Людей переживают их грехи…* Дженнифер Ли Каррел Мы остановились на тротуаре, глядя на отель на другой стороне улицы. - Ты что, остановилась здесь? – Бен почти кричал сквозь уличный шум. Я кивнула и шагнула на проезжую часть. - Под своим именем? – он схватил меня за руку. - Нет, под мона лизиным, - огрызнулась я, облизнув пересохшие губы. – А ты как думал? - Тебе туда нельзя. - Да полиция не… - У нас проблемы посерьёзнее полиции. Я открыла было рот, чтобы достойно ответить, но слова застряли у меня в горле. Убийца знает моё имя. Я так и слышу его шёпот: «Проклятая Кэт». Если бы он взялся искать меня, то уж точно для начала проверил бы «Гарвард Инн», ближайший к библиотекам отель. Куда же мне податься? - Ко мне, - произнёс Бен. Похоже, выбора у меня не было. Мы перебежали Масс-авеню***, дошли, следуя изгибу Боу-Стрит, до Маунт-Оберн, потом через Кеннеди-Стрит, спеша к дальнему концу Гарвардской площади. Бен жил в отеле «Чарльз», у самой реки. «Чарльз», в облике которого причудливо смешались лёгкость воздушного городского шика и основательность новоанглийского фермерского дома, считался самым роскошным в Кембридже. Только здесь останавливались члены королевских семей и прочие шишки, когда прибывали в Гарвард навестить отпрысков или посетить доктора. Наши аспиранты, втиснутые в душные комнатёнки Сомервилла, о таком жилище могли только мечтать. Лично мне не доводилось бывать ни в одном из его номеров. К тому же Бен занимал не обычный номер, а сьют. Едва переступив порог, я была поражена великолепием пурпурных диванов, черных стульев, чьи высокие спинки с перекладинами смотрелись часовыми, застывшими на стаже вокруг обеденного стола с ноутбуком и россыпью бумаг на краю. Позади стола виднелся ряд окон, а за ними - утренний город во всём его блеске. Дома на набережной ещё подсвечивались фонарями, хотя на востоке небо уже расщепили серебристые полосы рассветного солнца. Я так и застыла в дверях, прижимая к себе книгу. - Почему я должна тебе верить? – снова спросила я. - Можешь сомневаться, сколько хочешь, - ответил Бен. – Но если бы я задумал недоброе, то уже сделал бы это. Я повторяю, Роз боялась за тебя и наняла меня для твоей защиты. - Это кто угодно мог бы сказать. Когда он стоял так, его пистолет был совсем незаметен. Бен стремительно шагнул в номер следом за мной и захлопнул дверь. Я впервые заметила, что он очень высокий, а его широко расставленные глаза - зелёного цвета. Он откашлялся: - В делах людей бывает миг прилива; он мчит их к счастью, если не упущен, а иначе все плаванье их жизни проходит среди мелей и невзгод.** Роз всё-таки вручила ему рекомендательное письмо! Эти слова были ее излюбленной цитатой из Шекспира, хотя она никогда в этом не признавалась. Так называемые «любимые цитаты» были для неё по определению чем-то сентиментальным, буржуазным и предсказуемым. Но именно этот отрывок из «Юлия Цезаря» как нельзя лучше представлял ту философию счастливого случая, с которой она жила и которую так старалась привить мне. Только вот когда я и вправду попробовала соответствовать, цепляясь за ускользающую возможность быть в театре, она вдруг бурно воспротивилась, клеймя мой уход из академии бегством, трусостью и предательством. В тот вечер, когда мы расстались, именно эту фразу я в бешенстве швырнула ей в лицо. И только потом осознала, что в пьесе эти слова произносит Брут, друг и соратник, ставший убийцей. * У.Шекспир, «Юлий Цезарь», акт III, сцена 2. Пер. И.Б.Мандельштама. ** У.Шекспир, «Юлий Цезарь», акт IV, сцена 3. Пер. И.Б.Мандельштама. *** Massachusetts Avenue. Здесь и далее перевод названий улиц дан в соответствии с транскрипцией, предлагаемой Lingvo 10.