Дэнни Скиннер встал первым, не отдохнув толком - заснуть ему так и не удалось. Его это обеспокоило, ведь обычно он крепко засыпал после занятий любовью. Занимались любовью, подумал он, улыбнулся, потом передумал. Трахались. Он поглядел на Кэй Баллантайн, которая безмятежно спала, разметав по подушке длинные блестящие черные волосы, еще храня на губах наслаждение, которое он ей подарил. Нежность бутоном распустилась в глубинах его души. - Занимались любовью, - тихо сказал он, бережно целуя ее в лоб так, чтобы не оцарапать щетинистым, длинным, острым подбородком. Он запахнул халат из зеленой шотландки и ощупал вышитую золотом эмблему на грудном кармане. Стилизованная арфа, и цифры - 1875. Кей подарила на прошлое Рождество. Они тогда только начали встречаться, и подарок был многозначительный. А он-то что ей подарил? Он не помнил; может, колготки-леотард. Скиннер прошел в кухню и выкопал в холодильнике банку "Стеллы Артуа". Вскрыв банку со звучным щелчком, он направился в гостиную, извлек из недр большого дивана пульт управления от телевизора и нашел нужную программу, "Тайны шеф-поваров". Передача пользовалась успехом и шла уже второй сезон. Ведущий передачи - знаменитый шеф-повар - путешествовал по Британии и приглашал местных поваров приготовить еду по своим заветным рецептам для группы знаменитостей и кулинарных критиков, которые потом выносили свой вердикт. Но последнее слово всегда оставалось за сиятельным шеф-поваром - Аланом де Фретэ. Этот известнейший кулинар недавно выпустил нашумевшую книгу под названием "Постельные тайны шеф-поваров". В книге содержались рецепты афродизиаков от всемирно известных мастеров-кулинаров - к каждому рецепту прилагалось объяснение, каким образом это блюдо поможет соблазнить кого надо или придаст сил в любовном поединке. Книга сразу стала безумно популярна и несколько недель подряд возглавляла список бестселлеров. Для сегодняшней передачи де Фретэ со своей съемочной группой выбрал большой отель в Роял Дисайд. Ведущий, человек огромного роста, держался надменно и до того зашугал местного шеф-повара, молодого и неискушенного, что тот совершенно потерялся на собственной кухне. Дэнни Скиннер, отхлебывая пиво из банки, глядел, как желторотый шеф-повар втягивает голову в плечи, как у него бегают глаза, и думал с гордостью, что сам уже пару раз сталкивался с этим кухонным тираном; и всегда держался достойно. Теперь ему оставалось только ждать - решат ли дать ход его отчету. - В кухне должно быть чисто, чисто, чисто, - выговаривал де Фретэ повару, обозначая запятые шутливыми подзатыльниками. Скиннер смотрел, как молодой повар только жмется беспомощно, испуганный торжественностью мероприятия, телекамерами и громадной тушей жирного шеф-повара, который цукал его, как подсадного дурака в цирке. Небось со мной он такого себе не позволил, подумал Дэнни, поднося пиво к губам. Банка оказалась пуста, но в холодильнике были и другие. - У де Фретэ в кухне самый настоящий срач, вот что я вам скажу. Молодой человек бледнел, но не отступал. Костюм его, со вкусом подобранное сочетание дорогих марок одежды, не то что намекал, а просто кричал о том, что самомнение его владельца несоразмерно зарплате и положению в обществе. Росту в Дэнни Скиннере было шесть футов два дюйма с небольшим, но он часто казался выше; внушительности ему прибавлял пронизывающий взгляд карих глаз и черные мохнатые брови, сидевшие над глазами, словно две гусеницы. Волнистые черные волосы, зачесанные на косой пробор, придавали ему чуточку вульгарный, почти наглый вид; это вязалось с угловатым лицом и изгибом тонкогубого рта, из-за которого Дэнни казался легкомысленным, даже если был серьезен как никогда. Его оппоненту было под пятьдесят. Это был коренастый мужчина с красным квадратным лицом в печеночных пятнах и седеющей с висков желтой гривой, тщательно зализанной назад. Боб Фой не привык, чтобы на него так наскакивали. Он недоверчиво поднял одну бровь; но в этом движении, а также в гримасе, в которую сложились вялые черты его лица, была крупица любопытства, даже легкого интереса, что позволило Дэнни Скиннеру продолжить. – Я обязан делать свою работу. Кухня этого человека в чудовищном состоянии, - настаивал он. Дэнни Скиннер работал санитарным инспектором при Эдинбургском муниципалитете три года, а до этого был стажером-управленцем при том же муниципалитете. По меркам Боба Фоя, он был еще новичком. - Мальчик, речь идет об Алане де Фретэ, - буркнул начальник. Разговор происходил в огромном цеху – офисе «открытой планировки», разделенном низкими перегородками на отсеки. Через большие окна в одной стене зала проникал свет, и, несмотря на двойное остекление, доносился уличный шум с эдинбургской Королевской Мили. Вдоль прочих стен стояли древние жестяные шкафы для бумаг, списанные из других отделов муниципалитета, и ксерокс, с которым ремонтники проводили больше времени, чем сотрудники отдела. В углу красовалась вечно грязная раковина, а рядом - холодильник и облезлый полированный стол, на котором стояли большой чайник, заварочный чайник и кофеварка. Лестница в глубине комнаты вела в отдельский конференц-зал и на территорию другого отдела, проходя предварительно через полуэтаж, в котором незаметно притулились два автономных офиса поменьше. Фой с силой уронил столь тщательно составленный Скиннером отчет на стол, разделявший их двоих, и Дэнни оглядел мрачные лица окружающих. Он видел, что другие присутствующие – Освальд Эйткен и Колин Макги, - смотрят куда угодно, только не на них с Фоем. Макги, коротенький, плотный уроженец Глазго, шатен в чуть тесном ему сером костюме, притворялся что ищет что-то в горе бумаг у себя на столе. Эйткен, высокий, чахоточного вида, с редеющими песочными волосами и сморщенным, словно от боли, лицом, бросил на Скиннера краткий взгляд, в котором читалось отвращение. Он видел перед собой наглого юнца с пытливыми глазами, от взгляда которых ему становилось не по себе – похоже было, что обладатель глаз вечно с чем-нибудь борется. От таких юнцов всегда одни неприятности, а Эйткен, считавший дни до выхода на пенсию, не желал никаких неприятностей. Скиннер понял, что поддержки ему не дождаться, и решил, что надо разрядить атмосферу шуткой. - Я не хочу сказать, что у него в кухне сыро, но в мышеловку попался лосось! И мало того – бедняга страдал от астмы. Я чуть не позвонил в Общество защиты животных!