Джо Грэм
Соратник императора

Мы сидели в шумном, переполненном людьми баре за столиком у окна, настолько далеко от барной стойки, насколько это было возможно. К несчастью, это было все же очень близко. Официант хорошо обслуживал заказы, но из-за их количества на скорый ужин мы, само собой, не рассчитывали.

— Ты можешь мне сказать, что ты здесь делаешь, — сказал Корбино. — Не бойся, что тебя кто-то услышит. Даже я тебя едва слышу.

— Что я здесь делаю? — я оглядела помещение в надежде, что девушка за стойкой поторопится с заказом. Очень хотелось есть.

Он скептически посмотрел на меня.
— Ну же, Эльза! Не будешь же ты утверждать, что приехала сюда подышать морским воздухом? Ты здесь ради маршала!

Я тяжело вздохнула. От меня ждут комментария сенсации.
— Я здесь по приглашению маршала Ланна.

— Ради бога! — усмехнулся Корбино. — Ланн совсем не твой человек! И то, как ты смотришь на него… - Он замахал рукой, привлекая внимание барменши. — Ни за что не поверю, что ты приехала сюда ради Ланна.

В эту секунду мы заметили, как сквозь толпу к нам пробирается, то и дело задевая посетителей ножнами, полковник Сюберви.
— Мадам святого Эльма, хотел сообщить Вам, что Ваши вещи отправились в гостиницу «Топазе». — Он кивнул Жан-Батисту. — Добрый вечер, Корбино!

— Здравствуйте, Сюберви, — ответил тот, - Не желаете поужинать с нами?

— Вы знаете друг друга? — удивилась я. Все это начинало напоминать мне большую деревню.

— Конечно! — ответил Сюберви.

— Мы близки, как братья! — уточнил Корбино, однако, поймав взгляд Сюберви, осклабился. — Ладно, близки, как дальние родственники. Очень дальние родственники, которые видятся только по праздникам.

— Мы оба члены военного клуба, — пояснил Сюберви. — На какой игре мы последний раз встречались?

— На Фарсале. Такая тоска была. Я управлял тяжелой кавалерией Помпея, так что можно было сразу застрелиться и не мучиться. А Джервис был с Цезарем.

— Я играл за восьмой легион «Августа», — добавил Сюберви. — Хорошая игра получилась. Жомини был самим Цезарем, а Ней играл за Помпея. Но Помпей был в таком бедственном положении, что он бы ни за что не победил в той игре.

— Маршал говорит, что проигрывать тоже нужно учиться — сказал Корбино. — Да и, надо признать, наша битва не была столь же провальной, какой она была на самом деле, при Фарсале.

Сюберви поморщился:
— Я все же предпочитаю не проигрывать.

— Ну да, — ответил Корбино. – Завтра у нас Карры. Там уж никому легко не будет. Нам в том числе. Разве что парфянам. Кто, кстати, будет за парфян?

- Рей будет за парфянских конных лучников, — сказал Сюберви. Про остальных ничего не могу сказать. Думаю, завтра в девять часов мы все узнаем. Поэтому не засиживайся в баре с леди! — Он искоса посмотрел на меня, как будто пытаясь определить, светит его товарищу что-либо или нет.

— Что вам дает участие в древних сражениях? — поинтересовалась я. — Это ведь было так давно, когда еще не было ни винтовок, ни пистолетов. Чему вы можете научиться в этих играх?

— Военные стратегии не меняются, - ответил Корбино. Это как в шахматах. Возможности фигур могут меняться со временем, но сама игра остается прежней. Тактика не меняется. И нет никакой разницы между нашим живым клином и живым клином Александра Великого.

— Но у персов не было стрелков, — заметила я.

— У них были конные лучники, — пробасил Сюберви, который все еще стоял в проходе сбоку от меня. — Персидские конные лучники могли стрелять со скоростью в шесть раз превышающей скорость стрельбы современной пехоты, и примерно в два раза дальше. К тому же, сидя на лошади, они были более подвижны. Современная пехота больше напоминает гоплитов, если говорить о ее подвижности и способности менять обмундирование.
Он пожал плечами, будто только сейчас вдруг осознал, с кем разговаривает.
— В общем, это все технические детали, которые леди ни к чему. Прошу прощения.

Корбино фыркул:
— Не извиняйся. Моя дорогая сестра — истинная амазонка. Посмотрел бы ты на нее на Ампфинге. В самый разгар битвы я обернулся назад и увидел, как она пытается вытащить свою саблю из груди воина, не сломав при этом себе запястье. Поэтому, полагаю, мадам в состоянии вникнуть в суть наших жалких имитаций.