У камина. (Frances E. Crompton)

- Зарка каштанов - дело очень волнуюсая, - cказал Руперт, убедительно покачивая головой.

Несмотря на свои четыре года, Руперт очень любит взрослые слова. Няня утверждает, что он довольно хорошо говорит (кроме букв “ж” и “щ”), но постоянно помнить формы сложных слов ему, конечно, пока не под силу. Правда, использует он их намного бойчее, чем я, а мне уже лет шесть.

Все же Руперт самый очаровательный в мире малыш, и мы обожаем друг друга больше всех на свете, не считая мамы и папы.

То, что мы делали, на его языке называется “залозение” основ вечной дружбы. В ту ночь мы жарили каштаны.

Это было одним из самых увлекательных занятий, особенно когда нам разрешили это делать без взрослых. Правда.

Трудно вспомнить более ужасный день в нашей жизни. Прежде всего, потому что мама была очень больна. Да еще предстояло тащиться на день рождения.

Сара, служанка, сказала, что не понимает, почему мы все-таки не можем туда пойти, а няня резко заявила:
- Я не собираюсь их отпускать, честно говоря.
А затем добавила, уже другим тоном:
- Их хотят спровадить, чтобы пойти к любовнице.
И снова ушла в мамину комнату.

Пугало еще и то, что за нами, казалось, совершенно некому присмотреть; можно было проказничать как только пожелаешь, но тоска отбивала охоту даже к этому.

Несколько раз приходили и уходили два доктора, они кого-то называли няней, но это была не наша няня.

А наша не могла сидеть с нами в детской, она все время пропадала у мамы, и это заставляло нас прислушиваться к каждому шороху.

Наконец, наступил вечер, и няня отослала нас в гостинную, потому что камин в детской почти погас. Она велела сидеть там и не баловаться, а папа сказал, что, может быть, попозже придет и посидит с нами.

Не знаю, что бы мы там делали столько времени, если бы Сара не принесла тарелку каштанов и не научила нас их жарить.

(Няня это назвала бы “играми с огнем” и, конечно, запретила, однако папа заглянул к нам и ничего не сказал, лишь велел хорошо себя вести; повар и Сара тоже время от времени появлялись, они были добры, только как-то подозрительно молчаливы).

Вот так нам самим разрешили жарить каштаны в гостинной. Все это может показаться даже немного забавным, если не знать о других обстоятельствах того ужасного дня.

- Два осталось, - сказал Руперт.

Конечно, мы не съели всю тарелку, многие каштаны, лопаясь, падали в огонь и так там и оставались.

Мы пожарили всем по одному: Саре, повару, няне, папе и, конечно, самый большой - маме.