Макс Барри «Лексикон»

– Приходит в себя.
– С глазами у них всегда так.
Вокруг все было как в тумане. На правый глаз что-то давило. Он простонал: «О-о-ох!»
– Черт!
– Давай...
– Хватит, прекрати! Вынимай!
– Все нормально! Держи его!
Что-то неотчетливое появилось перед глазами. Он почувствовал запах алкоголя и застарелой мочи.
– Уил, ты меня слышишь?
Он потянулся к лицу, чтобы избавиться от этого давления.
– Держи ему…, – вокруг запястья сомкнулись чьи-то пальцы. – Уил, главное – не трогай лицо.
– Почему он в сознании?
– Не знаю.
– Ты облажался!
– Ничего подобного. Дай мне эту штуку.
Что-то зашуршало. Он промычал: «М-м-м».
– Не двигайся, – горячее дыхание совсем близко над ухом. – В твоем глазном яблоке иголка. Замри.
Он замер. Возникла вибрация: что-то электронное.
– Твою мать!
– Что такое?
– Они здесь.
– Уже?
– Судя по прибору их двое. Пора сматываться.
– Я уже вошел.
– Нельзя этого делать пока он в сознании. Ты ему мозги поджаришь.
– Может, и нет.
Звук расстегиваемых зажимов.
– Нельзя этого делать пока он в сознании, и время вышло, и вообще он может оказаться не тем парнем.
– Не помогаешь, так хоть не мешай.
Уил сказал: «Я… хочу… чихнуть».
– Этого сейчас делать нельзя, Уил.
Давление переместилось на грудь. В глазах потемнело. Глазное яблоко немного передвинулось.
– Возможно, будет больно.
Звук надреза. Низкое гудение электронного прибора. В мозг будто шпалу вколачивали. Он закричал.
– Ты его поджариваешь.
– Ты в порядке, Уил. В порядке.
– Ах, черт! У него кровь из глаза!
– Уил, мне нужно задать тебе несколько вопросов. Ты должен отвечать честно. Тебе понятно?
«Нет, нет, нет…»
– Первый вопрос. Ты считаешь себя собачником или кошатником?
«Что…»
– Давай же, Уил, собаки или кошки?
– Не считывается. Вот почему они должны быть без сознания.
– Отвечай на вопрос. Боль уйдет, когда ответишь.
«Собаки! - закричал он. – Собаки, пожалуйста, собаки!»
– Собаки?
– Да, пытался сказать «собаки».
– Хорошо. Отлично. С одним разобрались. Твой любимый цвет?
Раздался звон.
– Ах черт, черт, черт!
– Что?
– Волк здесь!
– Не может такого быть!
– Этот гребаный прибор говорит, что он прямо здесь!
– Покажи.
«Голубой!» – закричал он в тишину.
– Ответил. Ты видел?
– Да, видел. Какая теперь разница? Нам пора бежать, срочно сматываться!
– Уил, выбери число от одного до сотни.
– Боже ж ты мой!
– Любе число, которое нравится. Давай.
«Не знаю…»
– Сосредоточься, Уил!
– Волк на подходе, а ты тратишь время на прямое зондирование не тому человеку. Подумай, что ты творишь.
«Четыре, я выбираю четыре…»
– Четыре.
– Я видел.
– Прекрасно, Уил. Осталось всего два вопроса. Ты любишь семью?
«Да нет что за…»
– Он повсюду.
«У меня нет… Думаю, да, то есть, да, все любят…»
– Постой, постой. Отлично, вижу. Боже мой, как странно!
– Еще один вопрос. Зачем ты это сделал?
«Что… Я не…»
– Это простой вопрос, Уил. Зачем ты это сделал?
«Что сделал что что что…»
– Пограничное значение. Где-то на восьми различных сегментах. Придется гадать.
«Я не знаю, что вы имеете в виду я ничего не делал, клянусь, я никому ничего не делал, но когда-то я знал одну девушку…»
– Здесь.
– Да, да, хорошо.
Ему зажали рот. Давление в глазу усилилось, казалось, будто глаз высасывали. Они вырывали его глаз. Нет. Они доставали иголку. Кажется, он завизжал. Затем боль ушла. Чьи-то руки потянули его вверх, но ему ничего не было видно. Он оплакивал свой несчастный измученный глаз, но главное – тот был на месте. Глаз остался цел.