nevesta_rybaka
- Жайить каштаны – это плосто невелоятливо, сказу я вам, - произнёс Руперт, важно кивая головой.
Руперту всего четыре, но он просто обожает всякие там словечки подлиннее. Наша няня считает, что говорит он вполне разборчиво и чётко (кроме некоторых «сложных» букв). И пусть он не всегда правильно произносит эти длиннющие слова, но выражается он позамысловатее, чем я. Хотя мне уже почти шесть.
Да и вообще, он самый лучший маленький мальчик во всём мире. И никто не любит друг друга сильнее, чем мы с ним. Ну, кроме мамы с папой, конечно.
Мы заключили с Рупертом, как он сказал «соглашивание» о дружбе навсегда. Это был вечер, когда мы жарили каштаны.
Мы в жизни не делали ничего интереснее. Да ещё к тому же, нам разрешили жарить их самим, без взрослых! Вы только представьте!
Но этот день запомнился нам, как самый ужасный в нашей жизни.
Во-первых, мама очень сильно болела, а во-вторых, мы должны были идти на день рождения.
Сара, наша горничная, сказала, что не видит причин пропускать праздник, на что няня раздражённо ответила:
- Сразу говорю: никуда они не пойдут. Не те сейчас обстоятельства.
Потом она добавила уже другим голосом:
- Лучше бы они госпожу проведали.
Затем она скрылась в маминой комнате.
В этом-то и был весь ужас: похоже, присматривать за нами было вообще некому. Мы могли вытворять всё, что только вздумается; всё, что только захотим. Но обстановка была настолько ужасная, что не хотелось ничего.
В дом то и дело приходили врачи, и с ними был ещё кто-то, кого они называли нянечкой. Но это была не наша няня.
А наша няня, тем временем, не могла за нами присмотреть, потому что из маминой комнаты она больше не выходила. И нам пришлось путаться у всех под ногами.
Но вот, когда, наконец, наступил вечер, няня попросила нас посидеть внизу, в гостиной, и не шалить. За огнём в камине следить было тоже некому, поэтому он почти потух. Папа сказал, что скоро постарается с нами посидеть.
Конечно, если бы не Сара, мы бы умерли со скуки, сидя там так долго. А она принесла нам целую тарелку каштанов и показала, как их можно пожарить.
(Наша няня таких «игр с огнём» без взрослых уж точно не допустила бы. Но к нам ведь разок заходил папа, и даже не собирался нас останавливать, а просто сказал: «Молодцы, мальчики». Ещё к нам иногда заглядывали Сара с кухаркой. Они говорили с нами очень ласково, но как-то слишком уж тихо и таинственно.)
Вот так и получилось, что нам вдруг позволили жарить в гостиной каштаны самостоятельно. Звучит, конечно, весело, если не знать, что за кошмарный это был день.
- Осталось всего два, - сказал Руперт.
Конечно, это не мы умяли всю тарелку. Просто многие из каштанов, лопаясь, отскакивали прямо в огонь, и мы даже не пытались их достать.
Мы пожарили по одному каштану для каждого: один - для Сары, один - для кухарки, один – для няни, один – для папы, и, конечно, самый большой – для мамы.
|