− Жаить каштаны чизвычайно волновательно, − покачал головой Руперт.

Ему всего четыре годика, но он очень любит всякие взрослые слова. Няня сказала, что у него только «рэ» не выходит, а так он разговаривает правильно, как большой. Руперт, конечно, в длинных словах иногда путается, а я таких длинных даже не знаю, хотя мне скоро шесть.

Мой братик − самый лучший мальчик на свете! Я люблю его больше всех. И он меня тоже. Сильнее мы любим только мамочку и папу.

Мы, как говорит Руперт, «заклюльчили дужбу» на всю жизнь. В тот вечер, когда жарили каштаны. Первый раз, и совсем одни. Так интересно! Сейчас расскажу.

Всё было очень-очень плохо, потому что мамочка болела. Ещё нас пригласили на день рождения, и Сара, горничная, сказала:

− Не понимаю, почему детям не пойти.

А няня рассердилась:

− Я их не отпущу. Сама видишь, что творится!

А потом спросила совсем тихо, другим голосом:

− Что, если их позовут к хозяйке?

И ушла в мамину комнату.

Тут про нас все забыли. Балуйся, сколько хочешь! Но не хотелось, почему-то было страшно.

То приходили, то уходили два врача и какая-то тётенька, чья-то сестра. А мы путались у всех под ногами. Ведь няня нас бросала и всё время убегала к маме.

В детской никто не смотрел за печкой, и вечером там стало совсем холодно. Тогда няня отвела нас в гостиную.

− Поиграйте здесь и не шумите.

Ещё папа обещал, что будет к нам заходить, когда сможет.

Не знаю, как бы мы там высидели, но тут Сара принесла полную тарелку каштанов и показала, как их жарить в камине.

Няня точно запретила бы эту «игру с огнём». Но папа заскочил разок и не ругал нас, а похвалил. Заглядывали ещё Сара и кухарка − обе добрые, но почему-то невесёлые. Они совсем ничего не говорили.

Вот так всё и вышло. Жарить каштаны было бы здорово, но не в тот ужасный день.

− Осталось только два, − сказал Руперт.

Мы, конечно, не съели целую тарелку. Просто каштаны, когда лопались, часто вылетали прямо в огонь, а оттуда их было не достать. И ещё мы спекли один для Сары, один − для кухарки, один − для няни, один − для папы, а самый-самый большой − для мамочки.