Начался хороший, обыкновенно шумный вечер. Была суббота, и мы ждали отца домой к обеду. Субботним утром отец обычно бывает дома, но сегодня он принимал роды, а дети не могут дожидаться приемных часов. Мать готовила в духовке жареные ребрышки, и на кухне стоял чудесный запах. Дядя Дуглас и дядя Джон были в старом сарае, работая над скафандром Джона, остальные же собрались на кухне. Мать включила проигрыватель и слушала второй концерт Брамса для фортепьяно, немного громче обычного – чтобы заглушить нас. Сьюзи удаляла аппендицит у одной из своих кукол и в то же время чистила морковь, поэтому скребок для моркови служил еще и скальпелем. Предполагалось, что Роб поможет ей и с удалением аппендицита и с чисткой моркови, но он заскучал, и потому сидел на полу с разбитым деревянным поездом, издавая громкие звуки на манер состава, а Колет, наш маленький французский серый пудель, тявкал на него, разделяя забаву. Мистер Рочестер, наш датский дог, лаял на одного из котов, а тот пытался спрятаться за холодильником. Я была тиха, как ангел, потому что делала домашнее задание – целую кучу математических задач. Я сидела около камина, горел огонь, и я уже наполовину испеклась с одного бока, но было слишком уютно, чтобы шевелиться. Зазвонил телефон. Она молча стояла у телефона, и Сьюзи спросила: «Мама, что случилось? Кто звонит?» Мистер Рочестер начал рычать, а Роб сказал ужасно серьезным голосом, какой у него бывает, если он думает, что происходит нечто важное: «Мистер Рочестер, я считаю, лучше вам помолчать». Мама сказала: «Вики, иди и позови Дугласа». Еще не стемнело, потому что мы жили пока по летнему времени, но было холодно, ветрено, время первых морозов, и я, дрожа, бежала по ломкой траве к сараю; и не была уверена, дрожу ли я из-за холода, или потому, что случилось нечто ужасное. Когда я добралась до сарая, Джон был в скафандре. Они с дядей Дугласом работали над ним с последнего Рождества, с тех пор, как дядя Дуглас увлекся. В скафандре было радио для космической связи и кислородный баллон и еще всякая всячина, в шлеме были штуки для контроля радио и воздуха, тепла и питьевой воды, и даже аспирин – единственное лекарство, которое отец позволял Джону принимать. Джон тратит на свой скафандр каждый пенни из своих сбережений, и каждый пенни, который зарабатывает на стрижке газонов, рубке деревьев, или даже тем, что нянчится с детьми, если больше ничего не подвернулось. И я уверена, дядя Дуглас подсовывает ему детали, хотя самому и невдомек насчет таких штук, как резиновые прокладки, которые, по словам Джона, жизненно необходимы. Это настоящий космический скафандр, и он получил первый приз от штата на Научной ярмарке.