Moonlight
Kate Atkinson, "When Will There Be Good News"
Стены зелёной изгороди словно поймали их в ловушку, где уже томился горячий воздух с раскалённой мостовой.
– Как в тисках, – не выдержала мама. Они молча согласились.
– Похоже на лабиринт в Гемптон-Корте. Помните? – Мама пыталась их разговорить.
– Помню, – кивнула Джессика.
– Нет, – покачала головой Джоан.
– Ничего странного, ты была совсем кроха, как наш Джозеф, – успокоила её мама.
Джессике исполнилось восемь, Джоан – шесть.
Узкая дорожка (в обиходе «переулок»), всё время петляла, и оставалось только гадать, что увидишь за поворотом. Пса вели на поводке, сами держались изгороди, а то вдруг «откуда ни возьмись» появится машина. Поводок всегда брала Джессика как старшая. Она часами тренировала пса, и команды «рядом!», «сидеть!», «ко мне!» он усвоил отлично.
– Вот бы она сама так слушалась, – обычно говорила мама.
Джессика всегда знала, что делать.
– Твоё мнение ничуть не хуже, – уверяла Джоан мама. – Верь в себя и принимай свои решения.
Но Джоан нравилось, когда за неё решали.
Автобус затормозил на шоссе – там и остановки не было – чтоб через минуту покатить дальше. Выход из автобуса мама называла «эпопеей». Одной рукой она хватала под мышку Джозефа, как свёрток, другой пыталась раскрыть новомодную прогулочную коляску, а Джессика и Джоан в это время вытаскивали сумки с покупками. Пёс выкручивался сам.
– На помощь рассчитывать не приходится, – говорила мама. – Сами видите.
Они видели.
Автобус заревел и растаял в горячем мареве и клубах синего дыма, а мама раздражённо бросила ему вслед:
– Сельская идиллия вашего папочки, чёрт бы её побрал! – И добавила по привычке:
– Не вздумайте повторять! Ругаться можно только мне.
Машины у них больше не было. В ней уехал «подонок» (то есть папа). Он был «романист» (такой писатель). Папа как-то показал Джоан «роман» и свою фотографию на обложке, но тут же добавил, что читать романы ей ещё рано. (А ведь она уже бегло читала толстые книжки…)
– Потом, когда подрастёшь. Понимаешь, я пишу для взрослых, – и он рассмеялся. – Там не всё… как бы тебе сказать…
Папу все называли Говард Мейсон, а маму – просто Габриэль. Иногда люди восхищённо улыбались и спрашивали:
– Говард Мейсон? Так это вы?
(А иногда без улыбки:
– Тот самый Говард Мейсон? – Здесь таилась какая-то разница, но какая – Джоан не понимала.)
Мама говорила, что папа сорвал их с насиженного места, чтобы увезти «в глухомань».
– Хорошо известную как Девон, – тут же пояснял папа. Он говорил, что для «творчества нужно пространство» и что «жизнь в гармонии с природой» пойдёт им всем на пользу.
– И без всякого телевизора! – с энтузиазмом прибавлял он, как будто это могло их обрадовать.
Джоан очень скучала по школе, друзьям, сериалу «Чудо-женщина» и дому, в трёх шагах от которого продавались «Бино»¹, лакричные палочки и целых три сорта яблок… Теперь, чтобы добраться до всего этого, приходилось идти петляющим переулком, потом по шоссе, потом садиться на автобус, потом на другой – и столько же времени тратить на дорогу назад, только в обратном порядке.
В Девоне папа первым делом купил шесть красивых курочек и улей с пчёлами. Всю осень он вскапывал и перекапывал землю перед домом, чтобы «подготовить сад к весне». Но начались дожди, и сад утонул в чавкающей грязи, которая хлюпала до самого порога и тянулась по всему дому; они с удивлением находили размазанные следы даже на простынях. Зимой всех кур передушила лиса (они так и не снесли ни яйца), а пчёлы перемёрзли – «неслыханное дело», как сказал папа. Он решил включить эти события в новую книгу (тоже «роман»).
– Так, стало быть, горевать не о чем? – восхитилась мама.
¹ «Бино» – английский журнал для детей.
|