— Жаить каштаны — это немного йисковательно, — сказал Руперт, важно качая головой.

Руперту всего четыре года, но он ужасно любит длинные взрослые слова. Я слышал от Няни, что он говорит очень чётко и красиво, разве что «р» не выговаривает. Правда, он часто не помнит, как эти трудные слова стоит произносить в точности. Но вот я до таких серьёзных слов вообще не могу додуматься, а ведь мне уже почти шесть!

Руперт самый славный на всём белом свете, и мы никого не любим так сильно, как друг друга. Кроме Мамы и Папы, конечно. Мы заключили с ним, как это он называет, «договорительность» о том, чтобы всегда быть друзьями.

И вот был вечер, когда мы жарили каштаны... Это было, наверное, самым интересным из всего, чем мы занимались — и делали это одни, без взрослых! Вот как это было.

Этот день был для нас жутким. Нам, кажется, никогда ещё не было так страшно. Мама сильно болела. Мы собирались пойти на день рождения к нашему другу, но нам не разрешили. Горничная Сара удивлялась тому, что мы не можем пойти в гости, но Няня резко ответила ей:

— Говорю тебе, я не пущу их, когда такое творится! — и добавила спокойным голосом — Только представь, что будет, если они войдут сейчас к хозяйке.

И Няня снова ушла в Мамину гардеробную.

Ещё нам было не по себе оттого, что на нас как будто совсем никто не обращал внимания. Мы могли бы безобразничать как нам вздумается, если бы только хотели. Но нам было страшно, и мы не хотели ничего такого.

У нас были два врача и женщина, которая им во всём помогала, совсем как наша Няня помогает нам. Они втроём то приходили, то уходили.

Няня не могла быть с нами — она постоянно закрывалась в Маминой гардеробной. Мы не знали, куда нам деваться, и всё время кому-то мешали.

Когда уже наступил вечер, Няня отвела нас вниз, в гостиную. Было видно, как она устала. Няня попросила нас оставаться там и вести себя хорошо. Папа сказал, что, может быть, попозже зайдёт и посидит с нами.

Я не знаю, что бы мы там делали одни, но Сара принесла нам тарелку каштанов и показала, как их жарить. Няня наверняка бы нам такое не позволила — она называла это «игра с огнём» — но вот Папа зашёл, взглянул на нас и сказал, что мы молодцы. Сара с Поваром тоже время от времени заглядывали к нам. Они были очень добры, но вели себя чересчур тихо и казались какими-то странными.

И вот так мы только под вечер смогли заняться чем-то интересным. А как бы это было здорово, если бы не весь этот ужасный день!

— Тут только два осталось, — сказал Руперт.

Конечно, у нас не получилось приготовить и съесть целую тарелку, потому что каштаны, когда лопались, часто отскакивали прямо в огонь камина, и вытащить их было уже нельзя.

Мы решили оставить по одному Саре, Повару, Няне и Папе, а самый большой — конечно же, Маме.