Первым встал Дэнни Скиннер, он был встревожен и так и не смог заснуть. Это его беспокоило, потому что, обычно, он моментально погружался в глубокий сон, после того, как они занимались любовью. Занимались любовью, подумал он и снова задумался. Не любовью, сексом. Он посмотрел на Кэй Боллэнтайн. Она блаженно дремала, ее длинные гладкие волосы растекались по всей подушке, а на губах, все еще едва заметно играла улыбка, от удовольствия, которое он ей доставил. Нежность быстро захлестнула его. - Нет, все-таки любовью – мягко произнес он и поцеловал ее в лоб, очень бережно, чтобы не уколоть ее щетиной на своем длинном остром подбородке. Натянув на себя зеленое шотландское платье, он коснулся позолоченной брошки на нагрудном кармане. Это была эмблема в форме арфы, с надписью «1875». Кэй купила ее Скиннеру в прошлом году, на Рождество. Они, тогда только начали встречаться и такой подарок, похоже, говорил очень о многом. А вот что подарил ей он? Он точно не помнил, вроде это было трико. Скиннер зашел к себе на кухню и достал из холодильника баночку Стелла Артуа. Открыв ее характерным щелчком, он направился в гостиную, где, выудив пульт, прятавшийся между диванных подушек, он включил программу «Тайны Шеф-поваров». Это популярное шоу переживало второе воплощение, а вел его знаменитый шеф-повар, который разъезжал по всей Великобритании и просил местных поваров представить свои тайные рецепты на суд знаменитостей и ресторанных критиков, приглашенных отведать их творенья. Но окончательный вердикт выносил сам знаменитый шеф-повар, Алан Дэ Фрэтэ. Совсем недавно этот прославленный кулинар вызвал вокруг своей персоны множество споров, после того, как он опубликовал книгу под названием “Постельные Тайны Шеф-поваров”. На страницах этой возбуждающей книги рецептов, всемирно известные кудесники кулинарии представляли свои творенья, описывая то, как им удавалось использовать их, чтобы успешно соблазнить кого-нибудь или дополнить ими ощущения от сеансов любви. Книга быстро стала хитом продаж и несколько недель возглавляла список бестселлеров. Сегодня Дэ Фрэтэ со своей съемочной группой находился в крупном отеле в Роял Дисайд. Ведущий шоу шеф-повар был очень высоким человеком с манерой вести себя очень напыщенно и агрессивно, поэтому местный повар, скромный молодой человек, на своей собственной кухне явно чувствовал себя не в своей тарелке. Потягивая пиво из банки, Дэнни Скиннер смотрел, как начинающий шеф-повар, с нервно моргающими глазами держал оборону, и не без гордости думал о том, как он сам держался в присутствии этого пугающего тирана, твердо отстаивая свою позицию в те несколько случаев, когда им приходилось иметь друг с другом дело. Теперь, ему оставалось только ждать, чтобы узнать, как они отреагируют на его доклад. - Кухня должна блестеть, блестеть, блестеть – сварливо повторял Дэ Фрэтэ, дополняя слова имитированным постукиванием по затылку молодого шеф-повара. Скиннер смотрел, как молодой кулинар, беспомощно подчинился, напуганный происходящим, камерами и габаритами крупного шеф-повара, все время изводившего его, оставив ему лишь скромную роль подчиненного. Да, со мной бы у него этот номер не прошел, подумал он, подняв к губам банку Стелы. Она оказалась пустой, но в холодильнике пиво еще оставалось. - Да у самого-то Дэ Фрэтэ не кухня, а чертова помойка. Бледный молодой человек отстаивал свою точку зрения. Его стильная одежда, подобранная со вкусом, не то что намекала, а прямо таки кричала об амбициях, явно превосходящих его должность и жалованье. Дэнни Скиннер часто выглядел выше собственного роста в шесть и две десятых фута – внушительность его внешнего вида усиливали проницательные темно-коричневые глаза и густые черные брови над ними, чем-то напоминавшие гусениц. Его иссиня-черные волосы были зачесаны набок, что придавало ему несколько вульгарный, даже можно сказать надменный вид; все это усиливалось его выразительным лицом и изгибом тонких губ, что придавало его облику некоторую легкомысленность, даже в те моменты, когда он сильно хмурился. Коренастому человеку перед ним было под пятьдесят. У него было квадратное покрытое оспинами лицо, которое заканчивалось шевелюрой, зачесанной назад при помощи геля, у корней его янтарных волос, уже выступала седина. Боб Фой явно не привык, чтобы ему так бросали вызов. Он скептически задрал одну из бровей, и все же, в этом жесте, даже в выражении его усталого лица, проглядывалась капелька сомнения, даже, пожалуй, некоторого восхищения, что позволило Дэнни Скиннеру продолжить. – Я всего лишь выполняю свои обязанности. Кухня этого человека – настоящий позор – настаивал он на своем. Дэнни Скиннер уже три года работал в муниципальном совете Эдинбурга санитарным инспектором, куда он перешел с должности практиканта. А по меркам Фоя это очень небольшой срок. - Сынок, мы же говорим об Алане Дэ Фрэтэ – фыркнул его босс. Дискуссия проходила в подсобном помещении офиса с открытой планировкой, который был разбит небольшими перегородками на рабочие места. Из больших окон сбоку лился свет, и хотя они были оборудованы стеклопакетом, шум дорожного движения на Королевской Миле Эдинбурга был слышен изнутри. Вдоль сплошных стен стояло несколько старомодных шкафчиков, для хранения документов, вещи оставшиеся от разных отделов органов местного самоуправления, и ксерокс, благодаря которому, технический персонал был обеспечен работой в большей степени, чем сами чиновники. В углу, возле холодильника и стола с отслаивающимся покрытием, на котором стояли чайник, чашка и банка кофе, располагалась вечно грязная раковина. В задней части помещения была лестница, которая вела к конференц-залу департамента и рабочему помещению другого отдела, но до них ненавязчиво прятался еще один полуэтаж, на котором расположились два отдельных кабинета. Дэнни Скиннер посмотрел на унылые лица вокруг него, когда Фой бросил ему на стол, разделявший двух людей, его тщательно составленный доклад. Он видел как остальные люди в комнате, Освальд Аиткен и Колин МакГи, смотрели куда угодно, но только не на них с Фоем. МакГи, невысокий и широкий уроженец Глазго в сером и, пожалуй, даже излишне аккуратном костюме притворялся, что ищет что-то в кипе бумаг, лежавших на его столе. Аиткен, высокий и по виду расточительный человек, с тонкими волосами песочного цвета и покрытым морщинами, почти мученическим лицом бросил на Скиннера неприязненный взгляд. Он видел в нем нахального юношу, чьи беспокойные глаза давали понять, что душа за ними постоянно с чем-то боролась. Такие юноши всегда приносили много хлопот, и Аиткену, считавшему дни до пенсии, очень не хотелось с ними разбираться. Осознав, что помощи ждать неоткуда, Скиннер решил, что, похоже, пришло время несколько разрядить обстановку. - Ну, я ж не утверждаю, что его кухня – болото, но я нашел в мышеловке лосося, причем бедняга явно страдал от астмы. Я уж собирался звонить в Королевское общество по защите прав животных!