Невилл стоял в дверях Парящего Лебедя, гадая, что день грядущий ему готовит, когда со стороны Спрайт-стрит и доков возник отвратительного вида нищий и, шаркая ногами в разбитых ботинках, направился к пабу. В ту же секунду Невилл ощутил ауру дурного предчувствия, исходящую от одинокого путника.

— Брр, — произнес он и почувствовал, как мурашки, стартовав от ступней в тапках с вышитыми монограммами, двинулись выше по обеим ногам, поднимая на них волосы. Преодолев эту дистанцию, два отряда мурашек объединились на пояснице в один и, достигнув наконец макушки (на деле это заняло всего пару секунд), пропали, оставив стоять дыбом несколько покрытых бриолином прядей, что противоречило закону всемирного тяготения. Невилл испытал непреодолимое желание перекреститься, что он и сделал в состоянии некоторого нервного замешательства.

Он вернулся в бар ждать прибытия странника. Однако время шло, а в дверях так никто и не появился. Невилл подкрался к выходу и, с опаской выглядывая наружу, осмотрел улицу. Пусто, никаких зловещих бродяг.
Невилл почесал свои выдающиеся ноздри желтым от никотина пальцем и с достоинством пожал плечами.

— Нда, ну что ж, бывает, — вслух заметил он.

— Можно мне стакан воды, пожалуйста? — раздалось у его локтя.

Лишь по счастливой случайности Невиллу удалось сохранить штаны сухими.

— Господь всемогущий… — выдохнул он, обернувшись и ошарашенно уставившись на заинтересованное лицо взявшегося из ниоткуда бродяжки.

— Простите, я испугал вас? — с вполне искренней тревогой спросило создание. — Мне свойственна эта скверная привычка. Бесспорно, я должен себя контролировать.

Не успел бродяга закрыть рот, как Невилл оказался за закрытой на задвижку стойкой, со стаканом и бутылкой виски в трясущихся руках.

— Что вы хотите?

— Если можно, стакан воды.

— Здесь вам не общественный фонтанчик для питья, — хрипло огрызнулся Невилл. — Это паб.

— Приношу свои извинения, — ответил бродяга. – Судя по всему, мы неудачно завязали наше знакомство. Наверно, я закажу пинту … чего-нибудь.

Невилл точным движение кисти опрокинул в рот содержимое своего стакана и обвел рукой ряд эмалированных с серебряным верхом пивных помп.

— Огласите свои предпочтения, — с отчетливо слышимой гордостью в голосе сказал он. — У нас восемь сортов бочкового эля. У Джека Лэйни предлагают на четыре меньше, а в Новой Таверне – на три. Думаю, вы понимаете, что в этом отношении Парящий Лебедь вне конкуренции.

Бродяга, казалось, был зачарован этой информацией.

— Неужели восемь? — он медленно прошел к дальнему концу бара мимо восьми вытянувшихся по струнке блестящих помп, ведя указательным пальцем правой руки вдоль медного края стойки. К ужасу Невилла, полированная поверхность исчезала, а вместо нее за пальцем оборванца тянулась дорожка отвратительной слизи. Дойдя до конца стойки, бродяга внезапно обратил внимание на взгляд бармена и на его сжимающиеся кулаки.

— Простите, - сказал он, подняв палец и с неприязнью разглядывая его, — опять я подпортил себе репутацию.

Невилл уже тянулся за дубинкой и тут в дверях появилась вселяющая уверенность в адекватность мира знакомая фигура Джима Пули, фальшиво что-то насвистывающего и прихлопывающего по правой коленке газетой с расписанием скачек. Он привычно оседлал свой любимый стул у бара и бодро обратился к Невиллу:

— Невилл, пинту темного, и с добрым утром!

Бармен с трудом отвел взгляд от мерзкого бродяги и поставил перед Джимом Пули полный до краев стакан чистой воды.