Начинался вечер славно и как всегда шумно. Была суббота, и мы ждали папиного возвращения к ужину. Обычно по субботам он приходил рано, но в тот день ему пришлось принимать роды, а младенцы, как известно, на свет появляются не по расписанию. Мама поставила в духовку мясо на ребрышках, отчего кухню наполнял чудесный аромат. Джона и дяди Дугласа дома не было, они трудились над космическим скафандром для Джона в старом амбаре, но остальные собрались на кухне... Мама включила второй фортепианный концерт Брамса, достаточно громко, чтобы слышать его сквозь нашу шумную возню. Сюзи в тот вечер удаляла аппендицит одной из своих кукол. “Операцию” она решила провести, пока чистила морковь, так что овощечистка превратилась еще и в скальпель. Роб поначалу ассистировал ей и помогал с морковью, но и то, и другое ему быстро наскучило, так что теперь он играл на полу со стареньким деревянным поездом и усердно пыхтел, изображая паровоз. К нему с радостным лаем присоединилась наша серенькая французская пуделиха Колетт. Мистер Рочестер, немецкий дог, лаял на одного из котов, пытавшегося укрыться за холодильником. Я же вела себя тихо, словно ангел – но только потому, что должна была решить кучу задач по математике, заданных нам на дом. Я сидела у камина, огонь все разгорался и я уже начала подпекаться... с одного боку. Но мне было слишком удобно, чтобы отодвигаться. ...Зазвонил телефон... Мама продолжала молча стоять у телефона, и Сюзи спросила: “Мама, что там? Что такое?” Мистер Рочестер зарычал, но Роб остановил его тем серьезным тоном, каким говорил всегда, если чувствовал, что происходит что–то важное: “Мистер Рочестер, по–моему, вам сейчас лучше помолчать”. Мама сказала: “Вики, позови сюда Дуга”. На улице еще не стемнело – мы жили пока по летнему времени, – но было холодно, холодно и ветрено, как при первых заморозках, и меня била дрожь, пока я бежала к амбару по заиндевевшей траве. Не знаю, дрожала я от холода или от предчувствия, что случилось что–то ужасное. Добежав до амбара, я увидела Джона в скафандре. Они с дядей Дугласом мастерили этот костюм с прошлого Рождества, принимаясь за работу всякий раз, когда дядя приезжал к нам. Скафандр был совсем как настоящий: с рацией для связи в космосе, баллоном со смесью кислорода и чего–то там еще, а в шлем были встроены все мыслимые переключатели – для радиосвязи и для подачи кислорода, питьевой воды, даже аспирина (из всех таблеток папа позволил бы Джону взять в космос только аспирин). На скафандр Джон потратил все карманные деньги. А также каждый пенни, который ему удавалось заработать – он косил траву, рубил дрова, даже сидел с чужими детьми, когда ничего другого не подворачивалось. Наверняка и дядя Дуглас кое–что ему подбрасывал (хотя и не должен был бы) на штуки вроде резиновых прокладок, которые, по словам Джона, были “совершенно необходимы”. Скафандр получился хоть куда, и на Научной выставке для школьников взял главный приз штата.