Дэвид Х. Лин, «Дивергенция».



Пока Джереми заносил ногу над велосипедом, Шивани проскочила мимо, хлопнув его по мягкому месту с криком:
— Не зевай!



Джереми Маттис рывком подскочил в седле, в несколько взмахов педалей догнал жену и со свистом пронёсся мимо неё на дорогу. И вот он уже наслаждается лёгкостью новой рамы и плавной податливостью переключателя и шестерёнок. У первого поворота велосипедисты замедлились, озираясь по сторонам. Затем Джереми снова двинулся вперёд, слегка балансируя — устойчивость нового турбайка была совсем не та, что у прежнего.


<...>


Шанс покататься выпал паре только сегодня. Супруги подрулили к Мэйн-стрит и поехали бок о бок вдоль переулка к заднему входу кафетерия, где уже собрались их друзья. Около своих велосипедов стояли Марти, Гретхен и Ли.


Когда Джереми сворачивал на обочину, из двери кафетерия с чашкой кофе в руках показался Оуэн Торлоу.

— Шикарная тачка, — похвалил он новый велосипед. — Похоже, я многовато тебе плачу.
— С каких это пор ты вообще ему платишь? — возразила Шивани. — Я думала, он преподаёт исключительно из любви к искусству. В любом случае, этот красавчик куплен на мой чек от генпрокурора.


Проректор поприветствовал и её.


Все, кроме Оуэна, удовольствовались водой в бутылках и поспешили поехать дальше. Так что вскоре они вновь оказались на велосипедах и рванули в сторону вело-маршрута Алум-Крик. Денёк выдался хмурый: редкий моросящий дождик одаривал ездоков прохладой и до блеска полировал асфальт. Четыре с лишним мили беспорядочных петляний, и город, с его бегунами, собачниками и детскими колясками, оставлен позади. Теперь велосипедисты неслись по накатанным загородным дорогам центрального Огайо, а рядом змеилась, то приближаясь, то снова убегая в сторону старой железной дороги, река.


— Хватит уже выпендриваться, умник, — ворчливо прогремел Оуэн.


Джереми обернулся и махнул другу, что понял. Ехать на таком велосипеде было сплошным удовольствием, и, сам того не замечая, он вырвался далеко вперёд, не учитывая обычного темпа своих товарищей. Сбавив скорость, он отклонился так, чтобы Гретхен оказалась впереди. Пропустив Шивани мимо, Джереми заметил, что та запыхалась, но не желая этого признавать, широко улыбалась.


— Ну как тебе? — поинтересовалась супруга.
— Просто песня, — ответил тот.


Впоследствии он вспоминал, что чувствовал в себе необычайную силу и резвость. И тот день, и прогулка — всё было просто великолепно. Прекрасно было даже то, как лёгкий ветерок осушал на нём пот, за исключением места прямо над бровями, где шлем прикрывал лоб. Джереми смахнул влагу пальцем, и тотчас краем глаза ухватил прогуливавшегося в высокой прибрежной траве сурка. Ещё в его памяти засело то, как зверёк вскинул мордочку, заметив ездока.


Похоже, что Джереми на секунду замешкался, захваченный врасплох. Может он должен был подать сигнал? Всякий раз при воспоминании об этом моменте к его горлу подкатывал спазм.


Сурок, в свою очередь, тоже замер. Выждал немного. А потом с неожиданно молниеносной быстротой швырнул свою дыбившуюся мускулами и жиром тушку поперёк дороги. Уклонившись от колёс Гретхен, животное со всей силы протаранило спицы велосипеда Шивани.