1. !*!Almendra!*!

Там, между станцией и паромным причалом, Боб отыскал закусочную. Он уселся за столик и, потягивая кофе вприкуску с хитом сезона - вишневым пирогом, принялся ждать Доун.

Хотя девушка обладала незаурядной внешностью, Боб узнал ее не сразу, а лишь когда она почти вплотную приблизилась к столу. Доун вытянулась на пару дюймов и теперь даже без каблуков превосходила по росту большинство мужчин. Боб заметил и другие перемены. Многое пережив, она стала держаться иначе: изменились ее манеры, движения. И не в худшую сторону. Задорная сельская девчонка осталась в 1932 году. Прежняя восторженность сменилась холодным, расчетливым бесстрашием.

Оба они понимали, что объятия и прочие нежности неуместны. Ведь не так много найдется причин для общения тридцатилетнего инженера-холостяка с юной девушкой, похожей на гимназистку. Тогда, в Индиане, Доун прикинулась кузиной-провинциалкой, приехавшей в город погостить на пару дней. Но сейчас бы такая уловка не сработала. А озвучить правду о том, что Боб вообще не интересовался женщинами, не представлялось возможным даже в городе свободных нравов, Сан-Франциско. Он приподнялся, чтобы по-деловому пожать девушке руку, и жестом попросил занять место напротив. Случись кому-нибудь из металлургической компании застать их вместе, Боб пояснил бы, что Доун проходит собеседование на должность секретаря.

- Доун больше нет, - заявила она.

- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, не ты ли это.

Доун удивленно повела бровью - училась использовать мимику вместо слов.

- Как только выяснили, что Бонни Паркер не при делах, тему закрыли, - добавил Боб.

Доун кивнула и потянулась за меню.

- И как же теперь величать вас, милая леди?

- Ав... Аурора, - она с непривычки запнулась на первом слоге собственного имени.

- Когда вы с отцом говорили по-русски, - припомнил Боб, - то он звал тебя Авророй, через "в". Хотя Аурора звучало бы правильнее.

Он пожал плечами и ухмыльнулся:
- Ну, а я по-прежнему Боб.

Подошла официантка и окинула девушку оценивающим взглядом. Боб невольно повторил за ней. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как Аурора, выражаясь ее же словами, "становилась на ноги". Поначалу она выглядела ничем не лучше уличной бродяжки. Но со временем ухитрилась раздобыть и сшить вручную наряды, позволяющие посещать салоны красоты, не опасаясь, что ей укажут на дверь. В конце концов, она взлетела так высоко, что могла появляться в высшем обществе, подобно Золушке, блистающей на балу в окружении генералов и светских дам. С тех пор она пережила череду взлетов и падений. Боб предположил, что теперь Аурора находилась примерно на полпути к восстановлению после недавнего краха. Луч утреннего солнца, пробившийся сквозь окно, высветил на ее щеке полосу толстого слоя пудры, скрывающей что-то от посторонних глаз.

Уставшая до изнеможения, Аурора казалась старше своего возраста. Она заказала омлет и картошку с мясом. "Если будет продолжать в том же духе, - подумал Боб, - то и платье перестанет висеть, как на вешалке." Он хотел спросить, когда она ела досыта в последний раз, но передумал.

- Где твоя скрипка? С собой? - вопрос прозвучал немного глупо, поскольку все пожитки Ауроры умещались в небольшом чемоданчике.

- Сгорела в пожаре. Может, и к лучшему.

- Вся в отца, - Боб поморщился, испугавшись, что задел за живое, но Аурора лишь недовольно покосилась. Боб в очередной раз напомнил себе, что ей всего восемнадцать.

Девушка то и дело поглядывала в сторону кассы. Боб догадался, что она смотрит на газетную стойку.

- На пару недель выпала из жизни, пока навещала семью. Там газет не найдешь. Что-нибудь пишут о Бонни и Клайде? - поинтересовалась Аурора.

Боб отрицательно покачал головой:
- Конкуренты вытеснили банду Барроу с первых страниц. Диллинджер скрылся. Пулемет Келли получил пожизненное. Наверняка так и сгинет в Алькатрасе.

- Что за Алькатрас?

Начали подавать блюда. Боб догадался, что Аурора в перерывах между пережевыванием пищи вынуждает его говорить, чтобы тем временем снова напихать еды в рот. И он начал рассказывать о новом руководстве Алькатраса и о дальнейших планах в отношении тюрьмы. Он продолжал заполнять время воспоминаниями о событиях, произошедших в Вашингтоне. Поведал о связях, которые установил с международной организацией в этих краях, в основном по другую сторону залива, в Беркли.

Вошел мужчина и сел за соседний столик. Боб тут же сменил тему и заговорил о строительстве моста. Когда Аурора закончила трапезу, что не заняло много времени, она без всяких колебаний позволила Бобу оплатить ее завтрак, а затем купить билет на паром. У девчонки Доун в синих джинсах и мысли бы не возникло, чтобы воспользоваться такими женскими привилегиями, которые принимались Ауророй как должное.

2. !\/!ark Lidman

Отрывок из книги «Полостан» (авт. Нил Стивенсон)

Там он нашел небольшое кафе между железнодорожным вокзалом и причалом, заказал кофе и вишневый пирог — сейчас как раз пошла свежая вишня — и стал ждать Дон.

И хотя Дон всегда выделялась среди других, он заметил ее, только когда она подошла к его столику. Казалось, с их прошлой встречи она немного вытянулась — и теперь даже без каблуков была выше большинства мужчин. Ему сразу бросилось в глаза, что у нее поменялась походка. И осанка тоже стала другой. Эти перемены пошли ей на пользу. От беззаботной деревенской девчушки, с которой он был знаком в тысяча девятьсот тридцать втором году, не осталось и следа. Перед ним была сдержанная, осторожная, уверенная в себе девушка.

Оба понимали, что обниматься, да и в принципе демонстрировать свои чувства на публике не стоило. Едва ли у тридцатилетнего инженера было много поводов встречаться с девушкой, которая, судя по ее внешнему виду, еще училась в старшей школе. В Индиане они говорили, что она его кузина из деревни, которая приехала в гости на пару дней, — но здесь в эту легенду никто не поверит. Правду — что его совсем не интересуют женщины — не стоило озвучивать даже в Сан-Франциско.

Он поднялся, пожал ее руку и жестом показал, чтобы она села напротив него. Если их увидит кто-то из сталелитейной компании, он скажет, что встречался с кандидаткой на должность секретаря.

— Дон мертва, — вместо приветствия заявила она.

— Да, я читал об этом в одной из северодакотских газет. Еще думал, ты это или нет.

Услышав это, она подняла бровь. Было заметно, что она еще учится управлять своей мимикой.

— Когда они поняли, что это не Бонни Паркер, то сразу потеряли интерес, — добавил он.

Она кивнула и взяла меню.

— И как же вас теперь величать?

— Ав… Аврора.

Сначала она хотела произнести свое новое имя с характерным резким акцентом. Она явно пока к нему не привыкла.

— Тебя так называл отец, когда вы говорили по-русски. Он всегда делал это с акцентом, проговаривая «в» в первом слоге, — вспомнил он. — Но ты произносишь это имя на американский манер. — Он ухмыльнулся. — А меня все так же зовут Боб.

Официантка подошла к их столику и бросила на Аврору оценивающий взгляд, давая Бобу возможность сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он смотрел, как она, по ее собственному выражению, «выбивалась в люди». Сначала она была немногим лучше оборванки. Но мало-помалу, постепенно она смогла собрать и сшить достаточно приличной одежды, чтобы ее не выгнали из парикмахерской. В конце концов она, словно Золушка, даже попала на настоящий бал, на котором присутствовали армейские генералы и светские дамы. С тех пор она несколько раз переживала взлеты и падения — и сейчас, судя по всему, восстанавливалась после очередного краха. В свете утреннего солнца, проникающего через окно закусочной, он заметил на ее лице плотный слой тональной основы, под которым она спрятала то, что хотела скрыть от посторонних глаз.

Она выглядела очень измотанной и от этого казалась старше своего возраста. Но если она и дальше будет налегать на хэшбраун, это платье будет отлично на ней сидеть. Он хотел спросить, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.

— Ты все еще играешь на скрипке? — вместо этого спросил он.

Глупый вопрос, учитывая, что у нее с собой был лишь небольшой чемодан.

— Она сгорела при пожаре. Может, оно и к лучшему.

— Ты и правда очень похожа на своего отца.

Боб поморщился, понимая, что мог ее задеть, но Аврора криво усмехнулась ему в ответ. Он снова напомнил себе, что ей всего восемнадцать.

Когда она в очередной раз покосилась в сторону кассы, Боб понял, что она смотрела на стойку с газетами.

— Я на какое-то время выпала из жизни. Навещала родных. А туда, где они живут, газеты не доставляют. Есть новости про Бонни и Клайда?

Он покачал головой.

— Боюсь, читатели потеряли к ним интерес. На первых полосах теперь другие грабители. Диллинджер сбежал, Пулемету Келли дали пожизненное. Наверное, он проведет остаток дней в Алькатрасе.

— Где?

Официантка принесла еду, и вскоре Боб заметил, что Аврора задавала ему наводящие вопросы, на которые нельзя было ответить односложными репликами, а сама при этом старалась говорить как можно меньше, больше внимания уделяя своей тарелке. Давая ей возможность поесть, он подробно рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, что оно планирует делать с тюрьмой, о том, что произошло в Вашингтоне, и о новых знакомствах с местными членами Интернационала, в основном с теми, кто обосновался на другом берегу залива, в Беркли.

Когда за соседний столик сел какой-то мужчина, Боб стал говорить только про проект моста. Покончив с едой — это произошло довольно быстро — Аврора позволила ему оплатить ее счёт и купить ей билет на паром. Не вылезающей из джинсов Дон и в голову бы не пришло пользоваться этими привилегиями женственности, но Аврора воспринимала их как должное.

3. #Виктория

Между вокзалом и паромной пристанью он нашёл закусочную. Сел в кабинку, взял себе кофе с вишнёвым пирогом – как раз наступил сезон вишен – и стал дожидаться Дон.
Несмотря на яркую внешность, инженер узнал девушку, лишь заметив у самого столика. Дон подросла на пару дюймов и теперь даже без каблуков была выше среднего мужчины, да к тому же ещё, пройдя через многое, изменила манеру держаться и двигаться, причём отнюдь не к худшему. Восторженная живость деревенской девчонки осталась в ушедшем тридцать втором, сменившись хладнокровием и осторожностью.
Оба знали, что никаких объятий и других проявлений взаимных чувств не будет. Приличных поводов для общения тридцатилетнего холостяка с девушкой, едва вышедшей из школьного возраста, не так уж и много. Легенда о деревенской кузине в гостях, выбранная ими в Индиане, здесь не подходит. Правду о том, что инженер вообще не интересуется женщинами, нельзя произносить вслух даже в Сан-Франциско.
Он привстал, пожимая ей руку, и жестом пригласил сесть напротив. Если кто-нибудь из сталелитейной компании случайно увидит и станет задавать вопросы, можно будет соврать про собеседование на место секретарши.
– Дон больше нет, – объявила она.
– Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, что это могла быть ты.
В ответ она вздёрнула бровь. Уже училась владеть лицом и говорить без слов.
– Как только они поняли, что не Бонни Паркер – потеряли интерес, – добавил он.
Она молча кивнула и потянулась за меню.
– Как же теперь обращаться к вам, юная леди?
– Ав… Аврора. – Она запнулась на первом слоге – не привыкла ещё к новому имени.
– Твой отец называл тебя так, когда вы говорили по-русски, – вспомнил он. – Аврора, через «в». – Он с усмешкой пожал плечами. – А я – просто Боб.
Подошла официантка и смерила её взглядом, дав повод Бобу сделать то же самое. Тем давним летом в Вашингтоне он сам наблюдал, как Дон, что называется, «становилась на ноги». Начав практически с нищеты, подобрала на свалке или сшила вручную достаточно приличную одежду, чтобы не выгнали из салона красоты, а в конце концов смогла явиться настоящей Золушкой на бал с генералами и светскими дамами.
С тех пор она пережила череду взлётов и падений и сейчас, на взгляд Боба, почти оправилась от последнего краха. В лучах утреннего солнца из окна виднелся толстый слой тонального крема у неё на щеке, явно что-то скрывавший.
Она выглядела усталой, осунувшейся и старше своих лет, но заказанная яичница и картофельные оладьи обещали поправить дело, если продолжать в том же духе. Боб хотел спросить, когда она в последний раз ела нормально, но передумал.
– Скрипка всё ещё у тебя?
Вопрос немного странный, поскольку Дон взяла с собой лишь маленький чемоданчик.
– Сгорела... Может, и к лучшему.
– Яблочко от яблоньки, – хмыкнул Боб и тут же одёрнул себя: слишком болезненная тема.
Однако девушка лишь криво усмехнулась в ответ. Надо же, всего восемнадцать, а ни за что не скажешь.
Она всё поглядывала в сторону кассы, где был стенд со свежей прессой.
– Что интересного в новостях? Я недели две провела у родных, а в тех краях нет газет. О Бонни и Клайде что-нибудь пишут?
Боб покачал головой.
– Банде Бэрроу пришлось потесниться, на первых страницах теперь их конкуренты: Диллинждер сбежал, а Пулемётчик Келли получил пожизненное и, скорее всего, закончит свои дни в Алькатрасе.
– Это где? – спросила она с набитым ртом. Заказанные блюда уже появились на столе.
Боб продолжал говорить один, чтобы не мешать ей расправиться с обедом. Рассказал о смене руководства в Алькатрасе и планах его переустройства. Затем пустился в воспоминания о событиях в Вашингтоне и сообщил о своих контактах со здешним отделением Интернационала, в основном на другом берегу залива, в Беркли.
За столик в соседней кабинке уселся какой-то мужчина, и Боб сменил тему, переключившись на проект моста. Покончив с едой, Аврора без колебаний позволила собеседнику оплатить счёт, а следом и билет на паром. Юная Дон в синих джинсах и не подумала бы воспользоваться прерогативами женственности, но теперь принимала их как должное.

4. *Anne Shirley-Cuthbert*

Перевод Anne Shirley-Cuthbert

Он отыскал нужную закусочную при вокзале вблизи порта. Взял кофе и вишневый пирог — как раз подоспели вишни. Сел за столик и стал ждать Доун.

Было трудно её не заметить, и всё-таки он не сразу её узнал. Вдобавок она несколько подросла, что сделало её довольно высокой даже среди мужчин, и это без каблука. Но было и ещё кое-что: пережив так много в свои восемнадцать лет, она стала иначе держать себя и даже двигаться. Она изменилась, и явно не в худшую сторону. Прежняя Доун, та нескладная фермерская девчонка, которой она была всего год назад, превратилась в сдержанную девушку, чье самообладание и осмотрительность говорили о силе, а не о боязливости.

Оба понимали: не будет ни объятий, ни прочих тёплых приветствий. Не очень-то много было здравых предлогов для холостого тридцатилетнего инженера появиться на людях в компании такой юной девушки. Их легенда, годная для Индианы — мол она приехала погостить у своего кузена в городе — здесь бы точно не прошла, а правду о том, что женщины его нисколько не интересуют, стоило держать в тайне даже в Сан-Франциско. Поэтому он встал пожать ей руку и жестом указал на сиденье напротив. Попадись они на глаза кому-нибудь из сталелитейной компании, Боб выкрутился бы, сказав, что перед ним кандидатка на должность секретаря.

― Доун больше нет, ― объявила она.

― Да, в газете писали про Северную Дакоту. Решил, это вполне в твоем духе. ― В ответ она лишь вскинула бровь. Так она училась «говорить» только глазами. ― Они быстро свернули свое расследование, узнав, что это была не Бонни Паркер, ― добавил он. Она кивнула и потянулась к меню. ― И как теперь обращаться к вам, юная леди?

Не привыкшая произносить вслух собственное имя, она запнулась на первом слоге: ― Ав... Аурора.
―Так тебя называет твой отец, ― задумчиво произнес он и уточнил: ― ¹Аурора, но по-русски, через «в»… Так, значит, Аурора? ― усмехнулся он, пожимая плечами. ― А я, как и прежде, просто Боб.

Подошла официантка и окинула Аурору оценивающим взглядом; Боб уловил мгновение сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне на его глазах происходило то, что она сама называла «вытащи себя со дна». Поначалу ей, практически ²хобо, приходилось довольствоваться обносками или вручную мастерить себе вещи, надев которые она могла рассчитывать, что её не вышвырнут из салона красоты. Со временем её всё более улучшающееся положение в обществе позволило ей запросто посещать балы наравне с генералами и светскими дамами, выглядя при этом просто блестяще. С тех пор она не раз вновь оказывалась на уже знакомом дне, и, как рассудил Боб, на момент их встречи она лишь приходила в себя после недавнего происшествия. Утреннее солнце заглянуло ей прямо в лицо, выдав нечто, старательно замаскированное внушительным слоем тональника.

Такая уставшая, даже измученная, она казалась старше своих лет, но сытный завтрак ― вроде той яичницы, что она заказала ― мог бы вернуть ей отнятые стрессом килограммы, если бы она ела, и регулярно. Он даже подумал было поинтересоваться, давно ли она по-настоящему плотно обедала или ужинала, но вовремя одумался, и вместо этого спросил:
― Скрипка ещё у тебя? ― Глупый вопрос, учитывая, что она пришла с одним небольшим чемоданом в руке.

― Сгорела в пожаре. Ну и пусть.

― Знаешь, ты просто копия своего отца, ― Боб и сам поморщился от сказанного ― собственное замечание показалось ему чересчур личным. Но она лишь взглянула на него с недоумением. Он то и дело напоминал себе: ей всего восемнадцать.

Время от времени она поглядывала в сторону кассы. Позже Боб сообразил, что на самом деле она смотрела на газетный стенд у прилавка.

― Я слегка не в курсе последних событий ― ездила проведать своих, а к ним туда новости долго доходят. Есть что-то про Бонни и Клайда?

Он помотал головой:
― Боюсь, банду Бэрроу с первой полосы уже вытеснили конкуренты ― побег Диллинджера, пожизненное Пулемёта Келли… Похоже, из Алькатраса он никогда уже не выйдет.

― Алькатрас? ― переспросила она. Подали еду.

Даже с набитым ртом Аурора продолжала задавать Бобу вопросы, чтоб он избавил её от необходимости говорить самой и она смогла поесть. Пока она запихивала в себя завтрак, он успел рассказать ей, что новое руководство Алькатраса планировало там изменить, а затем стал вспоминать события в Вашингтоне. Упомянул также и о полезных знакомствах в Коминтерне, которыми он обзавёлся в этих краях ― в основном по ту сторону залива, в Беркли.

За соседним столиком появился какой-то тип, и поэтому больше ни о чём, кроме проекта по строительству моста, Боб не говорил. Быстро разделавшись с завтраком, Аурора без колебаний позволила Бобу заплатить и за её завтрак, и за её билет на паром. Доун никогда не согласилась бы с тем, что таковы её женские привилегии, но вот Аурора принимала это как должное.





¹: Оба имени означают начало нового дня ― Доун (англ. Dawn) и Аурора, Аврора на латыни. Русский отец главной героини даёт ей новое имя, что символизирует смену культурной идентичности и, возможно, более широкую метафору трансформации или возрождения.

²: Странствующий рабочий, или бродяга, путешествующий в поисках временных заработков, часто на товарных поездах. Термин появился в США в конце XIX века и ассоциируется с культурой бродяжничества в период Великой депрессии. Хобо часто отличались от обычных бездомных тем, что искали работу и придерживались своего кодекса чести.

5. 030₽НИК

На пути от перрона к паромной пристани инженер-конструктор отыскал забегаловку. Он занял столик и, пока ждал Дон, успел подкрепиться чашкой кофе и пирогом с вишней — как раз наступил ее сезон.

При всей ее заметной внешности он узнал Дон лишь у самого столика. Она слегка вытянулась и теперь, без каблуков, была выше среднего роста. Но дело не только в нем. Жизненные перипетии изменили ее повадки, вплоть до движений. И далеко не в худшую сторону. За какой-то год распущенная девчонка с ранчо превратилась в сдержанную девушку, осторожную, но неопасливую.

Оба понимали: никаких объятий или иных проявлений чувств. Ведь поводов для встречи тридцатилетнего холостяка и девушки, которая годилась в старшеклассницы, было не так уж и много. В их ходовую легенду о том, что родственница из провинции приехала в город погостить, здесь никто бы не поверил. А сказать голую правду о том, что его совсем не интересовали женщины, мужчина не мог: о таких вещах не говорили вслух, даже в Сан-Франциско. Он встал с места, пожал руку и жестом пригласил сесть напротив. На тот случай, если их увидит кто-то из рабочего коллектива и начнет задавать вопросы, был уготован новый предлог: собеседование на должность секретаря.

— Дон ликвидирована, — сообщила она.

— Видел статью в газете. Новость из Северной Дакоты. Допускал, что твоих рук дело.

В ответ поднялась бровь. Она училась пользоваться мимикой, общаться без слов.

— Поняли, что бандитка не Бонни Паркер, и утратили интерес, — добавил он.

Она кивнула и потянулась к меню.

— И как к тебе обращаться, юная леди?

— Ав... Аврора, — запнулась она на первом слоге: еще не приноровилась выговаривать имя на английский манер.

— Так звал тебя отец, когда вы общались на русском языке, — припомнил он. — С присущей буквой «в». Аврора так Аврора, — пожал он плечами и ухмыльнулся. — А я по-прежнему Боб.

Подошла официантка и смерила девушку взглядом, что дало Бобу повод поступить так же. Этим летом в Вашингтоне он стал свидетелем ее, как она выразилась, «самозапуска». Аврора начала с низов: собрала и сшила из чужих обносков путный комплект одежды и устроилась в салон красоты. И до того пошла в гору, что могла, как Золушка, сменить лохмотья на роскошное платье и отправиться на бал с генералами и светскими дамами. С тех пор она пережила немало взлетов и падений. Боб прикинул, что Аврора не до конца оправилась от очередного удара судьбы. Утреннее солнце, бившее в окно, проявило на ее лице пласт тонального крема, который прятал от чужих глаз то, что она хотела.

Аврора выглядела усталой, истощенной, старше своих лет. Заказанный хэш с яйцами помог бы ей не выскользнуть из платья, съешь она его до конца. Боб намеревался спросить, когда она последний раз плотно обедала, но передумал.

— Скрипка при тебе? — последовал нелепый вопрос, ведь Аврора принесла с собой один чемоданчик.

— Сгорела. Может, оно и к лучшему.

— Вся в родителей, — сказав это, Боб поморщился: не хотел задеть за живое. Но она лишь бросила косой взгляд. Боб то и дело напоминал себе о том, что ей восемнадцать.

Аврора поглядывала в сторону кассы. И тут Боб понял: она смотрела на газетную стойку. — Я пару недель не выходила на связь. Навещала родных. Там, где они живут, нет газет. Есть новости о Бонни и Клайде?

Боб покачал головой. — Боюсь, банду Клайда вытеснили с первых полос конкуренты. Диллинджер бежал из тюрьмы. Пулемет Келли был приговорен к пожизненному заключению. Вероятно, он проведет остаток дней в Алькатрасе.

— Что это?

На столе появилась еда. Боб смекнул, что Аврора склоняла его к монологу, чтобы она успела затолкнуть все в рот. Он рассказал о новом руководстве Алькатраса, о планах на эту тюрьму. Затем коротал время, вспоминая о событиях в Вашингтоне. Не скупился на информацию о контрактах, заключенных с Интернационалом в этих краях, в основном через залив в Беркли.

6. Aaron

ПОЛОСТАН. Автор: Нил Стивенсон

Там, между железнодорожным вокзалом и причалом для парома, он нашёл закусочную. Он сидел за столиком, пил кофе, ел вишнёвый пирог – как раз был сезон вишни – и ждал Дон.

Он хорошо её запомнил, но не узнал, пока она не подошла почти вплотную. Она стала выше сантиметра на три, а может быть, и на все пять, и теперь, даже без каблуков, возвышалась над мужчинами среднего роста. Но дело было не только в этом. Она пережила кое-что, из-за чего изменились её манеры и поведение. И не в худшую сторону. Игривая восторженность девчонки с фермы, которой Дон отличалась в 1932 году, сменилась холодным самообладанием, осторожностью, но страха в ней, тем не менее, не ощущалось.

Оба понимали, что не стоит обниматься или ещё как-то проявлять взаимные чувства. Не так уж часто тридцатилетние инженеры-холостяки беседуют с девушками, больше похожими на школьниц. В Индиане они всем говорили, что она его двоюродная сестра, просто приехала к нему на пару дней, но здесь такое не прокатило. А о правде – что женщины его вообще не интересуют, – нельзя заикнуться даже в Сан-Франциско. Он встал, пожал ей руку и указал на диванчик с противоположной стороны стола. Если бы кто-то из сталелитейной компании случайно увидел их и начал задавать неудобные вопросы, он бы сказал, что проводит с ней собеседование на должность секретаря.

– Дон больше нет, – объявила она.

– Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Мне показалось, что речь шла о тебе. – Она приподняла бровь – училась выражать свои мысли мимикой, а не словами.

– Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, интерес сразу же угас, – добавил он.

Она кивнула и взяла меню.

– Так как же мне вас звать, юная леди?

– Ав... Аврора. – Она запнулась на первом слоге, потому что не привыкла произносить своё имя вслух.

– Твой отец так тебя называл, когда вы разговаривали по-русски, – вспомнил он. – Произносил «в» – «Аврора». Но по-английски правильно – «Орора». – Он пожал плечами и ухмыльнулся. – А я всё ещё просто Боб.

Официантка подошла, окинула её оценивающим взглядом, и у Боба появился повод сделать то же самое. Тем летом в округе Колумбия он наблюдал за её «раскруткой», как она говорила. Поначалу она выглядела чуть лучше сельской разнорабочей, но со временем подобрала или сшила сама достаточно приличной одежды, и теперь никому бы не пришло в голову выгонять её даже из салона красоты. В конце концов она поднялась до такой степени, что чувствовала себя настоящей Золушкой на балу с армейскими генералами и светскими львицами. С тех пор у неё уже несколько были и взлёты, и падения. Бобу показалось, что она уже почти оправилась от последней аварии. Луч утреннего солнца упал через окно на толстый слой тонального крема у неё на щеке, скрывающий то, что она не хотела никому показывать.

Она выглядела уставшей, долговязой, старше своих лет. Но если она и дальше будет есть яичницу с мясным рагу, как заказала в этот раз, скоро великоватое платье станет ей в пору. Он хотел спросить, когда она в последний раз ела досыта, но передумал.

– Скрипка все ещё у тебя? – Глуповатый вопрос: у неё с собой был только небольшой чемоданчик.

– Сгорела. Наверное, так даже лучше.

– Яблоко от яблоньки. – Боб тут же нахмурился, едва произнёс это, и подумал, что пословица слишком близка к истине. Но девушка лишь бросила на него взгляд, полный иронии. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Она всё поглядывала в сторону кассы. Боб понял, что её внимание обращено на стойку с газетами.

– Пару недель назад я выпала из реальности. Была в гостях у родственников. Там, где они живут, газет нет. Есть новости о Бонни и Клайде?

Он помотал головой.

– Боюсь, конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых полос газет. Диллинджеру удалось сбежать. Пулемётчика Келли отправили в тюрьму до конца жизни. Наверняка он так и скончается в Алькатрасе.

– Где?

Принесли еду. Боб понял, что Аврора хочет, чтобы он ей что-нибудь говорил, пока она спокойно поест. Он рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, что они планируют делать с тюрьмой. Затем перешёл к воспоминаниям о том, что произошло в округе Колумбия, просто чтобы не молчать. Он упомянул, как наладил связи с Интернационалом в этих краях, в основном по ту сторону залива, в Беркли.

Вошёл мужчина и сел за соседний столик. Дальше Боб рассказывал только о проекте моста. Когда Аврора всё доела, довольно быстро, она не выказала никаких возражений, когда он заплатил за заказ, а потом купил ей билет на паром. Эти женские прерогативы никогда бы не пришли в голову девочке Дон, по-простому одетой в синие джинсы, но теперь она приняла всё как должное.

7. Abul

POLOSTAN by Neal Stephenson


Вот здесь, между железнодорожной станцией и паромной пристанью, он увидел дешевенький ресторанчик. Зашел, сел в кабинку и, ожидая Дону, заказал кофе и порцию вишневого – как раз шел сезон вишен – пирога.


Несмотря на выделяющуюся внешность Доны, инженер узнал ее только уже возле своего столика. Она вытянулась и даже без каблуков рост ее все равно был выше среднего. Жизненные испытания изменили ее манеру держаться, двигаться. Что было не так уж и плохо. Вместо непосредственности девчушки с фермы в 1932 году у нее появилась спокойная сдерженность, осторожность без какого-либо чувства страха.


Оба знали, что прилюдно ни обниматься, ни выражать еще какие бы то ни было эмоции они не будут. Не так-то много ситуаций, когда разговор тридцатилетнего неженатого инженера и девушки похожей на старшеклассницу не вызовет вопросов. В штате Индиана их легенда была, что якобы двоюродная сестра приехала из деревни на пару дней в гости; здесь такое уже не пройдет. А о правде – его полное отсутствие какого-либо интереса к женскому полу – не могло быть и речи, даже в таком городе как Сан Франциско. Он приподнялся пожать ей руку и жестом пригласил сесть напротив. Если кто-нибудь из компании по производству стали увидит их и начнет расспрашивать, он скажет, что проводит собеседование на вакансию секретаря.


— Доны больше нет, – обьявила она.


— В газете печатали. Северной Дакоты. Так и подумал, что, может быть, про тебя.


В ответ она только изогнула бровь, учась все больше отвечать мимикой...а не словами.


— Интерес у них пропал сразу же как только стало понятно, что это не Бонни Паркер, – продолжил он.


Кивнув, она потянулась за меню.


— Как теперь тебя звать будем?


— Ав... Аврора, – запнувшись произнесла она. Ей было непривычно называть себя своим настоящим именем.


— Отец твой так тебя звал, когда вы по-русски разговаривали, – задумчиво произнес инженер. – Аврора... Ну, пусть так и будет тогда.


Пожав плечами, он широко улыбнулся:


— А я как был Боб, так и остался.


Официантка подошлка к их столику и смерила Дону взглядом; Боб тут же не преминул тоже окинуть ее с головы до ног. В то лето в Вашингтоне, Дона, по ее собственным словам, «сидела на мели». В начале ей пришлось, как бродяжке, искать или латать себе более-менее приличную одежонку, так, чтобы не прогнали из дешевого маникюрного салона. Она довольно быстро сумела вскарабкаться по социальной лестнице, так, что могла приехать как Золушка на бал и общаться с военными генералами и светскими матронами. С тех пор Дона падала на колени и поднималась не один раз. Боб был уверен, что сейчас она в очередной раз пережила падание. Лучи утреннего солнца из окна ресторана падали на ее лицо, одна сторона которого была покрыта толстым слоем тонального крема, пряча то, что ей хотелось скрыть от окружающих.


Выглядела Дона уставшей, на пределе сил, старше, чем на самом деле. Но если продолжать завтракать каждый день яичницей с картофильными котлетками, то платье быстро перестанет висеть на ней как на вешалке. У инженера промелькнула мысль спросить девушку, когда она в последний раз нормально ела, но он так и не решился.


— Скрипка с тобой?


Его вопрос прозвучал глуповато: в руке у нее был только небольшой чемоданчик.


— Сгорела при пожаре. Что, может, и к лучшему.


— Вся в отца.


Едва проговорив, Боб знал, что задел за живое. В ответ она лишь натянуто улыбнулась. Все же забывать, что ей всего лишь восемьнадцать, ему никак не следует.


Взгляд ее несколько раз возвращался к кассе и Боб только сейчас понял, что смотрела она на стенд с газетами.


— Меня пару недель не было, домой ездила. Туда газеты не доходят. Что слышно о Бонни и Клайде?


Он покачал головой:


— Похоже, конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых страниц газет. Диллинджеру удалось сбежать. Келли-автомат получил пожизненный срок. Не удивлюсь, если закончит в Алькатрасе.


— Где?


Принесли еду. Боб хорошо понимал, зачем Аврора сыпала вопросами. Пока он говорил, она жадно ела. Сначала рассказал ей о новых владельцах Алькатраса и их планах. Потом, чтобы убить время, повспоминал о времени, проведенном в столице страны. И, наконец, сообщил о своих контактах с местными представителями «Интернэшнл», которые по большей части находились в городке Беркли на другом берегу залива.


В кафе зашел новый посетитель и занял соседнюю кабинку. После этого Боб уже говорил только о строительстве моста. Быстро поев, Аврора приняла как должное то, что инженер заплатил сначала за ее еду, а потом и за билет на паром. Так вели себя только женщины. Девочке Дон в голубых джинсах такое даже и в голову бы не пришло, а сейчас она другого и не ожидала.

8. Aeril

Полостан
Нил Стивенсон

Там, между железнодорожной станцией и паромным причалом, Боб нашел маленькую закусочную. Устроившись на диванчике, он пил кофе с куском вишневого пирога - стоял сезон вишни - и ожидал Зори.

Девушка была очень приметной, но Боб узнал ее лишь когда она приблизилась к столику. Она подросла еще на дюйм-два, и даже без каблуков теперь казалась выше, чем средний мужчина. Но дело было не только в этом. Пережитое изменило ее манеру держаться, манеру двигаться. И не в худшую сторону. Игривая жизнерадостность деревенской девочки из 1932 года сменилась хладнокровным самообладанием и настороженностью, но без страха.

Они не ожидали друг от друга объятий или какого-либо иного проявления взаимных чувств. Не так много поводов у тридцатилетнего холостяка-инженера вести у всех на виду беседу с молодой девушкой, по возрасту - старшеклассницей. Легенда, которую они использовали в Индиане - что Зори была его деревенской кузиной, приехавшей в город на несколько дней - здесь не прокатила бы. А правду о том, что женщины его совершенно не интересовали, нельзя было высказать вслух даже в Сан-Франциско. Боб поднялся пожать ей руку, потом указал на сидение напротив. Если кто-нибудь из сталелитейной компании случайно увидит их и начнет задавать вопросы, он скажет, что проводил собеседование на должность секретаря.

- Зори мертва, - объявила она.

- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Думал, это могла быть ты.

Она подняла бровь в ответ. Научилась использовать мимику - говорить без слов.

- Они поняли, что это не Бонни Паркер, и утратили интерес, - добавил он.

Девушка кивнула и потянулась к меню.

- Как мне вас теперь называть, юная леди?

- Ав… Аврора, - не привыкшая произносить свое имя, она запнулась на первом слоге.

-Так тебя называл отец когда вы разговаривали по-русски, - припомнил он. - С таким "р" - "Авррора". Ну, значит, Аврора. - Он пожал плечами и ухмыльнулся. - Я по-прежнему просто Боб.

Подошедшая официантка, оценивающе посмотрела на девушку, отчего Боб, делавший то же самое, почувствовал себя не таким виноватым. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за ее "улучшайзингом", как она это называла. Сперва одетая ненамного лучше бродяжки, она подобрала или сшила самостоятельно достаточно приличных нарядов, так что из салона красоты ее бы не вышвырнули, и со временем настолько продвинулась, что и на балу с армейскими генералами и светскими дамами сошла бы за настоящую Золушку. С тех пор у нее было несколько периодов подъема и спада, и по оценке Боба, сейчас она пребывала где-то на полпути к восстановлению после очередного обвала. Луч утреннего солнца, проникавший через окно закусочной, высветил полоску плотного тонального крема с одной стороны лица, маскирующего то, что девушке показывать не хотелось.

Она выглядела усталой, старше своего возраста, и одежда на ней висела. Но яйца и тушеное мясо с картошкой и овощами, которые заказала Аврора, помогли бы "дорасти" до этой одежды - если будет продолжать в том же духе. Боб хотел спросить, когда она в последний раз плотно ела, но передумал.

- А скрипка еще с тобой? - Вопрос прозвучал немного нелепо, ведь с собой у нее был только небольшой чемоданчик.

- Пропала в огне. Возможно, оно и к лучшему.

- Ты вся в отца. - Боб поморщился при этих словах, сообразив, что мог ими ранить. Но она лишь искоса на него посмотрела. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Она несколько раз взглянула в сторону кассы, и Боб догадался, что она смотрит на стойку с газетами.

- Последние несколько недель я была малость не в курсе дел. Гостила у родичей. Там, где они обитают, газет никаких. Есть новости про Бонни и Клайда?

Он покачал головой.
- Боюсь, банду Барроу вытеснили с первых полос конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулемет Келли приговорен к пожизненному заключению. Вероятно, закончит свои дни в Алькатрасе.

- Как так?

Еда наконец появилась. Боб понимал, что Аврора между делом побуждает его говорить для того, чтобы успевать запихивать еду себе в рот. И поэтому он стал рассказывать про новое назначение Алькатраса и про то, как это место теперь будут использовать. А потом продолжил заполнять паузы воспоминаниями о событиях в Вашингтоне. Сообщил ей о своих контактах с Интернационалом Сан-Франциско, в основном по другую сторону залива, в Беркли.

За соседний столик сел вошедший мужчина. После этого Боб просто говорил о проекте моста. Покончив с едой - что заняло не так много времени - Аврора без колебаний позволила заплатить за нее, а потом - купить ей билет на паром. Эти привилегии женственности и в голову не пришли бы Зори - девочке в синих джинсах, но теперь она приняла их как должное.

9. Ag

Там, между железнодорожным вокзалом и паромной пристанью, он нашел закусочную. Уселся в кабинке и в ожидании Дон заказал вишневый пирог — сезон ягод был в разгаре — и кофе.


Она выделялась из толпы, и все же он не узнал её, пока она не подошла к столику почти вплотную. Дон подросла ещё на пару дюймов и теперь даже без каблуков была выше среднего роста. Но дело было не только в этом. Испытания, через которые она прошла, изменили Дон. Не то чтобы в худшую сторону. Просто ее осанка, манера двигаться стали иными. На место бесшабашной жеребячьей игривости деревенской девчонки из тридцать второго года пришли хладнокровие и сдержанность. И настороженность, но без всякого испуга.


Оба понимали, что объятия и прочие явные проявления чувств невозможны. Если бы их увидели вместе, им и без того было бы непросто найти правдоподобную причину для свидания тридцатилетнего неженатого инженера с молоденькой девушкой, по возрасту старшеклассницей. Объяснение, которое они использовали в Индиане, — будто она его кузина из сельской глубинки, приехавшая в город на несколько дней, — здесь не годилось. Сказать чистую правду — что он вообще не интересуется женщинами, — было тем более невозможно, даже в Сан-Франциско. Боб встал, пожал ей руку, указал на сиденье напротив. Если кто-нибудь из сталелитейной компании увидит их, он скажет, что беседует с претенденткой на должность секретаря.


— Дон больше нет, — сообщила она.


— Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Все гадал, не про тебя ли.


В ответ она лишь приподняла бровь. Пыталась объясняться с помощью одной мимики.


— Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, сразу потеряли интерес, — добавил он.


Она кивнула, затем потянулась за меню.


— Итак, как мне вас называть, юная леди?


— Ав… Аурора. — Она запнулась на первом слоге, еще не привыкнув к новому имени.


— Твой отец называл тебя так, когда вы с ним говорили по-русски, — вспомнил Боб. — Он произносил через «в» — «Аврора». Но ведь это то же самое, что Аурора. — Он пожал плечами и усмехнулся. — А я по-прежнему просто Боб.


Подошедшая официантка бесцеремонно пялилась на Аурору. Боб подумал, что тем летом в Вашингтоне он и сам вот так же, с не меньшим любопытством следил за тем, как Аурора, по ее выражению, «поднималась со дна». Поначалу находясь на грани нищеты, чтобы не потерять работу в салоне красоты, она сумела составить себе приличный гардероб, кое-что отыскала в мусорных баках, что-то смастерила сама. Дела пошли в гору, и внезапно она, словно Золушка на балу, очутилась в обществе генералов и светских дам. С тех пор она пережила несколько взлётов и падений. Бобу показалось, что она уже почти оправилась от последней катастрофы. Ближе к полудню яркие солнечные лучи, падавшие в окно, высветили плотную полоску тонального крема на щеке, маскирующую то, что она хотела бы скрыть.


Аурора выглядела усталой, осунувшейся, старше своих лет. Она заказала яйца и мясо с овощами. Возможно, если бы она питалась так постоянно, то со временем платье не висело бы на ней мешком, как сейчас. Боб хотел спросить ее, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.


— Скрипка всё ещё у тебя? — Глупый вопрос, поскольку с собой у нее был только маленький чемоданчик.


— Пропала во время пожара. Может, и к лучшему.


—Ты просто вылитый отец.


Только произнеся эти слова, Боб спохватился, что они могут ранить ее, и поморщился. Но она лишь искоса взглянула на него. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.


Она несколько раз взглянула в сторону кассы. Боб догадался, что ее интересует стойка с газетами.


— Последние пару недель я не следила за новостями. Навещала родных. А в той местности нет газет. Что слышно о Бонни и Клайде?


Он покачал головой.


— Увы, коллеги-конкуренты потеснили их с первых полос. Диллинджер сбежал из тюрьмы. А Пулемёту Келли дали пожизненное. Скорее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе.

— А что это?


Стали подавать еду. Боб разгадал уловку Ауроры, которая, изредка переставая жевать, специально задавала ему вопросы, чтобы не отрываться от еды, пока он отвечает. Он говорил о новом руководстве Алькатраса, о том, какие перемены грядут в тюрьме. Тянул время, заполняя его воспоминаниями о жизни в Вашингтоне. Рассказал о контактах, которые установил с Международной организацией в этих краях, в основном по ту сторону залива в Беркли.


В зал вошел мужчина и уселся за соседний столик. После этого Боб заговорил о проекте моста. Когда Аурора закончила завтрак — а это произошло довольно скоро, — она с легкостью позволила ему заплатить за еду, а затем купить ей билет на паром. Подобное было немыслимо для носившей синие джинсы малышки Дон, Аурора же восприняла эту женскую привилегию как должное.

10. Alexander8887

Полостан – автор Нил Стивенсон

Между железнодорожным вокзалом и причалом для паромов, он отыскал закусочную. Он сидел в кабинке, пил кофе вприкуску с куском вишневого пирога — в это время года поспели вишни — и дожидался Доун.

Хотя девушка и бросалась в глаза, он не узнал ее, пока та не подошла вплотную к столу. Она вытянулась еще на дюйм-другой и теперь, даже в балетках, превосходила ростом среднего мужчину. Впрочем, она переменилась не только внешне. Пережитые в прошлом события сказались на манере ее поведения и движения, причем в лучшую сторону. Лихость сельской девушки, какой Доун была в 1932 году, сменилась хладнокровием, бдительностью и бесстрашием.

Оба понимали: не будет никаких объятий, никакого другого проявления взаимной симпатии. Ведь бывает не так уж много случаев, когда тридцатилетнего инженера-холостяка видят в обществе девушки, которая по возрасту годится в старшеклассницы. История для прикрытия, придуманная ими в Индиане — что она приходится ему родственницей из провинции и приехала погостить на несколько дней — тут не прокатит. А правду – что женщины ему совершенно безразличны – нельзя разглашать, даже в Сан-Франциско. Он встал, пожал ей руку и указал на сиденье напротив. Если какой-нибудь сотрудник сталелитейной компании случайно застанет их и станет задавать вопросы, он заверит, что проводит с ней собеседование на должность секретарши.

— Доун умерла, — объявила она.

— Я читал статью в газете. Новости из Северной Дакоты. Предположил, что это ты.

При этих словах, она приподняла бровь. Она овладевала мимикой – умением говорить без слов.

— Как только выяснилось, что Бонни Паркер ни при чем, они потеряли интерес к делу, — добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

— Так, как же мне к вам обращаться, юная леди?

— Ау-Аврора.

На первом слоге она запнулась: не привыкла произносить собственное имя на иностранный манер.

— Тебя так раньше звал папа, когда вы разговаривали по-русски, — припомнил он. — Налегал на букву В. Здесь же имя пишется и произносится по-другому.

Он пожал плечами и ухмыльнулся.

— А я все еще просто Боб.

Подошла официантка, смерила девушку оценивающим взглядом, и Боб нашел повод сделать то же. Тем летом в округе Колумбия он наблюдал, как она, по собственному выражению, «пробивает себе дорогу». Начав свой карьерный путь немногим лучше какого-нибудь бродяги, она раскопала или сшила вручную предостаточно добротной одежды, и ее не вышвырнули из салона красоты. В конце концов, она вскарабкалась по служебной лестнице настолько высоко, что стало впору выходить на бал с армейскими генералами и светскими матронами, словно Золушке при полном параде. С тех пор она претерпела несколько периодов взлетов и падений. По прикидкам Боба, она преодолела приблизительно полпути к восстановлению после самого последнего фиаско. Утреннее солнце, проглянувшее в окно закусочной, высветило полосу густого тонального крема на одной стороне лица девушки, скрыв то, что ей не хотелось выставлять напоказ.

(Примечание: Округ Колумбия – официальное название Вашингтона, столицы Соединенных Штатов.)

Вид у нее был утомленный, осунувшийся, не по годам старый. А закусив заказанными яйцами с хэшем, она раздобреет, если продолжит есть в том же духе. И платье станет в обтяжку. Он подумывал спросить, когда она в последний раз сытно ела, но передумал.

(Примечание: Хэш – популярное блюдо, состоящее из измельчённого мяса, картофеля и лука, обжаренных на сковороде. Название происходит от фр. hacher, что означает «нарезать».)

— У тебя осталась скрипка?

Вопрос показался ему чуточку глупым, ведь она принесла только маленький чемоданчик.

— Сгорела при пожаре. Пожалуй, оно к лучшему.

— Ты и впрямь вся пошла в отца.

И при этих словах, Боб поморщился: чего доброго, затронул больное место. Девушка же лишь искоса взглянула на него. Приходилось без конца напоминать себе: ей всего восемнадцать.

Она пару раз бросила взгляд в сторону кассового аппарата. Боб сразу догадался, – она смотрит на стойку с газетами.

— Последние пару недель я была не в курсе дел. Навещала семью. Там, где они живут, газеты не выпускают. Есть новости о Бонни и Клайде?

(Примечание: Бонни Элизабет Паркер (1 октября 1910 — 23 мая 1934) и Клайд Чеснат Бэрроу (24 марта 1909 — 23 мая 1934) — американские грабители, действовавшие во времена Великой депрессии.)

Он помотал головой.

— Боюсь, конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых полос газет. Диллинджер сбежал. Пулемета Келли упекли пожизненно. Того и гляди, кончит свои дни в «Алькатрасе».

(Примечание: Банда Бэрроу – американская преступная группировка времен Великой депрессии, возглавляемая Клайдом Бэрроу, который получил особую известность благодаря своему роману с Бонни Паркер.)

(Примечание: Джон Герберт Диллинджер (12 июня 1903 — 22 июля 1934) — американский преступник первой половины 1930-х годов, грабитель банков, враг общества номер 1 по классификации ФБР. За всё время своей преступной деятельности ограбил около двух десятков банков и 4 полицейских отделения, дважды бежал из тюрьмы, а также был обвинён в убийстве полицейского в Чикаго, однако не был за это осуждён.)

(Примечание: Джордж Келли Барнс (известный как Пулемёт Келли (англ. Machine Gun Kelly) — американский гангстер времён сухого закона. В октябре 1933 года его приговорили к пожизненному лишению свободы в тюрьме Алькатрас за похищение нефтяного магната Чарльза Уршела, совершённое в июле 1933 года. В 1951 году был переведён в тюрьму Левенуэрт, где и умер от сердечного приступа 18 июля 1954 года. Похоронен на кладбище в Коттондейле, штат Техас.)

— Что за Алькатрас?

Принесли блюда. Боб сообразил, что Аврора, в перерывах между укусами, подталкивала его к разговору, с намерением самой запихнуть еду в рот. И он рассказал о новом руководстве Алькатраса и его планах на тюрьму. Потом, желая занять время, углубился в воспоминания о случившемся в округе Колумбия. Он проинформировал ее о своих связях, установленных с отделениями международной организации в этих краях, главным образом в Беркли по ту сторону залива.

(Примечание: Беркли - город на восточном берегу залива Сан-Франциско, в округе Аламида штата Калифорния; входит в область залива Сан-Франциско. Назван по имени епископа, философа-идеалиста Джорджа Беркли (1685—1753).)

Вошел мужчина и занял соседнюю кабинку. После этого Боб рассказал лишь о проекте по строительству моста. Когда Аврора все доела, — что не заняло много времени, — она без колебаний позволила ему заплатить за себя, и купить билет на паром. Таковы привилегии зрелой женщины, которые не приходили в голову девушке-Доун в голубых джинсах; теперь же она принимала их как должное.
 

11. alex_and_rina

ПОЛОСТАН Нил Стивенсон


Там, между железнодорожным вокзалом и пристанью, он и нашел закусочную. Он сидел за столом в одной из кабинок, пил кофе с кусочком вишневого пирога — как раз был сезон вишни, — и ждал Дон.


Какой бы примечательной ни была ее внешность, узнал он Дон, только когда та почти дошла до его стола. Она немного подросла и теперь даже в сандалиях на плоской подошве была выше среднестатистического мужчины. Но дело было не только в этом. Пережитое ею изменило то, как она держала себя, как она двигалась. И все — к лучшему. На смену ребяческой восторженности девчонки с фермы Дон из 1932-го года пришла хладнокровная сдержанность, настороженность без тени страха.


Они оба знали, что не будет никаких объятий или какой-либо иной демонстрации чувств. По пальцам можно было пересчитать ситуации, в которых тридцатилетний холостяк-инженер мог быть замечен разговаривающим с девушкой, чей возраст все еще позволял ей сойти за ученицу старшей школы. Прикрытие, которое они использовали в штате Индиана, — она его двоюродная сестра из деревни, приехала погостить в город на пару дней, — тут бы не сработало. А правду — женщины ему были вообще не интересны — нельзя было произнести вслух, даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать Дон руку, а затем жестом пригласил ее сесть напротив. Случись кому-нибудь, связанному с компанией по производству стали, увидеть их и начать задавать вопросы, он сказал бы, что проводит с ней собеседование на должность секретарши.


— Дон мертва, — сообщила она.


— Видел в газете. Северная Дакота. Предположил, что это могла быть ты.


Дон только приподняла бровь. Она училась пользоваться мимикой — говорить без слов.


— Как только стало понятно, что это был не Бонни Паркер, они бросили это дело, — добавил он.
Она кивнула, затем потянулась взять меню.


— Так как же мне называть тебя, юная леди?


— Ав-, — она запнулась, еще не привыкшая к звуку собственного имени, — Аурора.


— Твой отец так звал тебя, когда вы с ним говорили по-русски, — вспомнил он.


— Произносил это с русской «в» — Аврора. Но теперь я — Аурора.


Он пожал плечами и усмехнулся.


— А я так и остался Бобом.


К их столику подошла официантка и оценивающе посмотрела на Аурору, тем самым дав повод Бобу сделать то же самое. Этим летом в Вашингтоне он стал свидетелем того, что по ее мнению значило «сделать из дерьма конфетку». Вначале она выглядела немногим лучше бродяжки, потом отыскала где-то или сшила сама достаточно приличные вещи, чтобы не быть выставленной вон из какого-нибудь салона красоты. В конечном счете она достигла того, что могла, как самая настоящая Золушка, пойти на бал с армейскими генералами и светскими львицами. С тех пор она успела пережить парочку взлетов и падений. Боб предполагал, что сейчас она как раз была на середине пути к исцелению после последнего из таких вот падений. Свет полуденного солнца, проникающий сквозь окна закусочной, осветил полосу плотного слоя тонального крема на ее щеке, скрывающего то, что, по ее мнению, не предназначалось для чужих глаз.


Аурора выглядела, уставшей, осунувшейся, гораздо старше своих лет. Но хэш с яйцами, который она заказала, должен был помочь платью не свалиться с нее, случись ей потом снова недоедать. Он подумал было о том, чтобы спросить, когда она в последний раз наедалась досыта, но предпочел промолчать.


— Скрипка все еще у тебя?


Вопрос был, в общем-то, глупый, учитывая, что с собой у нее был только маленький чемодан.


— Сгорела во время пожара. Да оно и к лучшему.


— И, правда, вся в отца.


Еще недоговорив, Боб поморщился — уж слишком эти слова задевали за живое. Но она лишь искоса посмотрела на него. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей было всего восемнадцать.


Пару раз она посмотрела в сторону кассы. Теперь Боб понимал, что она смотрит на стойку с газетами.


— Не следила за новостями последние несколько недель. Навещала родных. Там не найти ни одной газеты. Есть новости о Бонни и Клайде?


Он покачал головой.


— Боюсь, что банде Бэрроу пришлось уступить конкурентам первые полосы газет. Диллинджеру удалось сбежать. Пулемету Келли дали пожизненное. Скорее всего, он закончит свою жизнь в Алькатрасе.


— Это еще что такое?


Им начали подавать еду. Боб догадался, что она, в перерывах между пережевыванием пищи, заставляла его самому вести беседу, чтобы у нее было время затолкать очередной кусок чего-нибудь съестного в рот. Так что он рассказал ей о новых порядках в Алькатрасе и о том, что собираются сделать из этого места. Затем он, чтобы занять время разговором, пустился в воспоминания о произошедшем в Вашингтоне. Он поделился с Ауророй информацией о тех контактах с Интернационалом, которые наладил в этих местах, в основном по другую сторону залива в Беркли.


Какой-то мужчина зашел в закусочную и сел за стол в соседней кабинке. Боб тут же заговорил о проекте строительства моста. Когда Аурора закончила есть, что не заняло у нее много времени, она без колебаний позволила ему заплатить за еду и затем купить ей билет на паром. Это были те женские привилегии, которые Дон, девчонке в синих джинсах, даже не пришли бы в голову, а теперь она принимала их как должное.

12. Alina

Нил Стивенсон «Полостан»

Там он наткнулся на придорожное кафе, расположенное между железнодорожным вокзалом и пристанью. Он сел на диван, находящийся за столиком, выпил чашку кофе, съел кусочек вишневого пирога — как раз был сезон вишни — и стал ждать Дон.

И хотя Дон отличалась от других, он не узнал ее, пока она не подошла к его столику почти вплотную. Она подросла еще на несколько сантиметров и теперь, даже надев обувь на плоской подошве, ростом была выше среднего. Но дело было не только в этом. После некоторых событий, произошедших в жизни Дон, она стала по-другому вести себя, и в ее движениях было что-то иное. Но эти изменения не были в худшую сторону. Тот игривый настрой деревенской девчонки, какой она была в 1932 году, сменился хладнокровием, настороженностью, но без отсутствия страха.

Они оба понимали, что не будет никаких объятий или ещё какого-то проявления чувств. И было не так много обстоятельств, при которых тридцатилетнего холостяка, инженера по профессии, могли заметить в компании столь юной девушки. Та легенда, которой они придерживались в Индиане, — будто она - его родственница из провинции, приехавшая к нему погостить на пару дней, — здесь не пройдет. И правду, которая заключалась в том, что женщины его совсем не интересовали, нельзя было оглашать вслух даже в Сан-Франциско. Он встал, чтобы поприветствовать её, и жестом предложил присесть напротив. Если кто-то из металлургического предприятия увидит их вместе и начнет задавать вопросы, то он скажет, что проводил собеседование на должность секретаря.

- Дон умерла, - произнесла она.

- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Предположил, что это могла быть ты. В ответ на это она вскинула брови. Она училась использовать мимику, что позволяло говорить без слов.

- У них пропал интерес, как только они поняли, что это не Бонни Паркер, - добавил он.

Она кивнула в ответ и взяла меню.

- Итак, юная люди, как могу к Вам обращаться?

- Ав… Аврора, - она запнулась на первом слоге, так как ещё не привыкла произносить собственное имя.

- Раньше, когда вы с отцом говорили по-русски, он называл тебя этим именем, - вспомнил он. «Он произносил твоё имя через «в» - Аврора. Но, несмотря на то, что ты произносишь свое имя по-другому, это всё то же самое имя «Аврора». Он пожал плечами и усмехнулся. «А меня, как и прежде, зовут Боб».

К их столику подошла официантка и окинула Аврору оценивающим взглядом, что подталкивало Боба сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как Аврора «добивается всего сама», как она это называла. Начав свой жизненный путь чуть лучше, чем бродяга, она обзавелась достаточным количеством подобающей одежды, что помогло ей остаться работать в салоне красоты. И наконец она достигла вершины айсберга в карьере: она, как настоящая Золушка, могла посещать балы, на которых присутствовали генералы и светские дамы. С тех пор она пережила несколько взлётов и падений. Боб полагал, что она уже почти оправилась после недавних жизненных перипетий. Лучи утреннего солнца, пробивающиеся в окно кафе, осветили полоску плотной тональной основы на одной стороне её лица. При помощи косметики она скрывала то, что не хотела показывать другим.

Аврора выглядела уставшей, осунувшейся, старше своих лет. Но яйца и хэш, которые она заказала, могли бы помочь ей восстановиться. Сначала Боб хотел спросить, когда она в последний раз сытно ела, но передумал.

- Твоя скрипка ещё с тобой? Вопрос был немного глупый, так как всё, что она привезла с собой, - это небольшой чемодан.

- Она потерялась во время пожара. Может, это и к лучшему.
- Ты вся в отца. Как только Боб произнес это, он вздрогнул, так как понял, что мог немного задеть её за живое. Но она лишь бросила на него взгляд искоса. Бобу пришлось напомнить себе, что ей всего лишь восемнадцать лет.
Она пару раз посмотрела пристально на кассовый аппарат. И тогда Боб понял, что смотрела она на газетную стойку. «Последние несколько недель я была не в курсе всего, что происходит, так как ездила в гости к семье. А там, где они живут, газет нет. Есть новости о Бонни и Клайд?»
Он покачал головой. «Боюсь, первая полоса в газете теперь принадлежит конкурентам банды Бэрроу. Диллинджер исчез. Келли «Пулемёт» получил пожизненный срок. Возможно, остаток жизни он проведет в Алькатрасе».
- Как же так?
Официантка начала подавать еду. Боб понял, что во время того, как Аврора пережевывала пищу, она как бы намекала ему начать вести диалог, пока она будет занята завтраком. Он рассказал ей о новом руководстве Алькатраса и объяснил, что оно планирует сделать с тюрьмой. Боб продолжил занимать время, предаваясь воспоминаниям о произошедшем в Вашингтоне. Он предоставил ей информацию о контактах, которые установил с Интернационалом в этих краях, преимущественно вдоль залива в Беркли.

В кафе вошел человек и сел за соседний столик. После этого Боб рассказал лишь о проекте строительства моста. Окончив прием пиши, что заняло у Авроры не так много времени, она без малейших сомнений позволила Бобу расплатиться за еду и купить ей билет на паром. Это были свойственные женщинам прерогативы, которые никогда бы не пришли в голову девчонке в синих джинсах по имени Дон, но которые теперь она принимала как должное.

13. Alina Malfoy

«Полостан» Нил Стивенсон

Между железнодорожным терминалом и паромным причалом он обнаружил закусочную. Он сидел в будке, попивая кофе и наслаждаясь куском вишневого пирога — как раз был сезон вишни, — и ждал Доун.

Она была необыкновенной девушкой, однако он не узнал ее, пока она не приблизилась к столу. Она подросла на дюйм или два и даже в балетках была выше среднестатистического мужчины. Но это не все. Она прошла через испытания, изменившие то, как она теперь себя держала, как двигалась. И отнюдь не в худшую сторону. Ребячливая игривость деревенской девчонки, коей была Доун в 1932 году, сменилась спокойствием, самоконтролем и осторожностью, но без капли страха.

Они оба знали, что объятий и прочих проявлений теплых чувств не будет. Не так уж много было причин, по которым тридцатилетний холостой инженер мог быть замечен, беседующим с девочкой школьного возраста. В Индиане их прикрытием была история, якобы она его кузина, приехавшая в город из деревни на пару дней. Однако здесь такое не прошло бы. А правду о том, что он не проявляет никакого интереса к женщинам, нельзя было озвучить даже в таком городе, как Сан-Франциско. Он встал, чтобы пожать ей руку, и жестом указал на место напротив. Если бы их увидел кто-то, причастный к сталелитейной компании, и начал задавать вопросы, он бы сказал, что проводит с ней собеседование на должность секретаря.

— Доун мертва, — объявила она.

— Видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, это могла быть ты.

В ответ она лишь изогнула бровь. Она училась использовать свое лицо — говорить без слов.

— Как только выяснили, что это была не Бонни Паркер, они потеряли интерес, — добавил он.

Она кивнула и потянулась к меню.

— Так как мне к тебе обращаться, юная леди?

— Аввв… Аврора, — она споткнулась о первый слог, непривычная к звучанию собственного имени.

— Твой отец называл тебя так, когда вы говорили на русском, — вспомнил он. — Он еще так жестко произносил «в» — Аввв-рора. Ну пусть будет Аврора. — Он пожал плечами и ухмыльнулся. — А я все еще просто Боб.

Официантка подошла и окинула ее изучающим взглядом, давая Бобу повод проделать то же самое. В то лето в Округе Колумбия ему довелось наблюдать ее «первые шаги», как она сама то называла. Имея вначале едва ли больше, чем бездомные, она шила сама или находила среди мусора одежду достаточно приличную, чтобы не быть выгнанной из салона красоты. В конце концов она достигла таких высот, что словно Золушка могла посещать балы, на которых присутствовали военные генералы и дамы из высшего общества. С тех пор она испытала взлеты и падения. Боб предположил, что сейчас она была на середине пути к исцелению после последнего несчастья. Сквозь окно утреннее солнце осветило закусочную, позволив увидеть полоску плотно нанесенного тонального средства на одной стороне ее лица, призванного скрыть что-то от чужих глаз.

Она выглядела уставшей, вытянувшейся, взрослой не по годам. Но заказанные ею хэш* с яйцами заставят ее располнеть, если она продолжит так питаться. Он хотел было спросить, когда она в последний раз ела нормальную еду, но передумал.

— До сих пор таскаешь свою скрипку?

Это был весьма глупый вопрос, учитывая, что при ней был лишь небольшой чемоданчик.

— Она сгорела в пожаре. И к лучшему.

— Да ты вся в отца, — сказав это, Боб вздрогнул, решив, что мог ударить по больному. Однако она лишь окинула его насмешливым взглядом. Ему приходилось постоянно напоминать самому себе, что ей лишь восемнадцать.

Пару раз она бросила взгляд в сторону кассы. Боб осознал, что смотрела она на стенд с газетами.

— Последние пару недель я была немного оторвана от мира. Навещала семью. Там, где они живут, газет нет. Есть новости о Бонни и Клайде?

Он покачал головой.

— Боюсь, Банду Барроу вытеснили с первых страниц конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулемет Келли приговорен к пожизненному. Похоже, закончит свои дни на Алькатрасе.

— Что это?

Принесли еду. Боб понимал, что между укусами Аврора поощряла его вопросами, дабы заталкивать еду в рот, пока он говорит. Так что он рассказал про новую управленческую систему Алькатраса и, что планировалось сделать с этим местом. Чтобы скоротать время, он продолжал говорить, вспоминая случившееся в Округе Колумбия. Он также просветил ее касательно международных связей, которыми обзавелся в здешних местах, в основном на берегу залива в Беркли.

Вошел мужчина и занял соседнюю будку. После этого Боб говорил только о проекте моста. Вскоре Аврора доела и не стала противиться, когда он заплатил за нее в закусочной, а потом купил билет на паром. Это была прерогатива женщин, о которой девочка Доун в синих джинсах никогда бы не задумалась, но которую она теперь принимала как должное.

—— сноска ——
* Хэш — блюдо, состоящее из измельченного мяса, картофеля и лука, обжаренных на сковороде.

14. AmberCity

Там между железнодорожным вокзалом и причалом паромной переправы, он наткнулся на забегаловку. Расположившись в кабинке, стал дожидаться Дон, потягивая кофе и наслаждаясь непременным куском вишневого пирога — как-никак сезон вишни был в самом разгаре.

Несмотря на присущую Дон индивидуальность, он не узнал ее, пока девушка не приблизилась к столику. Она подросла еще на несколько сантиметров и теперь, даже в обуви на плоской подошве, превосходила ростом большинство мужчин. Впрочем, это было не единственной произошедшей с ней переменой. Ей многое пришлось пережить, что повлияло на ее манеру поведения и язык тела, но отнюдь не в худшую сторону. На смену задорной ребячливости фермерской девчонки из 1932 года пришли невозмутимость и осторожность, однако без малейшего намека на страх.

Они оба прекрасно понимали, что объятия и прочие проявления взаимного приятия были неуместны. Существовало не так много убедительных обоснований, по причине которых тридцатилетнего инженера-холостяка можно было бы заметить за беседой с юной девушкой, вероятнее всего, еще учащейся в средней школе. Та легенда, к которой они прибегли в Индиане: о том, что Дон является его кузиной, приехавшей из деревни на краткосрочный визит в город, здесь не сработала бы. А уж правду в отношении того, что он вовсе не интересуется женщинами, не стоило озвучивать даже в Сан-Франциско.

Он поднялся, чтобы пожать ей руку, а затем жестом указал на противоположную скамью. Если бы кто-нибудь, связанный со сталелитейной компанией, случайно увидел их и стал задавать вопросы, то он сказал бы, что проводит собеседование на должность своего секретаря.

— Дон мертва, — проинформировала она.

— Я видел статью в газете Северной Дакоты и предположил, что это могли быть вы.

В ответ она лишь выразительно вскинула бровь. Ей пришлось научиться владеть своим лицом, чтобы выражать мысли без слов.

— Как только они выяснили, что это не Бонни Паркер , то тут же потеряли интерес, — добавил он.
---- сноска ----

Она кивнула, а затем потянулась за меню.

— Так как же мне теперь следует называть вас, юная леди?

— Ав… Аурора.

Она споткнулась на первом слоге, словно еще не привыкла произносить собственное имя
— Ваш отец называл вас так, когда вы с ним разговаривали по-русски, — вспомнил он. — В его исполнении четко слышался звук «в», как в «Авроре», хотя на самом деле верным вариантом является «Аурора». — Он пожал плечами и усмехнулся. — А я все еще просто Боб.

К столику подошла официантка и окинула его визави оценивающим взглядом, дав Бобу отличный повод сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за тем, как Аурора, по ее же собственному выражению, «меняла комплектацию». Начав свой путь с обликом немногим лучше какой-нибудь побродяжки, она сумела то ли разжиться неплохой одеждой в лавке подержанных товаров, то ли самостоятельно сшить достаточно приличные вещи — дабы при случае не быть выдворенной из косметического кабинета. В конце концов, Аурора смогла подняться по карьерной лестнице, став этакой Золушкой на балу среди генералов армии и великосветских матрон, и с тех пор пережила несколько периодов подъема и спада. По предположению Боба, сейчас она находилась примерно на полпути к восстановлению после последнего краха.

Утреннее солнце, проникавшее через окно закусочной, высветило след контактной пудры на одной стороне ее лица, призванной скрыть то, что она не хотела демонстрировать другим. Аурора выглядела уставшей и истощенной, что придавало ей возраста. Впрочем, заказанная ею яичница с хэшем должна была поспособствовать тому, чтобы платье перестало висеть на ней, но лишь в том случае, если бы она продолжила придерживаться такого рациона. Боб задумался, не поинтересоваться ли у нее, когда она в последний раз ела нормальную еду, но все же воздержался от этого.
---- сноска ----

— У вас все еще имеется скрипка?

Вопрос вышел довольно нелепым, поскольку все, что она принесла с собой — это маленький чемоданчик.

— Утрачена во время пожара. И, пожалуй, это даже к лучшему.

— Вы вся в отца.

Как только Боб произнес это, он невольно поморщился, сообразив, что его слова могли задеть ее за живое. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать. Но Аурора лишь искоса взглянула на него в ответ.

Она то и дело поглядывала в сторону кассы, и Боб сообразил, что ее внимание привлекла газетная стойка.

— Последние пару недель я была слегка не в курсе событий, поскольку навещала родных. В том месте, где они живут, газеты не доставляются. Есть новости о Бонни и Клайде?

Он покачал головой.

— Боюсь, что банду Бэрроу вытеснили с первых полос их конкуренты. Диллинджер сбежал, а Пулеметчика Келли приговорили к пожизненному заключению. Вероятнее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе.
---- сноска ----

— Расскажете подробнее?

На столе уже начала появляться заказанная ими еда, и Боб понял, что Аурора побуждает его говорить, чтобы самой иметь возможность спокойно поесть. Потому он пустился в разъяснения в отношении нового руководства Алькатраса и их планах насчет этого места. Затем вспомнил о событиях, произошедших в Вашингтоне, и поведал ей о своих контактах с Интернационалом в этих краях, который по большей части базировался на другом берегу залива, в Беркли. Но после того как в забегаловку зашел мужчина и расположился в соседней кабинке, Боб стал делиться с ней лишь деталями проекта нового моста.

Когда Аурора закончила есть, что заняло совсем немного времени, она без колебаний позволила ему заплатить за еду, а затем купить ей билет на паром. Это было проявлением женственности, которое прежняя Дон в привычных синих джинсах никогда не позволила бы себе, однако с недавних пор это стало совершенно естественным для нее.


















 

15. Amberson

ПОЛОСТАН
Нил Стивенсон

Он нашел закусочную между железнодорожным вокзалом и пристанью для паромов. Устроившись в угловой кабинке, выпил чашку кофе, съел кусок вишневого пирога — сейчас как раз был сезон вишни — и стал дожидаться Дон.

Несмотря на то, что она всегда отличалась от окружающих, он узнал ее лишь в тот момент, когда она уже подошла к его столику. Она вытянулась, прибавив пару дюймов, и теперь, даже в балетках, возвышалась над большинством мужчин. Но дело было не только в этом. Пережитое изменило ее: осанку, движения, и совсем не в худшую сторону. Раньше в ней была та юная, порывистая энергия, что обычно присуща деревенским девчонкам. Теперь же она уступила место сдержанной уверенности, хладнокровию и умению быть настороже, не показывая страха.

Оба они понимали, что обниматься или как-то еще проявлять взаимные чувства не стоит. На них смотрели бы косо: инженер-холостяк тридцати лет и девушка, которая, вероятно, еще учится в старших классах, — зрелище, которое вызвало бы подозрения. В Индиане они использовали легенду о «кузине из деревни», приехавшей в город на несколько дней, но здесь такой номер не прошел бы. А правду (что он в принципе не интересовался женщинами) и вовсе нельзя было произносить вслух — ни в этом городе, ни даже в Сан-Франциско. Он поднялся, пожал ей руку и пригласил сесть напротив. Если кто-нибудь из сотрудников сталелитейной компании увидит их вместе и начнет расспрашивать, он всегда сможет сказать, что это всего лишь собеседование на секретарскую должность.

— Дон больше нет, — объявила она.

— Я видел заметку в газете. Северная Дакота. Подумал, вдруг это про тебя. — Она приподняла бровь. Теперь ее лицо умело говорить так же выразительно, как и слова.

— Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, то сразу потеряли интерес, — добавил он.

Она коротко кивнула и протянула руку к меню.

— И как же мне теперь тебя называть, юная леди?

— Ав... Аурора, — она споткнулась на первом слоге, еще не привыкнув к новому имени.

— Твой отец так тебя звал, когда говорил с тобой по-русски, — вспомнил он. — Произносил с этим «в» — «Аврора». Но пусть будет Аурора. — Он пожал плечами и усмехнулся. — А я по-прежнему просто Боб.

Подошла официантка, бросив на девушку оценивающий взгляд и дав Бобу повод рассмотреть Аурору повнимательнее. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как она «тащит себя за волосы из болота», как сама это называла. Сначала она была почти оборванкой, но ухитрялась находить или шить приличную одежду, чтобы ее не выгоняли из парикмахерских. Постепенно она пробралась на вершину, где крутились генералы и светские львицы, и выглядела там как настоящая Золушка на балу. Ее жизнь была похожа на качели, и сейчас она, кажется, снова поднималась после очередного падения. Утренний свет, льющийся из окна закусочной, подчеркивал слой тонального крема, скрывавшего на ее лице то, что она не хотела показывать.

Она была уставшей и истощенной и выглядела старше своих лет. Но хэш с яйцом, который она заказала, поможет ей вернуть прежний вид, если она продолжит в том же духе. Он хотел было спросить, когда она в последний раз ела по-настоящему сытно, но сдержался.

— Скрипка еще при тебе? — вопрос был, конечно, глупым: из вещей у нее был лишь маленький чемоданчик.

— Сгорела в пожаре. Может, оно и к лучшему.

— Ты вся в отца. — Боб тут же поморщился, осознав, что ляпнул что-то не слишком тактичное, но она лишь искоса взглянула на него с легкой усмешкой. Ему приходилось всё время напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Пару раз она бросала взгляд в сторону кассы, но Боб только сейчас понял, что ее внимание привлекали газеты на стойке.

— Последние недели я была совсем оторвана от мира. Гостила у родни, а у них газетами не балуют. Что-нибудь слышно про Бонни и Клайда?

Он покачал головой:

— Банда Бэрроу больше не на первых полосах. Диллинджер сбежал. «Пулемет» Келли получил пожизненное. Скорее всего, остаток дней проведет на Алькатрасе.

— Алькатрас? Что это?

Появилась еда. Боб понял, что вопросы Ауроры были не столько любопытством, сколько способом дать себе время поесть. И пока она уплетала за обе щеки, он рассказывал про Алькатрас, о новых порядках там и о том, что планируют сделать с островом. Затем, чтобы заполнить паузу, поделился воспоминаниями о событиях в Вашингтоне и поведал о своих связях с Интернационалом в Беркли, через залив.

Тем временем в закусочную вошел мужчина и сел в соседнюю кабинку. Боб немедленно переключился на рассказ о строительстве моста. Аурора управилась с едой быстро и, похоже, нисколько не сомневалась, что он оплатит счет и купит ей билет на паром. Эти жесты она принимала как должное — привилегии, которые ни за что не позволила бы себе девочка Дон в голубых джинсах. Но теперь она явно усвоила, что это ее право.

16. An11zhelika

Полостан. Нил Стивенсон

Там, между железно дорожной станцией и паромной пристанью, он нашел кафе.Сел за столик, заказал кофе и кусочек вишневого пирога, как раз был сезон вишни, и стал ждать Дону.

Он узнал ее только когда она подошла к его столу. Выросла, сантиметров на пять или больше, и даже без каблуков, была выше среднего роста. Но было не только это, он знал, что ей пришлось пройти через то, что повлияло на ее манеру держать себя, и даже двигаться. Она стала изящнее. Жеребячий интузиазм фермерской девчонки сменился хладнокровным самообладанием, осторожностью без боязни.


Они оба знали, проявлений чувств в виде обниманий или чего то еще не будет. Было много причин почему 30 летний инженер, бакалавр технических наук встречаентся с молодой девушкой, вероятно студенткой старшей школы.
Легенда, которой они пользовались в Индиане - она его кузина из деревни, приехавшая в город в отпуск - здесь не сработала бы.
Озвучить правду, что его не интересовали женщины, нельзя, даже здесь, в Сан Франциско.
Он поднялся, пожал ей руку и жестом указал на место напротив.
Если бы их увидели вместе, он сказал бы что проводит собеседование с девушкой, на должность секретаря.


"Дона мертва",сообщила она.

"Я читал статью в газете из Северной Дакоты. Сразу подумал о тебе". В ответ она лишь подняла бровь, научилась пользоваться лицом-говорить без слов.

"Как только они узнали что это не Бони Паркер, они потеряли интерес".

Она кивнула и взяла меню.

"Так как мне обращаться к тебе, юная леди?"

"Ав-Орора". Она запнулась на первом слоге с непривычки называть свое собственное имя.

"Твой отец обычно называл тебя так, когда вы говорили на русском", вспомнил он.

"Он произносил его с "в" -Аврора. Но, правильно конечно же Орора". Он пожал плечами и широко улыбнулся. "А я по прежнему Боб".

Подошла официантка, приняла у нее заказ. Этим летом, он наблюдал ее "начальную загрузку". Как она сама это называла. Она убирала мусор, занималась ручным шитьем, довольно не плохо,ее одежда могла бы быть в каком нибудь приличном магазине. И наконец она поднялась на ту ступень, что смогла пойти на бал Золушки, с армией генералов и уважаемых матрон. У нее были взлеты и падения. Боб предположил, что она была на полпути выздоравления с момента последней аварии.Утреннее солнце светившее в окно кафе, обнажило густой слой тонального средства на одной стороне лица, скрывающее то, что она не хотела показывать.


Она выглядела уставшей, напряженной, и старше своих лет. Но, возможно яйца и оладьи которые она заказала, помогут ей немного прийти в себя. Он хотел спросить ее когда она в последний раз ела приличную еду, но передумал.


"Все еще играешь на скрипке?" вопрос был глупым,так как с собой у нее был только маленький чемодан.

"Потеряла во время пожара. Наверное к лучшему".

"Ты точная копия своего отца". Он поморщился сказав это, подумал что это близко к правде.Но она лишь искоса посмотрела на него. Ему постоянно надо напоминать себе что ей всего лишь восемнадцать!

Пару раз она взглянула в сторону кассового аппарата. Боб понял, что она смотрит на газетную стойку.
"Последние пару недель у меня не было возможности узнавать новости. Навещала семью.Там, где они живут, газет нет. Есть новости о Бони и Клайде"?

Он покачал головой. "Конкуренты сместили Банду Бароу с первых страниц газет. Дилинджер сбежал. Пулемета Келли приговорили к пожизненному.Вероятно он проведет свои последние дни в Алкатрасе"

"А что это?"

Начали приносить еду.Боб понял, что Орора хотела чтобы он говорил, и тогда она могла спокойно поесть.Он объяснил ей новое управление Алкатрасом
и что планировали сделать с этим местом.Далее он предался воспоминаниям о том, что случилось в Вашингтоне.Он сообщил ей контакты интернационалистов которые установил в этих краях, в основном по ту сторону пролива,в Бекерли.

За соседний столик сел мужчина.И с этого момента Боб говорил только о проекте моста.Когда Орора закончила есть, что заняло не так много времени, она, немало не сомневаясь, позволила заплатить за себя и купить ей билет на паром. Прерогатива женщин! Думаю, что девочке Доне в голубых джинсах,такое даже не пришло бы в голову.
 

17. Anka

Между железнодорожным вокзалом и паромной пристанью он нашел кафешку. Сел за столик, заказал кофе с куском вишневого пирога — сезон вишни как раз наступил — и принялся есть и ждать Дон.

Несмотря на ее яркую внешность, он узнал ее только тогда, когда она почти подошла к столу. Она подросла на несколько сантиметров и теперь, даже без каблуков, казалась выше среднего мужчины. Но дело не только в этом. Она пережила события, изменившие то, как она держала себя, как двигалась. Перемена пошла ей на пользу. Шаловливую, полную энтузиазма деревенскую девчонку 1932 года сменила хладнокровная, сдержанная особа, осторожная, но в то же время бесстрашная.

Они оба понимали, что обниматься или как-то еще демонстрировать взаимные чувства не стоит. Ведь обычно тридцатилетний холостяк-инженер не станет поддерживать на публике отношения с девушкой школьного возраста. В Индиане они прикрывались легендой, по которой его деревенская кузина приехала на несколько дней посмотреть город. Здесь такая история не пройдет, а правду — что женщины его совсем не интересуют — он не мог произнести вслух даже в Сан-Франциско. Он встал, пожал ей руку, показал жестом на скамью по другую сторону стола. Если бы вдруг их увидел кто-то, связанный со сталелитейной компанией, и начал задавать вопросы, он бы объяснил, что проводил собеседование на должность секретаря.

— Дон мертва, — заявила она.

— Я видел газетную статью из Северной Дакоты. Подумал, что это могла быть ты.

На это она выгнула бровь. Дон училась использовать свое лицо — говорить без слов.

— Как только они сообразили, что это не Бонни Паркер, они потеряли всякий интерес, — добавил он.

Она кивнула и потянулась к меню.

— Ну и как мне называть вас, девушка?

— Ав... Орора, — непривыкшая произносить собственное имя, она запнулась нам первом слоге.

— Когда вы разговаривали по-русски, твой отец называл тебя так, — вспомнил он, — и произносил через "ав" — "Аврора". Будь по-твоему, Орора, — он пожал плечами и улыбнулся, — я все еще просто Боб.

Официантка подошла к их столику и оценивающе посмотрела на Орору, давая ему предлог поступить так же. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал как она, по ее словам, себя "раскручивала". Одевавшаяся сначала чуть лучше бродяжки, Дон насобирала в мусорках и сшила вручную достаточно приличной одежды, чтобы ее не выкинули из дамского салона. В конце концов она навострилась настолько, что могла сравниться с Золушкой на балу с армейскими генералами и почтенными дамами. С тех пор Дон прошла несколько периодов подъема и спада. Боб прикинул, что она сейчас где-то на полпути к восстановлению после последнего краха. Утреннее солнце заглянуло в окно, и он заметил густую полосу тонального крема на одной стороне ее лица, скрывавшую что-то от любопытного взгляда.

Орора выглядела усталой, вытянувшейся, старше своих лет. Но яичница с мясом и овощами, которую она заказала, поможет ей немного поправиться, если она продолжит нормально питаться. Он подумал было спросить, когда она в последний раз ела досыта, но предпочел промолчать.

— У тебя все еще есть скрипка? — спросил он, слегка сглупив, ведь у нее при себе был только маленький чемоданчик.

— Сгорела при пожаре. Может, это и к лучшему.

— Ты и правда вся в родителей, — не успев договорить, Боб поморщился, подумав, что мог задеть ее за живое, но она только искоса взглянула на него. Ему все время приходилось напоминать себе, что ей всего лишь восемнадцать.

Орора пару раз поглядывала в сторону кассы, и Боб наконец догадался, что ее интересует газетная стойка.

— За последнюю пару недель я немного отстала от жизни. Навещала семью. Они газет не читают. Есть новости о Бонни и Клайде?

Он покачал головой.

— Боюсь, конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первой полосы газет. Диллинджер сбежал из-под стражи. Пулемету Келли дали пожизненное. Похоже, он закончит свои дни в Алькатрасе.

— Где это?

Начали приносить еду. Боб понял, что Орора старается заставить его говорить, чтобы не мешать ей заглатывать плотный завтрак. Поэтому он рассказал ей о новом руководстве на острове и федеральной тюрьме, которую там собираются открыть. Давая ей побольше времени, Боб принялся вспоминать о событиях в Вашингтоне, а потом сообщил о новых контактах с Интернационалом в здешних краях, в основном на другой стороне залива, в Беркли.

В кафе вошел мужчина и сел за соседний столик. После этого Боб говорил только о проекте строительства моста. Орора быстро доела и без колебаний позволила ему заплатить по счету, а потом купить ей билет на паром. Эти женские привилегии никогда не пришли бы в голову девчонке Дон в голубых джинсах, но Орора приняла их теперь как должное.

18. Ann_Su

POLOSTAN by Neal Stephenson

Там, между железнодорожной станцией и паромным причалом, была закусочная. Уединившись за столиком с чашкой кофе и кусочком вишневого пирога (сезон вишни был в разгаре), он ждал Дон.

Она обладала приметной наружностью, однако узнать ее он смог, лишь когда она почти вплотную подошла к столику. Дон выросла еще на несколько сантиметров и теперь даже без каблука дала бы фору многим мужчинам. Впрочем, не это было главное. Жизненные трудности привнесли нечто новое в ее манеру вести себя, двигаться. И, кажется, эти изменения были к лучшему. На смену юношескому задору деревенской девочки образца 1932 года пришли невозмутимость и самообладание – с примесью настороженности, но без тени страха.

Заранее было понятно, что объятий и иных проявлений взаимных чувств не предвидится. Не так уж и много было обстоятельств, при которых тридцатилетний неженатый инженер, не вызывая подозрений, мог общаться с юной девушкой на вид не старше выпускницы школы. История, которую они использовали для прикрытия в Индиане – будто это его двоюродная сестра из деревни, приехавшая в город погостить на несколько дней, – здесь не пройдет. А об истинном положении дел (о том, что женщины его совсем не интересовали) нельзя было говорить вслух даже в Сан-Франциско. Он поднялся и пожал ей руку, после чего указал на диванчик напротив. Случись кому-то из сталелитейной компании увидеть их вместе – на вопросы любопытствующих он бы ответил, что проводит с девушкой собеседование на должность секретаря.

– Дон умерла, – сразу же объявила она.

– Видел заметку в газете. Из Северной Дакоты. Так и подумал, что это можешь быть ты.

Она нарочито приподняла бровь. Тому, как использовать мимику, чтобы объясняться без слов, она еще только училась.

– Как только стало ясно, что это не Бонни Паркер, все сразу же утратили интерес, – добавил он.

Кивнув, она потянулась за меню.

– Как же мне тебя теперь называть?

– Ав… Орóра, – с непривычки она запнулась на первом слоге.

– Отец частенько тебя так называл, когда вы говорили по-русски, – вспомнил он. – Отчетливо произносил «в» – «Аврора». Но это же все равно Орора, – он пожал плечами, на лице появилась улыбка. – А я все еще просто Боб.

Подошла официантка и окинула девушку оценивающим взглядом. Рассудив, что ему это тем более простительно, Боб последовал ее примеру. Тем летом в округе Колумбия он наблюдал путь Дон «из грязи в князи», как она сама его называла. Начав ничем не лучше бродяги, она где-то раздобыла – или сшила сама – одежду настолько сносную, что даже в салонах красоты ее бы встречали с распростертыми объятиями. В конце концов, Дон преуспела до такой степени, что могла бы, подобно Золушке, отправиться на бал в компании армейских чинов и великосветских дам. С тех пор она пережила много взлетов и падений. Казалось, чтобы оправиться после последней своей неудачи, ей требовалось еще какое-то время. Лучи утреннего солнца, пробивавшиеся в окно закусочной, обнаружили на ее лице слой плотного тонального крема, который скрывал что-то, что не было предназначено для посторонних глаз.

Она выглядела уставшей, даже вымотанной, старше своих лет. Но продолжи она так же плотно питаться (она заказала яичницу и хэш), то платье бы на ней так не висело. Он подумывал спросить, когда она в последний раз наедалась досыта, но решил промолчать.

– Скрипка еще с тобой? – Бездумный вопрос: она приехала с одним маленьким чемоданом.

– Она сгорела при пожаре. Наверное, это к лучшему.

– Вся в отца, – сказал он и поморщился, осознав, что мог задеть ее за живое.

Орора ответила лишь усмешкой. Иногда у него вылетало из головы, что ей всего восемнадцать.

Несколько раз она взглянула в сторону кассы. Боб не сразу понял, что ее внимание привлекла стойка с газетами.

– Я совсем отстала от жизни за последнюю пару недель. Ездила к семье. Там совсем нет газет. Есть новости о Бонни и Клайде?

Он отрицательно покачал головой:

– Боюсь, конкуренты вытеснили их с первой полосы. Диллинджер сбежал. Пулемету Келли дали пожизненное. Возможно, его отправят в Алькатрас.

– Куда?

Начали подавать еду. Периодически нехотя отрываясь от блюда, Орора явно пыталась вывести его на монолог: необходимость отвечать что-то собеседнику мешала хорошенько набить рот. Боб понял это, стал рассказывать о новом руководстве Алькатраса и его планах на дальнейшее развитие учреждения. Затем, чтобы заполнить время, он предался воспоминаниям об округе Колумбия, а после выложил Ороре все о тех связях, которые он завязал с Интернационалом здесь, в основном по ту сторону залива, в Беркли.

Вскоре вошел мужчина и сел за соседний столик. С того момента Боб говорил исключительно о проекте моста. Когда Орора закончила есть – а случилось это очень скоро – она ясно дала понять, что он может заплатить за завтрак и купить ей билет на паром. Эти дамские штучки, которые девочке Дон в голубых джинсах и в голову прийти не могли, она теперь приняла как необходимый атрибут женского пола.

19. Aphego

Нил Стивенсон
Полостан

Спустившись в Саусалито, инженер нашел закусочную, что примостилась между станцией железной дороги и паромным причалом. Здесь, в условленном месте, он и сел дожидаться Доун, запивая вишневый пирог черным кофе.

Сперва инженер даже не узнал ее. Доун всегда была долговязой. За год она вытянулась еще больше, так что ростом теперь могла потягаться и с мужчиной. Но не это сбило инженера с толку. Видно, со времён их последней встречи Доун многое успела пережить. Осанка, движения — все стало другим. Впрочем, перемены были ей к лицу. На смену нескладной сельской девчушке пришла молодая женщина. Она двигалась уверенно и сдержанно, вокруг смотрела внимательно, но без тени страха.

Ни один из них не потянулся обнять другого. Вызывать лишние вопросы было ни к чему. Нечасто ведь застанешь одинокого тридцатилетнего инженера за разговором с девушкой, которая все еще годится в старшеклассницы. Юная кузина, которая решила навестить родственника? В Индиане этой сказке поверили, но второй раз испытывать судьбу не хотелось. Признаться в том, что женщины ему безразличны, помогло бы избежать двусмысленности. Однако инженер не посмел бы сделать этого вслух даже здесь, в Сан-Франциско. Поэтому мужчина просто пожал Доун руку и указал место напротив. Случись кому из коллег их увидеть, инженер бы пояснил, что проводит собеседование с молоденькой секретаршей.

— Доун больше нет, — объявила она.

— О пожаре писали в газете из Северной Дакоты. Я сразу понял, чьих это рук дело.

Бровь его собеседницы метнулась вверх. Говорить без слов, мимикой — ей это удавалось все лучше.

— Когда стало ясно, что Бонни Паркер ни при чем, об этом быстро позабыли.

Она кивнула и стала изучать меню.

— Как же к тебе теперь обращаться?

— Авр… ора. – Девушка запнулась на первом «р»: ей было непривычно произносить собственное имя.

— Так тебя звал отец, когда вы говорили на русском. Ав-ро-ра, с таким раскатистым «р». Ну, Аврора так Аврора, — пожал плечами инженер. – Меня все так же зовут Боб.

К столику подошла официантка. Пока Аврора делала заказ, Боб смог рассмотреть девушку получше. Сносный наряд она умела, как сама говорила, “наколдовать” буквально из ничего. В этом инженер убедился ещё прошлым летом. Тогда, в Вашингтоне, она подлатала чужое тряпье, что-то сшила сама и собрала приличный гардероб. Недавняя замарашка, которую бы и на порог парикмахерской не пустили, смогла оказаться на балу в обществе генералов и светских львиц. Чем не Золушка? С тех пор она не раз оказывалась на дне, но вновь поднималась. Должно быть, совсем недавно миновала еще одна черная полоса. Луч света из окна упал на щеку Авроры, и инженеру бросился в глаза толстый слой пудры, под которым она пыталась что-то скрыть.

Теперь Боб заметил, что Аврора выглядит усталой, даже изможденной. Она казалась старше своих лет. Впрочем, яичница, да хэш* впридачу наверняка помогут девушке оклематься. Боб хотел спросить, когда ей в последний раз удавалось вдоволь поесть, но вовремя себя одернул.

— Все таскаешь свою скрипку? — не удержался он, хотя видел, что из вещей у девушки лишь маленький чемодан.

— Нет, она сгорела, во время пожара. Ну и пусть.

— Брось сказки рассказывать. Вся в старика!
Ещё не договорив, Боб осознал, что эти слова могут задеть девушку за живое. Однако Аврора только хмыкнула. В голове никак не укладывалось, что ей лишь восемнадцать.

Он заметил, что собеседница бросает взгляды в сторону кассы, и понял, что та пытается рассмотреть заголовки газет на стойке.

— Я недели две провела в глуши. Навещала родню. Туда газет не завозят. Слышно что про Бонни и Клайда?

Боб помотал головой:
— Увы, на первых полосах нынче их конкуренты. Диллинджер умудрился сбежать. А Пулемету Келли дали пожизненное. Наверняка упекут в Алькатрас.

— Куда-куда?

Еду уже принесли. Боб догадался, что Аврора охотно бы послушала его, пока набивает рот. Сперва он рассказал ей о новом руководстве Алькатраса и их планах на остров. Далее повспоминал события в Вашингтоне. Наконец, поведал о социалистах, с которыми наладил здесь связи; большинство находились в Беркли.

Когда за столик неподалеку сел мужчина, Боб переключился на строительство моста. Вскоре Аврора отодвинула пустую тарелку. Боб оплатил счет — она не возражала. Не противилась, и когда инженер купил ей билет на паром. Доун, девочке в мешковатых джинсах, принадлежность к слабому полу была будто в диковинку. Аврора же спокойно пользовалась выгодами, которые обеспечивало это положение.
_________________
*Хэш (англ. hash) – блюдо из мелко рубленного мяса, лука и картофеля, обжаренных на сковороде.

20. Atasha

Там, между железнодорожным вокзалом и паромным причалом, он нашел закусочную. Сев за столик, он заказал кофе и кусок вишневого пирога (как раз был сезон вишен) и стал ждать Дон.
Несмотря на ее запоминающуюся внешность, он узнал ее, только когда она подошла совсем близко. Она подросла еще на несколько сантиметров и теперь, даже без каблуков, была выше среднестатистического мужчины. Но дело было не только в этом. С ней случилось что-то такое, что изменило ее манеру держаться и двигаться. И отнюдь не в худшую сторону. Несдержанный энтузиазм деревенской девчонки, присущий Дон 1932 года, уступил хладнокровному самообладанию и той настороженности, у которой не было ничего общего со страхом.
Они оба знали, что не будет объятий или других проявлений взаимных чувств. Тридцатилетнему холостому инженеру не пристало поддерживать отношения с девушкой достаточно юной, чтобы ходить в старшие классы. Прикрытие, которое они использовали в Индиане – то, что она была его двоюродной сестрой из деревни, приехавшей в город на несколько дней – здесь бы не сработало. А правду о том, что к женщинам он не испытывает никакого интереса, нельзя произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он встал, чтобы пожать ей руку, и указал на скамью напротив. Если вдруг кто-нибудь из металлургической компании их увидит и станет задавать вопросы, он скажет, что девушка проходила собеседование на должность секретарши.
– Дон мертва – объявила она.
– Я видел статью в газете. В Северной Дакоте. Подумал, что это могла бы быть ты.
Тут она подняла бровь. Она училась использовать свое лицо, чтобы говорить без слов.
– Как только они поняли, что это была не Бонни Паркер, им стало все равно, – добавил он.
Она кивнула и потянулась к меню.
– И как мне теперь вас называть, юная леди?
– Ав…Аврора, – она споткнулась на первом слоге. Произносить свое имя ей было непривычно.
– Так называл тебя отец, когда вы общались с ним на русском, – вспомнил он, – он это выговаривал немного иначе. Ну Аврора так Аврора, – он пожал плечами и улыбнулся, – а я все еще Бобби.
Подошла официантка и окинула ее оценивающим взглядом. Боб воспользовался случаем и последовал ее примеру. Тем летом в Колумбии он наблюдал за ее подготовкой к выходу в свет, как она сама это называла. Раньше она выглядела почти как бродяжка, но затем смогла раздобыть или сшить сама достаточно приличной одежды, чтобы ее не выгнали бы из дамского салона. И в конце концов она усовершенствовала свой гардероб до такой степени, что могла бы смотреться достойно в своих нарядах и на балу, среди генералов и светских дам. С тех пор она пережила немало взлетов и падений. Боб предположил, что она все еще восстанавливается после аварии. Лучи утреннего солнца, проходящие сквозь окно закусочной, озаряли ее лицо, и с одной стороны он заметил плотный слой макияжа, скрывающего что-то, что она не хотела показывать.
Она выглядела уставшей, истощенной и старше своих лет. Но яйца и мясо, которые она заказала, могли бы помочь ей поднабрать недостающие килограммы. Он подумал, не спросить ли у нее, когда она в последний раз плотно обедала, но решил, что не стоит.
– Все еще таскаешь свою скрипку?
Это был немного глупый вопрос, учитывая, что ее ручная кладь состояла только из маленького чемоданчика.
– Она сгорела в пожаре. Может, это и к лучшему.
– Настоящая дочь своего отца, – говоря это, Боб моргнул, подумав, что мог задеть ее чувства. Но она лишь кинула на него косой взгляд. Ему часто приходилось напоминать себе, что ей всего лишь восемнадцать.
Она пару раз посмотрела в сторону кассы. Боб понял, что ее заинтересовала газетная стойка.
– Я немного отстала от жизни за последние несколько недель. Навещала семью. Там не продают газет. Что нового говорят про Бонни и Клайда?
Он покачал головой.
– Боюсь, Банду Бэрроу согнали с первой полосы их соперники. Диллинджер сбежал. «Пулемета» Келли упекли пожизненно. Возможно, свои последние дни он проведет в Алькатрасе.
– Что это?
Пища начала возвращать ей цветущий вид. Боб понял, что Аврора пыталась его разговорить, чтобы успеть во время его монолога запихнуть в себя как можно больше еды. Поэтому он рассказал про новое руководство Алькатраса и их планы на обустройство тюрьмы. Продолжил беседу он воспоминаниями о том, что случилось в Колумбии, и с кем из интернационалистов он смог связаться, в основном через залив в Беркли.
В закусочную зашел мужчина и сел за соседний столик. После этого Боб говорил только про проект моста. Когда Аврора доела завтрак, что не заняло много времени, она без колебаний позволила ему заплатить за нее и купить ей билет на паром. Этим преимуществом принадлежности к женскому полу не стала бы пользоваться девочка Дон в голубых джинсах, но нынешняя Аврора приняла его как должное.

21. Avril

Закусочная отыскалась на полпути от конечной станции к паромной переправе. Он занял отдельную кабинку, заказал кофе и вишневый пирог — вишни как раз созрели, самый сезон — и принялся ждать Дон.

Какой бы приметной она ни была, узнал он ее, лишь когда девушка оказалась у самого столика. Она еще подросла, сантиметров на пять, и теперь, даже не на каблуках, все равно была выше среднестатистического мужчины. Но дело было не только в этом: она повзрослела, иначе держалась, иначе двигалась. Перемены оказались к лучшему: имидж разбитной и наивной сельской девчонки сменили холодная уверенность в себе и осмотрительность, не омраченная страхом.
Оба они прекрасно понимали, что ни объятий, ни прочих проявлений чувств не предвидится: слишком редкими были обстоятельства, в которых тридцатилетний инженер-холостяк мог встретиться и поболтать с девушкой, с виду годившейся в старшеклассницы. Прикрытие, которое они использовали в Индиане, мол, она его деревенская кузина, приехавшая на пару дней погостить в город, здесь не сработало бы. По правде говоря, женщины его вообще не привлекали, но об этом не стоило и заикаться, даже в Сан-Франциско. Он встал, пожал ей руку и жестом пригласил располагаться по ту сторону стола. На тот случай, если кто-то из сталелитейной компании их заметит и проявит ненужный интерес, он приготовил объяснение: это просто собеседование на должность секретарши.

— Дон мертва, — проинформировала она.
— Я видел статью в газете. Северная Дакота. Подумал, может, это о тебе.
Она приподняла бровь. Редкое умение говорить без слов, используя лишь мимику, — и она им успешно овладевала.
— Интерес тут же угас, едва выяснилось, что это была не Бонни Паркер, — добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
— И как прикажете вас теперь называть, юная леди?
— Ав… Орора. — Она запнулась на первом слоге непривычного имени. Ее собственного.
— Твой отец звал тебя так, когда вы с ним разговаривали на русском, — припомнил он. — Выговаривал четкие «а» и «в»: Ав-рора. Ну что ж, значит Орора. — Он пожал плечами и усмехнулся. — А я по-прежнему Боб.

Подошедшая официантка оценивающе глянула на нее, и Боб получил возможность сделать то же самое. Тем летом, в Вашингтоне, он наблюдал за ее «восхождением», как она это называла. Начав с позиции «выгляжу чуть получше бродяжки», она умудрилась то ли раздобыть, то ли собственноручно сшить коллекцию нарядов, достаточно приличных для того, чтобы сделаться вхожей в местные салоны красоты. Со временем ей удалось пробраться в высшее общество, где она разыгрывала Золушку на балу в окружении высокопоставленных армейских чинов и светских матрон. С тех пор она пережила несколько циклов взлетов и падений. Боб предполагал, что сейчас она примерно на полпути к восстановлению после очередного краха. Лучи набирающего силу утреннего солнца проникли сквозь окно, коснулись ее щеки и подсветили мазок плотного тонального крема, маскировавший то, что она хотела скрыть от посторонних глаз.
Она выглядела старше своих лет, была усталой, осунувшейся, платье сидело на ней чересчур свободно. Впрочем, ничего такого, с чем бы не справилась порция яичницы с жареным рубленым мясом и овощами, да почаще. Он подумал было спросить, когда она в последний раз нормально ела, но решил воздержаться.
— Все еще играешь на скрипке? — Вопрос прозвучал глуповато, ведь с собой у нее был всего лишь небольшой чемодан.
— Сгорела на пожаре. Может, и к лучшему.
— Боже, ты — вылитый отец. — Боб поморщился, ведь он совсем не хотел влезть ей в душу. Но она лишь насмешливо на него взглянула. Черт возьми, а ведь ей всего восемнадцать!
Она снова посмотрела в сторону кассы, и Боб догадался, что ее интересует стойка с газетами.
— Последние пару недель я была немного не в курсе событий. Родственников навещала, а до них газеты не доходят. Есть новости о Бонни и Клайде?
Он покачал головой.
— Боюсь, банду Бэрроу потеснили с первых полос. Конкуренция, знаешь ли: то Диллинджер сбежал, то Джордж Барнс, он же Пулемет Келли, угодил на пожизненное. Вполне вероятно, что он закончит свои дни в Алькатрасе.
— Вот как?

Тем временем начали прибывать заказанные блюда. Боб сообразил: Орора старается его разговорить, чтобы смочь наконец наброситься на еду. Поэтому он пустился в рассуждения о новом руководстве Алькатраса и планах реорганизации тюрьмы. Дальше пошли не лишенные приятности воспоминания о вашингтонских событиях и рассказ о контактах, которые ему удалось завязать со здешними ячейками Интернационала, в основном, по ту сторону залива, в Беркли.
Соседнюю кабинку занял какой-то мужчина, и Боб сразу переключился на проект моста. Орора закончила с едой (много времени на это не потребовалось), и без колебаний позволила ему расплатиться по счету и купить ей билет на паром. Той, прежней Дон, девчонке в голубых джинсах, такое бы и в голову не пришло, но нынешняя Орора воспринимала подобные услуги как должное, своего рода плату за женственность.

22. Avrora

Там, между железнодорожной остановкой и паромным причалом, обнаружилась закусочная. Усевшись за столик в кабинке, инженер заказал кофе и кусок вишневого пирога — сезонное блюдо — и стал ждать Зорьку.

Давнюю знакомую, несмотря на яркую внешность, он узнал только вблизи. Зорька подросла еще сантиметров на пять и даже в балетках была выше среднего мужчины, но перемены этим не ограничивались. Обогатившись новым опытом, она стала держаться иначе, двигаться иначе, причем грации, определенно, добавилось. Задорную и несколько неуклюжую деревенскую девчонку, фонтанировавшую жизнелюбием в 1932 году, сменила особа более холодная и сдержанная, которая вела себя с настороженностью, но без страха.

Оба знали, что не могут себе позволить ни объятий, ни прочих проявлений взаимной привязанности. Редко в каких обстоятельствах общественная мораль не посмотрела бы косо на тридцатилетнего холостого мужчину, беседующего с девушкой, что по возрасту годится в школьницы. Та легенда, которой они пользовались в Индиане — Зорька его кузина и приехала из деревни на несколько дней — здесь не прошла бы. А правду — женщины совершенно не интересуют — было опасно озвучивать даже в более либеральном Сан-Франциско. Он приподнялся и, пожав Зорьке руку, показал на скамью напротив. Если их тут случайно заметит кто-нибудь, близкий к сталелитейной компании, можно будет сказать, что собеседовал потенциальную секретаршу.

— Зорька умерла, — объявила она.

— Да, я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал еще: вдруг ты.

Она приподняла бровь — училась пользоваться лицом, выражая чувства и мысли без слов.

— Как только там поняли, что это не Бонни Паркер, утратили интерес.

Она, кивнув, потянулась за меню.

— Итак, как мне теперь к вам обращаться, юная леди?

— Ав... Арора. — Она запнулась на первом слоге — явно, не привыкла произносить собственное имя.

— Помню, тебя папа так называл, когда вы разговаривали по-русски. Произносил твое имя как Аврора, но по-нашему, конечно, Арора*. — Он улыбнулся и пожал плечами. — Ну, а я все еще просто Боб.

Подошла официантка и смерила ее оценивающим взглядом, дав Бобу благовидный предлог поступить так же. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как девчонка, выражаясь ее же словами, «вытягивала себя из проблем». Начав, считай, как бродяжка, она частью собрала на помойках, частью сшила собственноручно достаточно приличную одежду, в которой не вышвырнули бы даже из салона красоты. А в конце концов, шаг за шагом, собрала такой гардероб, что могла бы в полном золушкином всеоружии отправляться на балы с генералами и светскими дамами. С тех пор она пережила несколько взлетов и падений и, судя по всему, сейчас оправлялась после очередного краха. Позднее утреннее солнце, заглядывая в окно закусочной, предательски высвечивало полоску тонального крема у нее на лице.

Арора выглядела усталой и осунувшейся, старше своих лет. Впрочем, яйца и окрошка в ее заказе, продолжай она в том же духе, помогли бы заполнить слишком уж свободное для нее платье. Боб подумывал спросить, когда она последний раз нормально ела, но не стал.

— Твоя скрипка еще при тебе? Вопрос был глуповатым, ведь Арора принесла с собой лишь чемоданчик.

— Погибла во время пожара. Наверное, к лучшему.

— Ты и впрямь вся в отца. — Боб тут же поморщился от собственных слов, испугавшись, что затронул слишком болезненную тему, но Арора просто искоса глянула на него.

Нужно постоянно себе напоминать, что ей всего восемнадцать, подумал он.

Пару раз ее взгляд обращался в сторону кассы. Боб вдруг понял, что она смотрит на газетную стойку.

— Последние недели я провела в отрыве от мира. Навещала семью. В их края газеты не доходят. Есть новости о Бонни и Клайде?

— Боюсь, банду Бэрроу из газетных передовиц вытеснили другие претенденты на людское внимание, — покачав головой, сообщил Боб. — Диллинджер сбежал. Келли-пулемету дали пожизненно. Наверное, закончит свои дни в Алькатрасе.

— Что это?

Начали приносить заказ. Боб понял: Арора за едой нарочно подталкивает его к разговору, чтобы самой спокойно набивать рот. Он объяснил, под чье начало перешел Алькатрас и рассказал о планах нового владельца. Потом, заполняя время, перешел к воспоминаниям о том, что произошло в Вашингтоне. Рассказал о контактах, которые установил с членами «Интернационала» в этих краях, в основном по ту строну залива, в Беркли.

В соседнюю кабинку сел мужчина. После этого Боб говорил исключительно о проекте по строительству моста. Доев, что произошло быстро, Арора сначала без колебаний позволила ему заплатить за обоих, а потом — купить ей билет на паром. Привилегии слабого пола, которыми Зорьке в голубых джинсах не пришло бы в голову воспользоваться, Арора воспринимала как должное.

_________________
* Прим. перев.: на самом деле американский и английский варианты произношения имени «Аврора» звучат как «Орора», но переводчик решил согрешить против истины в угоду большему сходству имен.

23. Barberry

Отрывок из книги «Полостан» Нила Стивенсона


Там, между железнодорожным вокзалом и причалом, он нашел закусочную. Занял столик: пил кофе, ел пирог с вишней — сезон как раз подходящий — и ждал Дон*.

Хоть и заметную, но узнал он ее лишь когда она оказалась почти у столика. Дон вытянулась еще на дюйм-другой, и теперь даже без каблуков стала выше обыкновенного мужчины. Но дело было не только в этом. Пережитое ею сказалось на походке, на манере держаться. И это ей шло. Детский задор сельской девчонки образца 1932-го года уступил место холодному самообладанию, безбоязненной осмотрительности.

Оба знали, что объятий и прочих проявлений чувств не последует. Редко когда тридцатилетнему холостому инженеру бывает прилично разговаривать с девушкой старшего школьного возраста. Их опробованная в Индиане версия, что это его кузина из села приехала в город на пару дней, здесь бы не прошла. Да и по правде говоря, его совершенно не интересовали женщины — и об этом нельзя было и заикнуться, даже в Сан-Франциско. Он встал пожать ей руку и указал на диван напротив. Если кто-то из сталелитейной компании их тут заметит и начнет расспросы, он скажет, что проводит собеседование.

— С Дон покончено, — заявила она.
— Да, видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Сразу тебя так и представил! — При этих его словах она подняла бровь. Только еще училась пользоваться мимикой, выражать мысли без слов. — Когда выяснилось, что это не Бонни Паркер, они потеряли всякий интерес, — добавил он.
Она кивнула и взяла меню.
— Ну и как же, милая барышня, мне теперь тебя называть?
— Аув... — запнулась она на первом слоге, еще не привыкнув к звучанию своего имени, — Аврора**.
— Так тебя звал твой папа, когда вы говорили с ним по-русски, — вспомнил он. — Произносил «А-в-рора» с отчетливой «в». Значит, Аврора... — Он пожал плечами и ухмыльнулся. — А я по-прежнему Боб.

Подошла официантка и оценивающе смерила ее взглядом, давая Бобу повод сделать ровно то же. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как Аврора, по ее собственному выражению, «выкапывала себя из ямы». В условиях не многим лучше бродяжки, она умудрялась раздобыть приличную одежду, либо шила ее руками, чтобы не погнали вон из какой-нибудь парикмахерской. Со временем она так преуспела, что словно настоящая Золушка на балу, влилась в общество армейских генералов и дам высшего света. С того дня она пережила еще не одну волну взлетов и падений. Боб прикинул, что Аврора пока не до конца оправилась от последнего несчастного случая. Проникающее в окно закусочной утреннее солнце подчеркнуло на ее лице полосу густого тонального крема, который скрывал то, что она предпочла бы оставить незамеченным.

Аврора выглядела усталой, изможденной, старше своих лет. Впрочем, яйца с мясом, заказанные ею, помогли бы немного прийти в порядок, если бы она продолжила в том же духе. Боб хотел было спросить, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.

— Скрипка все еще у тебя? — Вопрос звучал немного глупо, ведь при ней был только крохотный чемоданчик.
— Сгорела в пожаре. Да и к лучшему, наверное...
— Ты прямо копия отца, — Боб поморщился от собственных слов, осознав, что задел за живое. Но она только покосилась на него. Ему постоянно приходилось напоминать себе: ей всего восемнадцать.

Аврора несколько раз бросила взгляд на кассу. Боб догадался, что она смотрит на газетную стойку.
— В последнюю пару недель я немного выпала из жизни. Навещала семью. Там, где они живут, газет не водится. Есть новости про Бонни и Клайда***?
Он покачал головой.
— Боюсь, конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых страниц. Диллинджер**** сбежал. Пулемёт Келли***** схлопотал пожизненное. Скорее всего, проведет остаток своих дней в стенах Алькатраса******.
— А?.. Что, прости?

Начали приносить заказ. Боб понял, что пока Аврора ела, то в промежутках всячески старалась его разговорить, дабы самой продолжить поглощать завтрак. Поэтому он рассказал ей о новом руководстве Алькатраса и о том, что оно задумало делать с этим местом, заполнял паузы, вспоминая о событиях в Вашингтоне, поделился информацией о контактах, которые ему удалось наладить с международными структурами в этом районе, в основном по ту сторону залива, в Беркли.

В закусочную вошел мужчина и устроился за соседним столиком. После этого Боб говорил только о проекте моста. Когда Аврора доела, что не заняло много времени, не колеблясь позволила ему оплатить счет, а затем купить билет на паром. Эти привилегии женщины, мысли о которых никогда бы не пришли в голову девчонке Дон в синих джинсах, она теперь воспринимала как должное.




----
* От английского “dawn” — рассвет, заря.

** В древнеримской мифологии Аврора — богиня зари, которая приносит дневной свет богам и людям.

*** Бонни и Клайд — американские гангстеры Бонни Элизабет Паркер (1910—1934) и Клайд Чеснат Бэрроу (1909—1934), действовавшие во времена Великой депрессии.

**** Джон Герберт Ди́ллинджер (12 июня 1903 — 22 июля 1934) — американский преступник первой половины 1930-х годов, грабитель банков. За всё время своей преступной деятельности дважды бежал из тюрьмы.

***** Джордж Ке́лли Барнс (18 июля 1895 — 18 июля 1954), известный как Пулемёт Келли — американский гангстер времён сухого закона. Попал в Алькатрас 4 сентября 1934 года, где просидел 17 лет.

****** Алькатрас — бывшая федеральная тюрьма строгого режима на острове в заливе Сан-Франциско. В августе 1934 года остров стал тюрьмой Федерального бюро тюрем после модернизации зданий и повышения уровня безопасности.

24. Big D

Там, между железнодорожной станцией и пристанью, Боб нашел придорожное кафе. Он сидел за столиком, пил кофе с вишневым пирогом (был вишневый сезон) и ждал Дон.


Несмотря на запоминающуюся внешность, он узнал Дон, только когда она подошла почти вплотную. Она подросла еще на пару сантиметров и теперь, даже в туфлях без каблука, была выше большинства мужчин. Но это было не единственной переменой. Она по-другому держалась и двигалась. И ей это шло. Это была уже не та непоседливая деревенская девчонка, которую он видел в 1932, детская непосредственность сменилась холодной сдержанностью и осторожностью, но без страха.


Они оба понимали, что объятья или другие проявления чувств будут неуместны. Есть не так много ситуаций, в которых беседа 30-летнего холостяка-инженера с девушкой, которая могла бы быть старшеклассницей, не вызовет вопросов. Легенда, которую они использовали в Индиане — что она была его двоюродной сестрой, приехавшей в город на несколько дней — здесь бы не прокатила. А к правде — что женщины его вообще не интересуют — люди не были готовы даже в Сан-Франциско. Он встал, пожал Дон руку и жестом пригласил сесть напротив. На случай, если бы их увидел кто-нибудь из его компании и начал задавать вопросы, он заготовил ответ, что проводит собеседование на должность секретарши.


— Дон умерла, — сказала она.

— Я читал в газете. Северная Дакота. Так и подумал, что это можешь быть ты.

На этой фразе Дон подняла бровь. Она училась говорить без слов, используя только мимику.

— Они потеряли интерес, как только поняли, что это не Бонни Паркер. — добавил Боб. Она кивнула и взяла меню.

— И как вас теперь называть, юная леди?

— Ав… Аврора. — Она запнулась на первом слоге от непривычки произносить собственное имя.

— Тебя так называл твой отец, когда вы разговаривали по-русски, — вспомнил Боб. — С твердой «р». Ладно, Аврора так Аврора. Я все еще просто Боб, — сказал он с ухмылкой.


Подошедшая официантка начала разглядывать Аврору, дав повод Бобу сделать то же самое. Этим летом в Вашингтоне он наблюдал, как она «пробивает себе дорогу наверх», как она сама это называла. Будучи одетой лишь немногим лучше, чем уличная попрошайка, она раздобыла или сшила сама одежду, достаточно приличную, чтобы ее не выгнали из салона красоты. Со временем она, как Золушка, начала ходить на балы, в обществе генералов и знатных дам. С тех пор она прошла через несколько циклов взлетов и падений, и по мнению Боба, сейчас была в середине фазы подъема со дна. Утреннее солнце освещало часть ее лица, открывая то, что она предпочла бы скрыть — отпечаток лежащего на ней груза ответственности.


Она выглядела старше своего возраста, похудевшей и измотанной. Она заказала яичницу с картофельными оладьями, и если бы она обычно ела такую еду, она бы не была такой худой. Он хотел спросить, когда она в последний раз ела полноценный обед, но передумал.


— Взяла с собой скрипку? — глупый вопрос, так как все, что у нее было с собой — это маленький чемодан.

— Сгорела в пожаре. Может, это и к лучшему.

— Яблоко от яблони недалеко падает, — сказал Боб, и тут же спохватился, подумав, что сыпет соль на рану. Но она лишь нахмурилась. Ему пришлось напомнить себе, что ей всего лишь восемнадцать.


Она несколько раз бросила взгляд в сторону прилавка. Боб понял, что она смотрит на газеты.


— Последнюю пару недель я совсем не следила за тем, что происходит, навещала родственников. Там, где они живут, газет нет. Есть новости про Бонни и Клайда?

Боб помотал головой: — Боюсь, что банда Бэрроу теряет свою популярность, на фоне конкурентов. Диллинджер сбежал из тюрьмы. Пулеметчику Келли дали пожизненное. Скорее всего, он закончит жизнь в Алькатрасе.

— Это что?


На столе появилась еда. Боб понял, что Аврора задает вопросы, чтобы, пока он говорит, наброситься на еду. Он рассказал ей, что такое Алькатрас и что с ним планируют сделать. Затем он начал вспоминать о том, что было в Вашингтоне. Он рассказал ей о своих контактах с Интернационалом в здешних местах, в основном в Беркли.


В кафе зашел мужчина и сел за соседний столик. После этого Боб говорил только о строительстве моста. Когда Аврора расправилась с едой (это не заняло много времени), она не ни капли не возражала против того, чтобы Боб оплатил счет и купил ей билет на паром. Это были женские привилегии, о которых юная Дон в голубых джинсах даже не догадывалась, но нынешняя принимала как должное.

25. Boscaiola

Нил Стивенсон. Полостан.

По пути, где-то между вокзалом и пристанью, ему встретился ресторанчик. Сидя за столиком, он пил кофе с вишнёвым пирогом – благо был сезон вишни – и ждал Дон.


Дон была девушкой видной, но он не узнал её, пока она не подошла к столу. Вытянувшись ещё на пару дюймов, теперь даже без каблуков Дон стала выше среднего мужчины. Но дело даже не в этом. То, через что ей пришлось пройти, изменило, причём к лучшему, её манеру двигаться, держать себя. Молодой задор деревенской девочки, какой была Дон в 1932 году, сменился холодным самообладанием, бдительностью без тени страха.


Они оба понимали, что не стоит обниматься и вообще проявлять эмоции на публике. Не так уж просто объяснить, зачем холостой инженер тридцати лет от роду встречается с юной девушкой, которой впору ещё в школу ходить. Легенда, которую они использовали в Индиане, что Дон – родственница из деревни, приехавшая на пару дней в гости, здесь явно не подойдёт. А признаться, что он вообще не испытывает влечения к женщинам, было немыслимо даже в Сан-Франциско. Инженер привстал, чтобы пожать девушке руку, и жестом пригласил сесть. Если бы кто-нибудь из его сталелитейной компании увидел их вместе и потом начал задавать вопросы, то он бы ответил, что беседовал с кандидатом на должность секретаря.


– Дон погибла, – объявила девушка.


– Да, я видел статью в газете. Репортаж из Северной Дакоты. Ещё подумал тогда, что, возможно, это про тебя. Дон удивлённо приподняла бровь. Она училась владеть мимикой – общаться без помощи слов.


– Как только стало ясно, что это не Бонни Паркер1, полиция потеряла всякий интерес, – добавил он.


Она кивнула и взяла меню.


– Итак, как вас теперь называть, юная леди?


– Ав… Аврора, – запнулась девушка, не привыкнув ещё представляться этим именем.


– Тебя так отец называл, когда вы с ним по-русски разговаривали, – вспомнил он, – только «в» произносил на русский манер. Но имя было то же – Аврора. А я всё ещё просто Боб, – усмехнулся он.


Подошла официантка и смерила девушку взглядом с головы до ног, Боб последовал её примеру. Прошлым летом в Вашингтоне он с интересом наблюдал, как Дон, по её собственному выражению, «пробивалась в люди». Не имея почти ничего, девушка где-то раздобыла, а может, и сама сшила, такие платья, в которых не выгонят из приличного дамского салона. Постепенно поднимаясь по социальной лестнице, она стала, как Золушка, появляться на балах среди блестящих генералов и светских львиц. С тех пор в её жизни были и взлёты, и падения. Боб решил, что сейчас Дон находилась на полпути наверх после очередной катастрофы. Полуденное солнце, заглянув в окно, высветило толстый слой пудры на одной стороне лица, скрывающий то, что ей не хотелось показывать.


Аврора выглядела усталой, измождённой и старше своих лет. Хотя, судя по тому, как она уплетала мясную запеканку, скоро платье перестанет висеть на ней мешком. Если, конечно, удастся продолжить в том же духе. Боб еле сдержался, чтоб не спросить, когда она в последний раз ела досыта.


– Твоя скрипка ещё с тобой? – дурацкий вопрос, ведь она пришла с одним маленьким саквояжем.


– Сгорела при пожаре. Может, оно и к лучшему.


– Ты вся в отца, – произнося эти слова, Боб понял, что слегка переборщил. Но Аврора лишь бросила косой взгляд. Ему всё время приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.


Девушка пару раз глянула в сторону кассы. Боб не сразу понял, что её интересовала стойка с газетами.
– Я тут слегка отстала от жизни за последние полмесяца. К своим ездила. А там, где они живут, газет нету. Есть что-нибудь новенькое про Бонни и Клайда?


Он покачал головой:
– Боюсь, конкуренты вытеснили их с первых полос. Дилинджер2 совершил побег. Келли Пулемёт3 получил пожизненное; вряд ли уже выйдет из Алькатраса.


– А что такое Алькатрас?


Им принесли еду. Боб понял, что Аврора, закидывая куски в рот, пытается разговорить его, чтобы самой спокойно поесть. Он рассказал ей о новых хозяевах Алькатраса, что там собираются открыть тюрьму, а потом, чтобы занять время, пустился в вспоминания об их жизни в Вашингтоне. Ещё Боб сообщил Авроре, что разыскал здесь членов Коминтерна. Они были, в основном, из Беркли – университетского города на другом берегу залива.


Кто-то сел за соседний столик, и с этого момента Боб говорил только о строительстве моста. Когда Аврора поела, что, впрочем, не заняло много времени, она совсем не возражала, чтобы Боб заплатил и за обед, и за её билет на паром. Прежней Дон – девочке в синих джинсах и в голову бы не пришло пользоваться женскими привилегиями, а теперь она принимала их как должное.


1.Бо́нни Паркер (1910 — 1934) и Клайд Бэрроу (1909 — 1934) — семейная пара, американские грабители и убийцы.
2.Джон Ди́ллинджер (1903 —1934) — американский преступник, грабитель банков.
3. Келли Пулемёт, настоящее имя –Джордж Барнс (1895 —1954) — американский гангстер времён сухого закона.
 

26. Cranberry S.

Кафе находилось между железнодорожным вокзалом и паромным причалом. Там он коротал время за чашкой кофе с кусочком вишневого пирога – как раз был сезон вишни – в ожидании Дон.

Её было трудно не заметить, однако он не узнал её до тех пор, пока она не подошла почти вплотную. Она вытянулась ещё на несколько сантиметров, и даже без каблуков была выше мужчины среднего роста. Но было ещё кое-что. В самой её осанке и том, как она двигалась, чувствовалось то, через что ей пришлось пройти. И ей это пошло на пользу. Задор фермерской девчонки, свойственный Дон в 1932 году, сменился спокойным самообладанием, осмотрительностью без страха.

Оба знали, что не будет никаких объятий или других проявлений взаимной привязанности. Поскольку есть только один повод, по которому одинокий тридцатилетний инженер стал бы вести беседу с девочкой-подростком. Легенда, которую они сочинили тогда в Индиане – что она его сестра из деревни и приехала погостить на несколько дней в город – здесь бы не сработала. А о том, что женщины его в принципе не интересуют, нельзя было говорить вслух, даже в Сан-Франциско. Он поднялся и пожал ей руку, затем указал на диванчик напротив. Если бы их вдруг увидел кто-то из сталелитейной компании и стал задавать вопросы, он бы сказал, что собирается взять на работу секретаршу и проводит собеседование.

– Донна мертва, – объявила она.

– Видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, уж не ты ли это.

Дон удивленно вскинула брови. Она училась управлять мимикой – говорить без слов.

– Как только выяснили, что это не Бонни Паркер, потеряли интерес, – добавил он.

Она кивнула и открыла меню.

– Ну и как мне вас теперь называть, юная леди?

– Ав… Аврора. Она запнулась на первом слоге, ей непривычно было произносить собственное имя.

– Отец называл тебя так, когда вы с ним говорили по-русски, – вспомнил он. – Ну, что ж, пусть будет так.

Он пожал плечами и усмехнулся.

– А я всё ещё Боб.

Подошла официантка и смерила Дон взглядом, и теперь у Боба появился повод сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он был свидетелем того, что она называла «самозагрузкой». Похожая вначале на бродяжку, она смогла раздобыть или сама сшила достаточно приличной одежды, чтобы её не вышвырнули из парикмахерской. В итоге она достигла такого уровня, что могла бы появиться на балу в образе сказочной принцессы в окружении заправских генералов и светских дам. С тех пор с ней произошла череда взлетов и падений. По её внешнему виду Боб определил, что она была на полпути к исцелению после очередной неудачи. Утреннее солнце показалось в окнах кафе и обнаружило толстый слой пудры, под которой она попыталась скрыть кое-что на одной стороне лица.

Она выглядела уставшей, изможденной, старше своих лет. Платье болталось на ней, но была надежда, что яичница и картофельные оладьи, которые она заказала, помогут хоть немного исправить ситуацию. Он хотел спросить, когда она в последний раз полноценно обедала, но передумал.

– Скрипка всё ещё у тебя?

Глупый вопрос, потому что у неё с собой был только маленький чемоданчик.

– Сгорела. Наверное, это и к лучшему.

– Вся в отца!

Боб сказал это и поморщился, он вдруг подумал, что задел Дон за живое. Она искоса на него посмотрела. Ему не стоило забывать, что ей всего восемнадцать.

Она то и дело поглядывала в сторону кассы, и Боб понял, что она смотрит на газетную стойку.

– Я тут слегка выпала из реальности на пару недель. Ездила к семье. Там у них нет газет. Что-то слышно про Бонни и Клайда?

Он отрицательно покачал головой.

– Боюсь, конкуренты вытеснили Банду Бэрроу с первой полосы. Диллинджер сбежал. Пулемёту Келли дали пожизненное. Наверное, так и закончит в Алькатрасе.

Уже начали приносить еду. Боб понял, что, еле успевая прожевать, Аврора побуждает его продолжать рассказ, чтобы как можно скорее проглотить свою порцию. И он начал объяснять ей про новое руководство Алькатраса и то, что планировалось сделать с этим местом. Далее он заполнил время воспоминаниями о событиях в Вашингтоне. Потом рассказал о контактах, которые ему удалось установить с Интернационалом в тех районах, главным образом, по ту сторону залива в Беркли.

Вошел незнакомец и сел за соседним столом. После этого Боб успел рассказать ещё только о проекте моста. Когда Аврора доела завтрак, а сделала она это довольно быстро, то не стала особо возражать, чтобы он оплатил её заказ, а после и билет на паром. Та прежняя Дон, девчонка в синих джинсах, и представить себе не могла, что можно вот так запросто воспользоваться положением женщины, зато теперь она принимала всё это как должное.
 

27. creoquesi

Полостан, Нил Стивенсон

Там, между железнодорожной станцией и причалом, он обнаружил закусочную. Он присел за столик, заказал кофе и кусок вишневого пирога (как раз был сезон вишни), и стал ждать Дон.

Несмотря на то, какой необычной она была, он узнал ее лишь, когда она почти дошла до его стола. Она вытянулась на дюйм или два, и теперь, даже в балетках, ее рост был выше среднего. Однако дело было не только в этом. Ей пришлось пройти через вещи, которые поменяли то, как она вела себя, то, как двигалась. И совсем не в худшую сторону. На смену энтузиазму игривой деревенской девушки Доун 1932 года пришла холодная сдержанность, осмотрительность, но без страха.

Они оба знали, что не будет объятий или любого другого проявления взаимных чувств. Было не так много обстоятельств, при которых можно бы было увидеть тридцатилетнего инженера, разговаривающего с девушкой, еще достаточно молодо выглядящей, чтобы до сих пор учиться в старшей школе. История, которую они придумали себе еще в Индиане — она была его двоюродной сестрой из деревни, которая приехала в город погостить на пару дней — здесь бы не сработала. А правду о том, что он совершенно не интересовался женщинами, нельзя было произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку, а затем пригласил присесть напротив. Если бы их увидел кто-нибудь из металлургической компании и начал задавать вопросы, он бы сказал, что проводит интервью на позицию секретаря.

— Дон мертва, — доложила девушка.

— Я прочитал статью в газете. В Северной Дакоте. Надеялся, что это ты, — на это она вскинула бровь. Она училась задействовать свою мимику, чтобы говорить вещи без слов.

— Они потеряли интерес, как только поняли, что это не Бонни Паркер,— добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

— Как мне к Вам обращаться, юная леди?

— Ав—Орора, — она запнулась на первом слоге, еще не привыкнув к произношению своего имени.

— Твой отец называл тебя так, когда вы говорили по-русски между собой, — вспомнил он. — Произносил его со звуком «в» — Аврора. Пусть будет так, — он пожал плечами, усмехнувшись. — Меня все еще зовут Боб.

Подошла официантка и окинула ее оценивающим взглядом, дав шанс Бобу сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за ее «самодеятельностью», как она это называла. Начав немногим лучше, чем сезонный работник, она раздобыла или вручную сшила достаточно приличной одежды, чтобы ее не выгнали из салона красоты. В конце концов, она вскарабкалась по служебной лестнице до такой степени, что могла вести себя с армейскими генералами и светскими дамами на балах подобно Золушке. С тех времен она пережила несколько периодов взлетов и падений. По оценке Боба, она была примерно на полпути к восстановлению после последнего краха. Лучи утреннего солнца, проникавшие в окно закусочной, осветили толстый слой тонального крема на одной стороне ее лица, который скрывал то, что она не хотела показывать.

Она выглядела уставшей, осунувшейся, старше своих лет. Хэш с яйцами, что она заказала, мог бы дополнить ее образ, если бы она продолжила его придерживаться. Он подумал о том, что бы спросить у нее, когда она ела нормальную пищу в последний раз, но решил этого не делать.

— У тебя осталась скрипка? — вопрос вышел немного глупым, ведь все, что она принесла — небольшой чемодан.

— Сгорела в пожаре. Возможно, это и к лучшему.

— Да ты вылитый он, — Боб поморщился, сказав это. Он подумал, что это прозвучало слишком откровенно, но она лишь искоса посмотрела на него. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Она посмотрела в сторону кассы несколько раз. Теперь Боб понял, что она смотрела на стойку с газетами.

— Последние пару недель я не следила за новостями. Была с семьей. Там, где они живут, не выпускают газеты. Есть что-нибудь новое о Бонни и Клайде?

Он покачал головой.

— Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых полос газеты. Диллинджер сбежал. Пулемет Келли получил пожизненное. Скорее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе.

— Что это?

Начали приносить еду. Боб понимал, что в перерывах между укусами Аврора подталкивала его к разговору, чтобы она могла запихивать еду в рот. Так что он рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, что планируют сделать с этим местом. Он продолжал заполнять время, вспоминая о том, что произошло в Вашингтоне. Он рассказал ей о международных контактах, которые установил в этих краях, в основном по другую сторону залива, в Беркли.

За соседний столик присел мужчина. После этого Боб просто рассказывал о проекте строительства моста. Когда Орора доела, что не заняло у нее много времени, она без колебаний позволила ему оплатить счет, а также купить ей билет на паром. Это были прерогативы женственности, которые никогда бы не пришли в голову Дон, девушке в синих джинсах, но которые теперь она воспринимала как должное.

28. Dar_m

Там, между железнодорожным терминалом и причалом для паромов, он и нашел закусочную. Устроившись за столиком, наслаждался чашкой кофе и кусочком вишневого пирога, прекрасно сочетавшегося с сезоном вишни, и ожидал Дон.
Хотя девушка и выделялась в толпе, он узнал ее лишь тогда, когда она подошла вплотную к его столику. Дон выросла еще на дюйм или два и теперь, даже в обуви без каблуков, была выше среднего мужчины. Но дело было не только в этом. Она пережила испытания, которые преобразили ее манеру держаться и двигаться. И не в худшую сторону. Тот восторженный энтузиазм деревенской девчонки 1932 года сменился хладнокровным самообладанием и настороженностью, лишенными всякого страха.
Они оба понимали, что не будет никаких объятий или каких-либо других подобных проявлений взаимных чувств. Существовало не так много обстоятельств, при которых тридцатилетний холостяк-инженер мог бы разговаривать с девушкой, едва достигшей возраста, чтобы поступить в среднюю школу. Выдуманная история, которую они использовали в Индиане, о том, что она является его кузиной из деревни, приехавшей в город на несколько дней, здесь не сработает. А правда о том, что он совсем не интересовался женщинами, не могла быть произнесена вслух, даже в Сан-Франциско. Он встал, чтобы пожать ей руку, затем указал на противоположную скамейку. Если кто-то из сотрудников сталелитейной компании случайно увидит их и задаст вопросы, он скажет, что проводит с ней собеседование на должность секретаря.
- Дон мертва, - объявила она.
- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, что это может быть ты.
Дон подняла бровь на это замечание, выражая свои мысли с помощью мимики.
- Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, они потеряли интерес, - добавил он.
Она кивнула, а затем потянулась за меню.
- Итак, как мне тебя называть, юная леди?
- Ав...Аврора. - Она споткнулась о первый слог, не привыкшая произносить свое имя.
- Твой отец называл тебя так, когда вы говорили по-русски, - вспомнил он. Произносил с этой «В» – «Аврора». Но пусть будет Аврора. - Он пожал плечами и улыбнулся. - Я по-прежнему просто Боб.
Официантка подошла и оценочно взглянула на нее, и Боб, уловив этот взгляд, невольно повторил ее жест. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как она пыталась собраться с мыслями, называя это «попыткой встать на ноги». Начав почти с нуля, она собрала и сшила достаточно приличной одежды, чтобы не вызвать недовольства в парикмахерской. В конце концов, ей удалось подняться настолько высоко, что она превратилась в настоящую Золушку на балу, где встречались армейские генералы и светские дамы.
С тех пор её жизнь стала чередой взлетов и падений. Боб предполагал, что сейчас она находилась на полпути к восстановлению после очередной неудачи. Утреннее солнце, проникающее сквозь окно закусочной, осветило полосу густого тонального крема на одной стороне её лица, скрывающую то, что ей не хотелось показывать.
Она выглядела утомленной, как будто жизнь растянула ее черты и старила намного быстрее, чем следовало бы. Но яйца с картошкой, что она заказала, могли бы помочь ей лучше выглядеть в этом платье, если она продолжит питаться так же. В его голове затаилась мысль спросить её, когда в последний раз она наслаждалась сытным блюдом, но что-то в душе остановило его.
- У тебя еще осталась скрипка? — спросил он, хотя это было глупо, ведь она принесла только маленький чемодан.
- Потеряла её в пожаре. Наверное, к лучшему.
- Ты настоящая копия отца, — сказал Боб, поморщившись, словно это было слишком жестоко. Но она лишь криво улыбнулась. Ему приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.
Она несколько раз бросала взгляд в сторону кассы. Тогда Боб заметил, что её внимание привлекает стенд с газетами.
- На этих выходных я ненадолго выпала из жизни, — сказала она. — Ездила к родственникам. У них нет газет. Есть ли какие-нибудь свежие новости о Бонни и Клайде?
Он покачал головой и сказал: - Боюсь, банда Барроу исчезла с первых страниц газет из-за конкурентов. Диллинджер сбежал, а Машин Ган Келли получил пожизненное заключение. Возможно, он закончит свои дни на Алькатрасе.
- Что это значит?
Еда появилась на столе. Боб заметил, что Аврора, поглощая пищу, жестами просит его продолжать рассказ. Тогда он поведал о новом руководстве Алькатраса и планах, связанных с этим местом. Затем он поделился воспоминаниями о событиях в Вашингтоне и сообщил о своих контактах с «Международным» в этих краях, в основном через залив в Беркли.
В заведении появился мужчина и занял место за соседним столиком. После этого Боб начал обсуждать проект моста. Когда Аврора быстро поела, она без колебаний позволила Бобу оплатить её счёт и купить для неё билет на паром. Такие женские привилегии никогда не приходили в голову девочке по имени Дон в синих джинсах, но теперь она приняла их как должное.


 

29. Dawn

POLOSTAN by Neal Stephenson

Там, между железнодорожным вокзалом и пристанью паромной переправы, он обнаружил ресторанчик. Устроившись за свободным столиком, как и все, уютно отделенным перегородкой, он цедил кофе вприкуску с вишневым пирогом — сезон вишни был в самом разгаре — и ждал её, Дон.
Всегда заметная в толпе, сейчас она появилась вдруг, подойдя к столику почти вплотную. Он её не узнал: ещё на дюйм или два Дон вытянулась и даже без каблуков была выше среднего мужчины. Но главное таилось в другом. Перенесённые тяготы изменили её манеру держать себя, двигаться. И надо сказать, не в худшую сторону. Восторженность деревенской девчонки из 1932 года сменилась холодной уверенностью в себе, осмотрительностью без тени страха.
Оба знали, что объятия и прочие проявления взаимных чувств неуместны. В мире не так уж много обстоятельств, позволяющих тридцатидвухлетнему холостяку-инженеру непринужденно болтать с чуть ли не гимназисткой. Легенда про двоюродную сестру из деревни, приехавшую погостить в город, которой они придерживались в Индиане, здесь не проканает. А правда о том, что женщины ему неинтересны, вслух нельзя было произнести даже в Сан Франциско. Он поднялся поздороваться с ней за руку и пригласил сесть напротив. Если кто, связанный со сталелитейной компанией, и увидит их, он скажет, что собеседовал ее на должность секретаря
— Дон умерла, — объявила Дон.
— Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Так и подумал, что это ты.
В ответ она лишь вопросительно вскинула брови. Осваивала науку обходиться без лишних слов.
— Как только они поймут, что это не Бони Паркер, они потеряют интерес, — пояснил он.
Она кивнула и взяла в руки меню.
— И как же мне к вам обращаться, юная леди?
— Ав.. Орора, — споткнулась она на первом же слоге, непривыкшая произносить имя как должно.
— Папа тебя так и называл: Аврора, с «в», когда вы на русском разговаривали, — заметил он. — Хотя правильно, конечно, Орора.
Затем пожал плечами и широко улыбнулся:
— Ну а я, как и прежде, Боб.
Подошла официантка и окинула оценивающим взглядом Дон, чем оправдала желание Боба сделать то же самое. Тем летом в округе Колумбия он наблюдал, как Дон создает себя с нуля — так она это называла. Начав свой путь чуть ли не с бродяжки, Дон частично раздобыла, частично сшила своими руками немало приличной одежды, лишь бы ее не вышвырнули из салона красоты.
В конце концов она поднялась по карьерной лестнице туда, где на балу, среди генералов и светских львиц, сумела прослыть Золушкой. С тех пор она пережила не один круг подъема и спада. Насколько Боб мог судить, сейчас Дон была на полпути к возрождению после последнего краха. Лучи утреннего солнца, проникавшего в окно ресторанчика, высветили на одной щеке полоску тонального крема, которая скрывала то, что другим знать было не обязательно.
Она выглядела усталой и старше своих лет. Заказанная яичница с мелко рубленными овощами и мясом помогла бы местами округлить её платье, продолжи Дон в том же духе. Он хотел спросить, когда она в последний раз ела досыта, но передумал.
— Скрипка все ещё с тобой?
Глупость сморозил, ведь все, что она сюда привезла, — небольшой чемодан.
— Сгорела. Может, и к лучшему
— Дочь своего отца, — прокомментировал Боб и от собственных слов слегка поморщился: не стоило о личном вот так в лоб. Но Дон лишь искоса на него посмотрела. Ему приходилось неустанно себе напоминать, что ей всего восемнадцать.
Несколько раз она мельком поглядывала в сторону кассы. Газетную стойку ищет, понял Боб.
— Последние пару недель я совсем потеряла связь с миром. Ездила к родителям. А в их краях ни одной даже захудалой газетёнки. Что-нибудь слышно о Бонни и Клайде?
Он покачал головой.
— Похоже, банду Бэрроу вышибли с первой полосы конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулемет Келли сослан на пожизненное. Наверное, закончит свои дни на Алькатрасе.
— Это как?
Стали подносить блюда. Боб видел, что Аврора непрочь больше слушать, чем говорить, чтобы не отвлекаться от еды. Так что он объяснил новую схему управления Алькатрасом и что планируется сделать с этим местом. Потом ударился в воспоминания о происшествии в Вашингтоне и рассказал, какие в этих краях контакты с Интернационалом, в основном на другом берегу залива, в Беркли.
В ресторанчик вошел мужчина и уселся за столик по соседству. Боб сменил тему, пустившись в рассуждения о проекте моста. Когда Аврора закончила есть, что не заняло много времени, она без колебаний позволила ему расплатиться и затем купить ей билет на паром. Вполне нормально для любой женщины, но не для девушки Дон в синих джинсах, которой и в голову не пришло бы подобное, а теперь и она приняла это как должное.

30. Dean Winchester

Здесь, между железнодорожной станцией и пристанью, он нашел закусочную. Сезон вишни в разгаре, и, сев за столик, он выпил кофе и съел кусок вишневого пирога в ожидании Доун.

Узнать её удалось только с близкого расстояния. Она добавила пару дюймов и сейчас, даже без каблуков, была выше мужчины среднего роста. Но не только это изменилось. Пришлось пройти через многое; её манера ходьбы и осанка тоже подверглись изменениям, далеко не в худшую сторону. Хладнокровное самообладание, настороженность, но не страх пришли на смену энтузиазму Доун, той девочки с фермы 1932 года.

Они оба не ждали объятий, как, впрочем, и других проявлений чувств. Во множестве обстоятельств можно представить тридцатилетнего холостого инженера за беседой с молодой особой, ещё юной для старшей средней школы. Их прикрытие, ранее использованное в Индиане — о деревенской кузине, что приехала погостить, — уже не сработает. Но и правду о его совершенно отсутствующем интересе к женщинам озвучивать не стоило даже в Сан-Франциско. Он приподнялся и пожал ей руку, а следом предложил занять место за столиком напротив. Заметь их кто-то из сталелитейной компании, началась бы игра в собеседование с юной леди на должность секретаря.

— Доун больше нет, — сказала она.

— Я читал в газете из северной Дакоты. Посчитал это Вы. Она практиковалась использовать мимику и лишь подняла бровь.

— Когда стало ясно - это не Бонни Паркер, интерес сразу пропал,— добавил он.

Она кивнула и приступила изучать меню.

— И как к Вам обращаться, юная леди?

— Ау-Аврора. Произнеся с непривычки это имя, запнулась на первом же слоге.

— Твой отец называл тебя так, когда вы общались по-русски, — вспоминал он.
— И выговаривал его через эту «у» — «Аурора», но ведь это Аврора. Он пожал плечами и произнес с улыбкой: — А я все еще Боб.


Официантка подошла и оценила её взглядом, спровоцировав этим Боба проделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как она сама изъяснялась: «встает на ноги». Вначале, не лучше бездомного бродяги, но раздобыв или смастерив достаточно приличной одежды, перед ней уже не закрывали двери салонов красоты.
А в конце карьерный скачок и вовсе преобразил её в настоящую Золушку на балу с генералами и светскими дамами. С тех пор менялись периоды роста и спада. Боб предположил, что ещё половина и ей удастся прийти в себя от последнего провала. Над закусочной поднимался рассвет, осветив её лицо, а точнее, то, что она старалась от всех скрыть под тональным кремом.


Усталый вид, вытянувшаяся, она казалась старше своих лет. Но заказанные ею яичница и мясное рагу помогут платью сидеть иначе, если продолжать в том же духе. Его заинтересовал вопрос, интересно, давно ли она нормально питалась, но задавать его он не стал.

— У вас все еще есть скрипка? — немного странный вопрос, ведь она привезла лишь маленький чемоданчик.
— Она была утеряна при пожаре и, наверное, к лучшему.

— Ты — точная копия своих родителей. И как только Боб это сказал, он сразу наморщил лоб, подумав, что это слишком личное. Но она только бросила язвительный взгляд. Ему приходилось постоянно держать в голове: ей всего восемнадцать.


Пару раз она бросала взгляд в сторону кассы, и Бобу стало понятно, что она смотрит на газетную стойку.
— Последние пару недель я навещала родственников и не следила за новостями. Там, где они живут, нет газет. Есть новости о Бонни и Клайде?

Он отрицательно покачал головой. — Боюсь, банду Бэрроу вытеснили с первых полос. Диллинджер сбежал, Машин Ган Келли пожизненно отправили за решетку, и, вероятно, он закончит в Алькатрасе.

— Что это?

Начали приносить заказы. Боб заметил, что в перерывах между укусами Аврора подталкивает его говорить, чтобы в это время полностью наполнить рот. Поэтому он рассказал о новом руководстве Алькатраса и об их планах. Далее он посвятил время воспоминаниям о событиях в Вашингтоне и рассказал ей о контактах, которые завел с Международной организацией в этих местах, в основном за заливом в Беркли.

В закусочной появился мужчина и занял соседний столик. Боб сразу сменил тему и начал говорить только о проекте моста. Немного спустя Аврора закончила есть и без колебаний позволила ему закрыть счёт, а следом и купить ей билет на паром. Подобные привилегии женщин вовсе не соответствовали стилю той девушки в джинсах по имени Доун, но теперь они стали нормой.

31. Diana

Полостан»
Нил Стивенсон

Здесь Боб нашёл закусочную, расположенную между железнодорожным вокзалом и пристанью. Он ждал Доун*, устроившись за столиком с кружкой кофе и куском вишневого пирога — как раз начался сезон вишни.


Хотя внешность девушки была довольно запоминающейся, он не узнал ее, пока та не оказалась почти у его столика. Она подросла ещё на пару дюймов и теперь, даже без каблуков, была выше большинства мужчин. Но дело было не только в этом. Доун пережила многое, что изменило её манеру держаться и двигаться. И эти изменения явно пошли ей на пользу. Перед ним стояла уже не та задорная деревенская девчонка, которую он знал в 1932 году, а уверенная в себе девушка, которая, будучи осторожной, вовсе не была напуганной.


Они оба знали, что никаких объятий и прочих проявлений взаимных чувств не будет. Было не так много обстоятельств, при которых тридцатилетнего инженера-холостяка можно было бы увидеть беседующим с девушкой, которая выглядит ещё достаточно юной, чтобы её приняли за школьницу. Прикрытие, которое они использовали в Индиане — что она его кузина, приехавшая в город на несколько дней погостить — здесь не подойдёт. А правду о том, что он совершенно не интересуется женщинами, нельзя было произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку, а затем жестом пригласил её сесть на противоположную скамью. Если бы кто-нибудь из сталелитейной компании увидел их и задал вопросы, он бы сказал, что проводит собеседование на должность секретаря.


— Я видел статью в газете из Северной Дакоты. Подумал, может, это ты.


Она подняла бровь, усмехнувшись.


— Как только выяснили, что это не Бонни Паркер, их интерес угас, — добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.

— Так что, как мне тебя называть, юная леди?


— Ав... Аврора*, — она запнулась на первом слоге, не привыкшая произносить своё имя.


— Твой отец называл тебя так, когда вы говорили по-русски, — вспомнил он.
Он произносил твое имя с тем самым русским 'в' в начале. Но мы произносим его по-другому. Он пожал плечами и улыбнулся.


— А я всё тот же Боб.


Официантка подошла и смерила девушку оценивающим взглядом, и Боб последовал её примеру. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как Аврора, по её собственным словам, «вставала на ноги». Начав с почти полного нуля, едва ли не как бродяжка, она выжила, собирая всё, что могла найти, или шила себе приличную одежду, чтобы её и не подумали выгнать из парикмахерской. Со временем Аврора поднялась по социальной лестнице, и вот уже могла считать себя настоящей Золушкой на балу среди генералов и светских дам. С тех пор ей пришлось пережить немало взлетов и падений. Боб полагал, что девушка почти пришла в себя после последней неудачи. Утреннее солнце, освещающее закусочную, падало на одну сторону её лица, подчеркивая толстый слой макияжа, скрывающий нечто, что она предпочла бы не показывать.


Аврора выглядела усталой, истощённой, старше своих лет. Но яйца с хэшем, которые она заказала, помогут ей поправиться, и тогда платье, висевшее на ней сейчас, сядет, как надо. Он подумывал спросить, когда она в последний раз ела как следует, но передумал.


— Всё ещё играешь на скрипке?


Это был несколько глупый вопрос, учитывая, что с собой у неё был только маленький чемодан.


— Она сгорела в пожаре. Может, это и лучшему.


— Ты вся в отца, — сказал он, поморщившись, понимая, что затронул болезненную тему. Она лишь усмехнулась в ответ, с лёгкой насмешкой. Ему приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Аврора несколько раз взглянула в сторону кассы. Боб теперь понял, что её взгляд был устремлён к газетному прилавку.


— Последние пару я недель не следила за новостями. Навещала семью. У них там нет газет. Есть новости о Бонни и Клайде?


Он покачал головой.


— К сожалению, банда Барроу уже не на первой полосе. У них появились конкуренты. Диллинджер* сбежал. Пулемет Келли* получил пожизненное. Он, скорее всего, умрёт на Алькатрасе*.

— Что это такое?


Наконец принесли еду. Боб понял, что Аврора просит его что-то рассказать, чтобы не было тишины, пока она ест. Он сообщил ей об новом руководстве Алькатраса и их планах, а потом продолжил, делясь воспоминаниями о событиях в Вашингтоне и о своих контактах с Интернационалом через залив в Беркли.


В закусочную вошел мужчина и сел за соседний стол. Боб снова заговорил, теперь уже о проекте моста. Когда Аврора закончила трапезу, что не потребовало много времени она без колебаний позволила ему оплатить ее счёт и купить билет на паром. Эти привилегии были привычными для женщин. Но той прежней девочке Доун, в джинсах, подобное даже в голову бы не пришло. А теперь она воспринимала это как должное.


——————

* Доун (англ. Dawn) — «рассвет», «утренний свет».

* Аврора (лат. Aurora)- женское имя означающее «рассвет», «утренняя заря». Произносится на английском языке как [əˈrɔːrə] (э-РОР-э).

* Джон Герберт Диллинджер — американский преступник первой половины 1930-х годов, грабитель банков.

* Джордж Келли Барнс, известный как Пулемёт Келли — американский гангстер

* Алькатрас ( англ. Alcatraz Federal Penitentiary) — бывшая федеральная тюрьма строгого режима на острове Алькатрас, в 2,01 км от побережья Сан-Франциско.

32. downstream

Здесь, между железнодорожным вокзалом и паромным причалом, Боб нашёл закусочную. Сел за столик, заказал кофе с куском вишнёвого пирога — шёл сезон вишни — и стал дожидаться Дон.

Как ни странно, он узнал её лишь после того, как та поравнялась с его столиком. А взглянуть было на что: Дон вытянулась ещё на пару дюймов и теперь, даже без каблуков, возвышалась над многими мужчинами. Но изменился не только рост. То, что она пережила за эти годы, преобразило ее осанку, жесты, походку — и не в худшую сторону. Задорная деревенская простушка, какой Боб запомнил её в тридцать втором, превратилась в сдержанную, уверенную в себе девушку, насторожённую, но не пугливую.
Оба понимали: не будет ни объятий, ни прочих нежностей. Если тридцатилетнего холостяка-инженера застанут беседующим со старшеклассницей, потребуется пристойное объяснение, а легенда, сработавшая в Индиане — будто она его деревенская кузина, приехавшая погостить на пару дней, — здесь не пройдёт.
Однако истинное положение дел — что женщины ему вовсе не интересны — не стоило озвучивать даже в Сан-Франциско. Он просто встал, пожал ей руку и указал на свободное место напротив. Если кто-то из сталелитейной компании случайно увидит их и начнёт расспросы, он скажет, что проводил собеседование на должность секретаря.
— Дон умерла, — сообщила она.
— Да, видел в газете. Из Северной Дакоты. Ещё подумал, не о тебе ли речь.
Дон выразительно подняла бровь: она училась говорить без слов и явно преуспела.
— Как только поняли, что речь не о Бонни Паркер, потеряли интерес, — добавил он.
Дон кивнула и потянулась за меню.
— И как мне теперь вас называть, юная леди?
— Ав… Аврора, — она запнулась на первом слоге. Видно, ещё не привыкла к новому имени.
— Так звал тебя отец, когда вы переходили на русский. Ав-врора, с вашим гудящим „в“… Ну, Аврора так Аврора. — Боб пожал плечами и улыбнулся. — А я всё тот же Боб.

Подошла официантка, окинула девушку оценивающим взглядом. Боб воспользовался моментом и тоже внимательно рассмотрел её. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как она, по собственному выражению, «вытягивала себя за волосы». Начав с нуля, практически бродяжкой, раздобыла, а может, сшила одежду, достаточно приличную, чтобы ее пустили в парикмахерскую. И постепенно, шаг за шагом, поднималась по общественной лестнице, даже повторила триумф Золушки на балу среди армейских генералов и светских дам. Пережила несколько падений и взлётов. Вот и сейчас, судя по всему, выбиралась из очередной ямы. Утреннее солнце, бьющее из окна закусочной, высветило плотный мазок тонального крема у неё на скуле — поверх чего-то, не предназначенного для чужих глаз.

Худоба и усталость делали ее старше. Однако, наблюдая, с каким энтузиазмом Дон заказывает яичницу с картошкой, Боб решил, что платье скоро перестанет висеть на ней как на вешалке. если она продолжит в том же духе. Он хотел было спросить, когда Дон последний раз по-человечески обедала, но не стал.
— Скрипка ещё с тобой? — Вопрос звучал, мягко говоря, неуместно, учитывая, что с собой у неё был только чемоданчик.
— Сгорела при пожаре. Может, к лучшему.
— Что ж, яблоко от яблони...
Сказав это, он поморщился — прозвучало грубовато. Но Дон лишь криво улыбнулась. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.
Дон пару раз бросила взгляд в сторону кассы, и Боб понял, что её интересует газетная стойка.
— Я тут пару недель не следила за новостями, — сказала она. — Семью навещала. У них газет не найти. Что слышно про Бонни и Клайда?
Он покачал головой.
— Боюсь, банда Барроу уже не на первых полосах, конкуренты потеснили. Дилинджер сбежал, Келли-пулемёт сел на пожизненное. Наверное, закончит дни в Алькатрасе.
— А что там?
Столик постепенно заполнялся блюдами. Боб сообразил, что Аврора побуждает его говорить за двоих, чтобы от души поесть, и начал рассказывать о новых порядках в Алькатрасе, о том, что там меняется. Потом, заполняя паузы воспоминаниями, перешёл к событиям в Вашингтоне. Поделился новыми контактами с товарищами из Интернационала, которых нашёл в Беркли, в основном по ту сторону залива.

Вошёл мужчина и сел за соседний столик. Боб переключился на проект моста. Аврора быстро покончила с едой и без колебаний позволила ему оплатить счёт, а потом купить билет на паром. Женские привилегии, о которых не подозревала Дон, девочка в потёртых джинсах, Аврора воспринимала как должное.

33. eng39

Страна Полостан

По дороге от вокзала до паромной переправы Боб нашел закусочную. Он взял кофе, пирожок с сезонной вишней и сел за столик, ожидая встречи с Дон.

Он узнавал ее издалека по яркой внешности, но сейчас не сразу понял, что к столику подходит Дон. За год она выросла еще на пару дюймов и даже в туфлях без каблуков была выше сверстниц. Мало того. Передряги изменили и ее походку, и манеры. Благо, не испортили. На смену жеребячьему восторгу ковбойской оторвы образца 1932 года пришли выдержка и осторожность наряду с бесстрашием.

Оба знали, что не будет изъявлений дружеских чувств, вроде «обнимашек». Холостому инженеру в тридцать лет нет повода беседовать при всех с юной особой, похожей на старшеклассницу. Калифорния не Индиана. История о том, что к нему в город погостить приехала кузина из провинции, здесь не прокатит. Нельзя сказать и правду вслух, что женщины ему совсем неинтересны. Лучше помалкивать, даже в Сан-Франциско. Он встал, пожал ей руку и жестом усадил напротив себя. Ели кто-то из сталелитейной компании вдруг увидит их и начнет задавать вопросы, он ответит, что подыскивал секретаршу.

- Девочки Дон больше нет, - объявила она.

- Я видел заметку в газете из Северной Дакоты. Подумал на тебя.

Она подняла бровь. Научилась, как ответить мимикой, без всяких слов.

- Как только стало ясно, что это не Бонни Паркер, они потеряли интерес, - добавил он.

Она кивнула и взяла меню.

- И как теперь вас величать, юная леди?

-Ав…рора. – Ей непривычно было называть себя по имени, и она запнулась на первом слоге.

- Тебя так называл твой папа, когда вы общались по-русски, - вспомнил он. – Аврора. Подчеркнуто с буквой «в».

Он пожал плечами, усмехнулся.

– Значит, богиня. А я по-прежнему всего лишь Боб.

Подошедшая официантка смерила ее взглядом, что дало повод Бобу сделать то же самое. Прошлым летом в Вашингтоне он наблюдал за ее «раскруткой», как выражалась сама Дон. Она почти бродяжкой скиталась в поисках работы. Сначала убирала, потом стала шить одежду, прилично настолько, что ее не выгнали из ателье. В конечном счете Золушка приехала на бал для светских львиц и генералов. С тех пор не раз за взлетом следовал провал. Сейчас, похоже, оживает после недавнего краха. В окне блеснуло утреннее солнце, и свет упал ей сбоку на лицо, обнаружив полоску макияжа. Толстый слой крема что-то скрывал от посторонних глаз.

Она была усталой, напряженной и выглядела старше своих лет. Ну что ж. Мясной салат, омлет и овощи помогут ей вернуть былые формы, а то платье, как на вешалке. Главное, так держать. Боб хотел спросить, когда она в последний раз ела досыта, но передумал.

- Скрипка еще с тобой?

Вопрос звучал довольно глупо, так как при ней был только скромный чемоданчик.

- Сгорела. Может, к лучшему.

- Вся в отца с матерью, - сказал Боб и поморщился, чувствуя, что может задеть за живое. В ответ она лишь бросила недоуменный взгляд. Помни, упрекнул он себя, что ей только восемнадцать.

То и дело Аврора посматривала в сторону кассы. Боб вскоре понял, что ее интересует стойка с газетами.

- За последние две недели я отстала от жизни. Ездила к семье, там совсем нет газет. Что слышно про Бонни с Клайдом?

Он покачал головой.

- Увы, соперники убрали банду Бэрроу с первой полосы газет. Джон Диллинджер куда-то сгинул. Келли «Пулемет» загремел на пожизненное. Скорей всего, так и умрет на Алькатрасе.

Стали приносить заказ. Аврора, съев кусочек-другой, побуждала Боба говорить и продолжала уплетать за обе щеки.

- Как это?

Боб рассказал о новом руководстве Алькатраса и планах по переустройству острова. Затем, убивая время, он вспоминал события в Вашингтоне и посвятил ее в свои контакты с зарубежными коллегами в Беркли, по другую сторону залива.

В закусочную вошел мужчина и сел за столик рядом. Боб заговорил о проекте моста. Аврора быстро все доела и спокойно дала ему сначала оплатить заказ, а после и билет на паром. Девочка Дон в синих джинсах, которая не могла и помыслить о привилегиях зрелой женщины, сейчас воспринимала их, как должное.

34. Erian

«ПОЛОСТАН», Нил Стивенсон

Закусочная между железнодорожным вокзалом и паромным причалом. Мужчина занял место на диванчиках в укромном месте, взял кофе и кусок вишневого пирога, — как нельзя кстати в сезон вишни — ел и ждал Доун.

Он поднял взгляд только когда она подошла ближе к столику, хотя она, безусловно, обращала на себя внимание. К ее росту прибавилось несколько сантиметров и теперь, даже без каблуков, она стала выше среднего. Но дело было не только во внешнем. Обстоятельства сформировали ее, то, как она держится и как двигается. Не сказать, что в худшую сторону. Озорная Доун, девчушка с фермы образца 1932 года исчезла, а на смену ей пришла другая — хладнокровная, настороженная, но бесстрашная.

Оба знали, что объятия или другие проявления чувств неуместны. Не так много условий, при которых инженер-холостяк и девушка-старшеклассница могут вести беседы наедине. В Индиане для всех она была его двоюродной сестрой, приехала из деревни погостить на несколько дней, — здесь эта легенда не сработает. А правду о том, что женщинами он не интересовался вовсе, нельзя произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он поднялся, протянул руку для приветствия, затем указал на сидение напротив. На случай, если кто-нибудь, связанный со сталелитейной компанией, случайно увидит их и станет задавать неудобные вопросы, он скажет, что собеседует девушку на должность секретаря.

— Доун мертва, — объявила она.

— Я видел статью в газете Северной Дакоты. Подумал о тебе, — услышав это, она вопросительно посмотрела на него и приподняла бровь. Использует мимику, учиться говорить без слов.

— Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, то потеряли интерес, — добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

— Итак, как мне к вам обращаться, юная леди?

— Ав-Аурора, — она запнулась на первом слоге, не часто выдается произносить собственное имя.

— Твой отец называл тебя так, когда вы разговаривали по-русски, — вспомнил он. — Всегда говорил Аврора, через в. Аурора правильнее, — он пожал плечами и усмехнулся. — А я себе не изменяю, просто Боб.

Подошедшая официантка смерила Аурору оценивающим взглядом, Боб не упустил момент сделать то же самое. Он вспоминал, как тем летом в Вашингтоне наблюдал за ее так называемой «подготовкой». На начальном «околобродяжном» этапе она раздобыла и сшила достаточно приличную одежду, чтобы для начала попасть в салон красоты. В результате, с самых низов, словно Золушка, она поднялась до уровня приемов с генералами и светскими дамами. В будущем она пережила еще не один такой цикл взлетов и падений. Боб прикинул, что она должна быть сейчас примерно на полпути к восстановлению после последнего. Лучи утреннего солнца, проникающие в окна закусочной, осветили лицо Доун и то, что она попыталась скрыть толстым слоем тонального крема.

Она выглядела уставшей, осунувшейся, старше своих лет. Платье, словно выбранное не по размеру, стало бы впору, если бы завтрак с хашбрауном и яйцом, который она заказала, стал частью ее постоянного рациона. Боб хотел узнать, когда она в последний раз нормально ела, но передумал и спросил другое, чтобы поддержать разговор.

— Скрипка еще у тебя? — глупо спрашивать, ведь с собой у нее только небольшой чемоданчик.

— Сгорела. Может, оно и к лучшему.

— Правду говорят: яблоко от яблони, — Боб тут же поморщился из-за собственных слов, опасаясь, что сказал что-то не то. Но она только искоса взглянула на него. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Пару раз она бросила беглый взгляд в сторону кассы. Ее интересовал стенд с газетами, как уже понял Боб.

— Я выпала из жизни на пару недель. Там, у родных, нет газет. Что-то новенькое о Бонни и Клайде?

Он покачал головой.

— Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых страниц. Диллинджер в бегах. Пулеметчик Келли на пожизненном. Скорее всего, закончит в Алькатрасе.

— В Алкатрасе?

Официантка постепенно вынесла заказ. Аурора принялась за еду и, как Боб понял, пыталась подбить его на рассказ, чтобы не отрываться. Так он рассказал об Алькатрасе, о том, как там планируют вести дела. Далее он вслух предавался воспоминаниям о Вашингтоне; о контактах с местной международной организацией, которая работала в основном по ту сторону залива, в Беркли.

В закусочную вошел мужчина и сел неподалеку. Тогда Боб сменил тему и стал рассуждать о проекте строительства моста. Аурора быстро покончила с едой и без колебаний позволила заплатить за завтрак, а затем купить ей билет на паром. Таково было право новой Доун-женщины, которым никогда бы не воспользовалась прежняя Доун, девчушка в простых джинсах. Теперь же она принимала подобное как должное.

35. Ginger ale

Полостан

Там, между железнодорожным вокзалом и паромом обнаружилась закусочная. Он устроился в кабинке с чашкой кофе и куском вишневого пирога - был самый сезон для вишни - и ждал Дон.

Она помнилась ему приметной, не такой как все, однако он не узнал ее, пока она практически вплотную не подошла к столу. Она подросла на дюйм или два, и сейчас, даже в туфлях на плоской подошве была выше среднестатистического мужчины. И было что-то еще. То, как она держалась, как двигалась. Предыдущий опыт изменил ее далеко не в худшую сторону. Восторженный энтузиазм деревенской девчонки исчез, она выглядела сдержанной, осторожной, но не боялась.

Они знали, что обойдутся без объятий и других выражений чувств. Конечно, могло быть множество причин, по которым они сидели вместе и разговаривали: тридцатилетний неженатый инженер и девчушка, которая вполне могла быть школьницей. Прикрытие, что они использовали в Индиане - Дон была его кузиной из деревни - здесь бы не сработало. Ирония была в том, что женщины его в принципе не интересовали, хоть и признаться в этом он не мог, даже находясь в Сан-Франциско.

Он встал, чтобы пожать ей руку и кивнул на скамейку напротив. Если бы кому-то из сталелитейной компании случилось заметить их и заинтересоваться происходящим, он сказал бы, что это собеседование на должность секретаря.

- Дон мертва, - объявила она.

- Я видел ту статью в газете. Северная Дакота. Думал, это могла быть ты.

Она приподняла бровь - училась владеть лицом, отвечая без слов.

- Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, сразу потеряли интерес, - добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

- И как же мне теперь обращаться к тебе, юная леди?

- Ав… Аурора, - она запнулась, еще не привыкнув к звуку своего нового имени.

- Твой отец так называл тебя, когда вы говорили по-русски. С этой "В". Но это "Аурора", - он пожал плечами и усмехнулся, - а я все еще просто Боб.

Подошедшая официантка бросила на нее оценивающий взгляд, невольно дав Бобу повод сделать то же самое.

Тем летом, в округе Колумбия, он стал свидетелем тому, как она "поднялась", как она сама это называла. Сущая Золушка: начав немногим лучше бездомной, она раздобыла (а может сшила сама) достаточно приличную одежду, такую, чтобы пустили на порог салона красоты, а потом и на бал, полный генералов и дам из высшего общества. С тех пор она пережила несколько циклов взлета и падения. По подсчетам Боба, она как раз была на полпути к восстановлению после ее последнего фиаско.

Лучи утреннего солнца, проникавшие в закусочную через окно, легли на полосу толстого слоя тонального крема на той стороне лица, которую она вероятно предпочла бы скрыть. Она выглядела уставшей, старше своих лет и какой-то истончившейся. Хотя, если она продолжит налегать на еду, вроде заказанных яиц и мясного рагу, одежда перестанет на ней так висеть. Он хотел было спросить ее, когда она в последний раз ела досыта, но решил промолчать.

- Скрипка с тобой? - глупый вопрос, учитывая, что при ней был только маленький чемодан.
- Сгорела в пожаре. Пожалуй, так даже лучше.

- Яблочко от яблоньки, - Боб сказал это и поморщился. Перегнул.

Аврора бросила на него насмешливый взгляд. Он постоянно забывал, что ей всего восемнадцать.

Она пару раз взглянула на кассу. Ее явно интересовала газетная стойка:

- Я совсем выпала из реальности за последние пару недель. Навещала семью. Там никаких газет... Знаешь что-нибудь о Бонни и Клайде?

Он покачал головой:

- Боюсь, они уже сошли с первых страниц. Диллинджер сбежал. Пулемет Келли осужден на пожизненное заключение, скорее всего закончит свои дни в Алькатрасе.

- Что это?

Принесли заказ. Боб заметил, что Аврора поощряет его больше говорить, чтобы самой в это время заняться едой. Так что он рассказал ей о новом руководстве Алькатраса, и о том, что они намерены сделать с этим местом. Рассказал, что происходило в округе Колумбия и о новых контактах, которые он установил с Компанией, в основном, через залив Беркли.

В закусочную зашел мужчина и занял соседнюю кабинку, Боб свел свой рассказ к проекту моста. Когда Аврора закончила с завтраком, что не заняло много времени, она, не колеблясь, позволила ему оплатить ее счет, а затем купить билет на паром. Это были привилегии женственности, которыми бы никогда не вздумалось воспользоваться Дон - девчонке в синих джинсах, - но сейчас они были чем-то само собой разумеющимся.

36. Greyheron

Там, на пути от железнодорожной станции к паромной переправе, он и пообедал. Он сидел, пил кофе с куском вишнёвого пирога (на вишню был самый сезон) – и ждал Денницу-Дон.
Такую, как она, нельзя было не заметить, но только когда она приблизилась к его столику, он узнал её. Она выросла ещё на дюйм или два, и теперь даже без каблуков была выше большинства мужчин. Хотя дело было не только в этом. Она прошла через то, что изменило её манеру держаться, даже двигаться – и не к худшему. На смену жеребячьей резвости деревенской Дон 1932-го года пришло холодное самообладание, настороженное, но не пугливое.
Оба знали, что всяких обниманий или каких-то ещё выражений взаимной радости не будет. Так много могло быть объяснений тому, что тридцатилетний холостяк-инженер беседует с девушкой, на вид старшеклассницей. Легенда, которую они использовали в Индиане – что она его деревенская кузина и приехала на пару дней в город – здесь не пройдёт. И о той правде, что он совершенно не интересуется женщинами, не стоит говорить даже здесь, в Сан-Франциско. Он встал, чтобы пожать ей руку, жестом предложил ей сесть напротив. Если бы кто-то из сталелитейной компании увидел их тут и начал расспрашивать, то можно сказать, что он пригласил её для собеседования на место секретарши.
– Денница-Дон мертва. – сказала она.
– Я видел заметку в газете. Из Северной Дакоты. Гадал, не о тебе ли.
На этих словах она приподняла бровь. Она училась владеть своим лицом так, чтобы говорить без слов.
– Как только они сообразили, что это не Бонни Паркер, то потеряли интерес. – добавил он.
Она кивнула и протянула руку к меню.
– Итак, как мне называть вас, юная леди?
– Ав... Орора. – Она споткнулась на первом слоге, не привыкнув произносить собственное имя.
– Твой отец называл тебя так, когда вы говорили между собой по-русски, – вспомнил он. – только произносил через "в", "Аврора". Значит, Орора. – (Она пожала плечом и усмехнулась.) – А я так и остался Бобом.
Подошедшая официантка выжидательно глядела на неё, и Боб воспользовался предлогом же. Тем летом в Вашингтоне он мог наблюдать её "раскрутку", как она это называла. Начав оборванкой, она натаскала и нашила столько приличных вещей, что её бы в них не выставили и из салона красоты. Она настолько продвинулась, что могла бы стать Золушкой на настоящем балу, с офицерами и светскими дамами. С тех пор она пережила несколько периодов взлётов и падений. Боб прикинул, что сейчас она где-то на полдороге к взлёту после очередного краха. Светившее в окно предполуденное солнце обнажало на её щеке густо припудренную полосу, скрывавшую нечто, что она не хотела показывать.
Выглядела она усталой и измотанной, старше своих лет. Но яйцами и рагу, которые она заказала, она хорошо подкрепится, если доест. Он хотел спросить, когда она нормально ела в последний раз, но подумал, что не стоит.
– Скрипка-то с тобой?
Это был довольно глупый вопрос, ведь при ней, кроме небольшого чемодана, ничего не было.
– Сгорела при пожаре. Оно и к лучшему.
– А ты всё-таки дочь своего отца... – уже произнося это, он скривился, почувствовав, что заденет за живое. Но она только глянула косо. Нужно было всё время напоминать себе, что ей только восемнадцать.
Она несколько раз оборачивалась в сторону кассы. Теперь Боб заметил, что она смотрела на газетную стойку.
– Я немного отстала от событий за эти последние недели. Ездила к своим. Там, где они живут, нет газет. Есть новости о Бонни и Клайде?
Он покачал головой.
– Боюсь, что соперники вытеснили банду Бэрроу с передовиц. Диллинджер бежал. Пулемёта Келли закрыли пожизненно. Скорее всего, он окончит свои дни в Алькатрасе.
– Это что?
На столе появилась еда. Боб заметил, что между движениями вилкой Аврора поощряла его говорить дальше, чтобы успевать жевать. Поэтому он изложил и новое устройство Алькатраса, и как с ним собираются поступить. Продолжил перечислением всего того, что случилось в Вашингтоне. Рассказал ей о контактах с международниками, которые он установил в здешних местах, большей частью по ту сторону залива, в Беркли.
Зашёл посетитель и сел за соседний столик. После этого Боб говорил только о проекте моста. Закончив с едой, а ей для этого не потребовалось много времени, Аврора не выказала никакого несогласия с тем, что он заплатил за её обед и затем купил ей билет на паром. Эти привилегии женственности были совершенно неизвестны прежней Деннице-Дон в голубых джинсах, но теперь она принимала их как должное.

37. Iana

Там, между железнодорожным вокзалом и пристанью, ему попалась забегаловка. Он сел за стол, попивая кофе и жуя вишнёвый пирог, – сейчас как раз был сезон вишни – и стал ждать Доун.

При всей несравненности девушки он не признал её, пока та не подошла почти вплотную. Она подросла на пару-тройку сантиметров и даже без каблуков была выше рядового мужчины. Но выделяло её не только это. Пережитые события повлияли на походку и манеру держаться. В лучшую сторону. На место деревенской хохотушки Доун из 1932-го ступила холодная расчётливость, не знающая страха.

Они оба понимали, что не стоит ждать ни объятий, ни других проявлений тёплых чувств. Ведь не каждый день встретишь на публике 31-летнего инженера-холостяка, беседующего с юной девицей, которая ещё, может, школу не закончила. Да и легенда из Индианы о кратком визите кузины-провинциалки здесь не пройдёт, а о том, что женщины его в принципе не интересуют, нельзя говорить вслух даже в Сан-Франциско.

Он встал, пожал ей руку и жестом показал на место напротив. Если бы они попались на глаза сотруднику сталелитейной компании и у того возникли вопросы, он бы ответил, что собеседует её на позицию секретаря.

– Доун умерла, – объявила она.

– Видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Как раз думал, не ты ли это.

Она лишь подняла бровь. Девушка училась пользоваться лицом. Говорить без слов.

– Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, тут же потеряли интерес, – добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

– И как же к вам обращаться, юная леди?

– Ав… Аурора, – она споткнулась на первом слоге. Её же имя было ей непривычно.

– Твой папа называл тебя так, когда вы разговаривали на русском, – вспомнил он. – С буквой «в». Но пусть будет Аурора.

После чего пожал плечами и усмехнулся.

– А я всё так же Боб.

Подошла официантка и окинула её оценивающим взглядом, дав повод Бобу сделать то же самое. Тем летом в столице он наблюдал за её, как она называла, системой «спаси-себя-сама». Поначалу девушка была немногим лучше бродяги: находила среди мусора или шила вручную наряды, в которых пускали разве что в салон красоты. Однако со временем дела пошли в гору и на встречу с армейскими генералами и светскими дамами она могла позволить себе одеваться не хуже Золушки, собравшейся на бал. Затем последовала череда взлётов и падений. Боб прикинул, что сейчас она вовсю восстанавливалась от последнего злоключения.

Была середина утра, и солнце, светившее в окно закусочной, подчёркивало толстый слой тональника на скуле, скрывающий что-то, что она не хотела показывать.

Выглядела она уставшей и измождённый, старше своего возраста. Правда, заказала яичницу с фаршем, и если бы питалась так и дальше, то платье бы не висело на ней, а было по фигуре. Он думал, не спросить ли, когда она нормально ела в последний раз, но решил промолчать.

– Скрипка всё ещё при тебе? – вопрос был слегка глупый, так как взяла она с собой лишь небольшой чемоданчик.

– Сгорела при пожаре. Может, оно и к лучшему.

– Вся в родителя, – сказал Боб и тут же поморщился, думая, что мог задеть за живое. Но она лишь косо посмотрела на него. Ему стоило почаще напоминать себе, что ей всего 18.

Девушка бросила несколько взглядов на кассу. И только сейчас до Боба дошло, что смотрела она на стойку с газетами.

– Немного отстала от жизни за те пару недель, пока ездила к родным. А там, где они живут, газеты не водятся. Есть новости насчёт Бонни и Клайда?

Он покачал головой.

– Боюсь, банду Бэрроу сместили с первой полосы конкуренты: Диллинджер сбежал, a Пулемёт Келли получил пожизненное и, наверное, закончит свои дни в Алькатрасе.

– А это что?

Начали приносить еду. Боб понял, что Аурора, откусывая в очередной раз, побуждала его говорить, чтобы у неё появилась возможность заглотить пищу. Так что он объяснил ей всё о новом руководстве Алькатраса и о том, что оно планирует с ним делать. Дальнейшую паузу он заполнил, предаваясь воспоминаниям о произошедшем в столице. А также рассказал о связях, которые установил с Интернационалом в этих краях, в основном по ту сторону залива, в Беркли.

За соседний столик подсел мужчина. После чего Боб говорил только о проекте строительства моста. Когда Аурора закончила есть, что заняло не так уж много времени, он заплатил за еду, а потом купил ей билет на паром, чему она совершенно не препятствовала. Это была женская прерогатива, мысль о которой не пришла бы в голову девчушке Даун в голубых джинсах, но которую теперь она принимала за должное.

38. Irish1005

ПОЛОСТАН. Нил Стивенсон
Там, между железнодорожным вокзалом и паромным причалом, он нашел закусочную. Он сидел за столиком, огороженным с двух сторон, потягивал кофе, к которому подали вишневый пирог — сезон вишни был в самом разгаре, — и ждал, когда появится Дон. Несмотря на ее заметную внешность, он узнал ее, только когда она уже почти подошла к его столику. Она подросла на дюйм или два и теперь, даже без каблуков, ростом была выше среднего мужчины. Но дело было не только в этом. То, что ей пришлось пережить, изменило ее манеру держаться, двигаться. И не в худшую сторону. Энтузиазм резвой девчонки с фермы — Дон версии 1932 года — сменился холодным самообладанием, настороженностью, в которой, впрочем, не было страха.
Они оба знали, что приветственные объятия и другие выражения взаимной симпатии неуместны. Не так много было ситуаций, допускающих невинную беседу холостого инженера тридцати четырех лет с девочкой, едва закончившей школу. Легенда, которую они использовали в Индиане — о кузине из деревни, приехавшей в город на пару дней навестить — здесь бы не сработала. А правду, которая устранила бы любые подозрения, — она заключалась в том, что женщины его вообще не интересовали, — произнести вслух, даже здесь, в Сан-Франциско, было просто немыслимо. Он встал, чтобы пожать ей руку, затем приглашающим жестом указал на сиденье напротив. Если кто-то из сталелитейной компании увидит их вместе и начнет задавать вопросы, он скажет, что проводил собеседование с претенденткой на должность секретарши.
— Дон умерла, — объявила она.
— Да, было в газетах. В Северной Дакоте. Я и подумал — не ты ли это.
Она подняла бровь в ответ — училась управлять мимикой так, чтобы говорить без слов.
— Но как только газетчикам стало ясно, что это не Бонни Паркер, они сразу потеряли к этой истории интерес, — добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
— Ну как мне теперь вас называть, юная леди?
— Ав…О-рора — она запнулась на первом слоге не вполне еще привычного ей самой имени.
— Твой отец так тебя когда-то называл, когда вы разговаривали по-русски, — припомнил он, — только с четким «в» — Аврора. Но пусть будет О-рора. — Он пожал плечами и усмехнулся. — А я по-прежнему Боб.
Подошедшая официантка уставилась на нее в ожидании заказа, и Боб тоже воспользовался моментом, чтобы рассмотреть девушку повнимательнее. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как она «строила жизнь из подручного материала» — так она это называла. Перебиваясь случайными заработками, находила на развалах блошиных рынков или шила сама вполне приличную одежду, в которой ее бы не выгнали из салона красоты. В конце концов, она вскарабкалась до той ступеньки, с которой можно было отправляться настоящей Золушкой на бал и танцевать среди армейских генералов и светских матрон. С тех пор она пережила несколько периодов взлетов и падений. Боб прикинул, что сейчас она где-то на полпути наверх после последней черной полосы. Утреннее солнце, светившее сквозь окно закусочной, обнаруживало толстый слой пудры на одной щеке, скрывавшей то, что ей не хотелось показывать.
Она выглядела усталой, изможденной, старше своих лет. Если бы она почаще заказывала яичницу с беконом, как сейчас, то это платьице быстро заполнилось бы плотью. Он хотел спросить, когда ей в последний раз удалось толком поесть, но сдержался.
— Скрипка все еще с тобой? — вопрос был довольно глупый, потому что у нее с собой был лишь маленький чемоданчик.
— Сгорела во время пожара. Может и к лучшему.
— Ты настоящая копия своего отца.
Слова вырвались, и Боб тут же о них пожалел, подумав, что это соль на открытую рану. Но она лишь криво усмехнулась в ответ. Он постоянно напоминал себе, что ей всего восемнадцать.
Аврора пару раз бросала взгляды в сторону кассы. Боб догадался, что она высматривает стенд с газетами.
— Совсем не слежу за новостями в последние две недели. Семью навещала, а там нет газет. Что слышно о Бонни и Клайде?
Он покачал головой.
— Боюсь, что банду Бэрроу с первых полос оттеснили конкуренты. Диллинджер устроил побег. Пулемет Келли получил пожизненное. Наверное, закончит свои дни в Алькатрасе.
— Что за Алькатрас?
Принесли еду. Боб догадался — Аврора задала вопрос, не переставая поглощать яичницу, в расчете на то, что пока он говорит, она сможет от души поесть. Так что он стал рассказывать ей про новое руководство Алькатраса, и что они планируют сделать на этом острове. Он говорил, чтобы заполнить время, вспоминая о событиях того лета в Вашингтоне. Рассказал о новых контактах в Интернационале, которые ему удалось установить в этих краях, в основном по ту сторону залива, в Беркли.
Мимо них прошел мужчина и сел за соседний столик. С этого момента Боб говорил только о проекте моста. Аврора довольно быстро управилась с едой, не выказав ни тени смущения, когда Боб оплатил счет, а потом купил ей билет на паром. Дон — девочке в голубых джинсах не пришло бы в голову воспользоваться преимуществами слабого пола. Но теперь она принимала это как должное.

39. Ivan A Zhamodindva

А там, между причалом и станцией погрузки, нашёл закусочную. Заняв один из столов, он попивал кофе, ел вишневый пирог (был сезон вишни), и ждал Доун.

Сперва он даже не совсем узнал её: стала выше — выше среднего даже без каблуков. Но дело было не только в этом. То как она двигалась, держала себя — во всём чувствовался след последних событий. Ей шли перемены. Словно все её ребячества, дерзость и задор из тридцать второго, заменили ледяным самообладанием, осторожным и уверенным.

Оба понимали, что объятия и церемонии им ни к чему. Неясно ещё было, что может связать тридцатилетнего инженера холостяка с особой, которая с лёгкостью могла оказаться школьницей. Легенда «двоюродная сестра приехала в гости», к каковой они прибегли в Индиане, здесь не пройдёт. А то, что его не интересовали женщины… что ж, такое упоминать точно было нельзя, даже в Сан-Франциско. Он картинно поднялся чтобы пожать ей руку, и жестом пригласил сесть напротив. Если их увидят, и у кого-то из компании будут вопросы, он объяснит это простым собеседованием — нужен секретарь.

— Доун мертва, — объявила она.

— Я видел статью. Северная Дакота. Мелькнула мысль, и правда — ты.

Она вскинула бровь. Сейчас она осваивала новую для себя науку — говорить без слов.

— Стоило им понять, что Паркер не при делах, они остыли, — добавил он.

Она кивнула и потянулась к меню.

— И как же вас теперь называть, юная мисс?

— Ав... Аура. – С отвычки она запнулась на первом слоге.

— Твой отец так называл тебя, вы говорили на русском, — припомнил он. — Ав-врора — через «в»… Хотя теперь ты Аура. — Пожав плечами, он ухмыльнулся: — А я Боб, всё тот же.

Подошла официантка, смерила её взглядом, тем словно позволяя сделать также ему. Прошлым летом в столице Боб уже видел одну из её самоделок — «бутстрап», так она их называла. Тогда, начиная чуть лучше бродяжки, ей приходилось что-то находить — или шить самой, достаточно приличное, чтобы пустили в салон красоты. Но в итоге ей подчинилась ступень, с которой она могла золушкой заявиться на бал в окружении генералов и первых дам. При этом далеко не всё на её пути были взлёты — случались и падения. Как определил Боб, после очередного она сейчас оправлялась. Солнце от окна осветило сторону её лица, её макияж, плотно скрывающий то, что она желала не замечать.

Она казалась усталой, выжатой, старше чем есть. Впрочем, заказанные ей яичница и картошка с мясом вполне могли скинуть размер или два с её платья, реши она продолжить в том духе. Он хотел спросить, когда она в последний раз нормально ела, но не стал.

— Что скрипка? Всё ещё при тебе? — Не самый умный вопрос, учитывая её саквояжик.

— Канула в пожаре. Может, и хорошо, что так.

— Ишь какая, совсем как отец. — Произнося это, Боб едва не осёкся: понял, что взял лишнего. Но в ответ она лишь скорчила рожицу. Всё чаще он напоминал себе, что ей восемнадцать.

Несколько раз она поглядывала в сторону кассы. Теперь он сообразил: рассматривает стойку с газетами.

— Я много пропустила за эти две недели. Семью навещала. Там ни газет, ничего. Есть новости про Бонни и Клайда?

Боб помотал головой.

— Боюсь, что на сегодня Бэрроу потеснили с передовиц. Конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулемёту Келли дали пожизненное. Вероятнее всего, кончит свои дни в Алькатрасе.

— Алькатрасе?..

Тем временем подносили еду. Боб понял: чтобы побыстрее всё съесть, ей надо отвлечься разговором, что она подталкивает его. Поэтому он рассказал про Алькатрас, про смену тамошнего руководства и грядущих порядках. Растягивая время, пустился в воспоминания о случившимся в Вашингтоне. Посвятил её насчет новых связей среди здешнего Интернационала — преимущественно в Беркли.

Кто-то вошел, и сел за соседним столом. После этого, Боб говорил только о работе (о проекте моста). Наскоро расправившись со своим завтраком, Аура, без малейших возражений, позволила за себя расплатиться, затем — купить ей билет на паром. Исключительно женские прерогативы. Доун с глубинки даже не задумывалась о подобных вещах; сейчас для неё это стало совершенно нормальным.
 

40. JoJo

Полостан. Нил Стивенсон.

Мужчина нашел столовую между железнодорожным вокзалом и паромным причалом. Сидя в кабинке, коротал время за чашкой кофе и куском вишневого пирога – как раз был сезон для вишни – и ждал Дон.

Он не узнал девушку, несмотря на ее самобытную внешность, пока она не подошла к столу почти вплотную. Дон подросла еще на пару дюймов и сейчас, даже без каблуков, была выше среднего мужчины. Но дело было не только в этом. Все происшедшее с ней изменило ее, ее манеру держаться, манеру двигаться. Причем к лучшему. Жизнерадостность деревенской девчонки, которой была Дон в 1932 году, заменилась хладнокровием и самообладанием, осторожностью, не смешанной со страхом.

Они оба знали, что встреча обойдется без объятий и других проявлений чувств. Не так уж часто можно увидеть тридцатилетнего холостого инженера беседующим с молодой девушкой, старшеклассницей по возрасту. Прикрытие, которое они использовали в Индиане, что она его кузина из провинции, приехавшая в город на несколько дней, в это раз бы не сработало. И главное – то, что он вообще не интересуется женщинами – нельзя было озвучить даже в Сан-Франциско. Мужчина поднялся, чтобы пожать девушке руку и жестом пригласил ее сесть на скамейку напротив. Если бы кто-нибудь, связанный со сталелитейной компанией, увидел их и начал задавать вопросы, мужчина мог сказать, что проводит собеседование на должность секретаря.

– Дон мертва, – объявила девушка.
– Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Еще думал, ты ли это.
Девушка вскинула брови. Она училась пользоваться своим лицом, чтобы говорить без слов.
– Как только они разобрались, что это не Бонни Паркер, они тут же потеряли всякий интерес, – добавил мужчина.
Девушка кивнула и потянулась за меню.
– Итак, как мне называть вас, молодая леди?
– Ав... Аурора.
Она запнулась на первом слоге, еще не привыкнув произносить собственное имя.
– Твой отец называл тебя так, когда вы разговаривали по-русски, – вспомнил он. – Произносил через "в" – Аврора. Но пусть будет Аурора.
Он пожал плечами и усмехнулся.
– А я все еще Боб.

Подошедшая официантка смерила девушку взглядом, давая возможность Бобу сделать то же самое. Этим летом в Вашингтоне он наблюдал ее "трансформацию", как она сама это называла. Немногим отличаясь от бродяжки в начале пути, она раздобыла в благотворительных баках для одежды или сшила сама платья, достаточно приличные для того, чтобы не быть изгнанной из салона красоты. В конце концов, она вскарабкалась по социальной лестнице достаточно высоко, чтобы исполнять роль Золушки на балу с армейскими генералами и светскими матронами. С тех пор она прошла через ряд взлетов и падений. По оценке Боба сейчас Аурора была на полпути вверх после очередного краха. Утреннее солнце, заглядывающее через окна столовой, выдавало толстый слой тонального крема с одной стороны ее лица, призванного замаскировать нечто, что она не хотела демонстрировать окружающим.

Девушка выглядела усталой, осунувшейся, старше своего возраста. Но яйца и тушёное мясо с картофелем, которые она заказала, быстро восстановили бы её силы, если бы она придерживалась этой диеты регулярно. Боб хотел спросить, когда она последний раз нормально ела, но передумал и воздержался от вопроса.

– Как поживает твоя скрипка?
Это был глупый вопрос, поскольку Аурора явилась на встречу только с маленьким чемоданчиком.
– Сгорела при пожаре. Наверное, к лучшему.
– Ты вся в отца.
Еще не договорив, Боб поморщился от того, насколько фамильярно это прозвучало. Но Аурора только искоса взглянула на него. Бобу постоянно приходилось напоминать себе, что ей всего лишь 18.

Девушка пару раз бросила взгляд в сторону кассы. Боб тут же понял, что она смотрит на стойку с газетами.
– Я немного отстала от новостей за последнюю пару недель. Навещала предков. Там нет газет. Есть новости о Бонни и Клайде?

Боб покачал головой.
– Боюсь, банда Бэрроу была выбита с главных страниц конкурентами. Диллинджер сбежал. Пулемета Келли посадили пожизненно. Похоже, он закончит свои дни в Алькатрасе.
– Что ты говоришь?

Начали приносить еду. Боб понял, что Аурора своими репликами поощряла его к разговору, чтобы иметь возможность без помех набивать рот едой. Так что он рассказал о новом руководстве Алькатраса и как они планируют изменить это место. Затем продолжил заполнять паузы воспоминаниями того, что произошло в Вашингтоне. Рассказал ей о контактах, которые он установил с местными отделениями компании Inernational, в основном по ту сторону залива, в Беркли.

Кто-то зашел в соседнюю кабинку и уселся там. Теперь Боб говорил только о проекте моста. Когда Аурора закончила есть, что не заняло много времени, она без колебаний позволила ему заплатить за еду и купить ей билет на паром. Эту прерогативу женственности, она восприняла как должное, что никогда бы и в голову не пришло девочке Дон в голубых джинсах.

41. Jurij_M

ПОЛОСТАН


Ему захотелось поесть. Закусочная оказалась как раз между железнодорожной станцией и причалом. Он занял столик, заказал кофе, порцию вишневого пирога — блюдо популярное в это время года — и стал ждать девушку, которую знал под именем Дон.


В ней было что-то особенное, что-то отличное от других, но он, всё же не узнал её, пока она не подошла совсем близко. Даже в обуви без каблуков она казалась на несколько сантиметров выше среднего мужчины. Но это ещё не всё. Жизнь изменила её — её манеру держаться на людях, двигаться. И стало вовсе не хуже. Веселость и воодушевление сельской девчушки начала тридцатых годов сменилось на стойкое хладнокровие, настороженность ко всему, что окружает, но при этом без малейшего страха.


Они оба понимали, что ни объятия, ни какие либо другие проявления чувств не уместны. Подобных встреч, между взрослым холостяком с высшим образованием и девицей внешнее похожей на школьницу, не так уж много. Та выдуманная история, которую они исполнили в Индиане — будто она его двоюродная сестра, приехавшая погостить, здесь не пройдет. И то, что он совершенно равнодушен к женщинам, нельза было произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он привстал, поприветствовал её рукопожатием и указал на место напротив. Чрезмерно любопытным, будь они представителями сталелитейной компании, можно было сказать, что человек ведёт беседу с кандидатом на должность секретаря.


— Дон осталась в прошлом, - сказала она.


— В газетной статье я прочёл статью и подумал, что там написано о вас.


Услышав это, она удивленно вскинула брови. Выражать что-то без слов, а только лишь мимикой, теперь стало её почерком.


— Но как только поняли, что это не Бонни Паркер, так сразу бросили писать.


Он удовлетворенно кивнула и взяла меню.


— Так как вас теперь называть, юная леди?

— Ав... Аурора.

У неё никак не получалось правильно произносить свое имя и она каждый раз спотыкалась на первом слоге.


— Так называл вас ваш папа, когда вы говорили по-русски, — заметил он. — Надо говорить "в" — Аврора. Но и Аурора годится. Он пожал плечами и иронично улыбнулся.


— Ну а я, как и раньше, все так же Боб.


Он невольно поддался действию официантки, которая стала бросать оценивающие взгляда на Аврору и сделал то же самое. Он вспомнил Вашингтон и "учебник жизни" как это называла сама Аврора. В то время, чтобы не выглядеть бродяжкой, она нашла или сшила более-менее нормальную одежду и ее не уволили из женского салона . В конце концов она достигла такого положения, что стала вести себя как сказочная героиня на балу в присутствии важных особ из числа военных и их жён. Потом у неё было ещё много взлётов и падений. Боб подумал, что от последнего события она отошла ещё не полностью. Луч утреннего солнца, пройдя через окно кофейни падал на одну сторону её лица, тонко замазанную тональным кремом. Она не хотела, чтобы другие там что-то заметили.


Со стороны она выглядела утомленной, измученной и уже довольно взрослой. Но заказанные яйца, горячее блюдо из мяса, картофеля и лука точно бы сделали одежду как-раз впору если бы она и дальше продолжила так питаться. Он чуть не спросил, когда она в последний раз сытно ела, но передумал.


— Скрипка все ещё при вас?


Несколько глуповатый вопрос, ведь у нее в руке был только небольшой чемоданчик.


— Она сгорела. Ну и ладно.


— Вы не такая как все. В вас есть какая-то изюминка.


Боб сказал это и поморщился, решив, что задел струнку её души, но она в ответ лишь мельком глянула на него. Ей же только восемнадцать, снова и снова повторял себе Боб.


Она иногда посматривала как-будто на кассовый аппарат. Но Боб сообразил, что на самом деле её внимание привлекла стопка газет.


— В последнее время я была немного занята с семьёй. Там где они живут не купить газет. Что-нибудь слышно о Бонни и Клайде?


— Боюсь, что на страницах газет теперь другие лица. Соперники друзей Барроу. Диллинджер улизнул. Пулемётчика Келли приговорили к пожизненному заключению. Думаю, его отправят в Алькатрас.


— Алькатрас?


Принесли еду. Боб догадался, что Аврора давала Бобу выговориться перед тем как положить в рот порцию еды. Он рассказал о том что в Алькатрасе новые люди и что теперь там планируется поменять. Потом начал говорить о событиях в столице и новых связях с людьми из Коминтерна в той части залива где находится Беркли.


Неподалеку от их столика уселся какой-то мужчина. Тогда Боб стал рассказывать о проекте нового моста. Аврора довольно быстро справилась с едой. Девушка не стала противиться, когда заказ оплатил Боб и когда он же купил билет на паром. Это уже манера поведения, присущая женщине, что никогда бы не пришло в юную головку девочки по имени Дон, одетой в джинсу, но теперь ставшая нормой.

42. Kee

Где-то там, между железнодорожной станцией и паромным причалом он отыскал закусочную. Устроился в закутке, потягивал кофе, жевал кусок вишнёвого пирога — благо, как раз сезон — и поджидал Зорю.

Какой бы приметной она ни была, он узнал её лишь тогда, когда она подошла вплотную к столу. Она вытянулась сантиметра на три или пять, и даже в балетках высилась над любым мужчиной среднего роста. Но дело даже не в этом. Выпавшие на её долю испытания преобразили манеру держаться и походку — не в самую худшую сторону. Беспечная смешливость деревенской девчонки, которая отличала Зорю 1932 года, сменилось холодным самообладанием и осторожностью без признаков страха.

Никто из них не ждал объятий или бурного изъявления чувств. Не так уж и много поводов в жизни тридцатилетнего холостяка-инженера встречаться с девчонкой, едва ли окончившей среднюю школу. Прикрытие из Индианы — про кузину, приехавшую погостить из деревни — здесь бы не сработало, а правду о том, что женщины его не интересуют совсем, опасно высказывать даже в Сан-Франциско. Он приподнялся, пожал ей руку и кивнул на банкетку напротив. Если случайный прохожий из сталелитейной компании увидит их и начнёт расспрашивать, он может сказать, что подыскивает секретаршу.

— Зоря угасла, — объявила она.
— Я видел статью в газете из Северной Дакоты. Ещё подумал, не ты ли это.
Её бровь выразительно изогнулась — она училась общаться вот так, исключительно мимикой.
— Как выяснили, что это не Бонни Паркер, так интерес и схлынул, — добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
— Как же вас звать теперь, юная дама?
— Ав... — запнулась она. — Аврора.
— Твой старик всегда звал тебя так, если вы говорили по-русски, — вспомнил он. — С отчётливым «в», Ав-рора. Ну что же, Аврора. — Он пожал плечами и улыбнулся. — А я всё тот же Боб.

Официантка смерила девушку придирчивым взглядом, и Боб под шумок последовал примеру. Этим летом в Вашингтоне он наблюдал за её, как она говорила, «становлением». Начав едва не с лохмотьев, она подобрала или сшила себе гардероб, в котором не выгнали бы даже из салона красоты. Со временем общественная лестница подняла её, словно Золушку, прямо на бал к армейским генералам и светским матронам. Потом были взлёты, и были падения. Сейчас — от Боба это не скрылось, — она оправлялась от последнего удара. Утренний солнечный луч, заглянувший в окно ресторанчика, высветил щёку с густым слоем грима, скрывавшего то, что она не хотела показывать.

Усталая и худющая, она казалась старше своих лет. Почаще бы ей питаться омлетом со шкварками, который она заказала, глядишь, и платье перестало бы болтаться на ней, как на палке. Он хотел спросить, когда она ела вдосталь последний раз, но сдержался.
— Скрипка ещё с тобой? — задал он немного глупый вопрос, учитывая маленький чемоданчик, с которым она пришла.
— Сгинула в огне. Может, и к лучшему.
— Ты как последний осколок старого мира.
Сказанное было настолько личным, что он и сам поморщился. Но она лишь покосилась с иронией, и он в который раз вспомнил, что ей всего восемнадцать.
Быстрые взгляды, которые она то и дело бросала в сторону кассы, подсказали Бобу, что её интересуют газеты.
— Последнее время совсем не следила за новостями. Гостила у родных, там газет не водится. Есть что новое про Бонни и Клайда?

Он помотал головой.
— Боюсь, банду Бэрроу вытеснили с первых полос конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулемёта Келли пожизненно упрятали за решётку. Закончит свои дни в Алькатрасе.
— С чего бы?

Принесли еду. По репликам между укусами, Боб понял, что Авроре просто хочется, чтобы он говорил, пока она жадно ест. И он принялся рассказывать о новом начальстве Алькатраса и их планах на тюрьму. Прошёлся по событиям в Вашингтоне. Упомянул о местных контактах с Интернационалом, налаженных с людьми из-за залива, в основном из Беркли.

Закуток по соседству занял какой-то мужчина, и после этого Боб говорил только о проекте моста. Аврора вскоре доела, и без лишних колебаний позволила ему заплатить за еду и купить ей билет на паром. Девчонке-Зоре в синих джинсах и в голову не пришло бы воспользоваться этими привилегиями женщины, принятыми как должное.

43. LemonTree

«Полостан»

Где-то между вокзалом и паромной пристанью Боб обнаружил забегаловку. Через несколько минут он уже сидел в отдельной кабинке, пил кофе, ел вишневый пирог – сезон вишен был в самом разгаре – и ждал Дон.

Узнал он ее не сразу. Только тогда, когда девушка почти вплотную подошла к столику, Боб понял, кто перед ним. Она подросла на пару дюймов, даже без каблуков теперь казалась выше среднестатистического мужчины. Но дело было не только в этом. После всего, что ей пришлось пережить, Дон стала совсем другой. Энтузиазм озорной деревенской девчонки образца 1932 года сменили холодное самообладание и настороженность.

Оба понимали, что объятий и прочих проявлений чувств не будет. В конце концов, в жизни не так уж и много ситуаций, в которых тридцатилетний холостой инженер может запросто, не вызывая лишних вопросов, болтать с девушкой старшего школьного возраста. Легенда, которой они прикрывались в Индиане, – якобы его деревенская кузина приехала в город на пару дней – здесь не прокатит. И о том, что Боб женщинами в принципе не интересуется, вслух говорить, пожалуй, не стоило, даже в Сан-Франциско. Он встал, пожал ей руку, жестом указал на место напротив. А если вдруг кто-то из металлургической компании их увидит и начнутся расспросы, он просто скажет, что собеседует ее на должность секретаря.

– Дон мертва, – объявила она.

– Я видел статью в газете из Северной Дакоты. Еще подумал тогда, вдруг это о тебе.

Девушка вопросительно подняла бровь. Теперь она училась отвечать без слов, используя только мимику.

– Но как только они выяснили, что это не Бонни Паркер, тут же потеряли интерес, – добавил Боб.

Она кивнула и потянулась к меню.

– Ну и как мне тебя теперь называть, юная леди?

– Аав… Аврора, – с непривычки она споткнулась на первом слоге.

– Твой отец называл тебя так, когда вы с ним говорили по-русски, – припомнил Боб. – Правда, произносил это более жестко. Ну, Аврора так Аврора. – Он пожал плечами и ухмыльнулся. – Я, если что, по-прежнему просто Боб.

Подошла официантка, оценивающе взглянула на Аврору, затем смущенно, как бы извиняясь, – на Боба. Он вспомнил, как тем летом в Вашингтоне ему довелось наблюдать за ее «перезагрузкой», как она сама это называла. Выглядевшая в начале немногим лучше городского бродяги, она где-то насобирала, а может, и сшила вполне себе достойные вещи (во всяком случае, из салона красоты ее бы уже никто не посмел выкинуть). И в итоге дошло до того, что эта девчонка, словно современная Золушка, запросто могла бы появиться на балу и танцевать в окружении дам и господ из высшего света. С тех пор в ее жизни было много взлетов и падений. Прямо сейчас она восстанавливалась после очередной катастрофы, Боб сразу это понял. В бледном утреннем свете он разглядел полоску плотного тонального крема на ее лице. Что же она, интересно, скрывала?

Выглядела Аврора и правда неважно. Уставшая, изможденная, она казалась сейчас старше своих лет. Заказанные рагу и яйца поправили бы это, и платье, пожалуй, сидело бы на ее фигуре как надо, продолжай она в том же духе. Боб решил было спросить, когда она в последний раз ела нормально, но потом передумал.

– Скрипка с тобой? – Вопрос был, конечно, глупый, кроме маленького чемодана у нее ничего больше не было.

– Сгорела при пожаре. Да и черт с ней.

– Вся в отца, – Боб сказал это и тут же поморщился от собственных слов, уж больно острая была тема. Однако девушка всего лишь язвительно на него посмотрела. Бобу приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Несколько раз она взглянула в сторону кассы, и Боб понял, что Аврора ищет стойку с газетами.

– Я тут немного выпала из жизни, навещала родителей, а там, где они живут, газет не водится. Что там с Бонни и Клайдом?

Он покачал головой. – Боюсь, что конкуренты вытеснили их с первой полосы. Диллинджер сбежал. Пулемету Келли дали пожизненное, похоже, так и закончит свои дни в Алькатрасе.

– Что это?

Принесли заказ. До Боба дошло, что Аврора пыталась заставить его хоть о чем-то говорить, пока она в это время методично закидывала в себя еду. И он начал рассказывать ей про новую администрацию в Алькатрасе и о том, что они собираются сделать с этим местом. Потом в ход пошли его воспоминания о событиях в Вашингтоне, после – сведения о контактах с Интернационалом, которые он сумел наладить в здешних краях, в основном, конечно, в Беркли, через залив.

Вошел мужчина и сел в соседнюю кабинку. После этого разговоры Боба касались только стройки. Когда с завтраком было покончено (впрочем, много времени у Авроры это не заняло), она, ничуть не смутившись, позволила Бобу заплатить за еду и купить ей билет на паром. И этот простой джентельменский жест, который когда-то, очевидно, сильно покоробил бы девочку Дон в простеньких джинсах, казался абсолютно естественным для молодой девушки по имени Аврора, сидевшей в этот момент напротив.

44. Machine Gun Kelly

Между железнодорожной станцией и паромной пристанью Боб нашел закусочную. Сев за столик с кофе и кусочком вишневого пирога — был как раз сезон вишни, он стал ждать Дон [1].


Несмотря на приметную внешность, он узнал ее только, когда она подошла к столику. Она подросла на несколько сантиметров и даже без каблуков была выше большинства мужчин. Но дело было даже не в этом. То, что с ней произошло, изменило и ее манеру держаться, и движения. Далеко не в худшую сторону. Если в тридцать втором году он помнил ее восторженной девочкой с фермы, то теперь в ней появилось холодное самообладание, она стала настороженной, но при этом не боязливой.


Они оба не ждали друг от друга объятий и других проявлений чувств. Тридцатилетнему инженеру-холостяку не особо уместно общаться с девушкой, когда ей впору бы учиться в старших классах. Легенде, которой они раньше придерживались в Индиане: якобы она была его двоюродной сестрой и приехала в город с фермы на пару дней погостить — теперь бы никто не поверил. А о том, что на самом деле Боба никак не интересовали женщины, вслух говорить было нельзя. Даже в Сан-Фрациско.


Он встал, чтобы пожать ей руку и жестом пригласил сесть напротив. Если бы кто-то из сталелитейной компании увидел их вместе, и у него возникли вопросы, Боб мог бы ответить, что девушка хочет устроиться секретаршей.


— Дон мертва, — сообщила она.

— Я читал заметку. В новодакотской газете. Даже подумал: вдруг это о тебе пишут?


Девушка изогнула бровь — она училась, как можно говорить только выражением лица, не произнеся ни слова.


— Но когда выяснилось, что это не Бонни Паркер [2], полиция потеряла всякий интерес.


Она кивнула и потянулась за меню.


— Ну и как теперь прикажешь тебя величать?

— Ав… Аурора, — девушка запнулась на первом слоге, она все еще никак не могла привыкнуть к новому имени.


— Так тебя звал твой отец, когда вы говорили друг с другом по-русски, — вспомнил Боб. — Он произносил «Аврора», через «в». Но Аурора так Аурора. А я, как и раньше, все еще Боб.


Подошедшая официантка, оглядела Аурору, и Боб последовал ее примеру. Летом в Вашингтоне он видел, как девушка, как она это называла, «пробивалась». Cначала ее жизнь едва ли была лучше, чем у бездомных. Она подбирала выброшенную одежду и шила сама, пока не собрала гардероб, достаточно приличный, чтобы на нее не косились в салонах красоты. Она смогла вскарабкаться так высоко, что могла, будто Золушка, ходить на балы, где куда ни глянь одни генералы и светские львицы. Потом была череда взлетов и падений. Боб подозревал, что сейчас она как раз приходила в себя после очередного падения. Свет утреннего солнца пробирался через окно закусочной, и было заметно, что на одной стороне лица Аурора пыталась что-то спрятать под толстым слоем косметики.


Она выглядела изнуренной, старше своих лет. Девушка заказала яйца и картошку с мясом, но, если бы она так питалась постоянно, платье не было бы ей велико. Он подумал спросить, когда она последний раз нормально ела, но не стал.


— А скрипку ты свою взяла? — вопрос был глупым, потому что с собой она принесла только маленький чемоданчик.

— Она сгорела. И к лучшему.

— Ты как отец, яблоко от яблони, — едва сказав, Боб вздрогнул, почувствова, как неуместны его слов, но Аурора ответила насмешливым взглядом. Бобу приходилось постоянно напоминать себе, что девушке еще только восемнадцать.


Пару раз она посмотрела в сторону кассы. Боб догадался, что она ищет газеты.


— Я немного отстала от жизни за последние недели. Гостила у родственников, а у них газет не сыскать. Что-то пишут про Бонни и Клайда?


Боб покачал головой:


— Боюсь, что банду Клайда с первых страниц потеснили конкуренты. Диллинджер [3] сбежал. Пулемет Келли [4] получил пожизненное. Скорее всего, проведет остаток дней в Алькатрасе.


— В Алькатрасе?


Начали приносить еду. Боб догадался, что Аурора, не прекращая есть, добивалась, чтобы он продолжал говорить, а она могла заглатывать еду. Он рассказал о новых хозяевах Алькатраса и о том, что они собирались превратить остров в тюрьму. Потом, чтобы не молчать, он поделился с ней о том, что происходило в Вашингтоне. Рассказал, что свел в этих краях знакомство с людьми из «Интернационала» — в основном на другой стороне залива, в Беркли.


В закусочную зашел какой-то мужчина и сел за соседний столик. Теперь Боб говорил только о планах постройки моста. Когда Аурора доела, что не заняло много времени, ее не смутило, что Боб расплатился за нее и купил ей билет на паром. Это преимущества, которыми пользуются женщины — раньше ковбойка Дон о них бы и думать не стала, но теперь Аурора принимала их как должное.


---
[1] Dawn, женское имя — заря (англ.)
[2] Бонни Паркер и Клайд Бэрроу, известные как Бонни и Клайд — американские грабители времен Великой Депрессии.
[3] Джон Диллинджер — американский преступник, грабитель банков.
[4] Джордж Келли Барнс, известный как Пулемет Келли — американский гангстер.

 

45. mala_m

Здесь, между железнодорожной станцией и причалом, он нашел закусочную. Сидя в кабинке, он пил кофе, ел вишневый пирог (настал сезон вишни) и ждал Дон.


Какой бы выразительной ни была ее внешность, он узнал ее только, когда она подошла к столу. Она подросла еще на пару сантиметров и даже без каблуков была выше обычного. Но дело было не только во внешности. Пройдя через многое, теперь она двигалась и держала себя иначе. И эти изменения были к лучшему. Озорная девочка с фермы, которой была Дон в 1932, исчезла, и на ее место пришла девушка с невозмутимым самообладанием, осторожная, но не напуганная.


Они оба знали, что при встрече не будет ни объятий, ни другого выражения чувств. Не так уж много может быть причин для разговора 30-летнего одинокого инженера и девочки, достаточно молодой, чтобы все еще посещать школу. Прикрытие, которое они использовали в Индиане, будто она – его приехавшая погостить на пару дней кузина, здесь не сработает. И тот факт, что его вовсе не интересуют женщины, использовать нельзя, даже в Сан-Франциско. Он встал, чтобы пожать ей руку, и пригласил присесть напротив. Если бы кто-нибудь из сталелитейной компании увидел их и начал задавать вопросы, он бы сказал, что проводит с ней собеседование на должность секретарши.


– Дон мертва.


– Я видел статью в газете из Северной Дакоты. Надеялся, что она про тебя. Она изогнула бровь в ответ. Она училась доносить свои мысли без слов, лишь одним выражением лица. – Как только они поняли, что это была не Бонни Паркер, то сразу потеряли интерес. Они кивнула и потянулась к меню.


– И как мне теперь называть Вас, девушка?


– Аврора, – ответила она с русским акцентом, но осознав ошибку, быстро исправилась.


– Твой отец всегда тебя так называл, когда вы разговаривали на русском, – вспомнил он, – так же произносил твое имя с четким «в» в начале. Он пожал плечами и ухмыльнулся. – А я все еще просто Боб.


К столу подошла официантка и смерила Аврору взглядом, позволив Бобу сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне, он видел, как она «раскручивала» себя. Начав чуть лучше, чем бездомный, она находила или шила себе одежду, достаточно приличную, чтобы быть принятой в салоне красоты. Со временем она поднялась по социальной лестнице так высоко, что могла играть в Золушку на балах с армейскими генералами и светскими дамами. С тех пор она прошла не через один период взлетов и падений. И сейчас, по расчетам Боба, восстанавливалась от очередного провала. В свете утреннего солнца, проникающего через окно закусочной, на ее лице была видна толстая линия тонального крема, которым она пыталась что-то скрыть.


Она выглядела старше своих лет, уставшей и истощенной. Но яйца с картофелем, которые она заказала, должны были помочь ей не выпасть из своего платья. Он хотел спросить, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.


– Взяла с собой скрипку? – это был глупый вопрос, учитывая ее маленький чемодан.


– Она сгорела. Возможно, и к лучшему.


– Яблочко от яблони, – Боб сразу же пожалел о сказанном, поняв, что мог задеть за живое. Но она лишь искоса на него взглянула. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что ей всего 18 лет.


Она несколько раз бросала взгляд в сторону кассы , и Боб понял, что она искала стенд с газетами.


– Я немного отстала от жизни за последние недели. Навещала семью, а там ни одной газеты. Есть какие-нибудь новости о Бонни и Клайде?


Он помотал головой. – Боюсь, Банду Барроу с первой полосы сместили конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулемета Келли засадили надолго, вероятно, он останется в Альскатрасе до конца своих дней.


– Что это?


Начали приносить еду. Боб понял, что Аврора хотела, чтобы он продолжал говорить, пока она набивает рот едой. Поэтому он объяснил, кто стал новым руководством Алькатраса и их планах. Потом потянул время, вспоминая о том, что произошло в Вашингтоне. Рассказал о связях с Интернационалом, которые он установил в этой части штата, в большинстве своем в районе залива в Беркли.


В соседнюю кабину сел мужчина. После этого Боб говорил только о проекте переправы. Когда Аврора закончила есть (что не заняло много времени), она без тени сомнения позволила ему заплатить, а после купить ей билет на паром. Это были привилегии женщины, о которых никогда бы не подумала маленькая Дон в голубых джинсах, но которыми смело пользовалась сейчас.

46. Morgana

Нил Стивенсон. «Полостан»
Там, между железнодорожным вокзалом и паромной переправой он отыскал закусочную. Он сел за стол и стал ждать Дон за чашкой кофе и куском сезонного вишневого пирога.
Несмотря на ее выразительную внешность, он не узнал девушку, пока та не подошла к столу. Она заметно подросла на пару дюймов, и даже в балетках была выше среднего роста. Но перемены были заметны не только внешне. Девушка прошла через такое, что заставило ее держаться и двигаться иначе. И она изменилась не к худшему. На место веселого задора фермерской девчонки пришло самообладание, осмотрительность и бесстрашие.
Они оба знали, что не будет ни объятий, ни любого другого выражения взаимных чувств. Ведь можно представить себе не так уж и много обстоятельств, при которых тридцатиоднолетний инженер-холостяк беседовал бы с девушкой, едва закончившей школу. Легенда, которой они придерживались в Индиане, о племяннице из деревни, приехавшей в город погостить на пару дней, здесь бы не сработала. Да и о том, что его совершенно не интересуют женщины, не стоило упоминать даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку, и затем указал на место напротив него. Если бы кому-то из сталелитейной компании довелось наблюдать за этими людьми и задать им пару вопросов, он бы сказал, что мужчина проводит собеседование c девушкой на должность секретаря.
- Дон мертва, - сообщила она.
- Я читал статью в газете. Из Северной Дакоты. Предполагал, что это ты.
В ответ она приподняла бровь. Девушка работала над мимикой, училась говорить, не произнося ни слова.
- Как только они поняли, что это была не Бонни Паркер, так сразу потеряли интерес, - добавил он.
Она кивнула и дотянулась до меню.
- И как же Вас теперь звать, юная леди?
- Ав-Аврора.
Она запнулась на первом слоге, еще не привыкнув к своему имени.
- Твой отец называл тебя так, когда вы общались с ним по-русски, - вспомнил он, - Произносил с такой «в» - «Аврора». Ну, Аврора так Аврора, - мужчина передернул плечами и ухмыльнулся, - Я все еще просто Боб.
Подошла официантка и смерила девушку взглядом, предоставив Бобу возможность сделать то же самое. Этим летом в Вашингтоне он наблюдал за тем, как, выражаясь словами Авроры, она «начинала с низов». Сначала девушка была ничем не лучше бродяжки, но со временем ей удалось сшить и найти на помойках достаточно приличной одежды, в которой ее бы не вышвырнули за двери парикмахерской. В конце концов, она поднялась настолько, что могла бы, словно Золушка, присутствовать на балу в обществе генералов и светских дам. С той поры Аврора пережила немало взлетов и падений. Боб предположил, что девушка все еще не оправилась от прошлого удара. Утренние лучи солнца, выглянувшие из окна закусочной, осветили толстый мазок тонального крема на одной из сторон ее лица, скрывающий то, что девушке не хотелось показывать.
Вытянувшаяся на диване, девушка выглядела утомленной, старше своих лет. Но яйца и смесь из овощей и мяса, что она заказала, помогли бы ей набрать форму, если бы она питалась так регулярно. Боб хотел было спросить Аврору, когда она ела нормальную пищу в последний раз, но воздержался.
- Твоя скрипка все еще у тебя?
Вопрос прозвучал несколько глупо, так как все свои пожитки девушка принесла в небольшом чемоданчике.
- Сгорела в пожаре. Может, это и к лучшему.
- Яблочко от яблони недалеко упало.
Сказав это, Боб поморщился, считая, что задел Аврору за живое. Но она лишь криво улыбнулась ему в ответ. Мужчине постоянно приходилось напоминать себе о том, что ей всего лишь восемнадцать.
Несколько раз она бросила взгляд в сторону кассы. Боб догадался, что она смотрит на газетную стойку.
- Последние пару недель я была немного не в курсе происходящего. Гостила у родственников. Там, где они живут, не продают газет. Есть новости по Бонни и Клайду?
Он покачал головой.
- Боюсь, что банду Бэрроу сместили с первых полос конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулемету Келли дали пожизненное, и, может, он найдет свой конец в Алькатрасе.
- Что это за место?
Еду уже начали подавать, и Боб понял, что Аврора подталкивала его говорить, чтобы она могла спокойно уплетать пищу. Поэтому он рассказал ей о новой организации Алькатраса, и о том, что они собирались делать с тюрьмой. Он продолжил коротать время за воспоминаниями о случившемся в столице, также сообщив о связях, которые ему удалось установить с Коминтерном, преимущественно в районе залива в Беркли.
Позади них за стол сел человек, и Боб стал говорить о проекте сооружения нового моста. Вскоре Аврора закончила есть и без колебаний позволила мужчине оплатить ее счет, а затем и купить билет на паром. Женские привилегии, которые не пришли бы девочке Дон в синих джинсах и в голову, теперь воспринимались девушкой как должное.

47. MSP

Нил Стивенсон
Полостэйн

Здесь, в кафе между железной дорогой и портовым доком, он расположился на обед. Сидел в кабинете, попивая кофе и заедая его куском вишневого пирога ― вишня как раз созрела ― и ждал прихода Донн.
Хотя она обладала характерной внешностью, он узнал ее только когда она подошла к столику почти вплотную. Со времени их последней встречи она подросла еще на пару дюймов и теперь даже в балетках была выше большинства мужчин вокруг. Но дело не только в этом. Произошедшее повлияло на ее манеры, умение держать себя. И не в худшую сторону. Игривая манера девочки с фермы, какой Донн была в 1932 году, сменилась холодным самообладанием, осторожностью без всякой боязни.

Они оба понимали, что объятий или иных проявлений взаимных чувств не будет. Мало ли найдется ситуаций, в которых тридцатилетний холостяк-инженер будет разговаривать с девушкой, которая все еще может сойти за студентку. Прикрытие, которым они пользовались во время поездки по Индиане, когда она выдавала себя за кузину, приехавшую на несколько дней в город из сельской местности, здесь не сработает. А уж о том, чтобы сказать вслух всю правду о том, что ему совсем не интересны женщины, не могло быть и речи. Даже в Сан-Франциско. Он поднялся, пожал ей руку и жестом указал место напротив. Если бы кому-нибудь из сталелитейной компании довелось увидеть их, он бы сказал, что мужчина готовится проводить собеседование на должность секретарши.
― Донн больше нет, ― сказала она.
― Видел заметку в газете. Газете Северной Дакоты. Тебя это наверно позабавит.
Услышав это, она удивленно подняла брови. Она училась управлять мимикой и выражать эмоции без слов.
― Едва они поняли, что перед ними не Бонни Паркер, как сразу потеряли к нему интерес, ― добавил он.
Она кивнула, затем потянулась за меню.
― Кстати, как мне к вам обращаться, молодая леди?
― Ав... Аврора.
Она запнулась на первом слоге, очевидно, не привыкнув произносить свое настоящее имя.
― Так твое имя произносил отец, когда вы с ним говорили по-русски. Но здесь его говорят иначе, более мягко.
Он ухмыльнулся и добавил, пожав плечами:
― А я все еще просто Боб.

Пришедшая официантка бросила на женщину оценивающий взгляд, давая Бобу оправдание для подобного действия. Тем летом в Колумбии он наблюдал за тем, как она, по ее собственным словам "становилась (вставала) на ноги". Сначала, когда жизнь ее практически не отличалась от жизни бездомных, она где-то раздобыла, или же сшила сама достаточное количество приличной одежды, благодаря чему смогла остаться работать в салоне красоты. В конце концов она подняла свое общественное положение до таких высот, что могла, подобно Золушке, танцевать на балу с генералами и светскими дамами. С тех пор она проходила по подобной синусоиде несколько раз. По ее виду Боб заключил, что сейчас она прошла примерно полпути со времени последнего краха. Постучавшееся в окна кафе солнце, осветило густой макияж на щеке, которым она хотела скрыть что-то от чужих глаз.

Она выглядела уставшей, измотанной и казалась старше своих лет. Но если наляжет на заказанные яйца и хэщ, то это платье скоро станет ей мало. Он хотел было спросить ее, когда она в последний раз нормально ела, но не стал этого делать.
― Все еще носишь с собой скрипку? ― поинтересовался он.

Немного глупый вопрос, учитывая, что она пришла лишь с маленькой сумочкой.

― Сгорела в огне. Возможно, к лучшему.
-Ты как две капли воды похожа на своего отца.

Уже говоря эти слова Боб поморщился, полагая, что мог задеть за живое. Но она лишь строго посмотрела на него. Он напомнил себе, что ей всего восемнадцать лет.

Несколько раз она бросала взгляд в сторону кассы. Боб понял, что она смотрит на передовицу газеты:
― За эти две недели немного выпала из реальности. Ездила к родным. Туда, где они живут, никакие газеты не доходят. Есть ли новости про Бонни и Клайда?
Он покачал головой:
― Думаю, конкуренты вытеснили банду Барроу с первых полос. Дилинжер сбежал. Пулемет Келли отправился отбывать пожизненное. Вероятно, он закончит свои дни в Алькатрасе.
― А где это?
Принесли заказ. Боб понял, что в перерывах между едой Аврора закидывает его вопросами, а дальше набивает себе рот. Поэтому он рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, во что они хотят превратить это место. Чтобы убить время, он поведал ей о произошедшем в Сан-Франциско. Посвятил ее в тайны контрактов, которые заключил с международными компаниями в тех краях, главным образом на противоположной стороне залива Беркли.

В кафе вошел человек и сел в соседнем кабинете. Увидев это, Боб стал говорить исключительно о проекте строительства моста. Когда Аврора закончила трапезу, она без всякого угрызения совести позволила ему оплатить свой счет, а затем приобрести билет на паром. Она мыслила, как взрослая женщина, ведь такие мысли никогда бы не пришли в голову девчушке Донн в синих джинсах, но теперь она восприняла это как должное.

48. Nat

«Полостан» Нил Стивенсон

Там, между железнодорожным вокзалом и паромным причалом, он нашел закусочную. Сидя за уединенным столиком, он пил кофе и ел кусок вишневого пирога (сейчас как раз был сезон вишни) и ждал Доун.
Хотя её сложно было не заметить, он признал ее лишь в тот момент, когда она подошла к его столику. Она подросла еще на дюйм или два, и даже без каблуков была выше среднестатистического мужчины. Но дело было не только в этом. Этой девушке пришлось через многое пройти, и это в корне изменило ее. Сейчас она вела себя совершенно по-другому, даже движения стали иными. И все эти перемены были вовсе не в худшую сторону. Задорный энтузиазм фермерской девчонки Доун версии 1932 года, сменился холодным самообладанием и настороженностью, без капли страха.
Они не ждали друг от друга объятий или любых других проявлений взаимных чувств. Не так часто можно было встретить тридцатилетнего инженера-холостяка, который беседовал бы с девушкой, еще достаточно юной, чтобы сойти за ученицу старшей школы. Легенда о том, что она его родственница из древни, приехавшая погостить в город на пару дней, которую они использовали Индиане, здесь не сработает. А правду о том, что он совершенно не интересовался женщинами, нельзя было произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он поднялся, пожал ей руку и указал на диванчик напротив. Если бы кто-нибудь из сталелитейной компании случайно увидел их и стал задавать вопросы, он бы сказал, что проводит собеседование на должность секретаря.
- Доун мертва, - заявила она.
- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, это можешь быть ты.
Услышав это, девушка приподняла бровь. Она училась говорить без слов, используя лишь мимику.
- Как только они выяснили, что это не Бонни Паркер, то сразу потеряли интерес, - добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
- Итак, как мне следует называть тебя, юная леди?
- Ав-Аурора, - она запнулась на первом слоге, все еще не привыкнув произносить собственное имя.
- Твой отец называл тебя так, когда вы разговаривали по-русски, - вспомнил он. - Он всегда произносил с 'в' - Аврора. Но пусть будет Аурора, - он пожал плечами и ухмыльнулся. - А я по-прежнему просто Боб.
Подошедшая официантка смерила Аурору оценивающим взглядом, дав Бобу повод сделать то же самое. Прошлым летом в Вашингтоне он наблюдал за ее "инициацией", как она это называла. В начале своего пути она походила на бродяжку, но со временем то ли откопала где-то приличную одежду, то ли сшила ее сама, благодаря чему смогла попасть в салон красоты. В конце концов дела пошли в гору, и она смогла стать настоящей Золушкой на балу с армейскими генералами и светскими дамами. С тех пор она пережила множество взлетов и падений. Боб предположил, что она была примерно на полпути к восстановлению после недавней катастрофы. Утреннее солнце, проникающее через окно закусочной, осветило следы толстого слоя тонального крема на одной стороне ее лица, скрывающего то, что она не хотела показывать.
Девушка выглядела уставшей и осунувшейся, из-за чего казалась старше своих лет. Она заказала яйца и хэш*, и если продолжит в том же духе, то это платье вскоре будет сидеть на ней гораздо лучше. Боб хотел спросить, когда она в последний раз ела досыта, но передумал.
- У тебя все еще есть скрипка? - это был немного глупый вопрос, ведь она взяла с собой лишь маленький чемоданчик.
- Она сгорела в пожаре. Наверное, это к лучшему.
- Ты действительно вся в отца, - произнеся это, Боб поморщился, подумав, что его слова задели ее за живое. Но она только искоса взглянула на него. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.
Аурора пару раз взглянула в сторону кассы. Теперь Боб понял, что она рассматривала газетный стенд.
- Последние пару недель я была немного оторвана от жизни. Навещала семью. Там, где они живут, нет газет. Есть какие-нибудь новости о Бонни и Клайде?
Он покачал головой.
- Боюсь, конкуренты вытеснили банду Барроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Пулеметчик Келли получил пожизненный срок. Скорее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе.
- Что это?
На столе начала появляться еда. Боб понял, что в перерывах между укусами Аурора побуждала его заговорить, пока набивала рот едой. Он рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, что планируют сделать с этим местом. Боб продолжал говорить, предаваясь воспоминаниям о том, что произошло в Вашингтоне, как он установил контакты с Международной компанией в этих краях, в основном по ту сторону залива, в Беркли.
В закусочную вошел мужчина и сел за соседний столик. После этого Боб говорил лишь о проекте строительства моста. Когда Аурора покончила с едой (что не заняло много времени) она без колебаний позволила ему заплатить за нее, а затем купить ей билет на паром. Это были женские привилегии, о которых никогда бы не задумалась девушка в синих джинсах по имени Доун, но которые теперь она принимала как должное.

* Хэш (hash) — популярное блюдо, состоящее из измельченного мяса, картофеля и лука, обжаренных на сковороде.
 

49. orange_autumn

Между железнодорожным терминалом и портовым доком ютилась небольшая закусочная. Он сел за столик в углу, выпил кофе с куском вишневого пирога – сейчас как раз был сезон вишни – и стал ждать Дон.

С такой внешностью сразу не обратить на нее внимание было трудно, но узнал он ее, только когда она уже почти подошла к столику. Она подросла еще на пару дюймов, и даже без каблуков была выше, чем мужчина среднего роста. Но дело было не только в этом. Она изменилась – по-другому держала себя, даже двигалась не так, как раньше. И изменения были к лучшему. На смену ребяческому энтузиазму деревенской простушки (такой была Дон в 1932 году) пришло холодное самообладание, правда выглядела она несколько настороженной, но не испуганной.

Они оба знали, что при встрече не будет ни объятий, ни других проявлений взаимных чувств. Было не так много ситуаций, в которых тридцатилетний инженер-холостяк мог появиться в компании молоденькой девушки, которая еще вполне могла сойти за школьницу. Легенда, которой они воспользовались в Индиане, – что она его кузина из деревни, приехавшая в город погостить на несколько дней, – здесь явно бы не сработала. А правду о том, что женщины его совершенно не интересовали, нельзя было говорить вслух даже в Сан-Франциско. Он встал, чтобы пожать ей руку, и жестом пригласил сесть напротив. Если бы кто-нибудь из сталелитейной компании вдруг их сейчас увидел и стал задавать вопросы, он бы сказал, что проводит с ней собеседование на должность секретаря.

– Дон умерла, – объявила она.

– Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Так и подумал, что это про тебя.

Она удивленно вскинула брови. Очевидно, осваивала язык тела ¬– училась говорить без слов.

– Но как только они сообразили, что это не Бонни Паркер, интерес пропал, – добавил он.

Она кивнула, затем потянулась за меню.

– И как мне теперь к вам обращаться, юная леди?

– Ар… Аврора. Она споткнулась на первом слоге, еще не привыкнув произносить свое имя.

– Так тебя называл отец, когда вы с ним говорили по-русски, – вспомнил он. – Он еще интересно это имя выговаривал. Ну, Автора так Аврора, – он пожал плечами и широко улыбнулся. – А я все еще просто Боб.

К столику подошла официантка и посмотрела на Дон оценивающим взглядом, Боб невольно сделал то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за «метаморфозой» Дон, как она это называла. Начав не лучше бродяжки, со временем она раздобыла или сшила сама достаточно подходящей одежды, чтобы появляться в приличном обществе. В конечном итоге она поднялась по светской лестнице до самого верха, и как настоящая Золушка проводила время на балах в компании армейских генералов и знатных дам. С тех пор она пережила несколько циклов взлетов и падений. Как представлялось Бобу, сейчас она была примерно на полпути к восстановлению после последнего провала. Утреннее солнце, заглянувшее в окно закусочной, высветило на ее щеке полоску плотного тонального крема, скрывавшего то, чего видеть не полагалось.

Она выглядела худой и усталой, оттого старше своих лет. Яичница и мясное рагу, похоже, были как раз то, что нужно – если бы она заказывала их почаще, то и платье не висело бы как на вешалке. Он уже собирался спросить, когда она последний раз нормально ела, но передумал.

– У тебя скрипка с собой? – Это был глупый вопрос, поскольку все, что у нее было – это маленький чемоданчик.

– Сгорела во время пожара. Наверное, к лучшему.

– А ты и впрямь дочь своего отца, – уже сказав это вслух, Боб понял, что мог задеть ее за живое.

Но она лишь криво улыбнулась. Ему следовало постоянно помнить, что ей всего лишь восемнадцать.

Пару раз она бросила взгляд в сторону кассы. Боб понял, что она смотрит на газетный стеллаж.

– За последние две недели я немного отстала от жизни. Навещала родственников. Туда, где они живут, газет не носят. Есть новости о Бонни и Клайде?

Он покачал головой.

– Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Барроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Келли Пулемета посадили пожизненно. Теперь он, скорее всего, закончит свои дни на Алькатрасе.

– А это где?

Принесли еду. Боб понял, что Аврора специально задает ему много вопросов, чтобы пока он говорит, она могла побольше съесть. Поэтому он рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, что они планируют там сделать. Потом он стал вспоминать о случившемся в Вашингтоне. Он рассказал ей о своих контактах с Интернационалом в этой части города, в основном на другом берегу залива, в Беркли.

В закусочную вошел мужчина и сел за соседний столик. После этого Боб просто рассказывал о планах по строительству моста. Когда Аврора все съела, что, впрочем, не заняло много времени, она без колебаний позволила ему заплатить за обед, а затем купить ей билет на паром.

Той молоденькой девчушке Дон из его воспоминаний это бы и в голову не пришло, но теперь она стала женщиной и пользовалась своими привилегиями как должным.

50. orange_lime

Нил Стивенсон «Полостан»

Там, между конечной станцией и паромным причалом, он нашёл закусочную. Он сел на диван, взял себе кофе с куском вишнёвого пирога — как раз пошёл сезон вишни — и принялся ждать Дон.
Хотя она была девушка видная, он узнал её не сразу, а только когда она почти поравнялась с его столом. Она прибавила в росте ещё пару-тройку сантиметров и теперь даже без каблука была выше среднего мужчины. Но дело было не только в росте. Она повидала то, отчего стала по-другому держаться и двигаться. Но оно даже и к лучшему. По-ребячески несуразный задор той Дон, какой он знал её в 1932 году, сменился хладнокровным самообладанием, в котором чувствовалась осторожность, но без тени страха.
Оба знали: не будет ни объятий, ни других проявлений взаимных чувств. На свете далеко не так много обстоятельств, при которых тридцатилетний инженер-холостяк может на глазах у посторонних разговаривать с девушкой, по возрасту ещё годящейся в старшеклассницы. Легенда, которой они прикрывались в Индиане, — мол, она его двоюродная сестра и приехала на пару дней из деревни, — здесь не сгодится. О настоящем же положении вещей — а именно о его абсолютном безразличии к женскому полу — нельзя было распространяться вслух даже в Сан-Франциско. Он встал, чтобы пожать ей руку, а затем жестом указал на диван напротив. А если их ненароком увидит и будет любопытствовать кто-то со сталелитейного завода, он скажет, что собеседовал её на должность секретарши.
— Дон мертва, — объявила она.
— Я видел статью в газете. В Северной Дакоте. Думал, вдруг это про тебя.
Вместо ответа она вскинула бровь. Она училась говорить без слов — только лицом.
— Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, сразу потеряли интерес, — добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
— Так как вас теперь величать, юная леди?
— Ав... Аврора. Не привыкшая к звуку собственного имени, она запнулась на первом же слоге.
— Тебя раньше так звал отец. Когда вы с ним говорили по-русски, — напомнил он.
— Он выговаривал русский «в» — Ав-в-врора. Но, по сути, по-английски то же самое.
Он пожал плечами и улыбнулся во весь рот.
— А я по-прежнему просто Боб.
Подошла официантка и смерила её взглядом. Боб воспользовался случаем и последовал её примеру. В то лето в Вашингтоне он видел, как она, как сама говорила, «справлялась своими силами». Поначалу, имея вид немногим лучше бродяги, она раздобыла — или пошила сама — достаточно приличной одежды, чтобы её не вышвырнули из парикмахерской. В конце концов она забралась так высоко, что при полном параде блистала на балу в обществе генералов и светских дам. С тех пор её несколько раз мотало то вверх, то вниз. Боб прикинул, что она как раз наполовину пришла в себя от последнего шока. Утреннее солнце, вползая в окно закусочной, явило его взгляду полосу плотного тонального крема на одной половине её лица: она хотела что-то под ней спрятать.
Выглядела она устало, худосочно, старше своих лет. Хотя, если съест яичницу и рагу, которые заказала, платье перестанет на ней болтаться. Он думал спросить, когда она в последний раз как следует обедала, но решил, что лучше не стоит.
— Как там скрипка, ещё с тобой?
Вопрос звучал немного глупо: с собой у неё был только чемодан.
— В пожаре сгорела. Может, так даже лучше.
— Ну вся в отца.
Говоря это, Боб сам поморщился: ему показалось, что его слова могли её немного задеть. В ответ она лишь кинула на него язвительный взгляд. Ему не стоило забывать, что ей всего восемнадцать.
Она несколько раз взглянула в сторону кассы. И тут Боб догадался: она смотрела на стойку с газетами.
— На эти пару недель я совсем выпала из жизни. Ездила к семье. У них там газет нет. Что-нибудь слышно о Бонни и Клайде?
Он помотал головой.
— Боюсь, банду Бэрроу с первых полос сместили конкуренты. Диллинджер сбежал. А пулемётчика Келли посадили пожизненно. Поди сдохнет на Алькатрасе.
— Это что?
Начали подавать еду. Боб догадался: в паузах между кусками Аврора пыталась заставить его говорить, чтобы успеть закинуть их в рот побыстрее. Тогда он рассказал ей о новых управляющих Алькатраса и том, что они планировали там делать. Остаток времени он заполнил ностальгией о событиях в Вашингтоне. Затем поведал о своих здешних связях с Коминтерном — главным образом в Беркли, по ту сторону залива.
Вошёл какой-то мужчина и сел на соседний диван. Тогда Боб свёл разговор к проекту моста. Доев еду, что не заняло у неё много времени, Аврора без колебаний позволила ему за неё заплатить, а после этого купить ей билет на паром. Вот они, прерогативы настоящей женщины — Дон-девочке в синих джинсах и в голову бы такое не пришло, но сейчас она приняла это как должное.

51. RedSnapper

POLOSTAN by Neal Stephenson

Там, между железнодорожной станцией и паромной переправой, отыскалась закусочная. Он устроился в кабинке, заказал кофе и пирог с вишней, ведь уже наступил самый ее сезон, и стал дожидаться Зорю.

Несмотря на приметную внешность, девушку он узнал только почти у самого своего стола. Она выросла еще на несколько сантиметров и теперь даже на плоской подошве превосходила ростом среднего мужчину. Однако дело было не только в этом. То, что ей пришлось вынести, изменило ее манеру держаться, манеру двигаться. Но не к худшему. Юную задорную девочку с фермы, какой Зоря была в тридцать втором году, сменила хладнокровная сдержанная женщина, настороженная, но лишенная страха.

Оба понимали, что обниматься или как-то иначе проявлять взаимную теплоту нельзя. Тридцатилетний неженатый инженер мог показаться на людях вместе с девушкой, достаточно юной для старших классов, лишь по весьма ограниченному ряду обстоятельств. Легенда, которой они прикрывались в Индиане — якобы она его двоюродная сестра из провинции, приехавшая погостить на пару дней в город — здесь не сработает. А истину — что женщины ему вовсе неинтересны — вслух лучше не произносить даже в Сан-Франциско. Он поднялся, пожал Зоре руку и жестом пригласил занять скамью напротив. Если кто-то из сталелитейной компании случайно увидел бы их вдвоем и начал расспрашивать, их встречу можно было выдать за собеседование нового секретаря.

— Зоря мертва, — объявила она.

— Да, я читал статью. В газете Северной Дакоты. Так и думал, что о тебе.

Услышав это, она приподняла бровь: выражаться только мимикой без помощи слов ей удавалось все естественней.

— Как только стало ясно, что там оказалась не Бонни Паркер (1), все сразу же потеряли интерес, — добавил он.

Девушка кивнула, затем потянулась к меню.

— И как мне теперь к вам обращаться, юная леди?

— Ав… Аурора.

Она запнулась на первом слоге, явно еще не привыкнув к новому имени.

— Твой отец так тебя называл, когда вы разговаривали между собой по-русски, — припомнил он. — Произносил через «в» — Аврора. Но Аурора так Аурора, — пожал он плечами и широко улыбнулся. — А я по-прежнему Боб.

Подошла официантка и смерила Аурору взглядом, дав Бобу время сделать то же самое. Прошлым летом в Вашингтоне он имел возможность наблюдать, как она, по ее же словам, «выбивается в люди». Начав не лучше обыкновенной бродяжки, Аурора насобирала или собственными руками сшила несколько довольно приличных нарядов, открывших ей двери в любой салон красоты. В итоге она настолько в этом преуспела, что могла сверкать среди армейских генералов и дам из высшего общества, будто Золушка на балу. С тех пор Аурора взлетала и падала не один раз. На взгляд Боба, сейчас, после очередного провала, она восстановилась где-то наполовину. Утренний свет, падающий сквозь окно закусочной, высветил на одной стороне ее лица густой слой тонального крема, под которым скрывалось нечто, что она не желала показывать.

Аурора выглядела уставшей, напряженной, казалась старше своего возраста. Однако яичница с рубленным мясом и овощами, которую она заказала, при регулярном употреблении поможет ей немного поправиться, чтобы платье так не висело. Боб хотел было спросить, когда она в последний раз нормально ела, но решил, что не стоит.

— Скрипка еще при тебе? — задал он довольно глупый вопрос, ведь Аурора пришла практически налегке, не считая небольшого чемодана.

— Пропала в пожаре. Наверное, так оно и к лучшему.

— Прямо яблочко от яблони.

Боб поморщился уже на середине фразы, подумав, не задел ли он свою собеседницу за живое. Но та лишь искоса на него взглянула. Ему все время приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Раза два девушка обернулась на кассовый аппарат. Теперь Боб понял, что на самом деле ее заинтересовала стойка с газетами.

— За последние пару недель я малость отстала от жизни. Гостила у семьи. У них там газет нет. Слышно что-нибудь о Бонни и Клайде?

Боб покачал головой.

— Боюсь, банду Бэрроу (2) с первых страниц потеснили конкуренты. Диллинджер (3) сбежал. Пулемет Келли (4) загремел на пожизненное. Похоже, он окончит свои дни в Алькатрасе (5).

— А это что такое?

Уже начала подносить блюда. Боб понял, что Аурора, дожевав, побуждала его разговаривать, чтобы уплести за это время следующую порцию. И потому он принялся объяснять, в чье ведение перешел Алькатрас и какие у нового руководства на остров планы. Затем, чтобы занять время, он повспоминал события в Вашингтоне, рассказал о знакомствах, которые завел в местном Интернационале, в основном на другом берегу залива в Беркли.

В закусочную вошел какой-то мужчина и занял соседнюю кабинку. После этого Боб говорил только о строительстве моста. Под конец завтрака, который не заставил себя долго ждать, Аурора без колебаний позволила Бобу расплатиться по счету и купить ей билет на паром. Той девочке Зоре в голубых джинсах никогда бы и в голову не пришло пользоваться подобными женскими привилегиями, но нынешняя Аурора приняла их как нечто само собой разумеющееся.

Примечания переводчика:

1. Бонни Элизабет Паркер — участница преступного дуэта Бонни и Клайд, действовавшего в США в 30-х годах.

2. Банда Бэрроу — банда грабителей времен Великой депрессии, в которую входили среди прочих Бонни Паркер и Клайд Бэрроу.

3. Джон Диллинджер — американский преступник первой половины 30-х годов, грабитель банков. 3 марта 1934 года совершил побег из тюрьмы в Краун-Пойнте, Индиана вместе с пятнадцатью другими заключенными.

4. Джордж Келли Барнс — американский гангстер времен сухого закона. Занимался в основном нелегальной торговлей спиртным. В октябре 1933 года приговорён к пожизненному лишению свободы в тюрьме Алькатрас за похищение нефтяного магната Чарльза Уршела.

5. Алькатрас — бывшая военная, а затем федеральная тюрьма строгого режима на острове Алькатрас у побережья Сан-Франциско.

52. RIM

Нил Стивенсон
Полостан

Там, между железнодорожным терминалом и паромным причалом он решил поужинать. Он сидел в кабинке закусочной, попивая кофе с кусочком вишнёвого пирога, - как раз была вишнёвая пора, - и ждал Дон.
Она была яркой, однако, он узнал её не сразу, а лишь когда она подошла к его столику. Она выросла ещё на пару дюймов, и даже без каблуков была ростом выше среднего. Да, было в ней кое-что ещё. Что-то изменилось, что-то, что поменяло даже её манеру держаться и ходить. И, между прочим, не в худшую сторону. Ребяческий пыл деревенской девчонки Дон 1932 года испарился, а на его место пришло холодное самообладание и некая осторожность. Осторожность, но не страх.


Они оба знали, что никаких объятий или иных взаимных проявлений чувств не будет. Могло возникнуть много вопросов, если бы кто-то застал тридцатипятилетнего холостяка - инженера за тёплой беседой с юной девушкой, возможно, даже школьницей. История, придуманная ими в Индиане о том, что она была его кузиной из деревни, приехавшей в город на несколько дней, здесь едва ли сработала бы. Говорить вслух правду о том, что его совсем не интересовали женщины, тоже не стоило, даже в Сан-Франциско. Он поднялся и пожал её руку, затем показал на сиденье напротив. Если бы кто-то из сталелитейной компании увидел их со стороны, он бы сказал, что он проводит интервью на должность секретаря.


- Дон больше нет – заявила она

- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, это, должно быть, ты. В ответ она повела бровью. Училась владеть лицом и говорить, не произнося слов.

- Как только они узнали, что это была не Бонни Паркер, им стало не интересно – добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

- Итак, юная леди, как же мне теперь вас называть?

- Ав.., - запнулась она на первом слоге, ещё только привыкая к своему новому имени, - Аурора.
- Помню, твой отец, бывало, называл тебя Аврора, когда вы разговаривали с ним по-русски, с этим «в». Но, на самом деле, ведь это Аурора, – сказал он, улыбаясь и пожав плечами. – Ну, а я всё тот же, Боб.


Подошла официантка и смерила её взглядом, дав Бобу повод сделать то же самое. В этом году в округе Колумбия он наблюдал её, так называемый, «разбег», как она сама его называла. Она начинала немногим лучше обычного бомжа, собрала или пошила себе неплохой гардероб, достаточно неплохой, чтобы её не вышвырнули из салона красоты, и наконец, оказалась там, куда и стремилась, на вершине заветной лестницы, словно Золушка на балу, среди общества генералов и матрон. С тех пор в её жизни было много взлётов и падений. Боб отметил, что сейчас как раз был такой период, когда она приходила в себя после очередной катастрофы. Полуденное солнце, проникавшее в окно заведения, обнажило на одной стороне её лица следы тяжёлого грима, скрывавшего нечто, что она не хотела, чтобы кто-то видел.


Она вытянулась, выглядела старше и казалась уставшей. Это платье, висевшее на ней, могло бы сидеть лучше, если бы она продолжила питаться как сегодня. Регулярный рацион из овощей и яиц помог бы нарастить то, чем заполнить этот балахон. Он хотел было спросить, когда она последний раз нормально ела, но решил этого не делать.


- Твоя скрипка, она всё ещё у тебя? – Это был довольно глупый вопрос, потому что всё, что она привезла - это маленький чемоданчик.

- Она сгорела. Может и к лучшему.

- Ты вся в отца. Яблоко от яблони …

Сказав это, Боб вздрогнул. Это слишком, слишком личное, а она с усмешкой посмотрела на него. Ему не стоит забывать, что ей только восемнадцать.
Она несколько раз взглянула в сторону кассы. Теперь он понял, что она смотрела на газетную полку.

- Последнюю пару недель я была немного оторвана от жизни. Навещала семью. Там, где они живут, нет газет. Есть какие-нибудь новости о Бонни и Клайде?


Он покачал головой. Кажется, банду Барроу вытеснили с первых страниц конкуренты. Дилинджер сбежал. Пулемёт Келли приговорён к пожизненному. Он, наверное, кончит свои дни в Алькатрасе.


- Что это?


Еда была на подходе. Боб сообразил, что Аврора хотела быстрее начать есть, давая ему понять, чтобы он продолжил говорить, пока она запихнёт себе что-нибудь в рот. Поэтому он стал объяснять ей новый подход в управлении Алькатрасом, и что они планировали сделать с этим местом. Он продолжил говорить лишь для того, чтобы заполнить время, вспоминая, что произошло в Вашингтоне. Он рассказал ей о международных контактах, которые он установил с Интернационалом в местах, что за бухтой, в Беркли.


Зашёл мужчина и сел в соседнюю кабинку. После этого Боб говорил лишь о проекте моста. Еда не заняла много времени. Поев, Аврора позволила ему заплатить и купить ей билет на паром. Это было правом женщины. То, что никогда бы не позволила себе девочка в синих джинсах по имени Дон теперь принимала как должное Аврора.

 

53. Sa5m

Там, между узловой станцией и причалом паромной переправы, притаилась закусочная. Сев за стол, он принялся за кусок вишневого пирога – был сезон вишни – и кофе, ожидая Доун.
Хотя ее внешность была довольно запоминающейся, он узнал ее, только когда она почти подошла к столу. Она подросла еще на пару-другую сантиметров и сейчас, даже без каблуков, была выше среднестатистического мужчины. Но дело не только в этом. То, через что она прошла, изменило ее манеру держаться и двигаться. И, кажется, это даже пошло ей на пользу. Игривая восторженность девушки с фермы, свойственная Доун еще недавно, сменилась холодным самообладанием и спокойной осторожностью.
Они оба знали, что объятий или других проявлений взаимных чувств не будет. Не так много обстоятельств позволяют 31-летнему инженеру-холостяку быть замеченным с девушкой, всё еще достаточно юной для старших классов школы. Легенда о том, что она приходится ему кузиной, которая приехала из деревни в город на несколько дней, здесь бы, в отличие от Индианы, не сработала. О том, что на самом деле его в принципе не интересуют женщины, не следовало говорить вслух даже в Сан-Франциско. Встав, он пожал ей руку и жестом пригласил сесть напротив. Если бы кто-то из тех, кто связан со сталелитейной компанией, увидел их здесь и начал задавать вопросы, он ответил бы, что собеседует эту девушку на должность секретаря.
– Доун мертва, – заявила она.
– Я видел статью в газете. В Северной Дакоте. Подумал, что это ты, – у нее поднялась бровь. Она училась использовать мимику, чтобы говорить без слов.
– Как только стало понятно, что это не Бонни Паркер, они потеряли интерес, – добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
– Так как мне теперь называть вас, моя дорогая?
– Авр… Аврора, – запнулась она, еще не привыкнув произносить свое настоящее имя.
– Твой отец называл тебя так, когда вы говорили по-русски, – вспомнил он, – именно через такую раскатистую «р». На английском это звучит мягче, – он пожал плечами и усмехнулся. – Я все еще просто Боб.
Подошла официантка и измерила Аврору взглядом, что позволило Бобу сделать то же самое. Этим летом в округе Колумбия он наблюдал за тем, как она, по ее словам, «пробивалась». Начав чуть лучше, чем бродяга, она привела в порядок или вручную сшила достаточно приличной одежды, чтобы ее не выставляли из салонов красоты. В конечном счете она достигла той точки, в которой смогла бы явиться на бал с генералами армии и знатными дамами истинной Золушкой. С тех пор она прошла несколько циклов взлетов и падений. Бобу показалось, что сейчас она как раз оправлялась от последнего. Утреннее солнце, проходя сквозь окно закусочной, подсветило ту часть ее лица, где она нанесла полосу плотного тонального крема, которым хотела что-то скрыть.
Она казалась уставшей, измотанной и выглядела старше своего возраста. Однако, мясо с яичницей, которое она заказала, при должном упорстве помогло бы ей заполнить собой платье. Он хотел спросить, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.
– Скрипка еще с тобой? – спрашивать это было немного глупо, потому что все, что она принесла – это небольшой чемодан.
– Сгорела при пожаре. Может, оно и к лучшему.
– Истину говорят, яблоко от яблони… – он осекся, поняв, что это может быть слишком. Она лишь с ухмылкой взглянула на него. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей только восемнадцать.
Пару раз она бросала взгляд в сторону кассы. Спустя некоторое время Боб понял, что она смотрела на стойку с газетами. «Последние пару недель я была совсем оторвана от жизни. Ездила к семье. Там, где они живут, не продают газет. Есть какие-то новости о Бонни и Клайде?»
Он покачал головой. «Боюсь, банду Бэрроу сместили с первых полос конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулеметчику Келли дали пожизненное. Вероятно, он проведет остаток своих дней в Алькатрасе».
– А что это?
В этот момент начали выносить заказ. Боб смекнул, что Аврора задавала ему вопросы, чтобы слушать и в это время успевать закидывать в себя еду, поэтому он рассказал ей о новом руководстве Алькатраса и о том, что они хотели сделать с этим местом, после чего продолжил заполнять паузы историями о том, что происходило в округе Колумбия. Он поведал ей о контактах, которые удалось установить с Интернационалом в этих краях, по большей части в заливе, неподалеку от Беркли.
После того, как за соседний столик сел мужчина, Боб говорил только о проекте моста. Когда Аврора расправилась с завтраком, а это не заняло много времени, она без раздумий позволила ему заплатить за нее, а затем купить билет на паром. Все это было прерогативой женщины и никогда бы не пришло в голову девушке Доун в голубах джинсах. Теперь же она воспринимала это как должное.

54. Senka_Zoran

«ПОЛОСТАН», Нил Стивенсон

Там, между железнодорожным вокзалом и паромным причалом, он нашел закусочную. Потягивая кофе и закусывая вишневым пирогом, он уселся за столик и стал дожидаться Дон.

Ее трудно было не заметить, однако же, он не сразу узнал в ней Дон – только когда та почти подошла к его столику. Она подросла еще на пару дюймов и теперь, даже без каблуков, была выше среднего мужчины. Но дело было не только в этом. Она многое пережила, и это сказалось на том, как она держится, как двигается. Сказалось в лучшую сторону. Беззаботный девчачий задор, который был у нее в 1932 году, уступил место холодной сдержанности – настороженной, но не испуганной.

Они оба знали, что не будет никаких объятий или иных проявлений взаимных чувств. Не так уж часто можно увидеть, как тридцатилетний инженер-холостяк беседует с молоденькой девушкой, на вид – еще старшеклассницей. История, которую они придумали в Индиане – будто бы она его кузина из деревни, приехавшая погостить, – здесь не сработала бы. А уж истинную правду о том, что женщины его и вовсе не интересовали, нельзя было произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он приподнялся, чтобы пожать ей руку, затем указал на сиденье напротив. Случись кому-нибудь из сталелитейной компании случайно увидеть их и начать задавать вопросы, он бы сказал, что берет ее на работу, на должность секретарши.

– Дон мертва, – заявила она.

– Видел заметку в газете. Из Северной Дакоты. Думал, вдруг это ты.

Услышав это, она приподняла бровь. Она все еще училась владеть лицом, говорить без слов.

– Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, потеряли интерес, – добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

– Что ж, как мне следует называть Вас теперь, юная леди?

– До… Аврора.

Она споткнулась на первом слоге, будто сама еще не привыкла произносить собственное имя.

– Твой отец называл тебя так, когда вы разговаривали по-русски, – напомнил он.

– Он произносил через «ау» – «Аурора». А я – Аврора.

Он пожал плечами и ухмыльнулся:

– Ну, а я по-прежнему просто Боб.

Подошла официантка и смерила Дон оценивающим взглядом. Боб воспользовался моментом и тоже обвел ее глазами. В то лето в Вашингтоне он стал свидетелем того, как она «выбилась в люди», как она это называла. Будучи в то время почти нищей, она раздобыла или сшила вручную одежду, достаточно приличную, чтобы ее не вышвырнули из салона красоты. В конце концов, она поднялась по служебной лестнице настолько, что смогла вести себя как настоящая принцесса на балу с генералами и светскими дамами. С тех пор она пережила несколько взлетов и падений. По прикидкам Боба она сейчас должна быть примерно на полпути к восстановлению после очередного падения. Утреннее солнце, заглядывавшее в окно закусочной, высвечивало полоску густо наложенного тонального крема на одной стороне ее лица, под ним явно скрывалось то, что она не хотела показывать.

Она выглядела усталой, осунувшейся, старше своих лет. Однако яичница и мясное рагу, которые она заказала, вполне могли бы ей помочь прийти в форму. Он хотел было спросить, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.

– Скрипка все еще при тебе?

Это был довольно глупый вопрос, ведь единственное, что у нее было с собой, – маленький чемоданчик.

– Сгорела в пожаре. Может оно и к лучшему.

– Яблочко от яблоньки.

Боб тут же поморщился, пожалев, что сказал это – прозвучало как-то резковато. Но она только искоса глянула на него. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего лишь восемнадцать.

Пару раз она украдкой взглянула на стойку у кассы. Боб понял, что она смотрит на стойку с газетами.

– Последние пару недель я не в курсе дел. Навещала семью. Там газет не читают. Есть новости о Бонни и Клайде?

Он покачал головой:

– Боюсь, конкуренты потеснили банду Бэрроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Пулеметчику Келли дали пожизненное. Скорее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе.

– Алькатрас? Это что?

Начали приносить еду. Боб понял, что прожевав очередной кусок, Аврора старалась разговорить его дальше, чтобы продолжить жадно уплетать завтрак. Он рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, что они планируют сделать с этим местом. Он продолжал тянуть время, вспоминал все, что произошло в Вашингтоне, рассказал ей о контактах, которые установил с Интерполом в этих краях, в основном по ту сторону залива, в Беркли.

В закусочную вошел мужчина и сел за соседний столик. Боб сменил тему и заговорил о проекте моста. Когда Аврора покончила с едой, – а это не заняло много времени, – она без колебаний позволила ему оплатить завтрак, а затем купить ей билет на паром: преимущества быть женщиной, о которых и знать не знала прошлая Дон, та девчонка в голубых джинсах, и которые теперь она принимала как должное.

55. solid_snake

«ПОЛОСТАН», Нил Стивенсон

Там, между железнодорожной станцией и паромным причалом, он нашел закусочную. Он сел за столик, выпил кофе и съел кусок вишневого пирога – в это время собирали вишню – и принялся ждать Доун.

Он не узнал ее, пока она не подошла к столику. Она подросла еще на вершок или два, и теперь, даже на туфлях без каблуков, выглядела выше среднего мужчины. Но дело было не только в этом. Ей уже довелось пережить многое, что изменило ее манеру поведения и походку. И не в худшую сторону. На смену легкомысленному энтузиазму фермерши 1932 года пришла холодная уверенность в себе, настороженность без страха.

Они оба знали, что не будет никаких обнимашек, ни прочих проявлений взаимных чувств. Тридцатилетнего инженера-холостяка и так слишком часто можно было застать в компании девушки, которая еще достаточно молода, чтобы ходить в школу. Прикрытие, которое они использовали в Индиане, – что она его кузина, приехавшая в город из деревни на несколько дней погостить – здесь не прокатит. А заикаться о том, что он совершенно не интересуется женщинами, нельзя было даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку, а затем жестом пригласил присесть напротив. Если работник какой-либо сталелитейной компании увидел бы их и стал задавать вопросы, он сказал бы, что собеседует ее на должность секретаря.

«Доун умерла», – заявила она.

«Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, что это ты». В ответ она подняла бровь. Она училась сохранять выражение лица – говорить без слов.

«Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, им стало неинтересно», – добавил он.

Она кивнула, затем потянулась за меню.

«Итак, как вас называть, юная леди?»

«Ав-Аврора». Она споткнулась на первом слоге, так как не привыкла знакомиться.

«Ваш отец называл вас так, когда вы вместе говорили по-русски», - вспомнил он. «Произносил его через «в» - «Аврора». Но это Рора». Он пожал плечами и усмехнулся. «Я же просто Боб».

Подошла официантка и оценивающе смерила ее взглядом, дав Бобу повод сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за тем, как она, по ее выражению, «набирает обороты». Одеваясь сначала как бродяжка, после она раздобыла или сшила сама достаточно приличную одежду, чтобы ее не выгнали из парикмахерской. В конце концов она поднялась по карьерной лестнице и смогла стать Золушкой на балу с генералами армии и светскими матронами. С тех пор в ее жизни были свои взлеты и падения. По оценкам Боба, она была примерно на полпути к успеху после последней неудачи. Лучи утреннего солнца, пробивавшиеся в окно закусочной, высветили полоску тонального крема в уголках губ, скрывавшего то, что она не хотела выставлять напоказ.

Она выглядела усталой, сухопарой, старше своих лет. Но яичница с хашем, которую она заказала, была бы хорошим дополнением к ее внешнему облику. Он подумал, не спросить ли ее, когда она в последний раз ела нормальную пищу, но решил промолчать.

«У вас осталась скрипка?» Это был немного глупый вопрос, поскольку все, что она привезла с собой, – это был маленький чемоданчик.

«Сгорела при пожаре. Наверное, к лучшему».

«А ты и впрямь как старая глыба». Даже сказав это, Боб поморщился, подумав, что это чересчур. Но она лишь бросила на него язвительный взгляд. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего лишь восемнадцать.

Пару раз она бросала взгляд в сторону кассового аппарата. Теперь Боб понял, что она смотрит на газетный стеллаж. «Последние пару недель я была немного не в курсе событий. Навещала родственников. Там, где они живут, газет нет. Есть новости о Бонни и Клайде?»

Он покачал головой. «Боюсь, что банду Барроу вытеснили с первых полос конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулеметчика Келли посадили пожизненно. Возможно, он закончит свои дни на Алькатрасе».

«Что это?»

Стали появляться блюда. Боб понял, что Аврора в перерывах между едой побуждает его говорить, чтобы успеть запихнуть еду в рот. Поэтому он рассказал о новом начальнике Алькатраса и о проекте реорганизации тюрьмы. Далее он стал вспоминать о событиях в Вашингтоне. Он рассказал ей о своих контактах с Интернационалом в этих краях, на другом берегу залива, в Беркли.

Вошел мужчина и сел в соседнюю кабинку. После этого Боб просто рассказывал о проекте моста. Когда Аврора закончила есть, что не заняло много времени, она без колебаний позволила ему заплатить за еду, а затем купить ей билет на паром. Это были прерогативы женственности, которые никогда бы не пришли в голову девушке Доун в голубых джинсах, но которые она теперь принимала как должное.

56. sunny_june

Нил Стивенсон — «Полостан»

Там, между железнодорожным вокзалом и паромной пристанью, он нашел закусочную. Устроился в кабинке, попивая кофе и лакомясь куском вишневого пирога — как раз урожайная пора на эти ягоды — в ожидании Дон.

Хоть она и выделялась из толпы, но узнал он ее, только когда она уже почти подошла к столику. Дон выросла еще сантиметров на пять и даже без каблуков была выше среднестатистических мужчин. Но этим перемены не ограничились. Она прошла через такое, что теперь держалась и двигалась совсем по-другому. Причем не хуже, чем раньше. Слегка неотесанная и игривая деревенская девушка, какой Дон была в 1932 году, превратилась в уверенную и самодостаточную особу, которая всегда оставалась настороже, но от страха отнюдь не тряслась.

Оба знали, что не проявят чувств друг к другу, не обнимутся. О тридцатилетнем холостяке-инженере, разговаривающем с девушкой, почти школьницей, можно много чего напридумывать. Легенда, которой они прикрывались в Индиане, якобы Дон его кузина из провинции и приехала в гости на несколько дней, здесь бы не сработала. А истину — что женщины его вообще нисколько не интересуют — нельзя было озвучивать даже в Сан-Франциско. Он поднялся, пожал Дон руку и приглашающе показал на лавочку напротив. Увидь их кто из металлургической компании и задай им вопрос, Боб объяснит, что собеседует девушку на должность секретарши.

— Дон мертва, — объявила она.

— Я видел заметку в газете. В Северной Дакоте. Сразу о тебе вспомнил. — Она приподняла бровь. Дон как раз училась искусству мимики, чтобы говорить лицом, а не словами.

— Узнав, что это не Бонни Паркер, они сразу успокоились, — добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

— Так как мне к вам обращаться, юная леди?

— Ав... Аурора. — На первом слоге она споткнулась: выговаривать свое имя было непривычно.

— Твой папа так называл тебя, когда вы оба говорили на русском, — вспомнил Боб. — И произносил через «в» — «Аврора». В общем-то, одно и то же — Аурора. — Он пожал плечами и улыбнулся: — А я все еще просто Боб.

Подошла официантка и смерила Аурору оценивающим взглядом — дала Бобу право поступить так же. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как девушка, по его выражению, за волосы вытаскивала себя из грязи. Дон начинала почти как бродяжка, находила, чинила или перешивала одежду, и получалось довольно-таки неплохо — достаточно, чтобы девушку пускали в приличные заведения. Наконец она достигла уровня Золушки, сверкающей на балу в окружении армейских генералов и светских дам. С тех пор Дон пережила много взлетов и падений. Боб прикинул, что и сейчас она постепенно оправляется после очередной неудачи. В предобеденном солнце, проникающем через окно закусочной, на щеке девушки виднелся толстый слой тонального крема, прикрывающего нечто такое, что Дон не хотела никому показывать.

Выглядела она старше своих лет — усталая, вымотанная. Однако на яйцах и мелко нарезанном мясе с овощами девушка могла поправиться, чтобы платье не висело на ней, как на вешалке. Боб подумывал спросить, когда она в последний раз нормально ела, но воздержался.

— Еще таскаешь повсюду свою скрипку? — Фраза глупая, ведь Аурора зашла в закусочную с одиноким футляром.

— Она сгорела в пожаре. Может, оно и к лучшему.

— Тебе было в кого пойти, — поморщился Боб, понимая, что бьет по больному. Однако девушка лишь скривилась. Ему приходилось напоминать себе, что ей всего-то восемнадцать.

Пару раз она поглядывала в сторону кассы. Боб догадался, что Аурору интересует стойка с газетами.

— Я на пару недель выпала из жизни. Навещала родственников. Там газеты не продают. Есть новости о Бонни и Клайде?

— Боюсь, что банда Бэрроу больше не на передовицах: конкуренты не дремлют, — качнул головой Боб. — Диллинджер сбежал. Пулемет Келли получил пожизненное. Наверное, так и сгинет в Алькатрасе.

— Где?

Официантка принесла еду. Боб понял, что Аурора подает короткие реплики, только чтобы побудить его побольше говорить, пока сама она набивает щеки. Тогда он объяснил, что Алькатрасом теперь командует другое ведомство и что́ оно собралось делать с тюрьмой. Чтобы скоротать время, Боб пустился в воспоминания о произошедшем в Вашингтоне. Заодно рассказал, как познакомился с членами международной группировки — в основном, вдоль залива в Беркли.

В закусочную вошел мужчина и устроился в соседней кабинке. Тогда Боб сменил тему и заговорил о проекте моста. Наскоро расправившись с едой, Аурора с готовностью разрешила Бобу заплатить за обед и купить ей билет на паром. Деревенщине Дон в синих джинсах и в голову бы не пришло, что у женщин есть кое-какие привилегии, какими Аурора теперь пользовалась без зазрения совести.

57. Sweet_lana7

«Полостан» Нил Стивенсон

Он зашел в забегаловку между железнодорожным вокзалом и причалом паромной переправы. Сел в кабинку и, ожидая Дон, стал пить кофе с кусочком вишневого пирога в разгар сезона вишни.

Несмотря на характерную внешность девушки, он узнал ее только тогда, когда она подошла к его столику. С момента последней встречи она выросла на один-два дюйма и сейчас была выше среднестатистического мужчины даже в обуви на плоской подошве. Но дело было не только в этом. Она пережила такое, что изменило ее манеру держать себя, то, как она двигалась. И это были положительные изменения. Игривую сельскую девочку образца 1932 года заменила хладнокровная, осторожная и смелая девушка.

Оба – и мужчина, и подошедшая – знали, что не будет никаких объятий и других проявлений теплых чувств. По той причине, что не так уж много обстоятельств, при которых тридцатилетний инженер-холостяк может появиться в общественном месте со старшеклассницей. Легенда, которой они пользовались в Индиане – она была его двоюродной сестрой из провинции, приехавшей в город на несколько дней – здесь не сработала бы. А правду, которая заключалась в том, что его совсем не интересовали женщины, нельзя было произносить вслух, даже здесь, в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку и жестом указал на сиденье напротив. Если бы кто-нибудь из сталелитейной компании увидел их и стал задавать вопросы, он бы ответил, что проводит интервью на должность секретаря.

- Дон умерла, - сказала она.

- Читал в газетах. Это произошло в Северной Дакоте. Подумал на тебя. - Она подняла бровь. Девушка, по всей видимости, училась пользоваться мимикой – тому, как говорить без слов.

- Они потеряли интерес, когда выяснили, что это не Бонни Паркер, - добавил он.

Она кивнула, потянулась за меню.

- И как мне теперь тебя называть, молодая леди?

- Ав – Аурора. - Она споткнулась на первом слоге, ей было непривычно произносить свое имя.

- Твой отец называл тебя так, когда вы говорили с ним по-русски, - напомнил он. - Произносил через букву «в» – «Аврора». Но правильно говорить «Аурора». - Он пожал плечами и улыбнулся. - А я все тот же Боб.

Подошла официантка и оценивающе посмотрела на девушку, что, в свою очередь, дало возможность и Бобу рассмотреть ее. Тем летом в округе Колумбия он наблюдал за тем, как она, говоря ее словами, «пробивала себе дорогу». Если раньше она выглядела чуть лучше бродяжки, то постепенно, сшив себе достаточно приличной одежды, стала той, которую не вышвырнут из дамского салона. И наконец она возвысилась до такого уровня, что могла при полном параде, совсем как Золушка во время бала, находиться в обществе генералов и замужних дам из высшего круга. С тех пор у нее случались подъемы и падения. Боб прикинул, что девушка сейчас восстанавливается после очередного падения. Утреннее солнце, пробивавшееся сквозь окно забегаловки, обнажало толстый слой тонального крема на одной стороне лица собеседницы, маскируя то, что она хотела скрыть.

Она выглядела уставшей, изнуренной и старше своего возраста. Но стоит девушке налечь на яйца и картофельные оладьи, которые она заказала, как она окрепнет и висящее на ней платье станет висеть чуть меньше. Он думал о том, чтобы спросить ее, когда она в последний раз нормально ела, но отбросил эту идею.

- Все еще со скрипкой? - Глупый вопрос, потому что у нее был с собой только маленький чемодан.


- Сгорела при пожаре. Может это и к лучшему.
- Ты вся в отца. - Сказав это, Боб подумал, что задел ее за живое. Но она просто искоса посмотрела на него. Ему приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Она пару раз бросила взгляд на кассу. Боб понял, что она смотрит на газетную стойку.

- Пару последних недель не читала новостей. Навещала родственников, а там, где они живут, нет газет. Есть какие-нибудь новости о Бонни и Клайде?

Он покачал головой.

- Боюсь, конкуренты скинули банду Барроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Пулеметчик Келли получил пожизненное. Вероятно, он будет сидеть в Алькатрасе до конца своих дней.

- Что это?

Официантка стала подносить еду. Боб понял, что Аурора хотела, чтобы он говорил – это дало бы ей возможность спокойно поесть. Поэтому он рассказал о новой организации в Алькатрасе, и что планируют делать с этим местом. Боб также заполнял время историей о том, что произошло в округе Колумбия. Он поделился с ней сведениями о местных членах Международной ячейки, в основном из Беркли, с которыми он завел знакомство.

Какой-то человек сел в соседнюю кабинку. После этого Боб заговорил о проекте моста. Когда Аурора доела, а это произошло довольно скоро, она без колебаний дала ему расплатиться за завтрак и затем купить ей билет на паром. Это были привилегии женского пола, которые никогда бы не пришли в голову девочке Дон в голубых джинсах, но сейчас они принимались как должное.

 

58. Tania Grotter

Нил Стивенсон, «Полостан»

Он зашёл в закусочную, расположенную между вокзалом и причалом паромной переправы, и, устроившись за столиком и попивая кофе с кусочком вишнёвого пирога – стоял сезон, когда созревает вишня, – принялся ждать Дон.

Хотя Дон обладала довольно примечательной внешностью, он узнал её лишь тогда, когда она подошла к его столику. Она выросла ещё на пару сантиметров и теперь даже без каблуков была выше среднестатистического мужчины. Но дело было не только в росте. После всего, что Дон пережила, она и держалась, и двигалась иначе. И эти перемены пошли ей на пользу. От ребяческого энтузиазма, которым Дон отличалась во время их прошлой встречи в 1932 году, не осталось и следа – на смену ему пришло холодное самообладание и осторожность, которую, однако, не следовало путать со страхом.

Ни одному из них и в голову не пришло обняться или как-нибудь иначе выразить свои чувства. Не так уж много существует обстоятельств, при которых тридцатилетний инженер-холостяк может встречаться с девушкой старшего школьного возраста. Если в Индиане Дон притворялась его двоюродной сестрой, которая якобы приехала из деревни в гости на пару дней, то здесь бы этот номер не прошёл. А сказать правду – что женщины его не интересовали в принципе – он не мог даже здесь, в Сан-Франциско. Он поднялся с места, пожал ей руку и жестом указал на сиденье напротив. Если кто-нибудь из сталелитейной компании заметит их и станет задавать вопросы, он скажет, что проводит с ней собеседование на должность секретарши.

— Дон больше нет, – заявила она.

— Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Так и думал, что это про тебя, – в ответ на эти слова она изогнула бровь. Она училась выражать мысли мимикой, без помощи слов. – Они потеряли всякий интерес, как только поняли, что это не Бонни Паркер, – добавил он.

Она кивнула и взяла в руки меню.

— И как же мне теперь называть вас, юная леди?

— Ав… Аурора, – она запнулась на первом слоге своего имени. Произносить его таким образом было для неё непривычно.

— Так тебя называл отец, когда вы говорили по-русски, – вспомнил он. – С буквой “в”: Аврора. Ну что ж, Аурора так Аурора, – он пожал плечами и усмехнулся. – А я вот по-прежнему Боб.

Официантка окинула её взглядом, и Боб решил, что тоже может позволить себе осмотреть свою старую знакомую. Тем летом в Вашингтоне она ещё находилась, как он это называл, на этапе “посвящения”. Поначалу она казалась чуть ли не бродягой, но постепенно где-то раздобыла или, быть может, сама сшила одежду, достаточно приличную, чтобы в ней можно было ходить в салоны красоты, не боясь, что тебя прогонят. Со временем она настолько преобразилась, что могла, точно Золушка, появиться на балу в обществе армейских генералов и светских львиц. С тех пор она пережила череду взлётов и падений. Боб предполагал, что сейчас она как раз приходила в себя после последней неудачи. Луч утреннего солнца, упавший на её лицо, осветил толстый слой тонального крема, который скрывал нечто, что она не хотела никому показывать.

Она выглядела уставшей, измождённой и казалась старше своего возраста. Она заказала мясо с овощами и яйца, и Боб подумал, что если она и дальше продолжит хорошо питаться, то вскоре избавится от болезненной худобы. Он хотел было спросить, когда она последний раз нормально ела, но передумал.

— Твоя скрипка всё ещё с тобой? – вопрос был немного глупым, потому что с собой у неё был лишь небольшой чемодан.

— Она сгорела в пожаре. Может, оно и к лучшему.

— Ты, я посмотрю, вся в родителей, – сказал Боб и тут же вздрогнул, испугавшись, что задел её за живое, но она лишь искоса на него поглядела. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать лет.

Она то и дело бросала взгляд на кассу. Боб наконец понял, что она смотрела на полку с газетами.

— Последнее время не слежу за новостями. Я навещала родных. Там, где они живут, газет не найти. О Бонни и Клайде что-нибудь слышно?

Он помотал головой.

— Кажется, банда Бэрроу сейчас отошла на второй план: с первых страниц газет её вытеснили соперники. Диллинджер бежал. Пулемёт Келли получил пожизненное заключение. Вполне возможно, остаток жизни он проведёт в Алькатрасе.

— Это ещё что такое?

Начали подавать еду. Боб понял, что Аурора пытается разговорить его, чтобы, пока он отвечает на её вопросы, прожевать пищу, которую она с жадностью заглатывала. Поэтому он принялся рассказывать ей о новой системе управления в Алькатрасе и о планах, которые имелись на эту тюрьму. Затем он перешёл к воспоминаниям о том, что произошло в Вашингтоне. Рассказал ей о знакомствах, которые завёл там с членами организации, главным образом в районе залива в Беркли.

В закусочную вошёл новый посетитель. Он сел за соседний столик, и Боб тут же сменил тему и стал рассказывать о планах по строительству моста. Аурора доела довольно быстро и с готовностью приняла предложение Боба заплатить за неё, а затем также купить ей билет на паром. Дон, той девочке в голубых джинсах, какой он знал её когда-то, и в голову бы не пришло пользоваться этими привилегиями женского пола, но теперь Аурора воспринимала их как должное.

59. VB

ТЬМУТАРАКАНЬ


Автор: Нил Стивенсон


Как раз там, между железнодорожным терминалом и паромной переправой, нашлась местная забегаловка. Заняв место у стены, он и расположился, неторопливо попивая кофе и заедая куском сезонного пирога – вишневого раз уж сейчас сезон вишни, в ожидании старой знакомой.


Какой бы приметной она ни была, он так и не смог объяснить себе, почему же заметил ее лишь тогда, когда девушка уже почти подошла к его столику. Даже окинув ее беглым взглядом, мужчина заметил, что она подросла еще сантиметра на 3-4, и теперь была определенно выше какого-нибудь среднестатистического человека. И если бы не только это. Она прошла через многое, и это многое оставило глубокий след, совершенно преобразив ее манеру держаться, вести себя и даже двигаться. И, между прочим, не в худшую сторону. На смену восторженной страсти сельской девчонки 1932 года пришли сдержанность самообладания и настороженность недоверия без какой-либо примеси страха.


Они оба понимали: не будет никаких объятий и прочих неуместных проявлений чувств. Будут только обстоятельства, обусловленные текущей ситуацией, в рамках которой тридцатилетний инженер-холостяк мог бы беседовать с девушкой настолько юной, что та еще могла учиться в старшей школе. Легенда, которую они использовали в Индиане о том, что она якобы его деревенская кузина, приехавшая в гости всего на несколько дней, здесь не сработает; а правду о том, что он совершенно не интересуется женщинами, нельзя произносить вслух даже в Сан-Франциско. Поднявшись с места, чтобы пожать ей руку, мужчина жестом указал на скамью напротив. Если бы кто-нибудь из сотрудников сталелитейного предприятия вдруг случайно увидел их здесь и начал задавать вопросы, он бы сказал, что проводит с девушкой собеседование на должность секретаря.


- Дон больше нет, - она первой же фразой сразу расставила точки над «и».


- Я знаю. Прочитал в газете. Еще в Северной Дакоте. Подумал, ты можешь иметь к этому отношение.


Здесь ее бровь выразительно приподнялась. Она определенно училась – училась работать со своим лицом и разговаривать без слов.


– Как только они выяснили, что это не Бонни Паркер, то тут же потеряли всякий интерес, - ответил на так и не высказанный вслух вопрос мужчина.
Девушка коротко кивнула и потянулась за меню.


- И? Как же мне теперь называть эту юную леди?


- Ав…Орора, - споткнулась на первом же слоге, не успев толком привыкнуть к звучанию собственного имени.


- Твой отец называл тебя так еще в те времена, когда вы с ним разговаривали на одном языке – я имею в виду русский, - поделился воспоминаниями мужчина. – Произносил его с этим своим непонятным «ав» - «Аврора», но да, ты Орора. Всё именно так. – Поведя плечом, он усмехнулся. – Я по-прежнему Боб.


Подошедшая к столику официантка смерила девушку оценивающим взглядом, чем невольно дала Бобу повод проделать всё то же самое. Тем летом в Вашингтоне он имел возможность наблюдать за тем, как Дон, по ее же собственным словам, «вставала на ноги». Поначалу, находясь в положении немногим лучше бездомной, она смогла то ли откопать среди мусора, а то ли сшить своими же руками одежду, приличную настолько, чтобы ее не выгнали взашей из парикмахерской. Затем начала продвигаться по карьерной лестнице и поднялась настолько высоко, чтобы показаться на балу с расшаркивающимися генералами и почтенными дамами при полном параде не хуже какой-нибудь Золушки. С того времени она покоряла вершины и срывалась в пропасти уже несколько раз, и, по разумению Боба, находилась теперь примерно на полпути к очередному успеху после последнего краха. Вероломно проникнув в окно закусочной, утреннее солнце подсветило плотную полосу тонального крема на одной стороне ее лица, маскирующую всё то, что девушка хотела бы скрыть от посторонних глаз.


Она выглядела старше своих лет – была усталой и измученной. Но яичница и невнятная смесь из рубленого мяса и овощей, составившие весь ее заказ, могли бы исправить дело, позволив платью подчеркнуть округлости во всех нужных местах, если только она будет нормально питаться. Поймав себя на этой мысли, мужчина задумался, было, а не уточнить ли, когда в последний раз у нее был хороший и сытный обед, но в конце концов решительно отверг эту идею.


- Скрипка ещё у тебя? - даже несколько глупый вопрос, учитывая, что его собеседница принесла с собой небольшого размера футляр.


- Сгорела. Может, и к лучшему.


- Настоящая дочь своего отца. – Едва Боб произнес эти слова, как тут же пожалел о сказанном, допуская, что это может оказаться как-то «слишком». Слишком лично или слишком больно, но она только недобро зыркнула в ответ. Приходится постоянно напоминать себе о том, что ей всего лишь восемнадцать лет.


Пару раз она бросала беглый взгляд в сторону кассы, и Боб не сразу сообразил, что ее внимание привлекла стойка с газетами.


- Последние пару недель я немного не в курсе событий. Родственников навещала. Туда, где они живут, газеты не доходят. Есть новости о Бонни и Клайде?


Он покачал головой.


- Боюсь, что банду Бэрроу потеснили, на первой полосе теперь другие новости. «Робин Гуд» Диллинджер сбежал. Келли-пулемёт отправился за решетку пожизненно. Вероятно, он закончит свои дни где-нибудь в Алькатрасе.


- Где-где?


Понемногу начали приносить заказанные блюда, и Боб раскусил тактику Авроры. Накинувшись на еду, она специально подталкивала его к разговору, чтобы успеть запихнуть очередную порцию и проглотить всё до того, как ей придется открывать рот снова. И он рассказал ей о военной тюрьме на острове Алькатрас, о людях, которых поставили управлять ею, и о том, во что они планируют превратить это место. Потом поделился тем, что произошло в Вашингтоне, и рассказал о связях с Интернационалом, которые ему удалось отыскать в этих краях, в основном по ту сторону залива, на берегу которого стоит славный город Беркли.


Вошел еще кто-то и сел за соседний с ними стол. В тот же миг Боб от темы наведения мостов полностью переключился на разговор об их строительстве. Как только Аврора закончила есть (а это не заняло много времени), девушка без колебаний позволила своему собеседнику заплатить за еду, а затем и купить ей билет на паром. Это были те самые привилегии женственности, воспользоваться которыми никогда бы не пришло в голову девчонке-по-имени-Заря, одетой в голубые джинсы, но которые теперь, повзрослев, она принимала как должное по умолчанию, по праву.

60. Veronica

«ПОЛОСТАН»
Нил Стивенсон

Здесь, между железнодорожной станцией и причалом, он нашёл закусочную. Он сел за столик, выпил кофе, съел кусочек вишнёвого пирога - поскольку сейчас сезон вишни, и стал ожидать Дону.

Какой бы самобытной она не была, он не узнал её до тех пор, пока она не подошла к его столику. Она подросла на несколько дюймов, и сейчас, даже в балетках, была выше среднего мужчины. Но дело было не в этом. Она прошла через многое, что поменяло её манеру держаться, манеру двигаться. Ни в худшую сторону. Девичья искренность деревенской девчонки Доны в 1932 г. сменилась на хладнокровное самообладание, настороженность, но без страха.

Они оба знали, что не будет никаких объятий или других проявлений взаимных чувств. Было не так уж много обстоятельств, при которых можно было увидеть тридцатилетнего холостяка инженера, беседующего с девушкой, достаточно юной для старшей школы. Легенда, которую они придумали в Индиане , что она его племянница, приехала из деревни погостить на пару дней, здесь не сработала. И правду в том, что женщины его совершенно не интересовали, нельзя было произносить вслух, даже в Сан Франциско. Он поднялся, пожал её руку, затем указал на скамью напротив. Если кто-нибудь увидит их со сталелитейной компании и задаст вопросы, он скажет, что проводит с ней собеседование на должность секретаря.

- Дона мертва, - произнесла она.

- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, что это можешь быть ты.
От этого она приподняла бровь. Она научилась использовать мимику - говорить без слов.

- Как только они вычислили, что это была не Бони Паркер, они потеряли интерес, - добавил он.

Она кивнула головой, затем потянулась за меню

- Так как мне тебя называть, молодая леди?

- Ав - Аврора. Она запнулась на первом слоге, ей было непривычно произносить своё имя.
- Твой отец часто так называл тебя, когда вы разговаривали вместе на русском, -вспомнил он. - Произносил его с акцентом на букву «в» - Аврора. Но правильно Ауро́ра. Он пожал плечами и усмехнулся. - Я все ещё просто Боб.

Подошла официантка и окинула её взглядом, дав Бобу повод поступить так же. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал как Аврора «тянула себя за волосы», как она это называла. Начав с положения почти как у бродяги, она копила или шила вручную достаточно приличную одежду, так, что её не выгнали из салона красоты. В итоге она поднялась вверх по карьерной лестнице, до того, что смогла сыграть роль Золушки на балу с генералами армии и
светскими дамами. С тех пор она пережила несколько циклов подъёма и краха. Боб предположил, что она на полпути восстановления после последнего сбоя. Полуденное солнце, заглядывающее в окно закусочной, высветило слой плотного тона на одной стороне её лица, скрывающий то,
что она не хотела бы видеть.

Она выглядела уставшей и измученной, старше чем есть. Но яйца и хаш, которая она выбрала, помогут ей прийти в форму.
Он хотел спросить её, когда она крайний раз плотно ела, но передумал.

- Все ещё играешь на скрипке? Это был немного глупый вопрос, поскольку все, что она взяла с собой это был маленький чемоданчик.
-Сгорела. Похоже, к лучшему.
-Ты действительно не такая как все. Сказав это, Боб вздрогнул, подумал, что это немного неприлично. Но она просто посмотрела на него искоса. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего лишь восемнадцать лет.

Она пару раз взглянула на кассовый аппарат. Боб только сейчас понял, что она смотрела на газетную стойку. - Я немного отстала от жизни за последнюю неделю. Навещала семью. Там, где они живут, нет газет. Нет никаких новостей о Бони и Клайд?


Он покачал головой. - Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Барроу с главной страницы. Диллинджер сбежал. Машин Ган Келли посадили пожизненно. Он возможно закончить свои дни в Алькатрасе.

-Что это?

Подали еду. Боб понимал, что Аврора в паузах между блюдами, побуждала его к разговору , так, что она могла засунуть целую гору еды в свой рот. Поэтому он объяснял про новое управление Алькатрас и, что они планируют делать с этим местом. Он продолжал убивать время, предаваясь воспоминаниями, что происходило в Вашингтоне. Он рассказал ей про связи, которые он установил с международной организацией в этих краях, в основном по ту сторону залива в Беркли.

Зашёл мужчина и сел за соседний столик, После этого Боб просто говорил про проект моста. Когда Аврора закончила обед, который длился недолго, она без колебаний позволила ему заплатить за неё, затем он купил ей билет на паром.
Эти привилегии женственности никогда бы не пришли в голову девушке по имени Дон в голубых джинсах, но теперь она принимала это как должное.

61. Vikk

POLOSTAN by Neal Stephenson

Где-то между железнодорожной станцией и причалом он отыскал Дайнер* и устроился там на диване, попивая кофе и заедая его куском вишневого пирога – ах уж этот сезон вишен. Он ждал Дону. И опять не распознал эту необычную девушку, пока она вплотную не приблизилась к его столику. Она подросла на дюйм или два и уже была выше среднего мужчины даже без каблуков. Девчонка через многое прошла, и это ее изменило, и, надо признаться, не в худшую сторону – осанка и манера движения ему импонировали. Наивный энтузиазм фермерской девушки Доны 1932 года сменился уверенным самообладанием и сдержанностью, но без пугливости.
Они оба знали, что объятий не будет, как и других проявлений взаимных чувств. Существовало лишь очень ограниченное число вариантов, при которых тридцатилетний холостяк-инженер мог бы быть замечен за разговором со школьницей и, это было бы уместно. Легенда - они пользовались ей в Индиане — что она была его деревенской кузиной, приехавшей на пару дней в город, — здесь явно не прокатит. Но и правду о том, что женщины - это вовсе не его тема, нельзя было высказать вслух даже в Сан-Франциско. Он приподнялся и пожал ей руку, приглашая сесть напротив. Что ж, если кто-то из сталелитейщиков случайно их здесь увидит и начнет задавать вопросы, он скажет, что проводил собеседование на должность секретаря.
«Дона мертва», – заявила она.
«Я видел статью в газете. Из северной Дакоты. Мне почему-то показалось, что это можешь быть ты», – тут она повела бровью вверх. Хм, училась пользоваться лицом и говорить без слов. Он добавил: «Как только они выяснили, что это не Бонни Паркер, то сразу же потеряли интерес».
Она кивнула и взялась за меню.
«Ну хорошо, и как же мне называть Вас, юная леди?»
«Ав..Аурора», – она явно не привыкла к своему собственному имени и запнулась на первом слоге.
«Твой отец называл тебя так, когда вы с ним болтали по-русски, – вспомнил он, – еще произносил это грубое в.. Аврора, вместо нежного легкого Аурора - как и должно быть, – сказал он, пожав плечами и широко улыбнулся. – Я все еще просто Боб».
Подошла официантка и смерила ее взглядом, словно приглашая Боба сделать тоже самое. Тем летом в Ди Си (Вашингтоне) он наблюдал за ее «бутстрепом», как она называла свой так называемый самостоятельный «стартап» с нуля и без посторонней помощи. Начав немного лучше, чем «почти как бродяга», она раздобыла или сшила вручную достаточно приличной одежды, чтобы ее не вышвырнули из салона красоты. В конце концов, она поднялась по социальной лестнице до такой степени, что смогла стать полноправной Золушкой на балу с армейскими генералами и светскими дамами. С тех пор были и взлеты и падения. По словам Боба, она была примерно на полпути к восстановлению после последнего такого краха. Утреннее солнце, проникшее в окно вагона-ресторанчика, высветило толстый слой тонального крема на одной стороне ее лица, скрывавший то, что она не хотела видеть.
Она выглядела уставшей, выпотрошенной и старше своих лет. Ему вдруг подумалось, что яйца и хэш из мелконарезанного мяса с овощами, которые она заказала, могли бы помочь ее фигуре обрести округлые формы и платье бы село как влитое.. если бы она упорно придерживалась подобной диеты. Он хотел было спросить ее, когда она последний раз нормально ела, но сдержался.
«Скрипка все еще с тобой?» – это был глупый вопрос, так как все что она принесла с собой, уместилось в маленьком дорожном чемодане.
«Потеряла ее при пожаре. Наверное, к лучшему»
«Даа, яблоко от яблони недалеко падает», – сказав это, Боб поморщился, подумав, не слишком ли резко он задел чувствительные струны. Но она лишь искоса посмотрела на него. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.
Она пару раз взглянула на кассовый аппарат. Наконец Боб понял, что она ищет стойку с газетами. «Последние пару недель я немного не в курсе. Гостила у родственников. А там никаких газет, где они живут. Есть новости о Бонни и Клайде?»
Он покачал головой: «Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Барроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Машинный Пистолет Келли** получил пожизненный срок. Он, вероятно, закончит свои дни на Алькатрасе***».
«Что это?»
Начали приносить еду. Боб вдруг понял, что Аурора в перерывах между двумя укусами пищи подталкивает его к разговору, чтобы отвлечь его внимание от того, с какой скоростью и жадностью она запихивает очередные куски себе в рот. Сообщив ей о новом руководстве "Алькатраса" и о том, что они планируют сделать с этим местом, он продолжал заполнять время воспоминаниями о жизни в Вашингтоне, рассказал и о своих связях с «Интернешнл» в этом регионе, в основном на другом берегу залива, в Беркли.
Вошел мужчина и сел в соседней кабинке. Учитывая, что они уже не одни, Боб только сообщил о проекте моста. Когда Аурора покончила с едой, что не заняло много времени, она без колебаний позволила ему не только заплатить за ее еду, но и купить ей билет на паром. О да, это были привилегии женственности, которые никогда не пришли бы в голову девушке в голубых джинсах по имени Дона, но которые теперь она воспринимала как свои законные права.

Примечания:
*Недорогой ресторан-закусочная, оформленный в стиле вагона-ресторана
** Дороти Эдвардс по прозвищу "Machine Gun Kelly" - знаменитый американский гангстер начала XX века.
*** Бывшая тюрьма на одноименном острове у побережья Сан-Франциско. Известна своими суровыми условиями содержания заключенных.

62. vkusvill

Здесь, между железнодорожным вокзалом и паромной пристанью, он и нашел закусочную. Сел за столик и принялся дожидаться Дон за кофе с вишневым пирогом — как раз начался сезон вишни.

Как ни странно, узнал он её лишь у самого своего столика, хотя не заметить Дон было трудно: она вытянулась ещё на пару дюймов и теперь, даже без каблуков, возвышалась над многими мужчинами. Но на этом перемены не заканчивались. Пройденные испытания изменили её осанку, движения, — и далеко не в худшую сторону. От восторженной деревенской девчонки, какой он помнил Дон с 1932 года, ничего не осталось. Живая наивность уступила место холодной уверенности — осторожной, но без тени страха.

Оба понимали: не будет ни объятий, ни прочих нежностей. Уже само их свидание выглядело предосудительно: тридцатилетний холостой инженер наедине со девушкой-старшеклассницей. Легенда, которой они пользовались в Индиане, — что она его кузина из деревни, приехавшая на пару дней, — здесь не сработала бы. А сказать правду — что женщины его вообще не интересуют — он не мог даже здесь, в Сан-Франциско. Боб поднялся, пожал ей руку и указал на сидение напротив. Если кто-то из знакомых по сталелитейной компании заметит их и начнёт спрашивать, у него будет объяснение: девушка проходит собеседование на должность секретарши.

— Дон больше нет, — сообщила она.
— Да, видел в газете. Северная Дакота. Ещё подумал, не о тебе ли речь.
Она выразительно подняла бровь: училась говорить без слов и делала успехи.
— Как только поняли, что речь не о Бонни Паркер, потеряли интерес, — добавил Боб.
Дон кивнула и потянулась за меню.
— И как вас теперь называть, юная леди?
— Ав— Аврора, — она запнулась на первом слоге, непривычная к новому имени.
— Помню, отец тебя так звал, когда вы разговаривали по-русски. С этим вашим раскатистым «в» — «Ав-врора». Что ж, Аврора так Аврора. — Он пожал плечами и усмехнулся. — А я по-прежнему Боб.

К ним подошла официантка, и Боб воспользовался моментом, чтобы внимательно рассмотреть девушку. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как она, по собственному выражению, «вытягивает себя за волосы». Начав с нуля, чуть ли не бродяжкой, Дон раздобыла, а может, сшила себе приличную одежду, чтобы ее пустили в парикмахерскую. И так, шаг за шагом, начала подниматься по общественной лестнице. В конце концов даже побывала Золушкой на балу среди генералов и светских дам. С тех пор у неё случались взлеты и падения. Сейчас, по наблюдениям Боба, Дон восстанавливалась после очередного фиаско. Утреннее солнце падало ей на щёку, высвечивая толстый слой тонального крема, скрывающий нечто, не предназначенное для чужих глаз.
Она исхудала, вымоталась и выглядела старше своих лет. Но, подумал Боб, наблюдая, как Дон заказывает яичницу с картофельным рагу, платье скоро не будет висеть на ней как на вешалке, если она продолжит в том же духе. Он хотел спросить, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.
— Скрипка еще с тобой? — Глупый вопрос: при себе у неё был только чемоданчик.
— Сгорела в пожаре. Может, так даже лучше.
— Яблоко от яблони… — хмыкнул Боб, но осекся: получилось бестактно. Она лишь криво улыбнулась. Ему приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.
Дон пару раз обернулась в сторону кассы, и Боб понял, что её интересует газетный стенд.
— Последние пару недель была не в курсе событий. Навещала семью, а там газет не читают. Есть что-нибудь о Бонни и Клайде?
Он покачал головой.
— Ничего. У Банды Барроу появились конкуренты на первых полосах. Знаю, что Диллинджер сбежал, а Келли-пулемёт получил пожизненное. Видно, закончит дни в Алькатрасе.
— А что там?
На столе появились первые блюда. Боб понял, что Аврора нарочно подталкивает его к разговору, чтобы беспрепятственно поесть. И он пустился в рассказы о новом режиме Алькатраса, о том, что там планируется изменить. Потом перешёл на события в Вашингтоне. Поделился связями, которые завел среди товарищей из Интернационала, главным образом в Беркли, по ту сторону залива.

За соседний столик сел мужчина, и Боб переключился на строительство моста.
Аврора быстро покончила с едой, без колебаний позволила Бобу расплатиться за завтрак и купить ей билет на паром. Эти женские привилегии, неведомые прежней Дорн, девчонке в протёртых джинсах, Аврора принимала как должное.

63. Xenophoenix

Polostan
Нил Стивенсон

Там, между железнодорожным терминалом и паромным причалом, он нашел закусочную. Он сел за столик, выпил кофе и съел кусок вишневого пирога — сейчас был сезон вишни — и стал ждать Дон.

У неё был особый тип внешности, из-за которого он не узнавал её до тех пор, пока она не приблизилась к его столику вплотную. Она подросла еще на дюйм-два и теперь, стоя на каблуках, в аккурат была выше среднего мужского роста. Но дело было не только в этом. Она прошла через многое, — и это изменило ее манеру держаться и двигаться. И не в худшую сторону. На смену игривому задору фермерской девчонки — Дон образца 1932 года, — пришла холодная уверенность в себе, настороженность без страха.

Они оба знали, что никаких объятий и прочих проявлений взаимных чувств не будет. Было не так уж много обстоятельств, при которых тридцатилетнего инженера-холостяка можно было застать беседующим с девушкой, достаточно юной для посещения средней школы. Легенда, которой они пользовались в Индиане, — что она его деревенская кузина, приехавшая на несколько дней погостить, — здесь не пройдёт. А правду — состоявшую в том, что он совершенно не интересуется женщинами, — нельзя было произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку, а затем жестом указал на противоположную скамью. Если кто-нибудь, связанный со сталелитейной компанией, увидит их и станет задавать вопросы, он скажет, что устраивал ей собеседование на должность секретаря.

— Дон умерла, — объявила она.

— Я видел статью в газете. В Северной Дакоте. Подумал, что это можешь быть ты. — В ответ она приподняла бровь. Она училась пользоваться своим лицом — общаться без слов.

— Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, они потеряли интерес, — добавил он.

Она кивнула, затем потянулась за меню.

— Итак, как мне вас называть, юная леди?

— Ав… Аурора. — Она споткнулась на первом слоге — ей непривычно было произносить собственное имя вслух.

— Твой отец называл тебя так, когда вы вместе говорили по-русски, — вспомнил он. — Произносил его через «в» — «Аврора». Но Аурора так Аурора. — Он пожал плечами и усмехнулся: — А я по-прежнему просто Боб.

Официантка подошла и смерила её взглядом, дав Бобу повод сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за тем, как она, по ее выражению, «набирает обороты». Ведя поначалу чуть ли не бродяжническую жизнь, она раздобыла или сшила вручную достаточно приличной одежды, чтобы ее не выгнали из салона красоты. В конце концов она поднялась по карьерной лестнице и смогла стать настоящей Золушкой на балу, где царили армейские генералы и светские матроны. С тех пор она несколько раз подряд поднималась и падала. По прикидкам Боба, она уже наполовину восстановилась после недавнего происшествия. Утреннее солнце, проникающее в окно закусочной, подсветило полоску тонального крема, — он покрывал лицо с одной стороны, пряча то, что она не хотела показывать другим.

На вид она была уставшей, осунувшейся и казалась старше своих лет. Ну а если она, как сейчас, будет и дальше заказывать только яичницу с хашем, то угробит свою внешность ещё больше. Но яичница с хашем, которую она заказала, поможет ей дополнить это платье, если она будет продолжать в том же духе. Он подумал, не спросить ли ее, когда она в последний раз питалась нормальной едой, но не стал.

— Всё ещё таскаешь с собой скрипку? — Это был немного глупый вопрос, поскольку все, что она привезла с собой, — это маленький чемоданчик.

— Потеряла при пожаре. Наверное, к лучшему.

— Ну, ты и впрямь как яблочко от яблони. — Едва сказав это, Боб поморщился: вышло слишком лично. Но она лишь бросила на него язвительный взгляд. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Пару раз она бросала взгляд в сторону кассового аппарата. Наконец Боб понял, что она смотрит на газетный стеллаж:

— Я на пару недель подвыпала из новостей. Навещала родственников. Там, где они живут, газет нет. Есть что новенькое о Бонни и Клайде?

Он покачал головой:

— Боюсь, что банду Бэрроу вытеснили с первых полос конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулеметчика Келли посадили пожизненно. Возможно, он закончит свои дни на Алькатрасе».

— Где?

Им уже начали приносить еду. Боб понял, что Аурора передаёт ему инициативу в разговоре, чтобы в промежутках успевать прожёвывать пищу. Тогда он рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, что они планируют сделать с этим местом. Далее он стал вспоминать о том, что произошло в Вашингтоне. Он рассказал ей о своих контактах с Интернационалом в этих краях, в основном на другом берегу залива, в Беркли.

Вошел мужчина и сел за соседний столик. После его прихода Боб рассказывал только о проекте моста. Закончив есть — а это не заняло много времени, — Аурора без колебаний позволила ему заплатить за еду, а затем купить ей билет на паром. Это были прерогативы женственности, которые никогда бы не пришли в голову девушке Дон в голубых джинсах; но новая она приняла их как должное.
 

64. Y

Между железнодорожным вокзалом и паромным причалом он нашел закусочную. Он сидел в кабинке, наслаждаясь кофе и кусочком вишневого пирога — в этот сезон вишни особенно прекрасны — и с нетерпением ждал рассвета.
Какой бы удивительной она ни была, он не узнал её, пока она не подошла почти вплотную к его столику. Она стала выше ещё на один-два сантиметра и теперь, даже в балетках, была выше среднестатистического мужчины. Однако не только в этом была причина. Всё, через что она прошла, изменило ее манеру держаться, манеру двигаться. И это к лучшему. Задорный энтузиазм фермерской девчонки из "Рассвета" 1932 года сменился холодным самообладанием, настороженностью, но не страхом.
Они оба понимали, что не стоит ждать от них объятий или иных проявлений чувств. Нечасто можно увидеть тридцатилетнего холостяка-инженера, который общается с девушкой, ещё не закончившей старшую школу. История, которую они придумали в Индиане, о том, что она его кузина из деревни, приехавшая погостить на несколько дней, здесь бы не сработала. Даже в Сан-Франциско нельзя было говорить открыто о том, что он совершенно не интересуется женщинами. Он встал, чтобы пожать ей руку, а затем указал на скамью напротив. Если бы кто-то, кто был связан со сталелитейной компанией, случайно увидел их и начал задавать вопросы, он бы сказал, что проводит собеседование с ней на должность секретаря.
— "Дон мертва", — объявила она.
— "Я читал статью в газете. Из Северной Дакоты. Я подумал, что это могли быть вы". Когда она услышала это, её брови поползли вверх. Она училась передавать свои чувства и эмоции без слов, используя лишь мимику.
"Как только они осознали, что это не Бонни Паркер, их интерес угас", — добавил он.
Она кивнула и взяла меню.
— "Как мне следует к вам обращаться, юная леди?"
— "Ав-Аурора". Она запнулась на первом слоге, поскольку не привыкла называть своё имя.
"Так называл тебя твой отец, когда вы общались на русском языке", — вспоминал он. — "Произносится с буквой «в» — «Аврора». Но пусть будет «Аурора»". Он пожал плечами и усмехнулся. — "Меня всё так же зовут Боб".
Подошла официантка и, окинув её оценивающим взглядом, позволила Бобу сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за тем, как она занимается «самоподготовкой», как она это называла. Начав с состояния немногим лучше, чем у бродяги, она смогла найти или сшить самостоятельно достаточно приличную одежду, чтобы её не выгнали из салона красоты. В конце концов, она добилась таких высот в своей карьере, что могла позволить себе вести себя как настоящая принцесса на балу, где присутствовали армейские генералы и светские дамы. С тех пор она пережила несколько взлетов и падений. Боб предположил, что после последнего провала она восстановилась примерно наполовину. Утреннее солнце, проникающее в окно закусочной, освещало полоску густого тонального крема на одной стороне её лица, скрывая то, что она не желала демонстрировать.
Она выглядела очень уставшей, осунувшейся и старше своих лет. Однако, если бы она продолжила в том же духе, то её образ могли бы испортить и яйца с окрошкой, которые она заказала. Он хотел спросить, когда она в последний раз ела нормальную еду, но потом передумал.
— "Ваша скрипка всё ещё при вас?" Это был несколько нелогичный вопрос, ведь всё, что она взяла с собой, было в маленьком чемоданчике.
— "Сгорела во время пожара. Возможно, и к лучшему".
— "Вы действительно не похожи на остальных". Высказав это, Боб почувствовал, как его слова задели за живое, и поморщился. Однако она лишь искоса взглянула на него. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.
Она несколько раз взглянула на кассовый аппарат. Теперь Боб понял, что она рассматривает газетную полку. — "В последние пару недель я чувствовала себя не очень хорошо. Навещала близких. Там, где они живут, не выпускают газет. Есть ли какие-нибудь новости о Бонни и Клайде?"
Он покачал головой. — "Боюсь, что конкуренты вытеснили "Барроу Гэнг" с первых полос газет. Диллинджер скрылся. Пулемётчика Келли приговорили к пожизненному заключению. Вероятно, он закончит свои дни в Алькатрасе".
— "Что это?"
На столе уже начали появляться блюда. Боб осознал, что Аврора, делая паузы между укусами, пыталась вовлечь его в беседу, чтобы и она могла скорее насладиться своей порцией. Он поделился информацией о новом руководстве «Алькатраса» и о том, какие изменения они планируют внедрить. Он не переставал делиться воспоминаниями о событиях, произошедших в Вашингтоне. Он рассказал ей о своих контактах с Международной организацией, которые он установил в этом районе, в основном на другой стороне залива, в Беркли.
В кафе вошёл мужчина и сел за соседний столик. После этого Боб в общих чертах описал проект строительства моста. Когда Аурора закончила есть, что произошло довольно быстро, она без колебаний позволила ему оплатить её ужин. Позже он купил ей и билет на паром. Эти привилегии женственности, которые никогда не приходили в голову девушке из "Рассвета" в синих джинсах, теперь стали для неё обыденностью.
 

65. _K_R

Нил Стивенсон
Полостан

Там, где-то между железнодорожным вокзалом и паромным причалом, он нашел закусочную. Устроившись за столиком, он пил кофе в прикуску с вишневым пирогом - как раз был сезон вишен - и дожидался Дон.

Несмотря на всю её самобытность, он не узнал её, пока она не оказалась у его столика. Она выросла ещё на дюйм или два, и теперь, даже будучи в балетках, была выше роста среднестатистического человека. Но все же дело было не только в этом. Она через столько прошла, и это изменило ее манеры и поведение. И не в худшую сторону. Игривый задор сельской девчушки Дон 1932 года сменился холодным самообладанием и строгой бдительностью.

Однако оба они знали, что никаких объятий или других подобных проявлений взаимных чувств не будет. Не так часто можно увидеть тридцатилетнего инженера-холостяка, беседующего с девушкой, которая ещё даже не достигла возраста старшей школы. Легенда, которую они использовали в Индиане, говоря, что она его сельская кузина, приехавшая в город на несколько дней, здесь не прокатывала. А говорить вслух правду о том, что женщинами он не интересовался в принципе, нельзя было даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку, затем указал на скамейку напротив. Если бы кто-нибудь, имеющий отношение к сталелитейной компании, заметил их и начал задавать вопросы, он бы ответил, что проводит с ней интервью на должность секретаря.

— Дон больше нет, — заявила она.

— Я видела статью в газете. Северной Дакоты. Предположила, что это были вы, — Дон приподняла бровь. Она училась использовать выражение лица, чтобы выражать свои мысли без слов.

— Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, они потеряли интерес, — добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

— Итак, как же мне называть вас, юная леди?

— Ау… Аврора, — на первом слоге она запнулась. Произносить собственное имя ей было непривычно.

— Так называл тебя твой отец, когда вы говорили с ним по-русски, — вспоминал он. — В тот раз твое имя произносилось через «в» - Аврора. Но эта та же «Аурора», — он ухмыльнулся и пожал плечами. — А я по-прежнему просто Боб.

Официантка подошла и окинула девушку оценивающим взглядом, что подтолкнуло Боба сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за её «бутстрэпом», как она это называла. Начав свой путь немного лучше, чем бродяжка, она собирала из подручных материалов и самостоятельно изготавливала вполне себе достойные наряды, чтобы её не вышвырнули из салона красоты. В конце концов, она достигла таких вершин, что могла бы сойти за настоящую Золушку на балу с армейскими генералами и светскими дамами. С тех пор она пережила несколько циклов взлетов и падений. Боб предположил, что она находилась примерно на полпути к восстановлению после последней неудачи. Утреннее солнце, проникающее в окно закусочной, осветило толстую полоску тонального крема на одной из сторон её лица, маскируя что-то, что она не хотела демонстрировать.

Сейчас она выглядела уставшей, вытянутой обессиленной и старше своих лет. Но яйца с блюдом из рубленного мяса и овощами, которые она заказала, действительно добавят ей объема и помогут заполнить пространство её платья, если она будет придерживаться намеченного курса и будет питаться в том же духе. Он хотел было спросить ее, когда она в последний раз полноценно обедала, но решил воздержаться.

— Ты все ещё играешь на своей скрипке? — вопрос прозвучал немного глупо, потому что единственное, что она принесла с собой был её маленький чемоданчик.

— Я потеряла её при пожаре. Может, это и к лучшему.

— Ты как будто из прошлого века!

Даже сказав это, он поморщился, подумав, что немного приблизился к самой сути. Но она лишь с иронией взглянула на него. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Аврора пару раз мельком взглянула в сторону кассы. Теперь Боб понял, что она смотрела на газетную стойку.

— Последние пару недель я немного выпала из реальности. Навещала семью. Там, где они живут, нет газет. Есть какие-нибудь новости о Бонни и Клайде?

Он отрицательно покачал головой.

— Боюсь, что банду Барроу сшибли с первых полос конкуренты. Диллинджер сбежал. Пулеметного Келли приговорили к пожизненному. Вероятно, он проведет остаток своих дней в Алькатрасе.

— Что это?

Наконец начали приносить еду. Боб понял, что Аврора в перерывах между укусами, заставляла его говорить, чтобы иметь возможность закинуть еду себе в рот. Он рассказал о новом руководстве Алькатраса и то, что они планируют делать с этим местом. Продолжая избегать пауз в разговоре, Боб предался воспоминаниям о произошедшем в Вашингтоне. Он рассказал ей о своих контактах с международными организациями в этих местах, в частности на другой стороне залива в Беркли.

В закусочную вошел мужчина и устроился за соседним столиком. После этого Боб просто рассказывал о строительстве моста. Когда Аврора закончила свою трапезу, которая не заняла много времени, она без колебаний позволила Бобу заплатить за себя, а затем приобрести ей билет на паром. Это были женские прерогативы, которые никогда бы не пришли на ум прежней девчушке-Дон в голубых джинсах, но которые теперь она принимала как должное.

66. Алина К.

Нил Стивенсон
Полостан

Здесь, на полпути между вокзалом и паромной пристанью, он приметил маленькую закусочную. Устроился в кабинке, заказал чашку кофе и кусок вишнёвого пирога — как раз пришло время сбора вишни — и завтракал, дожидаясь Дон.

При всей яркой внешности он не узнал её, пока она не подошла к столику вплотную. Она стала выше ещё на пару дюймов и даже в туфлях на низком каблуке превосходила ростом среднего мужчину. Но главное — она держалась, двигалась иначе, и это ей определённо шло. По-простецки шумная, восторженная Дон, какой он запомнил её по тридцать второму году, теперь вела себя сдержанно, смотрела насторожённо, однако без капли страха.

Они не собирались обниматься и вообще показывать, как рады этой встрече. У тридцатилетнего инженера ведь найдётся тысяча причин поговорить с юной девушкой, на вид почти школьницей. Легенда, которой они прикрывались в Индиане, — о сельской девчонке, на несколько дней заехавшей в город навестить кузена, — здесь не годилась. А о том, что женщинами он вовсе не интересовался, говорить вслух не стоило нигде, даже в Сан-Франциско. Поднявшись, он пожал ей руку и указал на место напротив. Если кто-то из коллег-металлургов застанет их вместе, он объяснит, что проводит собеседование с претенденткой на должность секретарши.

— Дон умерла, — заявила она.

— Ага, я читал в газете. Некая Дон из Северной Дакоты. Ещё подумал, что это, наверное, ты. — Она в ответ лишь приподняла бровь: уже неплохо овладела безмолвным языком мимики. — Как только выяснилось, что это не Бонни Паркер, всеобщий интерес тут же угас, — добавил он.

Она кивнула и потянулась к меню.

— И как же вас теперь называть, юная леди?

— Ав… Ав-вророй. — на первом слоге собственного имени она запнулась — совсем от него отвыкла.

— К тебе так обращался твой папа, когда вы с ним разговаривали по-русски, — припомнил он. — Вот так же произносил, растягивая «в»: «Ав-врора». Но мы-то говорим просто: «Аврора». — Он пожал плечами и усмехнулся. — А я, как и раньше, Боб. Ничего особенного.

Подошедшая официантка смерила Аврору взглядом, и Боб посчитал себя вправе тоже пристально рассмотреть собеседницу. В то лето в Вашингтоне он наблюдал, по определению самой Дон, за её «первыми шагами». Поначалу она мало чем отличалась от бродяжки. Но со временем частью нашла на свалках, а частью сшила сама вполне приличный гардероб, в котором смело могла явиться в любой салон красоты. Она одолевала ступени общественной лестницы одну за другой и наконец, будто Золушка на балу, оказалась среди почтенных генералов и светских кумушек. С тех пор она уже несколько раз падала и вновь поднималась. Насколько Боб мог судить, сейчас Аврора мало-помалу оправлялась от последней неудачи. В окно закусочной лился свет позднего утра, и Боб разглядел, что пол-лица у неё густо замазано тональным кремом, под которым, должно быть, скрывалось что-то приметное.

Аврора казалась утомлённой, несоразмерно худой, гораздо старше своих лет. Может, если она и впредь, как сегодня, станет завтракать яичницей с рубленым мясом, платье перестанет висеть на ней, как на вешалке. Боб хотел было спросить, когда она в последний раз ела досыта, но промолчал.

— Скрипка всё ещё с тобой? — спросил он, хотя прозвучало это глупо: ведь все её вещи уместились в одном маленьком чемоданчике.

— Нет, сгинула в пожаре. Может, и к лучшему.

— Ты и вправду яблочко от яблони. — Когда слова уже вылетели, Боб поморщился: он совсем не хотел задеть её. Но она только насмешливо скривилась. Он то и дело забывал, что ей всего восемнадцать.

Временами Аврора поглядывала в сторону кассы. Боб наконец понял, что она косится на полку с газетами.

— Видишь ли, я на пару недель отстала от новостей. Ездила к родным. У них там газет никаких не найдёшь. Про Бонни и Клайда что-нибудь слышно?

Он покачал головой.

— Боюсь, этих ребят потеснили с передовиц достойные соперники. Диллинджер сбежал. Келли Пулемётчик получил пожизненное: пожалуй, окончит дни в Алькатрасе.

— А почему там?

Между тем на столе постепенно появилась еда. Боб заметил, что Аврора, едва проглотив кусок, задаёт ему вопрос, а пока он отвечает, снова спешит набить рот. И он заговорил о новом начальстве Алькатраса, об изменениях, которые оно принесёт. Вслед за тем пустился в воспоминания о вашингтонской жизни, а потом рассказал о членах интернационала, с которыми встречался здесь, в Калифорнии, — по большей части в Беркли, на другом берегу залива.

Когда в соседнюю кабинку вошёл посетитель, Боб перевёл разговор на проект моста Золотые Ворота. Вскоре Аврора покончила с едой и без колебаний позволила ему оплатить ей и завтрак, и билет на паром. Прежняя Дон, девчонка в синих джинсах, непременно отвергла бы такой знак внимания. А нынешняя Аврора принимала это как должное.

67. Алиса БоТсконович

ПОЛОСТАН

Нил Стивенсон


Там, между железнодорожным узлом и паромным причалом, он обнаружил закусочную. Он устроился за столиком, попивая кофе и смакуя кусок вишнёвого пирога – на дворе стоял вишнёвый сезон – и ждал прихода Дон.

Хотя Дон сложно было не заметить, он не узнал её, пока она не подошла почти вплотную к его столику. Она вытянулась на дюйм-другой и теперь, даже без каблуков, была выше обычного мужчины. Но дело было не только в этом. То, через что ей довелось пройти, изменило её походку, её манеру держать себя. И не в худшую сторону. На смену ребяческому задору фермерской девчушки Дон, коей она была в 1932 году, пришло невозмутимое самообладание, бдительность без намёка на страх.

Они оба понимали, что встреча их пройдёт без объятий и каких-либо других проявлений дружеской расположенности. Обстоятельств, при которых тридцатилетнего бакалавра техники могли застать за беседой с девушкой старшего школьного возраста, было не так уж много. Легенда, которую они использовали в Индиане – что она была его кузиной, приехавшей в город из деревни на несколько дней – здесь не сработает. Правду же о том, что женщины его в принципе не интересовали, нельзя было озвучивать даже в Сан-Франциско. Он привстал и пожал ей руку, жестом пригласив занять место напротив. Если кто-нибудь из сталелитейной компании увидит их вдвоём и начнёт задавать вопросы, можно будет ответить, что он собеседует девушку на должность секретаря.

– Дон мертва, – объявила она.

– Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Так и думал, что это можешь оказаться ты.

Она приподняла бровь. Она осваивала искусство мимики – говорить, не произнося слов.

– Стоило им узнать, что это была не Бонни Паркер, как они сразу утратили интерес, – добавил он.

Она кивнула, потянувшись к меню.

– И как вас теперь называть, юная леди?

– Ав... Аврора. – она запнулась на первом гласном: к звучанию нового имени ей ещё предстояло привыкнуть.

– Твой папа называл тебя так, когда вы вдвоём говорили по-русски, – вспомнилось ему, – Произносил с таким выраженным звуком «р»: «Авр-рора». Что ж, Аврора, так Аврора. – он пожал плечами и ухмыльнулся, – А я по-прежнему просто Боб.

К столику подошла официантка, бросившая на Дон оценивающий взгляд. Боб воспользовался моментом, чтобы сделать то же самое. Тем летом в Колумбии он наблюдал за тем, как Дон, по её же собственному выражению, занималась «спасением утопающих». Её начальное положение было немногим лучше, чем у бездомного: она добывала или шила вручную одежду, приличную достаточно, чтобы её не вышвырнули из салона красоты. Дела шли в гору, и со временем она могла чувствовать себя Золушкой на балу у генералов и светских дам. С тех пор Дон пережила не одну череду взлётов и падений. Боб заключил, что она всё ещё восстанавливалась после последней неудачи. Утреннее солнце, пробивавшееся в закусочную через окно, подсветило толстый слой тонального крема на её лице, скрывавшего нечто, что девушка явно не хотела выставлять напоказ.

Она выглядела уставшей, расслабленной, старше своих лет. Она заказала хэш с яйцами: будет продолжать в том же духе – и, возможно, со временем её платье перестанет на ней так болтаться. Бобу хотелось спросить, когда она в последний раз полноценно обедала, но он решил не озвучивать свои мысли.

– Как твоя скрипка? – глуповатый вопрос, учитывая, что пришла Аврора сюда с одним маленьким чемоданчиком.

– Сгорела в огне. Наверное, оно и к лучшему.

– Ты вся в отца, – вырвалось у него. Боб поморщился: своими словами он наверняка сыпал соль на свежую рану. Дон искоса взглянула на него. Бобу мысленно наказал себе почаще вспоминать о том, что ей всего восемнадцать.

Несколько раз она бросала быстрый взгляд в сторону кассового аппарата. Боб догадался, что её внимание привлекла стойка с газетами.

– Я немного отстала от жизни за последние пару недель. Навещала родню. Там, где они живут, никаких газет. Есть новости по Бонни и Клайду?

Он покачал головой.

– Боюсь, шайку Бэрроу потеснили с первых полос их коллеги по цеху. Диллинджер сбежал. Джорджа Келли-«Пулемёта» закрыли на пожизненное. Думаю, он окончит свои деньки в Алькатрасе.

– Что это?

Стали приносить еду. Боб сообразил, что Аврора, прожёвывая пищу, побуждала его говорить, чтобы сама могла как следует наброситься на еду. Так что он рассказал ей о новом руководстве Алькатраса и об их планах. Он тянул время, предаваясь воспоминаниям о событиях в Колумбии. Он посвятил её, с кем из Интернационала ему удалось познакомиться в этих окрестностях, главным образом, в бухте Беркли.

Зашёл мужчина, занявший место за соседним столиком. После этого Боб сменил тему разговора на проектирование моста. Вскоре Аврора закончила с обедом, без стеснения позволив Бобу заплатить за неё и заодно купить ей билет на паром. То были привилегии женственности: то, что никогда бы не пришло в голову девчушке Дон в синих джинсах и что Аврора теперь принимала как должное.

68. Анастасия Гуляева

Полостан, Нил Стивенсон

Между железнодорожным вокзалом и причалом парома он нашел забегаловку. Сидел у стены, попивая кофе и прикусывая куском вишневого пирога — был как раз сезон вишни — и ждал Дон. Она была приметной, но он узнал ее только когда, она подошла к столику. Она подросла еще на сантиметров пять и даже без каблуков была выше среднего мужчины. Но дело не только в этом. Она держалась по-другому, двигалась по-другому. Вместо игривой деревенской девушки она стала уверенной в себе, без страха и сомнения.
Оба знали, что не может быть никаких объятий и других таких проявлений. Их, тридцатиоднолетнего холостяка-инженера и юную девушку, которая могла учиться в старших классах, легко могли здесь увидеть вместе. Легенда, которую они использовали в Индиане, что она его двоюродная сестра из деревни, приехавшая погостить на пару дней, — здесь бы не прокатила. А правду, что он не интересуется женщинами, нельзя было говорить вслух даже в Сан-Франциско. Он приподнялся, чтобы пожать ей руку и указал на противоположную скамью. Если бы кто-то из металлургической компании увидел их, он сказал бы, что это было собеседование на должность секретаря.
— Дон мертва, — объявила она.
— Я видел статью в газете. В Северной Дакоте. Подумал, что это можешь быть ты. — Она подняла бровь на это. Она научилась говорить мимикой, не произнося ни слова.
– Как только они узнают, что это не Бонни Паркер, они потеряют интерес. — он добавил.
Она кивнула и потянулась за меню.
– Так как я вас, юная леди, должен называть?
—Д... Аврора. — Она запнулась за первый слог, по непривычке, называя это имя.
– Твой отец так называл тебя, когда мы разговаривали на русском, – ответил он, - произнося через букву в¹. Он пожал плечами и ухмыльнулся. – Я все еще Боб.
Официантка подошла и смерила ее взглядом, извиняясь перед Бобом за это. Тем летом в ОК² он смотрел на ее «кардан», как она называла. Начиная жизнь немногим лучше, чем бродяга, она носила сшитую вручную и достаточно добротную одежду, поэтому ее не уволили из салона красоты. Она забиралась на лестницу, с которой спускалась как Золушка в окружении генералов и дам из высшего общества. С того момента она несколько раз поправлялась и худела. Боб подумал, что она почти набрала вес с последнего раза. Утреннее солнце заглянуло в окно забегаловки и обнажило на одной стороне ее лица толстый слой тоналки, покрывающей то, на что она не хотела смотреть.
Она выглядела уставшей и старше чем она была. Яйца и хэш, которые она заказала помогли бы ей еще поправиться. У него были мысли спросить когда она нормально ела, но он передумал.
– Скрипка с тобой? – это был немного глупый вопрос, поскольку у нее был маленький чемодан.
– Она сгорела. Возможно, к лучшему.
– Вся в отца. – Боб поморщился, подумав, что это могло задеть ее за живое. Но она только язвительно на него посмотрела. Он напоминал себе, что ей всего восемнадцать. Она несколько раз бросала взгляд на кассовый аппарат. Боб понял, что она смотрит на стойку с газетами.
– Я немного выпала из реальности последние пару недель. Навещала семью. Там нет газет. Есть новости о Бонни и Клайде?
Он помотал головой.
— Боюсь, что банду Бэрроу с первого места сместили конкуренты. Диллингер сбежал. Машин Ган Келли получил пожизненное. Скорее всего он закончит свои дни в тюрьме Алькатрас.
— Что такое?
Начали приносить еду. Боб понял, что Аврора между укусами специально его спрашивает, чтобы закидывать еду в рот. Он рассказал про новое руководство Алькатраса и что оно планирует делать с ним. Дальше он продолжил, вспоминая о том, что произошло в ОК, как он выходил на связь с международниками, в основном через бухту в Беркли.
Какой-то мужчина зашёл и сел на соседнюю скамью. После этого Боб говорил только про проект мост. После того как Аврора доела, а заняло это не так много времени, она нисколько не препятствовала, чтобы Боб оплатил счёт, а затем купил билет на паром. Это были привилегии женственности, о которых бы никогда не задумалась девушка Дон в голубых джинсах, но которые сейчас принимала как вознаграждение Аврора.

¹ Aurora — это имя по-английски произносится «Орора»
² ОК (пер. с английского D.C. — district of Columbia) — округ Колумбия.

69. Анастасия Према

POLOSTAN
Нил Стивенсон
Там, между железнодорожным вокзалом и паромной пристанью, он нашел закусочную. Уселся в кабинке, заказал кофе и кусок вишневого пирога — сейчас как раз сезон вишен — и стал ждать Дон.
Она всегда выделялась, но на этот раз он не узнал ее, пока она не подошла совсем близко. Она стала выше еще на пару дюймов и теперь, даже в туфлях без каблуков, была выше большинства мужчин. Но дело было не только в росте. Недавние события изменили не только ее осанку, но и движения. И не в худшую сторону. Стремительная, восторженная девчонка с фермы, какой она была всего пару лет назад, уступила место человеку, уверенно держащему себя в руках. В ее взгляде появилась настороженность, но это не был страх.
Они оба знали, что не будет ни объятий, ни каких-либо других проявлений чувств. Взрослый холостяк-инженер, беседующий с юной девушкой, — такая сцена могла быть уместна лишь при определенных обстоятельствах. Легенда, которой они придерживались в Индиане, — будто она его кузина из провинции, приехавшая на пару дней, — здесь бы не сработала. А о том, что было на самом деле, не говорили вслух даже в Сан-Франциско. Он встал, пожал ей руку и жестом указал на место напротив. Если кто-то из знакомых по сталелитейной компании их увидит и спросит, он скажет, что проводит собеседование на должность секретаря. — Дон больше нет, — сказала она.
— Дон больше нет, — сказала она.
— Видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, что это можешь быть ты.
Она чуть приподняла бровь — училась говорить взглядом.
— Как только стало ясно, что это не Бонни Паркер, интерес сразу угас, — добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
— Так как мне теперь тебя называть?
— Ав... Аврора, — запнулась она, будто еще не привыкла к этому имени.
— Твой отец так тебя звал, когда вы говорили по-русски, — вспомнил он. — С этим «в» в начале — «Аврора». Ну что ж, пусть будет Аврора. — Он пожал плечами и улыбнулся. — А я все тот же Боб.
К ним подошла официантка, оценивающе взглянула на Аврору — и Боб воспользовался моментом, чтобы сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за ее «перерождением», как она сама это называла. Начав почти что бродягой, она умудрилась раздобыть или собственноручно сшить достаточно приличный гардероб, чтобы ее не выгнали из салона красоты. В конце концов она смогла предстать в образе Золушки на балу, среди генералов и светских дам. С тех пор ее жизнь уже не раз менялась — от взлета к падению и обратно. Сейчас, как понял Боб, она была где-то посередине очередного цикла. В утреннем свете, пробивавшемся сквозь окно закусочной, он заметил слой плотного тонального крема на ее лице — скрывал то, что она не хотела показывать.
Она выглядела уставшей, осунувшейся, старше своих лет. Но яичница с картошкой, которую она заказала, помогут ей прийти в себя, если будет есть регулярно. Боб подумал было спросить, когда она в последний раз нормально питалась, но передумал.
— Скрипка у тебя еще есть? — вопрос был, конечно, глупый: с собой у нее был только маленький чемоданчик.
— Сгорела при пожаре. Может, так даже лучше.
— Ты и правда вся в отца, — усмехнулся он, но тут же пожалел о словах — уж слишком прямолинейно. Но Аврора лишь бросила на него насмешливый взгляд. Бобу приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.
Она несколько раз взглянула в сторону кассы. Боб заметил, что она разглядывает газетный стенд.
— Последние пару недель я была вне доступа. Навещала семью. У них газет нет. Что-нибудь слышно о Бонни и Клайде [1]?
Он покачал головой.
— У банды Барроу появились конкуренты. Диллинджер [2] сбежал. Машинган Келли [3] дали пожизненное. Скорее всего, остаток дней проведет на Алькатрасе [4].
— Это где?
Тем временем принесли еду. Боб понял, что она задает вопросы, чтобы он говорил, а она могла спокойно есть.
Поэтому он объяснил ей, как Алькатрас перешел в новое управление и что теперь там планируют делать. Потом, чтобы не дать ей времени задуматься, пересказал события, произошедшие в Вашингтоне, и поделился контактами, которые завел среди Интернационала — в основном в Беркли, на другой стороне залива.
В соседнюю кабинку сел мужчина. После этого Боб заговорил о строительстве моста.
Когда Аврора доела — а произошло это быстро, — она без колебаний позволила ему заплатить за ее обед и купить билет на паром. Еще год назад Дон, носившая джинсы, даже не задумывалась бы об этом, но Аврора уже воспринимала это как должное.

---
[1] Бонни Паркер и Клайд Бэрроу – известная приступная пара, совершавшая ограбления в США в 1930-х годах.
[2] Джон Диллинджер – знаменитый американский грабитель банков, сбежавший из тюрьмы в 1934 году.
[3] Машинган Келли – гангстер, получивший пожизненный срок за похищение человека.
[4] Алькатрас — американская тюрьма, расположенная на острове в заливе Сан-Франциско. Крепость на острове построили в середине 19 века. В годы Гражданской войны туда отправляли пленных и солдат, осужденных за дезертирство, мародерство и другие преступления.

70. Андрей Гусев

Из романа Нила Стивенсона «Полостан».

Там, между железнодорожным вокзалом и паромной пристанью, он обнаружил закусочную-вагончик. В ожидании Дон он уселся в кабинке-отсеке, потягивая кофе и подкрепляясь кусочком вишнёвого пирога (была как раз пора поспевших вишен).
Несмотря на присущую ей исключительную самобытность, он не узнал её - вплоть до того момента, когда она уже почти поравнялась с его столиком. Она подросла ещё на дюйм-другой и теперь, даже в туфлях без каблуков, была ростом выше, чем средний мужчина. Дело, однако, было не только в этом. Она прошла сквозь череду событий, которые изменили её манеру держать себя и двигаться – причём, вовсе не в худшую сторону. Прежний щенячий восторженный энтузиазм Дон – сельской девчонки из 1932-го года сменился невозмутимым самообладанием, а также недоверчивостью - но без испуга.
Оба они знали, что ни объятий, ни прочих, того же рода, проявлений взаимных чувств меж ними не будет. Существовал лишь весьма ограниченный набор обстоятельств, в которых холостяк инженер тридцати лет от роду мог быть замечен за общением с девушкой, всё ещё достаточно юной, чтобы ходить в старшие классы школы. Легенда, которую они использовали для прикрытия в Индиане – что, мол, она его двоюродная сестра из деревни, приехавшая в город на несколько дней, – здесь не прокатит. Истинную же правду, состоявшую в том, что женщины его не интересуют вовсе, нельзя было произнести вслух - даже и в Сан-Франциско. Он привстал, чтобы пожать ей руку, а затем жестом указал на противоположную скамейку. Если кто-то, имеющий отношение к сталелитейной компании, случайно увидит их и станет задавать вопросы, он скажет, что проводил с ней собеседование на место секретаря.
«Дон умерла», - объявила она.
«Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал ещё, что это можешь быть ты». Она приподняла в ответ на это бровь. Она продолжала обучаться тому, как пользоваться собственным лицом – чтобы высказываться без помощи слов.
«Едва они поняли, что это не Бонни Паркер, как тут же утратили интерес», - добавил он.
Она кивнула, затем потянулась к меню.
«И как же мне следует называть вас, юная леди?».
«Ав – Аурора» - запнулась она на первом же слоге, не привыкнув ещё выговаривать своё собственное имя.
«Твой отец называл тебя так, когда вы с ним говорили по-русски», - припомнил он. «Произнося как раз с этим вот «в» - «Аврора». Но правильно будет – «Аурора». Он пожал плечами и усмехнулся: «А я - по-прежнему Боб».
Подошедшая официантка окинула её оценивающим взглядом, давая Бобу повод поступить точно так же. Тем летом в Вашингтоне он был свидетелем того, как она «вставала на ноги», как сама это называла. Начав свою карьеру из положения чуть лучше, чем бродяга, перебивающийся случайными заработками, она сумела или где-то раздобыть, или же вручную пошить достаточно сносной одежды, чтобы её не вышвырнули из салона красоты. В конечном счёте, она поднялась по карьерной лестнице до той ступени, что могла вести себя как подлинная Золушка на балу с армейскими генералами и светскими матронами. С тех пор она успела перенести уже несколько циклов стремительного подъёма, сменяющегося полным упадком. Боб прикинул, что она теперь, должно быть, находится приблизительно на полпути к восстановлению после очередного крушения. Утреннее солнце, заглянувшее в окошко закусочной, высветило с одной стороны её лица изрядной толщины полосу тонального крема, маскировавшего нечто, чего она не хотела показывать.
Выглядела она усталой, осунувшейся, старше своих лет. Впрочем, яичница с рагу, которые она заказала, помогут ей «вписаться» в это вот платье, если она будет продолжать в том же духе и впредь. Он подумал было поинтересоваться, когда ей в последний раз удалось наесться вдоволь, но всё же решил воздержаться.
«Твоя скрипка по-прежнему при тебе?». Вопрос звучал немного глупо, ведь с собой она принесла лишь маленький чемоданчик.
«Потеряла её при пожаре. Может, оно и к лучшему».
«Ты вся буквально в своего отца». Говоря это, Боб поморщился, подумав, что, пожалуй, формулирует чересчур прямодушно и в лоб. Она же в ответ всего лишь удостоила его взглядом искоса. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.
Пару раз она мельком взглянула в сторону кассового аппарата. Боб сообразил, что она посматривает на стойку с газетами. «Я немного выпала из жизни в последнюю пару недель. Навещала семью. Там, где они живут, газет нет. Есть какие-то новости про Бонни и Клайда?».
Он покачал головой. «Боюсь, банду Барроу скинули с первых полос конкуренты. Диллинджеру удался побег. «Келли-Пулемёт» получил пожизненный срок. Он, по всей вероятности, окончит свои дни в Алькатрасе».
«А это что такое?».
Блюда тем временем уже начали подносить. Бобу стало ясно, что Аврора, в перерывах между откусываниями, побуждает его говорить – затем, чтобы она в то же самое время могла уплетать еду за обе щеки. Поэтому он принялся рассказывать о новом руководстве Алькатраса и о том, что оно планирует с этим местом сделать. Затем заполнил время воспоминаниями о том, что происходило в округе Колумбия. Поведал ей о контактах, которые он завязал с Коминтерном в здешних краях – по большей части, на том берегу залива, в Беркли.
Тут зашёл какой-то мужчина и расположился в соседней кабинке. После этого Боб говорил уже только о проекте моста. Когда Аврора управилась с едой, что не отняло много времени, она не колеблясь позволила ему рассчитаться за её обед, а следом купить ей билет на паром. В этом состояли особые преимущества женственности, которые бы никогда не пришли на ум той прежней Дон, девчонке в синих джинсах, но теперь принимавшиеся ею как должное.

71. Анна Д.

POLOSTAN by Neal Stephenson

Нил Стивенсон «Полостан».

Наконец, он нашёл то самое кафе между железнодорожной станцией и паромной переправой. И теперь сидел за столиком, неспеша потягивая кофе с вишневым пирогом (сезон вишни был в самом разгаре), он ждал Дон…

Она изменилась, поэтому он смог узнать её только, когда она подошла к его столику. Дон вытянулась на дюйм или два и сейчас, даже без каблуков, казалась выше среднего роста. Но дело было не только в этом. Выпавшие на долю девушки испытания повлияли на её походку, а также манеру держать себя. И в лучшую сторону. Беззаботная весёлость деревенской девчонки, свойственная Дон в 1932 году, исчезла, уступив место таким качествам, как выдержка и разумная осторожность.

Они знали, что объятий и других проявлений взаимных чувств не будет. Выбор ситуаций, при которых тридцатиоднолетний бакалавр в области машиностроения мог общаться с девушкой, по возрасту напоминающей школьницу, оказался не велик. К тому же их легенда, отработанная в штате Индиана: о том, что Дон – его деревенская кузина, приехавшая на несколько дней в город погостить у брата, здесь была не к месту. Но и рассказывать правду о том, что женщины его вовсе не интересуют, не стоило, даже в Сан-Франциско. Он поднялся и пожал ей руку, затем жестом предложил сесть напротив. Если бы кто-то из металлургической компании увидел их и начал задавать вопросы, то он бы объяснил, что проводит с девушкой собеседование на должность секретаря.

– Дон мертва, – сообщила девушка.

– Да, я читал в газетах. Она родилась в Северной Дакоте. Этой Дон могла быть и ты…

Услышав его последние слова, девушка подняла бровь. Когда-то она изучала, как можно передать свои мысли без слов, при помощи одной только мимики.

– Впрочем, как только выяснилось, что это не Бонни Паркер, интерес к делу угас сам собой, – добавил он.

Собеседница кивнула и принялась изучать меню.

– Итак, как мне теперь называть Вас, юная леди?

– Ав…Аурора – запнулась она на первом слоге, ей ещё предстояло привыкнуть к своему имени.

– Так тебя называл отец, когда вы общались по-русски, – напомнил он. –Произноси имя через «в» – Аврора. Это и есть Аурора, – пожал он плечами и усмехнулся. – А я – всё ещё Боб.

К ним подошла официантка и внимательно посмотрела на девушку, дав Бобу повод сделать то же самое. Тем летом в округе Колумбия он наблюдал за её «перезагрузкой», как она это называла. Вначале она была чуть лучше обычной бродяжки в поношенной зачиненной одежде, тем не мнее достаточно приличной, чтобы её пустили в салон красоты. А в результате она взобралась по общественной лестнице туда, где могла стать настоящей «Золушкой» на балу с участием армейских генералов и светских дам. С тех пор Аврора пережила череду взлётов и падений. И Боб ценил то, как она справляется с очередным ударом судьбы. Полуденное солнце, заглянувшее в окно, проявило на щеке девушки толстый слой тонального крема, спрятавшего что-то от посторонних глаз.

Аврора выглядела уставшей, вымотанной, старше своих лет. Но хэш с яйцами, который она заказала, смог бы подогнать её фигуру под платье, если бы она продолжала так же питаться. Боб собирался спросить, когда последний раз она ела как следует, но передумал.

– Скрипка с тобой?

Глупый вопрос, ведь при ней был только маленький чемоданчик.

– Потерялась при пожаре. Наверное, это к лучшему.

– Вся в отца! – сказав это, Боб осекся, понимая, что эта тема могла быть для Авроры болезненной. Но она только бросила на него насмешливый взгляд. Боб напомнил себе, что ей было всего восемнадцать.

Аврора кинула пару быстрых взглядов в сторону кассы. Теперь Боб понял, что её внимание привлекла стойка с газетами.

– Две последние недели выпали из моей привычной жизни. Я навещала родителей. А там, где они живут, нет газет. Есть какие-нибудь новости о Бонни и Клайд?

Он покачал головой.

– Боюсь, что Банда Барроу уступила своё место на первых страницах газет другим. Диллинджер удрал. Машин Ган Келли отправили в ссылку. Скорее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе.

– Зачем позвал?

Еда то появлялась, то исчезала. Боб видел, как Аврора собирается откусить очередной кусочек, тем самым поощряя его на разговор в то время, как она могла закидывать еду в рот. Итак, он рассказал ей об их новом деле в Алькатрасе и о том, чем именно им предстоит заниматься. Затем перешёл к воспоминаниям об их приключениях в округе Колумбия. А также сообщил о международных контактах, налаженных в тех местах, особенно на другой стороне залива в Беркли…

В кафе зашёл незнакомец и сел за соседний с ними столик. С этого момента Боб говорил только о проекте моста. Когда Аврора поела, что не заняло много времени, она позволила Бобу оплатить счёт и купить ей билет на паром. В том было женское преимущество, о котором бы не подумала деревенская девчонка-Дон, и которым с лёгкостью воспользовалась Аврора.



 

72. Анна М.

Там, между железнодорожным вокзалом и паромной пристанью, он нашел закусочную. Уселся в кабинке и в ожидании Дон заказал вишневый пирог — сезон ягод был в разгаре — и кофе.


Она выделялась из толпы, и все же он не узнал её, пока она не подошла к столику почти вплотную. Дон подросла ещё на пару дюймов и теперь даже без каблуков была выше среднего роста. Но дело было не только в этом. Испытания, через которые она прошла, изменили Дон. Не то чтобы в худшую сторону. Просто ее осанка, манера двигаться стали иными. На место бесшабашной жеребячьей игривости деревенской девчонки из тридцать второго года пришли хладнокровие и сдержанность. И настороженность, но без всякого испуга.


Оба понимали, что объятия и прочие явные проявления чувств невозможны. Если бы их увидели вместе, им и без того было бы непросто найти правдоподобную причину для свидания тридцатилетнего неженатого инженера с молоденькой девушкой, по возрасту старшеклассницей. Объяснение, которое они использовали в Индиане, — будто она его кузина из сельской глубинки, приехавшая в город на несколько дней, — здесь не годилось. Сказать чистую правду — что он вообще не интересуется женщинами, — было тем более невозможно, даже в Сан-Франциско. Боб встал, пожал ей руку, указал на сиденье напротив. Если кто-нибудь из сталелитейной компании увидит их, он скажет, что беседует с претенденткой на должность секретаря.


— Дон больше нет, — сообщила она.


— Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Все гадал, не про тебя ли.


В ответ она лишь приподняла бровь. Пыталась объясняться с помощью одной мимики.


— Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, сразу потеряли интерес, — добавил он.


Она кивнула, затем потянулась за меню.


— Итак, как мне вас называть, юная леди?


— Ав… Аурора. — Она запнулась на первом слоге, еще не привыкнув к новому имени.


— Твой отец называл тебя так, когда вы с ним говорили по-русски, — вспомнил Боб. — Он произносил через «в» — «Аврора». Но ведь это то же самое, что Аурора. — Он пожал плечами и усмехнулся. — А я по-прежнему просто Боб.


Подошедшая официантка разглядывала Аурору так же пристально, как и сам Боб. Тем летом в Вашингтоне с не меньшим он любопытством следил за тем, как Аурора, по ее выражению, «поднималась со дна». Поначалу находясь на грани нищеты, чтобы не потерять работу в салоне красоты, она сумела составить себе приличный гардероб, кое-что отыскала в мусорных баках, что-то смастерила сама. Дела пошли в гору, и внезапно она, словно Золушка на балу, очутилась в обществе генералов и светских дам. С тех пор она пережила несколько взлётов и падений. Бобу показалось, что она уже почти оправилась от последней катастрофы. Ближе к полудню яркие солнечные лучи, падавшие в окно, высветили плотную полоску тонального крема на щеке, маскирующую то, что она хотела бы скрыть.


Аурора выглядела усталой, осунувшейся, старше своих лет. Она заказала яйца и мясо с овощами. Возможно, если бы она питалась так постоянно, то со временем платье не висело бы на ней мешком, как сейчас. Боб хотел спросить ее, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.


— Скрипка всё ещё у тебя? — Глупый вопрос, поскольку с собой у нее был только маленький чемоданчик.


— Пропала во время пожара. Может, и к лучшему.


—Ты просто вылитый отец.


Только произнеся эти слова, Боб спохватился, что они могут ранить ее, и поморщился. Но она лишь искоса взглянула на него. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.


Она несколько раз взглянула в сторону кассы. Боб догадался, что ее интересует стойка с газетами.


— Последние пару недель я не следила за новостями. Навещала родных. А в той местности нет газет. Что слышно о Бонни и Клайде?


Он покачал головой.


— Увы, коллеги-конкуренты потеснили их с первых полос. Диллинджер сбежал из тюрьмы. А Пулемёту Келли дали пожизненное. Скорее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе.

— А что это?


Принесли заказ. Боб разгадал уловку Ауроры, которая, изредка переставая жевать, специально задавала ему вопросы, чтобы не отрываться от еды, пока он отвечает. Он говорил о новом руководстве Алькатраса, о том, какие перемены грядут в тюрьме. Тянул время, заполняя его воспоминаниями о жизни в Вашингтоне. Рассказал о контактах, которые установил с Международной организацией в этих краях, в основном по ту сторону залива в Беркли.


В зал вошел мужчина и уселся за соседний столик. После этого Боб заговорил о проекте моста. Когда Аурора закончила завтрак — а это произошло довольно скоро, — она с легкостью позволила ему заплатить за еду, а затем купить ей билет на паром. Подобное было немыслимо для носившей синие джинсы малышки Дон, Аурора же восприняла эту женскую привилегию как должное.

73. Анна Эженовна

Нил Стивенсон. Полостан

Обнаружив между станцией и пристанью закусочную, он устроился за столиком, заказал кофе и вишневый пирог, — как раз был ягодный сезон — и стал ждать Дон.

Несмотря на приметную внешность, узнал он ее лишь у самого столика. Она подросла еще на несколько сантиметров и даже без каблуков была выше среднестатистического мужчины. Но дело было не только в этом. Пережитое изменило ее походку и манеру держаться, однако ничуть не испортило. На смену бойкой деревенской девчушке образца 1932-го пришла хорошо владеющая собой дама — осторожная, но не из пугливых.

Оба понимали, что об объятиях и прочих проявлениях нежности и речи быть не может. Что за обстоятельства могли свести холостого тридцатилетнего инженера с юной особой, что еще годилась в школьницы? В Индиане прикрытием служила легенда о том, будто к нему приехала погостить из-за города двоюродная сестра, но сейчас бы подобная история не прошла. А уж поведать правду — что женщины его не интересуют вовсе — было немыслимо и в Сан-Франциско. Приподнявшись, он пожал ей руку и жестом пригласил сесть напротив. Если бы кто-то из сталелитейной компании увидел их и начал расспрашивать, он бы сказал, что проводит собеседование на должность секретарши.

— Дон мертва, — объявила она.

— Я видел заметку в газете. Из Северной Дакоты. Так и подумал, что это ты.

Она красноречиво приподняла бровь — училась говорить лицом, без слов.

— Едва стало ясно, что это не Бонни Паркер, все растеряли интерес, — добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

— Как же вас теперь величать, юная леди?

— Ав… Аврора, — выговорила она, с непривычки запнувшись.

— Отец называл тебя так, когда вы беседовали на русском, — вспомнил он. — Произносил, конечно, с акцентом. Ну что ж, Аврора так Аврора. — Он пожал плечами и широко улыбнулся. — А я по-прежнему Боб.

Подошедшая официантка окинула девушку оценивающим взглядом, и Боб воспользовался возможностью сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как Аврора справляется на «самообеспечении», как она сама выражалась. Начинала она настоящей оборванкой, но сумела подсобрать и собственноручно нашить мало-мальски приличной одежды, в какой не стыдно посетить салон красоты. Постепенно девушка добилась таких высот, что могла при полном параде блистать на балах наравне со светскими львицами и военной элитой. За этим этапом последовала череда взлетов и падений. По оценке Боба, сейчас Аврора как раз оправлялась от недавнего своего провала. Утро было уже в самом разгаре, и льющийся из окна закусочной солнечный свет обнаруживал толстый слой косметики, которым она явно пыталась что-то скрыть.

Вид у Авроры был осунувшийся и усталый, что придавало ей возраста. Но при должном усердии заказанная яичница с жареной картошкой помогли бы ей немного поправиться и окрепнуть. Он хотел было спросить, когда девушка в последний раз ела досыта, но передумал.

— Скрипка все еще у тебя? — Глупый вопрос; с собой она принесла лишь небольшой чемоданчик.

— Сгорела в пожаре. Может, оно и к лучшему.

— Ты, я смотрю, вся в отца. — Еще не договорив, Боб невольно поморщился: вдруг задел ее за живое? Девушка лишь криво усмехнулась. Порой он забывал, что ей всего восемнадцать.

Аврора поглядывала в сторону кассы; Боб сообразил, что она изучает газеты на стойке.

— Я гостила у родных последние две недели. Газетами там не торгуют, так что я не в курсе последних событий. Есть новости про Бонни и Клайда?

Он помотал головой.

— Боюсь, конкуренты выдавили банду Бэрроу с первой полосы. Диллинджер сбежал. Пулемету Келли дали пожизненное. Наверное, закончит свои дни в Алькатрасе.

— А что это?

Начали приносить заказ. Аврора явно предпочитала не говорить, а слушать Боба, чтобы успеть поглотить побольше еды. Он поведал, какие планы в Алькатрасе у нового начальства. Потянул время еще немного, рассказывая о делах в Вашингтоне. Поделился контактами делегатов Коминтерна, которыми сумел заручиться в здешних местах — в основном в Беркли, по ту сторону залива.

В закусочную вошел какой-то мужчина и сел за соседний столик. С этой минуты Боб сменил тему и обсуждал исключительно проект моста. Покончив с едой, что не заняло много времени, Аврора без колебаний позволила ему оплатить завтрак и купить ей билет на паром. Простушке Дон и в голову бы не пришло, что ей доступны эти сугубо женские привилегии. Теперь же она принимала их как должное.

74. Арина Вайман

«Полостан»
Нил Стивенсон


Где-то между вокзалом и пристанью он нашел небольшую закусочную. Усевшись за столик в углу, пил кофе, ел вишневый пирог — сезон вишни, как-никак — и ждал Дон.


С последней встречи в девушке мало чего поменялось, но он догадался кто это, только когда девушка подошла поближе. Она немного подросла, и теперь даже без каблуков была выше среднего. Но это ещё не всё: после некоторых ситуаций преобразились, и не в худшую сторону, её осанка, манеры. Детская неуклюжесть, которой, будучи деревенской девицей, отличалась Дон в 1932 году, сменилась спокойствием, собранностью и осторожностью, хоть робкой её и не назвать.


Оба понимали, что при встрече никаких чувств они особо выражать не стали бы, даже не обнимутся. Нечасто тридцатилетнему холостому инженеру приходится беседовать с девушкой, которая все ещё в школьницы годится. Их прикрытие для штата Индиана — что она его двоюродная сестра из глубинки, приехавшая погостить на пару дней, — здесь не сработало бы. А правду — что женщины его вообще не интересовали — страшно произносить вслух даже в сравнительно свободном от предрассудков Сан-Франциско. Он встал, пожал ей руку, затем жестом пригласил сесть напротив. Если кто-то из знакомых из сталелитейной компании увидит их и начнёт расспрашивать, он ответит, что проводит собеседование на должность секретаря.


— Дон больше нет, — твёрдо сказала она.


— Видел заметку в газете. Штат Северная Дакота. Подумал, может, это про тебя.


В ответ она лишь подняла бровь. Училась «говорить» лицом, чтобы её мысли можно было понять без слов.


— Как только все поняли, что Бонни Паркер тут не замешана, сразу оставили дело, — добавил он. Девушка кивнула и потянулась за меню.


— И как же мне теперь тебя называть, барышня?


— Ав… Аврора, - она замешкалась на первом слоге, как будто не привыкла произносить собственное имя.


— Отец так тебя звал, когда вы ещё говорили между собой по-русски, — вспомнил он. — На русский манер, с этим "в" — "Аврора". Ну что ж, пусть будет Аврора, — он пожал плечами и улыбнулся. — А я по-прежнему просто Боб.


Официантка подошла, окинула Аврору взглядом. Боб воспользовался моментом, чтобы сделать то же самое. Тогда, летом в Вашингтоне, он присматривал за тем, как она, по собственному описанию, "выбивалась в люди". Сначала выглядела не лучше бродяжки, а потом она умудрилась то ли найти в мусоре, то ли сшить своими руками приличную одежду, чтобы её не выгнали из салона красоты. Со временем дошла до того, что, словно Золушка, блистала на балу среди генералов и светских дам. С тех пор в её жизни случилось несколько взлётов и падений, и, как прикинул Боб, сейчас она приходила в себя после недавнего краха. Утренний свет, льющийся в окно забегаловки, подчеркнул на лице девушки плотный слой тонального крема, предназначенного скрывать то, что так не хотелось показывать.


Она выглядела усталой, измученной, старше своих лет, но заказанные ею яичница с картошкой должны были хоть слегка вернуть ей здоровый вид. Боб подумал было спросить, когда она в последний раз нормально ела, но решил, что не стоит.


— Скрипка у тебя осталась? — глупый вопрос, учитывая, что с собой у неё был только небольшой чемодан.


— Сгорела в пожаре. Наверное, так даже лучше.


— Яблоко от яблони недалеко падает, — сказав это, Боб тут же поморщился: фраза задела за живое. Аврора лишь косо на него посмотрела. Вечно ему приходилось себе напоминать, что ей всего-то восемнадцать. Она несколько раз взглянула в сторону кассы. Боб понял: смотрела на газетную стойку.


— За последние пару недель я немного оторвалась от жизни, — сказала она. — Навещала родных. У них газет не держат. Что-нибудь слышно о Бонни и Клайде?


Он покачал головой:


— Боюсь, у банды Клайда Бэрроу появились конкуренты. Диллинджер сбежал. "Пулемётчик" Келли получил пожизненное. Скорее всего, умрет в Алькатрасе.


— Это что такое?


Пока официантка подносила еду, Боб понял, что Аврора постоянно подкидывает ему темы для разговора, просто чтобы побыстрее проглотить завтрак. Он рассказал ей про Алькатрас, про новые порядки, которые там вводят, потом обсудил, что творилось в Вашингтоне, поделился историями о людях, с которыми познакомился в «Интернационале», не только в этих краях, но и в Беркли, через залив.


Кто-то сел за соседний столик. Боб тут же сменил тему, заговорил о строительстве моста. Когда Аврора доела, а это вышло у неё весьма быстро, он заплатил за завтрак, с чем девушка даже не стала спорить, а потом купил билет на паром. Женские привилегии, о которых наивная провинциалка Дон даже не задумывалась, но которые взрослая Аврора воспринимала как само собой разумеющееся.

75. Ведьма

Нил Стивенсон
ПОЛОСТАН

Маленькая закусочная обнаружилась между железнодорожной станцией и причалом парома. Устроившись за столиком, он пил кофе, откусывая от куска вишневого пирога (сейчас была самая «вишневая» пора) и ждал Дон.

Внешность Дон всегда казалось ему своеобразной, но он не узнал ее, пока девушка не подошла к его столику вплотную. Она подросла сантиметров на пять, и теперь, даже без каблуков, была выше мужчины среднего роста. Но это было не все. Изменилась сама ее манера держаться, двигаться. Озорную фермерскую девчонку Дон из 1932 года сменила выдержанная, осторожная, но в то же время уверенная в себе девушка.

Они оба знали, что никакие проявления чувств здесь неуместны. Беседа тридцатилетнего холостого инженера и девочки, которая на вид была еще школьницей, сама по себе была очень подозрительной. История, которой они прикрывались в Индиане — что она его кузина, приехавшая на пару дней — здесь бы не сработала. А правду о том, что его совершенно не интересовали женщины, нельзя было произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он поднялся, приветствуя ее и указал на стул напротив. Если их бы увидел кто-нибудь из сталелитейной кампании и заинтересовался, он бы сказал, что проводит собеседование на должность секретаря.

— Дон умерла, — первым делом объявила она.

— Я видел статью в газете из Северной Дакоты. Даже немного испугался, что это ты. Ее брови удивленно взлетели — она уже овладела искусством разговора без слов.

— Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, то сразу потеряли интерес к этому делу, — добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

— Так как вас теперь называть, юная леди?

— Ау… Аврора, — запнулась она на первом слоге, не привыкшая еще к новому имени.

— Тебя так называл отец, когда вы говорили по-русски, — вспомнил он, — произносится через звонкое «в» — Аврора. Аурора — это английский вариант, — пожав плечами, улыбнулся мужчина, — я, по-прежнему, Боб.

Подошедшая официантка смерила девушку оценивающим взглядом, давая Бобу повод сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он видел, как она, по ее выражению, «пробивается». Не имея абсолютно ничего, Дон где-то раздобыла, возможно даже сшила сама, достаточно приличной одежды, чтобы ее не выгнали из салона красоты. Быстро сделав карьеру, теперь она, подобно Золушке на балу, общалась на равных с армейскими генералами и светскими дамами. С тех пор она пережила несколько периодов взлетов и падений. По прикидкам Боба, сейчас она была на половине пути к восстановлению, после последнего провала. Яркий луч утреннего солнца, пробившийся через окно, скользнул по ее щеке, осветив толстый слой тонального крема на одной стороне ее лица, прикрывающий нечто для нее нежелательное.

Девушка выглядела старше своих лет, какой-то усталой, осунувшейся. Она так набросилась на яйца и картошку с мясом, что Боб хотел спросить ее, когда она в последний раз ела нормальную пищу, но передумал.

— Все еще таскаешь с собой свою скрипку? — задал он глупый вопрос, ведь все, что она принесла с собой, уместилось в маленьком чемоданчике.

— Сгинула в пожаре. Возможно, к лучшему.

— Вся в отца. Сказав это, Боб почувствовал неловкость и поморщился. Но она только иронично глянула на него. Ему пришлось напомнить себе о том, что ей всего восемнадцать.

Девушка дважды бросила взгляд в сторону кассы, и Боб понял, что она смотрит на стойку с газетами.

— Я немного выпала из реальности за пару недель, пока навещала родственников. Там совсем не было газет. Есть какие-нибудь новости о Бонни и Клайде?

Он отрицательно покачал головой:
— Боюсь, конкуренты вытеснили банду Барроу с первых полос. Побег Диллинджера. Пожизненный приговор Келли Пулемета. Он похоже так и закончит свои дни в Алькатрасе.

— Ну и что с того?

Начали приносить еду. Боб понял, что Авроре хочется, чтобы он говорил, пока она жадно запихивает еду в рот. Так что он объяснил ей про новое руководство тюрьмы Алькатрас и их планы, потом принялся вспоминать о том, что произошло в Вашингтоне и рассказал ей о своих контактах с представителями Интернационала в этих краях, в основном на другом берегу залива, в Беркли.

После того как заняли соседний столик, Боб говорил только о проекте по строительству моста. Когда Аврора уплела все, а это не заняло много времени, она без тени сомнения позволила ему оплатить еду и купить ей билет на паром. Эти прерогативы женственности никогда бы не пришли в голову Дон — девочке в синих джинсах, но теперь она принимала их как должное.

76. Влад Матт

Закусочную он нашёл между железнодорожным вокзалом и паромным причалом. Ожидая рассвета, он заказал себе кофе и кусок вишневого пирога, как раз шёл сезон вишни.

Он не смог узнать её, пока та не оказалась возле его столика. Девушка выросла и теперь, даже в балетках, была выше среднего мужчины. Но дело было не в росте. Ей пришлось пройти через препятствия, которые её изменили, её движения и походка об этом сообщали. Игривое настроение фермерской девочки из 1932 года, сменились холодным самообладанием, осторожностью и бесстрашием.

Они понимали, что между ними не будет объятий или проявления чувств.

Со стороны у тридцатилетнего холостяка могли быть причины разговаривать с молодой школьницей. До этой встречи, в Индиане они использовали прикрытие, где девушка была его двоюродной сестрой, приехавшая в город на несколько дней, но здесь такое не сработает.

Парень встал, чтобы пожать ей руку, и жестом указал на противоположную скамейку. Это было похоже на собеседование, где девушка претендовала на должность секретаря.

— Смерть пришла на рассвете, — начала разговор она. — Я читала газетную статью из Северной Дакоты и подумала, что это был ты, — девушка нелепо подняла бровь. Она только училась невербальному общению.

— Как только они поняли, что это был не Банни Паркер, то потеряли интерес.

Ей не нашлось что ответить, и рука потянулась к меню.

— Итак, юная леди, как мне Вас называть?

— Ав… Аврора, — она запнулась из-за того, что не привыкла произносить собственное имя.

— Твой отец называл тебе так. Тогда, когда вы разговаривали на русском, — вспомнил он и усмехнувшись, продолжил, — я всё ещё просто Боб.

Тем летом в округе Колумбия он наблюдал за ней. Начав немного больше, чем бродяга, она подбирала или шила приличные одежды, чтобы продержаться в салоне красоты. Понемногу она поднялась по карьерной лестнице. Но впереди её ожидали спады и подъёмы. Бобу понравилось, что она была на полпути к восстановлению после последнего краха.

Первые лучи солнца проникли в закусочную через окна, и Боб рассмотрел Аврору, которая была уставшей, худой и на вид старше своих лет. У подошедшей официантки она заказала яйца и хаш, которыми она могла наесться за последнее время.

— Та скрипка ещё у тебя? — это был глупый вопрос, поскольку всё, что она принесла с собой — это маленький чемодан.

— Она сгорела. Наверное, к лучшему.

— Ты настоящий винтик старого блока, — от своих же слов он поморщился, думая, что это её ранит, но она просто бросила на него косой взгляд.

Бобу приходилось частенько напоминать себе, что ей всего лишь восемнадцать лет.

Девушка периодически поглядывала на кассовую зону, где стояла газетная стойка, и сказала:

— Я за последние пару недель отстала от реальности. Навещала родных, а у них нет газет. Ты что-нибудь слышал о Бонни и Клайде?

Он покачал головой, подбирая нужные слова.

— Боюсь, что банда Барроу была вытеснена с первых полос. Конкуренция большая. Диллинджер сбежал. Пулемётчик Келли был отправлен в тюрьму на пожизненное. Видимо, его дни закончатся в Алькатрасе.

— Что это?

Официантка принесла тарелки с едой. Боб понял, что нужно больше говорить, чтобы она быстрее ела. Поэтому он рассказывал ей о новом руководстве Алькатраса и о том, что планируют сделать с этим местом. В продолжение разговора он вспомнил последние новости об округе Колумбия. Посвятил её в контакты с интернационалом, которые были через залив Беркли.

В закусочную зашёл мужчина и сел за соседний столик, ограждающих их только тонкой стенкой. Боб сменил тему и стал говорить о мостах. Когда Аврора закончила есть, то позволила заплатить за себя и купить билет на паром.

Это были переговоры, которые никогда бы не пришли в голову девушке, но теперь она их приняла, как должное.

77. Власова Дарья

"Полостан" Нил Стивенсон

Он нашел, где перекусить, находясь между железнодорожным вокзалом и паромной пристанью. Усевшись в углу, чтобы выпить кофе и перекусить куском вишневого пирога (как раз сезон вишни!), он стал ждать Доун.

У нее была своеобразная внешность, и он не узнал ее, пока она не села к нему прямо за стол. Девушка выросла на пару сантиметров, но даже сейчас, будучи в туфлях на плоской подошве, все равно была высокой. Но не только это бросалось в глаза. Жизненные события, что произошли с ней, изменили ее манеру поведения и даже манеру двигаться. И не сказать, чтобы к худшему. Веселая девчушка, родившаяся на ферме в 1932 году, научилась держать себя в руках, быть смелой и ничего не бояться.

Оба знали, что не будет никаких объятий или иных проявлений чувств. Не так уж часто 30-летний инженер-холостяк беседует с девушкой, больше подходящей по возрасту на школьницу. В Индиане они рассказывали легенду: она - его дальняя родственница, приехала погостить на несколько дней - здесь не сработает. Но на самом деле его совсем не интересовали женщины, однако вслух такое сказать было нельзя даже в Сан-Франциско. Он поднялся пожать ей руку и пригласил на место напротив. Если бы кто-то из сталелитейной компании увидел их, то он объяснил бы, что проводит собеседование на должность секретаря.

- Доун умерла, - сообщила она.

- Я знаю из газетной статьи. Девушка из Северной Дакоты. Я подумал речь о тебе.

Ответом была приподнятая бровь. Она училась вместо слов использовать мимику лица.

- Как только им стало понятно, что это не Бонни Паркер, интерес пропал, - добавил он.

Она кивнула и углубилась в меню.

- Так как мне звать тебя?

- Ав, Аврора.


Она споткнулась на первом слоге, не привыкнув еще произносить свое имя.


- Твой отец звал тебя так во время ваших русских бесед, - вспомнил он.


- Пишется по-русски через "в" - Аврора. На Западе - через "ю".


Он пожал плечами и улыбнулся.


- А я все тот же Боб.


Подошла официантка и оглядела ее, также как это сделал Боб. Тем летом будучи в округе Колумбия он наблюдал за ее «личным ростом», как она это называла. Начав свою карьеру чуть лучше, чем разнорабочий, она перекроила старую одежду в достаточно приличную, чтобы не прогнали из салона красоты. В конце концов она поднялась по карьерной лестнице настолько, что могла чувствовать себя настоящей принцессой на балу рядом с целой армией важных шишек и светскими дамами. С того времени многое прошло: были и взлеты, и падения. Бобу показалось, что она почти пришла в себя после случившегося. Утреннее солнце, проникающее в окно закусочной, осветило след жирного слоя тонального крема на одной стороне ее лица, скрывающий то, что она не хотела показывать.


Она выглядела усталой, измученной, старше своего возраста. Заказанная еда поможет оставаться в форме, если и дальше хорошо питаться. Он хотел спросить ее, когда же она нормально ела последний раз, но передумал.


- Скрипка все еще у тебя?


Глупый вопрос, конечно, ведь все, что она взяла с собой - это небольшой чемодан.


- Утеряна во время пожара. Возможно, оно и к лучшему.


- Семейная черта видимо…


Боб поморщился, подумав, что его слова слишком близки к истине. Но она лишь бросила на него иронический взгляд. Ему все время приходилось напоминать себе, что ей только восемнадцать.


Пару раз она бросала взгляд в сторону кассы. Боб только сейчас понял, что она смотрела на газетную стойку.


- Я немного выпала из реальности за последние пару недель. Навещала семью, а там нет газет. Есть ли новости о Бонни и Клайд?


Он покачал головой.


- Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых полос газет. Диллинджер сбежал. Пулеметчик Келли получил пожизненный срок. Вероятно, он закончит свои дни в Алькатрасе.


- Что это?


Принесли заказ. Боб понял, что в перерывах между жеванием Аврора вынуждала его говорить, чтобы успевать закинуть еду в рот. Поэтому он рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, что они сделают с этой тюрьмой. Он продолжил заполнять время воспоминаниями о том, что произошло в округе Колумбия. Он рассказал ей о контактах, которые установил с Интернационалом в этих краях, в основном по ту сторону залива, в Беркли.


Вошел мужчина и сел за соседний столик. После этого Боб говорил только о проекте моста. Аврора поела достаточно быстро и не была против, чтобы он заплатил за нее, а затем купил билет на паром. Позволить ему сделать это - прерогатива зрелости, что было несвойственно малышке Доун в синих джинсах. Теперь же она приняла это как должное.

 

78. Дарья

Между вокзалом и паромной пристанью он отыскал закусочную. Устроившись в кабинке, Боб потягивал кофе с вишнёвым пирогом – всё-таки сезон, – и ждал Доун.

Несмотря на её яркую, запоминающуюся внешность, узнал он её не сразу, лишь когда она почти подошла к столику. Она вытянулась, пожалуй, ещё на пару дюймов, и теперь, даже без каблуков, превосходила ростом большинство мужчин. Но дело было не только в росте. Жизнь оставила свой след – это чувствовалось в её осанке, в манере держаться. И, надо сказать, след этот был отнюдь не уродлив. Резвый задор деревенской девчонки, какой Доун была в тридцать втором, уступил место холодной сдержанности и осмотрительности, не имеющей ничего общего со страхом.

Оба понимали: никаких объятий или излишней теплоты. Не пристало тридцатилетнему холостому инженеру беседовать с девицей школьного возраста. Легенда, которой они пользовались в Индиане – кузина из глубинки приехала погостить, – здесь бы не сработала. А правду – что женщины его совершенно не интересуют, – нельзя было произнести вслух даже в Сан-Франциско. Он встал, чтобы пожать ей руку, и жестом пригласил сесть напротив. Если кто-нибудь из сталелитейной компании увидит их вместе и начнёт задавать вопросы, он скажет, что проводит собеседование с претенденткой на должность секретаря.

— Доун больше нет, — произнесла она.
— Видел заметку в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, не ты ли это.
Она приподняла бровь. Она училась говорить без слов – одной мимикой.
— Как только поняли, что это не Бонни Паркер, сразу потеряли интерес, — добавил он.
Она кивнула и взяла меню.
— И как же мне теперь тебя звать, юная леди?
— Ав... Аврора, — запнулась она на первом слоге, словно ещё не свыклась с новым именем.
— Твой отец так тебя называл, когда вы говорили по-русски, — вспомнил он. — Произносил с этим «в» – «Аврора». Что ж, пусть будет Аврора. — Он пожал плечами и усмехнулся. — А я всё тот же Боб.

Подошедшая официантка окинула девушку оценивающим взглядом, давая тем самым и Бобу возможность присмотреться. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как она, по её собственному выражению, «выкарабкивалась». Начав немногим лучше бродяжки, она ухитрялась находить или перешивать приличную одежду, чтобы её хотя бы пускали в парикмахерскую. Постепенно она поднялась так высоко, что смогла превратиться в настоящую Золушку на балу среди армейских генералов и светских дам. С тех пор её жизнь напоминала американские горки. По прикидкам Боба, сейчас она была где-то на полпути к восстановлению после последней чёрной полосы. Утреннее солнце, бьющее в окно закусочной, высветило полоску плотного тонального крема – скрывающую что-то, что она не хотела показывать, – на одной стороне лица.

Она выглядела измождённой, худой, старше своих лет. Но яичница с картофельным оладушком, которые она заказала, помогут ей набрать вес, если, конечно, она будет питаться регулярно. Он хотел было спросить, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.
— Скрипка всё ещё при тебе? – вопрос прозвучал неуместно, учитывая, что с собой у неё был только маленький чемоданчик.
— Сгорела при пожаре. Наверное, оно и к лучшему.
— Ты вся в отца. – Едва произнеся эти слова, Боб поморщился, подумав, что зашёл слишком далеко. Но она лишь криво усмехнулась. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.
Она несколько раз бросила взгляд в сторону кассового аппарата. Теперь Боб понял – её взгляд был прикован к газетной стойке.
— Я была немного оторвана от новостей последние пару недель. Гостила у родных. У них там газет не водится. Что слышно о Бонни и Клайде?
Он покачал головой.
— Боюсь, банду Бэрроу потеснили с первых полос другие герои. Диллинджер сбежал. Пулемёта Келли упекли пожизненно. Видимо, закончит свои дни на Алькатрасе.
— Это ещё что такое?

Начали приносить еду. Боб понял, что Аврора между укусами подталкивает его говорить, чтобы самой можно было спокойно поесть. Поэтому он рассказал о новом руководстве Алькатраса и их планах на эту тюрьму. Потом, чтобы заполнить время, поделился новостями из Вашингтона. Рассказал об установленных связях с Интернационалом в здешних краях, в основном на другой стороне залива, в Беркли.

В соседней кабинке устроился какой-то мужчина. После этого Боб переключился на разговор о строительстве моста. Когда Аврора закончила есть – а управилась она быстро, – она без тени смущения позволила ему заплатить за завтрак и купить ей билет на паром. Эти женские привилегии никогда не пришли бы в голову той девчонке Доун в джинсах, но теперь она принимала их как должное.

79. Дарья По

Там, между железнодорожной станцией и паромным причалом он нашел кафе. Он занял столик с парой сидений с высокими спинками, пил кофе, ел порцию вишневого пирога — главное блюдо сезона — и ждал Доун.

Несмотря на ее эффектную внешность он не узнал ее, пока она не подошла совсем близко. Она выросла еще на дюйм-другой и теперь даже без каблуков была выше среднестатистического мужчины. Но дело было не только в этом. Пережитые события изменили ее манеру держаться и двигаться, и не в худшую сторону. Озорной задор сельской девчонки Доун образца 1932 года сменился самообладанием и осмотрительностью без робости.

Они оба знали, что обойдутся без объятий и других проявлений взаимных чувств. Существует не так много причин, чтобы холостой тридцатидвухлетний инженер мог мило беседовать с юной девушкой, которой еще впору ходить на уроки. Здесь не пройдет легенда, которой они пользовались в Индиане, — якобы она его кузина, приехала в город из деревни погостить пару дней. А сказать вслух как есть — что женщины его вообще не интересуют — было невозможно даже в Сан-Франциско. Он пожал ей руку, поднявшись с места, и указал на сиденье напротив. Если вдруг их увидит какой-нибудь любопытный из сталелитейной компании, он скажет, что проводит собеседование на должность секретарши.

— Доун мертва, — объявила она.

— Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Как раз подумал, не ты ли это.

Она подняла бровь. Она только училась пользоваться своим лицом и выражать мысли без слов.

— Как только выяснилось, что это не Бонни Паркер, у них пропал интерес, — добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

— И как же мне вас называть, леди?

— Ав... Аурора.

Она запнулась на первом слоге — еще не привыкла произносить собственное имя.

— Отец звал тебя так, когда вы с ним говорили по-русски, — припомнил он. — Он произносил это через «в» — Аврора. Но правильно Аурора, — он пожал плечами и ухмыльнулся. — Я все еще просто Боб.

Подошедшая официантка окинула ее изучающим взглядом. Боб воспользовался ситуацией и сделал то же самое. Тем летом в Вашингтоне она на его глазах «расправляла крылья», как она сама это называла. Вначале ее можно было принять чуть ли не за бродягу, но постепенно она раздобыла или сшила достаточно приличной одежды, чтобы ее не вышвырнули из салона красоты. В конце концов она настолько преуспела, что могла бы блистать на любом балу в присутствии генералов армии и великосветских дам. С тех пор она пережила несколько взлетов и падений. По прикидкам Боба, сейчас она была примерно на полпути к восстановлению от последнего краха. Лучи утреннего солнца, бившие в окна, осветили на ее лице густое пятно тонального крема, что-то скрывавшее от посторонних глаз.

Она выглядела усталой и опустошенной и казалась старше своих лет. Впрочем, если и дальше налегать на яйца и хэш, которые она заказала сейчас, это помогло бы прийти в форму. Он хотел было спросить, когда она нормально ела в последний раз, но передумал.

— Скрипка еще с тобой?

Слегка глупый вопрос, учитывая, что при ней был только маленький чемоданчик.

— Сгорела в пожаре. Наверное, к лучшему.

— Ты вся в отца.

Боб поморщился, произнеся это. Пожалуй, слишком чувствительная тема. Но Аурора ответила лишь насмешливым взглядом. Ему приходилось напоминать себе, что ей всего восемнадцать.

Она несколько раз посматривала в сторону кассы. Теперь Боб догадался, что ее интересовала газетная стойка.

— Я малость отстала от жизни в последние пару недель. Навещала родных, там нет газет. Слышно что-нибудь про Бонни с Клайдом?

Он покачал головой.

— Боюсь, конкуренты потеснили шайку Бэрроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Пулемета Келли упекли на пожизненное. Скорее всего, закончит свои дни в Алькатрасе.

— Это что?

Заказ уже был готов, и Боб понял, что вопрос прозвучал из ее набитого рта не просто так. Пока он будет говорить, она сможет вплотную заняться едой. Тогда он рассказал о новой администрации Алькатраса и ее планах на остров. Затем, чтобы заполнить время, вспомнил события в Вашингтоне. Сообщил о своих контактах с местным Интернационалом — главным образом в Беркли на том берегу залива.

Вошел мужчина и занял соседний столик. После этого Боб не говорил ни о чем кроме проекта моста. Покончив с едой (что заняло немного времени), Аурора без всякого стеснения позволила ему расплатиться и купить ей билет на паром. О подобных женских привилегиях и не помышляла девчонка Доун в синих джинсах — а теперь она принимала их как должное.

80. Елизавета К.

Он зашел в ресторанчик между вокзалом и пристанью и, заказав из сезонного меню кусок вишневого пирога и чашку кофе, принялся ждать Дон.



Несмотря на яркую внешность девушки, он узнал ее, только когда она уже практически вплотную подошла к столику. Дон вытянулась еще на пять-шесть сантиметров и даже в туфлях на плоской подошве была выше среднестатистического мужчины. Нет, дело было даже не в росте. События, которые она пережила, наложили отпечаток на ее манеру вести себя, изменили походку и движения тела. Надо сказать, что эти перемены пошли ей на пользу. Из озорной деревенской девчушки, какой он знал Дон в 1932 году, она превратилась в спокойную, сдержанную, слегка робкую, но не запуганную девушку.



Ни один из них не рассчитывал на теплое приветствие: обняться или как-то иначе выразить взаимную радость встречи было нельзя. Не так-то много обстоятельств могут сблизить тридцатилетнего холостяка, инженера, и девушку, еще не окончившую школу. Во время встреч в Индиане Дон притворялась его двоюродной сестрой, которая приехала из деревни на пару дней погостить в город. Здесь эта история не пройдет. А уж тот факт, что женщины не интересуют его в принципе, и вовсе нельзя было озвучивать, даже в Сан-Франциско. Он привстал, чтобы пожать девушке руку, и жестом пригласил ее сесть напротив. На случай, если кто-нибудь из сталелитейной компании увидит их здесь и начнет задавать вопросы, у него уже был заготовлен ответ: он собеседует кандидатку на должность секретаря.



- Дон мертва, - заявила девушка.



- Да, я читал. Об этом писали в газетах Северной Дакоты. Я еще подумал: вдруг это о тебе.



Ее бровь слегка приподнялась. Иногда мимика подводила ее: она только-только начала обучаться искусству говорить без слов.



- Но как только выяснилось, что это не Бонни Паркер, все разговоры утихли, - продолжил он.



Она кивнула и потянулась за меню.



- Так как же мне обращаться к Вам, юная леди?



- Ау…, Аврора, - ответила она, с непривычки запнувшись.



- Твой отец называл тебя так, когда вы с ним говорили по-русски, – вспомнил он. - Именно так, через “в” - “Аврора”. Хотя по-нашему правильнее “Аурора”.



Слегка пожав плечами, он улыбнулся:



- Что ж, я по-прежнему просто Боб.



Подошедшая к столику официантка окинула Дон оценивающим взглядом; Боб не упустил шанса сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он стал свидетелем того, как Дон “пробивала себе дорогу”, так она сама это называла. Поначалу она, точно бродяга, одевалась во что придется: что-то находила на свалке, что-то шила сама. Однако со временем ее дела пошли в гору, и Дон нередко появлялась на публике при полном параде в сопровождении армейских генералов и светских дам. С тех пор она пережила целую череду взлетов и падений. Наблюдения Боба подсказывали ему, что сейчас девушка как раз пыталась оправиться от очередной неудачи. Полуденное солнце, проникавшее сквозь ресторанное окно, подсвечивало на щеке Дон то, что она старалась скрыть от остальных под толстым слоем тонального крема.



Она выглядела старше своих лет, осунувшейся и уставшей. Если она будет почаще налегать на хэш с яйцами, который только что заказала, у нее есть все шансы не отощать окончательно. Боб хотел спросить, когда она в последний раз нормально ела, но не решился.



- Все еще играешь на скрипке? – поинтересовался Боб и, увидев на сиденье рядом с Дон небольшой футляр, осознал глупость собственного вопроса.



- Потеряла ее при пожаре. Должно быть, к лучшему.



- А ты остра на язык! Вся в отца! – сказал Боб и тут же осекся. Кажется, это было слишком. Но она только искоса посмотрела на него. Не забывай, ей всего восемнадцать. Всего восемнадцать.



Она несколько раз бросила взгляд в сторону кассы. Только теперь Боб понял, что Дон пыталась найти стойку с газетами.



- Я немного отстала от жизни в последние несколько недель. Гостила у родителей. Там, где они живут, нет газет. Слышно ли что-нибудь про Бонни и Клайда?



Он покачал головой:



- Боюсь, что конкуренты Банды Бэрроу потеснили их с первых полос. Диллинджер сбежал. «Пулемёт» Келли получил пожизненное. Скорее всего он окончит свои дни на Алькатрасе.



- А что это?



Начали выносить еду. Боб догадался, что Аврора, с остервенением накинувшаяся на закуску, была сейчас не лучшим собеседником, поэтому стал рассказывать о новом руководстве Алькатраса и назначении острова. Затем он предался воспоминаниям обо всем, что произошло в столице, и сообщил девушке о контактах, которые ему удалось установить с представителями “Интернешенал” в тех краях, в основном по ту сторону залива, в Беркли.



В ресторан вошел мужчина и сел за соседний столик. С этого момента Боб говорил лишь о проекте строительства моста. Немного подождав, когда Аврора доест, он потянулся за бумажником, чтобы расплатился по счету и купить ей билет на паром. Прежняя Дон, в джинсах и футболке, никогда бы не позволила мужчине заплатить за нее, но сейчас она воспринимала эти женские привилегии как само собой разумеющееся.

81. Ёшкин кот

Приветики!

82. Кара Татьяна

Там, между вокзалом и доками он нашел забегаловку. Устроившись за столом с перегородкой, он пил кофе вприкуску с вишневым пирогом (как раз был сезон вишни) и поджидал Доун.


При всей ее приметности он не узнал ее, пока она не показалась рядом с его столиком. Она подросла сантиметра на три-четыре, и даже без каблуков была выше многих мужчин. Однако на этом перемены не заканчивались. Девушка очевидно прошла через нечто, изменившее то, как она держала себя, как двигалась. И это пошло ей на пользу. Живость шаловливой фермерской девчонки, которая была присуща Доун в тридцать втором, теперь сменилась холодным самообладанием, что всегда настороже, но не допускает страх.


Они оба понимали, что не будет ни объятий, ни каких-либо других проявлений чувств. И без того они выглядели достаточно подозрительно: тридцатилетний инженер и девочка, которой едва ли дашь восемнадцать. Их прикрытие в Индиане, что якобы она его родственница и приехала к нему в город из деревни на несколько дней, здесь бы не сработало. А правда, скрывающаяся в том, что женщины ему совсем не интересны, была под запретом даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку, а затем жестом указал на противоположный диванчик. Если бы кто-нибудь с его сталелитейной компании увидел их вместе и начал бы задавать вопросы, он сказал бы, что собеседует эту девушку на должность секретаря.


- Доун больше нет, - заявила она.


- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, что там про тебя.


На этих словах девушка приподняла бровь. Она училась использовать свою мимику, говорить без слов.


- Как только все поняли, что это не Бонни Паркер, тут же потеряли интерес, - добавил он.


Она кивнула и потянулась к меню.


- Ну и как же мне звать вас, юная леди?


- Ав… Аурора, - она запнулась в начале: пока не привыкла произносить свое имя вслух.


- Так звал тебя твой отец, когда вы говорили на русском, - вспомнил он. – Со звуком «в» - Аврора. Но теперь ты Аурора, - сказал он, затем пожал плечами и улыбнулся: - А я как и прежде просто Боб.


Подошла официантка и оглядела девушку, дав Бобу предлог сделать то же самое. Тем летом в Колумбии он нередко наблюдал за ее так называемым «наведением марафета». Выглядя едва ли лучше оборванки, она копалась в выброшенных кем-то вещах, что-то шила сама, пока у нее не набралось достаточное количество приличной одежды, в которой бы ее не выгнали из салона красоты. В конце концов она до того преобразилась, что словно Золушка при полном параде легко сошла бы за свою на балу в компании генералов и людей из высшего общества. С тех пор были у нее и взлеты и падения. Боб заключил, что она как раз на полпути своего восстановления после недавнего происшествия. Пробивающиеся в закусочную лучи предполуденного солнца, коснувшись ее лица, сделали видимым плотный слой тонального крема, скрывавшего то, что она не хотела показывать.


Обессилено прислонившись к спинке дивана, она выглядела порядком уставшей и казалась старше, чем была. Яйца с кусочками мяса и овощей, что она заказала, помогли бы ей поплотнее влезь в свое платье, питайся она так каждый день. Боб хотел спросить, когда в последний раз она наедалась досыта, но воздержался.


- Твоя скрипка все еще у тебя? – было немного глупо задавать такой вопрос, поскольку все, что при ней было, это лишь небольшой чемоданчик.


- Сгорела. Но оно и к лучшему, наверно.


- Ты и впрямь вся в родителя пошла, - на этих словах Боб спохватился, подумав, что задел ее за живое. Но Аурора только с ухмылкой взглянула на него.


Бобу пришлось в который раз напомнить себе, что ей всего лишь восемнадцать.


Пару раз она бросила взгляд в сторону кассы. Тогда Боб понял, что ей нужна стойка с газетами.


- Последние пару недель я не следила за новостями. Была в гостях у родни. У них нет газет. Пишут что-нибудь про Бонни и Клайда?


Он отрицательно помотал головой.


- Боюсь, конкуренты сместили твоих Барроу с заглавных страниц. Диллинджер сбежал. Келли Пулемета отправили на пожизненное. Возможно он закончит свои дни в Алькатрасе.


- Где-где?


Еду тем временем уже принесли. Боб понял, что Аурора побуждала его говорить самому, дабы не отвлекаться от набивания живота. Поэтому он рассказал ей о новом руководстве Алькатраса и о том, что они планируют сделать с тюрьмой. Чтобы еще больше растянуть время, он предался воспоминаниям о том, что интересного случилось в Колумбии. Он рассказал ей о знакомствах c интернационалистами, которые завел в этой части страны, в особенности по другую сторону залива, в Беркли.


Какой-то мужчина зашел в закусочную и сел за соседний столик. После этого Боб говорил лишь о работе над мостом. Когда Аурора управилась с едой, что заняло недолго, она без колебаний позволила ему заплатить за себя и вдобавок купить билет на паром. В том, чтобы быть женщиной, были определенные преимущества, которые никогда не пришли бы в голову девочке Доун в голубых джинсах, но которые Аурора теперь воспринимала как должное.

 

83. Константин Соловьев

Там, между паромной станцией и вокзалом, он отыскал закусочную. Сел за стол у окна, и уже прихлебывая кофе, жуя вишневый пирог – вишню не знали куда девать в этом году – стал ждать Зарю.
Он чаял увидеть её прежнюю, «образца» 32-го года и не узнавал до тех пор, пока она сама не подошла к его столу. Вытянулась ещё немного; теперь, даже в своих «лодочках», повыше иного мужика будет. Но не только выросла. Она оперилась, уже знала себе цену, что и наложило отпечаток на походку, жесты, всю манеру держаться. Веселый задор деревенской девчушки-Зари сменился бесстрастной невозмутимостью, в которой сквозила настороженность, но без тени страха. И это, кажется, пошло ей на пользу.
Оба они понимали, что на людях обниматься или по-другому выражать чувства не стоит. И без того не просто объяснить, с чего это тридцатилетний инженер-холостяк у всех на виду пристает с разговорами к девице, которой, по виду, еще в школу ходить. Легенда про кузину из деревни, что приехала ненадолго погостить, была хороша для Индианы. Здесь такое не прокатит. И подноготную никому не откроешь. Не признаешься ведь, что отнюдь не женщины его влекут – не поймут. Даже в Сан-Франциско не поймут. Он поднялся, пожал протянутую руку и жестом пригласил её сесть напротив. В случае, если их ненароком увидит кто-то из его сослуживцев и начнет задавать вопросы, он скажет, что проводил собеседование на вакансию секретаря.
- Всё! Заря погибла, - объявила она.
- Да, писали в газете. Я читал заметку из Северной Дакоты. Ещё подумал, не дай Бог с тобой что-нибудь. – Вместо ответа она взметнула бровь. Оттачивала мимику - училась выражаться без слов.
- Но как только выяснилось, что там не Бонни Паркер, всем сразу стало наплевать, - добавил он.
Она кивнула и взяла меню.
- Ну и как же вас теперь называть, юная леди?
- За… – Аврора. – Она запнулась на первом слоге, еще не привыкнув к своему имени.
- Отец так называл тебя, когда вы с ним говорили по-русски, - вспомнил он. – Напирая на «в» произносил - Аврора. Но Аврора так и так ведь заря. – Он пожал плечами и ухмыльнулся. – А я, по-прежнему, всё тот же Боб.
Подошла официантка и смерила её долгим взглядом, давая Бобу повод ответить тем же. Заря пробивалась у него на глазах: в то лето, в Вашингтоне, она, как сама же выражалась, чуть не за волосы тянула себя наверх. Поначалу вид у неё был - от бродяжки не отличить, но потом где-то в старье порылась, что-то своими руками перешила, и глядишь, приоделась прилично настолько, что её даже из модного салона не попёрли - приняли. Так, потихоньку, дела пошли в гору, и в один прекрасный миг фея-судьба, словно Золушку на бал, вознесла её в такое положение, когда она уже могла крутиться возле светских дам и генералов. С тех пор, правда, случались не только взлеты, но и падения. Насколько Боб мог судить, последний облом случился недавно и сейчас она, как раз, приходила в себя. На обращенной к окну щеке лучи восходящего солнца засветили густой слой пудры, который маскировал то, что Авроре хотелось скрыть.
Да и вообще, вид у неё был утомленный, заморенный, потускневший какой-то. Боб хотел даже спросить, когда она ела по-человечески в последний раз, но потом передумал. Надежда была на заказанные ею омлет и рагу, которые, при должном усердии, помогли бы вернуть округлость и румянец её осунувшейся оболочке.
- Скрипка всё ещё с тобой? – Вопрос звучал довольно нелепо, ибо единственное, что было у неё в руках, это маленький чемоданчик.
- Сгорела синим пламенем. Да и к лучшему, наверно.
- Ты вся в отца, яблоко от яблони… – Сказав это, Боб осёкся и поморщился – звучало грубовато. В ответ она лишь посмотрела искоса. Но забываться ему, всё-таки, не стоит, ведь ей всего лишь восемнадцать.
Пару раз она бросила взгляд в сторону прилавка. До Боба не сразу дошло – искала стойку с газетами.
- Я тут к своим ездила на пару недель. Немного отстала от жизни. До их захолустья никакие газеты не доходят. Что там новенького пишут про Бонни и Клайда?
Он покачал головой из стороны в сторону.
- Боюсь, конкуренты вытеснили шайку Бэрроу с передовиц. Пишут, что Диллинджер сбежал. «Пулемету» Келли дали пожизненное. Теперь он, как пить дать, кончит свои дни в Алькатрасе.
- Как это?
Начали приносить еду. Боб понимал, всякими уловками Аврора будет провоцировать его на болтовню, чтобы самой без помех уплетать за обе щеки. И он рассказал ей о «новой метле» на Алькатрасе, о перестройке на острове и об его дальнейшей участи. Потом, чтобы занять время, повспоминал разные случаи из вашингтонской жизни. А ещё поведал о знакомствах с коминтерновцами, которые он завел в здешних краях, правда, в основном, на том берегу залива, в Беркли.
Появился ещё один посетитель и занял соседний стол. Под конец Боб стал рассказывать о строительстве моста. Когда Аврора разделалась с едой, а это длилось недолго, она снисходительно, как само собой разумеющееся, позволила ему заплатить за себя, а потом ещё купить ей билет на паром. Это были уже чисто женские привилегии, о которых Заря-девчонка в синих джинсиках даже понятия не имела, но которые, повзрослев, она принимала, как должное.

84. Кристи

Где-то между железнодорожной станцией и причалом он зашел перекусить. Устроившись за столиком с чашкой кофе и куском вишневого пирога - шел сезон вишни - он ждал Зорю.

Несмотря на то, что она всегда выделялась в толпе, он узнал её, только когда она подошла к столику почти вплотную. Она подросла на пару тройку сантиметров и даже без каблука была на порядок выше среднего мужчины. Но дело было не только в этом. То как она двигалась, как держалась - она изменилась, и далеко не в худшую сторону. На месте игривой девчушки из 1932 стояла девушка с железным самообладанием.

Обоим было ясно, что не будет приветственных объятий, ничего, что указывало бы на взаимную приязнь, объяснить которую было бы довольно сложно. Тридцатилетний инженер и несовершеннолетняя девушка. В Индиане они говорили, что она его кузина, приехала в город на пару дней. Но здесь бы на такое не купились. А упоминать вслух о том, что его совершенно не интересуют женщины, не представлялось возможным, даже в Сан Франциско. Он встал, пожал ей руку и указал на скамейку напротив. Внезапному встречному с работы он бы сказал, что ищет секретаршу и проводит собеседование.

Зори больше нет, - сообщила она.

- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, не ты ли это? -Она вопросительно изогнула бровь - училась искусству говорить без слов.

- Как только они поняли, что Бонни Паркер ни при чем, они потеряли всякий интерес, - добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

- Так как прикажешь тебя величать?

- Ав—Аурора, - она запнулась на первом слоге, отвыкнув произносить свое имя вслух.

- Твой отец так тебя называл, когда вы говорили по-русски, - вспомнил он. - Произнося звонкую В - Аврора. Но по-английски будет Аурора. - Он пожал плечами и усмехнулся. - Ну а я все еще Боб.

Подошла официантка и оценивающе смерила девушку взглядом. Боб воспользовался моментом тоже рассмотреть Аврору получше. Тем летом в Вашингтоне он был свидетелем начала ее восхождения. «Стартовый капитал», как она это называла, в начале более походил на скраб бродяги, понемногу превратившись в довольно приличный гардероб, чтобы быть вхожей в общество. Что-то она насобирала, что-то соорудила сама. Золушка, не иначе, на балу среди армейских генералов и дам из высшего общества. С тех пор у нее было несколько взлетов и падений. Боб предположил, сейчас она на пути восстановления после предыдущей неудачи. Луч полуденного солнца сквозь оконное стекло выхватил толстый слой макияжа, скрывающего то, что ей не хотелось показывать.

Она выглядела уставшей, повзрослевшей, старше, чем была на самом деле. Яйца и рагу, что она заказала, могли бы помочь ей чуть поправиться, если бы она продолжила нормально питаться. Он хотел спросить, когда она полноценно ела в последний раз, но не решился.

- Все еще играешь на скрипке? - Это был немного глупый вопрос, учитывая то, что с собой у не было ничего, кроме маленького чемоданчика.

- Она сгорела в пожаре. Может и к лучшему.

- Яблоко от яблони, - произнес Боб и поморщился. Слишком язвительно, подумал он. Но она лишь недоуменно взглянула в ответ. Надо не забывать, ей всего лишь восемнадцать.

Пару раз она бросала быстрые взгляды в сторону кассы. Боб догадался, что она искала газетную стойку.

- Я несколько выпала из жизни. Навещала родственников. В тех краях нет газет. Что слышно о Бонни и Клайд?

Он покачал головой.

Боюсь, Банду Бэрроу вытеснили с первых полос соперники. Диллинджер сбежал. Пулеметчик Келли получил пожизненное. Скорее всего, закончит свои дни в Алькатрасе.

- Что это значит?

Начали приносить еду. Боб понял, что Аврора вынуждает его говорить больше, чтобы успевать откусывать и жевать. Он рассказал про грядущие изменения в системе управления тюрьмой. Заполнял паузы, предаваясь воспоминаниями о пережитом в Вашингтоне. Ввел в курс дела о новых международных связях, что завязал в тех краях, главным образом в Беркли, по ту сторона залива.

В кафе зашел незнакомец и сел за соседний столик. Боб сменил тему на рабочий проект о мостах. Вскоре Аврора закончила есть и без тени сомнения позволила оплатить еду и билет на паром. Преимущество быть женщиной - так юная Зоря в голубых джинсах не подумала бы никогда, но сейчас приняла как причитающееся ей по праву.

85. Лилия Владимирова

Там, между вокзалом и паромной пристанью, он нашел закусочную. Он сел за столик, заказал кофе с вишневым пирогом — это был сезон вишни — и стал дожидаться Доун.

Хотя она обладала запоминающейся внешностью, он узнал ее только тогда, когда она уже почти вплотную подошла к его столу. Она подросла еще на пару дюймов и теперь даже без каблуков была выше мужчины среднего роста. Но дело было не только в этом. События в ее жизни изменили то, как она держалась, как она двигалась. И отнюдь не к худшему. Той задорной и неуклюжей деревенской девчонки из 1932 года больше не было. На встречу к нему пришла девушка сдержанная и осмотрительная, но вовсе не боязливая.

Они оба знали, что объятий или иных проявлений взаимных чувств не будет. Не так уж много было обстоятельств, при которых тридцатилетний холостой инженер мог появляться на людях с девушкой, которая еще могла бы ходить в старшие классы школы. Легенда, которую они использовали в Индиане — что она была его двоюродной сестрой, приехавшей на пару дней в город, — здесь бы не прошла. А об истинном положении вещей — что его вообще не интересовали женщины — нельзя было говорить вслух, даже в Сан-Франциско. Он встал и пожал ей руку, а затем жестом пригласил ее присесть напротив. Если кто-то, имеющий отношение к сталелитейной компании, увидит их и станет задавать вопросы, он скажет, что проводил с ней собеседование на должность секретаря.

— Доун мертва, — объявила она.
— Видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Предположил, что это могла быть ты. — В ответ она вздернула бровь. У нее уже начинало получаться использовать мимику, чтобы говорить без слов.
— Как только они поняли, что это была не Бонни Паркер, им стало неинтересно, — добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
— И как мне к вам обращаться, девушка?
— Ав—Аурора, — она запнулась на первом слоге, потому что ей было непривычно называть собственное имя.
— Тебя так папа называл, когда вы говорили по-русски, — вспомнил он. — Произносил имя с “в”, Аврора. Но пусть будет Аурора. — Он пожал плечами и улыбнулся. — А я все так же Боб.
К ним подошла официантка и посмотрела на нее оценивающим взглядом, что дало Бобу повод сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он был свидетелем того, как она, по ее выражению, “пробивала себе дорогу”. Начала она с положения, немногим лучшего, чем у бродяжки: находила на мусорке или шила на руках одежду, достаточно приличную для того, чтобы ее не вышвырнули из салона красоты. В итоге она поднялась до уровня настоящей Золушки, которая ходила на балы вместе с армейскими генералами и светскими дамами. С того времени она пережила несколько циклов взлетов и падений. Боб предположил, что сейчас она была на полпути к восстановлению после последней неудачи. В лучах утреннего солнца, светившего в окно закусочной, с одной стороны ее лица он разглядел густую полоску тонального крема, который скрывал что-то, что она не хотела показывать.

Она выглядела уставшей, вымотанной, старше своих лет. Но яйца и хэш*, которые она заказала, могли помочь ей отъесться до размеров ее платья, если бы она почаще налегала на них. Ему захотелось спросить ее, когда она в последний раз досыта ела, но он решил этого не делать.

— Скрипка еще при тебе? — Вопрос был глупый, так как у нее с собой не было ничего, кроме небольшого чемоданчика.
— Сгорела во время пожара. Наверное, к лучшему.
— Вся в отца, — сказал он и поморщился, поняв, что задевает за живое. Но она лишь искоса на него посмотрела. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что ей было всего восемнадцать.

Она пару раз бросила взгляд в сторону кассы, и Боб понял, что она смотрела на стойку с газетами.
— Последние пару недель я была не в курсе дел. Ездила к своим. А там газет не сыщешь. Есть какие-нибудь новости про Бонни и Клайда?
Он покачал головой.
— Боюсь, банду Барроу вытеснили с заголовков их конкуренты. Диллинджер бежал. Пулемета Келли посадили пожизненно. Свои последние дни он наверное проведет на Алькатрасе.

— Что это?

Им начали приносить заказ. Аурора взялась за еду, и Бобо понял, что она хотела, чтобы он продолжал говорить, давая ей возможность поглотить все, что было у нее на тарелке. Поэтому он рассказал ей о новой администрации Алькатраса и о том, что они хотели сделать из этого места. Дабы заполнить паузы, он предался воспоминаниям о том, что произошло в Вашингтоне. Он рассказал ей о контактах, что он установил с Интернэшнл в этих краях, в особенности на другом берегу залива в Беркли.

В закусочную вошел мужчина и сел за соседний столик. После этого Боб говорил только о проекте моста. Аурора достаточно быстро разделалась с едой и без колебаний позволила ему оплатить счет, а потом и купить билет на паром. О таких привилегиях женского пола та юная Доун в голубых джинсах даже не догадывалась, но теперь она воспринимала это как должное.


* Хэш — популярное блюдо, состоящее из измельченного мяса, картофеля и лука, обжаренных на сковороде.

86. Марина Воробьева

«ПОЛОСТАН» Нила Стивенсона

Там, между железнодорожным вокзалом и паромным причалом, он нашел закусочную. Разместившись в кабинке с чашкой кофе и куском вишневого пирога – сейчас как раз сезон вишни, – он ждал Дон.


Несмотря на всю ее необычную внешность, он не узнал ее, пока она не приблизилась практически вплотную к его столику. Она подросла еще на дюйм или два и теперь, даже в балетках, была выше среднестатистического мужчины. Но дело было не только в этом. У нее было непростое прошлое, и это оказало влияние и на ее манеру держаться, и на манеру двигаться. И не в худшую сторону. Игривость и энтузиазм фермерской девчонки Дон из 1932 года сменился холодным самообладанием и настороженностью, но при этом в ней не чувствовался страх.


Они оба понимали, что объятий или другого подобного проявления взаимных чувств не будет. Случаев, когда тридцатилетнего инженера-холостяка можно было увидеть беседующим с довольно молодой девушкой, похожей на ученицу старшей школы, было не так уже и много. Легенда, которой они придерживались в Индиане — что она его родственница, приехавшая из провинции погостить на несколько дней, — здесь не сработала бы. А правду о том, что женщины его совсем не интересовали, нельзя было произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку, затем указал на место напротив. Если бы их случайно увидел кто-нибудь из сотрудников сталелитейной компании и начал бы задавать вопросы, он бы ответил, что проводит собеседование с девушкой на должность секретаря.


- Дон мертва, – объявила она.


- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Предположил, что это можешь быть ты.


Услышав это, она приподняла бровь. Она училась использовать мимику своего лица — говорить что-то без слов.


- Как только они выяснили, что это не Бонни Паркер, они потеряли интерес, – добавил он.


Она кивнула и потянулась за меню.


- Итак, как мне следует называть вас, юная леди?


- Ав-Аурора. Она запнулась на первом слоге, так как пока не привыкла произносить собственное имя.


- Твой отец тебя так называл, когда вы разговаривали по-русски, – вспомнил он.


- Он произносил это имя с «в», как «Аврора». Но правильно – Аурора.


Он пожал плечами и ухмыльнулся.


- Ну а я по-прежнему просто Боб.


Подошла официантка и смерила ее оценивающим взглядом, дав Бобу повод поступить так же. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как она самостоятельно смогла пробиться «из грязи в князе», как она это называла. Начав свою карьеру немногим лучше бродяги, она раздобыла или своими руками сшила довольно приличную на вид одежду, чтобы остаться в салоне красоты. В конце концов, ей удалось подняться по служебной лестнице до такого уровня, что она смогла вести себя как настоящая золушка на балу в окружении армейских генералов и светских дам. С тех пор в ее жизни было несколько взлетов и падений. Боб прикинул, что она уже примерно наполовину восстановилась после недавнего инцидента. Утреннее солнце, просочившееся в окно закусочной, освещало полосу густого тонального крема на одной стороне ее лица, скрывая то, что она не хотела показывать.


Она выглядела уставшей, осунувшейся и старше своих лет. Но заказанные ею яйца и рагу помогли бы ей дополнить этот образ, если бы она продолжила в том же духе. Он хотел спросить ее, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.


- Твоя скрипка все еще при тебе?


Это был немного глупый вопрос, поскольку все, что у нее с собой было, – это маленький чемоданчик.


- Потеряла ее при пожаре. Возможно, и к лучшему.


- Ты действительно вся в отца.


Произнеся это, Боб поморщился, подумав, что его слова могли задеть ее за живое. Но она только искоса взглянула на него. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.


Она пару раз взглянула в сторону кассового аппарата. И Боб понял, что она смотрит на стойку для газет.


- Последние пару недель я была немного оторвана от мира. Навещала семью. Там, где они живут, нет газет. Есть какие-нибудь новости о Бонни и Клайде?


Он покачал головой.


- Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых полос газет. Диллинджер сбежал. Пулеметчика Келли посадили пожизненно. Скорее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе.


- Что это?


Еда уже начала появляться на столе. Боб понял, что Аурора, в перерывах между поглощением завтрака, подталкивала его к разговору, чтобы иметь возможность запихивать еду в рот. Поэтому он рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, что оно планирует сделать с этим местом. Он продолжил делиться воспоминаниями о том, что произошло в Вашингтоне. Он рассказал ей о контактах, которые ему удалось установить с Интернационалом в этих краях, в основном по ту сторону залива, в Беркли.


В закусочную вошел мужчина и сел в соседнюю кабинку. После этого Боб просто перевел тему, начав рассказывать о проекте строительства моста. Когда Аурора закончила с едой, что не заняло у нее много времени, она без колебаний позволила ему заплатить за нее, а затем купить ей билет на паром. Это были те преимущества женского пола, о которых никогда не задумывалась девушка Дон в синих джинсах, но которые теперь она принимала как должное.

87. Мария Ваулина

Полостан
Нил Стивенсон


Где-то между железнодорожным вокзалом и паромным причалом, он нашёл небольшую закусочную. Сидя за столиком у стены он пил кофе с вишневым пирогом, как раз был сезон вишни, и ждал Дон.


Хоть она и отличалась от остальных, он не узнал Дон, пока та не приблизилась к столику. Она подросла на дюйм или два, и даже теперь, будучи в балетках, всё еще была выше стандартного человека. Но дело было не только в росте. То многое, через что она прошла, изменило её манеру держаться и двигаться. И, надо сказать, не в худшую сторону. Энтузиазм резвой деревенской девчонки, какой Дон была в 1932, сменился холодным самообладанием и настороженностью, хотя страх по-прежнему был ей не знаком.


Они оба знали, что не станут обниматься или как-то иначе показывать радость встречи. Можно назвать не так уж и много случаев, когда тридцатилетний инженер-холостяк мог бы беседовать с девушкой, которая выглядит как старшеклассница. В легенду, по которой она была его кузиной, приехавшей из деревни в гости на пару дней, поверили в Индиане, но не здесь. А правду о том, что женщины его совершенно не интересовали, нельзя было произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он встал, чтобы просто пожать ей руку и пригласить присесть. Если бы кто-нибудь из сталелитейной компании, случайно увидел их и стал задавать вопросы, он бы сказал, что проводит собеседование на должность секретаря.


— Дон больше нет, — объявила она.
— Я читал газеты. Из Северной Дакоты. Подумал, что это могла быть ты. — Услышав это, она приподняла брови. Она умела искусно говорить без слов.
— Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, они потеряли интерес, — добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
— Что ж, как мне теперь тебя называть, юная леди?
— Ав…Аврора, — она запнулась на первом слоге, ещё не привыкнув выговаривать собственное имя.
— Твой отец называл тебя так, когда вы разговаривали на русском, — вспомнил он. — Произноси «в» - Аврора. Просто Аврора. – Он пожал плечами и широко улыбнулся. — Ну а я по-прежнему просто Боб.


Подошла официантка и оценивающе посмотрела на Дон, что дало Бобу повод сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как она «выходила в люди», она сама называла это так. Начав практически с нищенского существования, она раздобыла или сшила достаточно приличных нарядов, чтобы её не выгоняли хотя бы из парикмахерских. В конце концов, она хорошо продвинулась по социальной лестнице, и влилась в общество генералов и светских дам, как Золушка, попавшая на бал. С тех пор она переживала взлёты и падения. Боб решил, что сейчас она была примерно на полпути к восстановлению после последнего провала. Утреннее солнце, проникавшее через окно закусочной, подчеркнуло полоску плотного тонального крема на одной стороне её лица. Так Дон прятала то, что не хотела видеть.


Она выглядела усталой и осунувшейся, старше своих лет. Но яичница и хэш*, которые она заказала, помогли бы платью лучше смотреться на ней, если она продолжит так питаться. Он подумал спросить её, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.


— У тебя все ещё есть скрипка? — это был немного глупый вопрос, учитывая, что она пришла только с маленьким чемоданом.
— Погибла в пожаре. Возможно это и к лучшему.
— Ты настоящая копия своего отца, — произнося это, Боб вздрогнул, подумав, что это немного чересчур. Но она просто искоса на него поглядела. Каждый раз он напоминал себе, что ей всего восемнадцать.


Пару раз она смотрела в сторону кассы. Теперь Боб понял, что взгляд её обращался к газетному стенду.
— За последние пару недель я немного выпала из жизни. Навещала семью. Там у них нет газет. Есть ли какие-то новости о Бонни и Клайде?
Он отрицательно покачал головой.
— Боюсь, что банда Бэрроу** была вытеснена с первой страницы конкурентами. Диллинджер*** сбежал. Пулемёт Келли**** получил пожизненное заключение. Скорее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе.
— Как ты сказал?


Принесли еду. Боб понял, что Аврора, между укусами, подталкивает его говорить, чтобы успевать жевать. Он начал с того, что объяснил смену руководства Алькатраса и то, что они планируют сделать с этим местом, и продолжил воспоминаниями из Вашингтона. Он рассказал ей о контактах, которые наладил с Интернационалом в этих краях, в основном через залив в Беркли.


В этот момент в закусочную вошёл мужчина и сел за соседний столик. Теперь Боб говорил только о проекте моста. Когда Аврора закончила есть, это не заняло много времени, то, не колеблясь ни секунды, позволила Бобу заплатить за свой завтрак и купить билет на паром. Это были привилегии женственности, которыми никогда бы не воспользовалась девушка в джинсах по имени Дон, но которые Аврора принимала как должное.



*Хэш - горячее жареное блюдо из картофеля, лука и любых видов мяса. Название происходит от французского слова hacher (нарезать). Ингредиенты в хэш нарезают мелкими кусочками и обжаривают на сковороде. – здесь и далее прим. перевод.
**Клайд Бэрроу (24 марта 1909 – 23 мая 1934) - американский грабитель, действовавший во времена Великой депрессии.
***Джон Диллинджер (22 июня 1903 — 22 июля 1934)- американский преступник, знаменитый грабитель банков.
****Джордж Келли Барнс (18 июля 1895 — 18 июля 1954), известный как Пулемёт Келли — американский гангстер времён сухого закона.

88. Матвей

Нил Стивенсон

Полостан

Именно здесь, между железнодорожным терминалом и паромным причалом он обнаружил закусочную. Он сидел за столиком в кабинке, попивая кофе и поедая кусок вишневого пирога, – как раз сезон был в самом разгаре, – и ждал Доун.


Несмотря на ее яркую внешность, он не узнал ее до тех пор пока девушка не подошла к столу. Она еще подросла на несколько сантиметров и сейчас даже без каблуков была выше, чем среднестатистический человек. Но дело было не в этом. Она многое пережила за это время и это изменило манеру держать себя, походку. И отнюдь не в худшую сторону. Энтузиазм кокетливой деревенской девчонки 1932 года уступил место холодному самообладанию, осторожности, но без страха.

Они оба знали что не будет ни крепких объятий, ни иных проявлений взаимной симпатии. Не так уж много было обстоятельств при которых можно было бы увидеть дипломированного инженера ведущего беседу с девушкой, которая выглядела скорее школьницей. Легенда под которой они работали в Индиане, что его двоюродная сестра из сельской местности приехала погостить на пару дней – в этом случае не сработала бы. И самый главный факт – что он совсем не интересуется женщинами и вовсе была под запретом, даже здесь в Сан-Франциско. Он привстал, чтобы пожать ей руку и жестом указал на противоположное сидение. Если бы в данный момент кто-либо связанный со сталелитейным бизнесом увидел бы их и спросил, что происходит, то он бы ответил, что проводит собеседование на должность секретаря.


– Доун мертв, – сообщила она.


– Я читал статью в газете, издается в Северной Дакоте. Вообразил, что это ты.


На этих словах ее брови приподнялись. Он наблюдал, как она умудрялась выражать эмоции без слов, одной лишь мимикой.


– Как только они выяснили, что это Бонни Паркер, их интерес пропал, – добавил он.


Она кивнула головой, потянулась за меню.


– Ну же, и как прикажешь тебя называть, юная леди?
– Ав – Аврора. – Не привыкшая называть свое имя, она споткнулась на первом слоге.


– Твой отец раньше называл тебя именно так, когда мы общались друг с другом по-русски, - вспомнил он, – через «в», а не «у» он и произносил, «Аврора» вместо «Аурора» как принято.
Он вскинул плечами и усмехнулся.


– Ну а меня все еще Боб зовут.


Подошла официантка и оценивающе посмотрела на девушку, давая Бобу повод поступить так же. Тем летом в Вашингтоне он видел «пробивку» Ауроры, выражаясь ее же словами. Приехав сюда без доллара в кармане, ну может с одним, она бы убирала мусор или шила вручную достаточно приличную одежду, если бы ее не вышвырнули из салона красоты. В конечном итоге она бы взобралась по лестнице на самую вершину, где смогла бы вести себя как настоящая Золушка на балу с армейскими генералами и дамами высшего света. С тех пор она прошла через несколько кругов огня и медных труб. Боб заметил, что сейчас она уже была на полпути от последнего круга. Околополуденное солнце заглянуло в окно забегаловки и осветило на лице девушки следы суровой борьбы за жизнь, подчеркивая то, что она желала бы скрыть.


Аурора выглядела уставшей, изможденной, старше своего возраста. Но яйца и мелко рубленное мясо, которые она заказала, смогли бы подогнать ее фигуру под платье, если бы он продолжала питаться в том же духе. Он уже намеревался спросить ее, когда она последний раз так плотно завтракала, но решил не делать этого.


– Все еще упражняешься со своей скрипкой? – вопрос был достаточно глупый, поскольку все, что она привезла с собой уместилось в маленький чемоданчик.


– При пожаре сгорела. Возможно к лучшему.


– Ты пошла в нашу породу. – Боб вздрогнул, подумав, что сказанное несколько за гранью, но она лишь скривила лицо. Ему следовало бы помнить, что ей всего лишь восемнадцать.


Пару раз она бросила взгляд на кассу. Сейчас Боб понял, что она поглядывала на газетную стойку.


– Я была несколько не в себе последнюю пару недель. Навещала семью. Там где они живут нет ни единой газетенки. Новости от Бонни и Клайда?
Он покачал головой.


– Боюсь, что конкуренты потеснили с газет Берроу Гэнга. Диллинжер сбежал. Пулемет Келли посадили пожизненно. Наверное, он закончит свои дни в Алькатрасе.*


– Что с того?


Принесли еду. Боб понял, что Аурора (между пережевыванием пищи) подталкивает его вести разговор таким образом, чтобы успевать засовывать еду в рот. Он рассказал о новой администрации Алькатраса и о том, что та планирует делать с тюрьмой и продолжил заполнять время воспоминаниями о произошедшем в столице. Он проинформировал ее о своих контактах, которые он установил с «Интернэшнл» в этих частях страны, в основном вдоль залива в Беркли.


В соседнюю кабинку сел человек, после чего Боб говорил только о проектах мостов. Когда Аурора закончила есть, что не заняло много времени, то была совсем не против, чтобы он заплатил за нее , а затем купил ей билет на паром. Существовали привилегии, присущие женскому полу, которые никогда не пришли бы на ум юной девчонке по фамилии Доун, но стали вполне приемлемыми для Доун нынешней.


*Все перечисленные – известные американские грабители. Пулемет Келли действительно провел большую часть заключения в Алькатрасе, но умер в другой тюрьме.

89. Матюхин Александр

"Полостан", Нил Стивенсон

Там, между железнодорожным вокзалом и паромным причалом, он нашел закусочную. Он сидел за столиком, пил кофе и ел кусок вишневого пирога — сейчас как раз сезон вишен — и ждал Дон.
Какой бы необычной ни была эта девушка, он не узнал ее, пока она почти не подошла к его столику. Аврора подросла еще сантиметров на пять и теперь, даже в балетках, была выше мужчины среднего роста. Но дело было не только в этом. Она прошла через многое, что изменило ее манеру держаться и двигаться. И не в худшую сторону. Задорный энтузиазм фермерской девчонки Дон из 1932 года сменился холодным самообладанием, настороженностью, но не страхом.
Они оба знали, что не будет никаких объятий или чего-то подобного в проявлении взаимных чувств. Было не так уж и много случаев, когда тридцатилетнего инженера-холостяка можно было увидеть беседующим с девушкой, которая была еще молода, чтобы посещать старшую школу. Легенда, которую они использовали в Индиане — что она его кузина из деревни, приехавшая в город погостить на несколько дней, — здесь не сработает. И правду о том, что он не интересовался женщинами, нельзя было произносить вслух даже в Сан—Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку, затем указал на скамью напротив. Если бы кто-нибудь, связанный со сталелитейной компанией, случайно увидел их и стал задавать вопросы, он бы сказал, что проводит собеседование с ней на должность секретаря.
- Дон мертва, - объявила она.
- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Вообразил, что это можешь быть ты Услышав это, она удивилась. Она научилась, используя мимику лица, говорить без слов.
"Как только они поняли, что это не Бонни Паркер, они потеряли интерес", - добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
- Итак, как мне следует называть вас, юная леди?
- Ав-Аурора Она запнулась на первом слоге, так и не привыкнув произносить свое имя.
"Твой отец называл тебя так, когда вы разговаривали по-русски", - вспоминал он.
- Произносится через "в" - "Аврора". Но это и есть Аурора
Он пожал плечами и ухмыльнулся.
- А я по-прежнему просто Боб.
К столику подошла официантка и осмотрела ее оценивающим взглядом, дав Бобу повод сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за ее "самоподготовкой" (так она это называла). Начав немногим лучше бродяги, она раздобыла или сшила вручную достаточно приличную одежду, чтобы ее не вышвырнули из салона красоты. В конце концов она поднялась по служебной лестнице до такой степени, что смогла вести себя как настоящая золушка на балу с армейскими генералами и светскими дамами. С тех пор она пережила серию взлетов и падений. Боб прикинул, что она была примерно на полпути к восстановлению после аварии. Утреннее солнце, заглядывавшее в окно закусочной, высвечивало полосу густого тонального крема на одной стороне ее лица, скрывая то, что она не хотела показывать.
Она выглядела усталой, осунувшейся и старше своих лет. Но яйца и хашбраун, которые она заказала, помогли бы ей дополнить это платье, если бы она хотела этого. Он хотел спросить ее, когда она в последний раз ела нормальную еду, но передумал.
- Твоя скрипка все еще при тебе? Это был немного глупый вопрос, поскольку все, что она взяла с собой, - это небольшой чемоданчик.
- Потеряла его при пожаре. Возможно, это и к лучшему
- Ты действительно не такая, как все. Произнеся это, Боб поморщился, подумав, что его слова могли задеть за живое. Но она только искоса взглянула на него. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего лишь восемнадцать.
Она пару раз взглянула в сторону кассы. Но Боб понял, что она смотрела на газетную стойку.
- Последние пару недель я был немного не в себе. Навещал семью.
- Там, где они живут, не продают газеты.
- Есть какие-нибудь новости о Бони и Клайде?
Он покачал головой.
- Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых полос газет. Диллинджер сбежал.
Пулеметчика Кенли посадили пожизненно.
Скорее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе
- Что это? - спросил я
Еда уже начала подаваться к столу. Боб понял, что Аврора убеждала его заговорить, пока она ест. Итак, он рассказал ей о новом руководстве "Алькатраса" и о том, что они планируют сделать с этим местом. Он продолжал заполнять время воспоминаниями о том, что произошло в Вашингтоне. Он рассказал ей о контактах, которые смог установить с Международной организацией в этих краях, в основном по ту сторону залива, в Беркли.

Мужчина вошел и сел за соседний столик. После этого Боб просто рассказал о проекте по постройке моста. Когда Аврора закончила ужинать, что даже не заняло много времени, она без претензий дала ему оплатить ее ужин, а затем купить ей билет на паром. Это были привилегии ее как женщины, которые никогда бы не пришли в голову девушке по имени Дон в синих джинсах, но теперь она принимала это как должное.

90. Морина

Между железнодорожным вокзалом и причалом он нашёл забегаловку. Сев в кабинку, он заказал кофе и кусок вишнёвого пирога (так как сейчас был сезон вишни) и стал ждать Дон.

Несмотря на её своеобразную внешность, он заметил её только когда она почти подошла к его столику. Она подросла и теперь, даже без каблуков, была выше большинства мужчин. Но дело было не только в этом. Она прошла через многое. Даже её манеры и походка изменились. И не в худшую сторону. Больше не было неуклюжей жизнерадостной фермерши из 1932 года. Теперь была только бесстрашная и не теряющая самообладания Дон.

Они оба знали, что не будет никаких объятий и прочих нежностей. В конце концов, нечасто увидишь тридцатилетнего инженера-холостяка и девочку-старшеклассницу за одним столиком. В Индиане они врали, что Дон – его племянница из деревни, приехавшая в гости на пару дней. Но здесь такая история не сработает. А правду о том, что его совершенно не интересуют женщины, нельзя говорить даже в Сан-Франциско. Он привстал, чтобы пожать ей руку и указал на сиденье напротив. Если бы кто-то из сталелитейной компании вдруг заметил их и начал расспрашивать, он бы сказал, что проводит с ней собеседование на должность секретарши.

– Дон мертва, – заявила она.

– Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, вдруг это ты, – после этих слов она подняла бровь. Она училась пользоваться лицом – говорить без слов.

– Как только они поняли, что это была не Бонни Паркер, сразу потеряли интерес, – добавил он.

Она кивнула и потянулась за меню.

– И как же мне Вас звать, юная леди?

– Ау-Аврора, – она запнулась на первом слоге. Было видно, что она не привыкла произносить своё собственное имя.

– Твой отец так называл тебя, когда вы говорили на русском, – вспомнил он. – Всегда говорил эту «у» – «Аурора», – он пожал плечами и улыбнулся. – А я всё ещё просто Боб.

К их столику подошла официантка и осмотрела девушку, тем самым дав Бобу возможность сделать то же самое. Прошлым летом в Вашингтоне она показала ему, как она «выходит из грязи в князи», как она это называет. Поначалу она выглядела как бездомная. С течением времени она раздобыла и сшила достаточно одежды, чтобы её не выгнали из салона красоты. И, в конце концов, достигла той точки, когда могла пойти на бал с высокопоставленными лицами. С тех пор у неё было много взлётов и падений. Боб полагает, она сейчас находится примерно на полпути к восстановлению от последнего падения. Лучи утреннего солнца, видневшегося из окна, осветили толстый слой тонального крема на её лице, скрывающий что-то, что она не хотела показывать людям.

Она выглядела старше своих лет, уставшей и исхудавшей. Съешь она достаточно своей яичницы с овощами, с неё бы уже не спадало платье. Он хотел спросить, когда она в последний раз нормально ела, но решил, что не стоит.

– Всё ещё играешь на скрипке? – глупый вопрос, ведь все её вещи были в маленьком чемодане, что стоял рядом.

– Сгорела в пожаре. Наверное, к лучшему.

– Да ты вся в отца, – осознав, что перешёл грань, Боб сморщился. Но она лишь окинула его язвительным взглядом.

Пару раз она глядела в сторону кассы. Боб понял, что она смотрела на стойку с газетами.

– Я не слежу за новостями в последнее время. Ездила к родственникам. Там, где они живут, газет нет. Есть новости о Бонни и Клайде?

Он покачал головой.

– Боюсь, конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Пулемётчика Келли посадили пожизненно. Похоже, будет сидеть в Алькатрасе до конца своих дней.

– А что это?

Им принесли еду. Боб понял, что Аврора вынуждала его говорить, чтобы она могла спокойно набить рот едой. Так что он принялся рассказывать о новом руководстве Алькатраса, и о том, что с ним планируют делать. Чтобы дать ей больше времени, он рассказал о событиях в Вашингтоне и о своих новых знакомствах в тех краях, в основном на противоположном берегу, в Беркли.

В соседнюю кабинку сел мужчина. Теперь Боб говорил о проекте моста. После того, как Аврора закончила есть, что заняло не так много времени, она совсем не возражала, когда он оплатил счёт за еду и даже когда она купил ей билет на паром. Это женские привилегии, о которых Дон, девочка-простушка, и подумать не могла, но теперь принимает их как должное.

91. Наталья Цепадой

В районе железнодорожного вокзала и причала паромной переправы он отыскал закусочную на колесах. Через пару минут мужчина уже сидел за столиком, пил кофе и ел вишневый пирог, ведь начался сезон вишни. Он ждал Дон.

Несмотря на примечательную внешность, он узнал ее, только когда она вплотную подошла к столу. Она подросла на один-два дюйма, и теперь даже в обуви на плоской подошве, ее рост был выше среднего. Но в глаза бросалось не только это. События прошлого изменили ее поведение и походку. Не в худшую сторону. Игривый задор деревенской девушки, присущий Дон год назад, уступил место невероятному самообладанию. Она стала осторожной, но не пугливой.

Оба знали, что между ними не будет объятий и прочих проявлений взаимной симпатии. Лишь обстоятельства стали причиной встречи 30-летнего холостяка, инженера по профессии, и молодой девушки внешне похожей на ученицу старшей школы. В Индиане она выдавала себя за его провинциальную родственницу, которая приехала в город на несколько дней. Но здесь эта легенда не сработала бы. Правду же о том, что женщины его совсем не интересовали, не стоило говорить никому даже в Сан-Франциско. Он встал из-за стола, протянул ей руку и предложил сесть напротив. Если бы кто-то из сталелитейной компании случайно увидел их вместе, он объяснил бы, что встречался с кандидаткой на должность секретаря.

- Дон мертва, - сказала она.
-Я читал статью в газете. Из Северной Дакоты. Представил себе, что это могла быть ты.
Девушка удивленно приподняла бровь. Она училась выражать эмоции без слов.
- Как только они выяснили, что перед ними не Бонни Паркер, то сразу же утратили всякий интерес, - добавил он.
Она кивнула ему и взяла в руки меню.
- И как мне обращаться к Вам, юная леди?
- Ав...Аврора.
Она запнулась на первом слоге. Звучание собственного имени резало слух.


- Когда вы с отцом говорили по-русски, он называл тебя так, - вспомнил он. - Отец произносил твое имя с буквой "в" - Аврора. Но в английском варианте - буквы "в" нет.
Он пожал плечами и тут же расплылся в улыбке.
- А я по-прежнему просто Боб.

К столику подошла официантка и оценивающе посмотрела на девушку. Боб воспользовался случаем и сделал то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как Дон, выражаясь ее же языком, сама пробивала себе дорогу. Вначале она перебивалась случайными заработками, приличную одежду находила среди выброшенных вещей, или шила сама. Она выглядела так, что никто не посмел бы выгнать ее из салона красоты. Со временем Дон преуспела настолько, что ее можно было сравнить с Золушкой на балу, в окружении высших чинов и светских дам. С тех пор в ее жизни случались взлеты и падения. По наблюдениям Боба, сейчас она частично пришла в себя от очередного удара судьбы. Утреннее солнце, пробивавшееся сквозь окно закусочной, осветило участок кожи на ее щеке, покрытый плотной тональной основой. Его спутница явно маскировала то, что никто не должен был видеть.


У нее был усталый осунувшийся вид, девушка выглядела старше своих лет. Заказанные ею яичница и жаренные овощи с картошкой поставили бы ее на ноги, если бы она продолжила питаться так же. Он хотел спросить ее, когда она в последний раз сытно ела, но передумал.
- Скрипка все еще с тобой? - спросил Боб.
Вопрос звучал глупо, потому что при себе у нее был лишь небольшой чемодан.
- Сгорела. Может и к лучшему, - ответила она.
- Ты вся в отца, - заметил он.
В эту минуту Боб вздрогнул, понимая, что своими словами задел ее за живое. Она лишь искоса посмотрела в ответ. Ему все время приходилось напоминать себе, что девушке всего восемнадцать лет.

Несколько раз Аврора бросала взгляд на кассу. Боб сообразил, что ее внимание привлекала газетная стойка. - Я выпала из реальности на пару недель. Навещала родных. Там, где они живут, газет нет, - объяснила она.
- Что слышно о Бонни и Клайде? - спросила она.
Он покачал головой.
- Боюсь, что другие бандиты вытеснили "Банду Бэрроу" с первой полосы. Диллинджер сбежал. Пулеметчика Келли приговорили к пожизненному заключению. Вероятно, он закончит свои дни в Алькатрасе, - подытожил Боб.
- Что это?


Принесли заказ. Боб понял, что Аврора вынуждала его говорить побольше, чтобы в это время успеть заглотить содержимое тарелки. Он поведал ей новости о новом руководстве Алькатраса и их планах на тюрьму. Потом вспомнил и рассказал о случившемся в округе Колумбия, ввел в курс дела о знакомствах, которыми обзавелся преимущественно по ту сторону залива в Беркли.

В закусочную вошел незнакомец и сел за соседний столик. С этой минуты Боб говорил исключительно о проекте строительства моста. Аврора быстро все съела. Без тени смущения она позволила молодому мужчине оплатить счет и купить ей билет на паром. Девушке в синих джинсах по имени Дон никогда бы в голову не пришло воспользоваться мужской галантностью, но Аврора приняла ее как должное.

92. Нерида

Полостан, Нил Стивенсон


Там, между вокзалом и паромным причалом, он нашел закусочную. Расположившись на диванчике с кофе и куском вишневого пирога – сезон вишни был в самом разгаре, – он стал ждать Дон.


Ее ни с кем нельзя было спутать, но узнавание не пришло, пока она не подошла к его столику почти вплотную. Она выросла еще на дюйм или два, и теперь даже без каблуков была выше среднего мужчины. Но дело было не только в этом. Пережитое изменило ее манеру держать себя, ее манеру двигаться. И не в худшую сторону. На смену озорному задору деревенской девчушки, характерному для Дон 1932 года, пришло холодное самообладание и настороженность без тени страха.


Оба знали, что никаких объятий и прочих проявлений взаимных чувств не будет. Слишком мало было обстоятельств, при которых тридцатилетний инженер со степенью бакалавра мог бы общаться с девушкой, достаточно юной, чтобы оказаться старшеклассницей. Легенда, использованная в Индиане – что она его родственница из провинции и приехала погостить на несколько дней – здесь не пройдет. А правду о том, что он совершенно не интересуется женщинами, нельзя было произносить вслух даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ей руку, а затем указал на диванчик напротив. Если вдруг их увидит кто-то, связанный со сталелитейной компанией, и начнет задавать вопросы, он скажет, что проводил собеседование на место секретаря.


– Дон умерла, – заявила она.


– Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Предполагал, что это можешь быть ты, – она лишь приподняла бровь в ответ. Она начала постигать умение пользоваться мимикой – говорить, не прибегая к словам.


– Как только до них дошло, что это не Бонни Паркер, они потеряли интерес, – добавил он.


Она кивнула и потянулась за меню.


– Так как же мне вас звать, юная леди?


– Ав… Аврора, – она запнулась на первом слоге, произносить свое собственное имя ей было непривычно.


– Твой отец звал тебя так, когда вы разговаривали по-русски, – вспомнил он. – Произносил с акцентом на «в» – «Авврора». Что ж, Аврора так Аврора. – Он пожал плечами и усмехнулся. – А я по-прежнему просто Боб.


Подошла официантка и смерила ее взглядом, дав Бобу повод сделать то же самое. Прошлым летом в Вашингтоне он наблюдал, как она, если цитировать ее саму, «тянула себя из болота». Начав практически как бродяжка, она отыскала или самостоятельно сшила одежду, достаточно приличную, чтобы Аврору не выставили из салона красоты. В конечном счете ей удалось подняться так высоко, чтобы подобно Золушке блистать на балу с генералами армии и светскими дамами. С тех пор она пережила несколько серий взлетов и падений. По оценке Боба, сейчас она была примерно на полпути к восстановлению после очередного краха. Лучи утреннего солнца, проникавшие сквозь окно закусочной, осветили густо наложенный на одну щеку тональный крем, скрывавший то, что она не хотела показывать.


Она выглядела уставшей, изможденной, старше своих лет. Платье на Авроре висело, но заказанные ею яйца и картофельный оладушек помогут ей вернуть былые формы, если она продолжит в том же духе. Он подумал спросить, когда она в последний раз нормально ела, но решил, что не стоит.


– Твоя скрипка все еще у тебя? – вопрос был не слишком умным, ведь она пришла только с одним маленьким чемоданом.


– Сгорела при пожаре. Наверное, оно и к лучшему.


– Ты прямо копия отца, – стоило ему произнести эти слова, как Боб поморщился, понимая, что задел за живое. Но Аврора лишь покосилась на него. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что ей лишь восемнадцать.


Она пару раз глянула в сторону кассы. Теперь Боб осознал, что Аврора смотрела на стойку с газетами. – Я немного отстала от жизни в последние недели. Навещала родных. В их краях газет нет. Про Бонни и Клайда что-нибудь слышно?


Он покачал головой. – Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Келли Пулеметчика упекли пожизненно. Скорее всего, сидеть ему в Алькатрасе до конца своих дней.


– А это еще что?


Начали подавать на стол. Боб заметил, что Аврора отрывается от тарелки только затем, чтобы поощрить его говорить, позволяя ей продолжать уплетать еду. Поэтому он начал рассказывать о новом руководстве Алькатраса и их планах по преобразованию тюрьмы. Затем, чтобы убить время, перешел к воспоминаниям о событиях в Вашингтоне. Ввел ее в курс дела о своих связях с местными активистами Интернационала — в основном на другой стороне залива, в Беркли.


Вошел мужчина и уселся на соседний диванчик. После этого Боб говорил только о проекте моста. Когда Аврора покончила с едой — времени это отняло немного, — она без раздумий позволила ему сначала оплатить счет, а затем купить ей билет на паром. Это были те самые привилегии женского пола, о которых даже не помышляла одетая в джинсы подросток Дон, но Аврора принимала как нечто само собой разумеющееся.

93. Нигматулина

Полостан
Нил Стивенсон
Ресторан располагался между железнодорожным вокзалом и паромным причалом. Ожидая Дон в беседке, он пил кофе с кусочком вишневого пирога — как раз был сезон вишни.

Несмотря на запоминающийся облик, он не узнал ее, пока та не подошла ближе к столу. Она выросла ещё на пару сантиметров и была выше среднестатистического мужчины даже без каблуков. Но дело не в этом. Трудности, через которые она прошла, изменили ее поведение, ее движения. Однако, не в худшую сторону. Озорной энтузиазм Дон образца 1932-го, девушки с фермы, заменили осторожное бесстрашие и хладнокровное самообладание.

Они оба знали, что объятий не будет, как и других видимых признаков взаимности. Было множество причин, по которым тридцатилетний холостой инженер мог быть замеченным в разговоре с юной девушкой, похожей на старшеклассницу. Здесь легенда из Индианы, по которой она была его двоюродной сестрой, приехавшей погостить в город из деревни на пару дней, не прокатит. А самое главное, о чем нельзя было говорить даже в Сан-Франциско, — женщины ему были не интересны. Он приподнялся для рукопожатия и указал на сиденье напротив. Он бы сказал, что проводит собеседование, подыскивая секретаршу, если бы кто-нибудь из металлургической компании их заметил и начал задавать вопросы.

– Дон мертва, – объявила она.

– Я прочитал статью в газете. От Северной Дакоты. Прикинул, ты можешь быть замешана, – на это ее бровь выгнулась: она училась говорить без слов, используя мимику. – Они потеряли интерес, как только поняли, что это не Бонни Паркер, – добавил он.

Она кивнула, потянувшись за меню.

– Так как мне тебя звать, юная леди?

– Ав- Аурора, – она запнулась на первом слоге, не привыкшая произносить собственное имя.

– Твой отец тебя так называл, когда вы говорили друг с другом в России, – вспоминал он. Говорил с «в» — «Аврора». Но так и быть, Аурора, – он пожал плечами и усмехнулся, - я все тот же Боб.

Подойдя, официантка оценивающе оглядела ее, давая Бобу возможность поступить так же. Это лето в Вашингтоне стало ее «перезагрузкой» – как она сама это называла. Начиная чуть успешнее, чем бездомный, она занималась уборкой мусора и шила достаточно приличного качества одежду, от которой не отказались бы и в ателье. Наконец, она достигла таких высот, что теперь может позволить себе уйти по-английски, даже если окружена генералами или сливками общества. С тех пор она по кругу переживала взлеты и падения. Боб предположил, что она не до конца восстановилась после последнего фиаско. Через окно в кафе проникало полуденное солнце, подсвечивая стертый тональный крем на ее щеке, скрывающий то, что она не хотела показывать.

Она выглядела уставшей, тощей, старше своих лет. Если она будет налегать на заказанные яйца с гуляшом, платье так висеть не будет. Он собирался спросить, когда в последний раз она ела комплексный обед, но передумал.

– Ещё хранишь скрипку?

Довольно глупый вопрос, поскольку все, что она принесла с собой, был маленький чемоданчик.

– Сгорела в огне. Видимо, к лучшему.

– Яблоко от яблони, – Боб тут же одернул себя, осознав грубость сказанного. Но в ее глазах была заметна усмешка. Он продолжал напоминать себе, что ей всего лишь восемнадцать.

Она пару раз взглянула в сторону кассы. Боб смекнул, что она поглядывает на полку с газетами.

– За последний месяц я пропустила много новостей. Навещала семью. Там газет нет. Как там Бонни и Клайд?

Он помотал головой.

– Боюсь, конкуренты сместили банду Барроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Пулеметчик Келли отправлен в пожизненную ссылку. Наверняка кончит свои дни на Алькатрасе.

– Что это?

Принесли заказ. Аурора во время еды вынуждала Боба говорить, чтобы не отрываться от поглощения пищи. Он рассказал о новой системе правления на Алькатрасе и об их планах на остров. Заполнил тишину воспоминаниями о случившемся в Вашингтоне. Ввел ее в курс дела о его новых связях с Интернешнл в здешних краях, в особенности по ту сторону залива в Беркли.

После того, как в соседней беседке расположился мужчина, Боб говорил только о постройке моста. Когда Аурора вскоре закончила есть, она ни на секунду не усомнилась в том, что и обед, и билет на паром оплатит он. Девочке Дон в вечно голубых джинсах такие женские привилегии не пришли бы на ум, но сейчас она принимает их как должное.

94. Оля

Там, между железнодорожным вокзалом и причалом, обнаружилась закусочная. Он сел за стол и стал ждать Дон, принявшись за кофе и вишнёвый пирог – сейчас как раз был сезон вишни.

Не заметить её было сложно, однако он узнал её, только когда она практически подошла вплотную к столу. Высокая – похоже, вытянулась ещё на пару дюймов, — и теперь даже без каблуков она была ростом выше среднестатистического мужчины. Но изменился не только рост – под влиянием пережитого изменилось её поведение, жесты, манера держаться. И не сказать, что в худшую сторону. Задорная восторженность Дон из тысяча девятьсот тридцать второго года уступила место холодному самообладанию и осторожности, в которой не было страха.

Они оба знали, что обниматься или как-то по-другому выражать свои чувства не будут. На ум приходит не так уж много ситуаций, в которых тридцатилетний одинокий инженер будет вести беседы с девушкой настолько юной, что могла бы сойти за старшеклассницу. В Индиане они придерживались легенды, что она его двоюродная сестра из деревни, но тут это уже не прокатит. А правду – о том, что женщины его в принципе не интересуют – говорить нельзя, даже в Сан-Франциско. Поэтому он просто поднялся, чтобы пожать ей руку, и жестом предложил сесть напротив. Если их заметит кто-то связанный с компанией, то он просто скажет, что собеседовал её на должность секретаря.

— Дон мертва, — заявила она.

— Я видел в газете. Из Северной Дакоты. Подумалось, а не ты ли это.

В ответ она подняла бровь – училась говорить без слов, с помощью эмоций на лице.

— Но когда стало понятно, что это была не Бонни Паркер, всем стало неинтересно.

Она кивнула и потянулась за меню.

— И как мне теперь к вам обращаться, юная леди?

— Ав… Аврора, — с запинкой ответила она, не привыкшая к звучанию своего имени.

— Твой отец так тебя называл, когда вы разговаривали на русском, — припомнил он. – Ещё с такой раскатистой «р» — Авр-р-рор-р-ра. Но ладно, Аврора так Аврора, — он согласно пожал плечами и улыбнулся. – Я всё так же просто Боб.

Подошедшая официантка оглядела её, и Боб, воспользовавшись моментом, тоже окинул Аврору взглядом. Тем летом он стал свидетелем, как она «пробилась» — так она сама говорила. Начав чуть ли не с бродяжничества, она нарыла, а может, и сама нашила себе достаточно приличной одежды, чтобы её не выгнали из салона красоты. В конце концов она достигла того момента в жизни, когда могла вести себя словно Золушка на балу, где собирались важные офицеры и светские дамы. Но после этого её ждали всё те же взлёты и падения. По оценкам Боба, сейчас она преодолела уже где-то половину пути к тому, чтобы оправиться от последнего падения. В лучах набирающего силу утреннего солнца стала заметна полоса плотного тонального крема, скрывающего то, что Аврора не хотела никому показывать.

Уставшая и осунувшаяся, она выглядела старше своих лет. Но яичница и жаренная с колбасками картошка, которую она заказала, могли бы помочь и сделать так, чтобы это платье было ей впору, если она продолжит на них налегать. Боб хотел было спросить, когда она в последний раз как следует ела, но всё же передумал.

— А скрипка у тебя с собой?

Дурацкий был вопрос, учитывая, что с собой у неё был только небольшой чемоданчик.

— Сгорела. Может, оно и к лучшему.

— Ну ты прям вся в отца, — уже на середине фразы Боб и сам поморщился, понимая, что комментарий был на грани.

Но она лишь косо на него посмотрела. Приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать. Пару раз она переводила взгляд на кассу, и в следующий момент Боб понял, что на самом деле её интересовала стойка с газетами.

— Я последние пару недель немного выпала из жизни. Ездила к семье, а там никаких газет. Есть новости про Бонни и Клайда?

Боб помотал головой.

— Боюсь, что банду Бэрроу вытеснили с первых полос. Диллинджер сбежал. Пулемёту Келли дали пожизненное — судя по всему, проведёт остаток дней в Алькатрасе.

— А что это?

Начали выносить заказ. Боб понял, что Аврора задаёт наводящие вопросы и старается его разговорить, чтобы самой в это время набить рот едой. Поэтому он подробно рассказал о новом руководстве Алькатраса, об их планах по переустройству этого места. А после пустился в воспоминания о недавних событиях в округе Колумбия. Не забыл поделиться и связями, которыми обзавёлся в этих краях, по большей части в Беркли.

В закусочную вошёл мужчина и сел за соседний стол. Боб продолжил говорить, но уже про проект моста. Когда Аврора доела – а много времени для этого не потребовалось, — она без колебаний позволила ему оплатить завтрак и купить ей билет на паром. Такие привилегии из-за принадлежности к женскому полу даже не пришли бы в голову юной Дон в синих джинсах, но эта девушка приняла их как должное.

95. Полустан ОК

Здесь, на полпути от вокзала до паромной пристани, он и решил пообедать. Выбрал столик, с трех сторон закрытый от любопытных глаз, заказал себе чашку кофе и кусок вишневого пирога (наступило время вишни) и стал поджидать Мэй.


Хотя девушка невольно обращала на себя внимание, Боб узнал ее лишь, когда та подошла почти вплотную. Мэй заметно подросла и даже в балетках была выше среднего мужчины. Но не это главное. Пережитые треволнения изменили
(отнюдь не в худшую сторону) ее походку, манеру держаться. Восторженная резвушка-ранчеро, какой была Мэй в тридцать втором, научилась владеть собой, стала спокойной и осмотрительной, но далекой не пугливой.


Он встал, приветствуя, подал руку и жестом пригласил сесть напротив. Никаких объятий-поцелуев не будет, это понимали оба. Холостой инженер средних лет толкует с девицей, которой в пору еще за партой сидеть...
Оправданий такому найдется немного. Сан-Франциско - не Индиана, и прежняя сказочка (двоюродная сестренка с ранчо приехала в город на пару дней) не прокатит. Признать же открыто - женщины его вообще не интересуют - Боб даже здесь не отважился бы. А так, если б его случайно увидел кто-то из коллег, и начались распросы, Боб ответил бы: " Проводил собеседование. Девушка ищет место секретаря. "


- Мэй больше нет, - объявила она.


- Да, в газетах был репортаж из Северной Дакотты. Подумал - уж не про тебя ли ?


В ответ Мэй приподняла бровь. Она осваивала мимику - искусство выражать мысли, не произнося их вслух.


- Газетчики остыли, как только выяснилось, что Бонни Паркер тут ни при чем, - добавил он.


Мэй кивнула и взяла в руки меню.


- И как же мне вас величать, барышня ?


- Мар ... Мэрилин. - Мэй запнулась на первом слоге, собственное имя, похоже, было ей в диковинку.


- Марленой (от "Маркс" и "Ленин") тебе звал отец, когда вы с ним общались по-русски, - напомнил Боб. Потом пожал плечами и улыбнулся :


- Ну, значит, Мэрилин. А я по-прежнему Боб.


Подошедшая официантка оценивающе поглядела на Мэй, и Боб счел это предлогом сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как Мэй по ее словам "тянула себя за уши из болота". Без малого бродяжка поначалу, она порой донашивала за кем-то, порой сама шила вполне пристойные наряды - с такими пожалела бы расстаться любая модница. В итоге Мэй вскарабкалась так высоко, что могла настоящей Золушкой предстать на балу взорам генералов и светских дам. А дальше - вереница взлетов и падений. И сейчас, похоже, Мэй шла на поправку после очередной катастрофы. На щеке под пудрой в лучах утреннего солнца, лившихся в огромные окна ресторана, был заметен густой мазок крема, скрывавший что-то от непрошенных глаз.


Мэй заметно осунулась, явно недосыпала и выглядела старше своих лет. Впрочем, яичница с мясным рагу, которые она заказала, помогут ей поддерживать формы, очерченные платьем - лишь бы только порция эта оказалась не последней. Боб хотел было спросить, давно ли Мэй толком обедала, но раздумал.


- Со скрипкой еще не рассталась? - Вопрос, конечно, не самый умный, ведь в руках у Мэй был лишь небольшой саквояж.


- Скрипка сгорела. Оно и к лучшему, наверное.


- Яблочко от яблони... - Боб осекся - уж не задел ли за живое? Но в глазах Мэй читалась лишь насмешка. Все-таки ей нет и девятнадцати - Боб то и дело упускал это из виду.


Мэй поглядывала в сторону кассы, и Боб наконец понял, что ее интересуют заголовки газет в стенде.


- Я тут поотстала от жизни - пару недель провела у родных. Газет они не получают. Про Бонни и Клайда ничего новенького ?


Боб покачал головой.


- Боюсь, конкуренты вытеснили банду Бэрроу с передовиц. Диллинджер скрылся. Пулеметный Келли* схлопотал пожизненное, вероятно, остаток дней своих проведет в Алькатрасе.


- Где-где ? - Официантка принесла заказ, и Боб понял - от него требуется говорить как можно больше, чтобы Мэрилин в паузах между репликами могла с аппетитом уминать пищу. Он рассказал о реконструкции тюрьмы на острове, о том, что из гауптвахты ее превратят в узилище для особо опасных гангстеров. Поговорил о событиях в Вашингтоне, о контактах, которые установил в этих краях - главным образом на другом берегу залива, в Беркли.


Какой-то человек устроился в соседнем "алькове", и Боб переключился на строительство моста**.

Управившись с едой (а времени это заняло немного), Мэрилин без колебаний позволила ему расплатиться с официанткой и даже купить ей билет на паром. Статус женщины дает привилегии, которые не пришли бы в голову девчонке - той Мэй в синих джинсах, и которые сейчас она принимала как должное.

____________
* Известные гангстеры. Джордж Барнс ("Пулеметный Келли") арестован в 1933 г.; Бонни Паркер, Клайд Бэрроу, Джон Диллинджер убиты в 1934 г.

** Подвесной мост длиной 2,7 км через пролив "Золотые Ворота" в Сан-Франциско начали строить в 1933 г. и закончили в 1937 г.

96. Регина Валиева

Там, между железнодорожным вокзалом и паромной пристанью, он нашёл закусочную. Он сидел за столиком, пил кофе и ел кусочек вишневого пирога — сейчас как раз был сезон вишни — и ждал Дон.


Несмотря на то, что она была очень заметной, он не узнал ее, пока она не подошла почти вплотную к нему. Она выросла еще на дюйм или два и теперь, даже в туфлях на плоской подошве, была выше среднестатистического мужчины. Но дело было не только в этом. Она прошла через то, что изменило ее осанку и походку. Даже не в худшую сторону. На смену ее наивному подростковому веселью 1932 года пришли холодное равнодушие, рассудительность и бесстрашие.


Они оба знали, что не будет ни объятий, ни каких-либо других проявлений нежности. Существовало не так много обстоятельств, при которых можно было бы увидеть за беседой тридцатилетнего холостого инженера с девушкой, которая была ещё достаточно молода, чтобы учиться в старшей школе. Легенду, которую они использовали в Индиане, — что она его кузина из деревни, приехавшая в город на несколько дней, — здесь бы не сработала. А правду — что он вообще не интересовался женщинами — нельзя было произносить вслух, даже в Сан-Франциско. Он встал, чтобы пожать ей руку, затем указал на скамью напротив. Если бы кто-нибудь, связанный со сталелитейной компанией, случайно бы увидел их и стал задавать вопросы, он бы сказал, что проводит с ней собеседование на должность секретаря.


— Дон мертва, — заявила она. — Я видела статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумала, что это можешь быть ты, — она приподняла бровь. Она училась выражать свои мысли без слов.


— Как только они поняли, что это была не Бонни Паркер, они потеряли интерес, — добавил он.


Она кивнула и потянулась за меню.


— Итак, как мне называть вас, юная леди?


— Ав…Аврора, — она запнулась на первом слоге, не привыкнув произносить своё имя.


— Твой папа называл тебя так, когда вы говорили по-русски, — вспомнил он. — Произносил его с буквой «в» — «Аврора», но это и есть Аврора, — он пожал плечами и ухмыльнулся. — А я по-прежнему просто Боб.


Подошла официантка и окинула ее взглядом, давая Бобу повод сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал, как она «пробивает себе дорогу», как она это называла. Начав чуть ли не с уровня бродяги, она нашла, или сшила вручную, достаточно приличной одежды, чтобы её не выгнали из салона красоты. В конце концов она поднялась по карьерной лестнице до такой степени, что смогла стать настоящей Золушкой на балу с армейскими генералами и светскими дамами. С тех пор она пережила несколько циклов взлетов и падений. Боб предположил, что она уже почти оправилась от последней аварии. Утреннее солнце, заглядывавшее в окно закусочной, осветило толстый слой тонального крема на одной стороне её лица, скрывающий то, что она не хотела показывать.


Она выглядела уставшей, осунувшейся, старше своих лет. Но яйца и окрошка, которые она заказала, были бы ей к лицу, если бы она продолжала в том же духе. Он хотел спросить её, когда она в последний раз нормально ела, но передумал.


— Скрипка всё ещё у тебя? — Это был немного глупый вопрос, поскольку из того, что она взяла с собой, был только ее маленький чемоданчик.


— Потеряла ее в огне. Наверное, это к лучшему.


— Ты вся в отца, — сказав это, Боб поморщился, подумав, что это прозвучало чересчур грубо. Но она лишь бросила на него косой взгляд. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что ей всего восемнадцать.


Она пару раз взглянула на кассу. Только сейчас Боб понял, что она смотрит на газетную стойку.


— Я была немного занята последние недели. Навещала семью. У них нет газет. Есть новости о Бонни и Клайде?


Он покачал головой.


— Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Пулемётчика Келли пожизненно посадили за решётку. Он, вероятно, проведет конец своей жизни в Алькатрасе.


— Что это? — спросила я.


Еда начала появляться на столе. Боб понял, что Аврора между укусами подталкивала его к разговору, чтобы она могла запихнуть побольше еды в свой рот. Поэтому он рассказал о новом руководстве Алькатраса и о том, что они планируют делать с этим местом. Затем он стал заполнять время воспоминаниями о том, что произошло в Вашингтоне. Он рассказал ей о связях, которые он установил с «Интернешнл» в этих краях, в основном по другую сторону залива в Беркли.


Вошёл мужчина и сел за соседний столик. После этого Боб просто говорил о проекте моста. Когда Аврора закончила есть, что заняло совсем немного времени, она без колебаний позволила ему заплатить за её обед, а затем купить ей билет на паром. Это были привилегии женщины, которые никогда бы не пришли в голову девушке по имени Дон в синих джинсах, но которые теперь она считала своими.

97. Шерстнев Всеволод

"Polostan" Нила Стивенсона

Между вокзалом и причалом была закусочная. Он сел за отдельный столик и, ожидая Рэй, приступил к приему пищи. У него были горький кофе и вишневый пирог, который по весне, когда ягода созревает, особенно хорош.

У Дон был явно выделяющийся внешний вид. Несмотря на этот облик, Боб не замечал её приближения, пока она не оказалась около него. С момента последней встречи она стала ещё выше. Теперь, даже если Рэй носила балетки, мужчины зачастую были ниже ростом. Но дело было не только в том, как она выглядела. Всё, через что ей пришлось пройти, переменило её личность, причём не в худшую сторону. Чрезвычайная энергичность девушки из 1932 года сменилась железной выдержкой и предосторожностью, не смешанной с пугливостью.

Они оба изначально понимали, что при встрече необходимо обойтись без объятий, разговоров ни о чём и любых иных проявлений личной привязанности. Причиной тому то, что близкое общение между одиноким тридцатилетним мужчиной и девушкой на вид явно младше двадцати лет редко когда остаётся без нежелательного внимания. Лживая история о том, что Рэй просто кузина, приехавшая погостить на несколько дней, тут бы точно не прокатила. А раскрывать правду о том, что Боба не интересует противоположный пол, было бы крайне опрометчиво, даже в таком городе свободных нравов, как Сан-Франциско. Он холодно пожал ей руку и предложил сесть на место напротив. Если бы кто-нибудь, связанный со сталелитейной компанией, случайно увидел бы их и стал задавать вопросы, Боб сказал бы, что проводит собеседование с ней на должность секретаря.

- Прошлая Рэй мертва, - она сказала.

- Знаешь, я тут в газете видел новость, из Южной Дакоты. Подумал, не о тебе ли? - услышав это, она, выражая отрицание и лёгкое недоумение, приподняла бровь. Дон научилась чётко передавать свои эмоции мимикой, поэтому Боб сразу её понял.

- Как только власти поняли, что это не Бонни Паркер, их интерес пропал, - он добавил.

Она кивнула в знак согласия и взяла меню.

- Ну так, как мне вас называть, юная леди?

- Ар-Аврора - она запнулась, не привыкнув произносить своё собственное имя.

- Твой отец называл тебя так, когда вы говорили по-русски, - он вспомнил. - Называл тебя сокращённо "Ара", хотя мы так имя не сокращаем, - он пожал плечами и ухмыльнулся. - А я по-прежнему просто Боб.

Официантка подошла и смерила ее оценивающим взглядом, дав Бобу повод сделать то же самое. Тем летом в Вашингтоне он наблюдал за ее так называемой "подготовкой". Имея при себе лишь наряд немногим лучше бродяжьего, она сшила из тряпья одежду, в которой ей бы не пришлось ловить на себе косые взгляды даже в салоне красоты. Используя свой острый ум, она продвинулась по служебной лестнице настолько высоко, что могла себе позволить быть золушкой на балах с армейскими генералами и светскими дамами. Боб заметил, что к моменту их встречи она пережила достаточно взлётов и падений, и что она уже частично восстановилась от последнего провала. Лучи солнца, просочившиеся в окно закусочной, осветили густую полосу тонального крема, скрывающую раны на одной стороне ее лица.

Она выглядела исхудавшей, измотанной, куда старше своих лет. Но качественное питание, как то жаркое с яйцами, которое она заказала, со временем помогло бы ей избавиться от болезненного вида и вернуть свои прежние объемы, подходящие под её платье. Боб хотел спросить Рэй, когда она последний нормально питалась, но передумал.

- Твоя скрипка всё ещё при тебе? - Это был несколько глупый вопрос, потому что все, что у Дон было с собой - чемоданчик, недостаточно большой для струнного инструмента.

- Сгорела при пожаре. Возможно оно и к лучшему,

- Ты и правда очень похожа на своего отца, - Произнеся это, Боб поморщился, подумав, что его слова задели за живое. Но она, слегка улыбнувшись, искоса посмотрела на него. Разговаривая с ней, он постоянно забывал, что ей всего 18.

За время их разговора Рэй несколько раз поглядывала в сторону кассового аппарата. И тогда Боб понял, что объектом внимания была полка с газетами. - Новости за последние пару недель до меня не доходили. Я навещала родителей, а газеты там купить негде. Есть что-то про Бонни и Клайда?

Он покачал головой. - Боюсь, что банду Бэрроу сместили с первых страниц их коллеги по ремеслу: Диллинджеру удалось сбежать, Пулемётчик Келли отправлен на пожизненное. Теперь он, вполне вероятно, пробудет в Алькатрасе до конца своих дней.

- А что за Алькатрас?

И в этот момент принесли заказ Рэй. Кушая с набитым ртом, Дон с интересом смотрела не своего собеседника. Боб понял, что она хочет услышать пояснение. Поэтому он рассказал о новом руководстве Алькатраса, и что по их планам форт перефомировали в тюрьму. Сообщил о том, что произошло в Вашингтоне, поведал ей о контактах, которые он установил с Международной организацией в тех краях. В основном по ту сторону залива, в Беркли.

Неизвестный мужчина вошёл и сел за соседний столик. После этого, Боб в мгновение ока переключился на тему строительства моста. Когда Аврора закончила кушать, что произошло довольно быстро, она "не стала возражать", чтобы он оплатил её счёт, а после купил ей билет на паром. Это была та привилегия женщин, идея воспользоваться которой на за что бы не поселилась в сознании юной Рэй, не беспокоящейся о том, как она выглядит. Правда, теперь подобные ситуации она воспринимала как должное.

98. Эбель Полина

"Полостан", Нил Стивенсон

По дороге от железнодорожной станции к причалу ему попалась закусочная. Там он заказал чашку кофе с кусочком вишнёвого пирога (благо сезон уже наступил) и принялся ждать Доун – она вот-вот должна была прийти.

Доун всегда выделялась из толпы, но на сей раз он попросту не узнал её, пока та не приблизилась к столику вплотную. Ростом Доун вымахала выше многих парней и, что главное, держалась теперь совсем по-другому. От того деревенского сорванца с горящими глазами из 1932 ничего не осталось: Доун превратилась в сдержанную девушку, настороженную, но готовую дать отпор в любую минуту.

Оба понимали: объятия и прочие проявления близости будут излишни. Мало ли зачем тридцатилетнему инженеру-холостяку понадобилось встретиться в кафе с девушкой, почти вдвое младшего него. В Индиане они обычно делали вид, что Доун – его двоюродная сестра из деревни, приехавшая погостить в город. Так вот, в Сан-Франциско такая легенда не прокатит. Да и о том, что женщины никогда его не интересовали, здесь тоже не стоит распространяться – схлопочешь. Он встал, чтобы пожать ей руку, и предложил присесть. Попадись он на глаза кому-нибудь из коллег со сталелитейной компании, то просто соврал бы, что проводит собеседование на место секретарши.

— Доун больше нет, – произнесла она.

— Видел статью в "Дакотском вестнике". Всё надеялся, что это ты, – в ответ на это Доун подняла бровь, но ничего не сказала. С недавних пор она стала меньше говорить: хотела, чтобы собеседники понимали всё по выражению лица.

— Они мигом охладели, как только смекнули, что это не Бонни Паркер, – добавил он.

Она кивнула и взяла в руки меню.

— Что ж, как мне звать вас теперь, юная леди?

— Ав…Аурора, – она запнулась на первом слоге, словно не привыкла произносить новое имя вслух.

— Помню, твой папа часто обращался к тебе так, когда вы говорили между собой по-русски. Только он произносил это имя с «в» - «Аврора». Ну, Аурора так Аурора, – он пожал плечами и ухмыльнулся. – А я всё тот же Боб.

К столику подошла официантка и оценивающе оглядела Аурору. Бобу на миг стало легче – по крайней мере, теперь не только его взгляд был прикован к знакомой. Он как сейчас помнил то лето в Вашингтоне, когда Аурора только начинала, как она сама говорила, «пробиваться в люди».

Тогда было совсем туго; особенно плохо дело обстояло с одеждой: её приходилось искать на свалках или шить самой. Откровенные обноски она не носила и старалась выбирать что-нибудь поприличнее, лишь бы не выгнали из салона красоты. В какой-то момент она поднялась настолько, что могла спокойно заявиться в роскошном наряде на вечер с генералами и великосветскими дамами – чем не сюжет «Золушки». Впрочем, с тех пор она пережила кучу взлётов и падений. Бобу без слов было понятно – у Ауроры очередной кризис. В лучах утреннего солнца, пробивающегося сквозь окно закусочной, он разглядел слой плотного тонального крема: Аурора пыталась что-то скрыть, поэтому замазала только одну часть лица.

Взгляд её был уставший, сама она порядком исхудала, да и в целом выглядела старше своих лет. Платье висело на Ауроре, как мешок – надежда была только на глазунью с жареными картошкой и беконом. Бобу так хотелось спросить её, когда девушка ела в последний раз, но он сдержался.

— Скрипка всё ещё при тебе? – вопрос был по меньшей мере глупый: кроме маленького чемоданчика у неё с собой ничего не было.

— Сгорела в пожаре. Оно и к лучшему.

— А ты вся в своего старика, – Боба вмиг передёрнуло от собственных слов: он не сразу сообразил, что они могут задеть Аурору за живое. Но его опасения были напрасны: та лишь искоса посмотрела на него, не подав виду. Боб и забыл, что ей всего лишь восемнадцать.

Её взгляд то и дело падал на кассу. Силясь понять, что же так привлекло её внимание, Боб обернулся и увидел газетную стойку.

— Последние недели я была совсем оторвана от новостей: гостила у родственников, а в их краях газеты не продают. Про Бонни и Клайд* что-нибудь слышно?

Боб помотал головой:

— Боюсь, банду Бэрроу сместили с первых полос: Дилинджер** сбежал, а Келли-Пулемёта*** приговорили к пожизненному в Алькатрасе.

— Что такое Алькатрас?

Им наконец-то принесли заказ. Боб сразу понял, что Аурора нарочно задавала наводящие вопросы: так она выигрывала время, чтобы дожевать еду. Он объяснил ей новое устройство Алькатраса и что государство планировало сделать с прежней тюрьмой****. Чтобы как-то заполнить тишину, он начал вспоминать о последних событиях, которые произошли с ним в Вашингтоне, а также поведал о том, как оброс связями с Интернационалом в Беркли.

Незнакомец зашёл в кафе и сел за соседний столик. После его появления Боб сменил тему и начал рассказывать о проектировании нового моста. Аурора быстро управилась со своей порцией и, казалось, была совсем не против, чтобы Боб заплатил за неё в кафе, а позже купил билет на паром. Малышка-Доун из прошлого и помыслить не могла о подобных жестах: теперь же она принимала их как данность.


*Бонни Паркер и Клайд Бэрроу – американские грабители, промышлявшие в Америке 30-х годов.

**Джон Диллинджер – американский преступник 1930-х годов.

***Джордж Келли Барнс – американский гангстер 1930-х годов.

****В 1934 из-за резкого роста уровня преступности было решено сделать бывшую военную тюрьму Алькатрас в тюрьму федерального назначения. Правила и условия содержания кардинально изменились; Алькатрас просуществовал в таком формате до своего закрытия в 1963.






 

99. Элис Корф

POLOSTAN by Neal Stephenson

Там, между железнодорожном вокзалом и пристанью паромной переправы нашлась закусочная. В уединенном месте сидел мужчина и ел кусок вишневого пирога (как раз вишни были в цвету) и, попивая кофе, ждал Дон.

И хотя внешность девушки была достаточно приметной, в этот раз мужчина заметил ее, только когда она почти поравнялась с его столиком. Она стала выросла на дюйм или два и даже сейчас, в обуви на плоской подошве, была выше среднестатистического мужчины. Но изменения затронули не столько ее рост, сколько манеру держаться, сами движения стали иными. Однако ее это не портило. Деревенская девчушка Дон, искрящаяся солнечной детской непосредственностью, стала девушкой, чье тело сковало непоколебимое самообладание, а взгляд из напуганного стал настороженным.

Оба знали, что объятия, как и любое другое проявление чувств неприемлемо. Каких только досужих сплетен не распустят про тридцатилетнего холостого инженера и вчерашнюю школьницу. То прикрытие, которым они пользовались в Индиане, где она, двоюродная сестра-деревенщина, приехавшая погостить в город к двоюродному брату – больше не сработает. А о причине (мужчина был равнодушен к женщинам) вообще лучше было не заикаться даже в Сан-Франциско. Он поднялся, чтобы пожать ее ладонь и движением руки пригласил сесть напротив. Если бы кому-нибудь с работы случилось увидеть их вместе и начать расспрашивать, то он бы открестился тем, что проводит собеседование на должность секретаря.

– Дон умерла, – сообщила девушка.

– Видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Предположил, что это можешь быть ты, - она удивленно вскинула бровь. Обучалась тому, чтобы выражение ее лица говорило все без слов.

– Стоило им понять, что это не Бонни Паркер, как они тут же потеряли интерес, – добавил он.
Она кивнула и стала взглядом искать меню.

– Так как же мне вас называть, юная леди?

– Ав…Аврора, – с непривычки она споткнулась о первый слог. Давно не произносила это имя.

– Твой отец называл тебя так, когда вы говорили по-русски, – вспомнил мужчина. – И буква «в» слышалась очень отчетливо, – он попробовал воспроизвести ее имя на русский манер. – но на английском звучит тоже неплохо. А я всё еще Боб.

Подошла официантка и оценивающе оглядела новую посетительницу, давая Бобу возможность сделать то же самое. Тем летом в Калифорнии он мог наблюдать за ее «потугами», как она их называла. Не имея ни гроша за душой, Аврора первое время ходила, как оборванка. Затем ей удавалось находить более сносные вещи, иногда даже сшитые вручную. В дальнейшем она стала одеваться достаточно хорошо, чтобы ее не могли выставить из салона красоты. В конце концов она стала выглядеть почти что Золушкой на балу в окружении генералов армий и достопочтенных матрон. А после пришлось пройти огонь, воду и медные трубы. Боб отметил, что она почти пришла в себя после недавней бомбежки. Полуденное солнце, заглядывавшее в окно закусочной, осветило половину ее лица, и мужчине стал заметен толстый слой тонального крема, которым девушка пыталась что-то скрыть.

Она выглядела уставшей и казалась взрослее не столько из-за высокого роста, сколько из-за отощавшей фигуры. Заказанные ею яйца и мясо с овощами вполне могли быть придать ее платью необходимые формы, ешь она чаще.

Боб собирался спросить, когда она в последний раз хорошо питалась, но передумал.

– Скрипка ещё с тобой? – глупый вопрос, учитывая, что в тот маленький чемоданчик, который был при ней, вряд ли могло много поместиться.

– Сгорела при пожаре. Наверное, к лучшему.

– Вы так похожи, – стоило ему закончить фразу, как Боб виновато скривился, осознав, что мог задеть ее чувства. Но она лишь кинула на него косой взгляд и промолчала. Ему стоит напоминать себе почаще, что ей всего восемнадцать.

Несколько раз ее внимание задерживалось на кассовом аппарате, но лишь теперь Боб осознал причину ее любопытства: передовица газет.

– Я как-то оторвалась от жизни за эти пару недель. Ездила к семье. Там нет газет. Известно что о Бонни и Клайде?

Он кивнул.

– Боюсь, конкуренты Бэрроя Гэнга оставили его без работы. Дилинджер выбрался. Машине Гану Келли приказали долго жить. Предположительно, он скончался в Алькатрасе.

– Как так?

На столе начала появляться еда, и Боб понял, что Аврора бомбардировала его вопросами, чтобы не говорить самой и хоть немного поесть. Поэтому объяснял реалии нового управления Алькатраса и дальнейшие планы на него. Боб тянул время, предаваясь воспоминаниям о случившемся в Калифорнии. Мужчина рассказал ей о связях, которые удалось наладить с интернационалами в этих регионах, и в большей степени по ту сторону залива, в Беркли.

В закусочную вошел мужчина и занял соседнее место. После этого Боб говорил только о проекте нового моста. Когда Аврора расправилась со своей порцией, довольно быстро, то абсолютно спокойно позволила ему оплатить счет и ее билет на паром.

Подобное поведение взрослой женщины маленькой девочке из захолустья в голубых джинсах даже не снилось. Однако стоящая перед ним женщина приняла подобное отношение, как само собой разумеющееся.

100. Юлия

Там, между вокзалом и причалом, он обнаружил закусочную. Он уселся в кабинку, и, попивая кофе с куском вишневого пирога, – сейчас был сезон вишни – стал поджидать Дон.
Несмотря на всю её незаурядность, он не признал её, пока она почти не оказалась у его стола. Она выросла на дюйм или два, и сейчас, даже без каблуков, была выше среднего мужчины. Но дело было не только в этом. То, через что она прошла, изменило её манеру держаться и двигаться. И отнюдь не в худшую сторону. На смену игривому энтузиазму сельской девчонки, какой была Дон в 1932 году, пришла хладнокровная выдержка, с некоторой настороженностью, но без испуга.
Они оба знали, что не будет ни объятий, ни других проявлений взаимных чувств. Существовало не так много обстоятельств, при которых тридцатилетнего инженера-холостяка можно было застать при беседе с девицей, которая была всё ещё достаточно молода, чтобы сойти за старшеклассницу. Легенда, которую они использовали в Индиане – что она была его кузиной из провинции, приехавшей в город на несколько дней – здесь бы не прокатила. Правда же была такова, что её нельзя было сказать вслух, даже в Сан-Франциско – он вовсе не интересовался женщинами. Поднявшись, чтобы пожать ей руку, он жестом указал на скамью напротив. Если бы кто-то, связанный со сталелитейной компанией, случайно увидел бы их и начал задавать вопросы, он бы сказал, что проводил с ней собеседование на должность секретаря.
- Дон мертва, - объявила она.
- Я видел статью в газете. Из Северной Дакоты. Подумал, что это могла быть ты.
На это она подняла бровь. Она училась пользоваться своим лицом – говорить без слов.
- Как только они поняли, что это не Бонни Картер, они потеряли к ней интерес, - добавил он.
Она кивнула и потянулась за меню.
- Так как мне называть Вас, юная леди?
- Ав.. Аурора, - не привыкшая произносить свое собственное имя, она запнулась на первом слоге.
- Твой отец называл тебя так, когда вы говорили по-русски, - вспомнил он. – Произносил через букву “в” – Аврора. Но правильно – Аурора.
Он пожал плечами и усмехнулся.
- А я всё ещё просто Боб.
Официантка подошла и окинула ее взглядом, дав Бобу повод сделать то же самое. Тем летом в Колумбии он наблюдал за её “становлением себя” (как она это называла). Начав немногим лучше, чем бродяга, она подобрала или вручную сшила себе одежду, достаточно приличную для того, чтобы не быть выставленной из салона красоты. Со временем она дошла до той ступени карьерной лестницы, на которой могла как настоящая Золушка пойти на бал с армейскими генералами и светскими дамами. С тех пор она прошла несколько периодов спада и подъема. По подсчетам Боба, она была где-то на полпути к восстановлению после последнего краха. Полуденное солнце, осветившее окно закусочной, обнажило толстый слой тонального крема на одной стороне её лица, скрывавший то, что она не хотела видеть.
Она выглядела уставшей, измученной, старше своих лет. Но яйца и рагу, которые она заказала, помогли бы ей заполнить это платье, если бы она продолжала в том же духе. Он хотел спросить её, когда она в последний раз нормально питалась, но передумал.
- Твоя скрипка всё ещё у тебя? – вопрос прозвучал немного глупо, поскольку всё, что она взяла с собой – это маленький чемоданчик.
- Я потеряла её при пожаре. Возможно, это и к лучшему.
- Ты вся в отца.
Уже сказав это, Боб поморщился, подумав, что он немного загнул. Но она лишь искоса посмотрела на него. Ему пришлось напомнить себе, что ей всего лишь восемнадцать.
Пару раз она взглянула в сторону кассы. Теперь Боб понял, что она смотрит на стойку с газетами.
- За последние пару недель я немного отстала от жизни. Навещала семью. Там, где они живут, нет газет. Есть какие-то новости о Бонни и Клайде?
Он покачал головой.
- Боюсь, что конкуренты вытеснили банду Бэрроу с первых полос. Диллинджер сбежал. Пулемётчик Келли получил пожизненный срок. Скорее всего, он закончит свои дни в Алькатрасе.
- Что это?
Начали приносить еду.
Боб понял, что между укусами Аурора подталкивала его на разговор, так, что бы она могла запихивать еду себе в рот. Поэтому он растолковал ей новое руководство Алькатраса и что оно собирается делать с этим местом. Он продолжал заполнять время, предаваясь воспоминаниям о том, что произошло в Колумбии, рассказал ей о контактах, которые он установил с Интернационалом в этих краях, в основном через бухту в Беркли.
Вошел мужчина и сел в соседнюю кабинку. После этого Боб говорил только о проекте моста. Когда Аурора закончила есть, что не заняло много времени, она без колебаний позволила ему заплатить за ее обед, а затем купить ей билет на паром. Это были прерогативы женского пола, которые никогда не пришли бы в голову девочке-Дон, но которые теперь она приняла как должное.