1. !Aaron Russo!

"Ураган на Ямайке" Ричард Хьюз

Но для Эмили это оказалось чересчур. Землетрясение полностью овладело ее сознанием. Она начала приплясывать, с трудом перескакивая с одной ноги на другую. Джон подхватил это безумие. Он кувыркнулся на мокром песке, затем снова и снова, двигаясь по кругу до тех пор, пока не очутился в воде, из-за головокружения с трудом различая, где верх, а где низ.

Впрочем, Эмили знала, что делать. Она взгромоздилась на пони и, пытаясь лаять по-собачьи, погнала его галопом по всему пляжу. Дети Фернандесов глядели на нее с серьезным, но неодобрительным видом. Джон взял курс на Кубу, плывя так, будто акулам вздумалось укоротить ему ногти на ногах. Эмили понеслась прямо в море, колотя пони до тех пор, пока тот не поплыл. Девочка последовала за Джоном в сторону рифов, пронзительно лая до хрипоты.

Они преодолели добрую сотню ярдов, прежде чем окончательно выдохнуться. Затем повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь. Оба слегка перестарались, дав волю эмоциям. Джон выдохнул:

- Нельзя... без одежды... верхом. Подхватишь... стригущий... лишай.

- Ну и пусть. Мне все равно, - ответила Эмили.

- Подхватишь - будет тебе "все равно", - сказал Джон.

- Пле-вать!- пропела Эмили.

Путь к берегу показался долгим. Когда Джон и Эмили добрались до него, остальные уже оделись и готовились тронуться в путь. Вскоре вся компания под покровом ночи возвращалась домой. Тут Маргарет произнесла:

- Вот так-то вот.

Никто не ответил.

- Я как только проснулась, сразу почуяла, что будет землетрясение. Я же говорила, Эмили?

- Опять ты со своими запахами! - воскликнул Джимми Фернандес. - Вечно принюхиваешься!

- Она - спец по запахам, - с гордостью заявил Джону самый младший, Гарри. - Даже сортирует грязное белье для стирки. По запаху определяет, чья вещь.

- Не может она ничего. Прикидывается. Как будто все пахнут по-разному! - возразил Джимми.

- Я могу!

- Вот собаки точно могут, - сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному. Тут и спорить нечего. К примеру, она всегда могла определить, что ее полотенцем пользовался кто-то другой или отличить его от полотенца Джона. Но это лишь показывало особенность креолов. Именно креолы так открыто могли говорить о запахах.

- Я же говорила, что будет землетрясение - так и случилось, - заявила Маргарет. Как раз этого и ждала Эмили! Это было и впрямь землетрясение. (Эмили не любила приставать с расспросами чтобы не казаться невежественной. Но Маргарет и так уже сказала предостаточно. Да, это было именно Оно).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то смогла бы поведать людям, что пережила землетрясение.

При этой мысли в груди Эмили шевельнулось сладостное волнение. Ведь ни одно приключение, будь то по воле Бога или человека, не могло сравниться с произошедшим. И если бы она вдруг обрела способность летать, то и тогда не сочла бы это более удивительным. Небеса разыграли свой последний, ужаснейший козырь, и малышка Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (как в библейской истории Корей, Дафан и Авирон)стали жертвами землетрясения.

Внезапно жизнь показалась немного пустой. Ведь больше никогда с ней не случится ничего столь же опасного и столь возвышенного.
 

2. !Jamaica!

Ураган над Ямайкой
Ричард Хьюз

Но для Эмили этого было более чем достаточно. Землетрясение случилось и у нее в голове. Эмили начала пританцовывать, старательно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон тоже этим заразился. Он снова и снова катался кубарем по сырому песку, и не успел опомниться, как совершил полукруг и очутился в воде, и у него уже так шумело в голове, что он едва мог разобрать, где верх, а где низ.
И тут Эмили поняла, чего ей хочется. Она вскочила на пони и погнала его галопом по пляжу, туда-сюда, тявкая как собачонка. Ребята из семейства Фернандесов глазели на нее — внимательно, но без осуждения. Джон уже взял курс на Кубу, причем с такой скоростью, будто акулы кусают его за пятки. Эмили направила пони в море и хлестала его, пока он не поплыл. Рискуя охрипнуть от пронзительного лая, она последовала за Джоном к рифу.
Они выдохлись только через сотню ярдов. Затем повернули к берегу, Джон ухватился за ногу Эмили, пыхтел и тяжело дышал, оба слегка переутомились, эйфория поутихла.
— Нельзя скакать на пони голышом, лишай подцепишь, — просипел Джон.
— А мне плевать, — сказала Эмили.
— Вот подцепишь, и будет не плевать, — возразил Джон.
— А мне плевать! — нараспев промурлыкала Эмили.
До берега оказалось ужасно далеко. Когда они вылезли, остальные уже оделись и собирались уходить. И вскоре все пошли домой в темноте.
— Значит, вот оно какое, — сказала Маргарет.
Никто не отозвался.
— А я по запаху чуяла, что будет землетрясение, как только проснулась. Разве я тебе не говорила, Эмили?
— Ох уж этот твой нюх! — сказал Джимми Фернандес. — Вечно ты все вынюхиваешь!
— У нее здоровский нюх, — с гордостью сообщил Джону младший из Фернандесов, Харри. — Она может по запаху разобрать, где чья грязная одежда в стирке.
— Ничего такого она не может, — заявил Джимми. — Просто делает вид. Как будто люди пахнут по-разному!
— Нет, могу!
— Собаки-то могут, — сказал Джон.
Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному, какой смысл спорить? Например, она всегда может отличить свое полотенце от полотенца Джона и даже понимает, если им вытирался кто-то еще. Но такие уж они, креолы, вот так запросто рассуждают о нюхе.
— Ну, короче говоря, я предсказывала, что будет землетрясение, и оно случилось, — сказала Маргарет.
Вот чего ждала Эмили. Так значит, это и взаправду было Землетрясение. Она предпочитала не задавать вопросы, чтобы не показаться невеждой, но Маргарет наконец-то объяснила, пусть и так многословно, что это было оно самое.
Если Эмили когда-нибудь вернется в Англию, то будет всем рассказывать: «А я пережила Землетрясение».
И эта уверенность оживила схлынувший восторг. Ведь ничто, ни одно приключение, устроенное Богом или людьми, с таким не сравнится. Даже если она вдруг научится летать, все равно это не будет таким же чудом. Небеса разыграли последний, самый ужасный козырь, и малышка Эмили выжила, в то время как даже взрослых (например, Корея, Дафана и Авирона)1 поглотила земля.
Жизнь внезапно показалась слегка опустевшей — ведь никогда больше с Эмили не случится ничего столь же опасного, столь же грандиозного.

1) Корей, Дафан и Авирон — персонажи Пятикнижия, которые подняли мятеж против Моисея, за что под их ногами «разверзлась земля».
 

3. #01

Что до Эмили, даже эта малость оказалась для неё перебором. Когда начались толчки, ей как будто ударил в голову хмель. Она принялась отплясывать, скача с ноги на ногу, как сумасшедшая. Пример сестры оказался заразительным для Джона. Он снова и снова выделывал кульбиты на влажном песке, пока незаметно для себя не скатился в воду, настолько одурманенный, что вряд ли отличил бы верх от низу.

Тут Эмили поняла, что именно хочет, и, лая по-собачьи, несколько раз промчалась на пони по берегу. Дети Фернандесов наблюдали с серьёзными лицами, но без неодобрения. Джон взял курс на Кубу и грёб во весь дух, словно за ним по пятам гнались голодные акулы. Эмили заехала в воду и тычками заставляла пони пуститься вплавь. Наконец, ей удалось, и она последовала за Джоном к рифу, тявкая, пока не охрипла.

Усталость дала о себе знать, наверное, только через добрую сотню ярдов. Пришлось повернуть к берегу. Джон, хватая воздух, цеплялся за ногу сестры; оба немного выбились из сил; наплыв чувств сходил на нет.

— Зря ты без седла, ещё лишай подхватишь, — тяжело дыша, проговорил Джон.

— Подумаешь! — фыркнула Эмилия.

— Посмотрим, что ты запоёшь, когда заразишься.

— Хорош пугать!

Путь до берега был долгим. Пока они доплыли, остальные оделись и почти собрали поклажу. Вскоре вся компания в темноте поспешила домой.

— Вот и всё, — вздохнула Маргарет.
Никто не ответил.

— Я ещё утром учуяла землетрясение по запаху. Вроде я тебе, Эмили, говорила.

— Опять ты со своим нюхачеством! Экий у тебя нос ясновидящий! — фыркнул Джимми Фернандес.

— У сестры и впрямь отличный нюх. — гордо повернувшись к Джону, сказал Гарри, младший из соседских детей. — Дай Маргарет гору грязной одежды, по запаху рассортирует, где чья.

— Да ну, она только притворяется, — встрял Джимми. — Как будто есть разница!

— Эй, я не притворяюсь!

— Собаки, во всяком случае, так умеют, — поддержал Джон.

Эмили молчала. Разумеется, люди пахнут по-разному — о чём тут спорить? Например она, всегда отличит собственное полотенце от полотенца Джона, даже поймёт, вытирались ли тем другие. Ну и народ эти креолы, так беззастенчиво говорят о чём-то столь личном!

— Ладно, я по-любому предсказала землетрясение, — заявила Маргарет.

Этого слова Эмили и ждала! Значит, и впрямь было землетрясение (спрашивать, выставляя своё невежество, она не любила, но Маргает уже сама подтвердила догадку).

Если доведётся вернуться в Англию, можно будет говорить всем вокруг: «При мне случилось настоящее землетрясение».

Эмили вновь разволновалась. Ничто не могло сравниться с пережитым в лагуне, ни одно приключение, ниспосланное Богом или затеянное человеком. Обрети она способность летать, даже это не казалось бы таким чудом. Небеса разыграли свой последний, самый ужасный козырь, и скромная Эмили пережила то, что не смогли даже библейские Дафан, Корей и Авирон — трое взрослых мужчин!

Жизнь внезапно как-то опустела. Не случится в ней больше ничего столь же опасного, столь же потрясающего.

4. 0123lydiakat

Но для Эмили этого было предостаточно. После землетрясения в нее словно бес вселился. Она пустилась в пляс, старательно вытанцовывая то на одной, то на другой ноге. Это было настолько заразительно, что Джон не устоял. Он стал кувыркаться на мокром песке, раз, другой, третий – покуда голова его не пошла кругом, и он не очутился в воде.

К тому времени Эмили уже придумала новую забаву. Она взобралась на пони и стала носиться по берегу, издавая нечто похожее на собачий лай. Дети Фернандесов наблюдали за ними молча, но с интересом. Джон заявил, что отплывает на Кубу и начал потешно бултыхать ногами, как будто акулы хватали его за пальцы. Эмили решила последовать за Джоном к рифу. Не переставая лаять, она развернула пони к морю и колотила лошадку до тех пор, пока та не вошла в воду.

Проплыв добрую сотню ярдов, дети вконец вымотались. Тяжело дыша и фыркая, Джон ухватился за ногу Эмили. Их пыл поугас, и они направились к берегу, совсем обессиленные.

— Ты бы не скакала на пони голышом, так и лишай подцепить недолго, – заметил Джон.

— И пускай, мне все равно! – отпарировала Эмили.

— Вот подцепишь – будет не все равно!

— Будет, – протянула девочка.

Когда они наконец добрались до берега, остальные уже одевались, чтобы возвращаться домой. Вскоре вся компания пустилась в обратный путь. Вдруг Маргарет сказала:

— Так все и было.

Все молчали, и она продолжила:

— Я как только проснулась сегодня, нюхом почуяла, что будет землетрясение. Говорила я тебе, Эмили?

— Ох уж этот твой нюх! – сказал Джимми Фернандес. – Все-то он чует!

— Это правда, у нее отличный нюх! – гордо заявил Джону самый младший, Гарри. – Она даже в грязном белье может вынюхать, где чье.

— Да ничего она не может, – настаивал Джимми, – только прикидывается! Неужто все люди пахнут по-разному?!

— Все я могу!

— Собаки вот могут, – сказал Джон.

Эмили молчала. Конечно же все пахнут по-разному! Вот она всегда могла по запаху отличить полотенце Джона от своего. Мало того, она даже могла понять, если ее полотенцем пользовался кто-то другой. Но какие же они все-таки, эти креолы – вот так запросто вести разговоры о том, что люди пахнут!

— Как бы там ни было, а я сказала, что будет землетрясение – и оно было! – заключила Маргарет.

Именно этого Эмили и ждала! Значит, землетрясение и правда было! Она все не решалась спросить, чтобы не показаться глупышкой, но теперь Маргарет четко и ясно это подтвердила.

Если когда-нибудь она возвратится в Англию, она сможет всем говорить: «Я пережила настоящее землетрясение!».

От этой уверенности глаза ее вновь засветились. Нигде – ни на земле, ни на небе, не могло с ней приключиться ничего более невероятного. Даже если б она вдруг научилась летать, она сочла бы это менее удивительным. Всевышний выложил сегодня свой последний, самый сильный козырь – и она, маленькая Эмили, победила в игре, где сдавались даже взрослые (она вспомнила историю Кораха, Датана и Авирама*).

Но жизнь вдруг показалась ей скучноватой: ведь с ней никогда больше не случится ничего более опасного и более грандиозного.


----сноски----
* Датан и Авирам – братья, сыновья Елиава из Колена Рувимова, поднявших вместе с левитом Корахом мятеж против Моисея. По повелению Бога Моисей отделил не тронутую мятежом часть народа от мятежной, под которой внезапно разверзлась земля и поглотила Датана и Авирама и их семьи. Вместе с ними погиб и Корах.

5. 1st Ride

Ричард Хьюз. Ураган над Ямайкой

Но это было слишком. Землетрясение – ни о чем другом Эмили думать не могла. Она пустилась в пляс, хотя от пережитого прыжки давались с трудом. Ее эмоции оказались заразительными для Джона. Он начал кувыркаться на влажном песке, снова и снова по кругу, пока не очутился в воде, накувыркавшись настолько, что едва мог разобрать, где верх, а где низ.
И тогда Эмили осознала, чего ей хочется. Она вскарабкалась на пони и пустила его галопом по пляжу, а сама пыталась лаять по-собачьи. Дети Фернандеса провожали ее серьезным взглядом, в котором, впрочем, не было ни намека на осуждение. Джон, взяв курс на Кубу, плыл так будто его вот-вот схватят за ноги акулы. Эмили направила пони в воду, удар за ударом подгоняя животное плыть вперед: так она, хрипло тявкая, последовала за Джоном в сторону рифов.
Кажется, они проплыли сотни ярдов, прежде чем почувствовали усталость. Тогда они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша; оба чувствовали, что слегка переборщили, и силы вместе с эмоциями покинули их. Вскоре Джон выдохнул:
- Нечего кататься голышом, так можно и лишай подцепить.
- Да все равно, - ответила Эмили.
- Подцепишь – не так заговоришь, - не согласился Джон.
- Мне все равно! - пропела Эмили.
Дорога до берега показалась бесконечной. Когда они наконец ступили на землю, остальные уже оделись и собирались отправляться. Вскоре, в темноте, они были на пути домой.
Тишину прервала Маргарет:
- Вот как это бывает.
Все промолчали.
- Я смогла почуять землетрясение, когда проснулась. Помнишь, Эмили?
- Ты и твой нюх! – сказал Джимми Фернандес. – У тебя отличная чуйка!
- У нее супер нюх, - с гордостью сказал младший, Гарри, Джону. – Она может даже рассортировать грязное белье для стирки и сказать, где чья вещь.
- Не может, - сказал Джимми, - она претворяется, будто каждый пахнет по-разному.
- Могу!
- Собаки же могут, - сказал Джим.
Эмили промолчала. Конечно, каждый пахнет по-особенному, об этом даже спорить не надо. Она, например, всегда могла не только отличить свое полотенце от полотенца Джона, но даже сказать, пользовался ли им кто-то еще. Но такие открытые разговоры о Запахе просто показывали, кем на самом деле являлись креолы.
- Впрочем, я говорила, что будет землетрясение. И оно было, — сказала Магарет. Именно этого подтверждения Эмили и ждала! Это правда было Землетрясение (Эмили не хотелось прослыть невежей, задавая один и тот же вопрос, но Маргарет повторила уже столько раз, что сомневаться более не приходилось).
Если ей когда-нибудь удастся вернуться в Англию, она сможет уверенно говорить: «Я пережила Землетрясение».
От этой уверенности в душе ее снова началось смятение. Ибо ничто, никакое происшествие по Божьей воле или Человеческой не может сравниться с этим. Даже если бы Эмили вдруг обнаружила, что может летать, это стало бы для нее меньшим чудом. Небо разыграло последнюю, самую жуткую карту; и маленькая Эмили выжила, когда даже взрослые (такие как Кора, Датан и Абирам) стали жертвами.
Жизнь неожиданно показалась опустевшей: никогда больше с Эмили не случится ничего такого же опасного и такого же грандиозного.

6. 777

Но для Эмили переживание оказалось слишком сильным. Землетрясение взбудоражило её. Она пустилась в дикий пляс, перескакивая, как заведенная, с одной ноги на другую. Джону передалось её настроение. Он принялся раз за разом крутить сальто на мокром песке, по эллиптической кривой, пока голова у него не закружилась так сильно, что неясно было, где верх, а где низ, и он не очутился в воде.

И тут Эмили поняла, чего бы ей сейчас хотелось больше всего. Она вскарабкалась на пони и, издавая звуки, похожие на собачий лай, пустилась галопом по пляжу. Дети Фернандез наблюдали эту сцену невозмутимо, и не сказать, чтобы неодобрительно. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так быстро, будто стая акул уже подтачивала ему ногти на ногах. Эмили загнала пони в море и хлестала его, пока пони не поплыл, и вслед за Джоном направилась к рифу, лая до хрипоты.

Они отмахали добрую сотню ярдов, прежде чем почувствовали усталость – и тогда повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, натужно пыхтя и преувеличенно тяжело дыша, эмоции их иссякли. В какой-то момент Джон проговорил, задыхаясь:
– Нельзя ездить голышом, лишай подцепишь.
– Мне всё равно, – ответила Эмили.
– Когда подцепишь – будет не всё равно, – возразил Джон.
– Мне-всё-рав-но! – проскандировала Эмили.

Казалось, до берега плыть и плыть. Когда они наконец добрались, их ждали остальные - уже одетые и готовые отправляться в путь. Вскоре все они шли в сторону дома в темноте. Вдруг Маргарет сказала:
– Так вот оно какое.
Никто не отреагировал.
– Я почуяла, что будет землетрясение, когда только встала. Эмили, разве я не говорила?
– Как ты надоела со своим нюхом, – возмутился Джимми Фернандез. – Вечно тебе что-то чуется!
– Маргарет очень хорошо различает запахи, – с гордостью заявил Гарри, самый младший, обращаясь к Джону. – Грязное бельё она может разложить по кучкам – смотря, кто носил.
– Ничего она не может, – возразил Джимми. – Она только вид делает. Как будто все пахнут по-разному!
– Нет, могу!
– Собаки – да, могут, – сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно, все люди пахли по-разному – спорить об этом было бессмысленно. Например, оно всегда могла понять по запаху, её это было полотенце или Джона, и даже могла заметить, если полотенцем попользовался кто-то ещё. Но всё это лишний раз подчеркивало натуру креолов – так беспардонно обсуждать Запах!

– Как бы то ни было, я предупреждала, что будет землетрясение, и так оно и случилось, – сказала Маргарет. Эмили только этого и ждала. Значит, случившееся действительно было Землетрясением! (спрашивать она не любила, чтобы не показаться невежественной, но Маргарет сейчас сама подтвердила этот факт, да еще и так многословно).

И если ей когда-нибудь будет суждено вернуться в Англию, она сможет похвастаться, что пережила Землетрясение.

Эмили, ободрённой этой уверенностью, снова будто хмель ударил в голову. Никакое приключение, посланное Богом или Человеком, и рядом не стояло с Землетрясением. Даже если бы вдруг Эмили обнаружила в себе способность летать – не посчитала бы чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и там, где даже взрослые (взять, например, Корея, Дафана и Авирона) не смогли выжить, маленькая Эмили – победила смерть.

В жизни внезапно образовалась пустота: вряд ли ей ещё доведётся пережить что-то такое же опасное, такое же грандиозное.

7. Abalala

Для Эмили, однако, это было уже чересчур. Землетрясение ее совсем опьянило. Она пустилась в пляс, старательно переступая с ноги на ногу. Джон подцепил заразу. Перевернувшись вверх ногами, он принялся выписывать на руках неровные круги по мокрому песку. Сам того не заметив, мальчик оказался в воде; голова у него так сильно кружилась, что он едва отличал небо от земли.

Эмили вдруг поняла, чего ей на самом деле хочется. Она взобралась на пони и стала носиться на нем галопом туда-сюда по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандесов уставились на них серьезно, но без какого-либо осуждения. Прокладывая курс на Кубу, Джон поплыл с такой скоростью, как будто акулы кусали его за пятки. Эмили заехала на пони в море и била бедное животное до тех пор, пока он не поплыл. Хрипло лая, она двинулась вслед за братом к рифу.

Метров через сто они выдохлись и повернули к берегу. Пыхтя и задыхаясь, Джон держался за ногу сестры. Оба слегка переутомились, эмоциональный всплеск прошел. Вскоре Джон выдохнул:
- Ты не должна садиться верхом голышом, а то лишай подхватишь.
- А мне плевать, - ответила девочка.
- Если заболеешь, то запоешь по-другому, - предупредил ее брат.
- Мне все равно, - нараспев проговорила Эмили.

Берег вдруг оказался очень далеко. Когда они подплыли, остальные уже оделись и собирались уходить. Вскоре стемнело и вся компания отправилась домой. Маргарет вдруг заметила:
- Ну вот и все.
Никто ей не ответил.
- Я еще утром почуяла приближение землетрясения. Эмили, ведь я тебе говорила!
- Ты и твое обоняние! - воскликнул Джимми Фернандес. - Ты всегда чувствуешь запахи!
- Она очень хорошо в них разбирается, - с гордостью объяснил Джону младший, Гарри. - Она по запаху может определить, кому принадлежат грязные вещи из бельевой корзины.
- На самом деле она этого не может, - возразил Джимми, - она притворяется. Люди пахнут одинаково!
- А вот и могу!
- Во всяком случае, собаки могут, - сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахли по-разному, здесь и спорить не о чем. Она, например, всегда могла отличить свое полотенце от полотенца брата и даже знала, если кто-то вытерся ее полотенцем. Но это просто показывало, что за люди были Креолы, чтобы так открыто говорить о Запахе.

- Так или иначе, я говорила, что будет землетрясение, и оно произошло, - гнула свое Маргарет.

Именно этого Эмили и ждала! Значит, было настоящее землетрясение. Она не стала спрашивать, чтобы не выглядеть полной невеждой, а теперь Маргарет все подтвердила.

Если Эмили когда-нибудь все-таки вернется в Англию, то сможет рассказывать людям, что пережила землетрясение.

От такой уверенности она снова испытала приступ опьяняющего возбуждения. Ибо ни Бог, ни Человек не способны придумать другое, равноценное землетрясению приключение. Если бы Эмили вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей большим чудом. Небеса разыграли свой последний, убийственный козырь, а она, совсем маленькая, выжила там, где погибли даже взрослые мужчины, например, Корей, Дафан и Авирон, которых по воле Бога поглотила земля за то, что они восстали против Моисея и Аарона.

Жизнь вдруг стала какой-то пустой, ведь никогда больше с ней не случится ничего настолько опасного и грандиозного.

8. ABSbaby

«Ямайский шторм»
Ричард Хьюс

Однако для Эмили это было уже слишком. Землетрясение напрочь вскружило ей голову. Она начала покачиваться, с трудом переступая с ноги на ногу. Джон тоже не стал стоять спокойно. Кубарем он покатился по мокрому песку, пока не очутился в воде. В глазах его всё кружилось; сложно было разобрать где верх, а где низ.


Эмили поймала себя на мысли, что тоже хочет сделать что-нибудь сумасшедшее. Запрыгнув на пони, она пустилась вскачь, вдоль по берегу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернáндесов следили за ней с торжественным одобрением. Джон, намечая маршрут до Кубы, плыл так, словно акулы кусали его за пятки. Эмили повела своего пони в море, и пришпоривала его до тех пор, пока он не поплыл: так она направилась вслед за Джоном, двигаясь по направлению к рифу и тявкая что было мочи.


Должно быть они проплыли около сотни метров, прежде чем выбились из сил. Затем, пыхтя и задыхаясь, они повернули к берегу. Оба немного переутомлённые; эмоции были на нуле. Джон держался за ногу Эмили. Через некоторое время он озабочено произнёс:


- Не следует ездить без одежды, подхватишь микоз.


- Неужели, - сказала Эмили.


- На твоём месте я бы подумал об этом, - сказал Джон.


- Ну и что с того! - выкрикнула она.


Казалось, до берега было ещё не близко.


Когда они выбрались на пляж, все уже оделись и готовились выдвигаться. Вскоре вся компания была в сборе и впотьмах направлялась домой. Спустя некоторое время Маргарет произнесла:


- Так вот оно что.


Ответа не последовало.


- Как только я встала, я сразу унюхала, что будет землетрясение. Разве не так, Эмили?


- Вечно ты со своими запахами! – сказал Джимми Фернандес. - Вечно ты что-нибудь нюхаешь!


- Унюхивать запахи она неплохо навострилась, - сказал младший, Гарри, с гордостью обращаясь к Джону. - Среди кучи грязной одежды она может определить по запаху кому она принадлежит.


- Ну, положим, это не совсем так, - сказал Джимми: - она мухлюет. Неужто все мы пахнем по-разному!


- У меня получается!


- У собак же получается, - сказал Джон.


Эмили промолчала. Конечно у каждого свой запах: тут и спорить не о чём. Например, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона: или знала, если кто-то уже им пользовался. Это ещё раз доказывало, что за люди эти Креолы; им просто трудно говорить о Запахе «в открытую».


- Что ж, в любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно произошло. - произнесла Маргарет. Эмили ждала этих слов! Так значит, это действительно было Землетрясение (она не хотела спрашивать напрямую, могла показаться невоспитанной, но теперь, когда Маргарет столько раз сказала об этом, сомнений не оставалось).


Если когда-нибудь она вновь окажется в Англии, теперь сможет с уверенностью утверждать: «Я пережила Землетрясение».


На этой ноте, её промокшая игривость вновь пробудилась. Ибо не выпадало более подобных приключений на долю Бога или Человека. Осознай она вдруг, что может летать, это не показалось бы ей столь удивительным. Небеса выкинули свою последнюю, самую страшную карту; а маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корах, Дейтан и Абирам) расстались с жизнью.


Жизнь вдруг показалась немного пустой: впереди уже не было ничего столь опасного и грандиозного.
 

9. Absolumaybe

A High Wind in Jamaica by Richard Hughes

Чувства переполняли Эмили. Землятресение ударило ей в голову и девочка принялась танцевать, тяжело перепрыгивая с ноги на ногу. Джон словно от неё заразился: пошёл колесом по мокрому песку, с рук на ноги, с ног на руки, и так по кривой, пока вдруг не очутился в воде; голова у него закружилась и было уже не понятно где верх, а где низ.

Эмили тотчас озарило; она быстро залезла на лошадку и, гавкая по-собачьи, принялась скакать по пляжу взад-вперёд. Маргарет и Джимми Фернандес серьёзно, но вполне ободряюще за ней наблюдали. В это время, держа курс на Кубу, Джон что есть мочи плыл точно его вот-вот укусит акула. Заехав в море верхом, Эмили стала изо всех сил бить пони пятками пока он не поплыл; и, следуя за Джоном к рифу, она лаяла до хрипоты.

Дети выдохлись в ста ярдах* от берега и повернули обратно. Отдуваясь и хватая ртом воздух, Джон плыл, держась за ногу сестры; чувства обоих притупились, силы были на исходе.

— Ты что?! Нельзя на лошадях нагишом ездить — лишай схватишь! — вдруг ужаснулся Джон.

— А мне всё равно, — прозвучало в ответ.

— Вот заразишься, будет не всё равно,— парировал брат.

— Ну и что! — выкрикнула Эмили.

Обратно, казалось, они плыли целую вечность. Когда ребята добрались до берега, остальные уже оделись и собирались в обратный путь. Вскоре они всей гурьбой ехали домой.

— Ну, вот и всё, — произнесла в темноте Маргарет и, не дождавшись ответа, добавила. — Я сегодня проснулась и сразу поняла: будет землятресение. Им в воздухе пахло. Эмили, помнишь я говорила?

— Опять ты со своими запахами! — воскликнул Джимми Фернандес. — Вечно тебе чем-то пахнет!

— У неё отличный нюх, — с гордостью сообщил Джону самый младший Гарри. — В день стирки она по одному запаху может определить чья одежда.

— Да не может она, — возразил Джимми. — Претворяется только. Будто все по-разному пахнут!

— А вот и могу!

— Собаки точно могут, — сказал Джон.

Эмили промолчала. И так понятно, что все пахнут по-разному. Даже спорить нечего. Она легко определяла где полотенце Джона, а где её; и всегда знала, если им ещё кто-то вытирался. Сразу видно, что за люди такие эти мулаты: совсем не стесняются открыто обсуждать запахи.

— А я говорила, что землятресение будет. Так оно и вышло! — упрямилась Маргарет.

Именно это Эмили и хотела услышать. Значит правда было землятресение! Она не любила спрашивать; задавать вопросы казалось ей невоспитанным, тем более, Маргарет только что без обиняков так и сказала.

Если Эмили когда-нибудь вернется в Англию, она теперь сможет сказать: «я пережила настоящее землятресение!»

От этой мысли она вновь почувствовала восторг. Ведь больше ничего, Божьего ли, человеческого ли, не могло сравниться с этим событием. Если бы она сейчас обнаружила, что каким-то чудесным образом может летать, это на неё не произвело бы такого сильного впечатления. На небесах разыграли последнюю, самую страшную карту, а девочка Эмили осталась в живых там, где даже взрослые (как, например, Корей, Дафан и Авирон из Ветхого Завета) нашли свою смерть.

И вдруг жизнь её как-то потускнела: ведь больше ничего такого же страшного и одновременно прекрасного с ней уже никогда не случится.


____________________
*100 ярдов = 91 метр

10. Adel

Ричард Хьюз

Ураган над Ямайкой

Но для Эмили и этого было достаточно. Землетрясение привело ее в полное исступление. Она пустилась в пляс, прыгая изо всех сил с ноги на ногу. Джон поддался ее настроению. Он кувыркался на сыром песке снова и снова, пока не очутился в воде, и закружился настолько, что не понимал где верх, где низ.

К этому времени Эмили поняла, что ей хочется делать. Она вскарабкалась на пони и начала гонять его по берегу взад и вперед, стараясь при этом лаять как настоящая собака. Дети Фернандесов наблюдали за ней мрачно, но без неодобрения. Джон, взяв курс на Кубу, плыл так, как будто акулы кусали его за пальцы ног. Эмили загнала своего пони в море и била и била его до тех пор, пока он не поплыл: она устремилась к рифу вслед за Джоном и тявкала до хрипоты.

Они проплыли не меньше ста ярдов, прежде чем угомониться. Затем они повернули к берегу и Джон, задыхаясь и отфыркиваясь, держался за ногу Эмили, оба чувствували себя уставшими, их возбуждение улеглось. Наконец Джон выдохнул:

- Не езди верхом без седла, лишай подцепишь.

- А мне все равно, - ответила Эмили.

- Заразишься, тогда узнаешь, - сказал Джон.

- Все равно!- пропела Эмили.

Путь до берега показался долгим. Когда они доплыли, остальные уже оделись и готовились уходить. Скоро вся компания шла в сумерках домой. Спустя некоторое время Маргарет сказала:

- Вот оно как.

Никто не ответил.

- Я как только проснулась, по запаху поняла, что сегодня будет землетрясение. Я ведь так и сказала, да, Эмили?

- Ты и твои запахи! – фыркнул Джимми Фернандес. – Вечно ты что-нибудь унюхиваешь.

- У нее ужасно тонкий нюх, - с гордостью сообщил Джону самый младший, Гарри. – Она может по запаху разобрать всю грязную одежду для стирки - где чья.

- Ничего она не может, - возразил Джимми. – Она прикидывается. Как будто все пахнут по- разному!

- Могу!

-Собаки, те точно могут, - заметил Джон.

Эмили промолчала. Разумеется люди пахнут по-разному, тут и спорить не о чем. Она, например, всегда могла сказать где ее полотенце, а где Джона. И даже чуяла по запаху, если кто-то пользовался ее полотенцем. Но это просто показывало, что за люди эти креолы – говорить без всякого стеснения о том, кто как пахнет.

-Ну, в любом случае я говорила, что будет землетрясение и оно было,- заявила Маргарет.

Наконец-то Эмили дождалась! Значит это действительно было землетрясение (ей не хотелось спрашивать и демонстрировать свое невежество, но теперь слова Маргарет не оставили сомнений).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет всем говорить “я попала в землетрясение”.

С этой уверенностью ее стихнувшее было возбуджение начало расти. Потому что ничто, никакое приключение по воле Бога или человека, не могло сравниться с этим. Даже если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать, это не показалось бы ей большим чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту, и малышка Эмили пережила то, что оказалось не под силу даже взрослым мужчинам (Корею, Дафану и Авирону).

Жизнь внезапно показалась немного пустой – никогда больше с ней не случится ничего более опасного и грандиозного.


Корей, Дафан, Авирон — персонажи Пятикнижия, которые подняли восстание против Моисея и Аарона. Они были наказаны Богом страшной смертью. В Книге Чисел говорится, что «разверзла земля уста свои, и поглотила их» (Книга Чисел 16:31).

11. Again

Что до Эмили, то землетрясение опьянило её. Она пустилась танцевать, неуклюже перепрыгивая с ноги на ногу. Пример оказался заразительным:Джон заходил колесом по мокрому песку. Он описывал все более и более широкие круги, пока не оказался в воде, не понимая из-за головокружения, где верх, где низ.
Тут Эмили выкинула еще одну штуку: вскарабкалась на пони и поскакала по пляжу, то и дело принимаясь лаять. Юные Фернандесы смотрели во все глаза, не без тайного одобрения. Джон, тем временем, уже плыл в сторону Кубы, так быстро, словно спасался от акулы. Эмили же загнала пони в воду и всё колотила его по бокам пятками, пока тот не поплыл. Так верхом, визжа до хрипоты, она устремилась вдогонку за Джоном,
Только в доброй сотне ярдов от берега они выдохлись и повернули назад. Джон, тяжело дыша и отфыркиваясь, шёл уцепившись за ногу Эмили.
- Нельзя садиться голой кожей на пони. Ты так лишай подхватишь.
- Ну и пусть. Наплевать.
- Подхватишь - по-другому заговоришь.
- На-пле-вать!
Путь до берега оказался очень долгим. Когда они вернулись, остальные уже были одеты и готовы тронуться в путь. Домой шли в темноте.
- Вот так-то, - сказала Маргарет.
Никто не ответил.
- А ведь я почуяла землетрясение ещё утром, как только встала. Эмили подтвердит.
- Так прямо и почуяла? - откликнулся Джимми Фернандес.
- Нюх у нее отменный, - гордо заметил Гарри, самый младший.- Перед стиркой, она по запаху определяет, где чья одежда.
- Прикидывается! - возразил Джимми. - Можно подумать, все пахнут по- разному.
- Не прикидываюсь! Я, правда, могу!
- Это любая собака может, - усмехнулся Джон.
Эмили не стала вступать в разговор. Конечно, все пахнут по- разному, тут и спорить не о чем. К примеру, ей тоже не составляло труда отличить по запаху полотенце Джона от своего. А ещё, она сразу замечала, если полотенцем пользовался кто-то чужой. А вот креолы - странный народ. Как можно говорить о запахах без всякого стеснения?
- Как бы то ни было, а я предсказала землетрясение, - сказала Маргарет.
«Значит, это точно было оно, землетрясение!» - обрадовалась про себя Эмили. Она всё это время хотела спросить, но стеснялась своего невежества. А теперь Маргарет и сама несколько раз повторила слово «землетрясение».
Если она всё же когда-нибудь вернётся в Англию, при каждом удобном случае будет повторять: «Мне довелось пережить землетрясение.»
И к Эмили вернулась, уже было померкшая радость. Ничто, никакое чудо, божественное или рукотворное, не шло в сравнение с тем, что приключилось с ней. Даже внезапно открывшаяся способность летать не вызвала бы у Эмили большего восхищения. Господь послал самое главное, самое жуткое испытание, а девочка Эмили справилась. Библейские мужи, Корах, Датан и Авирам, в подобных обстоятельствах погибли, а она спаслась.
Только будущее вдруг показалось тусклым, ведь никогда больше не суждено было Эмили пережить событий столь устрашающих и столь же знаменательных.

12. Aglaia Afrikanova

Ураган на Ямайке, Ричард Хьюз

Это было уже слишком, по крайней мере, для Эмили. Землетрясение не на шутку вскружило ей голову. Она принялась танцевать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Это наваждение овладело и Джоном. Он завертелся колесом, снова и снова выписывая круги на мокром песке; все так смешалось, что сложно было отличить верх от низа, и не успел он глазом моргнуть, как оказался в воде.

Эмили же точно знала, чего хочет. Вскарабкавшись на пони, она гнала его галопом по пляжу то вверх, то вниз, изображая собачий лай. Юные Фернандес серьезно и внимательно наблюдали за происходящим, но на их лицах не было и тени осуждения. Джон, взяв курс на Кубу, греб, как угорелый. Эмили въехала на пони в море и била его до тех пор, пока он не поплыл; тогда она последовала за Джоном к рифу, лая до хрипоты.

Должно быть, они проплыли не меньше сотни метров, прежде чем выдохлись. Затем дети повернули к берегу. Джон, тяжело дыша и пыхтя, держался за ногу Эмили; они оба устали, захлестнувшие их эмоции улетучились. Вскоре Джон с трудом проговорил:

- Нельзя касаться лошади голой кожей, когда ездишь верхом – подхватишь стригущий лишай.

- Ну и пусть, - сказала Эмили.

- Заговоришь по-другому, когда заразишься, - ответил Джон.

- Мне все равно! - отчеканила Эмили.

Путь до берега казался не близким. Когда они добрались, остальные уже оделись и готовились отправиться в дорогу. Вскоре вся компания направлялась домой, вокруг стемнело. Тут Маргарет сказала:

-Так - то вот.

Никто не ответил.

- Когда я проснулась, у меня было предчувствие, что произойдет землетрясение. Разве я этого не говорила, Эмили?

- Ты и твое чутье!- воскликнул Джимми Фернандес. – Вечно ты со своими сверхспособностями!

- Она ужасно хорошо разбирается в запахах, - гордо обратился к Джону самый младший, Гарри.

- Маргарет может определить по запаху, кому принадлежит грязная одежда в стирке.

- Ничего она не может, - прокомментировал Джимми, - только притворяется. Как будто все пахнут по-разному!

-Могу!

- Во всяком случае, собаки - то могут, - отметил Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахнут по-разному - тут и спорить не о чем. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, или даже определить, пользовался ли им кто-то другой. А то, что эти креолы говорили так открыто о Запахе, явно показывало, что они за люди.

- Ну, как бы то ни было, я сказала, что произойдет землетрясение, так оно и случилось, - заявила Маргарет. Именно этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было Землетрясение (ей не хотелось спрашивать об этом, чтобы не выглядеть невеждой, но сейчас Маргарет однозначно подтвердила, что это было именно оно).

И если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет всем сказать: «Я пережила Землетрясение».

Такие размышления породили лихорадочное волнение. Так как ничто, никакое приключение, ниспосланное Богом или задуманное Человеком, не могло сравниться с этим. Представьте себе, это происшествие было для нее настолько же изумительным, как если бы она вдруг обнаружила, что умеет летать. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмилия выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) не устояли.

Грядущая жизнь внезапно показалась ей немного пустой: никогда она уже не испытает ничего столь опасного, столь грандиозного.

13. AlanRick

«Ураган на Ямайке», Ричард Хьюз

Но Эмили хватило и этого. Землетрясение ударило ей в голову: она пустилась в пляс, и ноги её вязли в песке. Это оказалось заразно. Джон кувыркнулся и покатился кубарем по мокрому песку, пока не оказался в воде, едва способный отличить, где верх, а где – низ.
Эмили вдруг осознала, чего хочет. Она вскочила на своего пони и пустила его галопом по пляжу, лая по-собачьи. Дети Фернандес лишь наблюдали со стороны, бесстрастно, но без осуждения. Джон же, взяв курс на Кубу, грёб так яростно, будто акулы кусали его за пятки. Эмили загнала пони в море и хлестала его, хлестала, пока тот не поплыл к рифам вслед за Джоном, а Эмили, сидя верхом, всё лаяла до хрипоты.
Развернулись они метров через сто, не меньше. На обратном пути Джон держался за ногу Эмили, сопя и хватая воздух ртом: оба они вымотались и физически, и эмоционально.
Джон выговорил с трудом:
— А будешь скакать голышом, подхватишь лишай.
— Ну и пусть.
— Вот подхватишь взаправду, будет не «пусть».
— Ну и пусть! – упрямо твердила Эмили.
Берег казался недостижимо далёким. К тому времени, как они ступили на пляж, остальные успели одеться и собирались в обратный путь. Вскоре их процессия уже двинулась сквозь ночь в сторону дома. Маргарет вдруг сказала:
— Вот видите.
Ей никто не ответил.
— Я, как проснулась, почуяла: будет землетрясение. Помнишь, я так и сказала, Эмили?
— «Почуяла», — фыркнул Джимми Фернандес. – Вечно ты что-то чуешь!
— У неё жуть какой тонкий нюх, — гордо сообщил Джону младший, Гарри. – Она вещи в стирку разбирает по запаху: чует, чьи они.
— Не чует она ничего, — вмешался Джимми. – Притворяется. Все люди пахнут одинаково!
— А вот и чую!
— Ну, собаки точно чуют, — заметил Джон.
Эмили промолчала. Люди пахнут по-разному, тут и обсуждать нечего: она и сама с лёгкостью отличала своё полотенце от полотенца Джона, могла даже определить, пользовался ли им кто-то из младших. Но сам разговор об этом показывал нравы креолов во всей красе: с такой непосредственностью обсуждать Запах.
— Как бы то ни было, я говорила, что будет землетрясение – и вот, пожалуйста, - заключила Маргарет.
Вот! То, чего ждала Эмили! Это всё же было Землетрясение. Эмили страсть как не любила задавать вопросы, это казалось ей признаком небольшого ума, но, к счастью, Маргарет только что многословно подтвердила её догадки.
Если Эмили вернётся когда-нибудь в Англию, сможет там всем рассказывать: «Я пережила Землетрясение».
Это осознание возродило в ней пьяный восторг, уже было притухший. Ведь с тем, что случилось, не сравнится никакое другое испытание, будь оно даже ниспослано самим Богом. В этот момент, взлети она даже в небо – это чудо не затмило бы чудо уже произошедшее. Небеса сыграли свой главный козырь, и маленькая Эмили выстояла, тогда как иные взрослые мужи (например, Корей, Дафан и Авирон*) пали.
Жизнь вдруг показалась пустой и бессмысленной, ведь никогда больше с ней не случится ничего столь опасного, столь грандиозного.

* Корей, Дафан и Авирон – библейские персонажи, мятежники, возглавившие восстание против Моисея и Аарона во время странствования евреев по пустыне. В наказание вместе со всем имуществом были поглощены разверзшейся землей.

14. AlexV4

Но Эмили уже не владела собой. Одурманенная землетрясением, она танцевала, неуклюже перепрыгивая с ноги на ногу. Ее возбуждение передалось Джону и он бросился кувыркаться по мокрому песку, переворачиваясь через голову вновь и вновь, пока не угодил в воду — неожиданно для самого себя. Голова у него так закружилась, что он едва различал где верх, а где низ.

Эмили вдруг поняла чего ей хотелось на самом деле. Она вскарабкалась на пони и с визгом помчалась по берегу. Фернандесы глядели во все глаза — серьезно, но без осуждения. А Джон тем временем уже плыл в сторону Кубы так, будто по пятам за ним неслась стая акул. Эмили загнала пони в воду и принялась лупить его, пока тот не поплыл к рифу вслед за Джоном.

Ярдов через сто они выбились из сил и повернули назад к берегу. Пытаясь перевести дух, Джон ухватился за ногу Эмили. Оба они сильно устали. Лихорадочное возбуждение, так недавно владевшее ими, уже улеглось. Немного погодя, Джон пропыхтел:

— Не езди верхом с голыми ногами, а то лишай подхватишь.

— А мне все равно, — ответила Эмили.

— Когда подхватишь, тогда будет не все равно, — возразил Джон.

— Все равно! — пропела Эмили.

Обратный путь показался им бесконечным. Когда они, наконец, выбрались на берег, остальные уже оделись и были готовы отправиться в дорогу. Вскоре вся компания зашагала в сторону дома. Немного помолчав, Маргарет сказала:

— Вот так.

Никто не отозвался.

— А ведь утром я почуяла, что сегодня будет землетрясение. Помнишь Эмили? Я так и сказала.

— Вечно ты что-нибудь чуешь, — заметил Джимми Фернандес. — То землетрясения, то запахи.

— По части запахов ей равных нет, — произнес Харри, обращаясь к Джону. — Дай ей понюхать нестираную одежду и она скажет кто ее носил.

— Ерунда, — возмутился Джимми. — Не умеет она угадывать людей по запаху, потому что все пахнут одинаково.

— Умею!

— Ну, собаки точно умеют, — вмешался Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно же, люди пахнут неодинаково: у каждого свой, особенный запах — тут даже думать нечего. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца, например, Джона, или даже понять брал ли кто-нибудь ее полотенце. Впрочем, что взять с креолов? Только они могут так легкомысленно и небрежно говорить о Запахе.

— Чтобы бы вы там себе ни думали, я сказала, что сегодня будет землетрясение и оно было, — отрезала Маргарет. Именно этого Эмили и ждала. Значит это в самом деле было Землетрясение (она не хотела спрашивать, чтобы не показаться глупой, но теперь ее догадка подтвердилась словами Маргарет).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет с гордостью сказать: «Я пережила землетрясение». При этой мысли волнение, почти угасшее, вспыхнуло с новой силой. Ведь ничто на свете — ни творение рук человеческих, ни свершение божье — не может сравниться с Землетрясением. Даже если бы она вдруг обнаружила, что умеет летать, это не потрясло бы ее так сильно. Небеса пустили в ход свой последний козырь и крошка Эмили спаслась, спаслась там, где другие — даже взрослые мужчины (Корах, Дархан и Абирам) — погибали.

Жизнь вдруг показалась ей опустевшей: ведь никогда больше с ней не случится ничего столь же опасного, столь же потрясающего.

15. Amantis

«Ураган над Ямайкой», Ричард Хьюз

А что до Эмили… Ураган напрочь вскружил ей голову, и девчушка пустилась в пляс, забавно перепрыгивая с ноги на ногу. Следующим заразился Джон. Он без остановки кувыркался по влажному песку, и, не успев понять, что произошло, оказался в воде, и голова его так кружилась, что невозможно было разобрать, где небо, а где земля.

Внезапно, посреди всего этого хаоса Эмили точно поняла, чего хотела. Она вскарабкалась на пони и галопом пустилась по острову, издавая звуки, напоминающие собачий лай. Дети семейства Фернандез провожали её мрачными, однако лишенными неодобрения взглядами. Джон, взяв курс на Кубу, плыл так, словно его преследовала стая акул. Эмили загнала своего скакуна в море и стегала его до тех пор, пока бедное животное не поплыло, после чего она с хриплым лаем последовала за Джоном к рифам.

Дети преодолели не менее ста ярдов, прежде чем выбились из сил. Наконец они повернули к берегу, и Джон уцепился за ногу Эмили, хватая ртом воздух. От переполнявших их эмоций не осталось и следа. Наконец Джон выдохнул:

– Зря ты без седла на лошади, ещё подхватишь лишай.

– Ну и пусть, мне всё равно, – ответила Эмили.

– Вот заразишься, тогда и поговорим, – усмехнулся Джон.

– Мне всё равно, мне всё равно! – пропела девчушка.

Казалось, дорога до берега заняла целую вечность. Когда они наконец доплыли, остальные уже оделись и были готовы двинуться в путь. Стемнело, и вскоре вся компания отравились домой. Наконец, Маргарет подала голос:

– Я же говорила!

Никто не проронил ни слова.

– Я почувствовала запах приближающегося урагана, как только проснулась. Разве я не говорила, Эмили?

– Ты и твои запахи! – воскликнул Джимми Фернандез. – Вечно ты что-то вынюхиваешь!

– Она всё, что хочешь, унюхает, – с гордостью сказал самый младший в семье, Гарри. – Она умеет по запаху определить, кому принадлежат грязные вещи в стирке!

– Да не умеет она, это всё выдумки, – стоял на своём Джимми. – Как будто у каждого свой запах!

– Нет, умею!

– Вот собаки могут различать предметы по запаху, да, – сказал Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно люди пахли по-разному, тут и обсуждать нечего. Она всегда могла по запаху отличить своё полотенце от полотенца Джона, и даже могла сказать, пользовался ли им кто-то ещё. Но то, насколько спокойно и открыто креолы рассуждали о Запахе, многое говорило о них самих.

– Да я же вам говорила, что будет землетрясение, и вот оно! – воскликнула Маргарет. Эмили так ждала его! Да, действительно это было Землетрясение (она не любила спрашивать, вопросы в её глазах кричали о вопиющей неграмотности. К счастью, Маргарет не переставала твердить о Землетрясении, что укрепило её веру). Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, она могла бы гордо заявлять: «Я пережила Землетрясение».

С этой уверенностью её начавший было угасать восторг разгорелся с новой силой, потому что не существовало приключения, посланного Богом или людьми, способного сравниться с происходящим. Она вдруг поняла, что даже если бы сейчас обнаружилось, что она умеет летать, это открытие не казалось бы настолько же чудесным. Рай разыграл свою самую страшную карту, и крошка Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие, как Корей, Дафан и Авирон) сдались.

Внезапно жизнь показалась ей пустой, потому что ничего больше не могло произойти с ней столь же опасного, столь же грандиозного.

16. Anansi

Но вот Эмили хватило сполна. Землетрясение просто вскружило ей голову. Она вдруг рванулась с места и пошла отплясывать с ноги на ногу, как ужаленная. Эта зараза перекинулась и на Джона. Он кувыркнулся на мокром песке раз, другой, по широкой траектории укатился прямиком в воду и под конец уже не отличал верх от низа.

Тут Эмили словно озарило. Она вскочила на пони и пронеслась по берегу туда и обратно, всю дорогу лая по-собачьи. Дети Фернандесов глядели с каменными лицами, но без тени осуждения. Джон погрёб в сторону Кубы очертя голову, словно пятки ему глодали акулы. Эмили заехала в воду и давай шлепать пони, чтобы тот пустился вплавь. Так и отправилась за Джоном к рифу, хрипло тявкая.

Сил хватило уплыть ярдов на сто, не меньше. На обратном пути Джон держался за ногу Эмили, жадно глотая воздух; оба утомились и поостыли – еще бы, после такого взрыва чувств!

— Нельзя без седла, лишай подхватишь, — запыхано выплюнул Джон.

— А мне все равно, — хмыкнула Эмили.

— Подхватишь – по-другому запоешь!

— Все равно, говорят тебе!

К берегу возвращались долго. Когда доплыли, все уже оделись и собирали вещи. Вскоре, в потемках, отправились домой.

— Ну, вот и все, — вздохнула Маргарет.

Никто не ответил.

— А нос-то меня не подвел. Я еще утром учуяла землетрясение. Помнишь, Эмили?

— Учуяла-учуяла! — протянул Джимми Фернандес. — Чуешь вечно всякое!

— Нюх у нее и правда отменный, — похвастался Джону самый младший, Гарри. — По запаху распознает, где чья грязная одёжка.

— Да врет она! — возразил Джимми. — Все воняют одинаково.

— Ничего не вру!

— Собаки вот распознают, — задумался Джон.

Эмили промолчала. По-разному люди пахнут, что тут спорить? Свое и Джона полотенца она всегда различит и даже поймет, вытирался ли им посторонний. В общем, креолы и есть креолы – такие бесстыдства обсуждают!

— А все равно, я предсказала землетрясение, оно и случилось, — продолжила Маргарет.

Ага, все-таки землетрясение! Эмили обычно не любила переспрашивать, боясь сойти за невежду, но сейчас Маргарет сама произнесла заветное слово.

Если когда-нибудь доведется вернуться Англию, можно будет хвастаться: целое землетрясение пережила!

Погасший азарт вновь пробудился. Такое приключение ведь ничем не затмить ни человеку, ни Богу! Да вспорхни вдруг Эмили в воздух, подивилась бы меньше. Последний и самый жуткий козырь, которым небеса сокрушили Корея, Дафана и Авирона – трех взрослых мужчин! – не оставил на малышке Эмили ни царапины.

Но тут жизнь как-то опустела: не столкнуться больше Эмили с такой опасностью, не трепетать перед мощью

17. anasazi

Но для Эмили это было чересчур. Землетрясение её крайне взбудоражило. Она пустилась в пляс, неловко перескакивая с ноги на ногу. Безумие перекинулось на Джона. Он сделал стойку на руках и пошёл колесом по влажному песку, пока не очутился в воде, неспособный отличить верх от низа – до того кружилась голова.

Тогда Эмили поняла, чего ей хочется. Она вскарабкалась на пони и пустила его галопом по пляжу, пытаясь лаять по-собачьи. Дети Фернандесов наблюдали с серьёзным видом, но без тени неодобрения. Джон, казалось, решил вплавь добраться до Кубы и грёб так быстро, будто акулы кусали его за пятки. Эмили направила пони в море и хлестала его до тех пор, пока тот не поплыл. Она двигалась вслед за Джоном в сторону рифа, гавкая до хрипоты.

Метров через сто они выдохлись. Пришлось повернуть к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и отплёвываясь. Оба слегка переусердствовали, эмоции схлынули. Чуть погодя Джон выпалил, хватая воздух ртом:

– Зря ты ездишь без седла. Подхватишь стригущий лишай.

– Плевать мне на лишай, – ответила Эмили.

– Вот подхватишь, будет не плевать, – не унимался Джон.

– Мне плевать, – протянула Эмили нараспев.

Путь до берега показался очень длинным. Когда они вышли из воды, остальные уже оделись и собрались. Вскоре вся компания брела домой в темноте. Маргарет сказала:

– Так всё и вышло.

Никто не ответил.

– Когда я проснулась, то нюхом почуяла, что приближается землетрясение. Помнишь, Эмили, я так и сказала?

– Ох уж этот твой нюх! – не сдержался Джимми Фернандес. – Вечно ты что-то чуешь.

– У неё жутко чувствительный нос, – с гордостью объявил Джону младший, Гарри. – Она может достать вещи из стирки и по запаху определить, где чьи.

– Ничего она не может, – запротестовал Джимми, – только притворяется. Как будто разные люди пахнут по-разному!

– А вот и могу!

– Собаки точно могут, – добавил Джон.

Эмили промолчала. Разумеется, люди пахнут по-разному, тут и спорить не о чем. Она, к примеру, всегда отличит полотенце Джона от своего и даже узнает, если кто-то им просто вытрется. Однако, что за люди эти креолы! Вот так открыто обсуждать запахи.

– Как бы там ни было, я говорила, что произойдет землетрясение, и оно произошло, – сказала Маргарет.

Эмили только того и ждала! Значит, всё-таки землетрясение (не хотелось спрашивать, чтобы не показаться невеждой, но теперь Маргарет прямым текстом подтвердила её догадку).

Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет говорить: «Я пережила землетрясение».

От обретённой уверенности её подмоченный энтузиазм стал снова набирать силу. Не было ни на небе, ни на земле приключения, равного этому. Даже внезапно обнаруженная способность летать не показалась бы ей более чудесным открытием. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту, и она, маленькая Эмили, выжила там, где погибали взрослые мужчины (те же Корей, Дафан и Авирон).

Внезапно жизнь слегка опустела: ничего опаснее и величественнее с ней уже не произойдет.

18. Anastasia Nevinnaya

Ураган на Ямайке


Ураган на Ямайке по мотивам Ричарда Хьюджеса


Но что касалось Эмили, это было уже чересчур. Землетрясение не выходило у нее из головы. Она начала танцевать, тяжело перепрыгивать с одной ноги на другую. Джон подцепил инфекцию. Он кувыркался через голову по сырому песку, снова и снова, в форме эллипса, пока не очутился в воде. У него так кружилась голова, что он не мог отличить права от лева.


В это мгновенье Эмили поняла, что она хочет сделать. Она с трудом залезла на пони и начала скакать вдоль берега, пытаясь издавать звуки, похожие на лай собаки. Дети Фернандесов уставились строго, но одобряюще. Джон решил направиться на Кубу. Он плыл так быстро, как будто его за ноги кусали акулы. Эмили повернула пони в воду и хлестала его, пока он не поплыл. Итак, она последовала за Джоном к рифам, срываясь на лай до хрипоты.


Прошла, должно быть, целая вечность, пока они не вымотались и не направились к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и дыша ртом. Они оба были измучены и расстроены. Вскоре Джон выдавил из себя: “Тебе не следует ездить верхом без седла, ты можешь повредить кожу.”


“Мне плевать,” – отвечала Эмили.

“Я бы на твоем месте так не говорил”, - забеспокоился Джон.

“Мне плевать”, - повторила Эмили.


Дорога до берега казалась очень длинной. Когда они добрались до берега, все остальные были одеты и готовы тронуться в путь. Вскоре вся компания двигалась домой. Стемнело. Некоторое время спустя Маргарет сказала: “Вот так и оно.”


Никто не ответил.

“Я почувствовала, что будет землетрясение, когда проснулась. Разве я не сказала, Эмили?”

“Ты и твои предчувствия!”, - сказал Джимми Фернандес. “Ты всегда что-то предчувствуешь!”

“У нее есть дар предвидения,” – сказал самый младший, Гарри, Джону. “Если ей дать разбирать непостиранное белье, она по запаху догадается, кому что принадлежит.”

“Нет не сможет,” – огрызнулся Джимми: “Она симулирует. Все ведь пахнут одинаково.”

“Нет, я смогу.”

“В любом случае, такое могут собаки,” – отметил Джон.


Эмили молчала. Конечно, у каждого свой запах – не имело места спорить. Она всегда по запаху отличала свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже могла почувствовать, что другие брали их полотенца. Но это еще раз доказывало, что за люди эти креолы, когда они говорили о предчувствиях как о погоде.

“Ну, я же все же говорила, что будет землетрясение, и вот, посмотрите,” – продолжала Маргарет. Это было то, что ждала Эмили! Значит на самом деле было землетрясение (ей не хотелось спрашивать, показаться несведущей, но теперь, когда Маргарет повторила об этом несколько раз, сомнений быть не могло).


Если бы ей пришлось вернуться в Англию, она бы могла сказать знакомым: “Я пережила землетрясение.”


Теперь, несомненно, ее кислое возбуждение начало поднимать голову. Не было ничего подобного, по Божьей воле или человеческой, равное этому. Это было даже более удивительно, чем если бы человеческие существа научились бы летать.


Небеса подбросили свою последнюю самую большую козырную карту, но Эмили не проиграла, не проиграла там, где сдались бы даже пророки (такие как Мухаммад, Будда, Авраам.)


Жизнь неожиданно показалась немного пустой: с ней больше никогда не произойдет ничего такого же страшного, такого же, потрясающего воображение.

19. AnastasiiaP

Эмили не могла сдержаться, эмоции от пережитого переполняли ее. Она пустилась танцевать, перескакивая с одной ноги на другую в замысловатом танце. Ее настроение передалось Джону. Он принялся кувыркаться на влажном песке, раз за разом расширяя круг, пока сам не заметил, как оказался в воде, от головокружения не различая где верх, где низ.


Тогда Эмили пришла в голову мысль. Она взобралась на пони и стала скакать на нем по пляжу, изображая собачий лай. Дети Фернандесев взирали на них с серьезностью, но без укора. Джон с такой скоростью плыл в сторону Кубы, будто акулы кусали его за пятки. Эмили, уже охрипнув, но не прекращая лаять, направила пони в море, понукая его, пока тот не поплыл за Джоном к рифу.


Они проплыли почти сотню ярдов, прежде чем угомонились и повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, он тяжело дышал и ловил воздух ртом, они оба подустали, их эмоции улеглись. Через какое-то время Джон с трудом сказал:


— Будешь кататься без одежды — подцепишь лишай.


— Мне все равно, — ответила Эмили.


— Подцепишь — не будет.


— Мне все равно! — пропела Эмили.


Казалось, назад они плыли целую вечность. Когда они добрались до берега, остальные уже оделись и готовились отправляться. Вскоре, уже в темноте все дети направились к дому. Спустя какое-то время Маргарет сказала:


— Ну вот и всё.


Все молчали.


— Я еще с самого утра почуяла, что будет землетрясение. Эмили, помнишь, я тебе так и сказала?


— Опять ты со своими запахами! — воскликнул Джимми Фернандес. — Вечно ты что-то чуешь!


— У нее такой нюх! — с гордостью сообщил Джону Гарри, самый младший из Фернандесев. — Когда стирают нашу одежду, она по запаху может определить, чья она.


— Нет, не может, — возвразил Джимми, — она притворяется. Все люди пахнут одинаково!


— Могу!


— По крайней мере собаки могут, — сказал Джон.


Эмили молчала. Конечно, люди пахнут по-разному — спорить тут было не о чем. Она, например, всегда бы отличила свое полотенце от полотенца Джона и даже знала, если им пользовался кто-то другой. Но только креолы могли так запросто говорить о Запахе.


— Во всяком случае, я говорила, что будет землетрясение, и так оно и случилось, — заявила Маргарет. Это Эмили и хотела услышать! Значит это действительно было Землетрясение (ей не хотелось спрашивать, чтобы не показаться глупой, но после всего, что сказала Маргарет, сомнений уже не было).


Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет всем рассказывать: "Я была в настоящем Землетрясении".


С этой уверенностью вернулось и угасшее было возбуждение: ничто, никакое приключение, посланное Богом или человеком, уже не сравнится с пережитым. Обнаружь она, что внезапно научилась летать, и то не показалось бы ей столь удивительным. Небеса послали свое самое ужасное испытание, и маленькая Эмили выжила там, где справлялись даже не все взрослые (взять хотя бы библейских Корея, Дафана и Авирона).


Казалось, жизнь немного опустела: никогда больше с ней не случится ничего столь же опасного и столь же грандиозного.

20. Anastasiya S.

Но это было уже слишком для Эмили. Землетрясение накрыло её с головой. Девочка стала приплясывать, с трудом перескакивая с ноги на ногу. Джона зацепило колебательной волной. Он перекувыркнулся на влажном песке и кубарем покатился вниз, пока не оказался в воде, совершенно дезориентированный.

К тому моменту Эмили уже знала, что сделает. Она вскарабкалась на пони и пустила его галопом по пляжу, стараясь при этом лаять как собака. Младшие Фернандесы глядели мрачно, но не без одобрения. Джон плыл так, будто вознамерился проложить курс на Кубу и акулы наступают ему на пятки. Эмили направила своего пони в море и хлестала его до тех пор, пока тот не поплыл. Она последовала за Джоном к рифу, тявкая охрипшим голосом.

Спустя добрую сотню ярдов всё стихло. Тогда дети развернулись к берегу. Джон ухватился за ногу Эмили, шумно хватая ртом воздух. Оба немного устали и были опустошены.

– Если ездить верхом с голыми ногами, подцепишь лишай, – вскоре пропыхтел Джон.

– Ну и пусть, – ответила Эмили.

– Ты не знаешь, о чём говоришь, – настаивал Джон.

– И пусть! – повторила Эмили.

Дорога к берегу оказалась неблизкой. Когда они выбрались, остальные уже оделись и были готовы выдвигаться. Очень скоро вся компания в темноте возвращалась домой.

– Вот и всё, – произнесла Маргарет.

Никто не ответил.

– А я чуяла, что будет землетрясение, когда проснулась. Я же говорила, Эмили?

– Ты и твоё чутьё! – воскликнул Джимми Фернандес. – Вечно что-нибудь унюхаешь!

– У неё ужасно хороший нюх, – заявил Джону младший, Гарри, с гордостью. – Во время стирки она может по запаху сказать, чьи это грязные вещи.

– Да не может она, – возразил Джимми. – Она притворяется. Можно подумать, все пахнут по-разному!

– А вот и могу!

– Вот собаки могут, да, – заметил Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному: это же очевидно. К примеру, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона и даже знала, когда кто-то другой им пользовался. Но это только показывало, что за люди были эти креолы: так открыто обсуждать запахи.

– В любом случае я говорила, что будет землетрясение, и оно было, – не унималась Маргарет.

Этих слов и ждала Эмили! Так значит, это было землетрясение. Она не хотела спрашивать и показаться невеждой, но раз Маргарет повторяет это уже в который раз…

Если однажды она вернётся в Англию, теперь она сможет говорить всем: «Я пережила землетрясение».

С этим знанием её подмоченный было энтузиазм начал разгораться с новой силой. Ничто на свете, ни одно приключение из рук всевышнего или человека не могло сравниться с произошедшим. Даже осознай она внезапно, что может летать, это бы не показалось ей большим чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасающую карту; и маленькая Эмили выжила там, где полегли даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон).

Жизнь вдруг показалась немного пустой: никогда больше с ней не произойдёт ничего столь опасного, столь грандиозного.

21. Ana_staciaV.V.

Но для Эмили это было слишком. Это землетрясение серьезно повлияло на ее разум. Она начала танцевать, старательно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон тоже заразился. Он ходил туда-сюда по влажному песку, снова и снова по эллипсу, до тех пор, пока не понял, что находится в воде, и так головокружительно там ходил, что едва ли мог отличить верх от низа.

При этом Эмили знала, что именно она хочет делать. Она взобралась на пони и начала носиться туда-сюда по пляжу, пытаясь лаять как собака.

Дети Фернандес уставились на них с торжеством и одобрением. Джон, казалось, плыл прямым курсом на Кубу с такой скоростью, будто его ноги кусали акулы. Эмили пришпорила своего пони прямо к морю, ударяя его все сильнее, пока он не поплыл. Она так и плыла за Джоном к рифу, при этом тявкая до хрипоты.

Они не проплыли и ста метров, прежде чем повернуть к берегу. Джон держался за ногу Эмили. Оба пыхтели, с трудом дышали, выбились из сил, их эмоции иссякли. Через некоторое время Джон выдохнул и сказал:

- Тебе не следует кататься только в купальнике – подхватишь лишай.

- Мне все равно, если так, - отмахнулась Эмили.

- Не будет все равно, если подхватишь, - настаивал Джон.

- Мне всё-ооо раааавноооо! – повторила нараспев Эмили.

Путь к берегу был долгим. Когда они добрались до него, другие уже оделись и приготовились уходить. Вскоре вся тусовка пошла домой в темноте. Через некоторое время Маргарет сказала:

- Так вот в чем дело!

Никто не отреагировал.

- Я же почувствовала запах землетрясения, когда встала. Разве я не говорила, Эмили?

- Опять ты со своими запахами! - сказал Джимми Фернандес. – Ты всегда принюхиваешься к вещам!

- Она ужасно хорошо разбирается в запахах, - с гордостью сказал Джону Гарри, самый младший из Фернандесов. – Она по запаху может определить, грязная ли одежда и кому она принадлежит.

- На самом деле, она не может, - заявил Джимми, - она симулирует. Якобы каждый пахнет по-своему.

- Я могу! – настаивала Маргарет.

- Собаки тоже могут, - сказал Джон.

Эмили ничего не произнесла. Конечно, люди пахнут по-разному – это бесспорно. Например, она сама всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона. Она знала, если кто-то из других членов семьи пользовался им. Но это только показывало, что за люди семья Креолов, – им бы только поговорить о Запахе, да еще так открыто.

- Во всяком случае, я говорила, что будет землетрясение, - и оно было, - заявила Маргарет.

Вот чего ждала Эмили! Это и в самом деле было Землетрясение (ей не понравилось спрашивать, это казалось настолько неважным, но сейчас Маргарет сказала в стольких словах, что это было оно).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, она сможет сказать людям, что была в центре землетрясения.

С такой уверенностью ее пьяный азарт начал оживать. Ибо ничто, никакое приключение из рук Господа или Человека не могло сравниться с этим. Осознание того, будто внезапно она обнаружила, что умеет летать, не показалось бы ей более удивительным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту – маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (например, библейские Корах, Датан и Абирам) погибли.

Жизнь внезапно оказалась немного пустой для Эмили - ибо никогда снова с ней не случалось ничего такого же опасного и такого же грандиозного.

22. Anna Glaysheva

Ричард Хьюз

Ураган над Ямайкой

Для Эмили это было слишком. Землетрясение полностью отразилось в ее голове. Она стала пританцовывать, тяжело прыгая с одной ноги на другую. Джон подхватил. Он перевернулся вверх тормашками на сыром песке, дальше и дальше по кругу, и он оказался в воде до того, как успел осознать это, и такое испытывал головокружение, что не мог отличить верх от низа.

Эмили знала, что именно ей нужно предпринять. Она вскарабкалась на пони и пустила его по пляжу, скуля как собака. Дети Фернандеса уставились торжественно, но без неодобрения. Джон, взяв курс на Кубу, плыл так, будто акулы грызли ногти на его ногах. Эмили прискакала на пони к морю и била, била его, пока он не поплыл: так она последовала за Джоном к рифу, хрипло скуля.

Должно быть, пришлось преодолеть ярдов сто. Затем, они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, хлюпая и с трудом дыша, оба истощенные, эмоционально изнуренные. И тут Джон, тяжело дыша, сказал:

Ты не должна ездить верхом с оголенной кожей, так ты можешь подцепить лишай.
Мне всё-равно, - сказала Эмили.
Тебе не будет всё-равно, если подцепишь, - сказал Джон.
Мне всё-равно, - повторила Эмили.

Путь к берегу казался долгим. Когда они достигли его, остальные уже оделись готовились начать. Вскоре все люди с вечеринки возвращались домой в темноте. И тут Маргарет сказала:

Как-то так.

Никто не ответил.

Я прям чувствовала, что надвигается землетрясение, когда проснулась. Разве я этого не говорила, Эмили?
Ты и твое чутьё! - сказал Джимми Фернандес. - Ты всегда всё чувствуешь!
У нее ужасно хорошее чутьё, - сказал Джону с гордостью самый младший, Гарри. - Она по запаху может определить, кому принадлежит грязная одежда.
Она не может на самом деле, - сказал Джимми, - Она обманывает. Как будто все пахнут по-разному!
Я могу!
Собаки могут, во всяком случае, - сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно же, люди пахнут по-разному: это не нуждается в обсуждении. Она, например, всегда может отличить ее собственное полотенце от полотенца Джона. Или она даже может определить, пользовался ли кто-то из них своим. Но когда креольцы так говорят о чутье, это просто показывает их сущность.

Как бы то ни было, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет.

Это было именно то, чего ждала Эмили! Это действительно было землетрясение (ей не хотелось спрашивать, т.к. это казалось невежественным, но сейчас Маргарет многословно сказала, что это действительно оно).

Если она когда-нибудь вернётся в Англию, она сможет сказать людям: "Я пережила землетрясение".

С этой уверенностью ее опьяняющее восхищение начало оживать. Так как не было ничего, никакого приключения, уготованного Богом или человеком, которое могло бы сравниться с этим. Она осознала, что даже если она вдруг сможет летать, это не покажется ей более удивительным. Небо сыграло последнюю, самую злую шутку, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Датан и Абирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась немного пустой: никогда больше с ней не случится ничего настолько опасного и впечатляющего.

23. anna_spiegel

Ричард Хьюз «Ураган над Ямайкой»
Но нет, Эмили не могла просто стоять на месте. Землетрясение что-то всколыхнуло в ней. И, не выдержав, она принялась скакать, словно в дикой пляске. Джон подхватил ее веселость и сделал колесо по мокрому песку. Обуянный восторгом, он крутанул еще одно и еще, пока не оказался в воде. Голова кружилась так, что, где верх, где низ, было не разобрать.

Рвущееся наружу нетерпение Эмили, наконец, нашло себе выход. Она вскочила на пони и пустилась галопом по пляжу. Из груди у нее вырывался какой-то странный лай. Дети Фернандес наблюдали за всем этим действом отстраненно, но без осуждения. Джон уже наметил себе курс и греб в сторону Кубы, да так стремительно, будто его акулы кусали за пятки. Эмили загнала своего пони в море, продолжая хлестать его, пока он, наконец, не поплыл. И вот так, визжа, как щенок, так громко, что голос охрип, она последовала за Джоном к рифу.

Должно быть, они отмотали по воде сотню ярдов, прежде чем выбились из сил. Пришлось повернуть к берегу. Джон, пыхтя и отдуваясь, держался за сестрину ногу. Оба были перевозбуждены, но теперь, когда приступ прошел, эмоции ослабевали. Набрав воздуха, Джон воскликнул:

– Не катайся голышом, а то подхватишь вшей!

– Мне все равно. Подумаешь.

– Уже наверняка подхватила.

– Мне все равно! – крикнула Эмили.

До берега было не так близко. Когда они доплыли, остальные уже стояли одетые и готовые ехать. Вскоре вся компания возвращалась домой под покровом темноты.

Тут послышался голос Маргарет:

– Ну, что я говорила?

Никто не обратил на нее внимания.

– Я ведь только проснулась — сразу почуяла землетрясение! Правда же, Эмили?

– Почуяла! – проворчал Джимми Фернандес. – Ты все время что-нибудь чуешь.

– У нее чертовски хороший нюх! – гордо сообщил Джону младший из детей, Гарри. – Она может в куче грязного белья разобрать, какая вещь кому принадлежит.

– Да не может она, – сказал Джимми. – Только притворяется, что может. Как будто люди пахнут по-разному!

– Нет, могу!

– Ты не собака, – ответил Джимми.

Конечно, все люди пахнут по-разному. Эмили это прекрасно знала, и нечего было здесь спорить. Она сама могла, к примеру, отличить свое полотенце от полотенца Джона. И всегда узнавала, если кто-то другой попользовался им. Но дело было не в этом. А в том, какие они, оказывается, эти креолы. Говорят себе спокойно о том, кто как пахнет, и хоть бы что.

– В общем, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, – заключила Маргарет.

А Эмили только это и было нужно. Действительно землетрясение! Спрашивать она постыдилась, но раз уж Маргарет столько раз повторила...

Теперь, вернувшись в Англию, Эмили всем сможет говорить: «Я пережила настоящее землетрясение».

Чувство шалого счастья возрождалось с новой силой. Разве может что-то на земле сравниться с тем, что она пережила? Появись у нее сейчас крылья, она забыла бы про них в ту же секунду. Все самое опасное, что было уготовано ей Небом, уже случилось. Корея, Дафана и Авирона поглотила разверзшаяся земля, а она, маленькая девочка, осталась цела и невредима.

Но дальнейшая жизнь ее показалась теперь какой-то бессмысленной. Ведь никогда больше с ней не случится ничего столь священного и будоражащего.

24. Annette

A High Wind in Jamaica by Richard Hughes

И всё же для Эмили всё это было уже слишком. Тектонический сдвиг произошёл где-то на уровне коры головного мозга. Она бросилась в пляс, и так как танцевать не умела, то просто переступала вприпрыжку с одной ноги на другую. По-видимому, это вышло заразительно, потому что Джон на лету подхватил этот её танец. Он перекувырнулся через себя на влажном песке. Затем сделал это ещё и ещё раз, пока, наконец, не оказался по уши в воде.

По крайней мере, Эмили теперь знала, что это было, и знала, чего ей хотелось больше всего. Она схватила свою лошадь и припустила её галопом вдоль берега, ругаясь при этом как собака. Дети Фернандесов не демонстрировали явного неодобрения, но стояли все из себя такие важные. Чего нельзя было сказать о Джоне. Тот, похоже, решил рвануть в сторону Кубы. Только пятки сверкали. Словно за ним гналась стая акул или ещё кто похуже. Его сестра, Эмили, направила своего маленького коня в сторону моря и колошматила его до тех пор, пока он не вошёл в воду. Похоже, она собиралась последовать за братом в направлении рифа, и охрипла от крика по дороге.

Должно быть, они успели преодолеть добрых сто ярдов, прежде чем подались назад. Брат и сестра оглянулись и окинули взглядом побережье. Спустя какое-то время Джон схватил ногу Эмили, начал задыхаться и едва не ушёл под воду топориком. Оба они дали волю эмоциям, когда планировали этот побег. И вот, на те – распишитесь: Джон ловит ртом воздух.

— Тебе не следует ездить на лошади вот так, с голым торсом. Ты можешь подхватить стригущий лишай. — Наставительно произнёс он, когда отдышался.

—Ты же знаешь, я никогда не раздумываю над тем, что собираюсь сделать. — Возразила она.

— Должна же ты думать головой, прежде чем что-нибудь сделаешь! — Не унимался её не в меру заботливый брат. Честное слово, иногда он напоминал ей родителей, и она по инерции огрызнулась.

— Ничего я тебе не должна. И вообще мне всё равно!

Обратный путь показался им куда более длинным. И когда они добрались до берега, где оставили своих новых приятелей, все трое были уже одеты и готовились в любой момент сорваться с места. Домой они возвращались уже в полутьме.

— Так вот оно что. — Подвела черту под их нелепой попыткой бегства Маргарет. — А мы уж было подумали…

Никто кроме неё не решался нарушить молчание, и она продолжила:

— Ну вот, а что я тебе говорила! Говорила я тебе с утра, что будет землетрясение! Говорила или нет? — Ворчала она, обращаясь к Эмили.

Она могла бы продолжать этот разговор долго, но Джимми, видя, что гостье неловко, решил осадить сестру:

— Опять эта твоя чуйка! Вечно ты всё вынюхаешь.

— Знаешь. Она ужасно хороша в этом. — Вступился за сестру младшенький, Гарри. В отличие от Маргарет, он обращался преимущественно к Джону, и в его словах слышалась нотка гордости. — Она даже может отсортировать грязную одежду брошенную в стирку, кому что принадлежит.

— Враньё это всё! — На правах старшего прервал его излияния Джимми — Она только притворяется, что может!

— Как будто все люди пахнут по-разному! — Добавил он после недолгой паузы.

— А вот и нет!

— А вот и да! Собаки тоже прекрасно распознают запахи! Ведёшь себя, как не знаю кто!

Эмили молчала. Конечно же, все люди пахнут по-разному. Тут не о чем говорить. Она, например, могла с лёгкостью и только по запаху отличить свой собственный туалет, от наряда Джона. И вообще она всегда знала, пользовался ли нужной ей вещью кто-то из домочадцев. Всё это только показывало, что за люди были эти креолы. Вот так вот запросто беседовать на такие темы могли только они.

— Ну, как бы там ни было, а я ещё с утра сказала, что будет землетрясение, — и вот, вуаля! — Парировала Маргарет. О да, это было именно то, в чём отчаянно нуждалась Эмили!

Нет худа без добра. В конце концов, она и вправду побывала не где-нибудь, а на самом что ни на есть настоящем землетрясении. Маргарет только что это подтвердила. Эмили не любила спрашивать (это казалось ей не вежливым, и к тому же она не желала прослыть глупой), но Маргарет явно не нуждалась в наводящих вопросах, и речь лилась из неё рекой.

Если ей доведётся вернуться в Англию или же она просто побывает там проездом, то она с чистой совестью может сказать, что находилась в эпицентре настоящего землетрясения.

Теперь у неё, по крайней мере, будет что вспомнить. И она с каким-то хмельным азартом погрузилась в воспоминания. В её прошлом было не так много приключений. Не важно, были ли те ниспосланы ей рукой Бога, или же являлись прямым следствием неуёмного человеческого любопытства. После всего, что произошло сегодня, если кто-нибудь вдруг возьмёт и сообщит ей, что она может летать, это известие не покажется ей настолько противоестественным. С ней уже произошло то последнее, что не могло произойти в принципе, и малышка Эмили в свои десять пережила то, что в силах вынести не каждый взрослый мужчина. Коран, Авраам и Дафан в отличие от неё вообще умерли.

Собственная жизнь внезапно показалась ей такой пустой. Никогда больше с ней не случится ничего столь же опасного, и столь же возвышенного.

25. annfnsv

Буря над Ямайкой

Буря над Ямайкой, Ричард Хьюз

Говоря об Эмили, для нее это было чересчур. Землетрясение полностью вскружило ей голову. Она пустилась в пляс, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон, охваченный той же заразой, кувыркался по мокрому песку, снова и снова по кругу, пока не осознал, что оказался в воде, он закружился настолько, что едва ли мог отличить воду от неба.

При этом Эмили знала, что она хотела сделать. Она забралась на пони и начала скакать по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса хоть и смотрели мрачно, но без осуждения. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, как будто акулы охотились за его ногами. Эмили скакала в море на своем пони и била его, пока он, хрипя, не поплыл за Джоном к рифу.

Вероятно, была потрачена целая сотня ярдов. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, с трудом дыша и почти задыхаясь, оба слегка переборщили, их эмоции испарились. Вскоре Джон ахнул:

«Не стоит ездить нагишом, можно подхватить стригущий лишай».

«Мне плевать», - сказала Эмили.

«Если подхватишь – не будет», - сказал Джон.

«Мне плевать!», - закричала Эмили.

Берег казался далеким. Когда они подошли к нему, остальные оделись и приготовились. Вскоре вся группа возвращалась домой в темноте. И тут Маргарет сказала:

«Это оно.»

Никто не ответил.

«Я унюхала приближающееся землетрясение, когда встала. Разве я не говорила об этом, Эмили?»

«Ты и твоя чуйка!» - сказал Джимми Фернандес. «Ты всегда нюхаешь!»

«Она прекрасно разбирается в запахах», - гордо заявил Джону младший, Гарри. «Она может по запаху определить кому принадлежит грязная одежда для стирки.»

«Да не может она», сказал Джимми: «Она лжет. Как будто все пахнут по-разному!»

«Я могу!»

«Во всяком случае, собаки могут», - сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, от людей пахло по-разному, тут не поспоришь. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, и даже знала, пользовался ли им кто-то из других. Но этот разговор лишь показал, что за люди были креолы, чтобы так открыто говорить о запахе.

«Ну, как бы то ни было, я сказала, что должно быть землетрясение, и оно случилось», - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет столько раз это подтвердила).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то смогла бы сказать людям: «Я была в эпицентре землетрясения».

С этой уверенностью ее душевное волнение начало возрождаться. Ибо не было ничего равного этому, ни божественное, ни, тем более, человеческое. Поймите, если бы она внезапно обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь внезапно показалась немного пустой: никогда больше с ней не могло случиться чего-то столь опасного, столь возвышенного.

26. April O'Neil

A High Wind in Jamaica by Richard Hughes

Но для Эмили это было целое событие. Землетрясение ударило ей в голову. Она пустилась в пляс, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон тут же подхватил инициативу: кувыркался на мокром песке, снова и снова, пока вдруг не оказался в воде, и у него так кружилась голова, что он не сразу смог понять, где верх, а где низ.

Эмили тут же придумала, чем ей ответить. Она вскарабкалась на пони и скакала по пляжу, громко лая, как собака. Дети Фернандес смотрели на них мрачно, но без осуждения. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, будто акулы кусали его за пятки. Эмили загнала своего пони в воду и хлестала его до тех пор, пока он не поплыл, и она, пронзительно лая до хрипоты, последовала за Джоном к рифам.

Они проплыли не меньше ста метров, прежде чем выдохлись. И повернули обратно к берегу. Пыхтя и тяжело дыша, Джон держался за ногу Эмили. Оба немного перестарались и быстро перегорели. Вскоре Джон ахнул:
— Ты что, нельзя ехать верхом без одежды. Подхватишь стригущий лишай.
— Ну, и ладно, — ответила Эмили.
— Вот заразишься, по-другому запоешь.
— Мне все равно!

Казалось, до берега еще далеко. Когда они наконец добрались, другие ребята уже оделись и собирались домой. Вскоре стемнело, и вся их честная компания выдвинулась в обратный путь. Чуть погодя Маргарет сообщила:
— Вот и оно.
Все промолчали.

— Едва проснувшись, я почувствовала запах надвигающегося землетрясения. Эмили, разве я не говорила тебе об этом?
— Ох, уж эти твои запахи! — проворчал Джимми Фернандес. — Постоянно ты что-то чуешь!
— У нее ужасно острый нюх, — гордо заявил младший, Гарри, Джону. – Она по запаху может отсортировать грязную одежду из корзины для стирки: легко скажет, чья она.
— Ничего она не может, — возразил Джимми, — просто притворяется. Будто все пахнут по-разному!
— А вот и могу!
— Собаки, и в самом деле, могут, — вставил Джон.

Эмили промолчала. Разумеется, люди пахнут по-разному: нет смысла спорить. Она, например, всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона или даже знала, если им пользовался кто-то другой. Но это лишний раз показывало, что за люди эти Креолы, способные так открыто говорить о запахе.

— Как бы то ни было, я же предупреждала, что будет землетрясение, и оно было, — сообщила Маргарет. И именно этого Эмили и ждала! Что ж, это и в самом деле было Землетрясение (ей жутко не хотелось спрашивать и уточнять, дабы не выставить себя невеждой, но теперь Маргарет безоговорочно подтвердила все ее догадки).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, она сможет сказать открыто: «Я пережила землетрясение».

И вместе с этой уверенностью возродился ее душевный восторг. Ибо уже ничто, ни одно приключение из рук Человека или Господа, не сравнится с этим. Даже если бы она вдруг обнаружила, что умеет летать, сие открытие не стало бы для нее настолько чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корах, Датан и Авирам) погибли.

Жизнь внезапно показалась пустой: никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь грандиозного.
 

27. Argona

Сильный ветер Ямайки

Для Эмили это было уже слишком. Землетрясение ударило ей в голову. Она бросилась в пляс, усердно сменяя ноги. Джон подхватил. Он сделал колесо и крутился снова и снова, пока не описал большой круг на влажном песке, и не скатился в воду, едва разбирая дорогу от подступившей дурноты.


Эмили вдруг поняла чего она хочет. Под мрачными, но не осуждающими взглядами Фернандесов, она вскарабкалась на спину пони и стала гонять его по берегу, лая как пёс. Джон взял курс на Кубу и греб с такой скоростью, будто его за пятки кусала акула. Эмили загнала пони в воду и молотила его по бокам, пока он не поплыл вслед за Джоном в сторону рифа под хриплый лай хозяйки.


Они повернули к берегу только метров через сто, когда окончательно выдохлись. Оба изрядно устали, истерика отступила. Джон, жадно хватая ртом воздух, плыл, уцепившись за ногу Эмили. Вскоре он отдышался и прохрипел:


— Нечего тебе без седла ездить! Еще лишай подхватишь…


— Ну и плевать!


— Это ты сейчас так говоришь.


— Мне плевать! — отчеканила Эмили.


Обратно плыли долго. Когда они вышли на берег, остальные уже были одеты и готовы отправиться в путь. Вскоре вся компания уже ехала домой в наступившей темноте. Наконец, Маргарет нарушила молчание:


— Ну и дела...


Никто ей не ответил.


— А я почуяла землетрясение еще утром, как только проснулась. Да же, Эмили?..


— Да ты уже достала! — воскликнул Джимми Фернандес, — Вечно тебе что-то чуется!


— У нее ужасно острый нюх! — похвастался Джону Гарри, младший из Фернандесов, — Перед стиркой она может по запаху понять чьи это вещи!


— Ничего она не может, — ответил Джимми, — она просто притворяется. Можно подумать, мы все пахнем по-разному!


— Нет, могу!


— Ну, собаки, например, могут, — сказал Джон.


Эмили молчала. Конечно, люди пахнут по-разному. Уж она-то спорить не будет. Она сама легко отличала по запаху полотенце Джона от своего, и даже точно знала, если им воспользовался кто-то другой. Но, пожалуй, никто кроме креолов, не стал бы обсуждать это вслух.


— Так или иначе, я была права! Это было настоящее землетрясение, — сказала Маргарет.


Этого Эмили и боялась! Значит, это всё же было Землетрясение... Она не хотела спрашивать сама, чтобы не показаться глупой, но Маргарет только что сама всё подтвердила.


Если когда-нибудь ей будет суждено вернуться Англию, она сможет сказать людям: “Я пережила Землетрясение”.


От ясного осознания этой мысли душившее её возбуждение начало утихать. Ни Человек, ни сам Господь не способен на большее. Научись она сию секунду летать, это бы не показалось ей чем-то особенным. Небеса пустили в ход свою самую грозную карту и маленькая Эмили уцелела. Уцелела там, где погибли Корей, Дафан и Авирон, взрослые сыны Израилевы.


На душе вдруг опустело. Невозможно, чтобы с ней впредь случилось что-то более потрясающее и опасное.

28. ati

Но для Эмили, это было уже слишком. Землетрясение полностью ударило ей в голову. Она начала танцевать, старательно переступая с ноги на ногу. Джон подхватил ритм. Он перевернулся на мокром песке, снова и снова по эллиптической траектории, пока не очутился в воде, и голова у него так кружилась, что он едва мог отличить верх от низа.
И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и понеслась галопом вверх и вниз по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели на него серьезно, но не неодобрительно. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, словно акулы ободрали ему ногти на ногах. Эмили прискакала на своем пони в море и била его до тех пор, пока он не поплыл; и тогда она последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.
Должно быть, прошла добрая сотня ярдов, прежде чем они были истощены. Затем они направились к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного переутомились, их эмоции успокоились. Наконец Джон вздохнул:
“Ты не должна ездить без седла, иначе подхватишь стригущий лишай.”
“Меня не волнует, даже если бы знала” сказала Эмили.
“Ты бы так и сделала, если бы знала” - сказал Джон.
“Мне все равно! “ - пропела Эмили.
Казалось, до берега еще далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой. Наконец Маргарет сказала:
“Так что на этом всё.”
Никто не ответил.
“Когда я проснулась, то почувствовала запах приближающегося землетрясение. Разве я этого не говорила, Эмили?”
“Ты и твой нос!” - воскликнул Джимми Фернандес. “Ты все время что-то нюхаешь!”
“Она ужасно хорошо чувствует запахи”, с гордостью сказал младший Гарри Джону. “Она может по запаху сортировать грязную одежду для стирки: что, кому она принадлежит.”
“На самом деле она не может”, сказал Джимми. “Она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!”
“Я могу!”
“Во всяком случае, собаки могут” - сказал Джон.
Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-другому: спорить было не о чем. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Но это просто показывало, что это за люди Креолы, если говорят о запахе, так открыто.
“Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было” - сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Так что это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет сказала так много слов, что это было одно).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то теперь могла бы сказать людям: “Я пережила землетрясение.”
С этой уверенностью ее возбуждение начало оживать. Ибо ничто, никакое приключение из рук Бога или человека, не могло сравниться с этим. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмилия выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Кора, Датан и Абирам) погибли.
Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ибо никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь грандиозного.

29. beaver_b

Ричард Хьюз. «Ураган на Ямайке»


Однако Эмили этого хватило с лихвой. От землетрясения ее голова ощутимо закружилась. Она вдруг стала танцевать, усердно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил ее настрой. Он кубарем покатился по влажному песку, пока не убедился в том, что уже в воде, причем голова его так сильно кружилась, что он не мог отличить землю от неба.


Эмили знала, чего ей хотелось. Она взобралась на пони и погнала его по пляжу, пытаясь при этом лаять псом. Дети Фернандесов смотрели на них сурово, но без осуждения. Прокладывая курс на Кубу, Джон плыл так, словно акулы грызли ноготки на пальцах его ног. Эмили загнала своего пони в воду и стегала его снова и снова, пока он не поплыл, а затем она последовала за Джоном к рифу, тявкая до хрипоты.


Они проплыли добрую сотню ярдов, пока не выдохлись из сил. Они повернули обратно к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и тяжело дыша. Оба они порядком переутомились, и их пыл поутих. Вскоре Джон произнес:


- Больше не катайся с голыми ногами, а то лишай подхватишь.


- Мне все равно, - сказала Эмили.


- Потом будет не все равно, - ответил Джон.


- Мне все равно! – повторила Эмили.


Казалось, они плыли вечность. Когда они наконец добрались до берега, то остальные уже были одеты и готовились уходить. Вскоре вся компания отправилась в путь домой по темноте. Вдруг Маргарет произнесла:


- Так и вышло.


Никто ничего не сказал в ответ.


- Я ведь унюхала землетрясение, как только проснулась. Я сразу сказала тебе об этом, Эмили, ты помнишь?


- Опять ты со своим нюхом! – сказал Джимми Фернандес. – Вечно ты все унюхаешь.


- У нее отличный нюх, - гордо сказал Джону Гарри, младший из них. – Она по запаху отличает, кому принадлежат чужие грязные вещи.


- Да ну, - ответил Джимми. – Она притворяется. Как будто все по-разному пахнут!


- Я правда могу отличить!


- Собаки, кстати, как-то отличают, - сказал Джон.


Эмили промолчала. Само собой люди пахнут по-разному, об этом даже не нужно спорить. Она, например, всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, даже могла определить, пользовался ли им кто-нибудь другой. Такими уж были креолы, для них говорить о запахах так откровенно не было чем-то зазорным.


- Как бы то ни было, я предсказала землетрясение, и оно случилось, - сказала Маргарет. Этих слов Эмили и ждала! Выходит, Землетрясение действительно было (уточнять не хотелось, дабы не прослыть невеждой, но, к счастью, Маргарет дала знать, что Эмили не показалось).


Если когда-нибудь Эмили вернется в Англию, то у нее будет основание говорить: «Мне приходилось однажды видеть Землетрясение».


Уверенность в этом возродила ее опьяняющее волнение с новой силой. Ибо никакое приключение, ни ниспосланное богом, ни устроенное человеком, не сравнилось бы с тем, что она пережила. Даже если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это бы не показалось ей таким уж удивительным. Небеса разыграли свой последний и самый жестокий козырь: маленькая Эмили выжила там, откуда даже взрослые мужчины (Корей, Дафан и Авирон, к примеру) не выбрались живыми.


Жизнь вдруг показалась немного пустой: никогда больше с ней не случится чего-то столь же опасного и величественного.

30. Black Rose

Для Эмили это было уже слишком. Землетрясение будто опьянило её. Она начала пританцовывать, прыгая с одной ноги на другую. Джон тоже подхватил эту “инфекцию”. Он кувыркался по мокрому песку снова и снова, пока, сам того не заметив, не угодил в воду. Голова так сильно кружилась, что он не мог отличить, где небо, а где земля.


И тут Эмили поняла, чего ей хочется. Она вскарабкалась на пони и галопом понеслась по пляжу, лая как собака. Фернандесы смотрели на них мрачно, но не осуждающе. Джон, держа курс на Кубу, плыл так, будто за ним по пятам гнались акулы. Эмили загнала пони в море, и хлестала и хлестала его, пока тот не поплыл. И она последовала за Джоном к рифу, уже охрипнув от лая.


Должно быть они проплыли добрую сотню ярдов, пока окончательно не выдохлись. Повернув к берегу, Джон пыхтел и отдувался, держась за ногу Эмили. Оба немного перестарались и теперь их эмоции, наконец, улеглись.


- Не катайся без седла, а то подхватишь лишай, - выдохнул Джон спустя какое-то время.


- Даже если и так, мне всё равно, - ответила Эмили.


- Ты бы так не говорила, если бы подхватила его, - настаивал Джон.


- Мне всё равно! – крикнула Эмили.


Казалось, что до берега было очень далеко. Когда они, наконец, добрались до него, остальные уже оделись и собрались уходить. В темноте вся компания двинулась к дому.


- Ну, вот и всё, - сказала Маргарет.


Никто не ответил.


- Когда я проснулась, то по запаху поняла, что будет землетрясение. Я же говорила, Эмили!


- Ты и эти твои запахи! – воскликнул Джимми Фернандес. – Вечно ты всё нюхаешь!


- У неё это ужасно здорово получается, - гордо сказал Джону Гарри, самый младший, - она по запаху разбирает вещи для стирки, и говорит, чьи они.


- На самом деле она не умеет, - сказал Джимми, - это она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!


- Я умею!


- Ну, собаки точно умеют, - сказал Джон.


Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахнут по-разному, и нет смысла спорить об этом. Она, например, всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона, или сказать, пользовался ли им ещё кто-то. Но это просто показывало, что они были за люди, эти креолы, разговаривая о запахах вот так, в открытую.


- Ну, в любом случае, я сказала, что землетрясение будет, и оно было, - заявила Маргарет.


Это было как раз то, чего так ждала Эмили! Так это действительно было землетрясение (ей не хотелось спрашивать, это было бы очень глупо, но теперь Маргарет так многословно подтвердила это).


Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет рассказывать всем, что пережила землетрясение.


С этой уверенностью её угасшее было волнение вновь всколыхнулось. Ведь больше ничего не происходило, никаких приключений, созданных по воле Бога или человека, чтобы сравниться с этим. Даже если бы она сейчас обнаружила, что умеет летать, это бы не показалось ей таким уж чудом. Небо разыграло свою последнюю, самую ужасную, карту, и малышка Эмили выжила, когда даже взрослые (такие как Кора, Датан и Абирам) не пережили этого.


Жизнь вдруг показалась опустевшей, ведь с ней уже никогда больше не случится ничего такого же опасного и грандиозного.

31. Blaze

Перевод на конкурс № 45
Выполнила: Blaze
Ричард Хьюз – Шторм на Ямайке


Для Эмили это было уже слишком. В её голове началось землетрясение. Она начала танцевать, старательно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил веселье. Он начал вертеть головой над влажным песком, раскачивая ей влево и вправо и вытягивая шею до тех пор, пока не понял, что он в воде, и что с головокружением сложно всплыть со дна.


При этом Эмили точно знала, что именно она хочет сделать. Она взобралась на пони и пустила его галопом вдоль берега, подлаивая по-собачьи. Дети Фернандесов мрачно глазели, но не осуждали.


Джон держал курс на Кубу, он плыл, как будто акулы уже покусывали ему большие пальцы ног. Эмили загнала своего пони в море и била и била его до тех пор, пока он не поплыл: и так она с хриплым лаем последовала за Джоном к рифу.


Должно быть, они проплыли целую сотню ярдов, пока добрались до рифа. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, сопя и задыхаясь, оба они немного перестарались, эмоции выдохлись. Через минуту Джон прохрипел:


— Тебе не стоит ездить с голой кожей, ты можешь подхватить лишай.


— Мне плевать, если подхвачу.


— Если подхватишь, пожалеешь.


— Мне плевааать! — пропела Эмили.


Путь к берегу казался бесконечным. Когда они доплыли, все остальные уже оделись и были готовы идти. Скоро вся компашка шла домой в темноте. Через какое-то время Маргарет сказала:


— Вот значит как.


Никто не ответил.


— Когда я проснулась, я почувствовала, что начинается землетрясение. Я ведь так и сказала, Эмили?


— Опять ты со своим чутьём! — сказал Джимми Фернандес. — Ты постоянно чуешь вещи!


— Она отвратительно хороша в этом, — гордо сказал Джону самый младший, Гарри. — Она может рассортировать грязную одежду для стирки по запаху того, кто её носил.


— На самом деле, не может, — сказал Джимми. — Она притворяется. Типа как будто все пахнут по-разному.


— Я могу!


— Собаки точно могут, — сказал Джон.


Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному: об этом и спорить нечего. Она всегда может отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже узнать, что-то кто-то другой им попользовался. Но это просто показывало, что за люди креолы, если они могу говорить о Запахе так вот запросто.


— Что ж, как-то же я узнала, что будет землетрясение, и оно произошло, — сказала Маргарет. Это то, чего ждала Эмили! То есть это реально было Землетрясение (ей не хотелось спрашивать, понятно, что это было бы невежливо, но Маргарет сама сказала так много, что это точно оно и было).


Если она когда-нибудь вернется в Англию, то теперь она сможет сказать людям: «Я побывала в Землетрясении».


С этой уверенностью её приглушенное возбуждение опять воскресло. В мире не было такого приключения, созданного руками божьими или человеческими, чтобы можно было приравнять их. Понимая, что даже если она сейчас внезапно обнаружит, что умеет летать, для неё в этом не будет ни капли чуда. Рай разыграл свою последнюю, самую жалкую карту; и маленькая Эмили выжила, там, где даже взрослые мужчины (такие как Кора, Дэйтан и Эйбирам) спасовали.


Жизнь внезапно показалась опустевшей: никогда уже с ней не приключится ничего столь же опасного и настолько грандиозного.

32. boat

Но для Эмили это было чересчур. Землетрясение теперь целиком очутилось у нее в голове. Она принялась танцевать, старательно подпрыгивая то на одной ноге, то на другой. Джон подхватил вслед за ней. Он все кувыркался и кувыркался колесом на влажном песке, пока не почувствовал, что оказался в воде, а голова у него так закружилась, что он едва мог различить, где верх, а где низ.

И тут Эмили поняла, чего ей хочется. Она забралась на пони и принялась скакать на нем по пляжу туда-сюда и лаять, как собака. Дети Фернандесов смотрели на это во все глаза, серьезно, но без осуждения. Джон, взяв курс в сторону Кубы, греб с такой скоростью, как будто акула вот-вот откусит ему пальцы ног. Эмили направила пони в воду и колотила его до тех пор, пока тот не поплыл. Не переставая лаять охрипшим голосом, она отправилась к рифу вслед за Джоном.

Они проплыли, пожалуй, целую сотню ярдов, прежде чем выдохлись. Тогда они повернули обратно к берегу, и Джон плыл, держась за ногу Эмили, отдуваясь и пыхтя. Оба слегка переутомились, возбуждение угасло. Тяжело дыша, Джон произнес:

– Лучше не ездить верхом голой, заразишься лишаем.
– Ну и что, мне все равно, – сказала Эмили.
– Если заразишься, будет не все равно.
– Все равно! – нараспев протянула Эмили.

Казалось, до берега было очень далеко. Когда они добрались, остальные уже оделись и собирались уходить. Вскоре вся компания уже шла обратно домой в темноте. Некоторое время спустя Маргарет сказала:

– Вот так-то.

Никто не ответил.

– Когда я проснулась, то сразу почувствовала, что пахнет землетрясением. Помнишь, я говорила, Эмили?
– Опять эти твои запахи! – сказал Джимми Фернандес. – Вечно ты к чему-нибудь принюхиваешься!
– Она жуть как хорошо различает запахи, – гордо сказал Джону Гарри, самый младший из Фернандесов. – Может понюхать ношеную одежду и сказать, чья она.
– На самом деле не может, – возразил Джимми. – Она притворяется. Можно подумать, люди пахнут по-разному!
– Нет, могу!
– Ну, собаки, например, могут, – сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, все пахнут по-разному, тут не о чем было даже спорить. Она всегда могла определить, где ее полотенце, а где, скажем, полотенце Джона – и даже знала, когда им вытирался кто-нибудь еще. Но говорить о запахах, не стесняясь никого – в этом сразу было видно креолов.

– Ну, как бы то ни было, а я сказала, что будет землетрясение, и оно случилось, – сказала Маргарет. Этого-то Эмили и ждала! Значит, землетрясение действительно было (ей не хотелось спрашивать самой и выглядеть невежественной, но сейчас Маргарет прямо сказала, что это было оно).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет всем говорить: “Я пережила землетрясение”.

Разрешив сомнения, она вновь почувствовала воодушевление, охлажденное было морской водой. Ибо ничто, никакое приключение, случающееся по воле господа или человека, не могло сравниться с этим. Поймите, даже если бы она вдруг обнаружила, что умеет летать, это не показалось бы ей чудеснее. Небеса разыграли свой последний, самый жуткий козырь, но маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые (а это были Корей, Дафан и Авирон) погибли.

Жизнь вдруг как будто опустела: с ней больше не могло случиться ничего столь же опасного, столь же грандиозного.
 

33. chorven

A High Wind in Jamaica

A High Wind in Jamaica by Richard Hughes


Эмили случившееся потрясло намного сильнее. Из-за этого треклятого землетрясения она буквально повредилась рассудком – пустилась в пляс, старательно пританцовывая и кружась. Ее безумие оказалось заразительным и вскорости Джона постигла та же участь. Он покатился по песку, перекувыркиваясь через голову раз за разом по широкой дуге, пока, сам не заметив, не добрался до воды в состоянии головокружения настолько сильного, что уже почти не помнил где верх, где низ.

Эмили сразу же стало ясно, как теперь быть. Взобравшись верхом на пони, она галопом гоняла его туда-сюда вдоль берега, сама тем временем подражая собачьему лаю. Дети Фернандесов таращились на нее во все глаза, безо всякого, впрочем, видимого осуждения. Джон же держал курс на Кубу и плыл во весь опор, словно стая акул вгрызалась ему в пятки. Эмили загнала пони в воду и хлестала его, надсаживаясь от крика, пока бедняга не поплыл к рифу вслед за Джоном.

Оба проплыли, должно быть, не меньше сотни ярдов, прежде чем в изнеможении повернуть к берегу. Джон при этом цеплялся за ногу сестры, сопя и отплевываясь, и оба они чувствовали себя пришибленными и опустошенными.

– Нельзя ездить без седла – лишай подцепишь, – вдруг выдохнул Джон.

– А мне плевать, – выпалила Эмили.

– Как подцепишь, по-другому запоешь, – возразил Джон.

– Плевать! – повторила Эмили с вызовом.

Путь до берега оказался неблизкий. К тому времени, как они вышли из воды, остальные успели одеться и уже собирались уходить. Скоро вся компания двинулась в обратный путь. И тут Маргарет сказала:

– А я предупреждала.

Ей никто не ответил.

– Я нутром почуяла, как только проснулась, что будет землетрясение. Я ведь так и говорила, а, Эмили?

– Вечно ты чуешь всякую гадость! – огрызнулся Джимми Фернандес.

– Она все-все чует, – гордо сказал Джону Гарри, самый младший из детей. – Даже грязное белье может сразу по кучам разложить, кому что принадлежит, по одному запаху.

– Врет она все, – сказал Джимми. – Просто притворяется. Пахнут-то все одинаково!

– Не вру!

– Ну, собаки вот умеют людей по запаху различать, – сказал Джон.

Эмили смолчала. Конечно она знала, что все пахнут по-разному, тут и говорить было не о чем. Она вот, например, ни за что бы не спутала запах собственного полотенца с полотенцами Джона и всегда могла учуять если кто-нибудь из остальных ими вытирался. Впрочем, это было очень по-креольски: вот так, без стеснения, рассуждать о запахах.

– Неважно, – отмахнулась Маргарет. – В общем, я сказала, что случится землетрясение, и оно случилось.

«Так вот, оказывается, что это было! – подумала Эмили. – Землетрясение!»

Она все стеснялась спросить, не хотела выглядеть невеждой, но Маргарет так понятно объяснила.

Теперь, если она когда-нибудь доберется назад, в Англию, то сможет говорить «Я побывала на землетрясении».

При одной мысли об этом все ее схлынувшее было возбуждение накатило вновь. Потому как не было и быть не могло другого такого невероятного приключения, которое по воле человека или случая могло бы с нею произойти. Узнай она в этот момент, что втайне всю жизнь умела летать, и то восхитилась бы меньше. Небеса обрушили на малютку Эмили свою наивысшую, самую чудовищную кару, но она выжила там, где даже взрослые мужчины (Кора, Дейтан и Абирам) не сдюжили.

Жизнь внезапно утратила в ее глазах часть своей остроты: что еще могло с ней теперь случиться настолько же захватывающего и прекрасного?
 

34. ChrisWD

«Ураган над Ямайкой»

Ричард Хьюз: «Ураган над Ямайкой»

Но для Эмили это было уже слишком. Землетрясение окончательно ударило ей в голову. Она начала танцевать, старательно переступая с ноги на ногу. Джон подхватил её восторг. Он закувыркался по мокрому песку, снова и снова описывая эллиптическую траекторию, пока не очутился в воде, и голова у него так кружилась, что он едва мог отличить верх от низа.

И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и галопом пустила его по пляжу, стараясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели на них серьезно, но не неодобрительно. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, словно акулы ободрали ему ногти на ногах. Эмили въехала в море верхом на пони и била его до тех пор, пока он не поплыл; и тогда она последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.

Должно быть, прошла добрая сотня ярдов, прежде чем они выбились из сил. Затем они повернули к берегу – Джон держался за ногу Эмили – пыхтя и задыхаясь; оба немного переутомились, их возбуждение сошло на нет.
Наконец Джон ахнул:

– Ты не должна ездить верхом раздетой, иначе подхватишь стригущий лишай.

– Мне всё равно, если так будет, – сказала Эмили.

– Не было бы, если б подхватила, – сказал Джон.

– Мне всё равно! – пропела Эмили.

Казалось, до берега далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой. Наконец Маргарет сказала:

– Так вот оно что.

Никто не ответил.

– Когда я встала, то почувствовала запах приближающегося землетрясения. Разве я не говорила, Эмили?

– Ты и твои запахи! – воскликнул Джимми Фернандес. – Ты все время что-то чуешь!

– Она ужасно хорошо чувствует запахи, – с гордостью сообщил младший, Гарри, Джону. – Она может по запаху разбирать чужую грязную одежду для стирки: кому что принадлежит.

– Вообще-то не может, – сказал Джимми. – Она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!

– А вот и могу!

– Во всяком случае, собаки могут, – подытожил Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-разному: спорить было не о чем. Она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Но это просто показывало, что за люди креолы, – говорить о Запахе, вот так открыто.

– Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, – сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Так это действительно было землетрясение (ей не хотелось спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет открыто сказала, что это оно и было).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то теперь могла бы говорить людям: «я пережила землетрясение.»

С этой уверенностью ее возбуждение вновь начало пробуждаться. Ибо ничто, никакое приключение из рук Бога или человека, не могло сравниться с этим. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) не выстояли.

Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ибо никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь возвышенного.

35. Comrade Nightingale

Все это Эмили наскучило. Закружились в голове, разбередили фантазию, мысли про землетрясение. И сама Эмили закружилась в танце, старательно перескакивая с ножки на ножку. Та же бацилла перекинулась на Джона. Он вдруг пошел колесом по мокрому песку, вверх тормашками, по дуге и еще..., пока сам не заметил, как очутился в воде и голова кругом - не разобрать, где верх, где низ.

А Эмили осенило, чего же на самом деле ей хочется. Она вскочила на пони и пустилась вскачь по пляжу, то в одну сторону, то в другую. На полном скаку она еще пыталась лаять по собачьи. Дети Фернандесов стояли серьезные, но смотрели на нее во все глаза, видимо, им тоже так хотелось. А Джон уже взял курс на Кубу, колотя руками и ногами по воде, как будто акулы щекотали ему пятки. Эмили загнала лошадку в море и подгоняя, шлепая ладошками по спине, пустила вплавь; уже охрипшая от непрерывного лая, она погналась за Джоном в сторону рифа.

Верную сотню метров отмахали, не меньше, пока не выбились из сил. И только тогда повернули к берегу. Джон пыхтел, отдувался и обратно плыл, держась за ногу Эмили; оба, конечно, перестарались немного и теперь возбуждение спадало.

- Ты зря голышом скачешь, лишай можно подцепить. - немного погодя выдохнул Джон.
- Ну и пусть, что с того, - сказала Эмили.
- Вот подхватишь и узнаешь "что", - настаивал Джон.
- Ну и пусть! - вскричала Эмили.

До берега плыть, оказалось, дольше. Когда они выходили на пляж, другие ребята успели одеться, только их ждали. И скоро вся ватага в потемках возвращалась домой.

- Ну так что? - спросила Маргарет через минуту.
Никто не ответил.
- Я как только встала утром, сразу почуяла, что будет землетрясение. Разве не было такого, Эмили?
- Да ну тебя и твое чутье, - произнес Джимми Фернандес, - Вечно ты все вынюхиваешь.
- Она ужасно хороший нюхач,- с гордостью заявил Джону Гарри, самый младший из Фернандесов. - Когда у нас белье стирают, она по запаху может сказать, где чье.
- Да не может она, - встрял Джимми, - все время путает. Можно подумать люди по-разному пахнут.
- Нет, могу!
- Уж кто точно может - это собаки, - заключил Джон.

Эмили ехала молча. Конечно, люди пахнут по разному: с этим не поспоришь. Она, например, всегда отличит полотенце Джона от своего и узнает вытирался ли им кто-нибудь другой. Но, вот так, запросто болтать о духе, исходящем от человека! - ясно, что за люди эти креолы.

- Нет, ну все таки, я сказала, что будет землетрясение и оно случилось, - не унималась Маргарет. Во-от что Эмили хотела услышать. Значит, и вправду..., Землетрясение (спросить не смела, чтобы не показаться невеждой, а Маргарет сейчас ясно сказала, что это оно и было).

Когда-нибудь Эмили вернется в Англию и сможет говорить всем: "Я видела землетрясение".

И вместе с уверенностью, что именно так все и будет, воскресло в ее душе, затихшее было волнение. Ибо нет на свете испытаний, ни рукотворных, ни посылаемых нам Господом, которые могут сравниться с землетрясением. Если бы Эмили вдруг открыла в себе способность летать, сейчас бы чудо такого открытия померкло рядом с тем, что случилось. Волей Божьей вершится сей суровый суд и Проведение хранило маленькую Эмили от кары, которая настигла уже многих взрослых, начиная с Корея, Дафана, и Авирона*.

Теперь, грядущая жизнь представлялась Эмили довольно пресной: ибо не предвиделось в ней больше ничего столь же грандиозного, столь же опасного.


* - Корей, Дафан, Авирон - библейские персонажи, погибшие в землетрясении, которое наслал на них Бог за бунт против Моисея. (Википедия).

36. creoqueno

«Сильный ветер» Ричард Хьюз

Для Эмили это было слишком. Землетрясение прочно засело в ее голову. Она подорвалась танцевать, старательно перепрыгивая с одной ноги на другую. От неё заразился и Джон. Он всё кувыркался и кувыркался через голову, двигаясь по кругу на мокром песке. И в итоге оказался в воде еще до того, как осознал это, испытывая такое головокружение, что не мог отличить верх от низа.

В тот момент Эмили осознала, чем хочет заняться. Взобравшись на пони, она пустила его галопом по пляжу, пытаясь изобразить лай собаки. Дети Фернандеса глядели на неё серьезно, но не осуждали. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, как будто акулы собирались схватить его за ноги. Эмили направила своего пони в море, пришпоривая до тех пор, пока он не поплыл. Она устремилась за Джоном вдоль рифа, тявкая до хрипоты.

Должно быть, они проплыли минимум 100 ярдов*. Затем повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и ловя ртом воздух. Оба были слегка утомлены, их энергия иссякла. Через мгновение Джон ахнул:

– Тебе не следует ехать нагишом, ты подхватишь грибок!

– Даже если так, меня это не волнует, – ответила Эмили.

– Подхвати ты, заволновало бы, – заметил Джон.

– Мне без разницы! – пропела Эмили.

До берега было далековато. Добравшись, они заметили, как остальные уже переоделись и готовились уезжать. Вскоре все участники вечеринки уже были на пути домой в темноте. Немного спустя Маргарет произнесла:

– Ну, вот и все.

Ей никто не ответил.

– Проснувшись, я почувствовала, что близится землетрясение. Разве я не упоминала об этом, Эмили?

– Опять ты и твой нюх! – воскликнул Джимми Фернандес,– Тебе постоянно что-то чуется.

– Она чертовски хорошо разбирается в запахах, – гордо сообщил Джону младшенький Гарри, – Она может отличить по запаху грязные вещи, отложенные для стирки: какая кому принадлежит.

– Да не может она, – возразил Джимми, – Она все выдумывает. Будто бы все по-разному пахнут!

– Могу!

– Так или иначе, собаки умеют это делать, – ответил Джон.

Эмили промолчала. Конечно же, люди различаются по запаху: об этом даже не было смысла спорить. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, к примеру, или знала, если какое-то из других было уже использовано. Это просто объясняло то, какими людьми были креолы, чтобы так просто рассуждать о запахе.

– Ну, как бы там ни было, я сказала, что будет землетрясение, и оно в самом деле было, – заявила Маргарет. Это было как раз то, чего ждала Эмили! Так это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, ей казалось это невежественным, но теперь Маргарет подтвердила это).

Если она вернется в Англию, то сможет всем говорить: «Я присутствовала при землетрясении».

Эта уверенность взбудоражила её. Теперь для неё не существовало ничего, не было такого приключения, преподнесённого Богом или Человеком, чтобы сравняться с этим. Представьте, даже если бы она вдруг обнаружила, что может летать, этот факт не показался бы для нее более волшебным. Рай разыграл свою последнюю, самую необыкновенную карту, и маленькая Эмили выжила там, где взрослые люди, вроде Кора, Датана и Абирама, погибли.

Внезапно жизнь потеряла свои краски: с Эмили, скорее всего, больше никогда не случится чего-то настолько опасного и впечатляющего.

*Ярд – британская и американская единица измерения расстояния (равна 36 дюймам или 91,44 см).

37. D.E

Ураган над Ямайкой

Но для Эмили это было чересчур. Землетрясение полностью поглотило ее разум. Она начала танцевать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон подхватил призыв. Он перевернулся на мокром песке, перекатываясь снова и снова, пока, описав замысловатую кривую, не скатился в воду, и голова у него так закружилась, что он едва мог понять, где верх, а где низ.

И тут Эмили поняла, чего ей хочется. Она вскочила на пони и помчалась галопом взад-вперед по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели на нее серьёзно, но не осуждающе. Джон, взяв курс на Кубу, плыл так, словно акулы хватали его за пятки. Эмили заехала на пони в море и понукала до тех пор, пока он не поплыл, и тогда она последовала за Джоном к рифу, тявкая до хрипоты.

Через добрую сотню ярдов их запал был израсходован. Тогда они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного выдохлись, их эмоции иссякли. Внезапно Джон ахнул:

- Нельзя же ездить верхом без одежды, а то подхватишь лишай.

- Мне все равно, даже если и так, - ответила Эмили.

- Ты бы все равно так сделала, если бы и знала, - пробурчал Джон.

- Мне все равно! - повторила Эмили.

До берега казалось очень далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой. Вскоре Маргарет произнесла:

- Так вот в чем дело.

Никто не отозвался.

- Когда я встала, то почувствовала, что приближается землетрясение. Разве я этого не говорила, Эмили?

- Снова ты о запахах! - сказал Джимми Фернандес. - Ты все время нюхаешь разные вещи!

- Она ужасно хорошо чувствует запахи, - с гордостью сказал Джону младший, Гарри. - Она может по запаху различить, чья грязная одежда лежит в куче для стирки.

- Враки, - возразил Джимми. - она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!

- Но я могу!

- Это собаки могут, вот это точно, - не согласился Джон.

Эмили промолчала. Конечно же, люди пахли по-разному, тут и спорить было не о чем. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, и даже знала, пользовался ли им кто-то еще. Но говорить о Запахе вот так во всеуслышание – это просто показывало, что за люди эти креолы.

- Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет.

Вот чего ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила переспрашивать, это казалось таким неприличным, но ведь теперь Маргарет сказала так уверенно, что можно было не сомневаться).

И если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет сказать людям: - Я пережила землетрясение.

Из-за этой уверенности ее возбуждение начало оживать. Ибо ничто, никакое приключение из рук Бога или человека, не могло сравниться с этим. Даже если бы она вдруг обнаружила, что может летать, осознание этого не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корах, Датхан и Абирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась немного опустевшей, ибо никогда больше с ней не случится ничего столь опасного, столь возвышенного.
 

38. Dahlia

Ричард Хьюз «Ураган над Ямайкой».

Эмили не помнила себя от волнения. Землетрясение поглотило все её мысли. Девочка начала пританцовывать, неловко перепрыгивая с одной ножки на другую. Джон поддался её веселью. Мальчик оторвал ноги от влажного песка и сделал кувырок, а потом ещё один и ещё... Так продолжалось, пока он не угодил в воду; но и после остановки голова Джона кружилась так сильно, что он легко мог спутать небо с землёю.

И тут Эмили озарила новая идея. Она вскарабкалась на пони и помчалась галопом по пляжу. Девочка скакала из стороны в сторону, стараясь при этом лаять по-собачьи. Дети Фернандесов неотрывно смотрели на Эмили, но в их серьёзных глазах не было и тени упрёка. Тем временем Джон взял курс на Кубу и поплыл, перебирая ногами с такой скоростью, будто стая акул могла вот-вот отгрызть ему ногти. Эмили направила своего пони к морю и пинками заставила его пуститься вплавь. Она вслед за Джоном устремилась к рифу, продолжая тявкать охрипшим голосом.

Дети преодолели целых сто ярдов, прежде чем усталость взяла верх. Они повернули к берегу. Теперь Джон плыл, держась за ногу Эмили, он пыхтел и задыхался. Дети слегка подустали, и их недавние переживания тоже сошли на нет. Переведя дыхание, Джон произнёс: − Перестань голяком ездить, лишай подцепишь. − Как будто я его боюсь, − ответила Эмили с вызовом. − Вот заболеешь, тогда и забоишься. − А вот и нет!

Путь показался неблизким. Когда они вышли на берег, остальные уже оделись и собрались в обратную дорогу. Вскоре вся группа брела в потёмках домой. И тут Маргарет сказала:
− Так-то! − Молчание. − Я только встала утром и уже разнюхала, что будет землетрясение. Разве я не говорила тебе, Эмили? − Вот это нюх! − воскликнул Джимми Фернандес. − Ты всегда всё вынюхиваешь!
− Она знает в этом толк, − с гордостью сказал Джону самый младший, Гарри. − Маргарет может по запаху узнать, кто носил ту или другую вещь. − Да, не может она, − возразил Джимми, − притворяется. − Все одинаково пахнут!
− Я могу! − А собаки точно могут, − вмешался Джон.
Эмили молчала. Конечно, у каждого человека есть свой запах, чего тут спорить. Она, например, всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона или понять, если кто-то другой брал его. Но что за люди эти Креолы: вот так открыто говорить о Запахе! − В любом случае, я предсказала, что будет землетрясение - так оно и случилось, − подвела итог Маргарет.

Как же Эмили ждала этих слов!
Итак, это и вправду было землетрясение (она не стала бы спрашивать, чтобы не показаться невежей, но сейчас среди множества слов Маргарет произнесла одно - самое важное). Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет сказать: «Я пережила землетрясение». Эта уверенность начала пробуждать в Эмили недавно уснувшие чувства. И не осталось ни одного приключения, посланного Богом или людьми, которое могло сравниться с землетрясением. Если бы девочка внезапно поняла, что умеет летать, даже это показалось бы ей менее чудесным. Небо разыграло свою последнюю ужасную карту, и маленькая Эмили выжила, тогда как взрослые мужчины (такие как Корах, Датан и Авирам)* погибли. Но вдруг у девочки появилось лёгкое ощущение пустоты: ведь такого невероятного и опасного события в её жизни больше не будет.
----сноска----
*Библейские персонажи, восставшие против Моисея и в наказание за это поглощённые землёй.

39. DahliaKo

“Ураганный Ветер Ямайки” Ричарда Хьюза

Но для Эмили это было слишком. Землетрясение абсолютно ошеломило ее. Она пустилась в пляску, утомленно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил ее настроение и покатился кубарем по сырому песку пока не оказался в воде с головокружением настолько сильным, что он вряд ли смог различить верх и низ.

В этот момент Эмили поняла, что хочет сделать. Она взобралась на пони и пустила его галопом по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандес уставились на них мрачно, но одобрительно. Джон, взявший курс на Кубу, плыл словно его преследовали акулы. Эмили направила своего пони в море и била и била его до тех пор, пока он не начал плыть. Она направилась за Джоном по направлению к рифу крича до хрипоты.

Где-то через 100 метров они выдохлись и повернули к берегу. Джон, тяжело дыша и пыхтя, держался за ногу Эмили, оба устали эмоционально и физически. Через какое-то время Джон выдохнул:

- Тебе не следует ездить верхом без одежды, ты можешь подхватить лишай.

- Мне все равно даже если поймаю, - ответила Эмили.

- Тебе будет не все равно, когда ты его подхватишь, - сказал Джон.

- Мне все равно! - нараспев ответила Эмили.

Путь к берегу показался очень далеким. Когда они достигли его, все остальные уже были одеты и готовы выдвигаться. Вскоре вся компания двинулась домой в темноте. Через какое-то время Маргарет сказала:

- Так-то вот.

Никто не ответил.

- Когда я проснулась, я чувствовала запах приближающегося землетрясения. Я говорила об этом, не так ли Эмили?

- Ты и твой нюх! - сказал Джимми Фернандес. - Ты всегда вынюхиваешь разные вещи.

- Она ужасно хороша в запахах - гордо сказал Джону самый младший Гарри. - Она может рассортировать по запаху грязную одежду для стирки и понять кому что принадлежит.

- Она не может, - сказал Джимми, - она притворяется. Будто бы все пахнут по-разному.

- Я могу!

- Собаки же могут, - заметил Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахнут по-разному, это даже не стоит спора. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, или даже понять использовал ли его кто-то другой. Но это просто показывает, какими людьми были эти Креолы, говорить о Запахах так открыто.

- Что же, в любом случае, я говорила, что будет землетрясение, оно и случилось, - сказала Маргарет. Эмили именно этого и ждала! Это действительно было Землетрясение (ей не хотелось спрашивать остальных, это казалось невежеством, но это было уже сказано Маргарет в разных вариантах, что она была уверена, что это было именно оно).

Если она когда-либо вернется в Англию, она сможет говорить людям: “Я пережила Землетрясение”.

С этой уверенностью, ее пьянящее волнение начало возвращаться. Ничто не могло бы сравниться с этим приключением в мире людей или богов. Она осознала, что уже даже бы не удивилась, если неожиданно обнаружила, что умеет летать. Небеса сыграли свою последнюю и наиболее страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие, как Корах, Дэтан и Абирам) бы сдались.

Жизнь вдруг показалась немного опустошенной: никогда снова в жизни уже не произойдет что-то такое же опасное, и такое же возвышенное.

40. Dorothy

«Ураган на Ямайке»

Ураган на Ямайке, Ричард Хьюз

Всё это слишком сильно подействовало на Эмили. После землетрясения у неё будто случился припадок. Она вдруг начала танцевать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Это настроение сразу передалось Джону. На влажном песке он встал на руки и, двигаясь по эллипсу, шёл вверх ногами, пока не понял, что очутился в воде, а голова при этом кружилась так, что он едва мог что-то сказать из своего перевернутого положения.

В этот момент Эмили поняла, что ей хотелось сделать. Она вскарабкалась на пони и стала носиться галопом вдоль и поперёк пляжа, лая, как собака. Дети из семьи Фернандес уставились на неё, мрачно, но без осуждения. Держа курс на Кубу, Джон плыл так быстро, будто акулы кусали его за пятки. Эмили на пони въехала в море, шлёпая пони до тех пор, пока тот не поплыл; теперь она следовала за Джоном к рифу, что-то хрипло бормоча.

Они проплыли не менее ста ярдов, пока не выдохлись, и повернули обратно к берегу. Джон ухватился за ногу Эмили, пыхтя и жадно глотая воздух. Оба были очень уставшие, а эмоции притупились. Всё так же тяжело дыша, Джон выдавил:
- Нельзя ездить верхом, когда у тебя голая кожа, ты заработаешь лишай!
- Мне всё равно!- ответила Эмили.
- Тебе бы не было всё равно, если бы это с тобой случилось, - сказал Джон.
- Меня это не волнует! - крикнула Эмили.

Обратный путь оказался довольно долгим. Когда они наконец добрались до берега, все уже оделись и собирались уходить. Вскоре вся компания шла домой в темноте. Тут Маргарет сказала:
- Вот и всё.
Ей никто не ответил.
- Я по запаху почувствовала, что будет землетрясение, когда проснулась. Помнишь, я сказала об этом, Эмили?
- Ты и твоё обоняние! – сказал Джимми Фернандес, - ты всегда всё нюхаешь!
- Она ужасно хорошо чувствует запахи, - гордо сказал Джону Гарри, самый младший. - Она может отсортировать грязную одежду по запахам: кому какая принадлежит.
- Она не может, - сказал Джимми, - она притворяется. Можно подумать, все пахнут по-разному!
- Я могу!
- Собаки могут, в любом случае, - сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахнут по-разному, это не требует обсуждения. К примеру, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона или даже знала, если кто-то другой им воспользовался. Но столь открытое обсуждение запахов лишь показывало, какими людьми были креолы.

- Ладно, так или иначе я сказала, что будет землетрясение, и оно было, – сказала Маргарет. Этого ждала Эмили! Значит, это на самом деле было землетрясение (она не хотела спрашивать, чтобы не показаться невежей, но теперь Маргарет так точно об этом сказала).

Если бы когда-нибудь она вернулась в Англию, она теперь могла бы сказать: “Я пережила Землетрясение.”

От этой определённости её душевное волнение начало возраждаться. Так как не было ничего, никакого приключения, посланного Богом или Человеком, которое могло бы с этим сравниться. Если бы она вдруг узнала, что может летать, это бы не показалось ей более удивительным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые люди (такие как Корей, Дафан и Авирон1) погибли.

Вдруг жизнь показалась немного пустой: никогда уже с ней не сможет произойти что-то настолько опасное и грандиозное.


1 Корей- многократно упоминается в Библии, где описан как богач, недовольный правлением Моисея и священством Аарона. Вместе со своими последователями Дафаном и Авироном подняли восстание против Моисея и Аарона, за что были наказаны Богом страшной смертью. В Книге Чисел говорится, что “разверзла земля уста свои и поглотила их” (Книга Чисел 16:31) [Прим. Перев.]
 

41. DozerTheDozerian

Но для Эмили это было уже слишком. Землетрясение совершенно вскружило ей голову. Она пустилась в пляс, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон заразился её весёлым настроением. Он закувыркался на влажном песке, снова и снова выписывая овалы, пока, неожиданно для самого себя, он не оказался в воде, и у него так закружилась голова, что он едва ли мог понять, где верх, где низ.

Тут Эмили поняла, что ей хотелось сделать. Она вскарабкалась на пони и стала гонять его галопом туда-сюда по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандесов уставились на это, с серьёзным видом, но без неодобрения. Джон, наметив курс на Кубу, плыл с такой скоростью, словно бы акулы пытались откромсать ему ногти на ногах. Эмили направила своего пони в море и всё лупила и лупила его, пока он не поплыл: так что она последовала за Джоном к рифу, тявкая до хрипоты.

Они проплыли, должно быть, целую сотню ярдов, прежде чем вымотались. Тогда они направились к берегу, при этом Джон держался за ногу Эмили, отдуваясь и жадно ловя воздух, оба ребёнка слегка переутомились, и их эмоциональное возбуждение спало. Вскоре Джон выдохнул:

- Тебе не следует скакать на пони голышом, ты подцепишь грибок.

- Меня это не волнует, - отвечала Эмили.

- Если б подцепила, тебя бы это волновало, - сказал Джон.

- Не волнует! – выкрикнула Эмили.

Казалось, до берега далеко. Когда они добрались до него, другие уже оделись и собирались уходить. В скором времени вся группа шла в потёмках домой. Вскоре Маргарет сказала:

- Ну, вот и оно.

Никто не ответил.

- Я учуяла запах того, что собирается землетрясение, когда проснулась. Я ведь так и сказала, верно, Эмили?

- Ты и твои запахи! – воскликнул Джимми Фернандес. – Ты всегда всё чуешь!

- Она всегда хорошо различает запахи, - гордо сообщил Джону самый младший из детей, Гарри. – Она может по запаху разобрать грязную одежду для стирки: кому что принадлежит.

- На самом деле, она не может, - сказал Джимми, - она притворяется. Можно подумать, все пахнут по-разному!

- Я могу!

- По крайней мере, собаки могут, - сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахнут по-разному: тут и спорить-то нечего. К примеру, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона: или даже понять, что кто-то другой попользовался её полотенцем. Но да это просто пример того, что за люди эти креолы: так открыто обсуждать Запахи.

- Ну, как бы то ни было, я же сказала, что будет землетрясение, и вот оно было, - сказала Маргарет.

Этих слов Эмили и ждала! Так что это действительно было Землетрясение (она не хотела спрашивать, а то её сочли бы невежественной, но теперь Маргарет это недвусмысленно подтвердила).

Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то теперь сможет говорить людям: «Я побывала в Землетрясении».

После такого подтверждения её угасшее было возбуждение разгорелось с новой силой. Ибо ничто не могло с этим сравниться, ни одно другое приключение, произошедшее по воле Господа или Человека. Даже если бы она сейчас обнаружила, что может летать, и даже такое не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту: а малышка Эмили пережила то, что погубило даже взрослых людей (таких как Корей, Дафан и Авирон*).

--- сноска ---

*Корей, Дафан и Авирон – руководители неудавшегося бунта против Аарона и Моисея, в наказание их вместе со всем имуществом поглотила земля.

Жизнь внезапно показалась ей несколько пустой: ибо никогда больше с ней не могло произойти нечто столь же опасное, столь же впечатляющее.

42. E.K.

Эмили же хватило с избытком. Землетрясение полностью лишило ее рассудка. Она затанцевала на месте, тяжело перепрыгивая с ноги на ногу. От нее заразился Джон. Он стал кувыркаться на сыром песке, еще и еще, словно в эпилептическом припадке, и даже не сразу понял, как очутился в воде, докувыркавшись до того, что все в его глазах перевернулось с ног на голову.

Тут Эмили наконец определилась, что делать дальше. Она вскарабкалась на пони, и стала скакать туда-сюда по пляжу, пытаясь лаять по-собачьи. Фернандесы смотрели, не моргая: чуть свысока, но без осуждения. Джон сориентировался, где Куба, и поплыл туда с таким рвением, будто его за пятки кусали акулы. Эмили загнала лошадку в море, и стала хлестать и бить ее, пока та не поплыла, и вот она уже направлялась вслед за Джоном к рифу, и лаяла, лаяла до хрипоты.

Они проплыли не меньше сотни метров, прежде чем у них закончились силы. Потом они повернули к берегу — Джон висел у Эмили на ноге, пыхтя и хватая ртом воздух. Они были выжаты, как два лимона, да и настроение было уже не очень. Джон прохрипел:

— Не надо голыми ногами на лошадь, лишай подцепишь.
— Ну и ладно, — сказала Эмили.
— Будь у тебя лишай, ты бы так не говорила, — сказал Джон.
— Ну и ладно! — упрямо повторила Эмили.

Путь до берега, казалось, занял целую вечность. Когда они добрались, остальные уже оделись и готовились выезжать. Скоро вся компания впотьмах ехала к дому. Тут Маргарет сказала:

— Так-то.

Никто не ответил.

— Я нутром чуяла, что будет землетрясение, еще утром в кровати. Эмили, разве я не говорила?
— Ох уж это твое нутро! — сказал Джимми Фернандес. — Вечно оно что-то чует.
— Чует она лучше всех. — с гордостью похвастался Джону младшенький Гарри. — Она может по запаху рассортировать грязное белье: где чье.
— Не может, — возразил Джимми, — она жульничает. А то у каждого свой запах!
— Могу!
— Собаки могут, — заметил Джон.

Эмили молчала. Естественно у каждого свой запах, тут и спорить нечего. Она например, всегда различит, где ее полотенце, а где — Джона, и даже заметит, если ими пользовался кто-то чужой. Зато с креолами, после всех этих откровенных разговоров о запахах, все было ясно.

— Так или иначе, я говорила, что будет землетрясение, и вот оно было, — сказала Маргарет. Эмили ликовала. Значит, это было самое настоящее Землетрясение! (Спрашивать ей не хотелось, чтобы не показаться невежей, но Маргарет же ясно сказала, что да, это было землетрясение).

Теперь, если она когда-нибудь вернется в Англию, она сможет сказать: «Я пережила Землетрясение!»

Обретя эту уверенность, она воспрянула духом. Ничто, никакое приключение, кто бы тебе его ни устроил, будь то сам Бог или человек, не сравнится с Землетрясением. Даже научись она вдруг летать, и то чуда было бы меньше. Создатель подверг ее самому великому и самому страшному из своих испытаний, и маленькая Эмили выстояла там, где полегли такие великие мужи, как Корей, Дафан и Авирон.

Эмили даже показалось, что жизнь немного теряет вкус: все самое опасное и удивительное с ней уже произошло.

43. Earthquake

Сильный ветер на Ямайке
Ричард Хьюз

Больше Эмили не могла сдерживаться. Землетрясением наполнилось все её существо, и она изо всех сил принялась скакать в незамысловатом танце: то на одной ноге, то на другой, а то вокруг своей оси. И так это было заразительно, что Джон, откинувшись назад, стал клониться все ниже и ниже на мокрый песок, пока в головокружительном мостике небо и земля окончательно не перевернулись, и он вдруг не очутился в воде.
Эмили задумала ещё кое-что. Взобравшись на пони, она пустила его галопом по всему пляжу и, подражая собаке, отрывисто залаяла. Без осуждения, но в хмуром изумлении дети Фернандез не сводили с неё глаз. Джон взял курс куда-то на Кубу, и его руки-ноги замелькали так, словно за пятки акулы кусали. Вот значит как! На всем ходу Эмили верхом заскочила в море и до тех пор осыпала пони тычками и шлепками, пока тот не поплыл. Под пронзительное и уже хриплое тявканье Эмили троица устремилась к рифам.
Через сотню ярдов они выбились из сил и повернули назад к берегу. Джон, пыхтя и отдуваясь, держался за ногу Эмили. С заплывом, кажется, переборщили. От радужного настроения не осталось и следа. Наконец Джон выдохнул:
- Ты бы не ездила верхом без ничего, а то еще лишай подцепишь.
- Всё равно, - отмахнулась Эмили.
- Вот поглядишь, - настаивал Джон.
- Мне всё равно, - нараспев повторила Эмили.

Морю, казалось, не будет конца. Когда вышли на берег, остальные уже оделись и были готовы отправиться в путь. Вскоре вся компания шла домой в полной темноте.

- Вот так, - раздался голос Маргарет

Никто не отозвался.

- Я ещё утром сказала, что в воздухе пахнет землетрясением, правда, Эмили?
- Опять ты со своими запахами! - воскликнул Джимми Фернандез. - Тебе бы только учуять что-нибудь!
- Она очень хорошо чувствует запахи, - гордо пояснил Джону самый младший, Хэрри. - Она умеет по запаху грязной одежды узнавать, кому принадлежат вещи.
- Да ничего она не умеет, - ответил Джимми, - прикидывается. Как будто все пахнут по-разному!
- А вот и не прикидываюсь!
- Ну, запахи различать собаки умеют, - заметил Джон.

Эмили молчала. О чём тут говорить: люди и правда пахнут по-разному. Она, к примеру, всегда отличала свое полотенце от полотенца Джона или даже могла понять, не вытирался ли им кто-то другой. Но такими были эти креолы: не стеснялись говорить о Запахе во всеуслышанье.

- В общем, я сказала, что дело идет к землетрясению, и вот пожалуйста, - подытожила Маргарет.

Ах, как Эмили ждала этого! Значит, всё-таки Землетрясение (она очень не любила спрашивать, боясь показаться несведущей, но теперь услышала многословное подтверждение от Маргарет, что это и есть землетрясение).

И если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет всем сказать, что "пережила целое Землетрясение".

Эта уверенность вернула ей схлынувшее было радостное волнение. Ни одно приключение, ниспосланное Богом или Чертом, не могло приравняться к сегодняшнему происшествию. Только подумать: даже если обнаружится, что она умеет летать, это не станет для неё более чудодейственным. Небеса разыграли самую последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила, а ведь даже взрослые мужчины (Кора, Датан и Абирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась чуть опустевшей: ведь больше никогда не случится с ней такого опасного, такого великого события.

44. eng39

Первой не выдержала Эмили. Землетрясение вскружило ей голову. Она затанцевала, перепрыгивая с ноги на ногу и увязая в мокром песке. Джон подхватил эстафету – кувыркнулся, затем еще и еще, по кругу, пока его не занесло. Он очнулся в воде, не в силах отличить верх от низа.


Что делать дальше, Эмили уже знала. Она вcкарабкалась на пони и пустила его галопом вдоль по берегу и обратно, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса следили за ней с похоронным видом, но не осуждали эту прихоть. Взяв курс на Кубу, Джон замолотил ногами так, будто акулы кусали его за пятки. Эмили повела пони в море и стала бить его, пока не заставила плыть вслед за Джоном к рифу. Плыла и тявкала до хрипоты.


Когда их силы иссякли, и они повернули назад, до берега было не меньше сотни ярдов. Джон, пыхтя и хватая воздух ртом, держался за ногу Эмили. Оба переутомились, и порыв сошел на нет.


Джон вскоре выдохнул:
- Нельзя кататься голышом, подцепишь лишай.
- Ну и пусть, мне все равно.
- Будет не все равно, если подцепишь.
- Мне все равно! – отчеканила Эмили.


Обратный путь показался вечностью. Когда же, наконец, они ступили на берег, уже стемнело. Дети оделись и вскоре всей компанией пошли домой.
- Ну вот и все, - обронила Маргарет.
Никто не ответил.
- Когда я проснулась, то сразу почуяла, что будет землетрясение. Говорила же, Эмили?
- Опять ты с этим нюхом, - фыркнул Джимми Фернандес. – Вечно что-то нюхаешь и чуешь!
- Запахи – ее фишка, - гордо сказал младший, Гарри, обращаясь к Джону. –
Вслепую может распознать, кому принадлежит белье для стирки.
- Да не может она. Привирает. - хмыкнул Джимми. – Как будто люди пахнут по-разному.
- Я не вру!
- Собаки же чуют, - вступился за Маргарет Джон.


Эмили промолчала. Конечно люди пахнут всяк по-разному, тут и спорить не о чем. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона и даже знала, если им вытирался кто-то еще. Другое дело откровенно, при всех обсуждать шестые чувства. Креолы, они такие.


- Неважно. Я говорила, что землетрясение будет, и оно случилось, - повторила Маргарет.
Вот чего так ждала Эмили. Выходит, землетрясение все-таки было! Она не любила расспрашивать, чтобы не прослыть невеждой, но теперь-то слов Маргарет ей достаточно.


Если она когда-либо вернется в Англию, то смело скажет всем: «Я была в эпицентре стихии».


Море остудило ее пыл, но эта уверенность снова взбудоражила Эмили. Ни по божьей воле, ни по воле человека ей уже не испытать такой восторг. Даже если вдруг она взлетит, как птица. Господь назначил последнюю, самую страшную кару, от которой гибнут даже взрослые Дафан, Корей и Авирон, а хрупкая девочка выжила.


Жизнь внезапно показалась Эмили слишком будничной, ведь больше никогда с ней может не случиться столь опасное, захватывающее дух приключение.

45. Evgeniya

Сильный ветер Ямайки.
«Сильный ветер Ямайки» Ричард Хегль.

Но, что касается Эмили, это было слишком. Она определенно сошла с ума. Она начала танцевать, подскакивая старательно то на одной ноге, то на другой. Джон заболел, он гнул голову к пяткам на мокром песке, ниже и ниже, с перерывами, пока не увидел себя в воде, и говорил оттуда, счастливо, хоть это было почти невозможно.

Поэтому Эмили знала, что она хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и пришпоривая его, погнала вверх, вниз по пляжу, по пути изображая гаркание, похожее на собачий лай. Дети Фернандес сохраняли торжественное выражение лица, но без неодобрения. Джон держал курс на Кубу, и торопился как будто акулы преследовали его и касались его ногтей на ногах. Эмили пригнала пони к морю и била его пока он не поплыл, она следовала за Джоном по направлению к рифу, крича до хрипоты.

Должно быть они проплыли целых сто ярдов, перед тем как выдохлись. Потом они вернулись на берег, Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша, и хватая ртом воздух, оба едва могли прийти в себя, эмоции утихли. Наконец Джон выдохнул:

¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬– Тебе не стоило садится на лошадь без одежды, ты можешь подхватить лишай.
– Мне все равно! – пропела Эмили.

Казалось до берега очень далеко. Когда они добрались, остальные уже оделись и готовились отправиться. Скоро весь караван был на пути домой, передвигаясь сквозь тьму. Маргарет сказала:

– Такие дела.
Никто не ответил.
– Я чувствовала, приближается землетрясение, когда встала. Разве я не говорила, Эмили?
– Ты и твои ощущения! – сказал Джимми Фернандес. – Ты всегда что-то чувствуешь!
– У нее потрясающее чутье, – сказал юный Гарри, с гордостью, Джону. – Она всегда может понять, с кем не стоит водиться, от кого они.
– На самом деле, она не может, – сказал Джимми, – она это придумывает. Как и каждый придумывает что-то свое.
– Я могу!
– Собаки могут, в любом случае, – сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно люди чувствуют по разному: об этом не надо спорить. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, когда кто-то другой воспользовался им. Но это только показывало какими были Креольцы, они говорили о своих ощущениях открыто.

– Итак, как бы то ни было, я сказала о приближении землетрясения, и это было оно, – сказала Маргарет. Это то, чего ждала Эмили! И это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось так беспардонно, но сейчас Маргарет сказала это при помощи множества слов, что это было оно).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, она сейчас могла бы сказать людям, – я попала в землетрясение.

С уверенностью в этом, ее подпитываемое, взбудораженное состояние начало оживать. Ибо сейчас не происходило ничего, никакого приключения, посланного Богом или великим человеком. Если бы она вдруг поняла, что может летать, это не было бы для нее чем-то более чудесным. Небо открыло свою последнюю, самую ужасную карту и маленькая Эмили выжила, где даже великие (такие как Корей, Дафан, и Авраам) не выстояли.

Жизнь показалась внезапно пустой, потому что уже никогда с ней не произойдет что-то такое опасное и грандиозное.
 

46. FIXIT

Ураган над Ямайкой
Ричард Хьюз


Что касается Эмили, то для неё это было чересчур. Землетрясение ударило ей в голову. Она начала танцевать с трудом перескакивая с одной ноги на другую. Джон подхватил. Он прижал голову к пяткам и покатился по дуге: кувырок за кувырком по сырому песку, до тех пор, пока не понял, что оказался в воде, где было так скользко, что он не мог разобрать, где верх, а где низ.


В этот момент, Эмили поняла чего она хочет. Она вскарабкалась на пони и погнала его галопом туда-сюда по всему пляжу, при этом она пыталась гавкать как собака. Дети Фернандеса смотрели на неё ошеломлённо, но без осуждения. Джон нёсся по направлению к Кубе, так как будто акулы хватали его за пятки. Эмили загнала пони в море и била его до тех пор, пока тот не поплыл. Она орала до хрипоты, преследуя Джона на всём пути к рифу.


Почти через сотню ярдов они наконец выдохлись и повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, он кряхтел и задыхался. Оба были измотаны, накал эмоций ослабел. И тут Джон пропыхтел:
-Ты не должна касаться пони голой кожей, ты можешь подцепить червей.
- Я этого не боюсь, - сказала Эмили.
- Забоишься, когда подцепишь, - сказал Джон.
- Мне всё равно! - скандировала Эмили.


Дорога к берегу показалась бесконечной. Когда они наконец добрались, остальные уже стояли одетые и готовые идти. Скоро вся компания была на пути домой в темноте. Тогда Маргарет сказала:
- Вот и всё.

Никто не ответил.


- Я почувствовала запах землетрясения, как только проснулась. Я же говорила, да Эмили?
- Ты и твои запахи! - сказал Джимми Фернандес. - Ты всегда всё нюхаешь!
- Она ужас как хорошо чувствует запахи, - гордо сказал Джону самый младший, Гарри. - Она может разбирать грязную одежду людей по запаху: сразу скажет где чьё.
- Да не может она, - сказал Джимми, - она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!
- Я могу!
- Собаки точно могут, - сказал Джон.


Эмили ничего не сказала. Разумеется люди пахнут по разному, тут не о чем спорить. Она всегда может отличить полотенце Джона от своего, например, или даже сказать кто им пользовался. Но это только показало, что за люди эти креолы, они могут говорить о Запахе так открыто.


- Ну, в любом случае, я сказала, что будет землетрясение и оно случилось, - сказала Маргарет.
Это было то, чего так ждала Эмили! Это было реальное землетрясение (она не хотела спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет так многословно подтвердила, что это точно было оно).


Если она когда-нибудь вернётся в Англию, она сможет сказать людям: «Я видела землетрясение».


От этой уверенности её возбуждение снова начало нарастать. Так как не существовало ни одного приключения из рук Бога или Человека, которые смогли бы сравниться с этим. Даже если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту, и маленькая Эмили выжила там, где взрослые люди (такие, как Кора, Датан и Абирам) погибли.


Жизнь внезапно показалась немного пустой: никогда больше не может случиться с ней ничего настолько опасного и возвышенного.

47. FlyCake

«Шторм на Ямайке» Ричард Хьюз

Но для Эмили это оказалось слишком. Землетрясение будто вскружило ей голову. Она кинулась в пляс, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон тоже подхватил ее лихорадку. Он кружился по мокрому песку снова и снова, пока не оказался в воде, вряд ли соображая, где верх, а где низ.

Эмили вдруг поняла, чего ей сейчас хочется. Она вскочила на лошадь и погнала ее по пляжу, изображая собачий лай. Дети Фернандес взирали на все это серьезно, но с каким-то почти одобрением.

Джон же рассекал воду так, будто устроил заплыв до Кубы, а за ним гнались акулы. Эмили загнала лошадь в море и пришпорила ее, заставив плыть: за Джоном к рифу, хрипя от лая.

Они преодолели, наверное, не меньше сотни ярдов, пока не выдохлись, а потом повернули к берегу. Пыхтя и отдуваясь, Джон ухватился за ногу Эмили. Оба переутомились, возбуждение сошло на нет.

- Не стоит ездить на лошади с голыми ногами, лишай подхватишь, - наконец выдохнул Джон.

- Мне все равно, - отмахнулась Эмили.

- Когда станет не все равно, будет поздно, - сказал Джон.

- Мне все равно! – пропела Эмили.

Путь до берега казался бесконечным. Когда они выбрались на сушу, остальные уже оделись и готовились уходить. Вскоре вся группа в темноте направлялась домой.

- Такие дела, - спустя какое-то время вздохнула Маргарет.

Никто не ответил.

- Я учуяла землетрясение еще утром. Я ведь говорила, да?

- Опять ты со своими запахами! – буркнул Джимми Фернандес. – Все время тебе чем-то пахнет!

- Она очень хорошо различает запахи, - гордо заявил Джону самый младший – Гарри. – Может по запаху одежды определить, чья она.

- Ничего она не может, - возразил Джимми. – Только прикидывается. Можно подумать, все пахнут по-разному!

- Не прикидываюсь я!

- Собаки тоже так умеют, – кивнул Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному: какой смысл с этим спорить? Всегда можно отличить, где ее полотенце, а где – Джона, например, или не брал ли их кто-то еще. Интересные люди эти креолы – так открыто рассуждать о запахах.

- Да какая разница! Главное, я сказала, что скоро будет землетрясение, и оно случилось, - вставила Маргарет.

Именно этих слов Эмили и ждала! Значит, это и правда было землетрясение (ей не хотелось спрашивать, чтобы не выглядеть невеждой, но теперь Маргарет сама все сказала).

И если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет говорить людям: «Я пережила землетрясение».

При этой мысли сошедшее было на нет возбуждение вернулось. Да с этим не сравнится ни одно приключение! Даже если бы она вдруг обнаружила у себя способность летать, то не изумилась бы настолько.

Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила, тогда как взрослые мужчины (вроде Корея, Дафана и Авирона) пали их жертвой.

Жизнь внезапно показалась почти пустой: ведь никогда больше с ней не произойдет ничего столь опасного и столь грандиозного.

48. Fox Alice

Но для Эмили и этого хватило за глаза: землетрясение перетряхнуло все извилины в ее голове, и девочка начала танцевать, старательно перескакивая с одной ноги на другую. Вскоре эту заразу подхватил Джон, принявшийся снова и снова крутить колесо на мокром песке, пока не очутился в воде с таким головокружением, что с трудом отличал небо от земли.


К этому времени Эмили уже точно знала, что ей хочется сделать. Взобравшись верхом на пони, она пустила его вскачь по пляжу и стала лаять, изображая собаку. Дети Фернандесов глазели на все это с серьезным видом, но без какого-либо осуждения. Держа курс на Кубу, Джон плыл с такой скоростью, будто акулы догоняют его, чтобы подправить педикюр. Эмили направила своего пони в море, а потом била и била покуда тот не поплыл, и, в конце концов, хрипло тявкая, она свернула к рифу вслед за Джоном.


Они проплыли не меньше сотни ярдов, прежде чем силы их покинули. Тогда они повернули к берегу, и Джон, сопя и задыхаясь, уцепился за ногу сестры. Оба слегка перестарались, и эмоциональный подъем пошел на спад. Вскоре Джон прохрипел:


- Не нужно голой кататься верхом, еще лишай подцепишь.


- Да мне плевать, - фыркнула Эмили.


- Вот подцепишь, и будет не плевать, - настаивал Джон.


- Плевать! Плевать! Плевать! – не сдавалась Эмили.


Путь до берега казался бесконечным. Когда они наконец выбрались из воды, остальные уже оделись и собирались идти домой. Вскоре в наступившей темноте вся компания двинулась в обратный путь.


Немного погодя Маргарет произнесла:


- Ну вот как-то так.


Никто не отозвался, и она продолжила:


- А я почуяла запах приближающегося землетрясения как только встала. Эмили, подтвердишь?


- Ох уж эта твоя чуйка! – пробурчал Джимми Фернандес. – Вечно ты что-то чуешь!


- Она чертовски хорошо различает всякие запахи, - с гордостью заявил Джону самый младший из Фернандесов, Гарри. – Она даже может распознать по запаху кому принадлежит грязное белье в стирке.


- Не может, - возразил Джимми. – Она просто придуривается. Можно подумать, что каждый человек пахнет как-то по-особому!


- Могу!


- По крайней мере собаки могут, - подвел итог спору Джон.


А Эмили промолчала. Естественно, что все люди пахнут по-особому – о чем тут спорить. К примеру, она сама всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона. И даже знала, если кто-нибудь другой им пользовался. Но все это просто показывает, какого сорта люди эти креолы, что так открыто обсуждают Запахи.


- В любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и вот пожалуйста, оно случилось, - отрезала Маргарет.


Именно этого утверждения так ждала Эмили! Итак, это и в самом деле было Землетрясение (она не любила задавать вопросы, потому что считала, что так покажет свое невежество, но сейчас Маргарет подробно разъяснила, что это было оно самое).


Если когда-нибудь ей доведется вернуться в Англию, то теперь она может смело заявить другим: «Я пережила Землетрясение». Представив, как это будет, в ней снова начал оживать пьянящий восторг. Ничто в мире, никакое другое приключение, случившееся по воле Небес или Человека, не сможет сравниться с этим. Даже если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать, то и это не показалось бы ей большим чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую жуткую карту, и маленькая Эмили выжила там, где погибли даже взрослые люди (вроде Коры, Датана и Эбирама).


Внезапно, ее накрыло чувство опустошения: никогда в жизни с ней больше не произойдет ничего столь же опасного, столь же грандиозного.
 

49. Gene Michaelow

Ричард Хьюз. «Ураган над Ямайкой»

Но только не Эмили – плененная зрелищем, она кружилась в неудержимом танце. Следом и Джон в порыве чувств пошел кувыркаться по мокрому песку: перекат, другой; и когда оказался в воде, все перед ним вертелось так, что не разберешь, где – верх, где – низ.

А Эмили, недолго думая, вскочила на пони и с лаем, что твой пес, рванула галопом вдоль по пляжу. На нее серьезно (впрочем, не то чтобы осуждающе) взирали юные Фернандесы. Джон же греб в сторону Кубы с таким проворством, будто его за пятки щекотали акулы. Эмили верхом влетела прямо в море и понукала пони, снова и снова, пока животное не пустилось вплавь – за Джоном, к рифу, под ее неугомонное тявканье.

Ярдов через сто оба утомились от погони. Уже без воодушевления, повернули обратно. Запыхавшийся Джон плыл рядом, вцепившись сестре в ногу. Наконец, он выдавил:

– Нельзя сидеть на лошади голой кожей, лишай подхватишь.

– Да мне все равно, – возразила Эмили.

– Подхватишь, и будет не все равно!

– Все-рав-нооо! – протянула она.

До берега добрались поздно: остальные к тому времени успели одеться и готовились к отъезду. Вскоре под покровом сумерек все дружно двинулись домой.

Немного погодя раздался голос Маргарет:

– Так-то вот!

Никто не ответил.

– Я с самого утра чуяла, что пахнет землетрясением. Говорила ведь я, правда, Эмили?

– Ох уж ты со своими запахами! Вечно что-нибудь вынюхиваешь, – отозвался Джимми Фернандес.

– У нее чертовский нюх, – с гордостью заметил младший, Гарри, обращаясь к Джону. – Она по запаху различит, чье в стирке белье.

– А вот и нет, врет она все, – встрял Джимми. – Будто люди пахнут по-разному!

– А вот и да!

– Собаки точно различат, – сказал Джон.

Эмили молчала. Разумеется, люди пахнут по-разному, тут и спорить не о чем. Она сама, к примеру, никогда бы не спутала свое полотенце с полотенцем Джона – более того, сразу понимала, что им вытирался кто-то еще. Зато лишний раз можно убедиться, что за люди эти креолы. Настолько неприкрыто рассуждать о Запахе!

– Как бы там ни было, я говорила, что случится землетрясение, и оно случилось, – заявила Маргарет. Этого-то Эмили и ждала. Не годится лезть с расспросами и выглядеть невеждой, но тут уж Маргарет выразилась наверняка. Так, значит, все-таки Землетрясение!

Теперь, доведись ей вернуться в Англию, она станет говорить всем и каждому: «Я побывала в Землетрясении».

Поостывший слегка восторг вновь разгорелся в ней. Сыщется ли в свете хоть одно испытание, Божье или людское, подобное сему? Обнаружь она даже, что умеет летать, не изумилась бы сильнее. То вершили суд небеса, суд грозный и роковой. Взрослые мужи: Корей, Дафан, Авирон* – и тех когда-то поглотила земля. А маленькая Эмили цела.

Жизнь словно опустела вмиг. Верно, не видать ей больше ничего столь же опасного, столь грандиозного…


---
* Корей, Дафан и Авирон – библейские персонажи; по легенде, описываемой в Ветхом Завете, замыслили мятеж против Моисея, за что были низвергнуты Богом в бездну.

50. Gerda

Но для Эмили этого небольшого потрясения было более чем достаточно, чтобы совершенно потерять голову. Она принялась танцевать, забавно переваливаясь и перескакивая с одной ноги на другую. Джон тут же подхватил. Он кувыркался в мокром песке, выписывая круг за кругом, пока не очутился в воде; всё вокруг него вращалось и ему едва удавалось различать, где небо, а где земля.

Глядя на него Эмили вдруг абсолютно точно поняла, чего именно ей сейчас больше всего хотелось. Она вскарабкалась на пони, пустила его галопом и стала гонять по берегу, оглашая окрестности чем-то похожим на собачий лай. Надо сказать, что маленькие Фердандесы, сохранявшие торжественное спокойствие, смотрели на всё это не без одобрения. Держа курс прямиком на Кубу, Джон плыл так быстро, словно акулы уже кусали его за пятки. Эмили направила пони в море и колотила его до тех пор, пока он не пустился вплавь: так, лая до хрипоты, она направилась к рифу вслед за Джоном.

Их запала хватило не меньше, чем на сто ярдов. Абсолютно выбившись из сил, они повернули к берегу. Джон плыл, держась за ногу Эмили, шумно фыркая и хватая воздух. Оба понимали, что немного погорячились, от прежнего веселья не осталось и следа. Через какое-то время Джон крикнул, тяжело дыша:

- Нельзя ведь скакать с голыми ногами, лишай подхватишь.
- Не боюсь я лишая, - сказала Эмили.
- Боялась бы, если бы он у тебя был, - сказал Том.
- Не боюсь, - пропела Эмили.

Обратный путь казался бесконечным. Когда они наконец добрались до берега, все уже оделись и были готовы отправляться. И вскоре вся компания уже шагала домой в темноте. Какое-то время они шли молча, вдруг Маргарет сказала:
- Ну, вот и всё.

Никто не ответил.

- Когда я встала сегодня утром, у меня было такое чувство, что будет землетрясение. Разве я не говорила, Эмили?
- Ох уж эти твои предчувствия! - воскликнул Джимми Фернандес, - Вечно ты чуешь что-нибудь!
- Она никогда не ошибается, - с гордостью сказал Джону самый младший из всех, Харри, - Она может по запаху белья, отправленного в стирку, определить, чьё оно.
- Да ну, - сказал Джимми, - Выдумывает. Будто бы человека можно отличить по запаху.
- Не выдумываю!
- Собаки же отличают, - сказал Джон.

Эмили молчала. Конечно же каждый человек имеет свой собственный запах, об этом и спорить не стоит. Она всегда может сказать, где её полотенце, а где полотенце Джона, например, или даже почувствовать, что кто-то другой им вытирался. Это ещё раз доказывает, что Креолы совершенно особенные люди. Так вот не стесняясь говорить о такой неловкой вещи, как запах.

- Как бы то ни было, я сказала, что будет землетрясение и оно было, - сказала Маргарет.

Вот чего ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (ей не хотелось выспрашивать, чтобы не показать, что она ничего толком не понимает), но сейчас из слов Маргарет стало абсолютно ясно, что это было именно оно.

Теперь, если она когда-нибудь вернётся в Англию, она сможет сказать кому угодно: «А я видела землетрясение».

С осознанием того, что с ней произошло, к Эмили вновь вернулось радостное возбуждение. Ведь никакое другое приключение, посланное Богом или человеком, не могло сравниться с этим. Даже если бы она внезапно поняла, что умеет летать, это показалось бы ей менее невероятным. Небеса показали ей всю свою силу, пустив в ход свой последний, самый устрашающий козырь, и маленькая Эмили выстояла, там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) были повержены и погибли.

Она вдруг почувствовала какое-то опустошение, потому что, никогда в жизни с ней больше не случится ничего такого же опасного и значительного.

 

51. GOA_983

Для Эмили это было слишком. Землетрясение заполнило ее голову. Она начала танцевать, старательно прыгая с одной ноги на другую. На Джона это подействовало тоже. Он кувыркался через голову на мокром песке снова и снова, пока не понял, что оказался в воде. Голова его кружилась так, что он не мог отличить верха и низа.

И тут Эмили поняла, что хочет сделать. Она вскочила на пони и погнала его галопом по пляжу туда и обратно, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандеса в недоумении смотрели на нее, но без неодобрения. В это время Джон держал курс на Кубу и плыл с такой скоростью, как будто его вот-вот догонят кровожадные акулы. Эмили повернула своего пони в море и хлестала его, пока он не поплыл и тогда, лая, хрипло тявкая, последовала за Джоном к рифу.

Должно быть, они проплыли добрую сотню ярдов, прежде чем устали. Тогда они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь. Оба немного перестарались. Их эмоции иссякли. Немного погодя, Джон выдохнул:

- Ты не должна ездить голой, иначе подхватишь лишай.

- Не беспокойся, - отмахнулась Эмили.

- Ты бы так не делала, если бы это знала, - сказал Джон.

- Не твое дело, - пропела Эмили.

Казалось, до берега еще далеко. Когда они, наконец, добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре, уже в темноте, вся компания возвращалась домой. Маргарет сказала:

- Такие вот дела.

Никто не ответил.

- Я учуяла запах землетрясения, когда встала. Разве я этого не говорила, Эмили?

- Ты и твои запахи, - проворчал Джимми Фернандес. - Ты всегда что-то нюхаешь.

- Она ужасно хорошо чувствует запахи, - с гордостью поведал младший Гарри Джону, - по запаху может понять, кому принадлежит чужая грязная одежда.

- Это неправда, - возразил Джимми. - Она не может. Будто все пахнут по-разному!

- Я могу.

- Во всяком случае, собаки могут, - сказал Джон.

Эмили молчала. Конечно, люди пахли по-разному: спорить было не о чем. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Но это просто показывало, какого сорта люди эти креолы, если говорить только о запахах.

- Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - не унималась Маргарет. Вот оно - то, чего так ждала Эмили! Это действительно было Землетрясение (вообще-то, она не любила задавать вопросы, это казалось ей невежественным, но сейчас Маргарет сказала так много слов об этом, что все сразу стало на свои места).

И теперь, если ей когда-нибудь доведется вернуться в Англию, она сможет сказать людям: «Я пережила Землетрясение».

От этой мысли к Эмили вернулся былой восторг. Ибо никакое другое событие, будь то Божий промысел, или же деяние человека, не шло ни в какое сравнение с землетрясением. Девочка вдруг осознала, что даже если бы обнаружила, что умеет летать, и то так не удивилась бы. Ведь, когда эта страшная катастрофа случилась, она, малютка Эмили, выжила. Выжила там, где взрослые мужчины (Корей, Дафан, Авирона) погибли.

Тут ей даже немножечко взгрустнулось: неужели больше уж не суждено пережить ничего столь же опасного и столь же потрясающего.

52. heron

Сильные ямайские ветра.

А вот для Эмили это было чересчур – от землетрясения она совсем спятила. Она принялась танцевать, мерно перепрыгивая с одной ноги на другую, так заразительно, что Джон перекувыркнулся, подняв пыль, и пошёл кувыркаться по кругу, пока не оказался в воде и не докувыркался до того, что не мог отличить верх от низа.

Теперь Эмили знала, что ей хочется сделать. Она вскарабкалась на пони и пустила его скакать галопом по пляжу туда-сюда, а сама при этом лаяла собакой. Дети Фернандосов не отрываясь смотрели на это, сурово, но без осуждения. Джон взял курс на Кубу и плыл так, будто акулы кусали его за пятки. Эмили загнала пони в море и хлестала его, пока ему не пришлось пуститься вплавь вслед за Джоном, к рифам, а ржала она за него сама.

Только проделав сотню ярдов, они выдохлись и повернули к берегу – Джон, тяжело дыша и отдуваясь, держался за ногу Эмили, оба немного переутомились, зато их возбуждение поулеглось. Наконец Джон выдохнул:
– Нельзя ездить верхом с голыми ногами, лишай подхватишь.
– А мне всё равно, если и так, – отвечала Эмили.
– Но не будет, когда подхватишь, – заверил Джон.
– Мне всё равно! – пропела Эмили.

Путь до берега показался им долгим. Когда они добрались, остальные уже оделись и собирались уходить, и вскоре всё сборище уже направлялось домой в темноте. Маргарет при этом сказала:
– Вот так вот оно.
Никто ей не ответил.

– Я чуял, что будет землетрясение, когда проснулся. Разве я не говорил, Эмили?
– Опять вы со своим чутьём, – вмешался Джинни Фернандес. – всегда что-нибудь унюхиваете.
– У неё ужасно хороший нюх, – гордо подтвердил самый младший, Гарри. – Она может разложить всё бельё для стирки по запаху – какое чьё.
– Не может, – сказал ему Джимми. – Врёт она. Будто все по-разному пахнут!
– Я могу!
– Собаки точно могут, – сказал Джон.
Эмили не сказала ничего. Разумеется, все люди пахнут по-разному, тут и спорить не о чем. К примеру, она всегда сможет отличить полотенце Джона от своего и даже поймёт, если кто-то ещё им пользовался. Зато сразу видно, что за народ эти креолы, раз так нескромно говорят о таких вещах, как запахи.

– Ладно, я же говорила, что будет землетрясение, вот оно и случилось, – сказала Маргарет. Как раз этого и ждала Эмили: значит, это всё-таки было Землетрясение! (Ей не хотелось спрашивать, чтобы не выдать своего невежества, но теперь Маргарет сказала так много, что это точно оно и есть).
Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет сказать: "Я была на Землетрясении!"
От сознания этого ею снова стало овладевать восторженное опьянение. Потому что не было такого приключения, которое мог бы выдумать человек или господь, чтобы сравнить с этим. Подумать только, если бы она даже обнаружила внезапно, что умеет летать, она и то не удивилась бы сильнее. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили пережила то, что не смогли перенести даже такие взрослые люди, как Кора, Датан и Абирам.
Жизнь вдруг как-то опустела: никогда больше не сможет случиться с ней нечто настолько же опасное и великолепное.

 

53. HighWind

Но для Эмили это было чересчур. Землетрясение основательно ударило ей в голову. Она начала танцевать, вычурно перескакивая с ноги на ногу. Джон заразился от нее. Свалился на влажный песок и стал перекатываться по эллиптической кривой, снова и снова, до тех пор, пока не почувствовал, что оказался в воде, а его голова кружилась так, что трудно было разобрать, где верх, где низ.


При всем при этом Эмили понимала, что именно она хотела сделать. Она взобралась на пони и пустила его галопом вдоль пляжа, пытаясь лаять, как собака. Дети из семьи Фернандес уставились на нее угрюмо, но без осуждения. Джон, повернув в сторону Кубы, плыл так, будто акулы кусали его за пятки. Эмили загнала пони в море и била и била его до тех пор, пока он не поплыл: и, следуя таким образом за Джоном к рифу, продолжала лаять до хрипоты.


Должно быть, они проплыли так не меньше ста ярдов. Потом повернули к берегу. Джон, держась за ногу Эмили, пыхтел и задыхался, оба немного устали, их аффект прошел. Некоторое время спустя Джон выдохнул:
- Тебе не стоит кататься верхом с голыми ногами. Подхватишь лишай.
- Мне все равно, - ответила Эмили.
- Будет не все равно, - сказал Джон.
- Мне все равно! – произнесла нараспев Эмили.


Казалось, путь до берега занял вечность. Когда они добрались, остальные уже оделись и готовились идти. Вскоре вся компания в темноте направилась домой. Некоторое время спустя Маргарет сказала:
- Ну вот и все.
Никто не ответил.
- Я почувствовала запах землетрясения, когда проснулась. Разве я не говорила, Эмили?
- Ты и твои запахи! – ответил Джимми Фернандес. – Ты все время что-то чуешь!
- У нее это здорово получается – гордо произнес самый младший, Гарри, обращаясь к Джону. – Она по запаху может рассортировать грязную одежду для стирки: что кому принадлежит.
- Вообще-то не может, - вставил Джимми. – Она притворяется. Как будто каждый пахнет по-своему!
- Могу!
- Собаки могут, как бы то ни было, - сказал Джон.


Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному: тут даже спорить не стоит. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например: или даже понять, когда кто-то другой брал его. Но это всего лишь показывало, какими людьми были креолы: говорить о Запахе так открыто.
- Что ж, как бы то ни было, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - ответила Маргарет. Именно этого и ждала Эмили! Так это действительно было Землетрясением (она не хотела спрашивать, ей казалось это таким невежественным, а тут Маргарет прямо сказала, что это оно и было).


Теперь, если когда-нибудь она вернется в Англию, она сможет сказать людям: «Я пережила Землетрясение».


С этой уверенностью ее хмельное возбуждение стало возвращаться. Потому что ничего, будь то дело рук Божьих или Людских, не могло сравниться с этим. Поймите, что даже если бы она вдруг обнаружила, что умеет летать, ей бы не показалось это более удивительным. Небеса разыграли свою последнюю, самую жуткую карту; и вот маленькая Эмили осталась в живых там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) были повержены.


Жизнь вдруг показалось немного пустой: ведь никогда больше не могло случиться с ней нечто такое же опасное, такое же величественное.

54. Imperial Affliction

"Ураган на Ямайке"

Ричард Хьюз

Эмили же будто с цепи сорвалась. Землетрясение со всей силы ударило ей в голову. Она затанцевала, старательно перепрыгивая с одной ножки на другую. Её настроение передалось и Джону. Он опустил руки на влажный песок и колесом прошёлся по берегу, снова и снова по эллиптической дуге, до тех пор, пока неожиданно для себя не оказался в воде и едва уже мог отличить, где верх, а где низ.

И тут Эмили поняла, что ей хочется сделать. Она вскарабкалась на пони и погнала его галопом по пляжу, при этом стараясь лаять, как собака. Юные Фернандесы смотрели вслед мрачно, но без осуждения. Джон, пытавшийся проложить курс на Кубу, барахтался в воде так, словно акулы ему ногти на ногах стригли. Эмили загнала пони в воду и била его, била, пока он не поплыл: она последовала за Джоном к рифу, всё ещё хрипло потявкивая.

Только через полных сто ярдов они, наконец, выдохлись и повернули к берегу; Джон держался за ногу Эмили, тяжело дышал и глотал ртом воздух; оба были вымотаны и заметно притихли. Вскоре Джон вздохнул:

- Не ездила бы ты с голыми ногами. Вдруг лишай подхватишь.

- А меня не волнует! – сказала Эмили.

- Вот подхватишь – ещё как заволнует, – ответил Джон.

- Не волнует! – пропела Эмили.

Путь до берега казался долгим. Когда добрались, все, уже одетые, готовились к отбытию. Некоторое время спустя компания в полном составе прокладывала путь домой через темноту.

И тут Маргарет сказала:

- Ну и дела.

Ей никто не ответил.

- Когда я проснулась, то сразу почуяла в воздухе запах надвигающегося землетрясения. Я прямо так и сказала, верно, Эмили?

- Ох уж эти твои запахи! – воскликнул Джимми Фернандес. – Вечно ты что-то чуешь!

- У неё невероятно чуткое обоняние, - гордо заявил Гарри, самый младшенький, Джону. – Она может взять кучу грязного белья для стирки и по запаху распознать, кому принадлежит каждая вещь.

- Вообще-то, не может, – ответил Джимми. – Она только притворяется. Как будто мы все по-разному пахнем!

- Ещё как могу!

- В принципе, собаки это умеют, – заметил Джон.

А Эмили ничего не сказала. Конечно, все люди пахли по-разному: тут и спорить нечего. Она, например, всегда могла отличить, где её полотенце, а где - Джона. И даже понять, пользовался ли им кто-то ещё. Но то, как открыто креолы рассуждали о Запахе, очень многое о них говорило.

- Что ж, как бы то ни было, я сказала, что будет землетрясение – и оно случилось, – продолжила Маргарет. Именно этого Эмили и ждала! Значит, то и вправду было Землетрясение (она не любила задавать вопросы – боялась показаться невежей – но сейчас Маргарет уже несколько раз повторила: "землетрясение").

И если она когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет сказать людям: «Я была прямо в Землетрясении».

Вместе с подтверждением к ней вернулось и пьянящее волнение. Ибо ничто, никакое другое приключение - творение рук Бога или Человека - не могло сравниться с произошедшим. Представьте себе, даже если бы она внезапно поняла, что умеет летать, и то не сочла бы это за большее чудо. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту. Маленькая Эмили пережила событие, жертвой которого пали даже взрослые люди (такие как Кора, Дэйтан и Эбирам).

Жизнь неожиданно показалась чуточку пустой: ведь уже никогда больше с ней не приключится ничего столь опасного, столь грандиозного.

55. ivy_walker

Ричард Хьюз

“Ураган над Ямайкой”

А у Эмили эмоции хлестали через край. Она не могла думать ни о чём, кроме землетрясения. Принялась плясать, с большим усердием перепрыгивая с ноги на ногу. Её восторг передался Джону. Он начал кувыркаться прямо на мокром песке и кувыркался, и кувыркался по кругу, пока, сам того не ожидая, не оказался в воде, совершенно закружившись, не понимая, где верх, а где низ.

Тут Эмили поняла, чего же ей хочется. Кое-как вскарабкавшись на пони, она принялась гонять его галопом по пляжу туда-сюда, а сама лаяла по-собачьи. Фернандесы смотрели на эту картину серьёзно, но без осуждения. Джон взял курс на Кубу и грёб так, будто за ним гнались акулы и пытались подровнять ему ногти на ногах. Эмили загнала пони в море и хлестала, хлестала его, пока он не поплыл, и так, верхом, отправилась вслед за Джоном к рифу и всё тявкала, до хрипоты.

Они отплыли метров на сто или больше и только тогда выбились из сил и повернули к берегу. Джон плыл, ухватившись за ногу Эмили, пыхтя и отплёвываясь. Они оба слишком раззадорились, но теперь запал прошел. Джон выдохнул:

— Если будешь кататься на пони голышом, схватишь лишай.

— А мне всё равно, — сказала Эмили.

— Это потому что у тебя его нет, — сказал Джон.

— Всё рав-но-о! — пропела Эмили

До берега они плыли долго, а когда доплыли, увидели, что остальные уже оделись и собрались уходить. Вскоре вся компания отправилась домой по темноте. И Маргарет вдруг сказала:

— Вот и да-то.

Никто не ответил.

— Я, как проснулась, сразу сказала: пахнет землетрясением. Скажи, Эмили?

— Опять ты со своими запахами! — сказал Джимми Фернандез. — Вечно тебе всё пахнет!

— У нее ужасно хороший нюх, — с гордостью сказал Гарри, младший из них, Джону. — Она может грязное бельё для стирки раскладывать по запаху, где чьё.

— Ничего она не может! — сказал Джимми. — Выдумывает! Ну как будто все пахнут по-разному!

— Нет, могу!

— Собаки вот точно могут, — сказал Джон.

А Эмили ничего не сказала. Конечно, все пахнут по-разному, что тут спорить. Она, например, всегда могла по запаху понять, где её полотенце, а где — Джона, или что кто-то другой вытирался её полотенцем. Но в этом и есть креольская натура — обсуждать Запахи открыто, без стеснения.

— В общем, я сказала, что будет землетрясение, и оно случилось, — сказала Маргарет. Этого-то Эмили и ждала! Так, значит, Землетрясение всё же было (ей не хотелось спрашивать, не хотелось казаться дурехой, а теперь Маргарет сама подтвердила: это оно и было).

Теперь, если она вернётся в Англию, ей будет что сказать людям: “Я пережила Землетрясение”.

И эта уверенность вновь разожгла в Эмили отсыревший было восторг. Потому что ничто, ни Богово, ни людское, не могло с этим сравниться.Даже если бы Эмили вдруг обнаружила, что может летать, и то бы она так не восторгалась своей чудесной способностью. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и даже взрослые мужчины (вот хоть Корах, Датан и Авирам из Ветхого Завета) пали, а малышка Эмили — выжила.

Но вместе с тем, жизнь вдруг показалась ей немного бессмысленной: никогда, никогда уже не случится с ней ничего более опасного и восхитительного.

56. Jamaican

Для Эмили это уже было слишком. Землетрясение не выходило у нее из головы. Она начала танцевать, старательно прыгая с ноги на ногу. Джон подхватил. По какой-то эллиптической траектории он снова и снова переворачивался вниз головой на влажном песке, пока не осознал, что очутился в воде, и от головокружения у него все смешалось.

И тут Эмили осознала, что именно ей нужно сделать. Она вскочила на пони и, стараясь лаять по-собачьи, стала галопом гонять его по берегу. Дети семьи Фернандес уставились с серьезным видом, но без осуждения. Джон, двигаясь в сторону Кубу, плыл так, как будто его по пятам преследовали акулы.

Эмили направила пони прямо в море, то и дело, стегая его, пока тот не поплыл. Так она, хрипло потявкивая, и последовала за Джоном к рифу.

Они преодолели, должно быть, добрую сотню ярдов и выбились из сил. Затем повернули к берегу. Джон пыхтел и тяжело дышал, держась за ногу Эмили. Они оба слегка переутомились и были эмоционально опустошены.

– Ты бы не садилась верхом без седла. Так можно и стригущий лишай подхватить. – Наконец выдавил Джон.

– А плевать. Пусть.

– Ну, смотри если что.

– Да ну, ерунда! – крикнула Эмили.

Казалось до берега еще очень далеко. Когда они добрались до него, остальные уже были одеты и готовы отправиться в путь. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой. Наконец Маргарет произнесла:

– Вот оно что.

Никто ей не ответил.

– Проснувшись, я почуяла запах приближающегося землетрясения. Я ведь говорила об этом, Эмили?

– Ох уж эти твои «почуяла»! – воскликнул Джимми Фернандес. – Вечно ты к чему-то принюхиваешься!

– Она просто знаток запахов, – с гордостью сказал Гарри-младший Джону. – По ним может определить, кому принадлежит одежда, отложенная в стирку.

– На самом деле, нет, – ответил Джимми. – Просто прикидывается. Как будто, все пахнут по-разному!

– Я могу!

– Все-таки это делают собаки, – сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно, у всех свой запах. Не поспоришь. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона; или даже знала, пользовался ли им кто-то еще. Честно говоря, это просто показывало, что за люди Креолы, если иметь в виду обоняние.

– Ну, я ведь сказала, что будет землетрясение, так и случилось, – откликнулась Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Это, действительно, было Землетрясение. Она вообще не любила спрашивать, это казалось проявлением невежества, а тут Маргарет высказалась настолько категорично, что стало ясно – это землетрясение.

И теперь приехав обратно в Англию, Эмили могла бы сказать людям: «Я пережила Землетрясение».

Эта уверенность возбуждалась Эмили все больше и больше. Нет такого приключения, данного ни Богом, ни Человеком, сравнимого с этим. Вот узнай Эмили вдруг, что умеет летать, она бы ничуть не удивилась. По воле Небес случилось самое страшное, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые, такие как Корей, Дафан и Авирон погибли.

Жизнь вдруг показалась ей немного пустой: ведь больше никогда с ней не случится ничего такого опасного, потрясающего.

57. JLefroy

A High Wind in Jamaica by Richard Hughes


Но Эмили переполнял восторг. Она могла думать только о землетрясении и ни о чем другом. Девочка пустилась в пляс, затейливо перепрыгивая с одной ножки на другую, и ее настроение передалось Джону. Он сделал колесо на мокром песке, потом еще и еще и не успел опомниться, как оказался в воде, потеряв равновесие и не различая кружащиеся перед глазами небо и землю.


И тут Эмили поняла, чего ей хотелось: она вскарабкалась на своего пони и пустила его галопом к воде, пытаясь по-собачьи лаять и рычать. Маленькие Фернандесы смотрели на нее во все глаза, но без осуждения. Джон, точно акулы уже хватали его за ноги, изо всех сил греб в сторону Кубы. Эмили ворвалась в море верхом, подняв тучу брызг и охаживая пони по бокам, чтобы тот плыл за Джоном к рифу, и лаяла, пока не охрипла.


Преодолев около ста метров, запыхавшиеся и выбившиеся из сил, дети повернули обратно. Плывя к берегу, Джон держался за ногу Эмили, отфыркиваясь и хватая ртом воздух. Их восторг иссяк, уступив место усталости.


– Не стоит тебе ездить верхом в одном купальном костюме, подхватишь лишай, – выдохнул Джон какое-то время спустя.


– Ну и пускай, – откликнулась Эмили.


– Вот подхватишь, будет тебе «пускай», – настаивал Джон.


– Ну и пуска-а-ай, – пропела Эмили в ответ.


Обратный путь занял немало времени, и когда они наконец выбрались на сушу, остальные уже оделись и ждали. Вскоре вся компания в сгустившихся сумерках шла к дому. Через некоторое время Маргарет произнесла:


– Вот как, значит.


Никто ей не ответил.


– А я прямо с утра нюхом чуяла, что грядет землетрясение. Разве я тебе не говорила, Эмили?


– О уж этот твой нюх! – воскликнул Джимми Фернандес. – Ты всегда что-нибудь да унюхаешь!


– Да, в унюхивании она мастер, – гордо подтвердил Джону младший из Фернандесов, Гарри. – Она может по запаху различать грязные вещи – чьи они.


– Да не может, – возразил Джимми. – Только прикидывается. Будто все пахнут по-разному!


– Я могу!


– Во всяком случае, собаки могут, – заметил Джон.


Эмили промолчала. Безусловно, люди пахнут по-разному, тут и спорить было нечего. К примеру, она всегда могла различить их с Джоном полотенца, или понять, пользовался ли ее полотенцем кто-то еще. Но так открыто говорить о том, кто чем пахнет – как точно эта сценка передает суть креолов.


– Ну, в любом случае я сказала, что будет землетрясение, и оно было, – заявила Маргарет.


Этого-то Эмили и ждала! Значит, все же землетрясение! Ей не нравилось лишний раз спрашивать, ведь в таком случае ее могли счесть невежественной, но теперь Маргарет четко подтвердила, что это было оно.


Если Эмили когда-нибудь вернется в Англию, то сможет говорить всем: «А я пережила землетрясение».


Успокоившиеся было эмоции и восторг воспряли от этой мысли. Ибо ничто, никакое приключение по человеческому или божьему замыслу уже не сравнится с этим. Даже осознай она в эту минуту, что может летать, и то обретенная способность не показалась бы ей столь удивительной. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, а маленькая Эмили выжила, не поддалась стихии, победившей даже иных взрослых (Корей, Дафан и Авирон*).

---- сноска ----
* Корей, Дафан и Авирон, согласно Священному Писанию, возглавили восстание против Моисея, выведшего их из Египта, а в наказание их поглотила земля.


Жизнь вдруг показалась какой-то опустевшей: ведь больше никогда с ней не произойдет ничего столь же опасного и впечатляющего.

58. JowJow13

Шторм над Ямайкой

Что до Эмили, ей хватило с лихвой. Землетрясение опьянило ее. Она заплясала, запрыгала тяжеловато с ноги на ногу. Ее настроение передалось и Джону. Он покатился кувырком по сырому песку, описывая растянутую окружность – снова и снова, пока не скатился прямо в воду, не успев даже ничего понять. Небо, земля - все вертелось перед его глазами.
Зато Эмили поняла, чего она хочет. Она взобралась на пони и принялась гонять его галопом по берегу, лая по-собачьи. Дети Фернандес взирали на нее без тени улыбки, однако и без осуждения. Джон взял направление на Кубу и поплыл так, точно его акулы хватали за пятки. Эмили загнала своего пони в море и хлестала его, пока не заставила пуститься вплавь. Хрипло тявкая, она направилась к рифам вслед за Джоном.
Их безумный заплыв длился, наверное, целую вечность. Наконец оба утомились и повернули к берегу. Джон, пыхтя, точно морж, держался за ногу Эмили. Оба переоценили свои силы, усталость охладила их пыл.
- Ты бы хоть штаны надела, - хрипло выдохнул Джон, - С голыми ногами на лошадь – лишай подцепишь.
- Ну и пусть, - отозвалась Эмили.
- Вот подцепишь, тогда будет «ну и пусть».
- Ну и пусть! – крикнула Эмили.
Путь назад казался бесконечно долгим. Когда они наконец добрались до берега, остальные уже оделись и собирались в дорогу. Вскоре вся компания уже брела в потемках домой.
Через несколько шагов Маргарет сказала:
- Вот и все.
Никто не ответил
- Я, как проснулась, сразу почуяла, что будет землетрясение. По запаху. Ну, я же говорила, правда, Эмили?
- Вечно ты со своими запахами! – проворчал Джимми Фернандес, - Только и слышно – то почуяла, это почуяла…
- У нее чертовски острый нюх, – с гордостью поведал Джону самый младший из группы, Гарри, - взять хоть грязные вещи для стирки – она всегда по запаху может разобраться, где чье.
- Ничего она не может, - возразил Джимми, - выдумывает все. Можно подумать, мы все так по-разному пахнем.
- Да нет же, могу!
- Собаки, во всяком случае, могут, - заметил Джон.
Эмили молчала. Разумеется, у каждого свой собственный запах, тут спорить не о чем. Она, к примеру, всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона или даже понять, что им пользовался кто-то другой. Но вот так свободно, при всех рассуждать о запахах… Сразу видно, что за люди эти креолы.
- Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и вот вам пожалуйста, - заявила Маргарет.
Эмили только того и ждала. Значит, это и в самом деле было землетрясение (спрашивать ей не хотелось, еще подумают, что она совсем ничего не знает, но теперь Маргарет сама все сказала. Так много слов, а хватило бы одного!)
Теперь она может всем рассказывать: «Я видела землетрясение собственными глазами!» - если только вернется в Англию.
Подумав об этом, она вновь ощутила воодушевление. Ибо никогда в жизни никто - ни человек, ни Бог – не мог бы подарить ей такого приключения. Даже если бы сейчас у нее выросли крылья, это бы не показалось ей таким чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, а крошка Эмили выжила там, где случалось не выстоять даже великим мужам (таким как Корей, Дафан, Авирон).
Жизнь вдруг показалась ей пустой: никогда больше с нею не случится ничего столь грандиозного, столь восхитительно опасного.

59. JulesCh

Ураган на Ямайке. Ричард Хьюз


Но Эмили уже нельзя было остановить. Буря поглотила все её мысли, отчего она принялась плясать, задорно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон не хотел оставаться в стороне – он снова и снова кувыркался на влажном песке до тех пор, пока вдруг не оказался в воде и уже не мог разобрать, где небо, а где земля.


И тут Эмили поняла, чего ей хочется на самом деле. Она забралась на своего пони и понеслась по пляжу, лая при этом, как собака. Фернандезы с серьёзным видом наблюдали происходящее, хотя проделки Джона и Эмили были им по душе. Джон быстро, будто за ним гналась стая акул, уплывал с дороги несущегося пони. Куба оказался в море, и Эмили подгоняла его, пока он, наконец, не решился продолжить путь вплавь. И так, взяв курс на риф, они вдвоём отправились за Джоном. Весь этот долгий вояж Эмили громко, до хрипоты, протявкала.


Усталость взяла верх над путешественниками только через тысячу долгих метров. Они поплыли обратно: Джон, задыхаясь, держался за ногу Эмили. Оба немного утомились, огонь в их глазах поугас. Джон заметил:
¬— Тебе не стоит ездить голышом – лишай подцепишь.
— Будто мне есть дело! — ответила Эмили.
— Будет, если и правда подцепишь, — возразил Джон.
— Все равно!



До берега они добирались долго и, когда, наконец, доплыли, остальные уже оделись и собирались в обратный путь. Вскоре вся компания пробиралась домой во мраке ночи.
Тишину нарушила Маргарет:
— А ведь я говорила!
Никто будто и не заметил.
— Ещё утром я учуяла землетрясение, и вот – пожалуйста. Разве не так, Эмили?
— Ох уж этот твой нос! — сказал Джимми Фернандез, — Ты постоянно что-то да чуешь!
— У неё отличный нюх! — с гордостью отметил самый младший Фернандез, Гарри, — Она по запаху понимает, чья вещь чья, когда сдаёт одежду в стирку.
— Нет, не понимает! — возразил Джимми, — Она выдумывает! Все люди пахнут одинаково!
— Нет, по—разному! — гнула свое Маргарет.
— Ну собаки же их как-то различают, — добавил Джон.


Эмили ничего не ответила. Конечно, у каждого есть свой запах, об этом и говорить нечего. Она и сама, стоило ей только понюхать, могла отличить свое полотенце от полотенца Джона и даже понимала, брал ли его кто-то ещё. Только они, креолы, могли говорить столь открыто о таких вещах.


— Как бы там ни было, я сказала, что будет землетрясение. Так и случилось, — закончила Маргарет.

Этого-то Эмили и ждала! Землетрясение действительно было (она давно хотела проверить догадку Маргарет, но спрашивать казалось ей бестаткным, а теперь та повторила это уже сотый раз, так что не быть Землетрясения просто не могло).


Если когда-нибудь Эмили вернётся в Англию, то сможет всем похвастаться, что видела настоящее Землетрясение.


Она снова пришла в возбуждение, ведь ни одно приключение, ни одно препятствие, созданное человеком или даже посланное ей Богом, не могло сравниться с этим удивительным событием. Научись она сейчас летать, Эмили бы даже не заметила. Небеса сыграли с ней злую шутку, но малышка Эмили выжила, тогда как взрослые (Корей, Дафан и Авирам ) погибли.


Жизнь вдруг показалась ей слегка бессмысленной: ничего столь опасного, столь грандиозного с ней уже никогда не случится.

60. Kate McMarchie

Но для Эмили этого было более чем достаточно. Землетрясение словно произошло внутри неё самой. Девочка пустилась в пляс, выделывая ногами замысловатые пируэты. Джон мгновенно подхватил этот безумный танец. Он прошелся колесом по песчаному берегу, пока не очутился в воде, не способный от головокружения понять, где верх, а где низ.

Тут Эмили поняла, чего еще ей так хочется. Она вскарабкалась на пони и, громко лая, пустила его галопом вдоль пляжа. Юные Фернандесы наблюдали за происходящим с серьезными лицами, но без малейшего осуждения. Джон, мысленно взяв курс на Кубу, поплыл так быстро, словно за ним гналась целая стая акул. Эмили направила пони в воду и хлестала его до тех пор, пока тот не поплыл. Осипшая от гавканья, девочка последовала за братом в сторону рифа.

Они проплыли, пожалуй, добрую сотню ярдов, прежде чем повернули обратно к берегу. Джон, фыркая и хватая ртом воздух, уцепился за ногу сестры. Оба уже выбились из сил, буря эмоций внутри поутихла. Всё еще пытаясь отдышаться, Джон сказал:

- Ты бы лучше не ездила голышом – подхватишь лишай.

- Да мне всё равно, - ответила Эмили.

- Вот если б подхватила… - возразил Джон.

- Мне всё рав-нооо! – беззаботно пропела девочка.

Путь до берега показался им бесконечным. Когда они всё-таки доплыли, другие дети уже оделись и готовились к отъезду. Стемнело, пора было возвращаться, и вскоре вся компания двинулась в путь. Спустя какое-то время Маргарет нарушила молчание:

- Вот так дела…

Никто не ответил.

- Когда я проснулась, то сказала, что будет землетрясение. Я почуяла его запах. Правда же, Эмили?

- Опять ты со своими запахами! – возмутился Джимми Фернандес. – Вечно тебе чем-то пахнет!

- У неё действительно чертовски хороший нюх, - с гордостью заявил Джону самый младший Фернандес, Гарри. – Она может рассортировать грязное белье для стирки, сказав по запаху, где чьё.

- Да не может она ничего, - ответил Джимми. – Она лишь притворяется. Можно подумать, все пахнут по-разному!

- Нет, могу!

- Ну, собаки же умеют, - сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно, все пахнут по-разному, тут и говорить нечего. Например, она всегда могла определить, где полотенце Джона, а где – её собственное; или даже понять, что им вытерся кто-то другой. Но для неё весь этот разговор лишь показал, что за невежи эти креолы – разве можно так открыто говорить о человеческих запахах?

- В любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и так и случилось, - заявила Маргарет.

Этих-то слов Эмили и ждала! Значит, это действительно было самое настоящее землетрясение (она не хотела спрашивать сама, боясь выглядеть глупо, но Маргарет только что напрямую подтвердила её догадки).

Теперь, если она когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет с уверенностью заявить: «Я пережила землетрясение».

Эта мысль заставила её сердце вновь затрепетать. Ведь уже ничего, никакое чудо господне или земное, не сравнится с этим приключением. Окажись вдруг, что она умеет летать – и то показалось бы ей ерундой. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и она, малышка Эмили, выжила там, где твердь земная разверзлась под взрослыми мужами.

Жизнь вдруг показалась девочке какой-то бессмысленной: ведь никогда уже не случится с ней ничего столь же опасного, столь грандиозного и величественного.
 

61. Katelinnne

Ураган на Ямайке Ричард Хьюз
Но для Эмили это было уже слишком. Землетрясение настолько сильно ударило ей в голову, что она начала пританцовывать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу.Это настроение передалось и Джону. Он кубарем покатился по мокрому песку, в конце концов пока не очутился в воде, и у него так сильно закружилась голова, что он был не в состоянии отличить верх от низа.
И тут Эмили поняла, что она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и галопом оседлала его верх-вниз, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандеса за этим наблюдали с недоуменными лицами, но без неодобрения. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл таким образом, будто акулы цеплялись за его пальцы. А Эмили завела своего коня в воду и била его до тех пор, пока он не поплыл, а потом она последовала за Джоном к рифу, с хрипов потявкивая.
Должно быть, прошла целая сотня ярдов прежде чем они успокоились. Затем они повернули в сторону берега. Джон, пыхтя и задыхаясь, держался за ногу Эмили, оба немного переборщили с эмоциями. Наконец Джон воскликнул:
«Не следует тебе ездить на лошади голышом, так и лишай подхватить можно.»
«Ну и что, даже если и подхвачу,» произнесла Эмили.
«Если бы подхватила, то не говорила бы так,» ответил ей Джон.
«Меня это не волнует!» - пропела Эмили.
Путь к берегу показался долгим. Когда они добрались, остальные уже оделись и готовились начинать. Вскоре вечеринка была в самом разгаре. После этого Маргарет произнесла:
«Как-то так.»
Никто не отвечал.
«Когда я проснулась , то по запаху почувствовала, что приближается землетрясения. Ведь правду говорю, Эмили?»
«Ты и твой нюх!» сказал Джимми Фернандез. «Ты всегда обнюхиваешь все вещи!»
«Она слишком хорошо чувствует запахи,» сказал самый младший из них, Гарри с гордостью Джону. «Она может по запаху отличить какую одежду пора стирать и кому она принадлежит.»
«На самом деле, она не может.» сказал Джимми: «она выдумывает это. Будто все по-разному пахнут!»
«Могу я все!»
«В любом случае, собаки могут» произнес Джон.
Эмили промолчала. Без сомнения у всех людей есть свой неповторимый запах:это и объяснять не нужно. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона по запаху, или, например, определить, кто еще им пользовался. Но эта ситуация показала натуру Креолов, то как просто и легко они говорили про запахи.
«Ну, в любом случае, я сказала, что будет землетрясения, и оно произошло,»- сказала Маргарет. Вот чего так долго ждала Эмили. Ведь на самом деле было землетрясение (она не любила задавать вопросы, ей это казалось тоном невежливости, но сейчас Маргарет сказала столько слов как одно целое).
Если бы она сейчас вернулась в Англию, то могла говорить людям, «Я пережила землетрясение».
С долей уверенности ее волнение начало оживать. Ибо ничто и никакое приключение, посланное Богом или человеком не могли сравниться с этим случаем. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, то сейчас ей это не показалось бы таким прелестным. Небеса послали ей серьезные испытания, и маленькой Эмили удалось выжить там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Абирам ) погибли.
Как вдруг жизнь ей показалась опустошенной, ибо больше ничего столь опасного и грандиозного никогда не могло с ней произойти.





 

62. KatiK

С Эмили все было по-другому. Землетрясение поразило её до глубины души. Она начала танцевать, усердно подпрыгивая то на одной ноге, то на другой. Джон тоже поддался безумию. Он беспрерывными кругами катался по влажному песку, пока не оказался в воде, а голова кружилась так, что он едва мог отличить, где верх, а где низ.

В этот момент Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и понесла его галопом вдоль пляжа, пытаясь лаять, словно собака. Дети Фернандес смотрели мрачно, но не осуждающе. Джон плыл в сторону Кубы, да так, словно акулы кусали его за пятки. Эмили направилась к морю и била своего пони до тех пор, пока он не поплыл; и тогда, хрипло тявкая, она последовала за Джоном к рифу.

Должно быть, они проплыли не многим меньше сотни метров, прежде чем выдохлись. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного переутомились, а эмоции улеглись. Вскоре Джон ахнул:

- Не следует ездить без седла, подхватишь лишай.
- А мне все равно, - ответила Эмили.
- Когда подхватишь, будет не все равно, - сказал Джон.
- Мне все равно! - повторила нараспев Эмили.

Путь до берега показался долгим. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания возвращалась домой в темноте. Наконец, Маргарет сказала:
- Ну вот и все.
Остальные промолчали.
- Когда я проснулась, то ощутила запах землетрясения. Разве я этого не говорила, Эмили?
- Ох уж эти твои запахи! - воскликнул Джимми Фернандес. - Вечно ты что-то нюхаешь!
- Она удивительно хорошо чувствует запахи, - с гордостью пояснил Джону самый младший из Фернандесов, Гарри. - Она может по запаху разобрать для стирки чужую грязную одежду: кому что принадлежит.
- На самом деле не может, - заметил Джимми, - просто делает вид. Как будто все пахнут по-разному!
- Я могу!
- Собаки, кстати, могут, - сказал Джон.

Эмили не проронила ни слова. Конечно, у каждого есть свой запах: не о чем спорить. Она, например, всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, или даже понять, пользовался ли им кто-то другой. Но все это просто лишний раз показывало, какими были креолы - так открыто говорить о Запахе.
- Как бы то ни было, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - заметила Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Значит, это на самом деле было Землетрясение (ей не хотелось уточнять и выглядеть невеждой, а теперь Маргарет несколько раз подтвердила её догадки).

Если когда-нибудь она вернется в Англию, то теперь сможет сказать: “Я пережила Землетрясение.”

С этой уверенностью ее возбуждение снова начало оживать. Ибо ничто, никакое приключение по воле Бога или человека, не могло сравниться с этим. Подумать только, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более удивительным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корах, Датан и Абирам*) погибли.

Жизнь внезапно показалась ей немного пустой, ибо никогда больше с ней не случится ничего столь опасного и грандиозного.

* Корах, Датан и Абирам - библейские персонажи (прим. переводчика).

63. ka_mali24

Ричард Хьюз
Ураган над Ямайкой

Но для Эмили это было уже слишком. Ее мысли были лишь о землетрясении. Она начала танцевать, тяжело переступая с ноги на ногу. Джон подхватил какую-то заразу. Он кувыркался на мокром песке, катаясь по кругу, пока не очутился в воде, и голова у него так кружилась, что он едва мог отличить небо от земли.

И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и галопом скакала по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандеса смотрели на это с серьезным видом, и совсем неодобрительно. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, словно на хвосте у него были акулы. Эмили на своем пони помчалась в море и подгоняла его до тех пор, пока он не оказался в воде и не поплыл; и тогда она последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.

Они, должно быть, проплыли сотни ярдов до того, как вымотались. Затем они повернули к берегу, Джон, пыхтя и задыхаясь, держался за ногу Эмили, они оба переутомились, и силы их полностью иссякли. Наконец Джон заявил:

«Ты не должна ездить без седла, иначе подхватишь лишай».

«Меня это не волнует», - заявила Эмили.

«Если бы подхватила, заволновалась бы», - сказал Джон.

«Мне все равно!» - выкрикнула Эмили.

Казалось, до берега еще далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания уже по темноте возвращалась домой. Наконец Маргарет сказала:

«Вот и добрались».

Никто не ответил.

«Когда я встал, то по запаху почувствовал, что приближается землетрясение. Разве я этого не говорил, Эмили?»

«Этот твой нос! - воскликнул Джимми Фернандес. - Ты всегда что-то унюхаешь!»

«Она очень чутка к запахам, - с гордостью сказал младший, Гарри, Джону. - Она может по запаху разбирать грязную одежду людей для стирки: какие вещи кому принадлежат.»

«На самом деле нет, - сказал Джимми. - Она притворяется. Можно подумать, у каждого есть свой запах!»

«Я могу!»

«Собаки справляются с этим лучше», - заявил Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, каждый человек пахнет по-своему: это бесспорно. Например, она всегда по запаху могла отличить свое полотенце от полотенца Джона или даже понимала, что им пользовался кто-то еще. Это показывало, что за люди эти креолы, для которых чувствительность к запахам обычное дело.

«Ну, в любом случае, она почувствовала землетрясение, и оно было», - сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Это, и правда было землетрясение (Эмили не любила задавать вопросы, ей это казалось невежественным, а Маргарет сказала так, что все вопросы отпали).

Если бы она однажды вернулась в Англию, то смогла бы заявить людям: «Я пережила землетрясение».

Из-за этой мысли она не могла успокоиться. Ибо ничто, никакое испытание, посланное Богом или человечеством, не смогло бы сравниться с этим. И если бы она вдруг обнаружила, что может летать, для нее бы это не показалось чудом. Жизнь сыграла злую шутку, но маленькая Эмилия сумела выжить даже тогда, когда взрослые мужчины (такие, как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась ей бессмысленной, ибо никогда больше с ней не могло бы случиться ничего столь опасного, столь грандиозного.

64. Kee

"Ураган на Ямайке"

Что до Эмили, ей оказалось чересчур. Землетрясение прокатилось прямо внутри её головы. Не в силах устоять, она стала пританцовывать на месте, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Зараза тут же перекинулась и на Джона: свернувшись калачом и просунув голову меж пяток, тот закувыркался по мокрому песку, - раз, другой, третий, - пока не обнаружил, что пологая траектория завела его прямиком в воду, а окружающий мир вертится так, что сложно понять, где верх, а где низ.

Меж тем, Эмили, наконец, поняла, что ей следует делать. Вскарабкавшись на пони, она погнала беднягу по пляжу, пытаясь лаять дикой собакой. Дети Фернандеса наблюдали за вакханалией настороженно, но без особого осуждения. Джон плыл изо всех сил, явно вознамерившись проложить курс на Кубу, и пятки его сверкали в воде так, словно за ним гнались акулы. Эмили загнала свою лошадку в море, и, нещадно лягая, заставила поплыть: таким образом, всё ещё хрипло подтявкивая, она пустилась к рифам вслед за Джоном.

Они, верно, успели проплыть целых сто ярдов, когда окончательно выдохлись и повернули к берегу: Джон цеплялся за ногу Эмили, хрипло дыша и отплевываясь, оба немного перестарались, зато спустили пар. Тут Джон просипел:

- Не каталась бы ты голышом, подхватишь лишай со шкуры.

- Может да, может нет, не моя забота, - отмахнулась Эмили.

- Вот подхватишь, будет твоя - заявил Джон.

- Не-мо-я! - почти пропела Эмили.

Обратный путь казался очень долгим. Ступив на берег, они обнаружили остальных уже одетыми и готовыми к выходу. Вскоре вся компания шествовала к дому в наступающих сумерках. Тут уж Маргарет глубокомысленно заметила:

- Вот дела...

Никто не поддержал.

- Я унюхала приближение землетрясения, как только проснулась. Скажешь, не так, Эмили?

- Опять ты со своими запахами! - буркнул Джимми Фернандес. - Вечно что-то, да унюхаешь!

- Ей в запахах равных нет, - с гордостью пояснил Джону Гарри, младший из братьев. - Раскладывает грязную одежду перед стиркой, так всегда может унюхать, чья она.

- Не может она, - отмахнулся Джимми, - воображает только. Будто бы все пахнут по-разному!

- А вот и могу!

- Собаки тоже могут, - вставил Джон.

Эмили промолчала. Конечно, все пахнут по-разному, было бы о чём спорить. Лично она всегда отличала своё полотенце от полотенца Джона, и даже могла сказать, если им пользовался кто-то ещё. Но болтать о запахах вот так, безо всякого стеснения? Сразу ясно, что за народ эти креольцы.

- Как хотите, а только я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - заявила Маргарет. Вот такого заявления Эмили и ждала! Значит, b правда Землетрясение! (Ей не нравилось переспрашивать, переспрашивают только невежи, но слова Маргарет замечательно расставили всё по местам).

Теперь, если ей доведётся вернуться в Англию, она может смело рассказывать всем вокруг: «Я побывала в настоящем землетрясении».

С этой уверенностью возродилось и душевное волнение. Ничто, ни божий промысел, ни творение рук человеческих, - не могли сравниться с таким. Представьте себе, даже внезапное умение летать не показалось бы ей большим чудом. Небеса разверзлись, разыграв последнюю, самую страшную карту, а малышка Эмили выжила там, где сложили головы и дюжие мужчины, вроде Коры, Датана и Абирама.

Жизнь вдруг стала немного пустой: никогда уже с Эмили не случится ничего столь же опасного и столь же величественного.

65. kholodovad

Ураган над Ямайкой

Но для Эмили это было уже слишком. Она слетела с катушек из-за землетрясения. Она принялась танцевать, старательно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил это сумасшествие. Он кувыркался по мокрому песку, снова и снова по кругу, пока не осознал, что находится уже в воде. От этого всего у него так закружилась голова, что он едва ли мог отличить верх от низа.

Эмили знала, что ей хочется сделать. Она вскарабкалась на пони и скакала на нем по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса мрачно уставились на неё, но в их глазах не было осуждения. А Джон, держа курс на Кубу, плыл так, будто акулы кусали его за пятки. Эмили поскакала на своем по-ни прямиком в воду и начала его бить, а потом, хрипя, поплыла к Джону.

Должно быть, они проплыли целую сотню ярдов, пока не выдохлись. Тогда они повернули к берегу и Джон, держась за ногу Эмили, тяжело дышал и задыхался. Они оба переоценили свои возможности. Их запал пропал. Немного погодя Джон прохрипел:

- Нельзя плавать без одежды. Можно подхватить трихофитию.

- Мне все равно, - сказала Эмили.

- Посмотрим, как тебе будет все равно, когда заболеешь, - ответил Джон.

- Все равно! – закричала Эмили.

Казалось до берега так далеко. Когда они доплыли, остальные уже были одеты и собирались ухо-дить. Вскоре вся компания шла домой под ночным небом. Тишину нарушила Маргарет:

- Вот и все.

Ей никто не ответил.

- Я почувствовала запах приближающегося землетрясения, как только проснулась. Разве я не гово-рила об этом, Эмили?

- Ты и твои запахи! - сказал Джимми Фернандес. - Ты всегда нюхаешь!

- Она отлично разбирается в запахах, - гордо сказал младший Гарри Джону. - Она может сортировать грязную одежду людей по запаху, определяя кому она принадлежит.

- Я могу.

- Во всяком случае, собаки могут, - сказал Джон.
Эмили ничего не сказала. Конечно, у каждого человека свой запах, нечего и спорить. Она могла от-личить свое полотенце от полотенца, например, Джона. Могла узнать пользовался ли кто-то ее по-лотенцем. Но это лишь доказывало, что за люди были креолы, чтобы так открыто говорить о запахе.

- Как бы то ни было, я сказала, что должно быть землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Это-го и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, ей это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет сказала все, что ей хотелось знать).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, она могла бы рассказать людям: «Я застала землетря-сение».

С этой уверенностью ее душевное волнение начало возрождаться. Ибо не было такого приключе-ния, сотворенное Богом или человеком, что сравнилось бы с этим. Если бы она внезапно обнаружи-ла, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь внезапно показалась ей немного пустой: никогда больше с ней не случится чего-то столь опасного, столь грандиозного.

66. kmiri

Для Эмили всё это было слишком. Голова её была заполнена мыслями о землетрясении. Она начала танцевать, с трудом переступая с ноги на ногу. Джону стало нездоровиться. Он кувыркался на сыром песке, снова и снова, пока не заметил, что оказался в воде, а голова его кружилась так сильно, что он не мог определить, где верх, а где низ.

Но, несмотря на это, Эмили знала, что хотела сделать. Она уселась на пони и галопом скакала по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандеса смотрели с важным видом, но в их взгляде не было осуждения. Джон, определяя курс на Кубу, плыл так, что только пятки сверкали. Эмили поскакала на пони в море и подгоняла его пока он не доплыл: она последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.

Прежде чем добрались до цели, они, наверное, проплыли сотни метров. После этого они повернули к берегу. Джон, пыхтя и задыхаясь, держался за ногу Эмили, хотя они оба слегка перестарались и сил у них не осталось. С трудом дыша, Джон сказал:

– Нельзя кататься на голую кожу, лишай подхватишь.

– Можно подумать, меня это волнует, – ответила Эмили.

– Волновало бы, если бы подхватила, – заметил Джон.

– А мне всё равно! – нараспев проговорила Эмили.

Казалось, путь до берега не близкий. Когда они добрались до него, остальные были уже одеты и готовились начинать. Вскоре, по темноте, вся компания отправилась домой. Вдруг Маргарет сказала:

– Ну вот и всё.

Ответа не последовало.

– Я учуяла надвигающееся землетрясение, когда проснулась. Разве я не говорила об этом, Эмили?

– Опять ты и твой нос! – сказал Джимми Фернандес. – Ты всегда что-то нюхаешь!

– Она чертовски хороша в распознавании запахов, – с гордостью сказал Джону Гарри, самый младший в компании. – Она может по запаху грузной одежды понять, кому что принадлежит.

– Нет, не может, – ответил Джимми. – Она притворяется. Будто каждый по-разному нюхает!

– Я могу!

– Собаки тогда нам на что? – съязвил Джон.

Эмили ничего не ответила. Несомненно, каждый человек по-разному нюхает: нет смысла спорить об этом. Так, например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, или узнать, когда им пользовался кто-то другой. Но ведь это просто показывало, что это за люди, креолы, которые так хорошо разбираются в запахах.

– В любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и так оно и было, – сказала Маргарет. Именно этого ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она была из тех людей, которые не любят спрашивать о чем-либо, они считали это невежественным, но теперь Маргарет сказала так много всего о землетрясении, что нельзя было сомневаться в том, оно это или нет).

Если Эмили когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет сказать людям:

– Я пережила землетрясение.

От такой уверенности, душевные волнения снова вернулись к ней. Ибо не было ничего, по воле божьей или человеческой, что могло бы сравниться с этим. Поймите, что если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие, как Кора, Датан и Абирам) скончались.

Вдруг жизнь показалась немного пустой: ибо никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь восхитительного.

67. KraevA

Ураган над Ямайкой


Но Эмили была уже на пределе. Землетрясение окончательно свело её с ума. Она принялась танцевать, усердно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон же сам подхватил её сумасшествие. Он начал кувыркаться по песку, наворачивая круги на пляже, пока не плюхнулся в воду. У него так кружилась голова, что он еле-еле отличал землю от неба.


У Эмили же были свои планы. Она взгромоздилась на пони и начала скакать по пляжу из стороны в сторону, пытаясь лаять по-собачьи. Фернандесы уставились на неё, но останавливать не стали. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, как будто акулы сами его подгоняли. Эмили потянула пони в воду била его, пока он не поплыл за Джоном к рифу, с тявкающей Эмили на спине.


Они проплыли целый марафон, пока не успели выдохнуться. После они повернули к берегу. Джон, держась за ногу Эмили, тяжело дышал и пыхал. Они оба переоценили свои возможности, запал пропал. Немного придя в себя, Джон прохрипел

:
- Нельзя плавать без одежды. Можно заболеть трихофитией.


- Мне все равно, - сказала Эмили.


- Тебе будет не очень всё равно, когда заболеешь, - ответил Джон.


- Все равно! – запела Эмили.


Берег казался так далеко. Когда они приплыли, остальные уже вышли с корабля и собирались двигаться дальше. Вскоре вся компания шла домой под ночным небом. Маргарет сказала:


- Вот и все.


В ответ прозвучала тишина.


- Я учуяла, что будет землетрясение, когда проснулась. Я уже про это говорила?


- Ты и твоя чуйка! - сказал Джимми Фернандес. - Ты всегда всё нюхаешь!


- Она отлично разбирается в запахах, - гордо сказал младший Гарри. - Она может по запаху немытой одежды сказать, кто её носил.


- Да не может она – ответил Джимми – притворяется. Люди по-разному пахнут что ли?


- Пахнут!


- Собаки их могут различать, по крайней мере, - сказал Джон.


Эмили ничего не сказала. Конечно, у каждого человека есть свой запах, нечего и спорить. Она могла отличить свое полотенце от полотенца, например, Джона. Могла узнать, если кто-то пользовался ее полотенцем. Но это лишь показывало нрав Креольцев, которые так открыто говорили о людских запахах.


- Как бы то ни было, я говорила, что землетрясение будет, и оно было, - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать объяснений, это казалось ей так невежественно, но теперь Маргарет сказала так много про землетрясения, так что всё встало на свои места). Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, она могла бы сказать людям: «Я пережила землетрясение».


С новонайденной уверенностью её приключенческий азарт начал к ней возвращаться. Ибо не было такого приключения на всём свете, что сравнилось бы с этим. Если бы она внезапно обнаружила, что может летать, то не так удивилась бы. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила, где даже взрослые мужчины (такие, как Корей, Дафан и Авирам) погибли.


Жизнь внезапно показалась ей немного пустой: никогда больше с ней не случится чего-то столь опасного, столь грандиозного.

68. Ksavin

Но Эмили даже малого хватило с лихвой. Землетрясение просто вскружило ей голову. Она пустилась в пляс, тяжко подпрыгивая с ноги на ногу. Обезумел будто и Джон. Как заведенный он катался кубарем по влажному песку, пока вдруг не очутился в воде. Голова шла кругом – он едва мог различить, где верх, где низ.

Неожиданно Эмили поняла, чего ей хотелось. Она забралась на пони и галопом пустила его через весь пляж, издавая не то вопли, не то собачий лай. Дети Фернандесов серьезно, однако без тени неодобрения, посмотрели ей вслед. Джон лихорадочно, словно его за пятки кусали акулы, греб в сторону Кубы. Эмили примчалась к морю и стала шлепками, ударами подгонять пони – тот поплыл, и она, тявкая до хрипоты, устремилась к рифу следом за Джоном.

Проплыли они, пожалуй, добрую сотню метров, прежде чем выбились из сил. Тогда только повернули к берегу: Джон, держась за ногу Эмили, пыхтел и задыхался; оба утомились, а буря чувств утихла. Джон, тяжело дыша, произнес:

– Куда ж ты на коне голышом поехала – лишай подцепишь.

– А я не боюсь, – ответила Эмили.

– До тех пор, пока не подцепишь, – заверил Джон.

– Не боюсь! – упрямилась Эмили.

Путь казался невыносимо долгим. Когда они наконец достигли берега, остальные дети были уже одеты и собирали вещи. Вскоре вся компания брела в потемках домой. И тут Маргарет выдала:

– Вот так вот...

Молчание.

– Я ведь по запаху утром почуяла – жди землетрясения. Прямо так и сказала, правда же, Эмили?

– Опять ты своими запахами! – воскликнул Джимми Фернандес. – Вечно они тебе мерещатся!

– Запахи – ее конек, – с гордостью объяснил Джону Гарри, младший из Фернандесов. – Она по одному только запаху может перед стиркой разобрать кучу грязной одежды: кто и что носил.

– Да не может она, – не унимался Джимми, – притворяется. Можно подумать, все по-разному пахнут!

– А вот и могу!

– Собаки, кстати, могут, – подметил Джон.

Эмили промолчала. Само собой, все пахнут по-разному, как же иначе. Она и сама легко отличит свое полотенце от полотенца, например, Джона или даже сумеет понять, брал ли его кто-то другой. Просто весь этот разговор показал так ясно, каковы они, креолы, на самом деле: обсуждать запахи, да еще и так свободно.

– Ну, думайте что хотите, а я говорила: случится землетрясение, и оно случилось, – заключила Маргарет.

Вот чего так ждала Эмили: в самом деле произошло землетрясение! Спрашивать об этом самой ей не хотелось – показаться глупенькой, нет уж! – но, к счастью, Маргарет развеяла ее сомнения. И если когда-нибудь Эмили вернется в Англию, она сможет смело рассказывать: «Однажды я попала в землетрясение».

Такая уверенность опять всколыхнула в ней опьяняющий трепет. Ибо ничто более, ни одно приключение, будь оно ниспослано Богом или же затеяно человеком, не сравнится с произошедшим. Даже если бы сейчас она внезапно научилась летать, ее это ничуть бы не удивило. Небеса разыграли последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже многие взрослые мужчины (как Дафан, Авирон и Корей) находили свою смерть.

Жизнь вдруг почудилась Эмили немного пустой, ибо никогда больше с ней не сможет случиться нечто столь же опасное, столь же величественное.

69. LB

Ричард Хьюз

Ураган на Ямайке

Однако для Эмили это было слишком. Ее будто прошибло землетрясение. Она начала плясать, с трудом подпрыгивая с ноги на ногу. Джон поддался этому настроению. Он начал кувыркаться по влажному песку создавая круг снова и снова, пока он не осознал, что очутился в воде, и его не настигло головокружение, которое не давало ему понять небо это или земля.

В это же время, Эмили поняла, чего она хочет сделать. Она вскочила на пони и пустила его галопом скакать по пляжу, пытаясь залаять подобно собаке. Дети Фердинанда пристально наблюдали за происходящим без одобрения. Джон плыл к Кубе так, будто акулы вот-вот отгрызут ему ноги. Эмили же въехала в море, и все хлестала пони, пока тот не поплыл, и тогда она последовала за Джоном вперед к рифам, продолжая подгонять пони хриплыми тявкающими звуками.

Должно быть, они проплыли сотни ярдов, когда они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, хватая воздух ртом, обе были сильно обессилены, и их эмоции сошли на нет. Джон выдохнул:

– Лучше оденься, иначе подхватишь лишай.

– Меня это не волнует, если я так хочу, то так и будет, – сказала Эмили.

– Тебя бы это волновало, если бы ты заразилась им, – сказал Джон.

– Меня это не заботит! – пропела Эмили.

Показалось, что прошла вечность, пока они плыли к берегу. Когда они дошли до остальных, то они были уже одеты и готовы выдвигаться. Вскоре вся эта компания шла домой в темноте. Маргарет сказала:

– Ну, вот и все.

Никто не ответил.

– Когда я встала, я почуяла приближение землетрясения. Разве я не говорила тебе об этом, Эмили?

– Ох уж эти запахи! – сказал Джимми Фернандз – Ты всегда принюхиваешься к вещам!

– Она ужасно хороша в этом! – ответил Джону горделиво, Гарри, самый младший в этой компании. – Она даже может определить по запаху, кому принадлежат грязные вещи, которые нужно отнести на стирку.

– Она этого не умеет! – сказал Джимми. – Она точно притворяется. Как будто все по-разному пахнут!

– Я умею!

– Ну, собаки же умеют, – ответил Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахнут по-разному, это не требует никаких доказательств. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, и даже знала, когда кто-то еще им пользовался. Однако, это показало какими были Креолы, которые могли так непринужденно говорить о запахах.

– Я сказала, что произойдет землетрясение, и оно произошло! – сказала Маргарет. И это то, чего ждала Эмили! В любом случае, землетрясение действительно имело место быть (она не хотела задавать вопросы связанные с произошедшим, ей это казалось невежливым, но Маргарет сказала так много об этом, что не было сомнений, что оно было).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то она смело может сказать людям: «Я пережила землетрясение!».

И эти мысли вызвали в ее душе волнение. Ведь не было ничего равного этому, даже приключения, которые происходили по воле божьей или человека.

Понимание, что если бы она вдруг обнаружила, что умеет летать, это бы в дальнейшем более ей не показалось бы чудесным. Небеса послали ей самую ужасную участь, но маленькая Эмили сумела выжить там, где погибли бы даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам).

В мгновение ее жизнь потеряла свои яркие тона. Ведь больше никогда с нею не произойдут такие опасные и такие же грандиозные приключения.

70. LeraLissova

Для Эмили это было уже немного слишком. Видимо, землетрясение ударило ей в голову, и Эмили пустилась в пляс, старательно притопывая то одной ножкой, то другой. Ее пример захватил и Джона, который прошелся колесом по сырому песку, вычерчивая круг за кругом, пока не оказался в воде. Мир кружился, и Джон уже не мог различить, где вверх, где низ.

Тут-то Эмили и поняла, чего ей хочется. Она вскарабкалась на пони, галопом промчалась по пляжу и залаяла, подражая собаке. Дети Фернандесов угрюмо смотрели вслед; впрочем, не похоже, что они осуждали ее поведение. Джон же сделал несколько решительных гребков в сторону Кубы, размахивая руками так, словно его хватала за ноги стая акул. Эмили направила пони к кромке воды и била его пятками по бокам, пока тот не вошел в море. Они поплыли за Джоном к рифу; Эмили не переставала хрипло тявкать.

Они проплыли не меньше сотни ярдов, и Джон уцепился за ногу Эмили, фыркая и отплевываясь; они развернулись к берегу. Оба устали, возбуждение схлынуло. Джон выдохнул:

– Не стоит тебе ездить с голыми ногами, стригущий лишай заработаешь.

– Ну и пусть, – беззаботно отозвалась Эмили.

– А вот если я подхвачу лишай, заговоришь по-другому!

– А мне все равно! – пропела Эмили.

До берега было неблизко. Темнело. Остальные оделись и готовы были пуститься в путь, когда Эмили с Джоном вылезли на берег, и вскоре вся компания направилась к дому. Маргарет пробормотала:

– Вот оно в чем дело!

Все промолчали.

– Ведь чуяла, что приближается землетрясение, с самого утра чуяла. Помнишь, я тебе говорила, Эмили?

– Уж эти мне твои предчувствия! – воскликнул Джимми Фернандес. – Вечно тебе что-то да чудится.

– Знаешь, какой у нее нюх? – гордо сообщил младший, Гарри. – Запросто вычисляет людей по запаху грязной одежки в стирке – всегда скажет, чья она.

– Ничего подобного! – возразил Джимми. – Прикидывается Маргарет. Можно подумать, мы пахнем по-разному.

– Нет, я могу! Могу!

– Собаки точно могут, а вот ты – нет, – осадил ее Джон.

Эмили помалкивала. Конечно, у каждого свой запах, тут и спорить не о чем. Она точно могла сказать, где ее полотенце, а где – Джона, и чувствовала, когда ее полотенцем вытерся кто-то чужой. А креолы все такие – всегда обсудят свои предчувствия, стесняться не станут.

– Ну, я же говорила, что будет землетрясение? Вот оно и случилось, – заспорила Маргарет.

Эмили только этого и ждала. Выходит, она не ошиблась? Расспрашивать других не хотелось – не к лицу ей выглядеть невежей; а вот теперь Маргарет во всех подробностях рассказала, что землетрясение и вправду было.

Как только Эмили вернется в Англию – всем сообщит, что оказалась в самом эпицентре.

На том она и успокоилась; возбуждение сошло на нет. Эмили понимала, что ни одно приключение, дарованное Господом, не сравнится с сегодняшним. А если б она вдруг обрела способность летать? Тоже мне чудо! Небеса сегодня разыграли последнюю, устрашающую партию, и все же маленькая Эмили выжила там, где погибли взрослые – и Кора, и Датан, и Абирам.

Она внезапно ощутила пустоту: никогда уж не изведать ей больше таких опасностей, не испытать такого восторга…

71. Liana M

«Сильный ветер на Ямайке»
Ричард Хьюз


Что касается Эмили – для неё это было слишком. Землетрясение полностью ударило ей в голову. Она начала танцевать, старательно переступая с ноги на ногу. Джон подхватил её движения. Он сделал кульбит на мокром песке снова и снова словно колесо, пока не очутился в воде c таким головокружением , что он не мог отличить небо от земли.

И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и понесла его галопом туда-сюда по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса уставились на неё серьезно, однако без оттенка неодобрения. Джон,намечающий курс на Кубу,поплыл так , будто акулы кусали ногти на его ногах. Эмили выехала на своем пони в море и понукала его до тех пор, пока пони не поплыл; и последовала за Джоном к рифу, заливисто лая до хрипоты.

Должно быть, они проплыли добрую сотню ярдов, когда добрались до рифа. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного истощённые, выплеснув эмоции сполна. Наконец Джон выдохнул:

- Не езди голышом, иначе подхватишь стригущий лишай.

- Мне без разницы, если мне это по душе,- сказала Эмили.

- не было бы по душе, если быподхватила, - сказал Джон.

- Мне все равно! - пропела Эмили.

Казалось, до берега еще далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отправке. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой. Наконец Маргарет сказала:

- Ну вот и всё.

Никто не ответил.

- Когда я встала, то почуяла, что будет землетрясение. Разве я этого не говорила, Эмили?”

- Ты и твои запахи! - сказал Джимми Фернандес. - Ты все время что-то чуешь!

- Она очень хорошо чувствует запахи, - с гордостью сказал самый младший Гарри, Джону. - Она может по запаху определить, кому принадлежит грязная одежда.

- На самом деле она не может, - сказал Джимми. - Она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!

- Я могу!

- Во всяком случае, собаки могут, - сказал Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-другому: тут нечего обсуждать. Маргарет всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Такой открытый разговор о запахах отлично показывал то, кого представляют из себя креолы.

- Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Так что это действительно было землетрясение (она не хотела спрашивать, это выглядело бы невежественно, но теперь Маргарет исчерпывающе объяснила, что это было землетрясение.)
Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то теперь могла бы сказать людям: “Я пережила землетрясение.”

С этой уверенностью она начала оживляться. Ибо ничто, никакое приключение созданное волей Бога или рукой человека, не могло сравниться с этим. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса пустили в ход свой самый страшный козырь и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) погибли.

Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ибо никогда больше с ней не случится ничего столь опасного, столь потрясающего.

72. Lily

Ричард Хьюз
Сильный ветер на Ямайке

Но на Эмили это возымело чересчур сильное действие. Землетрясение будто бы опьянило её. Она затанцевала, перескакивая с одной ноги на другую. Джон заразился её восторгом. Он сделал сальто, приземлившись на мокрый песок, потом ещё раз, и ещё раз, и даже не заметил, как оказался в воде. Голова его шла кругом, и он едва ли мог понять, где верх, а где низ.

Эмили вдруг поняла, что она больше всего хочет сейчас сделать. Она залезла на пони и пустила его галопом по пляжу, то влево, то вправо, пытаясь при этом по-собачьи гавкать. Фернандесы уставились на неё с напыщенным видом, но без осуждения. Джон плыл по направлению к Кубе. Он плыл так, как будто акулы уже хватали его за пальцы. Эмили направила пони в море, несколькими ударами заставила его поплыть и последовала за Джоном к рифу, заходясь лаем.

Они выбились из сил только тогда, когда проплыли, должно быть, уже целых сто ярдов, и повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь. Обоих слегка утомили эмоции, которые теперь уже ослабевали. Тут Джон прохрипел:

- Не стоит на лошади голышом сидеть, лишай подцепишь.

- Ну и пусть подцеплю, - сказала Эмили.

- Это сейчас тебе так кажется, а вот подцепишь…

- Мне всё равно! – упрямо повторила Эмили.

Путь к берегу казался долгим. Когда они наконец доплыли, остальные уже оделись и собирались уходить. Скоро вся компания возвращалась домой. Стемнело. Вдруг Маргарет сказала:

- Так и есть.

Никто не ответил.

- Я почуяла приближение землетрясения, когда встала утром. Разве я не говорила об этом, Эмили?

- Ты и твоё чутьё! – сказал Джимми Фернандес. – И всегда-то ты всё унюхаешь!

- Она прекрасно различает запахи, - гордо сказал Джону младший из Фернандесов, Гарри. – Она может разделить грязную одежду для стирки, она по запаху определяет, кому какая вещь принадлежит.

- Ой, да не может она, - сказал Джимми. - Притворяется. Как будто все пахнут по-разному!

- Я могу!

- Ну собаки могут, во всяком случае, - сказал Джон.

Эмили молчала. С тем, что у каждого человека свой запах, и правда не поспоришь. Она, например, могла отличить своё полотенце от полотенца Джона, или даже понять, что им вытерся кто-то ещё. Просто это показывало, какими людьми были креолы, чтобы вот так вот открыто обсуждать Запах.

- Ну, в любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно случилось, - сказала Маргарет.

Это было то, чего так ждала Эмили! Значит, это на самом деле было настоящее Землетрясение (она не стала сама уточнять, не хотела выглядеть невеждой, но сейчас Маргарет многословно сообщила, что это действительно было оно).

Если, как думала Эмили, она когда-нибудь вернётся в Англию, она теперь сможет похвастаться: «Я пережила землетрясение!»

Благодаря этой уверенности, её угасший было восторг начал оживать, ведь не существовало ничего, ни единого приключения, посланного Богом или устроенного Человеком, которое могло бы сравниться с землетрясением. Обнаружь она, что научилась вдруг летать, и то бы это не показалось ей чудеснее. Небеса сыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие, как Кора, Дэйтан и Абирам) уступили несокрушимой силе природы.

Жизнь вдруг показалась какой-то пустой: с Эмили ведь уже никогда не произойдёт ничего настолько опасного, настолько величественного.

73. LPolina

Ураган над Ямайкой, Ричард Хьюз
Но для Эмили это было слишком. Землетрясение окончательно вскружило ей голову. Она начала танцевать, то и дело перескакивая с ноги на ногу. Джон подхватил ее танцы. Он продолжал кувыркаться по мокрому песку, пока не осознал, что находится в воде, закружившись настолько, что едва ли мог отличить верх от низа.
При этом Эмили знала, что хочет сделать. Она взобралась на пони и стала скакать на нем по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели мрачно, но не осуждающе. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, как будто акулы хотели откусить ему пальцы ног. Эмили скакала на своем пони в море и продолжала бить его, пока он, хрипя, не поплыл за Джоном к рифу.
Должно быть, они проплыли целую сотню ярдов, прежде чем окончательно выдохлись и повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба слегка перестарались, поэтому их эмоции улетучились. Вскоре Джон закричал:
«Нельзя кататься голыми, вы заразитесь лишаем».
«Меня это не волнует,» - сказала Эмили.
«Заволнует, когда заразишься,» -ответил Джон.
«Меня не волнует!» - прокричала Эмили.
Казалось, что до берега далеко. Когда они добрались до него, остальные стали одеваться и готовиться. Вскоре вся толпа зашагала в темноте домой. Тогда Маргарет сказала:
"Вот и все."
Никто не ответил.
«Я учуяла запах приближающегося землетрясения, когда встала. Разве я не говорила об этом, Эмили?»
«Ты и твой запах!» - сказал Джимми Фернандес. «Ты вечно что-то чуешь!»
«Она просто великолепно разбирается в запахах,» - гордо сказал младший, Гарри, Джону. «Она может по запаху определить кому принадлежит грязная одежда в куче для стирки».
«На самом деле, не может, - сказал Джимми, - она ​​просто притворяется. Как будто все пахнут по-разному!»
«Могу!»
«Собаки точно могут», - сказал Джон.
Эмили ничего не ответила. Конечно, от людей пахло по-разному: не нужно было даже доказывать это. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то из других. Но это просто показало какими людьми были креолы, чтобы так открыто говорить о запахе.
«Ну, как бы то ни было, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, то действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось ей таким невежественным, но Маргарет так много рассказала, что все стало ясно и без вопросов).
Если бы теперь она однажды вернулась в Англию, то могла бы сказать людям: «Я была в эпицентре землетрясения».
Вместе с уверенностью стало пробуждаться и ее душевное волнение . Ибо не было ничего, равного этому. Даже если бы она внезапно обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более удивительным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.
Жизнь внезапно показалась немного бессмысленной: никогда больше с ней не могло случиться чего-то столь опасного, столь возвышенного.

74. M.I.A

Сильный ветер на Ямайке, Ричард Хьюз

Но что насчет Эмили, это было чересчур. Землетрясение полностью сказалось на ее разуме. Она начала танцевать, в с трудом перескакивая с ноги на ногу. Джон подхватил инфекцию. Он кувыркался по мокрому песку, снова и снова по эллиптической траектории, до тех пор, пока он не осознал, что он в воде, и у него так кружилась голова, что трудно было отличить верх от низа.


При этом Эмили знала, что она хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и галопом пробежалась на нем по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели серьезно, но не неодобрительно. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, как будто акулы стригли ему ногти на ногах. Эмили заехала на своем пони в море и била его, до тех пор, пока он не поплыл, и поэтому она последовала за Джоном к рифу, хрипло лаяв.


Должно быть прошла целая сотня ярдов прежде чем они устали. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного перестарались, и их эмоции угасают. Вскоре Джон задыхаясь произнес:

- Тебе не стоит кататься на своей обнаженной коже, ты подхватишь стригущий лишай.

- Мне все равно, - сказала Эмили.

- Ты бы беспокоилась, если бы знала, - сказал Джон.

- Мне все равно! - выкрикнула Эмили.


Казалось, что до берега далеко. Когда они достигли его, остальные оделись и готовились к выходу. Вскоре вся группа в темноте возвращалась домой. Спустя время Маргарет сказала:

- Вот и все.
Никто не ответил.
- Я почувствовал запах приближающегося землетрясения, когда встал. Эмили, разве я не говорил об этом?
- Ты и твои запахи! - сказал Джимми Фернандес. - Ты постоянно нюхаешь вещи!
- Она ужасно хорошо разбирается в запахах», - гордо сказал младший, Гарри, Джону. - Она может разобрать грязную одежду людей для стирки по запаху: кому они принадлежат.
- Она правда не может, - сказал Джимми, - она это притворилась. Как будто всё пахнет по-разному!
- Я могу!
- В любом случае собаки могут, - сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно от людей пахло иначе: это не надо было доказывать. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то из других. Но это просто показало, что за тип людей были Креолы, что бы так открыто говорить о запахе.

Во всяком случае, я сказала, что должно быть землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет сказала так много слов, что она убедилась).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, теперь она могла бы сказать людям: «Мне приходилось побывать во время землетрясения».

С этой уверенностью ее окосевшее волнение начало приходить в себя. Ибо не было ничего, никакого приключения из рук Бога или человека, который сравнится с ним. Поймите, что если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать, это не показалось бы ей более удивительным.

Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь внезапно показалась немного пустой: ничего более опасного, столь возвышенного не могло когда-либо случиться с ней снова.

75. MariT

«Сильный ветер на Ямайке» Ричард Хьюз
Для Эмили это было уже слишком. Землетрясение ударило ей в голову. Она начала танцевать, старательно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил эту лихорадку. Он перекатывался по мокрому песку снова и снова, пока не осознал, что оказался в воде, закружившись настолько, что едва ли мог отличить верх от низа.
И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она забралась на пони и понеслась на нем галопом вверх и вниз по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели удивленно, но не осуждающе. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, словно акулы собирались откусить ему пальцы на ногах. Эмили въехала на своем пони в море и била его до тех пор, пока он не поплыл; и тогда она последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.
Должно быть, прошла целая вечность, прежде чем они выдохлись. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного утомились, и их эмоции исчезли. Вскоре Джон вскрикнул:
«Нельзя кататься с голой кожей, ты подхватишь лишай».
«Меня это не волнует», - сказала Эмили.
«Будет, если это случится», - сказал Джон.
«Мне наплевать!» - закричала Эмили.
Казалось, до берега еще далеко. Когда они добрались до него, остальные уже собрались и были готовы к выходу. Вскоре вся компания по темноте возвращалась домой. Тогда Маргарет сказала:
«Вот и всё».
Никто не ответил.
«Я почувствовала запах приближающегося землетрясения, когда встала. Разве я не сказала вам об этом, Эмили?»
«Ты и твой запах!» - сказал Джимми Фернандес. «Ты всегда что-то чуешь!»
«Она ужасно хорошо разбирается в запахах», - гордо сказал младший, Гарри, Джону. «По запаху она может определить кому принадлежит грязная одежда в куче для стирки».
«На самом деле, не может, - сказал Джимми, - она просто притворяется. Как будто все пахнут по-разному!»
"Могу!"
«Во любом случае, собаки могут», - сказал Джон.
Эмили ничего не ответила. Конечно, от людей пахло по-разному: не нужно было доказывать. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или знала, пользовался ли им кто-то из других. Но это только показало, что за люди были креолы, так открыто говоря о запахах.
«Ну, как бы то ни было, я сказала, что должно быть землетрясение, и оно было», - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать о чем-то, это казалось таким невежеством, но теперь Маргарет так много сказала, что это было именно оно).
Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, она могла бы сказать людям: «Я была в Землетрясении».
С этой уверенностью ее душевное волнение начало возрастать. Ибо не было ничего, ни единого приключения, сотворенного Богом или Человеком, равного этому. Поймите, что, если бы она внезапно обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.
Жизнь внезапно показалась немного пустой: никогда больше с ней не могло случиться чего-то столь опасного, столь возвышенного.

76. Martina

Ураган над Ямайкой
Ричард Хьюз


Но Эмили и этого хватило с избытком. Вся во власти случившегося, она вдруг запрыгала с ноги на ногу, словно выполняя па какого-то странного танца. Паника сестры передалась и Джону. Он перекувырнулся на сыром песке, потом еще раз и еще, без остановки, сам не заметив, как оказался в воде, ошарашенный, не разбирающий, где верх, где низ.


Тут Эмили поняла, что ей нужно делать. Она взобралась на пони и пустила его в галоп по пляжу, подгоняя подобием собачьего тявканья. Дети Фернандесов следили за происходящим без участия, но и без осуждения. Джон, готовый, если придется, доплыть до самой Кубы, молотил руками по воде так, словно его вот-вот настигнет стая акул. Эмили загнала пони в море и продолжала понукать, пока тот не поплыл, направляемый ею, вслед за Джоном, к рифу, а она все лаяла, так что голос срывался.


Так брат и сестра проделали не менее ста ярдов, пока совсем не выдохлись. Тогда они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, тяжело отдуваясь и хватая ртом воздух. Изнуренные отчаянным заплывом, оба немного успокоились.


Наконец, Джон, задыхаясь, выговорил:

- Нельзя сидеть на пони голышом, лишай подхватишь.
- Ну и пусть! – отозвалась Эмили.
- Это ты сейчас так говоришь.
- Ну и пусть! Ну и пусть! – как заведенная повторяла она.


Обратный путь показался им неблизким. Когда они вернулись, остальные уже были одеты и собирали вещи. Вскоре, в сгустившейся темноте, вся компания отправилась домой. Шли молча. Потом тишину нарушил голос Маргарет:

- Ну? Что я говорила?

Никто не отозвался.

- Еще с утра землетрясение унюхала, правда же, Эмили?

- Опять за свое! – не выдержал Джимми Фернандес. – Вечно ты все обнюхиваешь!

- Нос у нее что надо! - гордо сказал Джону самый младший из них, Гарри. – Она и вещи в стирку по запаху сортирует – какие чьи.

- Да ерунда все это, - возразил Джимми. – Притворство одно. Людей по запахам различать – придумают тоже!

- А я могу!

- Собаки точно могут, - вступился Джон.


Эмили ничего говорить не стала. Конечно, все пахнут по-разному, тут и спорить не о чем. Сама она никогда бы не взяла по ошибке вещи Джона и всегда знала, если ее полотенцем вытирался кто-то другой. Но обсуждать запахи, да еще так открыто – до такого опустятся только креолы!


- Говорите что хотите, но я предсказала землетрясение, и оно было, - пожала плечами Маргарет.


Наконец-то, внутренне возликовала Эмили! Все-таки это было Оно! (Спрашивать она бы ни за что не стала, незачем выставлять себя дурой, но Маргарет и без того сказала достаточно).


Теперь, если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет всем говорить: «Я пережила
Землетрясение».


Утихшее было волнение вновь охватило ее. Ведь ничто, ни одно деяние Бога или человека не могло бы сравниться с таким! Да обрети она вдруг способность летать, это не показалось бы ей большим чудом! Небеса обрушили на Землю самую грозную свою кару, но малышка Эмили выжила, хотя Корах, Датан и Авирам (и многие другие взрослые до нее) не смогли уцелеть.


Она вдруг почувствовала опустошенность: что бы ни ожидало ее в жизни, самое страшное, самое значительное с ней уже случилось.
 

77. mary

Но Эмили не cмогла стоять неподвижно. Землетрясение будто проникло прямо ей в голову. Она стала раскачиваться словно танце, медленно переступая с одной ноги на другую. Движение передалось Джону. Он кувырками понесся по мокрому песку и, даже глазом не моргнув, оказался в воде. Голова кружилась так, что он едва мог говорить.

Тут Эмили поняла, что нужно делать. Она вскочила на пони и галопом понеслась по пляжу, лая как собака. Фернандесы уставились на нее, но в их взгляде не было осуждения. Джон уже плыл в сторону Кубы с такой скоростью, будто акулы кусали его за пятки. Эмили повернула свою лошадку прямо в море и ударила ее пару раз, чтобы та поплыла: девочка, продолжая хрипло лаять, направилась за Джоном в сторону рифов.
Должно быть они проплыли сотню ярдов, пока совсем не выдохлись. Затем дети повернули к берегу, Джон пыхтел и сопел, держась за ногу Эмили. Оба устали, но эмоции уже улеглись. Вдруг Джон воскликнул:

— Не надо бы тебе сидеть верхом с голыми ногами, а то подхватишь стригущий лишай.

— Мне плевать, — парировала Эмили.

— Будет не плевать, если подхватишь, — ответил Джон.

— Плевать! — прокричала Эмили.

Оказалось, что до берега очень далеко. Когда они приплыли, все уже оделись и готовились двинуться в путь. Вскоре вся компания уже шла домой под покровом сумерек. Маргарет заговорила:

— Так все и случилось…

Никто не поддержал разговор.

— Я по запаху поняла, что будет землетрясение еще утром, как только проснулась. Правда ведь, Эмили?

— Ой, опять ты со своим чутким носом! — скривился Джимми Фернандес, — вечно ты что-то унюхаешь!

— У нее просто до ужаса хороший нюх! — горделиво заметил Гэрри, младший из ребят, обращаясь к Джону, — Она даже может по запаху понять где чья одежда в корзине для стирки.

— Да не может она, — усмехнулся Джимми, — она просто претворяется. Ну-ну, как будто все пахнут по-разному!

— Могу!

— На самом деле собаки-то могут…— добавил Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному: это же очевидно! К примеру, она всегда с легкостью отличала полотенце Джона от своего. Более того, всегда знала, если кто-то другой им пользовался. Но этот разговор всего лишь показывал какие были люди эти Креолы, если позволяли себе говорить об Обонянии в таком тоне.

— Как бы там ни было, я говорила, что будет землетрясение, и оно было, — заключила Маргарет.

Этого-то и ждала Эмили! Это и вправду было землетрясение…. (Эмили не хотела напрямую спрашивать, чтобы не показаться невеждой, но Маргарет сама несколько раз сказала, что это действительно было оно)

Теперь, если когда-нибудь она вернется в Англию, она сможет похвастаться: «А я пережила настоящее землетрясение!»

Осознав это, она снова воспрянула духом. Из всего, на что способен Бог или Человек, с ней случилось самое захватывающее. Если бы она сейчас обнаружила, что умеет летать, ей эта новость не показалась бы более невероятной. Проведение ниспослало на них самое тяжелое испытание из возможных; а маленькая Эмили его выдержала, хотя даже взрослые (например, Кора, Дахан и Абиром) не смогли.

Вдруг на душе стало немного пусто: неужели больше в ее жизни не случится ничего более опасного и удивительного.

 

78. Mary Effort

Ричард Хьюз, Сильный ветер на Ямайке.


Но что касается Эмили, для неё это было чересчур. Землетрясение безоговорочно вскружило ей голову. Она начала танцевать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон подхватил инфекцию. Он перекатывался по влажному песку, снова и снова по эллиптической траектории, пока, прежде чем он осознал это, оказался в воде, и у него так кружилась голова, что трудно было отличить верх от низа.


При этом Эмили знала, что она хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и скакала на нем по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели серьезно, но не неодобрительно. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, как будто акулы стригли ему ногти на ногах. Эмили скакала на своем пони в море и била его, пока он не поплыл, и поэтому она последовала за Джоном к рифу, хрипя.


Должно быть, прошло целых сто ярдов, прежде чем они были истощены. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и задыхаясь, оба слегка переборщили, их эмоции исчезли. Вскоре Джон ахнул:


- Нельзя кататься, когда у тебя открыты участки кожи, ты заразишься стригущим лишаем.


- Мне все равно, - сказала Эмили.


- Так и будет, если ты сделала это, - сказал Джон.


- Мне все равно! - пропела Эмили.


Казалось, что до берега далеко. Когда они подошли к нему, остальные оделись и готовились к выходу. Вскоре вся группа в темноте возвращалась домой. Вскоре Маргарет сказала:

-Как-то так.


Никто не ответил.


- Я почувствовал запах приближающегося землетрясения, когда встал. Разве я не говорил об этом, Эмили?


- Ты и твой запах! - сказал Джимми Фернандес. - Ты всегда нюхаешь!


- Она ужасно хорошо разбирается в запахах, - гордо сказал младший, Гарри, Джону. - Она может сортировать грязную одежду людей для стирки по запаху: кому они принадлежат.


- Она действительно не может, - сказал Джимми, - она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!


- Я могу!


- Во всяком случае, собаки могут, - сказал Джон.


Эмили ничего не сказала. Конечно, от людей пахло иначе: не нужно было спорить. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то из других. Но это просто показало, что за люди были креолы , если так открыто говорить о запахе.


- Ну, как бы то ни было, я сказала, что должно быть землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет сказала так много слов, что были).


Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, теперь она могла бы сказать людям: - Я была при землетрясении.


С этой уверенностью ее душевное волнение начало возрождаться. Ибо не было ничего, ни приключения из рук Бога или Человека, равного этому. Поймите, что если бы она внезапно обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Абирам) погибли.


Жизнь внезапно показалась немного пустой: никогда больше с ней не могло случиться чего-то столь опасного, столь возвышенного.


1 Креол - различные этнические (часто этнорасовые) общности смешанного происхождения, образовавшиеся в колониальный период, главным образом в Америке, Африке и Азии.

79. Merafi

Ричард Хьюз «Ураган над Ямайкой»


Эмили это повергло в шок. Землетрясение вывело ее из равновесия. Она шла, с трудом перебирая ногами, словно в каком-нибудь танце. С Джоном тоже творилось что-то странное. Точно небесное тело, вращающееся по эллиптической орбите, он кружился вверх ногами на мокром песке, пока не очутился в воде, где в том же положении пытался нащупать дно.


Эмили знала, что делать. Она взобралась на пони и поскакала вдоль пляжа, издавая звуки, похожие на лай собаки. Дети Фернандесов с волнением, но без осуждения наблюдали за ней. Джона стремительно уносило в сторону Кубы, словно за ним гналась стая акул. Прямиком на пони Эмили ринулась в море, все время подгоняя животное. Когда стало достаточно глубоко, она слезла с лошади и, хрипло ворча, последовала за Джоном к рифу.


Проплыв метров сто, они повернули обратно к берегу. Джон, еле дыша, держался за ногу Эмили. Оба были измотаны, сил не хватало. Спустя немного времени Джон с трудом выговорил:


«Не стоит ездить без седла. Еще лишай подхватишь».


«Мне все равно», – сказала Эмили.


«А должно быть наоборот», – сказал Джон.


«Я же сказала. Мне все равно!» – повторила Эмили.


Казалось, до берега еще так далеко. Когда они, наконец, добрались, другие уже оделись и ждали. Спустя время все дружно в потемках шли домой. По пути Маргарет вдруг сказала:


«Все-таки я была права».


Все молчали.


«Сегодня утром я почувствовала запах землетрясения. Разве я тебе не говорила, Эмили?»


«Опять ты со своими запахами! – сказал Джимми Фернандес. – Всегда что-то чуешь!»


«Она до неприличия хорошо разбирается в запахах, – с гордостью сказал Джону самый младший из них, Гари. – Может по запаху грязного белья определить, кому принадлежат вещи».


«Да ничего она не может, – сказал Джимми, – просто навыдумывала себе. Будто и впрямь у каждого свой запах!»


«Я чувствую их!»


«Так только собаки могут», – сказал Джон.


Эмили ничего не сказала. Конечно, она знала, что все люди пахнут по-разному. Тут уж не поспоришь. Она всегда могла сказать, где ее полотенце, а где полотенце Джона и даже знала, если им пользовался кто-то другой. Но больше всего, ее поражали эти креолы, которые так яро это обсуждали.


«Что угодно говори. Но факт есть факт. Я сказала, что будет землетрясение, и оно произошло», – сказала Маргарет. Этого Эмили и ждала! Все-таки это было землетрясение (она не любила задавать вопросы, ей казалось это неприличным, но теперь слова Маргарет подтвердили ее догадки).


Если ей удаться вернуться в Англию, она смело скажет людям: «Я пережила землетрясение».


Эта мысль будоражила ей сердце. Ни одно бедствие, посланное Богом или случившееся по вине человека, не могло сравниться с этим. Даже умение летать казалось ей заурядным. Небеса решили устроить свою последнюю беспощадную игру, но маленькая Эмили выжила в отличие от Корея с Дафаном и Авироном.


На секунду жизнь показалась бессмысленной: никогда больше с ней не случиться ничего столь опасного и грандиозного.

80. methanol

Ричард Хьюз
«Свежий ветер Ямайки»

Землетрясение было слишком сильным испытанием для Эмили. Ее психика дала трещину, и она принялась танцевать, прыгая с ноги на ногу. Джон, казалось, заразился ее безумием. Он начал кувыркаться на мокром песке, пока неожиданно для себя не очутился в воде. Его голова кружилась так сильно, что он потерял всякую способность ориентироваться в пространстве.

В приступе безумия, Эмили забралась на пони и начала галопом носиться по пляжу, гавкая и завывая как собака. Юные Фернандесы наблюдали за ней с серьезным видом, однако в их взглядах не было осуждения. Джон, взял курс на Кубу и греб так неистово, будто акулы в воде кусали его за пятки. Эмили загнала пони в море и, яростно понукая бедное животное, устремилась вслед за Джоном хрипло тявкая на собачий манер.

Она проплыли не более сотни метров, перед тем как выдохнуться и повернуть к берегу. Отдуваясь и хватая воздух ртом, Джон схватился за ногу Эмили. Купание охладило их пыл и они чувствовали себя опустошенными.

– Ты не должна была садиться на лошадь без седла. – Выдохнул Джон через некоторое время. – ты подцепишь лишай.

– Мне наплевать, – отозвалась Эмили.

– Вряд ли тебе будет наплевать, если ты заболеешь!

– Мне наплевааать! – пропела Эмили.

Обратный путь занял у них много времени. Когда Эмили и Джон наконец-то достигли берега, остальные уже оделись и были готовы отправиться в путь. Вскоре, вся группа уже шагала в темноте по направлению к дому.

– Вот и все… – произнесла Маргарет через некоторое время.

Несмотря на то, что ей никто не ответил, она продолжила: я же тебе говорила, Эмили, что я всегда чувствую приближающееся землетрясение.

– Конечно! – хмыкнул Джимми Фернандез – опять ты завела песню про свое чутье!

– У нее чертовски хороший нюх! По запаху, она легко может определить, кому принадлежит та или иная одежда. – Сказал Гарри гордо глядя на Джона.

– Чепуха! – отозвался Джимми – она просто морочит тебе голову! Все пахнут одинаково!

– Я могу! – настаивала Маргарет.

– На такое способны разве что собаки. – Сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, все люди пахнут по-разному, глупо даже спорить об этом. Что касается ее, то она всегда могла по запаху отличить свое собственное полотенце от полотенца Джона к примеру. Она даже могла почувствовать, если, кто-то другой пользовался ее полотенцем. Хотя данный факт вряд ли убедил бы этих креолов серьезно относиться к такого рода вещам.

И все равно! Я предсказывала землетрясение и оно случилось. – Заявила Маргарет.

Это то, что Эмили хотела услышать. Именно этих слов она и ждала. То, что они пережили, действительно было настоящим землетрясением! Она не хотела об этом спрашивать, чтобы не показаться невежественной, но слова Маргарет были достаточным подтверждением.

Теперь, если Эмили когда-либо вернется в Англию, она всегда может сказать, что перенесла настоящее землетрясение.

Вместе с этой уверенностью, вернулась и часть ее недавнего шального возбуждения. Ибо ничего, из того, что могло быть создано руками человека или самим Господом Богом не шло ни в какое сравнение с ее приключением. Даже если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать, это не удивило бы ее так же сильно как ее недавний опыт. Небо мечет карты вслепую и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины, такие как Кора, Датан и Абирам сгинули без следа.

Неожиданно, она почувствовала укол разочарования, ибо в ее жизни уже никогда не случиться ничего столь же опасного и потрясающего.
 

81. Moonlight

Ураган над Ямайкой, Ричард Хьюз

Но Эмили этого хватило сполна. Землетрясение взбудоражило ее настолько, что она начала танцевать, неистово перескакивая с ноги на ногу. Джону передалось это настроение, и он начал кувыркаться по мокрому песку туда-сюда, пока не понял, что оказался в воде так глубоко, что не может открыть рот.

И тут Эмили пришла в голову идея. Она запрыгнула на пони и поскакала вдоль пляжа, изображая лай собаки. Дети семейства Фернандес смотрели на все это не шелохнувшись, с большим удивлением на лицах, но неодобрительно. Джон, же, взял курс на Кубу и плыл так быстро, будто акулы гнались за ним и клацали зубами по кончикам пальцев на ногах. Эмили завела пони прямо в воду и хлестала ее до тех пор, пока она не поплыла: она так и плыла за ним до самого рифа, гавкая до хрипоты.

Они проплыли полных 90 метров пока совсем не выдохлись и повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и ловя ртом воздух. Они оба утомились, силы их покинули. Некоторое время спустя Джон, с трудом переводя дыхание, сказал:

– Зря ты не оделась, подцепишь стригущий лишай.

– Мне плевать.

– Я тебя уверяю, когда подцепишь – будет не плевать.

– Да мне все равно! – по слогам проговорила Эмили.


Казалось, что до берега еще плыть и плыть. Когда они добрались, остальные уже оделись и были готовы двигаться дальше. Вскоре вся компания шагала домой по темноте. Немного позже Маргарет сказала:

– Так вот в чем дело.

Все промолчали.

– Я поняла по запаху, что надвигается землетрясение. Разве я не говорила тебе, Эмили?

– Опять ты со своими запахами! – воскликнул Джимми Фернандес. Вечно ты что-то унюхиваешь!

– Она чертовски хорошо разбирается в запахах – с гордостью сказал Джону Гарри, самый младший из детей. Она может рассортировать грязное белье для стирки по запаху: кому какая вещь принадлежит.

– Да ничего она не может – сказал Джимми – она обманывает. Не может же быть у каждого человека свой запах.

– Нет, я могу!

– Собаки, вот они точно могут, – сказал Джон.

Эмили ничего на это не ответила. Конечно же все люди имеют свой особый запах, тут даже спорить нечего. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, или всегда знала, если кто-то его брал без спроса. В любом случае, этот спор показал, что Креолы способны в открытую обсуждать Запахи.

– Ну, в любом случае, я сообщила, что скоро будет землетрясение – и оно произошло – сказала Маргарет.

Как же Эмили была рада, что она это сказала! Ведь ей не хотелось самой об этом расспрашивать - все бы поняли, что она не в теме. Но раз Маргарет так много об этом болтала, значит Землетрясение действительно было. Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет всем рассказать: «Я пережила Землетрясение».

От осознания этого факта, ее слегка подмоченное хорошее настроение, стало улучшаться. Ни Бог, ни Человек не способны придумать более внушительного испытания. И, даже если бы она вдруг обнаружила, что умеет летать, это не настолько бы ее восхитило. На Небесах для нее разыграли последнюю, ужасающую карту, но маленькая Эмили смогла выжить, в то время, как взрослые мужчины (Корах, Датан и Авирам) – нет.

Вдруг, жизнь показалась немного пустой и бессмысленной, ведь с ней никогда больше не случится ничего такого опасного, такого великого.
 

82. Mythal

A High Wind in Jamaica by Richard Hughes


Но Эмили больше не могла сдерживаться. Подумать только, землетрясение! Она пустилась в пляс, прыгая то на одной ноге, то на другой. Глядя на неё, Джон тоже сорвался с места. Он кувыркался на мокром песке снова и снова, пока не мог больше отличить верх от низа и не плюхнулся прямо в воду.


И тут Эмили поняла, чего хочет. Она вскочила на пони, пустила его галопом по пляжу и залаяла. Креолы смотрели на неё во все глаза — серьёзно, но не без одобрения.


Джон тем временем уже плыл к рифам. Он мчался так, будто его кусали за пятки акулы. Эмили тоже повернула к морю. Она била и била пони пятками, пока он наконец не вошёл в воду и не поплыл вслед за Джоном.


Метров через сто дети выдохлись и повернули к берегу. Джон схватил Эмили за ногу и плыл рядом, сопя как пароход. Они оба порядком устали, а Эмили ещё и охрипла от лая. Наконец Джон пропыхтел:


– Будешь ездить голышом – подхватишь лишай.


– Ну и пусть, – ответила Эмили, – мне всё равно.


– Это ты сейчас так говоришь.


– Мне всё равно! – пропела Эмили.


Обратный путь показался им гораздо длиннее. Наконец они выбрались на сушу, где остальные уже ждали их, одетые. Вскоре все собрались и были готовы отправляться. Солнце село, так что домой они ехали в темноте.


– Значит, вот оно как, – проговорила Маргарет. Никто не откликнулся. – Я, как только проснулась, сразу сказала, что пахнет землетрясением. Ты ведь помнишь, Эмили?


– Опять ты со своими запахами! – пробурчал Джимми Фернандес. – Вечно ты всё нюхаешь.


– У неё отличный нюх, – Гарри, самый младший из детей, повернулся к Джону. В его голосе звучала гордость. – Дай ей корзину с грязными вещами, и она по запаху скажет, где чьи.


– Неправда, – оборвал его Джимми. – Она всё выдумывает. Можно подумать, мы все пахнем по-разному!


– Ничего я не выдумываю! – закричала Маргарет.


– Ну, собаки точно так умеют, – примирительно сказал Джон.


Эмили промолчала. Конечно, все пахнут по-разному, тут и спорить не о чем. Она, например, всегда могла по запаху отличить своё полотенце от полотенца Джона, и даже знала, если его брал кто-то ещё. Но по тому, как креолы так запросто говорили о запахах, было понятно, что они за люди.


– В любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было! – заявила Маргарет.


Именно этого Эмили и ждала. Значит, это и вправду было землетрясение! Маргарет произнесла то, о чём она боялась спросить, чтобы не показаться невеждой. Теперь, если Эмили когда-нибудь вернётся в Англию, то будет всем говорить: “Я пережила землетрясение!”.


От этой мысли её снова охватило возбуждение. Ведь ни одно приключение, уготованное ей Богом или человеком, не сможет сравниться с тем, что она только что пережила. Даже если бы у неё прямо сейчас выросли крылья, она бы и то сочла это меньшим чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую пугающую карту, и малышка Эмили выжила там, где даже взрослые мужи – Корей, Дафан и Авирам – погибли.


Внезапно ей показалось, что её жизнь опустела: никогда больше с ней не случится ничего столь же опасного, столь же величественного, как сегодня.

83. N1K1T1K

Сильный ветер на ямайке

Но что касается Эмили, для нее это было уже слишком. Землетрясение полностью затронуло ее рассудок. Она начала танцевать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон подхватил инфекцию. Он начал вертеться на мокром песке снова и снова по овальной траектории, пока не очутился в воде, и голова у него так кружилась, что он едва мог отличить верх от низа.

И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и понесла его галопом вверх и вниз по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели на это серьезным, неодобрительным взглядом. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, словно акулы ободрали ему ногти на ногах. Эмили въехала на своем пони в море и била его до тех пор, пока он не поплыл, и таким образом она последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.

Должно быть, прошла добрая сотня ярдов, прежде чем они устали. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного переутомились, их эмоции иссякли. Наконец Джон ахнул:

- Ты не должна ездить на голой шкуре, иначе подхватишь стригущий лишай.

-Меня не волнует, даже если это и так - сказала Эмили.

-Будет волновать, если подхватишь - сказал Джон.

- Мне все равно! - пропела Эмили.

Казалось, будто до берега еще далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой. Наконец Маргарет сказала:

- Так вот в чем дело.

Никто не ответил.

- Когда я встала, то почувствовала, что приближается землетрясение. Разве я этого не говорила, Эмили?

- Ты и твои нюх! - воскликнул Джимми Фернандес - Ты все время что-то чувствуешь!

- Она ужасно хорошо чувствует запахи, - с гордостью сказал младший Гарри, Джону - Она может по запаху определять кому принадлежит грязная одежда для стирки.

- На самом деле она не может, - сказал Джимми - она обманывает, говоря будто все пахнут по-разному!

- Я могу!

- Во всяком случае, собаки могут, - сказал Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-разному, спорить было не о чем. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Но это просто показывало кто такие креолы, если говорить о запахе, так открыто.

-Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет - Это то, чего ждала Эмили! Так что, землетрясение действительно было (она не любила расспрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет сказала так много слов, что это было нормально).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то теперь могла бы сказать людям “я пережила землетрясение.”

С этой уверенностью ее возбуждение начало оживать. Ибо ничто, никакое приключение из рук Бога или человека, не могло сравниться с этим. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей чем-то необычным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмилия выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибали.

Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ибо никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь грандиозного.

84. NewCity

А вот для Эмили это было уже слишком. Мысль о землетрясении так захватила ее, что она принялась плясать, перескакивая с ноги на ногу. Веселье не обошло стороной и Джона, который тут же пустился колесом по влажному песку. Он крутился снова и снова, пока не понял, что оказался в воде; и так закрутился, что, остановившись, едва мог разобрать, где земля, а где небо.

В этот момент Эмили поняла, что будет делать. Она забралась на пони, и галопом поскакала по пляжу, изображая лай собаки. Фернандесы таращились на них с серьезными лицами, но без осуждения. Джон плыл куда-то в сторону Кубы, да так быстро, будто удирал от стаи акул. Эмили погнала пони в море и стала лупить по Джону снова и снова, пока тот плыл: так она и преследовала его вплоть до рифа, гавкая до хрипоты.

Они и не заметили, что проплыли сотню ярдов, пока не почувствовали усталость. Когда они плыли обратно к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и отдуваясь. Оба устали, и их игривость сошла на нет. Вскоре Джон выдохнул:

— Зря ты катаешься без штанов — так можно лишай подхватить.

— А мне все равно, — ответила Эмили.

— Если подхватишь, уже не будет все равно, — упорствовал Джон.

— Все равно! — прокричала Эмили.

Казалось, что до берега еще очень далеко. Когда они наконец добрались до него, остальные ребята уже переоделись и собирались уходить. Скоро вся компания в потемках шла домой. Спустя какое-то время Маргарет проговорила:

— Вот так вот.

Никто ей не ответил.

— Я учуяла землетрясение сразу, как только проснулась. Разве я не так сказала, Эмили?

— Опять ты со своими чуйками! — разозлился Джимми Фернандес. — Вечно ты что-то чуешь!

— Она собаку на этом съела, — гордо проговорил Гарри, самый младший из Фернандесов. — Она легко может сказать, где чья одежда, — лишь по запаху, когда она несвежая.

— Точно не может, — возразил Джимми. — Она прикидывается. Все пахнут одинаково.

— Неправда, я могу!

— Ну, собаки и впрямь могут, — примиряюще сказал Джон.

Эмили молча слушала. Естественно, люди по-разному пахнут: тут не поспоришь. Например, Эмили всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона. Или даже определить, пользовался ли им кто-то еще. Но это только показало, что за люди такие креолы, которые не скрывают, что они могут что-то чуять.

— Ну, все равно, я сказала, что будет землетрясение, — и оно случилось, — сказала Маргарет. Вот чего так ждала Эмили! Значит, это и вправду было настоящее землетрясение (ей не хотелось спрашивать, так как Эмили казалось, что глупо было этого не знать. Но теперь, когда Маргарет наговорила так много слов про землетрясение, Эмили поняла, что вот оно — то самое слово).

Теперь, если она когда-нибудь вернется в Англию, она сможет всем рассказать: «Я пережила землетрясение».

Подпитанное этой уверенностью, ее вымоченное волнение стало вновь пробуждаться. Потому что ничего, никакое приключение, подаренное Человеком или Богом, не могло сравниться с этим. Вдруг осознать, что она умеет летать, не стало бы для нее таким чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасающую карту; и маленькая Эмили сумела выжить там, где погибли даже взрослые мужчины (Корах, Датан и Абирам*).

---- сноска ----

* Корах, Датан и Абирам – персонажи Ветхого Завета.

Жизнь вдруг показалось отчасти пустой: ведь уже никогда с ней не случится ничего настолько опасного и потрясающего.
 

85. Nick S

«Ураган на Ямайке» Ричарда Хьюза

Землетрясение произвело на Эмили ошеломляющее впечатление, от которого закружилась голова. Девочка стала пританцовывать, устало подскакивая с ноги на ногу. Вдохновленный ее состоянием Джон принялся кувыркаться колесом по мокрому песку, да так увлекся, что неожиданно для себя оказался в воде. Мальчика завертело настолько, что тот не сразу сориентировался в пространстве.

Не раздумывая, Эмили села на пони и промчалась галопом по всему пляжу, издавая похожие на лай звуки. Дети Фернандесов смерили ее взглядом, в котором одновременно читались строгость и безукоризненность. Джон плыл в сторону Кубы на всех парусах, словно у него на хвосте висели акулы. Эмили загнала пони в море, подхлестывала его на плаву, затем последовала за Джоном к рифу, посадив от тявканья голос.

Проплыв около ста ярдов, они выбились из сил и направились к суше. Отдуваясь и тяжело дыша, Джон держался за ногу Эмили. Оба переутомились и не выражали ни единой эмоции. Немного погодя Джон сказал:

– Не стоит тебе голышом кататься: подцепишь лишай.

– Подумаешь, – ответила Эмили.

– Когда подцепишь, думать будет поздно, – произнес Джон.

– Да подумаешь! – протянула Эмили.

Казалось, до берега еще плыть и плыть. Когда они добрались до него, остальные успели одеться и готовились отправиться домой. Вскоре вся группа двинулась в путь. Уже стемнело. Спустя время Маргарет промолвила:

– Так-то.

Никто не сказал ни слова.

– Сегодня утром я почувствовала приближение землетрясения. Не так ли, Эмили?

– Опять ты со своим чутьем! – промолвил Джимми Фернандес. – Вечно ты все чуешь!

– Она на редкость хорошо разбирается в запахах, – гордо сказал Джону Гарри, младший из детей.

– Она по запаху грязного белья определяет его обладателя.

– Да не может она, – возразил Джимми. – Она врет. Люди пахнут одинаково!

– Могу!

– Собаки вот могут, – промолвил Джон.

Эмили молчала. Без сомнений, каждый человек имеет свой запах – нет нужды спорить. Например, она всегда знала, к кому принадлежит то или иное полотенце или кто им пользовался. Налицо факт того, что креолы в открытую говорили о запахах.

– В любом случае я была права, – произнесла Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение.

86. nnn

Для Эмили это было уже чересчур. Землетрясение совсем снесло ей голову. Она принялась приплясывать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон заразился её примером и начал кувыркаться на мокром песке, катился по кругу всё дальше и дальше, и, не успев ничего понять, очутился в воде, с кружащейся головой, едва соображая, где верх, а где низ.

Тут Эмили поняла, чего хочет. Она залезла на пони, носилась на нём по берегу взад-вперёд, пыталась лаять как пёс, а дети Фернандес серьёзно и неодобрительно на всё это смотрели. Джон взял курс на Кубу, плыл так, словно акулы грызли его за пятки. Эмили погнала пони в море, пинала и толкала вперёд, пока он не поплыл, и, таким образом, с хриплыми воплями последовала за Джоном к рифу.

Проплыв не менее сотни ярдов, они выдохлись и повернули к берегу. Джон пыхтел и отплёвывался, цепляясь за ногу Эмили, оба немного устали, эмоции начинали спадать.

— Нельзя кататься на лошади босиком, — выдохнул Джон, — ты можешь подхватить чесотку.

— А мне всё равно, даже если и так, — ответила Эмили.

— И непременно подхватишь.

— Мне всё равно! — нараспев произнесла Эмили.

Путь к берегу показался им долгим, когда добрались, остальные уже оделись и собрались уходить. И вскоре вся компания направлялась домой в темноте.

— А я говорила, — сказала Маргарет.

Никто не ответил.

— Я чуяла, что будет землетрясение, ещё утром, когда проснулась. Правда, Эмили?

— Вечно ты со своим чутьём! — отозвался Джимми Фернандес. — Всегда что-нибудь да унюхаешь.

— Она ужасно хорошо чует запахи, — гордо сказал Джону младший, Гарри. — И может по запаху разобрать всю грязную одежду для стирки — унюхает, кому что принадлежит.

— На самом деле, не может, а просто прикидывается, — возразил Джимми. — Как будто все по-разному пахнут!

— Нет, я могу!

— А вот собаки, те точно могут, — заметил Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахли по-разному, тут спорить не о чем. Она сама всегда могла отличить своё полотенце от полотенца, к примеру, Джона. И даже понять, не пользовался ли её полотенцем кто-то другой. Но так вот, при всех, говорить про запах — ну что за люди эти креолы.

— И всё равно, я говорила, что будет землетрясение, и оно было, — сказала Маргарет. Эмили только этого и ждала! Выходит, землетрясение, правда, случилось (она не любила спрашивать, это невежливо, но Маргарет столько раз повторила).

А если Эмили удастся вернуться в Англию, она сможет похвастать, что побывала в землетрясении.

И с этой уверенностью в ней начало оживать опьяняющее возбуждение. Ведь с землетрясением не сравнится ни одно приключение, ничто из созданного Богом или людьми. Внезапно обнаружив, что умеет летать, Эмили и то не была бы в большем восторге. Небеса разыграли свою последнюю, свою самую ужасную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины сдавались, как Корах, Датан, Авирам.

Жизнь вдруг показалась Эмили чуть опустевшей — с ней больше никогда не могло произойти ничего такого же грозного, такого величественного.

87. NTatiana

Эмоции так и клокотали внутри Эмили. Землетрясение никак не выходило у нее из головы. От избытка чувств она аж затанцевала, перескакивая с места на место. Джон подхватил какую-то заразу. Он кувыркался на мокром песке снова и снова, как волчок, пока не очутился в воде. Верх и низ он отличить уже не мог, уж очень сильно кружилась голова.

И тут Эмили поняла, чего ей хочется. Она вскочила на пони и понесла его галопом по пляжу, тявкая, словно маленькая собачка. Ребятишки Фернандес так и уставились на нее. Удивленно, но не осуждая. Джон, плывя по направлению к Кубе, выделывал такие дикие коленца ногами, будто его по пятам преследовали акулы. Эмили въехала на пони в море и хлестала его до тех пор, пока он не поплыл; и тогда она последовала за Джоном к рифу, продолжая притворяться собачкой, хотя дотявкалась она до хрипоты.

Должно быть, прошла добрая сотня ярдов, прежде чем они выбились из сил. Наконец, их эмоции иссякли и они повернули к берегу. Джон плыл, держась за ногу Эмили.

- Ты не должна садиться на пони без седла, иначе подхватишь стригущий лишай, - выдохнул Джон.

- Плевать, даже если и подхвачу, - сказала Эмили.

- Тебе было бы не наплевать, уж поверь, - сказал Джон.

- Мне на-пле-ва-а-ть! - безмятежно пропела Эмили.

До берега они добирались целую вечность, и когда наконец вышли на пляж, остальные уже были готовы идти по домам. На море спустились сумерки. Ребята шли было молча, но вдруг заговорила Маргарет:

- Вот так-то.

Никто не ответил, но Маргарет продолжила:

- Еще утром я печенкой чувствовала, что приближается землетрясение. Я ведь так и сказала, правда, Эмили?

- Всё-то ты чувствуешь, - огрызнулся Джимми Фернандес. - ну и печенка у тебя!

- Вообще-то она ужасно хорошо чувствует запахи, - с гордостью сказал Джону Гарри, младший в семье. - Дай ей только понюхать грязную одежду для стирки и она точно скажет, кому что принадлежит.

- Неа, ни фига, - возразил Джимми. - она просто прикидывается, что может. Все пахнут одинаково!

- Нет, я могу, могу, могу!

- Собаки-то точно могут, - сказал Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-разному: спорить не о чем. Она без труда отличала свое полотенце от полотенца Джона, например. Ей было даже ясно с одного взгляда, пользовался ли им кто-то другой. Но уж такие люди, эти креолы, если говорят о запахах, то прямо в лоб.

- Но я ведь сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет.

Это были слова, которых Эмили и жаждала. Так что это действительно было землетрясение (спрашивать не хотелось, больно надо показаться глупышкой, но теперь Маргарет подтвердила, что это было оно).

Теперь, если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет сказать людям: “А я пережила землетрясение.”

И снова Эмили почувствовала невероятный восторг, который чуть был не угас. Ничто не может сравниться с таким приключением. Даже если б вдруг обнаружилось, что она умеет летать, это бы так ее не обрадовало. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и юная Эмили выжила там, где взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась ей такой пустой: вряд ли с ней произойдет в будущем что-то столь же возвышенно-опасное.

88. Pumpkin Lady

Ричард Хьюз. «На Ямайке ветрено»


Но для Эмили это было уже чересчур. Землетрясение как будто опьянило её. Она пустилась плясать что было мочи, перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон заразился её настроением: он сделал стойку на руках и двинулся колесом по влажному песку – и не успел оглядеться, как вокруг уже была вода, а голова кружилась так, что непонятно было, где верх, а где низ.


Эмили к тому времени поняла, чего ей хочется. Она вскарабкалась на пони и понеслась галопом по пляжу, гавкая по-собачьи. Юные Фернандесы уставились на неё – серьёзно, но без неодобрения. Джон прокладывал курс в сторону Кубы с такой скоростью, будто акулы кусали его за пятки. Эмили заехала в воду и стала колотить пони, пока он не поплыл, а затем двинулась за Джоном в сторону рифа, совсем хриплая от лая.

Они проплыли добрых сто ярдов, прежде чем выдохлись. Тогда они развернулись и поплыли к берегу. Джон тяжело дышал и цеплялся за ногу Эмили. Оба подустали, а возбуждение улетучилось. Наконец Джон смог выговорить:

– Нельзя ездить без седла – лишай подхватишь.
– Да мне плевать, – сказала Эмили.
– Подхватишь, по-другому запоёшь, – сказал Джон.
– А мне плевааать! – ответила Эмили.

Путь до берега оказался долгим. Когда они добрались, все остальные давно оделись и приготовились выдвигаться. Вскоре дети уже ехали домой в потёмках. Наконец Маргарет сказала:
– Вот оно значит как.
Никто не ответил.
– Я проснулась и сразу почуяла, что будет землетрясение. Я так и сказала, правда, Эмили?
– Ох уж эти твои предчувствия! – фыркнул Джимми Фернандес. – Вечно ты что-то чуешь!
– У неё нюх что надо, – с гордостью сообщил Джону Гарри, самый младший. – Она может по запаху определить, где чья одежда в стирке.
– Да не может она, – сказал Джимми, – просто прикидывается. Можно подумать, у всех свой запах!
– А вот и могу!
– Собаки, они точно могут, – сказал Джон.

Эмили ничего не ответила. Разумеется, у каждого есть свой собственный запах, тут и говорить не о чем. Например, она без труда могла понять, чьё это полотенце – её или Джона, и даже определить, пользовался ли им кто-то ещё. Как можно говорить о Чутье вот так вот запросто? Типичные креолы.

– Ну всё равно, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, – сказала Маргарет.

Этого-то Эмили и было надо! Значит, это и правда было Землетрясение. Она не спрашивала, боясь показаться незнайкой, но теперь Маргарет подтвердила её догадку.

Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет всем говорить: «Я пережила Землетрясение».

Теперь, когда всё прояснилось, её утихший было восторг снова разыгрался в полную силу. Ничто на свете, никакое приключение, будь оно от Бога или от человека, не сравнится с землетрясением. Даже научись она вдруг летать, это не показалось бы ей таким невероятным событием. Небеса разыграли последнюю, самую страшную карту. Юная Эмили пережила то, что даже взрослые (взять хоть Корея, Дафана и Авирона) пережить не смогли.

Жизнь вдруг показалась ей какой-то пустой: никогда больше с ней не случится ничего столь же опасного, столь же потрясающего.

89. Ra .m

Сильный ветер на Ямайке

Сильный ветер на Ямайке, Ричард Хьюз



Для Эмили это было чересчур. Землетрясение вскружило ей голову. Она начала танцевать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон подхватил. Он кувыркался по мокрому песку, снова и снова по кругу, и, прежде чем осознал это, оказался в воде. Он так сильно вертелся, что едва мог отличить верх от низа.

И тут Эмили вскарабкалась на пони и заскакала на нем по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандеса удивленно наблюдали за ней, но в глазах их не было осуждения. Стремясь попасть на Кубу, Джон плыл так резво, будто акулы грызли ногти на его ногах. Эмили направила своего пони в море и била его снова и снова, пока тот не поплыл. Она тут же отправилась за Джоном к рифу, хрипло гавкая.

Должно быть, они преодолели не менее сотни метров, прежде чем выдохлись. Затем они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили: он пыхтел и задыхался. Они оба слегка переборщили, но эмоции улеглись. Вскоре Джон ахнул:

- Не стоит тебе кататься голой, ты заразишься стригущим лишаем.

- Мне все равно, - сказала Эмили.

- Это пока ты не заразилась, - возразил Джон.

- Мне все равно! – Эмили рассердилась.

Оказалось, что до берега далеко. Когда они подошли к нему, остальные уже оделись и приготовились к выходу. И вскоре вся группа в темноте возвращалась домой. Через некоторое время Маргарет обреченно сказала:

- Ну вот и все.

Никто не ответил.

- Я носом почуял запах приближающегося землетрясения, когда встал. Разве я не говорил об этом, Эмили?

- Ты и эти твои запахи! - ухмыльнулся Джимми Фернандес. - Ты всегда что-то нюхаешь!

- Она ужасно прекрасно разбирается в запахах, - гордо сказал малыш Гарри Джону. - Она может сортировать одежду для стирки и по вони грязного белья определить, кому оно принадлежит.

- Да ничего она не может, - проскрипел Джимми. - Она притворяется. Будто бы все пахнут по-разному!

- Я могу!

- Во всяком случае, собаки точно могут, - уточнил Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, от людей пахло по-разному: это факт. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то из чужих. Просто этот случай показал, что за люди были Креолы, с этим их беззастенчивым обсуждением запахов.

- Ну, как ни крути, а я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - усмехнулась Маргарет.
Этого и ждала Эмили. Значит, землетрясение действительно было (она не любила спрашивать - это казалось ей невежественным, но благодаря речи Маргарет все догадки подтвердились).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, теперь она могла бы сказать людям:
- Я пережила землетрясение.

Это понимание снова сильно взволновало Эмили. Ибо не было ничего, что мог бы придумать Бог или Человек, равное произошедшему по силе воздействия. Поймите, что если бы она внезапно обнаружила, что может летать, это уже не показалось бы ей каким-то чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где погибали даже взрослые (Корей, Дафан и Авирам).

Жизнь внезапно показалась ей пресной: никогда больше с ней уже не могло случиться чего-то столь же опасного и возвышенного...

90. Rainz

Ураган над Ямайкой
Ричард Хьюз

А вот для Эмили это было уже слишком. Землетрясение стало последней каплей. Она лихорадочно затанцевала, сосредоточенно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил это безумие. Упав на песок, он катился кубарем снова и снова, пока не угодил в воду. Голова его так закружилась, что всё у него перед глазами стало вверх дном.

Эмили, не долго думая, вскочила на пони, и очертя голову понеслась по пляжу, пытаясь гавкать. Дети Фернандесов смотрели на них с серьёзными лицами, но без тени осуждения. Джон, намечая для себя курс на Кубу, плыл так быстро, будто акулы кусали его за пятки. Эмили устремилась за ним, подгоняя своего пони, пока он не поплыл: вместе с Джоном они направились к рифу. Эмили уже охрипла от лая.

Они, должно быть, отплыли от берега на добрых сто метров, когда совсем выдохлись. Почти у самого берега Джон уже держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь. Прыти у них заметно поубавилось.
Джон тотчас воскликнул:
– Нельзя ездить без седла, еще подхватишь лишай!
– А меня это не волнует! – ответила Эмили.
– Вот подхватишь, и ещё как заволнует!
– Мне пле-вать! – ответила она нараспев.

Им казалось, что они идут уже вечность. Когда они догнали остальных, все были одеты и готовы идти. Уже в сумерках эта компания заспешила домой. Стоило им только сдвинуться с места, как Маргарет спросила:
– А знаете что?
Никто ей не ответил.
– Я учуяла это землетрясение еще утром, когда проснулась! Эмили, разве я не говорила тебе?
– Опять ты со своим «учуяла»! – возмутился Джимми Фернандес. – Вечно что-то нюхаешь!
– И она в этом деле чертовски хороша! – гордо ответил Джону Гарри, младший из Фернандесов. – Она по запаху определяет, чьи вещи отправляются в стирку.
– Не может быть такого! – возразил Джимми. – Она притворяется! Можно подумать, что все пахнут по-разному!
¬– Ничего я не притворяюсь!
¬– А собаки тогда нам зачем? – ответил Джон.

Эмили решила промолчать. И дураку ведь ясно, что все люди пахнут по-разному. Она и сама могла с легкостью отличить свое полотенце от полотенца Джона, или же понять, что её полотенцем вытерся кто-то другой. Вот что отличает креолов от остальных людей: они не стесняются говорить даже о запахах.

«Но всё-таки, я же говорила, что будет землетрясение, и оно было!» – заявила Маргарет. А Эмили только этого и ждала! Ей не почудилось: это было настоящее землетрясение! Ей не очень-то и хотелось спрашивать о нём; она боялась показаться сумасшедшей. Но раз уж Маргарет всё никак не унималась, все сомнения у Эмили пропали.

Если ей всё же удастся вернуться в Англию, она сможет похвастаться всем: «Я была в самом центре землетрясения!». Но чем больше она понимала, что ей всё это не почудилось, ей становилось всё грустнее. Не было уже ничего такого, что могло бы сравниться с этим приключением: ни во сне, ни наяву. Обнаружь она у себя способность летать – и это бы показалось ей не таким уж чудом. Кто-то свыше сыграл с ней злую шутку: там, где ей, маленькой Эмили, удалось выжить, разверглась земля перед взрослыми мужчинами – Кореем, Дафаном, и Авироном.

И тут жизнь показалась ей совсем пустой: не будет в ней больше ничего столь же опасного и великого.

91. Rina Zagrebina

Ричард Хьюз. Ураган на Ямайке

В отношении Эмили это было уже слишком. Землетрясение заполнило её голову. Она начала танцевать, старательно переступая с ноги на ногу. Джон подхватил инфекцию. Он переворачивался на влажном песке, снова и снова по эллиптической траектории, пока не оказался в воде, и голова у него так кружилась, что он с трудом отличал верх от низа.

И тут Эмили поняла, что она хочет сделать. Она взобралась на пони и погнала его галопом вверх и вниз по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели серьезно, но неодобрительно. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, будто акулы содрали ногти на его ногах. Эмили въехала на своем пони в море, и била, и била его, пока он не поплыл, и тогда она последовала за Джоном к рифу, хрипло болтая.

Должно быть, прошла целая сотня ярдов, прежде чем они закончились. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и тяжело дыша, они оба немного переутомились, их эмоции иссякли. Наконец Джон ахнул:

– Тебе не следует ездить на голой коже, ты можешь подхватить стригущий лишай.

– Меня не волнует, что я делаю, – ответила Эмили.

– Ты бы делала так, если бы знала, – сказал Джон.

– Меня не волнует! – пропела Эмили.

Казалось, до берега ещё далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания возвращалась домой уже в темноте. Наконец Маргарет сказала:

– Так вот в чем дело.

Никто не ответил.

– Я ощутила, что приближается землетрясение, когда встала. Говорила ли я это, Эмили?

– Ты и твои запахи! – воскликнул Джимми Фернандес. – Ты всё время что-то нюхаешь!

– Она ужасно хорошо чувствует запахи, – сказал младший, Гарри, Джону, гордясь. – Она может по запаху разбирать грязную одежду для стирки, кому она принадлежит.

– Она не может, по правде, – сказал Джимми. – Она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!

– Я могу!

– Во всяком случае, собаки могут, – сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахли по-разному, спорить было не о чем. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, что им пользовался кто-то другой. Но это просто показывало, что за люди креолы, если так открыто говорить о запахе.

– Ну, в любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, – сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось невежественным, но сейчас Маргарет сказала многими словами, что это было оно).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, она теперь могла бы сказать людям:

– Я пережила землетрясение.

С этой уверенностью её возбуждение стало оживать. Потому что ничто, никакое приключение, посланное Богом или человеком, не сравнится с этим. Понимаете, если бы она вдруг поняла, что умеет летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) скончались.

Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, потому что никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь возвышенного.

92. Rina-Arina

Ураган на Ямайке

Ну, что до Эмили, это уже был перебор. Землетрясение целиком перекочевало к ней в голову. Она принялась танцевать, причудливо перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил заразу. Он кувыркался на влажном песке, снова и снова, сбившись с прямой, пока не пришел в себя уже в воде, а голова кружилась так, что верх и низ перемешались.

При этом Эмили точно знала, что хотела сделать. Она взобралась на пони и скакала по пляжу взад-вперед, пытаясь лаять как собака. Ребята Фернандес наблюдали за всем серьезно, но без осуждения. Джон поплыл в сторону Кубы с такой скоростью, словно за ним гнались акулы, пытаясь ухватить его за ноги. Эмили завела пони в море и хлестала его до тех пор, пока он не поплыл, тогда она направилась к рифам вслед за Джоном, тявкая до хрипоты.

Должно быть, они проплыли целую сотню ярдов, пока не выдохлись. Только после этого повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, сопел и задыхался, оба утомились, переживания улеглись. И тут Джон ахнул:
- Нельзя кататься верхом нагишом, подхватишь лишай.
- Ну и что, - обронила Эмили.
- Если бы заразилась, заговорила бы по-другому, - возразил Джон.
- Мне все равно! – Эмили почти пропела.

Оказалось, что до берега далеко. Когда они до него добрались, остальные уже оделись и собирались в обратный путь. Вскоре вся компания в наступающей темноте была на дороге к дому. Немного спустя Маргарет проговорила:
- Вот и всё.
Никто не ответил.
- Я почувствовала запах приближающегося землетрясения, когда проснулась. Ведь я сказала об этом, Эмили?
- Ты и твое чутье, - ответил Джимми Фернандес, - ты всегда всё чуешь.
- Она ужасно хорошо разбирается в запахах, - гордо сказал Джону самый младший из Фернандесов Гарри, - и даже может разложить грязную одежду для стирки по запаху: где чья.
- На самом деле не может, - сказал Джимми, - она жульничает, как будто, все пахнут по-разному.
- Я могу!
- Во всяком случае, собаки могут, - заметил Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному, спорить было не о чем. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона и даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Просто это показывает, что за люди креолы, вот так открыто вести разговор о ЗАПАХЕ!

- Ну, в любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет.

Этого и ждала Эмили! Значит, это на самом деле было ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ (она не любила спрашивать, это выглядело так невежественно, но сейчас Маргарет многословно сказала о том, что можно назвать одним словом).

Если когда-нибудь она вернется в Англию, то сможет сказать:
- Я пережила ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ.

С этой ясностью её успокоенное морем волнение начало оживать. Ибо ничего, никакое приключение из рук Бога или человека, не могло сравниться с тем, что произошло. Даже если бы она вдруг поняла, что умеет летать, это не оказалось бы для неё более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (Корах, Датан и Абирам) погибли.

Внезапно жизнь показалась какой-то пустой, потому что никогда больше не случится с ней ничего столь же опасного и столь же потрясающего.

93. rinaa.ms

Ураган над Ямайкой, Ричард Хьюз


Но для Эмили это было чересчур. Землетрясение вскружило ей голову. Она начала танцевать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон тоже подхватил ее танцы. Он кувыркался по кругу, по мокрому песку снова и снова, пока не понял, что оказался в воде, закружившись настолько, что не мог даже отличить верх от низа.


Эмили знала, что ей хотелось сделать. Она вскарабкалась на пони и начала скакать на нем по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели серьезно, но не осуждающе. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, как будто акулы хотели откусить ему пальцы ног. Эмили скакала на своем пони в море и била его, пока он хрипя не поплыл и не последовал за Джоном к рифу.


Должно быть, прошла целая сотня ярдов, прежде чем они выдохлись. Затем они повернули обратно к берегу, Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша, оба слегка переборщили, их эмоции улетучились. Вскоре Джон вскрикнул:


«Нельзя кататься с голой кожей, иначе вы заразитесь лишаем».


«Меня это не волнует», - сказала Эмили.


«Будет, если это случится», - сказал Джон.


«Меня не волнует!» - закричала Эмили.


Казалось, что до берега далеко. Когда они подошли к нему, остальные стали одеваться и готовиться к выходу. Вскоре вся толпа в темноте возвращалась домой. Тогда Маргарет сказала:


"Так вот оно что."


Никто не ответил.


«Я почувствовала запах приближающегося землетрясения, когда встала. Разве я не говорила тебе об этом, Эмили?


«Ты и твой запах!» - сказал Джимми Фернандес. «Ты всегда что-то чуешь!»


«Она ужасно хорошо разбирается в запахах», - гордо сказал младший, Гарри, Джону. «Она может по запаху определить кому принадлежит грязная одежда в куче для белья».


«На самом деле нет, не может, - сказал Джимми, - она просто притворяется. Как будто все пахнут по-разному! »


"Могу!"


«Во всяком случае, собаки точно могут», - сказал Джон.


Эмили ничего не сказала. Конечно, от людей пахло по-разному: это не нужно было доказывать. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то из других. Но это просто показало какими людьми были креолы, чтобы так открыто говорить о запахе.


«Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет так много сказала, чтобы понять, что это было оно).


Если бы теперь она однажды вернулась в Англию, то могла бы сказать всем: «Я была в эпицентре землетрясения».


Вместе с уверенностью стало пробуждаться и ее душевное волнение. Так как не было ничего, равного этому. Даже если бы она внезапно обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более удивительным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.


Жизнь внезапно показалась немного бессмысленной: никогда больше с ней не могло случиться чего-то столь опасного, столь возвышенного.
 

94. RoofDancer

Но Эмили больше не могла оставаться спокойной. Землетрясение совершенно опьянило ее. Она пустилась в пляс и тяжело перепрыгивала с одной ноги на другую. От нее вирус передался Джону. Снова и снова он кувыркался туда-сюда на мокром песке и сам не заметил, как оказался в воде, не в силах уже разобрать, где верх, где низ.

Вдруг Эмили поняла, что ей сейчас нужно. Она взобралась на пони, пустила его во весь опор по пляжу и начала лаять. Дети Фернандесов взирали на это спокойно и без осуждения. Джон, взяв курс на Кубу, плыл так быстро, словно акулы хватали его за пятки. Эмили загнала своего пони в море и била его, пока он не поплыл, – теперь она вслед за Джоном двигалась к рифу. Голос ее уже охрип, но она продолжала лаять.

Они проплыли добрую сотню метров, прежде чем выбились из сил. Тогда они повернули к берегу. Джон держал Эмили за ногу и часто дышал, они оба слишком возбудились и теперь приходили в себя. Через какое-то время Джон устало произнес:

– Не стоит тебе ездить верхом без одежды – лишай подхватишь.

– И пусть, мне все равно.

– Если подхватишь, будет не все равно.

– Все равно! – крикнула Эмили.

Расстояние до берега показалось им очень большим. Когда они вышли к остальным, те успели одеться и собирались возвращаться. К тому времени, как вся компания отправилась в обратный путь, уже стемнело.

– Вот и все, – сказала Маргарет.

Ей никто не ответил.

– А я почувствовала, что будет землетрясение, когда проснулась. Я так и сказала, да, Эмили?

– Ты и твоя чуйка! – сказал Джимми Фернандес. – Вечно ты все чувствуешь!

– Она отлично все чует, – с гордостью заметил Гарри, младший из них. – Может разложить грязную одежду – где чья – по запаху.

– Да не может она, – проворчал Джимми. – Притворяется только. Как будто каждый пахнет по-своему!

– А вот и могу.

– Собаки же могут, – сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно же, люди пахнут по-разному, незачем и спорить. Она сама всегда могла отличить полотенца Джона от своих и даже понять, что ими пользовался кто-то еще. Этот разговор лишь демонстрировал, что за люди креолы: вот так открыто говорить о Вони.

– Ну, главное, я сказала, что будет землетрясение, – и оно было, – заключила Маргарет.

Вот чего ждала Эмили! Значит, это действительно было Землетрясение (спрашивать она бы не стала – не хотелось показаться невеждой, но теперь Маргарет четко сказала, что это было оно).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет говорить всем: «Я попала в Землетрясение».

Эта ясность вновь лишила Эмили спокойствия. Ведь с таким ничто не могло сравниться: никакое приключение, посланное Богом или людьми. Даже если бы она вдруг поняла, что может летать, – даже это не стало бы в ее глазах большим чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту – и малышка Эмили выжила там, где полегли даже взрослые мужчины, такие как Корей, Дафан и Авирон*.

И жизнь вдруг показалась пустой, ведь никогда больше с ней не случится ничего столь же опасного и значительного.

* Библейские персонажи, поднявшие мятеж против Моисея и погибшие, когда «разверзла земля уста свои, и поглотила их» (Книга Чисел 16:31).

95. RoseL

Ураган над Ямайкой, Ричард Хьюз

Для Эмили это было уже слишком. Землетрясение окончательно вскружило ей голову. Она пустилась в пляс, неуклюже перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон с готовностью подхватил ее настрой. Он стал кувыркаться на влажном песке, выделывая трюки, пока не очутился в воде. В голове всё настолько перемешалось, что он не мог отличить небо от земли.

Как бы то ни было, Эмили точно знала, что хочет сделать. Девочка вскарабкалась на пони и поскакала по пляжу. Она каталась взад и вперёд и лаяла, как собака. Фернандесы смотрели на них с Джоном серьезно, но без осуждения. Последний прокладывал курс на Кубу и плыл так, будто акулы щекотали ему пятки. Эмили завела своего пони в воду и погоняла его, пока тот не поплыл. Так она следовала за Джоном до самого рифа под громкое хрипение и фырканье.

Они проплыли около ста метров прежде, чем окончательно выбились из сил и повернули к берегу. Джон плыл, ухватив Эмили за ногу. Он пыхтел и с трудом ловил ртом воздух. Было заметно, что пыл детей заметно поубавился.

Наконец Джон вздохнул:

– Не стоит тебе кататься без седла, так можно и стригущий лишай подхватить.

– Ну и что, – ответила Эмили.

– Ты бы так не говорила, если бы заразилась, – заметил он.

– А мне все равно! – закричала девочка.

Путь до берега казался бесконечным. Когда они наконец доплыли, все уже оделись и собирались в обратную дорогу. Вскоре вся компания возвращалась домой в сумерках. Тут Маргарет нарушила тишину:

– Вот и все.

Никто не ответил.

– Еще утром я почувствовала запах приближающегося землетрясения. Правда же, Эмили?

– Ох уж это твое чутье! – недовольно заметил Джимми Фернандес. – Ты все время пытаешься все определить по запаху!

– Это ее конек, – с гордостью сказал младший, Гарри, Джону. – Она может по запаху отгадать, где чья вещь из кучи белья для стирки.

– Да ничего такого она не умеет, – возразил Джимми, – она лишь делает вид. Можно подумать, все мы пахнем по-разному!

– Неправда, я умею!

– Как бы там ни было, собаки точно умеют, – вставил Джон.

Эмили ничего не ответила. Разумеется, каждый человек пахнет по-своему, здесь не о чем было и спорить. Она легко могла отличить полотенце Джона от своего, например, или определить: пользовался ли им кто-то другой. Эта ситуация явно показывает, что за люди были креолы, раз они могли так открыто говорить о запахах.

– Ну, как бы то ни было, я сказала, что случится землетрясение и оно произошло, – сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Получается, это действительно было землетрясение (она не хотела уточнять у ребят, ведь ее могли счесть глупой, но сейчас Маргарет сама это подтвердила).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то теперь точно могла сказать: «Я пережила землетрясение».

Эта мысль вновь пробудила в Эмили успевший угаснуть энтузиазм. Ведь не было больше опасности, посланной Богом или созданной человеком, которая была бы сравнима с пережитой. Даже если бы девочка вдруг обнаружила у себя способность летать, это бы показалось ей меньшим чудом. Небеса нанесли свой решающий удар, и маленькая Эмили выжила в тех обстоятельствах, где даже взрослые мужчины (такие, как Корей, Дафан и Авирам) не имели шанса на спасение.

Жизнь внезапно потеряла краски, ведь теперь никогда с ней не случится нечто столь же опасное и в то же время захватывающее.

96. Rossignol

Ричард Хьюз «Ураган над Ямайкой»

А вот Эмили не выдержала. Она только и думала, что о землетрясении. Она пустилась в пляс, из последних сил перепрыгивая с ноги на ногу. Джон заразился. Он без конца бился в эпилептическом припадке, корчась на влажном песке, и опомниться не успел, как оказался в воде. Голова закружилась так, что он едва осознал произошедшее.

Тут Эмили поняла, что хочет сделать. Она забралась на пони и пустила его галопом вдоль пляжа, крича во всё горло. Брат и сестра Фернандес смотрели на неё мрачно, хоть и без неодобрения. Джон взял курс на Кубу и плыл так, будто бы у него на хвосте повисли акулы. Эмили зашла в море верхом, колотя пони по бокам, пока тот не поплыл. Она двинулась навстречу Джону, к рифу, срывая голос.

Лишь спустя, должно быть, добрую сотню ярдов их наконец одолела усталость, и они, слегка утомленные и душой, и телом, повернули к берегу. Джон, рвано дыша и хватая ртом воздух, держался за ногу Эмили.

— Не стоит ездить без седла, не то подхватишь лишай, — мгновение спустя на выдохе произнес он.

— Ну и пусть, — ответила Эмили.

— Подхватишь — пожалеешь, — возразил Джон.

— Ну и пу-усть! — протянула Эмили.

До берега, по ощущениям, добирались долго. Когда они наконец ступили на песок, остальные уже оделись и приготовились выдвигаться. Вскоре все дружно побрели в темноте до дома.

— Вот и всё, — немного погодя изрекла Маргарет.

Никто не ответил.

— Я почуяла приближение землетрясения ещё утром. Разве я не говорила об этом, Эмили?

— Опять ты о своем! — воскликнул Джимми Фернандес. — Вечно ты всё чуешь!

— У неё отменная чуйка, — с гордостью заявил Гарри, самый младший из ребят, Джону. — Перед стиркой она по запаху определяет, кому принадлежит грязная одежда.

— А вот и неправда, — возмутился Джимми. — Она лишь притворяется, что у каждого свой запах!

— Ещё как правда!

— Но ты ведь не собака, — подметил Джон.

Эмили промолчала. Разумеется, у каждого свой запах — тут и спорить ни к чему. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона и даже знала, брал ли его кто-то из ребят. И столь непринужденные разговоры о запахах лишь лишний раз показывали, какие они — креольцы.

— Ну, как бы то ни было, я сказала, что грядет землетрясение. Так и случилось, — произнесла Маргарет.

Вот чего так ждала Эмили! Значит, землетрясение и правда произошло. Ей не нравилось казаться невеждой и лишний раз спрашивать, но, к счастью, Маргарет сама подтвердила её догадку.

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то теперь сможет рассказать другим, что повидала землетрясение.

И от этого осознания в ней вновь начало разгораться потухшее пламя восторга. Всё, любые подвиги Бога и людей, померкло на фоне произошедшего. Даже если бы она неожиданно оторвалась от земли, то обрадовалась бы этому меньше. Небеса обрушили на юную Эмили все, что могли, но она выжила — в отличие от зрелых мужчин вроде Кораха, Дотана и Авирама.

И в мгновение ока жизнь потеряла былые краски — ведь больше никогда с ней не случится ничего столь же опасного и грандиозного.

97. RubyNury

Ураган над Ямайкой


Ричард Хьюз


Но для Эмили переживание оказалось запредельным. Землетрясение потрясло ее самое. Она принялась отплясывать, с трудом подпрыгивая то на одной ноге, то на другой. Джону передалось ее возбуждение. Он закувыркался в мокром песке, прыгая и прыгая по дуге через голову, пока неожиданно для себя не оказался в воде, и голова его кружилась так, что он не разбирал, где верх, где низ.


Тут Эмили поняла, чего ей хочется. Она забралась на пони и поскакала во весь опор вдоль берега с отрывистым собачьим лаем. Дети Фернандес глядели на нее во все глаза, настороженно, но без осуждения. Джон прикинул курс на Кубу и теперь рассекал волны так стремительно, как будто за ним гнались акулы. Эмили направила пони в море и понукала его, пока он не поплыл: теперь она следовала за Джоном к рифу, до хрипа срывая голос лаем.


Они проделали добрых сто метров, прежде чем выбились из сил, а затем повернули обратно к берегу. Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и хватая ртом воздух; вспышка эмоций истощила обоих. Чуть погодя Джон пропыхтел:


– Не стоит ездить на лошади голышом, лишай подхватишь.


– Мне все равно, – отмахнулась Эмили.


– Вот подхватишь, и посмотрим, – наставительно заметил Джон.


– Мне все равно! – протянула Эмили нараспев.


Путь до берега показался бесконечным. Когда они наконец его достигли, остальные уже оделись и готовились выдвигаться обратно. Вскоре вся компания уже направлялась домой в темноте. Через какое-то время Маргарет произнесла:


– Так вот оно как.


Никто не ответил.


– Я с самого утра чуяла, что будет землетрясение. Я же так и сказала, да, Эмили?


– Вечно ты со своим чутьем! – вскинулся Джимми Фернандес. – Чуть что, так ты «так и чуяла»!


– У нее исключительный нюх, – с гордостью подтвердил Джону Гарри, самый младший. – Она даже белье для стирки может сортировать по одному только запаху: всегда угадает, где чье.


– Да не может она, – буркнул Джимми, – притворяется только. Как будто люди пахнут по-разному!


– А вот и могу!


– Собаки точно могут, – откликнулся Джон.


Эмили промолчала. Конечно, люди пахли по-разному, тут и спорить не о чем. Она вот, например, всегда могла определить, где ее полотенце, а где – Джона; она могла даже сказать, когда им пользовался кто-то другой. Но это лишь показывало, какие они – креолы, раз обсуждают Запах так откровенно.


– Как бы там ни было, я говорила, что будет землетрясение, и так и вышло, – настаивала Маргарет. Только этого Эмили и надо было! Так значит, это и взаправду было Землетрясение (ей не хотелось спрашивать напрямую – это казалось ужасным невежеством, а тут Маргарет сама сказала, да так, что не ошибешься).


Если ей доведется когда-нибудь вернуться в Англию, она теперь сможет говорить окружающим: «Я пережила Землетрясение».


От обретенной ясности ее поугасшее ликование занялось снова, ведь ничто на свете, никакое иное творение рук Бога или человека не могло сравниться с этим. Даже обнаружь она внезапно, что обрела способность летать, и это не посчитала бы она бóльшим чудом. Небеса разыграли последнюю, смертоносную карту, а малышка Эмили выжила – выжила там, где даже взрослые мужчины (вроде Кораха, Датана и Абирама) сложили головы.


Будущее вдруг поблекло, ведь с ней больше никогда не приключится ничего столь же опасного, столь же грандиозного.

98. Runacool

Ураган над Ямайкой

Что до Эмили, все было чересчур. Землетрясение совсем помутило рассудок. Она стала приплясывать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон заразился тем же настроением. Он выделывал колеса на влажном песке, снова и снова, и вдруг очутился в воде. Голова кружилась, и он едва разбирал, где верх, а где низ.

В тот же миг Эмили поняла, что делать. Она вскарабкалась на пони и погнала галопом по пляжу, рыча и лая как собака. Дети Фернандесов глядели серьезно, но не осуждали. Джон прокладывал курс на Кубу и плыл что есть духу, будто акулы откусывали ногти на ногах. Эмили завела пони в море и все хлестала скотину, пока та не поплыла; потому наездница устремилась к рифу вслед за Джоном, тявкая до хрипоты.

Они одолели добрую сотню ярдов, и лишь тогда выбились из сил. Повернули к берегу, Джон, пыхтя и отдуваясь, держался за ногу Эмили, оба немного утомились, чувства приутихли. И Джон выдохнул:

– Не надо было гнать без седла, поймаешь лишай.

– Все равно.

– Вот заболеешь, по-другому запоешь.

– Мне все равно!

Казалось, земля далеко. Пока доплыли, остальные уже собрались и готовились отправиться в путь, в темноту. И Маргарет проронила:

– Вот оно как.

Все промолчали.

– Я почуяла, что будет трясти, когда проснулась. Я ведь так и сказала, Эмили?

– А все твое чутье! –воскликнул Джимми Фернандес. – Всегда унюхаешь!

– У нее отличный нюх, – с гордостью пояснил Джону юный Гарри. – Когда стираемся, она по запаху ношеной одежды понимает, чьи вещи.

– На самом деле нет, – возразил Джимми. – Да врет она. Всяк пахнет по-своему, тоже мне!

– Да чувствую я!

– Собаки точно чуют, – заметил Джон.

Эмили ничего не сказала. Разумеется, люди пахнут по-разному, это ясно как божий день. К примеру, она с легкостью отличала полотенце Джона от своего и даже могла сказать, если им вытирался кто-то еще. Весь разговор лишь показывал, из какого теста слеплены креолы, раз они могли так свободно обсуждать чутье.

– Ну, я сказала, что будет землетрясение, и так и вышло, – стояла на своем Маргарет. Эмили только этого и ждала! Значит, все-таки было землетрясение (спрашивать не хотелось, чтобы не выглядеть невеждой, но Маргарет столько раз подтвердила случившееся).

Если вернуться в Англию, можно говорить людям: "Я пережила землетрясение".

При этой мысли шальной восторг вновь начал подниматься в душе. Ничто не могло сравниться с таким приключением, ни божье творение, ни дело рук человеческих. Если бы она сейчас обнаружила, что умеет летать, то открытие оказалось бы не столь чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, решающую карту, и маленькая Эмили выжила там, где сдались взрослые (вроде Коры, Датана или Абирама).

Жизнь отчасти опустела: никогда больше не повторится столь же опасное и величественное.

99. solid_snake

Ураган над Ямайкой
Ураган над Ямайкой Ричард Хьюз

Но, что касается Эмили, это было чересчур. Землетрясение не шло у нее из головы. Она принялась танцевать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Ее возбуждение передалось Джону. Очертя голову он кинулся на влажный песок, снова и снова описывая сплющенный круг, и прежде чем сам успел что-то понять, оказался в воде в таком головокружительном полете, что вряд ли кто-то смог бы объяснить, что случилось.
Впрочем, Эмили знала, что ей делать. Она вскарабкалась на пони и проскакала вверх и вниз по пляжу, пытаясь лаять по-собачьи. Дети Фернандеса молча вытаращили глаза, но не осуждали ее. Взяв курс на Кубу, Джон плыл с такой скоростью, словно акулы хотели отстричь ему ногти на пальцах ног. Эмили заехала на своем пони в море и стала лупить животное, пока он не поплыл, так она проследовала за Джоном до рифа, хрипло потявкивая.
Наверное, они проплыли около ста метров, пока не выбились из сил. Потом они повернули к берегу. Пыхтя и задыхаясь, Джон цеплялся за ногу Эмили, причем оба немного переусердствовали, и их эмоции иссякли. Вдруг Джон открыл рот:
«Нельзя ездить без седла, можно подцепить лишай».
«Мне все равно, что я заболею», — отмахнулась Эмили.
«Не послушаешься, заболеешь», — пригрозил Джон.
«Мне все равно!» — пропела Эмили.
Возвращение на берег показалось очень долгим. Когда они выбрались на берег, все остальные принарядились и готовились праздновать. Вскоре стемнело, и вся компания засобиралась домой. Вдруг Маргарет заявила:
«Раз так, значит, так».
Никто не отреагировал.
«Когда я проснулся, то как будто чуял, что надвигается землетрясение. Эмили, разве я не говорил о нем?»
«Да иди ты со своим нюхом! — выругался Джимми Фернандес. — Всегда ты предчувствуешь!»
«Она ужасно чуткая, — хвастливо сказал Джону самый молодой из всех, Гарри, — Она умеет различать по запаху грязную одежду людей, которую пора стирать — кто есть кто».
«По правде говоря, она так не умеет, — сказал Джимми, — она притворяется. Как будто у каждого запах свой!»
«У меня получится!»
«Во всяком случае, нюх есть у собак», — возразил Джон.
Эмили ничего не ответила. Конечно же, люди пахнут по-разному: об этом не может быть и речи. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона: и даже знала, вытерся ли им кто-нибудь. Это только в очередной раз подтверждало, что за люди были эти креолы, они говорили о Запахе, и с такой беззастенчивостью.
«Хорошо, во всяком случае, я предсказывала, что землетрясение будет, так оно и случилось», — нашлась Маргарет. Эмили только этого и ждала! Итак, если это действительно было Землетрясение (ей не хотелось спрашивать, так как вопрос выглядел бы нелепым, но Маргарет столько уже успела наболтать, что вопрос уже был задан).
Даже если она вернется в Англию, то теперь сможет заявить людям: «Я была на Землетрясении».
Из-за такой убежденности ее душевное волнение снова возобновилось. Потому что не было ничего, никакого происшествия по воле Бога или Человека, которое могло бы с ним сравниться. Даже внезапное открытие, что она умеет летать, не показалось бы таким чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые люди (такие как Кора, Датан и Абирам) погибли бы.
Внезапно в жизни проглянула какая-то пустота, ничего из случившегося с ней раньше не было таким грозным, таким впечатляющим.

100. SpookyMalder

Ричард Хьюз

Ураган над Ямайкой

Но только не Эмили. Ее переполняли эмоции. От увиденного они били через край. Она бросилась танцевать, театрально перебирая ногами. Ее восторг передался Джону, который кинулся вырисовывать кульбиты на мокром песке, пока на оказался в воде, утомившись так, что аж зарябило в глазах.

И тут Эмили поняла, куда ее тянет. Вскарабкавшись на пони, она, подражая собачьему лаю, галопом погнала его по пляжу. Дети наблюдали за Джоном и Эмили с серьезными лицами, но без укоризны. Джон плыл в сторону Кубы, барахтаясь так, будто спасался от кусающих его за пятки акул. Оказавшись у берега, Эмили начала нещадно хлестать пони, пока тот не заплыл в воду, и устремилась за Джоном к рифу, пронзительно лая до хрипоты в горле.

Отплыв метров сто от берега, они выбились из сил и повернули назад. Джон, пыхтя, ухватился за ногу Эмили. Они оба устали. Эмоции уже поутихли.

— Нельзя кататься верхом без седла. Лишай подхватишь, − буркнул Джон.
— И что с того? – ответила Эмили.
— Это ты сейчас так говоришь, − возразил Джон.
− Да ну и пусть! – проскандировала Эмили.

До берега казалось еще так далеко. Когда Джон и Эмили наконец-то добрались до него, дети уже были одеты и собирались домой. И вот они уже шли все вместе в темноте.

− Ну, всё понятно, − сказала Маргарет.

Все промолчали.

− Я уже с утра услышала в воздухе запах землетрясения. Я же тебя предупредила, Эмили?
— Вечно ты про запахи! − проворчал Джимми. – Вечно они тебе мерещатся!
— У нее чертовски хороший нюх, − горделиво заявил младшенький, Гарри, обращаясь к Джону. – Она даже белье грязное может отсортировать по запаху: знает где чьё.
— Неправда. Враки все это, − не унимался Джимми. − Все пахнут одинаково.
— Все я могу! – стояла на своем Маргарет.
— Знаю, что собаки так могут, − сказал Джон.

Эмили шла молча. Конечно, не все пахнут одинаково. Чего тут спорить. Она всегда могла по запаху отличать свое полотенце от чужих. Например, она знала, что это полотенце Джона, даже если им воспользовался кто-то другой. Но то, что креолы могли вот так, без стеснения, обсуждать запахи, характеризовало их не с лучшей стороны.

«Я сказала, что будет землетрясение. Так и вышло. Вот и все на этом», − не унималась Маргарет.

Этих слов и ждала Эмили. Подтверждения того, что это и в самом деле было землетрясение. Спрашивать сама она не хотела, чтоб не показаться глупой. Но наконец-то среди вереницы слов, наговоренных Маргарет, Эмили услышала то самое.

Если она когда-нибудь вернется в Англию, она сможет перед всеми похвастаться: «Я пережила землетрясение!».

От этой мысли ее вновь захлестнули эмоции. Ведь не было на свете ничего, сотворённого волей Бога или человека, что могло бы с таким сравниться. Ничего не смогло бы ее так впечатлить, даже научись она завтра летать. Земля разверзлась, но крошка Эмили спаслась. А это не всякому взрослому было под силу. Вспомнить хоть Корея, Дафана и Авирона. *

И тут в душе у Эмили образовалась какая-то пустота, ведь больше никогда она не испытает ничего столь опасного и прекрасного.

* Корей — лидер мятежа против Моисея, вошедшего в историю как «Восстание Корея (Восстание Кораха)». Дафан и Авирон — соратники Корея. Они были наказаны Богом страшной смертью. В Книге Чисел говорится, что «разверзла земля уста свои, и поглотила их».
 

101. Starlight

Ричард Хьюз
Ураган над Ямайкой


Эмили больше не могла сохранять спокойствие. После землетрясения как будто что-то щелкнуло у нее в голове. Она пустилась в пляс, старательно прыгая то на одной ноге, то на другой. Это безумие передалось и Джону. Он прошелся колесом по мокрому песку, его занесло, и раньше, чем Джон успел опомниться, он угодил прямиком в воду. После этих упражнений все плыло у него перед глазами, и едва ли он мог разобрать где небо, а где земля.


Тут Эмили осенило. Она точно знала, что ей сейчас нужно сделать. Она взобралась верхом на пони и пустила его галопом по пляжу, сама же лаяла, изображая собаку. Фернандесы внимательно на нее смотрели, серьезно, но без осуждения. Джон, взяв курс на Кубу, греб так, будто акулы норовили ухватить его за большие пальцы ног. Эмили направила своего пони в воду и лупила его, пока тот не пошел вплавь. Джон плыл в сторону рифа, и Эмили следовала за ним, продолжая пронзительно лаять, пока не охрипла.


Проплыв таким образом добрую сотню ярдов, они наконец выбились из сил. Ребята повернули обратно к берегу. Джон плыл, держась за ногу Эмили, отдуваясь и тяжело дыша. Лихорадочное возбуждение прошло, и они почувствовали усталость.


— Ты бы не каталась на пони голышом, лишай подцепишь, — проговорил Джон, с трудом переводя дух.


— Даже если так, мне все равно! — ответила Эмили.


— Вот подцепишь, и станет не все равно, — возразил Джон.


— Все равно! — пропела Эмили.


Обратный путь показался им очень долгим. Когда ребята наконец добрались до берега,
остальные были уже одеты и готовились уезжать. Вскоре вся компания отправилась домой в наступивших сумерках. Некоторое время ехали молча, потом Маргарет сказала:


— Вот и все.


Никто ей не ответил.


— Когда я только проснулась, в воздухе так и пахло землетрясением. Я ведь так и сказала, правда, Эмили?


— Опять ты со своими запахами! — воскликнул Джимми Фернандес. — Вечно ты все обнюхиваешь!


— Она в самом деле разбирается в запахах, — с гордостью поведал Джону младший из Фернандесов, Гарри. — По запаху может рассортировать грязную одежду перед стиркой и точно сказать, что кому принадлежит.


— Да ничего она не может, — возразил Джимми. — Она все выдумывает. Как будто мы все пахнем по-разному!


— Но я правда так могу! — возмутилась Маргарет.


— Вот собаки, те действительно это умеют, — сказал Джон.


Эмили не участвовала в разговоре. Конечно же, все люди пахнут по-разному – тут и спорить нечего. Она всегда могла отличить свое собственное полотенце от, скажем, полотенца Джона, а так же знала, если кто-то другой им воспользовался. Тем не менее, все эти разговоры о запахах, так запросто, в открытую, ясно давали понять, что из себя представляют креолы.


— Во всяком случае, я сказала, что землетрясение будет, и оно действительно было, — заявила Маргарет.


Эмили только этого и дожидалась! Значит, это и правда было Землетрясение (ей не хотелось спрашивать, чтобы не показаться невеждой, а сейчас Маргарет сама подвердила ее догадки).


Если Эмили когда-нибудь вернется в Англию, она сможет смело говорить во всеуслышание:


— Я знаю, что такое Землетрясение.


Теперь, когда она все выяснила, настроение у нее снова поднялось. Ничто на свете, ни одно испытание, посланное Богом или устроенное людьми, не могло сравниться с только что пережитым ею. Осознай Эмили вдруг, что может воспарить над землей, это и то не произвело бы на нее такого впечатления. Небеса пустили в ход свою последнюю, самую страшную карту, однако маленькой Эмили удалось остаться невредимой, хотя даже взрослые мужчины, такие как Корей, Дафан и Авирон не выдержали подобного испытания.


Вдруг ей подумалось, что вся дальнейшая жизнь утратила смысл, ведь никогда больше ей не доведется пережить нечто столь же опасное и столь грандиозное.

102. Stasy

Ричард Хьюз, «Ураган над Ямайкой», отрывок из романа.

Для Эмили это было слишком. Землетрясение вскружило голову – она пустилась в пляс, переступая с ноги на ногу. И это оказалось заразным. Джон кувыркался на сыром песке снова и снова по кругу, пока не оказался в воде, настолько возбуждённый, что едва мог отличить небо от земли.
Эмили вдруг поняла, что она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и погнала его вверх-вниз по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандес смотрели серьёзно, но не возражали. Джон, взяв курс на Кубу, плыл так, словно акулы кусали его за пятки. Эмили повела пони в море, била его, чтобы заставить плыть, последовала за Джоном к рифу и тявкала до хрипоты.
Должно быть они прошли сотню ярдов, пока не повернули к берегу – Джон, ухватив Эмили за ногу, пыхтел и захлебывался; они оба немного перестарались, и их задор угасал. Вскоре Джон прохрипел:
– Тебе не следует кататься голышом – подхватишь лишай.
– Мне всё равно, – ответила Эмили.
– Будет не всё равно, если подхватишь, – сказал Джон.
– Мне всё равно, – повторила она.
Казалось, берег так далеко. Когда они настигли его, остальные уже были одеты и готовы отправиться в путь, и вскоре вся ватага в темноте уже прибиралась домой. Спустя время Маргарет начала:
– Значит это было оно.
Никто не ответил.
– Я почувствовала запах землетрясения, когда проснулась. Разве я не говорила, Эмили?
– Опять ты со своими запахами! – проворчал Джимми Фернандес. – Ты везде чувствуешь запахи.
– Она в этом лучшая, – гордо сказал Джону Гарри, младший из детей. – Она может по запаху разобрать грязные вещи для стирки, сказать, чьи они.
– Не может, она это выдумала, – ответил Джимми. – Как будто все пахнут по-разному.
– Могу!
– Собаки точно могут, – вставил Джон.
Эмили молчала. Конечно, люди пахнут по-разному, и спорить не стоит. Она, например, могла отличить своё полотенце от полотенца Джона или даже сказать, пользовался ли им кто-то другой. Но это лишь говорило о том, какими людьми были креолы, что могли так легко обсуждать запахи.
– Что ж, как бы то ни было, я говорила, что будет землетрясение, и оно случилось, – сказала Маргарет. Это было то, чего ждала Эмили. Это, действительно, было Землетрясение (она не любила спрашивать – какое невежество – но сейчас Маргарет всё подтвердила).
И если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет сказать: «Я видела Землетрясение».
И конечно, её пьяный восторг стал возвращаться. Ничто, никакое приключение, посланное Богом или людьми, не могло с этим сравнится. И если бы Эмили вдруг обнаружила, что умеет летать, вряд ли бы удивилась. Небеса разыграли свою последнюю, роковую карту, и маленькая Эмили выжила, когда взрослые мужчины – Корей, Дафан и Авирон – погибли.
Жизнь внезапно показалась немного пустой: никогда-никогда с ней не случится ничего столь страшного, столь грандиозного.

103. Storaro

Р. Хьюз

БУРНЫЙ ВЕТЕР С ЯМАЙКИ
(отрывок)

...Но Эмили всего этого хватило с избытком. Землетрясение совершенно ошеломило ее. Она принялась плясать, отчаянно подпрыгивая то на од-ной, то на другой ноге. Танцевальное поветрие тотчас же перешло и на Джона. Он перекувырнулся и шел колесом по влажному песку до тех пор, пока не очутился в воде, не помня от головокружения, где верх, а где низ.

Тут и Эмили поняла, что надо делать. Она вскарабкалась на пони и стала носиться галопом по пляжу из конца в конец, заливаясь собачьим лаем. Фернандесы во все глаза следили за происходящим, впрочем, не выказывая осуждения. Подхваченный морем, Джон лег курсом в сторону Кубы, бултыхаясь так отчаянно, будто удирал от невидимых акул. Эмили загнала своего пони в прибой и нахлестывала его, пока тот не поплыл, а ее лай не превратился в хрип.

Так они проделали не меньше сотни ярдов*, пока не выбились из сил. Наконец они повернули к берегу. Джон ухватился за ногу Эмили, отфыркиваясь и хватая ртом воздух. Оба были порядком изнурены, возбужденность постепенно начала оставлять их. Пытаясь перевести дыхание, Джон выпалил:
— Ты бы не садилась голышом на пони, чесотку схватишь.
— Ну и что за дело, — отвечала Эмили.
— Будешь тогда знать, — не унимался Джон.
— Ну! И! Что! — распевала в ответ Эмили.

Обратный путь показался гораздо длинней. Когда они достигли берега, остальные уже оделись и были готовы идти дальше. Вскоре вся группа под покровом наступившей темноты двинулась домой. Немного погодя, Маргарет произнесла:
— Так вот как оно бывает…

Никто не отвечал ей.

— Я его учуяла, это землетрясение, сразу как проснулась. Разве я тебе не говорила, Эмили?
— Опять ты со своими запахами! — сказал Джимми Фернандес. — Вечно ты все чуешь!
— Нюх у нее лучше всех! – важно проговорил самый младший, Гарри, обращаясь к Джону. – Она даже нестиранную одежду по запаху может различить, где чья.
– Ничего она не может, – сказал Джимми, – только выдумывает. Как будто все пахнут по-разному!
— А я могу!
— Ну собаки-то чуют. – сказал Джон.

Эмили просто молчала. Конечно, каждый человек пахнет по-своему: здесь и спорить не о чем. Она, к примеру, всегда могла сказать, где ее полотенце, а где – Джона, или если полотенце брал еще кто-то. Однако все это говорило кое-что и о самих креолах, которые могли безо всякого стеснения обсуждать такую вещь, как запахи.

— Так или иначе, я сказала, что будет землетрясение, и оно случилось, — настаивала Маргарет.

Вот оно! Значит, это точно было Землетрясение! (Эмили не очень любила переспрашивать, боясь показаться глупой, но теперь Маргарет наконец повторила это слово).

Теперь, если ей доведется вернуться в Англию, она сможет говорить: «А я пережила землетрясение».

От этой уверенности угасший было восторг начало стало разгораться в ней с новой силой. Может ли какое-нибудь приключение, от Бога или от человека, сравниться с этим? Ведь даже, размышляла она, обретенная внезапно способность летать показалась бы ей меньшим чудом. Небеса раскрыли свою последнюю, самую грозную карту, но маленькая Эмили осталась в живых, в то время как люди взрослые (такие, как Корей, Дафан и Авирон**) были истреблены.

Жизнь внезапно стала казаться ей теперь немного пустой: никогда больше не случится с ней ничего настолько опасного и потрясающего.
______________________________________
*Ярд — английская мера длины, составляющая около 91 см.
**Корей, Дафан и Авирон – согласно Ветхому Завету, мятежники, возглавившие восстание против Моисея и Аарона во время странствования евреев по пустыне (Числ. 16), которые вместе со всем имуществом были поглощены разверзшейся землей.

104. Sunflower

Ричард Хьюз. «Ураган над Ямайкой».

Но для Эмили этого было уже более, чем достаточно. Землетрясение всецело проникло в ее голову. Она начала плясать, прыгать с ноги на ногу, не жалея сил. От нее заразился и Джон. Он снова и снова кувыркался через голову по влажному песку прежде, чем осознал, что уже очутился в воде; голова у него кружилась так, что трудно было понять, где небо, а где земля.

В тот миг Эмили поняла, что именно хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и погнала его по всему пляжу, стараясь при этом лаять, как собака. Юные Фернандесы серьезно, но без осуждения, наблюдали. Взяв курс на Кубу, Джон плыл так, будто сейчас его за ноги схватят акулы. Эмили загнала пони в море и хлестала его до тех пор, пока тот не поплыл; и так, лая до хрипоты, она направилась вслед за Джоном к рифу.

Они, должно быть, отплыли уже на целых 100 ярдов*, когда почувствовали, что вымотались. Затем дети повернули к берегу: Джон, пытаясь отдышаться, держался за ногу Эмили, оба слегка утомились, а эмоции их иссякли.

И вот Джон выпалил:

– Нельзя ездить нагишом, можешь лишай подцепить.

– Если и подцеплю, мне все равно, – буркнула Эмили.

– Если подцепишь, все равно не будет, – ответил Джон.

– Мне все равно! – отчеканила Эмили.

Путь к берегу показался долгим. Когда они его достигли, остальные уже оделись и готовились отправиться в путь. Вскоре вся компания ехала домой в темноте. И тут Маргарет сказала:

– Вот так.

Но никто не ответил.

– Когда я утром встала, то почувствовала запах, что вот-вот будет землетрясение.

– Ты со своими запахами! – усмехнулся Джимми Фернандес, – Вечно ты чувствуешь какой-то запах.

– Маргарет просто отлично чувствует запахи, – гордо сказал Джону самый младший, Гарри, – она может разложить грязные вещи для стирки по запаху и сказать, кому они принадлежат.

– Да, не может она, – запротестовал Джимми, – выдумывает все. Как будто все по-разному пахнут!

– Нет, могу!

– Между прочим, собаки так могут, – заметил Джон.

Эмили ничего не сказала. Разумеется, люди пахнут по-разному, спорить здесь бессмысленно. Она, например, всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона или даже знала, если кто-то из остальных его брал. Но это просто говорило о том, какими людьми были креолы: так открыто разговаривали о запахах.

– По крайней мере, я сказала, что вот-вот будет землетрясение, – добавила Маргарет. Именно этого Эмили и ждала! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, она могла показаться такой невежей, но Маргарет столько раз повторила, что это правда оно и было).

Если Эмили когда-нибудь вернется в Англию, то тотчас же скажет: «Я пережила землетрясение».

От такой уверенности утихший у девочки восторг начал возвращаться. Ведь ничто, никакое приключение, исходящее от Бога или Человека, не сравнится с этим. Если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей чем-то более чудесным. Господь разыграл последнюю, самую страшную карту, а маленькая Эмили выжила, даже когда взрослые люди (такие как Корей, Дафан и Авирон**) погибли.

Внезапно жизнь показалась ей немного пустой: никогда вновь с ней не приключится ничего столь же опасного, столь грандиозного.

* 91 метр (прим. пер.)
** Персонажи Ветхого Завета, которые подняли восстание против Моисея и Аарона и были наказаны Богом страшной смертью: земля разверзлась и поглотила их. (прим. пер.)

105. svelva

Сильный ветер на Ямайке, Ричард Хьюз.

Но что до Эмили, так это было чересчур. Землетрясение врезалось ей в голову и стучало на подкорке. Ноги вытолкнули её с места и Эмили заскакала, с левой на правую. Джон заразился. Он кувыркнулся на сыром песке, а потом еще и еще по кривой, и так пока не оказался в воде, раньше, чем осознал это. Голова шла кругом, и где верх, где низ – он вряд ли мог отличить.

Эмили знала, чего ей хочется. Она взобралась на пони и пустила его в галоп по пляжу, пытаясь вдобавок лаять, как собака. Дети Фернандесов не отрывали глаз от происходящего, с серьёзным видом, но без осуждения. Джон держал курс на Кубу и плыл так, будто акулы кромсают его ногти. Эмили погнала пони в море и била его до тех пор, пока не заставила плыть. Она следовала за братом к рифу, продолжая лаять уже охрипши.

Прошла, должно быть, целая сотня ярдов, прежде чем они вымотались и повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтел и жадно ловил воздух, оба немного перестарались, их эмоции поугасли. Тут Джон выдавил, задыхаясь:
- Зря ты уселась верхом голой кожей, подцепишь лишай.
- Ну и что, – отозвалась Эмили.
- Ты бы так не говорила, если б правда подцепила.
- Мне всё равно! – пропела она.

Казалось, ярды удвоились на пути к берегу. Когда, наконец, к нему подплыли, остальные уже оделись и собирались выдвигаться. Немного спустя вся компания направлялась домой в темноте. Тогда Маргарет заявила:
- Вот так вот.
Никто не ответил.
- Я когда проснулась, по запаху знала, что будет землетрясение. Да, Эмили? Я говорила.
- Опять эти твои запахи! – возмутился Джимми Фернандес. - Вечно ты всё нюхаешь!
- Она ужасно здорово чует запахи, – гордо сказал Джону самый младший, Гарри, – если взять вещи для стирки, она может унюхать, где чья одежда.
- Вообще-то, не может, – сказал Джимми. - Что ты, будто бы все пахнут по-разному! Она прикидывается.
- Могу!
- Ну, собаки же могут, – добавил Джон.

Эмили молчала. Конечно, люди пахнут по-разному, о чем тут спорить. Она, к примеру, всегда могла отличить полотенце Джона от своего, или даже знала, если кто-то другой вытерся её полотенцем. Такие уж люди были креолы, могли настолько открыто обсуждать эту тему.

- В любом случае, я сказала, будет землетрясение - и вот пожалуйста, оно случилось, – сказала Маргарет.
Именно этого и ждала Эмили! Всё-таки было землетрясение, настоящее! Ей не хотелось спрашивать, чтобы не показаться невежественной, но теперь сомнений не осталось, это было оно, ведь Маргарет знала, о чем говорила.

С этого дня, вернись когда-нибудь Эмили в Англию, она бы сказала людям: «Я пережила землетрясение». Эта определённость дала томившемуся в ней возбуждению разгореться. Ведь ни одно приключение, ни от рук Бога, ни человека - ровным счетом ничего - не сравнится с тем, что произошло сейчас. Представьте, осознай она вдруг, что может летать – и это не стало бы для неё бо́льшим чудом. Небеса разыграли с ней последнюю, самую ужасную карту – и маленькая Эмили выжила там, где погибли даже взрослые мужчины, такие как Корей, Дафан и Авирон.

Жизнь вдруг будто чуть опустела. Ведь ничего столь же опасного и великого с ней уже не сможет случится, никогда.
 

106. Sweet_lana7

Ричард Хьюз «Ураган на Ямайке»
Для Эмили это было перебором. Землетрясение совершенно ударило ей в голову. Она начала танцевать, старательно прыгая с одной ноги на другую. Джону передался ее энтузиазм. Он кувырнулся на мокром песке, затем еще несколько раз, описывая дугу, пока не оказался в воде, у него закружилась голова, и он едва мог разобрать, где верх, а где низ.

К тому времени Эмили знала, что хочет сделать. Она вскарабкалась на пони, стала скакать на нем по всему берегу и лаять как собака. Дети Фернандес смотрели серьезно, но без неодобрения. Джон взял курс на Кубу и плыл так, будто акулы собирались отхватить ему пальцы ног. Эмили завернула в море на пони и колотила его до тех пор, пока тот не поплыл: она проследовала за Джоном к рифу и продолжала лаять до хрипоты в голосе.

И только спустя целых сто ярдов они устали. Затем они взяли направление на берег, Джон держался ноги Эмили, пыхтя и ловя ртом воздух; они оба немного утомились, эмоции детей ослабли. Вскоре Джон произнес:

- Тебе не стоит касаться пони голыми ногами, а то подхватишь лишай.

- Мне все равно, даже если подхвачу, - сказала Эмили.

- Будет не все равно, если подхватишь, - ответил Джон.

- Мне все равно, - сказала нараспев Эмили.

Казалось, что до берега еще далеко. Когда они добрались до него, остальные уже были одеты и готовы были двинуться. Вскоре вся компания шла домой в темноте. Тогда Маргарет сказала:

- Такие дела!

Никто не ответил.

- Я чувствовала, что надвигается землетрясение, когда проснулась. Разве я этого не говорила, Эмили?

- Ты со своими предчувствиями! - сказал Джимми Фернандес. - Ты всегда что-то предчувствуешь!

- Да, у нее отличное чутье, - гордо ответил младшенький Гарри Джону. -Она может сортировать грязную одежду людей по запаху тех, кому та принадлежит.

- На самом деле, нет, - заметил Джимми. - Она просто жульничает. Как будто каждый пахнет как-то особенно!

- Я могу!

- Но собаки точно могут, - добавил Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахнут по-разному: даже спорить не стоит. К примеру, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона: и даже узнать, если кто-нибудь другой им пользовался. Но это все-навсего показывало, что за люди были креолы, которые так открыто говорили о Запахе.

- Как бы то ни было, я говорила, что будет землетрясение, так оно и случилось, - сказала Маргарет. Именно этого ждала Эмили. Да, Землетрясение было. Она не любила задавать вопросы, ей казалось, что это невежественно, но сейчас Маргарет подтвердила, что Землетрясение действительно было.

И если она когда-нибудь вернется в Англию, она может сказать людям: «Я видела Землетрясение».

С этим фактом к ней стало возвращаться угасшее волнение. Потому как не было ничего (ни созданного Богом, ни человеком), что могло бы сравниться со случившимся. Если бы Эмили внезапно поняла, что она может летать, то даже это не могло бы казаться ей столь чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту: и маленькая Эмили выжила, когда даже взрослые (Кора, Дэтан и Абирам) погибли.

Жизнь внезапно показалась немного пустой: потому что никогда больше с ней не случится чего-то столь же опасного и величественного.

107. TillTheEnd_OfTheLine

«Крепкий ветер Ямайки», Ричард Хьюз

Но для Эмили это было чересчур. Землетрясение слишком уж её взволновало. Она пустилась танцевать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Её танец оказался заразительным: Джон сорвался с места и побежал, нарезая круги, по влажному песку, пока, сам того и не заметив, не очутился в воде. Голова у него так закружилась, что он перестал понимать, где верх, а где низ.

И тут Эмили поняла, чего ей хочется. Она вскарабкалась на пони и пустилась галопом по пляжу, пытаясь лаять, точно собака. Дети Фернандесов глазели серьёзно, но без осуждения. Джон плыл в сторону Кубы так бойко, словно пальцы ног ему покусывают акулы. Эмили въехала на пони в воду и принялась колотить его, пока тот не поплыл: она направилась за Джоном к рифу, хрипло тявкая.

Они преодолели добрую сотню ярдов, прежде чем выдохлись и повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, шумно хватая ртом воздух. Они оба немного переутомились, и эмоции их иссякли. Чуть погодя Джон, тяжело дыша, сказал:

— Нельзя ездить без седла: лишай подхватишь.

— Ну и пусть, какое мне дело, — сказала Эмили.

— Вот подхватишь — и будет тебе дело, — ответил Джон.

— Нет мне дела! — пропела Эмили.

Дорога до берега показалась вечной. Когда они добрались, остальные уже оделись и готовились отправляться. Вскоре все уже ехали по темноте домой. Маргарет через какое-то время сказала:

— Ну вот и всё.

Никто ей не ответил.

— Я чувствовала, что начинается землетрясение, когда проснулась. Я ведь так и сказала, да, Эмили?

— Опять ты и твой нюх! — сказал Джимми Фернандес. — Всегда ты что-нибудь да чувствуешь!

— Она ужасно хорошо всё чувствует по запаху, — гордо сказал Джону младший, Гарри. — По запаху может разбирать грязную одежду для стирки: кому и что принадлежит.

— Да неправда это, — начал Джимми, — она притворяется. Можно подумать, все пахнут по-разному!

— Я не притворяюсь!

— Собаки-то чуют, — сказал Джон.

Эмили ничего не говорила. Ну разумеется, люди пахнут по-разному: тут и спорить не о чём. Она, например, всегда отличала своё полотенце от полотенца Джона и даже сразу понимала, если им воспользовался кто-то ещё. Но то, как открыто эти креолы говорили о запахах, как раз показывало, что они за люди.

— Как бы то ни было, я говорила, что будет землетрясение — оно и случилось, — сказала Маргарет.

Этого Эмили и дожидалась! Значит, это и правда было землетрясение (ей не нравилось самой что-либо спрашивать — вопросы казались ей чем-то невежественным, — но Маргарет уже самыми разными словами повторила, что произошло).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, могла бы говорить людям: «Я пережила землетрясение».

От этой уверенности пробудилась её затаившаяся взбудораженность. Ибо не было ничего — никакого приключения рук Господа или Человека, — что могло бы сравниться с этим. Ведь даже если бы она неожиданно обнаружила, что умеет летать, это и то не было бы настолько же удивительным. Небеса разыграли последнюю, самую чудовищную карту, и малышка Эмили выжила, когда не устояли даже взрослые, как Корей, Дафан и Авирон.

Жизнь вдруг показалась ей немного пустой: никогда в жизни с ней больше не случится ничего столь же опасного, столь грандиозного.

108. Ulitka

Что же до Эмили – для нее это было слишком. Землетрясение, казалось, свело ее с ума. Она пустилась в пляс, старательно прыгая то на одной, то на другой ноге. Возбуждение передалось и Джону. Он прошелся колесом по сырому песку, потом снова и снова, описывая дугу, – пока, окончательно перестав понимать где верх, а где низ, не оказался в воде.

У Эмили появилась новая идея. Взобравшись на пони, она понеслась галопом по пляжу, оглашая окрестности собачьим лаем. Дети Фернандесов наблюдали за происходящим с молчаливым неодобрением. Взяв курс на Кубу, Джон пустился вплавь – с такой скоростью, будто за ним по пятам гнались акулы. Эмили въехала на своем пони в воду и хлестала его то тех пор, пока не заставила поплыть – на рифы, вслед за Джоном. Сама она не переставала лаять до хрипоты.

Они выдохлись только через сотню ярдов, и лишь тогда повернули к берегу. Джон, запыхавшись и хватая ртом воздух, уцепился за ногу сестры. Оба выбились из сил и будто перегорели. Джон выдохнул:
- Зря ты с голыми ногами залезла, лишаем заболеешь.

- Мне всё равно!

- Заболеешь – не будет всё равно.

- Всё рав-но! – проскандировала Эмили.

До берега пришлось добираться долго. К тому времени, как они выбрались из воды, остальные уже оделись и готовились уходить. Вскоре вся компания в сгустившейся темноте шагала по дороге домой.

- Вот так, значит, - сказала Маргарет.

Никто не ответил.

- А я с утра чувствовала, что пахнет землетрясением. Я ведь говорила, да, Эмили?

- Опять ты со своими запахами, - проворчал Джимми Фернандес. – Вечно у нее всё пахнет.

- Она здорово в запахах понимает, - с гордостью объяснил Гарри, самый младший из них, обращаясь к Джону. – Всю грязную одежду может разобрать – где чье. По запаху.

- Ничего она не может, - вмешался Джимми. – Просто делает вид. Можно подумать, у каждого запах какой-то особенный!

- А вот и могу!

- Ну, собаки ведь могут, - сказал Джон.

Эмили молчала. Конечно, у каждого особенный запах – тут и спорить было не о чем. Сама она, например, всегда могла сказать, которое полотенце ее, а которое – Джона; могла даже распознать, что им вытирался кто-то еще. Но вот так, в открытую, рассуждать о том, кто как пахнет... чего еще ожидать от этих креолов.

- Как бы то ни было – я сказала, что будет землетрясение, и оно случилось, - сказала Маргарет, пролив бальзам на душу Эмили. Значит, это действительно было землетрясение! (Спрашивать она не хотела, чтобы не выглядеть невеждой, но вот теперь Маргарет произнесла это сама, положив конец сомнениям).

Значит, если она когда-нибудь попадет в Англию, то сможет говорить всем: «Я пережила землетрясение!»

Убедившись в этом, Эмили вновь ощутила улегшееся было волнение. Ничто, ни одно приключение, устроенное Богом или людьми, не могло сравниться с произошедшим. Случилось чудо: открой она вдруг, что может летать, она и то не была бы так поражена. Небо разыграло свой главный, самый роковой козырь – и Эмили, малютка Эмили выстояла, в то время как некоторые большие мужчины (Корах, Датан, Абирам) оказались повержены.

Она вдруг ощутила некоторую пустоту: ничто из того, что могло произойти с ней в жизни дальше, не будет столь опасным и столь величественным.

109. Valerochkatut

Сильный ветер на Ямайке
Ричард Хьюз
Многие стали замечать странности в поведении Эмили. Землетрясение полностью затмило ее разум. Она аккуратно переступала с ноги на ногу, ее движения напоминали танец. Джон как будто заразился настроением Эмили. На мокром песке его тело качало в разные стороны, а когда началась неровная дорога, он несколько раз перевернулся, прежде чем очутиться в воде. Голова у него кружилась так сильно, что он едва мог отличить небо от земли.
Эмили сделала то, что захотела. Она запрыгнула на пони и понеслась на нем галопом, поскакала вдоль пляж, одновременно пытаясь изображать лай собаки. Дети Фернандеса внимательно наблюдали за ее поведением, но не комментируя его. Джон плыл в сторону Кубы так, словно акулы гнались за ним. Эмили верхом на пони оказалась в море. Она подгоняла его до тех пор, пока животное не устало. После Эмили начала плыть сама и последовала за Джоном к рифу, хрипло дыша.
Они преодолели около 100 метров, прежде чем у них кончились силы. Затем ребята повернули к берегу. Обессиленный Джон держался за ногу Эмили. Оба были измотаны. После маленькой передышки Джон сказал:
- Ты не должна ездить без седла, иначе ты можешь подхватить лишай.
- Мне все равно, ты же знаешь, - сказала Эмили.
-Ты была бы другого мнения, если бы заболела, - сказал Джон.
- Я повторю для тебя ещё раз, мне все равно! - подметила Эмили.
Казалось, до берега еще далеко. Но когда они добрались до него, остальные уже были одеты и готовы к отъезду. Вскоре вся компания возвращалась домой уже в кромешной темноте. По дороге Маргарет спросила:
- Так вот в чем дело.
Никто не ответил.
-Когда я встала, то почувствовала, что приближается землетрясение. Разве я этого не говорила?
- Ты и твоя чуйка! - сказал Джимми Фернандес. - Ты все время что-то пытаешься учуять!
- Она ужасно хорошо различает запахи, - с гордостью сказал младший Гарри, Джону. - Она по запаху грязной одежды может определить, кому она принадлежит.
-Это невозможно, разве запахи людей так сильно отличаются?
- Возможно!
- Во всяком случае, собаки на это способны, но не ты, - сказал Джон.
Эмили промолчала. Конечно, каждый человек пахнет по своему, тут и не поспоришь. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, даже могла узнать, пользовался ли им кто-то другой. Ее всегда возмущали эти креолы, которые так остро обсуждали эту тему.
-Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, так и произошло, - сказала Маргарет. Также думала и Эмили! Все таки это было землетрясение (она не любила переспрашивать, это ей казалось невежественно, но когда Маргарет рассказала про землетрясение, ей все стало понятно).
Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то теперь могла бы рассказать людям: “Я пережила землетрясение”.
Ее игривый азарт начало оживать. Ибо не было ещё такого случая, которое могло сравниться с этим. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, её бы это уже не удивило. Небеса разыграли ее, но маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.
Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ведь никогда больше с ней не случится ничего столь опасного и необычного.

110. VenTheShu

«Ураган над Ямайкой», Ричард Хьюз

Но для Эмили это оказалось чересчур. Землетрясение засело у неё глубоко в голове. Она начала танцевать, старательно переступая с ноги на ногу. Невроз передался Джону. Он кувыркался по мокрому песку, описывая дугу за дугой, пока не угодил в воду, а голова у него в итоге кружилась так сильно, что он едва мог ориентироваться в пространстве.
Тем временем Эмили поняла, что именно ей хочется сделать. Она взобралась на пони и пустила его галопом по пляжу, пытаясь лаять как собака. Молодые Фернандесы взирали на происходящее хмуро, но без осуждения. Джон, взявший курс на Кубу, греб так, словно акулы кусали его за пятки. Эмили въехала на пони в море и всё била и била его до тех пор, пока бедное животное не поплыло – так она и последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая себе под нос.
Они, должно быть, осилили добрую сотню метров, прежде чем выдохлись. После чего повернули к берегу: Джон, пыхтя и задыхаясь, держался за ногу Эмили, оба отчасти выбились из сил, их эмоции утихли. Немного погодя Джон прохрипел:
– Тебе не стоит ездить верхом без седла, ты подцепишь лишай.
– Мне всё равно, – пожала плечами Эмили.
– Ты бы так не говорила, если бы подцепила его, – упёрся Джон.
– Мне всё равно! – делая ударение на каждом слоге, повторила Эмили громче.
Путь до берега, по-видимому, предстоял долгий. Когда они добрались до суши, остальные уже были одеты и готовы выдвигаться. Немного погодя вся компания уже пробиралась через темноту, держа путь домой. Вскоре Маргарет сообщила:
– Вот, оно что.
Ответа не последовало.
– Когда я встала, то почувствовала, что приближается землетрясение. Пахло землетрясением. Разве я этого не говорила, Эмили?
– Всё ты со своими запахами! – сказал Джимми Фернандес. – Вечно ты всё нюхаешь!
– Она очень хорошо разбирается в запахах, – с гордостью сообщил Джону Гарри, самый младший. – Она может по запаху рассортировывать грязные вещи перед стиркой, какая одежда кому принадлежит.
– Вздор, – сказал Джимми. – Она всё выдумывает. Можно подумать, все пахнут по-разному!
– Именно, и я различаю эти запахи!
– Собаки вот различают, – заметил Джон.
Эмили промолчала. Конечно, каждый человек пахнет по-своему – тут не о чем спорить. Например, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона и даже знала, если вдруг им пользовался кто-то другой. Но это лишь показывало, к какому типу людей относились креолы, чтобы ещё обсуждать с ними запахи, таким открытым образом.
– В общем, я сказала, что будет землетрясение – и оно произошло, – сказала Маргарет. Это то, чего ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но сейчас Маргарет сказала так много слов – и все они о том, что произошло именно оно).
Если бы ей когда-нибудь посчастливилось вернуться в Англию, теперь она бы могла говорить: «А я пережила землетрясение».
С этой уверенностью ее возбуждение начало оживать. Потому что ничто, никакое приключение из рук Бога или человека, не могло с этим сравниться. Представляете, если бы она вдруг обнаружила, что может летать – то это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.
Жизнь вдруг показалась ей немного пустой – никогда больше с ней не произойдёт ничего столь опасного, столь грандиозного.
 

111. Viktoriya VGK

Ураган на Ямайке

Ураган на Ямайке, Ричард Хьюз.

Вот только для Эмили это было уже слишком. От землетрясения она будто опьянела. Она начала танцевать, осторожно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон заразился её настроем: стал кувыркаться на мокром песке снова и снова, очерчивая форму солнца, пока вдруг не очутился в воде, а голова не пошла кругом, что ни верх ни низ уже различить он не мог.

Тогда-то и поняла Эмили, что именно хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и заскакала туда-сюда по пляжу, лая точь-в-точь как собака. Дети семьи Фернандес мрачно, хоть и без неодобрения глазели на неё. Джон плавал из стороны в сторону, словно преследуемый акулами, грозящими вот-вот подравнять ему ногти на ногах. Эмили завела своего пони в воду и то и дело подгоняла его плыть: и вот она уже следовала за Джоном к рифам, визжа до хрипоты в голосе.

Должно быть, прошло целых сто лет, когда они наконец успокоились. Тогда то и направились обратно к берегу: Джон держал Эмили за ногу, тяжело дыша и хватая ртом воздух: оба подустали, эмоции поостыли. Немного погодя, Джон воскликнул:

- Тебе не следует ездить верхом без одежды, а то подхватишь лишай.

- Ну и подхвачу, мне всё равно, - ответила Эмили.

- Подхватишь, если будешь, - повторил Джон.

- Мне всё равно! - парировала Эмили.

Казалось, путь к берегу был долог. Когда они достигли его, остальные уже оделись и собирались выдвигаться. Вскоре, вся компания в темноте направилась домой. Некоторое время спустя Маргарет сказала:

- Вот и всё.

Никто ничего не сказал.

- Когда я проснулась, я учуяла, что будет землетрясение. Разве я не говорила, Эмили?

- Ты и твоё чутьё! - воскликнул Джимми Фернандес. - Ты всегда чуешь какие-то вещи!

- Она до отвращения хорошо разбирается в запахах, - похвастался Джону самый младший их них, Гарри. - Даже может рассортировать грязную одежду по запаху того, кому она принадлежит.

- Да ну, не может, - возразил Джимми, - она притворяется. Будто мы все пахнем по-разному!

- Я могу!

- В любом случае, собаки могут, - ответил Джон.

Эмили промолчала. Конечно же люди пахнут по-разному, нет нужды и спорить. К примеру, она всегда может отличить своё полотенце от полотенца Джона, или узнать, что кто-то ещё им пользовался. Но это лишний раз показывает, кто такие креолы1. Говорят о «запахах». Прямо на улице.

- Ну, в любом случае, я говорила, что будет землетрясение, и оно произошло, - продолжила Маргарет. Именно этого-то Эмили и ждала! Значит, это и правда было «землетрясение» (она не хотела спрашивать, чтобы не показаться невеждой, но вот Маргарет подтвердила это прямым текстом).

Если она когда-либо вернётся в Англию, то теперь сможет сказать всем: «Я пережила настоящее землетрясение».

От столь сильной убеждённости уже успокоившееся возбуждение Эмили вновь стало расти. Ибо не было в мире ничего дарованного Богом или созданного человеком, что могло бы сравниться с этим чувством. Узнай она, что умеет летать, всё равно не была бы в таком восторге. Небеса сходили с самой жуткой последней карты, но маленькая Эмили выжила, в то время как даже взрослые (такие как Корах, Датан и Авирам2) пали её жертвой.

Неожиданно жизнь будто немного опустела: ибо никогда более до самой смерти с ней не произойдёт ничего столь опасного и столь впечатляющего.


1.Различные этнические группы смешанного происхождения.

2.Согласно Библии, Корах, Датан и Авиран решили восстать против Моисея, чем прогневали Бога: земля разверзлась и поглотила их и всех их союзников.

112. Vivisector

Ричард Хьюз. Ураган на Ямайке.

Эмили чувствовала, что это было выше ее сил. Землетрясение пронизывало ее насквозь. Она начала пританцовывать, с трудом перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон заболел. Он неистово кувыркался на морском песке, пока неожиданно не оказался в воде, от головокружения с трудом понимая, где верх, а где низ.

Тогда Эмили поняла, чего она хочет. Она взобралась на пони и начала галопом носиться по берегу взад-вперед, лая как собака. Фернандесы уставились на нее с удивлением, однако, без осуждения. Джон плыл в сторону Кубы. Он греб так, словно акулы кусали его за пятки. Эмили верхом въехала в воду и начала хлестать несчастного пони, пока тот не поплыл.

Она направилась за Джоном в сторону рифа, срывая голос от лая.

Они, должно быть, проплыли добрую сотню ярдов, прежде чем выдохлись. Немного уставшие и уже не такие возбужденные они повернули к берегу. Джон пыхтел и задыхался, держась за ногу Эмили. Наконец, он прокряхтел:

- Не езди голышом, лишай подхватишь.

- Ну и что, - ответила Эмили.

- Точно тебе говорю, - сказал Джон.

- Ну и ладно! – пробубнила Эмили.

Обратный путь показался очень долгим. Когда они оказались на берегу, остальные уже оделись и были готовы отправиться. Вскоре вся компания шла домой в кромешной темноте.

Наконец, Маргарет обронила: «Вот и все».

Никто не ответил.

- Я почуяла землетрясение, когда проснулась. Я тебе не говорила, Эмили?

- Ты и твоя чуйка! – влез Джимми Фернандес, - Ты вечно что-то чуешь!

- У нее отменный нюх, - важно сказал Джону младший, Гарри, - Она по запаху грязного белья может сказать, чье оно.

- Да не, не может, - ответил Джимми, - слабо ей. Да и как будто все пахнут по-разному.

- Могу!

- Ну, собаки точно могут, - подколол Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахнут по-разному, нечего и спорить. Она, например, всегда могла отличить полотенце Джона от своего и даже почувствовать, если ее полотенце брал кто-то еще.

Такой откровенный разговор о запахах выдавал креолов с головой.

«Ну, я же говорила, что будет землетрясение, и оказалась права», - сказала Маргарет. Это-то и нужно было Эмили! Так оно на самом деле было! Она не хотела спрашивать, чтобы не подумали, что она глупая, но теперь Маргарет сама сказала, что землетрясение было.

Если она все-таки когда-нибудь вернется в Англию, она сможет сказать: «Я пережила землетрясение».

С этой мыслью неистовый восторг начал овладевать ею. Ведь ничто другое, ни одно приключение не сравнится с этим. Даже если бы она сейчас узнала, что может летать, она не сочла бы это большим чудом.

Небеса сыграли с ней самую злую шутку, но маленькая Эмили справилась. Справилась там, где даже взрослые мужчины – Кора, Датан и Абирам – не устояли.

В этот момент жизнь для Эмили стала немного бессмысленной, ведь больше никогда с ней не случится ничего столь опасного и необычного.
 

113. vtnfkafy

Ричард Хьюс
Ураган над Ямайкой

Что до Эмили, это было слишком. Землетрясение помутило её рассудок, и она начала старательно выплясывать на берегу, перепрыгивая с ноги на ногу. Джон подхватил её безумие. Он кубарем катался по влажному песку, описывая круги, пока не понял, что упал в воду, а головокружение оказалось настолько сильным, что небо и земля словно поменялись для него местами.

Эмили же точно знала, что именно ей хотелось сделать. Она вскарабкалась на пони и погнала его по пляжу, лая при этом как собака. Дети Фернандеса бросали на нее серьезные взгляды, но в них не было ни капли неодобрения. Джон плыл так невероятно быстро, будто за ним гнались акулы, а Эмили завела своего пони в море и била до тех пор, пока он не поплыл. Затем она последовала за Джоном к рифу, тявкая до хрипоты.

Должно быть, они преодолели около сотни метров, прежде чем повернуть к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и хватая ртом воздух. Оба слегка перестарались, их эмоции совершенно иссякли. Вскоре Джон ахнул:

– Ты что, ехала без седла? Ты же подхватишь стригущий лишай!

– Мне всё равно, если так, – ответила Эмили.

– Тебе не будет всё равно, если ты и правда его подхватишь, – возразил Джон.

– Мне всё равно! – повторила девушка.

До берега, казалось, им предстояло проделать долгий путь. Достигнув цели, они увидели, что все остальные уже оделись и собрались уходить. Вскоре вся их группа в темноте возвращалась домой. Маргарет выдохнула:

– Так что на этом всё.

Остальные шли молча.

– Я почувствовала запах приближающегося землетрясения, когда проснулась. Разве я не говорила об этом, Эмили?

– Опять ты со своими запахами! – воскликнула Эмили Фернандес. – Ты постоянно их чувствуешь!

– Она чертовски хороша в запахах, – гордо заявил Джону Гарри, младший из них. – Она может определять по запаху грязной одежды, кому принадлежит та или иная вещь.

– На самом деле, нет, – возразил Джимми, – она притворяется. Можно подумать, запахи отличаются друг от друга.

– Нет, могу!

– Во всяком случае, собаки могут, – сказал Джон.

Эмили ничего не ответила. Разумеется, все люди пахли по-разному, глупо было спорить. К примеру, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона, или, по крайней мере, точно сказать, пользовался ли им кто-нибудь другой. Но это всего лишь было показателем того, что за люди были Креолы, что могли так открыто говорить о запахах.

– Ну, как бы то ни было, я сказала, что землетрясение должно было случиться, и так и вышло, – сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось ей таким невежественным, но теперь Маргарет сказала так много, что ей и не пришлось).

Теперь, если она однажды вернется в Англию, она сможет сказать: «Я пережила Землетрясение».

С этой уверенностью её душевное волнение начало возрождаться. Ибо это было неподвластно ни Богу, ни Человеку. Поймите, что, если бы она внезапно обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса сыграли с ней свою последнюю, самую злую шутку; и маленькая Эмили выжила, когда даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась ей пустой: никогда больше с ней не могло случиться чего-то столь опасного, столь грандиозного.

114. warfOnly

Сильный ветер на Ямайке
Ричард Хьюз

Но для Эмили это было слишком. Землетрясение повлияло на нее так сильно, что она начала танцевать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон так же поддался этому. Он кувыркался по мокрому песку раз за разом словно эпилептик, пока, прежде чем понял это, оказался в воде , кувыркался так, что не мог отличить верх и низ.

Занимаясь этим, Эмили понимала, что это то, что она хочет делать. Она вскочила на свою лошадку и скакала на ней по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса пристально наблюдали за этим, но без малейшего чувства неодобрения. Джон прогладывая курс на Кубу, начал плыть так, как будто акулы вот-вот откусят ему ногти на ногах. Эмили подскакала к морю и хлестала ее до тех пор, пока та, в свою очередь, не поплывет: следовая за Джоном к рифу, подгоняя лошадь.

Должно быть около 100 ярдов было позади, до того как они устали. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, глотая воздух ртом, они оба были истощенны этим и эмоции их иссякли. Вскоре Джон, глотая воздух ртом сказал :

«Тебе лучше одеться, иначе подхватишь лишай.»
«Мне все равно,» сказала Эмили
«тебе было бы не все равно,если бы ты его подхватила»
«Мне все равно так же не важно»

Показалось что прошла вечность пока они плыли к берегу, остальные оделись и готовились к выходу. Вскоре вся группа в темноте брела к дому. Вскоре Маргарет сказала:

"Так вот и все."

Все промолчали.
«На рассвете, я почувствовала что вот-вот случиться землетрясения. Разве я не говорил тебе об этом ранее, Эмили?

«Ты и твой запахи! Аххх» воскликнула Джимми Фернандес. «Ты всегда что-то чувствуешь!»

«Она ужасно хороша в этом», - гордо сказал, Гарри,самый младший из детей. «Она может отсортировать грязную одежду людей лишь почувствовав запах: тем самым определить кому она принадлежат».

«На самом деле нет» - возразил Джимми, - она притворяется. Как будто каждый пахнет по-разному! »

"Нет, я могу!"

«Собаки же могут», - сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, от людей пахнет по-разному: тут даже не нужно спорить. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона,или даже знала, пользовался ли им кто-то еще. Но именно это и показало, что за людьми были креолы, чтобы так просто говорить о запахе.

«Ну, как бы то ни было, я сказала, что должно быть землетрясение, оно и случилось, - сказала Маргарет. Именно этого ждала Эмили! Значит, это на самом деле было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но только что Маргарет так часто говорила об этом, что не было ни единого сомнения ,что это было землетрясение).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то она смело сможет всем расказать: «Я пережила землетрясении».

С этой уверенностью ее душевное волнение начало нарастать. Ибо не было ничего, ни единого приключения данное Богом, равное этому. Поймите, что если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибнут.

Теперь жизнь внезапно стала обретать серые краски: никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь возвышенного.

115. wel

В отличие от остальных Эмили не могла устоять на месте. Землетрясение было таким поразительным, что от возбуждения она начала скакать. Джон последовал примеру. Он кувыркался через голову на мокром песке, пока не оказался в воде, и так закружился, что едва отличал верх от низа.

Вдруг Эмили поняла, чего ей хочется. Она вскарабкалась на пони и понеслась по пляжу, гавкая как собака. Юные Фернандесы смотрели с благоговением. Джон поплыл в сторону Кубы, да так быстро, будто акулы того и гляди подравняют ему ногти на ногах. Эмили последовала за братом: по-прежнему хрипло тявкая, она направила пони в море и пришпоривала лошадку, пока та не поплыла.

Они преодолели, по меньшей мере, сотню ярдов, но выбились из сил и повернули к берегу. Тяжело дыша, Джон ухватился за ногу Эмили, оба устали, эмоции немного улеглись.

– Зря ты села на лошадь голая, хочешь подцепить стригущий лишай? – сказал Джон, с трудом переводя дух.

– Да меня не волнует, – ответила Эмили.

– Вот когда заболеешь, начнешь волноваться, – сказал Джон.

– Не волнует! – гнула свое Эмили.

До берега было далеко. Когда они, наконец, оказались на суше, все остальные уже оделись, готовые отправиться в обратный путь… Вскоре, в темноте, компания ехала к дому.

– Вот значит как, – сказала Маргарет немного погодя.

Ей никто не ответил.

– Я еще утром поняла – землетрясением пахнет. Эмили, помнишь, я тебе говорила?

– Опять ты со своими запахами! – воскликнул Джимми Фернандес. – Вечно все обнюхиваешь!

– У нее очень хороший нюх, – сказал самый младший Гарри, он обращался к Джону, не скрывая гордости. – Она когда стирает, может по запаху отличить, чья одежда.

– Да ничего она не может, – сказал Джимми, – ерунда это все, что у каждого свой запах.

– Но я могу!

– Собаки точно могут, – сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному. Тут и спорить не о чем. Она, к примеру, всегда отличала свое полотенце от Джонова и чуяла, если ее полотенцем вытерся кто-то другой. Все-таки удивительные люди эти креолы, обсуждают Запах во всеуслышание.

– По крайней мере, я предупреждала, что будет землетрясение, и вот оно, пожалуйста, – сказала Маргарет.

Значит правда! Это и в самом деле было Землетрясение! (Эмили не хотела спрашивать, боялась показаться невеждой, но болтушка Маргарет только что сама все подтвердила).

Теперь, если Эмили когда-нибудь вернется в Англию, то сможет сказать: «Я пережила Землетрясение».

Ее вновь охватил пьянящий восторг. До сих пор с ней ничего подобного не случалось, никаких рискованных событий, ни по воле Божьей, ни от руки человеческой. Скажи сейчас кто-нибудь: ты можешь летать, – она бы особо не удивилась. Небеса разыграли свою последнюю и самую страшную карту, и крошка Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон*) погибли.

Внезапно она почувствовала разочарование: вряд ли в жизни произойдет еще что-нибудь столь же опасное и величественное.
_______________
*Корей, Дафан, и Авирон – персонажи библейской истории, которые восстали против Моисея, и, в качестве кары Господней, «земля разверзлась у них под ногами и они сошли живые в преисподнюю» («Числа», глава 16).

116. Yana Daniel

Ураган над Ямайкой
Ричард Хьюз

Для Эмили это было выше ее сил. Землетрясение полностью свело ее с ума. Она начала танцевать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон будто заразился ее сумасшествием. Он не переставал кувыркаться по мокрому песку, пока не осознал, что оказался в воде. Он так неистово кружился, что едва ли мог отличить верх от низа.
Однако Эмили знала, что хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и скакала на нем по пляжу, пытаясь лаять по-собачьи. Дети Фернандеса смотрели на нее с печалью, но без осуждения. Джон направился в сторону Кубы. Он плыл так, будто акулы пытались ухватить его за ноги. Эмили направила своего пони к морю и хлестала его до тех пор, пока он не поплыл. Затем, хрипя, она последовала за Джоном к рифу.
Должно быть, они проплыли целую сотню ярдов, прежде чем выбились из сил. Затем они повернули обратно к берегу. Джон, тяжело дыша и задыхаясь, держал Эмили за ногу. Они оба слегка переборщили, и их эмоции улетучились. Вскоре Джон с изумлением заметил:
- Нельзя садиться на пони голышом, ты подхватишь стригущий лишай.
- Мне все равно, - ответила Эмили.
- Был бы тебе урок, если бы заразилась, - возразил Джон.
- Мне все равно! – нараспев ответила Эмили.
Берег казался таким далеким, и когда они, наконец, достигли его, остальные уже оделись и собирались уходить. Вскоре вся группа возвращалась домой по темноте. Время спустя Маргарет произнесла:
- Ну вот и все.
Ей никто не ответил.
- Я почувствовала запах приближающегося землетрясения, когда проснулась. Я же говорила об этом, Эмили?
- Ты и твой запах! - воскликнул Джимми Фернандес. - Ты помешана на запахах!
- Она ужасно хорошо разбирается в запахах, - гордо возразил самый младший Гарри, обращаясь к Джону. - Она может сортировать грязную одежду для стирки по запаху, смотря кому она принадлежит.
- На самом деле не может, - ответил Джимми, - она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!
- Я могу! – не отступала Маргарет.
- Во всяком случае, собаки могут, - заметил Джон.
Эмили не сказала ничего. Конечно, люди пахнут по-разному, с этим никто не спорит. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, а также могла узнать, пользовался ли им кто-то еще.
Если уж говорить о запахах, то нужно признать, что креолы пахнут по-особенному.
- Ну, в любом случае, я сказала, что должно было быть землетрясение, и оно было, - не унималась Маргарет. Эмили этого и ждала! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это было похоже на проявление невежества, но Маргарет сказала достаточно, чтобы быть уверенной в случившемся).
Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, она могла бы похвастаться: «Я пережила землетрясение».
От этой мысли Эмили начала оживать. Ибо не было ничего, ни приключения данного Богом или Человеком, равного этому. Представьте, что если бы она внезапно обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила, в то время как даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) погибли.
Жизнь внезапно показалась немного пустой: никогда больше с ней не случиться ничего столь опасного и столь возвышенного.

117. Yusei

Будучи Эмили, предел её эмоций был достигнут. Девушка окончательно была потрясена. Кропотливо перескакивая с одной ноги на другую, Эмили начала танцевать. Джона осенило. Он кувыркался по песку вновь и вновь по эллиптической траектории, пока не осознал, что не мог отличить поверхность от дна, так как погрузился в воду.

Эмили чётко знала свои намерения. Запрыгнув на пони, она поскакала по пляжу, стараясь при этом издавать собачий лай. Дети из семьи Фернандес уставились на это зрелище с серьёзностью, явно не одобряя происходящее. Джон плыл до Кубы с такой скоростью, будто в тот момент акулы намерились сделать ему педикюр. Эмили заскочила в море, а затем толкала пони шенкелем, пока он не начал плыть. Таким образом, девушка поплыла за Джоном по рифу, периодически хрипло подтявкивая.

Должно быть, они прошли сотню ярдов, прежде чем осознать это. Джон ухватился за ногу Эмили, тяжело дыша. Оба были на пределе и остыли. Вдруг Джон воскликнул:

- Не надо седлать лошадь голыми ногами, подхватишь ещё трихофитию.

- Раз я это сделала, то и волновать меня это не должно, - заявила Эмили.

- А будет волновать, - парировал Джон.

- Не будет, мне наплевать! - забубнила девушка.

Похоже, путь до берега предстоял далёкий. Добрались они к тому моменту, когда остальные уже оделись и были готовы возвращаться. Делом позднее вся компания в сумерках возвращалась домой, как вдруг Маргарита замолвила:

«Вот оно как»

Ответа не последовало.

- При пробуждении мне почуялось землетрясение. Разве я не говорила об этом, Эмили?

- Опять ты со своим обонянием, - воскликнул Джимми Фернандес. - Вот всегда принюхаешься ко всему!

- Вообще-то, её обоняние чертовски хорошо, - самый младший в семье, Гарри, заявил Джону. - Например, Маргарита сортирует грязную одежду, а затем нюхает и определяет, чья она.

- Маргарита на такое явно не способна, - возразил Джимми. - Она притворяется, что способна на это. Как будто все должны пахнуть по-разному!

- Я способна!

- Тем не менее, собаки же различают запахи, - сказал Джон.

Тем временем, Эмили не вступала в дискусс. Неоспоримо, люди пахнут по-разному. Например, Эмили различает своё полотенце и Джона, а порой даже узнаёт, кто мог им воспользоваться. Если глубоко затронуть тему запахов, можно понять, кем были Креолы.

В конце концов Маргарита заявила:

«Тем не менее, я смогла учуять землетрясение - оно и произошло. Вот чего ожидала Эмили, этого потрясения! И это - землетрясение». Эмили не хотела задавать вопросов, потому это казалось невежественным, но в данном случае Маргарита заболталась.

Если бы она вернулась в Англию, то её первые слова людям будут:

«Я пережила землетрясение»

С таким темпом, её внутреннее волнение всё росло и росло. Не было ничего, что сравнилось бы с авантюрой из рук Господа. Её не показалось бы причудливым, если бы она осознала, что может летать. Небеса наконец раскрыли свою последнюю, наиболее жуткую карту: малышка Эмили выжила, когда взрослые такие взрослые мужчины как Корей, Дафан и Авирон встретили участь.

Жизнь внезапно стала тленом: ни с кем ни могло произойти такое опасное и сверхъестественное как с ней.

118. Zoe Castillo

Эмили этого было достаточно, ведь мысль о землетрясении просто вскружила ей голову. Она принялась танцевать, совершая причудливые движения то одной ногой, то другой. Затем то же самое волнение охватило и Джона. Он начал кувыркаться на руках по песку, описывая неровный круг, снова и снова, и так до тех пор, пока не обнаружил себя в воде, и голова его не кружилась так сильно, что сложно было отличить небо от земли.

В этот момент Эмили поняла, чего ей хочется. Она забралась на пони и пустила его в галоп по пляжу, издавая нечто похожее на собачий лай. Дети Фернандез уставились на нее в молчании, но без неодобрения. Джон поплыл в ту сторону, где была Куба, да так быстро, словно акулы кусали его за пятки. Эмили завела пони в море, заставив его плыть ‒ так она догнала Джона у рифов, продолжая тявкать охрипшим голосом.

Вместе они проплыли еще почти сотню метров прежде, чем выдохлись окончательно. И только тогда повернули на берег. Джон держался за ногу Эмили, фыркая и хватая ртом воздух. Оба сильно устали, и прыти у них поубавилось. Спустя некоторое время Джон, пытаясь отдышаться, произнес:

‒ Нельзя кататься раздетой, подцепишь лишай!

‒ Мне все равно, ‒ ответила Эмили.

‒ Когда подцепишь, будет не все равно, ‒ не унимался Джон.

‒ А мне все равно! ‒ Повторила она.

Это был очень долгий путь обратно. Когда брат и сестра достигли берега, остальные уже оделись и были готовы отправиться дальше. Темнело, но уже вскоре вся компания была на пути домой. Наконец, Маргарет произнесла:

‒ Только и всего-то.

Ей никто не ответил.

‒ Когда я встала утром, то сказала, что пахнет землетрясением. Ты ведь слышала, Эмили?

‒ Ты со своими запахами! ‒ Воскликнул Джимми Фернандез. ‒ Вечно что-то чуешь!

‒ У нее в самом деле чувствительный нос, ‒ гордо заявил Джону младший, Гарри. – Маргарет может по запаху корзины с грязным бельем отличить, чье оно.

– Не может, – буркнул Джимми. – Всего лишь выдумывает. Как будто они воняют по-разному!

– А вот и могу!

– Собаки же могут, – сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно, у каждого человека свой запах – тут и спорить нечего. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например. И даже почувствовала бы, если кто-то другой им воспользовался. Только вот теперь было понятно, что это за люди такие – креолы, так в открытую говорить о _запахе_.

– Все равно, я говорила, что будет землетрясение, и вот оно случилось, – сказала Маргарет.

Вот чего Эмили так ждала! Значит, это и взаправду было _землетрясение_. Переспрашивать она не стала, не хотела показаться полной невеждой, но Маргарет столько раз повторила о нем – значит, это точно было оно.

Если Эмили когда-нибудь вернется в Англию, то сможет всем говорить: «я пережила _землетрясение_».

Теперь, когда она знала точно, ее поутихшее нервное волнение снова начало расти. Ведь из тех приключений, что посылает Бог или находит сам человек, не было ничего, совершенно ничего равного такому. Даже если бы Эмили внезапно научилась летать – даже это не стало бы для нее таким же чудом. Небеса разыграли последнюю, самую жестокую карту. И маленькая Эмили выжила там, где пали даже такие взрослые мужи, как Корах, Датан и Авирам.

Жизнь теперь стала казаться несколько пустой: никогда с ней больше не приключится ничего столь же опасного и столь же впечатляющего.

119. А.В.

Сильный ветер на Ямайке, Ричард Хьюз


Но для Эмили это было чересчур. Землетрясение полностью ударило обескуражило ее. Она начала танцевать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон подхватил инфекцию. Он кувыркался по влажному песку, снова и снова по эллиптической траектории, пока не очутился в воде, и голова у него так кружилась, что он едва мог различить, где верх, а где низ.


При этом Эмили знала, что она хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и скакала по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели на это серьезно, но не возражая происходящему. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, словно акулы ободрали ему ногти на ногах. Эмили въехала на своем пони в море и била его до тех пор, пока тот не поплыл; и тогда она, хрипло тявкая, последовала за Джоном к рифу.


Должно быть, они проплыли целую сотню ярдов, прежде чем их силы кончились. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и задыхаясь, оба слегка переборщили, их эмоции улетучились. Вскоре Джон ахнул:


«Ты не должна ездить голой верхом, у тебя будет стригущий лишай».


«Мне все равно», - сказала Эмили.


«Так и будет, если ты уже это сделала», - сказал Джон.


«Мне все равно!» - пропела Эмили.


Казалось, что до берега далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились уходить. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой. Наконец Маргарет сказала:


«Так вот в чем дело».


Все промолчали.


«Когда я встал, то почувствовал, что приближается землетрясение. Разве я этого не говорил, Эмили?»


«Ты, со своими запахами!» сказал Джимми Фернандес. «Ты вечно что-то нюхаешь!»


«Она ужасно хорошо чувствует запахи», - гордо сказал младший, Гарри, Джону. «Она может сортировать грязную одежду людей для стирки по запаху: кому они принадлежат».


«На самом деле она не может, - сказал Джимми, - она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!»


«Я могу!»


«Вот собаки точно могут», - сказал Джон.


Эмили ничего не ответила. Конечно, от людей пахло по-разному: тут и спорить не нужно. К примеру, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, или же, она даже знала, пользовался ли им кто-то из других. Но это просто показало, какими были людьми - люди креолы, чтобы так открыто говорить о запахе.


«Ну, как бы то ни было, я сказала, что должно быть землетрясение, и оно было», - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет так много говорит именно об этом).


Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то она сказала бы людям: «Я пережила землетрясение».


С этой уверенностью ее душевное волнение начало оживать. Ибо ничто, никакое приключение из рук Бога или Человека, не могло сравниться с этим. И если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.


Жизнь вдруг показалась ей немного пустой: никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь возвышенного.

120. Аз

Все, кроме Эмили; ее голова, казалось, пострадала от землетрясения особенным образом. Она вдруг принялась отплясывать какой-то невероятный танец, забавно дрыгая ногами. Джон будто только этого и ждал. Он начал кувыркаться, как сумасшедший; катился и катился по песку, оставляя причудливый след, пока не оказался в воде. И долго еще не мог подняться – голова кружилась, и он беспомощно заваливался набок.

А Эмили продолжала чудить: вскочила на пони, залаяла по-собачьи и поскакала по пляжу. Джимми, Маргарет и Гарри в полном изумлении смотрели на всё это безобразие; без улыбки, но и без осуждения. Джон поплыл в сторону Кубы, и замахал руками так, будто его преследовала стая голодных акул. Эмили погнала пони в море, и даже в воде продолжала колотить его голыми пятками по бокам, пытаясь догнать брата; и лаяла, лаяла, пока не охрипла.

Они отмахали добрую сотню ярдов, пока не выбились из сил, и повернули к берегу. Джон пыхтел и отдувался; ухватился за ногу Эмили, да так и плыл. Оба были в изнеможении. Вместе с силами ушел и задор.

Едва отдышавшись, Джон поднял голову и ахнул:

– Ты что?! Нельзя ездить на пони с голой попой, стригущий лишай подхватишь.

– А мне плевать, – сказала Эмили.

– Посмотрю как ты будешь плеваться, когда…

– А мне плев-а-а-а-ть, – пропела все еще охрипшим голосом Эмили.

До берега оказалось не так уж близко; когда они добрались, остальные уже оделись и ждали только их. Вскоре вся компания в наступающей темноте возвращалась домой. Тишину нарушила Маргарет:

– Ну, что скажете?

Все промолчали.

– Я еще утром почуяла, что будет землетрясение. И сказала об этом. Помнишь, Эмили?

– Почуяла! – передразнивая сестру, повторил за ней Джимми. – Вечно она ходит и нюхает всё подряд!

– У Маргарет чрезвычайно хорошо развито обоняние, – явно повторяя чьи-то слова, важно сообщил Джону самый младший Фернандес, Гарри. – Даже может одежду для стирки понюхать – и разложить по кучкам, где чья.

– Ничего такого она не может, – сказал Джимми, – просто притворяется. Как будто у людей может быть разный нюх!

– Я не притворяюсь!

– А как же собаки? – спросил Джон.

– Она не собака!

Господи! Ну, конечно же, обоняние у всех разное, здесь и спорить не о чем. Эмили никогда бы не спутала свое полотенце с чужим. Или вот, например: Джон как-то вытерся ее полотенцем – она сразу поняла это.

Но нельзя же, как эти креолы, так открыто, при всех, обсуждать, кто, что и как нюхает. Фу!

– И все-таки, – не успокаивалась Маргарет, – я говорила, что будет землетрясение и, пожалуйста, оно было!

Вот что хотела услышать Эмили! Значит, это было самое настоящее землетрясение! Сама она не хотела спрашивать, чтобы не выглядеть дурочкой, но теперь-то Маргарет все ясно сказала.

И живо представила себе, как когда-нибудь в Англии будет всем рассказывать: «О, землетрясение – это ужасно! Мы с Джоном как раз купались на пляже…».

С этой мыслью недавнее пьянящее чувство стало к ней возвращаться. Получается, сегодня она пережила величайшее приключение на свете. Из тех, что в состоянии устроить люди и сам Господь Бог! Если бы у нее вдруг выросли крылья, даже это не показалось бы ей более чудесным. Судьба послала ей ужасное испытание; но маленькая Эмили выжила там, где взрослые мужчины, да что там мужчины (она вспомнила какую-то библейскую историю) – целые народы погибали.

И подумала вдруг: какая, должно быть, скучная жизнь ждет ее впереди; ведь наверняка с ней больше никогда не случится ничего столь же опасного и потрясающего.

121. Александра Москвина

Высокий ветер Ямайки, Ричард Хьюз



Но для Эмили, это было слишком. Землетрясение ударило ей прямо в голову. Она начала танцевать, усердно перепрыгивая с одной ноги на другую. Это было словно болезнь, которую подхватил и Джон. Он кувыркался по мокрому песку, снова и снова, нарезая круги, и прежде, чем осознал, что делает, он был уже в воде, а голова его кружилась так сильно, что невозможно было отличить верх от низа.



В этот миг Эмили поняла, что же она всегда хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и стала гонять его туда-сюда по пляжу, пытаясь лаять как настоящая собака. Дети Фернандес уставились на них - серьезно, но без тени осуждения. Джон, очевидно взявший курс на Кубу, плыл так, будто акулы грозились укоротить ногти на его ногах. Эмили въехала на своем пони в море, и била его по бокам, пока не заставила плыть: она последовала за Джоном к рифу, тявкая до хрипоты.



Они должно быть проплыли целую сотню ярдов, прежде чем выдохлись. Тогда они повернули к берегу - Джон держался за лодыжку Эмили, пыхтя и задыхаясь - оба выбились из сил, их запал иссяк. Вскоре Джон ахнул:



- Нельзя ездить на лошади с голыми ногами, ты можешь подхватить лишай!

- Да мне все равно, пускай, - сказала Эмили.

- Вот когда подхватишь, пожалеешь, - ответил Джон.

- Мне все равно, - протянула Эмили.



Берег казался ужасно далеко. Когда они наконец доплыли, остальные уже оделись и готовились к отходу. Вскоре вся компания прокладывала себе путь домой по темноте. Немного погодя, Маргарет сказала:



- Вот так вот.

Никто не ответил.

- Когда я проснулась, я носом чуяла, что будет землетрясение. Не правда ли, Эмили?

- Ты и твой нос! - сказал Джимми Фернандес. - Вечно ты что-то там чувствуешь!

- У нее чертовски хороший нюх, - горделиво сказал Джону самый младший, Гарри. - Она может сортировать грязную одежду из стирки по запаху: узнать, кому она принадлежит.

- Неправда, она не может, - сказал Джимми. - Она притворяется. Как будто каждый человек пахнет по-своему!

- Я могу!

- И собаки могут, - сказал Джон.



Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахли по-разному: это было неоспоримо. Например, она всегда могла отличить полотенце Джона от своего, и даже узнавала, если им пользовался кто-то еще. Но это лишь показывало, какими людьми были креолы, не способные так открыто рассуждать о человеческих запахах.



- Ну, в любом случае, я говорила, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Вот чего Эмили так отчаянно ждала! Все-таки, землетрясение действительно произошло (ей не хотелось спрашивать, потому что это выглядело бы ужасно невежественно, но сейчас Маргарет своим длинным предложением подтвердила, что это именно оно).



Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет говорить людям: “Я пережила землетрясение.”



С этой уверенностью в ней начало нарастать и опьяняющее восхищение. Ибо не было ничего, ни единого приключения, по воле божьей или человеческой, равного этому. Даже осознай она, что вдруг научилась летать, и то это показалось бы ей меньшим чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон1) были повержены.



Жизнь вдруг на секунду показалась опустевшей: никогда больше ей не доведется испытать нечто настолько опасное, настолько грандиозное.


1. Корей, Дафан и Авирон - персонажи Пятикнижия, которые подняли восстание против Моисея и Аарона. В Книге Чисел говорится, что «разверзла земля уста свои, и поглотила их».

122. Алексей Хомяков

Сильный ветер Ямайки, Ричард Хьюз


А вот что касается Эмили, это было уже слишком. Землетрясение сильно повлияло на её сознание. Она начала танцевать, с трудом прыгая с ноги на ногу. А Джон подхватил инфекцию. Он кувыркался по мокрому песку, снова и снова, в эллиптическом припадке, но он понял это только оказавшись в воде. У него так кружилась голова, что ему трудно было разобрать где верх, а где низ.


При этом Эмили знала, что хотела сделать. Она забралась на пони и поскакала на нём по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандеса смотрели на неё серьёзным взглядом, но без осуждения. А Джон держал курс на Кубу и плыл так, как будто акулы стригли ему ногти на ногах. Эмили прискакала к морю на своем пони, и хлестала его пока он не поплыл, а затем направилась к скалам прямо за Джоном, всё ещё пытаясь лаять охрипшим голосом.


Они, должно быть, преодолели целых сто ярдов, прежде чем пришли в себя. Затем они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и выбившись из сил, они оба слегка утомились и были эмоционально истощены. Вскоре Джон воскликнул:


«Нельзя кататься голышом, можно подхватить лишай».


«Да хоть бы и подхватила, что с того…», - сказала Эмили.


«Вот если бы каталась голышом, точно бы заразилась», - сказал Джон.


«Мне всё равно!» - закричала Эмили.


Казалось, что до берега ещё далеко. Когда они добрались до суши, остальные уже оделись и собрались идти. Вскоре вся группа по темноте выдвинулась домой. Спустя некоторое время Маргарет сказала:


«Вот и всё»


Никто ей не ответил.


«Когда я поднялся, то почувствовал запах землетрясения. Разве я не говорил об этом, Эмили?»


«Ты и твои запахи!» сказал Джимми Фернандес. «Ты постоянно всё нюхаешь!»


«Она очень хорошо разбирается в запахах», - гордо ответил Джону младший Гарри. «Она может сортировать грязную одежду для стирки по запаху и узнать кто её носил».


«На самом деле, она этого не может, - сказал Джимми, - она просто притворяется. Как будто все пахнут по-разному!»


«Я могу!»


«Во всяком случае, собаки могут», - сказал Джон.


Эмили ничего не ответила. Конечно, от людей пахнет иначе: не нужно было спорить. Например, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона, и даже могла узнать кто ещё им пользовался. Но этот случай показал, что за люди были Креолы, чтобы так открыто говорить с ними о запахе.


«Ну, как бы то ни было, я сказала, что должно случиться землетрясение, и оно случилось», - сказала Маргарет. Этого-то и ждала Эмили! Так значит это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет так много сказала, что это была лишь капля в море).


Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то могла бы там сказать людям: «Я пережила землетрясение».


С этой мыслью радостное волнение начало возвращаться к ней. Потому что уже ничего, будь то естественное или искусственное приключение, не сравнится с этим. Представьте себе, если бы она неожиданно почувствовала, что умеет летать, то ничуть бы не удивилась. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.


Жизнь неожиданно показалась ей немного пустой: с ней больше уже никогда не могло случиться что-нибудь столь опасное, столь возвышенное.

123. Алик

«Ураган на Ямайке»
Ричард Хьюз

Для Эмили это было чересчур. Землетрясение ударило ей в голову. Она начала танцевать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон подхватил ее лихорадочные движения. Он снова и снова кувыркался кругами по мокрому песку, пока не осознал, что оказался в воде. Он закружился настолько сильно, что едва ли мог отличить верх от низа.


И тут Эмили поняла, что она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и скакала на нем по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели серьезно, но не неодобрительно. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, как будто акулы кусали его ногти на ногах. Эмили на своем пони вошла в море и била его, пока он не поплыл, и тогда она последовала за Джоном к рифу, лая хриплым голосом.


Должно быть, прошла целая сотня ярдов, прежде чем они потратили свои силы. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и задыхаясь. Оба устали, их эмоции улетучились. Вскоре Джон воскликнул:


«Нельзя кататься с голой кожей, ты заразишься лишаем».


«Мне все равно, - сказала Эмили.


«Тебе не будет все равно, когда ты его подхватишь», - сказал Джон.


"Меня это не волнует!" - закричала Эмили.


Казалось, что до берега еще далеко. Когда они подошли к нему, остальные уже были одеты и готовились к выходу. В ближайшее время вся группа в темноте возвращалась домой. Вскоре Маргарет сказала:


" Вот и все".


Никто не ответил.


«Я почувствовала запах приближающегося землетрясения, когда встала. Разве я не сказала об этом, Эмили?


«Ты и твой запах!» - сказал Джимми Фернандес.

«Ты всегда чувствуешь что-либо!»


«Она очено хорошо разбирается в запахах», - гордо сказал младший, Гарри, Джону. «По запаху грязной одежды из целой кучи, она может определить кому принадлежит одежда».


«На самом деле, она не может, - сказал Джимми, - она притворяется. Как будто все пахнут по-разному! »


"Я могу!"


«Во всяком случае, собаки могут», - сказал Джон.


Эмили ничего не ответила. Конечно, от людей пахло по-разному: не нужно было спорить. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то из других. Но это просто показало, что за люди были креолы, чтобы так открыто говорить о запахе.


«Ну, как бы то ни было, я сказала, что должно быть землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет так много сказала, что это было оно).


Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, теперь она могла бы сказать людям: «Я ощущало землетрясение».


С этой уверенностью ее душевное волнение начало нарастать. Ибо не было ничего, ни приключения, благодаря Богу или Человеку, равного этому. Поймите, что если бы она внезапно обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.


Жизнь внезапно показалась немного пустой: никогда больше с ней не могло случиться чего-то столь опасного, столь возвышенного.

124. Анастасия

Сильный ветер на Ямайке, Ричард Хьюз

Но для Эмили все это оказалось слишком. Землетрясение словно лишило ее рассудка: она вдруг стала танцевать, тяжело перепрыгивая с одной ноги на другую; Джона вскоре настигла похожая участь. Встав вверх ногами и выполняя на мокром песке одно колесо за другим, он стал стремительно приближаться к океану и вскоре оказался в воде, но даже не заметил этого - от головокружения он уже не мог отличать не только сушу от водоема, но и небо от земли.
В этот момент Эмили вдруг осознала, чем бы ей хотелось теперь; забравшись верхом на пони, она начала скакать туда-сюда по пляжу и лаять, словно собака. Дети из семейства Фернандез удивленно смотрели на нее – выражение лица их было серьезным, но во взгляде при этом не было ни капли осуждения. Джон, который, казалось, уже взял курс на Кубу, плыл с такой скоростью, что невольно складывалось ощущение, будто кончиками пальцев на ногах он ощущает приближение стаи акул. Эмили, все еще восседая на пони, стала хлестать его по бокам, пока тот не согласился войти в воду; вместе они последовали за Джоном в сторону рифа, а Эмили при этом продолжала тявкать до тех пор, пока окончательно не потеряла голос.

Они, вероятно, уже проплыли около сотни метров, но силы их вскоре полностью иссякли. Решив, что пора поворачивать назад, они стали грести к берегу; Джон цеплялся за ногу Эмили, отдуваясь и жадно заглатывая воздух, и оба они, чувствуя, что туман в голове прояснился, уже жалели о том, что заплыли так далеко. Джон вдруг сказал:

- К шерсти лошади оголенной кожей лучше не прикасаться – подхватишь лишай.

- Мне все равно, - бросила Эмили в ответ.

- Когда подцепишь, будет не все равно, - отозвался Джон.

- Мне все равно! – протяжно повторила Эмили.

До берега, казалось, добирались целую вечность. Когда Джон и Эмили наконец вышли на сушу, все остальные уже были одеты и готовы были отправляться в путь. Через мгновение они уже все вместе шагали в кромешной темноте по направлению к дому. Вдруг Маргарет сказала:

- Ну, вот и все.

Ответа не последовало.

- Я с самого утра сегодня будто чувствовала в воздухе приближение землетрясения. Я ведь так и сказала, правда, Эмили?

- Господи, эти твои запахи! – отозвался Джимми Фернандез. - Вечно ты что-то учуиваешь!

- И чаще всего оказывается совершенно права. – гордо сказал Джону Гарри, самый младший из детей. - Она даже по запаху грязной одежды может определить, кому она принадлежит.

- Да неправда все это, - отозвался Джимми. – Она только притворяется, что может. Как будто грязная одежда у всех по-разному пахнет!

- Да я и впрямь могу!

- Вообще, это у собак лучше всего получается, - вставил Джон.

Эмили молчала. Все и впрямь пахнут по-разному – это уже давно было доказано. Например, она всегда знала, какое полотенце – полотенце Джона, а какое – ее, и могла лишь по запаху определить, не воспользовался ли им кто-то еще. В этом национальная особенность креолов* – они часто говорят о запахах, не испытывая при этом никакого смущения.

- Ну, все же я каким-то образом угадала, что будет землетрясение, и оказалась права, - продолжала Маргарет.

Как раз то, что Эмили так хотелось услышать! Значит, это на самом деле было Землетрясение (до этого она решила не переспрашивать никого об этом, чтобы не показаться глупой; но теперь, когда Маргарет сказала это вслух, не оставалось никаких сомнений).

Если ей когда-нибудь удастся вернуться в Англию, она сможет говорить всем вокруг, что «пережила землетрясение».

Теперь, когда Эмили наконец осознала это, то одурманивающее воодушевление, которое она испытывала несколькими часами ранее, стало постепенно возвращаться. Ведь в ее жизни – как на земле, так и на небе – не произойдет уже ничего столь удивительного. Даже если бы она вдруг обнаружила у себя способность летать, - это все равно не смогло бы затмить то, что произошло сегодня. Вселенная сыграла с людьми свою самую злую шутку; а Эмили – крошечная, ничтожная Эмили – выжила в момент, когда даже самые великие из мужей (такие, как Кора*, Датан и Авирам*) пали.

Жизнь вдруг показалась ей бессмысленной; ведь никогда больше не произойдет с ней ничего более страшного и в то же время столь захватывающего, как то, что она пережила в этот день.

*КРЕОЛЫ (франц. créole, от исп. criollo) - различные этнические (часто этнорасовые) общности смешанного происхождения, образовавшиеся в колониальный период, главным образом в Америке, Африке и Азии.
*КОРА — персонаж мифологии инков.
*ДАТАН, АВИРАМ – сообщники Моисея.

125. Анастасия Суханова

Ричард Хьюз – «Ураган над Ямайкой»

Но Эмили не могла сдержать эмоций – землетрясение взбудоражило её до глубины души. Она пустилась в пляс, старательно перескакивая с ноги на ногу. Восторженность Эмили передалась и Джону – он ходил колесом, увязая ногами во влажном песке, выдавал кульбит за кульбитом, очерчивая круг, пока незаметно для себя не оказался в воде, уже не отличая верх от низа из-за головокружения.

Внезапно Эмили поняла, чего хочет. Она вскочила на пони и пустила её галопом по пляжу, сопровождая сие действо попытками подражать собачьему лаю. Дети Фернандесов только смотрели – мрачно, но без тени осуждения. Джон же пустился в плавание в направлении Кубы, рассекая волны так рьяно, словно его вот-вот настигнут акулы. Не прекращая свой уже хрипловатый лай, Эмили присоединилась к нему верхом на пони, подгоняя животное, пока оно не вошло в воду и не начало плыть.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем детей начала одолевать усталость. Утомленные и измотанные, они повернули к берегу, Джон – держась за ногу Эмили, отдуваясь и жадно хватая ртом воздух.

– Нельзя ездить без седла, а то лишай подхватишь, – с трудом произнес Джон.

– А мне всё равно, – заявила Эмили.

– Будь у тебя лишай, ты бы так не говорила.

– А мне всё равно! – повторила нараспев Эмили.

Спустя, как им казалось, долгое время, брат и сестра добрались до берега, где их ждали остальные дети, уже одетые и готовые идти назад. Вскоре наступили сумерки, и вся компания возвращалась домой в темноте. Тогда Маргарет сказала:

– Так вот оно как.

Ей никто не ответил.

– А я прямо почуяла, что будет землетрясение, сразу как проснулась. Правда ведь, Эмили?

– Вечно ты с этим своим чутьём! – фыркнул Джимми Фернандес.

– Но у неё правда здорово выходит, - не без гордости подметил младший из детей, Гарри. – Она даже может различать, где чьи грязные вещи. По запаху!

– Неправда, она притворяется, - сказал Джимми. – Это невозможно!

– Ещё как возможно!

– Ну да. Собаки так умеют, – сказал Джон.

Эмили не сказала ничего. Ну конечно же люди пахнут по-разному, и нечего тут спорить. Она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона, или узнать пользовался ли им кто-то только лишь по запаху. Но вот так в открытую о таком говорить? Так могут только креолы.

– А всё ж таки я предчувствовала землетрясение, и оно случилось, – сказала Маргарет. Только этого Эмили и ждала! Так это правда было землетрясение (она не хотела спрашивать, чтобы не показаться глупой, но теперь слова Маргарет подтвердили её догадку).

И если она когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет с гордостью заявить: «Я была в землетрясении!»

Эта определённость придала Эмили духу, и к ней вернулось прежнее радостное воодушевление, несравнимое ни с трепетом перед божественным, ни с восторгом перед рукотворным. Осознай она вдруг, что умеет летать, и это не принесло бы ей бОльшей радости. На её долю выпали жесточайшие испытания, но судьба распорядилась так, что Эмили выжила, и прошла там, где не выдерживали даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан, и Авирон [Корей, Дафан и Авирон — персонажи Пятикнижия, поднявшие восстание против Моисея и Аарона, за что были наказаны Богом страшной смертью: в Книге Чисел говорится, что «разверзла земля уста свои, и поглотила их» (Книга Чисел 16:31) – примечание переводчика]).

И тогда жизнь показалась Эмили немного пустой, словно в ней чего-то не хватало: ведь никогда ей больше не доведётся увидеть ничего столь же опасного, ничего столь же величественного.

126. Андрей Галдусов

Джон Хьюз. Сильный ветер на Ямайке

Но для Эмили это было слишком. Землетрясение полностью овладело ею. Она начала танцевать, аккуратно перепрыгивая с одной ноги на другую. Эмили заразила Джона. Он снова и снова кувыркался по влажному песку, пока не понял, что оказался в воде, у него так кружилась голова, что он не мог понять, в каком находится положении.
В этот момент Эмили поняла, чего она хотела. Она вскарабкалась на пони и галопом скакала по берегу, пытаясь лаять словно собака. Дети Фернандеса сопровождали действо серьёзными, но не осуждающими взглядами. Джон поплыл в сторону Кубы, да так, будто акулы вот-вот отгрызут его ноги. Эмили завела пони в море и хлестала его до тех пор, пока он не поплыл: она последовала за Джоном к рифу, лая до хрипоты.
Преодолев метров сто, они выдохлись. Они стали возвращаться к берегу, Джон пыхтел, держа Эмили за ногу, они оба были вымотаны, пропало всякое возбуждение. И вот Джон вздохнул:
"Не стоит тебе скакать с голой кожей, а то подхватишь лишай."
"Ну подхвачу, и плевать", – сказала Эмили.
"Подхватила бы, не говорила бы так", – сказал Джон.
"Мне плевать!", – пропела Эмили.
Казалось, до берега ещё далеко. Когда они вернулись, остальные уже были одеты и готовились выдвигаться. Вскоре вся компания двигалась в темноте по пути домой. И тут Маргарет сказала:
"Так вот оно что".
Все промолчали.
"Я учуяла землетрясение, ещё когда проснулась. Я ведь так и сказала, Эмили?"
"Ты и твои запахи!", – сказал Джимми Фернандес. "Ты постоянно что-то чуешь!"
"Она ужасно хорошо чует запахи", – сказал Джону с гордостью самый младший, Гарри. "Она может по запаху различить грязное бельё, понять, кому оно принадлежит".
"На самом деле, не может", – Сказал Джимми, – она притворяется. Будто бы все по-разному пахнут!"
"Могу!"
"Ну, собаки могут," – сказал Джон.
Эмили промолчала. Конечно люди пахнут по-разному, тут и спорить нечего. Например, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона или даже знала, что кто-то другой использовал его. Но это только показывало, каким был народ креолов, так открыто говорить о запахах.
"Ну, в любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и ведь оно было," – сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Так это действительно было землетрясение (она не хотела спрашивать и показаться невежей, но Маргарет уже столько сказала об этом, что всё было ясно).
"Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, она бы теперь могла говорить людям: "Я была в Землетрясении".
С этой уверенностью её замаринованное возбуждение оживилось. Ибо не было ничего, никаких приключений из рук Бога или человека, которые сравнились бы с этим. Поймите, что, если бы она внезапно узнала, что может летать, это бы не удивило её сильнее. Рай разыграл свою последнюю, самую ужасную карту, и маленькая Эмили выжила, когда даже взрослые люди (такие как Корей, Дафан и Авирон) погибли.
Внезапно жизнь стала пустой, ибо никогда больше с ней не сможет произойти ничего столь опасного, столь величественного.
 

127. Артем

Художественный перевод.


Сильный ветер на Ямайке.

Сильный ветер на Ямайке. Автор: Ричард Артур Уоррен Хьюз.

Что касается Эмили, то это было для нее чересчур. Она оказалась в эпицентре землетрясения. Эмили начала танцевать, с трудом перепрыгивая с одной ноги на другую. А Джон в полной мере подвергся влиянию землетрясения и начал крутился на сыром песке по эллиптической траектории до тех пор, пока не оказался в воде, и так головокружительно, что едва имел возможность отличить верх от низа.

При этом Эмили знала, что она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и поскакала на нем по пляжу. И затем Эмили еще начала лаять, как собака. Дети Фернандез смотрели серьезно, но без неодобрения. Джон держал курс на Кубу и плыл так, как будто акулы плыли за ним по пятам. Эмили въехала на пони в море и подшпоривала его до тех пор, пока пони не поплыл. Эмили последовала за Джоном в направлении рифа, продолжая надсадно лаять, как собака. Должно быть, они преодолели целых сто ярдов. Затем Джон и Эмили повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтел и задыхался. Они устали и их возбуждение стихло.
Джон проговорил, задыхаясь: “Тебе не следует скакать и прикасаться к пони голой кожей, потому что ты схватишь стригущий лишай”.
“Мне все равно, даже если это и произойдет”, - проговорила Эмили.

“Это будет, если ты продолжишь так делать”,- сказал Джон.

“Я об этом не беспокоюсь!” - пропела Эмили.

Казалось, что будет очень длинный путь до берега. Когда же они достигли берега, другие уже оделись и были готовы начинать двигаться. Уже стемнело, когда вся компания была на пути домой.
Маргарет сказала: “Так-то вот”.
Никто ничего не ответил.
“Я почувствовала запах, когда началось землетрясение. Разве я не сказала об этом, Эмили?”
“Ты и твои запахи! - сказала Джимми Фернандез,- ты всегда чувствуешь события”.
“Она несказанно хорошо чувствует запахи”,- с гордостью сказал самый младший Гарри, обращаясь к Джону.
“Когда она стирает, то может отличить по запаху кому из людей, какие вещи принадлежат”.
“Это невозможно,- сказала Джимми,- Она прикидывается. Как будто бы каждый запах отличается”.
- Я могу.
“Во всяком случае, собаки это могут”,- сказал Джон.
Эмили не сказала ничего. Конечно люди имеют разную чувствительность к запахам, и об этом не надо и спорить. Она всегда могла отличить собственное полотенце от полотенца Джона, или даже знала, если кто-то чужой пользовался полотенцем. Таким ясным способом было показано, какое удивительное обоняние у Креолов.


- Хорошо, в любом случае, я сказала, что произойдет землетрясение и где это будет, - сказала Маргарет. Вот этого и ждала Эмили. Это было настоящее землетрясение (она не хотела спрашивать, это казалось столь невежественно, но теперь Маргарет убедительно подтвердила, что это было настоящее землетрясение.)
Если когда-то Эмили вернется в Англию, она сможет сказать людям: ”Я была в зоне землетрясения”.

Ее волнение начало возрастать. С ней еще никогда не происходило ни одной такой ситуации, произошедшей от рук Бога или человека, равной тому, что с ними произошло. Если бы она вдруг смогла летать, то это было бы не столь удивительно для нее. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту, и маленькая Эмили смогла выжить, тогда как погибли такие взрослые мужчины, как Корей, Дафан и Абирам.
Жизнь показалась вдруг немного пустой, потому что с ней никогда больше не произойдет что-либо столь ужасное и столь возвышенное.

 

128. биолог

Что же до Эмили, то, казалось, землетрясение произошло у нее в голове. Она стала сосредоточенно перепрыгивать с одной ноги на другую – со стороны это было похоже на танец.

Джона мутило. Стоя в воде, он несколько раз неестественно наклонял голову, с болезненным видом смотрел на песчаное дно и пытался понять, что у него под ногами. С большим трудом он все-таки смог различить верх и низ.

Увидев это, Эмили тут же сообразила, что сделает. Она взобралась на пони и погнала его вдоль холмистого побережья, стараясь лаять, как собака. Маргарет, Джимми и Гарри Фернандез смотрели на нее серьезно, однако с явным одобрением.

А Джон уже решился плыть в сторону Кубы. Плыл он так, как если бы акулы хотели откусить у него ногти на ногах. Эмили направила своего пони в море и хлестала его до тех пор, пока он не поплыл. Эмили сопровождала Джона до рифа и все время лаяла, срывая голос до хрипоты.

Через сотню ярдов дети почувствовали явную усталость и повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили и едва переводил дух. Оба были подавлены. Наконец, запыхавшийся Джон произнес:

– Не езди босой, а то лишай подхватишь.

– Мне все равно, – ответила Эмили.

– Но ты могла бы подхватить…

– Мне-все-рав-но! – нараспев ответила она.

До берега было еще достаточно далеко, и когда Эмили и Джон достигли его, другие дети уже оделись: они готовились уходить, поскольку быстро темнело. Когда они все вместе шли домой, Маргарет произнесла:

– Так и есть.

Никто не отреагировал.

– Сегодня я, как только проснулась, почувствовала запах приближающегося землетрясения. Вот Эмили подтвердит.

– Ты и эти твои запахи! – воскликнул Джимми. – Ты постоянно что-то нюхаешь!

– Моя сестра здоровски различает запахи, – с гордостью пояснил Джону ее младший брат Гарри. – Она по запаху может отличить грязную одежду: кому что принадлежит.

– Не может, – возразил Джимми. – Врет она. Как будто все пахнут по-разному!

– Могу!

– По крайней мере, собаки точно могут, – заметил Джон.

Эмили промолчала. Конечно, все люди пахнут по-разному – в этом даже сомневаться не стоит. Она вот, например, всегда различала свое полотенце и полотенце Джона. Или чувствовала, что ее полотенцем попользовался кто-то другой. Весь этот разговор лишь подчеркивал одну из особенностей креолов – чтобы вот так открыто обсуждать запахи и свои ощущения!..

– Ну, во всяком случае, я сказала, что землетрясение будет. И оно действительно было, – заключила Маргарет.

Этого-то Эмили и ждала! Значит, на Ямайке было самое настоящее землетрясение! До сих пор она считала невежеством спрашивать об этом, но сейчас Маргарет столько слов произнесла о случившемся землетрясении, что все стало понятно.

Вернись Эмили в Англию, она бы всем сказала: “Я видела Землетрясение”.

Определенность случившегося приятно взволновала ее. Ни одно приключение – по воле Божией или человеческой – не могло сравниться с Землетрясением. Подумать только: если бы она внезапно обнаружила у себя способность летать, то даже эта способность едва ли показалась ей более удивительной. В тот день на небесах была разыграна последняя, самая страшная, карта – и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые (например, Кора, Дэтэн или Эбирэм) были вынуждены сдаться. Нечто такое же страшное и одновременно величественное едва ли еще раз могло произойти в ее жизни.

Жизнь вдруг показалась безделушкой.

129. Боднарь Анастасия

Ричард Хьюз «Сильный ветер на Ямайке»


Но для Эмили это было слишком. Землетрясение окончательно вывело ее из себя. Она начала танцевать, переступая с одной ноги на другую на берегу. Джон подхватил ее безумие. Он катился по мокрому песку, пока не очутился в воде, а голова его так кружилась, что он едва мог отличить вверх от низа.


И в этот момент Эмили поняла, что ей нужно. Она вскарабкалась на пони и поскакала галопом вниз по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандеса уставились на нее серьезно, но без осуждения. Джон, держа курс на Кубу, плыл так быстро, как будто акулы вот – вот схватили бы его за ноги. Эмили скакнула на пони в море и хлестала ее до тех пор, пока они не начали плыть – плыть за Джоном к рифу, хрипло тявкая.


Должно быть, они проплыли сотни ярдов, прежде чем устать. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь. Оба немного утомились , не было никаких эмоций. Вскоре Джон ахнул:

- Тебе не следовало ездить верхом без седла, ты же могла поймать лишай!
- Что ж, мне все равно, – сказала Эмили.
- Тебе будет не все равно, если так и произойдет, - ответил Джон.
- Мне все равно! – повторила она.


Казалось, что до берега еще далеко. Когда они все-таки доплыли до него, все остальные уже оделись и готовились к отъезду. Скоро вся компания в темноте возвращалась домой. Маргарет заговорила:

- Так вот в чем дело.

Никто ничего не ответил.

- Когда я проснулась, то почувствовала, что приближается землетрясение. Разве не так, Эмили?
- Ты опять со своей чуйкой! – воскликнул Джимми Фернандес. – Все время ты что-то чувствуешь!
- Она ужасно хорошо чувствует запахи, - с гордостью сказал младший, Гарри, Джону. – Она даже может по запаху определить, кому какая вещь принадлежит из корзины с грязным бельем.
- На самом деле она так не может, - возразил Джимми, - она притворяется, будто бы всё пахнет по-разному.
- Я могу!
- Так или иначе, собаки тоже могут, - ответил Джон.


Эмили ничего не говорила. Конечно, у каждого человека свой запах, об и спорить не надо. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона или даже узнавала, пользовался ли им кто-то другой. Но это лишь показывало то, какие Креолы на самом деле, если говорить о запахе так открыто.

- Ну, в любом случае, я говорила, что будет землетрясение, и оно было – сказала Маргарет. Это было именно то, чего Эмили ждала! Так это и правда было землетрясение (она не любила спрашивать, боялась показаться безграмотной, но Маргарет все её слова, будто собрала в одно).


Если она когда-нибудь вернется в Англию, то смогла бы сказать людям: «я пережила землетрясение».


С этой уверенностью ее возбуждение начало оживать. Ибо ничто, никакое приключение из рук Бога или человека, не могло сравниться с этим. Пойми она, что может летать, то сейчас для нее это не было бы удивительно. Небеса разыграли последнюю, самую страшную карту, но маленькая Эмили выжила даже там, где взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Абирам) погибли.


Жизнь вдруг показалась ей пустой, потому что никогда больше с ней не случиться ничего такого опасного и такого божественного.

130. Валентина Аверина

Ричард Хьюз
Ураган над Ямайкой


Но для Эмили этого было вполне достаточно: она почувствовала, как дрожь прошлась по всему телу. Она принялась танцевать, аккуратно переступая с ноги на ногу. Джон перенял манеру и начал крутиться на сыром песке, пока не очутился в воде. У него так кружилась голова, что едва понимал, где верх, где низ.


Но тут у Эмили возникла идея. Она залезла на пони и галопом помчалась по пляжу, пытаясь завывать как собака. Дети семьи Фернандес невозмутимо наблюдали и не порицали. А Джон уже решил сделать заплыв на Кубу со скоростью, как если бы его настигали акулы. Эмили поехала верхом к морю. Она подгоняла и била пони до тех пор, пока он не начал плыть: и она последовала за Джоном к рифу, продолжая хрипло подвывать.


Таким образом, двое преодолели, должно быть, сотню ярдов, прежде чем выдохлись. Потом они повернули на берег. Джон ухватился и, кряхтя и пыхтя, держался за ногу Эмили. Так как они заплыли слишком далеко, их порыв уже стих. Наконец Джон выдохнул:
– Тебе не следует ездить с голыми ногами, ты можешь их натереть.
– Даже если это так, мне всё равно, – ответила Эмили.
– Ты бы забеспокоилась, если бы натёрла, – сказал Джон.
– Мне всё равно! – нараспев ответила Эмили.


Путь к берегу казался долгим. Когда они его достигли, другие уже оделись и были готовы отправляться домой. Позже группа продолжала свой путь уже в темноте. Маргарет высказала:
– Ну, вот и всё.
Никто ничего не ответил.
– Я почувствовала, что будет землетрясение, когда встала. Разве я этого не говорила, Эмили?
– Ты и твои предчувствия! – вставил ремарку Джимми Фернандес. – Ты всегда всё предчувствуешь!
– У неё хорошая чуйка! – гордо сказал Джону младший, Гарри. – Она может даже сортировать грязные вещи на стирку по запаху и узнавать, кому они принадлежат!
– Нет, не может, – ответил Джимми, – она обманывает! Как будто каждый пахнет по-разному!
– Я могу!
– Ну, собаки могут, – сказал Джон.
Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахнут по-разному: здесь даже спорить нечего. Она всегда могла, например, отличить полотенце Джона от своего собственного или даже понять, пользовался ли им до неё кто-нибудь другой. Но разговоры про запахи лишь только показывали непосредственность креолов.


– Во всяком случае, я же сказала, что произойдёт землетрясение, вот оно и случилось, – сказала Маргарет. Наступил как раз тот момент, который так ждала Эмили! Значит, это и вправду было землетрясение (ей не хотелось спрашивать, чтобы не показаться невежественной; но, наконец, Маргарет недвусмысленно подтвердила, что произошло именно оно).


Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то теперь сможет всем говорить: «А я выжила при землетрясении!»


И с этим осознанием её угасшее волнение возродилось: ни Бог, ни Человек не могли дать никакого другого события сравнимого с этим. Забавно представить, что даже если бы она вдруг обнаружила способность летать, то это не показалось бы ей более удивительным. Разыграв самую страшную карту, Небеса не пощадили взрослых мужей (как Корей, Дафан и Авирон), но обошли маленькую Эмили.

Внезапно жизнь показалась слегка пустой: больше никогда не могло произойти ничего такого опасного, такого грандиозного.
 

131. Веригин Мирон

Ураган над Ямайкой

Ураган над Ямайке писателя Ричарда Хьюза

Что касается Эмили, для нее это было слишком. Землетрясение окончательно помутило ее рассудок. С трудом перепрыгивая с одной ноги на другую, она начала выплясывать на берегу. Джон, заразившись ее безумием, кувыркался на мокром песке снова и снова, до тех пор пока не осознал, что находится в воде, и его голова кружится настолько сильно, что он едва может определить где верх,а где низ.

В тот момент, Эмили осознала, что она хочет сделать. Она залезла на пони и галопом поскакала на пляж, пародируя лай собаки. Дети Фернандеза смотрели на это торжественно, но без осуждения. Сменив курс на Кубу, Джон плыл так, будто акулы вот вот откусят ему ноги. Эмили, хрипло тявкая, завела пони в море, и хлестала его до тех пор, пока тот не поплыла за Джоном на кораловый риф.

Должно быть они проплыли сотни ярдов перед тем как устать. Когда они развернулись к берегу, Джон держал ногу Эмили, с трудом вдыхая и выдыхая воздух. Они были истощены морально и физически.
­­– Тебе следует надеть что-нибудь, когда катаешься на лошади, иначе ты можешь подхватить лишай, – вскоре потрясенно сказал Джон.
– Даже если и так, мне все равно, – ответили Эмили.
– Поверь ты изменишь свое мнение, если это случится, – сказал Джон.
– Мне все равно! – закричала Эмили.
Казалось, что до берега еще сотня миль. Когда они добрались до места, остальные уже были одеты и готовились уходить. Вскоре, все уже направлялись домой в потемках после вечеринки. Вдруг Маргарет сказала: "Вот и все". Никто не ответил.
– Я же говорила, что чувствовала землетрясение, когда проснулась. Не так ли, Эмили?
– Ты и твое чутье! – сказал Джимми Фернандез. – Ты всегда чувствуешь беду!
– У нее чертовски хороший нюх, – гордо сказал самый младший, Гарри, обращаясь к Джону. – Она может определить кому принадлежит грязная вещь, которую нужно постирать.
– Вранье все это, – сказал Джимми: – Она все врет. Как будто все пахнут по разному!
–Я могу! – возразила Эмили.
– Собаки, они точно могут, – сказал Джон.
Эмили промолчала. Конечно, все люди пахнут по разному, это даже не обсуждается. Она всегда может отличить полотенце Джона и свое, а еще она может сказать использовал ли его кто-то другой. Но это лишь показывает, какими были Креолесы, чутье было у них в крови.

"И все же, не важно как, но я предугадала землетрясения," – сказала Маргарет. Это был момент, которого Эмили так ждала! Это и правда было землетрясение. Она не любила задавать вопросы, для нее это казалось невежественным, но сейчас Маргарет сказала слишком много, чтобы Эмили промолчала.

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет теперь сказать людям: "Я пережила землетрясение."

С этой уверенностью ее душевное волнение начало возрождаться. С этим ничего не могло сравниться, никакие Божественные или смертные приключения. Осознав это, она вскоре поняла, что даже возможность летать не удивила бы ее больше. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту; и маленькая Эмили выжила в ситуации, при которой даже взрослые мужчины ( такие как Корах, Дахтан и Абирам) скончались.

Жизнь внезапно показалось ей пустой: никогда в жизни с ней больше не случится ничего такого же опасного и величественного.

132. Вероника Аксенова

Но для Эмили это было уж слишком. Землетрясение ударило ей в голову. Она начала танцевать, старательно подпрыгивая то на одной ноге, то на другой. Джон тоже подхватил эту заразу. Он кувыркался на сыром песке, дергался, будто в эпилептическом припадке, пока не оказался в воде, сам не заметив как. Голова так кружилась, что он едва мог отличить, где верх, а где низ.

В этот момент Эмили поняла, что же ей хотелось сделать. Она вскарабкалась на пони и пустила его галопом по пляжу, пытаясь при этом лаять по-собачьи. Дети Фернандесов уставились на неё, серьезно, но без неодобрения. Джон тем временем держал курс в сторону Кубы и плыл так, будто акулы пытались подрезать ногти на его ногах. Эмили заставила своего пони войти в море, и всё ударяла его, пока он не поплыл. Вслед за Джоном она направилась в сторону рифа, лая до хрипоты.

Они проплыли не менее ста ярдов, прежде чем их силы иссякли. Тогда они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, отдувался и пыхтел, оба слегка переутомились, их настроение упало. Через некоторое время Джон, задыхаясь, выговорил:

— Нельзя ездить на лошади голышом, ты подхватишь грибок.
— Мне плевать, — сказала Эмили.
— Тебе не было бы плевать, будь у тебя грибок, — сказал Джон.
— Мне плевать, — пропела Эмили.

Путь до берега показался им неблизким. Когда они добрались, остальные уже оделись и собирались уходить. Вскоре вся компания уже двигалась в темноте в сторону дома. Некоторое время спустя Маргарет сказала:

— Вот, значит, как.

Никто не ответил.

— Я почуяла, что приближается землетрясение, когда встала утром. Разве я не сказала об этом, Эмили?
— Тоже мне со своим чутьем! — сказал Джимми Фернандес. — Вечно ты что-то чуешь.
— У неё чертовски хорошее чутье, — гордо сообщил Джону самый младший, Гарри. — Она может рассортировать грязную одежду по запаху — где чья.
— Она на самом деле не может, — сказал Джимми; — просто притворяется. Можно подумать, все пахнут по-разному.
— Я правда могу!
— Собаки, по крайней мере, могут, — сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахнут по-разному, о чем тут спорить. Ей ничего не стоило по запаху отличить свое полотенце, например, от полотенца Джона, или даже понять, что кто-то другой им пользовался. Просто было ясно, что за люди эти креолы — вот так легкомысленно говорить о чутье.

— Ну, так или иначе, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, — сказала Маргарет. Эмили только этого и ждала. Значит, это было и в самом деле Землетрясение (ей не хотелось уточнять и выглядеть глупой, но теперь Маргарет не раз повторила, что это было именно оно).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет говорить людям: «Я пережила землетрясение».

Теперь, когда она была в этом уверена, воодушевление стало к ней возвращаться. Потому что никакое приключение, от Бога или от людей, ничто не могло сравниться с этим. Если бы она вдруг поняла, что умеет летать, то и это бы не показалось ей настолько чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую опасную карту; а маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые (такие, как Кора, Дэтан и Эбриан) погибли.

Жизнь вдруг показалась как будто пустой: потому что никогда больше с ней не произойдет ничего столь же опасного, столь же грандиозного.

133. Виктория

Сильный ветер в Ямайке от Ричарда Хьюза


Что касается Эмили, это было слишком. Землетрясение пришло вместе с ней. Она начиналась танцевать, прыгая с ноги на ногу, а Джон поймал инфекцию. Он перевернулся с ног на голову из-за головокружительной влажности снова и снова по эллиптическому курсу. До тех пор, пока он не понял этого, он был в воде. И так головокружительно, так мучительно мог отличить верх от низа.

При этом, Эмили знала что это было, и что она хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и поскакала галопом к нему, волоча его то назад, то вперед, пытаясь лаять, как собака. Начали дети Фернандез торжественно и неодобрительно. Джон определял курс на Кубу. Плыли словно акулы, у которых были срезаны ногти на ногах. Эмили ехала на своем пони в море, била и била его. Пока он плыл, она следовала за Джоном в направление рифов, крича на саму себя до хрипоты.


Должно быть, она прошли 100 миль перед тем, как устали, а потом повернули к берегу. Джон держит Эмили за ногу, пыхтя и задыхаясь. И то, и другое уже превыше сил, но их эмоции не важны. Наконец, Джон ахнул:

«Тебе не следует катиться на голой коже, так можно поймать стригущий лишай»

«Я знаю, что я делаю» - сказала Эмили.

«Если бы ты делала»- сказал Джон.

« меня это не волнует» - произнесла Эмили.

Кажется, это самый длинный путь к берегу. Когда они были на месте. То другие оделись и были готовы к началу. Вскоре их огромная компания возвращалась домой в темноте. Маргарет сказала:

« Так, что это»

« Никто не ответил».

Я почувствовала, что землетрясение приближается, когда я встала. Разве я этого не сказала, Эмили?

« Ты и твои запахи!» - сказал Джимми Фернандез. « Ты всегда что-то нюхаешь!»

« Она очень хорошо разбирается в запахах», - гордо юный Гарри сказал Джону. «Она умеет отсортировывать грязную одежду людей по запаху для стирки: кому из них что принадлежит».

«На самом деле она не может», сказал Джимми: «она притворяется. Как если бы каждый пах по-другому!»
«Я могу!»
« Собаки могут в любом случае», - сказал Джон. Эмили ничего не говорила. Конечно, люди чувствуют по-разному: это не обсуждается. Она всегда могла сказать какое полотенце ее Джону, например: или даже знала, если кто-то из других его использовал. Но это просто показало ,что были люди Креолы, когда говорилось о запахе, таким открытом способом.
«Ну, в любом случае, я говорила, что должно было произойти землетрясение и оно
произошло», сказала Маргарет. Именно этого ждала Эмили! Так это действительно было землетрясение (ей не хотелось об этом спрашивать, ей казалось это игнорируют , но Маргарет сказала несколько слов, что это было).
Если она вообще вернется в Великобританию, она могла бы сказать людям, « Я была в центре землетрясения!».
С этим, конечно же, ее пьяный эксперимент начал бы возрождаться. Ибо это было бы ничто, без приключений из рук Божьих или мужчины, чтобы сравнить. Поймите, а что если бы она обнаружила, что умеет летать. Это не будет ей казаться выше других чудес для нее. Небо сыграло самой страшной последней картой; и маленькая Эмили выжила, где даже взрослые мужчины (Такие как Корей, Дафан и Авиран) погибли бы.
Жизнь вдруг кажется немного пустой: потому что больше никогда с ней не случатся такие опасности, так возвышено.

134. Галета

Ричард Хьюз "Сильный ветер на Ямайке."
Но что касается Эмили, это было чересчур. Землетрясение сделало её безумной. Она начала танцевать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон тоже подхватил эту странную инфекцию. Он кувыркался по мокрому песку, снова и снова по кругу, пока не оказался в воде. Он так сильно кружился, что едва ли мог отличить небо от земли.
Но даже в таком состоянии Эмили точно знала, что хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и скакала галопом по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели серьезно, но в их взглядах не было неодобрения. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, как-будто за ним гналась свора собак. Эмили скакала на своем пони по морю и снова и снова била его, пока он не поплыл. Затем она последовала за Джоном к рифу, пронзительно лая охрипшим голосом.
Должно быть, прошла целая сотня лет, прежде чем они выдохлись. Дети повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и задыхаясь, оба слегка переборщили, их эмоции испарились. Вскоре Джон, всё ещё пытающийся отдышаться, сказал:
"Нельзя кататься с голыми ногами, ты можешь подхватить лишай."
"Мне все равно", - сказала Эмили.
"Тебе не будет всё-равно, когда заболеешь", - сказал Джон.
"Мне все равно!", - закричала Эмили.
Казалось, что до берега далеко. Когда они подошли к остальным, те уже оделись и готовились к выходу. Вскоре вся группа в темноте возвращалась домой. Через какое-то время Маргарет сказала:
"Ну вот и все."
Никто ей не ответил.
"Утром, когда я проснулась, я почувствовал запах приближающегося землетрясения. Я уже рассказывала тебе об этом, Эмили?"
"Опять ты со своими запахами!", - сказал Джимми Фернандес. "Зачем ты всё всегда нюхаешь?!"
"Она очень хорошо разбирается в запахах", - гордо сказал самый младший в группе, Гарри, Джону. «Она может сортировать грязную одежду людей для стирки по запаху: она знает кому, какая вещь принадлежит".
"На самом деле ничего она не знает, - сказал Джимми, - она притворяется. Как будто все пахнут по-разному! "
"Я не притворяюсь!"
"Во всяком случае, собаки различают нас по запаху", - сказал Джон.
Эмили ничего не сказала. Конечно, от всех людей пахнет по-разному: тут и спорить нечего. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона: и даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Может быть это было характерной особенностью креолов, различать разные запахи.
"Ну, как бы то ни было, я сказала, что должно быть землетрясение, и оно действительно было," - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось так невежественно, но Маргарет так много говорила, что ей и не приходилось ничего спрашивать).
Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, теперь она могла бы с гордостью говорить: "Я видела землетрясение".
То, что она пережила, заставляло её чувствовать уверенность в своих силах, которой не было раньше. Ибо ни на небе, ни на земле не было ничего, равного землетрясению по значимости лично для неё. Даже если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать,она бы всё-равно не обрадовалась больше, чем сейчас. Судьба сыграла с ними злую шутку; но маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) лишились жизни.
Теперь жизнь даже показалась ей немного пустой: больше с ней никогда не случится ничего столь же опасного и в то же время грандиозного.

135. Гарифзянова Альмира

«Сильный ветер на Ямайке» Ричард Хьюз

Для Эмили это было уже слишком. Землетрясение свело ее с ума. Она начала танцевать, с трудом переступая с ноги на ногу. Джон подхватил инфекцию. Он ёрзал на мокром песке, переворачиваясь с одного бока на другой. В конце концов, он очутился в воде. Из-за сильного головокружения все расплывалось перед его глазами.

Эмили поняла, что ей нужно сделать. Она вскарабкалась на жеребенка и поскакала по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса внимательно наблюдали за происходящим, но в их глазах не было восторга. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, словно акулы обкромсали ему ногти на ногах. Эмили зашла на своем жеребенке в море и била его до тех пор, пока он не поплыл. Хрипло тявкая, она последовала за Джоном к рифу.

Преодолев почти сто метров, Эмили добралась до Джона. Они поплыли к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь. Они оба были истощены, эмоционально и физически. Наконец Джон прохрипел:

- Зачем ты уселась на лошадь голыми ногами? Ты же иначе подхватишь стригущий лишай.

- Меня это не волнует, - сказала Эмили.

-Ты вряд ли бы уселась на лошадь, если бы знала про лишай, - сказал Джон.

- Мне все равно! - пропела Эмили.

Казалось, берег еще далеко. Когда они добрались до суши, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания уже возвращалась домой по темноте. Наконец Маргарет сказала:

- Так вот в чем дело.

За вопросом последовала тишина.

- Я чувствовал, что приближается землетрясение, когда проснулся. Разве я этого не говорил, Эмили?
- Опять ты со своими запахами! - воскликнул Джимми Фернандес, - ты все время что-то нюхаешь!

- Она до жути хорошо различает запахи, - с гордостью сказал Джону младший, Гарри, - Она может по запаху различать, кому принадлежит грязная одежда для стирки.

- На самом деле это не так, она притворяется - сказал Джимми. Как будто все пахнут по-разному!

- Но я могу!

- Собаки уж точно могут, - сказал Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-разному: спорить было не о чем. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже могла понять, пользовался ли им кто-то другой. Но это просто показывало, что за люди креолы, если говорить о запахе так открыто.

- Во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение. И это случилось, - сказала Маргарет.

Вот чего ждала Эмили! Землетрясение действительно произошло (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет сказала так много слов, что можно было и спросить).

Если бы она вернулась в Англию, то теперь могла бы сказать людям, что пережила землетрясение.

С этой уверенностью ее энтузиазм начал оживать. Ибо ничто, никакое приключение Бога или человека, не могло сравниться с этим. Даже если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмилия выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, потому что никогда больше с ней уже не сможет случиться ничего столь опасного, столь величественного.
 

136. Георгий Шарепа

Сильный ветер на Ямайке
Ричард Хьюз

Но для Эмили это было слишком. Землетрясение как следует вскружило ей голову. Она стала танцевать, старательно переступая с ноги на ногу. Джон не остался в стороне. Он начал кататься по мокрому песку, пока не очутился в воде, а голова его кружилась так сильно, что он едва мог отличить небо от земли.
Наконец Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и понеслась галопом по пляжу, пытаясь лаять как собака. Фернандесы наблюдали пристально, но без осуждения. Джон, проложив курс на Кубу, плыл так, словно акулы вот-вот откусят ему ноги. Эмили въехала на своем пони в море и била его до тех пор, пока он не поплыл, и тогда она последовала за Джоном к рифу, переходя с лая на хриплое тявканье.

Запал иссяк спустя добрую сотню метров. Затем, пыхтя и задыхаясь, они повернули к берегу. Джон, держась за ногу Эмили, ахнул:
- Нельзя вот так кататься голышом, а то лишай подхватишь.
- Мне всё равно.
- Когда подхватишь, заговоришь по-другому.
- А вот и нет! – пропела Эмили.

До берега было ещё далеко. Когда они наконец добрались, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания в полной темноте направилась домой. Вдруг Маргарет сказала:
- Ну, вот и всё.
Никто не отреагировал.
- Я ведь учуял это землетрясение, разве не так, Эмили?
- Ты и твой нос! – сказал Джимми Фернандес. – Ты постоянно всё нюхаешь!
- У неё острый нюх, - гордо сказал Гарри, самый младший, Джону. – Она по запаху может определить кому принадлежит одежда.
- Она только притворяется, что может. Вся одежда пахнет одинаково! - сказал Джимми.
- Я не притворяюсь!
- Так могут только собаки. – сказал Джон.
Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-разному, здесь спорить было не о чем. Она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона и даже знала, пользовался ли им кто-нибудь другой. Зато она поняла, что Креолы были за люди, раз уж они так открыто обсуждали Запах.

- Ну, как ни крути, я сказала, что будет землетрясение, и оно случилось, - сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Это действительно было землетрясение (Эмили не хотелось показаться невеждой, задавая вопросы, но слова Маргарет не оставили ни капли сомнений).

Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет хвастаться тем, что пережила землетрясение.

Окончательно во всём убедившись, Эмили разволновалась, ибо ничто, никакое Богом данное приключение не могло с этим сравниться. Она бы меньше удивилась, если бы сейчас же обнаружила, что может летать. Небеса сделали свой последний, самый коварный ход. Маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины, такие как Корей, Дафан и Авирам, погибли.

Внезапно жизнь потеряла немного красок. Ведь есть шанс, что ничего столь опасного и грандиозного с ней больше не произойдёт.
 

137. Гусь Хрустальный

Что касается Эмили, то для нее это было слишком. От землетрясения у нее закружилась голова, и она начала пританцовывать, тяжело перескакивая с ноги на ногу. А после и Джон загорелся этой идеей, он кубарем катался кругами по мокрому песку и не успел и глазом моргнуть, как очутился в воде. У него так кружилась голова, что не мог понять, где верх, а где низ.

И тут Эмили сделала то, чего ей так хотелось: она забралась на пони и поскакала галопом по берегу, пытаясь лаять по-собачьи. Дети Фернандеса с серьезным видом наблюдали за ней, но в их взгляде не было осуждения. Джон поплыл в сторону Кубы, да так быстро, как будто акулы хватали его за ноги. Эмили скакала на пони в воде и хлестала его до тех пор, пока тот не поплыл. Так она и следовала за Джоном в сторону рифа, хрипло лая.

Должно быть, они проплыли целую сотню ярдов, пока не обессилили, а затем повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и задыхаясь. Оба немного переборщили, их эмоции иссякли, как вдруг Джон охнул:

- Зря ты уселась голым телом, так можно подхватить лишай.

- Наплевать, - ответила Эмили.

- Если подхватишь, будет не наплевать.

- Наплевать, - отрезала она.


Когда они добрались до берега, который казался таким далеким, остальные уже были одеты и готовились в путь, и вскоре вся команда в темноте возвращалась домой.


- Ничего себе, - вдруг вымолвила Маргарет.
Ей никто не ответил.

- Когда я проснулась, я почувствовала запах надвигающегося землетрясения. Скажи, Эмили, разве я не говорила?

- Эти твои запахи, вечно ты все нюхаешь! – откликнулся Джимми Фернандес.

- У нее страшно хороший нюх, - пояснил младший, Гарри, Джону.

- Она может разобрать грязную одежду для стирки по запаху, знает кому что принадлежит.

- Ничего она не может, обманывает, как будто у каждого свой запах, - бросил Джимми.

- Нет, могу!

- Ну, в любом случае, собаки то могут, - заметил Джон.

Эмили промолчала. Всем известно, что у каждого человека свой запах. Она, например, всегда могла отличить по запаху свое полотенце от полотенца Джона, и даже чувствовала, если кто-нибудь другой пользовался им; просто манера креолов открыто говорить о запахе раскрывала суть этих людей.


- И, все-таки, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - вновь вступила в разговор Маргарет.


Этого-то и ждала Эмили. Итак, это действительно было землетрясение (она не хотела спрашивать, это казалось ей невежественным, но Маргарет уже достаточно сказала, чтобы убедиться в этом).

Если бы ей предстояло когда-нибудь вернуться в Англию, она бы смогла всем сказать: «Я пережила землетрясение».

От этой уверенности ее поутихшее волнение вновь начало оживать. Ибо ни Бог, ни Человек не создали ничего более изумительного. И представьте, если бы она обнаружила, что умеет летать, она удивилась бы меньше. Небеса разыграли последнюю, самую чудовищную карту, а маленькая Эмили выжила, выжила там, где даже взрослые мужчины (Корей, Дафан и Абирам) погибли.

И вдруг жизнь для нее слегка потускнела: ведь никогда больше не пережить ей ничего столь опасного и возвышенного.

138. Даша Некрасова

Ураган над Ямайкой
Ричард Хьюз

А вот Эмили больше не могла сдерживаться: слишком сильным было впечатление от землетрясения. Она пустилась в пляс, исступленно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон тут же поймал её настрой. Он начал делать колесо на песке, раз за разом, по вытянутому кругу, пока не очутился в воде, смутно понимая от головокружения, где верх, а где низ.

Эмили поняла, что именно ей было необходимо. Она вскочила на пони и принялась гонять его по пляжу, громко лая при этом по-собачьи. Дети Фернандесов молчаливо и с пониманием наблюдали за ней. Джон же, видимо держа курс на Кубу, плыл так быстро, будто его за пятки кусали акулы. Эмили ворвалась на пони в воду и продолжала погонять и погонять его, пока он не начал плыть. И уже тявкая осипшим голосом, а не громко лая, она поплыла за Джоном в сторону рифа.

Не меньше чем через сотню ярдов силы их покинули. Они повернули к берегу, уставшие и опустошенные. Джон держался за ногу Эмили, уже задыхаясь и пыхтя. Среди этого пыхтения Эмили услышала:

- Зря ты с голыми ногами - на лошадь: лишай подцепишь.

- Да и пусть, - ответила Эмили.

- Это ты сейчас так говоришь. Вот подцепишь... - продолжил Джон.

-Пускай! - нараспев протянула Эмили.

Путь до берега оказался долгим. Когда они доплыли, остальные уже оделись и были готовы уходить. И вскоре вся компания брела в темноте домой. Вдруг Маргарет произнесла:

- А я же говорила...

Никто не ответил ей.

- Я еще когда проснулась, нюхом чуяла, что будет землетрясение. Скажи я говорила, Эмили?

- Ты со своим нюхом, - ответил Джимми Фернандес, - вечно что-то чуешь!

- У нее нюх - что надо, - гордо заявил самый младший из них, Гарри, Джону, - Она перед стиркой по запаху может определить, где чья грязная одежа.

- Нет, не может, - возразил Джимми, - Врет она все. Можно подумать, люди по-разному воняют!

- Нет, могу!

- Собаки вот точно могут, - отметил Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному: к чему тут спорить? Например, она всегда могла понять, где полотенце ее, а где - Джона. Или даже определить, пользовался ли кто ее полотенцем. Но все-таки насколько удивительные эти креолы: так спокойно, открыто вести беседу о том, чем люди пахнут...

- Ну как бы то ни было: я говорила, что случится землетрясение, и оно случилось,- сказала Маргарет.

Вот оно: именно этого Эмили ждала! То есть это на самом деле было землетрясение (раньше она не уточняла: казалось, это невежественно - спрашивать). Но сейчас среди стольких многих слов Маргарет произнесла то самое.

И теперь, если она когда-нибудь вернётся в Англию, она сможет сказать: "Я пережила землетрясение".

И с осознанием этого незыблемого факта к ней начало возвращаться ее успевшее рассеяться оживление. Ибо ничто, ни одно божественное или земное приключение не могло бы с этим сравниться. Даже взлети она сейчас в небеса, это не показалось бы ей бóльшим чудом. Провидение разыграло свою последнюю, самую страшную карту, но она, малышка Эмили, сумела выстоять, в то время как даже взрослые мужи (такие как Корах, Датан и Абирам* , например) проиграли.

Жизнь, казалось, опустела: ведь никогда более с ней не случится чего-то столь же опасного и грандиозного.


__________
* - Датан и Абирам דתן ואבירם, в Библии — два реубенита, поднявших вместе с левитом Корахом мятеж против Моисея. Наказанием за мятеж стало вызванное Богом землетрясение, в котором и погибли мятежники.












 

139. Диана Евженко

Ураган над Ямайкой
Ричард Хьюз «Ураган над Ямайкой»

Однако для Эмили, это было уже слишком. Землетрясение полностью затмило её разум. Она начала пританцевывать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон, заразившись её возбуждением, несколько раз перевернулся колесом по кругу на влажном песке. Не успел он опомниться, как оказался в воде ꟷ голова его кружилась так, что он едва мог отличить небо от земли.

И тут Эмили поняла что именно ей хотелось сделать. Она вскарабкалась на пони и поскакала галопом вверх вниз по пляжу, имитируя лай собаки. Дети Фернандеса смотрели на неё серьёзно, но не осуждающе. Прокладывая курс на Кубу, Джон плыл так, словно за ним гнались акулы. Эмили вошла в море на своём пони и стала стегать его до тех пор, пока он не поплыл; и тогда она последовала за Джоном к рифу, пронзительно лая до хрипоты.

Прежде чем они выдохлись должно быть прошла добрая сотня ярдов. Поэтому они повернули к берегу; Джон пыхтя и дыша с трудом держался за ногу Эмили. Оба были немного переутомлены и их возбуждение пошло на спад. Тут же Джон выдохнул:
ꟷ Тебе не стоит ездить верхом обнаженной, иначе ты подхватишь стригущий лишай.
ꟷ Меня это не беспокоит, ꟷ сказала Эмили.
ꟷ Если бы ты им заболела, ты бы так не думала, ꟷ промолвил Джон.
ꟷ Мне все равно! ꟷ прокричала она.

Казалось что берег ещё далеко. Достигнув его они увидели что остальные уже оделись и были готовы отправиться в путь. Вскоре стемнело и вся компания была на пути домой. В этот момент Маргарет сказала:
ꟷ Значит всё закончилось.

Никто не ответил.
ꟷ Когда я проснулась, у меня было предчуствие что приближается землетрясение. Я же говорила, Эмили?
ꟷ Ты и это твоё чутье! ꟷ воскликнул Джимми. ꟷ Ты все время что-то предчувствуешь!
ꟷ У неё ужасно хороший нюх, ꟷ гордо сказал Гарри, самый младший из них, Джону. ꟷ Перед стиркой она может определить по запаху кому принадлежит грязная одежда.
ꟷ Ничего она не умеет, ꟷ ответил Джимми, ꟷ она притворяется. Можно подумать что все люди пахнут по-разному!
ꟷ Я могу!
ꟷ Как бы там ни было, а вот собаки умеют, ꟷ сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно же люди пахнут по-разному – это было неоспоримо. Например, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона, или даже знала, пользовался ли им кто-либо другой. Впрочем, это только показывало натуру Креолей, которые так открыто разговаривали о Запахе.
ꟷ Ну, в любом случае я предупреждала что будет землетрясение и оно было, ꟷ сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Значит это действительно было Землетрясение (она предпочла не спрашивать, чтобы не показаться неграмотной, но теперь Маргарет неоднократно подтвердила что это было именно оно).

Теперь, если она когда-нибудь вернется в Англию, она смело сможет сказать людям: «Я пережила Землетрясение.»

Благодаря этой мысли её упадшее возбуждение начало возрождаться. Ибо не существовало приключения Богом посланного и Человеком пройденного равного этому. Поверьте, что если бы она вдруг обнаружила что может летать, это не показалось бы ей более удивительным. Небеса пустили в ход свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась ей слегка пустой, ибо никогда больше не могло с ней случиться ничего столь опасного, столь грандиозного.
 

140. Диляра Халитова

Ричард Хьюз «Ураган на Ямайке»

Но для Эмили это было слишком. Землетрясение полностью завладело её разумом. Она начала танцевать, старательно прыгая с одной ноги на другую. Заразился и Джон. Он снова и снова кувыркался с ног на голову на влажном песке, описывая эллипс, не успел он оглянуться, как оказался в воде, разгорячённый настолько, что с трудом мог сказать, где верх, а где низ.

И тут Эмили поняла, что именно хочет сделать. Она взобралась на пони и пустила его по пляжу галопом, стараясь лаять как собака. Дети Фернандесов смотрели мрачно, но без осуждения. Прокладывая курс на Кубу, Джон плыл так, будто акулы кусали его за пятки. Эмили въехала на своём пони в море и стегала его, стегала, пока тот не поплыл: и так она последовала за Джоном к рифу, тявкая до хрипоты.

Должно быть, они преодолели целых сто ярдов*, прежде чем выдохнуться. Потом они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного переутомились, их возбуждение спало. Наконец, Джон пропыхтел:
– Тебе не стоит ездить верхом голышом, подхватишь лишай.
– Ну и ладно, – ответила Эмили.
– Вот подхватишь, будешь знать.
– Мне всё равно! – выкрикнула она.

Путь до берега показался долгим. Когда они добрались, остальные уже оделись и готовились ехать. Вскоре вся компания возвращалась домой в темноте. Наконец Маргарет сказала:
– Так-то вот.

Никто не ответил.

– Я почуяла запах приближающегося землетрясения, когда проснулась. Разве не так, Эмили?
– Ты и твои запахи! – сказал Джимми Фернандес. – Всегда что-то чуешь!
– Она чертовски хорошо разбирается в запахах, – сказал Джону с гордостью младший, Гарри. – Она умеет разбирать грязную одежду для стирки по запаху: кому та принадлежит.
– На самом деле она не умеет, – ответил Джимми, – Она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!
– Я умею!
– Собаки умеют, во всяком случае, – сказал Джон.
Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахнут по-разному: спорить тут было не о чем. Например, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона или даже знала, что полотенцем пользовался кто-то другой. Но это просто показало, какими были креолы, разговаривали о Запахе так открыто.

– Ну, так или иначе, я сказала, что будет землетрясение, так оно и случилось, – сказала Маргарет. Этого-то Эмили и ждала! Значит, это на самом деле было Землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет сказала прямо, что это было оно).

Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то сможет теперь сказать людям: «Я пережила Землетрясение».

С этой уверенностью её пьянящее возбуждение начало оживать. Ибо ничто, никакое приключение, посланное Богом или Человеком, не сравнится с этим. Поймите, узнай она вдруг, что умеет летать, это не было бы для нее таким же чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон**) не устояли.

Жизнь вдруг показалась немного пустой: никогда больше может с ней не случится ничего столь опасного, столь грандиозного.

*Ярд – американская и британская мера измерения расстояния, равна 91,44 см.
**Корей, Дафан и Авирон – персонажи книги Чисел, предводитель и участники восстания против Моисея, наказаны Богом страшной смертью, сошли живыми в преисподнюю со своим имуществом.

141. Дмитрий Зарницкий

Ричард Хьюз. Ямайский шторм.

Эмили обуревали эмоции. Под сильнейшим впечатлением от землетрясения она начала танцевать, филигранно переступая с ноги на ногу. Джона охватило недомогание. Он безостановочно ворочался на сыром песке по овальной траектории, пока не оказался в воде. Голова кружилась так, что он потерял ориентацию в пространстве.

Тут Эмили осознала, что ей хотелось сделать дальше. Она залезла на пони и поскакала взад-вперёд по берегу, имитируя собачий лай. Дети Фернандеса смотрели на неё серьёзным, но одобрительным взглядом. Джон плыл в сторону Кубы так, словно акулы вот-вот отгрызли бы ему пальцы ног. Эмили, тявкая хриплым голосом, загнала пони в море и ударами заставила его плыть вместе с ней за Джоном до самого рифа.

Проплыть пришлось, наверное, около сотни метров, чтобы добраться до него. На обратном пути Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь. Из-за небольшого переутомления их эмоции притупились. Через некоторое время Джон прохрипел:

– Катайся одетой, а то лишай подхватишь.

– Подхвачу – ну и ладно, – сказала Эмили.

– Подхватила бы – заныла, – сказал Джон.

– Ну и ладно! – воскликнула Эмили.

Путь до берега казался вечностью. Когда они достигли его, остальные уже оделись и готовились к отходу. Вскоре вся компания в окружении темноты отправилась домой. Спустя какое-то время Маргарет сказала:

– Ну, такие вот дела.

В ответ тишина.

– Как только встала с кровати, сразу учуяла запах надвигающегося землетрясения. Я ведь говорила об этом, Эмили?

– Опять ты со своими запахами! – произнёс Джимми Фернандес. – Только и нюхаешь всё подряд!

– Запахи – её второе имя, – гордо заявил Джону Гарри, самый младший из них. – По запаху она может определить хозяина грязного белья для стирки.

– А вот и нет, – сказал Джимми. – Врёт и не краснеет. Запах свой у каждого – ага, конечно!

– Я могу!

– Во всяком случае, собаки могут, – сказал Джон.

Эмили промолчала. Ей казалось очевидным, что у каждого уникальный запах. К примеру, она всегда могла отличить полотенце Джона от своего, а также определить, вытирался ли её полотенцем кто-то другой. Откровенные разговоры о запахе лишний раз подчёркивали специфичность креолов.

– Что ж, так или иначе, моё предупреждение о землетрясении подтвердилось, – сказала Маргарет. Эмили ждала именно этого! Выходит, землетрясение действительно произошло (для неё быть вопрошайкой означало быть невоспитанной, но сейчас Маргарет развеяла своим многословием все сомнения).

Вернувшись в Англию, она бы всем говорила, что пережила землетрясение.

Этот факт вновь породил в ней бурю эмоций. Ни одно захватывающее испытание от Бога или человека не могло сравниться со случившемся. Даже способность летать не вызвала бы такого восторга. Небеса сыграли последнюю, самую злую шутку, но малышке Эмили удалось выжить там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) погибли.

Ей вдруг показалось, что жизнь стала немного тусклой, поскольку она больше никогда не сможет испытать нечто подобное.

142. Дмитрий Трофимов

Ричард Хьюз. "Ураган над Ямайкой"


Но для Эмили все это оказалось чересчур. Землетрясение просто ударило ей в голову. Она начала пританцовывать, старательно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон тоже не остался в стороне и начал кувыркаться, петляя по мокрому песку. Он закружился до того, что перестал различать верх и низ, и сам не заметил, как оказался в воде.


Неожиданно Эмили поняла, что ей хочется сделать. Она забралась на пони и пустила его галопом по пляжу. Попутно она пыталась лаять как собака. Дети Фернандесов молча смотрели на происходящее, хотя и не проявляли неодобрения. Джон пытался плыть в направлении Кубы – изо всех сил, так будто за ним гнались акулы. Эмили въехала на пони в воду и хлестала его до тех пор, пока он не поплыл дальше в море. Лая до хрипоты она следовала за Джоном по направлению к рифу.


Так они проплыли около сотни метров, прежде чем устали и повернули обратно. Джон, задыхаясь и пыхтя, держался за ногу Эмили. Они оба выбились из сил и немного успокоились.

- Нельзя ездить верхом голышом – лишай подцепишь, - сказал Джон.

- Мне все равно, - отозвалась Эмили.

- Когда подцепишь – поздно будет.

- Мне все равно! – прокричала Эмили.


Путь до берега показался им очень долгим. Когда они вернулись, остальные уже успели одеться и готовились уходить. Уже скоро вся компания возвращалась домой в темноте.

- Так вот оно какое, - сказала Маргарита.

Ей никто не ответил.

- А ведь когда я проснулась, то сразу почувствовала запах приближающегося землетрясения, - продолжила Маргарита. - Разве я не говорила об этом, Эмили?

- Опять ты со своими запахами! - выпалил Джимми Фернандес. - Вечно ты с ними лезешь!

- Маргарита отлично разбирается в запахах, - гордо сказал Гарри, самый младший из детей. – Во время стирки она даже может разделить грязную одежду по запаху ее хозяев.

- На самом деле, не может, - объявил Джимми. - Просто притворяется. Как будто люди пахнут по-разному!

- Я ведь и правда могу! – обиделась Маргарита.

- Ну, собаки-то точно различают людей по запаху, - заметил Джон.


Эмили промолчала. Конечно, у каждого человека есть свой запах – в этом нет никаких сомнений. Ведь она и сама, например, может отличить свое полотенце от полотенца Джона, или понять, что им пользовался кто-то еще. Весь этот разговор о запахах лишь показал, что за люди эти креолы, раз они могут открыто обсуждать подобные вещи.


- Ну, во всяком случае, я предупреждала, что должно случиться землетрясение, и оно произошло! - довольно заявила Маргарита.


Вот этих-то слов и ждала Эмили! Так значит – землетрясение! Она бы никогда не спросила об этом сама, так как боялась показаться простушкой. Но сейчас Маргарита ясно назвала это землетрясением.


И если Эмили когда-нибудь попадет в Англию, то сможет всем рассказывать, что пережила землетрясение.


От этой мысли она снова оживилась – ведь ничто не сможет сравниться с тем, что ей пришлось пережить. Сейчас, даже умение летать не показалось бы ей бОльшим чудом. В этот день небеса показали свою самую страшную кару. Но маленькая Эмили выжила там, где все библейские бунтари были обречены на погибель.


Дальнейшая жизнь ей показалась скучной и пустой – ведь никогда больше с ней не случится ничего столь же опасного и величественного.

143. Екатерина Волобуева

Ураган над Ямайкой

Ураган над Ямайкой. Ричард Хьюз


Землетрясение затуманило разум Эмили, как вино на голодный желудок. Она начала танцевать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Что-то похожее творилось и с Джоном. Он начал выделывать сальто на мокром песке одно за другим до тех пор, пока не осознал, что оказался в воде. Все так кружилось у него в голове, что он уже не различал где земля, а где небо.


Эмили знала, что хотела сделать. Она вскочила на пони и скакала по пляжу, пытаясь лаять по-собачьи. Дети Фернандеса наблюдали серьезно, но не осуждающе. Джон, взяв курс на Кубу, плыл так быстро, будто акулы вот-вот должны были схватить его за ноги. Эмили направила пони в воду и подгоняла его снова и снова, пока он не поплыл. Она направилась за Джоном к рифу, надрывисто хрипя.


Они отдалились от берега не меньше, чем на сотню ярдов, прежде чем выбились из сил. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, отрывисто глотая воздух. Оба слегка вымотались, их эмоции утихли.


Через какое-то время Джон ахнул:


«Нельзя скакать на лошади без одежды, ты подхватишь лишай».


«Даже если так, мне все равно», - сказала Эмили.


«Тебе не будет все равно, когда заболеешь», - возразил Джон.


«Мне плевать!» - повторила Эмили.

Путь до берега казался очень длинным. Когда они его достигли, остальные уже оделись и собирались уходить. Вскоре все уже шли домой по темноте.


Некоторое время спустя Маргарет сказала: «Ну вот и утихло».


Никто не ответил.


«Я почувствовала запах приближающегося землетрясения как только проснулась. Правда же, Эмили?»


«Снова ты со своим обонянием!» - сказал Джимми Фернандес. «Вечно что-нибудь унюхаешь!»


«У нее потрясающий нюх, - гордо сказал младший Гарри Джону. - Она по запаху может определить, чья вещь лежит в стирке.


«Это неправда, - сказал Джемми. - Она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!»


«Я могу!»


«Во всяком случае, собаки могут», - сказал Джон.


Эмили ничего не ответила. Конечно, у каждого свой запах, тут нечего было спорить. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Но это просто показало, что за люди были креолы, которые так открыто могут говорить о запахах.


«Ну, как бы там ни было, я сказала, что будет землетрясение, и оно было», - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила задавать лишних вопросов, это казалось таким невежественным, но раз Маргарет назвала случившееся именно так, значит так оно и есть).


Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, она могла бы сказать людям: «Я пережила землетрясение».


От этой мысли, ее хмельное волнение начало возвращаться. Ибо никакое приключение, будь оно послано с небес или от людей, не могло бы сравниться с этим. Если бы она внезапно открыла в себе способность летать, она не показалось бы ей более чудесной. Небеса разыграли свою последнюю, самую жуткую карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) погибли.


Жизнь внезапно показалась ей пустой, потому что никогда больше с ней не приключится ничего такого же опасного, такого грандиозного.

144. Екатерина О.

A High Wind in Jamaica

A High Wind in Jamaica by Richard Hughes

Но для Эмили это было слишком. Землетрясение совсем вскружило ей голову. Она пустилась в пляс, старательно прыгая с одной ноги на другую. Безумие подхватил и Джон. Он стал кувыркаться на мокром песке снова и снова, пока не оказался в воде, от головокружения не отличая небо от земли.

После этого Эмили поняла, чего же ей действительно хотелось. Она вскарабкалась на пони и пустилась в галоп по всему пляжу, пытаясь гавкать как собака. Дети Фернандес напряженно наблюдали за происходящим, но без осуждения. Джон, держа курс на Кубу, плыл так, словно акулы вот-вот схватят его за пятки. А Эмили уже завела своего пони в воду и хлестала его, пока он не поплыл, и теперь двигалась в сторону рифа, преследуя Джона и хрипя от беспрестанного тявканья.

Так и продолжалось ярдов сто, пока они не выбились из сил. Когда они направились к берегу, Джон, пыхтя и задыхаясь, держался за ногу Эмили. Оба изрядно вымотались и притихли. Вдруг Джон выдохнул:

– Ты бы не ездила на лошади с непокрытой кожей, а то подхватишь лишай.

– Пускай, мне всё равно, – отмахнулась Эмили.

– Это ты сейчас так говоришь, – настаивал Джон.

– Мне всё равно! – пропела она ему в ответ.

Дорога до берега казалась бесконечной. Когда они наконец вышли из воды, остальные уже оделись и собрались уходить. Вскоре вся компания по темноте возвращалась домой. Немного времени спустя Маргарет произнесла:

– Вот такие дела.

Ответа ни от кого не последовало.

– Я прямо почувствовала запах надвигающегося землетрясения, когда проснулась. Помнишь, Эмили?

- Опять ты со своими запахами! – выпалил Джимми Фернандес. – Ты всё время что-то унюхиваешь!

– Она отлично разбирается в запахах, – гордо заявил Джону Гарри, самый младший из них. – Даже умеет распределять одежду для стирки, по запаху зная чья она.

– Да не умеет она, – фыркнул Джимми. – Просто выделывается. Как будто все по-разному пахнут!

– А вот и умею!

– Собаки точно умеют, – сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно, все пахнут по-разному: тут и спорить было не о чем. Например, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона, и даже понять, что им пользовался кто-то другой. Но весь этот разговор лишний раз доказывал, что за люди эти креолы, раз они так открыто рассуждают о _запахе_.

– Всё равно, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, – парировала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Значит, это действительно было _землетрясение_ (сама она не хотела спрашивать, чтобы не показаться невеждой, но теперь-то из слов Маргарет всё стало ясно).

Теперь, если она когда-нибудь вернется в Англию, она сможет всем рассказывать: «Я пережила _землетрясение_».

От этой мысли её поутихший было энтузиазм возродился с новой силой. Потому что не было больше ничего ни людского, ни божественного, что сравнилось бы с этим. Даже узнай она вдруг, что может летать, она бы не почувствовала такого восхищения. Небеса сыграли свою последнюю, самую жестокую карту, но маленькая Эмили выстояла там, где пали даже взрослые (Корей, Дафан и Авирам*).

---- сноска ----

* Корей, Дафан и Авирам – мятежники, поднявшие восстание против Моисея и погибшие в результате землетрясения. (библ.)

Казалось, жизнь вдруг потеряла смысл, ведь ничего столь опасного и грандиозного с ней не произойдёт больше никогда.

145. Елена Бонвин

«Сильные ветра Ямайки»
Ричард Хьюз


Эмили понимала – сейчас что-то произойдёт. Стихия овладела ей с ног до головы. Она начала танцевать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Точно некая инфекция, этот порыв накрыл и Джона. Он вертелся на сыром песке всё быстрее и быстрее, словно по эллиптической орбите, пока не очутился в воде. Голова кружилась так, что он уже не различал, где небо, где земля.


В этот момент Эмили поняла, чего хочет. Взабравшись на пони, она помчалась вдоль пляжа, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандесов пристально смотрели на неё, сурово, но без осуждения. Джон «прокладывал» курс на Кубу, плывя так быстро, будто акула вот-вот настигнет его. Эмили верхом на пони зашла в воду, и била его по бокам, пока тот не поплыл. Она последовала за Джоном прямо к рифам, тявкая до хрипоты.


Проплыв не меньше сотни ярдов и растратив все силы, они повернули к берегу. Джон, держась за ногу Эмили, пыхтел и жадно глотал воздух . Когда эмоции утихли, задыхаясь, Джон сказал:

-Не стоит тебе ездить верхом неодетой, подхватишь ещё стригущий лишай.

-Подумаешь!

-Когда подцепишь, заговоришь по-другому.

-Ну и что! - нараспев прокричала Эмили.


До берега было ещё далеко. Когда они достигли его, остальные уже оделись и готовились возвращаться. Вся компания отправилась домой в темноте.


-Ну и ну, - вскоре заговорила Маргарет.

Все промолчали.

-Я будто почуяла запах землятрясения, когда проснулась. Помнишь, Эмили? Я ведь сразу так сказала!

-Опять ты со своими «почуяла»! - ответил Джимми Фернандес. - Вечно ты что-то «чуешь»!

-У неё и правда потрясающе получается унюхивать всякие запахи, - гордо сказал самый младший, Гарри, глядя на Джона. – Например, она может сказать, кому принадлежит грязная одежда из стирки.

-Нет, не может, -продолжил спорить Джимми. -Всё она сочиняет. Можно подумать, грязная одежда пахнет как-то по-разному!

-А я и правда могу! -возразила Маргарет.

-Ну, вот собакам это точно под силу, - добавил Джон.


Эмили промолчала. Конечно, все люди имеют свой запах. С этим не поспоришь. Она всегда могла понять, где полотенце Джона, а где её. Даже сказать, пользовался ли им кто-то ещё. Но этот разговор ещё раз показал, что за люди были эти креольцы – говорить о запахах, вот так, без стеснения.


-Ну, в любом случае, я говорила, что будет землятрясение, и оно было, - не унималась Маргарет.


Вот чего ждала Эмили! Так значит, это и правда было настоящее землятрясение. Ей не хотелось спрашивать самой, ведь тогда бы она выглядела невеждой, но теперь Маргарет произнесла это чётко и уверенно, что это оно и было.


Если бы когда-нибудь она вернулась в Англию, то могла бы говорить: «На моих глазах произошло землятрясение!»


С осознанием этого её пьянящее возбуждение от всего происходящего стало отступать. Всё это больше не повторится, не будет таких же захватывающих приключений ни по воле Бога, ни Человека. Осознай она здесь и сейчас, что умеет летать, волшебство этого факта уже не взволновало бы её. Небеса разыграли свою последнюю, самую опасную карту, и малышка Эмили выжила там, где даже взрослые Кора, Дэтан и Абирам сдались на милость более мощных сил.


Внезапно сама жизнь стала какой-то пустой – больше никогда с ней не произойдёт ничего настолько опасного, настолько потрясающего.

146. Елена Кар

Ураган на Ямайке. Ричард Хьюз
Для Эмили это было уже слишком. Землетрясение полностью овладело её разумом. Она начала отплясывать, старательно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон поддержал безумие: он завертелся колесом, кувыркаясь с ног на голову по влажному песку, пока не очутился в воде с таким головокружением, что едва мог бы сообщить об этом оттуда.

В тот же момент Эмили придумала чем займется. Она вскарабкалась на пони и поскакала галопом по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандес таращились с серьезным видом, но не без одобрения. Джон, взявший курс на Кубу, греб так, будто акулы покушались на его пальчики ног. Эмили повела пони в море, подгоняя его до тех пор, пока он не поплыл. Таким образом она последовала за Джоном до рифа, пронзительно лая до хрипоты.

Должно быть они проплыли около ста ярдов пока их силы не иссякли. Джон ухватился за ногу Эмили, и оба, слегка утомленные, пыхтя и охая повернули к берегу. Некоторое время спустя Джон сказал:

— Тебе бы не следовало скакать голышом, подхватишь лишая.
— Ничего не имею против. — ответила Эмили.
—Ты была бы, если бы подхватила. — возразил Джон.
—Ничего не имею против! — пробурчала Эмили.

Когда они достигли берега, другие уже собрались и были готовы к старту. Вскоре, вся компания двинулась в ночи по пути домой. Спустя некоторое время Маргарет нарушила молчание:

— Вот так-то!
Никто не ответил.
— Когда я проснулась, почуяла, что будет землетрясение. Эмили, разве я не говорила?
— Ох, этот твой нюх! — сказал Джимми Фернандес. — Всё время что-то чуешь!
— Она потрясающе великолепный нюхач! — с гордостью сказал маленький Гарри Джону. — По запаху грязных вещей может с легкостью определить, кому они принадлежат.
— На самом деле не может, — сказал Джимми, — она притворяется. Как будто каждая вещь пахнет по-разному!
— Я могу!
— В любом случае, собаки могут. — сказал Джон.


Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному, и не надо было спорить. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала наперёд, если кто-то другой им пользовался. В общем, это только показывало, что за люди были эти креолы. Говорить о запахах! В таком духе!

— Ну, как бы то ни было, я говорила, что будет землетрясение, и оно было. —сказала Маргарет.

Как раз то, что так ждала Эмили! Значит, действительно было землетрясение (ей не нравилось приставать с вопросами, это казалось невоспитанным. Однако, Маргарет многословно и ясно дала понять, что это было именно оно).

Если бы Эмили когда-нибудь вернулась в Англию, она бы теперь могла сказать: «Я пережила землетрясение!»

Эта уверенность придала ей сил и настроение. Так как не было ничего: ни одно событие, созданное руками господа или человека подобное этому. Размышляя таким образом, Эмили пришла к выводу, что, если бы вдруг она умела летать, это бы не показалось ей каким-то чудом. Небеса сыграли свою роль, и маленькая Эмили выжила там, где даже такие взрослые мужчины как Корей, Дафан и Авирон не устояли.

Внезапно жизнь показалась унылой. Больше никогда с ней не произойдёт ничего, что было бы настолько опасным и грандиозным.

147. Елена Савина

Ураган над Ямайкой
Ураган над Ямайкой. Ричард Хьюз

Но для Эмили это было уже слишком. Землетрясение словно ударило ей в голову. Она начала пританцовывать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Джону передалось её настроение. Он сделал кувырок, затем ещё и ещё, выписывая дугу на влажном песке и продвигаясь всё дальше вперёд, пока неожиданно для самого себя не оказался в воде. Голова у него кружилась так сильно, что он с трудом мог разобрать, где верх, где низ.
В этот момент Эмили поняла, что ей хочется сделать. Она вскарабкалась на пони и принялась скакать на нём по пляжу, пытаясь лаять по-собачьи. Дети Фернандесов внимательно наблюдали за происходящим – серьёзно, но не без одобрения. Джон, прокладывая курс до Кубы, плыл так, будто акулы кусали его за пятки. Эмили направила своего пони в море, подгоняя его снова и снова, пока он не поплыл: и вот она уже плывёт за Джоном к рифу, тявкая охрипшим голосом.
Они проплыли, должно быть, порядка сотни ярдов, пока не выбились из сил. Затем они повернули к берегу; Джон плыл, держась за ногу Эмили, хватая ртом воздух и тяжело дыша. Их эмоции улеглись – оба чувствовали, что немного переусердствовали. Вскоре Джон сказал, почти задыхаясь:
– Не стоит тебе ездить верхом без одежды – подцепишь лишай.
– Мне всё равно, даже если и так, – сказала Эмили.
– Тебе бы не было всё равно, если бы это случилось, – возразил Джон.
– Мне всё равно! – повторила Эмили нараспев.
Дорога до берега показалась им довольно долгой. Когда они, наконец, доплыли, остальные уже оделись и собирались уходить. Вскоре вся компания возвращалась домой в наступившей темноте. Спустя некоторое время Маргарет сказала:
– Ну вот и всё.
Все промолчали.
– Я как только проснулась утром, сразу почувствовала, что в воздухе пахнет землетрясением. Я так и сказала – помнишь, Эмили?
– Ох уж этот твой нюх! – сказал Джимми Фернандес. - Вечно ты чуешь какие-то запахи!
– У нее нюх, как у собаки, – с гордостью сказал Джону самый младший, Гарри. – Она даже грязную одежду для стирки умеет сортировать по запаху и определять, где чья.
– На самом деле она этого не умеет, – сказал Джимми. – Просто делает вид. Можно подумать, люди различаются по запаху!
– Я умею!
– Вообще-то, собаки так умеют, – сказал Джон.
Эмили промолчала. Конечно же, все люди пахли по-разному: глупо было об этом спорить. Например, она всегда могла отличить полотенце Джона от своего, и даже понять, пользовался ли им кто-то еще. Но этот спор лишь показывал, что за люди были эти Креолы – так открыто говорить о Запахе!
– Как бы там ни было, я сказала, что будет землетрясение, и оно произошло, – сказала Маргарет. Именно этих слов Эмили и ждала! Значит, это и в самом деле было Землетрясение (раньше она не хотела спрашивать, чтобы не показаться глупой, но сейчас Маргарет совершенно ясно сказала, что это и было оно самое).
И если ей когда-нибудь доведётся вернуться в Англию, она с чистой совестью сможет говорить всем: «Я пережила Землетрясение».
И благодаря этой уверенности ее скисшее было настроение сново начало улучшаться. Поскольку ничто на свете, ни одно испытание, посланное Богом или Человеком, не могло бы с этим сравниться. Даже если бы она вдруг обнаружила, что умеет летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и малышка Эмили выжила, в то время как даже взрослые мужчины (как, например Корей, Дафан и Авирон*) в подобных обстоятельствах погибали.
Жизнь вдруг показалась ей немного пустой: никогда больше с ней не случится ничего столь же опасного и грандиозного.














_________________
* Корей, Дафан и Авирон — персонажи Пятикнижия; мятежники, возглавившие восстание против Моисея и Аарона во время странствования евреев по пустыне. В наказание, восставшие вместе со всем имуществом и семьями были поглощены разверзшейся землей и низвергнуты в преисподню, а их сообщники – истреблены огнем. – (прим. перев.)

148. Елена_Б

Ричард Хьюз «Ураган над Ямайкой»

Эмили это оказалось не под силу. Она совсем слетела с катушек из-за землетрясения. Девчушка принялась танцевать, с трудом перескакивая с ноги на ногу. Джон подхватил инфекцию. Он катался по влажному песку, совершая кувырок за кувырком по траектории овала до тех пор, пока не понял, что очутился в воде и испытывает такое сильное головокружение, что с трудом отличает небо от земли.
Тут Эмили осенило, что она хочет сделать. Она взобралась на пони и пустила его галопом вдоль и поперёк пляжной полосы, при этом пытаясь лаять как собака. Дети Фернандесов мрачно, но без осуждения уставились на неё. Джон, держа курс на Кубу, грёб так, будто акулы отгрызали ногти с пальцев его ног. Эмили направила пони прямо в море и продолжала хлестать его, пока тот не поплыл: теперь она, с осипшим от тявканья голосом, следовала за Джоном к рифу.
Пройдя таким образом как минимум сотню ярдов, они наконец выдохлись и повернули к берегу. Джон плыл, ухватившись за ногу Эмили, при этом пыхтел и тяжело дышал. Оба порядком переутомились и их волнение поутихло. Наконец Джон произнёс:
- Тебе не следует ехать верхом на пони с голыми ногами - подцепишь лишай.
- Меня не волнует, даже если и так, – ответила Эмили.
- Заволновало, если подцепила бы, – сказал Джон.
- Мне всё равно! - пропела Эмили.
До берега казалось ещё далеко. К тому времени, когда они доплыли, остальные уже переоделись и готовились выдвигаться. Вскоре целая группа людей в темноте направлялась домой. И тут Маргарет сказала:
- Вот так.
Никто не ответил.
- Когда я проснулась, то почувствовала, что будет землетрясение. Разве я не говорила этого, Эмили?
- Ты и твоё чутьё! - сказал Джимми Фернандес. – Ты всегда принюхиваешься к вещам!
- Она чертовски хорошо различает запахи, - не без гордости обратился к Джону Гарри, самый младший из них. – Она по запаху может различить, кому из людей принадлежит вещь из кучи белья для стирки.
- Не может, - возразил Джимми – она притворяется. Как будто каждый пахнет по-разному!”
- Могу!
- Ладно, собаки могут, - ответил Джон.
Эмили не произнесла ни слова. Конечно, люди пахнут по-разному: это бесспорно. К примеру, она сама всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона, или же почувствовать, если им пользовался кто-то другой. Однако это демонстрировало то, какими людьми были креолы, чтобы так открыто говорить о чутье.
- Ну, так или иначе, я сказала, что будет землетрясение – и оно произошло, - сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Это действительно было землетрясение (она не любила задавать вопросы, чтобы не прослыть невеждой, но теперь Маргарет своими словами подтвердила, что это было именно оно).
Если она когда-либо вернётся в Англию, то сможет сказать людям: “Я пережила землетрясение.”
С такой уверенностью её утихшее волнение стало потихоньку возрождаться, так как нет ничего, созданного Богом или человеком, что могло бы сравниться с этой катастрофой, даже невероятное приключение. Если бы девочка вдруг обнаружила, что умеет летать, то эта способность не стала бы для неё ещё большим чудом. Небеса раскрыли свою последнюю, самую страшную карту, но малышка Эмили выжила, в то время как взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) погибли.
Жизнь сразу же показалась ей пустой, потому что уже никогда с ней не произойдёт что-либо подобное – такое же опасное и грандиозное.

149. Елизавета

Ураган над Ямайкой Ричард Хьюз

Эмили вела себя очень странно. Из-за урагана она совершенно потеряла голову. Она начала приплясывать, старательно перебирая ногами. Ее игривое настроение передалось Джону, и тот тоже начал дурачиться. Он кубарем покатился по мокрому песку и угодил в воду. У него так закружилась голова, что он едва мог определить, где верх, а где низ.

Вдруг Эмили поняла, чего ей хочется. Она забралась на пони и поскакала по берегу, гавкая как собака. Дети Фернандесов внимательно наблюдали за происходящим, но в их взгляде не было ничего похожего на осуждение. Джон плыл в направлении Кубы и так отчаянно работал ногами и руками, будто за ним гналась акула. Эмили правила к морю. Она хлестала пони до тех пор, пока волны не скрыли круп; тогда она вслед за Джоном направилась к рифу, продолжая хрипло лаять.

Примерно через сто метров они выбились из сил. Джон ухватился за ногу Эмили, и они поплыли к берегу, пыхтя и задыхаясь. Прежнее воодушевление прошло, и на них навалилась усталость. Наконец Джон воскликнул:

- Почему ты в платье и без седла? Лишай подхватишь!

- Мне все равно! - ответила Эмили.

- Обязательно подхватишь! - не отставал Джон.

- Все равно! - повторила Эмили.

Плыли они долго. Когда дети, наконец, выбрались на сушу, остальные уже переоделись и были готовы двигаться дальше. Вскоре вся компания в темноте шла домой. Наконец, Маргарет сказала:

- Ну вот видите!

Все молчали.

- Утром я почувствовала, что сегодня будет ураган. Помнишь, Эмили?

- Ох уж эта твоя чуйка! – сказал Джимми Фернандес. Вечно ты что-нибудь выдумаешь!

- Она очень хорошо определяет запахи! - гордо сказал Джону Гарри, самый младший. Она может по запаху определить, кому принадлежит грязная одежда в корзине для белья.

- Ничего она не может. Только всех обманывает. Хочешь сказать, что все люди пахнут по-разному?

- Я могу!

- Вот собаки могут, - сказал Джон.

Эмили не стала встревать. Конечно все люди пахнут по-разному, тут даже и спорить не о чем. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, кто еще им вытирался. По этому разговору можно было судить о том, какими людьми были креолы, если они так открыто обсуждают запахи.

- В общем, я говорила, что будет ураган и он был, - сказала Маргарет. Именно этого Эмили и ждала! Получается, ураган и правда был, если верить словам Маргарет (она не любила задавать вопросы, поскольку считала это уделом невежд).

Если когда-нибудь она вернется в Англию, то может похвастаться, что видела настоящий ураган.

Эта определенность оживила в ней прежнее возбуждение. Ничего на свете, никакое испытание, посланное Богом или данное человеком не могло сравниться с этим ураганом. Он казался ей куда большим чудом, даже чем способность летать. Так распорядились небеса; маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) погибли.

Жизнь внезапно показалась ей бессмысленной, ведь она никогда не увидит ничего подобного этому урагану: столь же опасное и величественное.

150. Елизавета Бортникова

Сильный ветер на Ямайке

Сильный ветер на Ямайке, автор Ричард Хьюз

Если говорить об Эмили, то все это было уже слишком. Из-за землетрясения она буквально слетела с катушек: начала танцевать, старательно переступая с одной ноги на другую. Джона настигло то же безумие. Он катался кубарем по мокрому песку, вырисовывая круги, пока не очутился в воде, а голова так закружилась, что было сложно понять, где небо, а где земля.
И тут Эмили поняла, что же она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и помчалась на нем галопом вверх и вниз по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса глазели на все это серьезно, но с долей одобрения. Джон, взяв направление на Кубу, плыл так, будто акулы откусили ему ногти на ногах. Эмили ехала верхом, будучи в море, и била пони до тех пор, пока он не поплыл, а затем, хрипло тявкая, она последовала за Джоном к рифу.
Должно быть, они проплыли около 100 метров, прежде чем силы покинули их. И после чего им пришлось повернуть в сторону берега: пыхтя и задыхаясь, Джон держался за ногу Эмили, оба немного переутомились, а от эмоций ничего не осталось. Дыша с трудом Джон наконец сказал:
— Тебе стоило нормально одеться, чтобы не подхватить инфекцию.
— Мне без разницы, — сказала Эмили.
— Если подхватишь, то сразу начнешь переживать.
— Мне все равно, — пробубнила она.
Было ощущение, что до берега еще далеко. Когда они доплыли до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. И вскоре вся компания возвращалась домой по темноте. Наконец Маргарет сказала:
— Так вот в чем дело.
Никто не отреагировал.
— Когда я проснулась, у меня было ощущение, что скоро случится землетрясение. Эмили, разве я этого не говорила?
— Ты и эти твои ощущения!, — сказал Джимми Фернандес, — ты все время что-то унюхаешь!
— Она невероятно хорошо распознает запахи, — с гордостью сказал Гарри, самый младший, Джону, — по запаху она может определить, кому принадлежит грязная одежда, лежавшая в стирке.
—На самом деле, она не умеет, — сказал Джимми, — она притворяется, будто все пахнут по-своему!
— Умею я!
— Вот собаки точно умеют, — сказал Джон.
Эмили промолчала. Конечно, каждый человек пахнет по-своему, не о чем было спорить. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона или даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Но все это лишь говорило о том, что за люди эти креолы, ведь они говорят о запахе так открыто.
— Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно произошло, — сказала Маргарет. Вот этого-то и ждала Эмили! Значит это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет сказала так много слов, что все стало понятно).
Если она когда-нибудь вернется в Англию, она могла бы сказать людям: “я пережила землетрясение.”
Будучи так увереной в этом, ее настигла радость. Поскольку ничто и никакое приключение, созданное Богом или человеком, не могло сравниться с этим. Поймите, даже если она вдруг поймет, что может летать, это не было бы столь чудесным событием для нее. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмилия выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.
Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ведь больше никогда в жизни с ней не случится нечто столь опасное и величественное.

151. Емельяненко Алена

Сильный ветер на Ямайке Ричард Хьюз
Но что касается Эмили, это было невыносимо. Землетрясение сильно повлияло на ее поведение. Она начала танцевать, старательно переступая с ноги на ногу. Джон заразился от нее. Он перевернулся на мокром песке, снова и снова по непонятной траектории, пока не очутился в воде, и голова у него так кружилась, что он едва мог отличить верх от низа.
И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и понесла его галопом из стороны в сторону по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели на него серьезно, но не неодобрительно. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, словно акулы ободрали ему ногти на ногах. Эмили въехала на своем пони в море и била Джона до тех пор, пока он не поплыл; и тогда она побежала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.
Должно быть, они плыли так долго, прежде чем они устали. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного переутомились, их эмоции иссякли. Наконец Джон ахнул:
- Ты не должна была плыть голой, иначе подхватишь лишай.”
“Меня не волнует, я захотела,” сказала Эмили.
“Ты бы так все равно сделала, если бы знала, - сказал Джон.
- Мне все равно! - пропела Эмили.
Казалось, до берега еще далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились уехать. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой. Наконец Маргарет сказала::
- Так вот в чем дело.”
Никто не ответил.
- Когда я встала, то почувствовала, что приближается землетрясение. Разве я этого не говорила, Эмили?”
- Ты и твои запахи! - воскликнул Джимми Фернандес. - Ты все время что-то нюхаешь!”
- Она ужасно хорошо чувствует запахи, - с гордостью сказал младший, Гарри, Джону. - Она может по запаху разбирать грязную одежду людей для стирки: и знать кому она принадлежит.”
- На самом деле она не может, - сказал Джимми. “она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!”
- Я могу!”
- Во всяком случае, собаки могут, - сказал Джон.
Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-другому: спорить было не о чем. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то другой.
“Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Так что это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким неуважительным, но теперь Маргарет сказала так много слов, что этого было достаточно понять).
Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то она могла бы сказать людям: “я пережила землетрясение.”
С этой уверенностью она оживилась. Ибо ничто, никакое приключение из рук Бога или человека, не могло сравниться с этим. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса раскрыли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.
Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ведь никогда больше с ней ничего случилось ничего столь опасного, столь интересного.
 

152. Жукова

Ричард Хьюз
Ураган над Ямайкой

Но для Эмили это были вовсе не шуточки. Землетрясение захватило ее целиком и полностью. Она принялась танцевать, с воодушевлением подскакивая то на одной, то на другой ноге. Для Джона это оказалось заразным. Он кувырнулся вверх тормашками по мокрому песку, потом еще и еще, все больше удаляясь, - и сам не заметил, как очутился в воде. Голова так кружилась, что он с трудом разобрал, где верх, где низ.


Тут Эмили поняла, чего ей такого хочется. Она вскарабкалась на пони и припустила галопом по пляжу, взад и вперед, пытаясь при этом лаять по-собачьи. Юные Фернандесы глядели во все глаза - серьезен был их вид, и строг, но они не осуждали ее. Джон тем временем уходил в неведомые дали: он греб так, будто за ним неслись акулы, щекоча за пятки. Эмили влетела в воду прямо на пони верхом и лупила, лупила его, пока тот не поплыл, - а затем стала нагонять Джона на пути к рифу, гавкая самозабвенно, до хрипоты.


Они выдохлись и повернули к берегу не раньше, чем через сто ярдов. Джон пыхтел и отдувался, держась за ногу Эмили, - возбуждение прошло, и оба чувствовали себя несколько разбитыми. Наконец Джон выдохнул:


- Зря ты катаешься без одежды. Подхватишь лишай.
- Подумаешь, лишай. Мне все равно, - сказала Эмили.
- Если б подхватила, так не говорила бы.
- Мне все равно! – гласила Эмили в ответ.


Путь к берегу был долог. Когда, наконец, доплыли, остальные были одеты и готовы к выходу, и вскоре вся компания брела во тьме домой. Вдруг Маргарет заявила:


- Вот так-то.


Никто не откликнулся.


- Еще с утра я чуяла по запаху, что будет землетрясение. Я же говорила так, да, Эмили?
- Опять ты со своими запахами! – воскликнул Джимми Фернандес. – Ты только и делаешь, что нюхаешь все вокруг!
- У нее ужасно хороший нюх, - с гордостью сказал Джону Гарри, младший из Фернандесов. – Она может разобрать по запаху, где чье белье, а потом разложить по кучкам для стирки.
- На самом деле она не может, - вмешался Джимми. – Она всех дурачит. Как будто люди по-разному пахнут!
- Нет, я могу!..
- Ну, собаки точно могут, - сказал Джон.


Эмили ничего не сказала. Люди, без сомнения, пахнут по-разному – об этом нечего и спорить. Она сама, к примеру, всегда могла отличить по запаху свое полотенце от полотенца Джона, и даже чувствовала, если им воспользовался кто-то другой. Но говорить об этом, то есть о запахе, так открыто!.. Это лишь показывало, что за люди эти креолы.


- Как бы там ни было, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет.


Вот этого Эмили и ждала! Значит, это и вправду было оно… землетрясение! Эмили не хотела спрашивать об этом сама, словно какая-нибудь невежда, но теперь Маргарет сказала достаточно, чтобы не сомневаться, что это было именно оно.


Если когда-нибудь Эмили вернется в Англию, она сможет всем говорить: «Я бывала в землетрясении…».


От этой уверенности ее угасшее было возбуждение стало оживать. Ни одно приключение в мире, ниспосланное Богом или созданное человеком, не может сравниться с этим. Узнай она сейчас, что способна летать, это было бы для нее меньшим чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую жестокую карту – и маленькая Эмили выжила, тогда как даже взрослые люди (вроде Коры, Датана или Эбирема) уступили стихии и погибли.


Будущее вдруг показалось ей немного обездоленным – никогда больше не сможет произойти с ней чего-то столь же опасного, столь же величественного.
 

153. Задохин Алексей

Ураган над Ямайкой

Но что касается Эмили, это было чересчур. Землетрясение отозвалось в ее голове. Она стала танцевать, прыгая с ноги на ногу. Джону нездоровилось из-за подхваченной инфекции. Он перекатывался по влажному песку, снова и снова. Он осознал это, лишь оказавшись в воде. У него кружилась голова, так что он едва ли мог отличить верх от низа.

При этом Эмили знала, что ей хочется сделать. Она вскарабкалась на пони и поскакала на нем по пляжу, пытаясь подражать собачьему лаю. Дети Фернандеса смотрели серьезно, но не осуждающе. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, будто акулы стригли ему ногти на ногах. Эмили скакала на пони в море, и била его, пока тот не плавал, и, таким образом, хрипя, последовала за Джоном к рифу.

Должно быть, прошло целых сто ярдов, прежде чем они выдохлись. Затем они двинули к берегу. Джон при этом держался за ногу Эмили, тяжело дыша и
задыхаясь. Они явно разошлись, их волнение угасло. Вскоре Джону стало трудно дышать от усталости.

«Не стоит кататься без одежды, так вы заразитесь чешуйчатым лишаем.»
«Мне все равно», — сказала Эмили.
«Ты вела бы себя иначе, если бы заразилась.»
«Мне все равно», — сказала Эмили.

Казалось, что до берега еще далеко. Когда они туда подошли, остальные оделись и готовились к выходу. Вскоре вся группа в темноте возвращалась домой. Вскоре Маргарет сказала:
«Так-то вот».

Ей никто не ответил:
«Когда я проснулась, почувствовала запах приближающегося землетрясения, Разве я не рассказала об этом, Эмили?»
«Ты и твой запах!, — сказал Джимми Фернандес, — ты вечно что-то улавливаешь!»
«Она очень хорошо разбирается в запахах», — гордо сказал Джону его младший брат Гарри.
«Она может сортировать грязную одежду для стирки по запаху, в зависимости от их владельца.»
«На самом деле, ей это не под силам, — сказал Джимми, — она притворяется. Как будто у всего есть свой запах!»
«Я могу, еще как.»
«Во всяком случае, собаки могут», — сказал Джон.


Эмили промолчала. Конечно, от людей пахло иначе: незачем было спорить. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, или даже знала, пользовался ли им кто-то еще. Их запах всего-навсего указывал, на то, кем были креолы.

«Ну, как бы то ни было, я упомянула, что должно произойти землетрясение, и оно действительно было» — сказала Маргарет. Этого и добивалась Эмили! Выходит, это, взаправду, было землетрясение (она не любила расспрашивать, ей казалось это невежественным. Но теперь Маргарет так разболталась, что ей уже было все равно).
Если она когда-нибудь вернется в Англию, он может сказать людям:
«Я была во время землетрясения».

Она верила в это, и в ней стало зарождаться переживание. Ведь с ней не произошло ничего особенного, не было приключений, ниспосланных самим Богом или Человеком, равного ему. Поймите, если бы она внезапно обнаружила в себе
способность летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила в ситуации, когда даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь внезапно показалась ей немного пустой: никогда больше с ней не произойдет ничего столь опасного, столь грандиозного.

154. Игнатьев Максим

Ричард Хьюз. «Сильный ветер на Ямайке»
Но для Эмили это было слишком. Землетрясение полностью ударило ей в голову. Она начала танцевать, кропотливо подпрыгивая с ноги на ногу. Джон подхватил заразу. Он кувыркнулся через голову на влажном песке. Раз за разом, в эллиптическом направлении, пока не понял, что оказался в воде. Его голова так закружилась, что он едва ли мог отличить верх от низа.
Затем Эмили вспомнила, что именно она хотела сделать. Она оседлала пони и поскакала на нем вдоль пляжа, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса с важным видом выпучили глаза, но не осуждающе. Тем временем, Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, словно акулы подрезали ногти на его ногах. Въехав в море на своем пони, Эмили била его до тех пор, пока он не поплыл: и вот так она последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.
Должно быть, они проплыли за сотню ярдов, прежде чем выдохнуться. Потом они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного переутомленные, их эмоции сошли на нет. Сейчас Джон вздохнул:
– Тебе не стоит ездить оголенной, иначе подхватишь дерматомикоз.
– Мне все равно, – сказала Эмили.
– По-другому заговоришь, когда заболеешь, – сказал Джон.
– Мне наплевать!, – выкрикнула Эмили.
Казалось, что до берега еще далеко. Добравшись до него, остальные приоделись и готовились к отправлению. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой. Тут Маргарет сказала:
– Ну, вот и все.
Никто не ответил.
– Приподнявшись, я почуяла, что приближается землетрясение. Разве я этого не говорила, Эмили?
– Опять ты со своим чутьем!, – сказал Джимми Фернандес. – Ты все время что-то чуешь!
– У нее чертовски хорошее чутье, – с гордостью сказал Джону младший, Гарри. – Она по запаху может разобрать грязную одежду людей для стирки и понять кому она принадлежит.
– Нет, не может, – сказал Джимми. – Она притворяется. Как будто у всех чутье разное!
– Могу!
– Как бы то ни было, собаки могут, – сказал Джон.
Эмили промолчала. Конечно, люди пахли по-другому: спорить было не о чем. Она всегда могла отличить собственное полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Но это просто продемонстрировало то, что вообще за люди эти креолы были, говоря так открыто о запахе.
– Ну, так или иначе, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, – сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Так что это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет сказала так много слов, что это было одно).
Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то тогда могла бы сказать людям: «Я пережила землетрясение».
С этой уверенностью ее судорожное волнение вернулось. Ибо ничто, никакое приключение из рук Бога или человека, не могло сравниться с этим. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудотворным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмилия выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.
Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ибо никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь возвышенного.
 

155. Идея

Ураган на Ямайке. Ричард Хьюз.

Что касается Эмили, это было чересчур. Землетрясение окончательно взбудоражило ей голову. Она начала отплясывать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон, похоже, заразился. Он начал кувыркаться кубарем по сырому песку снова и снова, до тех пор, пока не плюхнулся в воду, но у него так кружилась голова, что он едва мог понять, где небо, а где земля.

Эмили, отнюдь, прекрасно знала, что ей делать. Она вскарабкалась на пони и пустилась вскачь туда-сюда по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса изумленно, но без тени осуждения, уставились на нее. Джон взял курс на Кубу и поплыл, что есть мочи, будто акула хватала ее за пятки. Эмили направила пони в воду и била ее до тех пор, пока та не поплыла: и, вот она, лая до хрипоты, последовала за Джоном к рифу.

Должно быть, миновала сотня ярдов, пока они не выбились из сил. Повернули к берегу, Джон плыл, держа Эмили за ногу, жадно заглатывая воздух, эмоции поугасли, оба переутомлены. Неожиданно Джон вскрикнул: «Нельзя нагишом ездить верхом, лишай подхватишь!»
«Если и так, мне все равно.» - сказала Эмили.
«Если подцепишь, то не будет,» - ответил Джон.
«Мне все равнооооо!» - Эмили взвыла.

Казалось, до берега еще далеко. Когда они приплыли, все остальные уже оделись и были готовы двинуться в путь. Вскоре вся группа в темноте направлялась к дому. Тут Маргарет выпалила: «Ну, вот и все.» Все промолчали.

«Когда я проснулась, я почуяла запах надвигающегося землетрясения. Эмили, разве я не сказала об этом?»
«Ты и твое чутье! – вспылил Джимми Фернандес. – Вечно ты нюхаешь все подряд!»
«Она очень хорошо разбирается в запахах, - гордо отметил Джону младший Гарри. – Она может разобраться, кому принадлежит одежда среди кучи грязного белья в стирке.»
«Да, не может она, - ответил Джимми: - Притворяется, будто все по-разному пахнут!»
«А вот и могу!»
«Во всяком случае, собаки могут,» - промолвил Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному, не стоило и спорить. Ей всегда удавалось отличить свое полотенце от полотенца Джона, и она даже знала, когда его полотенцем кто-то попользовался. Это и подчеркивало, что это за люди такие Креолы, которые так открыто могут говорить о его величестве Запахе.

«Все равно, я сказала, что будет землетрясение, и оно было,» - сказала Маргарет. Вот этого Эмили и ждала! Это действительно было оно – Землетрясение, (она не хотела лишний раз спрашивать, чтобы не показаться невежественной, но сейчас Маргарет много раз подтвердила, что это оно).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то непременно заявит: « Я пережила само Землетрясение.»

Эта уверенность взбудоражила ее потухшее волнение. И не было для нее ничего рукотворного или божественного, чтобы могло сравниться с этим приключением. Даже если бы она могла прямо сейчас взлететь, ее бы это ничуть не удивило. Небеса разыграли самый последний и ужасный билет, и Эмили вытянула его и выжила там, где пали взрослые мужчины Корах, Дафан, Авирам. Жизнь внезапно опустела: никогда с ней больше не случится ничего более опасного и столь величественного.




 

156. Илья Попов

Ричард Хьюз
Ураган над Ямайкой

Для Эмили же это не прошло бесследно. Она всецело была поглощена землетрясением. Пустившись в пляс, она чуднО скакала с ноги на ногу. Джон тут же подхватил. Он кубарем покатился по влажному песку словно колесо, пока не очутился в воде. Голову вскружило так, что едва ли он мог отличить, где небо, где земля.

Тут-то Эмили осознала, чего ей не хватало. Забравшись на пони, она погнала его вдоль и поперёк пляжа, имитируя собачий лай. Дети семьи Фернандес провожали их серьёзным взглядом, отнюдь без предосуждения. Джон стремительно плыл в сторону Кубы, будто у него на хвосте были акулы. Эмили, разразившаяся до хрипоты лаем, ударами загнала пони в море, пока тот не начал преследовать Джона вплавь в сторону рифов.

Они успели отплыть метров на сто, прежде чем выбились из сил. Повернув к берегу, Джон держался за ногу Эмили, фыркая и запыхавшись. Утомлённые, пыл их поугас. Нахватавшись воздуха, Джон, наконец, сказал:

- Ты бы не каталась без одежды, а то ещё подхватишь лишай.
- Подумаешь, - бросила Эмили.
- Посмотрим, как ты запоёшь, - ответил Джон.
- Ну и пусть! – крикнула Эмили.

На обратном пути время затянулось. К моменту, когда они достигли берега, остальные были одеты и собирались уходить. Вскоре все вместе брели в темноте домой. Маргарет не выдержала:

- Разве я не говорила?!

Все промолчали.

- Проснувшись, я почувствовала приближение землетрясения. Эмили, я же говорила!
- Ох, уж эти твои запахи! - сказал Джимми Фернандес. Вечно ты со своим чутьём!
- У неё это чертовски здорово получается, - гордо заявил Джону самый младший, Гарри. Она способна перед стиркой по запаху определить, чья та или иная вещь.
- Хорош заливать, - сказал Джимми: - Выдумки. Мы все одинаково пахнем!
- Неправда!
- Вот ищейки - другое дело, – ответил Джон.

Эмили насупилась. Это и дураку ясно, что у всех свой запах. Она, к примеру, всегда без труда могла отличить полотенце Джона от своего, или что им вытирался кто-то другой. Это лишь был пример того, как креолы могли вот так запросто обсуждать Аромат.

- Я ведь предупреждала о землетрясении и не ошиблась, сказала Маргарет. Этого так сильно Эмили и ждала! Это и вправду было землетрясение (ей казалось так нелепо задавать вопросы, а теперь Маргарет столь очевидно описала то самое явление).

Окажись она вновь на родине, то поведала бы как это – испытать землетрясение.

С твёрдой верой её уснувший задор начал пробуждаться. Ни одна рискованная авантюра, посланная ли свыше или человеком, не могла с этим сравниться. Даже если представить, что она могла парить в небе, вряд ли бы это показалось ей таким уж чудом. Бог обрушил свой самый сокрушительный козырь. И всё же хрупкая Эмили уцелела там, где даже такие мужи как Корей, Дафан и Авирон сгинули в недрах земли.

Жизнь на мгновенье утратила смысл, ведь события более рискованного и масштабного в её жизни могло уже никогда не приключится.

157. Ирина Борисова

Но это было уже чересчур. Землетрясение вскружило Эмили голову, и теперь она танцевала, с усилием прыгая с ноги на ногу. Джон тоже не остался в стороне: он снова и снова колесом кувыркался по мокрому песку, пока не заметил, что оказался в воде. Голова его до того кружилась, что он уже едва различал верх и низ.
И тут Эмили осенило, что надо делать. Она вскарабкалась на пони и погнала его по пляжу, пытаясь лаять по-собачьи. Дети Фернандесов завороженно глазели, не выражая недовольства. А Джон нацелился на Кубу и поплыл так, будто акулы кусали его за пятки. Эмили загнала лошадку в море; она гнала пони пока тот не поплыл — и с хриплым лаем устремилась за Джоном в сторону рифа.
Сотню метров спустя они оба вымотались. Потом повернули к берегу. Джон, отдуваясь и пыхтя, цеплялся за ногу Эмили. Буря эмоций стихала. Сил почти не осталось. Джон, тяжело дыша, произнес:
— Не езди без седла — лишая подцепишь.
— А мне все равно, — возразила Эмили.
— Подцепишь — будет не все равно, — ответил Джон.
— Все-ра-вно, — пропела Эмили.
До берега было далековато. Когда они наконец добрались, остальные уже успели одеться и собраться. Вскоре все вместе по потемкам отправились домой. Заговорила Маргарет:
— Ну, вот так вот.
Никто не ответил.
— Я с самого утра чуяла, что сегодня землетрясение. Да, Эмили? Я ведь говорила!
— Ох уж эта твоя чуйка, — сказал Джимми Фернандес. — Все-то ты по запаху определяешь.
— У нее ужасно чувствительный нос! — гордо произнес младший, Гарри. — Когда мы стираем белье, она по запаху различает, где чье.
— Да ничего она не различает, — сказал Джимми. — Так, притворяется. Можно подумать, люди пахнут по-разному.
— Еще как различаю!
— Ну, собаки ж как-то различают, — сказал Джон.
Эмили промолчала. Разумеется, люди пахнут по-разному — чего тут спорить. Она, к примеру, всегда отличала свое полотенце от полотенца Джона. И если кто-то им попользовался — тоже чувствовала. Куда больше ее занимало то, что креолы вообще могли так легко говорить о запахах.
— Ну, во всяком случае, я говорила, что землетрясение случится — и оно случилось! — продолжала Маргарет. А Эмили только этого и ждала! Значит, это и в самом деле было Зем-ле-тря-се-ни-е! (Спросить прямо было как-то неловко, но теперь-то Маргарет это подтвердила…)
Если она когда-нибудь вернется в Англию — всем станет рассказывать: «Я пережила Землетрясение!»
Теперь, когда она убедилась, остывшее волнение разгоралось снова. Ведь никакое приключение — от Бога ли, от человека, — не могло сравниться с этим. Даже если бы она вдруг взлетела — и это показалось бы меньшим чудом. Небеса пошли с козырей, а маленькая Эмили умудрилась выжить. Устояла перед тем, перед чем не устояли взрослые — даже Корей, Дафан и Авирон.
И жизнь вдруг показалась какой-то пустой: никогда уже с ней не случится ничего столь угрожающего, столь возвышенного.

158. Ирина Лыкова

Но особенно сильное впечатление это произвело на Эмили. Землетрясение точно вскружило ей голову. Не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, девочка начала танцевать, легонько подпрыгивая при этом то на одной ноге, то на другой. Её настроение передалось и Джону. Прямо на мокром песке, он вдруг начал кувыркаться. Словно заведённый, раз за разом, переворачивался Джон через голову; не успел он опомниться, как оказался в воде. Голова у него кружилась так, что он едва различал, где земля, а где небо.


Между тем, Эмили уже поняла, что ей было нужно. Она влезла на пони и, пустив его галопом по пляжу, принялась громко лаять по-собачьи. Дети Фернандесов молча и с неподдельным изумлением наблюдали за происходящим. Джон тем временем плыл в сторону берегов Кубы с такой бешеной скоростью, словно за ним по пятам гнались акулы. Эмили въехала на пони прямо в море; она погоняла его до тех пор, пока он не поплыл. Так она и следовала за Джоном до самых рифов, надсадно тявкая уже осипшим голосом.


Они миновали уже добрую сотню ярдов, когда окончательно выбились из сил. Только тогда они повернули назад к берегу. Джон плыл, держась за ногу Эмили. Он тяжело и прерывисто дышал. Оба они были совершенно измотаны.


Наконец, Джон с трудом проговорил:


— Не ездила бы ты без седла — лишай подцепишь.


— Меня это не волнует, — ответила Эмили.


— Поверь, заволнует, если подцепишь, — заметил Джон.


— А мне на-пле-вать! — нараспев произнесла Эмили.


Обратный путь до берега показался им очень долгим. Когда они наконец выбрались из воды, то увидели, что остальные были уже одеты и собирались уходить.


Вся компания возвращалась домой, когда уже стемнело. Неожиданно Маргарет произнесла:


— Так-то вот!


Ей никто не ответил, и тогда она продолжила:


— Я сегодня с самого утра чувствовала, что будет землетрясение. Ведь я говорила тебе, Эмили, помнишь?


— Опять она со своим чутьем! — воскликнул Джимми Фернандес и добавил насмешливо:


— Ты вечно что-то чувствуешь!


— Она просто на редкость проницательна, — обратился к Джону самый младший из детей, Гарри. — Дай ей кучу грязного белья, и она запросто вычислит, где чья вещь.


— А если серьезно, то, конечно, Маргарет так не сможет, — сказал Джимми.
— Ведь все люди пахнут одинаково.


— Нет, смогу!


— Как бы там ни было, а собака уж точно сможет, — рассудительно заметил Джон.


Эмили промолчала. Для неё было совершенно очевидно, что у каждого человека свой, особенный, запах. Она, например, всегда отличала полотенце Джона от своего. И когда её полотенцем пользовался кто-то другой, она легко догадывалась об этом. Эмили в очередной раз убедилась в отсутствии такта у креолов. Обсуждать вслух — кто как пахнет! Вот так — безо всякого стеснения!


— Во всяком случае, я говорила, что будет землетрясение, и оно было! — победно заключила Маргарет.


Вот оно что... Значит, все-таки произошло землетрясение! Боясь показаться глупой, Эмили постеснялась прямо спросить об этом. Но сейчас Маргарет сама сказала, что это было землетрясение.


Если когда-нибудь Эмили снова окажется в Англии, она с полным правом сможет сказать людям: <<Я своими глазами видела землетрясение!>>


От осознания этой мысли Эмили вновь охватило волнующее возбуждение. Никогда раньше ей не доводилось переживать что-либо подобное. Открой Эмили в себе способность летать, и то, наверное, она поразилась бы меньше.
Итак, кара Господня свершилась. И ей, маленькой девочке Эмили, удалось выжить там, где даже взрослые мужчины, вроде Корея, Дафана и Авирона*, погибли.


---- сноска ----
*Корей, Дафан и Авирон — мятежники, которые возглавили восстание против Моисея. За это Бог покарал их страшной смертью: земля разверзлась и поглотила повстанцев.
------------


В одночасье все краски жизни утратили для Эмили прежнее очарование, ведь вряд ли ещё когда-то ей посчастливится пережить столь же опасное и вместе с тем потрясающее приключение.
 

159. Константин22

Для Эмили это было слишком. Землетрясение было последней каплей. Эмили стала приплясывать, прыгая с одной ноги на другую. На Джона это подействовало заразительно. Он закувыркался на влажном песке и сам не заметил, как оказался в воде, его голова так кружилась, что он не мог отличить землю от неба.



Как только Эмили это увидела, ее осенило. Она запрыгнула на пони и помчалась во весь опор по пляжу, издавая собачий лай. Дети Фернандез застыли в тихом изумлении. Джон взял курс на Кубу и плыл так, словно акулы гнались за ним по пятам. Эмили направила пони в воду и погоняла его до тех пор, пока он не поплыл. Она последовала за Джоном, крича что есть мочи.



На расстоянии сотни метров их уже было не видно с берега. Вскоре они повернули назад к суше. Джон крепко держался за ногу Эмили, откашливался и тяжело дышал. У обоих был несколько утомленный вид, прежний огонь поугас.



Джон начал:

-Не зачем было плыть за мной в такой холод, ты простудишься.

-Мне все равно,- сказала Эмили.

-Напрасно ты так говоришь,- сказал Джон.

-Довольно!- отрывисто сказала Эмили.



Пути к берегу оказался труднее. Когда Эмили и Джон приплыли, все уже собрались и готовились идти. Вскоре друзья шагали домой, окруженные густыми сумерками.



Маргарет нарушила молчание:

-Так я и думала.

Никто не ответил.

-Я как сердцем чувствовала с самого утра, что будет землетрясение. Так ведь Эмили?

-Вечно твои запахи!- сказал Джим Фернандез,- Весь мир для тебя один запах!

-Она мастак в этом,- с важностью сказал Джону Гарри, младший из детей,- С легкостью узнает, кому не мешало бы помыться, а заодно постирать одежду.

-Да не может быть,- сказал Джимми,- она наверняка ошибется. Ведь не могут же все нюхать по разному.

-Я все унюхаю!- возразила Маргарет.

-Ну, собаки-то точно,- сказал Джон.





Эмили молчала. Несомненно все ощущают запахи различно, это не стоит обсуждения. Скажем, она всегда отличит свое полотенце от полотенца Джона или увидит, что полотенцем уже вытирались. Главное, что этот разговор раскрыл всю сущность Креолов, подумать только, так бесстыдно говорить о Чужих Запахах.



-Говорите что хотите, но я знала, что будет землетрясение и не ошиблась,- сказала Маргарет.

Только этого Эмили и ждала! Значит землетрясение все-таки было (она не спросила сначала, боялась показаться невеждой, но теперь Маргарет все расставила по местам).

Теперь она сможет рассказать всем в Англии, что пережила землетрясение. Если, конечно, когда-нибудь туда вернется.



С этой мыслью ее былое ликование заиграло с новой силой. Поскольку ничего из сотворенного на земле Богом ли, Человеком ли не могло сравняться с этим явлением природы. Представьте только, даже возможность летать не окрылила бы Эмили сильнее. Судьба сделала решающий ход, но хрупкая девушка устояла там, где величайшие мужи (вспомним Корея, Дафана и Авирама) пали.



Но вместе с тем краски жизни для Эмили потускнели, ведь такие события случаются с человеком лишь единожды.

160. Корица

Но вот для Эмили это было даже слишком. Землетрясение совершенно ее опьянило. Она принялась танцевать, с усилием перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил эту заразу. Он стал кувыркаться на сыром песке, еще и еще, по кругу, пока не обнаружил, что он в воде, и голова у него так кружится, что он с трудом различает, где верх, а где низ.


Тут Эмили поняла, чего ей хочется. Она вскарабкалась на пони и погнала его галопом по пляжу, пытаясь лаять по-собачьи. Фернандесы глядели на нее серьезно, но без осуждения. Джон, нацелившись на Кубу, плыл так быстро, словно его кусают за пятки акулы. Эмили направила пони в воду и погоняла его, погоняла, пока он не поплыл. Тут она, хрипло лая, направилась вслед за Джоном, к рифу.


Лишь ярдов через сто они выбились из сил. Тогда они повернули к берегу. Джон держал Эмили за ногу, он немного преувеличенно фыркал и тяжело дышал; их эмоции выдохлись. Джон тяжело проговорил:
- Не садилась бы ты на пони голым телом, лишай подцепишь.
- Ну подцеплю, наплевать!
- Подцепишь – будет не наплевать.
- Наплевать! – протянула Эмили распевно.


Путь к берегу, похоже, затянулся. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и собирались идти. Вскоре вся компания уже возвращалась домой в темноте. Маргарет произнесла:
- Вот и всё.
Никто не ответил.
- Когда я проснулась, я по запаху почувствовала, что землетрясение приближается. Правда ведь, я так и сказала, Эмили?
- По запаху! – ответил Джимми Фернандес, - вечно ты все чуешь!
- Она очуметь как умеет различать запахи, - сказал Джону младший, Гарри. – Она, когда стирает, может по запаху отличить, чья это грязная одежда.
- Да не может, на самом деле, - сказал Джимми. – она притворяется. Можно подумать, все люди пахнут по-разному!
- Могу!
- По крайней мере, собаки могут, - сказал Джон.


Эмили ничего не ответила. Само собой, люди пахнут по-разному, тут и спорить нечего. Она, например, всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, или даже понять, что его брал кто-то еще. Но это показывало, какие люди - креолы, раз могли говорить о запахе так откровенно.


- Как бы то ни было, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказа Маргарет.
Этого Эмили и ждала! То есть это и правда было землетрясение (ей не хотелось спрашивать, чтобы не выглядеть невеждой, но сейчас Маргарет прямо сказала, что это было оно).


Если когда-нибудь она вернется в Англию, она сможет рассказывать: «Я пережила землетрясение».


Она с уверенностью осознала этот факт, и ее увядшее было воодушевление снова воспряло к жизни. Потому что ничего, никакое приключение - ни на этом свете, ни на том - с этим не сравнится. Обнаружь она внезапно, что умеет летать, это ей показалось бы меньшим чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту; маленькая Эмили выжила там, где погибли даже взрослые мужи (такие как Корей, Дафан и Авирон *). Внезапно она ощутила легкое опустошение: никогда больше с ней не случится ничего столь же опасного и столь же грандиозного.



*Мятежники, возглавившие восстание против Моисея и Аарона во время странствования евреев по пустыне. В наказание были поглощены разверзшейся землей.

161. Ксения Нестерук

Ураган над Ямайкой

"Ураган над Ямайкой", автор Ричард Хьюз

Это стало большим потрясением для маленькой Эмили. Казалось, будто землетрясение ударило ей в голову. Она начала танцевать, старательно переступая с ноги на ногу. Джон подхватил сумасшествие. Он начал кататься по мокрому песку, снова и снова, изображая на песке овал, пока не очутился в воде, и голова у него так кружилась, что он едва мог отличить верх от низа.

Тут к Эмили пришла очередная странная идея. Она вскарабкалась на пони и галопом поскакала на нем по пляжу, пытаясь лаять, как собака. В это время дети Фернандеса пристально смотрели на происходящее, но не осуждали. Джон, пытаясь плыть в сторону на Кубы, делал это с такой скоростью, словно акулы вот-вот откусят ему ноги. Эмили же въехала на пони в море и била его до тех пор, пока он не поплыл. Она следовала за Джоном к рифу, издавая лай, больше похожий на хрип.

Должно быть, прошла добрая сотня ярдов, прежде чем у них кончились силы. Они, наконец, повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтел и задыхался. Они оба переутомились, от чего эмоции их иссякли. Наконец Джон ахнул:

- Тебе лучше одеться, иначе можешь подхватить грибок.

- Если я так еду, значит, меня не волнуют последствия! - сказала Эмили.

- Ты поймешь, какого это, когда ты его подхватишь! - сказал Джон.

- Мне все равно! - пропела Эмили.

Показалось, что прошла целая вечность, пока они плыли к берегу. Когда они, наконец, добрались до него, все остальные уже оделись и собирались уезжать. Вскоре вся компания возвращалась домой в темноте. Спустя время заговорила Маргарет:

- Я поняла, в чем дело!

Все промолчали.

- Когда я встала, то по запаху поняла, что приближается землетрясение. Эмили, разве я не говорила тебе об этом?

- Вечно ты со своими запахами! - воскликнула Джимми Фернандес, - Ты всё время что-то нюхаешь!

- О, она потрясающе чувствует запахи, - с гордостью ответил Джону Гарри, самый младший из детей, - она даже может по запаху определить, кому принадлежит грязная одежда для стирки!

- Нет, она не может, - возразила Джимми, - она притворяется! Как будто все пахнут по-разному!

- Нет, я могу!

- Ну, собаки же могут, - сказал Джон.

Эмили так ничего и не ответила. Конечно, все люди пахнут по-разному: тут и спорить не о чем. Она же всегда могла отличить свое полотенце, от полотенца Джона, например, или даже могла понять, если им пользовался кто-то другой. Всё это просто показало, что это за люди такие - Креолы, раз говорят о запахе так открыто.

- В любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет.

Именно этого так ждала Эмили! Это действительно было землетрясение (она боялась спросить, ей казалось это невежественным). Но теперь Маргарет так много сказала об этом, что было очевидно - это оно.

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то она сможет всем рассказывать, что пережила землетрясение.

С этой уверенностью снова начало оживать ее возбуждение. Ибо ничто другое, ни одно приключение, созданное Богом или человеком, не могло сравниться с этим. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса сыграли с ней страшную и роковую игру, и маленькая Эмилия выжила там, где погибли взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам).

Вдруг жизнь показалась ей немного серой, ведь с ней никогда больше не может случиться ничего столь опасного и возвышенного.

162. Малаша

Ураган на Ямайке
Ричард Хьюз

Для Эмили это было уже слишком. Землетрясение – все, о чем она могла думать, переминаясь с ноги на ногу в незатейливом танце. Джона захватил тот же «недуг». Он снова и снова делал «колесо», поочередно утопая то руками, то ногами в сыром песке, пока, наконец, не очутился в воде, совершенно запутавшись где находится верх, а где - низ.
Вдруг Эмили поняла, чего ей сейчас хочется больше всего. Резво взгромоздившись на пони, она принялась гонять его галопом взад и вперед, лая, как собака. Дети Фернандесов наблюдали за происходящем хоть и с серьезным видом, но явно без тени осуждения. Джон тем временем, казалось, решил доплыть до самой Кубы. Он греб руками так быстро, будто за ним гналась разъяренная акула.
Эмили въехала на пони в море. Чтобы заставить животное плыть, пришлось применить силу: удар, еще и еще. И вот Эмили в след за Джоном держит курс на риф, хрипло тявкая.
Должно быть, они проплыли добрую сотню ярдов, прежде чем выдохлись. Пришлось поворачивать к берегу. Джон, пыхтя и задыхаясь, держался за ногу Эмили. Ураган эмоций затихал.
Наконец Джон, запыхавшись, вымовил:
- Ты не должен ездить верхом с голыми ногами, подхватишь стригущий лишай.
- Даже если и так, мне все равно!
- Ты просто понятия не имеешь, о чем говоришь.
- Мне все равно! – пропелось ему в ответ.
Когда удалось добраться до берега, обнаружилось, что все уже оделись и собирались уходить. Вскоре компания в полном составе молча побрела домой. Наконец, Маргарет сказала:
- Я же говорила.
Все промолчали.
- Когда проснулась, я сразу учуяла, что приближается землетрясение. Я же говорила, Эмили?
- Ты и твои запахи! – усмехнулся Джимми Фернандес. - Ты всегда что-то чуешь!
- У нее ужасно чуткий нос, - с гордостью сказал Джону самый младший Гарри. - Она может по запаху разобрать чужую корзину с грязным бельем: определить, что и кому принадлежит.
- На самом деле это неправда,- сказал Джимми. – Она нас дурит, убеждая, что все пахнут по-разному!
- Это правда! – возразила Эмили.
- Во всяком случае, собаки могут, - добавил Джон.
Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-разному: спорить было не о чем. Например, она всегда с легкостью отличала свое полотенце от полотенца Джона. Или даже могла определить пользовался им еще кто-то третий. Но все происходящее было лишь еще одной иллюстраций того, кто такие Креолы, особенно если говорить с ними о чем-то вроде запахов, да еще в такой открытой манере.
«Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было», - подвела черту Маргарет.
Вот, как раз, этого и ждала Эмили! Оказывается, это действительно было землетрясение (из-за страха показаться невежественной она побоялась спросить напрямую, но теперь Маргарет подтвердила ее догадку).
Теперь же, если она когда-нибудь вернется в Англию, можно будет с гордостью всем рассказывать: “Я пережила землетрясение.”
Эта мысль пробудила в ней прежний восторг. Ничего на свете не могло сравниться с этим чувством. Даже если бы она сейчас обнаружила, что умеет летать. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмилия выжила там, где даже взрослые мужи (такие как Корей, Дафан и Авирам) пали.
В жизни, вдруг, образовалась небольшая пустота: едва ли с ней когда-нибудь случиться что-то более опасное и возвышенное.
 

163. Марина Денисова

Ричард Хьюз — Ураган над Ямайкой

Но для Эмили это было слишком. Землетрясение ударило ей в голову. Она стала танцевать, старательно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон тоже не устоял. Он пустился колесом по мокрому песку, снова и снова переворачиваясь с ног на голову, пока незаметно для себя не очутился в воде, где из-за головокружения не сразу отличил верх и низ.

Глядя на него, Эмили поняла, чего ей хочется. Она вскарабкалась на пони и поскакала по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандесов глядели на них серьезно, но одобрительно. Джон взял курс на Кубу и поплыл так, словно акулы кусали его за пятки. Эмили заехала в море и колотила пони, пока он не поплыл: и вот уже она догоняла Джона на пути к рифу, крича изо всех сил.

Они преодолели ярдов сто, пока не выбились из сил. Когда они повернули к берегу, энтузиазма поубавилось — оба сильно устали, и Джон ухватился за ногу Эмили, пыхтя и отдуваясь.

— Нельзя ездить без седла, ты натрешь ноги, — вдруг ахнул Джон.

— Ну и ладно, — ответила Эмили.

— Ты так говоришь, пока не натерла, — сказал Джон.

— Ну и ладно! — вскричала Эмили.

Берег был далеко. Когда они туда добрались, все остальные уже оделись и готовились выходить. Скоро все шли домой в темноте.

— Ну точно, — вдруг сказала Маргарет.

Никто не ответил.

— Я ещё с утра почуяла, что будет землетрясение. Я ведь так и сказала, правда, Эмили?

— Опять ты со своими запахами! — сказал Джимми Фернандес. — Всё время ты что-то чуешь!

— Она здорово разбирается в запахах, — гордо сказал Джону Гарри, самый младший из всех. — Во время стирки она может по запаху отличить, где чья грязная одежда.

— Вообще-то не может, — сказал Джимми, — она притворяется. Можно подумать, все пахнут по-разному!

— Могу!

— А собаки могут, — сказал Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному, тут не о чем спорить. Например, она всегда отличает своё полотенце от полотенца Джона, и даже знает, когда им пользовался кто-то другой. Теперь понятно, что за люди эти креолы — так открыто говорить о Запахе.

— Ну, всё равно, я сказала, что будет землетрясение, и была права, — сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Так это действительно было Землетрясение (она не хотела спрашивать, чтобы не показаться невеждой, но теперь Маргарет сама говорила об этом без умолку).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет всем говорить: «Я пережила Землетрясение».

Теперь, когда она знала точно, восторг опьянил её с новой силой. Ведь ни одно приключение, ни человеческое, ни божественное, не могло с этим сравниться. И даже если бы она внезапно научилась летать, это не было бы так чудесно. Небеса разыграли последнюю, самую жуткую карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые (к примеру, Корей, Дафан и Авирон) не смогли противостоять стихии.

Жизнь вдруг показалась чуть-чуть пустой: никогда больше с ней не случится ничего столь опасного и возвышенного.

164. Мария Белоусова

Ураган над Ямайкой, Ричард Хьюз

Для Эмили день выдался слишком насыщенным. А землетрясение окончательно свело ее с ума. Она начала танцевать, c трудом перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил её настроение. Он катался по мокрому песку, пока не понял, что оказался в воде, а голова его закружилась настолько, что он едва ли мог разобрать, где верх, а где низ.

При этом Эмили поняла, что хотела сделать. Она забралась на пони и скакала на нем по пляжу, пытаясь лаять как собака. Детишки Фернандеза озадаченно, но не осуждая, пялились на нее. Джон, взяв курс на Кубу, плыл так, словно акулы кусали его за пятки. Эмили погнала пони прямо в море и била его, пока тот не начал плыть: она следовала за Джоном до рифа, хрипя от лая.

Казалось, прошла сотня лет, прежде чем они почувствовали усталость. Они направились к берегу; запыхаясь, Джон держался за ногу Эмили. Оба были изнеможены, а их эмоции подутихли. Вскоре Джон ужаснулся:
– Не стоит скакать без попоны, ты же лишай подхватишь.
– Даже если так, мне все равно. – ответила Эмили.
– А вот подхватишь, и будет не всё равно. – возразил Джон.
– Мне плевать! – воскликнула она.

Казалось, до берега целая вечность. Когда они вернулись, все уже оделись и готовились начать. Вскоре вся компания по потемкам отправилась домой. Тут Маргарет сказала:
– Вот так-то.
Никто не ответил.
– Я почувствовала приближающееся землетрясение, еще когда встала. Правда, Эмили?
– Опять ты со своими предчувствиями! – сказал Джимми Фернардез. – Постоянно ты что-то чувствуешь.
– У неё слишком хорошо развито чутье. – похвастался Джону младший сын, Гарри. – Она может отсортировать грязную одежду по запаху и сказать, кому именно она принадлежит.
– Вообще-то не может. – возразил Джимми. – Она притворяется. Можно подумать, люди пахнут по-разному.
– А вот и могу!
– Собаки точно могут. – добавил Джон.

Эмили ничего не ответила. Разумеется, все пахнут по-разному: не было смысла спорить. Например, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона или понять, что им пользовался кто-то другой. Однако, это показало, что за люди эти креолы – открыто говорят о чужих запахах.

– Ну, в любом случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно произошло. – сказала Маргарет. Эмили как раз этого и ждала! Землетрясение действительно произошло (задавать лишние вопросы казалось Эмили невоспитанным, но теперь Маргарет неоднократно подтвердила ее догадку).
Если она когда-нибудь вернется в Англию, она сможет рассказать другим: «Я пережила землетрясение».

Теперь, когда она это точно знала, её душевное волнение словно возродилось. Никакое приключение в истории Бога и Человека не могло сравниться с землетрясением. Даже если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать, ей бы это не показалось чем-то сверхъестественным. Небеса разыграли свою последнюю, но и самую роковую карту: малышка Эмили выжила там, где взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) погибли.

Вдруг жизнь показалась какой-то пустой: больше с ней не могло произойти ничего такого же опасного и изумительного

165. Мария_С

Ураган над Ямайкой
Ричард Хьюз

Для Эмили это было слишком. Землетрясение совсем вскружило ей голову. Она начала танцевать, старательно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон тоже заразился этими танцами. Он катился и катился по сырому песку, снова и снова по кругу, пока не оказался в воде. У него так кружилась голова, что он не мог различить, где верх, где низ.


Тогда Эмили поняла, чего хочет. Она вскарабкалась на пони и поскакала галопом по пляжу, лая как собака. Детишки Фернандес пялились на нее, серьезно, но не осуждающе. Джон, определив курс на Кубу, плыл так, будто акулы покусывали его за пятки. Пони, на котором сидела Эмили, зашел в море. Она заставляла заходить его все дальше и дальше, пока он не поплыл. И вот, она, как и Джон, поплыла к рифу, тявкая до хрипоты.


Они, должно быть, проплыли метров сто, прежде чем совсем устать. Потом они развернулись и поплыли к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и вздыхая. Оба были без сил - их эмоции поутихли. Вскоре Джон сказал, с трудом дыша:


- Нельзя голой кожей садиться на пони, можно заразиться стригущим лишаем.


- Если и заражусь - мне все равно, - сказала Эмили.


- Если заразилась бы, было бы не все равно, - ответил Джон.


- Мне все равно! - повторила Эмили.


Путь до берега казался очень длинным. Когда они наконец добрались, остальные уже оделись и готовились уходить. Вскоре вся компания направлялась домой по темноте. Немного времени спустя Маргарет сказала:


- Вот, видите.


Никто не ответил.


- Когда я проснулась, мне пахло землетрясением. Разве я не говорила, Эмили?


- Эти твои запахи! - воскликнул Джимми Фернандес. - Тебе все время чем-то пахнет!


- Она ужасно хорошо различает запахи! - гордо сказал Джону младший, Гарри. - Она может отличить по запаху грязной одежды, кому она принадлежит.


- Да не может она, - сказал Джимми. - Она притворяется, будто люди пахнут по-разному!


- Я могу!


- Собаки точно могут, - сказал Джон.


Эмили ничего не ответила. Конечно люди пахнут по-разному, даже спорить нечего. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, или даже сказать, пользовался ли им кто-то другой. Это лишь показало, какими людьми были Креолы, что могли так открыто говорить про запахи.


- Ну, как бы то ни было, я сказала, что будет землетрясение, оно и было, - сказала Маргарет. Этого-то Эмили и ждала! Ведь и правда было Землетрясение (она не любила спрашивать, казалось, это так невежественно, но теперь, когда Маргарет сказала, что оно все-таки было).


Если она когда-то вернется в Англию, теперь она может говорить людям: «Я видела Землетрясение».


С этой уверенностью в ней снова появился этот пьянящий восторг. Ведь ни одно приключение не станет равным этому. Если бы она вдруг обнаружила, что умеет летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли последнюю, самую ужасную карту. И маленькая Эмили выжила, тогда как даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.


Внезапно жизнь показалась пустой, потому что никогда больше с ней не могло случиться чего-то столь опасного, столь возвышенного.

166. Мария_Ф

Ричард Хьюз, «Ураган над Ямайкой».

Но для Эмили это было слишком. Землетрясение совершенно ударило ей в голову. Она начала танцевать, усердно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон заразился её ликованием. Он стал кувыркаться на мокром песке, и перекатывался снова и снова по эллиптической траектории, пока не очутился в воде. У него так кружилась голова, что он едва мог отличить верх от низа.

И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и поскакала на нём галопом вверх и вниз по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандес уставились на происходящее с серьёзным видом, но без неодобрения. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, будто акулы обдирали ему ногти на ногах. Эмили въехала на своем пони в море и хлестала его до тех пор, пока он не поплыл, и тогда она последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.

Должно быть, они проплыли добрую сотню ярдов, прежде чем выдохлись. Затем они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтел и захлёбывался. Они оба переутомились, и их эмоции иссякли. Наконец Джон вздохнул:

— Тебе не следует ездить верхом голой, иначе подхватишь стригущий лишай.

— Меня это не волнует, — ответила Эмили.

— Волновало бы, если бы подхватила, — сказал Джон.

— Мне все равно! — выпалила Эмили.

Казалось, до берега ещё далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания возвращалась домой по темноте. Наконец Маргарет сказала:

— Так вот в чём дело.

Никто не ответил.

— Когда я встала, то почуяла, что приближается землетрясение. Разве я этого не говорила, Эмили?

— Ты и твои запахи! — произнёс Джимми Фернандес. — Ты всё время что-то чуешь!

— Она очень хорошо чувствует запахи, — с гордостью сказал Джону младший Гарри. — Она может по запаху разбирать кому принадлежит грязная одежда в стирке.

— Да не может она, — сказал Джимми. — Она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!

— Я могу!

— Во всяком случае, собаки могут, — сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахнут по-разному, спорить было не о чем. Она, например, всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона и даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Но говорить о запахе так открыто лишь показывало, что за люди были креолы.

— Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, — сказала Маргарет. Вот чего так ждала Эмили! Это действительно было землетрясение. Она не хотела спрашивать, казалось, что это слишком невежественно. И теперь Маргарет отчётливо подтвердила, что это было оно.

Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то теперь сможет сказать людям: «я пережила землетрясение».

С этой уверенностью её восторг начал вновь оживать. Ибо ничто, никакое приключение, посланное Богом или человеком, не могло сравниться с этим. Поймите, даже если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей большим чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (вроде Корея, Дафана и Авирона)* погибли.
---- Корей, Дафан и Авирон — персонажи Торы или Пятикнижия. Согласно Книге Чисел они были наказаны Богом за то, что подняли восстание против Моисея и Аарона. То, что с ними произошло, похоже на землетрясение: «и разверзла земля уста свои, и поглотила их, и думы их, и всех людей Кореевых и всё имущество». (Книга Чисел 16:32). ----

И жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ибо никогда больше с ней не случится ничего столь опасного и столь возвышенного.

167. Марта

Ричард Хьюз. Ураган над Ямайкой

Для Эмили было предостаточно. Землетрясение угодило ей точно в сердце. Она начала танцевать, прыгая с одной ноги на другую. Джон тоже подхватил эту заразу. Он кувыркался на влажном песке всё дальше и дальше по кругу, пока не понял, что очутился в воде, и у него не закружилась голова так сильно, что он перестал различать верх и низ.


А Эмили знала, чего она хочет. Она вскарабкалась на пони и погнала его по пляжу, пытаясь издавать лай, как собака. Дети Фернандесов уставились на неё серьезно и неодобрительно. Джон, держа курс на Кубу, плыл так, словно акулы обгладывали ему ногти на ногах. Эмили скакала на пони прямо в море и ударяла и ударяла несчастную лошадку, пока она не поплыла: и так она преследовала Джона, с хриплым тявканьем направляясь к рифу.


Должно быть, они преодолели добрую сотню ярдов, прежде чем выдохлись. Затем они снова вернулись на берег, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного перестарались и их чувства поиссякли. Тут Джон просипел:


– Не надо кататься на лошади с голым задом, подхватишь стригущий лишай.


– Мне плевать, – ответила Эмили.


– А вот не будешь, если подхватишь, —сказал Джон.


– Да плевать! – проорала Эмили.


Путь к берегу показался долгим. Когда они вернулись, остальные уже оделись и готовились к выходу. Вскоре целая толпа была на пути к дому в полной темноте. Маргарет сказала:


– Вот так вот.


Никто не отозвался.


– Я почуяла, что надвигается землетрясение, когда проснулась. Разве я не говорила, Эмили?


– Ты и твоё чутьё! — воскликнул Джимми Фернандез.– Вечно ты что-то унюхиваешь!


– У нее ужасно хороший нюх, – сказал с гордостью Джону самый младший, Гарри. – Она может отделять грязную одежду для стирки по запаху: кому она принадлежит.


– Да не может она, – сказал Джимми. – Она обманывает. Каждый пахнет по-своему!


– А вот и могу!


– Собаки тоже могут, между прочим, – отозвался Джон.


Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахнут по-разному – не стоит об этом спорить. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например; или даже знала, кто из остальных использовал его. Но это только показывало, что за люди были креолы, чтобы так открыто говорить о запахах.


Ну, не знаю, как так произошло, что случилось землетрясение. – сказала Маргарет. Это было то, чего ждала Эмили! Так это правда было землетрясение! (она не любила спрашивать, это казалось невежливым, но сейчас Маргарет сама произнесла очень много слов.)


Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, она могла бы говорить теперь людям: «Я видела землетрясение.»


Её накрыло волной пьянящего возбуждения. Для этих мест не было ничего особенного, никакого испытания из рук Господа или Человека, равного ему. Осознавая, что благодаря своим открытиям она могла бы взлететь, это не показалось бы ей чем-то сверхъестественным. Небеса разменяли последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые люди (Кора, Дасан и Абирам) сдались.


Жизнь оказалась внезапно немного пустой: никогда снова не могло уже произойти что-то такое же опасное, такое великое.

168. Маруся Елейцы

Но то, что вытворяла Эмили, было уже слишком. Ощущение землетрясения полностью затуманило ей разум. Она принялась вытанцовывать какие-то безумные па, истово прыгая с ноги на ногу. И это, похоже, было заразно, потому что Джон начал кувыркаться на мокром песке. Он делал это снова и снова, пока не очутился в воде. Голова его кружилась так, что он не мог разобрать, где небо, а где земля.

И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она залезла на пони и погнала его что есть мочи вкриули по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандесов смотрели на неё во все глаза, но в этом взгляде не было ни капли осуждения. Джон плыл в сторону Кубы, двигаясь так, будто бы ему акулы обкусывали ногти на ногах. Эмили загнала пони в море, постоянно понукая, чтобы он поплыл. Не переставая хрипло тявкать, она последовала вслед за Джоном к рифу.

Через добрую сотню ярдов батарейка безумств села, и они повернули обратно. Джон держался за ногу Эмили. Усталость накрывала, но, пыхтя и отдуваясь, они старательно плыли к берегу.

- Не стоило садиться на лошадь голыми ногами, можно подхватить стригущий лишай, - Джон с тревогой посмотрел на Эмили.

-Ну и что!

- И всё-таки …

- Всё равно, - пропела Эмили.

Путь до берега показался им очень долгим. Когда наконец они до него добрались, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре, но уже в потёмках, вся честнАя компания направлялась домой.

- Ну вот и всё, - протянула Эмили в полной тишине.

- Проснувшись утром, я почувствовала запах приближающегося землетрясения. Эмили, подтверди, что я говорила.

- Опять ты со своими запахами! – Ехидно заметил Джимми Фернандес. – Не надоело?

- Она здоровски различает запахи, - сказал с гордостью младший, Гарри, Джону. – Может по запаху определить, чья это одежда.

- Да ничего она не может! – Раздражённо бросил Джимми. – Врушка. Как будто у каждого свой запах.

- Я могу!!!

- Собаки могут, - заметил Джон.

Эмили молчала. Конечно же, люди пахнут по-разному. И спорить здесь не о чем. Например, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона. А уж если кто-то ещё им пользовался, то и подавно. Но это всего лишь отличительная черта креолов.

- И тем не менее, я сказала, что будет землетрясение, оно и было! – отрезала Маргарет.

Именно этих и слов ждала Эмили! Было землетрясение! Эмили не любила лишний раз спрашивать – ей это казалось невежественным. Но Маргарет подтвердила, и всё встало на свои места.

Если когда-нибудь она, Эмили, вернётся в Англию, то с гордостью заявит: «Я пережила землетрясение!».

Настроение стало подниматься. Какое ещё событие сопоставимо с этим. Если бы сию минуту Эмили оторвалась от земли и полетела, ничего чудесного бы не произошло. Небеса подарили ей шанс выжить там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ибо никогда впредь с ней не могло случиться ничего столь же опасного и грандиозного.
 

169. Матвей Заболотский

Шторм на Ямайке



Для Эмили это было уже слишком. Она никак не могла избавиться от мыслей про землетрясение. Эмили танцевала, перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил какую-то инфекцию. Он кувыркался на влажном песке, вновь и вновь наматывая полукруги, пока не понял, что очутился в океане. Голова его шла кругом так, что он едва ли был способен что-либо произнеси, стоя вверх тормашками.

Тогда Эмили поняла, чем она хотела бы заняться больше всего. Она вскарабкалась на пони и поскакала на нем галопом по всему побережью, пытаясь лаять как собака. Дети у Фернандесов пристально смотрели на нее серьезным взглядом, но, в целом, весьма одобряюще. Джон, желая добраться до Кубы, тренировался в воде. Он плавал так, как если бы акулы уже вовсю готовились откусить пальцы на ногах. Эмили скакала по самому краю океана, все глубже загоняя лошадь в волны, она стегала и стегала пони до тех пор, пока та не зашла в воду, а затем девочка поплыла вслед за Джоном к рифам, хрипло тявкая.

Должно быть они проплыли добрую сотню метров, прежде чем остановились и повернули назад к берегу. Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и пытаясь ловить ртом воздух. Оба переутомились, а душевное возбуждение сошло на нет.

Не следует скакать верхом без одежды, ты можешь подхватить стригущий лишай, - спустя некоторое время вздохнув, молвил Джон.

Мне наплевать, я хочу делать это, - ответила Эмили.

Ты говорила бы по-другому, если бы заболела, - возразил он.

Наплевать! - громко прокричала девочка.

Путь обратно казался долгим. Когда же они достигли берега другие уже оделись и были готовы идти. Вскоре все участники вечеринки направились домой в темноте.

Так-то вот, - вскоре проговорила Маргарет.

Никто не ответил.

Я прямо носом чуял, что, когда проснулся началось землетрясение. Разве я не правду сказал, Эмили?

Ты со своим носом! - ответил Джимми Фернандес, - всегда все вынюхиваешь!

Эмили отлично ощущает запахи, - сказал с гордостью Харри, самый младший из семейства, Джону, - она может сортировать грязную одежду для стирки по запаху: какая кому принадлежит.

Не может, - спорил Джимми, - она разыгрывает всех. Как будто можно подумать, что каждый человек пахнет по-разному!

Нет, могу! - встряла девочка

Собаки, вот кто может, - ответил Джон.

Эмили не стала продолжать спор. Разумеется, люди пахнут по-разному - об этом бессмысленно спорить. Но она сама всегда могла отличить полотенце Джона от своего, например, и могла понять кто конкретно из людей уже вытирался им. Это лишь означает какими на самом деле людьми являются креолы, они не стесняются говорить о запахах.

Ладно, как бы то ни было, я говорила, что скоро будет землетрясение и оно произошло, - сказала Маргарет. - И это было то, что Эмили ждала! И это действительно было настоящее Землетрясение. (Ей не нравилось спрашивать об этом, так как она боялась показаться несведущей, но сейчас Маргарет произнесла целую тираду, как будто бы в действительности уточняла свои мысли.)

Если Маргарет когда-нибудь вернется в Англию, то сможет сказать людям: “Я жила в стране Землетрясений”.

В этой уверенности стал пробуждаться ее пьяный азарт. Но ничего не происходило, ни приключений по воле Божьей или милости Человеческой, ни что-то равное этому. Можно даже представить, что если бы Маргарет внезапно обнаружила что способна летать, то этот факт не вызвал бы у нее удивление. Фортуна уже отрезала нити судьбы - окончательно и бесповоротно и маленькая Эмили выжила, тогда как взрослые мужчины (Корай, Датан и Абирам) погибли.

Внезапно жизнь показалась немного опустевшей, ибо никогда больше не случиться с ней ничего столь же опасного, столь же волнующего.
 

170. Мельниченко А.

Но для Эмили оно было слишком сильным. Дрожь земли пробрала прямо до кончиков волос. Она начала танцевать, перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон заразился тем же весельем. Он кувыркнулся на влажном песке, перевернулся ещё раз, ещё и ещё, пока, прежде чем осознал это, не оказался в воде, испытывая настолько сильное головокружение, что был не в состоянии отличить верх от низа.

И тут Эмили поняла, что именно хотела сделать. Она взобралась на пони и пустила его галопом вниз по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандес смотрели во все глаза, серьезно, но без осуждения. Джон взял курс на Кубу и плыл так, словно за ним гналась акула. Эмили загнала пони в море и хлестала его до тех пор, пока он не поплыл: так что она последовала за Джоном прямо на рифы, крича до хрипоты.

Должно быть, они проплыли добрую сотню ярдов, прежде чем устали. Затем развернулись к берегу, Джон держался за ногу Эмили, фыркал и тяжело вздыхал; оба утомились, эмоционально истощились. Через мгновение Джон воскликнул:

– Ты не должна ездить нагишом, можно подцепить лишай.

– Даже если заболею, мне всё равно, – ответила Эмили.

– Если заболеешь, тебе будет не всё равно, – сказал Джон.

– Всё равно! – пропела Эмили.

Казалось, до берега далеко. Когда они доплыли, другие дети уже оделись и были готовы к пути. Вскоре их компания в полном составе в темноте двинулась домой. Некоторое время спустя Маргарет сказала:

– Вот и всё.

Никто не ответил.

– Я почувствовала, что грядет землетрясение, как только поднялась с постели. Разве я не говорила, Эмили?

– Ты и твоё чутьё! – сказал Джимми Фернандес. – Ты всегда что-нибудь чуешь!

– У неё ужасно хорошее обоняние, – горделиво сказал Джону самый молодой, Гарри. – Она может по запаху сортировать грязную одежду: в зависимости от того, кому она принадлежит.

– Конечно, не может, – сказал Джимми. – Она просто прикидывается. Будто все пахнут по-разному!

– Я могу!

– Собаки, кстати, могут, – сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Разумеется, люди пахли по-разному, бесспорно. К примеру, она всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона, и даже сразу понимала, пользовался ли им кто-нибудь. Но это лишь демонстрировало, что за люди были креольцы, так открыто говорившие о чувствах.

– Ладно, я как-то упомянула о том, что будет землетрясение, и вот оно, – сказала Маргарет. Чего как раз и ждала Эмили! Значит, землетрясение и вправду было. Она не любила спрашивать, это казалось невежеством, но сейчас Маргарет так ясно выразилась, что было именно оно.

Если она когда-нибудь вернётся в Англию, то непременно расскажет людям: «Я пережила землетрясение!»

Вместе с уверенностью, в ней пробудилось к жизни и угасшее волнение. Ибо ничего, никакие приключения по воле бога или человека, не могли с этим сравниться. Даже если вдруг она обнаружила бы, что может летать, ей не показалось бы это более волшебным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила, тогда как даже взрослые мужчины – например, Корей, Дафан и Авирон – погибли.

Жизнь неожиданно показалась пустой, ведь больше никогда с ней не произойдет ничего настолько опасного, настолько великого.

171. Мимо_Пробегавший

Ричард Хьюз

Ураган над Ямайкой

Но для Эмили это все было слишком. После землетрясения у нее явно поехала крыша. Она стала приплясывать, с трудом перебирая ногами. А у Джона начался жар. В бреду он катался по мокрому песку, сотрясаясь, будто в припадке, и даже не понял, как оказался в воде: перед глазами все плыло.


Притом, чем ей хочется заняться, Эмили прекрасно понимала. Она забралась на пони и понеслась по пляжу, издавая звуки, похожие на собачий лай. Но в глазах детей Фернандесов читалось отнюдь не осуждение такому поведению. Проложив путь на Кубу, Джон поплыл так быстро, будто боялся, что вот-вот появятся акулы и оттяпают ему полноги. Эмили направила пони в море и била его пятками, пока тот не шагнул в воду: девочка хрипло потявкивала, пока они гребли за Джоном к рифу.


Прежде чем выдохнуться, они однозначно проплыли несколько километров и, когда возвращались к берегу, Джон держался за ногу Эмили, тяжело дыша и хватая ртом воздух. Оба явно себя переоценили, а весь восторг сошел на нет.


Затем Джон хрипло произнес:


– Будешь ездить с голой попой, подцепишь грибок.


– Ну и что? – воскликнула Эмили.


– Вот подцепишь, и тогда посмотрим, – возразил Джон.


– Ну и ладно, – пробурчала она.


Заплыв обратно показался вечностью. К тому времени, как они вышли на берег, остальные уже оделись и были готовы отправиться домой. Шли по темноте. В тишине раздался голос Маргарет:


– Ну, вот и все.


В ответ молчание.


– А я унюхала землетрясение еще утром, когда проснулась. Я говорила. Эмили, помнишь?


– Это все твои выдумки, – проворчал Джимми Фернандес. – Вечно ты что-то унюхаешь!


– Она может унюхать все, – сказал горделиво Джону Гарри, самый младший среди них. – И даже понимает по запаху, чьи грязные носки лежат в корзине для белья.


– Да врет она все, – не согласился Джимми. – И выдумывает. Все грязные носки воняют одинаково!


– Я не вру!


– А вот собаки могут унюхать, – добавил Джон.


Эмили ничего не сказала. Бесспорно, все люди пахнут по-разному. Это и так понятно. Она, например, всегда может отличить свое полотенце от полотенца Джона. И даже понимает, вытирался ли её полотенцем кто-то еще. И это в очередной раз доказывает, насколько важными были запахи в жизни первобытных людей.


– Сами видите: я говорила, что будет землетрясение. И вот оно, – сказала Маргарет.


О, наконец-то Эмили перестала теряться в догадках! Ей всегда казалось невежественным задавать кучу вопросов. Как удачно, что Маргарет все болтает и болтает без умолку: видимо, и вправду произошло настоящее землетрясение. Теперь, если вернется в Англию, Эмили сможет похвастаться своими приключениями.


При мысли об этом она снова приободрилась. И ничто более предначертанное судьбой или посланное Богом не сравнится с тем, что она пережила в тот момент. Теперь даже крылья за спиной не покажутся ей чудом. На небесах разыграли последнюю козырную карту: там, где жертвой пали такие взрослые, как Иуда или Каин, маленькая Эмили спаслась.


Вдруг стало грустно: ничего более опасного и захватывающего с ней больше никогда не приключится.

172. Михаил Голубев

Но для Эмили, это было уже слишком. Землетрясение сильно ударило ей в голову. Она, будто танцуя, старательно переступала с ноги на ногу. Джону повезло меньше. Он он покатился по мокрому песку по причудливой изогнутой траектории, и продолжал, пока не очутился в воде. Голова у него кружилась так, что он едва мог понять где верх, а где низ.

И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она влезла на пони и поскакала галопом через весь пляж, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса таращились на неё, однако, без видимого осуждения. Джон, прокладывая свой курс на Кубу, плыл так, словно акулы мчались за ним, попутно подгрызая ему пятки. Эмили въехала на своем пони в море и била его до тех пор, пока он не поплыл. Тогда она последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.

Должно быть, они преодолели добрую сотню ярдов, прежде чем они полностью вымотались. Затем они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь. Они оба немного переутомились, их эмоции поутихли. Наконец Джон ахнул:

- Ты не должна ездить верхом без седла, или хоть какой-то подстилки. Лишай подхватишь.

-Меня не волнует, если подхвачу.

- Как подхватишь – будет волновать.

- Мне все равно! – на распев ответила Эмили.

До берега, как оказалось, было достаточно далеко. Когда они добрались, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания уже возвращалась домой. Опускалась темнота. Наконец Маргарет сказала::

- Ну, как то так.

Никто не ответил.

- А я ведь чуяла, что приближается землетрясение. Разве я этого не говорила, Эмили?

- Чтоб тебя и это твоё чутьё! - воскликнул Джимми Фернандес. – Вечно ты что-то чуешь!

- Её чутьё и полезно бывает, - с гордостью сказал младший, Гарри, Джону. - Она может по запаху грязного белья учуять, кому она принадлежит.”

- На самом деле она не может, - сказал Джимми. – Она притворяется, будто бы все пахнут по разному!

- Я могу!

- Во всяком случае, собаки могут, - сказал Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-разному: это не обсуждалось. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже понять, пользовался ли им кто-то другой. Но это просто показывало, что за люди эти креолы, если говорят о запахе так открыто.

“Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - отрезала Маргарет. Вот этих слов и ждала Эмили! Это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет точно дала понять, что это было именно оно).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то теперь могла бы сказать людям: “Я пережила землетрясение.”

С этой уверенностью начал пробуждаться и её интерес к происходящему. Ибо ничто, никакое приключение посланное Богом или человеком, не могло сравниться с этим. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным, чем пережитые ей события. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась ей немного опустошённой, ибо никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь возвышенного.

173. Михайлова

Землетрясение слишком сильно подействовало на Эмили. Она начала танцевать, монотонно прыгая с ноги на ногу. Джон заразился её настроением. Он кувыркнулся на мокрый песок, потом ещё и ещё по кривой, пока не оказался в воде. У него кружилась голова, и он едва мог отличить верх от низа.


В этот момент Эмили поняла, что хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и галопом помчалась по пляжу, пытаясь лаять как собака. Изумлённые дети Фернандес серьёзно, но без осуждения, смотрели на неё. Джон плыл курсом на Кубу так, словно акулы кусали его за ноги. Направив пони в море, Эмили стала бить его до тех пор, пока тот не поплыл. Так она последовала за Джоном к рифу, лая до хрипоты.


Проплыв, должно быть, целую сотню ярдов, они устали до изнеможения и повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили. Он тяжело дышал, хватая ртом воздух. Оба не рассчитали свои силы, и их приподнятое настроение сошло на нет. И тут Джон выпалил на одном дыхании:


- Нельзя скакать с голыми ногами, подхватишь лишай.

- Да мне все равно, - ответила Эмили.

- Если подхватишь, будет не всё равно, - буркнул он.

- Мне все равно! - повторила Эмили.


До берега, казалось, было далеко. Когда, наконец, они доплыли, все уже оделись и готовы были к отъезду. Вскоре вся компания в темноте возвращалась домой. Через пару минут Маргарет сказала:


- Ну вот и всё.


Все молчали.


- Я чувствовала, что будет землетрясение, когда проснулась. Правда, Эмили?

- Вот уж это твоё чутьё! - отреагировал Джимми Фернандес. - Ты всегда что-то нюхом чуешь!

- У неё ужасно хорошее обоняние, - с гордостью сказал Джон младший Гарри. - Она может разобрать грязную одежду для стирки по запаху, кому та принадлежит.

- Да нет же, - возразил Джимми, - она притворяется. Как будто у каждого есть свой запах!

- Я могу!

- Во всяком случае, собаки могут, - заметил Джон.


Эмили промолчала. Конечно, люди имеют разный запах, с этим не поспоришь. Она, к примеру, всегда могла отличить своё полотенце от полотенца Джона и знала даже, если им пользовался кто-то другой. Но креолы так открыто говорят о чутье.


- Как бы то ни было, я говорила, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Этого то и ждала Эмили! Значит, это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, чтобы не показаться невежественной, но теперь Маргарет повторила несколько раз, что это было землетрясение).


Если когда-нибудь она вернется в Англию, теперь она может смело сказать: «Я пережила землетрясение».


Понимая реальность этого, она вновь начала волноваться. Ибо не было ничего, никакого испытания по милости Бога или Человека, подобного этому. И даже, если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать, это не удивило бы её больше. Небеса разыграли свою последнюю, самую ужасную карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Кора, Датхан и Абирам) сдались.


Жизнь внезапно показалась отчасти пустой: никогда больше с ней не случится ничего столь опасного, грандиозного.

174. Мишка

Но вот Эмили хватило сполна. Землетрясение просто вскружило ей голову. Она вдруг рванулась с места и пошла отплясывать с ноги на ногу, как ужаленная. Эта зараза перекинулась и на Джона. Он кувыркнулся на мокром песке раз, другой, по широкой траектории укатился прямиком в воду и под конец уже не отличал верх от низа.

Тут Эмили словно озарило. Она вскочила на пони и пронеслась по берегу туда и обратно, всю дорогу лая по-собачьи. Дети Фернандесов глядели с каменными лицами, но без тени осуждения. Джон погрёб в сторону Кубы очертя голову, словно пятки ему глодали акулы. Эмили заехала в воду и давай шлепать пони, чтобы тот пустился вплавь. Так и отправилась за Джоном к рифу, хрипло тявкая.

Сил хватило уплыть ярдов на сто, не меньше. На обратном пути Джон держался за ногу Эмили, жадно глотая воздух; оба утомились и поостыли – еще бы, после такого взрыва чувств!
— Нельзя без седла, лишай подхватишь, — запыхано выплюнул Джон.

— А мне все равно, — хмыкнула Эмили.

— Подхватишь – по-другому запоешь!

— Все равно, говорят тебе!

К берегу возвращались долго. Когда доплыли, все уже оделись и собирали вещи. Вскоре, в потемках, отправились домой.

— Ну, вот и все, — вздохнула Маргарет.

Никто не ответил.

— А нос-то меня не подвел. Я еще утром учуяла землетрясение. Помнишь, Эмили?

— Учуяла-учуяла! — протянул Джимми Фернандес. — Чуешь вечно всякое!

— Нюх у нее и правда отменный, — похвастался Джону самый младший, Гарри. — По запаху распознает, где чья грязная одёжка.

— Да врет она! — возразил Джимми. — Все воняют одинаково.

— Ничего не вру!

— Собаки вот распознают, — задумался Джон.

Эмили промолчала. По-разному люди пахнут, что тут спорить? Свое и Джона полотенца она всегда различит и даже поймет, вытирался ли им посторонний. В общем, креолы и есть креолы – такие бесстыдства обсуждают!

— А все равно, я предсказала землетрясение, оно и случилось, — продолжила Маргарет.

Ага, все-таки землетрясение! Эмили обычно не любила переспрашивать, боясь сойти за невежду, но сейчас Маргарет сама произнесла заветное слово.

Если когда-нибудь доведется вернуться Англию, можно будет хвастаться: целое землетрясение пережила!

Погасший азарт вновь пробудился. Такое приключение ведь ничем не затмить ни человеку, ни Богу! Да вспорхни вдруг Эмили в воздух, подивилась бы меньше. Последний и самый жуткий козырь, которым небеса сокрушили Корея, Дафана и Авирона – трех взрослых мужчин! – не оставил на малышке Эмили ни царапины.

Но тут жизнь как-то опустела: не столкнуться больше Эмили с такой опасностью, не трепетать перед мощью.

175. Моне

Сильный ветер на Ямайке, Ричард Хьюз

Похоже, Эмили нехило так досталось. Землетрясение будто прошлось по ее голове. Она начала танцевать, старательно перескакивая с ноги на ногу. Джон подхватил какую-то заразу. Он чуть ли не прыгал на голове по сырому песку, будто очерчивая форму Земли, до тех пор, пока не оказывался в воде и он испытывал такое головокружение, что не мог больше отличить верх от низа.

При этом Эмили точно знала, что хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и скакала по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса смотрели на все это серьезно и без капли осуждения. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, как будто акулы вот- вот и схватят его за пятки. Эмили скакала на пони в море и била его, пока он не начинал плавать, затем, не прекращая свою болтовню, она последовала к рифу за Джоном.

Казалось, они уже успели проплыть тысячи километров, прежде чем повернули к берегу. Джон придерживался за ногу Эмили, с трудом дыша. Они переутомились и чувствовали себя как выжатые лимоны. Вскоре Джон вздохнул:

«Нельзя кататься с босыми ногами, вы подхватите грибок».

«Меня это ни капли не волнует»- сказала Эмили.

«А должно!» - сказал Джон.

«Да мне все равно!»- громко выкрикнула Эмили.

Казалось, что до берега было еще далеко. Когда они все-таки к нему приблизились, все остальные оделись и готовились к выходу. Вскоре вся группа в кромешной темноте возвращалась домой. Маргарет сказала:

«Вот и все».

Никто не ответил.

«Как только я встала, мое шестое чувство мне подсказывало, будто приближается землетрясение, Разве я не говорила об этом, Эмили?

«Ты и твое шестое чувство!» сказал Джимми Фернандес. «Ты постоянно что-то учуиваешь!»

«Она ужасно хорошо разбирается в этом», - гордо сказал младший Гарри Джону. «Она может распознать по запаху, кому принадлежат грязные вещи для стирки».
«Да, выдумка все это, - сказал Джимми, - она притворяется. Как будто все пахнут по-разному! ».

"Ничего я не притворяюсь!»

«На крайний случай, собаки могут», - сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. У каждого человека свой запах, это факт. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, и даже знала, пользовался ли им кто-то, кроме нее. Но это просто показало, что креолы не привыкли говорить о запахах в открытую.
«Ну, как бы то ни было, я вас предупреждала, что будет землетрясение, и оно случилось» - сказала Маргарет. Этого и ждала Эмили! Значит, землетрясение действительно было (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но Маргарет разложила все по полочкам).
Вернувшись в Англию, теперь она с гордостью сможет сказать людям: «Я пережила землетрясение».

Обретя уверенность, она вновь воодушевилась. Ибо ничего не вставало в сравнение с этим: ни испытания, данные Богом, ни страдания, данные человеком. И даже если бы она внезапно смогла летать, ее бы это ничуть не удивило. Небеса выкинули свою последнюю, жестокую карту; и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корах, Дэтан и Абирам) были сломлены.

Жизнь внезапно будто опустела: ведь, скорее всего, никогда больше с ней не случится ничего столь опасного, столь возвышенного.

176. Наталия Маренич

А вот Эмили переполняли эмоции. От землетрясения ей снесло голову. Она пустилась в танец, перескакивая с ноги на ногу, как бешеная. Ее бешенство передалось Джону. Он кувыркнулся, еще раз и еще, пока не описал на мокром песке овал и оказался в воде, едва понимая от головокружения, где верх, а где низ.


Завершив танец, Эмили поддалась другому желанию. Она взобралась на пони и поскакала под горку и назад вниз к пляжу, при этом лая, как собака. Дети Фернандеза не отводили серьёзного взгляда, в котором, однако, не было осуждения. Джон, который взял курс на Кубу, плыл так, как будто его преследовали по пятам акулы. Эмили завела пони в море и подгоняла его до тех пор, пока он не поплыл за Джоном к рифу, а она лаяла до хрипоты.


Метров через сто у них закончились силы, и они повернули к берегу. Задыхаясь и хватая воздух, Джон держался за ногу Эмили. Они перегнули палку и теперь сдулись. Джон, тяжело дыша, сказал:


– Ты бы не садилась на лошадь нагишом, можно подхватить лишай.


– Ну и пусть, – бросила Эмили.


– Подхватишь – больше не сядешь, – сказал Джон.


– Ну и пусть! – повторила Эмили.


Похоже, до берега было далеко. Когда они ступили на сушу, остальные уже оделись и были готовы идти. Скоро вся компания шла домой в темноте. Маргарет сказала:


– Вот и все.


Все молчали.


– Я нюхом чуяла, что будет землетрясение, когда проснулась. Я же тебе говорила, скажи, Эмили?


– Вечно ты со своим носом! – сказал Джими Фернандез. – Всегда все вынюхиваешь.


– У неё нюх, как у собаки, – с гордостью сказал самый младший, Гарри, Джону. – Она может по запаху определить, чьё грязное белье лежит в стирке.


– Ничего она не может, – сказал Джимми, – только делает вид, что может. – Как будто у всех разный запах.


– Могу!


– Собаки точно могут, – добавил Джон.


Эмили ничего не сказала. Конечно же, все пахнут по-разному: незачем спорить об этом. Скажем, она всегда знала, где ее полотенце, а где Джона или знала, если кто-нибудь брал ее полотенце. В этом все креолы: так открыто обсуждать, кто как пахнет.


– Ну я же говорила, что будет землетрясение, и так и случилось, – сказала Маргарет. Вот этого и ждала Эмили! Это и вправду было Землетрясение (она не любила спрашивать, не хотела выглядеть невеждой, но Маргарет так много раз сказала, что это было именно оно).


«Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то могла бы всем рассказывать, что пережила землетрясение».


От такой уверенности в ней начало нарастать сникшее возбуждение. Ведь больше ничего подобного, созданного Богом или Человеком, нет. Узнай она сейчас, что может летать, и то не было бы для нее таким чудом, как это переживание. Небеса разыграли последнюю, самую ужасную карту, и маленькая Эмили выжила там, где взрослые мужчины, такие как Корей, Датан и Авирам, погибли.


Вдруг жизнь немного показалась лишённой смысла: ведь с ней уже больше ничего такого опасного и такого грандиозного не случится.

177. Наталья Бернацкая

Происшествие, которое закончилось так же внезапно, как началось, глубоко и серьезно потрясло Эмили. Голова её помутилась, и она начала странно пританцовывать, прыгая с одной ноги на другую. Её помешательство подхватил Джон. Он катался по мокрому песку до тех пор, пока неожиданно для себя не очутился в воде, а мир всё ещё кружился у него перед глазами, и земля с небом слились в одном водовороте.

Тут Эмили поняла, чего она на самом деле хочет. Она вскочила на пони и пустилась во весь опор, гоняя несчастное животное туда-сюда вдоль берега, издавая при этом что-то похожее на собачий лай. Дети семьи Фернандес наблюдали за ней пристально, но без осуждения. В это время Джон уже нёсся по волнам, как будто впрямь решил добраться вплавь до Кубы, и акулы подгоняли его со спины. Эмили направила свою бедную лошадку в море вслед за ним, подстегивала её пятками в бока с хриплым тявканьем, пока та наконец не поплыла за Джоном прямо к рифу.

Они повернули обратно к берегу только спустя ярдов сто. Когда приступ радостного безумия стих, оказалось, что оба они изрядно выдохлись. Джон, вконец обессилев, держался за ногу Эмили и жадно глотал воздух. Вдохнув побольше, он, наконец, выдавил:

- Тебе нельзя ездить верхом без одежды, ты подцепишь лишай.

- Даже если так, мне плевать, - равнодушно отозвалась Эмили.

- Посмотрим, как ты запоешь, - ответил Джон.

- Мне плевать! – отрезала Эмили, и они ещё долго плыли в молчании.

Когда эти двое наконец добрались до берега, остальные были уже одеты и собраны. Вскоре вся компания отправилась домой, и шли они в полной темноте. Маргарет заговорила первой:

- Как я и говорила.

Никто не ответил.

- Я почуяла, что будет землетрясение, ещё утром. Правда, Эмили?

- Опять ты со своим чутьем! – застонал Джимми Фернандес. - Вечно всё вынюхиваешь!

- Но у нее и правда чертовски хороший нюх, - с гордостью объявил Гарри, младший из всех, убеждая Джона. - Она может по запаху понять, чьи вещи, и перебрать их для стирки.

- Нет, она не может, - возразил Джимми, - она всё выдумывает. Как будто бы у каждого был свой запах!

- Так и есть! – возмутилась Маргарет.

- Собаки же чуют, - согласился Джон.

Эмили молчала весь разговор. Конечно, люди пахнут по-разному, каждый по-своему, об этом даже нет и речи. Она сама с легкостью могла отличить по запаху полотенце Джона от своего или заметить, если им пользовался кто-то другой. Тут дело было в другом. Вся эта история подчеркивала то, чем местные отличались от остальных – у них было Чутьё.

- И всё-таки, - продолжала Маргарет, - я говорила, что будет землетрясение, и оно случилось.

Это было как раз то, что Эмили так хотела услышать. Ей было стыдно спрашивать о том, что казалось таким очевидным, но все же она не была уверена до конца, что же именно случилось в гавани, пока Маргарет не повторила это несколько раз. Землетрясение. Это было настоящее Землетрясение!

Если когда-нибудь она вернется в Англию, то может смело объявить: «Я пережила настоящее Землетрясение!»

В этот момент она почувствовала, как сладостное возбуждение возвращается к ней. Ничто на свете не могло сравниться с этим переживанием. Если бы она внезапно обнаружила, что умеет летать, это уже не было бы для неё так невероятно. Маленькая Эмили осталась невредимой там, где взрослые мужчины - Кора, Дафан, Абирам – не выжили.

Однако чудесное спасение девочки вдруг обернулось для неё злой шуткой: событие, самое совершенное в своей красоте и опасности, уже случилось в жизни Эмили, и больше никогда ей не доведется пережить что-то подобное ему. В этот миг будущее показалось ей таким пустым.

178. Никитина Ирина

Крепкий ветер в Ямайке. Ричард Хьюз.


Но для Эмили это было уже чересчур. Землетрясение прилично ударило ей в голову. Она начала танцевать, с усилием перепрыгивая с ноги на ногу. С Джоном произошло то же самое. Раз за разом по эллиптической траектории он делал сальто на мокром песке, до тех пор пока не очутился в воде, и голова его кружилась так, что он едва мог отличить верх от низа.


В этот момент Эмили поняла, чего именно ей хотелось. Она взобралась на пони, и галопом понеслась по пляжу, на ходу стараясь подражать собачьему лаю. Дети семьи Фернандез наблюдали за всем этим c важной серьезностью, но без упрёка. Джон принялся грести, держа курс на Кубу, так, будто акулы кусали его за пятки. Эмили присоединилась к нему на своём пони, которого она хлестала до тех пор, пока он не поплыл, и вместе они отправились к рифу, причём Эмили продолжила тявкать до тех пор, пока у неё не сел голос.


Они умудрились проплыть целую сотню ярдом до того, как у них закончились силы. Затем они повернули к берегу, оба измотанные, физически и эмоционально. Джон держался за ногу Эмили, он пыхтел, задыхался, но смог выдохнуть:
Нельзя ездить без седла, а то подхватишь стригущий лишай.
Плевать, - бросила Эмили.
Тебе будет не плевать, когда подхватишь его, - заявил Джон.
Мне всё равно, - пропела Эмили.


Казалось, до берега было ещё плыть и плыть. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания в темноте возвращалась домой. Наконец, Маргарет сказала:
Ну вот так вот.
Никто не произнёс ни слова.
Я почуяла приближение землетрясения ещё когда встала. Помнишь, я об этом говорила, Эмили?
Ты и твоё обоняние! - сказал Джимми Фернандез, - вечно ты что-то чуешь.
Обоняние у неё просто шикарное, - сказал Джону Гарри, кто был самым младшим, с гордостью в голосе. - Она может по запаху определить, кому принадлежит грязная одежда.
Неправда, - сказал Джимми, - она притворяется. Все пахнут одинаково.
Правда! Я могу.
Собаки уж точно могут, - заметил Джон.


Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахли по-другому: спорить было не о чем. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона. Она даже была способна заметить, пользовался ли им кто-то другой. Весь этот разговор лишь показывал что за люди эти креолы: говорить о запахах, да ещё так бесцеремонно.

Ну, в любом случае, я говорила, что будет землетрясение, оно и случилось,
сказала Маргарет. Этого-то Эмили и дожидалась! Значит, действительно было землетрясение (спрашивать Эмили не любила, чтобы не показаться невеждой, но Маргарет многословно подтвердила, что это правда было землетрясение).
Если она когда-нибудь вернётся в Англию, она сможет сказать: я пережила землетрясение.
Удостоверившись в этом, она почувствовала, что её придушенный дух начал возвращаться к жизни, ибо никакое приключение, посланное богом или человеком, могло бы сравниться с этим происшествием. Способность летать показалась бы ей меньшем чудом. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмилия выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) пали.


Ни с того ни с сего жизнь стала казаться немного пустой, ибо никогда больше с ней не случится ничего столь опасного, столь возвышенного.

179. Ольга Ведерникова

Ураган на Ямайке
Ричард Хьюз

Однако для Эмили это было уже слишком. Землетрясение окончательно опьянило ее. Она начала танцевать, причудливо перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон заразился. Он переворачивался с ног на голову на влажном песке, вращаясь как эллипс снова и снова, до тех пор, пока не понял, что очутился в воде, да так лихо, что едва мог отличить небо от земли.

Тогда Эмили поняла, что именно она хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и стала скакать на нем туда-сюда по пляжу, пытаясь лаять по-собачьи. Дети Фернандеса смотрели на них мрачно, но без осуждения. Джон, взявший курс на Кубу, плыл так, будто за ним гнались акулы. Эмили загнала своего пони в море и била его до тех пор, пока он не поплыл: так она последовала за Джоном к коралловому рифу, тявкая до хрипоты.

Должно быть, они преодолели добрую сотню ярдов, пока не вымотались окончательно. Затем они повернули к берегу (Джон - держась за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь), оба немного перестаравшиеся, с иссякшими эмоциями. И тут Джон охнул:

- Ты не должна ездить босой, еще подхватишь грибок!

- Все равно, даже если и так, - ответила Эмили.

- Перестанет быть все равно, когда заболеешь, - сказал Джон.

- Мне все равно! - повторила Эмили.


Казалось, до берега было далеко. Когда они вернулись, остальные уже были одеты и собирались уходить. Скоро вся компания шла домой в темноте.

Вдруг Маргарет произнесла:

- Так вот в чем дело!

Никто не отозвался.

- Я почуяла приближение землетрясения, как только проснулась. Разве я не говорила тебе, Эмили?

- Опять ты со своим чутьем! - сказал Джимми Фернандес. - Все время ты что-то чуешь!

- Маргарет до ужаса хорошо разбирается в запахах, - заявил Джону с гордостью самый младший, Гарри. - Она может рассортировать чужую грязную одежду для стирки по запаху: кому та принадлежит.

- Да не может она на самом деле. Просто притворяется, - сказал Джимми. - Как будто каждый пахнет по-своему!

- А вот и могу!

- Собаки, во всяком случае, могут, - изрек Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному - спорить тут было не о чем. Она, например, всегда могла отличить свое собственное полотенце от полотенца Джона или даже понять, пользовался ли им кто-то другой. Но это лишь показывало, что за люди креолы, которые могут говорить о запахе вот так открыто.

- Ладно, во всяком случае, я сказала, что землетрясение будет, и оно произошло, - сказала Маргарет. Это именно то, чего ждала Эмили! Это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, ей это казалось признаком невежества, однако Маргарет только что подтвердила, не жалея слов, что подземные толчки действительно были). Если Эмили когда-нибудь вернется в Англию, она сможет сказать другим: "Я была свидетельницей землетрясения".

Из-за этого ее возбуждение вновь стало нарастать, ибо ничто, никакое приключение, совершенное рукой Бога или человека, не могло сравниться с землетрясением. Если бы она вдруг поняла, что умеет летать, это чудо навряд ли поразило бы ее больше. Небо сыграло с ней свою последнюю, самую злую шутку, но маленькая Эмили выжила там, где погибали даже взрослые люди (такие, как Корей, Дафан и Авирон*).

Жизнь вдруг показалась немного опустевшей: никогда больше не произойдет с ней ничего такого опасного, такого впечатляющего.



*Корей (Корах), Дафан и Авирон - библейские персонажи, левиты, протестовавшие против руководства Моисея и Аарона. Бунт закончился тем, что Корей, Дафан и Авирон были поглощены землей со всем своим имуществом (см. Числ. 16:1-33) (Прим.перев.).


 

180. Ольга Долженкова

Ричард Хьюз, «Ураган над Ямайкой»


А вот для Эмили это не прошло бесследно. Землетрясение ее по-настоящему взбудоражило. С трудом переставляя ноги она пустилась в пляс. Ее настроению поддался и Джон. Он принялся кувыркаться на влажном песке по кругу, пока вдруг не очутился в воде. Всё смешалось, и он не мог уже разобрать, где земля, а где небо.

Тут Эмили поняла, чего она хочет. Она вскарабкалась на пони и начала носиться на нем по пляжу, попутно пытаясь подражать собачьему лаю. Младшие Фернандесы смотрели на них без улыбки, впрочем, снисходительно. Джон тем временем уже плыл куда-то в сторону Кубы с такой скоростью, словно акулы вот-вот откусят ему пятки. Эмили направила своего пони в море и колотила его ногами по бокам, пока тот не поплыл. Так, с хриплым гиканьем, она следовала к скале за Джоном.

Они, наверное, преодолели добрую сотню ярдов, пока не выбились из сил. Потом они повернули к берегу. Джон, фыркая и хватая ртом воздух, держался за ногу Эмили. Оба притихли, пыл их заметно поубавился. Немного погодя Джон пропыхтел:
– Нельзя ездить голым – можно подцепить лишай.
– Все равно, – ответила Эмили.
– Ты бы по-другому заговорила, если бы подцепила его. – возразил Джон.
– Все равно! – настаивала Эмили.

Обратный путь оказался долгим. Когда они вернулись, остальные уже оделись и были готовы. Вскоре они все отправились домой. Стемнело. Неожиданно Маргарет произнесла:
– Вот так.
Ей никто не ответил.
– Я унюхала, что будет землетрясение, как только проснулась. Помнишь, Эмили?
– Ты и твой нюх! – отозвался Джимми Фернандес. – Ты вечно что-нибудь да унюхаешь!
– У нее жутко острый нюх, – с гордостью сообщил Джону Генри, самый младший из ребят. – Она по запаху умеет определять, где чьё грязное белье лежит.
– Да не умеет она, – сказал Джимми. – Врет она всё. Как будто все пахнут по-разному!
– Умею!
– Собаки точно умеют, – подытожил Джон.

Эмили шла молча. Конечно, каждый пахнет по-своему, что тут спорить. Она всегда могла по запаху отличить полотенце Джона от своего или узнать, что им вытерся кто-то посторонний. А теперь она поняла, что это за люди, Креолы: так свободно они обсуждали столь интимную вещь как Запах.

– И всё же я говорила, что землетрясение будет – и оно было, – сказала Маргарет.
Вот этого ждала Эмили! Все-таки это было Землетрясение (она не хотела спрашивать напрямую, боясь показаться невеждой. Но теперь в потоке слов Маргарет нашлось подтверждение ее догадке). Если она когда-нибудь вернется в Англию, она сможет говорить: «Я пережила Землетрясение».

Убедившись, она вновь почувствовала прилив угасшего было восторга. Не было ничего: ни земного, ни божественного – что могло бы сравниться с этим. Научись она летать, даже это ей не показалось бы бОльшим чудом. Судьба приготовила и нанесла маленькой Эмили самый страшный удар – и она выстояла, где даже взрослые (например, Корах, Датан и Абирам) пали.

Вдруг жизнь показалась ей немного поблекшей: больше никогда она не столкнется с чем-нибудь настолько одновременно опасным и захватывающим.

181. Паша

Ричард Хьюз. На Ямайке ветер до ураганного - Отрывок

А вот для Эмили это оказалось слишком. Землетрясение ударило ей в голову. Она затанцевала, старательно подпрыгивая то на одной, то на другой ножке. Зараза перекинулась на Джона. Он перекувыркнулся через голову на влажном песке, а потом еще раз, и еще, по эллиптической траектории, и, не успев понять, что происходит, оказался в воде, с трудом понимая от головокружения, где верх, а где низ.

Тут Эмили поняла, чего ей хочется. Она взобралась на пони и стала гонять его по пляжу галопом, вперед-назад, одновременно пытаясь издавать звуки собачьего лая. Дети семейства Фернандес взирали на это с важным выражением лиц, но без осуждения. Джон, держа курс на Кубу, поплыл так, словно акулы делали ему педикюр. Эмили на своем пони влетела в море и стала хлестать его, хлестать – пока он не поплыл: и тогда она вслед за Джоном двинулась к рифу, продолжая тявкать до хрипоты.

Вероятно, потребовалось не менее сотни ярдов, чтобы они выдохлись. И тогда они повернули к берегу, и Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и хватая ртом воздух, оба слегка утомленные, выпустившие эмоции. Джон выдохнул:

- Ездить верхом на голой коже нельзя, ты подцепишь паразитов.

- Подумаешь! - ответила Эмили.

- Вот подцепишь, тогда и подумаешь! – не унимался Джон.

- По-ду-ма-ешь! – пропела Эмили.

До берега показалось неблизко. Когда они добрались до него, все остальные были уже одеты и готовы в путь. Вскоре вся компания двинулась домой в темноте. Маргарет сказала:

- Ну вот.

Ответить ей никто не торопился.

- Я по запаху поняла, что будет землетрясение, когда утром проснулась. Правда, Эмили, я ведь говорила?

- Вечно ты со своими запахами! – сказал Джимми Фернандес. – У тебя то одно пахнет, то другое!

- Она здорово различает запахи, - гордо сообщил Джону самый младший из Фернандесов, Гарри. – Она умеет стирку разбирать по запахам, где чья грязная одежда.

- Не умеет она ничего, - возразил Джимми, - просто прикидывается. Можно подумать, люди как-то по-разному пахнут!

- Нет, умею!

- Вот собаки точно умеют, - заявил Джон.

Эмили промолчала. Конечно, каждый пахнет по-своему - спорить здесь не о чем. Сама она всегда могла, например, отличить свое собственное полотенце от полотенца Джона; она даже знала, пользовался ли им кто-то другой из компании. Но весь этот разговор только показал, что за люди креолы - так открыто обсуждать наши Запахи.

- Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, вот оно и случилось, - сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Значит, это и правда было Землетрясение – она тогда предпочла не спрашивать, а то это выглядело бы так, словно она совсем ничего не знает, а теперь Маргарет точно сказала, что это оно и было.

Если ей придется когда-нибудь вернуться в Англию, она теперь сможет говорить людям: «У меня было Землетрясение».

Получив такое подтверждение, ее осоловевший было интерес к окружающему зашевелился снова. Ибо не было ничего, никаких приключений, ниспосланных людской или Божьей рукой, что могло бы с этим сравниться. О, пойми – даже если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не было бы более чудесным. Небеса сделали последний, самый чудовищный ход; а крошка Эмили уцелела, там, где и взрослые мужчины (вот, скажем, Корей, Дафан и Авирон)* пали.

Жизнь внезапно показалась пустоватой: ведь никогда больше с Эмили не случится ничего настолько опасного, настолько восхитительного.


*Примечание: Корей (Корах), Дафан и Авирон – библейские персонажи, по преданию, восставшие на Моисея и поглощенные землей. Книга Чисел, Глава 16 «расселась земля под ними; и разверзла земля уста свои, и поглотила их...».

182. Полина

Ричард Хьюз «Шторм на Ямайке»

Для Эмили это было уже чересчур. Землетрясение стало последней каплей. Девушка пританцовывала, напряженно перепрыгивая с ноги на ногу. Джон подхватил какую-то инфекцию. Он сходил с ума на мокром песке, делал сальто без остановки и из-за сильного головокружения, лишившего его ориентации в пространстве, не заметил, как оказался в воде.

В тот момент Эмили знала, чего ей хотелось. Она вскарабкалась на пони и понеслась галопом по пляжу, громко крича. Младшие Фернандес уставились на нее мрачно, но без осуждения. Джон, выстраивая курс на Кубу, брыкался в воде так, словно акулы отгрызали ему пальцы ног. Эмили влетела в море на пони и хлестала животное, пока оно не поплыло. Сорвав голос от крика, она добралась до рифа, где был Джон.

Они преодолели добрую сотню ярдов, прежде чем повернули к берегу. Джон вцепился в ногу Эмили, пыхтя и тяжело дыша, оба чувствовали себя опустошенными и измотанными. В какой-то момент Джон пробормотал:
- Ты не должна ездить без седла, лишай подцепишь.
- Переживу, - ответила Эмили.
- Вот станешь лишайной, уже не будешь так говорить, - заметил Джон.
- Справлюсь! – отрезала Эмили.

Путь до берега казался бесконечным. Когда они наконец добрались, остальные уже оделись и собирались уходить. Как только все были готовы, компания в темноте отправилась домой. Спустя какое-то время Маргарет вздохнула:
- Ну и дела.

Остальные промолчали.

- Я еще как проснулась по запаху поняла, что приближается землетрясение. Помнишь, Эмили, я сказала тебе?
- Опять ты со своими запахами! – воскликнул Джимми Фернандес. – Постоянно ты чуешь что-то!
- Она чертовски хороша по части запахов, - гордо сообщил младшенький, Гарри, Джону. – Ей ничего не стоит по запаху определить, кому именно принадлежит грязная одежда.
- На самом деле все, что она может – это притворяться, - вставил Джимми. – Сейчас бы различать запах каждого отдельного человека!
- Вообще-то я правда могу!
- Ну, у собак ведь получается, - заметил Джон.

Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному, тут и спорить нечего. Она, например, могла легко отличить своё полотенце от полотенца Джона, даже могла определить, пользовался ли им кто-то еще. Это в очередной раз показывало, что за люди были креолы, так свободно обсуждающие запах.

- Ну, в любом случае я сказала, что будет землетрясение, и оно действительно случилось, - отрезала Маргарет.

Именно этого Эмили и ждала! То, что произошло, действительно было землетрясением (она не хотела уточнять, чтобы не показаться невеждой, но Маргарет подтвердила ее предположения). Теперь если бы Эмили когда-нибудь решила вернуться в Англию, у неё было бы полное право сообщать людям: «Я пережила землетрясение».

Эта мысль пробудила закупоренный восторг девушки. Ибо ничто, никакое испытание, посланное Богом или человеком, не могло сравниться с этим. Даже если бы она вдруг открыла в себе способность летать, она была бы менее поражена. Небеса сделали ход конем, а крошечная Эмили выжила, хотя даже взрослые мужчины вроде Кора, Дафана и Абирама сгибались под ударами стихии.

Жизнь вдруг стала казаться несколько бессмысленной – уже никогда не могло с ней случиться ничего более опасного, более величественного.

183. Попова Наталья

Сильный ветер над Ямайкой
Однако что касается Эмили, это выходило за всякого рода рамки. Мысль о землетрясении явно ударила ей в голову. Она начала танцевать, аккуратно переступая с ноги на ногу. Джон подхватил инфекцию. Он продолжал ворочаться на мокром песке до того момента, пока не оказался в воде. У него до такой степени кружилась голова, что он едва мог ориентироваться в пространстве.


И в этот же момент к Эмили пришло озарение – она поняла, что именно хочет сделать. Девушка забралась на пони верхом и понеслась галопом по всей площади пляжа, пытаясь по-собачьи лаять. Дети Фернандеса без толики неодобрения пристально глядели на происходящее. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, будто акулы отчекрыжили ему все пальцы на ногах. Верхом на своем пони Эмили вступила в море и поколачивала его до тех пор, пока он не ударился вплавь; и, достигнув желаемого эффекта, она, издавая хрипловатое тявканье, последовала за Джоном к рифу.


Должно быть, прошла добрая сотня ярдов, прежде чем их силы иссякли. Затем они устремились в сторону берега. Джон держался за ногу Эмили, прерывисто дыша, оба немного переутомились, что сказалось на эмоциях – их не было от слова «совсем». Вскоре Джон судорожно вздохнул:


– Тебе не следует ездить на лошади без седла, в противном случае ты подхватишь лишай.
– Меня это совершенно не волнует. Поступаю так, как считаю нужным, – сказала Эмили.
– Уверен, ты бы точно воспользовалась седлом, если бы знала последствия, – утверждал Джон.
– Я же сказала, мне все равно-о-о-о, – пропела Эмили.


Возникало ощущение, что до берега еще плыть и плыть. В тот момент, когда они наконец-таки добрались до суши, остальные уже были одеты и занимались подготовкой к отъезду. В скором времени вся компания, испытывая свое везение в потемках, возвращалась домой. Наконец Маргарет произнесла:


– А, теперь понятно, в чем дело.

Остальные промолчали.
– Запах того, что землетрясение совсем близко, я почувствовала после своего пробуждения. Неужели я это не рассказывала, а, Эмили?”
– Опять твое «почувствовала запах»!, – возмутился Джимми Фернандес. – Ты на постоянной основе к чему-то принюхиваешься.
– Она чертовски хорошо чувствует запахи, – с гордостью заявил самый младший, Гарри, Джону. – Она может по запаху определить, кому принадлежит грязная одежда, по которой очередной день плачет стирка.
– Давайте будем честными, ничего она не может, – возразил Джимми. – Это всего лишь притворство. Она только делает вид, что способна отличать вещи по запаху!
– Эй, я могу!
– Ну, во всяком случае, таким умением могут похвастаться наши братья меньшие – собаки, – произнес Джон.


Эмили промолчала. Конечно, не было смысла спорить о том, что у каждого человека есть свой особенный запах. К примеру, ей не составляло труда отличить собственное полотенце от полотенца Джона. Более того, по запаху она могла определить, пользовался ли кто-нибудь им, или оно источает девственную свежесть и чистоту. Но тема запахов, которая так открыто была выставлена на всеобщее обсуждение, еще раз демонстрировала всю сущность креолов.


– Ладно, как бы вам не хотелось думать, но я огласила лишь свое предчувствие о землетрясении, вот оно и случилось, – произнесла Маргарет.
Это было именно то, что так сильно ждала Эмили! Поэтому это действительно было землетрясение (у нее не было привычки спрашивать, это казалось ей бестактным, однако, теперь Маргарет сказала огромное количество слов, которые без дополнительных вопросов окончательно подтверждали – это было землетрясение).


По возвращению на территорию Англии девушка бы с гордостью могла заявить: «Я пережила настоящее землетрясение!»


Наряду с этой уверенностью чувство восторга увеличивалось с каждой минутой. Ибо ничто и никакое приключение, предоставленное из рук Бога, даже в сравнение с ним не шло. Просто поймите, что если бы она вдруг обнаружила у себя способность рассекать на крыльях небесные просторы, то это не показалось бы ей чем-то необычным. Небеса бросили на стол свой последний и самый страшный козырь, и маленькая Эмилия нашла в себе силы побороться за жизнь там, где даже взрослые мужчины (Корей, Дафан и Авирам) навсегда попрощались с этим миром.


Вдруг жизнь ей показалась какой-то бессодержательной и пустой, ибо никогда больше с ней не могло произойти ничего столь опасного и одновременно возвышенного.

184. Рома Ром

"Сильный ветер над Ямайкой" Ричард Хьюс

Но для Эмили это говорило о многом. Мысль о землетрясении полностью заполнила ее голову. Она начала пританцовывать, усердно перепрыгивая с одной ноги на другую. Джон подхватил ее настрой. Он безостановочно ворочался на мокром песке, будто бы рисуя овал, пока не очутился в воде, и голова у него так кружилась, что он едва мог отличить верх от низа.


В этот момент Эмили поняла, что же она хотела сделать. Девчонка вскарабкалась на пони и понеслась галопом по пляжу, пытаясь лаять, как собака. Дети Фернандеса без осуждения в глазах серьезно наблюдали представшую перед ними картину. Джон, держа курс на Кубу, плыл так, словно акулы уже кусали его за ногти на ногах. Верхом на пони Эмили въехала прямиком в море и погоняла животное до тех пор, пока оно не поплыло: и так она следовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.


Должно быть, они проплыли добрую сотню ярдов, прежде чем они потратили все силы. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного переутомились, а их эмоции иссякли.

«Тебе не следует ездить на лошади без седла, в противном случае ты подхватишь лишай», — тяжело вздохнув, сделал замечание Джон.

«И что с того? Мне все равно», — возразила девочка.

«Я думаю, зная последствия, ты бы так не говорила», — ответил Джон.

«Меня-я не волнуе-е-ет», — пропела Эмили.


Казалось, до берега еще далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания уже в потемках возвращалась домой.

«Вот оно что», — немного погодя сказала Маргарет.

Никто не ответил.

«Когда я проснулась, по запаху я почувствовала, что будет землетрясение. Неужели я не говорила, а, Эмили?» — продолжила Маргарет.

«Опять ты со своими запахами!» — недовольно сказал Джимми Фернандез. — Ты постоянно что-то чуешь!»

«Она чертовски хорошо чувствует запахи, — гордо заявил младший, Гарри, Джону. — Она только по запаху может отличить, кому принадлежит грязная одежда для стирки».

«Да ничего она не может, — возразил Джимми. — Она притворяется, что способна отличать вещи по запаху!»

«Нет, я могу!» — выкрикнула Маргарет.

«Во всяком случае, собаки точно могут», — подметил Джон.


Эмили ничего не сказала. Конечно, люди пахнут по-разному: даже и спорить не о чем. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона или даже могла узнать, пользовался ли им кто-то другой. Но такие открытые разговоры о запахах иной раз показывали, какими людьми были креолы.

«Ну и что! Я же сказала, что будет землетрясение, и оно было», — подметила Маргарет.


Это было то, чего ждала Эмили! Получается, это действительно было землетрясение (она не любила задавать вопросы, это казалось ей бестактным, однако, теперь слова Маргарет окончательно подтверждали – это было землетрясение).
Если она когда-нибудь вернется в Англию, то теперь смело может заявить людям: “Я пережила землетрясение.”


Одновременно с этой уверенностью начало увеличиваться и чувство восторга внутри нее. И больше ничто не могло сравниться с этим. Если бы она узнала, что она может летать, ей бы это уже не показалось таким чудом. Небеса разыграли свой козырь, самую страшную карту, и маленькая Эмилия выжила там, где даже взрослые мужчины (такие как Корей, Дафан и Авирон) погибли.


Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ибо никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь грандиозного.

185. Руслана Хачатурова

Ричард Хьюз. «Ураган над Ямайкой»

Но для Эмили это были не просто какие-то несколько мгновений. Землетрясение всколыхнуло что-то у нее в голове: она начала пританцовывать, осторожно перепрыгивая с ножки на ножку. Ее настроение подхватил и Джон: он принялся кувыркаться на сыром песке, снова и снова выписывая кульбиты до тех пор, пока неожиданно для самого себя не оказался в воде и от головокружения не мог точно сказать, где кончалось небо и начиналась земля.

К тому моменту Эмили уже точно знала, что собиралась сделать. Она вскарабкалась верхом на пони и галопом рванула на нем вдоль побережья, пытаясь по-собачьи гавкать. Фернандесы наблюдали за ней удивлённо, но без осуждения во взгляде. Джон, взяв курс на Кубу, плыл так ловко, будто акулы кусали его за пятки. Эмили направила пони в море, все подгоняя и подгоняя его ударами по крупу до тех пор, пока он ни поплыл, и вместе с Джоном бросилась в сторону рифа, крича при этом до хрипа в горле.

Силы их покинули только спустя, казалось, целую сотню ярдов. Они повернули обратно, в сторону побережья: оба выдохлись, эмоции поутихли, и Джон, тяжело дыша, отфыркиваясь и цепляясь за ногу Эмили, вскоре выдохнул:

– Не стоит ездить верхом без костюма. Лишай подхватишь.

– Подхвачу да и начхать, – сказала Эмили.

– Как подхватишь, пожалеешь.

– Начхать! – упрямо повторила она.

Путь до берега казался длиннее. Когда они вернулись, остальные уже оделись и готовились возвращаться. Вскоре, когда уже стемнело, вся компания отправилась домой.

Наконец Маргарет не выдержала:

– Вот, значит, как получилось.

Никто не ответил.

– Я как проснулась, уже знала, что будет землетрясение. Им всё кругом пропахло. Разве я вам об этом не говорила, Эмили?

– Ты и твой нос! – сказал Джимми Фернандес. – Вечно тебе чем-то пахнет!

– В запахах она разбирается отлично, – гордо пояснил Джону младший из Фернандесов, Гарри. – Она грязное белье перед стиркой по владельцам рассортировать может, дай ей только к нему принюхаться.

– Нет, не может, – сказал Джимми. – Врет она все. Как будто люди по-разному пахнут!

– А вот и могу!

– Собаки же могут, – сказал Джон.

Эмили промолчала. Разумеется, все люди пахли по-разному, тут и спорить было не о чем; она и сама могла легко отличить полотенце Джона от своего собственного, как и могла понять, пользовался ли им кто-то еще. Но это лишь в очередной раз показывало, что за народ был эти креольцы – вот так открыто обсуждать запахи.

– Как бы то ни было, я сказала, что будет землетрясение, и оно случилось, – сказала Маргарет.

Вот чего ждала услышать Эмили! Значит, это было настоящее Землетрясение: она не любила спрашивать – незнание казалось ей признаком невежества, – но Маргарет уже столько раз повторила именно это слово...

Если ей суждено было когда-нибудь вернуться в Англию, то отныне она могла говорить людям: «Я пережила Землетрясение».

Осознание вновь разожгло её поугасший энтузиазм. Ничто, никакое испытание, будь оно божественным или делом рук человека, не шло с Землетрясением ни в какое сравнение. Даже если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и малышка Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (как Корей, Дафан и Авирон) выжить не смогли.

Жизнь неожиданно показалась ей резко опустевшей, ибо ничего столь же опасного, столь же грандиозного на её веку попросту не могло случиться.

186. Сергей Бовтун

Ричард Хьюз
Сильный ветер на Ямайке
Для Эмили это было уже слишком. Землетрясение полностью её потрясло. Она начала пританцовывать, старательно переступая с ноги на ногу. Джон подхватил инфекцию. У него была простуда. Он переворачивался на мокром песке, снова и снова по эллиптической траектории, пока не очутился в воде. Его голова так кружилась, что он едва мог отличить верх от низа.


И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и поскакала на нём галопом по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандеса смотрели на неё серьезно, но не неодобрительно. Джон плыл в сторону Кубы. Он плыл так быстро, словно акула пыталась схватить его за ноги. Эмили въехала в море на своём пони. Она била его до тех пор, пока он не поплыл. И тогда Эмили последовала за Джоном к рифу, крича из последних сил до хрипоты.


Должно быть, она проплыла добрую сотню ярдов, прежде чем догнала Джона. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, Оба немного переутомились. Их эмоции иссякли. Вдруг Джон открыл рот от удивления и сказал:


- Нельзя ездить без седла. Иначе ты можешь подхватишь стригущий лишай.
- Мне все равно, - сказала Эмили.
- Ты не знаешь, что делаешь,- произнес Джон.
-Мне все равно!- сказала нараспев Эмили.


Им казалось, что до берега было очень далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой.


-Так вот в чем дело, - произнесла Маргарет.
Никто не ответил.
-Когда я встал, то почувствовал, что приближается землетрясение. Разве я тебе этого не говорил, Эмили?

-Ты и твои запахи!- сказал Джимми Фернандес. Ты все время что-то нюхаешь!
-Она великолепно чувствует запахи, - с гордостью сказал младший Гарри Джону. Эмили может по запаху разбирать грязную одежду для стирки и определить, кому она принадлежит.


-На самом деле она не может этого делать, - сказал Джимми. Ей представляется, будто все предметы пахнут по-разному!
- Я могу! – не своим голосом закричала Эмили.
-Во всяком случае, собаки могут это делать, - сказал Джон.


Эмили ничего не ответила. Без сомнения, люди пахли по-другому. Тут даже не о чем было спорить. Например, она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона или даже могла узнать, пользовался ли им кто-то другой.
Но это просто доказывает то, что эти люди креолы, если они говорят о запахе так открыто.


-Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - произнесла Маргарет.


Вдруг Эмили поняла, что она ждала этого момента.
-Так что, это действительно было землетрясение? – спросила она.


Эмили не любила спрашивать. Ей казалось, что это делает её такой необразованной. Но теперь, когда Маргарет сказала так много слов, это подтвердило её предположение.


Если бы она когда-нибудь снова вернулась в Англию, то смогла бы сказать людям с уверенностью: «Я пережила землетрясение».


С этой уверенностью ее возбуждение начало набирать все большую силу. Так как никакое приключение не могло бы сравниться с этим. Если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины, такие как Корей, Дафан и Авирам погибли.


Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ибо никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь возвышенного.

187. Собирательница Тюльпанов

Эмили, тем не менее, хватило и этого. Землетрясение ударило ей в голову, как шампанское, и она резво запрыгала с ноги на ногу в странном танце. Ее настроение передалось и Джону. Он кувырнулся вверх ногами, а потом еще раз — и снова и снова. Он выписывал кульбиты на влажном песке по вытянутой закругленной траектории, пока, сам того не заметив, не угодил в воду. Его голова так кружилась, что сейчас он не смог бы с уверенностью отличить верх от низа.

Эмили тоже осознала, чего же ей так хочется. Она вскарабкалась на одного из пони и пустила его галопом по пляжу, старательно подражая собачьему лаю. Маленькие Фернандезы наблюдали за ними без улыбки, но и без осуждения. Взяв курс на Кубу, Джон заработал руками и ногами с такой силой, будто на пятках у него висели акулы. Эмили повела своего пони в море и хлестала его, пока тот не поплыл, а потом последовала за Джоном к рифу, тявкая осипшим голосом.

Дети выдохлись, одолев практически сто метров. Затем они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, он фыркал и отдувался. Оба были немного вымотаны, всплеск эмоций утих. Вскоре Джон выдохнул:

— Если будешь ездить верхом голышом, подхватишь лишай.

— Ну и пусть, — ответила Эмили.

— Потом пожалеешь, — настаивал Джон.

— Ну-и-пусть, — выкрикнула Эмили.

Путь до берега казался очень долгим. Когда они, наконец, добрались, другие дети были одеты и собирались уходить, и скоро вся компания уже пробиралась домой в сумерках. Внезапно Маргарет заявила:

— Ну, вот и все.

Никто ей не ответил.

— Я почувствовала запах землетрясения, когда проснулась. Я же говорила тебе, Эмили, да?

— Опять она со своим носом! — хмыкнул Джимми Фернандез. — Вечно что-то унюхает!

— У нее отличный нюх, — гордо сказал Джону младший из братьев, Гарри. — Она может по запаху разложить грязное белье для стирки. Сказать, где чье.

— На самом деле нет, — вставил Джимми. — Она просто притворяется. Как будто все впрямь пахнут по-разному!

— Не нет, а да!

— Собаки-то как-то это делают, — заметил Джон.

Эмили промолчала. Люди пахнут по-разному, естественно. Тут и обсуждать нечего. Она, например, всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона; или даже сказать, кто из других домашних его использовал. Но это ясно показало, что за народец эти креолы: говорить о запахах! Никакого стыда!

— И хоть что сделайте, а я говорила, что будет землетрясение, и оно было, — сказала Маргарет. Этого-то и ждала Эмили! Так это действительно было землетрясение (она бы не хотела расспрашивать, как какая-то дурочка, но Маргарет уже столько раз сама подтвердила, что это было именно оно).

Если она когда-нибудь вернется в Англию, то сможет сказать там: «Я пережила землетрясение».

Получив это подтверждение, она снова почувствовала пьянящий трепет. Потому что ни одно приключение, сотворенное Богом или человеком, с этим не сравнится. И даже открой она внезапно в себе способность к полету, это не было бы большим чудом. Небеса разыграли свой главный козырь — но малютка Эмили уцелела там, где даже взрослые мужчины (как Корей, Дафан и Авиром, например) были раздавлены.

Жизнь внезапно потеряла всякий смысл: никогда больше ей не пережить ничего столь опасного, столь величественного.

188. Софья Меланж

Но для Эмили это было слишком. Землетрясение забило ей голову. Она начала пританцовывать, вычурно переставляя ноги. Джона тоже повело. Он принялся кувыркаться по мокрому песку как планета вокруг Солнца – снова и снова, – и даже не заметил, как оказался в воде, двигаясь так резво, что трудно было понять, где верх, а где низ.
При этом Эмили знала, что ей хочется сделать. Взгромоздившись на пони, она скакала на нем по пляжу туда-сюда и лаяла как собака. Дети Фернандеса глазели на них очень серьёзно, но без осуждения. Джон будто прокладывал курс на Кубу и плыл, как если бы акулы грызли его за пятки. Эмили завела пони в море и, продолжая хрипло тявкать, хлестала его, пока тот не поплыл вслед за Джоном в сторону рифа.
Перед тем как выдохнуться, они преодолели добрую сотню ярдов. Когда они уже направились к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь. Оба явно переусердствовали и выбились из сил. Джон тяжело выдохнул:
– Не следовало тебе ехать без седла. Подцепишь лишай.
– Если и так, мне всё равно, – ответила Эмили.
– Подцепишь – по-другому запоёшь, – сказал Джон.
– Мне всё равно! – прокричала Эмили.
Путь до берега казался долгим. Когда они добрались до него, другие дети уже оделись и были готовы начать. Вскоре вся компания в сумерках направилась по домам. Маргарет сказала:
– Вот так-то.
Никто не ответил.
– Когда я встала, тут же почуяла, что грядёт землетрясение. Я ведь так и сказала, да, Эмили?
– Почуяла – не почуяла! – проворчал Джимми Фернандес. – Вечно ты что-то там чуешь!
– У нее превосходное чутьё, – с гордостью сказал Джону самый младший, Гарри. – По запаху грязного белья, ожидающего стирки, она может определить кому какая вещь принадлежит.
– Да ничего она не может, – сказал Джимми. – Врёт она всё. Будто все пахнут по-разному!
– Вот и не вру!
– Собаки же так могут, – сказал Джон.
Эмили промолчала. Разумеется, все пахнут по-разному: тут и спорить не о чем. Она сама, например, всегда так могла различать полотенца – своё и Джона. Или если кто-то другой ими пользовался. Но такими уж были жители острова: вот так открыто говорить о запахах?..
– Ну так или иначе, я говорила, что будет землетрясение, и вот оно было, – сказала Маргарет. Этого Эмили и ждала! Значит, это и правда было настоящее землетрясение (ей не хотелось спрашивать специально, дабы не показаться невеждой, но, если Маргарет столько раз сказала об этом, то так оно и было).
Если ей еще доведется вернуться в Англию, она сможет всем рассказывать: «Я пережила землетрясение».
От этой мысли к ней стало возвращаться неистовое возбуждение. Ведь с этим не могли сравниться никакие приключения из дарованных господом или человеком. И для нее не могло быть ничего чудеснее, как если бы она вдруг открыла в себе умение летать. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и Эмили выжила несмотря на то, что даже взрослые (такие, как Корей, Дафан и Авирон) при подобных обстоятельствах встретили свою гибель.
Внезапно жизнь показалась ей тусклее: больше ей уже не встретить ничего столь же опасного, столь же грандиозного.

189. Сухляева Вера

Ричард Хьюз, «Шторм на Ямайке»

Но для Эмили это было слишком. Землетрясение совершенно вскружило ей голову; она начала танцевать, грузно перепрыгивая с ноги на ногу. Её настроение передалось Джону: он встал на руки и колесом покатился вперёд по сырому песку, пока не очутился в воде, – голова кружилась так, что он едва мог отличить небо от земли.

И тут Эмили поняла, что именно хочет сделать: забравшись на пони, она принялась скакать взад и вперёд по пляжу, при этом пытаясь лаять по-собачьи. Младшие Фернандесы наблюдали за ними с мрачным видом, но без осуждения. Установив курс на Кубу, Джон плыл так, будто акулы кусали его за пятки. Эмили погнала пони прямо в воду и не останавливалась, пока тот не начал плыть, – тогда она направила его вслед за Джоном к рифу, продолжая лаять до хрипоты.

Они, должно быть, преодолели не меньше сотни ярдов*, пока наконец не выдохлись и не повернули обратно. Джон держался за ногу Эмили, пыхтел и задыхался. Оба устали, эмоции стихли. Немного погодя Джон сумел выговорить:

– Будешь кататься без седла, подхватишь лишай.

– Мне всё равно, – ответила Эмили.

– Посмотрим, как ты запоёшь, когда всё же подхватишь!

– Всё равно!

Казалось, они никогда не доберутся до берега. К тому времени, как их ноги наконец коснулись дна, остальные уже оделись и готовились уходить. Вскоре вся компания впотьмах шла домой.

– Значит, на этом всё? – заговорила Маргарет. Никто ей не ответил. – Я ещё с утра нюхом чуяла, что будет землетрясение. Эмили, я ведь так и сказала, правда же?

– Да ну тебя с твоим нюхом! – воскликнул Джимми Фернандес. – Вечно ты что-то чуешь!

– У неё ужасно хороший нюх, – гордо сказал Джону Гарри, самый младший. – Ей по запаху одежды для стирки удаётся определить, чья она.

– Чепуха, – отрезал Джимми. – Сплошное притворство. Можно подумать, люди пахнут по-разному!

– Я не притворяюсь!

– У собак отличный нюх, – вставил Джон.

Эмили молчала. Конечно, люди пахнут по-разному – об этом не стоит и спорить. Она, например, всегда могла отличить полотенце Джона от своего; или понять, когда им воспользовался кто-то ещё. Однако то, как открыто они говорили о чутье, лишь показывало, что из себя представляют креолы.

– Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно произошло, – заключила Маргарет.

Этого-то Эмили и ждала! Значит, землетрясение действительно было (ей не хотелось спрашивать, чтобы не показаться глупой, но теперь же Маргарет это прямо подтвердила). И если ей когда-нибудь доведётся вернуться в Англию, она сможет говорить всем: «Я пережила землетрясение».

При этой мысли угасшее было возбуждение вспыхнуло вновь, ибо ничто на свете, ни одно событие – будь то дело рук человеческих или промысел Божий – не могло сравниться с этим. Даже внезапно проявившаяся способность летать не показалась бы ей более чудесной. Небеса пустили в ход свой последний, самый грозный козырь – и маленькая девочка Эмили выстояла там, где спасовали даже взрослые мужчины (такие как Корах, Датан и Абирам**).

И внезапно будущее показалось несколько тусклым, ибо никогда более с ней уже не произойдёт ничего столь же опасного – столь же грандиозного.

_______________________

* около ста метров

** библейские персонажи, мятежники, которых поглотила разверзшаяся земля (в другом переводе: Корей, Дафан и Авирон)

190. Травушка

Но для Эмили это было уже слишком. Землетрясение ударило ей в голову, она даже начала приплясывать с ноги на ногу. Ее восторг передался и Джону, он кувырнулся с ног на голову и пошел ходить «колесом» по сырому песку, пока, уже не соображая, где верх, где низ, не шлепнулся в воду.

И тут Эмили поняла, чего ей хочется. Вскочила на пони и с каким-то невообразимым собачьим лаем пустилась галопом по пляжу. Изумленные Фернандес лишь таращились на нее во все глаза, не зная, что сказать. Джон же, взяв курс на Кубу, рассекал по волнам так, словно за ним по пятам гналась акула. Хрипло тявкая и яростно настегивая пони, Эмили заставила конька броситься в море и вслед за Джоном плыть к рифу.

Так они одолели, должно быть, добрых сто ярдов, пока не выдохлись и не повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и отдуваясь, оба устали, возбуждение покинуло их. Наконец Джон выдохнул:

– И чего тебе вздумалось гарцевать на лошади голяком? Лишай подхватишь.

– Ну и плевать, – ответила Эмили.

– Вот подхватишь, по-другому запоешь.

– Плевать!

До берега пришлось добираться долго. Когда они доплыли, остальные уже оделись и собрались уходить. Вскоре вся компания в темноте шагала к дому.

– Такие, значит, дела, – не выдержала, наконец, Маргарет.

Никто не ответил.

– Я еще утром, когда проснулась, сразу сказала, что пахнет землетрясением. Помнишь, Эмили?

– Пахнет, как же! – буркнул Джимми Фернандес. – Вечно тебе чем-то пахнет!

– У нее лучший нюх на свете, – гордо сообщил Джону маленький Гарри. – Она даже может по запаху угадать, чья одежда лежит в корзине для стирки.

– Не может, – упрямился Джимми. – Люди не пахнут по-разному! Она притворяется.

– А вот и могу!

– Собаки же могут, – сказал Джон.

Эмили не вмешивалась. Конечно, люди пахнут по-разному, тут и спорить не о чем. Она, например, всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, и знала, если им пользовался кто-то другой. Но такие уж они, эти креолы: раз сцепились про нюх, теперь не уймутся.

– Говори, что хочешь, а я сказала, что будет землетрясение, оно и случилось, – говорила Маргарет.
Вот чего ждала Эмили! Итак, это было настоящее землетрясение. Спрашивать ей не хотелось, чтобы не показаться глупой, но раз Маргарет так упорно настаивает, значит это точно было оно.

Теперь, вернувшись в Англию, можно будет смело всем рассказывать: «А я побывала в землетрясении».

От этих мыслей в душе Эмили снова поднялось волнение. Ибо с таким приключением не сравнится никакое чудо – ни Божье, ни человечье. Да узнай она, что умеет летать – и то не удивилась бы более. Небеса разыграли последнюю, самую убийственную карту; а маленькая Эмили выжила там, где не справились даже взрослые мужчины, такие как Корей, Дафан и Авирам.

Жизнь внезапно показалась пустой: никогда больше не случится с ней ничего столь опасного и величественного.

191. Ушакова Алена

Сильный ветер на Ямайке. Ричард Хьюз.


А вот для Эмили это оказалось уже слишком. От землетрясения у неё начала кружиться голова. Она начала пританцовывать, усердно перепрыгивая с одной ноги на другую. Это оказалось заразительным, и Джон начал делать «колесо» на мокром песке. Он катился до тех пор, пока, сам того не заметив, не плюхнулся в воду, а его голова так сильно кружилась, что он с трудом мог понять, где верх, а где низ.


Тут Эмили поняла, что она хотела сделать. Она вскарабкалась на пони и галопом пронеслась на нём туда-сюда по пляжу, пытаясь гавкать как собака. Дети семьи Фернандес пристально на неё смотрели, серьёзно, но без какого-либо неодобрения во взгляде. Джон, который видимо собрался добраться вплавь до Кубы, плыл, так как будто за ним гнались акулы и зубами стригли ему ногти на ногах. Эмили, верхом на пони, забежала в воду и хлестала, и хлестала своего скакуна, пока он не начал плыть. Так она и поплыла следом за Джоном в сторону рифов, гавкая до хрипоты.


Казалось сто лет прошло, прежде чем они наконец измотали себя. Тогда они поплыли назад к берегу. Джон, державшийся за ногу Эмили, пыхтел и тяжело дышал. Они оба немного перестарались и эмоционально вымотались.


Вскоре Джон ахнул: «Не стоит прислоняться к пони голой кожей – ты так подхватишь стригущий лишай».


«Мне всё равно: подхвачу, значит подхвачу», — ответила Эмили.


«Вот подхватишь, тогда будет не всё равно», — сказал Джон.


«Мне всё равно», — повторила Эмили.


Путь до берега казался им очень долгим. Когда они добрались до него остальные уже оделись и готовились уходить. Вскоре вся их компания шла домой в наступившей темноте.


Маргарет вдруг сказала: «Вот и всё». Никто ей не ответил.


«А я ведь учуяла, что будет землетрясение, когда проснулась утром. Я же говорила об этом, правда, Эмили?»


«Ох уж этот твой нюх! — воскликнул Джимми Фернандес. — Вечно ты что-то чуешь!»


«В обонянии ей нет равных, — с гордостью сказал Джон Гарри, младший из Фернандесов. — Она может сортировать грязную одежду, которую надо постирать, по запаху: она чует, где чья».


«Да, не может она ничего, — возмутился Джимми, — она просто притворяется. Можно подумать, мы все пахнем по-разному!»


«Всё я могу!»


«Во всяком случае, собаки так могут», — сказал Джон.


Эмили ничего не сказала. Само собой, люди пахли по-разному: об этом даже спорить смысла не было. Она, например, всегда могла сказать, где её полотенце, а где полотенце Джона; могла даже сказать, если кто-то другой им вытерся. Однако то, как открыто они говорили о Запахе, показало к какому типу людей относились Креолы [1].


«Ну, в любом случае, я сказала, что будет землетрясение и оно было», —сказала Маргарет.


Этого то Эмили и ждала! Получается это на самом деле было Землетрясение (она не хотела спрашивать, боясь показаться невежественной, но сейчас Маргарет прямо так и сказала, что было землетрясение).


Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, теперь она могла говорить людям: «Я была в Землетрясении».


Стоило ей увериться в этом, как её намокшее волнение начало вновь набирать силу. Ведь ни одно приключение, созданное Богом или человеком, не могло сравниться с тем, что ей довелось пережить. Вам следует понимать, что, если бы она в этот момент неожиданно поняла, что умеет летать, то это бы не показалось ей таким уж чудом. Небеса сделали свой последний, самый ужасный ход; и малышка Эмили пережила нечто, что в прошлом погубило взрослых мужчин (таких как Корей, Дафан и Авирон [2]).


Жизнь вдруг начала казаться ей какой-то пустой: ведь никогда больше с ней не случилось бы ничего настолько опасного и грандиозного.


[1] Потомки иммигрантов из Франции, Испании или Португалии, переехавших когда-то в колонии в Южной и Северной Америке.
[2] Мятежники, возглавившие восстание против Моисея и Аарона во время странствования евреев по пустыне. В наказание их поглотила земля.

192. Цвели Камелии

Но для Эмили это было уже слишком. Землетрясение совершенно потрясло её. Она начала танцевать, сосредоточенно прыгая с одной ноги на другую. Джон заразился её беспокойством. Он стал кувыркаться на мокром песке, снова и снова, как в эпилептическом припадке, и прежде, чем пришёл в себя, уже оказался в воде, а голова кружилась так, что он с трудом различал верх и низ.

К этому моменту Эмили уже поняла, чего хочет. Она вскарабкалась на пони и заставила его галопом носиться туда-сюда по пляжу, пытаясь лаять как собака. Фернандесы впивались в происходящее мрачными взглядами, но не вмешивались. Джон, кажется, пытался доплыть до Кубы, причём с таким рвением, будто акулы кусали его за пятки. Эмили въехала в море верхом на пони и хлестала, хлестала его, пока он не поплыл; она преследовала Джона до рифа, надрывая голос иступлёнными криками.

Они выдохлись не раньше, чем проплыли с добрую сотню ярдов*. Только тогда они повернули к отмели, Джон хватался за ногу Эмили, фырча и отдуваясь; оба переусердствовали, эмоции сходили на нет. Джон выдохнул, хватая ртом воздух:

-- Не езди без одежды, лишай подцепишь.

-- Плевать, не подцеплю, -- ответила Эмили.

-- Вот так говоришь, потом спохватишься - а поздно, -- сказал Джон.

-- Мне плевать! -- с нажимом выкрикнула Эмили.

Путь до мелководья показался бесконечно долгим. Когда они добрались, остальные уже оделись и собирались выдвигаться. Вскоре вся компания уже шагала по темноте в сторону дома. Маргарет проронила:

-- Ну, вот так вот.

Никто не ответил.

-- Я вот как чуяла, что землетрясение будет, ещё когда проснулась. Я ведь права была, Эмили?

-- Ты и твоя чуйка! -- вклинился Джимми Фернандес. -- Вечно унюхиваешь что-нибудь эдакое!

-- Нюх у неё что надо, -- гордо сказал младший, Гарри, обращаясь к Джону. -- Когда разбирает вещи для стирки, она по запаху может различить где чьё.

-- Да не может она, -- парировал Джимми, -- просто притворяется. Будто все по-разному пахнут!

-- Всё могу я!

-- Вот собаки точно могут, -- сказал Джон.

Эмили ничего не ответила. Разумеется, люди пахнут по-разному; тут и спорить не о чем. Она всегда могла отличить своё полотенце от, скажем, полотенца Джона; и даже могла сказать, не пользовался ли им кто другой. Но это просто показывало, что за люди были эти Креольцы - говорить о Чутье так прямо без обиняков.

-- Ну, в любом случае, я говорила, что землетрясение случится, и оно случилось, -- сказала Маргарет. Этих слов Эмили ждала! Выходит, это и впрямь было Землетрясение (ей не хотелось спрашивать из страха показаться невеждой, но теперь Маргарет наконец дала понять, что это было именно оно).

Если бы Эмили когда-нибудь вернулась в Англию, она могла теперь сказать людям: "Я пережила Землетрясение."

От этих мыслей поутихший было восторг снова начал оживать. Не было ничего, ни земного, ни божественного, что могло бы сравниться с этим. Осознай она внезапно, что может летать, и то ей не показалось бы это настолько чудесным. Небеса сделали свой последний, самый ужасающий ход; и маленькая Эмили смогла выжить там, где даже взрослые мужчины (вроде Коры, Датана и Авирама) не смогли выстоять.

Жизнь вдруг немного опустела; никогда больше с ней не случится ничего столь же опасного, столь же величественного.
___
Ярд - единица измерения, равна 91,44 см.

193. Чья майка?!!

Но Эмили просто не может устоять на месте. Землетрясение вскружило ей голову. Девочка пускается в пляс, старательно притопывая то левой, то правой ножкой, и заражает своей энергией Джона. Кувырок за кувырком выписывает он длинную дугу на влажном песке и понять не может – где верх, где низ, и как это он очутился в воде.
Тут Эмили озаряет блестящая идея. Вскочив на пони, она носится взад-вперед по пляжу, пытаясь вдобавок лаять по-собачьи. Дети Фернандесов взирают на все это с каменным спокойствием, но без осуждения. Джон, взяв курс на Кубу, гребет так, будто акулы уже хватают его за пятки. Эмили, охрипнув от лая, загоняет пони в воду и все лупит и лупит его пятками, пока тот не отправляется вплавь за Джоном в сторону рифа.
Только проплыв добрых сто ярдов, дети окончательно выдохлись и повернули к берегу. Запал у них иссяк, да и силы были на исходе. Джон, отдуваясь и жадно глотая воздух, держался за ногу Эмили. Немного отдышавшись, он пропыхтел:
- Ты б… не гарцевала так… с голыми ногами. Гляди… стригущий лишай… прицепится.
- С таким я не знакома, - отрезала Эмили.
- Познакомишься – не обрадуешься, - сказал Джон.
- С таким я не знакома! – повторила нараспев Эмили.
Обратный путь показался куда длиннее. Когда они, наконец, выбрались на берег, остальные уже оделись и собирали вещи. И вскоре вся компания побрела в потемках домой.
- Ну, кто был прав? – поинтересовалась Маргарет, пройдя немного.
Никто не ответил.
- Я как встала, сразу почуяла – будет землетрясение. Так ведь, Эмили?
- Ох уж мне твое чутье! – рассмеялся Джимми Фернандес. – Вечно ты что-нибудь чуешь!
Самый младший из них, Гарри, с гордостью объяснил Джону:
- Чутье у нее – просто супер! По запаху узнает грязную одежду – кому что принадлежит.
- Да ничего она не чует, - заметил Джимми, - притворяется только. Как будто люди пахнут по-разному!
- Нет, чую!
- Собаки точно чуют, - вставил Джон.
Эмили промолчала. Конечно, люди пахнут по-разному. Что тут спорить? Она, к примеру, всегда может сказать – ее это полотенце или Джона, и не вытирался ли им кто-то еще. Но эти креолы – что с них взять? Говорить вот так, в открытую, про то, как пахнут люди!
- Ну, в общем, я сказала – будет землетрясение – и оно случилось, - напомнила Маргарет.
Вот этих слов и ждала Эмили. Значит, все-таки произошло ЗЕМ-ЛЕ-ТРЯ-СЕ-НИЕ! Ей не хотелось самой спрашивать – а то еще дурехой назовут. Но теперь-то Маргарет так прямо и сказала!
Если уж вернешься в Англию, можно смело говорить: «Да, я побывала в ЗЕМ-ЛЕ-ТРЯ-СЕ-НИИ!».
Эта уверенность вновь наполнила Эмили счастливым трепетом. Никогда-никогда ни небо, ни человек не пошлют ей больше такого восхитительного ПРИ-КЛЮ-ЧЕ-НИЯ. Да научись она ни с того ни с сего летать, это не показалось бы девочке таким уж чудом. Господь разыграл свой самый роковой козырь; и малышка Эмили выжила, когда не уцелели даже взрослые (Кора, Датхан и Абирам).
Казалось, жизнь внезапно подрастеряла свои краски – впредь не подкинет она ничего столь опасного, столь захватывающего.

194. Юлия Золоторёва

Ричард Хьюз

БУРЯ НА ЯМАЙКЕ

…
Но Эмили переполняли чувства. По её телу пробежала дрожь. Она заплясала, весело перескакивая с ноги на ногу. Джон тут же подхватил. Он кувыркался на сыром песке, передвигаясь по полукругу до тех пор, пока не оказался в воде. Его голова кружилась так, что он едва ли был в состоянии подняться на ноги.

Эмили вдруг озарилась идеей. Она вскарабкалась на пони и скакала на нём по всему пляжу, пытаясь при этом ещё и лаять по-собачьи. Гарри, Джимми и Маргарет уставились в удивлении на это представление, однако они их нисколько не осуждали. Джон, как бы взяв курс на Кубу, поплыл так стремительно, будто акулы вот-вот откусят ему ноги. Эмили проскакала на пони в воду и постукивала его, заставляя зайти дальше и поплыть. Верхом на пони она плыла за Джоном до рифа, продолжая громко лаять, пока её голос не охрип.

Должно быть, они проплыли добрую сотню ярдов, затем развернулись и направились к берегу. От усталости Джон, пыхтя и жадно глотая воздух, ухватился за ногу Эмили. От их пыла не осталось и следа. Джон, задыхаясь, произнёс:

― Эмили, не стоит касаться лошади голой кожей, ты можешь подхватить стригущий лишай.

― Ну, и пускай! Мне всё равно, ― ответила его сестра.

― Если заразишься, то не будешь так беспечно рассуждать, ― сказал Джон.

― Мне всё равно! ― выделяя каждый слог, повторила Эмили.

Обратный путь казался ещё длиннее. Когда они доплыли, остальные были уже одеты и собирались уходить. И вскоре, когда уже стемнело и вся компания направлялась домой, Маргарет подытожила:

― Ну, вот и всё.

Никто не ответил ей.

― Сегодня утром я почуяла землетрясение, я ведь говорила, Эмили?

― Ох уж это твоё «почуяла»! ― воскликнул Джимми Фернандес. ― Вечно тебе что-нибудь кажется!

― У неё чертовски хорошее обоняние, ― горделиво заявил самый младший, Гарри. ― Когда она сортирует вещи для стирки, может по запаху определить, чьи они.

― Она лишь делает вид, ― ответил Джимми. ― Можно подумать, все пахнут по-разному!

― А вот и могу! ― возразила Маргарет.

― Только собаки так могут, ― сказал Джон.

Эмили ничего не сказала. Разумеется, у каждого человека свой запах. Это абсолютно бесспорно! Лично она всегда могла по запаху отличить своё полотенце от полотенца Джона или определить, что её полотенцем пользовался кто-то другой. Типичные креолы! Только креолы так непринуждённо болтают о запахах.

― В общем я говорила, что будет землетрясение, и оно было, ― настаивала Маргарет.

Эмили ждала эти слова. Ведь землетрясение и в самом деле было. Ей не хотелось спрашивать, чтобы не показаться невеждой, но теперь Маргарет и сама сказала.

Если она когда-либо вернётся в Англию, то сможет смело сказать: «Я пережила землетрясение!»

От этой мысли она так оживилась! Ничто на свете не могло с этим сравниться. Ни одно приключение не захватывало так, как это природное явление. Она бы даже меньше удивилась, если бы вдруг обнаружила, что умеет летать. Судьба устроила ей испытание, и Эмили выжила, в то время, как даже взрослые мужи ― Корей, Дафан и Авирон ― в своё время погибли.

Жизнь вдруг показалась ей уже не такой интересной ― ей думалось, ничто столь же опасное и величественное с ней уже никогда не произойдёт.

195. Юхта Анжелика

Ураган на Ямайке
Ураган на Ямайка Ричард Хьюз

Что же касается Эмили... Это был перебор во всех отношениях. Это землетрясение по полной ее опьянило. Она начала плясать, вместе с тем нарочито перескакивая один прыжком с ноги на ногу. Эта зараза перекинулась и на Джона. На сыром песке он выделывал сальто с кувырком через голову, опять и опять по кругу, пока он не осознал, что оказался в воде. В этот момент ему было уже сложно понять, где верх, а где низ.
Выполняя это, Эмили знала, чего ей хотелось на самом деле. Она вскочила на пони и скакала сломя голову по пляжу и при этом лаяла словно собака. Юные Фернандесы вытаращили глаза на обезумевших детей. В их взглядах читалась серьезность, но без осуждения. Тем временем Джон уже прокладывал курс на Кубу, гребя руками так быстро, словно уплывал от акул, уже чуть ли не откусывающих ему пальцы. Эмили скакала на пони в воде и хлестала его, если тот переставал плыть, и поэтому тявкая она направилась к рифу, где уже был Джон.
Они прошли около ста ярдов прежде, чем почувствовали усталость. Теперь они направились обратно к берегу. Джон схватил Эмили за ногу тяжело дыша и вздыхая. Оба были немного переутомлены, эмоции их иссякли. Через мгновение Джон произнес, выдыхая:
«Лучше не кататься голышом, подхватишь лишай.»
«Мне все равно» ответила Эмили.
«Но ты же заразишься» повторил Джон.
«Да мне плевать!» пропела Эмили.
Этот путь до берега казался уж больно долгим. Когда они наконец дошли, остальные уже собрались и были готовы начать. Вскоре, когда уже стемнело, вся команда отправилась домой. Немного повременив, Маргарет произнесла:
«А знаете, что?»
Последовала тишина.
«Я могла учуять запах надвигающегося землетрясения, когда проснулась. Эмили, разве я не так сказала?»
«Ты и твои дурацкие запахи» ответил Джими Фернандес. «Ты же постоянно нюхаешь какие-то вещи!»
«У нее это получается лучше всего,» заметил Гарри, самый юный из ребят, обращаясь при этом к Джону.
«Эмили может по запаху определить, кому принадлежит та или иная вещь из общей кучи грязного белья.»
«Она не может этого сделать» ответил Джими: «Она притворяется. Будто каждая из вещей пахнет иначе, чем другая!»
«Но я могу!»
«Это могут делать собаки» заметил Джон.
Эмили промолчала. Естественно люди пахнут по-разному. Даже спорить нечего. У нее всегда получалось отличить свое полотенце от полотенца Джона, допустим. У нее это выходило даже тогда, когда она знала, что полотенце использовал кто-то другой. Однако в действительности подобные свободные разговоры о запахах показывали истинную натуру креольских народов.
«Ну что ж, так или иначе я вам сказала, что землетрясение должно было произойти и оно действительно случилось» заключила Маргарет. И это было именно то, чего так ждала Эмили. Это означало, что землетрясение было (она не любила переспрашивать, ей казалось, что это показывает ее невежественность, но теперь же Маргарет сказала так много, что сомнений не осталось).
Если у нее получится хоть когда-нибудь вернуться в Англию, теперь она бы могла говорить что-то вроде «А я была на "Землетрясении".»
С такой уверенностью ее опьяненное ранее возбуждение снова возвращалось к реальности. Потому что не было абсолютно ничего. Никаких приключений, которые могли бы затмить такое событие. Просто поймите, что если бы вдруг она обнаружила способность летать, то это не показалось бы ей более сверхестественным, чем произошедшее. Небеса разыграли свою последнюю и наиболее жуткую карту, а маленькая Эмили выжила там, где даже взрослые мужчины (такие, как Корей, Дафан и Авирон) не смогли.
Вдруг жизнь показалась слегка пустой, потому что для нее что-то такое же опасное и грандиозное снова не произойдет.

196. Якимов Рома

Сильный ветер на Ямайке Ричард Хьюз

Но что касается Эмили, это было уже слишком. Землетрясение сильно отложилось у неё в голове. Она начала танцевать, старательно переступая с ноги на ногу. Джон подхватил. Он переворачивался на мокром песке, снова и снова по эллиптической траектории, пока не очутился в воде, у него так кружилась голова, что он едва мог отличить верх от низа.

И тут Эмили поняла, что именно она хочет сделать. Она вскарабкалась на пони и понеслась на нем галопом в разные стороны по пляжу, пытаясь лаять как собака. Дети Фернандеса смотрели на него серьезно, но неодобрительно. Джон, прокладывая курс на Кубу, плыл так, словно акулы ободрали ему пальцы на ногах. Эмили въехала на своем пони в море и била его до тех пор, пока он не поплыл; и тогда она последовала за Джоном к рифу, хрипло тявкая.

Должно быть, прошла добрая сотня ярдов, прежде чем они устали. Затем они повернули к берегу, Джон держался за ногу Эмили, пыхтя и задыхаясь, оба немного переутомились, их эмоции иссякли. Наконец Джон ахнул:

- Ты не должна ездить на голой коже, иначе подхватишь лишай.

“Меня не волнует, что я делаю,” сказала Эмили.

“Ты бы так сделала, если бы ты знала, - сказал Джон.

- Мне все равно! - пропела Эмили.

Казалось, до берега еще далеко. Когда они добрались до него, остальные уже оделись и готовились к отъезду. Вскоре вся компания уже в темноте возвращалась домой. Наконец Маргарет сказала::

- Так вот в чем дело.”

Никто не ответил.

- Когда я встал, то предчувствовал, что приближается землетрясение. Разве я этого не говорил, Эмили?

- Ты и твоя чуйка! - сказал Джимми Фернандес. - Ты все время что-то чуешь!

- Она очень хорошо чувствует запахи, - с гордостью сказал младший, Гарри, Джону. - Она может по запаху определить, кому принадлежит грязная одежда для стирки.

- На самом деле она не может, - сказал Джимми. “Она притворяется. Как будто все пахнут по-разному!”

- Я могу!

- Во всяком случае, собаки могут, - сказал Джон.

Эмили ничего не ответила. Конечно, люди пахли по-другому: спорить было не о чем. Она всегда могла отличить свое полотенце от полотенца Джона, например, или даже знала, пользовался ли им кто-то другой. Но это просто показывало, что за люди креолы, если говорить о запахе, так открыто.

Ну, во всяком случае, я сказала, что будет землетрясение, и оно было, - сказала Маргарет. Вот чего ждала Эмили! Так что это действительно было землетрясение (она не любила спрашивать, это казалось таким невежественным, но теперь Маргарет сказала так много слов, что это было одно).

Если бы она когда-нибудь вернулась в Англию, то теперь могла бы сказать людям: “я пережила землетрясение.”

С этой уверенностью ее возбуждение начало оживать. Ибо ничто, никакое приключение из рук Бога или человека, не могло сравниться с этим. Поймите, если бы она вдруг обнаружила, что может летать, это не показалось бы ей более чудесным. Небеса разыграли свою последнюю, самую страшную карту, и маленькая Эмилия выжила там, где даже взрослые мужчины (такие, как Корей, Дафан и Авирам) погибли.

Жизнь вдруг показалась ей немного пустой, ибо никогда больше с ней не могло случиться ничего столь опасного, столь возвышенного.

197. ЯМыМайка

Ричард Хагис
Ямайская буря

Но для Эмили это было слишком. Из-за землетрясения она совсем потеряла голову и с трудом переставляла ноги. А с Джоном землетрясение обошлось суровее: он летел вверх тормашками до тех пор, пока не упал в море. Страдая от головокружения, парень едва мог понять, как умудрился оказаться по уши в воде.

Стоило Эмили увидеть падение Джона, она тут же поняла, что ей нужно делать. Девочка запрыгнула на пони и поскакала по пляжу, стараясь лаять, как собака. Дети Фернандеза мрачно смотрели на нее с изумлением. В их взгляде, между тем, не было ни капли осуждения.

Джон плыл в сторону Кубы так, словно к его ноге приближается акула, хищно раскрывая голодную пасть. Эмили направила пони прямиком в сторону моря и не переставала бить животное до тех пор, пока оно не погрузилось в воду. Как только они оказались в море, Эмили стала преследовать Джона в направлении рифа, пронзительно лая охриплым горлом.

Эмили и Джон преодолели, должно быть, не меньше сотни ярдов перед тем, как встретиться. Затем они повернули к берегу. Джон держался за ногу Эмили и с трудом ловил ртом воздух. Оба ощущали, как на смену возбуждению приходит упадок сил. Вскоре Джон, задыхаясь, сказал:

- Тебе не стоит ездить верхом на голую кожу. Ты заработаешь лишай.

- Мне без разницы, - пробубнила Эмили.

- Это ты сейчас так говоришь

- Да все равно мне!

Путь к берегу был долгим. Бедолаги добрались до него затемно: к тому моменту жители города уже переоделись и развернули собрание.

- Ничего не поделаешь, - сказала Маргарет, когда Эмили и Джон присоединились к разговору.

Никто ей не ответил.

- Я еще с утра почуяла, как землетрясение приближается к нам. Эмили, разве я не говорила об этом?

- Да чтоб тебя и твой все слышащий нос! - выпалил Джимми Фернандез. – Ты постоянно что-то «чувствуешь»!

- А ведь у Маргарет правда удивительный нос, - с уважением сказал Джону Гарри. - Она может определить, кому принадлежат грязные вещи, стоит их только понюхать!

- Да не может она этого на самом деле, - упорствовал Джимми. – Врет она. Как будто у всех нас запах разный!

- Но я умею!

-Собаки умеют. С этим не поспоришь, - ответил Джон усталым голосом.

Эмили решила промолчать. Конечно, у каждого человека свой запах – с этим не поспоришь. Она всегда может отличить, к примеру, свое полотенце от полотенца Джона. Кроме того, Эмили еще и без труда определяет, пользовался им Джон или кто-то другой. На самом деле, настолько нескромные разговоры об запахах хорошо показывают характер креольского народа.

- Знаете, что бы тут не болтали, я сказала, что приближается землетрясение – и вот оно, - заявила Маргарет.

Эмили с нетерпением ждала этих слов! Да, это определенно было Землетрясение (она не из тех людей, что любят задавать вопросы: такое поведение наталкивает на мысли о том, что человек невежественен. Но сейчас слова Маргарет прозвучали достаточно убедительно, чтобы все сомнения остались позади).

Опьяненная восторгом, Эмили почувствовала, как к ней потихоньку возвращаются силы. Если она когда-нибудь вернется на родину, в Англию, то сможет сказать: «Эй, я пережила Землетрясение!» Ведь в Англии не происходит ровным счетом ничего: Бог не посылает невероятных, величественных испытаний человеку. Признаться, если Эмили вдруг пролетит, как птица, над городами Англии, то не удивится так же сильно, как сегодня - настолько стихийное бедствие поразило ее. Всевышний сделал решающий ход, но маленькая Эмили выжила. Да, она выжила, в то время как взрослые мужчины (такие как Кора, Дахан и Эбирам) погибли, став жертвами землетрясения.

Жизнь вдруг обернулась для Эмили пустой и глупой шуткой. Ведь больше никогда ей не придется пережить чего-то настолько же опасного, настолько же невероятного.