Два ярда дракона (отрывок из рассказа Лайона Спрэга де Кэмпа). Эудорик Дамбертсон, эсквайр, вернулся домой, посватавшись к Лусине, дочери чародея Балдониуса, с лицом, вытянувшимся, как хобот олифанта. Его отец, сэр Дамберт спросил: -Ну, как прошло сватовство, мальчик мой? Неважно? -Я, - начал было Эудорик. -Говорил я тебе, что это дурацкая идея? Я был не прав? А ведь у барона Эммерхарда дочерей столько, что он сам не может их сосчитать, и каждой причитается изрядный кусок земли! Ну, почему же твой ответ – нет? -Я, - промолвил Эудорик. -Ну, давай же, юноша, ответь мне! -Как он тебе ответит, если ты говоришь без умолку? - заметила мать Эудорика, леди Энисет. -О! Прости, сын. Однако, и, тем не менее, как я уже говорил тебе, если бы ты был зятем Эммерхарда, он бы использовал все свое влияние, чтобы добиться для тебя рыцарского звания. А сейчас ты - здоровый, молодой мужчина двадцати трех лет, так и не посвященный в рыцарство. Это позор для нашего рода! -Ну, нет сейчас войн, чтобы можно было на деле показать свою рыцарскую доблесть, - ответил Эудорик. -Да, что верно, то верно. Воистину, мы все приветствуем то благоденствие мира, которое вот уже тринадцать лет дарует нам мудрое правление нашего верховного императора. Однако теперь нашим юношам, чтобы совершить рыцарский поступок, необходимо подстерегать разбойников, разгонять мятежников и совершать прочие подобные пустяковые подвиги. Как только сэр Дамберт сделал паузу, Эудорик воспользовался моментом и вклинился в разговор: «Сэр, похоже, теперь эту проблему можно решить». -Что ты имеешь в виду? -Если бы Вы меня только слушали, отец! Доктор Балдониус прежде чем отдать мне Лусину, придумал для меня такое испытание, что его будет достаточно, чтобы стать рыцарем, где бы то ни было. -И что же это? -Он был бы рад иметь два квадратных ярда драконьей шкуры. Говорит, она нужна ему для магических ритуалов. -Но в тех краях нет никаких драконов вот уже век, а то и более! -Верно, однако, Балдониус сказал, что этих ужасных рептилий по-прежнему полным-полно далеко на востоке, в землях Патении и Панторозии. Несомненно, он дал мне рекомендательное письмо к своему коллеге, доктору Распьюдусу из Патении. -Что?! - закричала леди Анисет. - Ты где-то на год отправишься в путешествие в неизведанные земли, где, говорят, люди скачут на одной ноге, а лица у них на животе? Я не позволю! Кроме того, может Балдониус и личный колдун барона Эммерхарда, но невозможно отрицать, что он – не благородных кровей. -Хорошо, кто же был благородным, когда Божественные Супруги создали этот мир? -Наши прародители, я уверена, чего не скажешь о предках ученого доктора Балдониуса. Вы, молодежь, всегда полны идеализма. Наверное, ты впал в еретические заблуждения, я ведь слышала, что у жителей Востока нет истинной религии. Они ошибочно верят в единственного Бога, а не в двух, как мы, исповедующие истинное учение. -Давайте не будем блуждать в теологических лабиринтах, - сказал сер Дамберт, низко склонив голову. - На самом деле, язычники Юга и вовсе верят в тройственность Бога. Это еще более пагубная идея, чем та, что исповедуют на Востоке. -Если в своих странствиях я встречу Бога, спрошу Его, в чем истина, - сказал Эудорик. -Не кощунствуй, ты, наглый щенок! Однако, и, тем не менее, доктор Балдониус мог бы стать влиятельным членом нашей семьи, если бы его происхождение не было бы таким скромным. Мне кажется, я мог бы уговорить его произнести такие заклинания, чтобы мое зерно, мой скот и мои крепостные стали бы быстро приумножаться, а на врагов моих наслать мор и язву. Например, на этого презренного Рейнмара, а? Мало ли, как часто у нас бывали тяжелые времена? Богу и Богине известно, что нам нужна любая помощь сверхъестественных сил, которую мы только можем получить, чтобы избежать нищеты. В противном случае, проснувшись в один прекрасный день, мы можем обнаружить, что все наши владения оказались в руках какого-нибудь грязного торговца с купленным титулом, вооруженного ручкой вместо копья и учетной ведомостью вместо щита. -Когда я получу ваше позволение, сэр? - воскликнул Эудорик, и широкая усмешка расплылась на его молодом, загорелом, честном лице.