– Жалить кастаны – члезвычайно волновательное дело, – сказал Руперт с серьезным видом.

Руперту только четыре, а он уже знает длинные слова. «Он выговаривает почти все буквы», – сказала Няня (кроме «р» и «ш»). Конечно, у него не всегда получается правильно их запомнить. Но его слова намного длиннее моих. А мне почти шесть.

И он самый хорошенький малыш в мире. Мы любим друг друга больше всего на свете. Ну, после мамы с папой.

Тем вечером мы жарили каштаны и, как говорит Руперт, «договолились» всегда дружить друг с другом.

Мы еще никогда в жизни не делали ничего интереснее. А потом нам разрешили попробовать самим! Можете себе представить? Так все и было!

Этот день оказался самым ужасным днем, и мы будем помнить о нем всю жизнь.Потому что, знаете, сначала заболела мама. А потом был день рожденья, на который мы должны были пойти. А горничная Сара сказала, почему бы нам все равно туда не сходить. А няня сказала очень строго:

– Я не собираюсь их отпускать, когда такое происходит.

Потом она сказала более добрым голосом:

– Только представь, что кто-то должен будет пойти за ними и привести в хозяйскую…

Потом она опять ушла в мамину комнату.

А еще никто не мог присмотреть за нами – и это тоже было ужасно. Мы могли попасть в какую угодно неприятность, если бы только вздумали. Но все было так плохо, что мы и не собирались этого делать.

Два доктора все время ходили туда-сюда, и кто-то позвал нянечку, но это была не наша няня.

А наша няня не могла быть в детской с нами, она постоянно закрывалась в маминой комнате, поэтому мы мешались всем под ногами.

Наконец наступил вечер. Няня отправила нас в гостиную, потому что кто-то не уследил за огнем в камине, и он потух. Она сказала нам сидеть здесь и хорошо себя вести, а папа сказал, что он, может, скоро, придет и посидит с нами.

Я не знаю, что бы мы делали все это время, если бы Сара не принесла нам тарелку каштанов и не показала бы как их жарить.

(Няня точно не разрешила бы нам этого и назвала бы это «баловство с огнем». Разок к нам заглянул папа, но не поругал нас, а сказал, что мы молодцы. Повар и Сара тоже заглядывали по очереди и были очень добрыми, только почему-то тихими и какими-то странными.)

Вот как получилось, что нам разрешили жарить каштаны одним в гостиной. И это было бы очень весело, если бы не такой ужасный день.

– Осталось только два, – сказал Руперт.

Мы, конечно, не съели всю тарелку сами. Некоторые лопались и падали прямо в огонь, а доставать их оттуда мы не стали.

Мы пожарили один для Сары, для повара, для няни, для папы, и, конечно, самый большой из всех для мамы.