«Это самое- самое пот_ясательное дело, каштаны жа_лить» - сказал Руперт, серьезно качая головой.

Руперту только четыре года, но ему очень нравятся всякие особенные слова. Говорит он прекрасно - няня всем его хвалит - очень понятно и почти правильно (кроме «вэ» и «рэ»), только он не всегда может сразу запомнить такие длинные слова; зато он знает очень много большущих слов, каких и мне-то не сказать, хотя мне уже скоро шесть.

Но он – самый лучший малыш на свете, и мы любим друг дружку больше, чем всех других, только после мамы и папы.

У нас с ним есть «соглашение» - так называет это Руперт – что мы друзья навсегда; мы это решили в тот вечер, когда жарили каштаны.

Наверное, это было интереснее всего, что мы когда-нибудь делали – да еще сами, нам правда разрешили делать это одним! Смотрите - вот как все получилось.

Из всех дней, какие мы помним, тот день был самый ужасный.

Ну, во-первых, вы же знаете - потому что мама была так больна. А мы должны были пойти в гости на день рождения.

И Сара – то есть наша горничная – сказала, что она не видит, почему бы нам и не пойти, как собирались. И наша няня ответила - очень строго:

«Скажу прямо -никуда я их не отпущу, пока дела идут так, как они идут сейчас».
А потом она сказала, но уже совсем другим голосом:

«Только представить – а вдруг дойдет до того, что их придется привести к госпоже…»

И после она ушла к маме в туалетную комнату - в который уже раз.

А другая страшная путаница была в том, что за нами смотреть получилось просто некому, и мы могли бы шалить и озорничать, как захотим, но все было так ужасно, что нам как раз тогда ничего такого и не хотелось.

И еще там были два доктора, которые то приходили, то уходили, и какая-то нянечка – так ее называли – хотя это была не наша няня.

А наша няня не могла быть с нами в детской, потому что она все время закрывалась в маминой комнате вместе с мамой, и получалось, что мы все время путаемся у всех под ногами.

И наконец, уже вечером, няня послала нас вниз в гостиную, потому что в детской кто-то недоглядел за камином, и огонь почти погас, и она велела нам оставаться там и быть хорошими, а папа сказал, что, может, он придет и посидит с нами.

Правда я не знаю, что бы мы там делали так долго, если бы Сара не принесла нам полную тарелку каштанов, и не показала, как их печь.

(Мы точно знаем, что наша няня просто не дала бы нам делать это одним, она сказала бы, что это игра с огнем, но Папа же тогда зашел и все видел, и не остановил нас, а только похвалил, какие мы хорошие; и кухарка, и Сара все время заглядывали к нам, они тоже были очень тихие и добрые, только какие-то не такие).

Вот так и вышло, что нам позволили самим жарить каштаны в гостиной, и это было странно, и немножко смешно, если не знать, что это был за ужасный день.

«Здесь только два осталось» - сказал Руперт.

Мы, конечно, не съели все то, что было на тарелке, потому что очень многие каштаны, когда лопались, то сразу прыгали в огонь, и мы даже не думали их доставать.

Мы испекли по одному каштану для Сары, для кухарки, для няни, и для папы, а самый большой, конечно, для мамы.