Дэнни Скиннер встал первым. Заснуть ему так и не удалось. Это немного смущало его, так как обычно, после занятия любовью, он всегда погружался в глубокий сон. Мы занимались любовью, подумал Дэнни и улыбнулся, снова вспоминая как это было. Занимались сексом. Он посмотрел на блаженно дремлющую Кэй Бэллэнтайн, на эти блестящие черные волосы, разметавшиеся по подушке, на губы, хранящие воспоминание о том удовольствии, которое он ей доставил и почувствовал прилив нежности где-то в глубине души. - Занимались любовью, - тихонько прошептал он, осторожно целуя девушку в лоб, стараясь не поцарапать ее своей колючей щетиной. Завернувшись в зеленый клетчатый халат, Дэнни погладил вышитую золотыми нитками эмблему на нагрудном кармане, символ пивной компании Харп, с надписью «1875». Кэй подарила его Скиннеру на прошлое Рождество. Тогда они еще только начали встречаться и такой подарок говорил о многом. А что он ей подарил? Он не мог припомнить: наверное белье. Скиннер прошел на кухню и достал из холодильника банку пива Стелла Артуа. Открыв ее, он направился в гостиную, где выловил из недр обширного дивана телевизионный пульт и нашел программу «Секреты лучших кулинаров». Сейчас показывали вторую серию этого популярного шоу. Его вел известный шеф-повар, который совершал турне по Британии, призывая местных поваров продемонстрировать свои кулинарные секреты группе знаменитостей и экспертов, которые затем должны были вынести свое решение. Но право окончательного вердикта принадлежало знаменитому шефу Алэну де Фретэ. Этот прославленный повар недавно вызвал целую волну споров, опубликовав книгу под названием «Секреты обольщения от лучших кулинаров». На страницах поваренной книги всемирно признанные эксперты в области кулинарии представили свои рецепты блюд с использованием афродизиаков, приводя примеры их применения в целях обольщения или увеличения продолжительности любовного акта. Книга сразу же стала сенсацией, несколько недель занимая верхние строчки в списке бестселлеров. Сегодня Де Фретэ со своей съемочной группой находился в большом отеле в районе Ройял Дисайд. Телевизионный шеф-повар был мужчиной огромного роста, держался напыщенно и обладал резкими манерами. Было видно, что местный повар, старательный молодой человек, чувствовал себя очень скованно на своей собственной кухне. Прихлебывая пиво, Дэнни Скиннер наблюдал за испуганным, бегающим взглядом повара-новичка, занявшего оборонительную позицию, с гордостью думая о том как он сам поставил на место этого наводящего ужас тирана, пару раз настояв на своем, когда ему пришлось иметь с ним дело. Теперь же ему оставалось всего лишь подождать и узнать, как примут его отчет. -Кухня должна быть чистейшей, чистейшей и еще раз чистейшей, - поучал Де Фретэ, жестикулируя при этом так, как будто бы с каждым словом хотел отвесить молодому человеку подзатыльник. Скиннер видел, что молодой повар безнадежно проигрывает, напуганный ситуацией, камерами и массой огромного шефа, который издевался над ним, отводя ему роль бесталанного актера второго плана. Он не посмел бы проделывать такую мерзость со мной, думал он, поднося банку пива к губам. Она была пуста, но в холодильнике были еще. -Кухня Дэ Фретэ- это чертова помойка, вот что это такое. Бледный молодой человек стоял на своем. Его одеяние, со вкусом подобранная смесь одежды известных марок, никак не выдавало в нем мыслей, не уместных для человека его положения и уровня дохода. Будучи чуть выше шести футов, Дэнни Скиннер обычно казался крупнее: его внешний вид дополняли проницательные темно-карие глаза и густо растущие над ними черные, похожие на больших гусениц брови. Его волнистые иссиня-черные волосы были причесаны на косой пробор, что придавало ему грубоватый, слегка надменный вид; это впечатление усиливалось благодаря заостренному лицу и изгибу тонких губ, из-за чего он выглядел несколько легкомысленно даже в самые безрадостные для него минуты. Человеку, сидящему напротив него было около пятидесяти. Его красноватое, квадратное лицо с коричневыми пятнами венчала грива янтарных волос, которые снизу имели кремовый оттенок, а на висках уже поседели. Боб Фой не привык, чтобы ему бросали вызов таким образом. Его бровь была скептически приподнята, но, тем не менее, в этом движении и в том усталом выражении, которое приобрело его лицо, читалось всего лишь небольшое недоумение, даже легкая заинтересованность, что позволило Дэнни Скиннеру продолжить. – Я всего лишь делаю свою работу. Кухня этого человека- позор. Дэнни Скиннер три года работал специалистом по гигиене окружающей среды в городском комитете Эдинбурга, перейдя туда с должности менеджера-стажера. Слишком короткий срок, чтобы заслужить расположение Фоя. - Мы говорим сейчас об Алэне де Фретэ, сынок - фыркнул босс. Разговор происходил в одном из отсеков большого офиса, рабочие места в котором были отделены друг от друга небольшими панелями. Источником света служили широкие окна, расположенные на одной стороне, но несмотря на двойные рамы, в комнату все равно проникал шум транспорта с улицы Ройял Майл. Вдоль стен располагались немного старомодные шкафы для хранения документов, подержанные вещи, переходящие по наследству из разных отделов всего комитета и копировальный аппарат, находящийся в ведении техника, у которого в отличие от офисных служащих, постоянно была работа. В углу помещалась вечно грязная раковина, рядом с ней находились холодильник и стол с отслаивающейся облицовкой, на котором стояли чайники и кофейник. Сзади была лестница, ведущая в конференц-зал департамента и в помещение другого отдела, а перед ней был оборудован небольшой полуэтаж с двумя отдельными офисами, меньшими по размеру. Дэнни Скиннер посмотрел на унылые лица окружающих, когда Фой бросил его тяжелый, только что тщательно подготовленный отчет на стол, разделявший двух мужчин. Он видел, что остальные присутствующие в комнате, Освальд Эйткин и Колин Мак Ги, смотрят куда угодно, только не на них с Фоем. Уроженец Глазго, Мак Ги, коротенький, низенький, с каштановыми волосами, в сером костюме, который был чуть-чуть ему маловат, делал вид, что ищет что-то в горе бумаг, возвышающейся на его столе. Эйткин, высокий мужчина болезненного вида, с истонченными светлыми волосами и морщинистым, почти страдальческим лицом, бросал на Скиннера короткие неприязненные взгляды. Перед ним был самонадеянный юноша, чьи горящие говорили о том, что скрывающаяся за ними душа находится в постоянной борьбе. Подобные молодые люди всегда доставляют проблемы, а Эйткин, которому до увольнения оставались считанные дни, не желал ничего подобного. Осознавая, что поддержки ждать неоткуда, Скиннер решил, что возможно стоит сбавить обороты. -Я не говорю, что на его кухне грязно, но то, что я нашел лосося в мышеловке-это еще не все, бедняга болен астмой. Я как раз собирался позвонить в Общество по защите животных.