У камина (Фрэнсис Э. Кромптон)

- Жайить каштаны – дело взволнительное, - озабоченно покачав головой, сказал Руперт.

Руперту всего четыре, но он знаток сложных слов. Он говорит хорошо и чётко, как считает Няня (ну кроме буквы «р»), но со сложными словами иногда путается. И всё же знает их гораздо больше, чем я. А мне ведь уже почти шесть.

При этом Руперт – самый хороший малыш на свете, мы с ним любим друг друга больше всех. Сразу после Мамы с Папой.

Мы, как сказал Руперт, «поклятвились», что будем всегда друзьями. Это было тем вечером, когда мы жарили каштаны.

Вряд ли нам доводилось делать что-то более увлекательное, да ещё и совсем одним! Дело было так.

Вообще это был самый ужасный день в нашей жизни.

Во-первых, болела Мама. Во-вторых, мы должны были идти на день рождения.

Сара, горничная, говорила, что мы можем пойти, мол, что тут такого. Но Няня сказала резко:

- Я никуда их не отпущу, когда такое творится.

Потом совсем другим тоном добавила:

- Вдруг им нужно будет зайти к хозяйке...

На этом она снова пошла в комнату к Маме.

Это тоже было ужасно – с нами никто не мог посидеть. Мы могли делать, что захотим, но всё было так плохо, что нам ничего не хотелось.

Несколько раз приходили и уходили два врача, и ещё была кто-то, кого звали, как нашу Няню, но это была не Няня.

Няня не могла побыть с нами в детской - постоянно пропадала у Мамы, а мы только и делали, что путались у всех под ногами.

Наконец, вечером Няня отправила нас в гостиную, потому что в детской совсем погас камин. Она велела нам хорошо себя вести, а Папа сказал, что может придёт и посидит с нами чуть позже.

Не знаю, что бы мы делали там так долго, если бы Сара не принесла нам тарелку каштанов и не показала, как их жарить.

(Няня наверняка не разрешила бы делать это без присмотра, сказала бы, что «нельзя играть с огнём», а Папа заглянул один раз и ничего такого не сказал, только похвалил, Повариха и Сара тоже иногда заглядывали и были очень к нам добры, правда, как-то странно и тихо себя вели).

Вот так оно и получилось, что мы жарили каштаны в гостиной совсем одни. Это, действительно, было бы здорово, если б не ужасный день.

- Осталось всего два, - сказал Руперт.

Всю тарелку мы, конечно, не съели – многие каштаны трескались и падали прямо в огонь, и мы даже не пытались их достать.

Мы поджарили по одному для всех – для Сары, для Поварихи, для Няни, для Папы и, разумеется, самый большой для Мамы.