Рук рассказал ей о том, как две недели назад приплыл на грузовом судне с берегов Адриатического моря, а именно - из Риеки в Монровию, на западное побережье Африки, где и стал свидетелем наглой разгрузки нелегального оружия средь бела дня. Торговец был на пристани и лично наблюдал за переноской 30 тонн АК-47 и ящиков с гранатометами. Он ждал окончания погрузки и то и дело поглядывал из своего Рендж Ровера наверх, на судовую навигационную башню, в которой прятался Рук, стараясь не привлекать внимания.

Когда головорезы покинули порт, Рук спустился в свою каюту, где и был схвачен тремя работавшими на торговца громилами. Ему на голову надели мешок, а потом бросили в машину и больше часа везли на плантацию, затерянную среди холмов. Там мешок с него сняли, зато надели наручники и заперли в пустом лошадиное стойле.

С наступлением ночи Рука отвели на большую лужайку за желтым домом в колониальном стиле. Там торговец оружием, бывший член МИ6, известный как Гордон МакКиннон - по крайней мере, он пользовался именно этим именем - пил кайпиринью в ярко-красных как перцы чили лучах закатного солнца. Рук решил не показывать, как много он уже знает о МакКинноне. Ни то, что бывший британский служащий Секретной Разведывательной Службы скопил состояние, торгуя оружием на черном рынке, несмотря на эмбарго в странах Африки. Ни то, что из Анголы, Руанды, Конго и в особенности Судана потоки крови текли прямо к этому пьяному загорелому человеку с рыжими волосами, сидевшему сейчас напротив Рука.

- Можешь сесть, Джеймесон Рук, - сказал он и указал на деревянный стул на противоположном краю стола. - Ну, поживей. Я знаю, там, в Хорватии, это ведь был ты.

Рук сел, но не заговорил.

- Зови меня Горди, - рассмеялся он и добавил, - но я думаю, ты чертовски хорошо знаешь, что это не совсем так, правда? Ха, я прав?

Он подвинул высокий бокал по грубой поверхности стола поближе к Руку.

- Выпей, это лучшая чертова кайпиринья на целом чертовом континенте. Оба - и мой бармен, и моя кашаса - прилетели из Бразилии.

Вероятно, он был слишком пьян, чтобы вспомнить о том, что руки его гостя скованы наручниками и взять стакан тот не мог.

- Я прочитал все твои статьи. Неплохо. Боно и Мик. Билл Клинтон. Превосходно. А этот чертов Тони Блэр? А Аслан Масхадов? Я чертовски удивлен тем, что узнал больше чем ожидал из всей той хрени, которую ты написал про чёртовых чеченцев. Масхадов, ха! Вот только, к сожалению, это не я продал ту гранату, что убила его.

Он резко дернул бокал к себе, и часть напитка выплеснулась на его лицо и рубашку от Эда Харди. Бармен подал ему новый бокал, и МакКиннон продолжил:

- Давай, пей до дна. Это твой последний напиток.

А потом он встал и направил самый большой пистолет, который Рук когда-либо видел, Израильский Desert Eagle 50-го калибра, прямо на него. Затем вдруг развернулся влево, прицелился и выстрелил в ночь. Из пистолетного дула вырвалось шипение и раскаленный жар, затем последовал удар грома, и окружающее пространство осветила вспышка ледяной молнии. Рук обернулся. В жгучем блеске магниевых вспышек он увидел ряд ограждений и постов за большой лужайкой. МакКиннон выстрелил еще раз. Пуля породила новую вспышку, которая попала в забор на пастбище, осветив табун бегущих лошадей и пару стоящих в отдалении самолетов Гольфстрим IV.

Торговец оружием вздернул обе руки со сжатыми кулаками в воздух и воинственно прокричал что-то в либерийское небо. Потом прикончил свой напиток и сказал хриплым голосом:

- Знаешь, что я действительно люблю? Рок в моей собственной жизни. А знаешь, что у меня достаточно кровавых деньжат, чтобы купить собственную страну? - он рассмеялся. - Ах да, я же уже это сделал! Ты в курсе, Рук, что мне дали - готов услышать? - дипломатическую неприкосновенность! Они сделали меня министром здешнего дерьма. Нет, правда. Я делаю все, что хочу, и никто не может меня тронуть.

Он зарядил Desert Eagle и подошел поближе, снова направив пистолет на Рука.

- А вот это происходит, когда ты суешься в то, что тебя не касается.

Рук уставился в зияющее дуло и сказал:

- На чем я сюда ехал, на Рендж Ровере? Пусть твоя шестёрка подгонит его обратно. Пожалуй, я готов уехать отсюда.

МакКиннон дернул рукой, вскидывая пистолет.

- Положи эту чертову штуку, ты же не собираешься стрелять в меня.

- Нет? Что заставляет тебя так думать?

- Потому что ты бы мог сделать это еще в порту и отправить меня в плаванье к Канарским Островам. Потому что ты выкладываешь мне все это... показываешь. Кто напишет твою историю, если ты убьешь меня, Гордон? Ты ведь этого хочешь, не так ли? Конечно! И ты дал мне несколько потрясающих цитат. «Рок в моей жизни?» «Министр этого дерьма?» Блестяще. Трудно быть плохим мальчиком и не иметь фанклуба, не так ли? Ты притащил меня сюда не для того чтобы убить меня, а для того, чтобы я сделал тебя легендой.