шутка, да?

Ники пожала плечами.

— Да нет, я серьезно.

Она нашла этот буклет на первой заправке после границы штата. Захватив несколько проспектов с рекламной стойки у туалета, Ники просматривала их один за другим, пока пила дрянной бесплатный кофе в пластиковом стаканчике. Ее не заинтересовали ни пещеры Де-Сото («Волшебное подземелье!»), ни Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Буклет с Гротом Святой Марии лежал в самом низу — последний шанс определиться с пунктом назначения. Что-то привлекло ее в истории монаха-бенедиктинца, который всю жизнь только и делал, что строил точную копию священного города из обломков камней и хлама.

— Да ты, должно быть, чокнутая, совсем ку-ку, — выдала свой диагноз Дарья и бросила проспект на барную стойку.

35. Elena

- Так какого чёрта ты остановилась в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета вишни. Она поразила ее тем, что не только знала, что такое кофе по-кубински, но и умела его приготовить. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула богатый аромат, поднимающийся вместе с паром от черного кофе с сахаром.
- Спроси лучше мою машину, - ответила Ники. – Своими железными мозгами она, видимо, решила, что это самое подходящее место для того, чтобы заглохнуть.
Девушка по имени Дария Паркер («Почти что Дороти Паркер», - подумала Ники) чуть заметно улыбнулась. Она была выше Ники, но все же невысокой, а ее слишком угловатое лицо никто бы не назвал хорошеньким, да такому красивому лицу и не подошло бы настолько незамысловатое определение.
- Черт, сказала она. – Я бы точно нашла местечко получше, если бы решила сдохнуть.
Ники сделала глоток, и горячий кофе приятно обжег горло, а потом желудок, прогоняя боль и усталость. Это было как награда за то, что она все еще жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное заведение, которое оказалось открытым на этой странной улице. Она свернула за угол и в первое мгновение была сбита с толку тем, что увидела там. Газовые лампы, булыжная мостовая, все магазины закрыты - как будто какие-то исторические декорации, улица больше похожая на голливудскую съемочную площадку. Она не ожидала увидеть здесь нечто подобное.
- И все же, почему ты вообще ехала через Бирмингем? – лиловые шрамы покрывали предплечья Дарии - своеобразный отличительный знак бариста, отметины располагались в местах неосторожного и неизбежного контакта плоти и парового крана эспрессо-машины.
- Ну, – сказала Ники, ставя чашку на стойку бара, - я, должно быть, не заметила знаки карантина.
- Торговая палата постоянно их убирает, - сказано это было уже безо всякого намека на улыбку.
- Ладно, если честно, я следовала указаниям, - она вытащила из кармана куртки скомканную яркую брошюру и разгладила ее на барной стойке.
- Спешите увидеть Аве Мария Гротто! - гласила надпись, черные буквы которой выделялись на синей глянцевой бумаге. – Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И УДИВЛЕНИЕ.
- Да ты смеешься надо мной, - сказала Дария и взяла буклет в руки.
Ники пожала плечами.
- Неа, боюсь это правда.
Она нашла брошюру в информационном пункте, который находился у границы штата. Она набрала кучу рекламных проспектов со стенда рядом с уборной и просмотрела их, попивая кофе из пластмассового стаканчика, бесплатный кофе, и по вкусу это сразу было понятно. Она отбросила буклеты, рекламирующие достопримечательности типа пещерного парка Де Сото («Подземная сказка!») и археологического парка Маундвиль («Тайны минувшего!»). Проспект Аве Мария Гротто был последним, единственным оставшимся направлением, и ее заинтересовала история бенедиктинского монаха, который посвятил всю свою жизнь созданию уменьшенной копии священного города из камней и подручных материалов.
- Странная ты, Ники Ки, - сказала Дария и бросила брошюру на барную стойку.

36. elli

- C чего это ты вдруг застряла в Бирмингеме? – спросила девица, особа с темно-красными волосами, которая, к удивлению Ники, не только имела понятие о кубинском эспрессо, но и умела его готовить. Ники поднесла чашечку к самому носу и вдохнула густой аромат черного, сладкого кофе.

- Спроси мою машину, - ответила Ники. – Она решила, что нашла подходящее место, и откинула копыта.


Девица, чье имя, Дарья Паркер, напомнило Ники о поэте Дороти Паркер, чуть заметно улыбнулась. Она была невысокой, но повыше Ники, а заостренные черты лица ее не назвать было привлекательными, резковаты они были, чтобы вот так взять и определить их как привлекательные.


- Вот блин, - сказала она, – я б уж точно нашла место получше, чтоб сдохнуть.


Ники тянула свой кубано мелкими глотками, тепло разливалось от горла к желудку, расслабляло затекшее с дороги тело, снимало усталость, словно в награду за то, что она все еще жива. Здорово, что хотя бы это кафе нашлось, единственное незапертое заведение на всей этой смурной улице. То, что Ники увидела, свернув сюда, сразу показалось ей загадочным, почти тревожным: фонари, мостовая, закрытые двери заведений – какая-то смещëнная реальность, голливудский павильон, а не обычная улица, которую она ожидала увидеть.


- Ну ладно, а зачем ты вообще тут проезжала? – спросила Дарья.


По рукам ее крест-накрест пролегали лилово-розовые шрамы – профессиональная «татуировка» баристы, результат небрежно-неизбежного соприкосновения живой плоти и паровой трубки эспрессо-машины.


- Не знаю, – хмыкнула Ники, возвращая чашку на барную стойку. – Проглядела карантинные указатели, наверно.


- Коммерческая Палата их постоянно снимает. – На лице Дарьи уже не было ни тени улыбки.


- Ну ладно, сдаюсь. Я просто ехала по карте.


Ники покопалась в кармане куртки, достала смятый красочный рекламный проспект и разгладила его на барной стойке. «СПЕШИТЕ УВИДЕТЬ парк Аве-Мария Гротто!» – призывал жирный черный текст на синем глянцевом фоне: «Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».


- Ну ты, блин, даешь! Врешь, наверно. – Дарья взяла в руки брошюру.


- Да нет. Боюсь, что не вру, – пожала плечами Ники.


Брошюрку эту Ники нашла в павильоне с туристической информацией сразу за указателем границы штата. Она набрала целую кучу проспектов со стенда рядом с туалетом и просматривала их, потягивая кофе из пенопластового стаканчика, кофе там был бесплатным, что сказывалось на вкусе. Ники отбросила листовки, призывающие посетить места, вроде пещер ДеСото («Подземная сказка!») или археологического парка Маундвиль («Секреты далекого прошлого!»). Реклама Аве Мария Гротто оказалась в самом конце стопки – последний шанс определиться с маршрутом. Ники заинтриговала история о монахе-бенедиктинце, который посвятил свою жизнь созданию уменьшенной модели Святого города из обломков камней и разного мусора.


- Странная вы дама, Ники Кай! – Дарья бросила брошюру обратно на стойку.

37. Emberella

— Ну и кой чёрт заставил вас остановиться в Бирмингеме? — спросила девушка.

Эта девушка, с волосами цвета вишни, удивила её тем, что не только знала, что такое кубано, но даже и умела его готовить. Ники поднесла чашечку к носу и с наслаждением вдохнула густой ароматный пар, поднимавшийся от сладкого черного кофе.

— Задайте этот вопрос моей машине, — отозвалась она. — По-моему, ей так понравились здешние места, что она решила тут умереть.

Девушка — её звали Дария Паркер и это имя напомнило Ники о Дороти Паркер — едва заметно улыбнулась. Она была повыше Ники, но высокой её не назовёшь. Лицо её, слишком угловатое, чтобы считаться хорошеньким, было при этом слишком привлекательным, чтобы давать ей такое примитивное и прямолинейное определение, как «хорошенькая».

— Дерьмово, — бросила Дария. — Я вот могла бы найти хренову тучу местечек получше, где можно отбросить копыта.

Ники отпила глоток своего кубано, и тепло прокатилось от горла до желудка, прогоняя прочь и дорожную усталость, и чувство опустошения, вознаградившее её за то, что всё ещё жила. Хорошо хоть, что она нашла кофейню, единственное заведение, открытое на этой чудной улице. В первый момент, едва повернув за угол, она растерялась и почти встревожилась: газовые фонари, мощёная булыжником мостовая и всё закрыто — такой нарочитый анахронизм, больше подобающий Голливудской площадке, чем улице, которую ожидаешь найти в городе.

— А зачем вам вообще понадобилось ехать через Бирмингем? — Руки Дарии чуть повыше запястья были исполосованы ярко-розовыми шрамами — тату, выдающие в ней бариста, следствие беспечного и неизбежного контакта нежной плоти с паром, вырывающимся из трубки кофемашины.

— Боже, — усмехнулась Ники, ставя чашечку на барную стойку, — я что, пропустила знак карантина на въезде?

— Торговая палата их всё время снимает. — На этот раз на лице девушки не было даже намёка на улыбку.

— Ладно, сознаюсь. Я всего лишь следовала указателям. — Она вытащила из кармана куртки помятый красочный буклет, положила его на стойку и разгладила.

«Непременно посетите Аве Мария Гротто!» — призывали крупные чёрные буквы с голубого глянца. «Иерусалим в миниатюре — вдохновит и восхитит вас!».

— Да ладно! Шутите, что ли? — недоверчиво сказала Дария, беря в руки буклет.

Ники пожала плечами.

— Нет. Боюсь, это правда.

Буклет она взяла в информационном центре для туристов, сразу за границей штата, — набрала побольше со стойки рядом с туалетами и просматривала их, пока пила кофе из пластикового стаканчика. Кофе там угощали бесплатно, но после первого же глотка становилось ясно почему. Рекламу таких мест, как «Пещеры де Сото» («Сказочный мир под землёй!») и «Археологический парк Маундвиль» («Тайны исчезнувшего прошлого!») она отбросила сразу же.

Буклет «Аве Мария Гротто» оказался в стопке последним, Ники прочла его и её зацепила история монаха-бенедиктинца, всю свою жизнь строившего из мусора и щебня уменьшенную копию священного города.

— А вы, похоже, дамочка с причудами, Ники Кай, — сказала Дария и бросила буклет обратно на стойку.

38. Esther

"Шелк" Кэтлин Кирнан

- И как тебя угораздило застрять в Бирмингеме? - спросила девушка с волосами вишневого цвета. Надо же, она не только знала, что такое кубано, но и смогла его приготовить. Ники взяла крохотную чашечку и потянула носом густой пар, поднимавшийся от черного сладкого кофе.

- Спроси у моей машины. Она, похоже, решила загнуться именно в этом приятном местечке.

Девушка по имени Дария Паркер - Ники вспомнила Дороти Паркер (1) - скупо улыбнулась. Была она выше Ники, но не сказать, чтобы высокая, и едва ли симпатичная из-за довольно резких черт лица. К тому же, слишком выразительная у нее была внешность для такого простенького слова.

- Погано, - сказала она, - уж я бы точно нашла местечко получше.

Ники прихлебывала кубано, и тепло растекалось по телу, успокаивая ломоту и унося усталость. Это ее приз за победу в гонках на выживание. Она все-таки нашла кафе, единственное работающее кафе на этой странной улице, хотя сперва была сбита с толку, почти напугана – газовые лампы, булыжная мостовая и ни одной открытой двери. Картина показалась ей какой-то бутафорской. Прямо съемочная площадка Голливуда, а не обычная улица, какую ожидаешь увидеть за углом.

- C этим понятно, а зачем тебя, в принципе, понесло в нашу сторону?

Лиловые шрамы перекрещивались на руках Дарии. По таким татуировкам сразу узнаешь бариста – неловкое движение, подставился под струю пара из кофемашины и получил новую отметину.

- Ух ты, - Ники опустила чашку на стойку бара. – Я, похоже, не заметила знаков "Зона карантина".

- Их прячет местный союз предпринимателей, - на этот раз не промелькнуло даже намека на улыбку.

- Ну, хорошо, сдаюсь. Я просто ехала по указателям.

Ники достала яркую смятую брошюрку из кармана жакета и разгладила ее на стойке: "Посетите Грот Аве-Мария! – призывали толстые черные буквы на синем глянцевом фоне. – Малый Иерусалим – источник вдохновения и настоящее чудо".

- Ты издеваешься? - Дария взяла брошюру со стойки.

Ники пожала плечами:

- Да нет, правду говорю.

Эту брошюру она нашла в туристическом центре на границе штата. Взяла целую стопку со стеллажа рядом с туалетами. Кофе там давали в пенопластовых стаканчиках бесплатно. Кстати, вкус у него был соответствующий.

Она сразу отмела рекламу типа пещер Де-Сото ("Вас ждет подземное царство!") и Маундвилля ("Узнайте тайны ушедшего прошлого!"). Грот Аве-Мария обнаружился в самом конце – последний шанс познакомиться с достопримечательностями штата. И Ники купилась на историю о монахе бенедиктинце, который всю жизнь положил на макет святого города из каменной крошки и мусора.

"Странная ты особа, Ники Кай", - сказала Дария и шлепнула брошюру на стойку.

(1) Дороти Паркер - американская писательница, поэтесса (1893-1967).

39. Ezhik

- Какого черта ты остановилась в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета вишни, девушка, которая когда-то удивила ее тем, что не только пробовала кофе по-кубински, но и умела его готовить. Ники взяла чашку и вдохнула насыщенный запах сладкого черного кофе.
- Можешь спросить об этом мою машину, - ухмыльнулась Ники: - Она решила, что здесь самое место, чтобы окончательно сдохнуть.
Эту девушку звали Дария Паркер, она невольно напоминала Ники другую девушку с такой же фамилией – Дороти. По лицу Дарии скользнула улыбка. Она была выше Ники, но вряд ли ее можно было назвать высокой. Она не была милой - черты лица у нее были слишком резкими, ее красота была скорей мужской.
- Ужас! Я бы точно, нашла место получше, чтобы умереть.
Ники сделала глоток кофе, тепло растеклось по горлу и заполнило желудок, как бы в награду за то, что она все еще жива, избавило от боли и жуткой усталости после долгой дороги. На этой странной улице было открыто одно кафе, и она наконец-то его нашла. Когда она повернула за угол, то сначала растерялась, даже испугалась – газовые лампы, булыжная мостовая, все закрыто. Улица походила на декорации голливудского фильма, ничего подобного Ники не ожидала.
- Хорошо, а почему ты вообще поехала через Бирмингем?
Предплечья Дарии пересекали бледно-розовые шрамы, по которым в ней можно было узнать бармена. Они неизбежно остаются после неосторожного соприкосновения нежной кожи и парового крана эспрессо-машины.
- Черт возьми! – Ники поставила чашку на барную стойку: - Скорей всего я не заметила знаков, предупреждающих о карантине.
- Их убрали подальше по указу торговой палаты, - на этот раз на ее лице не было ни тени улыбки.
- Ладно, если честно, я просто ехала по указанному маршруту, - она достала из кармана куртки мятую брошюру с яркой обложкой. Черная надпись на голубом глянцевом фоне гласила: «Посети Аве Мария Гротто – Иерусалим в миниатюре, который удивляет и вдохновляет».
- Ты издеваешься надо мной? – сказала Дария, рассматривая брошюру.
Ники пожала плечами.
- Нисколько. Как ни странно, но это правда.
Ники обнаружила брошюру на первой же станции после пересечения границы. Она схватила большую стопку брошюр на рекламном стенде рядом с туалетом и просматривала их, потягивая кофе из одноразового стаканчика. Кофе был бесплатный, и вкус у него был соответствующий. Она отбросила рекламу пещеры Де Сото («Сказочное подземелье!») и парка Маунвилль с его «секретами минувших веков». Аве Мария Гротто была в самом низу стопки – последняя возможность выбрать направление, кроме того она прониклась историей монаха-бенедиктинца, который всю свою жизнь создавал уменьшенную копию святого города из камней и разного мусора.
- Странная ты, Ники Кай, - сказала Дария и бросила брошюру обратно на стойку.

40. Fabiana

-Так какого хрена ты остановилась в Бирмингеме, – сказала девушка с вишневыми волосами, которая, как ни удивительно, знала, что такое кофе кубано и даже как его готовить. Ники поднесла чашечку к ноздрям, вдыхая великолепный аромат черного сладкого кофе.

- Спроси лучше мою машину, - ответила Ники. – Она, наверное, решила, что здесь самое подходящее место, чтобы умереть и встать.

Девушка, которую звали Дария Паркер, что напомнило Ники о Дороти Паркер, усмехнулась. Она была повыше, чем Ники, но все же невысокая. Угловатое лицо Дарии нельзя было назвать симпатичным, к его красоте не подходило это простое незамысловатое слово.

- Херня, - сказала она. – Я по-любому нашла бы место получше, где кони двинуть.

Ники отпила кубано. Тепло распространялось по телу, облегчая боль и усталость от дороги, вознаграждая за то, что она осталась жива. По крайней мере, она нашла единственное открытое заведение – кофейню - на этой необычной улице. Когда Ники повернула за угол, ей стало не по себе, даже страшновато при виде газовых фонарей, булыжной мостовой, закрытых магазинов и кафе, - нарочно воссозданной старины, как будто она оказалась не в городе, а среди декораций на заднем дворе Голливуда.

- Так, а зачем ты вообще поехала через Бирмингем?

Предплечья Дарии пересекали багрово-розовые шрамы - выразительная татуировка гильдии кофеваров, следы того, как нежная плоть беспечно и неотвратимо соприкасалась с паром из трубки кофемашины.

- Надо же, - сказала Ники, поставив чашку на барную стойку. – Я, наверное, не заметила карантинные знаки.

- Их снимает Ассоциация малого бизнеса.

На этот раз не появилось даже тени улыбки.

- Ну ладно, если честно, я просто ехала по маршруту, - и, покопавшись в кармане куртки, она извлекла помятый яркий буклет и разгладила на стойке. «ОСМОТРИТЕ грот Ave Maria!» - гласил приказ, напечатанный жирными черными буквами на глянцевой синей бумаге. "Маленький Иерусалим - УДИВИТ И ВДОХНОВИТ».

-Да ты, бля, гонишь, - сказала Дария и взяла буклет со стойки.

Ники пожала плечами. – К сожалению, это правда.

Буклет достался ей в информационном пункте на самой границе штата вместе с другими рекламками, которые она схватила со стеллажа рядом с туалетами и стала просматривать, прихлебывая из пенопластового стаканчика бесплатный кофе с соответствующим вкусом. Ники отбросила брошюрки с призывом посетить места вроде пещер Де Сото («Подземное Царство

Чудес!») и археологического парка Маундвилл («Тайны Исчезнувшего Прошлого!»). Буклет о гроте Ave Maria лежал внизу, давая последнюю возможность поехать в этом направлении, и она купилась на историю о монахе-бенедиктинце, который всю свою жизнь делал макет святого города из камешков и всякого хлама.

-Ну и странная ты мадам, Ники Ки, - сказала Дария и бросила буклет обратно на стойку.

41. Finita

Шелк

Отрывок из романа «Шелк» (Кейтлин Кирнан)

- Так какого же черта ты остановилась в Бирмингеме? - спросила девушка, девушка с волосами цвета вишни, та, что удивила ее не только тем, что знала, что такое кубано, но даже умела его готовить.

Ники поднесла кофейную чашку к ноздрям и вдохнула обильный пар, поднимающийся над черным, сладким кофе.

- Спроси об этом лучше мою машину, - ответила Ники. – Моя машина, похоже, решила, что это просто отличное местечко для того, чтобы заглохнуть.

Девушка, чье имя было Дарья Паркер, что напомнило Ники о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но совсем ненамного, а лицо ее было слишком угловатым, чтобы считаться милым – оно было слишком благородным, чтобы увенчать его столь простым и незатейливым определением как «милое».

- Блин! – сказала она. – Я на сто пудов уверена, что можно было бы найти местечко и получше, чтобы отбросить копыта.

Ники потягивала свой кубано. Тепло от напитка уже дошло до ее живота, сгладив все тяготы пути и усталость, словно награда за то, что она все еще жива. В конце концов, ей же удалось найти кофейню, единственную открытую забегаловку на этой странной улице. Она повернула за угол, и сначала ей показалось, что она заблудилась, а на душе начала появляться тревога. Газовые фонари, дорога, вымощенная булыжником, и ни одного открытого заведения, а планировка – настоящий архитектурный анахронизм - все это казалось больше похожим на фон из Голливудского фильма, нежели на улицу, которую она ожидала здесь обнаружить.

- Понятно, но зачем ты вообще поехала через Бирмингем?

Предплечья Дарьи пересекали свежие розоватые шрамы, своеобразные татуировки, выдающие баристу, своего рода пометки о том, что ее нежному телу неизбежно приходится сталкиваться со столбом пара от автомата для эспрессо, и причем делает она это довольно небрежно.

- Ха! – сказала Ники, опустив чашку на стойку бара. – Похоже, я пропустила знак «Карантин».

- Торговая палата так и продолжает их сносить, - на этот раз на ее лице не было даже намека на улыбку.

- Хорошо, признаюсь. Я просто ехала в этом направлении, - сказала Ники и, откопав из кармана своего пиджака помятую разноцветную брошюрку, начала расправлять ее на стойке.

«ПОСМОТРИТЕ Аве-Мария-Гротто» - побуждала брошюрка черным полужирным шрифтом на глянцевом синем фоне. «Иерусалим в миниатюре – ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».

- Да, ты, блин, шутишь, что ли? - сказала Дарья, схватив брошюрку со стойки бара.

Ники лишь пожала плечами:

- Нет. Боюсь, что это правда.

Она нашла эту брошюрку в туристическом центре на границе штата. Она прихватила с собой целую охапку с информационной стойки, располагавшейся неподалеку от туалетов, и принялась изучать их, потягивая из пенопластовой чашки кофе, который был здесь бесплатным и поэтому имел соответствующий вкус. Она забраковала брошюрки, рекламирующие такие места, как Пещеры Де Сото («Подземная Сказочная Страна!») и Маундвиль («Тайны Исчезнувшего Прошлого!»). Аве-Мария-Гротто находился в самом низу, словно последний шанс на пути, а еще ее зацепила история монаха-бенедиктианца, который посвятил свою жизнь созданию масштабной модели святого города из кусочков камня и мусора.

- Ты и вправду странная дама, Ники Ки, - сказала Дарья и положила брошюрку обратно на стойку.

42. Fox

Отрывок из произведения Кейтлин Киернан «Паутина».

- Так какого черта ты остановилась в Бирмингеме? - сказала девушка, девушка с волосами цвета вишни., которая удивила её не только знанием того, что такое Кубано, но и знанием того, как его делать правильно. Ники держала кофейную чашку перед носом и вдыхала густой пар, поднимающийся от черного, сладкого кофе.

- Тебе лучше спросить мою машину, - ответила Ники. - Она должно быть решила, что это хорошее место, чтобы заглохнуть.

Девущка по имени Дариа Паркер, которая напоминала Ники Дороти Паркер, слабо улыбнулась. Ростом она была не то, чтобы высокой, но выше Ники. У нее было слишком тонкое лицо, чтобы назвать его красивым, много больше, чем красивое, чтобы называть его так просто и прямо.

-Черт, - сказала она. Я точно знаю, что могла бы найти место получше, чтобы сдохнуть.

Ники потягивала свой Кубано, тепло распространялось по горлу в желудок, успокаивая боль и прогоняя усталость, как награда за то, что еще жива. Во всяком случае она нашла единственную открытую кофейню на этой странной улице. Она свернула за угол и, сперва открывшийся вид был сбивал с толку и почти тревожил, газовые лампы и булыжная мостовая, и все вокруг закрыто, спланированный анахронизм, больше было похоже на голливудскую съемочную площадку, чем на улицу, которую она ожидала найти здесь.

- Ладно, так почему ты поехала через Бирмингем? Багрово-розовые шрамы оплетали предплечья Дарии, выдавая в ней барристу и отмечая неосторожность и постоянное соприкосновение мягких рук с паром паром от кофеварки эспрессо.

- Вот это да, - воскликнула Ники, ставя чашку на стойку. Я должно быть пропустила карантинные знаки.

- Торговая палата продолжает их убирать.- И на этот раз не было даже и тени улыбки.
- Признаюсь. Я просто следовала указателям, - и она открпала мятую красочную брошуру из кармана куртки и разгладила её на барной стойке. - «Побывайте в пещере Аве Мария!» -призывала она черным жирным шрифтом на глянцевом голубом фоне. - «Маленький Иерусалим — ВДОХНОВЕНИЕ И УДИВЛЕНИЕ».

- Ты издеваешься надо мной, - сказала Дариа и подобрала брошуру со стойки.
Ники пожала плечами. - Нет. Боюсь, что это правда.

Она нашла брошуру на промежуточной остановке сразу после пересечения границы штата, схватила большую стопку с выставочного стенда возле уборных и прочитала их, потягивая из пластикового стаканчика кофе, такой же на вкус , как и сам стаканчик. Онаотбросила брошуры, рекламировавшие такие места, как пещеры Де Сото («Подземная сказочная страна!») и Археологический парк Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Пещера Аве Марии была в самом низу, последний шанс выбрать направление, и ее зацепила история монаха-бенедиктинца, который посвятил свою жизнь созданию священного города из камней и хлама.
- Ты очень странная, Ники Кай, - сказала Дариа и отбросила брошуру назад на стойку.

43. Freelancer

Шелк
Из Шелка (Кэтлин Кирнан)
"Так, какого черта Вы остановились в Бирмингеме",- сказала девушка, с волосом, словно гроздья вишни, которая удивила ее не только своим знанием о кофе по-кубински, но и тем, что она умеет его готовить. Ники поднесла чашечку к ноздрям, вдохнув аромат пара исходящего из черного, сладкого кофе.
"Вам придется спросить у моей машины",- сказала Ники. "Моя машина, должно быть, решила, что это как раз то место, где можно упасть замертво".
Девушка, чье имя было Дария Паркер, навеявшая воспоминания у Ники о Дороти, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но едва ли ее можно отнести к высоким, ее лицо было слишком угловатым, чтобы называть его симпатичным, необыкновенно красивым, для чего - то такого простого или прямолинейного как миловидность.
" Чушь", - сказала она. "Да я абсолютно уверена, что могла бы найти место куда получше, чтобы уйти в мир иной."
Ники сделала глоток своего кофе по-кубински, тепло пошло от горла к животу, приглушая дорожную боль и изнеможение , наказание за то, что все еще жива. Во всяком случае, она нашла единственное кафе, которое было открыто на этой незнакомой улице. Она свернула за угол, и поначалу ее взгляд был растерянным, практически встревоженным, газовое лампы и булыжники, и все закрыто, спланированный анахронизм, больше похоже на Голливудскую натурную площадку, чем на улицу, которую она ожидала здесь обнаружить.
"И так, почему же Вы так спокойно проезжаете через Бирмингем?" Бледно-розовые шрамы перекрещивались на предплечьях Дарии,как татуировки свидетельствующее, что она бариста, которые обозначали постоянный и небрежный контакт с паром кофе-машины.
"Бог ты мой", - сказала Ники, поставив свой кофе на барную стойку. "Я, должно быть ,пропустила карантинные знаки."
"Торговая палата продолжает их скрывать”. На этот раз не было даже намека на улыбку.
"Хорошо, признаюсь. Я просто ехала в этом направлении", она откопала скомканную, яркую брошюру в одном из карманов своей куртки и разгладила ее на плоской поверхности барной стойки. “ Посети - Ave Maria Grotto!” , написано повелительным тоном, чёрным, жирным шрифтом на голубой глянцевой бумаге. “Маленький Иерусалим - ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ”.
"Ты, черт возьми, издеваешься над мной,"- сказала Дария, вышвырнув брошюру с барной стойки.
Ники пожала плечами. "Нет. Я боюсь, что это правда".
Она нашла эту брошюру на приграничном посту, как раз когда пересекала границу штата, прихватив стопку со стеллажа с товаром возле уборной, и просматривала их пока пила кофе с бесплатного стаканчика , на вкус сделанного из пенополистирола. Она опустила такие рекламные места как DeSoto Caverns ("Волшебная Страна") и Moundville ("Секреты Канувшего Прошлого"). Ave Maria Grotto была в самом низу, в конечном направлении, она была захвачена историей о монахе Бенедиктинового ордена, который провел свою жизнь, создавая модель святого города из кусочков камней и мусора.
"Вы должно быть дама со странностями, Ники Ку-Ку", - сказала Дария и отбросила брошюру на прилавок.

44. Gemmel

– Так какого черта ты остановилась в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета вишни, девушка, удивившая не только знанием, что такое кофе по-кубински, но и умением его приготовить. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула насыщенный аромат, исходящий от черного сладкого кофе.

– Спроси об этом мою машину, – ответила Ники. – Должно быть, она решила, что это место вполне подойдет, чтобы сдохнуть.

Девушка по имени Дария Паркер, что навело Ники на мысль о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, хотя и не сказать, что высокой, а её резко очерченное лицо вряд ли можно было назвать милым – скорее волевым, где не было места присущей милашкам простоте и открытости.

– Вот дерьмо, – сказала она. – Уж для того, чтобы отдать концы, я бы точно нашла место получше.

Ники потягивала кофе, и по телу растекалось тепло, забирая накопленную в дороге усталость, словно в награду за то, что девушка осталась жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное открытое заведение на этой необычной улице. Когда Ники свернула за угол, увиденное сначала озадачило, почти встревожило: газовые фонари, булыжная мостовая, ни одного работающего заведения. Словно преднамеренный анахронизм это место напоминало скорее съемочные декорации Голливуда, нежели улицу, которую она ожидала найти.

– Хорошо, но всё-таки почему ты ехала через Бирмингем? – продолжала интересоваться Дария, чьи предплечья испещряли бледно-розовые шрамы, характерные татуировки баристы, говорящие о небрежности и постоянном соприкасании кожи с паровой трубкой эспрессо-машины.

– Ну, – сказала Ники, ставя чашку на стойку бара, – наверно я не заметила знаков карантина.

– Торговая палата по-прежнему их сносит, – на этот раз на лице Дарии не было и намека на улыбку.

– Ладно, признаюсь. Я просто следовала цели, – Ники выудила из кармана пиджака помятый цветной буклет и, разглаживая, положила на стойку. «ПОСЕТИТЕ – Аве Мария Гротто», гласила надпись жирными черными буквами на глянцевом голубом фоне. «Маленький Иерусалим – ВОСТОРГ И ИЗУМЛЕНИЕ».

– Да ты, черт возьми, смеешься надо мной! – сказала Дария и взяла буклет со стойки.

– Нет. Боюсь это правда, – пожала плечами Ники.

Она нашла буклет в информационно-туристическом центре на границе штата. Прихватив со стенда у туалета целую кипу, Ники просматривала их, попивая из пластикового стаканчика бесплатный кофе, что, судя по вкусу напитка, было совсем неудивительно. Рекламные буклеты таких достопримечательностей, как Пещеры Де Сото («Сказка подземелья!») и Маундвиль («Секреты исчезнувшего прошлого!») она откинула сразу. Аве Мария Гротто оказался в самом низу, будто последний шанс найти путеводную нить. Девушку заинтересовала история о монахе-бенедиктинце, который посвятил свою жизнь созданию масштабной модели священного города из кусочков камней и разного хлама.

– Ну и странная же ты особа, Ники Кай, – сказала Дария и бросила буклет обратно на стойку.

45. Green C Li

- Почему вы остановились в Бирмингеме? - подавая кофе, спросила девушка с волосами, выкрашенными в необычный вишнёвый цвет, чуть выше Ники ростом, со скуластым, но привлекательным лицом.
Её имя, Дария Паркер, напомнило Ники о Дороти Паркер.

Ники вдохнула ароматный пар, поднимающийся над чашкой, и сделала маленький глоток. Оказывается, Дария знала, что такое эспрессо по-кубински, и умела его правильно приготовить, - густым, очень крепким и сладким. Вот только работала она не всегда осторожно, - на её предплечьях виднелись бледно-розовые следы от ожогов горячим паром.
- Об этом лучше спросить мою машину, - пошутила Ники, - она решила покончить с собой именно в этом славном местечке.
Дария чуть-чуть улыбнулась:
- Пожалуй, чтобы свести счёты с жизнью, я нашла бы место и получше.

Ники медленно, с удовольствием пила горячий кофе, и каждый глоточек согревал, освобождал от усталости и изнеможения, словно награждая за выживание. А ведь поначалу, свернув на эту странную безжизненную улицу, она растерялась и даже испугалась, - газовые фонари, булыжная мостовая, закрытые дома, - мелькнула мысль, что попала в далёкое прошлое. Мистика какая-то! Но пожалуй, улица больше походила на специально построенную декорацию для съёмок фильма, как в Голливуде. Единственным живым местом здесь оказалось это кафе.

- Хорошо, но почему вы всё-таки поехали через Бирмингем? - продолжала допытываться Дария.
- А я не знала, что в городе карантин, - отставляя чашку, ответила Ники. - Должно быть, не заметила на дороге запрещающие знаки.
- Может быть, Торговая палата приказала их убрать, - медленно и уже без намёка на улыбку произнесла Дария.
- Ну, если честно, я просто поехала путём, указанным в рекламе.
Ники достала из кармана помятый листок и разгладила его ладонями на стойке бара. "Осмотри грот 'Аве, Мария!'" - чётко выделялся на голубой глянцевой бумаге крупный чёрный шрифт. - "Малый Иерусалим! Изумляет и вдохновляет!"
- Какого чёрта! Вы что, шутить изволите? - Дария взяла листок, чтобы рассмотреть получше.
Ники пожала плечами:
- И не думаю. Я говорю правду.

В гостеприимной зоне отдыха, прямо на въезде в штат, она увидела возле общественных туалетов стойку с рекламными проспектами, сгребла целую стопку и просмотрела их, потягивая из пластикового стаканчика бесплатный кофе. Она сразу отбросила рекламу таких мест, как "Пещера деСото, волшебная страна под землёй!" или "Маундвилл, секреты исчезнувшего прошлого". Реклама грота "Аве, Мария!" оказалась последней, в самом низу, и в голове у Ники что-то щёлкнуло, сразу вспомнилась история монаха-бенедиктинца, который всю жизнь создавал макет Священного города из кусочков камней и всякого хлама. Это была удача, знак судьбы, последняя возможность.

- Однако, странная вы особа, Ники Кай, - сказала Дария и швырнула рекламку обратно на стойку.

46. Helika

«Шёлк»

Из произведения Кэтлин Кирнан «Шёлк»


— Ну и каким ветром вас занесло в Бирмингем? – поинтересовалась девушка. Девушка, с волосами цвета вишни, которая не только знала, что такое кубинский эспрессо, но, самое удивительное, действительно могла его приготовить. Ники поднесла чашку к носу и вдохнула насыщенный аромат сладкого чёрного кофе.


— Об этом вам лучше спросить мою машину, - ответила Ники. – Похоже, она решила, что неплохо было бы заглохнуть именно здесь.


Девушка – её звали Дария Паркер, что натолкнуло Ники на мысль о Дороти Паркер, американской писательнице - слегка улыбнулась. Ростом она была выше Ники, пусть и ненамного, но лицо казалось чересчур угловатым, из-за чего едва ли можно было назвать её хорошенькой: слишком уж представительно она выглядела для такого простого и незатейливого слова.


— Проклятье, - выругалась Ники. – Я ведь могла застрять в каком-нибудь нормальном месте.


Она отхлебнула свой кофе, от чего по телу разлилось приятное тепло, позволив забыть о навалившейся усталости и обо всех неприятностях, своего рода награда за то, что она всё ещё жива. По крайней мере, она сумела найти кофейню - единственное открытое заведение на всей этой странной улице. Завернув за угол, она поначалу растерялась и почувствовала себя неуютно, вокруг обнаружились газовые лампы, дорога была вымощена камнем, и всё почему-то оказалось закрыто, словно кто-то специально задумал этот анахронизм, больше похожий на съёмочную площадку Голливуда, чем на обычную улицу, которую она ожидала найти в таком месте.


— Так зачем вам вообще понадобилось ехать через Бирмингем?


На руках Дарии виднелись розоватые полосы, отметины, безошибочно выдающие в ней бариста, след от неосторожного и вместе с тем неизбежного соприкосновения нежной кожи и паровой трубки эспрессо-машины.


— С ума сойти, – протянула Ники, поставив чашку на барную стойку. – Город - на карантине, а я, видимо, умудрилась пропустить все знаки.


— Люди из Торговой палаты продолжают их снимать, - на этот раз не было и тени улыбки.


— Ладно, каюсь. Я просто следовала инструкциям, - она откопала в кармане пиджака скомканный цветастый буклет и, расправив его, положила на барную стойку.


«ВЫ ДОЛЖНЫ ЭТО УВИДЕТЬ! - сообщалось в буклете полужирным чёрным шрифтом на синей глянцевой бумаге. - Аве Мария Гротто, Иерусалим в миниатюре - ПОИСТИНЕ УДИВИТЕЛЬНОЕ И НЕВЕРОЯТНО ВООДУШЕВЛЯЮЩЕЕ МЕСТО!».


— Это какая-то дурацкая шутка? – спросила Дария, взяв буклет в руки.


— Нет, - Ники пожала плечами. - Боюсь, это правда.


Она нашла его, пересекая границу штата, когда схватила со стойки рядом с туалетом целую стопку таких буклетов, позже она пересмотрела их все, потягивая кофе из одноразового стаканчика; кофе, к слову сказать, предлагался бесплатно, и вкус его поэтому оказался соответствующим. Идея поехать куда-нибудь в пещеры «Де Сото» («Подземная сказочная страна!») или археологический парк «Маундвилль» («Тайны прошлого!») её не привлекла. Рекламный буклет «Аве Мария Гротто, её последний шанс определиться с направлением, лежал в самом низу стопки, и вот её зацепила история о бенедиктинском монахе, который всю жизнь потратил на строительство масштабной модели Священного города из кусочков камня и найденного мусора.


— Я думаю, вы очень странная девушка, Ники Ки,- заявила Дария и бросила буклет обратно на стойку.
 

47. Holly

Шелк.


Отрывок из книги «Шелк» Кейтлин Кьернан.


«Так какого черта ты остановилась в Бирмингеме?», спросила девушка с вишневыми волосами, которая успела удивить ее не только тем, что знала, что такое кофе по-кубински, но и действительно знала как его приготовить. Ники поднесла кофейную чашку к лицу и вдохнула густой пар, поднимающийся от чашки черного сладкого кофе.


«Спроси лучше у моей машины», ответила Ники. «Должно быть, она решила, что это хорошее место, чтобы сдохнуть.»


Девушка по имени Дария Паркер, которая напомнила Ники о Дороти Паркер, усмехнулась. Она была выше Ники, намного выше, а ее лицо было слишком худым, чтобы его можно было назвать хорошеньким, значительно более красивым, чтобы хоть когда-нибудь его можно было описать так просто и незамысловато как «хорошенькое».


«Черт», сказала она. «Я дьявольски уверена, что смогла бы найти место получше, чтобы откинуться».


Ники отпила свой кофе по-кубински. Тепло пролилось от горла к желудку, утоляя дорожную жажду и изнеможение, как награда за то, что она еще жива. В конце-концов, она нашла эту кофейню, единственное заведение, которое было открыто на этой странной улице. Она завернула за угол и, поначалу открывшийся вид ее дезориентировал, почти смутил – газовые фонари, булыжная мостовая и все закрыто, намеренный анахронизм, больше подходящий для голливудских декораций, чем для улицы, которую она ожидала здесь увидеть.


«Ну хорошо, так что же заставило тебя даже проехаться по Бирмингему?» Бледно-розовый шрам крест-накрест пересекал предплечье Дарии, как предательская татуировка баристы, свидетельство неосторожности и неизбежного контакта нежного тела и парового рычага кофе-машины.


«Вот так так», ответила Ники, ставя чашку на барную стойку. «Должно быть я пропустила указатели карантина».


«Торговая палата по-прежнему убирает их». На это раз сказано было без намека на улыбку.


«Хорошо, признаю. Я просто следовала инструкции», и, покопавшись, она вынула из кармана своего пиджака скомканную, ярко раскрашенную брошюру, затем расправила ее на стойке бара. «НУЖНО УВИДЕТЬ – Грот Аве Мария!» - призывала она жирным черным шрифтом на глянцевом синем фоне. «Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».


«Ты, наверное, жестко дуришь меня», засомневалась Дария и взяла брошюру со стойки.


Она нашла брошюру на станции, как раз напротив границы штата, сграбастала большую пачку брошюр со стойки с рекламой у туалетов и просматривала их, попивая бесплатный кофе, вкус у которого был соответствующий. Она отбраковала брошюры, рекламирующие места вроде Пещер ДеСото («Подземная волшебная страна!») и Маундвилль (Секреты затерянного прошлого»). Грот Аве Мария был в самом низу, последний шанс в выборе направления, и потом она была сражена историей о монахе-бенедиктианце, который потратил всю свою жизнь на создание уменьшенной модели священного города из обломков камней и мусора.


«Ты очень странная, Ники Ки», сказала Дария и бросила брошюру обратно на стойку.

 

48. Horizont

Отрывок из романа «Шелк» Кейтлин Кирнан.

«Почему, черт побери, ты решила остановиться в Бирмингеме?», - спросила девушка с волосами темно- красного цвета, которая смогла поразить ее не только тем, что знала, что такое Кубано1, но в большей степени тем, что знала как его приготовить. Ники поднесла кофейную чашку поближе к себе и вдохнула сладкий аромат насыщенного черного кофе.
«Лучше спроси об этом мою машину, - сказала Ники. - Похоже, она решила, что это неплохое местечко, чтобы «сдохнуть».
Девушка, Дарья Паркер, чье имя всегда ассоциировалась у Ники с именем американской писательницы Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, хотя ее едва ли можно было назвать высокой, с угловатыми чертами лица, ее трудно было назвать просто симпатичной, скорее ее внешность больше походила на мужскую красоту.
«Черт возьми, - сказала Дарья. - Я абсолютно уверена, что смогла бы найти место получше».
Ники медленно потягивала свой Кубано, чувствуя как тепло разливается по всему телу, унося прочь усталость и все переживания за последнее время, давая возможность вновь почувствовать себя живым. Она искренне радовалась тому, что смогла смогла найти это маленькое кафе, которое единственное было открыто на этой пустынной улице. Все здесь выглядело довольно жутко, заставляя чувствовать себя неуютно, даже тревожно: газовое освещение, валяющиеся повсюду обломки старых зданий и ни одного работающего заведения. Представшая перед ними картина больше походила на обстановку на улицах примерно лет 100 назад, а еще больше на съемочную площадку в Голливуде, но никак не на обычную улицу в маленьком городке.
«Хорошо, но почему ты вообще решила поехать через Берминген?».
Бледно- розовые шрамы на предплечье Дарьи были визитной карточкой любого бариста2, который по своей беспечности и неосторожности мог попасть под струи горячего пара от работающей кофемашины.
«Ну и дела!», - сказала Ники, ставя свою чашку обратно на стойку бара. – Я наверное не заметила знака, на котором большими буквами было написано «КАРАНТИННАЯ ЗОНА».
«Торговые предприятия приняли решение избавиться от этих знаков ». И на этот раз на ее губах не было даже тени улыбки.
«Хорошо, я сдаюсь. Я всего лишь следовала по указанному направлению», - сказав это, Ники потянулась к карману своего пиджака и достала оттуда смятую разноцветную брошюру, разгладив ее на барной стойке.
На глянцевой голубой бумаге жирным шрифтом было написано: « ПОСЕТИТЕ Грот Пресвятой Богородицы. – Миниатюрная копия Иерусалима – ВДОХНОВЕНИЕ И ВОСХИЩЕНИЕ!».
«Ты что, издеваешься надо мной!», - воскликнула Дарья, схватив брошюру с барной стойки.
Ники пожала плечами: «Не- а, боюсь это правда».
Онаувидела несколько брошюр, лежащих на стойке регистрации рядом с доской объявлений. Она взяла несколько первых попавшихся под руку и, попивая бесплатный, но довольно неплохой, кофе, просмотрела каждую из них. Ники сразу же выбросила рекламные брошюры типа: «Посетите Пещеры ДеСото ( «Подземный мир чудес») или «Добро пожаловать В Мундвильский археологический парк» ( «Тайны забытого прошлого!»). В брошюре о Гроте, ее больше всего привлекла история бенедиктинского монаха, который посвятил всю свою жизнь на то, чтобы постороить модель целого города из маленьких камешков и мусора.
«Ники Ки, ты точно чокнутая!», - сказала Дарья и бросила брошюру обратно на барную стойку.



1. Кубано- кофе по-кубински
2. Бариста- (a person who makes and serves coffee (as espresso) to the public)

49. Hubot

- Так каким ветром тебя занесло в Бирмингем ? - спросила девушка с волосами цвета вишни. Девушка, так удивившая Ники тем, что смогла приготовить настоящий кубинский эспрессо. Ники держала чашку в руках и наслаждалась ароматом чёрного сладкого кофе.


- Понятия не имею, почему машина сломалась именно здесь. - Ответила Ники.


- Я бы нашла место получше, - ухмыльнулась Дарья Паркер, так звали девушку. Ники подумала о Дороти Паркер. Дарья была выше Ники, но не слишком высокой. Её уголоватое лицо нельзя было назвать милым, слишком простое и незамысловатое определение для таких породистых лиц.


Ники пила эспрессо небольшими глотками, и тепло разливалось по её телу, прогоняя дорожную ломоту и усталость в награду за то, что она смогла добраться до Бирмингема. Она сидела в единственном открытом кафе. Ники была сбита с толку, когда впервые оказалась на этой странной улице. Вид нагонял тревогу - ни баров, ни магазинов, только мостовая и газовые фонари, словно декорация к старому голливудскому фильму, а не современная улица, которую ожидаешь увидеть, в очередной раз свернув за угол.


- Ясно, а зачем ты вообще поехала через Бирмингем ? Розовые шрамы на предплечьях Дарьи - отметины бариста - говорили о её невнимательности и о частом контакте нежной кожи с трубкой подачи пара.


- А что ? Я прозевала карантинные знаки ? - Ники поставила чашку на барную стойку.


- Служащие торговой палаты постоянно их сносят. - На этот раз на лице Дарьи не было ни тени улыбки.


- Честно говоря, я просто следовала дорожным указателям. - Ники вынула из кармана куртки мятый яркий проспект и разгладила его на барной стойке. Чёрные жирные буквы на синем фоне гласили - "Пещера святой Марии", "Маленький Иерусалим - удивление и вдохновение !".


- Издеваешься ? - Дарья принялась рассматривать проспект.


- Вовсе нет. Это правда. - Пожала плечами Ники.


На заправке на самой границе штата Ники захватила со стойки возле уборных целую пачку туристических проспектов. Она просмотрела их, пока пила бесплатный кофе со вкусом пластикового стаканчика. Её не заинтересовали ни пещеры Де Сото ("Подземное королевство !"), ни Маунтвиль ("Тайны исчезнувшего прошлого !"). Вся надежда была на пещеру святой Марии из последнего проспекта. Ники понравилась история бенедиктинца, посвятившего всю жизнь созданию макета святого города из камешков и всякого мусора.


- Ники Кай, ты ненормальная ! - воскликнула Дарья, бросив проспект обратно.

50. Igor-SE

Отрывок из романа Кэтлин Кирнан «Шелк»

- Так на кой дьявол ты остановилась в Бирмингеме(1)? – недоумевала девушка с цветом волос «спелая вишня», поразвив Ники тем, что не только знала, каким должен быть настоящий «Кубано»(1), но и доказала это на деле.


Ники поднесла чашечку душистого, черного кофе к основанию носа и, вдохнув исходящий от нее аромат, объяснила:


- Спроси об этом у моей машины. По-видимому, она решила: это хорошее место, чтобы склеить ласты!


Девушка, имя которой Дарья Паркер вынудило Ники вспомнить про Дороти Паркер(2)), вяло улыбнулась. С ростом выше, чем у Ники, хотя до высокой там далеко, и благодаря чересчур угловатым чертам лица прелесть Дарьи была не столь примитивна и шаблонна, как у признанных красавиц.


- Блин, – сказала она. – Я стопроцентно уверена, что для поломок нашла бы местечко получше этого.


Сделав глоток, Ники ощутила, как тепло растекается по телу и, в качестве награды за ее все еще бодрое состояние, лечит ноющие мышцы и усталость. По крайней мере, она отыскала кофейню - единственное на этой странной улице работающее заведение. И когда Ники свернула за угол, увиденное сначала сбило ее с толку, почти напугав, - все эти газовые горелки, брусчатка, и куда ни глянь: все закрыто! Такой спланированный анахронизм больше подходил голливудской съемочной площадке и совсем не вписывался в ожидания Ники.


- Ладно, а почему ты вообще ехала через Бирмингем? – Синевато-розовые профессиональные ожоги на руках Дарьи в районе предплечий указывали на частый неосторожный контакт с пароотводящим краном эспрессо-машины(3).


- Ой-ой-ой, – спохватилась Ники, возвращая посуду на барную стойку. – Я, должно быть, пропустила знаки «карантин».


- Их демонтируют. Так Торговая палата решила. – На этот раз все было сказано без тени улыбки на лице.


- Ну хорошо, сдаюсь. Я просто следовала указанному маршруту. – Вынув из кармана куртки окрашенный в яркие тона, мятый буклет, Ники разгладила его на столешнице стойки бара.


«ПОСЕТИТЕ «АВЕ МАРИЯ ГРОТТО»(4) – черный цвет букв и жирный шрифт выделяли на фоне голубого глянца нависающий заголовок. «ИЕРУСАЛИМ В МИНИАТЮРЕ – ИСТОЧНИК ВДОХНОВЕНИЯ И ПРОСТО ЧУДО».


- Ты, блин, прикалываешься надо мной, что ли? – возмутилась Дарья, беря в руки буклет.


Ники пожала плечами.


- Нет. Боюсь, что нет.


Она обнаружила свою находку в информационно-туристическом пункте перед въездом на территорию штата. Там на стенде, что стоял возле уборных, красовались рекламные проспекты. Схватив сколько поместилось в руке, Ники изучила их, пока пробовала из пенопластового стаканчика оправдывающий свое название бесплатный кофе. Ники сразу отложила в сторону зазывалки, приглашающие увидеть «сказочную страну под землей», пещеры «Де Сото»(5), и узнать про «тайны исчезнувших эпох» в «Маундвилле»(6). Брошюра про «Аве Мария Гротто» оказалась в самом низу – последняя возможность получить ценные указания. Ее зацепила история про одного монаха из ордена Святого Бенедикта, который посвятил свою жизнь созданию уменьшенной копии Святого Града, используя камни и строительный хлам.


- Ты, должно быть, очень загадочная женщина, Ники Ки, - заключила Дарья, бросив буклет обратно на барную стойку.

(1) «Кубано» - кофе по-кубински;
(2) Город в США, штат Алабама;
(3) Кофеварка экспрессо – устройство, предназначенное для приготовления кофейного напитка «экспрессо». Принцип работы паровой кофеварки заключается в прохождении воды через слой кофе при помощи пара. Пароотводящий кран предназначен для сброса лишнего давления из парового котла, а также для взбивания сливок;
(4) - Тематический парк Ave Maria Grotto расположен на площади около полутора гектаров в городе Куллман (Алабама, США) и носит неофициальное название “Иерусалим в миниатюре”, потому что в нем представлены миниатюрные копии наиболее значимых христианских памятников и святынь;
(5) Пещерный парк «Де Сото». Расположение: недалеко от Бирмингема, штат Алабама;
(6) Археологический парк «Маундвилль», штат Алабама;

51. Iren_irie

Шелк
Отрывок из романа «Шелк» (Кэтлин Кирнан)

- Так какого чёрта ты забыла в Бирмингеме? – спросила девица с темно-красными волосами. Та, что удивила ее не столько тем, что знает о кофе по-кубински, а тем, что умеет его готовить. Ники, держа чашку у самого носа, вдохнула ароматный пар, поднимающийся от черного сладкого напитка.
- Спроси у моей тачки, - ответила она, - старушка, видимо, решила, что это отличное место, чтобы сдохнуть.

Собеседница еле заметно улыбнулась. Ее звали Дарья Паркер, и она напомнила Ники о Дороти Паркер. Барменша была невысокой, но все же выше Ники, а назвать ее резко очерченное лицо просто милым или симпатичным язык не поворачивался – так она была красива.
- Черт, - сказала Дарья, - клянусь, я бы смогла найти местечко получше, чтобы отъехать.

Ники сделала глоток кофе и почувствовала разливающееся по всему телу тепло. Оно смягчало болезненное изнеможение после дороги, словно в награду за то, что она еще жива. По крайне мере, Ники нашла кофейню – единственное, что было открыто на этой странной улице. Когда она повернула за угол, то сначала опешила и растерялась: газовые фонари, мощеная булыжниками дорога и ни одного работающего заведения - нарочитый анахронизм, больше походивший на съемочную площадку где-нибудь в Голливуде, чем на улицу, которую она ожидала здесь увидеть.
- Хорошо, так почему ты вообще поехала через Бирмингем? – предплечья Дарьи были исполосованы темно-розовыми шрамами – татуировки баристы – последствия неосторожного и неизбежного контакта мягкой плоти и паровой трубки кофемашины.
- Господи! – воскликнула Ники, ставя кружку на барную стойку, - Видимо, я не заметила предупреждений о карантине.
- Представители местной Торговой Палаты вечно их снимают, - и в этот раз на лице Дарьи не было и намека на улыбку.
- Ладно, признаюсь. Я просто следовала маршруту, - и Ники, порывшись в одном из карманов своего пиджака, достала яркую скомканную брошюру. Положив рекламный проспект на стойку, она разгладила его ладонями. «ПОСЕТИТЕ парк Аве Мария Гротто!», - призывали черные жирные буквы на голубом глянце, - «Иерусалим в миниатюре – ЧУДО И ИСТОЧНИК ВДОХНОВЕНИЯ!»
- Да ты, нахрен, шутишь! – воскликнула Дарья и схватила листовку со стойки.
- Не-а, - пожала плечами Ники, - боюсь, что это правда.

Она наткнулась на эту брошюру на придорожной станции при въезде в штат. Потягивая кофе из пластикового стаканчика и понимая, почему он был бесплатным, Ники просматривала стопку листовок, которую схватила со стойки возле туалета. Проспекты с рекламой местечек, вроде Пещеры ДеСото («Подземная сказочная страна!») или Маундвилля («Тайны исчезнувшего прошлого!») ее совсем не заинтересовали. Брошюра с рассказом о парке Аве Мария Гротто, лежавшая в самом низу стопки, была последним шансом выбрать хоть какой-то маршрут, кроме того Ники задела история о Бенедиктинском монахе, проведшего всю свою жизнь за созданием уменьшенной копии святыни из осколков камней и мусора.
- Ты должно быть та еще чокнутая, Ники Ки, - сказала Дарья и бросила листовку обратно на стойку.

52. Irina

- Как же это тебя угораздило остановиться в Бирмингеме? - поинтересовалась девушка с волосами цвета спелой вишни. Девушка, которая на удивление не только знала, что такое Кубинский эспрессо, но и умела его варить.

Ники поднесла маленькую чашечку и вдохнула горячий, густой аромат сладкого черного кофе.

- Спроси-ка лучше мою машину, похоже, она решила, что это лучшее место, чтобы заглохнуть.

Девушка мягко улыбнулась. Ее звали Дарья Паркер, и это напомнило Ники про Дороти Паркер. Дарья была выше Ники, хотя и не очень высокой. Резкие черты ее скуластого лица были настолько привлекательны, что простенькое и незамысловатое «милашка» было явно не про нее.

- Черт возьми, я то уж точно нашла бы местечко поинтересней, чтобы сломаться.

Ники отхлебнула маленький глоток сладкого кофе, теплая волна наполнила ее, унося затекшую боль и усталость, как будто в награду за то, что она все еще жива. Ей хотя бы удалось найти кофейню, единственное открытое заведение на этой странной улице. Повернув за угол, она на мгновение потерялась во времени и пространстве, едва не испугавшись. Газовые фонари, вымощенная камнем дорога, и все закрыто, - рукотворный анахронизм, больше напоминающий Голливудские декорации, чем улицу, которую она ожидала здесь увидеть.

- Слушай, а каким ветром тебя вообще занесло в Бирмингем?

Бледно розовые шрамы пересекались на руках Дарии. Эти красноречивые тату кофевара отмечали случайный и неизбежный контакт мягкой плоти и парового краника кофемашины.

- Та как-то пропустила карантинные знаки, - Ники поставила чашку на стойку.

- Это все Торговая Гильдия - постоянно переворачивает их, – на этот раз никакого намека на улыбку.

- Ладно, каюсь. Я просто следовала указателям.

Она вытащила из кармана смятый буклет с яркими картинками и разгладила его на стойке. «ПОСЕТИТЕ Грот Аве Марии»: кричали черные жирные буквы на голубом глянце. «Маленький Иерусалим – Источник Вдохновения и Чуда».

- Ты что прикалываешься? – Дарья взяла буклет.

Ники пожала плечами:

- Нисколько. Можешь не верить, но так и было.

На этот буклет она наткнулась на приграничной станции штата. Набрав целую кучу с рекламной стойки возле уборной, она просматривала их пока пила отвратительный бесплатный кофе из пластикового стаканчика. Она отбросила буклеты, рекламирующие места подобные Пещерам ДеСото («Подземная страна чудес!») и Маундвилю («Секреты Минувших Дней»). Грот Аве Марии оказался на самой окраине, последним, что можно было увидеть в том направлении. Ники зацепила история бенедиктинского монаха, который провел свою жизнь, строя уменьшенную копию священного города из обломков камней и хлама.

- А ты та еще чудачка, Ники Ку,- сказала Дария, бросив буклет на стойку.

53. j-m

- Как вас занесло в Бирмингем? – спросила девушка за стойкой. Её звали Дарья Паркер. Она нисколько не удивилась, когда Ники спросила кофе по-кубински, и сварила настоящий кубано, крепкий и сладкий. Поднеся чашку к лицу, Ники вдыхала густой терпкий аромат напитка.
- Моей машине здесь понравилось. Заглохла – и ни с места.
Девушка улыбнулась. Ростом она была выше Ники. Её нельзя было назвать хорошенькой, но в угловатых чертах её лица таилась своеобразная неповторимая красота.
- Вот чёрт. Могла бы выбрать местечко поприличнее.
Ники сделала глоток кофе, и приятное тепло разлилось по всему её телу, снимая дорожную усталость. Ей посчастливилось найти эту кофейню, единственное открытое заведение в округе. Улицы точно вымерли, только газовые фонари освещали опустевшие мостовые. Зрелище было странное и пугающее: Ники точно заблудилась в декорациях к голливудскому фильму.
- Ну а как вы вообще сюда заехали?
По предплечьям Дарьи змеились багрово-розовые шрамы: красноречивые отметины, которые кофе-машина оставляет на руках каждого баристы, следы неизбежного контакта нежной плоти и обжигающего пара.
- Чёрт, - Ники отставила чашку. – Я проехала карантинные знаки?
- Торговая палата распоряжается снимать их,- серьёзно ответила Дарья.
- Если честно, я просто ехала вот по этой карте.
Порывшись в карманах пиджака, Ники извлекла помятый рекламный буклет и, разгладив глянцевую обложку, положила его на стойку. Чёрным по ярко-синему брошюра приказывала: «Посетите грот Девы Марии! Иерусалим в миниатюре – восторг и благодать!»
- Ну и шуточки у вас, - возразила Дарья, листая буклет.
Ники пожала плечами.
- Я не шучу. Так и было.
Этот буклет вместе с пачкой других она прихватила в комнате отдыха для путешественников на въезде в штат. Прихлёбывая ожидаемо невкусный бесплатный кофе из картонного стаканчика, Ники одно за другим отвергла предложения посетить пещеры Де Сото («Подземная сказка!») и Маундвилль («Тайны американской истории!»). Грот Девы Марии лежал на дне стопки, и она ухватилась за него как за последний шанс. К тому же её тронула история монаха-бенедиктинца, потратившего целую жизнь на то, чтобы из камней и мусора возвести уменьшенную копию священного города.
- Вы просто чокнутая, Ники, - сказала Дарья, возвращая буклет.

54. Jane Doe

Шелк

– Так за каким чертом тебя понесло в Бирмингем? – спросила девушка с вишневыми волосами, девушка, которая удивляла ее не столько своей осведомленностью о кубинском кофе, сколько умением его готовить. Ники поднесла чашечку к ноздрям и втянула тонкую струйку ароматного пара, поднимавшегося от черного, сладкого кофе.

– Спроси лучше у моей машины, – пожала плечами Ники, – это она решила, что нет места прекраснее, чтоб отдать концы.

Девушка, которую звали Дарья Паркер, что заставило Ники вспомнить о Дороти Паркер, мягко улыбнулась. Она была выше Ники, но ее едва ли можно было назвать высокой, и ее личико было слишком чопорным, чтоб называть его симпатичным, оно было слишком красивым, чтобы вписываться в рамки столь простого и бесхитростного понятия - «симпатичное».

– Дерьмо, – сказала она, – я чертовски уверена, что могла б на ее месте найти местечко получше, чтоб откинуться.

Ники сделала еще глоток своего Кубано. Его тепло разливалось внутри нее от горла до самого желудка, смягчая боль и снимая усталость, словно в награду за то, что она все еще жива. По крайней мере, она нашла эту кофейню, единственное место, которое все еще было открыто на это странной улице. Когда она свернула за угол, открывшееся зрелище поначалу буквально сбило ее с толку и даже несколько встревожило: вымощенная булыжником улочка с тусклым газовым освещением, всё закрыто. Это было похоже на какой-то пережиток прошлого, более напоминавший фальшивые голливудские декорации, нежели место, которое она ожидала здесь найти.

– Ну, так почему ты вообще решила ехать через Бирмингем?

Предплечья Дарьи украшали пересекающиеся розово-фиолетовые шрамы, - клеймо бариста, подчеркивающее неизбежность контакта нежной плоти с паровой трубкой эспрессо-машины.

– Ну блин, – смутилась Ники, водружая чашку обратно на барную стойку, – должно быть, прозевала предупреждающие знаки.

– Торговая палата продолжает их снимать.
На этот раз, на лице барменши не было ни тени улыбки.

– Окей-окей, я сдаюсь. На самом деле я просто ехала по указанному маршруту, – тут она вытащила из кармана куртки скомканную цветастую брошюрку, бросила на стойку и разгладила рукой. «Посетите Аве Мария Гротто!» - гласила жирная черная надпись на голубой блестящей обложке. «Миниатюрный Иерусалим – ЧУДО, КОТОРОЕ ВДОХНОВЛЯЕТ».

*Аве Мария Гротто – парк, расположенный в округе Куллман, штат Алабама. На территории парка, известного всему миру как «Иерусалим в миниатюре», представлено 125 мини-репродукций величайших памятников мировой архитектуры. (Прим. пер.)

– Да ты, мать твою, шутишь, – удивленно вскинув брови, проговорила Дарья, и взяла брошюру со столешницы.

Ники пожала плечами.
– Не-а. Боюсь, это правда.

Ники нашла брошюру на железнодорожной станции по ту сторону границы штата. Она набрала их себе целую дюжину со стойки возле туалетов и села листать, попивая халявный с соответствующим вкусом кофе из пластиковой чашки. Она отложила в сторону буклеты с рекламой мест вроде пещер ДеСото («Подземная страна чудес!») и Маундвилля («Тайны ускользающего прошлого!»). Брошюрка «Аве Мария Гротто» лежала в самом низу, это был последний из возможных вариантов маршрута, и, в конечном счете, девушку подкупила история о монахе-бенедиктинце, который провел свою жизнь, сооружая уменьшенную модель святого города из кусков камня и мусора.

– Странная ты штучка, Ники Ки, - хмыкнула Дарья и швырнула брошюру обратно на стойку.

55. Jane-Doe

– Так что ты забыла в Бирмингеме? – спросила девушка. Ее волосы были необычного вишневого оттенка, а сама она не только знала, что такое кубинский эспрессо, но и умела его готовить.

Ники поднесла к носу чашечку и вдохнула плотный сладковатый аромат, поднимающийся с черной поверхности.
– Тебе придется спросить об этом у моей машины, – ответила Ники. – Она, должно быть, решила, что это неплохое место для того, чтобы заглохнуть намертво.

Девушка по имени Дарья Паркер (что напомнило Ники о Дороти Паркер) слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но все же невысокая, а ее лицо было слишком угловатым, чтобы его можно было назвать симпатичным. В нем было чересчур много всего, в том числе и красоты, и оно не подходило под такое простое и прямое определение, как «симпатичный».
– Вот черт, – выругалась она. – Уж я точно нашла бы место получше, чтобы отбросить коньки.

Ники потягивала кофе. Каждый теплый глоток перетекал от горла к животу, унося боль и усталость дороги, словно награда за то, что она справилась и выжила. По крайней мере, она смогла найти кофейню – это было единственное открытое заведение на это странной улице. Поначалу, повернув за угол, она была сбита с толку и слегка испугана: она ожидала увидеть обычную улицу, а оказалась среди пустынных декораций голливудского фильма. Это казалось неким воплощением анахронизма: пустые булыжные мостовые, залитые газовым светом, и все закрыто.

– Хорошо, а зачем ты вообще ехала через Бирмингем? – Злые ярко-красные шрамы пересекали руки Дарьи как татуировки – живое свидетельство неосторожного и неизбежного контакта нежной кожи с паровым краном кофемашины – опознавательный знак любого баристы.

– Ох, я, наверно, не увидела предупреждения о карантине, – шутливо ответила Ники.
– Торговая палата все время их убирает. – На губах Дарьи не было и намека на улыбку.
– Ладно, признаюсь: я просто ехала по стрелочкам.

Она вытащила из кармана куртки мятую брошюру в яркой обложке и разгладила ее ладонью на поверхности стойки. «Посетите Аве Мария Гротто!» требовали напечатанные жирными буквами слова на глянцевом голубом фоне. «Миниатюрный Иерусалим – чудо вдохновения!»

– Ты меня разыгрываешь! – Дарья взяла брошюру со стойки.

Ники пожала плечами. – Нет. Боюсь, это правда.

Брошюру она нашла на станции при въезде в город – схватила со стойки у туалетов целую пачку и просмотрела от корки до корки пока пила кофе из пластикового стаканчика. Кофе был бесплатный и потому абсолютно безвкусный. Она забраковала все рекламируемые достопримечательности: и пещеры в парке Де Сото («Подземная страна Чудес»), и археологический парк Маундвилль («Тайны исчезнувшего прошлого»). Парк Аве Мария Гротто был последним пунктом в списке, но история монаха-бенедиктинца, который всю жизнь строил из обломков камней и мусора миниатюрную модель священного города, ее «зацепила».

– Странная ты штучка, Никки Кай, – задумчиво сказала Дарья и бросила брошюру обратно на стойку.

56. JaneTheDestroyer

"Так какого чёрта ты остановилась в Бирмингеме", - сказала девушка; девушка с прелестными волосами, которая поразила её не только тем, что была знакома с Кубано, но и, как ни странно, умела его готовить. Ники поднесла чашечку кофе к лицу и глубоко вдохнула обильные восходящие пары сладкого чёрного кофе.

"Тебе лучше спросить мою тачку, " - сказала Ники. "Это её идея, ей показалось, что за это прекрасное место можно и душу отдать".

Девушка по имени Дарья Паркер, заставившая Ники вспомнить про Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но так, самую малость да и лицо её было чересчур угловатым, чтобы назвать её миловидной, слишком необычное для такого простого слова "милашка".

"Вот дерьмо", - сказала она. "Чертями клянусь, мне стоило присмотреть лучшее местечко для своей кончины".

Ники медленно потягивала свой Кубано, тепло разливалось от её горла к животу, усмиряя путевые мучения и слабость в теле, словно награда за пребывание здесь, среди живых. Во всяком случае, она нашла кофейню, единственное открытое заведение на этой заброшенной улице. Она свернула за угол, сначала, увиденное сбило её с толку, вселило панику: газовые лампы да булыжники вместо дорог, всё закрыто, будто специально оставленные кем-то пережитки прошлого. Скорее, Голливудские резервы, чем улица её мечты.

"Ладно, так зачем ты тогда вообще поехала через Бирмингем?" синевато-багровые шрамы рассекали предплечья Дарьи, "татухи", предательски говорившие о её профессии, что столь беспечно обозначали неизбежный контакт мягкой плоти и пара от кофеварки.

"Мать твою!" сказала Ники, поставив чашку на стойку. "Я, видать, не заметила знаки "Карантина"".

"Торговая палата следит за этим". И в этот раз она не шутила.

"Хорошо, пусть будет так. Я тупо следовала указателям", - она достала скомканную, разноцветную брошюрку из одного кармана и расстелила её на барной стойке. "ПОСМОТРИТЕ - Аве Мария Гротто!" приказывал буклетик чёрными жирными буквами на голубом глянце. "Иерусалим в миниатюре - ВДОХНОВЕНИЕ И ВОСХИЩЕНИЕ".

"Идите лесом, да вы издеваетесь" - сказала Дарья, взяв брошюрку в руки.

Ники пожала плечами. "Не-а. Боюсь, это правда".

Она нашла этот буклет на первой станции, как раз рядом с границей, тщательно изучила информацию на выставочном стеллаже уборных комнат, прочитала всё от корки до корки, пока давилась химическим кофе, что был бесплатным, но отвратным. Она не обращала внимания на брошюры, что рекламируют места из области пещер Де Сото ("Сказочный Мир Под Землёй!") или Маундвиля ("Секреты Исцезнувшего Прошлого!"). Аве Мария Гротто находился в самом низу, последний способ рискнуть по дороге, да и её зацепила история монаха Бенедикта, который потратил свою жизнь на создание миниатюры святого града из кусочек камней и мусора.

"Ники Ки, должно быть, ты ещё та чудачка", - сказала Дарья, откинув брошюру в угол.

57. jc

Шелк
(отрывок из книги Кэтлин Кирнан «Шелк»)

— Так почему ты остановилась в Бирмингеме? — спросила девушка с вишневыми волосами, которая к ее удивлению не только знала, что такое кофе по-кубински, но и могла его приготовить. Ники поднесла чашку с горячим сладким напитком к лицу и вдохнула густой аромат черного кофе.


— Спроси у моей машины, — ответила Ники. — Старушка, по всей видимости, решила, что это подходящее место, чтобы окончательно развалиться.


Девушка слегка улыбнулась, ее звали Дарина Паркер (Ники вспомнилась писательница Дороти Паркер1). Дарина была чуть выше Ники, но не высокой. Лицо у нее было грубоватым, а не милым, в ней была мужская привлекательность, так что банальное "симпатичная" ей не подходило.


— Черт, – сказала она. — Я бы сто пудово нашла местечко получше, для того чтобы сдохнуть.


Ники сделала глоток Кубано, тепло растеклось от горла к желудку, успокаивая измотанное дорогой тело, снимая усталость, будто награда за то, что она все еще была жива. Хотя бы удалось найти кофейню, единственное заведение, которое работало на этой странной улице. То что она увидела за поворотом совсем никак не соответствовало ее представлению об улицах такого городка: газовые фонари, мостовая, и ни одного открытого заведения. Пейзаж, скорее напоминавший голливудскую съемочную площадку.


— Ну, ладно, но почему ты вообще ехала через Бирмингем? Сетка из лиловых шрамов украшала обе руки Дарины, такие "татуировки" есть у каждого бариста — неизбежный контакт незащищенной плоти с обжигающим паром.


— Черт, — сказала Ники и поставила чашку на барную стойку. — Похоже, я не заметила знаки, предупреждающие о карантине.


— Торговая палата их регулярно снимает, — ответила девушка на этот раз без тени улыбки.


— Ладно, признаюсь, на самом деле, я просто ехала по карте. Ники порылась в кармане своей куртки, достала скомканный разноцветный буклет и расправила его на барной стойке.


«Посетите Аве Мария Гротто!» Приказывал буклет жирным черным шрифтом, прекрасно читавшемся на голубом глянцевом фоне. «Маленький Иерусалим — источник вдохновения и чудес!»


— Да ладно! — сказала Дарина и взяла буклет.


Ники пожала плечами. —Неа, это правда.


Брошюру она взяла в домике отдыха для въезжающих в штат. Схватила стопку со стенда около туалета, пролистала, пока пила бесплатный кофе из пластикового стакана, вкус у него был отвратительный как всегда у бесплатного кофе. Она отбросила рекламу Пещеры Де Сото («Подземная страна чудес!») и Маундвиля («Тайны забытого прошлого!»). Буклет про Аве Мария Гротто был последним — последним шансом выбрать дорогу. Ники привлекла история про монаха-бенедиктинца, который посвятил свою жизнь созданию полномасштабной модели священного города из камней и мусора.


— Да, похоже, ты непростая девушка, Никки Кай, — сказала Дарина и швырнула брошюру на стойку.

1 Американская писательница и поэт XX века.

58. Jilliana

Шелк

Из романа Шелк (Кэтлин Кирнан)

“Итак, почему, черт возьми, ты остановилась в Бирмингеме”, – спросила девушка. Девушка, с волосами подобными вишням, которая удивила ее, не только зная, что такое Кубинский кофе*, но, как ни странно, зная, как его приготовить. Ники поднесла кофейную чашечку к ноздрям, вдохнула роскошный пар, поднимавшийся от черного сладкого кофе.

“Тебе бы спросить у моей машины”, – ответила Ники. “Моя машина, должно быть, решила, что это как раз подходящее место, чтобы заглохнуть”.

Девушка, имя которой было Дария Паркер, и которое заставило Ники подумать о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше, чем Ники, но едва ли ее можно было назвать высокой, и ее лицо было слишком угловатым, чтобы назвать красивым, слишком уж по-мужски красивым, чтобы когда-либо быть чем-нибудь настолько простым или прямым как хорошеньким.

“Блин”, чертыхнулась она. “А я ведь, знаю, смогла бы найти местечко получше, чтобы сломаться.”

Ники маленькими глотками отпивала свой кубинский кофе и его теплота расходилась от ее горла в желудок, успокаивая боль, и истощение дороги подобно награде за то, что она до сих пор жива. По крайней мере, она нашла эту кофейню, то единственное, что было открыто на этой странной улице. Она завернула за угол и, вначале, вид был дезориентирующим, почти тревожным, газовые фонари и булыжники, все закрыто, запланированный анахронизм, больше похожий на Голливудский задний двор, чем на улицу, которую она бы ожидала здесь найти.

“Хорошо, итак, почему же ты ехала через Бирмингем?” Мертвенно-бледные розовые шрамы крест на крест пересекали предплечья Дарии, баристовые татушки, как из небылицы отмечали небрежный и неизбежный контакт мягкой плоти и рукоятки для пара машинки экспрессо.

“Вот так так”, - воскликнула Ники, ставя чашку на барную стойку. “Должно быть, я пропустила запрещающие знаки”.

“Торговая палата продолжает их убирать”. И на этот раз не было даже намека на улыбку.

“О”кей, признаюсь, я просто следовала инструкциям”, - и она откопала смятую ярко раскрашенную брошюру в одном из карманов пиджака, и разгладила ее на стойке бара. “ПОСМОТРИТЕ Грот Аве Марии!” была команда в ней, заглавными черными литерами шрифта тайпфэйс, на блестящем голубом фоне. “Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ”.

“Да ты подружка, блин, дурачишь меня”, - сказала Дария, и взяла брошюру со стойки бара.

Ники пожала плечами. “Нет, к сожалению, это правда”.

Она нашла эту брошюрку на станции на въезде, как раз по ту сторону от границы штата, схватила их целую кипу на полке с листовками около комнат отдыха, пролистала их, пока пила кофе из пенопластовой чашечки, которое было бесплатным, но и вкус у него был соответствующим. Она отбросила брошюрки, рекламирующие места подобные пещерам де Сото (Подземная Волшебная страна) и Маундвилль (“Секреты исчезнувшего прошлого!”). Брошюрка с Гротом Аве Марии лежала на самом низу, последний шанс найти направление, к тому же, ее зацепила история Венедиктинского монаха, который потратил всю жизнь, создавая уменьшенную модель святого города из кусочков камня и мусора.
“А ты, должно быть, чудная леди, Ники Ку”, - сказала Дария и швырнула брошюру обратно на барную стойку.










* Кубинский кофе (исп. Café Cubano, также известен как кубинский эспрессо, кубинский шот и кофе по-кубински) — разновидность эспрессо, появившаяся на Кубе после появления в стране первых итальянских эспрессо-машин. Термин «кубинский кофе» включает в себя как собственно рецепт приготовления эспрессо, так и ряд кофейных напитков, изготавливаемых на его основе.
 

59. juliagroo

Шелк

Отрывок из романа Кэтлин Кирнан «Шелк»

— Какого хрена ты остановилась в Бирмингеме? — спросила девушка с волосами цвета вишни, та самая, которая удивила Ники не только тем, что знала, что такое кубано, но и умела его готовить. Ники поднесла чашку к носу и втянула насыщенный аромат, поднимающийся от черного сладкого кофе.

— Ты лучше мою машину спроси, — ответила Ники. — Она, по всей вероятности, решила, что там самое место заглохнуть.

Девушка по имени Дария Паркер, чья фамилия ассоциировалась у Ники с Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была ненамного выше Ники, черты ее лица были слишком резкими, чтобы назвать ее красивой, при этом оно было слишком серьезным для того, чтобы описать его столь же просто и незамысловато, как симпатичное.

— Чёрт, нельзя было в другом месте сломаться! — выругалась Дария.

Ники потягивала кубано, тепло от которого разливалось по горлу, доходя до самого желудка, прогоняя усталость и изможденность от долгой дороги, как награда за проявленное упорство. В конце концов, она же умудрилась найти кофейню — единственное работающее заведение на этой захолустной улице. Она повернула за угол, и увидела то, что ее смутило и встревожило: вымощенная улица, освещенная газовыми фонарями, все заведения на которой были закрыты. Казалось, что кто-то умышленно напутал временные эпохи, когда, вместо обычной улицы, которую ожидаешь увидеть, натыкаешься на что-то, напоминающее голливудскую съемочную площадку.

— Ну ладно, какого хрена ты вообще поехала через Бирмингем?
Дарию выдавали синевато-багровые шрамы на руках — «отметины бариста», — которые появляются при неосторожном и неизбежном контакте нежной кожи с паром от машины для приготовления эспрессо.

— Да что ты пристала! — разозлилась Ники и поставила кружку на барную стойку. — Наверно, я просто проглядела предупреждающие знаки.

— Видимо Торговая палата их снимает, — на лице Дарии не было и тени улыбки.

— Ну ладно, признаюсь. Я ехала по знакам, — начала Ники, доставая из кармана куртки красочную брошюру и кладя ее на барную стойку. «НЕ ПРОПУСТИ — парк Аве Мария!» манила брошюра черными буквами на глянцевом голубом фоне. «Иерусалим в миниатюре — вдохновит и изумит вас».

— Нет, ты прикалываешься что ли?! — сказала Дария и взяла брошюру.

— Да если бы… — Ники притихла.

Она нашла брошюру на приграничной станции, сгребла сразу несколько со стеллажа у туалетов и просмотрела их, попивая бесплатный кофе из пенопластового стаканчика с соответствующим вкусом. Она сразу отложила в сторону брошюры о местах вроде пещеры ДеСото («Подземная сказка!») и парка Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Брошюра с парком Аве Марии была в самом низу, предоставляя последнюю возможность выбрать дальнейший маршрут, помимо этого ее впечатлила история о бенедектинском монахе, который посвятил свою жизнь созданию уменьшенной копии святого города, используя лишь камни и мусор.

— Ну и странная же ты, Ники Ки, — протянула Дария и бросила брошюру обратно на стойку.

60. Juliet

Шелк.

− Какого черта ты остановилась в этом Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета вишни, которая удивила её не только тем, что знала, что такое Кубано, но и, как приготовить его. Ники поближе поднесла к себе кофейную чашку, чтобы насладиться бодрящим ароматом чёрного сладкого кофе.

− Спроси мою машину,- сказала Ники. − Ей лучше знать, где остановиться, и, видимо, это место она посчитала подходящим.

Девушка по имени Дария Паркер, заставившая Ники думать о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше, чем Ники, но не скажешь что высокая. Лицо было слишком худое, что не позволяло назвать его симпатичным, и в то же время было слишком красивое, чтобы называться просто хорошеньким.

− Черт возьми, я на твоем месте смогла бы найти место получше чтобы расслабиться, – сказала Дария.

Ники маленькими глотками пила «свой» Кубано, тепло от него разливалось по всему телу, как награда за то, что ещё жива после изнурительной и трудной дороги. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное, что было открыто на этой случайно выбранной улице. Как только она завернула за угол, то увидела газовые фонари и одни только булыжники, всё закрыто, - сначала это обескуражило её, и тут же возникло чувство, будто она оказалась в другой эпохе. Это место больше походило на Голливудскую съемочную площадку, чем на улицу, которую она ожидала здесь найти.

− Ладно, почему же ты все-таки поехала именно через Бирмингем?

Видимо она была неаккуратна в своём деле: об этом говорили багрово-красные шрамы, которые переплетались на предплечьях Дарии с наколками баристов.

− Ой, − сказала Ники, ставя свою кружку на барную стойку. − Я, должно быть, пропустила предупреждающие знаки.

− Торговая палата все ещё развешивает их сейчас, - на этот раз на её лице не было даже намека на улыбку.

− Хорошо, я признаюсь. Я просто следовала вот этим указаниям.

Ники вытащила смятую, яркую брошюрку из кармана жакета, и расправила её на барной стойке: «Посетите − Грот Святой Марии!» − призывала надпись на ней, черные буквы отчетливо выделялись на ярко голубом фоне, « Маленький Иерусалим − ВДОХНОВЕНИЕ И ЧУДО».

− Ты собралась мне вешать лапшу на уши, – раздраженно сказала Дария, схватив брошюру с барной стойки.

− Не-а. Боюсь, что это правда,- Ники пожала плечами.

Она нашла эту брошюрку на пограничном пункте: схватила большую стопку с рекламной полки, около туалета, пробежала по ним глазами, при этом прихлебывала из одноразового стаканчика кофе, который достался ей бесплатно, и понятно, что вкус у него был соответствующий. Она проигнорировала брошюры рекламирующие места типа: «Посетите DeSoto Caverns («Сказочное подземелье») или Moundville («Секреты исчезнувшего прошлого!»)». Грот Святой Марии был самым последним в стопке, последний шанс в этом направлении, вот так, её и увлекла история про монаха Бенедикта, который провел всю свою жизнь, создавая модель священного города из кусочков камня и какого-то хлама.

− Мда, ты какая-то странная леди, Ники Ки, − проговорила Дария и швырнула брошюрку обратно на стойку.

61. Julius

- И какого черта тебя занесло в Бирмингем? – спросила девица с шевелюрой вишневого цвета, которая поразила ее не только тем, что знает про Кубано, но еще и тем, что умеет его готовить. Ники втянула ноздрями аромат дымящегося черного кофе из маленькой чашечки, которую она держала в руке.
- Спроси мою тачку, - сказала Ники. – Наверно, это она решила, что здесь можно хорошо оттянуться.
Девушка по имени Дария Паркер, от чего у Ники тут же возникла ассоциация с Дороти Паркер, скупо улыбнулась. Она была повыше Ники, но не дылда. Чересчур худое лицо трудно было назвать смазливым, с его благородными чертами такое примитивное слово просто не вязалось.
- Да, ну, блин, - с досадой сказала она. – Могла бы и получше найти местечко.
Ники отпила глоток кофе, почувствовав как тепло разлилось по пищеводу, снимая дорожную усталость. Просто награда за то, что она все еще жива. Ладно хоть кофейню нашла, единственное открытое заведение на этой странной улице. Когда она только завернула на нее, то сначала просто растерялась. Мощеная булыжником дорога, газовые фонари, и все закрыто, просто прошлый век. Больше похоже на Голливудские декорации, чем на улицу.
- Ладно, все-таки, зачем ты поехала через Бирмингем? Оба предплечья Дарии пересекали лилово-розовые шрамы. А красноречивые татуировки на кофейную тему знаменовали непринужденное и неизбежное соприкосновение нежной плоти с паровой трубкой эспрессо-машины.
- Вот, блин, - Ники поставила свою чашку на стойку. – По-моему, я пропустила знаки карантина.
- Торгово-промышленная палата постоянно их убирает. На сей раз она сказала это без тени улыбки.
- Ладно, признаюсь. Я просто следовала указателям. Она выудила из кармана куртки помятую брошюрку в яркой обложке и, разгладив, положила на стойку. «Знакомьтесь – Аве Мария Гротто!» - гласили черные буквы на глянцевом голубом фоне. «Иерусалим в миниатюре – ВДОХНОВЕНИЕ И ЧУДО».
- Не может быть! Прикалываешься? – воскликнула Дария и схватила брошюру со стойки.
Ники пожала плечами. – Да, нет. Серьезно.
Эту брошюру она нашла на приветственной станции на границе штата. Схватив целую охапку с выставочного стеллажа около уборных, она прочитала их все, попивая безвкусный дешевый кофе из пенопластового стаканчика. Брошюры, рекламирующие такие места, как парк ДеСото («Подземная сказочная страна») и Маундвилл («Тайны минувшего прошлого») она сразу выбросила. Аве Мария Гротто была в самом низу, последний шанс куда-то поехать. К тому же ее потрясла история о Бенедектинском монахе, который провел всю жизнь, создавая модель священного города из камней и всякого хлама.
- Ты просто чудачка, Ники Кай, - заключила Дария и швырнула брошюру на стойку.
 

62. JUMA

Silk (Caitlin Kiernan)

Перевод JUMA

- Так за каким чертом тебя занесло в Бирмингем? - спросила
девушка с волосами вишневого цвета, удивившая свою собеседницу
не только знанием, что такое кубинский эспрессо, но и умением его
готовить. Ники поднесла чашку к ноздрям, наслаждаясь крепким
дымком черного сладкого кофе.


- Об этом лучше спросить мою машину, - сказала Ники. - Кажись,
она решила, что лучшего места заглохнуть чем здесь - не найти.


Девушка чуть улыбнулась. Ее звали Дарья Паркер и это напомнило
Ники о Дороти Паркер. Ростом она была выше Ники, но не очень
высокой, с лицом несколько угловатым, чтобы назвать его
привлекательным; в общем - слишком красивым до простоты или
простым для красоты.


- Вот дрянь. Чего-чего, а моя тачка уж точно нашла бы место и
получше.


Ники пригубила эспрессо; после дорожной усталости тепло, идущее
из горла вниз живота, успокаивало и оказалось поистине глотком
жизни. Наконец-то она нашла кофейню; единственное, что было
открыто на этой странной улице. Когда во время поисков, Ники
повернула за угол, вид улицы сначала дезориентировал ее и даже
встревожил; все закрыто и выглядело, как-будто нарочито,
несовременно - газовые фонари и булыжники, больше напоминавшие
голливудские декорации, чем улицу, какой она себе представляла.


- Ладно. Так зачем, все-таки, ты ехала через Бирмингем?


Предплечья Дарьи пересекали розовые шрамы с синевато-багровым
оттенком - тату, намекающее на работу кофейных дел мастеров;
небрежный и неизменный контакт нежного тела с ручкой
кофеварки.


- Ну, - Ники положила чашку, - я, наверно, пропустила указатели о
карантине.
- Торгово-Промышленная Палата продолжает снимать их, - заметила
Дарья, на сей раз без тени улыбки на лице.
- Ладно, признаюсь. Я всего лишь следовала тому, что написано
здесь.

С этими словами Ники вынула из кармана жакета помятую, ярко
окрашенную брошюру и разгладила ее на барной стойке. Заголовок,
черным рельефным шрифтом на глянцево-голубом фоне гласил:
"СМОТРИТЕ - Аве Мария Гротто!" "Малый Иерусалим - ИДЕЯ И
ЧУДО".


- Что за ерунда? Ты прикалываешься? - нахмурилась Дарья и убрала
брошюру со стойки.
- Не-а. Не думаю, что это ерунда, - пожала плечами Ники.


Эту брошюру она нашла на станции неподалеку от границы штата, в
большой стопке, которую прихватила с демонстрационного стенда
возле туалетов и пробежала глазами, прихлебывая бесплатный и
потому невкусный кофе из пластикового стаканчика. Она отложила
в сторону брошюры с заголовками "Подземная Сказочная страна!"
и "Секреты Исчезнувшего Прошлого!", рекламирующие такие места,
как пещеры Де Сото и археологический парк в Мондвилле. Аве
Мария Гротто была на самом низу - последней, и Ники привлекла
история Бенедиктинского монаха, потратившего всю свою жизнь на
создание масштабной модели святого города из кусочков камня и
мусора.


- Ты какая-то чудная. Дурочка из переулочка, - сказала Дарья и
швырнула брошюру обратно на стойку.
 

63. KatherinKa

«Так какого черта ты остановилась в Бирмингеме?» – поинтересовалась девушка с волосами цвета спелой вишни, на удивление разбиравшаяся не только в сортах кофе, но и в способах его приготовления. Ники поднесла кофейную чашку к носу и вдохнула густой аромат черного кофе, поднимающийся из чашки тонкими струйками пара.

«Спроси об этом мою машину, - отозвалась Ники. – Должно быть ей приглянулось это место и она решила здесь заглохнуть».

Девушка по имени Дарья Паркер, напомнившая Ники о писательнице Дороти Паркер, чуть улыбнулась. Она была выше Ники, однако высокой ее нельзя было назвать. Точно так же, как нельзя было назвать красивой - слишком угловатое лицо - но, как ни странно, было в ее чертах что-то настолько привлекательное, что не позволяло считать Дарью просто хорошенькой.

«Да брось! – фыркнула она. – Вот если бы я решила отбросить копыта, клянусь, нашла бы местечко получше».

Ники вернулась к кофе, сделала глоток, и тепло разлилось по всему телу, прогоняя боль и утомление после долгой поездки, как награда за выживание. По крайней мере, она нашла кафе, единственную забегаловку, работающую на этой странной улице. Девушка повернула за угол, и открывшаяся картина поначалу привела ее в замешательство, почти испугала. Газовые фонари, булыжная мостовая и закрытые двери - искусственный анахронизм, напоминающий Голливудские декорации, а не обычную улицу, которую Ники ожидала здесь увидеть.

«И все-таки, почему ты поехала через Бирмингем?» – синевато-багровые шрамы - татуировки бармена-бариста, переплетавшие руки Дарьи, красноречиво свидетельствовали о неосмотрительном и неизбежном контакте нежной кожи с трубкой подачи пара кофеварки-эспрессо.

«Вот это да! – удивилась Ники, ставя чашку на барную стойку. – Должно быть, я не увидела знаки карантина».

«Торговая палата продолжает их снимать», - на этот раз на лице Дарьи не было даже намека на улыбку.

«Ладно, сдаюсь. Я просто ехала по указанному маршруту», - Ники вытащила из кармана куртки мятый рекламный буклет и начала его разглаживать.

«Добро пожаловать в тематический парк Аве Мария Гротто!» - зазывно чернела жирная надпись на глянцевом ярко-синем фоне. «Иерусалим в миниатюре – вдохновенное чудо».

«Ага, офигенный прикол», - съязвила Дарья, поднимая буклет со стойки.

Ники пожала плечами: «Нет, все так и есть». Она нашла эту рекламку на станции прямо на границе штата. Схватила несколько проспектов из буклетницы, установленной рядом с туалетом, а потом пролистала, сидя за пластиковой чашкой бесплатного кофе с таким же пластиковым вкусом. Ники сразу отбросили проспекты, рекламирующие такие места, как Пещеры ДеСото («Подземная сказочная страна!») и археологический парк Маундвиль («Секреты ушедшего прошлого»). Аве Мария Гротто лежал в самом низу, последняя возможность найти что-то подходящее, и потом ее захватила история бенедиктинского монаха, потратившего полжизни на создание миниатюрных святынь из каменной крошки и мусора.

«Ты просто нереальная девушка, Ники Кай», - заявила Дарья, бросая буклет обратно на стойку.

64. katyonka

Отрывок из романа «Шелк» (Кэтлин Кирнан)

- Ну и какого черта ты остановилась в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета вишни, которая удивила Нику тем, что не только знала, что такое кубано, но и как его приготовить. Ники взяла чашечку и вдохнула насыщенный аромат, исходящий от черного сладкого кофе.

- Спроси у моей машины, - ответила Ники, - она, похоже, решила, это подходящее место, чтобы окончательно заглохнуть.

Девушка – ее звали Дария Паркер, и это имя напомнило Ники о Дороти Паркер – слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но едва ли высокой, с лицом слишком угловатым, чтобы считаться красивым, и слишком привлекательным, чтобы быть чем-то столь же обычным и незамысловатым, как просто красивое.

- Черт, - сказала Ники, - я стопудово могла бы найти место и получше, чтобы сломаться.

Она прихлебывала кофе, и тепло разливалось по ее телу, снимая изнурение и усталость от дороги, словно награда за то, что она все еще жива. По крайней мере, Ники нашла кофейню, единственное, что было открыто на этой странной улице. Когда она повернула за угол, вид местности сначала сбил ее с толку, встревожил: газовые фонари, галька, все закрыто - такой запланированный анахронизм, больше похожий на голливудскую съемочную площадку, чем на улицу, которую она ожидала тут найти.

- Ясно, а почему ты вообще решила ехать через Бирмингем? – Руки Дарии покрывали бледно розовые шрамы - красноречивые татуировки бариста, свидетельствуя о неосторожном и неизбежном контакте нежной кожи с рычагом подачи пара на кофемашине.

- Боже, - сказала Ники, поставив чашку, - я, должно быть, пропустила знаки карантина.

- Торговая Палата постоянно их снимает. – В этот раз в голосе Дарии не было даже намека на улыбку.

- Ну хорошо, признаюсь. Я просто следовала инструкциям. - Ники достала из кармана куртки яркий мятый буклет и разгладила его на барной стойке. «ПОСЕТИ Ave Maria Grotto!» гласил буклет, жирный черный шрифт на голубом глянцевом фоне. «Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И УДИВЛЕНИЕ».

- Врешь, ясен пень, - не поверила Дария и взяла буклет со стойки.

Ники пожала плечами:

- Боюсь, что нет.

Она увидела буклеты в приветственном киоске на границе штата, схватила сразу кучу со стеллажа у туалетов и просматривала их, пока пила кофе из одноразовой пластиковой посуды, кофе был бесплатным и соответствующим на вкус. Она отбросила буклеты с рекламой мест типа Пещеры Де Сото («Подземная сказка!») и Маундвиль («Секреты исчезнувшего прошлого!»). Реклама парка Ave Maria Grotto была в самом низу, последний шанс Ники решить, куда поехать, и она клюнула на историю Бенедиктинского монаха, посвятившего всю жизнь созданию масштабной модели святого города из осколков камня и мусора.

- Ты очень странная женщина, Ники Ки, - заметила Дария и кинула буклет обратно на стойку.

65. ka_banga

— Какого же черта ты остановилась в Бирмингеме? — спросила девушка с волосами цвета вишни, поразившая Ники не только знанием того, что такое кубинский эспрессо, но и умением его готовить. Ники поднесла чашку к лицу и вдохнула густой аромат сладкого черного еще дымящегося кофе.

— Спроси лучше мою машину, — ответила Ники. — Видимо, ей вздумалось, что здесь самое место откинуться.

Девушка — которую звали Дарья Паркер, что заставило Ники вспомнить ее однофамилицу Дороти — слегка улыбнулась. Ростом она оказалась выше Ники, но не высокой, а лицо ее с резкими чертами вряд ли кто назвал бы хорошеньким — оно было слишком красивым для такого однозначного и заурядного определения.

— Вот дерьмо. Я бы нашла последнее пристанище получше, факт.

Ники потягивала кубинский эспрессо, тепло разливалось по телу, согревая желудок и снимая дорожную усталость и боль будто в награду за то, что она все еще жива. Ведь ей хотя бы удалось найти кафе, единственное открытое заведение на этой богом забытой улице. Ники свернула на нее, и поначалу вид показался ей странным, почти тревожным: тусклый свет газовых фонарей, булыжная мостовая, все закрыто — какой-то нарочитый анахронизм, больше похожий на съемочный павильон в Голливуде, чем на улицу, которую она ожидала здесь увидеть.

— Так, а с чего тебя вообще понесло через Бирмингем? — Розовые с синевой рубцы на руках Дарьи, красноречивые тату баристы, свидетельствовали о неосторожных и неизбежных соприкосновениях нежной кожи с паром кофеварки.

— Знаешь, сама удивляюсь, — Ники поставила чашку перед собой. — Должно быть, не заметила предупреждения о карантине.

— Парни из местной Торговой палаты вечно его снимают, — на этот раз на ее лице не промелькнуло и тени улыбки.

— Ладно, признаюсь. Я просто ехала по маршруту, — она достала измятый цветистый буклет из кармана куртки и разгладила его на барной стойке. «ПОСЕТИТЕ парк Аве Мария Гротто!», — призывал он жирным черным шрифтом с глянцевой лазури. «Иерусалим в миниатюре ВДОХНОВЛЯЕТ И ИЗУМЛЯЕТ!»

— Шутишь что ли? — спросила Дарья и взяла буклет.
Ники пожала плечами.

— Нет. Боюсь, не шучу.

Этот буклет Ники взяла на заправке у границы штата вместе с пачкой других проспектов, разложенных на полке рядом с туалетами. Она просматривала их, отпивая кофе из пластикового стаканчика – бесплатный и соответствующего вкуса. Проспекты, в которых рекламировались места вроде пещер Десото («Сказочное подземелье!») или Маундвиля («Тайны исчезнувшего прошлого!»), она отбросила. Брошюра про Аве Мария Гротто лежала в самом низу – последняя надежда выбрать направление, и Ники зацепила история бенедиктинского монаха, который всю свою жизнь возводил Святой город в миниатюре из осколков камней и прочего строительного мусора.

— Да ты, наверное, чокнутая, Ники Кай, — сказала Дарья и бросила буклет на стойку.

66. kdnastya

Шелк

Отрывок из книги Кэтлин Кирнан «Шелк»

- Так какого черта тебя занесло в Бирмингем? – спросила девушка. Эта девушка с вишневым цветом волос удивила ее не только тем, что отлично знала, что такое Кубано, но более того – она прекрасно его готовила. Ники поднесла чашечку к лицу и с жадностью втянула чарующий аромат сладкого черного кофе.

- Это лучше спросить у моей машины, - ответила Ники. – По ее мнению это прекрасное место для последнего выдоха.

Имя девушки было Дарья Паркер, Ники тут же вспомнила о Дороти Паркер и слегка улыбнулась. Ростом Дарья была выше Ники, но при этом ее нельзя было назвать высокой, черты лица были заостренными, и ее нельзя было назвать милашкой. Девушка была слишком сообразительная, чтобы так грубо и прямолинейно считать ее просто милашкой.

- Дерьмово, - сказала она, - я выбрала бы место получше, чтобы загнуться.

Ники потягивала свой Кубано, и тепло плавно окутывало ее тело, перетекая от горла к животу и успокаивая после всех пережитых ею дорожных приключений и нервотрепок. Это было наградой за то, что она еще жива. По крайней мере, ей удалось найти кофейню, хотя она было единственным открытым заведением на этой странной улице. Завернув за угол, Ники была просто ошарашена, а при взгляде на газовые лампы и брусчатку в голове появились тревожные мысли. Более того, все было закрыто – полная анархия, напоминавшая больше Голливудские декорации нежели улицу, которую Ники ожидала найти в таком месте.

- Ну, и зачем ты вообще поехала через Бирмингем? – на предплечье у Дарьи виднелись ярко-розовые шрамы, своего рода «татуировки» бариста, свидетельствовавшие о неосторожности и неизбежном контакте нежной кожи с паровым краном.

- Вот так раз! – отозвалась Ники, - Видимо, я где-то пропустила знак карантинной зоны?

- Торговая Палата вечно их снимает, - на этот раз на лице девушки не было и тени улыбки.

- Ладно, сдаюсь. Я просто следовала инструкциям, - и она вытащила из пиджака скомканную красочную брошюру и попыталась выровнять ее на барной стойке. Черные буквы на голубом фоне призывали: «Посетите Грот Девы Марии! Уменьшенная копия Иерусалима подарит вам ВДОХНОВЕНИЕ И ВОСТОРГ!».

- Ты что, издеваешься надо мной? – сказала Дарья и взяла буклет в руки.

Ники пожала плечами: - Боюсь, что нет.

Ники взяла эту брошюру на станции прямо на въезде в город, где она сгребла целую охапку буклетов с экспозиционной полки рядом с туалетной комнатой. Она просмотрела их за чашкой бесплатного кофе с объемной пеной и жутким вкусом, соответствующим стоимости напитка. Она отбросила брошюры, рекламирующие Пещеры ДеСото с его «сказочным миром под землей» или Маундвиль с его «таинственными секретами прошлого». Буклет с Гротом Аве Марии находился в самом низу, как последний шанс найти что-либо достойное. Ники заинтересовала история монаха-бенедиктинца, который всю свою жизнь посвятил созданию уменьшенной копии священного города, имея под рукой лишь камни и всякий мусор.

- Да, странная ты дамочка, Ники Ку, - только и сказала Дарья, небрежно бросив буклет обратно на стойку.

67. Kitsune

Silk
from Silk (Caitlin Kiernan)
—…И какого черта надо было останавливаться в Бирмингеме? — спросила девушка у Ники.
Эта девушка с волосами цвета вишни удивила тем, что не только знала о Кубано(1), но и действительно умела его готовить. Ники потянулась к чашке, вдохнула поглубже терпкий аромат черного сладкого кофе.
Это — к моей машине, — пробормотала она. — Наверное, не нашла места лучше, чтобы заглохнуть.
Девушка в ответ лишь сдержанно улыбнулась. Звали ее Дариа Паркер, и имя напомнило Ники о Дороти Паркер(2). Она была выше Ники, но невысокая, нет; с очень худым, рельефным лицом, бесспорно красивым, но как-то с перебором, без намека на миловидность. Ее сложно было назвать хорошенькой.
— Зашибись! По мне, гробануться, так с музыкой, и чтоб картинка поприличнее.
Ники глотнула еще кофе, и теплая волна побежала через горло в желудок, возвращая к жизни после долгой изматывающей дороги; это награда ей за то, что все еще жива. По крайней мере, нашла, вот, кафе, единственное работающее заведение на этой странной улице. Помнится, она тогда завернула за угол и вначале не поняла, куда попала, даже испугалась: газовые фонари, булыжная мостовая, все закрыто, искусственный островок давно ушедшего, натурные декорации Голливуда, а не обычная улица, которую она рассчитывала здесь увидеть.
— Так все же, почему через Бирмингем?
Руки Дарии, как у любого неосторожного бариста, покрыты розовыми и багровыми шрамами; такие «татуировки» вечно «рисует» горячий пар кофемашины.
— А, черт его знает! Наверное, не заметила предупреждений о карантине.
Ники поставила чашку на барную стойку.
— Представители Торговой Палаты еще не все демонтировали.
И теперь уже — ни тени улыбки.
— Ладно, сдаюсь. Я просто следовала инструкциям.
Порывшись в карманах куртки, Ники достала яркий буклет, положила его на стойку и бережно разгладила измявшуюся обложку. На голубом глянце кричащая надпись черным жирным шрифтом: «ПОСЕТИТЕ Грот Аве Мария! Иерусалим в миниатюре — ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».
— Классная шутка — я оценила, — Дариа небрежно подцепила буклет. Ники в ответ лишь пожала плечами.
— Боюсь, все слишком серьезно.
Буклет она отыскала на первой же заправке, едва пересекла границу штата. Со стеллажа возле туалетов прихватила сразу несколько пестрых книжиц, и пока прихлебывала кофе из пенопластового стаканчика просмотрела их все. Кофе был бесплатный и, соответственно, безвкусный. Брошюры с рекламой типа «Пещеры Де-Сото» («Сказочное подземелье!») и «Маундвиль» («Тайны исчезнувшего прошлого!») она отбрасывала. Проспект «Грота Аве Мария» лежал в самом низу, последний шанс понять, что же ей делать дальше. История монаха-бенедиктинца, потратившего целую жизнь на постройку макета святого города из камней и мусора, по-настоящему захватила ее.
— Да, походу, ты особа со странностями, Ники Ки, — и с этими словами Дариа швырнула буклет обратно на стойку.
(1) Кубано — (исп. Café Cubano, иначе — кубинский кофе, кубинский эспрессо, кофе по-кубински) — разновидность эспрессо, появившаяся на Кубе.
(2) Дороти Паркер — (англ. Dorothy Parker, 1893 — 1967) — американская писательница, известная своим едким юмором и проницательностью.

68. Kitty

- Так какого черта тебя занесло в Бирмингем? – спросила девушка. Девушка с вишневыми волосами, которая, к её удивлению, не только знала, что существует кофе по-кубински, но и умела его варить. Ники поднесла крошечную чашечку к носу, вдыхая густой аромат крепкого сладкого напитка.

- Спроси у моей машины, - сказала она, - почему её угораздило сломаться именно здесь.

Девушка, которую звали Дарья Паркер, (почти как Дороти Паркер) слабо улыбнулась. Она была повыше Ники, но не очень высокой, с угловатым лицом, слишком красивым для того, чтобы просто и банально называться хорошеньким.

- Вот блин, - сказала она, - я бы выбрала местечко получше, чтобы заглохнуть.

Ники глотнула кофе, и тепло потекло вниз по горлу в желудок, смывая тревогу и дорожную усталость, как награда за то, что она все еще жива. По крайней мере, ей удалось найти кофейню – единственное, что было открыто на странной улице, поначалу удивившей и даже напугавшей её. Свернув за угол, она словно очутилась в прошлом: газовые лампы, булыжная мостовая, закрытые магазины. Голливудские декорации, а не улица, которую ожидаешь здесь увидеть.

- Хорошо, но зачем ты вообще поехала через Бирмингем?
Бледные розовые шрамы усеивали руки Дарьи – клейма бариста, последствия неизбежного контакта плоти со струями пара из кофеварок.

- А что, - спросила Ники, ставя чашку на барную стойку, - я карантинный пост пропустила?

- Торговая палата их сейчас снимает.
В этот раз ни тени улыбки.

- Ладно, признаюсь, у меня была цель.

Она вытащила яркий буклет из кармана куртки и разгладила на стойке бара. «Посетите Аве Мария Гротто!» - кричали жирные черные буквы на глягцевом голубом фоне: «Иерусалим в миниатюре: восхищение и восторг!»

- Да ты, блин, разыгрываешь, – заявила Дарья, взяв буклет в руки.

Ники пожала плечами
- Нет, честное слово.

Брошюру она нашла на долгожданной заправке, когда пересекала границу штата. Просто сгребла целую кучу со стенда рядом с туалетом и потом читала их, одну за другой, прихлебывая кофе из пластикового стаканчика. Здесь его подавали бесплатно, и вкус был соответствующий. Брошюры, рекламирующие пещеры Де-Сото (Подземные чудеса!), и Маундвиль (Раскройте тайны прошлого!) она забраковала сразу. Та, что про Аве Мария Гротто лежала в самом низу, последний шанс обрести цель, и история бенедиктинского монаха, потратившего жизнь на создание модели Святого города из камней и мусора, чем-то зацепила её.

- А ты, похоже, странная девушка, Никки Ки, - сказала Дарья, кидая брошюру обратно на стойку.

69. Kristi

Шёлк
Отрывок из произведения Кэтлин Кирман "Шёлк"

- Так какого чёрта ты остановилась в Бирмингаме? - спросила у неё девушка с волосами вишневого цвета, которая так удивила её своими знаниями не только о том, что такое настоящий кубинский кофе, но и как правильно его приготовить. Ники поднесла чашечку чёрного сладкого кофе к самому носу и вдохнула его аромат.

- Спроси у моей машины, - ответила Ники. - Наверняка ей показалось, что это отличное место, чтобы заглохнуть.

Девушка, которую звали Дариа Паркер, чьё имя невольно напоминало Ники о Дороте Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, совсем на чуть-чуть, а её угловатое лицо нельзя было назвать красивым, потому что такие лица намного интереснее, чем просто красивые.

- Вот дерьмо, - воскликнула она. - Клянусь дьяволом, я могла бы найти местечко получше, чтобы сдохнуть.

Ники попивала маленькими глоточками свой кофе, чувствуя как тепло постепенно разливается по её телу, борясь с усталостью после длинной дороги и как будто вознаграждая её за то, что она всё ещё жива. Наконец-то она нашла эту кофейню, единственное место открытое для посетителей на этой странной улице. Когда она повернула за угол, то очутилась в на первый взгляд каком-то сбивающем с толку тревожном месте, освещенном газовыми лампами, где повсюду валялись булыжники, и всё было закрыто. Складывалось такое впечатление, что это совсем не улица, а открытая съёмочная площадка в голливудском стиле.

- Так зачем тебе вообще понадобилось ехать в Бирмингам? - Предплечья Дарии пересекали лиловато-синие шрамы, типичные для слишком болтливого бармена следы, остающиеся в результате небрежного соприкосновения живой плоти с паровой трубкой кофемашины.

- Блин, - с чувством произнесла Ники, поставив чашку на барную стойку. - Наверное, я просто не заметила карантинных знаков.

- По указанию Коммерческой Палаты их постоянно снимают. - На этот раз в словах Дарии не было даже намёка на улыбку.
- Так и быть, признаюсь. На самом деле я следовала указателям, - произнесла Ники и, достав из одного из карманов куртки яркий буклет, разгладила его и положила на барную стойку. "Посетите Аве Мариа Гротто!" - гласила на нём надпись чёрным шрифтом на глянцевом голубом фоне. "Иерусалим в миниатюре - Вдохновляйтесь и Изумляйтесь".

- Да ты рехнулась, - воскликнула Дариа, взяв в руки рекламный проспект.

- Неа, - пожала плечами Ники , - боюсь, это правда.

Ники нашла этот буклет на пограничной станции. Она взяла сразу несколько буклетов со стойки рядом с туалетами и начала листать их один за другим, одновременно потягивая из пенопластового стаканчика бесплатный кофе вкуса именно ничего не стоящего пойла. Девушка сразу отложила буклеты, рекламирующие такие места, как Пещерный Парк ДеСото (Волшебный Подземный Мир) и Маундвиль (Тайны Забытого Прошлого). Буклет Аве Марии Гротто был самым последним в стопке, её последняя попытка выбрать нужное направление. И именно это место заинтересовало Ники своей историей о бенектинском монахе, который посвятил всю свою жизнь созданию модели Священного Города, используя камни и подручный мусор.

- Ты точно с приветом, Ники Кай, - произнесла Дариа и небрежно кинула букет обратно на барную стойку.

70. L3

- Так какого чёрта ты забыла в Бирмингеме? - спросила девушка. Волосы её отливали спелой вишней, но еще удивительней было то, что она не только имела представление о кубано, но и умела варить такой кофе. Ники жадно втянула носом его насыщенный сладкий аромат, поднеся чашку к лицу.
- Это мою тачку надо спросить. Развалюха решила заглохнуть с концами именно здесь.


Бариста слабо улыбнулась. Её имя - Дарья Паркер - напоминало Ники об острой на язык писательнице Дороти Паркер.
Дарья была повыше Ники, но вряд ли кто-то назвал бы её высокой. Равно как и симпатичной - черты лица девушки были слишком резкими, слишком благородными, чтобы применять по отношению к ней этот банальный эпитет.
- Блин, - сказала она с усмешкой, - уж я на её месте сдохла бы где поприличнее.


Ники прихлёбывала кубано, и каждый глоток наполнял живительным теплом её ноющее, измученное дорогой тело, словно в награду за то, что она еще дышит. Хотя бы посчастливилось найти кофеенку, единственное открытое заведение на всей этой странной улице. Повернув за угол, она сперва была обескуражена и даже слегка встревожена увиденным: газовые фонари, булыжная мостовая, тёмные витрины - продуманная имитация старины делала это место больше похожим на съемочную площадку какого-нибудь фильма, чем на обычную улочку.


- Но каким-то ведь ветром тебя всё равно понесло через Бирмингем?
На руках Дарьи багровели следы от ожогов - своеобразное профессиональное клеймо, свидетельство неосторожного контакта нежной кожи с паровой трубкой кофемашины.
- Да уж, - буркнула Ники, ставя чашку на стойку, - наверное, не заметила предупреждений о карантине.
- Торговая палата их постоянно снимает. - Тон Дарьи был на этот раз абсолютно серьезен.
- Ладно, не буду скрывать, у меня был маршрут, - сказала Ники, достала из кармана куртки скомканный пёстрый буклетик и расправила его на стойке. "ПОСЕТИТЕ ГРОТ ДЕВЫ МАРИИ!" - кричал с голубого глянцевого листка набранный жирным черным шрифтом заголовок. "МИНИ-ИЕРУСАЛИМ - ИЗУМИТЕСЬ И ВДОХНОВИТЕСЬ!".
- Да ты поди издеваешься, - ответила Дарья, беря рекламку в руки.
Ники пожала плечами.
- Неа, это чистая правда.


Этот рекламный проспект попался ей в справочной для туристов. Она набрала целую охапку подобных со стойки у туалетов и просматривала их, попивая из пластикового стаканчика предсказуемо безвкусный бесплатный кофе. Брошюрки с рекламой таких достопримечательностей, как пещеры де Сото ("ПОДЗЕМНОЕ ВОЛШЕБНОЕ ЦАРСТВО!") и археологический парк Маундвиль ("ТАЙНЫ ЗАБЫТОГО ПРОШЛОГО!"), Ники тут же выбросила, но описание Грота Девы Марии в одной из последних оставшихся
зацепило её рассказом про монаха-бенедиктинца, который посвятил всю жизнь воссозданию священного города в миниатюре из камней и всякого хлама.


- Странная ты девица, Ники Ки, - заметила Дарья и бросила буклетик обратно на стойку.

71. lemon tree

- Какого дьявола ты тормознула в Бирмингеме? – спросила девушка с вишневыми волосами. Минутой ранее она приятно удивила Никки тем, что не только слышала об эспрессо по-кубински, но и сумела его приготовить. Никки поднесла чашку к лицу и вдохнула густой аромат сладкого черного кофе.

- Не я, а моя машина, - ответила она.- По мнению моей машины, лучше места для поломки не придумаешь.

Собеседница улыбнулась. Ее имя, Дарья Паркер, навело Никки на мысли о Дороти Паркер.
Ростом Дарья была чуть выше самой Никки. Ее угловатое лицо язык не повернулся бы назвать смазливым: оно было слишком интересно и красиво для подобных избитых слов.

- Ну и дрянь, - сказала Дарья. – Уж я бы точно не здесь вырубилась.

С каждым глотком кофе по Никки пробегала волна тепла, а ноющая боль в мышцах и дорожная усталость отступали, - словно в награду за любовь к жизни. Ей едва удалось отыскать работающее кафе на этой престранной улице. Когда Никки завернула за угол, открывшийся вид сбил ее с толку и внушил смутную тревогу. Газовые фонари, брусчатка, закрытые магазины и рестораны - все вокруг казалось декорациями прошлого века.

- Как тебя вообще угораздило потащиться через Бирмингем?

Вместо обычных для баристы татуировок на руках Дарьи бледнели розовые шрамы, оставшиеся там, где пар кофемашины то и дело прикасался к беспечно подставленному телу.

- Должно быть, пропустила знаки карантина, - хмыкнула Никки, отвлекаясь от эспрессо.

- Наши предприниматели их все время снимают, - объяснила Дарья уже без улыбки.

- На самом деле я просто ехала, как здесь написано, - Никки выудила из кармана куртки измятую глянцевую брошюрку и разгладила ее на барной стойке. “Посетите грот Аве Мария!” – требовала крупная надпись на ярко-синем фоне, - “Иерусалим в миниатюре – ПРОСВЕТЛЕНИЕ ЧЕРЕЗ ИЗУМЛЕНИЕ”.

- Ты, часом, не шутишь? – Дарья подняла брошюрку.

Никки покачала головой:
- Неа. Так все и было.

Брошюру она взяла на стоянке для отдыха на въезде в штат. Забрала тогда целую охапку со стойки за туалетами и изучала ее, потягивая из одноразового стаканчика бесплатный кофе, который на вкус был под стать цене. Она сразу же отбросила буклеты, зазывающие в пещеры Де-Сото (“Подземная сказка”) или Маундвиль (“Секреты исчезнувшего прошлого”). Остался грот Аве Мария, как раз по пути, кроме того ее тронула история монаха из ордена св. Бенедикта, который всю жизнь собирал модель Иерусалима из камешков и всяких обломков.

- А ты странная, Никки Кай, - заметила Дарья и швырнула буклет обратно на стойку.
 

72. Leonora

Отрывок из романа Кейтлин Кирнан "Шёлк"

- Ну и какого лешего тебя принесло в Бирмингем?

Сказавшая это особа с тёмно-красными, цвета спелой вишни волосами приятно поразила Никки. Оказывается мы не просто "что-то там слышали" о кофе по-кубински - даже способны его приготовить! Никки поднесла чашечку к лицу и вдохнула невероятно богатый букет чёрного кофе.

- А ты машину мою спроси, - пожала плечами она. - Это ей приспичило пасть смертью храбрых именно здесь.

Девушка слегка улыбнулась. Звали её Дарьей Паркер, и имечко сразу заставило Ники вспомнить об её однофамилице Дороти. Даша была чуть повыше своей собеседницы; черты лица её были резковаты, так что симпатичным оно (лицо) зваться не могло. Да и эта безликая характеристика была бы просто оскорблением таким своеобразным, и потому красивым чертам.

- Идиотка, - фыркнула Даша. - Я бы на её месте выбрала что-нибудь получше, где догнивать остаток жизни. И теперь чертовски уверена в этом.

Никки отхлебнула от её кубано - тепло разлилось внутри, проникло до мозга костей и смыло дорожную усталость. Чуток радости всё ещё живому организму... Хотя бы кофейню на этой пустынной, странной до крайности улице она нашла. Когда Ники на оную свернула, ей вдруг стало неуютно, даже почти тревожно. Булыжная мостовая, зажжённые фонари - и ни одного магазинчика поблизости. Не порядочная улица, а задворки Голливуда какие-то.

- Что ж, выразимся по-другому. Зачем тебе вообще понадобилось проезжать Бирмингем?

Внимание девушки привлекли дашины руки. Их покрывали багровые отметины, наслаивающиеся друг на дружку. Вот вам и клеймо истинного кофевара: контакта незащищённой кожи с паровым краном кофемашины избежать нельзя.

- Ну... - протянула Никки, ставя кофейную чашку обратно на стойку, - должно быть, знаки карантина прошляпила.

А вот теперь даже намёка на доброжелательность со стороны Дарьи не было:
- Вообще-то Торговая палата вовсю их демонтирует.

- Ох ладно, сдаюсь. Ехала вполне целенаправленно, - девушка потянулась к карману пиджака и выудила из оного помятую бумажку. Это была голубого цвета брошюра, которую тут же расправили и положили на барную стойку. "Спешите в парк АВЕ МАРИЯ ГРОТТО!" - зазывали чёрные, написанные жирным шрифтом буквы. ""Иерусалим в миниатюре" - наслаждение для Вашего взора."

- Чёрт, да ты издеваешься надо мной, - Дарья взяла буклет в руки, чтоб разглядеть поближе.

- Не-а, - мотнула головой приезжая. - Уж чем-чем, а насмешкой тут и не пахнет.

На брошюру эту она наткнулась в здании зала ожидания; располагалось оно на границе меж штатами. Там были комнаты отдыха, и на стеллажах в них располагалась информация, предназначенная для путешествующих. Там же были и брошюры с достопримечательностями; Никки приватизировала целую стопу. Просмотреть их она решила за чашечкой кофе (к слову, одноразовой), которой угощали бесплатно. Качество напитка было таким же, что и цена. Никаким. Перспективы, в буклетах описанные, её тоже не сильно прельщали - хотя чего там только не было! И тебе "СТРАНА ОЗ под уровнем моря" в пещерах Десото, и приглашение окунуться в "загадки дней минувших" в парке Маундвиль... И только в самом низу обнаружилось нечто взаправду интересное. История отца Иосифа, монаха-бенедиктинца, зацепила её: он положил жизнь, дабы воссоздать копию святого града Иерусалима. И всё это из камней, бетона и ракушек!

- Ох и странная же ты, госпожа Никки, - сказала Дарья и с лёгким презрением бросила брошюру на стойку.

73. Listis

«Шелк»


из романа «Шелк» (Кэтлин Кирнан)


– Ну и почему ты остановилась в Бирмингеме? – спросила девушка. У нее были волосы вишневого цвета, и она удивила тем, что не просто знала про кубинский эспрессо, а даже умела его готовить. Ники поднесла горячую чашку к самому носу, вдыхая насыщенный аромат черного, сладкого кофе.


– Спроси лучше мою машину, – ответила Ники. – Она, должно быть, решила, что это подходящее место, чтобы сломаться.


На лице девушки, которую звали Дария Паркер (из-за чего Ники подумала про Дороти Паркер ), мелькнула улыбка. Хотя она была выше Ники, ее нельзя было назвать рослой. И также нельзя было описать ее внешность с резкими, но одновременно привлекательными чертами лица, используя шаблоны вроде «миловидная» или «смазливая».


– Черт, – пробурчала она. – Уж я, будь покойна, сыскала бы для остановки местечко получше.


Ники потягивала кубинский эспрессо, чувствуя, как тепло опускается по горлу в желудок, заставляя ее забыть об утомительной дороге, будто награда за то, что она еще жива. Что ж, она хотя бы нашла эту кофейню – единственное открытое заведение на этой чуднóй улице. Когда она только повернула за угол, открывшийся вид смутил и даже немного напугал ее – газовые фонари, мостовая и наглухо закрытые двери… Это место больше напоминало съемочную площадку какого-нибудь голливудского фильма, чем улицу, которую она ожидала тут увидеть.


– Хорошо, но чего вдруг ты вообще решила ехать через Бирмингем? – На мгновение на руках Дарии проявились сеточки багровых шрамов, этих вечных спутников работника кофейни, свидетельствующих о беспечном и неизбежном контакте нежной плоти с паром эспрессо-машины.


– Гм! – Ники поставила чашку на барную стойку. – Должно быть, не заметила предупреждений о карантине.


– Из-за Торговой палаты их скоро все до единого снимут. – На этот раз на лице девушки не было ни намека на улыбку.


– Ну ладно, сдаюсь. Я просто ехала вот сюда, – и она достала из кармана куртки помятую, красочную брошюру, положила ее на барную стойку и расправила. На синей глянцевой бумаге крупными черными буквами было выведено «СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ – Грот Аве Мария! Иерусалим в миниатюре – ВДОХНОВЕНИЕ И ЧУДО!».


– Ты что, смеешься надо мной? – Дария подняла брошюру со стойки.


Ники пожала плечами. – Да нет. Боюсь, так оно и есть.


Эта брошюра попала ей в руки на специальной остановке для въезжающих в штат, где она взяла целую пачку со стенда на выходе из туалета. Попивая из пластикового стаканчика кофе, который полагался ей бесплатно и поэтому лишь отдаленно напоминал его вкусом, она мельком их просмотрела. Реклама мест вроде пещер ДеСото («Волшебная страна под землей!») и Маундвиля («Тайны далекого прошлого!») не привлекла ее внимания. Брошюра о гроте Аве Мария лежала в самом низу, и это была последняя возможность посмотреть что-то, двигаясь в ее направлении. Почему-то ей запала в душу история монаха-бенедиктинца, который всю жизнь мастерил макет Священного города из кусочков камня и подручных материалов.


– Да, Ники Кай, с тобой не соскучишься, – покачала головой Дария, бросив брошюру обратно на прилавок.

74. Louella

Шелк (Кейтлин Кирнан)

- Какой черт вас дернул остановиться в Бирмингеме? – поинтересовалась девушка с вишневыми волосами. Как ни удивительно, она не только слышала о кубано, но и умела его готовить. Ники поднесла к лицу маленькую чашечку и вдохнула ароматный пар, поднимающийся от сладкого черного кофе.

- Вопрос не ко мне, а к моей машине, - ответила Ники. - Это она решила, что здесь самое место испустить дух.

Девушка, чье имя Дария Паркер вызывало ассоциации с Дороти Паркер, улыбнулась. Она была выше Ники, но не то чтобы действительно высокой, а из-за угловатых черт лица язык не поворачивался назвать ее хорошенькой. Точнее, ее лишенная всякой слащавости привлекательность не имела ничего общего с легкомысленным определением «хорошенькая».

- Е-мое, ни за что не согласилась бы помереть в такой дыре!

Ники смаковала кофе по-кубински, чувствуя, как тепло спускается от горла к желудку, прогоняя физическую боль и усталость – следствие долгой дороги и своего рода плата за то, что она еще жива. Счастье, что на этой странной, будто вымершей улице оказалась работающая кофейня. Когда она свернула за угол, ей стало не по себе, да и было от чего растеряться: газовые фонари, булыжники вместо асфальта и наглухо закрытые заведения, словно кто-то нарочно повернул время вспять. Увиденное больше походило на голливудские декорации, выстроенные для натурной съемки, но никак не на обычную улицу.

- Нет, а зачем было ехать через Бирмингем?

Руки Дарии были исполосованы бледно-розовыми шрамами: ужасными татуировками баристы, выдающими случайные, но, увы, неизбежные встречи нежной плоти с паровым краном кофемашины.

- Ой, а там был знак, запрещающий въезд в город? Я и не заметила, – съязвила Ники, опуская чашку на барную стойку.

- Торговая палата постоянно его снимает. – На этот раз в голосе ее собеседницы не было ни намека на веселье.

- Ладно, признаю. Я ехала вот сюда. – Ники выудила из кармана куртки помятый красочный проспект и разгладила его ладонью на барной стойке. «Посетите парк Аве Мария Гротто*! – призывали жирные черные буквы на глянцево-голубом фоне. – Иерусалим в миниатюре: одухотворенное чудо!»

- Издеваетесь? – не поверила Дария, но все же взяла листок в руки.

Ники пожала плечами:

- Ни в коем случае. Это чистая правда.

Проспект попался ей в пункте отдыха на границе штатов. Ники прихватила стопку листовок с информационной стойки у туалетов, чтобы было чем занять глаза, пока она потягивала так называемый кофе – столь же безвкусный, сколь и бесплатный. Проспекты, расписывающие Пещеры Де Сото** («Подземная сказка!) и Маундвиль*** («Тайны забытого прошлого!»), сразу полетели в мусорку. Листок с описанием Аве Мария Гротто лежал в самом низу стопки, как последняя надежда в конце долгого пути. Ее всерьез зацепила история монаха-бенедиктинца, который до самой смерти создавал уменьшенную копию Священного города из обломков камня и разного мусора.

- Тогда вы явно с приветом, Ники Ки, - заключила Дария и бросила брошюру обратно на стойку.


* Живописный парк площадью 16 000 м2, где собраны 125 уменьшенных моделей самых главных христианских святынь, созданных монахом-бенедиктинцем по имени Йозеф Цоттл. Расположен на территории аббатства Св. Бернарда в штате Алабама.

** Парк оборудованных карстовых пещер в штате Алабама.

*** Археологический парк, памятник миссисипской культуры в штате Алабама, около города Маундвиль.
 

75. Luna

– Никак не возьму в толк, почему ты остановилась в Бирмингеме, – сказала девушка с волосами цвета вишни. Удивительная, она не только знала, что такое кубинский эспрессо, но и умела его готовить. Ники поднесла чашку к носу и вдохнула богатый аромат черного сладкого кофе.
– А ты спроси у моей машины, – ответила Ники. – Похоже, увидев здешние места, она решила: самое то, чтоб отъехать.
Дарья Паркер, чье имя напомнило Ники о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была невысокая, но выше Ники, с резкими чертами лица – не назовешь милашкой, куда примитивной «милашке» до ее красоты.
– Я бы предпочла подохнуть в местечке получше, – заметила Дарья.
Тепло каждого глотка эспрессо растекалось от горла к животу Ники, унося дорожные тревоги и усталость, будто в награду за то, что жива. В конце концов, она нашла кофейню, единственное работающее заведение на этой немыслимой улочке. Ники была озадачена, даже ошарашена, когда свернула на нее и неожиданно увидела газовые лампы, булыжную мостовую и сплошь закрытые двери – ни дать ни взять голливудская съемочная площадка.
– А зачем ты вообще поехала через Бирмингем?
Барменов всегда выдают бледно-розовые следы ожогов от нечаянного прикосновения нежной кожи к пароотводу эспрессо-машины – они покрывали предплечья Дарьи, словно татуировки.
– О боги, – Ники опустила чашку на барную стойку. – Да я просто не заметила знаки карантина.
– Это бизнесмены, они убирают знаки, – на этот раз Дарья даже не улыбнулась.
– Ладно, на самом деле я ехала по маршруту, – призналась Ники. Она вытащила пестрый рекламный буклет из кармана куртки и разгладила его на барной стойке. «Посетите грот Святой Девы Марии!» – призывала надпись на глянцево-синем фоне. «Миниатюрный Иерусалим – ЧУДО, ДАРЯЩЕЕ ВДОХНОВЕНИЕ».
– Да ты никак шутишь, – Дарья придвинула буклет.
– Боюсь, что нет, – пожала плечами Ники.
Она нашла его в центре помощи туристам на границе штата. У входа в туалет стоял информационный стенд. Ники взяла с него целую стопку бумаг и села их изучать, попивая кофе из пенопластового стаканчика, бесплатный кофе со вполне ожидаемым вкусом. Буклеты, рекламирующие места вроде пещер Де-Сото («Сказочное подземелье!») и археологического парка Маундвиль («Загадки из глубины времен»), были отбракованы. Грот Святой Девы Марии лежал в самом низу стопки, последний вариант маршрута в этом направлении. Ники заинтересовалась историей бенедиктинского монаха, который всю жизнь трудился над постройкой миниатюрной копии священного города из камешков и ракушек.
– А ты дама со странностями, Ники Ки, – сказала Дарья и отодвинула буклет обратно.

76. Magda May

Шёлк (Кэтлин Ребека Кирнан)

— Ну, и какого чёрта ты остановилась в Бирмингеме?- возмутилась девушка с волосами вишнёвого оттенка. Девушка, которая удивила её не только знанием, что такое Кубано (1), но и умением его приготовить. Ники поднесла чашечку к губам, вдыхая ароматную струйку крепкого сладкого кофе.

— Об этом тебе лучше спросить мою машину. Она, должно быть, решила, что это как раз подходящее местечко для того, чтобы откинуть ноги.
с
Девушка по имени Дариа Паркер, напомнившая ей о модной американской писательнице Дороти Паркер, едва заметно улыбнулась. Она была невысокой, однако, выше Ники. Её худое изнурённое лицо нельзя назвать миловидным. А мужские черты, скорее, придавали ему простоту и открытость, нежели красоту.

— Чёрт меня побери,- ругнулась Ники,- я могла бы найти что-то и получше, где отдать концы.

Она смаковала Кубано. С каждым глотком тепло разливалось по её телу, облегчая дорожную усталость и боль, словно, награждая за то, что она всё ещё жива. По крайней мере, она отыскала эту кофейню, единственное открытое заведение на столь странной улице. Поначалу, как только она свернула сюда, открывшийся вид сбил её с толку и даже растревожил. Неоновые огни, булыжная мостовая, тихо и безмолвно. Всё закрыто. Какой-то запланированный анахронизм. Не улица, а Голливудская съёмочная площадка,- подумала Ники.

— Ну, хорошо, а почему ты вообще поехала через Бирмингем?-
Синевато-багровые рубцы перечёркивали предплечья Дарии, предательская татуировка барменши, свидетельствуя о неизбежном и неосторожном контакте нежной плоти с рукояткой паровой кофемашины для эспрессо.

— Ну, надо же, - притворно удивилась Ники, опуская чашку на барную стойку.- Я, наверно, пропустила указательный знак.

— Коммерческая Палата следит за тем, чтобы их не сносили.
На этот раз лицо Дарии было абсолютно серьёзным.

— Ладно, признаюсь. Я всего лишь следовала маршруту, - она выудила смятую, ярко раскрашенную брошюрку из кармана куртки и разгладила её на стойке. “ Посети— Грот Аве Марии!” – нагло приказывал буклет своими чёрными жирными буквами на глянцево-голубом фоне. “ Иерусалим в миниатюре- МОРЕ ВДОХНОВЕНИЯ И ЧУДЕС!”

— Да ты издеваешься надо мной!- фыркнула Дария и взяла рекламный буклет.
Ники пожала плечами. — Ничуть. Боюсь, что это правда.

Она нашла этот буклет на стоянке для отдыха прямо на границе штата. Схватила целую охапку с рекламной стойки около общественных туалетов и просматривала их пока пила кофе из пластикового стаканчика. Кофе был дармовой и вкус, соответственно, дерьмовый. Она обычно выбрасывала буклеты, рекламирующие места, подобные De Soto Caverns(“ Подземная страна чудес”) или Moundville ( “ Тайны исчезнувшего прошлого”). Ave Maria Grotto, завершая список, давало последний шанс на выбор направления. К тому же она попалась на крючок рассказом монаха- бенедиктинца(2), который потратил свою жизнь, пытаясь создать точную копию священного города из обломков камня и мусора.

— Ты спятила! Тоже мне нашлась Lady Nikky из Кентукки! (3)- Дариа снова швырнула брошюрку на барную стойку.

1.Кубита- разновидность кофе, выращивается в горах восточной части Кубы
2. Монахи Бенедиктинцы- монахи, живущие согласно Уставу Святого Бенедикта.
3. Lady Nikky Ky- эпатажная модель и певица. Lousville, Kentucky, US

77. malinche

Шелк
из романа «Шелк» (Кэтлин Кирнан)


– Ну и что ты забыла у нас в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами, выкрашенными в вишневый цвет, – девушка, которая, к удивлению Ники, не только знала, что такое кубинский эспрессо, но и в самом деле умела его варить. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула густой пар, поднимавшийся над сладким черным кофе.


– Это ты спроси у моей машины, – ответила она. – Тачка почему-то решила сдохнуть именно здесь.

Девушка, чье имя, Дарья Паркер, напомнило Ники о Дороти Паркер, еле заметно улыбнулась. Она была невысокого роста, хотя и выше Ники. Ее лицо нельзя было назвать хорошеньким – для этого у нее были чересчур резкие черты. К ней вообще не подходило такое простое и незатейливое слово как «хорошенькая» – она была слишком хороша.


– Вот непруха, – сказала она.– Если бы мне приспичило отбросить коньки, я бы выбрала местечко получше.


Ники потягивала свой кофе, чувствуя, как его тепло струится по горлу и согревает желудок, снимая ноющую боль и дорожную усталость, словно вознаграждая ее за то, что она всё еще жива. Ей повезло, что она нашла это кафе – единственное работавшее заведение на этой странной улице. Когда она свернула за угол, открывшийся вид поначалу озадачил ее, почти встревожил. Газовые фонари, булыжная мостовая и ни одной открытой двери – всё это казалось нарочитым анахронизмом и больше походило на съемочную площадку в Голливуде, чем на улицу, которую она ожидала здесь увидеть.


– Окей, а зачем ты вообще поехала через Бирмингем?


Предплечья Дарьи пересекали лиловато-розовые шрамы, красноречивые отметины баристы – следы неосторожных и неизбежных соприкосновений нежной кожи и паровой трубки кофе-машины.


– Ну, знаешь, – сказала Ники, поставив чашку на барную стойку. – Я что-то не видела объявлений о карантине.


– Они были, да их постоянно снимают чуваки из торговой палаты, – сказала девушка, на этот раз без намека на улыбку.


– Ладно, признаюсь. Я просто ехала по указаниям, – порывшись в кармане куртки, Ники извлекла мятую цветастую брошюру и разгладила ее на барной стойке. «Посетите грот «Аве Мария»! – гласили жирные черные буквы на глянцевом синем фоне. – Иерусалим в миниатюре – Чудо и Вдохновение!».


– Ты, походу, меня дуришь? – Дарья взяла брошюру со стойки.


Ники пожала плечами.


– Да нет. Как ни странно, это чистая правда.


Эту брошюру она взяла в информационном центре для туристов вскоре после того, как пересекла границу штата. Ники захватила целую пачку таких буклетов со стойки около уборной и просматривала их, прихлебывая кофе из пенопластового стаканчика. Кофе давали бесплатно, и вкус у него был соответствующий. Она сразу же отложила брошюры, рекламировавшие пещеры Де Сото («Подземелье фей!») и Маундвилль («Тайны забытого прошлого!»). Буклет грота «Аве Мария» лежал в самом низу – последний шанс выбрать цель – и ее зацепила история монаха-бенедиктинца, всю жизнь строившего масштабный макет священного града из кусочков камня и всякого мусора.


– Ну ты и чудачка, Ники Кай, – сказала Дарья и бросила буклет обратно на стойку.

78. mariachi

– Как вас угораздило остановиться в Бирмингеме? – спросила девушка, эта девушка с волосами цвета вишни, поразившая ее тем, что не только знала о существовании кубинского шота, но и умела его готовить. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула ароматный пар, поднимавшийся от сладкого черного кофе.

– Спросите у моей машины, – ответила Ники. – Она, видимо, решила развалиться именно здесь.

Едва заметная улыбка появилась на лице девушки – ее звали Дарья Паркер, что заставило Ники вспомнить Дороти Паркер. Она была выше Ники, но не высокая, из-за слишком резких черт лица ей не шло слово «хорошенькая», ей, такой красавице, не шло это простецкое негибкое слово.

– Черт подери! Не сомневаюсь, что окочуриться было бы лучше где-нибудь еще, – сказала Ники.

Она пила кубинский кофе маленькими глоточками, и тепло растекалось от горла к желудку, заглушая дорожную боль и усталость, как награда за то, что пока жива. По крайней мере, ей удалось найти кофейню, единственное открытое заведение на всей этой странной улице. Она свернула за угол, и открывшаяся картина в первый момент сбила ее с толку, даже встревожила: газовое освещение, булыжная мостовая, все двери заперты, какой-то нарочитый анахронизм, больше напоминавший натурную площадку для съемок где-нибудь в Голливуде, чем улицу, которую она ожидала здесь увидеть.

– Хорошо, а зачем вы вообще поехали через Бирмингем?

Руки Дарьи ниже локтя покрывали бледно-розовые отметины – красноречивая татуировка бариста, следы беспечного и неизбежного соприкосновения нежной кожи с пароотводом кофейной машины.

– Вот тебе раз! – сказала Ники, опуская чашечку на стойку, – Ну, не заметила карантинные знаки.

– Торговая палата все время их сбивает.

На этот раз – ни намека на улыбку.

– Ладно, признаюсь. Просто следовала заданному направлению.

Ники извлекла из кармана жакета мятый, ярко раскрашенный буклет и разгладила на стойке. «ПОСЕТИТЕ Аве Мария Гротто!» призывала надпись, напечатанная жирным черным шрифтом на голубом глянцевом фоне. «Иерусалим в миниатюре, ВОСТОРГ И ИЗУМЛЕНИЕ!».

– Да вы издеваетесь надо мной! – сказала Дарья и взяла со стойки буклет.

– Ничуть. К сожалению, это правда.

Ники нашла буклет на приграничной станции штата. Она прихватила их целую охапку с демонстрационной стойки возле туалета и прочитала, потягивая из пластикового стаканчика кофе, бесплатный по цене и по вкусу. Она отбросила те, что рекламировали всякую всячину вроде пещеры Десото («Подземная сказочная страна!») и Маундвила («Секреты далекого прошлого!»). Аве Мария Гротто лежал в самом низу, самый последний вариант, и ее увлекла история о монахе-бенедиктинце, который всю свою жизнь посвятил созданию модели святого города, используя для этого камушки и всякий хлам.

– В оригинальности вам не откажешь, Ники Ки, – сказала Дарья и бросила буклет обратно на стойку.

79. Marie Pabst

Silk from Silk (Caitlin Kiernan)

- Каким ветром тебя занесло в Бирмингем*?- поинтересовалась девушка с ярко-красными волосами, которая удивила Ники тем, что не просто знала, как выглядит кофе по-кубински, но и сумела его приготовить. Ники взяла чашку, и насыщенный аромат черного сладкого кофе завладел ее обонянием.

- Спроси лучше мою тачку,- ответила она. - Видно, ей приглянулся ваш город, и она решила, что пора на покой.

Дария Паркер, как звали «кофейного мастера», едва заметно улыбнулась, а Ники отметила про себя, что имя девушки созвучно имени известной писательницы Дороти Паркер**. Дария не была высокой, но все же выше Ники, и вряд ли можно было назвать ее привлекательной, хотя ее худощавое лицо обладало своеобразной выразительностью, какую, порой, не увидишь в хорошенькой мордашке.

- Скажешь тоже,- вырвалось у нее,- Я бы выбрала местечко получше, если б решила уйти на покой.

Ники пила кофе, и с каждым глотком тепло, разливаясь по телу, возвращало ее к жизни, притупляя усталость после изматывающей поездки. Ей еще повезло, что хоть эта кофейня была открыта на пустынной улице. Когда Ники свернула на эту улицу, сначала она растерялась, ей даже стало не по себе: газовые фонари, булыжная мостовая, ни души вокруг,- сейчас такое сложно представить, если только на съемках старого фильма в Голливуде, но уж точно не в современном городе.

- А все же, почему ты заехала в Бирмингем?- Лиловатые рубцы на руках выше кистей, метки профессии, красноречивее любых слов говорили о работе Дарии, о неизбежном соприкосновении нежной кожи с паром, каждый раз, когда она готовила кофе.

- Да ну,- Ники поставила чашку на барную стойку,- думала у вас тут повеселей, а то ничего не работает, как будто все вымерли.

-Вообще-то, ребята из Торговой палаты стараются улучшить положение,- на этот раз на лице Дарии не было и тени улыбки.

-Ладно, твоя взяла. Я просто еду в одно место,- с этими словами Ники выудила из кармана куртки смятый рекламный буклет и развернула его на барной стойке. «Восхититесь красотой Аве Мария Гротто***!» - призывали черные жирные буквы на синем глянце. «Иерусалим в миниатюре - восторг и вдохновение!»

- Опять смеешься?- Дария взяла буклет со стойки.

Ники пожала плечами: - Да нет, я серьезно.

Она наткнулась на буклет в центре туристической информации на границе штата, где со стеллажей рядом с туалетными комнатами она набрала пачку брошюр о достопримечательностях в окрУге, а также выпила бесплатный, противный кофе из пластикового стаканчика. Ники сразу отложила в сторону буклеты, зовущие увидеть «волшебный мир под землей» в пещерах Де Сото и прикоснуться к «тайнам исчезнувшего прошлого» в археологическом парке Маундвиль. Она уже хотела выкинуть всю пачку, как вдруг нижняя брошюра привлекла ее внимание: Священный город в миниатюре, созданный из камешков и ракушек монахом-бенедиктинцем, который посвятил этому делу почти всю жизнь.

- ЧуднАя ты девушка, Ники Кей,- ответила Дария, бросив буклет обратно на стойку.


* Бирмингем-крупный город в штате Алабама.
**Дороти Паркер (1893 г. — 1967 г.) — американская писательница и поэт еврейского происхождения , более известна своим едким юмором, остротами и проницательностью в отношении пороков городской жизни XX века.
*** Аве Мария Гротто – парк, на территории которого находятся 125 миниатюрных моделей, изображающих самые важные христианские святыни. Расположен в штате Алабама
 

80. mariposa

Шелк


Из романа «Шелк» Кейтлин Кирнан

- Так какого же черта ты остановилась в Бирмингеме? – спросила девушка. Эта девушка с шевелюрой вишневого цвета удивила ее не только тем, что знала, что такое эспрессо
по-кубински, но и тем, что на самом деле знала, как его варят. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула густой пар, который шел от черного сладкого кофе.

- Ты бы спросила мою машину, – ответила Ники. – Должно быть, она решила, что он как раз хорошенькое местечко, чтобы сдохнуть.

Девушка, которую звали Дариа Паркер, что заставило Ники подумать о Дороти Паркер , слегка улыбнулась. Она была повыше Ники, но вряд ли высокой, а ее лицо было слишком угловатым, чтобы назвать его симпатичным, слишком прекрасным, чтобы назвать его простым или непосредственным, как и симпатичным.

- Черт! – продолжила она. – Я точно могла найти местечко получше, чтобы отдать концы.

Ники попивала маленькими глотками свой эспрессо по-кубински. Тепло разливалось по телу, и приятная теплота ощущалась в желудке, успокоив усталость и изнуренность от долгой дороги, словно награда за то, что она все еще жива. По крайней мере, она нашла эту кофейню – единственное, что было открыто на этой странной улочке. Она повернула за угол, и сначала увиденное сбило ее с толку и встревожило: газовое освещение, булыжники на мостовой и все закрыто – какая-то запланированная хронологическая ошибка, больше похожая на голливудскую съемочную площадку на открытом воздухе, чем на улицу, которую она ожидала здесь найти.

- Ладно, так почему ты все же ехала через Бирмингем? – снова спросила Дариа. Багрово-розовые шрамы пестрели крест-накрест на ее руках до локтей – предательские «татуировки» бариста, свидетельствующие о неосторожном и неизбежном контакте нежного тела с паровым краном кофе-машины.

- Фу ты, - ответила Ники, поставив чашку на стойку бара. – Должно быть, я не заметила указатели о карантине.

- Торговая палата заставляет их снимать, - ответила Дариа, в этот раз без тени улыбки на лице.

- Ну ладно, так и быть, признаюсь. Я просто ехала по этому маршруту, - сказала она и откопала в одном из карманов своей куртки помятый яркий буклет, а потом разгладила его на барной стойке. Жирным черным шрифтом на глянцевом голубом фоне этот буклет отдавал приказ: «УВИДЕТЬ Аве Мария Гротто! Иерусалим в миниатюре – ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».

- Ты, должно быть, дурачишь меня, черт возьми! - сказала Дария и взяла буклет с барной стойки.

Ники пожала плечами.
- Нет, боюсь, что это правда.

Ники нашла этот буклет в заведении у дороги, которое предназначено для тех, кто в пути, и расположено прямо за границей штата. Она ухватила большую охапку с рекламной стойки около туалетов, а потом читала все это, попивая бесплатный кофе из пластикового стаканчика. На вкус напиток был таким же, что и цена. Она отбрасывала буклеты, рекламировавшие такие места, как Пещеры Десото – «Подземная волшебная страна!» - и Маундвиль – «Тайны исчезнувшего прошлого!». Аве Мария Гротто был на самом краю штата, последний шанс по этому маршруту, и Ники действительно зацепила история монаха-бенедиктинца, который всю жизнь отдал на создание уменьшенной модели Священного города из кусочков камня и хлама, что попадал под руку.

- Ты, должно быть, какая-то странная женщина, Ники из Кентукки, - наконец сказала Дариа, бросив буклет обратно на стойку.

81. Martinica

- Как тебя в Бирмингем-то занесло? – поинтересовалась девчонка за барной стойкой.


К удивлению Ники, эта обладательница темно-красной шевелюры не просто знала, что такое кофе по-кубински, но и очень прилично его готовила. Крепко сжимая чашку в руках, Ники вдохнула аромат густого, сладкого напитка.


- Вопрос не ко мне. Это моя машинка, видимо, решила, что именно здесь она хочет отойти в мир иной.


Девчонка улыбнулась. Ее звали Дария Паркер (почти как Дороти Паркер, подумала Ники). Ростом она была повыше Ники, хорошенькой ее назвать было сложно, хотя бы потому, что к ее лицу с резкими, запоминающимися чертами не подходило такое банальное и незамысловатое описание.


- Ни фига себе, – сказала она. - Не могла, что ли, получше места найти, чтобы сдохнуть.


Ники наслаждалась горячим кофе, отпивая его мелкими глотками, а по всему телу разливалось тепло, вытесняя усталость и напряжение, будто вознаграждая ее за то, что она все еще жива. Когда Ники свернула на эту улицу, ей стало не по себе: газовые фонари, булыжная мостовая… Меньше всего она ожидала получить такой привет из прошлого и словно очутиться на съемочной площадке голливудского фильма. Единственным работающим заведением была эта кофейня.


- Зачем ты вообще через Бирмингем поперлась? – не унималась Дария. Ее руки, от запястий и выше, были испещрены лиловыми шрамами – вечными спутниками бариста, плодами неизбежного контакта уязвимой плоти и бездушного пароотвода кофемашины.


- Ну, знаешь! – Ники поставила чашку на стойку. - У вас тут что, запретная зона? Что-то я на въезде никаких знаков не заметила.


- Люди из Торговой палаты все время их убирают, - на этот раз без тени улыбки сказала бариста.


- Если честно, я просто ехала вот сюда, - Ники вытащила из кармана измятый цветной буклет. «Посетите Аве Мария Гротто! - зазывно блестела черная жирная надпись на голубом глянце. – Иерусалим в миниатюре: изумляясь, вдохновляйтесь!»


- Да, жестко ты прикалываешься, - произнесла Дария, беря буклет. Ники пожала плечами.


- Нет, я серьезно.


В туристическом информационном центре при въезде в штат Ники взяла пачку рекламных проспектов и просмотрела их, цедя безвкусный кофе. Его давали бесплатно, а бесплатное, как известно, хорошим не бывает. Проспекты, приглашающие спуститься в «сказочную страну» пещер Де Сото или разведать «секреты ушедшего прошлого» в Маундвилле, сразу отправились в мусорную корзину. А вот парк Аве Мария Гротто (этот оказавшийся в самом низу буклет был последней надеждой на то, что она решит, куда ехать) привлек Ники историей монаха-бенедиктинца, который всю жизнь посвятил созданию масштабной модели Святого города из камней и прочих подручных материалов.


- Ну и чуднàя же ты, Ники Ки, - констатировала Дария и бросила буклет на стойку.

82. Mellow Marauder

- И как же тебя угораздило здесь остановиться? – спросила девушка с волосами цвета спелой вишни, удивившая Ники тем, что не только знала рецепт кофе по-кубински, но и умела его готовить. Ники поднесла чашку поближе к носу, наслаждаясь густым, сладким ароматом.
- Спроси у моей машины, - ответила она. – Эта развалюха, похоже, решила, что здесь неплохое местечко, чтобы откинуть колёса.
Девушка улыбнулась. Её имя, Дарья Паркер, напоминало Ники о Дороти Паркер (1). Невысокого роста, но всё же повыше Ники, с резкими чертами лица – её нельзя было назвать симпатичной, но лишь потому, что это слово не могло полностью выразить её красоту.
- Паршиво, - сказала она. – Уж я бы точно отправилась помирать куда-нибудь подальше отсюда.
Ники пригубила кофе. Тепло побежало от горла к желудку, как рукой снимая усталость после долгого пути. Достойная награда за то, что ты ещё жива. Кроме кофейни, на улице ничего не работало. Сперва Ники даже не поняла, где оказалась. Вопреки её ожиданиям, улица напоминала декорацию из старых голливудских фильмов. Газовые фонари, брусчатка, и ни одной живой души вокруг.
- А что ты вообще забыла в Бирмингеме? – спросила Дарья. Бледно-розовые шрамы от постоянного и неизбежного контакта с рычагом эспрессо-машины на её руках служили наглядной иллюстрацией к работе баристы.
Аа, - протянула Ники, опуская чашку на барную стойку. – Я, должно быть, не заметила предупреждающих знаков.
- Торговая палата распорядилась их убрать, - без тени улыбки сказала Дарья.
- Ладно, ладно, признаюсь. Я доверилась путеводителю.
Ники вытащила из кармана куртки яркую помятую брошюру и, разгладив, продемонстрировала. На синей глянцевой обложке чёрные буквы гласили: «Грот Девы Марии – вы должны это увидеть!» и «Маленький Иерусалим – удивительный и вдохновляющий!».
- Ты что, меня совсем за дуру держишь? – Дарья недоверчиво взяла брошюру.
Ники пожала плечами.
- Вовсе нет.
Ники взяла целую стопку брошюр со стенда в информационном павильоне у границы штата. Пролистав их за чашкой бесплатного – и безвкусного – кофе, она выбросила те, что рекламировали достопримечательности вроде пещер ДеСото («Подземная страна чудес!») и Маундвиля («Загадки исчезнувшего прошлого!»). Брошюра, рекламирующая грот Девы Марии, была её последней надеждой узнать дорогу. Кроме того, ей понравилась история монаха-бенедиктинца, потратившего всю жизнь на создание масштабной копии Иерусалима из камней и мусора.
- Чудная ты баба, Ники Кай, - вздохнула Дарья, швыряя брошюру на стойку.

(1) Американская писательница, поэтесса и сценарист.

83. mishanyabear

Отрывок из романа «Шелк» Кэтлин Кирнан


- И как тебя угораздило остановиться в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета спелой вишни, которая удивила ее не только пониманием того, что такое кофе по-кубински, но и умением его варить. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула богатый аромат, исходящий от черного кофе с мягким вкусом.


- Лучше спроси мою машину, - ответила Ники. – Почему он решила заглохнуть именно здесь.


Официантку звали Дарья Паркер, это имя напомнило Ники о Дороти Паркер, девушка улыбнулась. Она была немного выше Ники, но не высокой. Лицо девушки было слишком угловатым, чтобы ее можно было назвать хорошенькой, при этом черты были правильными, что избавляло ее от внешней наивности и открытости, которые присущи всем симпатичным девушкам.


- Вот черт, - воскликнула Ники. – Я могла бы застрять в местечке и получше.


Ники пригубила свой кофе, и кубинское тепло разлилось по всему телу, как бы растворяя дорожную усталость, вознаграждая ее за существование в этом бренном теле. Хорошо, хоть есть кафе, ведь на этой странной улице кроме него ничего не работает. Поначалу сам вид этого места сбил ее с толку и немного обеспокоил: газовое освещение, булыжная мостовая, все закрыто - какой-то продуманный пережиток времени. Это место скорее похоже на натурную съемочную площадку где-нибудь в Голливуде, чем на обыкновенную улицу.


- Ну, ладно, как тебя вообще занесло в Бирмингем? – спросила Дарья, и на ее запястьях проступили крестообразные шрамы, типичные метки всех бариста, небрежные и неизбежные знаки соприкосновения нежной кожи и ручки парового крана кофе-машины.


- Ну, да, - сказала Ники, поставив чашку на бар. – Наверное, я пропустила знак карантинной зоны.


- Торговая палата постоянно их убирает, - в этот раз на лице Дарьи не было и намека на улыбку.


- Если на чистоту, я просто следовала указаниям, - из кармана куртки Ники вытащила скомканный разноцветный проспектик и разгладила его на барной стойке. На брошюрке большими буквами было напечатано «Посетите тематический парк «Аве Мария Гротто» - «Иерусалим в миниатюре» - «Вдохновение и чудо».


- Да, ты гонишь, - сказала Дарья и взяла брошюрку с барной стойки.


Ники пожала плечами:


- Не-а, боюсь, это правда.


Эту брошюру Ники нашла на первой заправке на границе штата, она просто схватила пачку проспектов со стенда около туалета и просмотрела их, пока потягивала бесплатный кофе со вкусом пенопластового стаканчика, в который он был налит. Она даже не обратила внимания на листовки, рекламирующие семейный парк развлечений «Пещеры Де Сото» («Подземная волшебная страна») и Археологический парк Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого»). Парк «Аве Мария Гротто» находился в самом конце списка, последний шанс в это направлении. К тому же ее заинтриговала история монаха бенедиктинского ордена, который потратил свою жизнь на то, чтобы создать масштабную модель «Священного города» Иерусалима из кусочков камня и мусора.


- Да, ты странная, Ники Ки, - сказала Дарья и бросила брошюру обратно на прилавок.

84. Mrs.HOPe

Silk

from Silk (Caitlin Kiernan)

- Так какого же черта тебя принесло в Бирмингем? - спросила девчонка.

Эта удивительная девчонка, с рубиновыми волосами, не только знала, что кубано это кофе по-кубински, но и умела его готовить. Ники подняла чашечку и с наслаждением вдохнула густой аромат сладкого черного кофе.

- Спроси у моей тачки, - отозвалась она. - Нашла, где сдохнуть!

Девушка слегка улыбнулась. Ее звали Дария Паркер, "Почти как Дороти Паркер,*" - подумалось Ники. Дария была среднего роста, чуть повыше Ники. Ее угловатое лицо нельзя было назвать красивым. Это слово было слишком простым для такого выразительного лица.

- Хреновое это место, поверь, уж я-то, черт возьми, точно знаю! - сказала она.

Сделав глоточек кубано, Ники почувствовала, как по телу волной разливается тепло, растворяя дорожную усталость, даря покой и умиротворение. Как же хорошо просто чувствовать себя живой!

Кофейню девушка все-таки отыскала. Она оказалась единственным заведением, которое работало на той странной улице. Когда Ники свернула за угол, ей, на секунду, стало не по себе - такой нереальной показалась, открывшаяся взору, картина: булыжная мостовая, газовые фонари и все закрыто. "Улочка из прошлого, - подумала Ники. - "Ну, или из голливудского кино".

- А куда ты, вообще, ехала, в смысле, почему через Бирмингем?

Руки девчонки были покрыты ожогами: старые, лиловые шрамы и, совсем свежие, розовые - знаки отличия бариста **, результат случайных, но неизбежных, столкновений нежной плоти с паровым краном кофемашины.

- Мда! - Ники опустила чашку на стойку. - По ходу, я прозевала предупреждение о карантине.

- Не, не прозевала. Это все фокусы нашей торговой палаты***. Они все время убирают знаки.

На этот раз на лице девчонки не было и тени улыбки.

- Ладно, так и быть, скажу по - секрету. Я тупо ехала по карте. Вот сюда.

Тут Ники выудила из кармана куртки смятую книжицу с яркой обложкой и разгладила ее на барной стойке. "НЕ ПРОПУСТИТЕ! Аве Мария Гротто" призывала брошюрка, жирным буквами, чернеющими на глянцевой синеве. "Иерусалим в миниатюре СВЯТОЕ ВДОХНОВЕНИЕ".

- Да, нафиг, ты прикалываешься - и Дария взяла брошюрку в руки

- Не хочешь - не верь, - пожала плечами Ники

Брошюрка попалась ей на глаза в туристическом пункте на границе штата. Возле комнаты отдыха была стойка с рекламными буклетами и Ники набрала себе целую стопку. Она просматривала их, один за другим, потягивая безвкусный кофе (бесплатное хорошим не бывает) в одноразовом стаканчике. Местные диковины вроде Пещер де Сото (”Сказочные подземелья!") или археологического парка Маундвиль (”Загадки древности!”) Ники отмела сразу же. “Аве Мария Гротто” оказалась в самом низу, когда Ники уже отчаялась что-либо найти. В проспекте рассказывалось об одном бенедектинском монахе, который всю свою жизнь мастерил макет святого города из строительных отходов - осколков камня, цемента - и прочего хлама. История чем-то зацепила ее, и Ники решила, что это вполне сойдет за цель.

- Да, странная, ты, девушка, Ники Кай!

С этими словами Дария бросила брошюру обратно на стойку.

* Дороти Паркер (22 августа 1893 г. - 7 июня 1967 г.) - американская писательница и поэт еврейского происхождения (урождённая Ротшильд), более известна своим едким юмором, остротами и проницательностью в отношении пороков городской жизни XX века. Источник: Википедия
** Бариста (итал.) - мастер по приготовлению кофе с использованием кофемашины.
*** Chamber of commerce - торговая палата, среди прочего занимается и тем, что привлекает туристов в город, рекламирует местные достопримечательности, рассказывает какие виды бизнеса существуют в городе и т.п.

85. Musikfreund

«Шелк»

Отрывок из романа Кэтлин Кирнан «Шелк»

— Так ты застряла Бирмингеме? — спросила девушка с волосами цвета вишни, удивившая ее не только тем, что знала о кофе по-кубински, но и умением его готовить. Ники держала чашечку, вдыхая густой пар, поднимавшийся от сладкого черного кофе.

— Да, из-за машины, — сказала Ники. — Судя по всему, она решила окончить свои дни именно здесь.

Девушка, которую звали Дария Паркер, что напоминало Ники о Дороти Паркер [1], слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но не высокой. Ее угловатое лицо было скорее красивым, нежели просто симпатичным.

— Хреново, — сказала она. — Для этого есть места и получше.

Ники прихлебывала кофе, ощущая тепло, спускавшееся от горла к желудку, прогонявшее усталость и болезненные ощущения после дороги, как награда за то, что до сих пор жива. По крайней мере, она нашла кафе — единственное открытое заведение на этой странной улице. Повернув за угол, она поначалу растерялась и почти испугалась: газовые фонари, брусчатка, все закрыто. Какой-то искусственный анахронизм, больше похожий на съемочную площадку, чем на улицу, которую она ожидала здесь увидеть.

— А почему ты ехала через Бирмингем?

Розовато-лиловые шрамы исполосовали руки Дарии как татуировки, выдающие ее профессию бариста [2], отметившие случайные и неизбежные соприкосновения нежной кожи с ручкой подачи пара в кофеварке эспрессо.

— Наверное, — сказала Ники, поставив чашку на стойку, — не заметила знаки про карантин.

— Торговая палата их уже снимает.

На этот раз не было даже намека на улыбку.

— Если честно, я просто езжу по туристическим маршрутам.

Она достала из кармана куртки мятую яркую брошюру и разгладила ее на стойке. Брошюра призывала жирным черным шрифтом на глянцевом голубом фоне: «ПОСЕТИТЕ Грот Девы Марии!»; «Маленький Иерусалим — ВДОХНОВИТЕСЬ И УДИВИТЕСЬ».

— Ты прикалываешься, — сказала Дария и взяла брошюру со стойки.

Ники пожала плечами:

— Не-а. Боюсь, это правда.

Она нашла брошюру в кемпинге сразу за границей штата. Сгребла их целую пачку со стойки возле туалетов и читала, попивая из пластикового стаканчика бесплатный кофе соответствующего качества. Выбросила брошюры, рекламировавшие места вроде пещер Де-Сото («Подземная сказочная страна!») и Маундвилла («Тайны минувшего!»). Грот Девы Марии, последний вариант, был в самом низу, и ее зацепил рассказ о монахе-бенедиктинце, всю жизнь строившем модель Святого города из камней и хлама.

— Ты очень странная девушка, Ники Кай, — сказала Дария и бросила брошюру на стойку.

[1] Американская писательница и поэтесса (1893–1967).
[2] Бармен, специализирующийся на приготовлении кофе.

86. nikitinalla

- Так каким ветром тебя занесло в Бирмингем? - поинтересовалась девушка. Девушка с вишнево - красными волосами удивила Никки - она не только знала, что такое «Кубано», но и умела его готовить. Никки почти уткнулась носом в чашечку, вдыхая насыщенный аромат черного сладкого кофе.


- Спроси у моей машины, - ответила Никки. – Похоже, этот кусок железа решил – вот подходящее местечко откинуться.


Девушка – ее звали Дария Паркер (Никки пришла на ум Дороти Паркер – известная в прошлом юмористка) – усмехнулась.
Она была выше Никки, но не очень высокой. Ее лицо с неправильными чертами не попадало в категорию «хорошеньких», но было слишком интересным, чтобы оценить его так просто или даже прямолинейно: «Хорошенькое».

- Бывает же, – откликнулась Дария. - Я вот точно знаю, что могла бы найти место поприличнее для вечной стоянки.


Никки потягивала кофе маленькими глоточками. Ощущение тепла распространялось от горла в желудок, вытесняя дорожную тоску и усталость, как награда за то, что она продолжала жить. По крайней мере, она нашла кофейню - единственное заведение, которое работало на этой странной улице. Никки буквально оторопела, почти испугалась, когда повернула за угол – булыжная мостовая, газовые фонари, все закрыто - какая-то искусственная старина, место было больше похоже на голливудскую съемочную площадку, чем на улицу, которую она надеялась найти.


- Ну ладно, а зачем ты все-таки ехала через Бирмингем?
Темно-розовые полоски на руках Дарии - особая примета бариста* – следы ожогов на память о неизбежных встречах беззащитной мягкой плоти и горячего пара из крана кофемашины.


- Сама удивляюсь, - сказала Никки, опуская чашку на барную стойку.- Должно быть, не заметила знаки «Карантин».


- Торговая палата как раз их снимает, - заявила Дария, на этот раз даже без тени улыбки.


- Хорошо, сдаюсь. Я просто ехала в указанном направлении. - Никки достала из кармана куртки смятый пестрый буклет и разгладила его на барной стойке.
«УВИДЕТЬ ПАРК АВЕ МАРИЯ ГРОТТО!» - призывали жирные черные буквы на глянцево-голубом фоне. «МАЛЕНЬКИЙ ИЕРУСАЛИМ – ВОСХИЩАЕТ И ПОРАЖАЕТ».


- Издеваешься, что-ли? – буркнула Дария, поднимая листок со стойки.


Ники пожала плечами.- Да нет, чистая правда.


Она нашла листок в визит-центре на границе штата среди проспектов, которые сгребла со стенда у туалета, и просматривала, потягивая кофе из пластикового стаканчика. Напиток был бесплатный и такой же на вкус. Никки отшвырнула рекламные листовки, зазывавшие в DeSoto Caverns –«Приглашаем в подземную волшебную страну!», или в археологический парк Moundville («Узнайте секреты исчезнувшего прошлого!»). «Ave Maria Grotto» оказался в самом низу стопки как последний шанс выбрать путь, и Никки увлеклась историей о монахе – бенедиктинце, который посвятил жизнь созданию миниатюрной копии священного города из камней и всякого хлама.


- Чудачка ты, Ники Ку – сказала Дария и бросила буклет обратно на стойку.


*Бариста - буквально «человек, работающий за барной стойкой», специалист по приготовлению кофе, кофейных дел мастер.
Источник: ru.wikipedia.org

87. NK

Шелк (Кэтлин Кирнан)

- Так какого черта ты вообще забыла в Бирмингеме?», - спросила девушка с волосами цвета спелой вишни. Удивительно, оказалось, она не только знает, что такое кофе по-кубински, но и действительно умеет его готовить. Ники поднесла крохотную чашку к губам и вдохнула насыщенный аромат чёрного сладкого напитка.

– Лучше спроси об этом мою машину, – ответила она. – По-видимому, она решила, что здесь вполне неплохое место для того, чтобы заглохнуть.
Девушку звали Дарья Паркер, и это имя напоминало Ники о Дороти Паркер. Дарья улыбнулась краешками губ. Она была хоть и небольшого роста, но все же выше Ники, а черты ее лица были слишком резкими, чтобы считаться миленькими, да и, вообще, девушка была слишком красива, чтобы называться простым и вульгарным словом «миленькая».

– Дерьмово, – протянула она. – Я-то уж точно смогла бы найти местечко получше.

Ники сделала глоток кофе. Тепло начало распространяться от горла к желудку, снимая боль и усталость, вызванные дорогой. По крайней мере, она отыскала кофейню, единственное открытое заведение на этой странной улице. Когда она только свернула за угол, окружающий вид сбил её с толку, можно даже сказать, вызвал тревогу. Булыжная мостовая, газовое освещение и закрытые двери кругом. Ники казалось, будто она оказалась на съёмочной площадке Голливудского ужастика, не на обычной современной улице.

– Зачем ты вообще поехала через Бирмингем? – бледно-розовые шрамы покрывали руки Дарьи до локтей – этакие татуировки бариста (бариста - профессионал, специалист по приготовлению и подаче кофе в баре или ресторане - Прим. переводчика), каждая из которых может поведать целую историю об неосторожных и неизбежных отношениях нежной кожи рук с горячим паром кофемашины.

–Чёрт, – Ники поставила чашку перед собой. – Я должно быть пропустила все знаки с предупреждением о карантине.

– Представители Торговой Палаты постоянно их снимают, – на лице Дарьи больше не было ни тени улыбки.

– Ладно, сдаюсь. Я всего лишь следовала указаниям, – с этими словами Ники выудила из кармана пиджака измятый ярко раскрашенный буклет и разгладила его на барной стойке. «НЕ ПРОУСТИТЕ – Грот Аве Мария!», – гласила надпись, выполненная жирными черными буквами на голубом фоне.
– «ЧУДО СВЕТА – Иерусалим в миниатюре».

– Ты что, издеваешься что ли? – Дарья взяла буклет со стойки.

– Да нет, - Ники пожала плечами. – Боюсь, что так оно и есть.

Этот буклет она нашла в туристическом центре на границе штата. Ники схватила целую кучу этой макулатуры со стойки у туалета, пока пила жуткий на вкус бесплатный кофе. Она сразу же выкинула буклеты, рекламировавшие местечки типа ДеСото («Подземная страна чудес!») или Маундвилль («Утраченные секреты прошлого!»). Грот Аве Мария оказался самым последним, и выбирать было больше не из чего. К тому же, Ники заинтересовала история монаха-бенедиктинца, всю жизнь потратившего на создание уменьшенной копии священного города из камешков и ненужного хлама.

– А вы весьма странная леди, Ники Ки, – сказала Дарья и бросила буклет обратно на барную стойку.





 

88. NNikitina

— Так каким ветром вас занесло в Бирмингем? — спросила девушка с волосами вишнёвого цвета, которая, к её удивлению, не только знала, что такое кубинский эспрессо, но и умела его готовить. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула ароматный пар, поднимавшийся от сладкого чёрного кофе.


— Надо спросить у моей машины, — ответила Ники. — Наверное, она решила, что это самое подходящее место, чтобы сдохнуть.


Девушка, которую звали Дарья Паркер — Ники сразу подумала о Дороти Паркер, — едва заметно улыбнулась. Она не была высокой, хотя и выше Ники, а чересчур угловатые черты не позволяли назвать её лицо хорошеньким: оно было слишком привлекательным для столь простого и скучного определения, как «хорошенький».


— Вот блин, — сказала она. — Я-то уж точно отыскала бы место получше, чтобы помереть.


Ники отхлебнула из чашки и почувствовала, как тёплая волна, разливаясь от горла к желудку, притупляет боль и утомлённость после долгой дороги, словно вознаграждая её за то, что она ещё жива. По крайней мере, ей удалось найти кофейню — единственное заведение на этой пустынной улочке, которое было открыто. Когда она завернула за угол, вид улицы поначалу её обескуражил, даже встревожил: вокруг только газовые фонари да булыжная мостовая; все двери закрыты. Этот намеренный анахронизм больше походил на съёмочную площадку голливудского фильма, чем на то, что она ожидала здесь увидеть.


— А как получилось, что вы вообще проезжали через Бирмингем? — Руки Дарьи были покрыты багровыми шрамами — профессиональными татуировками бариста, отметинами от беспечного и неизбежного соприкосновения нежной плоти с пароотводом кофеварки.


— Ну и дела. — Ники опустила чашку на барную стойку. — Я, похоже, пропустила знаки «Карантинная зона», пока ехала.


— Торговая палата их всё время убирает. — На этот раз она говорила без тени улыбки.


— Ладно, признаюсь. Я просто следовала указателям. — С этими словами она вытащила из кармана куртки смятый красочный буклет и расправила его на стойке. «ПОСЕТИТЕ грот “Аве Мария”» — призывали жирные чёрные буквы на глянцевом синем фоне. «Иерусалим в миниатюре — ВДОХНОВЕНИЕ И ЧУДО».


— Да ну на фиг, вы прикалываетесь, — сказала Дарья, взяв в руки буклет.


Ники пожала плечами.
— Нисколько. Боюсь, что это правда.


Этот буклет она нашла на самой первой станции для отдыха водителей при въезде в штат. Она схватила целую стопку с информационной стойки возле туалета и просмотрела её, пока пила из пластикового стаканчика бесплатный кофе – на вкус тоже бесплатный. Она отбросила буклеты про пещеры Де Сото («Подземная сказка!») и археологический парк Маундвилль («Тайны утерянного прошлого!»). Буклет про грот «Аве Мария» — последний шанс выбрать дальнейший курс — был на дне стопки, и её зацепила история монаха-бенедиктинца, который потратил всю жизнь на то, чтобы создать уменьшенную копию священного города из обломков скалы и всякого мусора.


— Видно, вы дамочка с причудами, Ники Кай, — сказала Дарья и бросила буклет обратно на стойку.

89. Noch einmal

- Так кой черт занес вас в Бирмингем? – осведомилась девица за стойкой, девица с вишневой шевелюрой, сразившая ее тем, что не просто знала о существовании эспрессо по-кубински, но действительно умела его готовить. Подняв чашку к лицу, Ники вдохнула насыщенный аромат мягкого черного кофе.

- Об этом надо бы спросить мою машину, - ответила Ники, – она, видно, решила, что откинуть колеса лучше всего именно здесь.

Девица чуть улыбнулась. Ее имя, Дариа Паркер, будило в Ники ассоциации с Дороти Паркер. Повыше Ники, но высокой ее не назовешь. Хорошенькой, впрочем, тоже: худое лицо девушки с резкими, выразительными чертами просто не укладывалось в столь тривиальное определение.

- Чушь собачья, - заявила она, – чтобы окочуриться, я по-любому подыскала бы местечко получше.

Ники сделала глоток, и, словно в награду за выживание, по горлу заструилось тепло, смывая дорожные тяготы и усталость. Счастье, что на такой странной улице нашлось хотя бы одно открытое заведение – эта кофейня. Когда она свернула сюда, первым, что бросилось в глаза, было обескураживающее, смутно-тревожное зрелище: булыжные мостовые в свете газовых фонарей, и нигде ни души – все двери заперты наглухо. Не улица, а голливудская декорация, какой-то срежиссированный анахронизм. Ничего подобного Ники не ожидала здесь увидеть.

- Хорошо, а как вас вообще угораздило въехать в Бирмингем? – По рукам Дарии змеились синюшные шрамы, эти профессиональные тату бариста, верные свидетельства случайных встреч нежной плоти с раскаленными парами кофе-машины.

-Ах ты! – Ники вернула чашку на стойку. – Я, должно быть, проскочила карантинное ограждение.

- Наши торгаши из коммерческой палаты то и дело его снимают. – На лице девушки не осталось и следа улыбки.

- Хорошо, сознаюсь: я просто следовала указаниям.

Выудив из кармана скомканный цветной проспект, Ники расправила его на стойке. «НЕ ПРОПУСТИТЕ: грот Аве Мария» - взывали большие черные буквы на безмятежном голубом глянце. «Маленький Иерусалим – ИСТОЧНИК ВДОХНОВЕНИЯ И НЕЗАБЫВАЕМЫХ ВПЕЧАТЛЕНИЙ».

- Это что – какой-то дешевый розыгрыш? – Дариа брезгливо приподняла листок.

Ники пожала плечами:

- Ничуть. Боюсь, это правда.

Она нашла этот проспект на сервисной станции, сразу за границей штата. Сгребла со стеллажа у туалета кучу рекламных буклетов и пробежалась по ним, прихлебывая из пластикового стаканчика бесплатный кофе, вкус которого соответствовал стоимости. Отбросив проспекты с рекламой пещер Ди Сото («Подземная Страна Чудес!»), Маундвилла (“Тайны ушедших времен!”) и тому подобного, она наткнулась в конце на рекламу последней достопримечательности маршрута, грота Аве Мария, и ухватилась за этот шанс, буквально подсев на историю о монахе-бенедиктинце, потратившем жизнь на создание макета Священного города из хлама и камешков.

- Да вы, я смотрю, просто чумовая леди, Ники Кай! – заметила Дари, бросив проспект на барную стойку.
 

90. OBD

-Ну и какая нелегкая тебя занесла в Бирмингем? - спросила девушка с волосами цвета вишни, ее удивило не только то, что Ники был знаком сорт Кубано, но и что она даже знала, как его приготовить. Ники поднесла чашку прямо к ноздрям и потянула в себя благоухающий аромат, поднимающийся от черного, сладкого кофе.


-Спроси лучше мою машину, - сказала Ники. Она, вероятно, решила, что это для нее самое клевое место, чтобы заглохнуть.


Дарья Паркер слегка улыбнулась. Ники отметила про себя, что эта девушка чем-то похожа на Дороти Паркер. Дарья была невысокого роста,но выше, чем Ники,
ее нельзя было просто назвать хорошенькой, выразительно-острые черты лица не оставляли никаких шансов этому определению, настолько она была красива.


- Да, хреновато здесь у вас, - сказала Ники. – Уж я нашла бы местечко поприличнее, где можно отбросить копыта.

Ники потягивала Кубано, ощущая, как тепло сверху вниз распространяется по ее телу, унося прочь усталость и дорожные страдания, жизнь продолжалась. Ей удалось найти кофейню, единственное открытое заведение на этой безлюдной улице. Она повернула за угол, от увиденного ей стало не по себе, появилось некоторое состояние тревоги, всюду валялись булыжники, закрытые двери на фоне мерцания газовых фонарей, это больше походило на заброшенную Голливудскую сьемочную площадку, чем на обычную улицу, которую она искала.


-Ладно, а почему ты все-таки поехала через Бирмингем?- предплечья Дарьи были испещрены бледно-розовыми бороздами от татуировки бариста, как напоминание небрежного и постоянного контакта кожи с паром от машины для приготовления эспрессо.


-Ну и дела, - сказала Ники, опуская свою чашку на барную стойку. - Должно быть, я пропустила карантинные знаки.


-Торгово-промышленная палата продолжает их сносить. На этот раз, на лице Дарьи не было даже намека на улыбку.


-Хорошо, скажу как есть. Я ехала вот по этому маршруту,- она достала мятую, ярко окрашенную брошюру из кармана своей куртки и разгладила ее на барной стойке. - Посетите Аве Мария Гротто! Зазывал текст рекламы, напечатанный жирным черным шрифтом на глянцевой, синей бумаге, - Малый Иерусалим - Вдохновение и Удивление.


- Да ты, черт тебя подери, смеешься надо мной, - сказала Дарья, отшвырнув брошюру с барной стойки.


Ники пожала плечами. – Ничуть. Боюсь, все это правда.


Ники нашла брошюру в информационном центре, на выезде из штата. Там, возле туалетных комнат, на стеллаже лежала целая стопка разных рекламных проспектов, она схватила сразу все и принялась читать, потягивая бесплатный и абсолютно безвкусный кофе из пенопластового стаканчика. Ее не впечатлили путеводители по таким местам, как пещерный парк Десото («Подземная волшебная страна!») и Маундвиль («Тайны исчезнувшей цивилизации!»). Брошюра «Аве Мария Гротто» лежала на самом дне, это была для Никrи последняя возможность отправиться в путешествие, ее захватила история монаха ордена Святого Бенедикта, который посвятил всю свою жизнь, созданию уменьшенной модели святого города, используя лишь кусочки камней и мусор.


- Чудная ты какая-то, Ники Ки, - сказала Дарья и бросила брошюру обратно на барную стойку.

91. OZ

«Шелк»


– Ну и как ты застряла в Бирмингеме? – спросила девушка с вишнево-красными волосами. К ее удивлению, девушка не только знала, что представляет собой кофе по-кубински, но и умела его готовить. Ники поднесла к лицу маленькую чашку и вдохнула густой пар, шедший от сладкого черного кофе.

– Спроси у моей машины, – отвечала Ники. – Она, видно, посчитала, что это подходящее местечко, чтобы отдать концы.

Девушка, а звали ее Дариа Паркер, что напоминало Ники о Дороти Паркер, чуть улыбнулась. Ростом она была повыше Ники, но не сказать, что высокая. Лицо угловатое, такое хорошеньким не назовешь, но по-своему красивое, заслуживающее определения менее банального, чем просто хорошенькое.


– Вот черт, – заметила Дариа. – Уж я бы выбрала место получше, если б надумала вырубиться.
Ники потягивала свой кофе, и тепло разливалось по ее телу, отгоняя усталость и изнеможение после долгой дороги, как награда за то, что она жива. Ей хотя бы удалось найти кафе, все остальное на этой странной улице было закрыто. Она повернула за угол, и поначалу была сбита с толку, почти что напугана: сплошная брусчатка и газовые фонари, все закрыто, какая-то надуманная старина, похожая на декорации к Голивудскому фильму. Не такую улицу Ники ожидала здесь увидеть.

– Каким ветром-то тебя в Бирмингем занесло?

Руки Дарии были иссечены красными шрамами – верный признак работника за барной стойкой, отметины, оставленные на коже горячим паром от кофе-машин.

–Хм, – сказала Ники, ставя на место чашку с кофе. – Я, должно быть, не заметила объявление о карантине.

–Работники торговой палаты все время их срывают, – в этот раз на ее лице не было и тени улыбки.

– Ладно, сдаюсь. Я просто следовала маршруту, – при этом она вытащила из кармана куртки помятый красочный буклет и расправила его на барной стойке. «ПОСМОТРЕТЬ на Аве Марию Гротто ! - гласили крупные черные буквы на синем фоне. – Малый Иерусалим – УДИВИТЕЛЬНЫЙ И ВДОХНОВЛЯЮЩИЙ».

–Ты что, издеваешься? – выпалила Дариа, подбирая буклет со стола.

Ники пожала плечами:
– Да нет, я совсем не шучу.


Она взяла брошюру на стойке информации при въезде в штат, просто схватила целую пачку буклетов со стенда рядом с уборной, и проглядела их пока пила кофе из пластикового стаканчика. Кофе был бесплатный, и вкус имел соответствующий. Она выкинула все листовки с рекламой таких мест, как пещеры «ДеСото» (Волшебный мир подземелья!) и Маундвилль (Тайны забытого прошлого!). Буклет об Аве Мариа Гротто был в самом низу стопки – последний шанс выбрать себе пункт назначения – и ее подкупила история о монахе-бенедиктинце, посвятившем свою жизнь созданию уменьшенной копии святого города – из камней и всякого мусора.


– А ты, сдается, очень необычная девушка, Ники Кай, – сказала Дариа и кинула буклет на стол.

92. Palommina

- Так почему ты решила остановиться в Бирмингеме? – спросила девушка с прической, похожей на горсть вишен. Удивительно, но она не только слышала о Кубано*, но и явно умела его варить. Ники поднесла чашечку к ноздрям, вдохнула насыщенный аромат черного сладкого кофе.
----сноска----
* Кубано – эспрессо по-кубински.
----------------

- Это надо у моей машины спросить, - ответила она. – Лучшего места, чтобы заглохнуть, она, видимо, не нашла.

Девушка улыбнулась. Ее имя Дария Паркер вызывало ассоциации с Дороти Паркер*. Невысокого роста, хоть и выше Ники. Лицо немного угловато, чтобы быть миловидным, однако слишком привлекательно для такого непритязательного определения.
----сноска----
* Дороти Паркер - (англ. Dorothy Parker, 22 августа 1893 г. — 7 июня 1967 г.) — американская писательница и поэт еврейского происхождения (урождённая Ротшильд) с непростой судьбой, более известна своим едким юмором, остротами и проницательностью в отношении пороков городской жизни XX века.
----------------

- Черт, - бросила Ники. – Уж я бы точно нашла для отдыха местечко повеселее.

Она отпила немного Кубано - тепло постепенно достигло желудка, боль и усталость от долгой дороги стали отступать, а тело наполнялось блаженством, доступным лишь живому существу. По крайней мере, она нашла это кафе – единственное открытое заведение на этой необычной улице. Когда Ники свернула за угол, то в первый момент была сбита с толку и даже насторожилась – всюду традиционные газовые фонари, мощеная дорога, и ни одной живой души. Нарочитый анахронизм больше напоминал декорации в павильоне Голливуда.

- Ладно, спрошу по-другому. Как тебя вообще занесло в Бирмингем?

Бледно-розовые шрамы пересекали запястья Дарии. Подобные «тату» неизбежны для бариста и напоминают, что происходит, когда мягкая плоть неосмотрительно соприкасается с трубкой для подачи пара эспрессо машины.

- Боже, - изобразила испуг Ники и поставила чашку на барную стойку, – неужели я пропустила табличку «Зона карантина»?

- Торговая палата следит, чтобы их не было, – ответила девушка, на этот раз без тени улыбки.

- Так и быть, сознаюсь. Я просто следовала указаниям.

Ники вытащила из кармана красочный, но изрядно помятый рекламный буклет и расправила его на стойке. На голубом глянцевом фоне черная надпись повелевала жирным шрифтом: «УВИДЕТЬ – парк миниатюрных святынь Аве Мария Гротто! Малый Иерусалим – ВАС ЖДУТ ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ!».

- Да, ты издеваешься! - Дария взяла буклет со стойки.

Ники пожала плечами:

- Неа. Боюсь, это правда.

Она нашла эти буклеты на сервисной станции у приветственной таблички прямо при въезде в штат. Схватила несколько со стенда около туалетов и просмотрела, потягивая бесплатный кофе из пенопластового стаканчика. Вкус кофе соответствовал цене, а Ники уверенно отбрасывала рекламу мест вроде пещер де Сото («Сказочные виды подземелья!») и археологического парка Маундвиль («Секреты бесследно ушедшего прошлого!»). Аве Мария Гротто лежал в самом низу, давая ей последний шанс. История бенедиктинского монаха, который всю жизнь создавал миниатюрную копию святого города из кусочков мусора и камушков, цепляла.

- Ты довольно странная девушка, Ники Кай, – сказала Дария и бросила буклет обратно на стойку.

93. Queen of Spades

отрывок из романа «Шелк» Кэтлин Кирнан

«И каким же ветром тебя занесло в Бирмингем?» спросила бариста (1). Эта девушка с волосами цвета спелой вишни не просто знала, что такое настоящий кубинский эспрессо, она действительно умела его готовить. Какой приятный сюрприз! Ники поднесла чашечку к лицу, с наслаждением вдыхая густой, насыщенный аромат свежемолотого черного кофе.
«Об этом тебе лучше спросить мой автомобиль», ответила Ники. «Он, видимо, решил свести счеты с жизнью, и выбрал подходящее местечко для заупокойной мессы ».
Девушка, которую звали Дария Паркер (Ники невольно вспомнилась знаменитая Дороти Паркер2), чуть заметно улыбнулась. Не очень высокая, ростом она была все-таки выше Ники, лицо ее казалось слишком угловатым, никто, пожалуй, не осмелился бы назвать его красивым, но только лишь потому, что банальный эпитет «красивое» никак не годился для описания этого живого, миловидного лица.
«Черт побери, я что, похожа на слабоумную? Я и сама отлично вижу, что этот городишко далеко не райский уголок».
Ники отпила еще глоток кофе, ощущая, как по всему телу разливается приятное тепло. Ее усталость и боль растворялись в этой горячей волне, впервые за много дней она радовалась, что живет, дышит, чувствует и способна наслаждаться этим восхитительным вкусом. Ей все-таки удалось отыскать кофейню, пожалуй, единственное место на этой странной улице, где в этот поздний час можно было выпить чашечку кофе. Она свернула за угол и поначалу совершенно растерялась: ее окружали лишь газовые фонари и груды серого булыжника, ни одного ресторана, кафе или магазина. Все вокруг казалось тщательно продуманной декорацией, словно она заблудилась во времени и оказалась не на улице современного американского города, а на съемочной площадке старого голливудского фильма.
«И с чего это вдруг тебе вздумалось поехать в Бирмингем?» Обнаженные руки Дарии были покрыты синевато-багровыми шрамами; эти отметины, оставленные струями раскаленного пара эспрессо-машины, сливались в один причудливый узор, замысловатую татуировку, отпечатавшуюся на коже как некий опознавательный знак, магический символ профессии.
«Вот так история!» Ники поставила чашку на стойку бара. «Неужели в городе объявлен карантин? Я, должно быть, не заметила запрещающие знаки».

«Наверняка их сняла Торговая Палата, это их обычные штучки», на сей раз на лице Дарии не промелькнуло даже тени улыбки.

«Ладно, сознаюсь – я просто ехала, куда глаза глядят, вот и все. А потом я нашла вот это», Ники извлекла из кармана куртки изрядно помятый буклет и аккуратно расправила его на стойке бара. На ярко-голубом фоне призывно сверкали крупные черные буквы: «Посетите Ave Maria Grotto3!», «Иерусалим в миниатюре - НЕЗАБЫВАЕМОЕ ЗРЕЛИЩЕ, ВОСЬМОЕ ЧУДО СВЕТА!»
«Это что, одна из твоих дурацких шуточек? Ты смеешься надо мной?» возмутилась Дария и смахнула буклет со стойки.
Ники пожала плечами. «Даже не думала шутить. Это чистая правда».
Она нашла этот буклет на заправочной станции, когда пересекала границу штата. На стенде рядом с комнатами отдыха лежала стопка глянцевых буклетов, рекламирующих достопримечательности штата Алабама. Ники прихватила со стойки целую пачку буклетов и просмотрела их, потягивая свой бесплатный кофе, по вкусу напоминающий расплавленный полистирол. Она сразу же отбросила в сторону буклеты с рекламой пещер DeSoto («Подземная Страна Чудес!») и археологического парка Маундвиль («Вам откроются Тайны Давно Минувших Эпох!»). Буклет Ave Maria Grotto лежал в самом конце пачки, она нашла его, когда уже совсем отчаялась и готова была отказаться от своего плана. Ее по-настоящему захватила история монаха-бенедиктинца, который из камней и шлака построил макет Вечного Города, маленький Иерусалим, посвятив этому проекту всю свою жизнь.
«А ты, оказывается, девушка с большими странностями, Ники Кей», Дария швырнула брошюру обратно на стойку бара.

1) Бари́ста (итал. barista — буквально «человек, работающий за барной стойкой», бармен) — кофевар, специалист по приготовлению кофе (в основном именно эспрессо), умеющий правильно приготовить кофе или напитки на его основе и подать посетителю.
2)Дороти Паркер (22.08 1893 г. — 7.06. 1967 г.) — американская писательница и поэт еврейского происхождения (урождённая Ротшильд), более известна своим едким юмором, остротами и проницательностью в отношении пороков городской жизни XX века.
3)Ave Maria Grotto – тематический парк, расположенный в городе Куллман, штат Алабама. Он носит неофициальное название “Иерусалим в миниатюре”, так как в нем представлены миниатюрные копии наиболее значимых христианских памятников и святынь. Основал его и построил из всякого ненужного хлама и строительных отходов монах брат Джозеф Зоэттл (Joseph Zoettl) из соседнего Аббатства Св. Бернарда. Он посвятил своей работе почти 50 лет, из них в период с 1932 по 1961 год, до самой смерти, трудился практически без перерыва. Сейчас в парке насчитывается около 5 тыс. гротов и 125 миниатюрных копий религиозных исторических памятников.

94. Querist

Кейтлин КИРНАН (Провиденс, США)

ШЁЛК
(ФРАГМЕНТ РОМАНА)

– Что вы забыли в Бирмингеме? – поинтересовалась девушка. Она самая. С волосами цвета вишни. Удивившая не только тем, что имела понятие об эспрессо по-кубински, но и своим умением варить этот кофе. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула насыщенный пар, исходивший от чёрного сладкого напитка.
– Спросите-ка лучше об этом у моей машины, – ответила Ники. – Видимо, ей пришло в голову, что если уж глохнуть, то непременно здесь.
Девушка, которую звали Дария Паркер (почти как Дороти Паркер*, подумалось Ники) сдержано улыбнулась. Высокая, но отнюдь не долговязая. Слишком угловатая, чтобы прослыть красоткой, и в то же время достаточно представительная для этого слишком простого и незатейливого слова.
– Чёрт, – выругалась она. – Двинуть кони можно и в другом месте, всегда найдётся городишко и получше.

Ники потягивала свой кубинский эспрессо, и его тепло растекалось по горлу, в животе, убаюкав истощение и боль с дороги – девушка выжила в пути, и кофе служит ей наградой. По крайней мере, кофейня оказалась единственным открытым заведением на всей этой странной улочке. Очутившись за углом, Ники так и ахнула. Зрелище сбило её с толку и почти что внесло смятение в душу: газовое освещение, камни мостовой, все двери на замке – сплошной анахронизм, будто автомобиль сломался в павильоне голливудской студии.
– Допустим. Но всё же почему вы ехали через Бирмингем? – Предплечья собеседницы испещряли потемневшие шрамы ожогов – свидетельство небрежно-неизбежных контактов их обладательницы бариста и её нежной плоти с паровым краном кофемашины.
– Господи, – Ники поставила чашечку на стойку, – да неужто у вас эпидемия какая-то и я пропустила все предупреждающие знаки?
– Их постоянно снимает Торговая палата. – Хоть бы улыбнулась в этот раз.
– Ладно. Сдаюсь. Я просто следовала указаниям, – она порылась в кармане куртки и добыла из него броский помятый буклет. Разгладив брошюру, Ники выложила её на барной стойке. «ТОЛЬКО ПОСМОТРИТЕ! Грот „Аве Мария” – гласили чёрные жирные буквы на ярко-синем фоне. – Маленький Иерусалим. ИЗУМЛЕНИЕ И ВДОХНОВЕНИЕ».
– Да вы, блин, издеваетесь, – бросила Дария, полистав буклет.
Ники пожала плечами:
– Нет уж. Так оно и было.

Брошюры попались ей на первой же автозаправке за границей штата. Ники сгребла целый их ворох на раскладке возле туалетов и внимательно изучила, нянча в руках пластиковый стаканчик с кофе из автомата. Кстати, какая посуда – такой и кофе. Она обошла вниманием достопримечательности с названиями вроде «Пещеры Де Сото» (Подземная сказка!) или «Маундвиль» (Секреты седой старины!). «Грот „Аве Мария”» оказался последним. Как и шанс определиться с направлением. А ещё Ники тронула история о монахе-бенедиктинце, который всю жизнь воссоздавал масштабную копию священного города из мусора и камушков.
– Вы должно быть очень странная дама, Ники Ки, – заявила Дария и швырнула буклет назад.

* – Дороти Паркер, в девичестве Ротшильд (Parker, 22.08.1893, Лонг-Брэнч, Монмут, Нью-Джерси, США – 07.06.1967, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США) – американская поэтесса и новеллистка, эссеист и сценарист, прославившаяся злободневной и остроумной сатирой современной ей Америки.

95. Red Snapper

- И с чего тебе вздумалось остановиться в Бирмингеме? – спросила девушка с темно-красными волосами, девушка, которая поразила Ники не только тем, что знала, что такое кубинский шот, но и как его правильно приготовить. Ники держала дымящуюся чашку у носа, вдыхая густой аромат прекрасного черного кофе.

- Спроси мою машину, - ответила Ники, - Наверное, она решила, что это прекрасное место, чтобы сломаться.

Девушка слегка улыбнулась. Ее звали Дария Паркер – имя напомнило Ники поэтессу Дороти Паркер. Девушка была выше Ники, но не сказать, чтобы высокая, ее лицо было слишком угловатым, чтобы его можно было назвать симпатичным, и слишком красивым, чтобы называться таким простым, незамысловатым словом.

- Черт! – сказала она. – Ну я уж точно поискала бы место получше, чтоб поломаться.

Ники сделала глоток – тепло распространилось от горла к животу, прогоняя дорожную боль и усталость и делая жизнь немного прекраснее. По крайней мере ей попалась кофейня – она единственная была открыта на этой странной улице. Вид улицы, на которую свернула Ники, поначалу вызвал у нее недоумение, почти панику: газовые фонари, булыжная мостовая, все закрыто – намеренный анахронизм, скорее голливудские декорации, а не улица, которую она ожидала здесь увидеть.

- Ладно. А зачем ты вообще поехала через Бирмингем?

Дария была знатоком по части приготовления кофе, о чем свидетельствовали бледно-розовые шрамы на ее предплечьях – знаки неосторожного и неизбежного для настоящего бариста контакта голой плоти с паровой трубкой кофеварки эспрессо.

- Господи, - Ники поставила чашку на стойку, - как это я не заметила знаки «Карантин: въезд запрещен»?!

- Торговая палата их постоянно снимает, - ответила Дария на этот раз без тени улыбки.

- Хорошо, я признаюсь. Я заехала сюда не случайно, – она вытащила из кармана куртки мятый яркий буклет и разровняла его на стойке. «ПОСЕТИТЕ ГРОТ «АВЕ МАРИЯ», - призывал он жирным черным шрифтом по ярко-голубому. - Крошечный Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И ОЧАРОВАНИЕ».

- Да иди ты! - сказала Дария и взяла буклет со стойки.

Ники пожала плечами:

- Нет. Боюсь, так оно и есть.

Этот буклет она нашла в информационном бюро для туристов сразу за границей штата. Схватила целую пачку с витрины у туалетов и прочла их, попивая кофе из пенопластового стаканчика, бесплатный и на вкус соответствующий. Буклеты с рекламой таких мест, как пещеры Де-Сото (Подземная страна чудес!) и археологический парк Маундвиль (Тайны ушедших лет!) она отбросила сразу. Грот «Аве Мария» был в самом конце, последний шанс на ее пути, к тому же Ники зацепила история о монахе-бенедиктинце, который потратил всю жизнь, чтобы собрать из камней и обломков масштабную модель святого города.

- Ты, должно быть, совсем странная дамочка, Ники Кай, - сказала Дария и бросила буклет обратно на стойку.

96. Rida

Шёлк
(Кэтлин Кирнан)

- И что же вас занесло в Бирмингем? - спросила девушка с волосами цвета спелой вишни, которая удивила ее не только тем, что знает, что такое кубано, но и тем, что умеет его правильно готовить. Ники поднесла кофейную чашку поближе к носу и вдохнула чудесный аромат, исходящий от черного сладкого кофе.


- Ну, это вопрос к моей машине, должно быть она решила, что здесь лучшее место, чтобы заглохнуть, - попыталась пошутить Ники в ответ.


Девушка, которую, как оказалось, звали Дария Паркер, и которая заставила Ники вспомнить Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но вряд ли ее можно было назвать высокой. Черты ее лица казались угловатыми, и не позволяли назвать ее красивой, но, в то же время, они были слишком выразительными, и просто на хорошенькую она не тянула.


- Вот черт! – сказала она, - я абсолютно уверена, что для поломки можно было найти местечко и получше.


Ники потягивала свой кубано, с каждым глотком которого тепло распространялось по ее телу, унося боль и усталость от путешествия, и который был для нее как награда за то, что она все еще жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное открытое заведение на этой странной улице. Когда она завернула за угол, для Ники открылся вид, на первый взгляд вызывающий тревогу и, как ей казалось, дезориентирующий в пространстве. Менее всего она ожидала увидеть вымощенную булыжниками улицу, освещаемую светом газовых фонарей, где все закрыто и нет ни одного работающего заведения. Это была какая-то улица из прошлого, больше походившая на подготовленные декорации для голливудского фильма.


- Ну, хорошо, но почему вы все-таки едете именно через Бирмингем? – Мертвенно бледные с розоватым отливом полосы на предплечьях Дарии, возникающие от неизбежного контакта нежной кожи с горячим паром, выдавали в ней барменшу, работающую с кофе-машиной.


- Ну, - проговорила Ники, ставя свою чашку на барную стойку. – Должно быть, я просто не увидела знак закрытой зоны.


- Торгово-промышленная палата сейчас их демонтирует, - на лице девушки не было даже намека на улыбку.


- Ну, хорошо, я скажу. Я только следую руководству, - с этими словами она вытащила из кармана куртки мятую, отпечатанную в ярких тонах брошюру и разгладила ее руками на поверхности барной стойки. На синей глянцевой бумаге мелким черным шрифтом указывались направления движения: «Алтарь – парк «Аве Мария Гротто!»; «Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И УДИВЛЕНИЕ».


- Вижу, вам нравится издеваться надо мной, - Дария сбросила брошюру со стойки.


Ники лишь пожала плечами: - Да нет, я и сама боюсь, что это правда.


Она нашла брошюру в дорожном кафе у границы. Тогда она схватила целую стопку со стеллажа рядом с комнатой отдыха и просматривала их, потягивая бесплатный, но вкусный кофе из одноразового стаканчика. Она отбросила рекламные проспекты таких мест как пещерный парк Де Сото («Сказочная страна!»), парк Маундвиль («Тайны, скрывающиеся в прошлом!»). Проспект же об Аве Мария Гротто был в самом низу, став последним возможным направлением, и тут ее зацепила история про монаха-бенедиктинца, всю свою жизнь создававшего из осколков камня и мусора священный город в миниатюре.


- Однако странная Вы дама, Ники Ки, - сказала Дария и бросила брошюру обратно на стойку.

97. Rittaa

- И какого черта ты забыла в Бирмингеме? - спросила девчонка с волосами спелой вишни, девчонка, которая не только знала, что кубинский эспрессо вообще существует в природе, но и даже умела его варить. Ники глубоко вдохнула дразнящий аромат свежесваренного кофе, ноздри её затрепетали.
- У машины моей спроси. Похоже, эта колымага решила, что Бирмингем просто создан для того, чтобы отдать в нём концы.
Девчонка усмехнулась. Оказалось, её зовут Дарья Паркер, и Ники на ум сразу же пришло другое имя – Дороти Паркер. Дарья была гораздо выше Ники, и лицо её, угловатое и худое, вряд ли бы кто осмелился назвать «милым» - настолько оно поражало своей необычность, что избитым и пресным словом «милое» описать всю его притягательность казалось совершенно невозможным.
- Такая вот хрень. На её месте я, конечно, поискала бы место получше.
Ники смаковала «кубано», и блаженное тепло разливалось по телу: согревая горло, оно текло дальше, к желудку, унося прочь дорожные невзгоды и усталость. Ники приободрилась – как бы то ни было, а она жива. Она даже отыскала работающую кофейню – единственное открытое заведение на этой богом забытой улице. Она вспомнила, как завернула за угол и оторопела – на секунду ей померещилось, что здесь, на этой безлюдной улице с закрытыми ставнями, газовыми фонарями и булыжной мостовой, орудуют голливудские киношники, снимающие очередной леденящий душу триллер.
- Понятно. А чего ты вообще через Бирмингем поехала? – обнаженные руки Дарьи покрывали бледно-розовые шрамы – неизменные спутники бариста, беспечно колдующего над обжигающей паром кофемашиной.
- Ну, - хмыкнула Ники, ставя чашку на барную стойку, - должно быть, я не заметила знака «Въезд запрещён».
- Да его Торговая палата всё время снимает, - Дарья даже не улыбнулась.
- Ладно, ладно, - хихикнула Ники, - скажу как на духу – я просто следую инструкциям. – С этими словами она выудила из кармана куртки измятую аляповатую брошюру, положила её на стойку и разгладила. «Непременно посетите Аве Мария Гротто!» взывали черные жирные буквы, напечатанные на отдающей синевой глянцевой бумаге. «Иерусалим в миниатюре – вы не видели ничего более прекрасного и захватывающего!»
- Да ты стебёшься надо мной, что ли? – спросила Дарья и взяла рекламный листок.
- Не-а, - мотнула головой Ники, - всё так и есть.
Рекламками она обзавелась в зале ожидания на автобусной станции, когда пересекала границу штатов, - прихватила целую охапку со стеллажа возле туалета, а затем внимательно изучила их все, потягивая из пластиковой чашечки дармовой и оттого дерьмовый кофе. Проспекты, предлагавшие достопримечательности типа пещер в парке Де Сото («Волшебный мир подземелий») или археологического парка Маундвиль («Неизведанные тайны прошлого») сразу отправились в мусорку. Парк Аве Мария Гротто находился в самом низу списка последней брошюры – куда-то всё равно надо было двигать, да и история монаха-бенедиктинца, потратившего всю жизнь на создание из камней и хлама уменьшенной модели Святого Града, заинтриговала её.
- Да ты чокнутая, Ники Ки, - ухмыльнулась Дарья и швырнула буклет на стойку.

98. rns

Шёлк

из Кэтлин Кирнан

— Если хочется проблем, остановка —Бирмингем? — спросила девушка. Вишневый цвет волос; как это ни удивительно, она знала, что такое кубинский эспрессо и сумела его правильно приготовить. Ники взяла чашечку и вдохнула аромат кофе — черного и сладкого.

— Все вопросы — к моей машине, — сказала Ники. — Ей пришло в голову встать здесь намертво — решила, наверное, что самое место.

Легкая улыбка в ответ. «Дария Паркер», — почти Дороти[1], — подумала Ники, — невысокая, но выше меня; лицо чересчур угловатое, нельзя назвать хорошенькой, она для этого слишком красива, именно своей необычностью, даже странностью.

— Бред какой-то, — ответила Дария. — Для этого, как мне точно известно, существуют места получше.

Небольшой глоток кофе. Внутри у Ники, как награда за выносливость, возникло ощущение тепла, вытеснившее усталость и напряжение дороги. На этой нелепой улице нашлась хотя бы кофейня — только она и была открыта. Газовые фонари, булыжная мостовая, закрытые двери — вот что увидела Никки, повернув за угол. Картина из прошлого, съемочная площадка какая-то, а не улица — это вызвало растерянность, почти тревогу.

— Хорошо, а ехать через Бирмингем — как такое приходит в голову? — На руках Дарии были заметны небольшие красные следы, оставленные струями пара из кофеварки. Особая примета кофейных дел мастеров, знак их неизбежной неосторожности.

— Да так, — сказала Ники, опуская чашку на барную стойку. — Пропустила объезд, наверно.

— А нас просто так не объедешь — торговая палата бдит. — На этот раз на лице Дарии не было и намека на улыбку.

— Ну хорошо, сдаюсь. Просто поехала, куда направили, — Никки вытянула из кармана куртки измятый цветастый буклет и расправила его на стойке. По синему глянцу было жирным черным шрифтом напечатано: «ПОСЕТИТЕ „Парк Аве Мария Гротто!“ Иерусалим в миниатюре — ПОТРЯСАЮЩИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ».

— Это такой тонкий стёб от проезжающих? — спросила Дария, подняв буклет со стойки.

Ники пожала плечами. — Вовсе нет. Серьезно, так всё и было.

Она нашла буклет на въездном пункте сразу же за границей штата — взяла побольше со стойки возле туалета и просмотрела за чашкой кофе. Чашка была из пенопласта, кофе — бесплатным, то есть невкусным. Рекламу Пещер Десото — «Сказочная подземная страна!» — и Археологического парка Маундвиль — «Забытые тайны прошлого!» — Ники с собой не взяла. Последним шёл Парк «Аве Мария Гротто»; её сразу же захватил рассказ о монахе-бенедиктинце, посвятившем всю свою жизнь созданию миниатюрной модели святого города из кусочков камня и мусора.

— Ты прямо вся такая загадочная, Ники Кей, — заявила Дария и вернула буклет на стойку.

[1] Дороти Паркер (1893 — 1967) — американская писательница, известная язвительностью и остроумием.

99. Roland

— Черт знает, каким ветром тебя занесло в Бирмингем, — сказала девица, чьи волосы напоминали цветом перезрелую вишню, а сама она не только знала толк в кубинском

эспрессо, но даже умела его готовить. Ники уткнулась носом в крохотную чашку, вдыхая густой пар, поднимающийся над черным сладким кофе.


— Спросила бы у моей машины, — предложила она. — Колымага, видно, решила, что отдать концы лучше всего именно здесь.


Девица, которую звали Дария Паркер, и это напомнило Ники об известной писательнице Дороти Паркер, грустно улыбнулась. Она была чуть выше Ники, но, при виде по-мужски

красивого худощавого лица, назвать ее банальным словом «милашка» язык не поворачивался.


— Дрянь дело, — заметила Дария. — Я бы на ее месте наверняка откинулась где-нибудь еще.


Ники отхлебнула из чашки: тепло разливалось по телу, прогоняя смертельную усталость и напоминая о радостях жизни. Она таки отыскала кофейню — единственное ночное

заведение в этом странном месте. Когда Ники завернула за угол, то сначала решила, что заблудилась, и немного испугалась: газовые фонари, булыжная мостовая, пустынная

улица показались ей осколком прошлого, голливудской съемочной площадкой, мало соответствуя ее ожиданиям.


— Как же всё-таки ты заехала в наши края?


Предплечья Дарии, изборожденные синевато-багровыми застарелыми шрамами, — следствие небрежности и неминуемого соприкосновения нежной кожи с пароотводом эспрессо-

машины — тотчас же выдавали в ней кофейных дел мастера — баристу.

— Фу ты! — бросила Ники, ставя чашку на барную стойку. — Я вроде бы не видела знаков «Въезд запрещен».


— Всякие засланцы то и дело их срывают, — на сей раз на лице Дарии не промелькнуло даже намека на улыбку.


— Ладно. Каюсь. Я всего лишь следовала наитию, — сказала Ники. Она выудила из кармана куртки мятую аляповатую брошюру и положила ее рядом с чашкой. “Посетите парк Аве

Мария Гротто!” — гласила большая черная надпись, размещенная поверх синей глянцевой обложки. — «Иерусалим в миниатюре — истинное чудо вдохновения».


— Шутки, блин, шутишь, — предположила Дария, но книжку взяла.


Ники пожала плечами:

— Не-а. Без всяких шуток.


Брошюру она нашла в кемпинге, когда пересекла границу штата; прихватила целую пачку со стенда у туалетов, а потом листала, глотая из пластикового стаканчика кофе,

бесплатный и паршивый. Ники выбросила из головы идею посетить столь рекламируемые места как пещеры Десото (“Волшебный мир подземелья!”) и археологический парк

Маундвиль (“Утраченные секреты прошлого!”). Приглашение в Аве Мария Гротто лежало в самом низу, словно последний шанс, поэтому она повелась на историю о

бенедиктинском монахе, который всю жизнь посвятил созданию миниатюрной модели Святого города из осколков камня и всякого мусора.


— Да ты, Ники Кай, кажется, умом тронулась, — сказала Дария, швырнув брошюру обратно на стойку.
 

100. Root

Шелк. Кэйтлин Кирнан.


- Так какого же черта ты решила остановиться в Бирмингеме? – спросила девушка c вишневыми волосами, которая сильно удивила Ники не только тем, что знала, что такое Кубано, но и тем, что сумела правильно его приготовить. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула густой пар, исходящий от черного сладкого кофе.

- Надо спросить мою машину, - ответила Ники. – Она, кажется, решила, что это самое подходящее место, чтобы отдать концы.

Девушка слегка улыбнулась. Ее звали Дария Паркер, имя это напомнило Ники знаменитую Дороти Паркер . Она была повыше Ники, но не очень-то высокая, а лицо ее было слишком угловатым, чтобы считаться миловидным, слишком интересным, чтобы быть просто и однозначно хорошеньким.

- Черт возьми, я точно знаю, что есть места получше, где можно передохнуть, - сказала она.

Ники пила Кубано маленькими глоточками, тепло спускалось от горла к животу, прогоняя дорожную усталость и ломоту в теле, как награда за то, что она еще жива. Хорошо, что она хоть нашла эту кофейню - единственное открытое заведение на такой странной улице. Когда она свернула за угол, то сначала растерялась и даже испугалась: газовые фонари и брусчатая мостовая, все закрыто, как будто специально подстроенный анахронизм, больше похоже на голливудский павильон, чем на ту улицу, которую она ожидала здесь увидеть.

- Ну хорошо, а почему ты вообще ехала через Бирмингем? -Руки Дарии повыше запястья были покрыты множеством багровых шрамов - типичная татуировка каждого бариста, следы от небрежного и неминуемого контакта нежной кожи с горячей трубкой кофе-машины.

- Боже мой, неужели я пропустила знаки карантина? – спросила Ники, поставив свою чашку на барную стойку.

- Торговая палата все время их снимает, - в этот раз не было даже и тени улыбки.


- Ну хорошо, признаюсь. Я следовала вот по этому маршруту. Oна достала смятый яркий проспект из кармана куртки, положила его на стойку и разгладила рукой.
«Посетите грот Аве Мария!» – призывал проспект жирными черными буквами на блестящем голубом фоне.- «Маленький Иерусалим – чудо и вдохновение!»

- Вот это да! Не верю своим глазам, - сказала Дария, взяв в руки проспект.

Ники пожала плечами.
- Боюсь, что так оно и есть.

Этот проспект она нашла в бюро информации вскоре после пересечения границы штата. Схватила тогда целую кучу брошюрок со стенда около туалета и все их просмотрела, пока пила кофе из бумажного стаканчика - кофе давали бесплатно, и вкус у него был соответствующий. Она выбросила проспекты, рекламирующие такие места, как пещеры ДеСото («Подземное царство!») и Маундвиль («Тайны забытого прошлого!»).
Грот Аве Мария оказался в самом конце, последняя надежда обрести цель, а, кроме того, ее поразила история бенедиктинского монаха, который всю жизнь строил модель Священного города из камешков и всякого мусора.

- Ну и странная же ты женщина, Ники Кай, - сказала Дария и бросила проспект обратно на стойку.

101. RZ

- Так за каким чёртом тебя принесло в Бирмингем? – спросила девушка с вишнёвыми волосами, поразившая её тем, что не только слышала, но и на самом деле знала, как приготовить кофе по-кубински.

Ники поднесла чашечку к носу, вдохнула поднимающийся от густо-черного, сладкого напитка пар:

- Это нужно у моей машины спросить. Она, похоже, решила, что здесь отличное местечко загнуться.

Девушка, которую звали Дарией Паркер – из-за чего Ники вспомнила про Дороти Паркер – полуулыбнулась. Хоть и выше Ники, высокой она не была, с лицом слишком угловатым, чтобы назвать его симпатичным, слишком красивым, чтобы о нём когда-нибудь сказали просто «симпатичное».

- Зря. Отдать концы здесь – точно не лучший вариант.

Ники сделала глоточек, тепло потекло по горлу в желудок, смывая боль и дорожную усталость, будто награждая за живучесть. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное, что ещё работало на этой странной улице. Завернув за угол, она сначала растерялась, чуть не испугалась: газовые фонари, камни мостовой, и всё закрыто, намеренный анахронизм, больше похожий на павильон Голливуда, чем на то, что она ожидала встретить здесь.

На руках Дарии багровели полоски шрамов – боевая раскраска бариста, отметины небрежных и неизбежных соприкосновений уязвимой плоти и парового крана кофеварки.

- Ладно, а зачем ты вообще ехала через Бирмингем?

- Ой, я, никак, проглядела знак карантина! – Ники опустила чашку.

- Торговая палата вечно их снимает. – Это было произнесено с совершенно серьёзным видом.

- Ладно, сознаюсь! Я следовала по предложенному маршруту. - Ники выудила из кармана куртки смятый рекламный буклет и разгладила его на стойке. Жирные чёрные буквы на ярко-синем фоне призывали: «ВАС ЖДУТ ЧУДО И ОЗАРЕНИЕ! Грот Ave Maria. Мини-Иерусалим».

- Заливаешь! - Брошюрку Дария всё же взяла.

- Неа, правда! - пожала плечами Ники.

Буклет она схватила в информационном центре для туристов на самой границе штата – просто сгребла стопку рекламы со стойки у туалетов, и пролистала, пока пила бесплатный (и, разумеется, невкусный) кофе из одноразового стаканчика. Она отбросила те, что рекламировали пещеры Де-Сото («подземная сказка!») и Маундвиль («тайны ушедших времён!»). Описание грота Ave Maria было в самом низу стопки, последний шанс выбрать направление, и её увлёк рассказ про монаха-бенедиктинца, посвятившего жизнь созданию миниатюрной копии святого города из хлама и камней.

- Сдаётся мне, чуднАя ты, Ники Ки! - Дария кинула буклет обратно на стойку.

102. s.reutova

- Так какого черта ты приехала в Бирмингем? – спросила её девушка с волосами цвета вишни, которая поразила её не только знанием, что есть эспрессо по-кубински, но и умением его приготовить. Ники поднесла чашечку к лицу и вдохнула богатый ароматный пар, поднимавшийся от черного, сладкого кофе.

- Лучше спроси мою машину, – сказала Ники, – Она, похоже, решила, что это будет отличным местом помереть.

Девушка по имени Дария Паркер, что тут же напомнило Ники о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Ростом она была выше Ники, но высокой её назвать было сложно. Черты лица её были резкими, отчего её сложно было назвать симпатичной, отчего она была много красивее, чтобы просто называться симпатичной.

- Черт, – сказала Ники, – И угораздило меня застрять именно здесь.

Она сделала глоток, горячий кофе мягко растекался внутри, усмирял дорожную боль и усталость. Вознаграждение за то, что она все ещё жива. Хотя бы она набрела на кофейню, единственное обитаемое место на этой странной улице. Она свернула за угол и вот; чудное, даже тревожное зрелище – свет газовых фонарей на брусчатой улице, просто анахронизм какой-то, словно на съемочной площадке голливудских фильмов.

- Так почему же ты ехала через Бирмингем? – по рукам Дарии шли красные полосы шрамов, отличительный знак барменов, беспечно и беспрерывно работающих с кофе-машинами.

- Хм, – Ники опустила чашечку на стойку, – Я, похоже, просто не заметила предупредительных знаков о карантине.

- Да, торгово-промышленная палата все время убирает их с дороги, – сказала Дария даже без тени улыбки.

- Ладно, признаю, я просто следовала указаниям, - и она вытащила из кармана смятый, пестрый буклет, расправила его на крышке стола. – Вот, видишь, грот Девы Марии, – сообщал буклет черным шрифтом на голубой, глянцевой бумаге, – Малый Иерусалим – вдохновение и потрясение.

- Это такая дурацкая шутка? – спросила Дария и взяла буклет.

- Боюсь, что нет. Похоже, это чистая правда, – Ники пожала плечами.

Этот буклет попался ей среди тех, что она взяла в комнате отдыха на границе. Она схватила сразу целую пачку и принялась прочитывать их один за другим, глотая бесплатный кофе из пластикового стаканчика, вкусный ровно на столько, сколько она за него заплатила. Ей попадались листовки с пещерами Десото(«Подземное царство») и парком Маундвилль («Путешествие в забытое прошлое»). Грот Девы Марии оказался одним из последних, едва не упущенный шанс на этом направлении. Её действительно впечатлила история бенедиктинца, посвятившего жизнь созданию макета святого города из камней и обломков.

- Да ты чудачка, Ники Кей, – сказала Дария и кинула буклет обратно на стойку.

103. SAGE

- Ну, и какой чёрт дёрнул тебя остановиться в Бирмингеме? – спросила девушка, - девушка с волосами цвета спелой вишни, - которая удивила её не только тем, что знала, что такое кубинский эспрессо, но и тем, что действительно умела его готовить. Ники поднесла крохотную чашечку к носу и втянула ароматный пар, поднимающийся от чёрного, сладкого кофе.
- Тебе стоит спросить об этом у моей машины, - ответила Ники. – Она, должно быть, решила, что это местечко идеально подходит для того, чтобы заглохнуть навеки.
Девушка, а её звали Дария Паркер, что навело Ники на мысль о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Выше Ники, но всё же не высокая, и черты лица слишком угловатые, - их обладательницу не назовёшь хорошенькой, - и слишком интересные, - ей не подходит столь простое и безыскусное определение, как «хорошенькая».
- Дерьмо, - выругалась Дария. – Я чертовски уверена, что нашла бы город получше, чтобы развалиться.
Ники потягивала эспрессо, и тепло разливалось по её телу - от горла к желудку, - унося прочь боль, скопившуюся в затёкших после дороги мышцах, и усталость; словно награда за то, что она всё ещё жила. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное открытое заведение на этой странной улице. Она повернула за угол, и улица сразу сбила её с толку, заставила насторожиться: газовое освещение, мощённая мостовая и всё закрыто. Сконструированный анахронизм; всё больше похоже на декорации для голливудского фильма, чем на улицу, которую она ожидала здесь увидеть.
- Ну ладно, так почему ты ехала через Бирмингем? – руки Дарии пересекали розово-фиолетовые шрамы; украшали традиционные тату бариста, выдающие её секреты; хранили следы неосторожного и неизбежного соприкосновения нежной плоти и паровой трубки эспрессо-машины.
- Ах, это, - начала Ники, поставив чашку на стойку. – Должно быть, я не увидела плакаты с сообщениями о карантине.
- Торговая палата всё время их снимает, - и на этот раз на её лице не появилось и тени улыбки.
- Хорошо, сознаюсь: я просто ехала по указателям, - и, вытянув мятую, яркую брошюру из кармана пиджака, она попыталась разгладить её на стойке. «СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ – Аве Мария Гротто!» призывали толстые чёрные буквы на глянцевой синей обложке. «Иерусалим в миниатюре – ВДОХНОВЕНИЕ И ЧУДО».
- Чёрт, да ты издеваешься, - произнесла Дария и взяла брошюру со стойки.
Ники пожала плечами:
- Да нет. Боюсь, это и есть правда.
Она нашла брошюру на станции отдыха сразу после пересечения границы штата; просто схватила охапку таких брошюр с рекламного стеллажа у туалета и пролистала их, пока пила кофе из пластикового стаканчика. Кофе был бесплатным, что можно было легко угадать по его вкусу. Она отбросила брошюры, рекламирующие места вроде пещер Десото («Подземная сказка!») и Маундвиль («Секреты исчезнувшего прошлого!»). Аве Мария Гротто оказалась самой нижней в стопке, последний шанс поехать в этом направлении, и её зацепила история монаха-бенедиктинца, который посвятил свою жизнь созданию макета Священного города из осколков камней и прочего хлама.
- А ты дама со странностями, Ники Кай, - сделала вывод Дария и бросила брошюру обратно на стойку.
 

104. Shibboleth

- Какого черта ты застряла в Бирмингеме? – выпалила девушка с вишневыми волосами, поразившая Ники не только знанием, что такое эспрессо по-кубински, но и умением его готовить. Ники поднесла к себе чашечку и вдохнула ароматный пар, поднимавшийся от сладкого черного кофе.

- Спроси у моей машины, - ответила она. – Видно, ей показалось, что это отличный городишко, чтобы отбросить копыта.

Девушка по имени Дарья Паркер, глядя на которую Ники вспомнила о Дороти Паркер, еле заметно улыбнулась. Она была повыше Ники, но едва ли высокая. Угловатые черты не позволяли назвать лицо миловидным. Оно выглядело скорее очень благородным, но никак не попросту симпатичным.

- Блин, я и сама знаю, что могла найти местечко получше, чтобы откинуться, - продолжала Ники.

Она сделала небольшой глоток и почувствовала, как внутри разливается тепло, снимая дорожную усталость, словно в награду за то, что она все еще жива. Ей хотя бы удалось обнаружить эту кофейню, единственное работающее заведение на этой пустынной улице. Когда она свернула за угол, то открывшийся вид поначалу привел ее в замешательство, почти встревожил: газовые фонари и булыжная мостовая, все закрыто. Какой-то нарочный анахронизм, будто она находится на съемочной площадке в Голливуде. Совсем не это ожидала она здесь увидеть.

- Ну ладно, но зачем ты вообще поехала через Бирмингем?

Руки Дарьи были в бледно-розовых отметинах, красноречивых татуировках бариста, свидетельствовавших о неосторожном и неизбежном соприкосновении нежной плоти с паропроводом эспрессо-машины.

- Вот черт, при въезде в город я, кажется, не заметила табличку о карантине, - ответила Ники, поставив чашку на стойку.

- Торговая палата все время их срывает.

На лице девушки не осталось и тени улыбки.

- Ладно, сознаюсь. Я просто следовала указаниям, - из кармана куртки она вытащила смятый яркий буклет и, разгладив, положила на стойку. «Посетите парк Аве Мария Гротто!» - приказывали жирные черные буквы на голубой глянцевой бумаге. «Иерусалим в миниатюре – чудесный источник вдохновения!»

- Да ты издеваешься надо мной, черт тебя побери, - рассердилась Дарья и взяла буклет.

Ники, пожав плечами, ответила:

- Нет, боюсь, это правда.

Этот буклет она обнаружила в информационном центре на границе штатов. Он был среди большой пачки проспектов, которую она прихватила со стойки возле уборных. Ники принялась читать их, потягивая из пенопластового стаканчика бесплатный кофе, на что явно намекал его вкус. Она отложила проспекты, рекламировавшие пещеры Десото («Подземная страна чудес!») и археологический парк Маундвиль («Секреты затерявшегося прошлого!»). Буклет об Аве Мария Гротто был в самом низу, словно последний шанс на пути, и ее заворожила история о монахе-бенедиктинце, который посвятил жизнь созданию уменьшенной модели священного города из кусочков камня и прочего мусора.

- А ты, должно быть, та еще сумасбродка, Ники Ки, - заметила Дарья, бросив буклет обратно на стойку.

105. Skaddy

Шелк

отрывок из «Шелка» (Кэтлин Кирнан)

– Итак, какого черта вы остановились в Бирмингеме, – проговорила девушка с волосами вишневого цвета, та, которая удивила ее не только тем, что знала, что такое Кубано, но и как приготовить его. Ники поднесла кофейную чашечку к носу, вдыхая богатый аромат, исходящий от черного, сладкого кофе.

– Вам бы лучше спросить мою машину, – ответила Ники. – Должно быть, она решила, это подходящее место, чтобы заглохнуть.

Дарья Паркер, девушка чье имя заставило Ники подумать о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но едва ли высокой, с чересчур угловатым лицом, чтобы ее можно было назвать симпатичной, и слишком статной, чтобы называться настолько скромным или простым словом как симпатичный.

– Вот дерьмо, – сказала она. – Я, безусловно, смогла бы найти лучшее место, чтобы сдохнуть.

Ники потягивала ее кубинский кофе. Тепло распространилось от горла к животу, унимая дорожную боль и изнеможение, словно в награду за то, что все еще была жива. По крайней мере, она нашла кафе, единственное, что было открыто на этой странной улице. Она повернула за угол, и сначала вид ее сбил с толку, почти встревожил – газовые лампы и булыжники, все закрыто – спланированный пережиток старины, больше напоминающий Голливудскую съемочную площадку, чем улицу, которую она бы ожидала здесь найти.

– Хорошо. Так почему вы все же проезжали по Бирмингему? – Бледно-розовые шрамы оплетали предплечья Дарьи, выдавая татуировки бариста, оставленные от небрежного и неизбежного контакта нежной плоти с паровой рукояткой кофе-машины эспрессо.

– Вот так, – ответила Ники, ставя свою чашку на барную стойку. – Должно быть, я пропустила карантинные знаки.

– Торговая палата продолжает снимать их. – На сей раз, не было даже и намека на улыбку.

–Хорошо, признаюсь. Я просто следовала указаниям, – и она вытащила смятый красочный буклет из кармана жакета, разглаживая его на стойке. «ПОСЕТИТЕ – Грот АВЕ-МАРИЯ!», побуждал он жирным черным шрифтом на синем глянце. «Малый Иерусалим - ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».

– Вы, должно быть, дурачите меня, – сказала Дарья, и подняла буклет с бара.

Ники пожала плечами.

– Неа. Боюсь, это правда.

Она нашла буклет сразу же по другую сторону границы штата у места с плакатом «Добро пожаловать». И схватила большую стопку с рекламной стойки около уборной и прочитала их, пока потягивала кофе из бесплатного пластикового стаканчика, который и на вкус был соответствующим. Она отбросила буклеты, рекламирующие места как Пещеры де Сото («Подземная Волшебная страна!») и Моундвилль («Тайны Исчезнувшего Прошлого!»). Грот Аве Мария был на самом дне, последнее направление, куда можно было направиться, и ее зацепила история бенедиктинского монаха проведшего свою жизнь, создавая масштабную модель святого города из кусочков камней и хлама.

– А вы очень странная леди, Ники Ки, – проговорила Дарья и швырнула буклет обратно на барную стойку.



 

106. Slavik

- Ну и какого черта вы остановились в Бирмингеме? - спросила девушка. Девушка с волосами вишневого цвета поразила ее тем, что знала не только, что такое кофе по-кубински, но и как его приготовить. Ники поднесла чашечку к лицу и вдохнула густой пар, поднимающийся от черного, сладкого напитка.

- Об этом надо спросить мою машину, - ответила Ники. – Должно быть, она решила, здесь неплохое место, чтобы отдать концы.

Дарья Паркер, имя которой напомнило Ники Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но не слишком высокой, и ее лицо было чересчур угловатым, чтобы назвать его симпатичным, и слишком красивым, чтобы применить к нему такое простое и незамысловатое определение, как «симпатичное».

- Дерьмово, - посочувствовала она. – Чтобы откинуть копыта, я бы выбрала местечко и получше.

Ники потягивала кофе, тепло растекалось от горла к животу, снимая дорожное напряжение и усталость, словно в награду за то, что ты еще жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное заведение, открытое на этой странной улице. Свернув за угол, она тут же растерялась, даже встревожилась - газовые фонари, булыжная мостовая, и все закрыто. Какой-то искусственный анахронизм, скорее голливудская декорация, чем улица, которую она ожидала здесь найти.

- Ну ладно, а что вас вообще понесло через Бирмингем? – Предплечья Дарьи пересекали бледно-розовые рубцы, характерные отметины бариста, следы неосторожного, но неизбежного контакта нежной кожи и струи пара от кофе-машины.

- Ну и дела, - сказала Ники, опуская чашку на стойку. - Я что, пропустила карантинные знаки?

- Торговая палата их все время снимает. - На этот раз на лице девушки не было даже тени улыбки.

- Ну хорошо, признаюсь. Просто маршрут такой, - Ники достала из кармана куртки смятую, ярко раскрашенную брошюру, разгладила ее на стойке бара.

- Посетите Аве Мария Гротто! - призывала бумажка черными жирными буквами на глянцевом голубом фоне. - Маленький Иерусалим - вдохновение и удивление!

- Да ладно, вы надо мной прикалываетесь, - сказала Дарья, поднимая буклет со стойки.

- Боюсь, что нет, - пожала плечами Ники.

Она нашла эту брошюру на заправке возле самой границы штата, прихватила целую стопку с рекламной стойки у туалета и пролистала их все, пока пила бесплатный кофе в пластиковом стаканчике. Привкус пластика передался и кофе. Она отбросила проспекты таких мест, как пещеры ДеСото ("Подземная страна чудес!") и Маундвиль ("Тайны исчезнувшего прошлого!"). Реклама парка Аве Мария Гротто была в самом низу, как последний шанс выбрать маршрут, и Ники вдруг захватила история монаха-бенедиктинца, который посвятил всю жизнь созданию масштабной модели святого города из кусочков камня и прочего мусора.

- Странная вы дамочка, Ники Ки, - сказала Дарья, опуская брошюру на прилавок.

107. solid_snake

Из книги Шёлк (Кейтлин Кирнан)

– Так какого чёрта ты сунулась в Бирмингем? - спросила девушка, девушка с волосами цвета вишни, которая удивила ее, так как не просто знала, что такое кубинский кофе, а на самом деле знала, как его приготовить. Ники поднесла чашечку ко рту, вдохнув пряный аромат чёрного, сладкого кофе.

– Попросила бы тачку у меня, - сказала Ники. - Должно быть, она решила, что ей здесь самое место отдать концы.

Девушка, которую звали Дария Паркер, фамилия которой напоминала Ники о Дороти Паркер, слабо улыбнулась. Она была выше Ники, но незначительно, со слишком острыми чертами лица, чтобы ее можно было назвать хорошенькой, и все же слишком смазливой, чтобы выглядеть дурнушкой.

– Чушь собачья, - сказала она, - Я абсолютно уверена, что могу найти место и получше, чтобы откинуться.

Ники смаковала кофе, его тепло струилось изо рта в желудок, смывая дорожную пыль и усталость как награду за то, что она еще жива. По крайней мере, ей удалось найти кафешку, единственное заведение, открытое на этой странной улице. Она повернула за угол, и первым, что открылось ее взгляду, были сбивающие с толку, порождающие какое-то беспокойство огни газовых фонарей и булыжники тротуара, и всюду запертые двери как преднамеренный пережиток прошлого, что больше походило на голливудскую постановку, а не на ту улицу, которую она ожидала здесь найти.

– Ладно, а почему ты вообще поехала через Бирмингем?
Предплечья Дарии исполосовали розовые шрамы, красноречивые отметины баристы, говорившие о небрежных прикосновениях нежной кожи к паровому крану кофемашины, которых, впрочем, нельзя было избежать.

– Надо же, - сказала Ники, отставляя чашку в сторону. - Вероятно, я проглядела знак карантинной зоны.

– Их по-прежнему снимает Торговая палата.
Теперь на ее лице не было ни малейшего намёка на улыбку.

– Ладно, скажу честно. Я просто ехала по указателям.
С этими словами она выудила помятую, ярко раскрашенную брошюру из кармана своей куртки, разгладив ее по поверхности прилавка. "СПЕШИТЕ УВИДЕТЬ ликующую Деву Марию в гроте!" кричали крупные черные буквы на голубой глянцевой обложке. "Маленький Иерусалим – ОЗАРЕНИЕ И ЧУДО".

– Ты издеваешься надо мной, - сказала Дария, и с этими словами убрала брошюру с прилавка.

Ники пожала плечами.
– Нет. Я боюсь, что так оно есть на самом деле.

Брошюра попалась ей на станции, куда она приехала, как раз на границе штата. Она набила полные карманы со стеллажей возле туалета и читала их, потягивая бесплатный кофе из пластмассового стаканчика, причем вкус был один и тот же. Она выбрасывала брошюры с рекламой пещер Де Сото ("Сказка подземелья!") и археологического парка Маундвиль ("Тайны забытого прошлого!"). Брошюра с ликующей Девой Марией в гроте лежала в самом низу стопки, последний вариант, куда можно было отправиться, и ее очаровала история монаха-бенедиктинца, который провел всю свою жизнь за строительством макета святого города из обломков камней и мусора.

– Чудная ты дамочка, Ники Ки, - сказала Дария и швырнула брошюру обратно на прилавок.

108. Solo

- Так каким же ветром вас занесло в Бирмингем? – поинтересовалась девица с алыми волосами. К удивлению Ники, она не только знала рецепт кубинского эспрессо, но и умела его отлично готовить. Ники вдохнула терпкий аромат свежеесваренного черного кофе.


- Моя машина, видимо, решила, что здесь самое место для остановки и заглохла, – ответила она.


Девушка – Дарья Паркер - улыбнулась. Ее имя вдруг натолкнуло Ники на мысли о Дороти Паркер. Она была выше Ники ростом, но едва ли выше среднего. Лицо ее было настолько угловатое, что никто бы не назвал ее хорошенькой. «Хорошенький» слишком простое слово для таким необычных, статных людей.


- Черт, я бы подыскала местечко получше, чтобы загнуться, – посочувствовала девушка.


Ники сделала глоток из чашки, тепло тут же поползло по всему телу, прогоняя прочь дорожную усталость. По крайней мере, ей посчастливилось наткнуться на кофейню – единственное открытое для посетителей заведение на этой чудной улочке. Едва она завернула за угол, как в глаза ей бросилось газовое освящение, мощеная булыжником дорога и темные окна. Ожившая история, более уместная на голливудской съемочной площадке, чем в жизни.


- Ну, а зачем вы вообще проезжали через Бирмингем? – Руки Дарьи были испещрены десятками маленьких розовых шрамов – извечными спутниками любого баристы. Напоминания о том, как хрупка плоть по сравнению с обжигающей кофеваркой.


- Боже, я что - проглядела запрещающие въезд знаки? – Ники поставила чашку на стойку.


- Торговая палата их постоянно снимает, – без тени улыбки проговорила девушка.


- Сдаюсь, я ехала по карте. – Ники выудила помятую, красочную брошюру из кармана куртки и расправила ее на столе. «Посетите Грот «Аве Мария!» - кричали большие черные буквы на глянцевой голубой бумаге. «Малый Иерусалим! Подлинные вдохновение и восторг!»


- Да иди ты! Гонишь!– Дарья протянула руку к рекламке.


- Не-а. Боюсь так и есть, – пожала плечами Ники.


Ники захватила целую кипу однотипных листовок у справочной стойки на границе штата. Она успела прочесть большую часть, попивая бесплатный кофе со вкусом пенопласта. Ники сразу же отбросила все, где рассказывалось о местах вроде пещер ДеСото («Сказочная подземная страна!») и Археологическом парке Моундвилль («Узнай секреты прошлого!»). «Аве Мария» притаилась в самом конце, когда надежда найти хоть какой-нибудь намек на то куда двигаться дальше почти иссякла. Но история о монахе ордена святого Бенедикта, посвятившего жизнь созданию уменьшенной версии святого города из камня и мусора, совершенно захватила все внимание Ники.


- Видать, вы чертовски странная женщина, Ники Ку. – Дарья отбросила рекламную брошюру на стойку кассы.

109. Stanley

– Так какого черта ты остановилась в Бирмингеме? – спросила та девушка, девушка с волосами цвета вишни, которая, как ни удивительно, не только слышала про кубано, но даже умела его готовить. Ники поднесла кофейную чашку к носу и с удовольствием вдохнула сладкий ароматный пар.

– Это ты у моей машины спроси, – сказала Ники. – Видимо, по ее мнению, это самое подходящее место, чтобы взять и скопытиться.

Девушка, которую звали Дарья Паркер (почти что Дороти Паркер), едва заметно улыбнулась. Она была выше Ники, но ненамного, и ее угловатое лицо вряд ли кто назвал бы смазливым: слишком много прямых линий для такого гладкого слова.

– Н-да, – сказала она. – Я бы уж всяко нашла местечко получше.

Ники глотнула кубано, и по телу разлилась волна тепла, гася боль в усталых мышцах и напоминая о том, как славно быть живой. Хорошо хоть, ей посчастливилось наткнуться на кафе – единственное открытое заведение в этих краях. Ники поначалу опешила, когда завернула за угол и увидела перед собой это неправдоподобное зрелище, этот анахронизм: газовые фонари, булыжная мостовая, погруженные во тьму дома. Словно она заехала в Голливуд: не улица, а готовая площадка для натурных съемок.

– Ну ладно, а зачем ты вообще сунулась в Бирмингем?

Предплечья Дарьи крест-накрест рассекали бледно-розовые шрамы – профессиональное клеймо бариста, результат неизбежных контактов нежной кожи с раскаленным паровым краником эспрессо-кофеварки.

– Я же не знала, что у вас тут эпидемия чумы, – съязвила Ники, поставив чашку. – Вы бы хоть табличку повесили, что ли.

– Торговая палата их всё равно снимает. – На этот раз на ее лице не было и тени улыбки.

– Ладно, признаюсь... Я ехала вот сюда.

Она вытащила из кармана куртки смятую цветастую брошюру, положила ее на барную стойку и разгладила. «ЗАГЛЯНИТЕ в Грот святой Марии! – повелевали жирные черные буквы на глянцевом голубом фоне. – Иерусалим в миниатюре: ИЗУМИТЕСЬ И ВДОХНОВИТЕСЬ».

– Да ты надо мной стебешься, – сказала Дарья, беря в руки листок.

Ники пожала плечами:

– Не-а. Увы.

Эту брошюру Ники добыла в туристическом бюро на въезде в штат. Она тогда захватила целую кипу со стенда рядом с туалетом и принялась читать, потягивая кофе из бумажного стаканчика: кофе туристам подавали бесплатно, и вкус у него был соответствующий. Она читала про пещеры Де Сото («Сказочное царство под землей!»), про Маундвиль («Прикоснитесь к тайнам прошлого!») и выбрасывала рекламные буклеты один за другим. Грот святой Марии оказался в самом низу стопки: то был ее последний шанс выбрать себе хоть какую-нибудь цель, и Ники внезапно прониклась историей бенедиктинца, который всю жизнь строил модель святого города из камней и мусора.

– Ты просто нечто, Ники Ки, – сказала Дарья и швырнула брошюру обратно на стойку.

110. Storyteller

– И как же тебя занесло в Бирмингем? – уточнила девушка с волосами цвета вишни. К удивлению посетительницы, она не только знала, что такое кофе по-кубински, но и умела его варить. Ники поднесла крошечную чашку к лицу и вдохнула густой пар, поднимающийся от черного сладкого напитка.

– Спроси у моей машины, – ответила Ники. – Судя по всему, она решила, что здесь можно встать и окончательно заглохнуть.

Девушка едва заметно улыбнулась. Ее звали Дарья Паркер, и Ники, услышав это имя, сразу подумала про поэтессу Дороти Паркер. Дарья была выше Ники, но ненамного. Ее трудно было назвать хорошенькой: слишком угловатое лицо, слишком необычное и привлекательное, чтобы быть просто хорошеньким.

– Да, не повезло тебе. Я бы точно нашла местечко поинтереснее.

Ники сделала глоток и почувствовала, как тепло растекается от горла к желудку, прогоняя дорожную усталость и боль из ноющих мышц, словно награда за то, что она все еще жива. Найти кофейню было нелегко, все остальные заведения на этой странной улице не работали. За углом открывался ошеломляющий и слегка тревожный вид: газовые фонари, брусчатка под ногами, ни одного работающего магазина или кафе – будто в тщательно продуманном анахронизме, больше напоминавшем голливудскую съемочную площадку, чем настоящую улицу.

– Ладно, так зачем ты вообще отправилась в сторону Бирмингема? – руки Дарьи были покрыты узором из ярко-розовых шрамов, красноречиво повествующих о профессии баристы, отмечая неосторожное и неизбежное соприкосновение мягкой плоти с паровым краном эспрессо-машины.

Ники фыркнула и поставила чашку на барную стойку:

– Кажется, я пропустила предупреждения о карантинной зоне.

– Торговая палата постоянно их убирает, – на этот раз не было даже намека на улыбку.

– Тогда придется сознаться. Я просто ехала по этому маршруту, – она вытащила из кармана пиджака помятую яркую брошюру и расправила ее. «Посетите грот Аве Мария, – командовала реклама жирными черными буквами на блестящем голубом фоне, – миниатюрный Иерусалим, ВДОХНОВЕНИЕ И ОЧАРОВАНИЕ».

– Да ладно? Ты что, шутишь, что ли? – Дарья взяла брошюру.

Ники пожала плечами:

– Не-а. Все так и было.

Она нашла эту брошюру в информационном центре у самой границы штата. Подхватила целую стопку листовок с рекламного стенда и прочитала их, прихлебывая кофе из пластикового стаканчика. Его там давали бесплатно, и вкус был соответствующий. Она выбросила листовки с рекламой пещер Де-Сото («Сказочное подземное царство!») и археологического парка Маундвиль («Секреты далекого прошлого!»). Брошюра грота Аве Мария лежала в самом низу, как последний шанс выбрать направление, и она заинтересовалась историей бенедиктинского монаха, который всю жизнь строил масштабную модель священного города из осколков камня и разного мусора.

– Ты странная девушка, Ники Ки, – сказала Дарья и кинула брошюру обратно на стойку.

111. Sylvia

Шелк

from Silk (Caitlin Kiernan)

– Так с какой стати ты решила остановиться в Бирмингеме? – бросила ей девчонка-бармен, девчонка с волосами цвета спелой вишни. Удивительно, но она знала, что такое кофе по-кубински. И, что еще удивительней, знала, как его приготовить. Ники поднесла чашечку к носу, с удовольствием вдохнула аромат крепкого, сладкого напитка.

– Спроси лучше у моей машины, – хмыкнула она. – Похоже, ей понравилось ваше местечко. Самое то, чтобы дать дуба.

Девчонка, которую звали Дарья Паркер – хорошо еще, не Дороти Паркер, подумала Ники, – отреагировала на это полуулыбкой. Она была повыше Ники, но не совсем уж высоченная. Личико, слишком угловатое для того, чтобы быть миловидным. Слишком привлекательное, чтобы удостоиться простого и неприхотливого «миловидный».

– Уж я-то, как пить дать, нашла бы для этого местечко получше, – заметила она.

Сделав глоток, Ники ощутила, как тепло растекается от горла к желудку, как стихают усталость и боль – награда за то, что ты еще живой! Хорошо хоть, ей удалось отыскать кафе – единственное, что работало на этой странной улочке. В первый момент, свернув за угол, она решила, что обманулась. Зрелище и впрямь сбивало с толку: газовые фонари вдоль булыжной мостовой, и ни единой открытой двери. Искусственный анахронизм. Не улица, которую она рассчитывала найти, а голливудская декорация.

– Ну ладно, а что вообще занесло тебя в Бирмингем?

На руках у Дарьи красовались багровые шрамы – красноречивое клеймо бариста, неизбежные метки, оставленные беспечным прикосновением нежной кожи к паровику кофейной машины.

– Вот те на, – Ники аккуратно опустила чашечку на стойку. – Как же это я – не заметить карантинных знаков!

– Торговая палата убирает их с глаз долой, – не поведя бровью, промолвила девица.

– Ладно, будь по-твоему. Я просто следовала указаниям, – порывшись в кармане куртки, она выудила изрядно помятый рекламный проспект и разгладила его на барной стойке. «Взгляни на Аве Мария Гротто! – взывала броская надпись на синем глянцевом фоне. – Маленький Иерусалим – ЧУДО ВДОХНОВЕНИЯ!»

– Ты что, издеваешься? – Дарья с явным недоверием подхватила проспект.

– И не думала, – пожала плечами Ники. – Боюсь, это чистая правда.

Проспекты она обнаружила на станции, расположенной прямо на въезде в штат. Прихватила несколько штук с рекламного стенда, размещенного возле туалета, а затем пролистала, потягивая из одноразового стаканчика свой кофе – бесплатную гадость. Она с ходу отмела предложения вроде «Пещер Де Сото» («Подземная страна чудес!») и Маундвиля («Тайны минувших времен!»). «Аве Мария Гротто» располагался в самом низу – последняя из представленных возможностей. И Ники не осталась равнодушной к истории монаха-бенедиктинца, который всю жизнь был занят тем, что создавал из обломков камня и прочего хлама крохотную копию священного города.

– Ну и странная ж ты, должно быть, особа, Ники Кай, – промолвила Дарья, швыряя проспект обратно на стойку.

112. Teia

«Так какого же ты остановилась в Бирмингеме?» – спросила девушка с волосами вишневого цвета. Она не только знала о существовании кубинского эспрессо, но и умела готовить его – это было так удивительно.

«Вопрос не ко мне – к моей машине, она, наверное, решила, что заглохнуть здесь самое милое дело,» - ответила Ники, поднесла к лицу чашечку и вдохнула густой аромат черного кофе с сахаром.

Собеседница слегка улыбнулась: «Я бы точно нашла место получше». Когда она сказала, что ее зовут Дариа Паркер, то Ники сразу на ум пришла другая Паркер - писательница. Еще Ники определила, что она чуть ниже ростом, чем Дариа, и подумала, что не смогла бы назвать ее хорошенькой: нет, это примитивное определение точно не подходило к таким резких чертам лица, скорее в них была какая-то строгая красота.

Ники медленно пила кофе, глоток за глотком: тепло, которое разливалось внутри от горла до желудка, снимая усталость с дороги, было как награда за то, что она все еще жива. Вот удача, что кофейня оказалость открытой – единственная на всей этой странной улице. Едва Ники свернула туда и сразу растерялась, даже занервничала: газовые фонари, булыжная мостовая, запертые двери, все было как из другой эпохи, намеренный анахронизм, или как декорации на голливудской съемочной площадке, такого она не ожидала увидеть.

«Но почему же все-таки ты ехала через Бирмингем?» - продолжала допытываться Дариа. Ники заметила на ее предплечьях множество бледно розовых шрамов, своеобразный отличительный знак баристы, получаемый за беспечность в обращении с кофейным аппаратом.

«Лично я не видела ни одного объявления о карантине,» - ответила Никки, ставя чашку на барную стойку.

«Торговая палата снимает их,» - Дариа уже не улыбалась.

«Ладно, расскажу, как попала сюда - я просто следовала дорожным указаниям.» Ники выудила из кармана пиджака смятый цветной буклет и разгладила его на столешнице. «Посетите парк «Аве Мариа Гротто» - Иерусалим в миниатюре, потрясающий источник вдохновения», - призывал он большими черными буквами на глянцево синем фоне.


«Шутишь?» - Дариа стала разглядывать буклет.

«Нет,» - Ники пожала плечами. Она нашла этот буклет вместе с другими на рекламной стойке у туалета на приграничной станции и изучала их, пока пила из пластикого стаканчика кофе бесплатный и безвкусный. Пещеры Десото («Волшебное подземелье!») и Маундвилль («Забытые тайны прошлого!») девушку не заинтересовали, зато история о бенедиктинском монахе, всю жизнь положившем на создание макета священного города из подручных материалов, поразила ее, это и был буклет парка «Аве Мария Гротто», лежавший в самом низу стопки, - последний шанс выбрать, куда бежать.

«Ты чуднАя, Ники Кай,» - сказала Дариа и положила его обратно на стойку.

113. tetiana

Шелк

Кетлин Кирнан

- Так, какого черта ты остановилась в Бирмингеме, - спросила девушка с волосами цвета спелой вишни. На удивление, она знала, что такое кофе по-кубински и, как ни странно, сумела его приготовить. Ники поднесла чашечку к носу и вдохнула густой аромат черного сладкого кофе.

- Ты лучше мою машину спроси, - ответила Ники. – Должно быть, она нашла это место вполне пригодным, чтобы свалиться замертво.

Дарья Паркер, так звали девушку, что наводило Ники на мысль о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была высокой, но едва ли выше Ники, а ее лицо не назвали бы хорошеньким. Слишком угловатые черты, и такая благородная красота, которая вовсе не присуща наивным хорошеньким личикам.

- Бред, - сказала она. – Уж я-то нашла бы местечко получше, чтоб откинуться.

Ники отхлебнула кофе, и словно в награду за то, что она все еще жива, тепло потекло от горла к желудку, стирая дорожную ломоту и смертельную усталость. Наконец-то, на этой богом забытой улице нашлась кофейня. Только она и была открыта. Сначала, повернув за угол, Ники была сбита с толку и встревожена развернувшимся видом. Газовые фонари, булыжная мостовая, наглухо запертые двери, - все производило впечатление анахронизма. Скорее Голливудская декорация, чем улица, которую она, ожидала здесь увидеть.

- Ладно, так почему ты ехала через Бирмингем?

Предплечья Дарьи пересекали бледно-лиловые шрамы, этакие барменские говорящие отметины, выдающие небрежность и неминуемый контакт нежного тела с паровой трубкой кофе-машины.

- Ну, надо же, - сказала Ники, ставя чашку на стойку бара.- Выходит, я пропустила карантинные вывески.

- Торговая палата продолжает их снимать, - в этот раз, на лице девушки не было и намека на улыбку.

- Ну, хорошо, признаюсь. Я просто следовала указаниям, - она вытащила из кармана жакета мятый ярко раскрашенный буклет и разгладила его на стойке бара. «ПОСЕТИТЕ грот Пресвятой девы», - призывал он жирным черным шрифтом по голубому глянцу, - «Маленький Иерусалим - БОГОВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».

- Решила поиздеваться надо мной, - Дарья схватила буклет со стойки.

- Да нет. Боюсь, это правда, - пожала плечами Ники.

Она нашла буклет на пропускном пункте через границу штата, схватила большую охапку с рекламной стойки у туалетов и пролистала, потягивая из одноразовой чашечки бесплатный гадкий кофе. Забраковала рекламу таких мест, как пещеры Де Сото («Подземная волшебная страна!») и Маундвилль («Секреты утерянного прошлого»). «Грот Пресвятой девы» оказался в самом конце, последний шанс в этом направлении. Кроме того, ее зацепила история монаха-бенедиктинца, который провел всю жизнь, создавая уменьшенную модель целого города из битых камней и мусора.

- Ну и странная же ты, Ники Ки, - сказала Дарья и швырнула буклет обратно.

114. Traductora

«Так почему же, чёрт возьми, ты остановилась в Бирмингеме?», – спросила девушка, с волосами цвета вишен, та самая девушка, которая удивила её тем, что знала не только что такое «Кубано»1, но и как его приготовить. Ники поднесла чашку к носу и вдохнула насыщенный аромат чёрного, сладкого кофе.
«Спроси у моего автомобиля», – ответила Ники. «Он, должно быть, решил, что это подходящее место, чтобы упасть замертво».
Девушка, которую звали Дария Паркер, это имя напомнило Ники о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но едва ли высокой, и лицо её было слишком скуластым, чтобы назвать его симпатичным, оно было очень красивым, но уж никак не просто симпатичным.
«Вот дерьмо», – сказала она. «Абсолютно уверенна, я могла бы найти место и получше, чтобы отбросить коньки."
Ники потягивала свой кофе, тепло от него распространялось по всему телу, снимая боль и усталость, накопленные в пути, словно награда за то, что она всё ещё жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное работающее заведение на этой странной улице. Она повернула за угол, и сначала ей показалось, что она забрела не туда, это несколько встревожило её. Здесь было полно газовых фонарей и булыжников, и всё закрыто, она будто вернулась в прошлое, улица больше походила на съёмочную площадку Голливуда, чем на то, что она ожидала здесь увидеть.
«Почему ты вообще ехала через Бирмингем?» Синевато-розовые шрамы пересекали предплечья Дарии, предательские «татуировки» любого бариста, выдающие небрежный и неизбежный контакт мягкой плоти и пара машины для приготовления эспрессо.
«Сама удивляюсь», – сказала Ники, ставя свою чашку на стойку. «Должно быть, я пропустила карантинные знаки».
«Торговая палата продолжает их снимать». И на этот раз, не было даже намёка на улыбку.
«Хорошо, признаюсь. Я просто ехала по маршруту», она вытащила мятую, красочную брошюру из кармана своей куртки и разгладила её на барной стойке. «Посетите Аве Мария Гротто!», – повелевал чёрный текст, напечатанный жирным шрифтом на глянцевой синей бумаге. «Маленький Иерусалим – вдохновение и удивление».
«Чёрт возьми, ты, наверное, шутишь», – сказала Дарья, и взяла брошюру в руки.
Ники пожала плечами. «Не-а. Боюсь, что это правда».
Она нашла брошюру на заправке, расположенной на границе штата. Там она схватила большую стопку брошюр с товарной стойки возле туалета и читала их, пока пила кофе из пластикового стаканчика. Кофе был бесплатным, его вкус «соответствующим цене». Она отбросила рекламные брошюры таких мест, как пещеры ДеСото («Подземная волшебная страна!») и Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Брошюра Аве Мария Гротто лежала в самом низу стопки, последний шанс на то, чтобы определить дальнейший маршрут, её зацепила история о монахе бенедиктинского ордена, посвятившему всю свою жизнь созданию масштабной модели святого города из кусочков камня и мусора.
«Странная ты женщина, Ники Ки», – сказала Дария и бросила брошюру обратно на стойку.
1)Кофе по-кубински или кубано – вид эспрессо, который придумали на Кубе, вскоре после появления первых итальянских кофемашин эспрессо на острове Свободы.

115. Vasilisa Vil

Шелк

Отрывок из произведения Кэйтлин Кирнан «Шелк».

«Так, какого черта, ты остановилась в Бирмингеме?» - спросила девушка с волосами цвета спелой вишни, удивившая ее не только тем, что знала про «Кубано», но и могла приготовить его. Ники поднесла чашку к носу и вдохнула поднимающийся, насыщенный ароматом, пар черного сладкого кофе.

«Спроси мою машину», - ответила Ники. – «Она, должно быть, посчитала это самым подходящим местом, чтобы заглохнуть».

Девушка по имени Дария Паркер, которое, по мнению Ники, образовалось от Дороти Паркер, слабо улыбнулась. Ростом она была чуть выше Ники с угловатым лицом, которое нельзя было назвать милым. Оно было слишком красиво, настолько, что его нельзя было описать таким простым словом как «милое».

«Хреново», - согласилась девушка. - «Я точно уверена, что могла бы найти для этого место получше».

Ники потягивала свой «Кубано», тепло разливалось по телу, снимало усталость от дороги и наполняло силой, возвращая к жизни. По крайней мере, она нашла кафе - единственное открытое место на этой случайной улице. Свернув за угол, Ники почувствовала почти тревожную растерянность: вокруг одни фонари, камни и все закрыто, больше напоминало голливудскую площадку для съемки исторического фильма, чем настоящую улицу.

«Ну, хорошо, так почему ты поехала через Бирмингем?» Бледно-розовые шрамы красовались на предплечьях Дарьи - отличительные знаки бариста, остающиеся после соприкосновения мягкой кожи рук с эспрессо-машиной.

«Вот как-то так!»- ответила Ники, ставя чашку на барную стойку. – «Наверно я пропустила табличку «карантин»».

«Торгово-промышленная палата снимает их», - на этот раз на губах девушки не проскользнуло и тени улыбки.

«Хорошо, я признаюсь. Я просто ехала по указателям»,- она достала мятую яркую брошюру из кармана куртки и, разгладив, положила ее на стойку. «ПОСЕТИТЕ грот «Аве Марии»!»- гласила крупная надпись черного цвета на глянцевом синем фоне. «Маленький Иерусалим-ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».

«Ты, должно быть, шутишь!»- воскликнула Дария, взяв брошюру со стойки.

Ники пожала плечами. - «Нет. Боюсь, что это правда».

Ники нашла брошюру на станции прибытия при пересечении границы штата. Она схватила большую стопку со стойки в туалете и просматривала ее за бесплатным кофе в пластиковом стакане, судя по вкусу, сделанного из такого же стакана. При просмотре она отбросила брошюры, рекламирующие пещеры «Де Сото» («Сказочный подземный мир!») и археологический парк «Маундвиль» («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Брошюра с гротом «Аве Марии» находилась в самом низу стопки - это было последнее место для выбора направления. Ники была поражена историей бенедиктинского монаха, который провел всю свою жизнь, создавая полномасштабную модель святого города из камней и мусора.

«Ты очень странная, Ники Ки», - сказала Дария и бросила брошюру обратно на стойку.

116. Vlad7778992

Шелк
Отрывок из романа Кэтлин Ребеки Кирнан «Шелк»
"Так почему же, черт возьми, ты остановилась в Бирмингеме?", - спросила девушка, девушка с волосами цвета вишни, та самая девушка, которая удивила ее, не только тем, что знала, что такое кофе «Кубано», но фактически знанием того, как его можно приготовить. Ники поднесла кофейную чашку к ее ноздрям, вдохнула сильный аромат, поднимающийся от черного, сладкого кофе.
"Тебе нужно было спросить мою машину", - сказала Ники. "Она, вероятно, решила, что это было самым подходящим местом для того, чтобы упасть замертво».
Девушка, которую звали Дарья Паркер, чье имя ассоциировалось у Ники с Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но вряд ли высокой, и лицо у нее было слишком скуластым для того, чтобы ее можно было назвать просто красивой, она была слишком красивой для того, чтобы когда-либо ее можно было бы описать столь же просто и откровенно, как симпатичная.
"Дерьмо", - сказала она. “Я, безусловно, знаю, что смогла бы найти более подходящее место для того, чтобы отдать концы”.
Потягивая свой кофе «Кубано», Ники почувствовала, как тепло распространялось по ее телу, снимая боль и усталость от дороги, как награда за то, что она была все еще жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное место, которое было открыто на этой случайной улице. Она повернула за угол, и на первый взгляд могло показаться, что она были дезориентирована, почти встревожена тем, что улица была полна газовых фонарей и булыжников, однако все заведения были закрыты, некий спланированный пережиток старины, который навеял ей ожидание с большей долей вероятности увидеть Голливудскую съемочную площадку, нежели эту улицу.
"Хорошо, так почему же ты оказалась именно в Бирмингеме?" Синевато-багровые шрамы пересекали предплечья Дарьи, образуя заметные татуировки на теле бариста, отмечая тем самым небрежный и неизбежный контакт мягкой плоти и пара от ручной машины для приготовления эспрессо.
"Ну и дела", - сказала Ники, ставя свою чашку на барную стойку. “Должно быть, я пропустила карантинные знаки”.
"Торговая палата продолжает принимать их". И на этот раз, не было даже намека на улыбку.
"Хорошо, я признаюсь. Я просто следовала маршруту", и она достала мятую, ярко окрашенную брошюру из кармана своей куртки, разгладила ее на барной стойке. Текст, "Посетите Аве Мария Гротто!", напечатанный жирным черным шрифтом на глянцевой синей бумаге, словно внушал читавшему сделать это. "Маленький Иерусалим - вдохновение и удивление».
"Ты должен быть чертовски шутишь", - сказала Дарья, и взяла брошюру с барной стойки.
Ники пожала плечами. "Не-а. Боюсь, что это правда".
Она нашла брошюру на заправочной станции, расположенной на границе штата, там она схватила большую горсть брошюр со стеллажа для выкладки товара, находившейся возле уборной и принялась читать их, в то время, как потягивала кофе из пенопластового стаканчика, который был бесплатным и с соответствующим вкусом. Она отбросила рекламные брошюры таких мест, как пещеры Десото ("Подземная волшебная страна!") и Маундвиль ("Тайны исчезнувшего прошлого!"). Брошюра о «Аве Мария Гротто» находилась в самом низу взятой горсти, это был последний шанс на то, чтобы понять ее дальнейший маршрут, и ее задела история о монахе бенедиктинского ордена, который посвятил всю свою жизнь созданию масштабной модели святого города, используя лишь кусочки камней и мусор.
"Ты должна быть одна странная женщина, Ники Ки", - сказала Дарья и бросила брошюру обратно на барную стойку.

117. Vukul

Silk 

from Silk (Caitlin Kiernan)

- Ну, и что тебя дернуло остановиться в Бирмингеме? – спросила девушка из кафе.

Эта девушка с волосами вишневого цвета сумела приятно удивить Ники тем, что не просто слышала про кофе по-кубински, но еще и умела его готовить. Ники подняла чашку со сладким черным напитком и глубоко вдохнула насыщенный аромат.

- Спроси об этом мою машину, - ответила она. – Ей, похоже, так здесь понравилось, что от восторга она решила тут же отдать концы.

Девушка, звали ее Дария Паркер (в памяти сразу всплыла писательница Дороти Паркер), усмехнулась. Она была невысокая, хотя и повыше Ники, с лицом слишком угловатым и мальчишечьим, чтобы назвать его «миловидным» или, там, «личиком».

- М-да… - сказала она. – На ее месте я бы нашла местечко получше.

Ники пила кофе небольшими глотками, и он теплой волной разливался по горлу, обволакивая желудок и утоляя усталость в разбитом дорогой теле, - настоящее воздаяние за пережитое в пути. Ей повезло, что она наткнулась на это кафе, единственное открытое заведение на всей улице. Остальные двери были закрыты, но даже это не так тревожило и сбивало с толку, как мощенная булыжником дорога и старинные газовые фонари вдоль нее. Все это выглядело слишком странно, будто из другой эпохи, и больше походило на голливудские декорации, чем на нормальную улицу.

- Допустим, но зачем тебя вообще понесло в эту сторону?

Руки Дарии были сплошь в лиловых шрамах (неотъемлемое клеймо любого бариста), которые неизбежно возникали от любого неосторожного прикосновения к раскаленным частям кофе-машины.

Ники пожала плечами и поставила чашку на стойку.

- Я же не знала, что у вас здесь карантин.

- Торговая палата постоянно снимает предупреждающие знаки, - сказала Дария, на этот раз без малейшего намека на улыбку.

- Ладно, признаюсь. Я ехала вот сюда.

Ники извлекла из кармана куртки помятый глянцевый буклет и разгладила его на стойке.

«СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ! Грот Девы Марии!» - кричали жирные черные буквы на ярко-голубом фоне. – «Маленький Иерусалим ПОРАЗИТ и ВОСХИТИТ вас ДО ГЛУБИНЫ ДУШИ!»

- Да ну. Ты что, серьезно? – сказала Дария и взяла буклет со стойки.

- Ну да, - ответила Ники, пожав плечами. – Боюсь, что так оно и есть.

Этот буклет попался ей на первой остановке при въезде в штат. На стенде рядом с туалетами была куча рекламок, она взяла пачку и начала перебирать, попивая кофе из пластикового стаканчика, бесплатный и, соответственно, безвкусный. Объявления вроде «Пещеры ДеСото: посетите подземную Страну фей!» или «Маундвилль: раскройте загадочные тайны прошлого!» она отбросила сразу, другие тоже не вызвали большого интереса. «Грот Девы Марии» оказался последним. Ники уже не надеялась найти хоть что-то, заслуживающее внимания, но история о монахе-бенедиктинце, который всю жизнь посвятил созданию уменьшенной копии Святого града Иерусалима из камешков и прочего хлама, вдруг чем-то ее зацепила.

- Да уж, Ники Ки, ты немного того, сразу видно, - сказала Дария и швырнула буклет на стойку.

118. weird lady

-И какого черта тебя занесло в Бирмингем? – поинтересовалась девушка с вишневым цветом волос. Она удивила Ники тем, что не только знала о существовании кофе Кубано, но и умела его готовить. Ники поднесла чашечку поближе и вдохнула аромат, исходящий от черного сладкого напитка.

-Лучше спроси у моей машины, - ответила Ники. – Может, ей здесь приглянулось, вот она и заглохла.

Девушка по имени Дарья Паркер, которое мысленно отсылало Ники к поэтессе Дороти Паркер, едва заметно улыбнулась. Ростом она была выше Ники, но едва ли высокой, а ее лицо слишком угловатое, чтобы назвать его хорошеньким, но вместе с тем куда более привлекательное, дабы вписаться в столь простое, примитивное понятие.

-Хреново, - сказала она. – На ее месте я бы точно выбрала последнее пристанище поприличней.

Ники потягивала кофе, ощущая, как тепло, разливаясь по телу, возвращает ее к жизни, словно награда за неудобства и усталость, вызванные дорогой. Хоть на кофейню наткнулась в этой глуши, единственное открытое заведение. Она свернула и вид, открывшийся за углом, сбил ее с толку, почти вселил тревогу: газовое освещение и булыжная мостовая, и ничего не работает. Как будто она очутилась в прошлом или посреди голливудских декораций, а не на улице, которой положено здесь быть.

-Ну да ладно, и зачем ты только сунулась в Бирмингем?

Руки Дарьи были усеяны синевато-багровыми рубцами – этакие татуировки баристы, следы от неосторожного и неминуемого соприкосновения нежной плоти с паровым краном эспрессо-машины.

Ничего себе! – ответила Ники, поставив чашечку на стойку. – Что-то я не заметила предупреждающих знаков о карантине.

Торговая палата постоянно их сносит. – На этот раз на ее лице не было и тени улыбки.

-Ладно, сдаюсь. Я ехала по путеводителю. – И она извлекла из кармана куртки скомканный цветастый буклет, расправила его на стойке. «Посетите грот Девы Марии!» - призывал он большими черными буквами с глянцевой лазури. – «Малый Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».

-Ты что, прикалываешься надо мной? – Дарья схватила буклет и швырнула его на пол.

Ники вздрогнула:

-Не-а. Боюсь, это правда.

Буклет она раздобыла в информационном туристическом бюро, что сразу за государственной границей. Схватила большую стопку рекламных проспектов со стенда около туалетов и просматривала их пока пила бесплатный кофе со вкусом пластикового стаканчика. Она сразу же отбрасывала проспекты, рекламирующие места подобные Де-Сото Кавернс («Волшебное подземелье!») или Маундвилю («Тайны ускользающего прошлого!»). «Грот Девы Марии» лежал в самом низу - последний шанс указать ей путь, и ее зацепила история о монахе-бенедиктинце, который всю жизнь строил гигантский макет святого города из камней и всякого мусора.

-А ты со странностями, Ники Кай, - заключила Дарья, пододвинув ей обратно буклет.

119. White Officer

- Так почему же вы остановились в Бирмингеме? – спросила девушка, девушка с волосами цвета вишни, удивившая ее не только тем, что знала, что такое кубано*, но и тем, что умела его готовить. Ники поднесла чашечку кофе к губам, вдохнула богатый, насыщенный аромат сладкого черного кофе.


- Спросите мою машину, - сказала Ники. – Она, должно быть, посчитала ваш город хорошим местом для прощания с жизнью.


Девушка, которую звали Дариа Паркер («почти как Дороти Паркер», - подумалось Ники), слегка улыбнулась в ответ. Она была выше Ники ростом, но не слишком высокой, а черты ее лица были слишком резкими, чтобы ее могли назвать хорошенькой. Такое простое и заурядное слово вряд ли подходило для ее слишком строгой, скорее юношеской, чем девичьей, красоты.


- Вот черт, - сказал она. – Уж я бы точно сыграла в ящик в месте получше.


Ники сделала глоток кофе и почувствовала, как тепло разливается от горла к животу, разгоняя дорожное напряжение и усталость, как награда за то, что еще продолжаешь жить. Она хотя бы отыскала кофейню, единственное открытое заведение на этой странной улице. Когда Ники повернула за угол, открывшийся вид сначала сбил ее с толку, почти разбудив чувство смутного беспокойства: газовые фонари и булыжник, все закрыто, какой-то нарочно устроенный анахронизм, скорее голливудская съемочная площадка, чем улица, которую она ожидала здесь увидеть.


- Ну так почему вы вообще поехали через Бирмингем?


Предплечья Дарии крест-накрест пересекали синевато-багровые и розовые следы ожогов, неизбежные приметы бариста**, возникающие от соприкосновения нежной кожи с паровым рычагом кофе-машины.


- О, боже, - сказала Ники, ставя чашку на стойку. – Наверное, я не заметила карантинные знаки.


- Торговая палата все время их убирает. - И на этот раз на лице девушки не было и намека на улыбку.


- Хорошо, признаюсь. Я просто следовала указаниям. - Ники вытащила из кармана куртки скомканный цветастый буклет и расправила его на стойке. «НЕ ПРОПУСТИТЕ – Грот Аве-Мария», - приказывал жирный черный шрифт на глянцевом синем фоне. – «Малый Иерусалим, ИЗУМЛЯЮЩИЙ И ВДОХНОВЛЯЮЩИЙ».


- Да вы меня разыгрываете, - сказала Дариа и взяла буклет со стойки.


- Нет. Боюсь, что это правда, - пожала плечами Ники.


Она нашла буклет на приветственной станции для путешествующих сразу после границы штата – взяла со стеллажа большую пачку и пролистала, пока пила из пластиковой кружки кофе, который был бесплатным и вкус имел соответствующий. Ники отмела буклеты, рекламирующие места вроде пещер Де-Сото («Подземная сказочная страна!») и Маундвилля («Секреты исчезнувшего прошлого!»)***. Грот Аве-Мариа был в самом низу, последний шанс выбрать направление, и ее тронула история монаха-бенедектинца, посвятившего жизнь созданию масштабного макета святого города из кусочков камней и мусора.


- Странная вы женщина, Ники Кай, - сказала Дариа, возвращая буклет на стойку.

* Кубано - кубинский эспрессо, рецепт приготовления кофе, распространенный на Кубе и во Флориде.
** Бариста - кофевар, специалист по приготовлению кофе и кофейных напитков.
*** Пещеры Де-Сото, Маундвилль - имеются в виду Пещерный парк Де-Сото и Археологический парк Маундвилль в штате Алабама, популярные туристические достопримечательности.

120. WhiteKnight

– Так на кой черт вы остановились в Бирмингеме? – спросила девушка с вишневыми волосами, поразившая ее не только тем, что знала о кубинском экспрессо, но и тем, что умела его готовить. Ники склонилась над кофейной чашкой, вдыхая богатый аромат сладкого черного кофе.

– Это вам у моей машины спросить нужно, - ответила Ники. – Она, должно быть, решила, что это отличное местечко, чтобы окочуриться.

Девушка, которую звали Дарья Паркер, – имя, напомнившее Ники о поэтессе-острослове Дороти Паркер – слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но высокой не являлась. Ее лицо было слишком угловатым, чтобы назвать его милым, слишком интересным для этого простого и банального определения.

– Да уж, - ответила она. – Я наверняка нашла бы местечко получше, чтобы загнуться.

Ники сделала глоток кофе – тепло медленно растекалось по телу, снимая боль и изнеможение от поездки, как награда за то, что она все еще была жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное заведение, которое было открыто на этой странной улице. Она вспомнила, как завернула за угол, и открывшийся вид сперва сбил ее с толку, почти встревожил: газовые фонари, булыжная мостовая и все заперто – анахронизм, более подходивший для голливудской съемочной площадки, чем для улицы, которую она ожидала увидеть.

– Ладно, так почему вы вообще оказались в Бирмингеме? – Синевато-багровые шрамы на предплечьях Дарьи словно татуировки предательски выдавали в ней кофевара, отмечая неосторожные и неизбежные прикосновения нежной плоти к рукоятке подачи пара кофейной машины.

– Надо же! – воскликнула Ники, опуская чашку на барную стойку. – Должно быть, я не заметила таблички «карантин».

– Торговая палата вечно их снимает, – в этот раз ответ прозвучал без тени улыбки.

– Ладно, сознаюсь. Я ехала по указателям, - и она вытащила из одного из карманов куртки помятую яркую цветную брошюру и распрямила ее на стойке бара. «ПОСЕТИТЕ Аве Мария Гротто!» призывал жирный черный шрифт на голубом глянце брошюры. «Маленький Иерусалим – ВООДУШЕВЛЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».

– Черт подери, вы, должно быть, шутите, – сказала Дарья и взяла брошюру.

Ники пожала плечами:
– Не-а, это правда.

Она обнаружила брошюру в придорожном заведении, встречающем путников у самой границы штата, когда взяла стопку рекламных материалов с выставочного стеллажа возле уборной и просматривала их, попивая кофе из пластикового стаканчика. Кофе был бесплатным и вкус у него был соответствующим. Она отвергла буклеты, зазывавшие в такие места, как Пещеры ДеСото («Волшебная страна под землей!») и Моундвилл («Тайны минувших лет!»). Брошюра о пещере Аве Мария Гротто была нижней в стопке, последний шанс выбрать маршрут, и Ники зацепила история о монахе-бенедиктинце, который провел всю жизнь над созданием масштабного макета священного города из осколков камня и мусора.

– Странная вы дамочка, Ники Кай, – сказала Дарья и бросила брошюру на барную стойку.

121. Yurka

Шёлк (Кейтлин Кирнан)

- Так какого чёрта, Вы делаете в Бирмингеме.

Это произнесла рыжеволосая девица, которая удивила её не только своей осведомлённостью о том, что такое кубано1, но и умением его готовить. Ники приподняла чашку и вдохнула богатый аромат чёрного сладкого кофе.

- Это надо спросить у моей машины, - ответила Ники. – Похоже, моя колымага решила, что здесь довольно приличное место, чтобы сдохнуть.

Девушка по имени Дария Паркер, напомнившая Ники Дороти Паркер2, слегка улыбнулась. Она была повыше, чем Ники, но при этом и не жердяйка, а её лицо казалось состояло из одних углов, поэтому её вряд ли считали милашкой, если вообще что-то настолько прямоугольное можно считать привлекательным.

- Чёрт, - произнесла она. – Чёрт меня побери, если я не знаю местечка получше, чтобы отдать концы.

Ники сделала глоток кофе, и тепло сразу же разлилось по всему телу, унося прочь ломоту в теле и усталость после долгой дороги, как награда за то, что ей удалось всё это пережить. По крайней мере, она нашла кофейню - единственное работающее заведение на этой странной улице. Когда она свернула за угол, то увиденное сначала сбило её с толку, и даже вызвало тревогу – газовое освещение, булыжная мостовая, и всё закрыто - полнейший абсурд, всё походило скорее на голливудские декорации, чем на обычную улочку, которую она ожидала увидеть.

- Ладно, а зачем Вам вообще понадобилось проезжать через Бирмингем? – Руки девушки были покрыты шрамами, которые выглядели как своеобразные «тату» барриста – немые свидетели контакта кожи и пара при неосторожном обращении с кофе-машиной.

- Хм, - произнесла Ники и поставила кружку на стол. – Я, наверное, пропустила вывеску, предупреждающую о карантине.

- Представители торговой палаты всё ещё их снимают, - на этот раз на её лице не было и тени улыбки.

- Ладно, признаюсь. Я просто ехала по путеводителю. – Она достала измятую брошюру с яркими картинками из кармана своего жакета и бросила на барную стойку. «Посетите грот Св. Марии!» гласила надпись, выполненная огромными чёрными буквами на голубой глянцевой бумаге. «Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».

- Чёрт возьми, Вы, наверное, шутите, - сказала Дария. Она взяла брошюру.

Ники пожала плечами. – Не-а. Боюсь, это правда.

Она нашла брошюру на приграничной станции в зоне прибытия, выхватив кипу из рекламного стенда у комнат отдыха, она просматривала их, потягивая из пластмассового стаканчика бесплатный кофе, вкус которого оставлял желать лучшего. Ники отбросила буклеты, живописующие Пещеры ДеСото -«Сказочное Подземелье!», и Маундвиль -«Загадки прошлого». Грот Св. Марии был представлен на нижней брошюре - последний шанс в этом направлении, - но больше всего её привлекла история монаха-бенедиктинца3, который посвятил жизнь созданию масштабной модели священного города из камней и мусора.

- Вы довольно странная особа, Ники Ки, - сказала Дария и бросила буклет обратно на стол.

Кофе по-кубински или кубано1 – вид эспрессо, который возник на Кубе, вскоре после появления первых итальянских кофе машин эспрессо на острове Свободы. Отличительная черта - в способе приготовления эспрессо по-кубински – сахар кладут не в готовый напиток, а добавляют к кофе при приготовлении.
Дороти Паркер2 — американская писательница и поэт еврейского происхождения, более известна своим едким юмором, остротами и проницательностью в отношении пороков городской жизни XX века.
Монах-бенедиктинец3 - представитель старейшего католического монашеского ордена, основанного в Италии святым Бенедиктом Нурсийским в VI веке. Девиз ордена - молись и работай (Ora et labora).

122. Ziwetta

- Какого черта занесло тебя в Бирмингем? – произнесла девушка с волосами цвета вишни. Удивительно, но она не только знала, что такое Кубано, но и действительно умела его готовить. Ники поднесла чашечку к носу, вдыхая сладкий пар черного кофе.


-Спроси лучше мою машину,- ответила Ники. – Наверное, моя машина решила, что сдохнуть здесь – еще то местечко.


Девушка по имени Дариа Паркер, Ники сразу же вспомнилась писательница Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была немного выше Ники. Худое лицо сложно было назвать симпатичным. Скорее красивым, было в нем что-то привлекательное, далекое от той наивной простоты, которую обычно называют миловидной.


- Отстойное местечко, - сказала она, - я бы для смерти подобрала что-нибудь поприличней, это точно.


Ники сделала глоток кофе. Тепло согрело горло и побежало к желудку, прогоняя прочь боль и дорожную усталость, точно вознаграждая за то, что она еще жива. По крайней мере, нашлась кофейня, единственное заведение, отрытое на этой странной улице. Поначалу, завернув за угол, она ощутила растерянность, даже тревогу, вид газовых фонарей и булыжной мостовой больше напоминал декорацию к голливудскому фильму. Анахронизм, а не улица, которую она ожидала здесь найти.


- Но все-таки, с чего вдруг ты решила прокатиться по Бирмингему? – Бледно-розовые татуировки пересекали предплечья Дарии, татуировки, которые рисуют бариста, кофейные сомелье, как символ постоянного и бесстрашного взаимодействия нежной кожи с паром кофе машины.


- Господи! - произнесла Ники, опуская чашку на стойку. - Неужели я пропустила знаки «Закрытая зона»?


-Торгово-промышленная палата пока не вернула их на место. – На этот раз не промелькнуло даже намека на улыбку.


-Ладно, признаюсь. Я просто держалась заданного направления. – Она вытащила из кармана куртки пеструю мятую брошюру, и стала разглаживать ее на барной стойке. «Смотрите все! Грот Пресвятой Девы Марии» сообщала брошюра черным жирным шрифтом на голубом глянце. «Маленький Иерусалим – удивительное вдохновение.»


-Твою мать, ты шутишь, наверное, - произнесла Дария, взяв со стойки брошюру.


-Да, нет, - пожала плечами Ники. – Боюсь, что на сей раз это правда.

Она отыскала брошюру на станции, сразу за приграничным переездом, когда пила из пластикового стаканчика бесплатный кофе и перебирала охапку рекламных буклетов с рекламного стенда у туалетной комнаты. Кофе по вкусу был такой же, как нынешний.


Она сразу отбросила брошюры с рекламой типа «Пещера Де Сото - Подземелье сказок») или «Маундвиль – секреты исчезнувшего прошлого». Грот Святой Марии значился в самом конце и был последним пунктом назначения. Ее зацепила история бенедиктинского монаха, который провел свою жизнь, создавая макет святого города из камня и мусора.


-Ты очень странная девушка, Ники Кай, - произнесла Дария, вернув брошюру на стойку.
 

123. Алан 2

- Ну и какого черта ты забыла в Бирмингеме?

Задавшая вопрос девушка удивила Ники: она не только знала толк в кубано, но и действительно умела его готовить.

Ники с наслаждением вдыхала аромат напитка. Кофе в чашке был прекрасен: иссиня черный, горячий и сладковатый на вкус.

- Я тут не при чем, - ответила Ники. – Лучше спроси у моей машины, отчего она вдруг решила отдать здесь концы.

Легкая улыбка тронула губы девушки. Ее звали Дария Паркер.

- Прям Дороти Паркер, - подумала Ники.

Ростом выше Ники, хотя высокой ее не назовешь. Волосы цвета вишни. Черты лица чересчур неправильные, чтобы считаться хорошенькой. Она была несомненно красива. Пожалуй, даже слишком красива для банального определения ''хорошенькая''.

- Дело дрянь, - заметила Дария. – Отдать концы в Бирмингеме… Не самое подходящее для этого место.

Ники наслаждалась своим кубано. Она чувствовала, как приятное тепло разливается по жилам и гонит прочь дорожную усталость. Ради таких моментов стоит жить.

Обнаружить кофейню на этой странной улице, где не работало ни одно заведение, было удачей. Она завернула за угол, и не поверила своим глазам: газовые фонари, мощеная булыжником мостовая и ни души. Все выглядело, как декорации к старому голливудскому фильму. Словно кто-то специально перенес ее в прошлое, в Зазеркалье. И в тот же миг пришло ощущение тревоги…

- Не пойму, каким ветром тебя вообще занесло в наши края.

На руках Дарии были видны характерные синевато-розовые пятна. Неизбежные издержки профессии бариста. Чуть зазевался, и струя пара из эспрессо-машины обязательно оставит свой фирменный знак на нежной коже.

- Надо же! - Ники поставила чашку на стойку. - А у вас тут что, карантинная зона? Не заметила ничего подозрительного.

- Здешняя торговая палата не любит шумихи.

В этот раз на лице Дарии не было даже и тени улыбки.

- Ладно, не скрою, я тут неслучайно.

Ники сунула руку в карман куртки, вытащила оттуда какой-то мятый глянцевый буклет и разгладила его на поверхности стойки. Черные буквы на голубом фоне гласили: ''Спешите увидеть грот 'Аве Мария'! Иерусалим в миниатюре! Божественный промысел! Восьмое чудо света!''

- Ты мне мозги пудришь?

Дария недоверчиво взяла буклет со стойки.

- Вовсе нет, - ответила Ники, пожимая плечами.

Буклет попался на глаза Ники совершенно случайно. На границе штата она заглянула в местный центр для путешественников. Рядом с уборной находился стеллаж с туристической литературой. Взяв со стеллажа пачку рекламных буклетов, она углубилась в чтение, попутно прихлебывая бесплатный кофе из пластикового стаканчика. Вкус напитка находился в полной гармонии с его ценой.

Ее не заинтересовали 'Пещеры де Сото' ('Подземное царство!') и 'Парк курганов' ('Секреты, канувшие в Лету!'). Буклет с гротом 'Аве Мария' оказался на самом дне этой кипы макулатуры. Добравшись до него, она почувствовала, что словно нашла путеводную нить. Кроме того, ей действительно понравилась история монаха-бенедиктинца, который воссоздал точную копию Святого города из всякого подручного хлама.

- Более странной девушки, чем ты, Ники Ки, в жизни не встречала, - заметила Дария, возвращая буклет.

124. Алиса Селезнева

- Так как ты очутилась в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета спелой вишни. На удивление она не только знала, что такое кофе по-кубински, но и могла его приготовить. Ники поднесла к носу и с наслаждением вдохнула горячий аромат свежесваренного кофе.

- Спроси об этом мою машину, - ответила Ники, - она не нашла лучшего места, чтобы заглохнуть.

Девушка за барной стойкой по имени Дарья Паркер, непроизвольно вызвавшая в голове у Ники образ писательницы Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но все равно не дотягивала до того, чтобы называться высокой. Лицо же ее было слишком угловатым, чтобы называться миловидным, хотя обладало несравненно большей выразительностью, чем простенькая миловидность.

-Да ну тебя, я бы уж точно нашла место в сто раз приличнее, - усмехнулась Дарья.

Ники жадно мелкими глотками втягивала кофе, ощущая, как приятное тепло растекается по всему телу, измотанному долгим путешествием. Какое блаженство после таких испытаний! Все-таки она отыскала кофейню на этой странной пустынной улице. Когда Ники завернула за угол, сначала открывшаяся картина насторожила и даже напугала ее: газовые фонари, булыжная мостовая, кругом ни души. Все это больше походило на тщательно спланированную сцену для съемки голливудского фильма, а не на обычную улицу.

- А как тебя вообще занесло в сторону Бирмингема? - Руки девушки выдавали следы постоянного контакта с кофеварочной машиной: четкие линии темно багрового и розового цвета словно тату пропечатались на ее нежной коже.

- Я что, пропустила карантинные знаки? - хихикнула Ники, ставя чашку на стойку.

-Торговая палата все время их снимает, - на этот раз лицо Дарьи выражало полнейшую серьезность.

- Да что здесь не так? Я просто ехала по указателям! - Ники достала из кармана помятую цветную брошюру, разгладила ее и прочла: «Грот Аве Мария ЖДЕТ ВАС! ЧУДО ИЗ ЧУДЕС - Иерусалим в миниатюре». Кричащие фразы черными буквами выделялись на голубом глянце.

- Что за чушь!? – Дарья схватила брошюру.

- Смотри сама, - Ники пожала плечами.

Ники нашла эту брошюру на стенде возле туалетов в информационном центре, когда пересекала границу штата. Налив себе в стаканчик из пенопласта бесплатный и безвкусный кофе, она просмотрела целую кипу. В мусорную корзину сразу пошли рекламные проспекты, зазывающие в пещерный парк ДеСото («Подземная сказка»), археологический парк Моундвилль («Забытые тайны прошлого») и другие туристические места. Грот Аве Мария попался ей в конце, последний шанс увидеть что-то стоящее в этой местности. Ники долго находилась под впечатлением от истории монаха бенедиктинского ордена, который всю жизнь создавал миниатюрную копию священного города из кусочков мусора и всякого хлама.

- А ты со странностями, Ники ку-ку, - вынесла приговор Дарья, швыряя брошюру обратно на барную стойку.

125. Андрей Бондарь

из «Шелк» (Кейтлин Кирнан)

- Ну, и какого черта ты остановилась в Бирмингеме? - спросила девушка, девушка с волосами вишневого цвета, удивившая Ники не только тем, что знала, что такое кубинский эспрессо(1), но и тем, что умела его готовить. Ники задержала демитассе(2) возле носа, вдыхая густой пар черного кофе с сахаром.
- Спросила бы у моей машины, - ответила Ники, - она, наверное, решила, что это как раз хорошее место, чтобы умереть.
Девушка слегка улыбнулась. Ее звали Дарья Паркер, и это напоминало Ники о Дороти Паркер. Дарья была выше Ники, но не высокой вообще, а из-за чересчур угловатых черт ее лицо нельзя было назвать милым, слишком уж оно было привлекательным, чтобы называться чем-то таким простым и расхожим, как «милое личико».
- Вот дерьмо! Я, черт возьми, полностью уверена, можно было найти местечко и получше, чтобы сдохнуть!
Небольшими глотками Ники пила Кубинский эспрессо . Горячая жидкость проходила по горлу в желудок, согревая и успокаивая боль и изнеможение после дороги, словно в награду за то, что Ники до сих пор жива. По крайней мере, Ники хотя бы нашла кофейню, единственное открытое заведение на этой непонятной улице. Когда она повернула за угол, то сразу впала в замешательство, почти что в тревогу: газовое освещение, булыжники, и все заведения закрыты, будто умышленный анахронизм, больше похожий на голливудскую съемочную площадку, чем на улицу, которую она ожидала увидеть.
- Ну ладно, так зачем ты вообще ехала через Бирмингем(3)?
Все предплечье Дарьи было покрыто бледновато-розовыми шрамами крест-накрест, - предательские татуировки баристы(4), выдающие неосторожный и неизбежный контакт мягкой плоти и парового рычага эспрессо-машины.
Да так вышло, - сказала Ники, поставив чашку на стойку. - Должно быть, пропустила карантинные дорожные знаки.
- Торговая Палата продолжает их сносить. - На этот раз на лице ее не было даже намека на улыбку.
- Ладно, признаюсь, я лишь следовала инструкции. - Ники вынула из кармана куртки скомканную, ярко разукрашенную брошюру и разгладила ее на стойке. «Узрите Аве Мария Гротто(5)», - повелевала черная жирная надпись на глянцево-синем фоне. - «Малый Иерусалим - глоток ВДОХНОВЕНЬЯ И ИЗУМЛЕНЬЯ».
- Да ты, мать твою, шутишь! - воскликнула Дарья и схватила брошюру со стойки.
Ники пожала плечами. - Нет, боюсь, так и есть.
Буклет попался Ники в кемпинге сразу через границу. Она схватила тогда целую пачку буклетов прямо со стойки для экспозиций возле уборной и просматривала их, потягивая бесплатный кофе с таким же «бесплатным» вкусом из пластикового стаканчика. Ники пропускала буклеты с рекламой таких мест как Пещеры Де Сото(6) («Сказочная подземная страна!») и Маундвиль(7) («Секреты исчезнувшего прошлого!»). «Аве Мария Гротто» была самой последней снизу, последний шанс выбрать маршрут, и Ники зацепила история о бенедиктинском монахе, который провел всю свою жизнь, создавая образ священного града из кусков камня и всякого мусора.
- Да уж, чудна́я ты дамочка, Ники Ки, - сказала Дарья и швырнула буклет обратно на стойку.


1 - Разновидность эспрессо, появившаяся на Кубе после появления в стране первых итальянских эспрессо-машин.
2 - Демитас (или Демитассе) - специальная чашка, преимущественно белого цвета, для приготовления и питья эспрессо, объемом 80 миллилитров.
3 - Бирмингем крупнейший город американского штата Алабама.
4 - Кофевар, специалист по приготовлению кофе (в основном именно эспрессо).
5 - Парк, с миниатюрными копиями наиболее значимых христианских памятников и святынь в Алабаме.
6 - Парк в штате Алабама, находящийся в предгорье гор Аппалачи. В парке проходит множество развлекательных мероприятий, в пещерах и на поверхности.
7 - Парк Маундвиль — памятник миссисипской культуры на реке Блэк-Уорриор в округе Хэйл, штат Алабама, около города Маундвиль.

126. Бу Линь

Шелк (Кэтлин Кирнан)

– Ну, и каким чёртом тебя занесло в Бирмингем? – поинтересовалась девушка,та самая с вишнёвыми волосами, приятно удивившая Ники правильно заваренным кофе по-кубински, редкое умение, не часто встретишь. Ники поднесла крошечную чашку к лицу и вдохнула пары густого, горячего запаха.

– Надо бы спросить мою машинку, – ответила Ники. – Похоже, она решили, что лучшего места не найти и заглохла намертво.

Девушка слегка улыбнулась. «Дария Паркер», – прочла Ники на именном значке и задумалась, в памяти всплыла Дороти Паркер. Девушка не была рослой, разве чуть выше Ники, её угловатое лицо не назовешь симпатичным, а уж тем более красивым, слишком оно простое и невыразительное.

– Вот непруха, – продолжила Ники, – ведь я знаю места получше, где можно откинуться.

Ники пригубила кофе, сладкая теплота перетекла из горла в желудок, о какое облегчение после изматывающей поездки и ломоты во всем теле – кофе награда ей за дорожные страдания. Не зря же она свернула за угол и обнаружила это кафе, единственное открытое заведение во всем квартале. Хотя вначале чуть не заплутала, когда увидела булыжную мостовую, газовые фонари и наглухо закрытые двери, не улица, а прямо Голливудская декорация, легко ли не сбиться с толку.

– Если знаешь, то зачем поехала через Бирмингем? – Синеватые шрамики украшали руки Дарии по самые локти – типичная боевая татуировка баристы – признак небрежности или невнимательности при пользовании трубкой острого пара от аппарата-эспрессо.

– Вот беда, – Ники опустила чашку на барную стойку, – похоже я не заметила карантинные посты.

– Почти все убрали по указу Торговой Палаты. – На этот раз девушка даже не улыбнулась.

– Ладно, признаюсь. Я просто глянула в путеводитель, – Ники достала из кармана смятую брошюру, расправила страницы и показала яркую цветную картинку. «НЕ ПРОПУСТИТЕ – Грот Аве Мария!» призывала реклама жирным чёрном шрифтом на голубом фоне. И далее «Маленький Иерусалим – УДИВИТЕЛЬНЫЙ И ВОСХИТИТЕЛЬНЫЙ».

– Издеваешься надо мной? – Дария взяла брошюру, добавив для убедительности пару смачных словечек.

– Нисколько. – Пожала плечами Ники. – Ничего, кроме правды.

Брошюрка попала к ней с приветственного стенда бензоколонки прямо на границе штата. Ники заграбастала добрую дюжину, когда вышла из туалета, и полистала, подкрепляясь бесплатным кофе, что наливали в стаканы из пенопласта, и вкус у него был соответствующе отвратный. Рекламные проспекты Моундвиля («Тайны минувших времён!») и пещер Де-Сото («Сказочное подземелье!») Ники выбросила без сожаления. Описание грота Аве-Мария было последним в стопке, выбора не оставалось, кроме того её зацепила история монаха-бенедиктинца, построившего из камней и подручного мусора уменьшенную копию Святого Града, на что бедолага потратил всю свою жизнь.

– Никогда не встречала людей более вздорных, чем ты, Ники Кай, – сказала Дария и кинула брошюрку на стойку бара.

127. Валентина Тарасенко

- Какого черта Вас занесло в Бирмингем? – Спросила девушка. Удивительно, но эта девушка с волосами цвета вишни не только знала, что такое настоящий кофе по-кубински, но и умела варить его как следует. Ники поднесла чашечку с напитком к носу и с наслаждением вдохнула запах крепкого, сладкого кофе.


- Спроси мою машину, - ответила Ники. – Видимо, она решила, что лучше места сдохнуть ей не найти.


Девушка усмехнулась. Ее звали Дарья Паркер («Почти как Дороти Паркер[1]», - подумала Ники). Хоть она и была повыше Ники, назвать ее высокой можно было с большой натяжкой. У девушки были заостренные черты лица – настолько прекрасные, что язык бы не повернулся сравнить их обладательницу с обычными журнальными красотками.


- Черт, - сказала она, - я бы точно предпочла отбросить коньки в местечке получше.


Глоток крепкого кофе, разливающегося живительным теплом по телу, оказался достойной наградой Ники за изматывающую дорогу. Счастье, что ей вообще повезло наткнуться на кофейню, оказавшуюся единственным открытым заведением на этой странной улочке. Свернув на нее, Ники поначалу растерялась: вопреки ее ожиданиям вместо обычной улицы она попала в прошлое. Ей стало как-то не по себе. Булыжная мостовая, газовые фонари, нигде ни души – прямо-таки сцена из голливудского фильма.


- Как Вы вообще оказались в наших краях? – Предплечья Дарьи были покрыты бледно-розовыми крестообразными шрамами – типичная производственная травма неуклюжего баристы, не раз попадавшего под «горячую руку» автомата эспрессо.


Ники поставила чашку на барную стойку:


- Ну, видно, не заметила я знаки «въезд запрещен».


На этот раз девушка в ответ даже не улыбнулась:


- Да, власти все время их убирают.


- Ладно, признаюсь, я повелась на путеводитель. – Из кармана куртки Ники вытащила мятую разноцветную брошюру и положила ее на стойку. На глянцевой синей бумаге жирным черным шрифтом было написано: «Это надо видеть! Аве Мария Гротто[2]! Иерусалим в миниатюре! Вдохновенный, чудесный уголок!»


- Вы че, блин, издеваетесь? – Спросила Дарья, разглядывая брошюру.


Ники пожала плечами:


- Боюсь, все так и было.


Едва проехав границу штата, Ники сделала остановку и зашла в небольшой магазинчик. На стойке рядом с туалетами она набрала целую кипу брошюр. Позже, попивая растворимый кофе (который, к счастью, был бесплатным - отдавать деньги за такое пластиковое пойло было бы обидно), Ники просматривала их. Ее абсолютно не заинтересовали места вроде парка Десото[3] («Сказочное подземелье!») и Маундвиль[4] («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Наконец, когда надежда найти что-нибудь подходящее почти растаяла, Ники наткнулась на брошюру об Аве Мария Гротто. Ее сразу зацепил рассказ о бенедиктинце, который всю жизнь потратил на создание модели святого города в полную величину из камешков и мусора.


- Чудачка Вы, Ники Кай, - сказала Дарья, швырнув брошюру обратно на прилавок.


[1 Американская писательница и поэтесса
[2] Парк в штате Алабама в США
[3] Пещерный парк в штате Алабама в США
[4] Археологический парк в штате Алабама в США

128. Виктория Швецова

«Паучий шелк» ( Кэтлин Кирнан)

― Так какого чёрта ты притащилась в Бирмингем? ― спросила девушка с волосами цвета вишни, которая удивила Ники не только тем, что знала, что такое настоящий «Кубано»*, но и тем, как его правильно приготовить. Ники поднесла кофейную чашку к носу и втянула ароматные пары, исходившие от чёрного сладкого кофе.

― Ты лучше тачку мою об этом спроси, ― сказала Ники. ― Она, должно быть, решила сдохнуть именно здесь.

Девушка, которая разговаривала с Ники, слегка улыбнулась. Её звали Дария Паркер, и это имя заставило Ники вспомнить о писательнице Дороти Паркер. Дария была невысокого роста, чуть выше Ники, и её лицо было слишком угловатым, чтобы казаться привлекательным, но больше благородным, чем простоватым.

― Чёрт, ― сказала она. ― Я, стопудово, могла бы и получше место для поломки тачки найти.

Ники потягивала «Кубано». Теплота, разливавшаяся от её горла к желудку, оставляла позади переживания и снимала усталость, как бы поощряя за то, что она всё ещё жива. Несмотря на то, что все заведения на этой чудаковатой улице были закрыты, она всё-таки нашла одну кофейню, которая работала. Ники повернула за угол и была поражена открывшимся перед ней видом мёртвого города, который пугал её газовым освещением, булыжниками и закрытыми заведениями. Она как-будто оказалась в другом временном измерении, в месте, больше похожем на натурные съёмочные площадки Голливуда, чем на улицу, которую бы она ожидала здесь увидеть.

― Так и не надо было тогда заезжать в Бирмингем, ― сказала Дария, на предплечьях которой перекрещивались бледно-розовые шрамы, типичные для бариста, как знак небрежной работы с кофейной машиной при неизбежном контакте кожи с её парами.

― Вот даже как!? ―сказала Ники, ставя чашку на барную стойку. ―Видимо я не заметила вывеску, где написано, что Бирмингем на карантине.

―Торговая палата города постоянно их снимает, ― сказала Дария с серьёзным лицом.

― Ладно, я их прощаю. Я просто пользовалась дорожной картой, ― сказала Ники и вытащила мятую яркую брошюру из кармана куртки, положила её на барную стойку и начала разглаживать. ―Видишь, здесь «Аве Мария Гротоу», ― указала она на полужирный черный шрифт на лощёной голубой бумаге . ― А здесь «Литл Джирусэлэм», ― продолжала она, ― вдохновляет и удивляет!

― Ты чё, твою мать, прикалываешься надо мной что ли? ―сказала Дария и взяла брошюру с барной стойки.

Ники пожала плечами: ― Неа. Нисколько.

Она нашла брошюру на автостоянке, когда въезжала в этот штат. Схватила пачку разных буклетов, которые были выставлены для проезжающих на витрине около туалетов. Просмотрела их, пока пила бесплатный кофе, вкус которого соответствовал его стоимости. Она выбросила брошюры, зазывающие в такие места, как «ДеСото Кэверн» («подземная волшебная страна») и « Мэундвилл» («секреты исчезнувшего прошлого»). Брошюра с «Аве Мария Гротоу» была самой последней в пачке, и она привлекла ее своей историей монаха Бенедиктина, который потратил свою жизнь на то, чтобы создать макет святого города из камней и мусора.

―Ты, должно быть, чудаковатая дамочка, Ники Ку, ―сказала Дария и бросила брошюру обратно на барную стойку.

Ники снова посмотрела на брошюрку, пытаясь вспомнить, почему она все же сделала именно этот выбор, почему она посчитала это для нее важным и интересным в то же самое время. Она уехала из «Мёртл Бич» с неясной целью, куда и зачем и двигалась немного увереннее, чем двигался бы слепой. За два дня до поездки она оттанцевала в свою последнюю ночную смену в «Пэлметоу», отоспалась в мотеле, заплатила по счету, закинула спортивную сумку в багажник своей «Веги» и отправилась в путь.

― Так у тебя есть место, где остановиться?

Ники пожала плечами и отрицательно покачала головой.

― Я как-то не подумала об этом, ― сказала она. ― Мне придётся подыскать комнату.

― Ты можешь остановиться у меня на несколько дней, если тебя не напрягают тараканы и шумные соседи.

― Реально?

От этого предложения Ники почувствовала себя дискомфортно, оно её насторожило, и она начала вспоминать, где и когда она ещё могла встретить такую сумасшедшую.

― Не беспокойся, мотель для меня - нормальный вариант.

― У меня породистые тараканы и, кроме того, не каждый день мне выпадает возможность предоставить своё жильё блуждающему страннику.

* Кубинский кофе, разновидность эспрессо, появившаяся на Кубе после появления в стране первых итальянских эспрессо-машин.




 

129. вишневый дедушка

Отрывок из романа «Шелк» (Кэтлин Кирнан)

– И зачем останавливаться в Бирмингеме? – спросила девица с вишневыми волосами. Удивительная девица: не только знала, что такое кубинский шот, но и смогла его сделать. Ники поднесла чашечку к носу, вдохнула густой аромат черного, сладкого кофе.

– Спроси об этом мою машину, – предложила она. – Это ей показалось, что будет неплохо заглохнуть тут.

Девица (Дарья Паркер – Ники вспомнила о Дороти Паркер) слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но не высокой; ее лицо было угловатым – не милым, такое никто не назовет просто милым, но остро и необычно привлекательным.

– Дрянь, – сказала она. – Я бы на ее месте нашла для своих похорон город получше.

Ник глотнула свой кубинский; и с ним из горла в желудок пролилось тепло, успокаивая усталость и дорожное раздражение, словно вознаграждая за то, что еще жива. В конце концов, она же нашла кафе, которое только и было открыто на этой странной улице. Когда она завернула за угол, вид, представший ее глазам, сбил с толку, почти испугал: все эти газовые фонари, брусчатка, закрытые двери – провал во времени, голливудская декорация, а не улица, которую ожидаешь найти.

– Но почему ты вообще оказалась тут? – Багровые шрамы пересекали предплечья Дарьи – метки баристы, маркеры небрежных и неизбежных соприкосновений плоти с патрубками эспрессо-машин.

– Боже, – протянула Ники, опуская чашку. – Я, видимо, пропустила предупреждения о карантине.

– Торговая палата их все время снимает. – На этот раз не было и следа улыбки.

– Ладно, признаюсь. Я следовала указателям. – Она выудила из кармана куртки измятую, пеструю брошюру и разгладила сгибы. «НЕ ПРОПУСТИ Аве Марию Гротто!» – требовали жирные черные буквы на голубой глазури. – «Мини-Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И ЧУДО».

– Да ты издеваешься надо мной, – сказала Дарья, подхватывая брошюрку со стойки.

Ники пожала плечами:
– Ничуть. Все чистая правда.

Она нашла брошюру на информационной станции рядом с границей штата: набрала со стеллажа возле туалетов тонну бумажек и пролистала их, пока пила из полистиролового стаканчика бесплатный кофе – бесплатный даже на вкус. Она выбросила брошюры с рекламой мест вроде Пещер Десото («Подземная феерия!») и Маундвиля («Тайны потерянного прошлого!»). Аве Мария Гротто была в стопке последней – последней возможностью поехать куда-то, и Ники была захвачена историей бенедиктинского монаха, который провел жизнь, вырезая миниатюры святынь из мусора и камней.

– Ты, видимо, сумасшедшая, Ники Кай, – сказала Дарья и шлепнула брошюрку обратно на стойку.


==
Примечания:
1. Кубинский шот: В основе кубинского способа приготовления эспрессо лежит добавление тростникового сахара в емкость, куда стекает готовый кофейный напиток. Это придает такому эспрессо специфический сладкий вкус.
2. Дороти Паркер: Американская писательница и поэт, известная своим едким юмором, остротами и проницательностью в отношении пороков городской жизни XX века.
3. Аве Мария Гротто: Парк, на территории которого находятся 125 миниатюрных моделей, изображающих самые важные христианские святыни.
4. Маундвиль: Археологический парк, в котором находятся 32 кургана индейцев миссисипской культуры.

130. гидемопас

- Так на хрена ты остановилась в Бирмингеме? - спросила девушка с вишнёвыми волосами, которая, что удивительно, не только знала о Кубано, но ещё и могла его приготовить. Ники держала кофейную чашку у носа, вдыхая богатый пар, что поднимался от чёрного сладкого кофе.


- Спроси мою машину, - отозвалась Ники. - Она, должно быть, решила, что неплохо бы здесь сдохнуть.


Девушка, которую звали Дария Паркер, что напомнило Ники о Дороти Паркер, слабо улыбнулась. Она была выше Ники, но не очень высокая, с лицом слишком худым, чтоб назвать его хорошеньким, слишком уж красивым, чтобы просто и шаблонно быть "хорошеньким".


- Блин, - сказала она. - Я бы точно уж нашла местечко получше, чтобы откинуться.


Ники отхлебнула Кубано, и тепло распространилось от горла к животу, снимая дорожную боль и усталость, словно в награду за то, что Ники всё ещё была жива. По крайней мере удалось найти кофейню, единственное, что было открыто на этой странной улице. Когда Ники повернула за угол, её сбило с толку, почти встревожило зрелище, все эти газовые фонари, и булыжная мостовая, и запертые двери; преднамеренный анахронизм, голливудские декорации,а не улица, какую она думала увидеть.


- Ладно, а почему ты вообще поехала через Бирмингем? - бледно-розовые шрамы испещряли Дариино плечо - профессиональные татуировки баристы, отмечающие неосторожное и неизбежное соприкосновение мягкой плоти с паровым краном кофеварки.


- М-да, - сказала Ники, отставляя чашку. - Я, наверное, пропустила знак, предупреждающий о карантине.


- Торговая палата вечно их снимает, - произнесла Дария, на этот раз - без тени улыбки.


- Ладно, признаюсь. Я просто ехала по этому маршруту, - она выкопала из кармана куртки яркий мятый буклет и разгладила его на стойке. "ПОСЕТИТЕ Аве Мария Гротто", - приказывали жирные чёрные буквы на голубом глянце. "Маленький Иерусалим - ИЗУМИСЬ И ВДОХНОВИСЬ".


- Ты что, блядь, шутишь, что ли? - Дария взяла буклет со стойки.


Ники пожала плечами.


- Не-а. Боюсь, это правда.


Буклеты она обнаружила на станции прямо у государственной границы, хапнула пачку со стеллажа и прочла их, попивая из пенопластового стакана бесплатный кофе, который и на вкус был как бесплатный. Она выбросила буклеты, рекламирующие пещеры Де-Сото ("Подземный сказочный город!") и Маундвилл ("Тайны забытых времён!"). Буклет про Аве Мария Гротто был в самом низу стопки, последняя возможность определить маршрут, и Ники прониклась историей монаха-бенедиктинца, который всю жизнь потратил, чтобы создать масштабную модель святого города из камешков и мусора.


- Странная ты, видно, женщина, Никки Кай, - сказала Дария и бросила буклет обратно на стойку.

131. Гоман Екатерина

Шелк
Отрывок из романа Кэтлин Кирнан «Шелк»
«Ну и на кой черт ты остановилась в Бирмингеме?», спросила девушка… Девушка с волосами цвета спелой вишни, действительно, удивившая ее не только своими познаниями в редких видах кофе, но и умением его варить. Ники поднесла кофейную чашку к носу, вдыхая ароматный пар, клубящийся над черным сладким кубано1.
«Спроси лучше у моей машины», парировала Ники. «Она, должно быть, решила, что место как раз подходящее, чтобы отбросить здесь концы».
Девушка, чье имя было Дарья Паркер, напомнившее Ники о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, однако, не особо высокой, а ее лицо было слишком заостренным, поэтому трудно было назвать ее милой. Скорее привлекательной; для милой, ее лицу не хватало простоты и открытости.
«Черт!», выругалась она. «Ну и местечко же я нашла, чтобы сдохнуть».
Ники отхлебнула кофе, который, обжигая горло, отправился прямиком в желудок, согревая его своим теплом, словно лекарство от боли и усталости долгих часов дороги в награду за то, что все еще жива. По крайней мере, она нашла кофейню - единственное заведение, которое было открыто на этой странной улице. Она завернула за угол, и, поначалу, вид сбил ее с току и вызвал тревогу…Газовые лампы, булыжники и все закрыто. Запланированный пережиток прошлого, больше похожий на голливудскую съемочную площадку, чем на улицу, которую она ожидала здесь найти.
«И все же, зачем ты объехала весь Бирмингем?» Руки Дарьи рассекали синевато-серые с розовым оттенком шрамы - предательские татуировки бариста2, свидетельствующие о неосторожном и неизбежном контакте мягкой плоти и ручки пара эспрессо – машины.
«Вот это да!», воскликнула Ники, ставя свою чашку на барную стойку. «Должно быть, я не заметила предупредительных плакатов с надписью «Карантин».
«Торговая палата постоянно их снимает». Однако на этот раз не было даже и намека на улыбку.
«Так и быть, признаюсь. Я просто выполняла указания», и она достала из кармана пиджака смятую красочную брошюру и расправила ее на барной стойке. «СМОТРЕТЬ ВСЕМ! Грот Святой Девы Марии!» заповедовалось в ней черными печатными буквами, выделенными жирным шрифтом, на глянцевом голубом фоне. «Маленький Иерусалим – ВДОХНОВЕНИЕ И ЧУДЕСА».
«Твою мать, ты издеваешься надо мной?», вспылила Дарья и взяла брошюру со стойки.
Ники пожала плечами. «Неа, боюсь, это правда».
Она нашла эту брошюру на станции при въезде в город, напротив государственной границы, схватила большую кипу со стеллажа у туалетов и, пока пила бесплатный и соответствующего качества кофе из чашки, сделанной из пенопласта, пробежалась глазами по содержанию. Она забраковала брошюры, рекламирующие места вроде «ДеСото Кавернс» («Сказочная страна под землей!») и «Маундвиль» («Секреты исчезнувшего прошлого!»). Брошюра «Грот Святой Девы Марии!» лежала в самом низу, последний шанс в указании, и она была прикреплена к истории монаха бенедиктинского ордена, который провел всю свою жизнь, создавая масштабную модель святого города из кусочков камня и мусора.
«Ты, наверное, та самая странная женщина - Ники Ки», догадалась Дарья и швырнула брошюру обратно на прилавок.

1.Кубано – кофе по-кубински
2. Бариста - специалист по приготовлению кофе

Гоман Екатерина

132. городок

From Silk by Caitlin Kiernan


- Ну и какого черта ты в этот Бирмингем сунулась? – спросила девушка с волосами цвета спелой вишни, известная не только тем, что могла отличить кофе Кубана от прочих, но и классно сварить его. Ники держала кофеварку у носа и глубоко вдыхала насыщенный запах, поднимающийся от темной терпкой жидкости.

-Тебе следовало спросить мою колымагу, - парировала Ники. – Она, должно быть, решила, что это и есть то самое место, где можно сдохнуть.

Девушка Дария Паркер, чье имя постоянно напоминало Ники джаз-диву Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но вряд ли ее можно было назвать высокой, а лицо имело слишком резкие черты, чтобы счесть милашкой: заурядная прелестница или что-то в этом роде.

- Черт, - выругалась она. – Я могла найти более достойную дыру, где стоило бы отдать концы.

Ники понемногу отхлебывала Кубану; тепло приятно опускалось от горла к животу, унося дорожную тряску и боль в награду за выдержку и терпение. По крайней мере, ей удалось найти кофейню, единственную на этой безумной улице. Поначалу она повернула за угол и весьма изумилась: нереальная тишина, газовые фонари, булыжная мостовая. Все зашторено, замшелая старина. Голливудские декорации. И вдруг открывается то место, которое она уже не чаяла навестить.

- ОК. Что это вы решились на поездку через Бирмингем?

Перекрещивающиеся по предплечьям гниющие шрамы мертвеца указывали на ее принадлежность к клану кофеварок, подчеркивая безразличие к неизбежности соития мягкой человеческой плоти и режущей струи пара машины для приготовления кофе.

- Ё-о-о, - выдавила из себя Ники, стукнув чашкой по стойке. – Точно, я пропустила знак «Карантин».

- А Торговая палата круто нагибает их здесь. – На этот раз не проскользнуло и тени усмешки.

- ОК. Сдаюсь. Я только следовала по святой тропе. - Достав мятую разрисованную брошюру из кармана куртки, она разгладила ее на стойке бара. «SEE – Ave Maria Grotto!» («СВЯТОЙ ПРЕСТОЛ - Радуйся, Мария Горная!») – провозглашала книжка жирным черным шрифтом на глянцевой синей обложке. «Little Jerusalem - ВДОХНОВЕНИЕ И ЧУДО».

- Ты просто дьявольски разводишь меня, - вставила Дария и подняла брошюру.

Ники пожала плечами: - Не-а. Думаю, это серьезно.

Она прихватила книжку на первой же станции за границей штата, выхватила ее с охапкой других из демонстрационной стойки в зале ожидания и теперь просматривала их, когда приходил черед испить паршивого бесплатного кофе из одноразовых стаканчиков. Она выбросила рекламные буклеты DeSoto Caverns (“Черный Рынок!)” и Moundville (“Тайны минувших времен!”). «Ave Maria Grotto» осталась лежать в мешке, как последний вариант их маршрута. А кроме того, ее зацепила история бенедиктинского монаха, который всю свою жизнь строил полномасштабную модель святого города из обломков камней и мусора.

- Должно быть, ты чумовая девка, Ники Кай, - высказалась Дария и швырнула брошюру на барную стойку.
 

133. Дарий

- Как вас угораздило остановиться в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета вишни, которая не только знала, что такое эспрессо по-кубински, но даже – к большому удивлению Ники - сумела его приготовить.

Ники поднесла к губам крохотную чашечку и вдохнула густой аромат, источаемый сладким черным кофе:
- Это вам лучше спросить у моей машины. Ей вздумалось заглохнуть именно здесь.

Дария Паркер - так звали девушку (эта фамилия заставила Ники вспомнить известную своим эпатажем поэтессу Дороти Паркер) - улыбнулась. Чуть повыше Ники, хотя высокой её не назовешь, а угловатое лицо слишком красиво, чтобы быть банально миловидным.

- Блин! - хмыкнула она. - Могла бы откинуть копыта в более приличном месте.

Ники сделала глоток, и тепло наполнило её, снимая дорожную усталость – вполне заслуженная награда за то, что она всё еще жива. Долго же ей пришлось искать эту кофейню! Повернув за угол, она была совершенно ошарашена: газовые фонари, булыжная мостовая и всё, кроме этого заведения, закрыто. Какая-то голливудская декорация, хорошо спланированный анахронизм, а не улица, которую она ожидала увидеть.

- Ну хорошо, а зачем вам вообще нужно было ехать через Бирмингем? – Предплечья Дарии были покрыты бледно-розовыми шрамами от соприкосновений нежной кожи с паропроводом кофейного аппарата – неизбежная «татуировка», выдающая людей ее профессии.

- Ха! – Ники поставила чашечку на стойку бара. – Похоже, я проскочила карантинные знаки.

- Торговая Палата постоянно их снимает, - без тени улыбки ответила Дария.

- Ладно, так и быть, признаюсь. Я просто следовала инструкциям. – С этими словами Ники вытащила из кармана куртки и разгладила на стойке помятый красочный буклет. «ПОСМОТРИТЕ Грот Девы Марии!», - приказывал он жирным черным шрифтом по синему глянцу. «Маленький Иерусалим: ДУХОВНОСТЬ И ВОСХИЩЕНИЕ».

- Да вы меня просто дурите! – Дария взяла буклет.

Ники пожала плечами:
- И не думала. Всё так и было.

Она нашла этот буклет на гостеприимной автозаправке, как только пересекла границу штата; взяла со стенда рядом с туалетной комнатой целую пачку и все их перечитала, пока пила кофе из одноразового стаканчика – бесплатный, с соответствующим вкусом. Буклеты, рекламирующие пещеры Де Сото («Подземная сказочная страна!»), археологический парк Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого!») и тому подобные места, полетели в мусорную корзину. Грот Девы Марии был в самом низу, последняя надежда в выборе пути, и привлек Ники рассказом о монахе-бенедиктинце, потратившем жизнь на создание из камней и разного хлама уменьшенной модели Святого города.

- Странная вы женщина, Ники Ки, - сказала Дария, бросив буклет обратно на стойку.

134. Илья Высоцкий

«Шёлк»
Из «Шёлк» (Кейтлин Кьернан)

- Ну и какая нелегкая занесла тебя в Бирмингем? – сказала девушка с вишневыми волосами, девушка, которая удивила ее – не только зная, что такое «кубано», но даже сумев его приготовить. Ники поднесла чашку в ноздрям и втянула густой пар черного, сладкого кофе.

- Спроси лучше у моей машины. – сказала Ники. – Это она решила заглохнуть здесь.

Девушка, которую звали Дария Паркер, что напомнила Ники о Дороти Паркер, слабо улыбнулась. Она была выше Ники, но тоже считалась бы невысокой. Ее лицо было слишком острым и худым, чтобы быть симпатичным; слишком красивым для простой и банальной «симпатичности».

- Вот черт. – сказала она. – Я-то уж точно могу найти себе местечко получше, чтобы отбросить копыта.

Ники прихлебывала «кубано», чувствуя, как тепло проходит по горлу и растекается в желудке, снимая усталость от долгой езды, как награда за то, что она еще жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное, что было открыто на этой странной улице. Когда она свернула за угол, то улица сбила ее с толку, почти испугала: газовые фонари, булыжная мостовая, все закрыто. Намеренный анахронизм, какие-то голливудские декорации; совсем не то, что она ожидала.

- Хорошо, так зачем вообще проезжала через Бирмингем? – на руках Дарии пересекались бледно-розовые шрамы, выдавая в ней баристу – след невнимательного и неизбежного соприкосновения мягкой плоти и парового крана эспрессо-машины.

- Боже ты мой, - сказала Ники, отставляя чашку обратно на стойку. – Наверное, проморгала карантинные знаки.

- Центральная коммерческая палата снимает их в последнее время. – теперь от ее улыбки не осталось и следа.

- Ладно, признаюсь. Просто я следовала маршруту. – из кармана куртки Ники достала мятый, цветастый буклет и раскрыла его на стойке. На глянцево-голубой бумаге жирные черные буквы призывали: «ПОСЕТИТЕ грот «Аве Мария»! Малый Иерусалим – ЧУДО И ВДОХНОВЕНИЕ!»

- Да ты издеваешься надо мной… - сказала Дария и взяла брошюру.

Ники пожала плечами.

- Не-а. Боюсь, это правда.

Буклет она нашла в пункте приветствия сразу за границей штата, набрала их целую охапку со стенда возле туалета и все проглядела, пока прихлебывала кофе из пенопластового стаканчика, бесплатный и с таким же вкусом. Буклеты с рекламой мест вроде пещер Десото («Подземная сказка!») или Маундвиля («Тайны далекого прошлого!») она отмела сразу. Грот «Аве Мария!» была в самом низу стопки, когда она было уже отчаялоась, и история монаха-бенедиктинца, посвятившего свою жизнь постройке модели святого города из кусочков камня и мусора, зацепила ее.

- Странная ты, видать, женщина, Ники Кай, - сказала Дария и кинула буклет обратно на стойку.

135. Катариос

- Так какого черта тебе взбрело в голову остановиться в Бермингеме? - поинтересовалась девушка. Девушка с черешневыми волосами, которая поразила Ники не столько тем, что знала, что такое кубано, но тем, что действительно умела его готовить. Ники поднесла к ноздрям дымящуюся пиалу и вдохнула насыщенный аромат сладкого черного кофе.
- Это моей машине взбрело, - отозвалась она. – Моя тачка, похоже, решила, что здесь как раз самое подходящее местечко, чтобы сдохнуть.
Девушка, чье имя было Дария Паркер – имя, вызывавшее у Ники ассоциации с Дороти Паркер, - чуть улыбнулась. Дария была выше Ники, но едва ли можно сказать, что она была высокой. Ее лицо было слишком угловатым, чтобы назвать его симпатичным, и в то же время слишком красивым, чтобы назвать его так плоско и банально, как «симпатичное».
- Непруха, - вздохнула Дария. – На месте твоей тачки я бы отбросила копыта где получше.
Ники отхлебнула от чашки с кубано. Тепло распространилось по всему телу, от горла к желудку, прогоняя дорожную ломоту и усталость – награда за то, что все еще жива. По крайней мере, ей удалось найти кофейню - единственное место, которое оказалось открытым на этой странной улице. Она завернула за угол и на секунду была сбита с толку, даже взбудоражена видом, который ей открылся. Газовое освещение, улица, вымощенная булыжниками, все заведения закрыты - спланированный анахронизм, больше напоминавший голливудскую студию, чем ту улицу, которую она ожидала здесь увидеть.
- Ну, а с чего тебя вообще понесло в Бермингем? - бледно-розовые шрамы, рассекающие предплечья Дарии – тату всех официанток в кофейне - метки, оставленные в результате неосторожного и неизбежного контакта нежной кожи и обжигающего пара из кофе-машины.
- Да ладно! – воскликнула Ники, ставя чашку на стойку – Я что, пропустила объявление о карантине?
- Торговая палата постоянно снимает его, - на сей раз, на лице девушки не было ни тени улыбки.
- Хорошо, признаю. Я приехала по наводке, - Ники выудила из кармана жакета помятую, яркую брошюрку и разгладила ее на стойке.
«Гротто Девы Марии», - гласила надпись, выбитая жирным черным шрифтом на голубом глянце. - «Малый Иерусалим – Чудо и Вдохновение».
- Иди ты! – воскликнула Дария, хватая брошюрку со стойки.
Ники пожала плечами.
- Я серьезно.
Она действительно нашла брошюрку на пограничной станции. Ники сгребла тогда внушительную кипу листовок со стенда, стоявшего у входа в зал ожидания, и пробежала по ним глазами, пока попивала кофе из бумажного стаканчика – кофе бесплатный и оттого с привкусом этого самого стаканчика. Она сразу выбросила брошюры, информирующие о местах вроде ДеСото Кавернс (Подземная страна фей) и Маундвиль (Тайны исчезнувшего прошлого). Листовка с «Гротто Девы Марии» оказалась в самом низу, и Ники уже подносила ее к урне, когда зацепилась взглядом за историю одного бенедиктинского монаха, который провел всю жизнь, воссоздавая масштабную модель святого города из осколков камней и мусора.
- Ты, похоже, дамочка со странностями, Ники Ки, - покачала головой Дария и швырнула листовку обратно на стойку.

136. Кеклик

– Так на кой ты остановилась в Бирмингеме? – вишнёвоволосая барменша удивила Ники: она не только слышала о кубинском эспрессо, но и знала, как его готовить. Взяв чашку, девушка с наслаждением вдохнула насыщенный аромат, источаемый сладким чёрным кофе.


– Спроси мою машину, – ответила Ники. – Наверное, она посчитала это место подходящим для последнего вздоха.


Барменша усмехнулась. Она была выше Ники, но не слишком высокая, а её угловатое лицо нельзя было назвать симпатичным. Его скорее мужская красота заслуживала других слов, нежели банальное «хорошенькое». Барменшу звали Дарья Паркер, что напомнило Ники об её однофамилице Дороти.


– Хм, сам чёрт знает, что я, если б хотела сдохнуть, и то нашла бы местечко получше.


Никки отхлебнула кофе. Тепло, согревшее сначала горло, а потом живот, уносило суету дороги и дикую усталость – награду за то, что она всё ещё жива. По крайней мере, Никки нашла кофейню – единственное работающее заведение на этой странной улице. Открывшийся из-за угла вид сбивал с толку, даже настораживал: газовые рожки, булыжная мостовая, закрытые двери – постановочный анахронизм, типичный для голливудской съёмочной площадки, а не для улицы, которую ожидаешь найти.


– Ладно, какого ты вообще попёрла через Бирмингем? – предплечья Дарьи пересекали лилово-розовые шрамы, отмечающие неосторожный, но неизбежный для её профессии контакт нежной плоти с рычагом эспрессо-машины. Такое “шрамирование” сразу выдаёт бариста.


– Эээ, – сказала Никки, ставя чашку на барную стойку, – Наверное, пропустила знак «Внимание! Карантин!»


– Коммерческая палата упорно их снимает, – на этот раз не было даже тени улыбки.


– Ладно, признаюсь. Я просто следовала направлению, – и она вытащила из кармана помятый яркий буклет и разгладила его на стойке. «ПОСЕТИТЕ Аве Мария Гротто!» – призывал он жирным чёрным шрифтом по голубому глянцу. – «Маленький Иерусалим – БОЖЕСТВЕННОЕ ВДОХНОВЕНИЕ».


– Ты издеваешься, – Дарья взяла буклет. Никки пожала плечами.


– Боюсь, это правда.


Она нашла буклеты в справочном бюро на границе штата. Сначала взяла со стенда, сколько смогла, и просмотрела, цедя из пластикового стаканчика бесплатный безвкусный кофе. Отмела брошюры, предлагающие места наподобие пещер ДеСото («Сказочные подземелья!») и археологического парка Маундвиль («Тайны ушедших времён!»). Парк Аве Мария Гротто был самым последним направлением, и Никки увлекла история бенедиктского монаха, посвятившего жизнь созданию уменьшенной копии святого города из кусков камня и мусора.


– Ты не от мира сего, Никки из Кентукки, – Дарья бросила буклет обратно на стойку.

137. Кенгуреныш

Silk
from Silk (Caitlin Kiernan)

- И какой же дьявол тебя дернул остановиться в Бирмингеме? - спросила девушка с вишневыми волосами, которая неожиданно не только знала, что такое кубинский эспрессо, но и умела его готовить. Ники поднесла демитас (1) к ноздрям и вдохнула насыщенный пар, поднимавшийся от черного сладкого кофе.

- Это лучше спросить у моей машины, - ответила Ники. - Похоже, она сочла это место самым подходящим для того, чтобы умереть.

Девушка с именем Дарья Паркер, которое вызывало в памяти писательницу Дороти Паркер, легонько улыбнулась. Она была выше Ники, хоть и не высокой, с лицом слишком заостренным, чтобы назвать его милым, слишком привлекательным для такого простого и немудреного эпитета.

- Черт, - выразилась Дарья, - вот я точно нашла бы местечко получше, чтобы сдохнуть.

Ники сделала маленький глоток эспрессо, и теплота разошлась от горла в живот, мягко снимая дорожную боль и усталость, как награда за все еще продолжающуюся жизнь. Хорошо хоть нашлась кофейня - единственное открытое заведение на этой странной улице. Она повернула за угол, и открывшийся вид сначала сбил с толку, почти встревожил: газовые фонари, булыжник, все закрыто - скорее голливудские декорации, чем улица, которую ожидаешь здесь обнаружить.

- Хорошо, почему ты вообще ехала через Бирмингем?

На руках Дарьи перекрещивались темно-розовые шрамы - предательские татуировки бариста (2) - отмечающие неосторожное и неизбежное соприкосновение мягкой плоти и паровой трубки эспрессо-машины.

- Я, наверно, пропустила знаки карантина, - отозвалась Ники, опуская чашку на барную стойку.

- Их постоянно снимает Торговая палата, - на этот раз не было даже намека на улыбку.

- Ладно, признаюсь: я просто следовала указаниям, - она откопала из кармана куртки помятую брошюру ярких цветов и разгладила ее на стойке. «ПОСЕТИТЕ Аве Мария Гротто!» - приказывали жирные черные буквы с голубого глянца - «Маленький Иерусалим - ВДОХНОВЕНИЕ И ЧУДО».

- Ты стебешься, - произнесла Дарья и подцепила буклет со стойки.

Ники дернула плечами.

- Нет. Боюсь, это правда.

Она нашла брошюру на приветственной заправке сразу после границы штата: сгребла охапку со стенда около туалетов и просмотрела ее, потягивая из пенопластового стаканчика бесплатный кофе, вкус которого соответствовал цене. Рекламу мест вроде пещер Десото («Сказочная страна под землей!») и археологического парка Маундвиль («Секреты исчезнувшего прошлого!») Ники отбросила. Парк Аве Мария Гротто лежал в самом низу - последняя надежда на указание пути - и сразу зацепил историей про монаха-бенедиктинца, который потратил всю свою жизнь на сооружение уменьшенной модели священного города из обломков камней и мусора.

- А ты с причудой, Ники Кай, - сказала Дарья и небрежным броском вернула брошюру на прилавок.

(1) демитас - маленькая чашечка с толстыми стенками для крепкого черного кофе.
(2) бариста - специалист по изготовлению кофе.

138. Кира

«Шёлк»
Отрывок из романа Кэтлин Кирнан «Шёлк»

- Итак, какого чёрта ты забыла в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами цвета вишни, так удивившая её тем, что ей известно не только, что такое кубано, но и как его приготовить. Ники поднесла кофейную чашку к носу и вдохнула пряный аромат сладкого чёрного кофе.

- Спроси у моей машины, - отозвалась Ники. - Она, должно быть, решила, что это подходящее место для конечной остановки.

Девушка, по имени Дарья Паркер, напомнившая Ники о Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но едва ли её можно было назвать высокой. Лицо её было слишком угловатым, чтобы считать его симпатичным, и слишком строгим, чтобы применить к нему такое простое и незамысловатое определение.

- Чушь, – ответила она. - Стопудово, для того, чтобы загнуться, я бы нашла местечко получше.

Ники попробовала свой кубано. Тепло, распространившееся от горла к желудку, рассеяло чувство истощения и усталости после дороги, словно награда за выживаемость. По крайней мере, ей удалось найти кофейню, единственное открытое заведение на этой странноватой улице. Она повернула за угол и тотчас оказалась сбита с толку картиной, представшей перед её глазами: газовое освещение, булыжники и всё закрыто. Не иначе, как спланированный анахронизм, больше похожий на съёмочную площадку Голливуда, чем на улицу, которую она рассчитывала увидеть.

- Ладно, тогда зачем ты вообще ехала через Бирмингем? – Словно татуировки баристы, синевато-розовые шрамы пересекали предплечья Дарьи, предательски выдавая постоянное и неосторожное соприкосновение нежного тела с паровой трубой кофемашины.

- Вот это да, - сказа Ники, поставив чашку на барную стойку. - Я, должно быть, пропустила объявления о карантине.

- Торговая палата следит, чтобы их снимали, - в этот раз на её лице не было и тени улыбки.

- Ладно, я признаюсь. Я всего лишь следовала указаниям, - она вытащила из кармана пиджака смятую цветную брошюру и разгладила её на поверхности барной стойки. «Посетите Аве Мария Гротто!» - гласил текст брошюры, напечатанный чёрным, жирным шрифтом на синем глянце. «Иерусалим в миниатюре - вдохновение и изумление».

- Офигеть, да ты гонишь, - сказала Дарья и взяла буклет со стойки.

- Нисколько. Боюсь, это правда, - пожала плечами Ники.

Она нашла брошюру на станции при государственной границе, схватила целую горсть буклетов с экспозиционной стойки в уборной и прочитала их, потягивая бесплатный кофе из пластикового стаканчика, вкус которого был соответствующим. Она выбросила брошюры, рекламирующие такие места, как Пещерный парк Де Сото («Волшебная страна под землёй!») и Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Аве Мария Гротто был крайней точкой, последним шансом на пути. Её зацепила история о монахе-бенедиктинце, который провёл всю свою жизнь за созданием масштабной модели Святого города из кусков камня и мусора.

- Странная ты дама, Ники Ки, - заключила Дарья и швырнула буклет обратно на стойку.

139. Кирилл А. Борисов

Шелк


Отрывок из романа «Шелк», автор Кэтлин Кирнан


— Так какого черта ты задержалась в Бирмингеме? — спросила девушка, та самая девушка с волосами цвета вишни, поразившая ее не только своими познаниями в кофе по-кубински, но и умением его готовить. Ники поднесла демитас к ноздрям и втянула густой дымок, поднимавшийся от черного, сладкого кофе.


— Спроси-ка лучше мою тачку, — ответила Ники. — Видать, местечко пришлось ей по нраву, и вот она решила тут сдохнуть.


Девушка по имени Дарья Паркер, чья внешность наводила Ники на мысли о Дороти Паркер, слабо улыбнулась. Она была выше Ники, но едва ли рослой, а ее лицо было чересчур угловатым, чтобы называться милым — слишком симпатичное, чтобы считаться милым просто и без прикрас.


— Дело дрянь, — произнесла она. — Я бы точняк нашла место поприличнее, чтобы встать на прикол.


Ники глотнула немножко кубинского эспрессо из чашечки, и от горла к животу разлилось тепло, снимая накопившиеся в дороге боль и усталость, словно награда за то, что она еще жива. По крайней мере, она нашла кафе — единственное, что еще работало на этой странной улице. Ранее она завернула за угол, и открывшийся вид сперва сбил ее с толку, почти встревожил — лишь газовые фонари да булыжники мостовой, и ни одного открытого заведения, — четко спланированный архитектурный анахронизм, скорее голливудская съемочная площадка под открытым небом, чем улица, которую она ожидала здесь найти.


— Хорошо, зачем ты вообще поехала через Бирмингем? — Предплечья Дарьи крест-накрест пересекали лиловато-розовые шрамы — красноречивые татуировки бариста, оставленные неосторожными и неизбежными прикосновениями мягкой плоти к паровому крану эспрессо-кофемашины.


— Бог ты мой, — отозвалась Ники, ставя чашку на барную стойку. — Наверное, я проглядела карантинные знаки.


— Торговая палата постоянно их снимает, — в этот раз на лице собеседницы не было и тени улыбки.


— Ладно-ладно, признаюсь. Я просто ехала как написано, — и она извлекла из кармана куртки скомканную, ярко раскрашенную брошюру, разгладила ее на стойке бара. «ПОСЕТИТЕ Аве Мария Гротто!», — повелевала брошюра жирным черным шрифтом на глянцево-синей бумаге. «Иерусалим в миниатюре — ВДОХНОВЕНИЕ И ПОДЛИННОЕ ЧУДО».


— Наверняка ты мне мозги пудришь, — проговорила Дарья и забрала буклет с барной стойки.


— Ничуть, — пожала плечами Ники. — К сожалению, все чистая правда.


Она нашла этот буклет на автозаправке с приветственной надписью прямо за границей штата — прихватила большую пачку на буклетнице рядом с уборными и перечитала добычу, прихлебывая из пластиковой чашки бесплатный и ожидаемо безвкусный кофе. Откинула в сторону буклеты с рекламой мест наподобие пещер Де-Сото («Подземная сказочная страна!») или Маундвилла («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Рекламный проспект Аве Мария Гротто лежал в самом конце пачки — последний шанс узнать направление; и она увлеченно прочла историю о монахе-бенедиктинце, потратившем всю свою жизнь на создание масштабной модели священного города из кусочков камня и мусора.


— Чудная ты барышня, Ники Ки, как я погляжу, — произнесла Дарья и бросила буклет обратно на стойку.
 

140. Кролик

«Шелк»
Из «Шелк» (Кейтлин Кирнан)

- Так какого же черта ты остановились в Бирмингеме?! - спросила девушка. Девушка с волосами цвета вишни. Она поразила ее не только тем, что знала, что такое «Кубано», но и тем, что умела его готовить. Ники поднесла чашечку к носу, вдыхая густой аромат, поднимавшийся от сладкого черного кофе.


= Спроси об этом мой автомобиль, - ответила Ники, - Вероятно, он решил, что это место вполне подходит для того, чтобы сдохнуть.


Девушка, которую звали Дарья Паркер, (Ники сразу вспомнила о Дороти Паркер) слегка улыбнулась. Она была выше Никки, и всё же невысокой, с лицом слишком угловатым, чтобы считаться красивым, слишком значительным для простой, откровенной красоты.
- Дерьмово! - сказала она, - Уверена на все сто: я нашла бы местечко получше, чтобы сдохнуть.


Ники смаковала свой «Кубано», тепло разливалось от глотки к желудку, смывая боль и усталость дороги, как награда за то, что она все еще жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное заведение на этой странной улице, которое было открыто. Она завернула за угол и открывшаяся ей картина сперва сбила ее с толку, почти встревожила. Газовые фонари, булыжная мостовая, и всё закрыто, - нарочитый анахронизм, скорее, голливудская декорация для съемок, чем та улица, которую она ожидала увидеть.


- Так всё же, почему ты поехала через Бирмингем? - предплечья Дарьи были исчерчены синюшно-багровыми шрамами, - характерными татуировками баристы, свидетельствами небрежного и неизбежного контакта нежной плоти с деталями кофеварки-эспрессо.


- Надо же! - ответила Ники, опуская чашку на стойку. - не заметила объявлений о карантине.


- Коммерческая палата их синмает, - на этот раз не было и тени улыбки.


- Ладно, признаюсь...Просто следовала указаниям, - она извлекла из кармана куртки измятый яркий буклет, разгладив его на стойке. «НАДО ВИДЕТЬ! - «Аве Мария Гротто»! - призывала крупная черная надпись на глянцевито-голубом фоне. - «Иерусалим в миниатюре — поражает и вдохновляет!».
- Ты, что, разыгрываешь меня? - сказала Дарья и взяла буклет со стойки.


Ники пожала плечами, - Ничуть. Извини, но это правда!
Она обнаружила эти буклеты на информационном пункте, как раз на границе штата, прихватила большую пачку со стойки у туалета и просмотрела их, прихлебывая кофе из пластикового стаканчика. Кофе был бесплатным и вкус имел соответствующий. Она отбросила рекламные буклеты по таким местам, как пещеры Де Сото («Подземная Страна Фей»!) и Маундвиль («Тайны далекого прошлого!»). «Аве Мария Гротто» оказался в самом конце, и ее зацепила история монаха-бенедиктинца, который посвятил всю жизнь созданию масштабной модели Святого города из камней и мусора.
- Да, странная вы дамочка, Ники Кай, - сказала Дарья, бросая буклет обратно на стойку.

141. Лаванда

- Так как вы здесь оказались? – спросила девушка с ярко-красными волосами, та самая, которая не только слыхала о кубинском эспрессо, но даже умела его варить. Ники поднесла чашку к лицу и втянула сладкий аромат, поднимавшийся от крепкого черного кофе.

- Спросите лучше у моей машины. Кажется, она решила, что это самое подходящее место, чтобы заглохнуть.

Девушка ухмыльнулась. Ее звали Дейриа Паркер, почти как Дороти Паркер*. Она была выше Ники, но не то чтобы очень высокая, ее трудно было назвать хорошенькой из-за резких черт лица. Нет, слишком просто для такой выдающейся внешности.

- Черт бы ее побрал, уж я-то нашла бы местечко получше.

Ники сделала глоток, и тепло разлилось по ее телу, снимая усталость и напряжение, как будто поощряя за то, что она еще жива. Как хорошо, что она зашла в эту кофейню, хотя выбора не было: все остальные заведения на этой заброшенной улочке были закрыты. Завернув за угол Ники растерялась и даже слегка встревожилась: фонари, мостовая и ни души, как будто она перенеслась во времени или очутилась на съемочной площадке, но точно не там, где рассчитывала оказаться.

- Это понятно, но что вообще вас привело в Бирмингем**?

На запястьях Дейрии красовались багровые шрамы, профессиональные отметины баристы, напоминавшие о неосторожных и неизбежных контактах нежной кожи с обжигающим паром.

- Сама не пойму, - отозвалась Ники, оторвавшись от чашки. – Наверное, прозевала знаки о карантине.

-Торговая палата их все время снимает, - на этот раз на лице девушки не было и тени улыбки.

- Ладно, вас не проведешь. Я пользовалась путеводителем, - Ники порылась в карманах пиджака, извлекла оттуда мятую красочную брошюру и расправила ее на стойке. «Посетите грот Аве Мария!» гласили крупные черные буквы на блестящем синем фоне. «Маленький Иерусалим – вдохновение и восторг».

- Это такой прикол? – Дейрия взяла проспект и начала его разглядывать.

- Да нет, серьезно.

Этот буклет оказался среди пачки, которую Ники сгребла со стеллажа возле уборных в офисе туристической информации прямо у границы штата и листала, потягивая паршивый бесплатный кофе из пластикового стаканчика. Она отмела проспекты, рекламировавшие места вроде пещер Де-Сото («Волшебная страна под землей!») и Маундвилля («Тайны забытого прошлого»). Брошюра о гроте Аве Мария лежала в самом низу, это был последний вариант, к тому же Ники зацепила история о бенедиктинце, посвятившем жизнь созданию модели священного города из обломков камней и мусора.

- Вы та еще чудачка, Ники Ки, - заключила Дейрия, бросив буклет обратно на стойку.

*Дороти Паркер (22 августа 1893 г. — 7 июня 1967 г.) — американская писательница и поэт еврейского происхождения.
**Бирмингем – крупнейший город американского штата Алабама.
 

142. Луиза

Шелк
Из шелка
(Кетлин Кирнан)

- Итак, какого черта ты остановилась в Бермингеме? – спросила девушка девушку с вишневым цветом волос, которая удивляла ее не только своими познаниями кубинского кофе, но и умением его действительно приготовить. Ники поднесла маленькую чашечку с кофе к носу и вдохнула, исходящий от него горячий сладкий аромат.

- Ты бы лучше спросила о моей тачке, - сказала Ники. – Эта колымага сама решила, что здесь самое подходящее место сломаться.

Девушка, которую звали Дарья Паркер, заставившая думать Ники о Дороти Паркер, слегка заулыбалась. Она была выше чем Ники, но не намного, лицо же ее было слишком худым, чтобы назвать его милым, чересчур красивым, чтобы принадлежать одному человеку, но такое открытое, что привлекает.

- Ерунда какая-то, - продолжала она. – Черт его знает как я могла найти лучшее место сломаться.

Ники попивала свой кубинский кофе мелкими глотками. Тепло этого напитка разливалось от горла к желудку, успокаивая боль дороги и утраты, как вознаграждение за жизнь. Наконец-то она нашла единственную кофейню, открытую на этой необычной улице. Она завернула за угол и ей слегка стало не по себе, немного тревожно, газовые лампы и булыжники и все закрыто, планированный анахронизм, больше пожий на голливудскую съемочную площадку, чем на улицу, которую она ожидала здесь увидеть.

- Хорошо, тогда почему ты поехала через Бирмингем? Бледно-розовые шрамы пересекали крест на крест Дарьины предплечья, предательские татуировки бариста1, маркирующие легкие, но постоянные прикосновения ласкового тела с паровым рычагом машины для приготовления экспрессо.

- Вот это да! – сказала Ники, ставя свою кофейную чашку на барную стойку. – Я должно быть пропустила установленные знаки.

- Коммерческий отдел следит за их переносом.
В этот момент у нее не было и намека на улыбку.

- Ну, хорошо, я признаю. Я точно следовала указателям, - и она вытащила из кармана своего пиджака помятую красочную брошуру и начала разглаживать ее на барной стойке.

- Видишь, Аве Мария Гротто!
Это место было было выделено жирным черным шрифтом на голубом фоне.

- Точно, Маленький Иерусалим –ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ.

- Тебе обязательно надо подколоть меня, – сказала Дарья и указала на брошуру на барной стойке.
Ники пожала плечами.

- Нет. Я тебе полностью верю.

Она нашла брошуру на станции поломки машины, как раз напротив государственной границы. Она в панике схватила большую горсть буклетов с деманстрационного стеллажа у комнат отдыха и просматривала их пока потягивала кофе из пенопластовой чашки, за которую не было необходимости платить, а кофе сохранял свой вкус. Она повыбрасывала брошуры таких хвалебных мест как пещеры Десото («Сказочное подземелье!») и парк Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Парк Аве Мария Гротто находился в самом низу, последний шанс найти выход, и еще ее привлек рассказ о бенедиктинском монахе, который провел всю свою жизнь за созданием масштабной модели Священного города из камня и бумаги.

- Ты вероятно таинственная леди, Ники Ку, - сказала Дарья и бросила брошуру назад на стойку.


Барист1 – специалист по приготовлению кофе

143. Мария

Кейтлин Кирнан
Шелк

- Так какого черта ты остановилась в Бирмингеме? – спросила девушка с вишнево-красными волосами, которая удивила ее знаниями не только о том, что такое кубинский кофе[1], но и о том, как его готовить. Ники поднесла демитассе[2] к лицу и вдохнула густой пар, поднимающийся от сладкого черного кофе.

- Придется спросить мою машину, - сказала Ники. – Она, похоже, сочла это место идеальным, чтобы сдохнуть.

Девушка, которую звали Дарья Паркер (Ники сразу подумала о Дороти Паркер[3]), слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но не слишком высокая, а ее лицо было чересчур угловатым, чтобы называться симпатичным, то есть чересчур значительным для простой и незатейливой «симпатичности».

- Черт, - сказала она. – Чтобы загнуться, можно было найти место и получше.

Ники потягивала кофе и чувствовала, как тепло распространяется по горлу в желудок, смягчая сухость и измотанность после дороги, словно награждая ее за то, что она все еще жива. По крайней мере, она нашла кофейню, единственное открытое заведение на этой странной улице. Повернув за угол, она натолкнулась на газовое освещение, булыжники и закрытые двери, зрелище сбивающее с толку, почти тревожное, настоящий анахронизм, скорее голливудская декорация, чем улица, которую она ожидала увидеть.

- Ну ладно, а почему ты вообще заехала в Бирмингем? – Бледные розовые шрамы пересекали предплечья Дарьи, словно выдающие бариста татуировки, отмечающие небрежное и неотвратимое столкновение нежной кожи и паровой трубки кофемашины.

- О, Боже, - сказала Ники, опуская чашку на барную стойку. – Наверное, я все же пропустила карантинные знаки.

- Торговая палата их постоянно снимает. – В этот раз на ее лице не было ни намека на улыбку.

- Ладно, признаюсь. Я просто ехала по карте, - она достала скомканную яркую брошюру из кармана куртки и расправила ее на стойке. «ПОСЕТИТЕ Аве Мария Гротто[4]! – приказывали жирные черные буквы на глянцевом голубом фоне. – Иерусалим в миниатюре – ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ И ВДОХНОВЛЯЮЩИЙ».

- Это какая-то гребаная шутка, - сказала Дарья, подняв брошюру со стойки.

Ники пожала плечами.

- Не-а. Боюсь, что это правда.

Она нашла брошюру в туристическом центре на въезде в штат – схватила целую охапку с рекламной стойки у туалетов и все их пролистала, пока цедила из бумажного стаканчика бесплатный кофе, вкус которого соответствовал его цене. Она отбросила буклеты, рекламирующие такие места, как Пещеры Де-Сото («Подземная сказка!») и археологический парк Маундвиль («Тайны давно ушедшего прошлого!»). Реклама Аве Мария Гротто оказалась в самом низу стопки, последний шанс в этом направлении, и ее зацепила история бенедиктинского монаха, который потратил всю свою жизнь на создание уменьшенной копии святого города из мусора и кусков камней.

- Чудная ты девушка, Ники Ки, - сказала Дарья и швырнула брошюру обратно на стойку.

[1]Кубинский кофе – разновидность эспрессо с добавлением тростникового сахара.
[2]Демитассе – чашка под эспрессо объемом 88 мл.
[3]Дороти Паркер (1893 г. — 1967 г.) – американская писательница, поэтесса, обозреватель и критик, известна своими остротами на тему городской жизни, многие из которых стали афоризмами.
[4]Аве Мария Гротто – уникальный парк, на территории которого можно увидеть 125 миниатюрных моделей мировых памятников христианской архитектуры. Расположен в штате Алабама, США.

144. Мария Клементьева

Кэтлин Кирнан, отрывок из романа «Шелк»

- И как тебя занесло в Бирмингем? – спросила девушка.


Девушка с волосами цвета вишен, которая удивила Ники тем, что не только знала, что такое Кубано, но и смогла правильно его приготовить. Ники поднесла чашку к ноздрям и втянула в себя глубокий аромат пара, поднимавшегося от черного сладкого кофе.

-Спроси лучше у моей машины, – ответила Ники. – Почему-то ей захотелось сдохнуть именно здесь.

Дария Паркер – так звали девушку, и ее имя сразу напомнило Ники о Дороти Паркер – ухмыльнулась. Она была выше Ники, но едва ли высокой. С лицом слишком угловатым, чтобы сказать красивым, и в то же время очень притягательным, слишком притягательным для простого и прямолинейного «красивое».

- Да, дерьмово, – сказала Дария. – Уж я бы точно нашла для этого место получше.

Ники отхлебнула кофе и почувствовала, как тепло растекается от горла к животу, убаюкивая накопленную в дороге боль и усталость, словно в награду за то, что она все ещё жива. Что ж, ей хотя бы повезло найти это кафе – единственное открытое заведение на этой весьма необычной улице. Свернув за угол, Ники поначалу растерялась и даже немного испугалась: газовые фонари, мощенные тротуары, кругом глухо – какая-то стилизация под старину, съемочная лощадка в Голливуде, а не место, которое она ожидала увидеть.

- Ясно. Ну а чего ты здесь вообще проезжала?

Руки Дарии от запястей и до локтей покрывали бледно-розовые шрамы – татуировки, выдающие баристу, памятные следы беспечного и неизбежного контакта мягкой плоти с паровым краном кофе-машины.

- Чего- чего, – выпалила Ники, и поставила чашку на барную стойку. – Не заметила знаков, предупреждающих о том, что это зона карантина.

- Торговая палата постоянно их снимает, – ответила Дария. В этот раз даже без тени улыбки.

- Ладно, признаюсь. Я просто ехала по указателям.

Она выудила из кармана куртки яркую скомканную брошюру, положила перед собой и стала разглаживать. «Увидьте Аве Мария Гротто! – призывал жирный черный шрифт на синем глянце. – Маленький Иерусалим — ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ».

- Ты что, издеваешься? – спросила Дария и подхватила цветную книжицу.

Ники пожала плечами.

- Да нет же.


Она нашла брошюру на станции для отдыха на границе Алабамы: схватила кипу со стеллажа, который стоял возле туалетов, и стала пролистывать, попивая кофе из одноразового стаканчика. Кофе был бесплатным и таким же на вкус. Ники отбросила проспекты с местами типа пещерного заповедника Де Сото («Поземная страна фей!») или археологического парка Маундвиля («Секреты исчезнувшего прошлого!») Брошюра с Аве Мария Гротто была в самом низу – последний шанс хоть на какое-то направление – и её зацепила история о монахе-бенедиктинце, который всю жизнь создавал макет священного города из обломков камней и всякого прочего мусора.

- А ты странная, Ники Ки, – сказала Дария и метнула брошюру обратно на стойку.

145. Нехороший человек

— Ну, так на кой ты здесь остановилась, в Бирмингеме-то, — спросила она, девушка с вишнёвыми волосами, мало того, что знакомая с настоящим кубинским кофе, так ещё и умевшая его приготовить. Ники держала чашечку с чёрным, ароматным кофе у самого носа, поглощённая обильным паром.

— Спроси лучше у моей машины, — проговорила Ники в ответ. — Должно быть, решила, что здесь взять и сдохнуть самое то.

Девушка, Дарья Паркер, слегка усмехнулась. Хоть она будет и повыше Ники, едва ли её назовёшь высокой, а её лицо — милым. Уж слишком оно резкое, слишком сильное для чего-то такого простого и ясного, как «милое».

— Фигня. Где копыта откинуть я бы запросто нашла место и получше.

Ники отхлебнула кубинского — от горла по телу начало разливаться тепло, словно в награду за выживание вытесняя все тяготы дороги. Хорошо хоть кофейню нашла, единственное открытое место на всей этой странной улице. Стоило только за угол завернуть, как открылся вид, поначалу сбивший с толку и как-то встревожа — кругом лишь газовые лампы да булыжный камень, и всё позакрыто, и планировка из чужой эпохи... Скорее съёмочные декорации, а не улица.

— Ну ладно, так нахрена ты вообще проезжала через Бирмингем?

Её руки оплетали бледно-розовые шрамы — привычные для баристы отметины, там, где нежная плоть встречалась с хищным паром кофеварки.

— Ну вот, — посетовала Ники, опуская чашечку на стойку, — кажись, проморгала запрещающие знаки.

— Торговая палата всё их снимает, — а на этот раз не было даже намёка на улыбку.

— Ну ладно, признаюсь. Я просто следовала указаниям, — и она выудила из кармана куртки измятую цветастую брошюру и разгладила её по барной стойке. «ВСЕ СЮДА! Грот Пресвятой Девы Марии!» призывает она, чёрным крупным шрифтом на глянцевой бумаге. «Иерусалим в миниатюре! ВАС ЖДУТ ЧУДЕСА И ВДОХНОВЕНИЕ!».

— Ой врёшь, надо мной стебёшь...

Дарья схватила брошюру со стойки. Ники же пожала плечами:

— Да нет, вообще-то я очень даже серьёзно.

Она схватила с полки целую горсть таких брошюр в одном центре для въезжающих, какие стоят возле границ между штатами, и проглядела их, пока потягивала из одноразового стаканчика бесплатный кофе (на вкус эквивалентный цене). Она отбросила брошюры, рекламирующие места вроде «Пещер ДэСото» («Сказочная страна под землёй!») и «Маундвилла» («Тайны сгинувшего прошлого!»). «Грот Пресвятой Девы Марии» был в самом низу, последнее возможное направление, и тут её с головой увлекла история о монахе ордена святого Бенедикта, отдавшего свою жизнь на создание масштабной модели священного города из камешков и мусора.

— Видать, Ники Кай, ты та ещё чудачка, — заявила Дарья, бросив брошюру обратно на стойку.

146. Никики

– Так на хрена ты остановилась в Бирмингеме? – спросила девушка с волосами вишневого цвета, которая удивила Ники тем, что не только знала, что такое «кофе по-кубински», но и прекрасно умела его готовить. Ники подняла кофейную чашку и втянула ноздрями густой аромат, исходящий от сладкой чёрной жидкости.

– Все вопросы к моей тачке, – ответила Ники. – Она решила, что это отличное место, чтобы сдохнуть.

Девушка слегка улыбнулась. Ее имя, Дария Паркер, напоминало Ники о Дороти Паркер*. Дария была выше Ники, но не сказать, что высокая. Лицо слишком угловатое, чтобы быть хорошеньким. Нет, такое интересное незаурядное лицо просто язык не повернется назвать «хорошеньким».
---- сноска ----
* Дороти Паркер (1893 – 1967) – американская писательница, поэтесса, сатирик. Высмеивала в своих произведениях пороки городской жизни ХХ века.
------------

– Охренеть! – выпалила она. – Я бы точно нашла место получше.

Ники глотнула кофе, и тепло разлилось в груди и спустилось ниже, к желудку, заставляя забыть о дорожных невзгодах и усталости, вознаграждая Ники за то, что она еще жива. Когда она сегодня свернула на эту улицу, ей сперва стало не по себе. Глазам открылась странная картина, будто из прошлого: газовые фонари, гладкие камни мостовой и ни души. Такое можно увидеть разве что на съёмочной площадке Голливуда, но здесь... Каким же счастьем для нее было найти кафе, единственное работающее заведение на этой странной улице.

– Хорошо, а зачем ты вообще ехала через Бирмингем? – на запястьях девушки красовались бледно розовые шрамы, профессиональные отметины бариста, следствие неизбежного контакта нежной кожи с паром, выходящим из ручки эспрессо-машины.

– Надо же! – Ники поставила чашку. – Похоже, я пропустила объявления о карантине.

– Их снимают люди из торговой палаты, – и в этот раз на лице Дарии не было и тени улыбки.

– Хорошо, признаюсь, я просто следовала маршруту, – Ники порылась кармане куртки, вытащила оттуда смятую рекламную брошюрку и разгладила ее на барной стойке. «Посетите Аве Мария Гротто*! – призывала надпись черным жирным шрифтом на глянцевом голубом фоне. – Миниатюрный Иерусалим! Удивительное вдохновляющее зрелище!»
---- сноска ----
* – парк, на территории которого находятся миниатюрные модели самых важных христианских святынь. Расположен в Куллмане, штат Алабама.
------------

– Да ты издеваешься надо мной! – Дария схватила брошюру и принялась ее рассматривать.

– Нет, боюсь, это правда, – вздохнула Ники.

Она взяла эту рекламную брошюру на станции, как только пересекла границу штата. Сгребла целую кучу со стойки рядом с туалетом и читала их, потягивая кофе из пластикового стаканчика. Кофе был бесплатный и вкус имел соответствующий. Одно за другим она отвергала такие места как пещеры Де Сото* («Подземная сказка!») и Маундвиль** («Секреты забытого прошлого!»). Аве Мария Гротто лежал в самом конце. Это был последний шанс определиться с маршрутом, и ее зацепила история о бенедиктинском монахе, который всю жизнь создавал уменьшенную копию святого города из камней и всякого хлама.
---- сноска ----
* – пещерный парк. Назван в честь испанского золотоискателя 16 в.
** – археологический парк, памятник миссисипской культуры. Находится в округе Хэйл, штат Алабама, около города Маундвиль.
------------

– Ну и странная же ты, Ники Ки, – сказала Дария и бросила брошюру обратно на барную стойку.

147. Тишь

Кейтлин Кирнэн


Шелковая нить


– И почему же вы остановились в Бирмингеме? – поинтересовалась девушка с волосами цвета вишни. Она удивила случайную гостью не только тем, что знала о кубинском кофе, но и представляла, как его варить.


Ники поднесла чашку к лицу и вдохнула ароматный запах, поднимавшийся от черного сладкого кофе.


– Спросите об этом у моего автомобиля, – наконец ответила она. – Похоже, машина решила, что это идеальное место, чтобы окончательно заглохнуть.


Девушка, которую звали Дарья Паркер, а Ники мысленно называла Дороти, слабо улыбнулась. Она была выше посетительницы, но ненамного, и лицо казалось слишком угловатым, чтобы его можно было назвать симпатичным.


– Да черт, – с досадой произнесла Ники. – Я прекрасно знаю, что для начала путешествия могла бы найти место получше.


Девушка медленно пила кубинский кофе, чувствуя, как растекается в горле и животе тепло, снимая боль и усталость после дороги. Самая лучшая награда для живых.


Какое счастье, что ей удалось отыскать кофейню, единственное открытое заведение на этой странной улице. Ники повернула за угол и сначала потерялась среди неоновых фонарей и огромных булыжников, с тревогой понимая, что все закрыто. Улица казалась сущим анахронизмом, она ожидала увидеть подобное скорее среди голливудских декораций.


– Ну, хорошо. Почему вы решили ехать через Бирмингем?


Мертвенно-бледные шрамы пересекали розовую кожу на плече Дарьи. Обычные отметины бариста, говорящие о неосторожных и неизбежных ожогах из-за горячего пара кофейного аппарата.


– Невероятно, – удивилась Ники, поставив чашку на стойку, – неужели я пропустила знаки карантинной зоны?


– Торгово-промышленная палата до сих пор убирает их, – на этот раз в голосе Дарьи не было и намека на улыбку.


– Ладно-ладно. Я просто хотела доехать сюда, – девушка вытащила из кармана куртки ярко раскрашенную помятую листовку. Она расправила ее и положила на стол.


«Посмотрите на Аве Мария Гротто! – гласила черная жирная надпись, размазанная по глянцевой синей бумаге. – Маленький Иерусалим подарит вам вдохновение и незабываемые впечатления».


– Да вы, наверное, шутите, – недоверчиво качнула головой бариста, взяв листовку в руки.


Ники пожала плечами.


– Боюсь, это правда.


Она нашла листовку на пограничной станции в выездном зале, когда только пересекла государственную границу. Взяла со стойки, где лежали яркие туристические брошюрки, чтобы скоротать время, пока пьет бесплатный кофе из пластмассового стаканчика. Напиток оказался на вкус как тот пресловутый стаканчик.


Девушка проигнорировала листовки, рекламирующие пещеры Де-Сото («Волшебная подземная страна!») и Маундвиль («Тайны исчезнувшего прошлого!»). Аве Мария Гротто оказался в самом низу – последний шанс определиться с направлением дальнейшего путешествия. Ники заинтересовала история монаха-бенедектинца, который посвятил всю свою жизнь воссозданию миниатюрной копии святого города из осколков камней и мусора.


– Наверное, вы очень странная девушка, Ники Ки, – заметила Дарья и бросила листовку обратно на стойку.

148. Тот Кот

- И как это вас угораздило остановиться в Бирмингеме? - спросила она — девушка с волосами цвета вишни, которая, к удивлению Ники, не только имела представление о «кубано», но и умела этот самый кубано готовить. Ники поднесла к носу кофейную чашку, вдыхая насыщенный аромат чёрного, сладкого кофе.

- А вы спросите у моей машины, - ответила Ники. – Бедняжка, видимо сочла здешний пейзаж вполне достойным того, чтобы именно здесь отдать богу душу.

Девушка (звали ее Дарья Паркер, и имя это напомнило Ники о Дороти Паркер), слегка улыбнулась. Она была выше Ники, но всё же не очень высокой. Из-за угловатых черт лица её нельзя было назвать красоткой, но в тоже время она была настолько красива, что именовать её просто «красоткой» казалось кощунством.

- Чушь какая-то, - сказала Дарья. - Уж я бы нашла местечко получше, чтобы отбросить копыта.

Ники отхлебнула эспрессо, и тепло разлилось по телу, снимая дорожные боль и усталость, словно вознаграждая Ники за то, что она всё ещё жива. Хорошо, что она отыскала кофейню — единственное работающее заведение на этой странной улочке. Ники свернула за угол и первое, что увидела — сбивающие с толку, едва ли не вызывающие тревогу газовые фонари и булыжную мостовую. Всё вокруг было закрыто и походило скорее на голливудскую декорацию былых времён, чем на обычную улицу, которую ожидала увидеть Ники.

- Ладно, зачем вы вообще поехали через Бирмингем?

Бледно-розовые шрамы переплетались на предплечьях Дарьи — предательские татуировки баристы, выдававшие беспечное и оттого неизбежное соприкосновение нежной кожи с пароотводом эспрессо-машины.

- Ну и дела! - воскликнула Ники, поставив чашку на стойку. - Я не иначе пропустила все знаки, оповещающие о карантине.

- Торговая палата их вечно снимает, - заметила Дарья, на этот раз без тени улыбки.

- Хорошо, сдаюсь! Я просто ехала в указанном направлении.

Ники, порывшись в кармане куртки, достала мятый, цветной буклет и разгладила его на поверхности стойки. «Посетите “Аве Мария Гротто”! - гласила надпись, набранная чёрным жирным шрифтом на глянцевом синем фоне. - “Иерусалим в миниатюре” — Удивительный и вдохновляющий».

- Вы не иначе шутите, - проворчала Дарья, забрав буклет со стойки.

- Нет, - пожала плечами Ники. - Боюсь, не шучу.

Она нашла этот буклет на придорожной станции, расположенной возле границы штата. Ники сгребла со стойки возле уборных целую охапку рекламных проспектов и проштудировала их, пока пила кофе из пластикового стаканчика — напиток был бесплатным и вкус у него был соответствующий. «”Пещеры Де-Сото” — Подземное царство!» и «”Маундвиль” — Тайны ушедших эпох!» - проспекты вроде этих Ники безжалостно выбросила. Притаившийся на дне стопки, буклет «Аве Мария Гротто» стал последней зацепкой, указывающей путь, и кроме того, Ники заинтересовалась историей монаха-бенедиктинца, посвятившего жизнь созданию модели святого города из камней и разного хлама.

- А вы, похоже, дама со странностями, Ники Ки, - сказала Дарья и водрузила буклет обратно на стойку бара.

149. Юрий Вернидуб

Шёлк (Кэтлин Кирнан)

- И какого чёрта ты забыла в Бирмингеме? - спросила девушка с волосами цвета вишни; девушка, которая, к удивлению Ники, не только знала, что такое кубано, но и умела его готовить. Держа чашку у самого носа, Ники вдыхала густой пар, поднимавшийся от чёрного сладкого кофе.

- Спроси у моей машины. Кажется, она присмотрела себе подходящий городок, чтобы сдохнуть.

Девушка усмехнулась. Её звали Дарья Паркер ("Почти как Дороти Паркер", - подумала Ники), и она была выше своей новой знакомой, но не сказать чтобы рослая; а её лицо выглядело чересчур угловатым, чтобы сойти за "милое" - слишком красивое для такого нехитрого словца.

- Вот облом! - сказала она. - Если б я захотела откинуться, нашла бы местечко получше.

Ники отпила глоток, и по всему её телу, от горла до живота, пробежала тёплая волна, унявшая ломоту и усталость от долгой дороги - будто в награду за то, что она всё ещё была жива. По крайней мере, ей удалось найти кофейню: на этой странной улице не работало больше ни одно заведение. Повернув за угол, Ники поначалу растерялась, почти встревожилась при виде газовых фонарей и булыжной мостовой без единой открытой двери. Всё вместе казалось каким-то умышленным анахронизмом, площадкой для съёмок голливудского фильма, а вовсе не улицей, которую она ожидала увидеть.

- Ладно, но как тебя занесло-то сюда? - не отставала Дарья.

Её предплечья, как у всякого баристы, были испещрены бледно-розовыми рубцами: татуировками, оставшимися на память о беспечных и неизбежных соприкосновениях нежной плоти и парового рукава кофе-машины.

- Боже! - Ники опустила чашку. - Я, наверное, не заметила карантинные знаки.

- Их всё время снимает Торговая палата.

В этот раз на её лице не было даже тени улыбки.

- Ладно, признаюсь. Я просто следовала инструкциям.

Она достала из куртки яркий помятый буклет и расправила его на барной стойке. "ОСМОТРИТЕ Аве Мария Гротто! - приказывала жирная чёрная надпись на глянцево-голубом фоне. - Иерусалим в миниатюре: ВДОХНОВЕНИЕ И ИЗУМЛЕНИЕ".

- Хорош стебаться, - сказала Дарья, беря в руки буклет.

- Да нет. - Ники пожала плечами. - Боюсь, это правда.

Она нашла его на долгожданной заправке возле самой границы штата; схватила со стойки у туалета охапку брошюр и просмотрела их одну за другой, отхлёбывая из пенопластового стаканчика кофе - бесплатный и, судя по вкусу, не стоивший ни центом больше. Буклеты с рекламой пещер Десото ("Волшебное подземелье!") и курганов Маундвиля ("Тайны затерянного прошлого!") полетели в сторону. В самом низу стопки - последний шанс получить руководство к действию - лежал парк Аве Мария Гротто, и Ники повелась на историю о монахе-бенедиктинце, потратившем всю свою жизнь на то, чтобы собрать из мусора и каменных обломков масштабную модель святого города.

- А ты дамочка со странностями, Ники Ки, - сказала Дарья и швырнула буклет на стойку.

150. Яна Синица

Шелк.

Отрывок из «Шелк», Кэтлин Кирнан.

- Ну и какого черта ты решила остановиться в Бримингеме? - Спросила девушка с волосами цвета вишни, удивившая Никки не только знанием того, что такое Кубано, но и умением его приготовить. Никки поднесла чашку к лицу, вдохнула ароматный запах черного сладкого кофе, и ответила:

- Спроси лучше мою машину, которая, должно быть, решила, что это прекрасное место, чтобы тут и сдохнуть.

Девушка, которую звали Дария Паркер, слегка улыбнулась. Ее имя напомнило Никки о Дороти Паркер. Дария была немного выше Никки, а ее лицо было слишком худощавым, чтобы назвать его хорошеньким, но при этом слишком красивым, чтобы назвать его просто хорошеньким.

- Вот дерьмо. Я уверена, что для своей смерти выбрала бы местечко поудачнее, - сказала она.

Никки потягивала Кубано, тепло, распространявшееся от горла до живота, прогоняло дорожную усталость и истощение, будто в награду за то, что ты все еще жив. По крайней мере, она нашла единственную открытую кофейню на этой странной на первый взгляд улице. Место было больше похоже на декорацию для голливудских съемок: мощенные булыжником улицы, газовые фонари, нарочито созданный пережиток старины, от чего Ники поначалу растерялась. Она ожидала увидеть совсем не это.

- Так почему ты все-таки проезжала Бримингем? - На запястье Дарии виднелись бледно-розовые шрамы, неизбежные ожоги паром от кофе-машины. Очевидно, в этом заведении она была баристом.

- Ну и дела, - ответила Никки, ставя чашку на барную стойку. - Должно быть, я пропустила знак «Карантин».

- Торгово-промышленная компания сносит их, - на этот раз не было даже намека на улыбку.

- Ладно, признаюсь. Я ехала туда, - Никки достала из кармана куртки смятую, яркую брошюру и разгладила ее на барной стойке. «Посетите Грот Аве Марии!» призывала жирная черная надпись на глянцевой синей бумаге. «Маленький Иерусалим - вдохновение и чудо!»

- Черт возьми, ты что, шутишь? - Дария взяла брошюру.

Никки пожала плечами:

- Не-а, боюсь, это правда.

Никки нашла те рекламные проспекты на заправочной станции, расположенной у границы штата. Она схватила большую стопку с прилавка у комнат отдыха и пролистала их, попивая бесплатный с густой пеной,бесплатный и соответсвующим вкусом. Она выкинула брошюры, рекламирующие такие места как Пещеры ДеСото («Подземный сказочный мир!») и Мондиваль («Секреты Исчезнувшего прошлого!»). «Грот Аве Марии» оказался в самом низу той стопки, последняя возможность выбрать дорогу. Никки заинтересовала история про монаха Бенедикта, который провел всю жизнь, создавая большую модель святого города из камней и разного мусора.

- Наверное, ты одна из тех странных женщин, Никки Ки, - сказала Дария и швырнула брошюру обратно на барную стойку.



 

151. 安东

- Какого черта ты остановилась в Бирмингеме? – спросила девчонка, та девчонка с вишневыми волосами, которая удивила её не только тем, что была знакома с Кубинским эспрессо*, но и, как ни странно, тем, что умела его готовить. Ники поднесла чашку к губам и вдохнула насыщенный аромат сладкого черного кофе.

- Спроси у моей тачки, - ответила она. – Видимо, именно в этом месте она решила сломаться.

Дарья Паркер, подружка Ники, напоминавшая ей Дороти Паркер, слегка улыбнулась. Она была выше Ники, чуть выше, и ее худое, скуластое лицо нельзя было назвать симпатичным, уж слишком оно было красивым для этого.

- Вот черт, - сказала Дарья. – Я, блин, уверена, что смогла бы найти лучшее место для поломки.

Ники отхлебнула свой Кубинский кофе, и тепло, распространившееся внутри нее, сняло усталость от дороги, как будто в награду за все пережитое ею. По крайней мере, она нашла кафе – единственное незапертое место на этой странной улице. Ники свернула за угол и сначала растерялась и едва не испугалась, увидев газовые фонари, брусчатку и запертые постройки, напоминавшие реконструкцию старинной улицы на съемочной площадке Голливуда, нежели обычную улицу, которую она ожидала здесь увидеть.

- Хорошо, но почему ты поехала именно через Бирмингем?

Бледно-розовые шрамы покрывали предплечье Дарьи – следи профессиональных ожогов бариста**, указывающие на беспечность и неизбежность соприкосновения нежной кожи со стимером*** кофемашины.

- Блин, - начала оправдываться Ники, поставив свою чашку с кофе на стойку бара. – Видимо, я не заметила запрещающих въезд знаков.

- Торговая палата**** продолжает избавляться от них, - сказала Дарья уже без намека на улыбку.

- Ладно, признаюсь, я просто-напросто следовала указателям. Ники извлекла из кармана свой куртки смятый красочный буклет и разгладила его, положив на стойку бара. «ПОСЕТИТЕ РЕЛИГИОЗНЫЙ АРХИТЕКТУРНЫЙ ПАМЯТНИК АВЕ МАРИЯ ГРОТТО» - гласила надпись черным жирным шрифтом на голубой глянцевой обложке. « ИЕРУСАЛИМ В МИНИАТЮРЕ. НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ»

- Да ты, блин, шутишь?! - воскликнула Дарья, схватив буклет со стойки.

Ники пожала плечами. – Нет, боюсь это правда.

Она нашла буклет на автодорожной станции, которая находилась сразу за границей штата; схватила с полки в комнате отдыха кипу буклетов и листала их пока пила из пластикового стаканчика бесплатный кофе, вкус которого соответствовал цене. Она выбросила буклеты, рекламирующие такие места, как семейный развлекательный парк ДеСото Кавернс (сказочное подземелье) и археологический парк Маундвиль (тайны ушедшего прошлого). Буклет Аве Мария Гротто лежал в самом низу – единственная стоящая достопримечательность штата. Девушку увлекла история про монаха-бенедиктинца*****, который всю свою жизнь строил из камня и мусора масштабную модель святого города.

- Да ты ненормальная девчонка, Ники Ки, - заявила Дарья, швырнув буклет обратно на стойку.

* Кубинский эспрессо – разновидность эспрессо на Кубе, появившаяся в стране после ввоза итальянских кофемашин. В основе приготовления - добавление тростникового сахара в емкость, куда стекает готовый кофейный напиток. Приготовленный таким образом эспрессо имеет специфический сладкий вкус.
**Бариста – специалист по приготовлению кофе или напитков на основе кофе.
*** Стимер – паровая трубка кофемашины, предназначенная для вспенивания молока при изготовлении напитков на базе эспрессо, таких как латтэ или капучино.
****Торговая палата – общественная организация в форме объединения торгово-промышленных кругов определенного города или страны, содействующая развитию торговли и промышленности.
***** Монахи-бенедиктинцы – старейший католический монашеский орден, основанный в Субиако и Монтекассино святым Бенедиктом Нурсийским в VI веке. Орден внес неоценимый вклад в архитектуру, музыку и живопись западного общества.