Стоя в дверях "Летящего лебедя", Невилл размышлял о превратностях судьбы, и тут какой-то жуткого вида оборванец в истрёпанной обувке, поплёлся ему навстречу со стороны Эльфийской улицы и доков.

Почти безотчётно мелькнула мысль, что от этого сирого бродяги добра не жди.

- Тьфу ты! - проворчал Невилл.
Зародившись в мягких тапочках с монограммой, парная дрожь взъерошила волоски на ногах и, соединившись в районе поясницы, продолжила путь вверх, после чего, наконец-то (хотя прошло не больше секунды-двух) вышла через макушку, но несколько уложенных гелем прядей остались торчать в положении, отрицающем законы гравитации. Внезапно захотелось перекреститься, что испуганный Невелл и сделал с некоторым смущением.

Вернувшись в бар, он стал ждать прихода того одинокого странника. Меж тем время шло, в дверном проёме "Лебедя" не возникло ни одной тёмной тени. Невилл прошлёпал к двери и осторожно выглянул на улицу - никаких зловещих бродяг!

Невилл почесал широкие ноздри жёлтым от никотина пальцем и, выразительно пожав плечами, буркнул под нос:
- Ну и дела!

- Стакан воды можно? - раздался голос у локтя.

Лишь по чистой случайности Невилл не промочил штаны.
- Господи помоги! - ахнул он, потрясённо повернувшись к бродяге, который материализовался откуда ни возьмись и теперь с комичным видом смотрел на него.

- Извините, я вас напугал? - с напускным участием поинтересовался бродяга. - Водится за мной такое. Надо, надо контролировать эту скверную привычку.

К этому времени Невилл отгородился от него барной стойкой и трясущимися руками сжимал стакан.

- Можно водички?

- Тут тебе не городской фонтанчик для питья, - проворчал Невилл. - У нас здесь паб.

- Приношу извинения. Кажется, наше общение сразу же не заладилось. Пожалуй, стоит взять пинту чего-нибудь покрепче.

Невилл натренированным движением запястья опрокинул в себя большую порцию виски и махнул на ряд эмалированных пивных насосов с серебристыми навершиями.
- Делай выбор, - предложил он с ноткой гордости. - У нас восемь сортов. На четыре больше, чем в "Джековом переулке", и на три - в "Новом дворе". Такой паб, как мой, ещё поискать. Нас никто не переплюнет.

Бродяга, казалось, пришёл в восторг.
- Ээ... восемь?
Он медленно пошёл вдоль стойки мимо восьми эмалированных часовых. Палец его правой руки вёл по латунному канту на столешнице, и, к ужасу Невилла, ловко снимал глянец, оставляя после себя след, как у улитки. Остановившись в конце, бродяга внезапно заметил взгляд Невилла и то, что бармен неосознанно сжимает и разжимает кулаки.

- Извините. - Он поднял палец и с отвращением его изучил. - Опять я проштрафился.

Невилл уже собирался лезть за дубинкой, и тут из барной двери появился дружелюбный и успокоительно знакомый Джим Пули. Он фальшиво насвистывал какую-то траурную мелодию и похлопывал себя по правому колену программой скачек. С отточенной временем непринуждённостью усевшись у стойки на любимый табурет, Пули жизнелюбиво обратился к Невиллу:
- Мне пинту "Большого". И да, с добрым утром, Невилл!

Бармен оторвался от уродливого бродяги и дал Джиму Пули громадный бокал наилучшего пива.