— Жалить каштаны так молвительно, — сказал Руперт, озабоченно качая головой.


Ему всего четыре годика, но он обожает взрослые слова. Няня говорит, наш Руперт болтает — словно речка течёт, хоть и не даётся ему пока буква «эр». И не всегда может вспомнить, как правильно сказать длинное слово. Зато знает их куда больше меня, а ведь мне почти шесть. И всё равно, Руперт — самый славный малыш в целом мире, и мы любим друг друга больше всех на свете. Не считая мамы с папой, конечно. Мы даже заключили так называемый «контрактор», что останемся друзьями навеки — в тот самый вечер, когда жарили каштаны. Интереснее занятия не выдумаешь, а нас к тому же оставили совершенно одних!


Так уж вышло. У нас и раньше случались плохие дни, но этот был самым противным. Во-первых, мама сильно заболела, хотя нас в тот день пригласили на именины. Наша служанка Сара говорила няне, что не видит большой беды, если мы сбегаем в гости сами.


— Тут и думать нечего, скажу я тебе, — сердито ответила няня, а потом добавила уже другим голосом: — Может быть, их скоро позовут к хозяйке… — и нырнула за мамину дверь.


Во-вторых, на нас, кажется, вообще никто не обращал внимания, и мы могли кучу всего набезобразить, если б пришла охота. Но день был до того противным, что охота так и не пришла. Снова появились два доктора, которые уже наведывались к нам домой несколько раз, и привели с собой какую-то чужую няню. А нашей няне стало совсем не до нас, она постоянно пряталась за маминой дверью, поэтому мы с чистой совестью путались у всех под ногами. В конце концов наша няня отправила нас в гостиную, потому что «кое-кто вот-вот допрыгается», и велела сидеть внизу и вести себя прилично. Папа пообещал, что скоро спустится и проведает нас. Не знаю, до чего мы бы додумались со скуки, но Сара принесла нам тарелку каштанов и научила, как их пожарить. Мы были уверены, что няня это дело ни за что бы не одобрила, оно явно было из разряда «игр с огнём», но когда к нам заглядывал папа, он только сказал, что мы молодцы, а про каштаны ничего не сказал. Кухарка и Сара тоже заглядывали, и все были подозрительно ласковыми и тихими. Вот так и получились, что мы сидели в гостиной у камина совсем одни и жарили каштаны. Было бы гораздо веселее, если б не противный день.


— Всего два осталось, — сказал Руперт.


Мы, конечно, слопали не всё, ведь это была очень большая тарелка. Просто эти два каштана с хлопком упрыгнули прямо в камин, и мы не стали их доставать. Зато пожарили по одному каштану Саре, кухарке, няне и маме с папой. Маме, конечно, самый большой.