опубликовано в журнале "Звездная дорога", 12 номер, 2002 г.
На конференции “Басткон-2003”, которая пройдет 24–26 января под Москвой, будет работать семинар переводчиков под руководством Владимира Баканова – крайне актуальное начинание в свете удручающего качества большей части издаваемых ныне переводов фантастики. А в нынешнем номере “ЗД” дебютировала рубрика “Bakanov’s choice”, вести которую, ясное дело, будет опять-таки Владимир Игоревич, известнейший профессионал перевода, учредитель издательства “Титул”. Самое время побеседовать с ним о жизни и о фантастике.
– Как случилось, что подающий надежды химик, выпускник Московского института химического машиностроения, инженер, затем преподаватель распрощался со стезей технаря и ушел в переводчики?
– Еще на первых двух курсах я активно переводил и писал свое. Потому вбил себе в голову, что МИХМ не для меня. Где нужно учиться будущему писателю? Разумеется, в Литературном институте. Я сделал все, чтобы уйти из МИХМа, но меня не выгоняли. У меня было какое-то рекордное количество прогулов, однако меня все равно допускали к экзаменам, потому что я был секретарем курсового комсомольского бюро. В конце второго курса я просто не пошел на экзамены. Меня отчислили, и я загремел в армию. За два года из меня выбили дурь. Я вернулся из армии и благополучно восстановился на третьем курсе...
– Вы мечтали быть писателем, а стали переводчиком. Почему?
– У меня есть десяток рассказов, которые читали, скажем, Борис Руденко, Эдуард Геворкян, Василий Головачев... судя по их отзывам, им нравилось. Однако продолжалось это недолго. То ли своего рода безумие было, то ли гормоны играли, но рождались сумасшедшие идеи, интересные сюжеты; потом все прошло. Очень многие пытались писать стихи, но гениальных поэтов мало. Большинство вменяемых людей ловят себя на слабости, на заимствованиях и смиряются. Это произошло и со мной: я сам себя критиковал и сам на себе поставил крест как на писателе. В то время было так много интересных вещей англо-американских авторов, мне так хотелось поделиться этими произведениями с друзьями, что я начал переводить... Потом, уже в 90-х, количество текстов, способных меня увлечь, резко упало. Возможно, изменился я сам. А тогда пользовался всеми способами, чтобы достать английскую и американскую фантастику, отдавал всю стипендию “жучкам”, торговавшим привозной литературой...
– Тогда – это...
– Начало 70-х. Я переводил очень много, в основном – в стол. Мне и в голову не приходило кому-то это предложить для печати. Совершенно случайно я познакомился с Михаилом Ковальчуком, лучшей частью критика Вл. Гакова. Он, собственно, и свел меня с замечательным писателем Романом Григорьевичем Подольным, который тогда заведовал отделом в журнале “Знание – сила”. Подольный прочитал мои переводы, дал дельные советы... Судя по его отношению, я понял, что переводы небезнадежны. Почему бы не попробовать их опубликовать? В 1978 году случилась первая публикация. Постепенно я ушел в это с головой, и карьера химика перестала быть актуальной. Когда у меня был уже некоторый опыт работы с журналами, я обратился в издательство “Мир”, которое тогда публиковало две-три книги англо-американской фантастики в год. Первый ответ был очень забавен. Подписали его в редакции научно-фантастической литературы, с ней у меня впоследствии сложились очень теплые отношения... Но в ту пору мне ответили: “Уважаемый товарищ Баканов! Мы не печатаем рассказы, которые прославляют конец света, атомную войну и пророчат гибель человечеству”. Правда, все рассказы, которые я тогда им послал, были потом благополучно напечатаны в том же издательстве “Мир”... Еще в письме было сказано, что со мной нельзя сотрудничать, потому что у меня нет специального языкового образования. Но через год этот вопрос почему-то уже не вставал.
– А откуда у вас знание языков?
– В классе шестом-седьмом мне в руки попала американская книжечка, на обложке которой в луже собственной крови лежала полуобнаженная блондинка, а над ней – силуэт в сером плаще и с пистолетом. Микки Спиллейн, “Мой револьвер быстр”...
– У-у-у...
– Вот и у-у-у. Эта книжка – моя первая любовь, я ее перевел страстно, а потом, уже в достаточно отдаленном будущем, опубликовал перевод. Тогда именно из-за обложки я потратил на книжку полгода, читал со словарем, расширил словарный запас в 20 раз и навсегда заболел этим ремеслом. Кстати, когда выдалась возможность напечатать Спиллейна... Это было уже в перестроечные годы, я работал в одном журнале, который начал публиковать художественную литературу. Естественно, у меня появилась мысль для увеличения тиража напечатать боевик. Главный редактор прочитал роман, страшно ему все понравилось - за одним исключением. Он сказал: “Плохое название. Какое-то неудачное. И, главное, опасное. Сделаем хорошее кассовое название”. Роман вышел в трех номерах журнала под очень оригинальным названием – “Один против стаи”...
– Если я правильно понимаю, 80-е – начало 90-х были временем вашего расцвета в ремесле.
– Наверное. Я тогда активно переводил, сотрудничал со многими журналами, издательствами. Понимаете, фантастика считалась чем-то вроде гетто, а уж перевод в фантастике...
– Гетто в гетто?
– Да. Самое неуважаемое занятие. Своего рода “признанием заслуг” стало приглашение участвовать в переводе мэйнстримовских авторов в издательствах “Прогресс”, “Радуга”. Это был уже другой уровень. Тогда я переводил Оутс, участвовал в сборнике “Современная американская новелла”, вместе с Ириной Гуровой перевел роман Коззенса “Почетный караул” и так далее.
– Какого рода авторов вы предпочитаете переводить?
– Я люблю работать с текстами Альфреда Бестера, Филипа Дика... Горжусь переводами этих авторов. Я неравнодушен к писателям, чей стиль в чем-то созвучен мне самому. Это должен быть темпераментный, насыщенный эмоциями текст. Когда я переводил роман Бестера “Тигр! Тигр!”, там оказался настолько необычный герой – неуравновешенный, взрывной человек, – что мне перед началом работы приходилось выпить полбутылочки чего-нибудь... В состоянии среднего алкогольного опьянения легче было “входить” в этот роман, улавливать ритм героя. Чуть не спился за полгода перевода.
– Ваше мнение о современном состоянии перевода в фантастике?
— Так как я пришел в перевод по любви, а по роду деятельности имею сейчас к нему каждодневное касательство, я очень остро переживаю непрофессионализм большинства современных переводчиков. Тем более когда они переводят вещи симпатичные... Не хотелось бы их портить; напротив, желательно, чтобы они выигрывали от перевода, чтобы они играли на солнышке, как бриллиантики. Но, к моему удивлению, мощные издательства в массовом порядке не занимаются обучением переводчиков, не повышают их средний уровень. Я говорю сейчас о книжных издательствах, потому что они мне ближе. На самом деле то, что творится с переводами фильмов – это еще похлеще: публика без конца спотыкается на переводческих перлах... Рассыпалась прежняя система школ перевода советских времен, когда каждый переводчик просто обязан был посещать семинар у какого-то мэтра в течение нескольких лет. Там очень внимательно занимались тонкостями перевода и учили, учили многому... Помимо таланта, существуют стандартные профессиональные рекомендации, приемы, которые необходимо знать и которым учатся достаточно долгое время. Теперь этим не занимается никто. Мы – по мере наших слабых сил – попытались организовать учебу переводчиков...
– Мы – это кто?
– Мы – это маленькое издательство “Титул”, которое сотрудничает с “АСТ”. Конкретно же... например, в прошлом году учебой переводчиков по нашей просьбе занималась Ирина Павловна Архангельская. Я же начал вести семинары переводчиков на “Росконе” в 2001–2002 годах. Договорились с несколькими опытными переводчиками, которые в дальнейшем могли бы играть роль преподавателей...
– Что вы переводили в последнее время?
– В ноябре выходит мой перевод последнего романа Филипа Дика “Свободное радио Альбемута”. Сложная работа со сложным произведением; текст насыщен знаниями из таких областей, как философия, религия. Он изобилует персоналиями, которые надо разыскивать. Причем автор может запросто упомянуть о каком-нибудь профессоре Университета Беркли, с которым он был знаком. Профессор не фигурирует ни в одном справочнике, но в то время, скажем в 1985-м, его религиозные воззрения были популярны у профессуры Беркли. Важно не пропустить, не выбросить его, а понять, что он такое. И тогда это имя заиграет... Филип Дик – великолепный знаток философии и религиоведения, его тексты очень плотно нагружены именами, событиями, научными концепциями. “Свободное радио Альбемута” – не исключение. Кроме того, это роман во многом автобиографический. Часть текста написана от лица писателя-фантаста Фила Дика. Он вспоминает свою молодость, вспоминает, почему его стали считать наркоманом... Другая часть политизирована – в советское время она, разумеется, не могла быть опубликована. Но главное там – не политика. Это роман о жизни и смерти, о порядочности, о любви и о предательстве, в нем трагическая концовка: читаешь, и невольно наворачиваются слезы. Безусловно незаурядная вещь, написанная для интеллектуалов.
Беседовал Дмитрий Володихин
