– Жалить кастаны так неплосто, – важно покачал головой Руперт.

Ему всего 4 года, но он уже говорит как большой. Няня утверждает, что получается у него очень забавно и хорошо (вот только «ш» и «р» он не выговаривает). И хотя длинные слова не всегда ему даются, он знает их намного больше, чем я, а мне уже почти шесть. И все равно он лучший в мире малыш, и мы любим друг друга больше всех на свете после мамы и папы.

Мы пообещали, или как сказал Руперт, толжественно поклялись друг другу быть друзьями навсегда. Как раз в тот день, когда мы жарили каштаны. Это было так интересно! Да еще нам разрешили жарить их самим! Представляете?!

Тот день стал самым кошмарным в нашей жизни. И все потому, что мама сильно заболела, а еще нас пригласили на день рождения.

Сара, наша горничная, сказала, что не видит причин, почему бы нам не сходить в гости, а няня ответила ей очень резко:

– Клянусь, я не позволю им пойти! При таких-то обстоятельствах!

А потом она добавила уже другим голосом:

– А что если придется позвать их к матери? – И снова ушла в мамину комнату.

И очень страшно, что за нами, похоже, вообще никто не собирался смотреть. Вот тут и пошалить бы, но все было очень плохо, так что баловаться нам нисколечко не хотелось. Несколько раз приходили два доктора и еще какая-то тетя. Ее называли сестрой, хоть она и не сестра ничья.

И даже няня не играла с нами в детской, а все время сидела с мамой в комнате за закрытой дверью. А мы путались у всех под ногами.

В конце концов, под вечер, когда огонь в камине детской почти затух, няня попросила нас спуститься в гостиную и быть умничками, а папа пообещал, что, возможно, скоро придет и посидит с нами. И что только мы делали бы внизу так долго, если бы Сара не принесла нам тарелку каштанов и не показала, как их жарить?

(Няня уж точно нам такого не позволила бы и назвала бы это играми с огнем. И папа зашел разок и не помешал нам, а только сказал, что мы у него молодцы. Сара с кухаркой тоже иногда заглядывали и были очень добры к нам, но казались какими-то странными.)

Вот так нам разрешили самим жарить каштаны прямо в гостиной, и было бы весело, если бы не тот ужасный день.

– Два осталось, – сказал Руперт.

Всю тарелку мы, конечно, не съели, потому что многие каштаны, лопаясь, падали в огонь, а мы достать их не пытались.

Мы зажарили один каштан для Сары, один для кухарки, один для няни, один для папы, а самый-самый большой – для мамы.