Сказки у камина (Фрэнсис Э. Кромптон)

"Это супел интелесное занятие, жалить таштаны," - сказал Руперт, серьезно покачав головой.
Руперту всего четыре, но он обожает сложные слова. Няня говорит, что он разговаривает достаточно четко и понятно (не считая букв к и р), хотя ,конечно, он не всегда правильно говорит длинные слова, но он говорит слова, куда длиннее, чем я, хотя мне уже почти шесть.
Он самый хороший маленький мальчик во всем мире, и мы любим друг друга больше всех на свете, больше - только маму и папу. Мы заключили сделку, как сказал Руперт, что всегда будем друзьями, в ту ночь, когда жарили каштаны. Это было одно из самых увлекательных занятий, которое нам доводилось делать - и к тому же, нам позволили делать это самим! Вот как это случилось.

Тот день был самым худшим днём в нашей жизни. Потому что, во-первых, мама была очень больна. А во-вторых, нам не разрешили пойти на день рожденья. Сара, горничная, сказала, что мы все равно могли бы пойти, а Няня ей так резко ответила: "Я им пойти не разрешу, это точно, пока всё так, как есть". А потом добавила другим тоном: "Представь, если за ними отправят, чтобы отвести их к миссис..." И тут она опять ушла в мамину уборную комнату. И это тоже было ужасно, что никому не было до нас дела. Мы могли бы натворить что угодно, если бы только захотели, но всё вокруг нас было таким пугающим, что нам этого не хотелось. В доме было два доктора, которые по очереди приходили и уходили, а еще женщина, которую звали Сестра. Правда, я не знаю, чьей сестрой она была. Наша Няня не могла остаться с нами в детской, а все время закрывалась в маминой уборной комнате, и от того мы болтались у всех под ногами.
Поэтому, наконец, когда пришел вечер, Няня отправила нас вниз в комнату для рисования. К тому же, за огнем в камине в детской не уследили, и он почти потух, и Няня велела нам, оставаться в комнате для рисования и вести себя хорошо, а папа сказал, что он, возможно, будет заходить к нам и приглядывать за нами.

Я не знаю, чтобы мы там так долго делали, если бы Сара не принесла нам тарелку каштанов и не показала нам, как жарить их. (Мы уверены, что Няня не разрешила бы нам сделать это самостоятельно, и сказала бы, что мы "балуемся с огнем", но папа один раз к нам заглянул и не запретил, он только сказал, что мы - молодцы. Кухарка и Сара тоже к нам все время заглядывали, и были очень добрые, а ещё чересчур тихие и подозрительные.) Вот как так получилось, что нам самим разрешили жарить каштаны в комнате для рисования, что кажется довольно смешно, если забыть о том, какой это был ужасный день.
"Осталось всего два таштана", заметил Руперт. Конечно, мы не съели всю тарелку, потому что так много каштанов, когда они лопались, выстреливали в огонь, а мы и не пытались их доставать.
Мы пожарили по одному каштану для Сары, и для кухарки, и для Няни, и для папы, и, конечно, самый большой - для мамы.