У камина (Френсис Кромптон)

— Это, взаплавду, так волновательно — жалить кастаны, — с серьёзным видом покачал головой Руперт.
Он обожает большие слова, хотя ему только четыре. Наша няня считает, что говорит Руперт чётко и складно, только "р" и "ш" пока не даются. Правда, длинные слова часто путает, но зато знает их куда больше, чем я, а ведь мне уже почти шесть. Но наш Руперт — самый славный маленький мальчик на свете, и мы очень любим друг друга. Больше всех — кроме мамы и папы. Мы с ним приняли, как он говорит, "согласение", что навечно станем друзьями, и случилось это в ту ночь, когда мы поджаривали каштаны. Никогда ещё не было так интересно! А главное, жарить нам разрешили самим! Вот как это случилось.

Это был разнесчастный день, во всей нашей жизни худшего и не припомнить. Потому что, во-первых, мама сильно болела, а тут еще день рождения, на который нас с Рупертом пригласили. И Сара — она наша горничная — сказала, что не видит причины, почему бы нам не пойти. Но няня сердито ответила, что когда такое творится, она никуда нас не пустит. А после, уже потише, добавила:
— Подумай сама, если их позовут к госпоже... — и вернулась в мамину комнату.
Но и это ещё не всё. Нам казалось, про нас все забыли, хоть проказничай сколько угодно. Только нам было скверно, и шалить нисколечко не хотелось. А ещё приходили два доктора, даже несколько раз, и с ними чья-то сестра — так её называли. Няне было совсем не до нас, она вышла из детской и закрылась в маминой спальне, так что мы бродили по дому, путались под ногами у взрослых.

Наконец, когда настал вечер, наша няня отвела нас в гостиную, потому что в детской никто не топил камин, и он почти догорел. Няня велела нам сидеть тихо и быть послушными, а папа обещал, что попозже зайдёт и немножко побудет с нами. Даже не знаю, что мы делали бы так долго, если бы Сара не принесла нам блюдо каштанов и не показала, как жарить. Няня точно бы не позволила жарить самим — «нечего детям играть с огнём», но папа к нам заглянул, и совсем не стал запрещать. Только сказал, что мы очень хорошие дети. А ещё заходили кухарка и Сара, очень добрые, только тихие, и какие-то странные.

Так и вышло, что мы с Рупертом стали жарить каштаны в гостиной, совсем одни. Это было бы даже забавно, если бы не весь тот несчастный день.

— Ну вот, только два и осталось, — сказал мне Руперт.
Мы, конечно, не съели всё блюдо, каштанов там было много. Просто иногда они лопались, подпрыгивали и улетали прямо в огонь, а оттуда мы даже и не пытались их доставать. Мы всем поджарили по одному — Саре, кухарке, няне, и папе, и конечно, самый большой каштан — маме.