У камина (Франц Е. Кромптон)

— Залить каштаны так здолово, — подметил Руперт и удовлетворенно покачал головой.
Руперту всего четыре, но он обожает использовать в речи «взрослые» слова. Со слов Няни речь у него вполне четкая и понятная (за исключением «ж» и «р»), правда, конечно, пока ему не под силу запомнить, как правильно произносятся длинные слова; тем не менее Руперт чаще пользуется «взрослыми» словами, нежели я, хотя мне уже почти шесть.

Все равно мой братишка очень милый малыш, и я люблю его больше всех на свете, после Мамы и Папы, конечно.

Мы заключили нечто, что Руперт назвал «договоленностью», пообещав никогда не сориться друг с другом. Это случилось как раз в тот вечер, когда мы жарили каштаны.
Никогда еще не было у нас более интересного занятия, к тому же нам позволили делать это самим! Вот послушайте, как было дело.

Тот день был самым кошмарным за всю нашу жизнь.

Потому что, во-первых, сильно заболела Мама. А еще мы должны были пойти на день рождения.

Наша горничная Сара сказала, что причин не идти нет, на что Няня довольно сухо заявила:

— Ни за что на свете не пойдут они на этот день рожденья, уж поверь мне, особенно с учетом того, как обстоят дела.

А затем совершенно другим тоном добавила:

— Только представь, что потом придется посылать за ними, чтобы они успели с госпожой…

И не договорив, она ушла к Маме в будуар.

Не менее ужасно было и то, что за нами совершенно некому было присмотреть и мы могли делать все, что нам заблагорассудится. Настроение, правда, было таким, что нам нисколечко не хотелось шалить. Несколько раз к нам заезжали два доктора, и еще пришла какая-то женщина, которую называли Сиделкой, правда, ухаживать она пришла не за нами.

Нашей Няни с нами не было. Она почти не покидала мамин будуар, и мы путались у всех под ногами.

С наступлением вечера, Няня отослала нас в гостиную, из-за того, что никто не следил за камином в детской и дрова там почти прогорели. Она велела нам оставаться в комнате и вести себя хорошо, а Папа сказал, что постарается вскоре спуститься и посидеть с нами немного.

Не знаю, чем бы мы там занимались весь вечер, если бы Сара не принесла блюдо с каштанами и не показала, как нужно их жарить.

(Мы не сомневались, что Няня ни за что не позволила бы нам это делать без взрослых, и, вероятно, даже назвала это «игрой с огнем», но, когда в гостиную заглянул Папа, он ничего не сказал, только похвалил нас за то, как хорошо мы себя ведем. Кухарка и Сара тоже к нам заглядывали, и вели себя очень мило, только непривычно тихо.

Вот так вот и вышло, что нам разрешили жарить каштаны в гостиной самим, что оказалось очень даже увлекательным занятием, несмотря на то, что тот день был просто ужасным.

— Осталось всего два, — сообщил Руперт.

Конечно же, мы не съели всю тарелку, потому что большинство каштанов, растрескиваясь, падали прямо в камин, и мы не пытались достать их оттуда.

Мы пожарили по одному каштану для Сары, для Кухарки, для Няни и для Папы, а самый большой каштан, конечно же, для Мамы.