Предано земле вместе с телами. Дженифер Ли Кэрелл. Мы остановились на обочине, глядя на мою гостиницу, расположенную на другой стороне улицы. - Ты поселилась здесь? - спросил Бен, стараясь перекричать шум дороги. Я молча кивнула и сделала шаг на улицу. Он схватил меня за руку. - Под своим настоящим именем? - Нет, под именем Мона Лиза! - огрызнулась я, облизывая сухие губы. -А чьим же еще? - Ты не можешь сюда вернуться. - Полиция позаботится... - Позаботиться о себе должны в первую очередь мы, а не полиция. Я открыла рот, чтобы парировать, но промолчала. «Проклятая Кейт», - прошептал мне на ухо убийца. Ему известно мое имя. И если он начнет искать меня, то отель Инн в Гарварде - гостиница, ближайшая к библиотеке - станет первым местом, которое он проверит. Но куда мне идти? - Поедем ко мне, - сказал Бен. Другого выбора у меня не было. Мы повернули с Массачусеттс авеню на Боу Стрит и поднялись на Маунт Оберн, откуда, выехав на Джей Эф Кей стрит, промчались по задней части Гарвардской площади. Он жил у реки в Чарлз Отеле - необычной смеси заносчивости городского гламура и, одновременно, простоты фермерского дома в Новой Англии. Чарлз Отель считается самым роскошным отелем в Кембридже, в нем останавливаются члены королевских семей и дипломаты, когда приезжают в Гарвард навестить своих детей или профессоров. Место, о котором теснящимся в душных комнатушках в Соммервилле аспирантам можно только мечтать. Я никогда в жизни в нем не была. У Бена был не простой номер, а анфилада. Когда я вошла, у меня глаза разбежались при виде пурпурных кушеток и высоких черных стульев с резными спинками, замерших как караул вокруг обеденного стола, на краю которого, среди кучи бумаг, стоял ноутбук. А за мерцающим снаружи городом наблюдали ряды окон. Крыши домов, стоящих на берегу реки, все еще горели как фонари в темноте, но с востока небо уже покрылось серебряными нитями рассвета. Крепко прижимая книгу к себе, я остановилась в дверном проеме. - Почему я должна верить тебе? - спросила я еще раз. - Я понимаю твои опасения, - сказал Бен, - но если бы я хотел убить тебя, я бы уже это сделал. Я же сказал, Роз хочет, чтобы ты была в безопасности, и для этого она наняла меня. «Это мог бы сказать кто угодно». В каком-то отрывке своей реплики, он незаметно убрал пистолет, быстро обошел меня и закрыл дверь за моей спиной. «Он высокий, - внезапно подумала я, - и у него зеленые, широко-посаженные глаза». Он откашлялся и прочитал: «В делах людей бывает миг прилива, он мчит их к счастью, если не упущен. А иначе, все плаванье их жизни, проходит среди мелей и невзгод». После этого Роз бы точно вручила ему рекомендательное письмо. Это была её любимая цитата из Шекспира, хотя она и не признавала это из тех соображений, что все цитаты, которые считаются любимыми, всегда сентиментальные, мещанские и предсказуемые. Тем не менее, этот отрывок из Юлия Цезаря, подтверждал ту философию «счастливого случая», по которой она жила сама, и которую она старалась привить мне. И вот когда я, наконец, согласилась с ней, ухватившись за возможность работать в театре, как за соломинку, она застонала, клеймя позором моё желание бросить аспирантуру, и называя его бегством, трусостью и изменой. Я тогда, в ответ, швырнула ей в лицо эти строки из «Юлия Цезаря». И только позже, я вспомнила, кто произнес их в пьесе — Брут, последователь Цезаря, ставший его убийцей.