Iraks
- Жаить каштаны – ну уж очень заниматейно, - сказал Руперт, задумчиво качая головой.
Руперту только четыре, но он очень любит длинные слова. Няня говорит, что он изъясняется четко и ясно (разве что не выговаривает «р» и «л»), только не всегда помнит, как произносить эти длинные слова. Но Руперт знает больше интересных слов, чем я, хотя мне уже почти шесть.
Но он – самый славный мальчик, и мы обожаем друг друга больше всех свете! После мамы и папы, конечно.
Мы заключили что-то, что Руперт назвал «договоённостью» о том, что мы навсегда останемся друзьями. Это было тем вечером, когда мы жарили каштаны.
Было так интересно! И нам даже разрешили жарить каштаны без взрослых! Вот как все было.
Это был самый наиужасный день во всей нашей жизни.
Во-первых, потому что, ну... мама ведь так сильно болела. А потом, еще был этот день рождения, на который мы должны были пойти, но нас не отпустили.
Сара, наша горничная, сказала, что не понимает, почему бы нам все-таки туда не пойти, а няня резко ей ответила:
-Говорю тебе, не отпущу я их, когда в доме такое творится!
И затем она добавила, совсем другим голосом: «А вдруг за ними пошлют к хозяйке...»
А потом она снова ушла в мамину гардеробную.
Нам казалось, что в тот день никто не мог за нами толком приглядывать, и это тоже было ужасно. Мы бы сто раз могли напроказничать, если бы захотели. Но все было так плохо, что нам даже проказничать не хотелось.
К нам домой постоянно приходили два врача и кто-то, кого они называли «нянечкой», только это была не наша няня.
А наша няня не могла сидеть с нами в детской, а все время запиралась в маминой гардеробной, и поэтому мы вечно попадались кому-нибудь под ноги.
И вот, наконец, уже вечером, няня отослала нас в гостиную, потому что кто-то недосмотрел, и огонь в детской разгорелся так, что чуть не выскочил из камина. И няня сказала нам, чтобы мы сидели в гостиной и вели себя хорошо. А папа сказал, что он, наверное, придет и посидит с нами.
Я не знаю, что бы мы там вообще так долго делали, если бы не пришла Сара с целой тарелкой каштанов и не показала бы нам, как их поджаривать.
(Няня бы точно не разрешила нам оставаться там одним и жарить каштаны и сказала бы, что мы «шутим с огнем», но папа заглянул к нам разок и не сказал, чтобы мы все это прекратили, а только сказал, что мы – молодцы. И повариха с Сарой также к нам заглядывали, и были очень ласковые, только какие-то тихие и странные.)
И вот как получилось, что нам одним позволили жарить каштаны в гостиной, и это даже было забавно, если не думать о том, какой это был ужасный день.
- Остаось тойко два каштана, - сказал Руперт.
Жаль, что мы не смогли съесть все каштаны, потому что если они вдруг лопались от жара, то могли прыгнуть прямо в огонь, а нам нельзя было их оттуда доставать.
Мы отложили один каштан для Сары, один – для поварихи, один – для няни, один – для папы, и, конечно, самый большой – для мамы.
|